автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Этносоциальные и этнополитические процессы в Ферганской долине (Основные проблемы, тенденции и противоречия. 70—80 е годы XX в.)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Этносоциальные и этнополитические процессы в Ферганской долине (Основные проблемы, тенденции и противоречия. 70—80 е годы XX в.)"

^ Академия наук республики Узбекистан 2 1 ч^р институт истории

На правах рукописи

абдуллаев шерзод маджидович

ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЕ й ЭТНОПОЛИТЙЧЕСКБЕ ПРОЦЕССЫ В ФЕРГАНСКОЙ ДОЛНВЕ

(Основные проблемы, тенденции и противоречия. 70—80 е годы XX в.)

Специальность: 07.00.07 — Этнография

автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Ташкент — 1994

Работа выполнена в Отделе историко-еоциологических исследований Института истории АН Республики Узбекистан.

Официальные оппоненты: И. М. Джаббаров, доктор философских наук, профессор;

Р. Ш. Шамсутдинов, доктор исторических наук, профессор;

Г. М. Ширматова, доктор философских наук, профессор.

Ведущее научное учреждение — исторический факультет Самаркандского государственного университета.

защита состоится __1994 г.

/ У -I! — !■ .— ШшЬ,..— .1.1 .1 . 1..111 ■■■ — ■

в /7 ' часов на заседании Специализированного . совета Д.035 09-21 по защите диссертации на соискайие ученой степени доктора исторических наук по специальности 07.00.07 при Институте истории Академии наук Республики Узбекистан (700170, г. Ташкент, ул. И. Муми-нова, 9),

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке АН Республики Узбекистан (700170, г. Ташкент, ул. И. Муминова, 13).

Ваши отзывы просим направлять по адресу: 700170, г. Ташкент, ул. И. Муминова, 9.

Автореферат разослан «

» ¿¿Ье 1994 г.

Ученый секретарь Специализированного совета,(ТуС^ , , доктор исторических наук ^Л *А. АЛИМОВА

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы исследования- Новый, независимый Узбекистан сделал свой исторический выбор. На этом пути наша молодая демократия пытается совместить экономическую и политическую модернизацию с традиционными ценностями и социальной стабильностью. Всесторонний комплексный анализ этой важнейшей проблемы с точки зрения национального исторического опыта и этнокультурного менталитета народа представляется во много раз ценнее, чем «эталонный» подход, на который толкает нас прозападная ориентация политологической мысли.

Узбекистан строит демократическое правовое государство, базирующееся на стабильной социалыю ориентировац-пой рыночной экономике. Необходимую правовую основу решения этой подлинно исторической задачи заложила новая Конституция Республики Узбекистан. Ее принятие сделало движение к реформам и к новой яшзни_ необратимым.

Президент И. Каримов выдвинул и обосновал глашшс принципы национальной внутренней политики Узбекистана, которые можно охарактеризовать как философию переходного периода.1 Её концептуальный фундамент составляет поэтапный, постуиенчатый переход, исключающий революционные потрясения, от тоталитарной системы к условиям свободного рынка.

Уникальность нашего выбора общественного пути развития опирается на опыт, и прежде всего, опыт атио-нсторичеекий, который требует взвешенного и более вдумчивого подхода к тому, что мы называем демократией, к её позитивным и негативным чертам. Новейшая история стран Востока несет значительную информацию о том, как работает такая система в разных цивилизационных условиях. Махатхир Мухаммад, премьер-министр Малайзии, заявил на саммите стран АСЕАН (1992 г.): «Запад самоуверенно считает, что его система демократического правления всем подходит. На самом деле демократия принесла многим огромные беды».2 Бывший премьер-министр Японии Нобору Такэсита, выступая на Всемирном эконо-

1- См.: КАРИМОВ И. А. Узбекистан: национальная независимость, экономика, политика, идеология. — Ташкент: Узбекистан, 1993.

2. The Economist, Vol, 322, L , 1992. № 7746. г» в1

мическом форуме в Давосе (Швейцария), подчеркнул: «При всей привлекательности демократии страны, безоглядно к ней стремящиеся, могут ожидать политического краха, что не только затруднит переход к рыночной экономике, но и принесет новые страдания народу».

Что является общим в этих высказываниях? Их объединяет понимание того, что главное в жизни этих стран, в их целях — это экономическое развитие, стремление сделать страну экономически конкурентно-способной, развивающейся эффективно и обеспечивающей определенные жизненные стандарты. Подход к демократии должен определяться тем, в какой степени она способствует или препятствует этой дели- В этом контексте глубокое проникновение в «генетический код» этнокультурного менталитета народа, высвечивание во многом специфичных, уникальных аспектов функционирования современного узбекского обществ а представляется актуальной не только научной, но и политической задачей.

С достиясением подлинного суверенитета социально-экономическая и политико-правовая стратегия Республики Узбекистан направляется на формирование всей подобающей ей мощи, ориентируя на осуществление реформ, затрагивающих все сферы жизнедеятельности людей. Императивы политических и экономических реформ по-новому выявляют значимость этносоциальных и геополитических процессов, протекавших в республике в 70—80-е годы. Углубленное и объективное исследование этих проблем в советской историографии сдерживалось своего рода «госзаказом», который предписывал науке пропагандировать идеи в духе «торжества ленинской национальной политики», избегая острых и актуальных тем. В результате наука оказалась в целом не готовой ответить на многие сложные вопросы, которые поставила жизнь.

Между тем, реализация общенациональной стратегии развития невозможна, на наш взгляд, без всестороннего и детального учета позитивного и негативного исторического опыта, в т. ч. недавнего. Выделение и исследование этносоциальных и этнополитическнх процессов 70—80 х годов XX в. в Ферганской долине, их функционального влияния на государственную политику инноваций и реформ независимого Узбекистана в условиях переходного периода — принципиально новый подход в подобного ро-

1. The same.

да научных исследованиях, что и обуславливает в целом актуальность и значимость данной работы. В то лее время, исследование социокультурных, этнических и психологических условий жизнедеятельности Ферганской долины — одного из важных регионов Узбекистана, представляет интерес и в плане активизации человеческого потенциала, его эффективного использования в социальном прогрессе республики.

Степень изученности проблемы. Советская историография добилась определенных успехов в исследовании этнокультурного облика и современного этносоциального развития народов Средней Азии.1

Опубликован целый ряд серьезных научных работ 'по проблемам этнической истории и традиционной культуры народов Средней Азии, которые в значительной мере со-дсйствугот адекватному осмыслению сложных и неоднозначных этнохозяйственпых, демографических, этнопсихологических и социально-политических процессов солре-' мсшгости.2

В то же время, анализ показывает, что первые тайги в к}:ттите£К0Л1^№!учешт этносоциальных и этнополптп-

1, Народы Средней Азии и Казахстана, т. 1-М: Наука, 196?; т. Ц-М.: Наука, 1963; Этнографические очерки узбекского сельского населения— М: Наука, 1969; Занятия и быт народов Сродней Азии-М.: Наука, 1971; Джабберов И. М. Общественный прогресс, быт и -религия <Со-циаяьно-философсксе исследование на материалах Узбекистана) — Ташкент: Узбекистан, 1973; Современные этнические..процессы .в -СССР-— М.: Наука, 1977; Арутганян Ю. В., Мирхасилов С. Этносои.иологическос исследование культуры и быта в Узбекистане // Общественные науки в Узбекистане, 1979, № 1; Ждамко Т. А,, Васильева Г. П. Нояое и традиционное а быту сельской семьи народов Средней Азии и Казахстана. Программа этнографического исследовании современных этнокультурных процессов. — М: Наука, 1980; Маматоз М. Милллтнинг психик т/зкгиши са уиинг ^усусиятлзри—Тошкент: Фан, 1980; Д:;<зббарев И. М. Современные этнические процессы в Узбекистане—Ташкент: Знание, 1935; Социально-культурный облик советских наций. По результатам зтносоциологического исследования. — М: Наука, 198$; Ширматова Г, III. Взаимодействие национальных культур и духовное формирование личности ■— Ташкент: Фан, 1986; А|эутгонян Ю. В., Дробижепа Л. М. Многообразие культурной жизни народов СССР. — М.: Наука, 1987; Ташба' ева Т. X., Савуроз М. Д. Новое и традиционное в быту сельской семьи узбеков. — Ташкент: фан, 1989 и др. \

2. Сухарева О. А., Бикжанова М. А. Прошлое и настоящее селения Айкыран—Ташкент:. АН УзССР, 1955; Жабборов И. АЛ- Узбек халц этно_ грефияси—Ташкент: Фан, 1964; Шачиязов К. Ш. К этнической истории узбекского народа. Ташкент: Фан, 1974; Этническая история и традиционная культура народов Средней Азии — Нукус: Каракалпакистан, 1989; Народы Средней Азии: время и традиции — Ашгабат: Ылхам, 1993 и др,

чсских процессов в регионе, реальных тенденций и противоречий в национальном развитии стали предприниматься только в позднейших работах ученых—этнологов, социологов, философов, экономистов и др.1 В научной литературе превалировало направление, славившее идиллическую гармонию национальных отношений, процессы «расцвета и сближения» социалистических наций- Советская обществоведческая наука оказалась не подготовленной к осмыслению практики национальных отношений на новом уровне, обобщению сложных и многофакто^ных этнических процессов.

Приходится констатировать, что наиболее «продвинутыми» в изучении проблем этнонационального развития Средней Азии оказались западные ученые. Так, уже в 70-начале 80-х годов в работах многих западных советологов можно было обнаружить глубокие суждения и обоснованные прогнозы о серьезных деформациях в национальной политике Союзного государства, возрастании потенциала этнической напряженности в СССР, указания на некоторые экономические, политические, социальные и идеологические факторы, обусловливавшие эту тенденцию.2 Западные специалисты по Средней Азии обращали внимание на диспропорцию в союзно-республиканских политических и экономических связях, проблемы контроля и использования ресурсов региона, распределение государственных инвестиций, на отставание среднеазиатских республик по уровню и темпам экономического и социально-

1 Что делать? В поисках идей совершенствования национальных от-ношенний в СССР. — М.: Наука, 1989;. Чешко С. В. Средняя Азия и Казахстан: современное состояние и перспективы национального развития. — Расы и народы. Вып. 20. М.: Наука, 1990;. Задорожный И. Межэтнические взаимодействия при переходе к рынку. — Общественные науки и современность, 1991, № 6; Сухопарое А. Советские мусульмане: между прошлым и будущим. — Там же; Логашова Дж. Этно-политичёская ситуация в Средней Азии. — Там же;

Хоназаров К., Мансуров Г. Давримиз ва тилимиз муаммолари — Тош-

тге 1II-; ТДТУ 199:): Ту.ченон Ж., Юсунон К.' Гафурои 3. Петньуюл км тарам.

киёт мафкураси: мацеад ва йуналишлари — Тошкент, Узбекистон, 1993 и др.

2. См- напр.: Hunt Cli. WalkerL. Ethnic dynamics: Patterns oi intergroup. relations in various societies. — Home wood, 1974; Roes R. Reflections on the nationality problems in the Soviet Union// Ethnicity: Theory and experinee. Cambridge, 1975; Rakowska—Harmstone T. Ethnicity in the Soviet Union// Ethnic conflict in the World today. —Pbiladelpia, 1977.

го развития.1

В конце 80- начале 90 х годов в западной историографии, социологии, политологии наблюдается настоящий «взрыв» интереса к проблемам этничности, национальным отношениям в СССР. Так, только в 1990 г. в США прошли три международные конференции, анализировавшие национально-политическую ситуацию в Советском Союзе: «круглый стол» в Институте Гарримана (Колумбийский университет) — «Национализм в СССР и Восточной Европе»; конференция, организованная Центром австрийских исследований в Миннеаполисе — «Этническая политика великих держав. Империя Габсбургов и Советский Союз»; конференция в Ист-Ленсинге, подготовленная Центром русских и восточноевропейских исследований — «Национальности Советского Союза и Восточной Европы. Источники перемен и силы будущего».2

В эти же годы появляется целый ряд научных исследований «новой генерации», в которых на материалах Средней Азии предпринимается попытка проанализировать влияние национальных проблем на будущее СССР как единого государства и на политический процесс п Советском Союзе.3

1. Shabad Th. Economic relations and dynamics of Centra! Asia//Conference on the Study of Central Asia—Wash (Д. C.), 1983; Matuszewski D- Development in context: Inner Asian trends // Ibid; Ro'J. The task of creating the new Soviet man: «Atheistic propaganda» in the Soviet Muslim areas// Soviet Studies, 1984, Vol. 36, № 1.

2. См.: Общественные науки и современность, 1991. № 1. С. 103-112.

3 Guy G. lmart. A unigue empire //Central Asian Survey

—L., 1987, Vol. 6, № 4 : Broxup M. Islam in Central Asia sinse Gorbachev // Asian Affairs. — L-, 1987, Vol. XVIII, part III; Maculey A. Living standards in Uzbekistan, 1960-1984.-London Univer. (S. O. A. R.), 1987; Olc.utt M. Gorbachev's Nationalities Policy and Central Asia—New Society, August 19, 1989; Critchlow J. Uzbek Army Recruits Believed Murdered to Avenge Ferghana Killings—Report on the USSR, I, 44 (November 3, 1990) ; The Nationalities Question in the Soviet Union — London — New — Jork: Crescent Books, 1990; Nahaylo В., Svvoboda V- Soviet Disunion. A history of the Nationalities problem in the USSR. — Cambridge, 1990; Brown B. The Role of Public Groups in Perestroika in Central Asia — Report or the USSR, II, 4 (January 26, 1991).

Под влиянием западных этнологических исследовательских школ и направлений (в частности социально-культурной, политической, экономической и психологической антропологии) в поздней советской научной литератур« появляются исследования, рассматривающие проблемы современного среднеазиатского общества с междисциплинарных полиций: отиодемогряфии, отноэкоиомики, от-НОСОЦИОЛОМШ, ОТПОПОЛПТОЛО/'ШГ, этнопсихологии и т. д.1 Но необходимо признать, что ото плодотворное научное направление осталось в сонотскся'!, а затем и г. постсоветской историографии г. эмбриональном состоянии.

Приведенный обзор показывает наличие определенного историографического задела по теме диссертации. Однако, современные реалии суверенного развития Узбекистана ориентируют ученых на углубленное и объективное исследование этнонациональпых проблем. Для этого требуется прежде всего смена теоретико-методологических парадигм' Необходимо освободиться от некоторых концептуальных стереотипов, неоправданной стеснительности и чрезмерной самоцензуры в постановке исследовательских задач, придать науке здоровый прагматизм: выводы и концепции должны питаться исключительно научным анализом, а не какими-либо привнесенными соображениями.

Для Узбекистана сегодня главное — достижение социально экономического роста в условиях политической и социальной стабильности. Уровень и подходы к этнологическому и исгорико-социологическому изучению общественных процессов, тенденций развития массового сознания должны определяться тем, в какой степени науч-

1. См., напр.: НТР и национальные процессы. — М.: Наука, 1987; Козлов В. И. Особенности этнодемотрафических проблем в Средней Азии и пути их решения // История СССР, 1988, № 1; Шкаратан О. И., Ксротеева В. В. Формы хозяйствования и национальное развитие: преодоление стереотипов // История СССР, 1988, № 4; Губогло М. Н. К изучении}" современной Э1 неполитической ситуации в СССР // История СССР, 1990, № 6- Перепелкин Л. С., Шкаратан О. И. Переход к демократии в полиэтническом обществе // Политические исследования, 19?1, № 6; Они же. Экономическая модернизация и национальное возрождение // Общественные науки и современность, 1991, № 2; Еяемесов Р., Майсюк А. Исламский'фактор. Ошибки- методологии и ошибки анализа // Общественные, науки и современность, 1992,'№ 1. )

6

1

иый анализ способствует пли препятствует достижению общенациональной цели. В этих условиях прямая рецепция западной демократии, какой её знает современная Европа, на реалии узбекского общества невозможна. Мировой опыт показывает, что при попытке прямой рецепции демократии незападным обществом она отторгается. Подобная рецепция может оказаться невозможной в пространственных рамках, заданных политической картой. (Так, в свое время она оказалась невозможной в рамках деколонизированной Британской империи, и на ее обломках должны были возникнуть Индия, Пакистан, Бангладеш, затем она предстала невозможной в территориальных пределах бывшего СССР). Либо же рецепция демократии оказывается невозможной как иммнтация установлений, апробированных Западом.

Таким образом, для нашей национальной историографии сегодня актуальным является вопрос: каков конкретный механизм экономической и политической модернизации узбекского общества в его историческом, социальном и этнопсихологическом измерении? Естественно, что адекватное осмысление этой проблемы невозможно без объемного критического анализа нашего собственного, недавнего, (как позитивного, так и негативного опыта) реальных тенденций, противоречий и деформаций в национальном и региональном развитии.

Исходя из вышеизложенного, определились стратегия и выбор исследования, предметом и объектом которого стали этносоциальные и этнополитические процессы в Ферганской долине в 70—80 е годы XX столетия.

Цели и задачи исследования. В диссертации поставлена цель — дать концептуальный анализ основных тенденций и противоречий в этнонациональном развитии Узбекистана в 70—80-е годы XX в. сквозь призму социальных, хозяйственных, психологических и политических факторов в жизнедеятельности Ферганской долины, опираясь на общее и особенное в национально-историческом развитии, результативный (позитивный и негативный) социальный опыт и этнорегиональные особенности.

Диссертант поставил перед собой следующие задачи:

1. Разработать методологические принципы исследования этносоциального объекта — Ферганской долины; построить категориальный аппарат её социалыго-демогра-

фнческой и этнопсихологической стратификационной характеристики.

2. Дать этнологическое видение причин затянувшегося кризисного состояния экономической и социальной структур Ферганской долины, характера размещения производительных сил в регионе и его влияние на этнодемо-гряфпческпе и этносоциальные процессы:

— показать однобокое формирование промышленного комплекса, масштабы «нефтехимического анклава», ого роль, работа на Центр, игнорирование экономических интересов региона, ущерб экологии, роль других секторов промышленного комплекса и удовлетворении потребностей местного населения;

— раскрыть аграрпо-сырьевой характер размещения производительных сил в сельском хозяйстве, «полуколониальный» характер его развития, парадоксы механизма ценообразования на сельхозпродукцию, слабую перерабатывающую базу, отсутствие производства, создающих конечную продукцию;

— определить взаимовлияние и взаимодействие сельской экономики и традиционных институтов и ценностей на уровне конкретной сельской общины, преломление социально-экономической ситуации в массовом сознании сельских жителей-

3. Выявить механизм воспроизводства населения и трудовых ресурсов Ферганской долины с учетом этнических, социокультурных и психологических факторов:

— тип воспроизводства населения в регионе;

— социальная инфраструктура и этнодемографическая ситуация;

— специфика демографических процессов в аграрном секторе;

— уровень жизни и доходы населения;

— структура занятости населения.

4. Исследовать этнические и конфессиональные факторы в социально-политических процессах 70—80-х годов данного региона:

— этнополитическая ситуация в Ферганской долине;

— социально-политические и этнопсихологические аспекты межнациональных отношений;

— влияние конфессионального фактора на общественно-политические процессы в регионе.

5. Определить перспективы общественного развитий Ферганской долины с учетом исторического опыта, тенденций общенационального и мирового развития и практики.

Эти задачи обусловили логическую структуру и содержание диссертации.

Хронологические рамки исследования охватывают 70—80 е годы XX в. Этот период представляет сложный и во многом противоречивый отрезок истории Узбекистана, требующий тщательной документальной проработки, новых, объективно взвешенных оценок. Именно в эти десятилетия перманентный кризис советского общества достиг своего апогея, экономическая и социальная стагнация приняла гипертрофированные формы, в полном объеме раскрылись ущербность командно:администратпвных методов управления. Кризис вывел на поверхность общественной жизни давно назревшие острые и болезненные противоречия в национальных отношениях, серьезные деформации в этносоциальном и этнокультурном развитии республики и её регионов. В этих условиях со второй половины 80-х годов «этнический фактор» выступил как глав" ный детонатор центробежных антиимперских тенденций, которые привели в начале 90-х годов к распаду Союза ССР и появлению на политической карте мира новых независимых государств.

Таким образом, глубинное осмысление специфики данного исторического среза, обращенного в настоящее и будущее поможет теоретически обосновать эффективные подходы к формированию современной стратегии национального развития независимого Узбекистана.

Теоретико-методологическая база исследования. Одна из отличительных черт XIX и XX вв. — политическая направленность этнических чувств. Либеральная общественная мысль Запада и марксизм сходятся в признании: оба они совершили одну и ту же ошибку — недооценили политическую силу национального фактора.1 Несмотря на

1. Геллнер Э. Национализм возвращается // Новая и новейшая история. — 1989,, № 5; Ортега—и—Гассет. Восстание масс// Вопросы философии. — 1989, № 10, Канетти Э. Масса и власть. — М.: Прогресс, 1990; Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. — 1990, N° 3; Моисеев Н. Национальные проблемы в контексте общих законов развития // Коммунист. — 1989, № 8; Тишков В. А. Социальное и национальное в историко-антропологической перспективе. — Вопросы философии, 1990, № 12. •

фундаментальные интеграционные процессы на Западе, этническое остается серьезной реалией общественной жизни, в мире наблюдается беспрецедентное возрастание этнической парадигмы (Южная и Тропическая Африка, Восточная Европа и бывший Советский Союз, Центральная Америка и Британские острова, Индостанский субконтинент и Пиренейский полуостров, Юго-Восточная Азия и бывшая Югославия и т. д.).

В этой связи требует серьезного пересмотра и наше понимание дефиниции «национализм». По этой проблеме в позднесоветской и постсоветской научной литературе развернулась острая дискуссия.1 Основной изъян этой дискуссии состоял в том, что лексическое поле, на котором эта дискуссия осуществлялась, было мало пригодно для этой цели. Оно было оккупировано и деформировано идеологией. Достаточно сказать, что трудно было перевести на русский, как впрочем, и на другие языки народов бывшего СССР, западные тексты по национальной проблематике. Причина этого известна: «Отказ от принятого во всем мире нейтрального терминологического смысла слова «национализм» заставляет нас все время подыскивать описательные слова-заменители — «национальные чувства», «национальное самосознание» и т. д.2

Корни недуга, однако, весьма глубоки и крепки. Верный диагноз дал, на наш взгляд, М. Эпштейн в работе «Способы идеологического воз действия о.3 Он показал, как создаются парные понятия, описывающие одни и те же явления, но имеющие неотъемлемый антономичный оценочный оттенок. Пример таких пар: миролюбие — примиренчество, патриотизм — национализм, интернационализм — космополитизм, где оценочный элемент присутствует именно за счет фиксаций самих оппозиций. В языковой структуре возникают устойчивые жесткие конструкции — тетрады, являющиеся результатом интерпретации языка-

1. См.: Ионин Л. Философия национальности. — Перестройка и национальные проблемы. Приложение к журналу «Новое время», 1989; Тишков В. А. Социальное и национальное в историко-антропологической перспективе. — Вопросы философии, 1990; № 12; Исламов Т., Миллер А. Национализм в СССР и Восточной Европе. — Общественные науки и современность, 1991, № 1; Шумихин А. Ю., Шумихич М. А. Этносоциальные конфликты; генезис и пути решения. — М.: Российский научный фонд, 1992; и др. \

2- Родник, 1989, № 1, с. 55.

3. См.: Образ человека XX века. — М.: ИНИОН, 1988.

Устойчивость негативной окраски слова «национализм» даже в позднейшем советском политическом языке иллюстрируют проект Союзного договора, предающий анафеме в одном ряду и шовинизм, и национализм.1 Меж-/г,у тем, чрезвычайно важно отметить, что в западной литературе, прежде всего в англосаксонской историографии и политической традиции, понятие «национализм» лишено того негативного оттенка, который оно приобретало в советском общестпознашш.2 Согласно этой традиции под национализмом понимают рост самосознания, духовное возрождение, любовь к своей культуре, идеологию национального движения, систему взглядов и устремлений. Выдающимися националистами были М. Ганди и Суп-Ят-Сон, М. К. Ататгорк и Г. А. Насер, П. Лумумба и О. Торрнхос и др.

Так, А. Мотыль, директор Гарримановского института перспективного изучения Советского Союза (Колумбийский университет), говоря о понятиях «национализм» н его производных, отмечает, что националисты — это люди, любящие свои нации, стремящиеся обрести для них определенную форму политического самоуправления, вплоть до независимости.

Проблема научных определений актуальна сегодня еще и потому, что узбекское обществоведение после долгих лет отрыва от международной социальной науки начинает входить в общий поток мировой мысли. Возникает необходимость освоения терминологического аппарата, иначе, как.это часто бьтало раньше, специалисты будут разговаривать на разных языках. Учитывая все это, в данной работе, в концептуальном отношении, мы придерживаемся позитивного понимания феномена национализма, понимания национализма как фактора развития.

За семь десятилетий сложилось по меньшей мере семь основных тенденций, приведших к взрыву этпичиости и

1. См.: Известил, 1991, 26 июля.

2. См. Hobsbaum Е. Nations and Nationalism Since 1780. Programme, Myth, Reaiity.-N- Y., 1990, Kellas J. The Politic? of Nationalism and Ethnicity- Basingstoke, 1991.

3. Motyl A. The Modernity of Nationalizm: Nations, Slates and Nation—States in Contemporary World. —Journal of International Affairs, V. 45, 1991, № 2, P. 309.

распаду Советского Союза- Во-первых, советский перйбД стал периодом «формирования наций», особенно в Закавказье и Средней Азии. Будучи больше, чем просто высвобождением вечного, естественного, неотъемлемого права национального самоопределения, подавленного при советской власти, новые национальные движения 80-х годов вышли из исторического опыта, в котором некоторые эт нические и религиозные группы стали демографически более сплоченными, выработали новые формы жизнедеятельности, чтобы с их помощью защищать и выражать себя соответствующим образом. Национальное самосознание не только пробуждает, но и вырабатывает способы познания мира и мобилизует нацию.

Вс-Еторых, советская политика коренизации (использование национальных языков и национальных кадров в управлении национальными окраинами) даже после того, как она была подорвана сталинским курсом ускоренной индустриализации, увеличила языковые возможности и политизацию нерусского населения в национальных республиках. Создание национального рабочего класса, новоурбанизированного населения, национальной интеллигенции и этнической политической элиты — все это способствовало более полному развитию статуса наций.

В-третьих, отношения между Центром и этническими перифериями были, в основном, имперскими, т. е. несправедливыми и основанными на подчинении российскому Центру. Русские почти отождествлялись с советскими, с пролетариями и с ростом всех предоставляемых привилегий; этническая принадлежность определяла степень выгодности или невыгодности положения. После «культурной революции» начала 30-х годов, этническая принадлежность во многом стала представлять гораздо большую важность в советском обществе в социальном плане, чем классовая принадлежность, поскольку обеспечивала доступ к власти и информации, возможность карьеры и т. д.

В-четвертых, хотя значение этнической идентификации было во многих отношениях усилено, одновременно оно было ограничено и подорвано в других отношениях. В течение многих лет официальная советская политика выступала за сближение и слияние советских народов и создание единой советской культуры. Миграция народов, культивирование политической и интеллектуальной эли-

ты, преобладание русской школы, общий эффект модернизации и государственной политики, способствующей ассимиляции, с одной стороны, и влиянием «коренизацни» и «ренационализации» этнических групп — с другой.

В-пятых, традиционные культуры противостояли всем преобразующим воздействиям «модернизации» советского типа. Те, что Дж. Массел называл «старыми сообществами», основанными на родстве, обычае и вере, выжили, дал«е когда традиционное управление в них было устранено, религия официально подорвана, а социальное окружение основательно изменено-1

В-шестых, сама природа советской модернизации создала резкое размежевание не только между нациями, но и внутри них. Советские экономические и социальные преобразования характеризуются чрезвычайной неоднородностью, результатом чего стало сосуществование более «современного» городского населения с менее мобильным, менее образованным «традиционным» обществом в сельской местности.

В-седьмых, коммунистической партии, хотя она и провозгласила полное решение «национального вопроса» в Советском Союзе, не удалось эффективно решить проблемы многонациональной империи, что, в свою очередь, создало еще новые трудности. Большевизм сводил проблемы национальности и этнической культуры к экономическим, не отдавая должного независимой силе этнической культуры.

.Все эти этносоциальные и этнополитические тенденции рельефно проявились в процессе социализации и советизации жизни народов Узбекистана, который изобиловал массой крупных специфических особенностей, новообразований, противоречий, уникальных черт и характеристик. Проблемы эти в целом исследованы далеко еще недостаточно, зачастую однобоко. До сих пор сильна традиция старого «массовидного», абстрактного подхода к ним, страдающего уравнительностью и отсутствием историзма-Венцом этого «диалектико-материалистического» подхода стала концепция прыжка народов от феодализма к еоциа-

1. Massel G. J. The Surrogate Proletariat: Moslem Women and Revolutionary Strategies in Soviet Central Asia, 1919-1929. Princeton,- 1974, P. 409.

лизму. В теории раздувались некоторые общие черты «строительства социализма» (а'затем его «совершенствования») и с «легкостью необыкновенной» универсализнро-лись, отклонение же от «всеобщего пути» по большей части маскировались под национальную специфику, которая при этом искажалась и преображалась иногда до неузнаваемости.

«Некорректные» исторические и философские выводы, к сожалению, не оставались только достоянием «грызущей критики мышей». Тиражируемые в широких масштабах вездесущей пропагандистской машиной, они формировали ложные ориентиры в политике, национальных отношениях, в быту и т. д., способствовали формированию своего рода фантомов ложного и двойственного сознания..

В диссертации подчеркивается, что резкая политизация этничности лишь высветила неожиданные несоответствия в научных интерпретациях прошлого опыта и бросила вызов академическому сообществу, но вся глубина отих несоответствий и ответ на еызов еще далеко не осмыслены. Представляется верным замечание А. Я. Гуре-кича о том, что кризис современной исторической науки заключается, прежде всего, в ломке привычных стереотипов и устоявшихся схем, в назревании глубокой трансформации исследовательских методов и научных подходов-«В центре кризиса стоит сом историк: ему предстоит менять свои методологические и гносеологические пршщнтш п ориентации. Обрести эти новые позиции не так просто, но от его выбора зависит, в какой мере наша профессия освободится от груза прошлого и будет отвечать коренным запросам человека конца XX—начала XXI века»-1

Выход из подобного методологического кризиса видится на путях интенсификации междисциплинарных исследований. В диссертации широко использованы инструментарий, методика и методология новых направлений гуманитарного знания, возникших на стыке этнологии и ряда специальных наук: социологии, психологии, экономики, демографии, культурологии и т. д. Интерпретация этого материала дается через призму историкосоциоло-гического и политологического анализа.

1. Гуревич А. Я. О кризисе современной исторической па«кн // Вопросы истории, 1991, N2 2/3, с. 35. ' \

Сегодня привычная для советской мепталыюсти само-пдентификация нашей науки «этнография» — оказалась для многих под вопросом.1 Представляется, что необходимость перемены здесь диктуется существенными факторами, а не просто торопливым желанием подстроиться под западные стандарты.

Диссертант придерживается утвердившейся в.мировой науке точки зрения, что «этнографией» называют сбор и анализ эмпирических данных о каком-либо одном обществе, тогда как под «этнологией» понимается выдвижение и проверка гипотез о взаимосвязях между разными сферами социокультурных систем, этнология основывается главным образом на кросскультурных методах.2

В целом можно констатировать, что в современной науке складывается более емкое разностороннее понимание социальной истории как антропологически ориентированного исследования. Назовем ли мы это направление «социально-исторической антропологией», «этнологической историей» или «исторической психологией», вероятно, не так уж существенно. Важно то, что этот новый угол рассмотрение исторического процесса, новый подход к решению кардинальных проблем истории уже наметился и доказал в процессе исследовательской практики свою перспективность.

Эмпирической базой диссертационного исследовании

являются конкретно социологические исследования, материалы полевой социально it антропологии и другие данные кросскультурных исследований. Социологический характер работы определил её основной научный инструментарий, современные методы исторических и конкретно-социологических исследований: устные и письменные опросы респодентов и экспертов (анкетирование, беседы, интер-выорирование), многофакторный анализ полученных данных, обработка полученных результатов на ЭВМ и т. д. Именно в результате фронтальных кросскультурных исследований, проведенных под руководством автора

1. См. Филиппова Е. И., Филиппов В. Р. Камо грядеши? //'Этнографическое обозрение, 1992, № 6.

2. Peoples J., Bailey G- Humanity. An introduction to Cultural Anthropology. — St. Paul Univer., 1991, pp. 92-107;

Шнирельман В. А. Наука в условиях тоталитаризма // Этнографическое обозрение, 1992, № 5.

Центром социальных и политических исследовании при ФерГУ в период с октября 1989 г- по декабрь 1991 г., был получен обширный полевой и документальный материал, который лег в основу настоящей диссертации. Системное изучение социально-экономической и социально-психологической ситуации, массового сознания проводилось нами практически по всей Ферганской долине: гг. Фергане, Андижане, Намангане, Коканде, Маргилане, Кувасае; районах — Ташлакском, Ферганском, Узбекистанском, Язъяванском, Избасканскон, Чустском и др.

Важные сведенхгя, характеризующие экономико-демографические процессы, были почерпнуты в текущих архивах партийных, государственных и хозяйственных органов областей Ферганской долины: материалы Общего отдела, Отделов организационно-кадровой работы и соци-ал1но-экономичесх:ой политики Андижанского, Намагг ганского и Ферганского обкомов КП Узбекистана; документы отделов и управлений Андижанского, Намапган-ского и Ферганского облисполкомов; материалы агроиром-союзов трех областей долины; годовые отчеты Андижанского, Наманганского и Ферганского облстатуправлений; материалы Кувасайского горисполкома, Ферганского и Ташлакского райисполкомов; документы и аналитические данные ряда районных плановых комиссий и т. д. Системному анализу были подвергнуты и материалы 27 сельсоветов, хозяйственные и лодворовые книги 163 махаллин-С1шх комитетов в различных точках Ферганской долины. Этнополитическая ситуация в регионе реконструирована во многом благодаря материалам текущих архивов правоохранительных органов, Советов народных депутатов.

Ряд теоретических положений диссертации выдвинут на основе другой группы документальных источников — статистических материалов, как советских, так и зарубежных. Широко использованы материалы Всесоюзной переписи населения 1979 г. и 1889 г., данные, полученные в статуправлениях и статежегодниках Андижанской, На-манганской и Ферганской областей. При характеристике размещения производительных сил Ферганской долины в 70—80-е годы и его влияния на этносоциальные и этно-демографические процессы были использованы материалы ЦСУ СССР и ЦСУ УзССР, а также данные специальных экономических обследовангш, обработанные автором.

Псиным источником, прежде всего 1! освещении проблем этпохозяйствепного развития региона, были исследования экономистов и демографов (Зиядуллаев С. К,, Искандеров И. 11-, Абдусаляков М. А., Попов Р. А., Каюмов Ф. К., Гафуров А. Г., Маматказип А. Р., Атамнрзаев О. Б., Вишневский А. Г., Миронеико А. П-, Хайдаров X. У., ТОлдашев X. Л. и др.). Активно, путем критического осмысления, привлекались и другие опубликованные источники: справочные материалы, периодическая печать н т. д.

Научная новизна диссертации — п самой постановке допроса, в комплексном подходе к проблеме. Мы придерживаемся трактовки категории этнонацконального как синтетической по своей сущности сферы общественной жи^дш, содержание которой составляет совокупность явлений, отношении и процессов экономического, социального, политического, культурного, идеологического характера. Специфика зткоттащтонального состоит в его комплексности. В связи с этим, в нашем исследовании впервые дан анализ этносоциальных и дтнополитнческих процессов п Ферганской долине в 70—80-е годы XX в. на основе комплексного, змсждттспиплинарпого подхода.

Работа содержит принципиально новое видение дан-нон темы с учетом современных реалий. Недостаточная разработанность содержания, форм проявления, категориального аппарата исследуемой проблематики в научной литературе также актуализируют настоящий труд. Карди-па такое изменение современной социальной ситуации позволили нам осветить новые аспекты исследовательской теятттт данного направления. Это: особенности региональных зтпозкопог.тнчеекпх проблем, демографической стратификации, этносоциального самочувствия как ипте-грллгпого психического состояния субъекта, влияние конкретных людей, факторов на массовое сознание, материальные л духовные приоритеты развития Ферганской долины.

Сушеспгснпыл элементом научной новизны диссертации является раскрытие и другого важного аспекта проблемы. Известно, что однонациональное специфично тем, что песет в себе сильное иррациональное начало, поскольку этническое сознание, опосредующее вполне материальные проблемы, по своей природе во многом иррационально. Жесткий «материалистический» детерминизм причин-

но следственных связей здесь ограничен действием психоэмоциональных факторов, составляющих важную сторону этнического, а в конечном счете выражающих его имманентную, всемирно-историческую сущность. В советском обществе национальный вопрос был сильно мифологизирован не только в исследовательской, но и общественно-политической практике.1 Сегодня нашей раскрепощающейся национальной историографии необходим новый деполитизированный взгляд на соотношение социального л национального в жизни человеческих сообществ. Он предполагает, в частности, отказ от жесткой позитивистской трактовки таких основополагающих дефиниций, как класс и нация- Однако попытки ученых демистифицировать эти базовые обществоведческие категории, найти для них определение, отвечающее современным реалиям общественного развития, оставляют их в рамках все той же сталинской типологии национальных отношений. Выход видится в большей восприимчивости к теоретическим построениям за пределами ортодоксальной парадигмы.

В связи с этим, в диссертации обосновывается принципиально новый методологический подход: в последние десятилетия качественно новые параметры приобрел такой важнейший тип социальных группировок, как историко-культурные, этнические общности, а вместе с этим должны меняться и наши представления о них. Для современного мира характерен феномен «этнического возрождения». Распад бывшего СССР и образование на постсовет; ском пространстве новых независимых государств — одно из ярких проявлений данного феномена. Это обусловлено тем, что возникли очень сильные движения на базе наций, на базе определенных слоев советского общества. Историки и культурологи усматривают в этом естественный исторический закономерный процесс, проводя аналогии с такими великими империями, как Римская или Австро-Венгерская, когда новые мощные этносы, созревшие в недрах этих мировых держав, революционно трансформировали их ^ придали им новый облик.2 Фундаментальные, ради-

1. См.: Чешко С. В Философия и мистика национального вопроса // Общественные науки, 1990; № 4- Он же. Архетипы сознания и реальности бытия // Там же, 1992, № 6.

2. См., напр-: Пемеранц Г. С. Смена типажей на авансцене истории и этнические сдвиги // Общественные науки, 1990, № 1; Он же. Мафии и партмафия на перекрестке культур // Общественные науки и современность, 1991, № 6; Титма М. Видеть дальше, чем на ход вперед // Советская культура, 1990, 10 ноября.

18

кальпые изменения на рубеже 80—90-х годов перелатал и бывший Советский Союз как многонациональное государство, где наиболее деформированным был национальный фактор, национальное самосознание. Этим обусловлено сегодня превалирование в политических реалиях пассионарности наций. К сожалению, не только крупные политики, но и представители некоторой части интеллектуальной элиты не понимали и не понимают этого, сводя проблему к отдельным личностям, «проискам» националистов и экстремистов. Хотя на самом деле «взрыв этнич-ности» был и остается естественной реакцией на глубинный системный кризис СССР как империи, вылившийся в мощные национальные движения.

Практическая значимость диссертации определена тем, что исследовательские (теоретико-социологические, историко-культурные, статистические и т. п.) данные могут быть использованы в дальнейших исследованиях ученых, а также в работе соответствующих отраслей гуманитарной, духовной и политико-идеологической сфер жизнедеятельности общества.

Апробация работы. Структура, направление, содержание диссертации обсуждались на объединенном заседании ПИК этносоциологии и НИК нсторлко социологических исследований Института истории АН Республики Узбеки-стаи и на Ученом совете Института истории АН РУз.

Отдельные положения и выводы диссертации были изложены автором па международных форумах: XVII Международный Конгресс исторических паук в Мадриде (сентябрь 1990 г); теоретический семинар СБСЕ по человеческому измерению в Варшаве (апрель 1993 г.); «круглый стол» Совета Европы по межобщинным отношениям в Вено (май 1993 г.).

Материалы диссертации использовались автором при чтении спецкурсов на историческом факультете Ферганского госуниверситета.

Наиболее полно результаты исследования отражены г, опубликованных автором книгах и статьях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения и списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность темы, охарактеризована степень её научной изученности, определены цели и задачи'исследования, показана его теоретико-методологическая база, научная новизна и практическая значимость, эмпирическая база исследования.

В первой главе — «Экономические проблемы Ферганской долины с учетом этнических и социокультурных факторов (70—80 э годы) — раскрывается характер размещения производительных сил в регионе, его влияние на этнодемографические и этносоциальные процессы.

На основе документальных материалов в диссертации выдвигается положение о том, что одной из причин обострения межнациональных отношений, деформации социализма, а затем и его крушения в среднеазиатском обществе являются негативные последствия чрезмерной централизации, когда был нарушен принцип естественного, органичного развития национальных республик. Какие предприятия строить, какие отрасли создавать — все это решалось Центром без учета возможностей трудовых навыков, существующих форм организации и разделения труда. Применительно к Узбекистану, прежде всего к Ферганской долине, нельзя было не учитывать тысячелетних традиций ремесленного труда, специализации дехканских хозяйств на выращивании товарного хлопчатника или фруктов и других реалий экономической жизни. Конечно, в Узбекистане почти не было традиций промышленного производства и практически отсутствовал их носитель — рабочий класс. Именно поэтому надо было относиться с особым вниманием к сложившимся формам труда, на их базе с помощью кооперации создавать предпосылки для индустриализации. Возможно этот процесс тогда казался более длительным. Нынешний же опыт показывает, что это мог бы быть кратчайший и наиболее эффективный путь от патриархальных отношений к современным.

Начиная с 60-х годов, по мере роста противоречивости в социально-экономических процессах в рамках всего СССР, усиливались и скрытые противоречия в среднеазиатском обществе- На пороге последнего десятилетия XX века они приобрели кризисный характер, что было вызва-

но последствиями догматических подходов к реализации социалистической идеи, сложившихся в стране командно-административных методов управления территориями, когда интересы коренных среднеазиатских этносов почти не принимались во внимание, а экстенсивное развитие скономики, бесконтрольные урбанизацпонные процессы расширили и ускорили экспансию ведомств н министерств в регион. Разрушалась природная среда обитания. Нарушенная экология в свою очередь искажала многие нормальные процессы развития этносов, что вело к денационализации, способствовало эрозии интернационализма. Вместо национальных приоритетными стали аппаратно-ведомственные интересы. Дело шло к тому, что из многонациональной страна постепенно превращалась в мульти-ведомственную. Все эти серьезные деформации напрямую проецировались в сферу межнациональных отношений и предопределили в 70—80-е годы её критическое состояние.

В обобщенном виде эта кризисная этноэкономическая ситуация была охарактеризована в выступлении главы узбекской делегации на XXVIII съезде КПСС: «Чем объяснить то, что Узбекистан, располагающий богатейшими сырьевыми ресурсами, уникальными природно-климатическими условиями, преобладающую часть производимой в республике продукции вывозит в качестве сырья и полуфабрикатов? Почему республика за хлопок, шелк, каракуль, плодоовощи не получает эквивалентной компенсации? Обеспечив хлопковую независимость страны, республика стала полигоном «хлопковых дел», массовых беззаконий, унижающих национальное достоинство людей. Если жив еще стержневой лозунг ленинской национальной политики о выравнивании уровней развития, то почему пятая часть населения республики не имеет постоянной работы? Почему душевой национальный доход вдвое ниже среднесоюзного, а уровень потребления товаров и услуг один из самых низких в стране? Как могла дойти до такой жизни республика, которую населяет трудолюбивый и талантливый шг^од?»1

Здесь мы вплотную подходим к вопросу, каков же механизм межэтнической напряженности в Ферганской долине в 70—80 е годы в его конкретном социально-экономическом измерении?

1. КАРИМОВ И. А. Выступление на XXVIII съезде КПСС,—Правда Вое. тока, 1990 , 6 июля.

Конкретно-социологический материал диссертации свидетельствует: особая социально-экономическая ситуация, сложившаяся в Ферганской долине в 70—80-е годы, создала благоприятные условия для перенесения социальной напряженности на почву межэтнических отношений. Среди этнических групп, населяющих Узбекистан, трудно было найти еще одну, которая жила бы в условиях столь лее тяжких, как коренное население, то есть та ого большая часть, которая оказалась на нижнем этаже резко ноляризопашюй социальной структуры. Большинство коренного населения жило в кишлаках и зависимость уровня жизни, материального благосостояния от природной среды здесь была намного ощутимей, чем в городах, где проживало большинство русскоязычного населения, а значит острее и больнее осознавались проблемы экономики н экологии, и воспринимались они как национальные.

В целом развитие народного хозяйства Ферганской долины в 70—80 е годы проходило в агросекторе по пути расширения пашни, сопровождавшегося интенсивным мелиоративным строительством, в промышленности — в направлении ввода новых мощностей и объектов преимущественно в местах традиционного промышленного освоения. При высоких среднереспубликанских темпах прироста объема промышленного производства и капитального строительства (3—5% в год) развитие областей и отдельных территорий Ферганской долины проходило неравномерно. В 80-е годы интенсивному промышленному насыщению подвергались города Ферганской области (Фергана, Коканд, Кувасай). В то же время Андижанская и На-мапганская области не получили сколь-нибудь существенного промышленного развития. В конце 80-х годов по Ферганскому региону в общем объеме промышленного производства около 80% приходилось на отрасли, поставляющие сырьевые материалы и выпускающие полуфабрикат,1 что не позволяло в необходимой мере использовать промышленный потенциал для обеспечения интенсивной трудозанятости населения.

В ряде трудоизбыточных районов Ферганской долины получили преимущественное развитие химическое производство, характеризующееся наиболее высокими фондо-

1. Рассчитано го: Статистические ежегодники Андижанской, Нампп-гьнской, Ферганской областей за 19С5-1990 гг.

емкостью, уровнем механизации и автоматизации технологических процессов. Так, в трудоизбыточной Фсрган-ской области (обладавшей одной из наиболее высоких плотностей населения в бывшем СССР) преимущественное развитие получили предприятия химической и нефтехимической; промышленности (объединения «Ферганаазот<>, «Фергананефтеоргсинтез», Кокандский химзавод, Новоко-кандский химкомбинат и др). В то же время, более трудоемкие по числу рабочих мест и менее фондоемкие — машиностроение, легкая и пищевая промышленность развивались намного слабее.

Полевые наблюдения, проведенные осенью 1989— весной 1990 гг- Центром социальных и политических исследований при ФерГУ в различных районах Ферганской долины, показали, что игнорирование этнических факторов в развитии и размещении производительных сил усиливали этнохозяйственную напряженность в территориях, нагнетали проблемы трудозанятости населения, прежде всего коренных этносов.

На основе многоаспектного исследовательского материала в диссертации делается вывод о том, что преобладание в размещенческой практике отраслевого подхода и игнорирование этнонационального фактора в региональном хозяйственном развитии Ферганской долины привело к нарастанию социально-экономической напряженности в следующих направлениях:

— структурная несбалансированность по отраслям и неравномерная распределенность по территории;

— недоиспользование производственных фондов в местах промышленного перенасыщения (и соответствующее снижение эффективности производства);

— неравномерность развития корреспондирующей промышленные объекты социальной сферы (конфликт между городом и селом);

— недоиспользование свободных трудовых ресурсов в районах слабого промышленного освоения и соответствующие недоборы в доходах населения (ввид'у его интенсивного прироста);

— недоборы в товарах народного потребления и продуктах питания.

Наряду с этнонациональным фактором возрастающее значение в 70—80-е годы в решении проблем оптимально-

го размещения производительных сил приобретал эколб-гический параметр. В условиях Ферганской долины возрастание экологического фактора в размещенческой практике было обусловлено сложившимся перенасыщенном территории промышленными объектами- В качества сильного отягчающего дополнения здесь выступало шнепси-фицнровгшное сельское хозяйство, агрессивное возденет-нпо которого па природу проявлялось в последствиях мелиоративных мероприятий и применении химических удобрений и средств защиты растений.

Сложившаяся неравномерная промышленная насыщенность территорий Ферганского региона, преобладание отраслей нефтеперерабатывающей и химической промышленности и других, осуществляющих наиболее сложные процессы по доведению природных материалов и топлива до полуфабрикатного состояния, сформировали напряженную экологическую обстановку в долине.

В диссертации выявлено, что длительная стагнация в 70—80 с годы сельскохозяйственного производства и обострение продовольственной проблемы в бывшем СССР усугубляли структурный кризис, который переживал агропромышленный комплекс Узбекистана, в тоы число Ферганской долины. Будучи прямым результатом командно-административной хозяйственной политики Центра, этот кризис определял особенности развития АПК региона в исследуемый период. Приведенный в работе статистический и аналитический материал позволяет сделать вывод о том, что этими особенностями были:

— аграрно-сырьевой характер размещения производительных сил в сельском хозяйстве Ферганской долины;

— «полуколониальный» характер развития сельского хозяйства региона;

— парадоксы ценообразования на сельхозпродукцию;

— слабая перерабатывающая база, отсутствие производства, создающих конечную продукцию.

Большое место в диссертации уделено осмыслению этнопсихологических и этнокультурных особенностей, присущих сельскому социуму региона — коллективизм, общинное владение землей н водой, которые сами по себе являются положительными факторами переходного периода к рыночной экономике и должны обязательно учитываться при проведении социально-экономических реформ

на селе и рационализации программ занятости населений. В работе на основе комплексных полевых исследований на уровне сельской общины рассматриваются конкретные социально-экономические и социально-психологические проблемы ферганского кишлака, образа жизни сельчан в контексте взаимодействия и взаимовлияния традиций и инноваций.

В реферируемой главе делается обобщающий выпод: экономическая парадигма в общей стратегии национального развития нового, независимого Узбекистана выступает сегодня как приоритетна л. Трудности переходного периода во многом обусловлены наследием прошлого, теми серьезными деформациями, которым подверглось народное хозяйство республики. Опыт последних десятилетий убедительно похсазывает, что проблемы этнонацноиальпого развития Узбекистана органически связаны с вопросами улучшения размещения производительных сил, формировании индустриального рабочего класса за счс-т коренного населения, дальнейшего повышения культуры, качества жизни людей, обеспеченна оптимальной занятости быстро растущих трудовых ресурсов, дальнейшего выравнивания уровней экономического и социального развития территорий и интенсивности труда-

Во второй гласе — «Исторические особенности и этносоциальный механизм воспроизводства населения и трудовых ресурсов Ферганской долины» — исследуются основные проблемы, тенденции и противоречия в этноде-мографических процессах региона 70—80-х годов XX столетия.

В диссертации показано, что целенаправленная деятельность Республики Узбекистан на современном этапе наполняется новым содержанием последовательного ориентирования развития экономики, производства на решение социально-экономических задач, связанных с повышенном уровня жизни людей. В нашем недавнем прошлом этнодемографические процессы, прямо или косвенно влияющие на изменения экономической и других сфер жизни, были отодвинуты в общественном внимании на второй план. Между тем, именно количественные и качественные характеристики демографических факторов могут через сложные причинно-следственные связи способствовать конечным социально-экономическим преобразованиям.

В Ферганской долине исторически сложившееся резкое ускорение темпов роста населения обострило социально-экономическую и этнодемографическую ситуацию, и придало ей определенную специфичность. Последняя была выражена в исследуемый период:

1) обострением проблем занятости, выраженным значительным увеличением прироста рабочей силы без соответствующего увеличения числа новых рабочих мест; 2) осложнением продовольственного вопроса из-за неспособности сельскохозяйственного производства удовлетворять спрос быстрорастущего населения; 3) ухудшением состояния окружающей среды вследствие крайне неблагоприятного для неё сочетания технической базы и быстро умножающихся людских ресурсов; 4) маятниковой миг-грацией трудовых ресурсов из сельской местности в города; 5) дисбалансом таких экономических элементов, как продовольственный и сырьевой, энергетический и экологический и мн. др. Сохраняющееся экономическое отставание от индустриально развитых стран усиливало чреватую серьезньши последствиями экономическую и политическую нестабильность.

В реферируемой главе общественные процессы Ферганской долины в 70—80-е годы рассматриваются со всесторонним учетом сложной демографической ситуации, при глубоком анализе закономерностей и механизма диалектического взаимодействия социально-экономического и демографического процессов в регионе на основе многодисциплинарного научного подхода.

Этносоциологические и этнодемографические обследования показали,1 что возрастание в 70—80-е годы трудоизбыточности в сельских районах Ферганской долины сопровождалось усилением земельного дефицита, засолением и выпадением из оборота значительной части древних пахотных угодий. Все это способствовало, как известно, развитию безработицы, особенно среди допризывной и послепризывной молодежи и постепенному её деклассированию. В работе обоснован тезис о том, что у Ферганской долины сложилась особая демографическая судьба. Колониальная эксплуатация края, сначала режимом царской России, затем режимом командно-админист-

1. Проведены Центром социальных и политических исследований при ФорГУ, осенью 1989—весной 1991 гг

ратпвного Центра, основной направленностью которых было создание аграрносырьевого придатка с форсированным засильем монокультуры хлопчатника, послужила консервации традиционного типа воспроизводства населения вплоть до 70—80-х годов XX столетия. Ферганский края в эгнодемографнческом плане и до сих пор характерен сохранением высокого прироста населения, являясь самым густонаселенным районом Узбекистана.

В работе глубоко проанализирована специфика демографических процессов в аграрном секторе, которая выражается в феномене так называемого «аграрного перенаселения». В диссертации выдвинуто положение о том, что содержание данного феномена позитивно. Подчеркивается, что с методологической точки зрения, далеко не все факторы зтнодемографической перенаселенности аграрного сектора признаются признаками стагнации производительных сил, как и признаками самого перенаселения. Это исторически обусловленное социально-экономическое явление, утвердившееся естественным и закономерным путем и представляющее наиболее динамичное звено развития производительных сил по трудоиитенсивному типу. Сдвиги в производительных силах, выраженные в росте численности трудовых ресурсов привели к наращиванию овеществленного труда (в средствах мелиорации, химизации, автоматизации, селекции и т. д.) и способствовали общему прогрессу агрокультуры региона. Согласно нашим исследованиям, явление этнодемографического роста в агросек-тсре Ферганской долины весьма адаптировано к традиционным условиям существования сельского узбекского социума. К социальным механизмам, позволяющим адаптироваться к подобным условиям, мы относим регулирование через общину порядка разделения труда между членами семьи, их участие в производстве и потребление его продуктов, словом — через распределение трудовых ресурсов общины, её наличного рабочего времени.

Большое место в диссертации уделено анализу такого важного аспекта этнодемографических процессов в Ферганской долине как уровень жизни и доходы населения, прежде всего, сельского. Нашими полевыми исследованиями установлено, что в рассматриваемый период жизненный уровень сельского населения (Багдадский, Бувайдннскнй,

Язъяванский, Кировский районы) находился на Черте бедности, которое было выражено в росте числа многодетных семей, с очень ограниченным семейным бюджетом и сокращением процента обеспеченных семей. Мы можем также констатировать, что это не было связано с ростом потребностей людей. В области зтноэкономики среди причин обеднения узбекских дехкан можно назвать явление дефицита, куда почти необратимо вовлекались все новые группы товаров. Дефицитом были к 80-м годам многие необходимые человеку продукты питания, одежда, обувь, предметы домашнего обихода.

Полевые материалы показывают, что весь семейный бюджет условно можно было разделить на две группы расходов — рациональные и нерациональные. В группу «рациональных» трат были включены еемешше расходы, идущие на:

I. Личное хозяйство:

1) содержание приусадебного участка;

2) содержание скота;

3) обработка земли и получение продукции;

4- обработка продукции;

5) реализация продукции;

6) оплата пастуха и т. д.

II- Личное потребление

1) пища;

2) одежда;

3) жилище;

4) предметы длительного -пользования;

5) автотранспорт;

6) интеллектуальное развитие членов семьи;

7) образование.

В нерациональные расходы входила значительная часть семейного бюджета, требующая больших усилий по её накоплению, часто за счет экономии первой группы «рациональных расходов».

Это расходы, идущие на:

I. Семейную обрядность:

1)суннат;

2) свадьбд;

3) похороны:

4) поминки.

П. Накопление:

1) скот;

2) земля;

3) драгоценности;

4) бумажные деньги.

III. Общественные расходы:

1) пожертвование для мечети, мусульманские праздники;

2) на махаллинские нужды, содержание кварталкома, общественные расходы (соседские праздники, посещение родственников, друзей, «гап» и т. п.);

3) содержание культовых сооружений.

Говоря о качественной степени достаточности расходов сельской семьи, можно их распределить следующим образом:

1) Расходы недостаточные — это на пищу, одежду, интеллектуальное развитие членов семьи, образование.

2) Расходы достаточные — это все остальные статьи, идущие на семейную обрядность, общественные нужды.

Исследовательский материал позволяет сделать вывод: семейно-бытовые условия сельской семьи узбеков в 70—80-е годы были в целом на низком уровне; основная система ценностей в этноэкономике аграрного сектора Ферганской долины для большинства её жителей была направлена в сторону обрядной практики.

В диссертации этнодемографические проблемы региона рассматриваются в контексте мирового опыта. Отмечается, что проблемы эти имели внешнее сходство с теми, какие возникли после второй мировой войны во многих странах Азии, Африки и Латинской Америки, где резкое снижение прежде всего высокой смертности при сохранении высокой рождаемости привело к росту населения, получившему характерное название «демографического взрыва».1

1. Гузезгтый Я И. Демогргкро-эксномичесниэ проблемы. Азии. — АЛ.: Наука, 1980; Трудовые ресурсы Востока. Демографо-экономичес-кие проблемы. — М.: Наука, 1987; Александров Ю. Г. Аграрное перенаселение в странах Востока. — М: Наука, 1988.

Естественно, попытка механической экстраполяции этого феномена на экономико-демографическую ситуацию 70—80-х годов в Ферганской долине представляется малопродуктивной- Тем не менее, исследовательский материал диссертации подсказывает актуальность вопроса о социальных последствиях «демографического взрыва». Новейшая история Востока даёт тому убедительные примеры. Это касается прежде всего проблемы маргиналов, представляющих собой социальные слои, находящиеся в т. н. «промежуточном» состоянии, не имеющие постоянной работы или полубезработные. Усиление в 70—80-х гг. XX в. маргинализации среднеазиатского общества во многом отражало дуалистический характер его экономической структуры, находящейся на стыке традиционной и индустриальной культур.

Главный признак маргинализации — разрыв социальных связей, где последовательно рвутся экономические, социальные и духовные связи. Сельский мигрант, став рабочим и приспособившись к новым условиям, длительное время еще не может слиться с новой средой. Он становится как бы «промежуточным» человеком, пришедшим из села в город в поисках работы, уже не крестьянин, еще по рабочий; нормы деревенской субкультуры уже подорваны, а городская субкультура еще не освоена. «Промежуточный» человек, объективно, все еще оставаясь в рамках данного класса, теряет его субъективные признаки, психологически деклассируется. Этнопсихологические обследования, проведенные Центром социальных и политических исследований при ФерГУ в декабре 1989—январе 1890 гг. среди молодежи коренных национальностей, зафиксировали состояние фрустрации, т. е. отсутствие надежд и перспектив, потерю прежних ценностей-

Другая проблема, органически связанная с демографической ситуацией в Ферганской долине, особенно в городах, прежде всего в г. Фергане — миграционные потоки. Причем эта проблегда несла в себе мощный социаль-попсихологический заряд. Миграция имеет свое историческое измерение. Ферганская долина, как известно, пережила в советское время две мощные её волны. Эти процессы, как и любое социальное явление такого масштаба, были неоднозначными и имели негативные последствия, которые до сих пор не были подвергнуты объективному

анализу. А ои настоятельно необходим. Ведь происходило настоящее разрушение традиционных механизмов экономической поддержки образа жизни, семейного и общинного поведения у народов Средней Азии, сохранивших реальное социальное значение. При этом, Центром практически игнорировались интересы национальных регионов, которые принимали мигрантов. Эти интересы далеко не всегда совпадали с интересами ведомств, направляющих в республику рабочую силу. «Благодаря» работам московских ученых и публицистов, в 80-е годы в общественном сознании утвердился устойчивый стереотип о том, что представители среднеазиатских этносов неохотно идут на работу в промышленность, а это тормозит строительство новых предприятий. На самом деле их мобильность росла очень быстро. По данным Института социально-экономических проблем народонаселения АН СССР, еще в 60-е годы в Узбекистане, в том числе и в Ферганской долине, доля национальных кадров была низка даже в торговле, не говоря уже о таких, ставших к 80-м годам почти сплошь национальными, сферах, как просвещение и здравоохранение. Затем был «освоен» транспорт. В 80-е годы местные кадры интенсивно «пошли» в промышленность. В целых отраслях, например, легкой и пищевой, национальные кадры не только обеспечивали весь прирост занятости, но и замещали все образовавшиеся и освободившиеся вакансии- В машиностроении численность работников коренных национальностей увеличивалась в 1,5 раза быстрее по сравнению с русскими. Сдерживающим фактором была проблема квалификации и профессионализма. Тру-дообеспечение населения Ферганской долины было неразрешимо без налаживания системы качественного профобу-чения, причем такого, которое учитывало бы местные традиции, особенности психологии, накопленный народом созидательный потенциал (ковроткачество, обработка шерсти, шелка и т. д.) с подведением под него современной технологической базы. Игнорирование Центром этнического императива приводило к тому, что и в 80-е годы рабочие места на возводимых заводах и фабриках вновь оставались невостребованными узбекской молодежью.

В третьей главе — «Этнические и конфессиональные факторы в социально-политических процессах» — первостепенное внимание уделено анализу этнополитической

ситуации в регионе, социально-политическим и этнопсихологическим аспектам межнациональных отношений, влиянию конфессиональных факторов на общественно-политические процессы в Ферганской долине в исследуемый период.

В диссертации показано, что к концу 80-х — началу 90-х годов процесс обвального политического распада СССР стал реальностью. Кросскультурные исследования, проведенные под руководством автора Центром социальных и политических исследований прп ФерГУ, смогли зафиксировать этнополитическую ситуацию в регионе. Это представляется, на наш взгляд, весьма важным, т. к. предшествующие годы (70—80-е) были как бы отправной точкой в системе отсчета исторических поворотов.

В такой многонациональной демографической среде как Ферганская долина нельзя было не учитывать фактора размытой или неустойчивой этничности населения- Сталинская политика народоубийства в СССР, приведшая к высылке и переселению целых этнических образований на другие территории (в Ферганском регионе было таких групп несколько: немцы, туркимесхетинцы, греки, крымские татары, корейцы и т. д.), а также неоднократные перекройки административно-территориального деления внутри союзных республик, дестабилизировали такой пациообразующий фактор, как чувство «родной земли», и серьезно затруднили в конечном счете нормальное развитие консолидационных процессов среди национальных меньшинств в регионе.

Дестабилизирующим фактором межэтнических отношений к Ферганском регионе были перекосы г. кадровой политике КПСС. В целом, при значительном преобладании в структуре выборных партийных комитетов, депутатского корпуса и правоохранительных органов, представителей коренных этносов (узбеков, таджиков, киргизов), реальная власть в осуществлении организационно-кадровой политики находилась в руках русскоязычного (преимущественно славянского) партийного официоза.

В 80-е годы в условиях углубляющегося кризиса национальной политики КПСС и всей системы советского патернализма Центром было сфабриковано так называемое «узбекское дело». Это дало еще больший импульс

русификаторской кадровой политике в регионе. Анализируя этот процесс А. Автарханов писал: «Русский бюрократ, гот самый, которого Ленин назвал великорусским держимордой, ведет себя в национальных республиках как деспотичный опекун над малолетними детьми. «Старший брат» их поучает, понукает, наказывает, но никогда не считает их равными себе, что вполне естественно для старшего брата в его отношениях с младшими братьями, когда они еще малолетки. Но беда «старшего брата» в том и заключается, что «младшие братья» по законам природы со временем взрослеют и начинают выходить из повиновения «старшему», превратившемуся в дряхлого деспота».1

Конкретно-социологический материал диссертации убедительно доказывает, что в обозреваемый период Ферганский регион, как и весь Узбекистан, переживал трудный переходный период в новое качество социального и политического состояния. Путь этого становления был обусловлен проявлением нестабильности социально-психологического климата, определенной социальной аппати-ей, «днффузностыо» массового сознания людей.

В главе сформулировано и обосновано положение о том, что на рубеже 80—90-х годов обострение межнациональных отношений было тем перманентным фоном, на котором шел процесс демонтажа и распада Советского Союза. Вполне естественно, что в подобных условиях —■ после снятия идеологических запретов — на смену обильным апологетическим трудам о национальной политике в СССР приходят достаточно многочисленные исследования, нацеленные на объективный и критический анализ былого и настоящего. В них пока господствует стремление ответить на вопрос, что происходит, предложить, что должно быть в сфере межнациональных отношений* как этого можно достичь.

Однако налицо очевидная общественная потребность, когда в равной мере необходимо знать, объяснить и предсказать состояние национальных отношений- Цель диссертанта не в том, чтобы предложить наиболее убедительную точку зрения на происходившее в 70—80 е годы в Союзе

1. Автарханов А- Империя Кремля. Советский тип колониализма — Вильнюс: ЖРА, 1990, с. 132

II рассматриваемом регионе обострение межнациональных , отношений. Видимо бессмысленно искать это единственно правильное объяснение, если, конечно, ученых! хочет оста' впться на уровне профессионального анализа, а не житей-ско обывательского мышления. Исходя из этого, в работе дан веер возможных объяснений кризиса в 70—80-е годы национальных отношений в бывшем СССР и предпринята попытка их проецирования на межнациональные реалии Ферганской долины исследуемого периода.

Теоретические положения диссертации, обогащенные ор. финальными источниками (полевой, документальный и социологический материал) позволили автору раскрыть реальную ситуацию и основные тенденции межнациональных отношений в регионе в 70—80-е годы. Выводы и наблюдения сделаны диссертантом на конкретном материале: 1) крупного промышленного полиэтничного центра — г. Фергана; 2) «нового социалистического города», типичного продукта советской урбанизации — г. Кувасай; 3) отдельно взятого промышленного предприятия союзного подчинения с преобладающим «русскоязычным» производственным персоналом — ПО «Фергананефтеоргсинтез». Многоаспектный анализ межэтнической ситуации 80 х годов в Ферганской долине, осмысление проблем и противоречий в развитии межнациональных отношений показывают, что они характеризовались не только внешне легко фиксируемым многообразием, эмоциональной насыщенностью, но и рядом внутренне усиливающихся противоречий. Изменилось соотношение приоритетов и ценностных ориентаций во взаимодействии национального и интернационального, где удельный вес и значение первого начали преобладать. В национальной политике, межнациональных отношениях уже ничто не могло быть таким, как преясде. Новые условия требовали новых правовых, социально-политических, нравственных структур, нового условия взаимной терпимости, уважения, формирования новой культуры межнационального общения.

В «Заключении» диссертации подведены итоги исследования, сформулированы обобщения, основные выводы и рекомендации. В частности, отмечается, что 70—80-е годы XX в. в общем процессе развития советского общества были вехой необратимого структурного кризиса, имеющего собственные отнонациональные и этнорегиональные

черты, комплексное рассмотрение которых даст основание сказать, что это была веха формирования предпосылок для глубинных трансформаций в экономике, политике, культуре, социальной сфере, анализируемые в диссертации сквозь призму этничности.

В обществах доиндустриального и индустриального типов ресурсный голод — одиа из причин обострения межнациональных отношений. Ресурсное же истощение особенно увеличивается при экстенсивном экономическом развитии, характерном для этакратических систем (бывший СССР). Их хозяйственная деятельность предполагает все большее и большее использование ресурсов одних и тех лее видов, ведь в условиях государственной монополии и нерыночного характера экономических связей, вся инновационная деятельность опосредуется госбюрократией, а производители лишены стимулов для внедрения инноваций и даже бережного отношения к ресурсам- Как следствие — неизбежное падение уровня жизни народа* и усиливающееся межрегиональное перераспределение производственного продукта по принципу «латания дыр». Эгоизм управленческой верхушки ведет — за счет падения качества жизни — к катастрофическим последствиям для здоровья людей и среды проживания народов. Западные исследователи, анализируя этот процесс, подчеркивали, что «вся советская политика имеет этнические последствия».1 Исходя из этого, отмечалось, что национальный момент особенно явно проявляется при решении вопросов регионального экономического развития. А там, где экономические тяготы сочетаются с культурными различиями, существует политика «внутреннего» колониализма. Основными характеристиками «внутреннего» колониализма в Средней Азии, по мнению ряда специалистов, являлись зависимый характер экономического развития региона и низкая занятость населения в производстве. Прямым следствием политики «внутреннего колониализма» было

Известно, что а годы тач называемого «застоя» уровень жияни населения СССР поддерживался преимущественно за счет цечтрзлисо-пе.нной продажи дефицитных ресурсов (нефти, золота, хлопка и т. д.) ча мировом рынке. /

1. Paul A. Joble. Managing the Multinational USSR // Problems of Communism. - Washington, July-Aug., 1985, Vol. XXXIV, № 4, p. 81.

и углубленно системного кризиса многонационального советского общества.1

Исходя из результатов исследования этносоциальных и этнополитических процессов 70—80-х годов XX в. в Ферганской долине, основных проблем, тенденций и противоречий в этой сфере, в диссертации сформулированы обобщенные выводы:

1. «Этнический взрыв» 70—80-х годов в СССР — неизбежное следствие национально-культурного возрождения на фоне истощения ресурсной базы. Дополнительную конфликтность этому феномену придавал тот факт, что в политических границах одной страны в результате неравномерности развития ее частей и как следствие конкретно-исторических причин сосуществовали различные типы общественной жизни и культуры. В условиях унитарного государства это автоматически заставляло работать политические, экономические и культурные связи «в режиме разрыва», постоянно проверяя их на прочность и взаимную выгодность.

2. В 70-80-е годы XX столетия этнохозяйственное развитие Узбекистана, в том числе Ферганской долины, происходило в условиях социально-экономического и экологического кризиса- При этом, одной из главных причин углубляющего кризиса выступало отсутствие со стороны союзного Центра дифференцированного, основанного на комплексном учете исторического опыта, этносоциальных и этноде-мографических факторов, подхода к развитию и размещению производительных сил в регионе.

3. Объективные реалии этносоциальных процессов в Ферганской долине опровергают расхожие представления (в т- ч. определенные стереотипы «классической» советской этнографии/ о пережиточности традиционных для региона общественных отношений и элементов культуры. Многие из них сохранили свою функциональность и потому не могут считаться пережитками' К их числу относятся, прежде всего, традиционные семейно-родственные структуры в виде разделенных и больших дисперсных семей; элементы

1- S. L. Burgi. Central Asian Elite Mobility and Political Chanpe in the Soviet Union // Central Asian Survey, 1988, Vol. V, № 3/4, pp. 77-89.

традиционных общинных структур, переплетающиеся со связями родовыми и семейно-родствеинымп; иерархичес-ческне отношения соподчинения и разделения социальных ролей в рамках этих структур; превалирование групповых интересов над индивидуальными в структуре общинных социальных норм; традиционный тип воспроизводства населения (ориентация на многодетность); общая система ценностных ориеитаций и связанные с ней особенности общественного сознания. Это историко-культурные особенности менталитета народа, осознаваемые как этнические и получающие дополнительный стимул для дальнейшего существования и воспроизводства.

Процесс этот слолснын п неоднозначный- Для его успешного осмысления с целыо укрепления позитивных аспектов необходима серия целенаправленных междисциплинарных научных исследований /этнологов, социологов, историков, психологов, культурологов, демографов и др./ и дальнейшее внедреине их результатов в практику- Однако этноре-гноналмше особенности этого вопроса соотносятся с различной дифференцией. статусным положением и стратификационными характеристиками узбекского этноса- Образ жизни, взаимодействия людей и связанный с этим этнопсихологический анализ должен рассматриваться всесторонне (учитывая географическое рассоление объектов, характер труда, специфику производства, образованность, воспитание, среду обитания и многое другое-.

4. Ведущим способом производства в узбекском обществе остается аграрность, базирующаяся на семье сельского типа. В этих условиях, наряду с семьей — одним из главных хранителей традиционных общественных отношений, в Ферганской долине выступает специфичпая контрольно-регулятивная система социального института: махалля-об-щина- Каноны махаллп заложены в сознании каждогчэ жителя. держат в рамках психику, выстраивая поведенческие стереотипы. Эта система, развернутая особенно эффективно в кишлаках, некрупных городах и поселках городского типа, нередко оказывает определяющее воздействие на образ жизни и психологию людей. Задача в том, чтобы через семью и кахаллю-общину довести до людей все меры воздействия по здоровой регуляции образа жизни, ведению домашней экономики и т. д.

5. Для понимания многих современных проблем узбекского общества, для формирования научно обоснованной политики по социально-экономическому развитию страны, как и новой этнорегиональной политики, следует иметь в виду, что эти проблемы могут быть решены лишь в общем контексте модернизации традиционного комплекса общественных отношений, процесса исторического н по своей продолжительности, и по управляющим им объективным закономерностям Целенаправленное административное вмешательство может иметь только ограниченное влияние на этот процесс, но может, еслн окажется не компетентным, привести и к отрицательным. деформирующим последствиям-

6. Осмысление этнополитических процессов в Ферганской долине показывает, что в 70-80-е годы наблюдался значительный рост национального самосознания среднеазиатских этносов, бурный интерес к истории своих народов, культуре, языку, быту, народным обычаям и обрядам. В советской обществоведческой традиции и идеологической практике, как известно, господствовала концепция оптимизации национально-культурных условий для развития «новой исторической общности—советского народа»- В рамках этого направления принижалось или невилировалось изучение особенностей исторического и экономического развития, этнокультурного многообразия народов. Например, известно, что многие миллионы людей проживают за пределами своих национальных территорий. Этнодемографиче-ские данные показывают, что население Ферганской долины полиэтнично, особенно в крупных городах. Но можно ли было считать аргументом в пользу возникновения новой исторической общности н говорило ли это о какой-то утрате национальной самобытности? Нет- Ведь никакого сплава различных культур, обычаев и т- п-, здесь не наблюдалось. Напротив, специфика национального сохранялась, а в отдельных случаях там. где она утрачивалась, там начиналось оскудение духовной жизни и нравственности- Одним из аргументов советских социологов в пользу новой исторической общности были национально-смешанные браки, но этот аргумент не выдерживал критики. Материалы Всесоюзных переписей населения 1979 года и 1989 года по Ферган-

с кон долине, а также полевой материал, четко прослеживают стремление к однонациональным бракам и даже в случае многонационального выбор партнера определяется принадлежностью к религиозным традициям мусульманства. Поэтому некий мифический образ жизни, присущий «новой исторической общности — советскому народу», не вписывался в реальные процессы этносоциальной жизни Ферганской долины.

7. В 70—80-е годы в межнациональных отношениях региона существовали проблемы и противоречия, попытка объяснения которых представлена в диссертации. Совершенно ясно, что ими необходимо заниматься постоянно-Это естественное проявление развивающейся нации, источник её самодвижения. Возможность несовпадения интересов в межнациональных отношениях вытекает из диалек тики их развития, внутренне противоречивой взаимосвязи национальных и общечеловеческих целей и задач. Главное — их снятие и разрешение — должно происходить только на конституционной и правовой основе, с учетом законных интересов всех заинтересованных сторон, не допуская никаких нарушений прав человека, норм государственного и межнационального права, опираясь на взаимопомощь, терпимость и уступчивость народов. Необходимая правовая основа для этого заложена в новой Конституции Республики Узбекистан.

Прогнозирование дальнейшего хода этнонацноналыгых процессов в Ферганской долине должно опираться на общую концепцию развития региона и Республики Узбекистан в целом. Без формирования подобной концепции невозможна и выработка каких-либо планов социально-экономического развития. Сделать это можно лишь на основе углубленных научных исследований, которые должны предшествовать, а не следовать за принятием политических решений. Важное значение имеет моделирование альтернативных вариантов социально-экономического и социокультурного развития региона. Исходным условием таких разработок может служить предположение, что сохранение прежних темпов эволюции общественных отношений в Ферганской долине не приведет их в ближайшее время в соответствие с потребностями экономической модернизации узбекского общества. Опираясь на этот вывод, в диссертации предпринята попытка сконструировать

некоторые гипотетические модели управления этносоциальными и этнокультурными процессами в регионе.

Модель А. Данная модель предусматривает разработку и осуществление таких программ, которые способствовали бы трансформации в относительно сжатые сроки ценностных ориентации сельского населения Ферганской долины. Это позволило бы повысить его социальную и механическую мобильность, ликвидировать избыток рабочей силы на селе и покрыть её дефицит в промышленности. Соответственно можно было бы ожидать некоторых важных изменений в социально-культурном облике узбекского этноса: снятие диспропорций в социальной струхстуре, углубление инновационных тенденций в культуре и образе жизни. Выбор конкретных средств реализации этой модели зависит от некоторых, принципиальных соображений.

Вариант 1. Состоит в том, чтобы создать условия, при которых сельское население будет иметь возможность выбора между традиционным, укладом жизни п современным урбанизированным, причем второй должен обладать большей привлекательностью. Для этого потребуется создать комфортные условия жизни в городах, обеспечить высокий уровень благосостояния городских жителей, социального н культурного обеспечения, резко улучшить условия труда на промышленных предприятиях-

Представленный вариант весьма уязвим для критики. Существующие условия труда и жизни в городах Ферганской долины далеки от предполагаемой дгодели и сами по себе не являются достаточным побудительным мотивом для миграции сельских жителей. Требуемое резкое опережение городом села по указанным параметрам сопряжено с непосильными материальными затратами и поэтому практически не осуществимо. Далее если бы эту задачу удалось осуществить, нельзя было бы гарантировать, что таким образом были бы нейтрализованы антиурбаннстическпе экономические и социокультурные факторы, связанные с традициями населения. Вообще принцип альтернативности выглядит идеалистичным, поскольку он не предусматривает непосредственного воздействия на социальные основы традиционного узбекского общества.

Вариант 2. При нем создаются условия, которые диктовали бы части сельского населения необходимость, а не

желательность отказаться от прежнего образа жизни. Главное средство достижения цели—снятие препятствий, тормозящих проявление аграрного перенаселения в регионе. Для этого необходимо обеспечить опережающую индустриализацию, интенсификацию сельскохозяйственного производства и ограничить возможности личного подсобного хозяйства поглощать высвобождающуюся в общественном секторе рабочую силу. По-видимому, последнее осуществи мо, в частности, при помощи такой налоговой политики, которая будет отбраковывать низкорентабельные хозяйства.

Этот вариант имеет по сравнению с предыдущим то преимущество, что он основывается на использовании, приведении в действие естественных экономических механизмов и поэтому выглядит более реалистичным. Его главный и едва ли непреодолимый недостаток — провоцирование отрицательных реакций со стороны населения на соответствующие меры, а также (не исключено) падение уровня жизни значительной его части, возникновения новых социальных проблем, обострение межэтнической конфликтности'

Вариант 3. Его суть — комбинирование способов решения вопроса. Предполагается применять дифференцированный подход к выбору этих способов на основе всестороннего и детального анализа социально-экономических, экологических, демографических, этнокультурных и социально-психологических условий жизни достаточно мелких территориальных общностей. Гибкая районированная модель в наибольшей степени отвечает потребностям развития современного узбекского общества, отличающегося разнообразием этих условий. Такая модель позволит оптимально регулировать социальные и миграционные процессы, эффективно использовать имеющиеся ресурсы, трудовые и культурные навыки, избавит от излишней централизации управления и неоправданного администрирования, поможет учесть настроения людей и вовлечь их в разработку программ развития своих территорий. Вариант допускает неравномерность общественного развития, его поливариантность в пределах республики. Он отрицает целесообразность универсальных, жестких схем развития, централизованных методов управления при решении частных вопросов.

Думается, основной «недостаток» варианта — то, что его реализация потребует беспрецендентных по масштабам и непривычных нам по своей комплексности научных исследований, результаты которых послужили бы базой для разработки районированных программ развития-

Модель Б. Согласно этой модели признается неприемлемым применение хирургических мер в социальной политике, допускаются правомерность и предпочтительность естественно эволюционного пути общественного развития Узбекистана. Формируется гипотеза о том, что в условиях Востока может сложиться какой-то иной вариант социального устройства, чем привычная постсоветская модель. Для проверки такой гипотезы не помешает исследовать эволюцию, трансформацию выделенного К. Марксом азиатского способа производства на стадии индустриального развития.

Фактически все сказанное может означать отказ от курса на социально-экономическое развитие Узбекистана по образу и подобию традиционной постсоциалистической модели. Соответственно придется отказаться от непосредственной цели форсированной урбанизации и крупного ггоомышленного строительства. Выдвигается положение, что в данных конкретных условиях показателем экономической продвинутоптн может служить высокоэффективный агропромышленный комплекс (включающий отрасли перерабатывающей промышленности). Допускается всемерное развитие личных подсобных хозяйств, а также традиционных ремесел. Предлагается генеральная доктрина сбалансированного, а не ускоренного развития. Имеется в виду, что в рамках постсоветского экономического пространства (прежде всего СНГ) и международного разделения труда Узбекистан будет играть роль поставщика, прежде всего, продукции легкой промышленности, науко-и трудоемких производств, сельхозпродуктов, а также гигантской рекреационной зоны (включая иностранный туризм) на базе прелговных и горных ландшафтов, древних историко-культурных центров-

Сказанное выше неизбежно должно выглядеть слишком схематично, лишенным важных нюансов. Это вполне естественно: строго говоря, изложенные модели еще не модели как таковые, а лишь попытка нащупать возможные пути, подходы к проблеме моделирования общественного развития нового, независимого Узбекистана-

Основные результаты и положения диссертации подводят к логическому выводу: исторический опыт и социологический анализ твердо убеждают, что деидеологизированное общество не способно ни к каким реформам- Оно не способно к единству, оно не способно к тому, чтобы конструктивно двигаться вперед. В этих условиях, только национальная идея, идея построения процветающего демократического национального государства выступает как мобилизующая, сила, как фактор консолидации и модернизации узбекского общества-

Публикации по теме диссертации:

1. Современные этносоциальные и этнополитические процессы в Ферганской долине.—Фергана: изд-во Ферганского государственного университета, 1992, 8 п. л.

2. Социально-экономические и социально-психологические проблемы узбекского кишлака.—Фергана: изд-во Ферганского государственного университета, 1992, 4 п. л. В соавторстве с М. Р. Рахимовым.

3- Некоторые социальные аспекты межнациональных отношений в Ферганской долине- //Межнациональные отношения: история и современность—Ташкент: Фан, 1990, 1 п. л.

4- Ферганские события и «этнический парадокс» современности// Звезда Востока, 1991, № 6, 1 п. л.

5- Социология труда- —Фергана: изд-во Ферганского государственного университета, 1991, 2 п- л.

6. Кузница подготовки педагогических кадров. Очерки истории Ферганского госпединетитута имени Улугбека- —Ташкент: Фан, 1990. 10 п- л- В соавторстве с Т М. Мамуровым.

7. Ташлак: махалля и проблемы стабилизации общественно-политической и социально-экономической ситуации «кризисной зоне»- Аналитический доклад. — Фергана: Центр социальных и политических исследований, 1990, 2 п. л- Руководитель авторского коллектива.

8. Город Фергана: межнациональные отношения и массовое сознание. Аналитический доклад. —Фергана: Центр социальных и политических исследований, 1990, 2 п. л-Руководитель авторского коллектива.

эетясечпзл за зтдчсж-взй гзатёй» • .»«т. (Аозеай гзуамгдолар, тзпдяпцддт? к» гяддня^яа??. -П'ч г.йтлгапг 70-8© йяллавя)

РЗЗШН2

осряттг У0-Я0 яплларида Фаргона годийспдаги Отпа-соидая на зтносиёсий ясараёнларнинг алохида тадг;ш( içtt-лшгаган, унда муста:ргл Уобекисгоншгаг утиш дазри гааро-итпда янгиданиш ва пслехотлар борасидагя давлат сяёса-T'îva функционал таъсиртшнг курсатшгаши нафа^ат илмий, айни пайтда мухим сиёсий вазифа з^амдир. Шу Ьилан Ьир-га, Уеб-зкнстошшиг энг мухим миита^аларидан бири б^л-г-ли Фр.ргона еодийсидогн имстшжоий-:маданий, этпшс за пспхолсгик фасдият шароитияикг ^рганилишн, одамлар нааолня'ипш фаол й^палтярипг, унда Республика иястя-ïtQîîfï тара^иётада самзрали фсйдалашнд нуïfran назар:ь дан zísas азашглтлядир.

7гь~гщ&г вяигамояй фая ссяалэрщ-яакг вндгпхуажга асос ллкгзн. Унда е^шихгогяя» доггсграфхш, изугясадаЗг, саесаг-ауаксктоб na узяро я^ин фашгар зяикй Г£«тад r?.

.••гетодолошяса уггляф пагерняларидак г<шг фойдаяакклгаи, .;.:пт;й ^.цисгс^кк даяа содрдй антрополог::«?

лат'эриллларг?. па бсягоа услуодагн :яадааай лааанвшла? ядадай увдгга^отаяш* ассш ;5улди. Аш>аяавяй «ергашй гжш* ••Ьлардал иенг А-ойдаланилгая. Фйргока зядя^сг»

;::шсдалатяа<га 20 даат ортяг? партия, даадв-г -за эфасгяя:« ггзараларшшкг жгярэй архив ^угх»га®яаря, бон criTBCKïsa »зп&гдари, матбуот аагорларк г:«, -хокэж>лап .^'.'ляп жумдасгз.ен Фаргона еодййспнявг '$а*гоо "У-

-снглаоздагя 37 т;пзглсз Кснгашларшшнар ^у'кксатязря, :.ЗУ mjwíuw» ^уадталаратпгг хузжаянк па ясиадсодяр

гаялскя зщлннгая. Massyra сад яякшкеа.й • •inhvtap 155Î7ÎÎ ^ггкаетгая за жп tosapsm

, кукаддягея, уз за жсиптда.'з ивс*к»

унта, фойдалашьшаг ккзбгашр га эда.ёяё?лзр р5:?> "¡18 нл»да*. !?»дгцагвш - •

Му^адцяискда иагаукаят дакгарбяятп, тавлапгая зауап-:л«:чтпт У'ргзнаяит дара::íacn, тч^а^отивсг шн|еад ça r.s.» оифсларк, диссертацшгаиЕг -олария' ' se. мвгодолсггг?.ич, асзсак -tav-йалар нзгизн, иятаяг шпшЗ за атляй sajaaœt-тн^^рсатяади ва тахяил з^илязади.

Лишнхг «Фаргояа водийсяяапг эгяик па сощгал-шда«шй ««нлларгшя ^ясо-Sr«. олгая :^олда ж^тятоккй муамивларя ,'70-й0 »1ияяар}» дсЗ номлангап б1фивгш бобида ^удуддагк

кшлаб чт;арит кучларитшг гкойлашнни з^акда уетшг этнодемографик ва зтносодиал жараёнларга таъснри таъ-рифленади-

Шушшгдек, бобда Фаргона водийсинииг иктисодий ва социал тизимида узлуксиз дажш этган шн{ирозшшг сабаб-ларк этнология ку^тап назаридан курсатиб берилгаи. Кун кпрралн тадкицот материалари асосида, саноат комплекси-нинг бир томонлама шакллангашшги, кефть-ккмё тармоги ва ушшг урнн, Марказ учун ишлаши, бунда минта^анинг н^тисодий манфаатлари вътиборга олшшаганлиги, эколо-гиякинг бузилицш, макаллнй а^оли з^тиёжларшш i-окди-ришда хал1> хуасалиги öoimja со^аларшшнг аз$амияти курсатиб берилган. Ишда г?ищло!'> ;камоаларида :-ар томонлама олиб борил^ан дала тадкшуоглари асосида Фаргона цит-лозларшшнг муайян социал-из^тнсодий ей. социал-психологик пуаммоларк, кншло^ ицслиснттг туркуш тарзи, акъаналар ва якги ясараенлар Зртаекда узаро кунссаЗ?.:;?. ва узаро таъснр доираси асгасатндан хсурнб чи^илгахг.

Днссэртациккнкг ш:кгшчи боби «Фаргона водийси ьиц-пат рссзфсларм га канта завлаб чккарлшда а^ояшшнг атно-соцкал ые;авизг,я; г-а укизг таракай «усусшгтлеря» деб ном-лакгак булкб, укда XX. aepimur 70-80 штояарида шттщя-дагя оглоде«о1р£.фпк агараёкларда юг бэргав зяуом-

наяср, тендеадиялер ва зпддкятлар Днсеартацияда кгпт кулаидагл киаипарлк канбалгр асосида шу хап^ат курсатклади:' XX асрнинг 70-80 йш:дарида Фаргона водийсида узпга soc г-иураккаб демографии паз лет цугах сурган. Т&рих&я юзага келгак аходн табаий усиш да,р&Е;естшнг' тездешуга гштий'леида штса^ада содиал-ш^тиеодий ва этнедешографнк ггуашголар кескиклашузл соднр булган ва бу маълум даракгада узнгс. :-:се булгак читал лккташолй, ш^тлеодий ва псяхологак- шароитпи юзага келтирган.

Бу карса бнз ^рггкаёггак даврдо. нш билан таъминлаш му аммоеяни кескинлаиЕсирдн: янги аш жойларшш^ ташкнл хилкшда ишчк кучдаркшшг :саддак таш.^ари купайиб бори-"ши ^исобга оллкмаганлмгн, :$шнлог{ хужалигн ишлаб чш>а-рпши тез суръатлар билан уснб бораётган а^оли талабшш конднра олмаслпгн натнксаснда озш;-оокат масаласиншгг мураккаблашуви, техника механизмларшптг табиатга^но-мувофш^ ракншда ншлатилпшя ва одамглар сонинивг уси-imi окнбатнда атроф-ку^итнннг кфлослана борншн, ло!£дага мехнат ресурслартптг шахарларга кетнб ^олиши,

и^тисодиёт тармокларн, озш{-овкат ва хом ашё, энергетика ва экология уртасида мунозанатнинг бузнлиши ва ^оказо. Саноати ривожланган давлатлардан табора тафовутнпнг ортиб боркши натижасида и^тнсодий ва сиёсий жихатдан бе^арорлик янада ждддий туе олди.

Учинчи боб — ^Содиал-сиёсий жараёнларда зтинк ва диний омиллар» деб. номланган. Фаргона водийсн а^олиси-нинг 80 йиллардагл этнографик ^олатини кенг камрозда утказилган илмий тахлилн з$амда мнллатлараро муноеабат-ларнинг ривожлашгшида юз берган муаммо ва тенденцпя-ларнинг мазмунан англаб олиниши шу нарсани курсатди-ки, улар, танщи курннишидан осонгина сезиладиган хисси-ётга бой турлн-туман во^еликлар булишн билан бирга, ка-тор кескинланшб борган ички зиддиятлари билан хам характер лидир. Мкллийлик билан байналмилалчиликнинг узаро таъсири натижасида устиворлик ва кадрият масала-ларига карашлар шгебати ^згарди, миллий туйгуларнинг салмоги ва ахамияти оша бошлади. Миллий сиёсат хам да мнллатлараро муносабатлар аввалгидек булиши мумкин эмас эди. Янги давр янгича цуцуций, социал-сиёсий, маъ-навий тпзямларшг, 3?заро муносабатларда сабр-то^ат, мат, мнллатлараро ало^аларда янгича маданиятхш ву-жудга келтиришни талаб цилдн-

Диссертациянинг хотимасида тад^и^ ^илинган ишга якун ясалган, назарий ва амалий ахамиятга молнк илмий умумлашмалар, хулосалар, тавсия ва таклифлар баён з^илинган. Диссертациянинг асосий натнжаларн ва мазму-ни чуйидагича мантилий хулоса чи^аришга олиб келди: тарнхйй тажриба ва социологии та^лил шуни г^атънй ра-вишда ишонтирадики, мафкурадан ^олн булган жамият хеч г?андай исло^отни аналга ощиришга 1$одкр булмайдц. Щ жмшвиию Фщряяшшщяттф амалий тарзда ривожланти-¡мааеа «радар яаввеь Гуркираган миллий демократии давлат-ии ташкил этишда миллий гоягииа еафарбар килувчи куч б?либ, узбек жамиятннинг жипелаштирувчи ва такомил-лаштнрувчи омили ейфатида иамоён буладн.

ETH-SOCIAL AHD ETKTilC-POLITICAL F'RCCES in

FERGKAFiA VALLEY (main problems, tendencies and contradictions. 70-S01 c:s of tha 20th century)

RESUlsE

Taking out and investigating ethnic-social and ethnical-political events during the 70-BQies of the 20th century in Ferghana Valley and their functional influence on innovations in state policy ana reforms in Independent Uzbekistan under the conditions of tne transferring period is urgent not only as Scientific knowledge but also as a political task. Along side this investigation of social-cultural ethnic and psychological conditions of life in Ferghana Valley - one oi the most important regions of Uzbekistan, is urgent from the point of view of making human pot<jityipl more active. Its effective use in social progress of the Rets|blic.

This work is based on the inter-subject approach. Methodologies and tools of such coordinated sciences as sociology, demography, economics, political science and others are widely used in this work. The empiric bases of this investigation is definite sociological data, the data of field social anthropology and ether methods of cross-cultural investigations. There are widely

Used traditional historic resour c-fjc: mstericilr of current archives of pore then twenty partv, state and household offjeen of the rctrionn of Ferghann Valley, a rich Sppctrr of statistical resources, press, etc. The documents of twefttv-peven Soviet collectivo /ants, household offices and one hundred sixty three; yard books of tnahala cojwni ttees of some districts of Fernhana Valley were subjected to system analysis. Social literature on this p rob I era has been thoroughly studied.

This thesis consists of introduction, three chapters, conclusion and the bibliography of literature and resources used in it.

In the introduction, there are given the foundations -oi the urgency of the thesis, the level oi the investigation of the problem is characterized, the aims and tasks are formulated, the theory and methodology of the questions are defined, the empirical base of the investigation is being analyzed and the scientific and practical importance of this thesis are Stated.

in the first chapter - "Economic Problems of Ferghana Valley with Regard to Ethnic and Social Cultural Factors (70-80ies)". The displacement of productive forces in the region and its influence on ethnic-demographics and ethnic-social processes is discussed. In this chapter, the author shows the ethnic reasons for the prolonged crisis state of economic and social structures in Ferghana Valley, On the bas«s oi mu.iti-aspect investigation of

the material, it was shown that the industrial complex was formed iit one direction, the size of "oilychemical enclave", its role, thé work for the Center, ignoring the economic interests of the region, damage of ecology, and the role of other spheres of national economy in meeting the needs of local populations, in the wotk, on the bases of the complex field investigations, on the level of collective community, the author analyzes the definite socioeconomic and the socio-psychological problems of Ferghana villages, the standard of life of collective farmers, in the context of interaction and inter-influence of traditions and innovations.

In the '2nd chapter - "Historical Peculiarities and Ethnic-spcial Reproduction of Population and Labor Resources in Ferghana Valley" - the main problems, tendencies, and contradictions of ethnic-demographics processes during the 70-80ies of the 20th' dentury in the Region are investigated. On the bases of rich regional resources, it is shown that the démographie situation in the 70-60ies of the 20th century in Ferghana Valley, was very complicated. The historically established quick growth of ■population made social, economic and ethnic demographic situation in the region acute and gave it a definite peculiarity. The latter was expressed in the investigation period. The worsen of the employment problem which is •expressed by the increasing productive forces without increasing new working places.

Complication of the food probien as collective farmers could not produce enough to Beet the demands of the quickly growing population. The worsing of the Environment because of thé unfavorable technical base and the quickly multiplying numbers in population, escalating migration of labor resources from the collective farms to the cities, the unbalsnced of such economic elements as food and raw energy, ecology and many others. Existing economic conditions ' of falling béhind from the industrial developed countries intensified economic and political unstablility which could use serious consequences.

The third chapter- "Ethnic and Confessional Factors in Social and Political Processes" - multi-aspects of ethnic graphic situations of the 80ies in Ferghana Valley, the comprehension of problems and tendencies in the development of international relations show that they were characterized not only by the cuter, easily fixed variety, smotional satiation but also by the ever increasing contradictions. The cô-relation between priority and value orientation in the interaction between national and international has been changea and rhe importance of national began to prevail.. Tn national policy, international relations nothing could have been as it formally was. .'Jew conditions demanded new lawful social-political and moral structures, new conditions of rrutual tolerances, respecr. the formation of ne» culture of international communication.

In conclusion of this thsis, the results of the investigation are given, the general ideas are formulated. conclusions, recommendations and proposals which have scientific and practical

irr.rcrtar¡со, ihc satn resulte ¿wd J does of this thccia Isael te о logicwl e»nclu£icn; historical wperJowca .and -¿oaíeiosieal cíMdyslo ccnvincs that any cociely MitftoUt ifioology 1э un-lbla Ъз uniera ítüoj.t» Ii; is unabia to uaita, stove constructively icrward. Under theae conditions» only d national idea,, idtW C£ building-up a prosperous democratic national state is a «mobilizing force, a factor of consolidation and the modernization of Uzbekistan society.