автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Неонародническое движение в губерниях Черноземного центра России, 1901 - 1923 гг.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Салтык, Галина Александровна

Введение.

Глава I. Социальная доктрина неонародничества

1. Понятия «капитализм» и «социализм» в неонароднической доктрине.

2. Теория классов и государства.

3. Аграрная программа неонародников.

4. Национальный вопрос в концепции неонародников.

5. Террор в программе и тактике неонародников.

Глава II. Зарождение и организационное оформление неонароднического движения в губерниях Черноземного центра Россиич

1. Становление неонароднических организаций ЦЧР.

2. Деятельность неонародников Центрального Черноземья в

1902-1904 гг.

3. Организационное оформление неонародников Центрального

Черноземья.

Глава III. Основные направления работы неонароднических организаций в годы первой российской революции (1905-1907 гг.)

1. Деятельность неонародников среди рабочих и служащих.

2. Крестьянство и неонародники Центрального Черноземья.

3. Молодежь Центрального Черноземья в неонародническом движении.

4. «Местный террор».

5. Думская тактика неонародников Центрального Черноземья.

Глава IV. Неонародники Центрального Черноземья в период между буржуазно-демократическими революциями (1907-1917 гг.)

1. Состояние неонароднических организаций в 1907 - 1914 гг.

2. Неонародники Центрального Черноземья в 1914-1916 гг.

3. Террор в тактике социалистов-революционеров Центрального

Черноземья: 1907 - 1916 гг.

4. Деятельность «секретных» сотрудников ГЖУ среди неонароднических организаций Центрального Черноземья.

Глава V. Возрождение, организационное оформление и деятельность неонародников Центрального Черноземья: февраль-октябрь 1917 г.

1.Состояние неонароднических организаций весной-летом 1917 г.

2. Реализация аграрной программы неонародников в

Центральном Черноземье.

3. Раскол в ПСР: правые и левые эсеры.

4. Участие неонародников Центрального Черноземья в формировании органов власти.

Глава VI. Неонародники Центрального Черноземья в ноябре 1917 - 1920 гг.

1. Борьба между партиями в конце 1917 - первой половине 1918 гг.

2. Положение неонародников ЦЧР во второй половине 1918 г.

3. Народники-коммунисты и революционные коммунисты.

4. Социалисты-революционеры в 1919-1920 гг.

Глава VII. Неонародники Центрального Черноземья в 1921-1923 гг.

1. Неонародники 1920-х гг.: теория, программа, тактика.

2. Положение неонародников Центрального Черноземья в 1921-1923 гг.

Введение диссертации2002 год, автореферат по истории, Салтык, Галина Александровна

В XXI век Россия вступила в состоянии формирования политической системы, первоочередной задачей которой являлось создание современного демократического государства. В свою очередь, это неразрывно связано с процессом становления многопартийности, что заставляет исследователей обращаться к историческому опыту начала XX в., так как он чрезвычайно важен для осмысления как прошлого, так и настоящего нашей страны. Конечно же, нынешняя политическая ситуация формируется в условиях, коренным образом отличающихся от тех, что имели место в обстановке кризиса самодержавия и Российской империи начала прошлого века, в Советской России в 1917-1923 гг. Тем не менее значительная часть проблем, с которыми столкнулась страна сегодня, корнями уходят в глубь истории. И это заставляет новые политические силы в чем-то стихийно, а в чем-то и сознательно ориентироваться на идейный багаж и исторический опыт, накопленный многочисленными партиями на заре истекшего столетия.

Среди них несомненный интерес представляют наиболее массовые и популярные в стране партии неонароднического направления. Термин «неонародники» включает в себя партии социалистов-революционеров (ПСР и ПЛСР), эсеров-максималистов, народных социалистов (ТНСП), революционных коммунистов (ПРК), народников-коммунистов (ПНК), меньшинства партии социалистов-революционеров (МПСР), союз социалистов-революционеров максималистов (ССРМ).

Идейную основу этих партий составляло переработанное и дополненное народничество, во главу угла которой была положена идея о вероятности для России некапиталистического пути к социализму, начала которого виделись неонародникам в непризнании крестьянами права собственности на землю, в ее общинном владении. Проповедуемые народниками идеи социальной справедливости, коллективизма, самоуправления, передачи средств производства в руки трудовых коллективов, свободного распоряжения производителей результатами собственного труда остаются востребованными в обществе и ныне, что находит свое отражение в программных положениях ряда партий левого и центристского толка. Подобно неонародникам современные партии социалистической ориентации требуют свободы слова, печати, собраний, свободы и неприкосновенности личности, выступают за политику социальной защиты трудящихся, соблюдение их неотъемлемых прав и равенства всех перед законом, разделяют принципы федерализма в области межнациональных отношений, являются сторонниками многопартийности и т.д. В области экономических отношений, как и в начале XX в., те и другие партии выступают за многоукладность экономики, за сочетание централизованной государственной экономики и широкой сети коопераций и ассоциаций. Их социальной базой являются работники наемного труда.

С деятельностью партий неонароднического направления тесно связан и целый ряд сложных политических и социально-экономических процессов, происходивших в России после Октября 1917 г., а именно - формирование политической оппозиции в стране, возникновение и эскалация гражданской войны, складывание в Советской России однопартийной системы. Широко известна роль неонароднических идей в аграрной революции 1917-1918 гг., влияние их экономической платформы на смену курса РКП (б) в 1921 г. Одна из неонароднических партий - партия левых эсеров (ПЛСР) - была единственной, помимо РСДРП (б), которая в первой половине 1918 г. могла считать себя массовой. Находясь в коалиции с большевиками, ПЛСР была той силой, которая могла помешать установлению в стране диктатуры одной партии. Вопрос о том, почему потерпела поражение в борьбе за власть одна из самых популярных и многочисленных в России партий, до сегодняшнего дня остается открытым. Историков волнует и другой вопрос - почему так и не была реализована на практике аграрная доктрина неонародников, находящихся у власти в 1917 г.? А между тем неонародники разработали программу реформ, особенно в аграрной сфере, способную послужить подспорьем в процессе современного реформирования страны. Творческое - с поправкой на новые условия - использование неонароднического идейного багажа, составленного на основе национальной исторической традиции и учета опыта западных стран, на наш взгляд, может послужить в качестве альтернативной концепции развития России. Неонародническая доктрина и опыт ее практической деятельности сегодня приобретают особый интерес и с позиций изучения не заимствованных извне, а собственных, «почвенных», представлений о демократии и общественном прогрессе. Являясь социалистическим учением, не связанным с авторитарным социализмом, доктрина неонародничества могла бы выступить в качестве объединяющей идеи для росийского общества.

Однако практика показывает, что для достижения успеха любой политической организации необходима широкая сеть региональных структур. Изучение их деятельности позволит существенно расширить представление о генезисе политических партий, особенностях их формирования в регионах, основных направлениях и масштабах работы в массах, взаимоотношениях и взаимодействии центральных и местных партийных органов. Вовлечение в научный оборот документов провинциальных организаций, на наш взгляд, является необходимым условием создания достоверной картины истории неонароднических партий. Это позволит уточнить, а порой и пересмотреть многие оценки истории этих партий, а именно: численность и социальный состав, источники финансирования партий. При отсутствии у неонародников централизованного учета этих сведений, материалы с мест оказываются зачастую единственным источником таких данных. Кроме того, документы региональных организаций помогут организовать поиск нового фактического материала по проблеме провокаторства в эсеровской среде, установить соотношение террористической и пропагандистской работы в их тактике и т.д.

Учитывая актуальность научной разработки проблемы деятельности партийных организаций на основе изучения местного материала, объектом анализа избраны партии неонароднического направления, их организации, идейно-политическая платформа, программа и тактика в революциях, в период гражданской войны, и в условиях утверждения однопартийной диктатуры. В связи с малочисленностью региональных организаций народных социалистов и МПСР, их деятельность рассматривается фрагментарно.

Цель исследования - всесторонне проанализировать процесс становления, развития и краха неонароднического движения в губерниях Черноземного Центра России в 1901-1923 гг.

В качестве исследуемого региона нами выбран Черноземный Центр России, включающий в себя территории современных Белгородской, Воронежской, Курской, Липецкой и Тамбовской областей. В диссертации речь идет лишь о Воронежской, Курской и Тамбовской губерниях, так как территория нынешней Белгородской области входила в состав Курской губернии, а Липецкой - в состав Тамбовской и Воронежской губерний. Выбор географических рамок исследования обусловлен рядом обстоятельств. Центральное Черноземье - один из крупнейших регионов Европейской России в конце XIX - начале XX вв. - являлось традиционно аграрным, крестьянским, со слабо развитой промышленностью и с сильными феодальными пережитками в сельском хозяйстве. Экономическая отсталость губерний Черноземного центра, малочисленность рабочего класса, преобладание сельского населения, стали благоприятной почвой для развития народнических, а затем и неонароднических идей. В каждой из трех губерний имелись свои особенности, которые оказывали влияние на ход, темпы и характер развития этого движения. В то же время были и общие черты, объединявшие деятельность неонародников Центрального Черноземья.

Поэтому нам представляется целесообразным изучение процесса формирования и функционирования организаций Воронежской, Курской и Тамбовской губерний не только в отдельности (в рамках каждой губернии), но и в пределах всего региона, где партии неонароднического направления пользовались значительной поддержкой местного населения на протяжении всего периода их существования, пытались обрести себе прочную опору, вели активную деятельность. В первой половине 1918 г. представители одной из партий неонароднического направления - левые эсеры, были главными оппонентами большевиков региона по вопросу о власти. Они, а затем и революционные коммунисты, занимавшие сильные позиции в местных Советах, предлагали свои варианты решения продовольственного и других вопросов. На основе болыиевистско-левоэсеровского блока, в Центральном Черноземье делались попытки создания двухпартийной советской системы, прерванные июльским кризисом 1918г., гражданской войной, а также директивами из центра. Здесь, где основная масса населения, познав на себе все последствия курса большевиков, направленного на углубление социалистической революции в деревне, испытав продовольственную диктатуру и методы, которыми она проводилась, поднялась на борьбу против правящей партии РКП (б). События же 20-х гг. (крестьянская война под руководством А. Антонова) в Тамбовской губернии свидетельствовали о возникновении в исследуемом регионе крупного социально-экономического и политического кризиса советской власти.

Хронологические рамки исследования (1901 - 1923 гг.) дают возможность в полной мере проследить эволюцию партий неонароднического направления в двух периодах общественного развития России (капиталистическом и социалистическом). В качестве исходного рубежа исследования взят 1901 г. Это связано с тем, что именно в конце 1901 - начале 1902 гг., в результате объединения «южных» и «северных» социалистов-революционеров, к которым тогда же примкнула «Группа старых народовольцев», «Аграрно-социалистическая лига» и другие заграничные группы, а также «Рабочая партия политического освобождения России», образовалась единая партия социалистов-революционеров. С этого периода начался активный процесс формирования неонароднических организаций и в губерниях Центрального Черноземья. Поэтому изучение истории партий на протяжении всего периода существования позволяет выявить причины роста их популярности среди населения в годы революций, гражданской войны и межреволюционный периоды, формы влияния партий на массы, взаимодействие ЦК с региональными партийными комитетами, а также достаточно полно проанализировать причины, приведшие неонародников к политическому краху. В связи с этим не случайно верхней границей исследуемого периода взят 1923 г. С этого времени неонароднические организации в регионе прекратили свое существование.

Методологической основой диссертации являются принципы историзма, объективности и научности. При подготовке работы применялись также специфические методы исторического познания: хронологический (каждый элемент исследования рассматривался с точки зрения движения и изменения в соответствии с течением исторического времени), синхронный и историко-сравнительный (позволили изучить и сравнить деятельность неонародников Центрального Черноземья и других регионов страны в данный период), системного анализа (способствовал рассмотрению данной темы как комплексного процесса, вычленению наиболее важных объектов и предметов исследования).

В основу структурирования работы положен проблемно-хронологический метод группировки материала в сочетании с методом регионализма, который позволил провести исследование состояния деятельности неонародников в первой четверти XX в. и выявить закономерности, присущие как отдельным губерниям, так и Центрального Черноземья в целом.

Историографию проблемы можно условно разделить на 5 периодов: 1 -й период - 1917-1920 гг.; 2-й период - 1920-е - нач. 1930-х гг.; 3-й период -середина 1930-х - середина 1950-х гг.; 4-й период - 2-я половина 1950-х г. -1980-е гг.; 5-й период - с 90-х гг. XX в. - по настоящее время.

К первому периоду относятся работы, написанные непрофессиональными историками: эсерами, государственными работниками, публицистами и т.п. Прежде всего, следует выделить работу известного сотрудника Департамента полиции А.И. Спиридовича1, опубликованную в 1918 г. и содержащую интересный материал по истории зарождения эсеровского движения в России. Как следует из сочинения, выполненного в основном для служебного пользования, жандармов более всего беспокоили участившиеся эсеровские террористические акты против непосредственно вверенных их охране высокопоставленных лиц. Оперируя ценным фактическим материалом, А.И. Спиридович предпринял попытку выделить основные направления деятельности эсеровских комитетов с учетом особенностей периодов и спецификой решаемых партией задач. В частности, автор уделил внимание процессу становления эсеровских организаций в губерниях Черноземного центра.

Однако он сознательно уклонился от высказывания собственной позиции, желая показать объективность подхода цитированием или пересказом документов. Лишь изредка А.И. Спиридович выносит на суд читателей собственные суждения, зачастую очень меткие. Автор считал, что в конце 1905 г. террор был «самой яркой работой», «на которую тратились самые большие денежные средства, в которой участвовали выдающиеся революционные деятели и которая дала партии известность во всех кругах населения» .Такая точка зрения положила начало устойчивому представлению об эсерах как исключительно интеллигентски-террористической организации.

Годы революции и гражданской войны не оставили сколько-нибудь обстоятельных и подробных работ деятелей ПСР о своей партии. Они отражали, главным образом, личные впечатления и материалы периодической печати. Деятельность ПСР в 1917-1922 гг. рассматривалась главным образом в сборниках статей, выпущенных правыми эсерами в России и за рубежом . Сборники, опубликованные в России, в целом посвящены анализу различных сторон политической и социально-экономической жизни страны.

Главными темами правоэсеровской публицистики стали критика большевизма и определение задач партии. Эсеры пытались разобраться, почему их партия, одна из самых популярных и массовых в России, не сумела противостоять большевизму. Суть своих ошибок и социалисты-революционеры видели в отсутствии партийного единства, продолжении политики коалиции с правыми элементами, выразившимися в многочисленных уступках и компромиссах и др. Так, А. Бах указывал в качестве важнейшей причины неудач эсеров отсутствие партийного единства и последовательной политики в вопросе о войне и мире4. По мнению В. Лункевич, главными причинами поражения эсеров в борьбе за власть стали их «многоговорение» и демагогия5. Коалиция с буржуазными партиями объявлялась главной причиной поражения ПСР в передовой статье сборника «Социалист-революционер», издававшегося ЦК ПСР6.

Очерк истории ПСР после Октябрьской революции был представлен Заграничной Делегацией ПСР в 1922 г. в сборнике «Двенадцать смертников». Он стал своеобразным ответом на обвинения, предъявленные эсерам на судебном процессе в Москве над ЦК ПСР и партийными активистами 1. Это был ответ эсеров на ту антиэсеровскую кампанию, которая развернулась в Советской России накануне процесса 1922 г. Эсеры выдвигали контртребования в адрес большевиков и категорически отрицали свою вину в приписываемых им преступлениям. Кроме этого, Заграничная Делегация опубликовала сборник «Че-Ка», где были обнародованы данные о репрессиях, котоо рым подвергались социалисты в Советской России . Однако концепция ПСР, представленная Заграничной Делегацией, носила во многом рекламный характер и умалчивала о некоторых существенных сторонах партийной жизни, репрессиях, к которым прибегали сами эсеры в эпоху Комуча. Вне поля зрения Заграничной Делегации оказался вопрос о партийном расколе, тактических ошибках ПСР.

Историко-мемуарный характер носило исследование М.В. Вишняка об Учредительном собрании. Его ценность заключается в том, что автор был прекрасно знаком с предметом своего исследования и попытался проследить борьбу эсеров за Учредительное собрание вплоть до колчаковского переворота. Он привлек обширные мемуары и исторические документы, в том числе и советские издания. Работа интересна с точки зрения раскрытия причин, из-за которых, по мнению автора, борьба социалистов-революционеров закончилась поражением. М.В. Вишняк считал, что роковым для них стал недостаток «общенационального сознания» в обществе, которое руководствовалось исключительно мотивами классового и социально-политического порядка». «Народ - всякий народ, - заключал М.В. Вишняк, - способен и падать, и очень низко, и ошибаться - и очень глубоко»9.

В целом же, работы по истории ПСР, появившиеся в 1917-1920 гг., были созданы участниками или очевидцами происходящих событий и носили историко-мемуарный характер. В них авторы касались преимущественно периода гражданской войны. Публикации о деятельности партии в годы нэпа практически отсутствовали. И все же эти работы создали базу для последующего развития исторической науки, а оценки, высказанные в них, оказали серьезное влияние на развитие зарубежной историографии.

2-й период (1920 - 1930-е гг.). С 1920-х гг. начинается становление советской историографии ПСР, большое влияние на которую оказали работы В.И. Ленина. В их основу был положен классовый принцип, согласно которому эсеров, как и меньшевиков нельзя было считать социалистами. Он относил их в лагерь мелкой русской буржуазии, которая в революции образовала некую третью классовую силу, колеблющуюся между пролетариатом и крупной буржуазией. Однако в аграрной программе В.И. Ленин находил нечто реальное, революционное, указывал на массы, которые шли за партией, «мнили себя солидарными с ней», хотя до 20-х гг. отказывал эсерам в социа-листичности. По его трактовке, энесы практически не отличались от кадетов, были «крайне правым крылом трудовиков», «эсеровскими меньшевиками».

В целом, основные ленинские работы сводились к двум положениям: о мелкобуржуазной сущности ПСР, предопределившей всю ее политику, и связанной с ней концепцией «третьего пути». В них также содержался анализ социальной базы и классовой сущности социалистов-революционеров, критика их мировоззрения, программы и тактики; определялись основные этапы ее эволюции.10 Методология лидера партии большевиков, его характеристики и оценки партии эсеров были положены в основу советской историографии и долгие годы являлись основой партийно-классового подхода к исследованию так называемых «непролетарских партий». Вслед за Лениным советские исследователи истории ПСР стали развивать и пропагандировать эти идеи.

Определенную помощь в борьбе «правящей партии» с социалистической оппозицией оказывали мемуары бывших деятелей эсеров и меньшевиков, перешедших на сторону большевиков11. Особое место в ряду выпущенной к процессу эсеров литературы занимают брошюра Г. Семенова (Васильева), бывшего руководителя Боевого отряда ПСР. Факты, фамилии, отчет о подпольной работе партии правых эсеров стали ключом доказательств в обвинении на процессе, что вызывает некоторые сомнения отечественных исследователей в достоверности изложенного. Есть основания предполагать,

12 что работа сфабрикована по заказу властей .

В это же время появился ряд работ «активных» участников борьбы с антисоветскими выступлениями конца 1920-1921 гг. - командиров и политработников Красной Армии, партийных и государственных работников, со

1 Ч трудников ВЧК, публицистов . В них затрагивалась военно-тактическая сторона событий, боевые действия Красной Армии по разгрому мятежей. В работах также уделялось большое внимание «разоблачению» деятельности так называемых «антисоциалистических сил» внутри страны и за ее пределами после гражданской войны, а также определению их роли в подготовке повстанческого движения, его руководстве. Конечно же, эти работы сыграли большую роль в идейно-политической борьбе РКП (б) с «мелкобуржуазными» противниками. И все же ценным, на наш взгляд, является то, что работы содержали личные наблюдения авторов - очевидцев и участников описываемых событий. В них использовались важные документальные материалы.

Работы, вышедшие к судебному процессу 1922 г. над членами ЦК правых эсеров, занимают особое место в советской историографии. Их появление было связано не с потребностью исторической науки, а с задачами идеологического плана: они должны были максимально дискредитировать социалистов-революционеров, убедить массы в предательстве эсерами революции, измене Родине. ПСР закономерно воспринималась властями в качестве авангарда антибольшевистских сил, который должен был быть ликвидирован в первую очередь. Материалы «Обвинительного заключения» и другие официально изданные документы эсеровского процесса, в первую очередь речи государственных обвинителей - Н.В. Крыленко, А.В. Луначарского и М.Н. Покровского стали основным источником советской историографии как самого процесса, так и всей послеоктябрьской истории ПСР14.

Таким образом, в публикациях, появившихся после 1920 г., для историков-марксистов главной задачей было обоснование закономерности победы Октябрьской революции и возвеличивание деятельности партии большевиков, что определило и принципы в изучении истории партии социалистов-революционеров. В это время складывается такая традиция исследования, при которой исторические оценки деятельности партии выводились с учетом того, как она вела себя в социалистической революции 1917 г. Авторы делили историю эсеров на два этапа: первый - до победы Февральской революции, когда они были «честными революционерами», и второй, после Февральской революции, когда они стали «пособниками реакции». Большинство выпущенных брошюр и книг имели пропагандистский характер и преследовали одну цель - разъяснить причины борьбы большевиков с партией эсеров. Поэтому значительную их часть следует отнести не столько к историческим исследованиям, сколько к категории «современной событиям публицистики».

Но были и исключения. К ним относится работа В.Н. Мещерякова, носившая исследовательский характер. Вскрыв родственную связь воззрений эсеров с предшествующими народническими теориями, он проанализировал те изменения, которые внесли в них эсеровские идеологи15. Автор также отвел много места анализу аграрной программы партии, особо выделив ту роль, которую сыграло крестьянское движение в оформлении «аграрного социализма» эсеров.

Свою положительную роль, на наш взгляд, сыграли и появившиеся в 20-е г. работы историков М.Д. Антошкина, М.К. Рожкова, О.Н. Чаадаева16.

Их достоинство заключается в обилии собранного материала, воссоздании достаточно объективной картины деятельности политических организаций среди пролетариата. Вместе с тем эти работы не лишены веры в непогрешимость теории и практики большевиков.

В целом, в литературе 20-х г. наряду с популярными брошюрами, рассчитанными на массового читателя, имелись и исследовательские работы, в которых большое внимание уделялось раскрытию процессов, происходящих в партии. Вместе с тем в этих трудах слабо освещена политика и тактика неонароднических партий на различных этапах существования. Фактически не изучалась внутрипартийная жизнь ПСР, а анализ программных документов носил крайне отрывочный и тенденциозный характер, упрощенно освещались сложные процессы эволюции ПСР, многочисленные расколы и возникновение группировок. Помимо того, теоретический уровень некоторых работ недостаточно высок и они не свободны от серьезных политических ошибок.

Работы этого периода отличаются публицистичностью, вниманием лишь к отдельным сторонам истории партий (преимущественно «контрреволюционным»), узким кругом привлеченных источников. Авторы 1920 - начала 1930-х гг. не умаляли главного - четкой большевистской позиции. Все это объяснялось вполне объективными причинами (невысоким уровнем развития советской исторической науки в целом и задачами политической борьбы). И все же бесспорной заслугой этих работ явилось то, что они положили начало изучению проблемы, наметили основные вопросы и направления исследования, предпринимались первые попытки осветить историю партии эсеров17.

Существенную роль в изучении истории ПСР в конце 1920-х гг. сыграла книга В. Владимировой18. Заслуга автора состояла в том, что она привлекла значительное количество источников (периодическую печать, мемуары, материалы судебного процесса 1922 г. и др.). Однако в книге отсутствовал глубокий анализ приведенных фактов, особой новизной не отличались многие концептуальные положения. Но фактический материал оценки деятельности ПСР лег в основу изложения истории ПСР в многотомном издании «История ВКП (б)19.

С начала 20-х и до середины 30-х гг. постепенно шел процесс ограничения эсеровских источников исследования, все труднее становилось ознакомление историков с работами эсеровских публицистов. Практически отсутствовали документальные публикации по истории ПСР. В историографии начала утверждаться традиция изучения партии эсеров не как субъекта исторического и политического процесса, а как объекта борьбы большевиков. Появление «Краткого курса истории ВКП (б)» придало этому процессу логическую завершенность и способствовало возведению сталинских представлений в абсолют. Фактически отечественные историки получили четко ограниченные рамки рассмотрения истории ПСР, выход за которые был практически невозможен до начала 90-х гг.

Эти традиции сохранялись в советской историографии и во второй половине 1930-х - 1950-е гг. (3-й период). По-прежнему все левые партии, кроме большевиков, историки автоматически зачисляли в разряд «непроле

20 тарских, мелкобуржуазных» . Специальные труды по истории неонародников отсутствовали. Данная проблема затрагивалась лишь попутно в работах по истории ВКП (б). Однако и здесь, несмотря на сильное отрицательное воздействие «культа личности», советская историческая наука находит всему объяснение: идеологические задачи партии в новый период изменились, этим и была вызвана «некоторая односторонность» подачи рассматриваемой проблемы.

В отечественной историографии этого периода превалировал односторонний подход в оценках роли неонародников. В условиях жесткого контроля официальной идеологии от историка требовалось показать историю этих партий с позиции исключительно большевистских оценок, считавшихся аксиомой. Между большевиками и так называемыми «непролетарскими» партиями как бы возводился непреодолимый барьер: первые оказывались носителями непреложной истины, вторые - либо заведомыми могильщиками революции и социализма, либо временными неустойчивыми попутчиками пролетариата и его партии. Всякая альтернативная постановка вопроса исключалась. Фактически общий вывод уже был известен исследователю: левые течения революционной демократии поддержали большевиков в Октябре 1917 г., а через несколько месяцев «предали» революцию, «скатились» в лагерь контрреволюции в силу своей «мелкобуржуазной классовой природы».

Историку, исходя из этой посылки, оставалось лишь подвести факты под данную схему. Руководствуясь этими представлениями, а также универсальной схемой «борьба - идейный разгром - крах», советская историография послеоктябрьского социализма развивала в основном два положения: о «самопроизвольном и законном» распаде социалистических партий, а также об их «идейно-политическом банкротстве». Историки 1930 - 50-х гг. стремились отобразить процесс «сползания» социалистических партий после Ок

21 тября 1917 г. к террору и поддержке интервенции . Вместе с тем в это время получили определенное развитие региональные исследования по истории

22

ПСР в годы гражданской войны . В статьях содержался ряд новых данных об истории Комуча, крестьянских восстаниях, подчеркивалась контрреволюционная роль правых эсеров. Однако анализ причин крестьянских выступлений 1918 - 1920 гг., социальный состав их участников отсутствовал. Практически не разрабатывались теоретические вопросы ПСР.

Новым явлением историографии 30 - 50-х гг. стало некоторое расширение хронологических рамок исследований, ученые стали рассматривать деятельность эсеров в годы нэпа, что не было характерно для литературы предшествующего периода23. Из региональных исследований необходимо отметить работы, посвященные прошлому Черноземного края24. Располагая весьма ограниченной документальной источниковедческой базой, их авторы зачастую допускали неточности в освещении некоторых фактов, не говоря уже об объективной оценке революционных событий и той роли, которую играли в их развитии эсеры. Отмечая недостатки этих работ, одновременно нельзя не акцентировать внимание на их положительном значении. Впервые была предпринята попытка дать общую характеристику экономических, социально-политических условий развития Черноземного края, зарождения революционного движения в регионе.

Четвертый период (вторая половина 1950-х гг. - 1980-е гг.). В 50 - 60-е гг. после 20 - летнего перерыва, изучение неонароднического социализма способствовало появлению ряда исследований по истории партий этого направления. Работы советских историков в той или иной степени были направлены на критику теоретических основ эсеровской доктрины социализ-ма~ . Предметом изучения стали некоторые требования аграрной части программы: социализация земли, кооперативного уравнительного землепользования и т.д. Некоторые аспекты рассмотрения проблемы получили освещение в работах, посвященных крестьянскому движению в 1917 г.26

Наряду с раскрытием «мелкобуржуазности» эсеров историки стремились выявить объективные предпосылки возникновения левосоциалистиче-ского блока, определить его характер, цели и значение. Вопрос о союзе большевиков с левыми эсерами был рассмотрен в работах A.M. Малашко,

27

Т.А. Сивохиной, JI.M. Спирина и др. Важные выводы относительно совместных действий большевиков с представителями левого течения эсеровской партии накануне Октября сделал Х.М. Астрахан . Характеризуя действия левых эсеров с января по март 1918 г. как оппозицию, которая не отказалась от поддержки большевиков по основным вопросам, К.В. Гусев и Х.А. Ери-цян29 назвали этот период временем наиболее успешного существования блока.

Заметным явлением среди работ по изучению тактики большевиков

30 при взаимодействии с левыми эсерами стала книга К.В. Гусева . Автор внес новое содержание в понятие левого блока, стараясь представить его не только как средство разоблачения левых эсеров, но и как возможность привлечь к сотрудничеству во власти лучшие кадры этой партии. Таким образом, дискуссионными в этот период стали вопросы, касающиеся времени заключения левого блока, социальной базы ПЛСР, причин расторжения этой партией союза с большевиками.

В отечественной историографии 60 - 70-х гг. продолжались исследования «враждебной деятельности мелкобуржуазных партий» и их организаций после Октября 1917 г., а также процессов так называемого закономерного их распада, борьбы с ними органов пролетарской власти. В поле зрения историков попали вопросы, касающиеся создания и деятельности «антисоветских» организаций за рубежом, провала «идейно-политических замыслов» основных отрядов белой эмиграции, в том числе и ПСР, а также попыток «врагов революции создать антибольшевистский фронт внутри страны»31.

Деятельность неонароднических партий освещалась в духе традиций историографии предшествующего периода. Зачастую преобладали общие положения без конкретного анализа фактического материала. Для работ была характерна тенденция преувеличения реального регулирующего воздействия неонародников и их организаций на ход повстанческого движения. Что касается политико-экономической платформы партий, то она практически не рассматривалась, в работах лишь затрагивались в общей форме и вопросы, связанные с тактикой. Эти и другие вопросы частично были подняты в монографии Ю.А. Щетинова . В отличие от других исследователей, автор приводит реальное число членов неонароднических организаций в 1920-1921 гг., сделав вывод о том, что уже накануне нэпа «мелкобуржуазные партии» утратили характер сколько-нибудь массовых политических организаций. Ю.А. Щетинов также попытался объективно осветить историю «антисоветских мятежей», роль в их организации неонародников. Однако и эта работа, в конечном итоге, была сведена к показу «очевидной и сокрушительной попытки взрыва Советской власти изнутри».

С середины 70-х гг. развернулось комплексное изучение истории политических партий. Эта проблема активно обсуждалась на научных конференциях и симпозиумах. Особое значение имели три конференции (1976, 1979, 1981 гг.), состоявшиеся на базе Калининского государственного университета. Они проводились по инициативе Научного совета, возглавляемого академиком И.И. Минцем, в рамках комплексной проблемы «История Be

Л Л ликой Октябрьской социалистической революции» . В этой и других работах было проведено исследование стратегии и тактики большевиков по отношению к непролетарским (в том числе и неонародническим) партиям. В частности, в работе «Непролетарские партии России: Урок истории» излагалась обобщенная история непролетарских партий России и рассматривалась проблема взаимоотношений между ними с момента возникновения и до исчезновения с политической арены34. С позиции сегодняшнего дня материалы книги не лишены идеологической предвзятости, резко выраженной большевистской партийности, недостаточной объективности в оценках. И все же заслугой авторов книги является то, что они не только обобщили предшествующий историографический опыт, но и наметили проблемы, которые необходимо было исследовать в первую очередь.

Истории неонароднических организаций в целом и партии эсеров в частности посвящены исследования В.Н Гинева, К.В. Гусева, Х.А. Ерицяна, М.И. Леонова, Б.В. Леванова, Л.М. Спирина, В.М. Спириной и др. В советской историографии стали уделять повышенное внимание исследованию программно-теоретических взглядов на аграрный вопрос трех главных «мелкобуржуазных партий» народнического типа - эсеров, левых эсеров и народных социалистов. Так, В.Н. Гинев изучил идейно-теоретические истоки российского крестьянского социализма, его эволюцию и на этой основе провел анализ деятельности эсеров в 1917 г. Автор впервые в советской историографии разъяснил смысл основных положений аграрной программы социалистов-революционеров, рассмотрел роль кооперации и общины в программных построениях этой партии.

В 70 - 80-е гг. постепенно выделились дискуссионные вопросы, и один из них - вопрос о времени установления однопартийной системы в России, о социальной базе социалистических партий вообще и в послеоктябрьский период, в частности. С этого времени развернулось комплексное изучение истории политических партий. Особое внимание обращалось на необходимость рассмотрения взаимоотношений между ними, их численности, эволюции тактических установок36.

Если прежде практически единственным исследуемым неонародническим течением являлись эсеры, то в конце 1970-х - 1980-х гг. были созданы монографии, посвященные энесам (Н.Д. Ерофеев), максималистам (А.Ф.

37

Жуков, Д.Б. Павлов), трудовикам (Д.А. Колесниченко) и др. Важное место среди историографических работ по неонародничеству занимает монография Н.Д. Ерофеева, в которой на основании широкого и разнообразного круга источников показана предыстория партии народных социалистов, ее программа и тактика, процесс организационного оформления, численность, со

38 циальный состав, отношения с эсерами, трудовиками и кадетами . В работе автор показал, что партия энесов была самой умеренной и неустойчивой из народнических партий, занимала пограничное с либералами положение. Вместе с тем Ерофеев подчеркнул самостоятельный характер программы и тактики энесов, убедительно доказав неправомерность утверждений ряда исследователей об образовании ее из отколовшегося от партии эсеров правого крыла.

39

Воззрения и тактику энесов исследовали и другие историки . К примеру, В.Н. Гинев впервые ввел в научный оборот материалы Департамента полиции и отдельные печатные издания НСП, выявил некоторые аспекты организационного состояния партии, ее отношения к III Государственной думе и к столыпинской реформе. Вместе с тем многие вопросы остались нераскрытыми: численный и социальный состав НСП, деятельность региональных отделений в 1907 - 1914 гг. и др.

После длительного перерыва стали появляться работы, посвященные истории эсеровского максимализма. В некоторых из них давалась оценка важнейших этапов существования этого течения - с момента возникновения и вплоть до его политической гибели. Стали объектом изучения и такие важные вопросы, как отношение максималистов к крестьянскому движению в годы первой российской революции, их взгляды на проблему власти40.

Монография А.Ф. Жукова явилась серьезной заявкой на рассмотрение идейно-политических взглядов максималистов. Она содержала сведения о состоянии местных организаций, тактики Союза максималистов на большом отрезке времени - с момента организации Союза и до середины 20-х гг. А.Ф. Жуков также подготовил ряд статей41, в которых рассматривались вопросы взаимоотношений большевиков и эсеров-максималистов, обосновывались причины, приведшие к «политическому краху эсеровского максимализма».

Разоблачение тактики индивидуального террора в той или иной степени содержится во всех рассматриваемых работах советских историков, и в частности, в статьях А.Ф. Жукова, Ю.И. Шестака42. Более обстоятельный историографический анализ проблемы изложен в монографии Д.Б. Павлова43. В ней рассматривались проблемы выделения из эсеровской партии ее левого максималистского крыла, причины и конкретный ход этого процесса, история деятельности Союза максималистов в период первой российской революции и в течение ряда последующих лет. На основе критического изучения максималистской теории и практики автор показал утопичность их программных лозунгов, ошибочность избранной террористической тактики. Наряду с этим были определены численный и социальный состав партии, количество действовавших в разные годы ее организаций.

Отрицание эсерами частной собственности и борьба партии с самодержавием создавали объективную основу для совместных действий эсеров с социал-демократами против царизма и его политических организаций. Практическим воплощением политического соглашения этих сил явилось образование «левого блока». Исследованию проблемы взаимоотношения эсеров с партией большевиков посвящены монографии К.В. Гусева, В.А. По-лушкиной и М.И. Басманова44.

Историография неонароднических партий, оформившихся в 1918-1920 гг., представлена небольшим количеством работ45. Их авторы проанализировали причины, приведшие левых эсеров к созданию партии революционных коммунистов (ПРК) и народников-коммунистов (ПНК), их социальную базу, деятельность в некоторых регионах страны, тактику большевиков по отношению к ним. Ю.И. Шестак указал на тот факт, что ПНК и ПРК отказались от «левоэсеровского курса» в результате ошибочности тактики ЦК ПЛСР. Вместе с тем, подчеркивая приверженность этих партий старым народническим традициям, автор указал на то, что эти партии всячески старались доказать возможность сохранения жизнеспособности народнического движения на новой тактической основе.

Ю.И. Шестак, сравнивая программу левых эсеров и революционных коммунистов, подчеркнул при этом, что лидеры ПРК, подобно своим предшественникам, идеализировали социализацию и уравнительное землепользование, отвергали «в принципе» комитеты бедноты. Как и их предшественники, они изображали диктатуру пролетариата как диктатуру лишь части трудящихся над остальными, и, прежде всего, крестьянскими массами, требовали замены ее властью «трудового элемента города и деревни, а не одного лишь пролетариата».

При этом Ю. Шестак одним из первых в советской историографии показал «деловое сотрудничество» большевиков и революционных коммунистов в ряде губерний Советской России, считая, что наиболее полно оно проявилось в деятельности Советов и в военной области. «ПНК признавала и поддерживала Советскую власть, считала ее «наилучшей формой и оружием борьбы с эксплуатацией за социализм», - отмечала Г.Д. Алексеева46. Вместе с тем, Г.Д. Алексеева и Ю.И Шестак считали, что объединение ПРК и ПНК с РКП (б) являлось вполне закономерным процессом. Что касается деятельности их региональных отделений, то в работах вышеназванных авторов она практически не раскрывалась.

В работах, посвященных группе «Народ»47, сделан вывод о том, что в 20-е гг. МПСР не представляла значительной политической силы, несмотря на то, что ее организации возникли в 19 губернских центрах, 42 уездных городах, на станциях и в других населенных пунктах. Наряду с этим историки справедливо отметили, что многие идеи этой партии являлись альтернативой режиму, который устанавливался в Советской России. По мнению историков, МПСР стремилась заменить Советы выборным «народовластием», выступала против диктатуры пролетариата, ратовала за сужение функций ВЧК, отвергала руководящую роль РКП (б), требовала расширения деятельности других политических партий, не признавала «военного коммунизма», рьяно выступала против политики продразверстки. Как считали лидеры МПСР, путь крестьян к социализму лежал не через коммуны и совхозы, а через образованные на основе социализации крепкие индивидуальные хозяйства, развивавшегося без какого-либо вмешательства государства.

В отдельную группу следует выделить литературу, в которой исследуется деятельность региональных организаций. Провинциальными историками было выявлено много нового фактического материала. Историей формирования региональных эсеровских групп Сибири занимались А.Л. Афанасьев, М.И. Казанцев, А.Е. Плотников, Э.И. Черняк, М.В. Шиловский; Урала -И.С. Капцугович, Н.И. Плотников, М.Г. Суслов; Поволжья - М.И. Надеева, М.И. Леонов; Белоруссии - В.И. Солошенко и др.48

Как показывают результаты историографического анализа, специальные исследования по истории неонароднических организаций в Черноземном Центре практически отсутствовали. И все же отдельные страницы истории эсеровского движения были затронуты в работах А.В. Курсановой, А .Я. Переверзева, А.С. Смирнова, Н. Окатова и др.49.

Особо хотелось бы выделить монографию А.Я. Переверзева. В ней автор показал ход революционных преобразований в деревне Черноземного центра России в 1917-1918 гг. и уделил значительное внимание политической борьбе, которая разгорелась в регионе. Автор предельно объективно показал участие левых эсеров в осуществлении первых революционных преобразований, а также то влияние, которое они оказывали на формирование местных органов власти.

В целом следует отметить, что «мелкобуржуазные партии» в 60 - 80-е гг. изучались через призму большевистских оценок. Попытки представить их в качестве самостоятельного субъекта пресекались. В силу этого политические оценки в выводах зачастую превалировали над научно-исследовательскими. В терминологии историки, как и в идеологии, по-прежнему оставались на большевистских позициях. Переоценка практически всех положений советской историографии неонароднического движения начинается во второй половине 1980-х гг. и особенно активно продолжается в 90-е гг. (пятый период). В этого время открываются новые исследовательские возможности, что связано, во-первых, с расширением источниковой базы исследований, открытием архивных фондов по истории неонародничества; во-вторых, с демократизацией самой исторической науки, с освобождением ее от идеологических стереотипов. Появляется ряд работ, которые стали итогом размышлений и поисков последних лет50. Заслугой их авторов является то, что они впервые ввели в научный оборот весьма значительный материал по истории политических партий начала XX в., в том числе и по истории неонароднических организаций.

Достойный вклад в изучение истории неонародничества внесла энциклопедия «Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века»51, которая вобрала в себя новейшие достижения отечественной историографии по истории политических партий России. Публикации ведущих историков страны о неонароднических организациях, их руководителях, программных документах способствовали расширению знаний по истории политических партий России.

Расширению объема фактических знаний способствовал открытый доступ к архивным фондам, публикация источников эсеровского происхождения, среди которых следует отметить многотомные издания «Партия со

52 циалистов-революционеров» и «Партия левых социалистов-революционеров»53. Документы и материалы, представленные в издании, отражают основные моменты истории партии социалистов-революционеров за период с 1900 по 1925 гг. Они извлечены из Государственного архива Российской Федерации, Российского Государственного архива социально-политической истории, архива партии социалистов-революционеров Международного института социальной истории (Амстердам) и архива Б.И. Николаевского, хранящегося в Гуверском институте войны, революции и мира (Стендфорд, США). Документы и материалы различны по своему происхождению, содержанию, объему, типу и виду. Среди них программа, протоколы и решения ее высших инстанций: съездов, Советов и Центрального Комитета, документы, касающиеся деятельности группы «Народ», воззваний и обращений ЦК партий к членам и местным организациям партий и др. В издании представлен ряд документов и материалов, характеризующий деятельность региональных эсеровских организаций.

С начала 90-х гг. в отечественной периодике стали публиковаться статьи, затрагивающие различные стороны истории неонароднических политических партий. А. И. Разгон и J1.M. Овруцкий, кроме написания статей публицистического характера54, приняли участие в подготовке разделов для сборников по истории политических партий и становлении советского государства55. Появились первые работы по специализированным проблемам истории ПСР: А.И. Еремина - о возникновении партии эсеров, Р.А. Городниц-кого - о Боевой организации, JI. Протасова - эсеры и Учредительное собрание, М.И. Леонова и К.Н. Морозова - о деятельности ПСР в 1905-1907 и 1907- 1914 гг. и т.д.56

Существенное внимание стало уделяться вопросам численности политических партий, действовавших в России до 1917 г. На наш взгляд, заслуживает внимания работа И.Н. Киселева, А.П. Корелина, В.В. Шелохаева57. На основе разработанной ими методики были составлены сводные таблицы численности, социального состава и территориального размещения пяти основных типов общероссийских партий в 1905-1907 гг. (РСДРП, эсеры, кадеты, октябристы, черносотенцы), что дало возможность проследить связь между уровнем социально-экономического развития определенного региона и расстановкой в нем партийных сил, установить соотношение между состоянием партийной и районной структуры населения, выявить зависимость расстановки партийных сил от интенсивности классовой борьбы. Вместе с тем, авторы статьи сделали лишь первый шаг в исследовании такого важного вопроса как численность политических партий. В работе была поставлена задача привлечения материалов региональных архивов для более точного учета численного состава той или иной партии.

Большой вклад в изучение истории неонароднического движения вне

58 ели монографические исследования М.И. Леонова и К.Н. Морозова . М.И. Леонов предложил оригинальную для отечественной историографии концепцию исторического развития России и через ее призму рассмотрел проблему возникновения эсеровского движения. Внутренний конфликт России начала XX в. он видел в несовместимости двух цивилизационных систем: агрессивного технологического бытия европейски образованной части общества и космологического бытия традиционалистских низов. С его точки зрения, эсеры, в отличие от социал-демократов, предлагали путь развития на основе традиционной, восточно-христианской земледельческой модели. Автору удалось показать некоторые тонкости социальной концепции эсеров. Так, по его мнению, крестьянская община, традиционно считавшаяся ядром эсеровских построений, действительно рассматривалась как существенное звено будущего социалистического общества, но функционально постепенно сближалась с кооперацией. Как утверждает Леонов, в годы революции возникло мнение, что община не может рассматриваться как единственное и непременное средство переустройства сельского хозяйства.

М.И. Леонов, освещая партию эсеров как явление российской истории периода революции 1905-1907 гг., отказался от рассмотрения всех сюжетов ее истории, вычленил наиболее важные с его точки зрения проблемы. К ним автор отнес генезис, идеологическую концепцию, программу, организацию, численность, социальный состав, тактику, взаимоотношения с другими партиями, союзами и массовыми организациями, объем и характер воздействия на основные группы населения, реакцию на правительственные мероприятия.

Вместе с тем Леонов показал партию в хронологии событий, сконцентрировав внимание на узловых моментах революции. Не остались без внимания автора и важнейшие факты внутрипартийной жизни: первый и второй общепартийные съезды, раскол народнического направления, первый и второй Советы ПСР. При этом деятельность местных организаций, думских групп, ряд программных положений и некоторые другие вопросы М.И. Леонов рассмотрел бегло.

К.Н. Морозов предложил свою нетрадиционную периодизацию истории партии эсеров: протопартия (1902 - 1905 гг.), массовая нелегальная партия (1906 - 1909 гг.), атомизированная эсеровская среда с тенденциями к интеграции (1910 - февраль 1917 г.), массовая легальная партия (1918 - 1920 -1921 гг.), и вновь эсеровская среда, существовавшая на свободе и в тюрьмах (вплоть до почти полного физического уничтожения эсеров)59. Более того, автор сформулировал новые концептуальные положения. Так, рассматривая основы функционирования центрального аппарата ПСР, он выдвинул положение «о коллективном лидере», своего рода эсеровской элите, которая и смогла сплотить все наиболее здоровые партийные силы и пресечь появлявшиеся время от времени центробежные тенденции. Можно согласиться с К.Н. Морозовым в том, что центризм и явился платформой, на которой фактически сошлись представители разных оттенков эсеровской мысли. Автор склонен видеть в существовании сплоченной группы партийных лидеров скорее позитивную, чем негативную основу для генезиса и развития внутрипартийных отношений.

Монография К.Н. Морозова посвящена исследованию основных процессов, характеризующих состояние ПСР в 1907-1914 гг. В ней поднимаются проблемы морально-психологического состояния ПСР после поражения революции 1905-1907 гг., показана реальная картина состояния многих местных эсеровских организаций. Именно там, по мнению автора, шли глубинные процессы, которые решили судьбу партии в целом, именно оттуда она черпала руководящие кадры. И наоборот, кризис в местных организациях -уход интеллигенции, нехватка партийных функционеров, развитие «шпиономании» и «провокаторофобии» - незамедлительно ударял по всем эсеровским структурам сверху донизу, затрагивая при этом нравственную сторону партийной работы. К.Н. Морозов сумел эти процессы зафиксировать, проанализировать и дать новую концепцию затухания деятельности ПСР.

В монографии также затрагиваются проблемы нравственного облика революционера. Автор сумел показать, что же представляла собой субкультура эсеровского сообщества, какова была психология входивших в него людей. При этом он подчеркнул, что одна из главных причин неудач ПСР на исторической арене кроется в распаде связей внутри самой партии, в девальвации человеческих отношений и дружеских контактов, в страхе перед провокацией на всех уровнях и во всех партийных структурах.

В целом, с выходом работ М.И. Леонова и К.Н. Морозова, был ликвидирован пробел в истории социалистов-революционеров с 1905 по 1914 гг. На большом фактическом материале авторы показали разные стороны и аспекты жизнедеятельности партии. Они проанализировали организационное состояние, причины и тенденции трансформационных процессов в местных и центральных организациях, взгляды внутрипартийных группировок, тактические и идейные поиски, террористическую практику и т.д.

Дополнением к вышеназванным работам является статья О.В. Серова, в которой рассматривается процесс формирования Южной партии социалистов-революционеров60. По мнению автора, в конце 90-х гг. XIX в. неонародничество уже представляло довольно крупную политическую силу, и для них первоочередной задачей стало объединение разрозненных организаций в единую партию. Серов считает, что, как и у социал-демократов, первый съезд Южной партии эсеров, проходивший в 1897 г. в Воронеже, положил начало деятельности партии, а не стал ее результатом. При этом историк уделяет большое внимание первому программному документу Южных эсеров - «Манифесту ПСР», автором проекта которого был лидер воронежских неонародников А.О. Сыцянко. Оценивая роль этого документа, Серов отмечает, что для эсеров «манифест стал шагом вперед от народнической теории к новой идеологии»61.

Продолжалось изучение истории других неонароднических партий.

Так, первым комплексным исследованием народно-социалистической пар/л тии в 1907-1917 гг. стала монография А.В. Сыпченко . В ней на основе широкого круга источников всесторонне освещены и проанализированы численность, социальный состав, организационное состояние партии энесов и ее местных организаций, издательская деятельность, источники финансирования НСП; по-новому рассмотрена социальная доктрина и характер тактики партии; выявлены коррективы, внесенные в них в результате осмысления энесами новых явлений общественного развития России; впервые дан анализ деятельности в годы первой мировой войны; вскрыты причины так называемого «организационного кризиса» НСП в соотношении с явлениями, характерными для всех народнических партий.

В конце XX в. стали очень актуальными проблемы террора. А поскольку самые грозные теракты начала столетия были связаны с БО ПСР, то тема эсеровского террора в 90-е гг. стала одним из главных сюжетов иссле

63 дований истории партии социалистов-революционеров . Особо следует отметить опубликованные в энциклопедии «Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века»64 статьи Н.Ф. Ерофеева, посвященные как истории самой ПСР, так и ее наиболее видным членам. Об участниках эсеровского террористического движения в книге помещено около 20 статей.

По поводу оценок личностей руководителей Боевой Организации (БО) происходила непрекращающаяся дискуссия. Правда, популярная среди западных историков методика психоанализа не получила распространения в России. Исключение составляют работы О.В. Будницкого, в которых автор поставил вопрос о наличии психопатологических мотивов деятельности эсеров-террористов, о моральной допустимости изменения политических peaлий путем террористической борьбы.63 По его мнению, ПСР в большей степени, чем другие левые партии втягивала в орбиту своей деятельности людей с неустойчивой психологией. Он считает, что для эсеров акт возмездия одновременно являлся и актом самопожертвования. Едва ли не впервые в нашей исторической литературе автор открыто ставит вопрос о том, что многие террористы, и особенно террористки, психологически были отмечены печатью суицидальности. Теракт как бы морально оправдывал их теосоз-нательную тягу к самоубийству. Этим же автором был составлен сборник, рассказывающий о женщинах-террористках66. О.В. Будницкий выявил причины, которые способствовали тому, что женщины играли активную роль в эсеровских террористических организациях.

Таким образом, анализируя мотивы самопожертвования, толкавшие революционеров на террористические акты, автор поставил важный и деликатный вопрос не только о политической и нравственной оправданности террора как такового, но и о наличии психопатологического элемента в личностях самих террористов. Общим лейтмотивом исследований 1990-х гг. было признание субстанционального отличия террориста-эсера и террориста

67 наших дней, романтика в первом случае и прагматика во втором . Р.А Го/ГО родницкий , опираясь на новые архивные материалы, по-иному осветил историю террористической борьбы, которой, по его мнению, принадлежит особая роль, как в деятельности эсеровской партии, так и во всем социалистическом движении в России начала XX в.

Автор двояко оценил воздействие БО на весь ход общественно-политической жизни дореволюционной России. Во-первых, индивидуальный политический террор «как абстрактный принцип, исповедуемый БО ПСР», можно рассматривать как героическое подвижничество, «творящее справедливый суд над каким-либо из бесчисленных насилий «царствующего зла»; во-вторых, террористические принципы борьбы, объективно нивелировали запрет на пролитие крови, размывали всякие нравственные устои, как у самих участников боевого движения, так и в социуме, способствовали появлению в террористических организациях людей, теоретически невежественных и не понимающих реальных социально-политических проблем.

Вышеназванные работы существенно дополняет сборник документов, отражающий деятельность органов политического сыска в борьбе с антигосударственным терроризмом69. В него вошли не только документы, регламентирующие деятельность политической полиции и позволяющие восстановить сам процесс розыскной работы, но и ряд источников, исходящих из революционного лагеря, в том числе и от ПСР. Документы расположены в хронологическом порядке, что позволило проследить эволюцию террористической тактики социалистов-революционеров.

В 90-е гг., в связи с изменением общеполитической ситуации в стране, крушением монополии КПСС на власть в науку и идеологию стали пробиваться новые подходы к оценке русской революции, политических партий и их лидеров. В связи с обсуждением в научных изданиях вопроса об альтернативах Октябрю и однопартийной системе, созданной большевиками, возрос интерес к истории левых течений революционной демократии, которые предлагали свои пути развития власти Советов, организации советской системы управления, иначе, чем большевики, подходили к вопросу о революционной диктатуре, расходились в оценках социальной базы и движущих сил революционных преобразований, предлагали свои варианты решения финансового, продовольственного и других вопросов.

В отечественной историографии за последнее десятилетие появился ряд работ по истории партии левых эсеров. Среди молодых историков следует отметить работы Я.В. Леонтьева. Кроме публикуемых и комментируе

70 мых документов , этот исследователь подготовил разделы для крупнеиших

71 изданий, касающихся истории этой партии . Автор выявил ряд новых имен членов ПЛСР. Особый интерес представляет публикация, посвященная проблеме изменения положения левоэсеровских организаций на местах после

72 июльских событий 1918 г. в Москве .

Вместе с тем в оценках деятельности неонароднических партий, особенно публицистического характера, наметилась другая крайность: некоторые авторы, по-видимому, в соответствии с новой политической ориентацией, не утруждая себя выявлением и тщательным изучением документов, стремились возложить главную вину раскола в социалистическом блоке в 1918 г. исключительно на большевиков, представив левое течение «пасынками революции», жертвами большевистского террора, развязанного сразу же после Октябрьского переворота. Этот подход также давал упрощенную картину развития событий73.

Для работ современных авторов, посвященных деятельности неонародников в годы гражданской войны (1918-1922), характерен интерес к причинам поражения ПСР, провала их политики «третьего пути» По мнению А.Х. Бурганова, для «третьей силы» не оказалось в достаточном масштабе социальной базы. Трагедия ПСР, по мнению В.Н. Бровкина, заключалась в том, что это была интеллигентская партия для крестьян, а не партия самих крестьян. Он считает, что именно поэтому эсерам так и не удалось соединиться с народным движением. Кроме этого, большой вред партии нанес и тот факт, что на критических этапах социалисты-революционеры распадались на соперничающие фракции, которые нейтрализовывали друг друга74.

Деятельности неонароднических партий, появившихся в Советской России в 20-е годы, их взаимоотношениям с РКП (б) посвящена статья А. Литвина и Л. Овруцкого75. В ней, в частности, подчеркивалось, что революционные коммунисты и народники-коммунисты за время существования партий ощущали давление со стороны РКП (б), что и привело в дальнейшем к исчезновению как ПНК, так и ПРК с политической арены. При этом исследователи отметили, что «побудив партии революционных коммунистов и народников-коммунистов к отказу от самостоятельности, большевики лишили целые социальные слои возможности открыто заявлять о своих особенных интересах, а себя - лояльных и доброжелательных оппонентов»76.

До недавнего времени не был в полной мере исследован весь комплекс документальных источников, рассматривающих историю группы «Народ» в аспекте ее взаимоотношений с ЦК ПСР. Этот пробел был существенно вое

77 полнен монографией А.Ю. Суслова , один из разделов которой посвящен данной проблеме. Автору удалось показать отношение ЦК ПСР к оппозиционным фракциям и течениям в партии, попытки ЦК предотвратить партийный раскол. По мнению А.Ю. Суслова, одной из главных причин, из-за которых ЦК ПСР «столь либерально относился к раскольнической деятельности группы «Народ» являлось то, что «члены группы» были весьма авторитетными и заслуженными эсерами, которых ЦК ПСР до последнего момента надеялся сохранить в партии. Автор считает, что к более решительным действиям, направленным на исключение группы «Народ» из партии, ЦК перешел после IX Совета ПСР, когда ощутил поддержку местных организаций в этом вопросе. Вполне справедливо мнение Суслова о том, что с этого момента начинается самостоятельная история меньшинства партии социалистов-революционеров.

Работы, посвященные репрессивной политике правящей партии по от

78 ношению к неонародникам, стали появляться с первой половине 1990-х гг. Значительный интерес представляет монография Д.Б. Павлова, посвященная истории борьбы большевистского режима с российскими социалистически

79 ми партиями и анархистскими организациями в 1917 - середине 1950-х гг. . В работе рассматриваются механизмы и «идеология», основные этапы, направления и результативность такой деятельности, методы и организация работы репрессивных органов, правовая база репрессий. Автор опирается как на вновь открытые документы центральных партийных и государственных органов, так и на источники, широко привлекавшиеся в советской и ис-торико-партийной литературе. Взятые в совокупности с первыми, эти традиционные материалы получают совершенно иное прочтение и позволяют прийти к выводам, принципиально отличным от заключений советской историографии: однопартийная диктатура исключала не только деятельность, но и возможность самого существования других, даже социалистических партий. Нетерпимым для нового режима был не только факт наличия рядом с ним других политических образований, но и то коренное отличие, которое имелось между большевиками и социалистами по таким вопросам, как «революция», «демократия», «диктатура пролетариата» и т.д. Главную роль в исчезновении оппозиционных партий, по мнению Д.Б. Павлова, сыграла репрессивная политика большевистской диктатуры. В целом книга является существенным вкладом в изучение проблемы репрессивной политики Советского государства по отношению к оппозиционным партиям и может послужить отправной точкой для дальнейших исследований. Конечно же, новаторское значение книги трудно переоценить. И все же целый ряд вопросов Д.Б. Павловым освещен недостаточно подробно и глубоко. Это относится к репрессиям большевиков по отношению к оппозиционным партиям в конце 1917 - первой половине 1918 гг., «легализация» ПСР в 1919 г., борьбе правящей партии с «региональными» социалистами и др.

В настоящее время историки ввели в научный оборот значительное количество ранее неизвестных документов ЦК РКП (б), ВЧК/ГПУ, посвященных политике по отношению к социалистическим партиям80. Они помогают воссоздать картину репрессий против социалистов после гражданской войны. Однако изучение репрессивной политики правящего режима по отношению к оппозиции, в том числе социалистической, поставило перед исследователями сложную проблему выработки методики изучения судебно

81 следственной документации советского периода . В 1990-е гг. появилось несколько публикаций на эту тему. И все же пока, как отмечают исследователи, сколько-нибудь надежной единой методики анализа этих документов, позволяющей с уверенностью отделить правду от вымысла, не выработано.

Особенностью историографии партий неонароднического направления в этот период является и то, что ряд исследователей обратился к анализу

82 теоретических разработок неонародников . Так, в поле зрения А.В. Медведева попала работа В.М. Чернова «Конструктивный социализм», опубликованная в Праге в 1925 г. По мнению исследователя, в этой книге эсеровский идеолог «свел счеты с марксизмом, признавая, с одной стороны, его научным социализмом, с другой, - объявляя его лишь слегка переработанным фурьеризмом». Вместе с тем автор заметил, что заявленная разработка нового социалистического учения не удалась: «В этой и других работах Чернова нет попыток обобщить практику эсеровских правительств 1918 г.»83.

К «поздненародническому видению судеб России» обратился и Б.К. Ярцев84. Автор назвал В.М. Чернова «последним из могикан», на котором оборвалась культурно-историческая эволюция русского народничества. Поэтому «конструктивный опыт» Чернова, как справедливо отмечает Ярцев, связан с переосмыслением народнической традиции в целом. По его мнению, «исследование возможности альтернативного развития России» до и после Октября 1917 г. до настоящего времени «остается важной проблемой исторической науки». Поэтому «Конструктивный социализм» занимает важное место среди проектов постмонархического устройства России.

Особого внимания заслуживает монография А.А. Федоренко85. Данное исследование сосредоточено на анализе теоретических (философских, социологических и общественно-политических) основ политической концепции лидера эсеровской партии, оценок В.М. Черновым самодержавного полицейского режима и критики политических программ и тактики оппозиционных российских партий, позиций В.М. Чернова при попытках реализации эсеровской партийной программы в 1917-1918 гг. и его оценок советского политического режима.

Следует отметить и работу О.В. Коноваловой, посвященную изучению теоретического наследия В.М. Чернова. Анализируя произведения главного теоретика партии социалистов-революционеров в области аграрных отношений, она пришла к выводу, что в нем, наряду с элементами утопии, содержались и ценные рациональные зерна. Ими, по мнению О.В. Коноваловой, являлись «предлагавшиеся эсерами механизм децентрализации права распоряжения землей, ставка на развитие и кооперирование крестьянских хозяйств, учет правосознания народных масс, экономико-правовые методы управления». Как справедливо заметил автор, «все это в настоящее время может явиться альтернативой дальнейшей капитализации и утверждению частной собственности на землю в России»86.

Призыв преодолеть обезличенное восприятие истории привел к появлению биографического словаря, в который включено более 300 политиков всероссийского масштаба, среди которых немало представителей неонародников. В нем также помещены краткие сведения о съездах и конференциях партий, Всероссийских съездах Советов, совещаний, имевших общегосударственное значение). Несомненный интерес представляет и то, что при статьях о съездах даются партийные составы, избранных (образованных) высших

87 органах . Существенно дополнил сведения о лидерах исследуемых партий вышедший в 1997 г. энциклопедический биографический словарь «Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции», содержавший статьи о многих эсерах

88 эмигрантах: М.В. Вишняке, И.И. Фондаминском, В.М. Чернове и др.

В это же время появились работы, написанные в жанре исторического портрета по биографиям лидеров неонароднических партий - Е.Ф. Азефа, Г.А. Гершуни, М.Р. Гоца, А. Мякотина, М.А. Натансона, Б.В. Савинкова,

89

М.А. Спиридоновой, Н.В. Чайковского и др.

На наш взгляд, отдельно следует сказать о работе К.В. Гусева, посвященной В.М. Чернову90. В книге прослеживается сложный политический путь основателя и главного теоретика партии эсеров. Автору удалось в значительной степени преодолеть прежние, односторонние оценки в отечественной литературе этой личности, показать, что в действительности Чернов был крупным политиком, лидером большой политической партии и видным теоретиком, чьи идеи о переустройстве российской деревни не потеряли своей актуальности и в начале XXI в.

К.В. Гусев отметил значительную роль Чернова в создании, организации и программном оформлении партии эсеров, его постоянное стремление предотвратить раскол партийных рядов и умение идти ради этого на компромиссы. При этом автор подчеркнул редкую для политического деятеля терпимость Чернова к инакомыслию, его уважительное отношение к идейным противникам. В итоге перед читателями вырисовывается привлекательный образ партийного лидера, на своем примере доказавшем, что расплатой за честность в политике чаще всего бывает политическое поражение.

Ценность книги заключается еще и в том, что в нее включены не публиковавшиеся ранее письма В.М. Чернова и две фактически неизвестные статьи. В них содержатся важные сведения о положении эсеров в эмиграции и даются глубокие и интересные прогнозы будущего России при большевистском режиме.

Накопленный материал по истории неонароднического движения позволил ученым выступить с рядом историографических публикаций. В них подводился итог развития отечественной историографии неонародничества, под новым углом зрения переосмысливались казавшиеся ранее незыблемыми идеологические догмы. Так, в 1989 г. появилась статья О.В. Волобуева, М.И. Леонова (Куйбышев), А. И. Уткина, В.В. Шелохаева91, направленная на преодоление сложившихся в историографии шаблонов и стереотипов. Впервые за многие годы была предпринята попытка научного обобщения истории функционирования политических партий, в том числе и неонароднического направления в 1907-1914 гг.

Первым монографическим обобщением отечественной историографии

92 истории возникновения ПСР явилась работа Г.П. Камневой . В процессе исследования автору удалось успешно решить триединую историографическую задачу: установить достижения исторической науки, определить сформулированные, но нерешенные проблемы, предложить вопросы, требующие разработки. По мнению автора, в историографических обзорах процесс изучения истории ПСР был представлен схематически, общественно-политические факторы, влиявшие на творчество историков, не учитывались, дискуссионные проблемы обозначены не были. Как считает Г.П. Камнева, наиболее разработанным аспектом историографии истории ПСР являлось разоблачение «буржуазных фальсификаторов».

В работе также показано влияние ряда факторов общественно-политического развития страны на характер изучения истории возникновения ПСР, важнейшими из которых автор называет разоблачение культа личности И.В. Сталина, принцип плюрализма, провозглашенный в перестроечные годы, создание многопартийной политической системы в России и отсутствие политических преемников у эсеров. Волна терроризма в современном мире, по убеждению Г.П. Камневой, явилась одной из причин того, что тема эсеровского террора стала одним из главных сюжетов исследования истории ПСР в 1990-е гг. Значительный интерес вызывают разделы исследования, посвященные изучению историографии численности, персонального облика руководства, теории неонароднического социализма, историософских взглядов эсеров, террористической деятельности и провокаторства и др.

Среди вопросов, требующих разработки, Г.П. Камнева предлагает более подробно исследовать процесс возникновения региональных организаций, установить соотношение террористической и пропагандистской работы в тактике ПСР, определить роль и характер участия ПСР в революции 19051907 гг., организовать поиск нового фактического материала по проблеме провокаторства в эсеровской среде и т.д.

93

С выходом в свет монографии А.Ю. Суслова был, наконец, ликвидирован пробел в исторической науке по историографии партии правых эсеров. Автор справедливо заметил, что история ПСР является составной частью общей проблемы, связанной с изучением процесса уничтожения в Советской России многопартийной системы. Поэтому, отметив ряд бесспорных положений, Суслов подчеркнул, что большинство принципиальных оценок отечественной историографии ПСР нуждаются в корректировке и новом прочтении. При этом автор указал, что многие российские исследователи рассматривают деятельность ПСР после Октябрьской революции как один из вариантов демократического развития страны, не реализовавшейся в силу карательной политики большевистских властей, раскола и ошибок самих эсеров. Созданию новой научной картины истории ПСР, по мнению Суслова, способствует процесс публикаций и вовлечение в научный оборот источников, использование которых ранее было затруднено или невозможно. В их свете началось активное изучение причин политической гибели ПСР, судеб членов партии в 1920-30-е гг., истории эсеровской эмиграции. Суслов подчеркнул также, что этот процесс идет на двух уровнях - региональном и общероссийском, что создает необходимую основу для подготовки крупных обобщающих работ по истории ПСР в 1917 - 1930-е гг.

В 90-е гг. активно развивалась и зарубежная историография. Работы западных историков интересны своими подходами к изучению драматических событий нашего прошлого. Они построены на скрупулезном изучении огромных пластов архивных материалов, хранящихся в Архиве восточноевропейской истории и культуры Колумбийского университета (Нью-Йорк), Гуверовском институте войны, революции и мира (Стенфорд, Калифорния) и в Международном институте социальной истории (Амстердам)94. Большинство западных историков занималось анализом деятельности ПСР во время Февральской и Октябрьской революций и гражданской войны95.

К примеру, Ю.Г. Фелыитинский проанализировал основные аспекты болыпевистско-левоэсеровских отношений с октября 1917 до июля 1918 г. Особое внимание он уделил таким узловым моментам, как формирование правительства, созыв и роспуск Учредительного собрания, Брестский мир, июльские события 1918 г.

В зарубежной историографии деятельность партий неонародников перед первой мировой войной изучена сравнительно мало. Рассматривались лишь теоретические взгляды и политическая позиция эсеров. Гораздо меньше внимания уделялось организационной стороне их деятельности и социальной структуре партий96.

Особое внимание необходимо обратить, на наш взгляд, на книгу М. Янсена97. В ней опубликовано 149 документов, представляющих материалы

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ БИБЛИОТЕКА

ЦК ПСР, группы «Народ», местных партийных организаций, переписку видных деятелей партии. Они дают довольно полное представление об истории ПСР после Октября 1917 г. в России и эмиграции. Вместе с тем, книга не лишена некоторых недостатков: часть документов носит однобокий характер, отсутствуют материалы партийных форумов эсеров в России (в 1917 -1921 гг. - 4-й съезд, 8-й и 9-й Советы ПСР). Включение их в сборник существенно дополнило бы характеристику стратегических и тактических установок ПСР после Октября 1917г.

Недостаточно обоснованы и некоторые выводы М. Янсена. Многие из них носят однозначно-утвердительный характер. Так, по мнению автора, левые эсеры согласились во всех вопросах следовать программе большевиков, поскольку они приняли эсеровскую аграрную программу. Но, как известно, коалиция была создана, прежде всего, для проведения в жизнь идеи глубокого социального переворота в городе и деревне, к чему стремились партии.

Определенный вклад в изучение истории партии левых эсеров был внесен трудами А. Рабиновича, Э. Карра, Д. Боффа, Р. Пайпса. В них затрагивались различные аспекты взаимоотношений большевистской и левоэсе

98 ровской партий, называются причины разногласий между ними . Однако и эти работы не лишены недостатков. Так, рассматривая революционные события в России через призму деятельности большевистской партии, Р. Пайпс утрировал роль других политических организаций, в том числе и левых эсеров. Последних он часто определяет лишь как безвольных пособников большевиков, которые «помогли им прикончить независимое крестьянское движение»99. Ю.Г. Фелынтинский в интерпретации событий больше ориентировался на политических противников большевиков, доверяя преимущественно их источникам. В отличие от Р. Пайпса, он считал июльское выступление левых эсеров провокацией большевиков.100.

Заслуживают внимания выводы других зарубежных исследователей. Так, О. Анвайлер101 заметил, что разногласия членов ПЛСР с большевиками, начавшиеся в период ратификации Брестского договора, обострились из-за споров «по аграрной политике и введению смертной казни», что привело к

102 расколу в правительственном блоке. По мнению О. Фиджеса , при заключении соглашения с левыми эсерами в октябре большевистские лидеры видели в них не равных партнеров, а маскировки лишь средств для намерений захватить власть. Историк считает, что летом 1918 г. левые эсеры «менее интересовались захватом власти, чем призывом к народному восстанию» с целью «заставить большевиков изменить их политику».

Л. Прайсман и Н. Шлейфман (Израиль) значительное внимание в своих статьях уделили фигуре Евно Азефа. Так, Прайсман считает, что острота еврейского вопроса в дореволюционной России была для Азефа толчком, ускорившим его решимость устранять из правительства антисемистски настро1 енных государственных деятелей . В своих статьях Прайсман подробно останавливается на основных вехах биографии Азефа и на последствиях его разоблачения для ПСР и самой системы карательных органов Российской империи. Представляется, что исследования Прайсмана фактологически точны и подробны, однако им присущ существенный недостаток - на них лежит отпечаток незнакомства автора с архивными материалами.

Интересна в исследовательском плане работа немецкого историка Лутца Хефнера104. В труде содержится обширный материал о функционировании центральных, региональных и местных организаций, их социально-демографический состав, строение партаппарата, финансовое положение ПЛСР, состояние партийной прессы. Автор представил действительно портрет партии, чье принципиальное отличие от идейного течения или литературной группы, заключается как раз в наличии определенной структуры.

В целом, работы зарубежных историков привлекают независимостью суждений, обоснованностью выводов, разработкой «узких» проблем и тем, взвешенностью и объективностью в суждениях и оценках. Эти достижения, несомненно, явились итогом эволюции западной историографии. Однако специальных работ о неонароднических организациях в 1901 - 1923 гг. в зарубежной историографии нет.

В отдельную группу следует выделить литературу, в которой исследуется деятельность региональных организаций105. Как показывают результаты историографического анализа, специальные исследования по истории неонароднического движения в Черноземном Центре практически отсутствуют. Впервые с объективных позиций деятельность эсеровских объединений и отделений Всероссийского крестьянского союза в деревне Черноземного центра в годы первой российской революции была проанализирована В.А. Степыниным106. Автор попытался определить роль эсеров в развитии крестьянского движения. Правда, главное внимание в работе уделено освещению борьбы сельских жителей против помещиков и царизма. Сведения же об эсерах приводятся лишь фрагментарно. И все же бесспорной заслугой автора является его стремление устранить «белые пятна» отечественной истории. О деятельности эсеров Черноземного центра говорится в статьях Г.Н. Кавериной, В.В. Канищева, Марченковой Н.П., Н. Окатова. Отрывочные сведения о них имеются в монографии А.С. Смирнова107. Заслуживают внимания работы региональных исследователей, в которых рассматриваются проблемы взаимоотношений неонародников и большевиков Центрального Черноземья в 1917- 1918 гг.108

Заметный вклад в изучение проблемы внесли исследования последних лет109. Однако в них, в основном, рассматривается история эсеровского движения в регионе. Практически отсутствуют работы, посвященные комплексному изучению процесса возникновения неонароднических организаций в Центральном Черноземье, их деятельности в годы революций и послереволюционный период. Вне поля зрения исследователей осталась история таких неонароднических партий как народные социалисты, эсеры-максималисты, революционные коммунисты, народники-коммунисты, меньшинство партии социалистов-революционеров, правых эсеров и т.д. Не составляет исключения и статья И.В. Машошина. Используя, в основном, воспоминания участников гражданской войны, автор, к сожалению, не указывает численность правоэсеровской организации Курской губернии, ее лидеров и т.д.110 В других статьях он затрагивает лишь проблему участия правых эсеров в коалиционных органах власти Курской губернии в октябре 1917-1918 гг.111

Таким образом, еще предстоит комплексное изучение истории неонароднического движения в Центральном Черноземье. Эта тема весьма актуальна в настоящее время, так как образование демократической государственности и системы политических партий в России в конце XX в., смена парадигмы развития заставляет исследователей обращаться к историческому опыту российской многопартийности. Он чрезвычайно важен для осмысления как прошлого, так и настоящего нашей страны. Без изучения истории местных партийных организаций процесс формирования политических партий в России выглядел бы не полно.

Практически отсутствуют работы, посвященные комплексному исле-дованию процесса возникновения неонароднических организаций в губерниях Черноземного центра, их деятельности в годы революций и в межреволюционный период. Вне поля зрения исследователей осталась история таких неонароднических партий как народные социалисты, эсеры-максималисты, революционные коммунисты, народники-коммунисты, меньшинство партии социалистов-революционеров, правых эсеров.

Учитывая научную значимость поставленной проблемы, степень изученности и основные подходы к теме в историографии, сформулируем цели и задачи исследования.

Цель исследования - всесторонне рассмотреть процесс становления и деятельности неонароднических организаций Центрального Черноземья в контексте развития общеполитической ситуации в России в 1901-1923 гг.

Цель нашего исследования раскрывается и конкретизируется посредством постановки следующих задач:

- во-первых, исследовать процесс зарождения, становления и деятельности организаций неонародников Центрального Черноземья в 1901 - 1923 гг;

- во-вторых, выявить ведущие закономерности эволюции и функционирования неонароднических организаций и конкретные формы реализации этих закономерностей в исследуемом регионе;

- в-третьих, представить в целостном виде организации неонародников в Центральном Черноземье, их структуру, социальную базу, программу, руководство, численность, уточнить источники финансирования;

- в-четвертых, установить соотношения между террористической и пропагандистской работой в тактике региональных неонароднических организаций; выявить степень причастности неонародников к массовым крестьянским выступлениям в 1920-е гг.;

- в-пятых, изучить принципы взаимодействия неонароднических партий на губернском, уездном и волостном уровнях, а также с центральными и местными государственными структурами; проследить, как складывался блок между ними в период борьбы за власть Советов, в годы гражданской войны и в начальный период нэпа.

Объектом исследования выступают провинциальные организации ПСР, ПЛСР. ТНСП, ССРМ, ПРК ГНК, МПСР.

Предметом исследования является деятельность губернских и уездных неонароднических организаций Центрального Черноземья в первой четверти XX в.

Научная значимость исследования состоит в том, что в нем автор одним из первых затронул целый комплекс проблем, связанных с историей политических партий неонароднического направления. При этом в научный оборот был введен огромный пласт документов местных и центральных архивов, материалов периодической печати, не востребованных ранее в силу разнообразных причин. В работе впервые исследуется процесс становления неонароднических организаций в Центральном Черноземье, показаны средства, формы и методы агитационно-пропагандистской работы партий в массах, выявлена их результативность, особенности деятельности на рубеже веков, в годы революций и Гражданской войны, а также в начальный период нэпа; показаны их место и роль в политической истории Советской России.

На основе архивных материалов и источников, восстановлены биографии 146 лидеров неонароднического движения Центрального Черноземья.

В основу исследования положены разнообразные печатные и неопубликованные источники. Их условно можно разделить на три большие группы: документы неонароднического происхождения, органов государственной власти и, наконец, общественных организаций. Такая группировка дает возможность проанализировать внутрипартийную жизнь неонароднических партий, эволюцию их стратегических и тактических установок в различные периоды истории (1901-1923 гг.), а также отразить деятельность неонародников в общественно-политической жизни страны.

Партийные документы и материалы представлены несколькими подгруппами. К источникам первой из них относятся официальные партийные документы, прежде всего их программы, уставы, а также резолюции партийных съездов, Советов, конференций; постановления, резолюции, декларации ЦК, которые позволили определить позицию партий по политическим и социально-экономическим вопросам. Специфика официальных документов заключается в их широком распространении. Они публиковались как в центральной, так и в местной печати, служили одним из средств для привлечения в партию новых членов.

112

Большинство этих документов опубликовано, но часть их отложилась в фонде департамента полиции МВД (ф.102) Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ); фонде 274 - Центрального Комитета партии социалистов-революционеров, фонде 564 - Центрального Комитета партии левых социалистов-революционеров, фонде 282 - Партии революционных коммунистов, фонде 17 - Центрального Комитета РКП (б) Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), архиве ПСР в МИСИ, Амстердам, часть которых передана в РГАСПИ.

Материалы съездов и конференций включают несколько разновидностей документов: программы и уставы партий, тексты докладов, резолюций и постановлений; записи речей делегатов, протоколы комиссий съездов; материалы, поступившие в президиумы съезда и конференций - записи, предложения, заявления делегатов, проекты решений; подготовительные документы, данные о составе делегатов и др. Они дали необходимую для освещения истории неонароднических организаций картину их теоретической работы и организационного строительства. Но «использование» речей делегатов съездов в качестве источников нуждается в соблюдении некоторых условностей: прежде всего, необходимо изучение личности оратора, его политической позиции, места в партийной иерархии; важно также установить соответствуют или не соответствуют взгляды оратора позиции партийной организации, которую он представлял, и т.д. Однако резолюции и постановления партийных органов не позволяют в полной мере проследить процесс формирования партийной политики, наличие различных точек зрения на происходящие события. В этом плане может помочь комплексный анализ официальных партийных документов с материалами второй подгруппы -протоколами и отчетами съездов партий, Советов, конференций, совещаний, заседаний ЦК.

Изучение истории неонароднических партий невозможно без привлечения документов местных партийных органов и организаций: губернских, уездных, городских. Они практически не публиковались и представляют собой весьма ценный материал. В исследовании были использованы программы и уставы губернских и уездных организаций, крестьянских братств и союзов, боевых дружин, местных максималистских групп и т.д.; решения губернских и уездных конференций и съездов, постановления и резолюции собраний неонародников.

В основном они сосредоточены в фондах губернских жандармских управлений (ГАКО, ф. 1642, ГАБО, ф. 101; ГАТО, ф. 272; ГАВО, ф. И-1) и содержат важную информацию о партийном составе, численности организаций региона, процессе реализации политики партий на местах, региональных различиях. Лишь документы местных организаций позволят воссоздать повседневную жизнь партий, их связь с широкими массами. Но эти источники немногочисленны. В дореволюционный, как и в послеоктябрьский периоды, в условиях подполья, партийные комитеты на местах часто были больше озабочены тем, чтобы не оставлять письменных следов своей деятельности, чем созданием своих архивов.

Весьма ценный комплекс источников представляют собой материалы, связанные с деятельностью правительственного аппарата самодержавия по борьбе с революционным движением. Сюда входят документы официального судебного и внесудебного делопроизводства: законодательные акты, материалы дознаний следствий, переписка жандармских властей (циркуляры, доклады, обзоры, справки, журналы наружного наблюдения и агентурные сведения).

В группе судебно-следственных материалов наибольший интерес представляют протоколы допросов. При их анализе учитывалось, что подследственные нередко отрицали свою принадлежность к революционным делам, отказывались от дачи показаний или же стремились любой ценой оправдать свои действия.

Значительное место в исследовании занимают погубернские обзоры о деятельности неонародников, которые составлялись Департаментом полиции на основе донесений местных жандармских органов. При анализе документов этой группы автор учитывал, во-первых, их неполноту и отрывочность, во-вторых, недостоверность некоторых сведений, и, в-третьих, политическую малограмотность многих полицейских чиновников, слабо разбиравшихся в различиях между партиями и организациями, особенно на начальном этапе деятельности неонародников.

В результате совершенствования системы политического розыска, жандармские власти уже к концу первой российской резолюции были более осведомлены в определении партийной принадлежности объектов наблюдения и обладали значительной информацией о характере и ходе их деятельности, и поэтому содержавшиеся в погубернских обзорах сведения в основном заслуживают доверия.

Используя эти данные, удалось в частности, расширить представление о масштабах деятельности неонароднических организаций на местах, как в годы первой российской революции, так и после нее. Вместе с тем, нельзя не отметить, что, начиная с 1909 г. в эти обзоры все чаще стали попадать дела о «преступных деяниях» лиц без определения их партийной принадлежности. В какой-то степени включение таких дел в обзоры по эсерам явилось реакцией на наблюдавшуюся в тот период идейную деградацию эсеровских (и в частности максималистских) групп.

В целом нами использованы материалы четырнадцати центральных и региональных архивов. Изучено в общей сложности более 50 фондов и около 4000 единиц хранения. Комплексное использование различных источников позволяет восстановить общую картину революции в Центральном Черноземье и действий неонародников в 1901 - 1923 гг.

Выдвижение на первый план архивных материалов не случайно. Задачи исследования потребовали значительного расширения источниковой базы, фронтального анализа документов. В ГАРФ были тщательно изучены фонды Департамента полиции МВД (ф.102), трудовой группы (ф. 522), Совета Народных Комиссаров (СНК) (ф-Р-130), следственной комиссии ревтрибунала (Р-336), канцелярии Всероссийского Учредительного Собрания (Ф. 1781), Всероссийской по делам о выборах в Учредительное Собрание комиссии (ф. 1810), Всероссийского Крестьянского Союза (ф. 519), Московского политического Красного Креста (ф. 8419), Всероссийского Совета крестьянских депутатов (ф. Р-3875), Народного Комиссара Внутренних дел (ф. 393), Всесоюзного общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев (ф.533) и др. В местных архивах традиционно использовались материалы фондов губернских жандармских управлений (ГАВО, ф. И-1; ГАКО, ф. 1642; ГАБО, ф. 101; ГАТО, ф. 272), канцелярии губернаторов (ГАВО, ф. И-6;

ГАКО, ф. 1; ГАТО, ф.8; ГАВО, ф. И-214), документы фондов губернских комиссаров Временного правительства (ГАКО, ф. Р - 322; ГАТО, ф. 1058), губернских, уездных, волостных исполнительных комитетов Советов рабочих, солдатских, крестьянских депутатов: ГАБО - ф. Р-396, Р-401, Р-423, Р-427, Р-429, Р-528; ГАКО - ф. Р-325, ф. Р-467, ф. Р-487, ф. Р-496, ф. Р-865, ф. Р-2502, ф. Р-2507; ГАТО - ф. Р-11, ф. Р-18, ф. Р-20; документы Льговского уездного Совнаркома (ф. Р-1813), Рыльского уездного Совета Народных Комиссаров (ф. Р-1893), фонд Курского губернского отдела управления (ф. Р,-323) позволил исследовать штаты уездных исполкомов и их отделов на предмет партийности, проанализировать местные статистические отчеты, постановления, циркуляры и инструкции СНК и НКВД, приказы, циркуляры губисполкома. В фонде содержится переписка с уездными органами власти, материалы об участниках волостных и уездных съездов Советов (ф. Р-316).

В РГАСПИ нами исследовались фонды ЦК ПСР (ф. 274), ЦК ПЛСР (ф.564), ПРК (ф.282), ЦК РКП (б) (ф. 17). В них содержится большой объем информации по истории неонароднического движения в Центральном Черноземье. Знакомство с этими материалами дало возможность проанализировать взаимоотношения между Центром и регионами, выявить количественный и социальный состав губернских и уездных организаций.

Материалы Международного института социальной истории, Архив ПСР (фильмокопии материалов Архива ПСР находятся в РГАСПИ) существенно восполнили информацию о деятельности местных эсеровских организаций в 1907 - 1916 гг.

Обращение к фондам бывших партийных архивов (КПСС) вызвано поиском воспоминаний участников революционного движения (ЦДНИ ВО, ф. 5; ЦДНИ КО, ф. 16; ЦДНИ ТО, ф. 328; ЦДНИ ЛО, ф. 29), документы уездных комитетов ВКП (б) ЦДНИ БО: Валуйского (ф. - 1794), Староос-колького (ф.- 1028), Белгородского (ф. - 1791), Грайворонского (ф. 1729). В РГАЛИ нами исследован фонд П.И. Карпова (ф. 1368) и собрание воспоминаний народовольцев (ф. 1744). Они содержат материалы, рассказывающие об эсеровском движении в Курской и Воронежской областях. В АУФСБ по Курской области мы привлекали материалы ВЧК-ГПУ по истории эсеровского движения в 20 - 30-е гг. (ф. 10), которые существенно дополнили наши знания о судьбе неонародников в годы сталинизма.

Значительную помощь в исследовании оказали статистические мате

113 риалы, сборники документов, хроники событий . Отдельно необходимо

114 выделить многотомное издание, в котором содержатся документально-информационные обзоры и сводки ОГПУ за 1922 - 1934 гг. В данном историческом источнике представлена широкая панорама социально-политической и экономической жизни страны, показана деятельность различных политических партий, в том числе и ПСР в 1920-е гг. Материалы сборника заставляют по-новому осмыслить кардинальные проблемы политической истории советского государства 1920-х гг.

Ценный фактический материал по проблеме, дополняющий архивные источники, взят из центральной и местной периодической печати: газет, журналов, листовок и прокламаций. Они выступали и как носители информации об отдельных фактах, событиях, и как отражение политических отношений, идеологической и организаторской деятельности партии. Значение периодической печати особенно трудно переоценить в условиях, когда многие архивные документы не сохранились. На страницах газет публиковались протоколы партийных съездов, собраний, воззвания, письма, статьи партийных публицистов. Все это вместе взятое дает хороший материал для изучения политической платформы неонародников. В работе использованы как легальные, так и нелегальные издания эсеров. Они сосредоточены в коллекциях нелегальных изданий ГАРФ (ф. 1741), в фондах областных архивов (ГАКО, ф. 1648, ф. 1618). Автором просмотрены и проанализированы в рамках исследуемого периода центральные газеты и журналы неонароднических партий: «Партийные известия» 1906 - 1907 гг., «Знамя труда» (1907 - 1914 гг.), «Мысль» (1906 г.), «Дело народа» (1906 г.), «Известия народно-социалистической партии» (1908 - 1909 гг.), «Народ» (1919 - 1921 гг.), «Максималист» (1918 - 1921 гг.), «Каторга и ссылка» (1921 - 1935 гг.), ряд фактов почерпнут из некоторых других центральных изданий. Существенный интерес представляет газета «Революционная Россия», в которой помимо теоретических статей регулярно публиковалась корреспонденция с мест.

Особое место занимает журнал «Русское богатство», издававшийся легально (с октября 1914 г. по февраль 1917 г. выходил под названием «Русские записки»). На страницах этого журнала нашли отражение многие из концептуальных и тактических проблем, находящихся в поле зрения энесов. Особенно важное значение материалы журнала имеют для раскрытия социально-политической концепции народных социалистов, их отношения к аграрной реформе, первой мировой войне и т.д.

Ценнейшую информацию удалось почерпнуть из периодических изданий неонародников периода эмиграции (1920 - 1929 гг.): «Социалист-революционер» (Прага), «Знамя борьбы» (Берлин), «На чужой стороне» (Берлин, Прага) и др. В то время, когда в Советской России деятельность неонароднических партий была запрещена, на страницах эмигрантских изданий зачастую помещалась инфоормация о положении неонародников в различных регионах России, в том числе и Центрального Черноземья.

Важным источником явилась периодическая печать местных комитетов партии: «Борьба и жизнь» (Издание Воронежского комитета партии социалистов-революционеров), «Известия Курского комитета партии социалистов-революционеров» (№ 1, 1907 г.), «Социалист-революционер» (Издание Тамбовского комитета партии социалистов-революционеров), «Деревня» (Издание Поволжского областного комитета партии социалистов-революционеров). Все они освещали деятельность местных комитетов партии в годы первой российской революции. Газеты «Дело деревни» (издание Тамбовского губернского комитета партии социалистов-революционеров, Исполнительного комитета губернского Совета крестьянских депутатов), «Известия Тамбовского Совета рабочих, крестьянских депутатов», «Известия Курского Совета рабочих и солдатских депутатов», «Курская жизнь»

Орган партии социалистов-революционеров -№ 1 - 128, орган левых социалистов-революционеров интернационалистов - № 129 - 141.) помогли в исследовании деятельности губернских и уездных комитетов партии в Центральном Черноземье в 1917 г.

Нами привлечены газеты разных политических направлений, выходившие в губернских и уездных городах Центрального Черноземья. Среди них особо следует отметить печатные органы местных эсеров, издававшиеся в 1917-1918 гг.: «Известия Белгородского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов»(1918 г.), «Курская жизнь» (Курская губ.), «Социалист-революционер» (орган Воронежского губернского комитета партии социалистов-революционеров), «Голос труда», «Известия Воронежского Совета рабочих и солдатских депутатов», «Знамя трудовой борьбы», «Воронежский телеграф», «Знамя труда» (Воронежская губ.), «Дело деревни» (издание Тамбовского губернского комитета партии социалистов-революционеров и исполкома губернского Совета крестьянских депутатов), «Известия Тамбовского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов», «Солдат и рабочий» (Тамбовская губ.), «Известия Шацкого Совета», «Известия Борисоглебского Совета», «Известия Новохоперского Совета» (1917 г.) и т.д.

В общей сложности исследовано около 100 комплектов газет разных политических направлений из фондов Российской государственной библиотеки и Государственной публичной исторической библиотеки России (г. Москва), библиотеки ГАРФ, а также библиотек областных архивов Центрального Черноземья.

Использованные в исследовании источники содержат разнохарактерный материал: прокламации (политические воззвания), обращения, перепечатки статей, официальных партийных документов и т.д. Они несут большую событийную информацию и являются ценным источником для изучения позиции той или иной организации в вопросах партийной политики, а также отражают конкретные условия работы местных организаций. Анализ этих документов позволил выяснить, какой стратегии и тактики придерживались местные организации эсеров. Сам размах издательской деятельности подпольных организаций позволяет говорить об их силе, уровне поставленной в них работы, связях между ними.

Важное место в исследовании занимает общественно-политический журнал «Русское богатство», на страницах которого выступали лидеры неонароднических партий России. Их статьи являются ценнейшим источником в исследовании социальной концепции неонародничества.

Своеобразным и ценным источником служат документы личного происхождения: воспоминания (мемуары) участников революционного движения. Прежде всего, хотелось бы отметить воспоминания лидеров партии Н.Д. Авксентьева, B.JI. Бурцева, В. Зензинова, А. Керенского, Б.В. Савинкова, С.Н. Слетова, В.М.Чернова,115 видных деятелей местных эсеровский организаций,116 ряд публикаций мемуарного характера в различных изданиях Все

117 союзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев . Они содержат значительный материал по истории формирования эсеровской идеологии, а также сведения о процессе становления отделений партии в губерниях Черноземного центра. Кроме того, в диссертации были использованы воспоминания лидеров других политических партий - П.Н. Милюкова, Н.Н. Суханова, членов местных большевистских организаций Л.П. Лойко, С.М. Прав-дивцева, и др., а также мемуары начальника Петербургского охранного отделения А.В. Герасимова118. Это позволило сравнить различные взгляды и оценки на историю неонароднических партий, как со стороны их членов, так и со стороны других общественно-политических сил российского общества.

Значительная часть воспоминаний отложилась в фондах истпартотде-лов центров документации новейшей истории (бывшие партархивы) Центрального Черноземья. Например, в фонде истпарта Воронежского губкома РКП (б) (ф.5) имеются воспоминания участника революционных событий 1917-1918 гг. лидера местных эсеров И.Д. Смирнова, руководителя объединенной общегородской боевой дружины (левого эсера) М.А. Чернышева.

Здесь же находятся рукописи И.М. Соболева и П.Н. Шавердо («бабушки курских социалистов-революционеров»).

В Центре хранения и изучения документов новейшей истории Курской области наше внимание привлек фонд воспоминаний участников революции и гражданской войны (ф. 16). Так, большой интерес представляют воспоминания первого председателя Курского Революционного Совета эсера-максималиста Евгения Николаевича Забицкого. Были найдены уникальные материалы, рассказывающие о жизни и деятельности известного революционера. В этих же фондах удалось обнаружить послужной список еще одного эсера - Михаила Васильевича Слувиса. Он был командующим войсками Курского фронта, руководил процессом создания Красной Армии на территории губернии.

Ценность этих мемуаров в том, что они дополнили наши представления о фактах истории партий, отраженных в других источниках, а также нарисовали живую картину описываемых событий, передали колорит эпохи, условия, в каких действовали партийные организации. Источники личного происхождения помогли восстановить множество фактов, которые не отразились в других источниках. Зачастую они имели решающее значение в реконструкции некоторых событий региональной истории. Но, созданные на основе тех впечатлений, которые отложились у авторов мемуаров от описываемых событий, они больше, чем какой-либо другой источник, несут на себе отпечаток индивидуальности автора, его симпатий и антипатий, меры его осведомленности, просто способности увидеть и отразить события со стороны его авторского зрения. Поэтому при работе с мемуарами было учтено то обстоятельство, что в них организующим стержнем всего изложения является сам автор, и все события рассматриваются в их отношении к нему.

Документы советских органов свидетельствуют о поведении партийных функционеров, лидеров местных неонароднических организаций, их политической линии. В 20-е годы местные бюро истпартов начали издавать сборники, в которых публиковались материалы, касающиеся деятельности

56 политических партий и организаций119. Отдельные документы по этой проблеме встречались в сборниках по истории Октябрьской революции и гражданской войны, изданных в разные годы. Но подбор документов для них был выборочным: печатались лишь те из них, которые вышли из большевистского лагеря и болыпевизированных Советов. Документы неонародников, как правило, в этих сборниках отсутствовали. Поэтому по опубликованным протоколам Советов и их исполкомов трудно составить представление о союзниках большевиков по социалистическому лагерю, их позиции в революции. Эти же недостатки характерны и для других сборников. К ним примыкают хроники событий, содержащие краткие сведения из архивов и периодической печати. Вместе с тем, некоторые из них содержат богатый фактический

- 120 л материал по истории различных политических партии . В целом комплексное изучение всех указанных источников позволило воссоздать картину возникновения, становления и деятельности организаций неонароднических партий в губерниях Черноземного Центра России.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Неонародническое движение в губерниях Черноземного центра России, 1901 - 1923 гг."

Заключение

1 Леонов М.И. Партия социалистов-революционеров. С. 90.

2 Цит. по: Морозов К.Н. Партия социалистов-революционеров. Указ. соч. С. 612-613.

Список научной литературыСалтык, Галина Александровна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Документы и материалы1Л. Борьба за Советскую власть на Белгородщине. Март 1917 март 1919 (Сб. док. и матер.). Белгород, 1967. - 379 с.

2. Борьба за установление Советской власти в Воронежской губернии. 1917-1918 гг. Сб. док. и матер. Воронежское книжное изд-во, 1957. 471 с.

3. Борьба за установление и упрочение Советской власти в Курской губернии. Сб. док. и матер. Курск, 1957. 510 с.

4. Борьба рабочих и крестьян под руководством большевистской партии за установление и упрочение Советской власти в Тамбовской губернии (1917-1918). Сб. док. Тамбов, 1957.

5. Из истории Курского края. Сб. док. и матер. ЦентральноЧерноземное книжное изд-во. Воронеж, 1965. 407 с.

6. Из истории Липецкого края. Воронеж, 1969.

7. Краткий отчет о работе четвертого съезда партии социалистов-революционеров (26 ноября 5 декабря 1917 г.). Пг.: Изд-во партии с.-р., 1918. 160 с.

8. Крестьянское движение в Воронежской губернии в 1864-1904 г. Сб. док. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1964. 148 с.

9. Курск в революции. Сб. матер, по истории Октябрьской революции в Курском крае (1917-1918 гг.). Курск: Изд-во Советская деревня, 1927. 127 с.

10. Программа Трудовой (народно-социалистической) партии. Пг.,1917.1Л0. Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. В 3-х тт. / Т. 1. 1900-1907 77. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН). 1996. 686 с.

11. Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. В 3-х тт. / Т. 3. Ч. 2. Октябрь 1917 г. 1925 г. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН). 2000. 1055 с.

12. Партия революционного коммунизма. Программа партии революционного коммунизма. Принята 4-м съезде ПРК. М.: Труд и борьба, 1920.48с.

13. Партия левых социалистов-революционеров. Документы и материалы. 1917-1925 гг. В 3-х тт. / Т. 1. Июль 1917 г. май 1918 г. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН). 2000. 864 с.

14. Протоколы второго (экстренного) съезда партии социалистов-революционеров. Спб., 1907. 177с.

15. Протоколы первой общепартийной конференции партии социалистов-революционеров. Август 1908 г. Париж: Русская трибуна, 1908. -241 с.

16. Протоколы 1-го съезда (1905) партии социалистов-революционеров. СПб.: Красное знамя, 1906. 290 с.

17. Революционное движение в Воронежской губернии. 1905-1907. Сб. док. и матер. Воронежское книжное изд-во, 1955. - 508 с.

18. Революционные события 1905-1907 гг. в Курской губернии. Сб. док. и матер. Курск, 1955. 268 с.

19. Резолюции и постановления I и II Всероссийских съездов партии левых социалистов-революционеров (интернационалистов). М.: Революционный социализм, 1918. 64 с.

20. Резолюции, принятые на третьем съезде партии с.-р., состоявшемся в Москве 25 мая 4 июня 1917 г. М.: «Земля и воля», 1917. 16 с.

21. Третий Всероссийский съезд Советов. Пг., 1918. 205 с.

22. Советы Тамбовской губернии в годы гражданской войны. 19171921 гг.: Сб. док. и матер. Воронеж: Центрально-Черноземное кн. Изд-во, 1989.377с.

23. Библиографические указатели, словари

24. Справочная книга о печати всей России. Спб.: Т-во художественных типографий и книжной торговли. 1911. 656 с.

25. Алфавитный служебный каталог русских дореволюционных газет (1703-1916). Л., 1958. 279 с.

26. Белгородская энциклопедия. Белгород: Изд-во областная типография, 2000. 463 с.

27. Беляева Л.Н. , Зиновьева Н.К., Никифоров М.М. Библиография периодических изданий России. 1901-1916. М.-Л., 1958-1961. Т. 1-4.

28. Черепахов М.С., Фигнерит Е.М. Русская периодическая печать (1895-1917). Справочник. М.: Госполитиздат, 1957. 351 с.

29. Курск. Краеведческий словарь-справочник. Курск 1997. 495 с.

30. Документы государственных архивов

31. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

32. Ф. 102. Департамент полиции. 7-е делопроизводство (ДП. 7-е д-во). Оп. 194. Д. 370, Т. 1, Т. 2, Ч. 1; Д. 589 (1,2).

33. Ф. 1741. Коллекция нелегальных изданий. Оп.1. Ч. 5 (2). Д. 24270, 24271; Ч. 6 (3), Д. 30648, Ч. 7 (3), Д, 35677.

34. Ф. 522. Трудовая группа. Оп.1. Д. 1, 2, 5 6, 7, 12, 13 14.

35. Ф. 533. Всесоюзное общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев. 1922-1935 гг. On. 1. Д. 69, 79, 163, 165, 167, 805, 806, 1204, 1235; Оп. 3. Д. 29, 1934, 2449, 2450; Оп. 5, Д. 163, 165, 167

36. Ф. 1781. Канцелярия Всероссийского Учредительного Собрания. On. 1. Д. 4,5,6, 7, 17.

37. Ф. 1796. Главный земельный комитет. 1917-1918. On. 1. Д. 63, 64, 71,74, 76, 105, 106.

38. Ф. 1810. Всероссийская по делам о выборах в Учредительное собрание комиссия. On. 1. Д.32, 40, 91, 92, 172, 173, 176, 262, 263, 392, 395.39. 8419. Московский политический Красный Крест. On. 1. Д. 38, 39, 46, 58, 106, 162, 168, 170, 290, 297.

39. Ф. Р 130. Совет Народных Комиссаров РСФСР (СНК-РСФСР). On. 1. Д. 77, 78; Оп. 2.Д. 345, 602, 612, 613, 738, 743; Оп. 3. Д. 682, 683.

40. Ф. Р-3875. Всероссийский Совет Крестьянских депутатов I и II созывов. 1917 год. On. 1 Д. 12, 12-а, 27.

41. Ф. 393. Народный Комиссар Внутренних дел РФСР (НКВД РСФСР) 1917-1930. On. 1. Д. 92, 93, 106, 139.

42. Ф. 1005. Верховный Ревтрибунал. On. 1а. Д. 151, 159; Оп. 2. Д. 27; Оп. 3. Д. 27, 55, 56, 116, 117, 136, 137, 138, 185.

43. Государственный архив Белгородской области (ГАБО)

44. Ф. 101. Помощник начальника КГЖУ по Белгородскому, Грайворонскому, Корочанскому, Старооскольскому, Новооскольскому уездах. On. 1 Д. 42, 43, 132.

45. Ф. Р-528. Исполнительный комитет Новооскольского уездного Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, УИК, уисполкома. Оп 2. Д. 2,3.

46. Ф. Р-377. Валуйский волисполком (1919 г.). On. 1. Д. 1, 2.

47. Ф. 430. Старооскольский уисполком (1918-1927 гг.). Оп 2. Д. 4.

48. Государственный архив Воронежской области (ГАВО)

49. Ф. И-1. Воронежское губернское жандармское управления (ВГЖУ). О. 1. Д. 2, 30, 194, 195, 201, 316, 531, 534, 610, 672, 770, 801, 877, 890, 997, 1004,

50. Ф. И-214. Воронежский комитет партии социалистов-революционеров (листовки, воззвания). On. 1. Д. 1, 2, 3.

51. Ф. И-6. Канцелярия Воронежского губернатора (1875-1917). Оп. 1 Д. 1090, 1373, 1630, 1754.

52. Ф. 2393. Воронежский губернский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. On. 1. Д. 15.

53. Государственный архив Курской области (ГАКО)

54. Ф. 1. Канцелярия Курского губернатора. On. 1. Д. 9307, 10058, 10133; Оп. 16. Д. 34, 35; Оп. 17. Д. 9, 10; Оп. 18. Д. 21, 22; Оп. 30. Д. 3, 4.

55. Ф. 722. Шавердо Паулина Наполеоновна. On. 1. Д. 1, 2, 4, 5.

56. Ф. 795. Прокурор Курского окружного суда. On. 1. Д. 87, 127, 225, 326, 327, 328, 518, 521, 523, 524.

57. Оп. 3. Д. 216, 222, 236251, 258.

58. Ф. Р-316. Прокуратура Курской губернии. On. 1. Д. 26, 27, 29, 30. 32,35,49.

59. Ф. Р-322. Постановления Временного правительства. On. 1. Д. 5, 7, 60,61,63,64.

60. Ф. Р-323. Курский губернский отдел управления (1918-1923). Оп. 1. Д. 2-6, 13-33, 249, 297, 323, 324, 325, 398, 577, 588, 607, 662, 786.

61. Ф. Р-325. Курский губернский исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. On. 1. Д. 47, 136, 201, 205, 329, 330-336, 384, 405, 519; Оп. 2. Д. 1, 2, 5,6.

62. Ф. Р-487. Щигровский уездный исполнительный комитет Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (1920-1928). On. 1. Д. 2, 4, 5, 6, 11; On. 1 -л. Д. 1-3,6.

63. Ф. 718. Рыльский уездный исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (1919-1928 гг.). On. 1. Д. 1,2, 8, 11; Оп. 3. Д. 2.

64. Ф. Р-1812. Дмитриевский уездный исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (1919-1924гг.). On. 1. Д. 1, 3, 7, 8а, 10-13, 15, 19, 20, 24. 25.

65. Ф. Р-1813. Льговский уездный отдел управления Льговского уездного революционного комитета (1918-1923). On. 1. Д. 9, 14, 17.20.22,55, 56, 64, 66, 69, 98, 154-162, 166, 209, 210, 214-216, 225; Оп. 3. Д. 4, 5, 6, 8, 9, 10, 12.

66. Государственный архив Тамбовской области (ГАТО)

67. Ф. 4. Канцелярия Тамбовского губернатора. On. 1. Д. 5353, 5354, 5367, 5567, 5603, 5736, 5945, 5961, 5984, 5986, 5987, 5989, 6007, 6008, 6032, 6033, 6087, 6127, 6128, 6132, 6301, 6303, 6328, 6356, 6544, 6545, 6569-6947.

68. Ф. 66. Прокурор Тамбовского окружного суда. Оп. 2. Д. 12.

69. Ф.2. М.А. Спиридонова. Оп. 143. Д. 172.

70. Ф. 1068. Окружные, уездные и городские комитеты по выборам в Учредительное собрание. On. 1. Д. 25, 28.

71. Ф. Р-1. Исполком губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Губисполком). On. 1. Д. 4а, 12, 20, 88, 157, 223, 255, 257.

72. Ф. Р-17. Исполнительный комитет Кирсановского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. On. 1. д. 17, 22, 24, 45а, 293.

73. Центр документации новейшей истории Тамбовской области (ЦЦНИТО)

74. Ф. 382. Истпарт (1901-1937 гг.). On. 1. Д. 40, 143, 335, 345.

75. Ф. 9019. Партархив Тамбовского обкома КПСС. On. 1. Д. 89, 278, 392, 394, 600, 675, 692, 939, 988, 990.

76. Центр документации новейшей истории Липецкой области (ЦДНИЛО)

77. Ф. 29. Архивные документы Елецкого укома ВКП (б) Орловской губернии за 1918-1919 гг. On. 1. д. 12, 13.

78. Центр документации новейшей истории Воронежской области (ЦДНИВО)

79. Ф. 5. Истпартотдел Воронежского губкома ВКП (б) ЦентральноЧерноземного Обкома ВКП (б), Воронежского обкома ВКП (б). On. 1. Д. 161, 214, 296, 297, 298 299, 300, 301, 302, 303, 520, 736

80. Центр документации новейшей истории Белгородской области (ЦДНИБО)

81. Ф. 1794. Опись документальных материалов Валуйского уездного комитета ВКП (б). On 1. Д. 20, 21, 25, 86, 139.

82. Ф. 1791. On. 1. Д. 32, 34. 36, 109.

83. Центра документации новейшей истории Курской области (ЦДНИКО)

84. Ф. 16. Историко-партийный отдел Курского губкома РКП (б).Оп. 1 Д. 19-31, 32, 35, 38-49, 52, 55-62, 66, 68, 74.

85. Архивное управление Федеральной Службы безопасности Российской Федерации по Курской области (АУ ФСБ РФ по КО)

86. Фонд секретного делопроизводства. П 44, П 3711, П 6500, П. 6613, П 6661, П 6707, П 6868, П 6980, П 7025, П 7467, П 12850, П 12983; Ф. 10. Оп. 2. Д. 2, 6, 11; Оп. 3. Д. 2.

87. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)

88. Ф. 17. ЦК РКП (б). Оп. 84 (Бюро Секретариата. 1918-1926 гг.). Д. 43, 45, 46, 139, 176, 187, 227, 228, 271, 272, 273, 293, 452, 453, 500, 561, 585, 586, 640, 642, 853.

89. Ф. 274. Центральный Комитет партии социалистов-революционеров (1891-1923 гг.). On. 1. Д. 1-8, 16; Оп. 2. Д. 25, 26; Оп. 3. Д. 32; Оп. 4. Д. 36, 42, 44; Оп. 5. Д. 45-50.

90. Ф. 282. Партия революционных коммунистов (1918-1920).

91. On. 1. Д. 1-5, 7, 10, 18, 19, 21, 22, 23, 36, 66, 69, 73-79, 90; Оп. 2. Д. 2-7, 19-27, 29-31,34,35.

92. Ф. 328. Бурцев Владимир Львович. On. 1. Д. 132.

93. Ф. 564. Центральный Комитет партии левых социалистов-революционеров (интернационалистов). On. 1. Д. 1-15, 19, 20.

94. Ф. 673. Международный институт социальной истории П.С.Р. (1870-1934 гг.) (МИСИ). Д. 343, 426-428, 440, 442, 882.

95. Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ)

96. Ф. 1368. П.И. Карпов. On. 1. Д. 1-10.357. 1744. Собрание воспоминаний народовольцев. On. 1. Д. 48. 4. Периодические издания

97. Вестник русской революции. Париж-Женева, 1900. № 1; 1902. № 3,4, 8, 11, 12; 1904. №39-51; 1905. №6—68, 76.

98. Вперед. Москва, 1905. № 10.

99. Воронежский телеграф. Воронеж, 1917. № 14.4. XX век. СПб., 1906. № 98.

100. Дело деревни. Тамбов. 1917. № 1-30, 32-50.

101. Дело народа. Петроград-Москва, 1917. № 29-56, 58-60, 64, 70-74, 77-78, 81, 87, 89-104, 106-189; 1918. № 126.

102. Знамя борьбы. Берлин, 1924. № 2-4, 6-7; 1925. № 8, 9-10, 11, 1213, 1926. № 14-15, 16-17, 18-19.

103. Знамя труда. Париж, 1907. № 2.

104. Знамя труда. Пг., 1917. 25 марта.

105. Земля и воля. Тамбов. 1917. 29 сентября.

106. Известия Белгородского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Белгород, 1917.

107. Известия Борисоглебского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Борисоглебск, 1918. № 85-100.

108. Известия Воронежского Совета рабочих и солдатских депутатов. Воронеж, 1917. № 12, 19.

109. Известия Елецкого Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Елец, 1918. № 43, 47-48, 51-54, 59-63, 65-100; 1919. № 1-3, 5-11, 13-18, 20-132, 134-145, 149-155, 157-167, 169, 171-176, 178, 180, 183-191.

110. Известия Курского Совета рабочих и солдатских депутатов. Курск, 1917. №32, 47, 157.

111. Известия Курского объединенного Совета рабочих, солдатских и красногвардейских депутатов. Курск, 1918. № 33, 34.

112. Известия Льговского уездного Совета рабочих и солдатских депутатов. Льгов, 1918. № 30-117.

113. Известия народно-социалистической партии. 1909. № 3; 1908. №4.

114. Известия Тамбовского губернского Совета. Тамбов, 1920. № 1113, 20, 23, 50-99; 1921. № 85, 88, 89-96.

115. Известия Тамбовского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Тамбов, 1917. № 75-164.

116. Известия Шацкого Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Шацк, 1917. № 1-23; 1918. № 40-49, 50-76.

117. Каторга и ссылка. 1921. № 1, 2; 1922. № 3, 4; 1923. № 6, 7; 1924. № 1, 3-6; 1925. № 1-8; 1929. № 1-12; 1930. № 1-12; 1931-1935 гг.

118. Красный архив. М., 1925. № 1.4. 24. Курская беднота. Курск, 1918. № 13.

119. Курская военная газета. Курск, 1917. № 19, 25, 27-35.

120. Курская жизнь. Курск, 1906. № 1-37.

121. Курская жизнь. Курск, 1917. № 1-141; 1918. № 43, 47, 48, 86, 96, 102, 121, 123, 124, 126, 127-130, 132-135, 137.

122. Курский край. Курск, 1917. № 1-92.

123. Максималист. Москва, 1918. № 1-4; 1919. № 8-9; 1921. № 14-15, 16, 20, 24, 25.

124. Народ. Москва, 1919. № 1; 1920. № 2-5.

125. Социалист-революционер. Прага, 1927. № 1.

126. Мысль. Петербург, 1906. № 2, 6, 8, 10, 15.

127. Партийные известия. Пг., 1906. № 1-3, 5; 1907. № 4-10.

128. Призыв. Париж, 1906. № 1-22, 30-44, 45-69, 81.

129. Революционная Россия. Женева, 1900. № 1; 1902. № 3, 4, 8, 11, 12; 1904. № 39-51; 1905. № 60-68, 76.

130. Революционная Россия. Прага, 1920. № 1; 1921- № 1-15; 1922. № 68; 1923. № 24-25, 26-27, 28-29, 30-31, 32; 1924. № 33-34, 35-36, 40; 1925. № 41-42, 43-45,49-50.

131. Русское богатство. СПб., 1900-1914.

132. Русские записки. СПб,. 1914-1917.

133. Еженедельник ВЧК. М., 1918. № 1-6.

134. Голос труда. Воронеж, 1918. № 1, 3, 4, 7.

135. Трудовой голос. Воронеж, 1918. № 1-11.

136. Голос трудящихся. Воронеж, 1918. № 1-6.

137. Известия Острогожского уездного исполнительного комитета Совета рабочих и крестьянских депутатов. Острогожск, 1918. № 1-61.

138. Усманская газета. Усмань, 1918. № 1-197.

139. Голос революции. Курск, 1918. № 1-50.

140. Народный социалист. Петроград, 1917. № 1-17; 1921. № 24, 25, 29, 38, 42-45.

141. Народное слово. Петроград, 1917. № 7, 23, 24, 103.

142. Социалист-революционер. Тамбов, 1907. № 3; 1908. № 5.

143. Социалист-революционер. Воронеж, 1917. № 1, 21, 23.

144. Монографии, статьи, брошюры.

145. Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы. М.: Наука, 1986.154 с.

146. Авксентьев Н.Д. Большевистский переворот // Отечественная история. 1992. № 5. С. 143-156.

147. Аграрное движение в России в 1905-196 гг. Ч. 1-2. С.-Пет., 1908.541 с.

148. Алексеев В. Октябрь и гражданская война в ЦЧО. Воронеж: Коммуна, 1932. 107 с.

149. Алексеев В. Очерки истории революционного движения в Воронежской и Курской областях. Ч. I. Воронеж: Коммуна, 1935.

150. Алексеев В. ЦЧО в февральско-октябрьский период. В книге: Краеведческий альманах. Кн. 1. Воронеж: Коммуна, 1931. С. 31-42.

151. Алексеева Г.Д. Критика эсеровской концепции Октябрьской революции. М., 1989.

152. Алексеева Г.Д. Народничество в России в XX в. Идейная эволюция. М.: Наука, 1990. 245 с.

153. Анненский Н. Два слова по поводу статьи М.Р. Ратнера // Русское богатство. 1908. № 6. С. 142-152.

154. Анненский Н. Хроника внутренней жизни // Русское богатство. 1895. № 11. С. 142

155. Аноприева Г.С., Ерофеев Н.Д. Народные социалисты // Кентавр. 1995. № 1.

156. Аноприева Г.С., Ерофев Н.Д. Трудовая народно-социалистическая партия // Политические партии России. Конец XIX -первая треть XX века. Энциклопедия. М. 1996.

157. Аноприева Г.С., Ерофеев Н.Д. Эсеры: между утопиями и реальностью // Полис. 1993. № 6.

158. Антонов В.Ф. Народничество в России: утопия или отвергнутые возможности? // Вопросы истории. 1991. № 1. С. 5-19.

159. Аристархов А. Летопись революционной борьбы в Курской губернии. Курск, 1923. 31 с.

160. Алексеева Г.Д., Маныкин А.В. Партия социалистов-революционеров после Октября 1917 года // Вопросы истории. 1992. № 6-8. С. 179-185.

161. Аронсон Г. На заре красного террора. Берлин, 1929.

162. Астрахан Х.М. Большевики и их политические противники в 1917 г. Л.: Лениздат, 1973. 455 с.

163. Астрахан Х.М. История буржуазных и мелкобуржуазных партий России в 1917 г. в новейшей советской литературе // Вопросы истории. 1975. № 2. С. 30-44.

164. Балашов И.Д. Политические партии и крестьянское движение. В кни.: Аграрное движение в ЦЧО в 1917 г. Воронеж, 1930. С. 73-86.

165. Безбрежьев С.В. Мария Александровна Спиридонова // Вопросы истории. 1990. № 9. с. 65-81.

166. Белгородская энциклопедия. Белгород: Изд-во областной типографии, 2000. 463 с.

167. Белостоцкий Вл. Чего будут добиваться в Городской Думе социалисты-революционеры / Партия социалистов-революционеров. М.: Земля и воля, 1917. 15 с.

168. Бережная Л.Г. Журнал «Русское богатство в 1905-1913 гг. // Из истории русской журналистики начала XX века. М., 1984. С. 59-93.

169. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1991.

170. Битюцкий В.И. Воронежское дело Бориса Камкова // Из истории Воронежского края. Сб. статей. Выпуск 1. Воронеж, 1998.

171. Боевые предприятия социалистов-революционеров в освещении охранки. М.: Революционный социализм, 1918. 112 с.

172. Бойович М.М. Члены Государственной Думы: первый созыв (Портреты и биографии). М.: Тов-во И.Д. Сытина, 1906. 525 с.

173. Бойович М.М. Члены Государственной Думы: Второй созыв (Портреты и биографии). М.: Тов-во Сытина, 1907 г. С. 519.

174. Борисенко А. Навсегда покончим с беззаконием // Из небытия. Воронежцы в тисках сталинщины. Воронеж, 1992.

175. Борьба ленинской партии против непролетарских партий и течений: Дооктябрьский период. Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. 206 с.

176. Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX начало XX вв.). М.: РОССПЭН, 2000. 396 с.

177. Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. 376 с.

178. Буржуазные и мелкобуржуазные партии России в октябрьской революции и гражданской войне: Материалы симпозиума. (АН СССР, Институт истории, Калининский гос. ун.-т). Калинин: изд-во Калининского ун-та, 1980. 155 с.

179. Бурцев В. В погоне за провокаторами. МИ.: Политиздат, 1989.271 с.

180. Был ли у России выбор? (Н.И. Бухарин и В.М. Чернов в социально-философских дискуссиях 20-х годов): Сб. статей / РАН. Ин-т философии: Отв. Ред. Б.В. Богданов. М., 1996. 175 с. Сб. статей. М., 1996.

181. Быстрянский В. Меньшевики и эсеры в русской революции. Пг.: Госиздат, 1921. 79 с.

182. Валентинов Н.В. Революция и аграрная программа социалистов-революционеров. М.: Кооперативный мир, 1917. 95 с.

183. Васильев Г.А. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917-1918 гг. М., 1922.

184. Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 3. М., 1960.

185. Вихляев П.А. Народно-социалистическая партия и аграрный вопрос // Наша мысль. СПб., 1907. Сб. 1. С 75-93.

186. Вишняк М. Дань прошлому. Нью-Йорк, 1954.

187. Владимирова В. Год службы «социалистов» капиталистам. М.-Л., 1927.386 с.

188. Владимирова В. Левые эсеры в 1917-1918 гг. // Пролетарская революция. 1927. № 4. С. 102-105.

189. Владимиров В.Е. Мария Спиридонова. С.: Тип. Поплавского, 1905. 160 с.

190. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия / Ю.В. Аксютин, О.В. Волобуев, А.А. Данилов и др. М.: РОССПЭН, 1995.399 с.

191. Вознесенский А.Н. Крестьянские братства (Из воспоминаний защитника) // Каторга и ссылка: Историко-революционный вестник. Под ред. И.А. Теодоровского. М., 1933. Кн. 2.

192. Волобуев О.В., Леонов М.И. (Куйбышев), Уткин А.И., Шелохаев В.В. История политических партий России в советской историографии // Вопросы истории. 1989. № 4. С. 147-161.

193. Воля труда. Сб. статей. М.: Тип. «Луч», 1907.

194. Вольский В.К. Программа и тактика п.с.-р. Лекции В.К. Вольского. Тверь, 1917. 80 с.

195. Всемирная история экономической мысли: В 6 т. Т. 3. Начало ленинского этапа марксистской экономики (к. XIX нач. XX в.). М.: Мысль, 1989.605 с.

196. Гармиза В.В. Банкротство «третьего» пути в революции // История СССР. 1965. № 6. С. 3-25.

197. Гармиза В.В. Как эсеры изменили своей аграрной программе // Вопросы истории. 1965. № 7. С. 31-42.

198. Генкин И.И. В камерах Орловского централа. Воспоминания политкаторжанина. Воронеж: Изд-во ЦЧО, 1934. 112 с.

199. Герасименко Г.А. Обострение борьбы в деревне в годы столыпинской реформы // Вопросы истории. 1984. № 4. С. 20-35.

200. Герасимюк В.Р. О количестве волостных и сельских Советов в 1917-1918 гг. //Вопросы истории. 1961. № 8.

201. Гинев В.Н. Аграрный вопрос и мелкобуржуазные партии в России в 1917 г.: К истории банкротства неонародничества. Л.: Наука, 1977. 295 с.

202. Гинев В.Н. Борьба за крестьянство и кризис русского неонародничества. 1902-1914 гг. Л.: Наука, 1983. 335 с.

203. Гинев В.Н. Из истории разработки аграрной программы социалистов-революционеров // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. IVJL, 1972. С. 318-343.

204. Гинев В.Н. Февральская буржуазно-демократическая революция и аграрный вопрос у эсеров: (Соотношение программы и тактики) // Проблемы крестьянского землевладения и внутренней политики России. Дооктябрьский период. Л., 1972.

205. Гончаренко Ю. Комбриг Трунов // Гвардейцы революции. Воронеж, 1967. С. 72-87.

206. Городецкий Е.Н. Октябрьская революция и старые органы самоуправления // Вестник Московского университета. 1947. №11.

207. Городницкий Р.А. Егор Созонов: Мировоззрение и психология эсера террориста // Отечественная история. 1995. № 5. С. 168-174.

208. Городницкий Р.А. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901-1911 гг. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1998. 239 с.

209. Городские и средние слои в Октябрьской революции и гражданской войне (межвузовский сборник научных трудов). Тамбов: ТГПИ, 1984. 233 с.

210. Горюшкин JI.M. Эсеры в Сибириской ссылке в годы первой мировой войны // Политическая ссылка и революционное движение в России. Конец XIX начало XX века. Сб. науч. трудов. Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1988. С. 107-125.

211. Государственная Дума в России в документах и материалах // Сост. Ф.И. Калинычев. М.: Мысль, 1957. 614 с.

212. Государственная дума и политические партии России, 1906-1917 : Каталог выставки / Сост. Е.М. Золотухина, В.И. Зорина. М., 1994.42 с.

213. Государственная Дума первого призыва: Портреты, краткие биорафии и характеристики депутатов. М.: Без. Изд., 1906. 110 с.

214. Государственная дума. Второй созыв. Портреты и биографии. М.: Без. Изд., 1907. 108 с.

215. Государственная дума. Стенографический отчет. Первый созыв. Сессия 1.4. 1. СПб., 1906.

216. Государственная дума. Стенографический отчет. Второй созыв. Т. 1,2. СПб,. 1907.

217. Гусев К.В., Ерицян Х.А. От соглашательства к контрреволюции. М.: Мысль, 1968.447 с.

218. Гусев К.В. Крах партии левых эсеров. М.: Соцэкономиздат, 1963.259 с.

219. Гусев К.В., Миллер В.И. Система политических партий России. К постановке вопроса // Кентавр. 1992. № 11-12. С. 92-99.

220. Гусев К.В. Партия эсеров: От мелкобуржуазного революционализма к контрреволюции. М.: Мысль, 1975. 383 с.

221. Гусев К.В., Полушкин В.А. Сотрудничество и борьба: Из опыта отношений КПСС с непролетарскими и некоммунистическими партиями. М.: Политиздат, 1988. 382 с.

222. Гусев К.В. Рыцари террора.0 террористической деятельности партии эсеров. М.: Луч, 1992. 143 с.

223. Гусев К.В. Эсеровская богородица. М.: Луч, 1992. 160 с.

224. Гусев К.В. В.М. Чернов. Штрихи к политическому портрету. М.: РОССПЭН, 1999. 208 с.

225. Двенадцать смертников: суд над социалистами-революционерами в Москве. Берлин, 1922.

226. Демидов Р.Г. Классовая борьба крестьян Воронежской губернии в 1880-1904 гг. и ее методы // Воронежский краевед. Сб. статей. Вып. I. Воронеж, 1991. С. 50-52.

227. Дементьев В.Д., Самошкин В.В. Восстание крестьян на Тамбовщине в 1920-1921 гг.: Обзор литературы //История СССР. 1990. № 6. С. 99-100.

228. Дубровский С.М. Крестьянское движение в революции 19051907 гг. М., 1956.

229. Егоренкова О.В. Разработка В.М. Черновым аграрной программы партии социалистов-революционеров. Авт. . дис. канд. ист. наук. Спб., 1995.

230. Егоров М. Крестьянское движение в Центральной Черноземной области в 1907-1914 гг. // Вопросы истории. 1948. № 5. С. 3-19.

231. Елпатьевский С.Я. По поводу разговора о русской интеллигенции // Русское богатство. 1905. № 3.

232. Елпатьевский С.Я. Почему им не верят? // Русское богатство. 1906. №2.

233. Ерофеев Н.Д. Либеральные народники журнала «Русское богатство» в 1905 г. // Вестник МГУ. Сер. История. 1973. № 3. С. 32-46.

234. Ерофеев Н.Д. К вопросу о численности и составе партии эсеров накануне первой российской революции // Непролетарские партии России в трех революциях. М.: Наука, 1989. С. 132-137.

235. Ерофеев Н.Д. Народные социалисты в первой русской революции. М., 1979.

236. Ерофеев Н.Д, Народные социалисты // Политическая история России в партиях и лицах. М., 1993.

237. Ерофеев Н.Д. Социалисты-революционеры // Политическая история России в партиях и лицах. М., 1994.

238. Есиков С.А., Канищев В.В. «Антоновский нэп» (Организация и деятельность «Союза трудового крестьянства» Тамбовской губернии 19201921 гг.) // Отечественная история. 1993. № 4. С. 60-73.

239. Есиков С.А. Протасов Л.Г. «Антоновщина»: новые подходы // Вопросы истории. 1992. № 6-8. С. 47-57.

240. Женщины-террористки в России / Сост. О.В. Будницкий. Ростов н/Д.: Феникс, 1996. 636 с.