автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.14
диссертация на тему: Онтологические и психопрактические модели в дальневосточной Махаяне и тибетской Ваджраяне

Полный текст автореферата диссертации по теме "Онтологические и психопрактические модели в дальневосточной Махаяне и тибетской Ваджраяне"

На правах рукописи

Дмитриев Сергей Владимирович

ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ И ПСИХОПРАКТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ В ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ МАХАЯНЕ И ТИБЕТСКОЙ ВАДЖРАЯНЕ

Специальность 09.00.14 - Философия религии и религиоведение

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 2 ^ДР 2012

Москва-2012

005012205

Работа выполнена на кафедре философии религии и религиоведения философского факультета Московского Государственного Университета имени М. В. Ломоносова.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

кандидат философских наук, доцент кафедры философии религии и религиоведения философского

факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Давыдов Иван Павлович

доктор философских наук, заместитель главного редактора журнала «Вопросы философии»

Трубникова Надежда Николаевна

кандидат философских наук, доцент, старший научный сотрудник Отдела философии, культурологи и религиоведения Института

монголоведения, будцологии и тибетологии СО РАН Нестёркин Сергей Петрович

Институт Дальнего Востока Российской Академии Наук

Защита состоится 26 марта в 15:00 на заседании Диссертационного совета Д 501.001.09 при МГУ имени М. В. Ломоносова по адресу 119991, ГСП-1, г. Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4 (Шуваловский учебный корпус), философский факультет, аудитория А-518.

С диссертацией можно ознакомиться в отделе Научной библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова в Шуваловском учебном корпусе по адресу: г. Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4, сектор «Б», 3 этаж, комната 300.

Автореферат разослан 21-f февраля 2012 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

Рост общественного интереса к учению и практике буддизма - одной из традиционных религий России - способствует интенсификации исследований в этой области. Наблюдается увеличение числа практикующих, строительство храмов, ступ, (комплекс в Чите, субурган в Бурятии, храм в Москве, возрождение Баргузинского и Шулутского дацана, и др.) и ретритных центров (например, Кунпэнлинг в Павловском Посаде). Буддийские наставники принимают участие в общественной жизни страны. Россию посещают буддийские иерархи (так, в 2010 г. состоялся визит Сакья Тридзина Нгаванга Кюнги, главы школы Сакья). Проходят фестивали буддийской культуры, концерты ритуальной музыки, организуются буддологические конференции и секции («Мир буддийской культуры: наследие и современность» в Агинском дацане; «Буддийская культура и мировая цивилизация» в Калмыкии; «Торчиновские чтения» в Санкт-Петербурге и др.). Динамично развивается буддийская и буддологическая литература, имеется ряд буддийских изданий. Наблюдается интерес к тибетской медицине - традиционной монашеской дисциплине. Западная литература и кинематограф демонстрируют устойчивый интерес к буддизму, его идеям, символам и образам. В этой связи систематическое исследование буд дизма Махаяны в аспекте соотношения его фундаментальных аспектов - теории и практики - представляется как никогда востребованным.

В современной буддологии накоплен пласт исследований, посвященных как онтологии, так и психопрактическому наследию буддизма Махаяны - как дальневосточной, так и тибетско-ваджраянской. Описаны и рассмотрены самые разные стороны учения различных направлений, школ и наставников. В фокусе этих исследований находятся как субконфессии Великой колесницы (китайская и японская Махаяна, тибетская Ваджраяна) в целом, так и конкретные школы - в целом и в определенный исторический период, конкретные тексты, образы, теории, идеи и практики. Тем не менее, до сих пор ощущается потребность в сквозных исследованиях - Махаяна должна быть осмыслена как целое не в меньшей степени,

з

чем как общность двух своих направлений и множества школ. Опираясь на богатый материал аналитических исследований, следует также развивать традицию применения философского синтеза к различным аспектам полученного знания. Это могло бы способствовать решению двух важнейших задач: развитию общей «парадигмы» буддизма Махаяны - в том числе и философского введения в нее, на основании которого могло бы еще успешнее осуществляться преподавание буддологических дисциплин; а также некоторого вклада в развитие метаязыка, посредством которого понятия и опыты буддийской мысли смогли бы быть успешнее инкорпорированы в поле современной философии и религиоведения.

Степень научной разработанности темы.

Буддологические исследования XX - нач. XXI в. содержат весьма глубокий анализ как теоретического, так и психопрактического наследия буддизма - как дальневосточного, так и тибетского. При этом сквозные исследования, по-преимуществу, относились к области либо общих работ по буддизму в целом, либо -к отдельным компаративистским исследованиям. В результате, с одной стороны, имеется весьма обширный материал и качественная аналитика по объекту нашего исследования, но при этом его предмет - комплексы, сформированные отношением онтологии и практики - обычно признаются и исследуются в контексте иных предметных областей. Помещение в предметную область доктриналъно-практинеских комплексов в их целостности оправдано в контексте синтетического исследования буддизма Махаяны; оно призвано послужить интеграции многочисленных данных в целостную картину системного восприятия традиции.

В аспекте компаративистики исследование опирается на многочисленные работы, посвященные конкретным школам, - в том или ином объеме они касаются вопросов онтологии, психопрактики и их соотношения. Исследования наследия Саньлунь включают рассмотрение учения классической Мадхъямаки и работ по нагарджунистике1. Учения китайских мадхъямиков исследовали А.К. Косэки, Р.

1 Walleser М. Die buddhistische Philosophie in ihrer geschichtlichen Entwicklung. Heidelberg: 1904-1927. Walleser M. The Life of Nägäijuna from Tibetan and Chinese Sources. Chicago: The University of Chicago Press,

1978. Walleser M. The Life of Nagarjuna from Tibetan and Chinese Sources. Delhi 1979. Murti T.R.V. The Central Philosophy of Buddhism. A Study of the Mädhyamika System. L.: 1973. Murty K.S. Nägäijuna. Delhi:

1978. Robinson R.H. Early Mädhyamika in India and China. Madison; Milwaukee; L.: The University of Wisconsin

4

Робинсон, JI. Мин-Вуд, В. Либенталь, В.П. Андросов, Сюэ-ли, Н.В. Анашина2 и др. Медитацию Саньлунь изучал А.К. Косэки3. Учению китайских йогачаринов и их индийских предшественников, а также переводам их наследия посвящены работы С. Чаттерджи, К. Чэня, С. Бэла, А. Орлова, Д. Устьянцева4 и др. Онтологию Хуаянь анализируют Д.Т. Судзуки, Г. Дюмулен, Р.Ф. Сасаки, Е.А. Торчинов, Н-НЛрубникова, С.Ю. Лепехов, Л.Е. Янгутов5. Особо следует отметить переводы из Аватамсака-сутры, сделанные Д.Т. Судзуки6, а также русскоязычные переводы «Обетов практики бодхисатгвы Самантабхадры» Д.В. Поповцева и Сутры Совершенного Пробуждения - К.Ю. Солонина7. Исследованиями в области Сутры Лотоса Чудесной Дхармы и опирающейся на нее школы Тяньтай занимались Б. Нандзё, У.Е. Сутхилл, М. Винтерниц, Л. Харвитц, К.К.С. Чень, X. Керн, П. Вильяме, П. Гронер, А.Н. Игнатович, H.H. Трубникова8 и др. А.Н. Игнатовичу принадлежит

Press, 1967. Андросов В.П. Нагарджуна и его учение. М.: Наука, 1990. Андросов В.П. Учение Нагарджуны о срединности. М.: Восточная литература РАН, 2009.

2 Koseki А.К The concept of practice in San-lun thought: Chi-Tsang and the "concurrent insight" of the two truths. // Philosophy East and West. Volume 31, no. 4, University of Hawaii Press, 2007; p. 449-466. Robinson R.H. Early MSdhyamika in India and China. Madison; Milwaukee; L.: The University of Wisconsin Press, 1967. Ming-Wood L. The Yogaacaaraa and Maadhyamika Interpretation of the Buddha-nature Concept in Chinese Buddhism. // Philosophy East and West, Volume 35, no. 2, University of Hawaii Press, 1985, p. 171-192. Libentbal W. Chao Lun: The Treasures of Seng-chao. Hong Kong: Hong Kong University Press, 1968. Андросов BJL Нагарджуна и его учение. М.: Наука, 1990. Hsuhe-li С. NSgSijuna's "Twelve Gate Treatise." Translation with Introductory Essays. Dordrecht: 1982. Анашина M.B. Учение школы саньлунь: Дис. ... канд. филос. наук. 09.00.03 М.: 2005.

3 Koseki А.К. The concept of practice in San-lun thought: Chi-Tsang and the "concurrent insight" of the two truths. // Philosophy East and West. Volume 31, no. 4, University of Hawaii Press, 2007; p. 449-466.

4 Чаттерджи A.K. Идеализм йогачары. M.: Шечен, 2004. Ch'en K.K.S. Buddhism in China. A historical survey. Pincerton: 1968. Beal S. The Life of Hiuen-Tsiang. By the Shaman Hwui Li. L.: Trurner & Co., 1911, 2003. Лепехов С. Ю. Праджня-парамита в средневековом японском буддизме. // Буддийская философия в средневековой Японии. М.: Янус-К, 1998. Устъянцев Д. // Орлов А. Чигтаматра. Миф и реальность. М.: Шечен, 2005. Ленков П. Д. Философия сознания в Китае: буддистская школа фасян (вэйши). СПб.: Издательство С.-Перербургского университета, 2006.

5 Торчинов Е. А. Философия китайского буддизма. СПб.: Издательский Дом "Азбука-классика", 2007. Судзуки Д. Т. Очерки о дзэн-буддизме. Т 3. СПб.: Наука, 2005. Дюмулен Г. История дзэн-буддизма. М.: Центрполиграф, 2003. Лепехов С. Ю. Праджня-парамита в средневековом японском буддизме. // Буддийская философия в средневековой Японии. М.: Янус-К 1998. Янгутов Л. Е. Философское учение школы хуаянь. Новосибирск: Наука, 1982. Янгутов Л. Е. Единство, тождество и гармония в философии китайского буддизма. Новосибирск: Наука, 1995. Трубникова Н. Н. Шесть буддийских школ периода Нара. 2008. URL: htft://tmbnikovann.narod.ru/Nara07.htm

6 Судзуки Д. Т. Антология дзэн-буддийских текстов. СПб.: Наука, 2005.

7 Обеты практики бодхисаттвы Самантабхадры. // Торчинов Е. А. Избранные сутры китайского буддизма. СПб.: Наука, 2000. Сутра Совершенного Пробуждения... // Там же.

' Nanjo В. Lankawatarasutra. Kyoto: Otani University Press, 1923. Soothill W.E. The Lotus of the Wonderful] Law or The Lotus Gospel. Saddharma Puijdarflca SQtra. Miao-fa Lien Hua Ching. Oxford: 1930. Wintcrnitz M. History of Indian Literature. Calcutta: Calcutta Univercity, 1933. Hurvitz L. Chih-I. An introduction to the Life And Ideas of Chinese Buddhist Monk. Bruxelles: 1962. Ch'en K.K.S. Buddhism in China. A historical survey. Pincerton: 1968. Ch'en K.K.S. Buddhism in China. A historical survey. Pincerton: 1968. Kern H. Saddharma-puijiatfka or the Lotus of the True Low translated by H. Kem. Oxford: Clarendon press, 1884. Williams P. MahSytoa Buddhism. The Doctrinal Foundations. L.; N.-Y.: 1989. Groner P. Saicho. The establishment of the Japaneese Tendai school.

5

русскоязычный перевод Сутры Лотоса, а также исследования в области учения Нитирэна9. Среди исследователей Нитирэн-сю следует также назвать Ж. Ренондо, С. Ватанабэ, М. Анэсаки и К. Кино10. Также А.Н. Игнатович исследовал философию традиции, сложившейся в японских буддийских школах в эпоху Хэйан11.

В числе исследователей Чань-буддизма следует назвать, прежде всего Д.Т. Судзуки12. Установленная им связь Чань-будцизма с наследием сутр второй волны позволяет рассматривать эту весьма китаизированную школу в общемахаянском контексте. В числе других работ следует отметить лаконичную, но емкую в определениях книгу Г. Дюмулена13 (Дюмулен Г. 2003), интереснейший пример семиотической интерпретации Догэна, созданный И. Е. Гарри, переводы классических текстов дзэн - A.A. Маслова, Е.Р. Ихельзона, Я. Боцмана, Е.А. Торчинова работы Ю. Б. Козловского, Н.В. Абаева, И.С. Гуревич14, сайт с публикациями по японскому буддизму H.H. Трубниковой (URL:http://trubnikovann.narod.ru), а также замечательную «Антологию Дзэн»15 под редакцией С. В. Пахомова, включающую работы тридцати различных буддологов, дзэнских наставников, философов и религиоведов; в

Berkeley: 1984. Игнатович А.Н. Школа Нитирзн. М.: СТИЛСЕРВИС, 2002. Игпатович А. Н. Сутра о бесчисленных значениях. Сутра о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы. Сутра о постижении деяний и дхармы бодхисатгвы Всеобъемлющая Мудрость. / Перевод с китайского, комментарии, заключительная статья, словарь, список сутр и трактатов А. Н. Игнатовича. М.: Научно-издательский центр "Ладомир", 2007. Трубникова H. Н. Подготовка к созданию школ Тэндай и Сингон. Учеба Сайте: и Ку:кай в Китае. 2008. URL: http://trobnikovann.narod.ru/Heian02.htm Трубникова H. H. Развитие школы Тэндай в IX в. Эннин, Энтин, Хэвдзё:, Танкэй, Аннэн. 2008. URL: http://tmbnikovann.narod.ru/HeianlO.htm

Трубникова H. Н. Сайгв: о задачах буддийской общины и о «заповедях бодхисатгвы». 2008. URL:

httD://trubnikovann.narod.ni/Heian07.htm

® Игнатович А.Н. Школа Нширэн. М.: СТИЛСЕРВИС, 2002.

10 Rcnondeau G. La doctrine de Nichiren, suivie de la traduction annotatée de six ses ouvres. Paris: Presses Universitaires de France, 1953. Watanabe S. Nihon-no bukkyö. Тбкуб: Iwanami Shoten, 1965. Anesaki M. Nichiren: the Buddhist Prophet. Glouscester: Peter Smith, 1966. Kino К. Nichiren daishonin gosho zenshu. 1981.

11 Игнатович A.H. Буддийская философия периода Хэйан. // Буддийская философия в средневековой Японии. М.: Янус-К, 1998.

12 Судзуки Д. Т. Очерки о дзэн-буддизме. T 1. СПб.: Наука, 2002. Судзуки Д. Т. Очерки о дзэн-буддизме. Т 2. СПб.: Наука, 2004.Судзуки Д. Т. Антология даэн-буддийских текстов. СПб.: Наука, 2005. Судзуки Д. Т. Очерки о дзэн-буддизме. T 3. СПб.: Наука, 2005. Судзуки, Д.Т. Основы дзэн-буддизма // Боцман Я. Буддизм. Чегыре благородных истины. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001.

13 Дюмулен Г. История дзэн-буддизма. М.: Цешрполиграф, 2003.

14 Гарри И.Е. Дзэн-буддийское миросозерцание Эйхэй Догэна. М.: Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 2003. Шельзои Е.Р. О внезапном просветлении. Трактат мастера Хуй Хая. Поэтические произведения Чань (VI-XV1 в.). Ранние тексты из Дунь Хуана. Донецк: МАХАСАНГХА, 1995. Маслов A.A. Классические тексты дзэн. Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. Торчинов Е. А. Избранные сутры китайского буддизма. СПб.: Наука, 2000. Боцман Я. Буддизм. Четыре благородных истины. M.: ЭКСМО-Пресс, 2001. Козловский Ю. Б. Чань-Дзэн в эпоху средневековья. // Буддийская философия в средневековой Японии. М.: Янус-К, 1998. Абаев Н.В. Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае. Новосибирск: Наука, 1989. Гуревич И. С. Линь-щи Лу. Вступительная статья, перевод с китайского, комментарии и грамматический очерк И. С. Гуревич. СПб.: Центр "Петербургское востоковедение", 2001.

15 Патомов С. В. Антология дзэн. СПб.: Наука, 2004.

исследовании цитируется большая часть этих статей. В той же серии издательства «Наука» вышла книга «Мир Дзэн», куда вошли труды Н.У Росса, Д.Т. Судзуки, Сокэй-ана, А. Уотса, Э. Фромма, А. Кондо, Ю. Бенуа, Р. Линсенна, О. Херригеля, Т. Сигэёси, Г. Снайдера, У. Баррета и др.; а также книги О. Херригеля, Д. Сибаямы, Чжана Чжень-цзи, И. Миуры и Р. Фуллер Сасаки 16. В числе зарубежных исследователей следует отметить М. Валлезера, С. Хайне и Д. Райта, Б. Холта, Т. Касулиса, С. Б. Парка, X. Уэлша, А. Уэйли, Р.Х Блайса, К. Шилбрэка, С.Ф. Охасаму, С. Ватанабэ, К. Танахаси, М. Абэ, М. Такэути, С. Кацуки, М. Кадзуаки 17. Русскоязычные исследования в области амидаизма немногочисленны. Переводы основополагающих сутр Цзшпу были изданы Е. А. Торчиновым. Упоминание культа Амитабхи встречается в различных будцологических трудах. Отметим русскоязычные работы Ю. Б Козловского, Е. И. Хантеевой, Э. Л-Д. Малзуровой, статьи H.H. Трубниковой18.

Исследованиям в области тибетской Ваджраяны способствует постоянный рост объема конфессиональной литературы - в том числе и на русском языке. По степени разработки онтологической проблематики она может варьировать от популярной до близкой к академическому уровню. Ряд работ содержит существенный

16 Патомов С. В. Мир дзэн. СПб.: Наука, 2007. Херригель Ж. Дзэн и искусство стрельбы из лука. СПб.: Наука, 2005. Чжэнь-цзи Ч. Практика дзэн. СПб.: Наука, 2004. Миура И., Фуллер Сасаки Р. Коаны дзэн. СПб.: Наука, 2004. Сибаяма Д. Цветок безмолвствует. СПб.: Наука, 2003.

17 Walleser М. Die buddhistische Philosophic in ihrer geschichtlichen Entwickiung. Heidelberg: 1904-1927. Welch H. The Practice of Chinese Buddhism, 1900-1950 Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1967. Kasulis T. Zen Action/Zen Person. Honolulu: University of Hawai'i Press, 1981. Heine S. Existential and ontological dimensions of time in Heidegger and DOgen. Albany: State University of New York Press, 1985. Heine S., Wright D. S. The KOan: texts and contexts in Zen Buddhism. N.-Y.: Oxford Univercity Press, Inc., 2000. Heine S., Wright D.S. The Zen Canon: understanding the Classic Texts. N.-Y.: Oxford University Press, Inc., 2004. Heine S., Wright S. Dale. Zen classics: formative texts in the history of Zen Buddhism. N.-Y.: Oxford University Press, 2005. Waley A. Zen Buddhism and its Relation to Art. Luzac and Co, 1922. Блайс P.X. Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн с комментариями P. X. Блайса. СПб.: Евразия, 1997. Блайс Р.Х. Золотой век дзэн: Антология классических коанов дзэн эпохи Тан. СПб.: Евразия, 2001. Schilbrack К. Metaphysics in Dogen. // Philosophy East and West. Volume 50, no. 1, University of Hawaii Press, 2000, p. 34-55. Brown Holt L., Edison T. From India to China: Transformations in Buddhist Philosophy. // Qi: the Journal of Traditional Eastern Health & Fitness. 1995. Ohasama S., Faust A. Zen, der lebendige Buddhismus in Japan. Gotha: 1925. Tanahasiii K. Moon in a Dewdrop: Writings of Zen Master DOgen. San Francisco: North Point Press, 1985. Abe M, A study of DOgen: his philosophy and religion. Albany: State Univercity of New York Press, 1992. Takeuchi M. Dogen. Тбкуб: Yoshikawa KObunkan, 1992. Кадзуаки Т. Путь к Пробуждению. Главные сочинения наставника Дзэн Догэна. СПб.: Евразия, 2001. Кацуки С. Практика Дзэн. Киев: REFL-Book, 1993.

18 Торчинов Е. А. Избранные сутры китайского буддизма. СПб.: Наука, 2000. Игнатович А.Н. Буддизм в Японии. Очерк ранней истории. М.: 1987. Козловский Ю. Б. Амидаизм в эпоху средневековья. // Буддийская философия в средневековой Японии. М.: Янус-К, 1998. Хантеева Е.И. Происхождение и формирование школы Цзшпу. // Цыбиковские чтения-7. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1998. Трубникова Н. Н. Почитание будды Амида и его «Чистой Земли». 2008. URL: htto://trubnikovann.narod.ru/Heian 14.htm

7

исследовательский элемент. Кроме того, значительная часть подобных публикаций включает переводы тибетских текстов. Диссертация в значительной степени опирается на материалы конфессиональных изданий классических тибетских текстов - Гухьясамаджа-тантры, Тантры великого тайного союза Солнца и Луны, Тантры «Всевышнего Источника», «Глубокого Пути Пховы», сочинений Чокьи Нимы, Будона Ринчендуба, Вангчуга Дордже, Долполы, Дже Кедруба, Дэлог Дава Дролмы, Лонгченпы, Цонкапы и др.19, а также их переложений, современных комментариев, к ним, и наставлениям по конкретным практикам (сборники садхан гелонгов Гонпо Тензина и Чойзина Тензина, Е. Лугова; антология по Йогам Народы Г. Муллина, изложение Йог Наропы линии Паюл под ред. Т, Науменко и Ф. Маликовой; наставления Н. Норбу по дзогчен, его переводы классических текстов этой традиции -в соавторстве с западными будцологами; психологические интерпретации Ваджраяны Ч. Трунгпы, семиотические интерпретации Анагарики Говинды20 и др21. Среди

19 Гухьясамадока-тантра [фрагаенш]. URL:http://www.advavt3.ory/item/000002/?text id=l60 Орофино Д. Практики смерти и умирания. М: Институт общегуманитарных исследований, 2001. Норбу Н.Ч., Клементе А. Всевышний Источник. Основная Татра Дзогчен Сэмдэ. Донецк-М.: Ринчен-Линг, 2001. Глубинный Путь Пховы. URL: http://www.buddism.ru/ TibetanResearchCentre/YagpoWvlie RIME 80/DrikungKagyu/Phova/phova.pdf ChOkyi Nyima Rinpoche. The Union of Mahamudra & Dzogchen. Kathmandu: Rangjung Yeshe Publications, 1994. Будон Ринчендуб. История буддизма (Индия и Тибет). СПб.: Евразия, 1999. Вангчуг Дордже, IX Кармапа. Махамудра, рассеивающая тьму неведения. СПб.: Алмазный Путь, 1996. Гамбопа Дже. Четыре дхармы Гамбопы. Сборник. СПб.: Фонд "Карма Йеше Палдрон", 2003. Долпола Шераб Гьялцен. Буддийское учение времен Крига-юги ("Четвертый собор"). М.: Шечен, 2007. Дэлог Дава Дролма. Дэлог: Путешествие за пределы смерти / Дэлог Дава Дролма. М.: Открытый Мир, 2008. Кедруб Дже. Основы буддийских тантр. М.: Шечен, 2000. Сакья Пандита Кунга Зангпо. Отсечение четырех привязанностей. Руководство по практике. 2007. URL: http://www.indostan.ni/biblioteka/47 802 0.html Лонгчен Рабджам. Драгоценная сокровищница Дхармадхату. Гимн пробужденного ума. М.: Открытый Мир, 2007. Лонгчен Рабжампа. Сердце Ясного Света Переноса Сознания. URL: http://dandaron.ru Тхондуп Тулку Ринпоче. Ум Будда: антология текстов Лонгчена Рабджама по Дзогпа Ченпо. М.: Сатгва. Институт трансперсональной психологии, 2006. Цонкапа Чже. Последовательное руководство к этапам Пути Пробуждения. СПб.: Нартанг, 1998. Цонкапа Чже. Последовательное руководство к глубокому пути шести учений Наропы, обладающее троичной надежностью. СПб.: Нартанг, 2004 [препринт].

20 Анагарика Говиида, лама. Основы тибетского мистицизма: согласно эзотерическому учению великой мантры Ом Мани Падме Хум. М.: Беловодье, 2005.

21 Гонпо Тензин, гелонг, Чойзин Тензин, гелонг. Текста для ежедневных практик. М.: ИКАР, 2004. Лугов Е. Сборник тибетских практик Ритуальные тексты Дрикунг Кагью. Часть I. М.: Белые альвы, 2006. Муллнн Г. Хрестоматия по Шести йогам Наропы. М.: Открытый Мир, 2009. Науменко Т., Маликова Ф. Естественное освобождение. Учение Падмасамбхавы о шести бардо. СПб.: Уддияна, 2003. Норбу Н., Рейнолдс Д. Золотые письмена: тексты традиции Дзогчен / коммент, Дуджом Ринпоче, фа Патрул Ринпоче. М.: Номос, 2007. Орлов А. Читтаматра. Миф и реальность, М.: Шечен, 2005. Патрул Ринпоче. Слова моего всеблагого учителя. Устные наставления по предварительным практикам учения Дзогчен лонгчен нингтиг. СПб.: Уддияна, 2004. Привалов У. Древняя мудрость: йога сна, медитация и трансформация в традиции Ньингма. Пенза: Дхарма, 2004. Ранджунг Дордже, Третий Кармапа. О различении сознания и изначального осознавания. О сущности Татхагаты. Москва: Ганга/Шечен, 2008. Тендзия Вангьял Ринпоче. Тибетская йога сна и сновидений. СПб.: Уддияна, 2007. Трунгпа Ч. Миф свободы и путь медитации. М.: Издательский дом "Гелиос", 2001. Тубтен Еше, лама. Блаженство внутреннего огня. Сокровенная практика Шести йог Наропы. М.: Открытый Мир, 2010. Фримантл Ф.,Трунгпа Ч. Тибетская книга мертвых. М.:

8

изданий классических тибетских текстов следует особо отметить два: собрание сочинений Лонгченпы и тантру «Всевышний Источник»22.

В числе научных исследований, посвященных буддизму Тибета, следует особо выделить работу Дж. Туччи «Религии Тибета»23 Структура глав III-VI весьма удачна в отношении анализа общего и особенного в психоонтологии и психопрактике различных ваджраянских школ - поэтому в данном исследовании используется сходная последовательность изложения. При этом ряд выводов Дж. Туччи в свете новых источников может быть критически переосмыслен, что, впрочем, снижает научной ценности этой книги. В числе других исследователей тибетского буддизма следует назвать Б. Бхатгачарью, В. Эванса-Вентца, Д.Л. Снеллгрува, М. Валлезера, К. Даумана24 и др. Работа И.Р. Гарри23 интересна как опыт кросс-конфессионального исследования в области махаянской буддологии.

В качестве справочной литературы используется Большой китайско-русский словарь, Большой японско-русский словарь и Японско-русский словарь иероглифов26.

Объект исследования - буддийская религиозная философия и психопрактическая традиция школ дальневосточной махаяны (Саньлунь, Фасян, Хуаянь, Тяньтай, Чань, амидаизме) и тибетской ваджраяны (Кагью, Сакья и Джонанг, Ньингма, Гелуг).

Предмет исследования - доктринально-практические комплексы,

Издательский дом "София", 2003. Эду Ж. Мачиг Лабдрон и основы практики Чод. М.: Открытый Мир, 2008. Kelsang Gyatso, geshe. Guide to Dakini Land: The Highest Yoga Tantra Practice of Buddha Vajrayogini. Tharpa Publications, 1996. Kelsang Gyatso, geshe. Essence of Vajrayana: The Highest Yoga Tantra Practice of Heruka Body Mandala. Thaipa Publications, 1997. Mlgmar Tseten. Treasures of the Sakya Lineage: Teachings from the Masters. Boston.: Shambhala Publications, Inc., 2008. Tenzin Vangyal R. Wonders of Natural Mind - The Essence of Dzogchen in the Native Bon Tradition of Tibet. N.-Y.: Station Hill, 1993.

22 Тхондуп Тулку Ринпоче. Ум Будды: антология текстов Лонгчена Рабджама по Дзогпа Ченпо. М.: Сатгва. Институт трансперсональной психологии, 2006. Норбу Н.Ч., Клементе А. Всевышний Источник. Основная Тантра Дзогчен Сэмдэ. Донецк-М.: Ринчен-Линг, 2001.

23 Туччи Дж. Религии Тибета. СПб.: Евразия, 2005.

24 Bhattacharyaya В. Introduction to Buddhist Esoterism. L.: 1932. Evans-Wentz W.Y. Tibetian Yoga and Secret Doctrines. Oxford: Oxford University Press, 1958. Snellgrove D.L. The Hevajra Tantra. A Critical Study. L.: Oxford University Press, 1959. Walleser M. The Life of Nígüjuna from Tibetan and Chinese Sources. Chicago: The University of Chicago Press, 1978. Dowman K. Masters of Mahamudra. Songs and Histories of the 84 Buddhist Siddhas. Albany, NY: SUNY, 1985.Dowman K. Masters of Enchantment: Lives and Legends of the Mahasiddhas. Rochester: Inner Traditions, 1988.

25 Гарри И.Р. Дзогчен и Чань в буддийской традиции Тибета. Улан-Удэ: 2003.

26 Ошанин И. М. Большой китайско-русский словарь по русской графической системе в 4 томах. М.: ГРВЛ, 1983-1984. Конрад Н.И. Большой японско-русский словарь. В двух томах. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1970. Фельдман-Конрад Н.И. Японско-русский учебный словарь иероглифов. М.: Русский язык, 1977.

включающие онтологическое учение и традицию психопрактики (шаматхи, випащьяны, визуализации, нэмбуцу, гунъань, трудовой практики, «ведения в природу ума» и др.), сложившиеся в различных школах буддизма Махаяны (включая Ваджраяну).

Целью исследования является рассмотрение комплексов, образованных системами онтологии и психопрактики, в различных традициях дальневосточной Махаяны и тибетской Ваджраяны, и сообразная типологизация школ Великой колесницы.

Подобная работа должна послужить, с одной стороны, углублению понимания специфики каждой конкретной буддийской школы, а, с другой - позволить подойти к осмыслению целостного характера всей традиции буддизма Махаяны, включая тантрическую. Следует выявить общие тенденции и выделить сходные способы, с которыми школы двух разных направлений Махаяны решали вопрос соотношения своей теории и практики.

Нужно установить ряд идеальных типов доктринально-практических комплексов, общих для различных школ буддизма Великой Колесницы, дальневосточных и тибетских, - своеобразный «феноменологический перпендикуляр» к линии исторического развития теории и практики традиций, генетически восходящих к классической, т.е. индийской, Махаяне, но развивавшихся самостоятельно, без активного взаимодействия и в лоне несходных культур. Выявление этих типов в перспективе должно уравновесить тенденцию к рассмотрению различных направлений буддизма Махаяны как традиций, весьма разошедшихся от своего классического теоретического и практического основания, позволит выявить структурное подобие различных школ Великой Колесницы, свидетельствующее об общности и целостности этой конфессии.

Чтобы рассмотреть историческую динамику кристаллизации отношений онтологии и психопрактики в различных школах и достичь поставленной цели, следует решить ряд задач:

1) рассмотреть онтологическое и психопрактические учение махаянских школ и выделить, где это возможно, картину развития этих комплексов;

ю

2) определить степень влияния классической буддийской мысли на учение каждой школы и выявить интенсивность собственно творчества школы в этой области;

4) рассмотреть психотехническое наследие школы, выделить характерные практики и рассмотреть в связи с теоретическим основанием школы, определить меру их новизны;

5) провести сравнительный анализ различных школ по ряду признаков: соотношению онтологии и психопракгаки в конкретной школе, степени их спайности, интенсивности прямого (от теории к практике) и обратного (от практики к новой теории) обуславливания в рамках доктриналъно-практического комплекса.

6) на основании сравнительного анализа вывести идеальные типы самих способов такого соотношения, разделить школы на группы по этому признаку.

Теоретические и методологические основы исследования.

Теоретическую базу нашего исследования составляют концепции и интерпретации, вырабатываемые в отечественной и зарубежной буддологии в процессе философского и религиоведческого исследования буддизма Махаяны. Методологической основой служит системно-аналитический подход, предполагающий рассмотрение взаимодействия различных блоков и категорий махаянского вероучения, опирающийся на историко-философский, феноменологический, компаративистский, герменевтический, этимологический методы, метод реконструкции.

Новизна исследования.

В исследовании проведена систематизаторская работа, существенно углубляющая детализацию сравниваемых школ в области онтологии: развито начатое Дж. Туччи исследование соотношения категорий «Свет» и «Пустота» в различных школах тибетского буддизма, выявлено соотношение этих представлений со структурой тантрических садхан; определена мера влияния различных школ классического буддизма на тибетские и дальневосточные традиции, прослежена эволюция понятия «Алая-виджняна» в Индии и Китае; на основании недавних конфессиональных изданий ваджраянской литературы собран значительный материал по онтологии и психопракгикам; проведен анализ прямых и обратных связей между

и

онтологическими представлениями и структурой психопрактики как в дальневосточных, так и в тибетских школах.

На основании этого предложена система критериев для компаративистского исследования выявленных доктринально-пракгаческих комплексов, применимая к обоим субконфессиям, включающая рассмотрение фундаментальности психоонтологического учения, интенсивности пост-классической онтологизации, соотношения места мадоьямаки, йогачары и доктрины Татхагата-гарбхи в вероучении школы, интенсивности обратного воздействия психопрактического наследия на онтологию, меры обусловленности практики онтологией, соотношения созерцательности и интенсивности в практике, признания идеи несводимости практики к технике.

По результатам этого исследования предложена авторская систематизация доктринально-практтеских комплексов в виде пяти идеальных типов, с которыми с большей или меньшей точностью соотносимы конкретные махаянские школы: традиция постепенной медитативной реализации, ориентированная на классическую онтопсихолоппо; традиция «полировки сознания», раскрытия Природы Будды; «алхимическая» традиция преобразования сознания, опирающаяся на идею изначальной просветленности всех дхарм и предполагающая сублимацию омрачений; традиция безыскусного пребывания в неустранимой Абсолютной Реальности и традиция упования на внешние силы.

Систематизация и типологизация доктринально-практтеских комплексов в различных школах буддизма Махаяны позволяет на качественно новом уровне подойти к вопросу о внутреннем единстве этой конфессии.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Положения диссертационного исследования могут быть использованы в дальнейших научных изысканиях по данной теме, при чтении общих лекционных и специальных курсов по истории и религиозной философии буддизма для студентов-религиоведов, культурологов, философов и историков. Предполагается создание на основе работы учебного пособия.

ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ.

1. В большинстве школ буддизма Великой колесницы - как дальневосточных, так и тибетских - возможно определить наличие доктринапъно-практических комплексов, образованных системами Гпсихо!-онтологии и психопрактики, и определить их структуру.

2. Возможно выделить пять идеальных типов, образованных соотношением онтологии и психопрактики, общих для дальневосточной и тибетской буддийской традиции. Конкретные махаянские школы могут быть с большей или меньшей точностью соотнесены с этими типами:

а) традиция постепенной медитативной реализации, ориентированная на классическую онтопсихологию (Саньлунь и, в меньшей степени, Фасян).

б) традиция «полировки сознания», связанная с учениями Ланкаватары и Аватамсаки, поздним индобуддийским абсолютизмом. Практика осмысляется как разносторонняя (вплоть до физического труда и социальной активности) работа по преодолению иллюзорных конструктов ума ради обнажения изначально присущей природы Будды (Хуаянь, Тяньтай, Чань Сэн-цаня, Дао-синя, Хун-жэня и Бай-чжана, амидаизм Дзи, Синрана и Кокубана).

в) «алхимическая» традиция преобразования сознания, опирающаяся на идею изначальной просветленности всех дхарм и предполагающая перенаправление энергии любого омрачения на сублимацию сознания. Для типа характерны радикальные практики (мистика Махамудры, школы Кагью и Сакья, отчасти -Ньингма и Гелуг; чань Ма-цзу, Линьцзи и Юньмэнь). Гелуг занимает промежуточное положение между первым (в силу своей онтологии) и третьим типом (в силу наследуемой тантрической традиции).

г) традиция пребывания в неустранимой Абсолютной Реальности, предполагающая тождество истинной практики с жизнью, безыскусное существование в осознании неизменной Таковости. Сама идея неких «пути» и «цели» рассматривается как условная. (Дзогчен, «Учение о Нерожденном» Банкэя, имплицитно - в Риндзай, Махамудре, системе «Путь - плод» Сакья, Калачакре, менее явно - в Сото Догэна).

д) традиция упования, практика «с опорой на другого»: силу Будды, сутры, махасатгв

13

- кардинальная переориентация смысла подвижничества от психопрактики к упованию. Онтология и комплекс психопрактик целостной системы не образуют (радикальный амидаизм, в особенности Дзёдо-сю, учение Нитирэна).

Апробация результатов исследования.

Основные положения диссертации нашли отражение в научных публикациях автора, а также в докладах и выступлениях на следующих научных конференциях: Международная научная конференция «Пятые Торчиновские чтения. Религиоведение и востоковедение» (Санкт-Петербург, 2008 г.); Научная конференция «Проблемы исторического и теоретического религиоведения» (Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова. Философский факультет; Институт философии, теологии и истории св. Фомы. Москва, 2009 г.); Научная конференция «Религиоведение в России. К 50-летию кафедры философии религии и религиоведения» при МГУ (Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова. Философский факультет; Москва, 2010 г.); Научная конференция «Проблемы исторического и теоретического религиоведения» (Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова. Философский факультет; Институт философии, теологии и истории св. Фомы. Москва, 2010 г). Также они быж обсуждены на аспирантском семинаре 2010 г. Материалы работы привлекались для создания лекций по буддизму курса «Теория и история мировых религий», прочитанных в ИСАА МГУ (2008,2009,2010 г.) и факультете ВМиК МГУ (2009 г.) в рамках аспирантской педагогической практики.

Структура работы.

Структура диссертации определена поставленными задачами. Работа включает введение, две главы (каждая включает пять параграфов), заключение, библиографию и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ.

Во Введении определяется предмет и объект исследования, цели и задачи, устанавливается теоретико-методологическая база исследования, его научная новизна; дается характеристика степени изученности темы в зарубежной и

отечественной литературе, анализируются источники; приводятся положения, выносимые на защиту.

Первая глава диссертации - «Дальневосточная Махаяна» - состоит из пяти параграфов. Первый параграф, «Школа Саньлунь», посвящен дальневосточной школе, наследующей традиции Нагарджуны, Арьядэвы и индийских мадхъямиков. Разбирается учение Нагарджуны: демонстрация им ущербности любой онтологизации в «Коренных строфах о срединности» и «Двенадцати вратах», диалектика сансары и нирваны, принцип пустотности (санскр. айпуа1а). Рассмотрено учение Арьядэвы о практике, дхармах и уровнях истины. Анализируется наследие Сэн-чжао: его учение о невыразимости нирваны, доктрина «условных имен» - цзямин. Рассматривается психопрактика наставников Саньлунь. Дается характеристика доктрины Цзи-цзана «сы-чжун эр-ди» и метода «о-се янь-чжен», отмечена приверженность Цзи-цзана учению о Природе Будды, а также практическая интерпретация мастером учения о пустоте пустоты - как предупревдение от квиетизма в психотехнике. Делается вывод о том, что в Саньлунь психоонтологическое учение (которое в контексте мадхъямаки вернее было бы называть феноменологическим) может выступать не только как организующая сила психопрактики, но и как ее объект. При этом практика становится критерием учения, и в определенных случаях ставит предел вербализации опыта.

Второй параграф, «Школа Фасян», посвящен школе, созданной Сюань-цзаном на базе йогачары, дополненной текстами сарвастивады. Прослеживается эволюция категории алая-виджняны - в Ланкаватара-сутре, индийской йогачаре и на Дальнем Востоке. Анализируется учение Ланкаватара-сутры, психоонтология йогачары (восемь видов сознания, механизм формирования иллюзии самости за счет непонимания умои-манасом природы сокровищницы-агам), ее изложение у Васубандху и Стхирмати, а также интерпретации, созданным Сюань-цзаном. Сравнивается осмысление алая-виджняны школами ранней китайской йогачары -Дшунъ и Шэлунь, учение Северной Дилунъ и Шэлунь об Амала-виджняне. Анализируется учение, изложенное в Чэн Вэй Ши Лунь - сводном комментарии Сюань-цзана к Виджняптиматра(та)-тримщати-шастра-карике. Сравниваются описания механизма прекращения манаса - по Стхирмати и Дхармапале. Отмечается

15

общая тенденция к позитивным схемам и влияние идей Татхагата-гарбхи. Рассматриваются психотехнические модели школы. Отмечается, что Фасян в китайском духе усилила катафатическое начало индийской йогачары. Приверженцы Фасян скорее были философами, практикующими йогу сообразно со своей психоонтологией, нежели йогинами, создающими особую философию на почве своего опыта.

Третий параграф, «Школа Хуаянь», посвящен дальневосточной традиции экзегетики Аватамсака-сутры. Анализируется символическое пространство сутры, метафоры, выражающие отношение Дхармадхату и Локадхату, взаимопроникновенность Абсолюта и дхарм, сотериология слияния без умаления, визуализационная интенция текста. Психопрактика Хуаянь, включающая шаматху, самапати и дхьяну, разбирается по тексту «Великой сутры широкого распространения о ясном смысле обретения совершенного пробуждения». Анализируется диалектика категорий ли и ши (Дхармы как Таковости, Единого Ума, и индивидуаций, «вещей-событий»), виды их соотношения по Ду-шуню («десять врат»), Чжи-яню, Чэн-гуаню («четыре мира»), Фа-цзану и Гуй-фэну Цзун-ми. Далее описаны корейские и японские наследники учения Хуаянь - шкода Хваом и Кэгон. Прослеживается связь школы с учением Татхагата-гарбхи. Отмечены синкретические тенденции в эволюции школы. Делается вывод относительно достаточно сильной связи между развитым психоонтологическим учением и психопрактикой в традиции Хуаянь.

Четвертый параграф, «Школа Тяньтай», посвящен самобытной китайской традиции, выросшей из экзегезы Сутры о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы. Разбираются доктрины и психотехнические указания Сутры Лотоса. Рассматривается учение о всеобщем пробувдении и образы всеприсутствия Будды. Далее исследуется онтология самой школы Тяньтай. Самым значительным новшеством этой школы признается «космологический поворот», переломивший характерное для Махаяны единство онтологического и психологического: субъект и объект разведены в духе китайского натурализма, а Природа Будды выступает основанием их воссоединения. Анализируется космология «Трех тысяч таковостей», в которой сансара и Нирвана мыслятся как миры, спроецированные друг в друга, в ее связи с доктриной «одного

16

акта сознания». Психопрактическое наследие Тяньтай рассматривается по моделям Чжи-и. Далее исследуется эволюция школы в Японии: рассмотрено учение Сайтё о психопрактике, его онтологические идеи; прослеживаются тенденции к постепенному упрощению школы и усилению в ней «тайных слов». Отмечается тенденция постепенного упрощения психопракгической традиции школы, в предельном воплощении проявившаяся в учении Нигирэна. Без явных изменений тяньтайская онтология сохраняется на фоне изменчивой психопрактической традиции.

Пятый параграф, «Чань-буддизм», посвящен традиции Буддха-хридаи (Чань). Рассматривается превращение названия психотехники в идею, с которой отождествляет себя школа - «передачи вне слов и писаний». Исследуется психопрактическое и онтологическое учение в литературе, атрибутируемой Бодхидхарме, прослеживается влияние идей мадхъямаки, Ланкаватара-сутры, учения Татхагатагарбхи, антиномизм, элементы, заимствованные из даосского языка, анализируется практика би-гуань. Затем анализируется учение первых чаньских патриархов - Хуэй-кэ, Сэн-цаня, Дао-синя и Хун-жэня. Рассматривается наследие Хуэй-нэна, победа «южной школы», анализируются «радикально-южные» и «центристские» тенденции в дальнейшей эволюции чаньских школ; апофатическое учение Шэнь-хуэя о невыразимом Абсолюте и безобъектной практике, практика «хо» Ма-цзу; интеграция труда в практику, совершенная Бай-чжаном; учение Чжао-чжоу о дхьяне. Далее исследуется учение сложившихся в эпоху Тан «Пяти домов» Чань -Гуйян, Фаянь, Цаодун, Линьцзи и Юньмэнь. Рассматривается гуйянская практика созерцания «круговых фигур» в соотношении с учением о мгновенном пробуждении, чаньско-хуаяньская психоонгология в Фаянь. Значительное место отводится традиции Цаодун (яп. Сото): рассматривается учение о «Пяти рангах» - онтологическая модель, выраженная в круговых идеограммах, иллюстрирующая соотношение относительного-»/»« и абсолютного-чжи. Сравнивается Дун-шаневская диалектика чжи и цюй с учением Догэна о Бьггии-^ и Времени-дзи. Отмечается «мягкое» и методичное отношение школы к практике при сохранении идеала спонтанного просветления. Исследуются онтологические представления Догэна, его идеал «чудесно-благой» практики дзадзэн, осмысление медитации как пребывания в

17

состоянии пробужденности. Для «центристских школ» - Цаодун, Гуйян и Фаянь -признается характерным сопряжение психоонтологического уровня с практикой, определяющий характер опыта в интерпретации классических онтологических схем, а также процесс «вторичного психоонтологического творчества». Затем исследуется учение «радикально-южных» школ Линьцзи и Юньмэнь, - ориентированное на интенсивный опыт, шоковое воздействие и работу с гунъань, а в области онтологии -на апофатическое указание на Таковость (учение Хуан-бо о невыразимом Уме). Принцип спонтанности воплощается в практике «односложного ответа», граничащих с хулой высказываниях Юнь-мэня и Линь-цзи (призыв «убить Будду»). В Линьцзи в большей мере, нежели в Цаодун, классические доктрины и онтологические модели используются не для обоснования правоты, а в качестве компонентов языковой игры, призванной передавать живой опыт; «чистой» онтологии быть не может, она обнаруживается в практике, осмысляемой как образ жизни. Далее анализируется систематизация гунъань, возникновение сборников и техники медитации по ним (кань-хуа-чанъ Да-хуэя), ее систематизация в Японии - уровни коанов по Хакуину. Рассматривается традиция апофатического описания Таковости в Риндзай. Особое место уделено учению Банкэя о «пребывании в Нерожденном» - жизни в осознании неустранимого пробуждения, не предполагающей особой техники. Относительно соотношения психоонтологии и психопрактики в Чань делается ряд выводов: 1) сама история школы может рассматриваться как самоопределение традиции через практику; 2) «сознание чань» может осмысляться и как достигаемое в практике («два вступления»; «пять способов и пять упражнений»; внезапное просветление Хуэй-кэ), и как выявляемое (Хуэй-нэн, Шэнь-хуэй, Ма-цзу, Чжао-чжоу, школы Линьцзи и Юньмэнь), как непосредственное созерцание природы Будды (у Хун-жэня, в Цаодун, в Сото, сикан-тадза Догэна) или углубления в этот опыт (канна-дзэн Хакуина); как сама естественность жизни («пребывание в Нерожденном» Банкэя), как медитация над диалектическими отношениями Принципа {Гуйян, Фасян, Цаодун); 3) Чань-буддизм прибегает к онтологии сутр, приспосабливая ее для прикладных целей, и сам занимается онтологизацией, однако весьма осторожно, апофатически, символически, прибегая к парадоксам; 4) возможно выявить несколько структур прямой и обратной

18

связи, которую образуют между собой психоонтологические и психопракгаческие представления различных школ; 5) отказавшись от обособления дхьяны как специфического занятая и продолжив свое развитие сообразно с доктриной спонтанного пробуждения, школы чань-буддизма сохранили «поляризацию» в отношении экспрессивности практики (Ма-цзу, Линь-цзи, гунъанъ\ с другой стороны - медитация Дао-синя, сикан-тадза в Сото), и места переосмысленной дхьяны (цзо-чань в Цаодун-Сото; ассимиляция коанов в медитативный комплекс - Риндзай); 6) перерабатывая общемахаянские психоонтологические постулаты для своей практической традиции, чань-будцизм, тем не мене, не оказался вне рамок махаянской психоонтологии.

Вторая глава диссертации - «Тибетская Ваджраяна» - состоит из пяти параграфов. Первый параграф, «Общие положения ваджраянскои психоонтологии» включает реконструкцию взглядов махасиддхов, анализ базовых принципов тантрического подвижничества (взаимодополнение шуньявады и виджнянавады, модель «Основа, Путь и Плод», катафатические образы Абсолюта, не чуждые креационистской символике (тантра «Всевышний Источник»), новой, интегральной антропологии (четыре взаимопроникающих модуса (грубые, тонкие и наитончайшие тело и ум, и проективное тело ума), учения о стадиях практики, этапах умирания, стихиях и др. Прохождение стадий зарождения и завершения тантрической практики призвано интегрировать различные модусы тела и ума, явить их сущностное тождество наравне с пустотностью от самобьггая, ввести в недвойственностъ с Ясным Светом Абсолютной реальности. Ясный Свет и Пустота -две фундаментальные категории, относительно которых выстраиваются психоонтологические модели различных ваджраянских школ. Отмечается психоонтологический критерий в классификации тантр, разбираются психопрактические установки и структура посвящения в каждой из этих систем. Анализируются представления о тонком теле, каналах и бинду, их связь с посмертными переживаниями. Обозревается структура различных тантрических линий.

Второй параграф, «Школа Кагью», посвящен традиции, восходящей к линии

19

Тилопы, Наропы, Марпы и Миларэпы. Учение Махамудры рассматривается по Махамудра-упадеше Тилопы. Ясный Свет согласно Миларэпе мыслится по отношению к уму как характерный признак. Разбирается психоонтологическое и психопрактическое учение Гамбопы по «Драгоценным четкам для высшего пути». Гамбопа выделяет свободную от концептуализации Дхармакаю в качестве истинной природы ума каждого живого существа; Ясный Свет - характерный признак ума, а дхармы - его внешние проекции. Далее анализируется комплекс «Шести йог Наропы» - по «Устным наставлениям...» Тилопы, «Ваджрным строфам Карнатантры» Наропы, «Глубокому Пути Пховы» и др. Предварительные практики и тантрическое понимание випащьяны и шаматхи разбирается по «Махамудре, рассеивающая тьму неведения» IX Кармапы. Далее рассматривается кагьюпинская традиция Мадхъямаки-жентонг, по сочинениям П1 Кармапы Ранджунга Дордже «О различении сознания и изначального осознавания» и «О сущности Татхагаты»: Природа Будцы мыслится кагьюпинцами-жентонгпа в сущности чистой и неизменной; ее потенциал-дхату объемлет собой сансару и нирвану и является порождающей причиной. Ум выступает чистым хранилищем всех представлений - верных и ложных, но сам не омрачается своими содержаниями. Дхармы пусты от самобытия, Таковость - от инобытия, но не от себя. Пустота - это пустота Дхату от случайного, мнящего себя как отдельное. Поэтому истинная практика - это понимание того, что не следует стремиться к «достижению» особого объекта; Таковость, присутствующая здесь и сейчас, сама очищает омрачения. В целом для Кагью характерны идеи перехода оппозиции в недвойственность, монизма, разворачивающегося в многообразие, «алхимического» преобразования омрачений в сиддхи. Спайность психоонтологии и психопрактики весьма высока.

В третьем параграфе, «Школа Сакья; традиция Джонанг», исследуется школа Серой Земли (Сакья) и возникшая из нее школа Джонанг. Рассматривается психопрактический принцип «путь - плод», утверждающий тождество практики и ее цели. Вопрос о соотношении Света и Пустоты решается в Сакья сходным с Кагью образом: хотя Ясный Свет признается онтологически дополнительным по отношению к Пустоте, он представляет собой не акциденцию, а, скорее, неотчуждаемую

20

манифестацию, сияние. Сам ум - Основа, Путь и Плод. В практике реализуется совпадение сияния и пустоты - сущностное состояние ума; ум опознаёт свою собственную основу. Онтологический центризм Сакьи исследуется по сочинениям «Великая песнь опыта» Джецуна Драгпы. Сакьяпинские интерпретации випащьяны и шаматхи приводятся по «Отсечению четырех привязанностей...» Нгор Нгорчена Кунги Зангпо. Отмечается инкорпорирование элементов йогачары в систему, опирающуюся на мадхъямаку. Разбираются особенности психопрактики по системе Калачакры. Далее исследуются ориентированная на Калачакру школа Джонанг - по сочинениям Долполы и Джамгена Конпрула, Джонанг последовательно развивает учение Великой мадхъямаки, восходящей к йогачара-мадьхямака-сватантрике, использует категории Алая-виджняны, Дхармадхату и Татхагата-гарбхи. Долпола утверждает пустоту Таковости от иного, но не от самобытия, и критикует «нигилистические взгляды» противников мадхъямаки-жентонг: постижение подлинной природы ума ведет к прямому неконцептуальному знанию, видению Естественного Света свободного и пустого от омрачений множества. Совершенный Будда, тождественный Нирване, является окончательной Чистотой, Самостью (!), Великим Блаженством, Постоянством и Таковостью. Школа характеризуется как положительно онтологазирующая традиция, панэнтеистическая, с двоичной иерархией уровней Реальности; вопрос о соотношении Света и Пустоты решается в ней в пользу Света, пустого от иного и непустого от Себя. Анализируется внутренняя реакция Сакьи на учение Долполы. Философия Сакья характеризуется как центристская, стремящаяся сбалансировать кардинальные идеи Света и Пустоты, практику Тантры и философскую традицию йогачара-мадъхямака-сватантрики.

В четвертом параграфе, «Школа Ньингма», исследуется Школа Старых Переводов и тесно связанная с нею традиция Дзогчен. Разбирается явление терма как семиотический феномен, анализируется онтопсихологическое основание, положенное в собственную - девятеричную - классификацию уровней Дхармы, особенности соответствующих психопрактик. Принципиальная идея махайоги - преобразование нечистого в светоносное; ануйога предполагает Путь переживания единства Отца и Матери-праджни без образов, недвойственный с Плодом. Система атийоги (дзогчен)

21

утверждает интуитивное переживание тотального ума (тиб. зетв) - спонтанного явления самой Реальности, никогда не бывшего непросветленным. Ум, пустота и блаженство изначально тождественны, ничто не покидается и не обретается, всякая скверна естественным образом преображается в сиддхи. Опыт Дзогчен ученик приобретает через прямое введение в природу ума. Анализируется трактат Патрула Ринпоче «Особые наставления Премудрого и Славного Царя» и тантра «Всевышний Источник». Разбираются различные техники дзогчен-па, включающие нгёндро, чод, пхову, комплекс наставлений по умиранию по «Великому освобождению посредством слушания»; дзогченская версия йог Наропы - по «Естественному Освобождению». Ньингмапинская психоонтология, в центре которой находится идея риггш, анализируется по сочинениям Лонгченпы. Ригпа, «чистый и совершенный Ум» обнаруживает три аспекта: сущность, природу и проявление. Отчасти онтология ригпа созвучна джонангпинской, но, в отличие от нее, не онтологизирует, а принижает алая-виджняну, противопоставляя ее Природе Будды. Указывая на неотъемлемую ясность светозарного Ума, дзогчен не отказывается от принципа Пустоты и сам предоставляет механизмы деконструкции собственного текста. Опыт онтологического не может быть выявлен без превосхождения над психопракгическим. Реальность самодостаточна и сама - естественно - просветляет себя. Свет и Пустота тождественны в своем единстве.

В пятом параграфе, «Традиция Кадам; школа Гелуг», исследуется линия Атиши, Кадам, и развившаяся из нее в результате реформ Цонкапы школа Гелуг. Реформы Цонкапы характеризуется как консервативно-махаянский проект в рамках Ваджраяны. Анализируется доктрина мадхъямаки-прасангики, избранная Цонкапой в качестве высшей философии школы. Прасангика ориентирована на отказ от позитивного описания высшей реальности, в предельной форме - на признание за ней номинального характера. Пустота понимается как свобода явлений от самосущего существования. Абсолютную реальность мадхъямаки Цонкапа определяет как «пустоту всех вещей от двух видов самости - самости индивидов и явлений». Подвижнику следует совмещать непосредственный чувственный опыт с номинальной абсолютной истиной о всеобщей пустотности; затем в йогическом постижении

22

происходит полное преодоление двойственности, невыразимой в словах. Ум и соотносимый с ним Ясный Сеет связан с уровнем относительной истины. Практика устраняет неблагие следствия дуального мышления, но не саму двойственность. Анализируется ориентация школы на постепенное очищение сознания во все более прочном осознании всеобщей пустотаости. Техники випащьяны и шаматхи разбираются по «Большому руководству по этапам пути к просветлению» Цонкапы; йоги Наропы - по «Практическому руководству по шести йогам Наропы»; рецепция Махамудры излагается по «Основному пути победоносных» Лобсанга Чокьи Гьялцена, IV Панчен-ламы): медитация призвана объединить все феномены сансары и нирваны в простом отрицании их истинности, что и называется абсолютной природой; Ясный Свет фактически отождествляется с пустотой. Рассматривается взаимное влияние идей Дзогчена и гелугпинской прасангики в современной Гелуг, отмечается смягчение онтологических противоречий в сочинениях XIV Далай-ламы, не считающего аутентичным нигилистические интерпретации учения о пустоте от себя и отстаивающего близость прасангики и дзогчен (со ссылкой на Лонгченпу).

В Заключении диссертации подводятся итоги: проводится сравнительный анализ дальневосточных и тибетских школ по ряду критериев: фундаментальности онтопсихологического учения, интенсивности обратного воздействия психопрактического наследия на онтологию, интенсивности пост-классической онтологизации; соотношению принципов мадхъямаки и йогачары, усвоения учения Татхагата-гарбхи, мере обратного воздействия психопрактического наследия на онтологию, Обуславливающему характеру онтологии по отношению к практике, соотношению созерцательности и интенсивности в практике, идеи несводимости практики к технике. Делаются общие выводы: по характеру доктриналъно-практических комплексов выделяется пять идеальных типов махаянских школ.

В Приложении приводятся фрагменты классических текстов и религиоведческих работ, иллюстрирующих данное исследование; более подробно разбираются некоторые стороны учения буддийских школ. Приводится сводная эволюционно-типологическая таблица школ и доктрин буддизма Махаяны.

Библиография включает двести четырнадцать наименований, в том числе 71

23

на иностранных языках.

Основные публикации по теме диссертации.

Публикации в научных журналах из перечня ВАК:

1. Дмигриев С. В. К вопросу о соотношении онтологического и психопрактического в текстах Дзогчен // Религиоведение, № 4, 2010. / Глав, ред. А.П. Забияко — М.: 2010; стр. 91-101.

Публикации в иных научных журналах:

2. Дмитриев С. В. Качества сознания, воли и сострадания у Дхармакаи по учению Аватамсака-сутры // Материалы XIII международной конференции «Ломоносов - 2006».

3. Дмитриев С. В. О некоторых аспектах компаративного анализа буддийской и суфийской антропологии // Третьи Торчиновские чтения. Религиоведение и востоковедение: материалы научной конференции. С-Петербург, 15-18 февраля 2006 г. / Сост. и отв. ред. С. В. Пахомов. — СПб.: изд-во С-Петерб. ун-та, 2006. С. 145-150.

4. Дмитриев С. В. Практика переноса сознания в тибетском буддизме согласно садханам различных школ // Пятые Торчиновские чтения. Религиоведение и востоковедение: материалы научной конференции. С-Петербург, 15-18 февраля 2009 г. / Сост. и отв. ред. С. В. Пахомов. — СПб.: изд-во С-Петерб. ун-та, 2009.

5. Дмитриев С. В. [Рецензия на] Гарри И.Р. Дзогчен и Чань в буддийской традиции Тибета // Религиоведческие исследования = Researches in Religious Studies. 2009: № 1-2 - M.: Издатель Воробьев А.В., 2009. С.161-163.

6. Дмитриев С. В. Буддизм Ньингмы: психопрактика в соотношении с уровнями психо-онтологической парадигмы. // Научная конференция «Проблемы исторического и теоретического религиоведения» 10 -11 апреля 2009 года. Сборник научной конференции. Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова. Философский факультет; НОУ ВПО

«Институт философии, теологии и истории св. Фомы». 10 -11 апреля 2009 года. С. 374-389.

7. Дмитриев С. В. Онтопсихологическое основание психопрактики в школе Цаодун. // Точки-Рипйа. № 1-2, сентябрь 2010 г. - М.: «Институт св. Фомы», 2010. С. 47-51.

8. Дмитриев С. В. Онтологическая перспектива психопрактики в школе Хуаянь. // Вопросы религии и религиоведения. Вып. 2: Исследования:

• сборник \ сост. И общ. Ред. В.В Шмидта, И.Н. Яблокова при участии Ю.П. Зуева, З.П. Трофимовой. Книга 1 (II): Религиоведение в России в конце XX -начале XXI в. - М.: ИД «МедиаПром», 2010. С. 253-261.

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1-00007 от 26.09.2000 г. Подписано в печать 24.02.2012 г. Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,0 Печать авторефератов (495)730-47-74,778-45-60

Текст диссертации на тему "Онтологические и психопрактические модели в дальневосточной Махаяне и тибетской Ваджраяне"

61 12-9/328

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. М.В. ЛОМОНОСОВА

ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ Кафедра философии религии и религиоведения

Дмитриев Сергей Владимирович

ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ И ПСИХОПРАКТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ В ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ МАХАЯНЕ И ТИБЕТСКОЙ ВАДЖРАЯНЕ

Специальность 09.00.14 - Философия религии и религиоведение.

Москва-2012

План работы.

Введение.................................................................................................................3

Глава первая. Дальневосточная Махаяна............................................................21

§ 1. Школа Саньлунь.........................................................................................21

§ 2. Школа Фасян...............................................................................................30

§ 3. Школа Хуаянь.............................................................................................44

§ 4. Школа Тяньтай............................................................................................56

§ 5. Чань-буддизм..............................................................................................68

Глава вторая. Тибетская Ваджраяна.................................................................120

§ 1. Общие положения ваджраянской психоонтологии.................................120

§ 2. Школа Кагью.............................................................................................145

§ 3. Школа Сакья; традиция Джонанг.............................................................162

§ 4. Школа Ньингма.........................................................................................172

§ 5. Традиция Кадам; школа Гелуг..................................................................189

Заключение.........................................................................................................203

Библиография.....................................................................................................212

Приложения........................................................................................................219

Введение.

Данная диссертационная работа посвящена исследованию доктринально-практических комплексов в различных школах буддизма Великой колесницы (дальневосточной Махаяне и тибетской Ваджраяне). В каждой школе эти комплексы слагаются во взаимодействии двух фундаментальных систем -онтологического основания, включающего учение о Таковости, ее соотношении с феноменами сансары, с дхармами потока сознания, и психопрактического арсенала (техник шаматхи, випащьяны, визуализации, нэмбуцу, гунъань, чод, пховы, трудовой практики, «ведения в природу ума» и др.), применяемого соответствующей школой для того, чтобы привести своего адепта к Освобождению, что в буддийском учении предполагает обретение высшего знания о природе Реальности. И на Тибете, и на Дальнем Востоке буддийские школы демонстрируют определенное сходство во внутренней структуре доктриналъно-прикладных комплексов - по тому, как соотносятся онтология и психопрактика.

Говоря о Махаяне (санскр. таМ-уапа - «широкая колесница», «великий путь»), мы подразумеваем все формы буддизма, генетически связанные с учением сутр Праджняпарамитского цикла, философией Нагарджуны, его последователей (трех классических доктрин - шуньявады, виджнянавады, и учения о Татхагата-гарбхе) и интерпретаторов; а также опирающиеся в своей этике и практике на фундаментальный идеал бодхисаттвы (санскр. ЬоёЫ-заШ/а). К Великой колеснице следует отнести и Ваджраяну, поскольку эта традиция признает и ассимилирует философское наследие классической Махаяны, сохраняет - по-своему развивая его - идеал бодхисаттвы; в своей самоидентификации Алмазная колесница называет себя «Высшей Махаяной», а приверженцев махаянской практики, не прибегающих к тантрическим техникам -«Парамитаяной». Ваджраяна имеет две ветви - дальневосточную и тибетско-монгольскую; данное исследование направлено на тибетский тантризм, что, впрочем, не исключает привлечения материалов дальневосточной Ваджраяны.

Важно подчеркнуть, что в большинстве направлений буддизма Махаяны

онтология существует в виде цельного онто-психологического комплекса - это результат феноменологического курса буддийской мысли, отвергающей сущностную демаркацию субъекта и объекта, отказывающей в существовании присущей субстанциональности всякой индивидуации и отрицающей реальность индивидуального «Я». Формируется терминологический аппарат, в котором не «субъект» растворяется в «объекте», а, наоборот, «объект» рассматривается как форма универсального субъекта; Природа Будды, и ум, мнящий свое «Я» описываются в одном поле и в одних терминах. Идеализм Махаяны может принимать различные формы - вплоть до отказа от идеи материального объекта. Чтобы обозначить это ядро буддийской теории, мы будем использовать термин «психоонтология» (к «онтопсихологии» А. Менегетти отношения не имеет). Второй принципиальный момент - [психо-]онтология буддизма Махаяны всегда включает программу деонтологизации: всякий предмет любого уровня понимается как пустой (санскр. sünya) от самобытия, его дефиниция носит номинальный характер; в отношении Абсолютной реальности деонтологизация, «отказ от присущей сущности», означает апофатизм: Таковость не является предметом, поскольку пуста от иного, через которое могла бы быть определена. В качестве примера можно привести одну из базовых категорий тибетской Ваджраяны — [Ясный] Свет (тиб. 'od-gsal). Это не внешний по отношению к созерцающему свет (хотя одна из сторон Ясного Света - Материнский Свет -является как опыт внешней Реальности), и, тем более, не конкретный зрительный опыт, а сам актуальный характер всякого переживания, неустранимая наличность, поле Абсолютного сознания (уместно проведение параллелей с учением М. Хайдеггера о «Dasein» (Хайдеггер М, с. 451); явность Света уравновешивается пустотой его феноменов от самобытия и пустотой самого Света (в системе мадхъямаки-жентонг - от инобытия, в прасангике - также и от самобытия).

Психопрактическая доминанта не только привносит соответствующие моменты в онтологическое учение, но и обуславливает характер формирования символики и семиотического пространства. Текст и символ выполняют задачу побуждения адепта к определенным психическим состояниям, само участие в

семиозисе зачастую является психопрактикой. Особенно ярко это проявляется в таком феномене, как гунъань (яп. коан) чаньской традиции - парадоксальный диалог в принципе не имеет ни рационального смысла, ни способа разрешения, и только кардинальное изменение всего сознания практикующего - понимаемого как Пробуждение - является «адекватным» ответом.

Актуальность темы исследования.

Рост общественного интереса к учению и практике буддизма - одной из традиционных религий России - способствует интенсификации исследований в этой области. Наблюдается увеличение числа практикующих, строительство храмов, ступ, (комплекс в Чите, субурган в Бурятии, храм в Москве, возрождение Баргузинского и Шулутского дацана, и др.) и ретритных центров (например, Кунпэнлинг в Павловском Посаде). Буддийские наставники принимают участие в общественной жизни страны. Россию посещают буддийские иерархи (так, в 2010 г. состоялся визит главы школы Сакья, е.с. Сакья Тридзина Нгаванга Кюнги). Проходят фестивали буддийской культуры, концерты ритуальной музыки, организуются буддологические конференции и секции («Мир буддийской культуры: наследие и современность» в Агинском дацане; «Буддийская культура и мировая цивилизация» в Калмыкии; «Торчиновские чтения» в Санкт-Петербурге и др.). Динамично развивается буддийская и буддологическая литература, имеется ряд буддийских изданий. Наблюдается интерес к тибетской медицине - традиционной монашеской дисциплине. Западная литература и кинематограф демонстрируют устойчивый интерес к буддизму, его идеям, символам и образам. В этой связи систематическое исследование буддизма Махаяны в аспекте соотношения его фундаментальных аспектов - теории и практики - представляется

как никогда востребованным.

В современной буддологии накоплен пласт исследований, посвященных

как онтологии, так и психопрактическому наследию буддизма Махаяны - как дальневосточной, так и тибетско-ваджраянской. Описаны и рассмотрены самые разные стороны учения различных направлений, школ и наставников. В фокусе этих исследований находятся как субконфессии Великой Колесницы (китайская и

японская Махаяна, тибетская Ваджраяна) в целом, так и конкретные школы - в целом и в определенный исторический период, конкретные тексты, образы, теории, идеи и практики. Тем не менее, до сих пор ощущается потребность в сквозных исследованиях - Махаяна должна быть осмыслена как целое не в меньшей степени, чем как общность двух своих направлений и множества школ. Опираясь на богатый материал аналитических исследований, следует также развивать традицию применения философского синтеза к различным аспектам полученного знания. Это могло бы способствовать решению двух важнейших задач: развитию общей «парадигмы» буддизма Махаяны - в том числе и философского введения в нее, на основании которого могло бы еще успешнее осуществляться преподавание буддологических дисциплин; а также некоторого вклада в развитие метаязыка, посредством которого понятия и опыты буддийской мысли смогли бы быть успешнее инкорпорированы в поле современной

философии и религиоведения.

Степень научной разработанности темы; источники.

Буддологические исследования XX - нач. XXI в. содержат весьма глубокий анализ как теоретического, так и психопрактического наследия буддизма - как дальневосточного, так и тибетского. При этом сквозные исследования, по-преимуществу, относились к области либо общих работ по буддизму в целом, либо - к отдельным компаративистским исследованиям. В результате, с одной стороны, имеется весьма обширный материал и качественная аналитика по объекту нашего исследования, но при этом его предмет - комплексы, сформированные отношением онтологии и практики - обычно признаются и исследуются в контексте иных предметных областей. Помещение в предметную область доктриналъно-практическш комплексов в их целостности оправдано в контексте синтетического исследования буддизма Махаяны; оно призвано послужить интеграции многочисленных данных в целостную каритину системного восприятия традиции.

В аспекте компаративистики исследование опирается на многочисленные работы, посвященные конкретным школам, - в том или

ином объеме они касаются вопросов онтологии, психопрактики и их соотношения. Исследования наследия Саньлунь включают рассмотрение учения классической мадхъямаки (Walleser M. 1904-1927, 1979; T.R.V. Murti 1973; Murty 1978; Robinson, R.H. 1967); подробный обзор истории нагарджуноведения приводится у В.П. Андросова (Андросов В.П. 1990). Доктрины их китайских наследников из А.К. Косэки, Р. Робинсон, JI. Мин-Вуд, В. Либенталь, В.П. Андросов, Сюэ-ли, Н.В. Анашина и др. (Ming-Wood 1985; Hsuhe-li 1982; Анашина M.B. 2005; Андросов 1990, 2009). Медитацию Саньлунь изучал А.К.

Косэки (Koseki 2007).

Учению китайских йогачаринов и их индийских предшественников, а также переводам их наследия посвящены работы С. Чаттерджи, К. Чэня, С. Бэла, А. Орлова, Д. Устьянцева и др. (Ch'en 1968; Beal, S. 1911, 2003; Лепехов, С.Ю. 1998; Орлов, А. 2005; Ленков, П.Д. 2006). Онтологию Хуаянь анализируют Д.Т. Судзуки, Г. Дюмулен, Р.Ф. Сасаки, Е.А. Торчинов, Н.Н.Трубникова, С.Ю. Лепехов, Л.Е. Янгутов (Торчинов, Е.А. 2007, Судзуки Д.Т. 2005, Дюмулен, 2003, Лепехов, С.Ю. 1998, Янгутов Л Е. 1982, 1995; Трубникова H.H. Шесть буддийских школ периода Нара. 2008.). Особо следует отметить переводы из Аватамсака-сутры, сделанные Д.Т. Судзуки, а также русскоязычные переводы «Обетов практики бодхисаттвы Самантабхадры» Д.В. Поповцева и Сутры Совершенного Пробуждения - К.Ю. Солонина (Торчинов Е. А. Избранные сутры китайского буддизма. 2000).

Исследованиями в области Сутры Лотоса Чудесной Дхармы и опирающейся на нее школы Тяньтай занимались Б. Нандзё, У. Е. Сутхилл, М. Винтерниц, Л. Харвитц, К.К.С. Чень, X. Керн, П. Вильяме, П. Гронер, А.Н. Игнатович, H.H. Трубникова (Nanjo 1923; Soothill, W.E. 1930; Winternitz, M. 1933; Hurvitz 1964; Ch'en, K.K.S. 1968; Kern H. 1984; Williams, P; 1989; Groner 1984; Игнатович, А.Н. 2005; Трубникова, H.H. 2008), и др. А.Н. Игнатовичу принадлежит русскоязычный перевод Сутры Лотоса, а также исследования в области доктрины Тэндай и учения Нитирэна (Игнатович, А.Н. 1998, 2002). Среди исследователей Нитирэн-сю следует также назвать Ж. Ренондо, С.

Ватанабэ, M. Анэсаки, К. Кино и К. Ямаду (Renondeau, G. 1953, Watanabe, S. 1965; Anesaki M. 1966; Kino, К. 1981; Yamada, К. 2004). Также A.H. Игнатович исследовал философию традиции, сложившейся в японских буддийских школах в

эпоху Хэйан (Игнатович, А.Н. 1998).

В числе исследователей Чань-буддизма следует назвать, прежде всего, ученого и дзэнского мастера Д.Т. Судзуки (Судзуки, Д.Т. 2002, 2002, 2004, 2005, 2005; Судзуки, Д.Т. Основы дзэн-буддизма // Боцман Я. 2001); хотя его труды и встречали критику в последующей буддологической традиции, их фундаментальный характер позволяет утверждать, что они еще долго не потеряют научной ценности. Установленная Д.Т. Судзуки связь Чань-буддизма с наследием сутр второй волны позволяет рассматривать эту весьма китаизированную школу в общемахаянском контексте. В числе других работ следует отметить лаконичную, но емкую в определениях книгу Г. Дюмулена (Дюмулен Г. 2003), интереснейший пример семиотической интерпретации Догэна, созданный И. Е. Гарри, переводы классических текстов дзэн - A.A. Маслова, Е.Р. Ихельзона, Я. Боцмана, Е.А. Торчинова работы Ю. Б. Козловского, Н.В. Абаева, И.С. Гуревич (Гарри И. Е. 2003; Ихельзон Е.Р. 1995; Маслов A.A. 2004; Торчинов, Е. А. 2000; Боцман Я. 2001; Козловский, Ю.Б.1998; Абаев, Н.В 1989; Гуревич, И. С. 2001), сайт с публикациями по японскому буддизму H.H. Трубниковой (URL: http://trubnikovann.narod.ru), а также замечательную «Антологию Дзэн» под редакцией С. В. Пахомова, включающую работы тридцати различных буддологов, дзэнских наставников, философов и религиоведов1; в данной работе цитируется большая часть этих статей. В той же серии издательства «Наука» вышла книга «Мир Дзэн» (Пахомов, C.B. 2007), куда вошли труды Н.У Росса, Д.Т. Судзуки, Сокэй-ана, А. Уотса, Э. Фромма, А.

1 Пахомов C.B. 2004. Сборник включает работы следующих авторов: Пред. Сокэй-ан Сасаки, Ху Ши, О. Хаксли, Прп. Согэн Асахина, Сёкин Фурута. Рэйкити Киита, Киити Нагая, Р. Отто, Прп. Нёгэн Сэндзаки, Фэн-Ю Лань, Р.Ф. Сасаки, Кайтэн Нукария, Дж. Б. Пратт, Прп. Сохаку Огата, P. X. Блайс, Прп. Дзуйган Гото, Дж. Блофелд, Преп. Рэйрин Ямада, Преп. Кэнко Цудзи, Преп. Дзэнкэй Сибаяма, Ю. Эвола, М. Фаркас, М. Бубер, В.М. Эймс, С.У. Холмс, Преп. Соэн Сяку, Рэйко Масунага, Кодо Курэбояси, Сэссан Амакуки, Росэн Такасина.

Кондо, Ю. Бенуа, Р. Линсенна, О. Херригеля, Т. Сигэёси, Г. Снайдера, У. Баррета и др.; а также книги Д.Т. Судзуки, О. Херригеля, Р. Бенедикт, Д. Сибаямы, Чжана Чжень-цзи, И. Миуры и Р.Ф. Сасаки (Судзуки, Д.Т. 2002, 2002, 2004, 2005, 2005; Херригель, Е. 2005, Чжэнь-цзи, Чжан. 2004; Миура И., Сасаки Р.Ф. 2004; Сибаяма Д. 2003). В числе зарубежных исследователей следует отметить М. Валлезера, С. Хайне, Б. Холта, Т. Касулиса, С. Б. Парка, X. Уэлша, А. Уэйли, Р.Х Блайса (прежде всего - как переводчика; интерпретации Блайса следует отнести к его собственному религиозному творчеству), К. Шилбрэка, С.Ф. Охасаму, С. Ватанабэ, К. Танахаси, М. Абэ, М. Такэути, С. Кацуки, М. Кадзуаки, И. Миуры, Р.Ф. Сасаки (Walleser, М; 1904-1927, 1978, 1979; Welch, Н 1967; Т. Kasulis 1981; Heine 1985, 2000, 2004, 2005; Блайс Р.Х. 2001; Schilbrack, К.2000; Brown Holt. 2005; Ohasama 1925; Tanahashi, К. 1985; Abe, M. 1992; Takeuchi, М. 1992; Кацуки, С.1993; Кадзуаки, Т. 2001; Миура, И., Сасаки Р.Ф. 2004).

Русскоязычные исследования в области амидаизма немногочисленны. Переводы основополагающих сутр Цзинту были изданы Е. А. Торчиновым. Упоминание культа Амитабхи встречается в различных буддологических трудах. Отметим русскоязычные работы Ю. Б Козловского, Е. И. Хантеевой, Э. Л-Д. Малзуровой, статьи H.H. Трубниковой (Торчинов Е.А. 2000; Игнатович А.Н. 1987; Козловский, Ю.Б. 1998; Хантеева Е.И. 1998; Трубникова H.H. 2008. URL:

http ://trubnikovann.narod.ru/Heianl 4 .htm).

Исследованиям в области тибетской Ваджраяны способствует постоянный рост объема конфессиональной литературы - в том числе и на русском языке. По степени разработки онтологической проблематики она может варьировать от популярной до близкой к академическому уровню. Ряд работ содержит существенный исследовательский элемент. Кроме того, значительная часть подобных публикаций включает переводы тибетских текстов. Данная работа в значительной степени опирается на материалы конфессиональных изданий классических тибетских текстов - Гухьясамаджа-тантры, Тантры великого тайного союза Солнца и Луны, Тантры «Всевышнего Источника», «Глубокого Пути Пховы», сочинений Чокьи Нимы, Будона Ринчендуба, Вангчуга Дордже,

Долполы, Дже Кедруба, Дэлог Дава Дролмы, Лонгченпы, Цонкапы и др. (Гухьясамаджа-тантра. URL: http://www.advayta.org/item/000002/?textjd=160 ; Орофино Дж. 2001; Норбу Ч.Н., Клементе А. 2001; Глубинный Путь Пховы. URL:

http://www.buddism.ru/_TibetanResearchCentre/YagpoWylie_RIME_80/DrikungKagy

u/Phova/phova.pdf ; Chökyi Nyima, R.1994; Будон 1999; Вангчуг Дордже. 1996; Гамбопа, Дже. 2003; Долпола. 2007; Дролма, Д.Д. 2008; Кедруб, Дже. 2000; Кунга Зангпо 2007; Лонгчен Рабджам, 2007; Лонгчен Рабжампа URL: http://dandaron.ru ; Тхондуп Тулку, 2006; Цонкапа Дже 1998, 2004.), а также их переложений, современных комментариев, к ним, и наставлениям по конкретным практикам (сборники садхан гелонгов Гонпо Тензина и Чойзина Тензина, Е. Лугова; антология по Йогам Наропы Г. Муллина, изложение Йог линии Паюл под ред. Т, Науменко и Ф. Маликовой; наставления Н. Норбу