автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Общественные неполитические организации Западной Сибири

Полный текст автореферата диссертации по теме "Общественные неполитические организации Западной Сибири"

На правах рцлописи

Дегальцева Екатерина Александровна

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НЕПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

(вторая половина XIX в. - февраль 1917 г.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Новосибирск 2006

Работа выполнена в Новосибирском государственном университете, на кафедре истории России

Научный консультант:

доктор исторических наук, профессор Шиловский М.В.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Зиновьев В.П.;

доктор исторических наук,

профессор Матханова Н.П.;

доктор исторических наук, профессор Гончаров Ю.М.

Ведущая организация:

Кемеровский государственный университет

Защита состоится 2 октября 2006 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 003.030.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук по специальности 07.00.02 - Отечественная история в Институте истории Объединенного института истории, филологии и философии СО РАН по адресу: 63090, г. Новосибирск, ул. Николаева, 8.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Институте истории Объединенного института истории, филологии и философии СО РАН.

Автореферат разослан « 25 » августа 2006 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета,

доктор исторических наук

I. Общая характеристика работы

Актуальность и научная значимость исследования. Выбор России в пользу новой модели развития предполагает становление гражданского общества и демократических традиций. Ситуация переходного периода требует особенно пристального внимания к учету реального исторического опыта в этих сферах. Один из этапов отечественной истории дает нам пример такого процесса складывания элементов национального варианта гражданского общества в конце XIX - начале XX вв., включающий в себя формирование и развитие интеллигенции, трансформацию городов и урбанизацию как составную часть модернизационных процессов. В них успешно вписались такие элементы гражданского общества, как добровольные объединения социально активных людей. Актуальность темы обуславливается появлением в последнее время большого количества общественных организаций, благотворительных фондов, попечительских советов. В этих условиях обращение к истории дореволюционных общественных объединений, ставших для населения школой приобретения навыков социальной деятельности, чрезвычайно актуально. Добровольческий сектор охватывал все основные сферы социально-культурной жизни: науку, просвещение, художественное творчество, здравоохранение, социальное обеспечение. В этих областях общественная инициатива существенно дополняла, а иногда и подменяла деятельность органов власти и местного самоуправления.

Большое количество используемой научной литературы и опыта предшественников, а также широкого корпуса источников вызвали необходимость выделения их анализа в особую главу исследования.

Объектом исследования являются неполитические общественные организации городов Западной Сибири со второй половины XIX в. до февраля 1917 г. Они понимаются нами как добровольные объединения людей, связанных общими интересами, действующие в рамках официально утвержденного устава. Общее количество таких формирований, существовавших в это время в пределах изучаемого региона, составило к 1917 г. не менее 430. Главным признаком, отличающим интересующие нас организации, выступает запрет на распределение прибыли. Поэтому следует отметить, что в исследовательское поле не попали такие общественные организации как органы местного самоуправления, кредитные, кооперативные, ссудосберегательные и другие объединения. Не рассматриваются также нелегальные формирования (большую часть которых составляли профессиональные общества), которые хотя и не ставили перед собой явных политических задач, в условиях скованности общественной жизни самодержавной России, несли в себе политический смысл.

Предметом исследования выступает повседневная жизнь общественных организаций, базировавшихся в городах Западной Сибири в указанный период, включающая в себя непосредственно благотворительную, научную, образовательную и просветительскую деятельность, а также её воздействие на социокультурную и общественно-политическую жизнь региона.

Нижняя грань хронологических рамок приходится на середину 1850-х гг. Общественная самодеятельность начинает разворачиваться в период ожидания и подготовки реформ. В это время на территории Западной Сибири оформляются первые общественные организации, возникают инициативы «снизу» в области просвещения и социальной зашиты. Несмотря на то, что ряд общественных организа-

ций продолжили свое существование до 1919 г., некоторые до конца 1920-х гг., а немногие действуют и до сих пор, за верхнюю хронологическую границу работы берётся февраль 1917 г. С этого времени начинает складываться новый этап функционирования общественных институтов.

Территориальные рамки охватывают Западную Сибирь в пределах Томской, Тобольской губерний, Акмолинской и Семипалатинской областей. Ныне это территории Томской, Омской, Тюменской, Курганской, части Свердловской (г. Ту-ринск), Новосибирской, Кемеровской областей, северной части Казахстана (города Семипалатинск, Петропавловск, Павлодар, Усть-Каменогорск, Зайсан, Кокчетав), Республики Алтай и Алтайского края. Выбор территории обусловлен расположением в её пределах большого количества всех типов общественных организаций, а также возможностью рассмотреть проблему глубоко и всесторонне, учитывая, что к 1897 г. здесь проживало более 4 млн. человек, а накануне 1917 г. - 8 200 тыс. или 75% населения Сибири. Всего в 1917 г. в регионе насчитывалось 34 города.

Цель и задачи исследования - комплексное изучение общественной активности горожан Западной Сибири в рамках неполитических общественных организаций во второй половине XIX - начале XX вв., ачияние их деятельности на культурную и общественно-политическую жизнь региона, развитие просвещения и образования, системы социальной помощи, формирование городской культуры; определение роли и характера объединений, формы и содержание их работы. Обращение к локальной истории общественных формирований требует особого внимания к прикладному характеру целей и задач. В связи с этом необходимо решить следующие конкретные исследовательские задачи:

1. Осмыслить причины возникновения и существования рассматриваемых объединений, динамику и периодизацию общественного движения.

2. Выделить неформальных лидеров и активных участников (инициативные группы) общественных организаций.

3. Выяснить роль политических ссыльных в пробуждении общественной инициативы и их участие в деятельности рассматриваемых объединений.

4. Проследить эволюцию государственной политики в отношении общественных организаций, определив их организационную структуру и юридический стату с.

5. Исследовать взаимоотношения объединений между собой, а так же с научными и учебными заведениями, органами местного самоуправления, выявить причины дезинтеграции дореволюционного общественного движения.

6. Установить количество, численность, социальный, профессиональный, половозрастной состав общественных организаций, а также их динамику.

7. Вскрыть мотивацию общественной активности горожан.

8. Показать участие формирований и их членов в общественно-политической жизни региона; рассмотреть использование обществ как легального средства деятельности различными объединениями и партиями; дать анализ соотношения в них политических сил.

9. Разработать типологию общественных формирований и проанализировать основные направления, формы и методы деятельности выделенных групп.

10. Сравнить деятельность общественных организаций в Западной Сибири, Центре и других регионах, выявить специфику общественного движения в регионе в контексте общероссийских процессов и деятельности зарубежных аналогов.

11. Оценить результаты деятельности общественных организаций в рассматриваемый период и их роль в изменении культурного ландшафта сибирского провинциального города на этапе первичной индустриализации и урбанизации.

Методологическую основу исследования составляют классические эволюционные теории (формационная К. Маркса и модернизации). Комбинирование элементов теоретических подходов разных уровней осуществляется в соответствии со спецификой конкретных исследовательских задач. В целом методологическая база исследования делится на мега- и мезоуровни. Первый сформирован из теоретических разработок социокультурного подхода (как синтеза цивилизационного и формационного), различных версий теории модернизации. Второй представили общие урбанистические теории, концепции гражданского общества, лидерства, фронтира.

Базовое значение для исследования имеет определение таких понятий как «гражданское общество» и «гражданские инициативы», «общественная жизнь» и «общественное движение», а также «социокультурное пространство». Среди понятий, вокруг которых уже не одно десятилетие не прекращаются научные дискуссии, особое место занимает «гражданское общество». Одной из причин превращения дефиниции в аморфную категорию с размытыми контурами стала национальная специфика его проявления, а также произошедшие во всём мире изменения в общественных отношениях. В нашем понимании гражданское общество — это процесс и результат сложных взаимозависимых отношений человека, общества и государства, коллективной солидарности, обусловленной4системой ценностей, которая господствует в данном обществе. Они состояли из деятельности самоорганизующихся негосударственных структур, объединяющих граждан и выражающих их разнообразные интересы. Нам ближе гегелевская трактовка, в которой связь между гражданским обществом и государством мыслится в терминах опосредования и взаимопроникновения, а не некоторые современные западные концепции, в которых гражданское общество определяется автономным и выступает антагонистом по отношению к государству.

Ряд теорий, затрагивающих социальные проблемы, на которые мы опираемся в данном исследовании, рассматривают общественные движения (хотя и с разных позиций) как реакцию на промышленную систему и капитализм в целом (К. Маркс, М. Вебер, Ф. Бродель, У. Растоу и др.).

Принципиальное значение имеют различные теории гражданского общества, начиная с Т. Гоббса, Д. Локка, Г. Гегеля, И. Канта. К числу современных сторонников концепции гражданского общества следует отнести Дж. Кина, Дж. Коэн, Э. Арато и др. По их мнению, гражданское, общество объединяет людей по принципу добровольной ассоциативной деятельности. В него включены многочисленные гражданские объединения, некоммерческие организации и другие структуры, практически не связанные с государством. Нам представляется, что если на Западе самодеятельные организации, возникали и эволюционировали помимо государства, а нередко и вопреки ему, то в России гражданское общества оказывается в «объятиях власти». С этим согласуются и взгляды многих отечественных исследователей, которые утверждают, что у нас агенты социума в большей или меньшей степени остаются субъектами с соизволения и по поручению власти. В.К. Левашов, анализируя диалектику отношений гражданского общества и правового государства, приходит к убеждению, что она предусматривает особую ответственность

государства, которое «не только выполняет волю и поручения граждан, но и создаст оптимальные условия для реализации их фундаментальных жизненных интересов».1

Накопленный теоретический опыт активно использовался при анализе событий, предшествовавших революции; при попытке исследования становления гражданского общества в России. Рассмотренные теоретические подходы позволяют выделить специфику общественной инициативы и становление национального варианта [ражданского общества на переломном этапе российской истории.

В работе используются традиционные подходы к исследованию, содержащие характерные для истории и других общественных наук методы качественного и количественного анализа изучаемых явлений. В основе лежит историко-системный подход, включающий в данном случае социально-структурный («объективизирующий»), функциональный и диахронический анализ. Если рассматривать деятельность общественных организаций (на основании динамики их числа и численности, качественного состава, локализации) как саморазвивающуюся и саморегулирующуюся систему, то можно увидеть, что она характеризуется открытостью, спосооностью порождать новые формы и уровни, динамичностью. Эта система периодически проходила через состояния неустойчивости, фазовых переходов динамического характера со своими точками бифуркации в периоды общественных всплесков. В связи с этим потребовалось использование математико-статисти-ческих методов типологической и структурной группировки, построения динамических рядов с представлением полученных количественных показателей в виде таблиц и диаграмм.

-Решение поставленных задач и ориентация на новые методологические подходы потребовали использования наряду с традиционными методами исторического исследования (хронологический, историко-генетический, историко-сравни-тельный, историко-типологический, системный и др.), методов и категориального аппарата смежных общественных наук. Историко-антропологический метод при этом соединил в себе герменевтику социальных терминов и изучение ментально-стен в комплексе с применением методов микроанализа, акцентировавших внимание на уровень конкретной человеческой деятельности. Введение в центр изучения человека потребовало реконструирования его поведения, образа мыслей. Использование нового метода беспредпосылочной реконструкции обусловлено логикой изучаемых социокультурных процессов, поставленными исследовательскими задачами. Воссоздание биографий и судеб отдельных общественных деятелей с привлечением в том числе и неформальных источников, косвенных свидетельств, практических моделей и научных гипотез, их семейные генеалогии послужили основой метода реконструкции изучения социокультурной истории городов Западной Сибири.

. Научная новилю и практическая значимость диссертации заключаются в том, что в ней впервые вводятся в научный оборот новые разнохарактерные материалы и на их основе дается комплексный анализ деятельности общественных организаций в Западной Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. в контексте и на фоне общероссийских тенденций общественной жизни. В диссертации подробно изучены причины возникновения общественной активности, выявлена спе-

1 Левашов В.К. Гражданское общество и демократическое государство в России // Социс. 2006. №1.С.12.

б

цифика общественного движения е городах края, раскрыты основные направления деятельности неполитических организаций региона, их результаты и значение с точки зрения основных социокультурных характеристик гражданского общества. Впервые даётся подробный перечень всех выявленных формирований изучаемого профиля, возникших на территории региона во второй половине XIX - начале XX вв. Содержащиеся в работе фактические и оценочные данные могут найти применение в научных разработках проблем гражданского общества, общественного движения в региональной и общероссийской истории, использоваться при написании учебных пособий по отечественной истории и составлении справочно-библиографических и энциклопедических изданий. Основные положения, выносимые на защиту:

1.К началу 1860-х гг. сложились разного вида предпосылки для развития общественной инициативы в Западной Сибири.

2. Координирующую роль в создании и деятельности общественных организаций сыграли политические ссыльные.

3. Динамика оформления неполитических организаций в Западной Сибири находилась в прямой зависимости от общероссийских подъемов общественных настроений. Активизация их работы и появление новых формирований пришлись на начало 1880-х гг., середину 1890-хи конец 1900-х гг.

4. Деятельность общественных организаций носила многофункциональный характер, и выработанная классификация имеет условный характер.

5. В Западной Сибири были представлены все типы общественных формирований, сведённые нами в три основные группы: филантропические, досуговые и научно-просветительные. В связи с этим необходимо дифференцировать изучаемые объединения по их месту и роли в общественно-политической системе.

6. В общественных организациях сошлись самые разные векторы идентификации -профессиональный, национальный, религиозный, политический, социальный.

7. Социальный состав организаций разных типов имел свою специфику, однако в целом в их деятельности участвовали все социальные, профессиональные и половозрастные группы.

8. Мотивация участия в деятельности общественных формирований соединила в себе культурные, религиозные, политические, коммерческие и личностные компоненты.

9. Юридический статус изучаемых формирований долгое время оставался недо-оформленным; через утверждение уставов, введение своих представителей в руководящие органы и создание регулирующих норм, государство осуществляло контроль за их деятельностью.

10. Жесткий прессинг со стороны контролирующих органов, подозрительность и всеохватывающая полицейская опека привели к резкому обострению отношений властей с легальными общественными организациями, их частичной политизации, особенно в годы политических катаклизмов.

11. В межреволюционный период общественные организации стали использоваться различными партиями как легальное средство политической борьбы.

!2. Многообразие форм и методов работы неполитических общественных организаций, их гибкость способствовали формированию городской культуры индустриального типа, повышению образовательного уровня, изменению досуговых форм.

13. Деятельность общественных организаций стала фактором развития элементов гражданского общества в начале XX в. В России начал складываться особый его тип, не имевший чётких границ и растворившийся в государстве. Хотя на протяжении рассматриваемого периода наблюдался медленный рост консолидирующих сил общества и его стремление к автономии.

14, Общественную организацию можно рассматривать в качестве наиболее удачной модели гражданского общества, отразившей её национальную специфику.

Структура диссертации определяется поставленными целями и задачами, методами и приемами исследования. Работа состоит из введения, четыре глав, включающих 12 параграфов и заключения (1 том); списка источников и литературы, биографического справочника, приложений, списков таблиц и диаграмм в тексте, сокращений (2 том). В текстовой части помещены 5 таблиц и 3 диаграммы. Приложения состоят из 5 статистических таблиц, в т.ч. списка общественных неполитических организаций Западной Сибири второй половины XIX в.—1917 г., биографического справочника (338 персоналий) и Устава Томского общества попечения о начальном образовании. Общий объем составляет 687 страниц.

II. Основное содержание диссертации

Во введении обоснована актуальность, научная значимость и новизна избранной темы, выделены объект и предмет исследования, сформулированы цели и задачи, исходя из которых определены его территориальные и хронологические рамки, дан методологический обзор и анализ техники исследования.

В первой главе работы «Историография и источники» содержится два параграфа, Первый параграф посвящен историографическому анализу изученной научной литературы. Нами используются проблемно-тематтеский и хронологический принципы отбора исследований, отражающих пограничные проблемы, которые можно условно разделить на три группы: досоветскую, советскую и современную (после 1991 г.).

В формировании досоветской историографии проблемы большое значение имели идеи областников. Они одними из первых поставили вопрос о научной и культурной отсталости Сибири, преодоление которой связали с осуществлением экономических и социальных реформ по переустройству края, подчеркивали важность образования для Сибири, путем создания культурно-просветительных и научных учреждений (Н.М. Ядринцев, Г.Н. Потанин). Данные работы несут в себе, с одной стороны, элементы публицистики, что ставит их в один ряд с источниками, а с другой содержат исследовательское начало: в них начинается процесс изучения общественной жизни региона. Это относится и к публикациям В. Гольмана, Я.В. Абрамова, В.И. Чарнолусского, A.C. Пругавина и других авторов, анализируемых в данном параграфе.

Основным результатом досоветского этапа в историографии темы является постановка проблемы общественной активности (В.П. Вахтеров, Н.Г. Потанин, Н.М. Ядринцев, В.И. Чарнолусский и др.); появились работы, посвященные деятельности многих объединений, а также их учреждений: воскресных школ, музеев, выставок и т.д. (Я.В. Абрамов, E.H. Медынский, Н. Минский, A.C. Пругавин, С.Н. Южаков и др.); накоплен большой статистический материал (А. Зубковский, Д. Вольфсон, П. Виноградов, Н.К. Рамзевич, Н.С. Юрцовский и др.). Однако ни в одной из них проблема общественных организаций Западной Сибири, а так же предпосылок, характера, участия в общественно-политической жизни и значения не

разрабатывалась. В досоветский период появилось значительное количество работ по истории отдельных общественных организаций; как правило, таковыми являлись юбилейные сборники, подготовленные самими обществами. Насыщенные фактологическими сведениями, они не рассматривали теоретические вопросы общественной самодеятельности.

В конце 1920-х - начале 1930-х гг. в СССР происходит процесс трансформации деятельности общественных объединений. Поэтому, а так же в силу идеологизации советской исторической науки, деятельность изучаемых обществ, как объединений по преимуществу буржуазных и либеральных, не подвергалась специальному анализу. В 1920-е гг. вышли работы, посвященные отдельным аспектам исследуемой темы, затрагивающие проблемы предпосылок образования обществ в крае, а также противопоставляющие общественную частную инициативу в деле народного просвещения и образования государственной (Г. Черемных, Н. Колма-ков, С.П. Швецов). В эти годы шла критика дореволюционной культурно-просветительной работы.

В 1930-е гг. четко обозначилась идеологическая линия в практике проведения всеобщего обучения под партийным контролем (А.Бердников, А.Луначарский, Л. Римский, А. Ясный, А. Вишневский, Н.К. Крупская и др.). С этого времени рассмотрение деятельности культурно-просветительных обществ пошло в другом русле, изначально заданном дореволюционными исследователями. Ярким примером являются монографии Л.С. Фрид (1950-1960-е гг.), посвященные дореволюционным культурно-просветительным организациям. Главной целью либеральной интеллигенции, действовавшей в этих обществах, по ее мнению, было отвлечение народа от классовой борьбы. Несмотря на неизбежную идеологизацию, работы Л.С. Фрид значительно расширили границы нашего исторического знания об общественных организациях дореволюционной России.

Новое осмысление вопросов истории общественных организаций было вызвано переменами, происшедшими в общественно-политическом климате страны во второй половине 1960-х гг. Историко-правовые аспекты изучаемой темы были затронуты в сборнике статей «Вопросы теории и истории общественных организаций» (М., 1971). А.И. Щиглик, например, проанализировал основные принципы правового регулирования деятельности добровольных обществ. Вместе с государственными органами исследователь относит их к системе политической организации общества. Он приходит к выводу, что природа и характер деятельности аналогичных дореволюционных организаций зависели, прежде всего, от их социально-классового состава.

Эти исследования во многом подготовили произошедший в конце 1970-х гг. перелом в изучении темы. Именно тогда появляются работы А.Д. Степанского, внёсшего заметный вклад в историографию общественных формирований.2 Он раскрывает основные формы и методы работы общественных организаций и изу-" чает эволюцию механизма государственного контроля за их деятельностью. Однако его исследования не ставили своими задачами рассмотрение дореволюционных

2 См.: Степанский А.Д. История общественных организаций дореволюционной России М., 1977; Он же. Самодержавие и общественные организации России на рубеже XIX - XX вв. М., 1980: Он же. Общественные организации российской интеллигенции и революционное движение // Интеллигенция и революция. XX век. М, 1985; Он же. История научных учреждений и организаций дореволюционной России. М.. 1987 и др.

общественных формирований в социокультурном ракурсе формирования гражданского общества, обойдены вниманием и региональные особенности деятельности организаций, не изучена социальная структура и эволюция общественной активности населения.

На материалах Западной Сибири велись исследования по истории внешкольного и народного образования. В публикациях Ф.Ф. Шамахова 1950-1960-х гг. уделяется большое внимание работе томских культурно-просветительных обществ. В 1970-е гг. вышел ряд статей, посвященных деятельности отдельных формирований: Западно-Сибирскому отделению Географического общества - ЗСО-ИРГО (Д.Н. Фиапков), томскому педагогическому обществу (М.И. Петров), первым научным обществам Западной Сибири (К.П. Вихирева). В 1980-е гг. в публикациях начинают подниматься специальные вопросы. Проблемами внешкольного образования Сибири активно занимались Г.А. Бочанова и К.Е. Зверева, появляются работы, посвященные просветительной роли политической ссылки (Р.Г. Круссер, H.H. Щербаков, Л.П. Рощевская, Н.П. Матханова), использованию рассматриваемых объединений большевиками (М.В. Шиловский). В это время возродился интерес к историко-биогра-фическим исследованиям: были защищены кандидатские диссертации по разным аспектам жизни отдельных общественных деятелей (В.Н. Шульгин, ЮЛ. Троицкий, В.И. Федорова), публиковались работы, посвященные видным деятелям общественного движения (М.В. Шиловский, A.C. Балакшин, Л.Г. Беспалова, В.П. Бойко, Ю.Л. Троицкий, И.С. Шелухин, К.В. Лен и др.).

На протяжении 1970-1990-х гт. выходили исторические очерки городов и областей региона: Омска, Тюмени, Тобольска, Барнаула, Новосибирска, Каинска, Колывани, Бийска, Томской и Тюменской областей, Алтайского края. В них затрагиваются проблемы общественной жизни городов, характеризуется деятельность местных активистов. Результатом этой работы стало обобщение огромного массива материалов краеведческого и энциклопедического характера.

С конца 1980-х гг. на волне начавшейся демократизации начинается изучение непопулярных ранее тем, в частности касающихся неполитических общественных организаций и движений. В отечественной историографии стали формироваться новые научные предпочтения. На первый план выходят проблемы ментальности, социокультурной жизни и быта.

С начала 1990-х гг. значительно расширяется исследовательское поле и при изучении общественной жизни региона. С этого времени появляется интерес к рассматриваемой теме, резко активизируются исследования, близкие нашей проблематике. И.А. Скалабан, А.Е. Плотников, И.В. Спирина, С.Н. Труевцева, Н.И. Лебедева и другие занялись изучением деятельности ЗСОИРГО; А.Ю. Дергачев, Ю.Ю. Иерусалимский, И.В. Кирдяшкин, В.П. Корзун, Е.В. Севостьянова - научными; A.C. Овечкин, Г.А. Ноздрин, Т.В. Саврасова - благотворительными; E.H. Косых, C.B. Макарчук, Д.И. Попов, В.Н. Волкова - культурно-просветительными обществами Сибири; И.А. Горюшкина томским драматическим обществом и историей театра в Сибири; Е.А. Андреева и М.И. Петров томским педагогическим обществом; А.П. Сорокин рассматривает роль научных и культурно-просветительных обществ на примере г. Омска. C.B. Нестерова проаначизировала деятельность барнаульских общественных организаций. Т.Л, Пушкина исследовала деятельность представительных организаций сибирских предпринимателей. Проделанная авторами работа расширяет наши познания по вопросам истории общественных орга-

низаиий и способствует накоплению опыта для разработки теоретических выводов в рамках социальной истории.

Подробный анализ издательской и библиотечной деятельности общественных организаций и их роли в развитии книжной культуры представлен в фундаментальной работе новосибирских историков «Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока» (под ред. С.А. Пайчадзе). Выводы авторов согласуются с нашими данными об ускоренных темпах общественного развития в Сибири в конце XIX - начале XX вв.

С середины 1990-х гг, в новом ракурсе начинает разрабатываться проблема взаимосвязи общественных организаций и различных политических сил в межреволюционный период (C.B. Макарчук, Д.И. Попов). Вслед за М.В. Шиловским подобные вопросы себе задаёт C.B. Макарчук, исследуя партийную работу социалистов в культурно-просветительных обществах сибирского региона. Он считает, что партийные группы, создаваемые в легальных организациях, имели большое влияние на проводимую ими культурно-просветительную работу. В результате историк приходит к справедливому выводу, что подавляющее большинство организаций «руководились беспартийной интеллигенцией и не преследовали никаких партийных целей».3 Стоит отметить, что в данном аспекте анализу подвергались лишь культурно-просветительные организации. К тому же на примере сибирского региона до сих пор остаётся открытым вопрос о влиянии различных политических сил на общественное движение в более ранний период - последнюю треть XIX в.

Различные аспекты взаимоотношений государственной власти и общества на примере культурно-просветительных организаций рассматривает Д.И. Попов. Он считает Первую русскую революцию важным рубежом, который открыл новые возможности для практической деятельности культурно-просветительных обществ «среди различных слоев городского и сельского населения».4 Однако вызывает сомнения столь высокая оценка автором Временных правил об обществах и союзах от 4 марта 1906 г.

С конца 1980-х - 2000-е гг. было продолжено исследование социоэкономиче-ской (В.А. Скубневский) и стали разрабатываться проблемы социокультурной (Д.А. Алисов, Ю.М. Гончаров, Н.М. Дмитриенко, А.И. Куприянов, М.В. Шилов-ский) истории отдельных сибирских городов. Особое внимание историков привлекал облик малых городов, таких как Тара, Колывань, Тюкалинск и др.5 Учеными

3 Макарчук C.B. Социалисты России о значении партийной работы в культурно-просветительских обществах интеллигенции в межреволюиионный период (июнь 1907 - февраль 1917) // Культура и интеллигенция России в эпоху модернизаций. М., 1995. С.72-73.

4 См.: Попов Д.И. Государственная власть и культурно-просветительные общества в Сибири в конце XIX - начале XX вв.: проблемы взаимоотношений // Проблемы истории местного управления Сибири XVI - XXI вв.: Материалы V Всерос.науч.конференииии. 4.2. Новосибирск: НГАЭиУ, 2003. С.40.

5 См.: Старцева O.A. Малые города Западной Сибири в эпоху капитализма (к постановке проблемы) // Городская культура Сибири: динамика культурно-исторических процессов. Сб.науч.тр. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. С.155 - 158; Тяпкина O.A. Северные города Западной Сибири во второй половине XIX в. // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Барнаул, 2003. С.65-96; ЗамулаИ.Ю. Культурная жизнь г. Всрхне-Удинска (1875 - 1923). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Улан-Удэ, 1997; Алисов Д.А. Тара во второй половине XIX в.: социокультурный облик малого города в пореформенные годы // Городская культура Сибири: динамика культурно-исторических процессов. Омск. 2001. С.159 - 164; Ноздрин Г.А. Заштатный город Колывань (вторая половина XIX - начало XX в.) // Вопросы истории Сибири XX века: Меж-

1!

установлено, что модернизационные процессы на рубеже XIX - XX вв. оказали весьма заметное влияние на изменение социокультурного облика, В том числе и малых городов, приведя «к росту активности инновационных слоев городского населения и изменению качеств личности».6

Качественно новый уровень отечественной историографии демонстрируют публикации М.В. Шиловского. Профессор в своих работах преодолевает схематизм, сложившийся при анализе культурной жизни городов, объективно и без излишней политизации рассматривая всю совокупность общественно-политической жизни. Он исследует подвижки в социальной структуре западносибирских городов, причины роста политической и неполитической общественной активности населения, значение политической ссылки для региона.

В последнее время активизировались исследования по истории культуры. Заслуживает внимание многотомное издание «Очерки русской культуры XIX века». В нём высоко и всесторонне оценивается деятельность научных обществ, как особых социокультурных институтов, характеризующихся как «очаги консолидации «ученых сил», способствующих росту научного потенциала России».7 За последнее десятилетие защищено множество кандидатских диссертаций, посвященных культурной жизни отдельных городов и регионов России в предреволюционный период. Активизировались культурологические исследования и на примере западносибирского региона. С недавнего времени анализ деятельности общественных организаций ведётся с использованием культурологических, социологических, правоведческнх, политологических категории. Общеметодологические принципы расширяют возможности историков и делают их исследования более междисциплинарными. Так, в 2003-2005 гг. были защищены докторские диссертации, посвященные анализу системы культурно-просветительных организаций и учреждений,8 правительственной политики в отношении общественных организаций и их значению в формировании информационного пространства дореволюционной России.10 В монографии A.C. Тумановой «Самодержавие и общественные организации в России. 1905 - 1917 гг.» была предпринята попытка комплексного исследования правительственной политики в сфере гражданских прав и свобод. Автор приходит к выводу об исчерпанности потенциала власти в вопросе модернизации правового статуса общественных организаций накануне революции.

Значительный вклад в разработку темы вносит В.Я. Гросул. Его монография посвящена истории русского общества как особой социальной прослойки между властью и народом. Автор показывает, как общество в своём развитии прошло

вуз.сб.науч.трТПод ред. M B. Шиловского. Новосибирск: Новосиб.госуниверситет, 1999. С.3-15; Гончаров Ю.М. Население г. Колывани во второй половине XIX - начале XX в. // Алтайский сборник. Вып. XX. Барнаул, 2000. С.129-143.

6 Алисов Д.А. Культура городов среднего Прииртышья, в XIX-началс XX в. Омск: Изд-во ОГПУ, 2001.С.183.

7 Очерки русской культуры XIX в. Т.З. Культурный потенциал общества. М.,2001. С.277.

" См.. Ивенина ТА. Система культурно-просветительных организаций и учреждений дореволюционной России (1859-1917). Автореф. дис. ...докт. ист. наук. М.,2004. ' См.: Туманова A.C. Правительственная политика в отношении общественных организаций Рос-

сии. 1905 - 1917 годы. Автореф. дис. ...докт. нет. наук. Тамбов,2003.

10 См.: Глушенко A.A. Деятельность государственных органов и общественных объединений по

формированию информационного пространства России (1900 - 1917 гг.). Автореф. дис. .. докт. ист. наук. М., 2003.

12

длительную эволюцию, охватив и провинцию. Большое внимание в связи с этим уделено истории русского общественного мнения и особенно общественных организаций на разных этапах существования общества."

В Сибири большой вклад в разработку данной проблематики внесли Ю.М. Гончаров, В.П. Зиновьев, Г.М. Запорожченко, E.H. Косых, C.B. Макарчук, Г.А. Порхунов, В.А. Скубневский, А.П. Толочко, O.A. Харусь, М.В. Шиловский и другие. Культурно-просветительные, благотворительные, научные и другие организации они ставят в круг общественно значимых и рассматривают их как факты проявления общественного движения.

Защищен ряд кандидатских и докторских диссертаций, делающий значительный шаг вперед в изучении различных проявлений общественной инициативы населения на региональном материале: в рамках политических партий, периодической печати, деятельности земств и органов местного самоуправления, участия в кооперативном и профсоюзном движении. Исследованы различные аспекты предпринимательской деятельности - политические, духовные, социальные. Большой сдвиг в изучении общественной активности произошел и в других регионах, что позволяет проводить компаративистские исследования. В результате удалось установить специфику Западной Сибири в области развития общественных инициатив.

С середины 1990-х гг. привлекло внимание ученых и общественная активность женщин в дореволюционный период (Н.Л. Пушкарева, Л.А. Жукова, Т.Б. Котлова, С. Айвазова, O.A. Хасбулатова). Одним из признанных специалистов по этому вопросу является Л.П. Репина, которая приходит к убеждению, что «гендерные представления пронизывают все аспекты социальной жизни».12 Причём она не допускает доминирования ни «женского», ни «мужского вопроса». HJ1. Пушкарева предлагает использовать тендерный подход в исследованиях по истории женских организаций и женского движения. При этом она предостерегает от игнорирования таких факторов как формы скрытого воздействия женщин на общественную жизнь и их неявно маркированное поведение.13 Этап зрелости всероссийского женского движения Н.Л. Пушкарева датирует с 1905 г. Это согласуется с нашими данными относительно самодеятельных женских организаций в Сибири, которые активируются только после Первой русской революции. На примере Тобольской губернии общественную деятельность женщин исследует Г.К. Скачкова. Независимо от неё Ю.М. Гончаров приходит к аналогичным выводам, что специфика развития края не могла не отразится на месте и роли женщины в сибирском социуме.14

Последние 15 лет в историографии отмечены стойким и возрастающим интересом к теме благотворительности. Её активно разрабатывают историки на центральных и региональных материалах.15 Появившиеся в последнее время диссер-

11 См: Гросул В.Я. Русское обществоXVIII - XIX веков: Традициии новации. М.: Наука,2003.

12 Репина Л.П. Тендерная история: проблемы и методы исследования // Новая и новейшая история. 1997. №6. С.58.

13 См.: Пушкарева Н.Л. Гендерные исследования: рождение, становление, методы и перспективы // Вопросы истории. 1998. № 6. С.84.

14 См.: Гончаров Ю.М. Женщины фронтира: сибирячки в региональном социуме середины XIX -начале XX 38. // Ы1р://\то^.га1тка.ги/08_200^опсЬагоу_5|Ьелап5/ш<1ех.5№т1.

15 См.: Громов В.П. Культурно-просветительная деятельность Екатеринодарского благотворительного общества в 60-90-е гг. XIX в. // Проблемы историографии и культу рного наследия народов Кубани дореволюционного периода. Краснодар, 1991; Грачева И В. Деятельность благотворительных организаций в Кургане в конце XIX - начале XX в. // Архивы Урала. 1995. № 2. С.209 - 213;

13

тации и статьи о меценатах, помогают внести ясность относительно мотивации их филантропии, роли в рассматриваемых формированиях, характера деятельности.

На сегодняшний день ведущим специалистом по истории благотворительности является Г.Н. Ульянова.17 Впервые в своих исследованиях историк рассматривает различные аспекты благотворительности на общероссийском материале с анализом региональной специфики. Автор подробно изучила историографию вопроса, рассмотрела эволюцию законодательства о принятии и реализации благотворительных пожертвований, институциональное развитие филантропии, её экономический механизм. Однако вызывает возражение количественный и качественный анализ деятельности томских благотворительных учреждений и общественных организаций.

В последнее время актуализировались исследования по истории повседневности. Все они находятся в русле постмодернистских подходов. Намного раньше такие работы появились в зарубежной историографии. И лишь с конца 1990-х гг. в поле зрения историков попала повседневная жизнь русского города. С.С. Комиса-ренко рассмотрены различные формы досуга в русском обществе XVIII — XIX вв. — кружки, салоны, клубы, трактирные и кабацкие сообщества. По мнению автора, они представляли собой локальные объединения людей, которые не только были органично вписаны в культурную жизнь России на протяжении более чем двухсот лет, но и формировали особенности национальной культуры.'8 Заслуживает внимания исследование Н.И. Гавриловой, которая на материалах Иркутской губернии второй половины XIX в. приходит к выводу, что уровень активизации обществен-

Белоусов A.A. Меценатство и благотворительность на Дальнем Востоке России, 1S61 - 1917 гг. Исторический опыт. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Владивосток, 1997; Благотворительные организации Калужской губернии в годы Первой мировой войны / U.C. Писареико, U.C. Вощснкова, Т.Г. Домнина, Л.Ф. Жукова Kanyi^a, 2001; Мишина E.B. Патронат над несовершеннолетними в дореволюционной России // История государства и права. 2002. № 1. С. 10-14; Булгакова Л.А. Благотворительность в России: общие суждения // Милосердие и благотворигслыюсть в российской провинции. Вып.2. Екатеринбург, 2002. С.62 - 66; Павлова И.П. Социальное попечение в России в конце XIX- начале XX в. Автореф. дис. ... докт. ист.наук. СПб., 2004 и др. " См.: Рошевская Л.П. Благотворительная деятельность тюменского купечества {50-70-е гг. XIX в.) !/ Российское купечество от средних веков к новому времени. M , 1993; Быков A.B. Общественная деятельность и благотворительность томского купечества конца XIX - начала XX в. // Итоги XL11I научно-техк. конф. сиб. гос. геодез. академии. Новосибирск, 1995; Мешалкин П.Н. Благотворительность в Сибири: опыт, уроки // Современное российское общество: осмысление прошлого, поиск достойного будущего. Красноярск, 1995; Трегуб А. Братья Сибиряковы // Горница. 1995. № 3; Шиловский М.В, Побудительные мотивы благотворительной деятельности сибирских предпринимателей // К истории предпринимательства в Сибири. Новосибирск, 1996; Свердлова А.Л. К истории общественного призрения в России: этапы развития // Социологические исследования. 1997. № 9; Ноздрин Г'.А. Благотворительные общества дореволюционной Сибири // Вопросы истории Сибири XX в. Новосибирск, 1998; Кононова Т.Б. Благотворительность императорского дома. XIX в. (историко-социальный аспект). Автореф дис.... докт. ист. наук. М., 2004. " См.: Ульянова Г.Н. Исследования истории благотворительности в России: тенденции последнего десятилетия // Милосердие и благотворительность в российской провинции. Вып.2. Екатеринбург, 2002. С. 15 - 25; Ульянова Г.Н. Законодательство о благотворительности в России (конец XVIII -начало XX в.) // Отечественная история. 2005. № 6. С. 17-32; Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи, XIX- начало XX века. М.: Наука, 2005: Ульянова Г.Н. Российская благотворительность в освещении историографии XIX - начала XX в. // Вопросы истории. 2006. № 1. С. 160-166.

" Комиссарснко С.С. Культурные традиции русского общества СПб.: CI 16ГУП, 2003. 14

ной инициативы в отдельно взятых городах влиял на конкретный объем различных областей общественного быта.'9

К числу наиболее ярких публикаций из множества, появившихся в 1990-е гг. -2006 г. относятся монографии и статьи профессора Ю.М. Гончарова.20 Учёный реализует в своей исследовательской практике в основном историко-антропологичес-кий подход к изучению общества. Различные аспекты социокультурной истории Сибири он рассматривает в объективе модернизации. Эти исследования, выполненные с использованием методов информационных технологий, созданием и применением компьютерных баз данных дают комплексный ретроспективный анализ и указывают на формирование нового уровня в отечественной историографии.

Ю.М. Гончаров верно подмечает специфику бытовой культуры сибирских горожан, указывая при этом, что изменения, проходившие на рубеже XIX — XX вв. развивались в том же направлении, что и в провинциальных городах других регионов. Наиболее обстоятельному анализу он подвергает семейный купеческий быт, преодолевая негативные стереотипы, сложившиеся об этой сословной группе. Автор затрагивает и вопросы общественной и благотворительной деятельности купцов, протекавшей в рамках городского самоуправления и общественных организаций. Наши выводы о сформировавшемся новом поколении предпринимателей -носителях капиталистического менталитета — вполне созвучны.21 Действительно в рассматриваемый период начинают складываться новые ценностные ориентиры, модели общественного поведения и в целом образ жизни.

Значительный вклад в разработку изучаемой темы вносит фундаментальное исследование Б.Н. Миронова («Социальная история России периода империи»), рассматривающее самые различные аспекты становления гражданского общества в России. Это первое в отечественной историографии обобщающее исследование социальной истории России, ознаменовавшее существенный прорыв в интересующей нас отрасли научного знания. Основываясь на массовых статистических источниках, Б.Н. Миронов рассматривает этапы и факторы генезиса личности и индивидуализма в пореформенной России, становление правового государства, взаимоотношения общества, государства и общественного мнения, применяя современные междисциплинарные возможности анализа. Данное исследование помогает глубже понять условия, в которых развивались новые социальные движения.

Среди прочих социальных групп по-прежнему особое место в исследовательском поле занимает интеллигенция, её роль и значимость. Рассмотрены различные аспекты данной проблемы: на фоне отдельных регионов, периодов, специфики деятельности (Лейкина-Свирская В.Р., Красильников С.А., Соскин В.Л., Знаменский О.Н., Березовая Л.Г., Сабурова Т.А. и др.). Солидная литература посвящена

19 См.: Гаврилова Н.И. Общественный быт горожан Иркутской губернии во второй половине XIX в. Автореф. дис.... калл. ист. наук. Иркутск. 2002. С. 24 - 25.

10 См.: Гончаров Ю.М. Купеческая семья второй половины XIX - начала XX в. М., 1999; Гончаров Ю.М. Сибирское купечество середины XIX - начала XX в. в представлениях современников // Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып. 3. Сб. науч. статей. Барнаул: Изд-во ЛГУ, 2001; Гончаров Ю.М. Семейный быт горожан Сибири второй половины XIX - начала XX в. Барнаул, 2004 и др.

21 См.: Дегальцева Е.А. Общественные организации как новая форма социального общения (Западная Сибирь, конец XIX - начало XX в.) // Сибирское общество в контексте модернизации XVIII - XX вв. Новосибирск, 2003. С.92-93; Дегальцева Е.А. Образ жизни сибиряков во второй половине XIX- начале XX в. Барнаул, 2005. С.21-22, 184-186 и др.

выяснению сути понятия «интеллигенция». В целом размышления ученых о русской интеллигенции имеют личностную основу. В 1990-е гг. положено начало изучению общественной активности и других социальных групп-преподавателей и студентов, рабочих, сельчан, военных, духовенства.

Не пропадает интерес у современных исследователей к истории политической ссылки в Сибири. Сохраняя традиции, заложенные советской историографией, они поднимают новые проблемы: образ жизни в неволе, культурно-просветительная деятельность ссыльных (в т.ч. влияние женщин-политссыльных на культурную жизнь), их вклад в изучение и хозяйственное освоение региона, взаимоотношения с местным населением (Никулина И.Н., Ретунский В.Ф., Путилова И.В., Ремнсв A.B., Адаменко C.B., Казарян П.Л., Перминова С.А., Бочанова Т.А., Букин А.Ф., Хазиахметов Э.Ш., Смарыгина Н.Г.).

В целом социокультурные аспекты российской модернизации начали активно изучаться в последнее десятилетие. За это время накоплен огромный опыт в исследовании истории культурной жизни дореволюционных городов, деятельности отдельных видов общественных формирований. Однако комплексное изучение неполитических формирований в Западной Сибири не нашли подробного отражения в литературе, имеющиеся труды не раскрывают социокультурного содержания начавшихся в предреволюционный период перемен; ограничиваются изучением отдельных организаций или явлений, деятельностью наиболее ярких представителей или эпизодами; вообще не изучалась общественно-политическая деятельность и социальный состав добровольных некоммерческих организаций, их роль в выстраивании социального диалога, не рассматривалась роль общественных организаций в плане различных аспектов идентификации.

Зарубежная историография значительно раньше занялась проблемой взаимоотношений общества и государства в целом, и в частности историей общественных организаций, в том числе в дореволюционной России. Прошлое английских общественных организаций изучает П. Кларк. Он рассматривает их на фоне процессов урбанизация и меняющейся социальной модели городского пространства в XVIII в. По мнению ученого, клубы и общества стали главными формами социального общения, новым примером социального диалога и открытого социального взаимодействия.22 Р. Портер считает, что клубы были классическим продуктом зарождавшихся средств массовой информации.

Другими специалистами в этой области являются Д. Уэст и Дж. Бредни. Последний берет в качестве исследуемой модели дореволюционную Москву и рассматривает сферы деятельности наиболее важных организаций, причины их роста и совершенствования, дает оценку их роли в формировании гражданского общества в конце XIX в.*3 В этом смысле Д. Бредли высоко оценивает самостоятельное значение русского опыта для социологической теории.

Традиционной для западной историографии стала и проблематика, связанная с историей благотворительности. В частности, А. Линдемайер исследовала пробле-

" Clark P. British Clubs and Societies 1580-1800: The Origins of an Associational World. Oxford University Press, 2000. P.76.

23 Бредли Д. Общественные организации и развитие гражданского общества в дореволюционной России // Общественные науки и современность. 1994. № 5. С.77. 16

му частной благотворительности и муниципального попечительства.24 Ряд структур, одними из которых являются самодеятельные общества, она видит почти буквальным воспроизведением западных образцов. Это позиция несколько отличается от других, признающих в процессе становления гражданского общества в России свои специфические особенности. В последние годы проблемы гражданского общества поднимались М.В. Ллозой, К. Оффе, Ф. Фукуямой, Й. Зигсртом, Л. Хэфнером и др.

В целом, характеризуя зарубежную историографию можно утверждать, что в последние два десятилетия в ней наметились существенные структурные сдвиги, историки строят свои интерпретации вокруг «общественных сил», центральным пунктом стали идеологии, личности и социальные группы. Их подход можно назвать "эклектическим. Не отказываясь, однако, от сравнительно-исторического и междисциплинарного подходов, они работают в рамках новой культурной и социальной истории, пересматривая старые концепции, изучают умонастроения, социальные идентификации, народную культуру, постижение общего приносят в жертву изучению конкретного и индивидуального, анализ — повествованию. Стали популярны концепции и подходы социальной антропологии. Можно заметить, что большинство зарубежных историков, занимающихся интересующими нас проблемами, находятся под сильным влиянием постмодернизма.

Подводя итоги изучения темы предшественниками, можно отметить, что общественные организации дореволюционной Западной Сибири не являлись предметом специального исследования в течение длительного периода. Поэтому такие важные для изучения темы вопросы, как место и роль добровольных организаций в общественно-политической системе страны, их влияние на функционирование и развитие городской жизни и культуры, формирование духовных ценностей до сих пор не получили должного освещения. Анализ работ предшественников 19201970-х гг. свидетельствует о непопулярности среди историков применительно к нашему периоду таких тем, как неполитические общественные организации, благотворительность, различные формы самодеятельности, досуг и быт. Лишь с 1970-х гг. впервые в советской исторической науке была поставлена проблема неполитических общественных формирований, рассмотрены некоторые отдельные аспекты, намечены направления дальнейшей работы. До этого времени историки смотрели на добровольные объединения как на несущественный придаток государственного аппарата, не имеющий самостоятельного места в общественно-политической системе. С начала 1990-х гг. наступил качественно новый этап в историографии темы. К настоящему времени накоплен значительный опыт в изучении отдельных форм общественного движения и участия в нем различных групп населения. Однако так и не решена дискуссионная проблема о наличии или отсутствии в дореволюционной России элементов гражданского общества, что вкладывать в это понятие и являлась ли деятельность общественных организаций одним из факторов его становления. До сих пор спорным остается вопрос и о классификации неполитических общественных объединений. Поэтому в целом имеется серьезный пробел как по ряду теоретических вопросов, так и в комплексном изучении конкретной истории неполитических организаций Сибири заявленного времени: не подвергался анализу весь период их деятельности, не рассматривалась особо территория Западной Сибири.

24 Lindenmyer A. Poverty is Not a Vice: Charity, Socicty and the State in Imperial Russia. Princeton. Princeton University Press. 1996.

Второй параграф посвящен анализу используемых источников. В предложенной типологии характеристика каждого из шести основных видов источников осуществляется путем определения их происхождения и свойств.

1. Нормативные документы. К этой группе относятся разработанные центральными И местными органами власти нормативные акты, имевшие юридическую силу. С точки зрения их содержания правовые документы центральных учреждений (Синод, Государственный совет, министерства и т.д.) и органов местного управления (канцелярии губернаторов, городского самоуправления и т.д.) неоднородны. В работе использовались акты, опубликованные в Полном собрании законов Российской империи, Собрании узаконений и распоряжений правительства, а также в других сводах законов, в том числе циркуляр министра внутренних дел Булыгина от 26 апреля 1905 г. и приложенные к нему правила. Они содержали примерный перечень обществ и союзов, уставы которых должны были утверждаться министром внутренних дел. Практическую источниковую ценность имеет и Закон от 4 марта 1906 г. «Об обществах и союзах», который продемонстрировал начавшееся изменение государственной политики по отношению к общественным организациям.

Правоустанавливающие документы позволяют наиболее точно определить место общественных организаций в общественно-политической системе, эволюцию взаимоотношений между ними и государством и в целом судить о возможностях гражданского общества в дореволюционной России.

2. Особую группу представляют законодательные акты и документы общественных организаций, имевшие юридическую силу. Основное внимание при решении поставленных задач фиксировалось на нормативных документах общественных организаций: уставах, правилах и инструкциях. Необходимо отметить, что уставы приобретали черты нормативных документов только после утверждения их государственными органами. Анализ уставных документов позволяет делать выводы о целях и организационной структуре формирований, их финансировании и полномочиях, составе и управлении, степени открытости. С другой стороны, содержание уставов раскрывает сущность административной опеки правительства за деятельностью общественных организаций.

Исследовательская значимость данного вида источников заключается в том, что они позволяют судить о месте общественных организаций в правовом поле, переменах в государственной политике по отношению к указанным формированиям, механизмах контроля за ними, а в целом о возможностях социального диалога власти и общества. Другие документы, вырабатываемые общественными организациями (правила, инструкции и т.п.) были ограничены уставными нормами и регламентировали внутреннюю жизнь формирования.

3. Делопроизводственные документы являются самым многочисленным и разнообразным типом исторических источников, в связи с чем целесообразно их деление на четыре группы:

а) Делопроизводственные документы центральных и местных органов власти, правительственных учреждений и ведомств преимущественно отложились в цетральных и местных архивах. Для решения проблем эволюции государственной политики в отношении изучаемых формирований, выявлении в них инициативных групп, формах и методах работы, установления степени их политизации использовались делопроизводственные материалы фонда департамента общих дел

МВД (РГИА. Ф.1284) об утверждении уставов, учреждении и деятельности обществ. В этом же фонде (описи 69, 70, 223) хранятся ежегодные отчеты-рапорты в МВД сначала генерал-губернатора Западной Сибири, а затем томского, тобольского и акмолинского губернаторов. В них, помимо справочных сведений о приросте населения, количестве преступлений, эпидемиях и проч., содержатся данные о деятельности некоторых крупных общественных организаций, проводимых ими сельскохозяйственных выставках, учреждаемых учебных заведениях, библиотеках и музеях. Некоторые губернаторские отчеты содержат элементы анализа социальной жизни вверенной им территории, общественной и частной благотворительности, влияния ссылки на регион, открытия железнодорожной магистрали, необходимости развития образования и просвещения.

Материалы фонда департамента государственной экономии (РГИА. Ф. 1152) содержат документы, раскрывающие такие источники финансирования ряда общественных организаций, как казенные пособия, кредиты и субсидии.

Анализ делопроизводственной документации фонда полиции исполнительной (РГИА. Ф.1286) позволяет делать выводы о чрезмерной государственной опеке над общественными организациями, усиленном полицейском надзоре за многими их членами. Большой массив отложившихся здесь материалов содержит сведения об учреждении культурно-просветительных, научных, краеведческих и других организаций, разрешении их собраний, библиотек, выставок, съездов, спектаклей, народных чтений и прочих устраиваемых мероприятий.

Существенно дополняют полученную информацию материалы местных архивов. Так, в фондах Омского, Томского и Тобольского жандармских управлений (ГАОО. Ф.270; ГАТО. Ф.411; ГАТ. Ф.159) сохранились ежегодные политические обзоры области, губерний и уездов. Они содержат экономические, сословные, санитарные, конфессиональные, культурно-досуговые характеристики городов (в большинстве случаев требующие дополнительной проверки), а также политического и морально-нравственного облика их жителей.

Делопроизводственные материалы губернских управлений (ГАТО. Ф.З; ГАТ. Ф.152) содержат обширные сведения о разрешении регистрации отдельных общественных организаций, начале и приостановлении их действий, капитале и движении сумм, проводимых собраниях и личном составе, испытываемых трудностях и устраиваемых мероприятиях. Из сохранившихся рапортов уездных исправников и полицмейстеров губернаторам можно почерпнуть подробную информацию о разносторонней деятельности формирований и открываемых ими учреждений, сословной и профессиональной принадлежности членов руководящих органов и активистов, их образе жизни и поведении.

Для изучения просветительных аспектов деятельности формирований представляют интерес делопроизводственные документы фондов МНП (РГИА. Ф.733, 744). В его ведении находилось руководство школами всех видов, в том числе воскресных, библиотеками, музеями, а с 1902 г. - культурно-просветительными организациями. Фонд департамента народного просвещения содержит материалы о рассмотрении, изменении и утверждении проектов уставов, учреждении попечительств о народной трезвости, реформировании ведомства учреждений императрицы Марии, о выдаче пособий организациям, отчеты о работе обществ и состоянии публичных библиотек по городам империи. Такой круг вопросов делает материалы этого министерства крайне важным источником, отражающим как фактическое состояние просвещения и работы формирований,

19

ское состояние просвещения и работы формирований, так и правительственную политику в этом вопросе.

б) Судебно-следственные материалы незаменимы при изучении истории общественных организаций, поскольку их существование находилось под бдительным контролем государства. Для раскрытия темы судебно-следственные материалы" позволяют изучать вопросы влияния различных политических партий на формирования, получать корреляцию политических пристрастий и направлений деятельности, анализировать общественные настроения. Однако к ним следует подходить критически, имея в виду донесения тайных агентов или частные оговоры. Несмотря на это, судебно-следственные материалы содержат и очень ценные данные, поскольку деятельность всех существовавших тогда общественных организаций и их активистов находилась под пристальным контролем полиции.

в) Делопроизводство органов местного самоуправления содержит конкретные факты истории отдельных организаций с момента их зарождения. В сохранившихся ходатайствах городских дум в губернские управления об утверждении уставов создаваемых организаций содержатся сведения о планируемой деятельности общества и его учредителях.

Подробную информацию можно почерпнуть из регулярно издаваемых Известий Томского и Тобольского городских общественных управлений (1887-1916). В них содержатся прошения от различных общественных организации о финансовой помощи, о разрешении на проведение мероприятий, об аренде зданий для организаций и их учреждении, о совместных акциях, комментарии членов соответствующих комитетов городских дум о деятельности формирований для принятия решений о назначении денежных пособий, благодарности городским филантропам с указанием сумм и целей их пожертвований и др.

Издаваемые не всегда регулярно в Тюмени, Омске, Бийске и других городах отчёты некоторых городских управ, сметы годовых доходов и расходов содержат, в том числе, и ведомости арендных и налоговых поступлений, что позволяет делать выводы о существовании отдельных организаций, охвате их деятельности, собственных учреждениях и финансовых возможностях. Из данного источника можно узнать и точную сумму пособий и субсидий, выплачиваемых изучаемым формированиям.

В малых городах органы общественного самоуправления не всегда имели возможности издавать свои материалы. Они сохранились в отдельных фондах Омской (ГАОО. Ф. 30), Тюменской (ГАТюмО. Ф.2), Ишимской (ГАТюмО. Ф.10), Колы-ванской (ГАНО. Ф.79), Новониколаевской (ГАНО. Ф.97), Барнаульской (ЦХА-ФАК. Ф.51) и Бийской городских дум (ЦХАФАК. Ф.175). Их делопроизводство содержит, помимо прочего, биографические подробности из жизни многих местных общественных деятелей. Пересечение целей органов местного самоуправле-. ния и некоторых благотворительных и просветительных организаций приводило к объединению усилий, что нашло отражение в данном виде источника.

г) Делопроизводство общественных организаций включают в себя разносторонние материалы их деятельности: стенограммы и протоколы заседаний руководящих органов и общих собраний, финансовые документы, ежегодные отчеты, списки членов, планы проведения мероприятий, прошения в различные государственные органы и многое другое, что позволило отобразить помимо прочего процесс разработки проектов уставов и инструкций.

Основным источником, опираясь на который можно решить задачи выявления, организации и характеристики формирований, являются их годовые отчеты. По типологии он относится к делопроизводственным источникам, служившим средством отчетности перед общим ежегодным собранием членов, а также перед выше- ' стоящими органами (соответствующими министерствами). Это обстоятельство, с одной стороны, позволяет утверждать о высокой степени достоверности источника, с другой - краткость и официальность изложения ограничивает возможности исследования. Отчеты содержат информацию о характере деятельности, проведенных мероприятиях, их доходности и посещаемости, об учреждениях обществ (библиотеках, школах, музеях); о тематике проводимых лекций, утренников и спектаклей, даются сведения о составе руководящих органов общества и всех его изменениях, а так же существующих комиссий при объединениях, иногда указывались фамилии лекторов и ответственных за проводимые мероприятия, что позволяет, используя другие источники выяснить политические пристрастия наиболее активных членов обществ.

Для более полного рассмотрения темы были проанализированы материалы фондов различных обществ, содержащиеся в РГИА: Российского исторического общества (Ф.746), Общества востоковедения (Ф.748), Российского общества садоводства (Ф.402), Человеколюбивого общества (Ф. 768), Общества распространения просвещения между евреями России (Ф.1532), Российского общества защиты женщин (Ф.1335), Лига образования (Ф.749) и др., а также информация о Постоянной комиссии народных чтений (1872-1914) (Ф. 750); ведомстве учреждений императрицы Марии (1794-1917) (Ф.759, 762); общественной деятельности Всероссийского союза городов. Ряд материалов касается деятельности западносибирских отделов этих организаций. Многие из них оказались совершенно нетронутыми исследователями.

Большинство материалов, касающихся деятельности небольших общественных организаций, разрознены и содержатся в самых разных фондах. В их числе официальная переписка обществ с канцелярией попечителя Западно-Сибирского учебного округа, полицейскими и жандармскими учреждениями, губернатором, которые давали разрешение на проведение нзродных чтений, публичных лекций, вечеров, концертов и других мероприятий; отношения и распоряжения; ходатайства в органы местного самоуправления; материалы фондов попечительских комитетов и учебных заведений, а также другие делопроизводственные документы. При выполнении исследования нередко выявлялись документы, дублирующие содержание предыдущего.

К этому типу источников необходимо отнести и периодически издаваемые материалы о деятельности общественных организаций: итоговые отчеты, материалы съездов и совещаний обществ, каталоги их библиотек, описания выставок и др. Наиболее полные отчеты представлены ЗСОИРГО, Томским и Барнаульским обществами попечения о начальном образовании, Обществом взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области, Омским медицинским обществом, Томским обществом содействия физическому развитию, Тобольским отделением Императорского Русского музыкального общества, отделами ИНПО и Московского общества сельского хозяйства (МОСХ) и другими. Некоторыми из них составлялись итоговые очерки (10, 15, 20, 25-летней) деятельности. Отчеты других

объединений публиковались с большей или меньшей регулярностью, что было связано с финансовыми проблемами.

4. Статистические и справочные материалы. Официальные ведомственные справочные и статистические материалы отложились в различных изданных сборниках документов, отчетах и обзорах деятельности министерств и органов городского самоуправления. К этой группе можно отнести и нерегулярные издания губернских статистических комитетов: «Памятные книжки», «Обзоры» и «Адрес-календари» губерний и областей, «Сибирские торгово-промышленные и справочные календари», где содержатся сведения о количестве населения, культурно-досу-говом облике городов, открытии, числе и численности общественных организаций, их руководящем составе. Издания губернских статистических комитетов включали не только статистические данные, но и исторические статьи, экономические очерки, топографические и этнографические обзоры. В отдельных случаях сообщения данных статистических изданий требуют серьезной проверки.

Большое значение приобретают продолжающиеся издания, в частности, выходившие каждый год краткие отчеты Западно-Сибирского учебного округа. В них можно найти сведения по учебным учреждениям рассматриваемых формирований. Официальные источники также требуют критического отношения. Так, например, МНП в рамках ведомственной статистики, произвело подсчет просветительных обществ по учебным округам. Используя данные местных архивов, удалось установить, что в ней содержатся не только неполные, но и неточные данные.

К статистическим источникам, используемых в данной работе относится и демографическая статистика, представленная материалами, проведенной в 1897 г. Центральным статистическим комитетом первой всероссийской переписи населения. Богатство её данных позволяет установить уровень образования, бытовые особенности, а также количественный, возрастной, конфессиональный и профессиональный состав населения отдельных городов. Большой интерес в плане выявления сословной, профессиональной и образовательной специфики западносибирских городов представляют опубликованные материалы однодневных городских переписей. Статистические сведения по отдельным губерниям, городам и населенным пунктам также публиковались в местных, губернских ведомостях. 5. Периодика (журналы и газеты):

а) издаваемая общественными организациями;

б) официальная: центральная (общественно-политическая и ведомственная) и местная.

а) Помимо общей периодики, к данному разделу относятся регулярные печатные издания обществ. В них отложились материалы деятельности формирований и содержащихся при них культурно-просветительных учреждений, труды их членов, просветительно-пропагандистская информация. Немногие организации были финансово способны осуществлять издательскую деятельность. Печатные органы имели Императорское человеколюбивое общество («Вестник благотворительности», в 1870-е гг. - «Нужда и помощь»), Российское общество покровительства животным (Вестник), Общество по распространению просвещения между евреями в России (Вестник еврейского просвещения), Общество любителей исследования Алтая (Алтайский сборник), Томское отделение Русского ботанического общества (Известия), Российское общество любителей садоводства (Журнал), Томское общество содействия физическому развитию (журнал и газета «Здоровье для всех»);

регулярно издавали свои труды Общество естествоиспытателей и врачей 1фи Томском университете, Омский отдел МОСХ; сообщения - ИППО.

«Вестник Российского общества Красного креста», издававшийся в Санкт-Петербурге, широко освещал и деятельность местных, в том числе западносибирских отделов. Помимо журнала организация регулярно издавала «Краткий отчетный бюллетень».

б) Центральная общественно-политическая и ведомственная периодика содержала информацию относительно правительственной политики в отношении общественных формирований, изменения в законодательстве. Наряду с журналами литературно-политического характера значительный интерес представляют ведомственные журналы, издававшиеся отдельными министерствами. В условиях, когда в общую печать проникало очень мало сведений, относящихся к сфере деятельности правительственных учреждений, значение материала, публиковавшегося в такого рода периодических изданиях, особенно велико.

Вопросам образования и просвещения были посвящены «Журнал Министерства народного просвещения», «Известия по народному образованию», «Русская школа», «Вестник воспитания», «Вестник народных университетов», «Длж народного учителя». В них публиковались как правительственные постановлениж и циркуляры министра попечителям учебных округов, так и статистические, научные и публицистические материалы. После Первой русской революции в этих изданиях активно обсуждались вопросы введения всеобщего обучения, деятельное™ просветительных обществ, состояния внешкольного образования в России и за рубежом, преимущества разных типов школ, влияние общественности на развитие народного образования, в целом проблемы демократизации образования и культуры.

Одним из прогрессивных либеральных изданий стал журнал «Освобождение» (под ред. П. Струве), издававшийся в эмиграции в начале XX в. В нём печатались материалы об общественной жизни, в том числе и провинциальной. Большое место при этом уделялось административно-полицейскому давлению на ряд общественных организаций и общественных деятелей.

Местная периодическая печать является многопрофильным источником. С одной стороны, она содержала информацию о заседаниях обществ и количестве присутствующих на них, открытии новых формирований и именах учредителей, проводимых мероприятиях, функционировании действующих учреждений обществ. Некоторые организации размещали в ней свои годовые отчеты. С другой стороны, по многочисленным публикациям, сохранившихся в прессе, можно судить об отношении общественности и местной администрации к рассматриваемым объединениям, активности их членов и т.д. Жизни общественных организаций посвящали свои публикации (статьи, обзоры, заметки и т.п.) «Степной край» и «Омский вестник» (Омск), «Народная летопись» и «Сибирская речь» (Новоникола-евск), «Алтай» (Бийск), «Сибирский вестник», «Сибирский листок», «Сибирская мысль», «Сибирская жизнь» и «Сибирская газета» (Томск) и др.

Представителями официальной печати в провинции были губернские и областные «Ведомости». В них размещались распоряжения губернского начальства, различные объявления. Этот материал даёт обширные сведения, в том числе и о динамике ритма социокультурных процессов. В неофициальной части печатались исторические и географические очерки, исторические документы, статьи по местному хозяйству, этнографии и т.д. В «Тобольских...», «Томских губернских ведо-

мостях» и «Акмолинских областных ведомостях» участвовали хорошие литературные силы, в них сотрудничали и политические ссыльные. В «Томских губернских ведомостях» и «Сибирском сборнике» регулярно печатались Н.М. Ядринцев и Г.Н. Потанин. В «Ведомостях» было помещено значительное количество важных исследовательских статей, описаний крупных культурно-просветительных мероприятий, архивных документов.

Местные газеты имели свою специфику. Они, как правило, представляют собой комплексный источник, включающий текущие новости, информацию о заседаниях обществ, проводимых мероприятиях, открытии новых и функционировании действующих учреждений обществ и т.д. Нередко городские газеты публиковали списки благотворителей различных организаций. Кроме того, газеты, особенно «Восточное обозрение», «Томский справочный листок» (с 1897 г. «Сибирская жизнь») отражали отношение общественности к рассматриваемым формированиям. Сообщения о лекциях, спектаклях, утренниках, концертах и т.п. свидетельствовали о значении, которое местная общественность придавала этим мероприятиям. Важность прессы заключается в том, что она дает возможность воссоздать не только событийную сторону общественной жизни региона, но и образ повседневной действительности, ежедневных забот населения и обстановку, в которой развивалась локальная общественная деятельность и культура. 6. Мемуары, дневники, частная переписка. Большую часть этой группы источников представляют неопубликованные материалы. Среди архивных фондов историческую ценность имеют документы частного происхождения. Личные архивы подразделяются на два типа: архивные фонды, связанные со служебной деятельностью и с литературно-публицистической работой. В первом случае в составе материалов преобладают черновики, копии документов, составленных данным лицом, подлинники, им полученные, иногда целые группы документов и даже дел из официальной переписки учреждения, где работал этот человек. Такие материалы можно найти в архиве обер-прокурора К.П. Победоносцева (РГИА. Ф.1574), томского доктора B.C. Пирусского (ГАТО. Ф.438), тобольского агронома Н.Л. Скалозубова (ГAT. Ф.147), присяжных поверенных В.Н. Пишатти (ГAT. Ф.151) и Г.И. Жернов-кова (РАНО. Ф.38), судебного следователя Г.Д. Няшина (ЦХАФАК. Ф. 486) и др.

Личные архивы литераторов, публицистов, общественных деятелей и ученых представлены, главным образом, перепиской, черновиками, вариантами рукописей. Большой интерес представляют воспоминания из личных фондов Г.Е. Катанаева (ГАОО. Ф. 366), В.А. Шемелева (ГАНО. Ф.1631), Н.В. Вершинина (ГАТО. Ф. 1552), П.Д. Войтик (ГАНО. Ф.15), П.И. Макушина (ГАТО. Ф. 438), С.И. и Н.С. Гуляевых (ЦХАФАК. Ф.163), П.Е. Семьянова (ЦХАФАК. Ф.132).

Для воссоздания истории общественного движения изучались личные архивные фонды отдела рукописей научной библиотеки Томского государственного университета: П.И. Макушина (фонд 4), H.A. Кострова (фонд 5), Г.Г. Тельберга (фонд 8). Они содержат материалы об общественной деятельности их образователен, работе ряда томских организаций (Общества попечения о начальном образовании, Общества содействия устройству в селах Томской губернии разумных развлечений, Юридического общества, Общества земледельческих колоний, Общества пособия вечерним общеобразовательным классам, Сибирского кружка томских студентов, Высших женских курсов,

Публичной библиотеки, Народного университета и др.), письма, воспоминания, биографические сведения.

Нами вводится в оборот значительное количество материалов рукотсных фондов местных музеев (Г.Н. Потанина, Н.И. Наумова, А.Н. Шипицина, В.К. Штильке и др.). Переписка известного областника Г.Н- Потанина - важный источник по истории общественной жизни края. К сожалению, сохранилась она не в полном объеме. А между тем этот источник интимного характера необходим для изучения целого ряда вопросов: образа жизни провинциальной интеллигенции, ее миропонимания, проведения досуга, взаимоотношений представителей разных политических групп, отношений передовой общественности к правительственным мероприятиям и революционным событиям и др. Личные архивы, как никакой другой источник, позволяют погрузиться в атмосферу описываемого времени.

Воспоминания общественных деятелей второй половины XIX— начала XX вв. являются специфическим видом источников, поскольку, с одной стороны, содержат ценную информацию, а с другой - искажают её. Дневники отличаются от других мемуарных источником отсутствием хронологического разрыва, их записи близко примыкают к изображаемым событиям и несут в себе непосредственное впечатление и восприятие.

Составом своих авторов представленная в работе мемуарная литература свидетельствует о значительных социальных переменах, совершавшихся на протяжении всего изучаемого периода. Неоднороден и социальный состав мемуаристов, чем определяется круг тем, вопросов и изображаемых ими людей. Среди авторов -генерал-губернатор Западной Сибири в 1861 - 1866 гг. А.И. Дюгамель, томский губернатор В.И. Мерцалов, купцы Н.М. Чукмалдин (г. Тюмень) и А.Д. Васенев (г. Бийск), омский казачий офицер Г.Е. Катанаев, публицисты-областники Г.Н. Потанин, Н.М. Дцринцев, И.И. Серебренников, юрист-эмигрант Г.К. Гинс, врач Ю. Л. Талько-Грынцевич, агроном Н.Л. Скалозубов, писатель-эмигрант Г.Д. Гребенщиков, чиновник по крестьянским делам в Сибири в 1880-х гг. Н. Зинин, бийский учитель, а впоследствии премьер-министр правительства A.B. Колчака В А Пепе-ляев, политические ссыльные С.П. Швецов, Ф. Кон, С. Чудновский, В.Н. Катин-Ярцев и Д.Д. Лейвин, попечитель Западно-Сибирского учебного округа В.М. Фло-ринский, бийский окружной полицейский исправник Е.П. Клевакин, инженер H.H. Изнар, французский журналист Ж. Легра. Воспоминания последнего, например, расширяют наши представления об образе жизни горожан Западной Сибири на рубеже XIX - XX вв. Ж. Легра представляет уникальную галерею портретов «высшего света» г. Томска.

В целом источниковая база истории общественных организаций Западной Сибири широка и разнообразна. Её особенностью является незначительный объём опубликованных и фактических данных. Проработанный огромный массив разноплановых источников представляется достаточным для раскрыли темы, комплексное их использование позволяет решить поставленные в диссертации задачи. Большинство источников, характеризующих деятельность политических ссыльных и местной интеллигенции в общественных организациях, извлеченных из центральных и местных архивов, вводится в научный оборот впервые. Всего в работе использовано 183 фонда 11 архивов и краеведческих музеев.

Во второй главе «Формирование и консолидация общественных сил региона во второй половине XIX - начале XX в.», состоящей из трех параграфов,

рассматриваются предпосылки появления общественных инициатив, оформление первых общественных формирований, а также роль политических ссыльных в их организации и деятельности. Первый параграф характеризует развитие социально-экономических, культурных и идеологических основ общественной деятельности. Во второй половине XIX в. сложились объективные и субъективные предпосылки для развития негосударственного сектора в крае. К первым следует отнести качественно новый уровень развития сибирской экономики в последней трети XIX в., связанный с проведением железнодорожной магистрали, соединившей сибирские города с важнейшими экономическими и культурными центрами страны, притоком переселенцев, а в целом с ускорением темпов развития промышленного производства, сельского хозяйства, торговли и транспорта. Изменившиеся условия жизни предъявляли новые требования к образованию, науке и культуре, диктуя потребность в грамотных, квалифицированных работниках и специалистах, в изучении природных богатств, в общем повышении культуры сибиряков. С середины XIX в. общественная инициатива активизировалась в области народного образования. К началу XX в. спонсорская помощь со стороны местных общественных учреждений и частных лиц превысила государственные расходы на образование.

Большую роль в пробуждении общества сыграла пресса. В 1857 г. в Томске и Тобольске, в 1871 г. в Омске начали издаваться «Губернские ведомости». С ростом общественного подъема газеты активнее откликались на актуальные проблемы, обсуждали осуществлявшиеся реформы, развернули кампанию за открытие университета в Сибири. Возросла их просветительская роль, в местной прессе появляются научно-популярные статьи о положении крестьян, «инородцев», наполненные историческими, географическими, этнографическими, юридическими, экономическими, статистическими сведениями, публикации, посвященные изучению Сибири. Общественные организации наряду с печатными средствами массовой информации явились своего рода побегами зарождавшейся массовой культуры городской жизни.

К субъективным предпосылкам следует отнести деятельность сибирской общественности, особенно областников, активистов городских самоуправлений, представителей политической ссылки, промышленников и купечества, ратовавших за решение проблем, которые ставили и пытались преодолеть изучаемые формирования. Они заложили новую модель менявшегося образа жизни и стиля поведения. Первые сведения о попытках регистрации благотворительных и культурно-просветительных объединений, состоявшихся литературных вечерах, публичных лекциях и научных беседах в Западной Сибири относятся к середине 1860-х гг.

На активизацию оформления обществ частной инициативы в 1880-1890-е гг. повлияла и распространившаяся, в том числе в Западной Сибири, народническая «теория малых дел». Концепция просветительства вырабатывалась преимущественно интеллигенцией, живущей в городах, ритм жизни которых был гораздо динамичнее в сравнении с патриархальной, цикличной жизнью в деревне. Города стали образующим фактором активизировавшихся процессов модернизации в начале XX в. В Западной Сибири они стали мощными катализаторами социокультурных перемен, оживления общественной жизни.

, Распространение частной инициативы в благотворительной сфере, деле народного образования и просвещения напрямую связано с деятельностью неравнодушных энтузиастов, зачастую не объединенных между собой социальными, про-

фессиональными, образовательными или другими рамками. Сочетание объективных и субъективных предпосылок, получивших особенное развитие в 1860-1870-е гг., обусловили неизбежность появления в 1870-х - начале 1880-х гг. общественных формирований в различных областях. Запросы и нужды различных городских слоев были значительно выше, чем могло удовлетворить правительство. И оставшееся свободное пространство стало быстро заполняться самодеятельными объединениями, направленными на решение стоящих проблем, удовлетворение постепенно повышающихся культурных запросов населения.

Во втором параграфе рассматривается возникновение, процесс оформления и эволюция гражданских инициатив. Общественное оживление 1860-х гг. сменилось продолжительным затишьем 1870-х гг. И лишь с начала 1880-х гг., на волне общероссийского подъема, в регионе начинают появляться первые общественные формирования - самодеятельные, независимые добровольные объединения людей по определенным интересам, действовавшие в рамках своего устава. Среди них можно выделить несколько типов: филантропические, просветительные, краеведческие, научные, в сфере искусства, спортивные, профессиональные, сельскохозяйственные, которые объединены в три группы: организации, действовавшие в сфере досуга, со1р1ального обеспечения и научно-просветительные. Следует указать на условность данной классификации по отношению к предмету исследования, так как все рассматриваемые организации включали в себе главную - культурно-просветительную - функцию. Также необходимо учитывать, что большинство формирований в тех исторических условиях скованности общественной и политической жизни, были полифункциональными и их деятельность трудно отнести лишь к какой-то одной сфере.

Первыми в Западной Сибири в 1850-е гг. по инициативе «сверху» оформляются благотворительные организации тюремного ведомства. В 1861 г. начинает свою работу Омское благотворительное общество, в 1863-1864 гг. - тобольские полугосударственные филантропические организации (попечительное дамское общество о детях-воспитанниках приказа общественного призрения и попечительное общество о бедных), в 1873 г. - дамское попечительное общество о бедных в Семипалатинске. В 1880-е гг. аналогичные организации возникают в Томске, Тюмени, Барнауле, Бинске, Змеиногорске, в 1890-е гг. в Кургане и Ишиме.

На волне общественного подъема 1880-х гг. в Сибири оформляются просветительные организации. Крайний недостаток в регионе школ, -дальнейшее открытие которых было не под силу городским самоуправлениям, приводит активистов к идее устройства обществ попечения о начальном образовании. Одним из первых такое формирование появляется в Томске в 1882 г. Вскоре подобные объединения оформляются в Омске, Барнауле, Бийске (1884 г.), Семипалатинске, Каинске (1887 г.), Кургане, Ишиме, Колывани (1891 г.), Кокчетаве (1906 г.), Новониколаевске (1909 г.). Наиболее деятельные в регионе просветительские организации - Томское и Барнаульское общества попечения о начальном образовании - были массовыми и насчитывали в первый год создания соответственно более 1000 и 300 членов. В ряду просветительских начинаний вскоре появляются новые формы - в 1895 г. в Томске возникает Общество содействия физическому развитию (В. С. Пирусский).

С 1870 г. в губернских центрах Западной Сибири образуются небольшие кружки любителей музыки. В 1876 г. в Омске, а в 1879 г. в Томске и Тобольске эти частные кружки оформляются в отделения Императорского музыкального общест-

ва, деятельность которых была связана с ознакомлением публики с музыкальными произведениями на вечерах и концертах. Стабильно активным весь период своего существования (до конца 1919 г.) являлся Тобольский отдел. Формирования, работавшие в сфере искусства, появились в рамках гражданской самодеятельности одними из первых. Любительский драматический кружок функционировал в Томске с 1866 г. Во второй половине 1880-х гг. создаются аналогичные организации и в ряде других городов - Тобольске, Омске, Бийске, Барнауле, Колывани. Устройство общедоступных спектаклей по низким ценам становится главной формой деятельности обществ по приобщению населения к культуре. К 1908-1909 гг. их заметно прибавилось: появляются филармонические, лигературно-музыкально-драматическяе общества, Первое Сибирское хоровое певческое общество, общества любителей художеств, отделы Императорского театрального общества, еврейского литературного общества. Инициатива в области различных видов искусства проникает в малые города: Новониколаевск, Мариинск, Каинск, Змеиногорск, Павлодар, Петропавловск, Камень, с. Усть-Чарышская Пристань Бийского уезда.

Научные организации сформировались лишь в студенческом Томске. С открытием университета, при нём начинают создаваться самостоятельные научные объединения: в 1889 г. - общество естествоиспытателей и врачей, следом за ним аку-шерско-гинекологическое общество и общество врачей госпитальных клиник. С появлением в 1900 г. Технологического института возникают Томское отделение Русского технического общество и Общество сибирских инженеров. В 1902 г. при университете организуется Юридическое общество, которое явилось десятым (по срокам возникновения) объединением подобного рода в мире. В 1907-1909 гг. произошло объединение томского студенчества по интересам и появилось множество студенческих общественных формирований: техническое, пироговское, экономическое объединения, аэро- и фотокружки и др. Особо следует отметить возникший в 1907 г. сибирский кружок томских студентов. Основной целью его создания провозглашалось «культивирование научного интереса к своей родине, создание благоприятных условий для изучения Сибири студенчеством».

К середине 1890-х гг. общественных объединений в крае насчитывалось более 100. В конце 1870-х - 1880-е гг. были созданы организации, ставшие впоследствии самыми крупными и деятельными в регионе и просуществовавшие до 1919 г. Среди них: отделы ИРГО, Императорского музыкального общества, Московского общества сельского хозяйства (МОСХ), филантропические, художественные, религиозные и научно-просветительные общества в больших и малых городах. Оживление в создании и деятельности формирований приходится на начало 1880-х гг., конец 1890-х гг. и 1908-1910 гг. Подъёмы связаны со ставшей массовой с конца 1870-х гг. политической ссылкой, изменением тактики либеральных и социалистических политических партий, рассматривавших легальные общественные организации в качестве пропагандирующих и формирующих кадры штабов. На расширение общественных инициатив повлияла и законодательная политика государства. 4 марта 1906 г. были утверждены новые Правила «Об обществах и союзах». Побудительным моментом усиления общественной инициативы выступило и новое положение 1909 г., по которому проекты уставов создаваемых организаций было разрешено утверждать губернаторам, минуя МВД. Этот документ дал импульс следующей волне подъема в создании общественных организаций (19081910 гг.), когда в регионе возникает не менее 200 новых формирований, и появля-

ются сообщения о возобновлении прекратившейся ранее деятельности. Однако развитие общественной инициативы имело аритмичный, дискретный характер, поэтому в целом невозможно представить периодизацию деятельности общественных организаций, она просматривается лишь в рамках отдельных объединений.

Своим созданием большинство формирований обязаны наличием в данной местности лидера, неравнодушного интеллигента, взявшего на себя миссию консолидации общественности в каком-либо начинании. В Томске выделялись просветительской деятельностью П.И. Макушин, B.C. Пирусский, в Тобольске - НЛ. Скалозубов, в Омске - Г.Е. Катанаев. В Барнауле лидером общественного движения явились В.К. Штильке, С.И. и Н.С. Гуляевы. Административная служба H.A. Абрамова проходила в Ялуторовске, Березове, Тюмени, Омске, Семипалатинске и всюду ома шла параллельно с работой члена-сотрудника отделов ИРГО и археологического общества. А.Н. Балакшин вёл активную общественную работу в Тобольской губернии, ссыльный народник Е.П. Бедрин в Бийском уезде. Свой вклад внесли и не столь известные общественные деятели, которым посвящен отдельный Биографический справочник. Рассматриваемые организации в крае стали школой формирования будущих политических лидеров, а также рычагами приобщения населения к общественно-политической деятельности в предреволюционные годы.

Начиная с 1880-х гг. и, особенно, в годы всеобщего общественного всплеска (с середины 1890-х гг. и в 1908-1910 гг.) самодеятельные общества в Западной Сибири органично соединили в себе различные интеллектуальные, профессиональные и моральные интересы местного населения.

В третьем параграфе рассматривается участие политических ссыльных в организации и деятельности общественных формирований. Просвещение населения ссыльные с самыми разными политическими взглядами считали одним из факторов кардинального переустройства общества. Неоценимый вклад в активизацию общественной жизни и просвещения внесли декабристы. Большую роль в общественной жизни региона сыграли и ссыльные-поляки, особо содействовавшие развитию культуры и искусства местного населения. Только в Томской губернии к концу 1860-х гг. их было более 1 700. В целом их работа в научных и просветительных обществах носила серьезный характер, проводимые исследования касались теоретических основ рассматриваемых проблем. Из-за малочисленности сибирской интеллигенции они сыграли ощутимую роль в повышении культурного уровня местного населения.

Большинство невольных обитателей края отошли от прежних радикальных взглядов и внесли огромный вклад в становление общественного движения в регионе, выразившегося в создании большого количества общественных объединений, приобщили сибиряков к книге, образованию, культурным достижениям. С середины 1860-х гг. они стали включаться в преобразовательные процессы, наметившиеся в Сибири во всех областях жизни. В 1 SSO—1890-х гг. большинство сибирских общественных организаций создавались при участии политических ссыльных. В начальный период их деятельность маскировалась, но в конце XIX в. она выходит из тени. Представители разных направлений общественно-политической мысли, оказавшиеся в Сибири, стали занимать руководящие позиции во всех крупнейших формированиях региона. Особенно привлекали невольников края школьные общества. Вся работа Томского, Тюменского, Омского, Барнаульского, Ишимского обществ попечения о начальном образовании и множества

других культурно-просветительных организаций целиком держалась на политических ссыльных (С.П. Швецов, А.Н. Шипицин, М.Д. Тимофеев, М.Н. Загибалов, С. Миртова, И.Е. Овсянкин, И.Н. Телепнев, Л.П. Ешин, A.B. и И.Н. Чернявские). С середины 1890-х гг. политические ссыльные активнее входят в руководство организаций (М.О. Курский, Г.Б.Баитов, П.М. Юхнев, С.М. Великолюд, М.И. Ромась, П.А. Голубев, Н.М. Зобнин и др.).

С периода Первой русской революции среди политических ссыльных преобладали социал-демократы. Если народническая ссылка занималась культурно-просветительной работой ради высоких идей, то социалисты стали использовать уже имевшиеся в регионе общества и создавать новые (в основном кооперативные и профессиональные) для пропаганды своих целей и привлечения новых членов. Они в гораздо меньшей степени проводили культурную и научную работу. Главное внимание было направлено на борьбу с существующим строем. Этот процесс отразился на работе формирований. Деятельность ряда из них вышла за рамки чисто культурных интересов и стала носить открыто политический характер (Тюменский культурно-просветительный клуб, омские общества - разумных развлечений, «Просвещение», самообразования и физического развития, томские Общество попечения о начальном образовании и Общество народных развлечений).

Третья глава работы «Общественные организации в правовой и социально-политической системе общества» состоит из четырёх параграфов. В первом параграфе дается анализ юридического статуса, финансирования, организационной структуры и административного контроля за добровольными формированиями. Политика государства по отношению к добровольным организациям начала осознанно формироваться со второй половины XIX в. и весь дореволюционный период постоянно подвергалась существенной трансформации. Подобные действия самодержавия являлись ответом на расширение общественного движения и его наметившуюся политизацию. В свою очередь, и деятельность организаций становилась реакцией на действия власти. Эволюция их взаимоотношений рассмотрена исходя из регламентации объединений. Действуя в рамках устава, эти общества формально были освобождены от вмешательства в свои дела государства. Власти должны были лишь утверждать устав, регистрировать объединение и получать годовые итоговые отчеты для контроля над их деятельностью.

В целом, на примере дореволюционной России трудно развести общественную деятельность и государственную службу. С одной стороны, общественные инициативы составляли сферу негосударственного сектора, а с другой, эта инициатива на первых порах исходила от представителей правящих кругов, и благотворительность нередко являлась одной из форм государственной службы. В условиях пренебрежения государством социальной работой общества частной инициативы выступили серьезным противовесом в деле общественной помощи населению в приобщении к культуре, образованию, организации досуга, получении средств на дальнейшее обучение. Первое время у правительства установилось осторожное отношение к подобным начинаниям.

Зарождение формирований начиналось на собрании учредителей, которые вырабатывали проект устава и посылали его на утверждение органам местного самоуправления. Далее ходатайство шло губернатору, а от него в надлежащее министерство. Промежуточным и важным звеном в этой цепи выступал обер-прокурор синода. Лишь с его разрешения контролирующее ведомство могло утверждать ус-

зо

тавы. В них оговаривались цели и пути их решения, район деятельности, порядок уплаты и размеры членских взносов, классификация членства в организации, управление обществом, периодичность соораний и заседаний Совета и другие вопросы. Процедура утверждения уставов являлась одним из главных механизмов сдерживания гражданских порывов. Непосредственный контроль осуществлялся властями через непременных членов советов общественных организаций. Их функции обычно выполняли инспектора учебных заведений, чиновники ЗападноСибирского учебного округа (для просветительных и благотворительных формирований) или других надлежащих ведомств, а также лояльные администрации члены городских самоуправлений.

Управление в обществах было демократичным и возлагалось на общее собрание и руководящий орган. Последний состоял из 5-10 выборных членов и двух постоянных (непременных), избираемых городским общественным управлением и надлежащим ведомством. Они входили в состав советов без баллотировки на общем собрании. После утверждения Устава организация собирала общее собрание, на котором избирался исполнительный руководящий орган (Совет, Правление, Комитет) и кандидаты в его члены. Большинство вопросов решалось общим собранием. Все члены общества имели право участвовать в собраниях: почетные и действительные с правом решающего, а члены-сотрудники - с правом совещательного голоса. Собрания наиболее крупных и популярных организаций в регионе (Омского медицинского общества, отделов 11РГО, Томского, Омского, Барнаульского обществ попечения о начальном образовании и др.) проходили при широкой аудитории, часть которой не являлась их членами. Научные общества были менее открытыми для публики. Круг лиц, принимавшихся в состав подобных обществ, изначально ограничивался уставными нормами. Согласно уставам юридического общества при Томском университете, обществ естествоиспытателей, их заседания могли носить закрытый характер.

Зачастую место председателя в организациях занимали высокопоставленные чиновники (генерал-губернатор Западной Сибири, губернаторы, главы городов). Их жены обычно заведовали благотворительными организациями и обществами помощи учебным заведениям. Избирались они на общем собрании в целях будущей поддержки обществу и особой роли в дальнейшей жизни формирования, как правило, не играли, хотя имелись и исключения. Крупные культурно-просветительные формирования нередко управлялись их инициаторами и уважаемыми людьми в городе. Среди них: К.А. Попов (Омск), А.И. Макушин, М.Н. Соболев (Томск), K.M. Баев, А.Р. Михайловский (Барнаул), П. Малешевский, Н.И. Ассанов, В.Н. Пепеляев (Бийск), Г.И. Жерновков (Новониколаевск), A.B. Лаптев (Колывань), A.A. Зубковский (Змеиногорск) и др.

Средства формирований составляли членские взносы, частные пожертвования, доходы с устраиваемых мероприятий, а также крайне нерегулярные городские и государственные субсидии. В финансировании отдельных организаций принимали участие банки, коммерческие учреждения, а также общества сами помогали друг другу. Если на первом этапе своей деятельности общественные формирования пользовались финансовой поддержкой предпринимателей, то по мере включения организаций в общественно-политическую жизнь и проведения своих массовых образовательных инициатив, можно наблюдать уменьшение спонсорской активности местной буржуазии, подавляющее большинство представителей которых со-

средотачивали свои интересы исключительно на предпринимательской деятельности. Незначительную долю доходов (исключение составляют лишь крупные благотворительные, приказчичьи и элитные научные формирования), после пожертвований и субсидий, занимали членские взносы.

Структура общественных организаций была сходной. По уставам в организации принимались лица всех званий и состояний с небольшими ограничениями, которые снимаются лишь в 1914 г. С этого времени членами организаций могли стать студенты и различные учреждения (правительственные, общественные, товарищества).

Растерявшись от нарастающих общественных инициатив, государство долго не могло наладить единой системы регистрации объединений. В связи с огромным количеством поступающих на утверждение уставов, в 1862 г. право на санкционирование благотворительных обществ было передало от императора в МВД. Почти все министерства имели в своем ведении те или иные общества. Большинство находилось под контролем МВД, и ведущую роль в нём играл Департамент полиции исполнительной, а после его упразднения в 1880 г. Хозяйственный департамент. В начале 1900 г. все дела по обществам были сосредоточены во 2-ом особом отделении Департамента общих дел МВД. После 1905 г. это отделение стало основным органом, занимавшимся общественными организациями, в том числе и иных ведомств. Имели «свои» общества и некоторые другие подразделения МВД: Главное управление по делам печати (литературные организации), Медицинский совет (медицинские общества). Обществами содействия коммерческому образованию, предпринимательскими и легальными рабочими организациями занимался Департамент торговли и мануфактур Министерства финансов, благотворительными организациями помощи ссыльным и каторжным — Совет по тюремным делам при Министерстве юстиции. Контроль за антиалкогольными организациями был возложен на Министерство финансов. Уставы конфессиональных обществ утверждали ведомства духовных дел иностранных вероисповеданий. Большую группу общественных организаций контролировало МНП: научные общества при учебных заведениях, просветительные общества, общества взаимопомощи учителей, студенческие организации. Однако в целом правовая регламентация не имела четкой дифференциации общественного движения.

Рубежным в процессе юридического оформления деятельности формирований явился Закон от 4 марта 1906 г., установивший более демократический порядок их создания. Однако он сохранил право министра внутренних дел по своему усмотрению закрывать общества и разрешил губернаторам и градоначальникам приостанавливать решения губернских и городских по делам об обществах присутствий. Тем не менее, после революции 1905 г. произошло окончательное закрепление образовавшегося альтернативного звена в государственно-иерархической системе.

Во втором параграфе рассматривается эволюция взаимоотношений общественных организаций с органами местного самоуправления. Первое десятилетие работы городских дум характеризуется помимо недостатка финансов, недооценкой проблем развития образования и просвещения. В 1880-е гг. происходит активизация работы органов местного самоуправления. Проведенный анализ личного состава общественных организаций и гласных указывает на то, что они зачастую пересекались. Через социально активных людей, четко не разделявших сферу действия в обеих структурах, и создавался компромисс между формальными и нефор-

мальными рамками общественной работы. Согласно уставным нормам, подобные формирования могли лишь содействовать местному самоуправлению в области просвещения, но очень скоро после своего открытия культурно-просветительные организации вышли за рамки устава, широко развернув свою деятельность в области народного просвещения, а также в сфере организации разумного досуга населения. Многие общественные организации стремились восполнить недостатки городской образовательной и просветительной деятельности. Наличие большого количества постоянно действующих учреждений у самодеятельных формирований ставит под сомнение сам факт их содействия городскому самоуправлению, скорее наоборот, особенно на первом этапе деятельности обществ.

В 1890-е годы происходит консолидация усилий общественности в яйце городских дум и общественных формирований. К этому времени организации пополнили опыт в работе, а органы общественного самоуправления свои бюджеты, что позволило увеличить размеры пособий. Особенно выделяется Томска« городская дума. Общая сумма средств, потраченных ею на народное образование в 1911 г. достигла 263 326 руб., что составляло около 20% всех расходов, увеличившись за 40 лет, таким образом, в 53 раза, тогда как весь расходный бюджет города увеличился только в 18 раз. В этом же году и другие городские власти выделили значительные ассигнования на пособия общественным организациям.

Революционные события 1905-1907 гг. вызвали замешательство городских властей, однако, начиная с 1908 г., после некоторого перерыва, они вновь стали оказывать помощь обществам, которые стремились организовать досуг граждан и научить их грамоте. С этого времени усиливается вмешательство органовобщест-венного самоуправления в работу формирований. Осуществляя финансирование, они нередко диктовали условия.

Общие цели делали похожими методы и формы просветительской работы, как органов местного самоуправления, так и общественных организаций. Нередко проводились совместные мероприятия, а, в случае вынужденного закрытия обществ, поддержка основных учреждений (библиотек, школ, музеев). Сложно определить, кому принадлежало первенство в деле помощи бедным и больным, организации здравоохранения, школьного дела и досуга. Общественные организации, как более мобильные и открытые структуры, были менее формализованы. Они быстрее реагировали на нужды и совершенствовали приемы деятельности. Однако именно в появившихся органах общественного самоуправления были озвучены стоящие проблемы, их гласные стали инициаторами многих первых общественных организаций. Введение буржуазных принципов городского самоуправления дало импульс общественным начинаниям в самых разных сферах повседневной жизни. Первоначально, действительно, органы местного самоуправления планировали использовать формирования как инструмент для более успешного решенм задач, стоящих перед ними и привлечения дополнительных средств. Однако те, вскоре, расширив ноле деятельности, оказались в некоторых сферах гораздо эффективнее.

В третьем параграфе выявлена социальная, профессиональная и половозрастная стратификация общественных объединений. Комплексное использование источников разного уровня позволяет установить лишь, в лучшем случае, статус половины состава исследуемых организаций. Динамика численности наиболее активных в регионе формирований представлена в Приложении 3 (2 том). Массовыми были просветительные, профессиональные и некоторые благотворительные

организации в губернских и уездных городах. В этом проявляется специфика сибирских культурно-просветительных организаций, т.к. их аналоги в центральных российских губерниях редко превышали 100 человек. В крупнейшем Томском обществе попечения о начальном образовании насчитывалось от 1600 (в 1883 г.) до 760 (в 1895 г.) членов. Не менее деятельное Барнаульское общество рекордное количество членов (660 человек) имело в 1896 г., в остальные годы их количество колебалось от 300 до 350. Более 500 человек в начале 1880 — начале 1900-х гг. составляло Омское общество попечения о начальном образовании, еще большим был состав Общества вспомоществования учащим и учившим в Тобольской губернии. Однако на общие собрания, проходившие не реже 1-3 раз в год, собиралось обычно 20-40% от официальной численности, что позволяет сделать вывод о количестве активных членов организации. Небольшой состав имели художественные общества, а также различные организации уездных городов. Элитный характер не давал расширяться научным и некоторым религиозным организациям. Например, не многочисленными были отделения Общества изучения Сибири. Самое большое количество членов было в Томском отделе — от 100 до 160 человек, в других же едва достигало 40 человек. Незначительный состав действовавших научных, религиозных, художественных формирований не умалял их значения для социокультурного развития малых городов.

Известно множество объединений, которые давали максимальное количество членов в первый год создания. Когда эйфория проходила - их численность с каждым годом сокращалась. В целом количественный состав большинства объединений был очень динамичен. Такие колебания происходили в годы всеобщих общественных подъемов и, особенно, Первой русской революции. Середина 1890-х гг. стала одним из активных периодов общественного движения. Количество членов большинства просветительных обществ в эти годы было самым большим за всю их историю. Тогда же наблюдается и активность городского самоуправления. В годы Первой русской революции, напротив, произошло резкое уменьшение количества членов организаций разного профиля, а деятельность некоторых из них совсем прекратилась. Отчасти это объясняется причинами введения военного положения и закрытием некоторых формирований, а с другой стороны тем, что общественная энергия граждан была направлена в другое русло, находя выход в политической сфере. Другой причиной затухания общественной деятельности в этот период является высылка за пределы края большинства лидеров неполитических формирований (П.А. Козьмин, Н.Ф. Бондюков, E.JI. Зубашев, Н.М. Кижнер, A.A. Жемчуж-ников, В.Е. Сентягин, И.П. Аншлейко, В.К. Штильке. М.Ф. Будкевич, В.И. Николаев, М.И. Ромась и др.).

Социальный состав общественных объединений, также как и их профиль (представленный в ряде диаграмм) отражает социальную специфику сибирских городов. В создании и деятельности формирований принимали активное участие все социальные, профессиональные и половозрастные группы. Анализ социального состава ряда формирований позволяет утверждать об их разнородности и делать выводы о приобщении к общественной деятельности накануне революции различных социальных слоев. Состав руководящих органов организаций отличался социальной сплоченностью, что иногда накладывало определенный отпечаток на их деятельность. Культурно-просветительные организации управлялись в основном советами из представителей среднегородских слоев, благотворительные - купече-

ством, научные и элитно-спортивные состояли из крупной буржуазии. Исключением являлись художественные общества, которые имели в лице своего руководящего органа довольно пестрый социальный состав. Проведенный анализ социального состава руководящих органов формирований позволяет утверждать о его качественной эволюции. Если в первые 10-15 лет существования объединений (до конца 1890-х гг.) в их рядах наблюдается преобладание крупного чиновничества и предпринимательства, то в течение последующего десятилетия активные позиции начинают занимать среднегородские слои и крестьянство.

На начальном этапе истории организаций (с 1860-х гг. до конца XIX в.) участие и руководство принадлежало мужчинам. Приобщение к общественной и культурной деятельности у женщин проявилось позднее и шло через реализацию активной жизненной позиции, ранее уже проявившуюся в сфере бизнеса или политики. Заметно увеличилась после первой революции доля женщин (от 20 до 40%) в составе многих объединений и их руководящих органов. К.И. Томашин-ская, Н.П. Карпова, Е.И. Жемчужникова, В.П. Соболева, Л.П. Базанова, О.И. За-мараева, В.И. Ульрих, E.H. Рамзайцева, М.М. Гондатти, Е.В. Боголюбская были избраны главами общественных организаций.

В четвертом параграфе анализируется политическая активность обществ. Государство, недооценивая пользу исследуемых организаций, с самого начала стремилось регулировать и контролировать их деятельность, прежде всего, с целью защиты незыблемости строя. Самые разные инициативы неполитических формирований рассматривались как политические, - подрывающие государственную монополию в области образования и культуры. Работа правительства по отношению к общественным организациям в прогрессивной прессе оценивалась как разрушительная. Ддя выяснения правомерности подозрений государства но поводу антиправительственной деятельности обществ мы обратились к анализу их идейного состава и характера участия (вынужденного или намеренного) в политических событиях начала XX в. В ряде случаев опасения были оправданы тем, что большинство сибирских организаций создавались при участии политических ссыльных. Первоначально их лидерство в формированиях было нелегальным, но к началу XX в. они открыто встали во главе некоторых из них. Пестрота социального состава обществ обусловила и различную политическую ориентацию их членов. Наряду с либералами в них входили и представители социалистических партий.

Широкая пропагандистская работа социал-демократов и эсеров велась в легальных обществах г. Томска. Это обстоятельство не могло не накладывать отпечаток на характер деятельности просветительских организаций, придавать ей в ряде случаев радикальную политическую направленность. Отношения обострились в годы Первой русской революции, определившей политические устремления ряда обществ и заставившей власти установить надзор за деятельностью многих из них. Политические требования открыто звучали на заседаниях организаций разного профиля. Наиболее радикальным оказалось Томское общество попече!«я о начальном образовании. В конце 1905 г. оно вступило в острый конфликт с властями и вскоре было закрыто. Подобное направление в политике объединения связано как с лидерством в нем представителей социалистических партий, так и репрессивной по отношению ко всем культурно-просветительским начинаниям политикой администрации. Организации испытывали постоянные трудности от цензуры и

постоянных запретов. Так, в пред- и революционный период администрации совсем прекратили деятельность формирований по доходным мероприятиям. Не имея формальных причин на закрытие, власти стремились подорвать общественную деятельность путем финансовых ограничений. После событий 1905 г. на грани закрытия оказались Барнаульское общество попечения о начальном образовании, Курганский отдел МОСХ, Петуховское, Тюкалинское, Тарское сельскохозяйственные общества, Общество приказчиков и Общество вспомоществования нуждающимся учащимся г. Тары и другие организации. Однако власти ограничились высылкой их руководства.

В общественно-политическую деятельность периода революции включились различные общества сибирской интеллигенции. Политизация охватила самодеятельные общественные формирования различных направлений - культурно-просветительные, научные, профессиональные. В конце 1905 г. собрания большинства формирований превратились в политическую трибуну. Но большинство из них придерживалось либеральной линии, ограничиваясь преимущественно сферой просветительской и пропагандистской деятельности. Такие общества избегали конкретных формулировок с требованиями общественных преобразований, в первую очередь они стремились определить ценностные ориентиры, выполняя свои специфические задачи: культурно-просветительные, филантропические, профессиональные, научные. Как заявила после революции Лига Образования, позиция большинства культурно-просветительных организаций - «внепартийная и внепо-литическая» — была сохранена и отвоевана. Если в центральных районах страны события 1905 г. вызвали к жизни новые типы формы общественных формирований - рабочие клубы, которые стали выражением широкого политического движения рабочих, то в Западной Сибири они не получили своего распространения.

Несмотря на многочисленные препоны, чинимые администрацией, следующий межреволюционный период был самым плодотворным как по количеству вновь созданных обществ, так и по работе уже существующих. После поражения революции, в период реакции, легальная деятельность стала откровенно использоваться политическими партиями. Неполитические организации явились ценной школой формирования партийных кадров самых разных направлений. Ставшие впоследствии известными представителями партии кадетов H.H. Розин, И.А. Малиновский, М.Н. Соболев, Р.Л. Вейсман, A.A. Жемчужников, A.B. Витге, В.К. Штмльке, В.П.Дорошевский, Г.Б. Байтов, М.М.Софонов, В.Н. Пепеляев начинали свою общественную деятельность в легальных неполитических организациях края.

Деятели «Союза 17 октября» входили лишь в состав некоторых научных обществ, состоящих при Томском университете. Относительная однородность состава этих организаций во многом обеспечивала единодушие их членов в выборе политических предпочтений. Гораздо большим разнообразием отличались политические ориентации членов культурно-просветительных обществ. Наряду с либералами в их состав входили представители социалистических партий. Совместная работа в этих объединениях наталкивалась на различие целей и задач, которые те и другие ставили перед просветительством. Однако сотрудничество либералов и социалистов в культурно-просветительных обществах осуществлялось на внепартийной осноие, что благоприятно влияло на саму просветительскую работу, но влекло за собой жесткие административные меры но отношению к кадетам.

Ряд сибирских эсеров возглавили некоторые крупные просветительные общества в регионе. Во главе восстановленного Томского общества попечения о начальном образовании стоял Е.В. Захаров. Эсеровскую ориентацию имело и открывшееся в 1910 г. Томское отделение Общества для распространения просвещения между евреями. Большинство руководителей (С.А. Анцелевич, М.Р.Бейлин, С.И. Лейбович, М.А. Каменецкий и др.) имели леворадикальные убеждения. Большевики имели большое влияние в Новониколаевском обществе попечения о начальном образовании. (В.М. Бахметьев, М.М. Загуменных, Г.Е. Дронин, А.Л. Янкелевича, A.A. Иванов), ряде бийских и барнаульских общественных организаций. Руководителями не менее семи крупных формирований Томска являлись представители левых партий. Накануне 1917 г. кадеты теряют свои былые позиции в общественных организациях, уступая инициативу представителям социалистических партий. Особенностью региона было нечеткое политическое размежевание, и имевшиеся политические разногласия сглаживались на фоне личных контактов политических оппонентов.

Четвертая глава работы «Основные типы и специфика деятельности общественных организаций» включает три параграфа. В них дается анализ деятельности формирований исходя из их профиля. В первач параграфе рассматриваются филантропические объединения. Благотворительные формирования составляли большую часть добровольных общественных организаций, активно действовавших до революции. Они имели несколько направлений: 1) филантропические объединения, помогавшие бедным учащиеся, переселенцам, пострадавшим от неурожая и стихийных бедствий, больным, заключенным (и бывшим заключенным), сиротам и другим социально незащищенным категориям населения; 2) помощь участникам войн, которые вела Россия и их семьям; 3) благотворительные общества и учреждения при церквах.

Общественная благотворительность начала развиваться в России со второй половины XVIII в., особенно интенсивно с конца 1860-х гг. Подъем наблюдался в эти годы и в Западной Сибири. Перед революцией здесь уже действовало более 250 городских формирований. Лидировал в этом отношении Тобольск, где на 500 жителей к 1914 г. приходилось одно общество.

Основным направлением благотворительности в России стала забота о раненых, больных, престарелых воинах и их семьях. Жены высокопоставленных чиновников во главе с императрицей в 1867 г. создают Общество попечения о раненых и больных воинах («Красный Крест»). Для управления подразделениями образовывались окружные правления, в том числе и возникшее в 1879 г. в г. Омске Западно-Сибирское отделение. В 1880-1890-х гг., после принятия новых уставов, работа Общин сестёр милосердия Общества Красного Креста активизируется. Особенно напряженной и активной она была во время войн. Одной из самых деятельных организаций в Западной Сибири являлась Омская община.

После окончания Русско-японской войны, в 1905 г. было организовано Императорское Общество повсеместной помощи пострадавшим на войне и их семьям. Оно не только поддерживало воинов и их близких материально, но и широко вело патриотическую работу. В регионе до первой мировой войны были организованы отделы во всех губернских и уездных городах. Первая мировая война усилила объединительные тенденции. По инициативе Тюменского уездного отдела в октябре

1915 г. удалось объединить деятельность всех правительственных учреждений, общественных организаций и благотворительных обществ.

Массировано проводили благотворительную работу и религиозные общества. В Западной Сибири вместе с благотворительными организациями при церквах их насчитывалось не менее 50. Особое место среди религиозных общественных организаций занимает Императорское Православное Палестинское общество. Его статус существенно отличался от других. В Западной Сибири действовали Томский (с 1894 г.) и Тобольский отделы (с 1897 г.).

В Западной Сибири были распространены благотворительные организации и общества трезвости при приходах. Неверным будет отнесение сферы деятельности религиозных организаций только к вероисповеданию. Само понятие «религиозные организации» в связи с этим предстает условным, поскольку их деятельность носила и культурно-просветительный, благотворительный, научный, а чаще полифункциональный характер. Государство относилось к ним более лояльно, чем к другим видам общественных формирований. Благотворительные цели преследовали и различные профессиональные общества взаимопомощи, просветительные, научные и другие объединения. В Тобольской губернии действовало не менее 120, а в Омске около 90 общественных организаций. Большинство из них среди основных целей называли благотворительность. Помощь нуждающимся объединения оказывали путем устройства культурно-просветительных мероприятий, тем самым, внося свою лепту в дело просвещения населения и приобщения его к достижениям культуры.

Во втором параграфе рассматриваются научно-просветительские общества. Слабое развитие научных обществ в регионе дает возможность объединить в одну группу организации, действовавшие в сфере науки, образования и просвещения. Сюда относятся общества попечения о начальном образовании, содействия устройству библиотек, лекций, классов, курсов и т.п., библиотечные, краеведческие организации, отделы и подотделы ИРГО, отделения Общества изучения Сибири и улучшения её быта и все виды научных обществ - естествоиспытателей, юридическое, техническое, педагогические и др. Основным направлением работы всех этих обществ являлось просветительство.

Малочисленность местной интеллигенции наложила отпечаток на общественные организации научного профиля. Общества, называвшие себя учеными, по большей части были научно-просветительскими. В 1860-1870-е гг., когда происходило массовое создание различных добровольных формирований в России, в Сибири (за исключением Сибирского отдела ИРГО, созданного в 1851 г. Иркутске) не было ни одного научного объединения. Здесь действовало лишь небольшое число научных корреспондентов различных столичных организаций - Археологического, Географического и других императорских обществ. Научно-просветительные общества создавались в России по образцу и подобию зарубежных. В Европе уже в начале XIX в. ученые общества были чрезвычайно популярными. В Сибири перенимаются их основные формы деятельности - естественно-исторические театры, популярные лекции, просветительные учреждения. Одним из первых научных обществ в Западной Сибири открывается в 1877 г. Западно-Сибирский отдел ИРГО в Омске. Научно-просветительный характер имели профессиональные общества медиков. Особенно бурную деятельность развернуло омское формирование, открывшееся в 1883 г. Идея возникновения организации родилась среди местных

врачей ещё в 1861 г., но то сообщество просуществовало всего три года. Сибирской спецификой являлся низкий (количественный и качественный) уровень образовательных учреждений. Отсутствие высших учебных заведений в крас наложило отпечаток на характер научно-просветительных организаций.

Просветительные общества появились в регионе в 1880-е гг. и были ориентированы на удовлетворение увеличившихся потребностей населения. Они использовали в своей работе следующие формы: библиотеки, народные чтения, школы (начальные для детей и воскресные или вечерние для взрослых), публичные лекции, спектакли, музеи, выставки, профессиональные курсы, праздничные народные гулянья, детские площадки, летние лагеря для ослабленных детей, литературно-музыкально-драматические утренники и вечера.

В конце XIX - начале XX в. многими формированиями стали создаваться собственные библиотеки. Распространение начального образования являлось основной задачей существовавших в регионе просветительных обществ, поэтому их основной задачей стало создание учебных заведений. Они были начальными (для детей) и воскресными (для взрослых). Многие общественные организации имели свои учебные заведения и организованные профессиональные курсы - общества приказчиков, национальные, художественные, сельскохозяйственные и др.

Наиболее активно используемой формой работы организаций стали народные чтения. В 1876 г. были утверждены правила для устройства народных чтений в губернских городах и вскоре в Западной Сибири появляются общества по устройству народных чтений. Другой формой просветительной работы являлись публичные лекции. Наибольший размах они приобрели в университетском Томске, однако общественные формирования региона организовывали научно-популярные лекции и приезд преподавателей университета. Самым посещаемым и любимым публикой культурно-просветительным мероприятием были спектакли. Рядом просветительских и художественных обществ они проводились для приобщения простого народа к искусству, другими организациями (благотворительными, профессиональными и др.) - для решения финансовых проблем.

Проанализировав деятельность научно-просветительных организаций Западной Сибири, можно говорить достигнутых ими значительных успехах. Члены самых различных обществ осуществляли свою просветительскую миссию в широких народных массах. Проводимые культурно-просветительные мероприятия открывали широкие возможности для получения образования взрослыми людьми, для которых ранее оно было совершенно недоступно. Результатом их работы явилось двукратное повышение уровня грамотности (за период между переписями 1897 и 1920 гг.), а среди женщин - в 4 раза, улучшению качества народного образования, появлению новых для региона форм культурных учреждений (библиотек, музеев, народных домов, детских оздоровительных лагерей и площадок и т.п.), значительное обогащение духовной жизни простого обывателя. Об эффективности деятельности общественных организаций можно судить по их общей численности, устойчивости состава, стабильности с точки зрения функционирования и достигнутых успехах. В целом деятельность рассматриваемых объединений отразила формирование культуры нового социального типа. Результатом этих процессов стало увеличение свободного времени, повышение культуры досуга.

В третьем параграфе рассматривается деятельность организаций в сфере досуга. В результате экономических преобразований на рубеже XIX - XX вв. у лю-

дей стало оставаться всё больше свободного времени после работы. Полученные нами результаты показывают, что небольшое, но всё возрастающее число горожан расширяло свое участие в организации серьезного досуга.

В целом досуговую деятельность дореволюционного населения западносибирских городов условно можно разделить на: 1) организованную (т.н. «серьезную») -устойчивые занятия политикой, общественной самодеятельностью (работа в художественных, просветительных, спортивных и других организациях); 2) традиционную (т.н. «несерьезную») - пассивную и активную (народные праздники, прогулки, походы в театр, на ёлки, утренники, балы, маскарады, посиделки, кулачные бои, азартные и другие игры). Особо мы останавливаемся на тех формах досуга, которые связаны с деятельностью неполитических общественных организаций. Так называемый «серьезный» досуг отличается множеством преимуществ. Это -самореализация, духовный рост, самовыражение, повышение самооценки личности; участие в социальном взаимодействии и чувство принадлежности к общности.

К группе общественных организаций, действовавших в сфере «серьезного» досуга, мы относим спортивные (физического развития, атлетические, гимнастические, лыжные, водные, шахматные, общества любителей конного бега, аэрокружки и др.) и художественные ^литературные, музыкальные, театральные, искусствоведческие, фотографические,), хотя его организацией занимались почти все формирования дореволюционной Западной Сибири: культурно-просветительные, благотворительные, научные, профессиональные. Устройством преимущественно купеческого досуга занимались некоторые сельскохозяйственные общества: поощрения рысистого коннозаводства, покровительства животным, любителей садоводства, рыболовства, пчеловодные, охотничьи.

В начале XX в. популярными стали спортивные общества: гимнастические, атлетические, конных скачек, лыжные и др. Почин полезному делу положило созданное в 1895 г. Томское общество содействия физическому развитию. Оно явилось первым и одним из тех немногих формирований, которое занималось организацией детского общественного досуга. Подъем эти организации пережили во время первой мировой войны, когда правительство одной из приоритетных задач признало создание условий для физического развития молодого поколения.

Российская специфика досуга проявляется в устойчивости кулачных боев, которые культивировались в самых разных спортивных организациях, хотя среди интеллигенции повсеместно звучали призывы «поставить культ тела наравне с культом духа». Разнообразие в досуг горожан вносили художественные формирования: музыкальные, театральные, искусствоведческие и другие. Их деятельность развивала вкус и любовь к искусству среди местного населения. Основанное при участии поляков Общество любителей художеств в Томске устраивало выставки картин, этюдов, скульптур, художественных предметов прикладного искусства.

В 1870-1880-е гг. западносибирские города не имели постоянных театральных зданий. Исключение оставляет богатый театральными традициями Тобольск. Существовавший в Тобольске кружок любителей драматического искусства в 1885 г. оформился в драматическое общество, которое приобщало к высокому искусству не только местное население, но и жителей близлежащих городов - Ишима, Ялуторовска, Сургута и др. Большинство просветительных формирований Западной Сибири также имели свои любительские труппы и серьезно подходили к организации спектаклей. В 1880-е гг. конкурентами этих театров стали местные организа-

ции любителей драматического искусства. Активно действовали по приобщению населения к драматическому искусству и Тобольское, Тюменское, Бийскос, Колы-ванское, Змеиногорское, Каинское драматические общества, литературно-музыкально-драматические общества в Камне Барнаульского уезда, с. Усть-Чарышская пристань Бийского уезда. Наряду с безыдейными пьесами, в их рспер-туары входили произведения Чехова, Островского, Шевченко и др. В Тобольске, начиная с января 1901 г. переполненные залы собирал спектакль «Горе от ума» Грибоедова. Омский отдел Императорского русского театрального общества включал в свой репертуар новинки парижского театра, постановки Станиславского, Мейерхольда, Шестова.

Публичные лекции, народные чтения, устраиваемые культурно-просветительными обществами литературные праздники и юбилеи также расширяли пространство досуга, внося в него разумный просветительский компонент.

Одной из главных функций профессиональных объединений являлось заполнение досуга своих членов. Особенно активно действовали в этом направлении общества приказчиков, имевшие свои клубы (коммерческие собрания). Первое такое учреждение появляется в Тюмени в 1868 г., где доля купцов, мещан и цеховых составляла около 73%. Такие организации существовали во всех сибирских городах. Действительными членами в них могли быть купцы, приказчики, служащие городских общественных учреждений, частных контор, банков, аптек и др. Формирования имели свои библиотеки, выдавали пособия нуждающимся, устраивали спектакли, маскарады, детские праздники, открывали бухгалтерские курсы. В рамках проводимой клубной работы шло создание различных кружков: драматических, гимнастических, лыжных, балалаечных, шахматных и др. Эти формирования укреплявшегося торгово-промышленного сословия, в отличие от большинства других общественных организаций, не знали финансовых проблем.

Необходимо признать, что силы общественных организаций не могли справиться с такой важнейшей проблемой, как организация досуга. Полученные данные по распределению общественных организаций на долю населения западносибирских городов показывают, как она была мала из расчета общей численности населения.

Повышение уровня досуга в предреволюционный период сказалось на общей культуре населения. Большую роль в этом процессе сыграли все виды общественных организаций, привлекавшие горожан разных сословий в библиотеки, театры, музеи, клубы, Народные дома, на концерты, ипподромы, выставки. В городах Западной Сибири, по мере появления особой досуговой индустрии, занявшейся организацией свободного времени, постепенно смещались и центральные жизненные интересы. «Серьезный» досуг постепенно стал утверждать особый образ жизни горожан, который явился одним из главных факторов процессов урбанизации и меняющейся социальной модели городского пространства.

В заключении подведены итоги исследования и сделаны основные выводы. Появление общественных организаций было вызвано рядом предпосылок: рост экономических показателей и возрастающие в связи с этим потребности, урбани-зационные процессы, связанные в Сибири с массовыми переселениями, усложнение общественной структуры, а также ряд культурных, политических и психологических предпосылок. Их сочетание, получившее особенное развитие в 18601880-е гг., обусловило неизбежность появления в это время общественных форми-

рований. Повышение общественной активности в русле общего роста социальной мобильности и формирование новых для неё форм (общественных организаций) рассматривается нами как один из субпроцессов наряду с другими: первичной индустриализацией, урбанизацией, коммерциализацией, профессионализацией, секуляризацией, распространением грамотности и СМИ. Все они тесно взаимосвязаны.

Среди особенностей как региональной, так и в целом национальной общественной активности можно выделить первоначальную организацию филантропических обществ, тогда как на Западе сначала появились общества по интересам. Этот факт объясняется основной задачей общественной деятельности: там выступал социальный контроль, у нас — социальная защита и просветительство. С другой стороны, формирующийся капитализм нес в себе унифицирующее влияние, и общественные организации создавались в условиях, когда человеческие общности искали защиты от этого безличного, рационального мира. Таким образом, они стали своеобразной реакцией на капитализм.

Вслед за первоначальным взрывом воодушевления (1860-е гг.) общественная жизнь постепенно пошла на убыль. Её замедлили несколько волн социальной активности, которые приходятся на 1880-е, 1900-е, 1914- 1916 гг. и обнаруживают в себе цикличность. Нами обнаружена однотипность социокультурных изменений в Центре и Западной Сибири, при некоторой специфике и незначительном первоначальном отставании. В исследуемом регионе общественные организации, появившись примерно на 40 лет позже, чем в европейской России, в дальнейшем за более короткие сроки прошли тот же путь своего развитая, что и центральные их аналоги. В Западной Сибири, как и в целом по России, с начала XX в. постепенно возрастало значение и роль профессиональных организаций, а в целом к 1917 г. наметилась более узкая специализация и дифференциация изучаемых формирований.

В результате количественного и качественного анализа состава организаций удалось установить, что массовыми (достигающими более полутора тысяч членов) являлись расположенные в губернских центрах культурно-просветительные и некоторые благотворительные организации. Художественные, научные, спортивные, религиозные, краеведческие, а также организации в малых городах были немногочисленными, что не умаляло их социокультурного значения. Нами определена специфика общественной жизни городов региона. Наибольшее количество научных и культурно-просветительных организаций приходится на университетский Томск, религиозных — на Тобольск, в малых городах среди обществ преобладали благотворительные и культурно-просветительные. Установлено, что доля активных членов составляла от 20 до 40% общего состава организации. В целом совокупная численность всех общественных организаций составляла примерно 5% от общей численности городского населения, а накануне революции она незначительно сократилась. Качественный состав формирований менялся не только исходя из их характера, но и по мере удаления от крупных городов. Анализ социального состава ряда формирований доказывает их разнородность и позволяет делать выводы о приобщении к общественной деятельности накануне революции различных социальных слоев. Состав руководящих органов организаций был более социально сплоченным, что иногда накладывало определенный отпечаток на их деятельность.

Проведенный анализ социального состава руководящих органов формирований позволяет утверждать о его качественной эволюции. Если до конца 1890-х гг. в их рядах "наблюдается преобладание крупного чиновничества и предпринима-

тельства (зачастую занимавших данные должности по распоряжению начальства или из карьерных соображений), то в течение последующего десятилетия активные позиции начинают занимать среднегородские слои и крестьянство. Исследование деятельности различных общественных организаций позволяет утверждать, что пик активности многие общества пережили, когда их возглавляли руководители в возрасте в среднем от 30 до 45 лет.

В работе обоснована необходимость дифференциации общественных организаций по объекту воздействия, их месту и роли в общественно-политической системе, уровне контроля за ними со стороны государства. Первую группу составляли полугосударственные формирования, которые возникли по инициативе властей, пользовались их поддержкой и были тесно связаны с государством. Это крупные религиозные (ИППО, Православное миссионерское общество), благотворительные (попечительства; учреждения ведомства императрицы Марии; организации, оказывавшие помощь пострадавшим в результате войн) и научные (ИРГО, ИРТО) организации, выпадавшие из общего ряда. Они были фактически государственными структурами с достаточным финансовым довольствием и оплачиваемыми чиновниками на службе. Их создание поощрялось правительством, заинтересованным в создании структур, игравших бы роль «мостов» между ним и различными социально-профессиональными группами.

В отличие от подобных формирований целый ряд художественных, спортивных, краеведческих и других обществ были дистанцированы от государства, а их роль в общественно-политической жизни значительно слабее. Эта группа обществ была менее скована государственным контролем, поскольку их основные цели были ориентированы на реализацию частных интересов и потребностей.

Главным же объектом воздействия третьей группы обществ - культурно-просветительных, профессиональных, сельскохозяйственных и др. - выступало государство. Несмотря на то, что зачастую они ставили общие цели (повышение образовательного уровня населения и культуры проведения досуга, содействие развитию новых технологий в ряде отраслей и др.), именно это и вызывало пристальный контроль. Данная группа была наиболее заметной составляющей складывающегося гражданского общества. Нами установлено, что с ростом её численности и влияния ослабевают позиции полугосударственных формирований.

Юридически все формирования являлись самостоятельными структурами, однако партнерских отношений с государством у большинства из них так и не наладилось. Политика государства по отношению к добровольным организациям начала осознанно формироваться со второй половины XIX в. и весь дореволюционный период постоянно подвергалась существенной трансформации. Подобные действия самодержавия являлись ответом на расширение общественного движения и его наметившуюся политизацию. На первом этапе в 1860—1880-е гг., когда общественные организации еще не развернули широко своей деятельности, и власти еще не определились в своей политике по отношению к ним, наблюдался ослабленный контроль, а иногда и вовсе его отсутствие. Затем по мере становления и укрепления «третьего сектора» контроль постепенно возрастал. Анализ типовых универсальных уставов показывает, что они являлись надежным инструментом, с помощью которого царская администрация держала под неослабным контролем общественную инициативу. В большей степени ограничения касались формирований,

действующих в области образования и просвещения, в меньшей - научных, художественных, спортивных и других объединений.

На первом этапе своей деятельности формирования пользовались финансовой поддержкой предпринимателей, но по мере включения их в общественно-политическую жизнь спонсорская помощь уменьшалась. Таким образом, культура и этика благотворительности в рамках общественных организаций не сложилась в норму и традицию в изучаемый период. Основные средства обществ составляли членские взносы, частные пожертвования, доходы от проводимых мероприятий и нерегулярные субсидии (государственные и городские). Большинство из них испытывали постоянные финансовые трудности.

Внутренняя структура формирований строилась, с одной стороны, исходя из степени активности, а с другой, основываясь на объеме материального вклада в деятельность организации. Члены большинства обществ делились на учредителей, взявших на себя роль организаторов (после утверждения устава они считались действительными членами), действительных, ревнителей, соревнователей (сотрудников, агентов, исполнителей), почетных (благодателей, благотворителей, пожизненных). Таким образом, мы видим смешанный (деятельностно-материальный) принцип классификации членства в неполитических общественных организациях в дореволюционной России. Их структура в целом была сходной. По уставам в организации принимались лица всех званий и состояний с небольшими ограничениями, которые снимаются лишь в 1914 г.

Нами сконструирована типичная модель жизненного цикла общественной организации с момента появления идеи о её создании до окончательного прекращения деятельности, в которой выделено. 7 этапов. Данная схема основана на изучении истории деятельности отдельных общественных организаций разных направлений во второй половине XIX - начале XX в. Несмотря на условность, необязательность последовательности и прохождения всех описанных этапов для конкретных организаций, жизненный цикл всех крупных общественных организаций Западной Сибири вписывается в предложенную схему. Удалось установить, что более стрессоустойчивыми в экстремальных ситуациях оказывались те организации, которые менее всего были связаны с деятельностью тех или иных политических сил. Выживание для обществ в российских условиях зависело от умения достигать согласия с властью, не идя ни на компромисс, ни на конфронтацию с любыми политическими силами.

В результате установлены особенности жизни организации: соблюдение формальных уставных правил, демократизация в принятии решений, выборность и открытость, филантропия и взаимопомощь. Всё это сообщало людям чувство причастности, помогало человеку найти свое место, делало его личностью, самобытной в профессиональном, региональном, конфессиональном и даже национально-этническом смысле (например, отделы Общества для распространения просвещения между евреями в России, Латышский кружок самообразования в Новоникола-евске, различные организации поляков и др.). В тяжелые периоды члены организации могли рассчитывать на моральную и материальную поддержку.

Таким образом, выработана концепция о социальном значении общественных организаций, выступивших своеобразными ячейками идентичности, устанавливающими причастность человека к определенным группам. Идентификация себя с определенной общественной организацией была ответом на безличную рацио-

нальность капитализма. В целом в общественных организациях сошлись самые разные векторы идентификации: профессиональный (в рамках профессиональных формирований и обществ взаимопомощи), национальный (особенно в рамках многочисленных еврейских обществ), религиозный (особенно в рамках мусульманских объединений), политический (во многих организациях разного профиля в условиях запрета деятельности политических партий), социальный (особенно характерно для интеллигенции, имевшей размытые социальные границы). В процессе участия в жизни формирования у людей появлялся смысл солидарности, организационной принадлежности. Общество нередко служило для активных членов стержнем их образа жизни, который полностью удовлетворял их, позволяя осуществлять эту совместную деятельность.

Проведённый анализ структуры формирований позволяет установить специфику региона. В Западной Сибири наблюдался больший демократизм внутренней жизни организаций, в отличие от их аналогов в других регионах, населенных политическими ссыльными (например, в Астраханском крае или на востоке империи). Здесь активнее, чем в европейской России, шло слияние общественного и государственного начала, что нашло отражение в сотрудничестве в ряде организаций представителей власти.

Данное локальное исследование не подтвердило приговор об отсутствии гражданского общества в дореволюционной России. В результате его проведения установлено, что гражданское общество, существовавшее в нашей стране, не вписывается в классические рамки. Государство и гражданское общество в России - взаимозависимы, хотя на протяжении рассматриваемого периода мы видим медленный рост консолидирующих сил общества и его стремление к автономии.

Изучаемые неполитические организации стали главным элементом нарождавшегося гражданского общества наряду с другими - органами местного самоуправления, политическими партиями, критическими настроениями внутри общества, прессой, библиотеками. Объединяющим для них стал модус оппозиционности общественности и власти, который и обозначил становление гражданского общества. Гипертрофированная роль государства, явившегося основным фактором сдерживания, определила национальную специфику его проявления в России. Поэтому если рассматривать общественные организации в плане институционального сосуществования с государством, то высокая степень централизации власти, вмешательства и контроля, позволяет говорить лишь о едва видимых контурах гражданского общества. Однако, принимая во внимание новые подходы к рассмотрению социальных явлений, которые будь то процесс или структура, могут быть объяснены действиями и свойствами индивидов, в нём участвующих, нами рассматривается роль общественных организаций и с точки зрения их членов. С этой стороны, их активная позиция, несомненно, стала опытом гражданской самодеятельности и противопоставления себя государству в том смысле, что люди пытались восполнить пробелы социальной, образовательной, досуговой политики. К тому же демократичная, основанная на систематической отчетности и выборности внутренняя жизнь объединений прививала её членам основы гражданственности, справедливости, жизни в новом правовом поле.

Общественные организации представляются нам в виде удачной модели гражданского общества. С одной стороны, они были формально независимы от государства, но, с другой, фактически ощущали его влияние на всём протяжении

деятельности и проникновение в структуру, формы и направления деятельности. В общественных организациях также переплелись интересы и потребности государства, публичные и частные потребности человека.

В исследуемый период, за исключением времени Первой мировой войны, не была налажена необходимая координация деятельности организаций друг с другом или правительственными службами, что порождало ненужное дублирование. В связи с этим сделан ряд выводов: во-первых, консолидация происходит на этапе успешного функционирования общественных организаций, когда идет их рост, численность, расширение сферы деятельности и общественной поддержки. Во-вторых, подобная консолидация возможна при благоприятных внешних условиях. При игнорировании государством организаций гражданского общества, а также состоянии системного кризиса, как это было накануне революции их союз (как с государством, так и между собой) оказался невозможен.

На примере Западной Сибири установлено, что в целом по мере усиления общественного движения оно расширяется в объемах, формах, специализации, географическом охвате. Спецификой региона стало преобладание по числу и численности, а также большая активность культурно-просветительных организаций. Другой особенностью является меньшая вариативность форм организаций по сравнению с европейской Россией. Отставание соседних регионов по числу и эффективности аналогичных формирований обусловлено существованием в крае координирующего интеллектуального центра - Томского университета. В городах Западной Сибири сословный, национальный и профессиональный состав обусловил специфику развития общественной инициативы.

Итак, деятельность общественных организаций Западной Сибири в предреволюционный период способствовала формированию городской культуры индустриального типа, которая начала складываться в начале XX в. на базе процессов первичной индустриализации и урбанизации. Результатами чего явились изменение образовательного уровня населения, увеличение свободного времени и изменение культуры досуга, расширение социального состава общественно активных людей.

III. Апробация работы и публикации по теме исследования

Апробация основных положений и выводов работы осуществлялась в докладах и сообщениях на международных, всероссийских и региональных конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, Томске, Новосибирске, Омске, Казани, Барнауле. Основные ее положения рассматривались на заседаниях кафедры истории России Новосибирского государственного университета и кафедры гуманитарных наук Бийского технологического института. В целом диссертация обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании кафедры истории России Новосибирского государственного университета. По теме работы издано публикаций общим объемом 55,35 п.л., в том числе две авторских монографии. Основные положения исследования отражены в следующих опубликованных работах: I. Публикации в периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для опубликования основных научных результатов исследования

1. Религиозные общества дореволюционной Западной Сибири // Религия и право. 2004. № 1. С.32 - 36 (0.6 п.л.).

2. Модернизация и народное образование в Сибири на рубеже XIX - XX вв. // Народное образование. 2004. № 7. С. 249 (0,7 п.л.).

3. Рецензия: Борзснков А.Г. Молодежь и политика: возможности и пределы студенческой самодеятельности на востоке России (1961 - 1991 гг.) В 3 ч. / Новосиб. гос. уге-т. Новосибирск. 2002-2003 // Вопросы истории. 2004. № 10. С. 169-171 (0,2 п.л.).

4. Повседневный быт населения Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. // Вопросы истории. 2005. № 10. С.75-86 (1,2 п.л.).

5. «Общество для распространения просвещения между евреями в России» (1863-1929) как интеллектуальный центр национальной идентификации // Вестник ИГУ. Серия: история, филология. Новосибирск, 2006. Т 57 Вып. 4. п.л).

II. Монографии

б.Общсственные неполитические организации Западной Сибири (1861 - 1817 гг.): Монография. Барнаул: Изд-во Алт.ГТУ, 2002. 288 с. (20 п.л.).

7.0браз жизни сибиряков во второй половине XIX - начале XX в. Барнаул: Изд-во Алт.ГТУ, 2005. 188 с. (12 п.л.)

III. Тезисы и материалы научных конференций

8. Дегальцева Е.А., Пирютко А.Н. Диссидентство как форма личного и общественно го протеста // Научно техническое творчество студентов. Сб. тезисов докладов 53-й научно-техн. конференции Барнаул: АлтГТУ, 1995. С.165 (авторский вклад - 0,1 п.л.).

9. Из истории народного образования в Сибири во второй половине XIX - начале XX в. // Логика социокультурной эволюции. Материалы межвуз.научной конф. Бийск: НИЦ БиГПИ, 1996. 4.1. С.203-208 (0,4 п.л.).

10. Благотворительность как фактор народного образования на Алтае // Научно-техническое творчество молодых. Сборник тезисов докладов 55-й паучно-тсхнич. кон-фер. Барнаул: АлтГТУ, 1996. С.170-172 (0,2 п.л.).

11. Роль культурно-просветительных обществ в развитии духовной культуры на Алтае в конце XIX - начале XX в. // Студент и НТП: История. Материалы 35-й межд. научно-техн. конф. Новосибирск: НГУ, 1997. С.67-69 (0,2 п.л.).

12. Городское самоуправление и общественные организации Томской гу бернии в конце XIX-начале XX в.: проблемы взаимодействия // Проблемы истории местного управления Сибири XV1I-XX вв. Тезисы докладов региоп.научн. конф. Новосибирск, 1997. Вын.2. С.50-54 (0,4 п.л.).

13. Культурно-просветительные общества в Сибири и у славянских народов в конце

XIX - начале XX в.: общее и особенное // Студент и НТП: История. Материалы 36-й межд. научно-техн конфер. Новосибирск: НГУ, 1998. С.8-10 (0,2 п.л.).

14. Образы провинциальной интеллигенции (Томская губерния, конец XIX - начало

XX в.) И Культура и интеллигенция России: социальная динамика, образы, мир научных сообществ. Материалы 3-й Всерос. научн.конфер. Т.2. Омск: ОГУ, 1998. С.8-10 (0,2 п.л.)

15. «Премудрая крыса Онуфрий» (Биографическая реконструкция П.Казанского как компонент в изучении истории культурной и общественной жизни Длт а я )//Cry де i it и НТП: История. Материалы 37-й межд. научно-техн. конфер. Новосибирск: НГУ, 1999. С.27-29 (0,2 п.л.).

16. Церковь и культурно-просветительное движение на Алтае в конце XIX - начале XX

в. // Путь православия на Алтае: 175 лет. Материалы Вссрос. научпо-практ.конференции. Барнаул: ЛГУ, I999.C.40-42 (0,2 п.л ).

17. Общественные организации в политической системе российского общества конца XIX - начала XX в. // Актуальные вопросы истории Сибири. Материалы II научных чтений памяти проф. А.П. Бородавкина. Барнаул: АГУ, 2000. С.322-326 (0,4 пл.).

18. Неполитические дореволюционные общественные организации Западной Сибири как фактор культуры нового типа // Интеллектуальное пространство России: провинция и центр. XX век. Материалы Всерос. научн. конф. Омск: ОГУ, 2000. С.82-84 (0,2 пл.).

19. Добровольные общественные организации в политической системе российского общества конца XIX - начала XX в. // Политические партии, организации, движения в условиях кризисов, конфликтов и трансформации общества: опыт уходящего столетия. Материалы Международной научно-практической конференции. 4.1. Омск, 2000.С.29-36 (0,5 п.л.).

20. Активация женского движения в дореволюционной Сибири // Общество. Тендер. Культура Материалы межд. научно-прак. конференции. Часть 1. Омск: Омск, госуниверситет, 2001. С.188-198 (0,7 п.л.).

21. «Третий сектор» в дореволюционной Сибири // Сибирь на этапе становления индустриального общества в России (XIX - начало XX вв.). Мат-лы межд.конф., посвященной 75-летнему юбилею Л.М. Горюшкина. Новосибирск: СО РАН, 2002. С. 149—152 (0,3 п.л.).

22. Общественные организации как новая форма социального общения (Западная Сибирь, конец XIX - начало XX вв.) // Сибирское общество в контексте модернизации

XVIII - XX вв. Материалы Всерос. науч. конф. 22-23 сентября 2003. Новосибирск: СО РАН, 2003.С.88-93 (0,4 п.л.).

23. Цензура в деятельности первых библиотек в Сибири // Цензура и доступ к информации: история и современность. Тезисы докладов межд. науч. конфер. 16-18 марта 2005 г. СПб., 2005. С.26-28 (0,2 п.л.).

24. Мужская корпоративность как фактор развития добровольческого сектора в дореволюционной Сибири // История Сибири: 1583-2006: проблемы и перспективы. Сб. материалов региональЕюй молодежной научной конф. Новосибирск, 2006. С. (0,5 п.л.). ГУ. Статьи, публикации в документальных и справочных изданиях, рецензии

25. Значение политической ссылки в организации и работе культурно-просветительских обществ Томской губернии в конце XIX - начале XX в. // Общественно-политическая жизнь Сибири XX в. Межвуз. сборник научных трудов. Вып.З. Новосибирск: 11IT, 1998. С.48-64 (0,5 п л.).

26. Барнаульское общество попечения о начальном образовании (1884-1918) // Вопросы истории Сибири ХХв. Межвуз.сборник научных трудов Вып.З. Новосибирск: НГУ, 1998. С.28-42 (1 пл.).

27. Пепеляев - сибирский депутат // Алтай. Барнаул, 1998. № 5. С.144 -146 (0,5 п.л.).

28. Геополитические аспекты изучения Сибири научными обществами во второй половине XIX-начале XX в. // Евразия: культурное наследие древних цивилизаций. Сборник научных статей. Вып. 1. Культурный космос Евразии. Новосибирск: НГУ, 1999. С. 112-116 (0,8 п.л.).

29. Виктор Николаевич Пепеляев: культурно-просветительные аспекты биографии /! Вопросы истории Сибири XX в. Межвуз.сборник научных трудов. Вып. 4. Новосибирск: НГУ, 1999. С. 37-42 (0,5 п.л.).

30. Вклад ссыльных поляков в социокультурное развитие Сибири во второй половине

XIX в. // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 2000. № 2. С. 64-68 (0,8 п.л.).

31. Культурная миссия ссыльных поляков в Сибири во второй половине XIX в.// Культурологические исследования в Сибири. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2000. № 2.С.106 - 114 (1 п. л.).

32. Неполитические общественные организации Томской губернии в первой русской революции // Общественно-политическая жизни Сибири XX в. Мезвуз.сб. на-учн.трудов. Вып.4. Новосибирск, 2000. С.20 - 33 (0,8 п.л.).

33. Из истории общественных организаций дореволюционной России // Вопросы истории: Сборник научных статей. Выпуск 4. Бийск: НИЦ БПГУ, 2001. С.53 - 58 (0,5 п.л.).

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Дегальцева, Екатерина Александровна

Введение С. 3

Глава 1. Историография и источники исследования

§ 1. Историографический обзор используемой литературы С.35

§ 2. Обзор источников С.76

Глава 2. Формирование и консолидация общественных сил региона во второй половине XIX - начале XX в.

§ 1. Социально-экономические, культурные и идейно-политические предпосылки общественной деятельности С. 98

§ 2. Возникновение и эволюция общественных организаци й С. 130

§ 3. Участие политических ссыльных в организации и деятельности общественных формирований С. 156

Глава 3. Общественные организации в правовой и социально-политической системе общества

§ 1. Юридический статус, финансирование, организационная структура и административный контроль за добровольными формированиями С. 175

§ 2. Общественные организации и органы местного самоуправления С.202

§ 3. Социальный, профессиональный, половозрастной состав общественных объединений С .218

§4. Участие организаций в общественно-политической жизни С.248-

Глава 4. Основные типы и специфика деятельности общественных организаций

§ 1. Филантропические объединения С.280

§ 2. Научно-просветительные общества С.309

§ 3. Организации в сфере досуга С.343

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Дегальцева, Екатерина Александровна

Актуальность исследования. Научная значимость, новизна.

Недавний выбор России в пользу новой модели развития предполагает установление гражданского общества и демократических начал. Однако пока мы видим лишь сложившееся неустойчивое равновесие между становлением демократии и авторитарной традицией. До сих пор нет в стране той консолидирующей силы, с которой власть вынуждена считаться. Режим переходного периода требует особенно пристального внимания к учету реального исторического опыта в этих сферах. Один из этапов отечественной социальной истории дает нам пример такого процесса складывания элементов национального варианта гражданского общества в конце XIX - начале XX вв., включающий в себя формирование и развитие интеллигенции, трансформацию городов и урбанизацию, как составную часть модернизационных процессов. В них успешно вписались такие элементы гражданского общества, как добровольные объединения социально активных людей.

Деятельность неполитических общественных организаций способствовала развитию городской культуры индустриального типа, которая начала формироваться в России на рубеже XIX - XX вв. на базе процессов первичной индустриализации и первичной урбанизации. Она включала в себя позитивное изменение народного отношения к грамотности и просвещению, новые формы организации досуга. Изучаемые формирования явились своего рода социокультурными сообществами, специфическими подвижными инновационными ячейками городского пространства, пытавшимися восполнить пробелы в области образования и культуры, которые возникли в результате непоследовательной реформаторской политики государства, удовлетворить возросшие до-суговые потребности.

Деятельность общественных организаций является составной частью проблемы «государство и общество». Изучение дореволюционного периода существования подобных формирований помогает анализу переломных этапов в российской истории, а именно уяснению роли самых разных социальных групп, их общественной активности и гражданской позиции. Огромный интерес представляет исследование различных аспектов модернизационных процессов, которые охватили Российскую империю, вплоть до отдаленных окраин. Не только власть явилась зачинателем и орудием преобразований колоссального масштаба на рубеже XIX - XX вв., но и само население, показав революционную смену поведения в социокультурных процессах. Общественная активность и образованность становились важными условиями формирования нового городского гражданского идеала.

Население провинциальных сибирских городов, оставаясь в рамках традиционной культуры, долго сопротивлялось социальному вызову. Можно предположить, что, когда оно преломило устоявшиеся обычаи, модернизационные процессы получили иной вектор и другую скорость. Большую роль в изменении образа жизни горожан сыграла деятельность общественных организаций.

Актуальность темы обусловливается появлением в последнее время большого количества общественных организаций, благотворительных фондов, попечительских советов. Роль добровольных формирований в жизни страны неизмеримо возросла, и тяжелые последствия утраты опыта независимой общественной инициативы ощущаются особенно остро. В этих условиях, обращение к истории дореволюционных общественных объединений, ставших для населения школой приобретения навыков социальной деятельности, чрезвычайно актуально. Ведь общественная активность добровольных организаций охватывала все основные сферы социально-культурной жизни: науку, просвещение, художественное творчество, здравоохранение, социальное обеспечение. В этих областях общественная инициатива существенно дополняла, а иногда и заменяла деятельность органов власти и местного самоуправления.

Объектом исследования в работе являются неполитические общественные организации городов Западной Сибири со второй половины XIX до февраля 1917 г. Они понимаются нами как добровольные объединения людей, связанных общими интересами, действующие в рамках официально утвержденных уставов. Общее количество формирований, существовавших в это время в пределах изучаемого региона, составило к 1917 г. не менее 430. Главным признаком, отличающим интересующие нас некоммерческие организации, является запрет на распределение прибыли. Поэтому следует отметить, что в исследовательское поле не попали такие общественные организации как органы местного самоуправления, биржевые общества и комитеты, торгово-промышленные съезды, кредитные, кооперативные, ссудосберегательные и другие объединения. Несмотря на существование при большинстве из них некоммерческих отделов, занимавшихся благотворительной и культурно-просветительной деятельностью, мы выводим их за рамки исследования, поскольку основной целью большинства подобных организаций все же провозглашалась коммерческая деятельность. Не рассматриваются также нелегальные формирования (большую часть которых составляли профессиональные общества), которые хотя и не ставили перед собой явных политических задач в условиях скованности общественной жизни самодержавной России, несли в себе политический смысл.

Предметом исследования является повседневная жизнь общественных организаций, базировавшихся в городах Западной Сибири в указанный период, включающая в себя непосредственно благотворительную, научную, образовательную и просветительскую деятельность, а также её воздействие на социокультурную и общественно-политическую жизнь региона. Наши представления о предмете исследования учитывали: 1) историческое развитие (контекст), 2) целостность социальной жизни (взаимосвязь общественной активности с другими проявлениями социокультурной деятельности), 3) включенность сознания в социальные процессы (идейные предпосылки, мотивы, установки и намерения действующих субъектов, реализуемые ими модели поведения).

Целью настоящего исследования является комплексное изучение общественной активности горожан Западной Сибири в рамках неполитических общественных организаций во второй половине XIX - начале XX вв., влияние их деятельности на культурную и общественно-политическую жизнь региона, развитие просвещения и образования, системы социальной помощи, формирование городской культуры; определение роли, характера и места существовавших формирований в общественной жизни Западной Сибири, формы и содержание их работы.

Обращаясь к локальной истории общественных формирований, следует обратить внимание на прикладной характер целей и задач. В связи с этим необходимо решить следующие конкретные исследовательские задачи:

1. Осмыслить причины возникновения и существования рассматриваемых объединений, динамику и периодизацию общественного движения.

2. Выделить неформальных лидеров и активных участников (инициативные группы) общественных организаций.

3. Выяснить роль политических ссыльных в пробуждении общественной инициативы и их участие в деятельности рассматриваемых объединений.

4. Проследить эволюцию государственной политики в отношении общественных организаций, определив их организационную структуру и юридический статус.

5. Исследовать взаимоотношения объединений между собой, а так же с научными и учебными заведениями, органами местного самоуправления, выявить причины дезинтеграции дореволюционного общественного движения.

6. Установить количество, численность, социальный, профессиональный, половозрастной состав общественных организаций, а также их динамику.

7. Вскрыть мотивацию общественной активности горожан.

8. Показать участие формирований и их членов в общественно-политической жизни региона; рассмотреть использование обществ как легального средства деятельности различными объединениями и партиями; дать анализ соотношения в них политических сил.

9. Разработать типологию общественных формирований и проанализировать основные направления, формы и методы деятельности выделенных групп организаций.

Ю.Сравнить деятельность общественных организаций в Западной Сибири, Центре и других регионах, выявить специфику общественного движения в городах региона в контексте общероссийских процессов и деятельности зарубежных аналогов. 11.Оценить результаты деятельности общественных организаций в рассматриваемый период и проанализировать их роль в изменении культурного ландшафта сибирского провинциального города на этапе первичной индустриализации и урбанизации.

Территориальные рамки исследования охватывают Западную Сибирь в пределах Томской, Тобольской губерний, Акмолинской и Семипалатинской областей. Ныне это территории Томской, Омской, Тюменской, Курганской, части Свердловской (г. Туринск), Новосибирской, Кемеровской областей, северной и восточной частей Казахстана (города Семипалатинск, Петропавловск, Павлодар, Усть-Каменогорск, Зайсан, Кокчетав), Республики Алтай и Алтайского края. Выбор территории обусловлен расположением в ее пределах большого количества всех типов общественных организаций, а также возможностью рассмотреть проблему более глубоко и всесторонне, учитывая, что к 1897 г. здесь проживало более 4 млн. человек, а накануне 1917 г. - 8, 2 млн., или 75 % всего населения Сибири.1 Всего к концу 1917 г. во взятом для исследования регионе насчитывалось 34 города.

Взятая для исследования территория представляет ряд особенностей. Главной из них является колониальный характер региона. Опираясь на различные концепции о статусе Сибири в составе Российской империи,2 их современные модификации в рамках теории «фронтира», в работе мы попытаемся осмыслить особенности менталитета местного населения, обосновать вывод о неприемлемости понятий «отсталости» в отношении городской куль

1 См.: Шиловский М.В. Изменение функций городов Западной Сибири во второй половине XIX - начале XX в. // Городская культура Сибири: динамика культурно-исторических процессов. Сб.науч.тр. / Отв. редактор Д.А. Алисов. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. С. 16.

2 См.: Шиловский М.В. К вопросу о колониальном положении Сибири в составе русского государства // Европейские исследования в Сибири. Томск, 2001. Вып. 3; Ремнев A.B. Еще раз о месте Сибири в составе Российской империи // Сибирь на этапе становления индустриального общества в России (XIX - начало XX вв.). К 75-летию чл.-кор. РАН Л.М. Горюшкина. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 2002. С. 100-105 и др. туры, изменения социальных ролей и ряда других проблем в отношении Западной Сибири.

Второй особенностью является участие политических ссыльных во всех социокультурных процессах, протекавших здесь до революции.

Другой особенностью можно назвать более низкий уровень грамотности. Если грамотность среди женщин в целом по России на протяжении XIX в. была в 2-3 раза ниже, чем у мужчин, то в Сибири - в 4-5 раз. Однако еще в начале XX в. в Сибири неграмотных сельских женщин насчитывалось до 97%. Число местных детей, не охваченных обучением, по официальным данным в начале XX века определялось в 391 861 человек и для них требовалось открыть 7 836 школ.3 В 1860 - 70-е гг. в крае существовало две мужских гимназии (в Тобольске и Томске), военная гимназия (в Омске) и две женских гимназии (в Томске и Омске).4 В середине XIX в. один грамотный в Сибири приходился на 664 человека, тогда как в земских губерниях - на 168 человек.5

Нижняя граница хронологических рамок приходится на середину 1850-х гг. Несмотря на то, что с началом XIX в. связана деятельность первых масонских лож в Томске, они не попали в исследовательское поле. Данные сообщества несли в себе политический смысл, даже, не провозглашая явно политических целей. К тому же эти и ряд других сообществ (например, польские и студенческие землячества) не имели оформленного характера. В 1830-1850-е гг. появляются также попечительные о тюрьмах комитеты, которые по сути являлись полугосударственными структурами. Общественная самодеятельность начинает разворачиваться в период ожидания и подготовки реформ. Именно в это время на территории Западной Сибири оформляются первые общественные организации, возникают инициативы «снизу» в области просвещения и социальной защиты.

3 Куломзин А.Н. Доступность начальных школ в России. СПб., 1904. С.73.

4 ГАОО. Ф.366. Оп.1. Д.355. Л.7 об.

3 Ядринцев Н.М. Сибирь как колония, в географическом, этнографическом и историческом отношении. СПб., 1892. С. 568.

Несмотря на то, что ряд общественных организаций продолжили свое существование до конца 1920-х гг., а немногие действуют и до сих пор, за верхнюю хронологическую границу работы берётся февраль 1917 г., когда деятельность большинства рассматриваемых объединений затихает. С этого времени начинает складываться новый этап функционирования общественных институтов, основанный на идеологических принципах, подчиненных жесткой государственной централизации. Его осмысление требует самостоятельного исследования.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. К началу 1860-х гг. сложились разного вида предпосылки для развития общественной инициативы в Западной Сибири.

2. Координирующую роль в создании и деятельности общественных организаций сыграли политические ссыльные.

3. Динамика оформления неполитических организаций в Западной Сибири находилась в прямой зависимости от общероссийских подъемов общественных настроений. Активизация их работы и появление новых формирований пришлись на начало 1880-х гг., середину 1890-х и конец 1900-х гг.

4. Деятельность общественных организаций в дореволюционный период носила многофункциональный характер и выработанная классификация имеет условный характер.

5. В Западной Сибири были представлены все типы общественных формирований, выделенные нами в три основные группы: филантропические, досуговые и научно-просветительные. В связи с этим необходимо дифференцировать изучаемые объединения по их месту и роли в общественно-политической системе.

6. В общественных организациях сошлись самые разные векторы идентификации - профессиональный, национальный, религиозный, политический, социальный.

7. Социальный состав организаций разных типов имел свою специфику, однако в целом в их деятельности принимали участие все социальные, профессиональные и половозрастные группы.

8. Мотивация участия в деятельности общественных формирований соединила в себе культурные, религиозные, политические, коммерческие и личностные компоненты.

9. Юридический статус изучаемых формирований долгое время оставался недооформленным; через утверждение уставов, введение своих представителей в руководящие органы и создание регулирующих норм, государство осуществляло контроль за их деятельностью.

Ю.Жесткий прессинг со стороны контролирующих органов, подозрительность и всеохватывающая полицейская опека привели к резкому обострению отношений властей с легальными общественными организациями, их частичной политизации, особенно в годы политических катаклизмов.

11.В межреволюционный период общественные организации стали использоваться как легальное средство партийной борьбы.

12. Многообразие форм и методов работы неполитических общественных организаций, их гибкость способствовали формированию городской культуры индустриального типа, повышению образовательного уровня, изменению досуговых форм.

13. Деятельность общественных организаций стала фактором развития элементов гражданского общества накануне революции. В России начал складываться особый тип гражданского общества, не имевший чётких границ и растворившийся в государстве. Хотя на протяжении рассматриваемого периода наблюдался медленный рост консолидирующих сил общества и его стремление к автономии.

14. Общественную организацию можно рассматривать в качестве наиболее удачной модели гражданского общества, отразившей её национальную специфику.

Методологическую основу работы составляют классические эволюционные теории (теория стадий К. Маркса и теории модернизации). Комбинирование элементов теоретических подходов разных уровней осуществляется в соответствии со спецификой конкретных исследовательских задач. В целом методологическая база исследования делится на мега- и мезоуровни. Первый сформирован из теоретических разработок социокультурного подхода (как синтеза цивилизационного и формационного), различных версий теории модернизации. Второй представили общие урбанистические теории, концепции гражданского общества, лидерства, фронтира.

Базовое значение для данного исследования имеет определение таких понятий как «гражданское общество» и «гражданские инициативы», «общественная жизнь» и «общественное движение», а также «социокультурное пространство». Среди понятий, вокруг которых уже не одно десятилетие не прекращаются научные дискуссии, особое место занимает «гражданское общество». Одной из причин превращения его в аморфную категорию с размытыми контурами стала национальная специфика его проявления, а также произошедшие во всём мире изменения в общественных отношениях. Однако для данного исследования это понятие занимает главное место, поскольку изучение российского общества последних предреволюционных десятилетий с точки зрения развития форм гражданского общества позволяет по-новому оценить устройство общественности, ее носителей и институты, процессы самоорганизации граждан в рамках независимых общественных формирований, а также место последних в общественно-политической системе.

В нашем понимании гражданское общество - это процесс и результат сложных взаимозависимых отношений человека, общества и государства, коллективной солидарности, обусловленной системой ценностей, которая господствует в данном обществе. Они состояли из деятельности самоорганизующихся негосударственных структур, объединяющих граждан и выражающих их разнообразные интересы. Нам ближе гегелевская трактовка, в которой связь между гражданским обществом и государством мыслится в терминах опосредования и взаимопроникновения, а не некоторые современные западные концепции, в которых гражданское общество определяется автономным и выступает антагонистом по отношению к государству.

Гражданские инициативы являются формой локальной коллективной самоорганизации граждан для взаимопомощи или защиты своих интересов и реализации потребностей. Под общественным движением понимаются события, явления, процессы политико-экономического характера, влияющие на общественные отношения, тогда как общественная жизнь выступает совокупностью общественных движений, а также форм социальной активности, не имеющих непосредственного социального или экономического эффекта и не преследующих таковых целей.

Социокультурное пространство в целом определяется как сложившаяся и формирующаяся совокупность взаимодействующих социальных, культурных, технологических, психологических, коммуникационных факторов в системе общественных отношений, включающее повседневную жизнь и среду обитания человека.

Наиболее адекватен характеру рассматриваемых проблем социокультурный подход, т.е. понимание общества как единства культуры и социальности, образуемой деятельностью человека.6 Специфика социокультурного подхода состоит в том, что он интегрирует измерения человеческого бытия как фундаментальные, каждое из которых сводится к другим и не выводится из них, но при этом все они взаимосвязаны и влияют друг на друга как важнейшие составляющие человеческих общностей.

Социокультурный подход не противостоит цивилизационному и формаци-онному, а дополняет их и связывает в единое целое. Если цивилизационный подход кладет в основу устойчивые компоненты человеческой истории, а формационный - более изменчивые, то социокультурный выясняет сопряже

6 См.: Лапин Н.И. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии. 2000. № 6. С. 5-6; Он же. Социокультурный подход и социетапьно-функциональные структуры // Социс. 2000. № 7. С. 3-19. ние устойчивого и изменчивого (личности и общества, культуры и социальности). Н.И. Лапин выделяет при этом два типа социокультурных трансформаций: 1) традиционализация - возникновение и институализация традиций и других элементов культуры и социальной структуры, которые обеспечивают приоритет предписанных норм и правил поведения; 2) либерализация (модернизация) - расширение свободы выбора и ответственности субъектов, увеличение возможностей для инновационных целерациональных действий путем дифференциации структуры общества, возникновения и включения в неё новых интегрирующих элементов, в соответствии с усложнением личности, возвышением её потребностей и способностей. Используя данный подход, можно установить, что именно ко второму типу социокультурной трансформации (комплексной трансформации государства и общества) вынужден был приступить царизм во второй половине XIX в.

Ряд теорий, затрагивающих социальные проблемы, на которые мы опираемся в данном исследовании, рассматривают общественные движения (хотя и с разных позиций) как реакцию на промышленную систему и капитализм в целом (К. Маркс, М. Вебер, Ф. Бродель, Растоу и др.).

К. Маркс доказывал, что проблемы современной жизни можно свести к реальным, материальным причинам (например, структурам капиталистического строя) и что решение этих проблем, следовательно, можно найти, только низвергнув эти структуры с помощью коллективной деятельности большого количества людей. Не делая акцентов на какой-то одной сфере общественной жизни (религии, культуре и т.д.), Маркс верил, что следует анализировать весь социальный мир и экономику в частности. Справедливой представляется нам критика Марксом многих исследователей, в том, что они не учитывали роль праксиса - практической деятельности, в особенности общественную и революционную активность.

Заслуживает внимания и марксистская идея о социальной или идеологической обусловленности сознания, которая используется в подновленном виде

7 См.: Лапин Н.И. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии. 2000. № 6. СЛ. постмодернистами в духе «лингвистического поворота». В частности, - это идея о существовании у интеллигенции так называемой ментальной решетки, которая ограничивала и искажала её видение.8 Эти теоретические положения использовались нами при реконструкции связи «интеллигенция - народ».

Критический анализ капитализма, проведенный Марксом, дал ему надежду на будущее, а многие теоретики - представители критической школы (фокусирующие внимание не на общество в целом, а на конкретных индивидуумах в обществе) отчаялись и пришли к убеждению в безвыходности положения. Они считают, что проблемы современного мира не являются специфическими для капитализма: они свойственны рационализированному миру вообще.9 Однако нам представляется справедливой марксистская концепция, что подтверждает и данное исследование, поскольку общественные организации явились реакцией на безлично-рациональный уклад капитализма. Современные сторонники теории зависимости (одна из трактовок теории модернизации) также считают экономический рост главной основой развития и отмечают минимальное влияние неправительственных ассоциаций на местном уровне, особенно их воздействие на человеческое развитие.10

Исследования М. Вебера, ставившего успех развития капитализма в Западной Европе в прямую зависимость от культурной компоненты общественного процесса, напротив сосредоточиваются не на экономических факторах, а на идеях и их влиянии на экономику.11 Рассматривая идеи скорее как простое отражение экономических факторов, Вебер считал их достаточно автономными силами. Данная концепция рассматривается нами как пополнение теоретических воззрений Маркса, попытки показать, что не только материальные факторы влияют на нематериальные, но существует и обратный процесс.

8 См.: Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Императорский период: Антология / Сост. М. Дэвид-Фокс. Самара: Изд-во Самарского ун-та, 2001. С.302.

9 См.: Ритцер Дж. Современные социологические теории. СПб., 2002. С. 171.

10 См.: Чарльз Ф. Эндрейн. Сравнительный анализ политических систем. Эффективность осуществления политического курса и социальные преобразования. Пер. с анг. М.: «ИНФРА-М», 2000. С. 257 - 258. См.: Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. С. 46 - 50.

Нами признается веберовское видение культуры не как сферы общества, а как ценностное содержание всех имеющихся в нем сфер. Рассматривая идеи русских либералов («идеологический» либерализм) в контексте развития западноевропейской индивидуалистической культуры, М. Вебер выводил их из «разнообразных политических взаимоотношений и материальных предпосылок», создающих «этическое» своеобразие и «культурные ценности» в России.12 Основной его темой стало рассмотрение вопроса о том, каков вектор движения России: в сторону реформ и построения демократии, формирующей

11 гражданское общество, или же против них.

Особого внимания заслуживает теория процесса рационализации М. Вебе-ра, в которой он задавался вопросом, почему институты капиталистического мира постепенно становились более рациональными, тогда как, казалось, мощные барьеры, создаваемые властными структурами, должны были предотвратить подобное. М. Вебер также предупреждал, что на определенной стадии развития капитализма присущая ему рациональность превратится в иррациональность, которая способна привести к всеобщему закостенению общественных отношений, институционализации, «аппаратизации» культуры, угрожая подавить всякое свободное жизненное проявление человека.14 Теперь мы видим, что так и случилось. Как сетуют современные западные политики, «сосредоточившись на собственных интересах, забыв об обществе и о своём долге перед ним, гражданин становится балованным ребенком демократии индивидуумов».15

Новый тип рациональности, свойственный капитализму, согласно М. Вебе-ру, вторгался в самые разные области человеческой жизнедеятельности, организуя экономику, право, науку, искусство, повседневную жизнь людей. Таким образом, общественные организации стали ячейками идентичности в эпоху начинавшегося в России капиталистического универсализма.

12 Вебер М. Исторический очерк освободительного движения в России и положение буржуазной демократии. Киев, 1906. С.140,143.

13 См.: Шпакова Р.П. Макс Вебер о становлении демократии в России // Социс. 2003. № 3. С. 110.

14 См.: Корф Г. Критика теорий культуры Макса Вебера и Герберта Маркузе. М., 1975. С.9.

В рамках своей теории Вебер произвел детальный анализ рационализации такого феномена, как город. Специфической и неотъемлемой чертой города он указывал различные виды объединений - профессиональные, религиозные, политические союзы, гильдии. На примере западноевропейских городов ученый показал их возникновение на ранних этапах существования города.16 Вслед за К. Марксом на экономической детерминанте социокультурных событий настаивает Ф. Бродель. Это согласуется и с нашими выводами о том, что общественная активность, рассмотренная на примере дореволюционных городов Западной Сибири, отразила потребности начального этапа развития капитализма в России. Находясь в ином методологическом поле, Ф. Бродель делает свои выводы вполне в марксистском духе: «Будучи привилегией немногих, капитализм немыслим без активного пособничества общества. Он необходимо является реальностью социального и политического порядка и даже элементом цивилизации. Ибо необходимо, чтобы в известном роде все общество более или менее сознательно приняло его ценности. Однако так случается не всегда»17.

Ф. Бродель выделяет несколько "множеств" в структуре любого общества: экономическое, политическое, культурное, социально-иерархическое. Экономическое "множество" может быть понято лишь в связи с другими. Происходит постоянное действие и взаимодействие: «Капитализм, являющийся особой и частной формой экономического "множества"1, может получить свое полное объяснение лишь в свете соседства и взаимопроникновения с другими "множествами".».18 Капитализм для Броделя и есть государство, т.е. экономическое «множество», которое находится в постоянном взаимодействии с другими. Таким образом, государство проявляет благосклонность или враждебность к социокультурному миру в зависимости от его собственного равнове

15 Доминик де Вильпен. Крик горгульи // Иностранная литература. 2004. № 2. С.227.

16 См.: Вебер М. Город // Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. С.349 - 350.

17 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV - XVIII вв.: В 3 т. Т.2. Игры обмена. М.: Прогресс, 1990. С. 57.

18 Там же. С.59. сия и его собственной силы сопротивления. Традиционные силы общества первоначально отвергают нововведения. Но, в конце концов, они сдаются под натиском требований времени. Данная теория позволяет лучше понять, с одной стороны, сущность отношений власти и общества в лице независимых формирований в рассматриваемый период, а с другой - отношение населения к новым гражданским формам.

Вебер, работая в марксистских традициях, однако преувеличивал роль капитализма как двигателя современного мира. В отличие от Вебера, Ф. Бродель в этом вопросе близок к марксистскому подходу. Он рассматривает капитализм как временную вынужденную стадию. Справедливыми представляются и мысли Броделя о значении капитализма для сферы социальных иерархий, а именно о постепенном стирании последних. На фактическом материале нам удалось убедиться в слиянии социально-классовых ролей. Той дверью, которая приоткрыла социальную иерархию, служили добровольные общественные организации, где и шел социальный диалог.

Учитывая переходное состояние российского общества в рассматриваемый период, нами применяются и различные версии теории модернизации. Их сторонники (Т. Парсонс, Г. Алмонд, Ш. Айзенштадт, У. Ростоу и др.) выдвинули концепцию политического развития в связи с высоким уровнем либерального плюрализма. Этнические, лингвистические, религиозные и экономические группы формулируют частные интересы и доводят свои требования до правительства, следствием этого являются постоянные перемены в структурно дифференцированном обществе.19 Поскольку разные группы обладают неодинаковыми ресурсами и политическими возможностями, это неравенство носит дисперсный, а не кумулятивный характер. Все добровольные ассоциации, каким бы ни был их этнический или классовый состав, имеют определенное влияние на процесс проведения политики. Следовательно, они усиливают свободу, толерантность, способность к адаптации и инновации. Согласно теории модернизации, плюрализм способствует как социальной дифференциации, так и интеграции. Добровольные ассоциации в этом процессе отражают высокую ролевую специализацию. Интегрирующие институты (а в их число входят и добровольные общественные организации) объединяют общество. Эти структуры, играющие роль противовесов, ограничивают деятельность центрального правительства и защищают культурные ценности.

Г. Зиммель, например, утверждал, что модернизация влечет за собой ряд преимуществ для человека, особенно способность людей выражать различные потенциальные возможности, которые в досовременном обществе оставались невыраженными, скрытыми и подавленными.

Учитывая многообразие теорий, следует отметить, что само понятие «модернизация» является многомерным, не слишком четким. Российская модернизация, если под ней понимать длительный и разновременный для различных регионов процесс перехода от традиционного к новому обществу, включает множество коренных сдвигов на протяжении последних трех веков. Данное исследование включает в себя конкретно-исторический анализ процессов урбанизации и формирования культурного городского пространства доинду-стриального и раннеиндустриального периодов модернизации. Они являются основными составляющими происходящих изменений и на материалах Западной Сибири позволяют сопоставить макро- и мезотенденции модернизации на страновом и региональном уровнях. С одной стороны, страна шла по пути модернизации в русле мирового процесса, с другой - модернизация носила догоняющих характер (особенно для окраин) и, по мнению многих исследователей, «насаждалась сверху железной диктатурой», которая «не решала многих задач классической модернизации, таких как создание полноценного рынка товаров, капиталов и труда; не обеспечивала свободу личности».20

В целом российский вариант теории модернизации с тремя волнами развития (петровские преобразования, реформы 1860-х гг. и советского периода)

19 См.: Чарльз Ф. Эндрейн. Сравнительный анализ политических систем. Эффективность осуществления политического курса и социальные преобразования. Пер. с анг. М.: Издат дом «ИНФРА-М», 2000. С.247-248. согласуется с марксистской теорией общественно-экономических формаций. Он разрабатывается, включая в основу этапов/формаций/периодов/волн - описанных К. Марксом ступеней прогрессивного развития - не только экономические факторы, но и региональные, социальные, культурные. Объединяет эти теории и общенаучный критерий повторяемости процессов для разных стран, те же хронологические этапы.

В теориях модернизации (Д.Эптер, И. Валлерстайн) при описании типа правления в период перехода от традиционной системы господства к политически независимому современному государству широко используется понятие 01 харизмы. При этом в данных теоретических конструкциях большое значение придается слою неравнодушных, социально активных людей. Они наделены особыми функциями и выступают катализаторами социальных процессов и движений. Массы доверяют им так, как не доверяют государству. Данные разработки помогают уяснить роль энтузиастов в активизации общества и их гражданскую позицию.

В условиях модернизации такие личности выступают в качестве просматриваемого символа и инструмента национальной интеграции, пытаясь создать политическую традицию и общественное мнение. Возможность появления таких людей связывается с интенсивными социальными изменениями и кризисами. В такой ситуации на местной городской сцене появляется «Герой», способный дать надежду членам своего сообщества удовлетворить остро ощущаемые потребности. Он и не стремится поддержать традиции, а выступает как создатель новой гармонии («задание образца для подражания»). Имея повышенное чувство ответственности, высокие организационные способности, такой лидер заражает сподвижников своими идеями, формулирует разумный способ решения проблем и живописует последователям привлекательную картину возможных результатов их усилий.

20 Опыт российских модернизаций. XVIII - XX века /Отв. ред. В.В. Алексеев. М.: Наука, 2000. С. 124.

21 См.: Фреик Н.В. Политическая харизма: версии и проблемы // Социс. 2003. № 12. С.7-8.

Рассмотрение данных аспектов лидерства в частности, а в целом - культурной сферы выводит нас на проблематику и исследовательские методы наук о культуре - культурологии, социальной и культурной антропологии, а также политологии и социологии.

В 1960-е гг. политические события в «третьем мире» заставили ученых подумать об альтернативе теории модернизации. Слабые государства оказывались не в состоянии осуществлять государственную политику, способную эффективно решать проблемы, возникшие в ходе социальных перемен, в частности стремительной урбанизации, экономического роста, распространения образования и средств массовой информации. «.Разные (зачастую в действительности противоположные) условия необходимы для создания и для выживания данного типа режима».22 Проводя аналогии на российскую почву можно предположить, что, возможно, в недрах самодержавия подспудно зрели процессы, которые власть, обнаружив, стремилась использовать для сохранения режима. Например, структуры негосударственного добровольческого сектора. Они же на самом деле оказались губительны для него. Деятельность создаваемых общественных организаций стала одним из факторов, запустивших медленный процесс демократизации. «Демократия вырастает из конфликта и

23 компромисса, но выживает благодаря общественному согласию» (У. Растоу).

В рамках теории институционализма С. Хантингтон (в духе М. Вебера) предложил свою концепцию политического развития. Эти идеи, отводящие ведущую роль государству, вступают в спор с воззрениями теоретиков либеральной модернизации. По мнению Хантингтона, надо пройти какой-то уровень вестернизации, а далее - перейти к собственной, национальной модели модернизации, к тому типу развития, который диктуется национальными интересами, нуждами данного общества. Получается, что необходимый и достаточный уровень усвоения западного опыта ведет к многообразию типов модернизации.

22 Цит. по: Политическая наука: новые направления. М., 1998. С.354.

23 Там же.

Эти идеи развиваются в духе постмодернистских подходов. Современные исследователи отрицают универсальность либерализма как эталона социально-политического переустройства, разрабатывают идеи о глобальном мировоззренческом кризисе буржуазного общества, пересматривают роль экономической задачи неуклонного прироста материальных благ как предпосылки культурной традиции. Среди главных научных задач ставится методологическая проблема выявления смысла.

Так, В.Г. Федотова подчеркивает, что модернизация, превратившая уникальность Запада в универсальный образец развития, не приводила к тождеству западные и незападные общества, а лишь в некоторых отношениях сближала их. Незападный мир, используя западную модель как внешний стимул, «мог приблизиться к ней, не порвав полностью со своей специфичностью».24

Принципиальное значение для данной работы имеют различные теории гражданского общества. В европейской социально-философской мысли с конца XVII в. (Т. Гоббс, Г. Гегель, И. Кант, Д. Локк и др.) возникла общественная теория, развивающая идею гражданского общества как единственно приемлемой социальной структуры, в которой только и может осуществляться полноценная жизнь человека. Сейчас эти теории бесчисленны в своих вариантах и далеко отошли от своих классических образцов.

Сущность, структура, функции и история становления гражданского общества в России рассматриваются в многочисленных работах зарубежных и отечественных авторов.25 К числу современных ведущих сторонников концепции гражданского общества следует отнести Дж. Кина, Дж. Коэн, Э. Арато и др. По их мнению, гражданское общество объединяет людей по принципу добровольной ассоциативной деятельности. В связи с этим в него включены много

24 Федотова В.Г. Мир культур против культуры мира // Свободная мысль. 2003. № 9. С.35.

25 См.: Перегудов С.П. Институты гражданского общества и государство // Социс. 1995. № 3. С.69 - 76; Гражданское общество в России: структуры и сознание. М., 1998; Коэн Дж., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. М., 2003; Гуськов Ю.В. Гражданское общество в России: теория и реальность // Социо-гуманитарные знания. 2005. № 3. С. 105 - 124; Зигерт Й. Гражданское общество в России И Отечественные записки. 2005. № 6; Кордонский С. Государство, гражданское общество и коррупция // Отечественные записки. 2005. № 6; Левашов В.К. Гражданское общество и демократическое государство в России // Социс. 2006. № 1. С.З - 19 и др. численные гражданские объединения, некоммерческие организации и другие структуры, практически не связанные с государством, В трудах указанных исследователей гражданское общество рассматривается как арена борьбы за углубление и радикализацию демократии. Дж. Коэн и Э.Арато одним из главных принципов пространства гражданского общества называют гражданское неповиновение, направленное на то, чтобы повлиять на процесс принятия решений: «повлиять на мнение большинства за стенами законодательных собраний, и сделать это так, чтобы это мнение учитывалось в законодательном процессе».26 По их мнению влияние гражданского общества на государство может быть расширено за счет сокращения бюрократических функций последнего и расширения тех сфер общественной жизни, регулирование которых находилось бы в ведении добровольных организаций. Эти гражданские организации также могут служить своего рода стартовыми площадками для оформления и выдвижения критических замечаний в адрес государства и проводимой им политики. Данное положение подтверждается и нашими данными из истории российских общественных организаций накануне революции. Они стали настоящей школой общественной деятельности для будущих парламентариев и революционеров всех направлений.

На рубеже XX - XXI вв., в условиях несостоятельности различных институтов, возрос интерес к исследованиям гражданского общества. На основе структурно-функционалистских и неофункционалистских традиций развивается новое направление, обоснованное Джефри Александером. Определяя гражданское общество как «сферу интеракции, институтов и солидарности, которая поддерживает жизнь общества вне областей экономики и государства», он делает упор не на социальных институтах, как его предшественники, а на том, что происходит вне этих институтов. По Д. Александеру, гражданское общество содержит в себе как индивидуальный волюнтаризм, так и коллективную солидарность.

26 Коэн Дж., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. С.765.

27 См.: Ритцер Дж. Современные социологические теории. СПб., 2002. С. 145.

В последние годы возрос интерес ученых к проблеме гражданского общества и в России. Анализу различных аспектов становления гражданского общества в дореволюционной России посвящены работы Н.И. Бирюкова, Б.Н. Земцова, В.Н. Руденкина, М.М. Ковалевой Н.Г. Щербининой, Г.А. Нозд-рина, А.И. Фурсова, Ю.В. Гуськова и др. Гражданское общество отечественные исследователи сдвигают в частную сферу с корнями в капиталистической экономике, а его становление предстает для многих из них составной частью общемирового процесса модернизации, перехода от традиционного общества к современному, от аграрного к индустриальному. Хотя многими авторами вообще ставится под сомнение его наличие в дореволюционной России как целостного, системного образования.

Нам представляется, что если на Западе самодеятельные организации, возникали и эволюционировали помимо государства, а то и вопреки ему, то в России гражданское общества оказывается в «объятиях власти». С этим согласуются и взгляды Ю. Пивоварова и А. Фурсова, которые утверждают, что у нас агенты социума в большей или меньшей степени остаются субъектами с соизволения и по поручению власти.29 В.К. Левашов, анализируя диалектику отношений гражданского общества и правового государства, приходит к убеждению, что она предусматривает особую ответственность государства, которое «не только выполняет волю и поручения граждан, но и создает оптималь

30 ные условия для реализации их фундаментальных жизненных интересов».

Е. Рашковский, например, среди трудностей становления гражданского общества отмечает не только распад традиционных норм и социокультурных связей, но и возникновение завышенных материальных и статусных ожиданий. Эти ожидания, особенно на ранних, незрелых стадиях конструирования гражданского общества, чаще всего не могли быть утолены, ибо формировались из глубоко традиционного, подчас даже инфантильного и архаического

28 См.: Гуськов Ю.В. Гражданское общество в России: теория и реальность // Социо-гуманитарные знания. 2005. № 3. С.107.

29 См.: Хлопин А. Гражданское общество в России: идеология, утопия, реальность (размышления над отечественными публикациями последних лет) // Pro et contra. 2002. Зима. С. 121, 139. духовно-психологического склада. Одну из самых поразительных черт русской истории этот автор связывает с «мощной и взрывчатой компрессией черт социокультурного и экономического традиционализма, стремительного натиска буржуазных (точнее, индустриально-урбанистически-рациональных) форм общежития и - одновременно - крайностей «восточного» (традиционалистского) и «западнического» (социал-революционного) отрицания этих форм. Эта взрывчатая компрессия происходила в условиях слабости, незрелости институтов и идеологий гражданского общества и слабой способности традиционалистского государства вынести на себе тяжесть этой компрессии».31

Особенно важным в теоретическом отношении для более полного исследования выбранной темы представляется рассмотрение города как методологической проблемы. Исходя из цивилизационного, системно-культурного подхода необходимо комплексное рассмотрение города, его разнообразных функций и аспектов, как одну из основных конструкций трансформирующегося общества в эпоху бурной урбанизации. По своей поздней, но быстрой урбанизации, Россия похожа на другие среднеразвитые страны, и использование ряда отечественных и зарубежных теорий дают ключ к пониманию происходящих в модернизирующихся городах процессах.

Исторические исследования 1990-х гг. получили отчетливо выраженное урбанистическое направление. Появилось значительное количество работ, посвященных истории возникновения и развития сибирских городов, формирования и развития городской культуры. С большим опозданием были востребованы идеи И.М. Гревса, выдвинутые в конце XIX в., которые положили начало изучению истории культуры с опорой на синтетический источник - монументальный город (культурно-исторический организм).

30 Левашов В.К. Гражданское общество и демократическое государство в России // Социс. 2006. № 1. С. 12.

31 Рашковский Е.Б. На оси времен: Очерки по философии истории. М., 1999. С.54-55

32 См.: Гревс И.М. Город как предмет школьного краеведения // Вопросы краеведения в школе. Л., 1926. С.85;. Гревс И. Город как предмет краеведения // Краеведение. 1924. № 3. С.35.

Ученики И.М. Гревса Н. и Т. Анциферовы («Город как выразитель сменяющихся культур»)33 и Н.К. Пиксанов («Областные культурные гнезда»)34 продолжили изучение города как очага культуры. Их разработки нацеливают на раскрытие эмоционально-психологического образа города, изучение его внутренней жизни. Как советовал Гревс, необходимо уразуметь душу города, т.е. его культурную индивидуальность, исторический образ. Вместе с тем, он предостерегал от разрыва между локальным изучением и общим процессом истории. И.М. Гревс поддерживал областной принцип, краеведческий подход для изучения истории русской культуры, по движению, исходящему от провинциальных центров, развивая т.н. принцип культурного областничества.

Н.К. Пиксанов, вслед за ним, расценивал исторический процесс как процесс централизации, стирающий безжалостно местные особенности. Однако, ученый, призывая к областному углу зрения, рассматривал лишь внешние причины создания культурных гнезд: «Бывает, что в город, дотоле незаметный, собираются отовсюду готовые, зрелые деятели культуры и здесь налаживают бодрую общественную деятельность». Действительно, можно привести примеры из истории Иркутска 1850-60-х гг., Томска 1880-х гг., Самары 1890-х гг. Расцвет здесь общественности обусловлен деятельностью лиц неместного происхождения. Поэтому создается впечатление её искусственности. Но поднятое ими движение не замедлило дать плоды в местном обществе. Это указывает на развитие местных культурных сил и определенного ряда предпосылок.

Н.П. и Т.П. Анциферовы вводят понятие города-узлы, которые связывают экономические и социальные проблемы. Через них совершается раскрытие культурных форм. Среди городов они предложили выделять культурные символы. Возможный принцип классификации - главенствующая функция города как социального организма (его «доминанта»): город-рынок, город-тюрьма, город-научный центр. Исследователи призывают научиться выделять существенные моменты для цельного понимания города, делая т.н. анализ ландшаф

33 См.: Анциферовы Н. и Т. Город как выразитель сменяющихся культур. Л.: Изд-во Брокгауз и Ефрон, 1926.

34 См.: Пиксанов Н.К. Областные культурные гнезда. М., 1928. (Историко-краеведный семинар). та: различные (в т.ч. зрительные) впечатления свои и приезжих, всех категорий граждан. Каждая новая волна культуры будет намывать свое образование, создавать свой город. И современный город вырисовывается как порождение длинного ряда этих волн. Смена типов и индивидуальных обликов городов во времени, в вертикальном разрезе, уходит в глубь веков. Иногда две или несколько культур действенно живут в одном городе, две традиции встречаются и переплетаются в одном узле. Город - место встречи разных культур и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. Особенно отчетливо этот синтез просматривается в интересующий нас период перехода от традиционного к индустриальному обществу.

В 1920-е гг. Н.К. Пиксанов говорил, что не осознана общая принципиально-методологическая задача изучения областных культурных гнезд, не понято важное значение их для общерусского исторического процесса. Эта проблема не потеряла актуальности и в наши дни. Конкретные исследования замедляются отсутствием принципиального методологического осознания. Большую работу в данном направлении проделали омские историки: В.П. Корзун, Д.А. Алисов, В.Г. Рыженко, В.П. Машковский и многие другие. Е.И. Дергачева-Скоп, В.Н. Алексеев обращаются к концепту «культурное гнездо» как одному из наиболее удобных способов описания провинциальной духовной культуры.36

Определенное значение для данного исследования имеют теории колонизации («фронтира»), являющиеся частью цивилизационной модели исторического развития. Они раскрывают особое значение региона в составе России. Понятие «фронтир», по мнению специалистов, означает «место встречи, пространство и даже сам момент, где и когда встречаются культуры разного типа и уровня, где происходит их взаимовлияние и взаимное проникновение в структуру друг друга».37 Популярная сегодня теория объясняет некоторые

35 Пиксанов Н.К. Указ.соч. С.30.

36 См.: Дергачева-Скоп Е.И., Алексеев В.Н. Концепт «культурное гнездо» и региональные аспекты изучения духовной культуры Сибири // www.zaimka.ru.

3 Резун Д.Я., Шиловский М.В. Предисловие // Сибирский плавильный котёл: социально-демографические процессы в Северной Азии XVI - XX века. Новосибирск, 2004. С.5. особенности формирования менталитета сибиряков, по разным причинам попавших в колониальный район. Многие авторы отмечают присутствие в личностных характеристиках местного населения демократизм, толерантность, вызванные именно уникальностью территории, где люди были вынуждены жить вместе - выходцы с разных мест, беглые, политические. При этом происходило смешение самые разных судеб, особенностей самобытных народных укладов.

Не соглашаясь с отдельными западными концепциями, в целом в работе мы учитываем основные положения теории колонизации/фронтира, уникальный характер её сибирского варианта, а также факторы, влияющие на социальное поведение и появление особых форм общественной активности. Специфика сибирской колонизации, по мнению М.В. Шиловского, заключалась в характере освоения (в рамках «государственного феодализма»), что приводило к тотальному вмешательству государства в повседневную жизнь людей. Это сказалось на пассивном отношении населения к общественной жизни в течение долгого времени и хронологическом отставании в создании рассматриваемых формирований в отличие от центральной России. Однако более ускоренные темпы развития помогли, перескочив ряд этапов, к 1917 г. преодолеть это отставание. Другой особенностью являлось преобладание «штрафной» колонизации. Существенно отличалось и отношение к образованию и культуре.

10

В Америке к 1830-м гг. всеобщее начальное образование стало бесплатным. Эти факторы, на наш взгляд, наложили ряд особенностей в формировании менталитета населения Западной Сибири.

Однако нельзя абсолютизировать значение теории фронтира в отношениях «Центр-периферия» на примере сибирского региона, а следует учитывать, что пограничное состояние и его дух постепенно стираются применительно к событиям конца XIX - начала XX в. Хотя в исследовании властных институтов

38 См.: Шиловский М.В. Специфика колонизации США и Сибири // Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в XVII - XX вв.: общее и особенное. Вып. 2. Новосибирск, 2002. С.41,45. империи проблемы пространственной морфологии власти («географии власти») до сих пор звучат достаточно актуально.39

Накопленный теоретический опыт активно использовался при анализе событий, предшествовавших революции; при попытке исследования становления гражданского общества в России; при определении взаимоотношений между государством и обществом, обществом и индивидом, не как простое противостояние, а как пересечение разнонаправленных векторов общественного развития. Рассмотренные теоретические подходы позволяют правильно выделить специфику общественной инициативы и становление национального варианта гражданского общества на переломном этапе российской истории.

В работе представляется более уместным вместо использования с исключительной строгостью единой методологии применение множества пересекающихся теорий, которые способны уточнить понимание той или иной стороны рассматриваемых явлений.

Методы анализа. Методика данного исследования сочетает традиционные для истории и других общественных наук методы содержательного (качественного) и количественного анализа изучаемых явлений. В основе лежит ис-торико-системный подход, включающий в данном случае социально-структурный («объективизирующий»), функциональный и диахронический анализ. Ведь если рассматривать деятельность общественных организаций (на основании динамики их числа и численности, качественного состава, локализации) как саморазвивающуюся и саморегулирующуюся систему, то можно увидеть, что она характеризуется открытостью, способностью порождать новые формы и уровни, динамичностью. Эта система периодически проходила через состояние неустойчивости, фазовых переходов динамического характера со своими точками бифуркации в периоды общественных всплесков. В связи с этим потребовалось продуктивное использование и ма-тематико-статистических методов типологической и структурной группиров

39 См.: Ремнев A.B. Сибирь в имперской географии власти XIX - начала XX вв.: в поисках теоретических подходов // Проблемы истории местного управления Сибири XVI - XXI вв. Материалы V ки, построения динамических рядов с представлением полученных количественных показателей в виде таблиц и диаграмм.

Подсчеты произведены на основании разработанной методики составления статистики деятельности неполитических общественных организаций, которая связана с решением следующих общих вопросов. Во-первых, определены границы исследовательского поля, за рамками которого остались коммерческие и политические объединения, в том числе нелегальные (см. стр. 5). Во-вторых, учитывается разнообразие объекта по формам, представленного обществами, комитетами, союзами, корпорациями, кружками, клубами, братствами, а также местными отделениями крупных центральных организаций. За единицу учета берётся самостоятельно функционирующая организация (вне зависимости от её размеров и времени действия). Нами принимается во внимание, что иногда после учредительного собрания и оформления своего станса, организация никакой деятельности не вела. Однако факт единовременного гражданского порыва мог быть сведён на нет длительной бюрократической волокитой, отъездом организаторов или другими причинами. Если организация вследствие распоряжения властей или других причин прекращала свою деятельность, а через некоторое время возрождалась, то она учитывается как одна и та же организация.

В-третьих, выработаны критерии для определения начальных хронологических рамок деятельности организации. Они устанавливаются с момента проведения первого организационного собрания. Нередко между ним и официальным утверждением устава проходило несколько лет.

В-четвертых, проведена классификация исследуемого объекта и выделено несколько типов формирований общественной инициативы:

• филантропические (благотворительные общества, в том числе и религиозной направленности - отделы Императорского православного палестинского общества, римско-католические, лютеранские, мусульманские общества; организации поддержки различных отраслей хозяйства, помощи и взаимопо

Всерос.науч.конференции. Новосибирск, 2003.4.1. С.26. мощи учащихся отдельных учебных заведений, сибиряков, учащихся высших учебных заведениях, лиц, освобожденных из мест заключения, общества трезвости, женские организации и др.);

• просветительные (общества попечения о начальном образовании, распространения просвещения, общества содействия физическому развитию, общества содействия устройству лекций, библиотек, курсов, классов, библиотечные общества, в т.ч. и национальные организации данного профиля);

• краеведческие (местные отделения Общества изучения Сибири и улучшения её быта, общество любителей исследования Алтая, общества изучения городского и земского дела и др.);

• научные (юридические, технические, педагогические общества, общества естествоиспытателей, отдел и подотделы ИРГО и др.);

• в сфере искусства (литературно-музыкально-драматические, любителей художеств, хоровые и др.);

• спортивные (охотничьи, туристические, гимнастические, атлетические, охотников конского бега и скачек и др.);

• профессиональные (выросшие из обществ взаимопомощи учителей, врачей, инженеров, приказчиков, пожарных и др.);

• сельскохозяйственные (отделы Московского общества сельского хозяйства (МОСХ), общества пчеловодства, рыболовства, птицеводства, поощрения коннозаводства, покровительства животным, садоводства и др.).

Перечисленные типы общественных формирований можно условно объединить в три большие группы: действовавшие в сфере досуга, социального обеспечения и научно-просветительные. К первой группе мы относим художественные, спортивные, библиотечные и другие, в том числе и национальные организации данного профиля. Ко второй - филантропические организации разной направленности: от поддержки учеников определенного учебного заведения до содействия различным отраслям хозяйства, благотворительные организации разных концессий, общества трезвости, а также профессиональные общества (возникшие первоначально как общества взаимопомощи представителей определенных профессий) и в защиту различных прав (избирателей, потребителей и т.п.). Третья группа - самая разносторонняя, в нее входят как научные, просветительные, краеведческие, так и другие организации, которые несли в себе научные и культурно-просветительные элементы, даже решая свои узкоспециальные задачи.

Следует указать на условность данной классификации по отношению к предмету исследования, так как все рассматриваемые организации заключали в себе главную культурно-просветительную функцию. Также необходимо учитывать, что большинство формирований в тех исторических условиях скованности общественной и политической жизни, были полифункциональными и их деятельность трудно отнести лишь к какой-то одной сфере. К примеру, медицинские общества с одной стороны, имели научный характер, проводя экспериментальные и теоретические разработки. С другой, являлись филантропическими объединениями, поскольку решали задачи борьбы с различными болезнями, детской смертностью, а с третьей - просветительными, поднимая вопросы гигиены и профилактики. К тому же при большинстве кооперативов и профсоюзах, которые не попали в наше исследовательское поле, существовали некоммерческие отделы, занимавшиеся благотворительной и культурно-просветительной деятельностью. В целом анализ профессиональных организаций (как и остальных, бывших многофункциональными), таких как общества взаимопомощи учителей, приказчиков, Общество врачей (омское), инженеров (томское) и др., идет в зависимости от того, какая функция в их деятельности преобладала.

В основу произведенных подсчетов, представленных в ряде диаграмм и таблиц, легли данные (с перекрёстной проверкой) из разноплановых источников.

Решение поставленных задач и ориентация на новые методологические подходы потребовали использования наряду с традиционными методами исторического исследования (хронологический, историко-генетический, историкосравнительный, историко-типологический, системный и др.), методов и категориального аппарата смежных общественных наук.

В данном исследовании сопоставляются источники разных типов. Политические заявления, нормотворческие документы, газетные и журнальные публикации, статистические отчеты, школьные программы и ведомости, полицейские рапорты о деятельности политических ссыльных, дававших в Сибири образцы социального поведения, мемуары и литературные рассказы, частная переписка составляют дискурсивную ткань времени, «текст эпохи». Это ставит перед историком философскую проблему герменевтики - понимание конкретного сообщения невозможно вне понимания смысла коммуникативной ситуации как целого. Историко-антропологический метод при этом соединил в себе герменевтику социальных терминов и изучение ментальностей в комплексе с применением методов микроанализа, акцентировавших внимание на уровень конкретной человеческой деятельности.

В этом безграничном поле новых исследовательских методологий необходимо также сконцентрироваться и на формировании государственной идеологии, направленной на поддержку или сковывание общественной инициативы.

В данном исследовании предполагается использовать интегративный метод познания человека в истории, который охватывает его элементарную, базовую деятельность (Ф. Бродель). Применение данного метода обусловлено тем, что постепенно, на протяжении всего XIX в. (оговоримся, что в разных формах и с разной скоростью) потребность в образовании проникала в повседневность. Поэтому особенно важно understanding past understanding (понимание прошлого понимания).

Поиск целостности, проблема изучения человека во времени влечет за собой и новый способ исследования исторических источников, более адекватный метод их истолкования. Переход к новому методу беспредпосылочной реконструкции обусловлен состоянием исторической науки, логикой ее противоречивого развития. Еще представители Школы «Анналов» считали своей насущной задачей создание всеобъемлющей реконструкции прошлого (образ жизни, ментальность, стереотипы поведения). Современные представители гуманитарных наук считают, что памятники прошлого (в первую очередь письменные свидетельства) заряжены мифологическим содержанием, т.е. представляют собой материализованный продукт человеческой психики. Человек прошлого воспринимал мир в особом мифологическом ракурсе: он создавал свой образ действительности, активно привнося в описание исторических событий собственную систему оценок, осознанно руководствовался только ему присущими нормами или коллективными представлениями, мировоззренческими установками конкретной эпохи. Поэтому главная опасность подстерегает исследователя в момент интерпретации источников. Легко при этом наделить человека прошлого современными взглядами и настроениями. Постмодернисты уверены, что нельзя получить достоверную картину исторической жизни. Соответственно, никакой объективной реальности прошлого не существует, поскольку единственная данность - исторический источник. Таким образом, источник ведет к иным источникам, смысл которых невыводим из объективной реальности. Однако гиперинтерпретация приводит исследователя не только к уничтожению субъекта, как одного из центров исторической науки, но и к искажению, или вовсе уничтожению смысла источника.

В данном исследовании воссоздание биографий и судеб отдельных общественных деятелей с привлечением в том числе и неформальных источников, их семейные генеалогии послужили основой метода реконструкции изучения социокультурной истории городов Западной Сибири.

Новые подходы к изучению прошлого приводят историков к нетрадиционным источникам - литературе и кинематографу. Необходимо учитывать специфику восприятия такого рода источников (кино, мемуарной и художественной литературы), а собственно периферию произведения, чтобы почувствовать аромат эпохи, дух времени. Они очень точно отражают духовные искания интеллигенции, конкретные условия и образ жизни представителей разных сословий. Вопрос об их использовании в качестве исторического источника

40 должен рассматриваться и решаться всегда конкретно.

При использовании разного рода исторических источников встаёт важная проблема их интерпретации. Необходимо установить, что наиболее расширяет объем нашего представления: мемуарные источники, каждодневная периодика, передающая быт эпохи, документальная статистика или нормативные акты; как извлечь из конкретного источника, факта контекст, или прочувствование духа времени. Именно поэтому необходима совокупность, комплексное использование источников разных типов. Среди основных методических задач является разработка вопросов, которые исследователь должен задавать источнику.

40 См.: История и литература // Отечественная история. 2002. № 1. С. 3 - 195; История и кино // Отечественная история. 2003. № 6. С.З - 108.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Общественные неполитические организации Западной Сибири"

Заключение

На фактическом материале регионального и общероссийского уровней в диссертационном исследовании установлено, что участие граждан в общественной жизни, социальная и политическая активность, которые тесно взаимосвязаны, были вызваны определенным рядом предпосылок. Среди них - рост экономических показателей и возрастающие в связи с этим потребности, урбанизационные процессы, связанные в Сибири с массовыми переселениями, усложнение общественной структуры, а также ряд культурных, политических и психологических предпосылок. Их сочетание, получившее особенное развитие в 1860-1880-е гг., обусловило неизбежность появления в это время общественных формирований.

Повышение общественной активности в русле общего роста социальной мобильности и формирование новых для неё форм (общественных организаций) рассматривается нами как один из субпроцессов наряду с другими - первичной индустриализацией, урбанизацией, коммерциализацией, профессионализацией, секуляризацией, распространением грамотности и СМИ. Все они тесно взаимосвязаны.

Западная Сибирь имеет в этом отношении свои особенности: оформление первых общественных объединений при складывающихся местных предпосылках преимущественно легло на плечи оказавшихся здесь политических ссыльных, численность которых в регионе служила своеобразным барометром общественно-политического климата.

Рассмотрев динамику появления и активизации деятельности изучаемых формирований, можно сделать вывод о её прямой зависимости от общероссийских общественных подъемов. Появление в регионе ссыльных-народников, сыгравших роль идейных вдохновителей, привело к оформлению общественного движения и сплочению интеллигенции в рамках обществ. В самой идее общественных организаций была заложена партийность, которой так не хватало тогдашнему российскому обществу.

Добровольные общественные организации охватили все стороны общественной жизни: образование, науку, искусство, благотворительность, сельское хозяйство и т.д. В них объединялись люди разных профессий, сословий, возрастов, которыми двигало, помимо прочих, желание защитить свои гражданские интересы, внести свою лепту в реформирование общества, от которого так быстро отказалось государство.

Нами разработана классификация и проведено типологическое разделение изучаемых организаций на филантропические, научно-просветительные и досуговые. Полифункциональный характер объекта исследования делает данную классификацию условной. Всего удалось выявить около 430 общественных организаций местного и национального уровней, зарегистрированных и действовавших в 1850-е - 1917 гг. в Западной Сибири. Все объединения, несмотря на специфическое назначение, несли в себе просветительские и благотворительные начала.

Всесословные общественные организации стали той дверью, которая сделала социальную иерархию открытой. Через совместную деятельность в рассматриваемых формированиях постепенно преодолевались перегородки, ранее создаваемые собственностью, социальной средой, положением в обществе, возрастом, полом, родом деятельности и политическими пристрастиями. Уже в начале XX в. общества стали доступны для всех социальных слоев. Доказательством служит анализ их личного состава. В данном случае общественные организации сыграли роль катализаторов социальной мобильности. Однако размывались границы между сословиями ещё не всегда безболезненно. Это нашло отражение во внутренней напряженности и случавшихся конфликтах в ряде общественных формирований. С другой стороны, явившись новой формой досуга, они оказались порождением всеохватывающего развития товарно-денежных отношений и капитализма в целом. На рубеже XIX - XX вв. оформился такой тип общества, где невозможно было полностью реализовать свои возможности, а разнопрофильные общественные организации поддерживали иллюзию равенства этих возможностей. Создание самых разных типов сообществ стало ответом на наступление безличного, рационального мира.

После 1861 г. в России стало постепенно оформляться новое социальное поведение горожан. Итогом этих процессов стало увеличение свободного времени, повышение культуры досуга. Общественная активность затронула все стороны жизни: социальную сферу, культуру, образование, науку, городской быт. Формирующейся буржуазии требовалось закрепить свое положение и в сфере социокультурных отношений. Участие в работе формирований придавало новому классу, усиливавшему свои политические позиции, и чувство общественной значимости.

В пореформенный период у большей массы работающих людей появляется новая категория социальной жизни - свободное время, - и начинают постепенно раздвигаться его границы. Свободное время - широкое поле, над которым государство, несмотря ни на что, не имело власти. Согласно Э. Дюркгейму, категория времени является ключевым ритмом общественной жизни. В начале XX в. горожане в гораздо более значительной степени, чем когда-либо, стали осознавать время и были теперь способны рассчитывать и планировать его. Нами установлено по сохранившимся в периодике объявлениям об общих собраниях организаций, как сдвигалось к обеду (тем самым, увеличиваясь) время общения.

Расширение социального общения объясняется потребностями стремительно развивавшейся городской жизни. До этого подобная потребность преимущественно удовлетворялась через неорганизованные локальные досуговые формы. Нами рассмотрены такие предшественники деятельности изучаемых организаций как ярмарки, кабаки, дружеские компании, литературные и музыкальные вечера, «четверги» и «субботы», общественные собрания, коллективные приемы пищи, организация праздников и лотерей и др. Они существовали во всех провинциальных городах и стали первым опытом коллективной самоорганизации граждан. Вскоре такие немногочисленные «местные форумы», имевшие преимущественно замкнутый характер, стали оформляться в более открытые организации.

Так же, как и в столицах, организационными центрами зарождавшихся объединений были частные дома их вдохновителей. Здесь происходили первые собрания близких к организатору лиц. От таких собраний оставался всего один шаг до создания самых разнообразных формирований - благотворительных, культурно-просветительных, научных, художественных, спортивных и др. Со временем появились общества на все вкусы: драматические, музыкальные, трезвости, садоводства, пчеловодства, птицеводства, любителей шахматной игры, эсперантистов, покровительства животным, конно-спортивные, гимнастические, рыболовства, любителей природы и многие другие.

Среди особенностей как региональной, так и в целом национальной общественной активности можно выделить первоначальную организацию филантропических обществ, тогда как на Западе сначала появились общества по интересам. Этот факт объясняется основной задачей общественной деятельности: там выступал социальный контроль, у нас же - социальная защита и просветительство.

С другой стороны, формирующийся капитализм нес в себе унифицирующее влияние, и общественные организации создавались в условиях, когда человеческие общности искали защиты от этого безличного, рационального мира. Таким образом, они стали своеобразной реакцией на капитализм.

Вслед за первоначальным взрывом воодушевления (1860-е гг.) общественная жизнь постепенно пошла на убыль. Её замедлили несколько волн социальной активности, которые приходятся на 1880-е, 1900-е, 1914 - 1916 гг. (см. приложение 7) и обнаруживают в себе цикличность. Нами обнаружена однотипность социокультурных изменений в Центре и Западной Сибири, при некоторой специфике и незначительном первоначальном отставании. В исследуемом регионе общественные организации, появившись примерно на 40 лет позже, чем в европейской России, в дальнейшем за более короткие сроки прошли тот же путь своего развития, что и центральные их аналоги (см. таблицу 1 на с. 148). В Западной Сибири, как и в целом по России, с начала XX в. постепенно возрастало значение и роль профессиональных организаций, а в целом к 1917 г. наметилась более узкая специализация и дифференциация изучаемых формирований.

Нами проведен количественный и качественный анализ состава общественных организаций. Удалось установить, что массовыми (достигающими более полутора тысяч членов) являлись расположенные в губернских центрах культурно-просветительные и некоторые благотворительные организации. Художественные, научные, спортивные, религиозные, краеведческие, а также организации в малых городах были немногочисленными, что не умаляло их социокультурного значения. Нами определена специфика общественной жизни городов региона. Наибольшее количество научных и культурно-просветительных организаций приходится на университетский Томск, религиозных - на Тобольск, в малых городах среди обществ преобладали благотворительные и культурно-просветительные.

Нами установлено, что доля активных членов составляла от 20 до 40 % общего состава организации. В целом совокупная численность всех общественных организаций составляла примерно 5 % от общей численности городского населения, а накануне революции она незначительно сократилась

Качественный состав формирований менялся не только исходя из их характера, но и по мере удаления от крупных городов. Анализ социального состава ряда формирований доказывает их разнородность и позволяет делать выводы о приобщении к общественной деятельности накануне революции различных социальных слоев. Состав руководящих органов организаций был более социально сплоченным, что иногда накладывало определенный отпечаток на их деятельность.

Культурно-просветительные организации управлялись в основном советами из представителей среднегородских слоев, благотворительные - купечеством, научные и элитно-спортивные состояли из крупной буржуазии. Исключением являлись художественные общества, которые имели в лице своего руководящего органа довольно пёстрый социальный состав.

Проведенный анализ социального состава руководящих органов формирований позволяет утверждать о его качественной эволюции. Если до конца 1890-х гг. в их рядах наблюдается преобладание крупного чиновничества и предпринимательства (зачастую занимавших данные должности по распоряжению начальства или из карьерных соображений), то в течение последующего десятилетия активные позиции начинают занимать среднегородские слои и крестьянство.

Анализ деятельности различных общественных организаций позволяет утверждать, что пик активности различные общества пережили, когда их возглавляли руководители в возрасте в среднем от 30 до 45 лет.

В работе обоснована необходимость дифференциации общественных организаций по объекту воздействия, их месту и роли в общественно-политической системе, уровне контроля за ними со стороны государства. Первую группу составляли полугосударственные формирования, которые возникли по инициативе властей, пользовались их поддержкой и были тесно связаны с государством. Это крупные религиозные (ИППО, Православное миссионерское общество), благотворительные (попечительства; учреждения ведомства императрицы Марии; организации, оказывавшие помощь пострадавшим в результате войн) и научные (ИРГО, ИРТО) организации, выпадавшие из общего ряда. Они были фактически государственными структурами с достаточным финансовым довольствием и оплачиваемыми чиновниками на службе. Их создание поощрялось правительством, заинтересованным в создании структур, игравших бы роль «мостов» между ним и различными социально-профессиональными группами.

В отличие от подобных формирований целый ряд художественных, спортивных, краеведческих и других обществ были более дистанцированы от государства, а их роль в общественно-политической жизни значительно слабее. Эта группа обществ была менее скована государственным контролем, поскольку их основные цели были ориентированы на реализацию частных интересов и потребностей.

Главным же объектом воздействия третьей группы обществ - культурно-просветительных, профессиональных, сельскохозяйственных и др. - выступало государство. Несмотря на то, что зачастую они ставили общие цели (повышение образовательного уровня населения и культуры проведения досуга, содействие развитию новых технологий в ряде отраслей и др.), именно это и вызывало пристальный контроль. Данная группа была наиболее заметной составляющей складывающегося гражданского общества. Нами установлено, что с ростом её численности и влияния ослабевают позиции полугосударственных формирований.

Юридически все общественные организации являлись самостоятельными структурами, однако партнерских отношений с государством у большинства из них так и не наладилось.

Политика государства по отношению к добровольным организациям начала осознанно формироваться со второй половины XIX в. и весь дореволюционный период постоянно подвергалась существенной трансформации. Подобные действия самодержавия являлись ответом на расширение общественного движения и его наметившуюся политизацию. В свою очередь, и деятельность организаций становилась реакцией на действия власти. На первом этапе в 1860-80-е гг., когда общественные организации еще не развернули широко своей деятельности, и власти еще не определились в своей политике по отношению к ним, наблюдался ослабленный контроль, а иногда и вовсе его отсутствие. Затем по мере становления и укрепления «третьего сектора» контроль постепенно возрастал. Современниками событий единодушно утверждалось, что он сковывал общественные инициативы.

Анализ типовых универсальных уставов показывает, что они являлись надежным инструментом, с помощью которого царская администрация держала под неослабным контролем общественную инициативу. В большей степени ограничения касались формирований, действующих в области образования и просвещения, в меньшей - научных, художественных, спортивных и других объединений.

На первом этапе своей деятельности формирования пользовались финансовой поддержкой предпринимателей, но по мере включения их в общественно-политическую жизнь спонсорская помощь уменьшалась. Таким образом, культура и этика благотворительности в рамках общественных организаций не сложилась в норму и традицию в изучаемый период. Основные средства обществ составляли членские взносы, частные пожертвования, доходы от проводимых мероприятий и нерегулярные субсидии (государственные и городские). Большинство из них испытывали постоянные финансовые трудности.

Внутренняя структура формирований строилась, с одной стороны, исходя из степени активности, а с другой, основываясь на объеме материального вклада в деятельность организации. Члены большинства обществ делились на учредителей, взявших на себя роль организаторов (после утверждения устава они считались действительными членами), действительных, ревнителей, соревнователей (сотрудников, агентов, исполнителей), почетных (благодателей, благотворителей, пожизненных). Таким образом, мы видим смешанный (деятельностно-материальный) принцип классификации членства в неполитических некоммерческих общественных организаций в дореволюционной России. Их структура в целом была сходной. По уставам в организации принимались лица всех званий и состояний с небольшими ограничениями, которые снимаются лишь в 1914 г.

Нами сконструирована типичная модель жизненного цикла общественной организации с момента появления идеи о её создании до окончательного прекращения деятельности, в которой выделено 7 этапов. Данная схема основана на изучении истории деятельности отдельных общественных организаций разных направлений во второй половине XIX - начале XX в. Несмотря на условность, необязательность последовательности и прохождения всех описанных этапов для конкретных организаций, жизненный цикл всех крупных общественных организаций Западной Сибири вписывается в предложенную схему. Удалось установить, что более стрессоустойчивыми в экстремальных ситуациях оказывались те организации, которые менее всего были связаны с деятельностью тех или иных политических сил. Выживание для обществ в российских условиях зависело от умения достигать согласия с властью, не идя ни на компромисс, ни на конфронтацию с любыми политическими силами.

Появлявшиеся в Западной Сибири организации затем нередко управлялись их инициаторами (Томское общество попечения о начальном образовании, Общество содействия физическому развитию, с 1892 г. Барнаульское общество попечения о начальном образовании, отделы Общества изучения Сибири и др.). Среди них - П.И. Маку-шин, В.М. Флоринский, М.Р. Бейлин (Томск), A.C. Суханов, Н.В. Пигнатти (Тобольск), И.Ф. Бабков, Т.Е. Катанаев, К.А. Попов (Омск), А.Н. Балакшин (Курган), В.К. Штильке, K.M. Баев, А.Р. Михайловский (Барнаул), П. Малешевский, Н.И. Асса-нов, В.Н. Пепеляев (Бийск), Г.И. Жерновков (Новониколаевск), A.B. Лаптев (Колы-вань), A.A. Зубковский (Змеиногорск) и др. Сравнительный анализ их жизненного пути, публичных выступлений, конкретной общественной деятельности позволяет утверждать, что существенное влияние на социальную позицию многих вдохновителей оказывали не только идеи патриотизма и гражданской ответственности, но и мотивы личностного характера. Кто-то занимался общественной деятельностью, чтобы приобрести привилегированное положение в обществе, повысить свой социальный статус; другие, пользуясь возросшей социальной мобильностью, пытались удовлетворить личные амбиции. Были и такие, для кого немаловажное значение имели соображения материального порядка.

Опираясь на обширный корпус биографических данных нами выделены идеальные типы (роли) членов общественной организации.

Организационное начало на первом этапе деятельности (последняя треть XIX в.) было персонифицировано в лидере-руководителе (данная роль не обязательно совпадала с официальной должностью руководителя). На следующем этапе функция руководства распределяется между членами организаций и лидерство в них зачастую уже носило ситуативно-специфический характер (т.н. «блуждающее» лидерство). Это означает, что в определенной ситуации человек, более продвинутый в данной сфере или раньше других осознавший назревшую проблему, принимал на себя функции лидера.

Особенную активность проявляли деятельные и общительные новички, которым непросто было привлечь к себе внимание в чужом городе. Таков прибывший в Барнаул после долгого отсутствия В.К. Штильке; генерал-губернатор Западной Сибири Н.Г. Казнаков, изменивший после своего приезда общественную жизнь Омска; молодой учитель В.Н. Пепеляев, оказавшийся в Бийске; выходец из Белоруссии A.A. Ду-нин-Горкавич, лесничий Тобольской губернии, активный исследователь Сибири; приехавший на службу в Омск, страстный охотник В.В. Родевич, который несколько лет хлопотал об открытии в городе Общества правильной охоты; инициатор многих общественных начинаний в Тобольске, ученик К.А. Тимирязева Н.Л. Скалозубов и многие другие.

Представители самых разных ступеней социальной лестницы, все они выбрали схожую социальную роль, адаптируясь в новых для себя условиях, путем разносторонних контактов, пытались изменить существующее положение в той сфере деятельности, которой посвятили жизнь.

В это время постепенно шла выработка жизненных стандартов, когда участие в деятельности какой-либо организации становилось необходимой нормой поведения успешного горожанина. Такое членство (принадлежность) способствовало повышению статуса, в т.ч. и через складывающуюся систему межличностных отношений, поскольку профессиональная представленность в общественных организациях была достаточно широкой.

Изучаемые формирования согласно психологическому подходу относятся к открытым группам. В рамках организации каждый имел право на инициативу, однако все вместе открыто обсуждали вопросы. Главным для большинства членов являлось общее дело. Периодически и свободно на общих собраниях происходила смена руководителя и руководящих органов. Атмосфере подобных встреч чаще всего были присущи эмоциональная открытость, неформальное общение людей самого разного ранга, искренняя забота об общем деле. Однако нельзя игнорировать и другой фактор мотивации - корпоративность. Она в рамках добровольческого сектора в дореволюционной России была связана с совместной деятельностью, направленной на решение самых разных задач. Удовлетворяя максимально себя в плане общения, выстраивания личных связей, создания определенного имиджа (себе или фирме), в конечном итоге члены формирований пытались реализовать и общие поставленные организацией цели.

Одной из задач гражданского общества является достижение социального равенства. О социальном диалоге в рамках общественных организаций можно говорить и в той мере, в какой в них шло сотрудничество нового поколения предпринимателей. Неустойчивая среда постоянного рыночного соперничества заменялась сотрудничеством: все они в рамках общества были связаны общими делами.

Нами сформулированы следующие особенности жизни организации: соблюдение формальных уставных правил, демократизация в принятии решений, выборность и открытость, филантропия и взаимопомощь. Всё это сообщало людям чувство причастности, помогало человеку найти свое место, делало его личностью, самобытной в профессиональном, региональном, конфессиональном и даже национально-этническом смысле (например, отделы Общества для распространения просвещения между евреями в России, Латышский кружок самообразования в Новониколаевске, различные организации поляков и др.). В тяжелые периоды члены организации могли рассчитывать на моральную и материальную поддержку.

Таким образом, в результате проведенного исследования, выработана концепция о социальном значении общественных организаций, выступивших своеобразными ячейками идентичности, устанавливающими причастность человека к определенным группам. Идентификация - как уподобление себя социальному объекту, выступала механизмом социализации, проявляющимся в принятии индивидуальной социальной роли при вхождении в группу, осознании человеком групповой принадлежности, формировании социальных установок. Идентификация себя с определенной общественной организацией и была ответом на безличную рациональность капитализма. В целом в общественных организациях сошлись самые разные векторы идентификации - профессиональный (в рамках профессиональных формирований и обществ взаимопомощи), национальный (особенно в рамках многочисленных еврейских обществ), религиозный (особенно в рамках мусульманских объединений), политический (во многих организациях разного профиля в условиях запрета деятельности политических партий), социальный (особенно характерно для интеллигенции, имевшей размытые социальные границы). В процессе участия в жизни формирования у людей появлялся смысл солидарности, организационной принадлежности. Общество нередко служило для активных его членов стержнем их образа жизни, который полностью удовлетворял их, позволяя осуществлять эту совместную деятельность.

В таких условиях предложение стать патроном организации было лестным для многих высших чиновников. Многие из них, никогда прежде не занимаясь общественной работой, становились активистами. В малых городах почетная роль отводилась городским головам и их женам. Общественные организации использовали связи с местной администрацией (через представление руководящих должностей) для получения материальной и моральной поддержки, укрепления своего авторитета и повышения статуса как среди собственных членов, так и среди общественности. Зачастую место председателя в организациях занимали высокопоставленные чиновники. Так, генерал-губернатор Западной Сибири Н.Г. Казнаков входил в руководящие органы многих омских общественных формирований. Председателем Барнаульского общества попечения о начальном образовании в течение долгих лет был по должности начальник Алтайского горного округа. Томские и тобольские губернаторы всегда являлись председателями целого ряда организаций. Их жены обычно заведовали благотворительными организациями и обществами, созданными для помощи каким-либо учебным заведениям.

Несмотря на то, что женщины не стояли в стороне от новой моды на организации и собрания, все же традиционная мужская солидарность и положение женщин в обществе делают их участие в общественной жизни сибирских городов до начала XX в. очень незначительным. Общественная активность большинства сибирячек была связана с зарождением женского предпринимательства. В основном их участие распространялось на культурно-просветительные и благотворительные организации. Самодеятельные женские организации в Сибири появляются после первой русской революции, уже на втором этапе всероссийского женского движения. В Западной Сибири таких организаций было немного, сосредоточены они были лишь в университетском Томске - Общество защиты женщин «Пчельник» (1908 г.), Общество любительниц естествознания при Сибирских высших женских курсах (1910 г.), Томское отделение Российской лиги равноправия женщин (1914 г.).

Проведённый анализ структуры формирований позволяет установить специфику региона. В Западной Сибири наблюдался больший демократизм внутренней жизни организаций, в отличие от их аналогов в других регионах, населенных политическими ссыльными (например, в Астраханском крае или на востоке империи). Здесь активнее, чем в европейской России, шло слияние общественного и государственного начала, что нашло отражение в сотрудничестве в ряде организаций представителей власти. Нередко главы местной администрации возглавляли общества не только формально.

Давая ответ на вопрос, выдвинутый еще М. Вебером, «какие мотивы заставляли и заставляют отдельных членов данного "сообщества" вести себя таким образом, чтобы подобное сообщество возникло и продолжало существовать?», мы проанализировали мотивацию общественной активности, которая за более чем полувековой период российской общественной самодеятельности претерпела ряд изменений. В данном случае применение лишь классового подхода не дает возможности сделать объективное заключение процессов локальной и повседневной истории. С этой точки зрения трудно объяснить мотивы общественной работы, невозможно и понять, как и чем жили люди, во что верили, как проводили досуг, в целом обосновать общественный прогресс. Персонализация истории доказывает, что в общественной практике каждый случай уникален и подведение его под общие стандарты нивелирует истину, искажает её и принижает личность - главного творца в истории.

Проанализировав множество самых разных судеб, можно предложить следующий перечень наиболее распространенных мотивов общественной активности, который характеризует весь рассматриваемый период, а в те или другие исторические отрезки могли действовать лишь отдельные мотивы или их комбинация:

• высокая гражданская позиция, личная ответственность;

• христианская мораль служения ближнему; особенно характерна для филантропов (важно кто и как о тебе будут молиться) или лично работающих в благотворительных обществах;

• познавательные (стремление овладеть знаниями или новыми навыками);

• реализация интересов и потребностей (охота, спорт, любовь к животным и т.п.), в т.ч. эстетических (любовь к искусству, музыке, живописи и т.п.) и потребности в общении;

• коммерческие, карьерные мотивы (для рекламы фирмы или желание повысить свой социальный статус, получить награды, почетное гражданство и т.п.);

• соперничество друг перед другом (кто больше сделает пожертвований), особенно в купеческой среде;

• прикрытие нелегальной политической деятельности (или по поручению политической партии);

• мода (состоять в обществе считалось правилом хорошего тона в 1860-80-е гг.);

• культурный вакуум; создание культурной среды для общения (невозможно было существовать в провинции образованному человеку, «дабы не сойти с ума»);

• мотивы личностного характера (материальные стимулы, удовлетворение амбиций, неустроенная личная жизнь и др.).

В связи с этим общественная деятельность в рассматриваемых организациях формировала свои специфические типы коммуникативных взаимоотношений:

1. нацеленные на конкуренцию,

2. нацеленные на сотрудничество при реализации общих идей,

3. нацеленные на взаимопомощь,

4. межпрофессиональное общение,

5. творческое взаимодействие.

Гибкость и масштабность целей привлекали в благотворительный сектор многих представителей национальных, религиозных и социальных меньшинств, людей, страдающих какими-либо заболеваниями, женщин с несчастной судьбой.

В целом общественные организации сыграли основную роль в воспитании нового типа политической культуры социального диалога. Они давали важнейшим либеральным ценностям определенную интерпретацию, формирующую позицию общественности по тем или иным вопросам. В условиях скованности политической жизни некоторые из них стали прообразами политических партий в России, вырастив для них преданных активистов.

В такие переломные моменты для одних работа в обществах стала прикрытием партийных целей. Другие, заявляя о своей аполитичности, работали в формированиях ради провозглашенных идей. Но для тех и других в ситуации скованности российской политической жизни общественные организации оказались той защитной нишей, в которой интеллигенция могла укрыться от опасностей острой политической борьбы. Те, кто обладал высоким уровнем социализации, шли в политику, а через общества проводили партийные идеи. За многими объединениями, особенно после первой русской революции стояли действия революционных сил. Преобладание радикальных настроений в этот период сказалось на численности формирований: внешние формы жизни взрывались, и они приводили людей в политические партии, а не в общества.

Однако если исходить из охранительно-полицейской идеологии самодержавия, а с другой стороны, самой логики революционной борьбы в условиях скованности политической жизни, в России любая неполитическая общественная деятельность всегда принимала «политический смысл».

В дореволюционный период зарождавшееся гражданское общество сыграло решающую роль в формировании и сохранении идентичности, в т.ч. и региональных культур. Сибиряки, живя в условиях двойного гнёта власти - самодержавного и колониального - стали локально организовываться на базе разнообразных культурных, образовательных, научных и других ассоциаций. Исходя из национальных особенностей, это объединение шло на уровне социально-политической организации, т.к. формирования, даже будучи абсолютно аполитичными, объективно противопоставили себя всепроникающему государству с его абсолютной самодержавной властью.

Эти организации в сложившихся условиях отчуждения общества от государства, стали как бы связующим звеном, инструментом, опосредующим отношения граждан с государством. Они компенсировали безразличие и некомпетентность государства в решении многих социальных проблем. Объединения обеспечили разнообразие форм, активность, созидательность и самообновление уже для следующей эпохи.

Данное локальное исследование не подтвердило приговор об отсутствии гражданского общества в дореволюционной России. В результате его проведения установлено, что гражданское общество, существовавшее в нашей стране, не вписывается в классические рамки. Очевидно, что общей концепции гражданского общества нет и быть не может, а её российский национальный вариант не отпускает полностью данную сферу за пределы государства. Государство и гражданское общество в России -взаимозависимы, хотя на протяжении рассматриваемого периода мы видим медленный рост консолидирующих сил общества и его стремление к автономии.

Изучаемые неполитические общественные организации стали главным элементом нарождавшегося гражданского общества наряду с другими - органами местного самоуправления, политическими партиями, критическими настроениями внутри общества, прессой, библиотеками. Объединяющим для них стал модус оппозиционности общественности и власти, который и обозначил становление гражданского общества. Гипертрофированная роль государства, явившегося основным фактором сдерживания, определила национальную специфику его проявления в России. Поэтому если рассматривать общественные организации в плане институционального сосуществования с государством, то высокая степень централизации власти, вмешательства и контроля, позволяет говорить лишь о едва видимых контурах гражданского общества. К тому же на Западе вызревание общественных инициатив шло снизу и опиралось на соответствующие слои, интересы которых они выражали. В России имел место обратный процесс - общественная инициатива первоначально насаждалась «сверху».

Эти особенности объясняются самим ходом модернизационных процессов в России, где они явились не результатом естественного развития, а были инициированы верховной властью. Поэтому, не пройдя свой органический путь и естественный отбор, общественные организации не смогли плавно вписаться в систему государства, сформировать сильное гражданское общество и выполнить при этом стабилизирующие функции.

Однако, принимая во внимание новые подходы к рассмотрению социальных явлений, которые будь то процесс или структура, могут быть объяснены действиями и свойствами индивидов, в нём участвующих, нами рассматривается роль общественных организаций и с точки зрения их членов. С этой стороны это был, несомненно, опыт гражданской самодеятельности и противопоставления себя государству в том смысле, что люди пытались восполнить пробелы его социальной, образовательной, досуговой политики. К тому же демократичная, основанная на систематической отчетности и выборности «прозрачная» внутренняя жизнь объединений прививала её членам основы гражданственности, справедливости, жизни в новом правовом поле.

Поэтому, признавая существование добровольного некоммерческого сектора главным фактором развития гражданского общества, нами делается вывод, что в царской России деятельность многочисленных общественных организаций служит доказательством его присутствия. Даже несмотря на то, что сфера свободного выражения идей в этих ячейках была мала, а пространство между обществом и государством, которое и признается гражданским обществом, в нём на первый взгляд не просматривается. Самодержавный режим не хотел давать гражданскому обществу никаких шансов, вся деятельность объединений была не только жестко контролируемой и строго регламентируемой, но и старательно ограничивалась, как претендующая на незыблемость царизма.

Среди причин ущербности в нашей стране гражданского общества многие авторы называют «азиатскую деспотическую доминанту» с чрезмерной ролью государства. Это согласуется и с выводами данного исследования. На основании его результатов получен опыт для построения теоретических моделей российского варианта гражданского общества. Возможности «третьего сектора» в дореволюционной России, как, впрочем, и сейчас, были ограничены, и нельзя считать, что они оказывали решающее влияние на ситуацию в регионе и стране в целом. У нас, вопреки либеральным подходам, гражданское общество не могло существовать вне государства, противостоять ему. Можно даже утверждать, что деятельность рассматриваемых формирований продлила на несколько лет жизнеспособность самодержавного режима. Ведь без минимума солидарности социально-политический порядок невозможен, и долго существовать лишь при помощи силы власти он не способен.

Предупредительно-охранительным требованиям самодержавия вполне удовлетворяло законодательство о частных обществах и союзах, которое от «Наказа» Екатерины II и Устава Благочиния 1782 г. и до Временных правил об обществах и союзах от 4 марта 1906 г. и Основных Законов от 23 апреля 1906 г. не претерпело сколько-нибудь существенных изменений. Что же касается политической стороны, то принципы полицейской государственности, заложенные в XVIII в. в основу отношений правительства к общественным организациям дожили до 1917 г.

Согласно классическим определениям гражданского общества (Э. Геллнер), оно является совокупностью различных неправительственных институтов, достаточно сильных, чтобы служить противовесом государству и, не мешая ему, выполнять роль миротворца и арбитра между основными группами интересов, сдерживать его стремление к доминированию и атомизации остального общества.1

В российских условиях добровольные формирования были настолько институционально слабы, что не смогли явиться противовесом государству, но настолько идеологически сильны, что помогли его разрушить. Возможно, это и есть национальный вариант возникновения гражданской сферы, вызванный спецификой российской мен-тальности, когда под двойным прессингом - сверху (со стороны государства) и снизу (первоначальное непонимание общества) - развилась сеть добровольных организаций, способствующих обретению прав, самореализации и самодеятельности граждан, научивших их коллективному участию в принятии и осуществлении решений.

Общественные организации представляются нам в виде удачной модели гражданского общества. С одной стороны, они были формально независимы от государства, но, с другой, фактически ощущали его влияние на всём протяжении деятельности и проникновение в структуру, формы и направления деятельности. В общественных ор

1 См.: Геллнер Э. Условия свободы. М., 1995; Фенько А.Б. Образ свободы в российском сознании и перепек™ вы формирования гражданского общества. М., 1999. С.8. ганизациях также переплелись интересы и потребности государства, публичные и частные потребности человека.

В исследуемый период, за исключением времени Первой мировой войны, не была налажена необходимая координация деятельности организаций с другими добровольческими обществами или правительственными службами, что порождало ненужное дублирование. В связи с этим сделан ряд выводов: во-первых, консолидация происходит на этапе успешного функционирования общественных организаций, когда идет их рост, численность, расширение сферы деятельности и общественной поддержки. Во-вторых, подобная консолидация возможна при благоприятных внешних условиях. При игнорировании государством организаций гражданского общества, а также состоянии системного кризиса, как это было накануне революции их союз (как с государством, так и между собой) оказался невозможен.

На примере Западной Сибири установлено, что в целом по мере усиления общественного движения оно расширяется в объемах, формах, специализации, географическом охвате. Спецификой региона стало преобладание по числу и численности, а также большая активность культурно-просветительных организаций. Другой особенностью является меньшая вариативность форм организаций по сравнению с европейской Россией. Отставание соседних регионов по числу и эффективности аналогичных формирований обусловлено существованием в крае координирующего интеллектуального центра - Томского университета. В городах Западной Сибири сословный, национальный и профессиональный состав обусловил специфику развития общественной инициативы.

Итак, деятельность общественных организаций Западной Сибири в предреволюционный период способствовала формированию городской культуры индустриального типа, которая начала складываться в начале XX в. на базе процессов первичной индустриализации и урбанизации. Результатами чего явились изменение образовательного уровня населения, увеличение свободного времени и изменение культуры досуга, расширение социального состава общественно активных людей.

НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Дегальцева Екатерина Александровна

Общественные неполитические организации Западной Сибири вторая половина XIX в. - февраль 1917 г.).

Т.2.

07.00.02. - Отечественная история

Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор М.В. Шиловский

Новосибирск 2006

Список научной литературыДегальцева, Екатерина Александровна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Фонд 744. «Высочайшие» указы, рескрипты и «всеподданнейшие» доклады по МНП (1782- 1917).

2. Фонд 746. Российское историческое общество (1866 1917).

3. Фонд 751. Первый Всероссийский съезд по образованию женщин, созданный Российской лигой равноправия женщин (1912-1913).

4. Фонд 759 Собственная Е.И.В Канцелярия по учреждениям императрицы Марии (1794 -1917).

5. Фонд 762. Контроль ведомства учреждений императрицы Марии (1861 1917).

6. Фонд 767.Всероссийское попечительство по охране материнства и младенчества (19121917).

7. Фонд 768. Человеколюбивое общество (1804 1918).

8. Фонд 769. Комитет попечения о беспризорных детях при МВД (1914 1917).

9. Фонд 776. Главное управление по делам печати МВД (1865 1917).

10. Фонд 791. Общество имени А.И. Куинджи (1909 1930).

11. Фонд 793. Общество возрождения художественной Руси (1914 1917).

12. Фонд 794. Союз деятелей искусств (1917-1918).

13. Фонд 797. Канцелярия обер-прокурора Св. Синода.

14. Фонд 802. Учебный комитет при св. Синоде.

15. Фонд 808. Российское библейское общество (1812-1841).

16. Фонд 854. Даев А.П. (1840- 1917).

17. Фонд 856. Залесский С.О. (конец XVIII в. 1918).

18. Фонд 970. Корнилов И.П. (1752 1913).

19. Фонд 1149. Департамент законов Государственного Совета.

20. Фонд 1151. Департамент гражданских и духовных дел Государственного Совета.

21. Фонд 1152. Департамент государственной экономии.

22. Фонд 1242. Особое совещание, образованное для объединения мероприятий, направленных к укреплению народной трезвости при Государственном Совете (1913 1916). Фонд 1253. Верховный Совет по призрению семей лиц, призванных на войну (1914 -1917).

23. Фонд 1282. Канцелярия министра внутренних дел (1812-1917).

24. Фонд 1284. Департамент общих дел МВД (1801-1917).

25. Фонд 1286. Департамент полиции исполнительной (1802 1917).

26. Фонд 1288. Главное управление по делам местного хозяйства МВД (1904 1918).

27. Фонд 1290. Центральный статистический комитет МВД (1812-1917).

28. Фонд 1291. Земский отдел МВД (1792 1917).

29. Фонд 1335. Российское общество защиты женщин (1900 -1914).

30. Фонд 1532 Общество распространения просвещения между евреями в России (1863 -1929).

31. Фонд 1574. Победоносцев К.П. (1848 1905).

32. Государственный архив Российской федерации (ГАРФ) Фонд 102. Департамент полиции.

33. Государственный архив Омской области (ГАОО)

34. Фонд 2. Сибирский генерал-губернатор (1803 1822). Фонд 3. Главное управление Западной Сибири (1822 - 1882).

35. Фонд 8. Инспектор народных училищ 1 района Акмолинской области МНП (1902 -1917).

36. Фонд 14. Омское городское полицейское управление (1804 1917). Фонд 25.Омская судебная палата (1899 - 1919). Фонд 30. Омская городская дума (1841-1918).

37. Фонд 38. Первая Западносибирская сельскохозяйственная лесная и торгово-промышленная выставка.

38. Фонд 39. Омское общество пчеловодство (1912-1918).

39. Фонд 51 Уполномоченный Российского общества Красного Креста г Омска (1904 -1905).

40. Фонд 53.0мская община сестер милосердия Российского общества Красного Креста (1908-1916).

41. Фонд 66. Омское общество правильной охоты (1892 1915).

42. Фонд 67. Войсковое хозяйственное правление Сибирского казачьего войска.

43. Фонд 73. Омское благотворительное общество (1863 1910).

44. Фонд 76. Омское отделение Санкт-Петербургского врачебного общества взаимной помощи (1897).

45. Фонд 93. По делам Омского отделения попечительного комитета о порьмах (1851 -1879).

46. Фонд 99. Степное окружное управление Российского общества Красного Креста в г. Омске (1879-1916).

47. Фонд 119.0мский отдел МОСХ (1900- 1918).

48. Фонд 164.Акмолинское степное попечительство о вдовах и сиротах воинов г Омска (1909 -1910).

49. Фонд 172. Омская городская управа (1833 1920).

50. Фонд 190. Прокурор Омской судебной палаты (1881-1917).

51. Фонд 270. Омское жандармское управление (1868 1917).

52. Фонд 271. Омское отделение жандармского управления Сибирской железной дороги (1872- 1917).

53. Фонд 353. Акмолинское окружное правление общества спасения на водах (1897 1912). Фонд 366. Катанаев Г.Е. (1657- 1919).

54. Фонд 367. Екатерининский винокуренный завод (1789 1870). Фонд 427. Тарское городское полицейское управление МВД.

55. Фонд 435. Общество взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области (1897- 1916).

56. Фонд 508. Томское общество содействия физическому развитию (1895-1920).

57. Фонд 1552. Личный фонд Н.В. Вершинина.

58. Фонд 1555. Личный фонд Ф.Ф. Шамахова.

59. Фонд 1579. Личный фонд Лащенкова.

60. Фонд 1582. Личный фонд Макушина Петра Ивановича.

61. Архив отдела рукописей научной библиотеки Томского гос. университета Фонд 4. П.И. Макушин (40-е гг. XIX в. 1994). Фонд 5. H.A. Костров (1856- 1881). Фонд 8. Г.Г. Тельберг (1880-е гг. - 1919).

62. Фонд 55. Тюменская женская гимназия (1860 1919).

63. Фонд 65. Ялуторовский окружной суд (1822 1897).

64. Фонд 77. Штатный смотритель Тюменских училищ.

65. Фонд 92. Частное коммерческое училище Колокольникова (1910-1919).

66. Фонд 146. Тюменское окружное полицейское управление (1871 1893).

67. Фонд 155. Тюменское уездное полицейское управление.

68. Фонд 183. Тюменский окружной суд (1825 1895).

69. Фонд 190. Ялуторовская городская управа (1870 1919).

70. Фонд 203 Тюменское общество пчеловодства садоводства и огородничества (1913-1916). Фонд 217. Товарищ прокурора Тобольского окружного суда по Тюменскому участку (1900- 1908).

71. Фонд 278. Тюменская уездная земская управа (1917-1919). Фонд 1208. Городская дума (1917 1919).

72. Фонд 193. Тобольский губернский комитет попечения о народной грезвости (1901 -1917).

73. Фонд 329. Тобольское губернское правление (1788 1895).

74. Фонд 339. Полицейские и жандармские учреждения (1865 1915).

75. Фонд 355. Тобольский приказ общественного призрения (1788 1894).

76. Фонд 450. Тобольское попечительное дамское общество о детях-воспитанниках приказаобщественного призрения (1863 1918).

77. Фонд 453. Березовская городская управа (1845 1915).

78. Фонд 457. Тобольский губернский попечительный о тюрьмах комитет по женскому отделению (1857 1914).

79. Фонд 471. Тобольский приказ о ссыльных (1823 1868). Фонд 479. Тобольский губернатор (1804 - 1916).

80. Фонд 490. Тобольский уездный комитет по призрению детей лиц, погибших в войне с Японией (1907- 1917).

81. Фонд 672. Тобольское отделение Русского музыкального общества (1904 1919). Фонд 692. Березовское городское полицейское управление (1864 - 1867).

82. Новосибирский областной краеведческий музей (НОКМ) Основной фонд.

83. Государственный архив Новосибирской области (ГAHO)

84. Фонд 15. Личный фонд Войтик П.Д. Фонд 38. Личный фонд Жерновкова Григория Ивановича Фонд 70. Колыванское городское полицейское управление. Фонд 73. Поляков К.А.

85. Фонд Д.75. Томский горный кружок по оказанию помощи воинам, сражающимся на позициях; раненым и больным воинам: выходящим из госпиталей.

86. Фонд 79. Колыванская городская дума.

87. Фонд 97. Новониколаевская городская дума.

88. Фонд Д. 125. Инспектор народных училищ.

89. Фонд 127. Новониколаевское полицейское управление.

90. Фонд Д. 138. Новониколаевский отдел Сибирского общества подачи помощи больным и раненым воинам.

91. Фонды 143, 144. Документы по истории революционного движения, становления Советской власти и борьбы с контрреволюцией в Сибири. Фонд Д. 144. Новониколаевская уездная земская управа. Фонд 158. Личный фонд В.Н. Пепеляева.

92. Фонд 869. Личный фонд В.И. Шемелева (1885 1943).

93. Фонд 998. Сибирская советская энциклопедия. Фонд 1631. Личный фонд В.А. Шемелева Фонд 1789. Личный фонд Т.И. Неверова

94. Фонд 72. Барнаульское общество попечения о начальном образовании. Фонд 81. Алтайский подотдел Западно-Сибирского отделения ИРГО. Фонд 129. Личный фонд М.В. Вершинина. Фонд 132. Личный фонд П.Е. Семьянова.

95. Фонд 142. Барнаульское общество Красного креста (1916-1917).

96. Фонд 143. Алтайский комитет по оказанию помощи больным и раненым воинам (19151916)

97. Фонд 163. Личный фонд Гуляевых.

98. Фонд 170. Бийское полицейское управление (1910-1917).

99. Фонд 171. Барнаульское полицейское управление (1910-1917).

100. Фонд 174. Бийская городская управа.

101. Фонд 175. Бийская городская Дума.

102. Фонд 179. Бийская мужская гимназия (1904-1920).

103. Фонд 180. Бийская женская гимназия (1910-1919).

104. Фонд 215. Бийская смешанная гимназия.

105. Фонд 219. Барнаульская городская управа.

106. Фонд 226. Каменская уездная земская управа (1917-1919).

107. Фонд 247. Бийское окружное полицейское управление.

108. Фонд 486. Личный фонд Г.Д. Няшина.

109. Архивный отдел администрации г. Бийска Фонд 01 Д. Бийское общество попечения о начальном образовании. Фонд 1 Д. Бийский уездный исправник.

110. Фонд 4 Д. Бийская уездная земская управа. Санитарный отдел (1919). Фонд 7 Д. Бийское уездное полицейское управление. Статистический отдел. Фонд 8 Д. Бийская городская управа. Правление общества попечения о начальном образовании (1884-1917).

111. Фонд 10 Д. Бийская уездная земская управа. Начальник Бийской городской милиции (1918-1919).

112. Фонд 11 Д. Бийская уездная земская управа (1917-1919).1.. ОПУБЛИКОВАННЫЕ НОРМАТИВНЫЕ АКТЫ

113. Инструкция для состоящего при Совете общества попечения о начальном образовании в г. Барнауле Комиссии для устройства спектаклей, концертов и т.п. развлечений. Барнаул, 1900.

114. Плато К.Г. фон. Положение о частных обществах, учреждаемых с разрешения министров, губернаторов и градоначальников. Рига, 1903.

115. Правила о школах грамоты // Русская начальная школа. 1891. № 6-7. С.230-233.

116. Проект устава Общества противодействия злоупотреблению спиртных напитков в России (из журнала «Труды Императорского Вольного экономического общества». Т.1. Вып.1. 1874). СПб., 1874.

117. Свод законов Российской Империи. Под ред. A.A. Добровольского. СПб., 1913. Т.П. 4.1; Т.14.

118. Свод постановлений Томской городской думы с 1891 по 1898 гг. Томск, 1904.

119. Свод постановлений Томской городской думы с 1898 по 1902 гг. Томск, 1908.

120. Собрание узаконений и распоряжений правительства. СПб., 1890 1915.

121. Устав благотворительного общества в г. Томске. Томск, 1881.

122. Устав ИРГО. Положение о ЗСО ИРГО и положение о распорядительном комитете ЗСО. Омск, 1905.

123. Устав коммерческого собрания при Обществе взаимного вспоможения приказчиков в г. Томске. Томск, 1907.

124. Устав Общества артистов-музыкантов в Москве. М., 1875.

125. Устав Общества взаимного вспоможения приказчиков в г.Омске Акмолинской области. Омск, 1915.

126. Устав Общества взаимной помощи на случай смерти служащих в Тобольско-Акмолинском акцизном управлении. Утвержден 23 ноября 1910 г. Омск, 1910.

127. Устав общества востоковедения. СПб., 1900.

128. Устав «Общество Всероссийского трудового Союза христиан-трезвенников». СПб., 1911.

129. Устав Общества вспомоществования бедным студентам из Тобольской губернии. Тобольск, 1881.

130. Устав Общества вспомоществования бедным учащимся в Тобольской гимназии. Тобольск, б.г.

131. Устав Общества вспомоществования бывшим воспитанникам Омского и Сибирского кадетских корпусов и сибирской военной гимназии. Омск, 1913.

132. Устав Общества вспомоществования нуждающимся переселенцам в Степном генерал-губернаторстве. Омск, 1897.

133. Устав Общества вспомоществования нуждающимся учащимся в Тобольской духовной семинарии. Тобольск, 1902.

134. Устав Общества домовладельцев г. Тюмени. Тюмень, 1917.

135. Устав Общества избирателей и обывателей в г. Омске. Омск, 1910.

136. Устав Общества изучения края при Музее Тобольского Севера и его филиальных отделений. Принят общим собранием Общества 14 апреля 1929 г. и утвержден 17 октября 1929 г. за № 1. Тобольск, 1929.

137. Устав общества попечения о начальном образовании в г. Барнауле. Барнаул, 1895.

138. Устав общества попечения о начальном образовании в г. Ишиме. Тобольск, 1891.

139. Устав Общества попечения о начальном образовании в г. Омске. Омск, 1897.

140. Устав Общества попечения об учащихся в уездных и начальных училищах г. Тюмени, Тюмень, 1883.

141. Устав Общества художников и любителей изящных искусств Степного края. Омск, 1916.

142. Устав Омского общества самообразования и физического развития. Омск 1913.

143. Устав Омского общества попечения о нуждающихся переселенцах. Омск, 1913.

144. Устав Омского почтово-телеграфного кулыурно-просветительского общества Омск, 1919.

145. Устав Омской секции отдела учета хозяйственной деятельности Московкого отделения Русского технического общества Всероссийской Ассоциации инженеров. Омск, 1925.

146. Устав Попечительного общества об Ольгинском детском приюте трудолюбия // Тобольские губернские ведомости. 1899. № 14.

147. Устав приказчичьего клуба в г. Тюмени. Тюмень, 1869.

148. Устав рабочего клуба. Омск, 1919.

149. Устав Союза кооперативных объединений Западной Сибири «Центросибирь». Омск, 1919.

150. Устав Тобольского губернского музея и его комитета. Тобольск, 1890.

151. Устав Тобольского общества мусульман-прогрессистов. Тобольск, 1907.

152. Устав Тобольского общества внешкольного образования (утв 2.06.1915) Тобольск 1915.

153. Устав Тобольского физико-медицинского общества. Тобольск, 1909.

154. Устав Томского общества земледельческих колоний и ремесленных приютов Томск, 1896.

155. Устав Томского общества изучения Сибири. Томск, 1909.

156. Устав Томского общества любителей художеств. Томск, 1909.

157. Устав Томского общества попечения о начальном образовании. Гомск, 1882.

158. Устав Томского общества содействия физическому развитию. Томск, 1896.

159. Устав торговых классов Омского биржевого общества. Омск, 1911.

160. Устав Тюменского общества для вспомоществования нуждающимся переселенцам, следующим из Европейской России в Сибирь. Тюмень, 1893.

161. Устав Тюменского попечительного общества о бедных. Утвержден 5 октября 1889 г. Тобольск, 1889.

162. Устав Тюменского приказчичьего клуба. Тюмень, 1883.

163. I. ДЕЛОПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ МАТЕРИАЛЫ

164. Всеподданнейший отчет Министерства народного просвещения за 1913 год СПб.,1916.

165. Годовой отчет о деятельности Общества изучения Сибири. Тобольск, 1909.

166. Государственный музей в Барнауле: Приложение к отчету о тридцатипятилетней деятельности Краеведческого общества в Барнауле//Алтайский сборник. Барнаул, 1930. Т.12.

167. Десятилетие Общества взаимного вспомоществования приказчиков в г.Томске. 19 апреля 1892 г.-19 апреля 1902 г.Очерк жизни и деятельности Общества. Томск,1903.

168. Десятилетие Томского общества попечения о начальном образовании (1882-1892 гг.). Краткий обзор деятельности общества. Томск, 1892.

169. Доклад комиссии по борьбе с искусственными выкидышами Омского медицинского общества. Омск: Омск. мед. об-во. Б.г.

170. Доклад о деятельности культурно-просветительного отдела Алтайских кооперативов за 1917 год общим собранием Алтайских кооперативных союзов. Барнаул, 1918.

171. Доклад о состоянии культурно-просветительной работы в Сибири за 1920 1925 гг. // Сибирский революционный комитет. Август 1919 - декабрь 1925. Сборник документов и материалов. Новосибирск, 1959. С.470 -474.

172. Докладная записка Правления Тобольского отдела Императорского Российского общества рыбоводства и рыболовства по вопросу о необходимости проведения железной дороги // Известия ТГОУ. 1908. № 13-16. С.292 302.

173. Известия Тобольского городского общественного управления. Тобольск, 1887-1917.

174. Известия Томского городского общественного управления. Томск, 1887-1916.

175. Извлечение из отчетов попечителя Западно-Сибирского учебного округа о состоянииучебных заведений за 1889 год. Томск, 1891.

176. Исторический очерк деятельности Российского общества Красного Креста. СПб.,1896.

177. Каталог библиотеки Омского медицинского общества. Омск, 1909.

178. Каталог книг в библиотеке Омского общества попечения о начальном образовании. Омск, 1906.

179. Каталог передвижных противоалкогольных выставок Общества борьбы с алкоголизмом. М., 1914.

180. Краткий исторический очерк возникновения в Томске городских участковых попе-чительств по призрению бедных // Известия ТГОУ. 1912. № 5-6. С. 16 20.

181. Краткий обзор деятельности Тулуновского отделения Общества изучения Сибири. Иркутск, 1918.

182. Краткий обзор о деятельности Омского медицинского общества за 25 лет его существования. 1883 1908. Омск, 1909.

183. Краткий отчет 10-летней деятельности Общества любителей исследования Алтая. Барнаул, 1903.

184. Краткий отчет деятельности Тобольского общества трезвости. Тобольск, 1893.

185. Краткий отчет о деятельности Общества изучения Урала, Сибири и Дальнего Востока за период 1924 1927 гг. М., 1927.

186. Краткий очерк 8-летней деятельности Казанского общества археологии, истории и этнографии и его задачи. Казань, 1886.

187. Краткий очерк деятельности общества попечения о начальном образовании в Барнауле за 6 лет его существования (1884 1890). Барнаул, 1891.

188. Краткий очерк деятельности Тобольского общества трезвости. Тобольск, 1893.

189. Краткий очерк 15-летней деятельности общества попечения о начальном образовании в Барнауле (1884 1899). Барнаул, 1899.

190. Краткий очерк 25-летней деятельности общества попечения о начальном образовании в г. Барнауле (1884 1909). Барнаул, 1909.

191. Краткий очерк деятельности общества попечения о начальном образовании в г. Томске за время его существования 1882 1887. Томск, 1888.

192. Краткий очерк деятельности Томского общества вспомоществования рабочим и служащим горных и золотых промыслов // Горные и золотопромышленные известия. 1914. №22. С.490.

193. Латышев В. От Комитета Общества для вспомоществования нуждающимся переселенцам // Русский начальный учитель. 1891. № 4. С. 151.

194. Обзор деятельности Общества востоковедения с 1900 по 1907 гг. Справочные и руководящие сведения. Отчеты. Курсы востоковедения. СПб., 1907.

195. Общество попечения о начальном образовании в г. Барнауле. 1884 1893. Барнаул, 1885- 1894.

196. Общество попечения о начальном образовании в г. Томске за 1882 г. Томск, 1883.

197. Общество попечения о начальном образовании в г. Томске (из отчета за 1884 г.). Томск, 1885.

198. Общество попечения о начальном образовании в г. Томске (из отчета за 1885 г.). Томск, 1886.

199. Общество попечения о начальном образовании Отчет за 1892 г. Томск, 1892.

200. Общество попечения о начальном образовании. Отчет за 1902 год. Томск, 1904.

201. Описание публичной выставки, бывшей в г. Тюмени в 1871 г. Омск, 1872.

202. Опыты литературно-научного кружка при 1 Омской мужской 1имназии. Вып.1. Омск, 1916; Вып.2. Омск, 1918.

203. Основные принципы и методы в школах по ликвидации безграмотности / Тезисы по докладу т. Котельникова, принятые на 1-м Сибирском съезде работников по ликвидации неграмотности в г. Омске. Омск. Б.г.

204. Отчет алтайского подотдела Западно-Сибирского отдела ИРГО за 1902 1904 гг. Барнаул, 1904 - 1905.

205. Отчет ЗСО ИРГО с 1 января 1885 г. по 1 июля 1886 г. Омск, 1886.

206. Отчет Иркутского отдела Общества изучения Сибири. Иркутск, 1913.

207. Отчет комитета Омского благотворительного общества, состоящего под высочайшим покровительством государыни императрицы за 1879 г. Омск, 1880; .за 1907 г. Омск, 1908.

208. Отчет о 2-й однодневной выставке местного молочного скота в с. Евгашинском Тарского уезда Тобольской губернии 21 июня 1909 г. Курган, 1909.

209. Отчет о деятельности бесплатных народных читален-библиотек. М., 1895.

210. Отчет о деятельности вспомогательных классов при московских городских начальных училищах за 1911-1912 гг. М., 1913. 30 с.

211. Отчет о деятельности Курганского отдела МОСХ за 1908 г. Курган, 1909.

212. Отчет о деятельности Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области за 1904 (девятый) год. Омск, 1905.

213. Отчет о деятельности Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим в учебных заведениях Тобольской губернии за 1902 1908 г. Тобольск, 1904 -1909.

214. Отчет о деятельности Общества вспомоществования недостающим ученицам Тобольской Мариинской женской школы за 1910 1911 гг. Тобольск, 1912.

215. Отчет о деятельности Общества вспомоществования нуждающимся воспитанницам Тобольского епархиального женского училища за 1909-1910 гг. Тобольск,1911; .за 1910-1911 гг. Тобольск, 1912; .за 1911-1912 п. Тобольск, 1913; .за 1913-1914 гг. Тобольск, 1914.

216. Отчет о деятельности Омского общества пчеловодства за 1914 г. Омск, 1915.

217. Отчет о деятельности Омского отделения Санкт-Петербургского врачебного общества взаимной помощи за 1900 (IV) год. Омск: Тип. К.И. Демидовой, 1901.

218. Отчет о деятельности площадок для детских подвижных игр в Нижнем Новгороде за 1911 г. Нижний Новгород, 1912.

219. Отчет о деятельности площадок для детских подвижных игр в Нижнем Новгороде за 1914 г. Нижний Новгород, 1915.

220. Отчет о деятельности Российского общества Красного Креста во время русско-японской войны. Т.2. СПб., 1911.

221. Отчет о деятельности Тобольского епархиального православно-церковного братства святого великомученика Дм. Солунского за 1893 г. Тобольск, 1898.

222. Отчет о деятельности Тобольского местного управления Российского общества Красного Креста. Тобольск, 1911.

223. Отчет о деятельности Тобольского отдела Императорского православною палестинского общества за 1904 1905 гг. Тобольск: Типография Епархиального Братства, 1905; за 1906 - 1907 гг. Тобольск, 1907; за 1910 - 1911 гг. Тобольск, 1911.

224. Отчет о деятельности Томского общества вспомоществования рабочих и служащих горных и золотых промыслов за 1900 г. Томск, 1901.

225. Отчет о деятельности Тюменского общества пчеловодства с 22 октября 1905 г. по 1 ноября 1906 г. Тюмень, 1907.

226. Отчет о краткосрочных педагогических курсах для учителей и учительниц начальных школ 1, 3, 5, 8 районов Тобольской губернии, бывших в г. Ишиме с 9 июля по 5 августа 1913 г. Тобольск, 1914.

227. Отчет о Московском совещании общественных деятелей. М., 1917.

228. Отчет о педагогических курсах, бывших в Бийске для учителей и учительниц начальных училищ Бийского и Кузнецкого уездов Томской губернии с 20 июня по 22 июля 1914 г. Томск, 1915.

229. Отчет о сельскохозяйственных курсах для учителей и учительниц народных школ молочного хозяйства и Омском опытном поле в 1911 г. СПб., 1911.

230. Отчет Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области за 1897 г. (год второй). Омск, 1898; за 1898. Омск, 1899.

231. Отчет Общества взаимной помощи женщин-врачей за 1892 1910 гг. СПб., 1893 -1911.

232. Отчет Общества вспомоществования бедным ученикам в Тобольской гимназии за1907 г.Тобольск, 1908.

233. Отчет Общества вспомоществования нуждающимся переселенцам в Степном генерал-губернаторстве с 13 апреля 1896 г. по 1 января 1897 г. Омск, 1897.

234. Отчет общества попечения о народном образовании в г. Томске за время с 1 сент. 1909 г. по 31 дек. 1910 г. и 1 января 1911 по 1 октября 1911 г. Томск, 1911.

235. Отчет общества для распространения просвещения между евреями в России за 1867 г. СПб., 1868.46 с.

236. Отчет Омского коммерческого клуба за 1909 и 1910 гг. Омск, 1911.

237. Отчет Омского общества правильной охоты за 1908 г., 17-й год существования общества. Омск, 1909.

238. Отчет Омского общества просвещения за 1913 г. Омск, 1914.

239. Отчет Омской Городской Управы за 1916 г. Омск, 1916.

240. Отчет первых московских яслей, учрежденных прот. Г.П. Смирновым-Платоновым и М.Н. Смирновой за 1893 г. (год второй). М., 1894.

241. Отчет по арендному столу Омской Городской Управы за 1910 г.: Ведомость поступлений. Омск, 1911.

242. Отчет по краткосрочным педагогическим курсам, бывшим в г. Кургане Тобольской губернии с 1 по 28 июня 1913 г. Тобольск, 1914.

243. Отчет по Тобольскому попечительству о народной трезвости за 1903 г Тобольск, 1904.

244. Отчет правления Омского общества взаимного от огня страхования имуществ за1908 г. (16-й год существования). Омск, 1909; .за 1909 г. Омск, 1910.

245. Отчет правления Тюменского общества взаимного от огня страхования за 1913 год. Тюмень, 1914.

246. Отчет председателя Томской городской исполнительной училищной комиссии за 1914 год. Томск, 1915.

247. Отчет Семипалатинского отделения состоявшего под Высочайшим Его Императорского Величества покровительством Общества повсеместной помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям за 1915 год. Семипалатинск, 1916.

248. Отчет Совета общества любителей исследования Алтя за 1894 1901 гг. Барнаул, 1895 - 1903.

249. Отчет Совета Общества попечения о начальном образовании в г. Барнауле. 1894 -1914. Барнаул, 1895- 1917.

250. Отчет Совета Общества попечения о начальном образовании в г. Омске за 1890 г. Омск, 1891;. за 1991 г. Омск, 1892. за 1901 1903 гг. Омск, 1905.

251. Отчет Совета Общества попечения о начальном образовании в г. Томске за 1883 г. Томск, 1884.

252. Отчет Совета общества содействия устройству сельских бесплатных библиотек-читален в Томской губернии за 1904 1907 гг. Томск, 1908.

253. Отчет Степного общества любителей садоводства и древонасаждений за 1914 г. Омск, 1915.

254. Отчет Тобольского епархиального Братства св. великомученика Димитрия Солун-ского за 1904 1905 гг. Тобольск, 1905; за 1906 - 1907 гг. Тобольск, 1907; за 1910 -1911 гг.Тобольск, 1912.

255. Отчет Тобольского отделения ИРМО за 1897.1905. Тобольск, 1899 1906.

256. Отчет Томского общества защиты женщин «Пчельник». Томск, 1909; 1910.

257. Отчет Томского общества народных развлечений. Томск, 1911; 1914.

258. Отчет Томского отделения ИРМО за 1908 1909 гг. Томск, 1910.

259. Отчет Томского отделения Общества распространения просвещения между евреями в России за 1910 г. Томск, 1911.

260. Отчет Томского отделения Общества распространения просвещения между евреями в России за 1914 г. (год 24-й). Томск, 1915.

261. Отчет Томского отделения Общества распространения просвещения между евреями в России за 1915 г. Томск, 1916.

262. Отчет томского педагогического общества за 1912 г. Томск, 1913.

263. Отчет томского юридического общества. Томск, 1902.

264. Отчеты городских бесплатных библиотек-читален и художественной галереи П. и С.М. Третьяковых за 1906 г. М., 1907. 19 с.

265. Первый годичный отчет Общества взаимного вспоможения приказчиков в г. Омске за 1896 г. Омск: Типография И.Г. Сунгурова, 1897.

266. Протоколы Омского медицинского общества. Омск, 1894 (№ 5, 6, 7, 9); 1895 (№ 11); 1898 (№2-4); 1899(1,5,7, 8).

267. Прошлое Общества артистов-музыкантов в Москве. М., 1911.105. 15-й год деятельности «Маяка», общества содействия нравственному, умственному и физическому развитию молодых людей. Пг., 1916.

268. XV год существования Томского общества физического развития. Томск, 1911.

269. Смертность в г. Омске за 1900 г. Омск. Б.г. (Приложение к протоколам Омского медицинского общества 1901 1902 г., № 9, п.5).

270. Смета доходов и расходов г. Омска на 1905 г. Омск, 1904.

271. Смета доходов и расходов г. Тюмени на 1914 г. Тюмень, 1914,

272. Собко Н.П. Краткий исторический очерк Общества поощрения художеств. 1820 -1890. СПб., 1890.

273. Совет общества попечения о начальном образовании в г. Томске. Отчет за 1882 -1901 г. Томск, 1883- 1902.

274. Соломин П. Справка о лаборатории Омского медицинского общества. Омск. Б.г. (Приложение к протоколам Омского медицинского общества 1905- 1907 г., № 7).

275. Сообщения Императорского православного палестинского общества. Июль октябрь 1900. СПб., 1900. Деятельность отделов. 689 с.

276. Труды 1-го Всероссийского съезда деятелей обществ народных университетов и других просветительных учреждений частной инициативы. СПб., 1908.

277. Труды сельскохозяйственного и кооперативного съезда в г. Омске 2-12 января 1916 г. Омск: Изд-во Омского отдела МОСХ, 1916.

278. Труды совещания культурно-просветительных организаций Алтайского края и прилегающих губерний 29 сентября 2 октября 1918 г. Барнаул, 1918.

279. Шипицын А.Н. Отчет общества попечения о начальном образовании в г. Томске за 1892 год. Томск, 1893.1.. ПУБЛИКАЦИИ ЧЛЕНОВ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ1. И ИХ СОВРЕМЕННИКОВ

280. А.Х. Первая Западно-Сибирская выставка // Сибирские вопросы. СПб., 1911. № 32-33. С.47 54.

281. Абрамов H.A. Описание Березовского края. Шадринск, 1993.

282. Абрамов Я.В. Самоуправление и интеллигенция // Неделя. 1885. № 40.

283. Абрамов Я.В. Очерки частной инициативы в деле народного образования в России // Русская школа. 1890. № 7 9; 1891. № 1 - 6.

284. Абрамов Я.В. Педагогические нелепости // Неделя. 1890. № 48.

285. Абрамов Я.В Хроника народного образования //Русская школа. 1895. № 5, 6; 1904. № 3.

286. Абрамов Я.В. Просветительные общества в провинции // Русская школа. 1896. №11, 12.

287. Абрамов Я.В. Наши воскресные школы. Их прошлое и настоящее. СПб, 1900.

288. Адрианов A.B. Город Томск в прошлом и настоящем. Томск, 1890.

289. Ю.Алектров А.Е. Внешкольное образование в Западно-Сибирском учебном округе // Известия по народному образованию. Февраль 1917. Пг, 1917. С. 168-183.

290. Андреев Н. Начальные школы в Сибири // Русская школа. 1915. № 2.

291. Арепьев Н.Ф. Съезд представителей обществ вспомоществования лицам учительского звания в Москве // Русская школа. 1903. № 3. С. 150 159.

292. Байтов Г.Б. Очерки Барнаула. Томск, 1906.

293. Байтов Г.Б. В.К. Штильке // Сибирский торгово-промышленный календарь на 1911 год. Отд. 2. Томск, 1911.

294. Баранцевич Е.М. Необходимость и возможность повсеместного учреждения обществ Патронат в России. Томск: Типография Приюта и Дома трудолюбия, 1912. 28 с.

295. Безсонов Д.Г. О задачах Томского юридического общества. Речь, произнесенная в актовом зале Томского Университета при открытии Томского юридического общества. Томск, 1902.

296. Белоконский И.П. Просветительские общества и учреждения на Ярославской выставке // Русская школа. 1904. № 2.

297. Бердников А. Всеобщее начальное обучение на новом этапе // Революция и культура. 1930. №15-16. С.23-28.

298. Битнер В.В. Пути самообразования и служения обществу. 4.1. Просветительство рабочих. СПб., 1906.

299. Браве Я. Попечительства о народной трезвости // Трудовая помощь. 1900. № 5, 6.

300. Браун Л. Женский вопрос, его историческое развитие и его экономическая сторона. М.: Изд. Д.П. Ефимова, 1902. 525 е.; 2 изд. М., 1922.

301. Быков Б.М. и др. Очерки Алтайского края. Барнаул, 1925.

302. Быков Б.М. Краткий отчет 30-летней деятельности краеведческого общества в Барнауле// Алтайский сборник. Т. 12. Барнаул, 1930.

303. Вахтеров В.П. Внешкольное образование народа. М., 1896.

304. Вахтеров В.П. Спор между школой и обществом // Избранные педагогические сочинения. М., 1987.

305. Ветошкин М Начальное народное образование в Сибири н Вестник воспитания 1910 №6.

306. Взгляд на современное состояние вопроса о призрении бедных в Англии // Журнал МВД. 1854. 4.5. №3-4. Отд. IV.

307. Виноградов П. Начальное образование в Томской губернии в 1908 г. Томск, 1910.

308. Виноградов П. Краткий очерк начального образования в Томской губернии в 1910 г. Томск, 1912.

309. Вольфсон Д. Сибирские воскресные школы. Томск, 1903.

310. Вольфсон Д. Учащиеся томских воскресных школ в 1904- 1905 гг.Томск. 1905.

311. Вольфсон Д. Просветительные общества Сибири (книжные склады) // Сибирский сборник за 1905 г. Иркутск, 1905. С.73-87.

312. Глинский Б. Н.М. Ядринцев. С приложением воспоминаний Г.Н. Потанина. СПб., 1895.

313. Головачев П. Сибирь: Природа. Люди. Жизнь. М., 1905.

314. Гольман В. Культурное соревнование сибирских городов//Городское дело. СПб., 1913.

315. Григорьев П.Н. Революция во внешкольном образовании. М., 1919.

316. Девель В. Городские и сельские библиотеки и читальни // Русская школа. СПб, 1891. № 7, 8.

317. Дело о лекциях С.С. Шашкова // Сибирские записки. 1917. Т. 1.

318. Дикгоф A.A. 25-летие Томского благотворительного общества (25 марта 1886 25 марта 1911). Томск, 1911.

319. Дом науки им. П.И. Макушина. Томск, 1912.

320. Евдокимов A.A. Внешкольники и народ. М., 1917.

321. Егоров H.A. Внешкольное образование в Дании // Известия по народному образованию. Октябрь. Пг., 1917. С.76 115.

322. Елпатьевский С. По поводу разговоров о русской интеллигенции // Русское богатство. 1905. №3. С.57-78.

323. Ежов И.С. Культурно-просветительное дело. М., 1919.

324. Жерновков Г.И. Настоящее и будущее Западной Сибири // Право и финансово-промышленная жизнь Сибири. Томск, 1915. С. 64 80.

325. Замахаев С.Н., Цветаев Г.А Тобольская губернская гимназия Историческая записка о состоянии Тобольской гимназии за 100 лет её существования 1789- 1889 Тобольск, 1889.

326. Звягинцев Е.А. Правовое положение народных библиотек за 50 лет. М., 1916.

327. Звягинцев Е.А. Из жизни просветительских обществ // Вестник воспитания. 1900. № 6.

328. Звягинцев Е.А. Оживление частной инициативы в деле внешкольного образования // Вестник воспитания. 1908. № 8.

329. Зубковский А. Общества попечения о начальном образовании в Сибири // Календарь Тобольской губернии на 1893 год. Тобольск, 1892. С. 102 110.

330. Ильинский К. Частные общества. Рига, 1913.

331. Исаев A.A. Большие города и их влияние на общественную жизнь. Ярославль, 1887.

332. К положению музейного дела в Алтайском крае. Барнаул, 1913.

333. Казнаков Н.Г. Биографический очерк. Омск, 1902.

334. Кауфман A.A. К вопросу о культурной роли переселенцев в Сибири и их отношение к сибирякам-старожилам//Путь-дорога: Научно-лит. сб. СПб., 1893.

335. Клеменц Д. Г.Н. Потанин // Русское богатство. 1905. T. IX.

336. Кононов Н.М. Начальные школы г. Омска в 1912 1913 уч. году. Омск, 1913.

337. Корш Е.В. Без театра // Исторический вестник. СПб., 1911. № 7. С.77 98.

338. Краткий исторический очерк Алтайского округа (1747 1897). СПб., 1897.

339. Крекнин Г. Ревнитель света П.И. Макушин: 50 лет просветительской деятельности в Сибири (1866-1916). Томск, 1916.

340. Кулижнов М. Начальные школы в Акмолинской области: Из «Записок ЗСО ИРГО». Кн. XXVI. Омск, 1899.

341. Лапшов И. Внешкольное образование на сибирской дороге // Сибирские вопросы. 1911. №35, 36.

342. Лапшов И. Народное образование в Сибири // Сибирские вопросы. 1911. № 28 29. С.30-38.

343. Луначарский А Культура в социалистических городах//Революция и культура 1930 №1. С.35 -41.

344. Маевский Е. Массовое движение с 1904 по 1907 гг. // Общественное движение в России в начале XX в./ Под ред. Л. Мартова, П. Маслова и А. Потресова. СПб., 1910. Т.Н. 4.1 и 2.

345. Майский В. Культурно-просветительная работа среди пролетариата. Пг., 1918.

346. Максимов С. Сибирь и каторга: В 3-х ч. Ч.З: Политические и государственные преступники. СПб., 1891.

347. Макушин П.И. Доклад общему собранию членов общества попечения о начальном образовании в г. Томске. Томск, 1887.

348. Макушин П.И. К 50-летию книготорговли в Сибири. Ново-Николаевск, 1923.

349. Малиновский И.А. Русская общественная жизнь в поэтическом изображении A.C. Пушкина // Памяти A.C. Пушкина. Речи, произнесенные в торжественном заседании Императорского Томского университета 26 мая 1899 г. Томск, 1900. С. 1 -18.

350. Малиновский И.А. Ссылка в Сибирь. Томск, 1900. 90 с.

351. Малиновский И.А. Вопросы права в сочинениях А.П. Чехова. Доклад, читанный в заседаниях Томского юридического общества 9 и 30 октября 1904 г. Томск: Тип. Маку-шина, 1905.93 с.

352. Малиновский И.А. Народ и власть в русской истории. Киев, 1905. 68 с.

353. Малиновский И.А. Кровавая месть и смертные казни. Доклад, читанный в заседании петербургского юридического общества 27 декабря 1908 г. // Право. 1909. № 4. Стб. 221-230; № 5. Стб. 296-305.

354. Малиновский И.А. Начальная страница из истории русской интеллигенции (Ответ авторам «Вех»). Томск, 1909. 35 с.

355. Малиновский И.А. Общественное значение литературной деятельности Н.В. Гоголя. Речь, произнесенная в торжественном заседании Императорского Томского университета 20 марта 1909 г. Томск, 1909. 20 с.

356. Малиновский И.А. Русские писатели-художники о смертной казни. Томск, 1910. 100 с.

357. Малиновский И.А Сибирь и вопросы культуры //Сибирские вопросы. 1910. № 47 49.

358. Малиновский И.А. Народный учитель в революционном движении. М., 1926.

359. Медынский E.H. Революция и внешкольное образование. М., 1917.

360. Михайловский И.В. Культурная миссия юристов. Правовые прелюдии к грядущей культуре. Томск, 1910.27 с.

361. Михайловский И.В. Религия и народное образование. Новониколаевск, 1918. 8 с.

362. Мордовцев Д. Печать в провинции //Дело. 1875. № 9. Отд. II. С.44-74; № 10. Отд.Н. С.30-41.

363. Н.Р. Деятельность П.И. Макушина в области народного образования // Мир божий. СПб., 1892. №8.

364. Назарьевский И.Т. Народные чтения // Известия по народному образованию. 1904. Сентябрь. СПб., 1904.

365. Научные очерки Томского края. Сб. статей, изданных под ред. Кащенко. Томск, 1898.

366. Начальное народное образование в России / Под ред. Г.А. Фальборка и В.И. Чарно-лусского. СПб, 1900 1905. ТТ. 1 - 4.

367. Некрасов Н.В. Письма о национальностях и областях. Культурные и политические проблемы Сибири // Русская мысль. 1912. Кн. II.

368. Николаев В.И. Сибирская политическая ссылка и изучение местного края // Катор1а и ссылка. 1927. № 5.

369. Николаев В.И. Ссылка и краеведение// Сибирская ссылка. Сб. 1. М., 1927.

370. Николаев В.И. Сибирская печать и политическая ссылка // Каторга и ссылка. 1928. № 41.С.101 109; №43. С. 96- 122.

371. Новомбергский Н.Я. По Сибири. Сборник статей по крестьянскому праву, народному образованию, экономике и сельскому хозяйству. СПб.: Тип. Дома призрения малолетних бедных, 1903. 335 с.

372. Новомбергский Н.Я. По пути к вырождению. Социально-гигиенические очерки. СПб., 1913.39 с.

373. Нужды народного просвещения в Сибири // Народное образование. 1898. № 7, 8.

374. Остроумов Н. Колебания русского правительства во взглядах на миссионерскую деятельность православной русской церкви. Казань, 1910.

375. Победоносцев К.П. Сочинения. СПб.: Наука, 1996.

376. Полувековой юбилей П.И. Макушина. Томск, 1917.

377. Попов И.И. Культурно-просветительная деятельность сибирского учителя // Для народного учителя. 1907. № 8. С.7 13.

378. Попов М.Ф. Краткий исторический очерк Томского университета за 25 лет его существования (1888 1913). Томск, 1913. 29 с.

379. Потанин Г.Н. Культурно-просветительные организации // Город Томск. Томск, 1912.

380. Пругавин A.C. Запросы народа и обязанности интеллигенции в области просвещения и воспитания. СПб., 1895.

381. Рамзевич Н.К. К вопросу о всеобщем обучении в Томской губернии // Журнал Министерства народного просвещения. 1907. 4.VIII. Отд. III. С. 78 90.

382. Рубакин H.A. Круг знаний. Наставления к выбору книг для товарищеских образовательных библиотек. СПб., 1909. 32 с.

383. Рубакин Н.А Опыт программы для исследования литературы для народа СПб, 1889. 30 с.

384. Рубакин Н. Рассказы о Западной Сибири или о губерниях Тобольской и Томской и как там живут люди. М., 1908. 132 с.

385. Рубакин H.A. Этюды о русской читающей публике. Факты, цифры и наблюдения. СПб., 1895. 232 с.

386. Сапожников В.В. Природа в поэтических произведениях A.C. Пушкина // Памяти A.C. Пушкина. Речи, произнесенные в торжественном заседании Императорского Томского университета 26 мая 1899 г. Томск, 1900. С. 1-9.

387. Серебренников И.И. Сибиреведение. Харбин, 1920.

388. Серополко С.О. Внешкольное образование / Сборник статей. М., 1912.

389. Сибирь, ее современное состояние и ее нужды. СПб., 1908.

390. Скалозубов H.A. Организация общественных сил в целях изучения Сибири. СПб., 1912.

391. Словцов И.Я. Степан Иванович Гуляев. Омск, 1891.

392. Сусцов Н.Ф. Организация общественных развлечений // Образование. 1898. № 1.

393. Сыромятников Б.И. Очередная культурная задача. М., 1914.

394. Тимирязев К. Общественные задачи ученых обществ// Русская мысль. 1884. Кн. 4.

395. Тимофеев Т. Дом общества попечения о начальном образовании. Томск, 1900.

396. Успенский М.И. Современные задачи народного образования в России // Известия по народному образованию. Пг., 1917. Июнь. С. 113 132.

397. Фроммет Т.Б. Культурная работа в ссылке // Русская школа. 1911. № 2.

398. Чарнолусский В.И. Основные вопросы организации школы в России. СПб., 1909.

399. Чарнолусский В.И. Частная инициатива в народном образовании. СПб., 1910.

400. Чарнолусский В.И. Земство и народное образование. 4.1. СПб., 1910.

401. Черемных Г. Народное просвещение в Сибири//Жизнь Сибири. 1922.№ З.С 67-87.

402. Чехов Н.В. Народное образование в России с 60-х гг. XIX в. М., 1912.

403. Чудновский С. Колонизационное значение сибирской ссылки // Русская мысль. 1886. Кн. X.

404. Чудновский С. Школы в Сибири // Журнал Министерства народного просвещения. 1891. № 1.

405. Шалаев А. Внешкольное образование в земствах Алтайской губернии // Сибирский рассвет. 1919. № 3 4.

406. Шашков С.С. Сибирское общество в начале XIX в. // Дело. 1879. № 1. С.65 106.

407. Швецов С.П. Культурное значение политической ссылки в Западной Сибири // Каторга и ссылка. 1928. № 3,4,10,11.

408. Швецов С.П. Очерки Сургутского края // Тобольский Север глазами политических ссыльных XIX начала XX века/Сост. Рощевская Л.П., Белобородов В.К. Екатеринбург, 1998. С.35-111.

409. Южаков С.Н. Вопросы просвещения. СПб., 1897.

410. Ядринцев Н.М. Общественная жизнь в Сибири // Томские губернские ведомости. 1865. 5 февраля.

411. Ядринцев Н.М. Потребность знания на Востоке//Дело. 1875. № Ю.Отд.Н. С.33-39.

412. Ядринцев Н.М. Экономическое значение Сибири в связи с потребностью знания // Дело. 1876. №4. С.57-84.

413. Ядринцев Н.М. Сельско-народное образование в Сибири // Сибирский сборник. 1891. Вып. 1. С.138 165.

414. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. В географическом, этнографическом и историческом отношении. СПб., 1892.

415. Ядринцев Н.М. Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов. Красноярск, 1919.

416. Ядринцев Н.М. Новые потребности Сибири (1865) // Алтай. 1984. № 4.

417. V. ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ, СПРАВОЧНЫЕ И СТАТИСТИЧЕСКИЕ ПУБЛИКАЦИИ, БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ УКАЗАТЕЛИ

418. Аблов H.H. Педагогическая периодическая печать (1803-1916 гг.) Библиографический указатель. М., 1937.

419. Адрес-календарь г. Барнаула на 1910 г. Барнаул, 1910.

420. Адрес-календарь должностных лиц правительственных и общих установлений Степного генерал-губернаторства. Омск, 1892.

421. Адрес-календарь Западной Сибири на 1875 г. Омск, 1876.

422. Адрес-календарь Тобольской губернии на 1904 год. Тобольск, 1904.

423. Азиатская Россия. Т.1. СПб., 1914.

424. Алфавитный указатель книг и брошюр, а также повременных изданий, арест на которые утвержден судебными установлениями по 1 янв. 1913 г. СПб., 1914.

425. Ануфриев Н.П. Правительственная регламентация образования частных обществ в России // Вопросы административного права. М., 1916. Кн.1.

426. Архивы России. Москва и Санкт-Петербург. Справочник-обозрение и библиографический указатель. М., 1997.

427. Благотворительные учреждения Российской Империи. СПб., 1900. Т.2.

428. Богданов И.М. Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР (Ис-торико-статистические очерки). М., 1964.

429. Василевич В. Московский съезд представителей учительских обществ взаимопомощи 28 декабря 1902 г. 6 января 1903 г. М., 1905.

430. Весь Томск: Адресно-справочная книга на 1910- 1912 гг. Томск, 1911.

431. Вибе П.П., Михеев А.П., Пугачева Н.М. Омский историко-краеведческий словарь. М.: Отечество, 1994. 317 с.

432. Вольский 3. Вся Сибирь: Справочная книга по всем отраслям культуры и торгово-промышленной жизни. СПб., 1908.

433. Вся Сибирь: справочная книга. СПб., 1908.

434. Голубев П.А. О положении народного образования в Алтайском округе // Алтай: Ис-торико стат. сборник. Томск, 1890.

435. Город Барнаул по переписи 26 марта 1895 г. // Алтайский сборник. Т.П. Вып. 1-2. Барнаул, 1898.

436. Город Тобольск и его окрестности. Тобольск, 1886.

437. Города и поселения в уездах. СПб., 1905.

438. Города России в 1910 г. СПб., 1914.

439. Государственные архивы СССР. Справочник. М., 1989. 4.1 и 2.

440. ГАРФ. Путеводитель. Т.1. М., 1994.

441. Дегтярев П.С. Торгово-промышленный адрес-календарь г. Омска (Акмолинской области) 1903 г. Омск, 1902.

442. Дмитриев-Мамонов А.И. Однодневная перепись населения города Тобольска 11 апреля 1882 г. // Памятная книжка Тобольской губернии на 1884 г. Тобольск, 1884. С.362.

443. Исторический ход народного просвещения в Томской губернии // Памятная книжка Томской губернии на 1884 год. Томск, 1884. С. 11-156.

444. История Алтая в документах и материалах (конец XVII начало XX в.). Барнаул, 1991.

445. Казнаков Н.Г. Записка о состоянии ссылки в Западной Сибири. Б.М. Б.г. (1877).

446. Календарь Тобольской губернии на 1893 год. Тобольск, 1892.

447. Костров H.A. Статистика Барнаула // Томские губернские ведомости. 1868. № 11.

448. Костров H.A. Историко-статистическое описание городов Томской губернии. Томск, 1872.

449. Костров H.A. Город Кузнецк. Б.г. Б.м.

450. Костров H.A. Однодневная перепись населения г. Томска 16 марта 1880 г. Томск, 1880.

451. Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. Новосибирск: «РИПЭЛ», 1994. Т.1. Кн.1. 171 е.; Кн.2. 166 е.; 1995. Т.2. Кн.1. 180 е.; Кн.2. 184 е.; 1996. Т.З. Кн.1. 161 е.; Кн.2. 138 е.; 1997. Т.4. Кн.1. 180 с.

452. Краткий историко-статистический очерк г. Омска. Омск, 1911.

453. Краткий исторический очерк Томского Университета за первые 25 лет его существования. Томск, 1917.

454. Краткий обзор деятельности Западно-Сибирского учебного округа. Томск, 1910.

455. Кудрявцев В.А., Чарнолусская Е.М. Библиографический указатель книг и статей по народному образованию за 1894 г. СПб., 1895.

456. Куломзин А.Н. Потребности начального образования в Сибири: Всеподданнейший доклад по поездкам в Сибирь. 1896-1897 г. СПб., 1898.

457. Культурная жизнь в СССР. 1917 1927. Хроника. М., 1975.

458. Личные архивные фонды в государственных хранилищах СССР. Т. 1,2. М., 1963; Т.З. М, 1980.

459. Материалы по истории и статистике Омска, извлеченные из однодневной переписи 1877 г. / Сост. И.Я. Словцов. Омск, 1880.4.1.

460. Медынский Е., Лапшов И. Систематический указатель книг и статей по внешкольному образованию. М., 1916.

461. Мультановский П.М. Население г. Томска по данным переписи 2 декабря 1912 г. Томск, 1915

462. Народная энциклопедия научных и прикладных знаний. Т. X. Народное образование в России. М., 1910.

463. Обзор Тобольской губернии за 1895 1913 г. Тобольск, 1897- 1915.

464. Обзор Томской губернии за 1881 -1912. Томск, 1882- 1914.

465. Общественное и частное призрение в России. СПб., 1907.

466. Общий по Империи свод результатов разработки данных Первой Всеобщей переписи населения, произведенной 28.01.1897. СПб., 1905. Т.1.

467. Объединенное дворянство. Съезды уполномоченных губернских дворянских обществ. 1906 1916: В 3 т. М.: РОССПЭН, 2001.

468. Памятная книжка Акмолинской области на 1914 г. Омск, 1914.

469. Памятная книжка Акмолинской области на 1915 г. Омск, 1915.

470. Памятная книжка и адрес-календарь Акмолинской области на 1911 г. Омск, 1911.

471. Памятная книжка Западно-Сибирского учебного округа на 1888 1916 гг. Томск, 1889- 1916.

472. Памятная книжка Тобольской губернии на 1909 г. Тобольск, 1909.

473. Памятная книжка Томской губернии на 1871 1913 гг. Томск, 1871-1913.

474. Памятная книжка Семипалатинской области на 1900 г. Вып.4. Семипалатинск, 1900.

475. Периодическая печать Сибири (вторая половина XIX в. февраль 1917 г.): Указатель газет и журналов. Томск, 1991.

476. Пругавин A.C. Законы и справочные сведения по начальному народному образованию. СПб., 1904.

477. Путеводитель по всей Сибири и среднеазиатским владениям России. Томск, 1895.

478. Путинцев Н.Д. Статистический очерк Томской губернии. Самара, 1892.

479. Революционное движение 1905-1907 гг. в Томской губернии. Сборник документов. Томск. 1955. 131 с.

480. Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения. СПб., 1902.

481. Рылова Е. П. Начальная школа в Алтайском округе в 1894 г. // Алтайский сборник. Барнаул, 1898. Т. 3.

482. Сборник о благотворительных учреждениях в Российской империи. СПб., 1900.

483. Сибирский торгово-промышленный ежегодник. СПб., 1911.

484. Сибирский торгово-промышленный и справочный календарь на 1905 г. Томск: Издание Ф.П. Романова, 1905. 707 с.

485. Сибирский торгово-промышленный и справочный календарь на 1906 г. Томск: Издание В.Л. Романовой, 1906. 508 с.

486. Сибирский торгово-промышленный и справочный календарь на 1907 г. Томск: Изд. М.П. Кедроливанского, 1907. 665 с.

487. Сибирский торгово-промышленный и справочный календарь на 1910 г. СПб.: Тип.Э.Ф. Мекс, 1909.915 с.

488. Сибирский торгово-промышленный календарь на 1911 г. СПб.: Тип. Э.Ф.Мекс, 1910. 1284 с.

489. Соболев С. Благотворительные учреждения Томской губернии. Томск, 1895.

490. Справочная книжка по г. Тюмени на 1899 год. Тюмень, 1899. 37 с.

491. Статистические сведения по начальному образованию в Российской империи. СПб., 1898- 1903. Вып. 1-4.

492. Статистические сведения по Тобольской губернии за 1860 год // Тобольские губернские ведомости. 1861. №48.

493. Статистический очерк Томской губернии. Самара, 1892.

494. Статистическое описание главных городов Западной Сибири. Томск // Журнал МВД. 1852. Кн. 39. №8.

495. Сыромятников Б.И. Первый Всероссийский съезд деятелей обществ народных университетов и других просветительных учреждений частной инициативы. М., 1908.

496. Тобольская губерния накануне 300-летней годовщины завоевания Сибири. Тобольск, 1881.

497. Тобольский биографический словарь. Тобольск, 2003. 203 с.

498. Томская губерния. Статистический очерк. Томск, 1917.

499. Томские династии. Томск, 1996.

500. Указатели содержания русских журналов и продолжающихся изданий. 1755 1970. М., 1974.

501. Шадринский краеведческий словарь. Шадринск: Изд-во Шадр. ГПИ, 2003. 67 с.

502. Штейнфельд В. Бийский уезд Томской губернии. Бийск, 1910.

503. Энциклопедия Алтайского края: В 2 т. Барнаул, 1995 1996.

504. Энциклопедия Новосибирска. Новосибирск, 2003.

505. Юбилейный сборник, посвященный Михаилу Георшевичу Курлову в честь 25-летия его научно-педагогической деятельности. Томск, 1911.

506. Яблонский Н. Путеводитель по Алтаю. Барнаул, 1902.

507. VI. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ Журналы, продолжающиеся издания

508. Алтайский крестьянин. Барнаул, 1912-1918.

509. Алтайский сборник. Томск: Общество любителей исследования Алтая, 1894 -1930. Т.Т. 1 -12.

510. Белый цветок (Вестник Калужского отдела Всероссийской Лиги для борьбы с туберкулезом). 1915-1917.

511. Вестник благотворительности. СПб., 1867 1917 (в 1870-е гг. - «Нужда и помощь»).

512. Вестник внешкольного образования. Издание Пензенского общества содействия внешкольному образованию. 1915-1917.

513. Вестник воспитания. М., 1900 1917.

514. Вестник Всероссийского союза городов. М., 1914-1917.

515. Вестник еврейского просвещения. СПб., 1910 1916 (печатный орган Общества по распространению просвещения между евреями в России).

516. Вестник знания. СПб., 1907- 1917.

517. Вестник народных университетов. СПб., 1910-1917.

518. Вестник общественной борьбы с туберкулезом (Издание правления Всероссийской Лиги для борьбы с туберкулезом). М., 1910-1917.

519. Вестник просвещения. М., 1920 1923.

520. Вестник Российского общества Красного Креста. СПб., 1900 1917.

521. Вестник Российского общества покровительства животным. СПб., 1868 1900 (с 1904 по 1909 гг. - «Защита животных»).

522. Вестник Санкт-Петербургского общества народных университетов. СПб., 1910-1911.

523. Внешкольное просвещение. М., 1900- 1917.

524. Воспитание и обучение. СПб., 1914 -1917.

525. Для народного учителя. СПб., 1907 1917.

526. Ежегодник Тобольского губернаторского музея. Тобольск, 1889 1917.

527. Женский вестник. СПб., 1904 1906.

528. Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1834 1917.

529. Журнал Российского общества любителей садоводства. М., 1838 1876.

530. Журнал Русского общества охранения народного здравия. СПб., 1891-1913.

531. Западная Сибирь. Омск, 1918.

532. Здоровье для всех. Томск, 1916 -1918.

533. Известия императорского Томского университета. Томск, 1913-1917.

534. Известия Общества для распространения священного писания в России. СПб, 1879 -1901.

535. Известия по народному образованию. СПб., 1904 1917.

536. Известия Российского общества для распространения священного писания. СПб., 1878- 1883.

537. Известия Томского отделения государственного русского ботанического общества. Т. III. Томск, 1927.

538. Каторга и ссылка. М., 1924 1929.

539. Народное образование. СПб., 1898- 1917.

540. Народный учитель. М., 1810 1917.

541. Образование. М., 1906- 1917.

542. Обской кооператор. Новониколаевск, 1916 -1917.

543. Освобождение (под ред. П. Струве). Штутгарт, 1902 1905.

544. Просвещение Сибири. Новониколаевск, 1917- 1927.

545. Русская мысль. М., 1894- 1917.

546. Русская школа. СПб., 1890- 1917.

547. Русский начальный учитель. СПб., 1879-1917.

548. Русское богатство. M., 1903 1914.

549. Свободное воспитание. М., 1907 1910.

550. Сибирские вопросы. СПб., 1905 1913 гг.

551. Сибирские записки. Красноярск, 1917.

552. Сибирские отголоски. Томск, 1906 1910 гг.

553. Сибирский сборник (Приложение к «Восточному обозрению»). СПб., Иркутск, 1886 -1904.

554. Сибирский студент. Томск, 1914.

555. Сибирь. Иркутск, 1887- 1900.

556. Сообщения Императорского православного палестинского общества. T.I XVIII. СПб., 1881 - 1907.

557. Томский вестник. Томск, 1915 1917.

558. Труды Общества естествоиспытателей и врачей при императорском Томском университете. Томск, 1890 1894; 1912-1913.

559. Труды Омского отдела Императорского МОСХ. Вып.1. Омск, 1902.

560. Труды Томского краеведческого музея. Томск, 1929 1977.

561. Труды Томского университета. Сер. История. Томск, 1965 1987.

562. Школа и жизнь. М„ 1900- 1917.

563. Ежегодник внешкольного образования. Вып. 1. M., 1907. Вып.2. М., 1910.1. Газеты

564. Акмолинские областные ведомости. Омск, 1871-1917.2. Алтай. Бийск, 1911 -1919.

565. Алтайская газета. Барнаул, 1910 -1911.

566. Алтайское дело. Новониколаевск, 1912 -1916.

567. Барнаульский листок. Барнаул, 1909 1911.

568. Вестник Западной Сибири. Тюмень, 1910-1915.

569. Восточное обозрение. Петербург, 1882 1888. Иркутск, 1888 - 1906.8. Время. Томск, 1906- 1907.

570. Голос Томска. Томск, 1908.

571. Жизнь Алтая. Барнаул, 1910-1917.

572. Здоровье для всех. Томск, 1912 -1918.

573. Народная газета. Томск, 1917-1918.

574. Народная летопись. Новониколаевск, 1906,1909, 1910.

575. Народные нужды. Томск, 1906.

576. Омский вестник. Омск, 1913-1917.

577. Сибирская газета. Томск, 1881 1888.

578. Сибирская жизнь. Томск, 1897 1917.

579. Сибирская мысль. Томск, 1906 1907.

580. Сибирская правда. Томск, 1908 1915.

581. Сибирская речь. Новониколаевск, 1907, 1913.

582. Сибирская торговая газета. Тюмень, 1896- 1917.

583. Сибирские известия. Томск, 1905.

584. Сибирский вестник. Томск, 1885 1905.

585. Сибирский листок. Тобольск, 1890 1917.

586. Сибирь. Иркутск, 1875-1887.

587. Сибирь. СПб., 1897 (3 раза в неделю).

588. Степной край. Омск, 1893 1905.

589. Тобольские губернские ведомости. Тобольск, 1857-1917.

590. Томские губернские ведомости. Томск, 1857 1917.

591. Томский справочный листок. Томск, 1894.

592. Томский листок. Томск, 1895-1897 (с 1.11.1897 «Сибирская жизнь»).

593. VII. МЕМУАРЫ, ДНЕВНИКИ, ПИСЬМА

594. Б-а А. Воспоминания о сибирской золотопромышленности // Сибирский сборник. 1887. С.168-185.

595. Василевич В. Шаг за шагом (К истории объединения народных учителей): Из личных воспоминаний и пережитого. М., 1914.

596. Воспоминания о Вячеславе Шишкове. Новосибирск, 1987. 392 с.

597. Воспоминания П.И. Макушина о трудностях, связанных с открытием Народного университета // ГАТО. Ф.1582. Оп.1. Д. 18.

598. Воспоминания П.И. Макушина об устройстве публичной библиотеки в г. Томске // ГАТО. Ф.1582. Оп.1. Д.20.

599. Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918 — 1920 гг. В 2 т. Харбин-Пекин, 1921. Т. 1. 325 е.; Т.2. 606 с.

600. Гребенщиков Г.Д. Большой сибирский дедушка. Из личных встреч с Г.Н. Потаниным //Литературное наследство Сибири. Т.7. Новосибирск, 1986. С.283 293.

601. Гребенщиков Г.Д. Моя Сибирь. Барнаул, 2002.

602. Дневник В.Н. Пепеляева// Сибирь. 1989. № 6; 1990. № 1.

603. Дюгамель. Записки // Русский архив. 1885. T. VII, X.

604. Сиб. казачьего войска. Новосибирск, 2005. 367 с.

605. Катин-Ярцев В.Н. В тюрьме и ссылке // Каторга и ссылка. 1925. № 3.

606. Клевакин Е.П. Очерки из бийской жизни // Культурное наследие Сибири. Барнаул, 1994. С. 114-127.

607. Клевакин Е. Барнаульские письма // Алтай. 1996. № 1 2. С. 177-184.

608. Кон Ф. За 50 лет. Т.1,2. М., 1932 1933.

609. Легра Ж. Томск // Труды Томского областного краеведческого музея. Т.Х. Томск, 2000. С.10-34.

610. Лейвин Д.Д. Из воспоминаний. Быт политических ссыльных в г. Сургуте в 1870-1880-х гг. // Тобольский Север глазами политических ссыльных XIX начала XX ве-ка/Сост. Рощевская Л.П., Белобородов В.К. Екатеринбург, 1998. С. 13-33.

611. Мерцалов В. Мимоходом. Моя губернаторская эпопея // Русская старина. T. CLXX. 1917. №4-6. С.14-33.

612. Письма Г.Н. Потанина. Т.З. Иркутск, 1989.

613. Письма П.Л. Драверта // Сибирские огни. 1969. № 8.

614. Победоносцев К.П. Письма к Александру III. М., 1999.

615. Попов И.И. Из воспоминаний // Литературное наследство Сибири. Т.7. Новосибирск, 1986. С.294-303.

616. Потанин Г. Н. Воспоминания (1913-1916 гг.) // Литературное наследство Сибири. Новосибирск, 1983. Т.6.

617. Серебренников И.И. Мои воспоминания. Т. 1,2. Тянь-Цзин (Китай), 1940.

618. Серебренников И.И. Гражданская война в России: Великий отход. Мои воспоминания. М., 2003. 695 с.

619. Сибирский купец А.Д. Васенев. 4.1. Дневники. 192 е.; 4.2. Документы и письма. Барнаул, 1994. 112 с.

620. Скалозубов Н.Л. Дневник // Тобольский Север глазами политических ссыльных XIX -начала XX века/Сост. Рощевская Л.П Белобородов В.К Екатеринбург 1998 С.359 -390.

621. ЗЬСтахеев Д.И. Группы и портреты // Исторический вестник. 1907. № 1. С. 133 150.

622. Талько-Грынцевич Ю. Поездка на запад // Сибирский сборник. Иркутск, 1903. С. 1-38.

623. Талько-Грынцевич Ю. Сибирские страницы жизни // Переводчик (Забайкальский гос.пед.университет). 2001. № 2. С.29-53.

624. Флоринский В.М. Заметки и воспоминания (1875 1880) // Русская старина. 1906. № 4. С. 109 - 157; № 5. С.280 - 309; № 6. С.601 - 239.

625. Чудновский С. Из давних лет. Воспоминания. М., 1934.

626. Зб.Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания: Избранные произведения. Тюмень, 1997. 368 с.

627. Ядринцев Н.М. Воспоминания о томской гимназии (1888) // Сибирский сборник. Иркутск, 1888. Вып. 1.С. 1-32.

628. Ядринцев Н.М. Хронология событий моей жизни // На сибирские темы. СПб., 1905. С.248-261.

629. VIII. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ РАБОТЫ

630. Анциферовы Н. и Т. Город как выразитель сменяющихся культур. JL: Изд-во Брокгауз и Ефрон, 1926.

631. Анциферов Н.П. Непостижимый город. JL, 1991.

632. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. Социокультурная динамика России. Т.1. От прошлого к будущему. Новосибирск: «СХ», 1997.

633. Ахиезер А. Российское пространство как предмет осмысления // Отечественные записки. 2002. № 6. С 72 84.

634. Баикина А.И., Додонова J1.A. Аристократы капитала: Очерки истории российского предпринимательства и благотворительности, X XX вв. Тюмень: Софт Дизайн, 1994.350 с.

635. Блок М. Апология истории или ремесло историка. М.: Наука, 1986. 255 с.

636. Бокки Ф. (Италия) Методы изучения истории городов // Новая и новейшая история. 1999. №1.

637. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV XVIII в.: В 3 т. М.: Прогресс, 1986- 1992.

638. Бродель Ф. Время мира. М., 1992.

639. Ю.Васильчук Ю.А. Социальное развитие человека. Фактор социума // Общественные науки и современность. 2003. № 6. С.30 45.

640. Вебер М. Рост городов в XIX в столетии. П., 1903.

641. Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. 704 с.

642. Вебер М. Исторический очерк освободительного движения в России и положение буржуазной демократии. Киев, 1906.

643. Н.Гегель Сочинения. М., 1932. Т.Х.

644. Гревс И. Город как предмет краеведения // Краеведение. 1924. № 3.

645. Гуревич А.Я. Двоякая ответственность историка//Новая и новейшая история Л 997,№5.

646. Дмитриенко Н.М. Локальный метод и его использование в истории Сибири // Сибирь в составе России XIX начала XX вв. Томск: ТГУ, 1999. С.54 - 62.

647. Загоскин Д.В. Историческое сознание как исторический фактор (к вопросу о роли и месте феноменов сознания в исторических изменениях) // Проблемы истории и исторического познания. Томск: ТГУ, 2001. С.51 62.

648. Зигерт Й. Гражданское общество в России // Отечественные записки. 2005. № 6.

649. Ионин Л.Г. Основания социокультурного анализа: Учебное пособие. М.: РГГУ, 1996.

650. Каравашкин A.B., Юрганов А.Л. Историческая феноменология и изучение истории России // Общественные науки и современность. 2003. № 5. С.90-103.

651. Ким С.Г. Социальный протест как предмет историко-антропологического исследования // Проблемы истории и исторического познания. Томск: ТГУ, 2001. С.32 -51.

652. Колесин И.Д. Подходы к изучению социокультурных процессов // Социс. 1999. № 1. С.130- 136.

653. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980.

654. Корф Г. Критика теорий культуры Макса Вебера и Герберта Маркузе. М., 1975.

655. Коэн Дж., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. М., 2003. 784 с.

656. Лапин Н.И. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии. 2000. №6. С.3-19.

657. Лапин Н.И. Социокультурный подход и социетально-функциональные структуры // Социологические исследования. 2000. № 7.

658. Левашов В.К. Гражданское общество и демократическое государство в России // Социс. 2006.№ 1. С.3-19.

659. Ленин В.И. Гонители земства и Аннибалы либерализма // Полн. собр. соч. Т.5. С.21-72.

660. Ленин В.И. Рабочая и буржуазная демократия // ПСС. Т.9. С. 179 189.

661. Ленин В.И. Революционная борьба и либеральное маклерство // ПСС. Т. 10. С.256 -265.

662. Ленин В.И. Либеральные союзы и социал-демократия// ПСС. T.l 1. С. 266-267.

663. Ленин В.И. Чего хотят и чего боятся наши либеральные буржуа // ПСС. T.l 1.С.225-230.

664. Линч К. Образ города. М., 1982.

665. Маркс К. Капитал. Т.1. Кн.1. М.: Политиздат, 1983.

666. Могильницкий Б.Г. Историческое познание и историческая теория // Новая и новейшая история. 1991. № 6. С.З 9.

667. Мочалов Л.В. О теории функциональной демократии участия в управлении делами общества Дж.Д. Коула // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2000. № 2. С. 100 -106.

668. Мурзина И.Я. Методологические аспекты изучения региональной культуры // Социс. 2004. №2. С.60-71.

669. Мюрдаль Г. Современные проблемы «третьего мира». М., 1972.

670. Перегудов С.П. Институты гражданского общества и государство // Социс. 1995. № 3. С.69 76.

671. Пиксанов Н.К. Областные культурные гнезда. М., 1928. (Историко-краеведный семинар).

672. Пушкарева Н. Л. Тендерные исследования: рождение, становление, методы и перспективы // Вопросы истории. 1998. N 6. С.76 86.

673. Пушкарева Н. Л. Тендерная проблематика в исторических науках // Введение в тендерные исследования. Часть 1: Учебное пособие (под ред. И. А. Жеребкиной). Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. С. 276-311.

674. Растоу Д. 1970 // Политическая наука: новые направления. М., 1998. С.354.

675. Рашковский Е.Б. На оси времен: Очерки по философии истории. М., 1999. 208 с.

676. Репина Л.П. Тендерная история: проблемы и методы исследования // Новая и новейшая история. 1997. № 6. С.41-58.

677. Репина Л.П. Тендерные исследования в истории: теория и практика М.: ИВИ РАН, 2001.22 с.

678. Репина Л.П. Историческая биография и "новая биографическая история" // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. Вып.5. М., 2001. С.5-12.

679. Репина Л.П. Социальная история в историографии XX века М.: ИВИ РАН, 2001. 128 с.

680. Репина Л.П. Историческая память и современная историография // Новая и новейшая история. 2004. № 5. С.39-51.

681. Репина Л.П. Интеллектуальная история на рубеже XXJ в. // Новая и новейшая история. 2006. № 1.С. 12-22.

682. Ритцер Дж. Современные социологические теории. СПб.: Питер, 2002. 688 с.

683. Сили Ш. Возникновение и источники теории «колонизации» С.М. Соловьева // Вопросы истории. 2002. № 6. С. 150 154.

684. Федотова В.Г. Мир культур против культуры мира // Свободная мысль. 2003. № 9. С.35.

685. Цапф В. Теория модернизации и различие путей общественного развития // Социс. 1998. № 8. С.14-26.

686. Цимбаева E.H. «Тендер» как категория исторического анализа // Вестник МГУ. Сер.8. История. 1999. №3.C.130- 141.

687. Шмидт С.О. Памятники художественной литературы как источник исторических знаний // Отечественная история. 2002. № 1. С.40 49.

688. Fukuyama F. The Primacy of culture // The Global Resurgence of Democracy, 2 nd ed. Baltimore: John Hopkins University Press, 1996. Ch. 26.

689. Чарльз Ф. Эндрейн. Сравнительный анализ политических систем. Эффективность осуществления политического курса и социальные преобразования. Пер. с анг. М.: Издат дом «ИНФРА-М», 2000.

690. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. В географическом, этнографическом и историческом отношении. СПб., 1892.1.. ЛИТЕРАТУРА

691. Азадовский М.К. С.П. Швецов // Сибирская живая старина. Иркутск, 1929. Вып. 8-9.

692. Азадовский М.К. Очерки литературы и культуры в Сибири. Иркутск, 1947.

693. Айвазова С. Феминистская традиция в России // Женское движение в контексте российской истории. Юбилейные чтения (к 90-летию Первого Всерос. женского съезда). М., 1998.

694. Акрамовская А. Правовые основы взаимодействия власти и некоммерческих организаций в России // SEAL. Взаимодействие НКО и органов власти. Весна. 2004. С.2-5.

695. Аксюта В.Н. Праздники, массовые зрелища в Тюмени в конце XIX начале XX в. // Ежегодник Тюменского областного краеведческого музея: 1993. Новосибирск: Наука,1997. С.123 132.

696. Алексеева В.К. О влиянии декабристов на развитие кооперации в дореволюционной Сибири //Декабристы и Сибирь. Новосибирск: Наука, 1977. С. 186 188.

697. Алисов Д.А. Социально-культурный облик губернских центров Сибири в условиях начальной урбанизации и индустриализации (1880-1916 гг.) // Провинциальные культуры городов России. Материалы 2 Всерос. научно-практ. семинара. Омск, 1996. 4.1. С.6-9.

698. Алисов Д.А. Социально-культурный облик «провинциальных столиц» Западной Сибири (конец XIX начало XX в.) // Известия Омского гос.ист.-краеведч.музея. Омск,1998. №6. С.263 272.

699. Алисов Д.А. Инфраструктура культуры города Тобольска во второй половине XIX -начале XX вв. // Известия Омского гос. ист.краеведч. музея. № 7. Омск, 1999. С. 136 -148.

700. Ю.Алисов Д.А. Тобольск в конце XIX начале XX вв. // Культурологические исследования в Сибири. Омск: Изд-во ОмГПУ, 1999. Вып. 2 С.48 - 60.

701. П.Алисов Д.А. Тара во второй половине XIX в.: социокльтурный облик малого города в пореформенные годы // Городская культура Сибири: динамика культурно-исторических процессов. Омск, 2001. С. 159 164.

702. Алисов Д.А. Культура городов среднего Прииртышья в XIX начале XX в. Омск: Изд-во ОГПУ, 2001. 200 с.

703. Алисов Д.А., Гефнер О.В. Родиноведческая деятельность омских военных во второй половине XIX начале XX вв. // Мир историка: идеалы, традиции, творчество / Под ред. В.Г. Рыженко. Омск, 1999. С.236 - 249.

704. Almond G. and Verba S. The Civic Culture. Princeton. Princeton University Press, 1963.

705. Alston P.L. Education and the state in tsarist Russia (1700- 1914). Stanford (Calif.), 1969.

706. Андреев В.М. Научная деятельность ссыльных народников в Сибири // Ссыльные революционеры в Сибири. Вып. 4. Иркутск, 1979.

707. П.Андреева Е.А. Томское педагогическое общество (конец 1909 начало 1917 г.)// Труды Томского гос. объедин. ист.- архит. музея. 1994. № 7. С. 124 - 135.

708. Андреева Г.Р. Исторические традиции общественного самоуправления в Сибири (конец XIX начало XX в.) // Самоуправление и автономия народов России: исторический опыт и уроки. Йошкар-Ола, 1995.

709. Апкаримова Е.Ю. Купеческие общества в уральских городах в конце XIX начале XX вв. // Проблемы истории местного управления Сибири XVI - XXI вв.: Материалы V Всерос.науч.конференциии. 4.2. Новосибирск: НГАЭиУ, 2003. С.41-44.

710. Афанасьев A.J1. Сведения об обществах трезвости Сибири и Дальнего Востока на 1911 год // Из истории революций в России (первая четверть XX в.). Томск, 1996. С.129 -136.

711. Афанасьев A.JI. Трезвенное движение в России, Европе, США как движение за самосохранение человечества (XIX в. 1914 г.) // Социологические исследования. 1997. № 9.

712. Балакшин A.C. Сергей Александрович Балакшин. 1877 1933. М.: Наука, 1990. 112 с.

713. Барнаул: 1730 1980. Барнаул, 1980.

714. Берг JI.C. Всесоюзное географическое общество за 100 лет. 1845 1945. JI., 1946.

715. Бердников А. Всеобщее начальное обучение на новом этапе // Революция и культура. 1930 ю№ 15-16. С. 23-28.

716. Беспалова Л.Г. Сибирский просветитель. Свердловск, 1973.

717. Беспалова Л.Г. H.A. Абрамов // H.A. Абрамов. Описание Березовского края. Шад-ринск, 1993. С.З- 4.

718. Бийск в прошлом. Бийск, 1992.

719. Бийские градоначальники: Исторические очерки. Бийск, 2002. 187 е., илл.

720. Благотворительные тенденции Тобольского театра в XIX в. // Родиноведение. Вып. 1. С. Ремезов и история культуры Западной Сибири. Тобольск, 1992.С. 72 75.

721. Богатырева О.Н. Губернская администрация и земское самоуправление. Вторая половина XIX начало XX века // Вопросы истории. 2004. № 8. С.99-112.

722. Богданов И.М. Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР. М., 1964.

723. Боженко Л.И. Коммунистическое просвещение трудящихся Сибири. Томск, 1963.

724. Бойко В.П. Социально-психологические особенности сибирской буржуазии второй половины XIX в. (по мемуарным источникам) // Вопросы истории дореволюционной Сибири. Томск, 1983.

725. Бойко В.П. Сибирская периодическая печать как источник по изучению крупной буржуазии Западной Сибири второй половины XIX в. // Вопросы историографии и источниковедения Сибири периода капитализма. Томск, 1985.

726. Бойко В.П. Отражение деятельности П.И. Макушина в дореволюционной и советской литературе // Книга в Сибири (конец XVIII начало XX в.). Новосибирск, 1989.

727. Бойко В.П. Томское купечество в конце XVIII XIX вв. Из истории формирования сибирской буржуазии. Томск, 1996.

728. Бородкин П.А. С.И. Гуляев: жизнь и деятельность. Барнаул, 1960.

729. Бортников С.Д. Художественная интеллигенция Алтая: прошлое и настоящее // Вопросы политологии и политической истории. Барнаул, 1994.

730. Бочанова Г.А. Внешкольное образование рабочих Сибири в конце XIX начале XX в. // Революционное и общественное движение в Сибири в конце XIX - начале XX в. Новосибирск, 1986.

731. Бочанова Г.А., Горюшкин Л.М., Ноздрин Г.А Очерки истории благотворительности в Сибири во второй половине XIX начале XX в. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2000. 211 с.

732. Бочанова Т.А. Сельскохозяйственная деятельность ссыльных декабристов в Западной Сибири // Опыт природопользования в Сибири в XIX XX вв. Новосибирск: Новосибирский госуниверситет, 2001. 225 с. - С.30 - 51.

733. Бочанова Т.А. Декабрист И.А. Анненков на государственной службе в Западной Сибири // Проблемы истории местного управления Сибири XVI XXI вв. Материалы V Всерос.науч.конференции. Новосибирск, 2003.4.1. С.43-46.

734. Братющенко Ю.В. Офицерские экономические общества в годы русско-японской и первой мировой войн // Вопросы истории. 2004. № 7. С. 104 115.

735. Бревнова H.H., Шинджикашвили Д.И. Некоторые вопросы управления и деятельности учреждений культуры и учебных заведений ведомства МНП царской России в период капитализма. Омск, 1988.

736. Бредли Д. Общественные организации и развитие гражданского общества в дореволюционной России // Общественные науки и современность. 1994. № 5. С. 77 89.

737. Бударин М.Е. Подвижники отчего края. (О династии сибирских просветителей Знаменских) // Мир историка: идеалы, традиции, творчество / Под ред. В.Г. Рыженко. Омск, 1999. С.228 235.

738. Булгакова JI.A. Неудавшиеся попытки созыва съездов по общественному призрению в начале XX века // Россия в XIX XX вв. Сборник статей к 70-летию Р.Ш. Ганелина. СПб., 1998. С. 195 -204.

739. Булгакова JI.A. Благотворительность в России: общие суждения // Милосердие и благотворительность в российской провинции. Вып.2. Екатеринбург, 2002. С.62 71.

740. Булгакова JI.A. Всероссийский Союз благотворителей (1909 1917 гг.) // Милосердие и благотворительность в российской провинции. Вып.2. Екатеринбург, 2002. С.32 -45.

741. Бутакова Н.В. Досуг горожан Алтая в конце XIX в. // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Материалы Четвертых научных чтений памяти проф. А.П. Бородавкина. Кн. И. Барнаул: АГУ, 2003. С. 174 178.

742. Бушаров Е.А. Страницы биографии ссыльного журналиста П.А. Рогозинского (1843 -1922 гг.) // Земля тюменская: Ежегодник Тюменского областного краеведческого музея: 2002. Вып. 16. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2003. С.216 -228.

743. Бьюкенен Э., Аленичева Л. Необходимый союз: местное самоуправление и организации гражданского общества в России // SEAL. Взаимодействие НКО и органов власти. 2004. Весна. С.15-16.

744. Быков A.A. Нищенство в Сибири как социальная проблема (XIX начало XX века) // http://www.zaimka.ru.

745. Быков A.B. Общественная деятельность и благотворительность томского купечества конца XIX начала XX в. // Итоги XLIII научно-техн. конф. сиб. гос. геодез. академии. Новосибирск, 1995.

746. Быков A.B. Нищенство в Сибири как социокультурное явление: причины и способы предотвращения (XIX начало XX в.) // Вестник Томского государственного университета. 2004. № 281. С.27 - 30.

747. Быкова А.Г. Хроника культурной жизни города Омска (1882 1916 гг.) // Культурологические исследования в Сибири. Омск: Изд-во ОмГПУ, 1999. Вып. 2 С. 15-24.

748. Былин Г. Клубы Петрограда накануне Октября // Клуб и художественная самодеятельность. 1965. № 20. С. 6 7.

749. Васенина И.В. Попечительский Совет как форма общественного управления учебным заведением // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 1995. № 4. С. 102 -110.

750. Вепренцева Т.А. Роль провинциальной интеллигенции в формировании гражданского общества в России (по материалам Тульской губернии второй половины XIX начала XXв.)//Клио. 2002.№ 1.С.139-141.

751. Веселкина B.B. История Тюменского края. Свердловск, 1975.

752. Веселова А. Вопросы «земледелия и домостроительства» в деятельности Императорского вольного экономического общества // Отечественные записки. 2004. № 1. С. 146 -154.

753. Вибе П.П. Генерал-губернаторы Западной Сибири // Отечество: Краеведческий альманах. М, 1995. С. 126- 127.

754. Виленский A.B. Российские объединения малых предпринимателей как институт гражданского общества // Общественные науки и современность. 2005. № 1. С.59-68.

755. Виноградов А. История культурно-просветительной работы в СССР. Харьков, 1969.

756. Вихирева К.П. Из истории образования первых научных обществ Западной Сибири // Вопросы истории и методологии науки. Омск, 1971.

757. Вишневски Э. Либеральная оппозиция в России накануне первой мировой войны. М.: Россия молодая, 1993.192 с.

758. Власть и общественные организации в России в первой трети XX столетия. М., 1993.

759. Войтик П.Д. К 100-летию B.C. Пирусского (1857-1932) // Теория и практика физической культуры. 1957. № 3.

760. Войцеховская О.Б. Культурно-просветительная работа в Сибири в первое десятилетие Советской власти // Историография культуры и интеллигенции Советской Сибири. Новосибирск, 1978.

761. Волков В.И. Борьба большевиков за революционный путь преобразования народного просвещения в России (конец XIX в. март 1917). М., 1953.

762. Волкова В.Н. Сибирское книгоиздание второй половины XIX в. Новосибирск, 1995.

763. Волобуев П.В. Научные общества и съезды в конце XIX века // Академик П.В. Воло-буев. Неопубликованные работы. Воспоминания. Статьи. М.: Наука, 2000. С. 133 -151.

764. Вопросы теории и истории общественных организаций. М.: Наука, 1971. 210 с.

765. Воробьев В.В. Влияние либерально-буржуазной печати Сибири на общественно-политическую жизнь городов края в 1907-1914 гг. // Таре 400 лет. Материалы научно-практической конференции. Омск Тара, 1994. С. 155 - 158.

766. Воробьев В.В. Либеральная периодическая печать Сибири в общественно-политической жизни края (1907-1914). Учебное пособие. Омск: Изд-во ОмГУ, 2003. 124 с.

767. Воробьева Г.И. Красный Крест в Омске в период русско-японской войны (по архивным материалам) // Урбанизация и культурная жизнь Сибири. Омск, 1995.

768. Воробьева Н.А. Томское отделение Русского музыкального общества. Организация и открытие музыкального училища. Томск: Изд-во «Водолей», 1993. 47 с.

769. Гаврилова Н.И. Добровольные объединения в общественном быту горожан Иркутской губернии во второй половине XIX в. // Процессы урбанизации в Центральной России и Сибири. Барнаул: АГУ, 2005. С.258-279.

770. Географическое общество за 125 лет. Л., 1970.

771. Герасименко Г. Земство и власть // Свободная мысль. 2004. № 115 133.

772. Гернет М.Н. История царской тюрьмы: В 5 т. М., 1946-1950.

773. Говорков А.А., Мосина И.Г., Рабинович Г.Х. Представительные организации буржуазии в Сибири (конец XIX в. 1914 г.) // Вопросы истории Сибири. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1972. Вып. 6. С. 26 - 40.

774. Гончаров В.Н., Чеховских К.А. Мероприятия Барнаульской Городской Думы по созданию общегородской сети начальных школ осенью-зимой 1917 г.// Педагог (Барнаул, Б ГПУ). 1997. № 1. С. 122 126.

775. Гончаров Ю.М. Купеческая семья второй половины XIX начала XX в. M., 1999. 242 с.

776. Гончаров Ю.М. Население г. Колывани во второй половине XIX начале XX в. // Алтайский сборник. Вып. XX. Барнаул, 2000. С. 129-143.

777. Гончаров Ю.М. Население города Тобольска во второй половине XIX начале XX в. // Русские старожилы. Тобольск-Омск, 2000. С.463-467.

778. Гончаров Ю.М. Сибирское купечество середины XIX начала XX в. в представлениях современников // Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып. 3. Сб. науч. статей. Барнаул: Изд-во АГУ, 2001. С.210 - 227.

779. Гончаров Ю.М. Сословный состав городского населения Западной Сибири во второй половине XIX начале XX в. // Города Сибири XVIII - начала XX в.: Сб. науч. ст./ Под ред. В.А. Скубневского. Барнаул: Изд-во Алт. гос.ун-та, 2001. 168 с.

780. Гончаров Ю.М. Женщины фронтира: сибирячки в региональном социуме середины XIX начала XX в. // httpV/www.zairnka.ru/08 2002/goncharov Siberians/index.shtml

781. Гончаров Ю.М. Семейный быт горожан Сибири второй половины XIX начала XX в. Барнаул: АГУ, 2004. 132 с.

782. Города Сибири XVIII начала XX в.: Сб. науч. ст./ Под ред. В.А. Скубневского. Барнаул: Изд-во Алт. гос.ун-та, 2001. 168 с.

783. Городецкая И.Е. Добровольчество и благотворительность в США // Политические институты на рубеже тысячелетий. Дубна: ООО «Феникс+», 2001. 480с.

784. Городская культура Сибири. Новосибирск, 1994.

785. Городская культура Сибири: динамика культурно-исторических процессов. Сб.науч.тр. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. 201 с.102.

786. Горюшкин JI.M. и др. Новосибирск в историческом прошлом (конец XIX начало XX в.). Новосибирск, 1978.

787. Горюшкин JI.M., Миненко Н.А. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI начало XX вв.). Новосибирск: Наука, 1984. 316 с.

788. Горюшкин JI.M. Место Сибири в жизни России и мировом развитии во второй половине XIX начале XX в.// Гуманитарные науки в Сибири. 1994. № 2.

789. Горюшкина И.А. Театры Западной Сибири накануне первой российской революции // Культурный потенциал Сибири в досоветский период. Новосибирск, 1992. С.123 132.

790. Горюшкина И.А. Роль сибирского театра в духовной жизни общества (конец XIX -начало XX в.) // Роль науки в освоении восточных районов страны. Тезисы докладов и сообщений Всерос. научн. конф. Новосибирск, 1992.

791. Горюшкина И.А. Театры Сибири // Сибирь в XVI XX вв.: экономика, общественно-политическая жизнь и культура. Новосибирск: СО РАН, 1997. С.251-300.

792. Гражданское общество в России: структуры и сознание. М., 1998.

793. Гриценко Н.Н. и др. Научно-технические общества СССР. Исторические очерки. М., 1968.

794. Гриценко Н.Ф. Изменение состава и активизация деятельности Вольного экономического общества в конце XIX в. // Вестник МГУ. Сер. История. 1996. № 4. С.67 -78.

795. Гришаев В.Ф. Крамольный просветитель // Алтай. 1984. № 3. С.56 78.

796. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX века. Новосибирск: Наука, 1986.

797. Гросул В.Я. Русское общество XVIII XIX веков: Традиции и новации. М.: Наука, 2003.517 с.

798. Гулида A.M. Первое сибирское общество содействия физическому развитию и B.C. Пирусский // Юбилейный сборник, посвященный B.C. Пирусскому (1857-1957). Новосибирск, 1958.

799. Гусаченко B.JI. и др. Каинск исторический. Новосибирск, 1995.

800. Гуськов Ю.В. Гражданское общество в России: теория и реальность // Социо-гуманитарные знания. 2005. № 3. С. 105 124.

801. Дергачев А.Ю. Научные общества в Сибири (основные черты и особенности) // Проблемы истории Сибири: общее и особенное. Новосибирск, 1990.

802. Дергачев А.Ю. Роль научных обществ в изучении колонизации в Сибири конца XIX начала XX в. (перечень основных докладов) // Роль науки в освоении восточных районов страны. Тезисы докладов и сообщений Всерос. научн.конф. Новосибирск, 1992.

803. Дмитриенко Н.М., Зиновьев В.П. Купеческая семья Кухтериных // Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVIII начало XX в.). Барнаул: Изд-во Алт. Гос. ун-та, 1995. С. 191 -203.

804. Дмитриенко Н.М. Сибирский город Томск в XIX первой трети XX в.: управление, экономика, население. Томск, 2000. 380 с.

805. Дмитриенко Н.М. Молодежь Томска в общественном движении (вторая половина

806. XIX в. 1917 г.) // Проблемы истории и исторического познания. Томск: ТГУ, 2001. С.84-98.

807. Добровольные общества при социализме. М., 1976.

808. Добровольский JI.M. Запрещенная книга в России. 1825 1904. Архивно-библиографические разыскания. М., 1962.

809. Дронов И.Т. Первые воскресные школы в России // Вопросы истории. 1970. № 6.

810. Еремина JI.A. Городское самоуправление Западной Сибири в конце XIX начале

811. XX веков. Барнаул, 2005. 184 с.

812. Ерман JI.K. Интеллигенция в первой русской революции. М.: Наука, 1966. 373 с.

813. Жадан JI.A. Из общественно-политической деятельности сибирского областничества в 1907 1917 гг. // Из истории буржуазии в России. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1982. С. 126- 139.

814. Женские общественные организации Алтайского края. Справочник / Составители: Белоусова М.П., Синцова Л.К., Чудова С.Г. Барнаул, 2002.

815. Жеравина А.Н. Повседневная жизнь студентов Томского университета на рубеже XIX -XX вв. // Вестник Томского государственного университета. 2004. № 2281. С.207 -215.

816. Жеребцов Б. Театр в старой Сибири // Записки института театр, искусства им. A.B. Луначарского. М.-Л., 1940.

817. Журавлева К.И. B.C. Пирусский врач-новатор, педагог// Труды томского областного краеведческого музея. T.V. Томск, 1956.

818. Журавлева H.H. Проблема воспитания общественно активной личности в теоретическом наследии и практической деятельности революционных народников. М., 1985.

819. Жураковский Г.Е. Из истории просвещения в дореволюционной России. М., 1978.

820. Заборова E.H. Участие граждан в управлении городом // Социс. 2002. № 1. С.23-30.

821. Завьялова JI.B. Петербургский английский клуб, 1770-1918: Очерки истории. СПб., 2005. 200 с.

822. Зайченко П.А. Томский государственный университет им. Куйбышева. Томск, 1960.

823. Замятина Н.Ю. Зона освоения (фронтир) и её образ в американской и русской культурах // Общественные науки и современность. 1998. № 5. С.75 88.

824. Замятина Н.Ю. Сибирь и Дикий Запад: образ территории и его роль в общественной жизни // Восток. 1998. № 6. С. 5 19.

825. Запорожченко Г.М. Городская и рабочая кооперация в Сибири в 1864 феврале 1917 г. Хроника создания организаций//Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1859 - 1917 г. Томск, 1994.

826. Запорожченко Г.М. Городская и рабочая потребительская кооперация в Сибири. 1864- 1917. Новосибирск, 2004. 260 с.

827. Зарубина H.H. Российский предприниматель в художественной литературе XIX -начала XX в. // Общественные науки и современность. 2003. № 1. С.101 115.

828. Зарубина H.H. Этика служения и этика ответственности в культуре русского предпринимательства // Общественные науки и современность. 2004. № 1. С.96 105.

829. Захарова Т.Н. 1-я Петроградская конференция пролетарских культурно-просветительских обществ (1917 г.) // Вестник ЛГУ. Сер.6. История КПСС, научный коммунизм, философия, право. 1990. Вып.4. С.78 81.

830. Зверев В.В. Эволюция народничества: «теория малых дел» // Отечественная история. 1997. №4. С. 86-94.

831. Зеленко В.А. Практика внешкольного образования в России. М.: Пг., 1923.

832. Зимина Р.Д. Общественные организации, местное самоуправление и белое движение в России в конце 1917 1918 гг. // Общественные организации в политической системе России. 1917- 1918 гг. Материалы конф. М., 1992. С. 133 - 137.

833. Зиновьев В.П. Сибирь в экономике России XVIII начала XX вв. // Сибирь в составе России XIX - начала XX вв. Томск, 1999. С.9 - 32.

834. Зиновьева В.И. Потребительские и культурно-просветительные организации рабочих Западной Сибири в период первой российской революции // Проблемы социально-экономического развития и общественной жизни России (XIX начало XX в.). Омск, 1994.

835. Знаменский О. Н. Интеллигенция накануне Великого Октября (февраль октябрь 1917 г.). Л.: Наука, 1988.

836. Зорин А.Н., Зорин Н.В., Каплуновский А.П., Каплуновский Э.Б., Клюшина Е.В., Хэфнер Л. Очерки городского быта дореволюционного Поволжья. Ульяновск: Изд-во Гос.Нац.Учр. «Средневолжский научный центр», 2000. 691 с.

837. Зубкова Е.Ю. Б. Пиетров-Эннкер. «Новые люди» России: развитие женского движения от истоков до Октябрьской революции // Вопросы истории. 2002. № 1. С.164 - 166.

838. Ибраева Т.Н., Малышева М.Н. Административная и научная деятельность H.A. Абрамова в Восточном Казахстане // Проблемы истории местного управления Сибири XVI XXI вв. Материалы V Всерос.науч.конференции. Новосибирск, 2003. 4.2. С.7 -10.

839. Иванов А.Е. Студенческая «самопомощь» в высшей школе Российской империи. Конец XIX начало XX в. // Отечественная история. 2002. № 4. С.35 - 50.

840. Иванов А.Е. Студенческая корпорация России конца XIX начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации. М.: Новый хронограф. 407 с.

841. Иерусалимский Ю.Ю. Роль научных обществ в жизни России (вторая половина XIX в.) // Культура и интеллигенция в эпоху модернизаций (XVIII XX в.). Т.2. Омск, 1995.

842. Из истории общественно-политической жизни Сибири. Томск, 1995.

843. Из истории органов социального обеспечения. Тюменская область. Тюмень: ГА-ТюмО, 1998.

844. Интеллигенция и революция. XX век. М.: Наука, 1985.

845. Ионова Г.И. Воскресные школы в годы первой революционной ситуации (1859 -1861 гг.) // Исторические записки. 1956. Т. 57.

846. История Сибири с древнейших времен до наших дней. Л.: Наука, 1968. Т.З. 530 с.

847. Итоги и задачи изучения истории Сибири досоветского периода. Новосибирск: Наука, 1971.216 с.

848. К положению музейного дела в Алтайском крае. Барнаул, 1918.

849. Кабацкий Н.И. Интеллигенция в Сибири в начале XX в. и ее роль в демократическом движении // История российской интеллигенции. Материалы и тезисы науч. конф. М., 1995. С.64 66.

850. Каменский А.Б. Повседневная жизнь русского города XVIII в. как источниковедческая проблема // Источниковедение и историография в мире гуманитарного знания. М., 2002. С.237-244.

851. Кимбалл Деревенский кабак как зародыш гражданского общества во второй половине XIX в. // Общественные науки и современность. 2004. № 6. С. 137 146.

852. Кирдяшкин И.В. Некоторые аспекты роли науки в отечественной истории // http://credo-new/narod.ru/cirrent / html / 3.htm.

853. Кларк П. Время, пространство и социальный диалог: социальные изменения в британских городах в XVIII веке // Одиссей. М., 2002. С.265 284.

854. Clark P. Sociability and Urbanity: Clubs and Societies in the Eighteenth-Century City. Leicester, 1986.

855. Clark P. British Clubs and Societies 1580-1800: The Origins of an Associational World. Oxford University Press, 2000.

856. Книжное дело в Сибири (конец XVIII начало XX в.). Новосибирск, 1991.

857. Кнорринг В.В. Библиотечная деятельность Общества для распространения просвещения между евреями в России // История библиотек: исследования, материалы, документы. Вып. 5. СПб.: РНБ, 2005. С.58 66.

858. Козлов В.П. Кружок любителей «отечественной истории» // Вопросы истории. 1987. №6. С. 184- 190.

859. Козырев A.B. Народное образование в России во второй половине XIX в. Ставрополь, 1948.

860. Колеватов Д.М. Литературно-научный кружок учащихся Омска (к характеристике интеллектуального ландшафта провинциального города нач. XX в.) // Мир историка: идеалы, традиции, творчество / Под ред. В.Г. Рыженко. Омск, 1999. С.211 227.

861. Комиссаренко С.С. Культурные традиции русского общества. СПб.: СПбГУП, 2003. 304 с.

862. Коновалов И.А. Городское управление и самоуправление в Западной Сибири во второй половине XIX начале XX вв. // Городская культура Сибири: история и современность. Омск, 1997.

863. Константинов H.A., Струминский В.Я. Очерки по истории начального образования в России. М., 1953.

864. Копотилова Е.Ю., Лебина Н.Б. Добровольные общества Ленинграда 1920-х гг. // Вопросы истории. 1988. № 3. С. 179 185.

865. Копылов Д., Прибыльский Ю. Тобольск. Свердловск, 1975.

866. Кордонский С. Государство, гражданское общество и коррупция // Отечественные записки. 2005. № 6.

867. Коржихина Т.П. Советская власть и общественные организации в 1917 1918 годах // Общественные организации в политической системе России. 1917 - 1918 гг. Материалы конф. М., 1992. С.81 - 89.

868. Корзун В.П. «Культурные гнезда»: к вопросу методики изучения истории научной интеллигенции // Российская интеллигенция. XX век. Екатеринбург, 1994. С.67- 68.

869. Корзун В.П. Культурные гнезда и традиции ситуационной историографии // Российская провинция XVIII XX вв.: реалии культурной жизни. Тез. докл. III Всероссийской научн. конф. Пенза, 1995. С. 66 - 68.

870. Корзун В.П., Матющенко В.И. Научные сообщества провинции (из истории сибирской археологии) // Российская провинция XVIII XX вв.: реалии культурной жизни. Тез. докл. III Всероссийской научн. конф. Пенза, 1995. С. 89 - 91.

871. Корзун В.П. и др. Провинциальная наука: научные сообщества и их судьбы в Западной Сибири конца XIX первой трети XX века (научно-вспомогательные материалы к библиографическому словарю). Омск: Изд-во ОмГУ, 1997. 42 с.

872. Королев Н. Края пространства. Российская граница: генезис и типология // Отечественные записки. 2002. № 6. С. 258 265.

873. Косых E.H. К истории внешкольного образования в сибирской деревне (август 1914 февраль 1917) // Некоторые вопросы истории крестьянства Сибири. Томск, 1976.

874. Косых E.H. Культурно-просветительная работа в солдатских массах Сибири в 1917 г. (март-октябрь) // Из истории социально-экономической и политической жизни Сибири (конец XIX в. -1918 г.). Томск, 1976.

875. Косых E.H. Некоторые особенности культурной жизни Томска в 1917 г.// Некоторые вопросы расстановки классовых сил накануне и в период Великой октябрьской соц. революции. Из истории Сибири. Томск, 1976.

876. Косых E.H. О характере внешкольного образования в Сибири (в т.ч. на Алтае) накануне Февральской революции // Революционное и общественное движение в Сибири в конце XIX начале XX в. Новосибирск, 1986.

877. Котлова Т.Б. Российская женщина в провинциальном городе // Личность. Культура. Общество. М., 2003. Вып. 1-2 (15-16). С. 100- 129.

878. Красильников С.А. Власть и общественные организации Сибири в 1920-1930-е гг. // Проблемы истории местного управления Сибири XVI XXI вв.: Материалы V Все-рос.науч.конференциии. 4.2. Новосибирск: НГАЭиУ, 2003. С.65-68.

879. Красильников С.А., Соскин B.JI. Интеллигенция Сибири в период борьбы за победу и утверждение Советской власти. Новосибирск: Наука, 1985. 254 с.

880. Краткий исторический очерк Томского университета за первые 25 лет его существования (1888- 1913 гг.). Томск, 1917. 544 с.

881. Краткий очерк деятельности профессоров и студентов Томского технологического института императора Николая II на поприще «освободительного движения» 1901 -1911 гг. Томск, 1911. 118 с.

882. Кропоткин Г.М. Правящая бюрократия и «новый строй» российской государственности после Манифеста 17 октября 1917 г. // Отечественная история. 2006. № 1 . С.24-42.

883. Кувшинов В.А. Кадеты о роли интеллигенции в российской истории // История российской интеллигенции. Материалы и тезисы науч. конф. М., 1995. 4.1. С.75 76.

884. Кулик В.Н. К истории женских общественных организаций 1917 г. // Общественные организации в политической системе России. 1917 1918 гг. Материалы конференции. М., 1992. С.72-80.

885. Культура и интеллигенция России в переломные эпохи (XX век). Омск, 1993.

886. Культура и интеллигенция сибирской провинции в XX веке. Теория, история, практика. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 2000. 234 с.

887. Культурное наследие Алтая. Барнаул, 1992.

888. Культурное наследие Сибири. Барнаул, 1994.

889. Культурный потенциал Сибири в досоветский период. Новосибирск, 1992.

890. Куприянов А.И. Общественные праздники в Омске в первой половине XIX в. // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири. XVIII -начало XX в. Новосибирск: Наука, 1985. С.53-67.

891. Куприянов А.И. Праздничные общественные обряды и развлечения городского населения Западной Сибири в первой половине XIX в. // Традиционные обряды и искусство русских и коренных народов Сибири. Новосибирск: Наука, 1987. С.23 32.

892. Куприянов А.И. Русский город в первой половине XIX в.: общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М.: АИРО-ХХ, 1995. 157 с.

893. Кучак JI.JI. Роль гражданских самодеятельных организаций в формировании гражданского общества в России в начале XX в. // Проблемы культуры городов России. Ишим Омск, 1997.

894. Лебедева Н.И. О некоторых особенностях локальных исследований (алтайское краеведение конца XIX в. 1950-х гг.) // Вестник Омского уни- верситета. 1999. Вып.1. С.51 -55.

895. Левандовская А.А., Левандовский А.А. «Темное царство»: купец-предприниматель и его литературные образы // Отечественная история. 2002. № 1. С. 146 -158.

896. Легкий Д.М. Либерально-демократическая общественность Петербурга в 18601870-е годы (по материалам семейного архива Стасовых) // Отечественная история. 2003. №3. С. 14-20.

897. Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция в 1900-1917 гг. М.: Мысль, 1981. 283 с.

898. Лелеко В.Д. Пространство повседневности в европейской культуре. СПб., 2002.

899. Лен К.В. Городские головы Западной Сибири (70-90-е гг. XIX в.) // Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып. 3. Сб. науч. статей. Барнаул: Изд-во АГУ, 2001. С.228-251.

900. Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914. М.: Русский путь, 1995. 549 с.

901. Лерсарян Т. Бескрайняя равнина конца времен // Отечественные записки. 2002. № 3. С. 10-23.

902. Либерализм в России: история и перспективы. Заседание дискуссионного клуба «История и современность». Томск, 1997. 20 с.

903. Лившин Я.И. «Представительные организации» крупной буржуазии в конце XIX -начале XX вв. // История СССР. 1959. № 2.

904. Lindenmyer A. Poverty is Not a Vice: Charity, Society and the State in Impérial Russia. Princeton. Princeton University Press. 1996.

905. Линдемайер А. Добровольные благотворительные общества в эпоху великих реформ //Великие реформы в России, 1856-1874. М.,1992.С.283-300.

906. Лисовой H.H. Русское присутствие в Святой Земле: учреждения, люди, наследие // Отечественная история. 2003. № 2. С. 19 37; № 3. С.84 - 103.

907. Литягина A.B. Городские думы как представительные организации торгово-промышленных кругов дореволюционной Сибири (по материалам Томской губернии) // Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Выпуск 2. Барнаул, 1997. С.180-191.

908. Литягина A.B. Городское самоуправление Сибири в конце XIX начале XX веков (по материалам Томской 1убернии). Барнаул, 1999.

909. Литягина A.B. Города Сибири второй половины XIX начала XX веков. Учебное пособие. Бийск: НИЦ БПГУ им. В.М. Шукшина, 2002. 87 с.

910. Llosa M.V. The Culture of Liberty // The Global Resurgence of democracy / ed. by Larry Diamend and Marc F. Plattner. Baltimore and London, 1963. P. 83-94.

911. Лукьянова Л.С. Роль купца Н.М. Чукмалдина в развитии библиотечного дела Тюмени (вторая половина XIX в.) // Вторые Макушинские чтения. Томск: Изд-во Том.ун-та, 1991. С.60-63.

912. Лукьянова Л.С. Из истории публичных, общественных и народных библиотек Тобольской губернии (вторая половина XIX начало XX в.) // Вопросы регионального книговедения: Сб.науч.трудов молодых ученых / ГПНТБ СО РАН. Новосибирск, 1996. С. 131-141.

913. Луначарский А. Культура в социалистических городах // Революция и культура. 1930. № 1.С.35-41.

914. Люкс Л., Рыбаков А. Русская культура на переломе. 30 точек зрения. Изд-во Bühlau, 2004. 356 с.

915. Магарил С.А. Гражданская ответственность интеллигенции // Социс. 2001. № 2. С.51-57.

916. Макаров Ю.Н. Религиозные и религиозно-патриотические организации молодежи, действовавшие на территории СССР (окг. 1917 г. 1930-е гг.) // Клио. 2004. № 3. С.134- 153.

917. Макарчук C.B. Культурно-просветительные общества сибирской интеллигенции в 1907 1914 гг. // Интеллигенция в политической истории XX в. Тезисы докладов межгос. научно-теорет. конф. Иваново, 1992.

918. Макарчук C.B. Эсеры и культурно-просветительные общества Сибири в межреволюционный период. Июнь 1907 февраль 1917 // История общественных движений и политических партий России: Мат-лы республ. научн. конф. Томск, 1993.

919. Макарчук C.B. Социалисты-революционеры в культурно-просветите- льных обществах сибирской интеллигенции. Июнь 1907 февраль 1917 // Культура и интеллигенция России в переломные эпохи (XX в.). Омск, 1993.

920. Макарчук C.B. Культурно-просветительные общества восточных регионов России в конце XIX начале XX в. // Россия в новое время. Мат-лы межвуз. ист. конф. М.,1994.

921. Макарчук C.B. Социалисты России в межреволюционный период (июль 1907 -февраль 1917). Кемерово, 1994.

922. Макарчук C.B. Участие сибирской партийной интеллигенции в отделениях «Общества изучения Сибири и улучшения ее быта». Март 1908 февраль 1917 гг. // История российской интеллигенции. Материалы и тезисы науч.конф. М., 1995. 4.1. С. 83 -84.

923. Макарчук C.B. Социалисты России о значении партийной работы в культурно-просветительских обществах интеллигенции в межреволюционный период (июнь 1907 февраль 1917) // Культура и интеллигенция России в эпоху модернизаций. М.,1995.

924. Макарчук C.B. Революционные партии и культурно-просветительные общества Сибири в 1905-1907 гг. // Из истории общественно-политической жизни Сибири. Томск, 1995.

925. Малышева М.П., Познанский B.C. Научные экскурсии на Алтай в 1922 г. // Гуманитарные науки в Сибири. 1998. № 4. С.59 60.

926. Мамонов A.B. Самодержавие и «славянское движение» в России в 1875 1877 годах // Отечественная история. 2004. № 3. С.60 - 77.

927. Мамсик Т.С. Непосредственная среда обитания сибиряков на рубеже XVIII XIX вв.: народная культура и просветительский реформизм // Опыт природопользования в Сибири в XIX - XX вв. Новосибирск: Новосибирский госуниверситет, 2001. 225 с. С.6 -29.

928. Маркова И.Б. Досуг сибирских чиновников первой половины XIX в. // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири. XVIII начало XX в. Новосибирск: Наука, 1985.С.41 -53.

929. Матханова Н.П. Декабрист A.B. Поджио в 50-60-е гг. XIX в. // Политические ссыльные в Сибири (XVIII начало XX в.). Новосибирск: Наука, 1983.

930. Матханова Н.П. Положение русского провинциального чиновничества в середине XIX века: закон и жизнь // Гуманитарные науки в Сибири. 1999. № 2.

931. Матханова Н.П. Каинский окружной начальник В.И. Вагин: чиновник-интеллигент // Гуманитарные науки в Сибири. 2001. № 2.

932. Матханова Н.П. Участие женщин в управлении Сибири XIX в. // Сибирь на этапе становления индустриального общества в России (XIX начало XX в.). Новосибирск, 2002. С.113-115.

933. Матханова Н.П. Женщины Сибири в общественно-политической жизни середины XIX в. // Сибирское общество в контексте модернизации XVIII XX вв. Сборник материалов конференции. Новосибирск, 2003. С. 124 - 131.

934. Матханова Н.П. Томский губернатор В.И. Мерцалов и его мемуары // Проблемы истории местного управления Сибири XVI XXI вв. Материалы V Все-рос.науч.конференции. Новосибирск, 2003. 4.1. С.64 - 67.

935. Медведицков А.П. Педагогические убеждения К.В. Ельницкого и его деятельность в г. Омске. Омск, 1996.

936. Между царем и народом: образованное общество и стремление к социальному общественному самоопределению в поздний период царской России. Сб. статей. Прин-стон, Нью Джерси, 1991.

937. Менщиков В.Н. Владелец типографии и городской голова С.И. Двойников: вклад в развитие культуры и образования в Ишиме (1862 1917) // Городская культура Сибири: динамика культурно-исторических процессов. Сб.науч.тр. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. С.174-176.

938. Методологические проблемы изучения истории Сибири. Бахрушинские чтения. Новосибирск, 1988.

939. Мешалкин П.Н. Благотворительность в Сибири: опыт, уроки (вторая половина XIX в.) // Современное российское общество: осмысление прошлого, поиск достойного будущего: Тезисы докл. научно-практ. конф. Красноярск, 1995.

940. Миловидов B.JI. Полемика в кадетской партии по проблемам интеллигенции // История российской интеллигенции. Материалы и тезисы науч. конф. М., 1995. 4.1. С. 76 78.

941. Миронов Б.Н. Грамотность в России в 1797 1917 // История СССР. 1985. № 4. С. 137- 153.

942. Миронов Б.Н. Экономический рост и образование в России и СССР в XIX XX вв. // Отечественная история. 1994. № 4. С.111 -124.

943. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XXв.): В 2 т. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2000. 548 + 568с., 87 + 55 ил.

944. Миронов Б.Н. «Сыт конь богатырь, голоден - сирота»: питание, здоровье и рост населения в России второй половины XIX - начала XX в. // Отечественная история. 2002. № 2. С.ЗО - 43.

945. Михайлова М.В. Общественные педагогические и просветительные организации дореволюционной России (середина XIX начало XX в.). М., 1993.

946. Мишина Е.В. Патронат над несовершеннолетними в дореволюционной России // История государства и права. 2002. № 1. С. 10-14.

947. Могильницкая К.И. Сибирские высшие женские курсы // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Материалы Четвертых научных чтений памяти проф. А.П. Бородавкина. Барнаул: АГУ, 2003. С.465 469.

948. Могильницкий Б.Г. Либеральная идея и российский менталитет // Из истории революций в России (первая четверть XX века). Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1996. Вып.1. С. 38-49.

949. Морозов Л.Ф. Главполитпросвет орган идеологической работы в массах (1920 -1930 гг.) // Вопросы истории КПСС. 1984. №11. С.43 - 56.

950. Морозова E.H. Культурно-просветительская деятельность Саратовского земства. 1866- 1890. Саратов, 1988.

951. Мосина И.Г. Буржуазия и буржуазная интеллигенция весною летом 1905 г. в Сибири // Вопросы истории Сибири. Томск, 1979. Вып. 10. С. 114 -121.

952. Мосина И.Г. Интеллигенция в Сибири в начале XX в. (численность и структура) // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем. Новосибирск: Сиб.отделение Ин-та истории СССР, 1981. С. 133- 136.

953. Мосина И.Г. Политическая ссылка и интеллигенция в Сибири (конец XIX начало XX вв.) // Ссыльные революционеры в Сибири. Иркутск: Изд-во Иркутск, ун-та, 1985. С.112 -119.

954. Мосина И.Г., Рабинович Г.Х. Буржуазия в Сибири в 1907 1914 гг. // Из истории буржуазии в России. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1982. С. 112 - 118.

955. Наместникова И.А. Историко-филологическое общество в Московском университете (1902 1904) // Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1999. № 5. С 75 - 89.

956. Наумова Э.Н. Учительство Томской губернии в первые годы Советской власти // Некоторые вопросы истории Сибири. Вып.2.Томск, 1973. С. 201-219.

957. Невский В.А. Внешкольное образование во всеобщей истории. Культурно исторические наброски. Кострома, 1921.

958. Некоторые вопросы изучения исторических документов XIX-начала XX вв.: Сб. ст. / Ред. И. Н. Фирсов, Г. М. Горфейн, JI. Е. Шепелев. Л.: Изд-во ЛГУ, 1967. 264 с.

959. Нестерова C.B. Общественные организации Барнаула на рубеже XIX XX веков// Гуляевские чтения. Выпуск 1: Материалы первой, второй и третьей историко-архивных конференций. Барнаул, 1998.

960. Никиенко О.Г. О бесплатной народной библиотеке в Томске (80-е гг. XIX в. 1919 г.) // Вторые Макушинские чтения. Томск: Изд-во Том.ун-та, 1991. С.63-65.

961. Николаев В. Сибирская периодическая печать и политическая ссылка // Каторга и ссылка. 1928. №43. С.96 122.

962. Никулин Р.Л. Правовые аспекты политического контроля над общественными объединениями в советской России. 1928- 1932 гг.//Клио. 2002. № 1.С.84-91.

963. Новикова Л., Сиземская И. Либеральные традиции в культурно-историческом опыте России // Свободная мысль. 1993. № 15. С. 68 80.

964. Новосибирск Ново-Николаевск - 100. Новосибирск, 1993.

965. Ноздрин Г.А. Благотворительные общества дореволюционной Сибири // Вопросы истории Сибири XX в. Новосибирск, 1998. С.3-11.

966. Ноздрин Г.А. Заштатный город Колывань (вторая половина XIX начало XX в.) // Вопросы истории Сибири XX века: Межвуз.сб.науч.тр./Под ред. М.В. Шиловского. Новосибирск: Новосиб.госуниверситет,1999. 164 с. С.3-15.

967. Ноздрин Г.А. Формирование гражданского общества в сибирской деревне во второй половине XIX в. // Вопросы истории Сибири XX века: Межвуз. сб. науч. тр. Вып.5 / Под ред. М.В. Шиловского. Новосибирск: НГУ, 2001. С.69 87.

968. Ноздрин Г.А. Культурная жизнь г Каинска в XIX начале XX в. // Города Сибири XVII - начала XX в. Вып.2. История повседневности. Барнаул: Изд-во АГУ, 2004. С. 160-176.

969. Ноздрин Г.А. Школьные общества Сибири в конце XIX начале XX в. // История и культура Сибири в исследовательском и образовательном пространстве. Новосибирск, 2004. С. 109-112.

970. Ноздрин Г.А Общественная жизнь Сибири во второй половине XIX начале XX в. // Вестник Кузбасского государственного технического университета 2005 № 1 С.120-126.

971. Носач В. В первые годы (Рабочие клубы Петрограда в первые годы Советской власти) // Клуб и художественная самодеятельность. 1966. № 1. С 6 7.

972. Общественно-политическая жизнь российской провинции XX в. Вып. I III. Материалы межвузовской научной конференции. Февраль 1997 г. ТГТУ. Тамбов, 1997.

973. Общественные организации в политической системе: Аспекты взаимодействия с партией, государственными организациями, трудовыми коллективами. М.: Наука, 1984.

974. Общественные организации в политической системе России. 1917 1918 гг. Материалы конференции. М., 1992.

975. Общественные организации и органы общественной самодеятельности в СССР. М., 1985.

976. Общественные организации Новосибирска. Новосибирск, 1998.

977. Общественные организации, право и личность. М.: Наука, 1981. 367 с.

978. Овечкин A.C. Конфессиональная благотворительность // Сборник научных трудов Тюменского госуниверситета. Тюмень, 1990 С.43 54.

979. Овчинникова Л.И. Томское общество любителей художеств и художественная жизнь города в 1917 1918 гг. // Художественная жизнь Сибири начала XX в.: К 90-летию Томского общества любителей художеств. Материалы конференции. Томск: ТГУ, 2000. С.75-85.

980. Опыт российских модернизаций. XVIII XX века. М.: Наука, 2001. 246 с.

981. Орешкин В.В. Вольное экономическое общество в России. 1765 1917. М., 1963.

982. Орлов С.Б. Непрерывное образование и культурная политика царской России второй половины XIX в. // Политика и культура. Сб. научных трудов. Екатеринбург, 1991. С. 116-127.

983. Орлов С.Б. Интеллигенция как мифологический феномен // Социологические исследования. 2001. № 11. С.51 58.

984. Орлов С.Б. Политическая мифология в России: опыт концептуального анализа мифа об интеллигенции. Барнаул, 2002.216 с.

985. Ососков A.B. Начальное образование в дореволюционной России (1861 -1917 гг.). М., 1982.

986. Offe С. Micro-aspects of democratic theory: what makes for the deliberative competence of citizens // Democracy's victory and crisis: Nobel symposium no. 93 / ed. by Axel Haden-ius. Cambridge University Press, 1997. P. 81-104.

987. Очерки истории города Омска. Том первый. Дореволюционный Омск / Под ред. А.П. Толочко. Омск, 1997.

988. Очерки истории города Томска. 1604 1954. Томск, 1954. 325 с.

989. Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. Т.2. Конец XIX -начало XX в. / Отв. ред. С.А. Пайчадзе. Новосибирск, 2001. 368 с.

990. Очерки истории Тюменской области. Тюмень, 1994.

991. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (конец XIX начало XX в.). М., 1991.

992. Очерки русской культуры XIX в. М., 1998.

993. Очерки русской культуры XIX в. Том 3. Культурный потенциал общества. М.: Изд-во МГУ, 2001.640 с.

994. Паршукова Н.П. Литературные праздники в Барнауле в конце XIX начале XX вв. // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Материалы Четвертых научных чтений памяти проф. А.П, Бородавкина. Барнаул: АГУ, 2003. С.478-480.

995. Перминова С.А. Взаимоотношения польских ссыльных с жителями Омска (по материалам воспоминаний Ежи Красковского) // Степной край: зона взаимоотношений русского и казахского народов (XVIII XX в.). Омск, 1998. С.117 - 119.

996. Петров М.И. Педагогическое общество в дореволюционном Томске (1892-1913 гг.) // Вопросы истории педагогики (Материалы научн. конф. к 150-летию К.Д. Ушинско-го). Разд. 2. Томск, 1975. С.176 185.

997. Петров О.В. Психологическое просвещение в Самарском крае в начале XX столетия // Вопросы психологии. 1998. № 1.

998. Петряев Е.Д. Псевдонимы литераторов-сибиряков. Новосибирск, 1973. 74 с.

999. Плеханов А.В. Проблема воспитания «нового человека» в русской революционно-демократической педагогике второй половины XIX в. Владимир, 1975.

1000. Плотников А.Е. Численность, состав, территориальное размещение интеллигенции Сибири (по переписи 1897 г.) // Проблемы источниковедения и историографии Сибири дооктябрьского периода. Омск, 1990.

1001. Плотников А.Е. Культурно-просветительная и общественно-политическая деятельность ЗСО ИРГО в Омске (1877-1917) // Проблемы историографии, источниковедения и исторического краеведения в вузовском курсе отечественной истории. Омск, 1993.

1002. Плотников А.Е. Интеллигенция и общественное движение в Сибири (конец XIX -начало XX вв.) // История российской интеллигенции. Материалы и тезисы науч. конф. М., 1995.4.1. С.42 44.

1003. Плотников А.Е. Профессионально-политические союзы интеллигенции Сибири в 1905-1907 гг. // Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895 -1917 гг. Томск, 1995. Вып.2. С.96 -117.

1004. Подбельский Ю.Н. Культурное наследие сургутской политической ссылки // Тобольский Север глазами политических ссыльных XIX начала XX века/Сост. Рощев-ская Л.П., Белобородое В.К. Екатеринбург, 1998. С.391-399.

1005. Покровский Н.Е. Мир организаций и организация социального мира // Со-цис.1997.№ 1.

1006. Политические партии и общественные движения в Астраханском крае в конце XIX начале XX века // История Астраханского края. Астрахань: Изд-во Аст-рах.гос.пед.ун-та, 2000. 1122 с.

1007. Полуаршинов A.B. Оказание помощи пострадавшим от войны населением и общественными организациями Омска (июль 1914 г. февраль 1917 г.)// Актуальные проблемы отечественной истории XVIII - XX вв. Омск, 2002. С. 123 - 134.

1008. Попов Д.И. Всероссийские культурно-просветительные организации и либералы в Сибири в 1907 1910 гг. // Актуальные проблемы отечественной история XVIII - XX вв.: Межвуз. сб. науч. тр. Омск: Изд-во ОмГУ, 2002. С.72 - 86.

1009. Попов Д.И. Культурно-просветительные организации в Степном крае в конце XIX- начале XX в. // Традиции экономических, культурных и общественных связей стран содружества (история и современность). Омск, 2002. С.41 51.

1010. Попов Д.И. Социал-демократы в культурно-просветительных обществах Сибири 1907-1914 гг.: тактические позиции и основные направления работы // Социал-демократия: революция и эволюция (Материалы межд.конф.). Омск: ОмГТУ, 2003. 256 с. С.57-62.

1011. Попов Д.И. Государственная власть и культурно-просветительные общества в Сибири в начале XX в.: проблемы взаимоотношений // Вестник Тюменского гос.университета. 2004. С.18 27.

1012. Попов Д.И. Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим в Сибири в начале XX в.: тенденции развития и особенности функционирования // Степной край Евразии. Историко-культурные взаимодействия и современность. Тезисы. Омск, 2005. С.167- 172.

1013. Попов И.Е. Как и кого выбирали в Томскую городскую думу. Томск: Кн. изд-во, 1959. 19 с.

1014. Портер Р. Происхождение и история Английских клубов // http://www.if.russ.ru/ 2001/6/20010822-роП^1т1.

1015. Прибыльский Ю.П. Исследователь Севера A.A. Дунин-Горкавич // Томскбольский хронограф. М., 1994. С.254 263.

1016. Привалихин В. Из рода Пепеляевых. Томск: Изд-во «Красное знамя», 2004. 112 с.

1017. Приз Г. Сословная парадигма и русская социальная история // Американское историческое обозрение. Т.91. 1986. № 1.

1018. Профессора Томского университета: Биографический словарь. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1996. Вып.1. 287 с.

1019. Пушкарева H.JI. «Дерзкие и беспокойные» («Женская история» России 1801 -1905 гг.: формы социальной активности) // Отечественная история. 2002. № 6. С.52 -66.

1020. П)шкарева 11.JI. Историческая феминолошя в России: состояние и перспективы // Общественные науки и современность. 2003 N 6. С. 164-172.

1021. Пшеницына О.В. Общественные организации как объект социальной работы // Социс. 2000. №6. С. 135- 139.

1022. Пыстина Л.И. Общественные организации научно-технической интеллигенции Сибири 20-30-е гг. Новосибирск, 1987.

1023. Пыстина Л.И. Культурные традиции в деятельности общественных организаций научно-технической интеллигенции Сибири в 1920 начале 1930-х гг. // Сибирская провинция и центр: культурное взаимодействие в XX в. Новосибирск: СО РАН, 1997. С.115-140.

1024. Рабинович Г.Х. Из истории буржуазии города Томска (конец XIX в. 1914 г.)// Из истории Сибири. Томск, 1973. Вып.6.

1025. Рабинович Г.Х., Скубневский В.А. Буржуазия города Барнаула (середина 90-х гг. XIX в. -1914 г.) // Из истории Сибири. Томск, 1971. Вып. 3.

1026. Равикович Д.А. Из истории организации сибирских музеев в XIX в.// Труды НИИ культуры. М., 1975. Вып.1.

1027. Развитие книжной культуры Сибири. XIX начало XX в. Новосибирск, 1982.

1028. Разманова H.A. Общественная инициатива торгово-промышленных кругов России и материальное обеспечение коммерческих училищ // Отечественная история. 2004. №2. С.74- 83.

1029. Распространение книги в Сибири. Новосибирск, 1990.

1030. Рашин А.Г. Грамотность и народное образование в России в XIX начале XX в. // Исторические записки. 1957. Т.37. С.41 - 65.

1031. Резун Д.Я. Очерки истории изучения сибирского города в XVIII в. Новосибирск: Наука, 1991.208 с.

1032. Резун Д.Я., Ламин В.А., Мамсик Т.С., Шиловский М.В. Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в XVII XX вв.: общее и особенное. Новосибирск: Изд-во ИДМИ, 2001.113 с.

1033. Резун Д.Я., Ламин В.А., Мамсик Т.С., Шиловский М.В. Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в XVII XX вв.: общее и особенное. Вып. 2. Новосибирск: РИПЭЛ плюс, 2002. 96 с.

1034. Резун Д.Я., Шиловский М.В. Сибирь, конец XVI начало XX века: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов. Новосибирск, 2005. 196 с.

1035. Ремизов A.B. Омский краевед А.Н. Седельников исследователь Степного края // Степной край: зона взаимодействия русских и казахских народов. Омск, 1998. С. 127 -130.

1036. Ремнев A.B. Сибирь в имперской географии власти XIX начала XX вв.: в поисках теоретических подходов // Проблемы истории местного управления Сибири XVI -XXI вв. Материалы V Всерос.науч.конференции. Новосибирск, 2003. 4.1. С.24-32.

1037. Ретунский В.Ф. Государственные преступники. Сургут, 1992.

1038. Римский Л., Ясный А. Культпоход на новом этапе // Революция и культура. 1930. №15-16. С. 33-44.

1039. Розенталь И.С. Культурно-просветительные общества и углубление классового сознания российского пролетариата (1907 1917 гг.) // Рабочий класс и рабочее движение в России в период империализма. М., 1979. С.58 - 78.

1040. Розенталь И.С. Москва на перепутье: власть и общественность в 1905-1914 гг. М.: РОССПЭН, 2004. 256 с.

1041. Романова Н. Культурно-просветительные общества Петербурга и власть конца

1042. XVIII XX вв. (к истории взаимоотношений) // Евреи в России: История и культура. Вып.З. СПб.: Изд-во Петерб. еврейско1 о университета, 1995.

1043. Российская интеллигенция. История и судьба. М.: Наука, 1999.

1044. Рощевская Л.П. Политические ссыльные 70-80-х гг. XIX в. в Тобольской губернии. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1970.

1045. Рощевская Л.П. Томские кружки 1870-1880-х гг. // Вопросы истории. 1981. № 8. С. 182- 184.

1046. Рощевская Л.П. Вклад купцов-меценатов в развитие культурной жизни Тюмени в

1047. XIX в. // Менталитет и культура предпринимателей России XVII-XIX вв. М., 1996. С. 139-151.

1048. Рыженко В.Г., Томилов H.A. Омск культурный центр Западной Сибири конца XIX - начала XX в.: проблемы становления и развития // Омская областная научно-практич. конф., посвящ. 275-летию г. Омска. Омск, 1992.

1049. Сабурова Т.А. К вопросу о «культурных гнездах» провинциального города (Омское медицинское общество на рубеже XIX XX вв.) // Мир историка: идеалы, традиции, творчество / Под ред. В.Г. Рыженко. Омск, 1999. С. 199 - 210.

1050. Сабурова Т.А. Наука и научно-просветительская деятельность интеллигенции Омска в конце XIX начале XX вв. // Культура и интеллигенция сибирской провинции в

1051. XX веке: теория, история, практика. Материалы региональной науч. конф. 24 25 февраля 2000 г. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 2000. С. 158 - 161.

1052. Саврасова Т.В. К истории благотворительности в Томске (конец XIX начало XXв.) // Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее. Томск, 1995. Вып.4.

1053. Савченко A.M. История культурно-просветительной работы в СССР. М., 1970.

1054. Свердлова АЛ. К истории общественного призрения в России: этапы развития // Социологические исследования. 1997. № 9.

1055. Свиридовская О.Н. Деятельность ЗСОИРГО в сфере сохранения культурного наследия накануне революции и в период гражданской войны // Известия Омского гос. историко-краеведч. музея. Омск. 2000. № 8. С.43- 51.

1056. Севостьянова Е.В. О деятельности научных обществ в Забайкалье (второй половины XIX начала XX в.) // Культура и интеллигенция в эпоху модернизаций (XVIII- XX вв.). Т.2. Омск, 1995.

1057. Севостьянова Е.В. Проект первого культурно-просветительного общества в Восточной Сибири: к вопросу о демократизации народного образования в пореформенный период // Проблемы культуры городов России. Ишим-Омск. 1997.

1058. Секненков Ю.И. К вопросу о культурно-просветительной работе ссыльных революционеров в Сибири // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX февраль 1917г.). Иркутск, 1974. Вып. 2. С.238 250.

1059. Сибирь в составе России XIX начала XX в. Сборник ист.-стат. материалов / Под ред. Б.К. Андрющенко. Томск: ТГУ, 1999. 144 с.

1060. Сибирь и декабристы. Иркутск, 1981. Вып. 1, 2.

1061. Скалабан И.А. История Западно-Сибирского отдела Русского географического общества // Культурный потенциал Сибири в досоветский период. Новосибирск, 1992.

1062. Скубневский В.А. Грамотность городского населения Сибири (в т.ч. Алтая): К истории вопроса // Актуальные проблемы социологии, психологии, и социальной работы. Барнаул, 1994. Вып. 3.

1063. Скубневский В.А. Роль купечества в развитии народного образования Барнаула во второй половине XIX начале XX в. // Культурное наследие Сибири. Барнаул, 1994.

1064. Скубневский В. А. Муниципальное прошлое Барнаула // Алтай. 1995. № 4- 5. С.290 296.

1065. Скубневский В.А., Старцев A.B., Гончаров Ю.М. Предприниматели Алтая. 18611917 гг.: Энциклопедия. Барнаул, 1996. 112 с.

1066. Скубневский В.А., Старцев A.B., Гончаров Ю.М. Купечество Алтая второй половины XIX начала XX в. Барнаул: Изд-во АГУ, 2001. 239 с.

1067. Скубневский В.А., Гончаров Ю.М. Города Западной Сибири во второй половине XIX начале XX в. Часть 1. Население. Экономика. Барнаул: Изд-во АГУ, 2003. 360 с.

1068. Славянские матицы, XIX век (Культурно-просветительные общества и их роль в духовной культуре славянских народов). М., 1996. Ч. 1,2.

1069. Соколов А.Р. Российская благотворительность в XVIII XX веках (к вопросу о периодизации и понятийном аппарате) // Отечественная история. 2003. № 6. С. 147 - 157.

1070. Соколов А.Р. Благотворительная деятельность «Императорского человеколюбивого общества» в XIX веке // Вопросы истории. 2003. № 7. С.96 112.

1071. Сорокин А.П. Научные и культурно-просветительные общества Омска в конце XIX начале XX в. // Известия Омского гос. историко-краеведч. музея. Омск, 1995. № 3.

1072. Сорокин А.П. Роль научных и культурно-просветительных обществ г. Омска в событиях революции 1905 1907 гг. // Сборник научных работ аспирантов и студентов. Омск, 1995.

1073. Сорокин А.П. Научные и культурно-просветительские общества Омска в социокультурной инфраструктуре сибирского города в начале XX века // Культурологические исследования в Сибири. Омск: Изд-во ОмГПУ, 1999. Вып. 2 С.61 76.

1074. Соскин B.JI. Политические позиции сибирской интеллигенции в период Октябрьской социалистической революции // Известия СО АН СССР. 1967. №11. Сер. общественных наук. Вып. 3. С. 102 -108.

1075. Соскин B.J1. Современная историография советской интеллигенции России. Новосибирск, 1996.

1076. Соскин B.J1. Советская массовая культура: у истоков (1917 1920 гг.). Новосибирск: НГУ, 2001. 150 с.

1077. Сосковец Л.И. Некоторые вопросы организации управления религиозными общинами в советский период // Проблемы истории местного управления Сибири XVI -XXI вв.: Материалы V Всерос.науч.конференциии. 4.2. Новосибирск: НГАЭиУ, 2003. С.62-65.

1078. Сталева Т.В. Сибирский просветитель П. Макушин. Томск, 1990.

1079. Старцев А. Общественная и культурная деятельность предпринимателей Алтая // Предпринимательство на Алтае. XVIII в. 1920 г. Барнаул, 1993.

1080. Старцева O.A. Малые города Западной Сибири в эпоху капитализма (к постановке проблемы) // Городская культура Сибири: динамика культурно-исторических процессов. Сб.науч.тр. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. С.155-158.

1081. Стеббинс P.A. Свободное время: к оптимальному стилю досуга (взгляд из Канады) // Социологические исследования. 2000. № 7. С.64 72.

1082. Степанов Д. Формы реорганизации некоммерческих организаций // Приложение к журналу «Хозяйство и право». 2003. № 10.

1083. Степанский А. Д. К истории научно-исторических обществ в дореволюционной России// Археографический ежегодник за 1974 г. М., 1975.

1084. Степанский А.Д. История общественных организаций дореволюционной России. М., 1977.

1085. Степанский А.Д. Материалы легальных общественных организаций царской России (середина XVIII в. февраль 1917) // Археографический ежегодник за 1978 год. М., 1979.

1086. Степанский А.Д. Научные общества при высших заведениях дореволюционной России // Государственное руководство высшей школой в дореволюционной России и в СССР. М., 1979.

1087. Степанский А.Д. Самодержавие и общественные организации России на рубеже XIX-XX в. М., 1980.

1088. Степанский А.Д. Документы по истории легальных общественных организаций в фондах дореволюционных государственных учреждений России // Советские архивы.1981. №2.

1089. Степанский А.Д. Общественные организации в России на рубеже XIX XX в. М.,1982.

1090. Степанский А.Д. Общественные организации российской интеллигенции и революционное движение // Интеллигенция и революция. XX век. М., 1985.

1091. Степанский А.Д. Либеральная интеллигенция в общественном движении России на рубеже XIX XX вв. // Исторические записки. 1983. Т. 109. С.64 - 94.

1092. Степанский А.Д. История научных учреждений и организаций дореволюционной России. М., 1987.

1093. Сухорукова A.C. Общества обывателей и избирателей Петербурга (1906 1910) // Россия в XIX - XX вв. Сборник статей к 70-летию Р.Ш. Ганелина. СПб., 1998. С.270 -276.

1094. Сухотина Л.Г. Российская интеллигенция как проблема // Интеллигенция в российской истории. Заседание дискуссионного клуба «История и современность». Томск, 1997. С.1 -5.

1095. Сучков И.В. Социальный и духовный облик учительства России на рубеже XIX -XX вв. // Отечественная история. 1995. - № 1. - С. 62 - 75.

1096. Тазьмин Ю.Н. Меценатство и благотворительность в России. К вопросу о мотивациях // Социс. 2002. № 2. С 92 97.

1097. Тевлина В.В. Социальная работа в России в конце XIX начале XX века // Вопросы истории. 2002. № 1. С. 116 - 124.

1098. Тобольский Север глазами политических ссыльных XIX начала XX века/Сост. Рощевская Л.П., Белобородое В.К. Екатеринбург, 1998. 432 с.

1099. Толочко А.П. Организация учебного процесса и подготовка кадров на сибирских высших женских курсах в Томске (1910 1920 гг.) // Роль науки в освоении восточных районов страны. Новосибирск, 1992.

1100. Томская область: Исторический очерк. Томск, 1994.

1101. Томский технологический институт за 25 лет своего существования. 1900- 1925. Томск: Изд. Сиб. Технолог, ин-та, 1928. 173 с.

1102. Томский университет. 1880 1980. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1980.431 с.

1103. Троицкий Ю.Л. Подвижник сибирской науки // Былины и песни Алтая: Из собрания С.И. Гуляева. Барнаул, 1988. С.5 30.

1104. Троицкий Ю.Л. Социальная психология сибирского ученого С.И. Гуляева в контексте культуры XIX в. // Общественно-политическая мысль и культура сибиряков в XVII первой половине XIX в. Новосибирск: Изд-во НГУ, 1990. С. 102 -110.

1105. Труевцева С.Н. Роль ИРГО в развитии музейного дела в Сибири // Культура и интеллигенция в эпоху модернизаций (XVIII XX в.). Т.2. Омск, 1995.

1106. Туманова A.C. В поисках компромисса с общественностью: власть и общественные организации 1860-1880-х гг. (на материалах Тамбовской губернии) // Клио. 2001. № 1. С.180- 187.

1107. Туманова A.C. Самодержавие и общественные организации в России. 1905 1917 гг. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002. 488 с.

1108. Туманова A.C. Законодательство об общественных организациях России в начале XX в. // Государство и право. 2003. № 8. С.82-86.457. 1905 год в Сибири. Новониколаевск: Сибкрайиздат, 1925. 202 с.

1109. Тяпкина O.A. Северные города Западной Сибири во второй половине XIX в. // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Барнаул, 2003. С.65-96.

1110. Ульянова Г.Н. Исследования истории благотворительности в России: тенденции последнего десятилетия // Милосердие и благотворительность в российской провинции. Вып.2. Екатеринбург, 2002. С. 15 -25.

1111. Ульянова Г.Н. Законодательство о благотворительности в России (конец XVIII -начало XX в.) // Отечественная история. 2005. № 6. С. 17-32.

1112. Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи, XIX начало XX века. М.: Наука, 2005.403 с.

1113. Ульянова Г.Н. Российская благотворительность в освещении историографии XIX -начала XX в. // Вопросы истории. 2006. № 1. С. 160-166.

1114. Учеба и культработа в тюрьме и на каторге. М., 1932.

1115. Ушаков A.B. Демократическая интеллигенция периода трех революций в России. М., 1985.

1116. Ушаков A.B. Демократическая интеллигенция России на пути к социалистической революции // Вопросы истории. 1987. № 10. С. 37 55.

1117. Ушакова Л.А. Связи революционной народнической ссылки с населением Сибири //Из истории Западной Сибири. Вып. 31. Новосибирск, 1969.

1118. Ушакова Л.А. Культурно-просветительская роль политических ссыльных народников в Сибири. Новосибирск, 1986.

1119. Фадеев К.В. Из истории культурной жизни в Томской губернии на рубеже XIX -XX вв. // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Мат-лы Четвертых научных чтений памяти проф. А.П. Бородавкина. Барнаул: АГУ, 2003. С.474 477.

1120. Фиалков Д.Н. Западно-Сибирский отдел Географического общества в годы революционных событий // Тезисы докладов юбилейной конференции к 100-летию Омск.отделения Географического общества. Омск, 1977.

1121. Филиппов Н.Г. Научно-технические общества России, 1866 1917. М., 1976.

1122. Филоненко T.B. Развитое школьного образования в России в начале XX века // Вопросы истории. 2004. № 9. С. 137- 141.

1123. Филь С.Г. Тюменские мещане Малиновские и Кульвецы // Сибирский исторический журнал. 2002. № 1. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2002. С.65 70.

1124. Фрид JI.C. Культурно-просветительная работа в России в годы революции 1905 -1907 гг. М., 1956.

1125. Фрид JI.C. Культурно-просветительная работа в России в дооктябрьский период. М, 1960.

1126. Фрид JI.C, Культурно-просветительная работа в России до Великой октябрьской социалистической революции. М., 1967.

1127. Хазиахметов О.Н. Сибирская политическая ссылка. 1905 1917 (облик, организации и революционные связи). Томск, 1978.

1128. Хазиахметов Э.Ш. Члены социал-демократической фракции второй Государственной думы в сибирской ссылке (1908 1917 гг.) // Социал-демократия: революция и эволюция (Материалы межд.конф.). Омск: ОмГТУ, 2003. 256 с. С.63 -65.

1129. Хартанович М.Ф. Научные общества России // Вестник Российской академии наук. 1996. № 12.Т.66.

1130. Харусь O.A. Сибирская буржуазная интеллигенция: опыт политической деятельности в годы первой российской революции // Тезисы докладов межгосударственной научно-теорет. конференции. Иваново, 1992.

1131. Харусь O.A. Проблема обусловленности политической ориентации вузовской интеллигенции Томска в начале XX в. // Культура: философия и история. Томск, 1994.

1132. Харусь O.A. Хроника либерального движения в Сибири. 1905 1917 // Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895 - 1917 г. Томск, 1994.

1133. Харусь O.A. Проблема общественного долга личности в трактовке сибирских либералов начала XX в. // Перестройки в российской истории. Исторический опыт и уроки XX в. Сб. тезисов респ. научн. конф. Красноярск, 1996.

1134. Хасбулатова O.A. Опыт и традиции женского движения в России (1860 1917). Иваново: Изд-во Ивановского ун-та, 1994. 135 с.

1135. Хроменкова Н.И. Модернизация и особенности развития образования в России и в СССР XIX XX в. // Культура и интеллигенция России в эпоху модернизаций. М., 1995.

1136. Хроника общественного движения в Сибири. 1895 февраль 1917 гг. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1996.

1137. Художественная жизнь Сибири начала XX в. К 90-летию Томского общества любителей художеств / Под ред. И.П. Тюриной. Томск: Изд-во ТГУ, 2000.

1138. Цысь О.П. Из истории религиозно-нравственного просвещения Тобольской епархии в конце XIX начале XX в. // Западная Сибирь: история и современность. Краеведческие записки. Вып. 2. Екатеринбург, 1999. С. 131 - 132.

1139. Чернуха В.Г. Сельскохозяйственные общества России в 60-70-е гг. XIX в. // Проблемы социально-экономической истории России. М., 1991. С. 188 196.

1140. Чеховских К.А. Реформация народного образования в период становления Советской власти (март середина июня 1918 г.). Барнаул: Изд-во БГПУ, 1997. 38 с.

1141. Черникова В.В. Регулирование деятельности благотворительных организаций Великобритании: историко-правовые аспекты // Государство и право. 1999. № 8. С. 102 -104.

1142. Чистяков П. Общество практических врачей и B.C. Пирусский // Юбилейный сборник, посвященный B.C. Пирусскому (1857 1957). Новосибирск, 1958.

1143. Чтение в дореволюционной России. Сб. науч.трудов. M.: HJIO, 1995.

1144. Шамахов Ф.Ф. Школы дореволюционного Томска // Ученые записки Томского Гос. пед. института. T. XII. Томск, 1954.

1145. Шамахов Ф.Ф. Народное образование в Западной Сибири в конце XIX начале XX в.// Ученые записки Томского пед. института. Томск, 1956. Т. 14, 15; Томск, 1957. Т. 16.

1146. Шамахов Ф.Ф. Школа Западной Сибири в конце XIX начале XX вв. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1957.271 с.

1147. Шамахов Ф.Ф. Внешкольное образование в Западной Сибири между двумя буржуазно-демократическими революциями (1907 1917) // Ученые записки Томского гос. пед. института. Томск, 1961. Т.ХХ. Вып.З.

1148. Шамахов Ф.Ф. К вопросу о перерастании сословной школы Западной Сибири в буржуазно-классовую // Сибирь периода капитализма. Вып.2. Экономическое и общественно-политическое развитие Сибири в 1861 -1917. Новосибирск, 1965.

1149. Шамахов Ф.Ф. Школа Западной Сибири между двумя буржуазно- демократическими революциями (1907 1917). Томск, 1966.

1150. Шамахов Ф.Ф. Роль народной инициативы в борьбе за просвещение в дореволюционной Сибири // Общественно-политическое движение в Сибири. Новосибирск, 1967.

1151. Шапиро И. Введение в типологию либерализма // Политические исследования. 1994. № 3. С.7 -12.

1152. Шарц А.К. Макушин П.И.: Библиографический указатель. Пермь, 1966.

1153. Шевырин В.М. Российский либерализм (конец XIX 1917 г.) в англоамериканской историографии. Научно-аналитический обзор. М., 1988. 51 с.

1154. Шейнфельд М.Б. Историография Сибири (конец XIX начало XX вв.). Красноярск, 1973. 399 с.

1155. Шелохаев В.В. Провал деятельности кадетов в массах (1906 1907 гг.) // Исторические записки. 1975. Т.95. С. 152 - 203.

1156. Шелохаев В.В. Либеральная модель переустройства России. М., 1996.

1157. Шелохаев В.В. Русский либерализм как историографическая и историософская проблема // Вопросы истории. 1998. № 4. С.26 41.

1158. Шелухин И.С. Николай Лукич Скалозубов. Новосибирск: Новосиб.книжное изд-во, 1961.80 с.

1159. Шиловский M.B. Итоги изучения советскими историками общественно-политического движения в Сибири периода капитализма // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем. Новосибирск, 1981. Вып.1. С.85 89.

1160. Шиловский М.В. Использование большевиками Сибири объединений и собраний городской и сельской интеллигенции для усиления работы в массах в 1905 г. // Город и деревня Сибири в досоветский период. Новосибирск, 1984. С. 142 149.

1161. Шиловский М.В. «Общество изучения Сибири и улучшения ее быта» и его роль в развитии науки и культуры Сибири начала XX в. // Роль науки в освоении восточных районов страны. Новосибирск, 1992.

1162. Шиловский М.В. Из истории газеты «Восточное обозрение» (1882 1906) // Из прошлого Сибири. Новосибирск, 1994.

1163. Шиловский М.В. Хроника областнического движения в Сибири // Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895 1917 гг. Томск, 1994.

1164. Шиловский М.В. Побудительные мотивы благотворительной деятельности сибирских предпринимателей // К истории предпринимательства в Сибири. Материалы Всероссийской научной конференции. Новосибирск, 1996. С.79 83.

1165. Шиловский М.В. Политическая культура и политическая активность предпринимателей дореволюционной Сибири// Общественно-политическая жизнь Сибири. XX век. Выпуск 3. Новосибирск, 1998.

1166. Шиловский М.В. Демулен из Иркутска (Н.С. Щукин) // Сибирь в составе России XIX начала XX в. Сборник ист.-стат. материалов / Под ред. Б.К. Андрющенко. Томск: ТГУ, 1999. С.79-86.

1167. Шиловский М.В. Изменение функций городов Западной Сибири во второй половине XIX начале XX в. // Городская культура Сибири: динамика культурноисторических процессов. Сб.науч.тр. / Отв. редактор Д.А. Алисов. Омск: Изд-во Ом-ГПУ, 2001.201 с.

1168. Шиловский М.В. Основные направления природоохранной деятельности в дореволюционной Сибири // Опыт природопользования в Сибири в XIX XX вв. Новосибирск: Новосибирский госуниверситет, 2001. 225 с. С.102 -114.

1169. Шиловский М.В. Сибирь в XX веке: некоторые итоги развития // Вопросы истории Сибири XX века: Межвуз. сб. науч. тр. Вып.5 / Под ред. М.В. Шиловского. Новосибирск: НГУ, 2001. С.З -24.

1170. Шиловский М.В. Факторы, влиявшие на общественно-политическую жизнь западносибирских городов второй половины XIX начала XX в. // Города Сибири XVIII -нач. XX вв. Сб. науч. статей. Барнаул: Изд-во АГУ, 2001. 168 с.

1171. Шиловский М.В. Патриот Сибири (К 160-летию со дня рождения Н.М. Ядринцева) // Сибирский исторический журнал. 2002. № 1. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2002.

1172. Шиловский М.В. Специфика колонизации США и Сибири // Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в XVII XX вв.: общее и особенное. Вып. 2. Новосибирск: РИПЭЛ плюс, 2002. С. 36 - 49.

1173. Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов. 1917-1920. Новосибирск, 2003.

1174. Шиловский М.В. Специфика политического поведения интеллигенции Сибири во второй половине XIX начале XX в. // Общественно-политическая жизнь Сибири. XX век. Вып.6. Новосибирск: НГУ, 2004. С.З - 14.

1175. Шиловский М. В. "Общество изучения Сибири и улучшения ее быга" (1908-1917ir.)// Проблемы социально-экономическою и кулыурною развития Сибири XVII-XX вв. Новосибирск, 2005. С. 242-249.

1176. Шинелева Л.Т. Общественные неправительственные организации и власть. М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2002. 220 с.

1177. Штах Ю.Р. Нравственная философия Петра Макушина // Культура и интеллигенция сибирской провинции в XX веке: теория, история, практика. Материалы региональной науч. конф. 24 25 февраля 2000 г. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 2000. С.202-204.

1178. Щапов Я.Н. Благотворительность в дореволюционной России: национальный опыт и вклад в цивилизацию // Россия в XX в. М., 1994.

1179. Щербаков Н.П. Влияние ссыльных пролетарских революционеров на культурную жизнь Сибири (1907 1917). Иркутск, 1984.

1180. Щетинина Г.И. Идейная жизнь русской интеллигенции. Конец XIX начало XX в. М.: Наука, 1995. 235 с.

1181. Щиглик А.И. Добровольные общества в переходный период от капитализма к социализму // Вопросы теории и истории общественных организаций. М.: Наука, 1971. С. 172- 199.

1182. Эклоф Б. Русские крестьянские школы: официальная политика, деревенская культура и народная педагогика. 1861-1914. Беркли, 1986.

1183. Элбакян Е.С. «Между молотом и наковальней» (российская интеллигенция в ушедшем столетии) // Вестник МНУ. Сер. 18. Социология и политология. 2003. № 2. С.28-68.

1184. Элькина Д. Очерки по агитации, пропаганде и внешкольной работе в дореволюционной России. М.-Л. 1930.

1185. Эрлих В.А. Изучение Северной Азии и развитие науки в Сибири и на Дальнем Востоке в дореволюционный период. Новосибирск, 2003.216 с.

1186. Юдалевич М. Барнаул (1730- 1917). Барнаул, 1992.

1187. Юрцовский Н.С. Очерки по истории просвещения в Сибири. Вып. 1. Общий ход развития школьного дела в Сибири. 1703 1917. Ново-Николаевск, 1923.

1188. Ястребов Е. Василий Маркович Флоринский. Томск: Изд-во ТГУ, 1994. 172 с.

1189. X. АВТОРЕФЕРАТЫ И РУКОПИСИ ДИССЕРТАЦИЙ

1190. Акимова Т.И. Формирование провинциальной технической интеллигенции в России во второй половине XIX в. По материалам Нижегородской губернии. Автореф. дис. канд. ист. наук. Нижний Новгород, 2000.

1191. Асеев И.А. Общественные организации Советской России в условиях «Военного коммунизма» (на материалах Российского общества Красного Креста). Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1994.

1192. Баркова H.H. Проблема нравственного идеала в теории и практике воспитания в России во второй половине XIX начале XX в.в. Автореф. дис. канд. пед. наук. М., 1996.

1193. Боженко Л.И. Культурно-просветительная работа в Сибири в годы восстановления народного хозяйства (1921 1925). Автореф. дис. канд. ист. наук. Томск, 1963.

1194. Болотова Е.Ю. Потребительская кооперация в России в конце XIX начале XX вв.: опыт общественного регулирования. Автореф. дис. докт. ист. наук. М., 2004.

1195. Букин А.Ф. Вклад политических ссыльных в культуру Западной Сибири (1905 -1917 гг.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Омск, 2002.

1196. Бутакова Н.В. Общественный быт горожан Томской губернии во второй половине XIX XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Барнаул, 2005.

1197. Бутов А.Ю. Народное учительство России в общественно-педагогическом движении конца XIX начала XX в. Автореф. дис. канд. пед. наук. М., 1991.

1198. Буторин В.П. Просвещение рабочих Западной Сибири. Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1972.

1199. Ю.Величкина В.М. Педагогическая и общественная деятельность народных учителей сельских дореволюционных школ. Автореф. дис. канд. пед. наук. М., 1975.

1200. П.Воробьев А.М. СМИ как фактор развития гражданской культуры. Автореф. дис. докт. филос. наук. Екатеринбург, 1999.

1201. Воробьев В.В. Либерально-буржуазная периодическая печать Сибири в общественно-политической жизни края в 1907 1914 гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. Омск, 1996. 23 с.

1202. Гаврилова Н.И. Общественный быт горожан Иркутской губернии во второй половине XIX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Иркутск, 2002.

1203. Глазычев B.JI. Культурный потенциал городской среды. Автореф. дис. докт. искусствоведения. М., 1991.

1204. Глущенко A.A. Деятельность государственных органов и общественных объединений по формированию информационного пространства России (1900 1917 гг.). Автореф. дис. докт. ист. наук. СПб., 2003.

1205. Голованов В.М. Проблема демократизации народного образования в Сибири в последней трети XIX начале XX в. (до октября 1917). Автореф. дис. канд. пед. наук. М., 1979.

1206. Гончаров Ю.М. Сибирская купеческая семья второй половины XIX начала XX в. (по материалам компьютерной базы данных купеческих семей Томской губернии). Автореф. дис. канд. ист. наук. Барнаул, 1997.

1207. Гончаров Ю.М. Городская семья Сибири второй половины XIX начала XX вв. Автореф. дис. докт. ист. наук. Томск, 2003.

1208. Горшкалева Н.М. Формирование системы культурно-просветительной работы в Сибири. Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск. 1981.

1209. Демченко Т.П. Культурно-просветительная деятельность отделений Русского технического общества на Украине в 1870 1914 гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. Киев, 1983.

1210. Дергачев А.Ю. Научные общества в Сибири: организация и функционирование (конец XIX- начало XX века). Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1991.

1211. Дмитренко Т.Т. Культурно-просветительная деятельность на Украине во второй половине XIX начале XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Москва, 1993.

1212. Дмитриенко Н.М. Сибирский город в XIX первой трети XX в. Локально-историческое исследование на материалах Томска. Автореф. дис. докт. ист. наук. Томск, 2000.

1213. Добрынина А.И. Неполитические организации Владимирской губернии в 1860-х -феврале 1917 г. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 2000.

1214. Дударев М.И. Московское общество сельского хозяйства в общественном и кооперативном движении (1895 1908). Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1997.

1215. Еремина J1.A. Городское самоуправление Западной Сибири в конце XIX начале XX веков: структура, функции, основные направления деятельности. Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 2001.

1216. Ермакова Е.Е. Зарождение и становление институтов гражданского общества в Енисейской губернии 1880-1916 гг. Дис. канд. ист. наук. Красноярск, 2005. 238 с.

1217. Жарков А.Д. Организационно-методические основы культурно-просветительной деятельности. Дис. докт. пед. наук. JI., 1990.29.3амула И.Ю. Культурная жизнь г. Верхне-Удинска (1875 1923). Автореф. дис. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 1997.

1218. Зверева К.Е. Просвещение крестьянства Сибири в конце XIX начале XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1988.

1219. Зиновьева В.И. Рабочие организации Западной Сибири в период первой русской революции. Автореф. дис. канд. ист. наук. Томск, 1982.

1220. Ивенина Т.А. Система культурно-просветительных организаций и учреждений в дореволюционной России (1859 1917). Автореф. дис. докт. ист. наук. М., 2004.

1221. Кару Э.Х. Сельские культурно-просветительные общества в Эстонии в конце XIX начале XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Таллин, 1988.

1222. Кирдяшкин И.В. Научные общества Томской губернии (конец XIX в. февраль 1917 г.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Томск, 2001.

1223. Коновалова E.H. Книгоиздание Тобольской губернии (вторая половина XIX начало XX в.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1996.

1224. Кононова Т.Б. Благотворительность императорского дома. XIX в. (историко-социальный аспект). Автореф. дис. докт. ист. наук. М., 2004.

1225. Косых E.H. Культурно-просветительная деятельность среди трудящихся Сибири в 1914 -1917 гг. Дис. канд. ист. наук. Томск, 1980.

1226. Кравченко Ж.М. Женщины и женское движение в США в годы первой мировой войны. Автореф. дис. канд. ист. наук. Самара, 1994. 18 с.

1227. Круссер Р.Г. Общественно-политическая и научно-просветительская роль народнической ссылки в Сибири (70-е начало 90-х гг. XIX в.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Томск, 1971.

1228. Крыловец Н.Г. Проблемы образования и воспитания в деятельности первого русского педагогического общества. Автореф. дис. канд. пед. наук. Киев, 1990.

1229. Кузнецов A.A. Сибирские депутаты в Государственных думах (1906 1914 гг.) Дис. канд. ист. наук. М., 1980. 250 с.

1230. Куликова C.B. Гуманистическая направленность педагогической мысли и учебных заведений нового типа в России конца XIX начала XX в. Автореф. дис. канд. пед. наук. Волгоград, 1996.

1231. Куприянов А.И. Общественный быт горожан Западной Сибири в первой половине

1232. XIX в. Дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1987.

1233. Лисичникова A.B. Образ жизни интеллигенции губернских и областных центров Восточной Сибири во второй половине XIX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Иркутск, 2000.

1234. Литвин Л.Н. Журнал «Русская школа» (1890 1917) о народном образовании, обучении и воспитании. Автореф. дис. канд. пед. наук. М., 1975.

1235. Литягина A.B. Городское самоуправление Томской губернии в конце XIX начале

1236. XX веков (по материалам Томской губернии). Автореф. дис. канд. ист. наук. Барнаул, 1998.

1237. Лобанова Ю.В. Образ города в художественной культуре. Автореф. дис. канд. культурологии. СПб, 1998.

1238. Лукьянова Л.С. Книжная культура Западной Сибири во второй половине XIX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1997.

1239. Любушкина Е.Ю. Общественные организации Ставропольской губернии и Кубанской области в период с 1860-х по октябрь 1917. Автореф. дис. канд. ист. наук. Ставрополь, 2004.

1240. Люрья H.A. Образование как феномен культуры и фактор развития личности. Автореф. дис. докт. филос. наук. Томск, 1997.

1241. Лямина Е.Э. Общество «Беседа любителей русского слова». Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1995.

1242. Макарчук C.B. Социал-демократические и внепартийные организации восточных регионов России в межреволюционный период (июнь 1907 февраль 1917). Автореф. дис. докт. ист. наук. Томск, 1995.

1243. Михайлова М.В. Передовые школы нового типа, созданные общественной и частной инициативой в России в начале XX в. Автореф. дис. канд. пед. наук. М., 1966.

1244. Михеенков Е.Г. Вузовская интеллигенция г. Томска в годы революции и гражданской войны (февраль 1917 конец 1919). Автореф. дис. канд. ист. наук. Томск, 2002.

1245. Мосина И.Г. Представительные и политические организации буржуазии Сибири в период империализма. Дис. канд. ист. наук. Томск, 1967. 325 с.

1246. Никулина И.Н. Политическая ссылка на Алтай в XIX в. (20-90-е гг.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Томск, 1990.

1247. Павлова И.П. Социальное попечение в России в конце XIX начале XX в. Автореф. дис. докт. ист. наук. СПб., 2004

1248. Паликова Т.В. Культура городов Прибайкалья (вторая половина XIX в. 1917). Автореф. дис. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 1997.

1249. Пархоменко Т.А. Культурно-просветительная деятельность в России (конец XIX в. -1917 г.). Дис. канд. ист. наук. М., 1987.

1250. Петрова В.А. Вольное экономическое общество как проявление «просвещенного абсолютизма». Дис. канд. ист. наук. JI., 1980.

1251. Петрушин Ю. Историография общественно-политической жизни Сибири. Автореф. дис. докт. ист. наук. Иркутск, 1997.

1252. Пирогова Е.П. Научно-краеведческие общества Пермской губернии в пореформенный период. Автореф. дис. канд. ист. наук. Свердловск, 1989.

1253. Покорна А.А. Из истории женского художественного образования в России 40-50-х гг. XIX в. (Женский класс Санкт-Петербургской Рисовальной школы для воль-ноприходящих). Автореф. дис. канд. ист. наук. Л., 1966.

1254. Попов Д.И. Культурно-просветительные общества как объект организационной и пропагандистской работы партийно-политических сил в Сибири (1907 1914). Автореф. дис. канд. ист. Наук. Омск, 2000.

1255. Порхунов Г.А. Политические партии и городские демократические слои населения Сибири в общественно-политическом движении (1905-1914). Автореф. дис. докт. ист. наук. Омск, 1994. 32 с.

1256. Пушкина Т.Л. Представительные организации сибирских предпринимателей в конце XIX начале XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Иркутск, 1998.

1257. Пшеницына О.В. Общественные организации как субъект социальной работы. Автореф. дис. канд. социол. наук. Екатеринбург, 2000.

1258. Руденкин В.Н. Гражданское общество в условиях политической трансформации России: субъектное и структурное измерения. Автореф. дис. докт. полит, наук. Екатеринбург, 2002.42 с.

1259. Руденко Ю.Н. Проблема воспитания «нового человека» в прогрессивной русской педагогике второй половины XIX в. Автореф. дис. канд. пед. наук. М., 1982.

1260. Рыженко В.Г. Интеллигенция в культуре крупного сибирского города в 1920-е гг.: вопросы теории, истории, историографии и методов исследования. Автореф. дис. докт. ист. наук. Екатеринбург, 2004.

1261. Сабурова Т.А. Интеллигенция Омска на рубеже XIX XX вв. Автореф. дис. канд. ист. наук. Омск, 1995.

1262. Савельев Д.Л. Формирование системы местных органов государственного управления культурой и их деятельность в 1917 1920 гг. (на материалах Тюменской губернии). Автореф. дис. канд. ист. наук. Тюмень, 2001.

1263. Санникова Т.О. Интеллигенция российской провинции XIX в.: мировоззрение и образ жизни (на материалах Урала). Автореф. дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 2002.

1264. Сидорчук О.Н. Сибирские ярмарки во второй половине XIX начале XX в. Авто-реф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 2001.

1265. Скалабан И.А. Западно-Сибирский отдел ИРГО. Дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1994.

1266. Сковородина И.С. Развитие низшего и среднего профессионального образования в Западной Сибири в конце XIX XX вв. Автореф. дис. канд. ист. наук. Омск, 2003.

1267. Смыр Л.Г. Научно-просветительные общества в Абхазии в конце XIX начале XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1996.

1268. Соловьев A.A. Общественно-политические взгляды и государственная деятельность К.П. Победоносцева. Автореф. дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 2001.

1269. Тебиев Б.К. Правительственная политика в области образования и общественно-политического движения в России в конце XIX начале XX в. Автореф. дис. докт. пед. наук. М., 1991.

1270. Тевлина В.В. Исторический опыт подготовки специалистов в области социальной работы в России второй половины XIX XX в. Автореф. дис. докт. ист. наук. М., 2005.

1271. Толочко А.П. Политические партии и борьба за массы в Сибири в годы нового революционного подъема (1910 -1914 гг.). Дис. докт. ист. наук. Томск, 1990.

1272. Троев П.С. Ссыльные народники в Якутии: влияние на культурную жизнь края (60-90-е гг. XIX в.). Автореф. дис. докт. ист. наук. Якутск, 2002. 54 с.

1273. Троицкий Ю.Л. Научная и общественная деятельность С.И. Гуляева (1805 -1888). Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1988.

1274. Туманова A.C. Неполитические общественные организации г. Тамбова в начале XX в. (1900 1917 гг.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Воронеж, 1996.

1275. Туманова A.C. Правительственная политика в отношении общественных организаций России. 1905 1917 годы. Автореф. дис. докт. ист. наук. Тамбов, 2003.

1276. Туманова A.C. Государственно-правовое регулирование деятельности общественных организаций России в начале XX века: историко-юридическое исследование. Автореф. дис. докт. юрид. наук. М., 2004.

1277. Турганова О.В. Культурно-просветительская деятельность Самарского земства во второй половине XIX начале XX веков. Автореф. дис. канд. ист. наук. Самара, 1999.

1278. Ульянова В.Г. Борьба партии большевиков за овладение демократическими культурно-просветительными обществами в годы нового революционного подъема. Автореф. дис. канд. ист. наук. Москва, 1984.

1279. Фадеев К.В. Культурная жизнь Томской губернии (1890-е февраль 1917 гг.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Томск, 2006.

1280. Федорова М.И. Народное просвещение Тобольской губернии на рубеже XIX XX вв. Автореф. дис. канд. ист. наук. Омск, 1998.

1281. Хайрутдинова Д.Р. Культурная жизнь Казани в годы первой мировой войны. Автореф. дис. канд. ист. наук. Казань, 1997.

1282. Харусь O.A. Либерализм в Сибири начала XX века. Дис. докт. истор. наук. Томск, 1998.813 с.

1283. Черняк Э.И. Общественно-политическая жизнь Сибири: съезды, конференции и совещания общественных и политических объединений и организаций (март 1917 ноябрь 1918 гг.). Автореф. дис. докт. ист. наук. Томск, 2001.

1284. Чеховских К.А. Народное образование на Алтае осенью 1917 весной 1921 г. Автореф. дис. канд. ист. наук. Кемерово, 1997.

1285. Чолаков О.Д. Научно-педагогическое наследие П.Ф. Лесгафта и его изучение. Автореф. дис. канд. пед. наук. Ташкент, 1989.

1286. Чхитунидзе Т.Ф. Просветительная деятельность «Общества по распространению грамотности среди грузин». Автореф. дис. канд.пед. наук. Тбилиси, 1979.

1287. Шевелев А.Н. Общественно-педагогическое движение как фактор формирования государственной образовательной политики России 60-80-х rr.XIX в. (на материалах начального и среднего общего образования). Автореф. дис. канд. пед. наук. СПб., 1996.

1288. Шиловский М.В. Сибирское областничество накануне и в годы первой русской революции. 1895 1907 гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1975. 23 с.

1289. П1иловский М.В. Сибирское областничество во второй половине XIX начале XX веков. Автореф. дис. докт. ист. наук. Новосибирск, 1992. 34 с.

1290. Штергер М.В. Провинциальная историческая мысль последней трети XIX начала XX в. (по материалам Тобольска и Омска). Автореф. дис. канд. ист. наук. Омск, 2003.

1291. Шульгин В.Н. С.П. Швецов исследователь крестьянства. Автореф. дис. канд. ист. наук. JL, 1984.

1292. Ярцев A.A. Государственная власть и земские учреждения. 1864 1890. Автореф. дис. докт. ист. наук. СПб., 2004.