автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: "Образ общества" и статус социального знания

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Фетисов, Максим Сергеевич

Введение

Глава

Общество и история как предмет теоретического знания: меяеду универсализмом и сингулярностью

1.1 Историцистское направление 31 в социально-научном знании

1.2 Рационалистическое направление в социально-научном знании.

Правильный методу Гуссерля и Парсонса

1.3 Социально-историческая реальность как онтологическая проблема

Глава

Закат «ортодоксального консенсуса» в социальной теории

2.1 Проблема «посмодернистской социологии» и 58 «социологии постмодерна». Теории кризиса.

2.2 Историческая судьба труда

2.3 Новые типы социальной солидарности и новые формы построения теории

Глава

Проблема власти и образы общества: к вопросу о некоторых общепринятых классификациях

3.1 Исторические констелляции модерна как предмет философского 98 размышления

3.2 Системные императивы и возможность 106 нового видения

М. Фуко и Ю. Хабермас)

3.3 Типы социального контроля и формы репрезентации

3.4 Память, проект и политическое применение знания

Введение диссертации2000 год, автореферат по философии, Фетисов, Максим Сергеевич

Актуальность темы исследования обусловлена ситуацией, сложившейся в философско-политическом и социально-научном знании в 60-90-е годы XX века. Главной характеристикой этой ситуации является эпистемологическая неопределенность, нашедшая свое выражение в дезинтеграции исследовательских программ, в течение долгого времени определявших интеллектуальный климат эпохи. Речь идет прежде всего о таких «больших парадигмах» как феноменология, марксизм, структурно-функциональный анализ. Именно им было суждено закрепить и выразить на дискурсивном уровне основы той социально-культурной и политической конфигурации, которая получила название «высокого модерна». Утрата ими господствующих позиций означает серьезные трансформации в основах определенной исторической формы западной рациональности. Своеобразным симптомом, маркирующим данную проблемную ситуацию, является частота употребления членами интеллектуального сообщества слов «кризис» (культуры, рациональности, политики, легитимации, социально-теоретического знания и т.п.), «конец» (истории, метафизики, философии, социального, идеологии и т.п.), а также пристрастие к префиксу «пост-» (постсовременность, постидеология, постфилософия, постструктурализм и т. п.); при этом особый акцент делается на уникальности и неповторимости текущей ситуации.

Между тем, сколько-нибудь внимательный взгляд на интеллектуальную историю показывает, что в самих по себе разговорах о «кризисе» и «конце» нет ничего принципиально уникального. Ситуации, типологически сходные с нынешней, уже имели место в относительно недавней истории (достаточно вспомнить Германию 20-30-х гг. ХХв., блестяще проанализированную П. Бурдье в его книге о Хайдеггере). Разговоры о «кризисах», «концах», «закатах» и различных «пост-» состояниях появляются всякий раз тогда, когда их производителиинтеллектуалы начинают ощущать изменение своего социального статуса и своей роли в обществе. Изменения структуры поля интеллектуального производства в свою очередь выражают более глубинные социетальные трансформации в структуре современных обществ. Поэтому адекватный анализ изменений в сфере теории невозможен без анализа того социально-политического и социо-культурного фона, на котором эти изменения происходят.

Социологическая «фундированность» целого ряда метафор, стоящих за теоретическими категориями объяснения и анализа текущей социокультурной ситуации с необходимостью подводит нас к проблеме связи между изменениями статуса социального знания, выполняющего функцию самоописания в современных обществах и теоретическими «образами общества», которые выражают на дискурсивном уровне изменения этого статуса.

Эта проблема представляется теоретически и практически важной для культурно и идеологически разобщенного отечественного интеллектуального пространства, в котором происходит постоянная переоценка членами общества своих исторических и политических ориентаций. Это касается впрочем всей ситуации современности, характеризующейся распадом традиционных иерархий, контекстов мысли и действия, способов существования и постоянной релятивизацией норм, ценностей, мировоозренческих установок и форм рациональности. В данной ситуации главной задачей остается создание на основе всего этого культурного и политического многообразия жизнеспособного социального порядка. Кроме того, дополнительным аргументом в пользу нашего исследования является малоизученность данной проблемы в кругу отечественных специалистов-гуманитариев.

Поэтому основной проблемой диссертационного исследования являются смысл и характер взаимосвязи между ролью и статусом знания в современных обществах и попытками их дискурсивной репрезентации.

Предмет исследования. Предметом исследования в диссертации выступают различные спосрбы теоретической репрезентации современных обществ в философском и социально-научном знании. На их материале производится критический историко-философский анализ, направленный на решение основной проблемы исследования.

Цель и задачи диссертационного исследования. Целью диссертационной работы является изучение различных способов теоретической репрезентации социально-исторической реальности в современном философском и социально-научном знании и анализ связи между теоретическими «образами общества» и изменениями в структуре современных обществ.

На пути к реализации данной цели последовательно решался ряд задач:

1) Анализ социо-культурных и социально-политических предпосылок формирования нынешней эпистемологической ситуации в социально-научном и гуманитарном знании;

2) Критическая проблематизация объяснительных возможностей некоторых получивших весьма широкое распространение в интеллектуальном сообществе категорий. Выявление их соответствия реальным проблемам, стоящим перед современным социально-научным знанием. Экспликация смысловых связей данных категорий с изменениями в структуре современных обществ;

3) Выявление исторических, социо-культурных и эпистемологических предпосылок, делающих социально-историческую реальность предметом теоретического осмысления в философском и социально-научном знании, а также выяснение условий возможности новых языков анализа социально-исторической реальности, способных на осуществление критической оценки современного общества и существующих в нем форм политической рациональности.

Степень разработанности темы. Как таковая проблема социальной детерминации знания не является новой для философии. Основы этой проблематики были заложены еще в работах Маркса, который первым перевел эпистемологию в плоскость социального анализа и продемонстрировал связь знания и социально-политических интересов. Много внимания этой проблематике было уделено также в работах М. Вебера, выявившего связь между типами рациональности и различными видами религиозной и этической практики. Свое окончательное институциональное оформление данная проблематика в качестве собственно «социологии знания» получила уже в XX веке в лице К. Мангейма, попытавшегося синтезировать обе концепции. В истории философии данная парадигма получила название историцистской, поскольку решение проблемы детерминации знания откладывается на историческую перспективу и увязывается то с общественнной эмансипацией (Маркс), то с общественой рационализацией (Вебер), то с появлением некой касты свободных, неангажированных интеллектуалов (Мангейм).

Другой мощной теоретической парадигмой была традиция рационализма, представители которой полагали, что проблема искажений познания может быть решена при помощи нахождения универсальных структур разума и действия, абсолютно свободных от всяких элементов релятивизма. К основным ее представителям стоит отнести Э. Гуссерля, и отчасти связанную с ним традицию социальной феноменологии, идущую от А. Шютца, а также основоположника структурно-функционального анализа в социологии Т. Парсонса. Рационалистическая и историцистская традиции, модифицируясь, но сохраняя свои основные структурные признаки просуществовали примерно до 60-х гг. XX в.

Начиная с 60-х гг. ситуация начала радикально меняться, что выразилось в дезинтеграции основных исследовательских парадигм, конечным итогом которой стала эпистемологическая ситуация, являющаяся предметом данного диссертационного исследования. Здесь также можно выявить ряд направлений в философском и социально-научном знании, которые могут оказать помощь в анализе различных аспектов проблемы, заявленной в диссертационной работе.

Тема связи социально-научного знания с трансформациями в структуре современных обществ и в поле интеллектуального производства получила освещение в работах Ю. Хабермаса, П. Бурдье, 3. Баумана, Э. Гидденса, У. Бека, Ж.-Ф. Лиотара и других известных представителей философского и социально-научного знания.

Проблематика власти, социального контроля и форм политической рациональности получила развитие в работах М. Фуко, Ю. Хабермаса, Э. Гидденса, М. Манна и ряда других авторов.

Тема политического использования и социальной ангажированности знания нашла свое выражение в работах Ю. Хабермаса, Э. Гидденса, Ж.-Ф. Лиотара, М. Фуко.

С общей характеристикой эпистемологической ситуации в философских и социальных науках можно ознакомиться в работах Р. Рорти, 3. Баумана, Э. Гоулднера, Р. Бернстайна и некоторых других авторов.

Несколько хуже обстоит дело с проработанностью данной проблемы в отечественном интеллектуальном сообществе. Несмотря на важность данной проблематики для отечественной ситуации, попытки ее последовательного осмысления (за исключением вышедшей в 70-е годы програмной статьи Соловьева, Швырева и Мамардашвили) начались только в последние несколько лет. К сожалению,большинство отечественных работ по этой теме грешат недостаточной теоретической проработанностью, многие вещи, и по сей день являющиеся очень спорными, как например пресловутая тема «модерн/постмодерн», зачастую принимаются как сами собой разумеющиеся, или хуже того, как некое откровение, без необходимого здесь последовательного анализа социально-политических и историко-культурных предпосылок их появления.

Из работ отечественных авторов, могущих оказать помощь при рассмотрении отдельных аспектов предлагаемого диссертационного исследования стоит указать недавно вышедшие в свет монографии Б. Г. Капустина «Современность как предмет политической теории». М., 1998, и В. Н. Фурса «Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса». Минск, 2000.

Таким образом, исследование современной эпистемологической ситуации в философско-политическом и социально-научном знании и ее связи с контекстом трансформаций социальных институтов, практик и форм политической рациональности продолжает оставаться одной из наиболее актуальных проблем отечественной историко-философской науки.

Методология исследования.

В работе применяются основные методы историко-философского исследования. Широко использованы источники и материалы, не переведенные на русский язык. Особую методологическую значимость для исследования имел теоретико-методологический потенциал понятия общественного воспроизводства, а также представление о социальном конструировании реальности.

В результате исследований получен ряд выводов, выносимых на защиту в качестве основных положений:

- адекватное понимание современной эпистемологической ситуации в философских и социальных науках невозможно без глубинного анализа изменений в структуре современных обществ;

- концептуализация современной эпистемологической ситуации в категориях «кризиса» (основных парадигм, культуры, легитимации и т.п.) или в категориях различных «пост-» состояний не является теоретически и методологически достаточной для историко-философского исследования, поскольку эти категории генетически связаны с теоретическими ловушками синтетических философий истории;

- метафоры «кризиса», «конца», «заката» и «пост-» состояний выражают на дискурсивном уровне изменения в структуре поля интеллектуального производства, а следовательно структурно эквивалентны друг другу, несмотря на то, что очень часто они кажутся противоположными друг другу;

- проблемы политической рациональности, вопросы власти, социального контроля, политического применения знания и т.п. сохраняют свою важность для современной политической философии и социально-научного знания, поэтому их важнейшей задачей остается создание новых теоретических инструментов анализа динамики современных обществ;

- в современных обществах социальное знание является политическим объектом, местом конкурентной борьбы различных социальных сил и точкой приложения властных стратегий, следовательно, особую остроту приобретают вопросы его использования и контроля над ним;

- возникновение социально-научного знания связано с появлением обществ современного типа, когда по мере роста сложности, в обществе возникает потребность в символических посредниках как в средствах самоописания, объяснения и организации коммуникации с историческими традициями;

- любая концепция социально-научного знания, какой бы она ни была универсально ориентированной и теоретически обоснованной, всегда фундирована в исторически определенной социо-культурной и политической ситуации, а следовательно главными проблемами социально-научного знания являются не вопросы теории и методологии социального познания, а практические вопросы реальных взаимодействий, осуществления коммуникации и критического анализа существующих в обществе форм рациональности.

Научная новизна данного исследования заключается в следующем:

- выявлены социо-культурные, социально-политические, идейно-философские предпосылки, повлиявшие на складывание эпистемологической ситуации в философско-политическом и социально-научном знании в 60-90-е годы;

- проблематизированы объяснительные возможности ряда достаточно широко распространенных в социально-научном и философском знании метафор и категорий («кризис», «постмодерн» и т. п.), осуществлен их критический анализ, выявлена их тесная связь с изменениями в структуре современных обществ;

- проблематизирован вопрос о соотношении новых форм социальной солидарности и новых теоретических форм; подняты проблемы специфики политического использования знания в современных

- обществах в 60-90-е годы.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Сформулированные в исследовании положения, идеи и выводы могут быть использованы в дальнейшем при проведении исследований по истории современной социальной и политической философии, а также могут служить основой для изучения методологии и категориального аппарата некоторых направлений социально-научного знания. Результаты могут быть полезны для исследований таких важных и проблем современного философско-политического и социально-научного знания как современность и социальная модернизация, проблемы власти, социального контроля, коммуникации, а также такой важнешей проблемы как статус и политическое применение социального знания в современных обществах. Материалы и выводы работы будут полезны также для разработки общих курсов лекций, а также спецкурсов по истории западноевропейской социальной и политической философии.

Апробация работы. Основные положения и научные результаты работы были представлены в докладах на всероссийской научной конференции «Социальная антропология на пороге XXI века» (Московский государственный социальный университет, 1997), а также на конференции молодых ученых «Историко-философская проблема: существо и типологическое многобразие» (РГГУ, 1998).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Образ общества" и статус социального знания"

В заключение представляется необходимым повторить основные выводы, полученные в результате проделанной работы:

- адекватное понимание современной эпистемологической ситуации в философских и социальных науках невозможно без глубинного анализа изменений в структуре современных обществ;

- концептуализация современной эпистемологической ситуации в категориях «кризиса» (основных парадигм, культуры, легитимации и т.п.) или в категориях различных «пост-» состояний не является теоретически и методологически достаточной для историко-философского исследования, поскольку эти категории генетически связаны с теоретическими ловушками синтетических философий истории;

- метафоры «кризиса», «конца», «заката» и «пост-» состояний выражают на дискурсивном уровне изменения в структуре поля интеллектуального производства, а следовательно структурно эквивалентны друг другу, несмотря на то, что очень часто они кажутся противоположными друг другу;

- проблемы политической рациональности, вопросы власти, социального контроля, политического применения знания и т.п. сохраняют свою важность для современной политической философии и социально-научного знания, поэтому их важнейшей задачей остается создание новых теоретических инструментов анализа динамики современных обществ;

- в современных обществах социальное знание является политическим объектом, местом конкурентной борьбы различных социальных сил и точкой приложения властных стратегий, следовательно, особую остроту приобретают вопросы его использования и контроля над ним;

- возникновение социально-научного знания связано с появлением обществ современного типа, когда по мере роста сложности, в обществе возникает потребность в символических посредниках как в средствах самоописания, объяснения и организации коммуникации с историческими традициями;

- любая концепция социально-научного знания, какой бы она ни была универсально ориентированной и теоретически обоснованной, всегда фундирована в исторически определенной социо-культурной и политической ситуации, а следовательно главными проблемами социально-научного знания являются не вопросы теории и методологии социального познания, а практические вопросы реальных взаимодействий, осуществления коммуникации и критического анализа существующих в обществе форм рациональности.

Теория, претендующая на вынесение критической оценки существующего социального и политического порядка также должна опираться на работу понимания. Из этого следует, что понимание для нее является не столько теоретической, сколько практической проблемой осуществления своих критических функций. Критический интерес непременно означает практическую вовлеченность в конкретные жизненные ситуации, а это значит, что именно эта вовлеченность, а *не вопросы теории и методологии, составляет реальную проблему понимания.

Как уже было замечено выше, проблема понимания возникает в обществах модерна, когда происходит распад «объективного онтологического единства мира» на множество сил, обладающих собственными притязаниями на значимость, и возникает потребность поставить под контроль частную, исторически определенную ситуацию. Поэтому проблема понимания может быть решена только с исчезновением того жизненного контекста, с которым она непосредственно связана. Однако в той степени, в какой понимание будет рассматриваться в качестве средства практического согласования различных притязаний на значимость, оно будет стремиться занять «объективную» позицию. Это значит, что попытки объективного понимания будут повторяться вновь и вновь, но никогда не будут достигать своей цели. Это тот самый разрыв между невозможностью метаязыка и неизбежностью постоянно возобновляющегося повторения притязаний на обладание им, который был описан выше в связи с особенностями построения исторического нарратива.

Следовательно, универсальность притязаний на значимость любой попытки понимания и ее неизбежно историчный характер составляют две стороны одной медали и должны быть поняты в их тесной взаимосвязи. Из этого с неизбежностью вытекает рассмотрение вопроса об условиях возможности обладающей критическим потенциалом теории общества в качестве определенного нормативного идеала современного социально-научного знания, а также о формах ее конкретной реализации. Это предполагает создание таких моделей понимания, которые будут V нацелены на введение в игру новых критических установок. В основе поиска этих установок должна лежать разработка новых моделей критики рациональности. Навряд ли имеет смысл говорить о создании всеобъемлющей критической теории, содержащей некий универсальный нормативный канон, даже если он »пытается противостоять доминирующим формам рациональности. Двусмысленность понятия "критики" не позволяет вести речь о создания универсальной модели консенсуса, которая позволила бы решать 'трудности практического взаимодействия и одновременно помогла бы осуществить синтез «большой парадигмы» на теоретическом уровне. Скорее имеет смысл говорить о постоянном поиске таких концептуальных ориентиров, которые смогли бы сделать возможным осуществление критики общества в условиях постоянной релятивизации всех контекстов социальной практики.

Этот поиск должен основываться на прояснении постоянно меняющихся отношений между знанием и действием. Рассмотрение этих отношений подразумевает теоретическую проработку понятия опыта. Для этого необходимо преодоление двух крайностей: стремления создать всеобъемлющую философскую антропологию, которая помогла бы однозначно определить «положение человека в космосе», определяющее своеобразие исторических форм мысли и, с другой стороны, стремления растворить историю мысли в социальном и политическом контексте.

Между тем, категория опыта предполагает выявление отношений, организующих формы практики, в которых- устанавливаются отношения субъекта с истиной, с правилом или законом и с самим собой. Эти формы играют как бы в двойную игру: на первый взгляд они предстают универсальными и переживаются в качестве тазовых, а с другой стороны, при выявлении многообразия их контекстных взаимосвязей становится явной их историчность. Это напряжение ме.жду универсализмом и сингулярностью, постоянно вводящее в игру новые абсолюты и постоянно их же релятивизирующее должно стать основной точкой критического исследования форм мысли. Усилия критической мысли, стремящейся сохранить собственную свободу, должны опираться не на выявление

- * собственных абсолютных условий возможности, а на" последовательный анализ траекторий исторических форм истины, знания и политической рациональности, являющихся условиями появления и исчезновения на сцене истории тех или иных «универсальных» представлений об истинном, правильном и необходимом.

160

Список научной литературыФетисов, Максим Сергеевич, диссертация по теме "История философии"

1. Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика просвещения. М., Скб.: Медиум, Ювента, 1997.

2. Бек У. Общество риска. М.: Прогресс-Традиция, 2000.

3. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Медиум, 1995.

4. Бодрийар Ж. Система вещей. М.: Рудомино, 1995.

5. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

6. Гадамер Г. Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики / Пер. с нем. М: Прогресс, 1988.

7. Гайденко П. П. Научная рациональность и философский разум в интерпретации Э. Гуссерля // Вопросы философии. 1992. №7.

8. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа // Соч. Т. 4. М.: Соцэкгиз, 1959.

9. Давыдов Ю. Н. Макс Вебер и проблемы интерпретации рациональности // Вопросы социологии. Вып. 6. 1996.

10. Дебор Г. Общество спектакля. М.: Логос, 2000

11. Делез Ж. Общества контроля // Z. Философско-культурологический журнал. М.: 1999. № 1.

12. Делез Ж. Фуко. М.: Изд-во гуманитарной лит-ры, 1998.

13. Жижек С. Возвышенный объект идеологии. М.: ХЖ, 1999

14. Ионин Л. Г. Понимающая социология. М.: 1979.

15. Исторические типы рациональности / Под ред. Лекторского В. А. Т. 1. М.: 1995.

16. Капустин Б.Г. Современность как предмет политической теории. М.: РОССПЭН, 1998.

17. Кожев А. Идея смерти в философии Гегеля, М.: Логос, 1998.

18. Козлова Н. Н., Смирнова Н. М. Кризис классических методологий и современная познавательная ситуация // Социологические исследования. 1995. № 11.

19. Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилилси, 1984.

20. Мамардашвили М. К., Соловьева Э.Ю., Швырева В. С., Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии У/ Философия в современном мире. Философий и наука. М.: Наука, 1972.

21. Манхейм К. Идеология и утопия // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994.

22. Маркс К. Энгельс Ф. Немецкая идеология // Полн. собр. соч., 2-е изд., Т. З.М.: 1967.

23. Молчанов В. И. Парадигмы сознания и структуры опыта // Логос. М.: 1992. №3(1).

24. Ницше Ф. К генеалогии морали // Ницше Ф. Соч.: в 2-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1990.

25. Рациональность на перепутье. Кн. 1. М.: 1995.

26. Романовская Т. Б. Наука Х1Х-ХХ веков в контексте истории культуры. М.: Радикс, 1995.

27. Рорти Р. Случайность, ирония, солидарность. М.: РФО, 1997.

28. Смирнова Н. М. От социальной метафизики к феноменологии «естественной установки» (феноменологические мотивы в современном социальном познании) / ИФРАН. М.: 1997.

29. Теория и жизненный мир человека / ИФРАН'. М.: 1995

30. Уинч П. Идея социальной науки и ее отношение к философии. М.: Гнозис, 1996.

31. Федотова В. Г. Классическое и неклассическое в социальном познании // Общественные науки и современность. 1992. № 4.

32. Философия Мартина Хайдеггера и современность / Редкол.: Мотрошилова Н. В. (Отв. Ред.) и др.; АН СССР. Ин-т философии. М.: Наука, 1991.

33. Фуко М. Воля к истине. М.: Касталь, 1996

34. Фуко М. Надзирать и наказывать. М.: Ad Marginem, 1999

35. Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. Бибихина В. В. М.: Ad marginem, 1997.

36. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступлениия / Пер с нем. Бибихина В. В. М.: Республика, 1993.

37. Abrams P. Historical sociology, Shepton Mallet: Open Books, 1982.

38. Abrams P. History, sociology, historical sociology // Past and present 87: 316, 1980.

39. Anderson B. Imagined communities. L.: Verso, 1983.

40. Anderson P. Lineages of the absolutist state. L.: New Left books, 1974.

41. Armstrong D. Political anatomy of the body. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. /

42. Bauman Z. Freedom. L.: Routledge, 1988,

43. Bauman Z. Hermeneutics and social sciences: approaches to understanding. L.: Hutchinson, 1978

44. Bauman Z. Intimations of postmodernity. L.: Routledge, 1992,

45. Bauman Z. Memories of class: essays in the prehistory-and afterlife of class, L.: Routledge, 1982

46. Bendix R. Max Weber: An Intellectual portrait. L.: Methuen, 1966.

47. Benjamin W. Illuminations. L.: Jonathan Cape. 1969.

48. Benjamin W. Theses on the philosophy of history // Critical theory and society. A reader / Ed. S. E. Bronner, D. Kellner. N. Y.; L.: Routledge, 1989.

49. Berman, M. All that is solid melts into air: the experience of modernity. Harmondsworth: Penguin, 1988.

50. Bernauer J., Rasmussen (eds.) The final Foucault, Cambridge, Mass.: MIT Press, 1988.

51. Bernstein R. J. The restructuring of social and, political theory, L., N.Y.: Harcourt Brace and Jovanovich, 1976.

52. Bourdieu P. Distinction. A social critique of the judgement of taste, L.: Routledge 1984

53. Bourdieu P. Outline of a theory of practice. L.: Hutchinsonl977

54. Bourdieu P. Political ontology of Martin Heidegger. Stanford: Stanford University Press, 1991.

55. Bourdieu P. Practical reason. Cambridge: Polity, 1998.

56. Bourdieu P. The logic of practice. Stanford: Stanford Univ. Press, 1990.

57. Brzezinski Z. Between two ages: America's role in the technotronic revolution. N.Y.: 1970

58. Caroll J. Puritan, paranoid, remissive: a sociology of modern culture. L.: Routledge, 1977;

59. Corrigan P. Sayer D. The great arch: English state formation as cultural revolution. Oxford: Basil Blackwell, 1985.

60. Dean M. Critical and effective histories: Foucault's methods and historical sociology. L.; N. Y.: Routledge, 1994.

61. Dews P. Logics of disintegration: post-structuralist thought and the claims of critical theory. L.: Verso, 1987. . '

62. Dreyfus H. L., Rabinow P. Michel Foucault: beyond structuralism and0hermeneutics. Brighton: Harvester press, 1982.

63. Eisenstadt S. N. The political systems of empires. N. Y.: Free press, 1963.

64. Foucault and critical theory: the uses of discourse analysis / Poster M., ed. L. A.: Univ. of south California, 1982. • ■

65. Foucault M. Language, counter-memory, practice. Oxford: Basil Blackwell, 1977.

66. Foucault M. Politics, philosophy, culture: interviews and other writings 1977 1984 / Ed. L. D. Kritzman, N. Y.: Routledge, 1988.

67. Foucault M. Power/knowledge: Selected interviews and other writings, 1972 -1977 / Ed. C. Gordon, Brighton: Harvester, 1980".

68. Foucault M. Resume des cours 1970-1982. Paris: Julliard, 1989.

69. Foucault M. Technologies of the self: a seminar with Michel Foucault / Ed. by Martin L. H. L.: Tavistock, 1988.

70. Foucault: a critical reader / Ed. by Hoy D. C. Oxford; N. Y.: Blackwell, 1986.

71. Giddens A. Beyond left and right. The future of radical politics. Cambridge: Polity, 1994.

72. Giddens A. Central problems of social theory: action, structure and contradiction in social analysis. London; Basingstoke: Macmillan, 1979;

73. Giddens A. New rules of sociological method. L.: Hutchinson, 1976;

74. Giddens A. Social theory and modern sociology, Cambridge: Polity, 1987.

75. Giddens A. The consequences of modernity. Stanford: Stanford Univ. Press, 1990

76. Giddens A. The constitution of society: outline of the theory of structuration. Berkeley., L.A.: Univ. of California Press, 1984

77. Giddens A. The nation state and violence. Cambridge: Polity, 1985.

78. Gordon C. Governmental rationality: an introduction // The Foucault effect: studies in governmentality / Ed. G. Burchell, G. Gordon, P. Miller. L.: Harvester Wheatsheaf, 1991.

79. Gorz A. Path to paradise: on the liberation from work. L.: Pluto Press, 1985

80. Gouldner A. The coming crisis of western sociology. L.: Heinemann, 1970;

81. Habermas J. Communication and the evolution of society. Boston: Beacon press, 1979.

82. Habermas J. Erkenntnis und Interesse. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1975.

83. Habermas J. Legitimation crisis. L.: Heinemann, 1976.

84. Habermas J. Nachmetaphysisches Denken. Philos. Aufsaetze. Frankfurt a. Main: Suhrkamp, 1988.

85. Habermas J. Technology and science as ideology // Habermas J. Toward a rational society. L.: Heinemann, 1971.

86. Habermas J. The philosophical discourse of modernity: twelve lectures. Cambridge: Polity, 1987.

87. Habermas J. Theorie des Kommunikativen Handelns, Bd.l: Handlungsrationalitaet und gesellschaftliche • Rationalisierung. Frankfurt a.M.: Suhrkamp, 1985.

88. Habermas J. Theorie des Kommunikativen Handelns, Bd.2: Zur Kritik der fimktionalistischen Vernunft. Frankfurt a.M.: Suhrkamp, 1985

89. Habermas J. Zur Rekonstruktion des Historischen' Materialismus. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1976.

90. Habermas J., Luhmann N. Theorie der Gesellschaft oder Sozialtechnologie Was leistet die Systemforschung? Frankfurt ä. M.: Suhrkamp, 1972.

91. Hall J. A. Powers and liberties: the causes and consequences of the rise of the West. Oxford: Basil Blackwell, 1985.

92. Heckman S. Hermneutics and the sociology of knowledge. Cambridge: Polity Press, 1986.

93. Hirsch F. Social limits to growth. Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1976

94. Hirst P. Q. Social evolution and sociological categories. L.: Allen & Unwin, 1976.

95. Husserl E. Die Krisis der Europaeischen Wissenschaften und die transzendentale Phaenomenologie // Gesammelte Werke. Bd. 6. Hrsg. von W. Biemel, Haag, Nijhof, 1954.

96. Jay M. The dialectical imagination. L.: Heinemann, 1973.

97. Jessop B. State theory: putting the capitalist state in its place, Cambridge: Polity, 1990.

98. Lasch C. Culture of narcissism. N.Y.: Random Books, 1977.

99. Lemert C., Gillan G. Michel Foucault: social theory as transgression. N. Y.: Columbia univ. press, 1982.

100. Loewith K. Max Weber and Karl Marx, L.: Allen & Unwin, 1982.

101. Luhman N. Legitimation durch Verfahren, Neuwied, 1969

102. Luhmann N. Macht. Stuttgart: Enke, 1975. ' < *

103. Luhmann N. Politische Theorie im Wolfahrtsstaat. Muenchen, Wien: Olzog, 1981.

104. Luhmann N. Soziale Systeme. Gruendriss einer allgemeinen Theorie. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1984.

105. Lyotard J.-F. The postmodern condition: a report on knowledge. Manchester Univ. Press, 1984, p. xxv.

106. Major-Poetzl P. Michel Foucault's archaeology of Western culture: toward anew science of history. Brighton: Harvester press,' 1983.

107. Mandel E. Late capitalism, L.: New Left Books, 1975*.

108. Mann M. States, war and capitalism: studies in political sociology, Oxford: Basil Blackwell, 1988. ' .

109. Marcus G. E. Fischer M. J. The crisis of represehtation in the human sciences // Anthropology as cultural critique: an experimental moment in the human sciences. Chicago; London: Univ of Chicago Press, 1986

110. Miller P. Domination and power. L.: Routledge & Kegan Paul, 1987.

111. Mommsen W. The age of bureaucracy: perspectives on the political sociology of Max Weber, rationality and" modernity. Oxford: Basil Blackwell, 1974.

112. Moore B. The social origins of dictatorship and democracy: lord and peasant in the making of the modern world. Boston: Beacon press, 1966.

113. Mouzelis N.P. Post-marxist alternatives: the-construction of social orders. L.: Macmillan Press, 1990.

114. O'Connor J. Accumulation crisis. L.: Blackwell, 1984.

115. O'Farrell C. Foucault: historian or philosopher? L.: Basingstoke: Macmillan, 1989.

116. Offe C. Disorganized capitalism: contemporary transformations of work and politics, ed. by J. Keane. Cambridge: Polity Press, 1985.

117. Paci E. The function of the sciences and the meaning of man. Transl. By Paul Piccone and James Hansen. Evanston, 111.: Northwestern Univ. Press, 1972.

118. Parsons T. On Institutions and social evolution, Chicago: University of Chicago Press, 1982.

119. Pasquino P. Michel Foucault (1926-84): The will to knowledge // Economy and society 15,1: 97-109,1986.

120. Poggi G. The development of the modern state. L.: Hutchinson, 1978.

121. Poggi G. The state: its nature, development and prospects. Cambridge: Polity, 1990.

122. Polanyi K. The great transformation, Boston: Beacon Press. 1957

123. Poster M. Foucault, marxism and history": mode of production versus mode of information. Cambridge: Polity, 1984.

124. Poulantzas N. Political power and social classes, trans., ed. T. O'Hagan, L.: New Left books, 1973.

125. Poulantzas N. State, power, socialism, trans. P. Camiller, L.: 1978.

126. Rajchman J. Michel Foucault, the freedom of philosophy. N. Y.: Columbia univ. press, 1985.

127. Ransom J. S. Foucault's discipline: the politics of subjectivity. Durham; L.: Duke univ. press, 1997.

128. Richters A. Modernity postmodernity controversies: Habermas and Foucault // Theory, Culture and Society 5: 61 lr43, 1988.

129. Sayer D. Capitalism and modernity. An excurses on Marx and Weber. L.; N. Y.: Routledge, 1991.

130. Scakolzai A. From governmentality to the genealogy of subjectivity: on Foucault's path in the 1980's. Badia Fiesolana: 1993.

131. Schutz A. Collected papers, Vol. 1-3, The Hague: Martinus Nijhof, 1962

132. Schutz A. Phenomenology of the social world. Transl. By George Walsh and Frederick Lehnert. Evanston, 111.: Northwestern Univ. Press, 1967

133. Sennett R. The fall of the public man. N.Y.: Vintage Books, 1978;

134. Sheridan A. Michel Foucault, the will to truth. L.: N. Y.: Tavistock publ., 1980.

135. Skocpol T. States and social revolutions: a comparative study of France, Russia and China, Cambridge: Cambridge University Press.

136. Smart B. Michel Foucault. Chichester: Horwood; L; N.Y.: Tavistock publ., 1985.

137. Taylor C. Foucault on freedom and truth // Foucault: A critical reader / Ed. D. Hoy. Oxford: Basil Blackwell, 1986.

138. The final Foucault: studies on Michel Foucault's last works // Philosophy and social criticism. Chestnut Hill. 1987. Vol. 12, № 2-3.

139. The Foucault Reader / Ed. P. Rabinow, Harmondsworth: Penguin, 1986.

140. Tilly G. (Ed.) The formation of national states in Western Europe. Princeton: Princeton University Press, 1975.

141. Tilly G. As sociology meets history. N. Y.: Academic Press, 1981.

142. Towards a critique of Foucault. N. Y.: Routledge and Kegan Paul, 1986.

143. Turner B. S. The body and society: explorations in social theory. Oxford: Blackwell, 1982.

144. Wagner P. A sociology of modernity. Liderty and discipline. L.; N. Y.: Routledge, 1994. . "

145. Walzer M. The politics of Michel Foucault // Foucault: A critical reader / Ed. D. Hoy. Oxford: Basil Blackwell, 1986. •

146. Weber M. On charisma and institution building / Ed. S. Eisenstadt. Chicago: University of Chicago Press, 1968.169

147. Weber M. Parliament and government in a reconstructed Germany // Economy and society. Vol. 2 / Ed. G. Roth and C. Wittclich, Berkeley: University of California Press, 1978.

148. Weber M. The theory of social and economic organization. N. Y.: Free Press, 1964.

149. Whimster S., Lash S. (Eds.) Max Weber, rationality and modernity. L.: Allen & Unwin, 1987.

150. White H. Metahistory: the historical imagination in nineteenth century Europe. Baltimore: The John Hopkins Univ. Press, 1973.

151. Wolin S. Political theory as a vocation // Machiavelli and the Nature of Political Thought. N.Y.: 1972,