автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.01
диссертация на тему: Политическая харизма как категория социологии.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Фреик, Наталия Викторовна

Введение.

I. Политическая харизма в социологии политики Макса Вебера.

1.1.Основные понятия политической социологии М. Вебера.

1.2.Внеобыденность харизмы.

1.3. Взаимоотношения религии и политики.

1.4. Харизма и мотивация участников современного политического действования.

1.4.1. "Массы".

1.4.2. Управленческий штаб вождя.

1.4.3. Харизматический вождь.

II. Теоретический анализ основных концепций харизмы в западной социологии.

2.1. Религиозная концепция харизмы.

2.2. Концепции "псевдохаризмы".

2.3. Функциональная трактовка харизмы.

2.4. "Героико-мессианские" концепции харизмы.

2.4.1. "Мифологическая" трактовка харизмы.

2.4.2. Теории трансформационного лидерства.

2.5. Плюралистические концепции харизмы.

III. Перспективы развития проблематики политической харизмы.

3.1. Неоднозначность категории "политическая харизма".

3.2. Основные модели политического действования и харизма.

3.3. Политическая харизма и эмоциональная мобилизация масс.

Введение диссертации2003 год, автореферат по социологии, Фреик, Наталия Викторовна

Актуальность темы исследования. Актуальность изучения проблематики политической харизмы обусловлена ее важностью для социологии как в теоретическом, так и практическом отношении. "Харизма" относится к числу основных категорий политической социологии, наряду с такими понятиями как власть, легитимность, конфликт и пр. В то же время "политическая харизма" - одна из тех категорий, дискуссии о которой идут практически постоянно: тогда как одни ученые плодотворно применяют данное понятие в исследованиях современных политических процессов, другие говорят о неадекватности и нецелесообразности его использования.

Понятие "харизма", первоначально употреблявшееся исключительно в религиозных кругах, получило распространение в социологии благодаря работам М. Вебера. При этом веберовская концепция харизмы до сих пор является одной из самых распространенных и разработанных в теоретическом и методологическом отношении. Однако неоднозначность проблемы харизмы и связанных с ней явлений приводят к тому, что имеющиеся интерпретации теоретического наследия Вебера отстоят друг от друга весьма далеко и нередко мало соотносятся со смыслом, который вкладывался им в данное понятие. Отметим также, что в веберовской категории "харизма" имеется множество измерений, большая часть из которых, скорее, лишь заявлена, чем тщательно разработана. В настоящее время актуален вопрос о том, насколько адекватна веберовская концепция харизмы для анализа современного политического пространства и каковы эвристические возможности категории "политическая харизма" в целом.

Несмотря на некую "неуловимость" понятия, харизма представляет собой вполне определенный социальный феномен, который имеет важные последствия для общества в целом и нуждается в серьезном рассмотрении. В мировой социологии, помимо Вебера, свой вклад в разработку проблематики политической харизмы внесли несколько теоретических направлений. Каждый из этих подходов строится на различных аксиоматических посылках в отношении феномена харизмы и политического пространства. Соответственно, у каждого исследовательского подхода к проблеме харизмы свои эвристические возможности, методы исследования, наполнение данной категории, характерные преимущества и ограничения, сосредоточенность на различных аспектах проблемы политической харизмы и т.д. Все эти моменты необходимо учитывать в случае использования в социологических исследованиях категории "политическая харизма".

Тема диссертационного исследования представляет особую актуальность для России современного периода, поскольку проблема харизмы тесно соотносится с вопросами социальных изменений и инноваций, создания новых институтов, а также проблемой поддержания социального порядка, придания ему значимости и легитимности. В этой связи привлекает внимание тот факт, что хотя в России понятия "харизма", "харизматический лидер" завоевали большую популярность, тем не менее они вошли, скорее, в околонаучный и публицистический оборот. Употребление понятия "харизма" широким кругом общественности, по сути, низвело его до рыночного синонима известности, популярности, обаяния личности. Иная ситуация складывается в отечественной науке - тема политической харизмы практически выпадает из научного социологического дискурса. В отечественной социологии тема харизмы, как правило, рассматривается в контексте истории социологии (как одна из категорий классика социологии М. Вебера). Среди "отраслевых" социологических дисциплин категория "харизма" применяется в социологии религии, а также (весьма ограниченно) - в политической социологии. В целом, в отечественной науке проблематика политической харизмы слабо разработана (по сравнению с мировой): отсутствует анализ наиболее влиятельных и перспективных концепций харизмы, разработанных в мировой социологии, не обсуждается возможность их применения к анализу российской действительности. Данные обстоятельства приводят к проблеме, выражающейся в том, что термин "харизма" лишается социологического содержания, подвергается сомнению его ценность и теоретическая значимость.

Подробное исследование, посвященное теоретическому анализу многогранной категории "политическая харизма", может быть осуществлено с привлечением методов и теоретических конструкций, используемых политической социологией, социологией организаций и менеджмента, социологией религии, социологией социальных институтов, социологией культуры, а также ряда других отраслей социологии. Результаты подобного исследования, обладая самостоятельным теоретическим значением, могут также продемонстрировать возможность сочетания различных подходов внутри социологической науки. В то же время, следует обратить внимание на то обстоятельство, что категория "харизма" успешно применяется в ряде других, смежных с социологией дисциплин - психологии, политологии, истории, культурологии, социальной и культурной антропологии и пр., а соответственно, предпринимаемое исследование по проблематике политической харизмы заведомо подразумевает междисциплинарность. Иными словами, проведение теоретического анализа "политической харизмы" как социологической категории предполагает также привлечение и конструктивное использование данных о харизме, накопленных в других гуманитарных науках, актуализируя вопрос об определении границ использования категории "политическая харизма" в социологии.

Таким образом, актуальность темы диссертационного исследования обусловлена существующей потребностью в систематизации имеющихся знаний о политической харизме, необходимостью проведения социологического теоретического анализа данной категории.

Степень научной разработанности проблемы. При описании корпуса литературы по теме диссертации отдельно обсудим состояние исследований по проблематике политической харизмы в отечественной и зарубежной науке.

Научная разработка проблемы политической харизмы в первую очередь связана с именем Макса Вебера, который впервые осуществил системный анализ феномена харизматического господства. В социологии Вебера понятие харизмы тесно соотносится с проблемой создания новых социальных образований, а также проблемой свободы, творчества, человеческой ответственности. У Вебера нет отдельной работы, посвященной харизме, однако вопросы, связанные с данной проблематикой, нашли отражение во многих его трудах1, поэтому, в зависимости от контекста, несколько различаются и его трактовки понятия "харизма". В своих исследованиях большое внимание Вебер уделяет проблеме рутинизации харизмы, анализу отношений между профессиональными политиками (харизматический вождь и его управленческий аппарат).

Интерес западных социологов к творчеству Вебера трудно переоценить, что выражается как в постоянной популярности его трудов, так и множестве работ по анализу веберовского теоретического наследия, в том числе его политической социологии (напр., [53; 57; 60; 63; 65; 73; 104; 109; 123; 132; 135; 136; 137; 142; 156; 158]). Специально изучению и критике веберовской концепции харизмы посвящены работы Л. Гринфильда [110], Л. Кавалли [78], Т. Доу [87], Г. Рота [155] и ряда других исследователей. В социологии нет общей позиции как в отношении концепции харизмы Вебера, так и относительно возможности использования данного понятия для анализа современных политических процессов. С одной стороны, предлагаются различные модификации веберовской теории харизмы (работы Д. Эптера [55], У. Фридланда [96], Кл. Гиртца [102], Р. Глассмана [105; 106], Р. Линга [130], Э. Шилза [162], Й. Штайрера [168], У. Сватоса [169; 170], Р. Такера [174], Б. Заблоски [187], Э.-Р.

Ancient Judaism. Glencoe, 1952; Economy and society. Berkeley etc., 1978, The sociology of religion. L., 1965; Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990; Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира II Вебер М. Избранное. Обра'5 общества. М„ 1994; Хозяйственная этика мировых религий. Попытка сравнительного исследования в области социологии религии. Введение// Вебер М. Избранное. Обрач общества. М., 1994; и др.

Вилнер [185] и др.); с другой стороны, идет бурная дискуссия по вопросу об адекватности понятия для социологии (работы К. Айка [52], Р. Бендикса и Г. Рота [64; 65], К. Бурка [74], Д. Коэна [79], К. Фридриха [98], К. Ратнама [151], Э. Роудса [152], У. Спинрада [167], Й. Бенсмана и М. Гайванта [66] и др.). Обратим также внимание на тот факт, что большинство подходов к объяснению феномена харизмы, разработанных в дальнейшем, строится по принципу модификации, развития или критики веберовской трактовки категории "харизма".

Период господствующего положения функциональной ориентации в социологии стимулировал всплеск эмпирических исследований по проблематике харизмы, активизировал поиск четких теоретических и операциональных определений понятия (исследования Т. Парсонса [148]; Э.-Р. Вилнер [185]; У. Фридланда [96], Б. Заблоски [187] и др.). Изучение харизмы как основы для объяснения широкомасштабных социальных изменений смыкается с проблематикой исследований модернизации и политического развития в экс-колониальных "новых государствах" (работы Д. Эптера [55], И. Уоллерстайна [177], С. Липсета [20; 131]), в которых харизматику приписывают осуществление ряда особых позитивных социальных функций.

Существенный вклад в разработку проблемы политической харизмы внес Э. Шилз (напр., [46; 163; 164]), чья статья "Харизма, порядок и статус" [Charisma, order, and status] ([162]), по сути, произвела переворот в отношении к понятию, вызвав всплеск рецензий и публикаций по этой теме. Шилз предлагает расширить значение понятия, признавая необходимость харизматических элементов для легитимности любой системы господства. В данном русле выполнены работы Кл. Гиртца [102], Ш. Эйзенштадта [180], Л. Гринфильда [110], Т. Ооммен [147] и ряда других исследователей. Важные наблюдения о феномене политической харизмы можно обнаружить также в исследованиях, посвященных изучению символических аспектов политического пространства, а также в культурно-антропологической литературе (напр., [124; 91; 146; 166]).

В социологической теории представлено исследовательское направление, сторонники которого настаивают на невозможности феномена истинной харизмы в современной политике, а соответственно, на неадекватности данной категории для анализа современных политических процессов. В качестве альтернативы предлагается использование понятия "псевдохаризма". Феномен создания харизмы ("псевдохаризма"), проблема соотношения харизмы и современных СМИ анализируется в работах К. Лёвенштейна [128], Й. Бенсмана и М. Гайванта [66], Р. Глассмана [105; 106], У. Сватоса [169; 170], Р. Линга [130] и др.

Этические проблемы харизматического лидерства, критика "секулярной" категории "политическая харизма" преимущественно осуществляется в работах теоретиков "религиозного" подхода (К. Фридрих [98], Д. Эммет [93], П. Халей [112] и др.), которые критикуют расширение, выведение изначально теологического понятия за пределы сферы религии, а также безразличие к вопросам духовности и моральности харизматического лидерства.

В исследованиях, выполняемых в русле психоаналитического направления, как правило, рассматривается патологическая природа, "темная сторона" феномена политической харизмы. Здесь акцент сделан на изучении бессознательных механизмов связи масс и вождей в тоталитарных режимах, на психологических (невротических) особенностях личности харизматических вождей и их последователей, на процессах формирования массовых психозов, комплексов и страхов [45; 28; 29; 133; 139].

В западной социологической теории широко представлены так называемые "героико-мессианские" концепции политической харизмы. Во-первых, это "мифологическая" трактовка категории "политическая харизма" (работы А. Хокарта [113; 114], Ф. Смита [166]), в которых стадии харизматического процесса напрямую связывают со структурными составляющими повествовательного героического мифа. Во-вторых, это исследования, выполненные в русле проблематики "трансформационного / трансакционного" стилей лидерства (работы И. Штайрера [50], Дж. Бёрнса [75], Дж. Конгера и Р. Канунго [82], У. Гарднера и Б. Аволио [100; 101], Дж. Хоувелла [118; 119], О. Бейлинга и Дж. МакФиллена [62], Р. Брэдли и Н. Робертса [72]), в которых харизма рассматривается в качестве основы трансформационного лидерства, либо в качестве основного элемента феномена лидерства в любой организационной структуре в целом (включая политические организации).

Помимо этого, обратим внимание на несколько систематических исследований по проблематике политической харизмы и харизмы в целом (в частности, работы Б. Басса [58], Й. Бенсмана и М. Гайванта [66], Р. Бендикса и Г. Рота [65], Дж. Конгера [82], Ч. Линдхолма [129], Э.-Р. Вилнер [185] и др.).

В отечественной социологии на протяжении долгого периода времени тема политической харизмы в силу известных причин оставалась практически за рамками научного анализа. Тем не менее серьезных исследований по этой проблеме нет и в российской социологии. Как правило, в отечественной науке проблематика политической харизмы рассматривается либо в рамках истории социологии (а именно, в контексте веберовской типологии господства), практически без обсуждения вопроса о ценности концепции М. Вебера и категории "харизма" в целом для анализа современных (в частности, российских) политических процессов. Либо же харизма расценивается как узкое социально-психологическое понятие, ценность которого для социологии признается лишь в отношении феномена нацизма, тоталитаризма и религиозных сект.

Теоретический анализ веберовской концепции харизмы представлен в ряде работ Ю. Давыдова и П. Гайденко (напр., [8; 11]); политическая социология М. Вебера анализируется в монографиях Э. Ожиганова [31], А. Патрушева [32], М. Масловского [25], публикациях А. Филиппова [40; 41], А. Мигранян [26] и др. Специальному изучению проблемы харизмы посвящены работы Р. Шлаковой [49].

Исследования, сосредоточенные исключительно на проблематике политической харизмы, достаточно редки для отечественной социологии (напр., работы А. Кочеткова [18], Н. Фреик [42]). Как правило, изучение проблематики харизмы выступает прерогативой смежных дисциплин - психологии, политологии, PR, истории, антропологии, философии, религиоведения и пр. (работы Ю. Лубченкова [21], М. Сиверцева [36], А. Сосланда [37], В. Кожурина [17], Т. Паулсена [33], Б. Успенского [39] и др.).

Конструктивному обсуждению проблемы харизмы в отечественной социологии препятствует излишняя психологизация и технологизация феномена, когда суть политической харизмы сводится к созданию "благоприятного имиджа" политика в глазах населения (напр., работы А. Сосланда [37], Е. Абашкиной [1]). В этом случае подразумевается, что через ряд методик и тренингов практически у каждого человека можно "повысить харизму", сформировать "харизматический имидж". Распространение данной точки зрения в первую очередь связано с публикациями политтехнологов и специалистов по политическому консультированию, стремящихся к приданию "научности" своей деятельности, а также созданию образа "технологичности" и "операциональное™" для используемых ими понятий и методик. В отношении понятия "политическая харизма" речь идет о методиках (преимущественно психологических) по выявлению, созданию и поддержанию популярности, привлекательности и обаяния того или иного политического деятеля.

Параллельно с этим в отечественной науке распространено представление о харизме как о неком мистическом, сверхъестественном, прирожденном качестве личности. В итоге, либо утверждается, что феномен харизмы не поддается научному (в частности, социологическому) изучению; либо феномен харизмы связывают с высвобождением некой природной, скрытой энергии (в частности, космической). В последнем случае нередко проводят параллели между понятием "харизма" и идеей "пассионарности" Л. Гумилева.

В целом, в отечественном научном дискурсе категория "харизма" используется как нечто само собой разумеющееся, не требующее дополнительных уточнений. В итоге, терминологическая нечеткость создает массу проблем (или псевдопроблем). Нередко различия в рассуждениях о проблеме харизмы и оценках адекватности данной категории для социологии связаны, скорее, с расхождениями в конкретных объектах анализа. Как следствие, многие выводы о свойствах и закономерностях харизматического феномена оказываются недостоверными, поскольку относятся не к харизме, а к чему-то иному.

Цель исследования - проведение теоретического анализа политической харизмы как категории социологии. Данную цель конкретизируют следующие задачи:

1) выделить наиболее влиятельные и перспективные трактовки категории "политическая харизма" в социологии;

2) проанализировать теоретические и методологические положения концепции политической харизмы М. Вебера;

3) изложить и провести сравнительный анализ основных социологических концепций политической харизмы;

4) оценить современное состояние и перспективы развития проблематики политической харизмы в социологии;

5) выделить основные характеристики категории "политическая харизма".

Теоретическая и методологическая основа исследования. Решение поставленных задач диссертационного исследования осуществляется с опорой на широкую источниковедческую базу. В первую очередь, это труды М. Вебера, в которых обсуждается проблема харизмы ([3; 4; 5; 6; 7; 99; 179; 180; 181; 182]). Помимо этого, в работе использовано значительное количество отечественных и зарубежных исследований, в которых представлен анализ и критика веберовской концепции харизмы, а также его политической социологии в целом ([2; 15; 8; 11; 22; 40; 41; 25; 60; 63; 64; 65; 73; 53; 57; 78; 87; 104; ПО; 111; 123; 132; 135; 136; 137; 142; 155; 156; 158] и др.). С целью выявления и анализа основных социологических трактовок категории "политическая харизма" используются многочисленные материалы по данной проблематике: теоретические исследования, в которых обсуждаются различные трактовки категории "харизма" и предлагаются способы конструктивного использования данного понятия для анализа современных политических процессов; а также эмпирические исследования, в которых задействуется понятие "харизма" (преимущественно, изучение процессов модернизации в странах "третьего мира", анализ социальных движений, революций, организационных реструктуризации, инноваций и т. п.). Кроме того, в диссертационном исследовании задействованы работы, которые предлагают систематические обзоры и теоретический анализ категории "харизма" в целом (работы Й. Бенсмана и М. Гайванта [66], Р. Бендикса и Г. Рота [64; 65], Б. Басса [58], Ч. Линдхолма [129], Э.-Р. Вилнер [185] и др.), а также материалы, авторы которых аргументируют тезис о неадекватности и нецелесообразности использования категории "политическая харизма" в социологии, политологии и в общественных науках в целом (работы К. Айка [52], К. Бурка [74], Д. Коэна [79], К. Ратнама [151], Э. Роудса [152], У. Спинрада [167] и др.).

Научная новизна диссертационного исследования выражается в следующем.

Во-первых, данная работа представляет собой одну из первых попыток в российской социологии комплексно рассмотреть многогранную социологическую категорию "политическая харизма", включая проведение теоретического анализа основных концепций политической харизмы, разработанных в зарубежной и отечественной социологии.

Во-вторых, на основе теоретического анализа и обобщения социологического материала по проблеме политической харизмы предложена систематизация накопленного в мировой социологии богатого опыта постановки и решения проблемы политической харизмы; предложена типология социологических концепций политической харизмы.

В-третьих, при анализе веберовской концепции харизмы особое внимание уделено обсуждению мотивации основных участников харизматического политического действования. Подробно исследуется мотивация самого харизматика ("этос политика"), при этом в особенности обращается внимание на то, что на поведение харизматического вождя в том числе воздействует его "свита", управленческий штаб. За счет этого происходит более углубленный анализ "организационного", "бюрократического" аспекта веберовской концепции харизмы.

В-четвертых, выделены основные характеристики социологической категории "политическая харизма" применительно к анализу современных политических процессов.

Апробация диссертационного исследования осуществлена в авторских публикациях. Основные идеи и положения, изложенные в диссертации, апробировались также на ряде научных мероприятий: 1) на Летней сессии Методологического университета конвертируемого образования МОНФа (Таруса, 1999 г.) в форме доклада ("Понятие "харизма" в политической социологии") и его обсуждения на секции социологии; 2) на Всероссийском социологическом конгрессе (Санкт-Петербург, 2000). Доклад "Понятие "харизма" в социологии политики М.

Вебера и современные проблемы теоретической социологии" был включен в программу работы секции "Классики социологии и современность" Конгресса.

Кроме того, планируется апробация исследования в учебно-педагогическом процессе - при чтении авторского курса "Теории политической харизмы" в рамках образовательной программы магистратуры по специальности "Социология".

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. В конце работы представлен список литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политическая харизма как категория социологии."

Заключение

Проведенный теоретический анализ позволяет сделать вывод, что категория "политическая харизма" является одной из самых дискуссионных категорий в политической социологии и в социологии в целом. Изучение проблематики политической харизмы находится на стыке истории и теории социологии. С одной стороны, следует признать, что в прошлом проблема харизмы имела большее значение для социологии. С другой стороны, несмотря на критику, которой подверглась и подвергается категория "политическая харизма", она продолжает использоваться в социологических исследованиях; более того, в политической социологии данная категория остается одной из сущностных. Далее, интерес к данной проблематике обнаруживается далеко за рамками социологии - в психологии, политологии, истории, антропологии. В связи с этим представляется далеко небесполезным для социологии проведение теоретического анализа категории "политическая харизма".

Сложность и многомерность самого феномена харизмы обуславливает многогранность категории "политическая харизма", а также объясняет тот факт, что в социологической теории отсутствует и принципиально невозможна единственная общепризнанная трактовка данного понятия. В итоге, постоянно предпринимаются попытки объяснения феномена харизмы, продолжаются поиски теоретического и операционального определения данной категории.

В ходе исследования аргументирован тезис о том, что концепция харизмы М. Вебера продолжает оставаться одной из наиболее разработанных и распространенных. Большая часть объяснительных моделей феномена харизмы так или иначе основывается на веберовском подходе к проблеме харизмы - дальнейшая разработка, полная или частичная модификация, критика и пр. Другой вопрос, что при анализе (заявке на использование) веберовского подхода, нередко за основу берется лишь один или несколько элементов его концепции, что приводит к искажению и огрублению смысла понятия, редуцированию к одному из аспектов, либо, наоборот, переносу понятия на широкий круг явлений.

Исходя из данного Вебером определения харизмы, одна из ее сущностных черт - внеобыденность. При обсуждении веберовской концепции подробно обсуждается вопрос о возможности легитимации порядка на основе харизматических чувств, которые кратковременны и внеобыденны. Во-первых, принято во внимание различие Вебером понятий "чистой" и "рутинизированной" харизмы. Во-вторых, харизма политического вождя воспринимается другими как внеобыденное качество личности. Метафизическая сторона понятия - ее истинность, реальность и т. п., по Веберу, выходят за рамки социологического анализа. B-трегьих, Вебера интересуют исключительно социальные проявления и последствия феномена харизмы. Одно лишь наличие особых, внеобыденных качеств не гарантирует, что господство будет установлено, а лишь повышает шансы на подчинение. Более того, по Веберу, социология как наука способна адекватно изучать проблему харизмы лишь в контексте социального действия, а соответственно, за рамками социологического анализа остаются бессознательные процессы, безумства и иные подобные аспекты многомерного феномена харизмы. Важный момент заключается также в том, что внеобыденность не исключает мотивированность социального действия. Хотя аффективное действие менее продолжительно по сравнению с другими типами действия, тем не менее в нем также возможно выделение градаций. По сравнению с обычными аффектами, производимые харизмой чувства не столь преходящи и кратковременны, тогда как мотивированность поведения в последнем случае значительно выше. Таким образом, порядок, основанный на харизме, представляет собой особый, кратковременный род порядка (по сравнению с более продолжительными порядками повседневности) и подразумевает регулярное воспроизведение аффекта.

Следующий принципиальный вывод, к которому мы приходим в ходе исследования, заключается в следующем. Как признание последователей, так и притязания вождя фундаментально амбивалентны. С одной стороны, харизма является внеобыденным личным даром и не требует внешнего подкрепления. С другой стороны, харизматический вождь обосновывает свои требования и наличие у него харизмы через успех (веру в успех), основанную на результатах действий. Данное обстоятельство приводит к выводу о принципиальном значении "организационного", "бюрократического" аспекта проблемы политической харизмы. Иными словами, помимо самого вождя, не менее важную роль в харизматическом процессе, по Веберу, играет наличие профессионального управленческого аппарата, от эффективной деятельности которого зависит успешность создания, поддержания и ругинизации политической харизмы. Исходя из этого, при анализе веберовской концепции харизмы особое внимание уделено анализу комплекса вопросов, касающихся взаимоотношений управленческого аппарата и харизматического вождя.

В ходе анализа веберовской концепции харизмы сделан вывод о важности изучения проблемы харизмы через призму изучения мотивации и поведения основных участников харизматического процесса. Значительное внимание уделено обсуждению переменной "этос политика", которая, помимо прочего, подразумевает отношение вождя к своей харизме, к неизбежной проблеме ее ругинизации, отношениям со штабом. При рассмотрении мотивации харизматика сделан акцент на изучении воздействия на поведение вождя его "свиты", управленческого штаба. В ходе исследования мы приходим к выводу, что успех вождя (а следовательно, отчасти, и признание его харизмы) в значительной степени определяется эффективностью функционирования подвластного ему человеческого аппарата. Исходя из этого, для успеха харизмы необходима адекватная степень солидарности интересов (как идеальных, так и материальных) вождя и членов его управленческого штаба. В то же время при обсуждении веберовской концепции харизмы учитывается веберовское представление о конфликтности власти. Сделан акцент на наличии постоянного конфликта между вождем и его "свитой" за то, чтобы владеть инициативой в борьбе за власть, экономические преимущества и социальный статус.

Многогранность веберовской концепции, неоднозначность и непрозрачность его работ обуславливают постоянство предпринимаемых попыток его прочтения и интерпретации. По сути, концепция Вебера выступает в качестве своеобразной программы социологического исследования харизматического господства. Это подразумевает, что большая часть веберовских идей в отношении проблемы харизмы лишь заявлена и требует дальнейшей проработки. В то же время это означает, что веберовская концепция представляет собой аналитическую модель харизматических отношений, ряд утверждений носит вероятностный характер, а соответственно, возможны уточнения, опровержения, модификация или дополнение концепции за счет поиска новых переменных и пр. Еще один важный момент заключается в том, что современный мир по ряду параметров значительно отличен от мира времени Вебера, что необходимо иметь ввиду при использовании веберовской концепции харизмы.

К числу основных теоретических результатов проведенного исследования следует также отнести выявление и анализ иных (кроме веберовского) социологических трактовок категории политической харизмы: "религиозная" концепция, функциональная, "героико-мессианская", концепции псевдохаризмы, а также плюралистические концепции. Каждый из этих подходов строится на различных аксиоматических посылках в отношении феномена харизмы и политического пространства. Соответственно, каждый исследовательский подход к проблеме харизмы имеет свои эвристические возможности, методы исследования, наполнение данной категории, характерные преимущества и ограничения. Все это следует осознавать и учитывать, если мы намерены в дальнейшем придерживаться той или иной трактовки категории "политическая харизма". Важный момент заключается также в том, что, каждый из данных подходов предлагает свое решение и способ использования категории "харизма" в отношении современных политических процессов.

В ходе анализа религиозного подхода к проблеме политической харизмы мы приходим к выводу, что данный подход характеризуется рядом логических противоречий, неоднозначностью критерия при оценке последствий деятельности политического лидера, жесткостью разделения сфер политики и религии, и рядом других. Чрезмерная узость категории "политическая харизма" (крайняя ограниченность группы мыслимых харизматиков) актуализирует вопрос о полезности понятия для социологии. В то же время данный подход позволяет открыть новые грани в отношении особой разновидности политического лидерства, когда сам лидер и (или) отношение к нему характеризуется рядом черт, свойственных религиозной харизме.

В ходе исследования были проанализированы основные положения концепций псевдохаризмы. Сторонники данных концепций фиксируют следующую дилемму: с одной стороны, в современном мире отсутствуют условия для подлинной харизмы (революционной, иррациональной и личностной); а с другой - все более масштабное распространение получают "искусственные", рационально спланированные формы харизмы. В ходе диссертационного исследования прослеживается значительное влияние идей теоретиков Франкфуртской школы неомарксизма на формирование концепций псевдохаризмы (представление о сущности массового общества; тезис о тотальной рационализации и формализации общества; признание всемогущества бюрократических структур; тезис о неограниченных возможностях "индустрии культуры"; концепции авторитарной личности и др.).

Широкое распространение в социологии получила функциональная трактовка харизмы. При изучении проблемы харизмы теоретики функционального направления подключают ряд идей Э. Дюркгейма. В связи с этим в исследовании обсуждается соотношение понятий "харизма", "священное", "коллективное бурление", "ритуал" и др. "Парсонизация" Вебера способствовала возникновению ряда клише как в отношении социологического наследия Вебера в целом, так и его категории "харизма". Как правило, в многообразных концепциях политической харизмы функционалистского толка харизме приписывают такие позитивные функции как интеграция общества, поддержание стабильности социальной системы и пр. Соответственно, при таком подходе чаще всего понятие "харизма" используется при изучении революций, процессов широких социетальных изменений и всех тех ситуаций, когда в обществе особенно остро стоит проблема обеспечения солидарности и стабильности.

В ходе исследования было выявлено, что понятие "харизма" широко используется в теориях модернизации. Здесь харизматическое правление рассматривается в качестве необходимого временного периода при переходе от традиционной системы господства к политически независимому современному государству. В политических системах обществ "переходного периода" харизме приписывают особые функции: харизматик выступает катализатором социальных процессов и движений; массы доверяют харизматическому вождю, и это персональное отношение используется для поддержания государства, пока оно не добьется собственной легитимности. В теориях модернизации харизма рассматривается также как устройство, за счет которого политический лидер пытается создать национальное самосознание, бюрократию, политическую традицию и общественное мнение.

В ходе исследования выделены две основные разновидности "героико-мессианской" трактовки харизмы: "мифологическая" концепция и теории трансформационного лидерства. В этом подходе харизматик воспринимается в качестве некого Мессии, который, благодаря своим экстраординарным личным качествам, способен вывести группу (общество) из той или иной кризисной ситуации.

Согласно "мифологической" разновидности данного подхода, стадии харизматического процесса соответствуют структуре героического мифа. Из мифа заимствуется ряд сущностных элементов и персонажей - экстраординарная ситуация, "герой" и "вредитель" ("враг"), "задача" (миссия) лидера, "задание образца для подражания", чувство ответственности, которое отличает харизматического вождя; надежда населения на "избавление от страданий". Мессианская окрашенность феномена политической харизмы обуславливает особую эмоциональную напряженность харизматической реакции; потребность последователей, чтобы харизматик периодически демонстрировал доказательства своих экстраординарных способностей; добровольное следование масс за своим вождем, пренебрежение материальным вознаграждением, "культ личности" и пр.

Во второй разновидности "героико-мессианского" подхода феномен харизмы рассматривается в русле проблематики трансформационного / трансакционного стилей лидерства. Как правило, речь идет о поиске (воспитании) руководителя (политика), способного решать различные проблемы и кризисы за счет своих экстраординарных организационных способностей. Согласно данным теориям, харизматическим качествам можно и полезно научить, благодаря чему политические массы будут доверять правящей власти, одобрять и поддерживать ее политику и действия, а также будут склонны к актам самопожертвования ради политического сообщества.

В ходе исследования было выявлено, что плюралистическая трактовка категории "харизма" предполагает значительное расширение данного термина. Помимо "интенсивной", "концентрированной" харизмы выделяется харизма "ослабленная", "дисперсная". В итоге, уменьшается разрыв между представлением о харизме как экстраординарном событии и рутиной повседневности. Соответственно, сторонники данного подхода настаивают на том, что харизма не только прерывает социальный порядок, но также его поддерживает и сохраняет.

В ходе теоретического анализа плюралистических концепций харизмы мы приходим к выводу, что здесь харизматическая склонность соотносится с универсальной антропологической потребностью в поиске значения, "потребностью в порядке". Соответственно, большое внимание уделяется символическим аспектам политики и культурной сфере в целом, что выводит на проблематику и исследовательские методы культурологии, культурной и социальной антропологии и пр. В плюралистических концепциях харизма обеспечивает веру в то, что имеется прямая или косвенная связь земной власти с высшей "легитимирующей властью", что делает обладателя харизмы экстраординарным, а также обуславливает проявление по отношению к нему характерных чувств - страх, трепет, уважение, благоговение и пр. Таким образом, харизма рассматривается как необходимая характеристика, "ультимативный источник" любого типа господства. Анализируя плюралистические концепции харизмы, выявлена также тесная связь понятий "харизма", "власть" и "центры" общества. Харизму порождает вовлечение в жизненно важные локусы, нахождение вблизи центра событий, что приводит к тезису о внутренне присущей священности и харизматичности суверенной власти в целом.

В ходе диссертационного исследования выделены следующие основные характеристики категории "политическая харизма":

1. Наличие динамического аспекта проблемы харизмы: харизма представляет собой процесс, а не застывшее состояние. Возможно выделение различных стадий харизматического процесса.

2. Универсальность феномена политической харизмы: харизма возможна в любом обществе; как в экстраординарных, так и в стабильных социальных ситуациях. Категория "харизма" имеет эвристическую ценность как для изучения революций, инноваций и т. п., так и в плане объяснения обычных политических процессов, феномена политической власти в целом и т. п. Адекватность категории "политическая харизма" как при анализе "патологичных" форм лидерства (тоталитарные режимы), так и для обычных политических процессов.

3. Харизма представляет собой социальный феномен, имеющий серьезные социальные последствия.

4. Отсутствует прямая жесткая связь между экстраординарными ситуациями и появлением харизмы: не в любой такой ситуации появится харизматик; харизма появляется не только в экстраординарных условиях; экстраординарные ситуации следует отнести к числу факторов, благоприятствующих появлению и поддержанию политической харизмы. а) В теориях харизмы понятие экстраординарной ситуации трактуется по-разному (как любая социальная ситуация, когда заведенный порядок в той или иной степени нарушается; как исключительно экстремальные ситуации - интенсивные социальные изменения и дизорганизации; и т. п.). б) Экстраординарная ситуация (восприятие ее таковой) может быть результатом деятельности вождя, его аппарата, СМИ и прочих заинтересованных групп.

5. Проблема политической харизмы может рассматриваться по отношению к личностям, политике и власти в целом, к отдельным властным структурам, институтам, должностям, ценностям и пр.

6. Для определения категории "харизма" наибольшую значимость имеет признание данного качества, его восприятие другими в качестве харизматического.

7. Харизма подразумевает особые установки и эмоции по отношению к обладателю данного качества.

8. Существование различных форм харизмы: концентрированная, интенсивная харизма и харизма ослабленная, дисперсная; харизма истинная и рутинизированная.

9. Политическое пространство является многомерным, многоуровневым, различающимся от общества к обществу, в разные периоды времени и т. п., т.е. политическая харизма проявляет себя дифференцированно.

10. Внеобыденность харизмы.

11. Порядок, фундированный на харизме, представляет собой особый, кратковременный род порядка по сравнению с более продолжительными порядками повседневности. В то же время он предполагает некую длительность и устойчивость. Данный род порядка подразумевает регулярное воспроизведение аффекта, периодическое прерывание повседневности. Аффективное напряжение, в том числе и в области политической, не может быть длительным.

12. Адекватность категории "харизма" для анализа современных политических процессов. Специфика современной формы политической харизмы как результат изменения политического пространства (революция телекоммуникаций, профессионализация политики, массовая демократия и пр.), в частности: наличие "искусственных", созданных элементов (целенаправленные, профессиональные действия по созданию, поддержанию, развенчанию и рутинизации харизмы); усиление роли "организационного", "бюрократического" аспекта проблемы харизмы; изменение роли харизматического вождя, его управленческого аппарата и "масс" в харизматическом процессе; усиление роли СМИ в харизматическом процессе.

13. Проблема политической харизмы предполагает рассмотрение основных участников харизматического политического действования, характерной для них мотивации. а) Амбивалентность и многозначность основных участников харизматического процесса, их позиций, отношений и т. п. Необходимость отказаться от упрощенной, односторонней схемы отношений между всеми участниками, признав конфликтность, неочевидность и взаимозависимость отношений между ними.

• Неоднородность "массы", т.е. различие мотивации политических действий. Реакция, степень подверженности харизме и прочие сопутствующие моменты могут кардинально различаться от группы к группе внутри одного общества. Это подразумевает, что харизма не может достигнуть всех секторов населения, всегда будут группы, оппозиционно настроенные и противодействующие политическому лидеру. Господство харизматика может быть поддержано не только в силу его харизматической легитимности, но также и по причине его вклада в реализацию целей, желаемых членами определенных групп общества; и наоборот.

• Несовпадение понятий "массы" в политике и "последователи" харизматического политического лидера.

• Как признание последователей (аппарата и масс), так и притязания вождя фундаментально амбивалентны. Харизматическое господство определяется напряжением между, с одной стороны, требованием вождя на безусловность признания своей легитимности, с другой - желанием последователей увидеть знаки "благодатности" вождя. Проблема роста притязаний последователей. б) Бюрократия, управленческий аппарат харизматического вождя является одним из основных участников харизматического процесса. Сложные, вероятностные, амбивалентные отношения между вождем и его "свитой"; необходимость и возможность солидарности их интересов, но в то же время неизбежность явных или латентных конфликтов, наличие постоянной борьбы между ними. Несмотря на особую солидарность вождя и его непосредственного окружения, в их отношениях всегда присутствуют формальные аспекты. в) Для продолжения своего лидерства харизматический вождь должен суметь не только единовременно увлечь массы своими экстраординарными качествами, но и обладать недюжинными организационными способностями, чтобы удержать харизматический образ. г) СМИ представляют собой одно из основных средств (в руках харизматика и/или его окружения) при создании и поддержании политической харизмы. В то же время СМИ способны играть роль полноправного участника харизматического процесса с собственными институциональными целями и интересами.

• Технологические возможности СМИ позволяют им создавать социальные условия, благоприятствующие харизме (драматизация социально-политического пространства, провоцирование экстраординарных ситуаций, кризисов, массового возбуждения и т.п.). В то же время роль СМИ весьма велика как в создании, так и в исчезновении харизмы, возможность "дехаризмирующего" эффекта СМИ (преднамеренная и непреднамеренная).

14. Необходимость целенаправленных усилий при создании, поддержании и успешной рутинизации политической харизмы со стороны вождя и его окружения. а) Возможности создания политической харизмы огромны, но не безграничны. б) Создание харизмы имеет специфику в зависимости от стадии харизматического процесса; стабильности общества/серьезных социальных изменений; от близости вождя к власти (обладание лидером харизмой до достижения власти или же ее приобретение при занятии должности); различны способы использования харизмы для поддержания власти, и наоборот, власти для поддержания харизмы.

15. Применительно к современности одно из перспективных направлений изучения проблематики политической харизмы заключается в изучении вопроса о связи харизмы с эмоциональной мобилизацией масс в политическом процессе. Создание "врагов" политического сообщества можно рассматривать в качестве одного из характерных примеров подобной мобилизации масс через харизму.

16. Открытость и перспективность проблематики политической харизмы для дальнейших исследований. Попытки максимально унифицировать и дифференцировать проявления феномена политической харизмы, создать всеобъемлющую теорию не имеют особого успеха. Несмотря на чрезвычайные усилия в этом направлении, постоянное появление все новых данных и гипотез относительно феномена политической харизмы, в конечном счете остается некий неразложимый и непрозрачный элемент, ускользающий от научного исследования.

Список научной литературыФреик, Наталия Викторовна, диссертация по теме "Теория, методология и история социологии"

1. Абашкина К, Егорова-Гантман К, Косолапоеа Ю., Разворотнева Ю., Сиверцев М. Политиками не рождаются: как стать и остаться эффективным политическим лидером. М., 1993.

2. Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Общ. ред. и предисл. П. Гуревича. / М.: Прогресс, Универс, 1993. 607 с.

3. Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. / Сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; предисл. П. П. Гайденко. М. Прогресс, 1990. С. 644-707.

4. Вебер М. Социология религии // Вебер М. Избранное. Образ общества.: пер. с нем. М: Юрист, 1994. С. 78-308.

5. Вебер М. Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира // Вебер М. Избранное. Образ общества.: пер. с нем. М.: Юрист, 1994. С. 7-42.

6. Вебер М. Харизматическое господство // Социологические исследования. 1988. № 5. С. 139-147.

7. Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. Попытка сравнительного исследования в области социологии религии. Введение // Вебер М. Избранное. Образ общества.: пер. с нем. М.: Юрист, 1994. С. 43-77.

8. Гайденко П. П., Давыдов Ю. Н. История и рациональность: социология М. Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991. 367 с.

9. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М.: Канон-пресс-Ц, Кучково поле, 2000.

10. Гудков Л., Дубин Б. Конец харизматической эпохи. Печать и изменения в системах ценностей общества// Свободная мысль, 1993. № 5. С. 32-44.

11. Давыдов Ю. Н. Макс Вебер и современная теоретическая социология: актуальные проблемы веберовского социологического учения. М: Мартис, 1998. 510 с.

12. Дюркгейм Э. Коллективный ритуал // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии / Сост. В. И. Гараджа, Е. Д. Руткевич. М.: Наука, 1994. Часть 11. С. 278-280.

13. Дюркгейм Э. Священные объекты как символы // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии / Сост. В. И. Гараджа, Е. Д. Руткевич. М.: Наука, 1994. Часть П. С. 3-4.

14. Зубов А. К. Харисма власти. От современности к древности: опыт архетипической реконструкции // Восток = Oriens, 1995. № 2. С. 80-99.

15. История буржуазной социологии XIX начала XX века. М. Наука, 1979. 339 с.

16. Катасонов А. В. Методологические аспекты проблемы легитимности политического господства в социологической модели Макса Вебера // Вестник Моск. ун-та. Сер. 18, социология и политология. 1998. № 1. С. 34-48.

17. Кожурин В. С. Вождь генералиссимус: к эволюции образа харизматической власти // Отечественная история, 1995. № 3. С. 81-89.

18. Кочетков А. А. О некоторых чертах типологии харизматического лидерства // Власть, 1995. № 11. С. 78-81.

19. Кудряшова К. В. Лидер и лидерство: исследования лидерства в современной западной общественно-политической мысли. Архангельск: Изд-во Помор, междунар. пед. ун-та им. М. В. Ломоносова, 1996. 254 с.

20. JIuncem С. Политическая социология // Американская социология: перспективы, проблемы, методы. Ред. и вступит, ст. Г. В. Осипова. М.: Прогресс, 1972. С. 203219.

21. Лубченков Ю. Н. Суггестия и харизма. М.: Центр гуманитарных исследований, Центр политических кампаний и избирательных технологий, 1998. 41 с.

22. Макаренко В. П. Вера, власть и бюрократия: критика социологии М. Вебера. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1988. 301 с.

23. Макиавелли Н. Государь / Пер. с итал. Вст. ст. И. А. Гончарова. М.: Азбука, 2000. 271 с.

24. Макс Вебер, прочитанный сегодня. Под ред. Р.П. Шпаковой. СПб.: Изд-во С -Петерб. ун-та, 1997. 213 с.

25. Масловский М. В. Политическая социология бюрократии. (Библиотека серии "Специализированные курсы в социологическом образовании"). М.: Ин-т социологического образования РЦГО, 1997. 211 с.

26. Мигранян А. Плебисцитарная теория демократии Макса Вебера и современный политический процесс // Вопросы философии, 1989. № 6. С. 150-158.

27. Милованов Ю. Е. Лидер и вождь: опыт типологии // Россия-США: опыт политического развития. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та , 1993. С. 169-182.

28. Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. М.: Изд-во "Центр психологии и психотерапии", 1996. 478 с.

29. Московичи С. Машина, творящая богов. М.: Изд-во "Центр психологии и психотерапии", изд-во "КСП+", 1998. 556 с.

30. Новикова-Грунд М. В. "Свои" и "чужие": маркеры референтной группы в политическом дискурсе // Политические исследования, 2000. № 4.

31. Ожиганов Э. Н. Политическая теория Макса Вебера. критический анализ / Латв. гос. ун-т им. П. Стручки. Рига: Зинатне, 1986. 158 с.

32. Патрушев А. И. Расколдованный мир Макса Вебера. М : Изд-во Моск. ун-та, 1992. 208 с.

33. Паулсен Т. Б. Мифологическая и философская интерпретации сущности харизмы. М.: Рос. ун-т дружбы народов, 2002. 30 с.

34. Платковский В. В. Харизма политического лидерства // Социологические исследования, 2002 . № 3. С. 127-128.

35. Пшизова С. Н. "Два тела" президента: модели репрезентации власти на пороге третьего тысячелетия // Политические исследования, 1999. № 2.

36. СиверцевМ. А. Типология лидерства //Власть: философско-политические аспекты. М.: Институт философии, 1989. С. 26-42.

37. Ъ1. {'ослаж) А. Харизма современного политика и как ее создавать II Лотос, 1999. Вып. 9. С. 87-95.

38. Уроки Макса Вебера. М.: Моск. городской пед. ун-т, 1996. 55 с.

39. Успенский Б. А. Царь и патриарх: харизма власти в России. Византийская модель и ее русское переосмысление. М.: Школа "Языки русской культуры", 1998. 676 с.

40. Филиппов А. Ф. Политическая социология. Фундаментальные проблемы и основные понятия // http://rc.msses.ru/rc/Fpols.htm

41. Филиппов А. Ф. Ясность, беспокойство и рефлексия: к социологической характеристике современности // Вопросы философии, 1998. № 8. С. 38-58.

42. Фреик Н. В. Политическая харизма: обзор зарубежных концепций // Социологическое обозрение, 2001. Т. I. № 1. С. 5-24. (http://www.sociologica.ru)

43. Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого "я" // Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия / Пер. с нем. Сост., послесл. и коммент. А. А. Гугнина. М.: Прогресс, 1992. С. 256-324.

44. Фромм Э. Бегство от свободы / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1990. 272 с.

45. Шилз Э. Общество и общества: макросоциологический подход // Американская социология: перспективы, проблемы, методы. Ред. и вступит, ст. Г. В. Осипова. М.: Прогресс, 1972. С. 341-359.

46. Шмитт К. Политическая теология. Заключит, статья и сост. А. Ф. Филиппова. М. Канон-пресс-Ц, Кучково поле, 2000. 336 с.

47. Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии, 1992. Т. I. № 1. С. 35-67.

48. Шпакова Р. П. Типы лидерства в социологии Макса Вебера // Социологические исследования, 1988. № 5. С. 134-139.

49. Штайрер И. Харизма руководителя и управленческие архетипы // Проблемы теории и практики управления, 2001. № 4. С. 102-106.

50. Энкельманн Н. Б. Власть мотивации: харизма, личность, успех / Пер. с нем. М.: АО "Интерэксперт", 1999. 271 с.

51. Аке С. Charismatic legitimation and political integration // Comparative studies in society and history,, 1966. Vol. 9. № 1. P. 1-13.

52. Andreski S. Max Weber's insights and errors. L. etc.: Routledge and Kegan Paul, 1984. 155 p.

53. Ansell C., Fish S. The art of being indispensable: noncharismatic personalism in contemporary political parties // Comparative political studies, 1999. Vol. 32. № 3. P. 283-313.

54. ApterD. Nkrumah, charisma and the coup// Daedalus, 1968. Vol. 97. № 3. P. 757-792.

55. ArendtH. Totalitarianism. N.Y.: Harcourt Brace a. world, 1968. XXIII, 196 p.

56. Baehr P. The 'masses' in Weber's political sociology // Economy and sociology, 1990. Vol. 19. №2. P. 242-265.

57. Bass В. M. Bass and Stogdill's handbook of leadership: theory, research, and managerial applications. 3rd ed. N.Y., L„ etc: The Free Press, 1990. 1182 p.

58. Bathory P. Political leadership, a common search for the possible // Leadership in America. Consensus, corruption and charisma. Ed. P. Bathory. N.Y.: Longman, 1978.

59. Beetham I) Max Weber and the theory of modern politics. 2nd edition. Cambridge: Polity press, 1985.

60. Beetham D. The legitimation of power. L.: Macmillian, 1991. 267 p.

61. Behling O., McFillenJ. A syncretical model of charismatic/transformational leadership II Group & organization management, 1996. Vol. 21. №2.

62. Bendix R. Max Weber: an intellectual portrait. Berkeley etc.: Univ. of California press, 1977. LI, 522 p.

63. Bendix R Max Weber's sociology today // International social science Journal, 1965. Vol. 17. № 1. P. 9-22.

64. Bendix R., Roth G. Scolarship and partisanship: essays on Max Weber. Berkeley: univ. of California press, 1970. 313 p.

65. Bensman J., GivantM. Charisma and modernity: the use and abuse of a concept // Social research, 1975. № 42. P. 570-614.

66. Berber P. Charisma and religious innovation: the social location of Israelite prophecy // American sociological review, 1963. Vol. 28. №6. P. 940-950.

67. Blondel J. Political leadership: towards a general analysis. L. etc.: Sage, 1987. VTII, 216 P

68. Bognar A. Tales from twelve o'clock high: leadership lessons for the 21st century // Military Review, 1998. Vol. 78. №1. P. 94-99.

69. Bologh R. Max Weber and the dilemma of rationality // Max Weber's political sociology: a pessimistic vision of a rationalized world / Ed. by R. Glassman and V. Murvar. L.: Greenwood Press, 1984. P. 175-186.

70. Bourdieu P. Legitimation and structured interests in Weber's sociology of religion // Max Weber, rationality and modernity. Ed. S. Whimster and S. Lash. L. etc.: Allen & Unwin, 1987. P. 119-136.

71. Bradley R, Roberts N. Relational dynamics of charismatic organization: the complementarity of love and power // World futures, 1989. Vol. 27. № 2/4. P. 87-123.

72. Breiner P. Max Weber and democratic politics. Ithaca (N.Y.); L.: Cornell university press, 1996. XVI, 237 p.

73. Burke K., Brinkerhojf M Capturing charisma: an elusive concept // Journal for the science study of religion, 1981. Vol. 20. № 3. p. 274-283.

74. Burns J. Leadership. N.Y. etc.: Harper& Row, 1978. XI, 531 p.

75. Carlton-Ford S. Charisma, ritual, collective effervescence, and self-esteem // Sociological quarterly, 1992. Vol. 33. № 3. P. 365-387.

76. Carter L. Charisma and control in Rajneeshpuram: the role of shared values in the creation of a community. Cambridge etc.: Cambridge university press, 1990. XXI, 316 p.

77. Cavalli L. Charisma and twentieth-century politics // Max Weber, rationality and modernity. Ed. S. Whimster and S. Lash. L. etc.: Allen & Unwin, 1987. P. 317-334.

78. Cohen D. The concept of charisma and the analysis of leadership // Political studies, 1972. Vol. XX. №3. p. 299-305.

79. Collins R. Heroizing and deheroizing Weber // Theory and society, 1993. Vol. 22. №6. P. 861-870.

80. Collins R. Weberian sociological theory. Cambridge etc.: Cambridge univ. press, 1987. XI, 356 p.

81. Conger J., Kanungo R., Menon S., Mathur P. Measuring charisma: dimensionality and validity of the Conger-Kanungo scale of charismatic leadership // Canadian journal of administrative sciences, 1997. Vol. 14. № 3 p. 290-302.

82. Davies J. Charisma in the 1952 campaign // American political science review, 1954. Vol. 48. №4. P. 1083-1102.

83. Davies J. Human nature in politics: the dynamics of political behavior. Westport: Greenwood press, 1978. XII, 403 p.

84. Deol D. Charisma and commitment: the mind and political thinking of Indira Gandhi. New Delhi: Sterling, 1981. 136 p.

85. Donovan J. Toward a model relating empathy, charisma, and telepathy // Journal of scientific exploration, 1997. Vol. 11. № 4. P. 455-471.

86. Dow Th. An analysis of Weber's work on charisma // The British journal of sociology, 1978. Vol. XXIX. №1. P. 83-93.

87. Dowse R, Hughes J. Political sociology. 2nd ed. Chichesber etc.: John Wiley and Sons Ltd., 1986. 398 p.

88. Dronberger I. The political thought of Max Weber. In quest of statesmanship. N.Y.: Appleton-Century-Crafts, 1971. XVII, 436 p.

89. Durkheim E. The elementary forms of the religious life. Transl. by J. Swain. L.: George Allen and Unwin Ltd, 1976. 456 p.

90. EdetmanM. The symbolic uses of politics. Urbana: univ. of Illinois press, 1972. 201 p.

91. Edinger L. Approaches to the comparative analysis of political leadership // The review of politics, 1990. Vol. 52. № 4. P. 509-523.

92. Emmet D. Function, purpose and powers: some concepts in the study of individuals and societies. L., N.Y.: Macmillian and Co Ltd., 1958. 300 p.

93. Fagen R. Charismatic authority and the leadership of F. Castro // Western political quarterly, 1965. Vol. 18. P. 275-284.

94. Ferrarotti F. The end of conversation: the impact of mass media on modern society. N Y. etc.: Greenwood press, 1988. X 187 p.

95. Friedland W. For a sociological concept of charisma // Social forces, 1964. Vol. 43. №112. P. 18-26.

96. Friedman H., Langbert M., Giladi K. Transformational leadership: instituting revolutionary change in your accounting firm // The national public accountant. May, 2000. Vol. 45. №3. P. 8-11.

97. Friedrich C. Political leadership and the problem of charismatic power // Journal of politics, 1961. Vol. 23. P. 3-24.

98. From Max Weber: essays in sociology. Ed. and transl. by H. Gerth and C. Mills. L.: Routledge, 1991. 490 p.

99. Gardner W., Avolio B. The charismatic relationship: a dramaturgical perspective // Academy of management review, 1998. Vol. 23. № 1. P. 32-58.

100. Gardner W., Dean C. The impression management strategies associated with transformational leadership at the world-class level: a psychohistorical assessment // Management communication quarterly, 1998. Vol. 12. № I P. 3-41.

101. Geertz C. Centers, kings and charisma: reflections on the symbolics of power // Geertz C. Local knowledge: further essays in interpretative anthropology. N.Y.: Basil Books, 1983. P. 121-146.

102. Gibbons P. Impacts of organizational evolution on leadership roles and behaviors // Human Relations, 1992. Vol. 45. № 1.

103. Giddens A. Politics and sociology in the thought of Max Weber. L.-Basingstoke: Macmillian, 1972. 64 p.

104. Glassman R. Legitimacy and manufactured charisma // Social research, 1975. Vol. 43. P. 615-636.

105. Glassman R. Manufactured charisma and legitimacy // Max Weber's political sociology: a pessimistic vision of a rationalized world. Ed. by R. Glassman and V. Murvar. L.: Greenwood Press, 1984. P. 217-235.

106. Goldman H. Politics, death and the devil: self and power in Max Weber and Thomas Mann. Berkeley etc.: univ. of California press, 1992. XI, 386 p.

107. Goodin R. Manipulatory politics. New Haven; L.: Yale univ. press, 1980. X, 250 p.

108. Gould A. Conflicting imperatives and concept formation // The Review of politics, 1999. Vol. 61. №3. P. 439-463.

109. Greenfeld L. Reflections on two charismas // The British journal of sociology, 1985. Vol. 34. № 1. P. 117-132.

110. Gross D. Weber in context: the dilemmas of modernity // Telos, 1989. № 78. P. 109116.

111. Haley P. Rudolf Sohm on charisma // Journal of religion, 1980. Vol. LX. № 2. P. 185197.

112. Hocart A. M. The life-giving myth and other essays. Ed. with an introd. by Raglan. L.: Methuen, 1970.

113. Hocart A. M. Kings and councillors. An essay in the comparative anatomy of human society. Cairo, 1936.

114. Hodgkinson Ch. The philosophy of leadership. Oxford: Basil Blackwell, 1983.

115. Hogan M, Williams G. Republican charisma and the American Revolution: the textual persona of Thomas Paine's Common Sense // The quarterly journal of speech, 2000. Vol. 86. № 1. P. 1-18.

116. Holton R., Turner R. Max Weber on economy and society. L.: Routledge and Kegan Paul, 1989.

117. Howell J., Avolio B. The ethics of charismatic leadership: submission or liberation? // The Executive, 1992. Vol. 6. № 2.

118. Howell J., Frost P. A laboratory study of charismatic leadership // Organisational behaviour and human decision processes, 1989. Vol. 43. P. 243-269.

119. Kantorowicz E. H. The King's two bodies: a study in Medieval political theology. Prinston: Prinston univ. press, 1957.

120. Kavanagh D. Crisis, charisma and British political leadership. L.: Beverley Hills, 1974. 43 p.

121. Keithly D., Tritten J. A charismatic dimension of military leadership? // Journal of political and military sociology, 1997. Vol. 25. № 1. P. 131-146.

122. Kilker E. Max Weber and the possibilities for democracy // Max Weber's political sociology: a pessimistic vision of a rationalized world. Ed. by R. Glassman and V. Murvar. L.: Greenwood Press, 1984. P. 57-62.

123. Klapp O. Symbolic leaders: public dramas and public men. Chicago: Aldine, 1964. 272 P

124. Kouzmin A., Korac-Kakabadse N. Mapping institutional impacts of lean communication in lean agencies: information technology illiteracy and leadership failure // Administration & Society, 2000. Vol. 32. № 1. P. 29-69.

125. Larsson S., Ronnmark L. The concept of charismatic leadership: its application to an analysis of social movements and a voluntary organization in Sweden // International journal of public sector management, 1996. Vol. 9. № 7. P. 32-44.

126. Lee R. The two faces of charisma: structure, system, praxis in islam and hinduism // Journal for the theory of social behaviour, 1992. Vol. 22. № I P. 41-62.

127. Leger D. Charisma, Utopia and communal life: the case of neorural apocalyptic communes in France // Social compass, 1982. Vol. 29. № 1. P. 41-58.

128. Lindholm Ch. Social movements of the Self // Critical issues in social thought. Ed. by M. Milgate, Ch. Welch. L. etc.: Academia press, 1989. P. 16-38.

129. Ling R. The production of synthetic charisma // Journal of political and military sociology, 1987. Vol. 15. № 2. P. 157-170.

130. IJpset S. M The First new nation: the united States in historical comparative perspective. N.Y.: Basic books, 1963.

131. Loewenstein K. Max Weber's political ideas in the perspective of our time. Boston: univ. of Massachusetts press, 1966. XIII, 105 p.

132. Marcus J. Transcendence and charisma // Western political quarterly, 1961. Vol. 14. №1. P. 236-241.

133. Masi R., Cooke R. Effects of transformational leadership on subordinate motivation, empowering norms, and organizational productivity // International journal of organizational analysis, 2000. Vol. 8. № 1. P. 16-47.

134. Max Weber and his contemporaries. Ed. by W. Mommsen and J. Osterhammel. L. etc.: The German Historical Institute, 1987. 591 p.

135. Max Weber and sociology today. Ed. by O. Stammer. N Y. etc.: Happer Torchbooks, 1972. 256 p.

136. Mayer J. Max Weber and German politics. A study in political sociology. L.: Faber and Faber, 1954. 160 p.

137. McCann S. Threatening times and the election of charismatic U.S. presidents: with and without FDR // The Journal of psychology, 1997. Vol. 131. № 4. P. 393-400.

138. Mcintosh D. Weber and Freud: on the nature and sources of authority // American sociological review, 1970. Vol. XXXV. P. 901-911.

139. Midgley E. The ideology of Max Weber: a thomist critique. Albershot: Gower, 1983. XV, 166 p.

140. Miroff B. John F. Kennedy: the claim of excellence // Leadership in America. Consensus, corruption and charisma. Bathory P. (ed.) N.Y.: Longman, 1978. P. 163177.

141. Mommsen W. Max Weber and German politics, 1890-1920. L., Chicago: univ. of Chicago press, 1984. XXI, 498 p.

142. Mommsen W. Max Weber's political sociology and his philosophy of world history // International social science journal, 1965. Vol. 17. № 1. P. 23-45.

143. Mommsen W. The antinomian structure of Max Weber's political thought // Max Weber: critical assessments 2. Ed. by P. Hamilton. Vol.1. L. & N.Y.: Routledge, 1991. P. 344362.

144. Munch R Understanding modernity: toward a new perspective going beyond Durkheim and Weber. L„ N.Y.: Routledge, 1988. X, 358 p.

145. Murphy W. The sublime dance of Mende politics: an African aesthetic of charismatic power// American ethnologist, 1998. Vol. 25. № 4. P. 563-582.

146. Oommen T. Charisma, social structure, and social change // Comparative studies in society and history, 1967. Vol. 10. № 1. P. 85-99.

147. Parsons T. The structure of social action. Glencoe: The Free press, 1949. 817 p.

148. Portis E. Charismatic leadership and cultural democracy // Review of politics, 1987. Vol. 49. №2. P. 231-250.

149. Portis E. Max Weber and political commitment: science, politics and personality. Ph.: Temple univ. press, 1986. IX, 246 p.

150. Ratnam К. Charisma and political leadership // Political studies, 1964. Vol. Xll. № 3. P. 341-354.

151. Rhodes A. Charisma and objectivity // European journal of sociology, 1988. Vol. 2. №1. P. 12-30.

152. Roberts N. Transforming leadership: a process of collective action // Human relations, 1985. Vol. 38. № 11. P. 1023-1046.

153. Roth G. Political critiques of Max Weber: some implications for political sociology // American sociological review, 1965. Vol. XXX. P. 213-233.

154. Roth G. Socio-historical model and developmental theory: charismatic community, charisma of reason and the counterculture // Max Weber: critical assessments 2. Ed. by P. Hamilton. Vol. IV. L„ N.Y.: Routledge, 1991. P. 145-157.

155. Roth G. Weber's political failure // Telos, 1989. № 78. P. 136-149.

156. Schlesinger A. On heroic leadership//Encounter, 1960. Vol. 15. № 6. P. 3-11.

157. Schluchter W. Bureaucracy and democracy: on the relationship of political efficiency and political freedom in Max Weber // Max Weber: critical assessments 2. Ed. by P. Hamilton. L. & N.Y.: Routledge, 1991. Vol. 1. P. 363-384.

158. Schram S. Mao Tse-tung as a charismatic leader // Asian survey, 1967. Vol. 7. № 11. P. 383-388.

159. Seligmcm A. Charisma and the transformation of grace in the early modern era // Social research, 1991. Vol. 58. № 3. P. 591-620.

160. Seligman A. The representation of society and the privatization of charisma // Praxis international, 1993. Vol. 13. № 1. P. 68-84.

161. Shi Is E. Charisma, order, and status // American sociological review, 1965. Vol. XXX. P.199-213.

162. Shi Is E. The constitution of society. Chicago, L.: univ. of Chicago press, 1982. 383 p.

163. Shi Is E. The virtue of civility: selected essays on liberalism, tradition, and civil society. Ed. by S. Grosby. Liberty Fund, Indianapolis, 1997. 395 p.

164. Sica A. Weber, irrationality, and social order. Berkeley etc.: univ. of California press, 1988. XV, 305 p.

165. Smith Ph. Culture and charisma: outline of a theory // Acta Sociologica, 2000. Vol. 43. №2. P. 101-111.

166. Spinrad W. Charisma: a blighted concept and an alternative formula // Political science quarterly, 1991. Vol. 1106. № 2. P. 295-311.

167. Steyrer J. Charisma and the archetypes of leadership // Organization studies, 1998. Vol.19. №5. P. 807-828.

168. Swatos W. Revolution and charisma in a rationalized world: Weber revisited and extended // Max Weber's political sociology: a pessimistic vision of a rationalized world. Ed. by R. Glassman and V. Murvar. L.: Greenwood Press, 1984. P. 201-216.

169. Swatos W. The disenchantment of charisma: a Weberian assessment of revolution in a rationalized world H Sociological analysis, 1981. Vol. 42. № 2. P. 119-136.

170. Tickamyer A. Politics as vocation // Pacific sociological review, 1981. Vol. 24. № 1. P. 17-44.

171. Tillich P. Systematic theology. Chicago, 1956.

172. Tiryakian E. Collective effervescence, social change and charisma: Durkheim, Weber and 1989 // International sociology, 1995. Vol. 10. № 3. P. 269-281.

173. Tucker R. The theory of charismatic leadership // Daedalus, 1968. Vol. 97. № 3. P. 731756.

174. Turk H. Task and emotion, value and charisma: theoretical union at several levels II Institutions and social exchange. Ed. by H. Turk and R. Simpson. N.Y.: Bobbs-Merrill, 1971.

175. Turner B. For Weber: essays on the sociology of fate. L., 1996.

176. Wallerstein 1. Africa. The politics of independence. An interpretation of modern African history. N.Y.: Vintage books, 1961. 174 p.

177. Wallis R. The social construction of charisma // Social compass, 1982. Vol. 29. № 1. P. 25-39.

178. Weber M. Economy and society. Ed. by G. Roth and C. Wittich. Berkeley etc.: univ. of California Press, 1978. Vol. 1-2. 1368 p.

179. Weber M. On charisma and institution building. Selected papers. Ed. and with an introduction by S. N. Eisenstadt. Chicago, L.: univ. of Chicago press, 1968. LVI, 313 p.

180. Weber M. The sociology of religion. Transl. by E. FiscofT. Introd. by T. Parsons. L.: Methuen, 1965. LXVII, 308 p.

181. Weber M. The theory of social and economic organization. Ed. with an introduction by T. Parsons. N.Y.: Oxford University press, 1947. 436 p.

182. Weiss J. Weber and the Marxist world. L., N.Y.: Routledge and Kegan Paul, 1986. X, 206 p.

183. Wendt R., fair hurst G. Looking for 'The vision thing': the rhetoric of leadership in the 1992 presidential election // Communication Quarterly, 1994. Vol. 42. № 2.

184. Willner A. The spellbinders: charismatic political leadership. New Haven, L.: Yale univ. press, 1984. XI, 212 p.

185. Wo/in R. Liberalism as a vocation // The New Republic, 1996. Vol. 215. № 10.

186. ZablockiB. Alienation and charisma: a study of contemporary American communes. N.Y.: Free Press, 1980. 455 p.

187. Zaleznik A., Kets de VriesM. Power and the corporate mind. Boston: Mifflin, 1975. XI, 288 p.