автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Образ власти в картине мира жителей советской провинции и Германии в конце 20 - х - 30 - е годы XX века: сравнительно-исторический аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Образ власти в картине мира жителей советской провинции и Германии в конце 20 - х - 30 - е годы XX века: сравнительно-исторический аспект"

На правах рукописи

Кожсмяко Татьяна Николаевна

ОБРАЗ ВЛАСТИ В КАРТИНЕ МИРА ЖИТЕЛЕЙ СОВЕТСКОЙ ПРОВИНЦИИ И ГЕРМАНИИ

В КОНЦЕ 20-х - 30-е ГОДЫ XX ВЕКА: СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ (НА МАТЕРИАЛАХ СТАВРОПОЛЬЯ И САКСОНИИ)

Специальность: 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

г 1 янв

Ставрополь - 2010

4843148

Диссертация выполнена в ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет»

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Булыгина Тамара Александровна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Защита состоится 20 января 2011 г. в 12 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.256.03 при ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет» по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1, к.416.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет».

Автореферат разослан декабря 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Шнайдер Владимир Геннадьвич

кандидат исторических наук, доцент Трапш Николай Алексеевич

Ведущая организация: Пятигорский государственный

лингвистический университет

доктор исторических наук, профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность. Своевременность обращения к данной теме объясняется тем, что в современной историографии до сих пор дискуссионным остается вопрос о предпосылках формирования советской политической системы и сталинского режима в СССР. На этом пути плодотворно использование компаративных методов исследования, для чего параллельно и был рассмотрен вопрос о восприятии нацистской власти жителями немецкой провинции. Научная актуальность, как раз и состоит в востребованности сравнительных исследований, которые позволяют поместить национальную историю России в общемировой исторический процесс. Анализ материальных и социальных форм повседневного существования человека, стереотипов его мышления и поведения является одним из подходов, помогающих комплексно изучить советское общество в период становления сталинского режима, для чего и проводится его сравнение с немецким обществом периода гитлеровской диктатуры в локальном измерении. Актуальность предлагаемой темы связана также с тем, что в последние десятилетие наиболее интенсивно развивается история повседневности российского социума XX века. Кроме того, при изучении картины мира у людей из провинции оказываются востребованными подходы одного из современных историко-научных направлений, каким является «новая локальная история», что придает теме большую актуальность.

Именно существенные различия в уровне развития и в истории Ставрополья и Саксонии позволяют выявить специфику социальной и духовной жизни Ставрополья, а также отличия картины мира советского человека от картины мира жителя Германии в условиях сталинской диктатуры и господства гитлеризма.

Актуальность исследования определяется также его междисциплинар-ностью, которая стала необходимым атрибутом исторической науки. В работе использован инструментарий социальной психологии, т.к. изучение психологической атмосферы советского общества в конце 20-х - 30-е гг. XX в. помогает выявить внутреннюю логику исторических процессов. Сравнительный анализ психологии людей советской провинции с духовной ситуацией в немецкой провинции исследуемого периода позволяет понять специфику картины мира советских людей.

Объектом исследования является картина мира различных групп населения Ставрополья в сравнении с представлениями жителей Саксонии в 30-е годы XX века.

Предмет исследования - механизм формирования образа власти в картине мира советской провинции на примере Ставрополья, а также особенности

представлений о власти жителей региона в сравнении с картиной мира местного сообщества Саксонии в период гитлеровской диктатуры.

Территориальные рамки работы включают Ставрополье в СССР и Саксонию в Германии. Территория Ставрополья рассматривается в контексте тех административных изменений, которые происходили в исследуемые годы (округ, часть Северокавказского, затем Орджоникидзевского края).

Хронологические рамки работы охватывают период с конца 20-х и до конца 30-х гг. XX в., когда социокультурная ситуация, экономическая и политическая жизнь советского общества характеризовались завершением процессов экономической модернизации, формированием нового типа гражданина, эволюцией политической системы. Незначительный выход нижней временной границы за пределы периода, определенного темой, позволяют выяснить предпосылки исторического сдвига в жизни России. Выбор хронологических рамок обусловлен возможностью сравнить процессы формирования картины мира у россиян и немцев в переломный период их истории.

Стенень изученности темы. Использованную в работе литературу следует разделить на две крупные историографические группы - историографию советского общества 1920-х- 1930-х гг. и историографию немецкого общества этого же периода. Вся отечественная историография, посвященная советской истории 20-х - 30-х гг. XX в., в свою очередь, хронологически подразделяется на литературу советского времени и на работы, созданные после 1991 г. В советской исторической науке согласно официальным идеологическим установкам исследуемый период характеризовался как эпоха построения в СССР основ социалистического общества. Именно эта парадигма определяла труды исследователей не только 1950-х1, но и более поздних работ. В частности, XX съезд КПСС, несмотря на серьезное воздействие на советскую историографию, не изменил общей направленности исследований2. В то же время большой вклад в понимание эпохи VI роли человеческой личности внесли художественные публикации 1960-х гг., содержавшие информацию о сталинских репрессиях и трагических судьбах

1 Абрамов Б.А. Партия большевиков организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса. М., 1952; Краев М.А. Победа юлхозного строя в СССР. М., 1954.

2 См., например, Финаров А.П. К вопросу о ликвидации кулачества как класса и о судьбе бывших кулаков в СССР. // История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. М.,1963; Володин А.И., Вылцан М.А. Завершающий этап создания колхозного строя. М., 1978; Ивницкий НА. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929 32 гг.). М., 1972; Погудин В.И. Путь советского крестьянства к социализму, историографический очерк. М., 1975 и др.

людей, ставших их жертвами3. В этот же период в советской исторической науке происходит прорыв в области методологии, когда появляются первые работы по исторической психологии и исторической антропологии4. Однако подобные подходы к изучению советской истории тогда оказались не востребованными. Исключение составили работы философа A.A. Зиновьева, которые были опубликованы за границей и стали доступны массовому российскому читателю только в начале 1990-х гг. Его книги посвящены историко-философскому осмыслению жизни советского человека и его картине мира5. Во второй половине 1980-х гг. в условиях «перестройки» появляются работы, в которых исследователи предпринимают попытки изучения взаимоотношений советского человека с властью и воссоздания психологической атмосферы эпохи. Например, авторы одной из таких книг6 обращаются к реконструкции социально-психологического портрета советского человека 30-х гг. XX века. Интерес для проблемы образа власти в картине мира советского человека представляют также такие коллективные сборники того времени, авторы которых, пытаются разобраться в природе сталинизма, механизмах его формирования7. Большое внимание в историографии этого периода уделяется личности И.В. Сталина и его деятельности в 20-30-е гт.ХХ в.8 Однако, воссоздавая портрет вождя народов, историки не обращаются к исследованию образов власти в картине мира рядового советского человека 30-х гг. XX века.

3 Солженицын А.И. Один день Ивана Денисовича.// Новый мир. 1962. №11, с.8-74; Шелест Г. Колымские записи. // Знамя. 1964. №9, с. 162 - 180; Дьяков Б.А. Повесть о пережитом. М., 1966.

4 Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965; Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М. изд. 2е. 1979; Гуреиич А.Я. Категории средневековой культуры. М. 1972.

5 Зиновьев A.A. Зияющие высоты. Lausanne, L"age d"Homme, 1976; Зиновьев A.A. В преддверии рая. Lausanne, L"age d"Homme, 1978; Зиновьев А.А.Желтый дом 1-2 тт. Lausanne, L"age (Ttlomme, 1980; Зиновьев А.А.Гомо советикус. Пара беллум. М., Московский рабочий, 1991.

'' Козлов В.А., Хлевнкж О.В. Начинается с человека. Человеческий фактор в социалистическом строительстве: итоги и уроки 30-х годов. М., 1988.

7 Суровая драма народа: ученые и публицисты о природе сталинизма.,М.,1989; Осмыслить культ Сталина. М., 1989; Историки спорят. М., 1989.

8 Ципко А. Насилие лжи или как заблудился призрак М., 1984; Гефтер М. Сталин умер вчера. // Иного не дано. М., 1988; Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.Сталина. М., 1989; Антонов-Овсиенко A.B. Сталин и его время. // Вопросы истории. 1989. № 1; Маслов H.H. Политические процессы 30-х гг.: характеристики и особенности.//Страницы истории КПСС. М.,1989. Борисов Ю.С. Сталин, человек и символ. Факты истории и история культа. // Переписка на исторические темы. М., 1989. Медведев P.A. О Сталине и сталинизме. М.,1990.

Началом нового этапа в изучении истории сталинизма стала середина 1990-х годов, когда благодаря открытию архивов в условиях методологического плюрализма историки обратились к исследованию повседневного мира советского общества и картины мира советского человека в разные исторические периоды. В конце 1990-х - начале 2000-х гг. увидели свет первые исследования, посвященные реконструкции психологической атмосферы советского социума периода сталинизма9. В рамках исследования политики коллективизации современные историки обратились к изучению психологии крестьянства и взаимоотношений сельских тружеников с властью10. Ведутся успешные исследования повседневной жизни и общественных настроений горожан". Психология различных групп жителей советского села и города стала также объектом междисциплинарных исследований историков, социологов, философов, демографов12. Следует отметить работу В. П. Булдакова, в которой рассматриваются психологические предпосылки формирования советской духовности13. В монографии В.А. Куманева14, посвященной судьбе советской интеллигенции в 30-е гг. XX в., затрагиваются и вопросы отношения этой группы советских людей к власти. В диссертации Л.Я.Кузьминой" поднимается проблема формирования

9 Власть и общество: диалог в письмах, Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах. М., 1998; Павлова И.В. Власть и общество в СССР в 30-е годы // Вопросы истории 2001 №10

10 Захаров A.B. Народные образы власти // Полис 1998 №1, Курдюкин М. Мужик наплюет на вашу политику»: отношение крестьян к власти во второй половине 30-х гг. Россия в XXI веке. 1997 № 3/4; Рогалина Н.Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. М.1989; Ивницюш H.A. Коллективизация и раскулачивание. М. 1994; Зеленин И.А. Крестьянство и власть в СССР после «революции сверху» // Вопросы истории.-1996.№7.

" Тяжелышюва B.C. Повседневная жизнь московских рабочих в начале 20-х гг. М. 2002; ЛебинаН.Б. Оксфорд сиреневый и желтые ботиночки//Родина. - 1994. №9. С. 112-117; Лебина Н.Б. Теневые стороны жизни советского города // Вопросы истории. 1994. №2; Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920 -1930 годы. СПб. 1999; H.H. Козлова Горизонты повседневности совет смой эпохи: голоса из хора; Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920 — 1930-х гг. М., 2000.

12 Черных А. Становление России советской: 20-е гг. в зеркале социологии. М., 1998; Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. Новосибирск, 1997; Вишневский A.B. Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР. М., 1998; Холмс Л. Социальная история России: 1917 - 1941. Ростов - на - Дону, 1994.

13 Булдаков В.П. Красная смута: природа и последствия революционного насилия. М„ 1997.

14 Куманев В.А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции. - М.: 1991

15 Кузмина Л.Я. Массовое сознание в условиях тоталитарного общества: генезис и особенности. Автореферат на соискание канд. фил. наук. М., 1990.

советского массового сознания. Особенно активно эта тема рассматривается учеными в последние годы16. Авторы обратились к изучению динамики формирования мнений и настроений народа в условиях масштабных трансформаций. Наряду с историками изучению различных аспектов жизни советского социума периода сталинизма посвятили свои исследования российские культурологи, социологи и философы17. В контексте предложенной темы важное значение имеют работы историков и лингвистов, в которых так или иначе затрагивается проблема воздействия средств массовой информации на формирование образа власти в сознании жителей СССР18.

1920-е - 1930-е гг. XX в. стали объектом внимания не только отечественных, но и зарубежных историков, в работах которых рассматривается как советская повседневность того времени, так и особенности конструирования образов в советской картине мира19.

16 Голубев A.B. Эволюция инокулыурных стереотипов советского общества // 50 лет без Сталина: наследие сталинизма и его влияние на историю второй половины XX века. М., 2005; Он же. «Если мир обрушится на нашу Республику...»: Советское общество и внешняя угроза в 1920-1940-е гг. М., 2008; Лившиц Л. Настроения и политические эмоции в Советской России 1917-1932 гг, М., 2010.

17 Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. Новосибирск, 1997; Оболонский A.B. Драма российской империи. М., 1993. Барулин B.C. Российский человек в XX веке. Потери и обретение себя - Спб., 2000; Ильин В.И Государство и социальная стратификация советского и постсоветского общества. 1917 - 1996 гг.: Опыт kd-струкшвистсюэ-структуралистского анализа. - Сывтывкар, 1996; Козлова H.H. Горизонты повседневности советской эпохи: Голоса из хора - М. 1996.

!8 Купина H.A. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реакции. - Екатеринбург -Пермь. 1995. Басовская E.H. Художественный вымысел Оруэлла и реальный советский язык // Русская речь. - 1995. - №4. - С. 34-43; Земская Е.А. Клише новояза и цитация в языке постсоветского общества // Вопросы языкознания. - 1996. Горяева Т.М. Радио России. Политический контроль радиовещания в 1920-х - начале 1930-х годов. Документированная история. М., 2000. Горяева. «Великая книга дня». Радио и социокультурная среда в СССР в 1920-1930-е гг. //Советская власть и медиа. Сб. статей, СПб., 2006; Мурашов Ю. Электрифицированное слово. Радио в Советской литературе и культуре 1920-30-х годов // Советская власть и медиа. Сб. статей, СПб., 2006.

''' Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня / Пер. с англ. М., 2001; Она же. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город / Пер. с англ. М., 2001 ; Davies S. Popular Opinion in Stalin's Russia. Terror, Propaganda and Dissent, 1934-1941. Cambridge, 1997; Плаггенборг Шт. Резолюция и культура: Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма / Пер. с чем. СПб., 2000; Баберовский И. Красный террор. История сталинизма М. 2007; Zivilisation der Gewalt. Die kulturellen Ursprünge des Stalinismus. Berlin. 2005; Ordnung durch Terror. Gewaltexzesse und Vernichtung im nationalsozialistischen und stalinistischen Imperium. Bonn. 2006; Feind ist überall. Stalinismus im Kaukasus. München. 2003.

В местной историографии отдельные аспекты взаимоотношения власти и общества, а также образа власти в картине мира населения Ставрополья рассматриваются в публикациях научно-образовательного центра «Новая локальная история» СГУ20, а также в ряде диссертаций, выполненных в ставропольском государственном университете21. Вопросы духовной атмосферы местного общества затронуты в коллективных работах по истории края22. Опосредованно черты массового сознания населения в 1920-е - 1930-е гг. затронуты в исследованиях, посвященных изучению разных аспектов истории Северного Кавказа и Ставрополья этого времени23.

20 Лабур В.Н. Письменные и визуальные источники изучения повседневности в истории Ставропсшьсшш краяШовая локальная история. Вып. 1. Ставрополь, 2003. С.91 - 96; Ногина Е. В. Общественная жизнь городского общества в годы НЭПа //там же. С. 146 - 153; Тюрина E.H. Мир повседневности ставропольского крестьянства в первое десятилетие советской власти в региональной исгориографии//там же. С. 241 - 243;Суханова Н.И. Двойственность общественного сознания горских пародов и политика большевшюв на Северном Кавказе в годы Гражданской войны//Новая локальная история. Вып. 3. Ставрополь-Москва, 2006. С. 310-320; Оборский Е.Ю. Особенности индивидуального стенания в 1917 году, новые подходы к осмыслению источников// там же. С. 253-261; Булыгипа Т.Д. Опыт поиска ис-точниювпо истории повседневности городских и сельских СтавропольяШовая локальная история. Вып. 4. Ставрополь-Москва, 2009. С. 44 - 51; ее же. Курорты Кавказских Минеральных Вод и эволюция их образа в 20-е гг XX вУ/Стратегии развития КМВ: история и современность. Росгов-на-Дону — Пятигорск, 2008. С. 155-173; ее же. Городсюе управление и политическая повседневность Ставрополя в первое советское десятилетие//Российс-кая государственность в судьбах народов Северного Кавказа. Пятигорск, 2009. С.30-37; Диупин В. Н. Новая жизнь в селе Уналово в 20-е - 30-е гг. XX в.// Новая локальная история. Вып. 4. Ставрополь-Москва, 2009. С.61-74 и др.

21Булгакова Н.И. Сельское население Ставрополья во второй половине 20-х - начале 30-х годов XX века: изменения в демографическом, хозяйственном и культурном облике. Дисс. канд. ист. наук.Ставрополь, 2003; Ногина Е.В. Социокультурное развитие городского населения Ставрополья в 1920-1930 годы: опыт исторического исследования: Дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 2004; Стрекалова E.H. Техническая интеллигенция Северного Кавказа в 20-30-е годы XX века. Ставрополь, 2003; Суханова Н. И. Гражданская война 1917 - 1920 гг. на Северном Кавказе: социально-политический аспект. Дисс. докт. ист. наук. Ставрополь, 2004. Оборский Е.Ю.Эволюция общественного сознания на Кубани и Ставрополье в 1917 году. Ставрополь. 2006.

22 Очерки истории Ставропольского края. Т. 2. Ставрополь, 1986; Кругов АИ.Ставрополь-ский край в истории России. Ставрополь, 1996; Край наш Ставрополье. Ставрополь, 1996.

"Осколкова E.H. Голод 1932 - 1933 гг., Хлебозаготовки и голод 1932-33 гг. в Северокавказском крае. Ростов н/Д., 1991; Мальцева H.A. Очерки истории коллективизации на Ставрополье. СПб. - 2000; Шнайдер В. Г. Нациестроительство на Северном Кавказе(1917 - конец 1950-х гг.): закономерности и противоречия.Армавир, 2007; Игонин A.B., Оборский Е.Ю., Суханова Н.И. Северокавказское общество на историческом переломе (1917 - конец 1920-х гг.). Ставрополь, 2009; Повседневный мир советского человека1920-1940-х гг. Ростов-на-Дону, 2009; Скорик А.П. Казачий Юг россии в 1930-е годы. Ростов-на-Дону, 2009 и др.

В отечественной историографии наиболее подробно национал-социализм был рассмотрен в работах И.Н. Барыкина, В.Н. Бессонова, A.A. Галкина, В.А. Прусакова, A.A. Аникеева24, исследующих феномен немецкой истории с позиций марксисткой историографии. Среди современных исследований следует отметить монографии О.Ю. Пленкова, Е.А. Паламарчука, А.Ю. Ватли-на, Тимофеевой Т.Ю.25 и др., в которых нашли отражение вопросы духовного состояния немецкою общества в условиях тоталитарного правления.

Всю немецкую историографию национал-социализма можно разделить на три части: это работы, написанные до объединения страны отдельно историками восточной и западной Германии, а также исследования в рамках единого государства, созданные после 1990 года. В советской историографии длительное время национал-социализм рассматривался как составная часть международного фашизма 20-х - 30-х гг. под именем «германский фашизм». Главными темами, историков-марксистов в Восточной Германии были антифашистская борьба немецкого рабочего класса, борьба коммунистической партии против диктатуры нацистов, формы и методы воздействия нацистской партии на различные классы немецкого народа, внутренняя и внешняя политика нацистов26. Несмотря на то, что проблемы ментального характера ими не рассматривались, тем не менее, некоторые из их работ представляют интерес, поскольку дают широкую панораму политических событий 20-х - начала 30-х годов в Германии27.

24 Барыкин И.Н. Социальная база крайне правых движении в Западной Европе. Л. 1990; Бессоноп В.Н. Фашизм: идеология и политика М. 1985. Галкин A.A. Германский фашизм. М.1989; Аникеев A.A. Германский фашизм и крестьянство. Ростов-на-Дону, 1979.

25 Пленков О. Ю. Третий Рейх. Социализм Гитлера (Очерк истории и идеологии). СПб., 2004; Третий Рейх. Нацистское государство. СПб.: 2004; Третий Рейх. Арийская культура. СПб., 2005; Паламарчук Е.А. Социальная политика Третьего Рейха. Ростов-на-Дону, 2005. Ватлип А.Ю. Германия в XX веке. М., 2002; Тимофеева Т.Ю. Социально-бытовые отношения в Герман™ периода национал-социализма (1933-1945): немецкая семья в Берлнне. М., 2010.

26 Geschichte der deutschen Arbeitsbewegung. - Berlin, 1966; Czichon E. Wer verhalft Hitler zur Macht? Zum Antel der deutschen Industrie an der Zerschtörung der Weimarer Republik. - Köln, 1967; Mohrmann W. Antisemitismus. Ideologie und Geschichte im Kaiserreich und in der Weimarer Republik. - Berlin, 1972; Konzept für die '"Neueordnung" der Welt. Die Kriegszielc des faschistischen deutschen Imperialismus im zweiten Weltkrieg. - Berlin, 1977; Paetzold K. Faschismus, Rassenwahn, Judenverfolgung. - Berlin.,1969.

27 Руге В. Гиндснбург: Портрет германского милитариста. - М. 1981; Руге В. как Гитлер пришел к власти: Германский фашизм и монополии. - М. 1985. Petzold J. Konservative Theoretiker des deutschen Faschismus. - Berlin. 1978.; Demagogie des Hitlersfaschismus. - Berlin. 1982; Кучинский Ю.Очерки истории германского империализма. М, 1982; Ю.Кучинский История повседневной жизни немецкого народа, 19181945. М. 1982; Бергшикер X. Низвержение в Третий рейх. М., 1981.

В историографии ФРГ уже в первый послевоенный период, в 1945-1949 гг. в рамках консервативного направления, лидером которого был Г. Риттер, предпринималась попытка проследить взаимосвязь между настроением народа и историческими обстоятельствами, а также влияние личности Гитлера на эти процессы28. В 1960-е годы М. Брошат, Й. Фест, Э. Нольте посвятили свои работы изучению психологической атмосферы в немецком обществе периода прихода нацистов к власти29. В 70-е гг. «антропологический поворот» в гуманитарном знании на первый план в исторических исследованиях выдвинул человека и стимулировал исследование повседневной жизни в годы фашистской диктатуры в Германии30. Эти работы позволяют судить об общественных настроениях, индивидуальном и коллективном поведении членов немецкого социума в Третьем рейхе.

После объединения страны и интеграции исторической пауки в двух ее частях, состояние современной немецкой историографии характеризуется разнообразием идейных течений и методов исследований31. Среди современных исследований, освещающих отдельные аспекты картины мира немецкого человека периода нацистской диктатуры32. В конце 80-х - 1990-е тт.

28 Ritter G Europa und die deutsche Frage. - München, 1948; Ritter G Geschichte als Bildungsmacht. - Stuttgart, 1949; Kogon E. Der SS-Staat. Das System der deutschen Konzentrationslager. - München, 1946; Ulbricht W. Die Legende vom "deutschen Sozialismus". - Berlin, 1946.

29 Broszat M. Der Staat Hitlers. Grundlegung und Entwicklung seiner inneren Verfassung. München, 1969; Fest J. Das Geschichte des Dritten Reiches. Profile einer totalitären Herrschaft. - München, 1963; Nolte E. Faschismus in seiner Epoche. - München, 1963; Nolte E. Die faschistischen Bewegung. Die Kriese des liberalen Systems und die Entwicklung der Faschismen. - München, 1968. Nolte E. Der Nationalismus. - Frankfurt/M., 1970.

w Peukert D., Reulecke 1. Die Reihen fast geschlossen: Beitrage zur Geschichte des Alltags unter dem Nationalsozialismus. Wuppertal, 1981; Klaus M. Mädchen im Dritten Reich: Der Bund Deutscher Madel (BDM). Köln, 1983; Focke H., Reimer U. Alltag unterm Hakenkreuz. Hamburg, 1987; Broszant M., Fröhlich E. Alltag und Wiederstand. Bayern im Nationalsozialismus. München. Zürich, 1987. Alltagsgeschichte der NS - Zeit. Neue Perspektive oder Trivialisierung? - München, 1984, Herschaftsalltag im Dritten Reich. Studien und Texte. Hrsg.von Hans Mommes und Susanne Willens. Düsseldorf, 1988; Bayern in der NS-Zeit. Bd. 1-6,- München, 1977-1983.

31 С объединением обрела новое дыхание волна немецкой историографии второй половины 80-х годов. Пережила подъем также теория тоталитаризма, которая, по словам К. Д. Брахера и Э.Нольге, «доказала свою жизнеспособность и научность». В Дрездене был открыт институт X. Арендт по изучению тоталитарных движений и режимов. Наблюдается так же тенденция к ревизии взглядов на некоторые учреждения гитлеровского государства.

32 Falter J. Hitlers Wähler. - München. 1991; См. Также: Список литературы в книге Bracher K.-D., Funke М., Jacobsen Н.-А. (Hrsg.). Deutschland 1933- 1945. S. 594-597.

к исследованию истории региона в период Третьего рейха активно обратились историки Саксонии. В этот период вышли работы, посвященные социальной истории региона в эту эпоху, политической картине Саксонии и специфике местного управления в годы национал-социализма33. Новый импульс исследования национал-социализма в регионе получили после 1990 г. В рамках совместного проекта Института Ханны Арендт по изучению проблем тоталитаризма в Дрездене и Лейпцигского университета «Саксония под тоталитарным господством» выходит ряд сборников, посвященных исследованию различных аспектов национал-социалистического господства в регионе»34. Однако специального комплексного исследования образа власти в картине мира саксонцев в 1920-е - 1930-е гг. еще не создано.

В целом обзор литературы по истории советского и немецкого общества в конце 20-х - 30-е гг. XX в. показал, что механизм формирования образа власти в картине мира жителей Ставрополья и Саксонии в тот период рассматривался фрагментарно, не став предметом специального комплексного изучения.

Цель данного исследования: на основе анализа стереотипов и символов массового сознания, а также идеологии власти реконструировать основные черты образа власти в картине мира представителей ставропольского локального сообщества в 1930-е годы и выявить его отличия от образа власти в представлениях саксонцев в период господства национал-социализма.

Для достижения этой цели в работе поставлены следующие задачи:

■ проанализировать эволюцию представлений ставропольчан о мире под воздействием социокультурных и политических процессов в советском обществе в 20-е годы XX в.;

■ изучить влияние политических и социально-экономических реалий начала XX века в Германии на изменения в картине мира саксонцев и отличия этого процесса от происходившего в советской провинции;

• осветить образ центральной и местной власти в картине мира провинциального общества России в различных социальных слоях в сравнении с представлениями населения Германии в 30-е гг. XX века;

31 Bramke W. Sachsen unier der faschistischen Diktatur 1933-1945. In: Czok K. (Hrsg.):

Geschichte Sachsens. Weimar. 1989; Lobmeier K. Die sozialökonomische Lage und das politische

Verhalten der "alten" Mittelschichten in der Kreishauptmannschaft Chemnitz 1927 bis 1935. Diss. Leipzig. 1989; Mai T. Der faschistische sächsische Gauleiter Martin Mutschmann. Die Entwicklung des Gaues Sachsen und der NSDAP. Diplomarbeit. Jena. 1984.

34 Clemens Vollnhals (Hrsg.), Sachsen in der NS - Zeit, Leipzig, 2002; Reiner Pommering (Hg.) Dresden unterm Hakenkreuz. Köln; Weimar; Wien; Böhlau, 1998. Bd.3; Rainer Groß, Geschichte Sachsens, Leipzig, 2001; Katrin Keller, Landesgeschichte Sachsen, Stuttgard, 2002.

• проанализировать функции образа Сталина в картине мира жителей Ставрополья и сравнить с представлениями населения Саксонии о Гитлере;

• определить влияние официальной пропаганды на картину мира провинциалов в Советском Союзе и ее специфику по сравнению с немецкой пропагандистской машиной в исследуемый период.

Методологическую основу диссертации составили принципы историзма, объективности и системности.

В качестве основополагающего принципа изучения следует назвать междисциплинарный подход, позволяющий взглянуть на вещи с разных точек зрения и, таким образом, изучить весь спектр социальной жизни двух социумов.

В рамках локальной истории реализация поставленной цели достигается за счет применения метода «истории снизу», когда исследование локального сообщества осуществляется через изучение отдельных личностей его составляющих. При этом важную роль играют так же методы микроистории и интеллектуальной истории.

И наконец, метод сравнительного анализа позволяет определить специфику и общие черты массового сознания локальных сообществ с разной исторической судьбой, понять факторы влияния на становление картины мира на примере восприятия гражданами советской и немецкой провинции образов социума и власти.

Источниковая база исследования представляет комплекс многообразных источников, включающий как архивные, так и опубликованные материалы. К первой группе относятся официальные документы центральной и местной власти СССР и Третьего рейха из фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственного архива Ставропольского края (ГАСК), Государственного архива новейшей истории Ставропольского края (ГАНИСК), и 2 архивов Федеративной Республики Германия: Федерального архива Германии (Берлин) и Главного государственного архива Саксонии в г. Дрезден. Для Ставрополья это протоколы съездов, совещаний и заседаний, стенограммы партийных собраний и региональных конференций, постановления, резолюции, отчеты должностных лиц, решения заседаний. Среди официальных документов Саксонии, использованных для написания диссертации, необходимо назвать делопроизводственные документы государственной канцелярии Staatskanzlei, министерства внутренних дел, местной администрации Amts- и Kreishauptmannschaft округа Саксония. Официальные документы, с одной стороны, освещают факты и события этого исторического периода, с другой, в них опосредованно от-

ражено отношение жителей локального сообщества к актуальным вопросам общественной, политической, социально-экономической жизни, что позволяет характеризовать их общественные настроения.

Вторую группу источников составляют источники личного происхождения, к которым относятся письма, дневники, мемуары. Для реконструкции картины мира ставропольского социума особенно важны письма. С точки зрения репрезентативности писем во власть особенно важны материалы двух фондов Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ): фонд 17 (ЦК РКП(б) - ЦКВКП(б) и фонд 78 -личный фонд М.И. Калинина. Эти фонды содержат большое количество писем советских, в том числе и ставропольских граждан, позволяющих проследить динамику общественных настроений в 30-е годы XX века. Активно использовались автором также материалы фонда 393 (Редакция «Крестьянской газеты») Российского государственного архива экономики (РГАЭ).

Одним из важных опубликованных источников по истории Саксонии в период Третьего Рейха являются дневники профессора филологии и германистики еврея Виктора Кемплерера35. Обширная информация о повседневной жизни в Германии в период с 1914 по 1933 г. содержится в книге Себастиана Хафнера «Биография одного немца»36, в основу которой положены его юношеские дневники и позднейшие комментарии к ним.

Третью группу источников составляет периодическая печать. В диссертации использованы материалы таких советских региональных газет, как «Власть Советов», «Северо-Кавказский большевик», «Орджоникидзевская правда». Из региональных периодических изданий Саксонии в диссертации использованы газеты «Der Freiheitskampf», «Dresdner Neueste Nachrichten», «Chemnitzer Tageblatt». Используя данные прессы, мы можем понять, под воздействием каких установок и факторов происходило формирование картины мира советского и немецкого человека в 30-е годы XX века.

Четвертую группу источников диссертации представляют статистические данные. Данные статистических отчетов необходимы для создания более полной картины о политической, экономической жизни локальных сообществ Ставрополья и Саксонии, об их социальной структуре. В работе использовались ежемесячные отчеты по социально-экономическому развитию Ставрополья, сборники Ставропольских статистических комитетов, а также материалы Саксонского статистического земельного ведомства (das Sächsische Statistische Landesamt).

35 Kemplerer V. Die Tagebiicher.Berlin, 1995.

36 Хафнер. С. Биография одного немца. Воспоминания 1914-1933 гг. //«Иностранная литература» 2002. №2.

Пятую группу источников составляют произведения художественной литературы, помогающие реконструировать психологическую атмосферу и образ власти в картине мира советского человека периода сталинской диктатуры и немецкого общества времен гитлеризма.

Источниками, образующими шестую группу, являются работы лидеров политических партий Ленина, Сталина, Гитлера и Геббельса. Как источник интеллектуальной истории они отражают господствующие идеи и отношение большевистской и нацистской элиты к происходившим событиям.

Новизна исследования. В отечественной историографии впервые предпринимается попытка сравнительного исследования с целью выявления своеобразия и общего в картине мира жителей советской и немецкой провинции о государственной власти в конце 1920-х - 1930-е годы.

Впервые на основе компаративных методов изучен механизм формирования образа диктатуры в картине мира ставропольцев и его специфика в сравнении с аналогичным процессом у саксонцев.

Впервые на материалах двух регионов, России и Германии, предлагается выявление основных элементов картины мира рядового гражданина и факторов воздействия на процесс формирования образа власти как одного из таких элементов.

В работе использован ряд архивных источников, вводимых в научный оборот впервые.

Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут быть использованы как в учебном вузовском курсе истории России, так и для написания спецкурсов по интеллектуальной истории и исторической антропологии в рамках регионального компонента учебного плана. Кроме того, данные и выводы работы полезны при написании научно-теоретических работ по истории региона. Наконец, некоторые итоги диссертации могут оказаться востребованными при формировании местной политики и имиджа местной власти в тазах избирателей.

Апробация диссертации. Работа обсуждена и одобрена на заседании кафедры истории России Ставропольского государственного университета. Основные итоги исследования были доложены на международных, всероссийских и региональных конференциях. Работа получила поддержку совместной стипендиальной программы Министерства образования и науки РФ и Германской службы академических обменов (DAAD) «Иммануил Кант». Выводы работы изложены в материалах 7 статей, в том числе в 1 публикации журнала, рекомендованного ВАК.

Структура работы. Диссертация состоит их двух глав, введения, заключения, списка источников и литературы, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность и степень изученности темы, определены объект и предмет исследования, его хронологические рамки и территориально-географические границы, определены цели и задачи исследования, показана история изучения темы, состояние источниковой базы, сформулированы методологические принципы, показана научная новизна исследования и его практическая значимость.

В первой главе «Трансформация картины мира жителей Ставрополья и Саксонии к началу 30-х гг.» рассмотрены теоретические и методологические основы понятия «картина мира» и освещены предпосылки эволюции картины мира у жителей ставропольского социума к концу 1920-х годов и специфика этого процесса в сравнении с немецкой провинцией.

В первом параграфе «Картина мира локального сообщества как исследовательская проблема» разбирается содержание термина «картина мира» в отечественной и зарубежной гуманитаристике. В российской науке активное обращение к этому понятию происходит в 60-е годы XX в., прежде всего, в рамках философии, которая рассматривает картину мира как феномен, имеющий мировоззренческие функции. Однако при всей близости понятий «мировоззрение» и «картина мира», они не идентичны друг другу. Являясь компонентом мировоззрения, картина мира, тем не менее, имеет относительно самостоятельный статус, поскольку для мировоззрения характерна более высокая интеграция знаний. Понимание картины мира как самостоятельной научной категории характерно для лингвистики, в частности, для семиотики, где картина мира представляет собой субъективный образ объективного мира, выраженный в языке. Такой подход ближе к истории как конкретной науке, которая имеет дело со сложившимися конкретными дефинициями. Историческая наука под картиной мира понимает систему представлений человека о различных сторонах окружающей реальности, которая также может быть охарактеризована как «мировидение», «мировосприятие». Традиции такого понимания картины мира заложил А.Я. Гуревича, который, использовал его для обозначения мировосприятия людей прошлого37. В картину мира включены не только идеи, но и ценности, суеверия, эмоции, чувства в отношении духовного и вещного мира, в котором живет человек. Картина мира, таким образом, связана с образами, рождающимися в духовной сфере людей, объединенных в социум. Представляется приемлемым положение о том, что

37 См.: Гурсвич А.Я. Категории средневековой культуры. М. 1972.

картина мира формируется в ходе всех контактов человека с миром и представляет собой многомерный образ мира в сознании социума в определенный период его истории38. Такое понимание картины мира делает ее близкой другой категории гуманитарного знания - общественному сознанию. Развернутое определение понятий «картина мира» и «общественное сознание» подтверждает мысль о соприкосновении и даже переплетении элементов, составляющих картину мира и общественное сознание. Общественное сознание, с одной стороны, включает в себя некоторые образы картины мира, а последняя формируется не без воздействия общественного сознания. Не менее важньм является вопрос о соотношении картины мира с понятием «менталитет». Ментальное™ выражают не столько индивидуальные установки каждого человека, сколько внеличносгную сторону коллективного несознательного. Субъектом ментальности является не индивид, а социум. Ментальное проявляется не в идеях, а в вербальном и невербальном языке, в поведении, обычаях, традициях и верованиях. Анализ этих двух категорий гуманитарного знания позволяет сделать вывод о том, что ментальность представляет собой одно из базовых инструментов в формировании картины мира как системы взглядов и представлений человека на действительность. Картина мира представляет собой продукт всей совокупности условий, оказывающих влияние на сознание, эмоциональный мир, образ жизни конкретных людей в конкретном месте и в конкретную историческую эпоху. Наряду с социальной средой, политическими изменениями и материальным производством, влияющих на создание образов, входящих в картину мира человека, контекстом этого процесса являются природная среда и исторический опыт, ментальные установки и культурные традиции. Являя собой нечто невыразимое, что нельзя выписать из текста источника, картина мира может быть исследована путем междисциплинарной интеграции методологических подходов различных областей гуманитарного знания.

Во втором параграфе «Воздействие экономических, социокультурных и политических процессов 20-х годов XX века на представления жителей Ставрополья о мире» подробно анализируются факторы влияния на эволюцию картины мира населения советской провинции к началу исследуемого периода. В начале XX в. Ставрополье представляло собой аграрный регион, где преобладающая часть населения была занята в сельском хозяйстве. Благоприятные природные условия и модернизационные процессы в регионе конца XIX - начала XX в. определяли высокий уровень благосостояния населения, что способствовало росту здорового консерватизма

38 См.: Куликова И.С., Салмииа Д.В. Обучающий словарь лингвистических терминов. - СПб, М., 2004. С. 31-32.

среди местных крестьян, стремление сохранить стабильность, осторожность в социальных поступках. Носителями радикальных настроений были лишь немногие представители иногородних в сельской местности и городской интеллигенции. Аграрный характер ставропольских городов не способствовал формированию в тонком слое местных рабочих революционных идей, т.к. многие из них продолжали оставаться носителями крестьянского менталитета. На сознание жителей данного локального сообщества оказывали влияние окраинный характер, исторические традиции и этническая пестрота региона. Опасность военных конфликтов формировала у населения высокую ценность мира и спокойствия, способствовала развитию межкультурных коммуникаций и толерантности в повседневной жизни. С другой стороны, «вбрасывание» конфликтных факторов в эту локальную среду было чревато стремительностью раздувания и глубиной противостояния.

Система взглядов и представлений жителей провинциального социума стала меняться во время Первой мировой войны. Стала ярче проявляться эмоционально-экспансивная сторона поведения, что способствовало как росту радикальных настроений, так и восприимчивости населения к политической агитации. В полной мере влияние войны на изменения в картине мира жителей Ставрополья стало явным в 1917 г. Революция повлекла за собой коренные перемены в картине мира жителей страны в целом и Ставропольского локального сообщества в частности. Особенность влияния революционных событий на Ставрополье на его население состояла в том, что здесь, в отличие от промышленных центров России, группы рабочих, тесно связанные с сельским укладом жизни, были пассивны в революционных действиях. Гражданская война, охватившая регион сразу после установления советской власти, ее острота и продолжительность на территории Ставрополья вели к радикализации общественного сознания, трансформации революционного насилия в государственное. Они стали причиной сильнейшей ценностной дезориентации народа, что поднимало на поверхность инстинкты самосохранения и социального эгоизма. Радикализм сменился социальной усталостью и стремлением к социальной стабильности. Для многих инструментом достижения этого желания была сильная, хоть и жестокая власть. Безвластие, которое воспринималось вначале как проявление свободы, стало злом безвластия. В 1920-е гг. в регионе, как и в стране в целом произошла ломка социальных отношений, которая сменила ценностные приоритеты. Большое влияние на эволюцию картины мира, формирование новой системы взглядов и представлений жителей ставропольского социума оказала политика власти, направленная на воспитание «нового человека», имевшая целью не только введение людей в поток культуры, но и введение их в политику, путем формирования коммунистического мировоззрения. Однако

процесс формирования новой политической культуры у ставропольского населения протекал сравнительно медленно.

Создание колхозов, ликвидация кулачества как класса, осуществление протекционистской политики в поддержку бедняков проложило линию на углубление раскола деревни, на разрушение стабильности в крестьянской среде. Колхозный строй менял те только хозяйственную повседневность ставропольских крестьян, но трансформировал крестьянский образ жизни, крестьянскую мораль, приводил к ломке традиционных семейных ценностей. С одной стороны, советская модернизация рождала апатию, страх, неприятие новой власти. Крестьяне похищали и портили общественное имущество, как например, на глазах администрации жители с. Птичьего воровали из озера соль и «попортили большое количество полотна»39. Рабочие саботировали и прогуливали работу, о чем говорил, например, директор Ставропольской обувной фабрики в 1920 г.40. Культивирование классовой борьбы вносило в местное общество агрессивные настроения и раскол. С другой стороны, у многих жителей Ставрополья в их системе мировосприятия возникало чувство гордости и сопричастности к построению великого будущего. Религиозные и патриархальные настроения, особенно у молодежи, замещались настроениями энтузиазма и социального оптимизма. Вера в Бога не без влияния церковной политики большевиков, замещалась идеологией, приобретшей статус гражданской религии. В итоге население не рассуждало о содержании идеологем, а воспринимало их в категориях «веры» или же «неверия». Сложные теоретические построения упрощались до народных представлений о мире, власти, социальной справедливости. В конечном счете, в общественном сознании складывалась дуалистическая картина мира.

В третьем параграфе «Влияние политических и социально-экономических реалий начала XX века в Германии на изменения в картине мира саксонцев» рассматривается процесс трансформации мировосприятия локального общества Саксонии в конце 1920-х - начале 1930-х годов. В отличие от аграрного Ставрополья, Саксония в исследуемый период представляла собой развитый промышленный регион, население которого отличалось высоким уровнем образования и политической культуры. Главную роль в трансформации картины мира немцев сыграло поражение в Первой мировой войне, ставшее для них национальной катастрофой. Ноябрьская революция 1918 года имела несоразмеримо меньшее воздействие на картину мира населения Германии, чем Октябрьская революция - на российское сознание. Как вспоминал С. Хафнер: «Лично для меня революция тоже ничего

39 ГАСК. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 3. Л. 11.

40 ГАНИСК. Ф. Р-355. Оп. 1. Д. 6. Л. 246.

не изменила. В субботу я прочел в газете, что кайзер отрекся от престола. Меня удивило лишь, что этому событию было отведено так мало места»41. После подписания позорного для Германии Версальского мирного договора в сознании населения стали популярными милитаристские, националистские и реваншистские идеи. Веймарская республика, родившаяся из факта поражения, в противоположность СССР, родившемуся из факта победы большевиков, была изначально обречена на неудачу, поскольку в сознании населения неизменно связывалась с национальным позором. Усугубил ситуацию послевоенный кризис, вскоре приобретший системный характер. Особенно тяжелыми для немецкого социума оказались последствия экономического кризиса, в результате которого значительное число жителей Саксонии оказалось на грани выживания. В таких условиях сознание населения отмечалось повышенной возбудимостью, резко возросла роль слухов в формировании тех или иных образов массового сознания. В этой обстановке нацистские идеи и лозунги находили благоприятную почву. Под влиянием этих факторов к 30-м гг: XX в. в картине мира немцев вообще и саксонцев в частности главное место занимало ожидание прихода «нового мессии», жажда восстановления исторической справедливости и наказания виновных в бедствиях, обрушившихся на страну. В СССР складывание политической диктатуры сопровождалось экономическими трудностями, которые были преодолены модернизацией и не переросли в кризис. Хотя уровень жизни советского человека оставался, в отличие от Германии без кризиса, чрезвычайно низким, но массовое сознание советских людей под влиянием официальной пропаганды тиражировало образ успешной экономики на фоне мирового экономического кризиса. В сознании жителей советской России настроения реванша отсутствовали, хотя факт мессианства был характерен и для картины мира населения СССР. Однако мессианство в советском варианте было выражением глубоких ментальных установок и актуализировалось в связи со стремлением победителя повести за собой мир. В случае с немецкой картиной мира это было связано также с ментальной установкой своей исключительности, которую надо возродить и по праву завоевать весь мир.

Вторая глава «Образ власти в картине мира провинциального общества России и Германии в 30-е гг. XX века» посвящена сравнительному анализу восприятия центральной и местной власти локальными сообществами Ставрополья и Саксонии.

В первом параграфе «Власть в массовом сознании населения Ставрополья» показано, что для жителя советской провинции характерна дихотомия в

41 Хафнер. С. Биография одного немца. Воспоминания 1914-1933 гг. // «Иностранная литература» 2002. №2.

восприятии образов центральной и местной власти. Как отмечал в 1925 г будущий нарком земледелия Я.А.Яковлев, в сознании крестьян «от Калинина, Троцкого, Рыкова до волисполкома - огромный разрыв, зияющая пустота»42. С одной стороны, в развитии этой дихотомии немаловажную роль играла особенность русской политической культуры. Слабость абстрактных представлений об институтах власти, мифологизация центральной власти как гаранта стабильности вала к идеализации ее структур и представителей. Вождастские и харизматические компоненты политической культуры населения персонифицировали образ центральной власти в высших руководителях партии и страны. В условиях гражданского бесправия в картине мира русских людей сохранился образ царя (генсека, вождя) как защитника. В результате составляющим элементом картины мира большинства жителей страны, особенно селян, был «культ вождя». Для аграрного населения Ставрополья кониа 1920-х - начала 1930-х гг. Воплощением идеального вождя был М.И. Калинин, о чем свидетельствуют письма людей к «всесоюзному старосте». Этот образ народного заступника культивировался и в детском сознании: «Дорогой дядя Калинин. Я учусь хорошо. Люблю я тебя очень».43 «Вождистский» миф насаждался и средствами официальной пропаганды с использованием ментальных предпочтений россиян, в которых значительное место занимал ригуал. Не случайно, вырезанные из журналов портреты членов политбюро можно было вцдегь в крестьянских домах рядом с иконами.

При этом отношение жителей региона к Советской власти как институту нередко было негативным. Массовые реквизиции продотрядов, неравномерность распределения продуктов между городом и деревней, вызывали массовое недовольство «городской» властью, далекой от нужд деревни. Это недовольство экстраполировалось на местную власть. Народные представления о власти в картине мира советского населения формировались на основе впечатлений от ежедневного взаимодействия с местной администрацией, которая была соразмерима по своим качествам с каждым жителем и в отрицательных, и в положительных проявлениях, а это не способствовало сакральному образу власти. Некомпетентность, произвол и злоупотребления местных начальников создавали негативный образ местной власти в картине мира крестьян Ставрополья. Крестьяне с. Безопасного в 1930 г. заявляли на собрании: «Надо бойкотировать советскую власть до тех пор, пока не будет товаров»44.

Учитывая социальный состав рабочего класса региона, не оторвавшегося от деревенских корней, и тяжелое материальное положение горожан, в массовом сознании местных рабочих мы находим те же черты образа

42 Яковлев Я.А. Наша деревня. М., 1925. С. 141-142.

41 РГАСНИ Ф. 78. Оп.1. Д. 583. Л.149.

44 ГАСК. Ф. 239. Оп. 2. Д. 149. Л. 103.

центральной и местной власти. Только в этом случае более существенную роль играли как реальные попытки центральных ведомств навести порядок среди местных чиновников, так и стремление всю вину за провалы и бедствия переложить на региональную власть. В то же время уже тогда для некоторых представителей этих социальных групп и для значительного числа местной интеллигенции было характерно «декларативно позитивное» и «формально позитивное» отношение к власти. Это был тип социального поведения, которое необходимо было для выживания, чтоб не попасть в разряд многочисленных «врагов народа» и «вредителей».

Во втором параграфе «Восприятие власти социумом Саксонии» в сравнении со Ставропольем рассматриваются взаимоотношения власти и общества в Германии периода установления национал-социалистической диктатуры. Центральная власть в лице фюрера, рейхсминистров и руководителей партийных организации, подобно тому, как это было в Советском государстве, стала для населения объектом поклонения. Политические руководители Третьего рейха также имели свой культ, который, однако, должен был оставаться в тени культа Гитлера.

Массовый террор первых лет нацистской власти на местах, несмотря на то, что он коснулся далеко не всех жителей Саксонии, способствовал росту напряженности психологической атмосферы в регионе, недоверия к власти и, как следствие, снижению политической активности населения. Однако последовавший экономический подъем и падающая безработица вкупе с растущими успехами нацистов на международной арене способствовали росту популярности режима. Успехи новой власти во внутренней политике не оставляли сомнений в правильности политики нацистов. Социальная забота нацистского государства о населении также способствовала формированию положительного образа власти. Подразделения Трудового фронта «Сила через радость» и «Красота труда», организованные в Третьем рейхе, обеспечивали трудящимся отплаченные отпуска и другие формы отдыха и досуга. В картине мира рабочих, служащих, крестьян вновь обретенная уверенность в завтрашнем дне скоро перевесила предшествующую ей утрату политических прав, способствуя созданию положительного образа нацистской власти. В то же время плохие условия труда и низкая оплата труда рабочего и превращение крестьянина в аграрного производителя, зависимого от государства, также, как и в низкий жизненный уровень и потеря экономической самостоятельности значительного числа людей в России, тоже вызывало недовольство тружеников Саксонии. Однако, как и в Советском Союзе, недовольство политикой власти не выливалось в открытое сопротивление ей. Нужда значительной части жителей этих стран в «сильной руке» и спекуляция официальной идеологии на настроениях масс оказалась сильнее

оппозиционных настроений. Так же как и для жителей Ставрополья, саксонцам было присуще декларативно позитивное отношение к власти. Быть сторонником новой власти помимо выгод, получаемых от этого, важно было еще и потому, что в Третьем рейхе существовала всеохватная система контроля и надзора над немецким народом, которая неизбежно рождала невероятных масштабов доносительство. Особенно восприимчивым к нацистским идеям оказалось молодое поколение. Нацизм дал молодежи чувство сопричастности к свершениям государства, вселил веру в великое будущее. Посредством нацистских организаций многие молодые люди из малообеспеченных и малоимущих семей получили возможность «выбиться в люди» и обрести чувство собственного достоинства, до этого им неизвестное. Немецкая молодежь также персонифицировала образ власти с гитлеровскими «вождями». Так девушка, которой посчастливилось встать с факелом рядом с Герингом, восклицала: «Для меня это был великий момент. Был ли в тот момент кто-либо счастливее меня?»45. Все это, безусловно, заставляло их поддерживать нацистскую власть. На общем фоне положительного восприятия немцами нацистской власти резко выделялись члены молодежной организации «Стая». Это были молодые рабочие Лейпцига, выходцы из коммунистической и социал-демократической партий, которые не желали вступать в гитлерюгенд и Союз немецких девушек. Постепенно эти настроения переросли в неприятие режима. Выступления членов «Стаи» против нацистов и их организации, стали единственным примером в Саксонии открытого сопротивления диктатуре в довоенный период.

В третьем параграфе «Образ лидера в массовом сознании советской России и гитлеровской Германии: общее и различное» анализируются функции, который выполнял образ Сталина в картине мира советского человека в сравнении с образом Гитлера в Третьем рейхе. В обоих государствах конструирование культа личности как в народном сознании, так официальной властью, было связано, прежде всего, с затяжным общественным кризисом, охватившим эти государства в первые два десятилетия XX в. Однако в Советском Союзе и в Третьем рейхе образ политического лидера выполнял различные социальные функции. Образ Гитлера в Германии воплощал роль религиозного символа с присущими ему атрибутами: вездесущность, бессмертность и совершенство высшего существа. Сводки о настроениях немцев сообщали о сооружении домашних алтарей с фотографией Гитлера на месте дароносицы46. Образ же Сталина в картине мира советского человека тоже замещал

45 Штрайтер Гудрун. Так близко от смерти: Дневник невесты штурмовика //Моссе Дж. Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма М. 2010. С. 161.

46 Auszug aus dem Monatsbericht Oktober 1934 des Gestapa Sachsen (SächsHStA Dresden,SMfWa 1557, Bl.51-54, hier B1.51)

религиозные символы, но в большей степени исполнял роль родового символа, символа отца. В Советской России даже после устранения монархии потребность масс в отеческой заботе осталась очень сильной. Не случайно населению стал близок образ наследника Ленина, который конструировался самим Сталиным. Сын принимает власть из рук отца и сам становится отцом нации, что подтверждается мифом о том, что Ленин в Мавзолее спит47.

В пропаганде обеих стран государственный лидер изображался как добрый, человечный, скромный, что при падении жизненного уровня люден было очень важно, трудоголик, глубоко понимающий проблемы своей страны и обычных людей. Абсолютизация в массовом сознании образа Сталина и Гитлера делали их в глазах большей части обывателей непричастными ко всему негативному, что происходило в их государствах.

Четвертый параграф «Влияние СМИ на картину мира провинциалов» посвящен сравнительному анализу воздействия печати и радио на картину мира населения Ставрополья и Саксонии в период господства диктаторских режимов. Апеллируя к эмоциональной стороне человека, СМИ играли важную роль в перестройке структуры восприятия и сознания. В СССР и Германии периода 30-х годов XX века они стали одним из плавных факторов воздействия на картину мира жителей этих стран. В то время главное место в системе как сталинской, так и национал-социалистической пропаганды занимала пресса. Как советском государстве, так и в Третьем рейхе главной задачей информации, содержавшейся в печати, было внедрить в картину мира читателей политические установки власти как необходимые населению. Печать была инструментом манипулирования массовым сознанием как советского, так и немецкого жителя локального сообщества. Газеты создавали обязательные идеологические клише, фактически не оставляя читателю возможности для размышлений и сомнений. Не менее активно как советская, так и нацистская пресса формировала необходимый для сплочения народа образ положительного «героя». Используя различные средства привлечения внимания читателей (шрифт, его размер, цвет и др.), авторы материалов периодической печати, как Ставрополья, так и Саксонии стремились «руководить» процессом восприятия информации, как бы «читая» текст за самого читателя, что способствовало более эффективному воздействию печати на трансформацию картины мира человека. В этом крылась одна из причин большого внимания власти ликвидации неграмотности в России, т.к. без этого сила печати оставалась в массах нереализованной. Иное дело Саксония, где грамотность была неотъемлемой характеристикой местного сообщества, так что пресса Германии была более эффективна в воздействии на образы картины мира немцев.

41 Тумаркин Н. Ленин жив! Культ Ленина в Советсю/i России. СПб., 1997. С. 128.

Более продуктивное влияние на массовое сознание в России могло играть радио, но на Ставрополье даже в середине 30-х гг. радиоточек было чрезвычайно мало. В Германии того времени радио стало частью домашнего быта немецких обывателей. Поэтому Геббельс, заявлял, что устное слово оказывает на население более сильное воздействие, чем печатное, считая радиовещание основным орудием нацистской пропаганды. В целом же, в советском государстве и гитлеровской Германии средства массовой информации создавали «иную» реальность, отличную от действительной реальности, усугубляя дуализм картины мира рядовых жителей. Кроме того, СМИ предлагала приемлемую для власти лояльную модель поведения жителя местного сообщества. Эта модель отражала мобилизационный стиль поведения людей. Только в Германии она подразумевала борьбу с другими нациями и расами, а в СССР - с внутренними и внешними классовыми врагами.

В заключении работы подводятся итоги работы и формируются основные выводы.

1. Анализ источников по истории социокультурного и политического развития СССР в конце 20-х - 30-е годы XX в. и его локального ставропольского сообщества показал, что картина мира его жителей была связана с экономическими и геополитическими особенностями региона. В то же время под влиянием модернюационных процессов и цивилизационных разломов в ходе Первой мировой войны, революции 1917 г., гражданской войны и смены парадигм социокультурного и политического развития страны происходит разба-лансировка этой картины мира. Происходит изменение эмоциональной составляющей. Были разрушены основные ценности и традиции, замещенные образами, навязанными новой властью. Таким образом, одним из факторов перемен в картине мира жителей Ставрополья становится политика власти и официальная пропаганда. Выполнение задач первых пятилеток рождало у многих жителей Ставрополья чувство гордости, сопричастности к построению великого будущего своей страны. Однако энтузиазм населения, широко развернутое социалистическое соревнование переплеталось со страхом, верой, агрессивностью, апатией и «правильным» социальным поведением.

2. В Саксонии, как и во всей Германии, к необратимым изменениям в картине мира населения вели неудачный для немцев исход Первой мировой войны и позорные условия Версальского договора. По силе воздействия они были равны той трансформации сознания, которую вызвала в картине мира ставропольского социума революция и Гражданская война. Мощным фактором воздействия на массовое сознание жителей Саксонии стали экономические кризисы, подготовившие массовое сознание немецкого общества к принятию идей национал-социализма.

3. Механизмы, вызывающие трансформацию массового сознания на Ставрополье и в Саксонии, схожи. Наряду с модернизационными и кри-

зисными явлениями исторического масштаба использовалась официальная пропаганда и слухи в разной форме. Которые были важным фактором оформления эмоциональных маркеров массового сознания. Обязательным становиться поиск виновников-ответчиков за сложившее положение. В результате идеальная картина мира включала борьбу с предложенными властью виновниками бед нации и образ «сильной руки», способной навести в обществе порядок и установить справедливость.

4. Образ власти в картине мира Ставропольского населения под влиянием советской модернизации сформировался как сложный и противоречивый конструкт, имевший дуалистическую природу. Это проявлялось в том, что единый образ власти распадался как минимум на три образа - центральная власть в ее персональном образе, советская власть как институт управления, местная власть, персонифицированная в действиях местных начальников -от бригадира и мастера до секретаря партийного комитета и председателя исполкома города, округа, края. Центральная власть воспринималась в традициях российской ментальное™, конкретная политика советской власти создавала противоречивый образ власти социальной защиты и возвеличивания бедных и одновременно власти, карающей собственный народ. Образ местной власти чаще всего представлял собой негативный феномен.

5. Противопоставление образов центральной и местной власти для жителя немецкой провинции было нехарактерно. Отношение к власти в Германии и ее локальном сообществе Саксонии определялось, прежде всего, традициями немецкой политической культуры, в которой государство провозглашалось главной ценностью, играющей определяющую роль по отношению к индивиду. Авторитет государственной власти и уважение к ней - это те доминанты общественного сознания, которые и в период национал-социализма продолжали играть важную роль. Однако, как и в Советском Союзе, в картине мира жителей Саксонии под воздействием политических процессов 1930-х гг. складывался тип поведения, отличный от представлений о власти и отражавший стремление людей к выживанию в условиях диктатуры.

6. В представлениях жителей Ставрополья и Саксонии о власти особое место занимала фигура политического правителя: Сталина в СССР и Гитлера в Германии. В обоих странах формирование культа личности было связано с социально-политическим кризисом, в 1914-м - 1920-е гг. В то же время функционирование этих образов было различным. Являясь религиозными символами, эти образы проявлялись по-разному. Образ Гитлера в Германии замещал христианство с соответствующими ему атрибутами. Образ Сталина в картине мира советского человека функционировал как родовой символ отца.

7. Анализ смыслового содержания информации прессы и радио как основных форм СМИ того времени позволил рассмотреть механизмы

воздействия СМИ на картину мира населения Ставрополья и Саксонии. СМИ в обеих странах сводились к пропагандистской функции и становились важным инструментом для навязывания массовому сознанию выгодного правящему режиму образа власти, что не могло не сказаться на конфигурации картины мира советских людей и жителей Германии.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

Статья, опубликованная в гадании, рекомендованном Высшей аттестационной комиссией:

1. Кожемяко Т.Н. Пресса как инструмент формирования общественного сознания в тоталитарных государствах. На примере локальных сообществ Ставрополья в СССР и Саксонии в Германии // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Ростов-на-Дону, 2010 №4. С. 72-76.

Статьи в научных журналах и сборниках научных трудов:

2 Кожемяко Т.Н. Образ «враг народа» в общественном сознании советских людей в 30-е годы XX века // Вопросы исторической науки: Взгляд молодых. Сборник трудов студентов и аспирантов. Ставрополь, 2006. С. 36-39.

3. Кожемяко Т.Н. Идентификация советских граждан в социокультурном пространстве Ставрополья в конце 20-х - начале 30-х годов XX века // [Электронный ресурс] http://www.newlocalhistoiy.com/inetconC2007/

4. Кожемяко Т.Н. Газета как фактор воздействия на общественное сознание жителей Ставрополья в 30-е годы XX века // Региональная журналистика в условиях социально-экономической трансформации XIX - XXI вв. Материалы международной паучно-пршсгической конференции, посвященной 125-легию со дня создания газеты (Северный Кавказ) и 25-летию отдела периодических изданий Ставропольской государственной краевой универсальной научной библиотеки им. М.Ю. Лермонтова. 18-19 ноября 2009. Ставрополь, 2009. С. 64-68.

5. Кожемяко Т.Н. Изучение общественного сознания периода национал-социализма в германской историографии // 1стори тна панорама: Зб|'рник наукових статей ЧНУ, Спещ'альшсть «1стор1я». Чершвщ: Чершвецький нац. ун-т, 2009. Вии. 9. С.150-156.

6. Кожемяко Т.Н. Отечественная историография изучения общественного сознания периода сталинской диктатуры // Личность. Общество. Государство. Материалы региональной научной конференции 31 октября 2009 г. Екатеринбург, 2010. С. 84-86.

7. Кожемяко Т.Н. К вопросу о характерных особенностях политической культуры ставропольского крестьянства в 30-е годы XX века // Из истории культуры народов Северного Кавказа. Ставрополь, 2010. С. 103-107.

Подписано в печать 16.12.2010 Формат 60x84 1/16 Усл.печ.л. 1,51 Уч.-изд.л. 1,45 Бумага офсетная_ Тираж 100 экз.__Заказ 643

Отпечатано в Издательско-полиграфическом комплексе Ставропольского государственного университета. 355009, Ставрополь, ул.Пушкина, 1.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Кожемяко, Татьяна Николаевна

Введение.

Глава I. Трансформация картины мира жителей Ставрополья и Саксонии к началу 1930-х гг.

1.1. Картина мира локального сообщества как исследовательская проблема.

1.2. Воздействие экономических, социокультурных и политических процессов 20-х годов XX века на представления жителей Ставрополья о мире.

1.3. Влияние политических и социально-экономических реалий начала XX века в Германии на изменения в картине мира саксонцев.

Глава II. Образ власти в картине мира провинциального общества России и Германии в 30-е гг. XX века.

11.1. Власть в массовом сознании населения Ставрополья.

11.2. Восприятие власти социумом Саксонии.

11.3. Образ лидера в массовом сознании гитлеровской Германии и советской России: общее и различное.

11.4. Влияние СМИ на картину мира провинциалов.

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Кожемяко, Татьяна Николаевна

Своевременность обращения к данной теме объясняется тем, что в современной историографии до сих пор дискуссионным остается вопрос о предпосылках формирования советской политической системы и сталинского режима в СССР. На этом пути плодотворно использование компаративных методов исследования, для чего параллельно и был рассмотрен вопрос о восприятии нацистской власти жителями немецкой земли. Научная актуальность, как раз и состоит в востребованности сравнительных исследований, которые позволяют поместить национальную историю России в общемировой исторический процесс. Современные ученые все чаще обращают внимание на то, что российская история является частью мировой истории, поэтому возрастает роль сравнительного изучения отечественной истории с историей других стран как части единого мирового сообщества. Анализ материальных и социальных форм повседневного существования человека, его' жизненного микромира, стереотипов его мышления и поведения рассматривается как один из возможных подходов, помогающих комплексно изучить советское общество в период становления сталинского режима, для чего проводится его сравнение с немецким обществом периода гитлеровской диктатуры.

Актуальность предлагаемой темы связана также с тем, что история повседневности и антропологические подходы современной исторической науки являются наиболее востребованными как в отечественной, так и мировой науке. Именно сейчас такие подходы стали активно использоваться в изучении различных сторон российской истории XX века.

Изучение психологической атмосферы советского социума в 30-е годы XX века и мотивации масс и отдельных личностей помогает выявить внутреннюю логику исторических процессов в многообразии человеческой повседневности. Сравнительный анализ советского локального сообщества с духовной ситуацией в немецкой земле исследуемого периода позволяет понять специфику картины мира советских людей.

При изучении картины мира у людей из локального сообщества оказываются востребованными подходы одного из современных историко-научных направлений, каким является «новая локальная история», что придает теме большую актуальность.

Объектом исследования является картина мира различных групп населения Ставрополья'в сравнении с представлениями жителей Саксонии в 30-е годы XX века.

Предмет работы - механизм формирования образа власти- в картине мира советской провинции на примере Ставрополья, а также особенности представлений о власти его населения в сравнении с местным сообществом Саксонии в период диктатуры.

Территориальные рамки работы включают Ставрополье, которое на протяжении 1920-х - 1930-х гг. несколько раз меняло свои административные очертания. С 1920 по февраль 1924 года существовала Ставропольская губерния, которая входила вначале в состав Юго-Восточного, а затем, Северо-Кавказского края. С октября регион был преобразован в Ставропольский округ, входивший в состав СевероКавказского края. С 1930 года округа были упразднены, а районы этих округов, оставаясь в составе Северо-Кавказского края, подчинялись краевому центру в Ростове-на-Дону. В 1934 году Северо-Кавказский край был разделен на Азово-Черноморский и Северо-Кавказский с центром, в Пятигорске. Помимо 1,7 районов Ставропольского и Терского округов и городов Кавминвод сюда входили Дагестан и 5 автономных областей; В 1937 году край был переименован в Орджоникидзевский с центром в Ставрополе. За это время несколько раз формировались новые районы и упразднялись прежние, но границы края, не учитывая автономных образований, за небольшим исключением, сохранились до настоящего времени в пределах 1934 года.

В связи с компаративными задачами необходимо также обозначить территориальные границы Саксонии. Ее территориальные границы в исследуемый период не изменялись, менялось лишь название земли: Königreichs Sachsen (Королевство Саксония) в империи Кайзера, Freistaat Sachsen (Свободная земля Саксония) в годы Веймарской республики и Sachsen (Саксония) в период национал-социалистической диктатуры.

В соответствии с концепцией диссертационного исследования для выявления общего и особенного в развитии ставропольского социума была выбрана территория земли Германии, также имеющая приграничный характер. На протяжении всей своей истории и Ставрополье и Саксония испытывали влияние соседних территорий, что определило их особый социокультурный и политический облик. В то же время существенные различия в истории Ставрополья и Саксонии позволяют глубже выявить специфику социальной и духовной жизни Ставрополья, а также отличия картины мира советского человека от картины мира жителя Германии в условиях сталинской диктатуры и господства гитлеризма.

Существенное различие состоит в том, что Ставрополье в изучаемый период представляло собой аграрный регион, с низким уровнем грамотности населения, в то время как Саксония отличалась высокой степенью развития производства и общей культуры населения. Однако выбор столь разных социумов продуман и осознан, так как в соответствии с исследовательской гипотезой предполагалась выявить насколько схож или отличен механизм формирования массового сознания, для того чтобы корректно представить процесс формирования образа власти. Метод сравнения советского локального сообщества с немецким позволяет применить микросоциальный анализ, рассмотреть социокультурные процессы в их естественной среде и понять специфику периферии в контексте национальной истории. Таким образом, в рамках данного исследования проявляется региональный компонент общероссийских политических и социальных процессов, затрагивается вопрос отношения периферийных регионов страны к масштабным преобразованиям, происходящих на территории государства.

Хронологические рамки работы охватывают период с конца 20-х и до конца 30-х гг. XX века. Выход нижней временной границы за пределы периода, определенного темой, позволяют выяснить предпосылки исторического сдвига в жизни России. Выбор хронологических рамок обусловлен возможностью сравнения процессов формирования картины мира у россиян и немцев в переломный период их истории.

Историография темы. В отечественной и зарубежной исторической науке сегодня активно разрабатывается проблема изучения картины мира как системы мировосприятия людей прошлых эпох. Однако до недавнего времени внимание историков было в основном сосредоточено на изучении структур, а не отдельного человека, взятого во всех его проявлениях. Проблема картины мира в отечественной науке рассматривалась, прежде всего, в рамках философии1. В первую очередь, это было связано с господством в отечественной исторической науке марксистской концепции объяснения истории. Лишь в 70-е годы XX века антропологический поворот в исторической науке стимулировал интерес исследователей к проблеме человека, его взглядов на мир, к изучению психологической атмосферы эпохи .

Историческую литературу по истории 1920-х - 1930-х гг. можно предварительно разделить на две группы - по истории Советского государства и Германии в этот период.

Остановимся на советской истории. В отечественной исторической науке отсутствие работ по исторической антропологии, охватывавшей интересующий нас временной отрезок, в значительной мере предопределили не только источниковедческие трудности, ограниченный доступ к документам, но и идейно-политическая ситуация. С конца 1920-х до конца 1950-х гг. в СССР не функционировали публичные социальные

1 Игнатов А.И. Мировидение, картина мира и мировоззрение. - М., 1971; Платонов Г.В. Картина мира, мировоззрение, идеология /В.Г. Платонов.-М., 1972.

2 Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М., 1965; Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М. - 1979; Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. - М. 1972. службы, вся информация о настроениях населения была отнесена к категории секретной. Изучение истории советского общества 30-х — 50-х гг. XX века было лишено данных социологических опросов и мониторингов общественного мнения. Однако и позже материалы о настроениях населения вплоть до начала 1990-х гг. оставались секретными и были недоступны исследователям. Только к концу XX века появились публикации документов, характеризующих общественные настроения в советское время. Однако, несмотря на эти изменения, проблема исследования картины мира советского человека 1930-х гг. только начала разрабатываться.

В целом же, всю отечественную историографию, посвященную 20-м -30-м гг. XX века в СССР, можно разделить на две части. Это советская литература и работы, изданные после 1990 года. В 1930-е гг. сложилась концепция советской истории на основе "Краткого курса истории ВКП(б)". Согласно этой концепции 20-е - 30-е гг. XX в. характеризовались как эпоха фундаментальных преобразований в экономике, коренных сдвигов в социальной сфере, политической и духовной надстройке, свидетельствующих о построении в СССР основ социалистического общества.

После смерти Сталина в стране наметились серьезные перемены. Исторической вехой на этом пути стал XX съезд КПСС, после которого историки попытались критически переосмыслить период 30-х гг. XX века. Однако все усилия исследователей второй половины 1950-х - начала 1960-х гг. свелись к перечислению ошибок, совершенных И. В. Сталиным, и не коснулись оценки данного периода в целом3. В период 1960-х - 1980-х гг. специальных исторических трудов по изучению картины мира советского человека, не создавалось. Тем не менее, в освещении истории советского общества 1930-х гг. произошли принципиальные изменения. В ряде

Абрамов Б.А Партия большевиков организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса. - М., 1952; Краев М.А Победа колхозного строя в СССР. - М, 1954. исследований поднимался вопрос и о цене коллективизации, и о репрессиях4. В то же время большой вклад в понимание эпохи и роли человеческой личности внесли художественные публикации 1960-х гг., содержавшие информацию о сталинских репрессиях и трагических судьбах людей, ставших их жертвами5. Только во второй половине 1980-х гг. в условиях демократизации общества были предприняты попытки изучения картины мира советского человека и его взаимоотношений с властью. К таким попыткам можно отнести книгу В.А. Козлова и О.В. Хлевнюка «Начинается с человека. Человеческий фактор в социалистическом строительстве: итоги и уроки 30-х годов»6. В этой работе историки обратились к восстановлению социально-психологического портрета советского человека 30-х гг. XX века. Для воссоздания атмосферы тех лет авторы использовали воспоминания современников и публицистику. Проблеме взаимоотношений власти и общества посвящена также другая работа О.В. Хлевнюка того времени . В ней автор не только исследует проблему репрессий, но и освещает социально-психологический контекст сталинизма. В те годы массовому читателю становятся доступными впервые опубликованные за границей книги A.A. Зиновьева, посвященные историко-философскому осмыслению советского человека и его картине мира8.

Интерес для воссоздания образа власти в картине мира советского человека имеют также такие коллективные сборники того времени, авторы которых, пытаются разобраться в природе сталинизма, механизмах его

4 Финаров А.П. К вопросу о ликвидации кулачества как класса и о судьбе бывших кулаков в СССР. // История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. - М., 1963; Бурлацкий Ф.М. Государство и коммунизм. - М., 1963; А.И. Володин, Вылцан М.А. Завершающий этап создания колхозного строя. - М., 1978; Ивницкий H.A. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.). - М., 1972; Погудин В.И. Путь советского крестьянства к социализму, историографический очерк. - М., 1975 и др.

5 Солженицын А.И. Один день Ивана Денисовича.// Новый мир. 1962. №11, с.8-74; Шелест Г. Колымские записи. // Знамя. 1964. №9, С. 162- 180; Дьяков Б.А. Повесть о пережитом. - М., 1966.

6 Козлов В.А., Хлевнюк О.В. Начинается с человека. Человеческий фактор в социалистическом строительстве: итога и уроки 30-х годов. - М„ 1988.

7 Хлевнюк О. В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. - М., 1992. с

Зшювьев A.A. Зияющие высоты. Lausanne, L"age d"Homme, 1976; Зиновьев A.A. В преддверии рая. Lausanne, L"age cTHomme, 1978; Зиновьев A.A. Желтый дом 1-2 тг. Lausanne, L"age cTHomme, 1980; Зиновьев A.A. Гомо советикус. Парабеллум, - М., 1991. формирования9. Большое внимание в историографии этого периода уделяется личности И.В. Сталина и его деятельности в 20-30-е гг.10 была восстановлена оценка И. В. Сталина, данная на XX съезде КПСС. Однако, воссоздавая портрет вождя народов, во всех этих работах авторы не обращаются к исследованию психологии советского человека и образа Сталина в народном сознании 30-х гг. XX века.

Началом нового этапа в изучении периода сталинизма стал конец 1990-х гг., когда появилась возможность не только интегрироваться' в мировую историографию, но и реализовать исследовательские возможности в пространстве методологического плюрализма. Благодаря этому стало возможным обращение к вопросам истории повседневного мира советского общества и к картине мира советского человека в разные исторические периоды. В этом отношении интерес представляют исследования, посвященные реконструкции психологической атмосферы периода сталинизма11. Здесь показаны мнения разных слоев населения о политике Советского руководства; реакция общества на основные события в стране и в мире.

В рамках исследования политики коллективизации современные историки обратились к изучению психологии крестьянства и взаимоотношений сельских тружеников с властью12. Авторы освещают проблему коллективизации и раскулачивания, как величайшую трагедию российской деревни, приведшую к «раскрестьяниванию» страны, разрушению жизненного уклада крестьянства. Психология крестьянства

9 Суровая драма народа: ученые и публицисты о природе сталинизма.,М.,1989; Осмыслить культ Сталина - М., 1989; Историки спорят. -М., 1989.

10 Ципко А. Насилие лжи или как заблудился призрак. - М, 1984; Гефтер М. Сталин умер вчера. // Иного не дано. -М., 1988; Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.Сталина. - М., 1989; Антонов-Овсиенко A.B. Сталин и его время. // Вопросы истории. 1989. №1; Маслов H.H. Политические процессы 30-х гг.: характеристики и особенности. // Страницы истории КПСС. - М.,1989; Борисов Ю.С. Сталин, человек и символ. Факты истории и история культа. // Переписка на исторические темы. - М., 1989; Медведев P.A. О Сталине и сталинизме. - М., 1990.

1 Власть и общество: диалог в письмах. — М., 2002; Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах. -М., 1998; Павлова И.В. Власть и общество в СССР в 30-е годы // Вопросы истории. 2001. №10.

12 Захаров A.B. Народные образы власти // Полис 1998. №1; Курдюкин М. Мужик наплюет на вашу политику: отношение крестьян к власти во второй половине 30-х гг. // Россия в XXI веке. 1997 №3/4; Ропшина HJI. Коллективизация: уроки пройденного пути. - М. 1989; Ивницкий H.A. Коллективизация и раскулачивание. - М. 1994; Зеленин И.Е. Крестьянство и власть в СССР после «революции сверху» // Вопросы истории. 1996.№7. стала также объектом междисциплинарных исследований историков,

11 социологов, философов, демографов . Они считают, что освоение на массовом крестьянском уровне элементов индустриальной культуры и городского образа жизни сопровождалось активизацией традиционных ценностей, т.е. архаизацией сознания. Так, по мнению историка В.Н. Булдакова, «стержнем русской истории остался феномен растворения человеческой личности в государстве.», а «советская система оказалась чрезвычайно архаичной по своему психосоциальному положению вопреки прогрессивным формам самопрезентации. Это составляло парадокс и суть ее исторического существования и таило в себе закономерность краха»14.

В современной отечественной историографии не остался без внимания и вопрос об общественных настроениях горожан15. Так, B.C. Тяжельникова, анализируя мировосприятие московских рабочих, приходит к выводу о доминировании во* всех слоях общества традиционалистской крестьянской культуры, оказывавшей влияние на формирование картины мира горожан. Сходную позицию занимает и Н.Б. Лебина16. Анализируя советскую повседневность с позиций концепций девиантного поведения, она воссоздает социально-психологический облик городского населения и. приходит к выводу, что массовое сознание горожан носило «полуфеодальный характер» и было готово к восприятию новых догм социалистического характера.

Для исследования картины мира советского человека 30-х годов интерес также представляет работа C.B. Журавлева17. В ней автор обращается к анализу социально-бытовых, культурных и психологических

13 Черных А. Становление России советской: 20-е гг. в зеркале социологии. - М., 1998; Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. - Новосибирск, 1997; Вишневский A.B. Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР. -М., 1998; Холмс Л. Социальная история России: 1917 - 1941. - Ростов - на - Дону, 1994. Булдаков В.П. Красная смута: природа и последствия революционного насилия. - М., 1997.

14 Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного населения. - М., 1997.

15 Тяжельникова B.C. Повседневная жизнь московских рабочих в начале 20-х гг. М. 2002, Козлова H.H. Горизонты повседневности советской эпохи: голоса in хора. - М., 1996.

16 Лебина Н.Б. Оксфорд сиреневый и желтые ботиночки // Родина. 1994. №9. С. 112-117; Лебина Н.Б. Теневые стороны жизни советского города // Вопросы истории. 1994. №2; Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920 - 1930 годы - СПб. 1999.

17Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920- 1930-х гг. - М., 2000. проблем жизни и деятельности иностранцев в СССР. Через освещение жизни и настроений иностранцев автор исследует широкие стороны социально-психологического облика советского общества. Следует отметить также монографию В.А. Куманева, посвященную изучению духовной жизни общества и судьбы советской интеллигенции в 30-е гг. XX века. Историк исследует этот период не только как годы всенародного страдания, но и творческого энтузиазма18. Активизировалось и изучение особенностей массового сознания 1930-х годов. Здесь можно выделить исследования Л.Я.Кузьминой19, которая подняла проблему формирования

20 советского массового сознания, и A.B. Голубева , изучающего массовое сознание через призму внешнеполитических стереотипов. Среди работ, помогающих реконструировать картину мира советского социума в 30- е

01 гг. XX в., следует отметить исследование А. Лившина , в котором автор рассматривает динамику формирования мнений и настроений народа в условиях масштабных трансформаций, показывая взаимосвязь социальных преобразований и колебаний массового настроения.

Как уже отмечалось, исследование картины мира людей сталинского периода в исторической ретроспективе лежит в междисциплинарном поле. Эта проблема наряду с историками изучается российскими культурологами и философами. Среди них следует отметить работы A.C. Ахиезера, A.B. Оболонского, Ю.П. Пивоварова, B.C. Барулина, В.И. Ильина22. Они посвящены изучению различных аспектов советской социальной общности. Большое внимание в них уделяется изучению системных возможностей

18 Куманев В. А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенщш. - М., 1991.

19 Кузмина Л .Я. Массовое сознание в условиях тоталитарного общества генезис и особенности. Автореферат на соискание канд. фил. наук. - М, 1990.

20 Голубев A.B. Эволюция инокультурных стереотипов советского общества // 50 лет без Сталина наследие сталинизма и его влияние на историю второй половины XX века. - М., 2005; Он же. «Если мир обрушится на нашу Республику.». Советское общество и внешняя угроза в 1920-1940-е гг. - М., 2008.

21 Лившин А. Настроения и политические эмоции в Советской России 1917-1932 гг, - М., 2010.

22 Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта - Новосибирск, 1997, Оболонский AB. Драма российской империи. - М., 1993. Барулин В.С Российский человек в XX веке. Потери и обретение себя - СПб., 2000; Ильин В.И Государство и социальная стратификация советского и постсоветского общества 1917 — 1996 гг.: Опыт коструктивистского — структуралистского анализа. - Сывтывкар, 1996; Козлова H.H. Горизонты повседневности советской эпохи Голоса из хора - М 1996;Советское общество: Возникновение, развитие, истор1пеский финал / под ред Афанасьева Ю.Н/ В 2 Т. - М, 1997. советской цивилизации, специфике мировидения советского человека в контексте новых социально-политических процессов и явлений.

Проблема влияния средств массовой информации на формирование образа власти в СССР также находится на перекрестье научных интересов гуманитариев различного профиля. Внимание исследователей в основном было сосредоточено на выяснении места СМИ в государственной системе СССР, а также истории советской цензуры . В работе американского исследователя У. Шрамма24 функции советской печати определялись характеристикой СМИ как инструмента государства, который используется не для информирования населения, а для укрепления единства масс в стране, для политических обличений, для агитации, пропаганды и организации работающего населения.

Исследованию языка периодической печати как ведущего средства трансляции необходимых для государства идей, его изучению в пространстве тоталитарного государства посвящены работы E.H. Басовской, E.JI. Земской, В.Г. Костомарова и др~ . Они отмечали, что язык советской печати отличался особой системной организацией, наличием специфического словаря идеологем, поддерживавшихся текстами речей авторитетных политических деятелей, программными документами партии. Такой же ракурс характерен для исследований по истории радио в СССР26.

23 Скуденко М.И. Журналистика и пропаганда История политической цензуры. 1932-1946. - М., 1994; История советской радиожурналистики. Документы. Тексты. Воспоминания. 1917- 1945.-М., 1991.

24 Шрамм У. Советская коммунистическая теория прессы // Сиберт Ф., Шрамм У., Птерсон Т. Четыре теории прессы. -М., 1998.

25 Купина H.A. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реакции. - Екатеринбург - Пермь. 1995; Басовская E.H. Художественный вымысел Оруэлла и реальный советский язык // Русская речь. - 1995. №4. С. 34-43; Земская Е.А. Клише новояза и цитация в языке постсоветского общества // Вопросы языкознания. 1996. №3; Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе. Некоторые особенности языка современной газетной публицистики. - М., 1971.

Бергольц О. «Говорит Ленинград.». - М., 1964; Бернштейн С.И. Язык радио. - М., 1977; Гуревич П.С., Ружников B.H. «Советское радиовещание». - М., 1976; Горяева T.M. Радио России. Политический контроль радиовещания в 1920-х - начале 1930-х годов. Документированная история. - М., 2000; Горяева. «Великая книга дня». Радио и социокультурная среда в СССР в 1920-1930-е гг. // Советская власть и медиа. Сб. статей, - СПб., 2006. Мурашов Ю. Электрифицированное слово. Радио в Советской литературе и культуре 1920-30-х годов // Советская власть и медиа. Сб. статей, - СПб., 2006.

30-е гг. XX в. стали объектом внимания не только отечественной, но тт 27 и зарубежной историографии. Работы Ш. Фицпатрик и С. Дэвис , на основе большого источникового материала отражают процессы складывания? мыслительного типа Homo Soveticus, формирования советских социальных практик и соответствовавшего им сознания. Авторы исследовали советское общество как сложный социально-психологический феномен, сочетавший в себе как поддержку политики руководства, так и протестные настроения. Ш. Фицпатрик, например, исследует в своих книгах не только массовое сознание крестьян в эпоху коллективизации, но и вопросы повседневного и чрезвычайного в жизни советского города в сталинской России в 1930-е годы. Значительным явлением историографии формирования советского общества стала монография немецкого исследователя Шт. Плаггенборга" , который предложил новый подход к изучению общественных настроений — через культурные символы и культурную практику. Следует отметить также работы немецкого

2Q исследователя И. Баберовского . Однако при анализе этого периода и личности Сталина автор зачастую переоценивает роль насилия, подчеркивая его значимость*как единственного средства преобразований.

В современной местной историографии по истории Ставропольского края также наметились значительные изменения. Расширилась тематика исследований, обновилась источниковая база, произошел пересмотр-отдельных оценок прошлого, появилась возможность перейти от освещения общих тенденций к анализу региональной специфики. В* этом направлении ведутся исследования научно-образовательного центра «Новая локальная история» СГУ. Внимание его сотрудников сосредоточено главным образом на социокультурном контексте местной

27 Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М., 2001; Она же: Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. М., 2001; Davies S. Popular Opinion in Stalin's Russia. Terror, Propaganda and Dissent, 1934-1941. - Cambridge, 1997.

28 Плаггенборг Шт. Революция и культура: Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. - СПб., 2000.

29 Баберовский Й. Красный террор. История сталинизма. - М. 2007; Zivilisation der Gewalt Die kulturellen Ursprünge des Stalinismus. - Berlin. 2005; Ordnung durch Terror. Gewaltexzesse und Vernichtung im nationalsozialistischen und stalinistischen Imperium. - Bonn. 2006; Feind ist überall. Stalinismus im Kaukasus. - München. 2003. истории. Об этом свидетельствуют публикации НОЦ . Отдельные моменты изучаемой темы также нашли отражение в диссертациях Е.В. Ногиной, Е.Ю. Оборского, E.H. Стрекаловой, Н. Булгаковой31, выполненных в Ставропольском государственном университете. Вопросы духовной атмосферы местного общества затронуты в коллективных работах по истории края.32 Опосредованно черты массового сознания населения в 1920-е — 1930-е гг. затронуты в исследованиях, посвященных изучению разных

33 аспектов истории Северного Кавказа и Ставрополья этого времени .

Историография национал-социализма в Германии и ее провинции Саксонии также имеет большие исследовательские традиции, но проблема анализа образа власти в картине мира немецкого населения в период национал-социализма также не стала предметом самостоятельного исследования. Однако изучение феномена национал-социализма началось едва ли не со времени его возникновения. Однако раскол страны на социалистическую ГДР и капиталистическую ФРГ повлек за собой и

30 Лабур B.H. Письменные и визуальные источники изучения повседневности в истории Ставропольского края//Новая локальная история. Вып. 1. - Ставрополь, 2003. С.91 - 96; Ногина Е. В. Общественная жизнь городского общества в годы НЭПа //там же. С. 146 - 153; Тюрина E.H. Мир повседневности ставропольского крестьянства в первое десятилетие советской власти в региональной историографии//там же. С. 241 - 243;Суханова Н.И. Двойственность общественного сознания горских народов и политика большевиков на Северном Кавказе в годы Гражданской войны//Новая локальная история. Вып. 3. Ставрополь-Москва, 2006. С. 310-320; Оборский Е.Ю. Особенности индивидуального сознания в 1917 году: новые подходы к осмыслению источников// там же. С. 253-261; Булыгина Т.А. Опыт поиска источниковпо истории повседневности городских и сельских Ставрополья//Новая локальная история. Вып. 4. - Ставрополь-Москва, 2009. С. 44 - 51; ее же. Курорты Кавказских Минеральных Вод и эволюция их образа в 20-е гг. XX вУ/Стратегии развития КМВ: история и современность. - Ростов-на-Дону -Пятигорск, 2008. С. 155-173; ее же. Городское управление и политическая повседневность Ставрополя в первое советское десятилетие//Российская государственность в судьбах народов Северного Кавказа. Пятигорск, 2009. С.30-37; Диулин В. Н. Новая жизнь в селе Уколово в 20-е — 30-е гг. XX в.// Новая локальная история. Вып. 4. -Ставрополь-Москва, 2009. С.61 -74 и др.

31 Булгакова Н.И. Сельское население Ставрополья во второй половине 20-х — начале 30-х годов XX века: изменения в демографическом, хозяйственном и культурном облике. Дисс. канд. ист. наук. - Ставрополь, 2003; Ногина Е.В. Социокультурное развитие городского населения Ставрополья в 1920-1930 годы: опыт исторического исследования: Дисс. канд. ист. наук. - Ставрополь, 2004; Стрекалова E.H. Техническая интеллигенция Северного Кавказа в20-30-е годы XX века. - Ставрополь, 2003; Суханова H. И. Гражданская война 1917 - 1920 гт. на Северном Кавказе: социально-политический аспект. Дисс. докт. ист. наук. -Ставрополь, 2004. Оборский Е.Ю.Эволюция общественного сознания на Кубани и Ставрополье в 1917 году. -Ставрополь. 2006.

32 Очерки истории Ставропольского края. Т. 2. - Ставрополь, 1986; Кругов А.И.Ставропольский край в истории России. - Ставрополь, 1996; Край наш Ставрополье. - Ставрополь, 1996.

33Осколкова E.H. Голод 1932 - 1933 гг., Хлебозаготовки и голод 1932-33 гг. в Северокавказском крас. - Ростов-на-Дону., 1991; Мальцева H.A. Очерки истории коллективизации на Ставрополье. - СПб. 2000; Шнайдер В. Г. Нациестроительство на Северном Кавказе (1917 - конец 1950-х гг.): закономерности и противоречия. - Армавир, 2007; Игонин A.B., Оборский Е.Ю., Суханова Н.И. Северокавказское общество на историческом переломе (1917 -конец 1920-х гг.).- Ставрополь, 2009; Повседневный мир советского человека 1920-1940-х гг. Ростов-на-Дону, 2009; Скорик А.П. Казачий Юг Poccim в 1930-е годы. - Ростов-на-Дону, 2009; Шаповалов А.И. Феномен советской политической культуры (ментальные признаки, источники формирования и развития). - М. 1997 и др.

разделение историков. Государственной идеологией в ГДР стал марксизм, и соответственно, исследование истории Третьего Рейха велось лишь в рамках марксистской методологии. Историография же ФРГ стала ограниченной частью западной плюралистической модели. Именно поэтому всю немецкую историографию национал-социализма можно разделить на три части: это работы, написанные до объединения страны историками восточной и западной Германии, а также исследования в рамках единого государства, созданные после 1990 года.

В марксистской историографии длительное время национал-социализм исследовался в рамках определения XIII пленума Исполкома Коминтерна как «открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, шовинистических и империалистических элементов финансового капитала». Историки ГДР рассматривали национал-социализм как составную часть международного фашизма 20-х - 30-х годов, называя его преимущественно «германским фашизмом». Главными темами, разрабатываемыми историками-марксистами в Восточной Германии стали антифашистская борьба немецкого рабочего класса, борьба коммунистической партии против диктатуры нацистов, формы и методы воздействия нацистской партии на различные классы и социальные силы немецкого народа, внутренняя и внешняя политика нацистов. При этом основное внимание исследователей было сосредоточено преимущественно на изучении структур, а вопросы ментального характера ими практически не затрагивались34.

Однако для изучения картины мира немецкого населения в период 30-х гг. XX века работы историков ГДР все же представляют определенный интерес. Следует отметить труды В. Руге, в которых дается широкая панорама политических событий 1920-х — начала 1930-х годов в

34 Geschichte der deutschen Arbeitsbewegung. - Berlin, 1966; Czichon E. Wer verhalft Hitler zur Macht? Zum Antel der deutschen Industrie an der Zerschtörung der Weimarer Republik. - Köln, 1967; Mohrmann W. Antisemitismus. Ideologie und Geschichte im Kaiserreich und in der Weimarer Republik. - Berlin, 1972; Konzept für die "Neueordnung" der Welt. Die Kriegsziele des faschistischen deutschen Imperialismus im zweiten Weltkrieg. — Berlin, 1977; Patzold K. Faschismus, Rassenwahn, Judenverfolgung. - Berlin,1969.

Германии35. Внимания заслуживает также работа К. Петцольда и М.

Вайсбеккера36, в котором авторы первыми среди историков Восточной 1

Германии комплексно исследовали нацистскую партию с момента ее зарождения, в 1919' г. w до краха «Третьего рейха» весной 1945 года. Установленная в 1933 г. система фашистской диктатуры, по мнению этих историков, носила антинародный характер, опиралась на террор и демагогию. Базой преступного режима стала развитая структура разнообразных нацистских организаций, охвативших все стороны жизнедеятельности нации. Следует отметить также работы, изучающие пропагандистский аппарат нацистов. Это, прежде всего, исследования К.-Д. Абеля и К. Шееля, содержащие много фактического материала .

5 о лп

Особо следует отметить работы Ю. Кучинского и X. Бергшикера , которые одними из первых среди историков ГДР обратили внимание на исследование социальных и социально-психологических проблем нацистского рейха.

Разнообразием идейно-политических течений и методологических подходов по изучению проблем национал-социализма характеризовалась историография ФРГ. Уже в первый послевоенный период 1945-1949 гг. в рамках консервативного направления во* главе с Г. Риттером ведется изучение «немецкого духа», «немецкой идеологии», «немецких традиций» и предпринимаются попытки проследить взаимосвязь между личностью Гитлера, настроением народа и историческими обстоятельствами40.

Господство в немецкой историографии теории тоталитаризма в 50-60-е годы XX века привело к сосредоточению анализа в основном на

35 Руге В. Гинденбург: Портрет германского милитариста. - М. 1981; Руге В. Как Гитлер пришел к власти: Германский файлом и монопогат. - М. 1985.

36 Petzold J. Konservative Theoretiker des deutschen Faschismus. - Berlin. 1978.; Demagogie des Hitlersfaschismus. -Berlin. 1982.

37 Abel K.-D. Presselenkung im NS-Staat - Berlin, 1968; Scheel K. Krieg über Ätherwellen. NS-Rundfunk und Monopole 1933-1945.-Berlin, 1970.

38 Кучинский Ю.Очерки истории германского империализма. - М, 1982; Кучинский Ю.История повседневной жизни немецкого народа, 1918-1945.-М. 1982.

39 Бергшикер X. Низвержение в Третий рейх. - М., 1981.

40 Ritter G. Europa und die deutsche Frage. - München, 1948; Ritter G. Geschichte als Bildungsmacht. - Stuttgart, 1949; Kogon E. Der SS-Staat. Das System der deutschen Konzentrationslager. - München, 1946; Ulbricht W. Die Legende vom "deutschen Sozialismus".-Berlin, 1946. структуре нацистского режима, "персоне" Гитлера. Представителями этого направления, среди которых главное место занимают X. Арендт, Г. Фридрих, 3. Бжезинский41, рассматривались вопросы структуры нацистского режима, его идеологии. Однако в рамках теории тоталитаризма не получили адекватного освещения социально-экономические процессы предыстории и истории Третьего рейха, в результате чего прямо или косвенно национал-социализм представлялся как "разрыв" с немецкой историей.

Началом новой фазы интенсивного исследования национал-социализма принято считать 60-е годы XX века. Важную роль в этом сыграло возвращение немецких документов от западных союзников. Расширение источниковой базы позволило историкам обратиться к изучению психологической атмосферы и морально-нравственного климата Третьего рейха. Среди научных работ этого времени следует отметить исследования М. Брошата, Й. Феста, Э. Нольте42. Э. Нольте обращается к анализу "феноменологии" Гитлера. Сильное влияние фюрера на массы он объясняет иррационализмом толпы и "харизмой" Гитлера, лежащими в области "трансцендентности", т. е. за гранью рационального понимания и познания.

Много внимания уделяется историками нацистской организации СС43. На ее примере они показывают связь между нацистским «новым человеком» и «новым порядком», подчеркивая, что именно на СС возлагалась задача завоевания «жизненного пространства».

В 70-е гг. на первый план в исторических исследованиях выдвигается человек в его экзистенциональном и социальном проявлениях, что было

41 Arendt H. Elemente und Ursprünge totaler Herrschaft. - Frankfurt/M., 1955; Friedrich C.J., Bzezinski Z. Totalitäre Diktatur.-Stuttgart, 1957.

42 Broszat M. Der Staat Hitlers. Grundlegung und Entwicklung seiner inneren Verfassung. - München, 1969; Fest J. Die Geschichte des Dritten Reiches. Profile einer totatitaeren Herrschaft. - München, 1963; Nolte E. Faschismus in seiner Epoche. - München, 1963; Nolte E. Die faschistische Bewegung. Die Kriese des liberalen Systems und die Entwicklung der Faschismen. - München, 1968. Nolte E. Der Nationalismus.- Frankfurt/M., 1970.

43 Maltitz H. Op/ cit/ P.214; Steinert M.G. Op/cit. P. 41; Biddiss M.D. Op.cit. P. 230-232)

44 тт связано с «антропологическим поворотом» в гуманитарном знании . Для осмысления представлений людей о власти и понимания механизма воздействия на них нацистской идеологии необходимо было активно привлекать методы и данные смежных дисциплин - психологии, лингвистики, социологии. В ФРГ появились первые работы по истории повседневной жизни в годы фашистской диктатуры в Германии. Поток таких работ в 1980-е г. резко возрос. В 1981 г. Д. Пойкерт и И. Ройлеке45 издали сборник докладов, посвященных различным аспектам жизни подданных гитлеровского рейха. В докладах освещены колебания жизненного уровня и восприятие этих колебаний населением, изменения в сознании деревенских жителей и изменения семейного климата под влиянием национал-социалистской идеологии и политики.

Большой интерес для исследования картины мира немецкого населения в Третьем рейхе представляет также книга западногерманского историка М. Клауса «Союз немецких девушек»46. Эта работа наряду с организационной историей этого Союза затрагивает субъективные переживания и поведение немецких девушек. Автор использовал данные устной истории, воспоминания пожилых женщин, которые, несмотря на преступления фашизма и ужасы войны, вспоминали о пребывании в рядах девичьей гитлерюгенд, как о чем-то прекрасном. Он стремится выяснить, каким образом пропагандистский аппарат нацизма добивался интеграции нации.

Тематика исследований по истории национал-социализма с точки зрения «истории повседневности» в 80-е годы XX века включила также работы о школе в годы Третьего рейха, о жизни молодежи и ее

44 О познавательных поворотах в историографии см.: Зверева Г.И. Обращаясь к себе- самопознание профессиональной историографии в конце XX века // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной исторшт. -М., 1999. №1. С. 256-258.

45 Peukert D., Reulecke I. Die Reihen fast geschlossen: Beiträge zur Geschichte des Alltags unter dem Nationalsozialismus. -Wuppertal, 1981.

46 Klaus M. Mädchen im Dritten Reich: Der Bund Deutscher Madel (BDM). Köln, 1983. оппозиционном поведении, об альтернативной молодежной субкультуре в гитлеровской Германии47.

В этот же период в западной немецкой историографии начинается изучение проблем национал-социализма в регионе. Участники «Баварского проекта» Института современной истории в Мюнхене впервые предприняли более масштабную попытку в этом направлении. Особого внимания в рамках локальной истории нацизма заслуживает издание

48

Бавария в период национал-социализма" в 6-и томах (1977-1983) . Проект осуществлялся на основе инструментария «устной истории», а также методов «истории образа жизни и социальной культуры» и «социальной истории перелома в Германии». В рамках этого направления большого внимания заслуживают работы М. Брошата и Е. Фрелиха49. В их исследованиях освещается история нацизма в Баварии, уделяется большое внимание изучению общественных настроений и проблемам восприятия власти. Надо также отметить исследование Г.Флоке и У. Раймера «Повседневность под свастикой»30, позволяющее судить об общественных настроениях, индивидуальном и коллективном поведении, о том, как в Третьем рейхе решения сверху проецировались вниз.

После объединения страны и интеграции исторической науки, состояние современной немецкой историографии характеризуется разнообразием идейных течений и методов исследований51. Вместе с тем, «антропологическая» ориентация истории продолжает оставаться приоритетной. Это было отмечено участниками XIX Международного

47 Hellfeld М., Klönne А. Die betrogene Generation. Jugend in Deutschland unter dem Faschismus. - Köln, 1985; Klönne A. Jugend im Dritten Reich. - Düsseldorf-Köln, 1989.

48 Bayern in der NS-Zeit. Bd. 1-6.- München, 1977-1983.

49 Broszant M., Fröhlich E. Alltag und Wiederstand. Bayern im Nationalsozialismus. - München. Zürich, 1987. Alltagsgeschichte der NS - Zeit. Neue Perspektive oder Trivialisierung? - München, 1984, Herschaftsalltag im Dritten Reich. Studien und Texte. Hrsg.von Hans Mommes und Susanne Willens. - Düsseldorf, 1988.

50Focke H., Reimer U. Alltag unterm Hakenkreuz. - Hamburg, 1987.

51 С объединением обрела новое дыхание волна немецкой историографии второй половины 80-х годов. Перелила подъем также теория тоталитаризма, которая, по словам К. Д. Брахера и Э.Нольте, «доказала свою "жизнеспособность и научность». В Дрездене был открыт институт X. Арендт по изучению тоталитарных движений и режимов. Наблюдается так же тенденция к ревизии взглядов на некоторые упреждения гитлеровского государства. гл конгресса историков 2000 года . Однако если раньше проблема человека интерпретировалась лишь с точки зрения создания нацистами бинарной модели (сверх- и недочеловека), то на сегодняшний день проблема личности в условиях нацистского господства чаще связывается с исследованием повседневности и смыкается с тендерными

53 исследованиями .

О состоянии картины мира немецкого социума в период национал-социализма позволяют судить также специальные работы историков в области изучения электората нацистов, социальной и экономической политики гитлеровцев. На этом пути получено много новых, интересных данных о мотивах и обстоятельствах тех, кто решил поддержать-нацистов. В этой связи следует отметить работу М. Фальтера «Избиратели Гитлера»54. В данном исследовании автор перепроверяет основные теории, касающиеся возрастного состава, семейного положения, социального происхождения тех, кто состоял в НСДАП' или голосовал за Гитлера. Интерес представляют также исследования в области социальной и экономической политики нацистов. Большинство авторов трактуют политику в отношении рабочих, крестьян, молодежи, женщин и других слоев населения как политику осуществления большой иллюзии, осуществления мечты о «равенстве возможностей». Примером могут служить работы «Околдовывание и насилие фашизма», «Начало Третьего рейха. Время иллюзий», «Красивый фасад Третьего рейха»55.

В отечественной историографии изучение национал-социализма в основном затрагивало отношения национал-социалистического государства и крупного монополистического капитала, внешнюю политику Германии,

52 Репина Л П. Время, история, память (ключевые проблемы историографии на XIX Конгрессе МКИН) // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 3. - М., 2000. С. 5.

53 Stuve W. Aufstieg und Herrschaft des Nationalsizialismus in einer industriellen Kleinstadt. Osterode am Harz 1918-1945. - Essen, 1992; Frauen und Nationalsozialismus. Historische und kulturgeschichtliche Positionen. - Osnabrück, 1996; Mommsen H., Grieger M. Das Volkswagenwerk und seine Arbeiter im Dritten Reich. - Düsseldorf, 1996; Kershaw I. Hitlers Macht. Das Profil derNS-Herrschaft - München, 2000; FreiN. Der Führerstaat. Nationalsozialistische Herrschaft 1933-1945. -München, 2001.

54 Falter J. Hitlers Wähler. - München, 1991.

55 Список тггературы в книге Bracher K.-D, Funke M., Jacobsen H.-A. (Hrsg.). Deutschland 1933- 1945. S. 594-597. историю антифашизма и Движения Сопротивления, роль коммунистической партии. Наиболее подробно национал-социализм был рассмотрен в работах И.Н. Барыкина, В.Н. Бессонова, A.A. Галкина, В.А. Прусакова, A.A. Аникеева56. Основным1 объектом дискуссий этих произведений является вопрос о том, можно ли считать германский национал-социализм закономерным этапом генезиса тоталитаризма, и являются ли понятия "фашизм" и "национал-социализм" тождественными. В, работах даётся концепция развития национал-социализма в Германии в межвоенный период, что значительно облегчает понимание мотивов тех или иных действий Гитлера и его окружения в указанный временной период.

Отдельно следует отметить работы О.Ю. Пленкова . В этих исследованиях историк пытается осветить социальную историю Третьего рейха, проанализировать механизм взаимодействия государственных институтов и их влияние на развитие немецкого общества; воссоздать картину духовного состояния немецкого общества в условиях тоталитарного правления. Среди современных исследований следует также отметить работы Е.А. Паламарчука, А.Ю. Ватлина, Тимофеевой Т.Ю.58 и др., в. которых нашли отражение вопросы духовного состояния немецкого общества в условиях тоталитарного правления.

В целом же все названные работы позволяют говорить о характеристике отдельных аспектов картины мира немцев в период национал-социализма, а не комплексных исследованиях данной проблемы. Это относится и к региональной историографии национал-социализма. Около 30 лет интенсивных региональных и локальных исследований

56 Барыкин И.Н. Социальная база крайне правых движений в Западной Европе. - Л., 1990; Бессонов В.Н Фашизм: идеология и политика,- M. 1985. Галкин A.A. Германский фашизм. - М.1989; Аникеев A.A. Германский фашизм и крестьянство. - Ростов-на-Дону, 1979.

57 Пленков О. Ю. Третий Рейх. Социализм Пгглера (Очерк истории и идеологии) - СПб., 2004; его же: Третий Рейх.

Нацистское государство. - СПб., 2004; Третий Рейх. Арийская культура. - СПб., 2005.

58

Паламарчук Е.А. Социальная политика Третьего Рейха. - Ростов-на-Дону, 2005. Ватлин А.Ю. Германия в XX веке. - М., 2002; Тимофеева Т.Ю. Социально-бытовые отношения в Германии периода национал-социализма (1933-1945): немецкая семья в Берлине. - М , 2010. значительно расширили наши знания об этом феномене59. И* все же, как заметил А. Виршин, еще рано говорить о завершенном направлении в исследованиях истории национал-социализма в регионе60. В саксонской историографии первая работа по истории земли в 30-е гг. XX века «вышла в свет только в середине 1980-х годов61. Связано это было с тем, что данный регион входил в состав Восточной Германии, где, как уже было отмечено, исследования велись в рамках марксистской методологической парадигмы. В конце 1980-х - 1990-е гг. историки Саксонии активно обратились к исследованию истории своей земли в период национал-социалистской диктатуры. Книга В. Брамке «Саксония в период фашистской диктатуры 1933 — 1939» содержит характеристику региона в исследуемый период. В ней автор особое внимание уделяет установлению национал-социалистического господства и взаимоотношениям между региональным и центральным руководством' партии. Однако историк не затрагивает вопроса о причинах стремительного взлета национал-социализма в Саксонии.

Попыткой устранить этот пробел стало исследование К. Лобмайера «Социально-экономическое положение и политическое поведение «старых» средних слоев в округе Кемнитц с 1927 по 1935 гг.»63. Историк стремится объяснить экономические и социальные причины приверженности средних слоев национал-социализму. Саксония предстает в этой работе как регион, рано проявивший склонность к национал-социализму. Исследованию внутренних структур национал-социалистического господства в Саксонии посвятил свою работу Томас

59 Развитию региональной и локальной истории нацизма способствовало появление работы У. Аллен «Этого мы не хотели», о захвате власти в одном маленьком городе

60 А. Wirsching, Nationalsotialismus, - Müchen, 1996.S. 25

61 Rüdiger, Bernd, Geschichte Sachsens In: Sächsische Heimatblätter 30 (19S4)/In;Czok K. - Weimar 1989. Это обзорная работа по истории Саксонии в годы Веймарской республики и национал-социализма не претендовала на преодоление историографических пробелов и представляла собой описательную характеристику региона в исследуемый период.

62 Bramke W. Sachsen unter der faschistischen Diktatur 1933-1945. In: Czok K. (Hrsg)- Geschichte Sachsens. -Weimar. 1989.

63 Lobmeier K. Die sozialökonomische Lage und das politische Verhalten der "alten" Mittelschichten in der Kreishauptmannschaft Chemnitz 1927 bis 1935. Diss -Leipzig, 1989.

Май64. Автор рассматривает гаулейторство М. Мучмана и изучает его роль в строительстве партии и установлении нацистской диктатуры в саксонской земле, выделяя основные черты национал-социализма в регионе65.

Новый импульс исследования по истории Саксонии в период национал-социализма получают после 1990 года. Большая заслуга в этом принадлежит Лейпцигскому университету и Институту Ханны Арендт по изучению проблем тоталитаризма в Дрездене, совместно разрабатывающих проект «Саксония- под тоталитарным господством». Благодаря этому проекту значительно расширился круг изучаемых тем. Историки обратились к исследованию вопросов экономики, политики, повседневности, культуры, воспитания, религии в годы национал-социалистического господства66. Были изданы специальные сборники «Саксония в период национал-социализма», «Дрезден под свастикой», «История Саксонии», «Региональная история Саксонии»67. Однако, специального комплексного исследования образа власти в картине мира саксонцев в 1920-е - 1930-е гг. еще не создано.

В целом обзор литературы по истории советского и немецкого общества в конце 20-х - 30-е гг. XX в. показал, что механизм формирования образа власти в картине мира жителей Ставрополья и Саксонии в тот период рассматривался фрагментарно, не став предметом специального комплексного изучения.

Цель работы: на основе анализа стереотипов и символов массового сознания, а также идеологии власти реконструировать основные черты

64 Mai Т. Der faschistische sächsische Gauleiter Martin Mutschmann. Die Entwicklung des Gaues Sachsen und der NSDAP. Diplomarbeit. - Jena, 1984.

65Школы, занимающиеся изучением внутренних структур национал-социалистского господства, рассматривают Саксонию как пример максимального распространения власти регионального партийного руководителя М. Мучмана. После 1933 года его изображают как собственного фюрера Саксонии, который «держал на поводу» министр-президента.

66 Werner О. Ein Betrieb in zwei Diktaturen. - Stuttgart, 2003; Michael C. Schneider, Die Wirtschaftsentwiklung von der Wirtschaftkrise bis zum Kriegsende, in: C.Vollhans, Sachsen (Anm 4); Die soziale Lage der Bevölkerung und die NS -Sotialpolitik in Sachsen, in: C.Vollhans, Sachsen (Anm.4); Hochschule und Wissenschaft Nationalsozialistische Hochschul -und Wissenschaftspolitik in Sachsen 1933 - 1945, in: C.Vollhans, Sachsen (Anm.4); Die Evangelisch — lutherische Landkirche Sachsens im "Dnetten Reich", in: C.Vollhans, Sachsen (Anm.4) e.c.

67 Clemens Vollnhals (Hrsg.), Sachsen m der NS - Zeit, - Leipzig, 2002; Reiner Pemmering (Hg.) Dresden unterm Hakenkreuz. - Köln; Weimar; Wien; Böhlau, 1998. Bd.3; Rainer Groß, Geschichte Sachsens, - Leipzig, 2001; Katrin Keller, Landesgeschichte Sachsen, - Stuttgart, 2002. образа власти в картине мира членов ставропольского, локального сообщества в 1930-е годы и, выяснить его отличия^ от образа власти в> представлениях саксонцев в период господства национал-социализма.

Для достижения этойгцели в работе поставлены следующие задачи:

• проанализировать эволюцию представлений ставропольчан о мире под воздействием* социокультурных, экономических и политических процессов,в советском обществе в 20-е годы XX в.; изучить влияние политических и социально — экономических реалий начала- XX века в Германии на изменения» в картине мира саксонцев и отличия этого процесса-от советской провинции;

•4 осветить образ центральной и местной власти в картине мира локального общества России в различных социальных слоях в сравнении с представлениями населения Германии в 30-е гг. XX века;

• проанализировать функции образа- Сталина в картине мира жителей^ Ставрополья и сравнить с представлениями населения^ Саксонии о Гитлере;

• определить влияние официальной пропаганды на картину мира провинциалов.в Советском Союзе и ее специфику по сравнению с немецкой пропагандистской машиной в исследуемый период.

Источниковая база- диссертационной работы представляет собой комплекс разноплановых источников, анализ которых позволяет наиболее полно охарактеризовать картину мира советского и немецкого локального сообщества в период господства двух диктатур.

Важную роль для решения поставленных в работе задач играют неопубликованные документы и материалы, находящиеся в фондах архивных хранилищ. При написании диссертации автором были использованы фонды 5 региональных и федеральных государственных архивов России: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского- государственного архива1 экономики (РГАЭ), Государственного архива Ставропольского края> (ГАСК), Государственного архива? новейшей истории- Ставропольского края (ГАНИСК),, и 2 архивов Федеративной* Республики Германия: Федерального архива Германии (Берлин) и< Главного государственного' архива.Саксонии в,г. Дрезден.

Среди опубликованных источников по истории Ставрополья* привлекались» материалы, сборников «Голоса из провинции: жители Ставрополья в \9\l-\929 годах»68 и «Голоса из провинции: Жители Ставрополья в 1930-1940' годах»69, включающих большой' комплекс разнообразных источников, позволяющих характеризовать социокультурное ' измерение истории локального сообщества. Для изучения- картины^ мира- немецкого социума большой интерес представляет, прежде всего, сборник документов' Джорджам Моссе «Нацизм и культура: Идеология и культура национал-социализма» . В книге собрано большое количество< материалов по культурной и социальной жизни Германии в период с 1933 по 1939 г., помогающих понять,, каким образом'национал-социализм вторгся в сознание живших тогда людей и как, он повлиял на- их мировосприятие. Большое значение для понимания! психологической, атмосферы немецкого социума имеют материалы,, собранные в сборнике «Das dritte Reich. „Volksgemeinschaft" und Grossmachtpolitik 1933-1939»71.

Все использованные архивные и» опубликованные источниковые материалы можно подразделить на несколько групп.

К первой группе относятся^ официальные документы центральной и-местной власти СССР и Третьего рейха. Для изучения истории Ставрополья в 30-е годы XX века в числе официальных документов

68 Голоса го провинции: жители Ставрополья в 1917-1929 годах (сборник документов). - Ставрополь, 2009.

69 Голоса из провинции: жители Ставрополья в 1930-1940 годах (сборник документов). - Ставрополь, 2010.

70 Моссе Дж. Нашем и культура. Идеология и культура национал-социализма. - М., 2010.

71 Das Dritte Reich. „Volksgemeinschaft" und Grossmachtpolitik 1933-1939. - München, 1985. большое значение имеют протоколы съездов, совещаний и заседаний, стенограммы партийных собраний и региональных конференций, постановления, резолюции, отчеты должностных лиц, решения заседаний. Эти документы, с одной стороны, освещают факты и события, этого исторического периода, с другой, в них опосредованно отражено отношение жителей локального сообщества к актуальным вопросам общественной, политической, социально-экономической жизни, что позволяет характеризовать общественные настроения ставропольцев.

Среди официальных документов Саксонии, использованных для написания диссертации, необходимо назвать делопроизводственные документы государственной канцелярии Staatskanzlei, министерства внутренних дел, местной администрации Amts- и Kreishauptmannschaft округа Саксония, которые помимо фактического материала дают содержательную характеристику настроений немцев. Большой интерес среди официальных документов Саксонии представляют документы управления полиции, в которых наряду с сообщениями о правонарушениях жителей региона содержится много информации об общественных настроениях в Саксонии.

Вторую группу источников составляют источники личного происхождения, к которым относятся письма, дневники, мемуары.

Для реконструкции картины мира ставропольского' социума особенно важны письма. Они были адресованы различным органам государственной власти, отдельным представителям советской власти, общественным организациям, редакциям периодических изданий. В них содержатся просьбы, жалобы, предложения по переустройству жизни, доносы. В письмах отражен обширный круг интересов, потребностей, мнений, общая информация о настроениях, взглядах людей, их реакции на те или иные события.

С точки зрения репрезентативности писем во власть особенно важны материалы двух фондов Российского государственного архива социальнополитической истории (РГАСПИ): фонд 17 (ЦК РКП(б) - ЦКВКП(б) и фонд 78 - личный фонд М.И. Калинина. Эти фонды содержат большое количество писем советских, в том числе и ставропольских граждан, позволяющих проследить динамику общественных настроений в 30-е годы XX века.

Активно использовались автором также материалы фонда 396 (Редакция «Крестьянской газеты») Российского государственного архива экономики (РГАЭ), содержащие обширнейший материал для исследования социальной психологии и массовых настроений сельских жителей. Эти письма отражают действительность сквозь призму собственного индивидуального жизненного опыта автора, его менталитета и умонастроений.

Одним из ценных источников для реконструкции картины мира являются дневники, поскольку отражают взгляды, настроения, отношение к событиям непосредственно в момент их совершения. Однако в местных архивах Советского Союза дневников периода 30-х годов XX века почти ,не сохранилось. Иное дело в немецкий регион, где был высок процент образованных людей. Дневники в Германии были частым явлением, многие из них сегодня опубликованы. Одним из важных опубликованных источников по истории Саксонии в период Третьего Рейха являются дневники профессора филологии и германистики еврея Виктора Кемплерера72. Благодаря «арийской» жене, В. Кемплерер не был депортирован в лагеря смерти, как большинство немецких евреев, а продолжал жить и работать в Дрездене, что позволило ему оставить ценные свидетельства. Обширная информация о повседневной жизни в Германии в период с 1914 по 1933 г. содержится в книге Себастиана

73

Хафнера «Биография одного немца» , в основу которой положены его юношеские дневники и позднейшие комментарии к ним.

72 Kemplerer V. Die Tagebücher. - Berlin, 1995.

73 Хафнер. С. Биография одного немца. Воспоминания 1914-1933 гг. // Иностранная литература. 2002. №2.

Третью группу источников составляет периодическая печать. В диссертации использованы материалы таких советских региональных газет, как «Власть Советов», «Северо-Кавказский большевик», «Орджоникидзевская правда». Из региональных периодических изданий Саксонии в диссертации использованы газеты «Der Freiheitskampf», «Dresdner Neueste Nachrichten», «Chemnitzer Tageblatt». Периодические издания не только изобилуют фактическим материалом, но и позволяют оценить поступки и поведение людей, их желания и требования, в которых находит свое проявление общественное сознание. Используя эту группу источников для изучения картины мира жителей советского и немецкого локального сообщества, необходимо помнить, что официальная печать, отражая в определенной степени реальную действительность, имела постоянную «сверхзадачу» воздействовать на умы читателей в нужном направлении. Используя данные прессы, мы можем понять, под воздействием каких установок и факторов происходило формирование картины мира советского и немецкого человека в 30-е годы XX века.

Четвертую группу источников диссертации 4 представляют статистические данные. Данные статистических отчетов необходимы для создания более полной картины о политической, экономической жизни локальных сообществ Ставрополья и Саксонии, об их социальной структуре. В работе использовались ежемесячные отчеты по социально-экономическому развитию Ставрополья, сборники Ставропольских статистических комитетов, а также материалы Саксонского статистического земельного ведомства (das Sächsische Statistische Landesamt).

Пятую группу источников составляют произведения художественной литературы, помогающие реконструировать психологическую атмосферу и образ власти в картине мира советского человека периода сталинской диктатуры и немецкого общества времен гитлеризма.

Источниками, образующими шестую группу, являются работы лидеров политических партий Ленина, Сталина, Гитлера и Геббельса. Основную часть литературного наследия лидеров как коммунистической, так и национал-социалистической партии составляют публичные выступления: доклады, речи, газетные и журнальные статьи, диктующие официальные установки по строительству нового государства, воспитанию нового человека. Как источник интеллектуальной истории они отражают господствующие идеи и отношение большевистской и нацистской элиты к происходившим событиям.

Методологические основы исследования.

Диссертационная работа базируется на принципах историзма, объективности и системности, которые предполагают изучение поставленной проблемы в развитии и в контексте общих исторических процессов, а также анализ выявленных фактов во всей их совокупности и взаимосвязи.

Принцип историзма позволяет изучить механизм формирования образа власти в картине мира жителей немецкой и советской провинции в хронологическом контексте и помогает увидеть трансформацию отдельных элементов картины мира. Объективность как методологический принцип означает стремление к максимально объективному изображению исторической эпохи, основанному на строго научных методах интерпретации источников. Принцип системности помогает исследовать процесс формирования образа власти в картине мира как единое явление, опосредованное взаимодействием различных элементов и отношений (материального и духовного, экономического и политического и т. д.) и системно структурированное.

В качестве основополагающего принципа изучения следует назвать междисциплинарный подход. Для исследования системы взглядов и представлений людей, объяснения их поведения и системы взаимоотношений мы опираемся на методы социальной и культурной антропологии, социологии, психологии и других наук о человеке. Междисциплинарность позволяет взглянуть на вещи с разных точек зрения и, таким образом, изучить весь спектр социальной жизни двух социумов.

При написании работы использовался комплекс общеисторических методов. Историко-генетический метод позволил рассмотреть состояние изучаемого объекта в различных фазах его развития; сравнительно-исторический - выявить особенности восприятия мира различными социальными слоями советского и немецкого общества. Проблемно-хронологический метод — рассмотреть проблему восприятия власти общественным сознанием в хронологической последовательности.

В рамках локальной истории реализация поставленной цели достигается за счет применения метода «истории снизу», когда исследование локального сообщества осуществляется через изучение отдельных личностей его составляющих. Речь идет о социальной роли индивида, стереотипах поведения в социокультурном, бытовом, природно-географическом контекстах обживаемого им пространства. При этом важную роль играют так же методы микроистории, при которых уникальность поступка, переживания, интереса конкретного человека и микросообщества составляют ткань многообразной национальной жизни.

Исследование картины мира как системы взглядов и представлений граждан примыкает к проблемному полю интеллектуальной истории, методологический инструментарий которой помогает в решении поставленных задач.

Метод сравнительного анализа позволяет определить специфику и общие черты массового сознания локальных сообществ с разной исторической судьбой, понять факторы влияния на становление картины мира на примере восприятия гражданами советского и немецкого локального собщества образов социума и власти.

В диссертации также использован метод обобщения на основе фрагментированных свидетельств, позволивший проследить общественные настроения, как важную часть картины мира, по текстам массовых источников социальной истории, таких, как письма во власть и другие. Данный подход включает в себя: метод анализа важных ситуаций, при котором существующая гипотеза находит документальное подтверждение в виде типичных и важных для понимания изучаемого феномена ситуаций; методы экстраполяции на основе сравнимых данных и максимализации возможностей вспомогательных доказательств.

Новизна исследования. В отечественной историографии впервые предпринимается попытка сравнительного исследования представлений жителей советской и немецкой провинции о государственной власти в конце 1920-х- 1930-е годы.

Впервые на основе компаративных методов изучен механизм формирования образа диктатуры в картине мире ставропольцев и саксонцев. ,

Впервые на материалах двух регионов России и Германии предлагается выявление основных элементов картины мира рядового гражданина и факторов воздействия на процесс формирования образа власти как одного из таких элементов.

В работе использован ряд архивных источников, вводимых в научный оборот впервые.

Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут быть использованы как в учебном вузовском курсе истории России, так и для написания спецкурсов по интеллектуальной истории и исторической антропологии в рамках регионального компонента учебного плана. Кроме того, данные и выводы работы полезны при написании научно-теоретических работ по истории региона. Наконец, некоторые итоги диссертации могут оказаться востребованными при формировании местной политики и имиджа местной власти в глазах избирателей.

Апробация диссертации. Работа обсуждена и одобрена на заседании кафедры истории России Ставропольского государственного университета.

Основные итоги исследования были доложены на международных, всероссийских и региональных конференциях. Выводы работы изложены в материалах 7 статей, в том числе в 1 публикации журнала, рекомендованного ВАК.

Структура работы. Диссертация состоит их двух глав, введения, заключения, списка источников и литературы, приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Образ власти в картине мира жителей советской провинции и Германии в конце 20 - х - 30 - е годы XX века: сравнительно-исторический аспект"

Заключение

Анализ обширного круга источников по истории социокультурного и политического развития двух локальных сообществ Ставрополья и Саксонии и общих тенденций развития Советского Союза и Германии в 20e — 30-е годьгХХ века позволил прийти к следующимвыводам:

1. Картина мира жителей локального сообщества Старополья была связана с экономическими и геополитическими особенностями региона. В то же время, под влиянием модернизационных процессов и цивилизационных разломов в ходе Первой мировой войны, революции 1917 г., гражданской войны и смены парадигм социокультурного' и политического развития; страны происходит разбалансировка этой, картины мира и изменение эмоциональной составляющей'. Были разрушены основные ценности и традиции, замещенные образами, навязанными новой властью. Таким образом, одним из факторов перемен; В: картине мира жителей Ставрополья становится политика власти, и; официальная пропаганда. В силу специфики социального состава аграрного Ставрополья, решающим фактором воздействия на картину мира жителей локального сообщества стала реализация; курса на; модернизацию страны, а именно процессы коллективизации. Колхозный строй менял не только хозяйственную повседневность ставропольских крестьян, но трансформировал крестьянский образ жизни, крестьянскую мораль, приводил к ломке традиционных семейных ценностей. Большое влияние оказали . также процессы индустриализации. Выполнение задач первых пятилеток рождало у многих жителей Ставрополья чувство , гордости, причастности к построению великого будущего своей страны. Совокупность всех этих факторов в конечном итоге привела, к формированию новой картины мира Ставропольского населения, в которой, энтузиазм населения; широко развернутое социалистическое соревнование переплеталось с необходимостью классовой бдительности, умением распознавать и разоблачать врагов и «правильным» социальным поведением.

2. В Саксонии, как и во всей Германии, к необратимым изменениям в картине мира населения вели неудачный для немцев исход Первой мировой войны и позорные условия Версальского договора. По силе воздействия они были равны той трансформации сознания, которую вызвала в картине мира ставропольского социума революция и Гражданская война. Мощным фактором воздействия на массовое сознание жителей; Саксонии стали разочарование в Веймарской . демократии и экономические кризисы, подготовившие массовое сознание немецкого общества к принятию идей национал-социализма.

3. Механизмы, вызывающие трансформацию массового сознания на Ставрополье и в Саксонии, схожи. Наряду с модернизационными и кризисными явлениями исторического масштаба использовалась, официальная пропагандам слухи в разной форме, которые были важным фактором оформления эмоциональных маркеров массового сознания. Обязательным становиться поиск виновников-ответчиков за сложившее положение. В: результате идеальная; картина мира включала борьбу с предложенными властью виновниками бед нации и образ «сильной руки», способной навести в обществе порядок и установить справедливость.

4. Образ власти в картине мира Ставропольского населения под влиянием советской модернизации, сформировался- как сложный и противоречивый конструкт, характеризующийся комплексом мифов, стереотипов, ситуативных умонастроений и рациональных рефлексий и имевший дуалистическую природу. Это проявлялось в том, что единый образ власти распадался как минимум на три образа - центральная власть в ее персональном образе, советская. власть как институт управления, местная власть, персонифицированная в действиях местных начальников - от бригадира и мастера до секретаря партийного комитета и председателя исполкома, города, округа, края. Центральная власть воспринималась в традициях российской ментальности, конкретная политика советской власти создавала противоречивый образ власти социальной защиты и возвеличивания бедных и одновременно власти, карающей собственный народ. Образ местной власти чаще всего представлял собой негативный феномен.

5. Противопоставление образов» центральной и местной власти для жителя немецкой провинции было нехарактерно. Отношение к власти в,Германии и ее локальном сообществе Саксонии определялось, прежде всего, традициями немецкой политической культуры, в которой государство провозглашалось главной ценностью, играющей определяющую роль по отношению к индивиду. Однако, как и в Советском Союзе, в картине мира жителей локального сообщества Саксонии под воздействием политических процессов 1930-х годов складывался весьма противоречивый образ власти. С одной стороны, экономический подъем и падающая безработица вкупе с растущими успехами на международной арене способствовали росту популярности режима в разных социальных кругах нацистского общества. Однако, жесткая регламентация труда, тотальный партийно-государственный контроль, мощное идеологическое воздействие на сознание создавали условия* для появления недовольства. Сдерживающим фактором открытого противостояния, режиму являлась не только угроза в лице Гестапо, но боязнь населения вновь потерять все и оказаться* в положении времен Веймарской республики. Как отмечает Паламарчук, в этом случае скорее можно, говорить о «браке по расчету»418. Даже те, кто был недоволен режимом, в основном воздерживались от конфронтации с ним. Высказывая критические замечания в адрес тех или иных шагов нацистской власти, большинство жителей Саксонии продолжало делать свое дело, вольно или невольно способствуя упрочению режима. Выступления членов лейпцигской «Стаи» против нацистов и их организации, стали единственным примером открытого сопротивления диктатуре в Саксонии в довоенный период.

6. В. представлениях жителей Ставрополья и Саксонии о власти особое место занимала фигура политического правителя: Сталина в СССР и Гитлера в Германии. В обеих странах формирование культа личности было связано с

418 Паламарчук Е.А. Социальная политика Третьего Рейха / Е.А. Паламарчук - Ростов-на-Дону, 2005. С. 85. социально-политическим кризисом, в 1914-м - 1920-е гг. В- то же время функционирование этих образов было различным. И если для образа Гитлера в Германии была характерна роль религиозного символа, с присущими ему такими атрибутами, то образ Сталина в картине мира советского человека существовал в ипостаси родового символа, символа отца. В Советской России даже после устранения монархии потребность масс в отеческой заботе осталась очень сильной.

В пропаганде обеих стран государственный лидер изображался добрым, щедрым- человеком, глубоко- понимающий проблемы обычных людей. Главным, как для Сталина, так и для Гитлера была неустанная работа на благо своей страны и своего народа, что должно было ответным порывом отзываться в сердце советских и немецких людей. Абсолютизация в массовом сознании образа Сталина и Гитлера делали их в глазах большей части населения непричастными ко всему негативному, что происходило в их государствах.

7. Анализ смыслового содержания информации прессьъ и радио как основных форм СМИ' того времени позволил рассмотреть механизмы воздействия СМИ на картину мира населения Ставрополья и Саксонии. СМИ в обеих странах сводились к пропагандистской функции и становились важным инструментом для навязывания массовому сознанию выгодного правящему режиму образа власти, что не могло не сказаться на конфигурации картины мира советских людей и жителей Германии. В 1930-е годы в системе идеологической пропаганды двух государств в силу доступности большинству населения, оперативности донесения информации и массовости особое место занимает периодическая» печать. И в СССР и в Третьем Рейхе она становится одной из главных опор диктаторских режимов в укреплении своей власти, воспитания «нового человека», а также решения таких политических задач, как разоблачение врагов, создание образов героев, насаждение культа личности.

Мощным орудием власти в борьбе за умы граждан и в СССР и в Германии в 1930-е годы становится радио. Несмотря на то, что на Ставрополье радиовещание не охватывало миллионные аудитории, как это было в

Саксонии, нельзя отрицать факт его влияния как средства пропаганды на сознание слушателей советской провинции. Воздействуя «живым» словом на сознание населения радио также способствовало формированию в картине мира жителей Ставрополья и особенно Саксонии партийно-идеологических установок. В итоге, основным результатом воздействия СМИ на картину мира населения двух локальных сообществ было утверждение в сознании читателей политических идей и установок, исходящих от властных структур.

Список научной литературыКожемяко, Татьяна Николаевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

2. Ф. 1778. Канцелярия министра-председателя Временного Правительства

3. Ф. 1235. Всероссийский Центральный исполнительный комитет советских рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов

4. Российский государственный архив социально-политическойистории (РГАСПИ)3. Ф. 17. ЦК РСДРП (б)

5. Ф. 78. Калинин Михаил Иванович (1875-1946)

6. Ф. 81. Каганович Лазарь Моисеевич (1893 1991)

7. Ф. 82. Молотов (наст. Скрябин) Вячеслав Михайлович (1890-1986)

8. Ф. 135. Кон Феликс Яковлевич (1864-1941)

9. Ф. 215. Дитман (Dittmann) Вильгельм (1874-1954)

10. Российский государственный архив экономики (РГАЭ)

11. Ф. 396. Редакция «Крестьянская газета»

12. Государственный архив новейшей истории Ставропольскогокрая (ГАНИСК)

13. Ф. 1. Ставропольский крайком КПСС

14. Ф. 4655. Документы ветеранов партии революционного движения, Великой отечественной войны

15. Государственный Архив Ставропольского края (ГАСК)

16. Ф.80. Ставропольский губернский статистический комитет

17. Ф Р-100. Губернский революционный комитет

18. Ф. 164. Отдел народного образования исполнительного комитета Ставропольского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов

19. Ф. Р-184. Ставропольский губернский революционный трибунал

20. Ф. Р-258. Уполномоченный Северо-Кавказской краевой контрреволюционной комиссии ВКП(б) и рабоче-крестьянской инспекции по Ставропольскому округу 1924-1931 гг.

21. Ф. 299 Исполнительный комитет Ставропольского округа Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов 1924-1930 гг.

22. Ф.Р. 397 Ставропольское земельное управление

23. Ф.Р.-602. Ставропольский окружной союз сельскохозяйственных коллективов

24. Ф. 1658. Ставропольского Губернского Комитета Общественной Безопасности

25. Главный государственный архив Саксонии

26. Landtagsverhandlungen. 16. Dezember 1931, 2548'.

27. Landtagsverhandlungen, 26. April 1932. 3936.

28. Monatsbericht des4 Mdl für Januar vom 23.2.1926. S.17 (SächsHStA Dresden, Mdl 11126/6).

29. Arbeitsämter 48, B1.126. Mutschmann, Lenk und Peitsch am 15.9.1934: An alle Betriebsführer Sachsens.

30. SMfWa 1557, B1.51. Auszug aus dem Monatsbericht Oktober 1934 des Gestapa Sachsen.

31. SMfWA 1557, Bl.34-36, hier B1.34. Auszug aus dem Wochenbericht das Gestapa Sachsen für die Zeit vom 13.-19.10.1934.

32. SED-BPA, IV2/V/575, Lebenslauf Hans Baum vom 7.6.1934, Bl.lOf.

33. Орджоникидзевская правда. 1936 г.

34. Орджоникидзевская правда 1937 г.

35. Орджоникидзевская правда. 1938 г.

36. Северо-Кавказский большевик. — 1935 г.

37. Северо-Кавказский большевик. — 1936 г.

38. Dresdner Neueste Nachrichten. 1933 г.39. Der Freiheitskampf. 1933.40. Der Freiheitskampf. 1934.41. Der Freiheitskampf. 1936.42. Der Freiheitskampf. 1938.43. Der Freiheitskampf. 1939.44. National Zeitung. 1941.

39. Sächsische Industrie. — 1932.1.. Опубликованные документы

40. Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918 1932 гг. - М., 1997.

41. Голоса из провинции: Жители Ставрополья в 1917 1929 году (сборник документов). - Ставрополь, 2009.

42. Голоса из провинции: Жители Ставрополья в 1930 1940 году (сборник документов). - Ставрополь, 2010.

43. Декреты советской власти. М., 1957. - Т 1.

44. Колхозы Северо-Кавказского края: По материалам обследования колхозов к XVI съезду ВКП(б).

45. Моссе Дж. Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма.- М., 2010.

46. Наш край. Документы и материалы (1917 1977 гг.). Ставрополь, 1983.

47. Общественно — политическое развитие СССР в 1917-1936 гг. Документы, материалы, комментарии. М., 2000.

48. Постановление президиума крайисполкома Азово-Черноморского края «О работе сельсоветов и руководстве ими райсполкомов» от 13 сентября 1934 г. //Молот. 1934. 5 октября.

49. Примерный устав сельхозартели от 17 февраля 1935 г. // История колхозного права. Т. 1.

50. Das Dritte Reich. Band 1. Volksgemeinschaft und Grossmacht Politik 19933-19939.-München, 1985.

51. Das Dritte Reich. „Volksgemeinschaft" und Grossmachtpolitik 19331939, München 1985.

52. Der 1. Sächsische Pressetag 1946, Protokoll, Dresden, 1946. S. 21, abgedruckt in: Die Union. Dresden, 8.9.1946.

53. Deutschland — Berichte der Sozialdemikratischen Patrei Deitschlands 1934 — 1940. Vierter Jahrgang 1937. Salzhausen; Frankfurt am Main, 1980.

54. Kollektives Gedächtniss Электронный ресурс. www.dhm.de

55. Statistisches Jahrbuch für das Land Sachsen 48 (1919/23). S. 212 / Статистический ежегодник земли Саксония 46 (1919/23. С.212.

56. Statistisches Jahrbuch für das Land Sachsen, 78/9 (1932-1933). S.315 / Статистический ежегодник земли Саксония, 78/9 (1932-1933).

57. I. Работы лидеров политических партий

58. Гитлер А. Моя борьба / пер. с нем. Ашхабад, 1992.

59. Ленин В.И. Речь по аграрному вопросу на 1 Всероссийском съезде крестьянских депутатов. 22 мая (4 июня) 1917 г. // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 32.

60. Ленин В.И. Задачи Союза молодежи//Полн. собр. соч. Т.41. М., 1958.

61. Сталин И.В. О хлебозаготовках и перспективах развития сельского хозяйства. Из выступлений в различных районах Сибири в январе 1928 г. // Сталин И.В. Сочинения. Т. 11. М., 1953.

62. Hitler А. Judenparadies oder deutscher Volksstaat / A. Hitler // Adolf Hitlers Reden. München, 1933.

63. Rosenberg A. Die Entwicklung der deutschen Freiheitsbewegung / A.t1. Rosenberg. München, 1933.1.. Мемуары

64. Хафнер С. Биография одного немца. Воспоминания 1914-1933 гг. / С. Хафнер // Иностранная литература. 2002. - №2.

65. Kemplerer V. Tagebücher / V. Kemplerer. Berlin, 1995. Band 5.

66. V. Художественная литература

67. Ремарк Э.М Возвращение / Э.М. Ремарк М., 1998.

68. Ремарк Э.М На западном фронте без перемен / Э.М. Ремарк М., 1995.

69. Ремарк Э.М Три товарища / Э.М. Ремарк М., 1992.

70. Ремарк Э.М Черный обелиск / Э.М. Ремарк М., 1991.

71. Солженицын А.И. Один день Ивана Денисовича.// Новый мир. -1962.-№ 11.

72. Фаллада Г. Что же дальше, маленький человек? / Г. Фаллада М., 1983.

73. Штриттматтер Э. Погонщик волов / Э. Штриттматтер. М., 1981.

74. Штриттматтер, Э. Лавка / Э. Штриттматтер. -М. 1981.1. VI. Исследования

75. Аникеев A.A. Германский фашизм и крестьянство / A.A. Аникеев. Ростов-на-Дону, 1979.

76. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта / A.C. Ахиезер.- Новосибирск, 1997.

77. Ахметова С.А. Сельское локальное сообщество как объект монографического исследования / С.А. Ахметова // Ученые записки казанского государственного университета. — Казань, 2009; Т. 151. -Кн. 5. - Ч. 2.

78. Баберовский Й. Красный террор. История сталинизма / Й. Баберовский. М., 2007.

79. Байрамова JI.K. Языковая семантика и образ мира / JT.K. Байрамова.- Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1997.

80. Барулин B.C. Российский человек в XX веке. Потери и обретение себя / B.C. Барулин. СПб., 2000.

81. Барыкин И.Н. Социальная»база крайне правых движений в Западной Европе / И.Н. Барыкин. Л., 1990.

82. Басовская, E.H. Художественный вымысел Оруэлла и реальный советский язык / E.H. Басовская // Русская речь. 1995. — № 4.

83. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. М., 1965.

84. Бергольц О. «Говорит Ленинград.» / О. Бергольц. М., 1964.

85. Бергшикер X. Низвержение в Третий рейх / X. Бергшикер. М., 1981.

86. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма / H.A. Бердяев. -М., 1990.

87. Бернштейн С.И. Язык радио / С.И. Бернштейн. М., 1977.

88. Бессмертный Ю.Л. «Анналы»: переломный этап. // Одиссей. Человек в истории. М., 1991.

89. Бессонов В.Н. Фашизм: идеология и политика / В.Н. Бессонов. М. 1985.195 1

90. Биск И, Я. История повседневной жизни в Веймарской республике / И.Я. Биск. Иваново, 1990.

91. Блок; М. Апология истории; или Ремесло историка / М. Блок: М., 1973.> • ■ ' ,.

92. Бобренев В.А., Рязанцев В.Б. Палачи и жертвы / В.Л. Бобренев, В.Б.1. Рязанцев. М., год.

93. Бордюгов Г.А., Козлов В.А. История и конъюнктура / Г А Бордюгов, В.А. Козлов. М., 1992.

94. Брошант М. Национал-социализм. Мировоззрение, программа и деятельность / М. Брошант — Штутгард, 1960.

95. Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного населения*/ВБулдаков. — М., 1997.

96. Булдаков В.П. От войны к революции: рождение "человека с ружьем" / , В П. Булдаков // Революция и человек: быт, нравы, поведение,, мораль.1. М., 1997.

97. Буллок А. Гитлер и Сталин. Жизнь великих диктаторов / А. Булок. -Смоленск, 2000. В 2х т.

98. Булыгина Т.А. Городское управление и политическая; повседневность Ставрополя в первое советское десятилетие / Т.А. Булыгина //Российская государственность в судьбах народов Северного Кавказа. Пятигорск, 2009.

99. Булыгина Т.А. Советская идеология и общественные науки / Т.А. Булыгина. М., 1999.

100. Юб.Ватлин А.Ю. Германия в XX веке / А.Ю; Ватлин. М-, 2002.

101. Випперман В. Европейский фашизм в сравнении 1922-1981 / В. Випперман. Новосибирск, 2000.

102. Вишневский A.B. Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР / А. В. Вишневский. М., 1998.

103. Власть и общество: диалог в письмах, Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах. М., 1998.

104. Ю.Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Политический портрет И.Сталина / Д.А. Волкогонов. М., 1989.

105. Ш.Вульф К. Антропология. История, культура, философия / К. Вульф. СПб., 2008.

106. Галкин A.A. Германский фашизм / A.A. Галкин. М., 1989.

107. ПЗ.Гачев Г.Ю. Национальные образы мира: Курс лекций / Г.Ю. Гачев. -М., 1998.

108. Германия и Россия: События, образы, люди // Сборник российско-германских исследований. Вып. 1. Воронеж, 1998.

109. Германия и Россия: События, образы, люди // Сборник российско-германских исследований. Вып. 2. Воронеж, 1999.

110. Гинзбург К. «Сыр и черви. Картина мира одного мельника, жившего в XVI в. / К. Гинзбург. М., 2000.

111. Голоса из провинции: жители Ставрополья в 1930-1940 годах (сборник документов). Ставрополь. 2010.

112. Голоса из провинции: жители Ставрополья в 1917-1929 годах (сборник документов). Ставрополь. 2009.

113. Голубев A.B. «Если мир обрушится на нашу Республику.»: Советское общество и внешняя угроза в 1920-1940-е гг. / A.B. Голубев. М., 2008.

114. Голубев A.B. Эволюция инокультурных стереотипов советского общества // 50 лет без Сталина: наследие сталинизма и его влияние на историю второй половины XX века / A.B. Голубев. М., 2005.

115. Гонова А.М. Кавказ: народы в эшелонах (20-60- е гг.) / А.М. Гонова.-М., 1998.

116. Горбатов A.B. Годы и войны / A.B. Горбатов // Новый мир. 1964. -.'■■ № 3-5. , . , ■, ;

117. Горький М. Разрушение личности / М Горький // Pro et contra. -СПб, 1997.

118. Гуревич А.Я. Социальная история и историческая наука. // Вопросы философии. 1990 №4:

119. Гуревич А.Я. Исторический синтез и «Школа5 Анналов» / А.Я. Гуревич. -М. 1993. .

120. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры / А.Я. Гуревич. -М., 1972.

121. Гуревич А.Я. Категория средневековой культуры / А.Я. Гуревич. — М., 1984:

122. Гуревич П.С., Ружников В.Н. «Советское радиовещание» / А.Я. Гуревич, В.Н. Ружников. ММ 976.

123. Диулин В. Н. Новая жизнь в селе Уколово в 20-е 30-е гг. XX в. / В.Н. Диулин // Новая локальная история; Вып. 4. - Ставрополь-Москва, 2009.

124. Драбкин Я. Россия и Германия в Европе XX века: диалог революций, диктатур, демократий / Я. Драбкин // Орлов Б. Тиммерманн X. Россия и Германия в Европе. М. 1998.

125. Дьяков Б.А. Повесть о пережитом / Б.А. Дьяков. М., 1966.

126. Желев Ж. Фашизм. Тоталитарное государство / Ж. Желев. М., 1991.198 ! . , 135.Журавлев C.B. : «Маленькие люди» и «большая история»:иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920 —1930-х гг. / C.B. Журавлев. М., 2000.' ' ' '

127. Захаров А.В. Народные образы власти / А.В. Захаров // Полис. —1998.-№i. . , ,; • .

128. Аболина Ростов-на-Дону. 1996. ,14Г.Ивницкий;Н.А. Коллективизация^и раскулачивание. М!; 1994.

129. ИвницкийШ; А. Коллективизация; № раскулачивание.- Ш. .1-994;;

130. Игнатов А.И. Мировидение, картина мира и мировоззрение / А.И. Игнатов. M., 1971.

131. Северокавказское общество на историческом переломе (1917 конец 1920-х гг.) / А.В.Игонин, ЕЮ. Оборский, Ы.И. Суханова. - Ставрополь, 2009. .145:Изаков Б.Р. В наш романтический век: Двадцатые-тридцатые-сороковые / Б;Р. Изаков. М;, 1977.

132. Ильин В.И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского общества: 1917 — 1996 гг.: Опыт коструктивистского — структуралистского анализа / В.И. Ильин. Сывтывкар, 1996.

133. История и. психология. Сб. ст. под ред. Б. Ф. Поршнева и А. И. Анциферовой: М., 1971.

134. История ментальностей, историческая антропология. М., 1996.

135. История советской радиожурналистики. Документы. Тексты. Воспоминания. 1917 1945. - М., 1991.

136. История Ставропольского края от древнейших времен до 1917 года. -Ставрополь. 1987.

137. Клемперер В. LTI язык Третьего Рейха / В. Кемплерер. М., 1998.

138. Козлов В.А., Хлевнюк, О.В. Начинается с человека. Человеческий фактор в социалистическом строительстве: итоги и уроки 30-х годов / В .А. Козлов, О.В. Хлевнюк. М., 1988.

139. Козлова H.H. Горизонты повседневности советской эпохи: Голоса из хора / H.H. Козлова.- М., 1996.

140. Колесникова М.Е., Маловичко С.И. Исследовательская практика новой локальной истории и «вспомогательные» исторические дисциплины / М.Е. Колесникова, С.И. Маловичко Электронный ресурс.: // http://www.newlocalhistory.com/bookshelf/

141. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке / Г.В. Колшанский. М., 2006.

142. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / O.A. Корнилов. М., 2003.

143. Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе. Некоторые особенности языка современной газетной публицистики / В.Г. Костомаров. М.,1971.

144. Край наш Ставрополье. Ставрополь, 1996.

145. Край наш Ставрополье. Очерки истории. Ставрополь. 1999.

146. Кром М.М. Историческая антропология. Пособие к лекционному курсу / М.М. Кром. СПб., 2000.

147. Кругов А.И. Ставропольский край в истории России / А.И. Кругов. -Ставрополь, 2001.

148. Кругов А.И. Ставропольский край в первые десятилетия советской власти / А.И. Кругов // Ставропольский край в истории России. -Ставрополь, 1996.

149. Куликова И.С., Салмина Д.В. Обучающий словарь лингвистических терминов / И.С. Куликова, Д.В. Салмина. М., 2004.

150. Куликова И.С. Заветные тетради A.M. Коллонтай / И:С. Куликова // Вопросы историшКПСС: 1989. - №8.

151. Куманев В .А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции/ В.А. Куманев. -М., 1991.

152. Гбб.Кунц К. Совесть нацистов / К. Кунц. -М:, 2007.

153. Лебина Н.Б. Оксфорд сиреневый и желтые ботиночки / Н.Б. Лебина // Родина. 1994. - № 9.

154. Лебина; Н.Б. Теневые стороны жизни советского города; / Н:Б. Лебина // Вопросы истории. 1994. - №2.

155. Лесная Л.В. Менталитет и ментальные основания общественной жизни / Л.В. Лесная // Социально-гуманитарные знания. 2001. -№1.

156. Лившин А. Настроения и политические эмоции в Советской России 1917-1932 гг. / А. Лившин. М., 2010.

157. Людтке: А; «История повседневности» в Германии после 1989 года / А. Людтке//Казус.-М., 1999.178:Маловичко; С^И: Глокальная; перспектива новой локальной! истории / С.И: Маловичко. Электронный; ресурс.: //www.newlbcalHistory.com/inetconf/2005/ :

158. Маловичко С.И. Евроцентричная:! модель, исторического, знания в северокавказскомшсториописании? второйшоловины ХЖ, начала&ХХ': вв. / С.И. Маловичко. - Электронный ресурс.: // http://www;newlocalhistory.com/bookshelf/

159. Маловичко С.И., Булыгина X.А. Современная историческая наука и изучение локальной, истории / С.И: Маловичко, T.Äv Булыгина. -Электронный ресурс.182.http://www.newlocalhistory.com/bookshelf/?tezis=nlhvypl=6~22

160. Мальцева H.A. Очерки истории коллективизации на Ставрополье / H.A. Мальцева. СПб., - 2000.184: Мангейм К. Диагноз нашего времени / К. Мангеймю М., 1994.

161. Маркарян. A.C. Об исходных методологических? предпосылках исследования этнических культур , / A.C. Маркарян // Методологические: проблемы исследования этнических культур. -Ереван, 1978.

162. Медведев P.A. О Сталине и сталинизме / P.A. Медведев. М., 1990:

163. Марабини Ж. Повседневная жизнь Берлина при- Гитлере / Ж. Марабини. М., 2003.

164. Николаенко Е.В. Жалобные парадоксы провинциального сознания / отв. Ред. В.А. Шкуратов // Российское сознание: психология^ феноменология, культура: Межвузовский сборник научных работ. Самара, 1995.

165. Ногина Е. В. Общественная жизнь городского общества в годы НЭПа / Е.В. Ногина // Новая локальная история. Вып. 1. Ставрополь, 2003.

166. Оболонский- A.B. Драма; российской; империи / A.B. Оболонский.1. М., 1994.

167. Оборский Е.Ю. Особенности; индивидуального сознания в 1917 году:, новые подходы к осмыслению источников: / Е.Ю. Оборский. -Электронный ресурс.: http://www.newlocalhistory.com

168. Общественное сознание и его формы. М., 1986.

169. Общественное сознание и общественнаяшрактика. М., 1979:

170. Орлов И.Б. «Десять лет, которые потрясли мир» (к итогам первого десятилетия Октябрьской революции) / И.Б. Орлов // К истории русских революций: события, мнения^ оценки. Памяти И.И. Минца. -М., 2007.

171. Орлов Б. Тиммерманн X. Россия и Германия в Европе / Б. Орлов, X. Тиммерманн. М. 1998.199.0сколкова E.H. Голод 1932 1933 гг., Хлебозаготовки и голод 1932-33 гг. в Северо-Кавказском крае / E.H. Осколкова. - Ростов: н/Д., 1991.

172. Осмыслить культ Сталина. — М., 1989.201.0сокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок снабжения населения в годы индустриализации. 1927 — 1941 / Е.А. Осокина. М., 1999.

173. Очерки истории Ставропольского края. Ставрополь, 1986.

174. Павлова И.В. Власть и общество в СССР в 30-е годы / И.В. Павлова // Вопросы истории. 2001. - №10.

175. Паламарчук Е.А. Социальная политика Третьего Рейха / Е.А. Паламарчук -Ростов-на-Дону, 2005.

176. Парыгин Б.Д. Общественное настроение. / Б.Д. Парыгин М., 1966.

177. Плаггенборг Ш. Революция и культура: Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. Пер. с нем. / Ш. Плаггенборг. СПб., 2000.

178. Платонов Г.В. Картина мира, мировоззрение, идеология / В.Г. Платонов. -М., 1972.

179. Пленков О. Ю. Третий Рейх. Социализм Гитлера (Очерк истории и идеологии) / О.Ю. Пленков. СПб., 2004.

180. Пленков О. Ю.Третий Рейх. Арийская культура. СПб., 2005.

181. Пленков О. Ю.Третий Рейх. Нацистское государство. СПб., 2004.

182. Плохотнюк Т.Н. Российские немцы на Северном Кавказе / Т.Н. Плохотнюк. М., 2001.

183. Положительный герой как вербальная икона // Соцреалистический канон. СПб, 2000.

184. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история / Б.Ф. Поршнев. -М., 1979.

185. Психологические истоки становления тоталитарного режима // Историческая психология. СПб., 2001.

186. Пушканский Б. Я. Обыденное знание. Опыт философского осмысления / Б. Я. Пушканский. Л., 1987.

187. Репина Л.П. Время, история, память (ключевые проблемы историографии на XIX Конгрессе МКИН) / Л.П. Репина // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. М., 2000. - Вып. 3.

188. Рогалина Н.Л. Коллективизация: уроки пройденного пути / Н.Л, Рогалина. М., 1989.

189. Российская повседневность 1921-1941. Новые подходы. СПб., 1995.

190. Селигман М., Девисон Дж., Макдональд, Дж. В тени свастики. Жизнь в Германии при нацистах 1933-1945 гг. / М'.Селигман, Дж. Девисон, Дж. Макдональд. М., 2008. ^

191. Сиберт Ф. С., Шрам У., Питерсон, Т. Четыре теории прессы / Ф. С. Сиберт, У. Шрамм, Т. Питерсон. -М., 1998.

192. Скорик А.П. Казачий Юг России в 1930-е годы / А.П. Скорик Ростов-на-Дону, 2009.

193. Скуденко М.И. Журналистика и пропаганда История политической цензуры. 1932-1946 / Сост. Д.Л. Бабиченко. М., 1994.

194. Советский человек: генезис, эволюция, развитие. Армавир. 2003.

195. Советское общество: Возникновение, развитие, исторический финал / под ред. Ю.Н. Афанасьева. М., 1997. - Т. 2.

196. Спиркин А. Г. Сознание и самосознание. М., 1972.

197. Ставрополье за40 лет Советской власти. Ставрополь, 1983.

198. Ставропольский край в, истории СССР. / Под общей ред. П. А. Шацкого. Ставрополь, 1975.

199. Степин B.C. Теоретическое знание / B.C. Степин. М., 2000.

200. Струмлин С. Бюджет времени рабочего и крестьянина в 1922-1923 гг. / С. Струмлин. М. - Л., 1924.

201. Сургучев И. Д. Бесы русской'революции. Зверства большевиков в Ставрополе. Библиотечка «Гражданского мира» / И.Д. Сургучев.

202. Суровая драма народа. М., 1989.

203. Суханова Н.И. Аграрная политика большевиков периода Гражданской войны на Ставрополье / Н.И. Суханова // Электронный ресурс.: http://www.newlocalhistory.com

204. Суханова Н.И. Менталитет северокавказского крестьянства и политика большевиков на Северном Кавказе / Н.И. Суханова // Электронный ресурс.: http://www.newlocalhistory.com

205. Суханова Н.И. Двойственность,общественного сознания горских народов и политика большевиков на Северном Кавказе в годы Гражданской войны / Н.И. Суханова»// Новая локальная история. Вып. 3. Ставрополь-Москва," 2006.

206. Такер Р. Сталин у власти: история и личность. 1928-1941 / Р. Такер. -М., 1997.

207. Ташпеков Г.А. Жизнь крестьянства 30-х годов в свете деревенских частушек / Г.А. Ташпеков // Социс. 2002. - №9.

208. Тимофеева Т.Ю. Социально-бытовые отношения-в Германии периода национал-социализма (1933-1945): немецкая семья в Берлине / Т.Ю. Тимофеева. М!, 2010.

209. Тепцов Н.В. Везде подрыв советской власти. / Н.В. Тепцов Н.В. // В дни великого перелома. М., 1998.

210. Тюрина E.H. Мир повседневности ставропольского крестьянства в первое десятилетие советской власти в региональной историографии /

211. E.H. Тюрина // Новая локальная история. Вып: 1. Ставрополь, 2003.

212. Тяжельникова B.C. Повседневная жизнь московских рабочих в начале 20-х гг. / B.C. Тяжельникова. // Россия в XX веке: люди, идеи, власть. М., 2002.

213. Уледов А. К. Актуальные вопросы социальной психологии / А.К. Уледов. М., 1981.

214. Уледов А. К. Структура общественного сознания. Теоретико-социологическое исследование / А.К. Уледов. Ml, 1968.

215. Уледов А. К. Общественная психология и идеология. Ml, 1985.

216. Фест И. Облик Третьего рейха. Профили тоталитарного господства. Нольте / Й. Фест. город и год издания

217. Фицпатрик, Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. Пер. с англ. / III. Фицпатрик. -М., 2001.

218. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. Пер. с англ. / Ш. Фицпатрик. -М., 2001.

219. Фрай Н. Государство фюрера. Национал социалисты у власти: Германия, 1933 - 1945 /Н. Фрай. - М.,2009.

220. Фромм Э. Психология нацизма. Отрывок из книги «Бегство^ от свободы» / Э. Фромм. Электронный ресурс.: http://psyho.ru/books/psyho/book8.htm.

221. Хлевнюк О. В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество / О.В. Хлевнюк. М., 1992.

222. Холмс JI. Социальная история России: 1917 1941 / Л.Холмс. •Ростов н/Д, 1994.

223. Холтон Дж. Что такое «антинаука»? / Дж. Холтон // Вопросы философии. 1992. - №2.

224. Хряков А. Казус Germania: немецкие историки и психология «особого пути» / А. Хряков // НЛО. 2009. - №100.

225. Хунагорова A.C. Выселить без права возвращения. Депортация народов Юга России. 20-50 -е годы (на материалах Краснодарского и Ставропольского краев) — Майкоп, 1999.

226. Черных А. Становление России советской: 20-е гг. в зеркале социологии / А. Черных. М., 1998.

227. Шаповалов А.И. Феномен советской политической культуры (ментальные признаки, источники формирования и развития). М., 1997.

228. Шелест Г. Колымские записи / Г.Шелест // Знамя. 1964. - № 9.

229. Ширер У. Взлет и падение Третьего рейха / У. Ширер. М., 1991.

230. Шнайдер В. Г. Нациестроительство на'Северном Кавказе (1917 конец 1950-х гг.): закономерности и противоречия / В.Г. Шнейдер. - Армавир, 2007.

231. Шрамм У. Советская коммунистическая теория прессы / Ф. Сиберт, У. Шрамм, Т. Птерсон // Четыре теории прессы. М., 1998.

232. Alltagsgeschichte der NS- Zeit. Neue Perspektive oder Trivialisierung?. - München, 1984.

233. Aly G. "Endlösung". Völkerverschiebung und, der Mord an den europaeischen Juden / G. Aly. Frankfurt am Main, 1995. •

234. Analyse der Sopade des Verhaltens der Arbeitschaft; Januar 1935 // Das Dritte Rech. Band1,1. Volksgemeinschaft-und Grossmacht, Politik 19331939. München, 1985.

235. Arendt H. The Origins of Totalitarism / H. Arendt. N.Y.: Meridian, 1958.

236. Ausbeutung, Vernichtung, Öffentlichkeit. Neue Studien zur nationalsozialistischen Lagerspolitik. München, 2000.

237. Bramke W. Sachsen unter der faschistischen Diktatur 1933-1945. -Leopzig, 2001.

238. Broszant M., Fröhlich, E. Alltag und Widerstand. Bayern im Nationalsozialismus / M. Broszant, E. Fröhlich. München, Zürich, 1987.

239. Davies S. Populär Opinion in Stalin's Russia. Terror, Propaganda and Dissent, 1934-1941 / S. Davies. Cambridge, 1997.

240. Demagogie des Hitlersfaschismus. Berlin. 1982

241. Die nationalsozialistischen Konzentrationslager. Entwiklung und Struktur. Göttingen, 1998.

242. Die Evangelisch lutherische Landkirche Sachsens im "Drietten Reich" / Hrsg. C. Vollnhals // Sachsen in der NS - Zeit, Leipzig, 2002.

243. Die soziale Lage der Bevölkrung und die NS Sotialpolitik in Sachsen/ Hrsg. C. Vollnhals // Sachsen in der NS - Zeit, Leipzig, 2002.

244. Die Wirtschaftsentwiklung von der Wirtschaftkrise bis zum Kriegsende, / Hrsg. C. Vollnhals // Sachsen in der NS Zeit, Leipzig, 2002.

245. Dresden unterm Hakenkreuz / Hrsg. R. Pommering. Köln; Weimar; Wien; Böhlau, 1998. - Bd.3.

246. Falter, J. Hitlers Wähler / J. Falter. München, 1991.

247. Feind ist überall. Stalinismus im Kaukasus. München, 2003.

248. Focke H., Reimer U. Alltag unterm Hakenkreuz / H. Focke, U. Reimer. -Hamburg, 1987.

249. Frauen und Nationalsozialismus. Historische und kulturgeschichtliche Positionen. Osnabrück, 1996.

250. Graml H. Reichkristallnacht. Antisemitismus und Judenverfolgung im Dritten Reich / H. Graml. München, 1998.

251. Groß R. Geschichte Sachsens / R. Groß. Leipzig, 2001.

252. Herschaftsalltag im Drittenreich. Studien und Texte // Hrsg. H. Mommes, S. Willens. Düsseldorf, 1988.

253. Herzog E. Alltag in Dresden in der Weimarer Republik / E. Herzog // Kollektives Gedaechtniss. Электронный pcypc.: www.dhm.de.

254. Hochschule und Wissenschaft. Nationalsozialistische Hochschul und Wissenschaftspolitik in Sachsen 1933 - 1945/ Hrsg. C. Vollnhals // Sachsen in der NS - Zeit, Leipzig, 2002.

255. Keller K. Landesgeschichte Sachsen / K. Keller. Stuttgard, 2002.

256. Klaus M. Madchen im Dritten Reich: Der Bund Deutscher Madel (BDM) / M. Klaus. Köln, 1983.

257. Klose W. Generation im Gleichschritt: Eint Dokumentarbericht / W.

258. Klose.-Hamburg, Oldenburg, 1964: 290:Könen G. Utopie der Säuberung. Was war. der, Kommunismus? / G.

259. Dresden unterm Hakenkreuz. Köln, Weimar, Wien, 1998. 293.Müller van den Bruck, A. Das Dritte Reich / A. Müller van den Bruck. -Hamburg 1931.294!Muth »H. Jugendopposition im Dritten Reich»/ H. Muth // VfZ: -1982. №30:.'.

260. Offermann T. Die erste deutsche Arbeitspartei; Materialien zur Organisation, Verbreitung und Sozi als truktur von ADAV und LADÀV 1863-1871 / T. Offermann. -Bonn, 2002.

261. Ordnung durch Terror. Gewaltexzesse, und Vernichtung im nationalsozialistischen und stalinistischen lmperium. Bonn. 2006.

262. Potthoff H. Kleine Geschichte der SPD 1948-2002 / H. Potthoff. -Bonn, 2002.

263. Retallack J. Herrenmenschen und Demagogentum. Konservative und Antisemiten in Sachen und Baden / Hrsg. J. Retallack // Sachsen in Deutschland. Politik, Kultur und Gesellschaft 1830-1918. Dresden, 2000.

264. Russland und Deutschland. Die gemeinsame Geschichte und ihre Erforschung. Beiträge zur Eröffnung des Deutschen Historischen Instituts in Moskau, 12 September 2005. Bulletin №1. Moskau, 2006.

265. Schrödinger, E. Mein Leben, meine Weltansicht / E. Schrödinger. -Wien, 1985.

266. Schulze M. Sozialgeschichte, Alltagsgeschichte, Micro-Historie / M. Schulze. Göttingen, 1994.

267. Schumann S. Die soziale Lage der Bevölkerung und die NS-Sozialpolitik in Sachsen // Sachsen in NS-Zeit / S. Schumann. Dresden, 2002.

268. Soeseman B. Propaganda und Oeffentlichkeit in der "Volksgemeinschaft" // Nationalsozialismus und die deutsche Geschichte: Einfuerung und Ueberblick / Hrsg. B. Soeseman. Stuttgart Muenchen, Deutsche Verlags-Anstalt, 2002.

269. Sperlings Zeitschriften und Zeitungsadressbuch. - Leipzig, 1933.

270. Szejnmann C.-Ch. W. Vom Traum zum Alptraum. Sachsen in der Weimarer Republik / C.-Ch. W. Szejnmann. Dresden.2000.

271. Vermail E. The Oringin, Nature and Development of German Nationalist Ideology in the 19th and 20th Centuries / E. Vermail. New York, 1979.

272. Vollnhals C. Der Aufstieg der NSDAP in Sachsen / C. Vollnhals // Sachsen in der NS-Zeit. Dresden, 2002.

273. Vollnhals C. Der gespaltene Freistaat: Der Aufstiege der NSDAP in Sachsen / C. Vollnhals // Sachsen in der NS-Zeit. Dresden, 2002.

274. Volz H. Daten der Geschichte der NSDAP / H. Volz. Berlin, 1937.

275. Wagner A. Mutschmann gegen von Killinger. Leipzig. 2001.

276. Weizsäcker von, C.F. Zum Weltbild der Physik / C.F. von Weizsäcker. Stittgard, Leipzig. 2002.

277. Werner Oi Ein Betrieb in zwei Diktaturen / O. Werner. Stuttgard, 2003.

278. Wirsching A. Nationalsozialismus / A. Wirsching Müchen, 1996.

279. Wirsching A. Wittrock Gh. Das Frauenbild in faschistischen Texten und seine Vorläufer in der bürgerlichen Frauenbewegung der zwanziger Jahre / Ch. Wittrock. Frankfurt am Main, 1981.

280. Zivilisation der Gewalt. Die kulturellen Ursprünge des Stalinismus. -Berlin. 2005.1. VIII. Диссертации

281. Булгакова Н.И. Сельское население Ставрополья во второй половине 20-х — начале 30-х годов XX века: изменения в демографическом, хозяйственном и культурном облике. Ставрополь, 2003.

282. Кемпинский Э. В. Интеллигенция Ставропольской губернии и Терской области в конце XIX — начале XX вв.: Автореф. дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 1998.

283. Кольга Г.И. Роль НСДАП в формировании политической системы «третьего рейха».- Ставрополь. 1998.

284. Кузмина JI .Я. Массовое сознание в условиях тоталитарного общества: генезис и особенности: Дисс. канд. фил. наук / Л.Я. Кузмина.-М., 1990.

285. Стрекалова E.H. Техническая интеллигенция Северного Кавказа в 20-30-е годы XX века. Ставрополь, 2003.

286. Hoffmann В. Die Tagespresse und; den Rundfunk im , Nationalsozialismus und im italienischen Faschismus im Vergleich / B.

287. Hoffmann // Magisterarbeit, HU zu Berlin. Berlin, 2000.

288. Lobmeier, K. Die sozialökonomische Lage und das politische Verhalten der "alten" Mittelschichten in der Kreishauptmannschaft Chemnitz 1927 bis 1935. Diss. / K. Lobmeier. Leipzig, 1989.

289. Mai T. Der faschistische sächsische Gauleiter Martin Mutschmann. Die Entwicklung des Gaues Sachsen und der NSDAP: Masch. Diplomarbeit / T.Mai.-Jena, 1984.