автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Ноэматическая структура смыслопорождения в философском дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ноэматическая структура смыслопорождения в философском дискурсе"

На правах рукописи

Бредихин Сергей Николаевич

НОЭМАТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА СМЫСЛОПОРОЖДЕНИЯ В ФИЛОСОФСКОМ ДИСКУРСЕ

10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

31 ИЮЛ 2014

НАЛЬЧИК 2014

005551617

005551617

Работа выполнена на кафедре немецкого языка Института филологии ФГБОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова»

Научный консультант: Аликаев Рашид Султанович,

доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой немецкого языка Института филологии ФГБОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет»

Официальные оппоненты: Радченко Олег Анатольевич,

доктор филологических наук, профессор кафедры общего и сравнительного языкознания, проректор по региональному развитию ФГБОУ ВПО «Московский государственный лингвистический университет»

Киров Евгений Флорентович,

доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры русского языка института гуманитарных наук ГБОУ ВПО «Московский городской педагогический университет»

Алимурадов Олег Алнмурадович,

доктор филологических наук, профессор кафедры западноевропейских языков и культур Института переводоведения и многоязычия, начальник управления научной работы ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Ведущая организация: ФГАОУ ВПО «Волгоградский

государственный университет»

Защита диссертации состоится «_25_»_октября_2014 г. в__

часов на заседании Диссертационного совета Д.212.076.05 в Кабардино-Балкарском государственном университете им. X. М. Бербекова по адресу: 360004, Нальчик, ул. Чернышевского,173, диссертационный зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке КБГУ им. Х.М. Бербекова по адресу: Нальчик, 360004, ул. Чернышевского, 173. На сайте КБГУ: http://www.kbsu.ru/

Автореферат разослан «_»_2014 г.

Ученый секретарь /Ц

диссертационного совета^^ГТ^/ Чепракова Татьяна Александровна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено разработке новой модели описания суперструктуры смысла филологической феноменологической герменевтике и анализу иерархической ноэматической структуры смысла в философском дискурсе.

Наряду с дифференциацией, учитывающейся при разработке методологической базы и проблематики гуманитарной науки как науки о духе (Geisteswissenschaft), одной из актуальных тенденций её развития является о-со-знание и понимание необходимости интегративного метатеоретического подхода к сложным естественно-развивающимся системам, коей и является смысл. Правомерность его применения в данной работе диктуется системной природой смысла как такового.

Систему смысла текста можно обозначить как некое единство, органично появляющееся из целостности значения и появления и развития смысла. Главным условием данной системы является её эмерджентность, твори-мость, иерархическая структура и многомерность структурирующих её элементов, благодаря которым исследуемая система, с одной стороны, противодействует процессам энтропии, сохраняя возможность для декодирования, а с другой — дает возможность порождения новых неузуальных структур. Выход за пределы, снятие ограничений, смешение разнообразных форм, синкретизм и полиморфизм всего пространства смысла - вот что характеризует феномен смыслопорождения в философском тексте.

Данная диссертация посвящена иерархической ноэматической структуре смысла в философском дискурсе. Мы полагаем, что исследование по замыслу должно предполагать не анализ наличия неузуальных образований в философских текствах, вербализующих многомерные смыслы, а раскрытие концепции ноэматического смыслопорождения, и объяснение самого смысла текста как некой иерархической структуры, имеющей в своём основании ноэмы различного вида, служащие для функционирования и развития всех возможных надстроек многоуровневого смысла.

В лингвистике есть предметная область, которая практически не изучена. На данный момент существует довольно много работ по языку философии, попыток ухватить организацию и структурировать смысл текста, но ни одна из них не ориентируется на ноэматическую структуру и не избирает в качестве руководящего принципа новый подход филологической феноменологической герменевтики. Сама же ноэма обсуждается лишь в рамках понимания смысла (Г. И. Богин), причём как «самая малая единица с функцией установления связи и отношений между элементами коммуникативной и дея-тельностной ситуации, которая необходима для смыслообразования. Ноэма -

это указание, осуществляемое рефлективным актом сознания, обращенного на минимальный компонент онтологической конструкции. С этой точки зрения ноэма соответствует семе, играющей ту же самую роль при определении уже не смыслов, а выводимых из их совокупности значений, что необходимо для построения словарей и грамматик. <...> Существенно, что ноэмы неделимы. Они усматриваются субъектом прямо в своей душе» [Богин 1993: 10-11]. Существует несколько работ по проблемам смыслопорождения в контексте этой теории - они кратко характеризуются в данной работе. Во всех терминологических словарях, глоссариях и специальных исследованиях по языку философии рассматриваемые случаи как противоречащие правилам (окказиональное смыс-лопорождение), так и соответствующие языковому узусу (общефилософский терминологический материал) анализируются только с философской или же семантической точек зрения (рассматривается стандартное закреплённое словарное значение), но не даётся их ноэматического (в действительности - смыслового) анализа. В связи с вышеизложенным библиографический список данной работы содержит большое количество философских работ.

В последнее время заметен прогресс в описании структуры смысла, однако и по сей день в большинстве работ смыслопорождение рассматривается как некая семиотическая структура, которая не терпит членения на более мелкие единицы смысла. На наш взгляд, описание семиотической структуры в качестве морфоноэматического иерархического единства в процессе изучения смыслопорождения и смысловосприятия является основным аспектом, позволяющим считать данную работу актуальной в свете сегодняшних попыток придать новое звучание общей теории смысла. Что, в свою очередь, становится возможным благодаря тщательной разработке теории семантической и семной структуры слова представителями когнитивной лингвистики, а также разработке теории ноэматической структуры смысла представителями филологической герменевтики.

Как нам видится, смыслопорождение есть результат отображения и представления в сфере мышления условно-рефлекторной деятельности языка как структуры «периферийных, живых» отношений. Когнитивная языковая деятельность показывает, что образование новых смыслов (творческая деятельность) требует больших усилий и, очевидно, особого склада ума, чтобы в нужный момент зафиксировать, отметить соответствие смысла и его смыслопорождающей конструкции, которые, к тому же находятся в процессе взаимного формирования.

В настоящей диссертации делается попытка преодолеть указанный «разрыв» между философским, семантическим, лингвокультурологическим и герменевтическим модусами освещения проблемы и выработать ноэматиче-ский метод анализа на третьем уровне абстракции. Для нас главным является построение непротиворечивой, функциональной и универсальной методоло-

гии анализа смыслопорождающих механизмов. Мы стремимся доказать, что процесс окказионального смыслообразования с учётом феноменологической рефлексии является не частным случаем, а реализует закономерную модель философского смыслопорождения. Немаловажным для нас является примирение аппарата феноменологии, герменевтики и когнитивной лингвистики.

Таким образом, объектом данного исследования выступают глубинные иерархические структуры смысла, репрезентирующего особый тип мышления «на грани и за границами языка».

В качестве предмета изучения нами избраны разнообразные возможности смыслопорождения путём оперирования некоторым набором интенци-ально релевантных ноэм как мельчайших квантов смысла и деривационных моделей, по которым многоуровневый смысл может быть построен.

Целью настоящего исследования является описание иерархической ноэматической структуры многомерного смысла в актах его порождения и декодирования, вербализованного в философском дискурсе, в рамках научного предмета лингвофилософии, в связи с чем важным представляется решение следующих конкретных задач:

1. Описание философского дискурса как особого вида деятельности, направленной на работу со смыслами и репрезентацию специфического типа мышления.

2. Анализ различных теорий и методологических подходов к анализу порождения и понимания смысла, традиционной семантической модели, филологической герменевтики Г. И. Богина, СМД-Методологии Г. П. Щедро-вицкого, феноменологии Г. Г. Шпета как основы метатеории описания языка философии и др.

3. Выработка нового подхода к анализу смыслопорождающих механизмов, на основе вышеперечисленных систем и дополняющего их, названного нами как феноменологическая филологическая герменевтика.

4. Структурный анализ грамматических, лингвокультурологических, концептуальных и когнитивных аспектов философского смыслопорождения на основе текстов экзистенциальной философии М. Хайдеггера.

5. Описание возможных трансформаций иерархической суперструктуры смысла философского дискурса с учетом четырех планов хронотопа в немецкой лингвокультуре на фоне сходного герменевтического восприятия, присущего иероглифическим лингвокультурам, в частности, японской.

Методологической базой исследования прослужили идеи и теории по когнитивной лингвистике, философской и филологической герменевтике, теории познания, философии языка и мифа, философскому дискурсу, определившие подходы решения авторских задач и позволившие выработать метод филологической феноменологической герменевтики как основу анализа ие-

рархической ноэматической структуры смысла, английской и американской лингвистической школы (О. Есперсен, Дж. Лакофф, Ч.У. Морис, Э. Сэпир, Р. Джекендофф, К. Яшчоут, P.C. Трагессер, Р. Карнап, К. Лаурер), немецкой философской традиции (И.Г. Гердер, И.Г. Гаман, Фр. Шлейермахер, В. фон Гумбольдт, Фр. Ницше, В. Дильтей, Э. Кассирер, М. Хайдеггер, Т. Адорно, Х.-Г. Гадамер, Л. Витгенштейн, Ю. Хабермас, Э. Гуссерль, Г. Лейзеганг, Ф.Э.Д. Шлейермахер), японской школы лингвокультурологии и лингвофило-софии (Инукаи К., Накамура X., Обаяши Т., Ямада Р., Ноути Р., Тэрасава М., Хага Т.), отечественной методологии и лингвистики (В. 3. Демьянков, A.A. Потебня, П.А .Флоренский, Г.Г. Шпет, А. Ф. Лосев, С.С. Аверинцев, М.К. Мамардашвили, В.В. Бибихин, Г.И. Богин, Н.О. Гучинская, Б.В. Марков, O.A. Радченко, В.Н. Телия), работы по лингвистической семантике, теории концепта (Н.Д. Арутюнова, М.В. Никитин, П. Рикер, X. Вайнрих, Г. Блюменберг, Ю.С. Степанов, Е.С. Кубрякова, Ю. Дитман, А. Вежбицкая, И.М. Кобозева, Ю.М. Лотман, Ч.Дж. Филлмор, К. Аллан), по теории смысла и когнитивной семантике (Н.Ф. Алефиренко, А.Ю. Агафонов, O.A. Алимура-дов, H.H. Болдырев, П. Бурдье, АЛ. Вольский, К.И. Декатова, Р.И. Павиленис, Л.А. Сараджева, Дж.Т. Биверс), по проблемам понимания, интерпретации и декодирования (Г.И. Богин, P.C. Аликаев, С.А. Васильев, Т.А. ван Дейк, В.И. Кара-сик, E.H. Лучинская, Г.П. Щедровицкий).

Выбор методологии диссертационного исследования обусловлен прежде всего метатеоретическим, междисциплинарным характером феномена философствования и лингвофилософским системным подходом к герменевтическому осмыслению ноэматической иерархии смыслового суперконструкта. В работе комплексно применяются лингвистический, культурологический и философский подходы к рассмотрению проблем смыслопорождения. В связи с этим были использованы методы, разработанные как в филологических науках, так и в философии, когнитивной психологии, культурологии, социологии и других смежных науках. Базовой в диссертации является филологическая феноменологическая герменевтика как логическое развитие когнити-ристики, филологической герменевтики, герменевтической феноменологии и герменевтико-семасиологического метода.

Учитывая специфику слова в философском языке, в работе герменев-тико-ноэматическнй метод реализуется в следующей последовательности:

1) характеристика мышления философа в тех аспектах, которые могут быть релевантными для интерпретации новых или устоявшихся деривационных моделей;

2) сопоставление контекстуальных значений и отдельных граней смысловой иерархии, выявленных в тексте единиц, с данными словарей с целью верификации и подтверждения достаточной понятийной определённости;

3) анализ результатов ассоциативного эксперимента на базе метода свободных ассоциаций как символической или фоновой проекции внутреннего, часто неосознаваемого содержания со-знания смыслового конструкта;

4) сопоставление семной структуры значения с ноэматической структурой смысла для выявления различного вида трансформаций смысловой структуры в процессе неузуального смыслопорождения;

5) анализ ноэматической структуры смысла для иерархического переразложения и описания структурно-ноэматических связей, выявления и структурирования метаединиц в схемах действования.

При определении этапов, постановке его целей и задач мы отталкивались от следующей гипотезы: смысл философского текста, репрезентирующего особый тип мышления, представляет собой иерархическую структуру интенциально релевантных ноэм (трех типов); смыслопорождение и декодирование в рамках философского дискурса происходит на лучах феноменологической и ноэматической рефлексии по определенным схемам (деривационным моделям), структурированным как естественные развивающиеся системы и имеющим имманентную таксономию узловых элементов, членящихся в свою очередь на кванты.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Философский дискурс как определенный самостоятельный тип дискурса имеет свои особенности (вариативность, многогранность, незавершенность и т.д.), соответственно, порождение его является творением неузуального многомерного смысла, недоступного прямому восприятию на базе функциональной логики, понимание которого, по сути, есть повторное распредмечивание реципиентом вербализованных интенциальных смыслов на луче феноменологической рефлексии.

2. Концептуализированные понятия, вербализующие особый тип мышления в философском тексте, представляются комплексными, иерархически организованными когнитивно-культурологическими структурами интенциально релевантных ноэм. Их внутренняя глубинная структура обусловливается не только универсальными и национально-специфическими аксиологическими установками (в поле ноэм-доминант), социально-историческим опытом - константами фонового знания и ситуативности (в поле ноэм-культурных-основ), но и личностными мотивами при вербализации когни-тивно-валерной системы продуцента - константами интенциальности и субъективности (в поле периферийных ноэм).

3. Философствование есть особый тип дискурса и является специфичным культурным кодом, в котором реализуются потенциальные, имманентно присущие той или иной языковой единице скрытые в узусе грани смысла; данный тип обнаруживает гибридную метаструктуру по-знания и со-знания в

процессе продуцирования и декодирования философского текста, что предполагает комплексное оперирование несколькими знаковыми системами, выступающими на различных уровнях абстракции.

4. Процесс порождения и декодирования смысла в философском дискурсе представляет собой особый алгоритм (схему действования), где на каждом этапе процесса герменевтического интегративного вос-приятия и о-сознания происходит мутация и трансформация смысловой структуры. Философский текст, в отличие от других типов текстов, предполагает возможность максимально использовать особенности многогранных, потенциальных, скрытых смыслов. Как продуцент, так и реципиент каждый раз при декодировании и интерпретации находятся в пограничной ситуации и вовлекают в сферу рефлексивной реальности все новые и новые грани смысла при этом базисом данного включения служат определенные типы трансформации суперструктуры.

5. Ассоциативный эксперимент выявляет характерологические признаки речепорождения и структурирует динамические схемы действования продуцента и реципиента в процессе смыслопорождения и декодирования в русле особого философского типа мышления (мышления на грани и за границами языка). Владение общецивилизационными и культурными коннотациями (не сводимыми к языковой компетенции, т.е. возможность интерпретировать и переосмысливать имеющиеся в наличии языковые единицы и деривационные модели через соотнесение их с категориями узуса и окказиональности), формирует особый тип компетенции философствующего.

6. В философском и общеязыковом узусе конкретной лингвокультуры фиксируется степень прагматической освоенности того или иного концептуализированного философского конструкта, являющегося важным элементом миропонимания в определенной философской парадигме, а часто и в об-щелингвокультурной концептосфере, и представляющего собой определенные основополагающие лингвокультурные параметры, определяющие homo reflectibus (человека рефлексирующего).

Теоретическая значимость диссертационной работы состоит в разработке нового методологического подхода (филологической феноменологической герменевтики) к анализу суперструктуры смысла в рамках лингвофило-софии, в определении основных типов трансформации смысловой структуры при неузуальном смыслопорождении, в получении ноэматических характеристик концептуализированных понятий философии экзистенциализма. Результаты изучения данной проблематики могут быть использованы при чтении вузовских теоретических курсов и проведении практических занятий по теории СИМО (единой многоуровневой системы средств формального описания), общей теории язвка, общей теории дискурса, теории смысла, герменевтике, феноменологии, а также в спецкурсах, посвященных проблемам смыслопорождения и смыслодекодирования.

Научная новизна настоящего исследования заключается в системном описании глубинных структур и ноэматики как основного принципа порождения и декодирования смысловых структур; в демонстрации иерархической структурированности философского смысла, фиксирующего момент движения мысли в философском дискурсе; в дефиниции ноэмы как мельчайшего кванта смысловой суперструктуры в контексте теории ноэм; в установлении возможных путей изучения смысла (а не только значения), встречающегося в текстах, порождаемых «языковой игрой», или же текстах «потока сознания», в отношении которых традиционные методы дефиниционного и дефиници-онно-компонентного анализа оказываются неработающими; в выделении 14 видов трансформаций, позволяющих изменять иерархическую суперструктуру смысла; а также в прояснении «мышления» философов средствами «лингвофилософии» как нового метаязыка третьего уровня абстракции.

Практическая значимость работы заключается в возможности ее применения в следующих областях: лингвосемиотике, общем языкознании, при изучении основ философии на материале оригинальных текстов, разработке авторских курсов по семантике философского текста, а также в лексикографической практике при создании словарей по языку философии. Результаты и выводы были реализованы нами в учебных пособиях и авторском курсе лекций по «Транслатологической интерпретации текста» и апробированы в учебном процессе по данному авторскому курсу.

Достоверность исследования основывается на логической последовательности теоретических материалов для доказательства гипотезы, на представительности выборки практического материала, а также на валидности методологии и методов, положенных в основу данной работы.

Выбор в качестве эмпирического материала философских текстов экзистенциализма обусловлен универсальной значимостью данной системы философствования, а привлечение японских философских источников в качестве фонового материала вызвано некоторой схожестью герменевтики М. Хайдеггера и японского философствования, построенного на особенностях иероглифической модели, что позволяет продемонстрировать феномен смыслопорождения в «нестандартных» для традиционной философии синкретических формах.

Выбор данного эмпирического материала обоснован также тем, что, философия представляет собой особый вид метанаучного дискурса, вербализующего рефлексию и собственно суждения над онтологическим, нетривиальное познание объективной реальности, глубже любого предмета познания, она направлена на постижение сущности феноменов, в том числе и сути вербализующего компонента. Производство новых смыслов, как и трансформация суперструктуры в переосмысленных смысловых конструктах, формирующихся в новом философском дискурсопорождении, превращается в процесс постоянного перетекания и мутации, пронизывающий всю когнитивную сферу.

Апробация теоретических положений и результатов исследования.

Основные положения и результаты диссертации изложены в докладах на международных, всероссийских и межвузовских научных конференциях (в Москве, 2007; Санкт Петербурге, 2010; Праге, 2012; Нижнем Новгороде, 2011; Ростове-на-Дону, 2008,2010,2011; Ставрополе, 2010,2012,2013; Пятигорске, 2011,2012; Краснодаре, 2011; Нальчике, 2013; Таганроге, 2011; Тамбове, 2013, а также на заседаниях кафедры немецкого языка КБГУ им. X. М. Бербекова, заседаниях научных семинаров «ТехШэ» (г. Ставрополь) и «Герменевтика 2» (г. Пятигорск), в монографиях «Пролегомены к общей теории смысла философского дискурса: введение в иерархическую ноэматику смысловых структур» (Ставрополь, 2012), «Ноэматическая иерархия философского текста в аспекте смыслопорождения и интерпретации» (Ставрополь, 2014), а также в 22 публикациях в журналах, рекомендованных ВАК МОН РФ для публикации результатов диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук, и в 42 публикациях в других научных изданиях. Материалы диссертации использованы автором также при подготовке учебно-методических пособий, лекционных курсов и докладов в СКФУ, ИДНК (г. Ставрополь).

Общий объем опубликованных по теме работ составляет 75,91 п.л.

Структура и объем работы отражают логику и основное содержание работы. Диссертация состоит из введения, шести глав и заключения, библиографического списка, включающего 502 наименования на русском и иностранных языках.

В первой главе исследуются феномен философствования как особого типа дискурса и проблемы философского языка, соотношения правилосообразности и индивидуального в вербальной репрезентации философской рефлексии.

Во второй главе рассматриваются и выводятся основные параметры филологической феноменологической герменевтики как методологической основы ноэматического анализа.

В третьей главе исследуются общие принципы и основные стратегии смыслопорождения как имманентной феноменологической или ноэматиче-ской рефлексии.

В главе четвертой анализируется зависимость моделей смыслопорождения от типа лингвокультуры в аспекте их взаимодействия и взаимовлияния.

В пятой главе устанавливаются, описываются и анализируются различные мбдели трансформации супёрсТруктуры смысла как возможности перераспределения И акцентуации ноэмосферы.

В шестой главе предлагается способ объединения элементарных частиц смысловой суперструктуры в узловые метаединицы, структурирующие иерархию.

В заключении формулируются теоретические выводы и подводятся общие итоги исследования.

Общий объем диссертации составляет 448 страниц машинописного

текста.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность тематики исследования, дается описание степени изученности проблематики, формулируются цели и задачи исследования, дается характеристика философии как особого вида дискурса и методологической базы диссертации в аспекте анализа смысла философского текста, определяются научная новизна и теоретическая значимость диссертационного исследования.

Первая глава Философия языка и язык философии, философский дискурс состоит из шести параграфов. В данной главе рассматриваются проблемы определения философского дискурса и как реальных, так и гипотетических возможностей языка по вербализации мышления свойственного феномену философствования, проблемы символьности философского языка, способы репрезентации и верификации категоризованных философских понятий, правилосообразного действия с выходом на вопросы связанные с функционированием индивидуального языка.

Анализ проблемы символьности философского языка, способов репрезентации и верификации категоризованных философских понятий, прави-лосообразных действий с выходом на вопросы, связанных с функционированием индивидуального языка, позволяет сделать следующие выводы:

1. Философия представляет собой особый вид метанаучного дискурса, вербализующего рефлексию над онтологическим, и собственно вербализацию суждений об этом онтологическом. Философствование представляет собой трансцендирующее мышление. При подобном подходе к феномену философствования предполагается часто иррациональная на первый взгляд вербализация. Философствование теоретизирует не сам предмет мышления, точнее, не только его, но и дискурс (и текст), вербализующий понятие о каком-либо феномене. Дискурс фиксирует определенные отрезки объективной реальности, фиксирует области рефлексии, но философский текст распредмечивает смыслы и освобождает бытие от пространства текстовой реальности, как бы деструктурирует дискурс. Огромнейший провал между интуитивно о-сознаваемым и вербализованным в философском тексте является тем самым непониманием, на котором основывается мысль, - и это главнейший фактор становления феноменологической рефлексии. Что касается смыслоформирования, то специфика философского дискурса заключается в принципиальном отсутствии у его продуцента и реципиента установки на очевидность, одномерность смысла.

2. Символы в философских текстах как составляющие некой когни-тивно-валерной системы можно разделить на два вида - символы в чисто философском смысле и символы как вид метафоры; они репрезентируют символизм в языке философии, но не на обыденном уровне, а в понимании

концептуального каркаса конкретной лингвокультуры. Символы в чисто философском смысле можно назвать лексически «пустыми», так как буквальные значения слов, их составляющих, не имеют смысла, хотя сам символ наделен глубоким смыслом и его понимание зависит от индивидуальности реципиента. При этом данные символы могут быть переданы исключительно способом буквальной интерпретации, а потому требуют погружения и следования путем продуцента данного вербализованного выражения. Символы же как вид метафоры встречаются так же часто, как и предыдущий вид символов. При их декодировании и интерпретации требуется учет константы фоновых знаний реципиента. Символы - это области категоризации, дающие точки соприкосновения феноменов с фактами.

3. Аппарат философского рассуждения задается не только и не столько границами языка, сколько границами системы идей-единств определенного порядка, личностных, лингвокультурных, общечеловеческих. Можно представить себе инвентарий мышления без чувственного обращения к изучению мира фактов, там, где факт и его эйдос совпадают. Операция денотации или субстанциализации является существенной, но не определяющей в построении дефиниций философских категориальных понятий. Ей предшествует операция создания образа как ментальной конструкции, основанной на чувственном восприятии.

4. Любое категоризованное понятие философского дискурса носит пограничный характер, главное условие - нахождение в состоянии феноменологической рефлексии относительно объектов реального мира, но также и относительно объектов собственной рефлексивной реальности, для фиксации данного положения необходим специальный язык, сконструированный из философских категорий с превалирующей символьной стороной.

5. Со всей очевидностью можно утверждать, что достоверность и верификация имеют характерные категориальные основания, отличные, однако, от оснований знания как такового. Если последнее основывается на формальнологическом оформлении, эмпирическом доказательстве, то первое - на вертикальном контексте лингвокулыурной апробации, общей значимости имманентно заданной доопытным путем. Знание как таковое обретает культурную значимость и входит в сферу коммуникации и формы деятельности через процесс верификации в том смысле. Феноменологическая рефлексия над субъективным знанием осуществляется на базе имманентной концептуально-валерной системы.

Обсуждение правилосообразной деятельности и способов нарушения правил проясняют сами понятия «правило», «интерпретация». Для рассмотрения индивидуальных языков в связи с возможностями следования правилу привлекаются истинностные критерии, которые связаны с когнитивно-ваперной системой определенной лингвокультуры, ибо они более полно отвечают требованиям идентификации фактов, вербализованных в философ-

ском тексте. Весь сонм высказываний подобного рода, конституирующий критерии возможности/невозможности для определенного языка, является областью пересечения концептуально-валерных систем каждого из членов лингвокультурного сообщества и описывается как интенциональная функция, в которой областью определения будут все возможные речевые акты, отвечающие критерию правильности высказывания, в то время как область значения будет представлять собой систему возможных истинных референций для конкретного языка. Именно логика построения языка предполагает наличие данных референций, так конституируется возможность оказывания фактов о мире в феноменах языка.

Вторая глава исследования Филологическая феноменологическая герменевтика как новый подход к анализу смыслопорождения состоит из шести параграфов и рассматривает возможности и легитимность и адекватность применения различных методологическихподходов в анализе структуры смысла вербализованного в философском дискурсе и закономерно постулирует неизбежность применения нового метатеоретического подхода к анализу иерархической структуры смысла философского дискурса — филологической феноменологической герменевтики.

1. При описании состояния, возможности и особенности ментальных конструктов, вербализующихся в философском дискурсе, нивелируются сами условия их существования. Именно поэтому их бытие есть бытие-к-смерти, и в этом смысле они уже не существуют в ситуации, в их применении, для работы с работающим со-знанием мы применяем анализ только в отношении функционирования в метаязыке, в применении к пониманию/по-мысливанию ментальных конструктов. Только так исследователь должен работать с любым феноменом или фактом, маркированным сознанием, рассматриваемым сквозь призму человека. Это, по сути, есть подход к решению любой проблемы философствования, ведь действование как продуцента, так и реципиента метальных конструктов лежит в стратегиях картезианского дискурса. Любые тексты, порождаемые в процессе мыследеятельности, могут быть проанализированы и раскрыты общим свойством той сферы по-знания,• для понима-ния/по-знания которой и создается метатеория. Это общее свойство является не воспринимаемым и не анализируемым лишь в теории. Специфика кроется в том, что они есть некоторые невозможные возможности и существуют априорно и апостериорно, а значит, и его по-мыслжание, описание будет происходить в понятиях метаязыка и метатеории. Некий метаязык в данном случае оказывается не просто языком описания различных феноменов, но и сам служит средством экспериментирования, порождения как смыслов, так и знания, и процессов о-сознания и по-знания.

2. Языковые выражения для базовых категорий философского дискурса играют особую роль в языковых таксономиях. На базовом уровне расположено большинство категориальных признаков с большим значением для декодирования и распредмечивания ядерных ноэм, поэтому именно базовый уровень особенно значим для образования прототипов. Функциональный приоритет доминантных ноэм и ноэм-культурных-основ в ядерной зоне смысла заставляет как продуцента так и реципиента при категоризации того или иного понятия, релевантного для понимания смысла всего текста или же закрепления конструкта именно в конкретном значении, прибегать к феноменологической рефлексии над компонентами смысла. Однако при актуализации периферийных ноэм личностного смысла и применении трансформаций суперструктуры продуцент в угоду неузуальности и многомерности смысла может нивелировать закрепленные категориальные признаки и сосредоточивать свое внимание и внимание реципиента на релевантных в конкретной ситуации семиозиса признаках.

3. Фиксация рефлексии в одном из поясов мыследеятельности с одной стороны является главным условием формирования иерархической структуры смысла, с другой - именно рефлексия определяет позицию в иерархии и статус той или иной структурной единицы, порождающей текстовое пространство. Наша задача при исследовании данной проблемы заключается в том, чтобы представить анализируемые тексты как опредмеченную рефлексию (фиксацию рефлексии) над содержащимися в них философскими понятиями. При этом изучение смыслов, которыми обрастают понятия в зависимости от того, в каком поясе мыследеятельности осуществляется относительно них мышление,— является не менее важным.

4. Анализ и определение смысло- и текстообразующих средств в различных поясах мыследеятельности позволяет расширить границы по-мысливаемого: именно благодаря способности пробуждать рефлексию вообще, ноэмные структуры смыслопорождения/декодирования могут пробудить рефлексию, фиксирующуюся не только в поясе мысли-коммуникации, но и в поясе мыследействования, и в поясе чистого мышления. Это позволяет реципиенту восстанавливать на этом основании как ситуацию мыследействования, так и ситуацию чистого мышления продуцента, т.е. распредмечивать средства смыслопостроения и тем самым выходить к усмотрению живой способности смыслообразования у продуцента.

5. Как при порождении, так и при интерпретации и декодировании неузуального многомерного иерархически структурированного смысла в философском дискурсе мы имеем дело с двумя типами понимания - пониманием герменевтическим, являющимся отрефлектированным актом/процессом, но

не результатом, и пониманием ноэматическим, являющимся нерефлектиро-ванным, интуитивным процессом.

6. Объект акта интендирования в тексте является краеугольным камнем любого процесса порождения и понимания, а значит, процесс рефлексии над ним и процесс его поиска и есть создание смысла в дискурсе или же понимания этого смысла, он дает нам право на применение особых подходов к анализу. Именно от продуцента зависит выбор оптимальных стратегий порождения рефлексивных актов у реципиента, возможность дать ему с помощью определенных маркеров нужные «схемы действования», снабдить умением применять правильные акты интендирования, пробудить в нем способность к герменевтическому пониманию. Как порождение, так и декодирование смысла текста есть процесс активный и динамический, пронизывающий всю когнитивную сферу.

7. Мы определяем подход, наиболее полно отвечающий задачам нашего исследования, как «филологическую феноменологическую герменевтику», разрушая стены между познающим и. понимающим, давая метаязыку данного подхода возможность претендовать на универсальный онтологический статус.

В третьей главе Общие принципы смыслопороаедения в философском дискурсе, состоящей из шести параграфов анализируются общие принципы смыслопорождения в философском дискурсе, описываются сложные конструкты, вербализующие философский многомерный неузуальный смысл, а также общие модели смыслопорождения.

1. Смысл - это целостное представление, служащее выражением завершенного понимания. Целостное в том смысле, что охватывает всю структуру контента в целом, служит своеобразным его сжатым описанием и составляет с контентом единое целое, поэтому во многих случаях смысл присутствует в контенте как элемент его самоописания, как потенциальная возможность реализации на низшем уровне ноэматической структуры.

2. Мельчайшие кванты смысла (именно смысла) - ноэмы, усмотрение которых в структуре смысла даёт ключ к процессу интендирования, к указанию на топос в онтологической конструкции. Ноэма - это сама суть, сам изначальный смысл отдельно взятого феномена. Она играет роль фактора, направляющего луч рефлексии на топос реально воспринимаемой конструкции. Некий идеальный состав интенциально релевантных иерархически структурированных ноэм, данный либо интуитивно по ноэматической рефлексии, либо с опорой на феноменологическую рефлексию вовне, и опредмеченный мир значений, денотатов, представленный как в объективной реальности, так и в ментальных конструктах в виде мысленных образов и представлений, абсолютно реален.

3. Корректное образование смыслов, как и сама возможность их наличия, связаны с использованием правильных техник интендирования, с пониманием самого продуцента смысла и рефлексией его не только на первом

уровне абстракции, в отношении денотатов, но и на последующих уровнях -при феноменологической филологической рефлексии над выраженным в знаках и символах, текстах-ментальных-конструктах. Всё это обусловливает рождение прото- и метасмыслов, нового в смысловой структуре, построение текстов на грани и за гранью понимания. Их, однако, нельзя вывести из реально существующих и видимых граней, но можно постичь., поднявшись над метауровнем, соблюдая определённую технику интендирования. Герменевтические витки вовне- и вовнутрь-идущих лучей феноменологической рефлексии должны завершаться именно актами интендирования (приращением субъективности, модальности, значимости), непомерным расширением герменевтической ситуации («игрового» смыслопорождения, переразложением этимологических основ, герменевтическим кругом и т.д.). Ситуативность, субъективность, ноэматичность, модальность и интенциональность являются главными условиями смыслопорождения и смыслодекодирования как акта повторения и прохождения смыслопорождающего пути.

4. Смыслы служат основой для образования значений, в том числе и концептуальных. После закрепления значений язык начинает манипулировать ими и их отношениями. Значения используются для образования производных по отношению к ним структур контента и на этой основе служат для выработки новых смыслов, в частности, еще более абстрактных.

5. Движение смысла при образовании и функционировании метафоры происходит (в отличие от других типов номинации) не от образа к идее, но, наоборот, от априорно заданного «доопытным путем» концепта к непосредственному опыту восприятия перцепта. Процедурная особенность метафори-зации позволяет активно использовать метафору в философском дискурсе, выстраивающем новую картину мира, где наиболее важными аспектами функционирования метафоры становятся «присвоение» и «включение» номинируемого объекта (абстрактного или конкретного) в определенные системы представлений и интерпретативные схемы. Метафора наряду с другими средствами образует новую концептосферу, которую можно рассматривать только в рамках конкретной мыслительной парадигмы.

6. Игровое смыслопорождение опирается на когнитивно-дискурсивные трансформации суперструктуры как целого ноэматического конструкта, так и одной или нескольких из его полилатеральных частей в отдельных узлах структуры. В этой связи правомерно рассматривать игровое смыслопорождение как вид трансформационной модели общего философского смыслопорождения. При допущении реального существования в едином хронотопе всех структурированных ноэм и априорном учете множественности и одновременности всех четырех хронотопов (по А. И. Милостивой) [МПозИуа]а 2010: 199], потенциально реализованных в тексте, возможна их парадигмати-

ческая виртуальная потенция и реальная актуализация, но только при вербализации в парадоксальном игровом смыслопорождении.

7. Любая вербализующая многомерный смысл единица имеет организованную иерархическую структуру, состоящую из ядерных элементов и связанных с ним через прототипические отношения производных элементов и периферийных квантов ноэм. Речь идет о структурном фоне, на базе которого происходит порождение новых смыслов, путем мутации узуальных, в зависимости от изменения положения той или иной ноэмы в ядерной или периферийной подструктуре, в зависимости от актуализации потенций в той или иной ноэме. .

Четвертая глава Языковая картина мира, лингвокультура и смыс-лопороздение, состоящая из семи параграфов подвергает анализу процессы лингвокультурного и концептуального в структуре смысла, взаимоотношения ноэм различного уровня, репрезентирующих общецивилизационные, лингво-культурные и личностные аспекты смысловой суперструктуры, порождение и репрезентацию смысла на Ультра-, Супра- и Гипер-уровнях.

1. Метауровни бытования смысла носят сложный характер. Нами в работе различается несколько таких уровней: самые низшие уровни Бытия - это: Чистое Бытие, Первобытное Бытие; все это бытие процесса реального действо-вания, они равно первичны, и относятся к видам, существующим в мире. Неоднородность, которая позволяет сопоставлять элементы, представляет собой нечто вроде супра-рациональности и парадокса. Супра-рациональность как абсолютная изолированность противоречий без каких-либо взаимодействий друг с другом, при движении от стандартной линейной логики к возможности видеть корень явлений, позволяет перейти от репрезентативной к нерепрезентативной интеллигибельности, к пониманию парадокса и супра-рациональности, что соответствует осмыслению эволюции от Первобытного Бытия к Супра-Бытию, где подключаются лучи ноэматической рефлексии. Результатом нерепрезентативности является одновременность противоречий без столкновений и вмешательств в рождающийся самостоятельно смысл, смысл, возникающий на пике о-сознания и по-мысливания в Гиперуровне.

2. На каждом из вычлененных уровней бытия смысловости распределяются некоторые ноэмы. Безусловно, подобное распределение не является четким и категоричным, однако оно позволяет ввести элементы смысла в модус строго научного рассмотрения. Ноэма, рассматриваемая с позиций лингвокультуры и языковой картины мира, есть непосредственное выражение глубинных элементов и систем организации смысла. Иначе говоря, ноэмы, составляющие глубинную структуру смысла, - это компоненты, посредством которых осуществляется культурнообусловленная концептуализация реальности. При этом благодаря своей классифицирующей и структурирующей роли своеобразный мир структурированных ноэм служит для упорядо-

чивания некоего хаотичного опыта при структурировании и формировании целостной картины мира в процессе мышления и по-знания в конкретном языке и лингвокультуре; творческое начало в языке является примарным при создании языковой картины мира.

3. Свободное установление и нарушение собственных правил и предписаний является характерным приёмом постоянно изменяющейся лингво-культуры. Морфологические характеристики новообразованных многомерных единиц обусловлены контекстными употреблениями, сопровождающимися развертыванием новых смыслов. «Языковая игра» на уровне грамматики обнаруживает себя посредством разнообразных приёмов, обеспечивающих формы лингвокультурно обоснованной мыслительной деятельности. Нетривиальное грамматическое смыслопорождение активизирует скрытые потенции языка, заставляет размышлять о противоречивых, парадоксальных явлениях его функционирования внутри одной и той же лингвокультуры. В подобном смыслопорождении активно проявляется стремление языковой личности к переосмыслению старых форм и созданию новых.

4. Любые языки, основанные на непосредственном включении некоего маркера в порождаемую, а не воспроизводимую речь, имеют гораздо больше возможностей для сохранения аллюзий (при ранее использованном маркере в составе сложных понятий), тем самым включая в канву философского дискурса саму жизнь; порождение неузуального многомерного смысла происходит при сужении уровня абстракции при внутриязыковом внутрилингвокуль-турном сопоставлении и приводит к дезинтеграции ассоциативного ряда, к значимому расподоблению ноэм в структуре понятия и, как следствие, к внутреннему делению самого концепта, имманентной инфляции смысла.

5. При различных операциях трансформации суперструктуры смысла происходит его расширение с образованием нового понятия и дальнейшей его концептуализацией, таким образом, каждое концептуализированное понятие может быть изначально предложено в качестве неузуального образования и впоследствии введено в практику философского употребления, данное введение производится путем некоторых интерпретативных операций с конструктом.

6. Философские конструкты чрезвычайно сложны и могут включать в себя разные проявления языковой игры и использования символики, порой неузуальной, базирующейся на актуализации периферийных ноэм в суперструктуре смысла, вербализации личностного, интуитивного. На примере текстов экзистенциальной философии разноструктурных языков можно проследить разнообразные средства, используемые в вышеозначенных целях. Они разнообразны как в системе самого языка (продуктивные деривационные модели при создании нового окказионального смысла), так и в системе отношений внутри рефлексивной реальности каждого конкретного индивида.

Контекстуально обусловленные и порожденные таким образом окказиональные конструкты чрезвычайно сложны для анализа, на именно они представляют собой живой многомерный, не зафиксированный в значении смысл, требующий при интерпретации и интерпретации использования правильных тактик интендирования. Смысл конкретного элемента существует лишь при наличии других элементов системы (общего структурированного ряда). Но-эматическая структурация смысла продолжает традицию прояснения глубинных структур смысла и распредмечивания узловых элементов системы.

7. Процесс смыслопорождения является обращением к феноменологической рефлексии над созданным конструктом, что обеспечивает порождение и дальнейшее функционирование в виде декодирования и интерпретации некоторых суперструктур интенциально релевантных ноэм в абсолютно новом или переосмысленном виде.

Следующая пятая глава Ноэматика и семантика. Иерархическая структура смысла. Ноэматическая структура смысла философских концептов состоит из шести параграфов и исследует основные трансформации суперструктуры смысла, и подробно анализирует возможности каждой из трансформаций на примере экзистенциалистских текстов М. Хайдеггера.

1. Огромнейший провал между интуитивно осознаваемым и вербализованным в философском тексте является тем самым непониманием, на котором основывается мысль - это главнейший фактор становления феноменологической рефлексии. При этом в становлении многоуровневости смысла неизбежна многозначность языковых единиц: выбор продуцентом/реципиентом того или иного способа вербализации и есть то, что приводит к отказу от объективности порождаемого/декодируемого, универсальности порождённого, это даёт нам личностность, индивидуальность актов смыслопорождения и смыслодекодиро-вания. Основной субъективной составляющей смыслопорождения и условием наличия самого смысла является модальность продуцента текста, его интенции, иногда даже неосознанные, интуитивные, а для возможности смыслоде-кодирования кроме этого условия должна действовать ещё и модальность реципиента текста, что ещё более усложняет иерархическую структуру смысла. Модальность - это то, что даёт возможность содержанию текста прирасти ситуацией, главным в порождении смысла, иначе содержание не работает в мире. Ситуативность есть лишь наличие некой сущности, внутри которой неким образом структурированы связи, и именно восстановление этих связей и есть рождение смысла, вне зависимости от направления движения. Ситуативность в тексте даётся в виде образа, реконструкция смысла же есть рефлективно переживаемый образ, субъективно переживаемая форма.

2. При восприятии¡о-сознании ноэмы как кванта смысла она имеет возможность перевыражаться в мыслительной рефлективной деятельности проду-

цента/реципиента текста и служить уже в качестве продуктивной модели, занять своё место в иерархической структуре как модификатор, катализатор, изменяющий иерархическую структуру целиком, даже если была порождена окказионально, и интуитивно окказионально декодирована, а аспекты новизны мыслительного содержания, характеристики новума и творимости присущи всякому смыслу, если рассматривать его как суперструктуру. Содержательно новые мысли контрастируют с общепринятыми суждениями, и это противоречие выражается автором в парадоксальной форме. В ситуации мета-абстракции, когда возможно подняться над реальностью дискурса, и освободится от оков языка, можно и нужно формировать мета-логичные суперструктуры потенциально релевантных ноэм по новым деривационным моделям, здесь мета-логические формы парадоксального свойства и находят свое применение. Следует различать два вида парадокса: парадокс антиномических мыслительных содержаний и парадокс неожиданных формулируемых мыслительных содержаний, которые, однако, не обязательно имеют дело с вербализацией в новых деривационных моделях, а могут быть выражены узуально.

3. Смысл не дан нам изначально, а является динамичным явлением, возникающим при каждом порождении и рецепции текста на основе новых деривационных моделей трансформации суперструктуры смысла.

Вот те пути трансформации, которые претерпевает некий суперконструкт в результате актуализации тех или иных потенций в узловых точках своей структуры:

3.1. Приписывание актуализированных квантов смысла тем или иным элементам системы, в нашем случае - квантам суперструктуры. Нормы актов интендирования (причем правильных) играют в данном процессе важную роль, которые обусловлены константой ситуативности и темпоральности. Anzeige, к примеру, относится к двум таким полям: Meldung, Beschwerde, Protokol и Mitteilung, Gesuch. Для обоих этих полей слов не характерно общее абстрактное глагольное содержание. Хайдеггер же использует Anzeige в следующих примерах: der Nachweis... gründet in der vorläufigen Anzeige des... Vorrangs des Daseins'. Die Entwirrung dieser Vieldeutigkeit kann zu einer Anzeige... ihres Zusammenhangs werden2.

В этих примерах мы видим абстрактное проявление смысла. Ausstand используется в немецком языке как синоним к Streik, в выражении Ausstand geben. В «Бытии и Времени» это слово употребляется терминологически, как нечто абстрактное от глагола es steht noch aus в примере: Zum Dasein

1 Heidegger M. Sein und Zeit. Tübingen: Max Niemeyer Verlag. Elfte, unveränderte Auflage, 1967. S 14.

2 Ibidem, S 64. 20

gehört...ein Noch-nicht, ...der ständige Ausstand. Der Ausdruck meint das, was zu einem Seienden zwar gehört, aber noc h fehlt3.

3.2. Распредмечивание граней смыслов, приписанных объектам мысле-деятельности и постигаемых нами. Парадокс Шлейермахера гласит, что интерпретатор/реципиент понимает текст более детально, чем продуцент. Данная трансформация, как правило, базируется на константе фоновых знаний.

Хайдеггер порождает новые содержательные единства параллельно к уже имеющимся. Но часты случаи, когда автор обращает внимание лишь на новое слово, оставляя первое его значение, имеющееся в узуальном употреблении, без внимания. Когда Хайдеггер говорит: Beide Stimmungen, Furcht und Angst, be-stimmen je ein Verstehen4, то новообразованное слово bestimmen, in eine Stimmung versetzen не должно означать каждое bestimmen, детерминанту, которая в основе своей является das Versetzung in eine Stimmung. Это так называемое вынужденное новообразование. Если речь идёт о Selbständigkeit в связи с Standgewohnenhaben или же о Unselbständigkeit как противоположности к Standfestigkeit, то становится ясным, что связь с обычным содержанием в смысле Unabhängigkeit и во втором случае Entschlusslosigkeit теряется. Вместо этого на первый план выходит содержание, которое понимается из отдельных составных частей этого слова (в смысле die Eigenschaft des Stehens, либо как противоположность der Mangel an dieser Eigenschaft). Подобный опыт языкового разложения, похожий на химический анализ элементов, также свойственен языку М. Хайдеггера, как и синтез слова из нескольких основ, которые частью ведут к образованию формально новых слов, частью - к уже объяснённым и рассмотренным содержательным новообразованиям.

Кажется, что он использует следующие возможности языкового выражения и все чаще обращается к подобному способу словообразования в угоду профилю своего языка или стиля. В «Бытии и Времени» мы находим такие известные образования, как Ent-fernung в смысле Näherung, Gestell как некоторое коллективное образование к глаголу stellen, Un-fug как Nicht-gefügtes. Как мы видим уже на этих 3 примерах, Хайдеггер не только разделяет слово на составные части посредством написания через дефис и не только сводит его к уже существующим, например Ent(-)fernung (и слитно, и через дефис), но и синтетически образует совершенно новые слова с помощью аффиксов, как, к примеру Gestell, Unfug. Можно сказать, что слова, совпадающие с этими по звуковой форме, но имеющими другое содержательное наполнение, замечаются нами лишь при новообразованиях таких слов, как Gestell, Un-fug. У исследователя, который хорошо разбирается в словарном запасе языка, возникает впечатление, что исходным

3 Heidegger M. Sein und Zeit. Tübingen: Max Niemeyer Verlag. Elfte, unveränderte Auflage, 1967. S 242.

4 Ibidem, S 344.

пунктом для новообразования служат уже имеющиеся в языке слова, однако при ближайшем рассмотрении, совершенно точно можно сказать, в каком направлении идёт это словообразование. Если речь идёт об анализе, тогда содержание исходного слова более или менее ясно, при синтезе же, напротив, содержание формального параллельного слова отделяется от такового в новообразовании и не несёт никакого сопутствующего значения.

3.3. Повторное распредмечивание смысловых структур в соответствии с концептуально-валерной системой продуцента/реципиента; данный вид трансформации имеет в своей основе константу модальности. Как М. Хай-деггер поступает, например, с понятием Ekstase, переразложенным и возрожденным в соответствии с интенцией автора, в его системе координат.

Ekstase понимается в норме как слово из области чувств как, допустим, Erregen, Freude, Erschütterung, но оно не имеет ничего общего с хайдеггеров-ским Ek-stase, ek-statisch, которое строится из греческих слов как hinausstehen рядом с Hinausstand - термином для трансцендентальной структуры человеческого суждения. Напротив, Ekstase в «Бытии и Времени» указывает на другой феномен - Zeitlichkeit временности, Хайдеггер сам указывает, что в основе его рассмотрения времени лежит интерпретация Аристотеля того же явления. Таким образом, его термин Ekstase идёт от греческого слова.

3.4. Порождение или актуализация квантов смысла собственных актов мышления. Посредством данной трансформации осуществляется распредмечивание продуцентом/реципиентом существующих элементов смысловой структуры и тем самым - опредмечивание субъективных актов феноменологической рефлексии, сюда в первую очередь относится возможность порождения кванторов личностной периферийной зоны, их интерпретация и актуализация их нового In-sein (Бытие-в), перераспределение периферийных ноэм и их актуализация в ядерной структуре. Например, переосмысливание термина «Dasein» в качестве некоего синонима, или чего-то большего, чем понятие «Mensch» в работах М. Хайдеггера. Dasein было образовано в 17 веке по примеру латинского Existentia параллельно было образовано Sosein как Essentia и до сих пор используется в философском языке. В нормативном разговорном языке Dasein является неким общим синонимом к Leben. Хайдеггер же вводит Dasein уже в начале «Бытия и Времени» как термин для Seiende das Wesen (Heidegger M. Sein und Zeit 7). Под ним имеется ввиду Menschen (люди). Слово же Mensch у Хайдеггера встречается всё реже и реже. Он считает, что Mensch - это случайное имя для Seiendes, что в слове Dasein лучше выражены онтологическая структура и возможности.

Подобные новообразования должны рассматриваться как содержательное переосмысливание слов Sein, Seiendes и даже Dasein, но Хайдеггер переосмысливает это Dasein и не просто переносит его в свои труды, а понимает в основе своей как Dasein.

3.5. Определение валерности узловых квантов - определение места элемента структуры в акте порождения личностного смысла, что связывается с константой субъективности.

Для демонстрации узлового элемента в качестве примера можно обратиться к использованию и опредмечиванию процессуальных глагольных квантов в структурах смысла в работах М. Хайдеггера, этим возможно показать, прежде всего, что в основе мышления автора лежат глагольные характеристики. Предположим, что описываемые отношения являются причиной большого количества отглагольных существительных всех типов, которые встречаются как в обыденном языке, так и в авторском нарративе. Можно сказать, что глагольные содержания стоят в центре любого анализа, предпринимаемого М. Хайдеггером ввиду специфичности проблематики.

Объект при нормальном рассмотрении может быть выражен и представлен статически. Если он представлен субстантивированным причастием 1, то он представляет носителя глагольного действия, если же субстантивированным причастием 2 или существительным на -heit - то результат глагольного действия. Глагольное содержание активности и динамики представлено в субстантивированных инфинитивах; внутреннее понятие глагольного действия и состояния - в абстрактных существительных на -ung; влияние посредством действия — в прилагательных на -lich, -bar, и можем отметить целый ряд других значений из этой же области.

Все эти формы посредством их общего количества в текстах Хайдеггера и в анализе взаимозависимых феноменов указывают на то, что автор в своей интерпретации мира больше внимания оказывал отношениям человека и вещей друг к другу. Эти отношения как «сущность бытия» глагольно-динамические. Они, однако, могут выступать как некие константы, как более статические структуры, если им не приписывать изменчивости или не обращать на неё внимания.

3.6. Дифракция/переразложение существующих узлов структуры и наоборот; чередование возможностей интерпретации элементов структуры — базируется на операциях с ядерными структурами в корневых морфемах и аффиксах.

Entwurf или же Projekt относится в немецком к той же группе слов, что и Skizze, Zeichnung, Modell, также сюда входит глагол entwerfen. Хайдеггер же, наоборот, использовал глагол werfen в различных комбинациях как, например, Überwurf Здесь он чувствует возможность образования новых сложных слов: während der Entwurf im Werfen die Möglichkeit als Möglichkeit sich vorwirft und als solche sein läßt. Der Entwurfcharakter des Verstehens besagt ferner, daß dieses das, woraushin es entwirft, die Möglichkeiten, selbst nicht thematisch erfasst5.

5Heidegger M. Sein und Zeit. Tübingen: Max Niemeyer Verlag. Elfte, unveränderte Auflage, 1967. S 145.

3.7. Создание или мутация отношений объекта мыследеятельности с актуализируемыми элементами структуры на основании первоначального, иногда этимологического перераспределения акцентов в суперконструкте; повторная, но не вторичная, номинация нового феномена на основе изменения системы координат или точки отсчета определяется парадигмальным смещением в функциональности и прагматической адаптацией вербализации.

Lichtung в немецком языке относится к группе слов Wald, Gehölz и т.д. и, конечно, в современном немецком языке его нельзя отнести к группе слов Licht, Hellichkeit, хотя их этимологическое родство сразу же бросается в глаза. Хайдеггер по-новому образует это слово от глагола lichten, как ans licht treten, offenbar werden. И в большинстве своих работ это слово связывается с Sein, даже таким образом, что Хайдеггер говорит о Lichtensgeschichte des Seins. Противоположное ему понятие — Verdeckung, Verhüllung. Однако в «Бытии и Времени» Lichtung относится к структуре человеческого. Позже в «Бытии и Времени» Хайдеггер использует не Lichtung, a Gelichtetheit, где мы видим употребление абстрактных существительных на -heit.

3.8. Модификация/уточнение отношения актуализируемых квантов к ситуации при неудачах в коммуникативном акте, исправление в результате феноменологической рефлексии.

Очень интересным и важным является слово Zeug, оно употребляется сейчас пейоративно рядом с такими словами, как Kram, krims-krams, либо как спец термин в языке модельеров, к примеру для Tuche. Ещё более оживляется его содержание в таких композиционных словах, как Sreibzeug, Spielzeug и т.д. В средневерхненемецкий период это слово употреблялось и изолированно ziug geziug. Хайдеггер изолировал компонент zeug и, более того, возродил его смысловое содержание, которое до этого сводилось лишь к словообразующему суффиксу. Он использует его для обобщения в названии и характеристике вещей, которые противостоят человеку в некоторой форме как аппараты, инструменты, суть которых - служба для чего-либо, полезность, используемость.

Как только Хайдеггер объясняет характер Umzu (предметной используемости) этого Zeug, он может использовать его для называния или указания на предметы, которые имшшцированно, имеют этот смысл, а также образовывать множественное число Zeuge. Этим же образом консеквентно очки есть Zeug для видения, телефонная трубка — это Zeug для слушания и так далее.

Так же он образовывает и новые сложные слова с элементом zeug — это очень удачный способ образования или переосмысления уже имеющегося слова. Подобные случаи переосмысления наблюдаются у Хайдеггера в отношении глаголов и прилагательных, но мы не будем их здесь описывать, назовём лишь некоторые переосмысленные слова, например, festnehmen, zeitigen, sein in, horizontal и другие.

3.9. Актуализация или деактуализация позиций и контрапозиций внутри самой структуры ноэм-доминант, ноэм-культурных основ и периферийных ноэм.

Например, уже в заголовке первого параграфа «Бытия и времени» говорится о необходимости Wiederholung der Frage nach dem Sinn. Неискушённый читатель понимает это как требование проработать ещё раз вопрос о бытии, построение высказывания не даёт ему других возможностей для понимания. Если же обратиться к книге «Кант и проблема метафизики», то можно найти следующее предложение: Unter der Wiederholung eines Grundproblems verstehen wir die Erschließung seiner ursprünglichen, bislang verborgenen Möglichkeiten, durch deren Ausarbeitung, es verwandelt und so erst in seinem Problemgehalt bewahrt wird. И именно из этого высказывания становится ясным, что не только Sinn, но и Frage nach dem Sinn является у М. Хайдеггера одной из основных проблем метафизики и, таким образом, становится понятным, что фразу эту следует читать с другим ударением. А именно, в Wiederholung следует ставить ударение на первый, а не на третий слог. Хайдеггер пишет, что он понимает слово Wiederholung как Zurückholung\ итак, он имел в в иду Wiederzurückholen der ursprünglichen Frage. Мы видим, что это слово стоит в некоем двойном смысле. Естественно, как и любой носитель языка, Хайдеггер понимал Wiederholung не только во втором смысле. Конечно, в . его намерения входит показать и нормативный смысл этого слова, и в этом смысле он имеет в виду Repetition der Frage nach dem Sinn, имеется в виду So oft sie gestellt worden ist sie muß dennoch wiederholt werden, и более того sie muß als diese Repetition aus den geschichtlichen Anfängen der Frage in einer besonderen Art wiederholt werden. Если мы так сформулируем это высказывание, то неожиданно возникает исходный пункт подобного двойного понимания, а именно, два формально почти одинаковых слова: одно - с отделяемой, другое - с неотделяемой приставкой. Второе образует уже известное слово, из первого же только можно образовать субстантивированный инфинитив, что и делает Хайдеггер, то актуализируя, то нивелируя первичный смысл собственного новообразования, и, наоборот, возвращаясь к лингвокультурному восприятию.

3.10. Амфиболия смысла (гр. amphibolia - двойственность) - в стилистике представляет собой наложение, предполагающее неоднозначное многомерное толкование (изначально заложенное). Это могут быть родственные или же практически тождественные кванты в узлах ноэм-доминант, полностью разные или даже противоположные кванты в разноуровневых полях структуры.

Geneigtheit можно рассматривать в нормальном немецком языке только как существительное к прилагательному geneigt, что стоит в одном ряду с wohlwollend, freundlich, herablassend, entgegenkommend. Хайдеггер же использует это слово как синоним к Tendenz, что в немецком языке уже имеет место, имеется в виду слово Neigung: Das Dasein hat nicht nur die Geneigtheit, an

seine Welt...zu verfallen. Это положение слова вводит в заблуждение, так как оно не имеет ничего общего с нормальным geneigt. Мы уже упоминали о предрасположенности Хайдеггера к абстрактным существительным на -heil, в данном случае оно, конечно же, употреблено некорректно.

3.11. Повышение концептуально акцентуальной мощности квантов структуры (прежде всего, касается эмоционально-оценочных обертонов структуры) посредством актуализации дополнительных, сопутствующих периферийных ноэм.

Существует ряд слов, которые М. Хайдеггер использует для обозначения абстрактных отношений и вводит их в содержательную сферу, в которой они в норме не используются. Однако здесь нельзя говорить о сдвигах внутри семантического поля, так как специфические содержания этих слов остаются неизменяемыми. Такие слова, как: Anmessung, Auswicklung, entgegenstehen, einwohnen, sich gabeln, festmachen, platzieren, vorausspringen, vorspringen, nachspringen встречаются в следующих выражениях: Anmessung eines Anzuges, Auswicklung eines Paketes (wobei die Substantivierung schon ziemlich geschraubt klingt), и так далее.

Совсем по-другому эти слова воспринимаются в философском экзистенциалистском тексте: eine phänomenaler Anmessung gesicherte hermeneutische Situation, dadurch gekennzeichnet, daß das gegenwärtigende Vergessen der Gegenwart nachspringt8, и тому подобное.

Необычное написание Platzierbares должно показать производность этого слова из термина Platz. В этих словах происходит некое грубое наглядное выражение, что характерно для некоторых мест в работах Хайдеггера. Так использование глагола angehen довольно-таки определённо. Автор пишет: daß das In-sein... von innerweltlich Begegnendem angegangen werden kann9. Endliche Anschauung muß...von dem in ihr Anschaubaren angegangen, affiziert werden'0. Здесь из блёклого неперсонифицированного второго причастия, конструирующего angehen (betreffen), вновь производится динамическое angehen (entgegengehen und berühren), что к тому же показывает, что этот глагол является онемеченным от Offizieren.

6 Heidegger M. Sein und Zeit. Tübingen: Max Niemeyer Verlag. Elfte, unveränderte Auflage, 1967. S. 21.

7 Ibidem, S. 232.

8 Ibidem, S. 369.

9 Heidegger M. Sein und Zeit. Tübingen: Max Niemeyer Verlag. Elfte, unveränderte Auflage, 1967. S. 137.

10 Heidegger M. Kant und das Problem der Metaphysik (1929) / Gesamtausgabe. I Abteilung: Veröffentlichte Schriften 1910-1976. Hrsg.: Friedrich-Wilhelm von Herrmann. Frankfurt am Main: Vittorio Klostermann Verlag, 1991. XVIII, Band 3. S. 32.

26

3.12. Интерференция соположенных по валерности двух или нескольких ноэм или узлов ноэм, что приводит к полевым сдвигам внутри суперконструкта.

Невероятно динамично и показательно в данном случае Хайдеггеровское употребление sein, в философском языке этот термин употребляется в смысле existieren как полный глагол. Хайдеггер использует этот глагол в «Бытии и времени» в различных сочетаниях, но это не удивительно, так как это понятие является центральным в его работе. В этом смысле образования типа in sein, sein bei остаются в рамках узуса. Необычным оно становится, когда автор говорит о sein zu: das Sein zum Tode", das Sein zum eigensten Seinkónnen12. Можно сказать это описательно: das Leben auf dem gewissen Tod hin, если мы сравним это с обычным der Tag ist zu Ende, бросается в глаза, как активно Хайдеггер понимает это sein. Sein у него является не только пассивно-дуративным глаголом, но и в особом смысле действием. К примеру, Dasein ist можно воспринять как выражение действия человека, или же можно воспринять как состояние: следующее Dasein ist Verstehen sein Da. Это просто неслыханное предложение для немецкого языка, с подчёркиванием к тому же глагола ist.

3.13. Нивелировка кванторов валерности общей структуры смысла для продуцента или реципиента как результат деструкции и нивелировки отношений в суперконструкте (текст потока сознания — Stream of consciousness) — в нашем понимании некий прием для воспроизведения непосредственной ментальной работы безотносительно феноменологической рефлексии, построенной лишь на рефлексии ноэматической, интуитивном «осознании» переживаний, феноменов, ассоциации, пытающийся увязать все вышеперечисленное в едином недифференцированном клубке, позволяющий читать мир как гипертекст, строящийся на базе не только многомерности смыслов, но и нелинейности их построения и оборванности синтаксиса.

3.14. Смысловой катарсис - «очищение» концептуально-валерного поля, возможно при полном разрешении противоречий внутри суперконструкта (чистый непротиворечивый смысл) - «философский камень» смыслопорож-дения. В исследованных работах нам никогда не встречалось примера подобного рода, однако гипотетически его существование возможно.

4. Связывание имеющихся и новых элементов внутри целостной суперструктуры смысла предполагает наличие механизмов ассоциативного достраивания и расширения фактов когнитивной реальности, на различных лучах рефлексии как ноэматической, так и феноменологической. Акт творения и акт переразложения смысловой суперструктуры в этом процессе являются

11 Heidegger M. Sein und Zeit. Tübingen: Max Niemeyer Verlag. Elfte, unveränderte Auflage, 1967. S 252.

12 Ibidem, S. 191.

тождественными; они репрезентируют некую разнонаправленную полилогическую форму вербального перевыражения внутреннего содержания. Рассматриваемые трансформации не только продуцируют неузуальные многоуровневые смыслы, но и перестраивают ассоциативные связи и распределение узуальных элементов в ядре смысловой суперструктуры.

5. Таким образом, смысл не дан нам изначально, а является динамичным явлением, возникающим при каждом порождении и рецепции текста на основе новых деривационных моделей трансформации суперструктуры смысла, рассмотренных выше; это феномен, благодаря которому мы перестраиваем воспринимаемый нами мир объективной реальности. Единственной формой наличия и существования смыслов (как отдельных лексем, так и целого текста) является его порождение и перерождение.

Заключительная шестая глава Метасмыслы в порождении и декодировании. Глагольные и субстантивные метасмыслы, которая состоит из шести параграфов, рассматривает проблемы вычленения и структурации ме-таединиц в процессах смыслопорождения и декодирования, в ней анализируются динамические схемы действования, строящиеся на основе метаеди-ниц и лежащих в их основе элементов (ноэм, констант и т.д.).

1. Метаединицы, функционирующие в философском тексте и релевантные для декодирования, одновременно выполняют общеязыковедческую функцию описания и функцию единицы действования с текстом. Они существенны только для декодирующего понимания. Наличие метаединиц — одно из звеньев задействования мыследействования при декодировании и понимании, они репрезентируют не явления текста, а взаимодействие интерпретатора с текстом. Метаединицы являются надязыковыми конструктами, иерархически структурирующими единицы, частные смыслы и средства, что особенно заметно при переводе с одного языка на другой: частные смыслы и средства исчезают, метаединицы сохраняются и обеспечивают международное, межнациональное понимание, перерождение.

2. Построение на основе метаединиц общих схем играет роль ограничения в понимании, это барьеры для реципиента, определяющие сферу бытования смыслов той или иной областью, иначе процесс развертывания многомерного смысла и выстраивания все новых и новых рефлексивных актов превратится в бесконечно расширяющуюся вселенную.

3. Направленность порождающей смысл рефлексии является определяющей доминантой, каждая метаединица есть символ всего понимаемого объекта, а значит, способ построения метаединицы определяется типом организации рефлексии, каждый конкретный рефлективный акт репрезентирует феномен, стоящий в определенном отношении к по-нимаемому объекту, к объективно данному общему смыслу.

4. Для прояснения многоуровневого смысла необходимо разграничивать следующие акты в процессе смыслопорождения:

1) определение сферы рефлективной деятельности для каждого из актов опредмечивания смысла в процессах порождения и понимания (семантизирующего, когнитивного, распредмечивающего);

2) определение типа рефлексии, на луче которой происходит обращение к опыту в рефлексивной реальности;

3) определение ценности рефлективной деятельности для самого продуцента/реципиента текста.

5. В процессе переразложения и порождения нового многомерного смысла происходит осознание по мере усмотрения все новых и новых граней структуры, выстраивающих объект понимания и повторного опредмечивания смысла, на каждом новом витке герменевтического понимания выступают все новые метаединицы, развертывая динамические «схемы действования» продуцента по производству высказывания.

6. Практически неисчислимое количество граней смысла в философском тексте невозможно воспринимать единовременно, каждый раз новое распредмечивание смысла является нецелесообразным для продуцента/реципиента, ускорить работу по декодированию смысла и «осознанию» его помогают «схемы действования», основными узловыми единицами которых и являются метасмыслы, метасредства, метасвязи, прогностические стратегии, трансформации онтологической картины.

7. Различаются следующие метаединицы в узловых точках схем действования: 1. Метасредства - это некие формально выделенные универсальные методики узнавания, описания и т.д. средств опредмечивания текстовых содержаний. 2. Метасмыслы - это возможности «осознания» единства и совокупности граней многомерного смысла, возникающие при рефлексии над формами, которые призваны опредмечивать имманентные смыслы. 3. Метасвязи - это связи узловых метасмыслов и метасредств в суперконструкте общего смысла. 4. Прогностические стратегии, которые реализуются у продуцента до или в процессе опредмечивания смысла, а у реципиента определяются константами смыслопорождения и «схемами действования». 5. Трансформации онтологической картины, структурирующие изменения картины мира, отношения к воспринимаемым феноменам.

8. Метаединицы имеют своей характерологической особенностью динамику у продуцента и имитацию действий по порождению смысла у реципиента в рефлексивных актах герменевтического понимания; на луче феноменологической рефлексии, направленном на эти метаединицы, возникают новые иерархически структурированные единства суперструктуры, включающие элементы новума, творимости и т.п.

9. Внутреннее содержание не может развертываться лишь в одном поясе мыследеятельности, общие глубинные структуры смысла действуют во всех пространствах, усмотрение и рефлексия происходит только в одном поясе, полного понимания смысла не происходит, общее понимание оказывается дефектным, утрачиваются некоторые аспекты функционально-прагматической доминанты. Вот те случаи, когда понимание/о-созншше оказывается дефектным:

1) рефлексия сосредоточена только в поясе МД, реципиент ошибочно воспринимает рефлективную реальность своего опыта как единственно возможную и подвергает её незначительным изменениям в ходе рецепции текста, новые представления смешиваются с обыденной картиной мира реципиента;

2) рефлексия наличествует в поясе МК. При подобном дефектном восприятии реципиент пытается усмотреть и распредметить средства и метас-редства; обнаруживая философскую метафору или же другое текстовое средство, знакомое ему, он воспринимает его не как элемент, но как единицу, прогнозирующую его дальнейшее понимание и из этого элемента выводит единственную внешне актуализированную грань смысла, строя, как ему кажется, смыслы и метасмыслы. ;

3) Рефлексия фиксируется в невербальном пространстве, что ведет только к образному эстетическому восприятию, и как и во втором случае, приводит к пустому усмотрению.

10. Во избежание данных ошибок понимания и о-сознания, как в актах смыслопорождения, так и декодирования важно учитывать все возможности распределения элементов внутри суперструктуры, а также избегать универсализации той или иной метаединицы как «схемы действования», в чем помогает задействование всех типов рефлексии, фиксируемой во всех поясах мыследеятельности.

В конце каждой главы даются краткие выводы.

В Заключении делаются основные выводы, а также обобщаются общетеоретические результаты диссертационного исследования и намечаются перспективы дальнейшей разработки филологической феноменологической герменевтики в рамках общей теории смысла.

В Библиографии представлен список использованной литературы на русском, английском, немецком и японском языках, список лексикографических источников, источников эмпирического материала, а также интернет-ресурсов.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

I. Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Бредихин С.Н. Общие принципы смыслопорождения окказиональных образований философского дискурса // Вестник Ставропольского государственного университета. - Вып. 67 (2). - 2010. - С. 128-134.

2. Бредихин С.Н. Филологическая феноменологическая герменевтика в анализе смыслопорождения // European Social Science Journal. - 2012. -№ 10 (26).-Т. 2-С. 201-209.

3. Бредихин С.Н. Лингвокультурологический аспект смыслопорождения на грамматическом уровне // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - № 3 (21). - Ч. 1. - 2013. - С. 29-33.

4. Бредихин С.Н. Принципы и условия наличия и формирования смысла (смыслопорождающие механизмы) // Современные проблемы науки и образования- 2013. - № 1 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.science-education.ru/107-8484.

5. Бредихин С.Н. Иерархическая ноэматическая суперструктура vs. фрейм в смыслопорождении концептуальных понятий // Гуманитарные и социальные науки. - 2013. - № 2 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://hses-online.ru/2013/02/10 02_19Z13.pdf.

6. Бредихин С.Н. Этимологическое переразложение и синтез как базовые механизмы дифракции и модификации суперструктуры смысла // Фундаментальные исследования. - № 6 (ч. 2). - 2013. - С. 490^494.

7. Бредихин С.Н. Трансформации в речевом потоке: производство смыслов н управление деривационными моделями // Вопросы когнитивной лингвистики.-2014.-№ 1 (038).-С. 115-124.

8. Бредихин С.Н. Декодирование смысла в философском дискурсе: основные типы трансформаций суперструктуры // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - 2013. - № 9 (27). - Ч. 1. - С. 28-32.

9. Бредихин С.Н. Смыслотворчество как определяющая трансформация суперструктуры смысла при рецепции философского дискурса // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. -2013. —№ 3. - С. 118—122.

10. Бредихин С.Н. Переводческие трансформации при интерпретации окказиональных философских композитов структурирующих многомерный смысл // Современные исследования социальных проблем - 2013. - № 9 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: : http://journal-s.org/index.php/sisp/ article/view/ 9201367/pdf_479.

11. Бредихин С.Н. Металогические формы мышления и смыслопоро-ждение парадоксальных высказываний // Современные проблемы науки и

образования. - 2013. - № 5 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.science-education.ni/l 11-10576.

12. Бредихин С.Н. Игровое смыслопорождение на грани и за границами языка // European Social Science Journal. - 2013. - № 8 (35). - T. 2. -С. 237-244.

13. Бредихин С.Н. Трансляционные возможности символа и языковой игры: интерпретативное смыслопорождение // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. - 2013. - № 6. - С. 167-170.

14. Бредихин С.Н. Феноменологическая рефлексия как основа понимания многомерного смысла // Филологические науки. Вопросы теории и практики. -2013. -№ 12 (30). -Ч. 2,-С. 34-37.

15. Бредихин С.Н. Смыслообразование в производных субстантивных конструктах философского дискурса // Фундаментальные исследования. -2013.-№ 10 (ч. 10).-С. 2340-2344.

16. Бредихин С.Н. Динамические «схемы действования» в порождении многомерного смысла // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2013. -№ 6. -С. 84-88.

17. Бредихин С.Н. Метасредства как сложные структуры «схем действования» в пределах герменевтического понимания // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. — 2013. -№ 4. - С. 110-113.

18. Бредихин С.Н. Элементы смысла и когниция - на пути к значению // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. — 2014. — № 1. -С. 182-187.

19. Бредихин С.Н. Проблема индивидуального языка философского дискурса // Фундаментальные исследования. - 2014. — № 5 (ч. 2). — С. 433-437.

20. Бредихин С.Н. Философский дискурс: проблема символа // Гуманитарные и социальные науки- 2014. - № 2 [Электронный ресурс]: http://hses-online.ru/2014/02/10_02_19/67.pdf.

21. Бредихин С.Н. Сдвиги в семантических полях при актуализации периферийных ноэм как способ порождения многомерного смысла // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Филологические науки. - 2014. -№ 2 (87). - С. 12-16.

22. Бредихин С.Н. Порождение Неузуальных многомерных глагольных смыслов в текстах М. Хайдеггера // Известия Кабардино-Балкарского государственного университета. - 2013. - Т. 3, № 4 — С. 70-74.

II. Статьи, опубликованные в других ведущих рецензируемых научных журналах, входящих в базу данных РИНЦ:

1. Бредихин С.Н. Философия и её терминологический материал // Философия в XXI веке: Международный сборник научных трудов / под общ. ред. проф. О.И. Кирикова. Вып. 1. - Воронеж: Воронежский госпедуниверси-тет, 2004. - С. 22-30. 32

2. Бредихин С.Н. Was ist "Sprachspiel" in Linguistik und Methodik // Философия в XXI веке: Международный сборник научных трудов / под общ. ред. проф. О.И. Кирикова. Вып. 1. - Воронеж: Воронежский госпедуниверси-тет, 2004. - С. 93-97.

3. Бредихин С.Н. Содержательные новообразования М. Хайдеггера // Философия в XXI веке: Международный сборник научных трудов / под общ. ред. проф. О.И. Кирикова. Вып. 1. - Воронеж: Воронежский госпедуниверси-тет, 2004. - С. 105-112.

4. Бредихин С.Н. Гипотеза об обоснованности звуковой формы слова психическими особенностями человека // Философия в XXI веке: Международный сборник научных трудов / под общ. ред. проф. О.И. Кирикова. Вып. 5. - Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2005. - С. 50-55.

5. Бредихин С.Н. К вопросу о декодировании смысла в философском дискурсе // Материалы 5 международной конференции. «Язык. Текст. Дискурс» (20 апреля 2010 г.). - Ростов-на-Дону: АкадемЛит, 2010. - С. 64-66.

6. Бредихин С.Н. Лингвокультурологический анализ смыслопорож-дающих механизмов // Язык. Текст. Дискурс: Научный альманах Ставропольского отделения РАЛК / под ред. проф. Г.Н. Манаенко. Вып. 11. - Ставрополь: Изд-во СКФУ, 2013. - С. 82-89.

III. Монографии:

1. Бредихин С.Н., Егоров В.В., Карцова Г.Ф., Акимов Л.М. и др.Отличие языка немецкой классической философии и проблемы её перевода на другие языки // Философия, вера, духовность: истоки, позиция и тенденции развития: Международная коллективная монография / под общ. ред. проф. О.И. Кирикова. Кн. 4. — Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2005.-326 с. (С. 268-278).

2. Бредихин С.Н., Андренов Н.Б., Первиль Т.Г., Подопригора С.Я. и др.Философия и поэтика // Философия, вера, духовность: истоки, позиция и тенденции развития: Международная коллективная монография / под общ. ред. проф. О.И. Кирикова. Кн. 9. - Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2006. - 370 с. (С. 66-79).

3.Бредихин С.Н., Акимов Л.М., Дудникова Е.Е., Иваненко A.A. и др.Синтез и анализ как путь получения содержательных новообразований у М. Хайдеггера // Научные исследования: информация, анализ, прогноз. Международная коллективная монография / под общ. ред. проф. О.И. Кирикова. Кн. 6. -Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2005. — 348 с. (С. 151—1 60).

4. Бредихин С.Н. К вопросу о феномене «языковой игры» философов и писателей (введение в теорию «Языковых игр» Л. Витгенштейна и практиче-

ские исследования на материале философских текстов М. Хайдеггера): монография. - Ставрополь: СевКавГТУ, 2005. - 246 с.

5. Бредихин С.Н. Пролегомены к общей тории смысла философского дискурса (введение в иерархическую ноэматику смысловых структур): м оно-графия. - Ставрополь: Параграф, 2012.- 176 с.

6. Бредихин С.Н. Ноэматическая иерархия философского текста в аспекте смыслопорождения и интерпретации: монография. - Ставрополь: РИО ИДНК, 2014.-392 с.

IV. Статьи, опубликованные в других научных изданиях:

1. Бредихин С.Н. Смыслопорождающие механизмы, действующие в тексте на внутреннем уровне // Человек и общество: на рубеже тысячелетий: Международный сборник научных трудов / под общ. ред. проф. О.И. Кирико-ва. Вып. 28. - Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2005. - С. 231-235.

2. Бредихин С.Н. Герменевтический круг как основа понимания в работах М. Хайдеггера // Социально-психологические, экономические и юридические проблемы развития современного общества в России: материалы 5-й научно-практической конференции ППС (24-25 марта 2005 г.). - Ставрополь: СФ МГЭИ, 2005. - С. 8-9.

3. Бредихин С.Н. СМД-методология при анализе философских концептов // Социально-психологические, экономические и юридические проблемы развития современного общества в России: материалы 6-й научно-практической конференции ППС (23-24 марта 2006 г.). - Ставрополь: СФ МГЭИ, 2006. - С. 14-16.

4. Бредихин С.Н. Смыслообразование в метафоре в философском дискурсе // Материалы VI-й Международной научной конференции «Русское литературоведение на современном этапе» (20-22 марта 2007). - М.: МГГУ им. М.А. Шолохова, 2007. - С. 28-30.

5. Бредихин С.Н. Перевод как вторичное или собственно авторское смыслопорождение // Алломорфные и изоморфные признаки языковых систем в аспекте перевода: Межвузовский сборник научных трудов. - Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 2007. - С. 52-61.

6. Бредихин С.Н. Лингвокультурологический аспект смыслообразова-ния при концептуализации философских категорий (на примере русского, немецкого и японского языков) // ЭКО. Научно-методический журнал ставропольской краевой общественной организации «ЭКО-Ставрополье» и Ставропольского филиала МГГУ им. М.А. Шолохова. Вып. 2-3. - Ставрополь: РИО филиала МГГУ им. М.А. Шолохова в г. Ставрополе, 2008. - С. 61-65.

7. Бредихин С.Н. Личностный смысл интерпретатора как смыслообра-зующая доминанта философского дискурса (в оригинале и переводе) // Лич-

ность, речь и юридическая практика: сборник научных трудов международной научно-методической конференции. Вып. 11. — Ростов-на-Дону: Изд-во Донского юридического института, 2008. - С. 19-22.

8. Бредихин С.Н., Кавалерова Ю.С. Смыслопорождение в концептуализируемых окказиональных образованиях и проблемы их перевода // Лингвистика, лингводидактика, переводоведение в парадигме современного гуманитарного знания. (Бюллетень студенческого научного общества факультета романно-германских языков). Вып. 2. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2009. - 80-84.

9. Бредихин С.Н. Смыслопорождение в тексте: от гипер- к ультрабытию языка (переводческий аспект) // Междисциплинарные аспекты лингвистических исследований: сборник научных трудов. Кн. 1. - Ставрополь: Альфапринт, 2009. - С. 28-36.

Ю.Бредихин С.Н. Философское смыслопорождение в круговом мышлении и возможности его интерпретации (переводческий аспект) // Теоретические и прикладные аспекты лингвистики, лингводидактики и перевода: полипарадигмальный подход: материалы 54 межрегиональной научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону» (21-22 апреля 2009). - Ставрополь: СГУ, 2009. - С. 71-76.

11. Бредихин С.Н. К вопросу о ноэматической структуре смысла философских концептов // Герценовские чтения. Иностранные языки. Материалы межвузовской научной конференции 28-29 апреля 2010 года. — СПб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 2010. - С. 198-200.

12. Бредихин С.Н. Контекстуальная обусловленность смыслопорожде-ния при деривации новых философских терминов в переводе // Компетентно-стный подход в лингвистическом образовании: методология, теория методика: материалы 55 региональной научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону» (21-22 апреля 2010) -Ставрополь: СГУ, 2010. - С. 196-200.

13. Бредихин С.Н. Переводческие трансформации для передачи символов в философских текстах // Материалы международной научно-практической конференции «Язык и культура» (16-17 ноября 2010). Ч. 1. -Борисог-лебск: БГПИ, 2010. - С. 91-96.

14. Бредихин С.Н. Культурные концепты в межкультурной коммуникации и переводе // Материалы международной научно-практической конференции «Модернизационный потенциал российской экономики и общества» (3^1 февраля 2011). Ч. 3. - Ставрополь: РИО ИДНК, 2011. - С. 74-79.

15. Бредихин С.Н. Ноэмы концептуальное™ в иерархической семиотической системе // Материалы 11-й Южно-Российской научно-методической конференции «Современная лингвистика: теория и практика» 4 февраля 2011. -

Краснодар: Издательство Краснодарского высшего военного авиационного училища лётчиков, 2011. - С. 41-44.

16. Бредихин С.Н. Концептуальный анализ в лингвокультурологии // Личность, речь и юридическая практика: сборник научных трудов международной научно-методической конференции. Вып. 14. — Ростов-на-Дону: Издательство Донского юридического института, 2011. — С. 22—25.

17. Бредихин С.Н. Структура лексического значения предиката: мор-фосинтаксическая иерархия // Структурно-содержательные компоненты ФГОС-3 как детерминанты формирования профессиональной компетенции лингвиста-преподавателя и лингвиста-переводчика: материалы 56 региональной научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука-региону» (21-22 апреля 2011). -Ставрополь: СГУ, 2011. - С. 188-191.

18. Бредихин С.Н. Метатеория и личность при переводе философских текстов (опыт перевода символа и «языковой игры») // Материалы третьей международной научной конференции «Проблемы теории, практики и дидактики перевода» (5-7 апреля 2011 г.), Сборник научных трудов. Серия «Язык. Культура. Коммуникация». Вып. 14. Т. 2. - Нижний Новгород: НГЛУ им. H.A. Добролюбова, 2011.-С. 32^0.

19. Бредихин С.Н. Исследовательские методы концептуализации понятий в различающихся лингвокультурах (опыт ноэматического анализа) // Сборник трудов IV Международной конференции «Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков». Ч. 2. — Таганрог: ФГБОУ ВПО «Таганрогский государственный педагогический институт им. А.П. Чехова», 2011.-С. 110-115.

20. Бредихин С.Н. Ноэматическая структура предиката в теории реализации аргумента // Материалы Всероссийской научной конференции «Формирование языковой личности в поликультурном пространстве Северного Кавказа» Ставрополь (20-21 октября 2011 г.). — Ставрополь: РИО Ставропольского филиала ГОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет им. М.А. Шолохова», 2011. — С. 208-216.

21. Бредихин С.Н. Концептуализация понятий в отдельных языковых картинах мира // Пути мирного взаимодействия в современном обществе: материалы Международной научно-практической / отв. ред. д-р соц. н. Т.Ф. Маслова. - Ставрополь: Издательство «Графа», 2011. - С. 170-173.

22. Бредихин С.Н., Снитко Т.Н. Концепты японской культуры с иероглифом !р го // Пути мирного взаимодействия в современном обществе: Материалы Международной научно-практической конференции / отв. ред. д-р соц. н. Т.Ф. Маслова. - Ставрополь: Графа, 2011. - С. 210-213.

23. Бредихин С.Н. Begriff - Benennung — Text - Wissen // Материалы международной научно-практическая конференция «20 лет нового пути

России: политика, общество, экономика, международное сотрудничество» (24-25 октября 2011). - Ставрополь: РИО И ДНК, 2011. - С. 414-416.

24. Бредихин С.Н. Понимание и переключение в обучении (герменевтическая модель перевода) // «Корпоративная среда как фактор формирования стратегий и тактик лингвистического образования в аспекте социального заказа»: материалы региональной научно-практической интернет-конференции (15 ноября-15 декабря). - Ставрополь: Издательство СГУ, 2011. - С. 30-34.

25. Бредихин С.Н. Языковая картина мира и ноэматическое смыслопо-рождение // Традиции и инновации в лингвистике и в современном лингвистическом образовании: материалы 57 региональной научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону» (3-30 апреля 2012), - Ставрополь: СГУ, 2012. - С. 231-236.

26. Бредихин С.Н. Влияние личности интерпретатора как главный фактор при использовании метатеории в переводе // Materiäly VIII mezinärodni vedecko-praktickä konference «Dny vedy - 2012». - Dil 47. Filologicke vädy: Praha. Publishing House «Education and Science» s.r.o - S. 64-68.

27. Бредихин С.Н. Адекватная передача смысла в окказиональном предложении-имени при переводе текстов СМИ // Межкультурная коммуникация и СМИ: материалы III международной научно-практической конференции / под ред. О.С. Саланиной. - Барнаул: АГУ, 2012. - С. 23-31.

28. Бредихин С.Н., Гребенчуков Д.В. Символы в философском дискурсе: продуцент - реципиент // Традиции и инновации в лингвистике и в современном лингвистическом образовании. Изоморфные и алломорфные признаки языковых систем в аспекте перевода: материалы 57 региональной научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону» (3-30 апреля 2012). - Ставрополь: СГУ,2012. - С. 196-199.

29. Бредихин С.Н. Ноэматическая и феноменологическая рефлексия как способ мутации смысла // Глобальная экономическая трансформация и инновационное развитие регионов // Материалы международной научно-практической конференции; Институт Дружбы народов Кавказа. - Ставрополь: РИО ИДНК, 2013. - С. 409^113.

30. Бредихин С.Н., Снитко Т.Н. Терминодеривация, смысл и контекст // Глобальная экономическая трансформация и инновационное развитие регионов // Материалы международной научно-практической конференции; Институт Дружбы народов Кавказа. - Ставрополь: РИО ИДНК, 2013. - С. 391-395.

31. Бредихин С.Н., Снитко Т.Н. Культурные концепты как база порождения нового смысла // Культура. Перевод. Толерантность: сборник материалов Международной заочной научной конференции (15 марта 2013 г.). -Ставрополь: Параграф, 2013. - С. 96-102.

32. Бредихин С.Н. Сдвиги в языковых полях как способ актуализации релевантных ноэм многомерного смысла // Культура. Перевод. Толерантность: сборник материалов Международной заочной научной конференции (15 марта2013 г.).-Ставрополь: Параграф, 2013. - С. 245-251.

33. Аликаев P.C., Бредихин С.Н. Философский научный текст и обобщенность его содержания // Морально-этические аспекты и темпорально-экологические императивы инвенционного процесса генерации новых научно-технических знаний: сборник материалов международной научно-практической конференции. - Ставрополь: РИО ИДНК, 2014. — С. 533-537.

34. Бредихин С.Н. Философская метафора как смыслопорождающий механизм // Русская германистика: ежегодник Российского союза германистов. Спец. вып. 6. - Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2013. - С. 22-26.

35. Бредихин С.Н., Карагёзиду Д.Г. Герменевтический круг в философском тексте: методология и стратегия // Морально-этические аспекты и темпо-рально-экологические императивы инвенционного процесса генерации новых научно-технических знаний: сборник материалов международной научно-практической конференции. - Ставрополь: РИО ИДНК, 2014. - С. 589-593.

36. Бредихин С.Н., Малецкая Е.Ю. Когнитивно-прагматический аспект смыслообразования в немецкой народной примете // Морально-этические аспекты и темпорально-экологические императивы инвенционного процесса генерации новых научно-технических знаний: сборник материалов международной научно-практической конференции. - Ставрополь: РИО ИДНК, 2014. - С. 604-608.

В печать 10.07.2014. Тираж 100 экз. Заказ № 7112. Полиграфический участок ИПЦ КБГУ 360004, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173.