автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Генезис российской политики в отношении Японии в XVIII - начале XIX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Генезис российской политики в отношении Японии в XVIII - начале XIX века"

На правах рукописи

Стрижова Ирина Борисовна

ГЕНЕЗИС РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ В ОТНОШЕНИИ ЯПОНИИ В XVIII - НАЧАЛЕ XIX ВЕКА

Специальность 07.00.02 - отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Саранск 2003

Работа выполнена на кафедре дореволюционной отечественной истории, археологии и этнографии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева»

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор исторических наук, профессор Куканова Нихама Гершоновна доктор исторических наук, профессор Абрамов Владимир Кузьмич; кандидат историпческих наук, доцент Балуев Дмитрий Геннадьевич Мордовский государственный педагогический институт им. М.Е. Евсевьева

Зашита состоится «25» декабря 2003 г. в 1400 часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.04 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева» по адресу: 430000, Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Пролетарская, 63, учебный корпус № 20, конференц-зал (ауд. 408).

С диссертацией можно ознакомится в научной библиотеке Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева по адресу: Республика Мордовия 430000, г. Саранск, ул. Большевистская, 68.

Автореферат разослан «£/»__2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

Э.Д. Богатырев

-3-

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы обусловлена соседством России и Японии, состоянием современных политических, экономических и культурных отношений между странами, интересом к ним со стороны общественности. В последнее время в печатных и электронных изданиях возобновилась дискуссия по поводу заключения мирного договора между Россией и Японией, неизменно сводящаяся к определению принадлежности части островов Курильской гряды (Итуруп, Кунашир, Шикотан, Хабомаи) одному из двух государств. В целом признавая, что современная проблема восходит к договорам и соглашениям, заключенным во время и после Второй мировой войны, некоторые участники дискуссии, особенно с японской стороны, предлагают обратиться и к более ранним периодам русско-японских отношений, в том числе ко времени их зарождения. Это делается для исторического обоснования законности притязаний на часть Курильских островов, хотя само по себе упоминание исторических периодов, когда часть территории какого-либо государства принадлежала другому, не является юридическим основанием для претензий.

В случае с восприятием Россией и Японией друг друга прослеживается идентичность ситуации начала XIX и XXI вв. И тогда и сейчас в обеих странах имеется большое количество сторонников развития экономических и культурных контактов. Однако с начала XIX в. в Японии существует негативно-настороженное отношение к России, изменяющееся под воздействием исторических реалий. Под влиянием информации, источником которой являлись опасавшиеся конкуренции голландцы, в Стране Восходящего Солнца сложился негативный образ России. Изучение документов XVIII - начала XIX в. показывает что наоборот, одновременно с освоением всех Курильских островов Россия при каждом удобном случае старалась продемонстрировать Японии добрососедские намерения. С пониманием причин появления и условий существования настороженного восприятия России в Японии появляется дополнительная возможность найти способ решения проблем, существующих на современном этапе русско-японских отношений.

Объектом диссертационного исследования являются русско-японские отношения периода их становления.

Предмет исследования - вопросы, связанные с обстоятельствами организации российских экспедиций к берегам Японии, их результатами, пребыванием на территории России японцев, возникновением стереотипов восприятия народами друг друга.

Степень изученности проблемы. Первой попыткой рассмотреть взаимоотношения россиян и японцев является глава «Сношения России с Японцами» в книге Н.П. Колотыгина «О Японии и Японской торговле или новейшее историческо-географическое описание японских островов»1. Несколько позднее В.Н. Берх изложил

1 См Колоты гин Н.П О Японии и Японской торговле или новейшее историческо-географическое описание япон-

ских островов Спб, 1817. С. 68-70

факты, связанные с посольствами А.К. Лаксмана и Н.П. Резанова, в работе «Сношения русских с Японией или образцы японской дипломатии»2.

Во второй половине XIX - начале XX в. в свет вышло большее количество работ, что явилось следствием установления официальных русско-японских отношений. Основное количество публикаций было посвящено пребыванию в России первых японцев и организации школы японского языка, двум первым посольствам в Японию3. Одним из наиболее значительных исследований стала работа С.И. Новаковского «Россия и Япония»4, не утратившая своей ценности до сих пор, прежде всего за счет привлечения японских источников.

Попытка рассмотреть весь процесс становления русско-японских отношений была повторена в 20 - 40-х гг. XX в., когда был опубликован ряд работ, охвативших достаточно большой период, начиная с появления в России первых японцев5. Новым в изучении русско-японских отношений стало появление работ, полностью или частично изучавших Первую и Вторую камчатские экспедиции, их роль в зарождении взаимоотношений между двумя странами6. В этот время появляется первая работа Э.Я. Файнберг, посвященная русско-японским отношениям в XVII - XIX в. Самостоятельным предметом исследования стало посольство в Японию в 1792 - 1793 гг. Впервые в отечественной историографии рассматривались его задачи и результаты7.

Продолжив изучение первых русских посольств в 50 -60-е гг. XX в., ЭЛ. Файнберг опубликовала еще две статьи по связанным с ними вопросам8. Основной работой этого ученого, не потерявшей своей ценности доныне, является монография «Русско-японские отношения в 1697 - 1875 гг.», которая стала логическим итогом ее исследований в этом направлении9. Впервые после 1918 г. русско-японские отношения предстали в качестве целостного и непрерывного процесса. Автор ввела в научный оборот значительное число новых документов из российских и японских архивов, привлекла исследования на английском и японском языках. Значительная часть данной монографии посвящена почти двухвековому периоду официальных и неофициальных связей между Россией и Японией, отмеченному постоянными попытками нашего государства наладить дипломатические и торговые контакты с сёгунским правительством. ЭЛ. Файнберг подробно рассмотрела политические и экономические предпосылки по-

; См Берх В.Н Сношения русских с Японией или образцы японской дипломатии // Северный архив 1826 Ч 22, №14,15

1 См напр Воснский К. Русское посольство в Японию в начале XIX в //Русская старина 1895 Кн 8 С. 125-141

Кн 10. С. 201-235; Полонский А. Курилы М , 1871; Сгибнев А. Попытки русских к заведению торговых сноше-

ний с Япониею в XVIII и начале XIX столетий // Морской сборник. 1869 № 1. С. 37-72.

4 См - Новаковскнй С.И. Россия и Япония. Токио, 1918 Ч. 1.

sCm Дружинин Н.М Русские мореплаватели в старой Японии 1924; Жуков Ю. Русские и Япония М, 1945, Самойлов В. № истории сношений России с Японией в XVII - XVIII веках//Исторический журнал. 1940 №6 С. 103-114

6 См Берг J1.С. Открытие Камчатки и экспедиции Беринга М ; Л, 1946

7 См • Файнберг Э.Я Экспедиция Лаксмана в Японию (1792 - 1793) // Труды Московского института востоковедения 1947. №5 С 143-165

8 См Файнберг Э.Я. К истории установления официальных отношений между Россией и Японией // Советское востоковедение 1955 №3 С 41-56,Она же Японцы в России в период самоизоляции Японии//Япония Вопросы истории М , 1959 С 226-260

9 См Файнберг Э.Я. Русско-японские отношения в 1697 - 1875 rr М, 1960

сольства 1792 -1793 гг., уделив несколько меньше внимания посольству 1804 -1805 гг.

На этот же период приходится плодотворная работа филолога и историка В.М. Константинова, переведшего на русский язык два японских источника конца XVIII в. - «Оросиякоку суймудан» и «Хокуса монряку». В.М. Константинов опубликовал не только переводы японских текстов на русский язык, но и ряд исследований, посвященных посольству А.К. Лаксмана, пребыванию в России группы японцев во главе с Дайкокуя Кодаю и возвращению некоторых из них. Кроме того, он первым из отечественных исследователей поднял проблему восприятия России японцами в период самоизоляции Японии10.

В конце 60 - 80-е гг. XX в. наблюдается подъем в изучении русско-японских отношений, связанный с появлением ряда исследователей, попытавшихся поставить новые проблемы - изучение Японии и японского языка в России, освоение Курильских островов, вовлечь в научный оборот новые источники". В этот период появляются статьи К.Е. Черевко, уделившего особое внимание наиболее ранним сведениям о Японии, появившимся в России12. Также выходят в свет работы, в которых становление русско-японских отношений рассматривается как часть процесса освоения Дальнего Востока и севера Тихого океана.

Середина 80 - начало 90-х гг. XX в. отмечены публикацией материалов VI симпозиума русских и японских ученых, по русско-японским отношениям и осмыслением японской историографии о России13. В те же годы была предпринята попытка проанализировать представления русских о Японии конца XVIII в.м В.П. Топоров попытался рассмотреть взаимоотношения России и Японии с точки зрения цивилизационного подхода15.

Л.Н. Кутаковым была написана работа по русско-японским отношениям с учетом введения в научный оборот новых источников и расширения проблематики16. В отличие от монографии Э.Я. Файнберг здесь были расширены хронологические рамки исследования (взаимоотношения между странами с момента их зарождения до нормали-

10 См.. Константинов В.М. Россия XVIII века глазами японцев // Краткие сообщения института народов Азии и Африки М, 1961.С.67-76

" См: Петрова О.П Сведения о Японии, полученные от японцев в петровское время // Страны и народы Воспжа М, 1975. Вып. 17, кн. 3 С. 158-166, Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII - начала XIX века. Новосибирск, 1974 С. 71-78, Куликова А.М. Начало изучения японскою языка в России // Народы Азии и Африки 1979. №4, Она же Новый документ о первом японце в России // Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока VIII годичная сессия ЛО ИВАН СССР. Л, 1972 С. 32-34, Шафрановская Т.П. Япония в середине XVIII века. По сообще-

нию И И Георги//Страны и народы Востока. 1972 Вьш 13, кн 2. С. 156-167

13 См : Черевко К.Е. Игнатий Козыре&ский - автор «Описания Апоиского государства» // Проблемы Дальнего Востока 1975 № 2. С 137-142; Он же. Курильские острова в русской и зарубежной картографии // Использование старых карт в географических и исторических исследованиях. М, 1980 С. 161-174; Он же Как в Россию проникали первые сведения о Японии//Проблемы Дальнего Востока 1976 №4 С. 122-130

13 См . Россия и Япония в исследованиях советских и японских ученых М, 1986, Японская историография отношений России с сопредельными странами на Дальнем Востоке. Владивосток, 1986.

14 См Преображенский А.А. Японцы глазами первого русского посольства // Общественное сознание, книжность, литература периода феодализма. Новосибирск, 1990 С. 303-311

" См. Топоров В.П. Россия и Япония на встречных путях //Народы Азии н Африки. 1989 №5 С. 47-61. " См Кутаков Л.Н. Россия и Япония. М, 1988

г

зации советско-японских отношений в 1925 г.). Уделив много внимания периоду XVIII- начала XIX в., Л.Н. Кутаков выявил зависимость развития русско-японских отношений от социально-экономического положения в России и Японии. Автором подробно были рассмотрены экспедиции И. Козыревского, Д. Шабалина и др., цепью которых являлось не только установление торговых отношений с Японией, но и изучение и освоение Курильских островов. На основании российских и японских источников Кутаков обосновал приоритет России в данной области.

Появление в начале 1990-х гг. заявления посольства Японии в Москве, обосновывавшее претензии на южные Курильские острова и статьи Б.П. Полевого, опровергавшего подобные утверждения со ссылкой на японские источники17, определило основную проблематику исследований современного периода изучения русско-японских отношений, когда основное количество отечественных ученых отстаивает приоритет России в освоении и картографировании Курильских островов. Наиболее показательными здесь являются исследование А.Ю. Плотникова и коллективный труд «Курилы: острова в океане проблем»18. В это время опубликованы немногочисленные работы исследователей, занимающихся историей японоведения, и статьи, посвященные изучению японских источников19. В 1997 г. во Владивостоке вышло в свет пособие В.В. Кожевникова «Российско-японские отношения в XVIII - XIX вв.», где в сжатой форме излагалась история русско-японских отношений указанного периода. Гораздо более объемным явилось исследование К.Е. Черевко «Зарождение русско-японских отношений. XVII - XIX века»20, ставшее последней (по времени выхода в свет) монографией, посвященной данной теме. Эта работа, прежде всего, расширила хронологические рамки знакомства России с Японией. Так, автор утверждает, что первые сведения о Японии проникли на территорию нашего государства в VII в. благодаря контактам с арабами. Впервые в отечественной литературе здесь рассмотрена деятельность японцев, побывавших в России, и первых японских переводчиков русского языка в начале XIX в. Несмотря на некоторые ошибки, допущенные автором, в целом в монографии учтены итоги исследований, проделанных автором и другими учеными, работающими в данном направлении.

В отличие от отечественных ученых их зарубежные коллеги предпочитают рассматривать процесс становления русско-японских отношений как единое целое21. Хотя есть авторы, которых интересуют отдельные вопросы, связанные с взаимоотношен ия-

" См : Северные -территории Японии. M, 1992, Полевой Б.П. Цепь ошибок. Курильская проблема: история и политика // Дальний Восток. 1992. № 4. С. 3-25.

" См : Плотников А.Ю. 1994. Русско-японские отношения в период их становления. Посольство H П. Резанова и экспедиции 1806 - 07 гг.' Автореф дис ... канд. ист. наук. M., 1994; Курилы острова в океане проблем M, 1998

" См.: Подпалова Г.И. Русское японоведение в XVIII - начале XX в // Япония Ежегодник. 1991 - 1992. M , 1994

С 209-231; Горсгляд В.Н. Рукопись «Канкай ибун» в собрании СпбИВ РАН // Из истории религиозных, культурных и политических взаимоотношений России и Японии в XIX - XX веках. СПб, 1998 С. 7-24. "" См . К.Е. Черевко Зарождение русско-японских отношений XVII - XIX века. M, 1999.

См : Сннтаро Накамура. Японцы и русские M, 1983; Lensen G.A. The Russian Push Towards Japan - Russo-Japanese Relations 1697 - 1875. Princeton, 1959

ми России и Японии22. Все эти работы имеют недостаточную исгочниковую базу.

Историографический обзор позволяет сделать вывод о недостаточной изученности целостного процесса становления взаимоотношений между двумя странами в угоду исследования отдельных вопросов. Слабо изученной остается проблема восприятия Японии в России, особенно истоки его формирования. До сих пор мало исследована возникшая в начале XIX в. проблема Курильских островов, особенно события 1811 -1813 гг., поскольку ученые склонны повторять за В.М. Головниным и П.И. Рикордом изложенные в их записках мнения и суждения, не вникая глубоко в причины, приведшие к пленению русских моряков. В данном исследовании предпринята попытка восполнить некоторые пробелы в изучении генезиса русско-японских отношений.

Цель исследования - изучение генезиса российской политики в отношении Японии и определение факторов, оказавших влияние на ее эволюцию.

Для достижения этой цели были сформулированы следующие задачи;

- проанализировать русско-японские отношения на этапе их зарождения;

- выявить необходимость организации и характер российских экспедиций к берегам Японии;

- выяснить реальные обстоятельства неудачи российских посольств 1792 -1793 гг. и 1804 - 1805 гг. с учетом внутриполитической ситуации в России и Японии;

- установить причины возникновения проблемы Курильских островов в начале XIX в.;

- определить роль и место Российского государства и частных лиц в событиях XVIII - начала XIX в.;

- проследить эволюцию взаимного восприятия русских и японцев в XVIII -начале XIX в.;

- исследовать истоки и условия формирования некоторых стереотипов взаимного восприятия, сложившихся в российском и японском обществе.

Хронологические рамки. Работа охватывает период неофициальных отношений межлу представителями двух стран с XVIII в., когда в России появляются первые японцы и издаются указы о начале поисков северного морского пути в Японию, до принятия Кабинетом министров в декабре 1816 г. решения о приостановке попыток завязать официальные торговые и дипломатические отношения с Японией. Для раскрытия сути некоторых событий и представлений, повлиявших на дальнейший процесс развития русско-японских отношений, рассматриваются явления, относящиеся к несколько более раннему и несколько более позднему периодам.

Источниковая база исследования представляет собой комплекс документов, характеризующих сложный процесс взаимоотношений России и Японии и их под-

~ См • Кнн Д. Японцы открывают Европу, 1720 - 1830 M, 1970, Снба Р(таро. О России Изначальный облик севера M, 1999, Aston W. G. Russian Desents into Sakhalin and Itounip // Translations of the Asiatic Society of Japan Tokyo, 1882. Stephen J. J. The Кип! Islands Oxford, 1974

данных. Она включает в себя материалы, хранящиеся в Архиве внешней политики Российской империи, Российском государственном архиве военно-морского флота, Российском государственном архиве древних актов, Российском государственном историческом архиве, отделе рукописей Российской национальной библиотеки, а также публикации документов, вышедшие в России и за ее пределами.

Классификация источников представляется достаточно сложной в связи с тем, что один и тот же документ может одновременно содержать сведения по нескольким направлениям исследования. Однако условно можно выделить следующие основные группы источников.

1. Законодательные акты, переписка внутри ведомств (Сенат, Адмиралтейств-коллегия, Академия наук и др.). Здесь присутствуют как архивные материалы, так и опубликованные в различных сборниках документы, показывающие наличие интереса к Японии и проблемам взаимоотношений между двумя странами23. К этой же группе можно отнести переписку относительно образования Российско-американской компании24 и «Совместный сборник документов по истории территориального размежевания между Россией и Японией»25.

2. Материалы, касающиеся плаваний россиян на Курильские острова и к берегам Японии26. Здесь можно выделить специальные подгруппы:

- посольства в Японию27;

- плавания, приведшие к возникновению проблем в отношениях между странами (М.А. Беневского, H.A. Хвостова и Г.И. Давыдова, В.М. Головнина)28.

3. Известия о пребывании японцев в России («скаски», доношения, ведомственная переписка, документы, составленные самими японцами)29.

4. Известия о Японии различного происхождения: переводы западноевропейских работ, информация, полученная от китайцев, свидетельства японцев, а также русских землепроходцев, посетивших Камчатку и Курильские острова и слышавших о Японии или общавшихся с японцами30.

5. Воспоминания, дневники, письма, бумаги русских путешественников, мо-

РГАДА, ф. 9,214,248, РГИА, ф 468, 1263, 1329, 1374, Архив внешней политики Российской империи, ф. 2 (Далее - АВГТРИ), Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Спб, 1830, Памятники Сибирской истории XV111 века Спб, 1882 Кн 1 ; 1885. Кн. 2, Внешняя политика России. XIX - начало XX века M, 1960 - 1972 "''РГИА.ф 1374; Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, ф. 542, д 799 (далее - ОР РНЕ).

Совместный оборник документе по истории территориального размежеваттия между Россией и Японией М.1993 34 РГАДА, ф 199, 7; РГАВМФ, ф 212,216, РГИА, ф. 1264, Экспедиция Беринга. М, 1941; Русские экспедиции по изуче- '

нию северной части Тихого океана во второй половине XVIII века. M, 1989.

АВПРИ, ф 2,98, 161; ОРРНБ.ф 73,152, 550, РГАДА,ф 199,1261; РГАВМФ.ф 14,19,212; РГИА.ф 468,1329, I

1264, Российско-американская компания и изучение Тихоокеанского севера. 1799 - 1815. M, 1994. м АВПРИ, ф 161; РГАВМФ. ф 14; РГИА.ф 1264,1286; ОР РНБ, ф. 550, [Рюмин И1 Записки Канцеляриста Рюмина о приключениях его с Беньовским//Северный архив 1822 №5,6

39 АВПРИ, ф. 130, ф 161; РГАВМФ, ф 212; РГАДА. ф 9. 214, ф 248, Крашенинников С Описание земли Кам-

чатки M , 1948, Материалы по истории Академии Наук СПб, 1886. Т 3; 1887. Т. 4

w РГАДА, ф 199, РГИА, ф 468; Космография 1670 СПб, 1878 - 1881; Куликова А.М. Зарождение японоведения в России // Народы Азии и Африки 1990 № 4

ряков, торговцев, побывавших в Японии31.

6. «Пособия» по изучению японского языка, составленные японцами и россиянами, позволяющие лучше понять, насколько сильно русское правительство было заинтересовано в налаживании отношений с Японией32.

7. Карты, атласы, альбомы иллюстраций к атласам и описаниям путешествий33.

8. Японские источники (в основном переведенные с голландского и составленные самими японцами описания России)34.

Методологическая основа исследования. Данное исследование базируется на принципах объективности, историзма, комплексности и системности. Автор стремился к правдивому отражению фактов и изучению явлений в их генезисе и динамике, конкретно-исторической обусловленности и индивидуальности, применяя совокупность различных методов для получения из исторических источников максимально обширной и разнообразной информации. Подобный подход предполагает набор методов, главными из которых являются сравнительно-исторический (компаративный) метод, структурно-диахронный метод и интеграционный анализ. При изучении и обобщении источников использовался метод источниковедческого анализа.

Научная новизна. Данная работа является опытом комплексного и всестороннего анализа русско-японских отношений периода становления. Новой является предпринятая в исследовании попытка сравнения и анализа данных, полученных в России в результате экспедиций и посольств к берегам Японии, а также более ранней информации об этой стране, поступавшей из различных источников. Привлечение большого количества документов позволило изучить различные аспекты русско-японских отношений XVIII - начала XIX в. и выделить на этой основе истоки для формирования стереотипов восприятия россиянами Японии и японцами России.

Положения, выносимые на защиту:

- в генезисе русско-японских отношений можно выделить три последовательных этапа: поиск Россией северного морского пути в Японию (1-я половина XVIII в.); русские экспедиции для установления торговых отношений с Японией и первые посольства в Японию (2-я половина XVIII в.); возникновение проблемы Курильских островов и обострение в связи с этим русско-японских отношений с

31 ОР РНБ, ф 550,1000, Гшювнии В.М. Сочинения М; Л, 1949; Давыдов Г.И. Двухкратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова. Писанное сим последним Спб,1810 Ч. 1.1812. Ч. 2, Крузенштерн И.Ф. Пу-

тешествие вокруг света в 1803,1804,1805 и 1806 годах на кораблях «Надежде» и «Неве» Владивосток, 1972; Перри Дж.

Состояние России при нынешнем царе М, 1871; Рикорд П.И. Записки флата капитана Рикорда о плавании его к японским берегам в 1812 и 1813 годах и о сношениях его с японцами Спб, 1816, ШемелинФ. Журнал первого путешествия россиян вокруг земного шара. Спб, 1818 4.2.

Архив востоковедов Санкт-Петербургского отделения Института востоковедения Российской Академии Наук, разряд 1. оп 4,дб-13, АВПРИ.Ф 161; ОР РНБ, ф. 7; «Лексикон» русско-японский Андрея Татаринова. М, 1962 " РГАВМФ Ф 1331, Атлас географических открытий в Сибири и Северо-Западной Америке. XVII - XVIII века. М, 1964, Атлас истории географических отерший и исследований М, 1959, Багров Л.С. Карты Азиагасой России Пг,1914 мГорегляд В.Н. Канкай ибун (Удивительные сведения об окружающих морях) Тетрадь восьмая Словарь. М, 1961; Константинов В.М. Оросиякоку суймудан М, 1961; Канурагива Хосю Хокусамонряку (Краток вест о скитаниях в северных водах) М, 1978, Позднеев Дм Материалы по истории Северной Японии и Ея отношений к материку Азии и России Иокогама. 1909, Чечни П. Записки японцев о России конца XVIII и начала XIX в //Сибирскийархив 1913 №3 С124-133

дальнейшими попытками решить вопрос о спорных территориях (1811 - 1817 гг.);

- характер российских экспедиций к берегам Японии в XVIII - нач. XIX в. определялся теми задачами, которые перед ними ставились: научно-исследовательские (географические, этнографические и др.), исследовательские с целью установления торговли с Японией. При этом экспедиции 2-й половины XVIII - нач. XIX в. проделали определенную эволюцию (вначале они организовывались купеческими компаниями, затем приобрели статус официальных российских посольств);

- на неудачное завершение российских посольств повлияла внутриполитическая ситуация в Японии: законы о «закрытии» страны, борьба внутри правящей верхушки Японии, а также необходимость для России решать проблемы, связанные с Западной Европой;

- в рассматриваемый период Российскому государству принадлежала роль инициатора установления русско-японских отношений;

- проблема Курильских островов возникла в результате встречного освоения территории архипелага Россией и Японией в XVIII - нач. XIX в.;

- сбор информации и развитие представлений о Японии в России начинается с XVII в., тогда как в Японии - со 2-й половины XVIII в.;

- в процессе освоения Курильских островов Россией и Японией, возникновения взаимного интереса и страха перед угрозой вооруженного нападения на территорию Японии со стороны России в российском и японском обществе в XVIII - начале XIX в. формируются стереотипы восприятия, касающиеся личных качеств японцев (трудолюбие, прилежание, любознательность, дотошность, уважительное отношение к собственным и чужим традициям), а также образы претендента на чужие территории (Курильские острова), соседа-врага и одновременно соседа-торгового партнера, учителя.

Практическая значимость. Результаты данного исследования могут быть использованы при разработке учебников, спецкурсов по истории русско-японских отношений и международных отношений на Дальнем Востоке.

Апробация работы. Основные положения работы апробированы на заседаниях кафедры всеобщей истории Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева, на научных конференциях: Огаревские научные чтения (Саранск -1999, 2000, 2001), Сафаргалиевские научные чтения (Саранск - 1999, 2000), всероссийских конференциях молодых историков «Платоновские чтения» (Самара, 1999, 2000,2001,2002), в семи опубликованных по теме исследования статьях.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, сформулированы цель, задачи, положения, выносимые на защиту, определяются хронологические рамки, рассматриваются историография вопроса, источниковая база, выявляются научная

новизна и практическая значимость работы. Здесь же содержится характеристика методологических принципов, на которых строится исследование.

Первая глава «Роль экспедиций в становлении русско-японских отношений», состоящая из трех параграфов, посвящена изучению начального этапа русско-японских отношений, организации русских экспедиций и посольств к берегам Японии, условий формирования позиции Японии по отношению к России.

В первом параграфе рассматриваются экспедиции, организованные правительством России для поиска северного морского пути в Японию. После выхода России к Тихому океану перед ее руководством встала задача снабжения новых владений промышленными и продовольственными товарами, которую оно пыталась решить при помощи установления торговых отношений с близлежащими странами: Китаем и Японией. Однако о местоположении последней в XVII - начале XVIII в. не было точных данных и путь к Японским островам с Дальнего Востока не был известен. Поскольку по условиям Нерчинского договора с Китаем Россия не могла использовать Амур для выхода к морям Тихого океана, следовало найти путь в Японию через Курильские острова. В 1702 г. Петр I отдал распоряжение об отправлении первого отряда на поиски пути в Японию, сборе сведений об этой стране и установлении с ней торговых отношений. В последующие годы правительством неоднократно издавались повеления об организации экспедиций со сходными задачами. Но установить путь в Японию через Курильские острова сумел лишь отряд М.П. Шпанберга, действовавший в рамках крупномасштабной Второй камчатской экспедиции под руководством В.Й. Беринга. Плавание М.П. Шпанберга в 1738 - 1739 гг. к берегам Японии не только открыло северный морской путь в эту страну, но и внесло значительные коррективы в географические представления об островах дальневосточного региона.

В этот же период (первая половина XVIII в.) в Санкт-Петербурге начинает функционировать школа японского языка. Учителями в ней становились японцы, обнаруженные русскими экспедициями на Курильских островах и Камчатке. Существование этой школы, переведенной в 1761 г. в Иркутск, наряду с настойчивым стремлением со стороны русского правительства установить путь в Японию, позволяет говорить о заинтересованности руководства Российской империи в установлении отношений с Японией.

Факторы, оказавшие влияние на формирование политики Японии по отношению к России до того, как произошло знакомство с нашей страной, рассмотрены во втором параграфе. С середины XVII в. руководство Японии строго придерживалось политики самоизоляции, поэтому изучение других государств и контакты с ними были существенно ограничены и регламентированы правительством. После визита в 1771 г. сбежавшего с Камчатки М.А. Беневского в Японии появилась информация, побудившая ученых к изучению России, а правящие круги - к выработке определенной позиции по отношению к нашему государству. В одном из

отправленных через чиновников голландской фактории в Нагасаки писем к сёгуну Беневский рассказал о якобы готовящемся со стороны России нападении на Японию. По мнению многих исследователей, служители голландской фактории, выполнявшие перевод текста с немецкого языка на голландский, подправили его, чтобы вызвать подозрительность японских властей по отношению к России. Такие действия были вызваны опасениями Голландии за свои экономические позиции в Японии. «Предостережение Беневского» стимулировало в Японии изучение России, севера о. Хоккайдо и Курильских островов. Организованная в 1785 г. японская экспедиция на южные Курильские острова, встретившись на о. Итуруп с русскими, впервые заявила российской стороне о японских притязаниях на эти территории.

Под влиянием исходившей от голландцев информации, исследовании Курильских островов и появившихся работ японских авторов, говорящих о необходимости укреплять оборону, в 70 - 80-е гг. XVIII в. в японском руководстве сформировалось отношение к России как враждебно настроенному государству.

Третий параграф посвящен организации, деятельности и итогам первых двух российских посольств в Японию и предшествовавшей им торговой экспедиции 1779 г. В начале этого этапа русско-японских отношений руководство России уступило инициативу по завязыванию торговли с Японией купеческим компаниям. Среди частных экспедиций второй половины XVIII в., целью которых являлось завязывание торговых отношений с Японией, выделяется плавание И. Антипина и Д. Шабалина в 1778 - 1779 гг. на о. Хоккайдо. Они впервые сумели провести в переговоры с представителями японских властей по поводу официального открытия двусторонней торговли. Опыт этих переговоров был использован при подготовке в 1791 г. первого русского посольства в Японию. Прибывшее в 1792 г. «с черного хода» (северо-восток о. Хоккайдо), носившее полуофициальный характер посольство имело определенный успех. Оно сумело поколебать недоверчиво-настороженное отношение к России и получить разрешение на приход одного русского судна в Нагасаки. Такой исход миссии, возглавляемой А.К. Лаксманом, во многом был вызван победой той части японского правительства, которая ратовала за разрешение торговли с Россией и странами Запада.

Отправленное в 1804 г. новое посольство в Японию, несмотря на свой высокий статус (оно привезло официальное послание Александра I императору Японии), не смогло закрепить успех, достигнутый А.К. Лаксманом. Главной причиной отказа японской стороны вести переговоры о торговле в 1804 г. стали перемены, произошедшие с 1792 г. в японском правительстве, в результате которых возобладали сторонники строгого соблюдения самоизоляции страны.

Во второй главе «Проблема Курильских островов в процессе становления русско-японских отношениях» рассматриваются истоки возникших в начале XIX в. территориальных споров между Россией и Японией.

-13В первом параграфе выявляется взаимосвязь нерешенного вопроса об установлении официальных торговых отношений с возникновением проблемы Курильских островов в русско-японских отношениях. Возмущенный отказом японской стороны на просьбу его посольства об установлении торговых отношений, Н.П. Резанов, представлявший интересы руководства России и Российско-Американской компании, решил добиться искомого решения путем силового давления на Японию. Исполнителями его проекта стали лейтенанты флота H.A. Хвостов и Г.И. Давыдов, совершившие на кораблях «Юнона» и «Авось» в 1806 и 1807 гг. нападения на японские поселения на Курильских островах и Сахалине. Таким образом, планировалось не только вынудить Японию к установлению торговли с Россией, но и очистить от ее присутствия считавшиеся российскими территории. Напуганное нападениями 1806 - 1807 гг. руководство Японии после острой дискуссии решило удовлетворить требования российской стороны (открыть двустороннюю торговлю и начать переговоры о разграничении). Однако в тот момент занятость России европейскими и ближневосточными делами (участие в антинаполеоновских коалициях и переговоры с Францией, войны с Ираном и Османской империей) не позволила ей закрепить определенный успех, достигнутый действиями Хвостова и Давыдова, начав русско-японские переговоры. Бездействие российского правительства позволило Японии с течением времени выработать новую, более жесткую, позицию по отношению к России и усилить свое присутствие на Курильских островах и Сахалине.

Во втором параграфе показано, как нерешенная проблема Курильских островов привела к обострению русско-японских отношений. После 1808 г. японские гарнизоны и фактории начали появляться не только на севере о. Хоокайдо, но и на южных Курильских островах. В 1811 г. на о. Кунашир были взяты в плен 7 участников российкой научно-исследовательской экспедиции во главе с В.М. Головкиным, поскольку напуганные предыдущими нападениями Хвостова и Давыдова японцы не поверили в мирные цели этой группы российских моряков. При освобождении пленных моряков со стороны российских властей возобладало стремление урегулировать проблему мирным путем, хотя не исключался и вариант применения силы. Переговоры 1813 г. по поводу освобождения пленников вновь подвели Россию и Японию к вопросу об установлении торговых отношений и границы. Однако в 1814 г. погодный фактор воспрепятствовал их скорейшему началу, и по прошествии времени Япония вновь отказалась от нарушения принципов самоизоляции. При отсутствии официальной границы после 1813 г. произошло стихийное размежевание между странами на Курильских островах, исходившее из сложившейся на тот момент ситуации.

Третья глава «Эволюция представлений японцев о России и русских о Японии на стадии складывания русско-японских отношений (XVIII - начало XIX в.)» посвящена анализу накопленной за более чем столетний период инфор-

мации и сформировавшихся на ее основе стереотипов восприятия.

В первом параграфе рассматриваются представления о японцах, сложившиеся в России начиная с XVII в., когда были значительно расширены контакты, в том числе культурные, с другими государствами. Первые сведения о Японии начали поступать из Европы (переводы на русский язык трудов по географии), затем к ним была добавлена информация из Китая, доставлявшаяся побывавшими в этой стране посольствами. Основой для накопления данных о Японии стала 70-я глава «Космографии» 1670 г., базировавшаяся на русскоязычном переводе атласов Г. Меркатора. Эти данные, хотя и незначительно искажали образ Японии, в основном давали устаревшую информацию, отстававшую от действительности минимум на 40 лет.

С начала XVIII в. в России появляются свидетельства попавших в нее японцев, позволившие уточнять и проверять уже имевшуюся информацию. С середины XVIII в., когда был открыт путь в Японию через Курильские острова, появляются свидетельства очевидцев из числа россиян, содержащие в целом достоверные, но преломленные через сознание русского человека данные об этой стране. Длительное время (до конца XVIII в.) они собирались в результате наблюдений, поскольку отсутствовала возможность вербального контакта между представителями двух стран. Первоначально подтверждавшие и немного дополнявшие имеющиеся сведения, русские путешественники в конце XVIII - начале XIX в. значительно расширили ограниченные знания о Японии не только в России, но и во всем мире. Прежде всего, это относится к составленным россиянами картам и опубликованным на многих европейских языках «Запискам флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах». Такой «прорыв» в сборе данных о Японии стал возможным благодаря деятельности двух посольств (1792 -1793 гг. и 1804 -1805 гг.), более года проживавших на территории Японии, и пребыванию в японском плену группы из семи российских моряков (1811 -1813 гг.). За период с 1792 по 1813 гг. была собрана и опубликована богатая информация о малоизвестных европейцам территориях Японии (о. Хоккайдо), повседневной жизни населения страны (как японцев, так и айнов), некоторых обычаях и особенностях экономики.

На основании полученной информации в России сложились представления о личных качествах японцев (трудолюбие, прилежание, дотошность и др.), многие из которых с течением времени не претерпели изменений. В рассматриваемый период в России были заложены основы для формирования представлений о Японии в целом, большая часть из которых существует до сих пор, оказывая свое влияние на наше отношение к этой стране и ее населению. Возник образ Японии - слабого военного противника, претерпевший со временем значительную трансформацию. В отличие от него образы Японии - выгодного торгового партнера на Дальнем

г

г г г г

Востоке и претендента на земли, входящие в состав Российского государства, остались неизменными.

На формирование японских представлений о России, которые рассмотрены во втором параграфе, большое влияние оказало то, что знакомство с нашей страной было вызвано слухами об угрозе с севера, которые распространяли голландцы. При этом самые значительные японские работы о России, созданные в конце XVIII - начале XIX в., опираются, в первую очередь, на свидетельства японцев и лишь затем на источники голландского и китайского происхождения.

В отличие от России Япония познакомилась со своим соседом почти на сто лет позднее. Самое ранее упоминание о России содержится в работе 1695 года «Пояснение к торговле с Китаем и Эдзо» ученого-голландоведа Нисикава Дзёкэн. На протяжении почти столетия для японцев практически единственным источником информации о соседнем государстве оставались представители голландской фактории в Нагасаки. Лишь с возвращением на родину в 1792 году трех японцев стало возможным проверить достоверность поступавшей информации и получить новые, несомненно, более точные сведения. На основании данных, полученных в результате вернувшихся на родину японцев, японскими учеными в конце XVIII -начале XIX в. был составлен ряд работ, обобщивших всю имевшуюся на тот момент информацию о России.

Для Японии более характерны представления о России в целом, нежели об отдельных чертах, присущих ее населению. Сразу после знакомства с нашим государством под влиянием ряда факторов («предостережение» Беневского, стремление голландцев защитить свои экономические позиции в Японии) начинает формироваться образ России - врага, укрепившийся после событий 1806 -1807 гг. Как и в России, в Японии в этот период формируются стереотипы восприятия соседа-претендента на японские «северные территории» и соседа-торгового партнера, оставшиеся неизменными, как и образ России-учителя.

В заключении формулируются основные выводы. Ведущая роль в генезисе русско-японских отношений принадлежала России, что было обусловлено освоением ею Камчатки, Курильских и Алеутских островов и стремлением японских властей к самоизоляции. Характер русских экспедиций, направляемых к берегам Японии в XVIII - начале XIX в., определялся ставившимися перед ними задачами. Экспедиции второй половины XVIII в. - 1805 г. проделали эволюцию от организованных купеческими компаниями до официального посольства, отправленного от имени российского императора.

Первые контакты показали обоюдную заинтересованность в торговле. Однако включение во внешнюю политику Японии нового государства означало нарушение принципов самоизоляции, поэтому принятие решения о начале официальной русско-японской торговли зависело от расстановки сил внутри руководства этой страны. Кроме того, на решении японского правительства сказалось влияние опа-

савшихся за свое положение в Японии голландцев. Россия же в начале XIX в. не имела достаточных ресурсов для продолжения деятельности в этом направлении из-за европейских проблем.

Напряженность в отношениях между странами возникла из-за территориальных претензий на южные Курильские острова. Целями экспедиций 1806 — 1807 гг. были силовое возвращение России «незаконно захваченных» японцами территорий и установление посредством этого равноправной торговли между двумя странами. Однако недостаточное внимание России к Курильским островам после 1807 г. позволило Японии укрепиться в этом регионе и освоить о. Итуруп^ Кунашир и Шикотан.

В начале XIX в. у России и Японии дважды возникала возможность провести территориальное разграничение, но из-за того, что основное внимание русского правительства было сосредоточено на ситуации в Европе, она так и не была использована. Упустив шансы на решение проблем в русско-японских отношениях, Кабинет министров России в 1816 г. принял решение о прекращении на некоторое время попыток установить дипломатические и торговые отношения с Японией.

На основе поступавшей на протяжении XVIII - XIX вв. информации в российском и японском обществе начали формироваться определенные стереотипы взаимного восприятия, отпечаток на которые наложили процесс освоения Курильских островов, возникающие торговые интересы, страх перед угрозой вооруженного нападения.

В России в XVIII — начале XIX в. преобладали представления о личных качествах японцев, многие из которых сохраняются и в настоящее время. Для Японии конца XVIII в. характерно отношение к России как к захватчику японских владений. События 1806 - 1807 гг., «предостережение Беневского» и информация, исходящая от голландцев, способствовали формированию образа России-врага. С другой стороны, благодаря рассказам возвращенных на родину японцев создавался образ России-учителя. Из России пришли новые знания по медицине (в частности, методика прививания коровьей оспы), математике, географии.

В XVIII - начале XIX в. в обеих странах сформировался образ соседа - торгового партнера. В России это было связано с необходимостью снабжать тихоокеанские окраины. В Японии Россию начинают рассматривать как возможного торгового партнера начиная с конца XVIII в., что было вызвано возможностью получать более дешевые по сравнению с голландскими товары и назревшей необходимостью расширить зону сбьпа производимых в Японии товаров. В целом изучение русско-японских отношений показывает, что для их успешного развития необходимы совместные усилия обеих стран.

г гг

Основные положения диссертационного исследования отражены автором в следующих публикациях:

г

1. Стрижова И. Б. Некоторые моменты развития России в последнее десятилетие правления Екатерины II глазами японцев // Исторические и политические науки в контексте современной культурной традиции: Материалы IV Сафаргали-евских научных чтений. Саранск, 1999. С. 84 - 88. (0.3 п.л.)

| 2. Стрижова И. Б. Попытки установления официальных русско-японских от-

ношений как частный случай политики правительства России на Дальнем Востоке // Платоновские чтения: Сб. науч. тр. Самара, 2000. С. 63 - 65. (0,1 пл.)

3. Стрижова И. Б. Судьба японцев, попавших в Россию в XVII - начале XIX в. // История в культуре, культура в истории: Материалы V Сафаргалиевских научных чтений. Саранск, 2001. С. 167 - 174. (0,5 пл.)

I 4. Стрижова И.Б. Записки русских моряков (В.М. Головнин, П.И. Рикорд, А.

I Хлебников) как основной источник по изучению пограничного конфликта между

1 Россией и Японией в начале XIX века. // Платоновские чтения: Сб. науч. тр. Сама-

( ра, 2001. С. 134 - 136. (0,15 пл.)

5. Стрижова КБ. Вклад Г.Ф. Миллера в развитие знаний о Японии в России

• средины XVIII века (по материалам РГАДА) // Платоновские чтения: Сб. науч. тр.

Самара, 2002. С. 170- 172. (0,15 пл.)

( 6. Стрижова И.Б. Складывание стереотипов восприятия Японии и японцев

русскими // Нации и регионы в истории и культуре России: Материалы VI - VII Сафаргалиевских научных чтений. Саранск, 2003. С. 339 - 343. (0,4 пл.)

| 7. Стрижова И. Б. Деятельность коллегий и министерств в связи с попытками

установить официальные русско-японские отношения в XVIII - начале XIX века) II Платоновские чтения: Сб. науч. тр. Самара, 2003. С. 78 - 81. (0,2 п.л.)

' Всего по теме диссертации опубликовано 7 статей общим объемом 1,8 п.л.

\ I

I

с

V.

I )

Бумага офсетная. Формат 60x84 1/16. Гарнитура Тайме. Печать способом ризографии. Усл. печ. л. 3,0. Уч. - изд. л. 4,8. Тираж 100 экз. Заказ 172.

Отпечатано в копи-центре «Референт». ИП Тимошкина Л.В. 430000, г Саранск, ул. Полежаева, 49

€1*80 *

¡Zßog

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Стрижова, Ирина Борисовна

Введение.

1. Роль экспедиций в становлении русско-японских отношений.

1.1. Поиск россиянами северного морского пути в Японию.

1.2. Формирование позиции Японии по отношению к России в XVIII веке.

1.3. Попытки России установить торговые и дипломатические отношения с Японией в конце XVIII - начале XIX века.

2. Проблема Курильских островов в процессе становления русско-японских отношений.

2.1. Курильские острова и вопрос об установлении официальных торговых отношений между Россией и Японией.

2.2. Трудности в процессе зарождения русско-японских отношений в связи с проблемой Курильских островов в 1811 -1817 гг.

3. Эволюция представлений японцев о России и русских о Японии на стадии складывания русско-японских отношений (XVIII - начале XIX в.).

3.1. Русские о Японии и японцах.

3.2. Японцы о Российской империи и россиянах.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Стрижова, Ирина Борисовна

Актуальность темы обусловлена соседством России и Японии, состоянием современных политических, экономических и культурных отношений между странами, интересом к ним со стороны общественности. В последнее время в печатных и электронных изданиях возобновилась дискуссия по поводу заключения мирного договора между Россией и Японией, неизменно сводящаяся к определению принадлежности части островов Курильской гряды (Итуруп, Кунашир, Шикотан, острова Хабомаи) одному из двух государств. В целом признавая, что современная проблема восходит к договорам и соглашениям, заключенным во время и после Второй мировой войны, некоторые участники дискуссии, особенно с японской стороны, предлагают обратиться и к более ранним периодам русско-японских отношений, в том числе ко времени их зарождения. Это делается для исторического обоснования законности притязаний на часть Курильских островов, хотя само по себе упоминание исторических периодов, когда часть территории какого-либо государства принадлежала другому, не является юридическим основанием для претензий.

В случае с восприятием Россией и Японией друг друга прослеживается идентичность ситуации начала XIX и XXI вв. И тогда и сейчас в обеих странах имеется большое количество сторонников развития экономических и культурных контактов. Однако с начала XIX в. в Японии существует негативно-настороженное отношение к России, трансформирующееся под воздействием исторических реалий. Под влиянием информации, источником которой являлись опасавшиеся конкуренции голландцы, в Стране Восходящего Солнца сложился негативный образ России. Изучение документов XVIII - начала XIX в. показывает, что в этот период одновременно с освоением всех Курильских островов Россия при каждом удобном случае старалась продемонстрировать Японии добрососедские намерения. С пониманием причин появления и условий существования настороженного восприятия России в Японии появляется дополнительная возможность найти способ решения проблем, существующих на современном этапе русско-японских отношений.

Объектом диссертационного исследования являются русско-японские отношения периода их становления.

Предмет исследования - обстоятельства организации российских экспедиций к берегам Японии, их результаты, пребывание на территории России японцев, возникновение стереотипов восприятия народами друг друга.

Хронологические рамки. Работа охватывает период неофициальных отношений между представителями двух стран с начала XVIII в., когда в России появляются первые японцы и указы о начале поисков северного морского пути в Японию, до принятия Кабинетом министров в декабре 1816 г. решения о приостановке попыток завязать официальные торговые и дипломатические отношения с Японией. Для раскрытия сути некоторых событий и представлений, повлиявших не дальнейший процесс развития русско-японских отношений, рассматриваются явления, относящиеся и к более позднему периоду.

Историография. Отправной точкой для начала публикации документов и исследований, посвященных данной теме, послужила организация второго российского посольства в Японию в 1804 - 1805 гг.

Первой попыткой рассмотреть взаимоотношения россиян и японцев является глава «Сношения России с Японцами» в книге Н.П. Колотыгина «О Японии и Японской торговле или новейшее историческо-географическое описание японских островов»1. В очень сжатой форме в ней изложены основные события периода становления русско-японских отношений: существование в Иркутске школы японского языка, плавания россиян в Японию начиная с 1739 г. и заканчивая освобождением В.М. Головнина из японского плена. Несколько позднее побывавший в 1804 - 1805 гг. в Японии В.Н. Берх описал факты, связанные с посольствами А.К. Лаксмана и Н.П. Резанова, в работе «Сношения л русских с Япониеи или образцы японской дипломатии» . Однако обе эти работы не затрагивали пребывания в России в конце XVII - начале XVIII в. японца Дембея. Исследователи второй половины XIX в. восполнили этот пробел, рассмотрев его рассказы о Японии и судьбу организованной благодаря его появлению в России школы японского языка3.

Вторая половина XIX - начало XX в. отмечены выходом в свет большого количества работ, что явилось следствием установления официальных русско-японских отношений. Проблематику исследований данного периода составляют пребывание в России первых японцев и организация школы японского языка, два первых посольства в Японию.

Благодаря исследованию А. Полонского «Курилы», опубликованному в 1871 г., впервые в России был поставлен вопрос о взаимосвязи русско-японских отношений и исследований Курильских островов, проводившихся Россией с 1702 г.4 По ряду вопросов А. Полонский дал ошибочные оценки, опровергнутые в дальнейшем исследователями. Например, говоря о результатах плавания Шпанберга, он придерживался мнения, что эта экспедиция не имела успеха и «после дорогой Японской экспедиции исследование Курильской гряды оставалось тою же только что начатой задачей»5. Полонский забывал, что главная задача этого плавания состояла в открытии пути в Японию, и оценивал итоги исследования 1738 - 1739 гг. в зависимости от итогов деятельности Шпанберга на Курильских островах. Тем не менее А. Полонский впервые в отечественной историографии показал взаимосвязь между процессами освоения Курильских островов и становления русско-японских отношений.

Продолжалось в этот период и изучение первых посольств в Японию. Данной теме посвящена работа К. Военского «Русское посольство в Японию в начале XIX в.»6. Главное внимание он уделил посольству 1804 - 1805 гг., но при этом рассмотрел и миссию, возглавляемую А.К. Лаксманом в 1792 -1793 гг., по результатам которой было организовано посольство Н.П. Резанова.

Вопросы, связанные с посольством А.К. Лаксмана, рассматриваются в работе, посвященной его инициатору и одному из главных организаторов -Э.Г. Лаксману7. Здесь присутствует сравнительная оценка первых посольств, согласно которой посольство А.К. Лаксмана было обдуманным и непритязательным, а посольство Н.П. Резанова - бездумным и хвастливым, чем и объяснялась во многом потеря Россией в 1804 - 1805 гг. разрешения на допуск судна в Нагасаки, полученное в 1792 - 1793 гг.8

Тема первых посольств затронута в работе А. Сгибнева «Попытки русских к заведению торговых сношений с Япониею в XVIII и начале XIX столетий»9. Наряду с исследованием С.И. Новаковского, опубликованным несколько позднее, здесь рассматривались все шаги, предпринимаемые Россией для установления отношений с Японией, начиная с появления в начале XVIII в. в Москве японца Дембея. Однако вышедшая в 1918 г. в Токио работа С.И. Новаковского «Россия и Япония»10, несомненно, более обширна, чем исследование А. Сгибнева, прежде всего за счет того, что Новаковский стал первым отечественным исследователем, использовавшим японские источники. Благодаря привлечению японских архивов работа С.И. Новаковского не утратила своей ценности до сих пор.

Попытка рассмотреть весь процесс становления русско-японских отношений была повторена в 20 - 40-х гг. XX в., когда был опубликован ряд работ, охвативших достаточно большой период, начиная с появления в России первых японцев. Новым в изучении русско-японских отношений стало появление работ, полностью или частично посвященных Первой и Второй камчатским экспедициям и их роли в процессе зарождения взаимоотношений между двумя странами.

Наиболее значимым стало исследование JI.C. Берга «Открытие Камчатки и экспедиции Беринга»11. Рассмотрев историю изучения и освоения Камчатки, Л.С. Берг в своей работе впервые затронул задачи и итоги двух экспедиций, работавших на тихоокеанском севере в первой половине XVIII в. Отдельная глава отведена им знакомству России с Японией. Вышедшее в свет в 1924 г. это исследование было столь значительным для своего времени, что трижды переиздавалось. Вопросы, связанные с первыми контактами русских и японцев, нашли отражение и в других работах того же автора, связавшего историю становления русско-японских отношений с географическими открытиями русских12.

Одновременно с работами JI.C. Берга появилось исследование Н.М. Дружинина «Русские мореплаватели в старой Японии», посвященное пребыванию

13 в японском плену В.М. Головнина . При этом автор уделил внимание экспедиции Хвостова и Давыдова, которая стала одной из причин пленения семи россиян в 1811 г. Базировавшаяся на опубликованных записках В.М. Головнина и П.И. Рикорда, работа Дружинина положила начало исследованию ранее малоизученного вопроса. Появлялись и работы рассматривавшие отдельные эпизоды периода становления русско-японских отношений14.

В 20 - 40-х гг. XX в появляется первая работа Э.Я. Файнберг, посвященная русско-японским отношениям в XVII - XIX вв. Самостоятельным предметом ее исследования стало посольство в Японию в 1792 - 1793 гг., возглавляемое А.К. Лаксманом. Впервые в отечественной историографии рассматривались задачи и результаты этого посольства.15

В 50 - 60-е гг. XX в. Э.Я. Файнберг опубликовала две статьи так или иначе рассматривавшие организациею первых русских посольств в Японию: «К истории установления официальных отношений между Россией и Японией» и «Японцы в России в период самоизоляции Японии»16. Основной работой Э.Я. Файнберг, не потерявшей своей ценности доныне, является монография «Русско-японские отношения в 1697 - 1875 гг.», ставшая логическим итогом ее исследований в этом направлении17. Впервые после 1918 г. русско-японские отношения предстали в качестве целостного и непрерывного процесса, а не набора отдельных фактов и событий. Автором введено в научный оборот значительное число новых документов из российских и японских архивов, привлечены исследования на английском и японском языках. Значительная часть данной монографии посвящена более чем стопятидесятилетнему периоду официальных и неофициальных связей между Россией и Японией, отмеченному постоянными попытками нашего государства наладить нормальные дипломатические и торговые контакты с сёгунским правительством. Э.Я. Файнберг подробно рассмотрела политические и экономические предпосылки посольства А.К. Лаксмана (1792 - 1793 гг.), уделив несколько меньше внимания посольству Н.П. Резанова (1804 - 1805 гг.). Длительный период эта монография оставалась единственной, вышедшей в советское время.

На этот же период приходится плодотворная работа филолога и историка

В.М. Константинова, выполнившего перевод на русский язык двух японских источников конца ХУЩ в.: «Оросиякоку суймудан» и «Хокуса монряку». В.М. Константинов опубликовал не только японские тексты на русском языке, сопроводив их комментариями, но и ряд исследований, посвященных посольству А.К. Лаксмана, пребыванию в России группы японцев во главе с Дайкокуя Кодаю и возвращению некоторых из них на родину, а также этим японским источникам18. Кроме того, В.М. Константинов первым из отечественных исследователей поднял проблему восприятия России японцами в период самоизоляции Японии19. В это же время другой ученый, В.Н. Горегляд, исследовал японскую рукопись начала XIX в. «Канкай ибун» . Данные переводы и публикации в отечественных журналах статей японских авторов способствовали появлению работ, посвященных проблеме восприятия России японцами в конце XVIII - начале ХГХ в., что стало новым явлением в изучении русско-японских отношений.

Одновременно с публикацией результатов исследования японских рукописей в 50 - 60-е гг. XX в. вновь после длительного перерыва (со второй половины XIX в.) в отечественной историографии поднимается проблема обучения россиян японскому языку, создания и функционирования в России школы японского языка в первой половине XVIII в 21

Уделяется внимание русско-японским отношениям и в работах более общего характера, не посвященных специально данной теме. К.М. Попов достаточно обстоятельно рассмотрел русско-японские отношения в соответствующей главе работы «Япония. Очерки развития национальной культуры и географической мысли»22. Вопросы организации и результатов русских географических экспедиций первой половины XVIII в. к берегам Японии получили освещение в исследованиях О.А. Евтеева и В.И. Грекова23.

Следует отметить, что в 50 - 60-е гг. XX в. был подведен некоторый итог работы отечественных ученых, занимающихся вопросами русско-японских отношений. JI.C. Тихвинский подсчитал, что за период с 1917 по 1958 г. в нашей стране по данной тематике было опубликовано лишь 25 статей и совсем небольшое количество монографий24.

Начатая В.М. Константиновым в 50 - 60-е гг. XX в. работа по переводу на русский язык и публикации японских источников была продолжена и в 70 -начале 80-х гг. Но перед этим в течение нескольких лет наблюдалось относительное «затишье» в изучении русско-японских отношений конца XVII - начала XIX в. Подъем был связан с появлением ряда исследователей, попытавшихся поставить новые проблемы - изучение Японии и японского языка в России, освоение Курильских островов, вовлечь в научный оборот новые источники.

Большое количество работ этого периода было посвящено изучению России в Японии и Японии в России в XVIII - начале XIX в. О.П. Петрова продолжила изучение пребывания японцев в России в первой половине XVIII в., по

25 святив свою статью сведениям о Японии, полученным в это время . Функционированию в Иркутске школы японского языка уделил внимание А.Н. Копылов в работе «Очерки культурной жизни Сибири XVII - начала XIX века» . Изучению японского языка были посвящены две статьи A.M. Куликовой . Публикации, основанной на рассказах японцев, посвящена статья Т.П. Шафрановской «Япония в середине XVIII века. По сообщению И.И. Георги»28. К.Е. Черевко уделил особое внимание наиболее ранним сведениям о Японии, появившимся в России, и опубликовал ряд статей: «Игнатий Козыревский - автор "Описания Апонского государства"», «Как в Россию проникали первые сведения о Японии», «Курильские острова в русской и зарубежной картографии», а также работу, посвященную истории освоения Сахалина29.

Развитию знаний о России в Японии в данный период были посвящены, в основном, переводы на русский язык работ японских исследователей30, в том числе документальный роман Ясуси Иноуэ «Сны о России», а также статья М.И. Крутянко «Изучение России в Японии», в которой рассматривалось развитие знаний о России в Японии не только в XVIII - XIX вв., но и в позднейшие периоды истории31.

По-прежнему в конце 60 - начале 80-х гг. выходят в свет работы, в которых становление русско-японских отношений рассматривается как часть процесса освоения Дальнего Востока и севера Тихого океана. Среди них исследования А.В. Ефимова, В.А. Дивина, Р.В. Макаровой, Б.П. Полевого . Сюда же можно отнести совместную работу Н.М. Раскина и И.И. Шафрановского, посвященную Э.Г. Лаксману и основанную на более современных данных, чем опубликованное на сто лет ранее исследование В. Лагуса33.

Период середины 80 - начала 90-х гг. XX в. начинается в отечественной историографии с публикации материалов по итогам VI симпозиума русских и

34 японских ученых, посвященного русско-японским отношениям , а также с осмысления японской историографии, посвященной России35. Проблемы отношения Японии с Россией отчасти затрагиваются в работе А.С. Селищева «Японская экспансия: люди и идеи», где рассматриваются различные течения экспансионистской идеологии Японии36. Не осталась без внимания проблема изучения Японии в России. A.M. Куликовой была предпринята попытка классификации данных о Японии, полученных в России в период с XVII по начало XIX в. со

37 гласно их происхождению .

В данный период была предпринята попытка проанализировать представления русских о Японии конца XVIII в. на основании путевого журнала А.К. Лаксмана . И если в отношении взглядов японцев на Россию в период становления русско-японских отношений подобные исследования предпринимались неоднократно, то в отношении воззрений русских в данный период это первый случай.

В конце 1980 - начале 1990-х гг. вносятся коррективы в устоявшиеся в научных кругах представления о том, кто являлся первым попавшим в Россию японцем. На основании свидетельств европейцев В.В. Ремарчук доказал, что первым японцем, побывавшим в нашей стране, был не Дембей, а приехавший в начале XVII в. с персидским посольством шаха Аббаса II в Москву крещеный японец, известный под именем Николая Августинца39.

Под влиянием начавшихся в этот период изменений в методологии исторической науки В.П. Топоров предпринял попытку рассмотреть взаимоотношения России и Японии с точки зрения цивилизационного подхода как столкновение и взаимопроникновение двух различных цивилизаций40. Это одна из немногих работ, рассматривающих русско-японские отношения именно с такой точки зрения.

С учетом введения в научный оборот новых источников и расширения проблематики JI.H. Кутаковым была написана работа, посвященная русско-японским отношениям41. В отличие от монографии Э.Я. Файнберг, изданной в 1960 г., здесь были расширены хронологические рамки исследования (взаимоотношения между странами с момента их зарождения до нормализации советско-японских отношений в 1925 г.). Уделив много внимания периоду XVIII -начала XIX в., Кутаков выявил зависимость развития русско-японских отношений от внутриполитической ситуации в России и Японии, социально-экономического положения в этих странах. Подробно автором были рассмотрены экспедиции И. Козыревского, Д. Шабалина и др., целью которых являлось не только установление торговых отношений с Японией, но и изучение и освоение Курильских островов. На основании российских и японских источников Кутаков обосновал приоритет России в этой области. Основанное на большом количестве архивных материалов и достижениях отечественных, западноевропейских, американских и японских ученых, это исследование явилось новым шагом в изучении становления русско-японских отношений.

В начале 1990-х гг. в связи с распадом СССР появилось заявление посольства Японии в Москве «Северные территории Японии», в котором обосновывались претензии на южные Курильские острова42. В документе говорилось о якобы «исконных правах» Японии на данные территории, о том, что уже в XVII в. в Японии знали о Курильских островах и управляли ими. В этом же году была опубликована статья Б.П. Полевого, опровергавшего заявление японской стороны со ссылкой на японские источники43. Появление этих публикаций определило основную проблематику исследований современного периода изучения русско-японских отношений, когда большинство отечественных ученых отстаивает приоритет России в деле освоения и картографирования Курильских островов и одновременно освещает взаимоотношения россиян и японцев на этих территориях в XVIII - начале XIX в. Наиболее показательными стали исследование А.Ю. Плотникова, посвященное посольству Н.П. Резанова и экспедиции Н.А. Хвостова и Г.И. Давыдова44 и коллективный труд «Курилы: острова в океане проблем», где рассматриваются территориальные споры между Россией и Японией на всех этапах их существования и приводятся все существующие точки зрения по данному вопросу. Также этой теме посвящены работы В.В. Кожевникова, Б.П. Полевого и К.Е. Черевко45.

В это время опубликованы немногочисленные работы исследователей, занимающихся историей японоведения в XVIII - начале XIX в.46, а также статьи, посвященные изучению японских источников47. Из японских работ по проблемам восприятия России в Японии было вторично опубликовано сообщение Вада Харуки, сделанное им на VI симпозиуме русских и японских ученых.

48

Причем публикация была более приближена к тексту японского оригинала .

В 1997 г. во Владивостоке вышло в свет «Пособие для студентов и интересующихся лиц» В.В. Кожевникова «Российско-японские отношения в XVIII - XIX вв.», в котором в сжатой форме излагалась история русско-японских отношений указанного периода49. Гораздо более объемным явилось исследование К.Е. Черевко «Зарождение русско-японских отношений. XVII - XIX века»50, ставшее последней (по времени выхода в свет) монографией, посвященной данной теме. Эта работа, прежде всего, расширила хронологические рамки знакомства России с Японией. Так, автор утверждает, что первые сведения о Японии проникли на территорию нашего государства в VII в. благодаря контактам с арабами. Впервые в отечественной литературе здесь была рассмотрена деятельность японцев, побывавших в России и первых японских переводчиков русского языка в начале XIX в. Несмотря на некоторые неточности, допущенные автором, в целом в этой монографии учтены итоги исследований, проделанных самим К.Е. Черевко и другими учеными, работающими в данном направлении.

Русско-японские отношения XVIII - начала XIX в. нашли отражение в работах общего характера, посвященных истории как русского мореплавания, так и истории внешней политики России в данный период. В основном в них описывались посольства А.К. Лаксмана и Н.П. Резанова51. Но по сравнению с уже упомянутыми публикациями, они не несли в себе ничего нового.

Историография русско-японских отношений XVIII - начала XIX в. была бы неполной без краткого обзора наиболее значимых исследований зарубежных историков. В отличие от большинства отечественных ученых, которые занимаются преимущественно отдельными проблемами русско-японских отношений, зарубежные коллеги предпочитают рассматривать процесс их становле

52 ния в целом. Например, работы Дж. Ленсена и японского историка Синтаро Накамура53. Хотя и среди них есть авторы, которых интересуют отдельные вопросы взаимоотношений японцев и россиян. Например, Д. Кин рассматривал визит Беневского в Японию и возвращение на родину Дайкокуя Кодаю как часть процесса знакомства японцев с Европой в XVIII - начале XIX в.54 Историка XIX в. В. Астона интересовали события, связанные с экспедицией Хвосто-ва и Давыдова55. Английский историк Дж. Стефен проследил взаимоотношения России и Японии на Курильских островах в их развитии от зарождения противостояния в этом регионе до 70-х гг. XX в.56 Этому вопросу посвящена вышедшая в 1996 г. на русском языке работа японского исследователя Хироси

57

Кимура . Другой японский исследователь Сиба Рётаро, рассматривая русско-японские отношения, уделил внимание тому, каким образом происходило знакомство России и Японии, какие методы при этом использовались и какой предстает Россия с ее историей в глазах современных японцев58.

Историографический обзор позволяет сделать вывод о недостаточной изученности целостного процесса становления взаимоотношений двух стран. Слабо изученной остается проблема восприятия Японии в России, особенно истоки его формирования. До сих пор мало исследована возникшая в начале XIX в. проблема Курильских островов, в частности события 1811 - 1813 гг. Ученые склонны повторять за В.М. Головниным и П.И. Рикордом их записках мнения и суждения, не вникая глубоко в причины, приведшие к пленению русских моряков. В данном исследовании предпринята попытка восполнить эти пробелы в изучении генезиса русско-японских отношений.

Источниковая база исследования представляет собой комплекс документов, характеризующих сложный процесс взаимоотношений России и Японии и их подданных. Она включает в себя материалы, хранящиеся в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ), Российском государственном архиве военно-морского флота (РГАВМФ) Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ), а также публикации документов, вышедшие в России и за ее пределами.

Классификация источников представляется достаточно сложной в связи с тем, что один и тот же документ может одновременно содержать сведения по нескольким направлениям исследования. Однако условно можно выделить следующие основные группы источников.

1. Законодательные акты, переписка внутри ведомств (Сенат, Адмирал-тейств-коллегия, Академия наук и др.).

2. Материалы, касающиеся плаваний россиян на Курильские острова и к берегам Японии. Здесь можно выделить специальные подгруппы:

- посольства в Японию;

- плавания, приведшие к возникновению проблем в отношениях между странами (М.А. Беневского, Н.А. Хвостова и Г.И. Давыдова, В.М. Головнина).

3. Известия о пребывании японцев в России («скаски», доношения, ведомственная переписка, документы, составленные самим японцами).

4. Известия о Японии различного происхождения: переводы западноевропейских работ, свидетельства полученные от китайцев, японцев, русских землепроходцев, посетивших Камчатку и Курильские острова и слышавших о Японии или общавшихся с японцами.

5. Воспоминания, дневники, письма, бумаги русских путешественников, моряков, торговцев, побывавших в Японии.

6. «Пособия» по изучению японского языка, составленные японцами и россиянами.

7. Карты, атласы, альбомы иллюстраций к атласам и описаниям путешествий.

8. Японские источники (в основном - переведенные с голландского и составленные самими японцами описания России).

Политика правительства России в отношении Японии отражена в источниках, выделенных в первую группу. Здесь присутствуют как архивные материалы, так и опубликованные в различных сборниках документы. Из архивных фондов в этом отношении выделяются фонды РГАДА «Кабинет Петра I и его продолжение», «Сибирский приказ», «Сенат и его учреждения»59, РГИА «Кабинет Е.И.В.», «Комитет министров», «Именные указы и повеления Сенату», «Канцелярия генерал-прокурора»60 и АВПРИ «Внутренние коллежские дела»61. Содержащиеся в этих фондах документы показывают наличие устойчивого интереса к Японии и проблемам взаимоотношений между двумя странами, являются хорошим дополнением к опубликованным в различное время основным законодательным актам и внутриведомственной переписке. Среди публикаций документов особо выделяется многотомное «Полное собрание законов Российской империи с 1649 года»62, представляющее исключительную ценность для изучающих историю освоения. Курильских островов и Сахалина, отношения между Россией и Японией в XVII - XVIII вв.

Некоторые документы и распоряжения относительно освоения Курильских островов и попыток отыскать путь через них в Японию в 1-й четверти XVIII в. представлены в сборнике документов, составленном в XIX в. - «Памятники Сибирской истории XVIII века» . Особую ценность этому собранию придает наличие здесь отчетов сибирских властей.

Документы Министерства иностранных дел России начиная с XIX в. опубликованы в сборнике «Внешняя политика России, XIX - начало XX века»64 и позволяют ознакомиться с организацией посольства в Японию, отправленного в 1803 г. от имени Александра I.

К этой же группе можно отнести переписку относительно открытия Российско-американской компании и ее образования65 и «Совместный сборник документов по истории территориального размежевания между Россией и Японией»66, изданный российским и японским министерствами иностранных дел, в котором нашли отражение современные позиции японской и российской сторон, в том числе по вопросам приоритета в изучении и освоении Курильских островов.

Неразрывно с вопросами, затрагиваемыми в «Совместном сборнике документов по истории территориального размежевания между Россией и Японией», связаны экспедиции россиян к берегам Японии. Это, пожалуй, наиболее обширная группа источников, в которой можно выделить в отдельные подгруппы материалы по организации и результатам первых посольств в Японию, и источники, описывающие плавания, приведшие к ухудшению отношений между странами.

Из русских экспедиций, для которых достижение берегов Японии не являлось единственной задачей, наибольшим количеством документов освещаюто ся две Камчатские экспедиции, возглавляемые В.И. Берингом. Предыдущие экспедиции, способствовавшие продвижению России к Японии, отражены в материалах фондов РГАДА67 и опубликованных в сборниках документов68.

Основная часть источниковой базы, позволяющей детально изучить Первую и Вторую камчатские экспедиции, находится в РГАВМФ69, а некоторые

70 отдельные документы - в РГАДА . При этом, что существенно облегчает работу исследователя, наиболее значительные документы были опубликованы в сборнике «Экспедиция Беринга», выход которого в свет в 1941 г. был приурочен к 200-летию со дня смерти В.Й. Беринга71. Все более поздние публикации документов расширяли количество вводимых в научный оборот источников, хранящихся в отечественных архивах. Так, много места отведено Камчатским экспедициям в сборнике документов «Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в первой половине XVIII века»72. Некоторые материалы содержатся в другом сборнике документов - «Русская тихоокеанская эпопея». Документы, касающиеся сделанных во время Второй камчатской экспедиции открытий, содержатся и в сборнике «Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII веке»73. Несмотря на обилие публикаций не все архивные материалы доступны широкому кругу исследователей. Часть их имеет непосредственное отношение к теме становления русско-японских отношений, как, например, документы, рассказывающие об участии в плавании М.П. Шпанберга крещеного японца Якова Максимова74.

Экспедиции на Курильские острова во второй половине XVIII в., организованные по большей части русскими купцами и промышленниками, отражены в

75 документах, хранящихся в фондах РГАДА и РГИА , а также в сборниках «Русская тихоокеанская эпопея» и «Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана во второй половине XVIII века» . Особое место здесь занимают документы, рассказывающие о первых контактах японцев и русских купцов на южных Курильских островах, в которых принимали участие ученики иркутской школы японского языка (плавание Антипина и Шабалина на Курильские острова в 1778 - 1779 гг.). Отражаются в этих сборниках и некоторые моменты, связанные с первым посольством в Японию во главе с А.К. Лаксманом в 1792 - 1793 гг. (его организация и переписка Э.Г. Лаксмана по итогам посольства).

Первая публикация документов о посольстве А.К. Лаксмана была приурочена ко второму посольству в Японию. Это выпущенное под именем К. Болховитинова в 1805 г. «Известие о первом российском посольстве в Японию»77 - сокращенное издание журнала А.К. Лаксмана. Полностью журнал впервые был опубликован в 1961 г. А.А. Преображенским согласно тексту списка, хранящегося в Государственном архиве Красноярского края78. Во второй раз журнал поручика А.К. Лаксмана был опубликован в качестве приложения к

70 запискам В.М. Головнина в

1972 г. На этот раз публикация основывалась на

80 списке, хранящемся в РГАДА . Еще один список с журнала находится в РГИА81. Таким образом, в настоящее время известны три списка с документа, являющегося основным источником для изучения первого русского посольства в Японию. При написании данной диссертации использовались тексты списков, находящегося в РГАДА и опубликованного в 1961 г. Некоторые документы, касающиеся данного посольства, находятся в АВПРИ82 и в РГИА, в частности

Реестр раковинам и другим произведениям как царства животных так и прозябаемых в Японии находящимся собранных в путешествия Порутчиком Лаксма

83 ном 1794 г. с названиями их на японском языке» .

Поскольку второе посольство во главе с Н.П. Резановым, в отличие от посольства в Японию 1792 - 1793 гг. организовывалось центральными органами власти России и направлялось от имени российского императора, связанных с ним документов гораздо больше, чем освещающих посольство А.К. Лаксмана. Часть их опубликована в сборнике документов «Российско-американская ком

84 пания и изучение Тихоокеанского севера. 1799 - 1815» , а также в сборнике, подготовленном Министерством иностранных дел, «Внешняя политика России, XIX - начало XX века».

Большая коллекция документов, связанных с подготовкой посольства

1804 - 1805 гг., первой русской кругосветной экспедиции и деятельностью Н.П. Резанова хранится в АВПРИ в фонде «Санкт-Петербургский главный архив»85. Некоторые документы или их копии находятся в РГАВМФ86. В ОРРНБ хранится одна из копий письма Резанова Александру I из Нагасаки, отправленная одновременно с оригиналом в октябре 1804 г. через голландцев и одна из копий донесения посла императору из Петропавловской гавани88. Список с это

89 го же донесения находится в РГИА , как и донесения начальника Камчатки П.И. Кошелева о пребывании «Надежды» в Петропавловской гавани в 1804 и

1805 гг.90 Кроме того, сведения о деятельности второго русского посольства в Японию можно почерпнуть из записок, оставленных участниками плавания -И.Ф. Крузенштерном, Ф. Шемелиным, Н.П. Резановым.

Материалы по плаваниям в Японию и на Курильские острова, в результате которых ухудшились отношения между двумя странами, отражены в фондах АВПРИ, РГАВМФ, РГАДА, РГИА, ОР РНБ, а также в публикациях в сборниках документов и записках некоторых их участников. Фонды РГАДА, и публикация в «Северном архиве» освещают плавание МА. Беневского в 1771 - 1772 гг. который раз останавливался у берегов Японии91. Экспедиции Н.А. Хвостова и Г.И. Давыдо 00 ва отражены в документах, хранящихся в фондах АВПРИ и ряде других архивов93. Копии переводов текстов документов, переданных японцами в Россию с освобожденными из плена В.М. Головниным и его спутниками в 1813 г., находятся в РГИА94. План освобождения этих россиян из японского плена есть в фондах АВПРИ95. Кроме того, имеются опубликованные и неопубликованные записки, оставленные всеми грамотными участниками событий 1811-1813 гг.

Наибольшее количество документов, освещающих пребывание в России японцев в XVII - XIX вв., находится в АВПРИ. Хранящиеся здесь материалы посвящены подданным Японии, попавшим в Российскую империю начиная с 1745 г.96 Поскольку в Министерство иностранных дел поступала информация о кораблекрушениях иностранных судов у берегов России, то здесь есть данные о

97 спасении и возвращении на родину японцев в 1811 и 1815 гг. Но, пожалуй, наибольшее количество документов посвящено японцам, входившим в группу во главе с Цудаю, часть которых была возвращена в Японию посольством Н.П. Резанова (об их спасении на Алеутских островах, пребывании в Санкт-Петербурге)98. Такие документы имеются и в РГИА: рапорт, направленный в 1796 г. на имя Екатерины II Иркутским и Колыванским генерал-губернатором Селифонтовым, в котором он уведомлял императрицу о просьбе со стороны Шелихова разрешить организовать для отправки японцев экспедицию; высочайшие указы 1803 г. о снабжении этой группы японцев деньгами, одеждой и подарками99. В РГИА также есть сведения о более поздних группах японцев100.

Хранящиеся в РГАДА документы содержат сведения о пребывании японцев в России в более раннее время - XVII - первой половине XVIII в. Прежде всего, это свидетельства о Дембее, долгое время считавшемся первым побывавшим в России японцем - показания В. Атласова, запись рассказов Дембея, распоряжения Петра I101. О следующей группе японцев, попавших в Россию в 1711 г., в этом архиве имеются свидетельства, оставленные И.П. Козыревским, запись рассказов Ивана Яковлева и распоряжения относительно Якова Макси

102 мова . О двух найденных на Камчатке в 1727 г. японцах повествует обширное количество документов, находящихся в фонде «Портфели Миллера»103, а также в фонде «Сенат и его учреждения». Здесь есть и внесенные В.М. Головкиным предложения об использовании Содзы и Гонзы в качестве учителей японского языка и челобитные самих японцев и их учеников об увеличении им жалования104. Также фонды РГАДА дополняют информацию, содержащуюся в АВПРИ относительно первых лет пребывания в России японцев, спасшихся на Курильских островах в 1745 г.105 В РГАВМФ находится переписка относительно отправки в Санкт-Петербург нескольких человек из числа этой группы106.

Среди опубликованных источников есть такие, которые содержат информацию о попавших в Россию японцах. Во-первых, вышедшее в XVIII в. «Описание земли Камчатки» С. Крашенинникова, неоднократно переиздававшееся, благодаря которому читающая публика смогла познакомиться с судьбой Содзы

1П7 I АО

И Гонзы . Во -вторых, «Материалы для истории Академии Наук» , содержащие распоряжения относительно этих же японцев, вплоть до сметы средств, затраченных на погребение каждого из них.

Следующая условно выделяемая группа источников - известия о Японии различного происхождения, которую можно разбить на подгруппы согласно источнику информации. Переводами западноевропейских работ на русский язык являются «Атлас» Г. Меркатора, ставший доступным русскому читателю в 1637 г., «Космография», рукопись которой была закончена в 1670 г.109 Текст «Космографии» основывался на переводе «Атласа» Меркатора, источниках русского, польского и литовского происхождения. Что же касается семидесятой главы «Космографии», посвященной Японии, то ее авторами были португальцы, побывавшие в Японии и описавшие то, что им было достаточно хорошо знакомо. Некоторые детали этого описания Японии восходят к еще более раннему источнику - сочинению Марко Поло.

В 1734 г. в России появилось еще одно известие о Японии, также являвшееся переводом на русский язык сочинений европейцев - «Описание Японии, содержащее в себе три части»: «Известие о Японии и о вине гонения на христиан», «История о гонении на христиан, бывшем в Японии» и «Последование странствования Генрика Гагенара в Восточную Индию, сочиненное чрез Франциска Карона»110. Кроме того, во второй половине XVHI в. переводились французские и немецкие географические справочники, в которых содержалась информация и о Японии.

Информация, полученная от китайцев содержалась, в отчетах побывавших в Китае представителей России (Н. Спафарий, Н. Христизия), а также в переводах китайских работ, например, выполненном в 1744 году из китайской генеральной географии «И-тун-джи»111.

Рассказы японцев, попавших в Россию в результате кораблекрушений, стали интересными и ценными свидетельствами о Японии. Однако примечателен тот факт, что основная часть этих свидетельств приходится на первую половину XVIII в.112 О том, что побывавшие в России в более позднее время группы японцев рассказывали о родине, говорит наличие ссылок на них, сделанных, например, Э.Г. Лаксманом в своих письмах, а также составленное на их основании сообщение о Японии И.И. Георги. Пока записи рассказов этих японцев не обнаружены, несмотря на то, что группы и 1787, и 1795 гг. побывали в Санкт-Петербурге, а их представители удостаивались аудиенции у российских монархов, членов из фамилии и представителей высшей знати.

Еще одним источником информации о Японии являются свидетельства русских землепроходцев конца XVII - начала XVIII в., посетивших Камчатку и Курильские острова, слышавших о Японии или общавшихся с японцами. Это часть сказки В. Атласова, а также «Описание Апонского государства» И.П. Козыревского. Кроме того, при подготовке экспедиции А.Ф. Шестакова была собрана некоторая информация о Японии, автором которой можно считать И.П. Козыревского, писавшего В.Й. Берингу об этой стране и вполне возможно стремившегося попасть в одну из экспедиций, чтобы участвовать в поисках Японии113.

К этой же группе источников примыкает следующая выделяемая нами группа - воспоминания, дневники, письма, бумаги русских путешественников, моряков и торговцев, побывавших в Японии, поскольку их авторы неизменно уделяли внимание этой стране и проблемам зарождающихся русско-японских отношений. М.П. Шпанберг и В. Вальтон, первыми из россиян достигшие берегов Японии, представили по результатам своих плаваний судовые журналы и рапорты вышестоящему начальству. Однако эти документы не принадлежат в полной мере к данной группе источников и, скорее, относятся к материалам, касающимся плаваний россиян на Курильские острова и к берегам Японии. Гораздо более однозначной является принадлежность к группе дневников и воспоминаний «Записок Канцеляриста Рюмина о приключениях его с Беньовским», текст которых на основании подлинника был опубликован в 1822 г. в журнале «Северный архив», а копия находится в фонде «Портфели Миллера» РГАДА114.

По итогам первого русского посольства существует лишь один документ, который можно отнести к группе дневников - журнал поручика Адама Лаксма-на, одно время считавшийся утерянным и известный в настоящее время благодаря большому количеству списков с текста оригинала, хранящихся в различных архивах Российской Федерации. Он публиковался в 1805 г. с купюрами, а в XX в. - дважды, без сокращений.

Гораздо большее количество дневников и воспоминаний написано в результате второго посольства в Японию в 1804 - 1805 г. во главе с Н.П. Резановым. Из их числа исключительно пребыванию россиян в Нагасаки и впечатлениям, возникшим в его результате, посвящен лишь «Журнал путешествия Двора Его Императорского величества Действительного камергера Резанова из Камчатки в Японию и обратно в 1804 1805 годах»115. Остальные дневники и воспоминания участников этого посольства описывают пребывание русских в Японии как часть первой кругосветной экспедиции, организованной в России в начале XIX в. Здесь следует указать на воспоминания И.Ф. Крузенштерна, капитан-лейтенанта М.И. Ратманова, комиссионера российско-американской кампании Ф. Шемелина116.

В воспоминаниях И.Ф. Крузенштерна можно найти данные не только о взаимоотношениях поданных России и Японии, но и об освоении Курильских островов и Сахалина. Более содержательными являются записки Г.И. Давыдова, А. Хлебникова, В.М. Головнина, П.И Рикорда117. Часть этих воспоминаний многократно переиздавалась и широко известна не только в России, но и за ее пределами, часть - до сих пор хранится в ОР РНБ и либо была опубликована частично, либо не была опубликована вовсе.

Кроме оставленных россиянами дневников и бумаг существуют воспоминания служившего при дворе Петра I англичанина Дж. Перри, который свидетельствовал, что первый российский император проявлял интерес к установлению отношений с Японией118.

Таким образом, круг мемуарной литературы, помогающей в изучении русско-японских отношений XVIII - начала XIX в., достаточно широк. Она наряду с законодательными актами и материалами, касающимися плаваний россиян на Курильские острова и к берегам Японии, она является базовым источником исследования.

Пособия» по изучению японского языка, составленные русскими и японцами в XVIII - начале XIX в., позволяют лучше понять то, насколько сильно русское правительство было заинтересовано в налаживании отношений с Японией. Владение языком соседнего государства должно было способствовать установлению взаимопонимания между правительствами двух стран и их народами. В этом отношении показательно существование достаточно большого количества «пособий» по изучению японского языка и переписки по поводу публикации японской азбуки в начале XIX в. Самое раннее из известных руководств относится к 30-м гг. XVIII в., а самым поздним является «Japanishes Alphabit, Firokana genanut, litogra-phert in St. Petersburg 1821» («Японский алфавит, называемый фирокана (хирага-на), отпечатанный в Санкт-Петербурге в 1821 г.»)119.

Насколько существенный вклад внесли русские землепроходцы и исследователи в изучение Курильских островов, Сахалина и берегов Японии в XVIII - начале XIX в., видно не только из непременных отчетов о результатах экспедиций, но и из составленных планов и карт. Сравнение русских и западноевропейских карт, составленных в одно и то же время, помогает увидеть, как сильно продвинулось изучение тихоокеанского севера и берегов Японии в России к 20-м гг. XIX в. по сравнению с европейскими знаниями об этом регионе. Наиболее богатый материал содержится в РГАВМФ в фонде «Атласы, карты и планы Центрального картографического производства военно-морского флота», включающем в себя не только произведения российских картографов, но и европейских . Кроме того, были изданы специальные сборники карт, посвященные открытиям русских и европейских землепроходцев, в том числе в рассматриваемом регионе121.

Не менее интересны японские источники, число которых по данному периоду невелико, что объясняется изоляцией Японии от внешнего мира и строгим контролем со стороны сёгуната за изучением зарубежных стран. В начале XX в. Дм. Позднеев собрал в Японии и перевел на русский язык основные японские источники, посвященные русско-японским отношениям XVIII - начала XIX в. и истории северной Японии . «Материалы по истории Северной Японии и Ея отношений к материку Азии и России» до сих пор остаются ценным источником, так как содержат отчеты различных административных органов, письма и отчеты чиновников княжества Мацумаэ, работы японских «исследователей севера» Могами Токунай, Мамия Риндзо и др. Однако при этом в сборник не вошли и даже не упомянуты некоторые рукописи, созданные в Японии на основании рассказов побывавших в России и вернувшихся на родину японцев. Рукописи «Оросиякоку суймудан» («Сны о России») и «Хокуса мон-ряку» («Краткие вести о скитаниях в северных водах») стали известны благодаря работе В.М. Константинова, не только переведшим их текст не русский язык, но и составившим к японским текстам обширные комментарии123. Еще одна рукопись - «Канкай ибун» («Удивительные сведения об окружающих морях») - опубликована в нашей стране частично124. Три японские рукописи помогают не только познакомиться с представлениями о России, которые существовали в Японии в конце XVIII - начале XIX в., но и несколько расширить знания о событиях, связанных с пребыванием в нашей стране двух групп японцев (1787 -1792 и 1794 - 1803 гг.).

Анализ источников и литературы позволяет выделить основную цель исследования: изучение генезиса российской политики в отношении Японии и определение факторов, оказавших влияние на ее эволюцию.

Для достижения этой цели были сформулированы следующие задачи: - проанализировать русско-японские отношения на этапе их зарождения;

- объяснить необходимость организации и характер российских экспедиций к берегам Японии;

- выяснить реальные обстоятельства неудачи российских посольств 1792 -1793 и 1804 - 1805 гг. с учетом внутриполитической ситуации в Японии и России;

- выявить причины возникновения проблемы Курильских островов в начале XIX в.;

- определить роль и степень участия российского государства и частных лиц в событиях XVIII - начала XIX в.;

- проследить эволюцию взаимного восприятия русских и японцев в XVIII- начале XIX в.;

- исследовать истоки и условия формирования стереотипов взаимного восприятия, сложившихся в российском и японском обществе.

Методологическая основа Данное исследование базируется на принципах объективности, историзма, комплексности и системности. Автор стремился к правдивому отражению фактов и изучению явлений в их генезисе и динамике, конкретно-исторической обусловленности и индивидуальности, применяя совокупность различных методов для получения из исторических источников максимально обширной и разнообразной информации, главными из которых являются:

- сравнительно-исторический (компаративный) метод, позволивший представить явления в конкретных исторических формах;

- структурно-диахронный метод, при помощи которого выделялись отдельные этапы исследуемых явлений;

- интеграционный анализ, позволивший привлечь знания различных наук прежде всего - исторической географии, этнографии, социальной психологии) для решения задач, поставленных в настоящем исследовании. При изучении и обобщении первоисточников использовался метод источниковедческого анализа.

Научная новизна. Данная работа является попыткой комплексного и всестороннего анализа русско-японских отношений периода их становления. Новой является предпринятая в данной работе попытка сравнения данных, полученных в России в результате экспедиций и посольств к берегам Японии, и более ранней информации об этой стране, поступавшей из различных источников. Привлечение большого количества документов позволило изучить различные аспекты русско-японских отношений XVIII - начала XIX в. и выделить на этой основе истоки для формирования стереотипов восприятия россиянами Японии и японцами России.

Практическая значимость. Результаты данного исследования могут быть использованы при разработке учебников, спецкурсов по истории русско-японских отношений и международных отношений на Дальнем Востоке.

Положения, выносимые на защиту.

1. В генезисе русско-японских отношений можно выделить три последовательных этапа: поиск Россией северного морского пути в Японию (I половина XVIII в.); русские экспедиции для установления торговых отношений с Японией и первые посольства в Японию (II половина XVIII в.); возникновение проблемы Курильских островов и обострение в этой связи русско-японских отношений с последующими попытками решить вопрос о спорных территориях (1811-1817 гг.).

2. Характер российских экспедиций к берегам Японии в XVIII - начале XIX в. определяется теми задачами, которые перед ними ставились: научно-исследовательские (географические, этнографические и др.), исследовательские, с целью установления торговли с Японией. При этом экспедиции II половины XVIII - начала XIX в. проделали определенную эволюцию (вначале они организовывались купеческими компаниями, затем приобрели статус официальных российских посольств)

3. На неудачное завершение российских посольств повлияла внутриполитическая ситуация в Японии: законы о «закрытии» страны, борьба внутри правящих кругов Японии, а также необходимость для России решать проблемы, связанные с Западной Европой.

4. В рассматриваемый период Российскому государству принадлежала роль инициатора установления русско-японских отношений, привлекающего к решению данного вопроса частных лиц.

5. Проблема Курильских островов возникла в результате встречного освоения территории архипелага Россией и Японией в XVIII - начале XIX в.

6. Сбор информации и развитие представлений о Японии в России начинается с XVII в, тогда как в Японии - со второй половины XVIII в.

7. В процессе освоения Курильских островов Россией и Японией, их взаимного интереса, страха перед угрозой вооруженного нападения на территорию Японии со стороны России в российском и японском обществе в XVIII - начале XIX в. формируются стереотипы восприятия, касающиеся личных качеств японцев (трудолюбие, прилежание, любознательность, дотошность, уважительное отношение к собственным и чужим традициям), а также образы претендента на чужие территории (Курильские острова), соседа-врага и одновременно соседа - торгового партнера, учителя.

Апробация работы. Основные положения работы апробированы на заседаниях кафедры всеобщей истории Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева, на научных конференциях: Огаревские научные чтения (Саранск - 1999, 2000, 2001), Сафаргалиевские научные чтения (Саранск - 1999, 2000), всероссийских конференциях молодых историков («Платоновские чтения») (Самара, 1999, 2000, 2001, 2002), в опубликованных статьях по теме исследования.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См.: Колотыгин Н.П. О Японии и Японской торговле или новейшее историческо-географическое описание японских островов. СПб., 1817. С. 68-70.

2 См.: Берх В.Н. Сношения русских с Японией или образцы японской дипломатии // Северный архив. 1826. Ч. 22. № 14,15.

См.: Иванов П.И. Распоряжения Петра Великого для обучения русских японскому языку // Вестник императорского русского географического общества. СПб, 1853. Кн. 3, отд. 8. С. 4-5; Оглоблин Н.Н. Первый японец в России, 1701

1705 // Русская старина. 1891. № 10. С. 11 - 24; Сгибнев А. Об обучении в России японскому языку // Морской сборник. 1868. Т. 99, № 12. С. 55-61.

4 См.: Полонский А. Курилы. М., 1871.

5 Полонский А. Указ. соч. С. 30.

6 См.: ВоенскиЙ К. Русское посольство в Японию в начале XIX в. // Русская старина. 1895. Кн.7. С. 125 - 141; Кн. 10. С. 201-235.

См.: Лагус В. Эрик Лаксман, его жизнь, путешествия, исследования и переписка. СПб., 1890.

8 См.: Лагус В. Указ. соч. С. 274.

9 См.: Сгибнев А. Попытки русских к заведению торговых сношений с Япони-ею в XVIII и начале XIX столетий //Морской сборник. 1869. № 1. С. 37-72.

10 См.: Новаковский С.И. Россия и Япония. Токио, 1918. Ч. 1.

11 См.: Берг Л.С. Открытие Камчатки и экспедиции Беринга. М.; Л., 1946.

12 См.: Берг Л.С. История русских географических открытий. М., 1962; Он же. Очерки по истории русских географических открытий. М.; Л., 1949.

13 См.: Дружинин Н.М. Русские мореплаватели в старой Японии. 1924.

14 См.: Жуков Ю. Русские и Япония. М., 1945; Самойлов В. Из истории сношений России с Японией в XVII - XVIII веках // Исторический журнал. 1940. №6. С. 103-114.

15 Файнберг Э.Я. Экспедиция Лаксмана в Японию (1792 - 1793) // Труды Московского института востоковедения. 1947. № 5. С. 143-165.

16 См.: Файнберг Э.Я. К истории установления официальных отношений между Россией и Японией // Советское востоковедение. 1955. № 3. С. 41-56; Она же. Японцы в России в период самоизоляции Японии // Япония. Вопросы истории. М„ 1959. С. 226-260.

17 См.: Файнберг Э.Я. Русско-японские отношения в 1697 - 1875 гг. М., 1960.

1 8

См.: Константинов В.М. На заре русско-японских отношений // Международные связи России в XVII - XVIII вв. М., 1966. С. 471 - 478; Он же. «Оросия-коку суймудан» как памятник ранних русско-японских отношений: Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1959; Он же. Первый в Японии крупный научный труд о России // Народы Азии и Африки. 1963. № 4. С. 99 - 108; Он же. Сведения об экипаже корабля «Синсё-мару» // Проблемы востоковедения. 1959. № 3. С. 129 - 133; Он же. Свидетельства японцев о России XVIII века // Советское востоковедение. 1958. № 2. С. 76-81.

19 См.: Константинов В.М. Россия XVIII века глазами японцев // Краткие сообщения института народов Азии и Африки. М., 1961. С. 67-76.

20

См.: Горегляд В. Н. «Удивительные сведения об окружающих морях» японская рукопись начала XIX в. // Страны и народы Востока. М., 1959. Вып. 1.

С. 213-228. 21

См. Петрова О.П. Японский язык в России в первой половине XVIII в. // Народы Азии и Африки. 1965. № 1. С. 163-166.

2 См.: Попов К.М. Япония. Очерки развития национальной культуры и географической мысли. М., 1964.

23

См.: Греков В.И. Очерки из истории русских географических экспедиций в

1725 - 1765 гг. М., 1960; Евтеев О.А. Первые русские геодезисты на Тихом океане. М., 1950.

24 См.: Тихвинский JI.C. Проблемы русско-японских отношений в новейшей советской историографии // Вопросы истории. 1964. № 2. С. 117-125.

25 См.: Петрова О.П. Сведения о Японии, полученные от японцев в петровское время // Страны и народы Востока. М., 1975. Вып. XVII, кн. 3. С. 158-166.

2 См.: Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII - начала XIX века Новосибирск, 1974. С. 71-78.

27 См.: Куликова A.M. Начало изучения японского языка в России // Народы Азии и Африки. 1979. № 4; Она же. Новый документ о первом японце в России // Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока. VIII годичная сессия ЛО ИВАН СССР. Л., 1972. С. 32-34.

28 См.: Шафрановская Т.П. Япония в середине XVIII века. По сообщению И.И. Георги // Страны и народы Востока. 1972. Вып. 13, кн. 2. С 156-167.

29 См. Черевко К.Е. Игнатий Козыревский - автор «Описания Апонского государства» // Проблемы Дальнего Востока. 1975. № 2. С 137-142; Он же. Курильские острова в русской и зарубежной картографии // Использование старых карт в географических и исторических исследованиях. М., 1980. С. 161-174; Он же. Как в Россию проникали первые сведения о Японии // Проблемы Дальнего Востока. 1976. № 4. С. 122-130; Он же. Экономическое освоение Сахалина: история и современность //Проблемы Дальнего Востока. 1979. № 1. С. 126-135.

3 См.: Мураяма Ситиро Первые в Японии сведения о народностях России // Народы Азии и Африки. 1969. № 1. С. 129 - 132; См.: Ясуси Иноуэ. Сны о России. М., 1972.

31 См.: Крутянко М.И. Изучение России в Японии // Народы Азии и Африки. 1980. №2. С. 149-155.

32 См.: Дивин В.А. Русские мореплавания на Тихом океане в XVIII веке. М., 1971; Ефимов А.В. Из истории великих географических открытий. М., 1971; Макарова Р.В. Русские на Тихом океане во второй половине XVIII в. М., 1968.; Она же. Внешняя политика России на Дальнем Востоке. Вторая половина XVIII- 60-е гг. XIX в. М., 1974; Полевой Б.П. Первооткрыватели Курильских островов. Южно-Сахалинск, 1982.

33 См.: Раскин Н.М., Шафрановский И.И. Эрик Густавович Лаксман, выдающийся путешественник и натуралист XVIII века. Л., 1971.

34 См.: Россия и Япония в исследованиях советских и японских ученых. М., 1986. См.: Бажина А.Е. Японская историография великих русских географических открытий. // Японская историография отношений России с сопредельными странами на Дальнем Востоке. Владивосток, 1986. С. 49-59; Табачко Н.С. Японские авторы о роли японских «исследователей севера» Могами Токунай, Кондо Дзюдзо и Мамия Риндзо в открытии Курильских островов и Сахалина. // Там же. С. 59-79; Щетинина Е.В. Идеологические концепции экспансии политики Японии на Дальнем Востоке в 70 - 80-х годах XIX в // Там же. С. 5-19. 36 См.: Селищев А.С. Японская экспансия: люди и идеи. Иркутск, 1993.

37 См.: Куликова A.M. Зарождение японоведения в России // Народы Азии и Африки. 1990. № 4.

38 См.: Преображенский А.А. Японцы глазами первого русского посольства // Общественное сознание, книжность, литература периода феодализма. Новосибирск, 1990. С. 303-311.

39 См.: Ремарчук В.В. За сто лет до кораблекрушения Дэнбея // Россия и Восток: взгляд из Сибири. Иркутск, 1998. Т. 2. С. 235-237.

40 См.: Топоров В.П. Россия и Япония на встречных путях // Народы Азии и Африки. 1989. № 5. С. 47-61.

41 См.: Кутаков Л.Н. Россия и Япония. М., 1988.

42 См.: Северные территории Японии. М., 1992.

43 См.: Полевой Б.П. Цепь ошибок. Курильская проблема: история и политика // Дальний Восток. 1992. № 4. С. 3-25.

44 См.: Курилы: острова в океане проблем. М., 1998; Плотников А.Ю. Русско-японские отношения в период их становления. Посольство Н.П. Резанова и экспедиции 1806 - 07 гг.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1994.

45 См.: Кожевников В.В. Проблема Сахалина и Курильских островов в российско-японских отношениях // Исторические чтения: Труды Государственного архива Сахалинской области. Южно-Сахалинск, 1997. Вып. 2. С. 285-305; Полевой Б.П. В поисках уникальных документов по истории Сахалина и Курильских островов XVII - XIX вв. // Исторические чтения: Труды Государственного архива Сахалинской области. Южно-Сахалинск, 1997. Вып. 2. С. 265-281; Черевко К.Е. Покушение на истину// Знакомьтесь - Япония. 1995. № 10. С. 70-75.

46 См.: Подпалова Г.И. Русское японоведение в XVIII - начале XX в. // Япония: Ежегодник. 1991 - 1992. М., 1994. С. 209-231.

47 См.: Горегляд В.Н. Рукопись «Канкай ибун» в собрании СпбИВ РАН // Из истории религиозных, культурных и политических взаимоотношений России и Японии в XIX - XX веках. СПб., 1998. С. 7-24.

48 ,

См.: Вада Харуки. Представления о России в Японии: учитель, враг, собрат по страданиям // Россия как проблема всемирной истории. М., 1999. С. 299-313.

49 См.: Кожевников В.В. Российско-японские отношения в XVIII - XIX вв. Владивосток, 1997.

50 См.: К.Е. Черевко. Зарождение русско-японских отношений. XVII - XIX века. М., 1999.

51 См.: Норченко А.Н. Хроника полузабытых плаваний. СПб., 1999; История внешней политики России. XVIII век. М., 1998; История внешней политики России. I половина XIX в. М., 1999.

52

См.: Lensen G.A. The Russian Push Towards Japan. - Russo-Japanese Relations 1697 - 1875. Princeton, 1959.

53 См.: Синтаро Накамура. Японцы и русские. М., 1983.

54 См.: Кин Д. Японцы открывают Европу, 1720 - 1830. М., 1970.

55 См.: Aston W. G. Russian Desents into Sakhalin and Itourup // Translations of the Asiatic Society of Japan. First Series. I. Tokyo, 1882.

56 См.: Stephen J. J. The Kuril Islands. Oxford, 1974.

57 См.: Хироси Кимура. Курильская проблема (история японо-российских переговоров по пограничным вопросам). Киев, 1996.

58 См.: Сиба Рётаро. О России. Изначальный облик севера. М., 1999.

59 РГАДА, ф. 9, 214, 248.

60 РГИА, ф. 468,1263,1329,1374.

61 АВПРИ. ф. 2.

62 См.: Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. СПб., 1830.

63 См.: Памятники Сибирской истории XVIII века. Кн. 1. 1701 - 1713. СПб., 1882; Кн. 2. 1713 - 1724. СПб., 1885.

64 См.: Внешняя политика России, XIX - начало XX века. М., 1960 - 1972.

65 РГИА, ф. 1374, on. 1, д. 236; ОР РНБ, ф. 542, д. 799.

66 См.: Совместный сборник документов по истории территориального размежевания между Россией и Японией. М., 1993.

67 РГАДА, ф. 9,199,214.

68 См.: Русская тихоокеанская эпопея. Хабаровск, 1979; Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в I половине XVIII века. М., 1984.

69 РГАВМФ, ф. 212,216.

70 Например, РГАДА, ф. 199, п. 535, д. 1. См.: Экспедиция Беринга. М., 1941.

72

См.: Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в первой половине XVIII века. М., 1984.

См.: Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII веке. М., 1948.

74 РГАВМФ, ф. 212, 1742, д. 2.

75 РГАДА, ф. 199, 7; РГИА, ф. 1264, on. 1, д. 577.

76 См.: Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана во второй половине XVIII века. М., 1989.

7 См.: [Болховитинов К.] Известие о первом российском посольстве в Японию. М., 1805.

78

См.: Преображенский А.А. Первое посольство в Японию // Исторический архив. 1961. №4.

79

См.: Головнин В.М. Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811,1812 и 1813 годах. Хабаровск, 1972. Прил.

80 РГАДА, ф. 1261, on. 1, д. 2891.

81 РГИА, ф. 1264, оп. 1,д. 577.

82 АВПРИ, ф. 98, оп. 98/1, д. 3.

83 РГИА, ф. 468, оп. 43, д. 466.

84

См.: Российско-американская компания и изучение Тихоокеанского севера. 1799 - 1815. М., 1994.

85 АВПРИ, ф. 161,1-7, оп. 6, 1802, д. 1.

86 РГАВМФ, ф. 14, oil. 1, д. 231, 273, 274; ф. 19, on. 1, д. 496. 87ОРРНБ, ф. 152, on. 1, д. 382.

88ОРРНБ, ф. 73, д. 341. 89 РГИА, ф. 1264, on. 1, д. 577.

90 РГИА, ф. 1263, on. 1, д. 217.

91 РГАДА, ф. 199, п. 150, ч. 12, д. 8; [Рюмин И.] Записки Канцеляриста Рюмина

0 приключениях его с Беньовским // Северный архив. 1822. № 5, 6.

92 АВПРИ, ф. 161,1-13, оп. 10, 1803, д. 14.

93 РГАВМФ, ф. 14, on. 1, д. 183; РГИА, ф. 1286, on. 1, д. 75; ОР РНБ, ф. 550, QIV, д. 430.

94 РГИА, ф. 1264, on. 1, д. 577.

95 АВПРИ, ф. 98, оп. 98/1, д. 3.

96 АВПРИ, ф. 2, оп. 2/1, д. 753; ф. 161, II - 27, оп. 72, 1788, д. 1; ф. 98, оп. 98/1,. д. 3; ф. 130, оп. 130/1, 1746.

97 АВПРИ, ф. 161,11-27, оп. 72, 1811 - 1812, д. 1; ф. 161,11-27, оп. 72, 18161818, д. 2.

98 АВПРИ, ф. 161,1 - 7, оп. 6, 1802, д. 1, п. 23; ф. 161, II - 27, оп. 72, 1795, д. 1; ф. 161, II - 27, оп. 72,1803, д. 3.

99 РГИА, ф. 468, on. 1, ч. 2, д. 3920; ф. 1329, оп. 3, д. 249.

100 РГИА, ф. 13, оп. 2, д. 1069; ф. 1263, 1815, д. 79.

101 РГАДА, ф. 214, on. 1, д. 1282

102 РГАДА, ф. 9, оп. 2, д. 43; ф. 199, п. 533, дд. 1, 2, 8; ф. 248, оп. 4, кн. 164, д. 27.

103 РГАДА, ф. 199, оп. 349, ч. 1, д. 38.

104 РГАДА, ф. 248, оп. 4, кн. 164, д. 28; ф. 248, оп. 13, кн. 758, д. 4.

105 РГАДА, ф. 248, оп. 4, кн. 188, д. 3.

106 РГАВМФ, ф. 212, 1746, д. 10.

1 С\1

См.: Крашенинников С. Описание земли Камчатки. М., 1948.

108 См.: Материалы по истории Академии Наук. Спб., 1886. Т. III; 1887. Т. IV.

109 См.: Космография 1670. Спб., 1878 - 1881.

110 См.: Куликова A.M. Зарождение японоведения в России // Народы Азии и Африки. 1990. №4. С. 103.

111 РГАДА, ф. 199, п. 133, ч. 5, д. 470; ф. 199, п. 349, ч. 1, д. 37.

112 РГАДА, ф. 9, оп. 2, д. 43; ф. 199, п. 349, ч. 1. д. 38; РГИА, ф. 468, оп. 45, д 616.

113 РГАДА, ф. 199, п. 533, д. 8; ф. 248, оп. 13, кн. 690, д. 25; См. также: Черевко К.Е. Игнатий Козыревский - автор «Описания Апонского государства» // Проблемы Дальнего Востока. 1975. № 2. С 137-142

114 РГАДА, ф. 199, п. 150, ч. 12, д. 8. л. 14-39; [Рюмин И.] Записки Канцеляриста Рюмина о приключениях его с Беньовским // Северный архив. 1822. № 5, 6.

115 ОР РНБ, ф. 550, FIV, д. 482.

116 ОР РНБ, ф. 1000, оп. 2, д. 1146; Крузенштерн И.Ф. Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях «Надежде» и «Неве». Владивосток, 1972; Шемелин Ф. Журнал первого путешествия россиян вокруг земного шара. Спб, 1818. 4.2.

117 ОР РНБ, ф. 550, Q IV, д. 430; ф. 1000, оп. 2, д. 1487, 1654; Давыдов Г.И. Двухкратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова. Писанное сим последним. СПб., 1810. Ч. 1, 1812. Ч. 2; Головнин В.М. Сочинения, М.; JL,

1949; Рикорд П.И. Записки флота капитана Рикорда о плавании его к японским берегам в 1812 и 1813 годах и о сношениях его с японцами. СПб, 1816.

118 См.: Перри Дж. Состояние России при нынешнем царе. М., 1871.

119 Архив востоковедов Санкт-Петербургского отделения Института востоковедения Российской Академии Наук, разряд I, оп. 4, д. 6 - 13; АВПРИ, ф. 161,1 -7, оп. 6, 1802, д. 1, п. 41; ф. 161, II - 26, 1808, д. 8 (1808 - 1813); ОР РНБ, ф. 7, д. 153, 154; «Лексикон» русско-японский Андрея Татаринова. М., 1962. 120РГАВФМ, ф. 1331.

1 >> -I

См.: Атлас географических открытий в Сибири и Северо-Западной Америке. XVII - XVIII века. М., 1964; Атлас истории географических открытий и исследований. М., 1959; Багров Л.С. Карты Азиатской России. Пг., 1914.

1 'У')

См.: Позднеев Дм. Материалы по истории Северной Японии и Ея отношений к материку Азии и России. Иокогама, 1909.

См.: Константинов В.М. Оросиякоку суймудан. М., 1961; Кацурагава Хосю. Хокуса монряку (Краткие вести о скитаниях в северных водах) М., 1978. 124 См.: Горегляд В.Н. Канкай ибун (Удивительные сведения об окружающих морях). Тетрадь восьмая. Словарь. М., 1961; Чечин П. Записки японцев о России конца XVIII и начала XIX в. // Сибирский архив. 1913. № 3. С 124 - 133.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Генезис российской политики в отношении Японии в XVIII - начале XIX века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Период XVIII - начала XIX вв. в русско-японских отношениях является временем неофициальных контактов между гражданами двух стран, в котором можно выделить ряд этапов. Основным содержанием первого этапа (I первая половина XIX в.) стал поиск Россией северного морского пути в Японию. После того как в 50-х гг. XVIII в. был доказан факт плавания русских кораблей у берегов Японии, начинается следующий этап, главным вопросом которого было установление дипломатических и, прежде всего, торговых отношений между Россией и Японией. Третий этап неофициальных контактов между подданными России и Японии (1806 - 1817 гг.) связан с возникновением взаимных территориальных притязаний, ухудшением в этой связи русско-японских отношений и первыми попытками решить вопрос о спорных территориях.

Ведущая роль на рассматриваемом этапе русско-японских отношений принадлежала России, что было обусловлено освоением ею Камчатки, Курильских и Алеутских островов и стремлением японских властей соблюдать политику самоизоляции, исключавшую проявление внешнеполитической активности. Главным, что заставляло Россию проявлять настойчивость в стремлении установить двусторонние отношения с Японией, был процесс изучения и освоения собственных территорий на Дальнем Востоке и в Сибири.

Характер русских экспедиций, направляемых к берегам Японии в XVIII -начале XIX в., определялся задачами, которые перед ними ставились: научно-исследовательские (географические, этнографические и др.), исследовательские с целью установления торговли с Японией. При этом мы можем говорить о том, что с середины XVIII в. до 1805 г. русские экспедиции проделали определенную эволюцию от купеческих (экспедиций П.С. Лебедева-Ласточкина и Д.Я. Шабалина 1775 - 1779 гг.) до официального посольства, отправленного от имени Российского императора к императору Японии (посольство Н.П. Резанова 1804- 1805 гг.).

Стремление руководства России установить торговые и дипломатические отношения с Японией заставило правящие круги последней обсуждать вопросы, связанные с внешней политикой, вырабатывая определенную позицию по отношению к нашему государству. В ходе дискуссии в руководстве Японии появились как сторонники, так и противники налаживания отношений между странами. Однако к началу XIX в. в Японии еще недостаточно остро ощущались негативные последствия закрытия страны. Это дало возможность сторонникам сохранения status quo, находившимся в тот момент у власти, апеллировать к существующим традициям как гарантии благосостояния страны и отказать на этом основании русскому посольству, прибывшему в 1804 г. в Нагасаки для ведения официальных переговоров о начале двусторонних отношений.

В результате встречного освоения Россией и Японией Курильских островов, перед странами встала необходимость решить, кому именно принадлежат острова Итуруп, Кунашир и Шикотан. Нерешенность вопроса о русско-японской торговле привела к тому, что представители русского государства попытались установить ее, прибегнув к силовому давлению на руководство Японии через вытеснение представителей этой страны с Итурупа, Кунашира и Сахалина. В результате действий Н.А. Хвостова и Г.И. Давыдова в 1806 -1807 гг. на Курильских островах и острове Сахалин правительство Японии проявило готовность идти на переговоры с Россией об установлении официальной торговли и о территориальном размежевании. Но 1807 - 1817 гг. стали в отношениях двух стран «периодом упущенных возможностей».

Ликвидация Хвостовым и Давыдовым в 1806 - 1807 гг. нескольких японских поселений на Итурупе и Сахалине открыла возможность для усиления российского влияния на этих территориях и начала переговоров о торговле и границе с Японией. Однако в 1808 - 1811 гг. основное внимание русского правительства был сосредоточено на ситуации в Европе (русско-шведская и русско-турецкая войны, урегулирование отношений с Францией и другими европейскими государствами).

Отсутствие границы между Россией и Японией и усиление японского присутствия на южных Курильских островах привели в 1811 г. к пленению на острове Кунашир 7 русских моряков во главе с В.М. Головниным. В ходе переговоров об освобождении моряков из плена в 1813 г японская сторона, вновь выразила готовность обсудить вопрос об установлении границы, но сами переговоры были перенесены на 1814 г. Но и на этот раз обсуждение проблемы территориального размежевания не состоялось. Вначале этому воспрепятствовал погодный фактор, помешавший участникам переговоров своевременно прибыть к месту их проведения. С 1816 г. меняется позиция по этому вопросу как в Японии, так и в России. Японское руководство возвращается к сохранению политики самоизоляции, а российское правительство решает сосредоточить все силы на освоении Русской Америки, временно приостановив финансирование и работу «японской экспедиции». В отсутствие официально определенной границы с Японией Россия ограничила свое экономическое влияние в этом регионе уже освоенными северными и центральными Курильскими островами.

В XVIII - начале XIX в. Российскому государству принадлежала роль инициатора установления русско-японских отношений, который привлекал к решению данного вопроса частных лиц и сохранял за собой на протяжении рассматриваемого периода функцию организатора экспедиций по изучению данного региона. Проявление частной инициативы в 1806 - 1807 гг. привело к формированию первой, а затем второй кризисной ситуации во взаимоотношениях между двумя странами, которые были урегулированы после вмешательства со стороны государства (письма Миницкого и Трескина с объяснением действий Хвостова и Давыдова). Россия, начав движение по пути сближения с Японией, контролируя этот процесс, приняла в 1817 г. решение о прекращении на некоторое время попыток установить дипломатические и торговые отношения с Японией в связи с их нецелесообразностью.

Государству принадлежала идея использования японцев в качестве преподавателей японского языка. Большая часть побывавших в рассматриваемый период в России японцев попала в нашу страну в результате кораблекрушений.

Все они принимали непосредственное участие в становлении русско-японских отношений, прежде всего, помогая развитию знаний о Японии, способствовавших росту заинтересованности в установлении торговых отношений с Японией через те данные о сельскохозяйственном и промышленном развитии страны, которые они в себе несли. Существовавшая сначала в Санкт-Петербурге, а затем в Иркутске школа японского языка смогла функционировать почти постоянно на протяжении рассматриваемого периода благодаря пополнению штата учителей за счет заносимых бурями к берегам Камчатки и Курильских островов японцев. Некоторые из этих японцев принимали затем участие в экспедициях к берегам Японии, равно как и их дети и ученики. Вернувшиеся из России на родину японцы рассказывали о нашем государстве, способствуя тем самым установлению взаимопонимания и сближению двух народов.

В XVII в. в России начинается сбор информации о Японии. После появления «Космографии 1670» правительство российского государства вело планомерный поиск и фиксацию данных о Стране Восходящего Солнца, поступавших из различных источников. Несмотря на то, что первая информация о России появилась в Японии практически одновременно с созданием «Космографии 1670», сбор и обобщение сведений о Российской империи начались здесь лишь со второй половины XVIII в.

На основе имевшейся в XVIII - XIX вв. информации в российском и японском обществе начали формироваться стереотипы взаимного восприятия, в которых отразились процесс освоения Курильских островов, возникшие торговые интересы, страх перед угрозой вооруженного нападения. Для Японии также большое значение имеет тот факт, что интерес к России первоначально был вызван «предостережением Беневского» и основными поставщиками сведений о России до конца XVIII в. являлись голландцы, дававшие преимущественно негативную информацию.

Среди российских представлений о Японии, формирующихся в XVII -начале XIX в., преобладают представления о личных качествах японцев (трудолюбие, прилежание, любознательность, дотошность), многие из которых сохраняются до сих пор. Представления о таких качествах, как жестоконравность и лукавство, постепенно трансформировались и в настоящий момент ассоциируются с японской мафией - якудзой. Изменилось и отмечавшееся в XVIII - начале XIX в. отношение к иностранцам: недоверие и подозрительность периода самоизоляции сменились активными внешними контактами и заимствованиями иностранных технологий в XX в. Однако сохранилось уважение традиций, отличных от европейских, что было отмечено побывавшими в Японии россиянами. Отношение японцев к воинскому искусству оценивалось с точки зрения умения владеть традиционным для Европы конца XVIII - начала XIX в. огнестрельным оружием. Мнение о том, что японцы являются плохими воинами, а Япония - слабым военным противником, прочно укрепилось в России, подкрепленное успехами кратковременных нападений Хвостова и Давыдова, и просуществовало до русско-японской войны 1904 - 1905 гг.

До сих пор сохраняется представление о Японии как о государстве, претендующем на российские земли. Разница между ситуацией начала XIX в. и начала XXI в. заключается в причине возникновения территориальных споров. Для Японии конца XVIII в. также характерно отношение к России как к захватчику японских владений. Первое серьезное изучение севера Хоккайдо и южных Курильских островов, предпринятое японцами в 1785 - 1786 гг., показало, что русские достаточно давно начали посещать и обживать эти острова. Нападения Хвостова и Давыдова на японские поселения на Сахалине и Итурупе и оставленное ими письмо губернатору Мацумаэ показали Японии реальные претензии России на эти земли. Современные споры вокруг четырех Курильских островов базируются на договоренностях, достигнутых после Второй мировой войны, которые признаются или не признаются одной из двух стран.

Предостережение Беневского», события 1806 - 1807 гг. и распространяемые голландцами сведения способствовали формированию образа России-врага. Но даваемая голландцами информация и рассказы возвращенных на родину японцев формировали и другой образ России - учителя. Японцы искренне восхищались правлением Петра I и Екатерины II и теми успехами, которые сделала Россия. К тому же из нашего государства приходили новые знания по медицине (методика прививания коровьей оспы), математике, географии. Именно знакомство с Россией и страх за безопасность северных рубежей заставили Японию заняться изучением собственных территорий.

В XVIII - начале XIX в. в обеих странах формируется образ соседа - торгового партнера. В России это было вызвано рассказами японцев, большинство из которых имели отношение к торговле, товарообменом между японцами и курильцами, контактами японцев и россиян, а также необходимостью снабжать тихоокеанские окраины Российской империи. В Японии Россию начинают рассматривать как возможного торгового партнера начиная с конца XVIII в., что было вызвано возможностью получать более дешевые, по сравнению с голландскими, товары и назревшей необходимостью расширить зону сбыта производимых в Японии товаров.

К концу XVIII в. в российском и японском обществах сформировалось понимание необходимости добрососедских отношений. Для того, чтобы такой же вывод был сделан на государственном уровне понадобилось более 20 лет. Мирное разрешение возникших конфликтных ситуаций открывало путь к урегулированию возникших в начале XIX в. территориальных споров. Из сформировавшихся в XVIII - начале XIX в. представлений о соседе стереотипами восприятия стала их положительная часть. В целом изучение русско-японских отношений показывает, что для их успешного развития необходимы совместные усилия обеих стран.

Список научной литературыСтрижова, Ирина Борисовна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Ф.2 (Внутренние коллежские дела). Оп. 2/1. ДД. 753, 756.

2. Ф.98. (Японские дела). Оп. 98/1. Д. 3 (1795 -1796).

3. Ф.130. (Сибирские дела). Оп. 130/2. 1746. Д. 1.

4. Ф.161(Санкт-Петербургский главный архив). 1-7. Оп. 6. 1802. Д. 1. П. 1, 23, 31,32, 34, 37,41.

5. Ф.161(Санкт-петербургский главный архив). I 13. Оп. 10. 1803. Д. 14.

6. Ф. 161(Санкт-петербургский главный архив). II 26. 1808. Д. 8 (1808 - 1818).

7. Ф.161(Санкт-петербургский главный архив). II 27. Оп. 72. 1788. Д. 1.

8. Ф.161(Санкт-петербургский главный архив). II 27. Оп. 72. 1795. Д. 1

9. Ф.161(Санкт-петербургский главный архив). II 27. Оп. 72. 1803. Д. 3

10. Ф.161(Санкт-петербургский главный архив). II 27. Оп. 72. 1811 - 12. Д. 1.

11. Ф.161(Санкт-петербургский главный архив). II 27. Оп. 72. 1816 - 1818. Д. 2. Архив востоковедов Санкт-Петербургского отделения Института востоковедения Российской Академии Наук12.Разряд I. Оп. 4. ДД. 6 13

12. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки

13. Ф. 7 (Аделунг Ф.П.). Д. 153, 154.

14. Ф. 73 (Бильбасов В.А., Краевский А.А.). Д. 341.

15. Ф. 152 (Архив Военского К.А.). On. 1. Д. 382.

16. Ф. 550 (Отдельное собрание рукописных книг). F IV. Д. 482.

17. Ф. 550(0тдельное собрание рукописных книг). Q IV. Д. 430.

18. Ф. 542 (Архив Олениных). Д. 799.

19. Ф. 1000 (Собрание отдельных поступлений). Оп. 2. ДД. 1146, 1487, 1654.

20. Российский государственный архив военно-морского флота

21. Ф. 14 (Крузенштерны, семейный фонд (XVIII XIXbb.)). On. 1. ДД. 183, 231, 273, 274.

22. Ф. 19 (Меньшиков Александр Сергеевич, адмирал (1787 1864)). Оп. 4. Д. 496.

23. Ф. 212 (Государственная Адмиралтейств-коллегия). 1742. Д. 2.

24. Ф. 212 (Государственная Адмиралтейств-коллегия). 1743. Д. 16.

25. Ф. 212 (Государственная Адмиралтейств-коллегия). 1746. Д. 10.

26. Ф. 216 (Канцелярия капитан-командора Беринга, капитана А.И. Чирикова и капитана I ранга П.К. Креницына). On. 1. Д. 44.

27. Ф. 1331 (Атласы, карты и планы Центрального картографического производст-* ва военно-морского флота (коллекция)). Оп. 3. Д. 13, 20, 118.

28. Российский государственный архив древних актов

29. Ф. 9 (Кабинет Петра I и его продолжение). Оп. 2. Д. 43.

30. Ф. 199 (Государственная Адмиралтейств-коллегия). П. 133. Ч. 5. Д. 470.

31. Ф. 199 (Государственная Адмиралтейств-коллегия). П. 150. Ч. 12. Д. 8.

32. Ф. 199 (Государственная Адмиралтейств-коллегия). П. 349. Ч. 1. Д. 37, 38.

33. Ф. 199 (Государственная Адмиралтейств-коллегия). П. 533. ДД. 2, 8.

34. Ф. 199 (Государственная Адмиралтейств-коллегия). П. 535. Д. 1.

35. Ф. 199 (Государственная Адмиралтейств-коллегия). П. 539. Ч. 1. ДД. 1, 1а. + 34.Ф. 214 (Сибирский приказ). On. 1. Д. 1292.

36. Ф. 248 (Сенат и его учреждения). Оп. 4. Кн. 164. ДД. 27, 28.

37. Ф. 248 (Сенат и его учреждения). Оп. 4. Кн. 188. Д. 3.

38. Ф. 248 (Сенат и его учреждения). Оп. 13. Кн. 690. Д. 25.

39. Ф. 248 (Сенат и его учреждения). Оп. 13. Кн. 758. Д. 25.39.Ф. 1261. On. 1. Д. 2891.

40. Российский государственный исторический архив

41. Ф. 13 (Департамент министра коммерции (1799 1811 гг.)). Оп. 2. Д. 1069. ^ 41.Ф. 468 (Кабинет Е.В.). On. 1. Ч. 2. Д. 3920.

42. Ф. 468 (Кабинет Е.В.). Оп. 43. Д. 466.

43. Ф. 468 (Кабинет Е.В.). Оп. 45. Д. 616.

44. Ф. 1263 (Комитет министров). 1815. Д. 79.

45. Ф. 1263 (Комитет министров). 1816. Д. 120.

46. Ф. 1264 (I Сибирский комитет). On. 1. Д. 577.

47. Ф. 1286 (Департамент полиции исполнительной (1809 1880 гг.)). On. 1. Д. 75, 217.

48. Ф. 1329 (Именные указы и повеления Сенату (коллекция)). Оп. 3. Д. 249.

49. Ф. 1374 (Канцелярия генерал-прокурора). On. 1. Д. 236.

50. Сборники документов, записки и воспоминания

51. Атлас географических открытий в Сибири и Северо-Западной Америке. XVII -XVIII века. М.: Наука, 1964. 136 с.

52. Атлас истории географических открытий и исследований. М.: Главное управление геодезии и картографии МВД СССР, 1959. 109 с.

53. Багров JI.C. Карты Азиатской России. Пг., 1914. 28 с.

54. Болховитинов К. Известие о первом российском посольстве в Японию. М., 1805. 30 с.

55. Внешняя политика России, XIX начало XX века: Документы русского Министерства Иностранных дел. Сер. 1. М.: Госполитиздат, т. 1.1960. Т. 2. 1961.

56. Головнин В.М. В плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 гг. // Книга Путешествий. М.: Наталис, 2000. С. 226 349.

57. Головнин В.М. Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах. Хабаровск: Хабаровское книжное изд-во, 1972. 526 с.

58. Головнин В.М. Сочинения, М.; JI.: Изд-во Главсевморпути, 1949. 507 с.

59. Горегляд В.Н. Канкай ибун (Удивительные сведения об окружающих морях). Тетрадь восьмая. Словарь. М.: Изд-во вост. лит-ры, 1961. 67 с.

60. Давыдов Г.И. Двухкратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова. Писанное сим последним. СПб., 1810. Ч. 1.

61. Кацурагава Хосю. Хокуса монряку (Краткие вести о скитаниях в северных водах) М.: Наука, 1978. 384 с.

62. Константинов В.М. Оросиякоку суймудан. М.: Изд-во вост. лит-ры, 1961. 133 с.

63. Космография 1670. СПб., 1878 1881. 450 с.

64. Крашенинников С. Описание земли Камчатки. М.: ОГИЗ, гос. изд-во географической литературы, 1948. 296 с.

65. Крузенштерн И.Ф. Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях «Надежде» и «Неве». Владивосток: Дальневосточное книжное изд-во, 1976. 392 с.

66. Лаксман А.К. Журнал поручика Адама Лаксмана // Головнин В.М. Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах. Хабаровск, 1972. С

67. Материалы по истории Академии Наук. СПб., 1886. Т. III, 1887. Т. IV.

68. Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века. М.: Изд-во географической литературы, 1951. 610 с.

69. Памятники Сибирской истории XVIII века. Кн.1. 1701 1713. СПб., 1882. Кн. 2. 1713- 1724. СПб., 1885.

70. Перри Дж. Состояние России при нынешнем царе. М., 1871. 196 с.

71. Позднеев Дм. Материалы по истории северной Японии и Ея отношения к материку Азии и России. Иокогама, 1909. Т. 2. Ч. II, III.

72. Полное собрание законов Российской империи с 1649 года (далее ПСЗ). СПб., 1830.

73. Преображенский А.А. Первое посольство в Японию // Исторический архив. 1961. №4. С. 113 148.

74. Реляция с фронта.// Санкт-Петербургские ведомости. 1802. № 72 (8 сентября).

75. Рикорд П.И. Записки флота капитана Рикорда о плавании его к японским берегам в 1812 и 1813 годах и о сношениях его с японцами. СПб, 1816. 139 с.

76. Российско-американская компания и изучение Тихоокеанского севера. 1799 -1815: Сб. док. М.: Наука, 1994. 278 с.

77. Русская тихоокеанская эпопея: Сб. док. Хабаровск: Хабаровское книжное изд-во, 1979. 608 с.

78. Русские открытия в тихом океане и Северной Америке в XVIII веке: Сб. док. М.: ОГИЗ, 1948. 383 с.

79. Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана в первой половине XVIII века: Сб. док. М.: Наука, 1984. 320 с.

80. Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана во второй половине XVIII века: Сб. док. М.: Наука, 1989. 397 с.

81. Рюмин И. Записки Канцеляриста Рюмина о приключениях его с Беньовским // Северный архив. 1822. № 5, 6.

82. Совместный сборник документов по истории территориального размежевания между Россией и Японией: Сб. док. М.: МИД Российской федерации, МИД Японии, 1993.

83. Татаринов А. «Лексикон» русско-японский. М.: Изд. вост. лит-ры, 1962. 134 с.

84. Черевко К.Е. Игнатий Козыревский автор «Описания Апонского государства» // Проблемы Дальнего Востока. 1975. № 2. С 137 - 142.

85. Чечин П. Записки японцев о России конца XVIII и начала XIX в.// Сибирский архив. 1913. № 3. С 124 143.

86. Шемелин Ф. Журнал первого путешествия россиян вокруг земного шара. Спб, 1818. 4.2.

87. Экспедиция Беринга. М.: Главное архивное управление НКВД СССР, 1941. 418 с.1. ЛИТЕРАТУРА

88. Бажина А.Е. Японская историография великих русских географических открытий //Японская историография отношений России с сопредельными странами на Дальнем Востоке. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1986. С. 49 59.

89. Баланева И.И. Оценка взглядов Накамура Синтаро по вопросу русско-японских культурных связей (XVIII XIX вв.) // Японская историография отношений России с сопредельными странами на Дальнем Востоке. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1986. С. 79 - 94.

90. Бахрушин С.В. Г.Ф. Миллер как историк Сибири // Миллер Г.Ф. История Сибири. М.: ОГИЗ, 1937. Т. 1. С. 57 144.

91. Берг Л.С. История русских географических открытий. М.: Изд-во Академии Наук, 1962. 296 с.

92. Берг Л.С. Открытие Камчатки и экспедиции Беринга. М.; Л.: Изд-во Академии Наук, 1946. 379 с.

93. Берг Л.С. Очерки по истории русских географических открытий. М.; Л.: Изд-во Академии Наук, 1949. 465 с.

94. Берх В.Н. Сношения русских с Японией или образцы японской дипломатии // Северный архив. 1826. Ч. 22. № XIV, XV.

95. Вада Харуки. Представления о России в Японии: учитель, враг, собрат по страданиям // Россия как проблема всемирной истории. М.: АИРО XX, 1999. С. 299-313.

96. Военский К. Русское посольство в Японию в начале XIX в. // Русская старина. 1895. Kh.VII. С 125 141. Кн. X. С. 201 - 235.

97. Гнучева В.Ф. материалы для истории экспедиций Академии Наук в XVIII и XIX веках. М-Л.: Изд-во академии Наук СССР, 1940. 312 с.

98. Гольденберг Л.А. Каторжанин сибирский губернатор: Жизнь и труды Ф.И. Соймонова. Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1979. 287 с.

99. Гольденберг Л.А. Семен Ульянович Ремезов сибирский картограф и географ,1942 после 1720 г. М.: Наука, 1976. 465 с.

100. Горегляд В.Н. Рукопись «Канкай ибун» в собрании СпбИВ РАН // Из истории религиозных, культурных и политических взаимоотношений России и Японии в XIX XX веках. СПБ., 1998. С. 7 - 24.

101. Горегляд В. Н. «Удивительные сведения об окружающих морях» японская рукопись начала XIX в. // Страны и народы Востока. М., 1959. Вып. 1. С. 213-228.

102. Греков В.И. Очерки из истории русских географических экспедиций в 1725 1765 гг. М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1960. 428 с.

103. Дивин В.А. Русские мореплавания на Тихом океане в XVIII веке. М.: Мысль, 1971. 574 с.

104. Дружинин Н.М. Русские мореплаватели в старой Японии. Л.: Изд-во Брокгауз Ефрон, 1924. 144 с.

105. Евтеев О.А. Первые русские геодезисты на Тихом океане. М.: Географгиз, 1950. 105 с.

106. Ефимов А.В. Из истории великих географических открытий. М.: Мысль, 1971. 300с.

107. Жуков Ю. Русские и Япония. М.: Изд-во главсевморпути, 1945. 158 с.

108. Иванов П.И. Распоряжения Петра Великого для обучения русских японскому языку // Вестник императорского русского географического общества. Спб, 1853. Кн. III. Отд. VIII. С. 4 5.

109. История внешней политики России. XVIII век. М.: Международные отношения, 1998. 304 с.

110. История внешней политики России. I половина XIX в. М.: Международные отношения, 1995. 448 с.

111. Кин Д. Японцы открывают Европу, 1720 1830. М.: Наука, 1970. 207 с.

112. Кожевников В.В. Проблема Сахалина и Курильских островов в российско-японских отношениях.//Исторические чтения: Труды Государственного архива

113. Сахалинской области. Южно-Сахалинск: Сахалинская областная типография, 1997. Вып. 2. С. 285 305

114. Кожевников В.В. Российско-японские отношения в XVIII XIX вв. Владивосток: Изд-во дальневосточного университета, 1997. 112 с.

115. Козловский Ю.Б. Феномен рационализма XVII XVIII вв. // Восток, 1991. № 4. С. 46 - 56.

116. Колотыгин Н.П. О Японии и Японской торговле или новейшее историческо-географическое описание японских островов. Спб., 1817. 71 с.

117. Константинов В.М. На заре русско-японских отношений // Международные связи России в XVII XVIII вв. М.: Наука, 1966. С. 471 - 478

118. Константинов В.М. «Оросиякоку суймудан» как памятник ранних русско-японских отношений. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 1959.

119. Константинов В.М. Первый в Японии крупный научный труд о России // Народы Азии и Африки. 1963. № 4. С. 99 108

120. Константинов В.М. Россия XVIII века глазами японцев // Краткие сообщения института народов Азии и Африки. М.: Изд-ва восточной литературы, 1961. Вып. 44. С. 67-76.

121. Константинов В.М. Сведения об экипаже корабля «Синсё-мару» // Проблемы востоковедения. 1959. № 3. С. 129 133

122. Константинов В.М. Свидетельства японцев о России XVIII века // Советское востоковедение. 1958. № 2. С. 76 81.

123. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII начала XIX века Новосибирск: Наука, 1974. 252 с.

124. Крутянко М.И. Изучение России в Японии // Народы Азии и Африки. 1980. №2. С. 149- 155.

125. Куликова A.M. Начало изучения японского языка в России // Народы Азии и Африки. 1979. № 4. С. 134 145.

126. Куликова A.M. Зарождение японоведения в России // Народы Азии и Африки. 1990. №4. С. 101-112

127. Куликова A.M. Новый документ о первом японце в России // Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока. VIII годичная сессия ЛО ИВАН СССР. Л.: Наука, 1972. С. 32 34.

128. Курилы: острова в океане проблем. М.: РОССПЭН, 1998. 519 с.

129. Кутаков Л.Н. Россия и Япония. М.: Наука, 1988. 384 с.

130. Лагус В. Эрик Лаксман, его жизнь, путешествия, исследования и переписка. СПб, 1890.488 с.

131. Макарова Р.В. Внешняя политика России на Дальнем Востоке. Вторая половина XVIII 60-е гг. XIX в. М.: Московский государственный историко-архивный институт, 1974. 118 с.

132. Макарова Р.В. Русские на Тихом океане во второй половине XVIII в. М.: Наука, 1968. 200 с.

133. Международные отношения на Дальнем Востоке. Кн.1: С конца XVI в.М.: Мысль, 1973. 324 с.

134. Мещеряков А.Н. Внешний фактор в истории Японии и проблема национальной самоидентификации // Восток, 1992. № 4. С. 15 20.

135. Мещеряков А.Н. Книга японских обыкновений // Книга обыкновений. М.: Наталис, 1999. С. 6-217.

136. Миллер Г.Ф. История Сибири. М.: Изд-во академии Наук СССР, 1937. т. 1. 607 с.

137. Мураяма Ситиро. Первые в Японии сведения о народностях России // Народы Азии и Африки. 1969. № 1. С. 129 132.

138. Новаковский С.И. Россия и Япония. Токио, 1918. 4.1. 212 с.

139. Норченко А.Н. Хроника полузабытых плаваний. СПб: Элмор, 1999. 177 с.

140. Оглоблин Н.Н. Первый японец в России, 1701 1705 // Русская старина. 1891. № 10. С. 11-24

141. О состоянии классического востоковедения в СССР // Народы Азии и Африки, 1989. №5. С. 103- 111.

142. Очерки новой истории Японии. 1640 -1917. М.: Изд-во восточной литературы, 1958. 598 с.

143. ПасецкийВ.М. Иван Федорович Крузенштерн. М.: Наука, 1974. 176 с.

144. Петрова О.П. Сведения о Японии, полученные от японцев в петровское время.// Страны и народы Востока. М., 1975. Вып. XVII. Кн. 3. С. 158 166.

145. Петрова О.П. Японский язык в России в первой половине XVIII в. // Народы Азии и Африки. 1965. № 1. С. 163 166.

146. Плотников А.Ю. 1994. Русско-японские отношения в период их становления. Посольство Н.П. Резанова и экспедиции 1806 07 гг. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 1994.

147. Подпалова Г.И. Русское японоведение в XVIII начале XX в. // Япония: Ежегодник. 1991 - 1992. М., 1994. С. 209 - 231.

148. Полевой Б.П. В поисках уникальных документов по истории Сахалина и Курильских островов XVII XIX вв. // Исторические чтения: Труды Государственного архива Сахалинской области. Южно-Сахалинск: сахалинская областная типография, 1997. Вып. 2. С. 265 - 281

149. Полевой Б.П. К истории формирования географических представлений о северо-восточной оконечности Азии в XVII в. // Сибирский географическийсборник, 1964. Вып. 3. С. 224 270.

150. Полевой Б.П. Первооткрыватели Курильских остров. Южно-Сахалинск: Дальневосточное кн. изд-во, 1982. 208 с.

151. Полевой Б.П. Цепь ошибок. Курильская проблема: история и политика //Дальний Восток. 1992. № 4. С. 3 25.

152. Полонский А. Курилы. М., 1871. 208 с.

153. Попов К.М. Япония. Очерки развития национальной культуры и географической мыли. М.: Мысль, 1964. 634 с.

154. Преображенский А.А. Японцы глазами первого русского посольства.// Общественное сознание, книжность, литература периода феодализма. Новосибирск, 1990. С. 303 -311.

155. Раскин Н.М., Шафрановский И.И. Эрик Густавович Лаксман, выдающийся путешественник и натуралист XVIII века. Л.: Наука, 1971. 274 с.

156. Ремарчук В.В. За сто лет до кораблекрушения Дэнбея // Россия и Восток: взгляд из Сибири. Иркутск: Изд-во Иркутского университета, 1998. Т. 2. С. 235 237.

157. Россия и Япония в исследованиях советских и японских ученых. М.: Наука, 1986. 112 с.

158. Самойлов В. Из истории сношений России с Японией в XVII XVIII веках.// Исторический журнал. 1940. № 6. С. 103 - 114

159. Северные территории Японии. М.: Посольство Японии в Москве, 1992. 16 с.

160. Селищев А.С. Японская экспансия: люди и идеи. Иркутск: изтд-во Иркуско-го ун-та, 1993. 254 с.

161. Сгибнев А. Об обучении в России японскому языку // Морской сборник. 1868. Т. 99. № 12. С. 55-61.

162. Сгибнев А. Попытки русских к заведению торговых сношений с Япониею в XVIII и начале XIX столетий // Морской сборник. 1869. № 1. С. 37 72.

163. Сиба Рётаро. О России. Изначальный облик севера. М.: Изд-во «МИК», 1999. 200 с.

164. Синтаро Накамура. Японцы и русские. М.: Прогресс, 1983. 304 с.

165. Спандарьян В. Как это удалось японцам? // Международная жизнь, 1990. № 4. С. 86-98.

166. Стадниченко А.И. Э.Я. Файнберг. Русско-японские отношения в 1697 -1875 гг.// Вопросы истории, 1964. № 3. С. 131 132.

167. Титов А.А. Сибирь в XVII в. М., 1890.

168. Тихвинский Л.С. Проблемы русско-японских отношений в новейшей советской историографии // Вопросы истории. 1964. № 2. С. 117 125.

169. Топоров В.П. Россия и Япония на встречных путях. / Народы Азии и Африки. 1989. №5. С. 47-61.

170. Файнберг Э.Я. К истории установления официальных отношений между Россией и Японией // Советское востоковедение, 1955. № 3. С. 41 56.

171. Файнберг Э.Я. Русско-японские отношения в 1697 1875 гг. М.: Изд-во восточной литературы, 1960. 315 с.

172. Файнберг Э.Я. Экспедиция Лаксмана в Японию (1792 1793) // Труды Московского института востоковедения. 1947. № 5. С. 143 - 165.

173. Файнберг Э.Я. Японцы в России в период самоизоляции Японии // Япония. Вопросы истории. М.: Изд-во восточной литературы, 1959. С. 226 260.

174. Черевко К.Е. Зарождение русско-японских отношений .XVII XIX века. М.: Наука, 1999. 256 с.

175. Черевко К.Е. Игнатий Козыревский автор «Описания Апонского государства» // Проблемы Дальнего Востока. 1975. № 2. С 137 - 142.

176. Черевко К.Е. Как в Россию проникали первые сведения о Японии // Проблемы Дальнего Востока. 1976. № 4. С. 122 130.

177. Черевко К.Е. Курильские острова в русской и зарубежной картографии // Использование старых карт в географических и исторических исследованиях. М„ 1980. С. 161-174.

178. Черевко К.Е. Покушение на истину // Знакомьтесь Япония. 1995. № 10. С. 70-75.

179. Черевко К.Е. Экономическое освоение Сахалина: история и современность //Проблемы Дальнего Востока. 1979. № 1. С. 126 135.

180. Чехов А.П. Остров Сахалин // ПСС. М.: Наука, 1978. Т. 14 15. С. 39-372.

181. Шафрановская Т.П. Япония в середине XVIII века По сообщению И.И. Георги // Страны и народы Востока. 1972. Вып. XIII. Кн. 2. С 156 167.

182. Щетинина Е.В. Идеологические концепции экспансии политики Японии на Дальнем Востоке в 70 80-х годах XIX в. // Японская историография отношений России с сопредельными странами на Дальнем Востоке. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1986. С. 5 - 19.

183. Якобашвили И.А. Вопросы истории русско-японских отношений в работах советских историков // Россия и Япония в исследованиях советских и японских ученых. М.: Наука, 1986. С. 27 35.

184. Япония и мировое сообщество. Социально-психологические аспекты интернационализации. М.: МИКАП, 1994. 240 с.

185. Ясуси Иноуэ. Сны о России. М.: Наука, 1980. 232 с.

186. Aston W. G. Russian Descents into Sakhalin and Itowup // Translations of the Asiatic Society of Japan. First Series. I. Tokyo, 1882.

187. Lensen G.A. The Russian Push Towards Japan.- Russo-Japanese Relations 1697 1875. Princeton: New Jersey Princeton Unversity Press, 1959. 554 p.

188. Stephen John Jason. The Kuril Islands. Oxford, 1974. 279 p.

189. ЯПОНЦЫ В РОССИИ (XVII НАЧАЛО XIX ВЕКА)1п/п Имя Возраст Время пребывания в России Деятельность По каким источникам известен

190. Дэмбей (Дембей, Денбей) Татэкава С 1710 г. Гавриил Богданов ? 1695 -после 1710 Купец(приказчик) Учитель японского языка; женат; сын -живописец при АН России. Источник информации о Японии СкаскаВ. Атласова. С каска Дембея. Указы Петра I.