автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Поэтика русского постмодернизма в прозе 1990-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтика русского постмодернизма в прозе 1990-х годов"

На правах рукописи УДК 882.09

ШЕЙКО-МАЛЕНЬКИХ СОФЬЯ ИВАНОВНА

Поэтика русского постмодернизма в прозе 1990-х годов (Мир как текст).

Специальность 10.01.01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург д /

Работа выполнена на кафедре новейшей русской литературы Российского государственного университета имени А.И. Герцена

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Тимина Светлана Ивановна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка РГПУ им. Герцена Мартьянова Ирина Анатольевна

кандидат филологических наук Полищук Вера Борисовна

Ведущая организация: Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН

Защита состоится февраля 2005 года в часов на заседании

диссертационного совета Д 212.199.07 по присуждению ученой степени доктора наук в Российском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцена по адресу: 199053, г. Санкт-Петербург, В.О, 1 линия, д. 52, ауд.

С диссертацией можно ознакомится в фундаментальной библиотеке РГПУ им. А. И. Герцена по адресу: 191186, г. Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д.48, корп. 5.

Автореферат разослан " /( " О А. 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

к.ф.н.,доцент /У у Кякшто Н.Н.

ОЛУЗ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В литературе 1990-х годов все более обращают на себя внимание авторы, творчество которых нельзя отнести к какому-либо одному определенному направлению. Оно, скорее, образус1 "пограничные -юны", вбирая в себя элементы различных поэтик. Актуальность исследования определяется важностью изучения проблем поэтики русского постмодернизма на современном этапе. При этом в настоящий момент наименее изученным периодом остается проза 1990-х годов, в частности авторы, представленные в диссертации: А. Битов, А. Королев, М. Палей. В их творчестве отражается восприятие постмодернистской поэтики писателями, лишь косвенно к ней принадлежащими, что позволяет проследить пути эволюции отдельных черт этой поэтики, важных для развития литературы XXI века. Произведения данных авторов дают возможность изучить теоретические и эстетические основы постмодернизма, такие, как игра, концепт "мир как текст", взаимодействие автора с "чужим", цитация, дистанцирование, теоретический дискурс. Сами произведения говорят об эстетической основательности постмодернизма. Литература 1990-х годов в лице представителей различных направлений современной прозы (А. Битова, А. Королева, М. Палей) рассматривается через призму постмодернистской поэтики, что позволяет по-новому осмыслите индивидуальные художественные миры этих авторов и проследить изменения этой поэтики на современном этапе.

Степень разработанности проблемы. Феномен поэтики русского постмодернизма исследовался М. Липовецким, М. Эпштейном, Н. Маньковской, Е. Шкловским, А. Жолковским, В. Курицыным, О. Богдановой, И. Скоропановой, Г. Нефагиной, И. Смирновым, Д. Затонским, Б. Гройсом, П. Вайлем, А. Генисом и другими. Однако в поле зрения литературоведов редко попадала проза 1990-х годов (недостаточно изученная с точки зрения постмодернистской поэтики) и воплощения концепта "мира как текст". Подобный аспект исследования еще не исчерпывающе рассмотрен современной наукой, так как произведения литературы, несущие в себе черты постмодернистской поэтики, но не представляющие собой это явление в чистом виде, на сегодняшний день редко становятся предметом анализа современных литературоведов.

Объектом исследования является воплощение отдельных аспектов концепта "мир как текст", сформировавшегося в рамках постмодернистской парадигмы, в современной русской прозе 1990-х годов.

Предмет исследования — прозаические произведения А. Битова, А. Королева и М. Палей, написанные в 1990-х годах. Творчество этих авторов

можно причислить к "пограничным" з гратуры,

каждый из них представляет собой определенную тенденцию литературного процесса и позволяе i наиболее полно раскрыть многообразие реализации современной прозой концепта "мира как текст"

Цель диссертации — проанализировать, каким образом постмодернистская поэтика (в особенносги концепт "мир как текст") получаст свое преломление в русской литерагуре 1990-х годов на материале пограничных явлений литературы, в прозе тех писателей, которых невозможно однозначно отнести к какому-либо определенному стилю. Такой подход позволяет проследить специфику и закономерности современного литературного процесса. Для достижения этой цели необходимо исследовать отдельные черты постмодернистской поэтики на примере концепта "мир как текст". А также составить представления об отдельных путях воплощения этого концепта в системе различных художественных миров.

Методологическая основа исследования определяется его проблематикой и носит комплексный характер. Автор опирается на работы Ю. Лотмана, Б Успенского, В Топорова, А. Лосева, К. Леви-Стросса, Ю. Бахтина Методологической основой диссертации послужили также труды по поэтике постмодернизма И. Ильина, Н. Маньковской, Д. Затонского, М. Энштейна, М. Липовецкого, В. Курицына, П Вайля, А. Гсниса, Б. Гройса, Л. Зыбалова, А. Жолковского, а также работы А. Гулыги, О. Ванштейна, А Якимова, П. Козловски, Ю. Кристевой, Ж. Лиотара, посвященные проблемам постмодернизма в современной культуре.

Научная новизна результатов диссертационного исследования состоит в том, что в диссертации впервые черты постмодернистской поэтики рассматриваются на материале творчества авторов А. Битова, Л. Королева и М Палей, занимающих пограничное положение по отношению к этому явлению. Отрицая свою принадлежность к русскому постмодернизму, они, тем не менее, воплощают в творчестве отдельные его черты.

В качестве материала исследования выбираются значительные произведения современной прозы, ранее не рассматривавшиеся подобным образом: когда общим ключом исследования, объединяющим столь разных авторов, явился их своеобразный диалог с постмодернистской поэтикой

Произведения А. Битова, Л. Королева, М. Палей анализируются не только в историко-литературном, мотивном, структурно-семантическом ракурсе Исследование постмодернистской поэтики опирается на философию, эстетику, научные труды nocí модернистских теоретиков В анализе творчества данных авторов заложена основа для развития дальнейшей науки о постмодернизме, подтверждающая закономерность появления подобного явления не только в литературе, но и в литературоведении.

На защиту выносятся следующие положения:

•Концепция "мир как текст" (подразумевающая, что мир, созданный автором, и реальность, не зависящая от него, постепенно перетекают дру1 в друга) остается актуальной для русской литературы 1990-х годов, хотя и приобретает здесь свою специфику. Хаос, обусловленный стиранием граней между "искусством" и "действительностью", воплощается в современной прозе на разных уровнях.

• Постмодернистская вариашвность проявляется у исследуемых авторов в сосуществовании элементов разных дискурсов, полифоничной стилистике письма. Конфликт "своего" и "чужого" проявляется в столкновении языков (вариантов одною языка). Эти коды взаимно непереводимы.

• Столкновение "своего" и "чужою" выявляется в том числе при взаимодействии текстов А. Бшова, А. Королева и М. Палей с текстами других писателей. "Классические" матричные тексты деконструируются, а их элементы образуют затем новые сочетания. То, что авторы подвергают этой операции и реальные собыгая, и литературные мифы, и эпизоды чужих текстов, говорит о том, что для них все эти явления уравниваются в правах. Это наглядно демонстрирует присутствие в их произведениях концепции "мир как текст".

• Прозе избранных нами писателей свойственно дистанцирование автора от своего произведения, характеризующееся условностью текста, позволяющей преодолеть линейность повествования.

• Диалог с читателем приобретает в различных формах своего художественного воплощения черты эпатажа и провокации. Эта особенность позволяет, с одной стороны, поставить А. Битова, А. Королева, М. Палей в постмодернистский контекст, а с другой — расширить горизонт исследования путем проведения некоторых параллелей между их творческой стратегией и "эстетикой юродства" как определенной философской и эстетической парадигмой.

Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в стремлении показать многообразие спектров современной литературы, раскрывать исследуемое явление разносторонне и стереоскопично. Делаются выводы о существовании отдельных категорий постмодернистской поэтики в современной прозе, таких, как постмодернистская игра, эстетика юродства, "мир как текст", хаосмос, а также о некоторых мировоззренческих основаниях литературных явлений потраничных состояний. Выявлены некоторые наметившиеся тенденции в развитии современной литературы. Выдвинутые в диссертации положения дополняют и уточняют сложившуюся систему научных представлений о прозе 1990-х годов.

Практическое значение работы состоит в том, что она предла!ает анализ конкретных произведений, который может найти применение как в

вузовских, так и в школьных курсах истории литературы, спецкурсах и спецсеминарах по проблемам творчамва Андрея Битова, Анатолия Королёва и Марины Палей. Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы в вузовских курсах по истории литературы XX века, в спецкурсах и спецсеминарах, а также при дальнейшем изучении русской литературы 1990-х годов.

Рекомендации по использованию полученных результатов. Материалы и результаты диссертационного исследования и его основные выводы могут быть использованы в дальнейшем изучении творчества А. Битова. Л. Королева, М. Палей, а также в учебных пособиях, лекционных курсах и спецкурсах по истории русской литературы, русскому постмодернизму.

Апробация работы. Основные положения и результаты научного исследования изложены на научных конференциях (в том числе "Русская литература XX века: итоги столетия" в марге 2001 года, "Русская классика между архаикой и модерном" в марте 2002 года, проводимых Саню-Петербургским педагогическим университетом им Герцена; "Смысл мифа- мифология в истории и культуре" в апреле 2001 года, Санкт-Петербургский государственный университет, "Синтез в русской и мировой культуре" в октябре 2001 и 2002 года, Московский педагогический государственный университет) и на семинаре профессора Ж. Ф. Жаккара в Женевском университете в мае 2003 года. Отдельные положения диссертации были представлены на конференции в Роттердаме в июле 2003.

Объем и структура диссертации. Диссертационное исследование изложено на 148 страницах и состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Список использованной литературы состоит из двух разделов: источники (19 наименований), критическая и научная литература (187 наименований)

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Структура работы определена задачами исследования Во введении дается обоснование темы исследования, раскрывается важная категория постмодернистской поэтики "мир как текст". В первой главе анализируется работа авторов с вариативностью языка на уровне знака, сгиля и всего текста художественного произведения. Признается, что определяющее значение для авторов имеет языковая игра и сознательное нарушение речевых норм На первое мссю выходят глубинные уровни текст: лексико-грамматический, фонетический, словообразовательный. На всех этих уровнях выявляется тотальная текстуальность мира, проявляющаяся в самой природе пространственной организации текста Анализируется активное соотнесение и взаимодействие Текста и Материала, происходящее путем а) взаимопроникновения л их категорий,

б) при настойчивом освоении чужого пространства, установлении сходства и различий, а также в) при помощи сопоставления разных языков, г) расчленении языка (и связанного с ним мира) на отдельные элементы.

Во второй главе рассматривался степень дистанцирования авторов от своих произведений (при помощи использования стилистических клише, сюжетных ходов, цитат и чужих текстов), а также способы разграничения авторами Текста (созданного ими художественного мира) и Материала (действительности) В этой главе анализируются авторское взаимодействие с текстом и то, что называют "художественной стратегией творчества".

В третьей главе работы ставится вопрос о том, как сам автор подает особенности своей поэтики. Анализируются авторские стратегии в области сакрального и профанного, рассматриваем онтологическая проблематика.

ВВЕДЕНИЕ

Во введении к работе заявлены принципы отбора материала для диссертации, дается краткая характеристика прозы 1990-х годов, поэтики постмодернистской литературы (в частности концепта "мир как текст"). Проводится анализ трансформации и развития отдельных элементов постмодернистской прозы на материале, находящемся на границе различных явлений, вбирающем в себя черты различных художественных систем, а также определяется круг современных проблем, возникающих в ходе подобного исследования. В контекше этих проблем обосновываются и актуальность диссертационной темы, и принципы анализа текстов.

Глава 1. Игра в тексте. Вариативность языка.

1.1 Уровень знака

Интертекстуальность и игра с текстом как художественные стратегии активно используется не только явными постмодернистами. Они становятся составляющей поэтики авторов, открыто и явно не связанных с постмодернистской парадигмой. Влиянию постмодернистских принципов на поэтику А. Битова, А. Королева М. Палей и посвящена первая глава работы. В ней рассматривается игра авторов на разных этапах создания текста — от использования элементов графической выразительности до выбора автором определенного "кода" и стиля повествования.

Определяющее значение для этих писателей имеют языковая игра и сознательное нарушение речевых норм. На первое место выходят глубинные уровни текста: лексико-грамматический, фонетический, словообразовательный Авторы акцентируют внимание читателей на визуальной выразительности своих текстов, используя различные шрифты,

необычное графическое расположение текста на странице. Это даег им дополнительные возможности для Ифы с читателем.

А Битов во многих своих произведениях стремится максимально использовать графическую выразительность текста, чей визуальный облик несет значшельную семантическую нагрузку Так, в книге "Вычитание зайца" с помощью изменения шрифта он создаёт иллюзию "академического" построения кнши Шрифт используется здесь как маска, игровая имитация не только стилистической, но и визуальной формы комментария, послесловия Одновременно происходит и разоблачение иллюзии строго научного оформления книги. Однако столкновение разных шрифтов не только выражает стремление автора к игре. Оно может быть соотнесено с "классической" традицией, выявляя значимые для писателя слова В "Жизни без нас" Битова другим шрифтом выделены выражения, имеющие для автора особенное значение, отражающие глубокое душевное переживание.

А. Королёв, который также активно использует графическую выразительность текста, маркирует таким образом столкновение "своего" и "чужого" (оппозиция, имеющая огромное значение для художественного мира автора). Писатель выделяет в своем повествовании курсивом 1е места в тексте, где возникает конфликт двух сознаний. Помимо этого графическая выразительность выявляет текстовую природу мира вообще, когда даже природные органические явления обретают текстовую фактуру: дождь может быть изображен чредой восклицательных знаков, а песок на дорожке сада — многоточием Таким образом, за плоскостью текста открывается пространство пейзажа, жизни.

В то же время для М. Палей визуальный облик текста призван открывать глубину непонимания, несовпадения различных миров, экзистенциальное несовпадение, "нсвстречу", проявляющуюся даже в различии шрифтов — латиницы и кириллицы. С помощью этого приёма автор показывав 1, как даже в диалад е органически невозможно понимание (слишком нелепо выглядит русская речь, набранная латиницей).

Таким образом, визуальная сторона текста, обретая немалое значение для современных авторов, может становиться способом постмодернистской игры, выявлять текстуальную природу мира, в го же время передавая особенности индивидуальных творческих миров отдельных авюров.

Для современных писателей сгремление расширить границы повествования проявляется, в частности, в повышенном внимании к фонетической стороне текста, звуковым лейтмотивам. Фонешческая фанскрипция в творчестве А. Королева символизирует Офажение столкновения "своего" и "чужого", профанпого и сакрального. Например, по — новому глубокое значение обретает молитва, прочитанная уродцем,

измененная корявостью его речи, граничащей со святоraiciBOM, и приближающаяся по своему сакральному значению к речи юродиво! о

Для М. Палей передача неправильного, коверкающего произношения служит отражением искажения общего семантического поля повествования Современные писатели стремятся раздвинуть i рани цы выразительности своих произведений, программируя своим тексюм восприятие читателем определенного изображения и звука. Поэтому в прозе А. Битова использование различных комментариев и ремарок, сносок и предисловий становится важным элементом отражения "текстуальной природы мира", выявления мнимости и иллюзорности повествования.

Рассматривая шру авторов на самом первоначальном уровне конструирования текста — уровне отбора шаков, можно прийти к выводу, что А. Битов, А. Королёв и М. Палей оказались во власти постмодернистского мироощущения и восприятия всеобъемлющей игры автора с читателем и текстом, в юй или иной степени воплотившейся в их творчестве.

1,2Уровень стиля

Для анализируемых в работе произведений авторов характерно стремление к стилистической множественности текстов. Так, Л. Битов объединяет различные тексты (имеющие схожие сюжеты и повествующие об одном и том же событии) разностью их стилистики и жанровой вариативностью. Сосуществование одновременно в одном произведении различных стилей способствует созданию многомерности повествования, проявлению постмодернистской игры. А. Королёв в романе "Человек-язык" также постоянно стремится преодолеть определенность, законченность одного стиля. Используя стилистическую разнородность, автор иронизирует над текстом, над героями и над самим собой. Писатель использует множественность концовок, сохраняя несколько финалов романа и оставляя читателю свободу выбора. Королёв оставляет зазор между языком повествования и его смыслом, предлагая читателю несколько трактовок данных в романе ситуаций.

Постмодернистская множественность проявляется не только в столкновении разных стилей, но и в соотнесении различных языков. В этом случае автор даже фонетической и графической сторонами своего текста демонстрирует неоднородность и принципиальную непереводимость Материала на язык Текста. Уже в самом названии текста Палей "Long Distance, или Славянский акцент" дан принципиальный конфликт кодов, в частности английского и русского языков. Конфликт языков обуславливает непонимание персонажами друг друга не только на вербальном уровне языка, но и с точки зрения их "общей памяти" — контекстуального пласта непереводимых, почти не эксплицируемых значений и смыслов. Па уровне языков звучащего и изображаемого и внутри самого текста автором еще раз подчеркивается априорная "непереводимость" (и как следствие —

неустойчивость) мира. Текст произведений М Палей оказывается не в силах преодолеть изначальную разобщенность языков, будучи тотально дискретным (разорванным на фильмы, спены, английскую и русскую речь, кириллицу и латиницу).

Глубинное философское осмысление языкового конфликта, столкновение различных знаковых систем (на примере, прежде всего, языковых), а также картин мира -- все это присутствует также в творчестве Т Толстой и других писателей эпохи "конца стиля". Выявление стилистической множественности становится для этого авюра иллюстрацией столкновения различных мировоззрений, порождающих непонимание. Эта множественность стиля реализуется в текстах Толе I ой в постоянном взаимопроникновении, смешении кодов.

Непрерывно сталкивая различные стилистические пласты, современные авторы также акцентируют внимание на языковом пространстве повествования, выявляя при этом его неоднородность, стремясь тем самым избежать "диктата языка" 1 3. Уровень текста

Помимо стилистических конфликтов еще одним вариантом взаимодействия постмодернистского автора с "чужим" является использование известных текстов в качестве структурообразующих элементов. Происходит "встраивание" только что написанного текста в "классический".

В этом проявляется сразу несколько принципов, характеризующих постмодернистскую поэтику в литературе 1990-х годов, для которой по-прежнему актуальной остается вопрос авторства. Создание нового текста принципиально проблематизируется. Вписать свой текст можно только между строк чужого. Адекватно рассказать о Пушкине может только сам пушкинский текст. Зато свобода автора — в множестве интерпретаций последнего.

"Вычитание зайца" А. Битова представляет собой собрание отдельных (часто отрывочных, различных по стилю, форме и жанру) текстов, объединенных тем, что их написал Пушкин в 1825 году. Подобное "осмысление жизни" превращает её в подобие единства; законченное п. и целостность такого мира сомнительны. Сюжет складывается из множества не связанных между собой частей. Налицо коллаж — атрибут постмодернистской поэтики. Роль Материала (описываемой реальности) в такого рода книгах приобретает контекс1, выбранная автором фигура поэта и "пушкинская эпоха". Денотатом для созданного автором означающею стновится другое означающее — пушкинская мифология.

На всех перечисленных уровнях существования текста: знака, стиля и общей организации — выявляется тотальная текстуальность мира, проявляющаяся в самой природе пространственной структуры текста. Таким образом, активное соотнесение и взаимодействие Текста и

Материала происходи! через- а) взаимопроникновение этих категорий, б) настойчивое освоение чужого пространста, установление сходства и различий, а также в) сопоставление разных языков, г) расчленение языка (и связанного с ним мира) на отдельные элементы.

Современные авторы активно используют элементы постмодернистской поэтики ча уровне организации художественного текста, при помощи вкрапления элементов графической выразительности, звуковых лейтмотивов, изменённого функционального значения таких приемов построения текста, как ремарка или комментарий, сноска, и на уровне стилистики повествования: в конструировании своего произведения по матричным образцам, реализуя в нем текстуальную игру, сохраняя множественность трактовок и интерпретаций как Текста, гак и Материала

Подобная работа русских писателей 1990-х годов с важнейшими для постмодернис!ской поэтики принципами игры с читателем, принципиальной множественности, выявлением текстуальной стороны мира и языковой природы действительности, стремлением пронаблюдать разнообразие равноправных стилей и языков, избежать диктата одной определенной системы свидетельствует о размытости 1раницы между "действительностью" и "вымыслом", реальное 1ью художественной и объективной.

Глава 2. Игра в контексте. Дистанцирование

2. ¡.Взаимодействие автора с текстом

Постмодернистская поэтика постулирует "смерть автора", полное его самоустранение, стремление предоставить Материалу свободу самовыражения. В рамках русского постмодернизма существует немало авторов, придерживающихся этой позиции, и использующих в своих произведениях авторскую маску. Можно говорить об отсутствии автора как такового применительно к прозе В. Сорокина, произведения которого наглядно демонстрируют "смерть автора" в безличностном тапе повествования, отсутствии собственно авторской позиции, особой безликости стиля повествования Другой подход к решению проблемы авторского взаимодействия с текстом — обращение к эстетике русского юродства, в свою очередь восходящего к традициям древнерусской словесности. Так, Вен. Ерофеев в своей поэме "Москва - Петушки" соединяет традиции русской классики, эстетику юродства и "безудержную" (по мнению некоюрых критиков) постмодернистскую игру.

Современные авторы балансируют между различными подходами к проблеме авторства, выбирая для себя то один, то другой, в то же время стремясь найти индивидуальное решение этой проблемы, разрабо!ать личную художественную стратегию.

Концепция А. Битова трактуе! жизнь в виде суммы текстов. Его книги "Вычитание зайца", "Предположенье жить" отчасти реализуют эту

концепцию на примере жизни Пушкина, которую Битов как бы составляет из отдельных пушкинских текстов. При этом автор не претендует на охват всей жизни поэта. Семантика произведения во — многом формируется за счет контекста (существующего в читательском сознании "пушкинского мифа"). Основу этих книг А Бигова все же составляют не видоизмененные реальные тексты Пушкина. Письменный текст понимается А Битовым как своеобразное вместилище "жизни", ее концентрат. В творчестве этого автора ясно прослеживается ощущение литературы как едва ли не первичной реальности Пространство литературы для него почти что реальнее физического. Мир рассматривается как вторичный по отношению к тексту, а последний — как непрерывно изменяющаяся реальность. В стратегии взаимоотношений А. Битова с текстом наблюдается филологическая интеллектуальная направленность автора, что проявляется в активной работе с различной стилистикой, своеобразном мышлении текстовыми отрывками, в неизменном присутствии самого искусства (прежде всего словесного) как неотъемлемой части мышления автора. Восприятие мира происходит только при соприкосновении, непрерывном сближении или отталкивании мира от текста культуры. Постмодернистские многоуровневость и полифункциональность текста оцениваются исследуемыми авторами прежде всего как связь с традицией модернизма. В этом одна из особенностей поэтики 1990-х годов: постепенно происходит сё выход за пределы постмодернистской модели мира, не ощущаемой писателями как нечто повое, осваиваемое. Эта модель становится уже органичной частью их мировоззрения, и наоборот, осознаётся как поиск ответов на вопросы, поставленные авторами предшествующих эпох и по-прежнему актуальные в наши дни.

2.2 Свое&Чужое

Одним из способов реализации авторской позиции в 1ексте становится активное взаимодействие "своего" художественного пространства с "чужим". При этом "свой" текст оформляется путем его взаимоотталкивания и взаимопритягивания "чужим" текстом. Сосуществование разных сред проявляется, таким образом, не только при соприкосновении "жизни" и текста как таковых, но и путем активного постижения, освоения других текстовых (языковых) пространств. Однако постижение "чужою" пространства в современной прозе осуществляется не столь радикально и проявляется, прежде всего, в использовании разных художественных языков (например, кино). Подобное взаимодействие мы можем найти в романе А. Королёва "Человек язык" или произведении М. Палей "Long Distance , или славянский акцент". Другая возможность — сопряжение звучания и значения иностранной речи. Последний приём достаточно часто используется А. Битовым, А. Королёвым, М. Палей.

Кроме тою, в архитектонике целостною текста может происходить настойчивое сравнение различных менталитетов. В произведениях М. Палей подобное сопоставление происходит, прежде всего, на уровне языка В романе А Королева "Человек — язык" наблюдается сопряжение английскою и русского вариантов истории об уродце. Соотношение "своего" и "чужого" становится предметом рефлексии и в творчестве А. Битова. Так, текст "Занавес", названный автором "документальной пьесой", построен на сравнении взглядов на одни и те же события немца Гё1е и русского поэта Пушкина, на своеобразном скрыюм диалоге между ними. А Битов демонстрирует разницу менталитетов Пушкина и Гёте, самой системы их жизни.

Подобное сопряжение "своего" и "чужого", постоянное и напряженное соотнесение различных менталитетов, принципов жизни и культурных пространств (как разных народов, так и различных людей) обнаруживается и в романе А. Королёва "Человек-язык". Начинается он с обращения к известной истории Джона Мсррика; постепенно выясняйся, что это фильм Девида Линча, который смотрит один из героев повествования История "человека-слона" становится постоянным камертоном романа. В соотнесении с ней словно бы заново рождается другая - - русская история. Автор неоднократно отмечает сходство двух героев-уродцев, терпящих гонения и издевательства, не принятых обычным миром. Сближаясь сюжетно, тексты выявляют сходства и различия двух художественных миров. Во многом одинаковы сцены удивления и ужаса двух врачей при обнаружении нормальности их пациентов. Но английский врач поступает затем не так, как его русский коллега.

Можно отметигь, что А. Битов нивелирует различие языков. Для нею деление культуры на "своё" и "чужое" пространство становится нерелевантным. А в романе А Королева "Человек-язык" подобное разделение культурного пространства сохраняет свою значимость. Во множественности систем можно увидеть постмодернистское стремление данного автора к вариативности текста, избавляющий последний от дидактизма авторитетного нарратора Авюр словно бы предполагает, что его сценарий поведения — лишь один из возможных. Отстранение автора от текста в романе А. Королёва достигается в том числе при помощи автокомментариев Постмодернистский принцип освоения "чужого" воплощается здесь путем столкновения разных пространств (больницы и её окружения), культур (русский и английский пейзажи, языки, модели поведения) текстов (разные истории об уродцах), художественных языков.

2 3 Диалог с пушкинским мифом

В обращении рассматриваемых авторов (А. Битова, А. Королёва и М. Палей) к литературным мифам и одинаковым стратегиям поведения — как на уровне Материала, так и на уровне Текста — есть возможность прояснить взаимоотношения "жизни" с контекстом культуры.

Постмодернистская лигература, насыщенная цитатами, базируется на чужих текстах, провозглашая такой подход одним из основополагающих для своей эстетики. Современные русские постмодернистские авторы активно принимают и используют этот принцип.

Мифологизация русской культурой поэта Пушкина (приписывание ему статуса "центральной" фигуры пантеона классиков, "национального гения" и т.п.) позволяет отнести тексты этого автора к категории мегатекстов. Корпус произведений поэта является примером тоталитарного дискурса классической литературы. Поэтому они становятся особо привлекательным объектом для постмодернистской иронии. Деконструкция текстов Пушкина — принципиальный жсс! постмодернистской литературы, проникнутой критическим отношением к любым абсолютам.

А. Битов в своих поздних произведениях рефлексирует по поводу мифологичности фигуры поэта. Пушкинскую эпоху Битов соотносит с сакральным временем "начала начал" русской культуры. Творчество поэта представлено им как образец всей последующей литературы. Более того: Битов и сам способствует подобному восприятию поэта, помещая его произведения, наброски, отрывки и письма внутрь своих произведений ("Вычитание зайца"). Битов не тлько использует, но и сам творит пушкинский миф. В пантеон героев пушкинской эпохи им вводится заяц, перебежавший дорогу поэту, когда тот направлялся в Петербург. Такие приёмы Битова, как подача сюжета в разных вариантах, повествование от лица нескольких нарраторов (обладающих своим взглядом на происходящие события) демонстрируют постмодернистскую вариативность и неопределенность авторской картины мира. Мир, по мнению писателя, не просто равен Тексту: он равен Тексту, лишённому иерархии. В этот Материал^Текс1 как неотъемлемое составляющее входят и черновики, и варианты.

Текстовая природа мира проявляется ещё и в том, что мир, как любой текст, можно прочитать несколько раз, всё время получая новую интерпретацию Пространство Текста неизбежно включает в себя всевозможные прочтения. Вариант такого существования текста о зайце и представил читателю Бигов. Один и тот же сюжет преломляется в разных жанрах и стилях, в комментариях и первоисточниках, в разных временах Ведь "телега" о зайце имплицитно присутствует и в текстах Пушкина (которые, возможно, и не появились бы, не будь мифа о той легендарной встрече и повороте назад).

Исчезновение реальности под потоком симулякров и превращение мира в хаос (хаос одновременно сосуществующих и накладывающихся друг на друга текстов, культурных языков, мифов, взаимно уничтожающих и заглутпаюших друг друга), ошеломлявшие писателей в ] 980-е годы, стали в 1990-х годах исходным фактом, точкой отсчета Постмодернизм теперь — нечто само собой разумеющееся; поэтика е! о усваивается так глубоко, что

её не замечают Поэтому то, что использовалось в трактовке Пушкина в 1980-е юды, теперь теряе1 свою актуальность. Обра;) Пушкина утрачивает свою множественность, выраженную в разных типах сознания. Перед авторами больше не стоит задача выявить черты "настоящего" Пушкина, которого (как и вообще "настоящего") быгь не может

Становится возможным говорить о возвращении к более ранней (почти "классической") трактовке образа. Фигура Пушкина либо скрывается за текстом (как в "Предположенье жить" А. Битова), либо символизирует определённую стратегию творчеста (как в подборке "свободный жанр" А. Королёва).

Эссе Королёва, посвященное Пушкину, так и называется "Идеал". В эт ом эссе, приводя полудостоверный анекдот из жизни Пушкина, Королёв в то же время даёт на его примере образец стратегии поведения творческо] о человека. Образ Пушкина в эюм тексте подвернется двойному кодированию Читатель обманывается дважды: с одной сюроны, когда под сугубо конкретным пласюм оказывается идеологический, с другой стороны, этот пласг таит возможность интерпретировать образ Пушкина в ещё более широком контеюпе. Подобное решение образа опирается и на "классические" трактовки и, одновременно, на постмодернистскую поэтику. Фигура Пушкина важна А. Королёву и А. Битову, поскольку даже в эпоху тотальной унификации она по-прежнему персонифицирует некий культурный пласт.

Именно это значение фигуры Пушкина как представителя "культуры вообще" особенно ясно прочитывается в романе Т. Толстой "Кысь". В нём происходит предельное обобщение образа, почти сведение его к знаку, Пушкин становится синонимом исюрической преемственности. Все попытки представителя старой, почти вымершей культуры Никиты Ивановича сохранить память о прошлом сводятся, в конце концов, к сохранению информации о Пушкине. Приобщая неофита Бенедикта к древней культуре, Никита Иванович знакомит его, прежде всего, опять-таки с мифом о Пушкине. В восприятии фигуры поэта представителем нового поколения Бенедиктом происходит размывание идентичности, что подчеркивается написанием имени Пушкина с маленькой буквы. Оно теряет свою уникальность, становится почтя нарицательным и легко присоединяет к себе новые имена. Таким образом, подвергайся иронии масскультурное "одомашненное" восприятие поп-идола, чья биография насыщается вполне человеческими подробностями

Для литератур!,I 1990-х юдов свойственно обращение к пушкинскому мифу, в том числе ко всему корпусу тскств — как самого поэта, так и ею современников, последователей, исследователей, комментаторов. Трактуя этот миф, писатели, с одной стороны, пытаются с его помощью обрести утраченную в поомодернистскую эпоху "классическую" целостность мировоззрения с её преде явлениями о гармонии и единстве. Это

свидетельствует о том, что традиции "классики" в современном литературном процессе являю гея не только объектом отвержения и преодоления со стороны новаторов. С другой стороны, обращение постмодернистов к мифу о Пушкине находится в рамках формулы Материал=Текст: на примере этого мифа им удобно демонстрировать превосходство литературы над "жизнью", развитие мира по законам Текста.

Глава 3. Сакральное и профанное

3 1 Смерть и воскресение

Авторы 1990-х годов отходят от сознательной провокации. Они больше не стремятся шокировать читателя Обращаясь к онтологическим проблемам, они могут сохранять камерность и доверительность интонации, общего стиля повествования. Они вновь всерьез обращаются к таким темам, как жизнь и смерть, оправдание, осмысленность человеческого существования. Интересно, что подобного рода рассуждения даются в духе постмодернистской иронии, с использованием приёмов постмодернистской поэтики.

Так, в "Жизни без нас" А. Битова привлекают внимание дневниковая интонация и отрывочность: постоянно рвётся гкань повествования, отсутствует единый сюжет, нарушается хронология. Каждая короткая главка помечена точной датой и местом написания, что усугубляет иллюзию дневника. Но все даты в нём перепутаны: от 25 апреля 1996 через декабрь 1991 к марту 1998, а заканчивается повествование вообще полным отсутствием года, только даты и месяцы (4 апреля, 14 апреля, 6 июня). Это опять-таки подчеркивает относительность, условность временной перспективы; повествование носит атемпоральный характер, стремится перейти в "регистр вечности", ведь написанное мыслится как убежище от бренности и смерти. Битов заостряет внимание читателя на формальной выраженности смысла. Для него язык — не показатель условности, знаковой природы мира, а наоборот первооснова, оправдание жизни, приближающееся к сакральному Логосу. Сохраняя, а во многом и развивая многочисленные элементы постмодернистской поэтики (ироничная текстуальность, цитатность, выявление вторичности, природы текста), А Битов при этом в своём творчестве 1990-х годов выражает осознание глубинной связи, соединяющей культурные модели с хаосом и смертью. 3.2. Саморегуляция хаоса

Мир современной русской прозы — мир симулякров. В таком мире трудно столкнуться с "настоящим". Чтобы обрести ощущение реальности, необходимо преодолеть нормы морали. Поэтому русские авторы обращаются к юродству, интересуясь его философией и её конкретными адептами. Возникает образ постмодернистского "дурака", вызывающий смех, граничащий с ужасом; зачастую этот персонаж юродствует.

В литературе 1990-х годов ткже присутствует тема юродства. В романе Л. Королёва "Человек-язык" она обыгрывается на нескольких уровнях, в том числе и на уровне языка. Главный герой романа — уродец по кличке Муму. И он, и другие персонажи приближаю 1ся к осознанию и приятию стратегии юродства, ее отдельных мировоззренческих аспектов. Эти герои пытаются примириться с действительностью путём страданий, принесения себя в жертву, принятия на себя вины за уродство мира. Однако, находясь в русле постмодернистской эстетики, роман А. Королёва не может быть понят однозначно. Рядом с "каноническим" вариантом юродивого возникает и иной, приближенный к ею "светскому" восприятию.

Таким образом (как и действия юродивого) постмодернистское произведение во многом рассчитывает на зрителя, определенным образом учитывая его опьп и программируя его реакцию Без ситуации активного восприятия и то, и другое теряет смысл.

Понятие игры является одним из основополагающих в постмодернизме. Отметим некоторые отличия стра1егий игры постмодерниста и юродивого. Последний стремится выстроить перфоманс заранее, спланировать реакцию зрителей, возможно более 01раничивая количество интерпретаций. Постмодернистскому автору, наоборот, особенно дорога непредсказуемость реакций, бессчётное количество прочтений. Хотя он и программирует определенные пути трактовок, подстраивая ловушки для интерпретаторов, однако всегда оставляет возможность множественности решений.

Сравнение юродства и постмодернистской эстетики не может быть одноуровневым. Юродство — это жизненная стратегия, реализация определенных убеждений в самой биографии. В постмодернистском искусстве находят свое преломление определенные принципы традиции юродства

Заключение

Осуществлённый в данном исследовании анализ выявил, что для литературы 1990-х годов по-прежнему актуальными остаются принципы постмодернистской поэтики, например концепт "мир как текст", понятие игры, проблема авторства. Можно констатировать продуктивное и органичное восприятие некоторых компонентов постмодернистской поэтики прозой 1990-х годов целого ряда авторов. Проведенный анализ позволил увидеть также реализацию отдельных постмодернистских категорий в различных писательских художественных мирах

В результате исследования обнаруживается, что концепт "мир как текст" (в рамках которого реальность, созданная автором, и реальность, не зависящая от него, постепенно перетекают друг в друга) органично воспринимается современными авторами и активно воплощается в их

произведениях. Сохраняется и постмодернистская вариативность, проявляющаяся в сосуществовании в одном тексте элементов различных дискурсов, в полифонической стилистике письма

Список публикаций

1. Маленьких С.И. Формы синтеза сакрального и профанного в русской литературе 90-х годов XIX и XX веков // Синтез в русской и мировой культуре. Материалы научно-практической конференции. Московский педагогический университет, М., 2000. С. 84-86 (0,5 п.л ).

2. Маленьких С.И. Миф и современное искусство: стратегии сближения // Смыслы мифа: мифология в истории и культуре. Сборник в честь 90-летия профессора М.И. Шахновича. Серия "Мыслители". Выпуск 8.: Издательство Санкт-Петербургского философского общества, СПб., 2001. С. 152-155.(0,7 п.л.).

3. Маленьких С.И. Соотнесенность с миром (попытка интерпретации повести М. Палей "Кабирия с Обводного канала") // Художественный текст и культура — IV. Материалы и тезисы докладов на межвузовской конференции 24-27 октября 2001 г. Владимир: ВГПУ, 2001 С. 61-63. (0,4 п.л.).

4. Маленьких С.И. Целостность и фрагментарность "рубежного" сознания (на материале русской прозы 90-х годов XIX и XX века) // Литературные образы и языковые категории: Сборник статей молодых ученых. Науч. ред. И.А. Подюков. Перм. гос. пед. ун-т. Пермь, 2001. С. 6171. (0,5 п.л.).

5. Маленьких С.И. К проблеме постмодернизма в современной русской литературе (на материале творчества А. Битова и А. Королева) // Русская литература XX века: итоги столетия. Сборник трудов международной научной конференции молодых ученых. Санкт-Петербург, 16-18 марта 2001 года. / Под ред. A.A. Кобринского. Изд-во СПбГТУ, -СПб., 2001. С. 137-139. (0,7 п.л.).

6. Маленьких С.И. Пушкинский миф в постмодернистской прозе (на материале прозы А. Битова, А. Королёва) // Русская классика: между архаикой и модерном. Сборник научных статей. PI НУ. - СПб., 2002. С. 213-216 (0, 5 п.л.)

7. Маленьких С.И. Постмодернистская русская литература конца XX века и формирование литературных представлений старшеклассников // Современная русская литература на уроках. Книга для учителя. Издательство областного института повышения квалификации работников образования, Пермь 2002. С. 5-12 ( 0, 8 п.л.)

8. Маленьких С.И. Текстуальная природа мира. Продолжение и развитие постмодернистских тенденций // Современная русская литература- проблемы изучения и преподования Материалы всероссийской научно-практической конференции 26-27 февраля 2003г

Часть1 / Отв. ред. М.П. Абашева, Перм. гос. пед. ун-т. Пермь, 2003. С. 135139 (0,5 п.л.)

9. Маленьких С.И. Интегративные тенденции русской прозы 1990-х годов ( на материале творчества А. Королева) // Проблемы филологии: Материалы конференции молодых ученых и студентов (апрель 2002 г.)/ Перм. ун-т. Пермь, 2003. С. 126-134 (0,8 п. л.)

10. Маленьких С.И. Особенности национальной модификации поэтики постмодернизма (произведения А. Королева 1980-х — 1990-х годов) // Образование в культуре и культура образования: Материалы межрегион, науч-практ. конф. Пермь, 20-21 марта 2003. С. 187-196. (0,7 пл.)-

А

Отпечатано в ООО «АкадемПринт». С-Пб. ул. Миллионная, 19Тел.: 315-11-41. Подписано в печать 27.12.04. Тираж 100 экз.

РНБ Русский фонд

2006-4 6185

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шейко-Маленьких, Софья Ивановна

ВВЕДЕНИЕ.3

1.Игра в тексте. Вариативность языка.15

1.1 .Уровень знака.15

1.1.1 .Графика текста (А. Битов, А. Королев).1 \

1.1.2.Звуковые лейтмотивы (А. Королев).25

Ы.З.Функция ремарки (М. Палей).3^

1.2.Уровень стиля.40

1.2.1. Условное повествование (А. Битов).40

1.2.2. Конфликт языков (М. Палей).47

1.3. Уровень текста (А. Битов, А. Королев).62

2.Игра в контексте. Дистанцирование.77

2.1.Взаимодействие автора с текстом (А. Битов).77

2.2.Своё & Чужое (А. Королев).89

2.3.Диалог с пушкинским мифом (А. Битов, А. Королев).100

3.Игра-стратегия. Сакральное и профанное.117

3.1.Смерть и воскресение (А. Битов, А. Королев, М. Палей). 117

3.2.Саморегуляция хаоса (А. Битов, А. Королев).129

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Шейко-Маленьких, Софья Ивановна

Современная проза чрезвычайно пестра и разнообразна. Оставаясь самобытной, она в то же время воспринимает и реализует приемы и принципы предшествующих стилей и эпох. Найти подходы к изучению современного литературного процесса очень непросто. Не получается рассматривать его как однолинейный, одноуровневый и однонаправленный процесс. Литературные стили и жанры здесь явно не следуют друг за другом, а сосуществуют одновременно. Например, разнообразна и неоднородна литература русского постмодерна (в терминологии М. Эпштейна) или постмодернизма, как называет его М. Липовецкий.

К этому направлению относят авторов, далеко отстоящих друг от друга по своим художественно-эстетическим принципам и пристрастиям, это и прозаики Вен. Ерофеев, В. Ерофеев, С. Довлатов, Т. Толстая, Л. Петрушевская, В. Попов, В. Пьецух, М. Кураев, Ю. Алешковский, В. Нарбикова, С. Соколов, Э. Лимонов, М. Берг, В. Сорокин, А. Иванченко, А. Матвеева, Г. Головин, С. Каледин, В. Москаленко, И. Полянская, А. Верников, и поэты Д. Пригов, Л. Рубинштейн, Т. Кибиров, М. Айзенберг, С. Гандлевский, А. Еременко, И. Иртеньев и многие другие.

И, вместе с тем, с ними соседствуют такие авторы как В. Маканин, Ю. Буйда, А. Варламов, А. Кабаков, А. Битов, А. Королев, М. Палей и другие, произведения которых отступают от постмодернистской поэтики, зачастую относятся исследователями к промежуточным "маргинальным" жанрам.

В литературе 1990-х особенно обращают на себя внимание авторы, идущие не по магистральному пути, творчество которых нельзя отнести к какому-то одному определенному направлению. Они находятся на периферии, скорее занимают "пограничные зоны", вбирая в свое творчество элементы различных поэтик.

Актуальность исследования. В литературе 1990-х годов все более обращают на себя внимание авторы, творчество которых нельзя отнести к какому-либо одному определенному направлению. Оно, скорее, образует "пограничные зоны", вбирая в себя элементы различных поэтик. Актуальность исследования определяется важностью изучения проблем поэтики русского постмодернизма на современном этапе. При этом в настоящий момент наименее изученным периодом остается проза 1990-х годов, в частности авторы, представленные в диссертации: А. Битов, А. Королев, М. Палей. В их творчестве отражается восприятие постмодернистской поэтики писателями, лишь косвенно к ней принадлежащими, что позволяет проследить пути эволюции отдельных черт этой поэтики, важных для развития литературы XXI века. Произведения данных авторов дают возможность изучить теоретические и эстетические основы постмодернизма, такие, как игра, концепт ""мир как текст" ", взаимодействие автора с "чужим", цитация, дистанцирование, теоретический дискурс. Сами произведения говорят об эстетической основательности постмодернизма. Литература 1990-х годов в лице представителей различных направлений современной прозы (А. Битова, А. Королева, М. Палей) рассматривается через призму постмодернистской поэтики, что позволяет по-новому осмыслить индивидуальные художественные миры этих авторов и проследить изменения этой поэтики на современном этапе.

Научная новизна результатов диссертационного исследования состоит в том, что в диссертации впервые черты постмодернистской поэтики рассматриваются на материале творчества авторов А. Битова, А. Королева и М. Палей, занимающих пограничное положение по отношению к этому явлению. Отрицая свою принадлежность к русскому постмодернизму, они, тем не менее, воплощают в творчестве отдельные его черты.

В качестве материала исследования выбираются значительные произведения современной прозы, ранее не рассматривавшиеся подобным образом: когда общим ключом исследования, объединяющим столь разных авторов, явился их своеобразный диалог с постмодернистской поэтикой.

Произведения А. Битова, А. Королева, М. Палей анализируются не только в историко-литературном, мотивном, структурно-семантическом ракурсе. Исследование постмодернистской поэтики опирается на философию, эстетику, научные труды постмодернистских теоретиков. В анализе творчества данных авторов заложена основа для развития дальнейшей науки о постмодернизме, подтверждающая закономерность появления подобного явления не только в литературе, но и в литературоведении.

В диссертации рассматриваются произведения А. Битова ("Оглашенные", "Вычитание зайца", "Неизбежность ненаписанного", "Жизнь без нас"), А. Королева ("Дама пик", "Человек-язык") М. Палей ("Long Distance или славянский акцент"). Исследователь стремится обнаружить в индивидуальном художественном мире каждого автора отдельные принципы постмодернистской поэтики, выяснить какую трансформацию получают эти принципы в прозе 1990-х годов.

Подобный аспект исследования еще не достаточно освещен современной наукой, явления литературы, несущие в себе черты постмодернистской поэтики, но не представляющие это явление в чистом виде на сегодняшний день остаются малоизученными. Постмодернистская поэтика мыслится исследователями как закрытый и сложившийся феномен, не происходит изучения трансформации и развития отдельных ее элементов, тем более на материале, находящемся на границе различных явлений, вбирающем в себя черты различных художественных систем.

Исследование основывается на том утверждении, что постмодернистская поэтика до сих пор остается неотъемлемым контекстом нашего существования, тем воздухом, которым дышат современные писатели. В начале 1990-х годов возникает пристальный интерес к явлению русского постмодернизма, что порождает целое поколение ученых и критиков, специализирующихся на изучении этого явления: М. Липовецкий, Б. Гройс, А. Жолковский, А. Генис, П. Вайль, И. Ильин, Н. Маньковская, М. Эпштейн, В. Курицын, И. Скоропанова, О. Богданова, Нефагина Г. и многие другие. Они определяют специфику русского постмодернизма, его своеобразие и отличие от зарубежного, отмечая, прежде всего, глубинную и нерасторжимую связь с модернизмом Серебряного века, открытость мировой культуре.

Русский постмодернизм, по мнению исследователей, не только вбирает в себя опыт западного постмодерна, но и является порождением соцреалистической идеологии, ее эстетической эклектики. Мир в эстетике постмодернизма воспринимается как текст, организованный по принципам нонселекции, порождающей впечатление фрагментарного текстового хаоса. Произведение трактуется как часть бесконечного художественного текста мировой культуры, это не результат творческих усилий автора, а процесс постоянного диалога различных языков культуры, взаимообмена их на всех уровнях. "Хаос цитат выражает космический хаос, где царит распад вещей" — пишет И. Ильин (61, с. 225). Постмодернистский текст демонстрирует множество других текстов, цитат, образов, слов, создавая таким образом интертекстуальное пространство, поглощающее автора, его личную инициативу.

Безусловно, современные авторы не могут слепо следовать постмодернистской эстетике, они лишь усваивают отдельные ее принципы, которые получают свою специфику, с учетом особенностей преломления и восприятия их индивидуальностью писателя. Многообразие постмодернистской поэтики сведено к органично воспринятой постмодернизмом модернистской концепции "мир как текст", ставшей одним из важнейших постмодернистских постулатов. Можно считать, что этот принцип получил свое воплощение и дальнейшую трансформацию в современной литературе.

Концепция "мир как текст" предполагает дискредитацию действительности, воспринимаемой как одна из возможных виртуальных реальностей. Происходит постоянное создание ирреальности, симуляции реальности, жизнь превращается в "текст". Субъект становится совокупностью симулякров, означающих без означаемых. Воплощение V концепции мира, равного тексту, приводит к тому, что текст становится альтернативной реальностью. Грань между Материалом и Текстом, то есть действительностью и ее осмыслением (в частности в искусстве), полностью стирается. В основе такого мира оказывается полифония культурных миров, выстраивающихся по законам языковой игры и случайности. По мнению Марка Липовецкого, "осуществление философско-эстетического принципа "мир как текст" в постмодернизме приводит к инверсии традиционной логики художественного миромоделирования" (95, с.67). Постмодернистский "диалог с Хаосом" подразумевает некую противопоставленность Хаосу. Для характеристики взаимодействия постмодернизма с Хаосом исследователь предлагает понятие Хаосмос (хаос+космос). Это понятие позволяет описать своеобразие постмодернистского текста как независимой художественной системы, способной к самоорганизации и дальнейшему развитию. В соответствии с этими принципами складывается ситуация, когда постмодернистский текст "переносит ценностный центр искусства с результата творческого акта на сам незавершённый и незавершимый процесс творчества" (95, с. 77).

Цель и задача исследования — проанализировать, каким образом постмодернистская поэтика (в особенности концепт "мир как текст") получает свое преломление в русской литературе 1990-х годов на материале пограничных явлений литературы, в прозе тех писателей, которых невозможно однозначно отнести к какому-либо определенному стилю. Такой подход позволяет проследить специфику и закономерности современного литературного процесса. Для достижения этой цели необходимо исследовать отдельные черты постмодернистской поэтики на примере концепта "мир как текст". А также составить представления об отдельных путях воплощения этого концепта в системе различных художественных миров.

Материалом изучения являются прозаические произведения 1990-х годов Андрея Битова, Анатолия Королёва и Марины Палей. В диссертации анализируются: повесть Андрея Битова "Жизнь без нас", его книги "Вычитание зайца" и "Неизбежность ненаписанного", а также роман-странствие "Оглашенные"; роман Анатолия Королёва "Человек-язык" и ряд его эссе; повести Марины Палей и ее сценарные имитации "Long Distance, или Славянский акцент".

Русская проза 1990-х годов так или иначе вступает в своеобразный диалог с постмодернизмом — независимо от того, как сами её представители осознают своё отношение к нему. Именно этот диалог становится общим ключом, позволяющим объединить прозу Андрея Битова, Анатолия Королёва и Марины Палей при всей их непохожести друг на друга.

Наиболее плодотворными для исследования представляются произведения А. Битова, А. Королева, М. Палей, так как их творчество можно причислить к "пограничным" состояниям современной литературы, этих авторов нельзя назвать апологетами постмодернизма. Сами писатели с сомнением отзываются о своей близости этой эстетике. Тем продуктивнее и показательнее обнаружить в их творчестве наличие продолжения и развития отдельных элементов постмодернистской поэтики, или просто соотнесенности с этой парадигмой. Каждый из анализируемых авторов представляет собой определенную тенденцию современной литературы. А. Битов рассматривается критикой как яркий представитель интеллектуальной, филологической прозы, творчество М. Палей относят к явлению "женской прозы", А. Королев, по мысли критики, представляет собой синтез постмодернистской эстетики и реализма, знаменующий собой возвращение гуманистического измерения реальности. Анализ творчества столь непохожих авторов призван продемонстрировать многообразие спектров современной литературы, видимая разнородность материала раскрыть явление более разносторонне, многопланово и стереоскопично.

Выбор имен обусловлен тем, что на примере анализа их творчества можно сделать выводы о существовании отдельных категорий постмодернистской поэтики в современной прозе, о некоторых мировоззренческих основаниях литературных явлений пограничных состояний и тенденциях в развитии современной литературы. Все вышеперечисленное позволяет на новом уровне выявить в уникальных художественных системах Андрея Битова, Анатолия Королева и Марины Палей типичные особенности русской прозы 1990-х годов.

Методологическая основа исследования определяется его проблематикой и носит комплексный характер. Автор опирается на работы Ю. Лотмана, Б. Успенского, В. Топорова, А. Лосева, К. Леви-Стросса, Ю. Бахтина. Методологической основой диссертации послужили также труды по поэтике постмодернизма И. Ильина, Н. Маньковской, Д. Затонского, М. Эпштейна, М. Липовецкого, В. Курицына, П. Вайля, А. Гениса, Б. Гройса,

J1. Зыбалова, А. Жолковского, а также работы А. Гулыги, О. Ванштейна, А. Якимова, П. Козловски, Ю. Кристевой, Ж. Лиотара, посвященные проблемам постмодернизма в современной культуре.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. Библиография состоит из двух разделов: источники (19 наименований), критическая и научная литература (187 наименований). Введение содержит обоснование темы исследования, мотивацию выбора художественного материала и методологии исследования, раскрывает категорию постмодернистской поэтики "мир как текст". В первой главе анализируется работа авторов с вариативностью языка на уровне знака, стиля и всего художественного произведения. Признается, что определяющее значение для авторов имеет языковая игра и сознательное нарушение речевых норм. На первое место выходят глубинные уровни текста: лексико-грамматический, фонетический, словообразовательный. На всех этих уровнях выявляется тотальная текстуальность мира, проявляющаяся в самой природе пространственной организации текста. Анализируется активное соотнесение и взаимодействие Текста и Материала, происходящее через: а) взаимопроникновение этих категорий, б) настойчивое освоение чужого пространства, установлении сходства и различий, а также в) сопоставление разных языков, г) расчленение языка (и связанного с ним мира) на отдельные элементы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтика русского постмодернизма в прозе 1990-х годов"

Заключение

Осуществленный в данном исследовании анализ продемонстрировал, что для литературы 1990-х годов актуальным остается концепт постмодернистской поэтики "мир как текст". В ходе исследования выявлено продуктивное и органичное восприятие отдельных компонентов постмодернистской поэтики прозой 1990-х годов целого ряда авторов. Проведенный анализ позволил увидеть реализацию категорий постмодернистской поэтики в произведениях различных современных авторов.

Исследование осуществлено на материале прозы 1990-х годов Андрея Битова, Анатолия Королёва и Марины Палей. Столь непохожие авторы анализируются с целью продемонстрировать многообразие спектров современной литературы. Видимая разнородность материала призвана раскрыть явление более разносторонне, многопланово и стереоскопично. Проделанный анализ произведений позволяет выделить как некоторые тенденции современной прозы, так и на новом уровне рассмотреть уникальные художественные системы А. Битова, А. Королева, М. Палей, найти в этих системах типичные особенности русской прозы 1990-х годов. При всем различии форм можно отметить, что творческими поисками этих авторов руководят одни и те же предпосылки, которые становятся объяснимы, если обратиться к постмодернистской поэтике.

В результате исследования обнаруживается, что концепция "мир как текст", в рамках которой мир, созданный автором, и реальность, не зависящая от него, постепенно перетекают друг в друга, органично воспринимается современными авторами и активно воплощается в их произведениях. Сохраняется и постмодернистская вариативность, проявляющаяся в сосуществовании в одном тексте элементов различных дискурсов, в полифоничной стилистике письма.

В диссертации выделены несколько уровней анализа текста: план знака, стиля, всего произведения. Можно сделать вывод, что для авторов определяющее значение имеет языковая игра, сознательное нарушение речевых норм. На первое место выходят глубинные уровни текста: лексико-грамматический, фонетический, словообразовательный. Идея текстуальности мира находит своё отражение в пространственной организации текста, его визуальной выразительности, достигаемой за счёт шрифта (А. Битов, М. Палей, Т. Толстая) и отдельной его единицы — буквы (Т. Толстая, В. Маканин). Разнообразие мира может быть выражено разнообразием языков. В абсолюте каждый рассказчик говорит на особом языке, практически непереводимом для других (М. Палей).

Постоянно сталкивая различные стилистические пласты, современные авторы акцентируют внимание на собственно языковом пространстве повествования, выявляя при этом его неоднородность и стремясь избежать диктата языка.

В ситуации текстуальности мира особенно важным становится активное взаимодействие с контекстом культуры. Так, на примере восприятия современной прозой пушкинского мифа (а также активной работы с классическими текстами русской литературы, использовании их в качестве матричной основы для произведений) прослеживается восприятие текста в качестве объективно существующей и всепоглощающей реальности,1 что опять же выявляет актуальность постмодернистской поэтики. Авторы дистанцируются от своего произведения, что придает тексту условность, позволяющую преодолеть линейность повествования.

Актуальным для исследуемых авторов становится конфликт "своего" и "чужого". Он проявляется прежде всего в столкновении языков (вариантов одного языка), причем эти коды взаимно непереводимы.

Столкновение "своего" и "чужого" происходит и при взаимодействии текстов А. Битова, А. Королева, М. Палей с текстами других писателей. Авторы подвергают деконструкции и реальные события, и литературные мифы, и эпизоды чужих текстов. Уравнивание в правах столь различных источников наглядно демонстрирует ясно ощущаемую и формулируемую авторами А. Битовым, А. Королевым и М. Палей концепцию "мир как текст".

Диалог с читателем приобретает в различных формах художественного воплощения черты эпатажа и провокации, что позволяет провести некоторые параллели с эстетикой юродства, как определенной эстетической парадигмой. Сохраняя и развивая свою связь с традициями русского постмодернизма, современная проза вслед за ним обнаруживает приверженность к онтологической проблематике. Современные авторы, также как и их предшественники осмеивают подчас Бога, жизнь и смерть, бессмертие, веру в кумиров, утопизм, но сквозь ругань, цинизм и бесстыдство просвечивается попытка вновь обрести священные понятия, основы. Подобно эстетике юродства, как философской и эстетической парадигме, современные авторы стремятся вернуть старым словам их первоначальное (почти сакральное) значения путем сознательного их осмеяния и уничижения.

В то же время, эстетика безобразного, эффект отталкивания, обращение к "жестким" эстетическим ценностям, сопровождающееся ломкой границ эстетического не близки современным авторам. Их проза отходит от прямого эпатажа, появляется больше лирических, камерных интонаций. Это особенно примечательно, так как на глубинном уровне их поэтика основывается все на тех же концептах постмодернистской поэтики. Вбирая и развивая её элементы, они вплетают их в собственные эстетические системы, занимаясь не подражанием, но поиском новых путей. Таким образом, постмодернизм в описанных условиях воспринимается как необозримый по своим масштабам полигон для всего, что не вмещается в русло прежних поэтических систем, источник художественных поисков литературы.

В разделе "Стиль" анализируется реализация постмодернистской вариативности у каждого из этих авторов не только на уровне мельчайших элементов текста, но и на уровне сосуществования элементов разных дискурсов, полифоничной стилистике письма. Постмодернистский конфликт "своего" и "чужого" проявляется в творчестве этих писателей в том числе в столкновении разных языков или вариантов одного языка. Выявленная выше дискретность языка, его разорванность на отдельные символы препятствует взаимопониманию между героями. Обнаруживается, что эта невозможность диалога проявляется на уровне реплик героев и других порождаемых ими текстов.

В разделе "Текст" рассматривается как постмодернистское столкновение "своего" и "чужого" проявляется в творчестве А. Битова, А. королева, М. Палей во взаимодействии с текстами других писателей. Единство художественного текста нарушается. "Классические" тексты разбираются на элементы и складываются затем в новые конфигурации.

Текстуальность мира может проявляться и в обращении А. Битова, А. Королёва и М. Палей к "классическим" текстам и мифам русской литературы. То, что авторы рефлексируют не над реальными событиями, а над эпизодами чужих текстов, говорит о размытости в их сознании границы между текстом и миром.

А. Битов уравнивает в правах легенду о Пушкине, его собственные тексты и их литературоведческие комментарии. А. Королёв создаёт "новые" версии пушкинских повестей. Т. Толстая демонстрирует разные трактовки "классики", вкладывая их в уста своих героев. Б. Акунин предлагает разные мотивировки финала чеховской пьесы, каждая из которых выглядит одинаково убедительной.

Во второй главе "Дистанцирование" исследуется игра авторов на уровне контекста, в который они помещают своё произведение. Выявляются особенности того, как эти авторы усваивают и перерабатывают постмодернистскую категорию текстуальности мира, и как данные особенности конкретных авторов соотносятся с эстетикой постмодернизма в целом.

Текстуальность мира (и, более того, почти полное взаимопроникновение Материала и Текста) проявляется в творчестве А. Битова в идее такого текста, который длится всю жизнь и никогда не может быть завершён. Жизнь представляется этому автору как сумма текстов. В "Вычитании зайца" Битов моделирует биографию Пушкина из его реальных стихов, прозаических произведений, писем, хозяйственных записок. Пространство литературы выглядит в произведениях А. Битова реальностью, открытой для любого, в нём находящегося. Поэты Пушкин и Гёте ведут диалог не имея возможности читать тексты друг друга. Текст и Материал становятся в творчестве Битова компонентами некоего общего сверхтекста. Поэтому у писателя особые отношения с книгой, для него важен её внешний вид. Таким образом, Текст осуществляет экспансию в Материал, выплескиваясь за грань страницы.

Подобная текстуальность находит свое воплощение в романе А. Королёва "Человек-язык". Отстранение автора от текста достигается в том числе при помощи автокомментариев. Постмодернистский принцип освоения "чужого" воплощается здесь путём столкновения разных пространств (больницы и её окружения), культур (со своими пейзажами), текстов (разные истории об уродцах), художественных языков.

Все рассмотренные авторы прибегают к использованию языков других видов искусства. Это драматургия, кинематограф, живопись, помогающие преодолеть то, что можно назвать линейностью текста. Помимо собственно "классических" текстов авторы взаимодействуют и с литературными мифами, одним из которых является пушкинский. Развивая этот миф, обогащая его новыми прочтениями и подробностями, рассмотренные авторы на новом уровне преломляют постмодернистский тезис о развитии Материала (в данном случае мифа) по законам посвященного ему Текста.

В ситуации текстуальности мира для писателя важно взаимодействие с контекстом культуры. На примере обращения к пушкинскому мифу, а также активной работе с "классическими" текстами русской литературы, использовании их в качестве каркаса для новых произведений, выявляется восприятие анализируемыми авторами Текста в качестве объективно существующей (и подчас всепоглощающей) реальности, что опять же выявляет актуальность для них постмодернистской поэтики.

В третьей главе "Сакральное и профанное" исследуется игра избранных писателей на уровне их диалога с читателем. Обнаруживается, что этот диалог в своих отдельных аспектах приобретает черты эпатажа и провокации. Эта особенность позволяет нам, с одной стороны, поставить Битова, Королёва и Палей в постмодернистский контекст, а с другой — провести отдалённые параллели между их поведением и стратегией юродства как художественной и эстетической парадигмой.

Проделанный анализ подтверждает исходный тезис о том, что целый ряд русских авторов в 1990-е годы органично воспринял и продуктивно переработал некоторые компоненты эстетики постмодернизма.

Список научной литературыШейко-Маленьких, Софья Ивановна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Западной Европы и США). Концепции. Школы. Термины: Энциклопедическийсправочник. М.: Интрада, 1996. 64«Ильин И.П. Ризома // Современное зарубежное литературоведение (Страны

2. Учебник для студентов высших учебных заведений / В.Н. Альфонсов, В.Е. Васильев,

3. А.А. Кобринский и др.; под ред. СИ. Тиминой. — СПб.: Издательство "Logos"; М.:"Высшая школа", 2002. 135«Русская проза конца XX века: Хрестоматия для студ. Высших учебных заведений /

4. Сост. и вступ. ст. СИ. Тиминой; коммент. и задания М.А. Черняк. СПб.:

5. Q^Perrot 199J. — Perrot Jean. Art Baroque, art d'enfance / Presses Universitaires de Nancy1991 1. Источники:

6. Битов А. Оглашенные. СПБ.: Издательство И. Лимбаха, 1995.

7. И.Битов А.Г. Империя в четырех измерениях. II. Пушкинский дом / Послесл. Ю.

8. Карабчиевского; Худож.-оформитель В.Н. Щекин. Харьков: Фолио; Москва: ТКО ACT,1996.

9. I. Битов А.Г. Империя в четырех измерениях. IV. Оглашенные / Худож.-оформитель

10. В.Н. Щекин. Харьков: Фолио;Москва: ТКО ACT, 19961..Битов А. В четверг после дождя (дневник прозаика). СПБ.: Пушкинский фонд, 1997.

11. V.BHTOB А. Обоснованная ревность. М. Русская литература, 1998.

12. VI.BHTOB А. Предположенье жить. М.: Издательство Независимая газета, 1999.

13. VII.Битов А. О книге, о времени, о себе // Книжное обозрение № 7 14 февраля, 2000.

14. VIII.Битов А. Вычитание зайца. 1825 / Комментарии И. Сурат. М.: Издательство1. Независимая Газета, 2001.

15. ГХ.Битов А. Дерево 1971-1997. — СПб.: Пушкинский фонд, 1998.

16. Х.Королев А. Идет ремонт гильотины // Книжное обозрение № 18, 30 апреля, 1993.

17. XI.Королев А. Голова Гоголя. Дама Пик. Носы. Роман-коллаж. 21 век. "Согласие", 2002.

18. XII.Королёв А. Избранное: Гений местности; Голова Гоголя: Повести; Эрон: Роман. М.:1. ТЕРРА, 1998.

19. ХШ.Королёв А. Орущий сфинкс // Знамя № 12, 1998.

20. ХР/.Королёв А. Человек-язык: Роман. М.: Текст, 2001.

21. XV.Kopoлeв А. Цепь (из книги эссе) // Вопросы литературы, № 6, 2001.

22. XVI.Kopoлeв А. Человек и язык бытия //Дружба народов № 1, 2002.

23. XVII.Пaлeй М. Месторождение ветра: Повести и рассказы. СПб.: Лимбус Пресс, 1998.

24. XVIII.Пaлeй М. Ланч СПБ.: Инапресс, 2000, серия литературная премия Smirnoff- Букер.

25. ХГХ.Палей М.А. Long Distance, или Славянский акцент. М.: Вагриус, 2000.