автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Политическая культура Германии в конце 12 - первой половине 14 веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политическая культура Германии в конце 12 - первой половине 14 веков"

На правах рукописи

Егорова Татьяна Евгеньевна

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА ГЕРМАНИИ В КОНЦЕ 12 - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 14 ВЕКОВ

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва - 1996

Работа выполнена в Институте научной информации по общественным наукам Российской Академии наук.

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ - МИЛЬСКАЯ ЛИДИЯ ТИХОНОВНА

- кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:

ЯСТРЕБИЦКАЯ АДЕЛЬ ЛЬВОВНА

- доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН.

ФАРАДЖЕВА СВЕТЛАНА АЛЕКСАНДРОВНА

- кандидат исторических наук, доцент Московского педагогического государственного университета

им. Ленина.

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ:

Московский государственный открытый педагогический университет (кафедра всеобщей истории).

Защита состоится 26 июня 1996г. на заседании диссертационногс совета Д 113.11.04 по историческим наукам при Московском педагогическом университете (107846, Москва, ул. Радио, 10А).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического университета.

Автореферат разослан "Ж" мая 1996г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

Е.Б.НИЮПТ^

Проблемы генезиса и развития политической культур» европейских обществ привлекают в последние годы внимание ученых различных гуманитарных дисциплин как в России, так и за рубежом, чем определяется актуальность темы настоящей работы. Исследователи уточняют понятие политической культуры, подвергают анализу гносеологические возможности данной научной категории, национальные особенности и исторические формы существования политической культуры. Тем не менее, общепринятого определения политической культуры до сих пор не существует. В российской философской, исторической и политической науке преобладает оценочная характеристика, в которой к политической культуре применяются количественный и нравственно-этический критерии: например, говорится о высокой либо недостаточно развитой политической культуре: признается существование политической культуры в обществе, развивающемся с учетом общечеловеческих ценностей, и подвергается сомнению или вовсе отрицается наличие таковой в по-иному организованных социальных сообществах. Во многих определениях политической культуры и в посвященных ей трудах или не учитывается исторический аспект явления, или признание исторического развития имеет условный характер, будучи отождествляемым с простым движением от "несовершенных" форм, присущих древности, к современным, более "совершенным" (И.М.Дубровская. Г.Г. Турина и др.). Подобной точке зрения обязана своим существованием историографическая традиция, согласно которой политическая культура в собственном смысле слова берет начало в политической мысли и действительности Нового времени и. совершенствуясь, обретает целостность только в демократических обществах наших дней (С.Н.Ойгенблик. Л.Кюн-хардт). Сторонники таких взглядов либо отказывают средним векам в политической культуре, либо считают ее лишенной самостоятельного значения. Подобный подход, фактически отделяющий политическую культуру от культуры в целом, существование которой - в исторически специфических формах - признается несомненным и в Древнем мире, и в наши дни. представляется необоснованным как методологически, так и конкретно-исторически. Достигнутый ныне уровень исследований позволяет уяснить, что политическая культура средних веков отличается достаточным внутренним единством, качественным своеобразием и подчиняется свойственным только ей законам развития, т. е. она представляет собой особый исторический тип политической культуры, отображающий характер присущих феодализму структур господства и подчинения, политических и социальньЬс отношений и являющийся важной ступенью в эволюции мировой культуры. Применение категории "политическая культура" в медиевистике помогло бы включить отдельные факты в широкий культурно-исторический контекст и соединить конкретный анализ с теоретическими обобщениями. Попытка провести такое исследование на примере Германии конца 12 - первой половины 14 вв. и составляет научную значимость работы.

Степень изученности проблемы. Политическая культура периода

классического средневековья до настоящего времени изучена недостаточно. Одна из причин тому - до сих пор бытующее в историографии представление о "промежуточном" характере средневековой политической культуры, рассматриваемой в лучшем случае как фактор становления политической культуры Нового времени. Это представление, говорящее об определенных сомнениях в правомерности подхода к политической культуре периода феодализма как самостоятельному историческому явлению, приводит к некоторой недооценке познавательных возможностей указанной научной категории. Может быть, именно этим обстоятельством объясняется отсутствие как в отечественной, так и в зарубежной медиевистике специальных исследований, посвященных данному феномену. Изучению подвергаются лишь отдельные аспекты политической культуры, относимые к этой категории скорее интуитивно, чем на основании четко сформулированных критериев. Этим работам нередко присущи интересная постановка задач и глубина обобщений. Анализу подвергаются принцип построения и функционирования государства (М.Л.Абрамсон, М. А. Бойцов. Н.Ф.Колесниц-кий, А.И.Неусыхин. Н.А.Хачатурян, X.Ангермайер, О.Бруннер, Г.Миттайс. В.Шлезингер. Р.Шпрандель, Э.Шрадер): особенности структур господства и подчинения (К.Босль, В.Кинаст); основные направления политической мысли в средневековой Европе, в частности, разрабатывавшаяся при дворе императоров Священной Римской империи универсалистская концепция (А.И.Неусыхин. Д.Берг. Х.Г.Вальтер. Ф.Камперс, Э.Канторович. Ф.Хутер, Х.М.Шаллер, Б. Шнайдмюллер. П.Э.Шрамм и др.): социально обусловленные формы политического сознания и поведения различных слоев феодального общества (М. А.Бойцов. А. Л.Ястребицкая. А.Я.Гуревич. Б.Арнольд. Х.Г.Ройтер, Б.Тепфер, Р.Шпрандель и др.). Однако несмотря на то, что перечисленные исследования непосредственно касаются феномена политической культуры, только в немногих из них прослеживается стремление применить к рассматриваемым политическим реалиям эту научную категорию. Таким образом, возникает потребность в специальных изысканиях, посвященных политической культуре средних веков.

Новизна работы обусловлена самой постановкой исследовательских задач. Настоящая работа представляет собой попытку, не предпринимавшуюся ранее в медиевистике, осветить основные черты политической культуры различных слоев и групп немецкого общества конца 12 - первой половины 14 вв., показав ее связь с реальными социальными и политическими процессами, происходившими в тот период в Священной Римской империи. Особое внимание уделено повседневному, "поведенческому" уровню политической культуры. Такой подход помогает существенно расширить круг источников - использовать документы, прежде не применявшиеся для изучения форм политического сознания и поведения (законодательные акты и постановления императоров, королей, князей; установления "имперского" и "земского" мира; тексты соглашений), и рассмотреть в новом ракурсе источники, считающиеся традиционными для подобных изысканий

(политические трактаты, литературные памятники, послания). - что имеет немалое значение для нашей темы, поскольку позволяет при относительной ограниченности находящихся в распоряжении медиевиста прямых данных источников привлечь к исследовании гораздо более многочисленные косвенные сведения и осветить сущностные особенности политической культуры средних веков через многообразие ее проявлений. Новой является также методика исследования, сочетающая системно-теоретический подход с конкретным анализом. Признание внутреннего единства идейно-эмоииональной и поведенческой сторон политической культуры обусловило применение в настоящей работе в качестве одного из основных метода индивидуальных биографий, которому в трудах по истории общественного сознания и политической мысли отводили доныне вспомогательную роль. С помощью данного метода мы попытались на примере трех поколений семьи НоЯфенов (von Neuffen) - нетитулованных родовитых феодалов Швабии. приближенных Филиппа. Фридриха II и Генриха (VII) Штауфенов. -проследить проявляющийся наиболее отчетливо именно в сфере политической культуры процесс становления в немецких землях первой половины 13 в. служилой знати, не тождественной министериалитету 8-11 вв.. хотя включившей в себя многих представителей этого социального слоя, прежде всего имперских министериалов.

Научная обоснованность исследования. Положения и выводы диссертации основаны на изучении многочисленных источников, как опубликованных. так и рукописных. Автор представил подробный историографический обзор отечественных и зарубежных исследований, освещающих проблемы политической культуры с точки зрения различных гуманитарных наук: истории, философии, исторической культурологии, политологии. Материалы указанных исследований были проанализированы и осмыслены в соответствии с задачами настоящей работы.

Личное участие автора в получении научных результатов. Диссертация представляет собой оригинальное, самостоятельное научное исследование, базирующееся на знании специальной литературы и анализе комплекса разнообразных источников, в том числе рукописных, таких как, например, неизданная хроника из архива г.Констанца (ФРГ). Данные источников были собраны и изучены автором под особым углом зрения, представляющим собой новый подход в отечественной медиевистике.

Практическое значение. Материалы и выводы настоящей работы могут быть использованы в теоретических изысканиях в области различных гуманитарных дисциплин - медиевистики, исторической культурологии, политологии. - а также в процессе преподавания названных дисциплин в высших учебных заведениях: в общих курсах по истории средних веков, прежде всего истории Германии; в спецкурсах, посвященных развитию культуры, политической мысли, структур массового сознания, форм политического поведения, социальной стратификации и государственности в немецких землях периода феодализма; в семинарских занятиях, которые

- 4 -

проводятся на исторических факультетах.

Апробация работы. Отдельные сюжеты и выводы диссертации были изложены в форме сообщений и докладов на межвузовских и всесоюзных научных конференциях, в том числе на: 1) межвузовской конференции "Проблемы истории средневековой Германии" (февраль 1989 г.. Московский государственный университет им.Ломоносова); 2) всесоюзной конференции "Власть и политическая культура в средневековой Европе" (апрель 1990 г.. Институт всеобщей истории РАН): 3) научном семинаре в Институте истории при Университете г.Вюрцбурга (ФРГ), руководитель - профессор П.Херде (июнь 1995 г.). Диссертация была обсуждена и одобрена на заседании Отдела теории и истории культуры Института научной информации по общественным наукам РАН (декабрь 1995 г.) и рекомендована к защите на заседании диссертационного совета Д 113.11.04 по историческим наукам при Московском педагогическом университете (май 1996 г.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, перечня научных публикаций автора и приложений, содержащих статистические таблицы, картографические и иллюстративные материалы.

Введение. Политическая культура как исторический Феномен и научная категория. Автор ставил перед собой цель дать во введении определение политической культуры; осветить содержание и структуру данного феномена: показать историческое своеобразие и самобытность политической культуры средних веков: сформулировать задачу работы; охарактеризовать специальную литературу и состояние источников.

Проблемы ментальности, ценностно обусловленных правил и форм политического поведения общества вызывают немалый интерес в современной исторической науке, в том числе в медиевистике. В связи с этим возникает необходимость в определении политической культуры, которое позволило бы связать данное понятие с философской категорией культуры и тем самым сделало бы его применимым ко всем периодам исторического развития. Мы исходили из представления о политической культуре как феномене, имеющем объективный характер и относящемся к культуре подобно части к целому. Политическая культура возникает на этапе становления структур господства и подчинения, создающих основу политической системы, и существует на протяжении почти Есех эпох развития человечества, проявляясь в специфических, исторически обусловленных формах, нередко мало сходных с современными, но соответствующих особенностям сложившихся в тот период политических отношений.

Следуя традиции, восходящей к американским исследователям Г. Ал-монду и С.Вербе и продолженной в отечественной науке А.И.Соловьевым, И. А. Шмерлиной и некоторыми другими учеными, мы рассматриваем политическую культуру как философско-историческую категорию, отражающую способ политического бытия общества и представляющую собой качествен-

ную. сущностную характеристику политических отношения. Политическая культура выступает как системное единство двух элементов: политического сознания на всех его уровнях, от теоретического до иллюзорного, и политического поведения. Оба названных элемента связаны между собой отношениями взаимозависимости и взаимообусловленности: иными словами, поступки субъектов политической деятельности позволяют судить об их ментальности. и наоборот. Данное свойство политической культуры делает возможным воссоздание ее облика на основе анализа ее повседневного. "поведенческого" уровня, проявляющегося в политической деятельности отдельных социальных слоев, групп и семей.

Эволюция политической культуры происходит согласно историческим закономерностям. В случае наступающего несоответствия существующего типа политической культуры историческим условиям политическая система испытывает кризис, завершающийся, как правило, утверждением нового типа политической культуры. Каждый исторический тип политической культуры имеет самостоятельное значение и в то же время является необходимым звеном в цепи развития культуры; поэтому ему присущи и черты преемственности, и признаки нового.

Важная особенность политической культуры - ее социальная обусловленность. Всякий исторический тип политической культуры представляет собой совокупность групповых и индивидуальных форм политического сознания и поведения, бытующих в обществе на данном этапе. Взгляды и действия индивидов и групп, участвующих в политическом процессе, во многом определяются их социальным положением и интересами; в связи с этим можно говорить о политической культуре социального слоя или группы, оказывающей решающее влияние на облик данного типа политической культуры. В то же время, изучение социально-групповых форм политической культуры невозможно без конкретно-исторического анализа ее индивидуальных проявлений, которые воплощаются в воззрениях и поступках лиц. относящихся к тому или иному социальному слою, и обнаруживают свою самобытность, главным образом, на "повседневном" уровне.

Задача работы - попытаться в какой-то мере восполнить пробел, существующий в исторической науке, и осветить политическую культуру средних веков на примере Германии конца 12 - первой половины 14 вв. Наиболее подробно была изучена первая половина 13 в., выделенная А.И. Неусыхиным как самостоятельный период немецкой истории [1]. Особое внимание было уделено социальному аспекту политической культурц, т.е. выявлению связей между характером политических представлений и действий и экономическими интересами, политическим и правовым статусом того или иного общественного слоя. Применительно к истории Германии периода классического средневековья можно говорить о политической культуре сословия феодалов, существующей в двух основных формах - как культура территориальных князей и культура служилой знати - и культуре горожан. Политическая культура крестьянства в исследуемый период

еще не обрела черт определенности, которые позволяли бы рассматривать ее как самостоятельный феномен. - такого рода самобытность, нашедшая отреяение в источниках, начинает прослеживаться только к концу 15 -началу 16 вв. Изучению подвергался, прежде всего, "повседневный" уровень политической культуры, что объясняется состоянием источников.

Устанавливая хронологические ранки исследования, мы руководствовались представлениями о переходном характере данного периода истории Германии, сообщающем ему самостоятельное значение. Он охватывает последние десятилетия правления династии Штауфенов (Гогенштауфенов), ознаменованные, с одной стороны, расцветом присущих классическому средневековью социальных связей, политических идей и институтов, а с другой - зарождением новых форм политического сознания и структур господства, и последовавшую затем эпоху междоусобиц, в ходе которых наметившиеся при Штауфенах тенденции упрочения территориально-княжеской власти и углубления политического партикуляризма стали необратимыми, что создало необходимость переосмысления прежних идеалов и норм, изменения их в соответствии с реальной действительностью, и обусловило становление на этой основе нового качества политической культуры.

Настоящее исследование основано на анализе комплекса источников, юридических и нарративных, в той или иной степени касающихся политических воззрений и форм политического поведения в Германии конца 12 - первой половины 14 вв. Особенность наших источников состоит в том. что почти каждый из них, взятый в отдельности, для нашей темы является косвенным, т.е. содержит данные, которые при всей их важности имеют фрагментарный характер. Эти данные можно извлечь и свести воедино в результате выявления совокупности текстов, способных служить нам источниками, и их комплексной обработки. Фрагментарность сведений -отражение реального состояния источниковой базы, которой располагает медиевист, занимающийся вопросами политической культуры. Комплексный подход к источникам позволяет рассмотреть исследуемую проблему в нескольких ракурсах и тем самым дать достаточно полную картину спектра идей, иллюзий и пристрастий, определявших политическую деятельность различных социальных слоев и групп.

Основным источником исследования послужили документы, опубликованные во II томе раздела "Constltutlones" ("Постановления") серии "Monumenta Germanlae histórica" ("Исторические памятники Германии") [2]. Данные постановлений в их совокупности не были использованы в исторической литературе для исследования особенностей политической культуры немецкого общества.

Нами были изучены законы, письменные распоряжения, тексты соглашений. послания Филиппа Швабского, Оттона IV Вельфа, Фридриха II. Генриха (VII), Конрада IV Штауфенов, Вильгельма Голландского, постановления об "имперском" и "земском" мире, изданные в 1198-1261 гг. (около 300 документов).

Постановления королей и императоров составлялись специально обученными нотариями в королевской и императорской канцеляриях, установления "земского" мира - в канцеляриях князей и графов, организованных по образцу императорской. Постановления оформлены по плану, обязательному для официальных грамот. Они начинались с протокола; далее следовала повествовательная часть, иногда предваряющаяся преамбулой, где излагались мотивы составления грамоты; затем шли заключительные формулы. Завершался текст документа эсхатоколом. содержавшим подписи лиц. от имени которых издана грамота, список свидетелей ее составления. дату и название места издания. По традиции, в списках свидетелей сначала перечислялись имена духовных и светских князей, затем - графов. затем - нетитулованных феодалов и министериалов.

Постановления королей и императоров составлялись, как правило, по-латыни. То же относится к соглашениям и посланиям. Установления "земского" мира написаны как на латинском, так и на средневерхнене-мецком языках.

Постановления определяли и изменяли права различных социальных слоев в сфере владения и распоряжения имуществом, судопроизводства, административного и финансового управления, а также их обязанности по отношению к государству: характеризовали полномочия должностных лиц: уточняли права и обязанности императоров (королей) по отношению к личности и имуществу различные групп населения; устанавливали меру наказания за правонарушения. Для нашей темы особый интерес представляют преамбулы постановлений, в которых нашли отражение воззрения монархов на сущность и предназначение своей власти, на характер отношений между империей и церковью, на место тех или иных слоев в политической системе государства. Не менее важны списки свидетелей, дающие возможность выявить персональный состав участников имперских собраний и хофтагов. уяснить политические интересы и особенности поведения как различных групп феодалов, так и конкретных семей, что. в свою очередь, позволяет применить метод индивидуальных биографий.

Были изучены также постановления, опубликованные И. Ф.Бемером и Ю.Фиккером в "Избранных актах империи, 928-1398 гг." [3]. Э.Винкель-манном в двухтомнике "Неизданные акты империи 13 и 14 вв.", а также в составленных по региональному принципу сборниках грамот Вюрттемберга, Тироля и Хоэнлоэ [5]. Документы, содержащиеся в этих изданиях, отличаются теми же особенностями, что и "СопвШиМопез". Дополнительно привлечены выдержки из разнообразных источников, в том числе не вошедших в названные издания, опубликованные И.Ф.Бемером и Ю.Фиккером в "Регестах империи" [6]. Этот источник помогает подробнее осветить политическую жизнь Германии 13 в., уяснить побудительные мотивы и направленность деятельности Штауфенов и их приближенных.

Охарактеризовать политические представления различных социальных слоев и связь этих представлений с ситуацией в империи помогают от-

рывки из хроник, включенные в сборник "Император Фридрих II: Его «изнь в сообщениях современников" [7]. Наибольший интерес вызывали хроники, сообщающие о борьбе между императором Фридрихом II и его сыном Генрихом (VII). королем Германии.

Нами была использована также рукописная хроника г.Констанца. составленная Кристофом Шультхайсом в начале 16 в.: "Christoph Schult-helssens historischen Kollektaneen der Stadt Konstanz vom Jahr 203 bis 1498" (Государственный архив г.Констанца. ФРГ). Кристоф Шультхайс - выходец из известного в городе патрицианского рода, о чем свидетельствует уже его фамилия. Хроника Шультхайса подробно освещает политическую жизнь Констанца - епископской резиденции на берегу Боденского озера, одного из крупнейших городских центров Швабии, являвшейся родовым герцогством Штауфенов, и всей империи. Епископы Констанца были влиятельными духовными князьями, игравшими существенную роль при дворе немецких королей (императоров). Значительное внимание хронист уделяет административной и политической деятельности епископа Генриха Танне (1233-1248 гг.), занимавшего до своего избрания на епископскую кафедру должность протонотария императорской канцелярии, и его взаимоотношениям с наиболее могущественными представителями швабской знати. в том числе семьей Нойфенов, в течение длительного времени влиявшей на принятие политических решений и практическую деятельность немецких монархов. Шультхайс проявляет хорошую осведомленность в том. что касается происходившего за пределами Констанца и даже самой Германии. Он знаком с новейшими течениями политической мысли, в том числе с учением с государстве Марсилия Падуанского, хотя передает основные положения этого учения в интерпретации, предложенной папской курией. Составленная на раннем нововерхненемецком языке хроника Шультхайса - интересный, до сих пор не изученный источник, позволяющий на примере Констанца исследовать повседневную жизнь средневекового города и включить ее в контекст политического развития юго-западного региона Германии и всей империи в конце 12 - первой половине 14 вв.

Особое положение среди наших источников занимает трактат Марсилия Падуанского "Защитник мира" (1324 г.) 18]. Автор трактата - клирик, политический мыслитель, находившийся на службе у императора Людвига Баварского. Людвиг, стремившийся возродить в практике своего правления некоторые политические традиции Штауфенов. имел в лице Марсилия теоретика, способного дать этим традициям научное обоснование и попытаться связать их с современной действительностью. Марсилий создал целостное учение о государстве, опиравшееся на знание конкретных форм политического развития европейских стран, прежде всего Германии и Италии, в 13 - начале 14 вв. и содержавшее обобщения, имевшие, по мысли их автора, практическую направленность. "Защитник мира" подводит своего рода итог идейным исканиям Штауфенов и их ближайших преемников, что делает этот источник чрезвычайно важным для изучения поли-

тической культуры Германии периода классического средневековья.

В качестве источника нами были использованы также картографические материалы и генеалогические таблицы.

Глава I. Германия в конце 12 - первой половине 14 вв. Первая глава, имеющая обзорный характер, посвящена особенностям и тенденциям развития экономики, социальных отношений и государства в Германии конца 12 - первой половины 14 вв.. т. е. в период формирования немецких территориальных княжеств. Данному исследованию предпослан подробный историографический очерк.

Наибольший интерес в медиевистике вызывают следующие темы: 1) отличительные черты политической системы и организации управления в Германии по сравнению с Англией. Францией. Сицилийским королевством (М.Л.Абрамсон, Н.Ф.Колесницкий. А.И.Неусыхин. М.А.Бойцов, К.Босль, Г.Миттайс, Б.Тепфер, Э.Энгель, П.Цинсмайер и др.); 2) своеобразие вассально-ленной иерархии и отношений подданства в связи с ослаблением власти немецкого короля в 13 в. (А.И.Неусыхин. К.Босль. В.Кинаст); 3) характер немецких территориальных княжеств как государственных образований в сопоставлении с английской и французской сословно-пред-ставительными монархиями и "современным" государством (Н. Ф. Колесницкий. А.И.Неусыхин. Н.А.Хачатурян. К.Босль. О.Бруннер. Б.Тепфер. Э.Энгель и др.); 4) развитие отношений между империей и папством и их влияние на политические процессы в Германии (В.А.Бильбасов, А.Г.Енько. Н.Ф.Колесницкий. А. И. Неусыхин. Ф.Хутер): 5) становление и сущность представлений об универсальной власти, складывавшихся при дворе Штау-фенов, и связь этих представлений с действительностью (А. И.Неусыхин. Ф. Камперс, Э.Канторович. Х.М.Шаплер и др.); 6) особенности мировосприятия, быта и культуры общества в Германии периода классического средневековья (А.Л.Ястребицкая, Б.Арнольд. Р.Шпрандель).

Анализируя вопросы развития государства, формирования сословия князей и влияния на этот процесс королевской власти, российские медиевисты сходятся во мнении, что одним из решающих факторов становления в Германии территориальных княжеств в период, когда в Англиии и Франции началась централизация и происходило "укрепление национально-государственного суверенитета" [9]. была деятельность Фридриха II Штау-фена (1194-1250 гг.), стремившегося, опираясь на военную и экономическую помощь князей, создать империю, включающую в себя немецкие, земли, Северную и Среднюю Италию. Сицилийское королевство, и с это^ целью "не только шедшего на уступки князьям, но и сознательно насаждавшего княжевластие в Германии" [10]. Попытки Фридриха II осуществить свои универсалистские планы были безуспешны, более того - привели к гибели династии Штауфенов в Германии и на Сицилии и фактическому крушению в середине 13 в. Священной Римской империи как реально существующего государственного образования [11].

Эволюция государства стала темой многочисленных исследований не-

мецких медиевистов. Так. Б.Тепфер и Э.Энгель. осветившие процесс и основные факторы изменения положения королевской власти в Германии в сербдине 12 - начале 14 вв.. относят к таким факторам развитие товарно-денежных отношений, усиление городов, подъем сельскохозяйственного производства - с одной стороны, рост могущества князей и формирование замкнутых княжеских территорий - с другой. Становление территориальных княжеств и перемещение центра тяжести в политике короны на создание комплекса династических земель являли собой определяющие тенденции социально-политического развития Германии в классическое средневековье. Эти тенденции были связаны с ослаблением власти немецкого короля к середине 13 в. и крушением имперских замыслов Штауфенов.

Изучая политический кризис в Германии 13 в.. немецкие историки усматривают его причины в сфере права и законодательства (X. Ангермай-ер. Э.Клингельхофер); в традициях политической жизни империи, предусматривавших сочетание принципа наследования престола Германии с принципом выборности короля (К.Босль, М.Линцель. Г.Миттайс. В.Шлезингер); в особенностях вассально-ленных отношений (В.Кинаст) и структур господства и подчинения (К.Босль). В то же время, исследователи признают существование в Германии 13 в. социальных сил. способных поддержать короля в его стремлении упрочить свои политические позиции и ограничить самовластие князей. Такими силами были, прежде всего, имперские министериалы (К.Босль. О.Энгельс) и города (Б.Тепфер).

К началу 13 в. социально-экономическая ситуация в Германии характеризовалась развитием товарно-денежных отношений, ростом городов и подъемом сельскохозяйственного производства, расширением торговых связей.

Экономический подъем городов выразился в интенсификации внутригородской торговли и товарообмена между городом и сельской округой, увеличении ремесленного производства. В конце 12 - начале 13 вв. в городах стали появляться первые цехи, объединявшие ремесленников одной профессии. Продолжался начавшийся в 11 в. процесс становления новых городов. Городские ремесло и торговля приносили немалые доходы крупным феодалам, стремившимся за счет поборов и пошлин укрепить экономическую основу формирующихся территориальных княжеств. Кроме того, города рассматривались как опорные пункты, помогавшие сеньорам распространить свою власть на новые земли. Такую же политику, как князья, проводили по отношению к новым городам немецкие короли и императоры.

Помимо городов, возникших во владениях крупных феодалов и короля, в Германии существовали имперские и епископские города. Последние принадлежали к числу самых экономически сильных в империи. Они были центрами диоцезов и резиденциями духовных князей. Епископы - сеньоры городов - вершили суд, осуществляли административную власть, взимали с горожан налоги и пошлины в пользу церкви и в свою пользу. Население епископских городов, в большинстве своем достаточно зажиточное, стре-

милось оградить собственные доходы от посягательств со стороны сеньора и расширить свои права в области городского управления. В 70-е гг. 11 в.. в период борьбы за инвеституру, в епископских городах началось движение за самоуправление, выразившееся, например, в создании так называемых "сообществ связанных клятвой" (сопШгаЦопеэ). призванных сплотить горожан перед лицом сеньора. К началу 13 в. жителям епископских городов удалось добиться значительной самостоятельности в области судопроизводства, свидетельством чему стало формирование коллегий шеффенов - судебных заседателей, назначавшихся епископом из числа горожан. Должность шеффена была, как правило, пожизненной, а затем стала превращаться в наследственную.

В начале 13 в. процесс становления органов городского самоуправления вступил в новую стадию. В епископских городах, как и в некоторых городах, основанных светскими князьями, создавались городские советы. члены которых избирались горожанами сроком на один год. В отличие от шеффенов. члены советов не зависели от сеньора города. Совет заботился о безопасности жителей города, контролировал рыночную торговлю. надзирал за деятельностью цехов, рассматривал некоторые судебные дела. Члены совета избирали из своей среды бюргермейстеров. возглавлявших совет и- занимавшихся текущими делами городского управления.

Имперские города были не столь многочисленными, как епископские. Лишь немногие имперские города, такие как Любек, франкфурт-на-майне. Нюрнберг, могли в экономическом отношении соперничать со старыми епископскими городами. Большинство имперских городов представляло собой пфальцы. т. е. города, где останавливался монарх во время поездок по стране и где поэтому был возведен королевский дворец. В пфальцах жили королевские министериалы и слуги, был размещен гарнизон. Административную и судебную власть в имперских городах осуществляли от имени короля его должностные лица - шультхайсы. В имперских городах, являвшихся одновременно пфальцами. нередко происходили имперские собрания, на которые приглашались все духовные и светские князья, многие представители средних слоев знати, а иногда и посланцы крупнейших городов. Имперские собрания созывались, как правило, по инициативе короля (императора) и проходили под его руководством. В пфальцах собирались хофтаги - совещания при дворе королей (императоров), в которых участвовали приближенные государя, занимавшие придворные должности, и наиболее влиятельные светские и духовные феодалы. Образование органов самоуправления в имперских городах происходило в целом медленнее, чем в епископских, что объяснялось, прежде всего, относительной экономической слабостью имперских городов, служивших в первую очередь центрами административного управления страной.

Признаком растущей политической самостоятельности немецких городов в первой половине 13 в. было образование городских союзов. Впервые о таком союзе упоминается в ноябре 1226 г. в одном из постановле-

ний вюрцбургского хофтага. созванного королем Генрихом (VII) (12111242 гг.). На хофтаге было принято решение о запрете и роспуске союза городов Майнца. Бориса. Шпейера, Бингена. Франкфурта. Гельнхаузена и Фридберга, созданного "во вред майнцской церкви" (12).

Возникновение органов самоуправления ускоряло дифференциацию в среде городского населения. Членами коллегий шеффенов. городских советов становились обычно министериалы и представители торговой верхушки. именовавшиеся "лучшими" (mellores) среди горожан. Именно menores стали основой сформировавшегося в первой половине 13 в. городского патрициата, включавшего в себя несколько семей, издавна участвовавших в управлении городом. Патрициат занимал промежуточное положение между массой городского населения и сеньором города. Стремясь сохранить господство над горожанами, епископы часто шли на уступки патрициату.

К началу 13 в. улучшилось имущественное положение представителей многих ремесленных профессий, что побуждало ремесленников добиваться расширения своих прав в области управления и обусловило в некоторых городах столкновения между цехами и патрициатом. Однако противоречия между различными слоями городского населения не были непримиримыми, что проявилось, в первую очередь, во взаимоотношениях жителей города и епископа, которому горожане противостояли достаточно сплоченно. Враждебное отношение епископских городов к своим сеньорам, которые, будучи территориальными князьями, нередко проявляли излишнюю самостоятельность перед лицом государя, позволяло предположить, что горожане могли бы стать союзниками королевской власти. Однако Штауфены далеко не всегда использовали эту возможность.

Существенные изменения произошли в сельском хозяйстве Германии. Сельскохозяйственное производство возросло за счет повышения урожайности зерновых культур и расширения посевных площадей (расчистки земель), углубилась его специализация, увеличилась заинтересованность крестьян в том, чтобы произвести в своем хозяйстве как можно больше продукции.

К середине 13 в. крестьяне не только несли повинности в пользу своих непосредственных сеньоров, но и платили довольно высокий налог князьям. Уплата налога в сочетании с повинностями была настолько обременительной для крестьянского хозяйства, что вызывала недовольство у феодалов княжества, которые не хотели разорения своих крестьян, поскольку это нанесло бы ущерб их собственным доходам. Не намереваясь уменьшать размеры повинностей, феодалы княжества подчас вели борьбу с территориальными князьями за снижение налога, что в конечном счете несколько улучшало положение крестьян.

Расцвет городского ремесла, прогрессивные изменения в сельском хозяйстве обусловливались развитием торговли и. в свою очередь, стимулировали ее дальнейший рост. В начале 13 в. торговые пошлины соста-

ГГ----—'

вляли значительную долг доходов князей. Свидетельством расширения товарообмена стало учреждение монетных дворов, основывавшихся королями (императорами), крупными светскими и духовными сеньорами на землях княжеств, во многих епископских и имперских городах. Права основывать монетные дворы и взимать пошлины формально являлись регалиями, т.е. считались принадлежащими королю, но в действительности они уже в 12 в. почти целиком перешли в руки знати в форме пожалований. Штауфены неоднократно пытались извлечь для себя пользу из монетной регалии, основывая собственные монетные дворы в княжествах, однако всякий раз встречали со стороны князей упорное сопротивление.

К середине 13 в. более интенсивной стала внешняя торговля Германии. где сформировалось три региона, отличавшиеся друг от друга направлениями внешнеторговых связей: Пжная и Юго-Западная Германия, откуда торговые пути шли по Дунаю и через альпийские перевалы в города Северной Италии; Западный регион, важнейшими водными торговыми путями которого были Рейн и его притоки Майн. Мозель. Маас, связывавшие немецкие земли с северо-восточной Францией и обеспечивавшие купеческим судам выход в Северное море, т.е. морскую дорогу в Англию; Балтийский регион, сформировавшийся в 12 в. в ходе немецкой экспансии на восток.

К началу 14 в. контроль над торговлей Балтийского региона установила Ганза - созданный на рубеже 12 - 13 вв. торгово-политический союз, объединивший не только все существовавшие к тому времени на южном побережье Балтики порты, но и некоторые города Вестфалии. Главным городом Ганзы был Любек. Успешно ограждая входившие в нее города от конкуренции. Ганза претендовала на то, чтобы представлять внешнеторговые интересы всего немецкого купечества.

Экономический подъем в Германии 12 - 13 вв. объективно мог служить основой укрепления центральной власти, как это и произошло в Англии и Франции. Однако политическая ситуация в империи в это время сложилась таким образом, что выгоду из происходивших в экономике позитивных процессов сумели извлечь не немецкие монархи, а территориальные князья, что определило своеобразие структур господства-подчинения и особый облик политической культуры.

Глава II. Политическая культура Германии в конце 12 - первой половине 14 вв.: идеалы и действительность. Политическая культура Германии исследуемого периода существовала в двух основных, социально обусловленных формах: как политическая культура феодалов и культура городов. Политическая культура феодального сословия, в свою очередь, была неоднородной, что объясняется сложностью самой этой социальной категории, включавшей в себя несколько слоев, отличавшихся друг от друга имущественным положением, общественным и правовым статусом, образом жизни.

На основании данных источников можно выделить пять основных социальных слоев, чьи воззрения и поведение позволяют судить о характе-

ре. формах выражения и тенденциях развития политической культуры сословия феодалов: principes (князья), comités (графы), noblles (нетитулованные родовитые феодалы), ministeriales (министериалы), milites (рыцари).

Высший слой феодалов составляли князья. Термин "князь" употреблялся применительно к королям, находившимся в вассальной зависимости от императора (в исследуемый период - короли Чехии), герцогам, маркграфам. ландграфам, пфальцграфу Рейнскому, архиепископам, епископам, аббатам имперских монастырей. К середине 13 в. князья обрели права, обладание которыми является одним из признаков княжевластия. - сосредоточили в своих руках регалии и пользовались ими от своего имени, т. е. располагали в пределах княжеств суверенной властью. Они учреждали монетные дворы, основывали в своих владениях рынки, взимали.дорожные и рыночные пошлины, по собственному усмотрению назначали и смещали должностных лиц, были наделены широкими судебными полномочиями, в том числе осуществляли высшую юрисдикцию.

Князья оказывали существенное влияние на политическую жизнь: на имперских собраниях и хофтагах давали советы и принимали решения вместе с государем, а порой выступали как поручители и утверждали постановление монарха. Князьям принадлежало право избрания короля Германии.

"Магнаты империи" сознавали исключительность своего положения, часто ощущая себя вершителями судеб королевской власти. Становлению и упрочению такого рода представлений во многом способствовал Фридрих II. искавший поддержки князей в противоборстве с папством и с этой целью не только даровавший им привилегии, но и стремившийся как словом, так и делом подчеркнуть важность их роли в государстве, что вело к усилению политической самостоятельности князей, порой воспринимавшейся ими как фактическая независимость от монарха.

Политическую культуру князей 13 - начала 14 вв. можно назвать культурой самовластия, осуществляемого в рамках относительно небольших территорий господства. Князья рассматривали принадлежность своих владений к общему для них государственному образованию - Священной Римской империи - скорее как номинальную, а не сопряженную с постоянными обязанностями по отношению к центральной власти. Они считали избранного ими короля не воплощением закона и идеи государственного суверенитета. как в формировавшемся в ту пору французском и английском государственном праве, не носителем высших полномочий власти, распространяющихся в равной степени на все население, а только арбитром в своих территориальных спорах, гарантом политического равновесия сил в немецких землях. Особенности политической культуры князей в основном сложились при Фридрихе II, для которого Германия была не самостоятельным, суверенным государством, а одной из частей империи, призванной следовать в своем развитии универсалистским замыслам Штауфенов. Продиктованная этими замыслами политика короны объективно создала

предпосылки становления к середине 14 в. системы территориальных княжеств. Тем самым политическая культура княжевластия оказалась на начальном этапе своего развития связанной отношениями противоречивого единства с концепцией универсального господства, что обусловило двойственный характер политических представлений и поведения немецкой высшей знати, с одной стороны, выражавших собой сепаратизм, проявляемый перед лицом центральной власти, с другой - ориентированных на формальное сохранение империи, в рамках которой представлялось единственно возможным существование территориальных княжеств как локальных государственных образований. В этом смысле политическая культура князей заключала в себе в качестве необходимого элемента универсализм.

Наиболее близки князьям в экономическом, политическом и правовом отношениях были графы. Этот слой не отличался таким внутренним единством. как слой князей. Графы, чьи земли были обширны и граничили с Францией. Италией, славянскими землями, обладали суверенной властью в своих владениях, т.е. фактически были территориальными князьями, хотя и не именовались principes. Подобно князьям, графы пограничных областей империи проявляли самостоятельность по отношению к государственной власти, а подчас вступали в конфликт с монархами. Они крайне редко появлялись при дворе, предпочитая решать свои дипломатические и военные проблемы без помощи, а иногда без ведома государя. Такая самостоятельность объяснялась, с одной стороны, правовым статусом и экономической силой пограничных графств, само географическое положение которых в условиях междоусобиц в империи заключало в себе немалые преимущества, а с яругой - коренившимися в этих преимуществах чертами политического сознания графов, близкими ментальности князей.

Особенность политического поведения графов пограничных областей состояла в том. что в периоды смут в немецких землях они присоединялись к группировкам князей, претендовавших на то. чтобы возвести на королевский престол своего ставленника. Начиная с середины 13 в. графы. примкнувшие к той или иной княжеской группировке, нередко сами оказывались избранными на трон Германии. После коронации монархи из графского рода, как правило, пытались расширить собственные династические территории господства, а затем, подобно своим предшественникам на немецком престоле, начинали добиваться для себя императорского титула, в чем сказывались черты универсализма, свойственные в исследуемый период политической культуре князей. ^

В экономическом и правовом отношениях приближались к территориальным князьям также те графы, чьи владения, достаточно компактные и обширные, лежали в сердце Германии и граничили с землями других феодалов. Однако до середины 13 в. эти графы относились к королевской власти иначе, нежели графы пограничных областей, так как соперничали с соседями и стремились укрепить свое господство с помощью государства. Графы Швабии, Франконии, Тюрингии и некоторых других внутренних

регионов Германии рассматривали королевскую службу как важнейший источник обретения политического влияния и приумножения собственных доходов, поэтому они являлись на имперские собрания и ко двору, старались быть замеченными королем (императором), высказать ему свои просьбы и, возможно, получить земельные и иные пожалования. Будучи в целом заинтересованы в упрочении центральной власти в немецких землях. представители этой социальной группы поддерживали государя прежде всего как короля Германии, а не как носителя императорского титула, олицетворявшего собой политический универсализм. Такие черты менталь-ности и поведения графов внутренних регионов Германии выявились наиболее отчетливо в первой половине 13 в. в сложившейся впервые за время существования империи ситуации разделения власти между императором Фридрихом II и его сыном, немецким королем Генрихом (VII). возведенным на престол по инициативе отца, пытавшегося таким образом формально исполнить волю римской курии, стремившейся не допустить объединения в руках императора Германии. Северной и Средней Италии и Сицилии. Правление Генриха стало материальной основой формирования в немецких землях представлений о национально-государственном суверенитете, оказавшихся на начальной стадии своего существования противостоящими универсалистской идее. Тем самым в воззрениях и действиях графов внутренних регионов Германии обнаружились иные, чем у территориальных князей, особенности, присущие той форме проявления политической культуры феодального сословия, наиболее яркими выразителями которой в исследуемый период были нетитулованные феодалы и имперские министериалы. составлявшие низшую знать.

Нетитулованные родовитые феодалы - многочисленный социальный слой, отличный от князей и графов - с одной стороны, от министериалов и рыцарей - с другой, обозначенный в источниках термином nobllls ("благородный"). "Благородные" играли заметную роль в политической жизни страны. Многие нетитулованные феодалы, прежде всего "благородные" Швабии - родового герцогства Штауфенов - в экономическом и политическом отношениях были тесно связаны с правящей династией, входили в число императорских и королевских приближенных, выполняли важные поручения короля (императора) в Германии и за ее пределами. Отношение нетитулованных феодалов к государям, зависевшее от того, насколько политика последних отвечала их интересам, было одним из факторов изменения положения королевской власти в Германии в 13 в.

Нетитулованные феодалы были ленниками императоров и королей, князей, графов. Они строили в своих владениях бурги, являвшиеся центрами управления их землями и служившие укреплениями на случай военной опасности. Подобно князьям и графам, "благородные" осуществляли юрисдикцию в своих владениях: вершили суд над своими вассалами и зависимыми людьми, а иногда вели судебное разбирательство по поручению и от имени сеньора, что по ленному праву было также и их обязанностью.

Нетитулованные феодалы участвовали в имперских собраниях, но. как правило, не принимали решений, а только обсуждали постановления, издаваемые королем при участии князей и некоторых графов. Большую активность "благородные" проявляли на хофтагах, что поощрял Генрих(УП), стремившийся при поддержке "благородных" противостоять территориально-княжескому партикуляризму.

Таким образом, степень и характер участия нетитулованных феодалов в политической жизни определялись тем, чьими ленниками они были и. в немалой степени, их личными качествами. "Благородные", державшие лены от Штауфенов. могли в том случае, если были энергичны, предприимчивы и имели достаточно высокий уровень образованности, достичь заметного положения в государстве: стать приближенными короля (императора); давать ему советы в делах управления и судопроизводства; участвовать в обсуждении принимавшихся на имперских собраниях постановлений и заверять их своей подписью. К числу "благородных", оказывавших немалое влияние на политическую жизнь, принадлежали Нойфены -представители швабской низшей знати, вассалы и подданные Штауфенов и как герцогов Швабии, и как немецких монархов.

Родоначальник семьи Нойфенов Бертольд (I). его сыновья Бер-тольд (II). Генрих (I) и Альберт, внуки Генрих (II) и Готфрид, известный миннезингер, с 80-х гг. 12 в. служили Филиппу Швабскому. Фридриху II и Генриху (VII). Низшая знать видела в Штауфенах государей. способных преодолеть усобицы в немецких землях, сдержать сепаратизм высшей знати и усилить позиции немецкого короля как суверенного правителя. С течением времени попытки Фридриха II закрепить объединение в составе империи немецких, североитальянских земель и Сицилии, призванной стать центром империи, стали вызывать разочарование у Нойфенов и их единомышленников, отныне связавших свои надежды на укрепление немецкой государственности с Генрихом (VII).

С 1227 г. действия Генриха стали обретать направленность, отличную от политики императора в Германии. Генрих стремился, опираясь на своих сторонников из числа нетитулованных феодалов, имперских мини-стериалов и горожан, использовать все имевшиеся в его распоряжении возможности для упрочения территориальной, правовой и социальной основы своего правления. Деятельность Генриха была ориентирована в конечном счете на государственную консолидацию немецких земель под властью сильного монарха, сопряженную с необходимостью ограничений политической самостоятельности "магнатов империи" и подчинения их короне наравне с прочими подданными. Она существенно отличалась от политики Фридриха II. даровавшего привилегии князьям в стремлении воспользоваться их помощью при осуществлении своих универсалистских планов и хотевшего видеть немецкого короля послушным исполнителем своей воли. Действия Генриха в целом не отвечали намерениям Фридриха II. Они вызвали резкий протест у князей, аппелировавших к императору в надежде.

что тот окажет королю противодействие. Эти надежды оправдались. Летом 1234 г. Фридрих II прервал сношения с Генрихом (VII) и начал переговоры с папой, стремясь добиться отлучения короля и тем самым создать повод для его низложения. В этих условиях Генрих решился открыто противостоять отцу. Война между Генрихом (VII) и Фридрихом II (сентябрь 1234 - июль 1235 гг.) стала событием, оказавшим существенное влияние, в частности, на судьбу Нойфенов и определившим дальнейшее отношение низшей знати к правящей династии.

Действия Генриха (VII) в период борьбы с отцом показали, что молодой король не был уверен в эффективности поддержки со стороны социальных слоев, расположение которых он стремился ранее завоевать. Генрих попытался найти союзников среди князей, что обусловило неоднородность социальной основы его выступления. Генриха (VII) поддержали некоторые города, многие имперские министериалы. нетитулованные феодалы и графы Швабии; епископы Вюрцбурга, Вормса и Аугсбурга; герцог Австрии и Штирии Фридрих, чья сестра Маргарита была супругой короля. Политические интересы поддержавших Генриха слоев и групп во многом не совпадали. Среди сподвижников короля не было ни достаточного взаимопонимания, ни единства действий, что стало одной из причин его поражения. В конце июня 1235 г. Генрих, осажденный войском Фридриха II. сдался на милость императора, был лишен королевского достоинства и заключен в темницу, откуда не вышел до самой смерти (1242 г.).

Наиболее сплоченной группой сторонников Генриха (VII) была низшая знать Швабии, в том числе Нойфены. продолжавшие оказывать сопротивление императору в течение долгого времени после низложения короля. Последующее поведение Нойфенов. как и многих других "благородных" и ми-нистериалов, показало, что низшая знать отныне уже не склонна была считать Штауфенов выразителями своих политических интересов. Отказавшись от предоставленной императором возможности вернуться ко двору, Нойфены предпочли либо более не участвовать в политической жизни, подобно Генриху (II) и Готфриду, либо содействовать выдвижению противостоявших правящей династии "антикоролей", как поступил Генрих (I) -незаурядный политик и воин, являвшийся в первой трети 13 в. одним из ближайших соратников Фридриха II и Генриха (VII). Таким образом. Нойфены, связывавшие свою политическую карьеру со Штауфенами и до 1235 г. преданно служившие им, в 40-е гг. оказались в стане противников императора. По-видимому, главной причиной тому стало крушение надежд Нойфенов на Штауфенов как государей, способных упрочить королевскую власть в Германии. Действия Фридриха II, в особенности низложение им Генриха (VII), ознаменовавшее собой, с точки зрения служилой знати, безмерное умаление прав и достоинства немецкого короля и ставшее свидетельством пренебрежительного отношения императора к государственным интересам Германии, в целом не отвечали политическим представлениям и чаяниям "благородных" и оттолкнули от Фридриха II многих сторонников,

что привело к сужению социальной основы правления Штауфенов и способствовало дальнейшему ослаблению королевской власти.

Наиболее близки нетитулованным родовитым феодалам по характеру политической культуры были министериалы - социальный слой, существование которого обусловило своеобразие вассально-ленных связей и отношений господства в Германии по сравнению с Англией и Францией, где министериалитет отсутствовал. Министериалы 13 в. были потомками несвободных слуг 8-10 вв.. входивших в состав челяди королей и феодалов. Со второй половины 11 в. сеньоры стали предоставлять своим министери-алам земли в лен. что создало предпосылки исчезновения признаков личной несвободы этого слоя. К началу 13 в. министериалы в основном прошли путь от несвободных слуг до низшей знати, по своему экономическому положению, правовому статусу, характеру политической деятельности и самосознанию сближаясь с "благородными" и даже некоторыми графами.

Процесс социального возвышения затронул, прежде всего, имперских министериалов, которые были конюшими, сенешалами, ключниками, казначеями. стольниками, кравчими в королевских пфальцах. занимали должности шультхайсов в имперских городах, служили в гарнизонах королевских бургов и укреплений. Многие министериалы имели крупные земельные владения. приносившие немалый доход и. как правило, переходившие по наследству от отца к сыну вместе с должностью. К началу 13 в. некоторые имперские министериалы. например Винтерштеттены. благодаря династическим бракам породнились с нетитулованными феодалами и графами.

Имперские министериалы присутствовали при издании законодательных актов и постановлений на имперских собраниях и хофтагах. а подчас ставили подписи в списках свидетелей важнейших документов. В 13 в. в группу самых влиятельных министериалов входили имперский конюший Ан-сельм Юстинген. стольник Вернер Болланден. кравчие Конрад Винтерштет-тен и Вальтер Лимпург и некоторые другие.

Особенности экономического положения и статус вассалов, по ленному праву сближавший министериалов с нетитулованными феодалами, создавали предпосылки приобщения министериалитета к формам политического сознания и поведения, свойственным низшей знати. Представления имперских министериалов о характере власти немецкого монарха и о собственной роли в государстве воплощались в поступки, нередко имевшие ту же направленность, как и политическая деятельность "благородных" и многих графов, что позволяет считать министериалов. наряду с представителями названных социальных слоев, носителями политической культуры служилой знати. Политические пристрастия имперских министериалов отчетливо проявились в период борьбы между Генрихом (VII) и Фридрихом II. в которой министериалы в большинстве своем поддержали короля.

Низший слой сословия феодалов составляли рыцари. В постановлениях термин miles встречается в двух основных значениях. В широком смысле он обозначал тех, кто имел право носить оружие и участвовать в

военный действиях, т.е. всех светских феодалов. Чаще, однако, данный термин употреблялся в узком смысле как наименование социального слоя рыцарей, отличного как от князей, графов, "благородных", так и от ми-нистериалов. Согласно постановлениям, рыцари имели тот *е политико-правовой статус, что и низшие священнослужители, и вместе с ними составляли низший слой господствующего сословия.

Особенности политической культуры рыцарства получили выражение в творчестве великого миннезингера и политического поэта-публициста Вальтера фон дер Фогельвайде (ок.1170 - ок.1233 гг.). Новейшие исследования (Х.Ф.Фридерихс и др.) позволяют считать Вальтера выходцем из патрициата имперского города Франкфурта-на-Майне, сыном городского министериала, т.е. принадлежащим по происхождению к социальной группе, чье положение на низших ступенях вассальной иерархии, существовавшей внутри господствующего сословия, было весьма уязвимым. Вероятно. Вальтер являлся низшим клириком и согласно имперскому законодательству приравнивался в правовом отношении к собственно рыцарям (milites). Шпрухи Вальтера отобразили внутреннюю противоречивость устремлений этого социального слоя, а также нередко обнаруживавшееся несоответствие поступков мелких феодалов провозглашаемому ими политическому и нравственному идеалу. Так. разделяя возмущение широких масс населения политикой папства, воспринимавшейся многими в начале 13 в. как разрушительная для немецких земель; ощущая национальную самобытность немцев по сравнению с другими этносами, в чем сказалось становление в Германии начальных форм национального самосознания; порицая князей за своекорыстие и вероломство по отношению к государю. Фогельвайде. тем не менее, не сделался союзником и единомышленником Генриха (VII). Вальтер подверг осуждению не только политическую направленность деятельности Генриха, прежде всего его стремление привлечь к активному участию в делах государства низшую знать и попытки использовать в интересах короны экономический рост городов, в чем миннезингер видел только безудержную жажду обогащения, но и желание короля сделать более открытой придворную жизнь, его приверженность новым, "низким" видам поэтического творчества. - в частности, так называемому "сельскому миннезангу". Политические настроения Вальтера, как и большинства рыцарей, развивались под определяющим воздействием универсалистской концепции Штауфенов. имевшей в немецких землях давнюю традицию и укоренившейся в массовом сознании со времен Фридриха I Барбароссы. По сравнению с данной концепцией идея государственного суверенитета Германии, носителями которой были группировавшиеся при дворе Генриха (VII) имперские министериалы и нетитулованные феодалы, представлялась недостаточно разработанной и не была облечена в образные формы, делающие рациональные построения доступными эмоциональному восприятию, в значительной степени определявшему оценку политических событий многими группами населения. Политические цели Генриха и способы их pea-

лизации в существенной мере оставались непонятными низшим слоям феодального сословия, относившимся к поступкам короля с настороженностью и даже неприязнью. Политические взгляды рыцарства не отличались ни достаточной самостоятельностью, ни восприимчивостью к новому, основываясь скорее на эмоциональном отношении к действительности, нежели на ясном понимании своего социального положения и политических интересов. Политическая культура рыцарей подверглась сильному воздействию со стороны более устойчивых идейных комплексов, каковым в 13 в. была идея империи, и тяготела к стереотипам поведения и нормам, определявшим внешние формы жизни высшей знати. В условиях зарождения в немецких землях, в окружении Генриха (VII), представлений о государственном суверенитете Германии, противостоявших универсалистской концепции, настроения мелких феодалов смыкались с воззрениями высшей знати, что способствовало усилению политической самостоятельности территориальных князей, ослаблению королевской власти и. в конечном счете, временному поражению в середине 13 в. идеи национально-государственного суверенитета. Взгляды и поведение рыцарства в исследуемый период были. таким образом, формой проявления политической культуры "универсалистского" типа.

Сходные особенности проявляла политическая культура городов, в конце 12 - 13 вв. еше не обладавшая ни целостностью, ни выраженным своеобразием, что объяснялось незавершенностью процесса политического и административного обособления горожан от их сеньоров, нашедшего выражение в становлении органов городского самоуправления, и сохранявшимися экономическими и правовыми различиями между имперскими, епископскими и княжескими городами. Основные черты городской политической культуры в 13 в. только начали обретать определенность и самобытность, развиваясь в связи с движением за коммунальные свободы. Воплощая в себе новые тенденции, ставшие господствующими в последующие столетия, политическая культура бюргерства формировалась в рамках отношений, основанных на вассально-ленных связях, и в конце 12 - 13 вв. оставалась по преимуществу средневековой, тяготея к формам сознания и поведения, присущим различным слоям феодального сословия. В то время как старые королевские и имперские города эпохи Штауфенов представляли, скорее, разновидность политической культуры низшей знати, поддерживавшей короля в борьбе за упрочение его положения в Германии, епископские города, освобождавшиеся из-под власти сеньоров, восприняли черты культуры князей, ориентированной на углубление регионального сепаратизма. Партикуляристский характер политических представлений и действий населения епископских городов, являвшихся в 13 в. наиболее сильными городскими центрами в немецких землях, был важным фактором превращения Германии в совокупность территориальных княжеств.

Глава III. Политические теории в Германии начала 14 в.: "Зашит-ник мира" Марсилия Падуанского. Соединение отдельных сторон универса-

листской концепции с элементами учения о национально-государственном суверенитете прослеживается в трактате "Защитник мира" ("Defensor pads4) - важнейшем сочинении Марсилия Падуанского (ок.1275 - 1343 гг.). мыслителя и государственного деятеля, итальянца по происхождению, жившего и творившего при дворе императора Людвига Баварского из династии Виттельсбахов (1314-1346 гг.). Политическая теория Марсилия -целостное учение, содержащее систему взглядов на происхождение, сущность и функции государства и обосновывающее неправомерность притязаний церкви на светскую власть. На основании знания и осмысления современной ему политической действительности европейских стран Марси-лий попытался создать некую универсально применимую "обобщенную модель" наилучшего государственного устройства, сочетающего коллективный принцип правления, воплощенный в законодательной деятельности граждан и избрании ими короля, с авторитарным, выраженным в праве избранного "народом" монарха принимать решения и выполнять их. руководствуясь исключительно законом и соображениями "общего блага", но не предписаниями римского первосвященника. В историографии идеи Марсилия получили название "учения о народном суверенитете"(Л.Г. Енько, И.Ф. Ра-китская, Ж.Кийе, Х.Куш. Л.Кюнхардт. Ф.Хутер и др.).

Глубокая связь учения Марсилия с действительностью обусловила возможность его применения в практической деятельности немецкого короля. По-видимому, именно концепция Марсилия легла в основу церемонии коронации Людвига Баварского императорским венцом в Риме в январе 1338 г. Идеи Марсилия отобразили своеобразие политической культуры Германии, обусловленное укорененностью в сознании общества универсалистской идеи господства, обретшей внутреннюю завершенность в эпоху Штауфенов, а затем трансформировавшейся к началу 14 в. под воздействием зарождавшихся представлений о национально-государственном суверенитете и в немалой степени подчинившей себе эти представления. Примером соединения концепции национального суверенитета с идеей империи на уровне практической политики стало решение, принятое князьями на рейхстаге в Ренсе в 1338 г.: князья, поддержавшие Людвига Баварского в конфликте с папской курией, постановили, что избранный ими государь обретает императорские права без санкции папы. Примечательно также изменение роли итальянских походов в политике немецких монархов первой половины 14 в. по сравнению с концом 12 - началом 13 вв.: если Генрих VI и Фридрих II Штауфены, как и Оттон IV Вельф, считали коронацию в Риме подтверждением легитимности их универсалистских притязаний, то обретение императорского титула Людвигом Баварским призвано было, скорее, упрочить его позиции в немецких землях. Обращает на себя внимание, что Марсилий, в отличие от французских и английских теоретиков государства и права, открыто руководствовавшихся практическими интересами усиливавшихся национальных монархий, говорит о "государстве вообще", что. с одной стороны, является показателем более вы-

гокой степени научного обобщения, нежели та. что была достигнута, например. легистами на службе у Капетингов. а с другой - позволяет отчасти судить о трудностях, с какими было сопряжено претворение внутренне противоречивого "имперско-национального" комплекса идей в конкретные действия государственной власти. Трактат "Защитник мира" и деятельность Марсилия при дворе Людвига Баварского знаменуют собой начало становления в Германии нового качества политической культуры. Формировавшегося на основе тенденций, зародившихся в политическом сознании и поведении немецкого общества при последних Штауфенах и оказавших преобразующее влияние на традиционную концепцию универсального господства, которая, в изменившихся формах, соответствовавших иным историческим условиям, была впоследствии реализована в политике королей и императоров из династии Люксембургов.

Заключение. Политическая культура Германии конца 12 - первой половины 14 вв.. развивавшаяся в условиях господства вассально-ленных отношений, создавалась по преимуществу феодальным сословием и была по характеру средневековой. Она проявляла себя в двух основных формах: как опирающаяся на имперскую идею Штауфенов культура политического универсализма, носителями которой были, прежде всего, территориальные князья и рыцари, и культура служилой знати, обнаруживающая черты, позволяющие связать ее с зарождением в немецких землях первой половины 13 в. представлений о государственном суверенитете и попытками некоторых монархов, прежде всего Генриха (VII) и. столетие спустя. Людвига Баварского, претворить данные представления в жизнь. До середины

13 в. два эти направления в немецкой политической культуре существовали порознь, даже противостояли друг другу, но затем под влиянием политических изменения в Германии, вызванных отпадением от империи королевства Сицилии, пресечением династии Штауфенов и последующими междоусобицами в немецких землях, способствовавшими углублению политической самостоятельности князей, намечается их сближение и слияние в комплекс идей, отобразивший переломный момент в развитии немецкой государственности: становление в Германии системы территориальных княжеств и появление новых структур власти и управления в центре и на местах - сословно-представительных собраний (рейхстаг, ландтаги) и коллегии курфюрстов (князей-избирателей). На этой основе к середине

14 в. происходит укрепление королевской власти, связанное с утверждением на престоле Германии и империи рода Люксембургов. и формирование нового качества политической культуры.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Неусыхин А.И. Проблемы европейского феодализма. М..1974. С.216.

2. Constltutlones et acta publica lmperatorum et regum. T.II. (Monu-menta Germanlae histórica. Legum Sectio IV). Hannoverae. 1896.

3. Böhmer J.F. Acta imperll selecta: Urkunden deutscher Könige und Kaiser 928-1398 / Hrsg. von Flcker J. Aalen. 1967.

4. Winkelmann Ed. Acta Imperll Inédita saecull XIII et XIV: Urkunden und Briefe zur Geschichte des Kaiserreichs und des Königreichs Sizilien. 2 Bde. Aalen. 1964.

5. Hohenlohlsches Urkundenbuch. Bd.1. Stuttgart. 1899; Tiroler Urkundenbuch. Abt.1.Bd.III. Innsbruck.1957; Württembergisches Urkundenbuch. Bd.3. Stuttgart.1871.

6.Böhmer J.F. Regesta Imperll V: Die Regesten des Kaiserreichs unter Philipp. Otto IV.. Friedrich II.. Heinrich (VII.). Conrad IV..Wilhelm und Richard. 1198-1272/Hrsg. von Flcker J. Bd.l. Hildeshelm.1971.

7. Kaiser Friedrich II.: Sein Leben In zeitgenössischen Berichten / Hrsg. von Heinisch K.J. München.1977.

8. Marslllus von Padua. Der Verteidiger des Friedens (Defensor pacls) / Hrsg. von Kusch H. Berlin.1958.

9. Колесницкий H.Ф. "Священная Римская империя": притязания и действительность. М., 1977. С.181.

10. Неусыхин А.И. Исторический миф третьей империи // Ученые записки МГУ. ВЫП. 81. М.. 1945. С. 101.

11. Неусыхин А.И. Проблемы европейского феодализма. М..1974. С.325.

ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Структура немецкого господствующего класса в первой половине ХШв. //Из истории социально-политической и культурной жизни античного мира и средневековья. М.,1985. С.122-150.

2. Проблема господства и подчинения в трудах Карла Босля//Проблемы социальной истории и культуры средних веков. Ленинград,1986. С.144-157.

3. Низшая знать и государственная власть в Германии первой половины ХШв.//Господствующий класс феодальной Европы. М.. 1989. С. 73-97.

4. Межвузовская конференция "Проблемы истории средневековой Германии" (1-2 февраля 1989 г.)//Средние века. Вып.53. М.,1990. С.276-279.

5. Учение Марсилия Падуанского о государстве (по материалам трактата "Защитник мира"). М.,1995. 31 с. Деп. ИНИОН РАН N 50080 от 15.02.1995.

6. Государственная власть и город в Германии перврй половины 13 в. // Средневековый город. Вып.II. Саратов (в печати).