автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Парадигмы образа женщины в "элегиях" и "песнях и сонетах" Джона Донна

Полный текст автореферата диссертации по теме "Парадигмы образа женщины в "элегиях" и "песнях и сонетах" Джона Донна"



СКИБА Инна Васильевна

ПАРАДИГМЫ ОБРАЗА ЖЕНЩИНЫ В «ЭЛЕГИЯХ» И «ПЕСНЯХ И СОНЕТАХ» ДЖОНА ДОННА

10.01.03 - Литература народов стран зарубежья (западноевропейская

литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

- 9 ДЕК ?т

Москва-2010

004616435

Работа выполнена на кафедре литературы и методики ее преподавания филологического факультета Смоленского государственного университета.

доктор филологических наук, профессор ЕРМОЛЕНКО Галина Николаевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Ганин Владимир Николаевич

кандидат филологических наук, доцент Чамеев Александр Анатольевич

Ведущая организация - Московский государственный областной университет

Защита состоится «20» декабря 2010 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.10 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119991, Москва, Малая Пироговская ул., д. 1, ауд. 313.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета 1199921 г.Москва, Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан « » ноября 2010 г.

Научный руководитель:

Ученый секретарь диссертационного совета

Кузнецова А.И.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Тип картины мира, представленной в художественном произведении, и тип персонажа взаимообусловлены. В художественном мире «Элегий» («Elegies») и «Песен и сонетов» («Songs and Sonets») Джона Донна женский персонаж занимает особое место. Он является важным объектом изображения, с ним связаны многочисленные авторские ассоциации. Он в значительной мере моделирует картину изображенного мира и отражает специфику миросозерцания поэта. Кроме того, образ женщины играет существенную роль в коммуникативной структуре данных произведений, являясь основным адресатом субъекта речи. Актуальность диссертационной работы обусловлена отсутствием в научной литературе работ, посвященных целостному, системному анализу специфики женского персонажа «Элегий» и «Песен и сонетов».

Степень изученности темы исследования. В западном литературоведении представлено значительное количество научных работ, посвященных изучению своеобразия творчества Джона Донна. Важную роль в донноведении играют труды таких исследователей, как Г. Грирсон, Т.О. Элиот, Дж. Уильямсон, Э. Симпсон, П. Легуи, Р. Бодд, Дж. Беннет, Ч. М.Ф. Молони, Дж. Лейшман, Э. Гарднер, М. Ругофф, Н. Андрисен, А.Дж. Смит, Ф. Кермод, Л.Э. Гувер, Дж. Кэри. Ученые рассматривают различные аспекты любовной лирики Джона Донна: вопросы традиции и новаторства, связь содержания стихотворений с фактами биографии поэта, своеобразие художественного метода и стиля, стихосложения, образности. Известны работы, в которых анализируется образ героини стихотворений Донна в гендерном аспекте.

В отечественной науке заслуживают внимания работы о художественном своеобразии любовной лирики Джона Донна A.A. Аникста, P.M. Самарина, В.А. Хрипуна, С.А. Макуренковой, А.Н. Горбунова, З.Л. Карумидзе, В.В. Захарова, A.B. Нестерова и др. Следует отметить, что и в отечественном и в западном литературоведении образ женщины в «Элегиях» и «Песнях и сонетах» остается недостаточно исследованным. В настоящей работе предлагается системный анализ специфики женского персонажа как элемента образной и коммуникативной систем указанных произведений.

Объект изучения - образ женщины в «Элегиях» и «Песнях и сонетах» Джона Донна.

Предмет исследования - парадигмы образов, в которых основанием сопоставления выступает женский персонаж; коммуникативная структура, поэтическая традиция вышеназванных произведений.

------------В диссертационной-работе использовались структурный, сравнительно-

типологический, культурно-исторический методы.

Материалом исследования являются стихотворения «Элегий» и «Песен и сонетов» Джона Донна. Тексты произведений приводятся по изданию 2001 года «Полное собрание поэзии и избранная проза Джона Донна» Раздел «Песни и сонеты» в данной книге включает 55 стихотворений, в раздел «Элегии и героическая эпистола» входит 20 пронумерованных любовных элегий и героическая эпистола, которая приводится отдельно от элегий.

Научная новизна настоящей работы обусловлена выбором методики исследования. Впервые в изучении творчества Джона Донна используется методика Н.В. Павлович, в основе которой лежит анализ парадигм образов, а также методика анализа коммуникативных структур поэтического произведения Ю.И. Левина.

Исследователь Н.В. Павлович, автор «Словаря поэтических образов», считает, что каждый образ (метафора) существует в языке не автономно, а в ряду других, схожих по смыслу образов, реализуя некий общий «смысловой инвариант», то есть модель, парадигму. Парадигма образа, пишет Н.В. Павлович, - это «инвариант ряда сходных с ним образов, который состоит из двух устойчивых смыслов, связанных отношением отождествления...»2. Инвариант образа являет собой «сложный смысл» X —» У, где X и У -противоречащие друг другу понятия, а стрелка —» показывает направление отождествления X и У. Понятие X исследователь называет левым элементом, или членом парадигмы, У - правым. В настоящей диссертации используются в качестве обозначения элементов парадигмы также следующие термины: X -основание (субъект) сопоставления, У - образ (объект) сопоставления.

В настоящей работе рассматриваются парадигмы, в которых основанием сопоставления является образ женщины. В тех случаях, когда субъектом сопоставления выступают оба влюбленных, элемент X парадигмы получает наименование «женщина и мужчина». Кроме того, основанием сопоставления могут выступать также части тела женщины, души и тела влюбленных.

Каждая парадигма являет собой абстракцию и «воплощается в текстах в конкретных образах. Парадигма и образ соотносятся так же, как фонема и звук или геометрическое понятие треугольника и треугольник, нарисованный на бумаге. Можно сказать, что образ входит в некоторую парадигму, принадлежит парадигме, реализует парадигму, является ее членом»3.

1 The complete poetry and selected prose of John Donne/ Ed. by Charles M. Coffin. New York: Modern Library, 2001. XXXII, 697 p.

2 Павлович Н.В. Словарь поэтических образов. М.: Эдиториал УРСС, 1999. В 2-х т. Т. 1. С. XXIX.

3 Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М.: ИРЯ РАН, 1995. С. 50.

В работе изучаются особенности парадигм образов разных уровней: большие парадигмы, включающие в себя малые, малые парадигмы, включающие конкретные образы.

При исследовании коммуникативной структуры «Элегий» и «Песен и сонетов» автор диссертации опирается, прежде всего, на работу Ю.И. Левина «Лирика с коммуникативной точки зрения», в которой изучается проблема коммуникативного статуса лирических произведений. Анализируя «внутритекстовый коммуникативный аспект» стихотворений, Ю.И. Левин выделяет несколько типов текстов. По мнению исследователя, текст является эготивным. если он написан от первого лица, формальные показатели при этом

- местоимения «я», «мы» и соответствующие формы глаголов. Апеллятивный текст «организован как единое обращение к тому или иному эксплицированному адресату» (формальные показатели - местоимения «ты», «вы», соответствующие формы глаголов, императивы, обращения). Текст также может быть одновременно эготивным и апеллятивным или ни тем, ни другим1 (то есть объективным и безадресным). Коммуникативная структура «Элегий» и «Песен и сонетов» характеризуется наличием эксплицитного лирического субъекта и эксплицитного/ имплицитного адресата.

Цель данного исследования - сравнить «Элегии» и «Песни и сонеты» Джона Донна с точки зрения специфики образа женщины. Поставленная цель определяет ряд задач:

- проанализировать особенности поэтической традиции в «Элегиях» и «Песнях и сонетах»;

- выявить степень влияния маньеристских и барочных тенденций в указанных произведениях;

- исследовать парадигмы образов «Элегий» и «Песен и сонетов», в которых в качестве основания сопоставления выступает женщина (или женщина и мужчина);

- рассмотреть своеобразие коммуникативной структуры в настоящих произведениях.

Положения, выносимые на защиту:

1. «Элегии» и «Песни и сонеты» Джона Донна имеют общие признаки на идейно-тематическом, образном, стилистическом, коммуникативном уровнях. При этом яркое различие между двумя данными циклами проявляется в трактовке женского образа.

2. В «Элегиях» Джон Донн разрушает петраркистский идеал прекрасной недоступной возлюбленной, опираясь на античную традицию. При этом модель овидианской элегии в стихотворениях метафизика модернизируется,

1 Левин Ю.И. Лирика с коммуникативной точки зрения // Избранные труды: Поэтика.Семиотика. М.: Шк. «Языки русск. культуры», 1998. С. 469.

приобретает новое звучание. В «Песнях и сонетах» отправной точкой становится неоплатоническая доктрина, которая получает метафизическое осмысление.

3. В «Элегиях» и «Песнях и сонетах» представлены элементы поэтики маньеризма и барокко. Однако если в «Элегиях» доминирующими являются маньеристские тенденции, то в «Песнях и сонетах» на первом плане оказываются признаки барокко.

4. Отмечается определенное сходство в составе образных парадигм «Элегий» и «Песен и сонетов». Однако смысловое наполнение парадигм в указанных произведениях различное. В «Элегиях» женский персонаж является неоднозначным, амбивалентным. С одной стороны, использование автором библейских и мифологических образов в качестве объекта сопоставления мифологизирует его. С другой - метафоры, составляющие образные парадигмы, приобретают эротический оттенок. Автор приземляет героиню элегий, акцентируя плотское начало. В «Песнях и сонетах» вокруг женского персонажа создается божественный ореол, поэт обращается к мистике, не отрываясь при этом от земного начала. Образы сопоставления обретают метафизическую природу: женский персонаж балансирует между духовным и чувственным, реальным и ирреальным.

5. На уровне коммуникативной и субъектно-объектной структур между «Элегиями» и «Песнями и сонетами» также обнаруживается контраст на фоне сходства. В «Элегиях» автор описывает земные отношения двух людей, погруженных в события реальной действительности. Мужчина в этих отношениях стремится к лидерству, он желает обладать объектом страсти. В «Песнях и сонетах» имеет место тенденция к равенству мужчины и женщины. Влюбленные являют собой мистический союз, духовно-плотский симбиоз, который в сфере коммуникативной системы реализуется местоимением «мы», наделенным особой семантической значимостью.

Методологической и теоретической базой диссертации являются труды Ю.М. Лотмана, М.М. Бахтина, работы Н.В. Павлович, посвященные изучению парадигм образов, исследования коммуникативной структуры Ю.И. Левина, а также работы, в которых рассматриваются вопросы традиции и новаторства, художественного метода и стиля, стихосложения, образности любовной лирики Джона Донна (В.А. Хрипун, С.А. Макуренкова, А.Н. Горбунов, З.Л. Карумидзе, В.В. Захаров, A.B. Нестеров и др.). Среди зарубежных исследований влияние на настоящую работу оказали труды таких ученых, как Г. Грирсон, Э. Гарднер, Дж. Лейшман, Н. Андрисен, А.Дж. Смит, Ф. Кермод и др.

Теоретическая значимость работы заключается в системном анализе образной и коммуникативной структур «Элегий» и «Песен и сонетов» на основе описания парадигм образа женщины, в выявлении элементов новаторства на фоне жанровой традиции. Проведенное диссертационное

исследование демонстрирует связь жанровой природы произведения с особенностями образной системы и коммуникативной структуры и дает основание противопоставлять лирические циклы «Элегий» и «Песен и сонетов» с точки зрения особенностей их художественного мира, а также раскрывает жанровое своеобразие каждого из названных сборников.

Практическая ценность. Результаты работы могут служить источником информации,при дальнейшем изучении творчества Джона Донна, Кроме того, возможно использование материалов исследования в лекционных курсах по истории зарубежной литературы.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в виде докладов на следующих конференциях: ежегодные межвузовские научные конференции «Актуальные проблемы германистики и романистики» (Смоленск, 2006 - 2008), ежегодные международные научные конференции «Язык. Текст. Культура» (Смоленск, 2005 - 2007), «XIX Пуришевские чтения» (Москва, 2007), IX Международная научная конференция молодых ученых (Киев, 2007), Пятая международная литературоведческая конференция «Русская, белорусская и мировая литература: история, современность, взаимосвязи» (Полоцк, 2007). Статья «Традиция Овидия в "Элегиях" Джона Донна» опубликована в издании, рекомендованном ВАК (Челябинск, 2010).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего 221 наименование.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обосновываются актуальность и научная новизна исследования, определяются проблема, цель и задачи диссертации, описываются методы, структура работы, формулируются положения, выносимые на защиту, указывается научно-практическая значимость работы; делается обзор зарубежной и отечественной научной литературы по поставленной проблеме.

В настоящем исследовании представлен сравнительный анализ произведений двух различных сборников - «Элегий» и «Песен и сонетов». Своеобразию каждого из сборников посвящается отдельная глава, при этом обе главы имеют одинаковую структуру,

Первая глава «Женщина в художественном мире "Элегий" Джона Донна» включает в себя следующие параграфы: «"Элегии" Джона Донна и традиция элегического жанра. Джон Донн и Овидий», «Эстетическая природа "Элегий" Джона Донна», «Парадигмы женского образа в "Элегиях" Джона Донна», «Коммуникативная структура "Элегий"».

В первом параграфе анализируется специфика любовных элегий Джона Донна на фоне поэтической традиции. «Элегии» пропитаны общим

настроением эпохи и в то же время представляют собой новое, оригинальное явление. Поэт отказывается от мелодичности, свойственной лирике Сидни и Спенсера, ему не присущ торжественный, приподнятый тон Ронсара. Язык любовных элегий Донна можно назвать резким, грубым, максимально приближенным к разговорной речи. Джон Донн создает обновленный жанр элегии, опираясь на древнеримскую, английскую, итальянскую, а также французскую поэтические традиции. Так, в духе поэзии «бернеско», разрабатывающей прием парадокса, и французского средневекового и ренессансного «блазона» поэт развенчивает петраркистский культ совершенной женщины. У Шекспира Джон Донн наследует такую особенность поэтического текста, как драматичность: его произведения строятся в форме драматического монолога, обращенного к публике и одновременно к конкретному адресату.

Особенно ярко в «Элегиях» выделяется овидианская линия. Английского поэта привлекает непосредственность Овидия, его отношение к любви как к незатейливой игре. Возвращаясь к античным истокам, Донн в своих элегиях разрушает привычный куртуазный стереотип с холодной прекрасной дамой и несчастным, страдающим влюбленным.

Поэту-метафизику импонирует не только отношение Овидия к любви, но и способ ее изображения. «Любовные элегии» («Amores») античного поэта имеют «парадигматический» характер: целью элегика является не изобразить одну конкретную любовную историю, а типизировать любовные отношения, передать весь спектр любовных переживаний, показать взаимоотношения мужчины и женщины в самых различных ситуациях1.

В элегиях Джона Донна также можно выделить определенные парадигмы любовных отношений. Однако если Овидий парадигматично описывает любовную историю в ее развитии, то Донн изображает различные любовные ситуации, отдельные моменты любовной истории.

Некоторое сходство обнаруживают и героини «Элегий» Донна и «Любовных элегий» Овидия. Подобно древнеримскому элегику, Джон Донн разрушает стереотип возвышенной, неприступной возлюбленной. Как и у Овидия, у героини элегий Донна не существует прототипа. Однако между женскими персонажами элегий английского и античного поэтов есть и явное отличие. Любовные элегии Овидия объединяются вокруг образа Коринны, обладающей собственными внешними и внутренними качествами, привычками и имеющей определенное социальное положение. У Джона Донна речь идет, скорее, о нескольких героинях. В своих элегиях поэт создает образы разных женщин, с различным социальным положением, характерами и отношением к герою.

1 Гарибашвили М.М. Композиционная организация «Любовных элегий» Овидия: дис. ... канд. филол. наук. Тбилиси, 1990. С. 8-9.

Поэт-метафизик создает новый вариант элегии овидианского типа, более современной, драматичной и остроумной. Он заимствует у древнеримского поэта образы, сюжеты, мотивы, преображая их. Овидианские ситуации в «Элегиях» изображаются на фоне современного Дж. Донну Лондона, с его особенностями и традициями. Легкая ирония Овидия, импонирующая английскому поэту как антипод петраркистской чопорности, превращается у него в сарказм.

Опираясь в трактовке любовного чувства на поэзию Овидия, Дж. Донн становится более смел, дерзок и чувственен в своих стихотворениях. Идея непостоянства в любви, выражающаяся у древнеримского поэта в симпатии ко всем женщинам, трансформируется в «Элегиях» в философию, восходящую к доктрине Макиавелли, согласно которой человек должен руководствоваться природными инстинктами, а не моралью, навязанной обществом. В контексте этой доктрины женщина в «Элегиях» сравнивается с животными, пашней, фруктами, которые попробовать может каждый, и т.п. Она позиционируется как создание, сотворенное природой не для возвышенной любви, а для удовлетворения мужских потребностей. Если у Овидия метафора «любовь -война» основывается на сравнении ухаживаний влюбленного с действиями солдата, осаждающего неприступную крепость, то в элегиях Дж. Донна в данном случае подразумевается сражение двух любовников на ложе любви: «любовь - война» превращается в метафору «секс - война». Если в элегии античного поэта герой раздевает Коррину, чтобы получить эстетическое наслаждение, то у Дкона Донна акцент в овидианской ситуации переносится непосредственно на акт физического обладания («На раздевание возлюбленной» («То His Mistris Going to Bed»)).

Интерес Джона Донна к Овидию можно объяснить сходством поэтики овидианской элегии с барочно-маньеристской эстетикой. Классицистической гармонии Проперция Овидий предпочитает причудливую красоту и дисгармоничные отношения. Динамизм, демонстративность, пестрота, сочетание комического и серьезного, причудливые образы, дисгармония и др. -все эти признаки барочно-маньеристской традиции присущи поэзии Овидия .

В параграфе «Эстетическая природа "Элегий" Джона Донна» анализируется проблема барокко и маньеризма в «Элегиях». Следует отметить, что на фоне барочной традиции, представленной в стихотворениях такими особенностями, как театральность, иллюзорность, аллегоричность, сниженные, причудливые образы и др., на первом плане здесь оказываются маньеристские тенденции. Так, один из основных признаков «Элегий» - несовместимость духовного и плотского при акцентировании чувственного начала - восходит к

' Crahay R. La vision poetique d'Ovide et l'esthetique baroque// Atti del Convegno internationale Ovidiano. Roma, 1959. V. II. P. 91-110.

маньеристской традиции. Петраркистский культ поклонения одной даме вытесняется в элегиях метафизика принципом разнообразия: поэт провозглашает полигамию как наиболее естественную форму отношений между мужчиной и женщиной, оправдывая свободную любовь законами природы. Маньеристичен и характер образа возлюбленной: женский персонаж в «Элегиях» неоднозначен, амбивалентен, он одновременно мифологизируется и эротизируется, увенчивается и развенчивается, эстетизируется и снижается. Маньеристично парадоксальное сочетание противоречащих друг другу позиций и положений в «Элегиях» Донна, а иногда и в рамках одного стихотворения. О влиянии маньеризма свидетельствуют и принцип парадокса, организующий структуру текста, эклектичность, эксперименты с жанровым каноном, разговорный характер лексики, противопоставленный высокому петраркистскому стилю.

В третьем параграфе «Парадигмы женского образа в "Элегиях" Джона Донна» рассматриваются образные парадигмы «Элегий», в которых основанием сопоставления является женщина (женщина и мужчина). В настоящем сборнике выделяются 15 больших парадигм образа женщины: «женщина —»библейский образ», «женщина —> другое существо», «женщина —> первоэлементы», «женщина —> географический объект», «женщина —* пространство», «женщина —» небесное», «женщина —► изображение», «женщина —> драгоценность», «женщина —► искусство», «женщина —► судно», «женщина —> воин», «женщина —» субъект и объект власти», «женщина —► отрава и лекарство», «женщина и мужчина —» конспираторы», «женщина и мужчина —► единое целое». Указанные парадигмы в совокупности включают в себя 60 метафор. Примечательно, что 20 из них имеют мифологическое происхождение: это образы, составляющие парадигмы «женщина —> другое существо» (при этом метафоры мифологических персонажей, входящие в данную парадигму, имеют отрицательную коннотацию) и «женщина —* первоэлементы», а также образы Тенаруса и Орка.

Шесть образов относятся к парадигме «женщина —► библейский образ», причем в двух случаях женщина сравнивается с Сатаной. Одной из крупных является парадигма «женщина и мужчина —» конспираторы», она также включает в себя шесть метафор.

Женский персонаж в «Элегиях» становится неоднозначным, амбивалентным, что является ярким признаком влияния традиции маньеризма. Специфика образов, с которыми сравнивается возлюбленная героя в «Элегиях», отражает гедонистическое мироощущение автора, обусловленное влиянием античной и ренессансной традиций. Эти метафоры имеют преимущественно эротический подтекст. В то же время сравнение возлюбленной в «Элегиях» с мифологическими персонажами, образами животных и птиц, метафорами земли, воды, огня вводит образ героини в мифологический контекст: она

растворяется в природном царстве, превращается в один из первоэлементов, в ней подчеркивается природно-животное начало, антропоцентричность элегий разрушается. Поэт позволяет читателю окунуться в фантастический мир, где лирический субъект, подобно мифологическому герою, вступает в борьбу с хтоническим чудовищем, чтобы подчинить его себе. Демифологизация реализует установку героя на обладание предметом вожделения. В борьбе за ускользающую реальность лирический субъект срывает мифологический покров с возлюбленной, обнажая эротическую суть.

Многие из парадигм «Элегий» составляют бинарные оппозиции (земное/небесное, монарх/раб, яд/лекарство), что также свидетельствует о двойственности образа женщины. Кроме того, в рамках одной парадигмы встречаются образы сопоставления как с положительной, так и с отрицательной коннотацией (ангел/падший ангел, небесный ангел/сатана, вода/грязная вода).

Увенчание и развенчание образа женщины в «Элегиях» восходит к традиции карнавальной культуры, популярной в средние века и эпоху Возрождения. В ее основе лежит смеховое начало. При этом смех имеет амбивалентный характер: он жизнерадостный и ироничный, утверждающий и отрицающий, восхваляющий и бичующий. В культуре маньеризма и барокко, как указывал в своих работах М.М. Бахтин, традиция карнавального смеха также присутствует, хотя и трансформируется в соответствии с новыми эстетическими представлениями.

В «Элегиях» создается тип отношений между мужчиной и женщиной, противоречащий петраркистскому шаблону с гордой красавицей и страдающим влюбленным. Имеется в виду не только факт физической близости, который был недопустим в поэзии Петрарки. Замужняя дама, героиня элегий Джона Донна, ступает на тропу измены. Автор делает героя и его возлюбленную любовниками, окунувшимися в атмосферу насильственности и фальши социальных отношений. Бросая вызов окружающей среде, они становятся партнерами в своем стремлении укрыться от пристального взгляда недоброжелателей, найти в реальном мире место для своего чувства. Образы лирического субъекта и героини элегий, возникающие в подобном контексте, объединяются в парадигму «женщина (женщина и мужчина) —> конспираторы».

Четвертый параграф посвящен исследованию своеобразия коммуникативной структуры и субъектно-объекгных отношений в «Элегиях» Джона Донна. Стихотворения данного сборника имеют эгоцентрический характер. «Я» эксплицировано во всех элегиях. При этом лирический субъект «Элегий» не является лирическим героем: автор дистанцируется от своего героя, воспринимая его как объект для поэтических экспериментов. Адресат также выражен во всех стихотворениях «Элегий» Джона Донна.

Одной из ярких особенностей текстов Донна является их драматичность. Стихотворения поэта-метафизика напоминают театральные постановки, в их основе лежат определенные ситуации, созданные между лирическим субъектом и героиней. Кроме того, произведения Джона Донна написаны в форме драматического монолога: прямые обращения субъекта речи к собеседникам или слушателям передают интонации живой разговорной речи1.

В целом, характер коммуникативной системы элегий Донна отражает влияние барочно-маньеристских тенденций. Эклектичность, сочетание в элегиях элементов лирического, повествовательного и драматического текстов, присутствие в одном стихотворении нескольких эксплицитных адресатов и т. п. - все это направлено на создание эффекта удивления.

Специфика субъектно-объектных отношений в «Элегиях» разрушает иерархию взаимоотношений мужчины и женщины петраркистской поэзии, в которой возлюбленная имеет психологическую власть над героем. В элегиях английского поэта влюбленные становятся партнерами в отношениях. Они вместе преодолевают препятствия, скрываются от Ее ревнивого мужа и родни, они, наконец, вступают в физическую связь. Однако есть элегии, в которых это равновесие нарушается («Любовная наука» («Natures lay Ideot...»), «Разнообразие» («Variety»), «Путь любви» («Loves Progress»), «На раздевание возлюбленной» («То His Mistris Going to Bed»)). В этом случае лирический субъект стремится занять лидирующее положение в любви, желая овладеть объектом страсти, подчинить его себе; он позиционируется как творец, своими руками создающий возлюбленную, утверждающий свое право на непостоянство, эгоистически стремящийся к собственному наслаждению. Даже если дама предает героя, проявив, таким образом, инициативу и перехватив у него активность, последнее слово все равно остается за ним, он всегда имеет право вершить суд и выносить приговор.

Вторая глава «Женщина в художественном мире "Песен и сонетов" Джона Донна» имеет подобную структуру, однако она посвящена изучению особенностей «Песен и сонетов» Джона Донна. Эта глава также состоит из четырех разделов: «Традиция петраркизма в "Песнях и сонетах" Джона Донна», «Барокко и маньеризм в "Песнях и сонетах"», «Парадигмы образов "Песен и сонетов" Джона Донна», «Коммуникативная структура "Песен и сонетов"».

В первом параграфе говорится об особенностях жанра, специфике названия «Песен и сонетов» Джона Донна, своеобразии поэтической традиции в данном сборнике.

Вопрос о жанре «Песен и сонетов» представляется довольно сложным, поскольку автор здесь отступает от жанрового канона. В сборнике Джона

1 Хохлова Ю.Л. Религиозная поэзия Джона Донна (особенности стиля и образной системы): автореф. дис...канд. филол. наук. С.-П., 2001. С. 10.

Донна представлено два стихотворения, обозначенных как «песня»: «Песня («Мой друг, я расстаюсь с тобой...»)» («Song. "Sweetest love, I do not goe"» и «Песня («Трудно звездочку поймать...»)» («Song. "Goe, and catche a falling starre"»). Нужно отметить, что в XVII веке «песня» не всегда фигурировала в названии. Одной из главных особенностей лирической поэзии была мелодичность, на существовавшие мелодии писались слова, а на готовые стихотворные произведения создавалась музыка. Ритмичность, музыкальность стихотворений Джона Донна позволяла творить их музыкальные переложения.

Актуальной в сборнике является и проблема сонета. В английской поэзии у слова «сонет» параллельно с его классической трактовкой как стихотворения строгой формы существует иное толкование. Сонетами в елизаветинской лирике назывались также небольшие по объему стихотворения любовного содержания, не имеющие регламентированной формы. Поскольку четкой формальной структуры у этих произведений нет, на их жанровую принадлежность указывает специфика тематики. Кроме того, различие состоит и в самом написании слова «сонет»: «сонет» как синоним любовного стихотворения употребляется с одним «n» (sonet). Именно в этом значении он представлен в названии сборника Джона Донна: в «Песни и сонеты» включены стихотворения на любовную тематику, различные по форме и объему.

Можно предположить, что «Песни и сонеты» Джона Донна названы по аналогии с «Песнями и сонетами» («Songes and Sonettes») Ричарда Тоттела. «Тоттелевский сборник» - выдающееся произведение английского Ренессанса. Это книга, которая включает в себя тексты различных жанров, созданные разными авторами, отражает этапы зарождения, развития и трансформации английского петраркизма. Лирика Петрарки служила поэтам XV - XVII веков фундаментом, на котором они строили свои поэтические здания. В произведениях «Песен и сонетов» Ричарда Тоттела сохраняется петраркистская система, в то же время авторы данного сборника трансформируют традицию Петрарки, намечая особенности лирики позднего Ренессанса.

В «Песнях и сонетах» Джона Донна авторская позиция также связана с рецепцией петраркизма. Мотив жестокости холодной красавицы и страдания героя от безответной любви, образ женщины-воина, побеждающей мужчину равнодушием, метафора разбитого сердца, символизирующая отвергнутую любовь, оксюмороны - все эти элементы петраркистской системы присутствуют на страницах сборника Джона Донна, Оказываясь в контексте метафизических стихотворений, они приобретают особое звучание. Донн использует их в качестве отправной точки для создания собственных остроумных поэтических решений.

____Во втором ряздепе отучается проблема соотношения барочных и

маньеристских тенденций в «Песнях и сонетах» Джона Донна. Следует сказать, что в сборнике еще сказывается традиция маньеризма. Например, как и в своих

«Элегиях», английский поэт здесь противопоставляет петраркистской лексике разговорный язык. Отдельную группу в «Песнях и сонетах» составляют стихотворения, продолжающие тему свободной любви, начатую в «Элегиях». Принцип разнообразия, который провозглашает герой, является отголоском маньеристской традиции.

При этом в «Песнях и сонетах» усиливаются барочные тенденции, что выражается, главным образом, в идейно-тематическом плане. Барокко -продукт кризисной эпохи, периода социальных катаклизмов, войн и революций. Человек оказывается в тисках трагической реальности. Героем времени становится беспокойная личность, стремящаяся обрести равновесие в надломленном мире.

Барочный дисбаланс и стремление к гармонии характерны и для «Песен и сонетов». Герой стихотворений Джона Донна, утративший внутренний стержень, ищет истину и находит ее в счастье взаимной любви. При этом поиск душевного равновесия сопровождается в произведениях английского поэта психологической напряженностью. Например, в стихотворении «Лихорадка» («А Feaver»), в котором герой умоляет любимую не умирать, эффект психологического напряжения достигается посредством трагических ассоциаций влюбленного, связанных с возможной смертью избранницы. Гибель женщины воспринимается героем как вселенская катастрофа, крушение всего мироздания. Синтез микро- и макрокосма здесь предстает в трагическом контексте: героиня являет собой весь мир, который исчезнет вместе с ней.

Искусство барокко - это искусство иносказания. Оно насквозь пронизано символами, аллегориями и эмблемами. Произведения Джона Донна также символичны и эмблематичны. При этом информацию для создания оригинальных метафор поэт черпает из различных областей: медицина, алхимия, астрономия, география, математика, растительный и животный мир, астрология.

Амбивалентность иллюзорного и реального, традиционная для поэтики барокко, присутствует и в «Песнях и сонетах» Джона Донна. Поэт размывает грань между явью и сном, иллюзией и действительностью. Так, в стихотворении «Сон» («The Dreame») избранница героя предстает в роли сверхъестественного существа, способного читать мысли и перемещаться из реального плана в идеальный.

Барочные художники и поэты устремляют свой взгляд в потусторонний мир. Земная жизнь для них - короткий наполненный страданиями путь, за которым следует дорога в вечность. Подобный взгляд на проблему духа и плоти был распространен еще в эпоху средневековья. Дуализм является ярким признаком «Песен и сонетов» Джона Донна. Однако он не отрицает бренную плоть, как художники и поэты средневековья; и не воспринимает земную любовь как путь к Богу, подобно Данте Алигьери. Проблема соотношения

потустороннего и земного, души и тела у английского поэта решается в метафизическом ключе. Поэты-метафизики не противопоставляют идеальное и реальное, они воспринимают мир в «двойном измерении». Схематически метафизический образ можно представить в виде креста а именно - в точке пересечения вертикальной и горизонтальной линий, где горизонталь символизирует земное, а вертикаль - небесное1. В «Песнях и сонетах» Джона Донна вопрос о корреляции духовного и чувственного раскрывается в интерпретации темы любви как дуалистического союза. Донн прославляет мистический симбиоз двух влюбленных, великое счастье, возможное, по мнению автора, при участии равно как духовного, так и плотского.

В третьем параграфе анализируется специфика образных парадигм в «Песнях и сонетах». Здесь выделяются 12 больших образных парадигм: «женщина (женщина и мужчина) —> библейский образ, божество», «женщина (женщина и мужчина) —* другое существо», «женщина (женщина и мужчина) —> растение», «женщина (женщина и мужчина) —> пространство», «женщина и мужчина —* единое целое», «женщина —> губительница», «женщина —* властительница сердца, глаз (и т.д.) героя», «женщина —> изображение», «женщина (женщина и мужчина) —> воин», «женщина (женщина и мужчина) —> монарх», «женщина (женщина и мужчина) —> безжизненное», «женщина —* гастрономическое». Данные парадигмы составляют 69 метафор.

В «Песнях и сонетах» в нескольких случаях встречаются сексуально окрашенные образы сопоставления (женщина - гастрономическое, влюбленные - мотыльки, влюбленные - петухи и львы, метафора женщины-воина, возникающая в эротическом контексте), традиционные для «Элегий» Джона Донна. В то же время на уровне образной системы между двумя сборниками проявляется существенное различие. В «Песнях и сонетах» Джон Донн совершает прорыв в потустороннее, что дает рождение специфическим художественным решениям. Данное произведение имеет метафизическую направленность. Мистическое здесь сопряжено с земным, потустороннее - с реальным. Метафоры, составляющие образные парадигмы «Песен и сонетов», отражают эту особенность. Примечательно, что самой крупной является парадигма «женщина и мужчина —> единое целое»: она включает в себя 15 конкретных случаев, в которых влюбленные предстают как духовно-плотский союз. Телесное начало в этом союзе становится ступенью к мистическому экстазу духовного слияния. В «Элегиях» метафора «влюбленные —» единое целое» возникает дважды. Автор здесь лишь намечает тему, которая в «Песнях и сонетах» становится центральной.

Зубкова Е.А. Библейская символика Дилана Томаса в контексте английской «метафизической» поэзии: дис.... канд. филол. наук. М., 1998. С. П.

Формальным отражением темы метафизического единства влюбленных является также основание сопоставления «женщина и мужчина», которое в «Песнях и сонетах» фигурирует в восьми больших парадигмах, тогда как в «Элегиях» оно представлено лишь в парадигмах «женщина и мужчина —* конспираторы» и «женщина и мужчина —► единое целое».

Восемь метафор объединяет парадигма «женщина (женщина и мужчина) —► библейский образ, божество». В «Песнях и сонетах» ассоциирование женского персонажа с библейскими образами создает вокруг него божественный ореол. Героиня стихотворений данного произведения обретает сверхъестественные способности и возможность пересекать границы видимого и невидимого миров, ее причисляют к лику святых. При этом поэт не отрываете* от чувственного начала: женский образ балансирует между реальным и ирреальным, физическим и идеальным. В «Элегиях» же тропы, входящие в парадигму «женщина —♦ библейский образ», выполняют, скорее, декоративную функцию (гедонистическое настроение стихотворений, откровенный натурализм приземляют образ героини).

Проекцией метафизической мысли поэта являются также следующие тропы: «женщина - примула» как символ Эдема и духовно-плотской любви, «женщина (женщина и мужчина) - фиалки» как метафора союза душ влюбленных, «женщина (женщина и мужчина) - Феникс» как образное воплощение бессмертного, возрождающегося из пепла чувства и т.д.

Следует отметить, что кроме парадигм «женщина —»библейский образ» и «женщина (женщина и мужчина) —► единое целое» и в «Элегиях» и в «Песнях и сонетах» имеют место следующие сходные парадигмы образов: «женщина (женщина и мужчина) —» другое существо», «женщина (женщина и мужчина) -* воин», «женщина —► изображение»; а также отдельные метафоры: «женщина - государство» и «женщина (женщина и мужчина) - монарх». Однако при формальном сходстве образы сопоставления в каждом из исследуемых сборников получают оригинальное семантическое наполнение. Так, в «Элегиях» сравнения возлюбленной с мифологическими образами животных и птиц, составляющие парадигму «женщина —> другое существо», характеризуются наличием сексуального подтекста (за исключением образа женщины - черной вороны, отрицательный смысл которого помогает автору составить едкий психологический портрет героини стихотворения). В «Песнях и сонетах» метафора «женщина и мужчина - петухи и львы» также предстает в эротическом контексте. В то же время сравнение влюбленных с птицей здесь имеет метафизическую специфику. В частности, птица Феникс, выступающая в качестве образа сопоставления, символизирует бессмертную духовно-чувственную любовь героя и его избранницы. Образы, объединенные в парадигму «женщина (женщина и мужчина) —> воин», в данном произведении наряду с тем значением, в котором они представлены в «Элегиях», - с войной в

элегиях Джона Донна ассоциируется физическая близость героев -приобретают иные смысловые оттенки. В духе петраркистской поэзии возлюбленная здесь побеждает лирического субъекта своим равнодушием. Кроме того, в этом сборнике в составе парадигмы «женщина (женщина и мужчина) —» воин» имеет место также метафора с метафизической семантикой: в стихотворении «Экстаз» («The Extasie») тела влюбленных предстают как армии, между которыми застыли две души.

Метафора «женщина - монарх» в «Элегиях» строится на основании петраркистского мотива служения, поклонения даме. В «Песнях и сонетах» тема власти трансформируется: короли здесь - влюбленные, мощь которых заключается в их духовно-плотском единстве. Сила чувства превращает любящих в отдельный универсум, где они сами властвуют. Подобным образом метафора государства как объект сопоставления, являющаяся в «Элегиях» отождествлением идеи открытия мужчиной женского тела, а также олицетворением сексуальной власти героя над избранницей, в «Песнях и сонетах» становится символом всеобъемлющей любви, оттеняя центральный мотив сборника - слияние влюбленных в единое целое. Образ любящих «расширяется» до масштабов Вселенной, они представляют собой все государства, целый мир.

В разделе «Коммуникативная структура "Песен и сонетов"» рассматриваются особенности коммуникативной структуры и субъектно-объектных отношений в «Песнях и сонетах». Особенности лирического субъекта в сборнике продиктованы барочно-маньеристской традицией: из стихотворения в стихотворение герой перевоплощается, как будто меняя маски. Он предстает то несчастным влюбленным, страдающим от безразличия дамы сердца, то циником, воспевающим свободную любовь, то половинкой единого счастливого союза влюбленных, то разочарованным в женщинах скептиком. Кроме того, несколько стихотворений сборника написаны от лица женщины. Тематически они близки к стихотворениям, в которых лирическим субъектом является мужчина, но в них ситуация изображается с женской точки зрения.

В качестве адресата, эксплицитно или имплицитно выраженного в тексте, в «Песнях и сонетах», как и в «Элегиях», может выступать не только возлюбленная героя, но и некий условный объект речи, предмет, абстрактное явление (Любовь) и т.д.

Специфической особенностью коммуникативной организации данного сборника является смысловая значимость местоимения «мы», включающего в себя «я» и «ты» героя и возлюбленной. В контексте метафизических стихотворений Джона Донна данное местоимение на коммуникативном уровне

Что касается субъектно-объектных отношений в «Песнях и сонетах», то в указанном произведении создается целая палитра взаимоотношений мужчины и

слиянии любящих.

женщины, и в зависимости от того, какой тип любви изображается в стихотворении, меняются позиции героев: в одном случае возлюбленная предстает как неприступная красавица, губящая героя нелюбовью, в другом -как сексуальный объект, на который направлены эротические притязания мужчин. Однако на первом плане в этом сборнике оказывается специфический вид отношений лирического «я» и героини, когда границы личного пространства между влюбленными стираются, они растворяются друг в друге.

Таким образом, контраст между «Элегиями» и «Песнями и сонетами» проявляется и на уровне субъектно-объектной структуры. Если в «Элегиях» изображаются взаимоотношения двух партнеров, живущих в гуще реальных событий, и при этом мужчина занимает преимущественно доминирующую позицию в любви (владеет и подчиняет), то в «Песнях и сонетах» присутствует тенденция к равенству между полами.

В Заключении формулируются основные выводы, подводятся итоги.

Итак, «Элегии» и «Песни и сонеты» - произведения сложные и неординарные с точки зрения жанровой природы. Если в элегиях, которые являются новаторскими по своему характеру, все же сохраняется основной жанровый признак - элегический дистих, - то в «Песнях и сонетах» автор разрушает жанровый канон. Песнями и сонетами здесь становятся небольшие по объему любовные стихотворения, написанные в свободной форме. При отсутствии формальных признаков главной приметой жанра здесь является любовная тематика. Но тема любви выходит на первый план и в «Элегиях». Единство тематики и наличие общих признаков на образном, стилистическом, коммуникативном уровнях затрудняет выявление жанровой специфики «Элегий» и «Песен и сонетов».

В то же время для каждого из исследуемых сборников характерна специфическая трактовка образа женщины и темы любви. В «Элегиях» автор рисует образ героини как некого мифологического существа, завораживающего природного, стихийного явления и в то же время снижает его, акцентируя плотское начало. В «Песнях и сонетах» женский персонаж имеет метафизический характер: он разомкнут в мир идеальный и мир земной; образ возлюбленной обожествляется, приобретает метафизический характер, но при этом не отрывается от реальной действительности. Если в «Элегиях» взаимоотношения мужчины и женщины выстраиваются, главным образом, в горизонтальной плоскости, то в «Песнях и сонетах» они оказываются на пересечении горизонтальной и вертикальной плоскостей, что отражает особенность метафизического стиля. Результаты настоящего исследования дают основание противопоставлять «Элегии» и «Песни и сонеты» как произведения различных жанров.

Публикации по теме диссертации Работа, опубликованная в рецензируемом журнале, входящем в реестр ВАК РФ:

Скиба И.В. Традиция Овидия в «Элегиях» Джона Донна // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2010. № 6. С. 283-290 (0,5 пл.).

Работы, опубликованные в других научных изданиях:

1. Скиба И.В. «Прощание, запрещающее грусть» Джона Донна в переводе И.А. Бродского // Художественный текст и текст в массовых коммуникациях: Материалы международной научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2006. Вып. 3. Ч. 1. С. 174- 181(0,5 пл.).

2. Скиба И.В. Женщина как библейский образ в элегиях Джона Донна // Актуальные проблемы германистики и романистики: сборник статей по материалам межвузовской научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2006. Вып. 10. Ч. И. С. 173 - 179 (0,4 пл.).

3. Скиба И.В. Специфика парадигмы «женщина —» библейский образ» в «Песнях и сонетах» Джона Донна // Актуальные проблемы германистики и романистики: сборник статей по материалам межвузовской научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2007. Вып. XI. Ч. II. С. 236 -242 (0,3 пл.).

4. Скиба И.В. «Женщина —► пространство» в «Элегиях» и «Песнях и сонетах» Джона Донна // XIX Пуришевские чтения: Переходные периоды в мировой литературе: сборник статей и материалов/ отв. ред. М.И. Никола. М.: Mill У, 2007. С. 214 (0,1 пл.).

5. Скиба И.В. Коммуникативная структура элегий Джона Донна // Белорусская литература и мировой литературный процесс: международный научный сборник / Под ред. A.A. Гугнина. Полоцк: ПГУ, 2007. Вып. 2. С. 265 - 271 (0,5 пл.).

6. Скиба И.В. Мотив измены в элегиях Джона Донна// Художественный текст и текст в массовых коммуникациях: Материалы международной научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2008. Вып. 4. Ч. 1. С. 27-36 (0,6 пл.).

7. Скиба I. Парадигма «Женщина —» пространство» в любовной лирике Джона Донна // Лтературознавч1 o6piï. Пращ молодих учених. Кшв: 1нститут лиератури ím. Т.Г. Шевченка HAH Украши, 2008. Вип. 13. С. 6 - 9 (0,4 пл.).

8. Скиба И.В. Коммуникативная структура «Песен и сонетов» Дж. Донна // Актуальные проблемы германистики и романистики: сборник статей по материалам межвузовской научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ^ 2008,Л ып..12. 4.II.C. 182 - 185 (0,3 пл.).

9. Скиба И.В. Парадигма «Женщина и мужчина —* единое целое» в «Песнях и сонетах» Джона Донна // Художественный текст и текст в массовых

коммуникациях: материалы международной научной конференции. В 2 ч. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2009. Вып. 5. Ч. 1. С. 27 - 33 (0,3 пл.).

Подп. к печ. 11.11.2010 Объем 1.25 п.л. Заказ№112 ТирЮОэкз.

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Скиба, Инна Васильевна

Введение.

Глава 1. Женщина в художественном мире «Элегий» Джона Донна.

1.1. «Элегии» Джона Донна и традиция элегического жанра. Джон Донн и Овидий.

1.2. Эстетическая природа «Элегий» Джона Донна.

1.3. Парадигмы женского образа в «Элегиях» Джона Донна.

1.4. Коммуникативная структура «Элегий».

Глава 2. Женщина в художественном мире «Песен и сонетов» Джона

Донна.

2.1. Традиция петраркизма в «Песнях и сонетах» Джона Донна.

2.2. Барокко и маньеризм в «Песнях и сонетах».

2.3. Парадигмы образов «Песен и сонетов» Джона Донна.

2.4. Коммуникативная структура «Песен и сонетов».

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Скиба, Инна Васильевна

Известно, что тип картины мира, представленной в художественном произведении, и тип персонажа взаимообусловлены [Лотман, 1970, с. 294]. В художественном мире «Элегий» («Elegies») и «Песен и сонетов» («Songs and Sonets») Джона Донна женский персонаж занимает особое место. Он является важным объектом изображения, с ним связаны многочисленные авторские ассоциации. Он в значительной мере моделирует картину изображенного мира и отражает специфику миросозерцания поэта. Кроме того, образ женщины играет существенную роль в коммуникативной структуре данных произведений, являясь основным адресатом субъекта речи. Актуальность диссертационной работы обусловлена отсутствием в научной литературе целостного, системного анализа специфики женского персонажа «Элегий» и «Песен и сонетов».

В критике и научной литературе о творчестве Джона Донна затрагивается тема женщины в любовной лирике поэта, но, как правило, это достаточно беглые замечания и наблюдения. Поэзия Джона Донна становится популярной уже в начале XVII века. В период с 1633 по 1669 год выходит семь изданий его произведений. Изучению творчества Донна посвящают свои работы такие известные критики, как Б. У. Драммонд, Б. Джонсон, Дж. Драйден. Главным достоинством поэзии Джона Донна признается «остроумие» («wit»). К концу столетия отношение к творчеству поэта-метафизика меняется. Так, Джон Драйден по-прежнему отдает должное остроумию Донна, но при этом обвиняет его в несоблюдении норм стилистики.

В эпоху Просвещения интерес к Джону Донну угасает. Век разума и гармонии не принимает сложную, непонятную метафизическую поэзию. В этот период выходит около двадцати известных работ о Донне [приводится по: Keynes, 1958]. В их числе, например, «Исторический, географический, генеалогический и поэтический словарь» [The great historical., 1701], в котором фигурирует имя поэта.

В XIX веке тексты Джона Донна снова привлекают к себё внимание. Сложная образность, эксперименты со стихом, тема взаимоотношении человека и Вселенной - все эти элементы; творчества Донна- импонируют поэтам и литературным: критикам романтизма. С.Т. Кольридж, Ч. Лэм, Томас Де Куинси-и другие4 романтики дают в своих критических.' отзывах; положительную характеристику поэзии? Джона Донна. Заметный: вклад: в изучение творчества-; метафизика вносит биографическая работа Эдмунда Госсе [Gosse, 1899]:

В XX столетии вновь происходит взрыв интереса к;текстам«Джона'Донна. В1 этом заслуга,, в частности, Гербёрта Грирсона. Его академическое издание поэзии метафизика, вышедшее в; 1912 году, делает се доступной для широкого круга: читателей. В литературной критике появляется большое1 количество исследований* касающихся различных аспектов творчества'Донна.

В 20-е годы особую роль, в зарубежном донноведении, играют труды Т.С. Элиота. В 1921 году выходит его статья «Поэты-метафизики» [Eliot; . 1975]; в которой говорится о чувственном постижении мысли в поэзии Джона Донна как о ее отличительном признаке. К 1930 году относится монография Джорджа Уйльямсона, посвященная исследованию традиции Донна [Williamson, 1930]*. В 40-е годы: появляется работа Р. Тьюв («Елизаветинская; и метафизическая; образность. Ренессансная поэтика и критики XX века») [Tuve, 1947]; где исследователь полемизирует с теорией Т.С. Элиота о сходстве лирики Донна с поэзией современности.

В числе наиболее значительных трудов в донноведении первой половины XX века оказываются также работы Э. Симпсон («Изучение прозаических работ Джона Донна») [Simpson, 1924], X. Фоссета («Джон Донн: Изучение в полемике») [Fausset, 1924], П. Легуи («Дони-мастер .») [Legouis, 1928]; Р. Болда «Значение Донна в английской литературе») [Bald, 1932], Дж. Беннет («Четыре поэта-метафизика: Донн, Герберт, Воэн, Крэшо») [Bennett; 1934], 4í Коффйна («Джон Донн и новая философия»); [Coffin, 1937], М.Ф: Молони «Джон> Донн: его полет над средневековьем») [Moloney, 1944]. В этих исследованиях анализируется творчество Донна на фоне эпохи, изучаются традиция и новаторство его поэзии, особенности образности и стихосложения.

В 50 - 60-е годы внимание ученых по-прежнему направлено на изучение своеобразия литературной традиции, поэтического метода и стиля Донна, специфики» поэтики его произведений. Среди работ, вышедших в этот период, следует отметить труды таких известных ученых, как Дж. Лейшман («Монарх остроумия .») [Leishman, 1951], К. Хант («Поэзия^ Донна») [Hunt, 1954], Э. Гарднер («Поэты-метафизики») [Gardner, 1957], M. Прац («Пылающее сердце») [Praz, 1958], M. Ругофф («Образы Донна») [Rugoff, 1962], Эдвард ле Комт («Милость к мудрому грешнику: Жизнь Джона Донна») [Le Comte, 1965], Д. Гасс («Джон Донн-петраркист .») [Guss, 1966], H. Андрисен («Джон Донн: консервативный революционер») [Andreasen, 1967], А. Альварес («Школа Донна») [Alvarez, 1967].

В 1970 году выходит фундаментальная академическая биография Донна, созданная Р.Э. Болдом [Bald, 1970]'. В 1972 году 400-летию со* дня рождения поэта посвящается сборник статей, включающий в себя» работьь А. Дж. Смита, Б. Викерса, Дж. Холландера, Б. Харди и других исследователей [Donne, 1972]. В 70-е годы также появляются труды Ф. Кермода («Шекспир, Спенсер, Донн») [Kermode, 1971], Б. Эверетт («Донн - лондонский поэт») [Everett, 1972], Дж. Р. Робертса («Джон Донн: аннотированная библиография современной, критики 1912 - 1967 годов») [Roberts, 1973], Д. Кэткарта («Сомнение относительно совести .») [Cathcart, 1975], Э. Ферри («Все в войне со* временем: любовная поэзия Шекспира, Донна, Джонсона, Марвелла») [Ferry, 1975], А. Дж. Смита («Джон Донн: критическое наследие») [Smith, 1975], JT. Э. Гувер («Джон Донн и Франциско Кеведо: поэты любви и смерти») [Hoover, 1978]. Широкому читателю адресован иллюстрированный очерк Д. Паркера «Джон Донн и его мир» [Parker, 1975], в котором рассказывается об' эпохе и современниках поэта.

Среди критических работ о Донне 80-х годов важными являются работы Дж. Кэри («Джон Донн: жизнь, философия, творчество») [Carey, 1981],

Т.О. Слоуна («Донн, Мильтон и конец гуманистической риторики»)* [Sloane, 1985], А. Дж. Смита («Метафизика любви», 1985) [Smith, 1985], А.Ф. Маротти («Джон Донн, поэзия избранного круга») [Marotti, 1986], Г.Ф. В ал л ера-(«Английская» поэзия XVI века») [Waller, 1986],. монография' о жизни и творчестве поэта Ф. Дж. Варнке («Джон Донн») [Warnke, 1987].

В последнее время становится распространенным психоаналитический подход к изучению* творчества .Джона, Донна. Известны, книга X.JI. Мйкина, в которой.' исследуется образ женщины в' поэзии Донна [Meakin, 1998], монография Б. Сондерса, посвященная проблеме* «интерпретации« желания» -сексуального, духовного, желания известности - в* творчестве Джона- Донна (ученый называет Донна одним из величайших англоязычных теоретиков «желания») [Saunders, 2006]. В монографии Р. Таргоффа рассматривается тема соотношения духовного и телесного в поэзии Джона Донна [Targoff, 2008].

Подробнее мы, остановимся на некоторых исследовательских работах, в которых анализируется своеобразие «Элегий» и «Песен № сонетов» английского поэта. Ученые изучают вопросы традиции и новаторства, связи содержания стихотворений с фактами биографии поэта, специфику художественного метода и стиля, стихосложения, образности в любовной лирике Донна. Так, Дж. Беннет пишет, что биографические реалии поэта-метафизика, в частности женитьба на Энн Мор, отразились' на специфике его любовной поэзии. Чувства- к Энн Мор вдохновили Джона Донна на создание стихотворений, в которых «торжествует тот редкий род любви, когда чувства — лишь средства, а брак - это сочетание подлинных интеллектов» [Bennett, 1964, р. 20].

Эту мысль продолжает Элен Гарднер [Gardner, 1965]. Исходя- из особенности трактовки темы любви и взаимоотношений мужчины и женщины, исследователь делит любовные произведения Донна на две группы: стихотворения, созданные до начала 1600-х годов, и стихотворения, написанные после 1602 года, в котором состоялся тайный брак поэта- с Энн Мор. Во второй группе оказываются произведения о глубоких отношениях между мужчиной и женщиной, о взаимной счастливой любви, духовно-плотском союзе. Встреча с Энн Мор, по мнению Гарднер, повлияла на мировосприятие Донна, его поздняя лирика становится более сложной по форме и более серьезной и глубокой по содержанию. В то же время, Э. Гарднер признает, что художественный мир любовной поэзии Джона Донна далек от его реальной жизни: лирический субъект стихотворений не является самим поэтом, а героиня - это не Энн Мор.

Н. Андрисен в книге «Джон Донн: консервативный революционер» выступает против биографического метода изучения поэзии Джона Донна. По словам ученого, он не проясняет, а напротив, усложняет и запутывает ситуацию. Попытки связать элементы поэтического мира с конкретными фактами биографии Донна влекут за собой множество неточностей и расхождений. Даже если стихотворения метафизика и носят на себе некоторый отпечаток личности поэта, они не являются отражением его фактического опыта. Присутствие на страницах любовных произведений Джона Донна различных, а то и противоречивых, трактовок взаимоотношений мужчины и женщины Н. Андрисен объясняет желанием поэта исследовать любовь во всех ее проявлениях и доносить результаты этого исследования до читателя.

Ученый делит стихотворения «Элегий» и «Песен и сонетов» на три группы согласно изображаемым в них типам любви и традиции, на которую ориентируется Джон Донн. К первой группе относятся стихотворения, в которых любовь описывается как источник сексуальных наслаждений. Здесь поэт отталкивается от традиции Овидия. Ко второй - стихотворения, отправной точкой в которых служит петраркистская традиция. В третью группу входят произведения, где поэт, опираясь на традицию христианского платонизма, изображает любовь как гармоничный союз мужчины и женщины. Первые два типа любви Андрисен рассматривает как две крайности: яркий акцент на плотском начале, с одной стороны, и чрезмерный идеализм - с другой. «Положительным примером» истинной любви он считает взаимоотношения, описываемые в третьей группе стихотворений. Донн, отмечает исследователь, создает своеобразный «идеал на земле», проецируя платоническое чувство на земные отношения двух людей.

Н. Андрисен предлагает общую для произведений «Элегий» и «Песен и сонетов» классификацию. Однако следует отметить, что для каждого из сборников характерна специфическая магистральная концепция любви, что, на наш взгляд, является основанием группировать стихотворения по типам взаимоотношений лирического субъекта и героини отдельно в «Элегиях» и в «Песнях и сонетах».

Отдельным вопросом в критических работах о любовной поэзии Джона Донна является проблема поэтической традиции в лирике метафизика. Так, например, Д. Гасс посвящает свою книгу «Джон Донн - петраркист» исследованию темы влияния традиции петраркизма на любовную лирику Джона Донна и особенности ее интерпретации в творчестве метафизика. По мнению ученого, данная традиция трансформируется в поэзии Донна в так называемый «остроумный петраркизм».

Некоторые ученые, в частности Э. Гарднер [там же], говорят о связи поэзии Джона Донна с ренессансным неоплатонизмом и называют стихотворения об идеальной гармоничной любви неоплатоническими. А. Дж. Смит в статье «Отказ от любви, или был ли Донн неоплатоником в любви?» [Smith, 1972] выступает против подобного определения. Он считает, что стихотворения Донна о реальной любви, важной составляющей которой является плотское начало, далеки от неоплатонического идеала. Идеи неоплатоников служат поэту-метафизику скорее исходным материалом для создания собственных произведений, а иногда и объектом иронии. Подобный взгляд на проблему встречается и в исследованиях XIX века: «Это прекрасное платоническое здание безжалостно уничтожено в поэзии Донна. У него любовь с ее бесконечным разнообразием и несоответствиями обусловлена принципом бесконечного потока в природе» [цитата по: Grierson, 1962, р. 23].

Л.Э. Гувер в книге «Джон Донн и Франциско Кеведо: поэты любви и смерти» исследует соотношение барочного и метафизического в любовной лирике . Джона- Донна и Фраициско де Кеведо. Гувер утверждает, что для этих поэтов? характерен особый барочный взгляд на мир;, объясняющий- сходство тематики и. стиля их произведений: Исследователь называет Донна и Кеведо поэтами смерти. Эта тема, распространенная.в традиции барокко, сопряжена в их- текстах- с темош любви; Такое: трагическое: восприятие- любви? отличает барочную литературу от литературы Возрождения.

Большое: количество; критических: работ посвящено? исследованию; феномена, остроумия в поэзии Джона Донна. Весьма обстоятельной и всеобъемлющей; является, монография* Дж. Б. Лейшмана «Монарх остроумия», где исследователь делает обзор: творчества: Донна в литературном« контексте1 XVII века. По мнению ученого, поэт в своих произведениях раскрывает новые художественные- возможности приема парадокса. Считая остроумие главной особенностью лирики Джона Донна, Лёйшман классифицирует стихотворения «Элегий» на три; группы., К первой из, них относятся., элегии; представляющие собой непринужденные интеллектуальные: беседы,, поводом для* которых является желание1 лирического субъекта, продемонстрировать * свое остроумие; При этом ему важен не сам предмет беседы, а фейерверк аналогий и аргументов; которые он использует, чтобы: доказать, свою? мысль. Этот вид остроумия Дж. Б; Лейшман:называет овидианским. Ко второй группе относятся элегии, в которых остроумие является; метафизическим. Посредством'? приема^ парадокса, в основе: которого лежит сопоставление несопоставимого;.'автор? делает эпатажные* умозаключения. Элегии, входящие в третью? группу,, исследователь называет драматическими, поскольку в них при: наличии элемента, остроумия на переднем плане оказываются' реальные или вымышленные драматические ситуации;

Произведения «Песен и сонетов» Дж. Б. Лейшман: делит на несколько типов на основании степени серьезности тона - от ; «возмутительных», циничных высказываний до трактовки любви как серьезного чувства.

Д.Л. Петерсон в книге «Английская лирика от Уайета до Донна» [Peterson,. 1967] трактует стихотворения «Песен и сонетов» не как простое упражнение в остроумии, а как «серьезные» произведения, в которых поднимается проблема духовного и телесного. Метод остроумия в «Песнях и сонетах» ученый рассматривает как способ доказать взаимозависимость души и< тела.

В статье «Язык парадокса: "Канонизация"» К. Брукс на примере стихотворения «Канонизация» иллюстрирует роль парадокса в поэзии Джона Донна. Автор статьи считает, что только язык парадокса может передать смысл стихотворения, другие методы, основанные на буквальном понимании, исказили бы его [Brooks, 1962]. Подобным образом А.Дж. Смит анализирует «Облако и Ангел» Джона Донна как одно из метафизических стихотворений, в основе которых лежит метод остроумия, нацеленный на совмещение несовместимого [Smith, 1962].

Об остроумии как о важной особенности поэзии Джона Донна пишет и Синклер Льюис [Lewis, 1969]. Он называет любовную лирику метафизика «чрезвычайно требовательной»: она требует от читателя высокого интеллекта. Чтобы понять остроумную поэзию Донна и насладиться ею, необходимо уметь понимать парадоксы поэта и наслаждаться ими.

Б. Викерс в статье «"Песни и сонеты": риторика и гипербола» [Vickers, 1972] отмечает роль специфических художественных приемов в создании Джоном Донном нового в поэзии типа отношений между влюбленными, когда лирический субъект и героиня составляют особый сплав, отдельный микрокосм, противостоящий внешнему миру. Одним из главных методов творения этого микрокосма является гипербола, которая в стихотворениях Донна приобретает иронический характер. По мнению исследователя, гипербола наряду с другими приемами, основанными на искажении буквального смысла, становится причиной длительного отсутствия интереса к поэзии Джона Донна.

Б. Харди в статье «Мысль и чувство в "Песнях и сонетах"» [Hardy, 1972] говорит о связи остроумия и эмоции в «Песнях и сонетах». По словам ученого, в любовной лирике английского поэта, как и в самой любви, смешаны разнородные элементы: серьезность, игра, сексуальность, требовательность, непринужденность.

Исследователи уделяют внимание также проблеме стихосложения в любовной лирике Джона Донна. Например, Дж. Холландер рассматривает поэзию Донна, в, контексте ее ритмического своеобразия. Он пишет, что стихотворения метафизика похожи не на елизаветинские песни, а на произведения Катулла и Вийона, имеющие характер разговорной речи [Hollander, 1972].

Следует сказать, что распространенным в донноведении является-также психоаналитическое направление. С точки зрения психоанализа анализирует особенности любовной лирики Донна Дж. Кэри в монографии «Джон Донн: жизнь, философия, творчество». По мнению ученого, тот факт, что поэту пришлось «изменить» своей вере, оставил в его душе глубокий« след. Внутренний конфликт, связанный с переходом Джона Донна- в» другую религию, сказался на своеобразии его творчества: тема измены, предательства, потери лейтмотивом проходит через многие его произведения. Дж. Кэри отмечает, что поэзия является для Донна своеобразным лекарством. Здесь, в мире фантазии, он создает свою реальность: мотив измены вытесняется из религиозной сферы в любовную, при этом предательство совершается чаще всего женщиной. Таким образом, говорит исследователь, поэт избавляется от чувства вины.

Г.Ф. Воллер [Waller, 1986] не согласен с Дж. Кэри. Он утверждает, что анализ художественных особенностей поэзии Джона Донна не должен основываться на биографических реалиях поэта, связанных с религией. Ситуация, в которой оказалась семья Донна, не была уникальной: в XVI веке в Англии гонению подвергались все католические семьи. Ученый считает, что Джон Донн посредством поэзии выражает свое отношение к политическим событиям.

Интересны высказывания Г.Ф. Воллера, касающиеся экспериментов поэта-метафизика со временем. Исследователь называет Донна новатором в отношении ко временному и вечному. В его стихотворениях время может замирать, а момент искусственно продлеваться. Вечное и моментальное у Джона Донна неразрывно связаны, и эту связь иллюстрирует бессмертный союз двух земных влюбленных [там же, с. 247 - 248].

В зарубежном литературоведении существуют и работы, посвященные исследованию образа женщины в поэзии Джона Донна. Джанел Мюллер в статье о роли образа женщины в метафизических произведениях пишет, что в любовной лирике Донна, несмотря на множество оттенков любви, преобладает асимметрия в отношениях между полами: мужчина убеждает и владеет, а женщина убеждаема и овладеваема. Даже стихотворения, в которых описывается гармоничный союз любящих, являются «диалогом одного», в них звучит голос только мужчины. Подобная позиция, считает исследователь, обусловлена законами патриархального общества, в котором жил Джон Донн [Mueller, 1989, vol. 87, № 2].

С психоаналитической позиции X.JI. Микин [Meakin, 1998] интерпретирует особенность женских образов в поэзии Джона Донна. Оригинальность исследования заключается в том, что ученый проводит параллель между творчеством Донна и работами Люси Иригарей, современной представительницы западноевропейской теории половых различий, полемизирующей с концепцией тендера. Ее внимание направлено на телесную сущность женщины, на женскую сексуальность, подавленную мужчинами. Кроме того, по ее теории, женщины, чтобы избежать дискриминации, должны создать свой язык, так как имеющийся сотворен мужчинами.

О проблеме половых различий, о мужском и женском голосах в любовной лирике Джона Донна говорит Памела Корэн [Coren, 2001, vol. 98, № 2]. Она отмечает, что в эпоху Возрождения в драматической традиции не было женщин-актрис, их роли исполняли мужчины. Женщина также не воспринималась в качестве автора литературных произведений. Подобным образом Донн в некоторых своих стихотворениях разрушает тендерные границы: мужчина в его произведениях говорит женским голосом («Любовь под замком»).

Во времена Джона Донна женщина не могла рассуждать на тему плотских отношений. Поэт-метафизик в своих стихотворениях вкладывает в уста женщины эпатажные заявления, касающиеся свободной любви и непостоянства в отношениях. По выражению П. Корэн, мужчины-поэты,(Донн, Джонсон, Кэмпион) присваивают себе двойное право изображать женщину произносящей эротические стихи и писать слова, которые она должна произносить [там же, с. 249].

Итак, в западной критике исследуются различные аспекты любовной лирики Джона Донна. Однако женский персонаж как важный элемент образной и коммуникативной структур «Элегий» и «Песен и сонетов» является недостаточно изученным.

В отечественном литературоведении интерес к творчеству Джона Донна возникает лишь в XX веке. Одной из ранних работ, в которой изучается своеобразие любовной лирики Донна, является исследование A.A. Аникста. Ученый пишет о поэзии Джона Донна: «Его первые произведения - песни, сонеты, эпиграммы, элегии, эпиталамы и послания - воспевают любовь, идеальную и чувственную; они полны гедонизма, прославляют наслаждение жизнью» [Аникст, т. 1, вып. 2, 1945, с. 165]. Нужно сказать, что подобный «обобщающий» взгляд на поэзию Донна упрощает ее, лишает многообразия мерцающих оттенков любви. В «Песнях и сонетах», например, в отличие от «Элегий», на первом плане оказывается не гедонистическое, а напротив, философское, серьезное настроение, осмысление любви как гармоничного союза мужчины и женщины. Далее A.A. Аникст отмечает: «Донн отказывается от того стремления к возвышенному, которое было свойственно поэзии Возрождения. Наиболее ясно проявляется это в трактовке темы любви. В отличие от вдохновенного платонизма любовной лирики Возрождения, он пишет стихи, подчас доходящие до грубости и цинизма» [там же, с. 166].

Иные воззрения на поэзию Джона Донна излагает Б. Томашевский. В своем предисловии к сборнику стихотворений поэта он говорит о связи лирики Донна с концепцией неоплатонизма, согласно которой земная любовь является лишь отражением некой божественной любви. Исследователь пишет: «У Донна отчетливо различимы два плана любви: высокий и низкий, небесный и земной, духовный и телесный. Земной план подчинен небесному, тело - душе. Земная любовь у Донна, несмотря на весь великолепный* апофеоз плотской страсти, является лишь бледной копией подлинной духовной любви. Тело лишь, книга, летопись любви, источником которой является душа» [Донн, 1973,. с. 13]. Следует подчеркнуть, что в метафизической поэзии земное и идеальное неразрывно связаны. В стихотворениях Джона Донна о взаимной счастливой любви тело, равно как и душа, становится важной составляющей духовно-плотского единства мужчины и женщины. Кроме того, любовь героев у Донна не есть отражение божественной любви, как в неоплатонической традиции. В центре здесь оказывается человек, его чувства и переживания.

Некоторые исследователи касаются темы жанрового своеобразия «Элегий» и «Песен и сонетов», но они лишь намечают проблему. В статье «Трагедия Джона Донна» Р:М. Самарин отмечает особенности строфики и метрики стихотворений «Песен и сонетов». Кроме того, ученый- пишет о «новых» жанрах, представленных на страницах данного произведения: «Новаторство раннего Донна-лирика особенно полно сказалось - в- тех стихотворениях, в которых он отступал от распространенных жанров поэзии Возрождения, создавал новые собственные поэтические жанры, подсказанные темой расставания с возлюбленной, темой ревности или простодушным восхищением ее земными прелестями. Вероятно, в этих случаях можно проследить и связь лирики Донна с ученой поэзией или народными истоками, но, во всяком случае, эти новые жанры в гораздо большей степени обращены вперед, к более позднему времени в английской поэзии» [Самарин, 1973, № 3, с. 169]. Что касается «Элегий», то в жанровом отношении исследователь характеризует стихотворения данного сборника как «лирический дневник молодого английского джентльмена» [там же, с. 170].

P.M. Самарин в своей статье говорит о ранних произведениях Джона Донна (в том числе об «Элегиях» и «Песнях и сонетах») как о жизнерадостной ренессансной лирике, вершине творчества-поэта. В.то^же время* про из ведениям позднего периода творчества» Дж. Донна ученый несправедливо дает негативную оценку. С его точки зрения, обращение поэта к религиозной тематике свидетельствует о его духовном кризисе, разочаровании в себе [Там же, с. 166].

В 1978 году выходит диссертация В.А. Хрипуна «Проблема творческого метода и стиля в "Песнях и сонетах" Джона Донна» [Хрипун, 1978], где автор раскрывает своеобразие художественного метода и стиля Дж. Донна в названном произведении, определяет значение «Песен и сонетов» и лирики Донна в целом в широком контексте английской поэзии XVII века,.показывает эволюцию творчества поэта от маньеризма к барокко. Кроме того, ученый классифицирует стихотворения данного сборника согласно выраженному в них настроению лирического субъекта и особенности трактовки темы любви.

Интересное исследование в области художественной природы «Песен и сонетов» принадлежит В.В. Захарову. В статье «Опыт классификации "Песен и сонетов" Джона Донна» [Захаров, 1980, вып. 2] он группирует стихотворения сборника на основе идейно-тематического своеобразия, а также строфики и метрики, связывая форму с содержанием и отражая эволюцию на идеологическом уровне и уровне средств художественной выразительности внутри «Песен и сонетов».

В< 1984 году публикуется диссертация 3.JI. Карумидзе «Феномен остроумия в поэзии Джона Донна», в которой автор рассматривает поэтический метод «остроумия» («wit») в системе научной мысли XVII века. Исследователь определяет «остроумие» как «логическое осмысление иррационального "художественного опыта".» [Карумидзе, 1981, с. 88]. Это, по словам 3.JI. Карумидзе, порождает поэтический образ «консит», «интуитивный по содержанию и рационально-логический по форме» [там же]. Особенности художественного метода Джона Донна ученый демонстрирует на примере некоторых стихотворений «Песен и сонетов» («На прощание: об имени, вырезанном на стекле» («А Valediction: Of My Name, in the Window»), «Облако и ангел» («Aire and Angels») и др.).

Большую роль в изучении творчества Джона Донна сыграли* научные исследования А.Н. Горбунова и С.А. Макуренковой. А.Н. Горбунов в монографии «Джон-Донн и английская поэзия XVI - XVII веков» [Горбунов, 1993] анализирует всю поэзию Донна, включая «Элегии» и «Песни и сонеты». По мнению А.Н. Горбунова, именно Джон-Донн ввел жанр элегии «в> обиход английской лирики», заложив весьма популярную в будущем традицию-[Там же, с. 101]. Ученый отмечает также влияние традиций Овидия и итальянского парадокса на «Элегии». Снижение образа возлюбленной и акцентирование плотской стороны любви объясняется антипетраркистскими тенденциями в лирике поэта-метафизика.

В отношении «Песен и сонетов» А.Н. Горбунов отмечает, что1 поскольку сонетом (sonet) в данном случае является не классический' сонет (sonnet), а небольшое по объему стихотворение о любви, то целесообразнее указанный сборник называть «Песнями и стихотворениями о любви». Исследователь классифицирует произведения этого сборника на основании литературных традиций, на которые опирается Джон Донн.

К первой группе, по данной классификации, относятся стихотворения, в которых поэт ориентируется на традицию Овидия. Они разнообразны по характеру: это и проповедь свободной любви («Община»), и обращение к Амуру с просьбой покровительства в любви и т.д. Во второй группе оказываются стихотворения, где Донн создает «свой вариант петраркизма». Здесь обыгрываются ситуации, традиционные для лирики Петрарки («Твикнамский сад» («Twicknam Garden»), «Тройной дурак»). В третьей группе стихотворений говорится о любви как идеальном духовно-плотском союзе. Здесь поэт, ориентируясь на неоплатоническую традицию, создает «сценызарисовки, иногда прямо, а иногда лишь очень косвенно и отдаленно связанные с неоплатонизмом» [там же, с. 108].

С.А. Макуренкова в монографии «Джон Данн: Поэтика и риторика» [Макуренкова, 1994] говорит об особенностях жанра песни, сонета у Джона Донна, ставит проблему разграничения стихотворений «Элегий» и «Песен и сонетов»: «Элегические произведения Данна отмечены "устойчивой совокупностью мыслей и чувств". Но это не всегда проясняет различие между ними и произведениями цикла "Песни и сонеты", а также эпитафиями» [там же, с. 42]. Однако решения этой проблемы ученый не предлагает.

В 2000 году выходит диссертация A.B. Нестерова «Рецепция поэзии Джона Донна в русской литературе» [Нестеров, 2000]. Исследователь здесь ставит проблему адекватности перевода произведений Джона Донна на русский язык, рассматривает специфику донновских аллюзий и степень ориентации переводчика на культурный фон эпохи Донна, выявляет сходство поэтик английского поэта и И. Бродского. По ходу исследования автор анализирует отдельные произведения Джона Донна, в том числе несколько стихотворений «Песен и*сонетов» («Первоцвет» («The Primrose.»), «Прощание, запрещающее печаль» («А Valediction: Forbidding Mourning»), «Блоха» («The Flea»)).

Одной из последних работ о Донне является подготовленное А.Н. Горбуновым и др. солидное издание произведений английского5 поэта [Донн, 2009], снабженное подробными комментариями и статьями И: Уолтона «Жизнеописание доктора Джона Донна, покойного настоятеля собора-Святого Павла в Лондоне» и работой А.Н. Горбунова «Другая оптика» в которой анализируется творчество поэта (в том числе «Элегии» и «Песни и сонеты»), рассматриваются особенности его произведений, проблема традиции и новаторства, предлагается периодизация творчества Джона Донна.

В отечественном литературоведении своеобразие образа женщины в «Элегиях» и «Песнях и сонетах» остается малоизученным. В настоящей работе предлагается системный анализ специфики женского персонажа как элемента образной и коммуникативной систем указанных произведений.

Объект изучения - образ женщины в «Элегиях» и «Песнях и сонетах» Джона Донна.

Предмет исследования - парадигмы образов, в которых левым элементом выступает женщина, коммуникативная структура,' поэтическая, традиция вышеназванных произведений:

В1 диссертационной работе использовались структурный, сравнительно-типологический, культурно-исторический методы.

Материалом* исследования являются стихотворения «Элегий» и «Песен и сонетов» Джона Донна. Тексты произведений приводятся по изданию 2001 года «Полное собрание поэзии и избранная проза Джона Донна» [The complete poetry.]. Раздел «Песни и сонеты» в данной книге включает 55 стихотворений, в раздел «Элегии и героическая эпистола» входит 20 пронумерованных любовных элегий и героическая эпистола, которая приводится отдельно от элегий.

Научная новизна работы. В данной диссертационной работе используется новая для изучения творчества Джона Донна- методика Н.В. Павлович, в основе которой лежит анализ парадигм образов.

Словесный поэтический образ, по определению Н.В. Павлович, - это» «небольшой фрагмент текста ., в котором отождествляются (сближаются) противоречащие в широком смысле понятия, т.е. такие понятия, которые в нормативном общелитературном языке не отождествляются1 (несходные, семантически далекие, несовместимые, противоположные). Иными словами, образ понимается как противоречие в широком смысле, или сближение несходного» [Павлович, 1995, с. 14].

Н.В. Павлович, автор «Словаря поэтических образов», считает, что каждый образ существует в языке не автономно, а в ряду других, схожих по смыслу образов, реализуя некий общий «смысловой инвариант», т.е. модель, парадигму [Павлович, 1999, т. 1, с. XXIX]. Парадигма образа, пишет Н.В. Павлович, — это «инвариант ряда сходных с ним образов, который состоит из двух устойчивых смыслов, связанных отношением отождествления.» [там же]. Инвариант образа являет собой «сложный смысл» X —> Y, где X и Y -противоречащие друг другу понятия, а стрелка —> показывает направление отождествления X и Y. При этом X и Y «есть инварианты определенных лексических рядов (слов или словосочетаний), X — того, что отождествляется, а Y - того; с чем происходит отождествление» [Павлович, 1995, с. 48]. Понятие X исследователь называет левым элементом, или членомшарадигмы, Y — правым. Автор диссертации использует в качестве обозначения элементов- также следующие термины: X - основание (субъект) сопоставления, Y — образ (объект) сопоставления.

В настоящей работе рассматриваются парадигмы, в которых* субъектом сопоставления является образ женщины. В тех случаях, когда основанием сопоставления выступают оба влюбленных, элемент X парадигмы получает наименование «женщина и мужчина». Кроме того, субъектом сопоставления выступают также части тела женщины, души и тела влюбленных. В»тексте основание сопоставления выражается местоимением (ты, она, они, мы и т.д.): «Shells all States, and all Princes .» [Она — все Государства и все-Короли . <3десь и далее перевод автора. - И.С.>] («К восходящему Солнцу»1 («The' Sunne Rising»)); или существительным: «Women are like the Arts, forc'd unto none .» [Женщина, как Искусства, не принадлежащие кому-то одному .] («Изменчивость» («Change»)).

Правый элемент парадигмы в данном исследовании может быть представлен следующим образом:

1) он фигурирует непосредственно в тексте: се. My Empirie, /How blest am I in this discovering thee!» [. Моя империя,/ Как счастлив я открыть тебя!] («На раздевание возлюбленной» («То His Mistris Going to Bed»));

2) он отсутствует в тексте, но определяется посредством контекста. Л.Я. Гинзбург пишет: «Поэтический контекст - понятие растяжимое. От фразы, от непосредственно данной ритмико-синтаксической единицы он восходит к

1 Перевод названий стихотворений приводится по: Донн Дж. Стихотворения и поэмы/ изд. подгот. А.Н Горбунов [и др.] М.: Наука, 2009. 567 с. произведению, циклу, творчеству писателя, наконец, к литературным, направлениям, стилям» [Гинзбург, 1997, с. 242]. В произведениях Джона Донна в: большинстве случаев мы восстанавливаем; образ сопоставления при»: помощи контекста целого стихотворения: например, «женщина-губительница» («Разбитое сердце» («The Broken Heart»), «Наследство» («The Legacie»),-«Погребение»- («The; Funerall») иг т.д.)- «женщина и мужчина - конспираторы» («Аромат»- («The1 Perfume»), «Ревность» («Jealosie») и т.д.)- иногда» — при помощи, отдельной фразы или предложения: «But when thou from this world wilt goe, / The whole world vapors with thy breath» [Когда ты уйдешь из этого мира, / Весь мир испарится с твоим дыханием] («Лихорадка» («А Feaver»)) - здесь возникает образ женщины-мира; В; подобных случаях в таблице парадигм образов в графе «Образы сопоставления» указываются не конкретные метафоры, а названия стихотворений;, в г которых возникают данные1 образы сопоставления.

Объект сопоставления, формально представленный в тексте; может быть выражен несколькими способами:

1) отдельным словом: «Shee, .whose face, like clouds tunics the day to night.» [Она, чей лик, как облако; день превращает в ночь.] («Анаграмма» («The Anagram»)):

2) простым или сложным словосочетанием: « Women are all like Angels; thefaire be/ Like those which fell to worse;.» [Все женщины, как Ангелы; красивы те,/ что на падших ангелов похожи;.] («Анаграмма»); «My Mync of precious stones.» [Мой клад из драгоценных камней.] («На раздевание возлюбленной»);

3) сложным предложением: «As a slave, .wh ich to morrow: should be free.»[Как раб, которого завтра должны освободить.] («Ревность»).

11арадигмы образов бывают разных уровней: «большие» парадигмы включают в себя «малые» [Павлович, 1999; т. 1, XXXI]. Каждая парадигма являет собой абстракциюи «воплощается в, текстах: в конкретных образах. Парадигма и образ соотносятся так же, как фонема и звук или геометрическое понятие треугольника и треугольник, нарисованный на бумаге. Можно сказать, что образ входит в. некоторую парадигму, принадлежит парадигме, реализует парадигму, является ее членом» [Павлович, 1995, с. 50].

В"( диссертационной работе также выделяются большие образные парадигмы, которые включают малые, а малые, в свою очередь, включают в себя конкретные образы. Например, в большую парадигму «женщина (женщина и мужчина) другое существо» входят следующие малые парадигмы: «женщина —> птица», «женщина (женщина и мужчина)^ —> насекомое», «женщина (женщина и мужчина) —» животное», «женщина —> античный персонаж», - которые реализуются в конкретных образах. Так, парадигма «женщина —> птица» состоит из метафор: «женщина - птица», «язык женщины - черная ворона». В случаях, когда малые парадигмы в пределах большой выделить нельзя, на конкретные метафоры распадается* непосредственно большая парадигма. Например, парадигма «женщина —> судно» делится на образы: «женщина - галера», «женщина - барка».

Иначе оформляется таблица образов элегии «Сравнение» («The Comparison»), в которой автор сравнивает разные части тел двух женщин и дает им яркие характеристики. В этом стихотворении мы не выделяем больших и малых парадигм образов. Важным здесь является сравнение объектов сопоставления, имеющих общее основание сопоставления.

Женский персонаж является не только важным элементом образной системы «Элегий» и «Песен и сонетов» Джона Донна, он играет также существенную роль в коммуникативной структуре данных произведений, являясь основным адресатом субъекта речи. Поэтому в настоящей диссертационной работе изучаются также особенности коммуникативной природы «Элегий» и «Песен и сонетов». Здесь мы опираемся, прежде всего, на работу Ю.И. Левина «Лирика с коммуникативной точки зрения» [Левин, 1998], в которой ученый обозначил проблему коммуникативного статуса лирических произведений. Анализируя «внутритекстовый коммуникативный аспект» стихотворений, Ю.И. Левин выделяет несколько типов текстов. По мнению исследователя, текст является эготивным, если он написан от первого лица, формальные показатели при этом — местоимения «я», «мы» и соответствующие формы, глаголов. Апеллятивный, текст «организован как единое, обращение; к . тому илш иному эксплицированному адресату» (формальные показатели! -местоимения «ты», «вы», соответствующие формы глаголов; императивы, обращения). Текст также может быть- одновременно эготивным; и апеллятивным, или ни тем, ни другим [Левин; 1998;, с. 469]. Коммуникативная-; структура «Элегий» и «Песен и сонетов» характеризуется наличием ш эксплицитного лирического субъекта^ и эксплицитного' или имплицитного адресата.

Некоторые исследователи называют «я» стихотворений Донна лирическим героем [Макуренкова, 1994, с. 78]. На наш взгляд,: такая формулировка не совсем верна. Лирический герой - это «художественный "двойник" автора-поэта, вырастающий из текста лирических композиций! . как четко очерченная фигура или жизненная роль, как лицо; наделенное определенностью индивидуальной судьбы, психологической: отчетливостью» внутреннего1 мира, а подчас и чертами пластического облика .» [Литературная энциклопедия? терминов и понятий, 2001, с. 452]. Об отношениях; автора: и лирического героя. М.М. Бахтин пишет следующее: автор — это носитель «напряженно-активного единства: завершенного целого, целого героя и целого? произведения, трансгредиентного каждому моменту его . Сознание: автора есть сознание сознания» [Бахтин^ 1979, с. 14]. По словам исследователя, автор как будто «проникает» в лирического героя, «оставляя в нем, в самой глубине его, только потенциальную возможность самостояния. Победа автора: над героем слишком полная, герой совершенно обессилен . Все внутреннее в герое как бы все сплошь повернуто наружу,'к автору, и проработано им» [Бахтин, 1986, с. 154 - 155]. Лирический субъект «Элегий» (как и «Песен и сонетов»); хотя и наделен определенными индивидуальными чертами, не отождествляется с автором, не является его «двойником».

Лирический адресат может быть:

1) эксплицитным, если он выражен в форме прямого обращения или «в форме обращенности (то есть косвенного обращения) говорящего к адресату», представленному в, тексте местоимениями «ты» и «вы» «с разной степенью их контекстуальной1 определенности». При этом; в тексте- отсутствуют слова-обращения, но имеют место местоимения 2-го лица и соответствующие им формы глаголов; [Романова^ 2007, с: 41]: «Thon shall be a 'Mary Magdalen.» [Тогда ты станешь Марией Магдалиной.] («Мощи» («The Relique»));

2) имплицитным, если он «основан, прежде всего, на экспрессивной функции языка и косвенно выражен через общий полемический тон, риторические вопросы* восклицания^ чужое слово, подтекст, включение в текст реплики или диалога: и т.п.» [там же, с. 42 — 43] («Любовь под замком» («Confined Love»), «Община» («Communite»). «Тройной дурак» («The Triple Foole») и т.д.).

Цель данного исследования - сравнить «Элегии» и «Песни и сонеты» Джона Донна с точки зреиия специфики образа жешцины. Поставленная цель определяет ряд задач:

- проанализировать особенности поэтической традиции в к<Элегиях» и «Песнях: и сонетах»;

- выявить степень влияния маньеристских и барочных тенденций в: указанных произведениях; ,

- исследовать парадигмы образов «Элегий» и «Песен и сонетов», в которых в качестве основания; сопоставления выступает женщина (или женщина и мужчина);

- рассмотреть своеобразие коммуникативной структуры в настоящих произведениях.

Структура работы: диссертация, состоит из введения, двух глав и., заключения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Парадигмы образа женщины в "элегиях" и "песнях и сонетах" Джона Донна"

Выводы ко второй главе 1. Исследователи проводят параллель между «Песнями и сонетами» Джона Донна и «Песнями и сонетами» Ричарда Тоттела. «Тоттелевский сборник» - выдающееся произведение английского Ренессанса. Это книга, которая включает в себя тексты различных жанров, созданные разными авторами, отражает этапы зарождения, развития и трансформации английского петраркизма. Лирика Петрарки1 служит поэтам XV - XVII веков фундаментом, на котором они строят свои поэтические здания. В; произведениях «Песен и сонетов» Ричарда Тоттела сохраняется петраркистская: система; в то же время авторы данного- сборника трансформируют традицию Петрарки;, намечая: особенности лирики? позднего Ренессанса:

В «Песнях и сонетах» Джона Донна также имеет место рецепция: петраркизма. Мотив жестокости холодной; красавицы и страдания героя от/ безответной любви, образ женщины-воина, побеждающей мужчину равнодушием, метафора разбитого сердца, символизирующая отвергнутую любовь — все эти- элементы петраркистской системы присутствуют на страницах сборника Джона Донна. Они служат английскому поэту-метафизику отправной точкой для; создания собственных остроумных поэтических решений.

2. В «Песнях и сонетах» Джона Донна особую роль играет, барочная традиция. В эпоху войн, революций и всевозможных катаклизмов;* в которую создавал свои произведения; Джон Донн, человек, теряет твердую? почву под ногами, пытается найти в атмосфере хаоса спасительную соломинку. Это мироощущение находит отражение в искусстве барокко. Барочный дисбаланс и стремление к гармонии характерны; и для «Песен и сонетов». Герой стихотворений Джона Донна, утративший внутренний стержень, ищет истину и находит ее в счастье взаимной любви. При этом поиск душевного равновесия; сопровождается в произведениях английского поэта психологической напряженностью, традиционной для искусства барокко.

Барочные художники и поэты устремляют свой взгляд в потусторонний мир. Земная жизнь для них - короткий наполненный страданиями путь,, за которым следует дорога в вечность. Подобный взгляд на проблему духа и плоти был распространен еще в эпоху средневековья. Джон Донн в «Песнях и сонетах» также обращается к мистике. Однако он не отрицает бренную плоть, как художники и поэты средневековья и барокко; и не воспринимает земную любовь как путь к Богу, подобно Данте Алигьери. Джон Донн, поэт-метафизик, прославляет мистический союз двух влюбленных, великое счастье, возможное, по мнению автора, при участии равно как духовного, так и плотского.

3. В. «Песнях и сонетах» выделяются 12 больших парадигм женского образа, которые составляют 69 метафор. Для «Песен и сонетов»-Джона^ Донна характерна метафизическая направленность. Мистическое здесь сопряжено с земным, потустороннее — с реальным. Метафоры, составляющие образные парадигмы данного произведения, отражают эту специфическую особенность. Примечательно, что самой крупной является парадигма «женщина и мужчина —► единое целое»: она включает в себя 15 конкретных случаев, в которых влюбленные предстают как духовно-плотский симбиоз.

Восемь метафор объединяет парадигма «женщина (женщина и мужчина) —» библейский образ, божество». Отождествление женского персонажа с библейскими образами отрывает его от реального мира, превознося до? уровня мира8 божественного. Проекцией метафизической мысли поэта являются также следующие тропы: «женщина - примула» как символ Эдема и духовно-плотской любви, «женщина (женщина и мужчина) - фиалки» как метафора союза душ влюбленных, «женщина (женщина и мужчина) - Феникс» как образное воплощение бессмертного, возрождающегося из пепла чувства и т.д.

В «Песнях и сонетах» выделяются также парадигмы образов, имеющих корни в петраркистской поэзии. В парадигму «женщина —» губительница» входят 14 метафор. Образы данной парадигмы рождаются в контексте одного из главных петраркистских мотивов - смерть влюбленного героя, погибающего от безответной любви. Образы женщины, владеющей сердцем (глазами и т.д.) героя, женщины-воина, побеждающей влюбленного своим равнодушием, также заимствованы у Петрарки. Как было указано выше, они являются исходным пунктом для раскручивания остроумной донновской мысли.

Сексуально окрашенные образы сопоставления (женщина-еда, влюбленные-мотыльки, влюбленные - петухи и львы, метафора женщины-воина, возникающая в эротическом контексте) встречаются в «Песнях и сонетах» лишь в нескольких случаях. Образы, имеющие подобный характер, являются традиционными для «Элегий» Джона Донна.

4. Коммуникативная ситуация «Песен и сонетов» схематически выглядит как «я» («мы») —> «ты» («вы»). Лирический субъект, эксплицированный во всех произведениях сборника, не имеет определенного психологического облика, он. словно меняет маски из стихотворения в стихотворение, при этом в нескольких произведениях в роли лирического «я» предстает женщина. Подобная особенность, на наш взгляд, отражает влияние барочно-маньеристских тенденций. В качестве «ты», эксплицитно или имплицитно выраженного в тексте, в «Песнях и сонетах», как и в «Элегиях», может выступать не только возлюбленная героя, но и другой адресат: некое условное «ты», кольцо, абстрактное явление (Любовь). Специфической особенностью коммуникативной организации* данного' сборника является смысловая значимость местоимения «мы», включающего в себя «я» и «ты» героя и возлюбленной. В контексте метафизических стихотворений Джона Донна данное местоимение на коммуникативном уровне реализует мысль автора о духовно-плотском слиянии любящих.

С точки зрения субъектно-объектных отношений, «Песни и сонеты» разнородны. Роли лирического субъекта и героини меняются в зависимости от изображаемой ситуации: в одном- случае возлюбленная предстает как неприступная красавица, губящая героя нелюбовью, в другом - как сексуальный объект, на который направлены эротические притязания мужчин, в третьем — стираются границы личного пространства между героями, влюбленные растворяются друг в друге.

195

Заключение

Элегии» и «Песни и сонеты» - произведения сложные и неординарные с точки, зрения- жанровой природы. Если* в элегиях, которые являются новаторскими по своему характеру, все же1 сохраняется основной жанровый признак - элегический дистих, - то в «Песнях и сонетах» автор,- разрушает жанровый канон. Песнями и сонетами здесь, становятся, небольшие по^ объему любовные стихотворения, написанные в свободной', форме. При отсутствии формальных признаков главной приметой жанра здесь является, любовная тематика. Однако тема любви выходит на первый план и в «Элегиях». Единство тематики и наличие общих признаков на образном, стилистическом, коммуникативном уровнях затрудняет выявление жанровой специфики «Элегий» и «Песен'и сонетов». Анализ особенности женского образа в*данных произведениях позволил автору диссертации найти дополнительные аргументы для того, чтобы позиционировать «Элегии» и «Песни и сонеты» как отдельные жанры.

Новаторство Джона Донна в «Элегиях» и «Песнях- и сонетах» проявляется на фоне литературной традиции. В «Элегиях», имеющих антипетраркистскую направленность, поэт обращается к французской, итальянской, английской и античной поэтическим традициям. Так,, в- духе поэзии «бернеско», разрабатывающей прием парадокса, и жанра «блазон», в основе которого лежит восхваление определенной части тела, поэт развенчивает петраркистский культ совершенной женщины. У Шекспира Джон Донн наследует такую особенность текстов, как драматичность: его произведения строятся в форме драматического монолога, обращенного к-публике и одновременно к конкретному адресату.

Особую роль в «Элегиях» Джона Донна играет античная традиция. Овидианские образы, темы, мотивы, сюжеты служат английскому поэту источником самостоятельных художественных решений. Донн модернизирует овидианскую элегию, делая ее более современной, дерзкой, чувственной и остроумной. Джону Донну импонирует легкая ирония древнеримского поэта, изображающего отношения между мужчиной и женщиной как незатейливую игру. Такое восприятие любви послужило поэту-метафизику «оружием» в борьбе с петраркистским стереотипом* страдающего влюбленного, и непреступной' избранницы. Однако> в «Элегиях» овидианская ирония становится бол ее-едкой-, любовная-игра превращается в страсть.

Традиция античного поэта.присутствует и-в «Песнях и сонетах»: кольцо; абстрактные явления, выступающие в качестве адресата, тема-непостоянства и т.д. Однако в этом* сборнике овидианская линия выделяется не-так ярко, она становится приглушенной, отодвигается на задний, план. Отправной точкой здесь становится неоплатоническая концепция, обращение к которой отражает эволюцию поэзии Джона Донна в идейно-тематическом плане. По мнению неоплатоников, высшее благо для человека заключается в воссоединении с божественной идеей. И воссоединение это возможно посредством духовной, платонической любви. При этом плоть воспринимается как бренная оболочка.

В «Песнях и сонетах» неоплатоническая доктрина5, получает метафизическое осмысление. Поэты-метафизики не противопоставляют духовное и плотское начала. Тело для них не" тленная оболочка, а ступень к неоплатоническому слиянию душ любящих. Идеальное и- реальное тесно сплетены в метафизической поэзии.

И в «Элегиях» и в «Песнях и сонетах» в той или. иной мере*представлена рецепция петраркизма. «Элегии»- Джона Донна имеют преимущественно антипетраркистский характер. Внимание автора здесь, сфокусировано на том, чтобы развеять петраркистский идеал. Причем ради этой цели Дж. Донн прибегает не только к античной, итальянской или французской традициям, но и к традиции самого Петрарки, используя элементы его поэзии в пародийном контексте. Антипетраркистская* линия просматривается и в «Песнях и сонетах». Однако здесь элементы петраркистской системы выполняют в первую очередь функцию своеобразной матрицы, «поэтического кода», на основе которого Джон Донн создает свои метафоры. Образы и мотивы, заимствованные у Петрарки, дают толчок для развития остроумной мысли поэта-метафизика.

Отдельной темой является проблема барокко и маньеризма в рассматриваемых сборниках. Результаты исследования' свидетельствуют о том, что в «Элегиях» доминирующими являются маньеристские тенденции, для «Песен и сонетов» же характерно усиление'признаков барочной традиции. Так, в «Элегиях» яркими приметами маньеризма становятся: амбивалентность женского образа, неприятие моногамии, акцентирование плотского- начала, парадоксальное сочетание полярных позиций и положений, эклектичность, разговорный характер лексики, динамичность текста, эксперименты с жанровым каноном. Барочная линия при этом выражена в произведении менее четко. В частности, можно отметить такие элементы барочной поэтики, представленные в стихотворениях «Элегий», как иллюзорность, театральность, аллегоричность, метафора реки, сниженные, грубые образы.

В «Песнях и сонетах» также имеют место маньеристские тенденции: антиномичность, тема непостоянства, разговорный язык, противопоставленный высокому петраркистскому слогу. Однако особое значение здесь приобретает традиция барокко, что выражается прежде всего на идейно-тематическом уровне. Особенностью «Песен и сонетов» Джона Донна становятся хаос и дисгармония, традиционные для, барочной поэтики. При' этом отсутствие стержня, единой концепции, внутренний дисбаланс и противоречия сопровождаются в сборнике стремлением к гармонии, мучительным поиском истины в окружающем хаосе, что тоже характерно для традиции барокко.

Барочный дуализм, амбивалентность метафизического и реального также находят яркое отражение в «Песнях и сонетах». Однако проблема соотношения духовного и плотского, ирреального и физического решается у Дж. Донна в метафизическом ключе. Если в барочной эстетике увлеченности мистикой сопутствует порицание телесного начала, то в «Песнях и сонетах» духовное и чувственное синтезируются, представляя собой неразрывное единство.

Подобная идея реализуется у поэта-метафизика в мотиве слияния душ и тел влюбленных. Отголосками традиции барокко, звучащей в сборнике, являются и апокалипсические образы, психологическая напряженность, символичность, эмблематичность.

Об оригинальности, автономности каждого из рассматриваемых нами сборников свидетельствует не только особенность поэтической традиции, но и специфика парадигм образов, субъектом сопоставления в которых является женщина (или женщина и мужчина). Согласно результатам исследования метафор, составляющих данные парадигмы, как в «Элегиях» так и в «Песнях и сонетах» формируется особый, индивидуальный характер женского образа и любовного чувства.

Женский персонаж «Элегий» неоднозначен, амбивалентен, что-является ярким признаком влияния традиции маньеризма. Специфика образов, с которыми сравнивается возлюбленная героя в «Элегиях», отражает гедонистическое мироощущение автора, обусловленное влиянием^ античной«и ренессансной традиций. Эти метафоры имеют преимущественно эротический подтекст. В то же время сравнение возлюбленной в «Элегиях» с мифологическими персонажами, образами животных и птиц, метафорами земли, воды, огня вводит образ героини в мифологический контекст: она предстает как некое загадочное, инопланетное существо. Демифологизация же реализует установку героя на обладание предметом вожделения. В борьбе за ускользающую реальность лирический субъект дерзко срывает мифологический покров с возлюбленной, обнажая эротическую суть. Двуплановость женского образа создается также посредством одновременно его эстетизации и снижения, увенчания и развенчания. Такое явление в элегиях Джона Донна восходит к традиции карнавальной культуры, популярной в средние века и эпоху Возрождения. В ее основе лежит смеховое начало. При этом смех имеет амбивалентный характер: он жизнерадостный и ироничный, утверждающий и отрицающий, восхваляющий и бичующий.

В «Элегиях» создается новый тип отношений между мужчиной и женщиной, противоречащий петраркистскому шаблону с гордой красавицей и страдающим влюбленным. Имеется в виду не только факт физической близости, который был недопустим в поэзии Петрарки. Замужняя дама; героиня-элегий Джона- Донна ступает на тропу измены. Автор делает героям и- его возлюбленную любовниками, окунувшимися в атмосферу фальши. Бросая вызов окружающей среде, они становятся партнерами в своем стремлении укрыться от пристального взгляда недоброжелателей, найти в > реальном мире место для своего чувства. Образы лирического субъекта и героини элегий, возникающие в подобном контексте, мы объединяем в парадигму «женщина (женщина и мужчина) —» конспираторы».

В «Песнях и сонетах» также встречаются эротически окрашенные образы сопоставления, традиционные для «Элегий»: метафоры еды, сравнения влюбленных с мотыльками, петухами и львами; образ женщины-воина, убивающей любовника «по-женски». В. то же время на уровне образной системы между двумя сборниками проявляется существенное различие. В «Песнях и сонетах» Джон Донн совершает прорыв в потустороннее, что дает рождение специфическим художественным решениям. Если в «Элегиях» метафоры, составляющие парадигму «женщина —» библейский образ», выполняют, скорее, декоративную функцию (гедонистическое настроение стихотворений, откровенный натурализм, приземляют образ героини),. то в «Песнях и сонетах» ассоциирование возлюбленной с библейскими образами, божеством приобретает глубокий смысл. Автор подчеркивает метафизическую природу женского персонажа, создает вокруг него божественный ореол. Героиня1 стихотворений данного произведения обретает сверхъестественные способности и возможность пересекать границы видимого и невидимого миров, ее причисляют к лику святых. При этом поэт не отрывается от чувственного начала: женский образ балансирует между реальным и ирреальным, что является следствием влияния метафизического мышления.

Любовное чувство в «Песнях и сонетах» также получает метафизическую трактовку, художественной реализацией которой являются образы парадигмы «женщина (женщина и мужчина) —> единое целое». В свете этой трактовки влюбленные представляют собой духовно-плотский союз, которому не страшны ни расставания, ни даже смерть. Телесное начало в этом^ союзе становится ступенью к мистическому экстазу духовного слияния. В «Элегиях» метафора «влюбленные - единое целое» возникает дважды. Автор здесь лишь намечает тему, которая в «Песнях и сонетах» становится центральной. Формальным отражением темы метафизического единства влюбленных является также основание сопоставления «женщина и мужчина», которое в «Песнях и сонетах» фигурирует в восьми больших парадигмах, тогда как в «Элегиях» оно представлено лишь в парадигмах «женщина и мужчина —> конспираторы» и «женщина и мужчина —> единое целое».

Следует отметить, что кроме парадигм «женщина —> библейский образ» и «женщина и мужчина —» единое целое» и в «Элегиях» и в «Песнях и сонетах» имеют место следующие парадигмы образов: «женщина (женщина и мужчина) —» другое существо», «женщина (женщина и мужчина) —> воин», «женщина —> изображение»; а также отдельные метафоры: «женщина - государство» и «женщина (женщина и мужчина) - монарх». Однако при формальном сходстве образы сопоставления в каждом из исследуемых сборников получают оригинальное семантическое наполнение. Так, в «Элегиях» сравнения возлюбленной с животными и птицами, составляющие парадигму «женщина —> другое существо», характеризуются наличием сексуального подтекста (за исключением образа женщины - черной вороны, отрицательная коннотация которого помогает автору составить едкий психологический портрет героини стихотворения). В «Песнях и сонетах» метафора «женщина и мужчина - петухи и львы» также предстает в эротическом контексте. В то же время сравнение влюбленных с птицей здесь имеет метафизическую специфику. В частности, птица Феникс, выступающая в качестве образа сопоставления, символизирует бессмертную духовно-чувственную любовь героя и его избранницы. Образы, объединенные в парадигму «женщина (женщина и мужчина) —> воин», в данном произведении наряду с тем значением, в котором они представлены в «Элегиях», - с войной в элегиях Джона Донна ассоциируется физическая* близость героев (за исключением стихотворения «Разлука с нею», где влюбленные, подобно шекспировским Ромео и Джульетте, объявляют войну судьбе) - приобретают иные смысловые оттенки. В духе петраркистской поэзии возлюбленная здесь» побеждает лирического субъекта своим равнодушием. Кроме того, в этом сборнике в составе парадигмы «женщина (женщина и мужчина) —► воин» имеет место также метафора с метафизической семантикой: в стихотворении «Экстаз» тела влюбленных предстают как армии, между которыми застыли две души.

Метафора «женщина - монарх» в «Элегиях» строится на основании петраркистского мотива служения, поклонения даме. В «Песнях и сонетах» тема власти трансформируется: короли здесь - влюбленные, мощь которых заключается в их духовно-плотском единстве, била чувства превращает любящих в отдельный универсум, где они сами властвуют. Подобным'образом метафора государства как объект сопоставления, являющаяся^ в «Элегиях» отождествлением идеи открытия мужчиной женского тела, а также олицетворением сексуальной власти героя над избранницей, в «Песнях и сонетах» становится символом всеобъемлющей любви, оттеняя центральный мотив сборника - слияние влюбленных в единое целое. Образ любящих «расширяется» до масштабов Вселенной, они представляют собой- все государства, целый мир.

Контраст между «Элегиями» и «Песнями и сонетами», проявляющийся на фоне общих признаков, отражается и на уровне коммуникативной организации. И для «Элегий» и для «Песен и сонетов» характерны следующие особенности коммуникативной системы: наличие лирического субъекта и адресата, эксплицитно или имплицитно выраженного в тексте, широкий спектр объектов речи, апеллирование к различным «ты» в пределах одного стихотворения, связь с античной традицией. Но в то же время характер элементов коммуникативной системы «Элегий» и «Песен и сонетов» подчеркивает разницу между этими; произведениями: местоимение «мы» как. «я» и «ты» лирического субъекта и героини, которое в; «Элегиях» не наполняется! смысловым содержанием: (за исключением? элегий? «Портрет»,„ «Аромат»^ «Разлука«; с нею»;,, в: которых: намечается« тема? мистического? единения любящих);, в; «Песнях и сонетах» приобретает особую семантику. «Мы» здесь» является? формальным?, воплощением^ метафизической интерпретации любвш как духовно-плотскош» союза и символизирует слияние влюбленных в одно целое.

В! каждом; из сборников, демонстрируются специфические субъектно-объектные отношения. В «Элегиях» это > отношения двух приземленных^ людей,. живущих, в гуще реальных событий. При этом мужчина занимает преимущественно? доминирующую позицию в любви: он владеет и подчиняет. В «Песнях и сонетах» же присутствует тенденция к равенству, между полами. На переднем плане здесь оказывается: мистическое; чувство влюбленных, оторвавшихсяют реального мираш создавших свой^собственный; одиншшдвоихс микрокосм.

Итак, для каждого из исследуемых сборников.; характерна: особая трактовка: образа; женщины; В «Элегиях» автор рисует образ:, героинигкак^ некоего мифологического чудовища, завораживающего? природного; стихийного;явлениями в тоже время снижает его, акцентируя:: плотское начало. В «Песнях и сонетах» женский: персонаж имеет метафизический характер: он разомкнут в мир идеальный и мир земной; образ:, возлюбленной: обожествляется, мистифицируется, но при этом не: отрывается от реальной действительности. В «Элегиях» взаимоотношения мужчины-, и женщины выстраиваются главным образом в горизонтальной плоскости; в? «Песнях и сонетах» они оказываются на пересечении горизонтальной: и вертикальной: плоскостей, что отражает особенность метафизического стиля:. Результаты настоящего исследования; дают: основание противопоставлять «Элегии» и «Песни и сонеты» как произведения различных жанров::

Список научной литературыСкиба, Инна Васильевна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Источники текстов

2. Донн Дж. Алхимия любви: Стихотворения/ Сост., предисл., коммент., прил. Г. Кружкова. М.: Молодая гвардия, 2005. 2333. с.

3. Донн Дж. Песни и песенки. Элегии. Сатиры/ Сост. В. Дымшиц, С. Степанов. СПб.: Symposium, 2000. 660 с.

4. Донн Дж. Стихотворения/ Пер., вступ. ст. и примеч. Б.Томашевского. JL: Худ. лит., 1973. 167 с.

5. Донн Дж. Стихотворения и поэмы/ Изд. подгот. А.Н. Горбунов и др.. М.: Наука, 2009. 567 с.

6. Античная поэзия. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону: Феникс,1997. 416 с.

7. Библия: Книга священного писания Ветхого и Нового Завета: Канонические: В русском переводе с параллельными местами и словарем. М.: Рос. библ. о-во,1998. 6., 925, 293, XVI с.

8. Марциал М. В. Эпиграммы/ Пер. с лат. Ф. Петровского. М.: ACT; Харьков: Фолио, 2000. 445, 2. с.

9. Новый Завет. Анахайм: Живой поток, 1998. 1458 с.

10. Овидий П.Н. Amores. Любовные элегии. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1963. 202 с.

11. Овидий. Скорбные элегии. Письма с Понта. М.: Наука, 1978. 271 с.

12. Овидий П.Н. Собрание сочинений. В 2 т. СПб.: Студиа Биографика, 1994. Т. 1.510 1. с.

13. Петрарка Ф. Лирика/ Вступит, статья и примеч. Н. Томашевского. М.: Худ. лит., 1980. 381 с.

14. Donne J. Selected prose. Chosen by E. Simpson/ Ed. by H. Gardner, T. Healy. Oxf.: Clarendon press, 1967. XVI, 397 p.

15. Donne J. The Elegies and The Songs and Sonnets/ Ed. by H. Gardner, bond:, Oxf.: At the Clarendon Press,; 1965, XCIX, 272 p.

16. Petrarca E. Canzoniere. Torino: Giulio Einaudi editore, 1964: 471 p.

17. The complete poetry and selected prose of John Donne/ Ed. by Charles M. Coffin. New York: Modern Library, 2001. XXXII, 697; p:1. Литература

18. Алексеева, H.B. Античная лирика// Античная поэзия. Всемирная; библиотека поэзии. Ростов-тна-Дону: Феникс, 1997. С. 3-10.

19. Алилова Д.Г. Эволюция, элегического жанра в эпоху Просвещения: на примере сочинений О. Голдсмита/ Редколл. журн.: Вестник ЛГУ. Сер.: История, язык, литература. Л:, 1990: 16 с.

20. Английская лирика первой половины XVII века/ Общ. ред. А.Н. Горбунова. М.: Изд-во МГУ, 1989: 347 с.

21. Аникст А.А. Поэзия середины XVII века// История английской литературы: В 3 т. М:, Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1945. Т. 1. Вып. 2. С. 162-175.

22. Аверинцев С.С. Древнегреческая поэтика и мировая литература // Поэтика древнегреческой литературы. М:: Изд-во «Наука», 1991. 365 с.

23. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. Mi: «Языки русской культуры», 1996. 447 с.

24. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. 446 с.

25. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит., 1990. 541, 2. с.

26. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества; М.: Искусство, 1979. 4235с.

27. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. 444, 1.с.

28. Бидерман Г. Энциклопедия символов. М.: Республика, 1996. 333, 2. с.

29. Бурова И.И. «Малые поэмы» Эдмунда Спенсера в контексте художественных исканий елизаветинской эпохи: Дисс. . доктора филол. наук. С-П., 2008. 644 с.

30. Васильева Ж.В. Образы барокко в диалоге культурных эпох: Дис. . канд. культурол. наук. М., 2001. 231 с.

31. Вельфлин Г. Основные понятия истории искусств. М., Д.: Academia, 1930. XL, 290 с.

32. Вельфлин Г. Ренессанс и барокко: Исследование о сущности и происхождении стиля барокко в Италии. СПб: Грядущий день, 1913. XII, 164 с.

33. Виппер Б.Р. Искусство XVII века и проблема стиля барокко// Ренессанс. Барокко. Классицизм. Проблема стилей в западноевропейском искусстве XV-XVII веков. М.: Наука, 1966. С. 245-263.

34. Виппер Ю.Б. О «семнадцатом веке» как особой эпохе в истории западноевропейских литератур// XVII век в мировом литературном развитии, М.: Наука, 1969. С. 11-60.

35. Виппер Ю.Б. Поэзия Плеяды. Становление литературной школы. М.: Наука, 1976. 432 с.

36. Виппер Ю.Б. Творческие судьбы и история (О западноевроп. лит. XVI -первой половины XIX в.). М.: Худ. лит., 1990. 317, 2. с.

37. Вулих Н. Овидий. М.:Молодая гвардия: Соратник: ЖЗЛ, 1996. 281 с.

38. Гагуа И.П. Овидий Назон и древняя Колхида. Тбилиси: Изд-во Тбил. ун-та, 1984. 124 с.

39. Ганин В.Н. Поэтика пасторали. Эволюция английской пасторальной поэзии XVI XVII веков: Автореф. дис. докт. филол. наук. М., 1997. - 32 с.

40. Ганин В.Н. Джон Донн в России: открытие, узнавание, первое осмысление // Anglistica. Сборник статей по литературе и культуре Великобритании. М., Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000. Вып. 8. С. 101-104.

41. Гарибашвили М.М. Композиционная организация «Любовных элегий» Овидия: Дисс.канд. филол. наук. Тбилиси, 1989. 182 с.

42. Гаспаров М.Л. Овидий в изгнании// Овидий. Скорбные элегии. Письма с понта. М-.: Наука, 1978. С. 189-224:

43. Гилилов И. Игра- об Уильяме Шекспире или Тайна Великого Феникса 2-е: изд., испр. и доп.. М.: Междунар. отношения, 2000. 509, [2] с.

44. Гинзбург Л.Я. О лирике. М^ Интрада, 1997. 415 с.

45. Горбунов А.Н. К проблеме эволюции лирики Джона Донна// Литературам контексте культуры. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1986. С. 102-113.

46. Горфункель А. Философия эпохи Возрождения. Учеб. пособие. М.: Высш. школа, 1980. 368с.ЦКЕ:Ьир://шш^кхо1оу.тГо/НЬ8есШ^03.2010). : ;

47. Донских О. А. Метафизика в поэзии// История и теория культуры в вузовском образовании. Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т. 2004. Вып.2. С. 23-28.

48. Дуров В: Поэзия.любви и скорби// Овидий П.Н: Собрание сочинений: Вг2 т. СПб.: Студиа Биографика, 1994. Г. 1. С. 5-22.

49. Егорова Л.В. О смысловой «многослойности» и трудности перевода, метафизического текста Джона Донна// Проблемы теории, практики и критики художественного перевода. Н. Новгород: ДЕКОМ: НГЛУ, 2000: С. 60-77: .

50. Елина Н.Г. К вопросу о преемственности культуры Возрождения// Типология и периодизация культуры Возрождения/ Под. ред. В.И. Рутенбурга. М.: Наука, 1978. С. 161-168.

51. Захаров В.В. Опыт классификации «Песен и сонетов» Джона Донна// Анализ стилей зарубежной художественной и научной литературы: Межвуз. сборник. JL: Изд-во ЛГУ, 1980. Вып. 2. С. 21-30.

52. Зубкова Е.А. Библейская символика Дилана Гомаса в контексте английской ■ «метафизической» поэзии: Дисс. . канд. филол. наук. М., 1998. 191 с.

53. Иванов Вяч. Вс. О Джоне Донне и Иосифе Бродском// Иностранная = литература, 1988. № 9. С. 180-181.40: Каплинский В.Я. Любовныя элегш Овид1я. Изсл"Кдовашя; Дисс.1 Курскъ: Епарх1альная тип., 1918. VIII, 190,'V с.

54. Карумидзе 3.Л. Феномен остроумия в поэзии Джона Донна:; Дйсс:. канд. филол. наук. Тбилиси, 1981. 168 с:

55. Киреев О: Жемчужина неправильной формы: О барочной поэзии Дж. Донна иХонгоры// Русская филология. Сборник научных работ молодых филологов. Тарту: Tartu Ülikooli kirjastus. 1995. №6. С. 181-191.

56. Кланицаи Т. Что последовало за Возрождением в истории литературы и искусства Европы?// XVII век в мировом литературном развитии; М.: Наука,. 1969. С. 84-101. . .

57. Клычков-Е.В; Жанровые особенности сонета и перевод английского сонета XVI века// Тетради;переводчика. М.: Изд-во Ин-та междунар. отношений, 19891 Вып. 23. С. 151-157.

58. Кон-Винер Э. История стилей изобразительных искусств. М.: ЗАО «Сварог и К», 1998. 217, 1. с.

59. Коноплюк Н.В. Жанровая традиция английского любовного сонетного цикла XVI-XIX веков// Вестник Волжского университета, им. В.Н.Татищева. Серия «Филология». Тольятти: Волж. ун-т, 2004. Вып. 4. С. 48-59.

60. Красавченко Т.Н. Английская литература XVIL века в англоязычном литературоведении// Современные зарубежные исследования по литературе XVII-XVIII веков. Сборник обзоров. М.: Изд-во АН СССР, 1981. Вып.1. С. 133-164. ■ ;

61. Левин Ю.И. Лирика с коммуникативной точки зрения// Избранные труды: Поэтика. Семиотика. М.: Шк. «Языки русск. культуры», 1998. С. 464-482.

62. Литературная^ энциклопедия терминов и понятий/ Гл. ред. и сост. А.Н. Николюкин. Mi: НПК «Интелвак», 2001. 16000 с.

63. Лотман Ю.М. Структура художественного текста; М.: Изд-во «Искусство», 1970. 383 с.

64. Макаров B.C. Проблема творческого пути поэта в восприятии, читателя и исследователя: A.C. Пушкин* и Дж. Донн// Ученые записки- Казанского гос. университета. Казань: Изд-во Каз. ун-та, 1998. Т. 136. С. 127-131.

65. Макуренкова С.А. Джон Данн: Поэтика и риторика. М.: Академия, 1994; 207 с.

66. Макуренкова С.А. Позднее творчество Шекспира и английская поэзия первой половины XVII века (на материале светской лирики Джона Донна): Дисс.канд. филол. наук. М., 1986. 215 с.

67. Масич Ю.В.; Первушина Е.А. «Метафора-отражение» в лирике Джона . Донна// Культурно-языковые контакты. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1999. Вып. 2. С, 175-182.

68. Микулина Л.Т. Интерпретация художественного текста// Язык, культура, диалог в контексте современности. СПб.: СПбГИЭУ, 2004. С. 117-125.

69. Мифология. Большой энциклопедический словарь/ I л. ред. Е.М. Мелетинский. 4-е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998: 736 с.

70. Мифы народов мира. В 2 т./ Г'л. ред. С.А. Токарев. М.: Рос. Энциклопедия, 1997. Т. 1.671 е.; Т. 2. 719 с.

71. Михайлов A.B. Поэтика барокко: завершение риторической эпохи// Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994. 512 с.

72. Морозов A.A. «Маньеризм» и «барокко» как термины литературоведения// ж-л «Русская литература», 1966. № 3. С. 28-44.

73. Морозов A.A. Софронова Л.А. Эмблематика и её место в искусстве барокко // Славянское барокко: Историко-культурные проблемы эпохи. М.: Наука, 1979. С.18-35.

74. Нестеров А. В. К последнему пределу. Джон Донн: портрет на фоне эпохи// Литературное обозрение, 1997. №5. С. 12-26.

75. Нестеров A.B. Рецепция поэзии Джона Донна в русской литературе: Дисс. . канд. филол. наук. М., 2000. 192 с.

76. Ортега-и-Гассет X. Воля к барокко// Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры / Сост. В.Е. Банго. М.: Искусство, 1991. С. 151-155.

77. Павлович Н.В. Словарь поэтических образов: На материале рус. худож. лит. XYIII-XX веков. В 2-х т. М.: Эдиториал УРСС, 1999. Т. 1. XLIX, 795 с.

78. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М.: ИРЯ РАН, 1995. 491 с.

79. Падучева Е.В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М.: Шк. «Языки русской культ.», 1996. 464 с.

80. Панофский Э. Ренессанс и «ренессансы» в искусстве Запада. М.: Искусство, 1998. 362, 1. с.

81. Пинский Л. Е. Ренессанс. Барокко. Просвещение: Ст. Лекции. М.: Рос. гос. гуманитар, ун-т , 2002. 827, [2] с.

82. Половинкина О.И. Метафизическая поэзия в американской литературной традиции: Дисс. . доктора филол. наук. М, 2006. 490 с.

83. Потемкина Л.Я. Маньеризм и барокко: преемственность и размежевание (фрагмент доклада)// Вщ барокко до постмо д ершзму. Зб1рник наукових праць. Дншропетровськ: Изд. ДГУ, 1997. С. 24-29.

84. Романова И.В. Поэтика Иосифа Бродского: лирика с коммуникативной точки зрения: Дисс. . докт. филол. наук. Смоленск, 2007. 448 с.

85. Самарин P.M. Донн и «поэты-метафизики»// История всемирной литературы. М.: Наука, 1987. Т. 4. С. 181-183.

86. Самарин P.M. Трагедия Джона Донна// Вопросы литературы. М.: Известия, 1973. №3. С. 162-178.

87. Свердлов М.И. Тема детства в английской оде XVII — начала XIX века: Дисс. . канд. филол. наук. М., 1994. 278 с.

88. Смышляева В.П. Линейная организация языка римской элегии: Ритмический, грамматический и синтаксический аспекты .поэтического порядка слов: Дисс. . докт. филол. наук. М., 2001. 364 с.

89. Соколов Д.А. «Песни и сонеты» Р. Тоттела и проблемы английского 9петраркизма 1530-х 1580-х годов: Дисс. . канд. филол. наук, Санкт-Петербург, 2004. 272 с.

90. Соколов Д.А. Текст. Эпоха. Интерпретация: «Песни и сонеты» Ричарда Тоттела и английская поэзия Возрождения. СПб.: Филолог, факультет СПбГУ, 2006. 326 с.

91. Сорокина Я.А. Английская элегия XVIII века: взаимодействие темы и жанра. М*.: Росс. гос. гумм, ун-т, 1998а. 24 с.

92. Сорокина Я.А. Элегия в системе лирических жанров XVIII века: Опыт компаративного анализа: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М.: Росс. гос. гум. ун-т, 19986. 23 с.

93. Томашевский Б. Поэзия Джона Донна// Донн Джон. Стихотворения. JL: Худ. литература, 1973. С. 5-16.

94. Уолтон А. Жизнеописание Джона Донна, покойного настоятеля собора Святого Павла в Лондоне// Донн Дж. Стихотворения и поэмы/ Изд. подгот. А.Н. Горбунов и др.. М.: Наука, 2009. С. 300-344.

95. Успенский Б. А. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000. 347, 1. с.

96. Флоря A.B. Диалектика гуманистического и барочного в сонетах Шекспира и Донна. Орск: Ор. гос. пед. ин-т им. Т.Г.Шевченко, 1993. 1L7 с.

97. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997. 448 с.

98. Фризман Л.Г. Жизнь лирического жанра: русская элегия от Сумарокова до Некрасова. М.: Наука, 1973. 165, 2. с.

99. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб: Университетская книга, 1997. 575 с.

100. Хлодовский Р.И. О ренессансе, маньеризме и конце эпохи Возрождения в литературах Западной Европы// Типология и периодизация культуры Возрождения. М.: Наука, 1978. С. 120-139.

101. Хлодовский Р.И. «Пентамерон» Джамбаттисты Базиле и итальянская литература на рубеже XVI XVII столетий. К вопросу о демократических тенденциях в литературе итальянского барокко// XVII век в мировом литературном развитии. М.: Наука, 1969. С. 183-238.

102. Хохлова Ю.Л. Религиозная поэзия Джона Донна: особенности стиля и образной системы: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. С.- П., 2001. 21 с.

103. Хрипун В.А. Проблемы творческого метода и стиля в «Песнях и сонетах» Джона Донна: Дисс. . канд. филол. наук. Днепропетровск, 1978. 210 с.

104. Чамеев A.A. Классицизм или барокко? (Своеобразие творческого метода Мильтона в поэме «Потерянный рай») // Вопросы эволюции метода. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. С. 7-16.

105. Чамеев A.A. Джон Мильтон и его поэма "Потерянный рай". Д.: Изд-во ЛГУ, 1986. 126 с.

106. Чекалов К. А. Маньеризм во французской и итальянской литературах. М.: ИМЛИРАН, Наследие, 2001. 207, 1. с.

107. Черняк И.Х. Зарождение ренессансной критики Библии// Актуальные проблемы изучения истории религии и атеизма: Сб. трудов. Л.: Музей истории религии и атеизма, 1979. С. 80-84.

108. Шайтанов И.О. Логика «метафизического» текста// Anglistica. Сборник статей по литературе и культуре Великобритании. М., Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000. Вып. 8. С. 92-100.

109. Шимберг С.С. Метафизическая поэзия Джона Донна// VIII Царскосельские чтения: международная научно-практическая конференция. СПб: Ленинградский государственный университет, 2004. Т. 7. С. 104-106.

110. Шпинарская E.H. Взаимоотношение барокко и классицизма: Историографический анализ и проблематика: Дисс. . канд. культурол. наук. С.-П., 1997. 160 с.

111. Элиот Т.С. Поэты-метафизики// Литературное обозрение. 1997. № 5. С. 42-46.

112. Энциклопедия символов, знаков, эмблем. М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2007. 608 с.

113. Эстетика Ренессанса: Антология: В 2 т. / Сост. и авт. предисл. В.П. Шестаков. М.: Искусство, 1981. Т. 1. 495 с.

114. Юнг К.Г. Психология и алхимия. Киев, Москва: Рефл-бук, Ваклер, 1997. 587 с.

115. Якушкина Т.В. Итальянский петраркизм XV — XVI веков: традиция и канон. СПб: СПбГУКИ, 2008. 334, 1. с.

116. Ярхо В.Н., Полонская К.П. Античная лирика. Ранняя греческая лирика. Эллинистическая лирика. Римская лирическая поэзия. М.: Высшая школа, 1967. 211 с.

117. Alvarez A. The school of Donne. New York: New American Library, 1967. 160 p.

118. Andreasen N. J. C. John Donne: conservative revolutionary. Princeton: Princeton University Press, 1967. IX, 249 p.

119. Bald R.C. Donne's influence in English literature. Moipeth: The S. John's college press, 1932. 62 p.

120. Bald R.C. John Donne, a life. New York, Oxford: Oxford University Press, 1970.X, 2., 627 p.

121. Baumlin J.S. John Donne and the rhetorics of Renaissance discourse. Columbia: University of Missouri Press, 1991. XIV, 333 p.

122. Benet D.T. Sexual transgression in Donne's elegies// Modern, philology. Chicago: University of Chicago Press, 1994. Vol. 92. № 1. P. 14-35.

123. Bennett J. Five metaphysical poets: Donne, Herbert, Vaughan, Crashaw, Marvell. Cambridge: Cambridge University Press, 1964. XI, 150 p.

124. Bennett J. Four metaphysical poets: Donne, Herbert, Vaughan, Crashaw. Cambridge: Cambridge University Press, 1934. 135 p.

125. Bloom H. John Donne and the metaphysical poets. New York: Bloom's Literary Criticism, 2008. XIX, 584 p.

126. Bloomfield M.W. The Elegy and Elegiac Mode// Renaissance Generes/ Ed. by B.R. Lewalski. Cambridge, Massachusetts and Lond.: Harvard University Press, 1986. P. 147-157.

127. Bradbury M., Palmer D. Metaphysical Poetry. Stratford-upon-Avon studies, 11. Lond.: Edward Arnold, 1970. 280 p.

128. Braden G. Petrarchan Love and the Continental Renaissance. New Haven: Yale University Press, 1999. XV, 198 p.

129. Brooks C. The Language of Paradox «The Canonization»// John Donne. A Collection of Critical Essays/ Ed. by H. Gardner. N.J.: Prentice-Hall, 1962. P. 100-108.

130. Buckley V. Poetry and the sacred. Lond.: Chatto & Windus, 1968. 244 p.

131. Carey J. John Donne: life, mind and art. Lond.; Boston: Faber and Faber, 1981. 303 p.

132. Cathcart D. Doubting conscience: Donne and the poetry of moral argument. Ann. Arbor: University of Michigan Press, 1975. 199 p.

133. Clements A. Poetry of contemplation: John Donne, George Herbert, Henry Vaughan, and the modern period. Albany, New York: State University of New York Press, 1990. XVII, 306 p.

134. Coffin C.M. John Donne and the new philosophy. New York: Columbia University Press, 1937. VIII, 313 p.

135. Comte Le Edwarsd. Grace to a Witty Sinner: A Life of John Donne. New York: Walker, 1965. 307 p.

136. Coren P. In the Person of Womankind: Female Persona Poems by Campion, Donne, Jonson// Studies in philology. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2001. Vol. 98. № 2. P. 225-250.

137. Crahay R. La vision poetique d'Ovide et Testhetique baroque// Atti del Convegno internationale Ovidiano. Roma: 1st. di studi romani, 1959. V. II. P. 91-110.

138. Crashaw E. Hermetic Elements in Donne's Poetic Vision// John Donne. Essays in Celebration/ Ed. by A.J. Smith. Lond.: Methew, 1972. P.324-348.

139. Daly Peter M. England and the Emblem: The Cultural Context of English Emblem Books// The English Emblem and the Continental Tradition/ Ed by Peter M. Daly. New York: AMS Press, 1988. P. 1-60.

140. Davies S. John Donne. Plymouth: Brit, council, 1994. IX, 85 p.

141. Donne J. Essays in Celebration/ Ed. by A.J. Smith. Lond.: Methuen, 1972. Vol. 1. VIII, 470 p.

142. Duncan E.H. Donne's Alchemical Figures// Journal of English Literary History. 1942. P. 269-271.

143. Edwards D.L. John Donne: man of flesh and spirit. Lond.; New York: Continuum, 2001. XIII, 368 p.

144. Eliot T.S. The Metaphysical Poets// Selected prose of T. S. Eliot/ Ed. by Frank Kermode. New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1975. 320 p.

145. Estrin B.L. Framing and imagining the «you»: Donne's «A valediction of my name in the window» and «Elegy: Change»// Texas studies in literature and language. Austin: University of Texas Press, 1988. Vol. 30, № 3. P. 345-362.

146. Everett B. Donne: a London poet. Lond.: Oxford University Press, 1972. 31 p.

147. Fausset H.' John Donne: a study in discord. Lond.: Jonathan Cape, 1924. 318 p.

148. Ferry A. All in war with time: love poetry of Shakespeare, Donne, Jonson, Marvell. Cambridge: Harvard University Press, 1975. 287 p.

149. Four metaphysical poets: an anthology of poetry by Donne, Herbert, Marvell and Vaughan/ Ed. by Richard Willmott. Cambridge: Cambridge University Press, 1985. VIII, 192 p.

150. Fressero J. Donne's «Valediction: Forbidding Mourning»// Essential Articles for the Study of John Donne Poetry/ Ed. by J. R. Robert. Hamden: Archon Books, 1975. P. 279-304.

151. Gardner H. General Introduction// Donne J. The Elegies and The Songs and Sonnets/ Ed. by H. Gardner. Lond., Oxf.: At the Clarendon Press, 1965. P. XVII-LXII.

152. Gardner H. The Metaphysical Poets. Lond.: Oxford, 1957. XXVI, 309 p.

153. Gosse E. The life and letters of John Donne, dean of St. Paul's. 1-2 vol. Lond.: W. Heinemann, 1899. Vol. 1. XX, 318 p.; Vol. 2. VIII, 391 p.

154. Granqvist R. The reputation of John Donne, 1779-1873. Stockholm: distributor, Almqvist & Wiksell International, 1975. 212 p.

155. Grierson H. J. C. Donne's Love Poetry by// John Donne. A Collection of Critical Essays/ Ed. by H. Gardner. N.J.: Prentice-Hall, 1962. P. 23-34.

156. Gross K. John Donne's lyric skepticism: In strange way// Modern philology. Chicago: University of Chicago Press. 2004. Vol. 101. № 3. P. 371-399.

157. Guibbory A. «Oh, let mee not serve so»: The politics of love in Donne's «Elegies»// ELH, Winter, 1990. Vol. 57, № 4. P. 811-833.

158. Guss D.L. John Donne, Petrarchist; Italianate conceits and love theory in the Songs and sonets. Detroit: Wayne State University Press, 1966. 230 p.

159. Hardy B. Thinking and Feeling in the Songs and Sonnets// John Donne. Essays in Celebration/ Ed. by A.J. Smith. Lond.: Methuen & CO LTD, 1972. P. 77-88.

160. Hasan Masood-ul. Donne's imagery. Aligarh, India: Faculty of Arts, Muslim University, 1958. 95 p.

161. Hauser A. Mannerism: The Crisis of the Renaissance and the Origin of Modern Art. 1-2 vol". Lond.: Routledge & Kegan Paul, 1965. Vol. 1. XX, 425 p.; Vol. 2. XIII, 322 p.

162. Hayes Thomas W. Alchemical Imagery in John Donne's «A Nocturnal» upon Sant Lucies" Day// Ambix. The journal of the Society for the Study of Alchemy and Early Chemistry. 1977. Vol. 24. Part 1. March. P. 55-62.

163. Hollander J. Donne and the Limits of Lyric// John Donne. Essays in Celebration. Ed. by A.J. Smith. Lond.: Methuen & CO LTD, 1972. P.259-272.

164. Hoover L.E. John Donne and Francisco de Quevedo: Poets of love and death. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1978. XXIX, 226 p.

165. Hunt C. Donne's poetry; essays in literary analysis. New Haven: Yale University Press, 1954. 256 p.

166. Kennedy W.J. Rhetorical norms in Renaissance literature. New Haven: Yale University Press, 1978. VII, 229 p.

167. Kermode F. Shakespeare, Spenser, Donne. Renaissance Essays. New York: Viking Press, 1971. VII, 308 p.

168. Keynes G. A bibliography of Dr. John Donne, dean, of St. Paul's. Cambridge: Cambridge University Press, 1958. XVIII. 285 p.

169. Legouis P. Donne the craftsman, an essay upon the structure of the Songs, and sonets. Paris: H. Didier, 1928. 98 p.

170. Leishman J. B. The Monarch of Wit: An Analytical and Comparative Study of the Poetry of John Donne. Lond.: Hutchinson University Library, 1962. 287 p.

171. Lewis C.S. Selected Literary Essays/ Ed. by Walter Hooper. Londl: Cambridge University Press, 1969. XXI, 330 p.

172. Louthan D. The poetry of John Donne, a study in explication. New York: Bookman Associates, 1951, 193 p.

173. Lovelock J. Donne: Songs and Sonnets/ ed. by Julian Lovelock. Basingstoke; Lond.: Macmillan, 1973. 256 p.

174. MacKenzie Clayton G. Emblem and-icon-in John Donne's poetry and prose. New York: P: Lang, 2001. 209 p.

175. Maier Michael. Atalanta Fugiens, hoc est Emblemata nova de Secretis Naturae Chymica. Kassel: Barenreiter-Verl., 1964. 214, 15 s.

176. Marotti* A. F. John Donne, coterie poet. Madison: University of Wisconsin Press, 1986. XVIII, 369 p.

177. Mathieu-Castellani G. Discours baroque, discours maniériste: Pygmalion, et Narcisse// Questionnement du baroque. Louvain-La-Neuve: Collège Erasme; Bruxelles: Nauwelaerts, 1986. P. 51-74.

178. Meakin H.L. John Donne's Articulations of the Feminine. Oxf.: Clarendon Press, 1998. XIII, 273 p.

179. Metaphysical lyrics and poems of the seventeenth century: Donne to Butler / Ed. by Herbert J. C. Grierson. Lond.: Oxford University Press, 1972. LVIII, 244 p:

180. Miller Clarence H. Donne's «A Nocturnal upon S. Lucies Day» and the Nocturns of Matins// Essential Articles for the Study of John Donne's Poetry/ Ed. by J.R. Roberts. Hamden: Archon Books, 1975. P. 305-310:

181. Moloney M.F. John Donne: His Flight from Mediaevilism. Urbana: The University of Illinois Press, 1944. 223 p.

182. Mueller J. Women among the Metaphysicals: A Case, Mostly, of Being Donne For// Modem Philology. Chicago, 1989. Vol. 87. № 2. P. 142-158.

183. Murray W.A. Donne and Paracelsus: An Essay in Interpretation// Essential Articles for the study of John Donne Poetry/ Ed. by J.R. Robert. Hamden: Archon Books, 1975. P. 122-128.

184. Parker D. John Donne and his world. Lond.: Thames and Hudson, 1975. 127 p.

185. Parker T.W.N. Proportional form in the sonnets of the Sidney circle: Loving in truth: Oxford: Clarendon Press; New York: Oxford University Press, 1998. 259 p.

186. Perry A. Erotic spirituality: the integrative tradition from Leone Ebreo to John Donne. University: University of Alabama Press, 1980. 143 p:

187. Peterson D.L. The English Lyric from Wyatt to Donne: A History of the Plain and Eloquent Styles. Princeton: Princeton University Press, 1967. VI, 391 p.

188. Pinka G.P. This dialogue of one: the Songs and sonnets of John Donne. Ala.: University of Alabama Press, 1982. XII, 193 p.

189. Praz M. The flaming heart. New York: Norton, 1958. 390 p.

190. Roberts J.R. John Donne; an annotated bibliography of modern criticism, 19121967. Columbia: University of Missouri Press, 1973. 323 p.

191. Rosenkranz K. Aesthetik des Hässlichen. Königsberg: Gebrüder Bornträger, 1853. XV, 463 s.

192. Roston M. The soul of wit: a study of John Donne. Oxford: Clarendon Press, 1974. 236 p.

193. Rousset J. La littérature de Tage baroque en France. Circé et le paon. Paris: J. Corti, 1953.316 p.

194. Rugoff M.A. Donne's imagery. A study in creative sources. New York: Russel & Russel, 1962. 270 p.

195. Saunders B. Desiring Donne: poetry, sexuality, interpretation. Cambridge: Harvard University Press, 2006. 248 p.

196. Simpson E.M. A study of the prose works of John Donne. Oxford: The Clarendon Press, 1924. XI, 367, 1. p.

197. Sloane T.O. Donne, Milton, and the end of humanist rhetoric. Berkeley: University of California Press, 1985. XV, 332 p.

198. Smith A. J. John Donne: The Critical Heritage/ Ed. by A. J. Smith. Lond.; Boston: Routledge & Paul, 1975. XVII, 511 p.

199. Smith A.J. New Bearings in Donne: «Air and Angels»// John Donne. A Collection of Critical Essays. Ed. by H. Gardner. N.J.: Prentice-Hall, 1962. P. 171-179.

200. Smith A.J. The Dismissal of Love// John Donne. Essays in Celebration. Ed. by A.J. Smith, Lond.: Methuen & CO LTD, 1972. P. 89-131.

201. Smith A. J. The metaphysics of love: studies in Renaissance love poetry from Dante to Milton. Cambridge Cambridgeshire.; New York: Cambridge University Press, 1985. IX, 349 p.

202. Smith H. D. Elizabethan poetry, a study in conventions, meaning, and expression. Cambridge: Harvard University Press, 1952. VIII. 355 p.

203. Sullivan E. The influence of John Donne: His uncollected seventeenth-century printed. Lond.: University of Missouri Press, 1993. XVII, 215 p.

204. Targoff R. John Donne, body and soul. Lond., Chicago: The University of Chicago press, 2008, 213 p.

205. The great historical, geographical, genealogical and poetical dictionary ./ 2d ed. rev., cor. and enl. to the year 1688; by Jer. Collier, A.M. L.: Printed for H. Rhodes 1701. 2 v. front, (port.).

206. Tuve R. Elizabethan and Metaphysical Imagery: Renaissance Poetic and Twentieth-Century Critics. Chicago: University of Chicago Press, 1947. XIV, 442 p.

207. Vickers B. The «Songs and Sonnets» and the Rhetoric of Hyperbole// John Donne. Essays in Celebration. Ed. by A.J. Smith. Lond.: Methuen & CO LTD, 1972. P. 132-174.

208. Waller G.F. English poetry of the sixteenth century Texte imprimé. Lond.; New York: Longman, 1986. XIV, 315 p.

209. Warnke F.J. John Donne. Boston: Twayne, 1987. 143 p.

210. Wilkins E.H. A General Survey of Renaissance Petrarchism// Comparative Literature, Autumn, 1950. Vol. 2. № 4. P. 327-342.

211. Williamson G. The Donne Tradition. Cambridge: Harvard University Press, 1930. X, 264 p.