автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Полигенетичность демонических образов романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Полигенетичность демонических образов романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита""

На правах рукописи

Малкова Татьяна Юрьевна

Полигенетичность демонических образов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Специальность 10. 01. 01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 6 ЯНВ 2С12

Кострома-2012

005007942

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова» на кафедре литературы

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Тихомиров Владимир Васильевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Ермилова Галина Георгиевна

кандидат филологических наук Сергеева Надежда Михайловна

Ведущая организация:

ФГБОУ В ПО «Тверской государственный университет»

Защита состоится 16 февраля 2012 г. в «_» часов на заседании

диссертационного совета ДМ 212.094. 04 при Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова» по адресу: 156961, г. Кострома, ул. 1 Мая, 14, корп. «В», ауд. 23.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова».

Автореферат разослан «_»января 2012 г.

И.о. ученого секретаря

диссертационного совета

доктор философских наук, профессор

ОБЩАЯ ХАРАТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Особенности поэтики романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» связаны и с богатством литературных и культурных кодов, и с многоплановостью принципов организации текста. Роман являет нам сложную полигенетичность (термин В. М. Жирмунского), гетерогенность образов и сюжета, что характерно, с точки зрения 3. Г. Минц, для «неомифологических» символистских текстов. Говоря о многообразии подтекстов «Мастера и Маргариты», необходимо иметь в виду, что именно демонологическая линия романа имеет корни во множестве источников, спектр которых простирается от мифологии и народного творчества до литературы и философии. В формате данной работы мы исследуем лишь одну из граней генезиса: анализируем мифологические, религиозные, литературные истоки демонических образов. Полигенетичность выявляется как способ художественного осмысления Булгаковым творческой практики художников-предшественников и современников.

В романе «Мастер и Маргарита» образ Дьявола, теологический по своей природе, является выразителем этических представлений Булгакова. Говоря о понятии авторской позиции, М. М. Бахтин обратил внимание на возможность влияния на сознание автора сознания созданного им героя. Эволюция авторской позиции, по Бахтину, может происходить и по причине того, что «герой буквально завладевает автором»1.

Применительно к М. А. Булгакову, задумавшему в 1928 г. «роман о дьяволе», мы можем понимать слова М. М. Бахтина достаточно буквально. Даже если говорить об инфернальной сфере не как о реальности, а как об архетипе, можно предположить, что эволюция писателя не была осознанной и целенаправленной для самого Булгакова. Находя подтверждения для этого положения в фактах биографии писателя, мы отрицаем версию «сознательного сатанизма» Булгакова. Носителю христианского мировоззрения изучение биографии писателя позволяет говорить о духовной трагедии автора романа «Мастер и Маргарита».

Актуальность настоящей диссертации обусловлена важностью исследования демонических образов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» с точки зрения генеалогии, их роли в организации внутренней структуры и в выражении философской концепции произведения. Поскольку проблемы прототипичное™ демонических образов в большинстве работ не связаны с анализом текста, его внутренней структурной организацией, актуальным является анализ действия конструктивных принципов организации текста романа на уровне мотивной структуры, исследование жанровых особенностей романа-мифа. Актуальным также является выход на проблему интертекстуального анализа романа, рассмотрение демонических образов как гетерогенных,

1 Цит. по: Фаустов А А. К вопросу о концепции автора в работах М. М Бахтина / А. А. Фаустов // Формы раскрытия авторского сознания: межвуз. сб. научн. трудов. - Воронеж: Изд. ВГУ, 1986. - С. 3-10.

полигенетичных. За счет взаимодействия претекстов в художественном пространстве «Мастера и Маргариты» происходит процесс порождения множественных смыслов, что является жанрообразующим моментом. В целом работа отражает тенденцию к обобщению результатов исследований, накопленных в булгаковедении.

Степень научной разработанности проблемы. Вопрос о генеалогии демонических сил в романе «Мастер и Маргарита» неоднократно возникал в трудах исследователей творчества М. А. Булгакова. Начало генеалогическим исследованиям инфернальных образов романа Булгакова было положено В. Я. Лакшиным2. Наиболее обстоятельная работа по данной теме принадлежит И. Ф. Бэлзе3. В работах известных булгаковедов Б. В. Соколова, Н. И. Утехина, Л. Л. Фиалковой, М. О. Чудаковой, Е. А. Яблокова, Л. М. Яновской4 накоплен богатый материал конкретных наблюдений над демоническими образами и мотивами в романе «Мастер и Маргарита». Различные подходы к изучению этой проблемы отражены в исследованиях П. Андреева, И. И. Виноградова, Н. Звезданова, А. Зеркалова, Л. В. Карасева, О. Б. Кушлиной, П. В. Палиевского, В. В. Петелина, Ю. М. Смирнова, В. А. Чеботаревой5.

В работах литературоведов, посвященных данной проблеме, выявлялись сходные сюжетные ситуации, аналогичные образы и мотивы. При этом вопросы истоков демонических образов зачастую не связывались с анализом текста, его внутренней структурной организацией, фактический материал в некоторых работах не поднимался выше эмпирического уровня, в лучшем случае, подтверждавшего факт знакомства Булгакова с творчеством того или иного писателя Особого внимания заслуживают исследования Б. М. Гаспарова. Его работа «Из наблюдений над мотивной структурой романа»6 важна для нас в методологическом плане, так как обращена к поэтике романа посредством исследования внутренней формы произведения. Изучению конструктивных принципов организации текста (игровой принцип и принцип двойственности), его

2 Лакшин В. Я. «Мастер и Маргарита» М. Булгакова / В. Я. Лакшин // Новый мир. - 1968. - № 6.

3 Бэлза И. Ф. Генеалогия «Мастера и Маргариты» / И. Ф. Бэлза // Контекст 1978. - М., 1979.

4 См., например: Соколов Б. В. Булгаков: энциклопедия / Б. В. Соколов. - М„ 2003. Соколов Я. В. Тайны «Мастера и Маргариты». Расшифрованный Булгаков / Б. В. Соколов. - М., 2006. Утехин Н. П. «Мастер и Маргарита» М. Булгакова (об источниках действительных и мнимых) // Н. П. Утехин. Современность классики. - М., 1985. ФиалковаЛ.Л К генеалогии романа «Мастер и Маргарита» / Л. Л. Фиалкова // Изв. АН. СССР. - Серия «Литература и язык». - Т. 40 - 1981. - № 6. Чудакова М. О. Присутствует А. Грин / М. О. Чудакова // Сельская молодежь. - 1976. - № 6.11удакова М. О Гоголь и Булгаков /М. О. Чудакова И Гоголь: история и современность. -М., 1985. Яблоков Е. А. Художественный мир Михаила Булгакова / Е. А. Яблоков. - М., 2001. Яновская Л. М. Треугольник Воланда и Фиолетовый рыцарь: О "тайнах" романа "Мастер и Маргарита" / Л. М. Яновская // Таллин. - 1987,- №4.

' См., например: Андреев П. Беспросветье и просвет/ П. Андреев //Литературное обозрение. - 1991. - № 5. Виноградов И И. Завещание мастера / И И. Виноградов // Вопросы литературы. - 1968. - № 6. Карасев Л. В. Масло на Патриарших, или что нового можно вычитать из знаменитого романа Булгакова / Л.В.Карасев // Ех ПЬпб Н.Г. -М., 1999. - 5 июля. Кушлина О />. Некоторые вопросы поэтики романа «Мастер и Маргарита» / О. Б. Кушлина, Ю.М. Смирнов // М. А. Булгаков-драматург и художественная культура его времени: сб. статей. - М., 1988. Палиевскии П. В. Последняя книга М. Булгакова / П. В Палиевский. Литература и теория. - М.,1979. Чеботарева В. А. О гоголевских традициях в прозе Булгакова / В. А. Чеботарева // Русская литература. - 1984. -№ 1.

6 Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века / Б. М. Гаспаров. - М., 1994.

культурно-историческим кодам посвящена работа И. 3. Белобровцевой и С. К. Кульюс1.

Проблема анализа заключается в выявлении связи особенностей поэтики романа с богатством литературных и культурных подтекстов инфернальных образов и мотивов. Задачу затрудняет непроясненность источников знания Булгакова по многим проблемам мировой культуры, а также склонность к мистификациям, предполагающая трансформацию традиции.

Объектом исследования данной диссертации является роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» как самое сложное произведение писателя, явившееся итогом творческого пути. К исследованию привлекаются произведения русской и зарубежной литературы, а также черновые редакции «Мастера и Маргариты».

Предметом исследования является проблема полигенетичности демонических образов и мотивов. Художественное осмысление Булгаковым текстов русской и мировой культуры выявляется благодаря изучению генезиса художественных образов демонологической линии «Мастера и Маргариты», особенностей скрытой полемики Булгакова с текстами и их авторами и порождаемых при этом смыслов.

Целью нашей работы является многоаспектное изучение демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», включающее исследование элементов поэтики произведения, выявление основных религиозно-мифологических, фольклорных и литературных источников и их функциональной значимости.

В связи с поставленной целью определяем для себя следующий ряд задач:

1) выявить новые источники демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова;

2) разграничить «прямые» заимствования, «опосредованные» влияния и объективно-типологические связи;

3) рассмотреть действие принципа двойственности и игрового принципа на уровне мотивной структуры, а также на уровне прототипов;

4) определить жанровые особенности романа с позиции их влияния на образную структуру;

5) уточнить представления о художественном методе писателя и его литературной позиции.

Методология нашего исследования предполагает интегрирующий анализ, учитывающий мифопоэтический, герменевтический, историко-генетический и компаративистский методы изучения художественного текста. С помощью мифопоэтического метода мы раскрываем глубинный архетипический смысл демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова. Герменевтический метод дает возможность глубокого проникновения в художественную ткань текста. Историко-генетический метод, предполагающий выделение существенных

7 Еелобровцева И. 3. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий / И. 3. Белобровцева, С. К. Кульюс. - М„ 2007.

свойств, функций исследуемого предмета, позволяет проследить связь романа «Мастер и Маргарита» со всем богатством художественных, философских исканий в русской и зарубежной литературе. Использование компаративистского метода помогает выявить специфику осмысления Булгаковым демонических образов и мотивов в контексте русской и западноевропейской литературы, что позволит сделать вывод о литературных связях и влияниях.

Методологическую базу диссертации составили труды по истории и теории литературы выдающихся представителей отечественной и зарубежной гуманитарной науки. Нами учитывались научные труды М. М. Бахтина,

B. М. Жирмунского, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова. Исследуя мифопоэтическую традицию в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», мы опирались на работы А. Н. Афанасьева, А. Н. Веселовского, Е. М. Мелетинского, М. Элиаде. Теоретической опорой диссертации послужили труды по проблемам текстологии романа М. О. Чудаковой, Л. М. Яновской, а также работы по поэтике «Мастера и Маргариты» булгаковедов И. 3. Белобровцевой, Б. М. Гаспарова, А. Зеркалова,

C. К. Кульюс, Н. П. Утехина, Е. А. Яблокова и других.

Положения, выносимые на защиту:

1. Многочисленность отсылок демонических образов и мотивов романа «Мастер и Маргарита» к различным источникам определяет жанровую специфику произведения. Архетипические образы буквально прошивают ткань романного целого, соединяя произведение Булгакова со многими творениями великих художников слова, поскольку область сакрального является той первоосновой, тем зерном, из которого взошла вся последующая литература. Исходя из этого, можем сделать вывод о том, что многие переклички, аллюзии носят объективно-типологический характер.

2. Изучив совпадения, предполагаем, что в большинстве случаев это не прямое копирование, подражание, а впитывание духовного опыта. А «метки», оставленные автором на поверхности текста, дают своеобразный ключ к прочтению тех или иных образов. Нарочитая ориентация Булгакова по существу на всю доступную ему сферу мировой культуры подчеркивает эсхатологический, итоговый для своего времени характер произведения, что позволяет соотнести роман с символистской «неомифологической» традицией.

3. Претексты, участвующие в интертекстуальной работе Булгакова, при взаимодействии порождают множественность смыслов. «Чужие» образы и мотивы трансформируются Булгаковым, нагружаются новыми значениями, травестируются. Происходит художественно-философское освоение символа, традиции на основании литературных контактов и создается новый образ, не поддающийся однозначной трактовке. Большинство демонических образов построено по принципу калейдоскопа, когда из отдельных аллюзий, реминисценций, сознательных или неосознанных, явных или имплицитных, создается неповторимый рисунок, способный отразить поэтику романа «Мастер и Маргарита» и мировосприятие Булгакова, его видение культуры и истории.

4. В эпохе 30-х годов, когда происходит распад былой культуры и утрата духовных ориентиров - истоки духовной трагедии Булгакова-человека, которая

выразилась в позиции Булгакова-писателя: образы Inferno несут идею справедливости в мир, погрязший во грехе. Но даже справедливый судия в облике Князя Тьмы не способен изменить мир. Этим объясняется обилие эсхатологических примет в романе.

Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что в работе рассматривается действие конструктивных принципов организации текста (установка на двойственность, игровой принцип) на уровне прообразов, а также предприняты попытки ввести целостный мифопоэтический анализ демонических образов и мотивов романа. В диссертации приводятся доказательства того, что архетипы, органично вбираемые демоническими образами и мотивами, становятся жанрообразующей основой романа. Многие претексты «Мастера и Маргариты» изучены булгаковедами. Мы не только учли источники, следы которых в произведении анализировались исследователями, но и предприняли то же самое в отношении еще не попадавших в поле зрения ученых: нами выявлены объективно-типологические связи романа с русским фольклором, древнерусской литературой. Изучение подобного рода реминисценций позволяет уточнить представления о жанре произведения и методе М. А. Булгакова.

Личный вклад заключается в том, что впервые выполнено комплексное исследование литературных, мифологических и фольклорных истоков демонических образов и мотивов романа с точки зрения их функциональной значимости. Выявлена система символов, указывающих на различные миры (мифомир состояния, мифомир прошлого, мифомир инобытия) и наличие специальных маркеров преодоления их границ: медиаторы-локативы (речка, ручей, мостик), медиаторы-агентивы (конь, кот), медиаторы-хроносы (сумерки, рассвет, полдень, полночь, время больших праздников). Указанные знаки сакрального восходят к мифопоэтическому сознанию и дают возможность исследовать образы и мотивы романа М. А. Булгакова в мифопоэтическом аспекте. Выявлены переклички демонологической линии «Мастера и Маргариты» с материалом русских народных сказок. Исследованы трансформации (травестия, осложнение) традиционного в мифопоэтическом аспекте мотива воды. Проанализирован образ шута как воплощение демонического, восходящий к средневековой смеховой культуре и раскрывающий карнавальную сущность происходящего. В диссертации отмечается инверсия образа Дьявола в «Мастере и Маргарите» по отношению к Люциферу Данте; выявляются прямые и скрытые параллели между Воландом и Художником из «Эликсиров сатаны» Гофмана. Впервые предпринята попытка проследить объективно-типологические связи романа с произведениями древнерусской литературы. В работе мы приходим к выводу, что гоголевский мотив страха-тоски проходит через все произведение Булгакова, выявляем продолжение в романе «Мастер и Маргарита» гоголевского мотива безумия людей, соприкоснувшихся с ирреальным миром.

Достоверность научных положений и выводов диссертации обеспечивается фундаментальным характером поставленной проблемы, ее обоснованностью, выбором адекватных решаемой проблеме методов

исследования, определением теоретико-методологических позиций, обобщением результатов сравнительного анализа художественных текстов.

Теоретическая значимость диссертации заключается в системном исследовании демонических образов и мотивов романа «Мастер и Маргарита», что дает возможность осмыслить особенности его поэтики. В исследовании раскрывается гетерогенность, полигенетичность демонических образов произведения М. А. Булгакова.

Практическая значимость диссертационной работы состоит в том, что ее основные положении, конкретные наблюдения и обобщающие выводы могут быть использованы в последующих научных работах, исследующих творчество М. А. Булгакова. Кроме того, материалы данной работы окажутся полезными при чтении вузовских лекционных курсов, при проведении семинарских занятий, в спецкурсах по теории и истории литературы XIX и XX веков и при изучении творчества М. А. Булгакова в рамках школьной программы.

Апробация работы осуществлялась в выступлениях на внутривузовских студенческих научно-практических конференциях. Концепция работы и ее основные положения становились темой докладов на научных конференциях (Международные научно-практические конференции «Духовно-нравственные основы русской литературы» Кострома, 2009, 2011; «Куприяновские чтения», Иваново, 2009), а также на аспирантских семинарах при кафедре литературы ФГБОУ ВПО КГУ им. Н. А. Некрасова. Отдельные аспекты исследования обсуждались на методическом объединении учителей литературы (Москва, 2009). По теме диссертации опубликовано 9 научных работ (в том числе 3 в изданиях, рекомендованных ВАК РФ). Отдельные главы диссертации и вся диссертация в целом обсуждались на кафедре литературы ФГБОУ ВПО «Костромской государственный университета им. Н. А. Некрасова».

Структура работы определяется содержанием, целями и задачами исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, разделенных на параграфы, Заключения и списка источников литературы, включающего 261 наименование. Общий объем диссертации 236 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность исследования, выявлена степень разработанности проблемы, определены цель, задачи, объект, предмет и научная новизна работы, сформулированы положения, выносимые на защиту, определены теоретическая и практическая значимость, представлены методологические основания диссертации, сведения об апробации и характеристика ее структуры.

В первой главе «Религиозно-мифологические истоки демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита"» рассматриваются религиозно-мифологические источники демонических образов и мотивов в романе. Глава состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Мифопоэтическая основа демонических образов и мотивов в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» мы доказываем,

что многие образы и мотивы содержат глубинные мифопоэтические смыслы. В чем проявляется космоцентричность мифопоэтического в «Мастере и Маргарите»? Прежде всего, в способности отражать различные миры. Перед нами возникают бытийные миры (мифомир мифологизированного прошлого -«воображаемый Ершалаим»; мифомир жизни после смерти - инобытие романа), миры состояния (мифомир сна). В диссертации доказывается, что Булгаков последовательно использует знаки сакрального. Это проявляется не только в отражении различных миров, но и в наличии специальных маркеров преодоления их границ. В романе «Мастер и Маргарита» такими маркерами являются, например, медиаторы-локативы (речка, ручей, мостик), медиаторы-агентивы (конь, кот), медиаторы-хроносы (сумерки, рассвет, полдень, полночь, время больших праздников). Роман отчетливо демонстрирует нам единство синхронии и диахронии: мир сакрального не знает "Вчера", обеспечивая „принцип возвращения" (М. Элиаде), постоянную связь актуальной картины мира и золотого времени первотворения. Ярким примером хронотопичности мифопоэтического служит перемещение в «иное» время. Именно Воланду подвластны подобные действия.

Мифопоэтические образы типично амбивалентны, то есть потенциально способны к реализации различных (вплоть до противоположных) значений. В свете выше сказанного особое значение приобретает мотив воды. Функции образа воды в виде ручья, речки мотивированы его ролью в мифопоэтической традиции, где этот образ символизирует границу между миром реальным и инобытийным. Анализируя текст, мы приходим к выводу, что мотив воды в произведении М. А. Булгакова - это символ, расположенный на пересечении различных планов романной действительности и соотносящийся по большей части с образами демоническими, скрепляющими структуру «Мастера и Маргариты». Символ этот, введенный в роман в традиционном виде (очищающее купание Ивана Бездомного, речка как граница миров), одновременно и травестируется (как в случае с глотком бензина), и осложняется (убивает и воскрешает героев фалернское вино необычного цвета).

В работе мы приходим к выводу, что благодаря использованию целого ряда символов создается парадигма, восходящая к мифопоэтическому сознанию, отражающая предельно обобщающий характер мифа. Это дает нам возможность исследовать образы и мотивы романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» в мифопоэтическом аспекте. Сама «жанровая ситуация» романа связана с обращением к архетипам и отражает духовные искания Булгакова.

Во втором параграфе «Религиозно-мифологические истоки дуалистической концепции в романе М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита"» мы анализируем дуалистический принцип, выраженный в «разделении ведомств». Этот принцип также имеет отношение к сфере сакрального, поскольку во многих архаичных коллективах двоичная символическая классификация непосредственно связана с дуальной организацией (В. Н. Топоров). Мы согласны с мнением М. И. Андреевской, считающей, что, по Булгакову, это не ведомства Добра и Зла,

а «Царство света» и «Царство тьмы» с четко прослеживаемым функциональным разграничением: Милосердие и Справедливость.

Подобного рода дуалистические представления о мире восходят еще к древнеегипетским верованиям. Священный жук-скарабей, связанный с культом Солнца, появляется на груди Князя Тьмы. Этот факт подчеркивает булгаковскую мысль о нерасторжимости света и тьмы.

Наиболее близким, по утверждению И. Ф. Бэлзы, к дуалистической концепции в романе Булгакова является болгарское богомильство. Исследователь считает, что «фраза Воланда: "Как выглядела бы земля, если бы с нее исчезли тени?" - есть не что иное, как предельно краткая, но отчетливая формулировка богомильского дуализма»8. Однако согласно учению богомилов, над землей, с согласия Бога, властвует лишь Сатанаил9. С нашей точки зрения, своеобразие булгаковской концепции заключается в том, что Воланд и Иешуа вместе вершат земные судьбы. Землей правят и Справедливость, и Милосердие.

В христианстве дуализм считался ересью. В.М.Жирмунский писал: «Христианская церковь сделала Бога источником добра, а дьявола виновником и воплощением зла в мире. Она не признавала двух равноправных богов, доброго и злого...»10. Мы согласны с мнением А. Зеркалова, что Булгаков, придавая образу Князя Тьмы христианский отсвет и функционально наделяя его качествами Богочеловека, вновь уходит от однозначных интерпретаций. Тем самым задается мотив амбивалентности добра и зла, их сосуществования в одном образе.

«Покой», находящийся в локусе Воланда, многими исследователями приравнивается к раю. Действительно, сложно осознать дарованный мастеру покой как адовы муки. Мы полагаем, что заключительным мотивом здесь является мотив «свободы». Герой в мире Воланда лишен выбора: он идет туда, куда его направили. Мастер должен вечно (!) слушать беззвучие. Но ведь он писатель, хотя и уставший, и надломленный. А творчество - это все же форма беспокойства.

Вывод А. Зеркалова, что в «мире том» наказания нет, а есть возможность быть самим собой, нам кажется не вполне правомерным. Пилат, находясь в удалении от лица Божия, испытывает мучения совести. Он одинок в своих терзаниях. А это, на наш взгляд, есть ад, хотя и ярко залитый лунным светом. Кающийся грешник «в вечности неблагополучной» озарен ярким светом божественной луны, поскольку в инобытийном мире этот амбивалентный символ связан с локусом Иешуа. Еще один, вполне булгаковский, штрих к картине ада, -причудливая смесь ортодоксии с авторским взглядом на мир, где неразрывно связаны зло и добро.

Кредо Булгакова проявляется в полемике с различными источниками. Обобщив и философски переосмыслив традицию, Булгаков создает собственную концепцию. Воланд олицетворяет не только и не столько Духа Зла, сколько

' Бэлза И. Ф. Генеалогия «Мастера и Маргариты» / И. Ф. Бэлза // Контекст 1978. - М.: Наука, 1979. - С. 195. ' Ангелов Д. Богомильство в Болгарии / Д. Ангелов. - М.: Изд-во ин лит., 1954. - 2-е изд. - С. 9.

"' Легенда о докторе Фаусте / изд подг. В. М. Жирмунский; ред. изд-ва А. И. Соболева - М.-Л.: Изд-во АН СССР,

1958. - 2-е изд., испр. - С. 357.

Высшую Справедливость. Милосердие и Справедливость находятся в согласии: Воланд и Иешуа совместно управляют землей. В этом проявилось присущее Булгакову ощущение цельности мира. Двойственность Воланда, его причастность к добру и злу есть в художественном смысле отражение двойственности мира.

Третий параграф - «Основополагающие компоненты булгаковской космологии. Образ Воланда как воплощение идеи высшей справедливости».

Носителем и воплощением идеи беспристрастного судьи в романе Булгакова выступает Воланд. Многие исследователи (П. Андреев, М. И. Андреевская, А. Н. Барков, И. Ф. Бэлза, Г. А. Лесскис, А. И. Маргулев) в своих работах обращались к этой теме. Справедливое воздаяние оказывается неразрывно связанным с милосердием на уровне мотивной структуры романа. Принцип Воланда: «Каждому по его вере» - есть высшая справедливость. В ершалаимской линии повествования воплощением земного зла является Пилат. С мотивом преступления и справедливого наказания оказывается связан мотив совести, ответственности за принятое решение.

Булгаковский сатана лишен традиционного облика Князя тьмы, жаждущего зла. И злом наказывая зло, Воланд восстанавливает справедливость и тем самым утверждает вечные ценности. «Все будет правильно, на этом построен мир», - говорит Воланд, намекая на то, что и сам он в конечном итоге должен вписываться в это построение. Вспомним также слова Иешуа о будущем царстве «истины и справедливости». И если истина и милосердие есть Бог, то воплощением справедливости в романе Булгакова является Воланд. Автор снова возвращает нас к мысли о неразрывной связи добра и зла, о цельности мира.

Во второй главе «Формы народных представлений о демонических силах в "Мастере и Маргарите"» исследуются источники, отражающие народные представления о силах зла в романе М. А. Булгакова.

В первом параграфе - «Западноевропейские фольклорные источники: тема «черной мессы», вампиров, волшебной мази» объектом исследования являются западноевропейские народные сказания о «нечистой» силе, которые обратили на себя внимание писателя при чтении книги М. А. Орлова «История сношений человека с дьяволом» (указано М. О. Чудаковой). Мотив волшебной мази, втирание которой сообщает человеку чудесные свойства, связан с поверьями о колдунах и ведьмах. Но традиционная символика волшебной мази не только используется Булгаковым, но и трансформируется, наполняясь новым, авторским содержанием (мазь - полет - свобода).

Особенностью смеховой народной культуры средневековья объясняется комическая сторона образа дьявола. Черт выступал в качестве шута народных зрелищ, разоблачая человеческие пороки. Изучив литературу по данному вопросу, мы пришли к выводу, что образ шута - фигура непростая, восходящая к средневековому изображению сатаны. Глупцам-сумасшедшим-шутам приписывали способности общения с демоническими силами. Кроме того, шуты также выступали носителями такого порока, как обжорство. Образ кота Бегемота -воплощение этого порока. Здесь мы обнаруживаем наложение с демонологическими представлениями о бегемоте как демоне желаний желудка.

Именно с Бегемотом связана гастрономическая тема романа, в основе которой «гротескная концепция тела» (термин М. М. Бахтина). Аппетит Бегемота в основе своей глубоко карнавален: анализируя текст, мы показываем, что все «гастрономические» эпизоды с его участием отмечены шутовством. Коровьев на страницах романа также выступает в амплуа балаганного клоуна, составляя с Бегемотом шутовской дуэт. Они используют различные символы карнавального языка, для которого очень характерны разнообразные виды травестий, шутовских развенчаний. Образ шута как воплощение демонического, восходящий к средневековой смеховой культуре, раскрывает карнавальную сущность происходящего. Смех на страницах романа амбивалентен: он веселый и -одновременно - высмеивающий, он и отрицает и утверждает.

Во втором параграфе «Формы русских народных представлений о демонических силах, нашедшие отражение в романе "Мастер и Маргарита". Тема воскрешения» мы анализируем трансформацию в произведении фольклорных мотивов и сказочных ассоциаций.

В сложной художественной структуре романа «Мастер и Маргарита» тема воскрешения является одним из ключевых звеньев, помогая понять философскую концепцию произведения. Булгаков последовательно проводит мысль о возможности жизни после смерти.

Тема воскрешения, архетипическая по своей природе, в рамках романа порождает две семантических ветви, составляющих единое целое:

- мотивы, восходящие к библейскому тексту;

- мотивы, источником которых является фольклор.

Универсальным конструктивным принципом организации текста является принцип двойственности. Он проведен на всех уровнях текста, в том числе и на мотивном. Тема «смерть-воскресение» обыгрывается в ершалаимском сюжете в высоком ключе, ей соответствует воскрешение Иешуа. Высшее проявление темы в московской части романа связано с мастером, воскресающим для новой жизни в инобытии. В ходе исследования мы приходим к выводу, что тема воскрешения сопровождается мотивом духовного преображения. Важной для последующего мотивного развития темы оказывается категория истины.

Единственный случай в романе, когда смертью жизнь заканчивается - это уходящий в небытие Берлиоз. Но и в данном эпизоде сквозной мотив воскрешения сохраняется, хотя и в усеченном виде (оживает лишь голова в руках Воланда). Мотив воскрешения, на наш взгляд, в данном случае становится одним из многочисленных каналов, по которым входит в роман тема наказания.

Тема воскрешения, соприкасаясь с линией Воланда, вводит в круг сказочно-языческих ассоциаций. Но эти традиции перерабатываются писателем и переходят в более глубинные пласты романного построения. Воскрешению героев, как персонажам сказок, предшествует момент надевания смертной личины. Как пишет К. А. Кедров, «фольклорное действо смерти и воскресения включает в себя три этапа: "маска", "снятие маски", "узнавание"»11, когда

" Кедров К. А. Поэтический космос / К. А.Кедров. - М.: Сов. писатель, 1989. - С. 82.

внутреннее должно стать внешним. И в романе «Мастер и Маргарита» происходит своего рода выворачивание, смерть-рождение. Для того чтобы вывернуться-родиться, необходимо пройти испытание, что и делают Фагот-Коровьев, Мастер и Маргарита, каждый по-своему. Конечный момент испытания - второе рождение в космос и выход из своей земной оболочки.

С темой воскрешения в романе Булгакова связан мотив живой и мертвой воды. В народе вино считают «изобретением дьявола»12, на что указывает Афанасьев, и что «вино имеет метафорическое название "живой воды"»13. Выстраиваем ассоциативный ряд: дьявол - вино - живая вода. Сиракузское вино, по нашему мнению, выполняет в романе тройную функцию. Во-первых, умерщвляет героев. Во-вторых, исцеляет душевные раны (а не телесные, как в русских народных сказках), приносит покой в истерзанные души Мастера и Маргариты. В-третьих, воскрешает героев. Герои воскресают, но, в отличие от сказочных персонажей, уже по ту сторону земной жизни. В результате такой «временной» смерти происходит новое рождение и приобщение к сакральным знаниям.

Таким образом, мы приходим к выводу, что булгаковский фольклоризм предстает в романе и как прямое использование мотивов, образов, и как тонкая стилизация. В одном случае перед нами продолжение традиций, в другом -преодоление. Так, Дьявол выполняет нетрадиционную для него роль: посылая сиракузское вино, он исцеляет героев от душевных страданий. В этом выразилось свойственное Булгакову ощущение цельности мира, неразрывности света и тьмы, добра и зла.

Глава 3 «Литературные источники демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова».

В первом параграфе «Западноевропейские литературные источники демонологических образов романа» мы анализируем произведение Булгакова сквозь призму отражений в нем мотивов творчества Данте, Гофмана, Гете.

Соглашаясь с высказыванием И. Ф. Бэлзы, что Булгаков в романе приближается к дантовской дуалистической концепции и реализует в нем принцип абсолютизации нарушения этических норм, мы в своем исследовании доказываем, что автор «Мастера и Маргариты» создает образ Князя Тьмы, противоположный фигуре Люцифера у Данте. Воланд наравне с Иешуа правит миром, в то время как Люцифер Данте есть лишь отверженный ангел, властвующий в пределах преисподней. И хотя оба демонических персонажа олицетворяют собой высшую справедливость, Воланд, на наш взгляд, выступает отчасти как антипод Люцифера, противопоставляя ему всемогущество, всезнание и спокойную беспристрастность. Таким образом, мы можем сделать вывод, что претексты, участвуя в движении повествования романа, подвергаются различному инверсированию. Последнее представляет собой прием скрытой полемики Булгакова с источником или его апологетизации.

12 Афанасьев А. Н. Живая вода и вещее слово / А. Н. Афанасьев. - М.: Сов. Россия, 1988. - С. 315.

11 Афанасьев А. Н. Указ. соч., с 325.

Важнейшим концептуальным источником романа был, разумеется, «Фауст» Гете. Эта тема стала объектом многих исследований, в которых указывались бесчисленные отголоски «Фауста» Гете в «Мастере и Маргарите» Булгакова (темы добра и зла, истины, покоя, образы Воланда и Маргариты, тема фальшивых денег, образ черного пуделя), выявлялись схожие сцены, эпизоды. В свете этих исследований становится слишком очевидной литературная условность Воланда, сквозь которую просвечивает Мефистофель. «Метки», оставленные Булгаковым на поверхности художественного текста, должны послужить ключом к прочтению как образа Воланда, так и проблемы взаимоотношения добра и зла. Многие детали из «Фауста» обыгрываются как явно пародийные. Это лишь отдельные приемы полемики Булгакова с концепцией гетевского «духа отрицания». Безграничное отрицание, не уравновешенное потребностью положительной деятельности, есть сила разрушающая. В Воланде же явствен мотив деяния, созидания. Его деятельность находится в полном соответствии с ведомством Справедливости. Полемика с гетевской концепцией духа зла наблюдается и в том, как решает Булгаков проблему взаимоотношения света и тьмы. Без понимания этой полемики трудно разобраться в своеобразии трактовки образа Воланда. Основное же отличие между ними, как нам кажется, состоит в том, что у Гете образ Мефистофеля отчасти воплотил черты французской рационалистической философии XVIII века и был близок христианским представлениям о духе зла, главное занятие которого - борьба против Бога и его творения - человека. Образ Воланда, созданный в иной исторической обстановке, связан с «жанровой ситуацией», ситуацией кризиса, требующего преодоления. И как один из способов этого преодоления - обращение к сфере сакрального, где все компоненты системы скоординированы между собой. Поэтому Князь Тьмы в романе Булгакова лишен и намека на богоборчество. Он и Иешуа, представляя разные ведомства, устанавливают некий закон равновесия милосердия и возмездия. В диссертации доказывается, что гетевские образы, вплетаясь в ткань романа «Мастер и Маргарита», наполняются новыми значениями, отражающими своеобразие авторской позиции М. А. Булгакова.

Близость своего художественного почерка творчеству немецкого романтика Гофмана осознавал и сам Булгаков. Произведения обоих авторов роднит свободное сочетание мистики с сатирическими картинами современной действительности. Исследователями проводились аналогии образов (кот Мурр -Бегемот), указывалось сходство сюжетных ходов (Весенний бал полнолуния в «Эликсирах сатаны» - Бал ста королей в «Мастере и Маргарите»). В диссертации выявляются прямые и скрытые параллели между Воландом и Художником из «Эликсиров сатаны». Связи с произведениями Гофмана проявляются и на мотивном уровне (мотив дьявольского зелья, глумления). Хотя автор «Мастера и Маргариты» отходит в своем произведении от традиций «черной романтики» Гофмана, ему оказывается близка концепция немецкого писателя, подтверждающая неразрывность добра и зла в мире.

Рассмотрев влияние западноевропейской литературы на замысел Михаила Булгакова при создании демонических образов, мы можем сказать, что наиболее

тесно роман «Мастер и Маргарита» связан с теми произведениями мировой литературы, в которых демонические образы использованы с целью сатирического обличения или философского осмысления современности (Данте, Гете, Байрон, Бальзак, Франс).

В параграфе втором «Объективно-типологические связи демонических образов и мотивов романа с древнерусской литературой» мы выясняем, что из произведений древней русской литературы, повествующих об отношениях человека с силами зла, роман «Мастер и Маргарита» оказывается близок к «Повести о Горе-Злочастии» и «Повести о Савве Грудцыне». В диссертации мы приходим к выводу, что архетипическое значение мотива дороги, воспроизводимое в древнерусских повестях, используется и Булгаковым. Однако автор «Мастера и Маргариты», вводя в текст этот образ-символ, нагружает его религиозно-нравственным подтекстом, близким тому, к которому подошел Гоголь в позднем творчестве: «вертикальный путь становится не просто мерилом человеческой нравственности, но и переходом в бессмертие»14. В сложной художественной структуре романа «Мастер и Маргарита» тема пути-дороги является одним из ключевых звеньев, ее вариации буквально пронизывают весь текст. Это и мотив дьявольского пути, и мотив лунной дороги, и мотив истинного и ложного пути, связанный с нравственным выбором человека. Для Булгакова характерно сочетание двух ипостасей Дороги - земной, горизонтальной и устремленной ввысь, вертикальной. Эта тема имеет значимые литературные реминисценции, она актуализирует важный имманентный мотив гоголевского творчества. Тема дороги у Булгакова оказывается важной для последующего мотивного развития, она неразрывно связана с мотивами жизни и смерти, забвения, одиночества, любви.

Интересным представляется функционирование и в древнерусской повести, и романе Булгакова мотива бесовского совлекания одежды. Анализируя тексты, мы приходим к выводу, что совлекание достойной одежды в древнерусской повести равносильно отказу от родительского учения, отречению от слова Божия. В романе Булгакова лишенным достойного одеяния оказывается поэт Иван Бездомный. Оступившиеся, поддавшиеся дьявольскому соблазну герои оказываются в схожей ситуации. И пройдя через испытания, каждый своим путем приходит к Богу, Преодоление себя, облечение в одежду добродетели -длительный процесс глубокой внутренней работы над собой (в «Мастере и Маргарите») или прохождения героем внешних испытаний (в «Повести о Горе-Злочастии»).

Таким образом, говоря о связи демонологической линии сюжета «Мастера и Маргариты» с произведениями Древней Руси, отмечаем, что эта литература присутствует в романе Булгакова на уровне аллюзии. В данном случае мы предполагаем объективно-типологическое объяснение обнаруженным перекличкам: обращение авторов к одним и тем же народным представлениям о

14 Васильева М. Г. Н. В. Гоголь в творческом сознании М. А. Булгакова: автореф. дис... канд. филол. наук / М. Г. Васильева. - Томск., 2005. - С. 14.

превращаемости «нечистой» силы, всеприсутствии дьявола, дьявольском глумлении Своеобразие же трактовки образа дьявола Булгаковым состоит в том, что Воланд злом карает зло, совершаемое людьми. А в древнерусских повестях дьявол есть первый и единственный зачинщик всякого зла, человек же рассматривается как результат наложения на него посторонних сил, благих или злых.

Параграф третий «Отражение в демонических образах "Мастера и Маргариты" традиций русской литературы XIX века». На волне символистской эстетики, обратившейся в момент духовного кризиса эпохи к теме инферно, романтический демонизм вновь востребован в литературе и, собственно, нашел свое отражение в романе Булгакова. Для романтического демонизма типично не столько абсолютное приятие зла, сколько раскрытие положительных черт во внешне отрицательном образе. Лермонтов создавал свой образ романтического демонизма - образ возвышенной поэтики. Его падший ангел, воплощение зла притягательного и пугающего, лишь внешне оказывается близок булгаковскому Князю Тьмы.

Неоромантическая направленность романа Булгакова очевидна. Разлад между вечными нравственными ценностями и советской действительностью, отметавшей культурное наследство великой страны, нашел свое отражение в «Мастере и Маргарите». Романтическое двоемирие оказывается близким для мироощущения Булгакова: в его романе миру Москвы 30-х противопоставлен вечный мир Иешуа и Воланда, где, по словам последнего, «все будет правильно».

Влияние традиций Н. В. Гоголя на демонологическую линию романа «Мастер и Маргарита» очень сильно, что обуславливается интересом Булгакова к личности и творчеству Гоголя. В трудах исследователей неоднократно проводились параллели образов (Вий - Абадонна, ростовщик - Воланд, черные коты, ведьмы, русалки). На страницах булгаковского романа мы обнаруживаем своеобразную полемику с гоголевской трактовкой зла и демонических сил. Однако это «пре-одоление» не исключает перекличек «Мастера и Маргариты» с гоголевскими традициями. Находит свое продолжение в романе Булгакова гоголевский мотив безумия людей, соприкоснувшихся с ирреальным миром. Анализируя текст, мы убеждаемся, что мотив страха-тоски, которому Гоголь придавал большое значение, проходит через все произведение Булгакова. У обоих авторов это не страх-боязнь (страх в обыденном, обывательском смысле), а страх-тоска (мистический страх) - безотчетное и неопределенное чувство тревоги, беспокойства. Особенно сильно влияние Гоголя в сатирических главах «Мастера и Маргариты», изображающих похождения свиты Воланда. Продолжая традиции великого предшественника, которого, по словам П. С. Попова, Булгаков «неизменно ставил себе за образец»15, автор «Мастера и Маргариты» преодолевает романтические взгляды Гоголя на Дьявола как на вечное и абсолютное Зло, отрицающее Бога. Булгаков создает образ Князя Тьмы, чье предназначение в мире

" Попов П. С. Биография Булгакова / П. С. Попов // Булгаков М. Письма. Жизнеописание в документах. - М.: Современник,1989. - С. 541

- вершить Справедливость. Его «дух зла и повелитель теней» неразрывно и органически связан с Иешуа, творящим Милосердие.

К теме Достоевский-Булгаков исследователи обращались неоднократно, говоря об особом творческом диалоге, в который вступают писатели. Если на раннем (ученическом, по мнению М. Иовановича) этапе творчества мы имеем дело с прямыми отсылками к Достоевскому, то на более поздних этапах диалог начинает носить «скрытый» характер (Е. В. Романычева). Что касается романа «Мастер и Маргарита», то, по нашему мнению, Булгаков намеренно выводит имя Федора Михайловича на поверхность текста, его раздвоившийся Иван слишком явно, а не скрыто рифмуется с Иваном Карамазовым. Ассоциациями с Достоевским в романе появляется намек на Дьявола, родственного человеческому сообществу. Анализируя роман Булгакова, мы убеждаемся, что дьявольские силы в «Мастере и Маргарите» - это не только темные, стихийные страсти, воплощением которых является черт в «Братьях Карамазовых». Оставаясь одним из слагаемых внутреннего мира человека, Воланд в конце произведения предстает перед нами частью космоса. Связь «Мастера и Маргариты» с творчеством Достоевского очевидна: Булгаков не только следует традициям своего великого литературного предшественника, но и полемизирует с его концепцией Духа Зла, пытаясь на новой исторической почве ответить на те вопросы, которые решал в свое время Достоевский (что есть зло, какова его роль в мироздании).

В четвертом параграфе «Русская литература начала XX века. Общие тенденции изображения дьявола в литературе этого периода» произведение М. А. Булгакова анализируется с точки зрения влияний на него произведений современников. В начале XX века духовный кризис России проявился как в нарастании воинствующего революционного безбожия, так и в том,, что образ и тема дьявола, сатаны все решительнее входили в творчество русских писателей и поэтов. Булгаков творил на инерции Серебряного века, и неоромантические мотивы мы находим в облике Воланда. В образе булгаковского Сатаны нашла своеобразное отражение общая тенденция оправдания дьявола.

Изучив вопрос влияний на роман «Мастер и Маргарита» произведений современников писателя, мы пришли к выводу, что наличие многочисленных сюжетных параллелей демонологической линии романа Булгакова и произведений В. Брюсова, А. Белого, А. Грина далеко не всегда можно объяснить непосредственным заимствованием. Переклички обуславливаются обращением символистов к тому культурному наследию, которое оказалось близко и Булгакову. Исходя из этого, можем предположить, что некоторые параллели, аллюзии носят объективно-типологический характер. Многочисленность отсылок демонических образов и мотивов романа «Мастер и Маргарита» к различным источникам определяет жанровую специфику произведения.

В Заключении подводятся итоги работы, формулируются выводы и возможные перспективы исследования.

Полигенетичность демонологических образов романа М. А. Булгакова проявляется в слиянии воедино нескольких культурных и историко-религиозных традиций: элементов раннего христианства, западноевропейской средневековой

демонологии, славянских мифологических представлений. Каждая из этих традиций влечет за собой определенные устойчивые ассоциации. Говоря о совпадениях, можем предположить, что в большинстве случаев это не прямое копирование, а впитывание духовного опыта. А «метки», оставленные автором на поверхности, дают своеобразный ключ к прочтению тех или иных образов. Множественность отсылок демонических образов и мотивов романа «Мастер и Маргарита» к различным источникам определяет жанровую специфику романа-мифа. Архетипические образы буквально прошивают ткань романного целого, соединяя произведение Булгакова со многими творениями великих художников слова, поскольку область сакрального является той первоосновой, из которой взошла вся последующая литература. Исходя из этого, можем предположить, что некоторые переклички, аллюзии носят объективно-типологический характер. В то же время обилие «меток», оставленных Булгаковым на поверхности романной ткани, позволяет нам сделать вывод о нарочитой ориентации автора по существу на всю доступную ему сферу мировой культуры, что подчеркивает философский, итоговый для своего времени характер произведения.

Восприятие Булгаковым глубинных знаний возможно многими путями, от прямого до опосредованного. Наличие многочисленных реминисценций, аллюзий, отсылок к различным культурным традициям позволяет нам развить высказывание И. Белобровцевой о коллажной технике построения демонических образов романа «Мастер и Маргарита». Коллажность образов воспринимается нами не только как элемент игры с читателем, а как своеобразная перекличка голосов, продолжение традиции. Это имеет непосредственное отношение к теме нашего исследования, поскольку полигенетичность «Мастера и Маргариты» -синхронная работа структурно разнородных рядов, подключающих смысловые комплексы чужих текстов и актуализирующих память культуры. На основании литературных контактов происходит художественно-философское освоение символа, традиции. А в этом заметны некоторые элементы поэтики искусства постмодернизма с характерной для него ситуацией художественного заимствования, когда сплав старого, прежнего используется в новом маргинальном контексте.

Указанные нами проблемы полигенетичности художественного мира «Мастера и Маргариты» и возможное наличие в нем отзвуков постмодернистского искусства требуют дальнейшей разработки. Необходим тщательный анализ не просто отдельных интертекстуальных связей, но их системной проявленности в романе. Значение интертекстуального анализа в применении к «Мастеру и Маргарите» заключается в том, что он позволяет увидеть, как взаимодействуют множественные коды, следствием которых являются вторичные смыслы. Возможно, рассмотрение итогового романа Булгакова как произведения, содержащего некоторые элементы поэтики постмодернизма, поможет нам понять, почему роман на долгие годы оказался в зоне маргинальное™.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ В ведущих научных журналах, рецензируемых ВАК РФ:

1. Малкова, Т. Ю. Мотив воскрешения в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» [Текст] / Т. Ю. Малкова // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова: научно-методический журнал. - 2009. - № 4. - С. 43-48 (0,5 п. л.)

2. Малкова, Т. Ю. Булгаков и Гоголь: демонические образы и мотивы в романе «Мастер и Маргарита» [Текст) / Т. Ю. Малкова // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова: научно-методический журнал. - 2010. - № 2. - С. 142-146 (0,43 п. л.)

3. Малкова, Т. Ю. Знаки сакрального в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» [Текст] / Т. Ю. Малкова // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова: научно-методический журнал. - 2011.-№2.-С. 137-140 (0,4 п. л.)

В других изданиях:

4. Малкова, Т. Ю. Милосердие и справедливость в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» [Текст] / Т. Ю. Малкова // Духовно-нравственные основы русской литературы: сб. науч. ст. / науч. ред. Ю. В. Лебедев; отв. ред. А. К. Котлов. - Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2009. - С. 246-251 (0,36 п. л.)

5. Малкова, Т. Ю. Древняя русская литература: истоки демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» [Текст] / Т. Ю. Малкова // Вопросы филологических наук. - 2009. - № 6. - С. 12-14 (0,2 п. л.)

6. Малкова, Т. Ю. Литература и фольклорная традиция: формы русских народных представлений о демонических силах в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» [Текст] / Т. Ю. Малкова // Молодой ученый: ежемесячный научный журнал. - 2010. - № 1-2. - С. 86-88 (0,43 п. л.)

7. Малкова, Т. Ю. О некоторых литературных соответствиях в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» [Текст] / Т. Ю. Малкова // Куприяновские чтения-2009: сб. науч. ст. и матер. / отв. ред. Н. В. Дзуцева. - Иваново, 2011. -С. 116-121 (0,23 п. л.)

8. Малкова, Т. Ю. Мифопоэтическая основа демонических образов и мотивов в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» [Текст] / Т. Ю. Малкова // Молодой ученый: ежемесячный научный журнал. - 2011. - № 2. - С. 218-223 (0,61 п. л.)

9. Малкова, Т. Ю. Где есть ад на страницах романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» [Текст] / Т. Ю. Малкова // Духовно-нравственные основы русской литературы: сб. науч. ст. / науч. ред. Ю. В. Лебедев; отв. ред. А. К. Котлов. - Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2011. - С. 226-230 (0,4 п. л.)

Подписано в печать: 09.01.2012 Объем: 1,5 усл.п.л. Тираж: 150 экз. Заказ № 3 Отпечатано в типографии «Реглет» 119526, г. Москва, Страстной бульвар, 6/1 (495) 978-43-34; www.reglet.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Малкова, Татьяна Юрьевна

Введение

Глава 1. Религиозно-мифологические истоки демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

1.1 Мифопоэтическая основа демонических образов и мотивов в романе

1.2. Религиозно-мифологические корни дуалистической концепции в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

1.3. Основополагающие компоненты булгаковской космологии. Образ Воланда как воплощение идеи высшей справедливости

Глава 2. Формы народных представлений о демонических силах в «Мастере и Маргарите»

2.1. Западноевропейские фольклорные источники тема «черной мессы», вампиров, волшебной мази, шутовства

2.2 Формы русских народных представлений о демонических силах, нашедшие отражение в романе «Мастер и Маргарита». Тема 87 воскрешения

Глава 3. Литературные источники демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова

3.1. Западноевропейские литературные источники демонологических образов и мотивов романа

3.2. Объективно-типологические связи демонических образов и мотивов романа с древнерусской литературой

3.3. Отражение в демонических образах «Мастера и Маргариты» традиций русской литературы XIX века

3.4. Русская литература начала XX века. Общие тенденции изображения дьявола в литературе этого периода

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Малкова, Татьяна Юрьевна

Роман Булгакова «Мастер и Маргарита» сразу же после публикации был воспринят читателями как явление совершенно необычное, не имеющее аналогии в мировой и отечественной литературе. Но при более внимательном чтении все более очевидной для всех становилась традиционность этого необычайно оригинального произведения. Особенно много аллюзий, перекличек с философско-религиозными учениями, народными представлениями о силах зла, западноевропейской и русской литературой содержит в романе линия Воланда.

Интерес к потусторонним силам был свойствен Булгакову с детства. Однажды (ему было тогда двенадцать лет) сказал сестре Наде: «Ты думаешь, я сегодня ночью спал? Я был на приеме у сатаны»1. И даже будучи уже юношей, он продолжал пугать родных рассказами о дьяволе.

Можно сказать, что и замысел романа имел «мистическое» для Булгакова происхождение. В середине двадцатых годов, по воспоминаниям Л. Е. Белозерской-Булгаковой, Михаилу Афанасьевичу подарили книгу А. В. Чаянова «Венедиктов, или Достопамятные события жизни моей». Герой, от имени которого ведется рассказ, носит фамилию Булгаков. А все повествование в книге Чаянова связано с пребыванием Сатаны в Москве. Совпадение имен и сама повесть оказали, как считает Белозерская-Булгакова, «настолько сильное воздействие на писателя»3, что послужили толчком к написанию уже своего «романа о дьяволе».

Итак, примерно в 1928 году (В. И. Лосев, М. О. Чудакова) Булгаков приступил к написанию романа. По текстам различных редакций и вариантов

1 Яновская Л. Треугольник Воланда / Л.Яновская // Октябрь. - 1991. - № 5. - С. 191.

2 Белозерская-Булгакова Л. Е. Воспоминания: О М. А. Булгакове / Л. Е. Белозерская-Булгакова. — М.: Худож. лит., 1990. —С.182.

3 Белозерская-Булгакова Л.Е. Указ соч., с.182. видно, как эволюционировал булгаковский замысел. Но, судя по менявшимся названиям, фигура Воланда не утратила своего значения на всех стадиях работы над романом. Так, И. Ф. Бэлза приводит в своей работе следующие варианты заглавий: «Великий канцлер», «Сатана», «Вот и я», «Шляпа с пером», «Черный богослов», «Он появился», «Подкова иностранца»4. Мариэтта Чудакова расширяет этот ряд, установив варианты названия первой редакции романа: «Черный маг», «Гастроль (Воланда)», «Консультант с копытом», «Копыто инженера», «Жонглер с копытом»5.

Произведение продолжало оставаться для самого Булгакова почти до самых последних этапов работы прежде всего «романом о дьяволе». Все перечисленные названия имеют в виду именно этого героя. Заглавие, как справедливо отметил С. Кржижановский, «лишь конденсирует тему и высказывание своей книги», «книга и есть — развернутое до конца заглавие, заглавие же — стянутая до объема двух-трех слов книга»6.

В дальнейшем облик Дьявола менялся, совмещая в себе разные задания, но для автора роман долгие годы оставался именно «романом о дьяволе». Об этом свидетельствуют отрывок из письма Булгакова правительству от 28 марта 1930 года: «И лично я, своими руками бросил в печку черновик романа о дьяволе»7 и запись в дневнике Е. С. Булгаковой от 27 сентября 1933 года: о

Миша читал Коле Л[яшину] новые главы романа о дьяволе» .

В ходе работы образ Князя Тьмы эволюционировал. Если Воланд первой редакции очень напоминал Коровьева последней своим ерничеством и фиглярством и по духу был близок гетевскому Мефистофелю, то в окончательном тексте сатана обрел истинную демоничность. Предполагаем,

4 Бэлза И. Ф. Генеалогия « Мастера и Маргариты» / И.Ф. Бэлза // Контекст. - 1978. - M.: «Наука», 1978. -С. 185.

5 Чудакова М. О. Архив М. А. Булгакова / М.О. Чудакова // Записки отдела рукописей. - М.: Наука, 1976. -Вып. 37 - С. 79.

6 Кржижановский С. Д. Поэтика заглавий / С. Д. Кржижановский. - М: Никитинские субботники, 1931. - С. 7.

Булгаков M. А. Письмо Правительству СССР от 28.03.1930 // М. А. Булгаков. Собр. соч.: в 5 т.- М.: Худож. лит.,1990.-T.5.-С. 448.

8 Чудакова М. О. Указ соч., с. 79. что именно множественность кодирования текста литературными, сказочными, мифологическими претекстами обуславливает эволюцию Воланда.

В то же время в последних редакциях роман все более освобождался от прямых отождествлений образа Воланда с дьяволом. Выбор «нейтрального» имени дьявола объясняется не только уходом автора от литературных ассоциаций, но и отвечает глубинным сторонам замысла Булгакова.

Дьявола не узнают многие герои, хотя во всем облике Воланда мы можем увидеть знакомые приметы Мефистофеля. И весь сонм чертей, ведьм, говорящих котов, упырей, окружающий Сатану, указывает на природу этого персонажа. Их генеалогия прослеживается и в народнопоэтических сказаниях, повествующих об отношениях человека с демонами зла, и в древней русской литературе, а также в произведениях Н. В. Гоголя, А.С.Пушкина, В. Ф. Одоевского, А. Погорельского, А. К. Толстого, Ф. М. Достоевского и других русских писателей. Широка связь демонических персонажей романа Булгакова с мировой и особенно с западноевропейской литературой (Данте, Гете, Байрон, Гофман и др.).

Традиционность демонических образов романа «Мастер и Маргарита» несомненна. Фигуры Воланда и его свиты интересны тем, как гармонично они впитали в себя опыт предшествующей отечественной и мировой литературы в разработке подобных тем. Установление литературного влияния для нас не самоцель. Необходимо помнить, что «.своеобразен гений И собственным величием велик» (Е. А. Баратынский). Исследование генеалогии демонических образов в произведении Булгакова нельзя свести только к поискам «источников» и «прототипов», а роман «Мастер и Маргарита» рассматривать лишь как сумму заимствованных мотивов. Хотя Л. Фиалкова и утверждает, что «выдумывать Булгаков не умел, и это хорошо известно всем исследователям его творчества»9, мы не согласны с категоричностью этого вывода. Темы и мотивы предшествующей литературы вбираются «космическим» романом

9 Фиалкова Л. Л. К генеалогии романа «Мастер и Маргарита» / Л. Л.Фиалкова // Известия АН СССР: серия Литература и язык. - Т. 40. - № 6. - С. 532.

Булгакова, получая в нем дальнейшее развитие. Поэтому важно не только определить мифологические, фольклорные и литературные источники, питавшие эти образы, но и выяснить особенности их трансформации в произведении Булгакова.

Проблема связей образа Воланда и его свиты с традициями русской и западноевропейской литературы, религиозно-философскими учениями и фольклорным материалом может быть правильно решена лишь в том случае, если ее исследование будет опираться не только и не столько на сходство отдельных мотивов, а на общие исторические и теоретические закономерности развития литературного процесса.

При решении поставленной проблемы мы попытаемся отграничить «прямые» заимствования, «опосредованные» влияния и объективно-типологические связи, определяемые сходством социально-исторических условий жизни различных стран, а также характером отношения художника к миру.

Важно помнить, что творческое взаимодействие никогда не представляет собой процесса механического перенесения однажды найденного в иную художественную систему. «Чужой» материал подвергается сложной переработке, включая в себя как процесс приятия, так и спор, отталкивание, преодоление. Как писал В. М. Жирмунский, для исследователя, «изучающего проблему взаимодействия и влияний.вопрос о чертах различия и их исторической обусловленности не менее важен, чем вопрос о сходстве»10.

История создания романа (многолетняя работа Булгакова над «Мастером и Маргаритой», большое количество редакций и в то же время отсутствие канонического текста) обусловила возникновение качественно нового текста вследствие необратимых изменений авторского замысла, распространившихся на все уровни текста. В произведении автором используется (сознательно или бессознательно) огромное количество самых разнообразных кодов: историко

10 Жирмунский В. М. Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур / В. М. Жирмунский // Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур. - М.: Издат-во АН СССР, 1960. - С. 60. религиозных, философских, художественных, на пересечении которых создается текст, работающий по определенным законам. И законы эти обусловлены в первую очередь самим подходом Булгакова к традиции.

Булгаков воспринимал культуру как начало, поддерживающее связь времен, осознавая особое значение незыблемых духовных ценностей. Если предположить, что Булгакову было близко символистское мироощущение, определившее его представление об искусстве как высшем проявлении прекрасного и мифе как наиболее ярком выражении сущности творческих начал мира, то становится понятной жанровая соотнесенность романа с неомифологическими текстами-мифами русских символистов начала XX века («Петербург» А. Белого, «Мелкий бес» Ф. Сологуба и др). К жанровой особенности романа-мифа относится и структурно выделенные сюжетно-образные планы повествования - современность и собственно миф, выполняющий функцию «шифра-кода» и проясняющий тайный смысл происходящего. В основной части исследования мы подробнее охарактеризуем жанровые признаки романа М. А. Булгакова, его ориентацию на мифопоэтическую традицию.

В философском плане в центр романа-мифа выдвигается собственно авторская картина мира, особый булгаковский космос с продуманным иерархическим взаимоположением частей в рамках оппозиции смерть -бессмертие. В плане религиозных убеждений авторская позиция может быть истолкована как право личности на веру, не обязательно совпадающую с догматами церкви.

На страницах романа выстраивается особая модель мира, имеющая прямое отношение к области «трансцендентального». Важную роль в этом плане играют персонажи из «пятого измерения». Воланд, по верному замечанию Г. А. Лесскиса, «так же необходим для реализации философского замысла произведения, как и Христос, - в нем тоже реализован замысел Господа Бога»11.

Используя евангельский пласт, Булгаков временами уходит от новозаветного изложения событий и создает, как считают Б. М. Гаспаров, И. Белобровцева и С. Кульюс, В. Сахаров, своего рода апокриф, Евангелие от Мастера.

Иного мнения придерживается профессор Московской Духовной Академии М. М. Дунаев. В статье "Истина в том, что болит голова", проводя довольно прямолинейный критический анализ романа, он утверждает, что «роман, созданный мастером, является ни чем иным, как "евангелием от сатаны", искусно включенным в композиционную структуру произведения об антилитургии»12.

Н. Гаврюшин в работе «Литостротон, или Мастер без Маргариты» исходит из следующего убеждения: «Обращение М. Булгакова к апокрифу обусловлено /./ сознательным и резким неприятием канонической новозаветной традиции»13, и доказывает его рядом сопоставлений текста романа с первоисточником.

Можно предположить, что Булгаков, обращаясь к столь чувствительной теме, рассчитывает, с одной стороны, на актуализацию всего комплекса идей и образов, связанных с Новым Заветом, а с другой стороны, на этом фоне создает символ распятия нового времени, состоявшегося в современной писателю Москве. История и современность являют, таким образом, изоморфы некоего мирового всеединства, что также характеризует неомифологическую направленность романа.

Несомненно одно: не все соответствия с Библией, имеющие каждое свою идею, можно отнести к источникам романа Булгакова. И как вполне справедливо полагает П. В. Палиевский, неотвратимой «становится катастрофа,

11 Лесскис Г. А. Триптих М. А. Булгакова о русской революции. «Белая гвардия», «Записки покойника», «Мастер и Маргарита» / Г. А. Лесскис. - М.: ОГИ, 1999. - С. 216.

12 Дунаев М. М. Истина в том, что болит голова / М. М. Дунаев // Православное слово. - 1992. -№ 2. - С. 39.

13 Гаврюшин Н. Литостротон, или Мастер без Маргариты: о нравственных идеалах романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» / Н. Гаврюшин // Вопросы литературы. —1991. — № 8. - С. 76. когда в источники попадает вера»14. Здесь уместно вспомнить слова отца Александра Меня, который в свое время говорил, что «роман "Мастер и Маргарита" имеет к Евангелию весьма отдаленное отношение. Это не трактовка и не интерпретация, а просто другое о другом»15.

Говоря о понятии авторской позиции, М. М. Бахтин обратил внимание на возможность влияния на сознание автора сознания созданного им героя. Эволюция авторской позиции, по Бахтину, может происходить и по причине того, что «герой буквально завладевает автором»16.

Применительно к М. А. Булгакову, задумавшему в 1928 г. «роман о дьяволе» (именно так он сам обозначает эту книгу в дневниках и письмах того времени), мы можем понимать слова М. М. Бахтина достаточно буквально. Даже если говорить об инфернальной сфере не как о реальности, а как об архетипе, можно предположить, что эволюция писателя «от Иешуа к Воланду» не была осознанной и целенаправленной для самого Булгакова. Находя подтверждения для этого положения в фактах биографии писателя, мы отрицаем версию «сознательного сатанизма» Булгакова. Рассмотрение материалов по проблеме интерпретации этого романа приводит к выводу о чрезвычайной сложности трактовки романа с христианских позиций; носителю христианского мировоззрения этот материал позволяет говорить о духовной трагедии автора романа «Мастер и Маргарита».

В своем произведении Булгаков явно уравновешивает образы Иешуа и Воланда, пытаясь средствами искусства создать своего рода глубинный аналог гармоничного мироустройства. В этом он близок символистской традиции,

14 Палиевский П. В. В присутствии классика / П. В. Палиевский. Из выводов XX века. - СПб.: Русский остров: Владимир Даль, 2004. - С. 176.

15Мень А. В., протоиерей. Библия и литература XX века. Беседа вторая / Мень A.B., прот. Мировая духовная культура. Христианство. Церковь: лекции и беседы. - М.: Фонд имени Александра Меня, 1995. - С. 351—356.

16 Цит. по: Фаустов А. А. К вопросу о концепции автора в работах М. М. Бахтина / А. А. Фаустов // Формы раскрытия авторского сознания: межвуз. сб. науч. тр. - Воронеж: Изд. ВГУ, 1986. - С. 3-10. согласно которой «мир художественного текста наделен "онтологическим" бытием и истинностью, то есть приравнен мифу»17.

Но слишком уж многое соединилось и переплелось в образе Князя Тьмы, являя другую важнейшую особенность неомифологического текста - его метакультурность.

Смешение разных религиозных и культурных факторов в «Мастере и Маргарите» можно также объяснить популярным в России 1910-х гг. и позднее богоискательством. Мы попытаемся исследовать возможные истоки своеобразной концепции в «Мастере и Маргарите» образов Воланда и Иешуа в трудах русских религиозных философов. Одна из особенностей их работ-неразрывность религиозной и художественной проблематики, стремление к духовному преображению действительности. Само понятие «богоискание», с точки зрения Н. А. Бердяева, является неотъемлемой частью как русской души в целом, так и русской литературы в частности. И хотя «над-религиозность» Воланда может иметь масонские корни (масонский слой романа изучался И. Белобровцевой, С. Кульюс, В. Я. Лакшиным, Н. Гаврюшиным, М. Золотоносовым, Б. Соколовым), само стремление к синтезу христианских и языческих традиций, поиск высшего духовного начала характеризуют атмосферу того времени. Слияние в образе Воланда нескольких религиозных факторов дают отсылку к философии всеединства В.С.Соловьева, идеям «нового религиозного сознания» Д. С.Мережковского, Н. А.Бердяева.

Вопрос о генеалогии демонических сил в романе «Мастер и Маргарита» неоднократно возникал в трудах исследователей творчества М.А.Булгакова. Отмечались связи образа Воланда с образами Люцифера Данте, Мефистофеля Гете, романтическими силами зла в произведениях Байрона, Гофмана, Лермонтова, Гоголя. В трудах литературоведов, посвященных данной проблеме, выявлялись сходные сюжетные ситуации, аналогичные образы и мотивы. При этом фактический материал в некоторых работах не поднимался

17 Минц 3. Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов / 3. Г. Минц. Поэтика русского символизма. - СПб.: Искусство, 2004. - С. 73. выше эмпирического уровня, в лучшем случае подтверждавшего факт знакомства Булгакова с творчеством того или иного писателя.

Начало генеалогическим исследованиям инфернальных образов романа Булгакова было положено В. Я. Лакшиным. В своей работе «"Мастер и Маргарита" М. Булгакова» он посвятил этому вопросу четвертую главу. В ней исследователь пишет, что роман «пронизан бесчисленными отголосками "Фауста" Гете», и признает «преемственную связь Воланда с Мефистофелем очевидной»18. Критически подойдя к решению этого вопроса, В. Я. Лакшин показывает отличие демонического персонажа Булгакова от образа гетевского Мефистофеля. Исследователь раскрывает один из многочисленных источников, питавших образ Воланда.

Наиболее обстоятельная работа по данной теме принадлежит И. Ф. Бэлзе. Литературовед сделал немало весьма существенных наблюдений, касающихся связи образов Воланда и его свиты с образами Мефистофеля Гете, Люцифера Данте. Бэлза, безусловно, прав, считая, что в романе пародируется образ Мефистофеля, которому «автор "Мастера и Маргариты" противопоставил свое понимание духа зла и повелителя теней»19. Но, как нам кажется, исследователь несколько преувеличил доброту булгаковского Сатаны, объяснив дуализм в романе лишь влиянием болгарского богомильства.

Традиционность демонических образов романа «Мастер и Маргарита» отмечает Н. П. Утехин. Наиболее подробно ученый останавливается на проблеме влияния на произведение Булгакова романа В. Брюсова «Огненный ангел», указывая в своей статье на сходство ряда эпизодов. Можно согласиться с исследователем в том, что «бал Воланда одним из генетических источников

20 имеет сцену черной мессы, изображенной в "Огненном ангеле"» .

Преемственность в изображении Булгаковым сил зла с гоголевскими традициями раскрывают в своих работах М. О. Чудакова, В. Р. Щербина,

18 Лакшин В. Я. «Мастер и Маргарита» M. Булгакова / В. Я.Лакшин // Новый мир. - 1968. - № 6. - С. 292.

19 Бэлза И.Ф. Указ. соч., с. 188.

20 Утехин Н. П. «Мастер и Маргарита» Булгакова / Н. П. Утехин // Современность классики. - M.: Современник, 1985.-С. 285.

В. А. Чеботарева, В. В. Сахаров. Наиболее интересные сведения по нашей проблеме мы почерпнули из статьи В. А. Чеботаревой «О гоголевских

21 традициях в прозе Булгакова» . Исследователь привлекает наше внимание к образу ведьмы в романе «Мастер и Маргарита» и ее связи с подобными персонажами в повестях Гоголя. Интересно предположение В. Р. Щербины о продолжении Булгаковым гоголевского «мотива дьявольских денег» и «неизбежного наказания за жадность» к ним. Вывод В. В. Сахарова о том, что зло и дьявол у Булгакова, «как и у Гоголя, вынуждены служить человеку и добру» , нельзя признать достаточно убедительным.

Безусловно, прав В. А. Доманский, отмечая в статье «Только человек ответствен за добро и зло» родственность образов Воланда Булгакова и Демона Лермонтова, считая, что их сближают такие черты, как «бесстрашное всеведение и гордое одиночество»24. Правда, дальше этого вывода исследователь не идет, оставив его неаргументированным, на уровне гипотезы.

Тема «Грин и Булгаков» была открыта М.О. Чудаковой , сопоставившей раннюю редакцию «Мастера и Маргариты» (1928-29 г.г.) с рассказом «Фанданго» и указавшей на сходство деталей сюжетной линии Воланда в романе Булгакова и гриновского рассказа.

Е. А. Яблоков, развивая тему «Булгаков-Грин», отмечает связь демонологической темы «Мастера и Маргариты» с романом Грина «Блистающий мир» . Некоторые положения статьи этого исследователя имеют ценность для нашей работы, хотя автор не всегда разграничивает «прямые» заимствования от объективно-типологических связей. В книге «Мотивы прозы Михаила Булгакова» Е. А. Яблоков исследует заимствованные сюжеты в

21 Чеботарева В. А. О гоголевских традициях в прозе Булгаков / В. А. Чеботарева // Русская литература. -1984. ~№ 1.-С. 166.

22 Щербина В. Р. Н. В. Гоголь / В. Р. Щербина // Гоголь: история и современность. - М.: Сов. Россия, 1985. -С. 21.

23 Сахаров В. Возвращение замечательной книги: заметки о романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» / В. Сахаров // За строкой учебника: сб. ст. - М.: Худож. лит., 1989. - С.216-229.

24 Доманский В. А. Только человек ответствен за добро и зло / В. А. Доманский // Русский язык и литература в школах УССР. - 1989. - № 11. - С. 11.

25 Чудакова М. О. Присутствует А. Грин / М. О. Чудакова // Сельская молодежь. - 1976. - № 6. - С. 62.

26 Яблоков Е. А. А. Грин и М. Булгаков /Е. А. Яблоков // Филологические науки. - 1991. - № 4. - С. 33-41. булгаковских текстах, показывая взаимодействие языческих и христианских символов, раскрывая роль подтекстовых тематических пластов, которые присутствуют в прозе Булгакова. Как пишет автор книги, она, главным образом, посвящена «связям творчества писателя с художественно-культурным интертекстом в двух его разновидностях: в аспекте мифопоэтической традиции и в аспекте влияния старших писателей-современников»27. Исследуя роман «Мастер и Маргарита», Е. А. Яблоков считает, что наибольшее число мифопоэтических ассоциаций вызывает мотив астральной символики. При этом Е. А. Яблоков образы инфернальных персонажей связывает с лунарной мифологией.

Рассматривая связи романа «Мастер и Маргарита» с творчеством писателей-современников, Е. А. Яблоков считает, что наиболее существенное влияние на Булгакова оказали произведения Леонида Андреева и Ивана Бунина. Неоконченный роман Андреева «Дневник Сатаны» Е. А. Яблоков сопоставляет с «Мастером и Маргаритой», хотя и допускает, что сходства этих двух произведений «объясняются установкой их авторов на одинаковую литературную традицию: прежде всего - традицию Достоевского»28.

Б. В. Соколов, автор «Булгаковской энциклопедии», монографии «Расшифрованный Булгаков. Тайны "Мастера и Маргариты"», а также ряда работ, посвященных творчеству М. А. Булгакова, опираясь на выписки, сохранившиеся в архиве писателя, обращается к проблеме связи образов и мотивов романа «Мастер и Маргарита» с традициями предшествующей литературы. Так, пишет автор, «источники, которыми пользовался Булгаков,

29 помогают разгадать многие загадки демонологии романа» . Особое значение Б. В. Соколов придает книге М. А. Орлова «История сношений человека с дьяволом», из которой Булгаков почерпнул множество сведений для своего романа. Однако отмеченные исследователем переклички не рассматриваются в

27 Яблоков Е. А. Мотивы прозы Михаила Булгакова / Е. А.Яблоков. - М.: Изд.центр РГГУ, 1997. - С.5.

28 Яблоков Е. А.Указ. соч., с. 146.

29 Соколов Б. В. Тайны "Мастера и Маргариты": расшифрованный Булгаков / Б. В. Соколов. - М.: Яуза, 2006. -С. 351. контексте поэтики романа. Да и название книги - «Расшифрованный Булгаков», и в этом мы согласны с мнением Ксении Атаровой, «самонадеянное и в принципе неточное» . «Текст "Мастера и Маргариты" не поддается однозначной расшифровке. И важно не расшифровать, а хотя бы обозначить возникающие в нем ассоциативные ряды, выявить принципиальную многомерность текста, его открытость самым неожиданным сопоставлениям и интерпретациям. Для понимания поэтики "Мастера и Маргариты" это особенно важно»31.

Для нашей работы представляют интерес наблюдения Б. В. Соколова32, раскрывающие влияние на демонологическую линию романа Булгакова Симфоний и «Московского чудака» А. Белого.

Вячеслав Вс. Иванов в статье «Черт у Набокова и Булгакова» проводит параллель между булгаковским сюжетом с трамваем на Патриарших прудах в Москве и подобным эпизодом из «Сказки» Набокова. Автор статьи считает, что случайность совпадений этих историй кажется исключенной. Хотя дьявола можно считать архетипической идеей, продолжает Вячеслав Вс. Иванов, которая всплывает со дна подсознания писателя, чаще всего ему помогает «всплыть» прочитанное этим писателем сочинение другого автора33.

Литературоведы О. Кушлина и Ю. Смирнов отмечают переплетение в демонических образах «Мастера и Маргариты» нескольких культурных и историко-религиозных традиций, наиболее полно освещая присутствие в инфернальных персонажах «элементов христианского вероучения» и «форм народных суеверий»34.

Л. В. Карасев предлагает свое прочтение текста знаменитого романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Анализ романа он производит в

30Лесскис Г. А., Атарова К. Н. Путеводитель по роману Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" / Г. А. Лесскис, К. Н. Атарова. - М.: Радуга, 2007. - С. 9.

31 Лесскис Г. А., Атарова К. Н. Указ. соч., с. 9.

32 Соколов Б. В. А. Белый и M. Булгаков / Б. В. Соколов // Русская литература. - 1992. - № 2. - С. 45.

33 Иванов Вячеслав Вс. Черт у Набокова и Булгакова / Вячеслав Вс. Иванов // Звезда. - 1996. - № 11. - С.49.

34 Кушлина О., Смирнов Ю. Некоторые вопросы поэтики романа «Мастер и Маргарита» / О. Кушлина, Ю. Смирнов // М. А. Булгаков-драматург и художественная культура его времени: сб. статей / сост. A.A. Нинов. - М.: Союз театральных деятелей РСФСР, 1988 . - С. 296. рамках так называемой «онтологической поэтики», когда текст понимается как «живое существо». Л. В. Карасев полагает, что «новое прочтение текста - это на самом деле не столько прочтение, сколько совместное предприятие, в которое пускаются и сам знаменитый сюжет, и его истолкователь»35. В статье «Масло на Патриарших.» автор называет «эмблемами» художественного текста наиболее прославленные сцены или фразы, способные, как визитные карточки, представлять сразу весь сюжет. Эмблемами с его точки зрения являются в романе масло, огонь, гроза. Рассматривая как эмблематическое выражение фразу Воланда «рукописи не горят», исследователь считает, что логика булгаковского романа в противопоставлении преходящего и вечного.

Говоря о поэтике «закатного» романа, можно согласиться с мнением Ким До Еб, отметившего в своем исследовании, что «специфика поэтики романа заключается в свободном сочетании жизнеподобного и условного, обыденного и фантастического, романтически возвышенного и сатирического, космического и земного»36. Именно эта многоплановость композиционной структуры помогает автору «Мастера и Маргариты» выразить философско-этическую концепцию, в которой роль персонажей из «пятого измерения» трудно переоценить.

Одной из задач данного исследования является выявление действия конструктивных принципов организации текста романа на уровне мотивной структуры, а также на уровне прототипов.

В этом плане особого внимания заслуживают исследования Б. М. Гаспарова. Его работа «Из наблюдений над мотивной структурой романа»37 важна для нас в методологическом плане, так как обращена к поэтике романа посредством исследования внутренней формы произведения. При этом

35 Карасев Л. В. Масло на Патриарших, или что нового можно вычитать из знаменитого романа Булгакова Л.В.Карасев // Ех НЬпэ Н.Г. - М., 1999. - 5 июля. - С.11.

36 Ким До Еб. Художественные и философские принципы композиции романа М. Булгакова "Мастер и

Маргарита": дис. . канд филол. наук,- М., 2002. — С.137.

37

Гаспаров Б. М. Из наблюдений над мотивной структурой романа М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита" / Б. М. Гаспаров. Литературные мотивы. - М.: Наука, 1994. - С. 28-82. важно отметить, что при характеристике композиционной структуры немалое внимание уделяется именно системе образов (расстановке персонажей).

На музыкальный принцип композиции указывает Н. П. Утехин, утверждая, что этот принцип «помог соединить сюжетные линии в единое целое через внутренние ассоциации, повторение, столкновение и развитие оо противоположных мотивов и идей» .

Исследованию конструктивных принципов организации текста (игровой принцип и принцип двойственности), его культурно-историческим кодам посвящена работа И. Белобровцевой и С. Кульюс 39. Игровой принцип смыкается у Булгакова с принципом не менее важным, принципом двойственности. На два композиционно-тематических плана романа указывают в своих исследованиях Б. М. Гаспаров, В. Я. Лакшин, Г. А. Лесскис, говоря о параллельности образов и событий. Однако ряд ученых (Б. В. Соколов, И.Л.Галинская, Э.Проффер) настаивают на трехмирной структуре романа. Б. В. Соколов рассматривает композиционную структуру «Мастера и Маргариты» в связи со взглядами П. Флоренского о триединстве, выводя триады героев. И. Л. Галинская видит в отражении структуры романа теорию трех миров Г. Сковороды. Тем не менее именно принцип двойственности проведен на всех уровнях текста: и на композиционном (роман в романе), и в существовании двух пространственных и временных миров (Москва и Ершалаим), а также на уровне мотивном.

В «закатном романе» Булгакова, по мнению И. Белобровцевой и С. Кульюс, ярко явлен калейдоскопический принцип построения или, говоря словами Д. Ортега-и-Гассета, система зеркал, «бесконечное число раз отразившихся друг в друге», где «ни один образ не бывает окончательным - все

40 тт перемигиваются, создавая чистую мнительность» . И тот, и другой принцип

38 Утехин Н. П. Исторические грани вечных истин: «Мастер и Маргарита» M. Булгакова / Н. П.Утехин // Современный советский роман: философские аспекты: сб.ст. - Л.: Наука, 1979. - С. 199.

39 Белобровцева И., Кульюс С. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: комментарий / И. Белобровцева, С. Кульюс - М.: Книжный клуб 36.6, 2007. - 496 с.

40 Ортега-и-Гассет Д. Дегуманизация искусства / Д. Ортега-и-Гассет // Самосознание европейской культуры XX века. - М.: Политиздат, 1991. - С. 258. архитектоники объяснимы эсхатологической моделью мира, положенной в основу всего творчества Булгакова. Этому вопросу посвящена диссертационная работа О. А. Орловой.41 Мысль о безусловном наличии эсхатологических мотивов в романе можно проследить в работах А. Н. Баркова, А. Вулиса, Б. М. Гаспарова, А. Зеркалова, В. Я. Лакшина, Г. А. Лесскиса42. Роман, впитывающий в трансформируемом виде культурные традиции предшествующего времени и современности, исследуется нами как одно из «итоговых» произведений, отвечающее идеям «конца литературы».

В англоязычном литературоведении роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» давно приобрел статус «современной классики». Этот роман принадлежит к тем произведениям русской литературы, которые, как и «Раковый корпус» А. Солженицына и «Доктор Живаго» Б. Пастернака, не просто интересуют литературоведов, а изучаются едва ли не во всех университетах и колледжах, где есть филологическая специализация. Общее число англоязычных работ о «Мастере и Маргарите» давно перевалило за сотню. В англоязычном булгаковедении можно выделить два подхода к толкованию романа: социально-политический и философско-эстетический43.

Профессор университета Дж. Вашингтона Надин Натов в своей книге говорит о «метафоре ада». Эта метафора появляется «на всех уровнях романа путем противопоставления различных сегментов экзистенции во времени и в пространстве»44. Говоря о связи «Мастера и Маргариты» с «Фаустом», автор отмечает, что бессмертная поэма Гете пронизывает роман скорее своим духом,

41 Орлова О. А. Эсхатологические мотивы в творчестве М. А. Булгакова (на примере романов «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита»): дис. . канд. филол. наук / О. А.Орлова; Рос. гуманитарный ун-т - М., 2008. — 227 с.

42 Барков А. Н. Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Альтернативное прочтение / А. Н. Барков. -Киев: Текма, 1994. Вулис А. В. Роман М. Булгакова "Мастер и Маргарита" / А. В. Вулис. - М.: Худож. лит., 1991. Гаспаров Б М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века / Б. М. Гаспаров. -М.: Наука, 1994. Зеркалов А. Воланд, Мефистофель и другие: заметки о теологии романа Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" / А.Зеркалов // Наука и религия. — 1987. — № 8, 9. Лакшин В. Я. «Мастер и Маргарита» М. Булгакова / В. Я. Лакшин // Новый мир. — 1968. — № 6.

43 Галинская И. Л. Рецепция творчества М. А. Булгакова в англоязычной критике / И. Л. Галинская // Наследие Михаила Булгакова в современных толкованиях. - М.: изд-во ИНИОН РАН, 2003. - С.109.

44 Галинская И. Л. Указ. соч., с. 113. нежели существует конкретное сходство этих произведений, «которое было прослежено в многочисленных статьях»45.

Борис Брикер из Ратгерского университета (США) полагает, что сюжетные функции Воланда и его свиты в булгаковском романе «Мастер и Маграрита» можно свести к двум основным положениям: 1) черти «выступают как помощники Мастера и Маргариты»; 2) черти «наказывают московских граждан»46. Основным сюжетным стержнем, по мнению Б. Брикера, является мотив наказания, вокруг которого формируются эпизоды романа. Пророчество Воланда Берлиозу («Вам отрежут голову») организует вокруг себя «сюжетное поле, в которое попадают мифы о казни, нашедшие отражение в многоплановом сюжете романа»47.

Э. Барретт загадочную связь между Воландом и Иешуа сопоставляет с центральными фигурами христианства - Иисусом и сатаной. Прежде всего Э. Барретт стремится ответить на вопрос, кто же такой Воланд в романе -«иностранный профессор», Мефистофель, дьявол или инструмент возмездия. Отвергая затем каждый из вышеназванных вариантов, исследователь заявляет, что «аллюзия на конвекциональный образ дьявола служит для установления идентичности Воланда только в негативном смысле: Воланд не является сатаной из Откровения св. Иоанна» . Э. Барретт склонен полагать, что в образе

49

Воланда мы имеем дело с «гностическим вестником» .

Исследуя этико-философскую и мифопоэтическую концепцию человека и бытия в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», болгарский литературовед Николай Звезданов утверждает, что роман этот «вобрал огромную часть культурно-исторической, мифологической и философской памяти человечества. В нем "в странном сожительстве" соседствует античная мениппея, средневековая мистерия и модернистский гротеск. Христианское

45 Галинская И. Л. Указ. соч., с. 113.

46 Цит. по: Галинская И. Л. Этика, эстетика, поэтика, философия произведений М. А. Булгакова // Наследие Михаила Булгакова в современных толкованиях. - М., 2003. - С.94.

47 Цит. по: Галинская И. Л. Указ. соч., с.97.

48Галинская И. Л. Указ. соч., с.117.

49 Там же. повествование разворачивается на фоне драматической современности, а фолыслорно-демонологическая традиция подкрепляется древней масонской легендой о Великом Мастере»50. Образ Воланда исследователь считает гениальным художественным открытием Булгакова, «его новым словом в мировой демонологической традиции»51. Воланд не подвластен случаю, его действия закономерны. Истиной для него является подчинение моральному закону. Миссия Воланда, по глубокому убеждению Н. Звезданова, есть не что

C'y иное, как «гротескная редакция страшного суда» . Однако, определяя границы и координаты булгаковского романа, литературовед не всегда ссылается на авторов, впервые открывших генетические источники булгаковских образов и мотивов.

Итальянская исследовательница Рита Джулиани рассматривает в своей статье демонический элемент в булгаковских «Записках на манжетах». Ее вывод, что центральным элементом булгаковской поэтики является «магическое», а что касается «дьявольского», то это «подкласс магического»53, применим также по отношению к последнему роману Булгакова и имеет ценность для нашего исследования.

Таким образом, является неоспоримым тот факт, что особенности поэтики романа связаны и с богатством литературных и культурных подтекстов, кодов, и с многоплановостью принципов организации текста. Именно демонологическая линия романа имеет корни во множестве источников, спектр которых простирается от мифологии и народного творчества до литературы и философии. Генезис демонических героев романа обширен, многие источники исследованы. Можно выделить несколько факторов, определивших создание инфернальных образов «Мастера и Маргариты»: желание дать ответ времени, стремление самовыразиться, влияние стимулирующего контекста (архаика, философия, религия, литература). Роман

50 Цит. по: Галинская И. Л. Указ. соч., с.81.

51 Цит. по: Галинская И. Л. Указ. соч., с.83.

52 Цит. по: Галинская И. Л. Указ. соч., с.84.

53 Цит. по: Галинская И. Л. Указ. соч., С.86. являет нам сложную полигенетичность (термин В. М. Жирмунского), гетерогенность образов и сюжета, что характерно, с точки зрения 3. Г. Минц, для «неомифологических» символистских текстов. В формате данной работы мы будем исследовать лишь одну из граней генезиса: анализировать мифологические, религиозные, литературные истоки демонических образов. Полигенетичность выявляется как способ художественного осмысления Булгаковым творческой практики художников-предшественников и современников. Наша задача - не только в систематизации выявленных исследователями культурных кодов, нахождении новых источников, но и в анализе «составных» компонентов, спрессованных в демонических образах. Однако необходимо учитывать, что исчерпывающий анализ в принципе невозможен, и причин тому несколько: изменение авторской стратегии на всем протяжении работы с романом, отсутствие канонического завершенного текста, непроясненность источников знания Булгакова по многим проблемам мировой культуры, а также склонность к мистификациям.

Актуальность настоящей диссертации обусловлена важностью исследования демонических образов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» с точки зрения генеалогии, их роли в организации внутренней структуры и в выражении философской концепции произведения. Поскольку проблемы прототипичности демонических образов в большинстве работ не связаны с анализом текста, его внутренней структурной организацией, актуальным является анализ действия конструктивных принципов организации текста романа на уровне мотивной структуры, исследование жанровых особенностей романа-мифа. Актуальным также является выход на проблему интертекстуального анализа романа, рассмотрение демонических образов как гетерогенных, полигенетичных. За счет взаимодействия претекстов в художественном пространстве «Мастера и Маргариты» происходит процесс порождения множественных смыслов, что является жанрообразующим моментом. В целом работа отражает тенденцию к обобщению результатов исследований, накопленных в булгаковедении.

Объектом анализа данной диссертации является роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» как самое сложное произведение писателя, явившееся итогом творческого пути. К исследованию привлекаются произведения русской и зарубежной литературы, а также черновые редакции «Мастера и Маргариты».

Предметом исследования является проблема полигенетичности демонических образов и мотивов. Художественное осмысление Булгаковым текстов русской и мировой культуры выявляется благодаря изучению генезиса художественных образов демонологической линии «Мастера и Маргариты», особенностей скрытой полемики Булгакова с текстами и их авторами и порождаемых при этом смыслов.

Целью нашей работы является многоаспектное изучение демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», включающее исследование элементов поэтики произведения, выявление основных религиозно-мифологических, фольклорных и литературных источников и их функциональной значимости.

В связи с поставленной целью определяем для себя следующий ряд задач:

1) выявить новые источники демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова;

2) разграничить «прямые» заимствования, «опосредованные» влияния и объективно-типологические связи;

3) рассмотреть действие принципа двойственности и игрового принципа на уровне мотивной структуры, а также на уровне прототипов;

4) определить жанровые особенности романа с позиции их влияния на образную структуру;

5) уточнить представления о художественном методе писателя и его литературной позиции.

Методология нашего исследования предполагает интегрирующий анализ, учитывающий мифопоэтический, герменевтический, историкогенетический и компаративистский методы изучения художественного текста. С помощью мифопоэтического метода мы раскрываем глубинный архети м и ч ее ки й смысл демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова. Герменевтический метод дает возможность глубокого проникновения в художественную ткань текста. Историко-генетический метод, предполагающий выделение существенных свойств, функций исследуемого предмета, позволяет проследить связь романа «Мастер и Маргарита» со всем богатством художественных, философских исканий в русской и зарубежной литературе. Использование компаративистского метода помогает выявить специфику осмысления Булгаковым демонических образов и мотивов в контексте русской и западноевропейской литературы, что позволит сделать вывод о литературных связях и влияниях.

Методологическую базу диссертации составили труды по истории и теории литературы выдающихся представителей отечественной и зарубежной гуманитарной науки. Нами учитывались научные труды М. М. Бахтина, В. М. Жирмунского, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова. Исследуя мифопоэтическую традицию в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», мы опирались на работы А. Н. Афанасьева, А. Н. Веселовского, Е. М. Мелетинского, М. Элиаде. Теоретической опорой диссертации послужили труды по проблемам текстологии романа М. О. Чудаковой, Л. М. Яновской, а также работы по поэтике «Мастера и Маргариты» булгаковедов И. 3. Белобровцевой, Б. М. Гаспарова, А. Зеркалова, С. К. Кульюс, Н. П. Утехина, Е. А. Яблокова и других.

Положения, выносимые на защиту:

1. Многочисленность отсылок демонических образов и мотивов романа «Мастер и Маргарита» к различным источникам определяет жанровую специфику произведения. Архетипические образы буквально прошивают ткань романного целого, соединяя произведение Булгакова со многими творениями великих художников слова, поскольку область сакрального является той первоосновой, тем зерном, из которого взошла вся последующая литература. Исходя из этого, можем сделать вывод о том, что многие переклички, аллюзии носят объективно-типологический характер.

2. Говоря о совпадениях, предполагаем, что в большинстве случаев это не прямое копирование, подражание, а впитывание духовного опыта. А «метки», оставленные автором на поверхности текста, дают своеобразный ключ к прочтению тех или иных образов. Нарочитая ориентация Булгакова по существу на всю доступную ему сферу мировой культуры подчеркивает эсхатологический, итоговый для своего времени характер произведения, что позволяет соотнести роман с символистской «неомифологической» традицией.

3. Прете кеты, участвующие в интертекстуальной работе Булгакова, при взаимодействии порождают множественность смыслов. «Чужие» образы и мотивы трансформируются Булгаковым, нагружаются новыми значениями, травестируются. Происходит художественно-философское освоение символа, традиции на основании литературных контактов и создается новый образ, не поддающийся однозначной трактовке. Большинство демонических образов построено по принципу калейдоскопа, когда из отдельных аллюзий, реминисценций, сознательных или неосознанных, явных или имплицитных, создается неповторимый рисунок, способный отразить поэтику романа «Мастер и Маргарита» и мировосприятие Булгакова, его видение культуры и истории.

4. В эпохе 30-х годов, когда происходит распад былой культуры и утрата духовных ориентиров — истоки духовной трагедии Булгакова-человека, которая выразилась в позиции Булгакова-писателя: образы инферно несут идею справедливости в мир, погрязший во грехе. Но даже справедливый судия в облике Князя Тьмы не способен изменить мир. Этим объясняется обилие эсхатологических примет в романе.

Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что в работе рассматривается действие конструктивных принципов организации текста (установка на двойственность, игровой принцип) на уровне прообразов, а также предприняты попытки ввести целостный мифопоэтический анализ демонических образов и мотивов романа. В диссертации приводятся доказательства того, что архетипы, органично вбираемые демоническими образами и мотивами, становятся жанрообразующей основой романа. Многие прете кеты «Мастера и Маргариты» изучены булгако ведами. Мы не только учли источники, следы которых в произведении анализировались исследователями, но и предприняли то же самое в отношении еще не попадавших в поле зрения ученых: нами выявлены объективно-типологические связи романа с русским фольклором, древнерусской литературой. Изучение подобного рода реминисценций позволяет уточнить представления о жанре произведения и методе М. А. Булгакова.

Личный вклад заключается в том, что впервые выполнено комплексное исследование литературных, мифологических и фольклорных истоков демонических образов и мотивов романа с точки зрения их функциональной значимости. Выявлена система символов, указывающих на различные миры (мифомир состояния, мифомир прошлого, мифомир инобытия) и наличие специальных маркеров преодоления их границ: медиаторы-локативы (речка, ручей, мостик), медиаторы-агенти вы (конь, кот), медиаторы-хроносы (сумерки, рассвет, полдень, полночь, время больших праздников). Указанные знаки сакрального восходят к мифопоэтическому сознанию и дают возможность исследовать образы и мотивы романа М. А. Булгакова в мифопоэтическом аспекте. Выявлены переклички демонологической линии «Мастера и Маргариты» с материалом русских народных сказок. Исследованы трансформации (травестия, осложнение) традиционного в мифопоэтическом аспекте мотива воды. Проанализирован образ шута как воплощение демонического, восходящий к средневековой смеховой культуре и раскрывающий карнавальную сущность происходящего. В диссертации отмечается инверсия образа Дьявола в «Мастере и Маргарите» по отношению к Люциферу Данте; выявляются прямые и скрытые параллели между Воландом и Художником из «Эликсиров сатаны» Гофмана. Впервые предпринята попытка проследить объективно-типологические связи романа с произведениями древнерусской литературы. В работе мы приходим к выводу, что гоголевский мотив страха-тоски проходит через все произведение Булгакова, выявляем продолжение в романе «Мастер и Маргарита» гоголевского мотива безумия людей, соприкоснувшихся с ирреальным миром.

Достоверность научных положений и выводов диссертации обеспечивается фундаментальным характером поставленной проблемы, ее обоснованностью, выбором адекватных решаемой проблеме методов исследования, определением теоретико-методологических позиций, обобщением результатов сравнительного анализа художественных текстов.

Теоретическая значимость диссертации заключается в системном исследовании демонических образов и мотивов романа «Мастер и Маргарита», что дает возможность осмыслить особенности его поэтики. В исследовании раскрывается гетерогенность, полигенетичность демонических образов произведения М. А. Булгакова.

Практическая значимость диссертационной работы состоит в том, что ее основные положении, конкретные наблюдения и обобщающие выводы могут быть использованы в последующих научных работах, исследующих творчество М. А. Булгакова. Кроме того, материалы данной работы окажутся полезными при чтении вузовских лекционных курсов, при проведении семинарских занятий, в спецкурсах по теории и истории литературы XIX и XX веков и при изучении творчества М. А. Булгакова в рамках школьной программы.

Апробация работы осуществлялась в выступлениях на внутривузовских студенческих научно-практических конференциях. Концепция работы и ее основные положения становились темой докладов на научных конференциях (Международные научно-практические конференции «Духовно-нравственные основы русской литературы» Кострома, 2009, 2011;

Куприяновские чтения», Иваново, 2009), а также на аспирантских семинарах при кафедре литературы КГУ им. Н. А. Некрасова. Отдельные аспекты исследования обсуждались на методическом объединении учителей литературы (Москва, 2009). По теме диссертации опубликовано 9 научных работ (в том числе 3 в изданиях, рекомендованных ВАК РФ). Отдельные главы диссертации и вся диссертация в целом обсуждались на кафедре литературы Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова.

Структура работы определяется содержанием, целями и задачами исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Полигенетичность демонических образов романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Многоаспектное изучение демонических образов и мотивов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», включающее исследование поэтики произведения, выявление основных религиозно-мифологических, фольклорных и литературных источников и их функциональной значимости, позволяет нам сделать следующие выводы.

Роман «Мастер и Маргарита» обнаруживает следы типологической близости с литературой Серебряного века как произведение, «преодолевающее» литературу и подытоживающее эпоху. Именно катастрофизм постреволюционной эпохи с социальной, культурной ломкой, утрата нравственных ориентиров рождают в Булгакове ощущение и «конца литературы», и «конца истории». Этим можно объяснить наличие эсхатологических примет в романе. Таким «последним» произведением эпохи и был для Булгакова его роман-миф.

Уточняя представление о художественном методе Булгакова, полагаем, что с полигенетичностью образов «Мастера и Маргариты» тесно связана и металитературность (и метакультурностъ), свойственная «неомифологическим» текстам русского символизма. Какова бы ни была тематика подобных произведений, они так широко и осознанно отсылают к предшествующей мифологической, литературной и культурной традиции, что всегда создают не только ту или иную картину действительности, но и ту или иную концепцию искусства и истории искусства.

Булгаковский «текст-миф» — это, в частности, «литература о литературе», осознанная игра разнообразными традициями, варьирование заданных ими образов и ситуаций, создающее в итоге образ самой этой традиции. Выявление литературных или общекультурных воздействий всегда ведет в важные для литературоведения области эстетических взглядов автора, творческой истории текста и, разумеется, помогает понять язык, на котором говорит с нами художник.

В исследовании нами выявлена система символов, восходящих к мифопоэтическому сознанию и отражающих предельно обобщающий характер мифа. Это дает возможность исследовать образы и мотивы романа М. А. Булгакова в мифопоэтическом аспекте, без учета которого понимание «Мастера и Маргариты» невозможно. В целом «жанровая ситуация» романа связана с обращением к архетипам и обуславливается кризисным состоянием мира и человека того времени, отражая мучительные искания автора. На мировосприятии Булгакова сказались культурная и религиозная традиции, семейная атмосфера, его индивидуальные особенности.

Говоря о сложных духовных исканиях Булгакова, мы полагаем, что истоки соединения в образе Воланда различных религиозных факторов, стремление к синтезу христианского и языческого - в трудах и идеях русских религиозных богоискателей В. С. Соловьева, Д. С. Мережковского, Н. А. Бердяева. В целом же поиск синтеза, мифотворчество характерны для эстетики русского символизма.

Полигенетичность демонологических образов романа М. А. Булгакова проявляется в слиянии воедино нескольких культурных и историко-религиозных традиций: элементов раннего христианства, западноевропейской средневековой демонологии, славянских мифологических представлений (опосредованных православием, но все же более близких к фольклору, нежели к религиозной ортодоксии). Каждая из этих традиций влечет за собой определенные устойчивые ассоциации. В исследовании нами предпринята попытка не только опознать «чужое», заимствованное слово в булгаковском произведении, он и определить его трансформацию, истолковать значение контакта между текстами.

Переплетение традиций в демонологической линии романа подчеркивается обилием литературных реминисценций, скрытыми цитатами из Библии, парафразами «Фауста» Гете. Сложнее обстоит дело, когда писатель использует вечные образы, которые не являются авторским созданием, а составляют глубинную часть культуры и воспринимаются на интуитивном, подсознательном уровне. И здесь важным является разграничение прямого влияния от объективно-типологических связей, что и было сделано нами по мере возможности. При решении этой задачи немалую роль сыграло наличие или отсутствие документально подтвержденного (письма, воспоминания) интереса автора «Мастера и Маргариты» к какому-либо писателю; совпадение единичных и простейших мотивов (что может быть объяснено принадлежностью разных писателей к одной и той же культурной традиции) или же ряда таких совпадений и их единообразная последовательность заставляют думать о сознательной ориентации Булгакова на какого-либо писателя.

Являясь отчасти традиционными, демонологические мотивы и образы в романе «Мастер и Маргарита» своеобразны и оригинальны. Булгаков не просто заимствует детали, приемы создания инфернальных персонажей, но и преобразует их в соответствии со своим миропониманием и замыслом. Говоря о совпадениях, можем предположить, что в большинстве случаев это не прямое копирование, а впитывание духовного опыта. А «метки», оставленные автором на поверхности, дают своеобразный ключ к прочтению тех или иных образов.

Булгаковский дуализм, проблема решения связи добра и зла восходит к древнеегипетским мифам, зороастризму, учению богомилов, отчасти к христианству. Но автор «Мастера и Маргариты», обобщив и переосмыслив весь этот материал, создает собственную концепцию взаимосвязи добра и зла, света и тени. Образ Воланда является олицетворением не только и не столько духа Зла, сколько Высшей Справедливости. Иешуа и Воланд равновелики: Милосердие и Справедливость находятся в согласии, совместно управляя землей. В такой трактовке дуалистического принципа проявилось присущее Булгакову ощущение цельности мира, неразрывности света и тени, дня и ночи. Воланд не противопоставляет себя и не противопоставляется автором Богу.

Если говорить об отношении к Иешуа, то Воланд просто, выражаясь его словами, «числится по другому ведомству».

Вся демонологическая линия романа Булгакова пронизана формами народных суеверий и элементами западноевропейской средневековой демонологии. В исследовании рассмотрено, как в инфернальных образах слились языческие и христианские культурные традиции, образовав неповторимый и своеобразный синтез. Нами выявлены переклички демонологической линии «Мастера и Маргариты» с русским сказочным материалом, исследованы трансформации мотива воды. Отголоски «вечных» сюжетов, знакомых литературе и фольклору многих стран, Булгаков использует для решения своих философских и нравственных задач.

Что касается обширнейшей области литературных источников демонологической линии романа М. А. Булгакова, то здесь легко выявляются связи с теми произведениями мировой литературы, в которых демонические образы и темы использованы с целью сатирического обличения или философского осмысления современности.

Общепризнано и очевидно влияние на демонологическую линию романа «Мастер и Маргарита» «трех великих Г» - Гете, Гофмана, Гоголя. Мы можем добавить, что немалую роль в формировании замысла Булгакова сыграли и «два великих Д» - Данте и Достоевский. Конечно же, как и всякий талантливый ученик, Михаил Булгаков не только следует своим учителям, но и в чем-то полемизирует с ними. Так, соглашаясь с высказыванием И. Ф. Бэлзы, что Булгаков в романе приближается к дантовской дуалистической концепции и реализует в нем принцип абсолютизации нарушения этических норм, мы в своем исследовании доказываем, что автор «Мастера и Маргариты» создает образ Князя Тьмы, противоположный фигуре Люцифера у Данте. Таким образом, мы можем сделать вывод, что претексты, участвуя в движении повествования романа, подвергаются различному инверсированию. Последнее представляет собой прием скрытой полемики Булгакова с источником или его апологетизации.

Образ Воланда трактуется Булгаковым не как воплощение абсолютного и вечного зла, как это было в произведениях Гоголя и Гофмана. Он и не отрицающий дух, родственный образу Мефистофеля Гете; Воланду не чужд мотив деяния, и про него нельзя сказать, что он «вечно желает зла». В фигуре булгаковского Сатаны нет ничего от романтической инверсии, превращающей Дух Зла в положительного героя, как у Байрона и Франса.

Демонический персонаж романа Булгакова тесно связан с русской литературой начала XX века. Так, неоромантические традиции серебряного века нашли свое отражение в том, что образ Воланда и силы зла реабилитируются и существенно «гуманизируются» автором.

Таким образом, Воланд - творение автора, выразитель идей и умонастроений Булгакова. Его роль в романе двойственна: с одной стороны он - сатана, дьявол, «Князь тьмы», а с другой - справедливый судья, воздающий каждому по заслугам. Он хром, как Мефистофель, его глаза черны и пусты, как глаза истинного дьявола, «владельца» ада, но, тем не менее, он остается вечным жизненным принципом справедливости, которому подвластно все живое. Таким его создал Михаил Булгаков.

Генезис демонологической линии романа «Мастер и Маргарита» довольно обширен. Но многочисленность отсылок имеет свои следствия: создается впечатление, что роман Булгакова может быть разнесен по различным источникам. Однако такое утверждение было бы неверно. Проведенное нами исследование позволяет сделать заключение о космологичности художественного мышления М. А. Булгакова. Множественность отсылок демонических образов и мотивов романа «Мастер и Маргарита» к различным источникам определяется жанровой спецификой романа-мифа. Архетипические образы буквально прошивают ткань романного целого, соединяя произведение Булгакова со многими творениями великих художников слова, поскольку область сакрального является той первоосновой, тем зерном, из которого взошла вся последующая литература. Исходя из этого, можем предположить, что некоторые переклички, аллюзии носят объективнотипологический характер, поскольку обусловлены «жанровой ситуацией» романа. В то же время обилие «меток», оставленных Булгаковым на поверхности романной ткани, позволяет нам сделать вывод о нарочитой ориентации автора по существу на всю доступную ему сферу мировой культуры, что подчеркивает эсхатологический, итоговый для своего времени характер произведения.

Наличие многочисленных реминисценций, аллюзий, отсылок к различным культурным традициям позволяет нам развить высказывание И.Белобровцевой о коллажной технике построения демонических образов романа «Мастер и Маргарита». В переходные эпохи, в том числе на рубеже Х1Х-ХХ вв., коллаж помогал выстраивать новую модель мира и выражать новое мироощущение. В искусстве того времени формируется новое видение мира, перестраивается человеческое сознание, и эти процессы характеризуются поиском новых изобразительных средств, формальными экспериментами, которые должны были выразить оригинальное авторское мировоззрение. Именно в модернизме коллаж был впервые осмыслен как особый технический прием, направленный на разрушение привычных форм, на создание новой реальности, и стал применяться осознанно. Это было задачей мировоззренческого характера.

При тщательном изучении источников, питавших демонические образы романа «Мастер и Маргарита», мы обратили внимание на некоторую центонность текста. Центоны построены по принципу коллажа. Булгаков использовал элементы чужих высказываний для постройки своего произведения, то есть по-своему обыгрывал незакавыченные цитаты. Примеров тому множество. Достаточно вспомнить, к примеру, фразу «А вот и я!», сказанную Воландом. Булгаков, страстный любитель оперы Гуно, точно знал, что эта фраза была произнесена Мефистофелем. Или слова Азазелло, обращенные к мастеру и Маргарите «Мир вам!» - имеют евангельское происхождение и были сказаны Иисусом. Подобного рода цитаты, несомненно, выполняют роль смысловых ориентиров. О различных явных или завуалированных совпадениях мы говорили в основной части исследования. Здесь же речь идет об истоках подобного приема. Вообще поэтика цитат характерна для культурного сознания эпохи 1920-1930-х гг., когда, по словам 3. Г. Минц, формировались «"стандарты" читательского ожидания» и оказалась «возможной игра известностью/неизвестностью цитатного образа, его подлинностью/мнимостью, точностью/нарочитой неточностью воспроизведения "чужого слова" (например, в творчестве Б. Пастернака)»409. Это игра в духе Булгакова-мистификатора. Но поскольку первична в истории новейшей русской литературы XX в. именно символистская поэтика цитат, то использование этого приема, помимо предполагаемой проекции на поэтику постмодернизма, накладывает на роман «Мастер и Маргарита» символистский отсвет. В художественной организации «текстов-мифов» цитаты, реминисценции и предельно свернутые знаки текстов — мифологемы становятся одной из главных примет поэтического языка. В них содержатся важные части художественного сообщения, заключенного в тексте. Художник вводит их в текст поэтически осознанно, то есть с установкой на их опознание читателем («своим читателем»). Образы искусства здесь не только определяют те или иные стороны строения текста, но и становятся его темой.

Зная отношение Булгакова к культурному наследию, можно рассматривать центонность текста не только как элемент игры с читателем, а как своеобразную перекличку голосов, продолжение традиции. Это имеет непосредственное отношение к теме нашего исследования, поскольку полигенетичность «Мастера и Маргариты» - синхронная работа структурно разнородных рядов, подключающих смысловые комплексы чужих текстов и актуализирующих память культуры. На основании литературных контактов происходит художественно-философское освоение символа, традиции. А в этом заметны элементы поэтики искусства постмодернизма с характерной для него

409 Минц З.Г. Блок и русский символизм: Избранные труды: В 3 кн. СПб.: Искусство, 2004. - Кн. 3: Поэтика русского символизма. - С. 92. ситуацией художественного заимствования, когда сплав старого, прежнего используется в новом маргинальном контексте.

Указанные нами проблемы полигенетичности художественного мира «Мастера и Маргариты» и возможное наличие в нем отзвуков постмодернистского искусства требуют дальнейшей разработки. Необходим тщательный анализ не просто отдельных интертекстуальных связей, но их системной проявленности в романе. Значение интертекстуального анализа в применении к «Мастеру и Маргарите» заключается в том, что он позволяет увидеть, как взаимодействуют множественные коды, следствием которых являются вторичные смыслы. Возможно, рассмотрение итогового романа Булгакова как произведения, содержащего некоторые элементы поэтики постмодернизма, поможет нам понять, почему роман на долгие годы оказался в зоне маргинальности.

Список научной литературыМалкова, Татьяна Юрьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абрагам П. Р. Павел Флоренский и Михаил Булгаков Текст. / П. Р. Абрагам // Философские науки. 1990. - № 7. - С. 95-100.

2. Абрагам П. Р. Роман "Мастер и Маргарита" М. Булгакова в аспекте литературных традиций: пробл. интерпретации: автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / П. Р. Абрагам; МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 1989. - 24 с.

3. Абрашкин А., Макарова Г. Откуда взялась банда Воланда? Текст. / А. Абрашкин, Г. Макарова // Молодая гвардия. 1994. - № 7. - С. 225-235.

4. Акимов В. М. «Сам человек и управляет» Текст. / В. М. Акимов // На ветрах времени. Л.: Дет. лит., 1981. - С. 75-86.

5. Акимов В. М. Нужно ли отдавать нечистой силе Михаила Булгакова // Фома. 1996. - № 2. - С. 36-42.

6. Альми И. Л. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» и традиции русской классики Текст. / И. Л. Альми // Замысел и его художественное воплощение в произведениях советских писателей. Владимир: ВГПИ им. П. И. Лебедева-Полянского, 1979. - с. 16-40.

7. Амфитеатров А. В. Дьявол в быте, легенде и литературе средних веков Текст. / А. В. Амфитеатров. СПб.: Азбука, 2010. - 384 с.

8. Ангелов Д. Богомильство в Болгарии; пер. с болг. Текст. / Д. Ангелов. М.: Изд-во ин. лит., 1954. -2-е изд. - 213 с.

9. Андреев Н. Н. Человек и нечистая сила Текст. / Н. Н. Андреев. -Спб.: Жизнь и знание, 1914. 48 с.

10. Ю.Андреев П. А. Беспросветье и просвет: Фантастические рассуждения о фантастическом романе (М. Булгакова «Мастер и Маргарита») Текст. / П. А. Андреев // Литературное обозрение. 1991. - № 5. - С. 108-112.

11. Андреевская М. И. О "Мастере и Маргарите" Текст. / М. И. Андреевская; вступ. заметка С. Бочарова // Литературное обозрение. -1991.-№5.-С. 59-63.

12. Апокрифы древних христиан: исследование, тексты, комментарии Текст. / Акад. обществ, наук при ЦК КПСС. Ин-т науч. атеизма; редкол.: А. Ф. Окулов (пред.) и др. М.: Мысль, 1989. - 336 с. - (Науч.-атеист, б-ка).

13. З.Ардов М. Прочтение романа Текст. / М. Ардов // Столица. 1992. -№42 (100).-С. 55-57.

14. М.Арсланов В. За что казнил М. Булгаков Михаила Александровича Берлиоза Текст. / В. Арсланов // Вопросы литературы. 1989. - № 8. - С. 115147.

15. Афанасьев А. Н. Древо жизни Текст. / А. Н. Афанасьев. М.: Современник, 1982. - 462 с.

16. Афанасьев А. Н. Живая вода и вещее слово Текст. / А. Н. Афанасьев. -М.: Сов. Россия, 1988. 508 с.

17. Афанасьев А. Н. Происхождение мифа: статьи по фольклору, этнографии и мифологии Текст. / А. Н. Афанасьев М.: Индриг, 1996. - 237с.

18. Ачкасова Л. С., Васильева Т. Б. Принципы сюжетно-композиционной организации романа М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита" Текст. / Л. С. Ачкасова, Т. Б. Васильева // О жанре и стиле советской литературы: сб. науч. тр. Тверь, 1992. - С. 21-27.

19. Байрон Д. Каин Текст. / Д. Байрон. Собр. соч.: в 4 т.; под общ. ред. Р.Ф. Усмановой. М.: Правда, 1981. - Т. 4 - С. 237—411.

20. Балонов Ф. Р. Литературные перекрестки и параллели: Леонид Андреев и Михаил Булгаков Текст. / Ф. Р. Балонов // Леонид Андреев: Материалы и исследования. М.: Наследие, 2000. - С. 271-281.

21. Балонов Ф. Р. Призрачный свет и светлый покой Текст. / Ф. Р. Балонов // Невское время. 1991. - 20 августа. - С. 4-6.

22. Бальзак О. Шагреневая кожа Текст. / О. Бальзак. Собр. соч.: в 15 т.; пер с фр. Д. Обломиевского. Т. 13. - М.: 1955. - С. 50-250.

23. Барков А. Н. К вопросу о методике структурного анализа романа "Мастер и Маргарита" Текст. / А. Н. Барков // Булгаковский сборник III:материалы по истории русской литературы XX века. Таллин, 1998. - С. 1 Ollis.

24. Барков А. Н. Религиозно-философские аспекты романа «Мастер и Маргарита» Текст. / А. Н. Барков // Возвращенные имена русской литературы. Аспекты поэтики, эстетики, философии: межвуз. сб. научн. тр. Самара: Самарский гос. пед. ин-т, 1994. - С. 64-72.

25. Барков А. Н. Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Альтернативное прочтение Текст. / А. Н. Барков. Киев: Текма, 1994. - 298с.

26. Барковская Н. В. Мотив грозы в романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита" Текст. / Н. В. Барковская // Русская литература XX века: направления и течения. Екатеринбург: Изд-во УрГПУ, 1992. - Вып. 1. - С. 127-131.

27. Барковская Н. В. Поэтика символистского романа Текст. / Н. В. Барковская. Екатеринбург: Изд-во УрГПУ, 1996. - 234 с.

28. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского Текст. / М. М. Бахтин. М.: Сов. Россия, 1979. - 320 с.

29. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса Текст. / М. М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1990. -2-е изд. - 543 с.

30. Безносов Э. JI. Принадлежит вечности Текст. / Э. JI. Безносов // М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита. — М: Аст "Олимп", 1996 г. С. 5-14.

31. Безродный М. В. Конец Цитаты Текст. / М. В. Безродный // Новое литературное обозрение. 1992. - № 12. - С. 89-96.

32. Безродный М. В. Об одном источнике романа "Мастер и Маргарита" Текст. / М. В. Безродный // Русская литература 1988. - № 4. - С. 205-208.

33. Белобровцева И., Кульюс С. «Стальные перья, стальные крылья» (Мотив полета в творчестве Булгакова) Текст. / И. Белобровцева, С. Кульюс // Михаил Булгаков на исходе XX века. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского унта, 1999. - С. 145 -150.

34. Белобровцева И., Кульюс С. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий Текст. / И. Белобровцева, С. Кульюс. М.: Книжный клуб 36.6, 2007. - 496 с.

35. Белобровцева И., Кульюс С. Роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: диалогическое слово в романе Текст. / И. Белобровцева, С. Кульюс // Булгаковский сборник III. Таллин, 1998. - С. 89-98.

36. Белозерская-Булгакова JI. Е. Воспоминания: О М. А. Булгакове Текст. / JI. Е. Белозерская-Булгакова. М.: Худож. лит., 1989. - 221 с.

37. Белый А. Московский чудак Текст. / А. Белый. М.: Круг, 1926.256 с.

38. Белый А. Симфонии; вступ. ст., составление, подготовка текста и примечания А. В. Лаврова Текст. / А. Белый. Л.: Худож. лит., 1991. - 526 с.

39. Бердяев Н. А. Духовный кризис интеллигенции / Н. А. Бердяев. М.: Канон плюс, 1998. - 400 с. - (История философии в памятниках).

40. Бессонова М. И. Лейтмотивы как форма выражения авторской позиции в романе М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита": автореф. дис. канд. филол. наук Текст. / М. И. Бессонова. М., 1996. - 16 с.

41. Библейская энциклопедия: в 2 кн. / Репринтное издание / Текст. -М.: Центурион АПС, 1991. Кн. 1. - 496 с. Кн.2. - 400 с.

42. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета Текст. -М.: Российское Библейское общество, 2009. 1298 с.

43. Бобров С. "Мастер и Маргарита": Ершалаим и/или Москва? Текст. / С. Бобров // Булгаковский сборник III. Таллинн, 1998. - С. 45-55.

44. Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи Текст. / М. Бойс; пер. с англ. и прим. И. М. Стеблин-Каменского. М.: Главная ред. восточн. литер, изд-ва "Наука", 1988.- 303 с.

45. Болотова М. А. Творческая рефлексия и проблема "нетрадиционализма" в литературе XX века: на материале романа М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита" Текст. / М. А. Болотова //

46. Этногерменевтика: некоторые подходы к проблеме. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. - С. 24-28.

47. Борисова JI. Преступление и наказание в булгаковской транскрипции Текст. / Л. Борисова // Вестник Пятигорского гос. лингв, ун-та. 2000. - № 4. -С. 49-53.

48. Брюсов В. Я. Огненный ангел Текст. // В. Я. Брюсов. Избранная проза. -М.: Современник, 1989. 671 с.

49. Будницкая Т. Г. Михаил Булгаков глазами Запада: творчество Булгакова в англоязычной критике 1960-1990-х годов Текст. / Т. Г. Будницкая. -М.: Компания спутник, 2001. 190 с.

50. Булатов М. О. Нравственно-философская концепция романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: дис. . канд. филол. наук / М. О. Булатов. -Махачкала, 2000. 241 с.

51. Булгаков М. Дневник. Письма. 1914 1940 Текст. / М. А. Булгаков. -М.: Современный писатель, 1997. - 640 с.

52. Булгаков М. А. «Мой бедный, бедный мастер.». Полное собрание редакций и вариантов романа «Мастер и Маргарита» Текст. / М. А. Булгаков; изд. подг. В.И. Лосев, научн. ред. Б.В. Соколов. М.: Вагриус, 2006. - 1008 с.

53. Булгаков М. А. Великий канцлер: черновые редакции романа «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова; предисл. и коммент. В. И. Лосева Текст. / М. А. Булгаков. М.: Новости, 1992. - 540 с.

54. Булгаков М. А. Письма: Жизнеописание в документах Текст. / М. А. Булгаков; сост. и коммент. В. И. Лосева, В. В. Петелина; вступ. ст. В. В. Петелина. М.: Современник, 1989. - 575 с.

55. Булгаков М. А. Белая гвардия; вст. ст. и комм. В. В. Петелина Текст. / М. А. Булгаков. Собр. соч.: в 8 т. М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. -Т. З.-С. 63-309.

56. Булгаков М. А. Мастер и Маргарита; вст. ст. и комм. В. В. Петелина Текст. / М. А. Булгаков. Собр. соч.: в 8 т. М.: ЗАО Центрполиграф, 2010. -Т.6.-С. 123-481.

57. Бэлза И. Ф. IL BEN DE I'INTELLETTO Текст. / И. Ф. Бэлза // Дантовские чтения. М.: Наука, 1985. - С. 26-45.

58. Бэлза И. Ф. Генеалогия «Мастера и Маргариты» Текст. / И. Ф. Бэлза // Контекст 1978. М.: Наука, 1979. - С. 156-248.

59. Бэлза И. Ф. Дантовская концепция "Мастера и Маргариты" Текст. / И. Ф. Бэлза // Дантовские чтения. М.: Наука, 1989. - С. 58-90.

60. Бэлза И. Ф. Некоторые проблемы интерпретации и комментирования «Божественной Комедии» Текст. / И. Ф. Бэлза // Дантовские чтения. М.: Наука, 1979. - С. 34-73.

61. Вайскопф М., Толстая Е. Москва под ударом, или Сатана на Тверской: «Мастер и Маргарита» и предыстория мифопоэтического «московского текста» Текст. / М. Вайскопф, Е. Толстая // Литературное обозрение. 1994. - № 3-4. - С. 87-90.

62. Варламов А. Михаил Булгаков / А. Варламов. М.: Молодая гвардия, 2008. — 840 с. — (Жизнь замечательных людей).

63. Васильева М. Г. Гоголь в творческом сознании М. А. Булгакова: автореферат дис. . канд. филол. наук Текст. / М. Г. Васильева; Томский гос. ун-т. Томск, 2005 - 23 с.

64. Бахтин Б. Булгаков и Гоголь: материалы к теме / Б. Бахтин // М. А. Булгаков драматург и художественная культура его времени: сб. ст. -М.: Союз театральных деятелей РСФСР, 1988. - С. 334-342.

65. Венгеров А. Н. Богоискательство, революция и социализм в России: взаимосвязь культурных практик / А. Н. Венгеров // Вестник РГТУ: научный журнал,- 2009. № 15. - С.86.-96.

66. Веселовский А. Н. Историческая поэтика Текст. / А. Н. Веселовский. Л.: Гослитиздат, 1940. - 648 с.

67. Ветловская В. Е. Поэтика романа «Братья Карамазовы» Текст. / В. Е. Ветловская Л.: Наука, 1977. - 200 с.

68. Виноградов И. Завещание мастера Текст. / И. Виноградов // Вопросы литературы. -1968. № 6. - С. 27-32.

69. Вулис А. 3. Поэтика Мастера Текст. / А. 3. Вулис // Звезда Востока. -1990.-№ 10.-С. 130-136. № 11.-С. 107-122.

70. Вулис А. 3. В системе зеркал. Эпизод взаимодействия искусств Текст. / А. 3. Вулис // Звезда Востока, -1984. №11. - С. 179-187.

71. Вулис А. 3. Роман М. Булгакова "Мастер и Маргарита" Текст. / А. 3. Вулис. М.: Худож. лит., 1991. - 222 с.

72. Гаврюшин Н. К. Литостротон, или Мастер без Маргариты: О нравственных идеалах романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / Н. К. Гаврюшин // Вопросы литературы. 1991. - № 8. - С. - 75-88.

73. Галинская И. Л. Ершалаим и его окрестности в романе Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" Текст. И. Л. Галинская // Россия и современный мир. 2000. - № 4. - С. 142-153.

74. Галинская И. Л. Загадки известных книг Текст. / И. Л. Галинская. -М.: Наука, 1986.-126 с.

75. Галинская И. Л. Ключи даны!: Шифры Михаила Булгакова Текст. / И. Л. Галинская // Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Роман. М.: Современник, 1989. - С. 270-301.

76. Галинская И. Л. Этика, эстетика, поэтика, философия произведений М. А. Булгакова Текст. / И. Л. Галинская // Наследие Михаила Булгакова в современных толкованиях: сб. научных тудов; отв. ред. Л. В. Скворцов. М.: РАН ИНИОН, 2003. - С. 81-107.

77. Гапоненков А. А. Проблема жанрового синтеза в романах "Бесы" Ф. М. Достоевского и "Мастер и Маргарита" М. А. Булгакова: автореф. дис. канд. филол. наук Текст. / Сарат. гос. ун-т. Саратов, 1995. - 18 с.

78. Гаспаров Б. М. Из наблюдений над мотивной структурой романа М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита" Текст. / Б. М. Гаспаров. Литературные мотивы. М.: Наука, 1994. - С. 28-82.

79. Гете И. В. Фауст Текст. / И. В. Гете; пер. с нем. H.A. Холодковского. М.: Худож. лит., 1973. - 388 с.

80. Глоба П. П., Романов Б. С. Оккультный Булгаков Текст. / П. П. Глоба, Б. С. Романов. Минск: РИА «Азбука», 1993. - 80 с.

81. Гоголь Н. В. Вечера на хуторе близ Диканьки Текст. / Н.В. Гоголь. Собр. соч.: в 5 т.; под ред. проф. В.Г. Базанова. 2-е изд. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. - Т. 1. - 375 с.

82. Гоголь Н. В. Миргород Текст. / Н. В. Гоголь Собр. соч.: в 5 т.; под ред. проф. В. Г. Базанова- 2-е изд. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. -Т. 2.-438 с.

83. Гоголь Н. В. Портрет Текст. / Н. В. Гоголь. Собр. соч.: в 5 т.; под ред. проф. В. Г. Базанова. 2-е изд. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. -Т.3.-375 с.

84. Гофман Э. Т. А. Житейские воззрения кота Мурра Текст. / Э.Т.А. Гофман. Избранные произведения: в 3 т.; пер. с нем. Д. Каравкиной, В. Гриба. М.: Худож. лит., 1962. - т. 3. - С. 109-491.

85. Гофман Э. Т. А. Эликсиры сатаны Текст. / Э. Т. А. Гофман; послесл. А. Г. Левинтона Л.: Наука, 1984. - 286 с.

86. Грин А. Блистающий мир Текст. / А. Грин. Собрание сочинений: в 6 т. М.: Правда, 1965. - Т. 3. - С. 66-214.

87. Грин А. Фанданго Текст. / А. Грин. Собрание сочинений: в 6 т.- М.: Правда, 1965. Т. 5. - С. 545 -598.

88. Гудзий Н. К. История древней русской литературы: учебное пособие Текст. / Н. К. Гудзий; 5-е изд., перераб. М.: Изд-во министерства просвещения, 1953. - 346 с.

89. Данте Алигьери. Божественная Комедия Текст. / Данте Алигьери; пер. с итал. М. Лозинского; вступ. ст. К. Державина. М.: Правда, 1982. -640 е., ил.

90. Даркевич В. П. Шуты Текст. / В. П. Даркевич. Народная культура средневековья: светская праздничная жизнь в искусстве IX XVI вв. - М.: Наука, 1988.-С. 152-161.

91. Доброхотов А. Л. Данте Текст. / А. Л. Доброхотов. М.: Мысль, 1990.-207 с.

92. Доманский В. А. Только человек ответствен за добро и зло Текст. /

93. B. А. Доманский // Русский язык и литература в школах УССР. 1989. - № 11. - С. 11-26.

94. Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы Текст. / Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений: в 12 т; общ. ред. Т. М. Фридлендер, М. Б. Храпченко. -М.: Правда, 1982.-Т. 11, 12.

95. Достоевский Ф. М. Бесы Текст. / Ф.М.Достоевский. Собрание сочинений: в 12 т.; общ. ред. Т. М. Фридлендер, М. Б. Храпченко. М.: Правда, 1982.-Т. 8, 9.

96. Дунаев М. М. Истина в том, что болит голова Текст. / М. М. Дунаев // Златоуст. 1992. - № 1. - С. 306-348.

97. Ермолинский С. А. Воспоминания о Булгакове Текст. /

98. C. А. Ермолинский // Театр. 1966. - № 9. - С. 81-92.

99. Жирмунский В. М. Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур Текст. / В. М. Жирмунский // Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур. М.: Издат-во АН СССР, 1960. - С. 177-186.

100. Жук А., Макаревская Г. О романе Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" Текст. / А. Жук, Г. Макаревская // Волга. 1968. - № 6. - С. 65.

101. Зеркалов А. Евангелие Михаила Булгакова: опыт исследования ершалаимских глав «Мастера и Маргариты» Текст. / А. Зеркалов. М.: Текст, 2003.-191 с.

102. Зеркалов А. Этика Михаила Булгакова Текст. / А. Зеркалов. М.: Текст, 2004. - 239 с.

103. Зимнякова В. В. Роль онейросферы в художественной системе М. А. Булгакова: автореф дис. . канд. филол. наук Текст. / В. В. Зимнякова; Ивановский гос. ун-т. Иваново, 2007. - 20 с.

104. Золотоносов М. «Сатана в нестерпимом блеске.»: о некоторых новых контекстах изучения «Мастера и Маргариты» / М. Золотоносов // Литературное обозрение. 1991. - № 5. - С. 100-107.

105. Иванов Вяч. Вс. Черт у Набокова и Булгакова Текст. / Вяч. Вс. Иванов // Звезда. 1996. - № 11. - С. 146-149.

106. Икрамов К. «Постойте, положите шляпу.» (К вопросу о трансформации первоисточников) Текст. / К. Икрамов // Новое литературное обозрение. 1993. -№ 4. - С. 177-196.

107. Ильев С. П. Русский символистский роман. Аспекты поэтики Текст. / С. П. Ильев. Киев: Лыбидь, 1991. - 172с.

108. Ионин Л. Г. Две реальности «Мастера и Маргариты» Текст. / Л. Г. Ионин // Вопросы философии. 1990. - № 2. - С. 44-55.

109. Казаркин А. П. Истолкование литературного произведения: вокруг "Мастера и Маргариты" М. Булгакова: учеб. пособие Текст. / А. П. Казаркин. -Кемерово: Кемер. гос. ун-т, 1988. 84 с.

110. Казаркин А. П. Литературный контекст романа «Мастер и Маргарита» Текст. / А. П. Казаркин // Проблемы метода и жанра. Выпуск 6. - Томск: Издание Томского ун-та, 1979. - С. 45-81.

111. Карасев Л. В. Масло на Патриарших, или Что нового можно вычитать из знаменитого романа Булгакова Текст. / Л. В. Карасев // Ex libris Н.Г. М., 1999. - 5 июля. - С. 3-11.

112. Кедров К. Поэтический космос Текст. / К.Кедров. М.: Сов. писатель, 1989.-478 с.

113. Керлот X. Э. Словарь символов; отв. ред. С. В. Пролеев Текст. / X. Э. Керлот. М.: REFL-book, 1994. - 608 с.

114. Кертис Дж. Романтическое видение Текст. / Дж. Кертис // Литературное обозрение. 1991. - № 5. - С. 24-28.

115. Ким До Еб. Принцип лейтмотивного повтора, вариации в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита": лейтмотив зеркала / Еб До Ким // Голоса молодых ученых. 2002. - Вып. 11. - С. 24-36.

116. Ким До Еб. Художественные и философские принципы композиции романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита": автореф дис. . канд. филол. наук Текст. / Еб До Ким; МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 2002. - 21 с.

117. Киселева Л. Ф. Диалог добра и зла в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / Киселева Л. Ф. // Научн. докл. высш. шк. Филологич. науки.-1991.-№ 6.-С. 3-11.

118. Ковалев Г. Ф. Свита Воланда Текст. / Г. Ф. Ковалев // Филол. зап. -1996.-Вып. 6.-С. 141-148.

119. Кол один А. Свет и во тьме светит: к исследованию романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / А. Колодин // Литература в школе 1994. - № 1. - С. 54-56.

120. Колтунова М. В. О концепции личности в романе «Мастер и Маргарита» Текст. / М. В. Колтунова // Возвращенные имена русской литературы. Аспекты поэтики, эстетики, философии: межвуз. сб. научн. тр,-Самара: Самарский гос. пед. ин-т, 1994. С. 55-64.

121. Кораблев А. А. Время и вечность в "Мастере и Маргарите" М. Булгакова Текст. / А. А. Кораблев // Художественная традиция в историко-литературном процессе: межвуз. сб. науч. тр. Л.: Ленингр. гос. пед. ин-т, 1988.-С. 92-99.

122. Кораблев А. А. Тайнодействие в «Мастере и Маргарите» Текст. / А. А. Кораблев // Вопросы литературы. 1991. - № 5. - С. 35- 52.

123. Королев А. Москва и Ершалаим: Фантастическая реальность в романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита" Текст. / А. Королев // В мире фантастики: сб. лит.-крит. ст. и очерков; сост А.Кузнецов. М.: Молодая гвардия, 1989. - С. 80-101.

124. Кржижановский С. Д. Поэтика заглавий Текст./ С. Д. Кржижановский. -М.: Никитинские субботники, 1931. С. 7-30.

125. Кривонос В. Ш. М.А.Булгаков и Н. В. Гоголь: Мотив «заколдованного места» в «Мастере и Маргарите» Текст. / В. Ш. Кривонос // Изв. АН СССР Сер. лит. и яз. 1994. - Т. 53. - № 1. - С. 42-48.

126. Круговой Г. Эмблематика чисел в «Мастере и Маргарите» Текст. / Г. Круговой // Грани. 1982. - № 123. - С. 197-222.

127. Крючков В. П. "Мастер и Маргарита" и "Божественная комедия": к интерпретации эпилога романа М. Булгакова Текст. / В. П. Крючков // Русская литература 1995. - № 3. - С. 225-229.

128. Крючков В. П. «Он не заслужил света, он заслужил покой.» Текст. / В. П. Крючков // Литература в школе. 1998. - № 2. - С. 11-57.

129. Кузякина Н. По следам Меф. Ис. Тоффеля: о повести А. Куприна «Каждое желание» Текст. / Н. Кузякина // Литературная Россия. 1988. - № 29 (22 июля) - С. 22.

130. Куприн А. И. Звезда Соломона Текст. / А. И. Куприн. Собрание сочинений: в 6 т.- М.: Гослитиздат, 1958. Т.5 - С .435 -528.

131. Кураев Андрей, диакон. «Мастер и Маргарита»: за Христа или против? Текст. / А. Кураев. М.: Издательский совет РПЦ, 2004. - 160 с.

132. Кураев Андрей, диакон. «Мастер и Маргарита» евангелие от сатаны. Электронный ресурс. - URL: www http://kp.ni/daily/23638.3/48473/.

133. Кушлина О., Смирнов Ю. Некоторые вопросы поэтики романа «Мастер и Маргарита» Текст. / О. Кушлина, Ю. Смирнов // М. А. Булгаков-драматург и художественная культура его времени: сб. статей; сост.

134. A. А. Нинов. М.: Союз театральных деятелей РСФСР, 1988. - С. 285-303.

135. Лазарева М. А. Жанровое своеобразие "Мастера и Маргариты" М. Булгакова Текст. / М. А. Лазарева // Филологические науки. 2000. - № 6. -С. 22-30.

136. Лакшин В. Я. «Мастер и Маргарита» М.Булгакова Текст. /

137. B. Я. Лакшин // Новый мир. 1968. - № 6. - С. 34-42.

138. Лакшин В. Я. Булгакиада Текст. / В.Я.Лакшин. Киев: Рад. Украйна, 1991. - 64 с.

139. Лакшин В. Я. Мир М.Булгакова Текст. / В.Я.Лакшин // Литературное обозрение. 1991. - № 11. - С. 9-23.

140. Лакшин В. Я. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. /

141. B.Я. Лакшин // Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. М.: Худож. лит., 1989.1. C. 420^73.

142. Левина Л. «Черная литургия» в «Мастере и Маргарите»: проблема онтологии зла Текст. / Л. Левина//Начало. -1995.-№3.-С. 174-186.

143. Леви-Стросс К. Структура мифов Текст. / К. Леви-Стросс // Вопросы философии. 1970. - № 7. - С. 153 -157.

144. Легенда о докторе Фаусте Текст. / Изд. подг. В. М. Жирмунский; ред. изд-ва А. И. Соболева. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1958. - 574 с.

145. Лейтес Н. С. От Фауста до наших дней. Из истории немецкой литературы Текст. / Н. С. Лейтес. М.: Просвещение, 1987. - 223 с.

146. Лермонтов М. Ю. Смерть поэта Текст. / М. Ю. Лермонтов. Собр. соч.: в 4 т; под общ. ред. В. Архипова. М.: Правда, 1969. - Т. 1. - С. 267 - 269.

147. Лермонтов М. Ю. Поэмы и повести в стихах Текст. / М. Ю. Лермонтов. Собр. соч.: в 4 т.; под общ. ред. В. Архипова. М.: Правда, 1969. -Т. 2.-532 с.

148. Лесаж Л. Р. Хромой бес Текст. // Л. Р. Лесаж; вступ. ст. Е. Гунста.-М.: Худож. лит., 1969. 255 с.

149. Лесскис Г. А, Атарова К. Путеводитель по роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / Г. А. Лесскис, К. Атарова. -М.: Радуга, 2007.-520 с.

150. Лесскис Г. А. Комментарии к роману «Мастер и Маргарита» Текст. / Г. А. Лесскис // М. Булгаков. Собр. соч.: в 5 т. М.: Худож. лит., 1990. -Т. 5.-С. 607-664.

151. Лесскис Г. А. Триптих М. А. Булгакова о русской революции: «Белая гвардия». «Записки покойника». «Мастер и Маргарита». Комментарии Текст. / Г. А. Лесскис. М.: ОГИ, 1999. - 432 с.

152. Лихачев Д. С. Семнадцатый век в русской литературе Текст. / Д. С. Лихачев // Памятники литературы Древней Руси: XVII век; сост. и общ. ред. Л. Дмитриева и Д. С. Лихачева. М.: Худож. лит., 1988. - С. 5-26.

153. Логиновская Е. Три финала: "Фауст", "Демон", "Мастер и Маргарита" Текст. / Е. Логиновская // Лепта. 1995. - № 24. - С. 177-185.

154. Ломоносов М. В. Ода, выбранная из Иова Текст. / М. В. Ломоносов. Избранные произведения; вступ. ст., прим. А. А. Морозова -М.-Л.: Сов. писатель, 1965. С. 216-219.

155. Лосев А. Ф. Диалектика мифа Текст. / А. Ф. Лосев // Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991.- С. 21-186.

156. Лосев В. И. Комментарии Текст. / В. И. Лосев // М.Булгаков. Великий канцлер. Князь Тьмы. М.: Гудьял пресс, 2000. - С. 5-20.

157. Лотман Ю. М. Заметки о художественном пространстве Текст. / Ю. М. Лотман // Учен. зап. Тарт. ун-та.- 1986. -Вып. 720 С. 25^13.

158. Ляхова Е. Лейтмотивы солнца и луны в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / Е. Ляхова // Циклизация литературных произведений: системность и целостность: межвуз. сб. науч. тр. Кемерово: Изд-во Кемер. ун-та, 1994. - С. 78-87.

159. Макарова Г., Абрашкин А. Откуда взялась банда Воланда? Текст. / Г. Макарова, А. Абрашкин // Молодая гвардия. 1994. - № 7. - С. 225-234.

160. Максимов С. Крестная сила. Нечистая сила Текст. / С. Максимов. -Кемерово.: Книжное издат-во, 1991. 349 с.

161. Маранцман В. Г. Проблемный анализ романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / В. Г. Маранцман // Литература в школе.— 2002.-№5.-С. 40-42; 2002. -№ 7. С. 23-27; 2003.-№ 1. - С. 27-32.

162. Маргулев А. «Товарищ Дант» и «бывший регент» Текст. / А. Маргулев // Литературное обозрение. 1991. - № 5. - С. 70-74.

163. Марло К. Трагическая история доктора Фауста Текст. / К. Марло. Сочинения; предисл. А. Парфенова. М.: Гослитиздат, 1961 - 662 с.

164. Маслов В. П. Скрытый лейтмотив романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / В.П. Маслов // Изв. АН. СССР Сер. лит. и яз. 1995. -Т. 54.-№6.-С. 52-55.

165. Матвеева Л. Образ луны в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / Л. Матвеева // Литература. 1997. - № 36. - С. 12.

166. Матушевский И. Дьявол в поэзии: История и психология фигур, олицетворяющих зло в изящной словесности всех народов и веков; пер. с польск. В. М. Лаврова. Текст. / И. Матушевский. М.: Типо-литография т-ва И.Н. Кушнерев и К, 1901. - 282 с.

167. Матье М. Э. Древнеегипетские мифы Текст. / М. Э. Матье. М.-Л.: Издательство АН СССР, 1956. - 172 с.

168. Мейер Эд. Иисус из Назарета; пер. с нем. и послесл. к переводу С. А. Жебелева Текст. / Эд. Мейер. Петроград, 1923. - 56 с.

169. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа Текст. / Е. M Мелетинский М.: Наука, 1976. - 406 с.

170. Менглинова Л. Б. Гротеск в романе «Мастер и Маргарита» Текст. / Л. Б. Менглинова // Творчество Михаила Булгакова: сб. статей. Томск, 1991. -С. 49-78.

171. Мень A.B., прот. Библия и литература XX века. Беседа вторая Текст. / А. В. Мень, прот. Мировая духовная культура. Христианство. Церковь. Лекции и беседы. М.: Фонд имени Александра Меня, 1995. - С. 351356.

172. Мережковский Д. С. Гоголь и черт Текст. / Д. С. Мережковский // В тихом омуте. М.: Советский писатель, 1991. - С.196-254.

173. Миллиор Е. Мир наоборот Текст. / Е. Миллиор // Литературное обозрение. 1991. -№ 5. - С. 65-67.

174. Мильтон Дж. Потерянный Рай Текст. //Дж. Мильтон; пер. с англ.

175. A. Штейнберга, вст. ст. А. Аникста, коммент. И. Одаховской. М.: Худож. лит., 1982.-414 с.

176. Минаков А. В. Символика романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: опыт эзотерического исследования Текст. / А. В. Минаков. М.: Паруса, 1998. - 75 с.

177. Минакова А. М. Мифопоэтика писателя как аспект диалога культур Текст. / А. М. Минакова // Россия и Запад: диалог культур. М.: МГУ, 1996. -С. 155-166.

178. Минц 3. Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов Текст. / 3. Г. Минц. Поэтика русского символизма. СПб.: Искусство, 2004. - С. 56-96.

179. Михаил Булгаков: современные толкования. К 100-летию со дня рождения, 1891-1991: сб. обзоров Текст.; редкол. Галинская И. J1. и др., сост. Красавченко Т. Н. М.: ИНИОН АН СССР, 1991.-244 с.

180. Михайлов О. Н. М.А.Булгаков. Судьба и творчество/ О. Н. Михайлов. М.: Просвещение, 2011. - 223 е.: ил.

181. Модель мира (мифопоэтическая) / авт. ст. В. Н. Топоров Текст. // Мифы народов мира: Энциклопедия: в 2 т.; под ред. С. А. Токарева. М.: Советская энциклопедия, 1987. - Т. 2. - С. 161-166.

182. Мольер Ж.-Б. Тартюф, или Обманщик Текст. / Ж.-Б. Мольер. Собрание сочинений: в 2 т.; пер. М. Лозинского, вст. ст. Г.Н. Бояджиева. М.: Гослитиздат, 1957. - Т. 2. - С. 561-658.

183. Немцев В. И. Михаил Булгаков: становление романиста Текст. /

184. B.И. Немцев. Самара: Изд-во Сарат. ун-та., 1991. - 162 с.

185. Немцев В. И. Поэтика М. А. Булгакова: автореф. дисс. в виде науч. доклада на соиск. уч. степ, д-ра филол. наук Текст. / В. И. Немцев. -Волгоград, 1999. 72 с.

186. Новикова М. Маргиналы Текст. / М.Новикова // Новый мир. -1994.-№ 1.-С. 226-239.

187. Новикова М. Что есть «покой»? Текст. / М. Новикова // Collegium. (Киев). -1995. -№ 1.-С. 109-117.

188. Омори Масако. Роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» в контексте религиозно-философских идей В. С. Соловьева и П. А. Флоренского: дис. . канд. филол. наук Текст. / Омори Масако; Рос. гос. гуманитар, ун-т. -М.: РГГУ, 2006.-171 с.

189. Орлов М. История сношения человека с дьяволом Текст. / М. Орлов. Спб.: П. В. Луковниковъ, 1904. - 76 с.

190. Орлова О. А. Эсхатологические мотивы в творчестве М. А. Булгакова (на примере романов «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита»): дис. . канд. филол. наук Текст. / О.А.Орлова; Рос. гуманитарный ун-т М., 2008. - 19 с.

191. Ортега-и-ГассетД. Дегуманизация искусства; пер. С.Л.Воробьева Текст. // Самосознание европейской культуры XX века. М.: Политиздат, 1991.-С. 500-518.

192. Палиевский П. В. Последняя книга М.Булгакова Текст. / П. В. Палиевский. Литература и теория. М.: Современник, 1974. - С. 188-197.

193. Палиевский П. В. В присутствии классика / П. В. Палиевский. Из выводов XX века. СПб.: Русский остров: Владимир Даль, 2004. - С.59-69.

194. Паршин Л. Великий бал у Сатаны: О романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / Л.Паршин // Наука и жизнь. 1990. - № 10 -С. 93-99.

195. Пермякова Н. А. Воланд: опыт прочтения образа Текст. / Н. А. Пермякова // Анализ литературного произведения. Киров: КГПУ, 1995.-С. 101-107.

196. Петелин В. В. «Я никогда не увижу света»: вступ. ст. Текст. / В. В. Петелин // Булгаков М. А. Собр. соч.: в 8т. М.: ЗАО Центрполиграф, 2010.-Т. 6.-С. 5-60.

197. Петелин В. В. Возвращение Мастера: статьи о М.А.Булгакове / В. В. Петелин. М.: Правда, 1986. - 45 с.

198. Петелин В. В. Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество Текст. / В. В. Петелин. М.: Московский рабочий, 1989. - 496 с.

199. Повесть о Горе-Злочастии Текст. // Памятники литературы Древней Руси: XVII век / сост. и общ. ред. Л. Дмитриева и Д. Лихачева. М.: Худож. лит., 1988. - С. 35- 39 .

200. Повесть о Савве-Грудцыне Текст. // Памятники литературы Древней Руси: XVII век / сост. и общ. ред. Л. Дмитриева и Д. Лихачева. М.: Худож. лит., 1988. - С. 43-47 .

201. Погорельский А. Лафертовская маковница Текст./

202. A. Погорельский. Волшебные повести. М.: Худож. лит., 1992. - С.7-30.

203. Попов П. С. Биография Булгакова Текст. / П. С. Попов // Булгаков М. Письма. Жизнеописание в документах. М.: Современник, 1989. -С.537-572.

204. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки Текст. /

205. B. Я. Пропп Л.: Изд-во Ленингр. гос. ордена Ленина ун-та, 1946. - 340 с.

206. Проффер Э. Художник и власть: по страницам романа «Мастер и Маргарита» М. Булгакова: сокр. ст. амер. литературоведа Текст. / Э. Проффер // Иностранная литература. 1991. - № 5. - С. 212-221.

207. Ребель Г. М. Художественные миры романов Михаила Булгакова Текст. / Г. М. Ребель. Пермь: Изд-во ПРИЛИТ, 2001. - 196 с.

208. Романычев А. Д. Евангелие от Воланда: фантазии на темы романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / А. Д. Романычев. М.: Искусство России, 1994.-39 с.

209. Романычева Е. В. Топика рыцарства в художественной системе Ф. М. Достоевского и М. А. Булгакова: автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Е. В. Романычева; Ивановский гос. ун-т. Иваново, 2009. - 20 с.

210. Сахаров В. И. Булгаков читает Достоевского Электронный ресурс. URL: www.http://gazeta-slovo.ru/content/view/22/50/. Дата обращения: 20.05.2010.

211. Сахаров В. И. Возвращение замечательной книги: Заметки о романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / В. И. Сахаров // За строкой учебника : сб. ст. М. : Худож. лит., 1989. - С. 216-229.

212. Сахаров В. И. Михаил Булгаков: Писатель и власть Текст. /

213. B. И. Сахаров М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. - 446 с.

214. Сергованцев Н. Два самоотречения М. Булгакова / Н. Сергованцев// Булгаков М. Ранняя проза. М.: Молодая гвардия, 1990.1. C. 259-272.

215. Скрипник А. П. Христианская концепция зла Текст. / А. П. Скрипник // Этическая мысль: науч.-публицист. чтения; общ. ред. А. А. Гусейнова. М.: Республика, 1992. - С. 56-73.

216. Слухай Н. В. Лингвистика сферы сакрального: русская культурно-языковая традиция (введение) Электронный ресурс. URL: www.tree-and-leaf.ardalibrary.net/articles/myth/lingsakr.rtf. Дата обращения: 12.09.2010.

217. Смирнов В. А. Литература и фольклорная традиция: вопросы поэтики (архетипы «женского начала» в русской литературе XIX начала XX века) Текст. / В. А. Смирнов. - Иваново: Юнона, 2001. - 232 с.

218. Смирнов Ю. Мистика и реальность сатанинского бала Текст. / Ю. Смирнов // Памир. 1988. - № 9. - С. 139-163.

219. Соколов Б. В. А. Белый и М.Булгаков Текст. / Б.В.Соколов // Русская литература. 1992. - № 2. - С. 42-55.

220. Соколов Б. В. Булгаков: энциклопедия Текст. / Б. В. Соколов. М.: Алгоритм, 2003. - 608 с.

221. Соколов Б. В. Два булгаковских героя Текст. / Б. В. Соколов // Перспективы. 1991. - № 5. - С. 20-28.

222. Соколов Б. В. Тайны «Мастера и Маргариты». Расшифрованный Булгаков Текст. / Б. В. Соколов. М.: Яуза, Эксмо, 2006. - 606 с.

223. Соловьев В. С. Смысл любви: избранные произведения / В. С. Соловьев; сост., вступ. ст., коммент. Н. И. Цимбаева. М.: Современник, 1991.-525 е., порт.

224. Тихон Задонский, свт. Творения: в 5 т. Текст. М.: Синодальная типография, 1889.- изд. 5-е. - Т 2. - С. 228- 351.

225. Толковый словарь русского языка: в 3 т.; под ред. Д.Н.Ушакова Текст. М.: Вече, Мир книги, 2001. - Т. 3. - 672 с.

226. Толстая Е. «Мастер» и «Вторая симфония»: к становлению «московского текста» в новой русской литературе Текст. / Е. Толстая // Обитаемый остров 1991. -№ 2. - С. 14-15.

227. Толстой А. К. Встреча через триста лет Текст. / А. К. Толстой. Собрание сочинений: в 4 т.; под ред. И. Ямпольского М.: Правда, 1969. -Т. 2-С. 102-125.

228. Толстой А. К. Семья Вурдалака Текст. / А. К. Толстой. Собрание сочинений: в 4 т.; под ред. И. Ямпольского М.: Правда, 1969. - Т.2. - С. 74 -102.

229. Толстой А. К. Упырь Текст. / А. К. Толстой. Собр. соч.: в 4 т.; под ред. И. Ямпольского М.: Правда, 1969. - Т. 2. - С. 5-73.

230. Топоров В. Н. О ритуале: Введение в проблематику Текст. / В. Н. Топоров // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М.: Наука, 1988. - С. 24-29.

231. Топоров В. Н. Пространство и текст Текст. / В. Н. Топоров // Текст: семантика и структура / Отв. редактор Т. В. Цивьян. -М.: Наука, 1983. -С. 227-284.

232. Утехин Н. П. «Мастер и Маргарита» М. Булгакова: об источниках действительных и мнимых Текст. // Н. П. Утехин. Современность классики. -М.: Советский писатель, 1985. С. 275-282.

233. Уткина Ж. Глобальные природные символы в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» Текст. / Ж. Уткина // Филолог: научно-методический журнал Пермского гос. пед. ун-та. 2002. - № 1. - С. 19-26.

234. Фаустов А. А. К вопросу о концепции автора в работах М. М. Бахтина Текст. / А. А. Фаустов // Формы раскрытия авторского сознания: межвуз. сб. научн. тр. Воронеж: Изд. ВГУ, 1986. - С. 3-10.

235. Фиалкова Л. Л. К генеалогии романа «Мастер и Маргарита» Текст. / Л. Л. Фиалкова // Изв. АН. СССР. Серия «Литература и язык». - Т. 40. -1981.-№6.-С. 532-536.

236. Франс А. Восстание ангелов Текст. / А. Франс. Собр. соч.: в 8 т.; под общ. ред. Е. А. Гунста, В. А. Дынник и Б. Г. Реизова. М.: Худож. лит., 1958.-Т. 7.-С. 7-223.

237. Франс А. Сад Эпикура Текст. / А. Франс. Собр. соч.: в 8т.; под общ. ред. Е.А. Гунста, В.А. Дынник и Б.Г. Реизова. М.: Худож. лит., 1958. -Т. З.-С. 251-355.

238. Фрэзер Дж. Золотая ветвь: исследование магии и религии; пер. с англ. М. К. Рыклина Текст. / Дж. Фрэзер. М.: Политиздат, 1980. - 688 с.

239. Художественная проза Киевской Руси XI XIII веков Текст.; составл., пер. и прим. Н. П. Еремина и Д. С. Лихачева. - М: Госиздат, 1957-С. 91-246 .

240. Чеботарева В. А. О гоголевских традициях в прозе Булгакова Текст. / В. А. Чеботарева // Русская литература. 1984. - № 1. - С. 166-176.

241. Чудакова М. О. Архив М. Булгакова Текст. / М. О. Чудакова // Зап. ОРРГБ-Вып. 37.-М.: Наука, 1976.-С. 25-151.

242. Чудакова М. О. Гоголь и Булгаков Текст. / М. О. Чудакова // Гоголь: история и современность. М.: Современник, 1985. - С. 345-363.

243. Чудакова М. О. «И книги, книги. » Текст. / М. О. Чудакова // «Они питали мою музу .». Книги в жизни писателей; сост. С. А. Розанова. -М.: Книга, 1986. С. 219-247.

244. Чудакова М. О. Евгений Онегин, Воланд и Мастер Текст. / М. О. Чудакова // Возвращенные имена русской литературы. Аспекты поэтики, эстетики, философии. Самара: Самарский гос. ун-т, 1994. - С. 5-10.

245. Чудакова М. О. Жизнеописание Михаила Булгакова Текст. / М. О. Чудакова; вступ. ст. Искандера Ф. М.: Книга, 1988. - 2-е изд., доп. -672 с.

246. Чудакова М. О. Пастернак и Булгаков: Рубеж двух литературных циклов Текст. / М. О. Чудакова // Литературное обозрение. 1991. - № 5. -С. 11-17.

247. Чудакова М. О. Присутствует А. Грин Текст. / М. О. Чудакова // Сельская молодежь. 1976. - № 6. - С. 61-63.

248. Чудакова М. О. Творческая история романа «Мастер и Маргарита» Текст. / М. О.Чудакова // Вопросы литературы. 1976. - № 1. - С. 218-253.

249. Чулков М. Д. Абевега русских суеверий, идолопоклоннических жертвоприношений, колдовства и пр. Текст. / М. Д. Чулков. М.: Амрита-Русь, 2008.- 192 с.

250. Шелли П. Б. О Дьяволе и дьяволах // П. Б. Шелли. Письма. Статьи. Фрагменты; пер. 3. Е. Александровой. М.: Наука, 1972. - С. 401-410. - (Лит. памятники).

251. Шиллер Ф. Разбойники Текст. / Ф. Шиллер. Собр. соч.: в 7т.; под общ. ред. Н. Н. Вильмонта, Р. М. Самарина; вступ. ст. Н. Н. Вильмонта. М.: Худож. лит., 1955. - Т. 1. - С. 369-497.

252. Шиндель А. Пятое измерение: К 100-летию со дня рождения М. А. Булгакова Текст. / А. Шиндель // Знамя. 1991- № 5. - С. 193-208.

253. Щербина В. Р. Гоголь Н. В. Текст. / В. Р. Щербина // Гоголь: история и современность: К 175-летию со дня рождения; сост. В. В. Кожинов. -М.: Сов. Россия, 1985.-493 с.

254. Элиаде М. Аспекты мифа Текст. / М. Элиаде; пер. с фр. В. Большакова М.: Академический Проект, 2000. - 222 с.

255. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторяемость Текст. / М. Элиаде; пер. с фр. СПб.: Алетейя, 1998. - 250 с.

256. Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии Текст. / М. Элиаде. -Киев: Валкер, 1996. 288 с.

257. Элиаде М. Священное и мирское Текст. / М. Элиаде; пер. с фр., предисл. и коммент. Н. К. Гарбовского. -М.: Изд-во МГУ, 1994. 144 с.

258. Энциклопедический словарь: в 82 т.; изд. Ф. А. Брокгауз,

259. И. А. Ефрон, ред. И. Е. Андреевский Текст. С-Пб.: Типо-Литография, 1891. -Т. 4. - С. 79.

260. Яблоков Е. А. «Я часть той силы .» (Этическая проблематика романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита") Текст. / Е. А. Яблоков // Русская литература. - 1988. - № 2 - С. 3-31.

261. Яблоков Е. А. Грин и Булгаков Текст. / Е. А. Яблоков // Науч. докл. высш. шк. Филологические науки. 1991. -№ 4. - С. 33—42.

262. Яблоков Е. А. Мотивы прозы Михаила Булгакова Текст. / М. В. Яблоков. М.: РГТУ, 1997. - 198 с.

263. Яблоков Е. А. Проза М. Булгакова: структура художественного мира: автореф. дис. . д-ра филолог, наук Текст. / Е. А. Яблоков; Рос. гуманитарный ун-т М., 1997. - 47 с.

264. Яблоков Е. А. Художественный мир Михаила Булгакова Текст. / Е. А. Яблоков. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 424 с.

265. Яновская Л. М. Треугольник Воланда: главы из книги: к 100-летию со дня рождения М. А. Булгакова Текст. / Л. М. Яновская // Октябрь. — 1991. — № 5.-С. 182-202.

266. Яновская Л. М. Творческий путь Михаила Булгакова Текст. / Л. М. Яновская М.: Сов. писатель, 1983. - 310 с.

267. Яновская Л. М. Треугольник Воланда и Фиолетовый рыцарь: о "тайнах" романа «Мастер и Маргарита» Текст. / Л. М. Яновская // Таллин. -1987.-№4.-С. 101-113.