Первые японцы в России в конце XVII-XVIII вв. и начало русско-японского межкультурного взаимодействия

Шалина, Ирина Викторовна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Первые японцы в России в конце XVII-XVIII вв. и начало русско-японского межкультурного взаимодействия

Год: 2006
Автор научной работы: Шалина, Ирина Викторовна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Иркутск
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Первые японцы в России в конце XVII-XVIII вв. и начало русско-японского межкультурного взаимодействия'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Первые японцы в России в конце XVII-XVIII вв. и начало русско-японского межкультурного взаимодействия"

На правах рукописи

Шалина Ирина Викторовна

Первые японцы в России в конце XVII - XVIII вв. и начало русско-японского межкультурного взаимодействия

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Улан-Удэ 2006

и "л — Л' о - •/ у $>

Работа выполнена на кафедре истории ГОУ ВПО «Иркутский государственный

технический университет».

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор

Сергей Ильич Кузнецов

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Александр Александрович Иванов

кандидат исторических наук, доцент

Олег Дашиевич Базаров

Ведущая организация:

Восточно-Сибирский государственный технологический университет

Защита состоится «06» июля 2006 г. в «_» часов на заседании

диссертационного совета Д 003.027.01

Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН по адресу: 676047 Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН (г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой,6).

Автореферат разослан -Сл^-О^-иЯ-_2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук,

профессор • Ц.П.Ванчикова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Актуальность исследования.

Актуальность исследования обусловлена, прежде всего, малоизученностъю как в отечественной, так и в японской историографии. История первых контактов русских и японцев была предметом исследований советских историков 50-60-х годов XX века, доступ к японоязычным источникам был весьма ограничен. Сложно было описать, что чувствовали японцы, попавшие в чуждую им среду, как они адаптировались. Изучение темы первых русско-японских контактов необходимо и в связи с использованием новых методологических подходов, что стало возможным в последние десятилетия.

Мы ставили перед собой вопросы, с чего все начиналось, кто был первым на пути к завязыванию контактов между нашими странами, почему и когда в России зародилось преподавание японского языка.

Говоря о малоизученности, хотелось бы уточнить, что ни в России, ни в Японии исследователи не могут назвать точного количества японцев, потерпевших кораблекрушение у российских берегов. Кроме того, информация о некоторых японцах (например, членах экипажа «Тага-мару») обнаружена автором в России только в литературе советского периода. К тому же эта информация не является полной. В процессе исследования автор приводит конкретные сведения о «Тага-мару», взятые из архивов Японии.

И японцы и русские знают, что первым побывал в России Дэмбэй, проехавший в 1701 году через всю Сибирь и принятый Петром I. После него называют имя Кодаю Дайкокуя. Его судно «Синсё-мару» потерпело крушение в 1783 году. Но ведь между двумя этими «визитами» прошло более восьмидесяти лет. Кодаю прибыл в Иркутск, когда там уже давно шло преподавание и изучение японского языка. В XVIII веке в России побывало немало японцев, чьи имена неоправданно забыты, японцев, которые трудились во имя установления дружеских и торговых отношений между нашими странами.

Проблема русско-японских отношений остро стоит перед исследователями России и Японии в силу наличия многих спорных и противоречивых моментов. Корни этих противоречий уходят в далекое прошлое, часто оставаясь белым пятном в познаниях, ученых. Наличие подробной информации по теме, новые знания России и Японии друг о друге без сомнения помогут пролить свет на причины столь противоречивого характера отношений между нашими странами, а также могут привести к улучшению этих взаимоотношений.

Поэтому данное исследование, посвященное истории пребывания потерпевших кораблекрушение в начале XVIII века японцев в России, их работе и мечтам становится как нельзя более актуальным для современной историографии. -

Степень изученности темы.

Говоря об историографии вопроса, отметим особенность - основное количество работ посвящено развитию русско-японских отношений во второй половине XVIII века. В них рассматриваются непосредственно истории кораблекрушений, и не делается акцент на личностях моряков. Например, информация о Саниме и экипаже «Тага-мару», а также о научных трудах японцев, созданных во время пребывания в России, сведена к минимуму. Для периода первых трех четвертей XVIII в. в литературе опубликованы лишь некоторые данные по истории церковных школ, частично об архитектуре, истории географических открытий и исследований.

Конечно, в России, как и в Японии существует огромное количество историков, японо- и руссоведов, работы и мнение большинства из которых мы использовали при проведении исследования.

Изначально хочется отметить комплексные исследования по проблеме пребывания японцев в России таких советских авторов: Э.Я.Файнберг, К.М.Попова, Л.Н.Кутакова, и других. Эти работы являются обобщающими трудами по истории русско-японских отношений.

Прекрасным дополнением к литературе о первых контактах между русскими и японцами являются работы И Л.Кобленц и О.П.Петровой о потерпевших бедствие японцах: Дэмбэе и Гонзе.

Не трудно заметить, что все эти работы относятся к советскому периоду.

Интересно, что, рассматривая историографию, можно выделить три этапа создания трудов по истории развития русско-японских отношений.

Подобное деление обусловлено исторически сложившейся ситуацией. Война, политические противоречия, полное попадание Японии под влияние США — вот неполный список причин, по которым советские авторы не могли объективно оценить историю русско-японских отношений.

Первый этап — 20-30 годы XX века. Л.С.Берг, Е.М.Жуков, С.И.Новаковский и другие создавали обобщающие труды по истории Японии, по истории географических экспедиций, пытались охарактеризовать русско-японские отношения в целом.

Отношения с Японией в 20-е годы характеризуются сформулированным СССР принципом — мирным сосуществованием с капиталистическими странами. Позже назревает необходимость упрочения международного положения СССР. Япония во второй половине 30-х годов начинает осуществлять агрессивную политику в отношении нашей страны.

Сложившаяся политическая ситуация приводит к тому, что, вторым этапом историографии русско-японских отношений можно считать лишь 60-е годы XX века. В.И.Греков, И.Н.Кобленц, О.П.Петрова, К.М.Попов, Э.Я.Файнберг, В.М.Константинов и многие другие авторы повествовали о завязывании первых русско-японских контактов. Данный этап характерен успешностью экономического и политического состояния СССР. За всю историю Российского государства оно не имело такого высокого экономического потенциала, международного авторитета и влияния. Именно в этот период советские японоведы исследуют персоналии японских моряков, их деятельность в России, выносят на обсуждение учебные пособия японцев XVIII века, проводят конгрессы и семинары.

К сожалению, в последующие годы исследования по данной теме практически не велись. Третий этап, переходный от советской к российской историографии, — 90-е годы XX века — характерен появлением работ по проблемам стран АТР, проблеме северных территорий, русско-японским отношениям в ХЗХ-ХХ веках. Здесь можно говорить об исследованиях А.ДЗаворуевой, Ю.П.Вахрушева, В.В.Кожевникова, М.В.Кузнецовой и других.

Сейчас в России степень изученности Японии, как нашего соседа, достаточно высока. Ведь первые данные о ней проникли в Россию еще в XVII веке. С тех пор накоплено немало сведений о географии, культуре, социально-политическом положении Японии.

В русской и советской литературе достаточно подробно рассматриваются некоторые отдельные проблемы отношений между двумя странами, затрагивающие те или иные аспекты диссертационного исследования.

Первая из них касается деятельности Академии Наук по организации экспедиций на Камчатку, Курильские острова и в Японию (А.Сгибнев, Л.С.Берг, А.И.Андреев).

Экспедиции к японским берегам, организованные Академией Наук и связанные с приобретением определенных знаний о нашем восточном соседе, сыграли немаловажную роль в деле установления первых контактов между нашими странами.

Вторая проблема — освещение в литературе проблем культуры и быта Сибири.

Глубоко ошибочно предполагать, что русское население Сибири XVI— XVII вв. было сплошь неграмотным (С.С.Шашков). Никак нельзя согласиться с мнением В.К.Андриевича об отсутствии в Сибири до XVIII в. грамотных людей, за исключением духовенства. Грамотные люди были уже среди первых русских переселенцев—казаков, торговцев, промысловиков, крестьян и посадских людей, двинувшихся осваивать новый край (АЛ.Копьшов, Б.И.Краснобаев).

Третья проблема — история просвещения Сибири, создание первых школ японского языка в России.

Одним из крупнейших трудов обобщающего характера по дореволюционной истории просвещения Сибири явилась книга Н.С.Юрцовского, изданная в 1923 г. Его книга, как наиболее полное собрание накопленных... дореволюционной литературой сведений по истории просвещения, не утратила ценности до наших дней.

Работы Г.Ф.Миллера и А.Сгибнева рассказали о школах японского языка на Камчатке. Полный обзор истории преподавания восточных языков в России XVIII века мы нашли в исследовании Н.И.Веселовского.

Далее необходимо было ознакомление с литературой современного периода, касающейся изучения японского языка в России, образования школ японского языка, создания первых пособий по японскому языку (Э.А.Ламбоцкая, М.В .Кузнецова). Прямое отношение к составлению этих пособий имеют потомки потерпевших кораблекрушение японцев.

Надо сказать, что освещение событий японоязычными и англоязычными авторами кардинально отличается от нашего. И здесь мы снова говорим о различиях в мировосприятии между японцами и русскими.

Японские авторы помогли нам пролить свет на биографию потерпевших бедствие японцев, мнение сегодняшних японцев по проблеме русско-японских отношений, знания, которыми обладала Япония XVIII века о России.

Обобщающими трудами по истории русско-японских отношений можно назвать исследования Сукимори Кодзи, Фудзимото Вакио, Сигэтада Манабэ, Акидзуки Тосиюки.

Принимая во внимание наличие общей информации по проблеме в сборниках статей, мы сконцентрировались на трудах японских ученых, пытавшихся проследить и изложить в хронологическом порядке случаи кораблекрушений у российских берегов, опубликовавших некоторые биографические данные и данные об учебных пособиях японских моряков.

Здесь интересны работы таких японских авторов, как Мураяма Ситиро, Накамура Ёсикадзу, Накамура Синтаро, Кидзаки Рёхэй, Осима Микио, и т.д.

Большую поддержку оказал автору лично и посредством своих публикаций японский ученый Накамура Ёсикадзу.

Нам был интересен взгляд на проблему японской стороны. С этой целью автором во время пребывания в Японии было проведено небольшое исследование, результаты которого изложены в данной работе.

Диссертант попытался не оставить без внимания основополагающие и представляющие особый научный интерес работы историков, публицистов, японо- и руссоведов.

Объектом исследования является история пребывания первых японцев в России, в частности в Петербурге и Иркутске, в 1695-1783 гг., их научная деятельность и вклад в развитие русско-японских отношений.

Предметом исследования является история зарождения русско-японских отношений, их развитие, начиная с первых контактов и до конца XVIII века.

Цель работы и задачи исследования. Целью данной работы является — комплексное изучение событий, произошедших с конца XVII по конец XVIII вв. в России, и в частности, в г. Иркутске, связанных с пребыванием там японских моряков, а также выявление последовательной нити развития русско-японских отношений с точки зрения японских авторов, раскрытие истинного взгляда на проблему современных японцев.

Исходя из изложенного, научная проблема диссертационного исследования определяется так: выяснение значимости исторической роли, которую сыграли потерпевшие в конце XVII -XVIII вв. кораблекрушение люди в деле установления русско-японских контактов.

В связи с этим решались следующие конкретные задачи:

1. Проследить жизненный путь «русских» японцев, суда которых потерпели крушение у берегов Камчатки в 1695-1783 годах.

2. Осветить историю преподавания японского языка в России, в частности в г. Иркутске.

3. Собрать воедино разрозненные и не слишком многочисленные сведения источников, позволяющих составить живое и конкретное представление о

.. людях XVIII в., об их быте, семейных взаимоотношениях, идеалах, научных интересах (применительно к России и Японии).

4. Сопоставить и выявить истинные родственные связи японцев, потерпевших кораблекрушение, с их однофамильцами в России.

5. Исследовать и осветить созданные японцами XVIII века научные труды с лексической, грамматической и с точки зрения исторической ценности.

6. Проследить историю установления русско-японских контактов в изучаемый период.

Источниковая база исследования. Трудности в изучении указанных проблем вытекают из состояния источниковой базы. Источники XVIII-XIX вв. не содержат сколько-нибудь полных статистических данных насчет пребывания иностранцев, а именно японцев, в России. Почти отсутствуют источники, позволяющие проникнуть во внутренний мир людей того времени, воссоздать их психологию.

В процессе исследования нами использовались опубликованные архивные данные, письма, а также размышления известных японоведов на японском языке, мнение самих японцев по теме.

В работе диссертант использовал материалы таких российских архивов, как Российский государственный архив древних актов (РГАДА), Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ), Государственный архив Иркутской области (ГАИО).

В фондах Российского государственного архива древних актов содержатся документы, характеризующие общее состояние Иркутской губернии в частности, а также свидетельства о пребывании первых японцев в России и попытках установления торговых отношений с Японией. . . В фондах Архива внешней политики Российской империи мы обнаружили информацию о вступлении иностранцев на русскую службу,

переписку Академии Наук с Коллегией иностранных дел, различные приказные дела по исследуемому периоду.

В Государственном архиве Иркутской области определенный интерес представил фонд Иркутской губерноской чертежной, содержащий «Чертеж всех Сибирских городов, и рек, и земель», датированный 1699 годом.

Проблематичным представляется то, что фонды российских архивов содержат лишь фрагментарные сведения по проблеме. Непосредственной информации мало. Эту информацию мы смогли получить в Центральном архиве города Осака, расположенного в пригороде Куматори. Здесь мы обнаружили «Описание случайных встреч с японцами». В этих документах на старояпонском языке можно вычленить все исследуемые случаи пребывания японцев в России с конца XVII века по 1783 год.

Говоря о русскоязычных источниках, нельзя обойти вниманием работы П.А.Словцова. Исходя из задачи показать общую картину внутренней жизни края, автор «Исторического обозрения Сибири» впервые попытался охватить общим взглядом историю Сибири в составе царской России, в том числе культуру русского населения.

Весомый вклад в дело по исследованию Сибири внесли так называемые «русские немцы»: И.С.Фишер, ИЛ.Фальк и др.

Сочинения И.Е.Миллера содержат богатые фактические данные по истории просвещения в Сибири.

XVII век неплохо представлен работами о летописании и об истории географических открытий, в частности связанных с деятельностью Академии Наук (П.П.Пекарский, СЛ.Крашенинников). Немногим лучше обстояло дело с освещением первых трех четвертей XVIII в.

Особое место в работе занимают источники личного происхождения — мемуары, письма, а также высказывания японцев относительно исследуемых событий. Мнение японцев по проблеме установления первых русско-японских контактов диссертант собирал во время пребывания в Японии.

Поскольку последние годы жизни многие японцы, потерпевшие кораблекрушение в XVIII веке, провели в Иркутске, где функционировала школа японского языка, мы тщательно рассматривали источники, связанные с атмосферой, сложившейся в XVIII веке в г. Иркутске. Описывая быт и внешний облик Иркутска прошлых веков, в основном, мы использовали мемуарные произведения И.Т.Калашникова и П.Чечина.

Кроме того, в нашем исследовании мы использовали электронный материал интернет-сайтов на японском языке.

Научная новизна исследования. В представленной диссертации впервые приведено мнение многих японских авторов по проблеме пребывания японцев в России XVIII века.

Автором применен комплексный подход к исследованию условий жизни и труда японских моряков в г. Петербурге и в г. Иркутске.

Впервые сопоставлены созданные японцами и их потомками русско-японские словари (в частности, лексиконы Гонзы и А.Татаринова), что привело к выявлению некоторого сходства в подборе лексики и других материалов, использованных в данных работах.

Ссылаясь на мнение японских авторов, нам удалось установить настоящие имена японцев, как родные, так и данные им после крещения. Также мы выдвинули предположение о состоянии родства некоторых японских моряков.

Впервые в отечественной историографии введены в научный оборот сведения о русско-японских контактах XVIII в., почерпнутые в документах Центрального архива г. Осака.

Структура диссертации: Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.

И. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ.

Во введении ставится проблема исследования и обсуждается актуальность и необходимость изучения истории возникновения русско-японских контактов. Сформулированы цели и задачи исследования; указана методология работы; приведены и обоснованы хронологические и территориальные рамки исследования; проведен источниковедческий обзор.

В первой главе диссертационной работы «Судьба японцев, потерпевших кораблекрушение у берегов России в конце XVII - последней четверти XVIII вв.» приведен обзор биографических данных японцев, потерпевших кораблекрушение у берегов России в 1695-1783 гг. и их прямых потомков (раздел 1.1.), а также освещена атмосфера их пребывания в Петербурге и Иркутске. Описан процесс социальной адаптации японских моряков в России (раздел 1.2.), В разделе 1.2,1 сделана попытка описания бытовой и культурной жизни в России XVIII века на примере сравнения г. Иркутска и г. Осака. Культурно-социальный аспект представлен освещением внешнего облика города, образования, торговли, отношений в семье, быту. Показаны трудовые будни и праздники русского человека, сделана попытка спроецировать их на японский образ жизни.

Конечно, мы не можем точно сказать, когда произошло первое кораблекрушение, и что случилось с теми, кто попадал на Камчатку или Алеутские острова. Первые сведения, которыми мы обладаем относительно японцев, относятся к 1695 году, к истории Дэмбэя Татэкава. Сейчас невозможно сказать, сколько японцев до Дэмбэя побывало на Курильских островах и Камчатке, какие корабли терпели там крушение. Наверняка в столкновениях с дикими племенами, населявшими эти земли, японцы просто погибали.

Поэтому встреча с Атласовым на Камчатке была для Дэмбэя счастливой случайностью, сохранившей ему жизнь и вписавшей его имя в историю русско-японских отношений.

В апреле 1710 года у Камчатского побережья Бобрового моря, в Калигирской губе, потерпела крушение японская буса. Десять японцев высадились на берег. Из них шестеро были захвачены в плен местными жителями. Казаки освободили четырех японцев, которые немного говорили по-русски, и расспросили их о Японии. Сообщенные японцами сведения были весьма'скудны.

В 1712 г. приказчик Василий Савостьянов доставил двух японцев в Якутск. В 1714 г. один из них, по имени Санима, был привезен в Петербург и занял свою нишу в деле преподавания японского языка. Он стал помощником Дэмбэя в школе японского языка.

Следующий этап в развитии русско-японских отношений связан с именами Содзы и Гонзы. Они покинули родной город Сацума и попали на Камчатку в 1729 г.

В 1736 г., чтобы не забыть родной язык, они начали преподавать японский. Преподавание велось на диалекте Сацума, поскольку другого моряки не знали.

Так, благодаря Содзе и Гонзе, вновь возникла закрытая после смерти Дэмбэя и Санимы школа японского языка.

Наименее известна в Японии и в России сегодня история моряков с судна «Тага-мару». Здесь мы в большей степени опирались на японские источники.

Судно «Тага-мару» потерпело крушение у берегов России в 1745 году. Благодаря матросам с «Тага-мару» в Петербурге, Иркутске, а потом и по всей России распространился японский язык. Благодаря им и их потомкам, появились словари, окрепли связи с нашим восточным соседом, появился интерес к изучению столь сложного и неординарного языка.

Вторая глава диссертационного исследования носит название «Расширение русско-японских межкультурных представлений». В разделе 2.1. «Накопление знаний друг о друге в России и Японии (от первых контактов до конца XVIII века)» приводятся данные, которыми обладали наши страны друг о друге, в том числе географические и социо-культурные.

1762-1780 годы стали годами проявления наивысшего интереса к нашему восточному соседу. Россия пыталась завязать дружеские и торговые отношения с Японией. Территориальной проблемы, являющейся камнем преткновения сегодня, тогда не существовало. Русские, как могли, старались обратить на себя внимание японцев, чего не скажешь о последних. Япония не желала иметь ничего общего ни с Россией, ни с кем бы то ни было вообще. Поэтому сейчас мы можем говорить лишь о личных, людских отношениях, о том, как дружно и интересно жили в России те, кто потерпел бедствие и те, кто протянул им руку помощи.

Почему же официальные контакты между русскими и японцами тогда не были установлены? Одной из причин было то, что, помня о данных в инструкциях предостережениях, русские удалялись, как только замечали скопление воинов на берегу и сторожевых лодок вокруг своих судов. Они понимали, что японские власти стремятся не допустить высадки иностранцев на берег и добиться удаления их судов.

Желание бакуфу1 монополизировать всю прибыль от торговли с иностранцами также сыграло свою роль в деле установления русско-японских отношений. Нагасаки — единственный порт, куда было разрешено входить иностранным судам - напрямую контролировался бакуфу. В 1609 году западным дайме2 было запрещено производить большие корабли. В 1635 году запрещение японским судам выходить за пределы японских вод стало повсеместным.

Политика Сакоку Сэйсаку3 длилась с 1639 по 1854 год. Согласно ей, третий пункт указа от 19 дня пятой луны тринадцатого года Канъэй (1636 г.) гласил: «В случае прибытия японцев, уехавших в чужую страну и имевших там жительство, их должны приговаривать к смертной казни».

Руководящей идеей страны было «сохранить без изменений данный феодальный порядок..., не допустить никаких новшеств или перемен, т.к. они

1 Бакуфу - сёгунат, высший орган власти Японии.

2 Даймё - феодал.

влекут за собой угрозу ослабления гегемонии Токугава над феодальными князьями, угрозу крестьянской войны, угрозу сильного иностранного влияния...».

13 июля 1739 года бакуфу издало инструкцию об охране морского побережья Японии и насильственном удалении иностранных судов из японских гаваней.

Надо сказать, что установление двусторонней связи между нашими странами было невозможным до тех пор, пока Япония не начала принимать «пленников» обратно. Русские люди приложили немало сил для того, чтобы эта проблема решилась.

Таким образом, благодаря потерпевшим кораблекрушение японцам, произошли исторические, политические и географические изменения в стране «Восходящего солнца».

В разделе 2.2. «Наследники японских моряков» приводятся данные о семьях, заведенных японцами в России. В этой связи удостоена внимания личность Андрея Богданова. Сын Санимы (по одной из версий), Андрей Богданов, продолжил дело своего отца, его стараниями сформировалась школа японского языка в России, а именно в Петербурге. Проводя данное исследование, мы пришли к выводу, что помощник библиотекаря А.Богданов не имел японских корней.

Члены экипажа «Тага-мару» напротив оставили после себя талантливых потомков. Одно только имя Андрея Татаринова, создателя «Лексикона», уже говорит о многом.

Третья глава «Первые школы японского языка в России» содержит сведения о возникновении и дальнейшем функционировании школ японского языка в Петербурге и Иркутске. Здесь дано обозрение научным работам японцев, созданных в XVIII веке.

В разделе 3.1 подробно рассмотрена история создания школы японского языка в Петербурге.

3 Сакоку сэйсаку — политика закрытия страны.

В начале XVIII в. правительство Петра I, стремясь поднять экономику России на уровень передовых стран Европы, вывести страну на широкую международную арену, предпринимает в государственном масштабе меры по развитию школьного дела и науки. С этого времени роль государства в организации просвещения неуклонно возрастает.

Вопрос о подготовке переводчиков для общения с соседними народами Востока для Сибири середины XVIII в. был не нов. Еще в XVII в. изыскивались способы подготовки таких специалистов. <

Школа японского языка была передана в ведение Академии Наук. За время ее существования в столице в ней работали Дэмбэй, Санима, Содза и Гонза. Учеников было не так много, учителя порой были безграмотны, но преподавание шло полным ходом.

В разделе 3.2. говорится о развитии школы японского языка в г. Иркутске.

Охотский порт на Камчатке часто требовал прислать специалистов по переводу. Постоянно возникавшие трудности в общении с местными жителями или занесенными бурей японцами заставили назначенного в 1753 году на пост сибирского губернатора бывшего моряка В.А.Мятлева обратить внимание на Иркутские школы. В 1753 году школа японского языка из Петербурга была переведена в Иркутск, а вместе с ней пятеро японцев для осуществления преподавания японского языка.

Михаил Татаринов, возглавлявший школу, делал все возможное для блага своих подчиненных.

Учеников было мало, но им приходилось числиться в учениках школы японского языка пожизненно. С 60-х годов XVIII века из Иркутской школы выпускались полноправные переводчики японского языка. Здесь в 1782 году Андрей Татаринов составил новый русско-японский «Лексикон», подробный рассказ о котором идет вразделе 3.3.1. нашего исследования.

Тем не менее, в конце 80-х годов Иркутская школа приходит в упадок. После смерти в 1783 г. майора М.Татаринова морских специалистов готовить

стало некому. В конце XVIII века переводчиком японского языка выпустился только один человек, при чем данных о нем и уровне его знаний не сохранилось. Наступил перерыв в изучении японского языка в г. Иркутске.

Раздел 3.3. «Научные работы, созданные японцами во время их пребывания в России» посвящен работам японцев, потерпевших кораблекрушение и преподававших японский язык в России. Основными и наиболее значимыми из них являются шесть пособий, составленных Гонзой в сотрудничестве с А.Богдановым. Самыми известными из них считаются «Славяно-японский словарь» (1736 г.) и «Введение в японскую разговорную речь» (1736 г.). Обе эти работы написаны на диалекте Сацума, что представляет собой фонетическую ценность.

В конце каждой главы дается краткое заключение.

В заключении приведена общая характеристика работы и сделаны основные выводы по результатам диссертационной работы.

Таков был век XVIII. Он принес с собой многое. Впервые были получены обоюдные сведения о России и Японии. Знания эти вызвали интерес и желание наладить межгосударственные контакты. Россия показала свое упорство в достижении цели. Для русских стали открываться японские порты. Японцы стали изучать русский язык и преподавать японский в русской школе. Вместе с языком взаимопроникала в наши страны и национальная культура. Две столь разные страны стали общаться и изучать друг друга. Процесс изучения языка и культуры продолжается до сих пор. Значит, спустя тысячелетия обоюдный интерес России и Японии не угас. В истории наших стран еще много неизученного. Впереди много открытий.

Апробация работы.

взгляд из Сибири в начале тысячелетия» (17-19 мая 2002 г., Иркутск); Международной конференции, приуроченной к завершению программы по исследованию японского языка для аспирантов» (август 2002 г., Центр по изучению японского языка при Японском фонде, Кансай, Япония); Российско-японском семинаре «Сибирь и Япония в северо-восточной Азии» (8-9 сентября 2002 г., Иркутск); Международной научной конференции «АТР в глобальной политике, экономике и культуре XXI века» (22-23 октября 2002 г., Хабаровск).

Практическая ценность работы.

Полученные результаты исследования интересны как с исторической, так и с лингвистической точки зрения. Они могут быть использованы для преподавания истории развития японо-российских отношений, японского языка, курса древних языков и культур и т.д. Также данная работа может послужить отправной точкой для дальнейших исследований в области русско-японских отношений. Практическое значение диссертации состоит в познании друг друга народами России и Японии.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Селезнева И.В. Неизвестный «Тагамару» /Селезнева И.В.// Сборник докладов и сообщений 2-й международной научной конференции «Сибирь в истории и культуре народов зарубежных стран». - 13-14 октября 2000 г. — Иркутск: изд-во ИрГТУ, с.16-19.

2. Шалина И.В. Незаконно забытые учителя /Шалина И.В.// Материалы и тезисы докладов к международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора С.В.Шостаковича «Россия и Восток: взгляд из Сибири в начале тысячелетия». — 17-19 мая 2002 г. - Иркутск: Оттиск, с. 165-169.

3. Шалина И.В. 18 сэики ханба но нитиро. канкэй. Нихондзин но хёрюмин о тюсин тоситэ. (Русско-японские отношения в первой половине XVIII века. Японцы, потерпевшие кораблекрушение) /Шалина И.В.// Международная конференция, приуроченной к

завершению «Программы по исследованию японского языка для аспирантов». Материалы докладов. - август 2002 г. - Кансай (Япония),

4. Шалина ИЗ. Из истории школы японского языка. Содза и Гонза /Шалина ИЗ.// Материалы Российско-Японского семинара «Сибирь и Япония в северо-восточной Азии». - 8-9 сентября 2002 г. - Иркутск, с.

5. Шалина И.В. Россия и Япония в АТР. Развитие российско-японских отношений на примере взаимодействия с Иркутской областью /Шалина И.ВЛ Международная научная конференция «Азиатско-тихоокеанский регион в глобальной политике, экономике и культуре XXI века». Материалы докладов. Т.2. - 22-23 октября 2002 г. -Хабаровск, с. 119-122.

6. Шалина И.В. Учителя «Школы Тагамару» /Шалина И.В.// Япония сегодня. - №10,2003, с. 8-9.

Подписано в печать 29.05.2006. Формат 60x84'/,6. Бумага офсетная. Печать трафаретная. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 2,24 Уч.-изд. л. 2,4 Тираж 120 экз. Заказ №619

Отпечатано в Глазковской типографии. 664039, г.Иркутск, ул. Гоголя, 53.Тел. 38-78-40.

с. 65-72.

42-45.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шалина, Ирина Викторовна

• ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СУДЬБА ЯПОНЦЕВ, ПОТЕРПЕВШИХ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ У БЕРЕГОВ РОССИИ В КОНЦЕ XVII -ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ XVIIIВВ.

1.1. История плавания японцев до прибытия в Россию.

1.2. Социальная адаптация японских моряков в России.

1.2.1. Сравнительно-историческая оценка г. Иркутска и г. Осака XVIII века.

ГЛАВА 2. РАСШИРЕНИЕ РУССКО-ЯПОНСКИХ МЕЖКУЛЬТУРНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ.

2.1. Накопление научных знаний друг о друге в России и Японии (от первых контактов до конца XVIII века).

2.2. Наследники японских моряков.

1 ГЛАВА 3. ПЕРВЫЕ ШКОЛЫ ЯПОНСКОГО ЯЗЫКА В

РОССИИ.

3.1. Школа японского языка в Петербурге.

3.2. Школа японского языка в Иркутске.

3.3. Научные работы, созданные японцами во время их пребывания в России.

3.3.1. "Лексикон" Андрея Татаринова.

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Шалина, Ирина Викторовна

Связи между японцами и русскими берут свое начало во времена ) Российской империи. В Японии эти времена относятся к эпохе Эдо (1603-1867 г.г.), когда страной правили сёгуны династии Токугава.

В Японии времена правления этой династии назывались Эрой мира. Токугава Иэясу изменил политику своего предшественника Хидэёси. Была введена двойственная система: бакуфу (централизованная власть) и хан (феодальная власть). Между 1633 и 1639 годами сёгунат Токугава издает ряд указов о закрытии страны от внешних воздействий, исключая въезд на территорию Японии голландцев и китайцев.

В соответствии с указами сёгуна об изоляции Японии от внешнего мира, I были уничтожены все суда, пригодные к заморским рейсам, и разрешено было строить только джонки для каботажного плавания, имевшие грузоподъемность до 50 тонн и не свыше 3 мачт.1

Действовало это правило до 1853 года, когда командор Перри достиг берегов Ураги. Страх распространения христианства и вера в то, что христианство служило причиной агрессии между испанцами и португальцами, привели к самозаточению более чем на 214 лет.

Итак, Япония была изолирована от внешнего мира. Тогда русские с большой теплотой относились к японцам, терпевшим бедствие у российских берегов, оказывали им помощь. Многие японцы на всю жизнь оставались в России, заводили семьи. Таким образом, и в XVII, и в XVIII веках, когда Япония была отгорожена от окружающего мира, и между ней и Россией еще не было официальных государственных связей, уже существовали связи между людьми и происходили настоящие человеческие драмы.

1 См.: Сире ни еру Нихон но Аюми. Кинсэйхэн (История Японии в материалах. Новое время). - Токио, 1995; Hook G.D., Gilson J., Hughes C.W., Dobson H. Japan's International Relations. Politics, economics and security. - London and New York: Routledge, Taylor and Francis Group, 2001 и др.

Актуальность исследования.

Актуальность данного исследования проявляется, прежде всего, в малоизученности темы с точки зрения японских авторов. Прежде историки не I имели доступа к японоязычным источникам, они не могли описать, что чувствовали японцы, попавшие в чуждую им среду, как они адаптировались. В связи с этим автором использовались новые подходы и методология исследования. Мы ставили перед собой вопросы, с чего все начиналось, кто был первым на пути к завязыванию контактов между нашими странами, почему и когда в России зародилось преподавание японского языка.

Говоря о малоизученности, хотелось бы уточнить, что ни в России, ни в Японии исследователи не могут назвать точного количества японцев, потерпевших кораблекрушение у российских берегов. Кроме того, информация | о некоторых японцах (например, членах экипажа «Тага-мару») обнаружена автором в России только в литературе советского периода. К тому же эта информация не является полной. В процессе исследования автор приводит конкретные сведения о «Тага-мару», взятые из архивов Японии.

Проблема русско-японских отношений остро стоит перед исследователями России и Японии. Корни этих противоречий уходят в далекое прошлое, часто оставаясь белым пятном в познаниях ученых. Наличие подробной информации по теме, новые знания России и Японии друг о друге без сомнения помогут пролить свет на причины столь противоречивого характера отношений между нашими странами, а также могут привести к улучшению этих взаимоотношений.

Актуальность выбранной нами темы связана также с необходимостью ) разрешения возникающих между нашими странами споров.

Японию можно объяснить. И ее нужно объяснять. Это оправдано обилием материалов о Японии на русском и иностранных языках. Однако для иностранцев сделать это очень сложно. Люди во всем мире: Америке, Европе, Азии разделяют ту точку зрения, что Японии принадлежит немалая роль в мире политики, экономики, истории. Но можно заметить, что большая часть, если не все книги по истории международных отношений Японии дублируют друг друга. Они, например, посвящены какому-то одному событию или не содержат нужных выводов и не дают полного понятия о собственно истории | международных отношений. Если в наше время завеса тайны над этой проблемой начала приподниматься, и много говорят о современных отношениях Японии и других стран, то источников по истории международных отношений Японии в ХУШ-Х1Х веках крайне мало, либо они не сохранились. Всегда остаются три вопроса: что, почему и как? «Что?» - что служило тогда и служит сейчас мотивом к завязыванию международных отношений. «Почему?» - что послужило стимулом к изменению исторически сложившегося поведения в отношении к иностранцам? «Как?» - методы и эффективность мер, принимаемых Японией в плане сближения и установления дружеских отношений с другими странами, и в частности с Россией. Решив три этих вопроса, проследив историческую цепочку событий, начиная с наиболее раннего периода, мы сможем дать или хотя бы попытаться дать объяснение загадочной японской душе. Найти ключ к завязыванию русско-японских отношений нелегко. Нужно учитывать географический фактор и миропонимание японцев. К тому же часто государство и простые люди действуют и понимают эти действия по-разному. Даже в самом больном политическом вопросе мы можем без труда прийти к согласию с другом японцем, но интересы государства требуют иного решения. Чтобы понять эти интересы, надо проанализировать нормы государства, идеи и принципы политиков, саму личность политических деятелей.

С точки зрения иностранца, поведение японцев может показаться странным. У них другие интересы и нормы поведения. Поэтому, чтобы объяснить принцип международных отношений Японии, нужно смотреть на действия не только политиков, но и неполитических деятелей. Трудность достижения данной цели выражается в постижении норм поведения международного сообщества, японского общества и государственных чиновников Японии. Сквозь призму этого восприятия нужно разглядеть попытки людей понять приоритетность собственных интересов в сложившихся исторически условиях. Очередной трудностью является преподнесение международных, а в частности русско-японских, отношений как «нормальных», тогда как в мире, и, прежде всего на западе, эти отношения называют «ненормальными», а в некоторых случаях даже «дикими». Со времен «закрытой страны», когда иностранцы не допускались на территорию Японии, и в большинстве случаев уничтожались, сохранилась некоторая неприязнь между народами. А тот факт, что японцев, побывавших в плену или потерпевших бедствие у берегов России вплоть до конца XVIII века, Япония не принимала обратно, они проводили остатки своих дней за решеткой, поэтому предпочитали оставаться в России, вообще не воспринимается как адекватный. Надо сказать, что и сейчас в Японии находятся сторонники идеи о закрытии страны для въезда иностранцев. Но повторимся, что простые японцы могут поддерживать одну идею, а государство - другую. В наше время Россия и Япония семимильными шагами движутся на встречу друг другу. Несмотря на это, в плане международных отношений между нашими странами сохраняется некоторое недопонимание, а «вечная проблема Курильских островов» грозит остаться неразрешенной. Это так, но любой внешнеполитический вопрос можно разрешить, заглянув в анналы истории.

Поэтому данное исследование, посвященное истории пребывания потерпевших кораблекрушение в начале XVIII века японцев в России, их работе и мечтам становится как нельзя более актуальным. Ь Степень изученности темы.

Говоря об историографии вопроса, отметим особенность — основное количество работ посвящено развитию русско-японских отношений во второй половине XVIII века. В них рассматриваются непосредственно истории кораблекрушений, и не делается акцент на личностях моряков. Например, информация о Саниме и экипаже «Тага-мару», а также о научных трудах японцев, созданных во время пребывания в России, сведена к минимуму. Для периода первых трех четвертей XVIII в. в литературе опубликованы лишь некоторые данные по истории церковных школ, частично об архитектуре, | истории географических открытий и исследований.

Прекрасным дополнением к литературе о первых контактах между русскими и японцами являются работы о потерпевших бедствие японцах: л

Дэмбэе и Гонзе.

Не трудно заметить, что все эти работы относятся к советскому периоду.

Конечно, работы советского периода стоят особняком в списке литературы по разрабатываемой теме. Автору приходилось бороться с

•у

См. Файнберг Э.Я. Русско-японские отношения в 1697-1875 гг. - М., 1960; Попов K.M. Япония. Очерки развития национальной культуры и географической мысли. - М., 1964; Кутаков JI.H. Россия и Япония. - М., 1988 и др. однообразием изложенного материала, его повторами. Однако исследование не могло бы состояться без историографически подробных работ таких историков и ученых как А.В.Ефимов, Э.Я.Файнберг, О.П.Петрова, А.Н.Копылов и многие другие.4

Подобное деление обусловлено исторически сложившейся ситуацией. Война, политические противоречия, полное попадание Японии под влияние США - вот неполный список причин, по которым советские авторы не могли объективно оценить историю русско-японских отношений.

Первый этап - 20-30 годы XX века. Л.С.Берг, Е.Жуков, С.И.Новаковский и другие создавали обобщающие труды по истории Японии, по истории географических экспедиций, пытались охарактеризовать русско-японские отношения в целом.5

Отношения с Японией в 20-е годы характеризуются сформулированным СССР принципом - мирным сосуществованием с капиталистическими странами. Позже назревает необходимость упрочения международного положения СССР. Япония во второй половине 30-х годов начинает осуществлять агрессивную политику в отношении нашей страны.

3 См.: Кобленц И.Н. Андрей Иванович Богданов. 1692-1766. - М., 1958; Файнберг Э.Я. Русско-японские отношения в 1697-1875 гг. - М., 1960; Петрова О.П. Японский язык в России в первой половине XVIII в.//Народы Азии и Африки. 1965. № 1.

4 Ефимов A.B. Из истории русских экспедиций на Тихом океане. Первая половина XVIII века. - М., 1948; Файнберг Э.Я. Русско-японские отношения в 1697-1875 гг. - М., 1960; Петрова О.П. Японский язык в России в первой половине XVIII в.//Народы Азии и Африки. 1965. № 1; Копылов А.Н. Культура русского населения Сибири в XVII-XVIII вв. -Новосибирск, 1968 и др.

5 Новаковский С.И. Япония и Россия. - Токио, 1918; Берг JI.C. Открытие Камчатки и Камчатские экспедиции Беринга. - М.-Пб., 1924; Он же. Роль Академии наук в истории географических открытий (XVIII в.)//Природа. 1925. .№№ 7—9; Жуков Е. История Японии. -М., 1939.

Э-Я.Файнберг и многие другие авторы повествовали о завязывании первых русско-японских контактов.6 Данный этап характерен успешностью экономичкского и политического состояния СССР. За всю историю Российского государства оно не имело такого высокого экономического потенциала, международного авторитета и влияния. Именно в этот период советские японоведы исследуют персоналии японских моряков, их деятельность в России, выносят на обсуждение учебные пособия японцев XVIII века, проводят конгрессы и семинары.

К сожалению, в последующие годы исследования по данной теме практически не велись. Третий этап, переходный от советской к российской историографии, - 90-е годы XX века - характерен появлением работ по проблемам стран АТР, проблеме северных территорий, русско-японским отношениям в XIX-XX веках. Здесь можно говорить об исследованиях А.Л.Заворуевой, Ю.П.Вахрушева, В.В.Кожевникова, М.В.Кузнецовой и других.7

6 Кобленц И.Н. Андрей Мванович Богданов. 1692-1766. - М., 1958; Греков В.И. Очерки из истории русских географических исследований в 1725-1765 гг. - М., 1960; Петрова О.П. Лексикон русско-японский//Доклады на XXV Международном конгрессе востоковедов. - М., 1960; Файнберг Э.Я. Русско-японские отношения в 1697-1875 гг. - М., 1960; Попов K.M. Япония. Очерки развития национальной культуры и географической мысли. - М., 1964 и др.

7 Кузнецова М.В. Развитие востоковедения в Иркутске (XVIII - пер. пол. XIX вв.)//Дуловские чтения. - Иркутск, 1992; Она же. Влияние восточных экспедиций на образовательный процесс в Иркутске в XVIII - пер. пол. XIX вв.//Россия и восток: взгляд из Сибири. Т.1. -Иркутск, 1998; Кожевников В.В. Российско-японские отношения в XVIII-XIX вв. -Владивосток, 1997; Вахрушев Ю.П. Современная Россия и ее статус в АТР//Россия и восток: взгляд из Сибири в конце столетия. Т.1. - Иркутск, 2000; Заворуева АЛ. Культурное и

Первая из них касается деятельности Академии Наук по организации о экспедиций па Камчатку, Курильские острова и в Японию.

Анализируя работы А.Сгибнева, хотелось бы заметить, что картографы ХУН-ХУШ вв. часто заполняли свои карты северной части Тихого океана вымышленными сведениями. Более того, вместо распространенного в XVI и XVII вв. правильного мнения, что северо-восточная Азия омывается морем, в начале XVIII в. часто выдвигалось предположение о наличии между обоими континентами перешейка, расположенного с азиатской стороны, где-то у Шелагского мыса - там, где мореплавателям не удавалось пройти через морские льды. Но усское правительство не оставляло попыток установить связи с Японией. Россия продолжала открывать новые земли.

Из работ 20-х годов прошлого века стоит особо отметить историко-географические труды Л.С.Берга10, который первым из советских ученых рассмотрел проблему истории русских географических исследований и открытий в Сибири и в бассейне Тихого океана. гуманитарное сотрудничество Иркутской области со странами АТР// Россия и восток: взгляд из Сибири в конце столетия. Т.1. - Иркутск, 2000.

8 См.: Гелен Ю. Экспедиционная кампания 1768— 1774 гг. Из прошлого Академии наук//Вестник АН СССР. 1931. № 7; Ефимов A.B. Из истории русских экспедиций на Тихом океане. Первая половина XVIII века. - М., 1948; Греков В.И. Очерки из истории русских географических исследований в 1725-1765 гг. — М., 1960; Макарова Р.В. Русские на Тихом океане во второй половине XVIII века. - М., 1968; Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в первой половине XVIII в. - М., 1984 и др.

9 См.: Сгибнев А. Попытки русских к заведению торговых сношений с Японией в XVIII — нач. XIX столетия//Морской сборник. 1869. №1; Черевко К.Е. Как в Россию проникли первые сведения о Японии/ЯТроблемы Дальнего Востока. 1976. №4; Зоркин В.И. Сибирские землепроходцы и мореходы. - Иркутск, 1998 и др.

10 Берг JI.C. Открытие Камчатки и Камчатские экспедиции Беринга. - М.-Пб., 1924;

Он же. Роль Академии наук в истории географических открытий (XVIII в.)//ГСрирода. 1925. .№№ 7—9.

Также следует указать на издание трудов А.И.Андреева.11 Высококвалифицированный критический обзор источников, особенно по истории изучения сибирских летописей, экспедиционного обследования и I картографии Сибири, сочетается с анализом деятельности С.У.Ремезова и некоторых других видных представителей культуры Сибири ХУП-ХУШ вв.

Русские тихоокеанские экспедиции первой половины XVIII в. явились прямым продолжением начавшегося освоения русскими землепроходцами Камчатки и проникновения их на Чукотский полуостров.

В 1724 г. Петр I повелел отправить через Сибирь на Тихий океан Первую Камчатскую экспедицию с широкими задачами. Руководителю экспедиции В.И. Берингу предписывалось «искать, где Азия сошлася с Америкою».

Достижения Первой Камчатской экспедиции имеют выдающееся | значение. Она обогатила науку ценнейшими сведениями о Сибири и ее восточном побережье, новыми картами и весьма точными для своего времени определениями координат азиатского берега пролива и многих пунктов на протяжении пройденного пути. Карта открытий Беринга стала известна в Западной Европе и сразу вошла в новейшие географические атласы.

В 1739 году капитаном Шпанбергом во время Второй Камчатской экспедиции была составлена примерная карта островов.

Героическое плавание русских моряков завершилось открытием Северной Америки и Алеутских островов. А самое главное - экспедиция 1739 ^ года открыла северный путь в Японию.

Итоги Камчатских экспедиций оказались поистине огромными. Был открыт американский берег и пролив между двумя материками. Далеко вперед продвинулись исследования по освоению Курильских, Алеутских и других островов и побережья Северной Америки. Острова были включены в состав России. Были развеяны мифы о мнимых землях на Тихом океане к югу и юго-востоку от Камчатки, уточнены представления о камчатском побережье,

11 Андреев А.И. -Заметки по исторической географии Сибири XVI—XVIII вв.//Известия

Охотском море и Японии. Полученные результаты нашли отражение в академическом «Атласе Российском», вышедшем в 1745 г.

Вторая проблема — освещение в литературе проблем культуры и быта Сибири}2

Глубоко ошибочно предполагать, что русское население Сибири XVI— XVII вв. было сплошь неграмотным. Никак нельзя согласиться с мнением В.К.Андриевича13 об отсутствии в Сибири до XVIII в. грамотных людей, за исключением духовенства. Грамотные люди были уже среди первых русских переселенцев—казаков, торговцев, промысловиков, крестьян и посадских людей, двинувшихся осваивать новый край.

Однако ведущим мотивом в ряде произведений С.С.Шашкова, одного из ярких представителей сибирского областничества, являлся тезис о низком нравственном и культурном уровне сибиряков, об их крайнем невежестве и развращенности, о том, что русские не оказали никакого положительного влияния на аборигенных жителей Сибири.14

Поставив русских крестьян и ремесленников в один ряд со сборщиками ясака и торговцами, он пришел к отрицанию положительной роли русского народа и его культуры в истории Сибири, тем самым, создавая искаженное представление об ее историко-культурном развитии.

В процессе работы мы столкнулись с мнением представителей русской аристократии, случайно попавших в Сибирь. Их угнетало отсутствие «изысканного» общества. Не зная и не пытаясь понять жизнь простых тружеников, они в своих сочинениях и «записках» объявляли Сибирь страной сплошного бескультурья. В воспоминаниях и высказываниях политических

ВГО. 1940. Т. 72. Вып. 2.

12 См.: Азадовский М.К. Очерки литературы и культуры Сибири. - Иркутск, 1947; Копылов А.Н. Культура русского населения Сибири в XVII-XVIII вв. - Новосибирск, 1968; Он же. Очерки культурной жизни Сибири XVII - начала XIX в. - Новосибирск, 1974; Краснобаев Б.И. Русская культура второй половины XVII - начала XIX в. - М., 1983; Он же. Очерки истории русской культуры XVIII века. - М., 1987 и др.

13 Андриевич В.К. История Сибири. Ч. II. - СПб., 1889.

14 Шашков С.С. Рабство в Сибири//Исторические этюды. Т.2. - СПб., 1872. - С. 503-666. ссыльных, испытавших «прелести» каторги и ссылки, Сибирь, естественно, раскрывалась преимущественно с негативной стороны, и в самых мрачных тонах изображалось культурное состояние края. Об этом говорят и современные авторы.15

Третья проблема — история просвещения Сибири, создание первых школ японского языка в России.

Одним из крупнейших трудов обобщающего характера по дореволюционной истории просвещения Сибири явилась книга Н.С.Юрцовского, изданная в 1923 г.16 Автор собрал и систематизировал почти весь накопленный к тому времени материал по истории просвещения в Сибири от первых школ до появившихся в начале XX в. Его книга, как наиболее полное собрание накопленных дореволюционной литературой сведений по истории просвещения, не утратила ценности до наших дней.

Далее необходимо было ознакомление с литературой современного периода, касающейся изучения японского языка в России, образования школ японского языка, создания первых пособий по японскому языку.19 Прямое отношение к составлению этих пособий имеют потомки потерпевших кораблекрушение японцев.20

15 См.: Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII - начала XIX в. -Новосибирск, 1974; Краснобаев Б.И. Очерки истории русской культуры XVIII века. - М., 1987.

16 Юрцовский Н.С. Очерки по истории просвещения в Сибири. Вып. 1.1703-1917 гг. -Новониколаевск, 1923.

17 Сгибнев А. Исторический очерк главнейших событий в Камчатке с 1650 по 1856 гг.//Морской сборник. 1869. №4; Миллер Г.Ф. История Сибири. - М.-Л., 1937.

18 Веселовский Н.И. Сведения об официальном преподавании восточных языков в России. -СПб., 1879.

19 См.: Ламбоцкая Э.А. О школах Иркутской губернии XVIII века//Вопросы истории школ Восточной Сибири. 1975. Вып. 2; Кузнецова М.В. Об изучении восточных языков в Иркутске в 18 веке//Восток в прошлом и настоящем. - Иркутск, 1992; Она же. Иркутская школа (XVIII - пер. пол.Х1Х вв). Монография. - Иркутск, 2000.

20 См., например: Кобленц И.Н. Андрей Иванович Богданов. 1692-1766. - М., 1958.

В XVIII веке Япония проводила политику самоизоляции и достаточно агрессивно относилась к любому иностранному вторжению на свою территорию.21 Многие японцы и сегодня не приветствуют появление иностранцев на их земле.

Изучая литературу, написанную на японском языке, мы столкнулись с проблемой того, что японские авторы крайне недоверчивы и чаще всего достаточно негативно относятся к произведениям других авторов, и тем более русских и советских. Довольно часто информация опровергалась или считалась бездоказательной.22 Например, Мураяма Ситиро, рассматривая ту или иную работу советского автора, всегда приводил свою отличную точку зрения на проблему.23

Обобщающими трудами по истории русско-японских отношений можно назвать исследования Сукимори Кодзи, Фудзимото Вакио, Сигэтада Манабэ, Акидзуки Тосиюки.24

21 См.: Black J.R. Young Japan. Yokohama and Yedo. - London-Yokohama, 1880-1881; Kuno Yoshi. Japanese Expansion on the Asiatic continent (A study in the history of Japan with special reference to her international relations with China, Korea, and Russia). - Los-Angeles, 1940; Вада Харуки. Открытие российско-японских границ для внешних сношений. - NHK Books, 1991; Kaempfer's Japan. Tokugawa culture observed by Engelbert Kaempfer. - Honolulu, 1999.

22 См., напр.: Осима Микио. Росиа кара кита нихондзин (Японцы, вернувшиеся из России). -Токио, 1996.

23 Мураяма Ситиро. Херюмин но гэнго (Язык мореплавателей). - Токио, 1965.

24 Сигэтада Манабэ. Нитиро канкэй: 1697-1875 (Японско-русские отношения: 1697-1875). -Токио, 1978; Сукимори Кодзи, Фудзимото Вакио. Нитиро-Нитисо канкэй (нихяку нэнси). Нитиро дасиан кара Сибэриа кансё сэнсо мадэ (Российско-японские и советско-японские отношения (200-летняя история). От начала японско-русской торговли до интервенции в Сибирь). - Токио, 1983; Акидзуки Тосиюки. Нитиро канкэй но рэймэй (Расцвет японо-русских отношений)//Сурабу то Нихон. 1995. Т. 8.

Принимая во внимание наличие общей информации по проблеме в сборниках статей25, мы сконцентрировались на трудах японских ученых, пытавшихся проследить и изложить в хронологическом порядке случаи I кораблекрушений у российских берегов, опубликовавших некоторые биографические данные и данные об учебных пособиях японских моряков. Здесь интересны работы таких японских авторов, как Мураяма Ситиро, Накамура Ёсикадзу, Накамура Синтаро, Кидзаки Рёхэй, Осима Микио, и т.д.26

Большую поддержку оказал автору лично и посредством своих публикаций японский ученый Накамура Ёсикадзу.

Самой интересной личностью из всех, потерпевших кораблекрушение в XVIII веке, для японцев является Гонза. Начиная с 90-х годов XX века,

ЛО исследования, касающиеся Гонзы и его научных работ, преумножаются. | За ним идет Кодаю Дайкокуя. Имена остальных вызывают в Японии недоумение, что открывает простор для дальнейших исследований.

О результатах научной деятельности японцев в России в японской литературе XX в. приведены достаточно конкретные сведения.30

25 См.: Фергенсон Джозеф. Нитиро канкэй. Како, гэнзай, мирай (Японо-российские отношения. Вчера, сегодня, завтра)//Синбоэй. Т. 28. №1; Нихон то Росиа (Япония и Россия). -Токио, 1987; Росиа то Нихон (Россия и Япония). - Токио, 1990 и др.

26 См.: Мураяма Ситиро. Херюмин по гэпго (Язык мореплавателей). - Токио, 1965; Накамура Ёсикадзу. Эпизоды из истории ранних русско-японских отношений. - Токио, 1970; Накамура Синтаро. Русские и японцы: из истории контактов. - М., 1983; Кидзаки Рёхэй. Хёрюмин то Росиа (Потерпевшие кораблекрушение и Россия). - Токио, 1991; Ямада Тецуо. Футо но хатэ (В результате штормов). - Ёкогама, 1995; Осима Микио. Росиа кара кита пихондзин (Японцы, вернувшиеся из России). - Токио, 1996.

27 Накамура Ёсикадзу. Эпизоды из истории ранних русско-японских отношений. - Токио, 1970; Он же. Оросия я бон одори байко (Россия и праздник поминовения усопших). - Токио, 1990; Он же. Росиа но кадзэ (Российские ветры). - Токио, 2001.

28 См., например: Сакугути Итару. Хёрюмин Гонза но аксэнто. Цуйко (Размышления об акценте моряка Гонзы)//Труды педагогического ф-та университета Миядзаки. 1985. №57; Канмура Тадамаса. Гонза кэнюо шомон (Введение в исследование о Гонзе)//Материалы и тезисы докладов профессионально-технического училища Кагосима. 1996; Кибэ Нобуко. 18 сейки Сацума но хёрюмин Гонза но аксэнто ницуйтэ (Язык, которым владел мореплаватель Гонза из Сацума 18 века)//Кокугогаку. 1997. №191; Ёсимура Харумити. Ронити дзитэн умино син Гонза (Создатель русско-японского словаря Гонза)// Нихон кэйдзай синбун. 2005. 9 августа.

29 См., например: Камэи Такаёси. Дайкокуя Кодаю. - Токио, 1964.

Также широко в зарубежной литературе освещены проблемы истории, культуры и просвещения Японии XVIII века.31

Для того чтобы составить адекватное впечатление о проблеме северных территорий, имеющей косвенное отношение к данному исследованию, необходимо было также учитывать мнение японских авторов.

Цель работы и задачи исследования.

Целью данной работы является - комплексное изучение событий, произошедших с конца XVII по конец XVIII вв. в России, и в частности, в г. Иркутске, связанных с пребыванием там японских моряков, а также выявление последовательной нити развития русско-японских отношений с точки зрения японских авторов, раскрытие истинного взгляда на проблему современных японцев.

ЛЛ

Мураяма Ситиро. Хёрюмин но гэнго (Язык мореплавателей). - Токио, 1965; Накамура Ёсикадзу. Эпизоды из истории ранних русско-японских отношений. - Токио, 1970; Кидзаки Рёхэй. Хёрюмин то Росиа (Потерпевшие кораблекрушение и Россия). - Токио, 1991; Осима Микио. Росиа кара кита нихондзин (Японцы, вернувшиеся из России). - Токио, 1996.

31 См.: Black J.R. Young Japan. Yokohama and Yedo. - London - Yokohama, 1881; Kaempfer's Japan. Tokugawa culture observed by Engelbert Kaempfer. - Honolulu, 1999 и др.

32 Цудзи Дзэнноскэ. Райкоси тайё (Очерки по истории внешних сношений). - Токио, 1942; Кимура Хироси. Курильская проблема: история японо-российских переговоров по пограничным вопросам. - Киев, 1996 и др.

Исходя из изложенного, научная проблема диссертационного исследования определяется так: выяснение значимости исторической роли, которую сыграли потерпевшие в конце XVII — XVIII вв. кораблекрушение люди в деле установления русско-японских контактов.

В связи с этим решались следующие конкретные задачи:

2. Осветить историю преподавания японского языка в России, в частности в г. Иркутске.

3. Собрать воедино разрозненные и не слишком многочисленные сведения источников, позволяющих составить живое и конкретное представление о людях XVIII в., об их быте, семейных взаимоотношениях, идеалах, научных интересах (применительно к России и Японии).

6. Проследить историю установления русско-японских контактов в изучаемый период.

Методы исследования определены источниковой базой работы. Особое внимание мы уделяем сравнительно-историческому и проблемно-хронологическому методам в целях обобщения и сопостовления однородных фактов, выяснения общих закономерностей и отличительных особенностей жизни потерпевших бедствие японцев на протяжении всего изучаемого периода.

Принцип системности и объективности помог диссертанту провести глубокий анализ фактов, явлений и событий, проследить их взаимосвязь.

Огромное значение принадлежало описательному методу исследования, что позволило дать представление о картине, возникшей на историческом фоне налаживания первых контактов между русскими и японцами.

I Диссертантом также был использован социологический метод исследования. Был проведен опрос жителей центральной и северной частей Японии по проблеме установления первых контактов с Россией. Полученные данные внесли неоценимый вклад в работу и явились неоспоримым доказательством актуальности исследуемой темы.

Биографический подход в совокупности с логическим методом исследования дал возможность не только персонифицировать историю рассматриваемой темы, но и сделать определенные выводы о родственных связях потерпевших кораблекрушение японцев.

I Все перечисленные методы позволили обеспечить комплексный подход к изучению темы диссертационного исследования - истории завязывания первых русско-японских контактов.

Территориальные рамки исследования охватывают Иркутскую губернию, город Петербург, Камчатский полуостров, Алеутские и Курильские острова в границах первой половины XVIII века. Данные объекты имеют непосредственное отношение к судьбе японцев, потерпевших кораблекрушение в изучаемый период, т. к. именно здесь они высаживались, жили, работали. Японские бусы (большие лодки, выдолбленные из ствола дерева) обычно приносило к Курильским или Алеутским островам, крушения происходили и у берегов Камчатки. Из Большерецка (на Камчатке) японцев переправляли через Сибирские и дальневосточные города в Якутск или Петербург, а со второй половины XVIII века - в Иркутск.

Хронологические рамки работы ограничиваются концом XVII -последней четвертью XVIII вв., а именно 1695-1783 годами, поскольку именно в 1695 году японцы впервые появились в России. К острову Уналашка была прибита японская буса с Дэмбэем и его товарищами на борту. Начальным пунктом нашего исследования является изучение и освещение жизнедеятельности «первого японца в России», т. е. Дэмбэя. Наша работа охватывает все кораблекрушения японцев и прослеживает их путь вплоть до 1783 года. В этом году потерпело крушение судно «Синсё-мару» с капитаном Кодаю Дайкокуя. Кодаю является легендарной личностью, как для русских людей, так и для японцев. Именно он был первым японцем, вернувшимся на родину. Начиная с периода пребывания в России Кодаю, русско-японские отношения улучшились. Некоторые даже называют именно Кодаю первым японцем в России. 1783 год является переломным в нашем исследовании, т. к. история развития русско-японских отношений в последующие годы имеет богатую историографию. Научные и литературные работы, посвященные периоду конца XVIII века и связанные с последующими (т.е. после 1783 года) японскими кораблекрушениями, достаточно хорошо изучены. События в России и Японии последующих лет подробно описаны авторами обеих стран.

Источниковая база исследования.

В центре нашего внимания — взаимосвязанный процесс преобразования общества и преобразования личности, изучение событий, как через призму внешних бытовых новшеств, так и сквозь призму социальных отношений, а также исследование проблем взаимоотношения людей разных национальностей и двух государств. Трудности в изучении указанных проблем вытекают из состояния источниковой базы. Источники ХУШ-Х1Х вв. не содержат сколько-нибудь полных статистических данных насчет пребывания иностранцев, а именно японцев, в России. Почти отсутствуют источники, позволяющие проникнуть во внутренний мир людей того времени, воссоздать их психологию.

33 См.: Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и прочих достопамятностей в 4-х частях. Ч. 3. - СПб., 1777; [Антоновский М.И.]. Описание всех обитающих в Российском государстве народов.4.IV. - СПб., 1799. - С. 183; Иркутск: материалы для истории города 17-18 столетий. - М., 1883; Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Вып. 1-8. - Спб., 1898-1905.

Одной из наших главных задач является изучение объектов культуры как источников информации о человеке и обществе. Любой источник возникает в определенных условиях, поэтому важно понять, что представляла собой та историческая социальная реальность, в которой он возник и функционировал. Поэтому просто необходимо использовать источники, повествующие о ситуации, возникшей в начале XVIII века как в Японии, так и в России.34

В связи с этим, в процессе исследования нами использовались опубликованные архивные данные, письма, а также размышления известных японоведов на японском языке, мнение самих японцев по теме.35 Извлечь подлинные факты будничной жизни из официальных архивных материалов достаточно сложно. При анализе официальных памятников следует учитывать, что сфера быта отличалась большим консерватизмом, и попытки решительно сменить декорации, предпринятые в начале XVIII в., не сразу дали плоды, несмотря на кажущееся всевластие правительства.

Положительное влияние на развитие исторического сибиреведения, и в частности на изучение истории культуры, оказали источниковедческие работы, основанные на сибирском летописании и архивных источниках.36

При этом следует отметить издание обзоров ряда архивных фондов РГАДА, среди которых особое место занимает капитальный четырехтомный труд Н.Н.Оглоблина об архиве Сибирского приказа, служащий до сих пор

34 См.: Letters written by the English residents in Japan. 1611—1623. - Tokyo, 1900; Дайнихон гайкоу бунсё (Документы по внешней политике Японии). Т. 1-2. - Токио, 1949; Нихон гайкоси дзитэн (Словарь по истории внешних сношений Японии). - Токио, 1979.

35 АВПРИ. Японские дела (ф. 98). Оп. 98/1; Дайнихон гайкоу бунсё (Документы по внешней политике Японии). - Токио, 1949.

36 РГАДА. Сибирский приказ и управление Сибирью (ф. 24). №11 (ч. 3), лл. 225—228; АВПРИ. Сибирские дела (ф. 130). Оп. 130/1; Хронологический перечень важнейших данных незаменимым пособием для изучающих историю Сибири ХУП-середины XVIII в.37

В фондах Российского государственного архива древних актов также содержатся документы, характеризующие общее состояние Иркутской губернии в частности, а также свидетельства о пребывании первых японцев в России и попытках установления торговых отношений с Японией. Например, фонд 10 (Кабинет .Екатерины II), содержит немаловажную информацию о наблюдении за приезжими иноземцами, о плавании к Японским берегам с целью установления дружеских и торговых отношений между нашими странами, о восстании ссыльных поляков в Большерецке под руководством Беньовского, личность которого является одной из ключевых в истории установления первых русско-японских контактов. Фонд 24 (Сибирский приказ и управление Сибирью) содержит донесения губернатора Франца Клички об Иркутской губернии. Фонд 199 (Портфели Миллера) является наиболее информативным и значимым для проведенного исследования, поскольку содержит информацию о впервые найденных на Камчатке японских вещах, известия из Китайского географического собрания, отчеты И.Козыревского о плавании к Японским берегам за 1737 год и т.д. Фонд 214 (Сибирский приказ) знаменателен наличием трудов Н.Н.Оглоблина о Дэмбэе - «Первый японец в России».

В фондах Архива внешней политики Российской империи мы обнаружили информацию о вступлении иностранцев на русскую службу, переписку Академии Наук с Коллегией иностранных дел, различные приказные дела по исследуемому периоду. Фонд 2 (Внутренние коллежские дела) содержит кроме всего прочего переписку КИД с Иркутской губернией во второй половине XVIII века. Отсюда мы могли получить всю информацию о прибывших в Иркутскую губернию иностранцах, их поселении, поданных из истории Сибири 1032-1882 гг./сост. Щеглов И. В. - Иркутск, 1883; Первое столетие Иркутска/Изд. В.П.Сукачева в память 250-летия Иркутска. - СПб., 1902.

37 РГАДА. Ф. 214. Кн. 1351, л. 489; Кн. 1282, лл.79-84. прошениях. Огромный интерес представляют собой документы описи №2 вышеназванного фонда. Здесь имеются поврежденные листы и два документа на японском языке, свидетельствующие о реальном пребывании японцев в I Иркутске. К сожалению, в списке иностранцев, желающих поселиться в Сибири в 1720-1764 гг. японских фамилий не найдено. Однако фонд 130 (Сибирские дела) дает нам право утверждать, японцы не раз терпели кораблекрушение у Курильских островов или у берегов Камчатки. Диссертантом было обнаружено единственное архивное свидетельство «об отыскании на Курилах десяти японцев и отправлении пяти из них в Санкт-Петербург». Речь идет об экипаже «Тага-мару».

В Государственном архиве Иркутской области определенный интерес представил фонд Иркутской губернской чертежной, содержащий «Чертеж всех | Сибирских городов, и рек, и земель», датированный 1699 годом.

Здесь не только освещается история кораблекрушений XVIII века, но и приводятся списки потерпевших бедствие моряков, даты их жизни и смерти.

Говоря о русскоязычных источниках, нельзя обойти вниманием работы

1 о

П.А.Словцова. Исходя из задачи показать общую картину внутренней жизни края, автор «Исторического обозрения Сибири» впервые попытался охватить общим взглядом историю Сибири в составе царской России, в том числе культуру русского населения. Для этой цели он использовал фактические данные, накопленные к тому времени в литературе, частично пополняя их

38 Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Кн. 1. - СПб., 1886. личными наблюдениями и архивными материалами Тобольска и Иркутска.

История народного быта также получила некоторое отражение в материалах XVIII в. Научные экспедиции, обследовавшие различные районы России в XVIII в., позволили собрать большой историко-этнографический материал, характеризовавший обряды и обычаи преимущественно малых народов Сибири. В нем мы находим упоминание о пребывании японцев в сибирских городах. Собранные материалы легли в основу работы, изданной в 1776—1780 гг. академиком И.Г.Георги под названием «Описание всех в Российском государстве обитающих народов», а также работы С.П.Крашенинникова и других.40 Весомый вклад в дело по исследованию Сибири внесли так называемые «русские немцы»: И.С.Фишер, И.П.Фальк.41

В 1810 г. в петербургском журнале «Периодические сочинения о успехах народного просвещения» появился первый специальный труд по истории просвещения в Сибири, принадлежавший перу директора народных училищ Иркутской губернии И.Е.Миллера. Сочинение И.Е.Миллера содержит богатые фактические данные. Исследователи народного просвещения Сибири при характеристике истории школ Иркутской губернии конца XVIII в. до сих пор опираются на факты, впервые сообщенные И.Е.Миллером.42

XVII век неплохо представлен работами о летописании и об истории географических открытий, в частности связанных с деятельностью Академии

См., например: Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. Ч. 2. Кн. 2.-СПб., 1786.

40 Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и прочих достопамятностей в 4-х частях. Ч. 3. - СПб., 1777; Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое императорскою Академиею Наук, по предложению ея президента. Описание земли Камчатки С.П.Крашенинникова. Т.2. - СПб., 1819 и др.

41 См.: Фишер И.С. Сибирская история с самого начала открытия Сибири до завоевания сей земли российским оружием. - СПб., 1774; Фальк И.П. Записки путешествия академика И.П.Фалька. Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое императорской Академией Наук. Т. 6. - СПб., 1824.

42 Миллер И.Е. Краткое историческое обозрение учебных заведений в Иркутской губернии/ЯТериодические сочинения о успехах народного просвещения. 1810. № XXVII.

Наук.43 Немногим лучше обстояло дело с освещением первых трех четвертей XVIII в.

Как известно, прибывшие в Россию японцы жили в русских семьях, женились на русских, создавали свои хозяйства. Но если учет всего населения и чиновничества осуществлялся в общегосударственном масштабе, то система учета состояния крестьянских хозяйств стала распространенным явлением только со второй половины XVIII века. Поэтому достаточно трудно найти информацию о том, как жили японцы в Иркутске, как складывался их быт. В данном случае мало помогает и обращение к статистике. В XVIII веке возможности сбора статистической информации были весьма ограничены. Церковный же учет велся только касательно православного населения. Когда японцы принимали христианство, их имена попадали в метрические книги, которые предусматривались Духовным регламентом с 1722 года. Первая всеобщая перепись населения российской империи была проведена 28 января 1897 года, а отнюдь не в XVIII веке.44

Особое место в работе занимают источники личного происхождения -мемуары, письма, а также высказывания японцев относительно исследуемых событий. Мнение японцев по проблеме установления первых русско-японских контактов диссертант собирал во время пребывания в Японии.

Поскольку последние годы жизни многие японцы, потерпевшие кораблекрушение в XVIII веке, провели в Иркутске, где функционировала школа японского языка, мы тщательно рассматривали источники, связанные с атмосферой, сложившейся в прошлые века в г. Иркутске. Описывая быт и

43 См.: Пекарский П.П. История императорской Академии Наук в Петербурге: в 2-х т. - СПб., 1870-1873; Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое императорскою Академиею Наук, по предложению ея президента. Описание земли Камчатки С.П.Крашенинникова. Т.2. - СПб., 1819; Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое императорскою Академиею Наук, по предложению ея президента. Записки путешествия Академика Лепехина. Т.З. — СПб., 1821.

Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Вып. 1-8. - Спб.,1898-1905. внешний облик Иркутска, в основном, мы использовали мемуарные произведения И.Т.Калашникова и П.Чечина.45

Важную группу источников составляют также записки иностранцев о Сибири, материал которых далеко не исчерпан и до настоящего времени. В этой связи интересны работы Я.Гамильтона и Х.Г.Манштейна.46 Ценность изложенных иностранцами сведений - в их субъективности. Интересно описаны впечатления о местных племенах и непривычных для иностранцев русских обычаях.47

Говоря о периодической печати, хотелось бы отметить, что русская пресса на протяжении первых десятилетий своего существования носила сугубо официальный характер и в ней отсутствовала информация о быте народа, а тем более о связях с неизвестной тогда Японией.48

Нельзя упускать из виду и современную периодическую печать49, а также словари и справочники50, в том числе японские, содержащие нужный материал. Например, журнал «Япония сегодня» изобилует интересными фактами по изучаемой проблеме.51

45 См.: Калашников И.Т. Записки иркутского жителя //Русская старина. 1905. Июль. Август. Сентябрь; Чечин П. Записки японцев о России конца XVIII - начала XIX вв.//Сибирский архив. 1913. №3; Он же. Японцы в Сибири в XVIII столетии//Сибирь. 1919. №11.

4 Манштейн Х.Г. Записки Манштейна о России 1727-1744 гг. - СПб., 1875; Гамильтон Я. Записная книжка штабного офицера во время русско-японской войны. - СПб., 1906.

47 См.: Алексеев М.П. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей: В 2-х т. - Иркутск, 1936; Зиннер Э.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и ученых XVIII в. - Иркутск, 1968; Россия XVIII в. глазами иностранцев. - Л., 1989.

48 См.: Данилевский И.Н., Кабанов В.В., Медушевская О.М., Румянцева М.Ф. Источниковедение: Теория. История. Метод. - М., 1998.

49 См.: Самойлов В. Из истории сношений России и Японии в XVII - XVIII веках//Исторический журнал. 1940. №6; Такэути Токубэй но бохи (Памятник Такэути Токубэю)//Тониппо. 1963. №7; Черевко К.Е. Новые материалы по истории российско-японских отношений//Народы Азии и Африки. 1971. №1; Тагамару хёрю кинэнхи

Мемориальная доска морякам с «Тага-мару»)//Нихон то Юрасиа. 2002. №1301.15 июня и др.

5 См.: Нихон гайкоси дзитэн (Словарь по истории внешних сношений Японии). - Токио, 1979; Дайсюкан сётэн (Терминологический словарь). - Токио, 1996 и др.

51 См.: Георгиев Ю. Унесенные ветром в Россию.//Япония сегодня. 1995. №№7-8; Кузнецов С.И. Памятник в деревне Саи//Япония сегодня. 1999. Апрель; Дацышен В. Японцы в Сибири//Япония сегодня. 2000. Ноябрь и др.

Немалая часть источников, использованных в данной работе, представляет собой переведенный с японского языка материал, в том числе, как уже упоминалось, и древних рукописей.52

Кроме того, в нашем исследовании мы использовали электронный материал интернет-сайтов на японском языке.53

Научная новизна исследования.

В представленной диссертации впервые приведено мнение многих японских авторов по проблеме пребывания японцев в России XVIII века.

Во время пребывания диссертанта в Японии проведен опрос мнения реальных людей, японцев и русских, об установлении дружественных связей между нашими странами.

Впервые в отечественной историографии введены в научный оборот сведения о русско-японских контактах XVIII в., подчерпнутые в документах Центрального архива г. Осака.

СЛ

Центральный архив г. Осака. Соусин Нихон кидзи (Описание случайных встреч с японцами). Оп.1. №38 (ч.1), №39; Кацурагава Хосю. Краткие вести о скитаниях в северных водах (Хокуса Монряку). - М., 1978; Като Такаси. Хёрюки дансюсэй (Собрание удивительных странствий по морям). - Токио, 1998.

53 http://vvww.geocities.co.ip/HeartLand-Sumire/5362/thesis2.html; http://member.nifty.ne.ip/mizunashi/hoppon/pioneer/iapanese/iapanese.html: http://homepage.mac.com/mievon/examin/kyouikushi/kvouikushi.html; Ьип://уулу^пе1ргеГаотоп.^5а{/Ы51огу.Ыт.

Научная и практическая ценность работы.

В течение 200 лет, с XVII по XIX век, Япония для русских была своеобразным горизонтом. Существовала даже теория «Японии-миража». Подойти к этому миражу вплотную русские были не в состоянии. Но мы открыли путь в Японию. Во многом благодаря тем самым японцам, которые так и не вернулись на родину.

О том, что изучаемые нами события происходили 250 лет назад в действительности, говорят лишь старинные записи и вещи, бережно хранимые потомками японских моряков. Так родственники Тадзюро до сих пор хранят пиджак, в котором тот вернулся домой, небольшого размера, для человека ростом не выше 150 см. Вот такие маленькие, но сильные духом люди, благодаря стараниям которых, мы сегодня имеем возможность говорить на японском языке, изучать их историю и культуру.54

Случается, что родственники потерпевших кораблекрушение японцев приезжают в Россию в поисках информации. Но этим все и ограничивается. То, что знают в маленьком городке на севере Хонсю, и что имеет огромное значение в деле изучения русско-японских отношений, не интересует массы. Сейчас в Японии появляются люди, пытающиеся исследовать данную проблему.

В эпоху Эдо (1600-1868 гг.) бедствия на море случались достаточно часто, и потерпевших кораблекрушение у берегов России матросов чаще всего спасали и переправляли «на материк», несмотря на то, что они были чужестранцами. В отличие от японцев, которые жесточайшим образом расправлялись с иностранцами, попавшими к ним по той же причине кораблекрушений.

Конечно, мы не можем точно сказать, когда произошло первое кораблекрушение, и что случилось с теми, кто попадал на Камчатку или Алеутские острова. Первые сведения, которыми мы обладаем относительно японцев, относятся к 1695 году, к истории Дэмбэя Татэкава. Сейчас невозможно сказать, сколько японцев до Дэмбэя побывало на Курилах и Камчатке, какие корабли терпели там крушение. Наверняка в столкновениях с дикими племенами, населявшими эти земли, японцы просто погибали. Поэтому встреча с Атласовым была для Дэмбэя счастливой случайностью, сохранившей ему жизнь и вписавшей его имя в историю русско-японских отношений.

Хочется надеяться, что история возникновения контактов между нашими странами не останется белым пятном на страницах истории.

Апробация работы.

Основные положения диссертации были изложены автором на следующих конференциях: Международной научной конференции "Сибирь в истории и культуре народов зарубежных стран" (13-14 октября 2000 г., Иркутск); Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора С.В.Шостаковича «Россия и восток: взгляд из Сибири в начале тысячелетия» (17-19 мая 2002 г., Иркутск); Международной конференции, приуроченной к завершению «Программы по исследованию японского языка для аспирантов» (август 2002 г., Центр по изучению японского языка при Японском фонде, Кансай, Япония); на Российско-японском семинаре «Сибирь и Япония в северо-восточной Азии» (89 сентября 2002 г., Иркутск); на Международной научной конференции «АТР в

54 Осима Микио. Росиа кара кита нихондзин (Японцы, вернувшиеся из России). - Токио, 1996. глобальной политике, экономике и культуре XXI века» (22-23 октября 2002 Хабаровск).

Также материалы исследования были представлены на обсуждение опубликованы в ежемесячном журнале «Япония сегодня» (октябрь 2003 г.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Первые японцы в России в конце XVII-XVIII вв. и начало русско-японского межкультурного взаимодействия"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Узнав о существовании Японии и начав в начале XVIII века ее Ь исследование, Россия начала подумывать о налаживании контактов со столь непонятным, а потому притягательным государством. Именно поэтому в течение 150 лет организуются экспедиции к японским берегам, именно поэтому в 1853 году прибывает туда Е.В.Путятин на фрегате «Паллада».

Однако этому событию предшествовали долгие века незнания и непонимания друг друга.

При ознакомлении с результатами проведенных в разные годы исследований по истории русско-японских отношений в конце XVII - XVIII веках, мы обнаружили, что основная масса научных трудов по этой тематике ) раассматривает данную проблему в общих деталях, без непосредственной проработки некоторых аспектов.

Например, в советской историографии упор в основном делается на географические данные, дается конкретное описание экспедиционных исследований. История же самих японцев, их социальная адаптация в России освещена мало.

Возникновение и функционирование школ японского языка в России рассмотрено конкретнее в работах более позднего, современного периода. Однако русские и советские авторы не дают нам подробной информации о ^ научных работах японцев, живших в России в XVIII веке, а тем более отсутствует их лингвистический анализ. Часть этого пробела заполнена в ходе настоящего исследования.

Необходимо также отметить введение в научный оборот новых знаний по изучаемой проблеме, основанных на мнении японских ученых, историков и руссоведов. В японоязычных работах уделяется особое внимание поиску доказательств причастности японских моряков к составленным в XVIII веке пособиям и выяснению родственных связей между японцами, потерпевшими кораблекрушение в XVIII веке, и русскими людьми.

В результате проведенных автором исследований по изучению русско-японских отношений в конце XVII — XVIII вв. получены следующие выводы:

Во-первых, в 1695 -1783 годах кораблекрушения японцев у российских берегов в силу определенных причин не были редкостью. Данные о них указаны в исследовании в хронологическом порядке, а именно, крушение кораблей Дэмбэя, Санимы, Содзы и Гонзы, Токубэя. Прослежен путь японских моряков от места крушения их бус до пребывания в Петербург или Иркутск. Приведены данные об условиях их жизни и работы в качестве учителей японского языка. Исследованы биографические данные о японцах, живших в России в указанный период. Путем сопоставления данных японских авторов, прослежены родственные связи, появление наследников.

Надо сказать, что наименее известна в Японии и в России сегодня история моряков с судна «Тага-мару». Здесь мы в большей степени опирались на японские источники.

Несмотря на то, что в префектуре Аомори (на родине моряков) их хорошо помнят, в России о них известно очень мало. А ведь благодаря матросам с «Тага-мару» в Петербурге, Иркутске, а потом и по всей России распространился японский язык. Благодаря им и их потомкам, появились словари, окрепли связи с нашим восточным соседом, появился интерес к изучению столь сложного и неординарного языка.

Во-вторых, начало процессу преподавания японского языка в России положено именно в начале XVIII века с прибытием в Петербург Дэмбэя. В процессе исследования рассмотрена работа школы японского языка XVIII в. от самого ее появления до приведения в упадок. Описаны персоналии, имевшие прямое отношение к работе данной школы. Подробно описаны научные труды, оставленные японцами или их детьми в качестве пособий для преподавания японского языка в России. Дана сравнительная характеристика этим трудам.

В 1753 году школа японского языка из Петербурга была переведена в Иркутск, а вместе с ней пятеро японцев экипажа «Тага-мару» для осуществления преподавания японского языка.

Михаил Татаринов, возглавлявший школу, делал все возможное для блага своих подчиненных.

С 60-х годов XVIII века из Иркутской школы выпускались полноправные переводчики японского языка. Здесь в 1782 году Андрей Татаринов составил новый русско-японский «Лексикон», подробный рассказ о котором представлен в нашем исследовании.

Тем не менее, в конце 80-х годов Иркутская школа приходит в упадок. После смерти в 1783 г. майора М.Татаринова морских специалистов готовить стало некому.

Прием новых учеников в школу прекратили, а старых постепенно распределяли по должностям. В конце XVIII века переводчиком японского языка выпустился только один человек, при чем данных о нем и уровне его знаний не сохранилось. Наступил перерыв в изучении японского языка в г. Иркутске.

В-третьих, процесс адаптации в чуждой японцам среде проходил медленно. Быт, взаимотношения, развлечения - всё было противоположно японскому образу жизни. Автором сделана попытка обрисовать атмосферу, царящую в городе Иркутске XVIII века, и сравнить ее с ситуацией в японском городе Осака того же периода. Показаны трудовые будни и праздники русского человека, сделана попытка спроецировать их на японский образ жизни.

Надо сказать, что японцы - очень наблюдательный народ. Им свойственно быстро запоминать то, что является необычным для них, то, чего нет в Японии. Так и знакомились японцы с русскими обычаями, культурой, улавливая самые мелочи. Они учили незнакомые слова, привыкали к непонятным вещам: бане, деревянным воротам, засовам, которых не знали в Японии. Кстати, до сих пор японцы зачастую не запирают свои двери.

Огромного труда стоило новоиспеченным сибирякам, выучив мало-мальски русский язык, преподавать родной, японский, в школе. «Чужеземные» слова писались особой азбукой - катаканой. Как уже говорилось выше, по причине проводимой в Японии политики закрытой страны, образовался непреодолимый языковой барьер между восточными и другими языками. При передаче иностранных слов часто невозможно подобрать соответствующее обозначение звуков, поэтому изобретались различные пометки, уменьшались буквы и так далее.

Из мелочей складывался образ далекой страны, неизвестной тогда русским людям. Чем больше этих мелочей, тем достойнее труд первых учителей японского языка, тем дольше мы должны помнить их имена. Наследие этих людей огромно.

Вполне естественно, что находившиеся в России японцы стремились познакомить русских со своей родиной. Таким образом, русские располагали разнообразными сведениями о Японии, сообщенными простыми людьми в неофициальной обстановке, во время встреч и бесед.

В-четвёртых, в процессе исследования установлены некоторые факты, касающиеся родственных связей японцев, потерпевших кораблекрушение в XVIII веке. А именно:

• А.Богданов не является сыном японца (ни Дэмбэя, ни Санимы);

• Сёэмон (Г.Свиньин), преподававший в Иркутской школе, является родственником Такэути Токубэя (отсюда происходит версия о том, что Токубэй выжил после кораблекрушения и сам преподавал в школе);

• Ихэй и Рихати (В.Панов и М.Панов) являются двоюродными братьями, по причине чего взяли фамилию одного крестного отца -Панова. Появление фамилии Попов - ошибочно.

В-пятых, исследование проиллюстрировало истинное отношение правящих кругов Российского государства к завязыванию официальных контактов с Японией, а также отношение японских властей к России в целом.

Объективные представления народов друг о друге особенно важны в любое время, когда от них в немалой степени зависит развитие отношений между странами. В атмосфере недоверия и подозрительности любой инцидент на межгосударственном уровне может вызвать ожесточенные споры и конфликты.

Нанесенный на карту Европы «остров сокровищ Дзипангу» вызывал интерес у многих. В Москве информация о нем впервые появилась во второй половине XVII века. Тогда вышла в свет так называемая «Космография».

Кроме «Космографий» имели место переводные работы западноевропейских авторов. В описании Японии иностранных авторов наряду с важными сведениями содержалось немало легенд, заблуждений, кроме того, основное внимание в них уделялось гонениям в Японии на христиан.

В конце XVIII в. сведения о Японии, хотя довольно краткие, уже были включены в учебники географии, которые издавались в 1771, 1789, 1793 и 1795 гг.

Покорив в 1702 г. Камчатку, Петр приказал собирать информацию о Японии с целью установления с нею торговых отношений. Как прямое отражение интереса Петра I к Востоку в течение последующих 30 лет на Курильские острова был отправлен ряд экспедиций. И к середине XVIII века Курильская гряда стала важным местом для русских, буквально ступенькой в Японию.

Екатерина II (1729—1796 гг.), став законной наследницей воли Петра, пыталась приблизиться к Японии. В качестве потенциального рынка для мехов, пути из Сибири и Тихого океана в Северную Америку, источника продовольственных и иных товаров и приюта для моряков Япония была для русских торговцев и самого российского государства тем желанным краем, дверь в который они хотели открыть любой ценой. Но даже если бы Екатерина II и присоединила Курильские острова, к территории России, она знала, что в то время контролировать и управлять ими было практически невозможно.

Япония также не спешила официально объявлять острова своими.

В российских энциклопедиях отмечается, что русские появились на Сахалине в 1650 году, и с этого времени начали посещать остров.

Японское правительство впервые послало на Сахалин чиновников в 1786 году. Начали осуществляться торговля и промысел.

Не только Сахалин, Курилы, но даже и Эдзо (Хоккайдо) в XVIII веке и до середины XIX века не являлись составной частью Японской империи. Большинство историков, ученых и государственных деятелей Японии

295 рассматривали Эдзо, как иностранное государство».

Феодальный режим Токугава в XVIII веке был ослаблен. Некоторая часть японских феодалов и купцов сама шла навстречу русским попыткам связаться с Японией. Токугавское правительство, стремясь искусственно задержать

295 Kuno Yoshi. Japanese Expansion on the Asiatic continent (A study in the history of Japan with special reference to the international relations with China, Korea, and Russia). T. 2. - Los-Angeles, 1940.-P. 227. развитие капитализма в Японии, грозившее смести режим Токугава, опасалось сношений с иностранцами.

Один из японских историков, Окамото Кэйсукэ, писал: «Что же касается > политики в отношении к русским, то извне она показывала стремление к исключению русских и замкнутости, но внутри она сводилась к ожиданию . завязывания с ними торговых сношений».296

Установления отношений ждали и японцы, находившиеся в то время в России.

Но со смертью Екатерины II в 1796 г. заботиться о потерпевших кораблекрушение японцах престали. О них просто забыли. И даже те, кто ожидал в это время отправки на родину в Иркутске, остались здесь на целых семь лет. Делами японцев никто не интересовался. В Иркутске им выдавались I деньги на расходы. Содержание было столь мизерным, что хватало только на еду. На одежду и другие расходы приходилось зарабатывать самим.

Многие японцы не могли даже есть и пить, пребывая в постоянно печальном расположении духа.

Попавшие в Россию в ХУП-ХУШ веках японцы, по сути, не были пленниками. Исторически сложилось так, что Япония придерживалась политики изоляции от внешнего мира. Но продолжать ее дальше было невозможно.

В Японию разными способами поступала информация о европейской ^ культуре. В этом смысле почти 220 лет изоляции от внешнего мира на самом деле изоляцией не были.

В 1804 году в Нагасаки прибыло второе русское посольство во главе с Николаем Резановым. Меры, принятые бакуфу в отношении иностранных государств, претерпели большие изменения в процессе установления связей с Россией. Хотя потерпевшие кораблекрушение не принимались обратно в Японию, в отношении «российских» японцев в Нагасаки в правила были внесены изменения. Изменению также подверглась карта границ между Россией и Японией, пограничным был признан остров Уруп. Таким образом, благодаря потерпевшим кораблекрушение японцам, произошли исторические, политические и географические изменения в стране «Восходящего солнца».

Подводя итог нашему исследованию, хотелось бы сказать, что несчастные моряки, сами не подозревая, явились первыми японцами, прибывшими в Россию и работавшими по обмену с Японией, несшими свой язык за пределы Японии. Они, можно сказать, положили первую ступеньку в установлении межкультурной коммуникации меду нашими странами.

Конечно же, попавшие в беду японцы не оценивали себя подобным образом и не видели, какую роль играли, какую плодотворную деятельность разворачивали в России, не считали себя частичкой великого дела установления международных отношений. Как раз наоборот, они страдали от случившегося с ними несчастья. Имена многих из них вообще забыты и не упоминаются ни в одном историческом документе. Данная работа в некоторой степени восполняет этот пробел и выносит на свет ранее неизвестные и не публиковавшиеся в России факты истории. Об этом нужно писать, т.к. поднятая тема интересует не только японоведов в России, но и руссоведов в Японии. Еще очень много ненайденных и неопубликованных документов. И в Иркутске в том числе. Многие родственники тех далеких японцев живут сейчас здесь и не знают своих корней. Иркутск сегодня - это место углубления русско-японских связей, второй после Петербурга город, где начали говорить по-японски. По сей день в Иркутске сохранилась школа японского языка, школа в глобальном смысле. Японский язык сегодня преподается почти во всех ВУЗах нашего города, развивается преподавание в школах и колледжах. Тем интереснее поставленная тема. Тем важнее пролить свет на историю возникновения школы японского языка.

296 См. Кожевников В.В. Российско-японские отношения в ХУШ-Х1Х вв. - Владивосток, 1997.-С. 25.

Данная тема не престанет быть актуальной еще и потому, что на данном историческом этапе русско-японские отношения продолжают развиваться, и до сих пор нет в них конкретики. Остается лишь надеяться на то, что в скором ^ будущем все политические проблемы между нашими странами разрешатся, и останутся лишь дружеские, историко-культурные связи.

Настоящая работа всесторонне освещает проблему пребывания первых японцев в России. Диссертант стремился максимально использовать комплекс имеющихся источников, как русскоязычных, так и японоязычных, обращая особое внимание на мнение японской стороны по проблеме.

Список научной литературыШалина, Ирина Викторовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Материалы архивов ^ 1. Российский государственный архив древних актов (РГАДА)

2. Ф. 10. Кабинет Екатерины II. Оп.1. №201.12. Ф.Ю.Оп.2. №124а.13. Ф.10. Оп.З. №401.

3. Ф.24.Сибирский приказ и управление Сибирью. №11. Ч. 3, лл. 225—228.15. Ф.24. Оп.1. №58.

4. Ф. 75. On. 1. Д. 2096, д. 2109, д. 2153, д. 2209, д. 2211, д. 2579.

5. Ф.199. Портфели Миллера. Оп.1. №133, ч.5 (1).18. Ф.199. №533. Д.8.19. Ф.199. №349, ч.1. Д.37.

6. Ф.214. Сибирский приказ. Кн. 1282, лл. 79—84.111. Ф.214. Кн. 1351, л. 489.

7. Ф.248. Фонд Сената. Оп. 4. №32/184, лл. 1—16.

8. Ф.248. Кн. 6219, лл. 183—224 об.114. Ф.259. Оп.22. № 991.

9. Ф.494. On. 1. № 2110, лл.126—131 об.

10. Ф. 1121. Иркутская приказная изба. Оп.1. № 541, лл. 37—38.

11. Ф. 1121. Оп.1. № 247, лл. 4—25.

12. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ)

13. Ф.1. Административные дела. Разр. 3. Оп. 5. О вступлении иностранцев на русскую службу и о принятии ими русского подданства (1762 г.)

14. Ф.2. Разр. 6. Оп. 2/1. №474. Переписка Академии Наук с КИД.

15. Ф.2. Разр. 6. Оп. 2/1. №749. Переписка КИД с Иркутской губернией (1769г.)

16. Ф.2. Разр. 6. Оп. 2/1. №751. Сношения КИД с Иркутской губернией (17761779гг.)

17. Ф.2. Оп. 2/6. Т.2. №3642. Реестр промемориям, донесениям, прошениям, присланным в КИД от учреждений и иностранных подданных с просьбой о выдаче паспортов для выезда за границу и получивших обратный ответ (1763-1782 гг.)

18. Ф.2. Оп. 2/6. Т.2. №3817. Дело о поселении иностранных подданных в России, о приписке их к разным сословиям и о возвращении их на родину (1722-1745 гг.)

19. Ф.2. Оп.2/Ю. №15. Реляция (отрывок) из Камчатки, полученная от прарпорщика Черепанова (1738 г.)

20. Ф.2. Оп.2/Ю. №52. Дела о поселении иностранцев в России. Имеется форма договора, заключаемого с иностранными колонистами (1765 г.)

21. Ф.2. Оп.2/Ю. №124. Поврежденные листы и два документа на восточных языках.

22. Ф.9. Дела о выездах иностранцев в Россию. Оп. 9/1. Список иностранцев, желающих поселиться в Сибири (1720-1764 гг.)

23. Ф.15. Приказные дела новых лет. Оп.15/4. №101. Дела о свободном иностранцам в России житие (1731 г.)

24. Ф.15. Приказные дела новых лет. Оп.15/4. №225. О приезжающих в Россию иностранцах (1732 г.)

25. Ф.98. Японские дела. Оп. 98/1. №3. Об отправлении в Японию русских купцов, отвозивших японцев, потерпевших крушение в 1796 г., о попытках установить торговые отношения с Японией (1795-1796 гг.)

26. Ф.130. Сибирские дела. Оп. 130/1. №1. Дело о вторичном отправлении капитана командора В.Беринга на Камчатку. Здесь же его рапорты. (17321738 гг.)

27. Ф.130. Сибирские дела. Оп. 130/1. №1. Дело об отправлении геодезистов

28. Скобельцына и Метилова для «отыскания ближайшего пути к

29. Камчатскому морю», а также о их возвращении (1739-1740 гг.) 2.17. Ф.130. Сибирские дела. Оп. 130/1. №1. Донесение из Иркутской канцелярии об отыскании на Курилах десяти японцев и отправлении пяти из них в Санкт-Петербург (1746 г.)

30. Государственный архив Иркутской области (ГАИО)

31. Ф.39. Иркутская губернская чертежная. Оп. 4. № 21, л. 6. Чертеж всех * Сибирских городов и рек и земель (1699 г.)

32. Центральный архив г. Осака.

33. Соусин Нихон кидзи (Описание случайных встреч с японцами). Оп.1. №1, №38 (ч.1), №39.1. Опубликованные документы

34. Архив РАН. Разр.П. Оп.1. №206, лл.11-12, 80—87//Петрова О.П. Японский язык в России в превой половине XVIII века. М., 1965. - С.167. I 2. Гнучева В.Ф. Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVIII—

35. Материалы для истории Императорской Академии наук. T.III. СПб., 1886. -С.76.

36. Оглоблин H.H. Две «скаски» Вл. Атласова об открытии Камчатки//Чтения в имп. Обществе истории и древностей российских при Московском ун-те. Кн.З. М.,1891.

37. Оглоблин H.H. Первый японец в России, 1701-1705 гг.//Русская старина. 1891. №10.

38. Описание документов и дел, хранящихся в Архиве свят. Правительствующего синода. Т.4. Стб. 394//Кобленц Н.И. А.И.Богданов. 1692-1766. -М.: изд-во АН СССР, 1958. С.44.

39. Японии, или Япан-острове//Соболевский А.И. Переводная литература Московской Руси XIV—XVII веков. Т. V. СПб., 1903.

40. Памятники сибирской истории XVIII в. Кн. 1. 1700—1713 гг. СПб.: типогр. МВД, 1882.-551 с.

41. Памятники сибирской истории XVIII в. Кн. 2. 1713-1724 гг. СПб.: типогр. МВД, 1885.-541 с.

42. Пекарский П.П. История императорской Академии Наук в Петербурге. Т. 12. СПб.: типогр. Императорской АН, 1870-1873.

43. Н.Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Вып. 1-8. Спб.,1898-1905.15.«Скаска» Денбея//Русская Старина. 1891. Октябрь. С. 24.

44. Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие. СПб., 1758. Апрель. - С. 296-297.

45. Струков Д.П. Денбей, первый японец в России в 1701-1710 гг.//Русская старина. 1891. №11.- С. 464.

46. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири 10321882 гг./сост. Щеглов И.В. Иркутск: типогр. Штаба Восточно-Сибирского Военного округа, 1883. - 778 с.

47. ЦГАВМФ. Ф.Адмиралтейств-Коллегия. 1746—1750. Д.10, лл.120-122//Файнберг Э.Я. Русско-японские отношения в 1697-1875 гг. М.: изд-во восточной литературы, 1960. - С.231.

48. Чертежная книга Сибири, составленная тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 году. СПб., 1882.1. Обзоры и описания

49. Антоновский М.И.. Описание всех обитающих в Российском государстве народов.Ч. IV. СПб., 1799. - С. 183.

50. Венюков М.И. Обозрение Японского архипелага в нынешнем его состоянии. Вып. 1. Берлин-СПб., 1871. - С. 4.

51. Гелен Ю. Экспедиционная кампания 1768— 1774 гг. Из прошлого Академии наук//Вестник АН СССР. 1931. № 7.

52. Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и прочих достопамятностей в 4-х частях. Ч.З. СПб., 1777.

53. Исторический очерк Сибири по данным, представляемым полным собранием законов. Т.З. 1742-1762/сост. Андриевич В.К. Томск: типолитография Михайлова и Макушина, 1887. - 337 с.

54. Кацурагава Хосю. Краткие вести о скитаниях в северных водах (Хокуса Монряку). М.: Наука, 1978. - 473 с.

55. Космография 1670. Книга, глаголемая Козмография, сиречь описание сего света земель и государств великих. — СПб.: Временник Общества любителей древностей, 1878-1881. С.80.

56. Описание Курильских островов, сочинённое секунд-майором М.Татариновым//Собрание сочинений, выбранное из «Месяцеслова». 1790. №46.-С. 60-103.

57. Ю.Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. 1770 г. Ч. 2. Кн. 2. СПб., 1786.

58. Перри Дж. Состояние России при нынешнем царе. М., 1871. - С. 40.

59. Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое императорскою Академиею Наук, по предложению ея президента. Описание земли Камчатки С.П.Крашенинникова. Т. 2. СПб.: изд-во имп. АН, 1819. -486 с.

60. Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое императорскою Академиею Наук, по предложению ея президента. Записки путешествия Академика Лепехина. Т. 3. СПб.: изд-во имп. АН, 1821. - 540 с.

61. Н.Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое императорскою Академиею Наук, по предложению ея президента. Записки путешествия Академика И.П.Фалька. Т. 6. СПб.: изд-во имп. АН, 1824.

62. Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году. СПб.: типогр. В.Киршбаума, 1882. - 214 с.

63. Русская тихоокеанская эпопея. Хабаровск, 1979. - С. 134-435.

64. Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Кн. 1. СПб., 1886. - С. XX—XXI.

65. Спафарий Н.Г. Описание первыя части вселенныя, именуемой Азии, в ней же состоит Китайское государство с прочими его городы и провинции. -Казань: типо-литография Императорского ун-та, 1910.-271 с.

66. Фишер И.С. Сибирская история с самого начала открытия Сибири до завоевания сей земли российским оружием. СПб., 1774.1. Летописи

67. Иркутск: материалы для истории города ХУП-ХУШ столетий. М.: Типография М.Н.Лаврова и К°, 1883. - 298 с.

68. Летопись города Иркутска ХУП-Х1Х вв./под ред. Н.В.Куликаускене. -Иркутск: Восточносибирское книжное изд-во, 1996. 320 е.: ил.

69. Летопись губернского г.Иркутска/ЯТервое столетие Иркутска: сб. материалов для истории города с введением и закл. статьей П.М.Головачева. -СПб., 1902.-С. 120-165.

70. Пежемский П.И., Кротов В.А. Иркутская летопись 1652-1856 гг. Иркутск: паровая типография И. П. Казанцева, 1911.-418 с.

71. Первое столетие Иркутска/изд. В.П. Сукачева в память 250-летия Иркутска. СПб.: типография М.П.С. (т-ва И.Н.Кушнарев и К°), 1902. - 187 е.: ил.

72. Опубликованные документы па японском языке

73. Дайнихон гайкоу бунсё (Документы по внешней политике Японии): в 2-х т. -Токио, 1949.

74. Като Такаси. Хёрюки дансюсэй (Собрание удивительных странствий по морям). Токио, 1998. - 553 с.

75. Марко Поло. Тохо кэмбунроку. Атаго Мацуо якутю (История чудес мира в переводе Атаго Мацуо). Токио: Хэйбонся, 1971. - С. 133.

76. Окамото Рюноскэ. Нитиро канкэй каранда Хоккайдоси (История Хоккайдо в связи с русско-японскими отношениями). Токио, 1898.1. Опубликованные письма

77. Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 1 (1638-1701). СПб., 1887. - С. 253-254.

78. Letters written by the English residents in Japan. 1611—1623/Ed. by N.Murakamiand K.Murakawa. Tokyo: MCM, 1900. - P. 292.1. Мемуарная литература

79. Алексеев М.П. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей: в 2-х т. Иркутск: Крайгиз, 1936. - 151 с.

80. Гамильтон Я. Записная книжка штабного офицера во время русско-японской войны. СПб.: изд-во В.А.Березовскаго, комиссионера военно-учебных заведений, 1906. - 333 с.

81. Зиннер Э.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников иученых XVIII в. Иркутск: Восточносибирское книжное изд-во, 1968. - 245 с.

82. Калашников И.Т. Записки иркутского жителя//Русская старина. 1905. Июль, август, сентябрь.

83. Като Кюдзо. Сибирь в сердце японца. Новосибирск: Наука, 1992. - 134 с.

84. Манштейн Х.Г. Записки Манштейна о России 1727-1744 гг. СПб.: типография В.С.Балашева, 1875.

85. Россия XVIII в. глазами иностранцев. JL: Лениздат, 1989. - 544 с.

86. Чечин П. Записки японцев о России конца XVIII-начала XIX вв.//Сибирскийархив. 1913. №3. С. 123-144.

87. Юль Ю. Записки/ТРусский архив. Кн. 3. Вып. 9. 1910. С. 413-414.

88. Ю.Ясуси Иноуэ. Оросиякоку суймудан (Сны о России). М.: изд-во восточной литературы, 1961. - 135 е.: ил.1. Справочники и словари

89. Болховитинов Е. Словарь русских светских писателей. Т. 1. М., 1845. - С. 47—48.

90. Дайсюкан сётэн: Терминологический словарь. Токио, 1996.

91. Кокуси дайдзитэн (Японская историческая энциклопедия). Токио, 1936.

92. Нихон гайкоси дзитэн (Словарь по истории внешних сношений Японии). -Токио, 1979.

93. Новиков Н.И. Опыт исторического словаря о российских писателях из разных печатных и рукописных книг, сообщенных известий и словесных преданий: Словарь. СПб., 1772. - С. 20—21.

94. Japan Review of lnternanional Affairs: Справочник. Токио, 1987.

95. Материалы периодической печати 1. Периодическая печать на русском языке

96. Андреев А.И. Жизнь и научные труды С.П.Крашенинникова//Советский север. 1939. №2.

97. Андреев А.И. Заметки по исторической географии Сибири XVI—XVIII вв.//Известия ВГО. 1940. Т. 72. Вып. 2.

98. Андреев В.И. Под сенью Вознесенского монастыря. Из истории развития школ Иркутска XVIII в.//Вост.-Сиб. правда. 1997. 10 янв.

99. Базанов А.Г. Школы на Камчатке в XVIII веке//Советский север. 1939. Т. 2.

100. Берг JI.C. Роль Академии наук в истории географических открытий (XVIII в.)//Природа.1925. №№7—9.

101. Георгиев Ю. Унесенные ветром в Россию.//Япония сегодня. 1995. №№7-8.

102. Григорьев В. Из истории русско-японских отношений//Знамя. 1945. №12.

103. Громов П.В. Назначение на Камчатку духовной миссии в 1742 г.// Иркутские епархиальные ведомости. 1875. - №№1-10.

104. Дацышен В. Японцы в Сибири//Япония сегодня. 2000. Ноябрь.

105. Душкин Ю. Морская школа Иркутска//Советская Молодёжь. 1986. 18 марта. №38.

106. Железняков. Иркутск 1789 г. глазами японцев//Советская молодежь. 1986. 11 окт. №123.

107. Константинов В.М. Свидетельства японцев о России XVIII века//Советское востоковедение. 1958. №2.

108. Копылов А.Н. Неизвестный автограф протопопа Аввакума//Русская литература. 1961. № 1.

109. Кузнецов С.И. Памятник в деревне Саи//Япония сегодня. 1999. Апрель.

110. Лиховицкий А. Просвещение в Сибири в пер. пол. XVIII столетия// Журнал мин-ва народного просвещения. Ч. CCCLX. 1905. Июль.

111. Миллер И.Е. Краткое историческое обозрение учебных заведений в Иркутской губернии//Периодические сочинения о успехах народного просвещения. № XXVII. СПб., 1810. - С. 416—428.

112. Петрова О.П. Японский язык в России в первой половине XVIII в. (по архивным материалам)//Народы Азии и Африки. 1965. № 1.

113. Самойлов В. Из истории сношений России и Японии в XVII XVIII веках//Исторический журнал. 1940. №6.

114. Сгибнев А. Исторический очерк главнейших событий в Камчатке с 1650 по 1856 гг.//Морской сборник. 1869. №4.

115. Сгибнев А. Об обучении в России японскому языку//Морской сборник. 1868. № 12.

116. Сгибнев А. Попытки русских к заведению торговых сношений с Японией в XVIII нач. XIX столетия//Морской сборник. 1869. №1.

117. Черевко К.Е. Как в Россию проникли первые сведения о Японии//Проблемы Дальнего Востока. 1976. №4.

118. Черевко К.Е. Новые материалы по истории российско-японских отношений//Народы Азии и Африки. 1971. №1.

119. Чечин П. Японцы в Сибири в XVIII столетии//Сибирь. 1919. №11.

120. Шашков С.С. Рабство в Сибири//Исторические этюды. С. 503-666.

121. Шерстобоев В.Н. Первые японцы в Илимске и в Иркутске//Ангара. 1963. №3.

122. Периодическая печать на японском языке21. Ёсимура Харумити. Ронити дзитэн умино син Гонза (Создатель русско-японского словаря Гонза)//Нихон кэйдзай синбун. 2005. 9 августа.

123. Кибэ Нобуко. 18 сэйки Сацума но хёрюмин Гонза но аксэнто ницуйтэ (Язык, которым владел мореплаватель Гонза из Сацума 18 века)// Кокугогаку. 1997. №191. 31 декабря.

124. Нанба Минору. Нитиро канкэй га угоку (Действия по развитию японско-русских отношений)//Гайко форум. 2000. №12.

125. Росиа ни окэру нихонго гакко то Дэмбэй (Школа японского языка в России и Дэмбэй)//История Японии. 1952. Июнь. 1953. Апрель.

126. Тагамару хёрю кинэнхи (Мемориальная доска морякам с «Тага-мару»)// Нихон то Юрасиа. 2002. 15 июня. №1301.

127. Такэути Токубэй но бохи (Памятник Такэути Токубэю)//Тониппо. 1963. №7.

128. Хара Тэруюки, Тогава Цугуо. Сурабу то нихон (Славяне и японцы)//Славянский мир. 1996. №8.1. Диссертации

129. Семенова Л.А. Школьное образование в Восточной Сибири (кон. ХУШ-пер. пол. XIX вв.): Дисс. . канд. ист. наук. Иркутск, 1995.

130. Публицистическая литература

131. Зоркин В.И. Сибирские землепроходцы и мореходы. Иркутск: Иркут. ун-т, 1998.-124 с.

132. Иркутск. Три века. 1686-1986. Страницы жизни. — Иркутск: Восточносибирское книжное издательство, 1986. 559 с.

133. Мир по-японски. Эстетические и этические ценности в японской культуре/ под ред. Г.Чхартишвили. СПб.: Северо-запад, 2000. - 565 с.

134. Накамура Синтаро. Русские и японцы: из истории контактов. М.: Прогресс, 1983.-250 с.

135. Научно-исследовательская литература

136. Азадовский М.К. Очерки литературы и культуры Сибири. Иркутск, 1947. -С. 34-38.

137. Андриевич В.К. История Сибири. Ч. II. СПб.: типо-литография

138. B.В.Комарова, 1889. С. 402.

139. Берг Л.С. Открытие Камчатки и Камчатские экспедиции Беринга. М.-Пб., 1924.

140. Вахрушев Ю.П. Современная Россия и её статус в АТР//Россия и восток: взгляд из Сибири в конце столетия. Материалы и тезисы докладов к международной научно-практической конференции. Т.1. Иркутск: Оттиск, 2000.

141. Веселовский Н.И. Сведения об официальном преподавании восточных языков в России. СПб.: типогр. братьев Пантелеевых, 1879. - 162 с.

142. Горлов Н. История Японии, или Япония в настоящем виде. Ч. 1. М., 1835.1. C. 101.

143. Греков В.И. Очерки из истории русских географических исследований в 1725—1765 гг. М., 1960. - С. 8.

144. Данилевский И.Н., Кабанов В.В., Медушевская О.М., Румянцева М.Ф. Источниковедение: Теория. История. Метод. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1998. - 702 с.

145. Ефимов A.B. Из истории русских экспедиций на Тихом океане. Первая половина XVIII века. М.: военное изд-во мин-ва вооруженных сил СССР, 1948.-341 с.

146. Ю.Жуков Е. История Японии. М., 1939. - С. 66.

147. Из истории общественной мысли Японии XVII-XIX вв.: Сб. ст. / АН СССР, Институт востоковедения, Ленинградское отделение. М.: Наука, 1990. -212 с.

148. Кабузан В.М. Народонаселение России в XVIII пер. пол. XIX вв. - М.: изд-во АН СССР, 1963. - 229 с.

149. Кафенгауз Б. Внешняя политика России при Петре I. М.: ОГИЗ госполитиздат, 1942. - 87 с.

150. Кобленц И.Н. Андрей Иванович Богданов. 1692-1766. М.: изд-во АН СССР, 1958.-213 с.

151. П.Кожевников В.В. Российско-японские отношения в XVIII-XIX вв. -Владивосток: изд-во Дальневосточного ун-та, 1997.- 111 с.

152. Копылов А.Н. Культура русского населения Сибири в XVII-XVIII вв. -Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1968. 167 е.: ил.

153. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII начала XIX в. -Новосибирск: Наука, 1974. - 251 с.

154. Краснобаев Б.И. Русская культура второй половины XVII начала XIX в. -М.: изд-во Московского ун-та, 1983. - 221 с.23 .Кудрявцев Ф.А., Силин Е.П. Иркутск. Очерки по истории города. Иркутск, 1947.

155. Кудрявцев Ф.А., Вендрих Г.А. Иркутск. Очерки по истории города (16611970). Иркутск: Иркутское книжное изд-во, 1958. - 514 с.

156. Кузнецова М.В. Иркутская навигацкая школа//Сибирский город XVIII нач. Х1Хвв. - Иркутск, 2000. - С. 45-54.

157. Кузнецова М.В. Иркутская школа (XVIII пер. пол.Х1Х вв.): Монография. — Иркутск: изд-во Иркутского ун-та, 2000.

158. Кузнецова М.В. Об изучении восточных языков в Иркутске в XVIII веке//Восток в прошлом и настоящем. Тезисы докладов к региональной конференции. Иркутск, 1992. - С.172-174.

159. Кузнецова М.В. Развитие востоковедения в Иркутске (XVIII пер. пол. XIX вв.)//Дуловские чтения. 1992 г. Тезисы докладов и сообщений. - Иркутск, 1992.-С. 13-16.

160. Кунгуров Г. Ранние культурные и литературные интересы в старой Сибири (XVII-XIX вв.). Иркутск, 1942. - 111 с.

161. Кутаков JI.H. Россия и Япония. М.: Главная редакция восточной лит-ры, 1988.-383 с.

162. Ламбоцкая Э.А. О школах Иркутской губернии XVIII века//Вопросы истории школ Восточной Сибири. Вып. 2. 1975. С. 3-26.

163. Макарова Р.В. Русские на Тихом океане во второй половине XVIII века. -М.: Наука, 1968.-200 с.

164. Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. 1. М.- Л.: изд-во АН СССР, 1937. - 607 е.: ил.

165. Миненко H.A. Северо-западная Сибирь в XVIII пер. пол. XIX века: историко-этнографический очерк. - Новосибирск: Наука. Сиб. Отделение, 1975.-307 с.

166. Муравьев В.Б. Дорогами российских провинций. Путешествия Петра-Симона Палласа. М.: Мысль, 1977. - 94 е.: ил.

167. Петрова О.П. Лексикон русско-японский//Доклады на XXV Международном конгрессе востоковедов. М., 1960. - С. 7-8.

168. Петряев Е. Нерчинск. Очерки культуры прошлого. Чита, 1959. - С. 18—19.

169. Позднеев Д. Материалы по истории северной Японии и ее отношениям к материку Азии и России: в 2-х т. Токио, 1909.

170. Попов K.M. Япония. Очерки развития национальной культуры и Ъ географической мысли. М.: Мысль, 1964. - 640 е.: ил.

171. Россия и Япония в исследованиях советских и японских ученых. М.: Наука, 1986. - 107 с.

172. Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в первой половине XVIII в./под ред. Нарочницкого A.JI. М.: Наука, 1984. - 319 с.

173. Семенова Л.Н. Очерки истории быта и культурной жизни России. Первая половина XVIII века. Л.: Наука, 1982. - 277 с.

174. Титов А. Сибирь в XVII в. Сборник старинных русских статей о Сибири и прилежащих к ней землях. М.: типогр. Л. и А.Снегиревых, 1890. - 216 с.

175. Тыжнов И.И. Обзор иностранных известий о Сибири второй половины XVIIв.//Сибирский сборник. СПб., 1887. - С. 134-135.

176. Файнберг Э.Я. Русско-японские отношения в 1697-1875 гг. М.: изд-во восточной литературы, 1960. - 313 с.

177. Файнберг Э.Я. Японцы в России в период самоизоляции Японии //Япония. Вопросы истории. М.: изд-во восточной лит-ры, 1959. - С. 226-261.

178. Чернигов А.К. Иркутские повествования 1661-1917 гг. Т. 2. Иркутск: Оттиск, 2003. - 432 е.: ил.

179. Шамахов Ф.Ф. Первые школы в Западной Сибири//Ученые записки ^ Томского гос. пед. ин-та. Т. 7. 1949.

180. Элерт А.Х. Экспедиционные материалы Г.Ф.Миллера как источник по истории Сибири. Новосибирск: Наука, 1990. - 247с.

181. Юрцовский Н.С. Очерки по истории просвещения в Сибири. Вып. 1. 17031917 гг. Новониколаевск: Сибирское обл. гос. изд-во, 1923,. - С. 26-27.

182. Литература на иностранных языках ^ 1. Литература на европейских языках

183. Black J.R. Young Japan. Yokohama-Yedo: Vol. 1-2. Yokohama-London, 1880-1881.

184. Doi Toshio. Western Linguistics in Japan Past and Present. Nagoya, 1961. -P. 89.

185. Dostojewsky M. Russlands Vordringen zum Stillen Ozean und seine erste Beruhrung mit Japan. Japanisch-deutsche Zeitschrift. Neue Folge 2. -Jahrgang, 1930.

186. Hook G.D., Gilson J., Hughes C.W., Dobson H. Japan's International -Relations. Politics, economics and security. London-New York: Routledge, Taylor and Francis Group, 2001. - 532 p.

187. Kaempfer's Japan. Tokugawa culture observed by Engelbert Kaempfer. -Honolulu: Univ. of Hawaii Press, 1999.

188. Kuno Yoshi. Japanese Expansion on the Asiatic continent (A study in the history of Japan with special reference to the international relations with China, Korea, and Russia). T. 2. Los-Angeles, 1940. - P. 227.

189. Lu D.J., Sharpe M.E. Japan. A Documentary History. Armonk-New York-London: An East Gate Book, 1997. - 670 p.

190. Литература на японском языке

191. Акидзуки Тосиюки. Нитиро канкэй но рэймэй (Расцвет японо-русских отношений)//Сурабу то Нихон. Т. 8. Токио, 1995. - С.3-35.

192. Вада Харуки. Открытие российско-японских границ для внешних сношений. NHK Books, 1991.-224 с.

193. Идзу Кимио. Нихон рэкиси (История Японии). Токио, 1953.

194. Камэи Такаёси. Дайкокуя Кодаю. Токио, 1964. - С. 18.

195. Канмура Тадамаса. Гонза кэнкю нюмон (Введение в исследование о Гонзе)//Материалы и тезисы докладов профессионально-технического училища Кагосима. Кагосима, 1996. - С. 45-66.

196. Кидзаки Рёхэй. Хёрюмин то Росиа (Потерпевшие кораблекрушение и Россия). Токио, 1991. - 199 с.

197. Кимура Хироси. Курильская проблема: история японо-российских переговоров по пограничным вопросам. Киев: Юринком, 1996. - 239 с.

198. Коно Акира. Нихон то Росиа (Япония и Россия). Токио, 1990. - 215 с.

199. Кувадзима Сусуму. Хёрюмин га катару Нихон то Росиа (Япония и Россия в размышлениях потерпевших кораблекрушение). Токио, 1980. - С. 2431.

200. Мацуда Киити. Намбан сирё-но хаккэн (Обнаружение письменных источников по истории «южных варваров»). Токио, 1992.

201. Мураяма Ситиро. Хёрюмин но гэнго (Язык мореплавателей). Токио, 1965.

202. Накамура Ёсикадзу. Эпизоды из истории ранних русско-японских отношений. Токио, 1970. - С. 1-12.

203. Накамура Ёсикадзу. Оросия я бон одори байко (Россия и праздник поминовения усопших). Токио, 1990. - 306 с.

204. Накамура Ёсикадзу. Росиа но кадзэ (Российские ветры). Токио, 2001. -327 с.

205. Нихон то Росиа (Япония и Россия): Сб. ст. Токио, 1987. - 194 с.

206. Нумада Итиро. Нитиро гайкоси (История русско-японских отношений). -Токио, 1943.

207. Нэдзу Масаси. Гэндай нихонси (Новая история Японии). Токио, 1967.

208. Осима Микио. Росиа кара кита нихондзин (Японцы, вернувшиеся из России). Токио, 1996. - 227 с.

209. Росиа то Нихон (Россия и Япония): Сб. ст. Вып. 2. Токио, 1990. - 215 с.

210. Сакугути Итару. Хёрюмин Гонза но аксэнто. Цуйко (Размышления об акценте моряка Гонзы)//Труды педагогического ф-та университета Миядзаки. Миядзаки, 1985. №57. - С. 35-54.

211. Сиба Рютаро. Росия ницуйтэ (о России). Токио, 1994.

212. Сигэтада Манабэ. Нитиро канкэй: 1697-1875 (Японско-русские отношения: 1697-1875). Токио, 1978. - 344 с.

213. Сирё ни ёру Нихон но Аюми. Кинсэйхэн (История Японии в материалах. ^ Новое время). Токио, 1995.

214. Такано Акира. Нихон то Росиа (Япония и Россия). Токио, 1994. - 230 с.

215. Такаяма Дзюн. Минами Тайхэйё но миндзокуси (Население южной части Тихого океана). Токио, 1991.

216. Фергенсон Джозеф. Нитиро канкэй. Како, гэнзай, мирай (Японороссийские отношения. Вчера, сегодня, завтра): Сб. ст. «Синбоэй». Т.28.- Токио. №1.-С. 49-66.

217. Цудзи Дзэнноскэ. Райкоси тайё (Очерки по истории внешних сношений).- Токио, 1942.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Первые японцы в России в конце XVII-XVIII вв. и начало русско-японского межкультурного взаимодействия"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шалина, Ирина Викторовна

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Шалина, Ирина Викторовна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Первые японцы в России в конце XVII-XVIII вв. и начало русско-японского межкультурного взаимодействия"

Список научной литературыШалина, Ирина Викторовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

Похожие темы диссертаций