автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Персональность как текстообразующая категория художественного текста

Полный текст автореферата диссертации по теме "Персональность как текстообразующая категория художественного текста"

На правах рукописи

Стратийчук Елена Юрьевна

ПЕРСОНАЛЬНОСТЬ КАК ТЕКСТООБРАЗУЮЩАЯ КАТЕГОРИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА

(на материале русского и английского языков)

Специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ростов-на-Дону — 2006

Работа выполнена на кафедре русского языка и культуры речи в »ГОУ ВПО «Ростовский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент

Малычева Наталья Владимировна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

Милевская Татьяна Валентиновна

кандидат филологических наук, доцент Леопович Евгения Олеговна

Ведущая организация: Таганрогский государствен™й

педагогический институт

Защита состоится «27» октября 2006 г, в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.206.01 по филологическим наукам в ГОУ ВПО «Ростовский государственный педагогический университет» по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, аул. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ростовского государственного педагогического университета ло .адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 208.

Автореферат разослан «27» сентября 2006 г.

>Ученын секретарь диссертационного совета

Григорьева Н.О.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Язык — это один из обязательных и неотъемлемых атрибутов человека. Характерной чертой современной лингвистики является поиск языкового моделирования человека в тесной объективно существующей взаимосвязи с другими сопредельными науками о человеке.

Язык пронизан субъективностью, поэтому субъективный, человеческий фактор все больше и больше перемещается в центр современных лингвистических исслед<?ваний. Становление антропологической лингвистики свидетельствует о смещении фокуса лингвистических исследований в направлении от «язык в человеке» к «человек в языке».

Являясь выражением «человека в языке», текстовая категория персональное™ представляет огромный интерес для современного исследователя. Это объясняется потребностью углубления и конкретизации лингвистических представлений о принципах и закономерностях использования языка человеком.

Актуальность настоящего исследования определяется существующей в современной лингвистике необходимостью системного описания концептуальной категории персональности, имеющей статус сверхкатегории н проявляющейся в художественном тексте авторского или личностного начала и выявления всего спектра разнообразных средств выражении данной категории.

Несомненный интерес представляет исследование категории пер-сональности в текстах на русском и английском языках в прагматическом ключе. Наряду с этим, очевидна необходимость более подробного исследования понятий, связанных с категорией персональности, таких как авторская модальность, субъективация повествования и др., для получения всестороннего представления о данной проблеме.

Объектом исследования в предлагаемой диссертации является текстообразующая категория персональности в современной лингвистике.

Предметом исследования служат лексические и грамматические средства выражения и текстообразующая функция категории персональности в русскоязычных и англоязычных художественных текстах писателей двадцатого века.

Целью данной работы является исследование специфики языковых средств выражения текстообразующей категории персональности и особенностей их функционирования в художественных текстах на русском и английском языках.

В соответствии с поставленной целью предполагается реализация следующих задач:

- выявить и описать характерные особенности текстообразующей категории персональности и связанных с ней понятий;

- определить специфические лексические и грамматические средства выражения текстообразующей категории персональности как основные показатели вербальной репрезентации позиции автора в художественных текстах на материале русского и английского языков;

- рассмотреть особенности средств выражения категории персональности в русскоязычных и англоязычных художественных текстах с позиции прагматического подхода, предполагающего включение в исследование фоновой информации о субъекте;

- систематизировать стратегии реализации субъектоцентризма в художественных текстах на русском и английском языках.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концептуальная категория персональности имеет статус сверхкатегории и проявляется в художественных русско- и англоязычных текстах авторского или личностного начала, что объясняется тем, что автор текста организует повествование на основе своей точки зрения на экстра-лннгвистическую действительность. Текстовая категория персональности формирует художественный текст, являясь, таким образом, и текстообразующей.

2. Текстообразующая категория персональности имеет универсальный характер, так как присуща текстам, созданным на разных языках, в частности, на русском и английском, но система и нормы русского и английского языков обусловливают различия в конкретном языковом выражении текстообразующей категории персональности.

3. Средства выражения текстообразующей категории персональности обладают значительным прагматическим потенциалом и в русском и английском языках, что обусловлено языковыми свойствами и особенностями речевой реализации данных средств. Отличия наблюдаются на уровне логического мышления и, как следствие, на уровне языковых феноменов: русский язык характеризуется преобладанием, по сравнению с английским, оценочно окрашенной лексики, в английском же для выражения текстовой категории персональности используются модальные глаголы. Существенными характеристиками средств выражения текстообразующей категории персональности является их оценочность, образность и информативность.

4. План содержания функционально-семантической категории персональности органически взаимодействует с авторской модальностью, формирующей как антропоцеитричность художественного текста, так и его субъектоцентрнчность, которая реализуется с помощью определён-

ных речевых тактик и приёмов, позволяющих выразить динамику образа персонажу.

В качестве методологической основы исследования слсдует рассматривать основные положения материалистической диалектики о всеобщей связи явлений в природе, обществе и сознании; об отношении языка к действительности и мышлению, о единстве и борьбе противоположностей; о единстве формы и содержания, а также представления о диалектических антиномиях общего и частного, конкретного и абстрактного, материального и идеального; индуктивные и дедуктивные методы познания.

Общенаучными предпосылками исследования послужили идеи В.В. Виноградова о творческом сознании субъекта в его отношении к объективной действительности, а также теоретические исследования текста И.Р. Гальперина» З.Я. Тураевой, Н.С. Валгиной, Р. Барта, М.Я. Ды-марского, Н.В. Шевченко, исследования дискурса Н.Д. Арутюновой, Т.В. Милевской и др., труды по функциональной грамматике и теории поля A.B. Бондарко, Г.А. Зол ото вой, Ю.Н. Власовой, работы по прагматике И.В. Арнольд, И,В. Якушевой, Т.А. ван Дейка, Г.Г, Матвеевой,

Частнонаучными основами для данного исследования стали работы по исследованию образа автора М.М, Бахтина, В.Б- Катаева, H.A. Кожевниковой, Н.В. Малычевой и др., а также труды по субъектоцен-тризму Г.Ф. Гаврнловой, Г.В. Колшанского, Т.И. Красновой, В.В. Гуре-вич.

В соответствии с целью и задачами диссертации были комплексно использованы различные методы исследования: описательно-аналитический метод, метод сопоставления, метод наблюдений и моделирования, элементы методов трансформации, лингвистического эксперимента и количественной оценки, а также контекстуальный и интерпретационный методы. Следует отметить, что данные методы использовались не изолированно друг от друга, анализ проводился комплексно, с привлечением на каждом этапе работы тех приёмов и методов, которые более всего удовлетворяют поставленным целям и задачам исследования.

Научная новизна предлагаемой диссертации состоит в том, что в ней впервые предпринято комплексное исследование языковых средств выражения текстовой и текстообразующей категории персональности на материале русскоязычных и англоязычных художественных текстов, уточняется система средств выражения данной категории в английском языке. Это позволяет систематизировать и объективировать имеющиеся в лингвистической науке знания о категории персональности как ведущей текстовой и текстообразующей категории.

Теоретическая значимость работы. Многоаспектный анализ, проведённый в исследовании, позволил выявить и систематизировать специфические, характерные только для художественных текстов на русском и английском языках, средства выражения текстовой и текстообра-зующей категории персональное™. Данное исследование относится к одному из перспективных, на наш взгляд, направлений в лингвистике -коммуникативному - и представляет собой разработку одной из проблем данного направления и вносит вклад в теорию текста.

Практическая ценность диссертации заключается в том, что её результаты могут быть использованы в учебных курсах по теории языка, лингвистике текста, функциональной грамматике, стилистике, риторике, литературоведению, переводоведению, филологическому анализу текста. Материалы работы могут использоваться при создании коммуникативно-прагматически ориентированных руководств, призванных усовершенствовать владение языком. В частности, материалы работы могут стать частью содержания спецкурсов и спецсеминаров по проблемам текста. Эмпирический материал может быть использован при составлении сборников упражнений по дисциплинам лингвистического цикла.

Материалом исследования явились тексты художественных произведений авторов XX века А.П. Чехова и У.С. Моэма. Выбор этих авторов обусловлен некоторой похожестью стилей, которая наблюдается в последовательном развитии повествования, глубоким проникновением этих авторов во внутренний мир персонажа и многогранном психологическом взгляде на человеческую природу. Общий корпус примеров, полученных методом сплошной выборки, составил около 3000 текстовых фрагментов.

Основные теоретические положения диссертации, фрагменты её содержания получили апробацию на Международной научной конференции «Язык. Дискурс. Текст», посвященной юбилею В.П. Малащенко (Ростов-на-До ну, 2004), региональной конференции «Русский язык в молодежной субкультуре» (Ростов-на-Дону, 2005), 11 Международной научной конференции «Язык. Дискурс. Текст», посвященной юбилею Г.Ф. Гавриловой (Ростов-на-Дону, 2005), Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы современной лингвистики», посвящённон юбилею А.Я. Загоруйко (Ростов-на-Дону, 2005), Международной научной конференции «Концептуальные проблемы литературы: художественная когнитивность» (Ростов-на-Дону, 2006). Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русского языка и культуры речи лингвистического института Ростовского государственного педагогического университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Библиографический список включает 288 наименований работ по исследуемой теме.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определяются объект и предмет исследования, обосновывается актуальность темы диссертации, намечается цель и формулируются задачи работы, раскрывается ее научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность, дается представление о материале и методике исследования.

В первой главе диссертации «Категория псрсональности как текстообразующая категория» рассматриваются современные лингвистические исследования текстовых категорий, раскрываются проблемы изучения текстообразующей категории персональности и связанных с ней понятий в свете различных теории и подходов.

Исследование категории иерсональности ведется преимущественно через посредство текстов как репрезентантов стилей. Существует множество определений текста, исходящих из разнообразия не только в трактовке самого понятия «текст» и его природы, но и в методике его изучения. Наибольшую ценность для рассмотрения категории персо-нальности представляют лингвистические определения. Рассмотрев разные определения, мы пришли к выводу, что текст - это единица особого уровня языка и речи (устной и письменной), имеющая свои собственные составляющие — сложные синтаксические целые (ССЦ) или сверхфразовые единства (СФЕ).

ССЦ определяется лингвистами как сочетание нескольких предложений, тесно взаимосвязанных по смыслу и синтаксически, представляющее собою, по сравнению с отдельным предложением, более полное развитие мысли. Оно обладает смысловой целостностью и внутренней связностью элементов (предложений) и уже само представляет собой микротекст.

ССЦ и абзац могут иногда совпадать в границах, но они выполняют разные функции, выступая как внутреннее и внешнее. Абзац признан большинством лингвистов композиционно-стилистической единицей тек-, ста, тогда как ССЦ - единица структурно-семантическая.

Существенно то, что текст вовсе не обязательно членится без остатка на ССЦ, как это представлено у Г.Я. Солганика или И.Р. Гальперина. Наряду, и даже на равных правах, со сверхфразовыми единицами в тексте функционируют отдельные предложения-высказывания. ССЦ обладает иной, чем в отдельном предложении, функциональной и прагматической природой. Сверхфразовое единство возникает в тексте не тогда,

когда автор просто хочет выразить мысль, - для этого есть предложение, - а тогда, когда он хочет быть понятым возможно более адекватно. Многозначность любого рода снимается в синтагматическом ряду, и именно этим свойством языка пользуется автор текста, оставляя высказывание одиночным или выстраивая за ним ряд соположенных высказываний. Поэтому, анализируя текстовую категорию персональное™, для более полного понимания интенции автора, мы ориентировались на ССЦ, составляющие текст.

Несмотря на то, что понятия «текст» и «дискурс» часто употребляются как синонимы, они означают разные явления. Из разных трактовок термина «дискурс» наиболее приемлемым нам кажется понимание дискурса как совокупности речемыслительных действий коммуникантов, связанных с их ментальными процессами, которые образовались в процессе дискуссии. Дискурс - это речь, «погруженная в жизнь», это связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами, текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей в механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - более широкое понятие, чем текст. Однако текст на порядок сложнее дискурса, т.к. включает в себя элементы коммуникации и сигналы их дешифровки. Художественный текст является результатом дискурса.

Понятие «текстовая категория» вошло в лингвистическую науку уже в середине 70-х годов, однако до сих пор оно четко не определено. Категория - это понятие, в котором отображены наиболее общие и существенные свойства, признаки, связи и отношения предметов и явлений объективного мира; это отражение двустороннего характера текста, единство формы и содержания, которое может структурироваться'. В целом можно сказать, что текстовая категория — это признак, который свойствен всем текстам и без которого не может существовать ни один текст.

Классификации текстовых категорий в работах исследователей, занимающихся этим вопросом, представлены весьма разнообразно. Принципы выделения категорий текста, их названия и количество отличаются. Большинство учёных выделяют категории на уровне структуры и на уровне семантики, то есть З&лят их на структурные и содержательные (Гальперин И.Р., Тураева З.Я., и др.). Структурные категории также называются формальными или линейными, а содержательные — семантическими или смысловыми.

Некоторые учёные как бы дописывают текстовые категории к языковым, рассматривая их как единое целое (В. Дресслер и Р. Богранд),

что не всегда дает возможность установить категории, свойственные только для текста.

Ряд учёных выделяет категории текста, опираясь на концепции функционально-семантических категорий (Т. Глушак и С. Семенова). При этом они широко понимают язык, как систему и как речевую деятельность (в отличие от традиционного разграничения на язык и речь), что может способствовать двузначности.

Функционально-семантические категории находят свое переосмысление в работах 3. ТураевоЙ, М. Кожиной, Т. Матвеевой, А. Баранова и др.

М. Кожина выделяет функционально-семантико-стилистические категории (ФССК). В отличие от функционально-семантических категорий, они относятся не только к языку и особую значимость приобретают в конечном результате речевой деятельности - тексте. На текстовом уровне происходит переосмысление не только функционально-семантических категорий, но и других полей языковой системы: семантических, функ-цпональио-коммуникативных полей и тематических групп. Все они коррелируют с функционально-прагматическими полями (ФПП), перечисленными А. Барановым, являющимися текстуальным воплощением языковых полей. Однако, текстовые поля хотя и соотносятся в некоторой степени с языковыми полями, но не совпадают с ними, создавая специфические поля, характерные только для текста.

Таким образом, в настоящий момент, как нам кажется, наиболее релевантными для описания природы и функционирования текста оказываются категории, имеющие полевую структуру. Текстовые категории пока еще не относятся к числу общепринятых и не вызывающих никаких сомнений, но самыми существенными среди них, на наш взгляд, оказываются категории персональное™, тем этичности, логичности, тональности, оценочности, темпоральности, локальности, с которыми могут пересекаться или в которые могут входить более частные типы категории.

Изучение категории персональности в системе других текстовых категорий позволило сделать вывод о том, что категория персональности занимает главенствующее место в иерархии текстовых категорий и является отправной точкой для таких категорий текста, как модальность, тем-поральность, последовательность и др. Она является ведущей тскстообра-зующей категорией. Это обусловлено тем, что текст целиком выстраивается и организуется автором подчиняясь его замыслу.

Необходимо различать понятия текстовой категории и текстообра-зующей. Если текстовая категория — это категория, которая проявляется на уровне текста, то текстообразующая категория - это категория, участвующая в построении текста. Текстовая категория необязательно и не

всегда выполняет текстообразующую функцию, тогда как текстообра-зующая категория всегда является одновременно и текстовой. Все текстовые категории можно разделить на текстообразующие и иетекстообра-зующие. К первым относится персональность, темпоральность, локальность, связность, модальность и др., ко вторым - вежливость, количествен ность-качественность, причинно-следственность и др. Категория пер-сональности нами рассматривается не только как текстовая, но и как тек-стообразующая.

Категорию персональности можно исследовать на двух разных уровнях (получая два разных описания): морфологическом и текстовом. Морфологическая категория персональности, получившая широкое описание в работах A.B. Бондарко, основывается на окончаниях в русском языке; в английском способами её выражения являются флексия спряжения глагола (третье лицо единственного числа настоящего времени общего вида), супплетивные формы парадигмы глагола «быть», личные и притяжательные местоимения, а также слова с признаком персонал ьности в значении. Её можно назвать категорией на уровне предложения. Текстовая же категория персональности строится на грамматических и лексических средствах. Она охватывает единицы большие, чем предложение и тесно связана с понятием ССЦ. Для текстовой категории персональности ключевым является позиция говорящего в речепроизводстве и его план повествования, который может взаимодействовать с планами повествования других говорящих. Все вместе они подчинены единому замыслу автора, согласно которому создаётся произведение и моделируется восприятие текста читателем.

Текстообразующая категория персональности в трудах многих лингвистов рассматривается как категория «образа автора». Образ автора — это организующая сила произведения, объединяющая в единое целое его отдельные части, пронизывающая его единым мировоззрением. Образ автора представляет собой определённое отвлечение от биографической реальности, всегда несколько идеализированное. В контексте нашего исследования понятия «категория персональности» и «образ автора» тождественны.

Модальность рассматриваем в качестве составного понятия тек-стообразующей категории персональности. Модальность - понятийная категория со значением отношения говорящего к содержанию высказывания и отношения содержания высказывания к действительности (отношения сообщаемого к его реальному осуществлению). В данном исследовании нас интересует субъективная модальность - отношение говорящего к тому, что он выражает. Это формирует в своей основе текстовую категорию персональности, формирует текст. Объективная же модальность

- время, лицо, пространство - оказывается за пределами поля нашего исследовательского интереса. Авторскую модальность рассматриваем как воплощение авторской интенции. Категория авторской модальности реализует коммуникативные интенции автора в категории текстовой модальности. То есть, авторская модальность определяет систему отношений между модальными планами, которая реализует текстовую модальность.

Во второй главе «Языковые средства выражения категории персональностм (на материале русского и английского языков)» проводится анализ лексико-семантических и грамматических средств выражения категории персональности, предполагающий выявление общих и специфических черт выражения данной категории в русскоязычных и англоязычных художественных текстах, а также вырабатываются принципы прагматического анализа категории персональности в тексте.

Текстообразующая категория персональности представляет особый интерес с точки зрения лексико-семантических и грамматических средств выражения. Это определило две основные линии исследования данной категории.

Проведённый нами анализ показал, что к общим лексико-семантическим средствам выражения текстовой категории персональности на русском и английском языках относятся эпитеты, ассоциативно-образные сравнения, эмоционально-экспрессивная лексика, антропоморфизмы, коннотативные значения слов, «слова от автора» (т.е. принадлежащие плану высказывания автора).

Так, для образования оценочно-экспрессивного фона высказывания писатель употребляет прилагательные в роли эпитетов. Эпитет — стилистический троп, под которым подразумевается образное, выразительное, эмоциональное определение, характеризующее предмет или явление. Оказавшись в контексте художественного текста, свойство образности могут приобретать даже самые тривиальные определения: таким образом автор может достигать определенного эмоционального эффекта, а, значит, реализовывать основную задачу художественного текста. Они также служат средством передачи информации о жизненных обстоятельствах, предопределяющих многие поступки чеховских персонажей. Например: «На нем суконное пальто с желтыми костяными пуговш(ами,. синие брюки навыпуск и солидные калоши, те самые громадные, неуклюжие калоши, которые бывают на ногах только у людей положительных, рассудительных и религиозно убежденных» (АМ. Чехов. «Панихида»), Именно таким - положительным и религиозным кажется себе главный герой этого рассказа Андрей Андреич. От «фаворита-лакея» он дошёл до лавочника и стал себя приравнивать к «верхнезапрудским интеллигентам». Осознание собственной добропорядочности, а также дос-

кональное знание «уставов и св. писания» приводит Андрея Андреича к сверхрелигиозному, по его мнению, поступку - осуждению дочери-актрисы даже после её смерти.

В художественных текстах У.С. Моэма эпитеты также служат созданию оценочно-экспрессивного фона. Они встречаются, как правило, в описаниях персонажей. Но помимо того, что эпитеты помогают более полно и точно представить образ героя, у Моэма они также привлекают внимание к особенностям характера описываемого человека, моделируя позитивную или негативную (а, возможно, и нейтральную) оценку этого персонажа читателем: «When he sat down under the light and took off his hat you saw that he had very red hair, with a bald patch on the crown, and the red, freckled skin which accompanies red hair; he was a man of forty, thin, with a pinched face, precise and rather pedantic; and he spoke with a Scots accent in a very low, quiet voice» (W.S. Maugham, «Rain»).

Ряд определений, таких как thin «худой», pinched «длинный и узкий», prccise «чёткий, аккуратный» и pedantic «педантичный» выбраны автором для описания внешности, но чуть ли не в большей мере формируют представления читателя о характере героя, причём не в лучшую сторону. Они позволяют прогнозировать в дальнейшем его поведение и объяснять поступки.

Слова «от автора» составляют сложную область в построении речевой ткани художественного произведения. Причем писатель может только косвенно подчеркивать свое «знакомство» с персонажами (в результате чего происходит соединение речи автора со словами изображаемых им людей) или прямо выступать в роли самостоятельного персонажа, отчего его высказывания приобретают оттенок разговорности. Ср.: «Николай Ильич Беляев, петербургский домовладелец; бывающий часто на скачках, человек молодой, лет тридцати двух, упитанный, розовый, как-то под вечер зашел к госпоже Ирниной, Ольге Ивановне, с которою он жил, или, по его выражению, тянул скучный и длинный роман. И в самом деле, первые страницы этого романа, интересные и вдохновенные, давно уже были прочтены; теперь страниг(ы тянулись и всё тянулись, не представляя ничего ни нового, ни интересного» (А.П. Чехов. «Житейская мелочь»). «The room made те, as Mrs* Hudson would have, put it, go queer all over» (IV.S. Maugham. «Cakes and Ale»). «At Julia's request she had invited Tom to parties and once or twice had him down for a week-end in the country, but she had never paid any attention to him» (IV.S. Maugham. «Theatre»).

Антропоморфизмы в художественных текстах А.П. Чехова формируют область авторской модальности и даже приобретают образ отдельного персонажа, благодаря использованию глаголов движения. На-

пример: «А в поле была сущая война. Трудно было пошит*, кто кого сживал со света и ради чьей погибели заварилась в природе каша, но, судя по неумолкаемому, зловещему гулу, кому-то приходилось очень круто. Какая-то победительная сила гонялась за кем-то по полю, бушевала в лесу и на церковной крыше, злобно стучала кулаками по окну, метала и реала, а что-то побежденное выло и плакало...» (Л.П. Чехов. «Ведьма»).

Мы проследили, как глаголы движения выражают авторскую модальность в языке У.С. Моэма. Онн также наделяют предметы антропоморфическими признаками. Их несвойственность предметам в обычной ситуации подчёркивается оборотами «как будто», «у неё было ощущение, что...» и т.д. Это указывает на то, что предметы окружающей действительности по-особенному ложатся в канву повествования. Они вступают в диалог с персонажами, с читателем, выражая то, что автор стремится передать. Например: «She was passing a grove of bamboos and they leaned over the causeway strangely as if they would detain her; though the summer evening was windless their narrow green leaves shivered a little. It gave her the sensation that someone hidden among them was watching her as she passed» (W.S. Maugham. «The Painted Veil»).

Являясь частью ментального пространства чеховской прозы, ан-тропоморфичность становится элементом характеристики предметов и людей в сознании персонажа, а также закрепляет авторское мнение о поставленной в произведении проблеме. В результате взаимодействия антропоморфизмов с планом авторской модальности происходит образное, переосмысленное по замыслу автора изображение фактов и явлений из жизни героя. Ср.: «Дождевые капли барабанили в окна с особенной силой, ветер плакал в трубах и выл, как собака, потерявшая хозяина... Не видно было ни одной физиономии, на которой нельзя было бы прочесть отчаянной скуки...» (А.П. Чехов. «Цветы запоздалые»). «Now and then they passed comfortable farm-houses nestling with friendly intimacy in a grove of bamboos. Kitty enjoyed the idleness; it was pleasant after being cooped up in the city to see about her the wide of the country» (W.S. Maugham. «The Painted Veil»).

Субъективации повествования в тексте способствует эмоционально-? кспрессп в пая лексика. Основной функцией эмоциональности является чувственная оценка объектов впеязыковой действительности, а экспрессивность - это целенаправленное воздействие на слушателя с точки зрения впечатляющей силы высказывания, выразительности, его эстетической характеризашш. Экспрессивность - это категория, ориентированная па адресата, то есть имеющая прагматическое значение. Эмоционально-экспрессивная лексика помогает автору точно н глубоко описать люден, подчеркивая позицию собственно автора текста к представленным

персонажам. Тем самым становится очевидным, высказывает ли писатель одобрение или осуждение, касающегося их поведения. Например: «Так j'комплектоаались, что папаша мой тайком расстегнул пуговка па животе и, чтобы никто не заметил сего либерализма, накрылся салфеткой» (А.П. Чехов. «Торжество победителя»).

В английских художественных текстах авторы также для особой выразительности используют слова с яркой положительной или отрицательной эмоциональной окраской. Эти слова косвенно выражают положительное или отрицательное отношение писателя к герою, давая ему возможность говорить о том, что, по его мнению, плохо или хорошо не прямо, а завуалировано. Эгим избегается прямое «навязывание» своей точки зрения читателю. Воспринимая события, представленные в таком свете, читатель сам приходит к тому же выводу. Например: «I wondered where on earth Mrs. Fowler had taken the extraordinary clothes she wore. They were not old and the materials were expensive. It was astounding to think that dressmakers still made things that had not been worn for a quarter of a century» (IV, S. Maugham. «Jane»).

В художественных текстах обоих языков категория персонально-сти ярко выражена в описаниях портретной характеристики персонажей, при этом описание внешности преобладает именно в случае «герой глазами автора». Как в русском, так и в английском языке важную роль в выражении авторской позиции играют эпитеты. С их помощью создаётся художественный образ, который воспринимает читатель.

Однако анализ примеров леке и ко-семантических средств выражения категории персональности показывает преобладание в русском языке, по сравнению с английским, оценочно окрашенной лексики, но меньшую, чем в английском, степень детализации, а вместе с тем и точности при описании реальности. Это заложено в системах самих языков и объясняется тесной взаимосвязью между языком и менталитетом носителей языка, Также с менталитетом носителей языка связана вежливая тонкая ироничность, заложенная в семантике английского языка. Именно этим объясняется общепринятое использование в английской художественной литературе такого стилистического приёма, как, например, зевгма. Нетипичное для английского языка не использование этого тропа в своих произведениях У.С. Моэмом, кет: и нетипичное для русского языка активное его использование А.П. Чеховым, позволяет сделать вывод о строгом отборе авторами такого материала, который может оказать наиболее сильное влияние на читателя.

Грамматическими средствами выражения категории персональности в художественных текстах на русском и английском языках являются междометия, авторизирующие глаголы, парцеллированные конструкции,

* *

риторические вопросы, вводные слова и выражения, обращения к читателю, сочинительные союзы, безличные предложения.

Междометия способны выражать модальные значения, передавать то или иное отношение к действительности, они могут выражать значения реальной и ирреальной модальности, передают эмоционально-этикетную сторону речи, выражающую чувства, отношения и переживания людей. Например: «Скрип колёс, блеянье oaei], церковный звон в ясные летние утра, цыгане под окном — о, как сладко думать об этом!» (А.П. Чехов. «Архиерей») «-А, это ты?.. - промычал он недовольным голосом, снимая шляпу и садясь» (А.П. Чехов. «На даче»).

В приведённых выше примерах междометия выражают восторг («о»), недовольство («а»); могут также выражать досаду («эх»), порицание («ой») и др. Междометия могут передавать объективно-субъективные модальные значения эмоционально-окрашенного усиления; значения положительного или отрицательного удивления, осуждения, сожаления; оценку совершенного как нецелесообразного, подчеркнутого отрицания, значений угрозы; опасения; предположения, допущения; сомнения, неуверенности, неясности, неопределенности; смягчённости при побуждении, при согласии, внутреннем для себя решении, и т.д. В выражении объективно-субъективных модальных значений междометия несут разнообразные модальные реакции акцентирования усиления, интенсивности.

Наличие в тексте романа У.С. Моэма «Театр» субъективно-оценочных значений, выраженных междометиями, создаёт поликоммуникативное единство, даже если пересекаются разные субъектно-речевые планы. Например: «0Л, that was how he got ali his information. Poor sweet. He read about grand people in the papers and now and then, at a restaurant or a theatre, saw them in the flesh» (W.S. Maugham, «Theatre»). «It was wonderfully polite of him, all that, ah, those foreigners, they knew how to treat a great actress» (ÍV.S. Maugham. «Theatre»).

Междометия являются сигналами появления в апторском описании суждений, присущих самому персонажу. При этом они выражают эмоции различного характера в зависимости ог тональности повествования. «Oh» в данном случае является возгласом удивления (может также выражать страх, боль и т.д.); «ah» выражает удовольствие (может показывать горе, удивление, жалость и т.д.). В соответствии с намерениями автора одно и то же междометие может выражать разные оттеночные значения.

Показателем переключения авторского повествования в сферу псевдоавторского являются вводные_слова, вводные выражения и предложения. Например: «У доктора начались шум в ушах и сердцебиение, но

попросить друга уйти или помолчать он из деликатности не решался. К счастию, Михаилу Аверьянычу наскучило сидеть а номере, и он после обеда умел прогуляться» (А.П. Чехов. «Палата №6»). В этом примере информация, полученная автором на основе непосредственного наблюдения над объективной действительностью, пересекается с информацией, которая даётся с опорой на восприятие персонажа, на его оценку происходящего. Точка зрения персонажа предваряется вводными словами. Ср.: «No one could say that her legs weren't good, they were long and slim and comely; she passed her hands over the body, her skin нш as soft as velvet and there wasn't a blemish on it. Of course there were a few wrinkles under her eyes, but you had to peer to see them; they said there was an operation now by which you could get rid of them, it might be worth while to inquire into that; it was lucky that her hair retained its colour; however well hair was dyed, to dye hardened the face; hers remained a rich, deep brown. Here teeth were all right too» (W.S. Maugham. «Theatre»). Использование в этом тексте в качестве вводного элемента слова «of course» также эксплицирует интерференцию двух субъектно-речевых планов в тексте: плана автора и плана персонажа.

Парцеллированные конструкции представляют только новую информацию, они всегда резко , акцентированы и рематизированы, что отвечает стремлению автора передать эмоциональное состояние персонажа. Они состоят обычно из двух частей: основного высказывания и парцеллята. В парцелляте содержится та информация, которая наиболее важна для автора высказывания и которой придаётся особенное значение. Например: «В засуху он говорил, что дождей не будет до самых морозов, а когда шли дожди, то говорил, что теперь всё погибнет в поле, всё пропало. И при этом ссё подмигивал, как будто знал что-то» (А.П. Чехов. «Новая дача»), «1 hate seeing you pay the bill when we go out to supper. And taxis and all that sort of thing» (W.S. Maugham. «Theatre»), Для парцелля-тов характерно открытое авторское Я, которое позволяет органически включить данные конструкции в повествование от первого лица, но лишает их роли единственных сигналов звучащей речи.

Безличные предложения описывают ощущения персонажей, не давая возможности читателю усомниться в написанном, тем самым претендуя на объективность. Оценочные суждения, оформленные таким образом, позволяют читателю объединиться с автором в сопереживании герою, почувствовать себя на месте происходящего. Например: «Второго сентября день был тёплый и тихий, но пасмурный. Рано утром на Волге бродил легкий туман, а после девяти часов стал накрапывать дождь. И не было никакой надежды, что небо прояснится» (А.П. Чехов. «Попрыгунья»), Ср.: «When Waddington left her Kitty thought over what he had so

carelessly said, it hadn't been very pleasant to hear and she had to make something of an effort not to show how much it touched her. It was bitter to think that all he said was true» (IV.S. Maugham. «The Painted Veil»).

Однако, наряду с наличием общих категорий в грамматическом строе рассматриваемых языков, существует немало отличий и особенностей выражения в этих языках категории персональности, обусловленных, как говорилось ранее, тем, что структура языка отражает структуру сознания того или иного народа. Так, в отличие от русского языка, в английском для выражения текстовой категории персональности большую роль играют модальные глаголы, которые обладают широким спектром значений, участвуют в согласовании времён и в построении форм сослагательного наклонения. В английском языке обязательно наличие подлежащего, выраженного местоимением, в безличных предложениях, тогда как в русском такой необходимости нет. При этом употребление в качестве подлежащего личного местоимения «you» создаёт оттенок личного обращения даже когда предложение по смыслу безличное и имеет обобщающий характер. Ср.: «<,„> and you felt that his affability was a duty <...>» (Ж& Maugham. «Rain»}. - «И чувствовалось, что его любезность - только проявление чувства долга» (переведено Е.С,).

Анализ средств выражения текстообразующей категории персональности показал, что необходимо учитывать прагматический аспект художественного текста, который акцентирует внимание не только на конкретном вербально выраженном тексте, но прежде всего на фоновой информации о субъекте, его намерениях, условиях и целях общения. При рассмотрении текстовой категории персональности в прагматическом аспекте учитывается не только текст как результат речевой деятельности говорящего, но и принимается во внимание вся сумма «говорящий плюс его высказывание». Средства выражения категории персональности обладают значительным прагматическим потенциалом и в русском и в английском языках. При этом, как показало исследование текстовых фрагментов, существенными характеристиками данных средств является их оценочность, образность и информативность.

Возможно, что по аналогии с категорией персональности на уровне предложения, текстовой категории персональности также присуща полевая структура. Мы дали предположительное описание функционально-семантического поля текстовой категории персональности, так как необходимо проанализировать больший объём текстов большего временного среза, чтобы проследить динамику средств выражения данной категории.

В третьей главе «Субъе кто центризм как речевое условие репрезентации категории персональности в художественном тексте»

описывается природа субьектоцентризма, его взаимодействие с категорией персональности, а также способы и тактики реализации в художественном тексте.

Доминирующий принцип лингвистического анализа - антропоцентрический - дополняется в настоящее время новым подходом - субъекте центр ич ее к им, когда в центр лингвистической дескрипции ставится не абстрактная языковая личность, а конкретный субъект конкретной коммуникации, текста, дискурса.

Под субъектоцентризмом поиимаем факт абсолютизации субъектом художественного повествования своей собственной духовной, мыслительной позиции. Субъектодентризм является одним из важнейших условий личностного понимания художественного текста. Он организует всю образную систему текста и воплощает также общее художест-венно-стнлистическое значение произведения, определяет использованные в нем авторские тактики. Таким образом, субъе кто центризм является определяющим аспектом художественного текста и выступает в качестве речевого условия репрезентации категории персональности в тексте. В какой бы форме не выражалась авторская позиция в художественном тексте, стоящий «за» текстом автор-творец является «всезнающим» относительно созданного им художественного мира и обладающим даром непрямого говорения.

Общая диалогическая стратегия авторского дискурса реализуется в каждом конкретном случае создания зоны контакта определенным набором речевых тактик, прослеживаемых в выборе средств диал о г из ации. Этот выбор диктуется сменой литературных масок, и каждой маске соответствует та или иная диалогическая тактика. Так, выделяются режиссерские тактики, с помощью которых автор объясняет и уточняет ход повествования; судейские тактики, к которым автор прибегает при выражении критического отношения к изображаемому; философские тактики, позволяющие выявить суть изображаемых событий, явлений, характеров; лирические тактики, используемые автором для создания эмоциональной атмосферы в зоне контакта; лингвистические тактики, привлекающие внимание к выбору того или иного слова, выражения, образного языкового средства.

В соответствии со Степенью авторского присутствия можно говорить о разной степени субъективации повествования. Нейтрализация субъективного авторского присутствия может служить раскрытию художественного замысла не хуже, чем его явное присутствие.

Закономерности употребления «я»-субъекта диктуются условиями лингвистического и экстралингвистического планов. Воля, чувства, разум говорящего лежат в основе его когниций, проецируемых на язык, то есть

»

отражающих все те невидимые миру виртуальные психические процессы, которые наиболее объективно в высказывании, говоря о себе, может отразить только субъект, т.е. говорящий.

«Я»-категория лежит в основе более общей категории персональности. Категория персональности, наряду с категориями темпоральиости, локальности и оценки выполняет текстообразующую функцию и выступает в качестве функциональных средств, с помощью которых гово'рящий (автор текста) осуществляет смену темы (переход от одного события к другому) и смену «я»-субъектов (переход от одного повествователя к другому).

Приём остранения выступает в качестве одного из способов субъ-ективации повествования. Этот приём заключается в том, что вещь не называется её именем, а описывается как в первый раз увиденная, событие представлено как происшедшее впервые. Наиболее продуктивным этот способ субъективации оказывается в художественных текстах, где речь идёт от лица ребёнка или животного. Например: «Егорушка нехотя глядел вперёд на лиловую дать, и ему уже начинало казаться, что мельница, машущая крыльями, приближается. Она становилась всё больше и больше, совсем выросла, и уж можно было отчётливо разглядеть её два крыла» (А.П. Чехов. «Степь»), Ребенок-псевдоавтор всё вновь увиденное (а увидел он впервые очень многое, ибо первый раз отправился в путешествие из родного дома) воспринимает факты и события остранённо, удивляясь интенсивности их проявления. Отсюда обилие в тексте интенсивов и интенсификаторов, и особенно распространенными среди них оказываются интенсификаторы, почти лишенные лексической семантики, близкие к частицам, примитивные по своей сути, широко распространенные в речи детей и взрослых и имеющие нейтральную стилистическую окраску. Это, например, слово «совсем», «больше и больше».

Приём остранения в романе У.С. Моэма «Театр» подчёркивает творческое начало в характере главной героини Джулии Ламберт. Ей, как человеку, принадлежащему театральному миру, свойственна постоянная переоценка происходящего, наблюдение за жизнью, как за игрой и, наоборот, игра на сцене как проживание жизни. Она каждый раз по-новому смотрит на одних и тех же людей вокруг, смотрит на себя в зеркало и как будто рассматривает постороннюю женщину. Например: «She looked al her neck, (here u as no sign of age there, especially when she held her chin up; and her breasts were small and firm; they might have been a girl's. Her belly 'was fiat, her lips were small, tnere was a very small roll offat there, like a long sausage, but everyone had that, and anyhow Miss Phillips could have a go at it» (IV.S. Maugham. «Theatre»). Используемые автором прилагательные-интенсивы «very small», «long» (в сочетании с существительным

«sausage» оно также приобретает значение интенсива) указывают на высшую степень проявления признака, на обостренное восприятие этого признака субъектом.

Выбор языковых средств писателем, как принято считать, определяется его речевым и художественным замыслом, темой, идеен, сюжетом произведения. Но, как показывает анализ,*данный выбор определяется еще одним обстоятельством - личностью псевдоавтора (или, по другой терминологии, несобственно автора), его возрастом, социальной принадлежностью, уровнем его образованности, его характером. В соответствии с этим автор отбирает способы выражения модусных рамок, характеризующих речевую личность псевдоавтора в ее динамике, а также дополнительные речевые авторизаторы, неизбежно выступающие в самом повествовании (в частности, это относится и к способам выражения интенсификации).

Согласно нашим наблюдениям, явное авторское присутствие в художественном тексте реализуется, как правило, в законченном отрезке повествования, состоящем из нескольких предложений, связанных единством темы и цели, т.е. на сверхфразовом уровне. Мы рассмотрели структурные, семантические и прагматические особенности возможных проявлений авторского присутствия в художественном тексте.

Структурное единство проявляется, как правило, при введении в художественную ткань текста диалога персонажей. На структурном уровне в качестве средств связности используются не столько специальные соединительные средства, характерные для предложения (союзы и союзные слова), сколько те грамматические формы, которые выполняют функцию соединения лишь в определенных условиях — формы глаголов, слова-дейктики, вводные слова и словосочетания. Так, относящиеся к словам-дейктикам, указательные местоимения и наречия нередко используются как показатели связи авторского присутствия с контекстом. Приведем пример связующей роли указательного местоимения в контексте: «I could not believe that Strickland had fallen in love with Blanche Sir о eve, / did not believe him capable of love. That is an emotion in which tenderness is an essential part...» (IV.S. Maugham. «The Moon and Sixpence»). «Недалеко от больничного забора, в ста саженях, не больше, стоял высокий белый дом, обнесенный камея ною стеною. Это была тюрьма» (А.П. Чехов. «Палата №6»).

Семантическое единство авторского прямого слова, манифестирующего его прямое присутствие в тексте, обеспечивается единством темы. Отдельные предложения, развивая одну тему, образуют сверхфразовое единство, каким и предстает авторское прямое слово в классической прозе. Например: «As time went on Philip's deformity ceased to interest.

It was accepted like one boy's red hair and another's unreasonable corpulence. But meanwhile he had grown horribly sensitive. He never ran if he could help it, because he knew it made his limp more conspicuous, and he adopted a peculiar walk. He stood still as much as he could, with his club-foot behind the other, so that it should not attract notice, and he was constantly on the look out for any reference to it. Because he could not join in the games which other boys played, their life remained strange to him; he only interested himself from the outside in their doings; and it seemed to him that there иш a barrier between them and him. Sometimes they seemed to think that it was his fault if he could not play football, and he was unable to make them understand. He was left a good deal to himself. He had been inclined to talkativeness, but gradually he became silent. He began to think of the difference between himself and others» (W.S. Maugham. «Of Human Bondage»). Семантическое единство рассматриваемого текстового фрагмента обеспечивается единством его темы, которое проявляется в повторах (слова «they, others» неоднократно повторяются, кроме этого, его контекстуальными синонимами оказывается слово «boys»). Тематический повтор создает лексическую связь и тем самым создает семантическую цельность авторского присутствия на сверхфразовом уровне.

Исходным моментом в создании прагматического единства авторского дискурса, реализующего авторское присутствие в художественном тексте, является уточнение ролей: автора, адресата, их социальной дистанции (проксемики) и отношений власти (авторитетности). Диалог автора с ближним собеседником характеризуется социальным равенством участников, большей степенью вовлеченности автора в изображаемый мир, большей эмоциональностью, наличием ярких оценочных средств, призванных обеспечить самый тесный контакт, понимание, воздействие. Например: «Манюся была такой же страстной лоишдницей, как и ее отец. Она страдала, когда видела у кого-нибудь хорошую лошадь, и была рада, когда находила недостатки у чужих лошадей» (А.П. Чехов. «Учитель словесности»). «Моп Dieu, how was I to know that one day the world would come to the conclusion that he had genius?» (W.S. Maugham. «The Moon and Sixpence»).

Скрытое авторское присутствие, выделяясь лишь несколькими • маркерами, обычно оформляется небольшим высказыванием. Это может быть либо отдельное предложение - как простое, так и сложное, либо часть предложения. Оформленное частью предложения, скрытое присутствие может быть вставкой или частью предложения не вставного характера.

Оформление авторского присутствия вставкой резко смещает дейктический центр, внося контраст в модальный план авторского дне-

курса. Например: «Whenever she went out — and compassion for her misadventure made her friends eager to entertain her - she bore a demeanour that imv per feet» (W.S. Maugham. «The Moon and Sixpence»). «Двое сотских — один чернобородый, коренастый, на необыкновенно коротких ножках, так что если взглянуть на него сзади, то кажется, что у него ноги начинаются гораздо ниже, чем у всех людей; другой длинный, худой и прямой, как пачка, с жидкой бороденкой темно-рыжего цвета — конвоируют в уездный город бродягу, ие помнящего родства» (А.П. Чехов. «Мечты»). В данных примерах вставка оформлена как часть предложения, которая выделяется пе только контрастным тоном, но и контрастной организацией информации, что создает иной ритм - замедленный.

Скрытое авторское присутствие, оформленное частью предложения не вставного характера, может быть представлено зависимой частью предложения - сравнительной или определительной конструкцией. Сравнительные конструкции, как правило, развернуты и вводятся союзными наречиями как будто, как, как бы, like, as (though). Например: «Just as the embryo in the womb recapitulates in brief the evolution of the species, so did Suzanne recapitulate the styles of all her lovers, She painted landscape like the landscape painter, abstractions like the cubist, and with the help of picture postcards sailing-boats lying at anchor like the Scandinavian» (IV. S. Maugham. «The Razor's Edge»). «Другой же сотский, Никандр Сапожников, солидно молчит. Он не так наивен, как Птаха, и, по-видимому, отлично знает причины, побуждающие православного человека скрывать от людей свое имя. Выразительное лицо его холодно и строго. Он шагает особняком, не снисходит до праздной болтовни с товарищами и как бы старается показать всем, даже туману, свою степенность и рассудительность» (А.П. Чехов. «Мечты»),

Итак, как структура диалогический дискурс автора в художественном тексте представляет собой единство формы, содержания и функции. Скрытое и явное авторское присутствие, структура, семантика, и прагматика выполняют важную роль в процессе смыслопорождения текста.

В Заключении обобщаются основные результаты проведённого исследования.

В целом можно отлТетить, что категория персон ал ьности является ведущей текстообразующей категорией в художественных текстах на русском и английском языках. Таким образом, полагаем, что текстообра-чуюшая категория персонал ьности является универсальной категорией.

Основное содержание работы изложено в следующих публикациях:

1. Стратийчук Е.Ю. Средства выражения категории персональности в художественном тексте на русском и английском языках // Язык, Дискурс. Текст: Международная научная конференция, посвященная юбилею профессора В.П. Малащенко: Труды и материалы .4.2.- Ростов н/Д: РГПУ, 2004. (0,2 пл.)

2. Стратийчук Е.Ю. К трактовке понятия «дискурс» // Материалы региональной конференции «Русский язык в молодежной субкультуре». -Ростов н/Д: РГЭУ, 2005. (0,1 пл.)

3. Стратийчук Е.Ю. Понятие «дискурс» в современной лингвистике // Язык. Дискурс. Текст: II Международная научная конференция, посвященная юбилею профессора Г.Ф. Гавриловой: Труды и материалы . Ч. 2. - Ростов н/Д: РГПУ, 2005. (0,4 пл.)

4. Стратийчук ЕЛО. Когнитивный подход в исследовании дискурса //Актуальные проблемы современной лингвистики. Материалы Всероссийской научной конференции, посвящённой юбилею профессора А.Я. Загоруйко. - Ростов н/Д: РГПУ, 2005. (0,3 п.л.)

5. Стратийчук Е.Ю. Языковые средства выражения категории персональности (на материале романа У .С. Моэма «Театр») // Концептуальные проблемы литературы: художественная когнитивность. Материалы Международной научной конференции. — Ростов н/Д: РГПУ, 2006. (0,3 пл.)

6. Стратийчук Е.Ю. Языковые средства выражения категории персональности (на материале произведений А.П. Чехова и У.С. Моэма) // Словесность: традиции и современность. - Ростов н/Д: РГПУ, 2006. (0,2 пл.)

7. Стратийчук Е.Ю. Грамматические средства и их функция в формировании образа автора в произведениях А.П. Чехова и У.С. Моэма // Научная мысль Кавказа. Приложение. - Ростов н/Д: СКНЦ, 2006. - №9. (0,3 п.л.)

8. Стратийчук Е.Ю. Л е кс и ко-сем аштгч е ские средства формирования образа автора в произведениях А.П. Чехова и У.С. Моэма // Наука н образование. Известия Южного отделения Российской академии образования и Ростовского государственного педагогического университета. — Ростов н/Д: РГПУ, 2006.-№2. (0,5 п.л.)

Подписано в печать Формат 60*84 7,*. Бумага офсетная. Печать офсетная. Объем /,0физ. печ, л. Тираж7<£0 экз. Заказ N2 .

ИПО РГПУ:

344082, г. Ростов-на-Дону. ул. Большая Садовая, 33

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Стратийчук, Елена Юрьевна

Введение.

Глава 1. Персональность как текстообразующая категория.

1.1. Лингвистические особенности текста.

1.1.1. Понятие «текст» в современной лингвистике.

1.1.2. Соотношение понятий «дискурс» и «текст».

1.2. Понятие текстовой категории.

1.3. Категория персональное™.

Выводы к главе 1.

Глава 2. Языковые средства выражения категории персональности (на материале русского и английского языков).

2.1. Лексико-семантические средства и их функция в формировании образа автора в произведениях А.П. Чехова и У.С. Моэма.

2.2. Грамматические средства и их функция в формировании образа автора в произведениях А.П. Чехова и У.С. Моэма.

2.3. Прагматический аспект художественного текста как источник изучения категории персональности.

Выводы к главе 2.

Глава 3. Субъектоцентризм как речевое условие репрезентации категории персональное™ в художественном тексте.

3.1. Феномен субъектоцентризма в нарративной структуре художественного дискурса.

3.2. Проблема субъективации авторского повествования.

3.3. Речевые способы реализации явного авторского присутствия на сверхфразовом уровне.

3.4. Проблема скрытого авторского присутствия в художественном тексте

Выводы к главе 3.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Стратийчук, Елена Юрьевна

Язык - это один из обязательных и неотъемлемых атрибутов человека. Характерной чертой современной лингвистики является поиск языкового моделирования человека в тесной объективно существующей взаимосвязи с другими сопредельными науками о человеке.

Язык пронизан субъективностью, поэтому субъективный, человеческий фактор все больше и больше перемещается в центр современных лингвистических исследований. Становление антропологической лингвистики свидетельствует о смещении фокуса лингвистических исследований в направлении от «язык в человеке» к «человек в языке».

Являясь выражением «человека в языке», текстовая категория персональности представляет огромный интерес для современного исследователя. Это объясняется потребностью углубления и конкретизации лингвистических представлений о принципах и закономерностях использования языка человеком.

Актуальность настоящего исследования определяется существующей в современной лингвистике необходимостью системного описания концептуальной категории персональности, имеющей статус сверхкатегории и проявляющейся в художественном тексте авторского или личностного начала и выявления всего спектра разнообразных средств выражения данной категории.

Несомненный интерес представляет исследование категории персональности в текстах на русском и английском языках в прагматическом ключе. Наряду с этим, очевидна необходимость более подробного исследования понятий, связанных с категорией персональности, таких как авторская модальность, субъективация повествования и др., для получения всестороннего представления о данной проблеме.

Объектом исследования в предлагаемой диссертации является текстообразующая категория персональности в современной лингвистике.

Предметом исследования служат лексические и грамматические средства выражения и текстообразующая функция категории персональное™ в русскоязычных и англоязычных художественных текстах писателей двадцатого века.

Целью данной работы является исследование специфики языковых средств выражения текстообразующей категории персональности и особенностей их функционирования в художественных текстах на русском и английском языках.

В соответствии с поставленной целью предполагается реализация следующих задач: выявить и описать характерные особенности текстообразующей категории персональности и связанных с ней понятий;

- определить специфические лексические и грамматические средства выражения текстообразующей категории персональности как основные показатели вербальной репрезентации позиции автора в художественных текстах на материале русского и английского языков; рассмотреть особенности средств выражения категории персональности в русскоязычных и англоязычных художественных текстах с позиции прагматического подхода, предполагающего включение в исследование фоновой информации о субъекте;

- систематизировать стратегии реализации субъектоцентризма в художественных текстах на русском и английском языках.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концептуальная категория персональности имеет статус сверхкатегории и проявляется в художественных русско- и англоязычных текстах авторского или личностного начала, что объясняется тем, что автор текста организует повествование на основе своей точки зрения на экстралингвистическую действительность. Текстовая категория персональности формирует художественный текст, являясь, таким образом, и текстообразующей.

2. Текстообразующая категория персональное™ имеет универсальный характер, так как присуща текстам, созданным на разных языках, в частности, на русском и английском, но система и нормы русского и английского языков обусловливают различия в конкретном языковом выражении текстообразующей категории персональное™.

3. Средства выражения текстообразующей категории персональное™ обладают значительным прагматическим потенциалом и в русском и английском языках, что обусловлено языковыми свойствами и особенностями речевой реализации данных средств. Отличия наблюдаются на уровне логического мышления и, как следствие, на уровне языковых феноменов: русский язык характеризуется преобладанием, по сравнению с английским, оценочно окрашенной лексики, в английском же для выражения текстовой категории персональное™ используются модальные глаголы. Существенными характеристиками средств выражения текстообразующей категории персональное™ является их оценочность, образность и информативность.

4. План содержания функционально-семантической категории персональное™ органически взаимодействует с авторской модальностью, формирующей как антропоцентричность художественного текста, так и его субъектоцентричность, которая реализуется с помощью определённых речевых тактик и приёмов, позволяющих выразить динамику образа персонажа.

В качестве методологической основы исследования следует рассматривать основные положения материалистической диалектики о всеобщей связи явлений в природе, обществе и сознании; об отношении языка к действительности и мышлению, о единстве и борьбе противоположностей; о единстве формы и содержания, а также представления о диалектических антиномиях общего и частного, конкретного и абстрактного, материального и идеального; индуктивные и дедуктивные методы познания.

Общенаучными предпосылками исследования послужили идеи В.В. Виноградова (1971) о творческом сознании субъекта в его отношении к объективной действительности, а также теоретические исследования текста И.Р. Гальперина (1981), З.Я. Тураевой (1986), Н.С. Валгиной (1998), Р. Барта (1989, 2005), МЛ. Дымарского (2001), Н.В. Шевченко (2003), исследования дискурса Н.Д. Арутюновой (1990), Т.В. Милевской (2003) и др., труды по функциональной грамматике и теории поля А.В. Бондарко (2001, 2002), Г.А. Золотовой (1998), Ю.Н. Власовой (1998), работы по прагматике И.В. Арнольд (1984), И.В. Якушевой (1983), Т.А. ван Дейка (2001), Г.Г. Матвеевой (1980,1990).

Частнонаучными основами для данного исследования стали работы по исследованию образа автора М.М. Бахтина (1979, 2000), В.Б. Катаева (1966), Н.А. Кожевниковой (1977), Н.В. Малычевой (2003) и др., а также труды по субъектоцентризму Г.Ф. Гавриловой (2004, 2005), Г.В. Колшанского (1975), Т.Н. Красновой (2002), В.В. Гуревич (1998).

В соответствии с целью и задачами в диссертации были комплексно использованы различные методы исследования: описательно-аналитический метод, метод сопоставления, метод наблюдений и моделирования, элементы методов трансформации, лингвистического эксперимента и количественной оценки, а также контекстуальный и интерпретационный методы. Следует отметить, что данные методы использовались не изолированно друг от друга, анализ проводился комплексно, с привлечением на каждом этапе работы тех приёмов и методов, которые более всего удовлетворяют поставленным целям и задачам исследования.

Научная новизна предлагаемой диссертации состоит в том, что в ней впервые предпринято комплексное исследование языковых средств выражения текстовой и текстообразующей категории персональное™ на материале русскоязычных и англоязычных художественных текстов, уточняется система средств выражения данной категории в английском и русском языке. Это позволяет систематизировать и объективировать имеющиеся в лингвистической науке знания о категории персональности как ведущей текстовой и текстообразующей категории.

Достоверность полученных результатов обеспечивается репрезентативной выборкой фактического материала, непротиворечивостью избранных методологических позиций, адекватностью методов исследования изучаемому материалу, ссылками на авторитетные научные источники.

Теоретическая значимость работы. Многоаспектный анализ, проведённый в исследовании, позволил выявить и систематизировать специфические, характерные только для художественных текстов на русском и английском языках, средства выражения текстовой и текстообразующей категории персональности. Данное исследование относится к одному из перспективных, на наш взгляд, направлений в лингвистике -коммуникативному - и представляет собой разработку одной из проблем данного направления, вносит вклад в теорию текста.

Практическая ценность диссертации заключается в том, что её результаты могут быть использованы в учебных курсах по теории языка, лингвистике текста, функциональной грамматике, стилистике, риторике, литературоведению, переводоведению, филологическому анализу текста. Материалы работы могут использоваться при создании коммуникативно-прагматически ориентированных руководств, призванных усовершенствовать владение языком. В частности, материалы работы могут стать частью содержания спецкурсов и спецсеминаров по проблемам текста. Эмпирический материал может быть использован при составлении сборников упражнений по дисциплинам лингвистического цикла.

Материалом исследования явились тексты художественных произведений авторов конца XIX - начала XX века А.П. Чехова и У.С. Моэма. Выбор этих авторов обусловлен некоторым сходством стилей, которое наблюдается в последовательном развитии повествования, глубоким проникновением этих авторов во внутренний мир персонажа и многогранном психологическом взгляде на человеческую природу. Общий корпус примеров, полученных методом сплошной выборки, составил около 3000 текстовых фрагментов.

Основные теоретические положения диссертации, фрагменты её содержания получили апробацию на Международной научной конференции «Язык. Дискурс. Текст», посвященной юбилею В.П. Малащенко (Ростов-на-Дону, 2004), региональной конференции «Русский язык в молодежной субкультуре» (Ростов-на-Дону, 2005), II Международной научной конференции «Язык. Дискурс. Текст», посвященной юбилею Г.Ф. Гавриловой (Ростов-на-Дону, 2005), Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы современной лингвистики», посвященной юбилею А.Я. Загоруйко (Ростов-на-Дону, 2005), Международной научной конференции «Концептуальные проблемы литературы: художественная когнитивность» (Ростов-на-Дону, 2006). Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русского языка и культуры речи лингвистического института Ростовского государственного педагогического университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Библиографический список включает 288 наименований работ по исследуемой теме.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Персональность как текстообразующая категория художественного текста"

Выводы к главе 3

Субъектоцентризм является одним из важнейших условий личностного понимания художественного текста, организующим всю образную систему текста, воплощающим также общее художественно-стилистическое значение произведения и определяющим использованные в нем авторские тактики. Под субъектоцентризмом понимаем факт абсолютизации субъектом художественного повествования своей собственной духовной, мыслительной позиции. Таким образом, субъектоцентризм является определяющим аспектом художественного текста и выступает в качестве речевого условия репрезентации категории персональности в тексте. В какой бы форме не выражалась авторская позиция в художественном тексте, стоящий «за» текстом автор-творец является «всезнающим» относительно созданного им художественного мира и обладающим даром непрямого говорения.

Общая диалогическая стратегия авторского дискурса реализуется в каждом конкретном случае создания зоны контакта определенным набором речевых тактик, прослеживаемых в выборе средств диалогизации. Этот выбор диктуется сменой литературных масок, и каждой маске соответствует та или иная диалогическая тактика. Так, анализ материала показал, что можно выделить режиссерские тактики, с помощью которых автор объясняет и уточняет ход повествования; судейские тактики, к которым автор прибегает при выражении критического отношения к изображаемому; философские тактики, позволяющие выявить суть изображаемых событий, явлений, характеров; лирические тактики, используемые автором для создания эмоциональной атмосферы в зоне контакта; лингвистические тактики, привлекающие внимание к выбору того или иного слова, выражения, образного языкового средства.

В соответствии со степенью авторского присутствия можно говорить о разной степени субъективации повествования. Нейтрализация субъективного авторского присутствия может служить раскрытию художественного замысла не хуже, чем его явное присутствие.

Приём остранения выступает в качестве одного из способов субъективации повествования. Наиболее продуктивным этот способ субъективации оказывается в художественных текстах, где речь идёт от лица ребёнка или животного.

К речевым авторизаторам художественного текста можно отнести: отбор автором способов выражения модусных рамок, характеризующих речевую личность псевдоавтора в ее динамике, с одной стороны, и дополнительные речевые авторизаторы, неизбежно выступающие в самом повествовании (в частности, это относится и к способам выражения интенсификации), с другой. Авторское слово служит сигналом появления автора на страницах своего произведения в одной из литературных масок, которая задает тон - общий характер дискурса и, соответственно, его язык.

В целом, авторское слово, выделяющееся в рамках авторского дискурса как отдельное сверхфразовое высказывание, может быть проанализировано как композиционно-речевая форма классической художественной прозы, которая закрепляет власть автора над повествованием, присутствующего в разных ипостасях, управляющего ходом событий, манипулирующего читательским восприятием и контролирующего речевое взаимодействие внутри и вне изображаемого мира.

Как структура диалогический дискурс автора в художественном тексте - это знаковый комплекс, который представляет собой единство формы, содержания и функций. Явное авторское присутствие, как правило, реализуется на уровне высказывания сверхфразового уровня. Скрытое авторское присутствие оформляется вставкой, частью предложения или отдельным предложением сентенционного характера. Поскольку основная функциональная нагрузка диалогического дискурса связана не с композицией текста, а с его вкладом в процесс смыслопорождения, в его организации и структура, и семантика, и прагматика выполняют важную роль. При этом можно отметить некоторый перевес прагматики над другими аспектами, так как благодаря ей уточняется роль семантического и структурного компонентов в организации этого дискурса.

Заключение

Исследование средств выражения текстообразующей категории персональности в художественных текстах на русском и английском языках потребовало углубленного рассмотрения самых различных аспектов проблемы текстовых категорий, дискурса, прагматики, лексической и грамматической семантики, системных связей, субъектоцентризма и других вопросов современной лингвистики.

Изучение категории персональности в системе других текстовых категорий позволило сделать вывод о том, что категория персональности занимает главенствующее место в иерархии текстовых категорий и является отправной точкой для таких категорий текста, как модальность, темпоральность, последовательность и др. Она является ведущей текстообразующей категорией. Это обусловлено тем, что текст целиком выстраивается и организуется автором, подчиняясь его замыслу.

Автор является организующим центром текста независимо от языка, на котором это произведение создаётся. Это позволило нам высказать предположение, что категория персональности присуща текстам не только на русском, но и на других языках. В частности, это предположение нашло подтверждение в английском языке. Проведённое нами исследование показало наличие сходств и различий выражения категории персональности в русскоязычных и англоязычных художественных текстах. Это обусловлено системой и нормами русского и английского языков и объясняется тесной взаимосвязью между языком и менталитетом носителей языка. Таким образом, мы полагаем, что текстообразующая категория персональности является универсальной категорией.

Текстообразующая категория персональности представляет особый интерес с точки зрения лексико-семантических и грамматических средств выражения. Это определило две основные линии исследования данной категории.

Анализ средств выражения текстообразующей категории персональности показал, что необходимо учитывать прагматический аспект художественного текста, который акцентирует внимание не только на конкретном вербально выраженном тексте, но прежде всего на фоновой информации о субъекте, его намерениях, условиях и целях общения. Особенность средств выражения категории персональности заключается в том, что они обладают значительным прагматическим потенциалом. При этом, как показал анализ текстовых фрагментов, существенными характеристиками данных средств является их оценочность, образность и информативность.

Необходимым речевым условием репрезентации категории персональности в художественном тексте является субъектоцентризм. Он является одним из важнейших условий личностного понимания художественного текста, организует всю образную систему текста, воплощает общее художественно-стилистическое значение произведения и определяет использованные в нем авторские тактики. Опираясь на анализ языкового материала, выделяем режиссерские тактики, с помощью которых автор объясняет и уточняет ход повествования; судейские тактики, к которым автор прибегает при выражении критического отношения к изображаемому; философские тактики, позволяющие выявить суть изображаемых событий, явлений, характеров; лирические тактики, используемые автором для создания эмоциональной атмосферы в зоне контакта; лингвистические тактики, привлекающие внимание к выбору того или иного слова, выражения, образного языкового средства.

Результаты анализа текстов художественной литературы показали, что приём остранения выступает в качестве одного из способов субъективации повествования и наиболее продуктивным этот способ субъективации оказывается в художественных текстах, где речь идёт от лица ребёнка или животного. Субъективации повествования способствуют также речевые авторизаторы, к которым можно отнести отбор автором способов выражения модусных рамок, характеризующих речевую личность псевдоавтора в ее динамике, и дополнительные речевые авторизаторы, неизбежно выступающие в самом повествовании (в частности, это относится и к способам выражения интенсификации).

Диалогический дискурс автора в художественном тексте представляет собой единство формы, содержания и функции. Явное авторское присутствие, как правило, реализуется на уровне высказывания сверхфразового уровня. Скрытое авторское присутствие оформляется вставкой, частью предложения или отдельным предложением сентенционного характера.

Думается, что проведенный анализ открывает новые области, требующие специализированного исследования. Так, возможно дальнейшее исследование лексико-семантических и грамматических средств выражения категории персональности с целью уточнения структуры функционально-семантического поля текстовой категории персональности и средств его выражения.

Текстовая категория персональности и текстообразующая различаются по набору средств выражения, следовательно будут отличаться и функционально-семантические поля, основывающиеся на этих категориях. Важным и перспективным представляется дальнейший анализ данных категорий. Также необходимо сопоставить функционально-семантические поля текстовой и текстообразующей категории персональности.

Список научной литературыСтратийчук, Елена Юрьевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Агапова, С.Г. К проблеме функционально-прагматических полей / С.Г. Агапова // Единицы языка: функционально-коммуникативный аспект. - Ростов н/Д: РГПУ, 2002. - С. 145-148.

2. Акимова, Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка / Г.Н. Акимова. М.: Высшая школа, 1990. - 168 с.

3. Акимова, Г.Н. Экспрессивные свойства синтаксических структур / Г.Н. Акимова // Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис. -Л.: Изд-во Лен. Унив., 1988. С. 15-20.

4. Александрова, О.В. Когнитивная лингвистика как часть филологии / О.В. Александрова // Личность в пространстве языка и культуры. М.; Краснодар: АПСН. 2005. - С. 235-241.

5. Александрова, О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса / О.В. Александрова. М.: Высш. шк., 1984. - 211 с.

6. Алефиренко, Н.Ф. Дискурс как смыслопорождающая категория (дискурс и вторичное знакообразование) / Н.Ф. Алефиренко // Язык. Текст. Дискурс. Ставрополь; Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2005. -Вып. 3. - С. 6-14.

7. Андреева, Е.В. Речь героя и позиция автора в поздних рассказах Чехова: Дис. . канд. филол. наук / Е.В. Андреева. СПб., 2004. -189 с.

8. Антропологическая лингвистика: Концепты. Категории. Под ред. Ю.М. Малиновича. М.- Иркутск, 2003. - 251 с.

9. Арнольд, И.В. Интерпретация художественного текста: типы выдвижения и проблемы экспрессивности / И.В. Арнольд // Экспрессивные средства английского языка. Ленинград, 1975. - С. 11-20.

10. Арнольд, И.В. Коммуникативно-прагматическая функция авторских комментариев / И.В. Арнольд // Тезисы докладов Всесоюзной научной конференции «Коммуникативные единицы языка». М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1984.-С. 16-19.

11. П.Арутюнова, Н.Д. Дискурс. Лингвистический энциклопедический словарь, гл. ред. В.Н. Ярцева / Н.Д. Арутюнова. М.: Сов. Энцикл., 1990.-685 с.

12. Арутюнова, Н.Д. Предложение и его смысл / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1976.-382 с.

13. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1999. - 895 с.

14. Бабайцева, В.В., Николина, Н.А., Чеснокова, Л.Д. и др. Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц. Ч. 2: Морфология. Синтаксис / В.В. Бабайцева, Н.А. Николина, Л.Д. Чеснокова. М.: Академия, 2002. - 704 с.

15. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли. М.: Иностранная литература, 1955. - 416 с.

16. Балли, Ш. Французская стилистика. Под ред. Е.Г. Эткинда. Вступит, ст-я Р.А. Будагова / Ш. Балли. М.: Иностранная литература, 1961. -392 с.

17. Баранов, А.Г. Динамическая стилистика (контекстуализм vs актуализм) / А.Г. Баранов // Разновидности текста в функционально-стилевом аспекте. Ред. М.Н. Кожина. Пермь, 1994. - С. 37-42.

18. Баранов, А.Н. Дискурс как модификация смысла / А.Н. Баранов // Текст: пространство и время. М., 2003. - С. 5-14.

19. Барт, Р. От произведения к тексту / Р. Барт // Избранные работы: Семиотика: Поэтика. -М.: Прогресс, 1989. С. 413-424.

20. Барт, Р. Смерть автора / Р. Барт // Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Вагриус, 2003. - 590 с.

21. Барт, Р. Философия текста/Р. Барт. -М., 2005.-350 с.

22. Бахтин, М.М. Автор и герой в эстетической деятельности / М.М. Бахтин // Работы 20-х годов. Киев, 1994. - 590 с.

23. Бахтин, М.М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук / М.М. Бахтин. СПб., 2000. - 333 с.

24. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики / М.М. Бахтин. М., 1975.-502 с.

25. Бахтин, М.М. Проблема речевых жанров / М.М. Бахтин // Эстетика словесного творчества. М.: Наука, 1986. - С. 250-296.

26. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. М., 1979.-424 с.

27. Бельчиков, Ю.А., Карпов, E.J1. Наблюдения над стилем авторского повествования в рассказах А.П. Чехова / Ю.А Бельчиков, E.J1. Карпов // Русский язык в школе, 1960. №1. - С. 39-43.

28. Белянин, В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста / В.П. Белянин. М.: Изд-во МГУ, 1988. - 122 с.

29. Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. М.: Едиториал УРСС, 2002.-448 с.

30. Биссималиева, М.К. О понятиях «текст» и «дискурс» / М.К. Биссималиева // Филол. науки, 1999. №2. - С. 78-85.

31. Блох, МЛ. Вопросы изучения грамматического строя языка / М.Я. Блох. -М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1976. 107 с.

32. Блох, М.Я. Диктема в уровневой структуре языка / М.Я. Блох // Вопр. языкозн. М., 2000. - №4. - С. 56-57.

33. Блох, М.Я. Теоретические основы грамматики / М.Я. Блох. М.: Высш. школа, 2002. - 160 с.

34. Богуславская, В.В. Моделирование текста: лингвосоциокультурная концепция. Монография /В.В. Богуславская // ЮО РАО. Ростов н/Д, 2003.-272с.

35. Болотнова, Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня /Н.С. Болотнова. -Томск, 1989.

36. Большакова, А.Ю. Теория автора в современном литературоведении / А.Ю. Большакова // Известия АН СССР. СЛЯ. Том 57,1998. № 5. - С. 15-24.

37. Бондарко, А.В. Категории и разряды славянской функциональной морфологии (Морфологические категории и лексико-грамматические разряды) / А.В. Бондарко // Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. М., 1973. - С. 39-44.

38. Бондарко, А.В. Лингвистика текста в системе функциональной грамматики / А.В. Бондарко // Текст. Структура и семантика. Т.1. М., 2001.-С. 4-13.

39. Бондарко, А.В. Теория морфологических категорий / А.В. Бондарко. -Л.: Наука, 1976.-255 с.

40. Бондарко, А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале рус. языка / А.В. Бондарко. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 736 с.

41. Бонецкая, Н.К. "Образ автора" как эстетическая категория / Н.К. Бонецкая // Контекст 1985. Отв. ред. Н.К. Гей. М.: Наука, 1986. - С. 241-272.

42. Бурвикова, Н.Д. К вопросу о лингвистических единицах текста / Н.Д. Бурвикова // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979. - С. 276-280.

43. Бычкова, Т.А. Языковая личность и текст: На материале науч.-художеств. повести М. Зощенко «Перед восходом солнца» / Т.А. Бычкова // Учен. зап. Казан, ун-та, 2000 . Т. 140. С. 34-37.

44. Валгина, Н.С. Теория текста: Учебное пособие. / Н.С. Валгина. М., Изд-во МГУП «Мир книги», 1998 // http://www.hi-edu.ru/x-books/xbook029/01/index.html?part-015 .htm

45. Васильева, В.В. О слушающем как говорящем / В.В. Васильева // Проблемы функционирования языка в разных сферах речевой коммуникации. Пермь: ПТУ, 2005. - С. 8-15.

46. Васильева, JI.B., Денисова, O.K. К Вопросу об изучении некоторых категорий текста (на материале англоязычных рассказов) / JI.B. Васильева, O.K. Денисова // Совр. Лингвист, парадигмы: Тезисы докладов и сообщений. -Ирк.: ИГГШИЯ, 1993. С. 8-10.

47. Вежбицкая, А. Понимание культур через посредство ключевых слов / А. Вежбицкая. М., 2001. - 288 с.

48. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1997. - 411 с.

49. Виноградов, В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке / В.В. Виноградов // Труды ИРЯ. М.-Л., 1950. - Вып. 2. -228 с.

50. Виноградов, В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. -М.: Высшая школа, 1986. 640 с.

51. Виноградов, В.В. О теории художественной речи / В.В. Виноградов. -М.: Высш. школа, 1971.-240 с.

52. Виноградов, В.В. О языке художественной литературы / В.В. Виноградов. М.: Гослитиздат, 1959. - 654 с.

53. Виноградов, В.В. О языке художественной прозы: Избр. тр. / В.В. Виноградов. М.: Наука, 1980. - 360 с.

54. Витковская, Л.В. Триада «язык художественное познание - текст» в сфере когнитивно-коммуникативной парадигмы / Л.В. Витковская //

55. Вестник Пятигорского лингвистического университета, 2001. №4. -С. 10-14.

56. Вихрян, О.Е. Языковые средства выражения авторской модальности в романе И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева»: Автореф. дис. . канд. филол. наук / О.Е. Вихрян. М., 1990. - 16 с.

57. Власова, Ю.Н. Функционально-семантические и словообразовательные поля в лингвистике / Ю.Н. Власова. Ростов н/Д: Изд-во РГПУ, 1998. - 360 с.

58. Волков, О.В. Художественный текст и символика авторских проекций (на материале романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита») / О.В. Волков // Семантика и структура художественного текста: Доклады VII Международной конференции. М., 1999. - С. 29-41.

59. Волошинов, В. Слово в жизни и слово в поэзии / В. Волошинов // Звезда, 1926. -№ 6. С. 264-265.

60. Вольф, Е.М. Субъективная модальность и семантика пропозиции / Е.М. Вольф // Прагматика и проблемы интенсивности: Сб. научн. тр. Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М., 1988. С. 7-9.

61. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 280 с.

62. Воркачёв, С.Г. Лингвокульторология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С.Г. Воркачёв // Филол. науки, 2001. №1. - С. 64-72.

63. Воробьева, О.П. Лингвистические аспекты адресованности художественного текста: Дис. . д-ра филол. наук / О.П. Воробьева. М., 1993.-382 с.

64. Воробьёва, О.П. О средствах делимитации составляющих текста / О.П. Воробьева // Лингвистика текста и методика преподавания иностр. языков (сб. статей). Киев: Вища школа, 1981. - С. 14-19.

65. Воробьева, О.П. Текстовые категории и фактор адресата / О.П. Воробьева. Киев: Вища школа, 1993. - 199 с.

66. Гаврилова, Г.Ф., Малычева, Н.В. Об авторизации и субъективации повествования в художественном тексте / Н.В. Малычева, Г.Ф. Гаврилова // Текст. Структура и семантика. Доклады VIII Международной конференции. T.l. -М., 2001. С. 14-21.

67. Гаврилова, Г.Ф., Малычева, Н.В. Сложное синтаксическое целое с сочинительным союзом в антропоцентрическом аспекте / Н.В. Малычева, Г.Ф. Гаврилова // Филол. науки, 2000. №5. - С. 46-57.

68. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин. М.: Наука, 1981. - 138 с.

69. Глушак, Т.С., Семенова, С.К. К проблеме обоснования статуса функционально-семантических категорий в языке / Т.С. Глушак, С.К. Семенова // Вопросы языкознания, 1980. № 2. - С. 73-79.

70. Гончарова, Е.А. Пути лингвистического выражения категории «автор-персонаж» в художественном тексте / Е.А. Гончарова. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1984. - 149 с.

71. Гончарова, Е.А. Расширение категориального аппарата в современных исследованиях текста / Е.А. Гончарова // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. -М.: Изд-во МГУ, 1995. -Т.1. -С. 130-131.

72. Гончарова, Е.А. Тип повествования прагматическая перспектива -адресованность художественного текста: сб. науч. тр. / Е. А. Гончарова // Studia Linguistica 5. - СПб., 1997. - С. 10-14.

73. Гришунин, А.Л. Автор как субъект текста / А.Л. Гришунин // Изв. Рос. АН, Сер. лит. и яз, 1993.-Т. 52.-№4.-С. 12-19.

74. Грушевская, Т.М. Концептуальная картина мира как дискурс (особенности содержания и структуры) / Т.М. Грушевская, И.Г. Щепкина, И.А. Хаман // Текст и дискурс: полифония языков и культур. -Краснодар: КубГУ, 2004. С. 37-43.

75. Гуревич, В.В. О «субъективном» компоненте языковой семантики / В.В. Гуревич // Вопросы языкознания, 1998. №1. - С. 27-35.

76. Гуревич, П.С. Философия культуры / П.С. Гуревич. М.: Аспект Пресс, 1995.-314 с.

77. Гузь, Н.А. Способы выражения авторской позиции Гончарова и Чехова / Н.А. Гузь // А.П.Чехов (проблемы жанра и стиля). Ростов н/Д, 1986.-С. 40-51.

78. Гюббенет, И.В. Основы филологической интерпретации литературно-художественного текста / И.В. Гюббенет. М.: Изд-во МГУ, 1991. -205 с.

79. Давыдова, К.В. Гипертекстуальность как свойство художественного текста (на примере современного английского языка) / К.В. Давыдова. -Армавир, 2005.- 188 с.

80. Дейк, ван Т.А. Вопросы прагматики текста / Т.А. ван Дейк // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики. Сб. статей. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - С. 90-168.

81. Дейк, ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация: Пер. с англ./ Т.А. ван Дейк. М.: Прогресс, 1989. - 310 с.

82. Демьянков, В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания / В.З. Демьянков // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз., 1981. Т. 40. -№ 4. - С. 268-277.

83. Денисова, С.П. Специфика интимизации художественного текста в произведениях А.П. Чехова / С.П. Денисова // Русское языкознание. -Киев, 1990. Вып. 20. С. 114-120.

84. Денисова, С.П. Текстовые средства интимизации в художественной прозе А.П. Чехова / С.П. Денисова // Языковое мастерство А.П. Чехова. Ростов н/Д, 1995.-С. 3-11.

85. Диалектика текста: В 2т. Т.2 / А.В. Зеленщиков, О.В. Емельянова, Л.П. Чахоян и др.; Отв. ред. А.И. Варшавская. СПб.: Изд-во С-Петерб. унта, 2003. - 220с.

86. Диброва, Е.И. Категории художественного текста / Е.И. Диброва // Семантика текста. М., 1998.-С. 12-19.

87. Диброва, Е.И. Пространство текста в композиционном членении / Е.И. Диброва // Структура и семантика художественного текста: Докл. VII Междунар. конф. -М., 1999. С. 34-39.

88. Дымарский, М.Я. О лингвистическом статусе сложного синтаксического целого / М.Я. Дымарский // Текстовый аспект в изучении синтаксических единиц. Межвуз. сб. научн. трудов. Л.: ЛГПИ, 1990.-С. 70-86.

89. Дымарский, М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст / М.Я. Дымарский. М., 2001. - 328 с.

90. Дымарский, М.Я. Эстетическая функция сверхфразовой организации текста / М.Я. Дымарский // Материалы международной филологической конференции. СПб., 2002. - С. 44-48.

91. Заика, В.И. Повествователь как компонент художественной модели /

92. B.И. Заика // Говорящий и слушающий: языковая личность, текст, проблемы обучения. «Материалы Международной научно-методической конференции». СПб., 26-28 февраля 2001. - С. 381-390.

93. Залевская, А.А. Понимание текста: психолингвистический подход / А.А. Залевская. Калинин, 1992. - 177 с.

94. Заметалина, М.Н. К проблеме описания функционально-семантического поля в синхронии и диахронии / М.Н. Заметалина // Филол. науки, 2002. №5. - С. 89-93.

95. Звегинцев, В.А. Язык и лингвистическая теория / В.А. Звегинцев. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1973. 248 с.

96. Зильберт, Б.А. Системно-функциональное исследование текстов массовой информации и пропаганды (прессы, радиовещания, телевидения): Автореф. дис. . докт. филол. наук / Б.А. Зильберт. -М., 1988.-39 с.

97. Золотова, Г.А. Говорящее лицо и структура текста / Г.А. Золотова // Язык система. Язык - текст. Язык - деятельность. - М., 1995.1. C. 120-133.

98. Золотова, Г.А., Онипенко, Н.К., Сидорова, М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка / Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидорова. М., 1998. - 542 с.

99. Золотова, Г.А. О модальности предложения в русском языке / Г.А. Золотова // Филол. науки, 1962. № 4. - С. 65-79.

100. Золотова, Г.А. Текст как главный объект лингвистики и обучения языку / Г.А. Золотова // Конгресс МАПРЯЛ «Русское слово в мировой культуре» пленарное заседание: сборник докладов, т 1. - СПб., 2003. -С. 101-109.

101. Зорина, Е.С. Авторская модальность как организующая категория художественного повествования: На материале сборника рассказов В. Набокова «Весна в Фиальте»: Дис. . канд. филол. наук / Е.С. Зорина. -СПб., 2005.- 195 с.

102. Иванчикова, Е.А. Категория «образ автора» в научном творчестве

103. B.В. Виноградова / Е.А. Иванчикова // Изв. АН СССР, сер. лит. и яз. -1985. Т. 44. - № 2. - С. 123-135.

104. Иванчикова, Е.А. Синтаксис текстов, организованных авторской точкой зрения / Е.А. Иванчикова // Языковые процессы современной русской художественной литературы.-М., 1977.-С. 198-240.

105. Иванчикова, Е.А. Парцеллированные конструкции в современном русском языке / Е.А. Иванчикова // Морфология и синтаксис современного русского языка. Русский язык и советское общество. -М.: Наука, 1968. С. 277-302.

106. Ильенко, С.Г. Текстовый аспект в изучении синтаксических единиц /

107. C.Г. Ильенко // Текстовый аспект в изучении синтаксических единиц. Межвуз. сборник научн. трудов. Ленинград: ЛГПИ, 1990. - С. 4-18.

108. Ильенко, С.Г. Текстовая реализация и текстообразующая функция синтаксических единиц / С.Г. Ильенко // Текстовые реализации и текстообразующие функции синтаксических единиц (межвуз. сб. научн. трудов). Л., 1988. - С. 7-21.

109. Исакова, И.Н. О субъектной организации и системе персонажей в лирике / И.Н. Исакова // Филол. науки, 2003. №1. - С. 27-36.

110. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О.С. Иссерс. М.: Изд-во УРСС, 2002. - 285 с.

111. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Карасик // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. Волгоград -Архангельск: Перемена, 1996. - С. 3-16.

112. Карасик, В.И. Статус лица в значении слова: учебное пособие по спецкурсу / В.И. Карасик. Волгоград: ВГПИ им. А.С. Серафимовича, 1989.- 112 с.

113. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, Дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. - 280 с.

114. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. -М.: Наука, 1987.-264 с.

115. Касевич, В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология / В.Б. Касевич. -М.: Наука, 1988.-311 с.

116. Катаев, В.Б. «К постановке проблемы образа автора» / В.Б. Катаев // Филол. науки, 1966. -№1. С. 29-40.

117. Катаев, В.Б. Образ автора в пьесе Чехова: автореф. дисс. . канд. филол. наук / В.Б. Катаев. -М., 1966. 17 с.

118. Катаев, В.Б. Проза Чехова: проблемы интерпретации / В.Б. Катаев. -М.: Изд-во МГУ, 1979. 327 с.

119. Кибрик, А., Паршин, П. Дискурс. Энциклопедия Россия-On-Line / А. Кибрик, П. Паршин //http://www.krugosvet.ru/articles/82/1008254/1008254al.htm

120. Ковсан, М. Един в трех лицах: автор, повествователь, рассказчик / М. Ковсан // Литературная учеба. 1987. №2. - С. 149-154.

121. Кожевникова, Н.А. О соотношении речи автора и персонажей// Языковые процессы современной русской художественной литературы / Н.А. Кожевникова. М., 1977. - С. 7-98.

122. Кожина, М.Н. О функциональных семантико-стилистических категориях текста / М.Н. Кожина // Филол. науки, 1987. №2. - С. 3541.

123. Кожина, М.Н. О функциональных семантико-стилистических категориях в аспекте коммуникативной теории языка / М.Н. Кожина // Разновидности и жанры научной прозы. Лингвостилистические особенности. М., 1989. - С. 54-65.

124. Кожина, М.Н. Интерпретация текста в функционально-стилевом аспекте / М.Н. Кожина // Stylistyka, I. Red. S. Gajda. Opole, 1992. - С. 39-50.

125. Кокина, И. А. Языковые средства выражения семантики интенсивности в произведениях А.П. Чехова о детях и для детей: Дис. . канд. филол. наук / И.А. Кокина. Ростов н/Д, 2003. - 163 с.

126. Колшанский, Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке / Г.В. Колшанский. М, Наука, 1975. - 231 с.

127. Корет, Э. Основы метафизики. Пер. с нем. / Э. Корет. Киев: «Тандем», 1998.-248 с.

128. Корман, Б.О. Целостность литературного произведения и эскпериментальный словарь литературоведческих терминов / Б.О. Корман // Проблемы истории критики и поэтики реализма. -Куйбышев, 1981.-С. 39-54.

129. Корниенко, А.А. Рассказчик как текстообразующая категория// Лингвистика текста. Тезисы / А.А. Корниенко. Пят.: ПГЛУ, 1995. -С. 108-109.

130. Коротченко, М.А. Образ автора в исторических повестях Смутного времени (на материале «Временника» Ивана Тимофеева) / М.А. Коротченко // Филол. науки, 1998. №2. - С. 14-23.

131. Костомаров, В.Г., Бурвикова, Н.Д. Субъективная модальность как начало дискуссии / В.Г. Костомаров, Н.Д. Бурвикова // Международная юбилейная сессия, посвященная 100-летию со дня рождения акад. В.В. Виноградова: тезисы докладов. М., 1995. - С. 238-240.

132. Костомаров, В.Г. Текст / В.Г. Костомаров // Синергетика образования. Вып. 3. М., 2005. - С. 48-75.

133. Котюрова, М.П. Функционально-стилистический аспект анализа целого текста / М.П. Котюрова // Функционирование языка в различных типах текста: межвуз. сб. науч. тр. Пермь, 1989. - С. 15-22.

134. Кошляк, А.Б. Категории художественного текста / А.Б. Кошляк // Стилистика текста: языковые средства экспрессивного текста. Уфа, 1989.-С. 47-54.

135. Краснова, Т.И. Субъективность-модальность (материалы активной грамматики) / Т.И. Краснова. СПб., 2002. - 158 с.

136. Красных, В.В. От концепта к тексту и обратно (к вопросу о психолингвистике текста) / В.В. Красных // Вестник Московского университета, серия 9, Филология, 1998. №1. - С. 53-70.

137. Кручевская, Г.В. «Образ автора» в художественном и публицистическом тексте / Г.В. Кручевская // Проблемы местной печати, радиовещания и телевидения. Томск, 1989. - С. 112-124.

138. Кубрякова, Е.С. Языковое сознание и языковая картина мира / Е.С. Кубрякова // Филология и культура: Материалы П-й Международной конференции. Отв. ред. Н.Н. Болдырев.: в 3 ч. Ч. III. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. - С. 6-13.

139. Кузневич, З.А. Языковая личность в литературно-художественном дискурсе Эрнеста Хемингуэя: Автореф. дис. . канд. филол. наук / З.А. Кузневич. Иркутск, 1999. - 22 с.

140. Кузнецова, Э.М. Роль прагматической установки в организации смыслового взаимодействия сверхфразовых единств / Э.М. Кузнецова // Прагматические аспекты функционирования языка. Барнаул: Изд-во АГУ, 1983.-С. 125-132.

141. Кузьмин, В.Ф. Объективное и субъективное. Анализ процесса познавания / В.Ф. Кузьмин. М.: Наука, 1976. - 216 с.

142. Кухаренко, В.А. Интерпретация текста / В.А. Кухаренко. Л.: Просвещение, 1979. - 327 с.

143. Левина, И.Н. Структура чеховского текста и теория игры / И.Н. Левина // Лингвистика текста. Тезисы. Пят.: ПГЛУ, 1995. - С. 116117.

144. Левина, С.Д. Модально-референциальные аспекты модернистского текста. (На материале произведений М.А. Булгакова и В.В. Набокова): Дис. . канд. филол. наук / С.Д. Левина. СПб., 2001. - 28 с.

145. Леонтьев, А.А. Основы психолингвистики / А.А. Леонтьев. М., 1998.-287 с.

146. Леонтьев, А.А. Понятие текста в современной лингвистике и психологии / А.А. Леонтьев // Психолингвистическая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия. Киев, 1979.-С. 7-18.

147. Леонтьев, А.А. Языковое сознание и образ мира / А.А. Леонтьев // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. - С. 1621.

148. Лихошёрст, Н.И. Соотношение структуры и значения грамматических форм в тексте (на материале вопросительных предложений современного английского языка) / Н.И. Лихошёрст //

149. Лингвистика текста и методика преподавания иностранных языков. -Киев: Вища школа, 1981. С. 97-101.

150. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Изд-во «Индрик», 1999. -422 с.

151. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст -семиосфера - история / Ю.М. Лотман. - М.: Языки русской культуры, 1999.-447 с.

152. Лотман, Ю.М. Текст в процессе движения: автор аудитория, замысел - текст / Ю.М. Лотман // Семиосфера. - СПб., 2000. - С. 203220.

153. Лукин, В.А. Художественный текст. Основы лингвистической теории и элементы анализа / В.А. Лукин. М., 1999. - 192 с.

154. Лунева, В.П. Синтаксис связной речи (ССЦ) / В.П. Лунева. Пермь, 1982.- 180 с.

155. Максимова, Н.В. Функционирование «чужой» речи в ответном типе текста / Н.В. Максимова // Филол. науки, 2005. №3. - С. 33-42.

156. Малинович, Ю.М. Семиосфера культуры в антропологической лингвистике / Ю.М. Малинович, М.В. Малинович // Номинация. Предикация. Коммуникация. Сб. статей к юбилею проф. Л.М. Ковалевой. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2002. - С. 30-34.

157. Малычева, Н.В. Текст и сложное синтаксическое целое: системно-функциональный анализ / Н.В. Малычева. Ростов н/Д: АПСН, 2003. -180с.

158. Малычева, Н.В. Художественный текст в аспекте категории персональности / Н.В. Малычева // Совр. рус. яз.: коммуникативно-функциональный аспект: Учебное пособие. Ростов н/Д.: РГПУ, 2003. -С. 213-223.

159. Масленникова, А.А. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов / А.А. Масленникова. СПб., 1999. - 261 с.

160. Матвеева, Г.Г. Исследование прагматического компонента текста / Г.Г. Матвеева // Психолингвистические исследования развития речи и обучения второму языку. М., 1980. - С. 81-89.

161. Матвеева, Г.Г. К вопросу о речевых стратегиях скрытого воздействия отправителя текста на его получателя / Г.Г. Матвеева // Личность, речь и юридическая практика. Вып.6 Ростов н/Д: ДЮИ, 2003.-С. 122-129.

162. Матвеева, Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий. Синхронно-сопоставительный очерк / Т.В. Матвеева -Свердл., 1990.-172 с.

163. Мегентесов, С.А. Эволюция образа-Я в картине восприятия мира / С.А. Мегентесов, С.А. Голубцов // Лингвистические и психолингвистические основы изучения сущностей. Краснодар: КубГУ, 1997.-С. 181-188.

164. Милевская, Т.В. Грамматика дискурса / Т.В. Милевская. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2003. - 312 с.

165. Милевская, Т.В. Дискурс и текст: проблема дефиниции / Т.В. Милевская // http://www.teneta.rinet.ru/rus

166. Моргулёва, О.М. Формы авторского повествования в прозе А.П. Чехова конца 80-х 90-х г.г.: Дис. . канд. филол. наук / О.М. Моргулёва. - М., 2005. - 184 с.

167. Мороховский, А.Н. Некоторые основные понятия стилистики и лингвистики текста / А.Н. Мороховский // Лингвистика текста и методика преподавания иностр. языков (сб. статей). Киев: Вигца школа, 1981.-С. 6-18.

168. Москальская, О.И. Грамматика текста / О.И. Москальская. М.: Высшая школа, 1981. - 183 с.

169. Москвин, В.П. Цитирование, аппликация, парафраз: к разграничению понятий / В.П. Москвин // Филол. науки, 2002. №1. - С. 63-70.

170. Наер, В.Л. Прагматика текста и её составляющие / В.Л. Наер // Сб. науч. трудов «Прагматика и стилистика». -М.: МГЛУ, 1986. С. 4-13.

171. Никитина, Т.Г. Лингвопоэтический анализ авторской модальности в произведении художественной литературы (на материале рассказов Дж. Джойса "Дублинцы"): Автореф. дис. . канд. филол. наук / Т.Г. Никитина. Самара, 2003. - 22 с.

172. Николаева Е.С. Междометия в прагмалингвистическом аспекте (на материале русского и английского языков): Дис. . канд. филол. наук / Е.С. Николаева. Ростов н/Д, 2006. - 164 с.

173. Николина, Н.А. Приемы остранения в художественном тексте (на материале произведений о детстве) / Н.А. Николина // Русский язык в школе, 1989. № 5. с. 66-73.

174. Николина, Н.А. Филологический анализ текста / Н.А. Николина. -М., Академия, 2003. 256 с.

175. Новиков, А.И. Семантика текста и ее формализация / А.И. Новиков. -М.: Наука, 1983.-215 с.

176. Новиков, J1.A. Единица эстетической коммуникации / JI.A. Новиков // Труды по русской и славянской филологии. Лингвистика. Новая серия. VIII. Языковые функции: семантика, синтактика, прагматика. -Тарту, 2002.-С. 134-147.

177. Новиков, Л.А. Художественный текст и его анализ / Л.А. Новиков. -М.: Русский язык, 1988. 301 с.

178. Новикова, М.Л. Остраннение как языковая структура текстового поля / М.Л. Новикова // Филол. науки, 1999. №6. - С. 37-44.

179. Новикова, М.Л. Художественный предмет в аспекте остранения / М.Л. Новикова // Филол. науки, 2005. №5. - С. 8-16.

180. Норман, Б.Ю. Субъект говорения: автор и соавтор / Б.Ю. Норман // Русский язык на рубеже тысячелетий. Материалы Всероссийской конференции 26-27 октября 2000 г., т. 1. СПб, 2001. - С. 138-151.

181. Одинцов, В.В. Стилистика текста / В.В. Одинцов. М.: Наука, 1980. - 263 с.

182. Олейник, М.А. Адресатный план и динамическая языковая картина мира / М.А. Олейник. СПб.: Филол. фак. СПбГУ; Краснодар: КубГУ, 2006.- 164 с.

183. Онипенко, Н.К. Грамматические категории в тексте / Н.К. Онипенко // Лингвистика на рубеже эпох. Идеи и топосы. Сборник статей. М., 2001.-С. 89-117.

184. Онипенко, Н.К. Идея субъектной перспективы в русской грамматике / Н.К. Онипенко // Русистика сегодня, 1994. № 3. - С. 74-83.

185. Откупщикова, М.И. Синтаксис связного текста / М.И. Откупщикова. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. - 103 с.

186. Падучева, Е.В. В.В. Виноградов и наука о языке художественной прозы / Е.В. Падучева // Изв. РАН. Серия литературы и языка, т. 54, 1995. -№3.- С. 39-48.

187. Падучева, Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (Референциальные аспекты семантики местоимений) / Е.В. Падучева. -М.: Наука, 1985. 271 с.

188. Падучева, Е.В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания / Е.В. Падучева // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1992.-С. 164-169.

189. Панфилов, В.З. Категория модальности и ее роль в конструировании структуры предложения и суждения / В.З. Панфилов // Вопросы языкознания, 1977. № 4. - С. 37-48.

190. Плеханова, Т.Ф. Текст как диалог / Т.Ф. Плеханова. Мн.: МГЛУ, 2002.-253 с.

191. Попова, Е.А. Авторская модальность как средство выражения антропоцентричности текста: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.А. Попова. Липецк, 1996. - 22 с.

192. Попова, Е.А. О лингвистике нарратива / Е.А. Попова // Филол. науки, 2001.- №4.-С. 87-90.

193. Попова, Е.А. Человек как основополагающая величина современного языкознания / Е.А. Попова // Филол. науки, 2002. №3. - С. 69-77.

194. Попова, Л.Г. Внутренняя и внешняя речь автора и персонажа в немецких и русских художественных текстах / Л.Г. Попова // Филол. науки, 2002. № 4. - С. 93-100.

195. Постовалова, В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека / В.И. Постовалова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988. - С. 8-69.

196. Проблемы функциональной грамматики: Полевые структуры / Отв. ред. А.В. Бондарко, С.А. Шубик. СПб.: Наука, 2005. - 480 с.

197. Прозоров, В.Г. Основы теории и практики перевода с английского языка на русский / В.Г. Прозоров // http://kspu.ptz.ru/structur/kafedry/kafangljaz/translation.shtml

198. Прокопович, Е.Н. Стилистика частей речи / Е.Н. Прокопович. М.: Просвещение, 1969. - 143 с.

199. Романова, Т.В. Модальность как текстообразующая категория в современной мемуарной литературе: Дис. . докт. филол. наук / Т.В. Романова. СПб., 2004. - 418 с.

200. Рудакова, О.В. К проблеме сложного синтаксического целого в русском языке / О.В. Рудакова // Вопросы грамматики и лексики современного русского языка. М., 1975. - С. 223-237.

201. Руднев, В.П. Теоретико-лингвистический анализ художественного дискурса: Автореф. дис. . докт. филол. наук / В.П. Руднев. -М., 1996. -47 с.

202. Русская грамматика. Т.2. Синтаксис / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Наука, 1980.-705 с.

203. Рымарь, Н.Т., Скобелев, В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности / Н.Т. Рымарь, В.П. Скобелев. -Воронеж: Логос-Траст, 1994.-240 с.

204. Рябцева, Н.К. Ментальный модус: от лексики к грамматике / Н.К. Рябцева // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993.-С. 51-57.

205. Садецкий, А. Архитектоника слова (О дискурсивной позиции М.М. Бахтина и о проблемах передачи ее в переводе) / А. Садецкий // Изв. АН, сер. Лит и яз., т. 54, 1995. № 6. - С. 13-33.

206. Селезнев, А.В., Шаклеин, В.М. О структурно-смысловой модели текстопорождения / А.В. Селезнев, В.М. Шаклеин // Русский язык и культура (изучение и преподавание). М., 2000. - С. 98-103.

207. Серебренников, Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление / Б.А. Серебренников. М.: Наука, 1988. - 244 с.

208. Серио, П.В. В поисках четвёртой парадигмы / П.В. Серио // Философия языка: В границах и вне границ. Харьков: ОКА, 1993. - С. 37-52.

209. Серио, П. Как читают тексты во Франции / П. Серио // Вступительная статья в сб. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. Общ. ред. П. Серио. М.: Прогресс, 1999. - 416 с.

210. Серкова, Н.И. Сверхфразовое единство как функционально-речевая единица: Автореф. дис. . канд. филол. наук/Н.И. Серкова. -М., 1968. -17 с.

211. Сидорова, М.Ю. Грамматическое единство художественного текста (проза и поэзия): Автореф. дис. . докт. филол. наук / М.Ю. Сидорова. -М., 2000.-54 с.

212. Сильман, Т.И. Проблемы синтаксической стилистики / Т.И. Сильман. Л.: Просвещение, 1969. - 152 с.

213. Сковородников, А.П. Экспрессивные синтаксические конструкции современного русского литературного языка / А.П. Сковородников. -Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1981 . 255 с.

214. Скороденко, В. Предисловие. Моэм С. Луна и грош. Роман. Пер. с англ. / В. Скороденко. М.: Терра, 1998. - С. 5-12.

215. Собенников, А.С. Чехов и христианство / А.С. Собенников. -Иркутск, 2001 // http://www.ponimanie.paideia.ru/archives/2004/01/000127.html

216. Современный русский язык / Под ред. В.А. Белошапковой. М.: Высш. школа, 1979. - 799 с.

217. Солганик, Г.Я. О текстовой модальности как семантической основе текста / Г.Я. Солганик // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII-й Международной конференции. М., 1999. - С. 364-372.

218. Солганик, Г.Я. Синтаксическая стилистика (Сложное синтаксическое целое) / Г.Я. Солганик. 2-е изд. - М.: Высшая школа, 1991. - 181 с.

219. Солганик, Г.Я. Стилистика текста / Г.Я. Солганик. М.: Флинта: Наука, 2001.-256 с.

220. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. -Екатеринбург: изд-во Урал, ун-та, 1999. 432 с.

221. Старикова, Е.Н. Содержательные аспекты предложения и текста / Е.Н. Старикова // Межвуз. тематич. сборник. Калинин, КГУ, 1983. -С. 25-29.

222. Степанов, Г.В. К проблеме единства выражения и убеждения (автор и адресат) / Г.В. Степанов // Контекст. 1983: Литературно-теоретические исследования. М., 1984. - С. 20-37.

223. Степанов, Г.В. Литературоведческий и лингвистический подходы к анализу текста / Г.В. Степанов // Язык. Литература. Поэтика. М., 1988.-С. 41-55.

224. Степанов, Г.В. Единство выражения и убеждения (автор и адресат) / Г.В. Степанов // Язык. Литература. Поэтика: Сб. работ. М.: Наука, 1988.-С. 106-124.

225. Степанов, С.П. Организация повествования в художественном тексте (языковой аспект) / С.П. Степанов. СПб., 2002. - 188 с.

226. Степанов, С.П. Субъективация повествования и способы организации текста (на материале повествовательной прозы Чехова): Автореф. дис. . докт. филол. наук / С.П. Степанов. СПб., 2002. -40 с.

227. Степанов, Ю.С. Язык и Метод. К современной философии языка / Ю.С. Степанов. М.: Языки русской культуры, 1998. - 784 с.

228. Сусов, И.П. Когнитивные процессы и язык / И.П. Сусов // Введение в теоретическое языкознание. Модуль 1. Язык как объект языкознания. Тверь: Изд-во ТГУ, 2002. - С. 4-24.

229. Татаринов, В. Вступительная статья. Моэм. С. Луна и грош, Пироги и пиво или Скелет в шкафу, Театр: Романы. Рассказы. Пер. с англ. Н. Манн, И. Иорданского, Г. Островской и др. / В. Татаринов. М.: Изд-во Эксмо, 2004. - С. 7-22.

230. Текучева, И.В. Субъективные формы порядка слов в рассказах А.П. Чехова от первого лица / И.В. Текучева // Проблемы языка и стиля Чехова А.П. Ростов н/Д, 1983. - С. 71-81.

231. Тимошенко, З.В. Персональность/ имперсональность текста как стилеобразующий фактор / З.В. Тимошенко // Лингвистика текста и обучение иностранным языкам (сб. статей). Киев: Вища школа, 1978.- С. 76-82.

232. Тодоров, Ц. Грамматика повествовательного текста / Ц. Тодоров // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики: Сб. статей.- М.: Прогресс, 2001. С. 61 -67.

233. Трикозенко, И.В. Художественная проза С. Моэма в контексте английской литературы XIX XX в.: Слагаемые успеха: Дис. . канд. филол. наук / И.В. Трикозенко. -М., 2003. - 181 с.

234. Тураева, З.Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика). Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов / З.Я. Тураева. М.: Просв-е, 1986.- 127 с.

235. Тураева, З.Я. Лингвистика текста и категория модальности / З.Я. Тураева//Вопросы языкознания, 1994.-№3.-С. 105-114.

236. Тураева, З.Я. Опыт описания категорий текста / З.Я. Тураева // Анализ зарубежной художественной и научной литературы. Межвуз. сб. Л., 1982, вып. 3.-С. 3-8.

237. Туранский, И.И. Об отражательных и выразительных категориях текста и о парадигматике на разных уровнях языка / И.И. Туранский // Совр. лингвист, парадигмы: Тезисы докладов и сообщений. Ирк.: ИГПИИЯ, 1993.-С. 117-119.

238. Успенский, Б.А. Поэтика композиции / Б.А. Успенский. М.: Исскуство, 1970. - 226 с.

239. Федосюк, М.Ю. Неявные способы передачи информации в тексте / М.Ю. Федосюк. М.: Изд-во МГПУ, 1988. - 85 с.

240. Фридман, Л.Г., Бутко, В.Г. Текст как иерархическая система / Л.Г. Фридман, В.Г. Бутко // Структура и семантика сверхфразовых единиц в германских языках. Межвуз. сб. научных трудов. Пятигорск, 1983. -С. 1-12.

241. Фуко, М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук / М. Фуко. -СПб.: A-cad, 1994.-406 с.

242. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас. СПб.: Наука, 2000. - 377 с.

243. Хализев, В.Е. Автор и его присутствие в произведении / Хализев В.Е. // Теория литературы. М., 2000. - С. 54-68.

244. Чалый, В.В. Зевгма как средство проявления авторской модальности / В.В. Чалый // Речь. Речевая деятельность.

245. Текст. Таганрог, 2000. - С. 170-171.

246. Чернухина, И.Я. Имплицитные смыслы в прозе А.П. Чехова / И.Я. Чернухина // Языковое мастерство А.П. Чехова. Ростов н/Д, 1990. -С. 106-110.

247. Чернявская, В.Е. От анализа текста к анализу дискурса: немецкая школа дискурсивного анализа / В.Е. Чернявская // Филол. науки, 2003. №3.-С. 68-76.

248. Чувакин, А.А. Смешанная коммуникация в художественном тексте / А.А.Чувакин. Барнаул: Изд-во АТУ, 1995. - 126 с.

249. Шевченко, Н.В. Основы лингвистики текста: Учебное пособие / Н.В. Шевченко. М.: «Приор-издат», 2003. - 156 с.

250. Шефтсбери, А.Э.К. Солилоквия, или совет автору / А.Э.К. Шефтсбери // Эстетические опыты. М.: Искусство, 1975. - С. 331-456.

251. Шкловский, В.Б. Искусство как приём / В.Б. Шкловский // О теории прозы. -М.: Сов. писатель, 1983. С. 9-25.

252. Щеликова, Н.А. Реализация комплексного подхода к изучению художественного текста / Н.А. Щеликова // Мир на Сев. Кавказе через языки, образование, культуру. Симпоз. VI. Теоретич. и практич. (ч. II). -Пят.: ПГЛУ, 2001.-С. 6-7.

253. Щербина, Э.Ф. К проблеме об основных категориях текста / Э.Ф. Щербина // Структура синтаксиса словосочетания и предложения в германских языках. Пятиг., 1990. - С. 52-57.

254. Щирова, И.А. Текст и интерпретация: взгляды, концепции, школы / И.А. Щирова, З.Я. Тураева. СПб.: РГПУ им. А.И.Герцена, 2005. -156 с.

255. Якимец, Н.В. Категория авторской модальности в функциональном аспекте (на материале «Театрального романа» М. Булгакова): Автореф. . канд. филол. наук / Н.В. Якимец. Нижний Новгород, 1999. - 20 с.

256. Якобсон, Р. Два аспекта языка и два типа афатических нарушений / Р. Якобсон // Теория метафоры: Сб./ Вступ. Ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990.-С. 110-132.

257. Ярмоленко, Г.Г. Особенности синтаксической структуры предложения во внутренних монологах (на материале англоязычной прозы) / Г.Г. Ярмоленко // Проблемы синтаксиса словосочетания и предложения в совр. англ. языке. Пятигорск, 1987. - С. 157-163.

258. Allen, G.A. Walt Whitman: The Search for a "Democratic" Structure / G.A. Allen // Discussions of Poetry: Form and Structure. Ed. Francis Murphy. Boston, 1965. - P. 30-42.

259. Beaugrande, R.-A. de, Dressier, W. Introduction to text linguistics / R.-A. de Beaugrande, W. Dressier. L.; N.Y., 1981. - XVI.-270 p.

260. Blokh, M.Y. A Course in Theoretical English Grammar / Теоретическая грамматика английского языка / M.Y. Blokh. M.: Высш. школа, 2006.-423 с.

261. Brinker, К. Linguistische Textanalyse. Eine Einfuhrung in Grundbegriffe und Methoden / K. Brinker. Berlin, 1992. - 163 S.

262. Coseriu, E. Bedeutung, Bezeichnung und sprachliche Kategorien /Е. Coseriu // Sprachwissenschaft. Bd. 12. - 1987. - Heft 1. - Heidelberg: Car - Winter -Universitatsverlag. - 120 p.

263. Cupitt, Cathy. To Author or not to Author / Cathy Cupitt // www.geocities.com/Area51/Hollow/2405/author.html

264. Dijk, T.A. van. Cognitive psychology and discourse: Recalling and summarizing stories / T.A. Dijk van, Kintsch W. // Dressier W.U. (ed.). Current Trends in Textlinguistics. Berlin: Walter de Gruyter, 1978. -P. 45-75.

265. Galperin, I.R. Stylistics / I.R. Galperin. M.: Higher School, 1977. -334 p.

266. Hall, E.T. The Hidden Dimension / E.T. Hall. New York: Anchor, 1969. -132 p.

267. Halliday, M.A.K. System and Function in language: Selected Papers / M.A.K. Halliday / Ed. Kress, G. London: Oxford Univ. Press, 1976. -260 p.

268. Halliday, M.A.K. Text as Semantic Choice in Social Context / M.A.K. Halliday // Text as Semantic Choice // http ://english.ttu. edu/kairos/3.1 /reviews/eiler/semantic .html

269. Heinemann, W. Textlinguistik: eine Einfuhrung / Wolfgang Heinemann; Dieter Viehweger. Tubingen: Niemeyer, 1991. - 290 p.

270. Hutto, D.D. The Story of The Self: The Narrative Basis of Self-development / D.D. Hutto // http://www. herts.ac.uk/humanities/philosjphy/Rodopi.html

271. Kneale, W. Modality de dicto and de re / W. Kneale // Logic, Methodology and Philosophy of Science: Proceedings of the 1960 International Congress / Ed. Nagel E. Stanford: Stanford Univ. Press, 1962.-P. 27-35.

272. Kristeva, J. Bakhtine, le mot, le dialogue et le roman / J. Kristeva // Critique 23, 1967.-S. 11-33.

273. Krylova, I.P., Gordon, E.M. A Grammar of Present-day English. Practical Course / I.P. Krylova, E.M. Gordon. M.: Высшая школа, 2003. - 448 с.

274. Palmer, F.R. Mood and modality / F.R. Palmer. Cambridge, 1984. -236 p.

275. Riceur and Merleau-Ponty on Narrative Identity // http://www25.brinkster.com/marcsgalaxy/merlric.htm

276. Sitta, H. Pragmatisches Sprachverstehen und pragmatikorietierte Sprachgeschichte / H. Sitta // Ansatze zu einer pragmatischen Sprachgeschichte. Sitta H. (Hrzg.) Tiibungen: Niemeyer, 1980. - S. 132134.

277. Sociolinguistics / Edited by J. B. Pride and J. Holms. Baltimore, 1972. -307 p.1. Словари и справочники:

278. Кубрякова, Е.С., Демьянков, В.З., Панкрац, Ю.Г., Лузина, Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац. М., 1996. - 245 с.

279. Новый большой англо-русский словарь. В 3 т. / Ю.Д. Апресян и др. -М.: Рус. яз., 2000. 832 с.

280. Ожегов, С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов. М., 1970. -900 с.

281. Hornby, A.S., Gatenby, E.V., Wakefield, Н. The Advanced Learners Dictionary of Current English / A.S. Hornby, E.V. Gatenby, H. Wakefield. -M., 1996.- 1200 p.

282. Источники языкового материала:

283. Моэм, С. Луна и грош, Пироги и пиво или Скелет в шкафу, Театр: Романы. Рассказы. / Пер. с англ. Н. Манн, И. Иорданского, Г. Островской и др. / С. Моэм. М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 879 с.

284. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Сочинения в 18 тт., т.1 / А.П. Чехов. -М., 1983. 607 с.

285. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Сочинения в 18 тт., т.2 / А.П. Чехов. М., 1983. - 576 с.

286. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Сочинения в 18тт.,т.З/ А.П. Чехов.-М., 1983.-623 с.

287. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Сочинения в 18 тт., т.4 / А.П. Чехов. М., 1984. - 544 с.

288. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Сочинения в 18 тт., т.5 / А.П. Чехов.-М., 1985.-703 с.

289. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Сочинения в 18тт.,т.6/А.П. Чехов.-М., 1985.-735 с.

290. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Сочинения в 18 тт., т.7 / А.П. Чехов. М., 1985. - 734 с.

291. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Сочинения в 18 тт., т. 8 / А Л. Чехов. М., 1986. - 527 с.

292. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Сочинения в 18 тт., т.9 / А.П. Чехов. М., 1986. - 543 с.

293. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Сочинения в 18 тт., т.Ю / А.П. Чехов.-М., 1986.-491 с.

294. Чехов, А.П. Повести и рассказы / А.П. Чехов. М.: МИД «Синергия», 2000.-464 с.

295. Чехов, А.П. Рассказы. Повести. Пьесы. Библиотека всемирной литературы. Серия вторая, т. 123 / А.П. Чехов. М.: Худож. лит., 1974. -751 с.

296. English Story. Сборник 1 / Составитель Н.А. Самуэльян. М.: Менеджер, 1999.-288 с.

297. English Story. Сборник 2 / Составитель Н.А. Самуэльян. М.: Менеджер, 1999.-320 с.

298. Maugham, W.S. Cakes and Ale or the Skeleton in the Cupboard / W.S. Maugham. M.: Менеджер, 2004. - 256 с.

299. Maugham, W.S. Collected Short Stories. Vol. 1 / W.S. Maugham. Great Britain: Cox & Wyman Ltd, 1980. - 476 p.

300. Maugham, W.S. Collected Short Stories. Vol. 2 / W.S. Maugham. Great Britain: Cox & Wyman Ltd, 1980. - 478 p.

301. Maugham, W.S. Collected Short Stories. Vol. 3 / W.S. Maugham. Great Britain: Cox & Wyman Ltd, 1979. - 238 p.

302. Maugham, W.S. Collected Short Stories. Vol. 4 / W.S. Maugham. Great Britain: Cox & Wyman Ltd, 1980. - 478 p.

303. Maugham, W.S. Selected Prose / W.S. Maugham M.: Менеджер, 2004. -288 с.

304. Maugham, W.S. Selected Short Stories / W.S. Maugham. M.: Менеджер, 2005.-320 с.

305. Maugham, W.S. Theatre / W.S. Maugham. M.: Менеджер, 2005. - 304 с.

306. Maugham, W.S. The Moon and Sixpence / W.S. Maugham. СПб.: КОРОНА принт, KAPO, 2005. - 384 с.

307. Maugham, W.S. The Painted Veil / W.S. Maugham. M.: Менеджер, 2000. - 272 с.

308. Maugham, W.S. The Razor's Edge / W.S. Maugham. M.: Менеджер, 2005.-320 с.