автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: "Остзейский вопрос" в политике Российской империи

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Остзейский вопрос" в политике Российской империи"

Российская Академия наук Санкт-Петербургский Институт истории

На правах рукописи

АНДРЕЕВА Наталия Сергеевна

«ОСТЗЕИСКИИ ВОПРОС» В ПОЛИТИКЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (1900 - ФЕВРАЛЬ 1917 г.)

Специальность 07 00 02 — Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

2 3 СЕН ?0Ю

Санкт-Петербург 2010

004608640

Работа выполнена в Санкт-Петербургском Институте истории РАН.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

профессор М. Ф. Флоринский

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов

Защита состоится «_5_» Оь6Т&1>Ь Я 2010 г в ¿О час на заседании диссертационного совета Д 0Ь2 200.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Санкт-Петербургском Институте истории РАН (197110, Санкт-Петербург, Петрозаводская ул, д 7)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургского Института истории РАН

доктор исторических наук, профессор Д. И Раскин доктор исторических наук, профессор А. В. Смолин

Автореферат разослан « Ц » НТ& Я 2010 г

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

Я В Крылов

I. Общая характеристика работы

Актуальность исследования

Для России как многонационального государства выработка национальной политики принадлежит к числу важнейших внутриполитических задач. В этой связи изучение опыта Российской империи в решении одной из сложных проблем национальной политики, известной под названием «остзейского вопроса», сущность которого составляла проблема взаимных отношений между центральной властью и национальной окраиной, имевшей особый статус в составе государства, представляет особую актуальность

Изучение этого опыта не только расширяет представление о правительственной политике в Прибалтийских губерниях в целом, но и позволяет определить ее место в общем контексте национальной политики Российской империи конца XIX — начала XX в. Вместе с тем исследование «остзейского вопроса», тесно связанного с российско-германскими отношениями эпохи, дает возможность выявить его влияние на эти отношения и роль внешнеполитического фактора в формировании политики российского правительства в национальных регионах и, в частности, в Прибалтике.

Как представляется, исследование накопленного в Российской империи исторического опыта в этом отношении может существенно помочь в анализе проблем современной национальной политики и облегчить поиск путей их решения.

«Остзейский вопрос» — одна из важных внутриполитических проблем России в конце XIX — начале XX в. — до настоящего времени затрагивался лишь отчасти, в общих трудах по истории Российской империи и Прибалтики Актуальность темы данного исследования продиктована настоятельной необходимостью в специальном, всестороннем и обстоятельном изучении прибалтийской проблемы в политике правительства накануне распада империи.

Политические перемены сравнительно недавнего времени дают возможность исследовать эту проблему без идеологической предвзятости прошлых лет В этих условиях потребность

в ее новом, более объективном и детальном рассмотрении, во взаимосвязи с основными направлениями внутренней политики Российской империи конца XIX — начала XX в. приобретает особую актуальность.

Объект исследования

Исследование российской политики в «остзейском вопросе» предполагает тщательный анализ ее отдельных направлений и, в частности, аграрного, церковного, школьного и др. вопросов, стоявших перед правительством в Прибалтийских губерниях. Рассмотрение этих проблем как по отдельности, так и в целом должно способствовать формированию более полных и четких представлений о содержании политики правительства в Прибалтике в ее непосредственной связи с общими тенденциями национальной политики империи в конце XIX - начале XX в.

Предмет исследования

В диссертации рассматриваются различные подходы в правительственных кругах к решению прибалтийской проблемы и то, как они изменялись под влиянием внешне- и внутриполитической обстановки начала XX в. Вместе с тем анализируются попытки разрешения этой проблемы с помощью реформ и практические результаты реформаторской деятельности правительства В работе также исследуются роль прессы в возникновении «остзейского вопроса», его восприятие в российском обществе и степень влияния общественного мнения на правительственную политику в Прибалтийских губерниях.

Научная новизна исследования

Диссертация является первым как в отечественной, так и в зарубежной историографии исследованием «остзейского вопроса» в политике российского правительства начала XX в. В ней на основании широкого круга документальных источников, выявленных в российских и зарубежных архивах и впервые вводимых в научный оборот, рассматривается процесс выработки и осуществления прибалтийской политики прави-

тельства в конце XIX — начале XX в. Значительный комплекс новых архивных источников позволяет детально исследовать разработку и проведение этой политики и расширить тем самым представление об особенностях формирования национальной политики Российской империи.

Исследование внешнеполитических аспектов «остзейского вопроса» позволило автору диссертации указать на ряд неизвестных до этого фактов, относящихся к российско-германским отношениям начала XX в , которые способствуют более глубокому пониманию некоторых ключевых моментов в этих отношениях и их связи с прибалтийской политикой правительства.

Вместе с тем в диссертации освещены неизвестные моменты в формировании политики правительства в Прибалтийских губерниях. Стремясь подробно воссоздать то, как разрабатывалась эта политика, автор проанализировал не только окончательные проекты реформ для Прибалтики, но и их различные редакции наряду с другими подготовительными материалами к законопроектам, отразившие поиски правительством путей решения прибалтийских проблем. Все это позволяет дать новую, более объективную трактовку правительственной политики в Прибалтийских губерниях и в национальных регионах Российской империи в целом

Методологические основы исследования

Автор диссертации стремился прежде всего к объективному и тщательному анализу обширного документального материала, выявленного в ходе научно-исследовательской работы в российских и зарубежных архивах и составившего основу исследования При этом особое внимание уделялось тем ключевым моментам, которые позволяли воссоздать сам процесс выработки правительственной политики в «остзейском вопросе» в начале XX в

В диссертации использованы различные методы исторического исследования. В ходе работы над ней диссертант руководствовался принципом историзма. Следует отметить его особую важность для темы данного исследования, поскольку

политика правительства в Прибалтийских губерниях длительное время трактовалась (и нередко трактуется и сейчас) в силу разных причин весьма идеологизированно и субъективно.

Вместе с тем применялся сравнительно-исторический метод в сочетании со специальными методами документального источниковедения. Это дало возможность детально исследовать то, как в различных ведомствах проходила подготовительная работа над правительственными преобразованиями для Прибалтийских губерний.

Научная и практическая значимость исследования

Изучение выявленного документального материала дало возможность значительно расширить и углубить имеющееся в историографии представление о содержании политики правительства в Прибалтийских губерниях в конце XIX — начале XX в Выявленные новые факты позволили в ряде случаев дать иную, отличную от традиционной, оценку этой политики и определявших ее факторов.

Диссертация, ее материалы, включая приложения, и выводы могут быть использованы в исследованиях внешней и национальной политики Российской империи, а также прибалтийской политики Временного правительства, для написания общих трудов по истории России и Прибалтийских губерний в составе Российской империи, отечественного государства и права, при подготовке общих и специальных курсов по истории России и Прибалтики Некоторые положения диссертации могут представлять определенный интерес для политологов, религиоведов, правоведов, специалистов по истории международных отношений и государственных учреждений.

Источниковая база исследования

Исследование основывается преимущественно на неопубликованных документальных источниках из Российского государственного исторического архива (далее РГИА). Прежде всего это документы центральных и высших правительственных учреждений Российской империи и, в частности, Министерства внутренних дел1 Департамента общих дел (ф 1284),

Канцелярии министра (ф 1282), Земского отдела (ф. 1291), Канцелярии министра по делам дворянства (ф. 1283), Генеральной евангелическо-лютеранской консистории (ф. 828), Департамента духовных дел иностранных исповеданий (ф. 821). Документы этих фондов освещают различные аспекты политики правительства в «остзейском вопросе», характеризуют ее содержание и процесс формирования, а также позволяют поэтапно проследить разработку реформ для Прибалтийских губерний.

Документальные материалы, связанные с подготовкой преобразований для Прибалтики, отложились в фонде Министерства юстиции (ф 1405). К их числу относятся заключения юрисконсультов и отзывы министра юстиции на законопроекты различных ведомств, разработанные в самом министерстве проекты законов, а также документы образованных при нем особых совещаний.

Из фондов Департамента народного просвещения (ф 733) и Канцелярии министра народного просвещения (ф. 735) к исследованию привлечены материалы, относящиеся к школьной политике правительства в Прибалтийских губерниях конца XIX — начала XX в. Из них в особенности следует выделить циркуляры по министерству и переписку министра народного просвещения с попечителем Рижского учебного округа, которые раскрывают содержание и основные направления этой политики

Из фонда Совета министров (ф 1276) использовалась переписка его председателя с главами ведомств относительно разработанных для Прибалтийских губерний законопроектов и вопросов государственного управления, справки и записки канцелярии совета по проектам законов, а также особые журналы Совета министров Эти источники дают представление о том, как вырабатывался общий курс прибалтийской политики правительства, раскрывают его мотивацию, цели и задачи. Документы Государственной думы (ф. 1278) характеризуют ее непосредственную роль в решении «остзейского вопроса» и отношение к этому вопросу представителей различных политических партий.

В диссертации использованы документы Государственного архива Российской Федерации (далее ГАРФ), в том числе из фондов Канцелярии товарища министра внутренних дел генерал-лейтенанта П. Г Курлова (ф. 435) и товарища министра внутренних дел, командира отдельного корпуса жандармов В. Ф. Джунковского (ф 270), которые отражают политику правительства и военных властей в Прибалтийских губерниях в 1914—1917 гг. Об общественно-политических настроениях и национальной политике в Прибалтике начала XX в. свидетельствуют документальные материалы Особого отдела Департамента полиции (ф 102,00).

Внешнеполитические аспекты «остзейского вопроса» отражают документы Архива внешней политики Российской империи Так, российско-германские отношения в начале XX в. и место «остзейского вопроса» в этих отношениях характеризуют документальные источники из фондов Секретного архива министра (ф. 138) и Генерального консульства в Берлине (ф. 211). Материалы Отдела печати и осведомления (ф 140) и архива «Война» (ф. 134), относящиеся к периоду Первой мировой войны, освещают антироссийскую деятельность представителей прибалтийско-немецкой эмиграции в Германии

Наряду с документальными источниками российских архивов, в диссертации использовались зарубежные архивные материалы. Из них прежде всего следует отметить документы Политического архива Министерства иностранных дел ФРГ (Politische Archiv des Auswärtigen Amtes) Особый интерес для данного исследования представляют отложившиеся в его фонде «Положение и обстановка в Прибалтийских провинциях» (Rußland 64) донесения канцлеру германского посла в Санкт-Петербурге и консулов в Риге, Ревеле, Митаве. Они служат ценным источником о политических настроениях среди прибалтийских немцев и о том, как на них повлияли революция 1905—1907 гг. и Первая мировая война, а также о межнациональных отношениях в Прибалтике в начале XX в

Цели германской политики в отношении Прибалтийских губерний в период 1914—1918 гг отражают секретные документы имперского Министерства иностранных дел, хранящие-

ся в фонде «Мероприятия и подстрекательство (Aufwiegelungen) против наших врагов в России, особенно в Финляндии и в российских Остзейских провинциях» (WK № 11 с Geheim). Это донесения германских посланников в Стокгольме Ф. фон Райхенау и в Берне Г. фон Ромберга канцлеру и в Министерство иностранных дел об организации антироссийской пропаганды и о контактах с представителями российской революционной эмиграции.

В диссертации также использованы материалы из собрания личных фондов политических и общественных деятелей прибалтийско-немецкого происхождения, хранящиеся в архиве Института Гердера (Dokumentesammlung des Herder-Instituts е V.; Марбург, ФРГ). К их числу относятся документы секретаря Института Гердера в Риге Г. фон Фелькерзама (DSHI. 100 Foelkersahm 1-16), депутата Государственной думы А. Ф фон Мейендорфа (DSHI. 100 Meyendorff 1-526) и главного редактора «Sankt-Petersburger Zeitung» К. фон Кюгельгена (DSHI. 100 Kugelgen 1-53).

Важным источником при написании данного исследования послужили документальные материалы французских архивов Из архива Министерства иностранных дел Франции (Archives du Ministère des Affaires étrangères) использовался фонд «Политическая и коммерческая корреспонденция (1897—1918). Новая серия». Отложившиеся в нем донесения французского посла в Санкт-Петербурге и консула в Риге министру иностранных дел Франции впервые вводятся в научный оборот и существенно расширяют имеющиеся представления о политике российского правительства в Прибалтийских губерниях и общественных настроениях в крае. При этом сопоставление донесений французских дипломатических представителей с донесениями немецкой миссии позволяет в целом воссоздать разностороннюю картину событий начала XX в в Прибалтике.

Положение в Прибалтийских губерниях в 1914—1918 гг. характеризуют документы Военного архива в Венсенне (Service historique de la Défense Château de Vmcennes — Историческая служба Министерства обороны Франции, замок Венсенн),

хранящиеся в фондах Генерального штаба (7 N) и Кабинета военного министра (5 N). Это записки и донесения представителей французской военной миссии в России военному министру и главнокомандующему о ситуации на русском фронте, о внутреннем положении в Российской империи, в том числе о проблемах ее прибалтийской политики

Среди использованных в диссертации архивных материалов особо необходимо отметить документы личных фондов правительственных чиновников, политиков, публицистов, государственных и общественных деятелей — В К Плеве (ГАРФ. Ф 586), Мейендорфов (ГАРФ Ф 573), П. Ф. Булацеля (РГИА. Ф. 1621), Д H Вергуна (РГИА. Ф. 909), Петровых (РГИА. Ф. 1022) и др Использовались также личные фонды министра народного просвещения И. И. Толстого (ф. 781), историка К. А. Военского (ф 152), этнографа и коллекционера И. Я. Депмана (ф. 246) из коллекции Отдела рукописей Российской Национальной библиотеки. Наряду с перечисленными источниками к исследованию привлечены отдельные материалы личного происхождения из Архива Санкт-Петербургского Института истории РАН и из собрания Отдела редких книг и рукописей Научной библиотеки Московского государственного университета

В диссертации также использованы публикации архивных источников: сборники документов о революции 1905—1907 гг. в Прибалтике и записи заседаний Совета министров, сделанные в 1914—1916 гг. помощником его управляющего делами А. Н. Яхонтовым Отдельные источники, отражающие влияние революционных событий в Прибалтике на российско-германские отношения, опубликованы в фундаментальном издании дипломатических документов Министерства иностранных дел Германии1.

1 Революция 1905—1907 гг в Эстонии Сб документов и материалов Таллин, 1955, Революция 1905—1907 гг в Латвии Документы и материалы Рига, 1956, Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны Бумаги А H Яхонтова (Записи заседаний и переписка) СПб, 1999, Die Grosse Politik der Europaischen Kabinette 1871—1914 Sammlung der Diplomatischen Akten des Auswärtigen Amtes / Hrsg von J. Lepsius, A Mendelssohn Bartholdy, F Timme Bd 22 Berlin, 1925

Из опубликованных документов особо следует выделить материалы Государственной думы четырех созывов — стенографические отчеты и приложения к ним, обзоры деятельности думских комиссий и отделов и т. д., — которые освещают законодательную деятельность ее и правительства в «остзейском вопросе», а также формально-юридические акты — общеимперское и местное законодательство (Свод местных узаконений губерний Остзейских)

Помимо документальных публикаций, при работе над диссертацией использовались мемуарная литература, отдельные публицистические издания и периодическая печать.

Степень изученности темы

Политика правительства в «остзейском вопросе» начала XX в. специально не изучалась. Однако в исторической литературе все же получили освещение отдельные вопросы, непосредственно связанные с темой диссертации.

Прежде всего в этом отношении необходимо отметить работы эстонского историка Т. Карьяхярма В них рассматривается общественно-политическая ситуация в Эстляндии в 1905— 1917 гг., формирование эстонской либеральной оппозиции и национальных политических партий. Особое внимание при этом исследователь уделил подготовке ряда правительственных реформ для Эстляндской и Лифляндской губерний, причем Курляндия осталась вне поля зрения историка2.

Между тем выявленные в ходе исследования архивные материалы позволили не только существенно дополнить заклю-

2 Карьяхярм Т 1) Эстонская буржуазия и самодержавие в 1905—1917 гг Дис д-ра ист наук Таллин, 1983,2) Эстонская буржуазия, самодержавие и дворянство в 1905—1917 гг Таллин, 1987,3) Попытки реформ местного управления в Прибалтике в 1914—1916 гг // Россия и Балтия эпоха перемен (1914-1924) М , 2002 С 48-59,4) The Political Organization of Estonian Society and the Political Parties in Estonia in the Years 1900-1914//The Baltic Countries 1900-1914 Proceedings from the 9th Conference on Baltic Studies in Scandinavia / Ed A Loit Stockholm, 1990 5 1 P 131—145, 5) Das estnisch-deutsche Verhältnis und die Russische Revolution von 1905 // Estland und seine Minderheiten Esten, Deutsche und Russen im 19 und 20 Jahrhundert Lüneburg, 1995 S 431-451

чения Карьяхярма, но и в ряде случаев прийти к иным, отличным от них выводам, в особенности в том, что касается разработки правительственных преобразований для Прибалтики и общей трактовки прибалтийской политики правительства конца XIX — начала XX в Так, например, реформы в Прибалтийских губерниях в конце XIX в. были вызваны отнюдь не желанием правительства, как считает Карьяхярм, осуществить «империалистическую и мессианскую» идею национального государства, а более рациональными причинами Прежде всего они преследовали цель повысить эффективность государственного управления.

Политическим организациям различных направлений в Лифляндской губернии посвящены работы латвийского историка И. Э. Рониса В них подробно исследованы формирование и деятельность лифляндских политических партий в 1900— 1917 гг., а также их социальная база и программы3.

Значение первой русской революции для прибалтийских немцев в целом и обусловленные ею перемены в политике остзейского дворянства анализировал П. Я Крупников В трудах о прибалтийской политике правящих кругов Германии начала XX в. свое непосредственное внимание исследователь уделил тому, как германская публицистика и пресса разных политических направлений освещала события революции 1905— 1907 гг и Первой мировой войны применительно к прибалтийским немцам4.

1 Karjaharm Т Das estnisch-deutsche Verhältnis S 438, Ронис И Э 1) Либе-

рально-буржуазный лагерь в Латвии в период буржуазно-демократиче-

ских революций 1901—1917 гг Автореф дис д-ра ист наук Таллин, 1989, 2) То же Дис д-ра ист н Рига, 1989, 3) Politische Organisationen in Lettland (1900-1914)// The Baltic Countnes S 147-156

4 Крупников П Я 1) Полвека истории Латвии глазами немцев (конец XIX в — 1945 г) Рига, 1989, 2) Прибалтика в антироссийских прожектах пангерманских публицистов в конце прошлого века // Германия и Прибалтика Рига, 1976 Вып 4 С 96—101, Крупников П Я, Апине И Новое в политике прибалтийского дворянства после революции 1905— 1907 гг //Там же Рига, 1972 Вып 1 С 75-102, Крупников П Я Политика германского империализма в Прибалтике в начале XX в // Исследования по истории германского империализма начала XX в / Отв ред Б А Айзин,В Гуне МД987 С 218-239

Отдельные аспекты правительственной политики в отношении немецкой школы Прибалтики отражены в работах эстонских историков А. К. Лийма, Э. Лаула и В Сирка, а также в главах 5 и 6 коллективного труда по истории школы народов СССР. Реформу Дерптского университета 1890-х гг. и ее значение изучали Е. В. Петухов и К. Мартинсон5.

Аграрный вопрос в прибалтийской политике правительства конца XIX — начала XX в рассматривали эстонские историки Т. Розенберг и С Кивимяэ. Экономической истории Прибалтики в целом в этот период посвящены общие труды под редакцией латвийских исследователей М. И. Козина и Я Крас-тыня, а также совместная работа их эстонских коллег Ю. Ках-ка и Э. Тарвела6.

5 Лийм А К Школа и просвещение в Эстонии в начале XX в (до Февральской революции 1917г) Автореф дис канд ист наук Тарту, 1971, Лаул Э, Сирк В Подготовка учителей в Эстонии в эпоху капитализма (до 1917 г) //Проблемы подготовки учителей в истории развития народного образования в Прибалтике / Под ред JI И Жукова Рига, 1981 С 48—67, Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР Конец XIX - начало XX в / Под ред Э Д Днепрова, С Ф Егорова, Ф Г Паначина, Б К Тебиева М , 1991, Петухов Е В Императорский Юрьевский, бывший Дерптский, университет за сто лет его существования (1802—1902) Т 2 Императорский Юрьевский, бывший Дерптский, университет в последний период своего столетнего существования (1865— 1902) Исторический очерк СПб , 1906, Martinson К 1900-1914 a Turning-Point in Estonian Science // The Baltic Countries P 365—385

6 Розенберг Г 1) О социальном расслоении крестьянства в южной Эстонии в конце XIX в Таллин, 1980,2) Zum Problem der Arbeitskräfte in der Landwirtschaft Estlands 1907 bis 1914 // The Baltic Countries S 275-298, Кивимяэ CK 1) Аграрная политика царизма в Прибалтике в начале XX в // Проблемы развития социально-экономических формаций в странах Балтики Доклады исторической конференции (28—30 ноября 1978 г) Тарту, 1978 С 125—141,2) Крупное землевладение в Эстляндской губернии в конце XIX — начале XX в // Проблемы развития феодализма и капитализма в странах Балтики Тарту, 1975 С 253—278, 3) Столыпинская аграрная реформа в Прибалтике Автореф дис канд ист наук Таллин, 1981, 4) Der Zarismus und die Agrarfrage in Estland am Vorabend der Revolution 1905-1907//The Baltic Countries S 185-198, Очерки экономической истории Латвии 1860—1900/Под ред М И Козина Рига, 1972, Очерки экономической истории Латвии (1900—1917) / Отв ред Я Кра-стынь Рига, 1968, Kahk J, Tarvel Е An Economic History of the Baltic Countries Stockholm, 1997

Остзейское законодательство и его история исследовались в фундаментальных трудах дореволюционных юристов Н. М. Коркунова, Н. Н. Корево, А. Э. и Б Э. Нольде. Представление об особенностях административного управления Прибалтийскими губерниями и об их правовом статусе в составе Российской империи существенно расширили работы современных историков-правоведов Ю. А Егорова и В. Калныня7.

Предыстории поставленной проблемы посвящены работы Я Я. Зутиса и М М. Духанова, в которых рассматриваются правительственная политика в «остзейском вопросе» в XVIII в. и в 1850—1870-х гг., а также взаимоотношения правительства с прибалтийско-немецким дворянством. С Г. Исаков исследовал полемику 1860-х годов по «остзейскому вопросу» в органах печати различной политической направленности и отношение к нему в российском обществе. Отдельным выступлениям по этому вопросу в прессе также уделено внимание в монографии В Г. Чернухи8.

7 Коркунов Н М Русское государственное право СПб , 1893 Т I—II, Корево Н Н Об изданиях законов Российской империи 1830—1899 СПб, 1900, Нольде А Э Очерки по истории кодификации местных гражданских законов при графе Сперанском Вып II Кодификация местного права прибалтийских губерний СПб , 1914, Нольде Б Э Очерки русского государственного права СПб, 1911, Егоров Ю А 1) Губернские органы управления в Эстонии в XIX — начале XX в // Ученые записки Тартуского государственного университета Тарту, 1975 Вып 349 Труды по правоведению Т 18 С 81—97, 2) Общественно-политический строй Эстонии (XIX в - Октябрь 1917 г) //Там же Тарту, 1970 Вып 244 Труды по правоведению Т X С 24—38,3) История государства и права Эстонской ССР Дооктябрьский период (XIII в — Октябрь 1917г) Таллин, 1981, 4) Вотчинно-полицейская власть в Лифляндии и Эстляндии в XIX в // Германия и Прибалтика Рига, 1978 Вып 5 С 111—121, Калнынь В Очерки истории государства и права Латвии в XI—XIX вв Рига, 1980

8 Зутис Я Я Остзейский вопрос в XVIII в Рига, 1946, Духанов ММ 1) Остзейцы политика остзейского дворянства в 50—70-х гг XIX в и критика ее апологетической историографии Рига, 1978, 2) Прибалтийское дворянство, царизм и реформы (50—60-е гг XIX в) // Германия и Прибалтика Рига, 1988 С 24—33, Исаков С Г Остзейский вопрос в русской печати 1860-х годов Тарту, 1961, Чернуха В Г Правительственная политика в отношении печати 60—70-х гг XIX в Л , 1989

Специальных исследований по теме настоящей диссертации не имеется и в зарубежной исторической литературе Между тем некоторые ее аспекты затрагивались в работах германских и американских исследователей. Прежде всего они нашли свое отражение в трудах немецкого историка Г. фон Пистолькорса о политике остзейского дворянства в конце XIX — начале XX в , причем особое внимание исследователь уделил влиянию революции 1905—1907 гг на прибалтийско-немецкое высшее сословие и его политику в целом. Подробно анализируя в своих работах политику правительства по отношению к остзейцам на рубеже XIX—XX вв., Пистолькорс пришел к обоснованному выводу о несостоятельности распространенных в историографии концепций административной и культурной «русификации» Прибалтики9.

Социальную историю прибалтийско-немецкого дворянства исследовали Г. X. Шлингензипен и X В Велан. Германский историк Шлингензипен рассматривал особенности сословной организации и правового статуса остзейского дворянства в сравнении с дворянством западноевропейским, а также проблемы его семейной, экономической и политической истории. Семейная история прибалтийско-немецкого высшего сословия и его адаптация к развитию капиталистических отношений находились в центре внимания американской исследовательницы X. В. Велан Политику остзейцев и, в частности, деятельность прибалтийско-немецких депутатов в третьей и четвер-

9 Pistohlkors G von 1) Ritterschaftliche Reformpolitik zwischen Russifizierung und Revolution Gottingen, Frankfurt [Main], Zurich, 1978, 2) Fuhrende Schicht oder nationale Minderheit'//Zeitschrift fur Ostforschung 1972 Jahrgang 21 S 601—618, 3) Die Deutschbalten-Probleme einer Oberschicht vor dem Ersten Weltkrieg // Pistohlkors G von Vom Geist der Autonomie Aufsatze zur baltischen Geschichte / Hrsg von M Garleff Köln, 1995 S 6991, 4) «Russifizierung» und die Grundlagen der deutschbaltischen Russo-phobie//Zeitschrift fur Ostforschung 1976 Jahrgang 25 S 618-631, 5) «Russifizierung» in den Baltischen Provinzen und in Finnland im 19 und beginnenden 20 Jahrhundert Neue westliche Darstellungen //Zeitschrift fur Ostforschung 1984 Jahrgang 33 S 592-606,6) Die Stellung der Deutschen in der Geschichte der Esten, Letten und Litauer // Nordost-Archiv Neue Folge 1992 Bd I S 89-122

той Государственных думах изучал немецкий исследователь М. Хаген10.

Тенденции развития германо-российских отношений накануне Первой мировой войны, важные для исследования внешнеполитических аспектов «остзейского вопроса», анализировались в трудах немецких историков А Хилльгрубера и В. Маркерта11.

Общественные представления, существовавшие в России о Германии и в Германии о России, непосредственно связанные с отношениями между этими государствами, рассматривали Г. фон Раух и М. фон Гарлефф При этом особое внимание они уделили образу Российской империи в германском общественном мнении и в представлениях прибалтийских немцев, а также тому, как он отразился в творчестве остзейских публицистов 12.

10 Schlmgensiepen G H Die Strukturwandel des baltischen Adels in der Zeit vor dem Ersten Weltkrieg Marburg/Lahn, 1959, Whelan H W Adapting to Modernity Family, Caste and Capitalism among the Baltic German Nobihty Köln, Weimar, Wien, 1999, Hagen M 1) Die Deutschbalten in der III Duma // Zeitschrift für Ostforschung 1974 Jahrgang 23 S 577-597, 2) Zwischen Nationalitaten und Fraktionen — Alexander Baron Meyendorff (1869—1964) // Zeitschrift für Ostforschung 1978 Jahrgang 27 S 588-615, 3) Die Entfaltung politischer Öffentlichkeit in Russland, 1906-1914 Wiesbaden, 1982

11 Hillgruber A Deutsche Rußlandpolitik 1871-1918 Grundlagen - Grundmuster — Grundprobleme // Hillgruber A Deutsche Großmacht- und Weltpolitik im 19 und 20 Jahrhundert Dusseldorf, 1977 S 70-90, Markert W Die deutsch-russischen Beziehungen am Vorabend des ersten Weltkrieges // Deutsch-russische Beziehungen von Bismarck bis zur Gegenwart / Hrsg von W Markert Stuttgart, 1964 S 40-79

12 Rauch G von 1) Wandlungen des deutschen Russlandbildes // Rauch G von Zarenreich und Sowjetstaat im Spiegel der Geschichte / Hrsg von M Garleff, U Liszkowski Gottingen, Frankfurt [Main], Zürich, 1980 S 322-335, 2) Baltische Beitrage zur Vermittlung russischer Literatur in der ersten Hälfte des 19 Jahrhunderts // Rauch G von Aus der baltischen Geschichte Vortrage, Untersuchungen, Skizzen aus sechs Jahrzehnten Hannover-Dohren, 1980 S 390—425, Garleff M 1) Deutschbalten zwischen den Kulturen //Russen und Rußland aus deutscher Sicht / Hrsg von M Keller Bd 4 19 /20 Jahrhundert von der Bismarckzeit bis zum Ersten Weltkrieg München, 2000 S 427—481, 2) Russen und Rußland in deutschbaltischen Erinnerungen // Ibid S 482-518

Одно из направлений политической деятельности прибалтийско-немецкой эмиграции в Германии, а именно участие ее представителей в германской антироссийской пропаганде 1914—1918 гг., освещено в работах немецких исследователей Ф. Фишера, Б. Манна, У. Лисцковски, В Ленца, а также финского историка С Цеттерберга и его американского коллеги Д. М. Хаара13.

Общие тенденции национальной политики Российской империи, в том числе и в Прибалтийских губерниях, затронуты в работе немецкого историка А. Каппелера. Отдельные аспекты ее прибалтийской политики отчасти освещены в трудах американских исследователей Т. Р. Викса, Э. К Тэдена и М. Фо-стер-Тэден о западных национальных регионах империи в 1710-1870 гг. и 1863-1914 гг.14

Из американской исторической литературы следует выделить труды М X. Хэлтцела и Э. Хэнрикссона о политике правительства по отношению к прибалтийским немцам в 1855— 1905 гг., а также работу под общей редакцией Э К. Тэдена

13 Fischer F 1) Griff nach der Weltmacht die Kriegszielpohtik des kaiserlichen Deutschland 1914/1918 Dusseldorf, 1961, 2) Der Erste Weltkrieg und das deutsche Geschichtsbild Beitrage zur Bewältigung eines historischen Tabus Aufsatze und Vortrage aus drei Jahrzehnten Dusseldorf, 1977, Mann В Die baltischen Lander in der deutschen Knegszielpublizistik 1914—1918 Tubingen, 1965, Liszkowski U «Die russische Gefahr im deutschen Hause» Otto Hoetzsch als Kritiker der deutschbaltischen Rußlandpolitik im Ersten Weltkrieg//Zeitschrift für Ostforschung 1988 Jahrgang 37 S 215-239, Lenz W Baltische Propaganda im Ersten Weltkrieg Die Broschurenliteratur über die Ostseeprovinzen Rußlands // Die baltischen Provinzen Rußlands zwischen den Revolutionen von 1905 und 1917 / Hrsg A Ezergailis, G von Pistohlkors Köln, Wien, 1982 S 187-204, ZetterbergS Die Liga der Fremdvolker Rußlands 1916—1918 Em Beitrag zu Deutschlands antirussischem Propagandakrieg unter den Fremdvolkern Rußlands im Ersten Weltkrieg Helsinki, 1978, HaarJ M «The Russian Menace» Baltic German Publicists and Russophobia m World War I Germany Athens, 1977

14 Каппелер А Россия — многонациональная империя Возникновение История Распад М , 1997, Weeks Т R Nation and State in Late Imperial Russia Nationalem and Russification on the Western Frontier, 1863-1914 Illinois, 1996, Thaden E С, Forster-Thaden M Russia's Western Borderlands, 1710— 1870 Princeton, 1984

о «русификации» Прибалтики в 1855—1914 гг 15 Хэлтцел подробно исследовал правительственные мероприятия второй половины — конца XIX в , сократившие сферу сословного самоуправления остзейского дворянства. Хэнрикссон же сосредоточил свое основное внимание на том, какое влияние оказала правительственная политика в указанный период на немецкую общину Риги. Особое значение при этом историк придает экономической политике правительства, которая, по его мнению, укрепила связи рижских немцев с центром и усилила их традиционную лояльность к Российской империи в конце XIX - начале XX в.

Между тем трактовка в этих работах правительственной политики в Прибалтийских губерниях как «русификации» представляется сомнительной. В историографии отмечалось, что это заимствованное из публицистики понятие не подходит для обозначения общей политики правительства, поскольку она имела совсем иные, отличные от «русификационных», цели К ним в первую очередь относились унификация и централизация государственного управления, которые не следует отождествлять с «русификационными» тенденциями16.

Анализ исторической литературы по теме исследования свидетельствует о существенном пробеле в изучении политики Российской империи в Прибалтике начала XX в. В то же время сложившаяся в историографии ситуация настоятельно требует восполнить этот пробел в целях всестороннего изучения прибалтийской темы в связи с национальной политикой правительства в целом накануне распада империи.

15 HaltzelM Der Abbau der deutschen standischen Selbstverwaltung in den Ostseeprovinzen Rußlands ein Beitrag zur Geschichte der russischen Unifizie-rungspolitik 1855—1905 Marburg/Lahn, 1977, Henriksson A The Tsar's Loyal Germans the Riga German Community, Social Change and the Nationality Question, 1855—1905 New York, 1983, Russification in the Baltic Provinces and Finland, 1855-1914/Ed E C Thaden Princeton, 1981

16 Cm , Hanp Pistohlkors G. von «Russifizierung» in den Baltischen Provinzen S 604-605

Цель и задачи исследования

Основная цель диссертации состоит в изучении политики российского правительства в «остзейском вопросе» начала XX в

В соответствии с этим в задачи исследования входит:

1 На основании документального материала раскрыть содержание и направленность правительственной политики в «остзейском вопросе» на протяжении всего указанного периода

2. Изучить процесс выработки этой политики и выявить влиявшие на нее факторы

3 Раскрыть содержание реформаторской деятельности правительства в решении прибалтийских проблем и ее практические результаты.

4 Определить причины, цели, методы и принципы проведения избранной правительством политики в «остзейском вопросе» и то, как она менялась под влиянием внешне- и внутриполитической ситуации начала XX в, а также степень ее обоснованности

5. Определить место «остзейского вопроса» во внутренней и внешней политике правительства начала XX в

6. Исследовать «остзейский вопрос» в контексте российско-германских отношений указанного периода и рассмотреть его внешнеполитические аспекты

7. Проанализировать ближайшие и отдаленные результаты прибалтийской политики правительства в конце XIX — начале XX в

Хронологические рамки исследования

Хронологические рамки работы определены в соответствии с ее задачами и включают в себя период с 1900 по февраль 1917 г. Они установлены исходя из следующих соображений. Во-первых, со вступлением Николая II на престол в прибалтийской политике правительства произошел существенный поворот, который выразился прежде всего в отходе от унифи-кационного курса предшествовавшего царствования. Эта перемена политики в отношении Прибалтийских губерний стала очевидной примерно к 1900 г.

Во-вторых, изменение политического курса правительства в Прибалтике совпало с началом последнего периода в истории Российской империи

В то же время в ряде случаев мы выходим за установленные временные рамки исследования, поскольку раскрыть поставленную проблему не представлялось возможным без характеристики основных направлений прибалтийской политики правительства в хронологически более ранний период. Кроме того, для ее лучшего понимания требовалось рассмотреть историю «остзейского вопроса» и остзейских привилегий

Таким образом, временные рамки исследования определяются в соответствии с общей периодизацией политической истории России. В этой связи в качестве конечной даты принятых хронологических рамок избрана Февральская революция 1917 г., ставшая концом царской России.

Апробация результатов исследования Материалы диссертации отражены в монографии «Прибалтийские немцы и российская правительственная политика в начале XX в.» (СПб , 2008) общим объемом 19,5 п. л и в других публикациях по теме исследования.

Основные положения и выводы диссертации изложены в докладах на научных конференциях «Проблемы национальной идентификации, культурные и политические связи России со странами Балтийского региона в XVIII—XX вв » (Самара, 2001), «Культурное наследие российской эмиграции 1917— 1939 гг.» (Санкт-Петербург, 2002), «Немцы в Санкт-Петербурге1 биографический аспект» (Санкт-Петербург, 2003), «Книга в России» (Санкт-Петербург, 2004), «Общество и власть» (Санкт-Петербург, 2005).

С докладами, в которых изложено основное содержание диссертации, ее автор выступал в отделе Новой истории России Санкт-Петербургского Института истории Российской Академии наук, а также в семинарах и коллоквиумах Института европейской истории (Майнц, ФРГ, 1999—2000), Дома наук о человеке (Париж, Франция, 2004—2005) и Германского исторического института (Москва, 2007). Диссертация была об-

суждена и одобрена на заседании отдела Новой истории России Санкт-Петербургского Института истории Российской Академии наук.

Структура диссертации

Диссертация в целом строится по хронологическому, а в отдельных случаях по проблемно-хронологическому принципу. Она состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованных источников и литературы и двух приложений.

II. Основное содержание работы

Во Введении обоснована актуальность проблемы, охарактеризована степень ее изученности, определены цели и задачи исследования, дан обзор исторической литературы по теме диссертации и источников, привлеченных к исследованию.

В первой главе — «Прибалтийские губернии в составе Российской империи: административно-правовые аспекты» — рассматриваются особенности административной системы Прибалтики и организации местного управления, а также остзейского правопорядка. Особое внимание при этом уделено вопросу о соотношении местного права с общеимперским законодательством, который весьма важен для определения границ и степени остзейской автономии.

Правовой основой особого статуса Прибалтики в составе Российской империи служил Свод местных узаконений губерний Остзейских, закрепивший административные особенности края Главная из них заключалась в том, что функции местного управления выполняли здесь сословные органы прибалтийско-немецкого дворянства наряду с правительственными учреждениями

Сохранение национальной специфики и традиционных институтов управления в Прибалтике, как и в других национальных регионах империи, а также сотрудничество с местной элитой, облегчавшее присоединение окраинных территорий, в течение длительного времени являлись характерной особен-

ностью российской административной традиции. Однако вследствие этого единой системы управления периферией не сложилось, и со второй половины XIX в. правительство предпринимало настойчивые попытки унифицировать административное устройство национальных окраин.

Компетенция правительственных учреждений в Прибалтике с конца XVIII в постепенно расширялась, и к началу XX в. порядок управления краем в целом был приближен к общим порядкам управления внутренними губерниями России В то же время Прибалтика не утратила полностью свою административную специфику

Ее объединение с коренными российскими губерниями проходило и через унификацию правовой системы Защитить прибалтийский правопорядок была призвана выдвинутая остзейскими правоведами концепция, ограничивавшая применение общеимперского законодательства в Прибалтике. Согласно ей оно могло применяться лишь в том случае, если относилось к действовавшим в крае правительственным учреждениям, или когда в остзейском законодательстве имелся пробел, причем применяемые нормы должны были соответствовать основам местного правопорядка.

Эту концепцию в конце XIX в оспаривали российские юристы. По их мнению, в Прибалтике действовало общеимперское право и лишь в отдельных случаях местные узаконения, поэтому никакого особого местного правопорядка в крае не существовало Собственно, за чисто юридической на первый взгляд дискуссией об остзейском законодательстве скрывалась полемика по актуальному для второй половины XIX в вопросу о праве центральной власти вмешиваться в прибалтийские порядки и менять пределы остзейской автономии.

Между тем верховная власть проводила свою политику в Прибалтике, мало считаясь с концепциями остзейских юристов В результате, по свидетельству правоведов, область действия остзейских законов на протяжении XIX в. неуклонно сужалась за счет распространения на Прибалтийские губернии общероссийского законодательства, и к началу XX в она ограничилась преимущественно сферой гражданского права.

Остзейская автономия основывалась на привилегиях прибалтийско-немецкого дворянства, важнейшей из которых было право участвовать в местном управлении. Эту привилегию дворянство осуществляло непосредственно через свои сословные органы. Система его сословного самоуправления (т. н. ландесштат) складывалась в течение длительного времени, начиная с эпохи Ливонского ордена и окончательно сформировалась в конце XVI—XVII вв в период шведского владычества в Прибалтике

При переходе прибалтийских провинций Швеции во владение России права и привилегии остзейского дворянства были признаны российскими властями. Их сохранение гарантировали капитуляции, «аккордные пункты» и жалованные грамоты Петра I, а также соответствующие статьи Ништадтского (30 08 1721 г.) и Абоского (18 08.1743 г.) мирных договоров.

Первые попытки ограничить прибалтийскую автономию предпринимаются в 80-х гг. XVIII в. в рамках мероприятий по централизации и унификации управления государством Так, указы 3.07 1783 г. и 3.12.1784 г подчинили Эстляндию и Лиф-ляндию т. н наместническому управлению и ликвидировали местные административные особенности

Введение в этих губерниях 21 04.1785 г. «Жалованной грамоты дворянству», дополненное указом 12 08.1786 г., лишило остзейское дворянство его привилегий. Сословные организации прибалтийско-немецкого дворянства (рыцарства) были реорганизованы по образцу дворянских обществ внутренних губерний России и «ландесштат» упразднен Однако десять лет спустя 28.11.1796 г. Павел I восстановил и «ландесштат», и остзейскую автономию В то же время в Прибалтийских губерниях продолжал действовать ряд созданных екатерининскими реформами финансовых и судебных институтов.

Под влиянием Польского восстания 1863 г. ситуация в национальных регионах Российской империи, в том числе и в Прибалтике, привлекла к себе пристальное внимание российской общественности. К 60-м гг XIX в. относится появление в российской публицистике «остзейского вопроса» наряду с другими «окраинными вопросами» — финляндским, мусуль-

манским, польским и др. — как одной из важнейших внутриполитических проблем Российской империи. На его постановку повлияло усиление эстонского и латышского национального движения и проведение «великих» реформ в России, которые выдвинули вопрос о необходимости преобразований в Прибалтике. Обострение международной обстановки, вызванное образованием Германской империи, также требовало принять в Прибалтийских губерниях определенные меры для обеспечения безопасности государства.

В ходе полемики по «остзейскому вопросу» в прессе обсуждался весь комплекс общественно-политических и экономических проблем Прибалтики — аграрный и крестьянский вопросы, недостатки системы народного образования, устаревшего городского и судебного устройства Вместе с тем были подняты вопросы об остзейском сепаратизме, эстонском и латышском национальном движении, положении русского языка и православия в Прибалтийских губерниях, обусловленные взаимоотношениями Прибалтики с Россией и Германией

Дискуссия по «остзейскому вопросу» в прессе привлекла внимание правительства к существовавшим в крае проблемам и тем самым способствовала проведению преобразований в Прибалтийских губерниях. Так, в рамках мероприятий по административной унификации 25.01.1876 г. оно упразднило Прибалтийское генерал-губернаторство и 26 03.1877 г ввело в Прибалтийских губерниях общероссийское городовое положение 1870 г

Последовательная же политика преобразований стала проводиться в Прибалтике с середины 80-х гг. XIX в В этот период правительство реализовало в крае школьную (1886—1893 гг.), полицейскую (1888 г.) и судебную (1889 г) реформы. Они существенно ограничили компетенцию прибалтийско-немецких дворянских организаций — лишили их контроля за судом, полицией и сельскими школами, передав его государственным учреждениям В результате влияние остзейского дворянства в органах местного управления ослабло, в то время как центральная власть укрепила свои позиции в Прибалтике.

Однако эти реформы хотя и сократили остзейскую автономию, но не упразднили ее полностью прибалтийские дворян-

ские организации сохранили свое самоуправление и продолжали руководить земским делом и лютеранской церковью Вместе с тем унификаторская политика правительства конца XIX в. способствовала усилилению антирусских настроений среди прибалтийских немцев Оппозиционно настроенные к ней представители прибалтийско-немецкой интеллигенции эмигрировали в Германию и нередко вели там антироссийскую политическую деятельность, в особенности активную в период Первой мировой войны.

Вторая глава — «К характеристике социально-политических процессов в Прибалтийских губерниях (конец XIX — начало XX в)» — посвящена рассмотрению социальных и демографических процессов, а также общественно-политической ситуации в Прибалтике в указанный период Особое внимание при этом уделено влиянию революции 1905—1907 гг. на прибалтийских немцев и тому, как революционные события в крае отразились на русско-германских отношениях.

Ускоренное экономическое развитие Прибалтийских губерний во второй половине XIX в, быстрые темпы роста промышленности и появление крупных предприятий способствовали увеличению городского населения за счет притока переселенцев из эстонской и латышской деревни. В связи с этим доля немцев — преимущественно городских жителей — среди горожан неуклонно уменьшалась.

Экономический подъем Прибалтики сопровождался формированием социальных групп — пролетариата не немецкого по своему составу, национальной буржуазии и интеллигенции Хотя немцы по-прежнему преобладали среди представителей свободных профессий, предпринимателей и банкиров, их профессиональные позиции постепенно теснили эстонцы и латыши. Последние активно осваивали новые для себя виды деятельности, быстро поднимаясь по социальной лестнице. Доля прибалтийских немцев уменьшалась и среди владельцев городской недвижимости и торгово-промышленных предприятий

Острая конкуренция между немецкой и набиравшей силу национальной буржуазией проявилась не только в экономи-

ческой, но и в политической жизни края. Их политическое соперничество в полной мере дало о себе знать еще в ходе первых выборов на основе Городового положения 1870 г., распространенного на Прибалтику в 1877 г, в городские думы Риги и Ревеля. Первую политическую победу над немцами латыши одержали в 1897 г на городских выборах в Вольмаре (Валми-ер), а эстонцы — в 1901 г. на выборах в Валке (Валга). В 1904 г. эстонско-русский блок победил в Ревеле; в Риге же и Митаве городское самоуправление оставалось в руках немцев до начала Первой мировой войны.

Политические успехи прибалтийских народов в конце XIX — начале XX в были связаны не только с усилением их экономических позиций, но и в значительной степени с ростом национального самосознания В середине 1850-х гг. среди эстонцев и латышей возникло национальное движение, которое к концу XIX в значительно расширилось и окрепло. Оно было направлено против определяющего влияния немецкого меньшинства в жизни края, причем его основные требования сводились к уравнению в политических и гражданских правах эстонцев и латышей с немцами, к введению делопроизводства в органах местной администрации на национальных языках, обучению на родном языке в школах и т. д

В начале XX в. в Прибалтике распространялись социал-демократические и марксистские идеи Среди эстонцев и латышей, в отличие от прибалтийских немцев, они находили благоприятную почву. В 1904 г. были созданы Латышская социал-демократическая рабочая партия и Ревельский комитет РСДРП, а в 1905 г. — Эстляндская социал-демократическая рабочая партия.

Революция 1905—1907 гг. в Прибалтике явилась тяжелым испытанием для прибалтийских немцев, ставших основным объектом революционного террора (от него в особенности пострадали помещики и духовенство). Революционные события усилили отчужденность между прибалтийскими народами и немцами, причем среди последних они вызвали стремление к объединению Манифест 17.10.1905 г. пробудил политическую активность остзейцев, которая вылилась в образование политических партий и национальных обществ.

Так, были созданы 27.10.1905 г влиятельная Прибалтийская конституционная партия октябристского направления в Риге, в ноябре 1905 г. Конституционная партия в Эстляндии, Монархическо-конституционная в Митаве и Либерально-конституционная партия в Либаве. Прибалтийско-немецких либералов объединил созданный в 1906 г. Немецкий либеральный клуб На его основе в 1909 г возник Рижский либеральный клуб прокадетской ориентации, ставший центром группировок латышских, еврейских, русских и немецких либералов.

Помимо политических партий, прибалтийских немцев объединили «Немецкие общества». Они появились в 1906 г. и были призваны укрепить культурные и экономические позиции остзейцев и таким образом гарантировать им дальнейшее политическое существование. Эти «общества» стали наиболее массовыми организациями прибалтийских немцев- в 1908 г. численность их членов в трех Прибалтийских губерниях достигла максимума и составила 37 тыс. человек, в то время как в 1914 г она сократилась до 28 тыс.

Однако «Немецкие общества» не выполнили свою главную задачу — им не удалось сплотить различные социальные слои остзейского общества на основе общенациональной (всене-мецкой) идеи. Прежде всего этому препятствовала традиционная ориентация прибалтийских немцев на Российскую империю и их верность своей политической линии, которая заключалась в отстаивании местных интересов.

Деятельность «Немецких обществ», и в особенности их контакты с организациями «пангерманистов», вызывала у правительства подозрения в сепаратизме. Определенные опасения были также связаны с усилением экспансионистских настроений в правящих кругах Германии по отношению к Прибалтийским губерниям В качестве ответной меры правительство попыталось в 1908 г. ослабить немецкое влияние в Прибалтике и усилить там влияние русское.

С этой целью председатель Совета министров П. А. Столыпин письмом 10 02 1908 г. предписал министрам и главноуправляющим ведомствами назначать на правительственные должности в Прибалтийских губерниях преимущественно русских. Мотивом этого, по словам Столыпина, служила обязан-

ность местной администрации охранять на окраинах «интересы русской государственности». Назначение инородцев на эти должности теперь ставилось в зависимость от их лояльности к власти и государству, чтобы преградить «сепаратистам» доступ в органы местной администрации17.

Все это предполагалось дополнить серией мероприятий, призванных поддержать экономическую деятельность местного русского населения, его политическую и общественную инициативу, культуру и образование (оно находилось в крайне неудовлетворительном состоянии) Кроме того, правительство намеревалось развивать в крае русскую колонизацию за счет переселения колонистов из внутренних губерний на казенные земли и наделения землей русского населения Прибалтики

Эти меры должны были прежде всего способствовать утверждению русской государственной идеи, которая, как казалось, скрепляла государство. В местном русском населении правительство видело лишь средство для достижения общегосударственных целей' в его лице оно стремилось создать прочную основу для успешного слияния Прибалтики с центром

В силу ряда причин правительство не осуществило намеченную программу в полном объеме. В частности, данные, сообщенные главами ведомств и временным прибалтийским генерал-губернатором А Н. Меллер-Закомельским председателю Совета министров, свидетельствовали о том, что русские составляли большинство среди чиновников ряда ведомств в крае и им принадлежала ведущая роль в административном управлении Прибалтийскими губерниями В результате письмо 10.02.1908 г. на национальный состав местной администрации не повлияло.

В то же время планы правительства, связанные с русским населением Прибалтики, оказались практически невыполнимыми. Как выяснилось, русские не могли оказывать в крае не только определяющего, но какого-либо вообще заметного общественного влияния из-за своей малочисленности, слабых эко-

17 П А Столыпин - В Н Коковцову 10 02 1908 г // РГИА Ф 1276 Оп 4 Д 20 Л 14, П А Столыпин -АН Меллер-Закомельскому 16 031908 г // Там же Л 41,42

номических позиций и невысокого культурною уровня. Для русской колонизации в Прибалтийских губерниях отсутствовали условия, поскольку казенных земель было немного и в большинстве своем они не подходили для поселения крестьян.

Определенную роль в том, что правительство в итоге отказалось от намеченных планов, также сыграло заступничество прибалтийских губернаторов за «Немецкие общества» и остзейцев в целом. Так, эстляндский губернатор И. В. Коростовец и курляндский Л М. Князев в отношениях соответственно 4 10 и 12.09 1908 г А. Н. Меллер-Закомельскому отмечали, что считают подозрения остзейцев в нелояльности безосновательными 18.

Как представляется, все эти обстоятельства, а также понимание того, что ни в экономике, ни в политике русское население не могло соперничать с прибалтийскими немцами, и тем более превзойти их, вынудили правительство отказаться от своих первоначальных намерений.

В целом социально-политические процессы, наметившиеся в Прибалтийских губерниях в самом начале XX в., в предвоенные годы углубились При этом соперничество из-за ведущих позиций в крае между эстонцами и латышами, с одной стороны, и немцами — с другой, все более обострялось. Однако остзейцы сохраняли свое экономическое и политическое господствующее положение вплоть до Первой мировой войны, которая в итоге лишила их руководящей роли в Прибалтике.

В третьей главе — «Революция 1905—1907 гг и "остзейский вопрос"» — исследуется влияние революционных событий 1905—1907 гг. на политику правительства в «остзейском вопросе»

Революция 1905 г. выдвинула прибалтийский вопрос в число первоочередных задач правительственной политики Обострившаяся в Прибалтике ситуация требовала от правительства срочно принять меры для стабилизации обстановки и, в частности, провести в крае наиболее назревшие реформы

18 ГАРФ Ф 270 Оп 1 Д 91 Л 133, Ф 826 Оп 1 Д 242 Л 3 об

Совет министров обсудил на заседании 26.11 1905 г положение в Прибалтийских губерниях и признал причиной возникших беспорядков то, что в крае имелось большое количество безземельных крестьян, земским делом и лютеранской церковью руководило дворянство, отстранив от этого основную часть эстонского и латышского населения, в сельских лютеранских приходах действовало право патроната19, и в школах не велось преподавание на местных языках.

Правительство полагало, что скорейшее решение всех этих проблем в сочетании с репрессивными мерами позволит восстановить в Прибалтике порядок. С этой целью на основании заключения Совета министров 26.11 1905 г. и в соответствии с высочайшим указом 28.11.1905 г. учреждалась должность временного прибалтийского генерал-губернатора (она просуществовала до 15.04.1909 г) и при нем Особое совещание для разработки проектов преобразований. В его программу вошли земская, церковно-приходская, школьная и крестьянская реформы

В работе Особого совещания участвовали представители дворянских организаций, городских дум губернских городов и крестьян, избранные в каждой из Прибалтийских губерний по двое от категории В ходе своей деятельности с 12.06 1906 г. по 29.09 1907 г оно разработало проекты реформ земской, школьной, крестьянского общественного управления, евангеличе-ско-лютеранского сельского прихода и предположения по аграрному вопросу.

В основу проекта земской реформы Особого совещания лег проект лифляндской губернской подготовительной комиссии с некоторыми поправками В соответствии с проектом совещания обязательным условием для участия в земском самоуправ-

19 Право патроната представляло собой совокупность прав и обязанностей определенного лица (владельца вотчины или казны — в казенных патро-натах) в отношении церкви Наиболее важным из них являлось т н право представления, т е право предлагать высшей духовной власти кандидата на место проповедника Этим правом в особенности были недовольны прихожане — эстонцы и латыши, поскольку оно устраняло их от участия в избрании пастора

лении становилась уплата земских сборов Создававшиеся земские учреждения были выборными, они наделялись широкой компетенцией, в пределах которой действовали самостоятельно, и только в особо оговоренных случаях их постановления подлежали утверждению властей

Земские органы выбирались на основе имугцественно-кури-ального принципа. По первой курии в их выборах участвовали владельцы дворянских вотчин и земельных участков податной ценности не ниже 15 тыс. руб и площадью не менее 200 дес. (на Эзеле 160 дес.), по второй — собственники неземельной недвижимости, оцененной не ниже 750 руб., торговых предприятий I—II разрядов и промышленных I—V разрядов, по третьей — владельцы земельных имуществ, которые не соответствовали цензу первого собрания, и арендаторы невыделенных крестьянских усадеб.

В результате основное представительство в земстве получали крупные и средние собственники, в то же время от участия в нем устранялись арендаторы квотных и шестидольных (т. е. отрезных) земель, безземельная часть населения, а также владельцы мелких торгово-промышленных предприятий. Несмотря на свои недостатки, проект в целом обеспечивал развитие местного самоуправления, поскольку изымал земское дело из компетенции рыцарств и передавал его специально создававшейся системе учреждений. Это позволяло упорядочить организацию земства и уменьшить в нем влияние дворянства.

Разработанный Особым совещанием проект реформы сельского евангелическо-лютеранского прихода в своих основных положениях также был близок к проекту лифляндской губернской комиссии Действие реформы он распространял только на Лифляндскую и Эстляндскую губернии. Приходское устройство в них преобразовывалось на демократических началах1 право патроната отменялось, и выбор проповедника переходил к представителям прихода. При этом к церковным делам допускались прихожане, участвовавшие в материальном обеспечении церкви и духовенства.

Действовавшие в приходах церковные конвенты проект заменял выборными церковными советами. Для их выборов

прихожане объединялись в три курии на основании имущественного и оценочного цензов. По первой группе избирателей право голоса получили владельцы недвижимости, отбывавшей церковные повинности, земской податной стоимости не ниже 15 тыс руб Собственники имуществ, оцененных ниже этой суммы, и арендаторы невыделенных крестьянских усадеб принадлежали ко второй группе, причем для владельцев недвижимости, оцененной в сумму менее 1,5 тыс руб., вводились двухстепенные выборы. К третьей группе относились прихожане, которые поземельных повинностей не отбывали, но в течение последних двух лет платили добровольные взносы не менее 50 коп. в год

Проект совещания отменял церковно-строительную повинность и предусматривал перевод обременительных натуральных церковных повинностей в денежный эквивалент. В целом он демократизировал устройство лютеранского прихода, хотя представительство в приходских учреждениях основной части прихожан — мелких собственников, безземельных крестьян и батраков — ограничивалось. В охранительных целях оно должно было принадлежать крупным и средним собственникам

Основу разработанного Особым совещанием проекта реформы крестьянского общественного управления составил проект эстляндского дворянского комитета, в большей степени отвечавший интересам дворянства, чем крестьян. Так, крестьяне не смогли добиться того, чтобы в состав волостного округа, кроме повинностной земли, были бы включены мызные земли и образована всесословная волость Против этого выступало дворянство, стремясь сохранить независимость от волостного управления. Вопреки пожеланиям крестьян проект также сохранял прежнее устройство волостной и мызной полиции.

В интересах дворянства в целом был решен вопрос об особых привилегиях собственников дворянских вотчин, поднятый в ходе обсуждения «Предположений по вопросу о земельных отношениях». Представители крестьян требовали немедленно упразднить все эти привилегии, однако Особое совещание признало «неотложной» их отмену только в Курляндии. В осталь-

ных же Прибалтийских губерниях ликвидировать особые привилегии предполагалось только вместе с отменой всех вообще преимуществ и ограничений, присвоенных различным категориям земель.

Хотя Особое совещание не смогло удовлетворительно разрешить все поставленные перед ним вопросы, в целом со своей задачей оно справилось. Совещание разработало проекты земской и приходской реформ, которые при своей ограниченности все же способствовали развитию местного самоуправления, а также позволяли расширить представительство эстонцев и латышей в земских и церковных учреждениях, в то время как компетенция прибалтийско-немецких дворянских корпораций сужалась

Деятельность Особого совещания явилась непосредственным этапом в подготовке преобразований, призванных разрешить неотложные прибалтийские проблемы. Разработанные совещанием законопроекты и его материалы Министерство внутренних дел использовало в своей дальнейшей работе над решением «остзейского вопроса», продолжавшейся вплоть до Февральской революции 1917 г.

В четвертой главе — «Политика правительства в "остзейском вопросе" (1907—1914 гг.)» — анализируется реформаторская деятельность правительства, нацеленная на решение прибалтийских проблем в указанный период.

После того как революция 1905—1907 гг. была подавлена и порядок в Прибалтике восстановлен, «остзейский вопрос» несколько утратил для правительства свою актуальность В результате часть намеченных для Прибалтийских губерний преобразований в 1907—1914 гг. оказалась отодвинутой на второй план. В этот период правительство непосредственно работало над решением аграрного вопроса и реформой евангелическо-лютеранского прихода в Прибалтике.

Основой проекта «Об упорядочении способов отбывания повинностей в пользу духовенства евангелическо-лютеран-ской церкви, о преобразовании церковно-приходских учреждений и об изменении порядка избрания пасторов в Лифлянд-

ской и Эстляндской губерниях», разработанного Департаментом духовных дел иностранных исповеданий в течение зимних месяцев 1907—1908 гг., послужил проект Особого совещания при временном прибалтийском генерал-губернаторе Перед тем как представить правительственный законопроект на рассмотрение законодательных органов, его неоднократно обсуждали с остзейским дворянством и прибалтийскими губернаторами. При этом все попытки дворянства добиться переработки проекта в выгодном для себя духе оказались безрезультатными.

Несмотря на свою умеренность по сравнению с проектом Особого совещания, правительственный законопроект несколько расширил круг избирателей церковных старшин, предоставив право голоса различным группам арендаторов. По первой курии это право получили арендаторы земельной и неземельной недвижимости, по второй — бобыльских участков и отдельных ипотечных единиц. В то же время участие в выборах избирателей третьей курии было существенно ограничено за счет увеличения срока уплаты добровольных взносов в три раза (с двух до шести лет) и их минимальной суммы — в два (с 50 коп. до одного рубля в год) Таким образом, Министерство внутренних дел стремилось не допустить преобладания радикально настроенных безземельных крестьян и батраков в будущих церковных органах.

По-иному решался вопрос о патронате. Министерство внутренних дел считало, что его можно сохранить, отменив лишь право патронов избирать проповедников (т. н. право представления), против которого в особенности протестовали эстонцы и латыши. Вместе с тем правительственный законопроект освобождал от повинностей в пользу лютеранского духовенства казенные имущества, поскольку право на пособие от казны имела только православная церковь, и частные, принадлежавшие представителям иных исповеданий (если их не арендовали лютеране).

Министерство внутренних дел 7.12.1911 г внесло проект реформы сельского евангелическо-лютеранского прихода в третью Думу. Однако его непосредственное рассмотрение началось лишь в Думе четвертого созыва, после того как 10.12.1912 г.

законопроект поступил в ее комиссию по вероисповедным вопросам Поправка этой комиссии, привлекавшая имущества казны к уплате церковных повинностей, противоречила взгляду Департамента духовных дел на задачи реформы. В результате законопроект был снят с очереди на обсуждение в пленарном заседании Думы и пролежал в ней без движения почти два года — вплоть до 23.12 1915 г., когда его отозвало Министерство внутренних дел.

Существенное место в реформаторских планах правительства занимал аграрный вопрос, послуживший одной из основных причин революции 1905—1907 гг. в Прибалтике Пытаясь смягчить его остроту, правительство предприняло определенные меры в отношении дворянского землевладения и, в частности, родовых фидеикомиссов и имений рыцарств20.

Оно считало необходимым обеспечить поземельное устройство крестьян-арендаторов участков из состава имений дворянских обществ В основу соответствующего законопроекта «О выкупе крестьянской земли в имениях, всемилостивейше пожалованных дворянским обществам Прибалтийских губерний» был положен закон 10.03.1869 г. о поземельном устройстве крестьян в казенных имениях Лифляндской, Эстляндской и Курляндской губернии.

Правительственный законопроект подчинял обязательному выкупу при участии казны повинностные и арендные, а также квотные и шестидольные (т. е. отрезные) земли в имениях дворянских корпораций Прибалтики. Круг их возможных покупателей был ограничен лицами крестьянского сословия с тем, чтобы обеспечить сохранение участков в собственности крестьян При этом дворянские общества лишались

20 Фидеикомисс (от лат fideicommissum, от fides — вера, доверие, добросовестность и committo — поручаю) — родовое имущество, отчуждавшееся и передававшееся по наследству в особом порядке В данном случае — форма наследования дворянской земельной собственности, при которой эта собственность переходила по наследству к старшему из наследников полностью (дробить и отчуждать ее части запрещалось)

Имения рыцарств были пожалованы дворянским обществам для содержания чиновников дворянства

вотчинных прав на выкупленные из состава их имений участки. Несмотря на протесты дворянства, Дума 2.05 1912 г приняла этот законопроект, и 6 06. того же года он получил высочайшее утверждение

Одну из своих непосредственных задач правительство видело также в том, чтобы обеспечить поземельное устройство крестьян — арендаторов участков в дворянских фидеикомис-сах Прибалтийских губерний. Разработанный в Министерстве юстиции проект закона позволял, с согласия местных дворянских учреждений, отчуждать из состава фидеикомиссов не только крестьянские, но и квотные и шестидольные земли, причем покупать их разрешалось лишь крестьянам и Крестьянскому поземельному банку.

Министр юстиции И Г Щегловитов 13 10.1910 г внес в Думу проект закона «О разрешении владельцам фидеикомисс-ных земских имений в губерниях прибалтийских отчуждать входящие в состав сих имений крестьянские земельные участки, а также земли квотные и шестидольные». Дума приняла его 28.04.1912 г., и 25.06.1912 г. соответствующий закон вступил в силу.

Менее удачной в рассматриваемый период оказалась попытка правительства решить вопрос об отрезных землях. По указу 18.02.1893 г. Министерству внутренних дел было поручено разработать законопроект об обращении этих земель к их законному назначению (т. е о переводе в разряд крестьянских), однако его подготовка в силу различных причин затянулась.

В итоге 15 12.1912 г. министр внутренних дел А. А. Макаров представил на рассмотрение Совета министров первую редакцию законопроекта «Об обращении квотных и шестидоль-ных земель в губерниях Лифляндской и Эстляндской в разряд крестьянских земель». Между тем Совет министров 1.03.1914 г. одобрил лишь его третью редакцию, более умеренную в отличие от первой.

В частности, если по проекту 1912 г. все квотные и шестидольные земли (как «свободные», так и использовавшиеся помещиками) переводились в разряд крестьянских, то его окон-

нательная редакция предполагала перевести в этот разряд лишь те отрезные земли, которые сдавались в аренду в качестве крестьянских хозяйств. Квотные и шестидольные земли, занятые промышленными и иными хозяйственными предприятиями помещиков, под действие закона не подпадали. Реформа не распространялась на Эстляндскую губернию, где не вполне разграничивались крестьянские и мызные, а также крестьянские и шестидольные земли Этот законопроект Министерство внутренних дел внесло в Думу 20.03.1914 г. и спустя два года — 14 03.1916 г — его отозвало.

Осталась нерешенной и проблема церковных земель в Прибалтике. Министерство внутренних дел 20.03 1909 г. представило в Думу проект закона, позволявший крестьянам-арендаторам в пасторатских имениях21 приобретать посредством обязательного выкупа отрезные, а также повинностные и арендные крестьянские земли, который остался нерассмотренным.

Вторая редакция этого законопроекта была более умеренной — обязательный выкуп в ней заменило добровольное соглашение сторон (более выгодное для продавца, чем для покупателя). Министерство внутренних дел 9.01.1914 г. внесло его в Думу и через два года — 14 03.1916 г — отозвало вместе с проектом об обращении квотных и шестидольных земель для переработки на новых принципах

В 1907—1914 гг. правительству в целом не удалось достичь существенных результатов в решении «остзейского вопроса». Законы 6.06.1912 г. о выкупе крестьянской повинностной и арендной земли в имениях рыцарств и 25 06.1912 г. о продаже крестьянских земель из состава фидеикомиссов хотя и несколько расширяли крестьянское землепользование, но кардинально аграрный вопрос решить не могли. В то же время не получили законодательной санкции и остались нереализованными более важные по своему значению законопроекты о выкупе квотных и шестидольных, а также пасторатских земель и проект реформы лютеранского прихода. В целом правитель-

21 Пасторатские имения были предоставлены лютеранской церкви для содержания проповедников

ство в рассматриваемый период не смогло осуществить в Прибалтике ни одного из намеченных радикальных преобразований.

Пятая глава — «Политика правительства в отношении немецкой школы Прибалтийских губерний» — посвящена рассмотрению правительственной политики применительно к немецким учебным заведениям Прибалтики.

Под влиянием революции 1905—1907 гг правительство отказалось от ограничительной политики по отношению к национальной школе в Прибалтийских губерниях. Новое направление в его школьной политике ознаменовали решения Комитета министров 10.05 1905 г. и последовавшие за ними законы 19 и 26.04 1906 г., которые позволили создать в Прибалтике частную школу с преподаванием на национальных языках и вновь открыть немецкие дворянские гимназии.

Употребление местных языков в учебном процессе расширил циркуляр, изданный 9.10.1906 г. попечителем Рижского учебного округа Д М. Левшиным. В соответствии с ним в городских и сельских начальных школах Прибалтийских губерний, при однородном национальном составе учащихся, разрешалось преподавать на их родном языке в первые два года обучения В результате в городских начальных школах впервые стали использоваться эстонский и латышский в качестве языков преподавания, за исключением Ревеля (где губернское правление не позволило образовать однородные по национальному составу классы, и потому обучение там продолжалось на русском языке) Вместе с тем с 1906/1907 учебного года практически во всех гимназиях, реальных и городских училищах, в которых учились эстонцы, факультативно преподавался эстонский язык

В целом законодательство 1905—1906 гг. дало возможность населению Прибалтики получать образование на родном языке, устранив тем самым одну из серьезных причин недовольства правительственной политикой в крае Отказ от политики принуждения в отношении прибалтийской школы способствовал тому, что инородческие учебные заведения Прибалтики

проявляли со своей стороны инициативу в изучении русского языка.

Начиная с 1908 г наблюдаются попытки правительства ограничить права, предоставленные в 1905—1906 гг. прибалтийской инородческой школе, причем инициаторами этого нередко выступали представители местной училищной и губернской администрации.

Так, попечитель Рижского учебного округа С М. Прутченко сообщал в отношении 26 06.1908 г. министру народного просвещения А Н. Шварцу об «опасных» для интересов государства тенденциях в деятельности инородческой школы Прибалтики. Главную опасность он видел в том, что количество частных учебных заведений с преподаванием на местных языках значительно превысило число правительственных школ, ослабив тем самым политическую и культурную роль местной русской школы22.

Особое внимание к проблемам национальной школы Прибалтийских губерний проявила третья Государственная дума. Однако решить их ей не удалось во многом из-за позиции правительства, стремившегося ограничить преподавание на национальных языках. В этой ситуации внесенный 26 06.1908 г. в Думу фракцией октябристов законопроект, позволявший ученикам прибалтийских дворянских гимназий сдавать часть выпускных экзаменов на немецком языке, был заведомо обречен.

По действовавшему законодательству для получения аттестата зрелости выпускники этих учебных заведений должны были сдать экзамены по всем предметам, за исключением Закона Божия инославных исповеданий и немецкого языка, на русском Законопроект же предлагал экзаменовать их на русском лишь по тем предметам, которые преподавались на этом языке, а также и по всеобщей истории. Ученикам, не усвоившим в необходимой степени государственный язык, разрешалось сдать только «немецкую» часть выпускного экзамена. Его «русскую» часть им следовало доедать после дополнительного курса русского языка

22 РГИА Ф 733 Он 175 Д 324 Л 126 об

Однако эти скромные пожелания остались без удовлетворения: Министерство просвещения отказалось разрабатывать соответствующий законопроект Не выработала его и думская комиссия по народному образованию, в которую 29.05 1909 г с этой целью было передано законодательное предположение.

Не получил законодательного утверждения и законопроект «О введении в частных учебных заведениях Прибалтийского края по ведомству Министерства финансов и Главного управления Землеустройства и Земледелия преподавания на местных языках», внесенный в Думу 29.03.1910 г кадетами А. Я. Террасом и М Шульценбергом Его отклонил 1.07 1910 г. Совет министров из-за несоответствия одобренному им ранее проекту правил о частных учебных заведениях, классах и курсах Министерства народного просвещения.

Этот же законопроект, представленный 1 02 1913 г в четвертую Думу под несколько измененным названием (вместо «по ведомству Министерства финансов» значилось «по ведомству Министерства торговли и промышленности»), вновь не был одобрен Советом министров В связи с тем, что он не соответствовал разработанному Главным управлением землеустройства и земледелия законопроекту о подведомственных ему частных учебных заведениях.

Начиная с циркуляра 27.10 1912 г министра народного просвещения Л А. Кассо, вводившего новые правила преподавания Закона Божия инославных исповеданий, употребление национальных языков в школе ограничивается. По указу 17.04.1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» обучать Закону Божию следовало на родном языке учащихся, который определялся по письменному заявлению родителей или опекунов. Циркуляр Кассо отменил этот порядок и обязал руководство учебных заведений непосредственно определять родной язык учеников «на основании всех фактических данных, имеющихся по сему предмету»23. Мотивом при этом послужило стремление Министерства просвещения оградить национальные меньшинства от возможной «полонизации» и «германизации». Устраняя, как казалось министерству, возможно-

23 РГИА Ф 733 Оп 201 Д 431 Л 10

сти для манипуляций «сепаратистов», циркуляр вместе с тем открывал простор для произвола учебного начальства.

Вопрос о соответствии циркуляра Л. А. Кассо действовавшему законодательству в 1913 г. рассматривала Дума и не нашла в нем противоречия указу 17 04 1905 г. Она поддержала точку зрения Министерства народного просвещения, признав верными соображения, которые побудили его издать этот циркуляр. В целом Дума разделяла политику Кассо по отношению к национальной школе

Еще одной ограничительной мерой в отношении национальных языков стала отмена 27 08 1913 г. попечителем Рижского учебного округа А. И. Щербаковым циркуляра Д. М. Лев-шина В результате данное этим циркуляром разрешение преподавать в начальной школе на национальных языках в течение первых двух лет обучения было ликвидировано Действия Щербакова вызвали возмущение в Прибалтийских губерниях, и вероятно, вследствие этого циркуляр Левшина продолжал применяться на практике, а 30.03.1915 г. был официально восстановлен.

Начало Первой мировой войны сопровождалось репрессивными мерами в отношении учебных заведений с немецким языком преподавания В августе 1914 г были закрыты школы при «Немецких обществах», а 12.07 1916 г. Совет министров постановил запретить начиная с 1916/1917 учебного года преподавание на немецком языке в учебных заведениях по всей Российской империи.

Прибалтийско-немецкому дворянству не удалось отстоять немецкий язык обучения в дворянских гимназиях, в связи с этим лифляндское рыцарство решило закрыть свои учебные заведения. В то же время эстляндское дворянство согласилось с тем, чтобы в период войны преподавание в его гимназиях велось по-русски, но просило разрешить в начальных классах пользоваться родным языком как вспомогательным средством Министерство народного просвещения, со своей стороны, пошло ему в этом отношении навстречу.

В целом к началу XX в правительство отказалось в своей школьной политике от ограничительного направления конца 80-х гг. XIX в События первой русской революции вынудили

его коренным образом пересмотреть эту политику и сделать некоторые уступки в отношении прибалтийской школы Между тем с 1908 г либеральный курс 1905—1906 гг. постепенно сменяется консервативным направлением. Однако вернуться к школьной политике, проводившейся в национальных регионах в эпоху Александра III, консервативным и правым кругам не удалось.

Так, несмотря на циркуляр 27.10 1912 г., разрешивший преподавать инородцам Закон Божий по-русски, и аннулирование 27.08.1913 г циркуляра Д. М. Левшина, в Прибалтийских губерниях продолжала действовать частная инородческая школа с национальными языками преподавания Правительственная политика по отношению к немецким учебным заведениям как в Прибалтике, так и во всей Российской империи изменилась в период Первой мировой войны. В условиях военного времени она приобрела репрессивный характер

В шестой главе — «Политика правительства в "остзейском вопросе" (1914 — февраль 1917 г)» — исследуются попытки правительства решить «остзейский вопрос» в указанный период

Первая мировая война вновь выдвинула «остзейский вопрос» в центр внимания правительства Угроза германского вторжения и аннексии Прибалтики придавала ему особую остроту и вынуждала правительство активно искать пути решения прибалтийских проблем

Объявление войны вызвало в российском обществе всплеск антинемецких настроений, которые были направлены, в том числе и против прибалтийских немцев. Эти настроения в особенности подогревала кампания в консервативной и правой прессе, насаждавшей в общественном мнении отрицательный образ российского немца

Учитывая всю серьезность обстановки в Прибалтийских губерниях, местная администрация вынуждена была принять упреждающие меры против немецких погромов. Так, курлянд-ский губернатор С. Д Набоков 23.07.1914 г обнародовал объявление о преступности действий, направленных против немецкого населения губернии. Объявление подобного содержа-

ния издал также 2 08 1914 г. главный начальник Двинского военного округа А Е Чурин. Эти своевременные действия несколько разрядили ситуацию и позволили предотвратить насилие в отношении прибалтийских немцев

Для стабилизации положения в Прибалтийских губерниях В. Ф. Джунковский в секретном докладе 20 09.1914 г. министру внутренних дел и П. Г. Курлов в отчете 18 10 1915 г. о своей деятельности с 24.111914 г по 3 08.1915 г. в должности особоуполномоченного по гражданскому управлению Лиф-ляндской, Курляндской и Эстляндской губерниями предлагали ускорить разработку земской и церковной реформ, а также безотлагательно осуществить другие преобразования, призванные ликвидировать привилегии остзейского дворянства

С этой целью в феврале 1915 г Министерство внутренних дел возобновило подготовку реформы сословных учреждений прибалтийско-немецкого дворянства (собственно, ее разработка началась еще в 1902—1904 гг, но не была закончена) Намеченная реформа должна была устранить местные особенности в организации прибалтийских дворянских обществ и подчинить их деятельность контролю правительства.

«Проект положения о дворянстве Лифляндской, Эстляндской и Курляндской губерний», подготовленный в Министерстве внутренних дел, распространял общероссийское законодательство о дворянстве на Прибалтийские губернии Сословные органы остзейского дворянства — конвенты, комитеты и ландратские коллегии ликвидировались, а ландтаги заменялись уездными и губернскими собраниями. Их компетенцию предполагалось ограничить только сословными делами, лишив рыцарства всех привилегий — права управлять лютеранской церковью, руководить сельскими школами и земством и т д Однако эта реформа не была реализована

Ослабить экономическое влияние дворянства была призвана отмена т. н. особых привилегий владельцев дворянских вотчин. Разработанный Особым совещанием под председательством товарища министра юстиции А. Н. Веревкина соответствующий законопроект ликвидировал особые права собственников дворянских вотчин, которые присваивались всем

землевладельцам независимо от их сословия В связи с перерывом в работе Государственной думы этот закон был принят в порядке статьи 87 Основных государственных законов и вступил в силу 10 07.1916 г.

В порядке чрезвычайного законодательства 25 10.1916 г было отменено и право мызной полиции, также принадлежавшее к числу привилегий прибалтийско-немецкого дворянства. С ликвидацией этого института охрана порядка и безопасности на территории мызных земель, в пасторатах и смешанных имениях (они состояли из казенных и частновладельческих земель) переходила в ведение общей полиции. Это позволяло обеспечить единство полицейской власти на театре военных действий.

Разработанная Департаментом духовных дел иностранных исповеданий новая редакция проекта приходской реформы сохраняла общую схему организации прихода такой же, как в проекте 1911 г — общее собрание прихожан, церковный совет как распорядительный орган и церковное попечительство как орган исполнительный

В остальном же первая и вторая редакции существенно различались1 редакция 1916 г. распространяла преобразование на все Прибалтийские губернии, включая Курляндию, отменяла право патроната и куриальную систему выборов церковных старшин Она ликвидировала все церковные повинности и расширяла употребление эстонского и латышского языков в приходских учреждениях. Между тем эта реформа не получила законодательного утверждения, как и подготовленные в Департаменте духовных дел реформы городских и смешанных приходов и органов управления евангелическо-лютеранской церкви.

В рассматриваемый период правительство пыталось решить аграрный вопрос в Прибалтийских губерниях. В феврале 1915 г Министерство внутренних дел приступило к подготовке законопроекта об обязательном выкупе в Прибалтике при посредничестве казны всех непроданных на тот момент крестьянских и отрезных земель

Подготовка этого преобразования проходила весьма активно—в 1915 г. его разработкой занимались три совещания: при

Министерстве внутренних дел под председательством товарища министра Н. В Плеве и два междуведомственных — под руководством Н. В. Плеве и управляющего Земским отделом министерства А. Н. Неверова. Всего было выработано пять редакций «Проекта закона о некоторых изменениях и дополнениях узаконений об устройстве быта крестьян Прибалтийских губерний», однако ни одну из них Министерство внутренних дел не считало окончательной. В результате подготовленный к 15 12 1915 г в черновом варианте проект представления в Совет министров по этой реформе на его рассмотрение так и не поступил.

Первая мировая война оказала определяющее влияние на разработку правительственных преобразований для Прибалтики. Условия военного времени вынудили правительство пойти навстречу требованиям эстонской и латышской национальной оппозиции и внести достаточно радикальные поправки в готовившиеся проекты реформ.

Однако на практике все его реформаторские намерения свелись к отмене в порядке чрезвычайного законодательства особых привилегий владельцев дворянских вотчин и мызной полиции Завершить подготовку реформы сельского лютеранского прихода и законопроекта об обязательном выкупе правительство не смогло, в то время как разработку земской реформы оно отложило до окончания войны. Оккупация части Прибалтики Германией осложняла осуществление этих преобразований и в целом ставила под вопрос необходимость их дальнейшей подготовки.

В заключении подведены итоги исследования и сформулированы его основные выводы

На рубеже XIX—XX вв правительство пересмотрело свою политику в «остзейском вопросе» Оно отказалось от унификации Прибалтийских губерний и, перейдя к практике «сосуществования» с прибалтийскими немцами, стремилось поддерживать сложившийся в крае к тому времени статус-кво.

В целом в начале XX в. постоянного внимания «остзейскому вопросу» правительство не уделяло и обращалось к прибалтийским проблемам лишь в критические моменты под дав-

лением обстоятельств — в период революции 1905—1907 гг и Первой мировой войны Это в итоге и привело к более чем скромным результатам его прибалтийской политики.

«Остзейский вопрос», как показано в работе, не получил своего решения в силу ряда объективных и субъективных причин Одна из основных состояла в приверженности правительства традиционной политической линии в национальных регионах, в том числе и в Прибалтике, нацеленной на сотрудничество с местной элитой и, в частности, с прибалтийско-немецким дворянством Отказаться от этой политики окончательно и провести намеченные для решения «остзейского вопроса» реформы правительство так и не смогло.

Эти реформы должны были изменить сложившийся в Прибалтийских губерниях баланс политических сил Они лишали прибалтийско-немецкое дворянство его руководящей роли в крае и вместе с тем укрепляли политические позиции эстонцев и латышей. Правительство же опасалось эстонского и латышского сепаратизма, кроме того, не считало эстонскую и латышскую буржуазию и интеллигенцию своим равноправным политическим партнером в регионе. С помощью реформ оно стремилось усилить свое влияние в Прибалтике, чтобы не допустить развития там сепаратистских тенденций и гарантировать целостность государства.

Решению остзейских проблем не способствовало и резко отрицательное отношение прибалтийско-немецкого дворянства к реформаторским намерениям правительства в Прибалтийских губерниях Необходимость постоянно преодолевать сопротивление рыцарства этим намерениям создавала для него в целом определенные трудности при разработке реформ для Прибалтики

Распространенное в исторической литературе мнение о том, что свою политику в крае правительство якобы проводило исключительно под влиянием прибалтийско-немецкого дворянства, применительно к началу XX в. не находит подтверждения в документальных источниках. По сложившейся традиции, при подготовке преобразований для Прибалтийских губерний их проекты направлялись рыцарству для ознакомления, однако его мнение правительство редко принимало во

внимание. Оно больше не считалось с остзейскими привилегиями и в основном проводило прибалтийскую политику по своему усмотрению без особой оглядки на дворянство

Главные цели своей прибалтийской политики в начале XX в. правительство видело в том, чтобы повысить роль центральной власти в крае путем сокращения привилегий остзейского дворянства, а также способствовать урегулированию местных социальных и межнациональных конфликтов. Ставя перед собой эти цели, оно прежде всего стремилось завершить начатую в конце XIX в. административную унификацию Прибалтики и гарантировать в ней социальную стабильность в интересах безопасности государства.

Политика правительства в Прибалтийских губерниях также определялась потребностью модернизировать государственное управление и, в частности, придать ему единообразие на всем пространстве империи. Ликвидация административных особенностей Прибалтики, по его мнению, обеспечила бы полное и окончательное слияние края с Россией, став важным шагом на пути к единству империи.

Между тем правительство отнюдь не стремилось к «административной русификации» Прибалтийских губерний Реформы, сократившие участие остзейского дворянства в местном управлении в конце XIX в., преследовали совсем иную цель: они были призваны интегрировать Прибалтийские губернии в единое административное пространство Российской империи.

Употребление понятия «культурная русификация» применительно к реформе прибалтийской школы в конце 80-х — начале 90-х гг XIX в. также неправомерно, поскольку реформа была продиктована в первую очередь намерением сблизить окраинные и коренные губернии, распространив общероссийскую школьную систему и на Прибалтику. В обеспечении «должного места» русскому языку в прибалтийской школе правительство видело важное средство поддержания государственного единства и противодействия германизации эстонского и латышского населения.

Немаловажное влияние на правительственную политику в Прибалтике оказывал внешнеполитический фактор Так, од-

ной из причин унификационных мероприятий 1870-х — конца 1880-х гг в Прибалтийских губерниях послужили опасения правительства относительно возможного роста остзейского сепаратизма в связи с возникновением единой Германской империи. Усиление интереса германских правящих кругов к прибалтийским немцам в период и после революции 1905—1907 гг. наряду с активной деятельностью в крае «Немецких обществ» также привело к ответным мерам со стороны правительства и, в частности, к появлению 10 021908 г предписания П. А. Столыпина о преимущественном назначении русских на правительственные должности в Прибалтике.

Насколько политика правительства в «остзейском вопросе» определялась тем, как развивались взаимоотношения между Россией и Германией, в полной мере продемонстрировала Первая мировая война. Собственно, ее начало практически не оставило правительству шансов провести реформы, условия военного времени и оккупация части Прибалтики исключали возможность их эффективно реализовать. В итоге «остзейский вопрос» наряду с прочими окраинными «вопросами» получил свое окончательное решение уже в других исторических условиях.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1 Андреева H С Прибалтийские немцы и российская правительственная политика в начале XX в СПб Издательский дом «Мфъ», 2008 — 310 с (19,5 п л )

Рец Kivenk I Наталья Андреева Прибалтийские немцы и российская правительственная политика в начале XX века [Die Deutschbalten und die russlandische Regierungspolitik zu Beginn des 20 Jahrhunderts] // Forschungen zur baltischen Geschichte 2009 N 4 S 334-341

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ для публикации основных результатов диссертационного исследования

2 Андреева H С Роль прибалтийско-немецкой политической эмиграции в антироссийской пропаганде Германии (1914 — февраль 1917 г) //Исторические записки 2001 № 4 (122) С 255-270 (1 п л )

3 Андреева H С Кто такие «остзейцы»? // Вопросы истории 2001 № 10 С 173-175 (0,7 п л)

4 Андреева H С Статус немецкого дворянства в Прибалтике в начале XX в // Вопросы истории 2002 № 2 С 44-61 (1,5 п л )

5 Андреева H С «Остзейский вопрос» и Первая мировая война // Россия и Балтия эпоха перемен (1914-1924) М.2002 С 26-47 (0,9 п л)

6 Андреева H С Прибалтийско-немецкое дворянство и политика российского правительства в начале XX в // Вопросы истории 2008 № 1 С 103-111 (0,6п л)

7 Андреева H С Плагиат как норма?//Вопросы истории 2008 №10 С 163-173 (1,3п л)

8 Андреева H С Донесения французских дипломатов в МИД Франции об общественно-политической ситуации в Прибалтийских губерниях Российской империи (1905-1917 гг) // Отечественные архивы 2009 № 3 С 63-70 (0,5 п л )

9 Андреева H С Еще раз о плагиате // Вопросы истории 2009 № 8 С 166-173 (0,7п л)

10 Андреева H С «Нынешние волнения помещиками крайне преувеличены» Донесение лифляндского губернатора M А Пашкова Николаю II 1905 г //Исторический архив 2009 №5 С 114-118 (0,3 п л)

11 Андреева H С «Остзейский вопрос» в реформаторских планах правительства (1900 — февраль 1917 г) //Исторические записки 2009 № 12 (130) С 203-217 (0,7 п л )

12 Андреева H С Русское общество Прибалтийских губерний в политических планах правительства начала XX в //Клио 2009 №3(46) С 83— 86 (0,4 п л )

Другие публикации

13 Андреева H С Бреверны // Немцы России энциклопедия Т 1 M , 1999 С 248-250 (ОД п л )

14 Андреева H С «Невозможно из немца сделать русского » (Из истории национальной политики российского правительства в Прибалтике начала XX в) // Русское прошлое 2001 Кн 9 С 106-132 (0,7 п л)

15 Андреева H С «Остзейский вопрос» и опыт его разрешения в начале XX в // Проблемы национальной идентификации, культурные и политические связи России со странами Балтийского региона в XVIII—XX вв Самара, 2001 С 36-58 (0,2 п л )

16 Андреева H С Прибалтийские губернии в административной системе Российской империи началаXX в //Пространство власти исторический опыт России и вызовы современности M , 2001 С 217—234 (0,9 п л )

17 Андреева H С «Остзейский вопрос» во внутренней политике российского правительства (начало XX в ) // Cahiers du Monde Russe 2002 № 43/1 P 67-102 (2 п л)

18 Андреева H С [Рец ] Andreas Renner Russischer Nationalismus und Öffentlichkeit im Zarenreich 1855-1875 Köln, Weimar, Wien, 2000 (Beitrage zur Geschichte Osteuropas / Hrsg von D Beyrau, В Bonvvetsch, D Geyer,

M Hildermeier Bd 31) 447S//Ab Imperio 2002 №3 С 615-621 (0,4 п л)

19 Андреева Н С В Н фон Ренненкампф и ее воспоминания // Зарубежная Россия 1917-1939 Кн 2 СПб, 2003 С 59-67 (0,6 п л)

20 Андреева Н С Новая книга по истории национальных отношений в Российской империи//Новый часовой 2004 №15—16 С 434—438 (0,4 п л)

21 Андреева Н С Мейендорфы // Немцы России Энциклопедия Т 2 М, 2004 С 443-444 (0,1 п л )

22 Андреева Н С, Ганелин Р Ш Карл фон Сивере в Эстонии Документы и материалы//Нестор 2005 №3 С 104-121 (1 п л)

23 Андреева Н С Правительственные планы реформ в Прибалтике в начале XX в // Общество и власть Материалы Всероссийской научной конференции СПб , 2005 С 4-17 (0,7 п л )

24 Андреева Н С Остзейцы // Три века Санкт-Петербурга Энциклопедия В 3 т Т 2 Девятнадцатый век Кн 4 СПб , 2005 С 788-789 (0,2 п л)

25 Андреева Н С События в Прибалтике начала XX в по материалам архива МИД Франции // Новый часовой 2006 №17-18 С 82-90 (0,8 п л)

26 Андреева НС К вопросу о реформе лютеранского прихода в Прибалтийских губерниях в начале XX в // Отечественная история и историческая мысль в России XIX—XX вв Сб статей к 75-летию А Н Цамутали СПб , 2006 С 305-313 (0,6 п л )

27 Андреева НС Из истории Государственной думы Российской империи «Остзейский вопрос» // Государство и общество в России XV — начала XX в Сб статей памяти Н Е Носова СПб , 2007 С 421-430 (0,5 п л)

28 Андреева НС К вопросу о «русификации» немецкой школы Прибалтийских губерний // Политика Общество Человек К 85-летию доктора исторических наук, профессора А 3 Ваксера СПб, 2008 С 313—320 (0,4 п л)

29 Andreeva N S The Baltic German Nobility and Russia's Policies in the Early 20th Century // Social Sciences A Quarterly Journal of the Russian Academy of Sciences Vol 39 2008 №3 P 43-52 (0,8 п л)

30 Андреева H С Русское общество Прибалтийских губерний в начале XX в правительственный взгляд // Власть, общество и реформы в России в XIX — начале XX в исследования, историография, источники СПб , 2009 С 169-178 (0,5п л)

Подписано в печать 20 08 2010 г Бумага офсетная Заказ №517 Формат 60x90/16 Объем 3,0 уел печ л Тираж 120 экз

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии ООО «Скифия-принт» 197198, Санкт-Петербург, ул Ропшинская, д 4 Тел/факс (812)715-26-45

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Андреева, Наталия Сергеевна

Введение.

1. Цели и задачи исследования.

2. Историография проблемы.

3. Источниковая база исследования.

Глава I. Прибалтийские губернии в составе Российской империи: административно-правовые аспекты.

1. Система сословного самоуправления прибалтийско-немецкого дворянства.

2. «Остзейский вопрос» в российской публицистике и начало интеграции Прибалтийских губерний (конец XIX в.).

Глава II. К характеристике социально-политических процессов в Прибалтийских губерниях (конец XIX - начало XX в.).

1. Прибалтийско-немецкая политическая эмиграция в Германии.

2. Революция 1905-1907 гг. и остзейцы.

3. Прибалтика в политических планах правительства: немецкий сепаратизм» и русское влияние.

Глава III. Революция 1905-1907 гг. и «остзейский вопрос».

1. Реформа земского самоуправления.

2. Реформа евангелическо-лютеранского прихода.

3. Проект реформы крестьянского общественного управления и другие проекты Особого совещания.

Глава IV. Политика правительства в остзейском вопросе» (1907-1914 гг.).

1. Реформа евангелическо-лютеранского прихода.

2. Аграрный вопрос.

3. Инициативы рыцарства по укреплению дворянского землевладения.

Глава V. Политика правительства в отношении немецкой школы Прибалтийских губерний.

1. К предыстории вопроса.

2. Школьная политика в 1905-1907 гг.

3. Школьная политика в 1908-1914 гг.

Глава VI. Политика правительства в «остзейском вопросе»

1914 - февраль 1917 г.).

1. Положение в Прибалтийских губерниях и основные направления политики правительства.

2. Вопрос о привилегиях прибалтийско-немецкого дворянства в политике правительства.

3. Реформа институтов лютеранской церкви.

4. Аграрная и земская реформы.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Андреева, Наталия Сергеевна

Проблема, известная в российской публицистике под названием «остзейского вопроса», занимала важное место во внутренней политике правительства начала 20 в. Следует отметить, что в правительственном лексиконе этого периода понятие «остзейский вопрос» не присутствовало, хотя для правительства существовали по отдельности все те «вопросы» - аграрный, земский, церковный, административный и др., которые включало в себя это понятие. Мы же употребляем его для обозначения всей совокупности проблем правительственной политики в Прибалтике без характерной для публицистики конца 19 - начала 20 в. идеологической окраски.

В сущности, основное содержание «остзейского вопроса» составляла проблема взаимных отношений между центральной властью и национальной окраиной, имевшей особый статус в составе государства. Ее обособленность основывалась на привилегиях влиятельных прибалтийско-немецких сословий — дворянства и бюргерства, поэтому для правительства решение «остзейского вопроса» было напрямую связано с ликвидацией их привилегированного положения. Несмотря на то, что его попытки сократить эти привилегии неизбежно вели к конфликту с прибалтийско-немецким дворянством, разрешение остзейской проблемы составляло главную цель правительственной политики в Прибалтике.

Изучение опыта Российской империи в решении «остзейского вопроса» приобретает особую актуальность в связи с необходимостью в выработке современной национальной политики, которая стоит перед Россией как многонациональным государством. Вместе с тем исследование этого опыта расширяет представление о политике правительства в Прибалтике, а с ним и понимание его национальной политики в целом в начале 20 в.

Непосредственная связь «остзейского вопроса» с российско-германскими отношениями эпохи позволяет проследить влияние внешнеполитического фактора на формирование прибалтийской политики правительства и то, как эта политика в свою очередь отразилась на отношениях между Россией и Германией.

Несмотря на важность «остзейского вопроса» для понимания правительственной политики в Прибалтийских губерниях конца 19 - начала 20 в., вплоть до настоящего времени он затрагивался лишь отчасти, в общих трудах по истории Российской империи и Прибалтики. Актуальность темы данного исследования продиктована настоятельной необходимостью в специальном, всестороннем и обстоятельном изучении прибалтийской проблемы в политике правительства накануне распада империи.

Политические перемены сравнительно недавнего времени дают возможность исследовать эту проблему без идеологической предвзятости прошлых лет. В этих условиях потребность в ее новом, более объективном и детальном рассмотрении, во взаимосвязи с основными направлениями внутренней политики Российской империи конца 19 - начала 20 в. становится в особенности актуальной.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Остзейский вопрос" в политике Российской империи"

Заключение

На рубеже 19-20 вв. правительство пересмотрело свою политику в «остзейском вопросе». Оно отказалось от унификации Прибалтийских губерний и, перейдя к практике «сосуществования» с прибалтийскими немцами, стремилось поддерживать сложившееся в крае к тому времени положение вещей.

В политике правительства в «остзейском вопросе» начала 20 в. прослеживается несколько периодов, характеризующихся различным отношением власти к этому вопросу. В частности, с 1900 по 1905 г. прибалтийская проблема оказалась в целом отодвинутой на второй план. В этот период правительство разрабатывало законопроект о выкупе крестьянских земель в имениях прибалтийских дворянских обществ, а также в 1900 г., при введении в крае казенной монополии на торговлю спиртным, отменило одну из особых привилегий владельцев дворянских вотчин - право на продажу вина, спирта и водочных изделий. Обе эти реформы по своему значению были более чем скромными.

Революция 1905 г., обострив «остзейский вопрос», превратила его в одну из неотложных задач внутренней политики правительства. Необходимые для ее решения меры были намечены 26.11.1905 г. Советом министров и 28.11.1905 г. санкционированы указом Николая II Сенату. В своем заключении 26.11.1905 г. Совет министров сформулировал программу реформ для Прибалтийских губерний, определив тем самым основное направление, в котором шла работа над решением «остзейского вопроса» вплоть до февраля 1917 г.

В условиях революционного кризиса правительство сделало некоторые уступки прибалтийским народам — указ 17.04.1905 г. позволил «отпавшим» от православия эстонцам и латышам официально исповедовать лютеранство, а законы 19 и 26.04.1906 г. разрешили преподавать на национальных языках в частных учебных заведениях Прибалтийских губерний и открыть дворянские гимназии.

В период 1905-1907 гг. правительство, руководствуясь намеченной для Прибалтики программой реформ, сосредоточило свое внимание на всем комплексе сложных прибалтийских проблем: церковном, земском, аграрном и школьном вопросах. Оно полагало, что их разрешение позволит восстановить в крае социальную стабильность. Желая обеспечить поддержку правительственному курсу в Прибалтийских губерниях, к решению этих вопросов привлекли представителей местных умеренных общественно -политических сил в рамках Особого совещания при временном прибалтийском генерал-губернаторе.

Проекты и материалы этого совещания легли в основу ряда законопроектов, подготовленных правительством в 1907-1914 гг. Следует отметить, что его политика в «остзейском вопросе» в этот период неоднородна по своему содержанию: в ней, в частности, прослеживаются две стадии - 1907-1911 гг. и 1911-1914 гг., каждая из которых имеет свои особенности. Первую из них характеризует интенсивная подготовка преобразований (так, например, проект реформы сельского евангелическо-лютеранского прихода был разработан в течение зимы 1907-1908 гг.)1. Между тем неудача политики П.А.Столыпина привела к постепенному отходу от намеченной для Прибалтийских губерний программы реформ. Стабилизация обстановки в Прибалтике после подавления революции в целом лишала «остзейский. вопрос» прежней остроты и делала необходимость преобразований в крае менее актуальной.

Подготовка части из них замедлилась, а разработка неоднократно обещанной правительством земской реформы так и не начиналась. Правительству не удалось реализовать готовившиеся агарные реформы в полном объеме: были приняты лишь два соответствующих закона - 6.06.1912 г. о выкупе крестьянской повинностной и арендной земли в имениях рыцарств и 25.06.1912 г. о продаже крестьянских земель из состава фидеикомиссов. Хотя эти законы несколько увеличили крестьянское землепользование, но, будучи второстепенными по своему значению, смягчить остроту аграрного вопроса в Прибалтийских губерниях не могли.

В то же время более радикальные аграрные преобразования остались неосуществленными. Так, не удалось обеспечить поземельное устройство крестьян-арендаторов в пасторатских имениях на основе обязательного выкупа - соответствующий проект закона, внесенный Министерством внутренних дел в Думу 20.03.1909 г., она не рассмотрела. Не получила санкции законодательных органов и новая, более умеренная редакция этого законопроекта 1913 г., предлагавшая вместо обязательного выкупа добровольное соглашение сторон2.

В 1911-1914 гг. подготовка намеченных для Прибалтийских губерний реформ замедлилась под непосредственным влиянием возобладавшего во внутренней политике консервативного направления. В 1912-1913 гг. было ограничено преподавание на национальных языках в школах края (однако, это не затронуло частные учебные заведения). Вместе с тем правительство, по сути дела, упустило благоприятную возможность осуществить приходскую реформу. По инициативе Департамента духовных дел иностранных исповеданий, ее одобренный думскими комиссиями проект в 1913 г. был снят с очереди на обсуждение в общем собрании Думы3.

Ряд законопроектов отклонил Совет министров, в частности внесенные депутатами Думы 18.12.1909 г. - «Об обращении квотных и шестидольных земель в Прибалтийских губерниях к их законному назначению» и 29.03.1910 г. - «О введении в частных учебных заведениях Прибалтийского края по ведомству Министерства финансов и Главного управления Землеустройства и Земледелия преподавания на местных языках».

Решение вопроса об отрезных землях также осложнила позиция Совета министров. Он вернул 3.01.1913 г. проект закона «Об обращении квотных и шестидольных земель в губерниях Лифляндской и Эстляндской в разряд крестьянских земель» Министерству внутренних дел для доработки и одобрил 1.03.1914 г. только третью его редакцию.

Переработанный проект стал более умеренным, в большей степени учитывал интересы землевладельцев. Если в соответствии с его первой редакцией в разряд крестьянских переводились все квотные и шестидольные земли, как «свободные», так и использовавшиеся собственниками, то редакция 1914 г. предполагала продать крестьянам лишь ту часть отрезных земель, которая находилась непосредственно у них в аренде. В то же время отрезные земли занятые под промышленные и другие хозяйственные предприятия помещиков признавались их собственностью4.

Внося эти поправки, Министерство внутренних дел стремилось к компромиссу с недовольным реформой прибалтийским дворянством. Однако, несмотря на его протесты правительство отнюдь не собиралось отказываться от реформы, считая решение аграрного вопроса важной гарантией социальной стабильности в Прибалтике.

В период с 1914 по февраль 1917 г. правительственную политику в Прибалтийских губерниях определяла Первая мировая война. Под ее непосредственным влиянием «остзейский вопрос» снова оказался в центре внимания правительства, которое возобновило активную подготовку реформ для Прибалтики. Война радикализовала его взгляд на задачи преобразований и усилила их антинемецкую направленность.

В этой ситуации Совет министров 19.12.1914 г. существенно расширил первоначальную программу реформ, сделав особый упор на ликвидации административных особенностей края и привилегированного положения прибалтийско-немецкого дворянства. С этой целью среди прочих мер предполагалось реформировать сословные дворянские организации и лишить их руководящей роли в местном управлении.

Несмотря на ярко выраженную антинемецкую направленность, основная задача этой программы заключалась отнюдь не в «борьбе с германизмом», а в том, чтобы обеспечить безопасность государства. Правительство полагало, что усиление позиций центральной власти в Прибалтике в условиях, когда лояльность остзейцев оказалась под сомнением, станет гарантией этой безопасности. Вместе с тем уменьшение влияния дворянства в местном управлении должно было привлечь симпатии эстонцев и латышей на сторону правительства.

Обеспечить подготовку соответствующих реформ для Прибалтики входило в задачу Совещания по делам Прибалтийских губерний под председательством И.М.Золотарева. В марте-мае 1915 г. оно обсудило ее основные направления и согласовало работу департаментов Министерства внутренних дел в этом отношении.

В связи с новыми задачами правительственной политики в Прибалтике из Думы были отозваны для переработки 23.12.1915 г. проект реформы сельского лютеранского прихода и 14.03.1916 г. еще два законопроекта - «Об обращении квотных и шестидольных земель в Лифляндской губернии в разряд крестьянских земель» и «О продаже крестьянской земли в пасторатских имениях Прибалтийских губерний». Вместо двух последних законопроектов с февраля 1915 г. Земский отдел Министерства внутренних дел готовил более радикальный проект закона об обязательном выкупе при посредничестве казны всех непроданных к тому времени в Прибалтике крестьянских и отрезных земель.

Существенные изменения были внесены и в проект реформы сельского лютеранского прихода, причем его новая редакция отличалась от проекта 1911 г. большим демократизмом. В частности, Департамент духовных дел иностранных исповеданий отказался от куриальной системы выборов церковных старшин, уравняв прихожан в правах в этом отношении (хотя право голоса батраков все же было ограничено)5. Помимо Эстляндской и Лифляндской губерний, реформа теперь распространялась и на Курляндию; отменялись право патроната и церковные повинности, а в церковноприходских органах расширялось применение эстонского и латышского языков.

По мнению Департамента духовных дел, замена немецкого языка более широким употреблением национальных языков в церковных установлениях должна была препятствовать германизации духовной жизни российских лютеран. Руководствуясь этими соображениями, департамент подготовил законопроект «О языке переписки, делопроизводства, суждений и протоколов заседаний протестантских духовных учреждений и лиц и о пересмотре некоторых статей закона, связанных с этим вопросом», который позволял употреблять родной для большинства верующих язык в приходских учреждениях Прибалтийских губерний. Министерство внутренних дел 29.03.1916 г. представило этот проект в Думу, но она не успела его рассмотреть6.

Реформа управления евангелическо-лютеранской церкви, которую разрабатывал Департамент духовных дел, также была призвана противодействовать онемечению российских лютеран. Ее непосредственная задача заключалась в том, чтобы освободить лютеранскую церковь Российской империи от влияния прибалтийско-немецкого дворянства и немцев в целом. Однако Департаменту духовных дел не удалось завершить подготовку этого преобразования.

Важным шагом в решении «остзейского вопроса» должна была стать реформа сословных организаций прибалтийско-немецкого дворянства. Ее проект, подготовленный весной 1915 г. в Министерстве внутренних дел, предполагал подчинить эти организации общероссийскому законодательству о дворянстве. В соответствии с этим они реформировались по образцу дворянских обществ внутренних губерний Российской империи и утрачивали свои «политические» привилегии - право управлять лютеранской церковью, руководить сельскими школами и земством. В результате с привилегированным положением прибалтийско-немецкого дворянства и с особенностями административного управления в Прибалтийских губерниях было бы покончено. Между тем и эти планы остались неосуществленными.

На практике решение «остзейского вопроса» свелось к отмене в 1916 г. в порядке чрезвычайного законодательства т. н. особых прав владельцев дворянских вотчин и мызной полиции. Эти меры, как собственно и «дегерманизация» лютеранской церкви Российской империи, не относились к числу реформ первостепенной важности и были рассчитаны главным образом на общественное мнение, приветствовавшее антинемецкие мероприятия. В то же время не были реализованы более важные преобразования - реформа сельского лютеранского прихода, аграрная, земская, школьная и др. - в итоге основные прибалтийские проблемы остались нерешенными.

Однако это не следует объяснять тем, что правительство якобы не имело серьезных намерений решать «остзейский вопрос». В действительности он не получил своего разрешения в силу целого ряда объективных и субъективных причин7. Одна из основных состояла в приверженности правительства традиционной политической линии в национальных регионах, в том числе и в Прибалтике, нацеленной на сотрудничество с местной элитой и, в частности, с прибалтийско-немецким дворянством. Отказаться от этой политики окончательно и провести намеченные для решения «остзейского вопроса» реформы правительство так и не смогло.

Эти реформы нарушали сложившийся в Прибалтийских губерниях баланс политических сил. Они лишали прибалтийско-немецкое дворянство руководящей роли в крае, и вместе с тем укрепляли политические позиции эстонцев и латышей. Правительство же опасалось эстонского и латышского сепаратизма, кроме того не считало эстонскую и латышскую буржуазию и интеллигенцию своим равноправным политическим партнером в регионе. С помощью реформ оно стремилось усилить свое влияние в Прибалтике, чтобы не допустить развития там сепаратистских тенденций и гарантировать целостность государства.

Желая обеспечить наиболее выгодный для себя в политическом отношении исход реформ, правительство неоднократно возвращало их проекты на доработку или передавало на обсуждение многочисленных Особых совещаний, затягивая тем самым подготовку и реализацию преобразований. Ряд реформ не удалось осуществить из-за того, что они длительное время пролежали в Государственной думе и в итоге так и не были ею утверждены. Однако причина этого не столько в думской волоките, сколько в том, что правительство не проявило должной целеустремленности и настойчивости в решении «остзейского вопроса».

Так, например, проект реформы сельского лютеранского прихода, снятый в 1913 г. Департаментом духовных дел иностранных исповеданий с обсуждения в Думе, не был своевременно заменен новым министерским законопроектом и пролежал в ней без дальнейшего движения вплоть до своего отзыва 23.12.1915 г. В результате на доработку и осуществление преобразования не хватило времени. Надолго осели в Думе другие законопроекты, нацеленные на решение «остзейского вопроса», в частности, об обращении квотных и шестидольных земель в разряд крестьянских, внесенный в нее 20.03.1914 г. и отозванный спустя два года, и проект закона о продаже крестьянской земли в пасторатских имениях Прибалтийских губерний, который был представлен в Думу дважды - 20.03.1909 г. и 9.01.1914 г. - и оба раза не получил ее утверждения.

Признав неотложность преобразований в Прибалтике, правительство тем не менее не воспользовалось возможностью провести их в чрезвычайно-указном порядке, за исключением отмены 10.07.1916 г. особых привилегий владельцев дворянских вотчин и 25.10.1916 г. права мызной полиции. До этого вопрос о применении ст. 87 Основных законов Российской империи поднимался всего лишь раз - в конце 1909 г. в связи с реформой лютеранского прихода в Эстляндии, однако от ее реализации в порядке чрезвычайного законодательства все же отказались. Хотя проведение законопроектов по ст. 87 позволило бы избежать затягивания с их обсуждением в Думе, и тем самым о ускорить решение прибалтийских проблем .

Что же касается Думы, то она не относила «остзейский вопрос» к числу своих первоочередных политических задач. По свидетельству ее депутата от Риги кадета С.П.Мансырева, ему и его коллегам не всегда удавалось собрать необходимое количество подписей под законопроектами по прибалтийским делам, чтобы инициировать разработку соответствующих реформ, и в целом Дума проявляла практически полное равнодушие к проблемам Прибалтийских губерний9.

К тому же правительство отклонило почти все из внесенных ее депутатами немногочисленных законодательных предположений по «остзейскому вопросу», за исключением проектов «205-ти» 1.08.1915 г. об отмене особых привилегий собственников дворянских вотчин и «93-х» 24.03.1916 г. о введении земства в Прибалтике. Проект «205-ти» лег в основу разработанного Особым совещанием при Министерстве юстиции закона 10.07.1916 г. об отмене особых прав вотчинновладельцев в Прибалтийских губерниях, а подготовка предложенной в проекте «93-х» земской реформы была отложена до конца войны. Таким образом, сколько-нибудь деятельного участия в решении «остзейского вопроса» Дума не принимала и инициатива в этом отношении целиком принадлежала правительству.

Однако оно не уделяло «остзейскому вопросу» постоянного внимания и обращалось к прибалтийским проблемам лишь в критические моменты под давлением обстоятельств - в период революции 1905-1907 гг. и Первой мировой войны. Определив программу решения «остзейского вопроса», правительство не следило за тем как проходит ее непосредственное осуществление. Недостаточная активность в этом отношении и привела в итоге к более чем скромным результатам его прибалтийской политики.

Решением «остзейского вопроса» занималось главным образом Министерство внутренних дел, которое разрабатывало намеченные Советом министров для Прибалтики реформы. Отсутствие необходимой поддержки со стороны правительства в условиях, когда менявшаяся политическая конъюнктура выдвигала на повестку дня министерства другие внутриполитические проблемы, серьезно осложнило подготовку преобразований для Прибалтики и в свою очередь негативно отразилось на итогах правительственной политики в крае.

Разрешению остзейских проблем не способствовало и резко отрицательное отношение прибалтийско-немецкого дворянства к реформаторским намерениям правительства в Прибалтийских губерниях. Необходимость постоянно преодолевать сопротивление рыцарства этим намерениям создавала в целом определенные трудности для правительства при разработке прибалтийских реформ. Возражая против правительственных проектов преобразований, оно выдвигало свои контрпроекты, призванные обеспечить неприкосновенность дворянских привилегий. В итоге вся «реформаторская политика» рыцарства, по сути, свелась к тому, чтобы сохранить и по возможности укрепить свое привилегированное положение.

Собственно, в отношении к реформам в крае прибалтийское дворянство исходило из неверной оценки сложившейся ситуации. «Иллиберализм» рыцарства делал невозможным проявление с его стороны либеральной реформаторской инициативы. Так, рыцарство не смогло воспользоваться имевшейся в 1905 г. возможностью и предложить либеральные преобразования. Вместе с тем существовавший в Прибалтике социальный и национальный конфликт накануне Первой мировой войны уже невозможно было разрешить средствами сословной реформаторской политики.

Прибалтийское дворянство не смогло отказаться от традиционной роли единовластной элиты: оно не поступилось ни одной из своих привилегий и в результате после февраля 1917 г. утратило политическую роль в крае10.

Распространенное в исторической литературе мнение о том, что свою политику в Прибалтике правительство якобы проводило исключительно под влиянием прибалтийско-немецкого дворянства, применительно к началу 20 в. в документальных источниках подтверждения не находит11. В соответствии со сложившейся традицией при разработке преобразований для края их проекты направлялись рыцарству для ознакомления, однако его мнение правительство редко принимало во внимание. Исключение в этом отношении составляли лишь те отдельные случаи, когда предложенные дворянством поправки к законопроектам отвечали замыслам самого правительства.

Попытки дворянства, используя связи в придворных кругах повлиять на позицию правительства в своих интересах, оставались безрезультатными. Оно больше не считалось с остзейскими привилегиями и в основном проводило прибалтийскую политику по своему усмотрению без особой оглядки на дворянство. Рыцарство же продолжало отстаивать свои привилегии и, не желая идти на компромисс ни с центральной властью, ни с национальной оппозицией, все больше попадало в политическую изоляцию. К началу Первой мировой войны дворянство окончательно оказалось в политическом тупике, выйти из которого так и не смогло.

Как обоснованно отмечают исследователи, в последние десятилетия существования империи правительство проводило непоследовательную национальную политику. А.Каппелер считает такую политику неизбежной, и вместе с тем «достаточно удачной» для сохранения стабильности в империи. По его мнению, под влиянием революции 1905 г. правительство вынуждено было отказаться от политики «русификации» и «возобновить сотрудничество»

12 с прибалтийскими немцами . Однако эти утверждения нуждаются в уточнении.

Выявленные документы свидетельствуют о том, что в период революции 1905-1907 гг. правительство приступило к подготовке реформ, призванных ослабить влияние остзейцев в крае. Помимо этого, в соответствии с письмом П.А.Столыпина 10.02.1908 г. главам ведомств, на административные должности в Прибалтийских губерниях предполагалось назначать русских преимущественно перед инородцами, в том числе и прибалтийскими немцами. Учитывая эти обстоятельства, о сотрудничестве правительства с остзейцами после 1905 г. следует говорить с определенной осторожностью.

Нельзя согласиться с утверждением исследователя о том, что правительство якобы проводило в Прибалтике политику «русификации». Как уже отмечалось, это понятие, заимствованное из прибалтийско-немецкой публицистики, в большей степени отражает истинные или мнимые страхи остзейских политиков и публицистов, чем действительное содержание правительственной политики.

Вопреки распространенному в историографии мнению к административной русификации» Прибалтики правительство также не стремилось. Реформы, сократившие участие остзейского дворянства в местном управлении в конце 19 в., преследовали совсем иную цель: они были призваны интегрировать Прибалтийские губернии в единое административное пространство Российской империи.

Употребление термина «культурная русификация» применительно к реформе прибалтийской школы в конце 80-х - начале 90-х гг. 19 в. также неправомерно, поскольку реформа была продиктована в первую очередь намерением сблизить окраинные и коренные губернии, распространив общероссийскую школьную систему и на Прибалтику. Это же стремление, а отнюдь не желание правительства насильно превратить эстонцев, латышей и немцев в русских, обусловило введение русского языка в качестве основного языка преподавания в учебных заведениях края. В обеспечении -«должного места» русскому языку в прибалтийской школе правительство видело важное средство поддержания государственного единства и противодействия германизации эстонского и латышского населения13.

Не следует отождествлять с «русификацией» и политику П.А.Столыпина в Прибалтийских губерниях. Ее цель состояла прежде всего в том, чтобы обеспечить социальную стабильность в регионе и укрепить его связь с остальными частями империи. Усиление позиций русской диаспоры в Прибалтике должно было содействовать ее успешному слиянию с центром, причем, как указывалось выше, эти интеграционные планы Столыпина остались неосуществленными14.

Определенное влияние на политику правительства в Прибалтике оказывал внешнеполитический фактор. Так, одной из причин унификационных мероприятий 1870-х - конца 1880-х гг. в Прибалтийских губерниях послужили опасения правительства по поводу возможного роста остзейского сепаратизма в связи с возникновением единой Германской империи. Усиление интереса германских правящих кругов к прибалтийским немцам в период и после революции 1905-1907 гг. наряду с активной деятельностью в крае «Немецких обществ» привело к ответным мерам со стороны правительства и, в частности, к появлению предписания 10.02.1908 г. о преимущественном назначении русских на правительственные должности в Прибалтийских губерниях.

Насколько положение прибалтийских немцев зависело от того, как развивались взаимоотношения между Россией и Германией, в полной мере продемонстрировала Первая мировая война. С ее началом запретительная политика российских властей в отношении немецкого языка, немецкой прессы и организаций вместе с другими российскими немцами затронула отчасти и остзейцев. Однако они не подверглись столь суровым репрессиям, как например, немецкие колонисты, массово высылавшиеся в Сибирь. Напротив, правительство оказывало остзейцам некоторое покровительство - стремилось пресечь нападки в прессе на прибалтийско-немецкое дворянство и ложное доносительство, а в 1915 г. отменило распоряжение военных властей о высылке из края ряда дворянских чиновников. Кроме того, в связи с ростом антинемецких настроений прибалтийская администрация принимала меры, чтобы не допустить немецких погромов в Прибалтике.

В то же время о сохранении привилегированного положения прибалтийско-немецкого дворянства не могло быть и речи. С помощью разрабатывавшихся в этот период реформ правительство намеревалось окончательно лишить его руководящей роли в Прибалтийских губерниях и тем самым навсегда покончить с «остзейским вопросом».

Собственно, основные цели своей прибалтийской политики в начале 20 в. оно видело в том, чтобы повысить роль центральной власти в крае за счет привилегий остзейского дворянства, а также способствовать урегулированию местных социальных и межнациональных конфликтов. Ставя перед собой эти цели, правительство прежде всего стремилось завершить начатую в конце 19 в. административную унификацию Прибалтийских губерний и гарантировать в них социальную стабильность. Этого, по его мнению, требовали интересы безопасности государства в условиях сложной внешнеполитической обстановки.

Политика правительства в Прибалтийских губерниях не в меньшей степени диктовалась необходимостью модернизировать государственное управление и, в частности, придать ему единообразие на всем пространстве империи. Ликвидация административных особенностей Прибалтики, как полагало правительство, обеспечила бы ее полное и окончательное слияние с

Россией, став вместе с тем важным шагом на пути к государственному единству.

Намеченное в связи с этими планами усиление экономического, политического и культурного влияния русского меньшинства должно было ослабить позиции немцев в крае и в итоге лишить их руководящего положения. В то же время правительство отнюдь не собиралось полностью вытеснить остзейское дворянство из политической жизни Прибалтийских губерний, предполагая использовать его в дальнейшем в качестве противовеса радикально настроенным эстонцам и латышам.

Между тем ему не удалось в полной мере осуществить эти намерения: ни одного из преобразований, призванных решить наиболее острые прибалтийские проблемы, правительство так и не реализовало. Его пассивность в этом отношении усугубляла и без того непростую ситуацию в Прибалтике и отрицательным образом отражалась на авторитете центральной власти в крае.

В целом итоги прибалтийской политики правительства оказались иными, чем оно предполагало. Вопреки его ожиданиям вместо сближения с Россией у части прибалтийских немцев произошла переориентация лояльности в пользу Германии, наряду с этим усилилась оппозиционность эстонского и латышского национальных движений. Их радикализации также во многом способствовало упрочение экономических и политических позиций национальной буржуазии (ядра этого движения) накануне и в период Первой мировой войны.

С ее началом шансов провести реформы у правительства практически не оставалось: условия военного времени и оккупация части Прибалтики исключали возможность их эффективно реализовать. В итоге «остзейский вопрос» вместе с прочими окраинными «вопросами» был окончательно разрешен уже в других исторических условиях.

Список научной литературыАндреева, Наталия Сергеевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ).

2. Фонд 134 Архив «Война». Опись 473.

3. Фонд 138 Секретный архив министра. Опись 467.

4. Фонд 140 Отдел печати и осведомления. Опись 477.

5. Фонд 211 Генеральное консульство в Берлине. Опись 534/2.

6. Архив Санкт-Петербургского Института истории РАН.t

7. Фонд 238 Коллекция Н.П.Лихачева. Опись 2.

8. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).

9. Фонд 102 Департамент полиции. Особый отдел. Опись 123, 228, 1907, 1911.

10. Фонд 109 с/а Секретный архив Третьего отделения Собственной Его

11. Императорского Величества Канцелярии. Опись 3 а.

12. Фонд 115 Союз 17 октября. Опись 1.

13. Фонд 270 Канцелярия товарища министра внутренних дел, командира отдельного корпуса жандармов В.Ф.Джунковского. Опись 1. Фонд 435 - Канцелярия товарища министра внутренних дел генерал-лейтенанта П.Г.Курлова. Опись 1.

14. Фонд 570 Макаров A.A. Опись 1. Фонд 573 - Мейендорфы. Опись 1. Фонд 586 - Плеве В.К. Опись 1. Фонд 826 - Джунковский В.Ф. Опись 1.

15. Российский государственный исторический архив (РГИА).

16. Фонд 733 Департамент народного просвещения. Опись 174-176, 181, 201, 228.

17. Фонд 821 Департамент духовных дел иностранных исповеданий

18. Министерства внутренних дел. Опись 5, 10, 133, 150, 344.

19. Фонд 828 Генеральная евангелическо-лютеранская консистория

20. Министерства внутренних дел. Опись 11, 13.

21. Фонд 1230 Особое совещание для рассмотрения вопросов о принадлежности состоящих во владении дворянских обществ Прибалтийских губерний имений и о поземельном устройстве водворенных на них крестьян при Государственном совете. Опись 16.

22. Фонд 1284 Департамент общих дел Министерства внутренних дел. Опись 187, 190, 194, 241.

23. Фонд 1291 Земский отдел Министерства внутренних дел. Опись 35, 62-65.

24. Фонд 1405 Министерство юстиции. Опись 108, 521, 530-533, 539, 543.

25. Фонд 909 Вергун Д.Н. Опись 1.

26. Фонд 1016 Палены, графы. Опись 1.

27. Фонд 1022 — Петровы. Опись 1.

28. Фонд 1621 — Булацель П.Ф. Опись 1.

29. Фонд 1653 -Подолинские. Опись 1.

30. Российский государственный архив военно-морского флота (РГА ВМФ). Фонд 418 Морской Генеральный штаб. Опись 2.

31. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ).

32. Фонд 152 Военский К.А. Опись 2.

33. Фонд 246 Депман И.Я. Опись 1.

34. Фонд 464 Собрание актов Мансыревых. Опись 1.

35. Фонд 781 Толстой И.И. Опись 1.

36. Отдел редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ. Фонд 39 Харузин А.Н. Опись 1.

37. Archives du Ministère des Affaires étrangères (Архив Министерства иностранных дел Франции, Париж) (АМАЕ).

38. NS. Russie Correspondance politique et commerciale 1897 à 1918. Nouvelle Série. Russie. Politique intérieure. 1-6.

39. Allogènes 700 Correspondance politique et commerciale 1897 à 1918. Guerre 1914-1918. Allogènes 700.

40. Russie 701 Correspondance politique et commerciale 1897 à 1918. Guerre 19141918. Russie 701.

41. Service historique de la Défense Château de Vincennes (Историческая служба Министерства обороны Франции, замок Венсенн, Париж, Франция) (Vincennes.).5 N — Cabinet du ministre.6 N Fonds particuliers.

42. N — Etat-major de l'armée.1 k 125 Papiers Rennenkampf.

43. Dokumentesammlung des Herder-Instituts е. V. (Документальное собрание

44. Института Гердера, Марбург, ФРГ) (DSHI).

45. Ekesparre 1 -Ekesparre Oskar Arkadius von.

46. Foelkersahm 1-16 Foelkersahm Hamilkar Peter Friedrich von.

47. Kügelgen 1-53 Kügelgen Karl (Carlo) Konrad Emil von.

48. Meyendorff 1-526 Meyendorff Alexander von. 100 Vigrabs 1-62 - Vigrabs Georgs (Juris).

49. Politische Archiv des Auswärtigen Amtes (Политический архив Министерстваиностранных дел ФРГ, Бонн) (РА АА).

50. Deutschland 131 Das Verhältnis Deutschlands zu Rußland.

51. Deutschland 135 № 4 — Die Botschaft in Petersburg.

52. Deutschland 137 secretissima Die allgemeine deutsche Politik.

53. Rußland 31 Allgemeine Lage.

54. Rußland 64 Die Zustände und Verhältnisse in den Baltischen Provinzen.

55. Rußland 61 Allgemeine Angelegenheiten Rußlands.

56. Rußland 74 Die russische Presse (1882-1920).

57. Rußland 82 № 2 Russische Staatsmänner (1885-1920).

58. Rußland 99 Allgemeine russische Politik.

59. WK № 11 с geheim Unternehmungen und Aufwiegelungen gegen unsere Feinde in Rußland, besonders in Finnland und den russischen Ostseeprovinzen (1914-1918).1.. Опубликованные источники.

60. Башмаков A.A. Учреждение о курляндских крестьянах 25 августа 1817 г. со включением изменений и дополнений по 1892 г. Издание неофициальное. Либава: лито-тип. М.Петерсена, 1892. 629 С.

61. Высочайше утвержденное 19 февраля 1866 г. Положение о волостном общественном управлении в Прибалтийских губерниях. СПб.: Земский отдел МВД, 1901. 108 С.

62. Государственная дума: Обзор деятельности комиссий и отделов. Четвертый созыв. Сессия I. 1912-1913. СПб.: Гос. тип., 1913. 512 С. То же. Сессия IV. 19.07.-3.09.1915 г. Пг.: Гос. тип., 1915. 155 С.

63. То же. Стенографические отчеты 1910 г. Сессия третья. Ч. III. СПб.: Гос. тип., 1910. 3246 Стб.

64. То же. Сессия четвертая. Ч. I. СПб.: Гос. тип., 1910. 3368 Стб.

65. То же. Стенографические отчеты 1911 г. Сессия четвертая. Ч. III. СПб.: Гос.тип., 1911.4829 Стб.

66. То же. Стенографические отчеты 1912. Сессия пятая. Ч. II-IV. СПб.: Гос. тип., 1912. Ч. II 3824 Стб.; Ч. III 3726 Стб.; Ч. IV 4336 Стб.

67. Государственная дума. Четвертый созыв: Стенографические отчеты 1912-1913 гг. Сессия первая. Ч. I. СПб.: Гос. тип., 1913. 2438 Стб.

68. То же. Стенографические отчеты 1914 г. Сессия вторая. Ч. II. СПб.: Гос. тип., 1914. 1994 Стб.

69. То же. Стенографические отчеты 1916 г. Сессия четвертая. Ч. III-IV. Пг.: Гос. тип, 1916. Ч. III 5820 Стб.; Ч. IV 707 Стб.

70. То же. Стенографические отчеты. Сессия пятая 1916-1917. СПб.: Гос. тип, б. г.. 1738 Стб.

71. Журналы Комитета министров по исполнению указа 12 декабря 1904 г. Б. м.: Издание Канцелярии Комитета министров., 1905. 522 С.

72. Из архива С.Ю.Витте. Воспоминания. Т. 1. Кн. 1. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003.524 С.

73. К вопросу о введении в Прибалтийском крае земского самоуправления (к трудам Особого при Временном прибалтийском генерал-губернаторе совещания, для личного пользования его членов). Б. м.: тип. Мюллера, б. г.. 49 С.

74. К вопросу о школьной реформе в Прибалтийском крае. Рига: тип. Мюллера, 1907. 12 С.

75. Материалы различных комиссий Государственной думы четвертого созыва второй сессии 1913-1914. СПб.: б. и., 1914. 605 Л.

76. Обзор деятельности Государственной Думы третьего созыва 1907-1912 гг. Ч. III. СПб.: Гос. тип., 1912. Ч. I 515 С.; Ч. II 708 С.

77. Обзор сведений Осведомительного отдела МИД. 12.12.1916 г. Пг.: М-во иностр. дел, 1916. 28 С.

78. Особые журналы Совета Министров Российской империи. 1910 г. М.: РОССПЭН, 2001. 495 С.

79. Полное собрание законов Российской империи. Собрание I-III. СПб.: тип.

80. Второго Отделения Собств. Е. И. В. канцелярии; Гос. тип., 1830-1916.

81. Правила о сельских евангелическо-лютеранских народных школах1.ndvolksschulen) и учительских семинариях Эстляндской и Курляндскойгубернии. Митава: тип. И.Ф.Штеффенгагена и сына, 1891. 8 С.