автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Особенности социальной идентификации интеллигенции в условиях системного кризиса российского общества

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Баранова, Людмила Константиновна

Введение.3

Глава I Социальные символы и механизмы социальной самоидентификации российской интеллигенции

§ 1 Социальная база воспроизводства современной российской интеллигенции.23

§ 2 Влияние институциальной трансформации на статусные характеристики интеллигенции.58

Глава II Образы прошлого, настоящего и будущего в общественном сознании интеллигенции

§ 1 Национальные традиции в механизме социальной идентификации современной интеллигенции.83

§ 2 Социальные факторы конформизма и радикализма в поведении интеллигенции-^ . . 116

§ 3 Социальная мифология в системе сознания российской интеллигенции.139

Введение диссертации2001 год, автореферат по социологии, Баранова, Людмила Константиновна

Проблема социальной самоидентификации российской интеллигенции в условиях системного кризиса современного российского общества имеет глубокое теоретическое и практическое значение, поскольку в образе ее мышления и деятельности преломляются и взаимонакладываются многие вопросы экономики, политики и научного осмысления глобальных трансформационных изменений. С практической точки зрения в ментальности и политическом поведении интеллигенции находит отражение характер институциальной модернизации общества, власти и экономики. Эта модернизация сопровождается становлением принципиально новой социальной структуры, политической системы, экономического порддка. Как на это реагирует наиболее образованная часть общества во многом зависит успех социального реформирования. В известном смысле интеллигенция представляет собой референтную общественную группу, в поведении которой отслеживается и проявляется и демократический, и тоталитарный потенциал экономической и политической трансформации.

Собственно интеллигенция в силу своего социального статуса, мировоззрения, внутригрупповой организации в большей степени, чем другие общественные группы, втянута в системный кризис, основная суть которого обусловлена в первую очередь духовным разломом, нравственным разложением и растлением общества. Об аналогичных обстоятельствах в свое время писал И. Ильин: «Политические и экономические причины, приведшие к .катастрофе, бесспорны. Но сущность ее гораздо глубже политики и экономики: она духовна. Это есть кризис русской религиозности. Кризис русского правосознания. Кризис русской военной верности и стойкости. Кризис русской чести и совести. Кризис русского национального характера. Кризис русской семьи. Великий и глубокий кризис всей русской культуры »1.

Естественно, глубокий внутренний нравственный и социальный разлад, характерный для современного российского общества, коснулся в первую очередь интеллигенции, отразился прежде всего на ее сознании, на механизмах и символах ее самоидентификации.

Проблема актуализируется и в том плане, что данная группа неоднозначна в своем поведении и реагировании на изменяющиеся социальные условия. В своей исторической эволкящи она неоднократно проявляла как массовый политический конформизм, так и революционное бунтарство. Высокая образованность и ответственность интеллигенции в то же время сопровождалась радикализмом ее мышления и деятельности. Для интеллигентского сознания одновременно характерны и абсолютизация зарубежного социально-экономического и политического опыта, солидарность и приверженность западным технологиям и концепциям и явное преувеличение самобытности и оригинальности российского социума. Как образно писал М. Бакунин, в русском интеллигентском сознании причудливо сочетаются черты барина и мужика2. Преемственность и прерывистость общественного процесса наиболее глубоко отражаются в способах самоидентификации и адаптации интеллигенции к новым условиям. Это одновременно наиболее стабильная и наиболее радикально мыслящая общественная группа. Она возглавляла и октябрьский переворот в 1917 году. И в современных условиях возглавляет переход к совершенно иным социально-экономическим и политическим

1 Русская идея. В кругу писателей и мыслителей русского зарубежья. Т 1, М., 1994 С. 425.

2 См.: Бакунин М. Соч. М. 1992. С. 364. условиям. Одновременно является частью современной власти и оппозиции к ней.

Современная российская интеллигенция в своих социальных качествах, в политическом поведении без сомнения воплощает наиболее глубинную и принципиальную тенденцию институциальной трансформации общества. В первую очередь это связано со снижением социальной роли традиционных средних слоев и с повышением общественной значимости и активности новых средних слоев. В российском варианте интеллигенция была основным элементом в традиционных средних слоях, которые являлись в существенной степени опорой существовавшего социального порядка. Переход инициативы к новым средним слоям связан со становлением принципиально новой модели отношений общества и власти. Если ранее социально образующим фактором средних слоев был преимущественно высокий уровень образования, то в современных условиях таким фактором является связь с предпринимательством, с инновационной деятельностью. В данном случае новые средние слои связаны с совершенно иной системой социально -экономической и нравственной мотивации, социальной самоидентификации. Общественный опыт и потенциал традиционного среднего слоя является отправной точкой в составлении, корректировке программ реформирования общества.

Тем более перед современной российской политикой и практикой регулирования общественных отношений стоит проблема системной оценки ситуации и выявление наиболее глобальных тенденций в ее изменении и модификации. По заключению известного российского политолога С. Маркова, лечить нужно не только экономику, но и общество в целом3. Вопрос заключается, кто будет кого лечить и в каком направлении? Возрастает интеллектуальная, экспертная, прогностическая нагрузка на власть, что, естественно, актуализирует функции средних слоев, которые пока находятся с новыми средними сдоями в довольно сложных и неоднозначных отношениях. Высокое, качественное образование и предпринимательство пока действуют каждый на своем социальном и политическом пространстве и явно недостаточно соприкасаются. Объективно на первый план выдвигается целый ряд проблем, связанных с социальными функциями интеллигенции. Это проблемы власти и интеллекта, социального консенсуса, общественного насилия, соотношения стратегического мышления и политической тактики, предпринимательства и образования, преемственности и реформирования в развитии общества. Проблема социальной самоидентификации современной российской интеллигенции имеет существенное значение для развития социологического знания из-за уникальности данной группы как общности и субъекта экономических и политических отношений. Уникальность заключается в том, что как составная часть традиционного среднего слоя, она воспроизводит в своих свойствах и закономерностях развития определенные общемировые традиции, общезначимые социальные нормы и социокультурные ценности. Вместе с тем интеллигенция представляет собой типично российское явление, характерное преимущественно для социальной структуры переходного, тоталитарного, следовательно кризисного типа. Таким образом она является тем связующим элементом, посредством которого специфика российского общества на теоретическом уровне соотносится с закономерностями общецивилизац ионного развития. Для современной

См.: Независимая газета. 2000. 19 марта. российской социологии это играет существенную роль, поскольку она связана с поиском и обоснованием более или менее значимых для нее теоретико-методологических координат, с формированием базовых ориентиров и основополагающих исследовательских принципов. На примере изучения механизмов самоидентификации интеллигенции, как нам представляется, наиболее плодотворно исследовать вопросы субъекгности и структурирования российского социального и политического пространства, перехода от социальной структуры, основанной на государственной, планово - распределительной экономике, к социальной структуре, базирующейся на принципах свободной конкуренции и жесткого социального отбора. Успех этого перехода во многом зависит, насколько интеллигенция как общность идентифицирует себя с окружающими социально-экономическими и политическими условиями, насколько ее символы и механизмы социальной идентификации и адаптации вписаны в контекст происходящих изменений. В данном случае интеллигенцию можно рассматривать как индикатор общественного развития, как показатель успеха или неуспеха проводимых в экономике и политике реформ. Тем более через проблематику данной группы наиболее целесообразно, по нашему мнению, увязывать традиционное для нас социологическое знание по вопросам социальной структуры и общественных институтов, с новыми теоретико-методологическими установками, имеющими общезначимую ценность и сформулированными на базе изучения и обобщения опыта развитого социума. Интеллигенция как объект изучения дает представление о возможностях и принципах использования и адаптации общесоциологической методологии и теории применительно к современной российской социально-политической практике. Несмотря на актуальность вопросов, связанных с механизмами, символами и принципами самоидентификации интеллигенции как общественной группы, они не нашли, к сожалению, должного освещения в отечественной социологической литературе. Вообще проблема интеллигенции ушла на второй план в научных исследованиях по социальной структуре, социальным институтам и процессам. Без существенных доказательств и обоснований рядом ученых и теоретических направлений было заявлено о якобы растворении интеллигенции в других общественных группах, являющихся субъектами и элементами социальной структуры нового типа. Интеллигенция де не смогла ответить на вызов времени, утратила свою авангардную роль, сошла с авансцены социального и политического процесса, уступив место новым социальным образованиям. Кризис духовности и нравственности общества, падение роли моральных нормативов в регулировании общественных отношений, снижение социальной ценности образования было напрямую отождествлено со снижением социальной роли интеллигенции, с ее размыванием и деградацией. При этом не учитывается, что с изменением характера объективных социально-экономических и политических условий модифицируется и сама интеллигенция. В очередной раз была продемонстрирована прежняя советская методология, по которой, если где-то в социальных отношениях появляется новый элемент, то в другой сфере какой-то элемент исчезает или растворяется в других социальных группах. Формирование новых социальных групп рассматривалось преимущественно на основе исчезновения и дифференциации прежней социальной структуры. Социальный распад и разлом квалифицировался как условие нового общественного старта, хотя на деле ситуация являлась и является более сложной и многоплановой. Хотя всякое новое и возникает по времени после разрушения старого, но вовсе не на его основе. Многое остается на обочине социального процесса. Вместе с тем старое также проявляет активность и реализует себя под видом новых форм общественной жизни. Сущность нередко подменяется видимостью.

Исходя из теоретической и практической значимости проблемы, связанной с особенностями функционирования и воспроизводства механизмов социальной самоидентификации современной российской интеллигенции, а также недостаточности ее изученности в современной общественной социологической литературе, нами формулируется цель предпринимаемого исследования, которая заключается в анализе способов и принципов самоидентификации данной группы как субъекта социально-экономических и политических отношений, характера ее адаптации к новым общественным условиям, перестройки внутрнгрупшшой самоорганизации на основе складывания новых социальных ценностей и формирования общественных институтов,

В зависимости от этого выдвигаются следующие задачи исследования: обосновать систему теоретико-методологических установок, посредством которых на основе их соединения с эмпирическим материалом можно охарактеризовать социальные механизмы самоидентификации российской интеллигенции как общественной группы; проанализировать взаимосвязь социально-экономических, политических и социокультурных, нравственно-мировоззренческих параметров в процессе самоидентификации интеллигенции, обозначив их место и значимость в воспроизводстве групповой ее менгальности в новых социальных условиях; исследовать взаимозависимость механизмов самоидентификации данной общности, взаимосвязи особенностей ее социального характера, ментальности, поведения и системного социального кризиса, характерного для современного российского общества; рассмотреть особенности социальных и культурно-мировоззренческих приоритетов^ на основе которых интеллигенция воспроизводится как особая общественная группа, субъект экономического и политического процессов; охарактеризовать особенности социальной адаптации интеллигенции к новым экономическим и политическим условиям на базе традиционных для нее норм и ценностей (высокий и качественный уровень образования, воспроизводство наиболее перспективных традиций, радикализм мышления и действия и т.п.); проанализировать роль национальных традиций в формировании и воспроизводстве групповой ментальности интеллигенции в условиях кризисной социальной ситуации, актуализирующей проблему социального выбора, базовых ценностей и приоритетов; исследовать механизм социальной устойчивости интеллигенции, преемственности ее развития, выявив при этом его инновационный потенциал, способность и резервы модификации; рассмотреть факторы и социальные издержки адаптации интеллигенции к новым условиям, проявляющиеся в ее ментальности и общественном характере, связанные с особенностями ее групповой самоидентификации.

В соответствии актуальностью, целью и задачами данного исследования при построении рабочих гипотез, обосновании выводов диссертации была использована социологическая литература по проблемам социальной структуры, инетитуциальной трансформации общества, групповой ментальности и самоорганизации. В основном это публикации отечественных ученых, поскольку российская интеллигенция является и уникальным социальным явлением, не имеющим аналогов в других обществах. В силу специфики темы, своеобразия объекта и предмета исследования научные разработки специальной направленности отсутствуют, поэтому приходилось ориентироваться на аналитические материалы, близкие по проблематике. Прежде всего это работы о положении интеллигенции в социальной структуре общества, о происхождении и генезисе данной группы в условиях тоталитарных режимов, какими являлась дооктябрьская и большевистская Россия. Эти исследования несут в себе существенный идеологический заряд и политическую предвзятость, поскольку в них интеллигенция рассматривается как «помощник пролетариата», «союзник рабочего класса и крестьянства», «группа, лишенная собственного отношения к средствам производства» и т.п. В публикациях 70-80-х годов предприняты попытки определенного преодоления данной тенденции. Интеллигенция рассматривалась с точки зрения своей специфики, а не только по аналогии с рабочим классом, как субъект экономики, политики, власти и управления с собственным менталитетом и образом жизни. Она характеризовалась уже не как попутчик трудящихся масс, а преимущественно как самостоятельная общественная группа. К данному направлению можно отнести исследования Н.А Аитова, A.A. Амвросова, Ю.В. Арупоняна, В.И., В.И. Астахова, JI.C. Бляхмана, З.Т. Голенковой, Л.А. Гордона, Т.И. Заславской, В.И. Ильина, Л.А. Костина, Ю.А. Левады, М.Н. Руткевича, В.В. Радаева^ Р.В. Рыбкиной, B.C. Семенова, Ц.А. Степаняна,Ф.Р.Филиппова, О.И. Шкаратана, В.Н. Шубкина и др. В этих работах интеллигенция рассматривается в контексте общесоциальных изменений, как особым образом организованная общественная группа, что было зафиксировано в ее ментальное™, символах и механизмах самоидентификации. Она социологически квалифицировалась в качестве социального носителя и индикатора перехода к более качественному уровню производства, потребления и организации всей общественной жизни, что позволяло более или менее объективно оценивать ее инновационный потенциал, способность к самовоспроизводству и самоорганизации.

В той или иной степени цели и задачи нашего исследования соответствуют публикациям по проблемам образования, воспитания, науки, культуры, что является одной из базовых функций интеллигенции, элементом ее ментальности, социальной специфики. Специальное внимание этому уделено в исследованиях И. Б. Бестужева-Лады, Л.Г.Борисова, В.В.Водзинской, Л.С. Выготского, Г.Е Зборовского, Л.Н. Когана, И.С. Кона, ДЛ. Константиновского, Д.Т. Лисовского, П.Н. Милюкова, В.Я. Нечаева, Е.П. Радина, Л.Я. Рубиной, М.Х. Титмы, Д.Н. Гурченко, Д.Н. Шубкина и др. В данном случае рассматривались особенности и механизмы самоорганизациии самоидентификации интеллигенции через сферу занятости и воспроизводства общественных отношений, характерных для этой группы. Образование и культура характеризовались как элементы ее ментальности н социально-групповых ориентации. Осуществлялись попытки обозначить особое социальное пространство интеллектуального труда, в рамках которого интеллигенция реализует весьма специфические функции.

В силу идеологической ангажированности отечественных публикаций по проблемам социальной идентичности интеллигенции как общественной группы проблема ее самоидентификации до настоящего времени практически не поставлена и нуждается как в эмпирическом исследовании, так и в теоретико-методологическом изучении. К числу немногих отечественных работ можно отнести публикации по проблемам в основном личности К.А. Абульхановой-Славской, Б.Г. Ананьева, А.Г. Асмолова, И.С. Кона, АН. Леонтьева, А.Р. Лурии, В.Б. Ольшанского. A.B.

Петровского. С.Л. Рубинштейна. В .А. Ядова. Как правило это работы по социальной и социально-групповой психологии, в которых исследуется нравственная и мировоззренческая мотивация общественных групп, их адаптационный потенциал применительно к конкретным экономическим и политическим условиям. В силу понятных причин эти публикации отличаются определенной стандартностью, идеологической заданностью и методологической предвзятостью. Естественно, что механизмы нравственной мотивации поведения интеллигенции как общественной группы нельзя напрямую отождествлять и сопоставлять с механизмами мотивации ребенка или школьника, которые являлись основными объектами социально-психологического интереса и изучения. Тем не менее и такой подход позволял анализировать ментально-групповые аспекты социального поведения, адаптации к социально-экономическим и политическим условиям.

Специально вопросам групповой самоидентификации уделялось и уделяется внимание в основном в работе зарубежных исследователей, в частности, Б. Бгепё, А. Вапёига, В.Л.Не1щегЬа1т, К.Н.ЯоЬЫпб, 1.0^1оу, В.М.\¥е§пег, Я^УаИасЬег и др. В отечественной социологической литературе теоретико-методологические установки этих авторов нашли определенное применение, однако за пределы индивидуальной мотивации они не выходят. Даже в такой фундаментальной работе как «Российская социологическая энциклопедия» социальная идентичность рассматривается исключительно как психологическая категория индивидуального уровня. Как «характериети ка индивида с точки зрения его принадлежности к какой-либо социальной общности». А проблема идентификации выводится из психологической категории, отражающей процесс и результат эмоционального и шют самоотождествления индивида с другим человеком, группой, образом или идеалом4.

Проблема групповой социальной идентификации рассматривается в контексте других вопросов и другом фундаментальном труде «Социология в России»5. В самоидентификации личности отводится активное начало. Она является исходным субъектом в механизме социальной идентификации, независимо от ее символов и целей. Человек здесь поставлен в состояние выбора, насколько он приемлет или не приемлет окружающие его условия. Тем более эти условия рассматриваются не на групповом уровне их воспроизводства, что актуально для ментальности и самоидентификации интеллигенции, а на уровне всего общества. Отсутствие четких научных представлений о групповой самоидентификации на базе качественных социальных характеристик, чем являются образование и культура и, что характерно для интеллигенции, во многом предопределило современную размытость отечественных научных представлений по проблемам социальной структуры российского общества и его институальной трансформации. Каждый индивид вольно отождествляет себя с той или иной общественной группой, как это выгодно или престижно.

Одним словом, отечественное социологическое знание находится, по нашему мнению, у самых истоков осмысления вопросов социальной идентификации на базе тех параметров и принципов, которые характерны не только для общества в целом, но и для отдельных его социальных групп. Причем параметры самого общества характеризуются весьма расплывчато. Оно квалифицируется и как социум переходного типа, и как система в

4 См.: Российская социологическая энциклопедия. Под общ. ред. акад. Г.В. Осипова. М., 1998. С. 142, 143. состоянии глобального кризиса, и как структура посттоталитарного, постсоветского характера и т.п. Совокупность признаков подбирается и устанавливается весьма произвольно и предвзято. Тем более это относится и к интеллигенции. Она характеризуется весьма противоречиво. Спектр оценок весьма широк: от радикализма в ее поведении до конформизма в мышлении и деятельности. Тем самым механизм самоидентификации представляется весьма расплывчатым, если речь идет о действительно социальном механизме, а не о какой-то более абстрактной проблеме.

Новизна диссертационного исследования вытекает из актуальности проблемы, а также определяется характером предпринимаемого анализа, сформулированным в его цели и задачах: данная работа является одной из первых, в которых рассматриваются ментальные особенности интеллигенции, обусловленные ее местом в системе социально-экономических и политических отношений, и влияющие на процессы социально-групповой организации, самоидентификации и адаптации к новым общественным условиям; в диссертации характеризуется механизм и принципы самоорганизации интеллигенции на основе как традиционных для нее социокультурных ценностей, так и инновационных социальных технологий, обусловленных современными трансформационными процессами; в работе проанализирована роль мировоззренческих установок, характерных для интеллигенции как общественной группы, в системе самоидентификации, в концептуализации ее интересов в условиях современного кризиса;

5 См.: Социология в России. Под ред. В. А Ядова Изд. 2-е. М1998 С. 123, 360-361, 528, 551. иееледовано влияние национальных традиций на механизм самоидентификации интеллигенции. А также их значение при переходе от идеологии тоталитарного политического сообщества к идеологии демократического сообщества; рассмотрены особенности проявлений политического конформизма и радикализма в поведении интеллигенции как реакции на трансформационные изменения в российском обществе; дана характеристика социальных условий и механизмов формирования мифологического сознания интеллигенции как неадекватного восприятия кризисного состояния общества, его перехода к нормам и ценностям плюрал изо ванного социума.

Методологической основой работы являлись исследования отечественных и зарубежных исследователей по проблемам политической ментальности и социальной организации общественных групп. Использованы методологические установки системного анализа при характеристике внутригрупповой организации интеллигенции, ее взаимодействия с другими элементами социальной структуры, институтами политической власти и управления. Системная методология была применена при обосновании механизмов и принципов внутригрупповой самоидентификации интеллигенции в зависимости от происходящих в современном российском обществе экономических и политических изменений. Тем самым на данной методологической основе механизм самоидентификации вписан в систему внешних социальных параметров.

При характеристике социальной базы воспроизводства современной интеллигенции применен иеторико-логический метод в плане соотнесения глобальных тенденций в развитии данной труппы с тенденциями, обусловленными текущим социальным кризисом и переходным состоянием общества. Самоорганизация и самоидентификация интеллигенции представлена в трех плоскостях; а) в современном качестве; б) в исторической ретроспективе; в) в исторической перспективе, что позволяет провести различие между долговременными и текущими тенденциями в самоидентификации интеллигенции. Это позволило широко использовать в работе и сравнительный метод применительно как к различным уровням анализа, так и его смысловым блокам.

Объектом исследования является современная российская интеллигенция как особым образом организованная общность со свойственными ей социальными и культурно ценностными ориентациями и потребностями.

Предмет исследования - механизм и система социальной и ценностной мировоззренческой самоидентификации интеллигенции на основе характерных для нее приоритетов и групповых предпочтений в условиях системного социального кризиса.

Эмпирическую базу работы составили данные социально-экономической и политической статистики по уровню жизни интеллигенции, о состоянии сферы науки, культуры, образования, здравоохранения, в которых интеллигенция традиционно занята.

При сборе социологического материала по проблеме использовались методы анкетирования, включенного наблюдения, биографический метод. Автор участвовал при проведении социологических исследований кафедрой социологии Саратовского государственного техййЧеского университета по вопрорам урррня, качества жизни российской интеллигенции в рамках программы Московского общественного научного фонда «Проблемы поволжского регионализма».

Положения, выносимые на защиту:

1. На социальном статусе и механизмах социальной самоидентификации современной российской интеллигенции отражается экономическая и политическая ситуация кризиса и перехода к новым отношениям. Интеллигенция вписана в контекст перехода от традиционных к новым средним слоям, от приоритетности статуса качественного образования и высокой нравственной культуры к приоритетности финансового, материального положения, качественного индивидуального потребления. Размывание традиционных ценностей под видом крушения тоталитарного политического сообщества привело к падению социальной ценности и престижа интеллектуального труда, тем самым к снижению роли в обществе идентификационных символов, приоритетов и механизмов, профессионально воспроизводимых и поддерживаемых интеллигенцией.

2. Прежние механизмы самоидентификации интеллигенции постепенно утратили свое значение, а система новых механизмов и институтов еще не сложилась. Факторы образования, культуры, качественного потребления, на основе которых ранее осуществлялась самоидентификация интеллигенции становятся элементом самоорганизации и самоидентификации новых средних слоев. Тем самым интеллигенция перестает быть самодостаточной и самовоспроизводящейся общественной группой и ее функции носят в большей степени служебный, вспомогательный характер. Если ранее высокий статус образования и культуры как символы и предмет самоидентификации традиционных средних слоев поддерживались и обеспечивались преимущественно властями, политико-государственными мерами, то в современных условиях это осуществляется в значительной степени за счет связи образования и культуры с предпринимательством.

3. Современная социально-экономическая ситуация обусловливает существенное изменение социальной базы российской интеллигенции. Что сказывается и на ее внутригрупповой организации, на взаимодействии с другими общностями, с социальными институтами, на механизмах и символах самоидентификации. Изменяется система профессиональных и группообразующих признаков интеллигенции. Из субъекта общественного процесса, чем она являлась раньше, она постепенно становится объектом глобального государственного эксперимента по переустройству общества. Ее адаптация к новым экономическим условиям происходит преимущественно в формах существования маргинальных слоев. Она становится несистемным элементом социальной структуры. Символами и атрибутами самоидентификации являются уже не стандарты престижного труда и потребления, а приспособления к элементарному выживанию.

4. Самоорганизация и самоидентификация интеллигенции происходит в условиях существенной дифференциации между социальными институтами, в первую очередь между институтами власти и управления и культурно-образовательными институтами. Роль институтов власти в самоорганизации и самоидентификации общностей существенно повышается, а институтов образования и культуры соответственно падает. Это обусловливает и дифференциацию между бывшей управленческой интеллигенцией, которая не стала новой элитой, а обозначилась как замкнутая группа номенклатуры, и гуманитарной интеллигенцией, которая по уровню жизни примыкает к маргинальным слоям. Функции современной российской интеллигенции тем самым стали более специализированными и узконаправленными и связанными в основном с обслуживанием интересов правящего слоя. Тем самым обусловлена ее очередная возможность радикализации как в идеологии, так и в политическом поведении.

5. В условиях политизации и радикализации мышления и поведения интеллигенции увеличивается дистанция между ментальными и социально-экономическими условиями ее реагирования на новую социально-экономическую и политическую ситуацию. Ментальные факторы имеют силу инерции и обусловлены традициями интеллектуального труда. Они воспроизводят в новых условиях характерные для интеллигенции нормы и ценности. Социально-экономические условия ее самоорганизации и самоидентификации изменилась существенным образом. Интеллигенция по своим качествам была продуктом тоталитарного социума и сложилась в системе его противоречий и тенденций модификации. Она была встроена в жесткую социально-шшитижек^ж) вертикаль,, в значительной степени в своих функциях воспроизводила эту вертикаль. В настоящее время в условиях неструктурированности, беесубъектности экономического и политического пространства она лишилась прежних социальных координат и ориентиров и не интегрировала^ как это было раньше, во властную структуру и управление. При деполитизации образования, науки и культуры механизмы самоидентификации интеллигенции, их границы сузились до бюджетной сферы, которая финансируется по остаточному принципу.

6. Ограниченность социального опыта интеллигенции, актуализация во многом чисто материальных ее интересов предопределяет дифференциацию внутри самой интеллигенции, размывание социальной базы ее воспроизводства и сохранения, упрощение символов и механизмов самоидентификации. Это обусловливает новый виток в социальном мифотворчестве данной группы, в дифференциации новых общественных мифов. В рамках этих мифов обнаруживается не какая-то средняя составляющая мировоззренческая ценность и идеологема, а имеют место право и леворадикальные воззрения, которые по своим исходным установкам расходятся, но при дальнейшем их развитии принципиально смыкаются. Современное чисто интеллигентское сознание постепенно эволюционирует в сторону своей радикализации.

7. При радикализации и мифологизации общественного сознания интеллигенции понимание и воспроизведение «срединности» политического мышления и поведения тяготеет к конформизму, что объективно предопределено, поскольку интеллигенция в новых условиях лишена привычных для нее социально-экономических и политических координат. Для современной российской интеллигенции характерны в основном две модели поведения: а) конформистская; б) радикальная. Конформистская имитирует поведение интеллигенции как среднего слоя. Она свойственна высокостатусной интеллигенции, которая непосредственно взаимодействует с управленческой номенклатурой. В самоидентификации данная группа в интеллектуальном слое ориентируется на социальные нормы и статусы, характерные для номенклатуры. Радикальная модель поведения в значительной мере также связана с заимствованием норм и образов из других мировоззренческих и социальных систем. Праворадикальная имитирует западную либеральную модель, леворадикальная - якобы традиционную российскую модель. Национальные традиции праволиберальной интеллигенции в основном игнорируются, леволиберальной - приспосабливаются к узкогрупповым, партийным интересам. Эти традиции являются предметом, посылкой при построении право и леворадикальных мировоззренческих систем, они органически не вписаны в данные системы.

Апробация работы. Результаты исследования докладывались на научных конференциях, проводимых кафедрой социологии СГТУ в 1997, 1998, 1999 г.г.5 на ежегодных семинарах Московского общественного научного фонда «Проблемы Поволжского регионализма» (Ульяновск, 1997 г\; Астрахань, 1998 г., Саратов, 1999 г,), на семинаре МОНФа «Власть и общество в современном полиэтническом пространстве» (С-Петербург, 2000).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Особенности социальной идентификации интеллигенции в условиях системного кризиса российского общества"

Заключение

Анализ социальных механизмов идентификации современной российской интеллигенции дает более или менее целостное представление о ее месте в социальной структуре общества, о характере и перспективах существования. Противоречивость в природе интеллигенции (высокий уровень образования и социальная невостребованность, социальная ответственность в сочетании с радикализмом и конформизмом) накладывается на неоднозначные экономические и социально-политические процессы, характерные для общества. Интеллигенция поставлена в непростые для себя условия. Она одновременно интегрирована в формирование элитных группировок и новых средних слоев, сама являясь по своей природе традиционным средним слоем и элитной группой. То есть во многом на базе интеллигенции происходит размывание традиционных средних и элитных слоев и формирование новых слоев аналогичного характера.

Тем самым в составе интеллигенции существуют, пока целиком не отделившиеся от нее: а) традиционные средние слои; б) традиционная элита; в) собственно интеллигенция; г) уже не интеллигенция, маргинальные слои. Интеллигенция в настоящее время не образует целостного и самостоятельного слоя. Различные ее социальные категории воспроизводят различные тенденции и тяготеют к различным социальным нормам и институтам, имеют свои механизмы и символы самоидентификации. Высшая интеллигенция, наиболее оплачиваемая и привилегированная тяготеет к административной и политической элите и идентифицирует себя с ней. Маргинальная интеллигенция попала в идентификационное поле «новых бедных». Часть интеллигенции, сохраняющая статус собственно интеллигенции, идентифицируется по традиционным для себя нормам и символам (независимость от власти, социальная замкнутость, высокое и качественное образование). Одним словом в современной интеллигенции обнаруживают себя три основных потока, воплощающие различные тенденции общественного развития: а) уже не интеллигенция (элита и маргиналы); б) пока интеллигенция (традиционный средний слой); в) в целом не интеллигенция (новый средний слой).

Между этими категориями, если не иметь ввиду их имущественное положение, сложно провести четкую социальную грань. Имущественный статус и уровень жизни имеет для интеллигенции как особой общественной группы все же производное значение и является вторичным фактором внутригрупповой дифференциации.

Интеллигенция как социальная группа имеет в настоящее время два уровня самоидентификации; традиционный, характерный для всех ее этапов становления и развития и обусловленный современными трансформационными изменениями. Традиционный уровень связан с самосохранением и самовоспроизводством интеллигенции как общности и он не сводится преимущественно к образовательным параметрам и явлениям. Функции интеллигенции значительно шире участия в образовании и культурном развитии общества. Общество в целом само выступает субъектом социокультурного процесса и образовательный и культурный потенциал интеллигенции не всегда доминирует. Главная роль российской интеллигенции заключается в ее фушщиях одосредования между обществом -и властью. Зазор и граница между ними весьма существенна. Традиционная для России власть всесильна и безответственна перед обществом, а общество, в свою очередь, бесправно и в целом негативно настроено по отношению к власти. Интеллигенция в этом случае является буфером и субъектом согласования интересов между обществом и властью.

Однако роль переговорщика и опосредования не всегда свойственна интеллигенции. Она ведет себя в зависимости от ситуации, по крайней мере, непоследовательно. Временами она переходит в силу своей социальной неорганичности на позиции маргинального и политически бесправного общества и стимулирует радикальные тенденции, придает им концептуальное и организационное содержание. Соединение знаний интеллигенции и маргинальное™ общества образует революционный потенциал, который стимулирует радикализм в социальных преобразованиях. Независимо от того, какую форму принимает радикализм, либеральную или коммунистическую, он от этого сути не меняет. Вхождение интеллигенции в общество и ее слияние с ним пока, к сожалению, не имело и не имеет положительного опыта и позитивных результатов.

Данная ситуация имеет тенденцию меняться на прямо противоположную, когда интеллигенция сливается с властью и обслуживает в основном ее интересы. Здесь на первое место выдвигается конформизм интеллигенции. Она идентифицирует себя через свои обслуживающие функции с административной элитой или номенклатурой. В случае с радикализмом интеллигенция выступает в основном субъектом социальной практики и политического процесса, являясь их идеологом и организатором. В случае же с конформизмом интеллигенция по преимуществу является объектом, средством реализации власти со стороны правящей номенклатуры. Она интегрирована в механизм ее самоидентификации, в жесткую служебную иерархию.

Данная модель или схема не имеет, однако, своих чистых или идеальных форм. На практике интеллигенция играет по всему социально-политическому пространству, различные ее категории реализуют одновременно и функции радикалов и роль конформистов. Можно говорить в соотношении радикализма и конформизма лишь как о доминирующей тенденции, когда основная масса интеллигенции склоняется в ту или иную сторону. Являясь разными сторонами свойств одной и той же социальной группы радикализм и конформизм в конкретных социальных ситуациях дифференцируют интеллигенцию по идейным и мировоззренческим параметрам, что вызывает и стимулирует духовный кризис общества, проявляющийся в настоящее время.

Основное содержание кризиса составляет кризис социальной идентичности общества, отсутствие общенациональных символов и общесоциальных механизмов его консолидации. Бессубъектность социального пространства и порядка, отсутствие устойчивых социальных институтов наиболее пагубно отразились на интеллигенции, на ее социальном статусе, материальном положении, мировоззренческих ориентациях. Интеллигенция больше не является лидирующей социальной группой, с которой себя идентифицировала и которой подражала значительная часть общества.

Список научной литературыБаранова, Людмила Константиновна, диссертация по теме "Социальная структура, социальные институты и процессы"

1. Авраамова Е., Дискин И. Социальные трансформации и элиты // Общественные науки и современность. 1994, №3.

2. Аитов H.A., Филиппов Ф.Р. Управление развитием социальной структуры советского общества/Под ред. В.А.Мансурова. М.: Наука, 1988.

3. Амвросов A.A. От классовой дифференциации к социальной однородности общества. М.: Мысль, 1972.

4. Астахова В.И. Советская интеллигенция и ее роль в общественном прогрессе. Харьков: ХГУ, 1976.

5. Бабаева JI.B., Лапина Г.П. Малый бизнес в России в эпоху экономических реформ. М.: РАН, Институт социологии, 1997.

6. Барзилов С., Новиков А., Чернышев А. Особенности социально-политических процессов в современной российской провинции. М., 1998.

7. Беляева Л.Н. Формирование среднего слоя России и его специфика // Кризисный социум нашего общества в трех измерениях. М., 1994.

8. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

9. Бердяев H.A. Философия неравенства. М., 1990.

10. Ю.Бессонова О. Раздаточная экономика как российская традиция //

11. Общественные науки и современность. 1994, №3.

12. П.Бородкин Ф.М., Михеева А.Р. (отв. ред.). Социологические аспекты перехода к рыночной экономике. Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН: 1994.

13. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М.: Наука, 1990.

14. Бунин И.М. и др. Бизнесмены России. 40 историй успеха. М.: ОА ОКО, 1994.

15. Бутенко А.П. О характере созданного в России общественного строя // Социологические исследования. 1994, №10.

16. Бляхман Л.С., Здравомыслов А.Г., Шкаратан О.И. Движение рабочей силы на промышленных предприятиях. М.: Экономика, 1965.

17. Бляхман JLC., Шкаратан О.И. НТР, рабочий класс, интеллигенция. М.: П.Политиздат, 1973.

18. Весолов Ю.В. Экономическая социология; история идей. С.Петербург. Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1995.

19. Веселовский В. Классы, слои и власть / Под ред. А.Г.Здравомыслова. Пер. с польск. М.: Прогресс, 1981.

20. Виленский A.B., Чепуренко А.Ю. Малое предпринимательство в России: состояние и перспективы // Мир России. 1994, №2.

21. Вселенский М.С. Номенклатура. М.: МП Октябрь, 1991.

22. Виленский A.B., Чепуренко А.Ю. Малое предпринимательство в России: состояние и перспективы // Мир России. 1994, №2.

23. Вселенский М.С. Номенклатура. М.: МП Октябрь, 1991.

24. Высшая школа как фактор изменения социальной структуры развитого социалистического общества / Отв. ред. М.Н.Руткевич и Ф.Р.Филиппов. М.:Наука, 1978.

25. Гоббе Т. Сочинения. М., 1971.

26. Гимпельсон В. Новое российское предпринимательство: источники формирования и стратегии социального действия. Мировая экономика и международные отношения. 1993, №6.

27. Гладкий Ю.Н., Чистобаев А.И. Основы региональной политики. С.Петербург, 1998.

28. Грицай О.В. Иоффе Г.В. Трейвиш А.И. Центр и переферия в региональном развитии. М., 1991.

29. Голенкова З.Т. Социальные процессы при социализме // Общественные науки. 1986, №4.

30. Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д., Казаринова И.В. Маргинальный слой: 31 .Гордон JI.А. Социальная политика в сфере оплаты труда //

31. Социологические исследования. 1987, №4.

32. Гордон Л А, Назимова А.К. Рабочий класс СССР: тенденции и перспективы социально-экономического развития / Отв. ред. Э.В.Клопов. М.:Наука, 1985.

33. Гордон JIA Четыре рода бедности в современной России // Социологический журнал. 1994, №4.

34. Гудков Л., Левада Ю. И др. Бюрократизм и бюрократия:

35. Гусейнов A.A. Слово об интеллигенции // На рубеже веков. 1997. № 1.

36. Давыдов Ю.Н. Труд и свобода. М.: Высшая школа, 1962.

37. Дементьев Е. Фабрика, что она дает населению и что она у него берет. М.: Тип. Сытина, 1893.

38. Дерябин H.A. Технократическая элита СССР. Томск, 1998.

39. Джилас М. Новый класс лицо тоталитаризма. М.: Новости, 1992.

40. Динамика ценностей населения реформируемой России / отв. ред. Н.И.Лапин, Л.А.Беляева. М.: Эдиториал УРСС, 1996.

41. ДудченкоВ.С. Инновационные технологии. М., 1996.

42. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., 1994.

43. Дулыциков Ю.С. Региональная политика и управление. М., 1998.

44. Ершова Н.С. Трансформация правящей элиты России в условиях социального перелома // Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития. Под ред. Т.Н.Заславской: в 3 т. М.: Интерцентр, 1994-1996.

45. Заславская Т.И. Доходы работающего населения России // Экономические и социальные перемены. 1994, №2.

46. Заславская Т.Н. Социализм, перестройка и общественное мнение // Социологические исследования. 1991, №8.

47. Заславская Т.И. Стратификация современного российского общества // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. М., 1996, №1.

48. Заславская Т.И., Рывкнна P.B. Социология экономической жизни. Новосибирск: Наука, 1991.

49. Изменение классовой структуры общества в процессе строительства социализма и коммунизма / Гл. ред. Г.Е.Глезерман. М.: ВПШ и АОН, 1961.

50. Ильин В.И. Основные контуры системы социальной стратификации общества государственно-монополистического социализма // рубеж. 1991, №1.

51. Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997.

52. Использование системного подхода в проектировании и управлении развитием городов / Ред. Г.Н.Фомина. М.: Стройиздат, 1997.

53. Ионин Л.Г. Культура и социальная структура // Социологические исследования. 1996, №2.

54. Карсавин Л.П. Философия истории. СПб., 1993.

55. Качалов Ю.Л., Шматко H.A. Как возможна социальная группа?: (О проблеме реальности в социологии) // Социологические исследования. 1996, №2.

56. Классы, социальные слои и группы в СССР / Отв. ред. Ц.А.Степанян и В.С.Семенов. М.: Наука, 1968.

57. Косолапов H.A. Политико-психологический анализ социально-территориальных систем. Основы теории и методологии. М., 1994.

58. Кравченко А.И. Социология труда в XX веке. Историко-крнтический очерк. М.: наука, 1987.

59. Красильникова М.Д. Богатые: 1% населения // Экономические и социальные перемены Мониторинг общественного мнения. 1996, №3.

60. Куприянова З.В. Малые частные предприятия на рынке труда // экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. М, 1995, № 4.

61. Левада Ю.А. Элита и масса в общественном мнении: проблема социальной элиты // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. М. 1994, №6.

62. Ленин В.И. Великий почин // Поли. Собр. соч. Т.39.

63. Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Поли. Собр. соч. Т.З.

64. Лукина В.И., Нехорошков С.Б. Динамика социальной структуры населения СССР. М.: Финансы и статистика, 1982.

65. Малые предприятия: новые этапы развития// Экономика и жизнь. 1996, №2.

66. Межевич М.Н. социальное развитие и город: Философские и социологические аспекты / Под ред. М.В.Борщевского. Л.: наука, Ленингр. Отд., 1979.

67. Молодежь и высшее образование. София, 1982, на рус. и англ. яз.

68. На путях политической трансформации (политические партии и политические элиты постсоветского периода). Вып. 8. 4.1,2. М., 1997.

69. Немировский В. Из прошлого. Воспоминания члена Государственной Думы. М., 1991.70.0дайник В. Психология политики. С.-Петербург, 1996.

70. Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. М., 1997.72.0т социализма к коммунизму / Ред. П.Н.Федосеев и др. М.: АН СССР, 1962.

71. Подъем культурно-технического уровня рабочего класса в СССР / Ред. М.Т.Иовчук. М.: Соцэкгиз, 1961.

72. Пути Евразии. Русская интеллигенция и судьбы России. М., 1992.

73. Проблемы изменения социальной структуры советского общества / Под ред. Ц.А.Степаняна и В.С.Семенова. М.: Наука, 1968.

74. Проблемы развития социальной структуры общества в Советском Союзе и Польше / Под ред. В.Весоловского и М.Н. Руткевича. М.: наука, 1976.

75. Проблемы социальной мобильности, кн. 1,2. Сер Переводы и рефераты: за рубежом / Под ред. М.Н.Руткевича и Ф.Р.Филиппова. М.:

76. Проблемы теории и форм управленческих технологий. Майкоп -Ростов-на-Дону, 1999.

77. Проблемы формирования гражданского общества // Отв. ред. З.Т.Голенкова. М.: ИС РАН, 1993.

78. Процессы изменения социальной структуры в советском обществе / Под ред. М.Н.Руткевича. Свердловск: УГУ, 1967.

79. Процессы социального расслоения в современном обществе / Под ред. З.Т. Голенковой. М.: ИС РАН, 1993.

80. Психология масс. Хрестоматия. Самара, 1998.8384. Рабочий класс и инженерно-техническая интеллигенция в социалистических странах / Под ред. Г.Денисовского. М.: Наука, 1989.

81. Рабочий класс и технический прогресс. М.: Наука, 1965.

82. Радаев В.В. Хозяйственная система России сквозь призму идеологических систем // Вопросы экономики. 1995, №2.

83. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Власть и собственность // Социологические исследования. 1991, №11.

84. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Наука, 1995.

85. Роль государства в развитии общества: Россия и международный опыт.М., 1997.

86. Российская социологическая энциклопедия. М., 1998.

87. Руткевич М.Н. Интеллигенция в развитом социалистическом обществе. М., 1977.

88. Новое российское предпринимательство в оценках экспертов // Мир России. 1993,№3.

89. Развитие социальной структуры общества в СССР / Отв. ред. В.Н.Нванов. М.: наука, 1985.

90. Региональные проблемы социальной мобильности / Отв. ред. Ф.Р.Филиппов. М.: наука, 1991.

91. Российская элита: опыт социологического анализа / Под ред. К.И.Микульского. М.: Наука, 1998-1996. Части 1 и 2.

92. Руткевич М.Н. интеллигенция в развитом социалистическом обществе. М.: Политиздат, 1977.

93. Руткевич М.Н. Сближение классов и социальных групп на этапе развитого социализма в СССР. М.: Знание, 1976.

94. Руткевич М.Н. Тенденции развития социальной структуры советского общества. Лекция. М.: Мысль, 1975.

95. Руткевич М.Н., Филиппов Ф.Р. Социальные перемещения. М.: Мысль, 1970.

96. Рызкина Р.В. Советская социология и теория социальной стратификации // Постижение. М.: Прогресс, 1989.

97. Рывкина Р.В. Социальная структура общества как регулятор развития экономики. АН СО Институт экономики и организации промышленного производства. Новосибирск, 1988.

98. Рывкина Р.В. Влияние новой правящей элиты на ход и результаты экономических реформ // Социологические исследования. 1995, №11.

99. Рывкина Р.В. Формирование новых экономических классов в России /У Социологический журнал. 1994, №4.

100. Сорокин П. А. Система социологии. Пг.:Колос, 1920. Т. 1,2.

101. Социальное развитие советской интеллигенции / Отв. ред. Р.ГЯновский. М.: наука, 1986.

102. Социально-стратификационные процессы в современном обществе / Под ред. З.Т.Голенковой. М. ИС РАН, 1993. Кн. 1,2.

103. Социология труда / Под ред. Н.И.Дряхлова, А.И.Кравченко, В.В.Щербины. М.: МГУ, 1993.

104. Социальные структуры и социальные субъекты / Под ред. В .АДдова. М.:ИСРАН, 1992.

105. Социальные проблемы труда и производства. Советсхо-польское сравнительное исследование / Под ред. Г.В.Осипова и Я.Щепаньского. М. -Варшава, 1969.

106. Социальные технологии в системе производства зарубежных стран. Хрестоматия / под ред. Г.Д.Никредина и др. Минск-Волгоград, 1993. Т. 1,2.

107. Социальная структура развитого социалистического общества. М., 1981.

108. Способы адаптации населения к новой социально-экономической ситуации в России. М., 1999.

109. Смелзер Н. Социология. М., 1994.

110. Стабилизация регионального развития. Общий подход и опыт конкретных регионов. М., 1996.

111. Становление нового российского предпринимательства / Под ред. В.А.Радаева. М.: ИЭ РАН, 1993.

112. Стариков E.H. Социальная структура переходного общества (Опыт инвентаризации)//Полис. 1994, №4.

113. Стендинг Г., Четвернина Т. Загадки российской безработицы (по материалам обследований центров занятости Ленинградской области) // Вопросы экономики. 1993, №12.

114. Технологии управления социально-экономическими процессами в регионе. Майкоп Ростов-на-Дону, 1999.

115. Трансформация российских региональных элит в сравнительной перспективе. М., 1999.

116. Умов В.И. Российский средний класс: Социальная реальность и политический фантом // Полис. 1993. № 4.

117. Федеральный центр и субъекты Российской Федерации. М., 1997.

118. Филиппов Ф.Р. От поколения к поколению: Социальная подвижность. М.: Мысль, 1989.

119. Формирование социально-структурных общностей городского населения / Отв. ред. З.Т.Голенкова. М.: ИС РАН, 1994

120. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1995.

121. Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993.

122. Халипов В.М. Власть. (Основы кратологии). М.: Луч, 1995.

123. Хибовская Е.А. Угроза безработицы: положение занятых в негосударственном секторе // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1996, №1.

124. Чангли И.И. Труд. Социологические аспекты теории и методологии исследования. М.: Наука, 1973.

125. Шкаратан О.И., Тихонова Н.Е. занятость в России: социальное расслоение на рынке труда // Мир России. 1996, №9.

126. Щербина В.В. Социологическая диагностика (специфика, типы, функции, структура) // Вестник московского университета. Социология и политология. Сер. 18. 1995, №4.

127. Эволюция взаимоотношений центра и регионов России: от конфликтов к поиску согласия. М., 1997.

128. Экономическая социология и перестройка / Общ. Ред. Т.П.Заславской, Р.В.Рывкиной. М.: Прогресс, 1989.

129. Ярыгина Т.В. Бедность в богатой России // Общественные науки и современность. 1994, №2.