автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Новгородская земля и шведы в период Смуты XVII в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Новгородская земля и шведы в период Смуты XVII в."

ГУ

На правах рукописи

СМИРНОВА ИРИНА АНАТОЛЬЕВНА

МЕМУАРНОЕ НАСЛЕДИЕ А.О. СМИРНОВОЙ-РОССЕТ: ИСТОРИОГРАФИЯ И АРХЕОГРАФИЯ

Специальность 07.00.09 - Историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва - 2006

Работа выполнена на кафедре истории российской государственности Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации

Научный консультант: доктор исторических наук

Аксенов Александр Иванович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Емельянов Юрий Николаевич

доктор исторических наук, профессор Манько Александр Васильевич

доктор исторических наук, профессор Мохначева Марина Петровна

Ведущая организация: Московский государственный университет

им. М.В.Ломоносова

Защита состоится ¿'£^-£>-¿>■#/2006 г. в /У часов на заседании

диссертационного совета Д 502.006.04 при Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации по адресу: 119606 Москва, пр. Вернадского, дом 84, II учебный корпус, ауд. 2 олггг

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации.

Автореферат разослан дД'бу*^'*? 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор исторических наук, профессор —" О.Г. Малышева

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Актуальность изучения мемуаротворчества, архивного наследия замечательных людей России имеет несколько аспектов. Золотой век российской культуры — век XIX уходит все далее в историю, и его свидетельства стремительно заслоняются событиями нового и новейшего времени. Историческая наука призвана сохранить все ценное, что породила российская мысль и жизнь выдающихся людей этого века. В числе корифеев XIX века не только политические деятели, историки-профессионалы, поэты, писатели, имена которых не меркнут и сегодня, но и те, кто обладал даром и чувством долга участника, наблюдателя и аналитика той современной жизни. Это биографы, мемуаристы, люди, ведущие дневники, живые записи фактов, событий культурной жизни. К таким сподвижникам относятся и сами писатели и поэты, а также те, кто с ними общался и наблюдал их. К числу таких современников века относится и А.О. Смирнова-Россет. Александра Осиповна Смирнова, в девичестве Россет или Россети (1809-1882), принадлежала к числу тех одаренных натур, в которых переплелись самые пестрые генеалогические корни (французские, грузинские и немецкие). Она обучалась в Екатерининском институте, где одним из ее преподавателей был друг А.С.Пушкина, П.А.Плетнев. В институте она познакомилась с только что вышедшей в свет «Историей государства Российского» Н.М. Карамзина. После его окончания в 1825 г. была приглашена ко двору фрейлиной к двум императрицам, что открывало перед ней большие возможности1. В 1832 году она вышла замуж за Н. М. Смирнова, будущего дипломата, крупного государственного чиновника (в 1845 - 1850 гг. был губернатором Калуги, затем Петербургским генерал — губернатором, сенатором). Гостями салона Смирновых были поэты, литераторы, историки, музыканты, актеры, композиторы, дипломаты, государственные деятели.

Таким образом, сама Смирнова-Россет и ее литературно-мемуарное наследие является той призмой, которая позволяет воскресить многие стороны жизни общества XIX в., высветить связи и иные свидетельства культурной эпохи двух третей века, жизни самых замечательных людей России. Документы ее архива представляют несомненный интерес, актуальны для всех времен.

1 См. подробнее об этих вопросах в книге: Смирнова И.А. А.О. Смирнова-Россет в русской культуре XIX века. М., 2004.

Вторым важным аргументом актуальности данной темы является ее направленность на изучение публикаторской, мемуаротворческой деятельности А.О. Смирновой, историографию вопроса. Дневниковые записи А.О. Смирновой-Россет, воспоминания, заметки, («записные книжки», по определению ее дочери), охватывают события тридцатых-девяностых годов XIX в. являются широко используемым источником для историков и литературоведов, и по праву должны быть отнесены к историко-культурному национальному достоянию России. Активное обращение к наследию Смирновой-Россет, с одной стороны, говорит о значимости этого источника, а с другой - в силу его спорности, множественной обработки и разрозненного хранения — позволяет обращаться с ним не достаточно строго, а порой и неуважительно, что ведет к его дискредитации.

Ценность и значение мемуарно-эпистолярного наследия, записей живой информации современниками как исторического источника определяется тем, насколько эти документы отражают специфику форм общения изучаемых лиц и их творческой деятельности. Именно в это время получила широкое распространение такая форма человеческого доверительного общения как салоны, беседы, которые кн. П.А. Вяземский по силе информационного насыщения сравнивал с прочтением свежей газеты2. Литературные вечера, собрания знаменитостей стали неотъемлемой частью жизни общества, определением его гражданской позиции. Часто салоны назывались по имени хозяйки. Например, салоны Е. Карамзиной, 3. Волконской, Д. Фикельмон, А. Смирновой-Россет. Их деятельность, люди их посещавшие нашли отражение в многочисленных воспоминаниях, дневниковых записях, альбомах, переписке. Наибольшее их число относится к важнейшим событиям этого времени. Весь XIX век прошел под лозунгом написания мемуаров. Они создавались с учетом возросшего интереса к этому литературно-историческому жанру. H.A. Вяземский писал: «Наш век есть, между прочим, век записок, воспоминаний, биографий и исповедей, вольных и невольных...»3.

Совершенно очевидно, что мемуаристика в самом широком смысле этого понятия исторична. Она ориентирована на запись, воссоздание определенного отрезка времени, фрагмента истории, жизни современников. С такими мерками к нему и надо подходить.

2 См. подробнее: Аронсон М., РеПсер С. Литературные кружки и салоны. Л., 1929; Смирнова И.А. А.О. Смирнова-Россет в русской культуре XIX века. М., 2004. С. 70-89.

3 Московский телеграф. 1826. Т. УШ. С. 32.

Родившись для удовлетворения личных духовных потребностей, мемуаристика, став достоянием гласности, то есть, будучи опубликованной, в XIX в. превращается в факт общественной жизни, приобретая, таким образом, вид своего рода беллетризованных историко-литературных источников. И это связано с осознанием дворянством необходимости донести до сознания потомства подробности эпохи, сберечь «культурный слой», не дать «кануть в лету» важным фактам и событиям этого времени.4 Большую помощь в деле становления в русском обществе «нового взгляда на Историю», на формирование нашего самосознания, как справедливо отмечал А.Г. Тартаковский, «сыграл Н.М. Карамзин с его «Историей государства Российского»5.

«Записки» Александры Осиповны дают широкую историко-литературную картину более чем за полвека (1826 - 1882). Прежде всего, они ценны Пушкинской темой, ибо содержат записи многочисленных записей мыслей поэта, важных для понимания его творчества, многочисленные его высказывания по истории, имеющие первостепенное значение для характеристики Пушкина-историка.

В этой связи особое значение и актуальность приобретает археографическая проблема об изданиях мемуарного и архивного наследия А.О.Смирновой-Россет, начиная с первых публикаций П.И.Бартенева в «Русском архиве». Ее мемуарное наследие это творческая лаборатория передовых людей XIX века. Без документов ее личного архива мы не поймем «золотой» век пушкинской эпохи, в котором она была одной из самых замечательных современниц. А потому археографический анализ осуществленных на протяжении почти полутора столетий изданий мемуаров Смирновой-Россет и документов ее архива приобретает особую актуальность.

Источники и историография. Особенности темы диссертационного исследования предопределили привлечение разнообразных видов источников, которые можно разделить на следующие группы: труды А.О. Смирновой-Россет, монографии, труды, изучающие творческое наследие Смирновой-Россет, документы личного происхождения (письма, мемуары и дневники), материалы официального происхождения.

Материалы А.О. Смирновой-Россет наиболее полно представлены в опубликованном виде, но отметим, что до сих пор не все документы, хранящиеся в РГБ в отделе рукописей опубликованы. Это, прежде всего,

4 См. Смирнова И.А. А.О. Смирнова-Россет в русской культуре XIX века. М., 2004.

5 Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика и историческое сознание XIX века. М., 1997. С. 19

связано со сложностью работы с историко-литературным наследием Смирновой-Россет: наличием документов на ряде иностранных языков, с плохо читаемой скорописью, отсутствием хронологии и наличием части документов, представляющих собою фрагменты, варианты, незаконченные тексты основной части материалов фонда.

Своеобразную группу источников, впервые вводимых диссертантом в археографический, историографический оборот, представляют документы архивных фондов О.Н. Смирновой, П.И. Бартенева, П.А. Вяземского, собранных в РГАЛИ, а также «Дневники» Н.М. Смирнова, хранящиеся в отделе рукописей института истории РАН.

Эпистолярное наследие Смирновой-Россет отличается обширностью адресатов и интенсивностью переписки. Особый интерес представляет ее переписка с Н.В.Гоголем и сохранившаяся часть переписки с В.А. Жуковским, П.А. Вяземским, а также Аксаковыми.

Обзор публикаций документов творческого наследия Смирновой-Россет позволяет сделать вывод о внимательном отношении современников к сохранению наследия А.О. Смирновой-Россет. Об этом свидетельствуют публикации в журналах «Русский архив», «Северный вестник», «Русская старина», «Голос минувшего». При этом необходимо подчеркнуть и то, что более активное отношение к изучению мемуарного наследия Смирновой-Россет, ее «Записок» наступило в советское время. Широко использовались материалы этого наследия в основе публикаций, которые были осуществлены с 1893 г. по настоящее время. Но следует добавить и то, что каждый из издателей этого наследия не брал на себя труд хоть в какой-то степени осуществить археографическую оценку наследия, проследить состояние первоисточников, трансформаций, которым они подвергались, условиям хранения материалов. Лишь публикация «Записок» (1999 г.) сопровождена послесловием A.C. Пьянова, содержащим краткую историю рукописи «Записок» под названием «Действительность здесь взята живьем...» и биографию самой А.О. Смирновой-Россет6, но в нем не рассматривается историографический аспект, не анализируются сохранившиеся материалы архивов АО. Смирновой-Россет, О.Н. Смирновой и Н.М. Смирнова. Эта источниковедческая, историографическая, археографическая работа была проделана автором диссертации.

В процессе работы над диссертацией были использованы не только труды и архивы А.О. Смирновой-Россет, ее дочери О.Н. Смирновой, принимавшей активное участие в подготовке и обработке литературного

6 Записки А.О. Смирновой-Россет, урожденной Россет с 1825 но 1845 гг. М. 1999

наследия матери, но и работы историков и литературоведов дореволюционной России (П.И. Бартенева, А.Н. Пыпина, поэта Я.ГГ. Полонского, историка М.И. Семевского и др) и советского периода (C.B. Житомирской, Ю.Н.Емельянова, М.П. Мохначевой, .В. Крестовой, Н.П. Колосовой, В.И. Шенрока).

Для прояснения общих проблем историографии и археографии изучены и использованы труды таких историков, как П.Е. Щеголев, В.П. Козлов, А.Г. Тартаковский, С.О. Шмидт, А.Д. Зайцев.

Исследование материалов пушкинианы осуществлялось на основе ознакомления с творчеством самого Пушкина, его сподвижников и друзей, их воспоминаниями, переписке, тщательного прочтения трудов таких специалистов в области пушкиноведения как А.Н. Веселовский, Н.П. Дашкевич, Л.Н. Майков, П.Н. Сакулин, Б.Л. Модзалевский, А.И. Смирнов, В.В. Сиповский, Н.Ф. Сумцов, Н.О. Лернер, Б.В. Томашевский, М.А. Цявловский.

Объектом исследования является собственно архивно-мемуарное наследие, в том числе богатый эпистолярный корпус Смирновой-Россет и его многочисленные публикации.

Предмет исследования включает вопросы историографии и археографии мемуарного наследия Александры Осиповны, анализ публикаций ее воспоминаний. Существенное место уделено изучению состояния мемуарного и архивного наследия А.О. Смирновой-Россет. Важной составляющей является выяснение вопросов сохранности ее архива, сложной судьбы личного фонда, оценка состояния архивных фондов этих материалов. Основным предметом исследования стало выявление истории формирования архивных материалов Смирновой-Россет как культурно-исторического явления XIX в., отслеживание его судьбы как исторического источника; истории публикаций. Автором проведена также скрупулезная работа по реконструкции утраченных документов личного архива Александры Осиповны. Подобное системное исследование осуществляется впервые.

Целью работы является источниковедческий и археографический анализ мемуарного и дневникового наследия А.О. Смирновой-Россет -активного участника культурного процесса и общественной мысли России первой половины — середины XIX в., исследование мемуарного наследия как важной части отечественной историографической традиции.

С этих позиций поставлены задачи исследования:

- реконструкция комплекса дневникового и мемуарного наследия А.О. Смирновой-Россет;

- текстологический анализ истории складывания и развития комплекса дневниковых и мемуарных сочинений А.О. Смирновой-Россет;

- историографическая критика использования сочинений А.О. Смирновой-Россет в отечественной исторической и литературоведческой традиции второй половины XIX - XX вв., связанный, в частности, с выявлением фактов неполного и фрагментарного, а зачастую и прямо тенденциозного выборочного цитирования сохранившихся сочинений.

Методологической основой диссертации является принцип историзма с использованием методов исторического, литературоведческого, источниковедческого и археографического подхода. Принцип историзма автором понимается как системный подход к анализу исторических и культурных ценностей, явлений, фактов и событий, составляющих специфику общественных явлений и историко-литературных событий, на основе рассмотрения всех доступных исследователю архивных, исторических источников и литературы. Конкретными методами исследования стали сравнительно-исторический (компаративистика) и текстологический анализ.

Хронологические рамки диссертации связаны с мемуаротворчеством Александры Осиповны Смирновой-Россет и функционированием ее наследия в науке, охватывая, таким образом, период с 1825 года (начало ее дневниковых записей) по наши дни, когда интерес к ее творческому наследству особенно актуален. Вехами в этом хронологическом диапазоне стали следующие работы. Вышедшая в 1924 г. в сборнике в честь В.И.Срезневского статья Н. Александрова «А.О. Смирнова (Об ее жизни и характере)». Публикация Л.В.Крестовой 1929 г.7, изданная под редакцией М.А. Цявловского8. В это время не было известно, что в ГПБ им. Ленина в Отделе рукописей уже появились архивные материалы А.О. Смирновой-Россет, т.к. еще не начали выходить Труды Румянцевского музея9. К публикации издатель приложила статью, в которой пыталась привлечь внимание общественности к «Запискам»

7 Смирнова А.О. Записки, дневник, воспоминания, письма. М., 1929.

8 Часть издания осуществлена по материалам ГИМ (Щукинское собрание 157 Г. 83/31).

9 См. Книга поступлений N 4 рукописного отдела ГПБ. N48. С. 38.

А.О. Смирновой-Россет «О достоверности так называемых записок А.О. Смирновой».

В следующем издании Л.В. Крестовой в 1931 году «Смирнова А.О. Автобиография. (Неизданные материалы)» были частично опубликованы материалы новых поступлений в РГБ.

В 1989 году в серии «Литературные памятники» вышла книга архивных материалов, подготовленная C.B. Житомирской - «А.О. Смирнова-Россет. Дневник. Воспоминания». Часть материалов опубликована впервые, ряд документов переведен с французского языка, часть переиздана из журнала «Русский архив» П.И. Бартенева10. На сегодняшний день - это самая объемная публикация наследия Александры Осиповны. В книге имеется обширный комментарий. Издатель опубликовала и известные «Воспоминания о Жуковском и Пушкине»". Важно учесть, что автограф этих воспоминаний неизвестен. Мною в РГАЛИ был обнаружен другой вариант «Воспоминаний» о лете 1831 г. в Царском селе, но этот текст, опубликованный в «Нашем современнике», отличается от указанного13. Он хранится в фонде Ольги Николаевны Смирновой13. Документ этот являет собой сохранившийся осколок записок, которые Смирнова-Россет вела постоянно, всю жизнь.

В 2003 году издана книга, посвященная биографии Александры Осиповны: Н.П. Колосова. «Россети черноокая». В приложении помещены письма П.А. Вяземского к Смирновой-Россет (1835-1837 гг.), письма А.О. Смирновой к Е.П. Ростопчиной (1838-1846 гг.) и письма живописца A.A. Иванова к А.О. Смирновой (1845 г.). Перепечатаны из «Русского архива» П.И. Бартенева.

В 2004 году вышла монография И.А Смирновой «А.О Смирнова-Россет в русской культуре XIX века», в основе которой лежат как опубликованные материалы, касающиеся ее биографии и мемуаротворчества, так и документы, впервые введенные в научный оборот.

Научная новизна и положения, выносимые на защиту.

Исследования документов архива Смирновой-Россет, изучение публикаций ее материалов позволили диссертанту впервые опубликовать

10 Заметим, что при перепечатке «Воспоминаний А.О. Смирновой» (Русский архив. 1871. XI) не опубликована дата создания этого источника - у Бартенева в тексте указано: «Москва. 1869».

Воспоминания впервые были помещены Бартеневым в «Русском архиве» в 1871 г. в N 11 и в дальнейшем часто издавались литературоведами и историками

12 Смирнова А.О. о Пушкине / Подг. И.А. Смирнова / Наш современник.200(Ш.2 .

13 РГАЛИ.Ф. 485. On. 1. Д. 4-а.

новые источники, подробно рассмотреть историю издания «Записок». Археографические и историографические вопросы, связанные с «Записками», диссертантом рассматриваются в серии статей, где впервые введены в научный оборот воспоминания и очерк Смирновой-Россет. В «Историческом архиве» впервые диссертантом опубликован дневник Г1.И. Бартенева, написан ряд статей об Александре Осиповне, опубликованных в разных столичных журналах14, в 2004 г. ей издана специальная монография «А.О. Смирнова-Россет в русской культуре XIX в».

Результаты проведенного археографического и историографического анализа мемуарного творчества и наследия А.О. Смирновой-Россет позволяют автору сделать следующие выводы и положения, некоторые из которых могли бы стать предметом дискуссионного обсуждения: 1. Обоснование исторической ценности всех материалов, собранных под знаком авторства или принадлежности А.О. Смирновой-Россет и находящихся в архивах России, обоснование их объективной ценности для исследования истории России периода второй и третьей четверти XIX века, особенно для изучения истории выдающихся людей этого времени.

Системное обозрение наследия А.О. Смирновой-Россет позволяет выделить шесть блоков материалов, которые могут быть подвергнуты анализу на полноту, достоверность и репрезентативность и могут формироваться в последующем для более тщательной обработки архива, его пополнения и дальнейшего изучения. Эти блоки объединяют следующие части мемуарно-эпистолярного творчества данного автора:

- прижизненные авторские издания;

- посмертные публикации в российских исторических изданиях -текстов ее «записок», воспоминаний, писем, включая публикации в дореволюционных изданиях

- публикации наследия А.О. Смирновой-Россет и О.Н. Смирновой в советский период истории России

- юбилейные издания новейшего времени (1989, 1999, 2003 гг.);

- материалы биографического характера, имеющие значение для периодизации и изучения использования этого источника;

14 Петр Бартенев о Пушкине. Из дневника 1854 - 1858 гг (И А Смирнова); Смирнова-Россет А.О о Пушкине / Подлгот. И. А. Смирновой) // Наш современник.2000. № 2; Смирнова И. Полемика вокруг «Записок А.О. Смирновой-Россет за 100 лет с 1893 по 1989 год //Наш современник. 1999.№ 8; «Тайники чужой души». Дневннк П.И. Бартененеа 1954 - 1858 гг. (И.А Смирнова) № 1, 3, 4; Смирнова И. Пушкин и Россия //Наш. Современник. 2001.№ 1; Смирнова И. «Не оставьте меня, братие!» (Пушкин и «золотой фонд эпохи) // Наш современник. 2001.№ 6

- вводимые новые документы, существенно проясняющие состояние и судьбу творческого наследия А.О. Смирновой-Россет, в частности найденные и введенные в научный оборот диссертантом. Выводы автора диссертации содержат оценку значения и места наследия А.О.Смирновой-Россет в общем развитии вида русских мемуарных источников XIX в., салонов, как формы функционирования «гражданского общества».

Анализ и оценка состояния государственного хранения документов и материалов творческого наследия А.О. Смирновой-Россет, а также обоснование предложений по дальнейшей работе в области сохранения и использования этого источника. Автором проведено археографическое описание и оценка фондов, содержащих материалы творческого наследия Смирновой-Россет в ОР РГБ и в РГАЛИ (Ф.46 и Ф. 485). Изучен фонд В.О. Ключевского в Архиве Института истории РАН, содержащий дневники Н.М.Смирнова, мужа А.О.Смирновой-Россет, с новыми данными. Из фонда О.Н. Смирновой впервые опубликованы материалы П.Е.Рейнбота по биографии А.О.Смирновой-Россет и судьбе ее записок, существенно дополняющие предыдущие публикации. Диссертант вносит и обосновывает предложение о переиздании французского оригинала «Записок», опубликованного только однажды в 1893-1894 гг. журналом «Северный вестник», который давно уже стал библиографической редкостью. Журнал является раритетом и мало доступен исследователям.

2. Составной частью историографического описания предмета исследования является анализ полемики относительно состава и значимости наследия А.О. Смирновой-Россет за период 1893-2005 гг. В связи с этим привлечено внимание к следующим вопросам:

1) Оценка значимости публикаций, осуществленных дочерьми А.О. Смирновой-Россет, П. Бартеневым, Ю. Бартеневым, Л. Крестовой, С. Житомирской, А. Пьяновым в разное время и выявление причин возникновения полемики относительно трактовки значимости сведений, содержащихся в «Записках». В связи с этим проанализированы споры относительно этого наследия между Мережковским и Спасовичем и другими пушкинистами, литературоведами. В итоге автор диссертации солидаризовался с выводом Щеголева о том, что «до сих пор нет работы, устанавливающей настоящую цену запискам как историческому источнику». Автор надеется, что представленная диссертация и связанная с ней публикация монографии положили начало ликвидации существующего пробела.

2) Автор обращает внимание на трактовку отдельных позиций «Записок» под влиянием изменений в политической истории страны. Иными словами, обосновывает требование к прочтению мемуаров с учетом исторического подхода и оценки времени их создания, прочтения и использования; обосновывает требования к освобождению трактовки мемуаров от чисто субъективного их восприятия, а также от неминуемых «исторических нагромождений», возникающих вследствие разрыва времени написания и использования. Это позволяет, с одной стороны, снять упреки в тенденциозности записей, смягчить разночтение многих свидетельств, содержащихся в записях (снизить разнобой трактовки текста). С другой стороны, более требовательное отношение к мемуарным источникам на примере рассматриваемого наследия, позволило диссертанту поставить вопрос о причинах и основаниях для купюр и включении новых текстов в этот источник их издателями.

3) Проанализирована «биогеография» сведений, отраженных в «Записках» и других частях наследия. Это позволяет оценить широту информационного включения материалов источника в исследования, относящиеся к изучению отдельных личностей, формирующих культуру XIX в. На основании проделанной работы, диссертант пришел к выводу о необходимости создания указателя использования мемуаротворчества Смирновой-Россет в пушкиниане и иных исследованиях жизни современников Александры Осиповны.

3. Исследуя причины полемики вокруг наследия и оценки степени достоверности тех текстов, которые вышли после обработки первоисточников дочерьми А.О. Смирновой-Россет, диссертант обращает внимание на обогащение методической стороны исследования текстов мемуаров. Сопоставление записей А.О. Смирновой-Россет с адекватными записями Пушкина, Гоголя, Жуковского, Вяземского, привлечение произведений этих авторов к более точному пониманию текста мемуаров позволяет выявить так называемые «меченые атомы» и сделать более точные выводы о фактах и событиях, описанных в мемуарах современницей. В работе обосновывается эффективность параллельного сравнения текстов разных авторов относительно уяснения отдельных положений мемуаров исследуемой личности, проанализирован опыт работы многих пушкиноведов, подтверждающий значимость этого приема.

4. Работа с документами личного архива А.О. Смирновой-Россет дала возможность убедиться, что материалы крайне разобщены, много вариантов, фрагментов, фактически нет законченных основных текстов,

отсутствует хронология, затрудняющая в значительной мере работу специалистам. Следует учитывать, что в мемуарах наряду с русским языком есть воспоминания на разных иностранных языках.

Проведенное исследование открывает новые возможности в использовании наследия А.О.Смирновой-Россет. Значимость этого исторического источника дает основания для отнесения его к национальному историко-культурному наследию России.

Практическая значимость. Диссертация может быть использована при подготовке лекционных курсов по истории России, создании фундаментальных трудов по отечественной истории, важна для служащих, занятых в сфере культуры, при создании учебников, пособий по истории культуры и искусства XIX в., при составлении общих и специальных курсов лекций по русской историографии, источниковедению, археографии, истории культуры для вузов гуманитарного профиля. Результаты могут быть использованы в изучении мемуаротворчества, как фактора самосознания русского общества XIX в.

Апробация. Основные положения диссертации были доложены на заседаниях проблемной группы кафедры истории российской государственности Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации, изложены в научных статьях общим объемом более 20 п.л., а также в монографии объемом — 30 пл.. В 1999 г. диссертант участвовала в конференции, организованной Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации, Российским государственным гуманитарным университетом, Российской Академией наук, археографической комиссией15. В 2004 году вышла монография И.А. Смирновой «А.О. Смирнова-Россет в русской культуре XIX века», основанная, в частности, на неизвестных архивных материалах и опубликованном документальном наследии замечательных людей России.

15 Смирнова И.А. Полемика вокруг «Записок» Смирновой-Россет с 1983 по 1998. (К вопросу об оценке исторического источника) // Точное гуманитарное знание: традиции, проблемы, методы, результаты. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Москва.4 - 6 февраля 1999 г. М.., 1999

Степень изученности различных аспектов поставленных проблем и логика их исследования обусловили следующую структуру диссертационного исследования.

Она состоит из введения, трех глав, заключения и приложения с новыми архивными материалами А.О. Смирновой-Россет.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цель и задачи исследования, объект и предмет исследования, научная новизна, хронологические рамки, апробация и практическая значимость работы.

В главе I «Мемуарно — архивное наследие А.О. Сммрновоп-Россет: историография и полемика» на фоне идейной, идеологической политики, связанной со становлением советской власти, анализируются мероприятия, связанные со спецификой изданий в указанное время, с публикацией, анализом и восприятием мемуарно-архивного наследия А.О. Смирновой-Россет. О Смирновой есть многочисленные воспоминания современников, записи в их дневниках, в переписке друзей16.

В первом параграфе «Историография наследия А.О. Смирновой-Россет в конце XIX — начале XX в. (до 1917 г.)» рассматривается вопрос о том, что фактически ни одно издание об A.C. Пушкине и его ближайших друзьях, плеяды замечательных людей России, не обходится без использования ее воспоминаний, дневника за 1845 г., без указания на важные моменты ее биографии. В 1899 году, когда праздновался 100-летний юбилей со дня рождения A.C. Пушкина, во многих изданиях

16 Авенариус В. Первое знакомство Гоголя с Пушкиным и Александрой Осиповной Россет// Русская старина. 1897.N 2; Аксаков И. Некролог А.О. Смирновой // Русь. 1882. 11 сент.; Аксакова П. Воспоминания. Л., 1929; Аринштейн J1.M. Нспричесанная биография. М., 1998; Арнольди Л.И. Мое знакомство с Гоголем // Русский вестник. 1862. Т. 37; Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина. В XXII кн. Т. 1X-XII. СПб., 1888 - 1910; Бартенев П.И. О Пушкине. Страницы жизни поэта. Воспоминания современников. М., 1992; Биография А.И. Кошелева. Ч.. 1. Кн. 1. .М„ 1889; Вацуро В.Э., Гиллельсон М.И. Сквозь умственные плотины. М., 1986; Дневник Веры Сергеевны Аксаковой. СПб., 1913; Кошелев А.И. Мои воспоминания об A.C. Хомякове // Русский архив. 1879. N 11; Лорер П.И. Записки декабриста. Иркутск. 1984; Любовный быт пушкинской эпохи: В 2-х т. М.., 1994; Мещерский A.B. Воспоминания. Из моей старины // Русский архив. 1901. N 1; М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., 1972; Н.В. Гоголь в воспоминаниях современников и переписке. М., 1903; Переписка Я.К. Грота с П.А. Плетневым. Т. 1 - 3. СПб., 1896: Переписка Александра Ивановича Тургенева с кн. Петром Андреевичем. 1814 - 1833. Пг. 1921. Т. 1; Пушкин в письмах Карамзиных. М - Л., 1960; Соллогуб В.А. Воспоминания. СПб., 1887; Штакеншнейдер Е.А. Дневник и записки (1854 - 1886). М.-Л.. 1934

авторы в своих статьях ссылаются на «Записки» Смирновой-Россет. Особенно много ссылок на этот источник в исследованиях по теме «Пушкин и западноевропейская литература». В этом вопросе больше согласованности в отношении использования «Записок». Общий вывод такой: высказывания A.C. Пушкина, запечатленные в «Записках», о европейских писателях и поэтах, в общем, находят аналогии в произведениях поэта, письмах, статьях и пр. В юбилейном «Сборнике статей об A.C. Пушкине» (издание Киевского педагогического общества) в статье П. Кудрявцева есть ссылка на важный факт, указанный только в «Записках», когда он пишет, что в Кишиневе Пушкин создал немало стихов, но они не встречались почему-то в печати.. «И только теперь — пишет он, - я случайно встретил некоторое объяснение такой аномалии. У Смирновой есть указание, что «Пушкин сжег одну из своих «Кишиневских тетрадей». Жаль, - прибавляет автор, - что Смирнова не поинтересовалась узнать истинную причину»17.

В дореволюционное время к группе, поддерживающей этот источник, относятся пушкинисты и историки: академики Н.П. Дашкевич, А.Н. Веселовский, Л.Н. Майков, профессора В.В. Сиповский, Н.Ф. Сумцов, А.И. Смирнов, писатель Д.С. Мережковский, известный юрист, сенатор, академик А.Ф. Кони, юрист Н.О. Лернер, историк литературы и цензуры М.К. Лемке, издатель, историк П.И. Бартенев, известный исследователь творчества Гоголя В.И. Шенрок, критик и историк литературы Е.А. Соловьев (Андреевич) и др.

Во втором параграфе «Советский период историографии и полемика вокруг наследия А.О. Смирновой-Россет» рассматриваются вопросы, связанные непосредственно с «Записками» и их оценкой историками и литературоведами. Анализ состояния историографии вопроса показывает, что эти мемуары постоянно использовались как в XIX, так и в XX вв., но заметен различный к ним подход. Это касается не только Пушкина, оценки его автором в этом источнике как гениального человека, национального поэта. Другое отношение, например к Гоголю, Жуковскому, Вяземскому, А. Тургеневу и другим друзьям Смирновой-Россет, также широко освещаемым в "Записках", сведения о которых используют, но при этом не критикуя источник18.

17 Смирнова И. Полемика вокруг «Записок А.О. Смирновой-Россет». (1826-1845 гг.) За 100 лет с 1893-го по 1998 год / Наш современник. 1999. N 8

18 Веселовский А.Н. В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения». М., 1904; Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина. В 22 ТТ. СПб., 1888 - 1910; Дашкевич Н. П. A.C. Пушкин в ряду великих поэтов нового времени. Киев, 1900;

Повторение общих обвинений, бездоказательная критика, разнобой в оценках составляют наиболее распространенный прием. В глубину вопросов, освещаемых в "Записках", многие исследователи не вникают. Заметим, что за границей «Записки» были сразу восприняты как важный источник и использовались часто в работах русских исследователях, причем цитировали их по несколько страниц19. В советское время «Записки» поддержали М.Н. Розанов, Б.Л. Модзалевский, Л.П. Гроссман, М.О. Гершензон, И.Л. Фейнберг, A.A. Зимин, Ю.Н. Тынянов, В.В. Кожинов и др. До настоящего времени нет источниковедческого анализа этого удивительного источника, несмотря на многочисленные призывы, как пушкинистов, так и историков литературы.

Изучение историографии вопроса подводит к убеждению, что решение ценности «Записок» как исторического источника необходимо проводить только с учетом археографии.

В третьем параграфе первой главы «Оценка мемуарно — архивного наследия А.О. Смирновой-Россет как источника изучения пушкинского времени» рассматривается история использования публикаций А.О. Смирновой-Россет в научных изданиях, т.к. воспоминания Александры Осиповны привлекали внимание и дореволюционных авторов, и советских исследователей, которые широко цитировали документы ее личного архива. Это, прежде всего, относится к серии «Пушкин в воспоминаниях современников», неоднократно издававшейся20. Заметим, что когда речь идет о воспоминаниях Смирновой-Россет, то есть «Записках», то часто поднимается вопрос о ценности вообще исторического источника, о том, какие требования предъявлять к воспоминаниям. В. Вацуро верно отметил..: «Жизнь героев мемуаров проходит в более или менее замкнутых, но разнообразных сферах - каждый раз с новыми людьми и новыми связями, последовательно сменяющими друг друга. Жизнь путешественника, дипломата, странствующего актера, «ссылочного невольника». В мемуарной литературе о Пушкине обязательно

Вересаев В. Пушкин в жизни. Сочинения в четырех томах. Т.2,3. М., 1990; Вересаев В. Гоголь в жизни. Сочинения в четырех томах. Т. 4 и др.

19 Примером может служить книга «В краю чужом», изданная в 30-ые гг. XX века за границей и переизданная издательством «Рыбинское подворье» в 1998 г.. а также книга, вышедшая за границею в 1837 году и опубликованная в Москве в 1997 году: «Пушкин и его время».

20 «Пушкин в воспоминаниях современников». J1., 1936; «Пушкин в воспоминаниях современников». М., 1950; «A.C. Пушкин в воспоминаниях современников» в двух томах. М., 1974; «A.C. Пушкин в воспоминаниях современников» в двух томах. М., 1985

присутствуют воспоминания А.О. Смирновой-Россет. Наиболее известные, часто публикуемые - лето в Царском селе, а также ее рассказы в записи Я. Полонского2'.Записи ее воспоминаний печатались в крупных историко -литературных журналах: «Северный вестник», «Русская старина», «Русский архив», «Голос минувшего».

В сборнике «Друзья Пушкина. Переписка. Воспоминания Дневники» приводятся ее воспоминания, даются факты ее биографии, краткие, но основанные на воспоминаниях о ней современников. Например, в переписке Аксаковых. Статья о Смирновой-Россет в указанном издании начинается словами: «Умнее Пушкина я никого не знаю», - заметила как -то Александра Осиповна Смирнова. Но и поэт знал немногих женщин, обладавших таким умом и очарованием, как «черноокая Россети»22. Эта фраза в записи самого Я. Полонского, опубликованная в «Голосе минувшего», звучит так: «Никого я не знала умнее Пушкина. Ни Жуковский, ни кн. Вяземский спорить с ним не могли ...». Интересные сведения о Смирновой содержатся в пятитомном издании23. Н.О. Лернер писал, что Пушкин читал с удовольствием записки и воспоминания исторические - Талейрана, Наполеона, Байрона, читал записки Екатерины II, Е.Р.Дашковой, A.B.Храповицкого и «поощрял писать свои воспоминания таких разнородных людей как И.И. Дмитриев, П.В. Нащокин, актер М.С. Щепкин, А.О. Смирнова, H.A. Дурова....»24.

В статье А. Корнилова также имеются теплые строки об Александре Осиповне, известной «дружбой с Пушкиным, Гоголем и их литературным кругом»25.

В 1999 году вышла книга «Ф.И. Тютчев в документах и воспоминаниях современников», где опубликованы воспоминания Смирновой-Россет и часть дневника Александры Осиповны за 1845 год, а в примечаниях указывается, что ее записи «интересны своими наблюдениями, подробностями о частной и общественной жизни людей из окружения Смирновой и, в частности, ее взглядами и замечаниями о Тютчеве, частом госте ее светского салона»26.

21 Голос минувшего.1917. N 11-12. С. 154-156

22 Друзья Пушкина. Переписка; Воспоминания; Дневники. В 2-х томах. М., 1984. Т. И. С. 517

23 См. «История русской литературы XIX века»

24 См. История русской литературы XIX века» под редакцией Д.Н. Овсянико-Куликовского в пяти томах. М., 1908

25 Корнилов А. Иван Сергеевич Аксаков / История русской литературы. Т. 5. С. 102 -103.

26 Ф.И. Тютчев в документах, статьях и воспоминаниях современников. М., 1999. С. 447

Неоднократно ссылаются на воспоминания Смирновой-Россет историки и историки литературы27.

Глава 2. История архивного фонда А.О. Смирновон-Россет. Археографические проблемы

В первом параграфе второй главы «Формирование личного архива А.О. Смирновой-Россет. Археографические проблемы» исследуются пути комплектования архива, личные связи автора. Литературный дар, умение увлеченно рассказывать и писать, в нескольких словах подметить характерные черты человека, рассуждения друзей, их мнения по различным вопросам истории и литературы, способность к обобщениям, доброе сердце, умение выслушать, острый язычок, которого побаивались и Пушкин, и Лермонтов, давали ей богатый материал для своих записей. Александра Осиповна собрала вокруг себя всю элиту эпохи. Я. Полонский написал: «Кто была Смирнова — об этом в России не знают только люди безграмотные или совсем равнодушные к литературе и истории русского общества»'8.

A.C. Хомяков писал об Александре Осиповне: «...Она умна, мила, понимает многое так, как никто, может быть, в обществе не понимает». Замечательные отклики можно долго продолжать29.

Об отношении А.О. Смирновой к Пушкину, Гоголю и их ближайшему окружению, описанию состава материалов архива Александры Осиповны есть многочисленные свидетельства в исследовании В.И. Шенрока. Ценность его свидетельств состоит, прежде всего, в том, что автор хорошо был знаком с личным архивом Смирновых30.

Смирнова-Россет, готовя свои воспоминания и записки, всегда критически к себе относилась. Бартеневу из Лондона она справедливо жаловалась: «Увы! Увы! Записки не пишутся, потому что много тревог, а на дело Записок нужно спокойствие и души и ума»31. С этим заявлением Александры Осиповны трудно не согласится, зная, что наша жизнь - это не

21 Лемке М. Николаевские жандармы и литература 1826 - 1855 гг. СПб., 1909; Фейнберг И. Читая тетради Пушкина. М., 1985; Мочульскин К. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995

28 Рассказы А.О. Смирновой в записи Я.П. Полонского // Голос минувшего. 1917. N 11 -12. С. 149- 150

29 См. подробнее: Смирнова И.А. А.О. Смирнова-Россет в русской культуре XIX века. М. 2004

30 Шенрок В.И. Материалы для биографии Гоголя в четырех томах. М., 1 892 - 1898. Т. IV. С. 234 -236

31 Письмо от 21 октября 1873 г. Опубл. в «Русском архиве». 1889. N 11 . С. 409

простая вещь, неповторяющаяся и имеющая много тревог и волнений. Не каждый человек может писать воспоминания, письма, сохранять архивы.

22 декабря 1866 года из Одессы, живо интересуясь публикациями журнала «Современник», Смирнова писала Бартеневу: «Статьи о Пушкине в последнем году полны живейшего интереса. (При этом Смирнова имеет в виду и хвалит публикацию Бартенева «Пушкин в Южной ссылке», опубликованную в «Русском архиве» в 1866 г. - И.С.). Теперь Кишинев пустыня, а как он был полон жизни тогда. Инзов, Пушкин, Липранди, о котором он мне так часто говорил, Орлов, Алексеев, все это были люди, а не пустые фразеры»32. Полная грустными мыслями и воспоминаниями она буквально через несколько дней, 31 декабря 1866 г., вновь обращается к Бартеневу, как хорошему знакомому, который поймет ее настроение: «Да, у нас были люди, и некоторые из этих достойные уважения и замечательные, и мне выпал счастливый жребий знать, и даже близко, Пушкина, Жуковского, Крылова, Полетику, Гоголя, я видела почти ежедневно. Я встречала и Сперанского, и помню эту великолепную фигуру, гениальный лоб, сосредоточенное выражение его светлых черт. Да, были люди, и как не любить, не уважать, не гордиться ими Русским»33. Следует заметить, что в 1870 году Бартенев предложил Смирновой-Россет написать статью о Герцене. Она откликнулась, но предупредила, что признает, что «он был безнравственный и злой человек, как всякий материалист»34. Статья так и не вышла в свет, хотя, как известно из их переписки с Петром Ивановичем, Александра Осиповна все - таки статью написала. В ее архиве статьи этой нет.

В 1867 г., оказавшись в Москве почти на год, Смирнова-Россет имела возможность неоднократно встречаться с П.И. Бартеневым, а он убеждал передавать ему для публикации в «Русском архиве» ее бесценные воспоминания и записки, а также переписку. Ведь письма - главный источник, который, преодолевая пространства, преодолевает и время!

Так создавался бесценный фонд мемуаристики Александры Осиповнвы, складывался ее архив.

В 70-ые годы, как установил П.И. Бартенев, она написала ряд воспоминаний, в том числе о Гоголе. С этого времени до начала 1880-х гг. она написала серию автобиографических записей в 27 тетрадях35. Она

32 РГАЛИ. Ф. 46. Оп. 1. Д. 423. Л . 4 - 5

33 Там же.

34 Зайцев А.Д. Петр Иванович Бартенев. М., 1989. С. 42

35 РГБ. ОР. Ф. 474. Оп.1. Д.1.2 - 26; 2.1 - 2. Далее указаны номера картонов и единицы хранения.

создала еще одну из редакций воспоминаний о Гоголе, достаточно подробную. Эта тетрадь позволяет точнее определить конечную дату написания основных воспоминаний. В ней проставлены даты - в начале -«Париж, 25/13 сентября 1877 г., и в конце - «Париж 2 октября 1877 г.». Она стремилась эти воспоминания о друге непременно опубликовать. Она писала И.С. Аксакову: «Теперь вопрос, где печатать эту меморию и как назвать ее». Далее она пишет, что решено - материал будет напечатан у Бартенева в «Русском архиве», потому что надобно поддержать его «Архив» ради того, что «он первый собрал много историко-анекдотических сокровищ. Выручка в пользу славянской братии. Это будет моя первая лепта»36.

В конце письма она добавляет: «Мои мемуары пишутся, я уже добралась во дворец. Иезуит Гагарин мне советовал писать, как попало, без систематического порядка».

Память хранила впечатления о друзьях, об их желании сохранять мемуарные свидетельства, письма. В конце января 1848 г. В.А. Жуковский С.П. Шевыреву передает для публикации в «Москвитянине» свое письмо Гоголю, которое не знал, куда направить, так как Гоголь беспрестанно кочевал по Европе. Вскоре оно было опубликовано, а в своем очередном письме Гоголю Жуковский записал: «Прекрасное, трогательное письмо твое застало меня за твоею книгою: я был занят прикреплением к бумаге некоторых мыслей, которые бродили в голове при чтении твоей статьи о том, что такое слово; твое письмо пришло кстати; оно дополняет печатную статью». Так начата была неосуществленная книга писем к Гоголю, воспоминаний о нем, которые всей душой поддерживала Смирнова.

После печально известного 1882 года работу по передаче материалов Смирновой для опубликования в России предпринимали ее дочери. Сначала документы в «Русский архив» передавала Ольга Николаевна, а после ее смерти в 1893 г. - Надежда Николаевна, имевшая доступ к еще уцелевшим архивам. Сохранилось письмо О.Н. Смирновой к сестре H.H. Сорен от 18 сентября 1882 г. (после похорон матери), в котором она писала, что отдала для опубликования П.И. Бартеневу письма Жуковского, Вяземского, Мятлева, А.И. Тургенева (все они были опубликованы) и сообщила, что «так как в течение долгих годов всегда записывала то, что maman рассказывала интересного, я обещала прислать эти заметки Аксакову и Бартеневу в «Старину» и в «Архив»». «Записки» у Аксакова оставались до его смерти, но он не успел их разобрать, систематизировать. После 1886 года они были отосланы в Париж, где Ольга Николаевна

36 Русский архип. 1895. N 12. С. 475 - 476

(незадолго до смерти) привела их в некоторый порядок, написала к ним вступление и подготовила к печати37.

В этом разделе прослеживается история создания архива Смирновой-Россет и делается подробное археографическое описание сохранившихся документов. В личном архиве Смирновой-Россет хронологически, наиболее законченными по смыслу выделяются два варианта мемуаров, имеющие свои разные циклы. Хронологически, насколько можно определить по почерку, и датирующим признакам архивный материал можно разместить так: первый вариант - хранящийся под номером - Д. 1.2, включает воспоминания только о детстве Александры Осиповны. Второй вариант - включает в себя краткий набросок о предках и детстве, а также часть «Журнала походу Н.И. Арнольди» (отчима А.О. Смирновой) -соответственно входит в дело 1.3. Третий вариант включает воспоминания Александры Осиповны о детстве и юности, от поездки в Грамаклею до окончания Екатерининского института - Д. 1.4, 1.17. В четвертый вариант можно отнести материал о прародителях и ближайших родственниках, сюда же входят воспоминания о детстве, юности, до окончания института — Д 1.5, 6, и 8. Пятый вариант содержит в себе сведения от смерти государя Александра I до начала службы во дворце и исторические вкрапления вплоть до 1849 г. - первый картон, дело N 7 (эти воспоминания близки по содержанию к альбомному варианту). И шестой вариант, содержащий сведения о потомках, о детстве и юности вплоть до приезда в Петербург и поступления в институт - тетрадь 1.5. Важны также ее записи о жизни в Калуге на протяжении нескольких лет, но они не сохранились в архиве.38

Прежде, чем продолжить описание состояния архива, следует учитывать, что он содержится в четырех объемных картонах. В первый

37 Русский архив. 1895. N 5 С. 17-18. Известно, что записки при передаче в руки И. Аксакову насчитывали 67 тетрадей. Ю. .Бартенев в статьей в защиту «Записок» приводит расписку И. Аксакова о получении 67 тетрадей. Их передала Ивану Сергеевичу О.Н. Смирнова, выполняя предсмертную просьбу матери . Текст написан по-французски. Передаем перевода на русский язык Ю. Бартенев, который видел эту запись: «»Я передала, - свидетельствует О.О. Смирнова при встрече Ивану Сергеевичу в 4 часа 67 тетрадей млей матери». Рукой И. Аксакова записано: « Получил сентября 16-го 1882 г. Москва. И.А.» (Русский архив. 1899.Кн. 5.С. 146. При включении тетрадей с записками Смирновой-Россет в рукописный отдел ГБЛ в 1920 году на хранение материал записок составлял всего 27 тетрадей. Уточним, что на хранение было принято 63 тетради, но 5 тетрадей составляли другие воспоминания, а в остальных содержались переводы и списки, выписки из разных произведений (Смирнова-Россет А.О. Дневник. Воспоминания. С. 623 [подстрочн. примеч. C.B. Житомирской]).

38 Русский архив. 1895. С. 77.

картон (Д. 1) входит важный документ - Дневник А.О. Смирновой за 1845 г. (26 февраля - 22 марта), впервые опубликованный в «Русском архиве» П.И. Бартеневым (1882. N 1). Какое - то время о его судьбе не было известно, но он попал в отдел рукописей после смерти владельца - В.В. Каллаша в 1937 г. (Ф. 474. Оп.1. Картон 1.Д.1)39. В этом же картоне хранится часть «Баденского романа» (Д. 1.2, 1.4, 1.5, 1.6, 1.7, 1.9, 1.8, 1.9, 1.10, 1.11, 1.12, 1.15, 1.16, 1.17, 1.18, 1.19, 1.20, 1.21, 1.22, 1.23, 1.24, 1.25, 1.26). Напомним, что это - многочисленные варианты воспоминаний. Название «Баденский роман» эти материалы получили условное при первой публикации, которую дала JI.B. Крестова. (Издание 1929 г.)40

В картоне хранятся Воспоминания о царской семье (138 лл.). Мелкая скоропись на французском языке. Хранятся письма Смирновой-Россет к императору Александру Ш, письма вел. кн. Александры Николаевны к Александре Осиповне. Скоропись на французском языке.

В четвертом картоне находится переписка с вел. кн. Михаилом. Николаевичем, письма Ю. Ф. Самарина, Мятлева, Плетнева, гр. А.Г. Толстой и др.

О времени создания отдельных воспоминаний можно судить, прежде всего, по почерку автора и порою по иным безошибочно датирующим признакам. Все перечисленные материалы содержатся в виде фрагментов и вариантов во многих тетрадях. Каждый раз, возвращаясь к записям, она не продолжала ранее написанное, а всякий раз начинала писать заново. К этому выводу приходишь, анализируя архивное наследие. Возможно, что такой стиль написания мемуаров был связан с тем, что друзья просили ее писать, хотели опубликовать ее материалы, но она, переезжая часто из города в город, из страны в страну, не всегда имела под рукою ранее написанное и начинала писать каждый раз набело. Временами изменяла память, но самое главное, что с годами Смирнова-Россет все более глубоко понимала великое национальное значение творчества Пушкина и не случайно в разговоре с Бартеневым она ему призналась, что не сразу смогла оценить поэта. Следует иметь в виду, что архив до наших дней

39 См. Книгу поступлений в P.O. ГБЛ. 1937 г. С. 85. Публикуя дневник за 1845 год, издатель мемуарного наследия А.О. Смирновой-Россет Л.В. Крестова считала, что рукопись не дошла до наших дней, и он воспроизводился по тексту В.В Каллаша (Сборник «Николаевская эпоха». М, 1911. С. 135 - 153.). Публикатор обращает внимание, что с большими пропусками он был впервые напечатан в «Русском архиве» (1882. N 1.С. 206-219).

40 В этом же картоне находится до сих пор неизданное воспоминание Смирновой-Россет о Филарете: входит в цикл «Баденского романа» (вариант 3, тетрадь 1).

дошел не полностью. Судьба его сложилась достаточно сложно, об этом подробно идет речь в диссертации.

Дневник Екатерининского института, который она вела под руководством опытных преподавателей не сохранился41. Эти записи ценили П.А. Плетнев, В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, A.C. Пушкин, В.И Шенрок. Как известно, ее эпические зарисовки нравились друзьям - Ф.И. Тютчеву, И.С. Аксакову, Н.В. Гоголю, Ю.Ф. Самарину, которые каждый в свое время просили ее писать записки, воспоминания. Чуть позднее оценил ее записи и воспоминания П.И. Бартенев, издававший историко-литературный журнал «Русский архив», созданный по инициативе A.C. Хомякова, охотно предоставлявший свои страницы для публикации воспоминаний Смирновой-Россет, ее обширной переписки с виднейшими людьми России.

1880 год. Прогрессивная мысль на месте не стоит. Это было время, когда в Москве при большом стечении народа был установлен замечательный памятник, когда была произнесена 8 июня 1880 г. ставшая широко известной речь Ф.М. Достоевского, еще раз подтвердившая гордое имя - Пушкин. 30 сентября 1880 г. И.С. Аксаков написал Смирновой в Париж письмо, призвав ее прислать ему интересные воспоминания. «Здравствуйте, добрый, старый, дорогой друг Александра Осиповна! Начиная издание еженедельной газеты под названием «Русь», выхожу вновь после долгого перерыва на литературное поприще <...>.Озираюсь кругом, оглядываюсь — кто из прежних друзей еще налицо, и прошу их напутственного привета и содействия. От Вас вправе я ожидать и того, и другого. У Вас есть записки - умные, интересные - и много всякого материала. Если это возможно, уделите часть мне для помещения в «Руси».... Вот и Пушкину поставили памятник на площади в Москве. Решено поставить памятник Гоголю. Целую ручки Ваши от всей души. Не забывайте же Вам сердцем преданного друга. Иван Аксаков»42. В найденных мною воспоминаниях о Пушкине и Жуковском и ее «Очерк» есть датирующие признаки, позволяющие с большой долей достоверности определить, что воспоминания, о ссылке поэта в Михайловское, написаны после 1880 года. Эти материалы еще раз удостоверяют, что у нее был литературный дар. Возможно, она собиралась о поэте и «золотом» веке написать книгу.

41 Подлинник дневника в архиве А.О. Смирновой-Россет не сохранился. «Дневник» был напечатан в ее «Записках», вышедшим первым изданием в журнале «Северный вестник».

42 Северный вестник. 1893. N 1. С. 236

Во втором параграфе второй главы «Попытка реконструкции утраченных документов архива А.О. Смирновой-Россет» рассматриваются вопросы возможности существования в архиве важных документов, не сохранившихся к настоящему времени.

Как удалось выяснить, в личном архиве А.О. Смирновой хранилась обширная переписка, прежде всего с членами императорского дома43, с императрицами Марией Федоровной, Александрой Федоровной, с Государем, великим князем Михаилом Павловичем, переписка с Н.В. Гоголем, М.П. Погодиным, Аксаковыми, гр. Е.П. Ростопчиной, кн. П.А. Вяземским, семейством Карамзиных, Ю.Ф. Самариным, А. С. Хомяковым, художником А. Ивановым, композитором М. Глинкой и мн. др. По свидетельству академика М.В. Нечкиной, подготовившей к печати и прокомментировавшей "Записки декабриста Н.И. Лорера", должны были быть и письма дяди к племяннице, вызволившей его с каторги.

По воспоминаниям современников много писем к А.О. Смирновой-Россет и Н.М. Смирнову было написано с соболезнованиями в период смерти A.C. Пушкина44, их общего друга. Должно быть, ее письмо о смерти императора (адресат неизвестен, автограф не сохранился)45. Известный пушкинист Б.Л. Модзалевский высоко ценил А.О. Смирнову и неоднократно указывал, что она "одна из образованнейших и даровитейших русских женщин своего времени, обладающая замечательными способностями и остроумием, была маленьким идолом для всех, кто ее знал".

В архиве должно было отложиться большое количество писем к ней и ее к друзьям, знакомым, но после смерти А.О. Смирновой-Россет и ее дочери - Ольги Николаевны, долгое время жившей вместе с матерью за границею, в Париже, материалов этих не оказалось. Предположительно, в архиве хранилось большое число писем братьев Александры Осиповны, Ольги Николаевны к матери А.О. Смирновой, к Смирнову, были письма издателя "Русского архива" - П.И. Бартенева и мн. др. документов членов

43 Интересные подробности записал в своем многотомном труде «Жизнь и труды M.II. Погодина» Н.П. Барсуков, приводя сообщение И.С. Аксакова о том, что «она (Смирнова. - И.С.) показывала свой портфель, где лежат письма, начиная от государя до всех почти известностей включительно». Об этом Аксаков, вспоминания, добавлял: «много рассказывала она про своих знакомых, про Петербург, об их образе жизни» / Барсуков Н.П. Жизнь и труды М. П. Погодина. Т. VIII. С. 346

44 Частично письма о смерти A.C. Пушкина опубликованы во второй части «Записок А.О. Смирновой-Россет», изданных в 1895 - 1897 гг., а также они вошли в уже упоминавшееся переиздание «Записок», предпринятое в 2003 году.

45 Тальберг Н.Д. Николай I. М, 2000. С. 238

семьи и друзей - прежде всего Жуковского, Соллогуба и др. Часть писем Н.М. Смирнова к дочери Ольге, где есть сведения, касающиеся Александры Осиповны, хранится в РГАЛИ (Ф. 485). На основании свидетельств друзей можно предположить, что архив до наших дней дошел не полностью и многое сохранилось именно благодаря публикаторской работе целой плеяды архивистов, издателей, историков.

Глава 3. Судьба архива А.О. Смирновой-Россет. История публикаций ее наследия.

В первом параграфе «Состояние архива А.О. Смирновой-Россет» прослеживается сложная судьба архива после смерти его владелицы -Александры Осиповны по архивным документам. На основании изучения малоизвестных архивных данных диссертант приходит к выводу и приводит неопровержимые доказательства того, что личный архив сохранился далеко не полностью. Более подробно этот вопрос рассматривается в книге И.А. Смирновой46.

Аксаков знал состав документов, но не предполагал, что часть ценных материалов уничтожила сама Александра Осиповна. Ольга Николаевна сделала важное признание, касающееся напрямую описания содержавшихся в архиве материалов, его судьбы и судьбы «Записок» (возможно, это была первая их редакция). Дочь указывает, что в один из приездов в Россию, в имения Спасское и Богданово, оставшись без поддержки друзей, больная мать, вспомнив чудесные давно прошедшие времена, в силу человеческой природы сожгла ценную шкатулку с важными документами (письмами и записками), последовав, таким образом, примеру A.C. Пушкина и Н.В, Гоголя, которые уничтожали ценные части своего архива, как известно.

Удалось достаточно точно установить время пребывания Александры Осиповны в Москве в тот период, когда она уничтожила часть документов архива. Возможно и, прежде всего, это личные письма государя. Дату удалось установить по «Запискам» Н.И. Лорера, дяди, декабриста, друга П.И. Пестеля, обладавшего к тому же прекрасной памятью. Известно, что хрестоматийное пушкинское стихотворение «Во глубине сибирских руд...» дошло до нас в его публикации. Его записки были опубликованы М.В. Нечкиной47. Он указывал, что писал их в период с 23 января 1862 по 5 августа 1867 г.48 и потому можно с большой долей уверенности

4<' Смирнова И.А. А.О. Смирнова-Россет в русской К) чьтуре XIX века. М., 2004. С. 450 - 465.

47 Часть воспоминаний лскабриста U.U. Лорера была опубликована у Бартенева // Русский архив. 1874. IX

48 Записки декабриста Н.И. Лерера. М., 1931. С. 31

утверждать, что племянница сожгла материалы в 1863 г.49 Это было время подъема революционного движения в России, который почувствовата Смирнова-Россет. Не было в живых ближайших друзей - Пушкина, Гоголя, Жуковского, Плетнева, Хомякова, Ростопчиной. В России набирало силу народничество. В это время и уничтожила она часть бесценных документов, в том числе переписку с царствующим домом.

Н..И. Лорер, вспоминая с теплотою о своей племяннице, вызволившей его с каторги, сообщил о ней: «Одаренная красотой телесной и душевной, она умом своим имела сильное влияние при дворе и в кругу великосветских, сильных мира сего. Все наши поэты пели ее в своих стихах - Пушкин, кн. Вяземский, Мятлев, Хомяков дарили ей свои послания. В позднейшее время она сдружилась с Гоголем и была с ним долгое время в переписке. ...Направляя к добру все свое влияние, она многим помогала во всю свою жизнь. ...Она выучила итальянский, английский языки, а потом изучила греческий и еврейский, владея в совершенстве французским, немецким и в особенности, своим отечественным, русским языком». Далее дядя говорит о ней как а мемуаристке очень важные слова: «Она (Смирнова-Россет, - И.С.) вела в часы досуга Записки о своей юности и впечатлениях при Дворе <....>. К сожалению, племянница моя сожгла их в минуту сознания, что все па свете суета - сует <...>. Многие из наших сочинителей и поэтов представляли на ее суд свои произведения и пользовались ее советами. Однажды и Хомяков прислал ей какую-то политическую брошюру, прося ее передать имп[ератору] Николаю. Александра Осиповна пригласила к себе Вяземского и занялась прочтением ее; результатом этого совещания было решение не передавать брошюры Государю, а Вяземский сказал, при случае, что « Вы и Хомяков непременно будете сидеть в крепости...»50.

После того, как Ольга Николаевна оправилась от тяжелой болезни, она сообщала сыну Жуковского 16 сентября 1891 г. о «своем большом горе», когда в Париже у нее были забраны семейные ценности и, фактически, украден архив. Ольга Николаевна, выздоровев, начала судебный процесс. В ее архиве в РГАЛИ хранится дело судебного процесса против супругов Одиффрэ - членов высшего парижского общества, графов. Исчезло более двух третей книг. «У меня, - писала сокрушенно Ольга Николаевна, - есть

49 На С. 273 данного издания есть запись «...благодаря Бога, пользуюсь на 70 году жизни полным здоровьем», а далее идет ниже цитируемое его сообщение. Родился он в 1794 г., а свою запись сделал через 69 лет - значит его свидетельство следует отнести к 1863 г.

50 Записки декабриста Н.И. Лорера. С. 40.

Пушкин, присланный мне кн. Шаховской, по Гоголь и др. писатели отсутствуют. У меня украли альбом; из всех моих фотографий с 1850 -1882 гг. не осталось ни одной. Семейные портреты, портреты друзей, знаменитостей, особенно царской семьи с автографами все исчезло». Пропало фамильное золото и серебро, исчезла картинная галерея, собираемая всю жизнь Н.М. Смирновым, но самое обидное, как считала Ольга Николаевна, пропал архив. «Ведь это рушилось тридцать лет моей жизни, а я и жила только прошлым... Эта новая свалившаяся на меня беда, меня придавила»51. Встает закономерный вопрос, зачем супругам из Парижа понадобились бумаги архива, кто еще участвовал в ограблении архива? Может какая-то часть материалов осталась в Европе? Это следует учитывать, когда речь пойдет в дальнейшем о судьбе архива. О своем горе Ольга Николаевна в скорбных подробностях сообщает и другу B.C. Соловьеву.52. И это важное заявление дочери о состоянии архива матери, о его судьбе.

Незавидная судьба постигла архив и в дальнейшем. После ее смерти в 1893 году он подвергался различным вторжениям как внешним, так и внутренним. Его грабили, раздавали по кусочкам, жгли коробами и сундуками, он горел в огне революционных боев, его перевозили с места на место, передавая по личной просьбе в руки друзей для публикаций, которые не всегда в силу разных причин и обстоятельств могли воспользоваться щедрой возможностью издания уникальных сведений по русской истории и литературе. К сожалению, родственники не продали документы исследователям, высоко их ценившими (Шенроку, Бартеневу). О том, что архив попадал в случайные, безразличные руки свидетельствует письмо бывшего крепостного Смирновых некоего Степанова, писавшего А.Ф. Онегину 25 мая 1909 г. (Н.Н.Сорен умерла в 1899 году). В этом письме есть фраза, позволяющая утверждать, что Бартеневы стремились издать «Записки», которые видели и читали, когда началась горячая и необоснованная полемика вокруг уникального мемуарного наследия. Бартенев и его сын принимал меры, чтобы получить. «Записки». Из переписки с этим Степановым ясно, что «Русский архив» планировал издать второе издание «Записок», но как явствует из этой переписки со Степановым, он не осознавал, с какими ценными документами, чудом еще сохранившимися, он имел дело. «Русский архив» не смог издать «Записки», за которые не один год боролся.

51 РГЛЛИ. Ф. 485. On. 1. Д. 876. Л. 265

52 Там же.

Во втором параграфе третьей главы «История и характеристика гаданий материалов личного фонда Смирновой-Россет» дается перечень изданий ее воспоминаний. В книге диссертант опиралась и на «Записки» Смирновой-Россет, которые в XIX веке высоко оценил П.И. Бартенев, замечавший, что «при всех встречающихся порою неточностях, содержится много схваченного на лету, драгоценных указаний, зорко подмеченных черт прошлого и художественных отзывов. По природе своей она была художница, и с этой стороны надо судить об ее записках. Припомним ее письма к Гоголю, насколько они выше писем этого ее друга»53.

Бартенев стремился опубликовать переписку Александры Осиповны с ближайшими друзьями, но ждал от нее хотя бы кратких воспоминаний о былом. 2 апреля 1867 г. она писала Бартеневу из Одессы: «Когда поправлюсь, то соберу, что у меня есть и пришлю. Кажется, что несколько писем и записок Жуковского у меня здесь». И вновь она напоминает своему издателю, что особенно писать не умеет. От нее невозможно дождаться классической мемуарной литературы: «Если бы я умела писать, то могла бы многое сообщить о Жуковском, Пушкине и Гоголе, да и многих других более или менее интересных людях, коих, увы, уже не имеется теперь на Руси»54. После таких слов она передала Бартеневу, как издателю важного, по ее мнению исторического журнала, воспоминания о Жуковском и Пушкине, ставшие настоящим откровением для любителей изящной словесности. Так возникли ее воспоминания о Пушкине и Жуковском. 26 мая она уже прислала пять писем ее переписки с В.А. Жуковским, а также воспоминания, которые вошли в пушкиниану и широко известны под названием «Воспоминания А.О. Смирновой»55.

Устные рассказы Александры Осиповны были записаны и опубликованы П. Висковатовым в «Русском обозрении» за 1895 ( N 4) и за 1897 г. (Ы 2, 3, 5, 6) , а также изданы были ее рассказы- воспоминания в записи ЯЛ. Полонского в журнале «Голос минувшего» 1917.CN 11-12). Записал ее воспоминания о Гоголе П.А. Кулиш, сообщавший, как уже упоминалось, в декабре 1854 г. С.Т. Аксакову: «Она сама начала писать свои воспоминания о Гоголе и обещала передать мне свою рукопись для полной биографии»56.

53 Русский архив. 1895. N 7. С. 323

54 РГАЛИ. Ф. 46. Оп.1. Д. 423. Л, 4 - 5

55 Данное воспоминание опубликовано в «Русском архиве» в 1871 г. N 11

56 Сведения, полученные от Смирновой-Россет, гармонично вошли в его книги о Гоголе. // Опыт биографии Гоголя. СПб., 1854 и в «'Записки о жизни Н.В. Гоголя,

Обширные архивные публикации были осуществлены JI.B. Крестовой в 1929 и 1931 года и С.В Житомирской в 1989 году. Стали появляться биографические книги, посвященные этой удивительной женщине. В 2004 вышла книга И Колосовой, тогда же опубликована и монография И. А. Смирновой «А.О. Смирнова-Россет в русской культуре XIX века». «Записки» Смирновой-Россет были переизданы в 1999 году и в 2003 году. В 1999 г. публикация неполно охватила первую книгу «Записок», во втором выпуске издано оба тома «Записок».

Среди первых основных публикаций в дореволюционных изданиях следует назвать «Русский архив». С начала 60-х гг. XIX в. П.И. Бартенев охотно предоставлял страницы «Русского архива» для публикации ее документов. Он лично знал и высоко Александру Осиповну и ее литературный дар с конца 50-х гг. Не случайно в первом номере журнала «Русский архив» (1863 г. С. 927) он поместил тогда еще неизвестное, неопубликованное стихотворение A.C. Хомякова «Она лукаво улыбалась...», посвященное красивой и доброй Александре Осиповне. Как пушкинист и архивист, неутомимый библиограф Петр Иванович ценил и ее архив57. Из номера в номер он печатал переписку Смирновой-Россет с Аксаковыми, кн. Вяземским, Жуковским, Полонским, поэтессой и подругой Ростопчиной, Самариным, с ее братьями Россетами. Бартенев постоянно издавал и подробно комментировал ее архивные материалы под названиями «Из записной книжки А.О. Смирновой», «Из записок знатной дамы» и др. воспоминания и эпистолярное наследие.

В виду исторической ценности Бартенев опубликовал в 1871 г. (N 7 -8) воспоминания А.О.Смирновой о Жуковском и Пушкине с привлечением писем Жуковского к А.О. Смирновой (письма издателю передал лично сын Миша); а в номере 11 продолжил «Воспоминания А.О. Смирновой». За 1874 r.(N 2) впервые было опубликовано малоизвестное стихотворение С.А.Соболевского, посвященное Александре Осиповне « Не за пышные плечи...»58. В 1882 г. (N 1) были изданы ее материалы «Из записок знатной дамы 1845 г. (А.О. Смирновой)».

В этом же номере «Русского архива» был опубликован сохранившийся отрывок из дневника Александры Осиповны за 1845 год. В этом же номере

составленные из воспоминаний друзей и знакомых и из его собственных писем» в 2-х ТТ. СПб., 1856

57 Как отметила в своей монографии М.П. Мохпачева («Журналистика в контексте наукотворчества в России XVIII - XIX в. в двух томах». М., 1998, т..1 С.143), вскоре после начала выпуска этого журнала он стал называться научным.

5В Подробнее см. Смирнова И.Л. А.О. Смирнова-Россет в русской культуре XIX века». С. 57

были впервые изданы отрывки дневника Н.М. Смирнова, в которых содержались интересные сведения о его друге A.C. Пушкине. Ее жизнь всегда была полна самого глубокого исторического и общественного интереса.

В 1883 г. (N 2) в «Русском архиве» были помещены письма В.А. Жуковского к А.О. Смирновой и ее к нему в плане составления биографии A.B. Жуковского. В «Русском архиве» за 1888 г. (кн. 5 — 8) опубликованы в настоящее время широко известные «Письма кн. П.А. Вяземского из Петербурга в чужие края к А.О. Смирновой 1835 - 1837 гг.» интересные, прежде всего, в плане новых данных о смерти общего друга - A.C. Пушкина. Друг поэта подробно информирует Александру Осиповну об обстоятельствах гибели поэта, реакции общества на его смерть. В этом же году были опубликованы письма А.О. Смирновой к неустановленному лицу с сообщениями о наследнике престола, о гр. С.Р. Воронцове и др.

В «Русском архиве» в 1889 г. в N 11 изданы были письма А.О. Смирновой к П.И. Бартеневу, а также «Записки И.П.Мятлева к А.О. Смирновой» - его шуточные стихотворения, посвященные Александре Осиповне. Напомним, что поэт, камергер Мятлев был хорошим знакомым Вяземского и Пушкина. Они иногда вместе писали шуточные стихотворения.

В 1890 г. в этом журнале (N 6) были опубликованы фрагменты « Из записной книжки А.О. Смирновой» (пять рассказов).; 1890 r.(N 8) - « О Гоголе, о его дружбе с А.О. Смирновой и с A.C. Пушкиным».

В «Русском архиве» за 1893 г., когда ее «Записки» (так кратко стали пушкинисты называть публикацию, известные «Записки А.О. Смирновой. (Из записных книжек 1826 - 1845 гг.) стали печататься в «Северном вестнике», в четвертом номере «Русского архива», были опубликованы воспоминания « А.О. Смирнова о Гоголе (Из вновь найденных ее Записок)». В 1895 г. в четвертом номере были напечатаны другие ее воспоминания о Гоголе.

В том же 1895 г. в N 5 - 9 изданы были воспоминания - «Из записок А.О. Смирновой» (так называемый Щукинский альбом). В этом же году были опубликованы (N 12, кн. первая) ее письма к И.С. Аксакову (1845 -1882). В этом же году увидели свет и письма А.О. Россет к сестре А.О. Смирновой 1896 r.(N 2 и N 3). В 1895 г. были опубликованы письма А.О. Смирновой к Аксаковым и письма художника А. Иванова к А.О. Смирновой (N 4). В этом же году в N 4 были опубликованы воспоминания ее о Гоголе. - «А. О. Смирнова о Гоголе. (Из вновь найденных ее Записок)».

В «Русском архиве» за 1896 г. (N 3) помещено было «Письмо A.C. Норова к А.О. Смирновой».

В 1897 г. (N 8) были опубликованы воспоминания, даже можно сказать краткие отзывы А.О. Смирновой о Вигеле: «А.О. Смирнова и Ф.Ф. Вигель. Их столкновение по поводу кончины имп. Николая». Заметим, что Смирнова-Россет достаточно критично оценивает этого человека, хорошо зная отношение к нему A.C. Пушкина. Она всегда учитывала характеристики Пушкина, как отрицательные, так и положительные. Вспомним ее характеристики, посвященные М.М. Сперанскому.

В том же году (N 9) в «Русском архиве» была издана подборка «Из писем Смирновой 1855 г.».

В 1902 г. (N 1) в «Русском архиве» изданы «Письма А.О. Смирновой к Жуковскому». Опубликовано было в «Русском архиве» восемь писем Смирновой к Ростопчиной (1838 - 1846)59. Заметим, что это малая толика того, что когда- то хранилось у задушевных подруг. После смерти графини, как указал П.И. Бартенев, ее дочь сожгла большую часть переписки. П.И. Бартенев опубликовал чудом попавшую в его руки часть эпистолярного наследия.

В «Русском архиве» в 1905 г. опубликовано было «Письмо С.Т. Аксакова к А.О. Смирновой о кончине Гоголя»

Для публикации в журнале воспоминания и переписку сначала непосредственно передавала своему хорошему знакомому А.О. Смирнова, потом, как уже сообщалось, стали передавать интересующие издателя материалы ее дочери - Ольга и Надежда, о чем Петр Иванович каждый раз сообщал в своих вводных записях читателям.

Важные фрагменты записок Александры Осиповны печатались в «Русском архиве» из года в год. В записях, безусловно, есть фактор индивидуального впечатления, личностного присутствия, авторского отношения. Они обнажают ее недюжинное литературное дарование и бесхитростное желание сохранить память о безвременно ушедших друзьях.

Устные рассказы Александры Осиповны были записаны и опубликованы П. Висковатовым в «Русском обозрении» за 1895 (N 4) и за 1897 г. (N 2, 3, 5,6), а также изданы были ее рассказы- воспоминания в записи Я.П. Полонского в журнале «Голос минувшего» 1917 (N 11-12). Записал ее воспоминания о Гоголе Г1.А. Кулиш, сообщавший, как уже упоминалось, в декабре 1854 г. С.Т. Аксакову: «Она сама начала писать

59 Русский архив. 1905. N 10

свои воспоминания о Гоголе и обещала передать мне свою рукопись для полной биографии»60.

В 1929 г. Л.В. Крестова в книге А.О. Смирнова «Записки, дневник, воспоминания, письма» опубликовала «Воспоминания о Гоголе» А.О. Смирновой-Россет в записи А.Н. Пыпина. Сборник документов был составлен в основном из уже опубликованных источников,61. В это время еще не было известно, что в ГПБ им. Ленина в отделе рукописей уже появились архивные материалы А.О. Смирновой-Россет, т.к. еще не начали выходить Труды Румянцевского музея. 62

Публикация начинается словами Д.Благого, где известный литературовед, с одной стороны, отмечая, что ее мемуары «проникнуты психологией своей социальной группы - высшей лридворно-аристократической среды», с другой стороны, не может не отметить и их ценность. «Зоркий взгляд и меткий язычок дали возможность Смирновой-Россет увидеть и рассказать в своих воспоминаниях многое такое, что не заметили или сознательно замолчали другие мемуаристы Николаевской эпохи»63.

К этой публикации Л.В. Крестова приложила статью, в которой попыталась привлечь внимание общественности к «Запискам» А.О. Смирновой-Россет за 1826 - 1845 гг. - «О достоверности так называемых записок А.О. Смирновой». Основным источником, по мнению Л.В. Крестовой, были дневники Александры Осиповны, а возможно, Ольга Николаевна, хорошо зная их содержание, приводила факты и по памяти, свободно варьируя фактами, «вне всякой хронологии и произвольно группируя»64.

В 1931 г. вышла книга А.О. Смирновой «Автобиография. (Неизданные материалы)», также подготовленная Л.В. Крестовой, в которую вошел ряд неизвестных до той поры документов, поступивших в рукописный отдел Государственной библиотеки им. В.И. Ленина (в настоящее время -Российской государственной библиотеки - РГБ). Нумерация в то время была другая. Л.В. Крестова, как она сама пишет, издала материалы

60 Сведения, полученные от Смирновой-Россет, гармонично вошли в его книги о Гоголе - Опыт биографии Гоголя. СПб., 1854 и «Записки о жизни Н.В. Гоголя, составленные из воспоминаний друзей и знакомых и из его собственных писем» в 2-х ТТ. СПб., 1856

61 Часть издания осуществлена по материалам ГИМ (Щукинское собрание 157 Г. 83/31).

62 См. Книга поступлений N 4 рукописного отдела ГПБ. N 48. С.38.

63 Там же. С. 7

64 Смирнова А.О. Записки, дневник, воспоминания, письма. С. 381

д.4612/1- 63. (В современной нумерации это дела 1.20 - 2.3. Надо отметить, что в примечаниях она записала как использованные в работе дела-4612/25, 4612/21, 4612/ 10, 4612/ 34, 4612/ 48, 4612/14, 4612/3, 4612/ 4. (В большинстве это материалы, связанные с тетрадями, в которых был помещен так называемый «Баденский роман»65. По новой нумерации это дела - 1.2., 1.3, 1,4 и, фактически, до N 1.23). В этой публикации JLB. Крестова ввела в научный оборот ряд новых документов. В указанном издании впервые освещается несколько версий ее знакомства с А.С. Пушкиным, история знакомства с семейством Карамзиных, сыгравшая большую роль в ее жизни. В этих автографических записках впервые приводится много сведений А.О. Смирновой о Пушкине. (Позднее эти записки вошли в издание 1989 г., подготовленное C.B. Житомирской) J1.B. Крестова пояснила, что «использовав, в основном, вышеназванные группы тетрадей, она оставила в стороне лишь тетради за NN 39 и 59. Все остальные представляют из себя литературные труды Смирновой»66. Составитель провела большую работу, скомпоновав из ряда разрозненных материалов, трудных для подбора по хронологии, текст мемуаров, выдержав их тематически, что также было очень сложно. Создавать такие мемуарные памятники чрезвычайно трудно. В.И. Шенрок верно отмечал: «...воспоминания об обыденной жизни какого- либо лица, хотя бы в высшей степени оригинального и замечательного дело крайне трудное. Часто память сохраняет множество таких мелких подробностей, которые, будучи любопытны сами по себе, не могут представлять особенного значения при передаче их в печати....»67.

65 Если сравнить публикацию этого романа JI.B. Крестовой и C.B. Житомирской, то заметно, что они опубликовали частично различные фрагменты и варианты названного материала. Необычайный стиль повествования, возвращение к уже однажды оговоренному, смешение новых событий со старыми, постоянное возвращение к временам, когда был еще жив Пушкин, а затем перемещение в современную жизнь и прочие литературные приемы автора некоторых сильно удивляют и некоторые читатели склонны выдавать это за «больное воображение» А.О. Смирновой, расстроенную психику. Это - особый жанр, особый стиль повествования, связанного с давно ушедшим временем..

66 Смирнова А.О. Автобиография. (Неизданные материалы). М..1931.С.312 Следует иметь в виду, что JI.B. Крестовой использованы только 14 тетрадей (3, 4, 5, 7, 8,10, 11 ,14. 21, 25 , 28, 34, 48 и 63,т.е. 14 тетрадей выборочно. Она просто заметила, что текст взят выборочно, потому, что «не представляется возможным всякий раз оговаривать перевод». Указ раб. С.313. Не всегда ясно, о каких тетрадях из архива идет речь. Напр. в тексте «Баденского романа» (Гл.ХШ) есть вкраптсния из «Воспоминаний о детстве и молодости» (а это архивный шифр д. 1.17)

67 Шенрок В.И. Материалы для биографии Гоголя. 3 4-х тт. T.l. M., 1892. С. 745

В 1989 г. в «Литературных памятниках» появилась публикация А.О. Смирнова-Россет. «Дневник. Воспоминания», издателем и комментатором которой является C.B. Житомирская. В книге собраны как архивные материалы, так и уже ранее опубликованные документы.

C.B. Житомирская, издавая ранее опубликованные тексты, уточняла, выверяла их и опубликовала ряд текстов, ранее не изданных.

В публикацию C.B. Житомирской вошли воспоминания А.О. Смирновой о Н.В. Гоголе в записи А.Н. Пыпина. Автограф напечатан полностью68. В этом издании C.B. Житомирской, опубликовано также воспоминание о Н.В. Гоголе, текст уточнен, а впервые он был опубликован Л.В. Крестовой в 1931 г. (автограф хранится в РГБ, в отделе рукописей. 2 картон. Д.З).

C.B. Житомирская опубликовала «Автобиографию Александры Осиповны Чаграновой» (хранится также в РГБ в отделе рукописей Д 1.91.15.).

Издатель опубликовала несколько вариантов «Автобиографических записок». Сначала «Вариант 3», написанный не ранее 1880 г. Предварительно, он был опубликован в книге А.О. Смирновой за 1931 г. (Автограф хранится в фонде А.О. Смирновой-Россет (д. 1.4 и 1.17). Заметим, что в публикации опущено начало тетради д. 1.4. Там же хранится и «Журнал походу Надежды Ивановны Арнольди», матери Александры Осиповны.

C.B. Житомирская поместила «Альбомный вариант», где есть еще одно сообщение Смирновой-Россет о знакомстве с Пушкиным, а также содержатся сведения о Седанском погроме 1870 - 1871 во время франко-прусской войны, что дало возможность C.B. Житомирской определить примерно год написания этих воспоминании не ранее 187169. Хранится текст в ОПИ ГИМ (Щукинское собрание) N 83/ 157.

В этой публикации напечатан и так называемый «Баденский роман» (название, как известно, условно, дала Л.В. Крестова, опубликовав материал в 1931 в книге - А.О. Смирнова. «Автобиография. (Неизданные материалы)». Этот материал хранится в РГБ в отделе рукописей под номером Д. 1.18-20. Это - основной текст.

Опубликован в этой книге и так называемый «Формулярный список Россети» (так писалась фамилия отца Смирновой-Россет), составленный после его смерти 18 декабря 1813 г70. Сведения об отце Смирновой-Россет,

68 Хранится в ИРЛИЛМ 3395.XVII. б. N 26.

" Смирнова-Россет А.О. Дневник. Воспоминания. С. 678, сноска 94

70 Этот документ хранится в РГАЛИ. Ф. 485. Оп.1. Д. 876. Л. 170

содержащиеся в этом списке, дают и важные сведения для биографии самой А.О. Смирновой.

В 2004 г. И.А. Смирнова в книге «А.О. Смирнова-Россет в русской культуре XIX века» впервые опубликовала два документа Смирновой-Россет, хранящиеся в личном архиве О.Н. Смирновой - д. 4 - а, поступивших в фонд, как удалось выяснить, в 1962 году из материалов писателя В.Г. Лидина. Автограф представляет собой небольшую непрошитую тетрадь: листы писчей бумаги, сложенные посередине. Нет маргиналий. Это — беловой экземпляр. Публикуемые воспоминания были записаны не ранее 1880 г.

Документ состоит из двух частей: «Воспоминания А.О. Смирновой о Пушкине» и очерка (ее собственное определение) «Биография Пушкина». К сожалению, биографический очерк обрывается на полуслове. В этой работе есть эпизоды и факты, до сих пор мало известные современному читателю.

Обнаруженные мною новые архивные документы о Пушкине и Жуковском лишний раз подчеркивают и неоспоримо свидетельствуют, что это - сохранившийся осколок записок, которые Смирнова-Россет вела постоянно, всю жизнь.

Таким образом, с 1929 г. и по 2005 гг. был издан целый блок важных архивных материалов фонда, хранящийся в Отделе рукописей РГБ (Ф.474), в РГАЛИ (Ф.485, Ф.46), что, безусловно, заметно помогает исследователям в работе, в подготовке новых интересных публикаций о «золотом» веке.

В мемуарном наследии Александры Осиповны проявилась ее талантливая, своеобразная, трудолюбивая личность, раскрылись ее яркие качества замечательной рассказчицы, умевшей в нескольких словах дать уникальный, запоминающийся портрет современника (напр. Жуковского, Гоголя, Вяземского, Самарина, Аксаковых, Хомякова, Погодина, Сперанского, А. Тургенева, И. Тургенева и мн. др.). В воспоминаниях виден ее необыкновенно широкий кругозор, умение передать самую суть явления, разговора. Она умело и живо создает полотно историко-литературной жизни общества.

Из года в год обнаруживаются малоизвестные документы, не вошедшие в публикации, не хранящиеся в основном фонде рукописного отдела РГБ, но представляющие большой интерес. Это касается, в частности, и дневников Н.М. Смирнова, в которых как указывалось, встречаются схожие с «Записками», прежде всего, историко-литературные данные. Таким образом, можно утверждать, что судьба архива, история создания «Записок», новые факты биографии Александры Осиповны

Смирновой-Россет еще таятся в недрах архивохранилищ и, возможно, мы находимся на пороге новых интересных научных открытий.

В Заключении подводятся итоги исследования, отмечается, что мемуарное и эпистолярное наследие Александры Осиповны высоко, хотя и противоречиво, было оценено современниками, но до сих пор полностью не исследовано, не все материалы еще опубликованы.

При изучении проблемы автором было замечено, что наблюдается разнобой в историографии, специалисты не знают археографию, не учитывают особенностей создания мемуаров, игнорируют и не интересуются трагической судьбой архива, не обращаются к подлиннику на французском языке. Автором диссертации были рассмотрены вопросы историографии, а анализ публикаций, прежде всего «Записок», выявил необходимость археографического исследования всего творческого наследия Смирновой-Россет. Следовало выяснить, что хранится в архиве, как и почему было уничтожено, что сохранилось только в виде публикаций в крупнейших ведущих журналах и в отдельных изданиях. В диссертации есть данные о реконструкции утраченных документов по архивам, а также по документальным свидетельствам современников, их воспоминаниям, публикациям эпистолярного наследия. Это дало возможность проследить судьбу «Записок» более, чем за сто лет, сопоставить факты, изложенные в «Записках» с аналогичными сообщениями в других документах Смирновой-Россет. Заметим, что в основе «Записок» лежат собственные тексты Александры Осиповны и материалы дочери, ее записи воспоминаний матери, личных дневников, которые она использовала при систематизации разрозненных документов для публикации. Сама Ольга Николаевна, как издательница, в своих подстрочных примечаниях неоднократно указывала на этот факт. Она указывала на сложность работы: перепутанные листки, обрывки записей, отдельные фрагменты. «Записки» имели свою сложную судьбу — следует учитывать горячий характер Александры Осиповны, бесконечные переезды, кочевой образ жизни, а также сознавать, что периодически менялось отношение к Пушкину. В диссертации важным является доказательство ценности ее мемуарного наследия с учетом и анализом исследований как XIX, так и XX века. Именно Смирнова-Россет сберегла для грядущих поколений многочисленные источники человеческой памяти - альбомы, дневники, воспоминания, записные книжки, мемуары, исторические очерки. Ее труды и сейчас публикуют, высоко ценя, многие историки и литературоведы.' Об этом можно судить по тому факту, что ее «Записки» в период юбилея A.C. Пушкина были переизданы в 1999 году и

в 2003 году. Издатели взяли под защиту «Записки». К сожалению, до сих пор не предпринято переиздание оригинала, а ведь, как известно, «Записки» были написаны на французском языке и печатались в журнале «Северный вестник» параллельно с переводом на русский язык, который, как сразу было замечено читателями, не всегда выдерживал критики. (Например, высказывание Пушкина о мушкетерах А. Дюма, образы которых нравились поэту, было переведено как отзыв о романе «Три мушкетера». В это время роман еще не был написан. Смирнову обвинили в фальшивых данных, изложенных в «Записках». Вопрос разрешила Ольга Николаевна, разъяснив через журнал ошибку в переводе, с горечью заметившая: «Пушкина заставляют говорить пирамидальные глупости». Но в скором времени она умерла, а «Записки» выходили еще полгода параллельно на двух языках. Конечно, французский оригинал содержит свои особенности, специфику языка. В последствии эти уникальные языковые особенности специалисты не учитывали, хотя Ольга Николаевна на это указывала неоднократно. Правомерно встает вопрос о переиздании французского оригинала. Следует отметить также в виду, что в изданиях, которые предпринял журнал в 1895 и 1895-1897 гг., учитывая возрастающий интерес к воспоминаниям Смирновой-Россет, есть текстовые различия, как в основном тексте, так и в примечаниях Ольги Николаевны. Отличаются эти издания друг от друга и объемом, количеством страниц. Во втором издании (1895-1897 гг.) приведено много выдержек из писем (большей частью не сохранившихся), воспоминаний современников. Остается сожалеть, что до сих пор нет работы, исследующей эти удивительные источники, связанные со Смирновой-Россет и Пушкиным, как национальным поэтом. А ведь «Записки» -важный источник духовной биографии Пушкина. Порой даются «глухие» ссылки, а что именно цитируется, на какой источник ссылаются установить невозможно. Это - штампы. Отсутствует история создания «Записок». По-видимому, это не случайно. Материалы использовали сторонники различных направлений (славянофилы, анархисты, атеисты, религиозные деятели, коммунисты), естественно, по - разному трактуя факты воспоминаний, ибо по-разному относились к Пушкину. Взять, к примеру, записанный Александрой Осиповной отзыв поэта о Евангелие: «Вот единственная книга в мире; в ней все есть»71. Эта фраза одних читателей утешила бы, обрадовала, а другие бы не поверили этому высказыванию, отнеслись бы скептически.

71 Записки А.О. Смирновой, урожденной Россет с 1825 по 1845 гг. М., 1999. С. 117

В настоящее время возрос интерес к Александре Осиповне, как общественной деятельнице, другу и помощнику, порою и в плане материальной поддержки (Гоголь, Плетнев, Пушкин) знаменитых соотечественников. Стали появляться биографические книги, посвященные этой удивительной женщине. Внимание к ее многогранной личности связано прежде всего с тем, что она и в воспоминаниях, и в письмах, и в «Записках» осветила богатейшее полотно исторических лиц, воссоздала драгоценнейшие моменты биографий великих людей, редчайших по изображению в силу умения автора быстро, смело и талантливо перенести их на бумагу, исполненное с художественным блеском, что придает каждой странице сохранившихся ее документов личного архива значение уникального памятника отечественной истории и культуры. Они ориентируют нас на личностную память, а порою уникальные моменты отечественной культуры и истории. Мемуары женщины, которая поэтизировала своих героев - своеобразный источник. В них много подлинных высказываний Пушкина, Гоголя, Жуковского, Вяземского, Хомякова, А. Тургенева и др.

В дружеской и преимущественно молодежной, непринужденной компании много юмора, веселья, того, что называется блеском ума. В «Записках», безусловно, есть фактор индивидуального впечатления, личностного присутствия, авторского отношения. Они обнажают ее недюжинное литературное дарование и бесхитростное желание сохранить память о безвременно ушедших друзьях.

Записанные по живому следу, факты ценны и личностным отношением автора, в данном случае умной, одаренной женщины, ее индивидуальными качествами, бесхитростными сиюминутными ощущениями и характеристиками. Это, в первую очередь, конечно, относится к дневникам и письмам, сообщающим информацию, так сказать, по горячим следам из первых рук. Большей частью неторопливые, бесстрастно констатирующие события прожитого дня, эти записи сообщают многое при вдумчивом чтении этих строк.

Александру Осиповну по праву можно считать талантливой мемуаристкой и первой женщиной-пушкинистом.

Анализ состояния историографии вопроса показывает, что ее «мемуарное наследие, Записки» постоянно использовались как в XIX, так и в XX вв., но заметен различный к ним подход. Это касается только Пушкина, оценки его в этом источнике как гениального человека, национального поэта. Другое отношение, например к Гоголю, Жуковскому и другим друзьям Смирновой-Россет также широко освещаемым в

"Записках", сведения о которых широко используют, не критикуя данные воспоминания.

По поводу восприятия образа Пушкина в "Записках" специалисты разделяются на три группы: одна признает их как важный источник пушкинского "золотого" века (например, В.О. Ключевский); другая берет отдельные факты, цитирует "Записки", но утверждает при этом, что это-монтаж ^дочери/ П.Е. Щеголев), третья группа широко использует "Записки", но дает только негативную оценку. (М.А. Цявловский). Этот разнобой оценок связан с тем, что специалисты не связывали себя проблемой изучения архива, даже не всегда воспринимали опубликованное наследие в полном объеме, источники, опубликованные в различных изданиях. Наблюдается крайне одностороннее, выборочное отношение к источникам. Выбираются факты, соответствующие концепции исследователей, их убеждениям. Раскрывается нигилизм части литераторов. Подобное негативное отношение, как показано в исследовании, абсолютно необоснованно.

Следует заметить, что "Записки" появились в сложный момент политического размежевания, когда западников, славянофилов и либералов на политической арене сменили революционеры, народники -последователи жестких радикальных мер и, наконец, большевики. Восприятию "Записок" мешали мощные суждения идеологических напластований. Этот барьер существует уже без малого более века.

Повторение общих обвинений, бездоказательная критика, разнобой в оценках составляют наиболее распространенный прием. В глубину вопросов, освещаемых в "Записках", исследователи не вникают. Часть специалистов раздражает "неугодность" того образа Пушкина, который является в "Записках". Речь идет, прежде всего, об отношении Пушкина к монархии и религии. Некоторых читателей удивляла и настораживала сама манера повествования: много прямой речи, язык живой и очень бойкий, много резких суждений - те качества Александры Осиповны, которые отмечал и воспевал A.C. Пушкин, как характерные и особенно ценные.

Настала необходимость пересмотреть негативную оценку, встречающуюся иногда и в современных изданиях, тем более, что позиция, отношение Пушкина к указанным вопросам проясняется и крепнет год от года с выходом каждого нового пушкинского издания и новых историко -литературных исследований.

Заметим, что за границей «Записки» были сразу восприняты как важный источник и использовались, и используются часто в работах исследователей, при чем они цитировали и цитируют их страницами.

«Записки» получили неоднозначную оценку среди исследователей XIX - XX вв. и потому мы подробно останавливаемся на истории их создания, издании различных публикаций, чтобы понять их ценность и объяснить их значение как историко-литературного источника, имеющего свою специфику72.

Велико значение ее мемуарного наследия, но огромна и роль Александры Осиповны в развитии литературы в России. Она не случайный человек в русской культуре XIX века. С учетом вышеизложенного становится понятным, почему к ней восторженно относились поэты, писатели, композиторы, художники, воспевали в своих произведениях. Случай сам по себе уникальный, беспрецедентный.

В конце диссертационной работы приводится приложение, в котором содержатся две работы А.О. Смирновой-Россет, которые удалось обнаружить диссертанту и ввести их в научный оборот. Эти новые архивные материалы: «Воспоминания о Пушкине и Жуковском» и «Очерк о Пушкине», убедительно доказывают, с одной стороны, что Александра Осиповна обладала незаурядным литературным талантом, а с другой стороны, неопровержимо свидетельствуют, что личный архив Смирновой до наших дней не сохранился, а дошел в виде вариантов, фрагментов и неоконченных текстов7 .

Основные публикации по теме диссертации:

1. Из дневника П.И. Бартенева «Мои записки с 18 ноября 1854 года по июль 1858 года (отъезд за границу)» (Подгот. и прокоммент. И. А Смирнова) // Исторический архив. 1999. Т. 3. 1 п.л.

2. «Тайники чужой души». Дневник П.И. Бартенева. 1854 — 1858 гг /./ (Подгот. и прокоммент. И А. Смирнова )// Исторический архив. 2000. Т. 1,3, 4.4.п.л.

Монография

1. Смирнова И.А. А.О. Смирнова-Россет в русской культуре XIX века. М., 2004. 30 п. л.

72 Смирнова И. «Полемика вокруг «Записок А.О. Смирповой-Россет (1826 - 1845 гг.)» За сто лет // Наш современник. 1999. N 8

73 См.: Смирнова И.А. А.О. Смирнова-Россет в русской культуре XIX века. М., 2004.

Статьи

1. «Записки» А.О. Смирновой-Россет как исторический источник // Труды Тартусского университета. 1976. 0,3 п. л.

2. Смирнова И. Полемика вокруг «Записок А.О. Смирновой-Россет» за 100 лет с 1893 по 1998 год» // Наш современник. 1999. N 8. 1 п.л.

3. Смирнова И.А. Полемика вокруг «Записок Смирновой-Россет с 1983 по 1998 гг. (К вопросу об оценке исторического источника /Точное гуманитарное знание: традиции, проблемы, методы, результаты. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Москва 4-6 февраля 1999 г. М., 1999. 0, 3

4. Смирнова И. «Одушевляемые горячею любовью....» // Слово. 1999. N 3. 0,5 п.л.

5. Смирнова И. «Вы были вестницею славы и вдохновеньем для меня....» // Жизнь национальностей. 1999. N 2 - 3. 0, 25 п.л.

6. Смирнова И. Первое столетие. (Из дневника К.Р. 1899 г.) // Жизнь национальностей. 1999. N 2 - 3. 0, 25 п. л.

7. Смирнова И. Где страна восходящего солнца//Русский дом. 1999. N4. 0,3 п.л.

8. Смирнова И. Вступление к отрывку из дневника К.К. Романова за 1899 год // Историйки записи. N 3 — 4. Подгорица. 2000. N 3 — 4. 1, 5 п. л.

9. Смирнова А.О. о Пушкине (Воспоминания и Биография Пушкина (Очерк) / Подгот. и прокомм. И.А Смирнова // Наш современник. 2000. N2. 1.п. л.

Ю.Смирнова И. Пушкин и Россия // Наш современник. 2001.Ы 1. 1 п.л. 11 .Смирнова И. Портрет на фоне златоглавой // Москва. 2001. Апрель. 0,25 п.л.

12.Смирнова И. «Не оставьте меня, братие!» (Пушкин и «золотой» фонд эпохи) // Наш современник. 2001. N 6. 1 п. л.

Общий объем публикаций -41,3 п.л.

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

СМИРНОВА ИРИНА АНАТОЛЬЕВНА

«МЕМУАРНОЕ НАСЛЕДИЕ А.О. СМИРНОВОЙ-РОССЕТ: ИСТОРИОГРАФИЯ И АРХЕОГРАФИЯ»

Научный консультант Аксенов Александр Иванович

Изготовление оригинал-макета Смирнова Ирина Анатольевна

Подписано в печать / 7 ¿^Гираж г'.дэ экз.

Усл. п.л.

Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации

Отпечатано ОПМТ РАГС. Заказ № ■¿-^Г 119606 Москва, пр-т Вернадского, 84

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Кобзарева, Елена Игоревна

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. ПУТЬ К КАТАСТРОФЕ

§ 1. Русско-шведские переговоры 1608-1609 гг. Выборгский 52 договор 1609 г.

§ 2. Организация борьбы против Лжедмитрия II на русском 73 севере. Шведские войска на службе в России

§ 3. Шведы и Новгород в период после подписания договора 94 17 августа (август 1610-лето 1611 г.)

Глава 2. ПОД ВЛАСТЬЮ ШВЕДОВ (ИЮЛЬ 1611-1613 гг.)

§ 1. Захват шведами Новгорода.

§ 2. Сговор во имя спасения

§ 3. От договора 25 июля 1611 г. к переговорам с кн. Д. 207 Пожарским в 1612г.

§ 4. Земельная политика новгородского правительства

§ 5. Новгородцы в переговорах со шведами и кн. Д.Пожарским 247 относительно избрания Карла Филиппа на русский престол

Глава 3. В ПОИСКАХ ВЫХОДА (1613-1615 гг.)

§ 1. Вступление на престол Михаила Романова и ситуация в 304 Новгороде

§ 2. Подготовка к переговорам в Выборге в 1613 г.

§ 3'. Новгородское посольство в Выборге 1613 г.

§ 4. Между двух огней. Новгородцы в период похода кн. Д.Т. 373 Трубецкого к Новгороду

§ 5. Попытки установления контактов с Москвой

§ 6. На пути сближения с Москвой

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Кобзарева, Елена Игоревна

Всколыхнувшая всю Россию в начале XVII в. Смута расколола страну на два враждебных лагеря. В создавшихся условиях каждая из воюющих сторон - сторонники Лжедмитрия II и сторонники Василия Шуйского -стремились найти себе поддержку за пределами государства, соответственно в лице поляков и шведов. В свою очередь соседи России пытались воспользоваться внутренними неурядицами в стране.

Скажем несколько слов о каждом из сложившихся в Русском государстве лагерей. Движение Лжедмитрия II приобрело широкий размах. За самозванцем пошли казацкие низы, выступавшие за сохранение вольностей казачества. Его поддержали служилые люди южных и юго-западных районов страны, в том числе в условиях разложения поместной системы дети боярские, у которых реальные земельные владения были значительно меньше положенных по окладу. В конечном счете на сторону самозванца перешли многочисленные представители Государева двора. Правда, как убедительно показал И.О.Тюменцев, предлагаемые повстанцами «радикальные социальные преобразования не выходили за рамки сложившейся системы и проводились в формах и методах, апробированных в годы правления Ивана III, Ивана IV»1. Тем не менее борьба приобрела достаточно острый характер. Лжедмитрий II подчинил себе обширные территории Замосковного края. В июне 1608 г. поддерживаемый поляками Лжедмитрий II обосновался в Тушино под Москвой.

В то же время самозванцу противостояли сторонники Василия Шуйского. Это были представители консервативной части общества, не желавшие перемен бояре и крупные дети боярские, заинтересованные в сохранении своих поместий и воспринимавшие казаков как разрушительную силу. Неудовлетворенность, которую часть общества демонстрировала в явном виде, неизбежно вела к его расколу. В то же время, учитывая, что недовольство в той или иной форме испытывало большинство членов общества, которое в результате не располагало силами, необходимыми для поддержания существующего порядка, стихийное недовольство прорывалось наружу, и не было средств, с помощью которых правительство могло бы на раннем этапе справиться с начавшимися нарушениями общественного порядка.

Василий Шуйский обратился к помощи Швеции. В феврале 1609 г. Россия в лице новгородского воеводы кн. М.В.Скопина-Шуйского, отправленного Василием Шуйским в Новгород для организации борьбы с Лжедмитрием II, заключила со Стокгольмом Выборгский договор, который предполагал предоставление русской стороне шведских войск. Тем временем Швеция стремилась целиком захватить юго-восточное побережье Балтийского моря. В конце XVI в. шведы подчинили себе Эстляндские земли и ставили своей задачей полностью овладеть побережьями Финского залива. Тем самым фактически в условиях, когда шведы строили планы полностью подчинить себе русскую торговлю, был открыт путь для беспрепятственного продвижения «немецких» войск в глубь России (в данном случае под «немцами» подразумевались шведы). Прибывшие в страну шведские войска во главе с Я.Делагарди вместе с кн. М.В.Скопиным-Шуйским приняли участие в походе к Москве.

Тем временем все карты оказались спутаны в результате вступления на русскую территорию поляков, которое привело к распаду лагеря Лжедмитрия II. На фоне вторжения поляков в условиях, когда движение самозванца шло на спад, войска кн. М.В.Скопина и Я.Делагарди, одержав победу над «цариком», вступили в Москву. Однако в дальнейшем русским предстояло вести борьбу с «литовскими людьми», используя шведские войска. 24 июня

1610 г. «немцы» изменили русским в борьбе с поляками, возглавляемыми гетманом С.Жолкевским, в битве при Клушино. Вслед за этим в Москве был быстро свергнут Василий Шуйский.

Столица, в этот момент сделав ставку на поляков, 17 августа 1610 г. подписала договор с С.Жолкевским о возведении польского королевича Владислава на московский престол. В то же время после Клушинской битвы войска шведского короля Карла IX, используя лозунг борьбы с «ворами», оставались в Новгородской земле, превратившейся в зону, за которую боролись поляки и шведы. Однако для всей страны основным оставался вопрос о борьбе с поляками. Инициативу в этом плане взяло на себя Первое подмосковное ополчение во главе с бывшим соратником кн. М.В.Скопина-Шуйского, теперь тяготевшим к шведскому лагерю П.Ляпуновым. Шведы продолжали навязывать помощь России, добиваясь от нее территориальных уступок. Ополчение начало переговоры с Я.Делагарди о возведении стокгольмского королевича, одного из сыновей Карла IX - Густава Адольфа или Карла Филиппа, - на русский трон, при этом стараясь, делая уступки, ограничить территориальные притязания шведов, стремившихся присоединить северо-запад России. Однако умерить аппетиты «немцев» не удалось. В июле 1611 г. они договорились с посланным из Подмосковного ополчения В.И.Бутурлиным о сдаче Новгорода. В.И.Бутурлин вывел оттуда войска, а город был захвачен «немцами». От имени новгородцев 25 июля был подписан новый договор со Швецией. Составленный документ предполагал возможность избрания шведского королевича на московский престол. Но при этом город оказался под властью шведов.

В то же время теперь новгородцы должны были договориться об избрании шведского ставленника на Московское царство с центром - с ведшим в 1612 г. борьбу против поляков Народным ополчением К.Минина и кн. Д.М.Пожарского, которое в условиях фактического безвластья олицетворяло реальную власть в России

Впоследствии жителям Новгорода предстояло урегулировать отношения с вступившим на престол Михаилом Романовым. Лишь в 1615 г. они отправили посольство в Москву, заявив, что Новгород останется в * составе Русского государства. * *

Что собой представляла Новгородская земля в конце XVI - начале XVII в.? Она была опустошена в ходе Ливонской войны и длительное время не могла восстановить свое хозяйство. Это означало неудовлетворенность разных слоев местного населения, возможные вспышки социального недовольства. Запустение не было преодолено и в последующие годы, крестьяне не имели возможности расширять свои тяглые наделы. Сложившееся положение вещей впоследствии получило резонанс в период Смуты. По мере того, как происходило расширение подвластной Лжедмитрию II территории, на его сторону перешли новгородские пригороды, где были размещены служилые люди по прибору.

В Новгородскую землю переселялись дворяне из центральных районов России. Старорусский уезд Шелонской пятины (пятина - административная единица Новгородской земли) был включен в опричнину. К началу XVII в. здесь были расположены крупные земельные владения, порой насчитывавшие несколько сотен крестьян. Вместе с тем возможности экспансивного роста землевладения в основном были исчерпаны. В результате в конце XVI - начале XVII в. в России повсеместно, в том числе на Северо-Западе, происходило дробление поместий, которые при поступлении взрослых сыновей на службу делились на части.

В 70-е гг. XVI в., при испомещении в Шелонской пятине опричных помещиков, широко практиковалось неполное верстание, когда произведенные земельные пожалования оказывались значительно меньше положенных по окладу. Например, в Новгородском уезде 26,6 % поместий не превышали 50-100 четей (новгородская четь ровнялась 1200 сажений). Такое же количество владений находилось в пределе 100-200 четей. В дальнейшем эти поместья снова подвергались делению. Сложившаяся ситуация вызывала недовольство дворян. Землевладельцы вели ожесточенную борьбу за землю, за крестьян, которые, несмотря на крепостническое законодательство 80-90-х гг. XVI в., продолжали переходить от одного владельца к другому (практиковались насильственные своды). Сократить число крестьянских побегов не удавалось

Как свидетельствуют данные верстальной десятни Деревской пятины периода шведской оккупации, за 1611/1612 (120) г., дети боярские, остававшиеся после захвата Новгорода Я.Делагарди на службе у шведов, к моменту первых пожалований, сделанных новгородской администрацией, имели в своем распоряжении меньше трети земель, на которые они могли претендовать в соответствии со своими окладами3. Многие дети боярские, даже если судить по данным десятни, оставались без поместий. Так, в Деревской пятине в 1611/1612 (120) г. земля была дана 49 человекам, из них до этого 32 не имели «дач». Проблема обеспечения дворян землей не утрачивала своей актуальности на протяжении всей Смуты.

В то же время в конце XVI - начале XVII в. регион службы новгородских и псковских дворян ограничился Северо-Западом России. С 1604 г. их назначением ведал особый Новгородский Разрядный приказ, выделенный из Разрядного приказа. Разоренные в ходе Ливонской войны дворяне были малопригодны для несения службы при дворе, Новгородская и Псковская земля были сильно удалены от центра. По этим причинам Борис Годунов пошел на исключение новгородских и псковских дворян из состава

Государева двора притом, что он пытался оградить московское дворянство от местнических притязаний новгородской корпорации4.

Все эти обстоятельства, с одной стороны, вызывали недовольство, с другой, - подстегивали местный сепаратизм. В то же время в результате выселения сюда дворян из центральной России Новгород стал неотъемлемой частью Русского государства, хотя традиционные новгородские институты, относящиеся ко времени независимости Новгорода, сохранялись и могли быть использованы в ситуации ослабления центральной власти и роста центробежных тенденций. * *

Несколько слов о Швеции конца XVI - начала XVII в. и ее внешней политике второй половины XVII в.

В 1560 г. русские войска заняли Феллин (Вильянди), что привело к фактическому распаду Ливонского Ордена. Часть земель была передана датскому королю. В 1561 г. Ливонский Орден секуляризировался, Кеттлер становится герцогом Курляндии. Остальная часть Ордена подчинилась ему как губернатору. Герцог Кеттлер стал вассалом польского короля и Великого Княжества Литовского. После Люблинской унии 1569 г., приведшей к фактическому объединению Короны Польской и Великого княжества Литовского, сформировалось Польско-Литовское государство.

В руках Швеции оказался Ревель. Россия получила Нарву и в результате стала обладательницей выхода к Балтийскому морю. Хотя Русское государство не имело собственного морского флота, в Нарве Россия могла вести торговлю с европейскими державами. Европа «была ошеломлена внезапным появлением огромной империи на ее восточных границах»5. Одним из первых о русской угрозе как об угрозе, нависшей над всей Европой, заговорил С.Герберштейн. Шведский король Густав Ваза настаивал на том, что «Россия может стать столь же могущественной державой на Балтике, как Турция в Азии и Африке. Силы христиан на Балтике могут быть расколоты подобно силам греков, которые дали туркам возможность построить империю»6. Вместе с тем ликвидация Ливонского Ордена привела к тому, что Стокгольм, неустанно твердя о русской угрозе, стал стремиться превратить Балтику в свое внутреннее море и установить контроль над русскими торговыми путями, взять на себя посредническую роль в торговле России с европейскими державами на Балтике, овладеть речными путями, ведущими в глубь страны, во время Ливонской войны - устьем Наровы. Установить контроль над русской торговлей порывался Эрик XIV (1561-1568 гг.). Это означало, что столкновение Швеции с Россией со временем становилось неизбежным.

При этом, даже когда в Русском государстве в XVII в. началась Смута и оно было не в состоянии проводить активную внешнюю политику, в Стокгольме не переставали, как и в XVI в., твердить о том, что: 1) Россия постоянно стремилась к расширению; 2) Русское государство всегда п ненадежно; 3) Швеция играет роль форпоста или буфера в борьбе с Россией .

После завершения Ливонской войны под лозунгом необходимости оказать противодействие русским, которые якобы создавали серьезную угрозу, Стокгольм намеревался возобновить войну с Россией. При Юхане III (1568-1592 гг.), в 1581 г. шведы взяли Нарву и Ижорскую землю. По Плюсскому перемирию 1583 года Россия передавала Швеции Ивангород, Ям, Корелу (Кексгольм, современный г. Приозерск), удерживая устье Невы. Это вело к разрушению нарвской торговли. В планы Юхана III входило взять наиболее крупные торговые центры северо-западной России, в первую очередь Псков, добиваться, чтобы основными центрами торговли с Россией о стали Ревель и Выборг .

В 1590 г. Швеция планировала предпринять атаку на Новгород, однако из-за слабости войск была вынуждена отказаться от предполагаемой операции9. После этого русские сами перешли в наступление с целью добиться пересмотра итогов Плюсского перемирия. В 1590 г. шведы оставили Ям, Копорье и Ивангород. Но восстановить нарвскую торговлю русским не удалось, а шведы быстро перехватили инициативу в свои руки. В начале 90-х гг. XVI в. шведы впервые решили попытаться поставить под свой контроль линии коммуникации с Россией через Неву, Нарву, Архангельск, в первую очередь пути, которые шли через Нарву и Гдов к Пскову и по Неве через Орешек и Ладогу к Новгороду.

Помимо этого - тоже начиная с периода Ливонской войны - Швеция стремилась овладеть торговым путем через Архангельск. Уже в 1577 г. Юхан III предполагал предпринять нападение на Холмогоры и Св. Николай (Архангельск). Идея захватить Св. Николай и другие порты вновь возникла в 1581 г. В 80-е гг. Швеция намеревалась присоединить всю территорию между Ладогой и Арктикой, в том числе Кольский полуостров. В 1591-1592 гг. была сделана попытка завоевать Кольский полуостров, Кандалакшу, Печенегу, были предприняты меры с целью остановить архангельскую торговлю.

В Прибалтике интересы Швеции сталкивались с интересами Польши. Последняя, подобно Швеции, видела свою задачу в том, чтобы подчинить себе Ливонию. Как и Стокгольм, Варшава хотела установить контроль над Ревелем и Нарвой. Два государства переставали доверять друг другу в тех случаях, когда речь шла о Ливонии. Поляки старались заставить шведов отказаться от видов на Эстляндию.

После того как в 1587 г. Сигизмунд, который являлся представителем шведской династии Ваза, был избран польским королем, на повестку дня встал вопрос о союзе Польши и Швеции в борьбе против России. В то же время не было решено, кому должна принадлежать Эстляндия. Люди, которые сопровождали Сигизмунда, когда он уезжал из Швеции в Польшу, получили инструкцию добиваться, чтобы Польша отказалась от прав на Эстляндию.

В 1592 г. Сигизмунд III, придя на смену умершего Юхана III, стал одновременно главой двух государств и продолжал являться таковым до 1597 г. В течение нескольких лет Швеция и Польша начали реально проводить общую политику на Балтике с целью установления контроля над русской торговлей. Россия столкнулась с угрозой направленного против нее польско-шведского союза и была вынуждена идти на существенные уступки. В 1595 г. Россия и Швеция заключили Тявзинский мирный договор, в соответствии с которым граница между шведской Эстляндией и русской Ингерманландией проводилась по р. Нарова. Шведы требовали деньги за уступку Корелы, но в конечном счете согласились безвозмездно передать город Русскому государству. Россия отдавала Нарву, удерживая Ивангород. Швеция получала право вести торговлю в Нарве, именно там, а не на ивангородской стороне, должен был вестись торг. Таким образом шведы устанавливали контроль над русской торговлей.

В то же время союз Польши и Швеции, дававший Швеции возможность оказывать давление на Россию, носил исключительно временный характер. Дядя Сигизмунда Карл IX (1604-1611 гг.) сверг его в 1599 г., когда Сигизмунд попытался реставрировать в протестантской Швеции католичество. В последующие годы Сигизмунд III, оставаясь польским королем, в основном интересовался судьбой шведского престола.

Скажу несколько слов о Карле IX, сначала, в 1600 г., ставшем правителем-регентом страны и коронованном в 1604 г. В историографии он оценивается как умный и энергичный политик, который сумел пройти трудный путь и получить власть в стране. На последние годы его правления приходится вмешательство Швеции в русские дела. Однако опасность того, что Сигизмунд вновь предъявит права на шведский престол, сохранялась.

В Варшаве по-прежнему вынашивали планы получить реванш в борьбе со Швецией, восстановить власть Сигизмунда. В Польше находилась группа шведских эмигрантов, готовых рисковать чем угодно, чтобы отомстить Карлу IX и его будто бы узурпировавшему власть сыну, и не меньше, чем Сигизмунд, жаждавших с триумфом возвратиться на родину и реставрировать католичество (из страха перед соответствующей возможностью шведский король развязал террор против бывших сторонников Сигизмунда)10. Осуществление династической унии Швеции и Польши, о котором, впрочем, стали говорить несколько позже, означало бы, что поляки получили бы прекрасный трамплин, используя который они могли бы захватить власть в Швеции11.

За спиной Польши стояла католическая Империя, также мечтавшая восстановить свои права на Балтике и обращавшаяся к вопросу о создании габсбургской коалиции в составе Польши, Империи и Испании. Речь шла о том, чтобы передать Испании Альфсборг - один из двух шведских портов на западном побережье Скандинавии. Хотя в период русской Смуты Империя оставалась в стороне от конфликта в балтийском регионе, шведы никогда не забывали, что ведут борьбу против католиков. Если бы Сигизмунд III вернул себе шведский престол, это означало бы, что контрреформация проникла бы в протестантскую цитадель Скандинавии12.

В результате Польша была втянута в войны со Швецией. В 1600 г. Сигизмунд III объявил о включении Эстляндии в состав Польско-Литовского Княжества. Это привело к возобновлению шведско-польского конфликта в Прибалтике

Предъявив претензии на ливонские земли, Карл IX стремился обезопасить шведские владения в Эстляндии и в то же время надеялся, что

Сигизмунд не будет претендовать на польский престол. В 1600-1611 гг. шла война за шведское наследство, Сигизмунд III оспаривал у «немцев» Прибалтику (так как имело место противостояние католиков и протестантов, война приобретала религиозный оттенок). Карл IX овладел большей частью Ливонии. Однако Польше не удалось овладеть Эстляндией и укрепиться в Лифляндии.

В период, когда в России началась Смута, для Швеции вновь приобрел актуальность вопрос о союзе с Россией против Польши13. В свою очередь Русское государство пыталось воспользоваться польско-шведским конфликтом и добиться пересмотра результатов Ливонской войны, передачи Русскому государству с согласия Швеции Нарвы.

Карл IX умер в октябре 1610 г. (в последние годы своей жизни он уже в значительной мере отошел от дел и слабо интересовался делами в России, в большой степени доверив их решение военачальнику шведских войск Я.Делагарди).

После смерти Карла IX на престол вступил его старший сын, Густав II Адольф, быстро понявший, как завоевать влияние аристократии. К моменту вступления на престол монарху было всего 17 лет и по идее он должен был до 18 лет править под надзором регентского совета. Карл IX предполагал, что до того, как Густав Адольф достигнет совершеннолетия, он, будущий король, получит половину полномочий в деле управления страной. Половина полномочий предоставлялось жене Карла IX, матери Густава Адольфа, королеве Кристине, и Юхану, герцогу Остеръётландскому. Карл IX предусматривал право Государственного совета признать герцога королем. Однако после смерти Карла IX Государственный совет доверил всю полноту власти Густаву II Адольфу, указав, что последний уже вступил в восемнадцатый год своей жизни. Густав II Адольф принес королевскую присягу 4 января 1612 г. При решении вопроса о власти Совет предложил вступавшему на престол королю свои условия. Король получал право начинать войну лишь с согласия дворянства. Дворянство настаивало на том, чтобы ему были предоставлены широкие социальные и экономические привилегии. В то же время Государственный совет заседал практически непрерывно на протяжении всего правления Густава II Адольфа, в 10-30-е гг. XVII в. Входившее в состав Совета дворянство стало превращаться в служилое сословие, которое получало земельные пожалования в качестве вознаграждение за службу.

Стремление знати добиться дополнительных привилегий привело к тому, что король принял хартию о вознаграждении дворянства из специальных источников. Стала широко использоваться практика предоставление дворянам сел при условии получения ими крестьянских доходов.

Вместе с тем практически ведущую роль при решении вопросов внешней и внутренней политики играл сразу выделившийся в Совете и ставший канцлером А.Оксеншерна (именно он при вступлении Густава II Адольфа сформулировал требования, которые предъявила последнему дворянская аристократия). Достаточно существенным было происхождение А.Оксеншерны, родившегося в семье старой аристократии, семье, которая была связана браками с наиболее знатными семьями. Канцлер получил образование в Германии. Став членом Государственного совета в 1607 г., Оксеншерна вполне трезво оценивал возможности страны. (В дальнейшем последний рассказывал анекдот относительно своих отношений с королем. Густав II Адольф говорил канцлеру: «Если бы мой жар не привносил немного жизни в исходящий от Вас холод, все окоченело бы и застыло». На это канцлер отвечал: «Если бы мой холод не охлаждал жар Вашего Величества, Ваше Величество давно сгорел бы»14)

В первый год своего правления, в 1612 г., когда обсуждался вопрос о возведении младшего сына короля, несовершеннолетнего Карла Филиппа, вступивший на престол король считал своим долгом постоянно советоваться со своей матерью, королевой Кристиной (притом, что Швеция оставалась страной со слабо развитой экономикой, первые годы правительство существовало на займы, которые предоставляла королева, военачальники и купцы, все те, кто мог дать деньги). Королева Кристина, как мы будем иметь возможность убедиться в дальнейшем, постоянно опасалась, что права ее младшего сына будут ущемлены. Она считала, что попытки предложить кандидатуру королевича на русский престол связаны с желанием Густава II Адольфа выставить брата из страны.

В то же время при решении вопроса об отправлении шведского королевича в Россию ситуацию значительно осложнял вопрос о герцогствах -практически, как мы опять же сможем убедиться в дальнейшем, речь шла о создании на территории Новгородской земли чего-то в виде герцогства. Практика создания герцогств, во главе которых стояли младшие представители дома Ваза, в это время была достаточно широко распространена. С 1606 г. у герцога Юхана был свой двор, своя канцелярия, свой монетный двор, свой государственный совет. Он сам назначал епископов и местных чиновников, мог править, распоряжаться и командовать, как прежде делали шведские короли. Накладываемые на герцога ограничения в плане права реализовать свою власть были направлены лишь на то, чтобы предотвратить дробление Швеции на отдельные государства, и никогда не превышали тот минимум, который при этом был необходим15.

Отношения Карла IX с герцогом Юханом складывались непросто. В 1608 г., как раз незадолго до отъезда Я.Делагарди в Россию, между королем и Юханом был заключен договор, в соответствии с которым последний становился главой всех находящихся в герцогстве войск, хотя и был обязан в случае необходимости предоставить в распоряжение короля 600 человек. В связи с вопросом о правах герцогов в Стокгольме шли напряженные баталии. Впервые - и далеко не самым удачным образом - вступивший в большую политику Карл Филипп пытался оказать давление на Карла IX, заставив пойти на компромисс с Юханом относительно права полностью распоряжаться войсками своего герцогства. Король взял подготовленную Карлом Филиппом бумагу и в ярости швырнул ее в огонь16.

Возможность того, что дробление страны действительно произойдет, оставалась достаточно реальной. В Швеции не стерлись из памяти события полувековой давности, связанные с получившим в наследственное владение Финляндию герцогом Юханом, который в дальнейшем стал шведским королем Юханом III. В 60-е гг. XVI в. он пытался проводить собственную политику. В 1563 г. король Эрик XIV выступил в поход, разгромил герцога,

1 J заключив его в тюрьму. Финляндское герцогство было ликвидировано .

Несмотря на то, что Швеция беспрерывно воевала, ее экономика, существовавшие в основном за счет займов, и состояние армии в начале XVII в. не были для этого приспособлены, а на войну не хватало средств. Густав II

Адольф, пришедший к власти в 1612 г., говорил: «Нигде мы не слабы так, как

18 внутри наших границ» . Швецию следует охарактеризовать как отсталую страну со слабо развитой экономикой, к началу XVII в. основанной главным образом на экспорте сырья: железа и меди. Ведение войн стимулировало развитие промышленности, однако пока это развитие только начиналось. Уже в рассматриваемый в настоящей работе период Швеция являла пример несоответствия реальных возможностей страны со слабо развитой экономикой и ее готовности проводить активную внешнюю политику. В то же время страна оказалось втянутой в войну одновременно с Данией, Польшей и Россией. В 1614 г. шведский Государственный совет, обсуждая возможность установления мирных отношений с Россией, перечислял источники средств, необходимых для продолжения войны на русском фронте: 1) ежегодная рента; 2) горные залежи; 3) получаемые от ведения торговли пошлины; 4) экстраординарные налоги (попытка их собрать могла стать причиной начала волнений); 5) займы, предоставляемые другими государствами. Совет был вынужден констатировать, что по причине больших издержек Швеция не в состоянии удовлетворить свои потребности за счет первых трех статей и вынуждена искать дополнительные способы пополнения казны19. В результате шведы испытывали постоянные трудности при финансировании войны, а также при вербовке, во время проведения которой вспыхивали мятежи. Как писал М.Юнкельманн, цитируя Я.Линдегрена, «период до 1620 г. следует рассматривать как этап, когда войны велись, хотя общество только в известной мере было организовано так, как для этого необходимо. Социальное состояние общества играло более существенную роль, чем формальная логика войны»20.

В то же время в силу вступали те механизмы, в результате функционирования которых Густав II Адольф продолжал завоевательную политику на всем протяжении своего правления. Несмотря на то, что король, вынужденный прислушиваться к мнению Государственного совета, особенно на первом этапе своего правления щедро жаловал служилое дворянство поместьями, война становилась важным источником существования и вместе с тем образом жизни шведского дворянства, получавшего основной доход в результате сбора контрибуции с занятой территории.

Когда войска не получали ожидаемой контрибуции, по выражению М.Юнкельманна, война переставала быть войной, солдатам не выплачивали денег, начиналось дезертирство и мятежи. Однако, если заключался мир или перемирие, это порождало еще большие трудности, так как нужно было рассчитаться с войсками. В итоге стало правилом отдавать города на разграбление. При условии отсутствия достаточного количества денег в

21 армии была низкая дисциплина, солдаты легко переходили к мародерству .

И все-таки Швеция, лишенная иных возможностей содержать служилое сословие, была обречена на ведение грабительских войн, которые позволяли бы высшему сословию обогатиться. Страна была готова вмешаться в любой конфликт, затронувший ее соседей, не пытаясь вести широкомасштабные кампании, которые требовали бы значительных средств, но позволяли бы закрепиться в стратегически важных пунктах, реально овладеть торговыми путями. Пока, на интересующем нас этапе, дворянство еще не успело осознать реальную ситуацию. Государственный совет, видимо, особенно в первые годы правления Густава II Адольфа, стремился сдержать пыл молодого монарха, который более, чем кто-либо, жаждал ввязаться в любую войну. И в этой ситуации королем пускалась в ход вся использовавшаяся и прежде аргументация относительно того, что войны вести необходимо, чтобы обезопасить страну.

В таких условиях боявшаяся усиления Польши за счет России Швеция вмешалась в русские события. * *

Актуальность темы обусловлена тем, что ее рассмотрение позволяет лучше понять механизмы раскола русского общества в условиях гражданской войны и вмешательства в конфликт иностранных держав в период Смуты XVII в. Мы можем говорить о том, каким был расклад сил в условиях, когда, шла борьба с теми, кто переходил на сторону самозванцев, а вступившие на территорию России иностранные войска приобретали двойственный статус «защитников» и «завоевателей». Данная тема непосредственно дает выход на проблему, связанную с ролью служилого сословия, городовых корпораций в условиях Смутного времени. Анализ событий шведской интервенции предоставляет возможность судить об отношении общества к проблеме приглашения иностранных претендентов на русский престол. В то же время работа над темой неразрывно сопряжена с анализом вопроса о сепаратизме и причинах его проявления в условиях Смуты и ослабления центральной власти. Не менее существенным является возможность пронаблюдать, как преодолевался раскол общества, когда оно находилось в состоянии поисков пути выхода из кризиса, поднимаясь на борьбу с иностранной интервенцией. Большое значение имеет изучение политики государств (в данном случае Швеции), которые, преследуя завоевательные цели, пользуется кризисом, имеющим место в соседнем государстве (в России).

Объектом исследования является история Новгородской земли в тот период, когда на ее территории пребывали шведы; история взаимоотношений русских и шведов.

Цель диссертации - рассмотрение проблем северо-западного региона, в первую очередь Новгорода.

Хронологические рамки диссертации охватывают период 1608-1615 г.

Конкретные задачи исследования. В настоящей диссертации с учетом предоставляемых в первую очередь шведскими документами возможностей предполагается рассказать о политике Швеции по отношению к России. Предстоит проанализировать обстоятельства заключения Выборгского договора 1609 г., рассмотреть вопрос о роли шведов в борьбе с Лжедмитрием II. При этом следует попытаться выяснить, к каким последствиям в условиях раскола общества привело появление «немцев» на русской территории, кто и в силу каких причин делал на них ставку. В работе ставится задача проследить, как строились взаимоотношения Новгорода, Стокгольма, московского правительства, фактически возглавляемого С. Жолкевским, как проходили переговоры Новгорода с Подмосковным ополчением, с Народным ополчением К.Минина и кн. Д.М.Пожарского, а впоследствии с приехавшими в Выборг шведским и новгородским посольствами. Необходимо остановиться на неоднократно обсуждавшемся в литературе вопросе о новгородском сепаратизме.

Также в диссертации будет прослежено, как в результате проведения Делагарди и сменившим его Э.Горном политики ограбления Новгорода в условиях подъема освободительного движения происходило усиление тяги жителей к Москве, как себя вели подчиненные шведам представители местной администрации, как складывались отношения Новгорода с вступившим на престол Михаилом Романовым.

Основное внимание будет уделено вопросу о механизмах раскола русского общества, вступивших в действие с началом гражданской войны, когда практически и правящая элита, и рядовые дети боярские сталкивались с проблемой выбора одного из противостоящих лагерей. При этом необходимо учитывать, что ход гражданской войны был осложнен вмешательством в нее соседних государств, к тому же находившихся в состоянии войны между собой, а Россия фактически превратилась в зону, где сталкивались интересы ее соседей. В этой ситуации местному населению, оказавшемуся между двух огней, надо было решать, какой враг страшнее: казаки, которым помогают поляки, или шведы.

В условиях, когда поместные архивы периода Смуты не сохранились, дошедшие до нас материалы новгородского оккупационного архива предоставляют уникальную возможность посмотреть, как складывались отношения Новгорода, шведов и Москвы (или Ярославля, где разместилось руководство Народного ополчения) на фоне жизни самого общества, когда дети боярские выбирали, кому им служить.

Если говорить об используемых в диссертации методах исторических исследований, то в основу исследования легли принципы историзма, понимаемые как объективный, адекватный реалиям эпохи анализ всех конкретных факторов и условий изучаемого периода. В работе используется историко-системный метод исторического анализа, требующий рассмотрения всех событий и явлений в их развитии и взаимной связи, а также в их целостности и взаимообусловленности. * *

Русско-шведские отношения привлекали к себе внимание как русских, так и западноевропейских исследователей.

В отечественной историографии было обращено внимание на причины сближения Василия Шуйского с «немцами». При этом историки XIX в. в основном опирались на сочинение шведского хрониста Ю.Видекинда, апологета Густава II Адольфа. В русской историографии начиная с Н.М.Карамзина зародилась традиция рассматривать кн. М.В.Скопина-Шуйского как великого героя, сделавшего все во имя спасения России. Создавался романтический образ молодого воеводы, в очень сильной степени соответствовавший умонастроениям образованной части русского общества, историков первой трети XIX в. Исследователи были готовы полностью оправдать князя, который заключил Выборгский договор. По мнению Д.Бутурлина, «если для спасения России нужна была помощь шведов, то Швеции также для собственной безопасности своей необходимо было не допускать поляков овладеть Россиею и сделаться опасными соседями для самой Швеции»22.

Позднее Н.И.Костомаров, в соответствии со сложившейся традицией вновь воспевавший кн. М.В.Скопина-Шуйского, говорил о настоятельной потребности в иностранной помощи при отсутствии в России профессиональных войск: «.Для спасения целого государства можно было пожертвовать пограничным уголком» (автор имел в виду уступку шведам Корелы — одно из условий Выборгского договора). Впрочем, «русские должны были убедиться, что искать царя между чужими принцами и просить помощи у чужих народов не следует»23.

В то же время в исторической литературе неоднократно ставился вопрос о том, что собственно толкало русских на переговоры со Стокгольмом о предоставлении последним помощи.

Советские историки, рассматривая события Смуты как проявление классовой борьбы, исходили из того, что на Стокгольм делали ставку правящие классы, видевшие в шведах защитников от угрозы, которую создавали социальные низы. И.С.Шепелев отмечал, что курс царя на союз со шведами нашел поддержку у боярства и части дворянства, которые не признавали Лжедмитрия И. Шведские войска были нужны Василию Шуйскому для подавления крестьянских и городских восстаний24. С.В.Бахрушин считал, что в Новгороде получило отзвук псковское восстание во время пребывания там кн. М.В.Скопина-Шуйского. Классовая борьба

25 приобрела угрожающий размах . Несомненно, кн. М.В.Скопин использовал шведские войска, чтобы нанести поражение Лжедмитрию И, которого поддерживали поляки. Однако, как хорошо показал в работе, посвященной Лжедмитрию II, И.О.Тюменцев, происходившие события нельзя рассматривать как проявления классовой борьбы26. Самозванцу противостояли не только дети боярские, но и широкие слои земского населения, причем земское движение охватило весь русский Север. Наоборот, на сторону Лжедмитрия II перешла часть Государева двора Василия Шуйского. Было бы существенным упрощением сводить происходившие события к борьбе, которую вела феодальная верхушка, стремясь подавить крестьянские и городские восстания.

С другой стороны, в историографии неоднократно обсуждался вопрос о том, почему шведы пошли на оказание помощи России. Русские историки первой половины XIX в. не столько интересовались вопросом о том, какие реально цели преследовали шведы, предоставляя России войска, а в основном обращали внимание на морально-этическую сторону вопроса: шведы сначала предоставили помощь, после чего проявили вероломство.

М.Щербатов, Д.Бутурлин и Н.М.Карамзин, вторя шведскому хронисту, апологету Густава II Адольфа Ю.Видекинду, считали, что шведы старались помочь русским изгнать поляков, не имея заинтересованности в усилении

Польши за счет России (по мнению Ю.Видекинда, именно наемные войска избавили Россию от Лжедмитрия II). По словам Н.М.Карамзина, Карл IX обратился с письмом к русским сословиям, выражая готовность их защитить27. Но затем шведы обманули надежды русских. М.Щербатов писал о «сугубо охулительном поступке шведского двора»: шведы требовали слишком большие деньги на оплату войск, а с другой стороны, ослабляли

Россию и усиливали Сигизмунда III, который хотел захватить шведский 28 престол . Н.М.Карамзин, обращая внимание на разношерстный состав войск Я.Делагарди, указывал, что они шли воевать «не к ратной чести, а к низкой корысти, шли спасать преемника монархов, ославленных в Европе и в Азии несметными их силами». Д.Бутурлин также исходил из того, что перед иностранными наемниками стояла задача не пустить поляков в Россию: «Но так как беда для России была близка, а для России отдаленна, шведы воспользовались сим, чтобы возвысить свои требования». Пришедшие войска были не удовлетворены теми деньгами, которые они получили в Новгороде. В результате шведы «не устыдились домогаться приращения владений своих в ущерб союзной им державы». Русские были вынуждены покориться «злой необходимости»29.

Понимание того, что за предпринимаемыми Карлом IX действиями стояли вполне конкретные интересы, что оказание помощи Москве в борьбе с Сигизмундом III отнюдь не являлось единственной целью Стокгольма, пришло в русской исторической науке позже, оно было присуще представителям государственной школы. Н.И.Костомаров отмечал: «.шведы все еще полагали, что будет хорошо, если они станут покорять город за городом. Может быть, тут были у них своекорыстные виды, чтобы продлить время и заслужить более жалованья; а может быть, при этом Делагарди уже соображал, что если его войско прослужит так много времени, что московскому царю невозможно будет выплатить всего жалования, то он вправе будет захватить северные области, и теперь уже приготовлял себе путь к этому захвату.». «Для шведов, естественно, была заманчива возможность воспользоваться печальным состоянием соседнего государства, чтобы отхватить от него что-нибудь для себя, когда многое уже из него досталось в добычу другим»30.

Исходя из официальной доктрины Стокгольма, гласившей, что Швеция преследует исключительно оборонительные цели, западные исследователи нередко игнорировали завоевательные планы Швеции, ее стремление полностью подчинить себе Балтику. Лишь позднее, по мнению этих историков, Густав II Адольф стал добиваться превращения последней во внутреннее море. Шведы хотели закрепиться на границе, не настаивая на присоединении новгородских земель. Показательна точка зрения английского историка конца XIX в. Дж.Л.Стивенса, который полагал, что задача овладеть Балтийским морем стояла во внешнеполитических планах Густава II Адольфа на втором месте. Дж.Л.Стивенс считал, что главной целью Швеции было предотвратить подчинение Польше — основному противнику Швеции — всей или части России. В работе Дж.Л.Стивенса шла речь о бережном отношении Густава II Адольфа к принципам оборонительно-наступательной войны, о том, что Швеция в первую очередь стремилась защитить страну от врагов.

При таком подходе в центре внимания историков оказывался польско-шведский конфликт. По мнению Дж.Л.Стивенса, Швеции было необходимо оказать помощь России, так как, захватив Московское государство, Сигизмунд III предъявил бы претензии на польскую корону. «Кровная вражда шведского короля к Сигизмунду, который оспаривал у него право на престол, — вражда, соединенная с религиозной рознью, — не позволяла терпеть усиление соперника», хотя для шведов была заманчива возможность «отхватить» что-нибудь от русских земель.

Шведские документы, введенные в научный оборот Г.В.Форстеном и Х.Альмквистом, свидетельствовали о том, что Швеция собиралась вести завоевательную войну против России. Х.Альмквист, отмечая боязнь со стороны Карла IX усиления Польши за счет России, в то же время настаивал на том, что «немцы» делали ставку на новгородский сепаратизм, тем самым надеясь добиться присоединения Новгорода к Швеции.

Х.Альмквист показал, что первоначально Василий Шуйский отклонил предлагаемую извне помощь, после чего шведский король вновь стал добиваться встреч с русскими. Анализируя инструкции, даваемые Карлом IX Я.Делагарди в 1608-1609 гг., исследователь раскрыл завоевательные планы Стокгольма. В середине 1609 г. Я.Делагарди получил указания относительно того, что желательно взять Новгород31.

Точку зрения Г.В.Форстена и Х.Альмквиста разделили и последующие исследователи.

Однако мнение о том, что Швеция придерживалась оборонительной политики, исходя из того, что ее основная цель - защитить свои рубежи, попрежнему нередко встречалось на страницах исторических трудов. При этом историки настаивали на том, что заинтересованная в подчинении русской торговли и в то же время опасаясь усиления России, Швеция располагала ограниченными возможностями проводить активную внешнюю политику. К.Таркиайнен посвятил статью политике обеспечения безопасности -политике, которой придерживались шведы в конце XVI - начале XVII в. Исследователь показал, что с 1610 г. в документах постоянно педалировалась угроза Швеции со стороны России. Историк отметил, что при выборе внешнеполитического курса важную роль играло обеспечение безопасности или торговые интересы. Автор работы сосредоточился на рассмотрении доводов, которые использовали шведские короли при обосновании необходимости проведения активной внешней политики. В то же время историк был вынужден отметить, что аргументы относительно торговых интересов всегда были менее удобны, чем аргументы относительно потребностей государственной безопасности. В национальном шведском сознании сложилось представление о том, что заключенные с Россией договоры ненадежны32.

М.Робертс, придерживаясь той же точки зрения, что и представитель

J -J старой школы» Г. фон Раух , обращал внимание на то, что Швеция приступала к военным действиям, в первую очередь стремясь опередить своих соседей, в моменты, когда возникала угроза перехода последних в наступление. При этом М.Робертс основывал свои выводы практически на тех же материалах, к которым обращался в своей работе К.Таркиайнен. В то же время необходимо учитывать, что, как правило, речь идет не о реальных причинах, в силу которых Швеция начинала войну, а о речах, которые произносил король, когда надо было добиться, чтобы Государственный совет и государственный канцлер дали свое согласие на войну и на выделение необходимых для этого средств.

Впрочем, М.Робертс, не отрицая наличие у шведов завоевательных планов, задавался вопросом: «Но после того как был предпринят захват соседней твердыни, кто может сказать, каковы были границы стратегической необходимости, и определить предел, за которым начинался процесс экспансии?» С 1580-х гг. «приливная волна» повернула в сторону шведов.

М.Робертс исходил из того, что тем не менее в конце XVI - начале XVII в. шведы неизменно проводили оборонительную политику, тем более что они после нападения Русского государства на Финляндию в 1591 г. осознали, что основная опасность угрожает им с юго-востока. «Потребность организации обороны за пределами прибрежной линии представлялась очевидной во времена Юхана, когда шведы отчаянно боролись и в основном в одиночку, чтобы остановить продвижение русских к морю»34. Однако можно предполагать, что Юхан III, заинтересованный в усилении своих позиций на Балтике, сразу же объявил об опасности, которая нависла над Швецией со стороны России, так как стремился усилить настроения аристократии в пользу ведения активной борьбы против последней.

Шведы переходили к экспансии с чрезвычайной легкостью, их амбициозные планы в отношении России не утратили своей актуальности. Как убедительно показал А.Аттман, Юхан III прилагал большие усилия для того, чтобы не только стать твердой ногой в Эстляндии и Ингрии, превратив последние в буферную зону, но и полностью подчинить себе рынок своего юго-восточного соседа35. В какой-то степени вопреки собственным утверждениям тот же М.Робертс отмечал, уже в 80-е гг. XVI в. Швеция предлагала Русскому государству заключить мир на условиях, которые не могут не вызывать удивления: говоривший о русской опасности Юхан III ставил вопрос о передаче Швеции Новгорода, Пскова, Гдова, Ладоги, Порхова, Орешка. По словам историка, «это были претензии, которые до этого не выдвигал ни один шведский монарх», они «полностью не соответствовали военной ситуации». Исследователь понимал, что шведы при этом отдавали себе отчет в том, что в дальнейшем в ходе переговоров будут вынуждены идти на уступки. В то же время «это было нечто большее, чем дипломатический гамбит. Они [предъявленные требования. - Е.К.] отражали появление новых расчетов на будущее, неожиданный рост шведских

36 амбиций, программу завоеваний, о которой не следовало забывать» . В конечном счете М.Робертс пришел к выводу, что в период Смуты война в России велась частично в порядке продолжения старой политики контроля торговых путей, частично с целью создать защиту на случай усиления

37 польских позиций в России .

В то же время благодаря работе шведского историка Е.Грилля стало очевидно, что остававшийся в Новгороде Я.Делагарди широко развернул операции по перепродаже мехов и сколотил огромные капиталы. При этом командир стремился блокировать важнейшие русские торговые пути,

10 преградил путь для торговли с Новгородом .

О завоевательных планах Швеции также говорилось в советской историографии. И.С.Шепелев подчеркивал, что Швеция боялась выхода России к Балтийскому морю. В условиях Смуты «немцы» преследовали цель территориальных захватов, добиваясь превращения России в вассала Швеции. Они предъявляли русским невыполнимые требования, не думая од всерьез об оказании России помощи . Думается, исходя из присущих советской историографии представлений о том, что Россия всегда была вынуждена обороняться от своих врагов, И.С.Шепелев, основываясь на ограниченном круге источников, излишне сгущал краски: реально у шведов не было планов превратить Россию в вассальное государство.

Сам Выборгский договор по-разному оценивался историками. Но большинство исследователей: М.Щербатов40, Д.Бутурлин41, С.Ф.Платонов42, позднее А.И.Козаченко, Л.Б.Генкин, И.С.Шепелев43, - указывали на кабальный характер соглашения. И.С.Шепелев отмечал, что Выборгский договор, не ограничивая количества войск, которые могли привести с собой шведы, открывал последним беспрепятственный путь в пределы России. Невыгодность договора для России также подчеркивал Х.Альмквист.

Зарубежные исследователи высказывали мысль относительно того, что обращение Василия Шуйского к шведам с просьбой о помощи было воспринято поляками как нарушение мира и послужило причиной начала открытой польской интервенции против России44. По крайней мере действительно поляки стали готовиться к нападению в тот момент, когда им стало известно, что на помощь России присланы шведские войска.

В исторической литературе неоднократно рассказывалось об участии войск Я.Делагарди в походе кн. М.В.Скопина-Шуйского к Москве и об их измене в битве под Клушино, говорилось о грабительских наклонностях «немцев», которые преследовали захватнические цели45. И.О.Тюменцев писал, что речь шла об отправлении в Россию войска, которое в основном состояло из наемников. Карл IX рассчитался с ними за 1608 г. и выпроводил их в Россию. Вступив на территорию Русского государства, они потребовали, чтобы им сразу выплатили деньги вперед46.

По-разному оценивался и вклад, который прибывшие войска внесли в победу над самозванцем. Шведские историки считали, что отрядам Я.Делагарди принадлежала основная заслуга в разгроме войск Лжедмитрия II. С.Ф.Платонов, а вслед за ним и советские историки исходили из того, что наемные войска не сыграли существенной роли. Подобной точки зрения придерживался и И.О.Тюменцев47.

Одним из наиболее сложных представляется вопрос о русско-шведском договоре 1611 г., предусматривавшем возможность избрания шведского королевича на новгородский престол (а также на престол Московского и Владимирского государств). С.Ф. Платонов говорил, что соответствующая идея родилась в Москве летом 1610 г. в противовес планам избрания русским

48 царем Владислава . Лишь впоследствии эту мысль подхватил Я.Делагарди. В Швеции именно он, как убедительно показал Х.Альмквист, первоначально стал проводником этой идеи. Я.Делагарди действовал на свой страх и риск и проводил авантюристическую политику, которая не соответствовала трезвым расчетам Карла IX, отвечавшего Я.Делагарди молчанием. Но в то же время, по словам Х.Альмквиста, полководец следил за тем, чтобы обеспечить Швеции территориальные присоединения49. В «Истории шведских войн» продемонстрировано, что в дальнейшем, добиваясь присылки Карла Филиппа, Я.Делагарди постоянно вступал в противоречия с королем50.

И.С.Шепелев, которому осталось неизвестным исследование Х.Альмквиста, основанное на шведских архивных материалах, высказывал мнение, что, предлагая кандидатуру представителя шведской династии Ваза на русский престол, Я.Делагарди действовал, исполняя волю своего короля. Исходя из общих соображений, И.С.Шепелев считал, что трудно представить, что Я.Делагарди решал вопрос без санкции короля. Однако реально документы свидетельствуют об обратном51.

Отечественные исследователи неоднократно обращались к приговору Подмосковного ополчения об избрании шведского королевича на русский престол (приговор был утвержден советом ополчения 30 июня 1611 г.).

И.Е.Забелин сделал предположение, что П.Ляпунов выступил в поддержку кандидатуры королевича с целью освободиться от самоуправства избранных воевод52.

По словам С.Ф.Платонова, приговор был принят с целью «удержать и укрепить старый московский порядок отношений безо всяких или почти безо всяких уступок вожделениям вольного казачества»53. (Исследователи, занимаясь историей Подмосковного ополчения, указывали на происшедший в его рядах раскол, возникший в результате принятия земской конституции 30 июня 1611 г., когда верх в ополчении одержали казаки. После этого начались казацкие разбои, нарушавшие спокойствие местного населения). Историю переговоров новгородцев с Подмосковным ополчением подробно проанализировал Г.А.Замятин54, посвятивший шведской интервенции докторскую диссертацию, которая была защищена в 40-е гг. прошлого века. Он обратил внимание в первую очередь на нависшую над Москвой угрозу со стороны поляков, что и заставляло Подмосковное ополчение искать поддержки у шведов.

И.С.Шепелев, рассматривавший все происходившие события под углом классовой борьбы, подчеркивал, что приговор был составлен советом Подмосковного ополчения, в который входили начальники полков, старшина казацкого круга. Шведская кандидатура не встретила поддержки у большинства участников ополчения55. Однако следовало бы добавить, что основную часть ополчения в это время составили неуправляемые казаки.

Русские историки XIX в., опиравшиеся в своих изысканиях главным образом на сочинение шведского хрониста Ю.Видекинда, писали о предательской роли В.И.Бутурлина, который действовал с подачи Подмосковного ополчения. Договор 1611 г. в значительной мере был делом рук В.И.Бутурлина. Как отмечал Н.П.Лыжин, В.И.Бутурлин, поняв, что Новгород отстоять невозможно, вывел оттуда свои войска. Купцы и бояре предпочли правление шведов безначалию56. О том, что В.И. Бутурлин хотел

СП сдать Новгород шведам, также говорил Н.И.Костомаров .

Основываясь на шведских документах, Х.Альмквист рассказал о тайном посольстве В.И.Бутурлина, встретившегося с Я.Делагарди. В.И.Бутурлин предложил, чтобы шведские войска пошли к Москве, а Новгород оставили шведам. При этом было неясно, выведет ли командовавший войсками воевода кн. И.Н.Одоевский подчиненных ему людей из города. Во время шведской осады Новгорода человек И.Лутохина

58

Иван Шваль показал нападавшим слабое место в обороне .

Определенное внимание в историографии также было уделено договору 25 июля 1611 г., который митрополит Исидор и новгородский воевода кн. И.Н.Одоевский заключили с Я.Делагарди после того, как город был занят шведами. Как подчеркивал Г.А.Замятин, новгородские власти спешили с заключением договора, так как имели на руках приговор всей рати. Г.А.Замятин полагал, что в момент подписания договора в Новгороде победили сторонники шведской ориентации, а приверженцы Москвы остались в меньшинстве. «Средний слой» русского населения потянулся к Швеции (при этом не вполне ясно, кого Г.А.Замятин подразумевал под приверженцами Москвы, которая в это время была занята поляками)59.

В.А.Фигаровский ошибочно относил, следуя дате, указанной в латинском переводе, заключение договора к 18 июля; в результате историк считал, что договор вступил в силу еще до сдачи города шведам и являлся актом предательства «лучших» людей по отношению к рядовым новгородцам. В центре внимания В.А.Фигаровского, когда он рассматривал договор, оказался вопрос о социальном конфликте внутри государства, конфликте, который, нося острый характер, привел к сближению дворянской верхушки со шведами, при этом историк рассматривал вопрос с позиций классовой борьбы. Однако выводы делались умозрительно, без использования материалов новгородского оккупационного архива и шведских материалов (в основном исследователь опирался на сведения Третьей новгородской летописи)60.

Лишь недавно российские историки в лице П.В.Седова, Г.М.Коваленко вновь стали говорить о сдаче Новгорода шведам.

Р.Г.Скрынников писал, что новгородские верхи взяли на себя инициативу в деле избрания Карла Филиппа на русский престол, а

Новгородское государство» фактически отделилось от России. При этом историк обходил молчанием тот факт, что это отделение произошло в условиях отсутствия власти в центре. Исследователь обратил внимание на сообщение Нового летописца о том, что прибывшие в Новгород вместе с В.И.Бутурлиным дворяне из Подмосковного ополчения решили остаться в городе. Их решение Р.Г.Скрынников связывал с тем, что шведы обещали им землю61. Однако отсутствие необходимых источников не позволило исследователю поставить вопрос о том, что собственно толкнуло дворян на подобный шаг, какую роль эти дети боярские сыграли при переговорах о возведении шведского королевича на русский престол.

Г.М.Коваленко пришел к выводу, что договор 25 июля 1611 г. был договором о мире и дружбе, направленным против Польши, но условия для России были более тяжелыми (при этом исследователь не поставил вопроса о том, что понималось под союзным договором в XVII в.). Принятый документ, как справедливо считает историк, «был следствием шведского завоевания, а не измены или сепаратистских устремлений новгородской верхушки», хотя на позицию новгородских властей оказало влияние решение Земского

62 совета . В своих докладах Г.М.Коваленко неоднократно подчеркивал заинтересованность новгородцев в пребывании шведов, которые вели борьбу с казаками.

П.В.Седов подтвердил выводы Х.Альмквиста о том, что договор был заключен после того, как В.И.Бутурлин вывел из города войска. Конфликт, имевший в это время место в Новгороде, с точки зрения историка, не носил классового характера, а был вызван тяготами осады. При этом исследователь отметил, что авторы Новгородской третьей летописи, на которую в значительной мере опирался В.А.Фигаровский, использовали при описании интересующих нас событий повесть «О взятии Московском и о пленении земли Руския от царя Тохтамыша»63.

В то же время необходимо учитывать, что Новгородская третья летопись является не единственным источником, отражающим ситуацию в городе. В условиях гражданской войны, раскола, которое новгородское общество переживало, когда в город прибыл И.М.Салтыков, разные группировки должны были по-разному относиться к шведам, что неоднократно проявлялось в ходе дальнейшего развития событий. Хотя раскол гражданского общества шел иными путями, не так, как это представляет себе В.А.Фигаровский, документы дают все основания утверждать, что имелись вполне серьезные основания, в силу которых новгородские дети боярские, как совершенно справедливо указывал Г.А.Замятин, пошли по пути сближения со шведами.

По мнению А.Л.Станиславского, договор 25 июля носил консервативный характер. Документ не предусматривал предоставление казакам каких-либо свобод, что являлось, по мнению историка, анахронизмом64. Остается только понять, чем был обусловлен этот анахронизм.

А.В.Фигаровский полагал, что ко времени Смуты в Новгороде уже не было людей, которые имели бы серьезные намерения восстановить независимость города. Во всяком случае попытки Карла IX «возбудить дух новгородской независимости» не принесли реальных результатов. Новгородцы понимали необходимость выбирать между Швецией и Москвой65. А.П.Пронштейн, напротив, писал, что до конца XVI в. Новгород сохранял черты местной обособленности . По наблюдениям М.Н.Тихомирова, еще в середине XVII в. в Новгороде жили воспоминания о новгородской независимости. Во время восстания 1650 г. при создании новгородской избы возрождались институты новгородского самоуправления67. Б.Д.Греков указывал: «Роль владыки Исидора, вставшего во главе новгородского правительства, напоминает еще не совсем забытые старые новгородские обычаи. Великий Новгород с поспешностью восстанавливает свои выборные должности, почти полностью уничтоженные Иваном III»68. В конце XVI в. в Новгородскую землю переселяли провинциальное дворянство из центральных районов России; тот же митрополит Исидор, как и воевода кн. И.Н.Одоевский, был назначен в город при кн. М.В.Скопине; практически Новгород становился неотъемлемой частью страны и был готов принимать участие в решении общерусских проблем. Хотя сепаратистские настроения в условиях ослабления центральной власти выплеснулись наружу, предстоит продумать, в какой мере эти настроения падали на плодотворную почву в условиях сохранения в Новгороде общественных институтов периода независимости.

Дальнейшая история взаимоотношений Новгорода с Москвой прослеживалась исследователями как по шведской документации, так и по актовым материалам и по материалам переговоров, которые новгородцы вели с русским центром. Неоднократно говорилось, что кн. Д.М.Пожарский обсуждал с новгородцами возможность избрания шведского королевича на русский трон. По словам Х.Альмквиста, кн. Д.М.Пожарский вел переговоры со Швецией с целью выиграть время, обезопасить Россию со стороны шведов. Князь опасался, что переговоры со шведами приведут к тем же результатам, что и переговоры с поляками69 (к подобного рода выводам о целях переговоров пришел и С.Смирнов)70.

Г.А.Замятин, который впервые привлек документы личного архива Я.Делагарди, показал, что кн. Д.М.Пожарский всерьез рассматривал возможность возвести Карла Филиппа на русский престол и одновременно выступал инициатором его избрания, желая противопоставить кандидатуру шведского королевича кандидатуре Михаила Романова - казацкого ставленника. В то же время предводитель Народного ополчения относился к перспективе избрать представителя династии Ваза царем с большой настороженностью. Кандидатура Карла Филиппа фигурировала на Земском

71 избирательном соборе .

Шведские военные историки - авторы исследования «Шведские войны» - привели достаточно убедительный материал, свидетельствующий о том, что уже к 1613 г. Густав II Адольф вполне реалистично расценивал свои возможности и исходил из того, что Швеция должна добиваться заключения мира с Россией при условии, что последняя уступит новгородские пригороды72.

Г.А.Замятин и В.А.Фигаровский рассмотрели историю переговоров Новгорода с Москвой после вступления на престол Михаила Романова. Г.А.Замятин связывал задержку с отправлением новгородских посланников в Выборг для переговоров с прибывшим туда летом 1613 г. Карлом Филиппом с разногласиями, имевшими место среди новгородцев. Исследователь считал, что, ориентируясь на шведов, новгородцы стремились получить твердую власть. Историк обратил внимание на то, что новгородцы в связи с приходом осенью 1613 г. к Бронницам московских ратей во главе с кн. Д.Т.Трубецким активно оказывали сопротивление шведам, ставившим вопрос об унии Швеции и Новгорода. В то же время Г.А.Замятин, рассказывая о переговорах новгородцев со шведами, продемонстрировал, что в Новгороде сохранялась идея избрать королевича на новгородский престол при условии отделения Новгорода от России. «Только трижды испытав принуждение со стороны шведов к унии со Швецией в 1614 г., они [новгородцы. - Е.К.] окончательно потянулись к Москве». «Их позиция в известной мере была двойственной. С одной стороны, они заявляли о том, что "Новгородское государство от Российского царствования особно не бывало, и в смутные времена от Московского государства Новгород отлучен не бывал"». А с другой стороны, они стоят за Карла Филиппа. И это понятно, если вспомнить, что связи Новгорода с Москвой в это время прервались и новгородцам «не было известно, как к ним относится Москва»73. К сожалению, в распоряжении Г.А.Замятина не было всей совокупности шведских и русских документов, которые могли бы позволить исследователю проанализировать расстановку сил в самом городе, понять, насколько сильное давление оказывал на новгородцев Я.Делагарди.

С началом в России новой династии, как отмечали Г.А.Замятин и В.А.Фигаровский, шведы перешли к откровенному разграблению города, делая основную ставку на его присоединение к Швеции. В то же время для новгородцев переговоры с Москвой были затруднены, потому что царь считал новгородцев изменниками и жители города боялись репрессий со стороны Москвы. В свою очередь шведы, переговоры с которыми о возведении Карла Филиппа на русский престол продолжались, стремились контролировать переписку Новгорода с Москвой74.

По словам В.А.Фигаровского, «сила экономических, политических и национальных связей с Москвой уже к этому времени была достаточно велика, и широкий подъем национально-освободительной борьбы, имевший своим результатом освобождение страны от поляков, не мог не найти отклика в широких слоях населения Новгорода»75. К сожалению, автор говорит о «широких слоях», подразумевая крестьян и горожан, опять же не ставя вопроса о том, как относились к происходящему дети боярские. За рамками исследования остается вопрос о казаках, не прекращавших будоражить своими нападениями Новгородскую землю. Представляется необходимым учитывать, что новгородские посланники, ведшие переговоры в Выборге, длительное время, вплоть до августа 1614 г., не возвращались в Новгород, в связи с чем для новгородцев, часть которых действительно связывала с Карлом Филиппом определенные расчеты, было весьма естественно дождаться возвращения посольства из Выборга.

Новгородский оккупационный архив, вывезенный шведами в Стокгольм, не привлекал к себе внимание исследователей до 60-х гг. XX в., когда с входящих в состав архива документов были сняты микрофильмы.

В настоящее время шведские слависты провели разборку архива. Первые шведские статьи; посвященные жизни города под властью шведов и написанные на основе разобранных материалов, уже появились. Авторы работ, созданных под явным влиянием школы «Анналь», сделали немало ярких зарисовок городской жизни, однако вопросы экономической и социальной жизни города остались не рассмотренными76.

Лишь недавно увидела свет статья А.А.Селина, проанализировавшего вопрос о том, почему новгородские дети боярские изменяли правительству Я.Делагарди и кн. И.Н.Одоевского, переходя на сторону московских войск и

77 воров . Автор работы, собравший большой фактический материал, говорит о причинах «измен» - случайная обида, низкий поместный оклад. Указывая на неразработанность понятия «измена» в русской культуре, автор статьи пишет о достаточно снисходительном отношении к «изменам» в Новгороде. В то же время исследователь, с одной стороны, полностью отказывается от попыток статистически оценить, насколько большим был поток «измен», с другой - не связывает проблему «измен» с политической ситуацией, с фактически возникшим вакуумом власти, когда дети боярские не чувствовали себя обязанными сохранять верность принесенной кому-либо присяге.

Также следует назвать ряд работ, где проблемы истории Новгорода рассматриваются при анализе других проблем. Важное значение имеют сделанные А.Л.Станиславским наблюдения относительно казацкого движения, достигшего своего апогея в 1614-1615 гг. и охватившего новгородские земли. Исследователь отмечал, что из-за противоречий, которые раздирали войска посланного к Бронницам для приведения новгородцев к присяге в 1613 г. кн. Д.Т.Трубецкого, эти войска практически перестали существовать. Однако вопрос о том, какую роль играли казацкие грабежи в Новгороде при решении вопроса о том, удастся ли шведам

78 сохранить свою власть, нуждается в специальном рассмотрении .

Основная масса работ по истории шведской оккупации Новгорода была написана не позднее 30-40-х гг. XX в., в то время как именно в работах начиная с 90-х гг. XX в. (В.Н.Козлякова, А.Л.Станиславского,

7Q

И.О.Тюменцева, В.Ульяновского, Б.Н.Флори ) наметились новые подходы к Смуте XVII в., была показана правомерность рассмотрения событий этого периода как гражданской войны, одной из наиболее характерной черт которой стали будоражившие всю Россию казацкие грабежи. В работе В.Н. Козлякова впервые был поставлен вопрос о роли в период Смуты городовых дворянских корпораций80. Состояние страны, когда на престол православного общества мог быть возведен не обязательно представитель православия, подробно рассмотрено в монографии В.Ульяновского, посвященной о 1

Лжедмитрию I ,

Научная новизна работы обусловлена тем, что до сих пор нет диссертационных исследований, где рассматривается история шведской интервенции и в то же время была охвачена история Новгорода в период шведской оккупации. Те исследователи, которые специально занимались периодом шведской оккупации Новгорода, не пытались охватить весь интересующий нас хронологический период, начиная с прибытия в город кн. М.В.Скопина-Шуйского, заключившего Выборгский договор, и до момента, когда доведенные в условиях оккупации до отчаяния новгородцы вступили на путь переговоров с Москвой.

Те события, которые происходили в самом городе, остались в основном за рамками докторской диссертации Г.А.Замятина. При изучении истории города в период Смуты исследователи не обращались к социально-экономическим проблемам. До сих пор, за исключением А.А.Селина, историки не ставили вопрос о новгородском дворянстве, хотя от позиции служилого сословия, от готовности детей боярских оставаться на службе у шведов зависело, смогут ли шведы сохранить свою власть. В настоящей диссертации происходящие события рассматриваются на фоне жизни самого общества, когда дети боярские выбирали, кому им служить. Отсутствие интереса к соответствующим проблемам было обусловлено тем, что историки не располагали необходимой источниковой базы, документы новгородского оккупационного архива только на настоящем этапе вводятся в научный оборот. Эти материалы позволяют впервые проследить биографии конкретных новгородцев, оказавшихся в центре интересующих нас событий, или рядовых детей боярских, вынужденных принимать те или иные решения. В то же время оккупационный архив, в состав которого вошли в частности книги поместных дач, дает возможность представить положение новгородского служилого сословия в целом.

Отечественными историками за исключением Г.А.Замятина, который, судя по всему, ограничился лишь привлечением какой-то части шведских материалов, не использовались шведские материалы: личный архив Я.Делагарди (архив хранится в Отделе редких книг и рукописей Библиотеки Тартуского университета) и рукописи Стокгольмского государственного архива. К документам этих собраний обращались шведскими историками, далеко не исчерпавших возможностей имеющихся документов. * *

Остановимся более подробно на имеющихся в нашем распоряжении источниках. Это обширный актовый материал, связанный с подготовкой М.В.Скопина-Шуйского к походу к Москве, с установлением в Новгороде власти Семибоярщины, с перепиской новгородцев с Первым подмосковным ополчением и Народным ополчением К.Минина и кн. Д.М.Пожарского.

Практически все эти источники были опубликованы в русских дореволюционных продолжающихся изданиях.

Видное место занимают документы дипломатических сношений России и Швеции, имеющиеся в РГАДА (ф. 96). К сожалению, в собрании отсутствует числившийся в описи 1614 г. столбец о пребывании в Новгороде воеводы И.М.Салтыкова, который был направлен туда в период «междуцарствия» в конце 1610 г., чтобы привести новгородцев к присяге

ОЛ польскому королевичу . Сохранились материалы переговоров новгородцев с Москвой о присоединении Новгорода к Московскому государства после избрания Михаила Романова на русский престол. Это переписка, которая шла между новгородцами и кн. Д.Т.Трубецким, осенью 1613 г. посланным с войсками к Новгороду, чтобы привести новгородцев к присяге, а также протоколы переговоров, которые вело отправленное в Москву посольство архимандрита Киприана. Материалы отражают, как шло урегулирование отношений Новгорода и Москвы. В состав тех же столбцов вошли расспросные речи новгородцев, содержавшие подробный рассказ о предшествующих новгородских событиях, порой включающие новые, ничем не дублируемые известия о происходящих событиях.

Важнейшим источником по внутреннему положению Новгорода служат документы оккупационного архива . Новгородский архив сохранился в разрозненном виде. В нашем распоряжении нет писцовых книг, которые содержали бы сведения о поместных «дачах» и давали бы представление о состоянии поместного землевладение в целом (возможно, такого рода описания просто не составлялись). Явно утрачена часть других материалов.

Однако существующий комплекс документов позволяет ответить на многие вопросы, прежде всего связанные с позицией новгородского дворянства, которое должно было решать, оставаться ли на службе у шведов, уходить к «воровским людям» или «отъезжать» в московские полки.

До нас дошла верстальная десятня Деревской пятины (пятина -административно-территориальная область Новгородской земли), продолжавшая вестись с момента взятия Новгорода шведами по конец лета

84

1614 г. Это - единственный документ, дающий возможность проследить динамику поместных пожалований в течение более или менее длительного времени - трех лет.

В составе архива находятся книги поместных дач. Шелонской и Деревской пятин за 1611/1612 (120) г. и начало дачной книги Водской пятины за тот же год (в сохранившейся части зафиксированы пожалования тем, кто имел оклад в размере от 500 до 650 четей) . Из 14 поместных дел 1611/1612 (120) г., которыми мы располагаем, 12 отражено в интересующих нас источниках. Таким образом, пропуски, сделанные при сведении данных воедино, незначительны и, скорее всего, носят случайный характер.

Материалы за остальные годы в собрании отсутствуют, так что представить общую картину пожалований за все годы мы можем только для Деревской пятины, пользуясь верстальной десятней. В то же время она свидетельствует о том, что в 119 г., т.е. в июле-августе 1611 г. были произведены единичные земельные пожалования.

Что касается поместных пожалований 1612/1613 (121) г. и 1613/1614 (122 г.), то их объем был гораздо больше, о чем можно судить на основании другого источника под названием «Книги, а в них записка государевым пошлинным денгам с поместных дел трех пятин Воцкие, Шелонские, Деревские 121 году с сентября с 1-го числа» (фактически речь идет об одном томе) . Записи о взимании пошлин, а соответственно, и о земельных пожалованиях с указанием размера последних делались на протяжении трех лет. За редким исключением в источнике нашли отражение все поместные дачи», о которых идет речь в сохранившихся поместных делах за 1612/1613 (121) г., - 17 из 18. Это позволяет говорить о том, что мы располагаем информацией о подавляющем большинстве пожалований (скорее всего, то же самое можно говорить и применительно к пожалованиям за 1613/1614 (122) г.). К сожалению, в «Книге» отражен лишь объем сделанных пожалований и отсутствуют данные о том, какими поместьями располагали получавшие «дачи» до этого. Неизвестно, каковы были оклады тех, кто заново вступал в права владения землей.

В то же время благодаря перечисленным источникам мы располагаем материалом, который может быть статистически обработан и дает возможность рассмотреть вопрос о земельных пожалованиях в период пребывания шведов в городе.

Из поместных дел сохранилось, как позволяют утверждать перечисленные книги, менее 10 %. Это в основном документы Водской и Деревской пятин и отдельные поместные дела Шелонской пятины. Перед нами разрозненный материал, который может быть использован в основном в качестве иллюстраций.

В то же время содержащиеся в поместных делах сведения никак не дублируются другими источниками и явно незаменимы. Именно из этих документов мы вновь получаем сведения о конкретных людях, принимавших участие в происходившем. Мы узнаем о судьбах хозяев поступавших в раздачу поместий. Это могла быть гибель во время похода, «отъезд» в Псков к «ворам» и т.д. Из челобитных выясняется, почему их авторы рассчитывали получить новое поместье, - например, они указывали, что старое поместье было разграблено «воровскими людьми». Обычно челобитчики подчеркивали свои заслуги, отмечали, что исправно служили шведам, рассказывали о своем участии в боевых действиях.

Огромное количество документов архива связано со сбором кормов. Эти материалы позволяют проследить, как в результате проведения шведами политики ограбления происходило разорение Новгорода, вызывавшее рост социального недовольства.

И книги поместных дач, и поместные дела, и содержащие данные о сборе податей дозорные и переписные книги относятся к трем новгородским пятинам: Водской, Деревской и Шелонской (записи о взимании пошлин с поместных дел для всех трех пятин объединены вместе). Дошедшая до нас документация этих пятин позволяет довольно хорошо представить происходившие на их территории процессы. Материалы по другим пятинам, Обонежской и Бежецкой, так и не вошедших в зону шведской оккупации, немногочисленны. Правда, в нашем распоряжении имеется охватывающий все пятины список дворян 1613 г., призванных на службу в Новгород и стоявших на «подъезде» к городу, а также выступивших в поход с кн. от

Ф.Т.Черным-Оболенским (в отдельной записке упоминается проводившийся в Новгороде в марте 1613 г. смотр и указано несколько человек, которые на него не явились, но в сохранившемся списке эти лица отсутствуют; видимо, мы располагаем списком дворян, приехавших на смотр). Но это -единственный случай, когда мы имеем дело с представительством пятин, включая Обонежскую и Бежецкую. При снаряжении посольства в Швецию летом 1613 г. в его состав не были включены представители Бежецкой пятины и вошел лишь один человек от Обонежской, в то время как остальные подчиненные земли прислали по два сына боярских88. Поместные дела этих двух пятин в архиве практически отсутствуют89. Сохранилась челобитная дворян и детей боярских Обонежья от 1612 г. Они выделили корм литовским людям, которые, по словам писавших, были посланы под Копорье90 (показательно, что сам документ отражает неустойчивость положения в пятине: ее жители не знали, кому подчиняться - полякам или шведам). В то же время необходимо упомянуть относящуюся к 1614 г. «книгу розданную хлебу», которым ведал Т.Шаховской и Ф.Бестужев. Хлеб взяли в Водской и Обонежской пятинах в «меновых» поместьях и монастырских вотчинах. Среди земель, которые были обложены податями, назван Никольский погост Белого монастыря Обонежской пятины91. Но реально шведам не удалось утвердиться в Обонежской и Бежецкой пятинах.

Кроме названных источников мы располагаем челобитными с самого разного рода просьбами - материалом, отражающим положение дворянства, а также многочисленными отписками дворян с отчетом о несении службы.

Помимо материалов оккупационного архива с целью получения дополнительной информации о дворянах, принявших участие в интересующих нас событиях, использовались десятни новгородских пятин, составленные в 1606 г. при Лжедмитрии I. В нашем распоряжении имеются десятни Деревской, Водской пятин (десятня Обонежской пятины находится в плохом состоянии и практически недоступна исследователям). Сохранилась десятня Бежецкой пятины 1608 г. Определенный интерес представляют сыскные десятни 1619 г., которые содержат сведения о предшествующих земельных пожалованиях, о верстании новгородских детей боярских, «отъехавших» на службу к царю в 1614-1615 гг. Информация о бежавших в Москву новгородских дворянах имеется в кормленой книге Костромской чети 1613-1627 гг. (этот источник был любезно указан мне А.А.Селиным)93.

Исключительно важную роль при изучении настоящей темы играют шведские источники, прежде всего документальный материал. Часть бумаг, связанных с пребыванием Я.Делагарди и Э.Горна в Новгороде, были собраны Арсеньевым и изданы в переводе на русский язык (среди этих документов оказались расспросные речи русских, сохранившиеся в переводах на немецкий язык и вошедшие в издание в обратном переводе на русский)94.

Одним из самых больших собраний документов по настоящей теме является семейный архив графов Делагарди, хранящийся в Отделе редких книг и рукописей Библиотеки Тартуского университета (ф. 6 - Бумаги семейного архива графов Делагарди). До начала XIX в. архив находился на о. Хийумаа во владении графов Делагарди. Карл Магнус Делагарди передал архив в 20-е гг. XIX в. мастеру Александру фон Сенбуху для того, чтобы документы стали достоянием науки. В конечном счете в 1848 г. материалы оказались в библиотеке тогдашнего Дерптского (Тартуского) университета. Там они длительное время оставались в глубине стен, где, по словам Б.Кордта, подвергались опасности лишь со стороны мышей95. В результате проведенной И.Лоссиусом и Б.Кордтом в 80-90-е гг. XIX г. работы архив стал доступен исследователям96.

Здесь отложились снятые перед отправлением в Стокгольм копии донесений Я.Делагарди двум королям, шведские письма военачальника новгородцам (русские переводы этих писем не сохранились), а также входящие в канцелярию бумаги - инструкции Карла IX и Густава Адольфа.

97

Некоторые документы из этого собрания были опубликованы . Я.Делагарди регулярно писал о происходившем в Новгороде. Основное, на что делал упор командир в 1610-1611 гг., - это вероломство русских, которые не отблагодарили шведов за оказанную помощь. Теперь они, по мнению Я.Делагарди, были должны поступиться частью своих территорий. Начиная с лета 1611 г. на повестку дня встал вопрос об избрании Карла Филиппа на русский престол. Донесения шведского главнокомандующего позволяют представить обстановку в городе в тот период, когда новгородцы ожидали прибытия шведского королевича. Особенно интересны письма Я.Делагарди Г.Горну, вместе с Карлом Филиппом приехавшему в 1613 г. в Выборг для переговоров о возведении шведского королевича на русский престол. Позволяя себе в письмах Г.Горну большую по сравнению с официальными донесениями Густаву II Адольфу откровенность, Я.Делагарди описал ситуацию, которая сложилась в Новгороде ко времени отправления посольства. Письма Я.Делагарди Г.Горну позволяют по-новому взглянуть на обстоятельства, при которых новгородцы пошли на ведение переговоров.

Исключительно важную роль играют источники Шведского государственного архива. Из этого богатейшего собрания документов в настоящей работе были использованы инструкции Густава II Адольфа, донесения Я.Делагарди и Э.Горна, документы, связанные с переговорами в Выборге в 1613 г.

Существенным дополнением к документальным материалам являются летописи: Новгородская третья летопись (об ее тенденциозном характере говорил П.В.Седов), псковские летописи, которые рассказывают о ведшейся шведами войне за новгородские пригороды и о походах шведов к Пскову, богатый новгородскими известиями Новый летописец и др.

Еще один источник - это сочинение Ю.Видекинда «История десятилетней войны шведов в России», который описал новгородские события периода Смуты и опубликовал грамоты из походной канцелярии

АО

Я.Делагарди . Главная цель автора - воспеть шведского военачальника, который беспрекословно выполнял требования Карла IX и Густава Адольфа. Сравнение приводимых Ю.Видекиндом данных с документальными материалами свидетельствует о том, что он с легкостью искажал имеющиеся в его распоряжении сведения, что заставляет очень осторожно относиться к тому, что он сообщает.

Также сохранились воспоминания о происходивших событиях М.Шаума", участника взятия Новгорода, и П.Делавилля, который возглавлял французский корпус, подчиненный Я.Делагарди, и вел боевые действия в 1610 г100.

Перечисленные источники при их параллельном анализе дают возможность по-новому подойти к изучению поставленных проблем, что позволит лучше представить характер взаимоотношений России и Швеции в этот период, а одновременно углубить наши представления о характере социальных противоречий в период Смутного времени.

Я, автор настоящей работы, искренне признательна М.Е.Бычковой, под влиянием которой я обратила внимание на новгородскую грамоту, направленную в Москву в 1615 г. В результате у меня возник интерес к теме настоящей диссертации. Я также благодарна А.В.Лаврентьеву и Ю.А.Тихонову, взявшим на себя труд внимательно прочитать мою работу, А.В.Виноградову, Г.А.Санину за замечания, сделанные при обсуждении рукописи, а также Т.А.Опариной, с которой я обсуждала наиболее сложные проблемы, связанные с моим исследованием.

1 Тюменцев И.О. Смута в России в начале XVII столетия, Движение Лжедмитрия II. Волгоград, 1999. С. 529 АИСЗР XVI века. Новгородские пятины (население, землевладение, землепользование) / Под ред. А.Л.Шапиро. Л., 1974. С. 298.

3 Общее количество земли, которой должны были бы владеть в соответствии с их окладами дети боярские, составляло 177 тыс. четей, реально к моменту, когда шведы пришли к власти, было выделено 46 тыс., т.е. 29 %.

4 Павлов А.II. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584-1605 гг.). СПб., 1992. С. 172-173

3 Marx К. Secret Diplomatic History of Eighteenth Century. London, 1899. P. 81; Цит. по: Зимин A.A. Россия на рубеже XV-XVI столетий (очерки социально-политической истории). М., 1982. С. 16.

6 Tarkiainen К. Faran fran ost i svensk sakerhetspolitisk diskussion infor Stolbovofreden // Scandia. 1974. Bd. 40. H. I. S. 36-37.

7 Ibid.

8 Ibid.

9 Attman A. The Struggle for Baltic Markets. Powers in Conflict. 1558-1618. Goteborg, 1979. P. 134.

10 Roberts M. Gustavus Adolphus. V. I. London-N.-Y.-Toronto., 1953. P. 93. "Ibid. P. 37.

12 Ibid. P.47-48.

13 Tarkiainen K. Op. cit. S. 38.

14 Junkelmann M. Gustav Adolf (1594-1632). Schwedens Aufstieg zur Grossmacht. Regensburg,1993. S. 145.

15Roberts M. Gustavus Adolphus. P. 131; Lindberg F, Hertig Johan av Osterg6tland och hans furstendOme // Historisk tidskrift. 1941. H. 2. S. 117-118.

16 Roberts M. Gustavus Adolphus. P. 136.

17 SK. S. 376.

18 Zernack K. Schweden als europaische Grossmacht der frtthen Neuzeit // Historishe Zeitschrift. Bd. 232. H. 2. 1981. S. 339.

19 Решение Государственного совета. 26 мая 1614 г. // SRDA. Del. 1:11. № 215. S. 515.

20 Junkelmann M. Gustav Adolf (1594-1632). Schwedens Aufstieg zur Grossmacht. Regensburg,1993. S.156-157.

21 Ibid. S. 169, 178-179.

22 Бутурлин Д. История Смутного времени в России в начале XVII века. 4.2. СПб., 1841. С. 246.

23 Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII столетия. 16041613. М., 1994. С. 461, 698.

24 Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в русском государстве в 1608-1610 гг. Пятигорск, 1957. С. 442.

25 Бахрушин С. В. Очерки по истории ремесла, торговли и городов русского централизованного государства XVI — начала XVII в. М„ 1952. С. 233-234.

26 Тюменцев И.О. Указ. соч. С. 529-530.

27 Карамзин ИМ. История государства российского. Т. XII. СПб., 1829. С. 153, 157.

28 Щербатов М. История российская от древнейших времен. Т. 7. Ч. П. СПб., 1791. С. 250.

29 Бутурлин Д. Указ. соч. С. 246-247.

30 Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII столетия. 16041613. С. 468.

31 Westphal О, Gustaf Adolf und die Grundlagen der Schwedischen Macht. Hamburg, 1932. P. 102103; Stevens J.L. History of Gustavus Adolphus. London, 1885. P. 64; Almquist H. Sverge och Ryssland. 1595-1611. Tvisten om Estland, fdrbundet mot Polen, de ryska granslandens erOfring och den stora dynastiska planen. Uppsala, 1907. S. 105; Костомаров Н.И. Указ. соч.; Форстен Г.В. Политика Швеции в Смутное время // ЖМНП. 1889. Февраль.

32 Tarkiainen К. Op. cit.

33 Rauch von G. Moskau und die europaischen Machte des 17. Jahrhunderts // Historische Zeitschrift. 1954. S. 27; Tarkiainen К .Op. cit. S. 36-37.

34 Roderts M. The Swedish Imperial Experience 1560-1718. Cambridge, 1979. 15 Attman A.Op. cit. P. 134.

36 Roberts M. The Early Vasas. A History of Sweden 1523-1611. Cambridge, 1968. P, 265.

37 Ibid. P. 452.

38 Grill E. Jacob de la Gardie. Affarsmannen och politekern. 1608-1636, Goteborg, 1949.

39 Шепелев И.С. Шведская интервенция в России в 1610-1611 гг. и отношение к ней первого земского ополчения. // Пятигорский гос. пед. ин-т. Сб. научных трудов. В. IV. Кафедры общетсвен. наук. Пятигорск, 1949. С. 176-181.

40 Щербатов М. Указ. соч. С. 402.

41 Бутурлин Д. Указ соч. С. 247.

42 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. (опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время). СПб., 1910. С. 364365.

4j Козаченко А.И. Разгром польской интервенции в начале XVII века. М., 1939. С. 81; Генкин Л. Б. Ярославский край и разгром польской интервенции в Московском государстве в начале XVII века. Ярославль, 1939. С. 123; Шепелев И.С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608-1609 гг. Пятигорск, 1957. С. 445-446.

44 Junkelmann М. Gustav Adolf (1594-1632). Schwedens Aufstieg zur Grossmacht. Regensburg, 1993. P. 69.

45 Бибиков Г.Н. Вооружение и тактика русской армии в войнах начала XVII в. // Военно-исторический журнал. 1941. № 5. С. 75; Его же. Опыт военной реформы 1609-1610 гг. // Исторические записки. T, 19. М., 1946. С. 6-7.

46 Тюменцев И.О. Указ. соч. С. 438.

47 Там же.

48 Платонов С. Ф. Указ. соч.

49 Almquist Н. Op. cit. S. 267.

50 Generalstaben. Sveriges krig 1611-1632, Bd. 1. Danska och Ryska krigen. Stockholm, 1936.

51 Шепелев И.С. Шведская интервенция. С. 187-190.

52 Забелин И.Е. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время. M., 1883. С. 69.

53 Платонов С.Ф. Указ. соч. С. 485.

54 Коваленко Г.М. История Новгорода в работах Г.А. Замятина. // НИС. В. 6 (16). СПб., 1997. С. 239-247.

55 Шепелев И.С. Шведская интервенция. С. 195-196.

56 Лыжин Н.П .Столбовский договор и переговоры, ему предшествовавшие. СПб., 1857. С. 4.

57 Костомаров Н.И. Указ соч. С. 693.

58 Almquist Н. Op. cit. S. 245-247.

59 Замятин Г.А. К вопросу об избрании Карла Филиппа на русский престол (1611-1616 гг.). Юрьев, 1913.

60 Фигаровский В.А. О грамоте новгородского правительства в Москву в 1615 г.// НИС. Вып. 2. JL, 1937. С. 53-82; Его же. Отпор шведским интервентам в Новгороде. // НИС. Вып. 3/4, Новгород, 1938. С. 58-85; Его же. Партизанское движение во время шведской интервенции в Московском государстве в начале XVII в. // НИС. Вып. 6. Новгород, 1939. С. 34-50.

61 Скрынников Р.Г. Минин и Пожарский. Хроника Смутного времени. М., 1981. С. 302.

62 Коваленко Г.М. Договор между Новгородом и Швецией 1611 года // Вопросы истории. 1988. № 11. С. 134.

63 Седов П. В. Захват Новгорода шведами в 1611 г. // НИС. Вып. 4(14). СПб.-Новгород, 1993; Его же. Интриги Смутного времени, или Как холоп Шваль предал новгородцев. // Военно-исторический журнал. 1996. №2.

64 Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в. Казачество не переломе истории. М., 1990. С. 39.

65 Фигаровский В.А. О грамоте новгородского правительства в Москву в 1615 г. С. 56-57.

66 Пронштейн А.П. Новгород в XVI веке. Очерк социально-экономической и политической истории русского города. Харьков, 1957. С. 242,

67 Тихомиров М.Н. Новгородское восстание 1650 года. // Исторические записки. Вып. 7. М., 1940. С. 103; Его же. Псковское восстание 1650 г. М.-Л., 1935. С. 10.

68 Греков Б.Д. Очерк по истории хозяйства новгородского Софийского дома XV1-XVII вв. // Летопись занятий археографической комиссии. Вып. 23. Л., 1926. С. 290, 296.

69 Almquist Я Die Carenwahl des Jahres 1613. Die Schwedische Thronkandidatur und ihre Vorgeschichte // Zeitshrift fur Osteuropaische Geschichte. B. 111. H. 2. 1913. P. 161-202.

70 Смирнов С. Биография князя Дмитрия Михайловича Пожарского. М., 1852. С. 37-50.

71 Замятин Г.А. К истории Земского собора 1613 г. // Труды Воронежского гос. университета. Т. 111. Педагогический фак-т. Воронеж, 1926. С. 8-9; Коваленко Г.М. История Новгорода в работах Г.А.Замятина. С. 242.

72 Generalstaben. Sveriges krig 161 1-1632.

73 См.: Коваленко Г.М. История Новгорода в работах Г.А.Замятина. С. 245-246.

74 Фигаровский В.А. О грамоте новгородского правительства. С. 53-86.

75 Там же. С. 58.

76 Сюндберг X. Жизнь в Новгороде во время шведской оккупации 1611-1617 гг. // НИС. Вып. 6(16). СПб., 1997. С. 273-278.

77 Селин А.А. Об «изменах» в Новгороде в 1611-1616 годах // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2003. №1(11). С.5-11.

78 Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в. Казачество на переломе истории. М., 1990.

79 Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М., 2005.

80 Козляков В.Н. Служилый город Московского государства XVII века. Ярославль, 2000.

81 Ульяновский В. Смутное время. М., 2006.

82 Лисейцев Д.В. Посольский приказ в эпоху Смуты. Т. 1. М., 2003. С.216.

83 Полную библиографию работ по оккупационному архиву см.: Lofstrand Е. Ockupationsarkivet frSn Novgorod: en presentation // Россия и Швеция в средневековье и новое время: архивное и музейное наследие. Ryssland och Sverige under medeltiden och den nya tiden. M., 2002.

84 Верстальная десятая Деревской пятины. 1611-1614 гг. // ГА РФ. КМФ-9. Швеция. ЗА-55. № 81.

85 Книги поместных дач Шелонской и Деревской пятин. 1611-1612 гг.; Книга поместных дач Водской пятины. 1611-1612 гг. //ГА РФ. КМФ-9. Швеция. 3A-37. № 36, 37, 38.

86 Книга записей пошлин с поместных дел. 1612-1614 гг. // ГА РФ, КМФ-9. Швеция. 3A-37. № 47,

87 Списки дворян, призванных на службу. [1613 г.] // ГА РФ. КМФ-9. Швеция. ЗА-55. № 159, 162.

88 Приговор митрополита Исидора, воеводы кн. И.Н.Одоевского, земских чинов. Июль 1613 г.// ДАИ. Т. 2. № 4.

89 Поместные дела// ГА РФ. КМФ-9, Швеция. ЗА-55 № 83, 143, 18.

90 Челобитная дворян и детей боярских Обонежской пятины. 18 июня [1612 г.] // Там же. ЗА-55. №313.

91 Книга разданная хлеба. 1614 г. // ГА РФ. КМФ-9. Швеция. 3A-37. № 98.

92 Эти документы опубликованы в книге: Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII в. 1601-1608. Сб. документов. М„ 2003.

93 Кормленая книга Костромской чети 1613-1627 годов // РИБ. Т. 15. СПб., 1894.

94 Арсеньевские шведские бумаги 1611-1615 гг. // Сборник новгородского общества любителей древностей. Вып. 5. Новгород, 1911.

95 Cordt В. Zur Geschichte des Adelgeschlechts und Familienarchivs der Grafen de la Gardie. Dorpt, 1892. P. 11.

96 Lossius J. Die Urkunden der Grafen de Lagardie in der Universitats bibliotbek zu Dorpat. Dorpat, 1882; Cordt B. Mittheilungen aufs dem Briefwechsel des Grafen Jakob de la Gardie. Leipzig, 1894.

97 Кордт Б.А. Из семейного архива графов Делагарди // Учен. Зап. ими. Юрьевского университета. Т. II. Юрьев, 1894; Саблер Г. Собрание памятников, извлеченных из семейного архива графов Делагарди. Юрьев, 1896.

98 Видекинд Ю. История шведско-московитской войны XVII века. М., 2000.

99 Шаум М. Подлинная история чудных и достопамятных происшествий // ЧОИДР. Т. III. № 2.

100 Делавилль П. Краткая записка о том, что происходило в Московии от царствования Ивана Васильевича, императора, до Василия Ивановича Шуйского // Русский вестник. 1841. № 1.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Новгородская земля и шведы в период Смуты XVII в."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Польша и Швеция стремились воспользоваться разразившимся в России кризисом в своих целях. Карл IX и сменивший его Густав II Адольф намеривались полностью подчинить себе русскую торговлю. В то же время Стокгольм опасался усиления своего основного противника, каковым являлась Польша, за счет России и готов был предпринимать активные действия ради того, чтобы этого не произошло. Надеясь овладеть прибрежной линией южной Прибалтики, шведы понимали, что не в состоянии закрепить свою власть над русским Северо-западом в целом.

Одновременно в 1611-1613 гг., в те же годы, когда шведы вмешались в русскую Смуту, Швеция была втянута в Кальмарскую войну с Данией. Швеция не имела достаточных средств для ведения войны и не располагала возможностями для широкомасштабных военных операций. Уже в 1613 г. Густав II Адольф достаточно реалистично оценил перспективы войны с Россией, поняв, что он не должен рассчитывать на получение Новгорода и Пскова.

В сложившейся ситуации к руководству армией пришли военачальники, заинтересованные в ведении продолжительных войн. В этом смысле появление фигуры Я.Делагарди симптоматично - он делал все, чтобы убедить Стокгольм в необходимости продолжать войну в России, при этом лично получая от ведения войны большие доходы. Ситуация не препятствовала тому, чтобы шведы могли удовлетворять свои хищнические интересы. Во время похода к Москве Я.Делагарди обогатился и быстро разделался с долгами, которыми он был обременен перед отъездом в Россию. Русская территория в условиях Смуты стала для Я.Делагарди благодатным полем деятельности.

В свою очередь в России социально-экономический кризис, приведший к гражданской войне, совпал с династическим. N

В этой ситуации возникла идея, что российским самодержцем должен стать представитель иноземной династии. Но она родилась уже после того, как в условиях Смуты поляки и шведы пришли на помощь, соответственно, Лжедмитрию II и Василию Шуйскому, в среде русского боярства, стремившегося побороть стихию гражданской войны (именно в этих условиях, когда формально страной стала править «Семибоярщина», под лозунгом возведения на престол к власти в Москве Владислава пришел С.Жолкевский).

Русские группировки, стремившиеся к заключению договоров с представителями иностранных династий, при их близости к правящим кругам ставили своей целью обеспечить стабильную власть в стране и вместе с тем собственные корпоративные интересы.

В принципе речь шла о традиционном способе выхода из династического кризиса. Его реализация была затруднена тем, что Россия являлась православной державой. Избрание иностранца на русский престол должно было бы привести к вестернизации страны и вместе с тем означало бы отказ от традиционной идеологии «Москва - Третий Рим». Возможные последствия возведения на престол иноземца Русское государство впервые ощутило, когда царем стал Лжедмитрий I, однако, видимо, русскими не до конца осознавался тот факт, что если бы в Москве действительно получил власть представитель европейской династии, неизбежно должны были произойти существенные перемены.

Договор с поляками позволил им занять московский Кремль, аналогичный договор со шведами заключили после того, как шведы вступили на территорию новгородского Кремля, что делало, соответственно, поляков и шведов фактическими хозяевами положения. Теперь подчинившиеся шведам власти апеллировали к идее, что они ведут борьбу с «ворами» и казаками, защищают истинную веру от посягательств поляков, католиков (притом, что в целом в первой половине XVII в. православные считали протестантов худшими врагами, в то время как отношение к католикам было более лояльным). В условиях религиозного кризиса и падения роли церкви отношение русских к протестантам, в отличие от периодов стабильности, было достаточно лояльным, а новгородская верхушка, митрополит Исидор, на первом этапе, до вступления на престол Михаила Романова, всерьез относилась к идее, что шведский королевич займет русский престол (возможно, не принимая православия или ограничившись миропомазанием, что не соответствовало порядкам, установленным до начала Смуты). Новгородская церковь вела себя так же, как церковные круги, и в том числе новгородский митрополит Исидор, в отношении Лжедмитрия I.

В Новгороде, подобно тому, как это произошло в Москве с приходом к власти правительства С.Жолкевского, сформировалась та группа людей, опираясь на которую шведы могли удерживать власть в городе. Дети боярские сразу же начали подавать челобитные на имя шведского королевича, что опять же дало возможность Я.Делагарди диктовать русским свою волю, сохраняя за дворянами их поместья и дополнительно выделяя им новые земли (подобно тому, как в Москве это делал С.Жолкевский притом, что бояре подавали челобитные на имя польского короля). Сложившаяся ситуация, когда дворяне шли служить тому, кто обещал обеспечить их землей, была опять же характерна для Смутного времени. В 1610 г. под Царевым Займищем 220 смоленских дворян обратились к Сигизмунду III и Владиславу, выражая готовность принести присягу при условии, что за ними, дворянами, будут сохранены их поместья.

С одной стороны, договор 25 июля 1611 г. был сходен с договором 17 августа 1612 г. С другой стороны, опыт создания на территории Новгородской земли своего рода герцогства в дальнейшем широко использовался шведами в период Тридцатилетней войны. На германских землях формировались полунезависимые герцогства, которым Швеция гарантировала защиту при условии сохранения существующих порядков. В дальнейшем во время пребывания в Новгороде Я.Делагарди перешел к реквизициям продуктов питания.

В рассматриваемый период Псков, где находился Лжедмитрий III, и Нижний Новгород, где сформировалось Народное ополчение кн. Д.М.Пожарского и К.Минина, являлись, центрами борьбы с иностранными интервентами. Новгородцы же, притом, что в городе возобладали консервативно настроенные дети боярские, пошли по линии соглашательства со шведами и включились в борьбу, которую последние вели против самозванца. Именно такая картина реально наблюдалась в 1611-1612 гг.

Хотя и новгородцы, и представители Народного ополчения говорили о возможности избрания шведского королевича на Русский престол, Псков и Нижний Новгород являлись центрами борьбы с Польшей и Швецией. Новгородцы же, притом что в городе возобладали враждебно настроенные по отношению к казакам дети боярские, пошли по линии соглашательства со шведами и включились в борьбу, которые последние вели против самозванца. Притом, что отношение к казачеству было отрицательным и со стороны новгородцев, и со стороны Народного ополчения, новгородцы были готовы участвовать в походах вместе со шведами, а Народное ополчение, наоборот, всячески стремилось обезопасить русские территории от возможных шведских нападений.

На первом этапе после подписания договора 1611 г. действительно шла речь о том, чтобы один из сыновей Карла IX стал московским царем. Шведы, подобно полякам, не торопились выполнять условия заключенных договоров о возведении представителей династий своих стран на русский престол. В конечном счете попытка решить вопрос о власти таким путем провалилось: Россия еще не вошла в состав европейского мира, в значительной степени воспринималась как «варварское» государство.

Заинтересованность Я.Делагарди в пребывании в Новгороде, его расчеты на то, что, удерживая город, шведы смогут добиться мира на более выгодных условиях; отсутствие у Стокгольма средств на ведение войны, разыгранный шведским командиром фарс с возведением шведского королевича на Московский престол; лояльное отношение к шведам со стороны новгородской элиты, преследующей свои корпоративные интересы; боязнь со стороны новгородцев Михаила Романова при отсутствии стабильной власти в условиях постоянных нападений казаков; опасения новгородцев относительно того, что перед тем, как покинуть город, шведы сожгут его; отказ русского правительства начинать переговоры со шведами до того, как они уйдут из города; типичная для всей России 1613-1614 гг. дезориентация основной массы служилых людей, не готовых служить какой-либо власти в условиях, когда ни одна из воюющих сторон не могла обеспечить дворян поместьем и жалованием; отсутствие у русских сил, необходимых для того, чтобы нанести поражение противнику, - все это предопределило длительный ход войны, возможность для шведов в течение нескольких лет удерживать город.

Несмотря на специфику новгородской ситуации и то обстоятельство, что новгородцы подчинились шведам, на примере истории Новгорода прослеживаются те процессы, которые характерны для России периода Смуты в целом: это размежевание неудовлетворенного условиями службы дворянства, переход части служилых людей на сторону самозванцев; отсутствие четких границ между противоположными сторонами; попытка верхушки дворянской корпорации, которая в случае с Новгородом легко нашла язык с присланным из Москвы воеводой кн. Н.И.Одоевским, взять на себя, решение общерусских проблем (притом, что в городе остались дворяне из Подмосковного ополчения); готовность служить установленной (или провозглашенной) власти при условии, что она обеспечит служилое сословие поместьями; ставка консервативно настроенных дворян на возведение представителя иностранной династии на русский престол; церковный кризис, предупредивший лояльное отношение к протестантам и к проблеме возведения шведского королевича на русский престол; общий спад и нежелание воевать без жалования детей дворянских после вступления на престол Михаила Романова: в конечном счете - готовность подчиниться установленной власти.

В то же время в условиях, когда Россия обрела законного монарха, наметились пути выхода из кризиса. Постепенно приходило осознание того, что Польша и Швеция являются общими врагами для всех русских, ширилось число новгородцев, переходивших на сторону московских полков. Укрепляла свои позиции преодолевшая кризис православная церковь. Шведы вновь начинали восприниматься как «еретики». Несмотря на то, что шведы пытались удерживать в Новгороде свои позиции, новгородцы наотрез отказались приносить присягу Густаву II Адольфу и пошли по пути установления контактов с Москвой.

Список научной литературыКобзарева, Елена Игоревна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Российский государственный архив древних актов Ф. 96 Сношения России со Швецией Ф. 210 - Разрядный приказ

2. Государственный архив Российской Федерации

3. КМФ-9. Швеция. 3A-37, ЗА-55. Микрофильмы новгородского оккупационного архива

4. Tartu iilikooli raamatukogu. Kasikirjade jaharuldaste raamatute osakond F. 6. Papiere a.d. Graf de la Gardischen Familienarchiwe.1. Riksarkivet. Stockholm

5. Krighistoriska samlinger. VII. Handlinger, rorande Ryska kriget. № 10. Muscovitica. V. 17 Riks registraturet

6. Scrivelser till Gustav II Adolf. Del. II. Brev fran myndigheten etc. A. Rakninge kammaren.1. ПУБЛИКАЦИИ ИСТОЧНИКОВ

7. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т.П. СПб., 1842.438 с.

8. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук. СПб., 1836. Т.2. 392 с. Т. 3.496 с.

9. Арсеньевские шведские бумаги 1611-1615 гг. // Сборник новгородского общества любителей древностей. Вып. 5. Новгород, 1911. С. 4-117.

10. Будила Й. Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603-1613 гг.) // РИБ. Т. 1. СПб., 1872. С. 81-304.

11. ГроцийГ. О праве войны и мира. М., 1956. 868 с.

12. Бидекинд Ю. История шведско-московитской войны XVII века. М., 2000. 653 с.

13. Временник Ивана Тимофеева. Подготовка к печати, перевод и комментарии О.А.Державиной. М-Л., 1951.511с.

14. Делавилль П. Краткая записка о том, что происходило в Московии от царствования Ивана Васильевича, императора, до Василия Ивановича Шуйского // Русский вестник. 1841. № 1. С. 744-756.

15. Дополнения к актам историческим, собранным и изданным Археографическою комиссиею. СПб, 1846.Т. I. 400 с. Т. II. 279 с.

16. Записки гетмана Жолкевского о Московской войне. СПб., 1871. 305 с.

17. Избрание на царство королевича Владислава и кратковременное его в России властительство // ЧОИДР. 1847. № 1. С. 1-20.

18. В.Изветная челобитная С.Милорадова на Ф.Бердишева и выдержки из розыска. Декабрь 1646 г. // Смирнов П.П. Челобитные дворян и детей боярских всех городов в первой половине XVII в. // ЧОИДР. 1915. Ч. 3. С. 70

19. Карелия в XVII веке. Сб. документов / Сост. Р.Б. Мюллер. Петрозаводск, 1948.443 с.

20. Коваленко Г.М. Сообщение М.Клементьева (русское государство глазами новгородского дворянина) // НИС. Вып. 6(16). СПб.;Новгород, 1993. С. 128131

21. Кормленая книга Костромской чети 1613-1627 годов // РИБ. Т. 15. СПб., 1894.205 с.

22. Мархоцкий Н. История Московской войны. М., 2000. 223 с.

23. Новгородская третья летопись // ПСРЛ. Т. IV. С. 369.

24. Новгородские записные кабальные книги 100-104 и 111 годов (1591-1596 и 1602-1603 гг.) / Под ред. А.И.Яковлева. М-Л., 1938. С. 418.

25. Новый летописец // ПСРЛ. Т. 14. М., 1965. 286 с.

26. Опись Новгорода 1617 года. Ч. 2 / Под ред. В.Л.Янина // Памятники отечественной истории. В. 3. М., 1984.370 с.

27. Ответ литовско-польских послов кн. Х.Казимирского, Я.К.Ходкевича и др. кн. И.М.Воротынскому на втором съезде под Смоленском. Начало ноября 1615г.// АЗР. Т. IV. № 209. С. 480.

28. Отписки о поставках кормов. 27 марта 1609 г. 3, 13 апреля. Ноябрь // Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства. СПб., 1838. № 216. VII-X. С. 232-233 .

29. Петрей П. История о великом княжестве Московском // О начале войн и смут в Московии. М., 1997. С. 151-464.

30. Псковская первая летопись // ПСРЛ. М., Т. 4. 1848. С. 327.

31. Повесть о видении мниху Варлааму в Великом Новгороде // РИБ. Т. 13. Памятника древнерусской письменности, относящиеся к Смутному времени. СПб., 1909. С. 245-248.

32. Поручная запись на старост Андопольской волости Белозерского уезда. 27 сентября 1612 г.// Акты подмосковных ополчений и Земских соборов 16111613 гг. / Сост. С.Б. Веселовский. М., 1911. № 78. С. 95.

33. Разрядные книги 1550-1636 г. Т. 1. Вып. 2. М., 1974.

34. Роспись по городам бояр и воевод и приказных людей. Без даты. // Акты времени междуцарствия. 1610 г. 17 июля 1613 г. М., 1915. С. 201.

35. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. Ч. II. М., 1819. 610 с.31 .Станиславский A.JI., Морозов Б.Н. Повесть о Земском соборе 1613 г. // Вопросы истории. 1985. № 5. С. 89-96.

36. Сыскные десятни Новгородской земли. 1619 г. //Народное движение в . России в эпоху Смуты начала XVII в. 1601-1608. Сб. документов. М., 2003.1. С. 259-283.

37. Тихомиров М.Н. Новый источник по истории восстания Болотникова // Исторический архив. Вып. VI. М., 1951. С. 81-130.

38. Челобитная вдовы В. Обольнянинова. Сентябрь 1609 г. // Корецкий В.И. К истории восстания И.И.Болотникова // Исторический архив. 1956. № 2. Документ № 14. С. 138-139.

39. Челобитная кн. И.Мещерского Э.Горну, кн. И.Н.Болыному Одоевскому. 6 января 1615 г. // Якубов К.И. Русские рукописи стокгольмского Государственного архива // ЧОИДР. 1890. Кн. 1. С. 31.

40. Черепнин JI.B. Новые материалы о дьяке Иване Тимофееве авторе «Временника» // Исторический архив. 1960. № 4. С. 162-177.

41. Четвертчики Смутного времени (1611-1617 г.) / Сост. Л.М.Сухотин // ЧОИДР. 1912. Кн. 2. С. 1-188.

42. Шаум М. Подлинная история чудных и достопамятных происшествий // ЧОИДР. 1847. Т. III. № 2. С. 1-26.

43. Эскип Ю.М. Местническое дело К.А.Трусов князь В.В. Волконский как источник по истории Тихвииского восстания. // Российское государство XIV-XVII вв. Сб. ст., посвященный 75-летию со дня рождения Ю.Г.Алексеева. СПб., 2002. С. 300-307.

44. Kobzerzecki. Historia Vladislai, Poloniae et Sueciae. Dantisci, 1659.1. Литература

45. Абрамович Г.В. Князья Шуйские и российский трон. Л., 1991.169 с.

46. Аграрная история Северо-Запада России XVI в. Новгородские пятины (население, землевладение, землепользование) / Под ред. А.Л.Шапиро. Л., 1974.322 с.

47. Аграрная история Северо-Запада России XVII в. (население, землевладение, землепользование) / Под ред. А.Л.Шапиро. Л., 1989. 231 с.

48. Аракчеев В. Средневековый Псков: власть, общество, повседневная жизнь в XV-XVII веках. Псков, 2004. 358 с.

49. Ардашев Н. Из истории XVII века. Очищение русской земли // ЖМНП. 1898. Июнь. С. 225-262.

50. Барсуков А.П. Списки городовых воевод и других лиц воеводского управления Московского государства XVII столетия. СПб., 1902. 611 с.

51. Бахрушин С. В. Научные труды. Т. I. Очерки по истории ремесла, торговли и городов Русского централизованного государства XVI — начала XVII в. М., 1952.264 с.

52. Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121). М., 1907. 311 с.

53. Бибиков Г.Н. Вооружение и тактика русской армии в войнах начала XVII в. // Военно-исторический журнал. 1941. № 5. С. 76-87.

54. Бибиков Г.Н. Опыт военной реформы 1609-1610 гг. // Исторические записки. Т. 19. М., 1946. С. 3-16.11 .Будовниц И.У. Общественно-политическая мысль древней Руси (XI-XIV вв.). М., 1960.488 с.

55. Бутурлин Д. История Смутного времени в России в начале XVII века. 4.2. СПб., 1841.296 с.

56. Варенцов В.А. Привилегированное купечество Новгорода XVI-XVII вв. Вологда, 1989.94 с.

57. Варенцов В.А., Коваленко Г.М. В составе Московского государства. Очерки истории Великого Новгорода конца XV начала XVIII в. СПб., 1999. 207 с.

58. Васенко П.Г. Дьяк Иван Тимофеев, автор временника (к истории перелома в развитии русской исторической мысли) //ЖМНП. 1908. Март. С. 89-202.

59. Введенский А.А. Дом Строгановых в XVI-XVII веках. М., 1962. 308 с.

60. Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975. 607 с.

61. Воробьев В.М. Как и с чего служили на Руси в XVII в. (к истории русского дворянства) // Средневековая и новая России. Сборник научных статей. К 60-летию профессора Игоря Яковлевича Фроянова. СПб., 1996. С. 451-463.

62. Воробьев В.М. «Конность, людность, оружность и сбруйность» служилых городов при первых Романовых // Исторический опыт русского народа и современность. Дом Романовых в истории России. Материалы и доклады 19-22 июня 1695 г. СПб., 1995. С. 93-108.

63. Воробьев В.М., Дегтярев А.А. Массовые источники по генеологии новгородского дворянства и его эволюция в XVII в. // Генеалогия. Источники. Проблемы. Методы исследования. М., 1989. С. 27-29.

64. Воробьев В.М., Дегтярев А.А. Русское феодальное землевладение от «Смутного времени» до кануна петровских времен. М., 1986. 199 с.

65. Генкип JI.E. Ярославский край и разгром польской интервенции в Московском государстве в начале XVII века. Ярославль. 172 с

66. Голикова Н.Б. Привилегированные купеческие корпорации России XVI -первой четверти XVIII в.Т. I. М., 1998. 523 с.

67. Голохвостов. Ответ на рецензии и критику «замечаний» об осаде Троицкой лавры//Москвитянин. 1844. Ч. IV. № 7. С. 65-166.

68. Горбачев П.О. Прокопий Ляпунов русский политический и военный деятель начала XVII в. Диссертация на соискание уч. ст. канд. ист. наук. Курск, 1999. С. 99-100.

69. Греков БД. Очерк по истории хозяйства новгородского Софийского дома XVI-XVII вв. //Летопись занятий археографической комиссии. Вып. 23. Л., 1926. С. 201-332.

70. Греков Б., Якубовский А. Золотая Орда (Очерк истории Улуса Джучи в период сложения и расцвета в XIII-XIV вв.). М., 1941. 208 с.

71. Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов». М., 1993. 328 с.

72. Долинин Н.П. Подмосковные полки (казачьи «таборы») в национально-освободительном движении 1611-1612 гг. Харьков, 1958.132 с.

73. Документы новгородского оккупационного архива. Приложение 2 к ст. : Селин А.А., Магола А.А. Новые исследования Тесовского погоста // Староладожский сборник. Вып. 4. СПб.- Старая Ладога, 2001. С. 105-110.

74. Дрепь JI.B. Русские документы XVI начала XVII в. в архиве шведской военной администрации Новгорода. Опись // НИС. Вып. 7(17). СПб., 1999.С. 379-385.

75. Забелин И.Е. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время. М., 1883.325 с.

76. Замятин ГЛ. К вопросу об избрании Карла Филиппа на русский престол (1611-1616 ГГ.). Юрьев, 1913. 141 с.

77. Замятин ГЛ. К истории Земского собора 1613 г. // Труды Воронежского гос. университета. Т. III. Педагогический фак-т. Воронеж, 1926.С. 1-74.

78. Зерцалов А. .К вопросу о десятнях // ЧОИДР. 1891. № 1. Смесь. С. 19-22.

79. Зимин А.А. Земельная политика в годы опричнины (1565-1572 гг.) // Вопросы истории. 1962. № 12. С. 60-79.

80. Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий (очерки социально-политической истории). М., 1982. 333 с.

81. Иванов А.Ю. К событиям 1613 г. в Среднем Замостье // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы научной конференции 13-15 ноября 2000 г. Ч. I. Великий Новгород, 2000. С. 12-18.

82. Иконников B.C. Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский // Древняя и новая Россия. 1875. № 6. С. 129-140.

83. История Польши. Т. 1 / под ред. В.Д.Королюка, И.С.Миллера, П.Н.Третьякова. М., 1954. 383 с.

84. М.Каравашкин А.В. Идея преемственности власти в России XVI первой половине XVII вв. // Российская монархия. Вопросы истории и теории. Межвузовский сборник статей, посвященный 450-летию утверждения царства в России (1547-1997). Воронеж, 1998. С. 30-32.

85. Карамзин Н.М. История государства российского. Т. XII. СПб., 1829. 330 с.

86. Каргалов В.В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. Феодальная Русь и кочевники. М., 1967. 263 с.

87. Коваленко Г.М. Договор между Новгородом и Швецией 1611 года // Вопросы истории. 1988. № 11. С. 131-134.

88. Коваленко Г.М. История Новгорода в работах Г.А. Замятина. // НИС. В. 6 (16). СПб., 1997. С. 239-247.

89. Коваленко Г.М. Кандидат на престол. Из истории политических и культурных связей России и Швеции XI-XX веков. СПб., 1999. 206 с.

90. Коваленко Г.М. Новгородские переводчики XVII в. // НИС. Вып. 7 (17). СПб., 1999. С. 123-129.

91. Козаченко А.И. Разгром польской интервенции в начале XVII века. М., 1939. 174 с.

92. Козляков П.Н. Служилый "город" Московского государства XVII века (от Смуты до Соборного уложения). Ярославль, 2000. 206 с

93. Корецкий В.И. История русского летописания второй половины XVI начала XVII в.М., 1986.270 с.

94. Корецкий В.И. Об основном летописном источнике Временника Ивана Тимофеева // Летописи и хроники. 1976. М.Н.Тихомиров и летописеведение. М., 1976. С. 113-141.

95. Кордт Б.А. Из семейного архива графов Делагарди // Учен. Зап. имп. Юрьевского университета. Т. II. Юрьев, 1894

96. Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII столетия. 1604-1613. М., 1994.

97. Коэн А. Исследование проблем социальной дезорганизации и отклоняющегося поведения // Социология сегодня. Проблемы и перспективы. Американская буржуазная социология середины XX века. М., 1965. С. 548-549.

98. Кулакова ИЛ. Восстание 1606 г. в Москве и воцарение Василия Шуйского // Социально-экономические и политические проблемы истории народов СССР. М., 1985. С. 49.

99. Лаврентьев А.В. Для каких целей были отчеканены «золотые» Лжедмитрия I? // Вспомогательные исторические дисциплины. СПб., 1998. С. 205.

100. Линд Дж.Х. Ингерманландские «русские бояре» в Швеции: их социальные и генеалогические корни // Историко-ро дословное общество в Москве. Российский родословный фонд. Вып. 6. М., 2000. 83 с.

101. Лисейцев Д.В. Посольский приказ в эпоху Смуты. Т. 1. М., 2003. 485 с.

102. ЬЪ.Любименко И.И. Английский проект 1612 года о подчинении русского Севера протекторату Якова I. Б.м., б.г. 16 с.

103. Любомиров П.Г. Очерк истории нижегородского ополчения 1611-1613 гг. М„ 1939.339.

104. Маркевич А. Избрание на царство Михаила Федоровича Романова // ЖМНП. 1891. Сентябрь. С. 189-203.

105. Мельникова А.С. Очерки по истории денежного обращения XVI-XVII веков. М., 2005.319 с.

106. Мельникова А.С. Русские монеты от Ивана Грозного до Петра Первого. История русской денежной системы с 1533 по 1682 год. М., 1989. 316 с.

107. Морозова Л.Е. Россия на пути из Смуты. Избрание на царство Михаила Федоровича. М., 2005. С. 149.вА.Нордландер И. Оккупационный архив Новгорода за 1611-1617 гг. // НИС. Вып. 6(16). СПб., 1997. С. 285-289.

108. Опарина Т.А. Представления о христианстве других конфессий в России первой половины XVII в. // Древняя Русь и Запад. Научная конференция. Книга резюме. М., 1996. С. 160.

109. Опарина Т.А. Иван Наседка и полемическое богословие киевской митрополии. Новосибирск, 1998. С. 61-62.

110. Орел и лев. Россия и Швеция в XVII веке. Каталог выставки. М., 2001.158 с.

111. Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584-1605 гг.). СПб., 1992.248 с.

112. Павлова Т.А. Вторая английская республика. М., 1974. 224 с. 1\.Пересветов-Мурат А.И. Из Ростова в Ингерманландию: М.А.Пересветов идругие русские baijor'bi // НИС. В. 7(17). СПб., 1999. С. 366-378.

113. Пирлинг. Димитрий Самозванец. Т. 1. М., 1912. 311 с.

114. Платонов С.Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени. СПб., 1913.474 с.

115. Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. (опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время). СПб., 1910.494 с.

116. Плигузов А.И., Хорошкевич А.Л. Юхан Видекинд как историограф русской Смуты// Архив русской истории. В. 3. М., 1993. С. 7-28.

117. Пронштейн А.П. Новгород в XVI веке. Очерк социально-экономической и политической истории русского города. Харьков, 1957. С. 242.

118. Рабинович Г.С. Влияние соляного промысла на развитие товарно-денежных отношений в Старорусском уезде в XVII веке // НИС. Вып. 10. 1961. С. 97116.

119. Саблер Г. Собрание памятников, извлеченных из семейного архива графов Делагарди. Юрьев, 1896.

120. Савин А.Н. Лекции по истории английской революции. М., 1937. С. 247.

121. Седов П.В. Захват Новгорода шведами в 1611 г. // НИС. Вып. 4(14). СПб.-Новгород, 1993. С. 116-121.

122. Седое П.В. Интриги Смутного времени, или Как холоп Шваль предал новгородцев. //Военно-исторический журнал. 1996. № 2. С. 84-89.

123. Седое П.В. Поместные и денежные оклады как источник по истории дворянства в Смуту // Архив русской истории. Вып. 3. М., 1993. С. 227-241.

124. Селин А.А. К вопросу об общении шведов и новгородцев в 1611-1617 гг. // XIV конференция по изучению скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. Москва-Архангельск, 2001. С. 115-118.

125. Селин А.А. Об «изменах» в Новгороде в 1611-1616 годах // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2003. № 1 (11). С.5-13.

126. Семин А.А. Политическая борьба в Москве в период подготовки и деятельности Земского Собора 1613 г. // Государственные учреждения и классовые отношения в отечественной истории. Сб. ст. M.-JI., 1980. С. 231252.

127. Сербина К.Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад в XVI-XVIII вв. M.-JL, 1951. 488 с.

128. Скрынников Р.Г. Минин и Пожарский. Хроника Смутного времени. М., 1981.352 с.

129. Скрынников Р.Г. Начало опричнины // Ученые записки Ленинградского педагогического института им. А.И.Герцена. Т. 294. Л., 1966. 412 с.

130. Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в.: Иван Болотников. Л., 1988. 255 с.

131. Смирнов С. Биография князя Дмитрия Михайловича Пожарского. М., 1852.

132. Соловьев С.М. Сочинения. Кн. IV. История России с древнейших времен. Т. 7-8. М., 1989. 732 с.

133. Солодкин Я.Г. Временник Ивана Тимофеева. Источниковедческое исследование. Нижневартовск, 2002. 179 с.

134. Солодкин Я.Г. К изучению новгородской политической публицистической деятельности Ивана Тимофеева // Вопросы истории европейского Севера (социально-экономические проблемы. Петрозаводск, 1988. С. 133-144

135. Солодкин Я.Г. К изучению биографии Ивана Тимофеева, публициста начала XVII в. // Советские архивы. 1989. №. С. 35-37.

136. Сорель А. Европа и французская революция. Т. I. Политические нравы и события. СПб., 1892. С. 159.

137. Сорокин П. Социология революции // Человек, цивилизация, общество. М., 1992. С. 293.

138. Спасский И.Г. Денежное обращение в Московском государстве с 1533 по 1617 г. (историко-нумезматическое исследование) // Материалы и исследования по археологии СССР. № 44. М., 1955. С. 214-355.

139. Спасский И.Г. Новые материалы о новгородском Денежном дворе в 1611-1617 гг. // Новое в археологии. Сборник статей, посвященный 70-летию Артема Владимировича Арциховского. М., 1972. С. 294-301.

140. Станислаювский A.JI. Гражданская война в России XVII в. Казачество не переломе истории. М., 1990. 269 с.

141. Стаьиевский Е.Д. Землевладение московского дворянства в первой половине XVII в. М., 1911. 237 с.

142. Сюндберг X. Жизнь в Новгороде во время шведской оккупации 16111617 гг.//НИС. Вып. 6(16). СПб., 1997. С. 273-278.

143. Тихомиров М.Н. Новгородское восстание 1650 года. // Исторические записки. Вып. 7. М., 1940. С. 103.

144. Тихомиров М.Н. Псковское восстание 1650 г. M.-JL, 1935.

145. Тюменцев И.О. Из истории избирательного Земского Собора 1613 г. // Исторический опыт русского народа и современность. Дом Романовых в истории России. Материалы и доклады 19-22 июня 1995 г. СПб, 1999.

146. Тюменцев И.О. Смута в России в начале XVII столетия. Движение Лжедмитрия II. Волгоград, 1992. 583 с.

147. Ульяновский В.И Православная церковь и Лжедмитрий I // Архив русской истории. В. 3. М., 1993. С. 29-62.

148. Ульяновский В. Смутное время. М., 2006. 439 с.

149. Успенский Б.А. Царь и патриарх. Харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление). М., 1998. 676 с.

150. Фигаровский В.А. О грамоте новгородского правительства в Москву в 1615 г.// НИС. В. 2. Л„ 1937. С. 53-82.

151. Фигаровский В.А. Отпор шведским интервентам в Новгороде. // НИС. В. 3/4. Новгород, 1938. С. 58-85

152. Фигаровский В.А. Партизанское движение во время шведской интервенции в Московском государстве в начале XVII в. // НИС. В. 6. Новгород, 1939. С. 34-50.

153. Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М, 2005. 415 с.

154. Флоря Б.Н. Прокопий Ляпунов и Сигизмунд III // Славянский альманах. 2000. М., 2001. С. 42-51

155. Флоря Б.Н. Россия и чешское восстание против Габсбургов. М., 1986. С. 51-52.

156. Форстен Г.В. Политика Швеции в Смутное время // ЖМНП. 1889. Февраль.

157. Фюре Ф. Постижение французской революции. СПб., 1998. С. 112.

158. Цветаев В.Д. Избрание Михаила Федоровича на царство. М., 1913.

159. Черепнин Л. В. Земские соборы и утверждение абсолютизма в России // Абсолютизм в России (XVII-XVIII вв.) М., 1964. С. 192-233.

160. Черепнин JI.B. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М., 1978.418 с.

161. Черепнин Л.В. Новые материалы о дьяке Иване Тимофееве авторе «Временника» //Исторический архив. 1960. № 4. С. 162-177.

162. Черепнин Л.В. Обзор фондов новгородских документов, хранящихся в Государственном архиве Швеции в Стокгольме // Проблемы источниковедения. Вып. 9. М., 1961. С. 221-257.

163. Черепнин Л.В., Шумилов В.Н., Александрова М.И. В исторических архивах Швеции//Вестник АН СССР. 1959. № 10. С. 82-84.

164. Черепнин JI.В., Шумилов В.Н„ Александрова М.И. Документы по истории СССР и русско-шведским отношений в архивах Швеции // Исторический архив. 1959. №6.

165. Шаскольский ИЛ. Как оказался в Стокгольме Новгородский архив XVII в. // Советские архивы. 1968. № З.С. 115-117.

166. Шаскольский И. Шведская интервенция в Карелии в начале XVII в. Петрозаводск, 1950.168 с.

167. Шепелев КС. Освободительная и классовая борьба в русском государстве в 1608-1610 гг. Пятигорск, 1957. 359 с.

168. Шепелев КС. Шведская интервенция в России в 1610-1611 гг. и отношение к ней первого земского ополчения. // Пятигорский гос. пед. ии-т. Сб. научных трудов. В. IV. Кафедры общетсвен. наук. Пятигорск, 1949. С. 175-198.

169. Щербатов М. История российская от древнейших времен. Т. 7. Ч. II. СПб., 1791. 441 С.

170. Almquist Н. Die Carenwahl des Jahres 1613. Die Schwedische Thronkandidatur und ihre Vorgeschichte // Zeitshrift fur Osteuropaische Geschichte. В. III. H. 2. 1913. P. 161-202.

171. Almquist H. Sverge och Ryssland. 1595-1611. Tvisten om Estland, forbundet mot Polen, de ryska granslandens erofring och den stora dynastiska planen. Uppsala, 1907.273 s.

172. AhnlundN. Gustav Adolf. Berlin, 1938. 420 s.

173. Attman A. The Struggle for Baltic Markets. Powers in Conflict. 1558-1618. Goteborg, 1979.232 р.

174. Cordt B. Zur Geschichte des Adelgeschlechts und Familienarchivs der Grafen de la Gardie. Dorpt, 1892.

175. Cordt B. Mittheilungen aufs dem Briefwechsel des Grafen Jakob de la Gardie. Leipzig, 1894.

176. Generalstaben. Sveriges krig 1611-1632. Bd. 1. Danska och Ryska krigen. Stockholm, 1936.

177. Grill E. Jacob de la Gardie. Affarsmannen och politekern. 1608-1636. Goteborg, 1949.230 s.

178. Junkelmann M. Gustav Adolf (1594-1632). Schwedens Aufstieg zur Grossmacht. Regensburg,1993.495 p/

179. Lindberg F. Hertig Johan av Ostergotland och hans furstendome // Historisk tidskrift. 1941. H. 2. S. 117-118.

180. Lofstrand E. Ockupationsarkivet fran Novgorod: en presentation // Россия и Швеция в средневековье и новое время: архивное и музейное наследие. Ryssland och Sverige under medeltiden och den nya tiden. M., 2002. С. 119-125,

181. Lossius J. Die Urkunden der Grafen de Lagardie in der Universitats bibliothek zu Dorpat. Dorpat, 1882

182. Marx K. Secret Diplomatic History .of Eighteenth Century. London, 1969. 237 P

183. Rauch von G. Moskau und die europaischen Machte des 17. Jahrhunderts // Historische Zeitschrift. 1954.

184. Roberts M. Gustavus Adolphus. V. I. London-N.-Y.-Toronto., 1953. V. I. 586 P

185. Roberts M. The Early Vasas. A History of Sweden 1523-1611. Cambridge, 1968.509 р.

186. Roberts M. The Swedish Imperial Experience 1560-1718. Cambridge, 1979. 156 p.

187. Stevens J.L. History of Gustavus Adolphus. London, 1885. P. 427 p.

188. Tarkiainen K. Faran fran ost i svensk sakerhetspolitisk diskussion infor Stolbovofreden // Scandia. 1974. Bd. 40. H. I. S. 36-37.

189. Westphal O. Gustaf Adolf und die Grundlagen der Schwedischen Macht. Hamburg, 1932. 158 p.

190. Zernack K. Schweden als europaische Grossmacht der friihen Neuzeit // Historishe Zeitschrift. Bd. 232. H. 2.1981. S. 326-357.

191. Список используемых сокращений

192. ААЭ Акты, собранные в архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук. Т. II. СПб., 1836

193. АЗР Акты, относящиеся к истории западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. IV. СПб., 1851

194. АИ Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. II. СПб., 1841

195. АИСЗР Аграрная история Северо-Запада России

196. АШБ Арсеньевские шведские бумаги / Пер. А.В.Полторацкого // Новгородское общество любителей древности. Новгород, 1611. Сб. V.C. 15-120

197. ГА РФ Государственный архив Российской Федерации

198. ДАИ Дополнения к актам историческим, собранным и изданным Археографическою комиссиею. Т. I-II. СПб., 1846

199. ЖМНП Журнал министерства народного просвещения

200. НИС Новгородский исторический сборник

201. ПСРЛ Полное собрание русских летописей

202. РГАДА Российский государственный архив древних актов

203. РИБ Русская историческая библиотека

204. СГГД Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. Ч. II. М., 1819

205. ЧОИДР Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете

206. RA Riksarkivet. Stockholm.

207. SK Generalstaben. Sveriges krig. Bd. I. Danska och Ryska krigen. Stockholm, 1936.

208. SRDA Svenska Riksdagsakter jamte andra handlingar, som hora till statsforfattningens historia.l-a series. Tidevarv 1581-1710. Avdelning 2. Del. 1:1,1:2. Stockholm, 1931-1932.

209. TUR КНО Tartu ulikooli raamatukogu. Kasikiijade ja haruldaste raamatute osakond