автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Переходный период как социальный феномен

Полный текст автореферата диссертации по теме "Переходный период как социальный феномен"

На правах рукописи

Шаммазова Екатерина Юрьевна

ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН: ПРОБЛЕМА КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

11 1'0Я 2013

Казань - 2013

005538994

Работа выполнена на кафедре общей философии философского факультета ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет»

Научный руководитель доктор философских наук, профессор

Николаева Евгения Михайловна

Официальные оппоненты доктор философских наук, профессор

ГОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им. Н.И.Лобачевского» Бекарев Адриан Михайлович

кандидат философских наук, доцент ФГБОУ ВПО «Казанский государственный архитектурно-строительный университет» Гайнуллина Лилиана Файберговна

Ведущая организация ФГОУ ВПО

«Казанский государственный университет культуры и искусств»

Защита состоится 19 декабря 2013 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.081.16 при Казанском (Приволжском) федеральном университете по адресу: 420008, г. Казань, ул. Пушкина, д. 1/55, ауд. 215

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Казанского (Приволжского) федерального университета

Автореферат разослан » ноября 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук, доцент

Г.К. Гизатова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

Интерес к концептуальным исследованиям обусловлен приходом во второй половине XX века в гуманитаристику постмодернистской матрицы, которая сделала неустойчивыми и нежизнеспособными многие классические конструкции. Данное обстоятельство повлекло за собой необходимость коррекции понятийного аппарата, более адекватно отражающего процесс познания/понимания и содержание самого полученного знания. В этой связи, одним из центральных понятий в сфере гуманитарного познания стал «концепт», более адекватно проявляющий себя в тех сферах, где есть обращение к человеку, его познанию и деятельности.

Автор исходит из идеи, что философия представляет собой интеллектуальную деятельность по конструированию различных концептов. На этой основе в работе осуществляется теоретическое осмысление феномена переходный период. Теоретико-методологические основания интерпретации переходного периода задаются философской рефлексией, сочетающейся с эвристическим потенциалом социальной синергетики.

Определенное понимание и оригинальное видение переходного периода как социального феномена, так или иначе, фигурирует сегодня в разнообразных социологических, исторических и социально-философских концепциях. Концептуальное видение обнаруживает себя, прежде всего, в форме, в способах построения концепта. Концепт отражает динамическое единство процесса и результата концептуализации, т.е. самого акта и предмета на который он направлен. В процессе концептуального творчества в концепте не просто отражается объективный мир, но и создается (по заданным социально-культурной обстановкой правилам и программам), формируя тем самым определенную, оригинальную картину мира.

В современной социально-гуманитарной науке особого внимания заслуживает концептуальный подход к проблеме переходных периодов, предлагаемый в рамках синергетической методологии. Данный подход становится особенно актуальным, в связи с социальными трансформациями постсоветской России. Идеи синергетики сформулированы в рамках естествознания, тем не менее, экстраполяция фундаментальных принципов теории самоорганизации на осмысление переходного периода является

релевантной в науках социально-гуманитарного цикла. Социальный мир не меньше, чем природный подвержен фазовым переходам, а социальные системы, в которых мы живем, сложны и нестабильны, они радикально и непредсказуемо преобразуются, проявляя эффекты самоорганизации.

Динамично изменяющаяся транзитивная социальная реальность влечет за собой изменение методов ее научного осмысления. Ведь общество переходного периода имеет дело не только с ясными и предсказуемыми, линейными процессами и равновесными состояниями, но и с синергетическими (преимущественно нелинейными и неравновесными). Для социальной синергетики характерно представление о переходности как о естественном и закономерном этапе социально-культурной эволюции. Переходы и кризисы обретают здесь онтологический статус, наличествуя в социальном бытии как его сущее. Сложность и противоречивость эволюции постсоветского общества, его насыщенность переходными процессами и состояниями, носящими нелинейный характер, обусловили необходимость философского осмысления феномена переходный период на концептуальном уровне с привлечением теоретико-методологического аппарата социальной синергетики.

Степень научной разработанности темы.

Прослеживая генезис термина «концепт» в философских работах, следует отметить, что употребление данного термина встречается в трудах философов поздней античности и раннего средневековья, у Тертуллиана, Августина, Боэция. Первый продуктивный случай специфически философского использования концепта встречается в средневековом концептуализме (П. Абеляр, И. Солсберийский, Г. Порретанский и др.).

Оживление интереса к концепту в отечественном философском дискурсе происходит в связи с переводами западной литературы. Главным образом, речь идет о переводах французских авторов - Р. Барта, Ж. Делеза и Ф. Гватгари, у которых концепт как мыслительное образование отличается отсутствием четких границ, структурной неопределенностью, многомерностью и контекстуальностью.

Философские корни концептуального видения переходного периода как социального феномена, можно найти в трудах И. Гердера, А. Кондорсе, Г. Спенсера, О. Конта, Г.В.Ф. Гегеля, однако его разработка не получила глубокого, детального развития в их философии.

В своих социально-философских работах, непосредственно, к осмыслению переходного периода, обращался К. Маркс, в них он определяет

его как необходимый и закономерный этап в эволюции экономических систем. Похожая, но более социологическая трактовка переходного периода содержится и в работах В.И. Ленина.

Концептуальное видение переходного периода в контексте крупномасштабного прочтения истории получило свое развитие в рамках циклического подхода к развитию общества (Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин и др.) Ключевой здесь является идея о цикличной смене замкнутых, независимых культур. Каждая культура «расцветает» изолированно от других и «умирает», осуществив все свои возможности.

В рамках экзистенциально ориентированной философской антропологии концептуальное видение переходного периода можно найти в трудах С.Кьеркегора, К. Ясперса, М. Хайдеггера, М. Бахтина, Ж.-П. Сартра, Ж. Делеза, Э. Левинаса, Ж. Батая, М. Фуко и др. Разумеется, философские идеи этих мыслителей релевантны их собственным проблемным и тематическим контекстам. Вместе с тем, идея переходного периода в них имплицитно присутствует. В экзистенциально-антропологической перспективе переходный период рассматривается как особое бытие в «пограничной экзистенции» -неопределенной и хаотической.

В русской философской традиции существует несколько основных подходов, в рамках которых раскрывается суть концепта «переходный период». В рамках идейного течения славянофилов - И.В. Киреевский, A.C. Хомяков, Ю.Ф. Самарин и др.; в рамках западничества - В. Белинский, А. Герцен, К. Кавелин, В. Боткин, П.В. Анненков, А.И. Гончаров, Т.Н. Грановский, М.Н. Катков, В.М. Майков, П.А. Мельгунов, С.М. Соловьев, П.А. Чаадаев и др.; в воззрениях представителей евразийства - Н.С. Трубецкой, П.П. Сувчинский, П.Н. Савицкий, В.Н. Ильин, Л. П. Карсавин.

Среди отечественных исследований заслуживают внимания трактовки переходного периода, содержащиеся в трудах В.Соловьева и Н.Федорова. В концептуальном видении переходного периода русскими мыслителями звучит тема духовного возрождения России, ее религиозного и культурного преображения и воскрешения.

Оригинальные идеи, служащие современной теоретико-методологической основой в осмыслении переходного периода, содержатся в синергетической интерпретации социальных процессов. Ее предпосылки можно встретить у основоположников современной общей теории самоорганизации - И. Пригожина, Г. Хакена, Э. Ласло, К. Майнцера и др.

Обоснование перспектив применения синергетического видения в социальном знании разрабатывается в трудах отечественных исследователей С.П. Курдюмова и E.H. Князевой, Г.Г. Малинецкого, А.П. Назаретяна, Е.Я. Режабека, А.И. Аршинова, О.Н. Астафьевой, Е.М. Николаевой. В современной науке, в первую очередь в области социальной синергетики, «переходность» получает новый онтологический статус. Становится очевидным тот факт, что транзитивные периоды представляют собой не просто малозначительные эпизоды, позволяющие осуществить смену одной эпохи на другую. В процессе культурно-исторического развития «переходность» носит определяющий характер, является «самобытной формой жизни»1.

Несмотря на наличие исследований, представленных в рамках отдельных направлений (философского, культурологического, социологического, исторического), для формирования более целостного видения транзитивного постсоветского общества необходима философская концептуализация этого феномена, сочетающаяся с теоретико-методологическими возможностями социальной синергетики.

Объектом диссертационного исследования является переходный период как социальный феномен.

Предметом исследования является социально-философская концептуализация феномена переходный период.

Цель диссертационного исследования - создание концепта «переходный период (постсоветская Россия)» на основе сочетания философской рефлексии с эвристическим потенциалом социальной синергетики.

Для реализации поставленной цели решаются следующие задачи:

1) рассмотреть теорию концепта как методологическую основу реконструкции социального феномена переходный период;

2) выявить специфику философской концептуализации феномена переходный период на основе анализа западной и отечественной философских традиций;

3) раскрыть эвристический потенциал социальной синергетики в концептуализации переходного периода как социального феномена;

4) провести философскую концептуализацию переходного периода постсоветской России, сочетающуюся с теоретико-методологическим аппаратом социальной синергетики;

5) разработать концептуальную модель социального субъекта транзитивного общества постсоветского периода.

1 Лехциер В.Л. Феноменология «пере»: введение в экзистенциальную аналитику переходности. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2007. С. 4.

6

Теоретико-методологическая основа исследования

Диссертационное исследование строится на базе междисциплинарного проблемного поля. Одним из методологических оснований, определяющих способ исследования в диссертации, является подход X. Блюменберга, для которого концептуализация является способом обогащения понятийной сферы посредством метафорического переноса. Отношение между понятием и метафорой в трактовке X. Блюменберга, носит гибкий, подвижный характер. А концепт есть результат взаимопроникновения образа и логоса, метафоры и понятия.

В интерпретации процесса концептуализации автор опирается на теорию концепта Ж. Делеза и Ф. Гваттари, которые видят функциональное значение философии в «творчестве концептов» - мыслительных образований, отличающихся отсутствием четких границ, многомерностью, структурной неопределенностью, контекстуальностью.

В качестве теоретико-методологической основы осмысления переходного периода в постсоветской России выступает системно-синергетический подход, в контексте которого нестабильность и неустойчивость, свойственные переходному периоду, являются необходимой стадией процесса перехода, способствующей становлению новой упорядоченности.

Кроме того, в основу методологии исследования положены методы, характерные для социально-философского исследования: системный, сравнительно-исторический, культурно-исторический, критико-рефлексивный.

Научная новизна исследования.

1. Создан синергетический концепт «переходный период (постсоветская Россия)», который репрезентирует особый тип стабильности - динамической (фрактальной), отражающей стабильность социальных изменений. Переходное постсоветское общество напоминает фрактал - неустойчивую, переходную структуру, находящуюся в хаотической области между двумя статически устойчивыми состояниями. Переход в новое структурированное состояние проблематизируется комплементарностью тотальной переходности, как атрибута российской цивилизации, и постсоветского «транзита».

2. Обоснована идея о том, что способы и методы управления транзитивным постсоветским обществом не учитывают постнеклассические практики, ориентированные на управленческую модель, в которой субъект и объект управления связаны отношением содействия. Принудительная модель социальных преобразований, основанием которой выступает иерархия субъект-

объектных отношений, внедряет опыт западных стран, не учитывая внутренние системные свойства (исторический опыт) социального организма.

3. Выявлено, что в России на стадии переходного периода формируются признаки двух основных аттракторов (магистральных линий развития). Первый -бюрократический, обеспечивающий статическую стабильность в обществе, к которой стремится власть. Он ведет к максимальному сохранению государства и его политического курса, обеспечивая устойчивость социума в старом качестве посредством подмены задач самоорганизации задачами достижения статической устойчивости посредством организации. Вторым, альтернативным аттрактором является конституционный, он предполагает разрушение status quo и достижение стабильности динамической (фрактальной), продвижение к которой инициируется снизу. Возникновение самоорганизующихся динамических социальных фрактальных структур - зон автономной от государства активности возможно только посредством расширения правового статуса человека (гражданина) конституционным путем.

4. Разработана концептуальная модель социального субъекта транзитивного постсоветского общества. Онтологический статус этого субъекта отражает особое топологическое состояние - «маргинальность в переходе» (пересечение границы). Это динамическое состояние, сущность которого фиксируется категорией «становление», определяющей завершение, исход одного способа бытийствования и потенциальность, возможность другого. Онтологический контекст понятия «маргинальность в переходе» указывает на сложность, нетривиальность структурной и топологической организации пространства «перехода», обладающего многомерностью и открытостью, и в этой связи содержащего конкурирующие альтернативы будущего.

5. Определено, что «маргинал в переходе» - это эмерджентный субъект, сознание которого освобождено от социально-культурных императивов и символических маркеров и отличается синергизмом оппозиций «старое» и «новое», «регресс» и «прогресс». Эмерджентность социального субъекта постсоветского общества представляет собой один из важнейших эффектов транзитивности как становления. Она выражает единство (синкретизм) исчезновения и возникновения, неоформленность, незавершенность новой бытийственной структуры. В мировосприятии эмерджентного субъекта обозначенные оппозиции синтезируются, образуя нечто новое («ставшее»), расширяющее пределы человеческого опыта, размыкающее границы прежнего бытия. При этом «ставшее», как новая качественная определенность, внутренне

антиномично, содержит в себе набор противоположностей (мировоззренческих оппозиций), часто меняющихся местами.

6. Показано, что необходимым условием продвижения постсоветского общества в направлении конституционного аттрактора является высокий уровень социальной синергии, связывающей общество и человека отношениями кольцевой (нелинейной) причинности. В этих условиях возникает глубинная кодетерминация, рекурсия, порождающая особый тип личности -гражданина (ее признаки — открытость, диалогичность, суверенность). Гражданин же обратным образом способствует порождению и воспроизводству того, что его производит - гражданского общества.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. В транзитивном постсоветском обществе существует своеобразный тип стабильности - это стабильность вытеснения старых оснований новыми. В отличие от обычного общества, в котором устойчивость предполагает сохранение status quo, в переходном - стабилизирующим фактором выступает постоянное изменение. Переходное общество напоминает фрактал -неустойчивую, нестабильную, промежуточную структуру, которая находится между двумя устойчивыми состояниями. Соответственно можно говорить и о двух типах стабильности: условно их можно назвать «.статической» (она предполагает неизменность оснований развития и сохранение status quo на определенный момент) и «динамической (фрактальной)» (отражает социальные трансформации и соответственно нарушение status quo). В российском историческом прошлом эти качественно определенные состояния трудно дифференцируемы, оно предстает сплошным переходным периодом. Здесь новое постоянно соседствует со старым, накладываясь на него и, не успев утвердиться, вытесняется чем-то иным. Комплементарность тотальной переходности, как атрибута российской цивилизации, и постсоветского «транзита» проблематизирует переход общества в новое структурированное состояние.

2. Способы и методы управления транзитивным постсоветским обществом фундированы классикой модерна, поскольку воспроизводят принудительную модель социальных преобразований. При этом у российских реформаторов остаются невостребованными постнеклассические практики, ориентированные на управленческую модель, в которой субъект и объект управления связаны отношением содействия. Модернистская модель, основанием которой выступает иерархия субъект-объектных отношений,

внедряет опыт западных стран, не учитывая внутренние системные свойства (исторический опыт) социального организма. Алгоритмы и правила, характерные для западного общества, в российских условиях не приносят той же результативности, вызывая обратный (нелинейный) эффект. В контексте теории самоорганизации выполнение прогностических и контролирующих функций в транзитивном обществе для управляющего субъекта становится проблематичным. Нелинейная система как объект управления латентно содержит в себе целый набор потенциальных целей (структур-аттракторов) эволюции, которым еще только предстоит проявиться. Выход системы на тот или иной вектор развития определяется внутренними свойствами системы, ее «историей». Структуры-аттракторы, как будущие состояния, детерминированы этой «историей» и в этом смысле предзаданы. Они существуют в свернутом, запакованном состоянии, оказывая обратное влияние на течение настоящего, которое выстраивается в соответствии с будущими паттернами самоорганизации.

3. На стадии переходного периода в России формируются признаки двух аттракторов. Первый - бюрократический, обеспечивает статическую стабильность в обществе, к которой стремится власть. Этот аттрактор ведет к максимальному сохранению государства и его политического курса, обеспечивая устойчивость социума в старом качестве. В этом случае происходит подмена задач самоорганизации задачами достижения статической устойчивости посредством организации. Продвижение к этому аттрактору консервирует общественные противоречия, тем самым создавая отложенный кризис. Этот аттрактор является отрицанием результатов развития общества в переходном периоде. Переход не состоялся, поскольку изменения не стали сущностными. Это можно назвать переходом, который никуда не переходит, соответственно историческая необходимость перехода не может быть реализована. Альтернативным аттрактором является конституционный, он предполагает разрушение status quo и достижение стабильности динамической (фрактальной), в которой нуждается общество. Продвижение к этому аттрактору инициируется снизу, посредством возникновения самоорганизующихся динамических социальных фрактальных структур - зон автономной (от государства) активности. Это ведет к потере существующего гомеостаза в социальной системе и создает ресурс выстраивания социального фрактала - гражданское общество.

4. Понятие «маргинальность в переходе» отражает особое топологическое состояние субъекта - состояние перехода, пересечения границы. Это динамическое состояние, сущность которого фиксируется категорией «становление». Здесь возникает специфическая онтология, означающая завершение, исход одного способа бытийствования и потенциальность, возможность другого. Это нелинейная онтология, в которой нарушаются конкретность и определенность человеческого бытия, его локальность и временность. Онтологический контекст понятия «маргинальность в переходе» указывает на сложность, нетривиальность структурной и топологической организации бытия индивида. Пространство «перехода», в котором он пребывает, обладает многомерностью и открытостью. Задержка в переходе (в этом состоянии можно оставаться надолго или даже навсегда) выбрасывает человека на обочину социального бытия, это означает, что переходная маргинальность трансформируется в периферийную. «Маргиналы в переходе» выступают в качестве тех микроструктур, которые на культурном и социетальном уровне накапливают и передают изменения на макроуровень эволюционных социально-культурных изменений.

5. «Маргинал в переходе» - это эмерджентный субъект, сознание которого освобождено от социально-культурных императивов и символических маркеров и отличается синергизмом оппозиций «старое» и «новое», «регресс» и «прогресс». Эмерджентность социального субъекта постсоветского общества представляет собой один из важнейших эффектов транзитивности как становления. Она выражает единство (синкретизм) исчезновения и возникновения, неоформленность, незавершенность новой бытийственной структуры. В мировосприятии эмерджентного субъекта обозначенные оппозиции удивительным образом синтезируются, образуя нечто новое («ставшее»), расширяющее пределы человеческого опыта, размыкающее границы прежнего бытия. При этом «ставшее», как новая качественная определенность, внутренне антиномично, неожиданно, не имеет четко распознаваемых границ, содержит в себе набор противоположностей (мировоззренческих оппозиций), часто меняющихся местами.

6. Перспективы движения постсоветской России в направлении формирования гражданского общества (по пути конституционного аттрактора) напрямую связаны с отказом от противопоставления социальной системы и человека. Это позволяет повысить уровень социальной синергии, связав общество и человека отношениями кольцевой (нелинейной) причинности. В

данном типе причинности отсутствует жесткая дифференциация причины и следствия, действует принцип «все во всем», в основе которого лежит рекурсивная связь. Гражданин обратным образом способствует порождению и воспроизводству того, что его производит - гражданского общества.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования определяется обозначенной новизной исследования и его актуальностью. Теоретическое значение работы заключается в создании концепта «переходный период (постсоветское общество)», методологическим основанием которого выступает философская рефлексия, симультанно сопряженная с эвристическим потенциалом социальной синергетики. Полученные результаты способствуют более глубокому и адекватному пониманию сути феномена транзитивное постсоветское общество, его глубинных основ и механизмов.

Результаты, полученные автором в ходе исследования, могут быть использованы при подготовке учебных пособий, методических разработок, лекций и семинаров по учебным дисциплинам «Социальная философия», «Философская антропология», «Культурология» входящим в образовательные программы ВПО, а также при разработке спецкурсов, посвященных анализу феномена переходный период.

Апробация работы.

Основные положения и результаты диссертационного исследования были представлены в виде докладов и сообщений на IX Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы юридической науки и судебной практики» (Казань, 26 февраля 2010 г.), на Международной конференции «Многомерность и целостность человека в философии, науке и религии» (Казань, 20-21 апреля 2012 г.), на Международной научно-практической конференции «Советское общество и советский человек: мифы и реальность», (Казань, 24-26 апреля 2012 г.), на П-ой Всероссийской интернет-конференции «Грани науки - 2013» (Казань, май-июнь 2013 г.) на Международной научно-образовательной конференции «Гуманизм и современность» (Казань, 8-9 ноября 2013 г.).

Публикации. Основные положения диссертационного исследования отражены в 6 публикациях автора, из них 3 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура диссертации. Структура диссертации определяется последовательностью решения основных задач и состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 159 источников, 15 из которых на иностранных языках. Общий объем диссертации 131 с.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении диссертационной работы обосновывается актуальность темы исследования, дается общее представление о степени теоретической разработанности проблемы, формируется цель и задачи, раскрывается научная новизна исследования и его научно-практическая значимость.

Глава I «Теория концепта как методологическая основа реконструкции феномена переходный период» посвящена анализу традиционных и современных интерпретаций концепта. Теория концепта предстает как методологическая основа реконструкции феномена переходный период.

В первом параграфе «Концепт в пространстве социально-гуманитарного знания» обосновывается идея о том, что в тех сферах, где есть обращение к человеку, познанию и деятельности концепт более адекватно проявляет себя, чем традиционное понятие. Отличительное свойство концепта состоит в том, что он синтезирует в себе два момента — статистический (удержание) и динамический (схватывание), в то время как традиционное понятие связывают, прежде всего, с уже ставшим абстрактным знанием.

В современном знании концепт и понятие терминологически дифференцируются в рамках философского, когнитивного и лингвокультурологического подходов. Именно через противопоставление понятию как базовой единице новоевропейской гносеологии концепт обнаруживает себя и проявляет свои ключевые свойства. Концепт и понятие входят в ментальный инструментарий, с помощью которого мы познаем мир. Различия обнаруживаются тогда, когда мы пристально посмотрим на то, какую именно информацию они в себе содержат и как ее структурируют.

Традиционно понятие - это строгая форма мышления, которой можно дать четкое определение. С помощью понятий человек вырывается из многообразного потока наличных впечатлений, научается эксплицировать существенное и необходимое в происходящем, осуществлять логические операции. На основе понятий формируется научная картина мира, обладающая более четкой структурой и требующая логически непротиворечивых доказательств. Языковая привязка понятий носит однозначный характер, соблюдается строгость наименования и по возможности исключается вариативность интерпретации.

Иными словами, понятия - это то, о чем люди договариваются, их конструируют для того, чтобы «иметь общий язык» при обсуждении проблем.

Понятийное мышление образует более высокий уровень познания, благодаря чему человек абстрагируется от конкретики восприятия и переходит к более универсальным логическим категориям. В отличие от понятия, в определении которого среди гуманитариев присутствует необходимое интерпретационное единство, дефиниции концепта весьма многообразны и зависят от конкретного подхода.

В «Новейшем философском словаре» (Минск, 2003) концепт определяется как «содержание понятия, его смысловая наполненность в отвлечении от конкретно-языковой формы его выражения»2. В такой трактовке концепт оказывается, по сути, «внутренней формой» понятия, представляющего область рационального знания, и имеет однозначный смысл. Подобное видение, а именно, отсутствие дифференциации концепта и понятия представлено в работах отечественных лингвистов Н.Ю. Шведовой,

A.A. Худякова, А.П. Бабушкина и др.

В научном языке концепт и понятие иногда выступают как синонимы, одно вместо другого. Очевидно, что термины «концепт» и «понятие» являются родственными и вполне допустимо их равнозаменяемое употребление. Однако в современной науке есть достаточно серьезные доводы в пользу того, чтобы различать концепт и понятие, поскольку их содержание не является идентичным. Такое различие концепта и понятия прослеживается в работах

B.З. Демьянкова, В.И. Карасика, Г.Г. Слышкина, JI.O. Чернейко.

Эти исследователи считают, что в структуре понятий присутствуют не все компоненты, представленные в структуре концепта, следовательно, понятие имеет более простую организацию. «Концепт шире понятия, так как он не сводим к формам рассудка, к чистым логическим категориям. Концепт инкорпорирует в себя понятие в качестве одного из своих уровней. Сфера проявлений концепта более многообразна, она включает эмоции, интуицию, аффекты, чувства и т.п. »3.

Концепты составляют материал для конструирования картины мира, которая в значительной степени опирается на чувственное и эмоциональное восприятие действительности, на коллективные представления, стереотипы, шаблоны и т.п. Системные связи между концептами внутри картины мира выстраиваются путем ассоциаций, поэтому концепты не настолько чувствительны к логическим противоречиям, как понятия.

2 Новейший философский словарь / Сост. A.A. Грицанов. - Минск, 2003. С. 503.

3 Неретина С.С. Слово и текст в средневековой культуре. Концептуализм Абеляра [Текст] /

C.С. Неретина. - М„ 1995. С. 63; 85; 118-120.

Дать концепту строгое определение не представляется возможным, поскольку полноценный концепт создается при сочетании разных видов восприятия в сознании человека. Т.е. концепт включает в себя индивидуальный опыт, личные ассоциации, представления, воспоминания, переживания, и, в силу этих особенностей его природы, мы не можем дать ему однозначной дефиниции. В этом смысле можно полностью согласиться с тем, что концепт более проблематичен, чем понятие.

Концепт практически неисчерпаем для концептуального анализа. Бесконечно эксплицируясь, концепт никогда не эксплицируется до конца, поскольку «ни одно слово, ни в одном акте не может выразить все содержание концепта, так как оно не бывает востребовано в полном объеме в силу своего глобального объема»4.

Концепт, по сравнению с понятием, не может похвастаться научной строгостью, однако, то, что в понятии является недостатком, а именно, характер «туманного наброска», в концепте как раз оборачивается своей сильной стороной. Неоднозначная трактовка концепта выводит на первый план творческую природу человеческого сознания. Поскольку в процессе познания человек не просто отражает объективный мир, а создает его, формируя тем самым определенную картину мира.

По мнению русского философа С.А. Аскольдова, существенной особенностью концепта является функция замещения. «Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода»5.

Метафорически переносимый из одной сферы в другую, концепт, как бы хранит память о прошлых речевых контекстах, о своей прошлой семантике. Для него характерна принципиальная незавершенность. Отсюда вытекает, говоря словами М.М. Бахтина, «внутренняя полифоничность» концепта, постоянное расширение палитры смыслов.

В результате проведенного анализа интерпретаций концепта, выявлено, что концепт всегда открыт, постоянно обогащается новыми элементами, он не может «застыть в итоговом знании», стать завершенной неизменной абстракцией. Концепты есть средства, организующие в своей некоторой

4 Стернин И.А. Когнитивная интерпретация в лингвокогнитивных исследованиях. Разграничение содержания концепта и содержания значения лексической единицы лингвистики// Вопросы когнитивной лингвистики. — 2004, - № 1. - С. 66.

5 Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М„ 1997. С. 269.

целостности способы видения, конструирования, конституирования реальности. В этом смысле, концепт обладает определенной онтологической «наполненностью», что отличает его от конструктов, представляющих собой только познавательные инструменты.

Во втором параграфе «Концепт как единица философского знания» показана специфика философской концептуализации, которая необходимо включает в себя индивидуальный опыт, личные ассоциации, представления, воспоминания автора. За философским концептом всегда стоит единичность, индивидуальность и «предельная субъективность», переходящая к личностной «объективации необъективируемого». Концепт в философском знании можно охарактеризовать как результат смыслопорождения или «смыслоуловления». Концепт как глубинная идея, не принадлежит границам конкретного высказывания, поскольку в нем находят отражения смыслы, эмоции, убеждения, представления, образы, верования, символы значимые для автора6.

Прослеживая генезис термина «концепт» в философских работах можно сделать вывод о том, что употребление данного термина встречается не часто. В трудах философов поздней античности и раннего средневековья, у Тертуллиана, Августина, Боэция сопсерШБ употребляется чаще всего как причастие со значением «зачатый». Наиболее разработанным, концепт представлен в контексте философии П. Абеляра, где осуществляется попытка примирения и создания компромиссной позиции в споре между реалистами и номиналистами.

В новоевропейской философии Р. Декарт, Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Дж. Локк и др. в сочинениях на латинском языке термин сопсерШв используют редко, поэтому нет оснований говорить о вхождении концепта в общепринятый категориальный аппарат классического философствования на этом этапе.

Рассуждения относительно идеи концепта можно встретить у И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля. Эти философы не используют слово «концепт», тем не менее, некоторые их идеи (у Канта — трансцендентальные схемы и смутные понятия, у Гегеля — представление, не поднятое до пределов разумности), по содержанию напоминают концепт.

В философии XX века концептуализация связывается с символизацией личностного перцептивного опыта через воображение (С. Лэнгер), через метафорический перенос (X. Блюменберг) или через систему тропов (X. Уайт).

6 Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? / Пер. с фр. и послесл. С.Н. Зенкина - М.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алетейя, 1998. — 288 с.

16

В постмодернизме (Ж. Делез, Ф. Гваттари) концепты рассматриваются как «нечто внутренне присутствующее в мысли, условие самой ее возможности, живая категория, элемент трансцендентального опыта» 7 . Эти авторы определяют функциональное значение философии как «творчество концептов». Концепт, таким образом, перестает трактоваться как вспомогательный инструмент познания и приобретает статус «начала философии». Философия не столько определяется посредством концептов, сколько состоит в их творчестве.

В теоретико-методологическом плане интересен подход немецкого философа X. Блюменберга, чья интерпретация концептуализации основана на процессе метафорического переноса. В работе «Парадигмы метафорологии» он проводит идею о том, что метафоры могут принадлежать к основному составу философского языка, могут быть переносами, которые нельзя вернуть обратно, в область логического. При этом, по мнению X. Блюменберга, отношение между понятием и метафорой носит гибкий, подвижный характер. Использование метафорических выражений, вошедшее в привычку, заставляет забывать их метафорический смысл, в результате с переносным значением работают как с собственным8.

Каждый философ имеет свой индивидуальный способ схватывания реальности, который воплощается в его концепте. Концептуальное видение обнаруживает себя, прежде всего, в форме, в способах построения концепта. Оно отражает динамическое единство процесса и результата концептуализации, самого акта и предмета на который он направлен. Именно в концептуальном видении раскрывается отношение философа к действительности, выражающее его субъектность, и одновременно историческую и социально-культурную обусловленность. Кроме того, концептуальное видение, так или иначе, зачастую соприкасается с основами национального восприятия. В более широком контексте концептуальное видение может быть осознано как порождающий источник общекультурной ментальности эпохи.

В основе концептуального творчества - способность человека к конструированию — мышлению и деятельности по определенным, заданным социокультурной обстановкой правилам и программам. В процессе концептуального творчества в концепте не просто отражается объективный мир, но и создается, формируя тем самым определенную, оригинальную «картину мира». Таким образом, концептуальное видение как единство

7 Там же. С. 11

8 Blumenberg Н. Paradigmen zu einer Metaphorologie. Frankfurt a.M.: Suhrkamp, 1998, S.ll.

процесса и результата смыслообразования, «схваченности» разнообразных явлений позволяет подойти к рассмотрению феномена переходный период на качественно новом уровне, необходимо включающем развертывание личного знания.

Глава II. «Переходный период как объект концептуального анализа» посвящена исследованию концептуальных подходов к феномену переходный период в западной и русской философских традициях.

В первом параграфе «Концептуальное видение переходного периода в истории социально-философского дискурса» показано, что смысл концепта «переходный период» у разных авторов, несмотря на некоторые различия в трактовке, сводится, в первую очередь, к процессу, который предполагает движение, переход от чего-то к чему-то. Посредством этого концепта обозначают промежуток, отделяющий одно состояние от другого.

В этом смысле переходные периоды представляют собой временные промежутки, связанные с осуществлением крутых, коренных изменений и трансформаций. Сюда можно отнести социальные революции, переоценки ценностей, оказывающие влияние на функционирование элементов структуры системы. Можно выделить прогрессивные, эволюционные, локальные, революционные, регрессивные и глобальные переходные периоды. Подобные изменения включают в себя становление, развертывание и укоренение нового. Данная характеристика позволяет отличить переходные периоды от простых изменений, поскольку в данные периоды происходит возникновение нового состояния.

Процессуальный характер переходных периодов выражается в изменении, движении, связанном с заменой одного состояния другим. Вместе с тем — это определенное состояние общества, состояние относительной стабильности, устойчивости изменений происходящих в обществе.

Философские корни концептуального видения переходного периода, можно найти в трудах И. Гердера, А. Кондорсе, Г. Спенсера, О. Конта, Г.В.Ф. Гегеля, однако разработка данного феномена не получила глубокого, детального развития в их философии. Развитие общества в трудах этих философов и социологов, понимается как закономерное движение от простого к сложному, от низшего к высшему, от частичного к целостному по единому магистральному пути для всего человечества. Основная идея переходного периода сводится к преобразованию части старого и утрате чего-то отжившего.

Становление нового происходит в результате добавления к прежнему качеству нового.

В своих социально-философских работах, непосредственно, к осмыслению переходного периода, обращался К. Маркс, в которых он определяет его как необходимый и закономерный этап в эволюции экономических систем. В развитии общества К. Маркс видит прогресс, т.е. качественное совершенствование, постоянную и прогрессивную трансформацию общества от низших типов к высшим, в связи с изменением и развитием производственных отношений. Переходный период решает задачу достижения более высокой ступени становления через рождение нового и небывалого. Новый порядок в каком-то принципиально важном отношении лучше исчезнувшего. Похожая, но более социологическая трактовка переходного периода содержится и в работах В.И. Ленина. В.И. Ленин осуществил глубокий анализ закономерностей переходного периода в конкретных формах в экономической, политической и идеологической областях. Он выдвинул теоретическое положение об «антагонизме и противоречиях». Основной «антагонизм» переходного периода существует между умирающим капитализмом и социализмом, который предполагает гибель капитализма.

Концептуальное видение переходного периода в контексте крупномасштабного прочтения истории получило свое развитие в рамках циклического подхода к развитию общества (Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин и др.) Ключевой здесь является идея о цикличной смене замкнутых, независимых культур. Каждая культура «расцветает» изолированно от других и «умирает», осуществив все свои возможности.

В рамках экзистенциально ориентированной философской антропологии концептуальное видение переходного периода можно найти в трудах С.Кьеркегора, К. Ясперса, М. Хайдеггера, М. Бахтина, Ж.-П. Сартра, Ж. Делеза, Э. Левинаса, Ж. Батая, М. Фуко и др. Разумеется, философские идеи этих мыслителей релевантны их собственным проблемным и тематическим контекстам. Вместе с тем, идея переходного периода в них имплицитно присутствует. В экзистенциально-антропологической перспективе переходный период рассматривается как особое бытие в «пограничной экзистенции» -неопределенной и хаотической. Переходный период, здесь, понимается как препятствие, предел и его преступание.

Следует отметить, что на концептуальное видение переходного периода западными и отечественными мыслителями, существенное влияние оказывает национальная и культурная традиция, особенности менталитета. Так, концептуальное видение переходного периода западными мыслителями отличается четким изложением, трезвым анализом и определенностью, что соответствует рационалистической традиции. Переходный период воспринимается и интерпретируется как нечто временное, случайное, несоотносимое и несоизмеримое с грандиозностью исторического пути. Этим обусловлено и видение путей преодоления переходного периода: избегание разрушительных последствий, спасение культуры и духовных ценностей.

Во втором параграфе «Концепт «переходный период» в контексте отечественной философской мысли» в результате проведенного анализа выявлено, что Россия на протяжении веков развивалась в перманентно переходном периоде, который складывался из социально-экономических катаклизмов, многочисленных нашествий, войн, смут, а также межкультурных и межэтнических противоречий, влияний, как внутренних, так и внешних. Результатом этого перманентного перехода является как противоречивость образа мира, так и противоречивость ментальности, в свою очередь детерминирующих процессы социального развития.

В русской философской традиции существует несколько основных подходов, в рамках которых раскрывается суть концепта «переходный период». Концептуальное видение переходного периода встречается в рамках идейного течения славянофилов (И.В. Киреевский, A.C. Хомяков, Ю.Ф. Самарин и др.). Концептуальное видение переходного периода в рамках этого подхода основывается на идее возвращения к исконным корням, в котором видят путь спасения России и сохранения собственного уникального облика. Это предполагает постепенное изменение общества с учетом устоявшихся, оправдавших себя во времени органических коллективных ценностей и традиций. Верность традиционному и устаревшему, выражается во враждебности и противодействию прогрессу. Традиционализм признается универсальной тенденцией, направленной на сохранение старых образцов, воплощенных в семье, собственности, моральных традициях.

Другой взгляд на переходный период встречается в идейном течении западничества (В. Белинский, А. Герцен, К. Кавелин, В. Боткин, П.В. Анненков, А.И. Гончаров, Т.Н. Грановский, М.Н. Катков, В.М. Майков, П.А. Мельгунов, С.М. Соловьев, П.А. Чаадаев и др.). Основная идея переходного периода,

согласно воззрениям западников, сводится к тотальному уничтожению старого. Между отрицанием и исходной основой отсутствует преемственность. Должно осуществиться решительное, кардинальное, коренное изменение, разрыв с существующей традицией. Этот подход является определенной практикой, с помощью которого должен воцариться новый социальный порядок справедливого общественного строя. При этом происходит отрицание не конкретного наличного порядка, а отрицание субстанциональности бытия как такового. Переходный период, здесь, направлен не столько на изменение наличного порядка, сколько на изменение бытия вообще.

Концептуальное видение переходного периода можно обнаружить в воззрениях идейного течения социальной мысли русского зарубежья -евразийства (Н.С. Трубецкой, П.П. Сувчинский, П.Н. Савицкий, В.Н. Ильин, Л. П. Карсавин). В основе своей оно содержит убеждение о необходимости постепенного реформирования общества, отрицании только того, что уже изжито и не нужно для нового. Наличие преемственности приводит к сохранению и обновлению, без тотального разрушения старого общества «до основания» и репрессий против инакодействующих и инакомыслящих. В данном подходе отражена идея единства многообразного общественного развития, что создает возможность выбора, от которого зависит своеобразие путей и форм дальнейшего движения страны.

Для русской философской традиции характерной чертой является понимание особого предназначения России, осознание ее роли в истории человечества, что во многом определяет концептуальное видение переходного периода в отечественной традиции. В своих концептах русские мыслители размышляют о судьбе России, предлагают пути преодоления переходного состояния и рисуют возможные перспективы. При этом доминантно звучит тема духовного возрождения, религиозного и культурного преображения и воскрешения.

Череда социальных изменений, характерных для постсоветской России, обусловила стремительное нарастание интереса к феномену переходный период, что стимулируют интеллектуальные поиски новых, адекватных времени концептуальных моделей общественного развития. В современной социально-гуманитарной науке особого внимания заслуживает концептуальный подход к проблеме переходных периодов, предлагаемый в рамках социальной синергетики (E.H. Князева, Г.Г. Малинецкий, А.П. Назаретян, Е.Я. Режабек, А.И. Аршинов, О.Н. Астафьева, Е.М. Николаева и др.). Данный подход

становится особенно актуальным, в связи с социальными трансформациями постсоветской России. Для социальной синергетики характерно представление о «переходности» как о естественном и закономерном этапе социально-культурной эволюции. Переходы и кризисы обретают здесь онтологический статус, наличествуя в социальном бытии как его сущее.

Глава III «Постсоветская Россия как транзитивное общество» посвящена реконструкции синергетического концепта «переходный период» на примере постсоветской России.

В первом параграфе «Синергетический концепт «переходный период» (постсоветская Россия)» развивается идея о том, что переходный период в обществе представляет собой дихотомичный процесс: с одной стороны, рассматриваемый период носит целенаправленный характер (переход от чего-то к чему-то), а с другой - стихийный. В первом случае речь идет об упорядоченности общественной жизни с помощью институциональных механизмов, во втором - о самоорганизации, которая осуществляется в структурах социальных связей.

В истории западной цивилизации переходы из одного состояния в другое не столь продолжительны и имеют оформленную качественную определенность. В российском историческом прошлом эти качественно определенные состояния трудно дифференцируемы. Российская история предстает сплошным переходным периодом. Здесь новое постоянно соседствует со старым, накладываясь на него и, не успев утвердиться, вытесняется чем-то иным. В отличие от Запада переходность для нашей страны - норма, и потому ее история предстает чередой транзитивных состояний. Определенность же, напротив, существует только как редкое недолговременное исключение.

При всей неустойчивости социальной ситуации переходного периода, все же можно говорить о своеобразном типе стабильности (стабильности переходного общества) - это стабильность его изменения. Естественной, для транзитивного общества, является ситуация, когда происходит вытеснение старых оснований новыми. То есть, в отличие от общества, в котором устойчивость предполагает сохранение status quo, в переходном стабилизирующим фактором выступает именно постоянное изменение. Переходное общество напоминает фрактал - неустойчивую, нестабильную, переходную структуру. Специфика такой структуры состоит в ее

«промежуточности», она находится в хаотической области «между», - между двумя устойчивыми состояниями9.

Соответственно можно говорить и о двух типах стабильности: условно их можно назвать «статической» и «динамической (фрактальной)». Первая - это стабильность в традиционном понимании этого слова, она предполагает неизменность оснований развития и сохранение status quo на определенный момент. Вторая - отражает социальные трансформации и соответственно нарушение status quo.

В состоянии статистической устойчивости социальная система справляется с возникающими проблемами, поскольку обладает адаптивными возможностями, которые реализуются управленческим механизмом. Социальные флуктуации, в этот момент, не достигают порогового значения, поэтому возможен возврат к стабильному состоянию. Однако при перестройке социальной макроструктуры могут возникать проблемы. Когда количество изменений достаточно велико, параметры социальной системы принимают критические значения, в результате чего наступает динамическая (фрактальная) устойчивость, при которой привычные модели управления, как правило, вызывают обратный эффект. В этом состоянии дисфункциональность социума возрастает, его возвращение к стабильному состоянию становится проблематичным. В неустойчивом состоянии в обществе начинает возникать, обостряясь со временем, конфликт между старой институциональной структурой и новыми социальными идеалами, ценностями и интересами. Дезорганизация социума существенно снижает степень предсказуемости поведения социальной системы, что затрудняет определение выбора новой стратегии политиками и реформаторами.

Переходный период в постсоветской России имеет уникальную особенность: идеи, положенные в основу проводимых реформ, были восприняты у стран Запада. Они сформировались в иных культурно-исторических условиях, что определяло их неадекватность реалиям российского общества. Алгоритмы и правила, характерные для западного общества, в российских условиях не приносят той же результативности, вызывая обратный эффект. Установки и представления, которые не сообразуются с системной трансформацией, вызывают нелинейные эффекты, несмотря на то, что реформаторы провозглашают благие цели. Возникает

9 Мандельброт Б.Б. Фракталы и возрождение теории итераций // Рихтер П.Х. Пайтген X. О. Красота фракталов. -М.: Мир, 1993. - с. 131 - 140.

парадоксальная ситуация - сегодня, в условиях постнеклассических практик, когда о себе уже заявили новые методологические подходы к управлению, ориентированные на процессуальность, нелинейность, безосновность социального контекста, российские реформаторы продолжают зачастую пользоваться способами и методами управления, фундированными классикой модерна.

Пафос нового стиля управления, фундированного принципами теории самоорганизации, заключается в том, как малыми резонансными воздействиями, релевантными внутренней организации системы, пробудить в ней движение, дать стимул для эволюции в одном из направлений, которое бы естественным образом было связано с предшествующей историей системы. В таком контексте происходит отказ от принудительной модели управления, основанной на строгой иерархии субъект-объектных отношений, в пользу модели, в которой субъект и объект управления связаны отношениями содействия.

Однако программы социальных преобразований в России не учитывают особенности ее исторического развития и подходят к проблеме механистически. Россия строит капитализм, используя опыт и помощь передовых стран Запада. Такая модель предполагает, что преобразования производятся «сверху», т.е. государство обладает исключительной самостоятельностью по отношению к обществу.

Для России отчуждение общества от власти можно считать «сквозным» признаком, имеющим место во все времена. В постсоветском переходном обществе наблюдается нарастание дистанцированности граждан от общества. Однако, природа этого отчуждения совсем иная, чем в прежние эпохи. Сегодня от государства отвернулись граждане, та критическая масса самодеятельных субъектов, которая впервые появилась в России в посткоммунистический период. Эта масса обладает ярко выраженной индивидуалистической (отчасти буржуазной) психологией. В настоящее время наблюдается противостояние: амбициозность постсоветской государственной бюрократии упирается в амбициозность «нового русского» (в широком, необыденном значении этого понятия). Нынешнему русскому уже трудно что-либо навязать, внушить, его непросто запугать. Здесь обозначается будущий вероятностный аттрактор, как естественный предел современного российского бюрократического государства.

Можно обозначить два аттрактора, в направлении которых возможно дальнейшее продвижение российского социума (как два варианта преодоления

конфликта между государством и гражданином). В данном случае аттрактор -это магистральная линия развития, некое идеальное состояние общества, где может реализоваться историческая необходимость, сопряженная с исторической случайностью.

Первым аттрактором, признаки которого формируются в России на стадии переходного периода, является бюрократический, он обеспечивает статическую стабильность в обществе, к которой стремится власть. Государство пытается преодолеть конфликт власти и гражданина самым простым и доступным ей способом: подчинив его себе. Этот аттрактор ведет к максимальному сохранению государства и его политического курса, обеспечивая устойчивость социума в старом качестве. Бюрократическая стабилизация направлена на устранение внешних проявлений кризиса, но не затрагивает его сути, которая кроется в тотальном отчуждении гражданина.

В этом случае происходит подмена задач самоорганизации задачами достижения статической устойчивости посредством организации. Продвижение к этому аттрактору консервирует проблему - общественные противоречия, тем самым создавая отложенный кризис. На этом эволюционном поле перед Россией открывается полоса кризисов, чередующихся с периодами застоя и временными ремиссиями. Этот аттрактор является отрицанием результатов развития общества в переходном периоде. Переход не состоялся, поскольку изменения не стали сущностными. Это можно назвать переходом, который никуда не переходит, соответственно историческая необходимость перехода не может быть реализована.

Вторым, альтернативным аттрактором является конституционный, он предполагает разрушение status quo и достижение стабильности динамической (фрактальной), в которой нуждается общество. В отличие от бюрократического, продвижение к этому аттрактору инициируется снизу, поскольку переход невозможен только за счет организации - целенаправленных действий руководящих социумом властных структур. Граждане претендуют на то, чтобы государство потеснилось в полноте собственной власти, а это ведет к потере существующего гомеостаза в социальной системе.

Конституционный аттрактор необходимо предполагает присутствие в социуме фрактальных процессов самоорганизации. Такой объект социума как гражданское общество по своей природе является социальным фракталом и в принципе не может быть создан на основе алгоритмов построения организаций. Гражданское общество - это общество, не отождествляющее себя с

государством, не находящееся с ним в патерналистских отношениях, а имеющее свою развитую и независимую систему социальных отношений.

Наиболее естественным ресурсным элементом для создания структур, обеспечивающих автономную активность социума, является человек. Однако современный правовой статус человека, в российском государстве, настолько усечен, что не позволяет ему эффективно вступать в отношения обмена (имущественного, информационного, интеллектуального и т.д.) с другими членами социума. Возникновение самоорганизующихся динамических социальных фрактальных структур - зон автономной (от государства) активности возможно только посредством расширения правового статуса человека (гражданина) конституционным путем. Не зависящий, в значительной степени, от влияния властных структур, человек, выступает основным ресурсом для выстраивания социального фрактала - гражданское общество.

Во втором параграфе «Концептуальная модель социального субъекта транзитивного общества постсоветского периода» показано, что в транзитивном постсоветском обществе, которое отличается гетерогенностью, фрагментарностью, стохастичностью, человек поставлен в ситуацию бесконечных поисков устойчивости мировоззренческих ориентиров. Социальная система, в период бифуркации, проявляет новые закономерности поведения человека, которые существенно отличаются от закономерностей, свойственных стабильному обществу. Неустойчивость социума, проявляющаяся в стремительном течении социальных перемен, находит отражение в формирующемся новом, пока еще маргинальном типе личности.

Маргинальность становится одной из определяющих характеристик переходного постсоветского периода. Она отражает особое топологическое состояние субъекта - переход, пересечение границы. Это динамическое состояние, сущность которого фиксируется категорией «становление». Здесь возникает специфическая онтология, которая фиксирует завершение, исход одного способа бытийствования и потенциальность, возможность другого. Это нелинейная онтология, в которой нарушаются конкретность и определенность человеческого бытия, его локальность и временность. Онтологический контекст понятия «маргинальность в переходе» указывает на сложность, нетривиальность структурной и топологической организации бытия индивида. Пространство «перехода», в котором он пребывает, обладает многомерностью и открытостью.

Социальный субъект транзитивного общества постсоветского периода находится на границе между двумя мирами (советским и постсоветским), но не входит полностью не в один из них. Противопоставляя себя остальным советским людям, он начинает обособляться, строя свою «новую» жизнь. Выживание в новых условиях и достижение целей вынуждает менять себя изнутри. Психологическая проблема «перехода в другой мир» всегда сопряжена с внутренней борьбой между переходом в иное качество -«инаковость», желанием стать «другим», осуществив реновацию собственной идентичности. Примеряя на себя новый образ, «маргинал в переходе» пытается соответствовать новым обстоятельствам. Единственный способ поддержания целостности, в новых условиях, заключается в смене образа себя, поскольку это диктуется новыми социально-культурными условиями.

«Маргинал в переходе» - это эмерджентный субъект, сознание которого освобождено от социально-культурных императивов и символических маркеров и отличается синергизмом оппозиций «старое» и «новое», «регресс» и «прогресс». Эмерджентность социального субъекта постсоветского общества представляет собой один из важнейших эффектов транзитивности как становления. Она выражает единство (синкретизм) исчезновения и возникновения, неоформленность, незавершенность новой бытийственной структуры. В мировосприятии эмерджентного субъекта обозначенные оппозиции удивительным образом синтезируются, образуя что-то новое («ставшее»), расширяющее пределы человеческого опыта, размыкающее границы прежнего бытия. При этом «ставшее», как новая качественная определенность, внутренне антиномично, содержит в себе набор противоположностей (мировоззренческих оппозиций), часто меняющихся местами.

При этом «новый русский» может выступить естественным ресурсным элементом для создания структур гражданского общества и, соответственно, инициировать движение в направлении конституционного аттрактора. Перспективы движения постсоветской России в направлении формирования гражданского общества (по пути конституционного аттрактора) напрямую связаны с отказом от противопоставления социальной системы и человека. Это позволяет повысить уровень социальной синергии, связав общество и человека отношениями кольцевой (нелинейной) причинности. В данном типе причинности отсутствует жесткая дифференциация причины и следствия, действует принцип «все во всем» в основе которого лежит рекурсивная связь.

«Рекурсивный процесс - это процесс, конечные состояния которого продуцируют исходные состояния. Идея рекурсии означает, что изолированно ничто не является порождающим, но только процесс, взятый в его целостности, является порождающим при условии замыкания на самого себя»10. В условиях высокой социальной синергии возникает глубинная кодетерминация, рекурсия, порождающая особый тип личности - гражданина (ее признаки - открытость, диалогичность, суверенность). Гражданин обратным образом способствует порождению и воспроизводству того, что его производит — гражданского общества.

В заключении кратко обобщаются полученные результаты и делаются выводы.

10 Черникова И.В., Черникова Д.В. Когнитивные аспекты сложности // Вестн. Том. гос. ун-та. Философия. Социология. Политология. 2012. №4-вып. 1. [Электрон, рес.] // Режим доступа: http: www.cyberleninka.ru/article/n/kognitivnye-aspekty-slozhnosti.html.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Шаммазова Е.Ю. «Новый русский» как концептуальный персонаж постсоветской России / Е.Ю. Шаммазова // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. - 2012. - № 3. _ с. 20 — 23.

2. Шаммазова Е.Ю. Концептуальное видение «переходного периода» в контексте западноевропейской и отечественной философской мысли / Е.Ю. Шаммазова // Вестник Бурятского государственного университета. - 2013. -№ 14. - С. 20-25.

3. Шаммазова Е.Ю. Концепт «переходный период» постсоветской России в дискурсе социальной синергетики / Е.Ю. Шаммазова, Е.М. Николаева // Казанская наука. - 2013. - № 9. - С. 168 - 172.

Публикации в других изданиях:

4. Шаммазова Е.Ю. Концепт как способ видения реальности / Е.Ю. Шаммазова // Право и суд в современном мире. Выпуск № 9: Материалы IX Всероссийской ежегодной научно-практической конференции «Актуальные проблемы юридической науки и судебной практики». - Казань, 2010. - 664 с. С. 585 - 589.

5. Шаммазова Е.Ю. «Новый русский» как образец достижения целостности человека в современных условиях / Е.Ю. Шаммазова, А.Х. Хазиев // Многомерность и целостность человека в философии, науке и религии: материалы Международной научно-образовательной конференции / под ред. Э.А. Тайсиной. - Казань: Казан, ун-т., 2012. - 404с. С. 353-355.

6. Шаммазова Е.Ю. Концепт как отражение ментального и жизненного мира человека / Е.Ю. Шаммазова // Религия и идентичность: сборник научных статей и сообщений. - Казань: Изд-во МОиН РТ, 2010. - 280 с. С. 131 - 136.

Подписано в печать 11.11.2013. Бумага офсетная. Печать цифровая. Формат 60x84 1/16. Гарнитура «Times New Roman». Усл. печ. л. 1,62. Уч.-изд. л. 1,53. Тираж 100 экз. Заказ 225/10

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Издательства Казанского университета

420008, г. Казань, ул. Профессора Нужина, 1/37 тел. (843) 233-73-59,233-73-28

Текст диссертации на тему "Переходный период как социальный феномен"

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ

УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «КАЗАНСКИЙ (ПРИВОЛЖСКИЙ) ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

04201 453963 На правах рукописи

Шаммазова Екатерина Юрьевна

ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН: ПРОБЛЕМА КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук

: - л.

Научный руководитель -доктор философских наук, профессор Николаева Е.М.

Казань-2013

Содержание

ВВЕДЕНИЕ................................................................................. 3

ГЛАВА I. ТЕОРИЯ КОНЦЕПТА КАК МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА РЕКОНСТРУКЦИИ ФЕНОМЕНА ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД.................... 15

1.1. Концепт в пространстве социально-гуманитарного знания.................. 15

1.2. Концепт как единица философского знания.................................... 36

ГЛАВА И. ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД КАК ОБЪЕКТ КОНЦЕПТУАЛЬНОГО АНАЛИЗА.................................................................................... 50

2.1. Концептуальное видение переходного периода в истории , [ социально-философского дискурса...................................................... 50

м 1

2.2. Концепт «переходный период» в контексте отечественной философской мысли........................................................................ 69

ГЛАВА III. ПОСТСОВЕТСКАЯ РОССИЯ КАК ТРАНЗИТИВНОЕ

ОБЩЕСТВО.................................................................................... 82

3.1. Синергетический концепт «переходный период

(постсоветская Россия)».................................................................... 82

3.2. Концептуальная модель социального субъекта транзитивного

общества постсоветского периода......................................................... 102

ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................. 114

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.................................................................119

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования

Интерес к концептуальным исследованиям обусловлен приходом во второй половине XX века в гуманитаристику постмодернистской матрицы, которая сделала неустойчивыми и нежизнеспособными многие классические конструкции. Данное обстоятельство повлекло за собой необходимость коррекции понятийного аппарата, более адекватно отражающего процесс познания/понимания и содержание самого полученного знания. В этой связи, одним из центральных понятий в сфере гуманитарного познания стал «концепт», более адекватно проявляющий себя в тех сферах, где есть

» V I

обращение к человеку, его познанию и деятельности.

Автор исходит из идеи, что философия представляет собой интеллектуальную деятельность по конструированию различных концептов. На этой основе в работе осуществляется теоретическое осмысление феномена переходный период. Теоретико-методологические основания интерпретации

| С } I

переходного периода задаются философской рефлексией, сочетающейся с эвристическим потенциалом социальной синергетики.

Определенное понимание и оригинальное видение переходного периода как социального феномена, так или иначе, фигурирует сегодня в разнообразных социологических, исторических и социально-философских концепциях. Концептуальное видение обнаруживает себя, прежде всего, в форме, в способах построения концепта. Концепт отражает динамическое единство процесса и результата концептуализации, т.е. самого акта и предмета на который он направлен. В процессе концептуального творчества в концепте не просто отражается объективный мир, но и создается (по заданным социально-культурной обстановкой правилам и программам), формируя тем самым определенную, оригинальную картину мира.

В современной социально-гуманитарной науке особого внимания

заслуживает концептуальный подход к проблеме переходных периодов,

з

предлагаемый в рамках синергетической методологии. Данный подход становится особенно актуальным, в связи с социальными трансформациями постсоветской России. Идеи синергетики сформулированы в рамках естествознания, тем не менее, экстраполяция фундаментальных принципов теории самоорганизации на осмысление переходного периода является релевантной в науках социально-гуманитарного цикла. Социальный мир не меньше, чем природный подвержен фазовым переходам, а социальные системы, в которых мы живем, сложны и нестабильны, они радикально и

1 I

непредсказуемо преобразуются, проявляя эффекты самоорганизации.

Динамично изменяющаяся транзитивная социальная реальность влечет за собой изменение методов ее научного осмысления. Ведь общество переходного периода имеет дело не только с ясными и предсказуемыми, линейными процессами и равновесными состояниями, но и с синергетическими (преимущественно нелинейными и неравновесными). Для социальной синергетики характерно представление о переходности как о естественном и закономерном этапе социально-культурной эволюции. Переходы и кризисы обретают здесь онтологический статус, наличествуя в социальном бытии как его сущее. Сложность и противоречивость эволюции постсоветского общества, его насыщенность переходными процессами и состояниями, носящими нелинейный характер, обусловили необходимость философского осмысления феномена переходный период на концептуальном уровне с привлечением теоретико-методологического аппарата социальной синергетики.

Степень научной разработанности темы.

Прослеживая генезис термина «концепт» в философских работах, следует отметить, что употребление данного термина встречается в трудах философов поздней античности и раннего средневековья, у Тертуллиана, Августина, Боэция. Первый продуктивный случай специфически философского использования концепта встречается в средневековом концептуализме (П.Абеляр, И. Солсберийский, Г. Порретанский и др.).

Оживление интереса к концепту в отечественном философском дискурсе происходит в связи с переводами западной литературы. Главным образом, речь идет о переводах французских авторов - Р. Барта, Ж. Делеза и Ф. Гваттари, у которых концепт как мыслительное образование отличается отсутствием четких границ, структурной неопределенностью, многомерностью и контексту альностью.

Философские корни концептуального видения переходного периода как социального феномена, можно найти в трудах И. Гердера, А. Кондорсе, Г. Спенсера, О. Конта, Г.В.Ф. Гегеля, однако его разработка не получила

I '

глубокого, детального развития в их философии.

I ? »

В своих социально-философских работах, непосредственно, к

осмыслению переходного периода, обращался К. Маркс, в них он определяет

( <

его как необходимый и закономерный этап в эволюции экономических систем. Похожая, но более социологическая трактовка переходного периода содержится и в работах В.И. Ленина.

Концептуальное видение переходного периода в контексте крупномасштабного прочтения истории получило свое развитие в рамках циклического подхода к развитию общества (Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер,

А. Тойнби, П. Сорокин и др.) Ключевой здесь является идея о цикличной смене

| 1

замкнутых, независимых культур. Каждая культура «расцветает» изолированно от других и «умирает», осуществив все свои возможности.

В рамках экзистенциально ориентированной философской антропологии

ч

концептуальное видение переходного периода можно найти в трудах С.Кьеркегора, К. Ясперса, М. Хайдеггера, М. Бахтина, Ж.-П. Сартра, Ж. Делеза, Э. Левинаса, Ж. Батая, М. Фуко и др. Разумеется, философские идеи этих мыслителей релевантны их собственным проблемным и тематическим контекстам. Вместе с тем, идея переходного периода в них имплицитно присутствует. В экзистенциально-антропологической перспективе переходный период рассматривается как особое бытие в «пограничной экзистенции» -неопределенной и хаотической.

В русской философской традиции существует несколько основных подходов, в рамках которых раскрывается суть концепта «переходный период». В рамках идейного течения славянофилов - И.В. Киреевский, A.C. Хомяков, Ю.Ф. Самарин и др.; в рамках западничества - В. Белинский, А. Герцен, К. Кавелин, В. Боткин, П.В. Анненков, А.И. Гончаров, Т.Н. Грановский, М.Н. Катков, В.М. Майков, П.А. Мельгунов, С.М. Соловьев, П.А. Чаадаев и др.; в воззрениях представителей евразийства - Н.С. Трубецкой, П.П. Сувчинский, П.Н. Савицкий, В.Н. Ильин, Л. П. Карсавин.

; )

Среди отечественных исследований заслуживают внимания трактовки переходного периода, содержащиеся в трудах В.Соловьева и Н.Федорова. В концептуальном видении переходного периода русскими мыслителями звучит

тема духовного возрождения России, ее религиозного и культурного

i , (

преображения и воскрешения.

Оригинальные идеи, служащие современной теоретико-методологической основой в осмыслении переходного периода, содержатся в

синергетической интерпретации социальных процессов. Ее предпосылки

t

можно встретить у основоположников современной общей теории

\ >

самоорганизации - И. Пригожина, Г. Хакена, Э. Ласло, К. Майнцера и др.

Обоснование перспектив применения синергетического видения в социальном знаний разрабатывается в трудах отечественных исследователей С.П. Курдюмова и E.H. Князевой, Г.Г. Малинёцкого, А.П. Назаретяна, Е.Я. Режабека, А.И. Аршинова, О.Н. Астафьевой, Е.М. Николаевой. В современной науке, в первую очередь в области социальной синергетики, «переходность» получает новый онтологический статус. Становится очевидным тот факт, что транзитивные периоды представляют собой не просто малозначительные эпизоды, позволяющие осуществить смену одной эпохи на другую. В процессе

! | , и

культурно-исторического развития «переходность» носит определяющий

« 1 * * > t ' ' v « '

характер, является'«самобытной формой жизни» [53, с. 4].

Несмотря на наличие исследований, представленных в рамках отдельных

направлений (философского, культурологического, социологического,

6

исторического), для формирования более целостного видения транзитивного постсоветского общества необходима философская концептуализация этого феномена, сочетающаяся с теоретико-методологическими возможностями социальной синергетики.

Объектом диссертационного исследования является переходный период как социальный феномен.

Предметом исследования является социально-философская концептуализация феномена переходный период.

Цель диссертационного исследования - создание концепта «переходный период (постсоветская Россия)» на основе сочетания философской рефлексии с эвристическим потенциалом социальной синергетики.

Для реализации поставленной цели решаются следующие задачи:

*

1) рассмотреть теорию концепта как методологическую основу

реконструкции социального феномена переходный период;

1

2) выявить специфику философской концептуализации феномена переходный период на основе анализа западной и отечественной философских традиций;

3) раскрыть эвристический потенциал социальной синергетики в концептуализации переходного периода как социального феномена;

4) провести философскую концептуализацию переходного периода постсоветской России, сочетающуюся с теоретико-методологическим аппаратом социальной синергетики;

5) разработать концептуальную модель социального субъекта транзитивного общества постсоветского периода.

Теоретико-методологическая основа исследования

Диссертационное исследование строится на базе междисциплинарного проблемного поля. Одним из методологических оснований, определяющих

Г- V 1 I

способ исследования в диссертации, является подход X. Блюменберга, для

которого концептуализация является способом обогащения понятийной сферы

посредством метафорического переноса. Отношение между понятием и

7

метафорой в трактовке X. Блюменберга, носит гибкий, подвижный характер. А концепт есть результат взаимопроникновения образа и логоса, метафоры и понятия.

В интерпретации процесса концептуализации автор опирается на теорию концепта Ж. Делеза и Ф. Гваттари, которые видят функциональное значение философии в «творчестве концептов» - мыслительных образований, отличающихся отсутствием четких границ, многомерностью, структурной неопределенностью, контекстуальностью.

В качестве теоретико-методологической основы осмысления переходного периода в постсоветской России выступает системно-синергетический подход, в контексте которого нестабильность и неустойчивость, свойственные переходному периоду, являются необходимой стадией процесса перехода, способствующей становлению новой упорядоченности.

I

Кроме того, в основу методологии исследования положены методы, характерные для социально-философского исследования: системный, сравнительно-исторический, культурно-исторический, критико-рефлексивный.

Научная новизна исследования.

1. Создан синергетический концепт «переходный период (постсоветская Россия)», который репрезентирует особый тип стабильности - динамической (фрактальной), отражающей стабильность социальных изменений. Переходное постсоветское общество напоминает фрактал - неустойчивую, переходную структуру, находящуюся в хаотической области между двумя статически устойчивыми состояниями. Переход в новое структурированное состояние

I

проблематизируется комплементарностью тотальной переходности, как атрибута российской цивилизации, и постсоветского «транзита».

2. Обоснована идея о том, что способы и методы управления

транзитивным постсоветским обществом не учитывают постнеклассические

практики, ориентированные на управленческую модель, в которой субъект и

объект управления связаны отношением содействия. Принудительная модель

социальных преобразований, основанием которой выступает иерархия субъект-

8

объектных отношений, внедряет опыт западных стран, не учитывая внутренние системные свойства (исторический опыт) социального организма.

3. Выявлено, что в России на стадии переходного периода формируются

признаки двух основных аттракторов (магистральных линий развития). Первый

; <

- бюрократический, обеспечивающий статическую стабильность в обществе, к которой стремится власть. Он ведет к максимальному сохранению государства и его политического курса, обеспечивая устойчивость социума в старом качестве посредством подмены задач самоорганизации задачами достижения статической устойчивости посредством организации. Вторым, альтернативным аттрактором является конституционный, он предполагает разрушение status quo и достижение стабильности динамической (фрактальной), продвижение к которой инициируется снизу. Возникновение самоорганизующихся динамических социальных фрактальных структур - зон автономной от государства активности возможно только посредством расширения правового статуса человека (гражданина) конституционным путем.

4. Разработана концептуальная модель социального субъекта транзитивного постсоветского общества. Онтологический статус этого субъекта отражает особое топологическое состояние - «маргинальность в переходе» (пересечение границы). Это динамическое состояние, сущность которого фиксируется категорией «становление», определяющей завершение, исход одного способа бытийствования и потенциальность, возможность другого. Онтологический контекст понятия «маргинальность в переходе» указывает на сложность, нетривиальность структурной и топологической организации пространства «перехода», обладающего многомерностью и открытостью, и в этой связи содержащего конкурирующие альтернативы будущего.

5. Определено, что «маргинал в переходе» - это эмерджентный субъект,

сознание которого освобождено от социально-культурных императивов и

символических маркеров и отличается синергизмом оппозиций «старое» и

«новое», «регресс» и «прогресс». Эмерджентность социального субъекта

постсоветского общества представляет собой один из важнейших эффектов

9

транзитивности как становления. Она выражает единство (синкретизм) исчезновения и возникновения, неоформленность, незавершенность новой бытийственной структуры. В мировосприятии эмерджентного субъекта обозначенные оппозиции синтезируются, образуя нечто новое («ставшее»), расширяющее пределы человеческого опыта, размыкающее границы прежнего бытия. При этом «ставшее», как новая качественная определенность, внутренне антиномично, содержит в себе набор противоположностей (мировоззренческих оппозиций), часто меняющихся местами.

г

6. Показано, что необходимым условием продвижения постсоветского общества в направлении конституционного аттрактора является высокий уровень социальной синергии, связывающей общество и человека

отношениями кольцевой (нелинейной) причинности. В этих условиях возникает

1

г

глубинная кодетерминация, рекурсия, порождающая особый тип личности -гражданина (ее признаки - открытость, диалогичность, суверенность). Гражданин же обратным образом способствует порождению и воспроизводству того, что его производит - гражданского общества.

Основные положения, выносимые н