автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Категория лица в функционально-семантическом аспекте

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категория лица в функционально-семантическом аспекте"

На правах рукописи

СТЕПАНЕНКО Катерина Александровна

КАТЕГОРИЯ ЛИЦА В ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ (на материале русского и португальского языков)

10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

3 О АПР 2009

Калининград 2009

003468444

Работа выполнена в Российском государственном университете им И Канта.

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Ваулина Светлана Сергеевна

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор

Копцев Иван Демьянович (Российский государственный университет имени Иммануила Канта)

кандидат филологических наук, доцент Ермакович Светлана Петровна (Балтийская государственная академия рыбопромыслового флота)

Ведущая организация Воронежский государственный университет

Защита состоится 22 мая 2009 г в 16 часов на заседании диссертационного совета К 212 084.04 при Российском государственном университете им И Канта (236000, г Калининград, ул Чернышевского, 56, факультет филологии и журналистики, ауд 231)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российского государственного университета имени Иммануила Канта

Автореферат разослан и апреля 2009 г

Ученый секретарь диссертационного сове га

О Л Кочеткова

Данная диссертация посвящена исследованию категории лица с позиций функционального подхода, предпринятому на материале русского и португальского языков

Паш выбор темы исследования обустовлен рядом обстоятельств

Как известно, одна из гчавных задач функционального подхода, прочно утвердившегося в современном языкознании и направленного па выявление «основной н глобальной функции языка - выражения мышления в процессе коммуникации» (Колшанский 1977 99), состоит в «специальной разработке динамического аспекта функционирования грамматических единиц и категорий во взаимодействии с элементами разных уровней языка, участвующими в выражении смысла высказывания» (Бондарко 1984 89) В плане сказанного особую важность для исследователей представляют категории, формирующие предикативную ось предложения В числе таких категорий находится категория лица, которая квалифицируется учеными как универсальная категория, «присущая всем языкам и свойственная одновременно и языку и мышлению» (Шалютин 1980 7) Знаменитый немецкий лингвист Пауль Форхаймер, исследовавший бопее пятисот грамматик и словарей различных языков мира, писал «I have not been able to find even one language or dialect that did not have it Next to person we find number but there are languages that have not developed number into category» - «Я не смог наити ни одного языка или диалекта, который бы не имел ее [категории лица -К С ] За лицом следует катеюрия числа, однако есть языки, в которых число не развито до степени категории» [пер с англ. наш - К С] (Forchheimer 1953 1) «Лицо, - отмечал А М Пешковский, - есть необходимая категория языковой (да и не только языковой) мысли, присущая ей по самой ее сущности ведь без лица говорящего не может быть и речи, лицо говорящее необходимо предполагает лицо слушающее, и оба эти лица необходимо предполагают внешний мир их объемлющий, являющийся для них третьим лицом Три лица - это три основных точки языкового сознания» (Пешковскии 1956 306)

Принадлежа к числу универсальных категорий, «в разных формах обнаруживающихся в языках разных систем» (Виноградов 1950 43), категория лица, как, впрочем, и другие семантические (понятийные) категории, выражает не только индивидуальные особенности, возможности человека, участие/неучастие в коммуникации, но и ту социальную систему, н которую он включен, то есть выполняемые им социальные функции, а также национальную этнокультурную специфику общения каждого языкового коллекшва Поэтому исследование данной катеюрии на материале не одного, а двух и ш нескольких генетически род-

ственных языков, органично вписывающееся в перспективные для современной науки «комплексные интегральные подходы к изучению языковых систем» (Володина 2007 545), дает возможность «описания однотипной ситуации средствами разных языков» (Гак 1979 17), позволяет «обнаружить такие закономерности и особенности в системе сопоставляемых языков, которые остаются скрытыми при их внутреннем изучении» (Бсссарабова 1995 75), и способствует выявлению как универсальных типологических экспликаторов каюгории лица, так и идео-этнических (национально-специфических) особенностей, характеризующих конкретную языковую картину мира

Безусловная значимость роли категории лица как «фундамента сказуемости» (В В Виноградов) в формировании коммуникативного потенциала предложения (высказывания) определила устойчивый интерес к ней как в традиционном (К С Аксаков, ФИ Буслаев, В Ф Андреев, Л А Шахматов, А М Пешковский, В В Виноградов, Р О Якобсон), так и в современном языкознании Основные свои-сгва функционально-семантической специфики данной категории применшель-но к современному русскому языку изложены в работах А В Бондарко, отдельные аспекты се функционирования в русском и других языках получили определенное отражение в ряде монографических и диссертационных работ (см, например Николаева 1985, Падучева 1985, Шелякин 1986, Химик 1990, Сердюк 2002, Золотова, Онипепко, Сидорова 2004, Володин, Храковский 1976, Бахтин 1991, Карасик 1992, Бессарабова 1995, Шишкова, Смирнова 2003, Могилевская 2000) Данные и другие исследования свидетельствуют о необходимости дальнейшею изучения категории лица на функциональной основе, поскольку именно функциональная грамматика, направленная на описание закономерностей функционирования языковых единиц во взаимодеиствии с разноуровневыми языковыми элементами, дает возможность рассмотреть функциональное положение категории лица в языковой системе в непосредственной соотнесенности ее плана содержания и плана выражения с учетом как лексико-семантического и собственно грамматического аспектов, так и стилистических функций ¡рамматиче-ских форм

Вышесказанным определяется актуальность настоящего диссертационного исследования, объектом которого послужила категория лица, выступающая в рамках функционально-семантической категории персональности, а непосредственным предметом анализа явилось исследование особенностей функционирования данной категории в русском и португальском языках При этом наше обращение в качестве предмета исследования к португальскому языку объясняется

прежде всего тем, чю, хотя в современной португшшстике наблюдается определенный ишерес к изучению грамматических категорий на функциональной основе (см, например 7епепко 1981, Зененко 1987, Неусфоева 1997, Антонов 2003), гем не менее категория лица в структуре португальского языка рассматривается преимущественно с позиции ее морфологического оформления без учета ряда специфических особенностей ее выражения на друг нх уровнях языковой системы, и из потя зрения исследователей зачастую выпадают особенноеги коммуникативного выражения категориального значения лица

Цель данной диссертационной работы - комплексное изучение категории ища в рамках функционально-семантической категории персональное™ на материале русского и португальского языков При этом с учетом значительно меньшей изученности категории лица на функциональной основе в португальском языке по сравнению с русским, основной акцент в своей работе мы делаем на соответствующем исспедовании данной катеюрии именно на материале португальскою языка, уде шя особое внимание семантическим и функциональным возможностям реализации рассматриваемой категории в коммуникативных отрезках на уровне высказываний Фактические данные русского языка мы привлекаем в качестве иллюстративного материале при рассмотрении дискуссионных вопросов, связанных, например, с определением функционального статуса категории лица, описанием иерархической организации позевой структуры рассматриваемой категории и рассмотрением текстовой функции категории липа как важнейшего звена в коммуникативном процессе

На достижение вышеуказанной цели исследования направлено решение ряда конкретных задач, в чистс которых

- установление функционального статуса категории лица в структуре функционально-семантической категории персональное™,

- выявление специфики полевой структуры категории лица в рассматриваемых языках,

- выявление центральных и периферийных средств выражения категории лица в рамках функционально-семантической категории персональное™,

- установление типотогических признаков в плане выражения категории чипа на функциональной основе и их внутриязыковых особенностей,

- выявление особенностей взаимодействия категории лица с другими функционально-семантическими категориями,

- рассмотрение текстовой функции категории таца как средства выражения авторской модальности

Цель и задачи диссертационного исследования определили выбор комплексной методики анализа, включающей

- метод дифференциации, основанный на учете соотношения «язык - мышление - действительность»,

- метод нелинейного функционального анализа, предполагающий рассмотрение языковых фактов в их системно-функциональных отношениях,

- синхронно-описательный метод, предполагающий анализ всех характерных позиционных изменении и значений частей речи, что позволяет учитывать как традиционную семантическую реализацию категории лица в языковых элементах, так и характеризовать особые случаи функционирования кате1 ориального значения лица,

- синхронно-семантический метод, предполагающий выявление соотношений между семантикой лица и языковыми функциями, что позволяет исследовать сечаптико-функциопальные особенности категорий понятийного и лингвистического планов

Кроме того, в процессе работы использовались данные толковых двуязычных словарей и энциклопедических изданий

Теоретической базой исследования послужили положения, разрабошшые в следующих отраслях лингвистики в теории понятийных категорий, рассмотренной в работах О Есперсена, И И Мещанинова, А А Потебни, в теории функциональной и коммуникативной грамматики, разрабатываемой такими лингвистами, как А В Боидарко, Г К Неусгроева, В Г Гак, ГП Зснснко, ГА Золотова и др , в теории взаимодействия уровней языка, изложенной в работах Э Бен-вениста, Р Якобсона, М Б Навеса, Р Ленца

Материалом для анализа послужили 3000 примеров (предложении-высказывании), включающих разноуровневые средства выражения катеюрии лица, извлеченных нами методом сплошной выборки из произведений современной русской и португальской художественной литературы, п>блицистиче-ских и научных текстов, российской, португальской и бразильской прессы Кроме того, фрагментарно в качестве иллюстративного материала использовались примеры из нормативных грамматик португальского языка, указанных нами в списке использованной теоретической литературы

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые предпринято комплексное исследование категории лица с точки зрения ее семантико-функционалыюй значимости в системе русского и португальского языков, впервые проводится анализ отношений, осуществляемых категорией лица в рамках

функционачыю-ссмангичсской категории персональное™ с учетом морфочоги-ческого, синтаксического, семантического и коммуникативного аспектов Новым в работе является выявчение особенностей реализации категории тица в системе функционально-семантических потей португальского языка, что дополняет имеющиеся данные о языковом выражении категориального значения лица в данном языке

Теоретическая значимость исспедования заключается в функциональном подходе к рассмотрению содержатечьной природы категории лнца, создающем теоретическую базу для комплексного анализа разноуровневых экспликаторов категориальною значения лица Диссертация вносит определенный вклад в теорию функциональной грамматики и коммуникативной лингвистики Полученные данные о функционировании категории лица в системе функционально-семантических потей и способах формализации понятийных катеюрий языковыми средствами позволяют расширить современные представления в этой сфере и стиму пируют дальнейшие исследования в функциональном направчении

Практическая значимость диссертации заключается в возможности ис-почьзования ее материалов, набтюдений и вывочов при дальнейшей разработке теоретических вопросов функциональной и коммуникативной грамматики, в в\-зовских курсах по общему и сравнительному языкознанию, теоретической грамматики португальского языка, в спецкурсах и спецсеминарах по проблемам функциональной грамматики и коммуникативной лингвистики, чингвистики текста, сравнительной грамматики иберо-романских языков, а также на практических занятиях по португальскому языку

Апробация работы Материалы настоящею исстедования обсуждались на кафедре истории русского языка и сравнительного языкознания РГУ им И Канта, быти представлены в докладах на научном семинаре аспирантов РГУ им И Канта (март 2008 г), на межвузовских научных конференциях по проблемам теории языка и языковой коммуникации (июнь 2007 г, июнь 2008 г), состоявшихся на базе Военного университета Министерства обороны РФ, на Международной научной конференции «Оценки и ценности в современном научном познании» (Калининград, 2008 г), а также предоавтены в шести публикациях автора

В соответствии с поставленной целыо в качестве основных положении, определяющих научную новизну и теоретическую значимость диссертационной работы, на защиту выносятся следующие

1 Функциональный подход к анализу языковых фактов дает возможность принципиально различать понятия морфологическое лицо, синтаксическое лицо и более широкое - поле персональности как группировку разноуровневых языковых средств, служащих для выражения различных вариантов отношения к лицу, и позволяет рассматривать категорию лица как полевую структуру, непосредственно соотнесенную с функционально-семантическим полем персональности

2 План содержания функционально-семантической категории ли-ца/нерсональности отличается полифункционалыюстыо с одной стороны, она выполняет структурные функции согласования сказуемого и подлежащего, а с другой стороны, - собственно семантическую дейктическую функцию соотнесения участников ситуации, обозначаемой в предложении, с участниками речевого акта

3 План выражения функционалыю-семантическои категории ли-ца/персоналыюсти, имеющей универсальный характер содержит типологическую основу, что весьма отчетливо прослеживается как в составе конституентов соответствующего функционально-семантического поля в русском и порту!аль-ской языках, так и в их структурно-функциональнои иерархии, особенно в центральной (ядерной) части поля, где приоритетное место принадлежи! личным формам глагола и личным местоимениям Данный факт не исключает, однако, наличия идеоэ гнических (национально-специфических) особенностей в выражении категории лица, обусловленных внутриязыковой историей становления и эволюции грамматической системы рассматриваемых языков К числу 1аких особенноаей в португальском языке относятся личный инфинитив, занимающий в функционально-семантической поле лица/персональности переходную зону от центра к периферии, а также прономипальные существительные, находящиеся на периферии ноля

4 Функционально-семантическая категория лица/персональност находится во взаимодействии с другими функционально-семантическими категориями, (категориями модальности, субъективности/ объективности, локальности, акциональности и др) что прослеживается как на уровне высказывания, так и на уровне целого текста

5 На уровне целого (прежде всего художественного) текста функционально-семантическая категория лица/персоналыюсти выполняет текстообразующую функцию, вступая во взаимодействие с другими текстообразующими категориями, и в первую очередь с модальностью При этом план выражения соответствующего функционально-семантическою ноля в тексте имеет такой же набор конституентов,

как и в высказывании Однако их аруетурно-фушщиопальиая иерархия опредетяет-ся спецификой плана содержания авторской модальности, в основе которой находится характер отношения писателя к героям произведения - участникам речевой ситуации Поэтому одной из наиболее нагшдных особенностей плана выражения калории лица/персональности в художественном тексте является известная «размытость» формальных границ ее полевой структуры

Структура и краткое содержание работы Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения Справочную часть работы составляют библиографический список использованной литературы, словарей и энциклопедических изданий, а также источников

Во введении дается обоснование актуальности темы диссертации, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, содержится характеристика материала и методов его анализа, раскрывается научная новизна, 1с0рстиче-ская и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту

В первой главе «Теоретические предпосылки исследования», состоящей из 4 параграфов, обсуждается ряд дискуссионных теоретических вопросов, имеющих непосредственное отношение к исследуемой в работе проблеме, а также формулируются исходные теоретические позиции автора

В первой параграфе «Проблематика исследования языковой категоризации действитечъности» содержится краткий анализ истории разработки теории понятийных категорий, связанной с именами В Гумбольдта, И И Мещанинова, О Есперсена и получившей дальнейшее продолжение в работах А В Бон-дарко, М М Гухмана, А А Худякова и других ученых, рассматриваются различные точки зрения по вопросу о разграничении понятийных и семантических категорий и выражается солидарность с мнением А В Бондарко о том, что семантические и понятийные категории целесообразно считать синонимичными

Часть параграфа отводится рассмотрению теоретических вопросов, связанных с проблемами функционального подхода к анализу языковых фактов и принципами структурной организации функционально-семантических полей

В трудах исследователей, разрабатывающих функционатьный подход к характеристике языковых единиц, находят освещение проблемы сложно! о взаимодействия значения и функций, плана Содержания и плана выражения (В Н Ярцева, А В Бондарко, В Г Адмони, В О Бек, Э В Кузнецова, Н А Слюсарева, В С Храковский, С С Ваулина, П А Эслон, Н Ю Павловская и др )

Если рассматривать иоиягийные (семантические) категории в их языковом воплощении, то применительно к ним можно использовать термин «функционально-семантическая категория» (ФСК), предложенный А В Бондарко План содержания данной катаории образуют понятия, аналошчные понятиям, выражаемым категориями грамматическими, а план выражения представлен разноуровневыми языковыми средствами

В научной литературе наряду с понятием функционально-семантической категории используется понятие функционально-семантического поля (ФСП), которое применяется для описания упорядоченного множества взаимодействующих на функционально-семантической основе языковых средств и их системно-сфуктурной организации

Учеными по-разному квалифицируется характер соотношения ФСК и ФСП Так, в некоторых исследованиях встречается недифференцированное употребление терминов «функционально-семантическая категория» и «функционатьно-семангичсское поле» (А А Ховалкина) В других - функционально-семантическое поле воспринимается как план выражения функционально-семантической категории (В К Радзиховская) Ряд исследователей (С С Ваули-на, И Р Федорова, И В Островерхая, Ю В Гапонова и др ) разделяют мнение А В Бондарко, считающего, что функционально-семантическое поле имеет тот же предмет исследования, что и функционально-семантическая категория, но выступает как модель, предполагающая условное пространство, в котором намечается конфигурация центральных и периферийных констигуентов и выделяются сферы пересечения с другими полями Являясь сторонником последней точки зрения как логически наиболее обоснованной, считаем важным подчеркнуть, что тюлевый подход к анализу рассмагриваемых языковых фактов позволяет исследовать и раскрыть взаимодействие элементов разных языковых уровней, в полной мерс раскрывающееся при их функционировании в речи

Во втором параграфе «Структурно-содержательная природа и функциональный статус категории лица» излагаются основные точки зрения на категорию лица Согласно научной традиции (Ф М Андреев, А М Пешковский, Л А Потебня, А А Шахматов, В В Виноградов, В М Никитевич и др ), она рассматривается в первую очередь как грамматическая категория, присущая глаголу Определения категории лица как грамматической категории глагола содержатся в академических грамматиках и лингвистических словарях Ср , например, следующие определения «Морфологическая категория лица - это система противопоставленных друг другу рядов форм, выражающих отнесенность или нсотне-

сеиность действия к участникам речевого акта» (Русская грамматика 1980), «Лицо - грамматическая категория глаюла, обозначающая отношение действия (процесса) и его субъекта к говорящему типу» (Сл Ахмановой), «Лицо - грамматическая словоизменительная категория глагота, обозначающая отношение субъекта действия (процесса, качества) к говорящему лицу» (ЛЭС)

Однако мноючистенные исследования семантики и функций местоимений в языке и речи (3М Мурыгина, ЕВ Падучева, МЛ Шелякин, О II Селиверстова и др ) дают ученым основание говорить о доминирующей роли местоимений в выражении значения лица

Следует иметь в виду и полифункциональный характер грамматической категории лица, «выполняющей, с одной стороны, структурные функции согласования сказуемого и подлежащего, а с друюй стороны, собственно семантическую дейктическую функцию соотнесения участников обозначаемой ситуации с участниками речевого акта Эта особенность категории лица, уже давно замеченная учеными (А М Пешковскии, В В Виноградов Р О Якобсон), и в принципе достаточно отчетливо прослеживающаяся в вышеприведенных определениях данной категории, дает основание считать ее категорией, по самому своему существу связанной «с отношением обозначаемой ситуации и ее участников к ситуации речи» (Бондарко 1991 30) Именно в этом аспекте рассматривается категория лица в современных исследованиях, построенных на функциональном подходе к анализу языковых фактов (Г А. Золотова, А В Бондарко, В Г Гак, Е В Падучева и др ) Такой подход к изучению категории лица, позволяющий квалифицировать ее не только как грамматическую, но и как функционально-семантическую и коммуникативную категорию, выполняющую важную роль в формировании предикативности и коммуникативного потенциала предложения, логически приводит к необходимости рассмотрения ее в непосредственной соотнесенности с семантической категорией персональное™

Обсуждению вопроса о характере такой соотнесенности посвящен третий параграф «Категория лица и категория персональности специфика функционально-структурной иерархии» В научной литературе существуют различные толкования категории персональности Некоторые исследователи (Н А Слюсарева, В И Карасик) под персональностыо понимают систему признаков семантического субъекта, грамматически функционирующую как категория лица При этом категория персональности определяет говорящего, участника речи и того, кто в речи не участвует По мнению других ученых (Д Мюлтер, Л В Шишкова, ТЮ Смирнова), иерсоналыюсть - это коммуникативный аспект

предложения, характеризующий участников ситуации, обозначаемой предложением, по отношению к участникам речевой ситуации

В пражской Русской грамматике персональность рассматривается как широкая ка1егория, в рамках которой реализуется трехчленная система категории лица Данное определение в принципе согласуется с точкой зрения на структурно-исрархичсскис отношения рассматриваемых категорий, принятой в функциональной грамма гике, в которой категория лица квалифицируется как важнейший компонент более широкой категории персональности

При этом важно подчеркнуть, что при любом подходе проблема описания разноуровневых средств, служащих в речи для выражения категориальной семантики персональности, коррелирует в современных исследованиях с вопросом о категории лица, план выражения которой также имеет полевый характер Поэтому ее адекватное описание возможно лишь при учете как морфологических, синтаксических, так и лексико-семантических, функциональных, прагматических аспектов отдельных языковых единиц и всего высказывания Этот факт, как представляется, дает нам основание для широкого определения категории лица как функционально-семантической катеюрии, коюрое поддерживается и друт 11-ми исследователями (см , например Шишкова, Смирнова 2003) Данный подход к пониманию категории лица, на наш взгляд, отнюдь не противоречит ее узкому пониманию как глагольной категории, которая в этом случае составляет ядро функционально-семантической категории персональности

Различные подходы к определению языкового феномена лица, способов представления носителя предикативною признака, так или иначе затрагивают проблему участия субъекта, говорящего в формировании содержания высказывания, рассмотрению которой посвящен четвертый параграф «Семантика категории лица»

В современном языкознании за категорией лица закрепился статус субъект-по-объектной категории При этом вершинное положение в иерархии субъсктно-объектных отношений занимает лицо субъекта, в то время как «в сфере лица -объекта наблюдаются явно выраженные признаки периферийности по сравнению с позицией лица субъекта, выступающего в роли подлежащего» (Бондарко 1991 17)

Большинство соответствующих дефиниций в содержательном плане базируются на выражении отношения к ситуации речи (включая говорящего), иначе ю-воря, на противопоставленности значений 1-го лица как репрезентанта говорящего, 2-го лица как репрезентанта слушающего, собеседника, адресата, 3-го лица

как любого субъекта высказывания, который не принимает участия в коммуникации, а также того, о ком говорят (В В Виноградов, Р О Якобсон, А В Бон-дарко, М А Шелякин и др ), в формальном плане - на противопоставленности друг другу рядов глаюльных форм, словоизменительных парадигм Однако детализируется сущность грамматической категории лица учеными по-разному

Традиционное обозначение «грамматическое лицо» связывается с выражением отношения, которое устанавчивается между говорящим, субъектом речи («автором» или отправителем речевого акта) и субъектом самого действия, обозначенного ьтаготом

Морфозогический критерий определения кате! ориалыюй семантики лица, принятый в Русской грамматике, упорядочивает три лица в системе противопоставленных друг другу рядов форм по признаку выражения отнесенности или неотнесенности действия к участникам речевого акта формам 3-го лица как не выражающим такой отнесенности Авторы пражской Русской грамматики связывают 1-е I! 2-е лицо с диалогом как основной формой языкового общения, а называемое в речи 3-е лицо - с объектом языкового общения

По мненшо сторонников функционального подхода, семантика тнца базируется на отношении пересечения/непересечения участников обозначаемой ситуации с участниками акза речи

Это противопоставление представляет собой двучленную оппозицию, которая легко распадается на бинарные 1) оппозиция «1-е и 2-е» лицо, характеризующая отношения между участниками речевого акта - говорящим и адресатом «1-е лицо свидетельствует о тождестве участника сообщаемого факта с активным участником факта сообщения, а 2-е лицо о его тождестве с реальным ити потенциальным пассивным участником факта сообщения, те с адресатом» (Якобсон 1972 102), 2) оппозиция, основанная на признаке «участие/неучастие» в акте общения семантика 1-го и 2-го лица противопоставляется семантике 3-го лица

Вопрос о грамматическом и семантическом статусе 3-ю лица имеет в отечественном и зарубежном языкознании достаточно длительную историю (см например, работы Ф И Буслаева, К С Аксакова, А М Пешковского, Э Бенвени-ста, О Есперсена, Б М Навес, Р Ленца) и до сих пор является дискуссионным

В отечественном языкознании широкое распространение получила точка зрения, согласно которой 3-е лицо включается в рамки категории лица как немаркированный член оппозиции «1-е - 2-е лицо / 3-е лицо» по признаку «участие/неучастие» в акте коммуникации и по признаку «личные/предметно-личные

формы» (Р О Якобсон, В М Никитевич, А А Юдин Ю С Степанов, А А Ша-рандин, В Г Гак, А В Бондарко, Л В Шишкова, Т Ю Смирнова др) Она представляется нам наиболее обоснованной, и мы придерживаемся ее при анализе материала в исследовательских главах своей работы

Во второй главе «Особенности функционирования категории ли-ца/псрсональности в русском языке», состоящей из двух пара!рафов, содержится функционально-семантический анализ категории лица на уровне высказывания и на уровне связного текста

В нервом пара1рафе на основе различения понятий морфологическое лицо, синтаксическое лицо и более широкого понятия - поте персональности как группировки разноуровневых (морфологических, синтаксических, лексических, а также комбинированных лексико-грамматических) средств языка, служащих для выражения различных вариантов отношения к лицу, выявляется специфика полевой структуры категории лица/персональности при ее функционировании в современном русском языке Анализ фактического материала, извлеченного из разножанровых письменных источников современного русского языка, показал, что на уровне предложения (высказывания) как коммуникативной единицы речи центр (ядро) поля категории лица образуют личные I лаг ольпые формы 1-го и 21 о лица в изъявительном или повелительном наклонениях, указывающие на прямую связь действия с субъектом (лицом), и личные местоимения 1-го и 2-го лица, выполняющие наряду с соответствующими формами личных глаголов наиболее важную дейктическую функцию в речевой ситуации высказывания и характеризующиеся в силу этого высокой частотностью употребления Ср «Первый раз безухого вижу» (Д Липскеров «Осени не будет никогда»), «Скажи, что пистолет посмотреть попросил, а он стрельнул» (там же), «Откроем уж заодно и причину, по которой так смутился коллежский регистратор» (Б Акунин «Аза-зель»)

Важной особенностью личных местоимений является их весьма частотное функционирование в предложении параллельно с личными глагольными формами, что связано как с синтаксическими факторами - если местоимение является единственным синтаксическим средством отнесения сказуемого к определенному грамматическому лицу (Ср «Я не сумел сформулировать основного ново-образия в психическом развитии младшего школьника (Вопросы психологии, 2004, № 5) «Но к этому ощущению я давно привык на работе» (В Пелевин «ОепегаНоп П»), «Если бы не мы сами этого Березовского делали, я бы решил, что ты у него зарплату получаешь» (там же), «Я пьян исключительно от люб-

ви » (Б Акунин «Азазсль»), так и со стилистическими задачами, связанными, например, с целью особого выделения субъекта действия (ср «Я плохо и неправильно живу, я знаю Но я душе не хочу ничего мерзкого, честное слово Я никогда больше не буду есть эту дрянь Я Я прост хочу быть счастливым » (В Пелевин «Generation П») или при противопоставлении действий одного субъекта действию другого (Ср Ты меня не оставишь, я оставлю тебя (Д Лип-скеров «Осени не будет пикоита»), «Пойду я, пожатуй, восвояси А вы мне завтра расскажете, откуда приказчик про студента взял» (Б Акунин «Лзазель»)

Зону, переходную от центра к периферии рассматриваемого поля, занимают личные глаголы, выступающие в функции экспликаторов несобственно-личных (неопределенно- тичных и обобщенно-личных) значений Например, «Когда ты просыпаешься, ты каждый раз заново появляешься ниоткуда» (Д Липсксров «Осени не будет никогда»), «Работа заключается в следующем - люди со студии находят клиента, который хочет показать себя но телевизору Гы на него смотришь Он что-то говорит Ты его выслуишваешь Потом ты пишешь сценарий» (В Пелевин «Generation П»), «Не так страшно, если вы ошибетесь при выборе кастрюли или стирального порошка, но, когда речь идет о лекарствах, вы ставите на карту свое здоровье» (там же), «У нас сейчас не расстреливают, - обь-яснял Журов - Мораторий на смертную казнь В Европу стремимся1» (Д Лип-скеров «Осени не будет никогда»), «Я подсказала ему идею рассказа, в котором людей оценивают не по их реальным достижениям, а по тому потенциалу, по тому таланту, который был в них заложен природой» (Б Акунин «Лзазель»), «У нас на Руси про этаких-то издавна говорили «с жиру взбесился» (там же)

В эту же зону входят лично-указательные местоимения 3-го лица с семантикой типа, формы личных местоимений в косвенных падежах, а также притяжательные местоимения, которые, обладая дифференциальным признаком и признаком поссе-сивности, имеют непосредственное отношение к категории лица Например «Он отчего-то смешался, щеки залились краской, а длинные девичьи ресницы виновато дрогнули» (Б Акунин «Азазель»), «И мне хотетось бы быть рядом с ним, поддержать его в этой изнуряющей борьбе за принципы и покой» (О Робски «Casual»), Я все-таки на тебя рапорт напишу (Д Липскеров «Осени не будет»), Сашенька заставила себя улыбнуться и сказать, что рада видеть своего спасителя (там же), Просмотрев мои письма, Вы познакомитесь с характером примечаний (Вопросы литературы, 2006, № 6), «Эх, папаня, ничем ты не помог своему сыну » (Д Липскеров «Осени не будет»), «Только мне ваши деньги не нужны» (Б Акунин «Азазечь»)

В числе периферийных средств выражения лица находятся лично-указательные местоимения с предметным значением (ср «1 ы допустил большую ошибку, но я хотел бы надеяться, что она больше не повторится - Комсомольск правда, 14 сентября 2005 г) и интонационно-синтаксические средства, к которым в первую очередь относят конструкции с независимым инфинитивом и императивные конструкции, выражающие различные значения побудительной модальности (просьба, требование и т п), обращенные ко 2-му лицу Например «Молчать- неожиданно гаркнул парторг так, что Васить Василич стал заваливаться от страха на бок» (Д Липскеров «Осени не будет никогда»), «Нсмед-ленно убирайтесь вон* - повысила она голос »(Б Акунин «Азазель»)

Как периферийные средства выражения лица, заменяющие личные местоимения 1-го лица, могут выступать прономинальные существительные - словосочетания типа ваш покорный слуга, автор этих строк и т и , которые используются преимущественно в публицистической или научной речи Ср «Ваш покорный слуга считает, что, собственно, это собрание и дотжно решить вопрос о ликвидации акционерною общества» (Калининградск правда, 22 января 20081 ), «Автор этих строк часто задается вопросом о том, является ли наше знание о мире, жизни, обществе и человеке настолько развитым, чтобы оно приближалось к исчерпывающему их пониманию, объясняло их устройство, давало нам руководство к действию7» (Вопросы философии, 2005, № 11)

К периферийным констшуентам рассматриваемого поля относя1ся и обращения, в которых совмещены функции адресования и называния Например «Слушай, Билля' Отстань, пожалуйста, а'; (Д Липскеров «Осени не будет никогда»), «Вот что, Эраст Петрович, не в службу, а в дружбу, слетайте-ка к ним на Моховую» (Б Акунин «Азазель»)

Периферию функционально-семантического поля лица/персональности образуют интонационно-синтаксические средства, к которым относятся императивные конструкции, выражающие различные частные значения побудительной модальности Как периферийные средства выражения персонального дейксиса могут выступать также прономинальные существительные и обращения

Ботее сложным является решение вопроса о функциональном статусе в качестве средства выражения категории лица (а, значит, и о месте в структуре рассматриваемого поля) безличных глаголов (а также синонимичных им форм - личных глаголов в безличном значении и предикативных наречий) и независимою инфинитива Анализ существующих точек зрения по данному вопросу дает основания для их включения в функционально-семантическое поле лица/персональности Однако с учетом

ослаблешшсти в безличных и инфинитивных предложениях прямой (непосредственной) связи субъекта (лица) и действия и «объективизации» их отношений правомерным представляется говорить об их периферийном положении в рассматриваемом иоче В этом убеждает нас и анализ фактического материала

Во втором параграфе на материале нескольких прозаических произведений Л П Чехова анализируются особенности текстовой функции категории тица как текстообразугошей категории, участвующей в выражении авторской модальности При этом план выражения функционально-семантической категории лица в тексте имеет такой же набор конетитуентов который был выявлен нами на уровне высказывания Однако их структурно-функциональная иерархия определяется спецификой алана содержания авторской модальности, в основе которой лежит степень участия автора произведения в личностной характеристике ею героев - участников речевой коммуникации Поэтому одной га наиболее наглядных особенностей плана выражения категории лица/псрсоналыюсти в художественном тексте явтяется известная «размытость» формальных границ ее полевой структуры Так, если в раннем юмористическом рассказе Л П Чехова - «Шведская спичка» - центральными конституен-тами плана выражеши категории лица являются формы повелительного наклонения и независимый инфинитив, то в драматических и глубоко психотогических чеховских произведениях позднего периода - в рассказе «Дама с собачкой» и повести «Скучная история» - эту роль выполняют лшные местоимения и личные формы глаголов (преимущественно модальных)

В третьей главе «Особенности функционирования категории ли-ца/персопальности в португальском языке», так же состоящей из двух парц-1рафов, содержится функционально-семантический анализ категории лица на уровне высказывания, устанавливаются типологические категориальные признаки лица/персоналыюсти как универсальной категории и выявляются ее внутриязыковые особенности

По своей функциональной значимости в формировании субъектно-предикатпой структуры предложения и его коммуникативного потенциала центральное место в рассматриваемом функционально-семантическом поле занимают личные глагольные формы в индикативе ичи императиве, указывающие на прямую связь действия с субъектом (digo, dizes, diz, dizemos, dizeis, dizem, dize, dizei - говорю, говоришь, говорит, говорим, говорите, говорят, говори, говорите) «Considero um erro total o quinto canal de televisâo» (DN, 01 02 2009) - «Считаю большой ошибкой пятый канал телевидения» (considero - 1 т ед ч ), «Quando nào tratas bem os outras acontecem-te coisas mas», disse a actriz numa

entrevista durante o Festival de Cinema de Cannes» (CD, 28 05 2008) - «Если ты нехорошо обращаешься с другими, с гобой происходят плохие вещи», - сказала актриса в одном из интервью во время Каннского кинофестиваля» (tratas - 2 л сд ч ), «Nâo existe um acto na vida dos yaneshas que nao esteja ligado a urna planta", diz a etno-farmacologista Genevieve Bourdy» (DN, 14 02 2009) - «lie существует поступка в жизни янешей, который бы не был связан с растением» - говорит эт-нофармаколо! Женевьев Борди (existe, diz - 3 л ед ч), «Sabemos que ja somos melhores porque crescemos», defende Nene» (там же, 24 01 2009) - «Мы знаем, что являемся лучшими, т к верим», - защищает Нене (sabemos, somos, crescemos - 1 л ми ч ), «Os Estados Unidos consideram «deploravel» a decisäo da justiça paquistanesa de libertar o «pai da bomba atómica» paquistanesa, Abdul Qadir Khan» (там же, 11 02 2009) - «США считают прискорбным решение пакистанского суда освободить «отца пакистанской атомной бомбы» Абдула Кадара Хана» {consideram - 3 л мн ч ), «Faga ja a sua pré-inscriçâo, clique aquí, participa ja» (CD, 27 08 2008) - «Регастрируися предварительно сейчас, нажимай сюда, участвуй сейчас» ifaça, clique, participa - повелительное наклонение ед ч), «Fazei escolhas que manifestem a vossa fe, mostrai que compreendestes as insidias da idolatría do dmheiro, dos bens m ateríais, da carreira e do sucesso» (там же, 26 11 2008) - «Делайте выбор, который проявит вашу веру, показывайте, что понимаете опасность поклонения деньгам, материальным благам, карьере и успеху» (fazei, mostrai - повелительное наклонение мн ч )

Ядерное место в структуре рассматриваемого поля занимают личные местоимения, выполняющие наряду с соответствующими формами личных глаголов наиболее важную дейктическую функцию в речевой сшуации высказывания и характеризующиеся в силу этого высокой частотностью употребления

Система латинских личных местоимений, которая легла в основу сиаемы иберо-романских личных местоимений, характеризовалась наличием только паргисипантных форм В качестве непартисипантных форм употреблялись указательные местоимения (формы illem, illam, ilium) В ходе эволюции данные указательные местоимения сформировали семантическое макропоте непартисипантных личных местоимений как субъектною, так и объектного плана Таким образом, в рамках личных местоимений образовалась бинарная оппозиция пар-тисипантных и непартисипантных семантических макрополеи

На пересечении макрополеи партисипантности/непартисипантности находи 1ся пограничная семантическая зона местоимений o/os, a/as, Ihe/lhes, si, con-

sigo, которые в зависимости от намерения i оворяще1 о могут функционировать как в поте партисипангности, гак и в поле непартисипангности

В макропотях партисипантности/непартисипатности выделяются микрополя субъект ности/объектности, которые неразрывно связаны с категорией падежа в плане диахронии В ходе эволюции употребление предтожных форм свето падежную систему татинского языка к грем формам именительному, дательному и винительному падежам В дальнейшем значение прямою и косвенного объектов (винительного и дательного падежей) сбтизилось, что привето к возникновению прсдпосьпок к их постепенной унификации

С точки зрения функционально-семантической грамматики, можно говорить о том, что наблюдаемое в современном португальском языке явление унификации датетыюю и винительного падежей сигнализирует как о стиянии прямого и косвенного объектов, так и об унификации признаков направпенностн и перифе-рийности в пределах единого поля субъектности/объектности Также следует отметить, что родительный падеж перешел в функционально-семантическое поле атрибутивпости/адъективности, творительный и предложный падежи с центральными признаками псрифсрийностн и объемности перешли в функционально-семантическое поте атрибутивной сиркунстантности, а винительный и дательный падежи перешли в функционально-семантическое поте субъектности/объектности

К числу конституентов рассматриваемого поля, занимающих зону, переходную зону от центра к периферии, относится одно из специфических яв тении португальского языка - пичный инфинитив Его употребтение всегда напрям>ю зависит от намерения говорящего подчеркнуть лицо при инфинитиве Особенностью чичного инфинитива явтяется высокая степень сочетания ярко выраженной семантики акциональности с заложенной непосредственно в нем семантики ти-ца Ср «Julgamos ter também о direito de consideramos A С como um portugués» -«Мы пола1 аем, что также имеем право считать А С порту! альцем», «Vou-me fingir morto para depots nos perdoarem as dividas» - «Я притворюсь мертвым, чтобы нам потом простили долги», «Assim, о conhecerem-se era certo, о amarem-se era provavel» - «Таким образом, то, что они познакомятся, было неизбежно, то, что нотюбят - возможно»

Периферию функционально-семантического поля лнца/персональности образуют миграционная группа местоименных слов, соотносящаяся с семантическими полями существительного и прилагательного, а также миграционная группа про-номинальных существительных (о Senhor, a Senhora, a mâe, о раг, о/а menino/a,

Бепког ЕтЬааасЬг и др ), которая мигрирует между семантическим полем существительного и семантическим полем личного местоимения Переходя в класс личных местоимений, эти существительные в большинстве случаев попадают в парадигму второго лица единственного и множественного числа В данном случае они теряют свое основное семантическое значение и выражают дополнительную характеристику того лица, на которого направлен акт коммуникации Приобретая значение второго лица (указание на собеседника), данные формы начинают функционировать в зоне партисипантности второго лица

На периферии функционально-семантического поля персональности находится также возвратное местоимение ¿е, участвующее в образовании возвратного залога В семантико-грамматической структуре португальского языка возвратный залог занимает особое место между активными и пассивными формами С участием местоимения „?е возможна передача большого спектра лексических значении, образование ряда залоговых форм пассив, имперсонал, взаимный возвратный, псевдовозвратнын, что обеспечивает достаточно прочное положение данного местоимения среди периферийных конституентов рассматриваемого поля

Что же касается безличных глаюльных форм, то, они, как и соответствующие формы русского языка, занимают в исследуемом поле дальнюю (окраинную) периферию

В заключении излагаются основные результаты предпринятого исследования

Оценивая современные теоретические исследования языка, необходимо отдельно отметить работы в области функциональной грамматики, особенностью которой является многоуровневый подход к изучению грамматических явлений как от средств к функциям, так и от функций к средствам Функциональная грамматика, исходные позиции которой органично согласуются с мыслью Л В Щербы о том, что «вся грамматика в целом, фактически со всеми ее разделами, мыслится ие как учение о формах, а как сложная система соответствий между смыслами, составляющими содержание речи, и внешними формами выражения этих смыслов, их формальными показателями» (Щерба 1974 28), направлена в первую очередь на изучение универсальных семантических категории, играющих важную роль в формировании предикативного ядра предложения, а также в реализации коммуникативного потенциала отдельного высказывания и целого текста

В данной работе на основе использования методов функциональной грамма-

тики была предпринята попытка рассмотреть катеюршо лица с точки зрения ее актуализации в системе функционально-семантических полей в русском и португальском языках Функциональны)! подход к анализу категории лица, создавший возможность принципиально раз шчагь понятия «морфотогическое лицо», «сишаксичсское лицо» и более широкое - «поле персональности» как группировку разноуровневых языковых средств, служащих для выражения различных вариантов отношения к ищу, позвочич рассматривать категорию ища как полевую структуру, непосредственно соотносящуюся с функционально-семантическим полем персональное™

План содержания функционально-семантической категории ли-ца/псрсоначьности имеет потифункционачьньш характер, выражающийся н ее способности вынотнять не только структурные функции согтасования сказуемого и подлежащего, но и собственно семантическую дейктическую функцию соотнесения участников ситуации, обозначаемой предложением, с участниками речевого акта

План выражения функционально-семантическои категории ли-ца/персональности, имеющей универсальный характер, содержит типологическую основу, что весьма отчетливо прослеживается как в составе конституеш ов соответствующего функционально-семантических поля в русском и португальской языках, так и в их структурно-функциональной иерархии

Так, анализ фактического материала, извлеченного из разножанровых письменных источников современного русского и портут альско1 о языков, показал, что па уровне предложения (высказывания) как коммуникативной единицы речи центр потя ка1егории лица в обоих языках образуют личные глагольные формы 1-го и 2-го лица в изъявительном и попечительном наклонениях, указывающие на прямую связь действия с субъектом (лицом), и личные местоимения При этом тачные местоимения 1-го и 2-го типа, выполняющие наряду с соответствующими формами личных глаголов наиболее важную дейктическую функцию в речевой ситуации высказывания и характеризующиеся в ситу этого высокой частотностью употребления, составчяют ядро рассматриваемого потя

Общим для русского и португальского языков является позиционное пото-жение в функционально-семантическом поле лица/исрсональности безличных ьтаголов С учетом ослабленности в безличных предложениях прямой (непосредственной) связи субъекта (лица) и действия и «объективизации» их отношений правомерным представляется говорить об их периферийном (а в отдельных случаях и об окраинно-периферийном) положении в рассматриваемом поле

Вместе с тем типологическая общность рассматриваемых языков, свидетельствующая об их генетическом родстве, не исключает идсоэтнических (национальных) особенностей в выражении категории лица, обусловленных внутриязыковой историей становления и эволюции грамматической системы рассматриваемых языков

К числу таких особенностей в португальском языке ошосигся прежде всею личный инфинитив, который являсгся своеобразным феноменом в португальском языке и представляет собой один из самых противоречивых и сложных вопросов современной португальской граммашки Главной структурно-смысловой особенностью личного инфинитива (и это наглядно показал исследованный нами материал) является высокая степень сочетания ярко выраженной семантики акциональности с присущей ему семантикой лица, что позволяет данной грамматической форме занимать весьма устойчивое положение как в структуре функционально-семантического поля персональное ти, так и в структуре других функционально-семантических полей современного португальского языка (например, в ФСП субъектности/объектносги и акциональности)

Анализ особенностей функционирования катеюрии лица в тексте, проведенный нами на материале художественных произведений АП Чехова, дал возможность убедиться в ее текстообразующей роли как экенликатора авторской модальности

Проведенный анализ позволил также обнаружить тесные связи и широкое взаимодействие катеюрии лица с другими функционально-семантическими категориями, и в первую очередь с категориями субъекгности/объектности, модальности, локальности, акциональности, что с достаточной очевидностью проявилось при рассмотрении категории лица на уровне высказывания и особенно наглядно выявилось в художественном тексте

«Осмысление языковых процессов в свете новой научной доминашы «язык мыслящей личности» раскрывает новые возможности для объяснения сложных языковых явлений, выдвигая на первый план постижение психологии человека, особенностей его речемыслителыюй деятельности» (Е М Шепгухина) Разделяя пафос данного утверждения, добавим, что к числу таких явлений, безусловно, относится и категория лица, рассмотрение которой в функционально-семантическом аспекте на материале двух генетически родственных языков (русского и португальскою) явилось квинтэссенцией нашей работы, разумеется, отнюдь не претендующей на всестороннее освещение данной категории и не исчерпывающей всей сложности и многоаспектности подходов к ее изучению

Основные положения диссертации отражены в шести публикациях авюра общим объемом 3,2 н л

1 Степаненко, К А Категория лица в системе функционально-семантических потей португальского языка / К А Степаненко // Языковые контексты структура, коммуникация, дискурс Сб науч тр М Изд-во Поенною ун-та Минобороны РФ, 2007 С 300 - 307 (0,5 п л )

2 CicnaneiiKO, К А Особенности употребления местоимения "se" (на материале португальского языка) / К Л Степаненко // Филологические науки в МГИ-МО Сб науч тр М М1 ИМО-Университет, 2008 С 82-87 (0,4 п л )

3 Степаненко, К А Лексико-спнтаксические особенности личного инфинитива / К А Степаненко // Внутренний мир и бытие языка процессы и формы Со науч тр М Изд-во Военного ун-та Минобороны РФ, 2008 С 390-399(0,6 п т)

4 Степаненко, К А Средства выражения категории тица в рассказе А П Чехова «Дама с собачкой» (функционально-семантический анализ) / К А Степаненко // Семантические процессы в языке и речи Сб науч тр аспирантов Калининград Изд-во РГУ им И Канта, 2008 С 115 - 122 (0.5 п л)

5 Степаненко, КАК вопросу о функциональном статусе категории лица / К А Степаненко // Балтийский филологический курьер Калининград Изд-во РГУ им И Канта, 2008 Вып 7 С 117 - 124 (0,6 п л)

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, включенных в перечень ВАК

6 Степаненко, К А Парадигма личных местоимений субъектного и объектного плана, особенности ее формирования и развития / К А Степаненко // Вестник Самарского государственного университета Самара Изд-во Самарск ун-та, 2008 №1(60) С 182- 190(0,6 п л)

Степаненко Катерина Александровна

Категория лица в функционально-семантическом аспекте (на материале русского и португальского языков)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 16 апреля 2009 г Ризограф Гарнитура «Тайме» Уел печ л 1,5 Уч-изд 1,2 л Тираж 80 экз Заказ 88

Издательство Российского государственного университета им И Канта 236041, г Калининград, ул А Невского, 14

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Степаненко, Катерина Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ.

§ 1. Проблематика исследования языковой категоризации 1 ' действительности.

1.1. Вопрос о понятийных категориях.

1.2. Проблемы функционального подхода к анализу языковых фактов.

1.3. Принципы структурной организации функционально-семантических полей и микрополей.

§ 2. Вопрос о структурно-содержательной природе и функциональном статусе категории лица.

§ 3. Категория лица и категория персональности: специфика функционально-структурной иерархии.1.

§ 4. Семантика категории лица.

Глава 2. ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ КАТЕГОРИИ

ЛИЦА/ПЕРСОНАЛЬНОСТИ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ.

Предварительные замечания.

§ 1. Специфика полевой структуры категории лица/персональности.

§ 2. Текстовые функции категории лица/персональности.

Выводы.

Глава 3. ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ КАТЕГОРИИ

ЛИЦА/ПЕРСОНАЛЬНОСТИ В ПОРТУГАЛЬСКОМ ЯЗЫКЕ.

Предварительные замечания.

§ 1. Центральные конституенты функционально-семантического поля лица/персональности.

1.1 Личные местоимения как ядро функционально-семантического поля лица/персональности.

1.1.1. История происхождения и эволюция личных местоимений.

1.1.2. Структурно-содержательная характеристика семантических макрополей партисипантности/непартисипантности, микрополей субъектности/ объектности.

1.1.2.1. К вопросу о категории падежа в португальском языке.

1.1.2.2. Синтаксическая функция падежных форм.

§ 2. Периферийные конституенты плана выражения функционально-семантического поля лица/персональности.

2.1. Миграционная группа инфинитива в составе группы вербалиев.

2.2. Миграционная группа местоименных слов.

2.3. Миграционная группа прономинальных существительных.!.

2.3.1. К вопросу об истории прономинальных существительных в португальском языке.

2.3.2. Особенности функционирования прономинальных существительных в современном португальском языке.

2.3.3. Особенности функционирования прономинальных существительных в бразильском варианте португальского языка.

2.4. Возвратное местоимение se (возвратный залог).

2.5. Безличные предложения как окраинная периферия функционально-семантического поля лица/персональности.

Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Степаненко, Катерина Александровна

Данная диссертация посвящена исследованию категории лица с позиций функционального подхода, предпринятому на материале русского и португальского языков.

Наш выбор темы исследования обусловлен рядом обстоятельств.

Как известно, одна из главных задач функционального подхода, прочно утвердившегося в современном языкознании и направленного на выявление «основной и глобальной функции языка — выражения мышления в процессе коммуникации» (Колшанский 1977: 99), состоит в «специальной разработке динамического аспекта функционирования грамматических единиц и категорий во взаимодействии с элементами разных уровней языка, участвующими в выражении смысла высказывания» (Бондарко 1984: 89). В плане сказанного особую важность для исследователей представляют категории, формирующие предикативную ось предложения. В числе таких категорий находится категория лица, которая квалифицируется учеными как универсальная категория, «присущая всем языкам и свойственная одновременно и языку и мышлению» (Шалютин 1980: 7). Знаменитый немецкий лингвист Пауль Форхаймер, исследовавший более пятисот грамматик и словарей различных языков мира, писал: «I have not been able to find even one language or dialect that did not have it. Next to person we find number, but there are languages that have not developed number into category» - «Я не смог найти ни одного языка или диалекта, который бы не имел ее [категории лица. — КС.]. За лицом следует категория числа, однако есть языки, в которых число не развито до степени категории» [пер. с англ. наш. — КС.] (Forchheimer 1953: 1). «Лицо, — отмечал A.M. Пешковский, — есть необходимая категория языковой (да и не только языковой) мысли, присущая ей по самой ее сущности: ведь без лица говорящего не может быть и речи, лицо говорящее необходимо предполагает лицо слушающее, и оба эти лица необходимо предполагают внешний мир, их объемлющий, являющийся для них третьим лицом. Три лица - это три ос-. новных точки языкового сознания» (Пешковский 1956: 306).

Принадлежа к числу универсальных категорий, «в разных формах обнаруживающихся в языках разных систем» (Виноградов 1950: 43), категория лица, как, впрочем, и другие семантические (понятийные) категории, выражает не только индивидуальные особенности, возможности человека, участие/неучастие в коммуникации, но и ту социальную систему, в которую он включен, то есть выполняемые им социальные функции (Карасик: 1992), а также национальную этнокультурную специфику общения каждого языкового коллектива (Колшанский 2005: 29; Мечковская 1983: 118). Поэтому исследование данной категории на материале не одного, а двух или нескольких генетически родственных языков, органично вписывающееся в перспективные для современной науки «комплексные интегральные подходы к изучению языковых систем» (Володина 2007: 545), дает возможность «описания однотипной ситуации средствами разных языков» (Гак 1979: 17), позволяет «обнаружить такие закономерности и особенности в системе сопоставляемых языков, которые остаются скрытыми при их внутреннем изучении» (Бессара-бова 1995: 75), и способствует выявлению как универсальных типологических экспликаторов категории лица, так и идеоэтнических (национально-специфических) особенностей, характеризующих конкретную языковую картину мира (Рычкова: 2005).

Безусловная важность роли категории лица как «фундамента сказуемости» (Виноградов 1986: 373) в формировании коммуникативного потенциала предложения (высказывания) определила устойчивый интерес к ней как в традиционном (Аксаков 1875; Буслаев 1959; Андреев 1895; Шахматов-1941: Пешковский 1956; Якобсон 1972; Виноградов 1986), так и в современном языкознании. Основные свойства функционально-семантической специфики данной категории применительно к современному русскому языку изложены в работах А.В. Бондарко (см.: Бондарко 1983; 1991; 2002), отдельные аспекты ее функционирования в русском и других языках получили определенное отражение в ряде монографических и диссертационных работ (см., например: Николаева 1985; Падучева 1985; Шелякин 1986; Химик 1990; Сердюк 2002; Золотова., Онипенко, Сидорова 2004; Володин, Храковский 1976; Бахтин 1991; Карасик 1992; Бессарабова 1995; Шишкова, Смирнова 2003; Могилев-ская 2000). Данные и другие исследования свидетельствуют о необходимости дальнейшего изучения категории лица на функциональной основе, поскольку именно функциональная грамматика, направленная на описание закономерностей функционирования языковых единиц во взаимодействии с разноуровневыми языковыми элементами, дает возможность рассмотреть функциональное положение категории лица в языковой системе в непосредственной соотнесенности ее плана содержания и плана выражения с учетом как лекси-ко-семантического и собственно грамматического аспектов, так и стилистических функций грамматических форм.

Вышесказанным определяется актуальность настоящего диссертационного исследования, объектом которого послужила категория лица, выступающая в рамках функционально-семантической категории персональное™, а непосредственным предметом анализа явилось исследование особенностей функционирования данной категории в русском и португальском языках. При этом наше обращение в качестве предмета исследования к португальскому языку объясняется прежде всего тем, что, хотя в современной португа-листике наблюдается определенный интерес к изучению грамматических категорий на функциональной основе (см., например: Zenenko 1981; Зененко 1987; Неустроева 1997; Антонов 2003), тем не менее категория лица в структуре португальского языка рассматривается преимущественно с позиции ее морфологического оформления без учета ряда специфических особенностей ее выражения на других уровнях языковой системы и из поля зрения исследователей зачастую выпадают особенности коммуникативного выражения категориального значения лица (см., например: Катащогина, Вольф 1968; Vilela 1999; Cedalla 2005).

Цель данной диссертационной работы - комплексное изучение категории лица в рамках функционально-семантической категории персональное™ на материале русского и португальского языков. При этом с учетом значительно меньшей изученности категории лица на функциональной основе в португальском языке по сравнению с русским, основной акцент в своей работе мы делаем на соответствующем исследовании данной категории именно на материале португальского языка, уделяя особое внимание семантическим и функциональным возможностям реализации рассматриваемой категории в коммуникативных отрезках, то есть в текстах и высказываниях. Фактические данные русского языка мы привлекаем в качестве иллюстративного материале при рассмотрении дискуссионных вопросов, связанных, например, с определением функционального статуса категории лица, описанием иерархической организации полевой структуры рассматриваемой категории и рассмотрением текстовой функции категории лица как важнейшего звена в коммуникативном процессе.

На достижение вышеуказанной цели исследования направлено решение ряда конкретных задач, в числе которых: установление функционального статуса категории лица в структуре функционально-семантической категории персональности; установление специфики полевой структуры категории лица в рассматриваемых языках; выявление центральных и периферийных средств выражения категории лица в рамках функционально-семантической категории персональности; выявление типологических признаков в плане выражения категории лица на функциональной основе и их внутриязыковых особенностей. выявление особенностей взаимодействия категории лица с другими функционально-семантическими категориями; рассмотрение текстовой функции категории лица как средства выражения авторской модальности.

Цель и задачи диссертационного исследования определили выбор комплексной методики анализа, включающей: метод дифференциации, основанный на учете соотношения «язык — мышление - действительность» (Гайсина 1981: 14); метод нелинейного функционального анализа, предполагающий рассмотрение языковых фактов в их системно-функциональных отношениях (Припадчев 1987); синхронно-описательный метод, предполагающий анализ всех характерных позиционных изменений и значений частей речи, что позволяет учитывать как традиционную семантическую реализацию категории лица в языковых элементах, так и характеризовать особые случаи функционирования категориального значения лица; синхронно-семантический метод, предполагающий выявление соотношений между семантикой лица и языковыми функциями, что позволяет исследовать семантико-функциональные особенности категорий понятийного и лингвистического планов.

Кроме того, в процессе работы использовались данные толковых двуязычных словарей и энциклопедических изданий.

Теоретической базой исследования послужили положения, разработанные в следующих отраслях лингвистики: в теории понятийных категорий, рассмотренной в работах О. Есперсена, И.И. Мещанинова, А.А. Потебни; в теории функциональной и коммуникативной грамматики, разрабатываемой такими лингвистами, как А.В. Бондарко, Г.К. Неустроева, В.Г. Гак, Г.П. Зененко, Г.А. Золотова и др.; в теории взаимодействия уровней языка, изложенной в работах Э.Бенвениста, Р.Якобсона, М.К.Б. Навеса, Р.Ленца.

Материалом для анализа послужили 3000 примеров (предложений-высказываний), включающих разноуровневые средства выражения категории лица, извлеченных нами методом сплошной выборки из произведений современной русской и португальской художественной литературы, публицистических и научных текстов, российской, португальской и бразильской прессы. Кроме того, фрагментарно в качестве иллюстративного материала использовались примеры из нормативных грамматик португальского языка, указанных нами в списке использованной теоретической литературы.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые предпринято комплексное исследование категории лица с позиции его се-мантико-функциональной значимости в системе русского и португальского языков; впервые проводится анализ отношений, осуществляемых категорией лица в рамках функционально-семантической категории персональное™ с учетом морфологического, синтаксического, семантического и коммуникативного аспектов. Новым в работе является выявление особенностей реализации категории лица в системе функционально-семантических полей португальского языка, что дополняет имеющиеся данные о языковом выражении категориального значения лица в данном языке.

Теоретическая значимость исследования заключается в функциональном подходе к рассмотрению содержательной природы категории лица, создающим теоретическую базу для комплексного анализа разноуровневых экспликаторов категориального значения лица. Диссертация вносит определенный вклад в теорию функциональной грамматики и коммуникативной лингвистики. Полученные данные о функционировании категории лица в системе функционально-семантических полей и способах формализации понятийных категорий языковыми средствами позволяют расширить современные представления в этой сфере и стимулируют дальнейшие исследования в функциональном направлении.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов, наблюдений и выводов при дальнейшей разработке теоретических вопросов функциональной и коммуникативной грамматики, в вузовских курсах по общему и сравнительному языкознанию, теоретической грамматики португальского языка, в спецкурсах и спецсеминарах по проблемам функциональной грамматики и коммуникативной лингвистики, лингвистики текста, сравнительной грамматики иберо-романских языков, а также на практических занятиях по португальскому языку.

Апробация работы. Материалы настоящего исследования обсуждались на кафедре истории русского языка и сравнительного языкознания РГУ им. И. Канта, были представлены в докладах на научном семинаре аспирантов РГУ им. И. Канта (март 2008 г.), на межвузовских научных конференциях по проблемам теории языка и языковой коммуникации (июнь 2007г., июнь 2008 г.), состоявшихся на базе Военного университета Министерства обороны РФ, на Международной научной конференции «Оценки и ценности в современном научном познании» (Калининград, 2008 г.), а также представлены в шести публикациях автора.

В соответствии с поставленной целью в качестве основных положений, определяющих научную новизну и теоретическую значимость диссертационной работы, на защиту выносятся следующие:

1. Функциональный подход к анализу языковых фактов дает возможность принципиально различать понятия морфологическое лицо, синтаксическое лицо и более широкое — поле персональности как группировку разноуровневых языковых средств, служащих для выражения различных вариантов отношения к лицу, и позволяет рассматривать категорию лица как полевую структуру, непосредственно соотносящуюся с функционально-семантическим полем персональности.

2. План содержания функционально-семантической категории ли-ца/персональности отличается полифункциональностью: с одной стороны, она выполняет структурные функции согласования сказуемого и подлежащего, а с другой стороны, - собственно семантическую дейктическую функцию соотнесения участников ситуации, обозначаемой в предложении, с участниками речевого акта.

3. План выражения функционально-семантической категории ли-ца/персональности, имеющей универсальный характер, содержит типологическую основу, что весьма отчетливо прослеживается как в составе консти-туентов соответствующего функционально-семантического поля в русском и португальской языках, так и в их структурно-функциональной иерархии, особенно в центральной (ядерной) части поля, где приоритетное место принадлежит личным формам глагола и личным местоимениям. Данный факт не исключает, однако, наличия идеоэтнических (национально-специфических) особенностей в выражении категории лица, обусловленных внутриязыковой историей становления и эволюции грамматической системы рассматриваемых языков. К числу таких особенностей в португальском языке относятся личный инфинитив, занимающий в функционально-семантической поле лица/персонал ьности переходную зону от центра к периферии, а также проно-минальные существительные, находящиеся на периферии поля.

4. Функционально-семантическая категория лица/персональности находится во взаимодействии с другими функционально-семантическими категориями (категориями модальности, объективности/субъективности, локальности, ак-циональности и др.), что прослеживается как на уровне высказывания, так и на уровне целого текста.

5. На уровне целого (прежде всего художественного) текста функционально-семантическая категория лица/персональности выполняет текстообразующую функцию, вступая во взаимодействие с другими текстообразующими категориями, и в первую очередь с модальностью. При этом план выражения соответствующего функционально-семантического поля в тексте имеет такой же набор конституентов, как и в высказывании. Однако их структурно-функциональная иерархия определяется спецификой плана содержания авторской модальности, в основе которой находится характер отношения писателя к героям произведения — участникам речевой ситуации. Поэтому одной из наиболее наглядных особенностей плана выражения категории лица/персональности в художественном тексте является известная «размытость» формальных границ ее полевой структуры.

Структура диссертации определяется целью и задачами исследования и состоит из введения, трех глав и заключения. Справочную часть работы составляют библиографический список использованной литературы, словарей и энциклопедических изданий, а также источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Категория лица в функционально-семантическом аспекте"

Выводы

Проведенный функционально-семантический анализ категории лица в португальском языке позволяет сделать ряд обобщений и выводов.

С точки зрения функционального подхода категория лица находится в теской соотнесенности с функционально-семантической категорией персо-нальности и имеет полевую структуру, формирующуюся разноуровневыми языковыми средствами.

Анализ теоретической литературы и фактического материала, извлеченного из разножанровых письменных источников современного португальского языка, показал, что на уровне предложения (высказывания) как коммуникативной единицы речи центр поля категории лица в португальском языке, так же, как и в русском, образуют личные глагольные формы в изъявительном и повелительном наклонениях, указывающие на прямую связь действия с субъектом (лицом), и личные местоимения.

Приоритетное место в структуре рассматриваемого поля занимают личные местоимения, выполняющие наряду с соответствующими формами личных глаголов наиболее важную дейктическую функцию в речевой ситуации высказывания и характеризующиеся в силу этого высокой частотностью употребления.

Система латинских личных местоимений, которая легла в основу системы иберо-романских личных местоимений, характеризовалась наличием только партисипантных форм. В качестве непартисипантных форм употреблялись указательные местоимения (формы illem, illam, ilium). В ходе эволюции данные указательные местоимения сформировали семантическое макрополе непартисипантных личных местоимений как субъектного, так и объектного плана. Таким образом, в рамках личных местоимений образовалась бинарная оппозиция партисипантных и непартисипантных семантических макрополей.

На пересечении макрополей партисипантности/непартисипантности находится пограничная семантическая зона местоимений o/os, a/as, Ihe/lhes, si, consigo, которые в зависимости от намерения говорящего могут функционировать как в поле партисипантности, так и в поле непартисипантности.

В макрополях партисипантности/непартисипантности выделяются микрополя субъектности/объектности, которые неразрывно связаны с категорией падежа в плане диахронии.

В ходе эволюции употребление предложных форм свело падежную систему латинского языка к трем формам: именительному, дательному и винительному падежам. В дальнейшем значение прямого и косвенного объектов (винительного и дательного падежей) сблизилось, что привело к возникновению предпосылок к их постепенной унификации.

С точки зрения функционально-семантической грамматики, можно говорить о том, что наблюдаемое в современном португальском языке явление унификации дательного и винительного падежей сигнализирует как о слиянии прямого и косвенного объектов, так и об унификации признаков направленности и периферийности в пределах единого поля субъектности/объектности. Также следует отметить, что родительный падеж перешел в функционально-семантическое поле атрибутивности/адъективности, творительный и предложный падежи с центральными признаками периферийности и объемности перешли в функционально-семантическое поле атрибутивной сиркунстантности, а винительный и дательный падежи перешли в функционально-семантическое поле субъектности/объектности.

К числу конституентов рассматриваемого поля, занимающих зону, переходную зону от центра к периферии, относится личный инфинитив, который представляет собой один из самых противоречивых и сложных вопросов современной португальской грамматики. Его употребление всегда напрямую зависит от намерения говорящего подчеркнуть лицо при инфинитиве. Особенностью личного инфинитива является высокая степень сочетания ярко выраженной семантики акциональности с заложенной непосредственно в нем семантики лица, что позволяет ему занимать центральные позиции как в структуре функционально-семантического поля персональности, так и в структуре других функционально-семантических полей современного португальского языка (например, в ФСП акциональности).

Периферию функционально-семантического поля лица/персональности образуют миграционная группа местоименных слов, соотносящаяся с семантическими полями существительного и прилагательного, а также миграционная группа прономинальных существительных (о Senhor, a Senhora, а тае, о pai, о/а .menino/a, Senhor Embaixador и др.), которая мигрирует между семантическим полем существительного и семантическим полем личного местоимения. Переходя в класс личных местоимений, эти существительные в большинстве случаев попадают в парадигму второго лица единственного и множественного числа. В данном случае они теряют свое основное семантическое значение и выражают дополнительную характеристику того лица, на которого направлен акт коммуникации. Приобретая значение второго лица (указание на собеседника), данные формы начинают функционировать в зоне партисипантности второго лица.

На периферии функционально-семантического поля персональности находится также возвратное местоимение se, участвующее в образовании возвратного залога. В семантико-грамматической структуре португальского языка возвратный залог занимает особое место между активными и пассивными формами. С участием местоимения se возможна передача большого спектра лексических значений, образование ряда залоговых форм: пассив, имперсонал, взаимный, возвратный, псевдовозвратный, что обеспечивает достаточно прочное положение данного местоимения среди периферийных конституентов рассматриваемого поля.

Что же касается безличных глагольных форм, то, они, как и соответствующие формы русского языка, занимают в исследуемом поле дальнюю (окраинную) периферию.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Оценивая современные теоретические исследования языка, необходимо отдельно отметить работы в области функциональной грамматики, особенностью которой является многоуровневый подход к изучению грамматических явлений как от средств к функциям, так и от функций к средствам. Функциональная грамматика, исходные позиции которой органично согласуются с мыслью Л.В. Щербы о том, что «вся грамматика в целом, фактически со всеми ее разделами, мыслится. не как учение о формах, а как сложная система соответствий между смыслами, составляющими содержание речи, и внешними формами выражения этих смыслов, их формальными показателями» (Щерба 1974: 28), направлена в первую очередь на изучение универсальных семантических категорий, играющих важную роль в формировании предикативного ядра предложения, а также в реализации коммуникативного потенциала отдельного высказывания и целого текста.

В данной работе на основе использования методов функциональной грамматики была предпринята попытка рассмотреть категорию лица с точки зрения ее актуализации в системе функционально-семантических полей в русском и португальском языках. Функциональный подход к анализу категории лица, создавший возможность принципиально различать понятия «морфологическое лицо», «синтаксическое лицо» и более широкое — «поле персонал ьности» как группировку разноуровневых языковых средств, служащих для выражения различных вариантов отношения к лицу, позволил рассматривать категорию лица как полевую структуру, непосредственно соотносящуюся с функционально-семантическим полем персональности.

План содержания функционально-семантической категории ли-ца/персональности имеет полифункциональный характер, выражающийся в ее способности выполнять не только структурные функции согласования сказуемого и подлежащего, но и собственно семантическую дейктическую функцию соотнесения участников ситуации, обозначаемой предложением, с участниками речевого акта.

План выражения функционально-семантической категории ли-ца/персональности, имеющей универсальный характер, содержит типологическую основу, что весьма отчетливо прослеживается как в составе конституентов соответствующего функционально-семантического поля в русском и португальской языках, так и в их структурно-функциональной иерархии, особенно в центральной (ядерной) части поля.

Так, анализ фактического материала, извлеченного из разножанровых письменных источников современного русского и португальского языков, показал, что на уровне предложения (высказывания) как коммуникативной единицы речи центр поля категории лица в обоих языках образуют личные глагольные формы 1 -го и 2-го лица в изъявительном и повелительном наклонениях, указывающие на прямую связь действия с субъектом (лицом), и личные местоимения. При этом личные местоимения 1-го и 2-го лица, выполняющие наряду с соответствующими формами личных глаголов наиболее важную дейктическую функцию в речевой ситуации высказывания и характеризующиеся в силу этого высокой частотностью употребления, составляют ядро рассматриваемого поля. Существенной особенностью личных (а также лично-указательных) местоимений является их весьма частотное функционирование в предложении параллельно с личными глагольными формами, что связано как с синтаксическими факторами (если местоимение является единственным синтаксическим средством отнесения сказуемого к определенному грамматическому лицу), так и со стилистическими задачами.

Общим для русского и португальского языков является вопрос о позиционном положении в функционально-семантическом поле ли-ца/персональности безличных глаголов (а также синонимичных им форм - личных глаголов в безличном значении и предикативных наречий). С учетом ослаб-ленности в безличных предложениях прямой (непосредственной) связи субъекта (лица) и действия и «объективизации» их отношений правомерным представляется говорить об их периферийном (а в отдельных случаях и об окраинно-периферийном) положении в рассматриваемом поле.

Вместе с тем типологическая общность рассматриваемых языков, свидетельствующая об их генетическом родстве, не исключает идеоэтнических (национально-специфических) особенностей в выражении категории лица, обусловленных внутриязыковой историей становления и эволюции грамматической системы рассматриваемых языков.

К числу таких особенностей в португальском языке относится прежде всего личный инфинитив, который является своеобразным феноменом в португальском языке и представляет собой один из самых противоречивых и сложных вопросов современной португальской грамматики. Главной структурно-смысловой особенностью личного инфинитива (и это наглядно показал исследованный нами материал) является высокая степень сочетания ярко выраженной семантики акциональности с присущей ему семантикой лица, что позволяет данной грамматической форме занимать центральную позицию как в структуре функционально-семантического поля персональности, так и в структуре других функционально-семантических полей современного португальского языка (например, в ФСП акциональности).

Значительно большим разнообразием по составу и по особенностям функционирования в португальском языке по сравнению с русским представлена находящаяся на периферии рассматриваемого функционально-семантическом поля группа прономинальных существительных (о Senhor, а Senhora, а тае, о pai, о/а menino/a, Senhor Embaixador и др.), мигрирующая между семантическим полем существительного и семантическим полем личного местоимения. Переходя в класс личных местоимений, эти существительные в большинстве случаев попадают в парадигму второго лица единственного и множественного числа. При этом они теряют свое основное семантическое значение и выражают дополнительную характеристику того лица, на которого направлен акт коммуникации. Приобретая значение второго лица (указание на собеседника), данные формы начинают функционировать в зоне партисипантности второго лица.

Анализ особенностей функционирования категории лица в рамках художественного текста на материале русского языка дал возможность убедиться в ее текстообразующей роли как экспликатора авторской модальности. При этом план выражения функционально-семантической категории лица в тексте имеет такой же набор конституентов, который был выявлен нами на уровне высказывания. Однако их структурно-функциональная иерархия в тексте определяется спецификой плана содержания авторской модальности, в основе которой степень участия автора произведения в личностной характеристике его героев — участников коммуникации. Поэтому одной из наиболее наглядных особенностей плана выражения категории лица/персональности в художественном тексте является известная «размытость» формальных границ ее полевой структуры. Свидетельством тому могут служить проанализированные нами художественные тексты А.П. Чехова. Так, если в раннем юмористической рассказе писателя — «Шведская спичка» — центральными конституентами плана выражения категории лица являются формы повелительного наклонения и независимый инфинитив, то в драматических и глубоко психологических чеховских произведениях позднего периода — в рассказе «Дама с собачкой» и повести «Скучная история» — эту роль выполняют личные местоимения и глаголы (преимущественно модальные).

Проведенный анализ позволил убедиться в тесных связях и широком взаимодействии категории лица с другими функционально-семантическими категориями, и в первую очередь с категориями объектности\субъектности, модальности, локальности, акциональности, что с достаточной очевидностью проявилось при рассмотрении категории лица на уровне высказывания и особенно наглядно выявилось в художественном тексте.

Осмысление языковых процессов в свете новой научной доминанты «язык мыслящей личности», — отмечает Е.М. Шептухина, — раскрывает новые возможности для объяснения сложных языковых явлений, выдвигая на первый план постижение психологии человека, особенностей его речемысли-тельной деятельности» (Шептухина 2006: 3). Оценивая содержательную глубину и разделяя пафос данного утверждения, добавим, что к числу таких явлений, безусловно, относится категория лица, рассмотрение которой в функционально-семантическом аспекте на материале двух генетически родственных языков (русского и португальского) явилось квинтэссенцией данной работы, разумеется, отнюдь не претендующей на всестороннее освещение данной категории и не исчерпывающей всей сложности и многоаспектности подходов к ее изучению.

Список научной литературыСтепаненко, Катерина Александровна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Теоретическая литература

2. Абрамов Б.А. О функциях, изофункциях, функциональном подходе и функциональной грамматике // Проблемы функциональной грамматики. М.: Наука, 1985. С. 77-87.

3. Адмони В.Г. О синтаксической семантике как семантике синтаксических структур // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1979. № 1.С. 24-35.

4. Адмони В.Г. Полевая природа частей речи (на материале числительных) // Вопросы теории частей речи. Л.: Наука, 1968. С. 98 — 106.

5. Аксаков К.С. Сочинения филологические // Полное собрание сочинений. Т. 2. Ч. 1. М., 1875. 660 с.

6. Акуленко В.В. Структура поля интенсивности признака в современном русском языке // Русское языкознание. Киев: Вища школа, 1986. Вып. 13. С. 78-84.

7. Алисова Т.Б. Семантико-коммуникативный субстрат безличных предложений // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969. С. 27-37.

8. Алпатов В.М. О способах построения функциональной грамматики // Проблемы функциональной грамматики. М.: Наука, 1985. С. 49 56.

9. Амирова Т.А., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В. История языкознания. М.: Академия, 2007. 671 с.

10. Андреев В.Ф. Знаменательные и служебные слова в русской речи // Журнал министерства народного просвещения. М., 1895.

11. Антонов П.А. Категориальное значение рода в системе функционально-семантических полей португальского языка: Дис. канд. филол. наук. М.: МГЛУ, 2003. 151 с.

12. Арнольд И.В. Основы научных исследований в лингвистике. М.: Высшая школа, 1991. 140 с.

13. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976. 382 с.

14. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Известия АН ССР. Серия литературы и языка. 1981. Т. 40. № 4. С. 350-368.

15. Ахманова О.С., Микаэлян Г.Б. Современные синтаксические теории. М.: Изд-во МГУ, 1963. 164 с.

16. Бабайцева В.В. Односоставные предложения в современном русском языке. М.: Просвещение, 1968. 160 с.

17. Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.Б. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург: Изд-во Уральск, ун-та, 2000. 533 с.

18. Базылев В.Н. Общее языкознание. М.: Гардарики, 2007. 285 с.

19. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Изд-во иностр. лит., 1955. 416 с.

20. Барлас Л.Г. Источники текстовой выразительности // Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовск. ун-та, 1987. С. 30-36.

21. Барлас Л.Г. Язык повествования прозы Чехова. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовск. ун-та, 1991. 103 с.

22. Бархударов Л.С. Структура простого предложения современного английского языка. М.: Высшая школа, 1966. 200 с.

23. Бахтин ММ. Эстетика словеского творчества. М.: Наука, 1979.424 с.

24. Бек В.О. О принципах функционально-семантического описания русского языка //Доклады и сообщения делегации ГДР /IV Международный конгресс МАПРЯЛ. Берлин, 1979. С. 29 31.

25. Беляева Е.И. Функционально-семантически поля модальности в английском и русском языках. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1985.179 с.

26. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: УРСС, 2002. 447 с.

27. Бердников Г.П. А.П. Чехов. Идейные и творческие искания. Л.: Художественная литература, 1970. 588 с.

28. Бердников Г.П. Чехов в современном мире // Вопросы литературы.1980. № l.C. 65-93.

29. Бессарабова Г.А. Соотношение системно-языкового и речевого аспектов категории персональное™ в русском и испанском языках: на материале односоставных глагольных предложений с определенно-личной семантикой: дис. канд. филол. наук. Воронеж, 1995. 200 с.

30. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию. В 2 т. М.: Изд-во АН СССР, 1963. 382 с.

31. Бойко А.А. Употребление видов глагола в форме инфинитива в современном русском языке: автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., 1983. 31 с.

32. Бондарко А.В. К теории поля в грамматике залог и залоговость // Вопросы языкознания. 1972. № 3. С. 20 - 35.

33. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий JL: Наука, 1976. 255 с.

34. Бондарко А.В. Грамматические категории и контекст. JL: Наука, 1971. 115 с.

35. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. JL: Наука, 1978.170 с.

36. Бондарко А.В. К теории функциональной грамматики // Проблемы функциональной грамматики. М.: Наука, 1985. С. 16 29.

37. Бондарко А.В. Лингвистика текста в системе функционально-семантических категорий // Текст. Структура и семантика. Т. 1. М.: Наука, 2001. С. 4-13.

38. Бондарко А.В. Полевые структуры в системе функциональной грамматики // Проблемы функциональной грамматики. Полевые структуры. М.: Наука, 2005. С. 12 29.

39. Бондарко А.В. Категориальные и некатегориальные значения вграмматике. Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. С. 180-201.

40. Бондарко А.В. Методологические принципы функциональной грамматики // Методологические проблемы языкознания. Киев: Наукова думка, 1988. С. 88- 106.

41. Бондарко А.В. Понятийные категории и языковые семантические функции в грамматике // Универсалии и типологические исследования. М.: Наука, 1974. С. 54-79.

42. Бондарко А.В. О некоторых аспектах функционального анализа грамматических явлений // Функциональный анализ грамматических категорий. Л.: Наука, 1973. С. 5 31.

43. Бондарко А.В. Основы построения функциональной грамматики // Изв. АН СССР. Серия «литература и язык». 1981. № 6. С. 483-496.

44. Бондарко А.В. Семантика лица // Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб.: Наука, 1991. С. 5-41.

45. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и. вопросы аспектологии. Л.: Наука, 1983. 208 с.

46. Бондарко А.В. Системные и коммуникативные аспекты анализа грамматических единств // Проблемы функциональной грамматики: Категории морфологии и синтаксиса в высказывании. СПб.: Наука, 2000. С. 194-199.

47. Бондарко А.В. Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб.: Наука, 1991. 369 с.

48. Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики. М.: Языки славянской культуры, 2002. 736 с.

49. Бондарко АВ. Функциональная грамматика. Л: Наука, 1984. 136 с.

50. Босова Л.М. Опыт выделения семантического поля // Семантические и прагматические аспекты анализа основных языковых единиц. Барнаул: Изд-во Алтайск. ун-та, 1982. С. 3 — 12.

51. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативныеи прагматические аспекты неопределенности и обобщенности // Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость. СПб.: Наука, 1991. С. 54-72.

52. Буралова Р.А. Оптативные и побудительные высказывания с независимым инфинитивом в современном русском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1988. 18 с.

53. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М.: Учпедгиз, 1959. 623 с.

54. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. М.: Высшая школа, 1973. 423 с.

55. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. М.: Высшая школа, 1990. 175 с.

56. Ваулина С.С. Исследование модальности в РГУ им. И. Канта: некоторые результаты и перспективы // Модальность в языке и речи: новые подходы к изучению: Сб. науч. тр. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2008. С. 8- 16.

57. Ваулина С.С. Модальность как функционально-семантическая категория. Калининград: Изд-во Калининградск. ун-та, 1993. 88 с.

58. Ваулина С.С. Особенности эволюции инфинитивных предложений как экспликатора модальных значений в старорусском языке. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 1994. С. 34 40.

59. Ваулина С.С. Эволюция средств выражения модальности в русском языке (XI-XVII вв.). Л„ Изд-во Ленингр. ун-та, 1988. 144 с.

60. Ваулина С.С. Языковая модальность в свете функционально-семантического подхода // Актуальные проблемы и перспективы филологии: Материалы межд. науч. конф., посвящанной 450-летию со дня основания

61. Кёнигсбергского ун-та «Альбертина». Калининград: Изд-во Калининграде^ ун-та, 1996. С. 19-28.

62. Бахтин Н.Б. Персональность в эскимосском языке // Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговосгь. СПб., 1991. С. 109 -125.

63. Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике. Избранные труды. М.: Наука, 1975. 559 с.

64. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Труды Ин-та русского языка. Т.2. М., 1950. С. 38 89.

65. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения (На материале русского языка) // Вопросы грамматического строя. М.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 389-435.

66. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971. 240 с.

67. Виноградов В.В. О языке художественной прозы // Виноградов В.В. Избранные труды. М.: Наука, 1980. 360 с.

68. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М.: Высшая школа, 1986. 640 с.

69. Вихрян О.Е. Языковые средства выражения авторской модальности в романе И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева»: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1990. 17 с.

70. Володин А.П., Храковский B.C. Типология морфологических категорий глагола (на материале агглютинативных языков) // Типология грамматических категорий. М.: Наука, 1976. С. 170— 197.

71. Вольф Е.М. История португальского языка. М.: Высшая школа, 1988.264 с.

72. Вольф. Е.М. Некоторые особенности структуры слова в португальском языке // Морфологическая структура слова в индоевропейских языках. М., Наука, 1970. С. 303 347.

73. Востоков В.В. «Синтаксическое лицо» в сопоставлении с понятиями «субъект» и «деятель» // Слово и словосочетание как компоненты структуры предложения: Лингвистический сборник. М., 1978. Вып. 12. С. 32 -37.

74. Гайсина P.M. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1981. 195 с.

75. Гак В. Г. К проблеме соотношения языка и действительности // Вопросы языкознания. 1972. № 5. С. 12-22.

76. Гак В. Г. К типологии функциональных подходов к изучению языка // Проблемы функциональной грамматики. М.: Наука, 1985. С. 5 16.

77. Гак В.Г. Неопределенность в плане содержания и в плане выражения // Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость. СПб.: Наука, 1991. С. 72 87.

78. Гак В.Г. Сопоставительные исследования и переводческий анализ // Тетради переводчика. М.: Наука, 1979. Вып. 16. С. 11 -21.

79. Гак В. Г. Теоретическая грамматика французского языка. Морфология. М.: Добросвет, 2004. 624 с.

80. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. Синтаксис. М.: Добросвет, 1986. 624 с.

81. Галкина-Федорук Е.М. Безличные предложения в современном русском языке. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1958. 332 с.

82. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования.1. М., 1981.: Наука, 139 с.

83. Гальперин И.Р. Системность контекстно-вариативных форм членения текста // Русский язык: Текст как целое и компоненты текста. М.: Наука, 1982. С. 17-31.

84. Гапонова Ю.В. Средства выражения значений возможности и необходимости в текстах печатной рекламы: автореф. дис. . канд. филол. наук. Калининград, 2007. 24 с.

85. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М.: Учпедгиз, 1955.463 с.

86. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык: В 2 ч. Ч. 2. Синтаксис. М.: Просвещение, 1968. 344 с.

87. Гехтляр С.Я. Природа и функционирование русского инфинитива. Смоленск: Изд-во Смоленск, ун-та, 1986. 96 с.

88. Гончарова Е.А. Лингвистические средства создания образа персонажа в художественном тексте // Лингвистические исследования художественного текста. Л., 1983. С. 85-98.

89. Горак Г. Глагольные категории лица, времени, наклонения и их использование в словацком языке. Brno, 1993. 173 s. // Реферативный журнал. Социальные и гуманитарные науки. Зарубежная литература. 1995. № 2. С. 79 — 81.

90. Горшкова К.В., Хабургаев Г. А. Историческая грамматика русского языка. М.: Высшая школа, 1981. 359 с.

91. Грамматика русского языка. М.: Изд-во АН СССР, 1952. 720 с.

92. Грамматика современного русского литературного языка. М.: Наука, 1970. 767 с.

93. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке. М.: Просвещение, 1969. 183 с.

94. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 2001. 397 с.

95. Гухман М.М. Грамматическая категория и структура парадигм // Исследования по общей грамматике. М.: Наука, 1968. 292 с.

96. Гухман М.М. Понятийные категории, языковые универсалии и типология // Вопросы языкознания. 1985. № 3. С. 3 12.

97. Долинина И.Б. Функциональная грамматика и содержательная классификация грамматических категорий // Проблемы функциональной грамматики М.: Наука, 1985. С. 132 142.

98. Дресслер В. Синтаксис текста // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. Вып. 8. С. 111 137.

99. Есперсен О. Философия грамматики. 2-е изд. М.: УРСС, 2002.408 с.

100. Зайков П.М. Глагольное словоизменение в карельском языке (грамматические категории лица числа, времени и наклонения: Дис. . д-ра филол. наук. Петрозаводск, 1997. 334 с.

101. Зайнетдинова И.Р. Анализ внутренней формы наименований лица в английском и французском языках: На материале номинаций, обозначающих лицо по характерному признаку: Дис. .канд. филол. наук. Уфа, 2004. 163 с.

102. Заметалина М.Н. Полевый подход как один из методов познания языка // Функциональная семантика, семиотика знаковых систем и методы их изучения. I Новиковские чтения: Материалы Международной научной конференции. М.: Изд-во РУДН, 2006. С. 69 70.

103. Звегинцев В.А. История языкознания 19 и 20 веков в очерках и извлечениях. В 2 т. М.: Учпедгиз, 1960.

104. Зененко Г.П. К вопросу о выражении прямого и косвенного объектов одушевленных существительных в романских языках Пиренейского полуострова // Вопросы иберо-романской филологии. М.: Изд-во МГУ, 1982. С. 18-25.

105. Зененко Г.П. Миграционные группы слов в системе лексико-грамматических классов португальского языка // Проблемы бионики. Харьков, 1987. Вып. 39. С. 39-44.

106. Зененко Г.П. Миграционные группы слов в системе лексико-грамматических именных классов галисийского языка и некоторые семантические зоны, примыкающие к ним. М.: ИНИОН РАН №49947. 1994. Юс.

107. Зененко Г.П. Система лексико-грамматических классов слов португальского языка // Проблемы бионики. Харьков, 1986. Вып. 38. С. 32-40.

108. Золотова Г.А. О регулярных реализациях моделей предложения // Вопросы языкознания. 1969. № 1. С. 67 75.

109. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.: Наука, 1973. 349 с.

110. Золотова Г.А. К типологии простого предложения // Вопросы языкознания. 1978. № 3. С. 49 61.

111. Золотова Г.А. О субъекте предложения в современном русском языке // Филологические науки. 1981. № 1. С. 33 42.

112. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: Наука, 1982. 368 с.

113. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М.: Ин-т русского языка РАН им. В.В.Виноградова, 2004. 541 с.

114. Зорина Е.С. Авторская модальность как организующая категория художественного повествования (на материале сборника рассказов В. Набокова «Весна в фиальте»): Автореф. дис. канд. филол. наук. СПб., 2005.22 с.

115. Иванова И.П. О полевой структуре частей речи в английском языке // Теория языка. Методы его исследования и преподавания (к столетию со дня рождения J1.B. Щербы). JL: Наука, 1981. С. 125 129.

116. Ильенко С.Г. Персонализация как важнейшая сторона категории предикативности // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. JL, 1975. С. 154- 159.

117. Ильенко С.Г. Стилистические и синтаксические аспекты диалогичности // Исследования по художественному тексту. Ч. 1. Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1994. С. 19-21.

118. Ионицэ М.П., Россу А.Д. Функционально-семантическая категория персональности // Прагматико-функциональное исследование языков. Кишинев: Штиинца, 1989. С. 48 52.

119. Калинин А.Ф. Односоставные предложения в современном русском языке. Балашов: Изд-во Балашовск. пед. ин-та, 1991. 71 с.

120. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Наука, 1992. 864 с.

121. Караулов Ю.Н. Структура лексико-семантического поля // Филологические науки. 1972. № 1. С. 57 78.

122. Катагощина Н.А., Вольф Е. М. Сравнительно-сопоставительная грамматика романских языков. Иберо-романская подгруппа. М.: Наука, 1968. 255 с.

123. Катагощина Н.А., Вольф Е.М., Лухт Л.И., Гурычева М. С. Сравнительно-сопоставительная грамматика романских языков. Проблемы структурной общности. М.: Наука, 1972. 409 с.

124. Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышления. Из научного наследия. М.: Языки славянской культуры, 2001. 864 с.

125. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука, 1972.216 с.

126. Козлова Г.Ю. Воспитание культуры общения учащихся в процессе изучения грамматической темы (категория лица, 6 класс): Дис.канд. пед. наук. М., 1996. 203 с.

127. Кокорина С.И. О семантическом субъекте и особенностях его выражения в русском языке. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. 79 с.

128. Колшанский Г.В. Коммуникативная грамматика илингвистическая интерпретация категорий субъекта и предиката // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1979. № 4. С. 318 322.

129. Колшанский Г.В. Лингво-гносеологические основы номинации // Языковая номинация: Общие вопросы. М.: Наука, 1977. С. 99 146.

130. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: УРСС, 2005. 128 с.

131. Колшанский Г.В. Соотношение объективных и субъективных факторов в языке. М.: Наука, 1975. 231 с.

132. Кондратьева Г.Н. Обобщенность как структурно-семантическая категория в современном русском языке: дис. . д-ра филол. наук. М., 1994. 361 с.

133. Королькова В.А. К характеристике высказываний в современном русском языке // Функциональный анализ грамматических форм и конструкций. Л., 1984. С. 103 117.

134. Кубрякова Е.С. Актуальные проблемы современной семантики. М.: Изд-во Моск. пед ин-та иностр. яз. им. М. Тореза, 1984. 130 с.

135. Кубрякова Е. С. Особенности речевой деятельности и проблемы внутреннего лексикона // Человеческий фактор в языке: язык и порождение речи. М.: Наука, 1991. С. 82 141.

136. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. М.: Наука, 1981. 198 с.

137. Кузнецова Э.В. Русские глаголы «приобщения объекта» как функционально-семантический класс слов (к вопросу о природе ЛСГ): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1974. 28 с.

138. Кузнецова Э.В. Язык в свете функционального подхода. Свердловск: Изд-во Уральск, ун-та, 1983. 260 с.

139. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М.: Изд-во иностр. лит., 1962. 456 с.

140. Купина Н.А. Смысл художественного текста и аспекты лингвистического анализа. Красноярск: Изд-во Красноярск, ун-та, 1983. 160 с.

141. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М.: Просвещение, 1988.100 с.

142. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М.: Прогресс, 1978. 543 с.

143. Леванова А.Е. К вопросу о категории персональности глагола в тексте // Глагол в языке и речи. Кемерово, 1986. С. 194 108.

144. Левицкий В.В. Типы лексических микросистем и критерии их разграничения // Филологические науки. 1988. № 5. С. 66 73.

145. Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М.: Высшая школа, 1974. 159 с.

146. Ломов A.M. Очерки по русской аспектологии. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1977. 140 с.

147. Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М.: Изд-во МГУ, 1972. 198 с.

148. Лопатин В.В. Морфологические категории в плане выражения // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. М.: Изд-во МГУ, 1984.

149. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Наука. 384 с.

150. Манн Ю.В. Автор и повествование // Изв. АН СССР. 1991. № 1. С.3.19.

151. Маркова Н.А. Прагматические особенности художественного текста // Принципы изучения художественного текста: Сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1992. С. 48 56.

152. Мечковская Н.Б. Язык и общество // Общее языкознание. Минск: Высшая школа, 1983. С. 23 87.

153. Мещанинов И.И. Общее языкознание. Проблемы развития языка. Л: Наука, 1975.240 с.

154. Мещанинов И.И. Понятийные категории в языке // Труды военного института иностранных языков. 1945. № 1. С. 5 —17.

155. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. Л.: Наука, 1978.387 с.

156. Милославский И.Г. Морфологические категории современногорусского языка. М., 1981.254 с.

157. Моисеев А.И. Что значит «у него нет книги» и «у него есть книга»: (семантические компоненты и пресуппозиции) // Исследования но семантике. Вып. 5. Семантические связи языковых единиц. Уфа Изд-во БГУ, 1980. С.60-71.

158. Могилевская А.Д. Скрытая грамматическая категория лица у французского имени: автореф. дис.канд. филол. наук. СПб., 2000. 17 с.

159. Мразек Р. Модели русских конструкций с возвратной глагольной формой // Ceskoslovenska rusistika. 1968. № 2. С. 102 108.

160. Мурыгина З.М. Семантическая структура спрягаемых форм глагола. М. Изд-во МГУ, 1970. 157 с.

161. Недобух С. А. Когнитивно-коммуникативная категория персональности: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тверь, 2002.

162. Неустроева Г. К. Теоретическая грамматика португальского языка: морфология. СПб.: Изд-во С-Петерб. гос.ун-та, 1997. 200 с.

163. Никитевич В.М. Грамматические категории в современном русском языке. М.: Учпедгиз, 1963. 246 с.

164. Никитина С.Е. Семантика термина «подлежащее» в отечественных и европейских словарях лингвистических терминов (К вопросу о тезаурусном способе описания терминологии) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1979. № 4. С. 361 367.

165. Николаева Т.М. Теория функциональной грамматики как представление языковой данности // Вопросы языкознания. 1995. № 1. С. 68 -80.

166. Николаева Т.М. Функции частиц в высказывании. М.: Наука, 1985.169 с.

167. Никонова Ж.В. Функциональный потенциал инфинитива в современном немецком языке: автореф. дис. . канд. филол. наук. Нижний Новгород, 1995. 18 с.

168. Новикова М.Р. Именная категория лица (на материалеиндоевропейских языков): Дис.канд. филол. наук. Владимир, 1998. 234 с.

169. Овсянико-Куликовский Д.Н. Синтаксис русского языка. СПб.,1902.

170. Опарина А.В. Специфика проявления авторской модальности в списках «Повести временных лет» (лексико-грамматический аспект): Автореф. дис. канд. филол. наук. Тамбов, 2004. 18 с.

171. Орлова Л.И. Модальность как категория художественного текста // Кормановские чтения: Материалы научной конференции. Ижевск: Изд-во Удмурдск. ун-та, 1994. С. 17 21.

172. Островерхая И.В. Средства выражения модального значения возможности в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» (функционально-семантический аспект): автореф. . дис. канд. филол. наук. Калининград, 2004. 24 с.

173. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса (материалы к трансформационной грамматике русского языка). М.: Наука, 1974. 292 с.

174. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 1985. 292 с.

175. Падучева Е.В. Говорящий как наблюдатель: об одной возможности применения лингвистики в поэтике // Известия РАН. 1993. Т. 52. № 3. С. 33 44.

176. Падучева Е.В. Модальность сквозь призму дейксиса // Традиционное и новое в русской грамматике: Сб. статей, посвященный памяти Веры Арсеньевны Белошапковой. М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 184 — 197.

177. Пелих Е.А. Структура лексико-семантического поля желания (на материале русского, украинского, английского языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1984.

178. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М. Учпедгиз, 1956. 511 с.

179. Полевые структуры в системе языка: Сб. науч. тр. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1989. 186 с.

180. Полоцкая Э.А. О поэтике Чехова. М.: Наследие, 2001. 240 с.

181. Попова З.Д., Стернин И.А., Беляева Е.И. Введение // Полевые структуры в системе языка. Воронеж: Изд-воВоронежск. ун-та, 1989. С. 3 — 9.

182. Попова Е.А. Авторская модальность как средство выражения антропоцентричности текста: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Липецк, 1986. 22 с.

183. Поспелов Г.Н. Проблемы литературного стиля. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. 329 с.

184. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. 1 — 2. М.: Учпедгиз, 1958.

185. Потебня А.А. Мысль и язык // Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. С. 35-220.

186. Почепцов О .Г. Теория коммуникации. М.: Рефл. — бук.: Ваклер, 2001. 651 с.

187. Припадчев А.А. Иерархическая организация синтаксической системы древнерусского книжного языка XI — XIII вв. (в аспекте отражения категории времени). Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1987. 175 с.

188. Пупынин Ю.А. Безличный предикат и субъектно-объектные отношения в русском языке // Вопросы языкознания. 1992. № 1. С. 48 54.

189. Пупынин Ю.А. Связи субъекта и объекта с грамматической семантикой предиката в русском языке // Межкатегориальные связи в грамматике. СПб.: Наука. С. 144 152.

190. Рагозина Е.В. Модальность вопросительных предложений в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Калининград, 2008. 24 с.

191. Распопов И.П. Спорные вопросы синтаксиса. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовск. ун-та. 123 с.

192. Распопов И.П., Ломов A.M. Основы русской грамматики. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1984. 351 с.

193. Реформатский А.А. Введение в языковедение. М.: Аспект Пресс, 2001.536 с.

194. Родионова М.А., Петрова Г.В. Португальский язык. М.: Высшая школа, 1991. 495 с.

195. Рождественский Ю.В. Лекции по общему языкознанию: Учебное пособие для студентов ВУЗов. М.: Добросвет, 2000. 343 с.

196. Рождественский Ю. В., Блинов А. В. Введение в языкознание. М.: Академия, 2005. 336 с.

197. Русская грамматика. В 2 т. М.: Наука, 1980.

198. Русская грамматика. В 2 т. Т. 1. Praha: Academia nakl. Ceskoslovenske academie ved, 1979.

199. Рычкова Л.В. Влияние глобализации на языковое разнообразие // Национально-культурный компонент в тексте и языке: Материалы III Международной научной конференции. В 3 ч. Минск: Изд-во Минск. Ун-та, 2005. Ч. I. С. 25-28.

200. Седельников Е.А. О грамматических категориях простого предложения в современном русском языке // Исследования по современному русскому языку. М.: Изд-во МГУ, 1970. С. 212 — 226.

201. Седельников Е.А. Структура простого предложения с точки зрения синтагматических и парадигматических отношений // Филологические науки. 1961. №3. С. 74-77.

202. Седельников Е.А. Эволюция структуры и грамматических категорий инфинитивных предложений в русском языке (по памятникам XI -XVIII веков): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1980. 30 с.

203. Сенников Д. С. Формирование системы личных непартисипантныхместоимений португальского языка (на материале текстов XIII века) // Проблемы функциональной грамматики, семантики и теории перевода: Сб. научных трудов. М.: МГЛУ, 1990. Вып. 362. С. 52 57.

204. Селиверстова О.Н. Местоимения в языке и речи. М.: Наука, 1988.151 с.

205. Сергеева В.И. Предложение-высказывание в коммуникативно-языковом процессе. Тверь: Изд-во Тверск. ун-та, 1993. 59 с.

206. Сергиевский М.В. Введение в романское языкознание. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1952. 304 с.

207. Сергунина Т.А. Роль модальности в определении семантики высказывания и текста //Русское языкознание. Киев, 1990. Вып. 20. С. 108 — 114.

208. Сердюк М.А. Категория лица и ее художественные функции в русской народной лирической песне: Дис.канд. филол. наук. Воронеж, 2002. 201 с.

209. Серебрякова А.Ю. Особенности представления категории персональности в философских текстах И. Канта и их переводах на русский язык: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Челябинск, 2005. 25 с.

210. Серл Дж. Р. Философия языка. М.: УРСС, 2004. 208 с.

211. Слюсарева Н.А. Проблемы функциональной морфологии современного английского языка. М.: Наука, 1986. 215 с.

212. Слюсарева Н.А. Синтаксис и морфология в свете функционального подхода // Филологические науки. 1984. № 1. С. 36 41.

213. Слюсарева Н.А. Функциональная грамматика и когнитивность морфологии // Проблемы функциональной грамматики. М.: Наука, 1985. С. 56-65.

214. Соболевский С.И. Грамматика латинского языка. В 2 т. Т.1. Морфология и синтаксис. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1950. 430 с.

215. Солганик Г.Я. К проблеме модальности текста // Русский язык: Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. М.: Наука, 1984. С. 173- 186.

216. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики. М.: Прогресс, 1977. 695 с.

217. Старовойтова Н.В. Модальность сложноподчиненных предложений со значением обусловленности в русском языке XVII — первой четверти XVIII века: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Калининград, 2006. 24 с.

218. Степанов Ю.С. Иерархия имен и ранги субъектов // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1979. № 4. С. 335 348.

219. Степанов Ю.С. В мире семиотики // Семиотика. М.: Наука, 1983.

220. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (проблема субъекта) // Известия АН СССР. СЛЯ. 1981. Т. 40. № 4. С. 325-331.

221. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. М.: Наука, 1981.360 с.

222. Стратийчук Е.Ю. Персональность как текстообразующая категория художественного текста: на материале русского и английского языков: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов/Д:, 2006. 23 с.

223. Сухих И.Н. Проблемы поэтики А.П. Чехова. Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. 181 с.

224. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. М.: Прогресс, 1988.653 с.

225. Теремова P.M. Функционально-грамматическая типология конструкций обусловленности в современном русском языке: Автореф. дис. д-ра филол. наук. Л., 1988. 32 с.

226. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис / Отв. ред. А.В. Бондарко. М.: УРСС, 2006. 348 с.

227. Терентьева Е.В. Эволюция функционально-семантической категории перфектности в русском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук.1. Волгоград, 2008. 36 с.

228. Тимофеев К.А. Об основных типах инфинитивных предложений в современном русском литературном языке // Вопросы синтаксиса современного русского языка. М.: Учпедгиз, 1950. С. 257 301.

229. Трофимова И.А. Субъективная модальность в художественном тексте (на материале прозаических произведений А.П. Чехова): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Калининград, 2004. 24 с.

230. Троянов В.И. Категория определенности неопределенности предложения: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1987. 15 с.

231. Туликова Н.А. Формирование категории ин-персональности русского глагола. Волгоград: Изд-во Волгоградск. ун-та, 1998. 263 с.

232. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности // Вопросы языкознания. 1994. № 3. С. 105 114.

233. Уфимцева А.А. Опыт изучения лексики как системы, М.: Едиториал УРСС, 2004. 286 с.

234. Федорова И.Р. Способы выражения ситуативной модальности в современном русском языке (на материале газет): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тверь, 1997. 24 с.

235. Химик В.В. Предикативность предложения и актуализационные функции высказывания // Филологические науки. 1986. № 1. С. 76 88.

236. Химик В.В. Категория «субъективности» и ее выражение в русском языке. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1990. 180 с.

237. Ховалкина А.А. Наречия меры и степени: лексико-грамматическая группа или функционально-семантическая категория // Русский язык в школе. 1994. № 4. С. 76 80.

238. Храковский B.C. Ограничения в системе семантической интерпретации повелительных предложений // Модальность в ее связи с другими категориями. Новосибирск: наука, 1992. С. 5 13.

239. Храковский B.C. Типы описаний и некоторые особенности функциональной грамматики // Проблемы функциональной грамматики. М.:1. Наука, 1985. С. 65-77.

240. Худяков А.А. Понятийные категории как объект лингвистического исследованич // Аспекты лингвистических и методических исследований. Архангельск, 1999. С. 3 19.

241. Человеческий фактор в языке: Коммуникация. Модальность. Дейксис. М.: Наука, 1992. 280 с.

242. Чудаков А.П. Поэтика Чехова. М.: Наука, 1971. 287 с.

243. Шаволина С.Н. К вопросу о глаголах интеперсональных отношений // Вопросы германских и олманских языков: сб. науч. тр. Иркутск: Изд-во ИГПИИЯ, 1975. С. 140 147.

244. Шалютин С.М. Язык и мышление. М.: Знание, 1980. 64 с.

245. Шаповалова Т.Е. Семантика и структура категории синтаксического лица в простых предложениях с временным детерминантом // Семантика слова и семантика высказывания. М., Изд-во МОПИ, 1989. С. 117-122.

246. Шарандин A.JI. Грамматические категории и лексико-грамматические классы русского глагола: автореф. дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 1981.20 с.

247. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Л.: Учпедгиз, 1941.620с.

248. Шведова Н.Ю. Входит ли лицо в круг синтаксических категорий, формирующих предикативность? // Русский язык за рубежом. 1971. № 4. С. 48-56.

249. Шведова Н.Ю. О соотношении грамматической и семантической структуры предложения // Славянское языкознание. М.: Наука, 1973. С. 461 -464.

250. Шведова Н.Ю. Один из возможных путей построения функциональной грамматики русского языка // Проблемы функциональной грамматики. М.: Наука, 1985. С. 30 37.

251. Шелякин М.А. О единстве функционального и системногоописания грамматических форм в функциональной грамматике // Проблемы функциональной грамматики. М.: Наука, 1985. С. 37 49.

252. Шелякин М.А. Русские местоимения. Тарту: Изд-во Тартуск. унта, 1986. 90 с.

253. Шептухина Е.М. Эволюция глаголов со связанными основами в общенародном русском языке: Автореф. дис. .д-ра филол. наук. Волгоград, 2006.51 с.

254. Шишкова JI.B., Смирнова Т.Ю. Синтаксис современного немецкого языка. М.: Academia, 2003. 125 с.

255. Шмелев Д.Н. Стилистическое употребление форм лица в современном русском языке // Вопросы культуры речи. Вып. 3. 1961. С. 38 -60.

256. Шмелева Т.В. Смысловая организация предложения и проблемы модальности // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 78- 100.

257. Штелинг Д.А. Семантика грамматических противопоставлений в современном английском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1978. 42 с.

258. Щепин А.Г. Лексико-грамматическое поле лица в современном русском языке // Вопросы стилистики русского языка. Иркутск: Изд-во Иркутск, ун-та, 1973. С. 123 141.

259. Щерба Л. В. О частях речи в русском языке // Избранные работы по русскому языку. М.: Наука, 1957. С. 63 84.

260. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974. 427 с.

261. Щур Г.С. Теория поля в лингвистике. М.: Наука, 1974. 112 с.

262. Щур Г.С. О новых и традиционных методах исследования языка // Проблемы развития языка. Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1981. С. 143 -150.

263. Эслон П.А. Опыт семантической типологии модальности //

264. Типология. Грамматика. Семантика. СПб.: Наука, 1998. С. 300 337.

265. Юдин А.А. Категория лица глагола в современном русском языке (семантика лица глагола). Рязань: Изд-во Рязанск. пед. ин-та, 1976. 154с.

266. Юрченко B.C. Очерк по философии грамматики. Саратов: Изд-во Саратовск. пед. ин-та, 1995. 68 с.

267. Якимец Н.В. Категория авторской модальности в функциональном аспекте (на материале «Театрального романа» М.А. Булгакова): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Нижний Новгород, 1999. 24 с.

268. Якобсон P.O. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: Наука, 1972. 280 с.

269. Ярхо Б.Н., Покровская З.А., Кацман H.JI. и др. Латинский язык. М.: Высшая школа, 1993. 384 с.

270. Ярцева В.Н. Взаимоотношение грамматики и лексики в системе языка // Исследования по общей теории грамматики. М: Наука, 1968. С. 5 57.

271. Areal A. Curso de portugues, No^oes de Latim. Lisboa, Edi^oes ASA, 2006.318 c.

272. Bello A., Cuervo R.J. Gramatica de la lengua castellana. Buenos-Aires, 4ed., 1954. 541 c.

273. Camara, Joaquim Matoso Jr. Historia e Estrutura da Lingua Portuguesa. Rio de Janeiro, Padrao, 1979. 256 c.

274. Carmen Bobes Naves Maria del. Las personas gramaticales. Santiago de Compostela, Universidade, 1971. 46 c.

275. Casteleiro J.M., Meira A., Pascoal J. Nivel limiar (para о ensino/Apremdizagem do Portugues como lingua segunda/Lingua estrangeira). Strasbourg: Conseil de l'Europe, 1988. 189 c.

276. Cegalla Domingos Paschoal. Novissima gramatica da lingua portuguesa. Sao Paulo, Companhia Editora Nacional, 2005. 484 c.

277. Cintra Luis F.L. Sobre Formas de Tratamento na Lingua Portuguesa. Livros Horizonte, Lisboa, 1972. 138 c.

278. Cuesta V., Luz M.A.M. da. Gramatica da lingua portuguesa. Lisboa, 1980. 702 c.

279. Cunha C., Cintra L. Nova Gramatica do Portugues contemporaneo. Lisboa: JSC, 14 ed., 1998. 734 c.

280. Ferreira A.G., Figueiredo de, J.N. Compendido de Gramatica Portuguesa. Porto, Porto Editora, 1999. 288 c.

281. Forchheimer P. The Category of Person in Language. Berlin: Walter de Gruyter and Co, 1953. 142 c.

282. Harris W.V. Exploring the Speech-Act // Interpretive Acts. Oxford,1988.

283. Hartmann P. Texte, Klassen von Texten // Strukturelle Textanalyse. N. Y., 1972, p. 1-22.

284. Head B.F. Respect Degrees in Pronominal Reference // Universals in Human Language. Vol. 3. Stanford: Stanford Univ. Press, 1978. P. 151 211.

285. Lenz R. La oracion у sus partes. Estudios de gramaatica general у castellana. 3a ed., Madrid, 1935. 572 c.

286. Lima Rocha. Gramatica Normativa da lingua portuguesa. Rio de Janeiro, Jose Olympio Editora, 2006. 506 c.

287. Mateus, M.H.M., Brito, A.M., Duarte I., Faria I.H. Gramatica da lingua portuguesa. 2 edi9ao, Lisboa: Caminho, 1989. 506 c.

288. Mendes A.N. Gramatica metodica da lingua portuguesa. S.Paulo, 1961. 531 c.

289. Miklosich F. Die Verba impersonalia im slavischen. Wien, 1878.

290. Mrazek R. Дифференциация славянских языков в сфере модальности // Ostslavische Sprachen. 1973. III. S. 177 185.

291. Muller D. Zur struktur der Kategorie Person im Polnischen und Deutschen // Studien zum deutsch-polnischen Sprachvergleich/ Leipzig, 1983. S. 9-30.

292. Naves M. B. Las personas gramaticales. Santiago de Compostela, Universidade, 1971.46c.

293. Nunes C., Oliveira M.L., Sardinha M.L. Nova Gramatica do Portugues.6 ed., Lisboa, Platano Editora, 1998. 255 c.

294. Паулоуская Н.Ю. Катэгорыя мадальнасщ у сучаснай беларускай мове. Мшск, 2001. 206 с.

295. Perez-Rioja J.A. Gramatica de la lengua espanola. Madrid, 6 ed, 1978. 521 c.

296. Pinto J.M.D.C., Neves M., Lopes M.D.C.V. Gramatica do Portugues Moderno. 5 ed., Lisboa, Platano Editora, 1999. 320 c.

297. Richter J. Zur funktional-semantischen Kategorie der Persnalitt im Russischen und zu ihrer Rolle fr Beschreibung der unpersnlichen Stze // Beitrge zur functional-kommunikativen Beschreibung von Fremdsprachen. Potsdam, 1983. S. 109- 122.

298. Sequeira F.J.M. Gramatica Historica da lingua portuguesa. 2 ed., Lisboa, Livraria Popular, 1946. 224 c.

299. Trier J. Sprachtliche Felder // Zeitschrift fur deutsche Bildung. 1932. № 9. S. 417-427.

300. Vilela M. Gramatica da lingua portuguesa. Coimbra, livraria Almedina, 1999. 565 c.

301. Wehmeier H.R. Zu einigen Fragen der functional-semantischen Kategorie der Personality in der russischen Sprache der Gegenwart. Halle, 1981.

302. Williams E.B. From Latin to Portuguese. Philadelphia, College Offset Press, 1946. 315 c.

303. Zenenko G.P. Los paradigmas de los pronombres personales en ruso у espanol // Revista espanola de linguisticas. Madrid: Editorial Gredos, Enero-Junio, 1981. S. 161-173.

304. Словари и энциклопедические издания

305. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1969.

306. Баш JI.M., Боброва А.В., Вечеслова Г.Л., Кимягарова Р.С., Сендрович Е.М. Современный словарь иностранных слов. Толкование, словоупотребление, словообразование, этимология. М.: Цитадель-Трейд, 2006.

307. Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998.

308. Краткий словарь по философии. М.: Изд-во политической литературы, 1970.

309. Лебедев С.А. Философия науки. Словарь основных терминов. М.: Академический проект, 2004.

310. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990.

311. Португальско-русский словарь / Сост.: С. М. Старец, Е. Н. Феерштейн. 2-е изд., испр. и доп. М.: Советская энциклопедия, 1972.

312. Русско-португальский словарь / Сост.: Н.Я. Воинова, С.М. Старец, В.М. Верхуша, А.Г. Здитовецкий. 2-е изд. перераб. и доп. М.: Русский язык, 1989.

313. Русский язык. Энциклопедия / Гл. редактор Ф.П. Филин. М.: Советская энциклопедия, 1979.

314. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983.

315. Camara, Joaquim Matoso Jr. Dicionario de Factos Gramaticos. Rio de Janeiro, Ministerio da Educagao e Cultura, 1956.

316. Collins Dictionary of the English Language. 2 ed., Glasgow: William Collins Sons & Co. Ltd., 1986.

317. Collins English Dictionary. 3 ed., Harper Collins Publishers, 1991.

318. Dicionario Universal da Lingua Portuguesa. 1 ed., Lisboa: Texto Editora,1995.

319. Grande Enciclopedia Portuguesa e Brasileira. Lisboa, Rio de Janeiro, 1945, vol. 23.3. Источники

320. Чехов А.П. Сочинения. В 2 т. Т. Повести и рассказы. М.: Худож. лит.,

321. Fonseca Manuel da. AldeiaNova. Lisboa, Caminho, 1996.

322. Monteiro Luis de Sttau Um homem nao chora. Areal Editores, Lisboa, 2003.

323. Verissimo Erico. Incidente em Antares. Lisboa, Livros do Brasil, 1982.

324. Diario de Noticias. Lisboa, Empresa Diario de Notpicias, Lda, 2008.

325. Cabinda Digital. Liboa, Portuguese News Network.

326. Jornal do Brasil. Rio de Janeiro, Brasil Midia Digital, 2008.