Образ социального статуса коммуниканта в диалоговом дискурсе

Саушева, Елена Владимировна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Образ социального статуса коммуниканта в диалоговом дискурсе

Год: 2005
Автор научной работы: Саушева, Елена Владимировна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

Диссертация по филологии на тему 'Образ социального статуса коммуниканта в диалоговом дискурсе'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Образ социального статуса коммуниканта в диалоговом дискурсе"

ВОЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Т7

Саушева Елена Владимировна

ОБРАЗ СОЦИАЛЬНОГО СТАТУСА КОММУНИКАНТА В ДИАЛОГОВОМ ДИСКУРСЕ

(на материале английского и русского языков)

Специальность: 10.02.19 - Теория языка

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2005

Работа выполнена на кафедре английского языка (основного) Военного университета МО РФ.

Научный руководитель:

Князева Елена Георгиевна, доктор филологических наук, профессор.

Официальные оппоненты:

Сидоров Евгений Владимирович, доктор филологических наук, профессор.

Ковалев Леонид Николаевич, кандидат филологических наук.

Ведущая организация:

Московский государственный областной университет.

Защита диссертации состоится на заседании диссертационного совета Д 215.005.01 в Военном университете « 20» декабря 2005 г. в часов по адресу: 111033, Москва, ул. Волочаевская, д. 3/4. Тел. для справок: 362-41-38.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Военного университета по адресу: 111033, Москва, ул. Волочаевская, д. 3/4. Автореферат разослан « 48 »ноября 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета /

доктор филологических наук Н.В. Иванов

Шб-4 111Р/Ц

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация посвящена лингвопрагматическому анализу влияния представления о социальном статусе на вербальное поведение коммуникантов в диалоге на материале английского и русского языков.

Выбор данной темы, в первую очередь, был обусловлен ее высокой актуальностью в контексте интереса к роли социальных факторов в организации речи.

Классик отечественной филологии М.М.Бахтин относил к «наименее изученной стороне речевой жизни вопросы отражения в речи отношений между людьми, их социальной иерархии, почти беспредметный мир, отражающий взаимоотношения говорящих (их ранжир, иерархию и проч.), мир брани и хвалы, их дериватов: лести, подхалимства, лицемерия, унижения, хамства, шпилек, намёков и т.п.'

Теоретическое изучение влияния социального статуса на речевое поведение в отечественной и зарубежной лингвистике имеет плодотворную традицию. В нашей стране различные аспекты данной проблемы разрабатывались в трудах В.И.Карасика, В.И.Беликова, Л.П.Крысина, Л.Б.Никольского, Е.Ф.Тарасова. За рубежом данной теме в различных понятийных перспективах посвящены исследования Дж. Гамперца, С.Эрвин-Триппа, У.Ленерта и других.

Несмотря на актуальность проблемы в рамках современной дискурсивной парадигмы наблюдается недостаток исследований, выполненных в прагмалингвистическом и одновременно интерактивном ключе, в которых анализируется механизм построения диалогового интерактивного дискурса под влиянием образа социального статуса коммуникантов.

Социально-статусная отмеченность речевого поведения изучается в современной лингвистике обычно в плане того, как те или иные языковые формы, употребляемые говорящими субъектами, свидетельствуют о статусной отнесенности говорящих. Между тем можно также предположить, что социально-статусная определенность речевого поведения людей выражается не только в том, что через материал высказываний говорящих она указывает на принадлежность последних к тем или иным социальным статусам, но и знаменует функционирование некоторого интерактивного механизма в рамках общей стратегии регуляции социовербальных отношений в процессе

'Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство. 1986. - С.379

общения.

Диссертант полагает, что диалоговый дискурс строится особым способом под воздействием образа социального статуса в языковом сознании коммуникантов, что является манифестацией глубинного языкового механизма социовербальной интеракции.

Исходя из допущения об интерактивной природе диалога, мы предполагаем, что высказывания статусно маркированного дискурса являются интерактивно значимыми элементами диалога, что значение и структура такого рода дискурса обеспечивают выполнение им определенных функций по управлению деятельностью партнера в интересах говорящего как участника интеракции.

Актуальность настоящего исследования обосновывается необходимостью изучения явления детерминации диалогового дискурса со стороны образа социального статуса коммуникантов для получения достоверных, научно обоснованных знаний о закономерностях речевого поведения людей, участвующих в диалоге, о причинах, побуждающих людей к использованию языка, о социальной природе языка и его взаимосвязи с общественными процессами.

Разработка данной темы актуальна и в практическом отношении, так как она обусловлена необходимостью дальнейшего совершенствования коммуникативно-ориентированных технологий в практике преподавания иностранных языков.

Объектом данного диссертационного исследования является маркированное в социально-статусном отношении речевое поведение участников диалога.

Предметом исследования являются прагмалингвистические свойства диалогового дискурса, осуществляемого под воздействием образа социального статуса коммуникантов.

Цель исследования состояла в выявлении особенностей построения диалогового дискурса под влиянием фактора социального статуса. Достижение поставленной цели потребовало решения следующих взаимосвязанных задач:

1. Систематизировать разработанные в языкознании научные взгляды на интерактивную природу диалога для формирования теоретического основания анализа ситуаций статусной детерминации дискурса в диалоге.

2. Исследовать ситуации статусной детерминации дискурса в диалоге как частного случая языковой номинации в плане выявления его семантико-прагматической мотивации.

3. Исследовать разнообразные ситуации статусной детерминации дискурса в диалоге с целью установления основных типов данных коммуникативных образований.

4. Выявить функциональную природу статусно маркированного дискурса в диалоге.

Методы исследования определены его целью и задачами, а также объективной спецификой изучаемого предмета и включают моделирование речепсихических процессов как основной метод с опорой на психолингвистическую методологию, разработанную в отечественной теории речевой деятельности JI.B. Щербой, Л.С. Выготским, А.Н. Леонтьевым, A.A. Леонтьевым, А.Р. Лурией и их последователями, метод интроспекции и интерпретации текста, метод контекстно-ситуативного анализа высказываний, элементы структурно-функционального анализа.

Методологическую и теоретическую основу диссертации составили труды российских и зарубежных ученых, посвященные описанию речевой деятельности как важнейшей стороны языка, анализу речевой коммуникации как социально-психически значимого и межличностно содержательного взаимодействия людей.

Материалом настоящего исследования послужили диалоги, взятые из произведений художественной литературы, видео- и кинофильмов на русском и английском языках, а также собственные наблюдения автора над диалогической речью окружающих. В общей сложности было проанализировано более 400 диалогов.

Научная новизна настоящей работы заключается в следующем:

1. Впервые получают социолингвистическое истолкование и вводятся в научный оборот понятия диалога как статусно детерминируемой координационно-деятельностной системы, лингвопрагматической статусной регуляции диалога, статусно маркированного дискурса как способа социовербальной организации диалога, социально-статусной адекватности дискурса.

2. Впервые выявлен и описан коммуникативный механизм лингвопрашатической регуляции диалога со стороны образа социального статуса коммуниканта на материале английского и русского языков.

3. Впервые образ социального статуса коммуниканта как определяющий фактор организации дискурса осмыслен как принципиально бинарный, соотносительный, интерактивный фактор.

4. Впервые получили систематическое описание семантические особенности статусно маркированного диалогового дискурса и

определены основные его типы на материале английского и русского языков.

5. Впервые выявляется особая функциональная природа статусно маркированного дискурса в диалоге.

6. ■ Впервые обосновывается идея приоритета интеракииональных мотивов перед гносеологическими в процессе номинации особого рода, а именно статусно маркированной номинации в диалоге.

На защиту выносятся следующие научные положения:

1. Среди социопсихолингвистических факторов, определяющих построение дискурса, существенную роль играет образ социального статуса коммуниканта.

2. Образ социального статуса коммуниканта следует расценивать не только как отражение социального положения субъекта, но и в качестве социопсихической детерминанты речевого поведения участников диалога, функционирующей в психолингвистической форме. Под образом социального статуса коммуниканта понимается характерное для данного индивида и для данного социума представление об общественном положении субъекта, включающее как нормативную шкалу статусов, так и систему присвоенных социальных статусов субъектам, входящим в круг сознания и языкового сознания коммуниканта.

3. Образ социального статуса в коммуникации имеет бинарный, соотносительный характер. Его содержание образовано соотнесенными, скоординированными представлениями о социальных статусах обоих партнеров по коммуникации.

4. В качестве детерминанты речевого поведения участников диалога образ социального статуса коммуниканта функционирует в рамках интерактивной процедуры: речевое поведение коммуниканта меняется под воздействием представления о соотношении социальных статусов обоих участников диалога.

5. Диалоговый дискурс строится под воздействием образа соотнесенных социальных статусов коммуникантов. В составе диалога наблюдается дискурс особого типа - статусно маркированный дискурс.

6. Статусно маркированный диалоговый дискурс имеет координационно-деятельностную природу. Референты такого рода дискурса получают качественное наименование в силу значимости данных качеств для организации деятельностной интеракции в диалоге.

7. Статусно маркированный диалоговый дискурс является средством такого эмоционально-оценочного влияния на собеседника, которое направлено на достижение коммуникативных и других целей

диалога как системы координационной интеракции деятельностей его участников.

8. Языковая организация высказываний статусно маркированного диалогового дискурса разнообразна, что обеспечивает многообразие функций, выполняемых данным коммуникативным образованием в целесообразном формировании диалога как деятельностной интеракции.

Теоретическая значимость научных результатов исследования состоит в продуктивном развитии, которое получили в данной диссертации перспективные научные представления о речевом процессе как системе взаимной координации деятельностей его участников. Материалы исследования и полученные научные выводы существенным образом уточняют научное представление о диалоге как форме употребления языка, в которой осуществляется социально-психически значимая и содержательная регуляция деятельностей ее участников, а также о коммуникативных мотивах употребления языковых средств под влиянием образа социального статуса, о семантических и функциональных свойствах такого рода средств.

Практическое значение проведенного исследования заключается в том, что полученные в ходе исследования результаты могут использоваться в курсах коммуникативной лингвистики, культуры речи, риторики, в лингвистической герменевтике, в практике развития навыков диалогической речи в рамках курсов иностранных языков, в частности при формировании навыков употребления статусно маркированного дискурса как средства целесообразного формирования диалоговой интеракции.

Апробация работы проходила в виде научных докладов на заседаниях кафедры английского языка (основного) Военного университета, на научных конференциях в Военном университете, в Московском открытом социальном университете, Университете Натальи Нестеровой, Российском Государственном социальном университете и на V Международном социальном конгрессе (2005 г.).

Содержание работы отражено в научных публикациях (две статьи и четыре публикации тезисов научных докладов).

Положения работы частично внедрены в практику подготовки военных переводчиков - референтов и специалистов по зарубежной военной информации и отражены в методическом пособии по обучению диалогической речи в преподавании практического курса иностранных языков.

СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Реферируемая диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и списка источников исследованного материала. Главы включают разделы, некоторые из которых разбиты на подразделы.

Во введении обосновывается актуальность исследования, определяется теоретическая значимость полученных результатов, формулируются цель и задачи исследования, приводятся положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации научных результатов, о методах и материале исследования.

Первая глава «Психолингвистическая реальность статусного дискурса в диалоге» посвящена обоснованию представления о диалоге как о социопсихически значимом процессе координации деятельностей его участников, о социальном статусе и речевом поведении коммуниканта, о языковом сознании и образе социального статуса: здесь явление образа социального статуса рассматривается в свете научных представлений о языковой картине мира, вводятся и обосновываются понятия образа социального статуса, статусной компетенции коммуниканта, концепта социального статуса (коммуниканта, партнёра и третьих лиц); исследуется проблема когнитивно-пресуппозиционной базы статусной регуляции речевого поведения в диалоге. В данной части диссертационного исследования излагается и психолингвистически обосновывается представление о дискурсе как о явлении принципиально интерактивной природы, что отвечает ориентирам новой, более содержательной парадигмы взглядов на дискурс.

С особой яркостью представления о социально-интерактивной природе высказывания сформулированы в работах М. М. Бахтина. В частности, выдающийся теоретик указывает, что конкретное высказывание «родится, живёт и умирает в процессе социального взаимодействия высказывания». Его значение и форма в основном определяются формой и характером этого взаимодействия. Оторвав высказывание от этой реальной питающей его почвы, мы теряем ключ как к его форме, так и к его смыслу, - в руках у нас остаётся или абстрактно-лингвистическая оболочка, или абстрактная же схема смысла (пресловутая «идея произведения» старых теоретиков и историков литературы) [См. Волошинов В.Н., 2000].

Излагая свои взгляды на социальную природу языкового знака, М.М.Бахтин отмечал, что «знак может возникнуть лишь на между-

индивидуальной территории», что высказывание строится между двумя социально организованными людьми. Слово ориентировано на собеседника, ориентировано на то. кто этот собеседник: человек той же социальной группы или нет. выше или ниже стоящий (иерархический ранг собеседника), связанный или не связанный с говорящим какими-либо более тесными социальными узами (отец, брат, муж и т.п.). Абстрактного собеседника не может быть. Значение ориентации слова на собеседника - чрезвычайно велико. В сущности, слово является двусторонним актом. Оно в равной степени определяется как тем, что оно, так и тем, для кого оно. Оно является как словом именно продуктом взаимоотношений говорящего со слушающим. Всякое слово выражает «одного» в отношении к «другому». В слове я оформляю себя с точки зрения другого, в конечном счёте, себя с точки зрения своего коллектива. Слово - мост, перекинутый между мной и другим. Если одним концом он опирается на меня, то другим концом - на собеседника. Слово - общая территория между говорящим и собеседником.1

Высказанные научные представления имеют непосредственное отношение к рассматриваемому нами явлению - к статусному дискурсу, изучение которого требует анализа целостного дискурса, в котором эти речевые образования употребляются с учетом предполагаемого мотива, семантического содержания и фактора адресата.

Подчеркивание двусторонности речевого общения и его инструментального характера свойственно сторонникам антропоцентрической тенденции в языкознании. Не только инициатор, но и адресат коммуникативного акта все более ясно осознаются как действенные факторы коммуникативного процесса, и учитывать влияние обоих факторов необходимо в их органической связи. Как начальная и конечная точки коммуникативного акта, инициатор и адресат неизбежно входят в сущностную характеристику речевого произведения, они составляют органическое единство, не могут быть расчленимы. Совокупность условий, определяющих формирование того или иного речевого произведения субъектом, и соответствующее восприятие его адресатом, включающее •условие адекватности речевого воздействия на коммуниканта, составляют неразрывную целостность и сущность самой языковой коммуникации [Колшанский Г. В., 1984, Иванов Н.В., 2002, Впйап А., 1973, Барт Р., 2000].

'Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Основные проблемы социологического метода в науке о языке // Бахтин М.(Под маской). - М/ Лабиринт. 2000. - С. 420-421.

Для разделяемого нами понимания сушности диалога чрезвычайно важно наблюдение, принадлежащее М.М. Бахтину и имеющее методологическое значение: «Диалогические отношения не сводимы к отношениям логическим и предметно-смысловым, которые сами по себе лишены диалогического момента. Они должны облечься в слово, стать высказываниями, стать выраженными в слове позициями разных субъектов, чтобы между ними могли возникнуть диалогические отношение» [См. Бахтин М.М., 1972]. В приведенном высказывании обратим особое внимание на идею проявления диалогических отношений в словесном выражении позиций субъектов, участвующих в диалоге. Осмелимся интерпретировать сказанное М.М. Бахтиным в том смысле, что ведущей стороной, или функциональной доминантой, диалога является вербальная реализация позиций (статусов) его участников, реализуемая никак иначе, как в диалоговых шагах, или репликах, и проявляющаяся, в частности, как мы полагаем, в статусной квалификации партнера, как, например, в следующем диалоге:

- Не надо было напиваться.

- Молодой ишо рассуждать про это [Шукшин В.].

Изучение статусно маркированного дискурса как реализации позиции говорящего относительно позиции партнера ведет нас, приближает к постижению еще не раскрытой, а только обозначенной классиком (М.М. Бахтиным) интерактивной, если можно так выразиться, интерстатусной, сущности диалога.

Нам представляется, что интерстатусная сущность диалога состоит в том, что диалог как социовербальное взаимодействие строится на основе актуализируемых в речевой деятельности коммуникантами образов социальных статусов участников диалога. Например, диалоговая реплика:

- Shut up! Leave me to do the talking [Maugham W.] (Молчать! Говорить буду я.).

возможна только при понимании говорящим определенного соотношения социальных статусов - его собственного и социального статуса партнера по диалогу.

Интерактивная природа диалога начинает выявляться тогда, когда учитываются прагматические обстоятельства речевой деятельности его участников. Так, например, исследование одной из разновидностей диалога, а именно, вопросно-ответного диалога, показало, что обмен репликами в нем представляет собой сложную форму социального взаимодействия. Определенные формы вопросов имеют целью

заставить отвечающего занять оборонительную позицию. Ответ может быть опознанием стратегии, выраженной в вопросе, и реакцией на нее более сильной стратегией.

Интерактивная природа диалога хорошо выявляется при изучении коммуникативной стратегии и тактики в речевых актах уговаривания, просьбы, убеждения, дискредитации, комплимента, самопрезентации в политической риторике и т.д. [См. Иссерс О.С., 2002].

Мы склонны придерживаться позиции тех исследователей, для которых передача знаний интерпретируется как побуждение к усвоению знаний, убеждение есть побуждение к приятию идей и оценок, иными словами, диалог служит побуждению к действию; действие же, к которому побуждает диалог, может быть либо только внутренним -усвоение знаний, приятие идей и оценок, либо внутренним и внешним действием - совершением моторного поступка.

Согласно Ю. Хабермасу, коммуникация как деятельность, опосредованная символами, опирается на строгие нормы, признаваемые сообществом совместно живущих и общающихся между собой людей. Такая коммуникация позволяет избежать тотального господства, разрушающего личность, дает человеку возможность ему сопротивляться. В «Теории коммуникативного действия» нормы социальной жизни и социального действия устанавливаются в результате «формально-прагматического дискурса», когда должно победить «непринужденное принуждение» со стороны лучшего аргумента. Позитивную роль дискурса Ю. Хабермас видит в том, что он, во-первых, выступает средством социализации, образования и воспитания; во-вторых, дискурс как форма коммуникации втягивает людей в отношение признания, в ходе которого высказывания другого понимаются, рефлексируются, интерпретируются, критикуются, уточняются и, наконец, принимаются или отвергаются; в-третьих, дискурс вынуждает высказывать собственные мнения от первого лица, которые подвергаются столь же тщательной критике и проверке; в-четвертых, дискурс способствует достижению консенсуса. Консенсус является следствием коммун, (кации, в ходе которой участники признают друг друга как равноправные социальные партнеры. Его функции состоят в том, чтобы предупреждать принуждение со стороны как отдельных лиц, так и учреждений общественного характера, а также способствовать интеграции общества. [Habermas J.,1981].

В исследованиях речевой коммуникации, для которых органическая функциональная связь отправителя и адресата высказывания расценивается как фундаментально важное отношение коммуникации и

ориентирующихся на системно-деятельностную парадигму взглядов, содержание специфической речевой потребности истолковывается как переживание субъектом необходимости знаковыми средствами управлять деятельностью другого в интересах собственной жизнедеятельности [Сидоров Е. В., 1986, 1987, 1991; Князева Е. Г.. 1999]. Это значит, что и язык в целом, в аспекте его коммуникативного употребления, рассматривается в качестве средства знакового управления деятельностью другого в интересах говорящего и одновременно сферы осуществления такого рода управления.

Определение психолингвистической природы образа социального статуса коммуниканта становится возможным на основе концепций о языковом сознании, структуре языкового сознания, с учетом взглядов на природу образа языкового сознания, содержащихся в трудах JI.C. Выготского, А.Р. Лурии, А.А. Леонтьева, Е.Ф.Тарасова, Н.В. Уфимцевой. Изучение взглядов, формируемых в лингвистике и психолингвистике относительно образа языкового сознания на фоне понятий значения и смысла, позволяет нам сформулировать некоторые утверждения относительно природы образа социального статуса коммуниканта.

Под образом социального статуса коммуниканта понимается характерное для данного индивида и для данного социума представление об общественном положении субъекта, включающее как нормативную шкалу статусов, так и систему присвоенных социальных статусов субъектам, входящим в круг сознания и языкового сознания коммуниканта. Например:

- I'm afraid you are not fair-minded toward me.

- How absurd! How could a man of my position be fair-minded toward you? You might as well speak of a Spaniard being fair-minded toward a piece of steak [Fitzgerald F.]

(-Боюсь, вы ко мне несправедливы.

- Что за нелепость! Как человек моего ранга может быть справедлив к таким людишкам, как вы? С таким же успехом можно ожидать справедливого отношения от испанца к куску говядины.).

Реплики данного диалога отражают функционирование в сознании говорящего определенного образа социального статуса партнера по социовербальному взаимодействию. Согласно этому образу, социальный статус партнера низок. Поскольку говорящий считает себя в праве оценивать социальный статус партнера как низкий, он исходит из презумпции собственного социального статуса как высокого.

Продуктивной для выявления психолингвистической природы образа социального статуса коммуниканта является возможность осознания данного явления в свете учения о языковой картине мира и о процессе ментальной категоризации действительности. Надо полагать, что формирование образа социального статуса коммуниканта явилось результатом категоризации как процесса мысленного соотнесения коммуникативной действительности, отражаемой языковым сознанием, с категорией социального статуса участника коммуникативного процесса.

Концепт социального статуса коммуниканта, с учетом существенной роли фактора социального статуса в организации дискурса, следует рассматривать как полноценный элемент системы культурных концептов, входящих в языковую картину мира.

Изучение речевой коммуникации побуждает нас оперировать понятием коммуникативного концепта социального статуса, понимаемого как устойчивое представление о поведении людей в речевом общении под воздействием фактора социального статуса.

В качестве детерминанты речевого поведения участников диалога образ социального статуса коммуниканта функционирует в рамках интерактивной процедуры: речевое поведение коммуниканта меняется под воздействием представления о соотношении социальных статусов обоих участников диалога.

Диалоговый дискурс строится под воздействием образа соотнесенных социальных статусов коммуникантов. В составе диалога наблюдается дискурс особого типа - статусно маркированный дискурс.

Статусно маркированный диалоговый дискурс представляет собой реальный факт диалоговой коммуникации. В статусно маркированном дискурсе отражается языковая картина мира, особенно ее коммуникативно-интерактивный аспект, когнитивная сторона речевой деятельности; высказывания позволяют, в рамках управления диалогом, соотносить желаемым образом речевое и неречевое поведение участников диалога с языковой картиной мира и когнитивной стороной языковой личности.

Высказывания такого рода дискурса весьма разнообразны по языковому исполнению и по реализуемым в диалоге функциям. Изучение статусного диалогового дискурса требует обращения к концепциям социолингвистики, психолингвистики, прагматической лингвистики. Оно позволяет верифицировать на четко обозначенном языковом материале целый ряд дискуссионных вопросов современной теории языка, в частности о мотивах языкового обозначения, о

внутреннем механизме речевой коммуникации, о соотношении функции, функционирования, свойств и коммуникативных эффектов языковых средств, о сущности диалогового общения и др.

Феномен статусной детерминации диалогового дискурса указывает на существенную значимость для понимания причин речеупотребления социально-статусной концепции детерминации речевого поведения. Основные положения указанной концепции, с одной стороны, демонстрируют свою продуктивность применительно к языковому материалу определенного типа, а с другой - образуют удовлетворительную по объяснительным возможностям понятийную основу для описания природы, функций и особенностей строения высказываний статусно маркированного дискурса как особого класса речевых образований, в области которых действуют общие закономерности языка.

Вторая глава «Лингвопрагматическая организация статусно отмеченного дискурса в диалоге» посвящена лингвопрагматическому анализу статусно маркированного дискурса, выявлению его семантических характеристик, оценочности и типам речевых актов, речевых тактик, характерных для статусно маркированного диалогового дискурса. Здесь исследуется феномен формирования статусной определенности коммуникантов в диалоге, описываются средства лингвопрагматического усиления в статусно маркированном дискурсе; статусно маркированный дискурс рассматривается как частный случай знаковой координации деятельностей коммуникантов.

Проведенное исследование позволило установить, что высказывания статусно маркированного диалогового дискурса характеризуются большим семантическим разнообразием. С точки зрения структурной в составе данных обозначений выделяются референциальные типы, соотносящие обозначаемое лицо с отдельным «атомом» социального опыта, т.е. с отдельным предметом, явлением; среди них имеются обозначения предикативного типа, соотносящие обозначаемое лицо не только с отдельным предметом, явлением, но и с присваиваемым этому предмету признаком, свойством; среди них также наблюдаются обозначения реляционного типа, соотносящие обозначаемое лицо с совокупностью предметов и признаков, иными словами, с целой денотативной ситуацией. Семантика статусно маркированного диалогового дискурса имеет прагматическую природу. Статусно обозначаемый референт в диалоге номинируется таким образом, что ему присваиваются определенные референциальные свойства, побуждающие партнера к формированию когнитивно-эмотивного

состояния, необходимого говорящему как субъекту, вербалъно регулирующему свои взаимоотношения с партнером.

Присвоение определенного социального статуса партнеру дает говорящему возможность управлять развитием диалога в интересах достижения тех целей, которые он перед собой ставит. При этом атрибуция социального статуса партнеру может быть эгалитарной, когда говорящий заинтересован в присвоении партнеру статуса, равного собственному, например:

- Вы будете мне как брат, а я - ваша сестра [Грин А.]; низводящей, когда говорящему по тем или иным причинам нужно продемонстрировать партнеру, что занимаемый им уровень в социальной иерархии более низок, чем у говорящего, например:

- You have done too many foolish things during the last fortnight to be entitled to give yourself that name, Dorian [Wilde О.] (В последние две недели ты наделал столько глупостей, что не имеешь права так себя называть себя, Дориан);

возводящей, когда говорящий в силу тех или иных причин заинтересован в том, чтобы продемонстрировать партнеру, что он считает уровень, занимаемый последним в социальной иерархии, высоким. В этом отношении показательно речевое поведение чеховского «Тонкого» после того, как ему стал известен социальный статус «Толстого». Как правило, это делается в рамках стратегии вербальной манипуляции поведения партнера, а также по другим мотивам.

Как показало исследование, вербальное присвоение партнеру по диалогу определенного статусного свойства или качества, значимого для диалоговой интеракции, является универсальным типом функциональной нагрузки, свойственным практически всем речевым единицам статусно маркированного дискурса, например:

- Какой вы странный! [Битов А.].

Если понимать под прагматикой изучение языковых средств, которые могут быть интерпретированы холько при условии их употребления, оказывается необходимым описывать не только значения языковых средств, взятых изолированно от условий их употребления, а и, как правило, отношения языковых средств к контексту, в котором обнаруживается их значение.

Так, например, в следующем фрагменте диалога семантические свойства слова «барон» осознаются в связи с семантическими свойствами обращения «ваше превосходительство» на фоне их противопоставления в контексте:

- Я намеривался сделать это, барон, но...

- Я вам не барон, а ваше превосходительство [Толстой Л.].

А в следующем примере семантические свойства словосочетания 'one too' осознаются в связи с семантическими свойствами реплики партнёра:

-1 think I'll have another one too.

- You shouldn't drink so much [Banks L.]

(- Пожалуй, я тоже выпью ещё стаканчик.

- Тебе не следует столько пить.).

В психолингвистических исследованиях замечено, что статусно-ролевое общение основано на ожиданиях того, что языковая личность будет соблюдать речевые нормы, свойственные ее положению в обществе и определяемые характером взаимоотношений с собеседником [См. Горелов И.Н., Седов К.Ф. 2001]. Нарушение ролевых ожиданий одного из участников диалога побуждает другого к высказыванию, приводящему диалог к правилу статусной допустимости.

Например:

- There is nothing that you can tell me about people's minds that would astonish or surprise me [Christie А.] (Ты не можешь сообщить мне о людях ничего, что может меня удивить.).

- Чо ты привязался с этой печкой? Доживи до моих годов, тогда вякай. [Шукшин В.].

В приводимых высказываниях выражаются оценки неправомочности сказанного партнером в связи с его определенным социальным статусом (в данном случае - возрастным статусом). В диалоге как речевом взаимодействии высказывания такого рода выполняет функцию психологической защиты от агрессии партнера.

К правилу статусной допустимости может апеллировать говорящий и для того, чтобы обосновать правомерность собственного речевого поведения, например:

- Now I say this and make it a rule, because I'm chief. [Golding W.]. (Сказанное мною отныне является правилом, потому что я начальник.)

Общее заключение, которое можно сделать относительно особенностей семантики дискурсивной номинации вообще и статусно маркированной номинации в частности, состоит в том, что значения словесных форм (в частности, статусно маркированного дискурса), используемых в высказываниях дискурса, основываясь на словарных значениях, обретают конкретную семантическую определенность под

влиянием образа желаемого типа интерпретации данных форм реципиентом дискурса.

Применительно к употреблению статусно маркированного дискурса в диалоге данное заключение подводит нас к представлению о том, что конкретное, ситуативно-определенное значение данных речевых форм детерминируется образом эффекта, который произведет на партнера данное обозначение, данное статусно маркированное высказывание. Нечто обозначается в дискурсе статусно маркированным способом так, чтобы это побудило реципиента к идее, переживанию или действию, нужным автору дискурса. Надо полагать, что представление об эффекте употребления статусно маркированного высказывания в дискурсе по необходимости входит в состав прагматически очерчиваемого значения высказывания.

Значительное число высказываний статусно отмеченного диалогового дискурса имеет не только предметное, но и оценочное значение, что вполне закономерно с учетом силы личностного фактора в диалоговом общении.

Статусно маркированные высказывания говорящего, выражающего определенное отношение к различным предметам (главным образом, это речевое и неречевое поведение партнера по диалогу, его высказывание), неизбежно отмечены оценочной модальностью. Наличие оценочной модальности в семантике статусно маркированного дискурса представляется закономерным, поскольку выражение субъективной оценочной модальности имеет мощный потенциал психологического влияния на слушающего, что служит положительным фактором эффективного воздействия, управления поведением и, следовательно, управления вербальной диалоговой интеракцией в целом.

Социально маркированный дискурс в диалоге может содержать общую оценку коммуниканта, оценку отрицательную и положительную, содержать обе формы оценочной модальности, выражать эмоциональную и рационально-логическую оценочную модальность.

Оценочная модальность может относиться к собственному поведению (речевому и неречевому) говорящего в его соотнесении с поведением партнера (внешне выраженная прагматическая двухвекторность), например:

- Не сердитесь, Наталья Сергеевна, но будет нечестно с моей стороны... если я сейчас промолчу [Леонов Л.].

Оиеночность высказывания статусно маркированного дискурса может относиться к отдельной части высказывания партнера, к одному из употребленных им слов, если это слово статусно значимо для говорящего в диалоговой интеракции, как в следующем случае:

- Don't call me 'gal', damn it. That's what Bennett called me. Don't you or anybody ever call me that. [Spillane M.] (He называй меня «девка», черт побери. Так называл меня Беннет. Не смейте больше никто так называть меня.).

Оценочность высказывания статусно маркированного дискурса может относиться к манере речевого поведения партнера, особенно если эта манера имеет социально-статусную значимость для участников диалога, как в следующем случае:

- Не разговаривай так с моим братом! Ты думаешь, ты здесь главная? [к/ф «Высадка». США].

Помимо основных форм оценочной модальности к рассматриваемому явлению можно отнести и ряд других форм, занимающих если не второстепенное, то менее очевидное положение в вербальной координации деятельностей участников диалога. Высказывания статусно отмеченного дискурса в диалоге способны передавать модальность удивления, интереса, доверия и недоверия, возмущения, страха, настояния; они могут иметь эксплицитную и имплицитную формы.

Семантическая сфера статусно маркированного дискурса в диалоге отличается тематическим разнообразием, то есть множеством предметных классов отнесенности значений. Семантическо-прагматическое разнообразие высказываний статусного диалогового дискурса выражается в их принадлежности к различным устойчивым типам речевого поведения, которые можно определить как типы речевых актов. Среди типов речевых актов, характерных для статусного диалогового дискурса, мы отмечаем такие формы, как похвала, комплимент, осуждение, просьба, приказ, представление, инвектива, угроза, лесть, предупреждение, совет, мольба, выражение сочувствия и др. Как правило, все они содержат оценку, и это не случайно. Высказываемая оценка базируется на целях оценивающего субъекта и обязательно включает в себя план оптимизации ситуации в соответствии с целями говорящего, оценку ситуации, аргументацию оценки и ориентацию на определенный выбор, должный послужить оптимизации ситуации.

Семантическое, модальное и тематическое разнообразие статусно маркированного дискурса в диалоге служит надежным основанием для использования единиц такого рода в плане оптимального осуществления говорящим субъектом интерактивного конструирования диалога.

Разнообразие и возможность успешной реализации функций статусно маркированного дискурса в диалоге обеспечиваются за счет неслучайных и адекватных характеристик языковых единиц, привлекаемых для номинации данного рода, особенно на основе языковых свойств лексики, структурных единиц и тропов. Тем самым выявляется коммуникативная, функциональная обусловленность свойств языковых единиц, привлекаемых для достижения целей интерактивной коммуникации. В ходе исследования было установлено, что к наиболее частотным стилистическим средствам статусно маркированного диалогового дискурса относятся: сравнение, неизменно выступающее как ситуативное ролевое обозначение, антитеза, синекдоха и метафора. Основными структурными единицами лингвопрагматического усиления в статусно диалоговом дискурсе служат восклицания и вопросы (в том числе и риторические).

Статусно маркированный диалоговый дискурс имеет координационно-деятельностную природу. Референты такого рода дискурса получают качественное наименование в силу значимости данных качеств для организации деятельностной интеракции в диалоге. Статусно маркированный диалоговый дискурс является средством такого эмоционально-оценочного влияния на собеседника, которое направлено на достижение коммуникативных и других целей диалога как системы координационной интеракции деятельностей его участников.

Структурная организация статусно маркированного диалогового дискурса разнообразна - от однословной номинации до предложения и даже ряда предложений, что обеспечивает многообразие форм, в которых данные коммуникативные образования способствуют целесообразному формированию диалога как деятельностной интеракции.

Необходимость реалистического понимания коммуникативной природы статусно маркированного дискурса требует введения в научный оборот понятия образа социального статуса, поскольку явление социального статуса коммуниканта, осознаваемого им и его партнером по диалогу, оказывается определяющим относительно

употребления языковых средств в высказываниях — конститутивных частях диалога как целого.

Психологический мотив употребления статусно отмеченного диалогового дискурса состоит, как мы можем судить, в том, чтобы предъявить партнеру по общению такое статусно значимое обозначение референта, которое побудит партнера к формированию идеи (переживания, оценки или мотива к совершению действия), в которой заинтересован говорящий в рамках развертывания диалогового взаимодействия. Тем самым высказывание такого рода участвует в структурации диалога как целостного вербального взаимодействия.

Изучение статусной детерминации диалогового дискурса показывает, что диалог обладает природой, которую можно определить как-межличностное речевое взаимодействие (интеракцию), в ходе которого высказывание каждого из участников преследует цель побуждения партнера к типу внутреннего или внешнего поведения, в котором заинтересован говорящий как субъект жизнедеятельности, осуществляемой среди других субъектов.

Установлено, что статусно маркированное высказывание, с одной стороны, являясь своеобразным знаковым продуктом реакции говорящего на определенные, прежде всего, социально-статусные, свойства речевой коммуникации, с другой стороны, выступает в качестве знакового средства управления деятельностью партнера по диалогу. Речевое воздействие на партнера по диалогу осуществляется средствами высказывания дискурса за счет определенного обозначения свойств коммуникации, в частности, свойств, соотнесенных со статусными правилами, или нормами речевого поведения.

Так, например, с помощью высказывания:

- Чего ты прицепился? [Полякова Т.].

говорящий сообщает партнеру по диалогу свою негативную оценку избранной последним манеры речевого поведения («прицепился»), напоминая ему тем самым о нарушении статусного принципа речевого поведения (постулата такта по Дж. Личу) и побуждая его тем самым к принятию манеры поведения, соответствующей статусным нормам. Близкая к этой ситуация побуждает коммуниканта к статусно маркированному высказыванию типа:

- You don't say! [Wilder Т.] (Да ладно болтать-то!).

Состоялся первый этап знаковой координации: речевая деятельность говорящего в диалоге соотносится с деятельностью партнера (с идеальным образом этой деятельности). На этой основе производится высказывание со значением социального статуса. Восприятие и

понимание высказывания партнером по диалогу знаменует осуществление второго этапа знаковой координации, на котором речевая деятельность партнера по смысловому восприятию высказывания соотносится с речевой деятельностью говорящего, включающей образ социального статуса, знаково замещенной высказыванием. Теоретическая модель речевого общения как знаковой координации деятельностей субъектов - участников общения позволяет убедительно описать конкретный случай речевой коммуникации, дать общее детерминистское объяснение закономерностей организации высказывания.

Изучение лингвопрагматической организации статусного дискурса в диалоге показывает, что высказывания статусно отмеченного дискурса функционируют в качестве частного случая в рамках универсального механизма координации речевой деятельности коммуникантов

В заключении подводятся итоги работы, формулируются общие выводы, намечаются возможные пути дальнейших исследований статусной обусловленности речевой деятельности, приводятся некоторые результаты применения принципиальных положений реферируемой работы в практике обучения иностранному языку. Результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

1. Саушева Е.В. Фактор социального статуса в межкультурной коммуникации // Межкультурная коммуникация и перевод. Материалы межвузовской научной конференции. Москва 27 января 2005 г. - М.: МОСУ, 2005. - С.409-413 (0,3 п.л.).

2. Саушева Е.В. Образ социального статуса коммуниканта в конструкции диалога // Проблемы психолингвистики, интерпретации текста и теории коммуникации. Сб. МГОУ, 2005.Статья. М., 2005. -С. 132-138 (0,3 п.л.).

3. Саушева Е.В. Статусно маркированный дискурс // Проблемы психолингвистики, интерпретации текста и теории коммуникации. - Сб. МГОУ. Статья. М., 2005. -С.139-146 (0,3 п.л.).

4. Саушева Е.В. Статусный дискурс и языковая личность >' Социальное партнерство: проблемы взаимодействия человека, общества, власти (Материалы Четвертых годичных научных чтений РГСУ 28-29 января 2005 года). - М.:РИЦ «Москва-Санкт-Петербург», 2005.-С. 158-160. (0,2 п.л.).

5. Саушева Е.В. Языковое сознание и статусно маркированный дискурс // Коммуникативная лингвистика и межкультурная коммуникация. - Тезисы докладов Межвузовской научной

конференции (23 апреля 2005 г.). - Выпуск 2. - М.: Университет Натальи Нестеровой, 2005. - С. 93-95 (0,1 п.л.).

6. Саушева Е.В. Бинарность образа социального статуса коммуниканта. // Материалы V Международного социального конгресса. -М.: Изд-во «Союз», 2005. -С. 127-132 (0,3 п.л.).

7. Саушева Е.В. Использование ролевых и деловых игр в преподавании практического курса иностранных языков (английского). Методическое пособие. -М,: ВУМО, 2000. - 43с. (1,8 пл.).

Подписано в печать 03.11.05. Формат 60*84/16. Усл. печ. л. 1,25. Тираж 100 экз. Заказ 90

№20 4 80

РЫБ Русский фонд

2006-4 22924

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Саушева, Елена Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ СТАТУСНОГО ДИСКУРСА В ДИАЛОГЕ.

1.1. Интерактивная природа диалогового дискурса.

1.2. Социальный статус и речевое поведение коммуниканта.

1.3. Языковое сознание и образ социального статуса.

1.3.1. Понятие языкового сознания.

1.3.2. Структура сознания. Значение и смысл. Образ сознания.

1.3.3. Образ социального статуса коммуниканта.

1.4. Языковая картина мира и концепт социального статуса.

1.5. Когнитивно-пресуппозиционная база статусной регуляции речевого поведения в диалоге.

Выводы.

ГЛАВА 2. ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СТАТУСНОГО . ДИСКУРСА В ДИАЛОГЕ.

2.1. Лингвопрагматический анализ статусно маркированного дискурса.

2.2. Семантические характеристики статусного диалогового дискурса.

2.2.1. Прагмасемантика статусно маркированного диалогового дискурса.

2.2.2. Семантические типы статусно маркированных номинаций в диалоговом дискурсе.

2.3 Оценочность статусно маркированного диалогового дискурса.

2.4 Типы речевых актов, речевые тактики и статусный диалоговый дискурс.

2.5 Функциональные нагрузки статусного диалогового дискурса.

2.5.1. Формирование статусной определенности коммуникантов.

2.5.2. Изменение ролевых отношений.

2.5.3. Присвоение качества. Отнесение партнера к определенному типу личности.

2.6. Средства лингвопрагматического усиления в статусно маркированном дискурсе.

2.7. Статусно маркированный дискурс как частный случай знаковой координации деятельностей коммуникантов.

Выводы.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Саушева, Елена Владимировна

В современной лингвистике заметно усилился интерес к воздействию различных социальных факторов на язык, речевое поведение людей. Особенно актуальным представляется исследование влияния на речевое поведение участников диалога такого социального фактора, как социальный статус коммуникантов, что позволит углубить научные представления о социальной природе языка и его взаимосвязи с общественными процессами, а также о закономерностях построения диалога как социовербальной интеракции. Настоящее исследование посвящено лингвопрагматическому анализу влияния представления о социальном статусе на вербальное поведение коммуникантов в диалоге на материале английского и русского языков.

Образ социального статуса коммуниканта нередко ясно просматривается в репликах диалога, например:

- Не надо было напиваться.

- Молодой ишо рассуждать про это [Шукшин, 21].

- Вы - дилетант, я - профессионал [Маклин, 165].

- У вас нет ни технического, ни коммерческого образования, и это вдвойне усложняет дело [Драйзер, 245].

- I won't tell you another thing. You haven't any right to ask me [Steinbeck, 104] (Я больше тебе ничего не скажу. У тебя нет никакого права меня расспрашивать).

Предметом исследования являются прагмалингвистические свойства диалогового дискурса, осуществляемого под воздействием образа социального статуса коммуниканта.

За рубежом данной теме в различных понятийных перспективах посвящены исследования Дж. Гамперца, С. Эрвин-Триппа, У. Ленерта и других.

Несмотря на актуальность проблемы в рамках современной дискурсивной парадигмы наблюдается недостаток исследований, выполненных в прагмалин-гвистическом и одновременно интерактивном ключе, в которых анализируется механизм построения диалогового интерактивного дискурса под влиянием образа социального статуса коммуникантов.

Таким образом, рабочая гипотеза предпринятого научного исследования состоит в предположении, что диалоговый дискурс строится особым образом под воздействием образа социального статуса в языковом сознании коммуникантов, что является манифестацией глубинного языкового механизма социо-вербальной интеракции.

Исходя из допущения об интерактивной природе диалога, мы предполагаем, что статусно маркированный дискурс является интерактивно значимым элементом диалога, что значение и структура такого рода дискурса обеспечивают выполнение им определенных функций по управлению деятельностью партнера в интересах говорящего как участника интеракции.

С целью описания процесса детерминации диалогового дискурса со стороны социального фактора статуса мы вводим понятия: «образ социального статуса коммуниканта», «ролевая компетенция коммуниканта», «концепт социального статуса» (коммуниканта, партнера и третьих лиц).

Классик отечественной филологии М.М. Бахтин относил к «наименее изученной стороне речевой жизни» вопросы отражения в речи отношений между людьми, их социальной иерархии, почти беспредметный мир, отражающий взаимоотношения говорящих (их ранжир, иерархию и проч.), мир брани и хвалы, их дериватов: лести, подхалимства, лицемерия, унижения, хамства, шпилек, намеков и т.п. [Бахтин М.М., 1986: 379]. Сказанное М.М. Бахтиным относительно этого «почти беспредметного мира» относится и к области статусной детерминации дискурса в диалоге.

Социально-статусная отмеченность речевого поведения изучается в лингвистике обычно в плане того, как те или иные языковые формы, употребляемые говорящими субъектами, свидетельствуют о статусной отнесенности говорящих. Между тем можно также предположить, что социально-статусная определенность речевого поведения людей выражается не только в том, что через материал высказываний говорящих она указывает на принадлежность последних к тем или иным социальным статусам, но и знаменует функционирование некоторого интерактивного механизма в рамках общей стратегии регуляции социовербальных отношений в процессе общения.

Цель и задачи исследования. Цель данного исследования состоит в выявлении особенностей построения диалогового дискурса под влиянием фактора социального статуса.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- систематизировать разработанные в языкознании научные взгляды на интерактивную природу диалога для формирования теоретического основания анализа ситуаций статусной детерминации дискурса в диалоге;

- исследовать ситуации статусной детерминации дискурса в диалоге как частного случая языковой номинации в плане выявления его семантико-прагматической мотивации;

- исследовать разнообразные ситуации статусной детерминации дискурса в диалоге с целью установления основных структурных типов данных коммуникативных образований;

- выявить функциональную природу статусно маркированного дискурса в диалоге.

Методы исследования определены его целью и задачами, а также объективной спецификой изучаемого предмета и включают моделирование речепси-хических процессов как основной метод с опорой на психолингвистическую методологию, разработанную в отечественной теории речевой деятельности JI.B. Щербой, JI.C. Выготским, А.Н. Леонтьевым, А. А. Леонтьевым, А.Р. Лурией и их последователями, метод интроспекции и интерпретации текста, метод контекстно-ситуативного анализа высказываний, элементы структурно-функционального анализа.

Методологическую и теоретическую основу диссертации составили труды российских и зарубежных ученых, посвященные описанию речевой деятельности как важнейшей стороны языка, анализу речевой коммуникации как социально - психически значимого и межличностно содержательного взаимодействия людей.

Научная новизна настоящей работы заключается в следующем:

2. Впервые выявлен и описан коммуникативный механизм лингвопрагматической регуляции диалога со стороны образа социального статуса коммуниканта на материале английского и русского языков.

4. Впервые получили систематическое описание семантические особенности статусно маркированного диалогового дискурса и определены основные его структурные типы на материале английского и русского языков.

5. Впервые выявляется особая функциональная природа статусно маркированного дискурса в диалоге.

6. Впервые обосновывается идея приоритета интеракциональных мотивов перед гносеологическими в процессе номинации особого рода, а именно статусно маркированной номинации в диалоге.

На защиту выносятся следующие научные положения:

1. Среди социопсихологических факторов, определяющих построение дискурса, существенную роль играет образ социального статуса коммуниканта.

2. Образ социального статуса коммуниканта следует расценивать не только как отражение социального положения субъекта, но и в качестве социопси-хической детерминанты речевого поведения участников диалога, функционирующей в психолингвистической форме. Под образом социального статуса коммуниканта понимается характерное для данного индивида и для данного социума представление об общественном положении субъекта, включающее как нормативную шкалу статусов, так и систему присвоенных социальных статусов субъектам, входящим в круг сознания и языкового сознания коммуниканта.

6. Статусно маркированный диалоговый дискурс имеет координационно-деятельностную природу. Референты такого рода дискурса получают качественное наименование в силу значимости данных качеств для организации дея-тельностной интеракции в диалоге.

Теоретическая значимость научных результатов исследования состоит в продуктивном развитии, которое получили в данной диссертации перспективные научные представления о речевом процессе как системе взаимной координации деятельностей его участников. Материалы исследования и полученные научные выводы существенным образом уточняют научное представление о диалоге как форме употребления языка, в которой осуществляется социально-психически значимая и содержательная регуляция деятельностей ее участников, а также о коммуникативных мотивах употребления языковых средств под влиянием образа социального статуса, о семантических, функциональных и структурных свойствах такого рода средств.

Апробация работы проходила в виде научных докладов на заседаниях кафедры английского языка (основного) Военного университета, на научных конференциях в Военном университете, в Московском открытом социальном университете, Университете Натальи Нестеровой, Российском государственном социальном университете и на V Международном социальном конгрессе (2005 год).

Содержание работы отражено в научных публикациях (две статьи и четыре публикации тезисов научных докладов).

Цель и задачи исследования определили структуру работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и списка источников исследованного материала.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Образ социального статуса коммуниканта в диалоговом дискурсе"

Результаты исследования подтверждают адекватность современных научных представлений о речевом процессе как системе взаимной координации деятельностей его участников. В самом деле, в ходе диалога говорящий использует высказывание, чтобы желательным для него образом направить в определенное русло деятельность партнера. Он может стремиться предопределить, изменить или сохранить ход деятельности партнера как последовательность действий и операций. Он также может иметь мотивом сохранить или изменить содержание его деятельности, например, направленность его внимания на вполне определенный круг объектов, их признаков или отношений. Он может преследовать цель повлиять на характер продуктов деятельности партнера, например, подвести его к предпочтительной для него оценке обсуждаемого явления, к формированию смыслов желательной для говорящего организации.

Все это означает, что с помощью производимого высказывания говорящий стремится к регулированию деятельности партнера в интересах своей собственной деятельности. Речь здесь целесообразно вести именно об интересах собственной деятельности говорящего, поскольку трудно представить, что производство речевых высказываний может быть мотивировано интересами других лиц в большей степени, чем интересами говорящего.

Но регулирование такого рода предполагает, для активности самого говорящего, отбор и употребление таких языковых средств, которые в данных условиях общения были бы способны вызвать соответствующие изменения в речеп-сихической деятельности партнера, что означает, что деятельность говорящего изначально и принципиально согласовывается, координируется с образом деятельности партнера. Поскольку же в деятельности человека как субъективно исполняемой активности образы деятельности представляют саму деятельность (другой формы влияния деятельности на деятельность, как через образы, что обычно полагается в научной практике, не существует), то речь идет о координации деятельностей.

На следующем шаге коммуникативного процесса высказывание, произведенное говорящим, воспринимается и понимается слушающим, что сопровождается большим или меньшим согласованием его речепсихической деятельности с деятельностью (по крайней мере, с системно наиболее существенной ее частью) говорящего. Таким образом, деятельность каждого из участников диалога с необходимостью соотносится, координируется с деятельностью партнера, что и позволяет утверждать, что взаимная координация деятельностей составляет внутренний механизм речевой (диалоговой) коммуникации.

Полученные данные показывают или раскрывают дальнейшие перспективы исследования диалога как речевого взаимодействия людей. В этом свете предстоит изучить, вслед за статусно маркированным дискурсом, чему посвящена настоящая диссертация, диалоговые дискурсы других типов детерминации.

Можно предположить, что такого рода анализ в новом ракурсе продемонстрирует доминанту прагматического фактора в семантике диалога, но при этом даст возможность расширить, детализировать общую картину распределения и взаимодействия сил и тенденций, определяющих строение, содержание и динамику диалога как социально-речевого взаимодействия.

В диссертации удалось уточнить содержание известного положения общего языкознания о том, что языковое общение тесно связано с познавательными процессами. В частности, познавательные процессы в определенной мере направлены на статус коммуникантов в диалоге, а результаты данных познавательных усилий закрепляются в виде соответствующих образов - компонентов языкового (коммуникативного) сознания. В свою очередь эти образы становятся когнитивным фоном для понимания дискурса, для восприятия и оценки речевого и неречевого поведения, для принятия решений по организации собственного речевого поведения в соотношении с речевым поведением партнера в диалоге.

Достоверность полученных результатов была подтверждена в педагогической практике. Теоретические положения и выводы проведенного исследования легли в основу методики обучения диалогической речи в процессе проведения ролевых и деловых игр как коммуникативно-ориентированных технологий, используемых в преподавании иностранного языка. В качестве цели обучения в рамках данной методики рассматривается формирование особой коммуникативной способности, выражающейся в умении осуществлять речевую деятельность в режиме диалога, при этом формируется целая группа умений и навыков, в частности, по выполнению социальной роли ведущего и ведомого, и в таком качестве реализуются различные типы речевых стратегий и тактик.

В рамках совокупности развиваемых навыков и умений важно сформировать у обучаемых особую способность - способность управлять развитием диалога как вербальной, социально - ролевой интеракцией. Одним из способов управления речевым поведением партнёра в диалоге является статусно маркированный дискурс. С учетом выявленных в диссертации свойств статусно маркированного дискурса и соответствующих речевых форм обучение адекватному употреблению этих форм начинается с анализа реальных случаев употребления такого рода дискурса в живой речи с учётом их функциональных нагрузок.

На втором этапе в серии упражнений за вполне определенными статусно отмеченными формами закрепляются определенные функции, тем самым формируются знаковые ресурсы для последующего развития соответствующей специфической разновидности коммуникативной способности. На третьем этапе система упражнений предусматривает практические действия по включению в реальные диалоги разнообразных статусно отмеченных форм с целью управления речевым и неречевым поведением собеседника. На этом завершается первая фаза обучения построению диалога как вербальной интеракции. На последующих этапах первичные знания, навыки, умения закрепляются, развиваются и через систему упражнений переводятся на новый, более высокий уровень коммуникативной способности.

Апробация данной методики на занятиях по практическому курсу английского языка на первом - пятом курсах факультетов иностранных языков и зарубежной военной информации Военного университета Министерства обороны наглядно продемонстрировала целесообразность ориентации на функциональные свойства статусно маркированного дискурса и высокую эффективность обучения адекватному употреблению соответствующих знаковых ресурсов в процессе формирования у обучаемых способности управлять развитием диалога как социально-ролевой интеракции. Коммуникативно - функциональная направленность проводимых ролевых и деловых игр обеспечила актуализацию взаимоотношений и взаимовлияния участников общения, способствовала мотивированности их высказываний, активизировала речевую, творческую и познавательную деятельность курсантов.

На наш взгляд, ролевые и деловые игры, ориентированные на формирование речевых навыков и умений, помогают преподавателю в решении его основной задачи, суть которой заключается в том, чтобы предлагаемые обучаемым задания воспринимались не как механические, тренировочные упражнения, весьма далекие от образцов реального общения, а как речевой акт. По отзывам обучаемых, полученным в результате регулярно проводимых опросов, игры представляют для них большой интерес и приносят большую практическую пользу.

Таким образом, полученные в ходе проведенного исследования результаты способствовали созданию методики моделирования взаимодействия партнеров по общению в обстановке имитации условий будущей профессиональной деятельности, в ходе реализации которой обучаемые получали возможность развития и совершенствования профессионально - ориентированных навыков и умений.

Заключение

Феномен статусной детерминации диалогового дискурса указывает на существенную значимость для понимания причин речеупотребления социально-статусной концепции детерминации речевого поведения. Находящиеся в стадии формирования, основные положения указанной концепции, с одной стороны, демонстрируют свою продуктивность применительно к языковому материалу определенного типа, а с другой - образуют удовлетворительную по объяснительным возможностям понятийную основу для описания природы, функций и особенностей строения высказываний статусно маркированного дискурса как особого класса речевых образований, в области которых действуют общие закономерности языка.

Цель данного исследования состояла в том, чтобы осуществить последовательное описание особенностей употребления языковых средств, используемых говорящим под давлением фактора социального статуса в диалоге, и установить функциональную природу этих средств в процессе коммуникации. С этой целью было необходимо сначала систематизировать излагаемые в трудах по языкознанию научные взгляды на интерактивную природу диалога, что должно было составить теоретическое основание анализа ситуаций детерминации диалоговых построений со стороны образа социального статуса. В работе предпринята попытка исследования ситуаций данного рода как частного случая языковой номинации, а именно в плане выявления ее семантико-прагматической мотивации; установления основных структурных типов изучаемых коммуникативных образований, выявления функциональной природы статусно отмеченных высказываний в диалоге.

В статусно маркированном дискурсе отражается языковая картина мира, особенно ее коммуникативно-интерактивный аспект, когнитивная сторона речевой деятельности; высказывания позволяют, в рамках управления диалогом, соотносить желаемым образом речевое и неречевое поведение участников диалога с языковой картиной мира и когнитивной стороной языковой личности.

Кроме того, перспективным представляется рассмотрение возможных форм зависимости между структурными типами изучаемых коммуникативных образований и разновидностями возлагаемых на них функциональных нагрузок.

Проведенное исследование позволило установить, что высказывание статусно маркированного дискурса в диалоге как номинация имеет не просто гносеологическую (констатирующе-отражательную) природу, как это можно было бы полагать, исходя из широко распространенных представлений об отражательной природе языковой семантики, а обладает природой прагматически мотивированной, статусно отмеченной и значимой с точки зрения организации деятельностной интеракции в диалоге. Иными словами, обозначаемый в диалоге референт получает от говорящего определенное статусно маркированное наименование не потому, что он действительно обладает свойством, обозначенным данной номинацией - он обладает широким веером потенциальных оснований для номинации - а потому, что в символическом присвоении этого статусного свойства референту, в частности, партнеру или самому говорящему, говорящий заинтересован как субъект деятельности, отмеченной социально-статусными свойствами. Такое присвоение признака не случайно и не просто отражательно, а значимо с точки зрения организации деятельностной интеракции в диалоге.

Можно считать установленным, что статусно маркированный дискурс является средством такого эмоционально-оценочного влияния на собеседника в диалоге, которое, скорее всего, направлено на достижение коммуникативных и экстракоммуникативных целей диалога как системы координационной интеракции деятельностей его участников.

Высказывания статусно маркированного дискурса характеризуются большим семантическим разнообразием. С точки зрения структурной в составе данных высказываний выделяются референциальные типы, соотносящие обозначаемое лицо с отдельным «атомом» социального опыта, т.е. с отдельным предметом, явлением; среди них имеются обозначения предикативного типа, соотносящие обозначаемое лицо не только с отдельным предметом, явлением, но и с присваиваемым этому предмету признаком, свойством; среди них также наблюдаются обозначения реляционного типа, соотносящие обозначаемое лицо с совокупностью предметов и признаков, иными словами, с целой денотативной ситуацией.

Значительное число высказываний статусно маркированного дискурса имеют не только предметное, но и оценочное значение, что вполне закономерно с учетом силы личностного фактора в диалоговом общении.

Семантическая сфера статусно маркированного дискурса отличается тематическим разнообразием, то есть множеством предметных классов отнесенности значений.

Структурное, модальное и тематическое разнообразие статусно маркированного дискурса служит потенциально мощным основанием для использования единиц такого рода в плане осуществления весьма значимых для говорящего субъекта разнообразных функциональных нагрузок в диалоге.

Что касается структурной организации статусно маркированного дискурса как морфосинтаксически оформленных высказываний, то она достаточно разнообразна - от однословной номинации до предложения разной степени структурной сложности. Мы склонны полагать, что разнообразие структурных типов такого дискурса обеспечивает многообразие функций, выполняемых данным коммуникативным образованием в целесообразном формировании диалога как дея-тельностной интеракции, в которой осуществляется мотивированное речевое управление деятельностью собеседника в диалоге.

Проведенные наблюдения позволяют выделить достаточно широкий спектр функциональных нагрузок, или искомых психолингвистических эффектов, реализуемых статусно маркированным дискурсом в диалоге. В частности, дискурс такого рода позволяет обеспечивать придание определенности ролевым отношениям коммуникантов, присвоение партнеру коммуникативно-мотивированной социальной роли или статуса (в восходящих, нисходящих и эгалитарных атрибуциях), а также изменение ролевых отношений между коммуникантами и т.п.

Список научной литературыСаушева, Елена Владимировна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Андреева Г.М. Психология социального познания. М.: Аспект Пресс, 2000. -288 с.

2. Апресян Ю.Д. Принципы семантического описания единиц языка // Семантика и представление знаний /Труды по искусственному интеллекту 11.- Вып. 519. Тарту: Учен. зап. Тартуского ун-та, 1980.- С. 3-24.

3. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. ВЯ, 1995, № 1. - С. 37 - 67.

4. Артемьева Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики. М.: Наука; Смысл, 1999. - 350 с.

5. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР, Сер. лит. и яз.- т.40. №4.-1981.-С. 356-367.

6. Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // Проблемы структурной лингвистики 1982. М.: Наука, 1984. - С. 5-24.

7. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Лингвистическая прагматика / Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16.- М.: Прогресс, 1985. - С. 3 - 42.

8. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988.-341 с.

9. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., Сов. Энциклопедия, 1966.-608 с.

10. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: УРСС. -2001.-416 с.

11. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Кошкова. М.: Изд. группа Прогресс, Универс., 1994. -616 с.

12. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму.- М.: Прогресс,2000.-С. 196-238.

13. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Художественная литература, 1972.-420 с.

14. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.- М.: Искусство, 1986. 444 с.

15. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика.- М.: Изд.РГГУ, 2001.- 439 с.

16. Беляевская Е.Г. Когнитивные основания изучения семантики слова // Структуры представления знаний в языке. М., 1994. -160 с.

17. Блумфилд Л. Язык / Пер. с англ./. М.: Прогресс, 1968. - 606 с.

18. Булыгина Т.В. О границах содержания прагматики // Изв. АН СССР, Сер. лит. и яз. т.40. - Вып. 4. - М., 1981. - С. 333-342.

19. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. -574 с.

20. Бэндлер Р., Гриндер Д. «Семинар по НЛП». М., 1997. -236 с.

21. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка / Пер. с нем. / Общ. ред. и коммент. Т.В. Булыгиной и А.А. Леонтьева. М.: Прогресс, 1993. -528 с.

22. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. М.: Высшая школа, 1990.-176 с.

23. Вацлавик П., Бивин Дж., Джексон Д. Прагматика человеческих коммуникаций: Изучение паттернов, патологий и парадоксов взаимодействия / Пер. с англ. А. Суворовой. М.: Изд-во Эксмо-Пресс, 2000. - 320 с.

24. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание /Пер. с англ. / Отв. Ред. М.А. Крон-гауз, вступ. ст. Е.В.Падучевой. М.: Русские словари, 1996. - 416 с.

25. Виноград Т. К процессуальному пониманию семантики // НЗЛ. Вып. 12. -М.: Радуга, 1983. - С. 123 - 170.

26. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. - Лингвистическая прагматика. - М.: Прогресс, 1985. - С. 16-22.

27. Волошинов В.Н. Слово в жизни и слово в поэзии. // Бахтин М. (Под маской).-М.: Лабиринт, 2000. -С. 12- 94.

28. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Основные проблемы социологического метода в науке о языке // Бахтин М. (Под маской). М.: Лабиринт, 2000. - С. 349 - 486.

29. Выготский Л.С. Мышление и речь / Изд. 5-е испр. М.: Лабиринт, 1999. -352 с.

30. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М.: Наука, 1981.- 139 с.

31. Гойхман О.Я., Надеина Т.М. Речевая коммуникация. М.: Инфра М, 2001.- 272 с.

32. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психологии. -М.: Изд-во Лабиринт, 2001.- 304 с.

33. Городецкий Б.Ю. От лингвистики языка к лингвистике общения // Язык и социальное познание / Сб. статей. - М.: Центр, совет, филос. (методолог.) семинаров при Президиуме АН СССР, 1990. - С. 39-56.

34. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Лингвистическая прагматика / Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. - М.: Прогресс, 1985. - С. 217-237.

35. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию М.: Прогресс, 1984398 с.

36. Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск ХХШ. - Когнитивные аспекты языка / Сост., ред. и вступ. статья В.В. Петрова и В.И. Герасимова. - М.: Прогресс, 1988.1. С. 153-211.

37. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация: Пер. с англ. // Сост. В.В. Петров; под ред. В.И. Герасимова; Вступ. ст. В.В. Петрова и Ю.Н. Караулова. -М.: Прогресс, 1989. 312 с.

38. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // ВЯ, 1994, № 4. С. 17 - 33.

39. Деятелыюстные аспекты языка // Сборник научных трудов. М.: Наука, 1988.-211 с.

40. Доценко E.JT. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. -М.: ЧеРо совместно с издательством Юрайт, 2000. 344 с.

41. Ершов П.М. Искусство толкования. Часть первая. Режиссура как практическая психология. Дубна: «Феникс», 1997. - 352 с.

42. Ершов П.М. Искусство толкования. Часть вторая. Режиссура как художественная критика. Дубна: «Феникс», 1997. - 608 с

43. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. -М.: Изд-во РГГУ, 2000. -382 с.

44. Иванов А.В. Сознание и мышление. Москва: Изд-во Московского университета, 1994.-130 с.

45. Иванов Н.В. Проблемные аспекты языкового символизма / Опыт теоретического рассмотрения/. -Мн.: Пропилеи, 2002. -176 с.

46. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М.: УРСС, 2002. - 284 с.

47. Карасик В.И. Язык социального статуса. -М.: ИТДГК, «Гнозис», 2002. -333с.

48. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.- 260 с.

49. Карнеги Д. Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично. М., 1989. -516 с.

50. Клименко А.П. Вопросы психолингвистического изучения семантики. -Минск, 1970. -207с.

51. Клюев Е.В. Речевая коммуникация. М.: Приор, 1998. - 224 с.

52. Князева Е.Г. Структурный мир речевого общения. М.: Военный Университет, 1999.-217 с.

53. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. -М.: Эдиториал УРСС, 2000. -352 с.

54. Колшанский Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: Наука, 1975. - 232 с.

55. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. — М.: Наука, 1984.- 176 с.

56. Конецкая В.П. Социология коммуникации. Учебник. М.: Международный университет бизнеса и управления, 1997. - 304 с.

57. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации. Курс лекций. -М.: Гнозис, 2001. 270 с.

58. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность?. -М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 375 с.

59. Краткий словарь когнитивных терминов / Сост. Е.С. Кубрякова, В.З. Демь-янков, Ю.Г . Панкрац, Л.Г. Лузина. -М.: Изд-во Московского университета, 1996.-420 с.

60. Кречмар А. О понятийном аппарате социологической теории личности // Социальные исследования. Вып. 5. - М.: Наука, 1970. - С. 34-72.

61. Кристева Ю. Разрушение поэтики // Французская семиотика. От структурализма к постструктурализму./ Пер с франц. М.: Прогресс, 2000. - С. 458-483.

62. Крысин Л.П. Речевое общение и социальные роли говорящих // Социально-лингвистические исследования. М., 1976. -С. 42-55.

63. Крючкова Т. Б., Нарумов Б. П. Зарубежная социолингвистика. М.: Наука, 1991.-159 с.

64. Кубрякова Е.С. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи / Отв. Ред. Е.С. Кубрякова. -М.: Наука, 1991. -240 с.

65. Кубрякова Е.С. В начале XXI века (размышления о судьбах когнитивной лингвистики) // Когнитивная семантика./ Материалы второй школы-семинара по когнитивной лингвистике. Тамбов, 2000. 4.1 -С. 6-7.

66. Кузнецов A.M. Семантика лингвистическая и нелингвистическая, языковая и неязыковая (вместо введения) // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика / Сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 1992. - С. 5-27.

67. Курдюмов В.А. Идея и форма. Основы предикационной концепции языка. -М.: Военный университет, 1999. -194 с.

68. Ленерт У. Проблемы вопросно-ответного диалога // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХХШ.- Когнитивные аспекты языка / Сост., ред. и вступ. статья В.В. Петрова и В.И. Герасимова. М.: Прогресс, 1988. - С. 258-280.

69. Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира // Языковое сознание: парадоксальная рациональность. -М.: Ин-т языкознания РАН, 1993. С. 3-15.

70. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М.: «Смысл», 1997. - 287 с.

71. Леонтьев А.А. Психология общения. М.: «Смысл», 1999. - 365 с.

72. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. -М.: Наука, 1975. -326 с.

73. Лингвистический энциклопедический словарь / Отв. Ред. В.Н. Ярцева. -М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 с.

74. Лотман Ю. М. Культура и текст как генераторы смысла // Кибернетическая лингвистика. М.: Наука, 1983. - С. 23 - 30.

75. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера - история. -М.: Школа. «Языки русской культуры», 1999. - 464с.

76. Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: Изд-во МГУ, 1998. - 336с.

77. Менг К. Семантические проблемы лингвистического исследования коммуникации // Психолингвистические проблемы семантики. М.: Наука, 1983. - С. 221-256.

78. Миронова Н.Н. Дискурс анализ оценочной семантики. - М.: НВИ-ТЕЗАУРУС, 1997. - 158 с.

79. Нелюбин Л.Л. Лингвостилистика современного английского языка. М.: МОПИ им. Н.К. Крупской, 1990. - 109 с.

80. Неретина С.С. Слово и текст в средневековой культуре. Концептуализм Абеляра. -М.: Прогресс, 1994. -364 с.

81. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М.: Высшаяшкола, 1988.- 168 с.

82. Никольский Л.Б. Синхронная социолингвистика. М.: Наука, 1976.-168 с.

83. Общение. Текст. Высказывание / Отв. ред. Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. -М.: Наука, 1989. -175 с.

84. Остин Дж. Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике / Вып. XVII. Теория речевых актов / Пер. с англ./ Сост. и вступ. ст. И.М. Кобозевой и В.З. Демьянкова / Общ. ред. Б.Ю. Городецкого. -М.: Прогресс, 1986. - С. 22129.

85. Павиленис Р.И. Проблема смысла: современный логико-филосовский анализ языка. -М.: Мысль, 1983. -286 с.

86. Падучева Е.В. Прагматические аспекты связности диалога. Известия АН СССР. - Серия лит. и языка. - М., 1982, №4. - С. 305-311.

87. Петренко В.Ф. Основы психосемантики: Учебное пособие. М.: Изд - во МГУ, 1997.-400 с.

88. Петров В.В., Караулов Ю.Н. Вступительная статья // Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. / Пер. с англ. / М.: Прогресс, 1989. - С. 5-11.

89. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. -Воронеж: Изд-во «Истоки», 2002. -191 с.

90. Потебня А.А. Мысль и язык // Слово и мифы. -М.: Правда, 1989. -С. 3-157.

91. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. -М.: Изд-во «Рефл.-бук.», 2001. -651с.

92. Проблемы и методы современной лингвистики // Тезисы докладов. -М.: Институт языкознания АН СССР, 1988. 151 с.

93. Проблемы организации речевого общения // Сб. научных трудов. М.: Институт языкознания АН СССР, 1981. - 302 с.

94. Психолингвистические проблемы семантики. М.: Наука, 1983. - 285 с.

95. Рамазанова Н.А. Вербальное обозначение партнера в диалоге: средства и функции. Автореферат дисс. на соиск. уч. степ, кандидата филол. наук. — М., 2002.-23 с.

96. Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации / Отв. ред. Ф.М. Бере-зин, Е.Ф. Тарасов. // Изв. АН СССР ИНИОН. М.: Наука, 1990. -136 с.

97. Рождественский Ю.В. Лекции по общему языкознанию. М.: Добросвет, 2000. - 344 с.

98. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. -М.: Изд-во АН СССР, 1957. -328с.

99. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. -М.: Прогресс, 1993. -656 с.

100. Сергеев В.М. Когнитивные методы в социальных исследованиях // Язык и моделирование социального взаимодействия. Благовещенск: БГК им. И.А. Бо-дуэна де Куртенэ, 1998. -С. 3-20.

101. Серль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып. 17 -Теория речевых актов / Составление и вступит, статья И.М. Кобозевой и В.З. Демьянкова / Общ. ред. Б.Ю. Городецкого. -М.: Прогресс, 1986.-С. 170-194.

102. Серль Дж.Р. Природа интенциональных состояний.- Философия. Логика. Язык. М.,1987. - С. 96-126.

103. Сидоров Е.В. Основы коммуникативной лингвистики. М.: Воен. ин-т, 1986.-143 с.

104. Сидоров Е.В. Проблемы речевой системности. -М.: Наука, 1987. -143 с.

105. Сидоров Е.В., Ширяев А.Ф. Основы теории языка и речи. М.: Воен. ин-т, 1991.-321 с.

106. Сидоров Е.В. Интерактивный мир речевого общения / Сб. научных трудов № 341. -М.: Воен. Ун-т, 1999. -С. 110-135.

107. Социально-лингвистические исследования. М.: Наука, 1976, - С.42-55.

108. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М.: Наука, 1975.-311 с.

109. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. -М.: Школа. «Языки русской культуры», 1997. -824 с.

110. Столнейкер Р.С. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып. 16: Прагмалингвистика. -М.: Прогресс, 1986. -С. 419-438.

111. Стросон П.Ф. О референции // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып. 13. -М.: Прогресс, 1986. -С. 55-86.

112. Сусов И.П. Прагматическая структура высказывания // Языковое общение и его единицы. Калинин: Изд-во КГУ, 1986. - С. 7-11.

113. Сусов И.П. Личность как субъект языкового общения // Личностные аспекты языкового общения. Калинин: Изд-во КГУ, 1989. - С. 9-15.

114. Тарасов Е.Ф. Социолингвистические проблемы теории речевой коммуникации // Основы теории речевой деятельности. М.: Наука, 1974. - С. 255 - 273.

115. Тарасов Е.Ф. Социально-психологические аспекты этнопсихолингвистики // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.: Наука, 1977. -С. 4-77.

116. Тарасов Е.Ф. Речевое воздействие: методология и теория. // Оптимизация речевого воздействия. / Отв. ред. Р.Г. Котов. Ин-т языкознания АН СССР. -М.: Наука. -1990. -С. 5-18.

117. Тарасов Е.Ф. Межкультурное общение новая онтология анализа языкового сознания. Сб.: Этнокультурная специфика языкового сознания. - М.: Ин-т языкознания РАН, 1996. - С. 7-22.

118. Тарасов Е.Ф., Тарасова М.Е. Исследование ассоциативных полей представителей разных культур //Ментальность россиян. М.: Имидж-Контакт, 1997. -С. 253-271

119. Тарасов Е.Ф. К построению теории межкультурного общения. // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 1998. -С. 30-34.

120. Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания // Языковое сознание и образ мира. / Отв. ред. Н.В. Уфимцева.- Ин-т языкознания РАН. -М., 2000.-С. 24-32.

121. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лин-гвокультурологический аспекты. М.: Школа. «Языки русской культуры», 1996.-288 с.

122. Уфимцева Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание рус-ских.//Языковое сознание. Формирование и функционирование. М., 1998. -С. 135-171.

123. Ушакова Т.Н. Языковое сознание и принципы его исследования //Языковое сознание и образ мира. М., 2000. -С. 13-22.

124. Филосовская энциклопедия -М.: Изд-во «Советская энциклопедия». Т. 3, 1960.-632 с.

125. Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход. М.: Русский язык, 2002. -216 с.

126. Фрейд 3. Психопатология обыденной жизни // Фрейд 3. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1989. - С. 202 - 309.

127. Фрумкина P.M. «Теории среднего уровня» в современной лингвистике // Вопросы языкознания. М.: Изд-во МГУ, 1996. -№2. С. 55-67.

128. Хоанг Фэ. Семантика высказывания // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып. 16. Прагмалингвистика. -М.: Прогресс, 1985. - С. 399-405.

129. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991.-214с.

130. Школьник JI.C. Речевое воздействие: основные проблемы и исследования // Проблемы организации речевого общения. М.: Ин-т языкознания, 1981, - С. 1834.

131. Шмелев А.Г. Введение в экспериментальную психосемантику: теоретико-методологические основания и психолингвистические возможности. -М.: Hayка, 1983.-273 с.

132. Шперпбер Д., Уилсон Д. Релевантность // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып. 23. Когнитивные аспекты языка / Сост. ред. и вступит, ст. В.В. Петрова и В.И. Герасимова. - М.: Прогресс, 1988. - С. 212-233.

133. Щерба JI.B. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // История советского языкознания / Под ред. Ф.М. Березина. ML: Высшая школа, 1981. - С. 39-43.

134. Этнопсихолингвистика. -М.: Наука, 1988. -247 с.

135. Язык, дискурс и личность // Межвузовский сб. научных трудов. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1990. - 134 с.

136. Bandler R, Grinder J. Reframing. Real People Press, Moab, UT, 1982. - 235 p.

137. Blakar R.M. Language as a means of social power /Pragmalinguistics, J. Mey. The Hague- Paris, Mouton, 1979. P. 131- 169.

138. Brittan A. Meanings and Situations.- London, 1973. 178 p.

139. Deese J. The Structure of Associations in Language and Thought. Baltimore, 1965.-232 p.

140. Dijk T.A. van. Text and Context: Explorations in the Semantics and Pragmatics of Discourse. -L.; N.Y.: Longman, 1982. -261 p.

141. Dijk T.A. van., Kintsch W. Strategies of Discourse Comprehension. -N.Y. etc.: Academic Press, 1983. 418 p.

142. Dijk T.A. van. Introduction. Handbook of Discourse Analysis. - London etc., 1985.-P. 2-7.

143. Ervin-Tripp S. Language Acquisition and Communicative Choice. Essays by. Stanford, 1973.- 138 p.

144. Firth J.R. On sociological linguistics.- In.: D.Hymes. LCS., 1989. 151 p.

145. Gumperz J. Language in social groups.- Stanford., 1971. -P. 77-113.

146. Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. -Frankfurt/M., 1981. 256 S.

147. Hymes D. Foundations in Sociolinguistics: An Ethnographic Approach. Tavistock.-L., 1978. 121 p.

148. Jakobson R. Concluding statement: linguistics and poetics // Style in Language /. T.A.Sebeok, ed. Cambridge and New York, 1960. -P. 350-373.

149. Katz J.I., Fodor F.A. The Structure of Semantic Theory // Language. 1963. -V. 39. -P. 37-49.

150. Katz J.I. Semantic theory. N.Y., 1972. -174p.

151. Leech G.N. Principles of Pragmatics. L., N.Y.: Longman, 1983. - 250 p.

152. Levinson S.C. Pragmatics. Cambridge University Press, 1983.- 217 p.

153. Noble C. An Analysis of Meaning // Psychological Review. 1952. -V. 59. -P. 35-47.

154. Palmer F.R. Grammatical Roles and Relations. Cambridge U.P., 1994. - 259 p.

155. Richards J.C., Schmidt R.W. Conversational Analysis // Language and Communication. L., N.Y.: Longman, 1993. - P. 117-154.

156. Rommetveit R. On message structure. N.Y., 1974. - 204 p.

157. Schlieben-Liange B. Soziolinguistik. Eine Einfuhrung. Stuttgart u.a., 1978. -312 S.

158. Searle J. Speech acts: An essay in the philosophy of language. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1976. - 227 p.

159. Stevenson Ch. L. Facts and values: Studies and ethical analysis. New Haven -London: Yale Univ. Press, 1964. -244 p.

160. Taylor J. Linguistic Categorization: prototypes in linguistic theory. Oxford, 1995.-327 p.

161. Ungerer F., Schmid H. An Introduction to Cognitive Linguistics. L., NY.: Longman, 1996. - 306 p.

162. Wertsch J. The influence of listener's perception of the Speaker on recognition memory. Journal of Psycholinguistic Research, 1975. - P. 12-24.

163. Wunderlich D.Studien zur Sprechakttheorie. Frankfurt-am-Main, Suhrkamp, 1976.-328 S.

164. Список использованных источников языкового материала

165. Акунин Б. Турецкий гамбит. М.: Захаров, 2001. - 222 с.

166. Ананьев А. Версты любви. Роман. Издание 2-е. - М.: Советская Россия, 1980. -352 с.

167. Анненков Ю. Дневник моих встреч. Цикл трагедий. М., 1988. 218 с.

168. Баруздин С. Два измерения: Повести и рассказы. М.: Известия, 1986. - 608 с.

169. Беляев А. Остров погибших кораблей. Л.: Лениздат, 1958. - 671 с.

170. Берберова Н. Повести. М.: Скорина, 1992. - 221 с.

171. Битов А. Книга путешествий. М.: Известия, 1986. - 470 с.

172. Бондарев Ю. Последние залпы: Повести. М.: Современник, 1984.- 333 с.

173. Быков В. Повести. Мн.: Мастацкая литература, 1985. - 638 с.

174. Войнович В. Малое собрание сочинение. В 2 т. Т.1. Повести и рассказы. -М.: Художественная литература, 1993. 350 с.

175. Волков A.M. Огненный бог марранов. -Киев: МП «Райдуга», 1991. -143 с.

176. Гранин Д. Искатели. Л.: Лениздат, 1979. - 336 с.

177. Горький М. Избранные произведения. Киев - Харьков: Радянська школа, 1948.-361 с.

178. Григорович Д. Повести и рассказы. -Алма-Ата: Жазушы, 1987. -304 с.

179. Грин А. Бегущая по волнам: Роман, рассказы. М.: Художественная литература, 1987. - 287 с.

180. Дашкова П. Золотой песок. М.: Эксмо - Пресс, 2001.- 318 с.

181. Диккенс Ч. Рождественские повести. М.: Правда, 1988. - 509 с.

182. Донцова Д. Бриллиант мутной воды. -М.: Эксмо, 2004. 352 с.

183. Драйзер Т. Американская трагедия. -Ташкент: Госиздат УзССР, 1956.-891 с.

184. Ефремов В.Д. Товарищи ракетчики.- М.: Издательство ДОСААФ, 1981.-78 с.

185. Житков Б.С. Избранное. -М.: Детская литература, 1969. -384 с.

186. Золя Э. Чрево Парижа. Ташкент: Госиздат Уз ССР, 1957. - 334 с.

187. Зощенко М. Социальная грусть: Рассказы и фельетоны. Сентиментальные повести. Перед восходом солнца. М.: Школа - Пресс, 1996. - 768 с.

188. Короленко В. Избранные произведения. М.: Правда, 1988. - 464 с.

189. Купер Д. Пионеры. М.: Машиностроение, 1981. - 446 с.

190. Куприн А. Сочинения. В 2 т. Т. 1. М.: Художественная литература, 1981. -351 с.

191. Лазутин И. Повести и рассказы. М.: Советский писатель, 1965. - 663 с.

192. Леонов Л. Русский лес: Роман. В 2 т.ТЛ.-М.: Молодая гвардия, 1961.-567 с.

193. Леонов Н. Деньги или закон. М. : ЭКСМО-Пресс, 1999. - 384 с.

194. Личные наблюдения автора (ЛНА).

195. Маклин А. Страх отпирает двери. М.: Коммерческая редакция по изданию морской литературы, 1991. - 240 с.

196. Мопассан Г. Новеллы. Минск: Вышэйшая школа, 1982. - 320 с.

197. Набоков В. Машенька. Романы. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. - 608 с.

198. Незнанский Ф. Ярмарка в Сокольниках. М.: Олимп, 1998.- 382 с.

199. Одоевский В. Повести и рассказы. М.: Художественная литература, 1988. — 382 с.

200. Орлов В. Альтист Данилов. -М.: Олимп-Астрель, 1999. -510 с.

201. Поляков Ю. Козлёнок в молоке. М.:Олма - Пресс, Оникс, 1997 - 464 с.

202. Полякова Т. Сестрички не промах: Повесть. -М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999.-416 с.

203. Почивалин Н. Избранное. М.: Художественная литература, 1987. - 526 с.

204. Приставкин А. Ночевала тучка золотая: Повести. М.: Советский писатель, 1988.-432 с.

205. Рассел Е. Смерть лунатика. М.: АО «БДР - Трейдинг», 1996. - 223 с.

206. Салтыков- Щедрин Н. Господа Головлёвы. М.: Художественная литература, 1985.-367 с.

207. Семёнов Ю. Отчёт по командировкам. Л.: Лениздат, 1986. - 702 с.

208. Симонов К. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 4. М.: Художественная литература, 1981.-646 с.

209. Стил Д. Начать сначала. М.: Издательство ACT , 2000. - 384 с.

210. Токарева В. Перелом.- М., Издательство ACT, 2001. 317 с.

211. Толстой А. Рассказы. Саратов: Издательство Саратовского Университета, 1985. - 192 с.

212. Толстой Л. Избранные повести и рассказы. В 2 т. Т. 1. М. : Огис. Гослитиздат, 1946.-488 с.

213. Тургенев И. Первая любовь: Повести.- М.: Советская Россия, 1989.-336 с.

214. Хармс Д. О явлениях и существованиях. С. - П.: Азбука, 1999. - 384 с.

215. Чандлер Р. Горячий ветер. Минск: Советская ассоциация детективного и политического романа, 1990. - 324 с.

216. Чехов А. Рассказы и повести. М.: Правда, 1984. - 479 с.

217. Шишков В. Угрюм река: Роман: В 2 т. Т. 2. - Ужгород: Карпати, 1988. - 463 с.

218. Шолохов М. Поднятая целина. М.: Учпедгиз, 1956. - 259 с.

219. Шукшин В. Рассказы. М.: Художественная литература, 1979. - 383 с.

220. Amis К. Lucky Jim: A novel. L.: Penguin Books, 1976. - 250 p.

221. Anderson Sh. Selected Short Stories. -M.: Progress Publishers, 1981. 351 p.

222. Banks L.R. The Backward Shadow. -L.: Penguin Books, 1987. -253 p.

223. Bennett A. These Twain. L.: Penguin Books, 1975. - 430 p.

224. Block Th. H. Orbit. -New York: Coward McCann and Geoghegan, 1982. -297 p.

225. Braine J. Room at the Top: A novel. L.: Penguin Books, 1977. - 234 p.

226. Cary J. Spring Songs and Other Stories. L.: Joseph, 1960. - 285 p.

227. Chandler R., Parker R. Poodle Springs. -N.-Y.: Berkley Books, 1990.- 290 p.

228. Chase J.H. Come Easy Go Easy. -Moscow: Iris Press Rolf, 2002. -384 p.

229. Christie A. Mr. Parker Pine, detective. N.-Y.: A Dell Book, 1982. - 224 p.

230. Cooper M.A. Forgive and Forget. -New York: Pioneer Communications Network, Inc. 1994.-188 p.

231. Dreiser Th. An American Tragedy. Volume I. Moscow: Foreign languages publishing house, 1951. - 606 p.

232. Durrell G. My Family and Other Animals. -L.: The Reprint Society, 1958.-319 p.

233. Durrell L. Bitter Lemons: Stories. L.: Faber and Faber, 1970. - 285 p.

234. Ewing T. Starburst. N. - Y.: The Berkley/ Jove Publishing Group, 1982. -183 p.

235. Fitzgerald F. Selected Short Stories. M.: Progress Publishers, 1979. - 357 p.

236. Fitzgerald F. The Great Gatsby. L.: Wordsworth Classics, 1993. - 163 p.

237. Foster A.D. Clash of the Titans -New York: Warner books, 1981. -304 p.

238. Golding W. Lord of the Flies: A novel. L.: Faber and Faber, 1970. - 223 p.

239. Green G. The Heart of the Matter. L.: Penguin Books, 1980. - 271 p.

240. Grisham J. The Firm. -London: Arrow, 1993. -426 p.

241. Maugham W. The Razor's Edge: A novel. L.: Mandarin Paperbacks, 1991. -340 p.

242. Michaels F. Dear Emily. N.-Y.: Zebra Books, 1995. - 445 p.

243. Osborne J. The Entertainer: A play. L.: Faber and Faber, 1957. - 89 p.

244. Priestley J. Four Plays. L.: Toronto, 1944. - 115 p.

245. Salinger J.D. Nine Stories. -Moscow: Raduga Publishers, 2001. -240 p.

246. Scott P. Staying on: A novel. L.: Granada, 1980. - 255 p.

247. Shaw B. Four Plays. M.: For. Lang. Publ. House, 1952. - 354 p.

248. Snow Ch. Strangers and Brothers: A novel. L.: Penguin Books, 1965. - 333 p.

249. Spark M. The Public Image. Stories. -Moscow: Progress Publishers, 1976. -292p.

250. Spillane M. The Deep. L.: Transworld Publishers, 1969. - 144 p.

251. Steel D. Summer's End. N.-Y.: A Dell Book, 1989. - 383 p.

252. Steinbeck J. The Pastures of Heaven and other stories. -Moscow: Raduga Publishers, 1984.-539 p.

253. Twain M. Stories. -Kiev: Dnipro Publishers, 1979. -176 p.

254. Warner M. Indigo. L.: Chatto and Maidens, 1998. - 402 p.

255. Wilde О. The Picture of Dorian Gray. -L.: Penguin Books, 1994. -277 p.

256. Wilder T. Heaven's My Destination: A novel. Moscow: Raduga Publishers, 2001. - 256 p.