автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Основные направления этнических процессов в Ферганской долине в конце XIX - начале ХХ в. (К проблеме поздних этапов этнической истории Средней Азии)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Основные направления этнических процессов в Ферганской долине в конце XIX - начале ХХ в. (К проблеме поздних этапов этнической истории Средней Азии)"

Российская Академия наук Институт этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая

На правах рукописи

ГУБАЕВА Стелла Ситдиковна

ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ЭТНИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ В ФЕРГАНСКОЙ ДОЛИНЕ В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX в. (К проблеме поздних этапов этнической истории Средней Азии)

Специальность 07.00.07 — этнография

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва 1992

Работа ныполнена на кафедре народил Сродней Ламл Ферганского государственно! о ушшерептета.

Официальные оппоненты: академик АН Таджикской ССР, доктор исторических наук, профессор Б. Л. Литвинскнй.

доктор исторических наук, профессор Г. Е. Марков, доктор исторических наук Р. Ш. Джарылгасмнова.

Ведчщее учреждение — Институт истории и этнологии ЛИ Республики Казахстан.

Защита диссертации состоится «/^ » "

часов ш заседании Специализированного совета Д.002.76.01 но присуждению ученой степени доктора исторических наук при Институте этиологии и антропологии им. Н. II. Миклухо-Маклая РАН (117334 Москва 13-33-1, Ленинский проспект, 32 а, кори. В).

С диссертацией мон;ио ознакомиться в библиотеке Института этиологии и антропологии им. П. II. Миклухо-Маклая РАН.

Антореферат разослан «

Ученый секретарь Специализированного совета, кандидат исторических наук

(А. Е. Тер-Саркисянц)

С-

-- . - д

С • -

шз

Ферганская долина — одна из древнейших и интерес-ейших историко-культурных областей Средней Азии — >асположена в юго-восточной части ее. Длиною до 300, уриною до 150—170 км, окаймленная со всех сторон вы-окими горными хребтами Тянь-Шанской и Памиро-Алай-кой горных систем, она лишь на западе имеет неширокий ыход в остальные районы Средней Азии.

В древности Ферганская долина занимала довольно ыгодное географическое положение: она находилась на эрекрестке торговых путей, связывающих Переднюю Азию Европу с Дальним Востоком, в частности, с Китаем. Через эе проходил один из маршрутов Великого шелкового пути, угасанием роли последнего значительно снизилась и роль 'ерганской долины как транзита. Она оказалась вдруг на эочине Средней Азии. Но и в последующие века вплоть э последней трети XIX в. через Фергану шли караваны из эмарканда. Бухары, Ташкента, Туркестана в Кашгарию. грез северные и северо-восточные горные проходы Фер-на была связана с Таласом, Семиречьем, через южные— Матчой, Каратегином, Дарвазом, Кулябом, Гиссаром, щахшаном и другими горными странами Памиро-Алая, а :рез них с Афганистаном, Индией и др.

Относительная географическая и политическая изолиро-нность (наряду с другими факторами) способствовали то-(, что этническая история этого региона, формирование сериальной и духовной культуры его населения ' имели ределенное своеобразие, хотя в целом были такими же, к и на остальной территории Среднеазиатского между-чья. Именно в Фергане в силу различных факторов со-анился тот староузбекский литературный язык, правда, в сколько модифицированном виде (большая часть Фер--1Ской долины входит в состав Узбекистана, и узбеки, ес-:твенно, составляют большинство населения), который делился когда-то из языковой общности караханидского риода. Не случайно ферганские (и ташкентские) город-че говоры легли в основу современного литературного эекского языка. Именно здесь устойчивее, чем во многих угих областях Мавераннахра. держались основы традици-

Ьнной узбекской культуры, которые являются выражение^ этнической специфики этого народа. Именно на этой небольшой территории процесс консолидации узбекского народа и становления узбекского национального самосознания начался раньше и шел интенсивнее, чем в некоторых других районах современного Узбекистана. И именно Фергана в силу целого ряда причин стала одной из самых многонациональных и густонаселенных территорий нашей страны, что определило специфику этнических процессов в этом крае. Все сказанное свидетельствует о необходимости изучения этого пока еще мало изученного края, об актуальности избранной темы.

Изучение этнической истории того или иного народа и этнических процессов, протекавших в том или ином регионе, всегда были одной из важнейших задач советской этнографии. Но особую актуальность эти проблемы приобретают в настоящее время, когда во всем мире идет процесс роста самосознания народов, что вызывает к жизни обостренный интерес как к тому, что определяет национальную специфику каждого из них, так и к межнациональным отношениям.

Этническая история народов Средней Азии и Казахстана, как известно, непроста и имеет свои исторически обусловленные особенности. В формировании почти всех народов этого региона приняло участие большое число различных этнических компонентов, что было связано как с существующими издревле контактами оседлого земледельческого населения среднеазиатских оазисов с кочевыми и полукочевыми скотоводческими народами, так и с частыми завоеваниями и миграциями.

Эта проблема была основной в работах советских этнографов, пишущих по среднеазиатскому региону. Но нельзя считать ее до конца решенной. Необходимо еще глубокое изучение этногенеза и этнической истории отдельных народов, живущих в Средней Азии и Казахстане, но еще более необходимо комплексное исследование всех народов, живущих в тех или иных историко-культурных областях, ибо «этногенез каждого народа развивался не изолированно, а в полиэтнической среде, с чересполосным расселением народностей и в обстановке непрерывного притока новых этнических компонентов» (Б. А. Литвинский). Именно такой подход даст возможность глубже понять происхож-

;ениё народов, на протяжении веков живущих бок о бок 1а одной территории и имеющих общие исторические судьбы, выявить этнические особенности каждого из них, точнее >пределить степень межэтнических контактов, характер лежнациональных отношений.

Диссертация представляет собой попытку такого изуче-шя народов Ферганской долины в конце XIX—начале XX в.

Задачи, поставленные в диссертации, следующие:

— определение, по возможности, этнического состава 1аселения Ферганы в позднефеодальный период, установке численности и расселения его основных групп;

— определение роли факторов, обусловивших разно-»бразие этнических процессов в Ферганской долине, и ха-»актеристика консолидационных, интеграционных и ассими-1яционных процессов в этом крае на рубеже XIX—XX вв.

Но в работе в той или иной степени затронут более иирокий круг вопросов. Диссертация относится к числу 1сследований, в которых разрабатываются проблемы позд-1их этапов этнической истории Средней Азии. А эта проблема вбирает в себя целый ряд как общетеоретических, так и юлее конкретных вопросов. К ним относятся такие, как: заимосвязь социально-экономических и этнических провесов; этнокультурные контакты между оседлым и коче-;ым (полукочевым) населением, сопровождавшиеся взаи-ловлиянием и взаимопроникновением культур; этническое >азвитие малочисленных народов в инонациональной сре-(е и др.

Научная новизна диссертации заключается уже в поста-ювке проблемы: впервые исследуются основные направле-1ия этнических процессов в Ферганской долине как одной 13 историко-культурных областей Средней Азии. Впервые (сследуется население Ферганской долины, жившее в кон-XIX—начале XX в., его формирование и расселение, заимные экономические и культурные контакты, основные эакторы этнических процессов, имевших место на террито-зии Ферганы, процессы консолидации, интеграции, ассими-1яции. Работа дополняет существующий материал по этни-1еской истории узбеков, таджиков, киргизов, уйгуров, сред-1еазиатских евреев. Впервые предметом специального ис-ледования стали русские, татары на территории Ферган-кой долины, а сведения о кашгарских цыганах — а г а

вообще являются открытием для советской этнографии. И, наконец, впервые обобщены сведения дореволюционных и советских исследователей по рассматриваемым в диссертации проблемам, введен в научный оборот обширный полевой этнографический материал автора, значительный архивный материал.

Методологической базой диссертации послужили принципы исторического материализма. В своих изысканиях автор опирается на труды ведущих теоретиков общих проблем теории этноса и этногенетических процессов (В. П. Алексеев, С. А. Арутюнов, Ю. В. Бромлей, В. И. Козлов, М. В. Крюков. В. А. Тишков и многие другие), а также на работы специалистов по этногенезу и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана (С. М. Абрамзон, С. Г. Агаджа-нов, М. Г. Вахабов, В. В. Востров, Б. Г. Гафуров, Т. А. Ждан-ко, П. П. Иванов, Б. X. Кармышева, М. С. Муканов, О. А. Сухарева, С. П. Толстов, Л. С. Толстова, К. Ш, Шаниязов, А. Ю. Якубовский и др.).

Научная и практическая значимость. Работа важна для изучения современных этнических процессов, причем не только в Ферганской долине, но и Средней Азии вообще, ибо основные направления их определились в конце XIX— начале XX в. (а именно таковы хронологические рамки диссертации), получив естественное продолжение в советское время. Данные этой работы помогут более подготов-ленно проводить национальную политику в таком многонациональном и густонаселенном регионе, как Ферганская долина. Результаты исследования можно использовать и в смежных науках: истории, антропологии, языкознании, краеведении. Большой фактологический материал, имеющийся в диссертации, может быть использован в работе преподавателей вузов и школ, лекторов общества «Знание».

Источники. Основным источником при написании диссертации послужили этнографические материалы, собиравшиеся автором в течение почти 20 лет (с 1971 по 1990 г.), как в составе среднеазиатских экспедиций Института этнографии АН СССР, так и во время индивидуалььных поездок. Кроме того, будучи жительницей г. Ферганы, я имела возможность постоянно пополнять материалы в процессе повседневного общения с местным населением.

Не менее важным источником были письменные памятники, среди которых особое место занимают мемуары За-

хириддина Мухаммада Бабура. В качестве источника использовались и дневники, путевые очерки путешественников, с разными целями побывавшими в дореволюционной Фергане, отчеты представителей Ферганской администрации, труды дореволюционных исследователей. Среди последних наибольший интерес представляют статьи и книги В. В. Вельяминова—Зернова, В. П, Наливкина и М. Наливкиной, А. П. Федченко, А. Ф. Миддендорфа, В. И. Кушелевского, П. Е. Кузнецова и др. Ценность этих работ велика уже потому, что авторы были свидетелями описываемых событий.

Работы советских этнографов и археологов (во многих археологических работах содержатся и этнографические сведения) важны были при написании диссертации не только в методологическом плане,, но и как великолепный источник, так как материал многие из авторов собирали в 20—40-е гг., когда еще много было прекрасных информаторов, живших в дореволюционной Фергане, и сохранились многие традиции, обычаи, обряды, элементы материальной культуры, характерные для конца XIX—начала XX в. Среди этих работ следует, в первую очередь, назвать исследования М. С. Андреева, Н. Н. Ершова, Н. А. Кислякова, Е. М. Пи-сарчик, О. А. Сухаревой, Е. И. Маховой, К. И. Антипиной, Е. А. Давидович, Б. А. Литвинского и многих других.

В работе широко использовались архивные данные, хранящиеся в Центральном государственном военно-историческом архиве СССР и Центральном государственном историческом архиве Узбекистана; статистический материал по Ферганской долине конца XIX—начала XX в.. куда вошли статистические обзоры Ферганской области с 1882 по 1916 г., а также материалы переписей населения за 1897, 1917, 1920, 1926 гг., материалы ревизии Туркестанского края, проводившейся в 1907 г. под руководством К. К. Палена, а также топонимия.

Апробация диссертации. Рукопись обсуждалась на расширенном заседании отдела Средней Азии и Казахстана Института этнологии и антропологии РАН (декабрь, 1991 г.), а затем на заседании Специализированного совета при Институте этнологии и антропологии РАН (июнь, 1992 г.), рекомендовавшего ее к защите на соискание ученой степени доктора исторических наук. По теме диссертации опуб-пикованы 24 работы, в том числе две монографии: «Этнический состав населения Ферганской долины в конце XIX—

начале XX в. (по данным топонимии)», «Население Ферганской долины в конце XIX—начале XX в. (этнокультурные процессы)». Основные положения работы были изложены также в 12 докладах на республиканских и всесоюзных конференциях (Фергана — 1969, Самарканд — 1969, Махачкала — 1971, Уфа — 1971, Орджоникидзе — 1972, Омск — 1979, Ашхабад — 1985, Фрунзе — 1986, Ташкент — 1988, Сухуми — 1988, Алма-Ата — 1990) и одном международном конгрессе (София — 1972).

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, пяти глав и Заключения. Список цитированной литературы включает 385 работ отечественных и зарубежных авторов.

Во Введении обоснована научная значимость избранной темы, очерчен круг рассматриваемых в диссертации проблем, дана характеристика источников. Специальный параграф посвящен истории изучения населения Ферганы в русской, советской и зарубежной литературе.

1 глава — «Этническая ситуация в Фергане в конце XIX—начале XX в.» — состоит из трех разделов, и в не£ рассматриваются основные факторы, способствовавши« сложению этнической ситуации в Ферганской долине, которая имела место в конце XIX—начале XX в.

Общеизвестно, что одним из важных факторов, интенсифицирующих этнические процессы, является политическая история. Поэтому в первом разделе главы рассматриваются основные этапы политической истории позднефео-дальной Ферганы, которые предшествовали сложению этнической ситуации в Фергане, в частности, период сложе ния Кокандского ханства, его расширения и укрепления з< счет завоевания соседних территорий, а затем падения по/ ударами царской армии.

Вначале Кокандское ханство ограничивалось территорией лишь равнинной части Ферганы. Но кокандские ханы зе короткий срок превратили ханство в одно из обширнейши) и довольно мощных государств Средней Азии, в состав ко торого вошли предгорные и горные области, окружающи« Ферганскую долину. Алай, бассейн Иссык-Куля вплоть дс Кашгарии, принадлежавшие киргизам, почти весь бассет средней и нижней Сырдарьи, включавшие Ташкентский I Чимкентский оазисы, обширные степи от Аральского море

до реки Или, принадлежавшие казахам Старшего и Среднего джузов.

Экспансионистская политика кокандских ханов, экономический подъем, связанный с созданием сильного центра лизованного феодального государства, обусловили приток в Фергану, как добровольный, так и принудительный, разных слоев населения. Относительная отдаленность и изолированность Ферганы, и связанное с этим большее спокойствие сделало этот край местом, куда стекались беженцы из других более беспокойных территорий. Сюда бежали таджики и узбеки из Самарканда, Бухары, Ура-Тюбе, Джи-зака, дунгане и уйгуры из Кашгарии, горные таджики из стран Памиро-Алая и т. д. Присоединение Кокандского ханства к России привело к тому, что в Фергану прибыли новые этнические группы: русские, украинцы, белорусы, татары, башкиры, евреи и многие другие.

После завоевания Кокандского ханства Россией Ферганская долина вошла в состав двух областей Туркестанского генерал-губернаторства: западная часть Ходжентской области современного Таджикистана вошла в состав Ход-жентского уезда Самаркандской области Туркестана; современные Андижанская, Наманганская, Ферганская области Узбекистана, Ошская область Кыргызстана и восточная часть Ходжентской области Таджикистана вошли в состав Ферганской области Туркестана.

Второй раздел главы характеризует состояние этнической ситуации в Ферганской долине, сложившейся в концу XIX—началу XX в.

По Первой всеобщей переписи населения 1897 г. общее число жителей Ферганской области Туркестанского генерал-губернаторства равнялось 1569 962, а плотность населения определялась в 19,34 человека на 1 кв. версту, что было много выше, чем в остальных областях Туркестанского края. При этом самой многочисленной народностью здесь были узбекоязычные сарты (52,69% всех жителей края), что обусловило соответствующую направленность этнических пр<~ цессов. На втором месте по числу стояли киргизы (26,3%), затем шли полукочевые узбеки (9,78%), таджики (6,62%), каракалпаки (1,65%). русские (0,63%), прочие (1,72%).

На языках тюркской группы говорило 91,05% всего населения, на языках иранской группы — 7,26%, на языках

славянской группы — 0,63%, на прочих языках — 1,06%. Почти все население исповедывало ислам суннитского толка (99,03%), христианство — 0,78% населения, иудаизм — 0,18%.

За 10 лет, к 1907 г., население в Ферганской области Русского Туркестана увеличилось на 24%, что свидетельствует и об увеличении плотности населения в крае, котор;: составила уже 24,03 человека на 1 кв. версту. На динамику численности оказали свое влияние разные факторы. Но особо велика была роль миграций. Прилив разнородного и разноязычного люда еще больше усложнил и без того непростую ситуацию в крае, создав благоприятные условия для межэтнических контактов, для более интенсивного культурного и даже порой физического смешения населения Ферганы и оказав серьезное влияние на процессы консолидации. интеграции, ассимиляции. Близость языков и исповедание единой религии лишь интенсифицировало эти процессы, во всяком случае не мешали их естественному течению.

Третий раздел главы посвящен социально-экономическим факторам этнических процессов в Ферганской долине. На протяжении веков в Фергане, как и на всей территории Средней Азии, складывались определенные межхозяйственные связи локального и интерлокального характера между скотоводами и земледельцами, а также между отдельными земледельческими районами, свидетельствующие о развитии производительных сил в крае, расширении и углублении общественного разделения труда, что сопровождалось усилением этнокультурных контактов и культурным взаимообогащением народов.

Присоединение Ферганской долины к России и превращение ее в район монокультуры хлопка за счет вытеснения жизненно важных культур (зерна, овощей, фруктов) изменило специфику и структуру сельского хозяйства долины и издавна сложившиеся хозяйственные связи между различными типами его. Это в конечном счете повлияло и на этнические процессы, протекавшие в крае. Если в первые годы колониального периода здесь еще сохранялось прежнее полунатуральное хозяйство, а хлопку отводилось лишь 10% общей площади запашки, то уже в начале XX в. культура хлопчатника занимала около трети всех искусственно орошаемых земель Ферганской области, а к 1915 г. под хлоп-

ком были заняты до 50% орошаемых земель, а в отдельных районах — до 70—80 и более процентов. Ферганский хлопок составлял 4/5 всего вывозимого из Туркестана хлопка. В результате в Фергану стали ввозить не только хлеб (из Самарканда, Ташкента. Заамина, Каратегина и даже из России), но и овощи, и фрукты, так как ради хлопка в Фергане стали вырубать даже сады, не говоря о ликвидации огородов.

Хлопок вытеснил с равнинной части Ферганы и пастбища. Кроме того, использование значительной части пастбищ в предгорной и горной зонах под зерновые, систематические изъятия «излишков» земель у скотоводов для переселенцев из внутренних губерний России, падеж скота, в значительной степени из-за нехватки кормов, способствовали как подрыву животноводческого хозяйства Ферганы, так и разорению полукочевников и усиленному их оседанию. Упадок скотоводства в Ферганской долине нарушил издавна сложившийся внутриферганский обмен между скотоводами и земледельцами, и Фергана вынуждена была покупать скот в соседних и более отдаленных областях (от Каратегина, Куляба, Гиссара до Туркестана и Семиречья и даже в Кашгарии и Афганистане) в еще больших размерах, чем при кокандских ханах.

Изменилось к началу XX в. положение и в ремесленном производстве края. Если раньше (вплоть до 90 гг. XIX в,) кустарная промышленность обеспечивала местное население всем необходимым, то в начале XX в. отрасли, не выдержавшие конкуренции с привозными фабричными товарами, резко сокращали свое производство или вовсе исчезали. Например, пострадали специалисты по изготовлению хлопчатобумажных тканей, гончарной посуды, металлических изделий.

Появляются в Ферганской долине промышленные предприятия капиталистического типа, правда, преимущественно перерабатывающие сельскохозяйственное, в первую очередь, хлопковое сырье. Несмотря на однобокое развитие промышленности, темпы развития капиталистических отношений в Ферганской долине были более ускоренными, чем в других областях Туркестанского генерал-губернаторства. Так, в 1913 г. в Ферганской области существовало 309 предприятий капиталистического типа, в то время как в Сырдарьинской области их было 117. Самаркандской—112.

Одной из первых в Туркестане была построена и ферганская ветка железной дороги.

В результате указанных экономических изменений фер-ганец был поставлен в исключительную зависимость от рынка, что содействовало переходу полунатурального хозяйства большей части долины в товарно-денежное. Хотя следует отметить, что даже к 20-м годам XX в. процесс перестройки крестьянского хозяйства из полунатурального в товарно-денежное не был вполне завершен,

Углубление товарно-денежных отношений приводит к вовлечению в товарное производство даже женщин. Это выражалось не только в развитии женских видов промыслов (которые, кстати, существовали и при кокандских ханах) и продаже продуктов их производства на рынке, не только в вовлечении их в мужское производство (все увеличивающаяся зависимость от рынка вынуждала женщин, как и детей, всех этнических групп помогать мужчинам, иыполняя несложные операции в их ремесле), но и в участии женщин в наемном труде. Сбор хлопка во многих районах Ферган ской долины считался исключительно женским трудом, некоторые операции на шелкомотальных предприятиях также выполнялись в основном женщинами.

Зависимость от рынка раздвигала рамки общеиия, увеличивались контакты населения вообще, и межэтнические контакты в частности. Интерлокальные связи ферганских базаров раздвигались. Проведение же железной дороги, связавшей Фергану с остальной частью Туркестана, а затем и внутренними рынками России, еще больше содействовало увеличению подвижности населения, расширению хозяйственных и культурных контактов.

Усиленное оседание скотоводов и переход их в связи с этим к земледельческому труду (хотя этот процесс был характерен и для периода Кокандского ханства, и для более ранних времен) приводило к" постепенному исчезновению хозяйственных различий между оседлым и полукочевым населением долины, распространению общих черт в культуре, быте, изменениям в языке, смене самосознания.

Широкое распространение отходничества как результата имущественного расслоения земледельцев, ремесленников, скотоводов также было одним из факторов расшире-

,я межэтнических контактов и углубления процесса сбли-:ения. между разными этническими группами.

Все возрастающий спрос на покупные орудия производ-гва, одежду, обувь, ткани, как кустарного, так и фабрично-5 производства, также способствовал нивелированию ма-гриальной культуры разных этнических групп. Появление ногочисленных харчевен, прежде всего в городах, разно-эразил состав троди'ционных блюд ферганской кухни.

Вторая глава диссертации — «Консолидационные провесы среди узбекоязычного населения Ферганы в конце IX—начале XX в.» — состоит из трех разделов.

Первый раздел начинается с характеристики трех крупах субэтносов, которые четко выделялись в составе узбек-:ого народа в конце XIX—начале XX в.: сарты, этнографи-;ская группа «тюрк», потомки даштикипчакских узбеков. :е они имели определенные различия в антропологичес->м типе, в говорах, в материальной и духовной культуре, >тя в быту, традициях, языке было уже так много общего,

0, по словам Б. X. Кармышевой, «не остаётся сомнения в >инадлежности их всех... еще в дореволюционный период единой узбекской народности».

Сартами в Фергане, как и на некоторых других рриториях Средней Азии, в частности, Ташкентском, Хо-:змском оазисах, кочевое и полукочевое население назы-ло издавна оседлых жителей городов и селений, как узко-, так и таджикоязычных. Так же называли и оконча-льно осевшего полукочевника, который стал заниматься ключительно «сартовским» делом, а именно земледели-

1, ремеслом, торговлей.

Узбекоязычные сарты постоянно, в течение веков, по-лнялись за счет оседающих полукочевников и кочевми-в. В разных районах Мавераннахра этот процесс оседо-я кочевников и полукочевников и ассимиляции их с осед-м населением протекал с разной степенью интенсивнос-В Ферганской же долине, в силу различных обстоятель-1 (в первую очередь, из-за замкнутости и небольших раз-ров Ферганы, а также относительной плотности заселе-я), шел гораздо быстрее, чем на остальной территории еднеазиатского междуречья.

В сложении тюркоязычной части сартов приняли, види-, участие тюркские и тюрко-монгольские племена, жив. -.11*

шие на территории Ферганы до прихода сюда дашткипча ских узбеков (ягма, карлук, чигиль, ашпар, турукшар, ча рак, каучин, джалаир, барлас, найман, ктай, бахрин, тага аргын, балыкчи, анди и др.); дашткипчакские узбеки, пр бывшие в Фергану в начале XVI в. (кырк, юз, минг, кунгра кенегес, катаган, сарай, тама. мангыт и др.), переселен!, из других территорий Мавераннахра (Самарканда, Бухар Хорезма, Ташкента, Ура-Тюбе и др.), прибывшие в течен! XVII—XIX вв., а также часть джунгар (калмыков), казахе киргизов, уйгуров, среднеазиатских арабов и других нар дов. мигрировавших в Фергану в разные времена, и, н сомненно, таджиков, издавна живших в Ферганской доли!-В результате оседлое тюркоязычное население Ферган конца XIX—начала XX в., именуемое «сарт», представля; собой сложный синтез разнородных этнических элементе объединенных общим типом хозяйства, одинаковым быто близкими говорами и единым самосознанием.

Среди исконно оседлого населения Ферганы (узбеко-таджикоязычного), как и остальной территории Средней Аз и вообще мусульманского мира, четко выделялись приЕ легированные группы сейидов и ходжей, представители к торых считали себя потомками пророка Мухаммада и е сподвижников, арабов вообще и местных «святых». Они с носили себя к «белой кости» и противопоставляли остб* ной массе населения, «черни». Благодаря многовеков< замкнутости, сословная группа сейидов и ходжей приобр ла со временем некоторый этнический оттенок. Несмот| на в целом привилегированное положение ходжей, бoJ шая часть их была простыми тружениками: земледельца\ ремесленниками.

Тюрки — исторические потомки той части тюрк монгольских племен, которая, поселившись в Среди Азии задолго до нашествия даштикипчакских узбеков, растворилась среди оседлого населения, сохранила полук чевую жизнь и родоплеменные традиции.

По записанным мною преданиям, тюрки переселялись Фергану из районов Ура-Тюбе и Заамина, а также некот рых областей Сурхандарьинской области в XVIII—нача XIX в. Но очень может быть, что Ферганская долина, к считает Б. X. Кармышева, была одним из кочевий тюрков давних времен, и она составляла единую территорию расселения с Ура-Тюбе, Заамином. Сурхандарьей и Т?

нтом. Передвижения тюрков были связаны в основном юисками новых пастбищ, хотя существовали и другие ичины.

В Фергане тюрки были представлены племенами барлас кальтатай (с целым рядом подразделений) и расселены и были в основном вдоль адыров (холмистые предгорья, крытые лишь эфемеровой растительностью), окружаю-IX Ферганскую долину с юга, начиная с западных ее окра-и кончая восточными. Больше всего же их было на юго-:токе долины, а именно в окрестностях Аравана, Марха-та, Ханабада, Шахрихана, Узгена и некоторых других стах.

Потомки дашткипчакских узбеков, при-вших в Мавераннахр, в том числе и Фергану, в конце —начале XVI в.. как и тюрков, характеризовали полуко-юй быт и занятие скотоводством в сочетании с земледе-гм, наличие родоплеменных традиций. Большинство их в ¡ргане давно осело, смешавшись с ферганскими сартами. рассматриваемому времени сохранили полукочевую знь в этом крае преимущественно юзы и кипчаки.

Юзы — одно из крупных узбекских племен — пред-влены были в Фергане крупными родами марка, карап-кырк. В диссертации приводятся подразделения этих роз, разные легенды об их происхождении, места их рас-1ения.

Родиной предков большинства ферганских юзов были 1редельные с Ферганой территории Заамина и Ура-Тюбе, :уда они прибыли в XVIII—XIX вв. Часть юзов прибыла в ¡ргану из Гиссара. Основной причиной перекочевок тоже пи поиски пастбищ. Значительная часть юзов кочевала в :сматриваемое время в западной части Ходжентского |да, т. е. той части Ферганской долины, которая входила второй половине XVIII в. в состав Ура-Тюбинского вла-ния (а в нем в то время, как известно, правили именно ы), у подножия Кураминского хребта, а также в окрест-:тях Коканда, Бешарыка. Кувы, Шахрихана, Ассаки и дру-местах.

Кипчаки мною не исследовались, так как им по-|щена специальная монография К. Ш. Шаниязова.

курама. Полукочевые группы узбекоязычного н селения в Фергане были представлены и курамой — одж из крупных этнографических групп узбекского народа, формировании которой прняли участие и казахи. Курами цы жили в основном в Ангренском оазисе современж Ташкентской области, который, как у самого населения, т. й в литературе, известен под названием Курама. Пересел лись в Фергану отдельные группы кураминцев преимущес венно в XVIII—начале XIX в. из-за нехватки пастбищ в А гренском оазисе, а также под натиском джунгар, в Ha4aj XVIII в. захвативших многие территории северной Средн* Азии.

По свидетельству информаторов, в Фергану перекоч вали представители следующих кураминских племен: дж лаир, тама, уйшун, теляу, унгут, балгалы, уроклы и др. диссертации приводятся подразделения этих племен. П томки переселившихся когда-то кураминцев в Фергане ж вут в основном вдоль подножия Кураминского хребта, окрестностях Касана, Тюракургана. Учкургана и других ра онах современной Наманганской области, в окрестност Hay, Гулякандоза Ходжентской области, в окрестност Коканда, Бешарыка, Риштана, Кувы Ферганской области, окрестностях Ассаки, Шахрихана, Алтынкуля и других ре онов Андижанской области.

Второй параграф главы посвящен сближению в обла ти материальной культуры между оседлыми и полукочев ми группами узбекского народа, которое было двойстве ным и противоречивым. С одной стороны, близкие говор тех и других, общая религия, многие общие обряды и 061 чаи не должны были препятствовать сближению их. С др гой же стороны, разные формы хозяйства, обусловивш различия в материальной культуре, быте, традициях пол кочевого и оседлого населения служили определеннь барьером на пути их объединения. Только массовое осед ние полукочевников во второй половине XIX в. и в нача. XX в. привело к сближению в области материальной, а временем и духовной культуры с оседлым население Этому, естественно, способствовали и другие факторы, п рожденные развивающимся капитализмом.

Постепенно меняется тип жилища. Глинобитный до появившийся в свое время как зимнее жилище стациона

ного характера, со временем стал основным видом жилья у всех осевших полукочевников. И решающую роль в этом сыграли не преимущества глинобитного дома перед юртой, а неблагоприятные для скотоводов экономические условия, создавшиеся в Фергане в конце XIX—начале XX в. Они привели к резкому уменьшению поголовья скота, а значит, и шерсти, необходимой для выработки войлока — важнейшей составной части юрты. Этнокультурные же контакты полукочевников с оседлым узбекоязычным (таджикоязыч-ным) населением проявились не столько в стремлении заменить юрту глинобитным сартовским домом, сколько в заимствовании у окружающего населения техники построй: ки дома, исходного материала, планировки, интерьера.

Массовый переход полукочевников к оседлости привел к утрате ими и традиционных видов одежды (например, кожаных и шерстяных шаровар, бараньих тулупов, особого покроя меховых шапок и т. п.), причем не только в связи с резким уменьшением необходимого материала (кожи, шерсти, шкур), но и с отсутствием потребности в них (например, в кожаных шароварах). Под влиянием оседлого населения у недавних скотоводов широкое распространение получили рубахи ферганского покроя (яктак), зимний стеганый халат, тюбетейка, ичиги с калошами. Претерпела изменения и женская мода, хотя она дольше, чем мужская, сохраняла традиционные черты.

Пищевой рацион оседлых и полукочевых групп, как известно, сложился прежде всего под влиянием различных видов хозяйственной деятельности, что составило специфику этнических вкусов и традиций в этой области материальной культуры. Но многовековые этнические контакты, хозяйственный обмен между теми и другими в значительной степени сгладили эти различия. Дальнейшему сближению в этой области содействовали и переход к земледелию недавних скотоводов, и массовое отходничество, сопровождавшееся необходимостью питаться вне дома, и праздники, семейные торжества, поминки (не обходившиеся без угощения), в которых принимали участие все жители квартала или селения, и многие другие факторы.

Изменяющаяся со'циально-экономическая жизнь накладывала отпечаток и на духовную культуру оседающих полукочевников. Об этом говорится в третьем разделе главы. Изменяются в позитивную сторону их стереотипы по от-

ношению к оседлому населению, приобретают новые черты и даже порой изменяются свадебные, поминальные и другие обряды, появляются смешанные браки между представителями оседлого и бывшего полукочевого населения, утрачиваются у части полукочевников самоназвание, а значит и самосознание, что, как известно, свидетельствует о факте их принадлежности уже к новому этносу.

В результате, за период с 1897 по 1907 г. число полукочевых узбеков уменьшилось в Ферганской области Туркестанского генерал-губернаторства больше, чем в 5,5 раз, в то время как число сартов значительно увеличилось (правда, не только за счет полукочевых узбеков). Так, резко сократиться число первых могло, в первую очередь, за счет слияния их с сартами, хотя не следует сбрасывать со счетов и миграции, и несовершенство статистических подсчетов.

Третья глава — «Этнические процессы у таджиков Ферганы» — также состоит из трех параграфов. В главе рассматриваются вопросы формирования таджикского населения Ферганы, консолидационные процессы у таджиков, сближение части таджиков с узбеками Ферганской долины.

Таджики Ферганы в рассматриваемый период делились на две группы. Древние насельники края, которые были известны под названием «сарты», в современной литературе именуются как «равнинные таджики». Выходцы из горных районов современного Таджикистана (Каратегина, Матчи, Гиссара, Куляба, Вахана и т. д.), которых в Фергане было немало, до революции назывались «таджик», «гальча» (т. е. «горец») или по месту жительства (например, масчои, т. е. «матчинец», каратегини, т. е. «каратегинец» и т. д.), в современной же литературе именуются как «горные таджики». Обе эти группы, будучи компонентами одного народа, имели тем не менее антропологические, языковые, культурно-бытовые отличия.

В Ферганской долине таджики были сосредоточены в основном в западной и северо-западной частях ее: Ходжент, Чует, Ашт, Исфара, Канибадам, Сох и их окрестности. Здесь они составляли 85% населения. На остальной территории Ферганской долины таджикские кишлаки были лишь вкраплены среди узбекских.

Равнинные таджики Ферганской долины (как и таджики других территорий Мавераннахра) постоянно пополнялись за счет прибывавших сюда в течение веков равнинных же таджиков из других территорий, в частности, Самарканда, Бухары, Ура-Тюбе, Джизака и др. Хотя материальная и духовная культура, формы быта, говоры имели некоторые локальные различия, а этнические самоназвания (бухори, т. е. «бухарец», самарканди, т. е. «самаркандец» и т. д.) сохранились в ряде мест до наших дней, в целом сближение их на территории Ферганы не было осложненным.

Несколько иным был этот процесс между ферганскими (и вообще равнинными) таджиками и переселенцами из горных районов Таджикистана. Он затруднялся и большими диалектными различиями в языке, и различиями в материальной и духовной культуре, а в некоторых случаях и конфессиональными различиями (равнинные таджики были суннитами, а часть горцев — ваханцы, шугнанцы, рушанцы, ишкашимцы — исмаилитами). Тормозящим моментом в процессе консолидации таджиков был и малопрестижный род занятий горцев на территории Ферганы. Ферганские таджики издавна занимались земледелием (причем были искусными земледельцами, как и узбекоязычные сарты), ремеслами, торговлей. Все эти виды деятельности требовали определенной подготовки, знаний, сноровки, ловкости. Приходившие же на заработки горцы могли предложить местному населению в основном свою силу, выносливость, трудолюбие, но не высокую специализацию в какой-либо области. Поэтому они нанимались в основном на поденную черную работу. Своего рода барьером между равнинными и горными таджиками было и чувство неуверенности, присущее любому бедняку, прибывшему на чужбину для заработков, и определенная экономическая зависимость от нанимателя, ферганского таджика (или узбека).

В свою очередь, имелся целый ряд факторов, способствовавших сближению равнинных и горных таджиков на территории Ферганы. Во-первых, в течение многих десятилетий этносы двух регионов, Ферганской долины и горных районов Таджикистана, тесно соприкасались в политическом, социально-экономическом, культурном отношениях, Единая религия (большинство горцев были мусульманами-суннитами, как и равнинные таджики), дисперсное расселение горцев — важные факторы, ускорявшие этот процесс. Большое

знйчёние имел и психологический фактор. Горные таджики были простодушными, покладистыми, неприхотливыми, а главное, трудолюбивыми. Все эти качества не могли не вызывать симпатий у коренного населения Ферганы, в первую очередь, у таких же бедняков, как и мигранты.

Особенности расселения таджиков на территории Ферганской долины определили направления сближения их с узбеками. На западе и северо-западе Ферганской долины, где преобладающим этническим компонентом были таджики, менее многочисленные узбеки попадали под влияние первых. На остальной территории Ферганской долины, где большинство населения составляли узбеки, шел обратный процесс. Но в каждом отдельном случае были и свои особенности. Процесс сближения между равнинными таджиками и недавними полукочевыми узбеками на западе долины был примерно таким же, как и между полукочевыми ; узбеками и узбеками-сартами. Причем преобладали инновации у полукочевников. Во-первых, потому, что ьтого требовали новые, изменившиеся условия, в которых оказались бывшие скотоводы после оседания, а во-вторых, этому со, действовало значительное численное преобладание таджи-.коязычных сартов в этом районе. ,

В восточной части Ферганы сближение шло в основном между горными таджиками и узбеками-сартами. Но в связи с тем, что материальная культура узбеков-сартов и равнинных таджиков Ферганы была очень близка, то процесс интеграции между горными таджиками и узбеками-сартами ,б>1л во многом схожим с подобными процессами между равнинными и горными таджиками. Теперь донором высту-, пает культура узбекоязычных сартов, а реципиентом — . культура горных таджиков.

Взаимоотношения горцев с полукочевыми узбеками

■ складывались обычно не по модели работодатель и наемный рабочий, как чаще всего складывались их отношения с узбеками-сартами, а в лучшем случае, по модели наемный рабочий и наемный рабочий, так как оседал обычно совер-

; лиенно разорившийся скотовод, который сам вынужден был ¡ идти в поденщики и осваиваться в новой, пока еще непри-

■ вычной атмосфере. А потому заимствования горцами эле; ментов культуры полукочевых узбеков не могли быть значительными, во всяком случае, в конце XIX—начале XX в.

Своеобразием отличался и процесс сближения равнйк ных таджиков с издавна оседлыми узбеками. Те и другие— древние земледельцы, ремесленники, торговцы. Те и другие были известны под названием «сарт». Материальная и духовная культура их, как уже говорилось, во многом была близка и даже почти едина, что объясняется и генетической близостью этих народов, и общностью их исторических судеб. Единственным дифференцирующим моментом и бартером на пути сближения этих двух групп, казалось бы, были языки. Но языкового барьера между ними не существовало. Почти все таджики, жившие в окружении узбеков, и наоборот, были двуязычны. Более того, по наблюдениям лингвистов, таджикский и узбекский язык, в частности, на территории Ферганской долины, подвергались очень сильному обоюдному влиянию. Немало было и смешанных браков.

В целом же за десятилетие, с 1897 по 1907 г. число таджиков в Ферганской области Русского Туркестана уменьшилось почти на 5.3%. На территории же Ходжентского уезда—напротив, увеличилось. И главную роль в этом играло, видимо, численное превосходство узбеков на востоке и таджиков на западе долины.

Четвертая глава. — «Этнические процессы у киргизов Ферганы.»

Киргизам, в том числе ферганским, их этногенезу, локализации, материальной и духовной культуре, хозяйству, быту, историко-культурным связам посвящено немало ра^ бот. Но обойтись в диссертации без рассмотрения киргизов и вопросов взаимоотношения их с различными этническими группами Ферганы, и б первую очередь с сартами, узбеко- и таджикоязычными, невозможно. Во-первых, потому что в конце XIX — начале XX в. киргизы представляли довольно значительную группу в Ферганской долине: как уже говорилось, по численности они стояли на втором месте после узбекоязычных сартов. Во-вторых, во внутри-ферганском торговом обмене между земледельцами и скотоводами главнейшая роль принадлежала именно киргизам. Все это определяло их роль в этнических процессах, протекавших в Фергане дореволюционного периода.

В двух разделах главы рассматриваются вопросы формирования киргизского населения Ферганы, расселения его на этой территории, интеграции части киргизов с узбекским

й таджикским населением, а также факторы, спосоёство-вавшие консолидации киргизов, сближению их с другими народами Ферганы.

Взаимоотношения киргизов с различными этническими группами, в первую очередь, с сартами, имели двоякий характер. С одной стороны, скотоводы-киргизы и земледель-цы-сарты издавна были нужны друг другу, более того, зависели друг от друга, так как их различные по типу хозяйства всегда были взаимодополняемыми. С другой стороны, разные типы хозяйственной деятельности, формы быта, обычаи и традиции, разные ценностные ориентации вызывали у тех и у других определенные этнические предубеждения, осознание в представителе противоположного этноса чужака, которое граничило порой с откровенной враждебностью. Но в конце XIX в. сближение киргизов с оседлым населением долины, начавшееся задолго до рассматриваемого периода, резко усилилось.

Одним из факторов, способствовавших этому, был переход киргизов к оседлости. Оседание киргизов (как и других полукочевников) приводило не просто к изменению вида хозяйтвенной деятельности, что уже тем самым сближало их с издавна оседлым населением. Оседание постепенно меняло психологию бывшего полукочевника. Изменялись ценностные ориентации, в частности, отношение к земле, воде, земледельческому труду и т, д. Дисперсное расселение киргизов после оседания среди сартовского населения, совместное с сартами участие в общественных работах, таких как рытье и очистка каналов, подготовка малопригодных земель к посевам, работа на заводах, фабриках, копях, участие в семейных событиях, радостных и печальных, — все это способствовало сближению с сартами.

Усвоение языка сартов, элементов материальной, а затем и духовной культуры привело к формированию нового этнического стереотипа, отражающего уже симпатию к сар-там, узбеко- и таджикоязычным, и даже к появлению смешанных браков.

В результате к концу XIX - начале XX в. киргизы Ферганской долины стали подразделяться по роду хозяйственной деятельности на две группы: «адырные киргизы» или «степные, кочующие киргизы», т. е. ведущие, как и прежде, полукочевой образ жизни, и «киргизы-серты», т. е. осевшие, перешедшие к земледельческому типу хозяй-

ства. За 10-летие же, с 1897 по 1907 г. число киргизов сократилось почти на 9%.

Глава пятая — «Этнические процессы у малочисленных этнических общностей Ферганской долины».—посвящена уйгурам, цыганам, среднеазиатским евреям, русским, татарам, в разное время и по разным причинам появившимся в Фергане. Различная давность поселения, неодинаковая численность, этнические особенности, конфессиональная принадлежность и другие факторы определяли своеобразие течения этнических процессов в каждом из указанных народов. К сожалению, в диссертации невозможно было охватить все народы, жившие в Ферганской долине в конце XIX- начале XX в. Кроме того, некоторые из них были изучены достаточно всесторонне, например, каракалпаки (Л. С. Толстова).

Уйгуры — коренные жители Восточного Туркестана составляли в рассматриваемое время заметную по численности группу в Ферганской долине. В 1907 г. их было зарегистрированно в Ферганской области Туркестана 56762 человека.

Появление их в Фергане известно с незапамятных времен, но все они давно слились с издавна оседлым населением долины, чему содействовала этническая близость этих двух народов. Предки же уйгуров, живших в Фергане в конце XIX—начале XX в., прибывали сюда из Кашгарии в XVII—XIX в. в. в силу целого ряда причин. Среди последних были и неблагоприятная политическая обстановка в Восточном Туркестане, связанная с борьбой, кашгарских правителей с китайскими, и отходничество, и многие другие факторы. Расселились уйгуры практически по всей Ферганской долине. Но особенно много их было на востоке долины, в Андижанском уезде.

Взаимоотношения уйгуров с узбекоязычными сартами в конце XIX- начале XX в. имело два направления. С одной стороны, шла ассимиляция части уйгуров сартами Ферганы. С другой, многие элементы материальной и духовной культуры уйгуров были заимствованы сартами-узбеками (как и другими народами Ферганы) и в настоящее время воспринимаются как исконно узбекские.

Помимо близости языка, культуры, единой религии, дисперсного расселения, ассимиляцию их ускоряла и поли-

тическая роль кашгарских ходжей в Кокандском ханстве, и создание вокруг них атмосферы сверхпочитания. Ореол святости вокруг кашгарских ходжей постепенно переносился местным ферганским населением на уйгуров вообще, что вызывало желание у ферганских сартов даже сочетаться браком с уйгурами, хотя последние и были чужеземцами. Что же касается уйгуров, то их бракам с узбеками-сар-тами способствовали помимо прочих причин, определенная социальная зависимость уйгуров от ферганцев и численное превосходство узбекоязычного населения. В результате, если в середине XIX в. в Фергане насчитывалось около 300 тысяч уйгуров, то в начале XX в. их число не достигало даже 57 тысяч. Такое резкое сокращение численности уйгуров можно объяснить и тем, что значительная часть их со временем вернулась на родину, и несовершенством сбора статистического материала. Но довольно важной причиной уменьшения числа уйгуров в Фергане было слияние части их, причем значительной части, с местным узбекским населением.

В диссертации рассматривается и этнографическая группа в составе уйгуров — д о л а н ы, которые прибыли в Ферганскую долину в середине XIX в. и расселились на небольшой территории между Шахриханом (близ Андижана) и Карасу (близ Оша) в числе 9 тысяч человек. Группа эта эндогамная, не вступавшая в прошлом в брачные отношения ни с другими группами уйгуров, ни с другими народами. Для сартов-узбеков они тоже не представляли «интереса», так как над ними не витал ореол избранности, как над остальными уйгурами.

Цыгане в Ферганской области Туркестанского генерал-губернаторства зарегистрированы были в 1907 г. в числе 731 человек, хотя, думается, что эти данные не отвечали действительности. Большинство цыган вели бродячую жизнь, а это не способствовало сбору сведений об их численности. Однако уже до революции существовали в городах и крупных селениях цыганские кварталы, что говорит об определенной оседлости у них в это время.

В Ферганской долине жили цыгане ЛЮЛИ, подразделявшиеся на оседлых КАСИБ (букв, ^ремесленник) и бродячих МУЛЬТАН (от индийского города Мултан). Жили здесь и МАЗАНГИ, а также в небольшом числе БЕЛУДЖИ (БА-ЛЮДЖЬ), которых местное население тоже причисляло к

цыганам и даже называло их КАРА-ЛЮЛИ (букв, «черные люли»). Происхождение, образ жизни, занятия, язык, материальная и духовная культура этих групп, взаимоотношения их с окружающим населением в целом были такими t)ce, как и у остальных цыган среднеазиатского региона и исследовались многими авторами (А. Л. Троицкая, Г. П. Снесарев, X. X. Назаров, И. М. Оранский). В диссертации |ке рассматривается небольшая, но совершенно не изученная группа так называемых кашгарских цыган, или АГА, которые тоже жили в Ферганской долине в конце прошлого— начале нынешнего века.

Ara подразделялись на две подгруппы: АЯКЧИ (букв, «специалист по изготовлению деревянной посуды»). занимавшиеся деревообделочным ремеслом и плетением корзин из ветвей ивы и турангула, и ПОВОН (этимология пока неясна), занимавшиеся ювелирным ремеслом и отчасти ме-почной торговлей.

Прибыли кашгарские цыгане в Фергану вместе с уйгурами в последней трети XIX в. и поселились вначале в окрестностях Ассаки (близ Андижана). . До сих пор большая часть потомков первопоселенцев живет именно здесь. Как и другие группы цыган, ara вели в основном бродячую жизнь, хотя в конце XIX в. уже начали переходить к оседлости, а повоны даже стали заниматься земледелием.

В рассматриваемое время часть оседающих ara селилась уже в глинобитных домах сартовского типа. Но исконное жилище их — шалаш из дугообразно изогнутых ветвей ивы — еще долго существовал, и время от времени ara переселялись в них. В период поездок они устраивались в пустовавших домах отходников. Вне населенных пунктов спали всей семьей в своей арбе (двухколесная телега), на которой совершали поездку.

Одежда, как мужчин, так и женщин, в рассматриваемое время мало отличалась от общеферганской, хотя элементы национальной одежды еще сохранялись: например, ЛЯККИ — небольшие тюрбаны из квадратного белого платка, который носили замужние женщины.

Кашгарские цыгане исповедывали ислам суннитского толка, хотя отношение к религии было более чем индифферентным. И аякчи, и повоны — группы эндогамные. В брачные союзы не вступали не только ни с кем из окружавших их народов, но и между собой.

Среднеазиатские евреи считаются коренными жителями Средней Азии, так как поселились здесь с незапамятных времен. Жили в основном в Самарканде и Бухаре. В Ферганской же долине они начали появляться лишь в начале XIX в. Но массовые переселения их в Фергану началось лишь после присоединения Средней Азии к России. В конце XIX в. большинство среднеазиатских евреев жило именно здесь. Так, в Ферганской области Русского Туркестана их было зарегистрировано 3113 человек, в Самаркандской — 1891, в Сырдарьинской — 1505. Переселения евреев обусловлены в основном более тяжелым их положением в Бухарском ханстве, чем в Русском Туркестане.

Среднеазиатские евреи (как и европейские) сыграли значительную роль в подъеме экономической жизни Туркестана. Они своей деятельностью способствовали укреплению торговли и промышленности в присоединенном к России крае. Но со временем права их стали ограничиваться и здесь. Ограничения в праве приобретать землю и недвижимость в Туркестане вообще и в Фергане, в частности, в праве жить за чертой оседлости, определенной царским правительством, а затем и в праве жить в Туркестане вообще лежали в русле общей для всей империи тенденции ограничивать права евреев. Лишь начало Первой мировой войны отвлекло царизм от «еврейского» вопроса.

Сближение среднеазиатских евреев с местным населением началось очень давно, несмотря на то (а, может быть, в силу этого), что религия и неблагоприятные исторические условия обрекали первых на замкнутый, изолированный образ жизни. Результатом этого является и замена еврейского языка диалектом самаркандско-бухарской группы таджикского языка, и наличие в одежде, пище, интерьере жилища. обычаях, обрядах, музыкальной и бытовой культуре большого количества элементов, характерных для тад-жикско-узбекского населения.

В Ферганской долине среднеазиатские евреи усвоили узбекский язык и многие локальные особенности Ферганской бытовой культуры. Но полного растворения евреев среди местного населения не произошло. Сохранение ими национального самосознания связано прежде всего с религиозной принадлежностью, которая играла роль этнодиф-

ференцирующего признака. Ослабление, например, роли религии в советское время, привело к появлению еврейско-узбекских, еврейско-таджикских, еврейско-русских браков.

Русские начали обосновываться в Фергане сразу же после присоединения Кокандского ханства к России. Большая часть их оседала в городах, где были сосредоточены административные органы, промышленные и торговые предприятия. В северных, северо-восточных и восточных предгорьях долины, сельскохозяйственные условия которых приближались к привычным для русского и украинского крестьянства, были устроены русско-украинские поселки. Сближение русских с коренным населением Ферганы проходило в двух социальных плоскостях. С одной стороны, часть местной аристократии, в которой царские власти искали опору для проведения своей политики, стремились, во-первых, доказать свою преданность новой власти, а во-вторых, продемонстрировать перед соотечественниками свою принадлежность к господствующей верхушке. Они и одеваться стали по-европейски, и меблировать жи-пище по европейскому образцу и даже дома строить, как эвропейцы, с окнами на улицу, хотя все эти проявления :<обрусения» были далеки от истинного сближения с эусскими.

С другой стороны, шел и естественный процесс интег-эации прибывшего европейского населения с местным. Тот жономический подъем, который начался в Туркестане, в гом числе и Ферганской долине, с приходом русских, а так-ке появление здесь прогрессивной интеллигенции (среди соторой, кстати, немало было представителей и царской ад-линистрации), рабочих с прогрессивными взглядами — все 1ТО не могло не оказать положительного влияния на приоб-цение народов Туркестана к русской, а через ее посредст-;о к общеевропейской культуре, а значит, не могло не ока-ать благотворного влияния на сближение народов.

Глубокое уважение, с которым относилась эта часть ев-юпейского населения к местному, не могло не сказаться на юсте самоуважения у местных народов края, не могло не поссбствовать появлению первых ростков дружбы между ими и русскими.

Татары (казанские) появились в Туркестане, в ом числе и Фергане, задолго до присоединения края к Рос-ии, в начале первой четверти XIX в. После присоединения

Кокандского ханства из внутренних губерний России прибы ла новая волна татарского населения. В 1907 г. в Ферган ской области было зарегистрировано 1333 татарина, но, ду мается, эта цифра была далека от действительности.

Татары одними из первых стали работать на появив шихся в Ферганской долине заводах, нефтепромыслах, руд никах и копях. Сыграли они значительную роль и в дел< укрепления торговых контактов между полукочевыми и оседлыми жителями долины. Но особенно большую рол| сыграли татары в духовном пробуждении мусульмански: народов Туркестана. Сеть новометодных школ, созданна: татарами, и призванная дать среднеазиатским (и вообщ« российским) тюркоязычным народам светское образова ние на родном языке; прогрессивная татарская печать, ка: привозимая из Оренбурга и Казани, так и издаваемая I Средней Азии, в том числе Ферганской долине; общест венные читальни и даже мусульманские благотворитель ные общества, создаваемые татарами и под влиянием та тар — все это содействовало появлению у местного насе ления тяги к европейской культуре, европейскому свободо мыслию, способствовало ослаблению в них религиозной не терпимости и мусульманского клерикализма.

Движение просвещенных мусульман, появившееся Туркестане под влиянием поволжских татар и получившее название «джадидизма», было явлением сложным и проти воречивым. Наряду с культурно-просветительскими идея ми оно имело и религиозно-националистические черть (панисламистские и пантюркистские). Но в основе этого дви жения было прогрессивное начало. Участниками его были лучшие представители местной интеллигенции, такие ка1 Фейзулла Ходжаев, впоследствии первый председател! Совнаркома Узбекистана, Садриддин Айни, основополож ник таджикской советской литературы, Хамза Хаким-зад| Ниязи, поэт-демократ, просветитель, основоположник уз бекской драматургии и многие другие.

В работе рассматриваются и процессы взаимовлияни и взаимопроникновения элементов материальной культурь татар и местного населения Ферганы.

Интеграции татар и местного населения Ферганской дс лины способствовал целый ряд факторов, важнейшим из ко торых является близость языков и общность религии. Н( поглощения очень малочисленной группы татарского насе

ления узбеками не произошло. Сильно развитое национальное самосознание, видимо, помогало противостоять растворению их в местной национальной среде.

В Заключении подводится краткий итог. В конце XIX— начале XX в. в Фергане сложилась непростая этническая ситуация. Сложность ее обусловили и этническая /лозаич-ность—следствие постоянных и обширных миграций, и неравномерность социально-экономического развития народов Ферганы. Новые отношения, которые появились в Фергане с присоединением ее к России и началом развития капитализма в этом крае, дали импульс для более интенсивного развития этнических процессов в долине, Они отличались как и на других территориях в период становления капитализма, двойственностью и противоречивостью. С одной стороны, широко развернулись процессы объединительного характера: консолидационные, ассимиляционные и интеграционные. С другой стороны, существовало немало факторов, которые играли дезинтегрирующую роль и способствовали сохранению обособленности народов и их частей. С одной стороны, шло формирование наций, что сопряжено было с усилением и укреплением собственно этнических аспектов у разных народов, с укреплением их самосознания. С другой стороны, активно шел процесс сближения всех народов Ферганы.

Усилились в этот период в крае (как и во всем среднеазиатском регионе) процессы консолидации. Три крупные народности, узбеки, таджики, отчасти киргизы, которые составляли основное население Ферганы, в процессе консолидации племенных и территориальных групп начинают оформляться в нации. Причем именно в Фергане этот процесс, в силу различных факторов, начался раньше и шел интенсивнее, чем во многих других районах Средней Азии.

Процесс консолидации этих народностей сопровождался и поглощением ими представителей других этнических групп. Так, узбеки вобрали в себя часть Таджиков, киргизов, уйгуров, калмыков, казахов, арабов. Таджики, в свою очередь, ассимилировали часть узбеков,, киргизов,, арабов, цыган. Отдельные представители узбеков и горных таджиков слилась с киргизами.

Не менее активны были интеграционные Цроцессы, что проявилось в появлении тенденции к сближению элементов

материальной и даже духовной культуры, распространена дву- и даже трехъязычия, появлении смешанных браков.

Течение процессов объединительного характера не бы ло гладким и беспрепятственным. Существовало немалс факторов, содействовавших и обособлению народов. Существование разных типов хозяйства у полукочевых и оседлых жителей Ферганы, патриархально-феодальных отношений, сословных групп затрудняло эти процессы, в частности, процессы консолидации.

Различное вероисповедание было серьезным препятствием в сближении различных этнических групп. Так, материальная культура среднеазиатских евреев мало чем отличалась от материальной и духовной культуры таджиков и уз-беков-сартов. Но разные религиозные воззрения б'=1ли существенным моментом в отчуждении этого народа. Определенный барьер существовал и между ферганскими мусульманами-суннитами и персами, прибывшими в Фергану на заработки, которые были шиитами, а также рушанцами, ва-ханцами, ишкашимцами, шугнанцами, которые были исмаи-литами. Появление же в Фергане после присоединения ее к России христиан, еще более усложнило конфессиональную ситуацию в крае, что не могло не отразиться на этнических процессах.

Различие в языках, ярко выраженное национальное самосознание также замедляли процессы сближения.

Но естественные и неотвратимые процессы формирования наций и сближения народов продолжались. При этом материальная и духовная культура каждого из них не нивелировалась до полного обезличивания, а обогащалась за счет проникновения элементов культуры соседних народов. Обогащались формы ведения хозяйства, обогащались обычаи и традиции, обогащались языки, оставаясь при этом сугубо национальными.

Несмотря на то, что межэтнические отношения в Ферганской долине не всегда были гладкими, все народы, даже самые малочисленные, этого многонационального края в целом были нужны друг другу, все они были глубоко взаимосвязаны. Каждый из них принимал участие в сложившемся здесь внутрихозяйственном обмене, каждый имел свое место в социально-экономической жизни долины. Этнические различия не мешали им быть терпимыми друг к

tpyry,. не мешали ценить друг в друге трудолюбие, истин-ое м'астерство, бескорыстие. Это были ростки истинного нтернационализма, способные поднять представителей сех этнических групп выше национальной розни.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Этнический состав населения Ферганы в конце XIX— начале XX в. (по данным топонимии). Ташкент, 1983

(6 п. л.).

2. Население Ферганской долины в конце XIX-начале XX в. (Этнокультурные процессы). Ташкент, 1991, (9 п. л.).

3. Некоторые особенности топонимии Ферганской долины. //Тезисы XVIII научно-теоретической конференции ФерПИ. Фергана, 1969, с. 95—96.

. Бабур и топонимия. //Этнография имен. М., 1971, с. 178—180.

. Микротопонимия города Маргилана. //Вопросы ономастики, Самарканд, 1971, с. 41—51.

. Одна из особенностей тюркской топонимии, ///Диалекты

и языки Поволжья, Чебоксары, 1972, с. 90—114. , Этнонимы в топонимии Ферганской долины. //Resumes es communicatons; XI congres international des ziences onomastigues, Sofia, 1972, p. 86.

, Расселение этнографической группы «тюрк» в Ферганской олине. //Новое в этнографических и антропологических ис-тедованиях. М., 1974, ч. 1, с, 66—75.

К истории изучения этнического состава населения Ферга-ai. //Некоторые проблемы современной этнографической ауки. М., 1974, с. 99—113,

3. Топонимические данные к расселению уйгуров Ферганы, Вопросы ономастики, 2, Самарканд, с. 52—62. I. Этнонимы в топоним^ии Ферганской долины. //Actes du 1-е congres international des sciences onomastigues, 28.06— 07.1972, V 1. Sofia, 1975, p-p. 25—33.

1. «Бабур-наме» как источник для изучения этнонимии редней Азии. //Ономастика Востока. М., 1980, с. 227—234.

i. Патронимия в топонимии Ферганской долины. //Ономас-1ка Средней Азии. М., 1977, с. 28—37.

\'4. Некоторые кавказо-ферганСкйе топонимические параллели. //Ономастика Кавказа. Махачкала, 1977, с, 55—63.

15. Топонимические данные к расселению каракалпаков Ферганы. //Ономастика Средней Азии, 2, Фрунзе, 1980, с. 241'—246.

16. Расселение узбекского племени юз в Ферганской долине в конце XIX—начале XX в. //Ономастика Средней Азии, 2, Фрунзе, 1980, с. 54—59.

17. Данные топонимии о расселении некоторых узбекских племен в Ферганской долине в конце XIX—начале XX в. //Nomina appelativa et nomina propria, Krakow, 1978.

18. Роль и место этномимов в образовании географических названий, //Этногенез и этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. //Тезисы. Омск, 1979, с. 253—255.

19. Роль и место этнонимов в образовании географических названий. //Материалы конференции «Этногенез и этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий». Омск, 1983, с. 30—42.

20. Уйгуры в Ферганской долине. //Тезисы IV Всесоюзной тюркологической конференции. Ашхабад, 1985, с. 348—350.

21. Горные таджики Каратегина в Ферганской долине (конец XIX—начало XX в.). //Советская этнография, 1987, t№ 1, с. 86—94.

22. К вопросу о сближении уйгуров и узбеков в Ферганской долине в конце XIX—начале XX в. //Всесоюзная научная сессия по итогам этнографических и антропологических Исследований 1986—1987 гг. Тезисы докладов. Сухуми, 1988, с. 55—56.

23. К вопросу о национальных отношениях в Ферганской долине в конце XIX—начале XX в. //Всесоюзная научная сессия по итогам полевых этнографических и антропологических исследований 1988—1989 гг. Тезисы докладов в 3-х чч., ч. 2. Алма-Ата, 1990, с, 11—13.

24. Сближение различных групп узбеков в области духовной культуры. //Материалы исследований этнографов Средней Азии и Казахстана», Ташкент, 1992.