автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Нуминозный опыт индивида в контексте предфилософии. Проблемы историко-философского анализа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Нуминозный опыт индивида в контексте предфилософии. Проблемы историко-философского анализа"

РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ДРУЖБЫ НАРОДОВ

На правах рукописи 48547У4

Омар Асель .

Нуминозный опыт индивида в контексте предфилософии.

Проблемы историко-философского анализа.

Специальность 09.00.03 - история философии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

2 9 СЕН 2011

Москва 2011

4854794

Работа выполнена на кафедре истории философии факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов.

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Сатыбалдинова К.М.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Делокаров К.Х. кандидат философских наук, доцент Барышников П.Н.

Ведущая организация: Российский государственный гуманитарный университет

Защита состоится «_» октября 20_г. в 15.00 на заседании

Диссертационного совета по философским наукам Д 212.203.02 в Российском

университете дружбы народов по адресу:

117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 10, корп. 2, ауд. 415.

Автореферат разослан «_»_2011г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

Кандидат философских наук, доцент О.Н. Стрельник

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования отвечает общим тенденциям смены приоритетов современных философских социально-теоретических исследований в глобализирующемся мире, когда философия поставлена перед необходимостью пересмотра традиционных ценностно-смысловых ориентиров, логики идентификации и трансформации социальности. Культурный и исторический опыт человечества оказывает влияние на мировоззрение и сознаиие современного человека, и, в конечном итоге, на логику принятия им важнейших решений: от политических, хозяйственно-экономических до нравственно-поведенческих, когда речь идет о менталитете, национальном духе. В нынешних условиях становления и развития демократического государства и общества, его ценностных ориентиров, важна гуманитарная, психологическая устойчивость как отдельного индивида, так и общества в целом. Таким образом, тема диссертационного исследования актуальна в связи со сложностью и многообразием происходящих в мире социально-культурных процессов.

С другой стороны, сегодня невозможно рассматривать становление человеческой мысли в историческом аспекте и онтологической специфике без попытки философского осмысления архетипической основы культуры. Актуальность диссертационного исследования отвечает в этом смысле актуальным приоритетным направлениям, обозначенным РАН, а именно «изучению национального менталитета в общественно-историческом процессе».' На примере нуминозного опыта можно проанализировать, как действует механизм решения противоречия индивидуального и коллективного, сознательного и эмпирического, попытаться понять, как существует человеческое сознание между мифом и религией, между мифом и философией. Богатый материал древнетюркской мифологии предоставляет

1 «Перечень приоритетных направлений фундаментальных исследований». Приложение к «Независимой газете» - «НГ-наука», 1998, №3.

для этого достаточные возможности. Духовное наследие древнетюркской цивилизации вызывает сегодня большой интерес у историков, культурологов, религиоведов, филологов и философов. Интерес объясняется не только тем, что потомки этой цивилизации населяют просторы Евразии (Россия, Средняя и Центральная Азия, северный Китай, Турция, Иран, Монголия), но и потому, что древнетюркская духовная культура, берущая свой исток в номадическом типе цивилизации, обладает удивительной устойчивостью во времени. Нуминозный опыт, который исследуется в данной работе, предоставляет возможность проникнуть. во внутреннюю структуру древнетюркской мысли.

Степень разработанности проблемы.

Проблематика нуминозности возникает в философии в XX в., однако само понятие о божественной силе как истоке религиозности появляется еще в античные времена. Мысль И. Канта о возможности лишь субъективного переживания предметов подтолкнула Р. Отто выделить понятие нуминозного. Это открытие оказало влияние на М. Хайдеггера, М. Шелера, Х.-Г. Гадамера и др. Нуминозность, как условие существования субъекта, независимо от его воли, было исследовано Р. Отто, К.Г. Юнгом, М. Элиаде в контексте проблем существования человека в обществе, на основе психоанализа, этнопсихологии и, в частности, мифологического сознания. Э. Дюркгейм, анализируя современную религиозность, перенес на нее особенности мифологического мышления (тотемизма) и выводил происхождение религии из возникшего на предфилософском этапе в сознании существования двух миров - обыденного и священного. Концепция жизненного мира Э. Гуссерля, опираясь на понятие очевидности, утверждает: очевидности выступают дофилософским, донаучным, первичным в логическом плане слоем любого сознания, являясь условием возможности сознательного принятия индивидом теоретических установок.2 У. Джемс

2 Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. Философия как строгая наука. — Минск, 2000.

внес вклад в анализ нуминозности, отказавшись от определения сущности религии, предлагая путь опыта и наблюдения над религиозными переживаниями, утверждая, что религия касается переживаний, благодаря чему человек чувствует себя причастным высшей истине.3

Философские концепции мифа родились в античности (Пифагор, Платон, Феаген из Регия, Аристотель). Основные теории истолкования мифа складывались в течение XIX-XX вв.: компаративная парадигма Ж.Ф. Лафито, лингво-натуралистическая (М. Мюллер, Я. Гримм, Ф. Кун), эволюционистская (Э. Тэйлор, Э. Лэнг, Г. Спенсер), ритуалистическая (Дж. Фрэзер, кембриджская школа), аффективно-ассоциативная (В. Вундт). Мифологическая школа в фольклористике и литературоведении сложилась у немецких романтиков в первой трети XIX в. (Ф.В. Шеллииг, бр. А. и Ф. Шлегели, бр. В. и Я. Гриммы). Далее получили развитие следующие теории мифа: трансцендентальная (Э. Кассирер), психоаналитическая (К.Г. Юнг), структуралистская (К. Леви-Строс, Р. Барт), функциональная (Б. Малиновский), социологическая (Э. Дюркгейм, К. Леви-Брюль).

В XX в. внимание исследователей было обращено не только на архаические формы мифа, но и на современные политические, литературные и др. мифы.

В отечественной науке сложилось несколько направлений, рассматривающих миф с разных позиций. Ритуально-обрядовую сторону мифа исследовали В.Я. Пропп, Д.К. Зеленин, Б.А. Рыбаков, культурно-историческую основу - А.Н. Веселовский, Д.Н. Анучин. Концепцию «объяснения земного через небесное» разработали А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев, A.A. Потебня, Н.Ф. Сумцов. С точки зрения лингвистики и папеорелигиоведения анализировали миф Вяч. Вс. Иванов, В.Н. Топоров, с точки зрения философии и социологии - С.Г. Лупан, О.Т. Кирсанова, М.А. Лифшиц, П.С. Гуревич, A.B. Гулыга, с точки зрения этнографии и фольклора

3 Джемс У. Многообразие религиозного опыта. - М.: КомКнига, 2010.

- Б.Н. Путилов, С.С. Парамонов, H.A. Криничная. Миф как первобытная религия отражен в работах Ф.И. Буслаева.

Однако до сих пор ни в нашей стране, ни за рубежом нет ни одного диссертационного исследования, освящающего становление предфилософни через призму нуминозного опыта индивида. В отечественной науке это объясняется тем, что проблематика нуминозности как феномена и нуминозная теория мифа стала возможной для изучения только в постсоветский период. В науке вообще нуминозность в контексте предфилософского сознания анализировалась лишь фрагментарно, а чаще . просто упоминалась как термин, причем в основном в научно-популярной литературе или применительно к религиоведению, социологии, психологии и литературоведению.

Для осуществления данной работы необходимо было изучить отечественные тюркологические источники. Европейская тюркология возникла в XI - XIII вв. вследствие столкновения Византии с турками-сельджуками. Исследования в основном делались с утилитарными целями изучения социально-политического устройства Османской империи. Переворот в мировой тюркологии произошел после обнаружения памятников древиетюркской письменности VII - XI вв.- орхоно-енисейских надписей, а также памятников уйгурской письменности, изучения переводов на русский и европейские языки систематизированных сведений о тюркских племенах и языках Махмуда Кашгари.4 Российская же тюркология началась в основном с филологических исследований в середине XIX в. В.В. Радлова и H.H. Ильминского. В конце XIX в. В.В. Бартольд положил начало исследованиям истории, социальной и экономической жизни тюркских народов. На рубеже XIX - XX вв. появились исследования ученых - представителей

4 Махмуд Кашгари, Махмуд Кашгарский (годы жизни неизвестны), среднеазиатский ученый-филолог XI в., автор «Словаря тюркских наречий» (1072—1074 гг.).

тюркоязычных народов - Ч. Ч. Валиханова, К. Насыри, М. Ф. Ахундова, И. Алтынсарина, Н. Ф. Катанова и др.

Тюркология в СССР была структурирована и произвела серьезные исследования в области литературоведения (Е. Э. Бертельс, В. М. Жирмунский, М. Ауэзов, X. Г. Короглы и др.), истории, этнографии, археологии (А. Ю. Якубовский, П. П. Иванов, С. И. Руденко, А. Н. Бернштам, Н. П. Дыренков, А. А. Попов, С. В. Киселев, В. А. Шишкин, М. Е. Массон, С. П. Толстов, J1. П. Потапов, А. П. Окладников, А. X. Маргулан, С. И. Вайнштейн, Л. Н. Гумилев, J1. Р. Кызласов, С.Г. Кляшторный).

В настоящее время в российской науке продолжаются исследования по тюркской филологии (И.В. Стеблева, A.M. Щербак, A.C. Аманжолов, А.Н. Гаркавец и др.), истории, археологии и рунологии (И.Л. Кызласов, М.К. Абусеитова и др.); в Средней Азии и, в частности, в Казахстане, были проведены философские и культурологические исследования тюркской мифологии (А.К. Акишев, A.C. Аманжолов, Н. Базылхан, Б. Бухатулы, А. Б. Наурызбаева, А. Мухамбетова, 3. Д. Наурызбаева и др.).

Источниковедческая база

Тексты, рассматриваемые в данной работе, подразделяются на четыре основные группы: религиозные и мистические тексты (Турфанские манускрипты); тексты романического и героического эпосов, фольклорное наследие, включающее мифологические и религиозные сведения («Козы-Корпеш и Баян-сулу», «Кыз-Жибек», «Манас», «Алпамыс-батыр», <^Деде Коркут», авторские тексты позднего тюркского периода, тексты молитв и заговоров, ритуальные тексты, записи музыкального фольклора); историко-биографические тексты (Орхонские памятники, Енисейские памятники); эпитафийная лирика Енисея и Семиречья.

Объектом исследования является древнетюркская предфилософская традиция.

Предмет исследования - памятники мифологического творчества доисламских тюрков, содержащие предфилософские категории нуминозного опыта.

Цели и задачи исследования. Основной целью диссертационного исследования является выявление специфических черт процесса становления предфилософии из категорий нуминозного опыта индивида с позиций историко-философского анализа.

Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:

• изучение и обобщение истории исследования нуминозного опыта в мировой и отечественной философской и гуманитарной мысли;

• комплексный анализ сущности нуминозного опыта в целях обоснования его влияния на формирования мировоззрения доисламских тюрков;

• анализ онтологического основания образно-символической системы тенгрианского мировоззрения в контексте предфилософии;

• выявление эволюции нуминозного дискурса в рамках историко-философского анализа.

Теоретико-методологическая основа исследования. В основу исследования легли труды классиков мировой и отечественной философской и гуманитарной мысли по проблемам предфилософского сознания, истории и теории мифа. Методологической основой работы выступают: принцип системности и целостности, историзма и диалектики, междисциплинарный характер исследования заключается в использовании принципов историко-философского анализа, философии мифологии и философии религии, что позволяет проследить развитие общей теории нуминозности в науке.

Все эти подходы обеспечивают построение единой системной модели: нуминозность - мифология - характер цивилизации - мировоззрение.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем с помощью понятия нуминозного опыта прояснена роль мифологического

мышления в процессе становления философского мировоззрения, очерчен круг категорий, прослежена эволюция древнетюркского мировоззрения.

Принципиальные положения, отражающие новизну исследования, содержатся в следующих пунктах:

1. Систематизированы концепции нуминозиого дискурса в мировой и отечественной философской и гуманитарной мысли с позиции становления предфилософии.

2. Рассмотрено соотношение мифологического, религиозного и предфилософского видов опыта, конкретизированы подходы для изучения исторических характеристик предфилософского мышления.

3. Нуминозный опыт как феномен проанализирован на основе представлений доисламских тюрков, категориальная структура древнетюркской мысли определена через мифологические образы, универсалии культуры, понятие «картины мира»; уточнена роль нуминозного опыта в комплексе проблем номадического типа культуры.

4. Систематизированы признаки, формы, сущность и структура нуминозного опыта на мифологическом материале в контексте формирования культурной идентичности, организации субъективного мировосприятия, типа социальности.

5. Определены ключевые исторические этапы развития нуминозного дискурса, связанные с характером мифологических текстов, установлено, что нуминозный опыт как часть мифологического и религиозного опыта индивида автохтонен, автономен и постоянен в процессе развития сознания по линии от мифа к логосу, является основой мировоззрения.

6. 'В ходе историко-философского исследования в научный оборот введены малоизвестные материалы по древнетюркской и тюркской мифологии.

Положения, выносимые на защиту.

1. Онтологические основы мифологии заложены в теокосмогонических представлениях этноса и преобладают в общей картине развития философского мышления. В основе формирования онтологических представлений социума лежит нуминозный опыт индивида, который является непременной компонентой становления личности и социума, обеспечивает целостность духовного и телесного в сфере субъективности бытия.

2. Эволюция нуминозного дискурса в мировоззрении древних тюрков складывалась как результат социально-исторических процессов. Начало формирования мировоззрения относится к скифскому периоду. Трансформация наиболее архаических представлений в тенгрианское мировоззрение произошла на этапе существования Тюркского каганата, когда окончательно сформировалась основная религиозная доктрина. На этом этапе сложилась идея единства общества, сформированы основы морали и этики. В результате распада Тюркского каганата сформировался пост-тенгрианский синкретический тип культуры, который завершился в период нсламизации населения Центральной Азии в конце VII в., при этом тюркский мир сохраняет свою культурную идентификационную общность, опираясь на мировоззренческие основы тенгрианства.

4. «Открытое пространство», названное Ибн Хальдуном основным внешним признаком кочевой цивилизации, социально-экономические условия продиктовали картину мира древних тюрков - жизнь в движении, которая глубоко укоренилась в бытовой культуре. Этнические контакты привели к сближению с тибетской, китайской, монгольской, персидской, европейскими культурами.

5. Язык мифа несет на себе отпечаток теокосмогонических представлений. Формирование абстрактных понятий происходит из мифологических обобщенных образов. Язык выступает в мифе как этизация нуминозного, что помогает реконструировать структуру мифологического

сознания. Логос мифа - основа самоидентификации индивида. В языковых структурах, в лексике проявляются особенности национального самосознания. В рамках мифа мы можем говорить только о предфилософском понимании самоидентификации.

6. Этические представления этноса позволяют проследить генезис понятий об индивидуальном и коллективном, эмпирическом и воображаемом, связаны с категориями пространства и времени, формируются на основе чувства «тварности». Этос древнетюркского мифа связан с категорией нуминозных существ, явлений и предметов, испытавших на себе непосредственное воздействие numen,

7. Нуминозный опыт как чистое понятие, родившееся в недрах дологического сознания, остается иррациональным компонентом религиозного опыта, он автономен, неизменен, постоянен, не связан с конкретной религиозной доктриной. В своей эволюции нуминозный опыт трансформируется в религиозное сознание и откровение.

Теоретическая значимость результатов исследования заключается в новых аспектах анализа содержания мифологического в сознании, что способствует более глубокому пониманию философско-антропологических основ существования индивида и возможностях определения пути для его дальнейшего развития.

Научно-практическая значимость результатов диссертационного исследования.

Результаты диссертационного исследования могут использоваться в дальнейшей разработке историко-философских парадигм, а также курсов по истории философии, философии мифологии, философии религии, истории и философии культуры.

Апробация работы. Отдельные положения диссертации, принципы исследования и выводы были представлены автором в 9 научных публикациях (в том числе двух из списка ВАК), а также были представлены и обсуждались на 2-х научных конференциях по тематике «Диалог

цивилизаций: Восток-Запад. Глобализация и мультикультурализм: Россия в современном мире» в РУДН: IX научной конференции молодых ученых (Москва, 2009г.), X научной конференции молодых ученых (Москва, 2010 г.), на 42 Международной конференции писателей «Литература и глобализация» (Словенская Республика, Блед, 2010г.), Международной лингвистической конференции тюркских и угро-финских народов (Венгерская Республика, Будапешт, 2010г.).

Структура и объем работы отражает цели и задачи исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, трех приложений и глоссария.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении определяется объект и предмет диссертационного исследования, очерчивается круг проблем, относящихся к теме, обосновывается ее теоретическая и практическая актуальность, оценивается степень разработанности проблем изучения мифа, формулируются цели и задачи исследования, его научная новизна.

Первая глава «Понятие и сущность нуминозного опыта» посвящена вопросам общетеоретического характера, касающимся проблем изучения предфилософского сознания и социально-исторического фона периода формирования основных текстов.

В первом параграфе «Соотношение мифологического, религиозного и предфилософского опыта» рассмотрены вопросы метода изучения предфилософского сознания и проблемы генезиса философии из мифа, обосновывается попытка философского исследования иррационального аспекта религиозного опыта. Показано, что источником подхода к изучению предфилософского сознания стало определение Г.Ф.В. Гегелем мифа как «задатка» философии, закономерного процесса движения мысли к истине.5

5 Гегель Г. В. Ф. Философия истории // Гегель, Г. В. Ф., Соч.: в 14 т. Т. 8. - М.; Л.: Сошкгнз, 1929-1959.

12

Согласно А.Ф. Лосеву, миф является и познанием, и объяснением; универсумом обобщенных образов. Как один из исходных постулатов принята мысль ученого о необходимости связывать философию со всеми слоями исторического процесса и в этом находить отражение всех других достижений данной культуры. В отечественной науке сложились два основных направления концепции генезиса философии - мифогенная и позитивистская. В частности, A.C. Богомолов, критикуя обе теории, утверждает, что философия появилась вследствие разложения мифа в эпическую эпоху, после чего возникает «мировоззренческий вакуум»6. Поскольку и наука тогда еще представляла собой фрагментарное, бессистемное знание, то философия заполнила собой образовавшийся «вакуум». Основная идея Ф.Х. Кессиди заключается в том, что из мифологических художественных сравнений впоследствии возникли первые натурфилософские аналогии.7 Развитие гносеогенной теории мифа мы находим у А.Н. Чанышева и его теории предфшософии, которую он рассматривает как синтез магии или преднауки и развитой мифологии8. Лукьянов, прослеживая мировоззренческие связи философии с предфилософией на примере греческой, индийской и китайской философии, расширяет хронологические и содержательные рамки начала философии и включает в него родовой и послеродовой (переходный) типы сознания. Лукьянов считает предфилософские типы фиксации сознания в указанных типах культур - миф, ритуал, табу - исходной основой философского направления.9

А.Я. Гуревич, опираясь на труды М.М. Бахтина по средневековой европейской культуре и историков французской школы «Анналов», обосновывает понятие «картины мира», характеризующее своеобразие той

''Богомолова. С., Ойзерман Т. И. Основы теории историко-философского процесса. -М.,1983.

Отметим здесь смысловое различие трех значений понятия «слова» в древнегреческой мысли, важное для данной работы: «миф» - слово в его целостное™, «эпос» - звуковая оболочка слова, а также в значении «слово о подвигах героев», «логос» - первичная выделешюсть и дифференциация элементов, переходящая затем в отвлеченное понятие.

8 Подробнее см.: Чанытев А.Н. Начало философии. - М., 1982.

'' Лукьянов А.Е. Становление философии на Востоке (Древний Китай и Индия). - М.: ИНСАН, РМФК, 1992.

13

или иной культуры. Универсалии или категории культуры и составляют уникальную для данной культуры «картину мира». Опираясь на термин «универсалии культуры», B.C. Степин указывает на их общность в различных типах и видах общества, и на то, что по мере развития философии в ней исчезают символические и метафорические способы мышления о мире, и все сводится к строго понятийным формам рассуждения.10 В.В. Емельянов считает важным изучать предфилософские категории в их наиболее чистом, неотрефлектированном виде, поскольку такое исследование способствует построению объемной модели культуры по точкам в ее собственной системе координат." Философия как вид духовной деятельности формирует общественное сознание, ставит и разрешает коренные мировоззренческие вопросы в универсалиях как в предельно общих понятиях. Универсалии в данной работе являются одним из объектов философского анализа, который проводится на границе философии и религиоведения, изучающих первопричины бытия. Хотя, безусловно, мы отделяем религию как отношение к знанию от философии как интеллектуального постижения знания.

Делается вывод, что данный подход позволит выявить через анализ нуминозного опыта индивида категориальную структуру древнетюркской культуры, представленную во вполне завершенном виде в исследованных текстах. Определены исторические рамки текстов, рассматриваемых в данной работе - с 209г. до н.э. до VIII в. н.э. Исследование основывается на доктрине политеистической религии древних тюрков - тенгрианства. Дано определение номадическому типу общества, который впервые был описан в Ибн Хальдуном.12 Ученый называет кочевое общество «базовым» для городского оседлого общества, которое, в свою очередь, представляет собой последний этап цивилизации.

10 Стешш В. С. Эпоха перемен и сценарии будущего. // phi1osopliv.ru > librarv/stepin/epoch.htmi.

" Емельянов В.В. Предфшюсофия Древнего Востока как источник нового философского дискурса.// Вопросы философии. - №10,2010г./ http://vpWl.ru/iiidex.php?optioii=com_conlent&lask=\iew&iil"=69.

12 Ibn Klialdun. The Muqaddimah: an Introduction to History. Translated by Franz Rosenthal, - New Jersey.: Princeton University Press, 1967. Vol. 1.

В рассмотрении вопроса нуминозного опыта также необходимо определиться с проблемой дефиниции религиозного, мифологического и нуминозного опыта. Религиозный опыт понимается как ощущение полноты присутствия Бога в мире, религиозное чувство оказывается подлинной связью между человеком и бытием в целом - данное определение принимается как исходный постулат для научной концепции нуминозности в философской науке. Нуминозный опыт - часть мифологического опыта, равно как и часть религиозного опыта, они находятся во взаимодополняющей роли и по отдельности не существуют, причем нуминозный опыт первичен по отношению к религиозному.

Во втором параграфе «Концепции нуминозности в науке» дается определение нуминозности как части религиозного опыта, характеризующаяся интенсивным переживанием божественного присутствия, как «совершенно Иного» по сравнению с эмпирическим опытом. Прослеживается генезис понятия в западно-европейской науке. Р. Отто рассматривает нуминозный опыт как религиозный страх перед misterium fascinans — «завораживающей тайной», в которой бытие разворачивается во всей своей полноте.13 Нуминозность в интерпретации К. Г. Юнга основывается на его теории архетипов. Нуминозность религиозного опыта проявляется в том, что архетипы, как оппонент коллективного сознания, обладают особой энергией и властью, которая определяет модели поведения. Нуминозность, даря человеку чувство полноты бытия, дарит ему и чувство собственного достоинства.14 М. Элиаде использует феноменологический термин «святое» в отношении структуры нуминозного опыта, который имеет дуально/полярный характер - страха-восхищения, отталкивания-притяжения и т.д. «Святое» в этом смысле есть одновременно свойство субъекта переживать святое, эксплицируя переживание в образах и понятиях, и свойство объекта, провоцирующее нуминозный опыт.

11 Опо Р. Священное. Об иррациональном в идее божественного и его соотношении с рациональным. -СПб, 2008. С. 16.

14 ЮнгК.Г. Воспоминания, сновидения, размышления. - Киев, 1994.

15

У. Джемс указывает, что в нуминозном состоянии невозможное становится возможным, появляются новые силы и новые стремления, человек «родится вновь». Джемс связывает чувство присутствия высших сил с ослаблением напряженного состояния личной воли человека. Он утверждает, что древнее по своему происхождению чувство «чьего-то присутствия», сопровождаемое чувством ужаса, не исчезает в религии спасения.15 В коллективной работе Г. Франкфорта, Г.А. Франкфорта, Дж. Уилсона и Т. Якобсена «В преддверии философии» божественное присутствие обозначено как результат личного опыта архаического человека. Концепция Г. и Г.А. Фраикфортов говорит о «живом присутствии», многозначительном «Ты», с которым архаического человека сталкивают природные явления. В мифологии возникает понятие «устрашающего бремени», накладываемого Богом на людей16.

Невозможно говорить в полной мере о проявлениях нуминозного опыта, а только о способах бытования нуминозного опыта - ритуалах (среди которых важнейшим является жертвоприношение, а также инициация) и откровениях. Определены основные черты нуминозного опыта; доминирование интуиции, нуминозному нельзя научиться; нуминозный опыт существует как неотъемлемая и необходимая часть сознания, он помогает преодолеть чувство тварности, разъединяющее человека и окружающий мир; на этапе возникновения монотеистического вероучения нуминозное трансформируется в мистическое; нуминозное не выводится ни из какого другого чувства, не может из другого «развиться». Это «чистое» понятия, обладающее «чистыми» признаками. Как указывал Кант в «Критике чистого разума», познавательная способность человека пробуждалась всегда предметами, которые воздействуют на чувства человека.17

Дано определение исходного понятия numen - божественная воля, сила, не персонифицированная, но ощутимая. Перечислены фактические

15 Джемс У. Указ. соч.

16 Франкфорт Г., Франкфорт Г.А. Освобождение мысли от мифаИ В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. -М.: Амфора, 2001. С. 156-157.

17 Кант И. Критика чистого разума.// Соч.: В 6 т. - Т. 3. - М., 1964. С. 105.

16

проявления нуминозного присутствия в жизни индивида из различных текстов, констатируется дифференциация понятий божественного.

На основе вышеизложенного делается вывод, что состояние индивида, переживающего нуминозный опыт, характеризуется осознанием того, что Бог становится Сущим; Бог становится Бытием; индивид понимает собственную «ничтожность»; индивид переживает момент наивысшего чувственного иррационального напряжения; индивид остро осознает конечность своей жизни; индивид испытывает сильнейшее стремление к вечности, к вечной жизни. В параграфе делается заключение о том, что numen направлен на человека, не существует без человека.

В третьем параграфе «Личная модальность в нумпнозном опыте» утверждается, что в случае с постижением mimen мы должны исключить понятие практических действий, уместнее здесь говорить о переживании как способе отражения в сознании эмоциональных процессов субъекта.

Поскольку социальный мир принципиально изначален, то индивид в нем предстает со своими константами существования. Поэтому общество - не сумма индивидов, а фундаментальная структура опыта и горизонт всякой субъективности и ее действий. Личная модальность мифотворца находится под влиянием социальной ситуации, которая изменяет его мышление и влияет на процесс творчества. Рассматривается проблема личностного вовлечения в древнетюркских и зороастрийских текстах.

В четвертом параграфе «Нуминозное в социуме доисламских тюрков» рассматривается общество периода Тюркского каганата, к которому относится создание рунической письменности и большая часть рассматриваемых в данной работе текстов. На основе анализа текста VIII в. «Большой надписи в честь Кюльтегина» определены основные сакрализованные институты и понятия: власть и властные структуры, родина, свобода, душа, родственные связи, воинский дух и воинский образ жизни как объекты воздействия нуминозного.

Устройство общества показано на основе ритуала жертвоприношения, по которому возможно реконструировать сакральные черты мировоззрения. Структура ритуала, устройство храма, могильников раскрывают отношения человека с божеством, демонстрируют иерархию общества, социализацию единства народа, выделяет в отдельный ряд священные тексты, формирует класс посвященных, отражает представления о загробной жизни, формирует образ времени и пространства в сознании, создает этические и моральные воззрения.

Пятый параграф «Онтологическая основа древнетюркского мифа»

посвящен теории мифа как особой реальности, когда стало возможным говорить об онтологических основах мифологии. Необходимо отметить, что к пониманию структуры фундаментальных понятий мифа философская мысль XX века подошла, когда появилась концепция толкования понятий мифа через категории нуминозного. Таким образом, через религиозную составляющую мы может приблизиться к пониманию мифологического мышления в частности и к онтологии мифа в целом.

В исследованиях последних лет стало признаваться наличие в мифологии не поддающегося разрушению смыслового и ценностного ядра, которое не может быть опустошено или перемещено логическим философствованием18. Поэтому для рассмотрения вопроса об онтологии мифа необходимо можно основываться на тезисе об истинности мифа. Онтология лежит в основании мифологической концепции, и определяет своеобразие самосознания народа. Онтологические проблемы тесно связаны с вопросами нравственности и гуманистическими вопросами, насыщены элементами гносеологии, отражены в дидактических высказываниях, синкретических мифологических образах. В нуминозном опыте человек практически исчезает, так как в нем вызвано божественное. Однако mimen

18 Вюнаибурже Ж-Ж. Принципы мифопоэтического воображения.// Метафизические исследования. Вып. 15: Искусство II. - СПб. 2001. Перевод Семаш А.Ю.// lmp://ontoimago.spb.ru/art¡cle_l 15.html.

воздействует и на то, что мы называем «человеческим»: силу, жизненную энергию, созидательную способность.

На примере обряда инициации показано, что все существо посвященного отдаются для воздействия numen.

Во второй главе «Нуминознмй опыт в структуре мифологии тенгрианства» основные категории древнетюркской мифологии проанализированы с точки зрения нуминозного дискурса.

В первом параграфе «Соотношение логоса и мифа» обосновывается правомерность герменевтического подхода к текстам, поскольку миф есть символический способ выражения интеллектуальной деятельности.

Внутренняя структура мифа - монолог, что является сущностью реального и идеального бытия мифа. Монолог - это взятый в скобки способ эмпирического существования в мире. Слушание собственной речи, по Ж. Деррида, может обходиться без нашего пространства, в котором разворачивается бытие, это чистое самоотношение, редукция пространства, происходящее в близости-к-себе, и потому голос есть сознание.19 Именно viva vox, как подчеркивает Р. Отго, создает условия для возникновения живого соучастия общины и личностного общения, как нуминозное состояние*0. Живой голос превращает сухую теорию в переживание, н делает возможной существование нуминозного состояния как составной части религии.

Мифологическая метафора, является концептуальной формой, связанной со сферой бессознательного, как и поэтический язык вообще. Метафора выступает в мифе как этизация нуминозного, благодаря метафоре вещи оказываются священными. Образность лексики основывается на осознанной отсылке к священной космогонии и строению космоса.

Отдельная часть параграфа посвящена рунической знаковой системе. В качестве основного примера проанализированы с целью обнаружения в них

19 Деррида Ж. Голос и феномен. Различение. - СПб.. 1999г. С, 106

20 Отго Р. Указ. соч. С. 54,

признаков нуминозности изображения двух главных божеств тенгрианства. На основе анализа символов раскрыт набор смысловых значений Тенгри как победителя первоначального хаоса, гаранта миропорядка, символа земной власти государства, справедливости. Символика божества Умай -материнство и деторождение, домашний очаг, представлена рядом иерофаний (колыбель, некоторые детские игрушки, женские орган, послед, грудное молоко, лук и стрелы). Таким образом, в именах божеств происходит субстантивация объектов реальной действительности. В мифологическом тексте мы наблюдаем мировоззренческую пересемантизацию понятий21, как единственную возможность выйти за границы обыденного языка, оторваться от антропоморфизма, дать словам новые значения.

Язык мифа существует как профанный (для выразимого) и сакральный (для невыразимого). Миф противостоит в этом рациональному объективирующему разуму, но находится на высотах трансцендентного разума. Мифологическое сознание в нуминозном опыте идентифицирует культурное и природное, субъект угадывает равноструктурные компоненты в объективном мире22 и становится на путь поиска абстрактных понятий. Посредством слова объективировалось действие, которое это слово обозначало, иначе говоря, слово носило субъективный характер. В конце этого пути развития интеллекта произошло осознание человеком собственного «Я», своей субъективности, а слово стало пониматься в идеальном смысле.

Во втором параграфе «Категории жизни и смерти» кратко описаны проблематика происхождения мира и человека из хаоса, категория души как поля для воздействия нуминозного, существования бытия, жизни и смерти в доктрине тенгрианства.

В третьем параграфе «Пространство и время» подробно изложена концепция модели мира в тенгрианском мировоззрении. Категории

31 Семушкин A.B. Избранные сочинения.// Соч.: в 2 Т. - T 1. - М., 2009г. С, 6S.

~2 Семушкин A.B. Там же, с. 410.

пространства и времени рассмотрены с точки зрения их деления на сакральное и профанное. Эмпирическое время отделено от мифологических истоков, указаны цикличный характер времени, его связь с законами бытия. Показана роль священного времени в преодолении индивидом страха перед смертью. Понятие числа как чистой истинности лежит в плоскости между понятием мифологического времени и мифологического пространства, показана роль числа в сакрализации бытовых понятий, вынесении индивида за рамки обыденности: числа, как и время, вписываются в мифологему Бог-мир-человек, поскольку описывают мифологические время, пространство и чувство Я.

Пространство в древнетюркском мифе, переживаемое эмоционально-чувственно, антропологично, причем функция такой формы переживания заключается в том, что нет жесткой границы между внешним и внутренним. Внешнее и внутреннее раскрывают свое подлинное содержание только как бинарные оппозиции. Таким образом, в форме пространства, начертанной мифологическим мышлением, отпечатывается и вся мифологическая форма жизни.

В четвертом параграфе «Этос древнетюркского мифа» подробно изложена сущность экстатических практик тенгриаиства. На эмпирическом материале рассмотрена категория нуминозных существ, т.е. тех, которым иу.минозное сообщает свою силу или к чему оно обращается на земле. На примере инициации показана возможность перерождения в мировоззрении тенгриаиства. В части, касающейся музыки, показано влияние соседних культур на мировоззрение тенгриаиства, отражающее этнические контакты древних тюрков. В исследовании нуминозного музыка важна как жанр, имеющий особую когнитивную и чувственную структуру. Делается вывод о том, что музыка - источник понимания нумннозности вообще, т.к. сама является нуминозным опытом, философской метафорой бытия, обладает воздействием на сознание.

В пятом параграфе «Эволюция нуминозого дискурса» в

соответствии с датировкой основных текстов и на основе исторических процессов представлены и описаны четыре исторических этапа, в течение которых произошло становление, развитие и трансформация нуминозного дискурса. На первом, скифском этапе сформировались основные культы и ритуалы, легшие в основу тенгрианства, сформировалась письменность. На втором этапе, связанном с орхоно-енисейскими надписями Тюркского каганата создана основная масса религиозных и светских текстов, свидетельствующих об окончательном формировании мировоззрения тенгрианства как основной религии тюркского этноса. В результате влияния зороастризма, буддизма, христианства и ислама в период распада Тюркского каганата сформировался пост-тенгрианский синкретический тип культуры. Исламизация населения Центральной Азии началась в конце VII в. Третий этап, связанный с Турфанскими манускриптами, знаменовал собой кризис тенгрианского мировоззрения. Четвертый этап - переходный этап к раннеисламскому периоду, когда из употребления вышла руническая письменность, а нуминозиый опыт частично трансформировался в мистический религиозный опыт, полностью оформился экстравертивный характер мировоззрения тюрков. Часть традиционного мировоззрения была сохранена как способ самоидентификации народа в общей массе мусульманского населения, превратив мифологический дискурс в исторический. Однако доктрина ислама не пришла в противоречие с традиционным мировоззрением вследствие принадлежности обеих доктрин к номадическому типу культуры.

Показано, что нуминозность зародилась и оформилась на этапе зарождения мифологического сознания, претерпела трансформацию в период перехода сознания в стадию рациональности, однако не ушла из сознания, как и мифологическое сознание вообще, а трансформировалась в религиозный опыт. Сделан вывод, что нуминозный опыт как часть

религиозного опыта автономен, не зависим от религиозной доктрины, постоянен, является основой мировоззрения.

В заключении подводятся итоги проведенного анализа и формулируются основные положения и выводы диссертации, составляющие ее новизну и выносимые на защиту.

Работу завершают 3 приложения". «Таблица значений наиболее распространенных элементов орнамента доисламских тюрков», «Нуминозный смысл почитания мест паломничества на территории современного Казахстана», «Геральдические символы доисламских тюрков и их нуминозный смысл», а также глоссарии основных терминов.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Публикации в периодических научных изданиях, рекомендуемых ВАК:

1. Омар А. Логос древнетюркского мифа / Омар А. // Вестник Российского университета дружбы народов/ Серия Философия. - М.: Изд-во РУДН, 2011, №• 1 - С. 62-66.

2. Омар А. Понятие нуминозного опыта (на материале древнетюркской мифологии) / Омар А. // Вестник Московского Государственного Областного Университета/Серия Философские науки. - М.: Изд-во МГОУ, 2011, №1. - С. 85-89.

Публикации в других изданиях:

3. Омар А. Онтологические основы мифологии. На материале мифологии тенгрианства / Омар А. // Диалог цивилизация: Восток-Запад. Глобализация и мультикультурализм: Россия в современном мире. Материалы X конференции молодых ученых. - М.: Изд-во РУДН, 2010г. - С.68-78.

4. Омар A. Writer and globalization. Literary images of globalization / Омар A. // Материалы 42-й международной конференции писателей. Словения, г. Блед, 24-28.03.2010г.-С.47-51.

5. Омар А. Проблемы изучения мифологии в предфилософском аспекте / Омар А. // Философский журнал «Логосфера». http://rimivers.ru/philosophy/logosphere/59554/7sphrase ¡(3=13770.

6. Омар А. Нуминозный аспект мифологического сознания Бенджи Компсона в романе У. Фолкнера «Шум и ярость» / Омар А. // Философский журнал «Логосфера». http://runivers.ru/philosophy/logosphere/64245/7sphrase ¡с!=162б9.

7. Омар А. Ненависть в мегаполисе. Идеология разрушения как этический компонент современного нуминозного опыта / Омар А. // Философский журнал «Логосфера». - http://ruriivers.ru/philosophy/logosphere/131339/.

8. Омар А. Пространство и время в мифологии доисламских тюрков / Омар А. // Философский ж-урнал «Логосфера». -http://ninivers.ru/philosophy/logosphere/143996/

9. Омар А. Синий волк. Сборник. / Омар А. // Министерство культуры и информации Республики Казахстан, Комитет информации и архивов, Программа «Выпуск социально-важных видов литературы». - Астана, «Педагогика-Пресс - ИД», 2009г. - 208с.

Омар Асель

Нуминозный опыт индивида в контексте предфилософин.

Проблемы историко-философского анализа.

Диссертационное исследование посвящено выявлению специфики процесса становления предфилософин из категорий нуминозного опыта индивида с позиций историко-философского анализа. Систематизированы концепции нумннозного дискурса в мировой и отечественной философской и гуманитарной мысли, признаки, формы, сущность и структу ра нуминозного опыта в контексте формирования идентичности на основе категориальной структуры мировоззрения доисламских тюрков. Определены ключевые этапы развития нуминозного дискурса, связанные с характером мифологических текстов. Установлено, что нуминозный опыт как часть мифологического и религиозного опыта индивида автономен и постоянен в процессе развития сознания по линии от мифа к логосу.

Omar Asel

The numinous experience of the individual in the context of pre-philosophy.

Problems of historical <£ philosophical analysis.

The research is devoted to identifying the specific process of categories pre-philosophy formation from the numinous experience of the individual in terms of historical and philosophical analysis. Systematized the concept of numinous discourse in the world and national philosophy and humanities, the signs, forms, nature and structure of the numinous experience within the context of identity formation based on the categorical structure of the thought of Turkic peoples in the pre-Islamic period. Identified key stages in the development of numinous discourse related to the nature of the mythological texts. Found that the numinous experience as the part of mythological and religious experience of the individual is autonomous and constant during the evolution of consciousness through the myth to logos.

Подписано в печать 29.08.11. Формат 60x84/16. Тираж 100 экз. Усл. печ. л. 1,5. Заказ 1061

Типография Издательства РУДН 117923, ГСП-1, г. Москва, ул. Орджоникидзе, д.З

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Омар Асель

Введение.

Глава 1. Понятие и сущность нуминозного опыта.

1.1. Соотношение мифологического, религиозного и предфилософского видов опыта.

1.2. Концепции нуминозности в науке.

1.3. Личная модальность в нуминозном опыте.

1.4. Нуминозное в социуме доисламских тюрков.

1.5. Онтологическая основа древнетюркского мифа.

Глава 2. Нуминозный опыт в структуре мифологии тенгрианства.

2.1. Соотношение логоса и мифа.

2.2. Категории жизни и смерти.

2.3. Пространство и время

2.4. Этос древнетюркского мифа.

2.5. Эволюция нуминозого дискурса.

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Омар Асель

Актуальность темы исследования отвечает общим тенденциям смены, приоритетов современных философских социально-теоретических исследований в глобализирующемся мире, когда философия поставлена перед необходимостью пересмотра традиционных ценностно-смысловых ориентиров, логики идентификации и трансформации социальности. Культурный и исторический опыт человечества оказывает влияние на мировоззрение и сознание современного человека, и, в конечном итоге, на логику принятия им важнейших решений: от политических, хозяйственно-экономических до нравственно-поведенческих, когда речь идет о менталитете, национальном духе. В нынешних условиях становления и развития демократического государства и общества, его ценностных ориентиров, валена гуманитарная, психологическая устойчивость как отдельного индивида, так и общества в целом. Таким образом, тема диссертационного исследования актуальна в связи со сложностью и многообразием происходящих в мире социально-культурных процессов.

С другой стороны, сегодня невозможно рассматривать становление человеческой мысли в историческом аспекте и онтологической специфике без попытки философского осмысления архетипической основы культуры, одной из важнейших частей которой является нуминозный опыт мифологического освоения мира. Актуальность диссертационного исследования отвечает в этом смысле приоритетным направлениям, обозначенным РАН, а именно «изучению национального менталитета в общественно-историческом процессе».1 На примере нуминозного опыта можно проанализировать, как действует механизм решения противоречия индивидуального и коллективного, сознательного и эмпирического, попытаться понять, как существует человеческое сознание между мифом и религией, между мифом и философией. Богатый материал древнетюркской мифологии предоставляет для этого достаточные возможности. Духовное наследие

1 «Перечень приоритетных направлений фундаментальных исследований». Приложение к «Независимой газете» - «НГ-наука», 1998, №3. древнетюркской цивилизации вызывает сегодня большой интерес у историков, культурологов, религиоведов, филологов и философов. Интерес объясняется, не только тем, что потомки этой цивилизации населяют просторы Евразии (Россия, Средняя, и Центральная Азия, северный Китай, Турция, Иран, Монголия), но и потому, что древнетюркская духовная культура, берущая свой исток в номадическом типе цивилизации, обладает, удивительной устойчивостью во времени. Нуминозный опыт, который исследуется в данной работе, предоставляет возможность проникнуть во внутреннюю структуру древнетюркской мысли.

В целях комплексного изложения темы работа разделена на две главы. Первая глава, посвящена вопросам общетеоретического характера, касающимся философских проблем изучения концепции нуминозности, социально-исторического фона периода, формирования основных текстов. Во второй главе основные категории древнетюркской мифологии проанализированы с точки зрения нуминозного дискурса.

Степень разработанности проблемы.

Проблематика нуминозности возникает в философии в XX столетии, хотя само понятие о божественной силе как истоке религиозности возникло еще в античные времена: Мысль И. Канта о возможности лишь субъективного переживания-предметов подтолкнула Р. Отто выделить понятие нуминозного. Это открытие оказало влияние на М. Хайдеггера, М. Шелера, Х.-Г. Гадамера и др: Нуминозность, как условие существования субъекта, независимо от его воли, было исследовано Р. Отго, К.Г. Юнгом, М., Элиаде в контексте глобальных проблем существования человека в обществе, на» основе психоанализа и этнопсихологии, и в частности, мифологического сознания. Э. Дюркгейм, анализируя современную религиозность, перенес на нее особенности мифологического мышления (тотемизма) и выводил происхождение религии из возникшего на предфилософском этапе в сознании существования двух миров — обыденного и священного. Это происходило в результате того, что бытовое, тяжелое и убогое существование сменялось в жизни людей периодами одержимости некоей могучей силой экзальтации и подъема, заставляющей думать и чувствовать иначе, чем в обычное время, что поднимало сознание над обыденностью.2 Концепция жизненного мира Э. Гуссерля, опирающаяся на понятие очевидности, следующая: очевидности выступают дофилософским, донаучным, первичным в логическом плане слоем любого сознания, являясь базисом, условием возможности сознательного принятия индивидом теоретических установок. Данные условия возможности совпадают с областью общеизвестных представлений, которые обладают характером «автоматических» неосознаваемых регуляторов смыслополагания. У. Джемс внес вклад в анализ нуминозности, отказавшись от определения сущности религии, предлагая путь опыта и наблюдения над религиозными переживаниями, утверждая, что религия касается переживаний, благодаря чему человек чувствует себя причастным высшей истине.4

Философские концепции мифа родились, в античности (Пифагор, Платон, Феаген из Регия, Аристотель). Основные теории истолкования мифа складывались в течение Х1Х-ХХ вв.: компаративная парадигма Ж.Ф. Лафито, лингво-натуралистическая (М. Мюллер, Я. Гримм, Ф. Кун), эволюционистская (Э. Тэйлор, Э. Лэнг, Г. Спенсер), ритуалистическая (Дж. Фрэзер, кембриджская школа), аффективно-ассоциативная (В. Вундт). Мифологическая школа в фольклористике и литературоведении сложилась у немецких романтиков в первой трети XIX в. (Ф.В. Шеллинг, бр. А. и Ф. Шлегели, бр. В. и Я. Гриммы). Далее получили развитие следующие теории мифа: трансцендентальная (Э. Кассирер), психоаналитическая (К.Г. Юнг), структуралистская (К. Леви-Строс, Р. Барт), функциональная (Б. Малиновский), социологическая (Э. Дюркгейм, К. Леви-Брюль).

В XX в. внимание исследователей было обращено не только на архаические формы мифа, но и на современные политические, литературные и др. мифы.

В отечественной науке сложилось несколько направлений, рассматривающих миф с разных позиций. Ритуально-обрядовую сторону мифа исследовали В.Я. Пропп, Д.К. Зеленин, Б.А. Рыбаков, культурно-историческую

2 Дюргейм Э. Элементарные формы религиозной жизни //Социология религии. Реферативный журнал. -№4, 1991.

3 Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. Философия как строгая наука. — Минск, 2000.

4 Джемс У. Многообразие религиозного опыта. - М.: КомКнига, 2010. основу - А.Н. Веселовский, Д.Н. Анучин. Концепцию «объяснения земного через небесное» разработали А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев, A.A. Потебня, Н.Ф. Сумцов. С точки зрения лингвистики и палеорелигиоведения анализировали миф Вяч. Вс. Иванов, В.Н. Топоров, с точки зрения философии и социологии - С.Г. Лупан, О.Т. Кирсанова, М.А. Лифпгац, П.С. Гуревич, A.B. Гулыга, с точки зрения этнографии и фольклора - Б.Н. Путилов, С.С. Парамонов, H.A. Криничная. Миф как первобытная религия отражен в работах Ф.И. Буслаева.

Однако до сих пор ни в нашей стране, ни за рубежом, нет ни одного диссертационного исследования, освящающего становление предфилософии через призму нуминозного опыта индивида. В отечественной науке это объясняется тем, что проблематика нуминозности как феномена и нуминозная теория мифа стала возможной для изучения только в постсоветский период. В науке нуминозность в контексте предфилософского сознания анализировалась лишь фрагментарно, а чаще просто упоминалась как термин, причем в основном в научно-популярной -литературе или применительно к религиоведению, социологии, психологии и литературоведению.

Для осуществления данной работы необходимо было изучить тюркологические источники. В первую очередь, отечественные, поскольку они предоставляют самую широкую палитру исследований по сравнению с западной наукой. Европейская тюркология возникла в XI — XIII вв. вследствие столкновения Византии с турками-сельджуками. Исследования в основном делались с утилитарными целями изучения социально-политического устройства Османской империи. Переворот в мировой тюркологии произошел после обнаружения памятников древнетюркской письменности УП - XI вв. - орхоно-енисейских надписей, расшифрованных В. Томсеном в 1893 г. и впервые прочтенных В.В. Радловым в 1894 г., а также памятников уйгурской письменности, изучения переводов на русский и европейские языки систематизированных сведений о тюркских племенах и языках Махмуда Кашгари.5

3 Махмуд Кашгари, Махмуд Кашгарский (годы жизни неизвестны), среднеазиатский учёный-филолог XI в., автор «Словаря тюркских наречий» (1072—1074гг.).

Российская тюркология началась в основном с филологических исследований в середине XIX в. В.В. Радлова и Н.И. Ильминского. В конце XIX в. В.В. Бартольд положил начало исследованиям истории^ социальной и экономической жизни, тюркских народов. На рубеже XIX — XX вв. появились исследования ученых - представителей тюркоязычных народов - Ч. Ч. Валиханова, К. Насыри, М. Ф. Ахундова, И. Алтынсарина, Н. Ф. Катанова и др.

Тюркология в СССР была, структурирована и произвела серьезные исследования в области литературоведения (Е. Э. Бертельс, В. М. Жирмунский, М: Ауэзов, X. Г. Короглы и др.), истории, этнографии, археологии (А. Ю. Якубовский, П. П. Иванов, С. И. Руденко, А. Н. Бернштам, Н: П. Дыренков, А. А. Попов,,С. В. Киселев, В. А. Шишкин, М. Е. Массон, С. П. Толстов, JL П. Потапов, А. П. Окладников, А. X. Маргулан,, С. И. Вайннггейн, Л. Н. Гумилев, Л. Р. Кызласов, С.Г. Кляшторный).

В настоящее время в российской науке продолжаются исследования по тюркской филологии (И.В. Стеблева,,А.М. Щербак, A.C. Аманжолов, A.Hi Гаркавец и др.), истории, археологии и рунологии (И.Л. Кызласов, М.К. Абусеитова и др.); в Средней Азии и, в частности, в Казахстане, были проведены философские и культурологические исследования тюркской мифологии (А.К. Акишев, A.C. Аманжолов, Н. Базылхан, Б. Бухатулы, А. Б. Наурызбаева, А. Мухамбетова, 3. Д. Наурызбаева и др.).

Источниковедческая база

Данная работа основана на источниках и исследованиях по эпосу, истории, обрядам, ритуалу и фольклору тюркских народов Ч.Ч. Валиханова, В.М. Жирмунского, И.В. Стеблевой, К.И. Сатпаева, А. Жубанова, Г.В. Ксенофонтова, К.А. Акишева, Б. Сарыбаева, Р.Н. Безертинова, а также на эпических текстах. Тексты, рассматриваемые в данной работе, подразделяются на четыре основные группы.

1. Религиозные и мистические тексты.

Турфанские манускрипты («Книга гаданий», «Книга судеб» и др.).

2. Тексты романического и героического эпосов; фольклорное наследие, включающее мифологические и религиозные сведения.

Козы-Корпеш и Баян-сулу», «Кыз-Жибек», «Манас», «Алпамыс-батыр», «Деде Коркут», авторские тексты позднего тюркского периода, тексты молитв и заговоров, ритуальные тексты, записи музыкального фольклора.

3. Историко-биографические тексты.

Орхонские памятники, Енисейские памятники («Надпись в честь Кюльтегина»).

4. Эпитафийная лирика — могильные надписи Енисея и Семиречья.

Объектом исследования является древнетюркская предфилософская традиция.

Предмет исследования — памятники мифологического творчества доисламских тюрков, содержащие предфилософские категории нуминозного . опыта.

Цели и задачи исследования. Основной1 целью диссертационного исследования является выявление специфических' черт процесса становления предфилософии из категорий нуминозного опыта индивида с позиций историко-философского анализа.

Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:

• изучение и обобщение истории исследования нуминозного опыта в мировой и отечественной философской и гуманитарной мысли;

• комплексный анализ сущности нуминозного опыта в целях обоснования его влияния на формирования мировоззрения доисламских тюрков;

• анализ онтологического основания образно-символической системы тенгрианского мировоззрения в контексте предфилософии;

• выявление эволюции нуминозного дискурса в рамках историко-философского анализа.

Актуальность проблемы, недостаточность ее теоретической разработки и необходимость поиска решений мотивировали тему исследования: «Нуминозный опыт индивида в контексте предфилософии. Проблемы историко-философского анализа».

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, глоссария и трех приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Нуминозный опыт индивида в контексте предфилософии. Проблемы историко-философского анализа"

Выводы

Существующие исследования предфилософского сознания по линии «от мифа к логосу» происходили без учета, специфики формирования философской проблематики номадического типа культур. Историко-философский анализ мировоззренческих оснований номадической культуры в контексте нуминозного опыта позволяет сделать следующие выводы.

1. Онтологические основы мифологии заложены, в теокосмогонических представлениях этноса; и определяют в. дальнейшем, по мере развития рационального мышления, его мировоззрение. Проблемы теокосмогонии преобладают в общей картине развития' философского мышления. В основе формирования онтологических представлений социума лежит нуминозныи опыт индивида. Миф - первое онтологическое учение, и его чувственные образы ведут к особому типу познания, не-научного, но и не. фантастического, не сверхчувственного. Миф имеет собственное целостное смысловое ядро, следовательно; онтология мифа возможна, она представляет собой наивысшее проявление образа, отражающего бытие.

2. Анализ эволюции нуминозного дискурса позволяет проследить. как эволюцию ценностей^, так и эволюцию типа социальности. Нуминозный опыт задает социально-культурные ориентиры и формы, и; с другой стороны, этими формами регулируется. В? земледельческих культурах можно констатировать заботу об имманентности божества и о форме его проявления, в открытых пространствах образ Бога будет трансцендентен совокупности конкретных явлений.133 Нуминозное в социуме тюрков определено экспансивностью и экстравертивностыо представлений, сложившихся в эпоху Тюркского каганата. Номадический тип культуры способствовал сакрализации идеи свободы. Вместе с тем, свобода доставалась ценой отказа от значащих форм. В доктрине тенгрианства, произошла социализация идеи единства народа в стремлении к Вечному государства как гаранту порядка. В результате сложилась сакральная идея бесстрашного воина, свободы и жизни в движении, легшие в основу мировоззрения, а в дальнейшем, и в идеологию. Это объясняется- тем, что онтологически в сознании кочевника образ жизни, связанный с земледелием,

133 Подробнее см.: Франкфорт Г., Франкфорт Г.А. Освобождение мысли от мифа. // Указ. соч. означал нехватку личной свободы, а ландшафт в виде чистого пространства, осмысляемый в процессе актуализации нуминозного опыта, становился трансцендентным. Номадическое мировоззрение складывалось под воздействием нуминозного опыта.

3. Исторически начало формирования мировоззрения относится к скифскому периоду. Трансформация наиболее архаических представлений в тенгрианское мировоззрение произошла на- этапе существования Тюркского каганата, когда была создана основная масса религиозных и светских текстов, свидетельствующих об окончательном формировании основной религии тюркского этноса. На этом этапе сложилась идея; единства тюркского общества, сформированы основы морали и этики.

Впоследствии в результате распада Тюркского каганата сформировался пост-тенгрианский синкретический тип культуры, который прекратил свое существование в период исламизация населения Центральной Азии в конце VII в. -второй половине IX в. В VIII — IX вв. н.э. тенгрианство утрачивало свое влияние на человека и общество, уступая место новому религиозному опыту.

В IX вв. - XIII в. н.э. в Центральной и Средней Азии вышла из употребления' руническая письменность, в концепции нуминозного опыта это событие ознаменовало собой переходный этап к раннеисламскому периоду, когда нуминозный опыт частично трансформировался в мистический религиозный опыт. Развитие цивилизации привело к утрате прежних ценностей, характерных для данной культуры. Для большинства исламизированных тюрков тенгрианство не пришло в противоречие с исламом (например, слово «Аллах» стал одним из имен Тенгри).

Тенгрианское мировоззрение тюрков частично сохранилось в структурах языка, искусстве, бытовой и обрядовой культуре у этносов Средней Азии, Турции, Кавказа, европейской части России, и не утратило своего значения, оставаясь и сегодня господствующим мировоззрением у народов Алтая, Сибири, Монголии.

В период Тюркского каганата полностью оформился экстравертивный характер мировоззрения древних тюрков. Вследствие этнических контактов древних тюрков мировоззрение тенрианства испытало влияние зороастризма, буддизма, манихнейства, древнегреческих дионисийских культов. В результате того, что процесс принятия тюркскими народами ислама, христианства, буддизма, индуизма занял столетия и частично происходит и сейчас, тюркский мир стремился сохранить свою культурную идентификационную общность, опираясь на мировоззренческие основы тенгрианства.

4. «Открытое пространство», названное Ибн Хальдуном основным внешним признаком кочевой цивилизации, тип ведения хозяйства, привычка к походному образу жизни, продиктовали картину мира древних тюрков — жизнь в движении. Данная картина мира глубоко укоренилась в бытовой культуре: частое использование заимствованного в индуизме символа вечного движения в тюркском орнаменте; сборно-разборное жилище; высокая развитость всего, что связано с передвижением (конское снаряжение, колесные повозки, утварь (в частности, посуда — чашки без ручек, пиалы — появились у кочевников вследствие стремления-к компактности утвари при укладке). Кроме того, передвижение по огромным пространствам, которые выходят далеко за пределы современного территориального проживания тюркских народов, привело к сближению с большим числом народов и типов культур (тибетской, китайской, монгольской, персидской, европейскими).

5. Сознание и язык несут на себе отпечаток теокосмогонических представлений, характерных для типа культуры. Сознание и язык формируются и развиваются > на основании тождества идеи и вещи, ее олицетворяющей (иерофании), что наглядно демонстрирует нуминозный опыт. Формирование абстрактных понятий происходит из мифологических обобщенных образов. Так, все, что связано с Тенгри, - это справедливое мироустройство, создание из первобытного хаоса структурированного мира, справедливые власть и устройство государства, право карать и миловать, власть над человеческой судьбой, сила рока, благопристойность, благие дела. Все, что связано с Умай, - деторождение, материнство, родная земля (колыбель для младенца — как родная земля для гражданина); Бозкурт — образ беззаветного служения народу, защита народа от напастей; Эрлик - все, что связано со смертью, болезнями, расплатой за грехи, страхом перед смертью, неприличием и т.д. Мифологическая метафора является концептуальной формой, связанной со сферой бессознательного, этизацией нуминозного. Образность лексики основывается на осознанной отсылке к священной космогонии и строению космоса.

6. Язык мифа помогает понять структуру мифологического сознания, являясь носителем и транслятором божественного опыта, посредством языка внутренние чувственные переживания субъекта, вызванные созерцанием реальности, находят свое выражение в мифологических образах. Следовательно, аутентичный логос — основа самоидентификации индивида, в мифологический период формируется национальное сознание. В языковых структурах, в лексике проявляются особенности национального самосознания. Язык архаического общества относится к профанной и сакральной сферам (метаязык). Однако сакральный язык мифа не выделяется мифологическим сознанием как лингвистическое или философское понятие, но относится к сфере трансцендентного опыта. Но в рамках мифа мы можем говорить только о предфилософском понимании самоидентификации, поскольку отношение к слову в мифологическом сознании приравнено к отношению к бытию.

7. Категории пространства и времени в древнетюркском космосе основываются на понятии Священного, которое является онтологическим принципом бытия. В трехуровневой модели мира удерживается целостность космоса, где земное пространство — лишь часть бытия человека. Пространство и время существуют одновременно в профанном и сакральном мирах. Понятие числа как чистой истинности лежит в плоскости между понятием мифологического времени и мифологического пространства. Пространство, населенное одним племенем или родом, понимается как центр мира, что послужило основой для формирования понятия «родина». Место совершения ритуала, проведения праздника также сакрально как место общения с numen. Ритуалы, праздники, теогония совершаются в сакральном времени, поскольку освящены присутствием numen. Категория времени в древнетюркском космосе переживается эмоционально: время как подарок богов непосредственно связано с возникновением понятия о нравственности. Цикличное время лежит в основе мировоззренческих представлений, что объясняется ритмом жизни кочевника. Номадическая цивилизация древних тюрков характеризуется специфической картиной мира, сердцевиной которого является понятия о жизни в движении. Плох только путь, не предполагающий возвращения — смерть.

Категория души в соответствии с представлениями древних тюрков связана с наблюдением за человеческим дыханием. Человек — поле для воздействия нуминозного, потому душа является носителем моральных категорий мифологического общества, отражением божественного и «носителем» нуминозного опыта. Согласно представлениям тенгрианства, после физической Схмерти человека власть природы над ним прекращается, человек переходит в параллельный мир и становится божеством — духом. После смерти человек освобождается от всех наказаний и становится абсолютно свободным. Особенности жреческой и воинской инициаций позволяют говорить о наличии понятия перерождения в тенгрианской религиозной доктрине, причем закономерность перерождения не связана с моральными качествами индивида, это однократный необратимый акт, связанный с восхождением к более высокому уровню организации духовности личности.

8. Этические представления доисламских тюрков позволяют проследить генезис понятий об индивидуальном и коллективном, эмпирическом и воображаемом. Они связаны с категориями пространства и времени, формируются на основе чувства «тварности». Экстатический опыт, как созерцательная форма религиозного опыта, в своей идеальной форме представляет собой психологический вид реакции, формирующееся под влиянием разума.

Этос древнетюркского мифа сопряжен с категорией нуминозных существ, явлений и предметов, испытавших на себе непосредственное воздействие нуминозного. Нуминозные предметы помогают человеку общаться с потусторонним миром, вызывают в человеке страх и преклонение. Нуминозные существа - орудие в руках numen, исполнитель божественной воли, вершитель судьбы человека.

Абстрактные образы музыки в синкретическом искусстве древних тюрков вывели музыку из ряда искусств, порождающих конкретные образы. Вследствие этого музыка представляет собой жанр, имеющий особую когнитивную и чувственную структуру, характерную для мифологического сознания: передает бытие во всей его бесконечности и неохватности.

7. Нуминозный опыт как чистое понятие, родившееся в недрах дологического сознания, остается иррациональным компонентом религиозного опыта, он автономен, неизменен, постоянен, не связан с конкретной религиозной доктриной. Нуминозный опыт трансформируется в религиозный мистицизм, религиозное откровение в период формирования образовательных центров в городах Средней Азии, развития сотериологической религии и науки под влиянием Арабского халифата (ГХ-X вв.), перехода на оседлый образ жизни. Вместе с тем, мировоззренческие ориентиры кочевой культуры сохраняются в сознании как способ сохранения однозначности культурного кода и неотъемлемый атрибут картины мира тюркских народов.

Заключение;

Необходимость определения м нуминозного опыта очевидна вследствие того; что в трудах исследователей; так или иначе касавшихся в своих изысканиях этой проблемы, не всегда можно найти его чёткое определение. Вот основные из них.

У. Джемс: В сознании человека есть чувство реальности, ощущение объективного бытия, восприятие объективного бытия, представление о том, что существует нечто. Это чувство, более глубокое и более общее, чем всякое другое «чувство», согласно выводам современной психологии, должно было бы считаться 130 непосредственным источником1 наших откровении.

Р. Отто: Чувство твари, которая тонет в собственном ничто и склоняется перед тем, что выше всякого творения: «Легко видеть,, что и это; выражение «чувство тварности» дает отнюдь не больше, чем понятийное объяснение сути дела. Ибо речь здесь идет не просто о том, что может выразить только это новое имя, т. е. не просто о моменте собственной ничтожности, в которой утопают перед лицом абсолютного всемогущества вообще, но о том, что это происходит перед лицом такого всемогущества. Причем это «такое», это «как» подразумеваемого объекта само как раз и неуловимо для рациональных понятий, оно «несказанно». На него можно указать лишь окольным путем—- через самоосмысление и указание

129 Ислам. Энциклопедический словарь. - М.: Наука, 1991. С. 266

130 Джемс У. Указ. соч. С. 53-54. на своеобразие тона и содержания реакции чувства, которое разряжает то, что оно испытывает в душе, и которое необходимо пережить в себе самому».131

К.Г. Юнг: Нуминозность — «насыщенность личного опыта страхом, переживанием, трепетом перед целостностью и полнотой бытия, его

132 всемогущественностью, невыразимостью и таинственностью».

Данное исследование позволяет дать следующее определение. Нуминозный опыт — это опыт интенсивного переживания непосредственного божественного присутствия, сопровождающийся чувством страха перед божественным величием и божественным откровением, восхищения этим величием и одновременным осознанием собственной ничтожности (чувства тварности), ценность результатов данного опыта для человека абсолютна. Нуминозный опыт полностью лежит в плоскости отношений человека и божества, охватывает эти отношения в наиболее полной форме по сравнению с другими формами религиозного опыта.

Онтологически состояние индивида, переживающего нуминозный опыт,, характеризуется осознанием того, что Бог становится сущим, Бог становится Бытием, индивид остро осознает конечность своей жизни, он чувствует, что родился вновь, испытывает сильнейшее стремление к вечности.

Нуминозный опыт, как первый религиозный опыт человечества, лежит в основе формирования представлений и мире и о ценностях, поскольку поглощенность человека миром своего бытия и существование этих миров в нем посредством самоидентификации, слияние с ними, обуславливают формирование личности. Нуминозный опыт индивида непосредственно связан с выработкой любых форм культуры как ценностно-нормативных регуляторов социальной жизни. В результате сложения позитивного опыта индивидов складывается основа для формирования культуры.

131 Отто Р. Указ. соч. С. 12

132 Юнг К.Г. Воспоминания, сновидения, размышления. - Киев, 1994. С. 342.

Список научной литературыОмар Асель, диссертация по теме "История философии"

1. Алпамыс-батыр//Богатырские предания. А-А.: Жалын, 1986. - 328с.

2. Аманжолов А. С. История и теория древнетюркского письма. — Алматы, 2002. — 368с.

3. Артыкбаев Ж.О. История Казахстана. Астана, 2004. — 159с.

4. Акишев К.А. Курган Иссык. Искусство саков Казахстана. М., 1978. - 132с.

5. Акишев А. К. Идеология саков Семиречья (по материалам кургана «Иссык»). -КСИА АН СССР, 1978. Вып. 154.

6. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994. - 616с.

7. Барт Р. Мифологии. М., 2000. - 320с.

8. Бергсон А. Два источника морали и религии. М.: Канон, 1994. - 384с.

9. Безертинов Р.Н. Древнетюркское мировоззрение «Тэнгрианство». Казань, 2006. - 164с.

10. Богомолов А. С. Античная философия. М.", 1985. - 368с.

11. Богомолов А. С., Ойзерман Т. И. Основы теории историко-философского процесса. М.: Наука, 1983. - 194с.

12. Вайнштейн С.И. Мир кочевников центра Азии. М., 1991. - 296с.

13. Валиханов Ч. Ч. Собрание сочинений// Соч.: в 5т. Т1. А-А., 1984. - 432с.

14. Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос М.: Прогресс, 1995. -480с.

15. Гегель Г. В. Ф. Философия истории//Гегель, Г. В. Ф., Соч.: в 14 т. Т. 8. М.; Д.: Соцэкгиз, 1935.-541с.

16. Глядков В.А. Философское сознание. Ор мифа к логосу. Вып. 1. М.: ИФ РАН, 1996.- 195с.

17. Гуссерль, Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. Философия icajc строгая наука. — Минск: ACT, 2000. -752с.

18. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. Л.: Наука, 1972. - 239с.

19. Дед Коркут. Перевод академика Бартольда В .р. Баку, 1950. - 211с.

20. Деррида Ж. Голос и феномен, и другие работы по теории- знака Гуссерля. Различение. СПб.: Алетейя, 1999. - 208с.

21. Джемс У. Многообразие религиозного опыта. М.: КомКнига, 2010. - 416с.

22. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни//Социология религии. Реферативный журнал. 1991. - №4.

23. Дюркгейм Э. и Мосс М. О некоторых первобытных формдх классификации. К исследованию коллективных представлений//Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. — М., 1996. — 360с.

24. Емельянов В.В. Предфилософия Древнего Востока как источник нового философского дискурса//Вопросы философии. — М., 2009. J^IO.

25. Ерзакович Б.Г. Музыкальное воплощение эпоса «Козы-Корпеш и Баян-сулу»//«Козы-Корпеш Баян-сулу», «Кыз-Жибек». К^азак; гашыщык; жырлары. - М.: Восточная литература РАН, 2006. — 439с.

26. Жданов В.В. Эволюция категории «MAAT» в древнеегипетской мысли. — М., 2006.-134с.

27. Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. Л.: Наука, 1974. — 652с.

28. Жубанов А. Струны столетий. Очерки жизни и творческой деятельности казахских народных композиторов. А-А., 1958. — 394с.

29. Зороастрийские тексты. Суждения Духа разума (Дадестан-и меног-и храд). Сотворение основы (Бундахишн) и другие тексты. Издание подготовлено О.М. Чунаковой — М.: Восточная литература РАН, 1997. — 352С.

30. История Казахстана с древнейших времен до наших дней. Под общей редакцией А.Б. Гали, Ж.К. Касымбаева Алматы: Yui киян. — 2003. — 584с.

31. Казахская народная лиро-эпическая поэма «Кыз-Жибек». Перевод Пеньковского JI. JI.;M., 1975г.

32. Калыбекова А. Теоретические и прикладные основы народной педагогики казахов. Алматы: Баур, 2006. — 364с.

33. Категории буддийской культуры. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000г.

34. Кессиди Ф. X. От мифа к логосу (Становление греческой философии). М.: Мысль, 1972.

35. Кассирер Э. Философия символических форм. Соч.: В Зт. М.;СПб., 2002.

36. Клянггорный С.Г. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. М.: Наука, 1964г.

37. Кляшторный С. Г. История Центральной Азии и памятники рунического письма. СПб., 2003.

38. Кляшторный С.Г. Мифологические сюжеты в древнетюркских памятниках.// Тюркологический сборник, 1977г.-М., 1981.- 124-139с.

39. Кляшторный С. Г., Савинов Д. Г. Степные империи древней Евразии, Гл. V: Памятники письменности тюркских племён Центральной Азии и Сибири в раннем Средневековье. СПб.: Филологический факультет СДбГУ, 2005. — 346с.

40. Кобзев А.И. Категория «философия» и генезис философии в Китае// Универсалии восточных культур. М.: Восточная литература РАН, 2001. - 219с.

41. Козолупенко Д.П. Миф на гранях культуры. М.: Канон, ИФ РАН, 2005. - 212с.

42. Коран. Перевод акад. Крачковского И.Ю. М., 1991. - 528с.

43. Кормушин И. В. Древние тюркские языки. Абакан, 2004. — 336с.

44. Кызласов И. Л. Рунические письменности евразийских степей. М., 1994. -327с.

45. Ксенофонтов Г.В. Культ сумасшествия в урало-алтайском шаманизме. (К вопросу об «умирающем и воскресающем боге»). Иркутск, 1929. - 19с.

46. Ксенофонтов Г.В. Легенды и рассказы о шаманах у якутов, бурят и тунгусов. -М., 1930.- 123с.

47. Ксенофонтов Г.В. Эллэйада. Материалы по мифологии и легендарной истории якутов. М.: Наука, 1977. - 248с.

48. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М., 1935. — 300с.

49. Леви-Строс К. Мифологики: сырое и приготовленное. М., 2006. — 399с. , 50. Леви-Строс К. Структурная антропология. - М., 1983. — 236с.

50. Лобок А.И. Антропология мифа. Екатеринбург, 1997. — 688с.

51. Лосев А. Ф. История античной эстетики// Лосев, А.Ф., Соч.: в 5т. Т.1. Ранняя классика. М., 1963г. - 624с.

52. Лосев А.Ф. Комментарии к диалогу «Федон»// Комментарии к диалогам Платона. Собр. соч. в 4 т. - Т. 2. - М., Мысль, 1990. - 528с.

53. Лосев А.Ф. Музыка как предмет логики// Из ранних произведений. М.: Правда, 1990г.-656с.

54. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. - 525с.

55. Лукьянов А.Е. Становление философии на Востоке (Древний Китай и Индия). М.: ИНСАН, РМФК, 1992г. -208с.

56. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности. Тексты и исследования. -М.-Л., 1951г.-451 с.

57. Манас великодушный. Перевод Липкина С.И. Рига, 1995. - 256с.

58. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1976г. - 407с.

59. Мосс М. Социальные функции священного: Избранные произведения. — СПб.: Евразия, 2000. 444с.

60. История музыки Средней Азии и Казахстана: Учеб. Пособие/Ред.-сост. Т. Соломонова. — М.: Музыка, 1995. 360с.

61. Найдыш В.М. Философия мифологии. М., 2002. - 554с.

62. Найдыш В.М. Философия мифологии. ХГХ начало XXI вв. - М., 2004. - 544с.

63. Наурызбаева А. Возвращение к мифу о вечном возвращении: опыт культурологической редукции историзма//Смыслы мифа: мифология в истории и культуре: Сборник. СПб., 2001. - Вып.8

64. Наурзбаева 3. Сотворенные из огня// Простор. Алматы, 2002. - №5.

65. Ортега-и-Гассет X. Две великие метафоры//Теория метафоры: Сборник. М.: Прогресс, 1990.-512с.

66. Отто Р. Священное. Об иррациональном в идее божественного и его соотношении с рациональным. СПб., 2008. - 270с.

67. Платон. Пир//Платон. Соч.: В Зт. Т.З. М.: Мысль, 1973. - 419с.

68. Плотников Н.С. К. Ямме: Пределы и перспективы современных философских теорий мифа//Вопросы философии. М., 1993. - №5.

69. Потапов Л.П. Умай — божество древних тюрков в свете этнографических данных//Тюркологический сборник, 1972. — М.: Наука, 1973. — С. 265-286.

70. Ростошинский С.Н. Структуры мифологического мировоззрения//Смыслы мифа: мифология в истории и культуре: Сборник. — СПб., 2001. — Вып. 8

71. Сарыбаев Б. Казахские музыкальные инструменты. Алма-Ата, 1978. — 136с.

72. Семушкин A.B. Генезис древнегреческой философии//Избранные соч. в 2-х т. Т.1.-М., 2009.-638с.

73. Смоляк A.B. Шаман: личность, функции, мировоззрение. Народы нижнего Амура.- М.: Наука, 1997. 280с.

74. Стеблева И.В. Жизнь и литература доисламских тюрков. — М.: Восточная литература, 2007. 208с.

75. Стеблева И. В. Доэтика древнетюркской литературы и ее трансформация в раннеклассический период. М., 1976. — 214с.

76. Степин B.C. Диалекщка генезиса и функционирования научной теорииг

77. Вопросы философии. М.,1984. - №3. - с.29-38.

78. Степин B.C. О прогностической природе философского знания (философия и наука) //Вопросы философии. 1986. - №4. - с. 39-53.

79. Степин B.C. Теоретическое знание//М.: Прогресс-Традиция, 2003. 744с.

80. Татаркевич А. Античная эстетика. М.: Искусство, 1977. - 327с.

81. Тиллих П. Мужество быть//Избранное. Теология культуры. М.: Юрист, 1995. -479с.

82. Топорков А.Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX в. — М.: Индрик, 1997.-456с.

83. Франкфорт Г., Франкфорт Г.А., Уилсон Дж., Якобсен Т. В преддверии философии: Духовные искания древнего человека. -М.: Амфора, 2001. 314 с.

84. Хаккарайнен М.В. Трансформация традиционного знания: шаманизм без шаманов//Смыслы мифа: мифология в истории и культуре: Сборник. — СПб., 2001.- Вып.8.

85. Хюбнер К. Истина мифа. М.,: Республика, 1996. - 448с.

86. Чанышев А.Н. Начало философии. М., 1982. - 184с.

87. Шеллинг Ф.В.И. Философия искусства. СПб, 1996. — 515с.

88. Элиаде М. Аспекты мифа. М.: Академический проект, 2010. — 251с.

89. Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии. М., 1996. - 288с.

90. Элиаде М. Священное и мирское. — М., 1994. — 144с.

91. Юнг К.Г. К пониманию психологии архетипа младенца//Самосознание европейской культуры XX века. М., 1991. — с. 119 — 125.

92. Юнг К.Г. Воспоминания, сновидения, размышления. Киев, 1994. — 405с.

93. Юнг К. Проблемы души нашего времени//Структура души. М., 1994. - с.293-316.

94. Юнг К.Г. Один современный миф. О вещах, наблюдаемых на небе. — М., 1993. — 192с.1. На казахском языке

95. Базылхан Н. Кене турж бтктастары мен ecKepTKinrrepi (Орхон, Енисей, Талас)//«Кдзак;стан тарихы туралы тури деректемелер!» сериясыныц, 2 т. Алматы: Дайк-Пресс. 2005.-2526.

96. Казак а^ыны Улкенбайдын елгеш. // Дала уалаятыныц газет!. Алма-Ата: Галым, 1989.-262-2706.

97. К^азак^ардын естершен кетпей журген 6ip сез. // Дала уалаятыныц газеть Алма-Ата, Галым, 1989. - 392-4016.

98. К,азак; гашыктык жырлары// К^ыз Жлбек. К^озы Корпеш — Баян С^лу. — М.: Восточная литература, 2003. — 4396.1. На английском языке

99. Alston William P. Perceiving God: The Epistemology of Religious Experience, Ithaca, NY: Cornell University Press, 1991. 320p.

100. Barrie T. Sacred Place: Myth, Ritual, and Meaning in Architecture, Boston: Shambhala, 1996.-232p.

101. Blum L. Moral Perception and Particularity, Cambridge: Cambridge University Press, 1994.-273p.

102. Brown D. God and Enchantment of Place: Reclaiming Human Experience, Oxford: Oxford University Press, 2004. 448p.

103. Campbell J. The Flight of the Wild Gander: Explorations in the Mythological Dimension. — NY, 2002. 192p.

104. Douglas M. Natural Symbols: Explorations in Cosmology, 1970. 177p.

105. Douglas M. Implicit Meanings: Essays in Anthropology, 1975. 325p.

106. Edwards, Jonathan, 1962, "Religious Affections," in C.H. Faust and Т.Н. Johnson, eds, Jonathan Edwards: Representative Selections, New York: Hill & Wang, 1962. — 238p.

107. Eliade M. Archaic Techniques of Ecstasy. Chicago University, 1972. — 610p.

108. Hultrantz A. Ecological and phenomenological aspects of shamanism//Shamanism in Siberia. Budapest, 1978. -27-58pp.

109. Ibn Khaldun. The Muqaddimah: an introduction to history / translated from the Arabic by Franz Rosenthal. 2nd ed. Vol. 1. P. CI—СП// Princeton, New Jersey.: Princeton University Press, 1967. 465p.

110. Pickard H. Emotions and the Problem of Other Mind//A. Hatztimoysis, ed., Philosophy and the Emotions, Cambridge: Cambridge University Press, 2003. 87-103 pp.

111. Samuel G. Mind, Body and Culture. Cambridge University Press, 1990. — 265p.

112. Shamanism, History & the State. Edited by N. Thomas & C. Humphry. Michigan, 1994.-232p.

113. Zangwill N. The Myth of Religious Experience// Religious Studies, 2004. l-22pp.1. Интернет-источники

114. Вюнанбурже Ж-Ж. Принципы мйфопоэтического воображения// Метафизические исследования. Вып. 15: Искусство II. СПб., 2001.// http://ontoimago.spb.ru/articlel 15 .html

115. Все прекрасное имеет единый исток. Беседа Т. Асемкулова с Ш. Абильтаем. // http://otuken.kz/index.php/talaslistofcat/21-2010-05-20-13-04-41/3-2010-05-20-12-3903.

116. Наурзбаева 3. Судьба тенгрианства и миф о Нуртоле. // http://www.otuken.kz/index.php/newsmenu/54?task=view

117. Национальный проект «Музыкальное наследие». // http://www.madenimura.kz/ru/music/DocLib

118. Степин B.C. Эпоха перемен и сценарии будущего. // philosophv.ru > library/stepin/epoch.html

119. Wynn М. McDowell, Value Recognition, and Affectively Toned Theistic Experience.//http://www.arsdisputapdi.org/index.html?http://www.arsdisputandi.org/publ ish/articles/OOO 13 8/index.html