автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Политическая теория Алексиса де Токвиля и французский либерализм первой половины XIX века

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Дементьев, Илья Олегович

ВВЕДЕНИЕ

Глава первая. ФРАНЦУЗСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА:

ГЕНЕЗИС И РАЗВИТИЕ ДОКТРИНЫ

1. Истоки либеральной мысли во Франции

2. Либерализм в постнаполеоновскую эпоху

3. Свобода как центральное понятие французской либеральной традиции

Глава вторая. ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ ТОКВИЛЯ

1. Формирование мировоззрения Токвиля

2. Политическая карьера Токвиля

Глава третья. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ТОКВИЛЯ

1. Религиозные и историософские взгляды Токвиля

2. Система понятий в политической теории Токвиля

3. Соотношение политической теории Токвиля и либеральной традиции

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Дементьев, Илья Олегович

Первая половина XIX столетия - чрезвычайно насыщенный и сложный период французской политической и социальной истории. Век начался с коронации Наполеона Бонапарта - одной из самых неординарных фигур европейской и всемирной истории. На протяжении только первых пяти десятилетий политический строй Франции менялся семь раз (Консульство, Империя, первая Реставрация, Сто дней, вторая Реставрация, Июльская монархия, Вторая республика). На эту эпоху падает две революции и две реставрации, одна империя сходит с исторической сцены, а другая - только появляется перед изумлённой Европой. В течение первой половины века происходит интенсивное становление политических партий и объединений. Процесс самоорганизации охватывает все основные социальные группы: дворянство и католическое духовенство, либеральную буржуазию, пролетариат.

К политическим метаморфозам добавляются социальные и экономические: продолжается промышленная революция, развивается фабричная организация производства. Происходит переворот в транспортной сфере: внедряются паровые машины, развёртывается строительство железных дорог. Широко распространяются идеи католиков, романтиков, либералов, утопических социалистов. Франция начала и Франция середины XIX столетия кажутся двумя разными странами.

Вся история эпохи концентрируется в противоречиях и компромиссах между основными социальными и политическими силами. Ещё активно заявляет о своих претензиях пёстрая по своему составу аристократия; крупные финансисты и промышленники рассчитывают взять государственную власть в свои руки. Противоречия между силами Старого порядка и нового общества, между взаимоисключающими идеологиями характеризуют этот период истории Франции.

Одной из центральных идеологий для XIX столетия во всей Западной Европе стал либерализм: учение о свободе личности и правах человека как основных общественных ценностях. Либерализм в качестве политической философии принадлежит европейской мысли Нового времени. Сам термин появился не ранее 1821 г.1; его возникновение почти одновременно с введением в политический лексикон понятия «консерватизм» (1818 г. ) определяет время складывания двух антагонистических политических доктрин эпохи Реставрации. Французское слово «liberal», как и его аналоги в других европейских языках, восходит к латинскому «liberalis», обозначавшему занятия, достойные свободного человека. Отсюда появилось понятие «свободные искусства» («liberales artes») и - впоследствии - «свободные профессии». Другой вариант происхождения термина «либеральный» - самоназвание редакторов первой испанской конституции (1812 г.). Они определили себя как либералов, потому что стремились ограничить абсолютную монархию3.

Либеральное движение во Франции стало одной из главных политических сил, обладавших внятной доктриной, чётко очерченной социальной базой и определённой перспективой. Французский либерализм коренится в антиабсолютистских движениях XVII века4, в идеологии эпохи Просвещения (в первую очередь, Монтескьё), приобретает адептов ещё при Старом порядке в лице видных общественных деятелей и даже министров двора (Тюрго). Революция 1789 г. одновременно явилась воплощением либеральных принципов и их попранием: ход революции, поглотившей лучших представителей нации в период якобинского террора, ужаснул либералов и стал вызовом для поиска новой политической модели. Замкнутые в частной жизни или изгнании при Наполеоне, либералы открывают новую страницу своей истории в период Реставрации. С 1815 года и вплоть до Второй империи либерализм выступает в качестве серьёзной социально-политической силы, которая желает и может нести ответственность за развитие страны. Французский либерализм выдвинул в первой половине века несколько выдающихся представителей - как теоретиков, так и политических деятелей. К ним, бесспорно, относятся Мари Жозеф де Лафайет (1757-1834), Жермена де Сталь (1766-1817), Бенжамен Констан (1767-1830), Франсуа Гизо (17871874). Отдельную группу «консервативных либералов» формируют Франсуа Рене де Шатобриан (1768-1848) и Астольф де Кюстин (1790-1831); либеральных католиков - Фелисите де Ламеннэ (1782-1854) и Анри-Доминик Лакордер (1802-1861). Все они происходили из разных сословий, имели различные судьбы при революции и позже, отличались - порой кардинально - по своим взглядам. Вместе с тем многое даёт основание для того, чтобы объединить их всех под эгидой либерального движения.

Среди либеральных мыслителей нередко фигурирует ещё один - более молодой в сопоставлении с «основоположниками» — деятель. Это Алексис де Токвиль (1805-1859) - выдающийся историк, политический и социальный мыслитель. Его личность и творчество высоко оценивалось многими корифеями гуманитарного знания. Выдающийся немецкий философ XIX века Вильгельм Дильтей считал Токвиля «несомненно, самым блестящим из всех политических аналитиков начиная с Аристотеля и Макиавелли»5. Ханна Арендт - классик западной политической мысли XX века - полагала, что «Токвиль — величайший, но не единственный автор прошлого века, который увидел Новый Свет как результат старой истории и цивилизации»6. Другой мыслитель — Исайя Берлин - называл Токвиля наряду с Маколеем «самым знаменитым адвокатом индивидуальной свободы в Европе» . Английский экономист Фридрих Август фон Хайек видел в Токвиле и лорде Актоне «двух величайших историков и политических философов» XIX века; одна из фраз Токвиля породила название известной книги Хайека «Дорога к рабству»8. Французский политолог Раймон Арон признавался, что принадлежит к школе Токвиля.

Токвиль относился к числу тех деятелей, чьё мировоззрение характеризуют формулой «странный либерализм». Часть его интеллектуального наследия, бесспорно, свидетельствует о либеральности воззрений; другая часть доставляет необходимые аргументы для аттестации Токвиля как мыслителя консервативного лагеря. В этом смысле наследие Токвиля очень ценно для разрешения проблемы целостности либерализма, для обретения либерализмом своей идентичности в контексте полемики с консервативной мыслью. Исследование истории либерализма не может быть полноценным без анализа творчества Токвиля. Недаром выдающийся отечественный учёный В.А. Бутенко, приступая в парижских библиотеках к подготовке своего труда о либеральной партии в эпоху Реставрации, начал с малоизученных работ Токвиля. «Без осмысления деятельности этой крупной политической и научной фигуры рискованно было приступать к исследованию французского либерализма начала XIX в.», - полагает В.П. Золотарёв9.

История французского либерализма представляет собой важную часть французской политической истории XIX века. Либеральное движение, пользующееся всем комплексом либеральных идей, органично вписывалось в контекст политического развития страны. Иногда либерализм опережал своё время, иногда отставал от него, однако постоянно вёл творческий диалог с другими политическими силами, искал свои ответы на жгучие вопросы современности. Без исследования либеральной традиции XIX века во Франции нельзя понять процессы становления гражданского общества и правового государства в период Третьей, а затем Четвёртой и Пятой республик. Либеральная политическая философия, в развитие которой внесли свой вклад выдающиеся французские мыслители, во многом сформировала интеллектуальный климат следующего, двадцатого, века. Опыт - интеллектуальный и политический - французских либералов остаётся востребованным во всех обществах, переживающих переход от досовременного состояния к современному.

Творческое наследие Токвиля - законная часть либеральной традиции. Оно сохраняет свою ценность, поскольку ум Токвиля предельно критичен. Бесстрастным анализом западного опыта, демонстративной независимостью и адогматизмом Токвиль вносит свою лепту в развитие либеральных идей. Понимание идейных истоков Токвиля, учёт его аргументов против западной демократии, определение его места в ряду классиков либеральной мысли необходимы для адекватного понимания истории и значения либерального движения во Франции, а следовательно, для объяснения всего политического проекта Нового времени.

Особая актуальность изучения проблемы соотношения политической теории Токвиля и французского либерализма первой половины XIX века определяется также серьёзными разногласиями в оценке сущности и значения этого соотношения в зарубежной, и прежде всего французской, историографии. Следует отметить также недостаточную изученность этой проблематики в историографии отечественной: в досоветский период интерес исследователей концентрировался на работах Токвиля-историка, для советского периода вообще не характерен интерес к этой личности. Лишь в последние полтора десятилетия теория Токвиля становится объектом исследования со стороны самых разных специалистов: историков, политологов, социологов.

Цель настоящей работы - изучение и анализ политической теории Алексиса де Токвиля в её взаимоотношениях с доктриной французского ли* берализма первой половины XIX в.

Указанная цель предопределяет следующие задачи исследования:

• проследить генезис и динамику развития французской либеральной традиции;

• исследовать основные позиции и понятийный аппарат французских либералов первой половины XIX в. по вопросам истории страны, роли религии в общественном развитии;

• рассмотреть биографию, общефилософские и религиозные воззрения Токвиля;

• проанализировать понятийный аппарат политической теории Токвиля;

• соотнести основные проблемы и понятия политических доктрин Токвиля и либералов, выявить степень их взаимодействия, а также степень влияния теории Токвиля на последующую либеральную традицию.

Объектом исследования является французская политическая мысль первой половины XIX в. Предмет исследования - взаимоотношения политической теории Токвиля и доктрины французского либерализма первой половины XIX в.

Хронологические рамки диссертации охватывают период становления либерального движения во Франции: от окончания Французской революции и утверждения Первой империи (1804) до начала Второй империи (1851). Определение рамок носит условный характер, потому что либеральное движение заявляет о себе уже в конце XVIII в., когда теоретики формулируют основные постулаты, а политики пытаются осуществить теоретические положения. С другой стороны, «Старый порядок и революция» Токвиля принадлежит уже второй половине 1850-х годов, и реакция либеральной общественности на него затрагивает начало второй половины века. Однако датировка либерализма первой половиной столетия представляется уместной в свете выдвигаемых задач: Токвиль принадлежал к поколению, родившемуся в годы Революции и начала Империи; плодотворная реализация * собственно либеральных идей стала возможной лишь при Реставрации, когда либерализм во Франции обретает некоторую политическую структуру. Июльская монархия стала воплощением умеренного либерального идеала, а в революции 1848 года либералы играли роль активной политической силы. С приходом к власти Наполеона III либералы (как и сам Токвиль) уходят в оппозицию или приватную жизнь. Существование либерального движения становится актуальным лишь после 1870 г. Подобная схема деятельности либеральной партии вынуждает признать 1815-1851 годы временем развития и утверждения не только либеральных идей, но и либеральных институтов. Кроме того, европейский либерализм выступает как совершенно самостоятельное течение именно в первой половине XIX века, когда происходит уточнение основных теоретических постулатов и определение круга практических мер по реализации либерального идеала. Как справедливо отмечает один из ведущих современных неомарксистов И. Валлерстайн, «значительные расхождения между так называемыми либеральными и консервативными политическими силами резко сократились после 1848 года, поскольку обе они сошлись на признании пользы реформирования, хотя, конечно, продолжались споры относительно темпов проведения реформ и той меры, в которой полезно сохранять приверженность традиционным символам и авторитетам»10.

При изучении данной темы был привлечён широкий круг источников. Поскольку предметом исследования стала политическая теория А. де Токвиля, важнейшими источниками были его сочинения. Их можно сгруппировать следующим образом. Основную группу составляют канонические тексты сочинений Токвиля, оказавшие существенное влияние на развитие политической и исторической мысли во Франции XIX столетия: «Демократия в Америке» (De la democratie en Amerique), «Старый порядок и революция» (L'Ancien regime et la Revolution), «Воспоминания» (Souvenirs). Эти произведения были написаны, изданы и прочитаны в разное время и в совершенно разных обстоятельствах.

Демократия в Америке» появилась в 1835 г. (первые два тома) и принесла молодому автору огромный успех. Французская аудитория была покорена картиной общества, сформировавшегося в Новом свете. Следующие два тома вышли в 1840 г., и работа довольно скоро была переведена на основные европейские языки. В настоящей работе используется новейший перевод, выполненный в начале 1990-х годов по полному собранию сочинений, воспроизводящему последнюю прижизненную публикацию трактата11.

Трактат «Старый порядок и революция» был написан позже «Воспоминаний», но оказался известен публике значительно раньше: в 1856 году. Это была «революция» в историографии революции: Токвиль построил своё исследование Старого порядка не только на воспоминаниях и иных письменных источниках, но - прежде всего! - на архивных материалах. Выводы, к которым пришёл автор, не были по достоинству оценены современниками. Сразу после появления книги на языке оригинала было выпущено два перевода на английский язык*, в 1857 г. - на немецкий. Работа неоднократно издавалась в дореволюционной России12; последний по времени перевод был выпущен в 1997 г. Московским философским фондом13. Он также воспроизводит публикацию трактата в полном собрании сочинений.

Воспоминания» Токвиля - источник особого рода. Написанные в 1850-1851 гг., они были, согласно воле автора, изданы лишь в 1893 г. и моментально переведены на русский язык14. В «Воспоминаниях» Токвиль описывает события революционного 1848 года. Саркастические замечания, язвительные характеристики, точные прорицания - всё это делает «Воспоминания» не только ценным источником, но и увлекательным чтением.

Обычно в тексте диссертации цитируются русские переводы сочинений Токвиля; в случае необходимости используется текст в оригинале по комментированному изданию всех трёх трактатов 1986 г.15

Три главных сочинения Токвиля - очень разные и по содержанию, и по намерениям автора. Каждое из них имело свою цель: принято считать, что «Демократия в Америке» должна была показать французам американский опыт устройства общественной жизни; «Воспоминания» призваны объяснить революционные события 1848 года, а «Старый порядок.» - нарисовать картину предреволюционной Франции. Каждая из трёх книг, таким образом, дополняет картину французской истории на протяжении столетия. Две книги - в буквальном смысле и одна - в косвенном (в «Демократии в Америке» автор, изображая американское общество, беспрестанно сопоставляет его с французским). Нельзя, конечно, однозначно трактовать «Демократию в Америке» как текст, предназначенный исключительно для французской аудитории. Письма Токвиля показывают, что его живо интересовала реакция американской публики; например, в письме к влиятельному В Великобритании - перевод Генри Рива, в США - Джона Боннера. американскому редактору Дж. Спарксу (от 11 сентября 1835 г.) Токвиль просит прислать критические замечания о книге16.

Насколько объективным был автор в этих произведениях? «Демократия в Америке» построена на многообразных источниках, в том числе на материалах прессы, актах федерального правительства и правительств отдельных штатов, исторических и юридических трактатах, записях разговоров с различными свидетелями. Личные контакты, конечно, были основным источником его суждений об Америке. Бесспорно, как отмечает Г. Дж. Лас

1 п ки, многого автор просто не заметил, многое воспринимал на веру . Впрочем, Токвиль был открыт для критики: в вышеуказанном письме Спарксу

18 он просит «без жалости» сообщить обо всех ошибках .

Старый порядок и революция» самим Токвилем воспринимался как «возможность соединить факты с идеями, философию истории с самой историей»19. Его задачей в данном случае было написание не собственно исторического сочинения, а нового политического трактата, основанного на массе фактического материала. В настоящей работе «Старый порядок.» используется именно в качестве произведения, отражающего политические взгляды Токвиля, результаты его теоретических разработок. Ж.П. Майер считает, что «книга о старой и новой Франции - самая важная его (Токвиля - И.Д.) работа» . Этот вывод в высшей степени верен, поскольку трактат Токвиля принадлежит к числу не только исторических, но и политических произведений. В «Старом порядке.» содержится целый ряд наблюдений Токвиля, к которым по сей день обращаются специалисты различных гуманитарных дисциплин.

Воспоминания» - произведение наиболее тенденциозное, ещё в 1959 г. подвергнутое тщательной источниковедческой критике М.Дегро21. Это бесценный источник для анализа восприятия коллизий революционного 1848 года и собственной политической деятельности Токвиля в этот период. Очевидно, что многие документы были недоступны ему, писавшему свои мемуары в 1850 г.; некоторая информация по различным причинам была опущена - статья Дегро дополняет воспоминания Токвиля другими источниками по истории Франции. Анализ текста «Воспоминаний» с позиций современной литературной критики содержится в работе Л.Э. Шинера (1988)22.

Исследовательская работа самого Токвиля была своеобразной: он стремился обращаться к первоисточникам, но по мере возможности избегал предварительного знакомства с литературой, созданной предшественниками. Это проявилось как в ходе работы над «Демократией в Америке», так и во время изысканий по французской истории. В первом случае Токвиль сознательно воздерживался от чтения произведений современников об Америке23, во втором - игнорировал сочинения историков о Франции Старого порядка и революции. Похоже, он избежал даже знакомства с историей Людовика XV и Людовика XVI, написанной его собственным отцом -Эрве де Токвилем (P.P. Палмер называет это «странным»24). Семидесятипятилетний граф Эрве де Токвиль (1772-1856) опубликовал в 1847 г. «Философскую историю правления Людовика XV», а три года спустя - «Обзор правления Людовика XVI». За несколько дней до появления знаменитого трактата сына Эрве де Токвиль умер.

Причины такого отношения к коллегам традиционно объясняют как нежеланием «затемнять свои собственные непосредственные впечатления», так и стремлением «избежать знакомства с другой, глубоко отличной точкой зрения, которая могла бы запутать свойственное лишь ему тонкое и проницательное восприятие вещей»25.

Три главных сочинения Токвиля являются основными источниками при реконструкции его политической теории; при их использовании принимаются следующие посылки:

1. Интеллектуальная честность Токвиля как историка не подвергается сомнению даже его оппонентами и критиками (оспариваются его выводы);

2. При известной тенденциозности сочинения Токвиля позволяют реконструировать его политическую теорию, что не обязывает принимать его оценочные суждения по поводу политической практики или перспектив западных обществ.

Вторую группу источников составляют статьи, конспекты и незаконченные работы, в том числе важные для понимания политических принципов Токвиля тексты его обращений к избирателям округа Валонь 1837 и 26

1839 гг. . В этих работах (конспекты лекций Ф. Гизо 1828 г., конспекты сочинений Аристотеля и т.д.) раскрывается эволюция философских, исторических и политических взглядов Токвиля. В речах и обращениях к избирателям Токвиль фиксирует значимые для себя политические ценности, формулирует ключевые проблемы, намечает пути их решения.

Третью группу источников для характеристики политических взглядов Токвиля представляет его корреспонденция. Токвиль переписывался с большим количеством лиц, в том числе с выдающимися современниками. Литературные достоинства писем Токвиля бесспорны; публикатор его переписки с А. Гобино указывал, что «с литературной точки зрения письма Токвиля, взятые в совокупности, должны быть помещены если не выше, то, по меньшей мере, на уровне всего того, что он написал и опубликовал»27. Но эпистолярное наследие Токвиля также принципиально важно для понимания его сокровенных мыслей, которые он высказывал только самым близким своим друзьям. Тематика писем очень разнообразна: в них затронуты религиозные вопросы, внешнеполитические проблемы, обсуждаются только что вышедшие книги по истории и политике. Отдельно следует сказать о вспомогательных материалах для оценки личности Токвиля. Это записка «Г-н Алексис де Токвиль» (1859) Адольфа де Сиркура, описывающего жизненный и творческий путь Токвиля, характеризующего его пребыва

28 ние на посту министра иностранных дел , мемуарные и критические свидетельства Ш. Сент-Бёва и др.

В то же время для понимания взаимоотношений теоретических воззрений Токвиля и либеральных доктрин потребовалось обратиться к источникам по истории французского либерализма. Это трактаты ведущих идеологов либерализма конца XVIII - первой половины XIX вв. Дестют де Траси, Ф.Р. Шатобриана, Б. Констана, Ф. Гизо; сочинения А. де Кюстина; переписка Ф.Р. Шатобриана; выступления лидеров либерального движения в Палате депутатов.

Дестют де Траси - один из основоположников идеологов, игравших большую роль в период Директории. Его наследие многообразно и значимо в истории европейской научной мысли. Для понимания его трактовки просвещенческого наследия необходимо использовать трактат «Комментарий на дух законов Монтескьё», написанный для Т. Джефферсона. По собственному признанию автора, Джефферсона он уважает более всего в Старом и Новом свете29. Траси подчёркивает ряд важных для либеральной интерпретации Монтескьё моментов: деспотизм - порок, свойственный в той или иной степени всем правительствам, а не какому-то конкретному (далее у

Кюстина и Токвиля); тезис о невозможности чистой демократии в современном обществе. Особое внимание Траси уделяет понятию свободы, указывая, что идея свободы применима только к существам, обладающим волей30. Траси - своего рода мост, связующий дореволюционных просветителей и послереволюционных либералов.

Наследие Ф.Р. де Шатобориана очень богато31. Для понимания его мировоззрения неизбежно обращение к главным произведениям, ставшим вехами в его жизни. «Исторический, политический и нравственный опыт о древних и новых революциях» (1797) принадлежит «скептическому Шатоб-риану», разочаровавшемуся в человеке. «Гений христианства» (1802) принёс огромный успех автору редкой по своей убедительности и страстности апологии католицизму. В «Гении христианства» Шатобриан формулирует свои сокровенные мысли о судьбах европейской цивилизации, духе свободы и религии. В памфлете «О Буонапарте, о Бурбонах» (1814) изложены основные постулаты ультра, которые лягут затем в основу идеологии Реставрации. Бонапарт осуждается за те неисчислимые бедствия, которые он принёс Франции, за узурпацию, за лицемерие, за недостойное поведение в минуту несчастья. Необходимость восстановления монархии несомненна для автора памфлета, а поскольку сама идея утвердилась, то нет иной кандидатуры кроме Людовика XVIII, брата последнего короля Старого порядка .

Назначенный при Реставрации министром, Шатобриан постепенно сближается с либералами по ряду вопросов, включая главный - о свободе прессы. Уже в брошюре «Монархия согласно хартии» (1816) намечается контур полемики Шатобриана с ультра, а с конца 1820-х годов он окончательно присоединяется к либеральной оппозиции. Одно из самых поздних произведений Шатобриана - «Опыт об английской литературе и суждения о духе людей, эпох и революций» (1836), в котором он сопоставляет словесность и общественную жизнь во Франции и в Англии.

Отдельным источником служит обширная корреспонденция и мемуаристика Шатобриана. В письмах Шатобриан не только проявляет себя как тонкий стилист, но и нередко формулирует свои основные идеи. Исследование эпистолярного наследия Шатобриана тем более важно, что в частных письмах зачастую высказываются особенно откровенно. «Замогильные записки», которые автор писал в 20-30-е годы, - портрет эпохи и автопортрет великого писателя. Характеристики, которые Шатобриан даёт современникам и себе самому, позволяют очертить круг ценностей, которым был привержен мыслитель.

33

Бенжамен Констан - «главный теоретик либерализма» (Бутенко) , оставивший также богатое наследие34; как и Шатобриан - писатель, причём швейцарского происхождения. Тесное общение с мадам де Сталь привело его в ряды либералов-конституционалистов. После длительного пребывания вне политики при Империи Констан издаёт в 1814 г. памфлет «О духе завоеваний и об узурпации в их отношении к европейской цивилизации», направленный против Наполеона. Критика Бонапарта в памфлете основывалась на различении понятий монархии и узурпации. Оппозиционер в годы Реставрации, Констан много выступает в Палате, работает над сочинением «Об источниках, форме и развитии религии» (1824), пишет «Статьи о литературе и политике» (1829). Политическая доктрина Констана в целом сведена в его «Курсе конституционной политики». Очень важная для развития французского либерализма статья «О свободе древних в сравнении со свободой новых» была основана на докладе, прочитанном в феврале 1819 г.: в ней формулируется фундаментальное различие между античным и современным пониманием свободы.

Деятельность Ф. Гизо была многогранной: он - историк и активный государственный деятель, политический мыслитель и литератор35. Политические взгляды Гизо периода Реставрации раскрываются в работах «Политическая философия: о суверенитете» (1820-1823), «О средствах правления и оппозиции в современной Франции» (1821), курсе лекций «История цивилизации в Европе» (прочитан в 1826, затем в 1828-1830), «Истории цивилизации во Франции». Свои исторические конструкции Гизо возводит на фундаменте разума, стремясь к рациональному обоснованию исторического процесса. Лекции его стали одним из источников политической мысли для Токвиля и многих других либерально настроенных французов, чья молодость пришлась на Реставрацию. Регина Поцци обращает внимание на то, что именно влиянию Гизо Токвиль обязан своим интересом к «долговременной» истории (una storia di lungo periodo) и безразличием к истории событийной36.

Одним из главных источников для реконструкции политического мировоззрения ещё одного либерального аристократа — Астольфа де Кюстина - является его книга «Россия в 1839 году» (1843). Источник весьма своеобразен: во-первых, это, по сути дела, художественная литература. Во-вторых, его тема - николаевская Россия, автор не стремился специально излагать свои политические взгляды. Наконец, известную сложность для использования трактата представляет эволюция взглядов Кюстина («отправился в

37 путешествие с одними воззрениями, а вернулся - совсем с другими») . Нелегко отделить беллетристику от исповеди; однако же взгляды маркиза в любом случае характерны в качестве примера линии, параллельной Токви-лю: аристократ и либерал-легитимист, Кюстин выражает подчас схожие мысли, и тем интереснее их расхождения с Токвилем.

Для характеристики ситуации в целом и политических взглядов либералов и их оппонентов в частности использовались также выступления в палате депутатов38. Одной из главных фигур либеральной оппозиции в парламенте был П. Руайе-Коллар (1763-1845), не оставивший теоретических работ. Его мировоззрение реконструируется по выступлениям в Палате. Одной из главных тем была свобода печати, которую Руайе-Коллар отстаивал в своих речах39.

Либеральная мысль развивалась в творческом диалоге с консервативной (традиционалистской). Поэтому небесполезным было обращение к трактатам и памфлетам классиков консервативной мысли во Франции: Ж. де Местра, Л. де Бональда. В работах всех этих авторов постепенно выкристаллизовывались либеральные ценности, формировался понятийный аппарат французского либерализма, складывалась аргументация сторонников этого ключевого для XIX века движения.

Естественно, что за минувшие полтора столетия со дня появления первого сочинения Токвиля* жизнь и творчество французского мыслителя нередко помещались в центр внимания зарубежных и отечественных исследователей. Западная традиция изучения наследия Токвиля, конечно, во много раз богаче отечественной, однако и там наблюдаются серьёзные различия между англосаксонской и французской традициями. Характеристика историографии о Токвиле (и о французском либерализме в целом) усложняется тем обстоятельством, что к наследию либералов обращаются специалисты в разных областях гуманитарного знания: кроме историков также философы, политологи и социологи. В силу этого обстоятельства всякая характеристика этой литературы, претендующая на то, чтобы стать исчерпывающей, неизбежно будет неполной.

С бурным развитием глобальной сети Интернет можно ожидать появления и роста виртуальных ресурсов, посвященных Токвилю. С 2001 г. доступен и постоянно обновляется англоязычный сайт «Ресурсы об Алексисе де Токвиле», подготовленный Кристиной Элис Коркос40. Там представлены библиографические сведения об основных работах о Токвиле на западноевропейских языках*, а также содержатся гиперссылки на различные тексты Токвиля и исследования о нём, помещённые в Интернете. Материалы сгруппированы по разделам («Биография и политическая карьера», «Общие сочинения», «Влияния на Токвиля и истоки его мысли», «Политическая философия», «Влияние и применение его мысли» и т.д.).

Западная историография отличается необычайной пестротой в восприятии теоретического наследия Токвиля. Существуют специальные работы, посвящённые динамике рецепции Токвиля на Западе в XIX-XX вв. Последней и, без сомнения, лучшей такой работой является монография Ф. Мело-нио «Токвиль и французы» (1993)41, демонстрирующая, каким образом поэтапно менялось отношение к книгам Токвиля во Франции от времени их издания до наших дней. В западной историографии даже принят специальный термин - «токвилевский ренессанс», призванный обозначить практику перечтения трудов выдающегося мыслителя в новых условиях.

Опираясь на работу Мелонио и других историков, можно вычленить следующие периоды в восприятии наследия Токвиля на Западе:

I. 1835 - конец 1850-х гг.: интерес просвещённой публики к творчеству молодого французского автора. Уже первый трактат Токвиля получил восторженные отклики со стороны П. Руайе-Коллара, назвавшего его преемником Монтескьё, Ф.Р. де Шатобриана и др. Ш. де Сент-Бёв отметил Токвиля в своём обзоре литературы за десятилетие: «Явлений, действительно новых и оригинальных, появилось за это время не так уж много. В области художественного вымысла назовём имена г-на де Бальзака и Жорж Санд, в об

Первой книгой всё же был трактат Токвиля и Бомоиа «О пенитенциарной системе в Соединённых Штатах и сё применении во Франции» (1833).

К сожалению, русскоязычные исследования о Токвиле в библиографии пока отсутствуют. ласти политики - имя г-на Токвиля»42. Встреча «Старого порядка» была более прохладной - как справа, так и слева.

II. 1860-е годы: период оживления либерализма во Франции, дебатов по вопросу об избирательной реформе в Англии, дискуссий о либерализации и федерализации в Германии. В эти годы Г. де Бомоном предпринимается издание первого собрания сочинений Токвиля в 9 томах (1860-1866); однако этот интерес носит характер скорее публицистический, нежели исследовательский. Мыслителю давались самые высокие оценки, особенно это было характерно для либерально настроенных кругов. М. Минье в 1866 г. высказался о Токвиле в том смысле, что «он был без предрассудков, как и без утопий»43.

III. 1870 - 1930-е: постепенное падение влияния Токвиля на политическую мысль. Уже в 1870-е годы «нет исследований, которые были бы ему посвящены, мало цитирования с трибуны. Республиканцы на него ссылаются редко»44. Некоторое оживление вызвало появление в 1893 г. «Воспоминаний» Токвиля, но этого было недостаточно, чтобы изменить сложившийся стереотип «устаревшей классики» (С.Дрэшер)45. Обнаружилось, что в ходе исторического развития западное общество подстерегают новые социальные бедствия, незнакомые Токвилю. По отношению к межвоенному периоду, как правило, используется термин «забвение Токвиля», но уже изменения социально-политической и экономической атмосферы в 1930-е годы закладывают предпосылки для «токвилевского ренессанса»: Великая депрессия, тоталитарный вызов выживанию либеральных учреждений, Вторая мировая война парадоксальным образом благоприятствовали постепенному возвращению к творческому наследию забытого мыслителя.

Нельзя сказать, чтобы наследие Токвиля было забыто вообще. К столетию знаменитого трактата парижское издательство «Франция-Америка» выпустило юбилейную брошюру нескольких соавторов. В 36-страничной книжке давался политический портрет А. де Токвиля, описывался его визит в Соединённые Штаты. Андре Шеврийон признавал, что сочинение Токвиля создало новую, интеллектуальную связь между Соединёнными Штатами и Францией46. Ф. Стровски отмечал: «Алексис де Токвиль - один из тех редких великих людей, которые сумели достаточно глубоко проникнуть в психологию народа, чтобы просветить его о самом себе и стать одним из

14 его классиков» . Наконец, на взгляд Ф. Роз, Токвиль помогает понять Великий кризис 1929 г.: опыт Рузвельта был противоположен «либерализму», доминировавшему в экономической жизни США. Однако верность духу Токвиля требует допустить оптимистичные прогнозы в отношении страны, имеющей все основания для процветания и могущества. «Тогда оптимизм г-на де Токвиля не будет обманут»48.

IV. 1945 - 1980-е: эпоха последовательного нарастания интереса к Ток-вилю. Дрэшер видит причины этого процесса в поляризации мира и необходимости для Запада выдвинуть альтернативу К. Марксу как пророку социальных перемен на Востоке. Ф. Мелонио связывает перечтение Токвиля (или, точнее, переосмысление его творчества) непосредственно с охлаждением к мессианской идеологии коммунизма, которым отмечены 1955-1965 годы. Она выделяет и ключевые моменты этого пересмотра: доклад Н.С. Хрущёва в феврале 1956 г. на XX съезде КПСС, вторжение советских войск в Будапешт в 1956 г. «По обе стороны Атлантики Токвиль становится автором одной-единственной страницы "Демократии", той, где проводится параллель между двумя державами нового мира, демократическими Соединёнными Штатами и деспотической Россией <.>. Токвиль против Маркса-это "холодная война" в области идей <.>. Дуэль имеет свои дипломатические формы на высшем уровне: Эйзенхауэр ссылается на Токвиля в своей речи 4 апреля 1959 г., тогда как в "Правде" Хрущёв насмехается над "измышлениями этого французского реакционера прошлого века". Дуэль имеет также свои академические формы или, скорее, свою каноническую форму в параллели между Токвилем и Марксом, к чему сводится часто истолкование Токвиля»49. Но Мелонио полагает, что это упрощённый подход к творчеству Токвиля и требует от исследователей большей серьёзности и историчности. Она также выделяет три подэтапа «токвилевского ренессанса»:

1. 1950-е гг.: перечтение первой части «Демократии в Америке» под влиянием Р. Арона с центральной проблемой рефлексии о политических режимах;

2. 1960-е гг.: преимущественное перечтение второй части «Демократии в Америке» в контексте вопросов о демократической культуре и традиции;

3. 1970-е гг.: под влиянием Ф. Фюре повышенное внимание к «Старому порядку и революции» на пути к новой интерпретации Французской революции (ревизионистское направление в историографии).

Каждому из этих подэтапов сопутствует большое число исследований по различным аспектам жизни и творчества Токвиля. Благодаря Р. Арону50 историография преодолела один из устойчивых стереотипов: до Арона Токвиля ценили как политического мыслителя в основном в англосаксонских странах, а во Франции воспринимали как историка. Французская социологическая традиция опиралась на О. Конта - Э. Дюркгейма, и только неутомимая деятельность Арона по популяризации Токвиля как социального мыслителя привела к тому, что имя Токвиля прочно закрепилось в ряду классиков социально-политической мысли. Кроме того, Арон настаивал на возросшей актуальности наследия Токвиля: признавая, что европейскому обществу 1930-х годов соответствует, скорее, видение Маркса, он описывал общество 1960-х годов в терминах Токвиля51.

В течение последних пятидесяти лет во Франции предпринимается фундаментальное издание полного собрания сочинений Токвиля (с 1951 г. в парижском издательстве «Галлимар» под редакцией Ж.П. Майера) - корпуса сочинений, писем, речей, заметок мыслителя. В редакционную комиссию издания входят все крупные западные специалисты по Токвилю - Ф. Фюре, JI. Диез дель Корраль, А. Жарден, Ж.К. Ламберти, Дж. Пирсон, Ф. Мелонио и др. Тщательное комментирование, привлечение массы архивных материалов характеризуют это издание, без использования которого невозможно адекватное понимание роли и места Токвиля как в политической истории Франции, так и в истории политической мысли Европы Нового времени.

На основе этого собрания материалов издаются многочисленные биографии Токвиля. Необходимо выделить ставший уже классическим труд Андре Жардена «Алексис де Токвиль. 1805-1859» (1984)52 - наиполнейшее биографическое исследование, основанное как на опубликованных материалах, так и на архивных документах. После этой работы уже никто на Западе не рискует претендовать на создание комплексных биографий французского мыслителя; все последующие биографы ограничиваются углублённым рассмотрением отдельных аспектов его жизни, которые представляются особенно важными для читателя конца XX века. Среди последних нужно отметить монографию Л. Зидентопа «Токвиль»53 - жизнеописание Токвиля, выстроенное в соответствии с хронологией написания его произведений.

Помимо чисто биографических работ западная историография насчитывает немало специальных исследований. Систематический анализ всех сочинений Токвиля в идеологическом и социально-политическом контексте эпохи был предпринят Антуаном Лека в 1988 году54. Различные проблемы творчества Токвиля, его политическая биография, взаимодействие с предшествующей, современной ему и последующей политической мыслью, источниковедческие вопросы рассматривались в коллективных сборниках, изданных на Западе55.

V. 1990-е - начало 2000-х: можно выделить ещё один, пятый период в истории восприятия Токвиля на Западе. Качественное изменение связано с революцией 1989 г. в восточноевропейских странах, распадом Советского Союза и окончанием «холодной войны». Вышеуказанные события были, разумеется, истолкованы западными исследователями однозначно как победа Токвиля над Марксом, причём не только как победа либерализма над социализмом, но и как торжество методологии Токвиля. И раньше историки пытались интерпретировать, скажем, большевистскую революцию 1917 г. с точки зрения концептуального подхода Токвиля56. Теперь же предпринимаются попытки объяснить восточноевропейские демократические революции (в частности, в ГДР) в рамках дискурса Алексиса де Токвиля57, что, конечно, несёт на себе отпечаток постструктуралистского прочтения текстов Токвиля и применения его методологических принципов к социально-политической реальности конца XX века.

Послевоенная зарубежная историография предложила множество разработок ключевых проблем жизни и творчества Токвиля. Отдельные аспекты политической и социальной теории Токвиля стали объектом исследования специалистов в разных областях гуманитарного знания. Можно выделить несколько тем, на которых было сфокусировано внимание исследователей и которые имеют существенное значение для темы диссертации.

1) Один из главных вопросов - происхождение взглядов Токвиля, характер его религиозности, истоки его мировоззрения и политической теории.

Профессор Мадридского университета Луис Диез дель Корраль много занимался вопросами истоков теоретических воззрений Токвиля, его связей с доктринерами. В своём докладе перед французской Академией моральных и политических наук «Токвиль и Паскаль» (1965) Диез дель Корраль обращается к проблеме паскалевского наследия в творчестве Токвиля. Корраль находит в рефлексии Токвиля над «Мыслями» Блеза Паскаля корни глубокой религиозности Токвиля. Влияние Паскаля также очень велико в области стилистики, но ещё значительнее в области политики. Токвиль тоже был «человеком над бездной», и это очень важно, «чтобы понять паскалевский f о характер либерализма нашего автора» . Токвиль, по воспоминаниям очевидцев, многократно обращался к сочинениям Паскаля, опосредованно он принадлежит к традиции также через других читателей знаменитого моралиста - Шатобриана и Руайе-Коллара. Паскаль, как и все янсенисты школы Пор-Рояля, был у истоков либерализма во Франции, что отмечалось его беспощадными критиками (от Ж. де Местра вплоть до Ш. Морраса). Кор-раль не находит у Токвиля цитат из политических фрагментов «Мыслей» Паскаля; он объясняет это тем, что политические мысли Паскаля были, возможно, слишком «экстремистскими» для мыслителя XIX в. С другой стороны, Токвиль и не являлся учеником Паскаля - теоретика политики. Его интересовал всё же в первую очередь морализм Паскаля59.

Вопрос о влиянии Паскаля остаётся неразрешённым в историографии; тезисы Диеза дель Корраля подверглись критике участников заседания Академии 15 ноября 1965 г. Раймон Арон усомнился в том, что именно Паскаль (а не имеющий большие основания Монтескьё) повлиял существенным образом на формирование либеральных взглядов Токвиля. Другое дело - факт духовной (причём не политической, а религиозной) близости двух великих французских мыслителей. Но и в этом случае, по мнению Арона, трудно высказаться определённо, потому что при оценке религиозности Токвиля мы встречаем больше вопросов, чем ответов60.

В своём ответном слове Диез дель Корраль подчеркнул характер цитирования Токвилем двух предшественников: Паскаль цитируется как моралист и философ, а Монтескьё - как юрист и социолог61. Другой важный пункт - Токвиль видел в Паскале воплощение антиабсолютистских идей, поскольку последний принадлежал к семье, настроенной радикально против утверждения во Франции абсолютизма. В конечном счёте, полагает Диез дель Корраль, влияние Паскаля на Токвиля было большим, но иного рода, чем у Монтескьё.

2) Другая проблема для исследователей - характер социальной и политической теории Токвиля. Т. Бруниус в работе «Алексис де Токвиль. Со/л циологический эстетик» (1960) утверждает, что «Демократия в Америке» принадлежит американской литературной традиции и выступает лекарством от этноцентризма. В работе Токвиля Бруниус, основываясь на тезисе о политических условиях разнообразия культур, находит одну из важнейших социологических теорий эстетики. Особенно важно, что Токвиль не претендует на создание общей теории а 1а И. Тэн или К. Маркс, но предлагает прагматичный метод сравнения различных культурных феноменов. Это ценное замечание, характеризующее манеру Токвиля в целом: он внёс вклад не только в развитие культурного релятивизма, но и социальной науки.

В своей монографии «О Токвиле» (1965) английский исследователь Э. Т. Гарган выделяет некоторые малоизученные влияния на Токвиля: Гизо, Вольтер и др. и, наоборот, выстраивая генетическую связь идей Токвиля с концепцией «нищеты историцизма» К.Р. Поппера, сожалеет о том, что «Поппер забыл пример Токвиля»63. Диалектика Токвиля позволяла ему признавать благотворность революционного шока для избавления людей от тотального эгоизма (selfishness) и одиночества. В конечном счёте, Токвиль, как и философы, верил в способность критической рефлексии «привнести в существование более справедливые и счастливые условия для человека»64. В 1992 г. Гарган выступает со статьёй «Токвиль и постмодернистский отказ от истории»65. В ней автор подчёркивает диалогичность Токвиля, его открытость читателю и актуальность его проблематики. Принципиальная разница в подходах Токвиля и теоретиков постмодерна (Ж. Бодрийяр) не в том, что первый автор устарел и вышел из моды, а в том, что Бодрийяр не верит в возможность взаимопонимания двух миров, в способность меняться. Токвиль обретает в контексте постмодернистских споров новую роль: призыв к европейцам и американцам подумать о границах своих миров, своих способностей и двигаться вместе к концу века. В этом смысле Токвиль противопоставляется традиции, ограничивающей возможности человека к диалогу, творческому обмену идеями и ценностями.

Классическая постмодернистская интерпретация творчества Токвиля принадлежит всё же калифорнийскому профессору Хайдену Уайту и изложена в его знаменитой «Метаистории» (1973). Уайта занимает не политическая теория Токвиля, а его историческое мышление, особый стиль исторической рефлексии. Токвиль у Уайта подавляет естественный для него консервативный способ мышления и рассматривает иронически как аристократию, так и демократию; «будучи либералом по личным политическим убеждениям», Токвиль слишком туманен и меланхоличен в описании эпохи, которая не принимала двусмысленностей66. Этим объясняется упадок интереса к Токвилю в XIX веке. Уайт завершает парадоксальным причислением Токвиля к традиции «синтетически-аналитического историцизма» Гегеля с его желанием «раскрыть общие принципы, связующие пережитое настоящее с известным прошлым». Признать «эмпирика» Токвиля гегельянцем возможно только в границах постмодернистского дискурса. JI. Дюмон в «Эссе об индивидуализме» (1983) находит, что Токвиль выполнял ту же задачу, что и Конт, и Гегель: строил политическую и социальную теорию, которая бы реанимировала идеалы Революции в условиях их, казалось бы, fn всеобщей дискредитации к концу Реставрации .

Французский социолог П. Бирнбаум (1970) предпринимает попытку реконструкции социологии Токвиля: он прямо говорит о том, что несистематизированная нигде теория Токвиля может быть очерчена как сеть взаил мосвязанных понятий . Исследуется язык Токвиля, его особая метафоричность, концептуальный строй. Общество для Токвиля конституирует некий ансамбль, состоящий из взаимосвязанных элементов. Однако мыслитель имеет дело прежде всего с обществом в динамике: анализирует переходные стадии, процессы интеграции и дезинтеграции социальных систем. Некоторые понятия Токвиля восходят к просвещенческой традиции («нравы» в смысле Монтескье и т.д.). Бирнбаум подчёркивает, что не все концепты, используемые Токвилем, достаточно определены: он смешивает понятия статуса и престижа, вовсе не определяет средний класс. Бирнбаум предпочитает говорить о конфликте свободы и равенства по Токвилю. Функция свободы - воссоздать социальные связи между атомизированными индивидами, заложить предпосылки саморегуляции системы. Бирнбаум отмечает характерный для Токвиля эмпиризм: не указана нигде страна, в которой господствует рафинированный деспотический режим. Особо Токвиль говорит об эгалитарном характере католицизма: он уповает на взаимное обогащение идей религии и демократии. В целом концепция Токвиля отвергает фатализм и объявляет человека субъектом исторического процесса. Исходя из этого представления, Токвиль строит свою теорию революции. Здесь Бирнбаум обнаруживает сходство между анализом Токвиля и интерпретацией Маркса: Токвиль также видит в собственниках средств производства и трудящихся протагонистов «войны классов»69. При этом подход Токвиля не лишён морализма: ему присуще нравственное осуждение эгоистичного и порочного правящего класса. Бирнбаум резюмирует своё исследование следующей оценкой: «Либерал от природы, демократ от рассудка, он в то же время пессимистичный наблюдатель индустриального общества, организация которого рискует разрушить свободу и скомпрометировать навсегда демократическое самоуправление»70.

Ф.А. фон Хайек (1948) аттестует Токвиля как «великого представителя истинного индивидуализма»71, который в то же время в своём творчестве индивидуализм отвергает. Прояснению сущности и содержания понятия «индивидуализм» в политическом лексиконе Токвиля посвятил свою работу «Понятие индивидуализма у Токвиля» (1970) французский исследователь Ж.К. Ламберти72.

Понятие это важно уже в «Демократии в Америке», но подлинную свою археологию обнаруживает в «Старом порядке и революции». Выясняется различение индивидуализма и эгоизма Токвилем, восходящее к Руссо, - фундаментальная проблема для обоих мыслителей заключается в преодолении индивидуализма в процессе становлении гражданина; отмечается сближение Токвиля с традиционалистами в отношении разоблачения индивидуализма как порока, присущего демократии. Отличает Токвиля от Мест-ра и Бональда убеждение в том, что индивидуализм не имманентен демо

ТХ кратии, он - «лишь детская болезнь демократии» . Ламберти формулирует вопрос о единстве мысли Токвиля: «можно ли быть сразу либералом, учеником Монтескьё, и ностальгическим демократом как Руссо <.>?»74. Ламберти подчёркивает либеральный характер подхода Токвиля к вопросу отделения церкви от государства. Явно доктринерские истоки обнаруживаются в токвилевском тезисе об ограничении суверенитета во имя Справедливости. В целом теория суверенитета у Токвиля представляет собой смесь идей доктринеров и концепции народного суверенитета. Есть несколько отличий от Констана: в то время как Констан полагает, что деспотизм невозможен у современных народов, Токвиль доказывает, что он может рождаться от индивидуализма в самом гражданском обществе; в отличие от Констана Токвиль предполагает в свободе не только природное право, но и напряжение, усилие. Значение теории индивидуализма Токвиля в том, что она разоблачает опасности, подстерегающие демократию. Но есть и другое значение этой теории: она преодолевает либеральный индивидуализм. Ламберти видит развёртывание идей Токвиля в концепциях М. Вебера, X. Орте-ги-и-Гассета, М. Шелера и др.

Ж. Нанте в монографии «Токвиль» (1971) подчёркивает, что «Токвиль те

- эмпирик, который ненавидит идеологию» . В силу эмпиризма Токвиль не поддаётся профессиональной идентификации: его «Старый порядок.» не может быть определён однозначно как сочинение историка, социолога или эссеиста. Выделяются условия формирования мировоззрения Токвиля: круг чтения, зоны путешествий. С точки зрения Нанте, Токвиль ошибся в оценке эволюции власти в США (прогноз ослабления федеральной власти), будущей роли политических партий. Именно Токвиль выдвигает тезис о том, что христианские церкви (католическая или протестантская) должны стать посредниками между индивидами и Государством. Отдельную главу Нанте посвящает взаимоотношениям Токвиля с Марксом: они игнорировали друг друга, хотя ставили проблемы очень схожим образом. Нанте видит отличия скорее в методологической плоскости: Маркс - теоретик, а Токвиль ненавидит общие идеи и идеологии. Не совпадают два мыслителя и в вопросе о судьбе капитализма. Нанте считает, что анализ социализма, данный Токви-лем, адекватен и в 1970-е годы. Нанте отмечает влияние Токвиля на Фюсте-ля де Куланжа, И. Тэна, Ж. и А. Сорелей, Б. Кроче, Г. Ласки и др.

На национальных взглядах Токвиля редко фокусировалось внимание историков. Тем более ценна работа Цветана Тодорова «Мы и другие. Французская рефлексия о человеческом разнообразии» (1989), обобщающая достижения французской мысли Нового времени. Токвиль у Тодорова становится «одним из первых французских идеологов колонизации» : выступая против рабства, он оправдывает колонизацию во имя распространения цивилизации. Например, колониальная экспансия в Алжире вполне отвечает интересам Франции. Между тем Токвиль последователен в своих убеждениях: его колониализм есть естественное продолжение либерализма в сфере международных дел. Анализ Тодорова ещё раз подчёркивает самобытность политической философии Токвиля.

Польский социолог С. Ейчик обращается к проблеме социальной динамики в концепции Токвиля (1997) . Ейчик уточняет понимание Токвилем революции: в широком смысле - как долговременный процесс кардинальных изменений общества; в узком - как насильственную и разрушительную деятельность. Ейчик предполагает, что провиденциализм Токвиля никак не развивается в его творчестве и, видимо, является мировоззренческой декларацией, а не методологической основой. Ейчик также аттестует Токвиля как «детерминиста», а его концепцию как детерминизм, основываясь на использовании в языке Токвиля категорий детерминизма. При этом он признаёт, что Токвиль отвергал фатализм. Концепции детерминизма Токвиля свойственно большое значение духовных детерминант исторического процесса - в связи с этим резко понижаются прогностические возможности социальной науки. Для Ейчика Токвиль - «консерватор, мыслящий по-новому»78.

3) Западная историография в целом признаёт роль Токвиля в формировании традиции христианской демократии в Европе, у истоков которой он возвышается вместе с группой либеральных католиков. Ф.М. де Санктис (1986) отметил, что «тесная связь между политической свободой и подчинением религиозной догме <.> есть, несомненно, важнейший узел мысли автора»79.

4) Ещё одна проблема, на которой сконцентрировано внимание исследователей - политическая деятельность Токвиля. Высказываются разнообразные суждения по поводу её значения в жизни французского мыслителя. Ален Пейрефитт (1980) полагает, что политическое призвание Токвиля «было ему дороже, чем литературная репутация»80. Немецкий исследователь Михаэль Херет в работе «Алексис де Токвиль. Угрозы свободе в демократии» (1986) подробно анализирует политический опыт Токвиля. Предмет анализа - «спор депутата Алексиса де Токвиля с феноменом беспорядка во Франции»81. Заметно, что Токвиль и в своей парламентской деятельности пытался критиковать индивидуализацию французских политиков, когда мнения и убеждения оказались подменены интересами. Рассматриваются также антисоциалистические взгляды Токвиля и его безуспешные попытки сформировать крупную либерально-консервативную оппозицию социалистическим движениям.

5) Особое место в «токвилеане» занимают работы Франсуа Фюре, осо* новоположника ревизионизма в историографии Французской революции . В них Фюре ссылается на Токвиля, аргументируя положение об иллюзорности «разрыва» с феодализмом, совершённого революцией. Фюре определяет Токвиля как «внутреннего изгнанника» (un exile de l'interieur) во французской культуре, писателя, оказавшегося за пределами XIX века83.

6) Нельзя сказать, чтобы западная историография игнорировала «странный либерализм» Токвиля. Большинство исследователей аттестуют Токвиля в качестве либерального мыслителя. «Алексис де Токвиль, без всякого сомнения, - пишет Ж. Нанте, - одна из самых представительных личностей либеральной ориентации»84. «Токвиль оценивается как первый тео

85 ф ретик современного политического либерализма» , - пишет Клод Лефор . Однозначно к ряду либералов причисляет Токвиля автор ряда нашумевших в конце 1990-х гг. работ о французском либерализме Люсьен Жом. Он относит Токвиля наряду с мадам де Сталь и Констаном к одному течению французского либерализма, основанному на понятии индивида и его «способности критического суждения»; к другому течению, за которым численное большинство, принадлежат доктринеры и, в частности, Гизо. Их этатизм («"либерализм посредством Государства", а не против Государства») нашёл политическое воплощение в орлеанизме Июльской монархии86. Как объяснить малочисленность либералов-индивидуалистов? Жом находит, что линию Констана продолжают Токвиль и Лабулэ, однако причина малочисленности этого высокоинтеллектуального течения в швейцарских протестантских истоках и малой укоренённости во французской политической

87 культуре .

Даниэль Жак (1996) выделяет нетипичные черты, присущие либерализму Токвиля. Во-первых, это его концепция свободы как участия в общественной жизни - концепция, корни которой Д. Жак усматривает в античной традиции. Во-вторых, Токвиль отличается от современных ему либералов как наследников просвещенческой мысли своей критикой буржуазного общества. Наконец, в-третьих, для Токвиля характерно описание опасностей, сопровождающих утверждение демократии, а также значение религии в этом контексте. Эти рассуждения Токвиля резко отличают его от совреоо менных либералов .

К этим рассуждениям присоединяется английский исследователь М.Р.Р. Оссеваарде, описывающий «новый либерализм» Токвиля (термин, восходящий к самоопределению Токвиля как «либерала нового сорта»). Основания «нового либерализма» - уважение закона, любовь к порядку и Лефор, впрочем, указывает на различия между концепциями Токвиля и Констана (Лефор К. Политические очерки (XIX-XX века). М., 2000. С. 218-233). приверженность (commitment) к морали и религии89. Решающую роль здесь играет включение религии в число «партнёров» либерализма.

Впрочем, несмотря на все эти существенные отличия, Токвиль в целом принадлежит модерной (современной) традиции. Д. Жак цитирует в этой связи замечание Ж.С. Коританского90: «Tocqueville is a thinker in the modern tradition inaugurated by Rousseau»*.

Ф. Фюре видит отличие Токвиля от либералов в том, что он впервые не стремится атаковать ансамбль политического и социального; тогда как в его время «классический либерализм рассматривал только политическое, а социалистическая мысль одержима социальным вопросом, проблема Токвиля была понять, в каких исторических условиях равенство совместимо со свободой»91.

В некоторых случаях сопоставление воззрений Токвиля и доктрины французского либерализма становилось предметом внимания зарубежных исследователей. Взаимоотношениям Токвиля и Констана в контексте истории французского либерализма посвящена работа Дж. А. Келли, профессора политических наук в Университете Джонса Хопкинса «Человеческая коме

09 дия: Констан, Токвиль и французский либерализм» (1992) . Келли внимательно исследует либеральную традицию, её истоки и «золотой век». Если классические доктринеры (Руайе-Коллар, К. Жордан) у Келли расположены в левом центре и именуются либералами, то уже взгляды Гизо определяются как «консервативный либерализм»93. Исследуя истоки взглядов Токвиля, Келли среди традиционно выделяемых линий (Монтескьё, Гизо) уделяет особое внимание предполагаемому влиянию Т. Жуффруа, университетскому коллеге В. Кузена. Другой близкий Токвилю либеральный мыслитель — Руайе-Коллар. Келли отмечает, что обоих сближает католицизм, в отличие от протестантов Констана и мадам де Сталь. Келли высказывает важный тезис о том, что «религия есть главный и часто пренебрегаемый путь к пониманию французского либерализма и его отличительных признаков (discriminations)»94. Келли характеризует также религиозность Токвиля, отмечая, что Токвиль, как и Монтескьё, описывает религию с позиции политического писателя. «Токвиль - мыслитель в модерной традиции, торжественно открытой Руссо».

Вторая глава монографии Келли «Констан versus Токвиль» посвящена способам сравнения политических теорий Констана и Токвиля. Говоря о политическом языке Токвиля, Келли подчёркивает у него связь понятий свободы и аристократизма. В третьей главе Келли подводит итоги развития либерального движения к 1814 г.: на практике либерализм пытался восторжествовать дважды (в 1789-1792 и 1795-1799) «и породил плохие результаты»95. Келли исследует проблему соотношения протестантизма и либерализма во Франции: исход гугенотов из страны после 1685 г. скомпрометировал Старый порядок в глазах либералов. В политической мысли первой половины XIX в. протестанты немногочисленны и преимущественно не французского происхождения. Келли рассматривает опыт ведущих либералов-протестантов: Ж. Неккера, Ж. де Сталь, А. Вине, Ф. Гизо и др.96 Исследованию подвергаются в свою очередь католики Лакордер, Монталамбер, Ф. де Ламеннэ; философы Т. Жуффруа, В. Кузен и др.

Отдельную проблему в историографии представляет возможность знакомства Токвиля с творчеством Бенжамена Констана. Можно выделить две точки зрения. Одна (критическая) заключается в том, что Токвиль, по всей видимости, не был знаком с работами предшественника. Об этом свидетельствовал уже Э. Лабулэ97, которого принято считать одним из немногих учеников Токвиля. Другая (синтетическая) выражена Ж.К. Ламберти: несмотря на то, что Токвиль не был знаком с идеями Констана и Ж. де Сталь, можно считать, что он представлял приблизительно хотя бы их взгляды на роль религии в обществе и «судил их <.> как простое выражение смутной "религиозности"»98. Так же рассуждает и М.Р.Р. Оссеваарде, усматривающий в идеях Констана основной источник вдохновения для Токвиля: «Констан был наиболее широко читаемым автором своего века. <.> Нет причин, по которым Токвиль не читал бы Констана»99.

Другие аспекты отношений Токвиля и доктринеров, сопоставление взглядов Токвиля и другого «либерального консерватора» А. де Кюстина в свете «романтического воображения» содержится в работах Л. Диез дель Корраля, И. Грудзинской-Гросс и др.100

Для адекватного понимания места Токвиля в истории либеральной мысли нельзя игнорировать и исследования по истории либерализма на Западе. Интересные наблюдения содержатся в обобщающих работах по истории французской и вообще европейской политической мысли XIX в. таких авторов, как И. Бёрлин, Д. Биоро, Дж. Поджи, М. Цеттербаум101. А. Жарден в «Истории политического либерализма» (1985) усматривает истоки либеральной мысли в реакции против абсолютизма в Европе. Его оценка французского кальвинизма довольно скромна: в силу традиции кальвинизм старался быть лояльным к монархии102. Вехи либерализма представляют собой просветители, революционеры 1789 года, идеологи, наконец, доктринеры классические французские либералы. Р. Ремон в работе «Правая во Франции» отмечает сложность однозначного определения левой или правой в политической реальности. Среди правых встречаются и либералы, и откровенные враги парламентаризма103.

В западной историографии оценки политических воззрений и политической деятельности Констана неоднозначны. Уже при жизни Констана его нередко подвергали критике как оппортуниста, скрывавшего «под благородными принципами защиту своих интересов»104. С другой стороны, в XIX в. развивается апологетическая традиция в восприятии наследия Констана (Э. Лабулэ)105. Взгляд на Констана как классика либерализма отвергает уже в XX веке французский исследователь А. Гийемен,106 объясняющий всю его политическую карьеру «жаждой славы и денег»107. Многие авторы либерального толка, тем не менее, считают, что Констан «не уклонялся нико

1ПЯ гда» от либеральной доктрины. Общий итог дискуссиям вокруг персоны Констана подводит Цветан Тодоров, считающий, что «большинство внимательных историков, начиная с Беатрис Жазински, доказало несостоятельность этих обвинений»109. Самым значительным исследованием взглядов Констана является двухтомная работа Поля Бастида «Бенжамен Констан и его доктрина» (1966)110.

Таким образом, современная западная историография характеризуется снижением количества собственно исторических работ, посвящённых Ток-вилю, что объективно обусловлено разработанностью темы, её хорошим ис-точниковым оснащением, объединением усилий историков разных стран в решении проблем жизни и творчества Токвиля. В этих условиях - при сохранении актуальности политической мысли и методологических принципов Токвиля - развивается целое направление, ставящее целью, с одной стороны, переосмысление творчества Токвиля уже в контексте провозглашённого постмодернистами «конца истории»111, а, с другой стороны, переосмысление европейского исторического опыта XX века в границах дискурса самого Токвиля112. Параллельно развивается также изучение теоретического наследия Токвиля в контексте всего либерального движения во Франции и Европе в целом. Таким образом, становится более ощутимой ценность этого наследия в либеральной традиции.

Интерес к Токвилю характерен не только для западных исследователей. Связь между осмыслением творческого наследия французского мыслителя и динамикой модернизационных процессов любопытно прослеживается на примере Японии. В 2000 г. японский исследователь Т. Накатани опубликовал на английском языке статью «Изучение Алексиса де Токвиля в Японии»113. Японский перевод «Демократии в Америке» смог появиться только в начале периода Мэйдзи (1868-1912), когда Япония стала выходить из изоляции; академические исследования творчества Токвиля стали возможны только после Второй мировой войны (X. Такаги «Демократия Токвиля», 1956). Либерально-демократичекий взгляд Такаги позволяет выявить большое значение взглядов Токвиля в контексте послевоенной демократизации Японии. Для японских авторов характерна интерпретация Токвиля как представителя школы Б. Констана - Ф. Гизо. Сам Накатани трактует Токвиля как постмодерниста, предшественника М. Фуко в анализе «происхождения, природы, феномена и существования власти». В Японии издано более десятка книг, авторы которых исследуют различные аспекты наследия Токвиля.

На этом фоне проблематика жизни и творчества Токвиля в отечественной историографии представляется малоразработанной. Предлагается следующая периодизация российской историографии (первые два периода были выделены С.А. Исаевым114):

1. 1835 - 1850-е гг.: интерес к Токвилю в среде интеллектуалов, знакомых с оригиналами его сочинений (А.И. Тургенев, А.С. Пушкин115, П.Я. Чаадаев, А.И. Герцен и др.). Токвиль с разных флангов подвергался резкой критике Н.Г. Чернышевского и Б.Н. Чичерина116; проблематика Токвиля (распад феодальных отношений и модернизация сословного общества), по справедливому замечанию С.А. Исаева, была чрезвычайно актуальна в дореформенной России117.

2. 1860 - 1917 гг.: угасание интереса к Токвилю, вызванное неприменимостью его теории к процессам социально-политического развития в России. С.А. Исаев с этим связывает и то обстоятельство, что в 1898-1917 гг. гг. «все три главные книги Токвиля <.> были переведены, но мало кого в России интересовали»118, разве лишь идейных наследников либеральных западников - легальных марксистов и кадетов. Среди последних активно разрабатывал тему теоретического наследия Токвиля В.А. Бутенко (1877-1931)119, ценивший, впрочем, прежде всего заслуги Токвиля в историографии Французской революции. Статья Бутенко о Токвиле в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона подробно излагала либеральные взгляды французского мыслителя. В России она, соответственно, как справедливо отмечает В.П. Золотарёв, «служила политическому воспитанию народов 120 страны» .

Важную роль Токвиля в историографии признавали все историки, хотя его небесспорные положения вызывали серьёзные дискуссии между М.Н. Петровым, В.И. Герье, И.В. Лучицким, Н.М. Лукиным, П.Г. Виноградовым. Особое место в этом ряду принадлежит, конечно, Н.И. Карееву. Кареев выделял среди прочих Токвиля-историка, в то же время противопоставляя всем остальным либералам того времени как политического мыслителя121.

С другой стороны, всплеск книгоиздания в начале XX века принёс русскому читателю переводы работ зарубежных авторов, писавших о Токвиле или воссоздававших контекст развития его идей. Следует упомянуть работы 1

Эмиля Фаге, Эжена д'Эйхталя, Анри Мишеля и др.

3. 1920-е - 1940-е: в начале периода Токвиль - стараниями учёных старой школы, в том числе Кареева - ещё входил в сонм основателей историографии истории Франции нового времени, но в условиях принципиально «антитоквилевской» реальности советской России оказался списанным в архив. Господство исторического материализма в историографии перечёркивает его работу на историческом поприще; монополия государственной идеологии марксизма исключает возможность воспроизведения опасных для этой монополии политических идей. О французском мыслителе просто замолчали: на этом фоне удивительным выглядит появление небольшой энциклопедической статьи А.К. Дживелегова в 1937 г., в которой содержится достаточно объективное изложение взглядов А. де Токвиля. Дживелегов признаёт, что «до сих пор ещё новые работы непрерывно подтверждают теории первого научного исследователя истории великой революции»123. Но подобные заявления были скорее исключением, чем правилом этого периода.

4. 1949 - конец 1970-х: перелом в отечественной историографии наступил с выходом в свет в 1949 г. крупной работы М.А. Алпатова «Политические идеи французской буржуазной историографии XIX века». Наряду с критикой Ф. Гизо, О. Тьерри и других историков Алпатов уделяет целую главу Токвилю (гл. 4). Он последовательно анализирует три его главных сочинения, излагая основные идеи мыслителя и полемизируя с ними с позиций исторического материализма. Главная задача Алпатова - вскрыть классовую природу взглядов Токвиля. Определяя его как «дворянского идеолога», Алпатов решает вопрос о причинах влияния Токвиля на буржуазную историческую мысль и находит ответ в сближении дворянства и буржуазии в период обострения классовой борьбы во Франции. Критике подвергаются установки современных французских и американских «буржуазных учёных». Главный вывод Алпатова о Токвиле - идеологе дворянства был унаследован всей последующей официальной советской историографией124.

5. 1980-е годы. Переход к более взвешенной оценке роли Токвиля в социально-политической мысли был ознаменован изданием монографии В.М. Далина «Историки Франции XIX-XX веков» (1981), в которой было указано на односторонность и ограниченность подхода Алпатова125. Далин же совершил радикальный пересмотр личности Токвиля, разделив его классовые симпатии, личные качества и профессиональные качества историка.

Другой работой, в которой была предпринята попытка объективного рассмотрения содержания исторической теории Токвиля, стала книга A.M. Салмина (1983). Салмин внимательно исследует идейно-теоретическое наследие Токвиля и высказывает принципиально важный тезис о сосуществовании глубокого историософского пессимизма и чисто политического оптимизма у Токвиля126.

В этот же период готовится и защищается ряд кандидатских диссертаций, связанных с темой творчества Токвиля. Л.П. Веремчук защитила в 1985 г. диссертацию «Идейно-методологические основы исторической концепции Алексиса Токвиля». В работе справедливо указывалось, что в советской историографии ещё не решена «задача систематического изучения идейно-политического наследия Токвиля, как и его облика в целом»127. Л.П. Веремчук следует за Далиным в оценке французского мыслителя и стремится раскрыть содержание идейно-теоретических воззрений Токвиля через его историографическую практику. В статье «Концепция буржуазного общества в системе исторических взглядов Алексиса Токвиля» (1983) Л.П.

Веремчук (Кустова) раскрывает значение термина «демократия» у Токвиля: не только форма государственного управления, но и конкретно

128 исторический тип общественного устройства - буржуазное общество . Специфична также трактовка исследовательницей равенства по Токвилю: «некий трансцендентный исторический процесс демократизации общества»129. Веремчук отвергает представление о том, что Токвиль игнорировал социальные конфликты в Америке; в действительности его замечания довольно проницательны. Главная ошибка Токвиля - убеждение в имманентности капиталистическому строю процветания «среднего класса», улучшения материального положения большинства граждан и т.д. Так Токвиль становится апологетом капитализма, а его теория - либеральной утопией.

Ещё один пример объективного исследования творчества Токвиля - в диссертации И.Г. Шаблинского (1989). Диссертант задаётся целью критически проанализировать концепцию демократии Токвиля и определить новые подходы к современной стадии развития демократии130. Шаблинский исследует истоки теории Токвиля, корректирует тезис о противопоставлении у него равенства и свободы, указывает на причины популярности идей французского мыслителя среди современных западных политологов. В статье «О некоторых аспектах соотношения политической доктрины А. де Токвиля и традиционализма» (1988) Шаблинский формулирует пункты совпадения взглядов Токвиля и традиционалистов: проблема отношения к нравственному смыслу исторического процесса; общественная роль религии; наличие промежуточных структур между индивидами и государством. Отличает Токвиля его приверженность идеалам гражданского участия; рассмотрение религии в контексте демократического процесса, а не в качестве инструмента освящения органического единства социума; обращение к новым формам посредующих структур - гражданским и политическим ассоциациям американского типа. Критика индивидуализма у Токвиля вызвана не желанием дискредитировать демократию, а потребностью поиска противоядия от болезней демократического века. Шаблинский считает, что Токвиль, в отличие от современников и либерального, и консервативного толка, увидел в католицизме источник многих демократических идей. Другая особенность его доктрины - сакрализация ценностей равенства и свободы.

6. 1990-е- начало 2000-х: в 1992 (а затем в 1994 г.) издательство «Прогресс» сравнительно большим тиражом переиздало «Демократию в Америке» Токвиля в новом переводе. Это переиздание, конечно, стало фундаментом для освоения теоретического наследия Токвиля широкими российскими научными кругами, использования его в курсах социологии и политологии в вузах. В 1997 г. вышел новый перевод «Старого порядка и революции», изданный Московским философским фондом.

На протяжении 1990-х годов интерес к персоне Токвиля нарастает по двум направлениям. В публицистике воспроизведение идей мыслителя происходит в контексте переоценки исторического пути России, большевистского эксперимента, роли забытых отечественных философов131. Популярной становится практика использования исследовательской методологии Токвиля для анализа русской революции. К.М. Кантор обнаруживает, что методология Токвиля позволяет понять «метафизические и социокультур1 ные особенности» Октябрьской революции в России . Кантор обращает внимание на открытие Токвилем континуитета между Старым порядком и революцией*, религиозного характера великой революции (и большей значимости религиозного характера по сравнению с политическим); подчёркивается точность наблюдения Токвиля о том, что революция происходит не там, где бремя предшествующего строя наиболее тяжко, а там, где оно слабее всего. Границы применения методологии Токвиля к историческому материалу XX века пока исследователями не определены, поэтому говорить об эффективности её использования рано.

Второе направление - в историографии - представлено редкими статьями и первой посвящённой Токвилю монографией С.А. Исаева «Алексис Токвиль и Америка его времени» (1993)133, выпущенной, к сожалению, мизерным тиражом. С.А. Исаев обстоятельно исследует «американский» период жизни и творчества Токвиля, даёт оценки токвилевской рефлексии американского опыта с точки зрения современной американистики. Работа С.А. Исаева, без сомнения, открывает новый этап в отечественной историографии, окончательно освобождающейся от догматизма в оценках. В своей книге К.М. Кантор допускает небрежность при изложении вех биографии уважаемого им мыслителя: «Токвиль дожил до реставрации Луи Филиппа», «был министром иностранных дел и ушёл в отставку после 18 брюмера Луи Бонапарта» (с. 845). В

Для современных отечественных авторов зачастую нехарактерна про-блематизация определения Токвиля как либерального мыслителя и деятеля. Ср., например упрощённые оценки: «Токвиль, неизменно оставаясь либералом, выступал как против народной революции, так и против последовавшего за ней авторитарного бонапартистского режима» (А.Ю. Смирнов)134. С другой стороны, воронежский исследователь А.В. Фененко возвращается к проблеме определения положения Токвиля и настаивает на том, что французский мыслитель с большим основанием может быть отнесён к «партии» консерваторов135. При этом А.В. Фененко исходит из того, что «в отличие от "либерального концепта" идеологическая база французского консерватизма до настоящего времени остаётся слабо изученной»136. По его мнению, и для советской, и для западной историографии характерна примитивная оценка консерватизма как поверхностной реакции на Французскую революцию. С подобным суждением решительно нельзя согласиться, а многообразие оценок французского консерватизма было отражено в работах советских авторов ещё конца 1980-х годов137.

Очевидно, что предстоит ещё возвращение массовому читателю «Воспоминаний» Токвиля, не переиздававшихся после 1917 г., изучение различных аспектов осмысления теоретического наследия Токвиля отечественными философами и историками - К.Н. Леонтьевым, Ф.М. Достоевским, В.В. Розановым, Л.П. Карсавиным, В.А. Бутенко и др.

Отечественных трудов по истории французского либерализма вообще очень мало. До 1917 г. традицию систематического научного изучения либерального движения во Франции заложил В.А. Бутенко. Первый том его работы «Либеральная партия во Франции в эпоху Реставрации» (1913) представляет собой фундаментальное исследование всех аспектов французского либерализма в 1814-1820 гг., которое зиждется на кропотливом изучении массы архивных и письменных источников, содержит гигантский научно-справочный аппарат и остаётся непревзойдённым в отечественной и, вероятно, зарубежной историографии. Бутенко в 1917 г. написал докторскую диссертацию «Либеральная партия во Франции в эпоху Реставрации. 1820-1830», к сожалению, утерянную в результате ареста автора в 1930 г.139 год Июльской революции Токвилю исполнилось 25 лет, а в отставку он ушёл вместе с правительством Одилона Барро за два года до 18 брюмера.

Отдельные проблемы истории либерального движения затрагивались в работах М.М. Ковалевского, С.А. Котляревского, Н.И. Кареева140 и др.

В 1913 году В.А. Бутенко отмечал, что проблема зарождения либеральной идеологии в эпоху Просвещения и начала революции во Франции

- 141 остается мало освещенным вопросом в современной историческои науке . Прошло почти столетие, но ситуация кардинально не изменилась: советское время не слишком благоприятствовало для объективной научной разработки истории либеральных учений, либерализм не был предметом специального объективного изучения.

Советская историография сосредоточила внимание на исследовании социалистической и демократической традиции во французской истории. В академической «Истории Франции» (1973) политическому либерализму периода Реставрации было посвящено три абзаца, названы фамилии Руайе-Коллара и Констана142. Чуть больше внимания уделялось буржуазной либеральной историографии в лице Ф. Гизо и О. Тьерри143. В оценках автора соответствующей главы (А.И. Молок) буржуазный либерализм противостоял дворянско-монархической реакции (Местр, Бональд, Шатобриан). Руайе-Коллар выражал интересы «крупной буржуазии и либеральной части дворянства», а Констан - «широких слоёв торгово-промышленной буржуазии и буржуазной интеллигенции»144. Так же и в других разделах, посвящённых Июльской монархии и Второй республике, характеризовались преимущественно социалистические и демократические движения. Алексис де Токвиль вообще не упоминается ни разу в этом томе «Истории Франции».

В то же время в советский период удавалось освещать некоторые аспекты либеральной мысли, в частности, исследовать либеральную историографию. Во многом это объясняется тем обстоятельством, что у Ф. Гизо и О. Тьерри историки обнаруживали истоки теории классовой борьбы К. Маркса. Классическим в этом отношении стал труд Б.Г. Реизова «Французская романтическая историография» (1956)145. В фундаментальном исследовании Реизов характеризует французскую историческую науку периода Реставрации, посвящая отдельные главы таким корифеям, как Вильмен, О. Тьерри, Ф. Гизо, Ф. Минье, П.С. Балланш и др. Реизов исследует зарождение и развитие романтической историографии с её вниманием к «местному колориту», средневековой истории и перемещением акцентов при описании исторических событий с монархов на «народ». Биография Гизо включает в себя подробное изложение и анализ его философских, исторических и социологических взглядов. Работа Реизова построена на основе множества письменных источников и остаётся достижением советской историографии.

Начиная с 1990-х годов, появляются свободные от догм исследования отечественных историков, посвященные различным этапам и проблемам французского либерализма конца XVIII - первой половины XIX вв., жизни и деятельности лидеров либерального движения. Либерализм стал объектом исследования нескольких отечественных авторов - историков, философов, политологов.

Проблематика либерализма в рамках политической философии активно разрабатывается К.С. Гаджиевым. В работах Гаджиева проводится мысль о том, что либерализм - «это одновременно теория, доктрина, программа и политическая практика»146. В силу этого либерализм отличается своей многовариантностью, хотя и имеет общие корни и принципы, позволяющие выделять его в качестве особого типа общественно-политической мысли. По традиции Гаджиев обнаруживает истоки либерального мировоззрения в Ренессансе, Реформации и научной революции Ньютона. Ключевой тезис либерализма - признание универсальной целью идеала индивидуальной свободы. К либералам он относит помимо общепризнанных классиков (Локк, Монтескьё, Кант, А. Смит, Констан) также и Токвиля147. Поворотный пункт в истории либерализма - Французская революция, а осуществление либеральных принципов во Франции Гаджиев относит к Июльской монархии. Типология западного либерализма включает англосаксонский и континентальный варианты.

А.Н. Медушевский в своих работах выделяет три подхода к пониманию либерализма, сложившиеся в европейской научной традиции. Первый - трактовка либерализма как социально-политического движения, свойственного определённой исторической эпохе (периоду кризиса феодального строя) и представленного определёнными социальными силами (буржуазией). Другой - интерпретация либерализма как идеологического течения, основанного на ряде исходных принципов. Третий - трактовка либерализма как совокупности некоторых институтов и процедур, обеспечивающих функционирование демократической системы148. Выделяется проблематика либерализма: невмешательство государства в рыночные отношения, представительное правление, развитие права и религиозной толерантности.

Переоценка тезисов советской историографии о либерализме, его детерминантах, кризисе либерализма и буржуазной демократии в конце XIX в. содержится в статье Е.Б. Черняка (1995)149. По мнению Черняка, для объективного рассмотрения действительной роли либерализма необходимо чёткое различение трёх стадий его развития: либерализма XVII-XVIII вв., либерализма периода «промышленного капитализма» и современного либерализма.

К генезису либерализма обращается в своей монографии «Фельяны. У истоков французского либерализма» (1999) А.В. Тырсенко150. На основе широкого круга источников Тырсенко исследует партию фельянов в контексте истории революции. Выделяются социальные и идеологические предпосылки формирования партии (Просвещение), указывается на стимулирующую для сплочения либералов роль демократического движения. Анализ раскола революционного лагеря позволяет автору выявить основные темы и лозунги фельянов, их намерение остановить революцию и закрепить завоевания нового строя. Группировка фельянов была скорее «лабораторией либеральной мысли», чем мобилизованной партийной организацией. В этом можно усмотреть одну из причин её фиаско. Тырсенко считает, что историческое значение фельянов - в оригинальном решении общественных проблем через слияние всех социальных элит воедино вне зависимости от их прежнего сословного статуса. Существенные элементы доктрины фельянов усматриваются на всём протяжении XIX века.

П.П. Черкасов в биографии Лафайета (1991) устанавливает истоки мировоззрения прославленного генерала, восстанавливает контекст его политической деятельности, обрисовывает мотивы поступков выдающегося либерала151.

На протяжении 1990-х годов изучение французского либерализма заметно оживляется. В 1995 г. сотрудники Института всеобщей истории РАН выпускают обобщающий сборник статей по истории западноевропейского 1 либерализма под редакцией С.П. Пожарской . В 2001 г. преподаватели кафедры новой и новейшей истории МГУ выпускают коллективную монографию «Французский либерализм в прошлом и настоящем» под редакцией В.П. Смирнова153. Её авторы предпринимают конкретно-историческое исследование французского либерализма от Французской революции до наших дней. В результате специфическим свойством французской версии либерализма признаётся его развитие в условиях многих революций. Сложное политическое деление, характерное для Франции, мешало «созданию единого либерального течения или партии»154. Это привело к тому, что к началу XX века либерализм растворился в других течениях.

Для авторов коллективной монографии характерно исключение из круга французских либералов Токвиля; среди главных идеологов фигурируют мадам де Сталь, Констан, Руайе-Коллар, Гизо, Лафайет155. Токвиль даже не упоминается в основных статьях сборника, принадлежащих В.П. Смирнову и Е.И. Федосовой, что может быть приемлемым, но требует сегодня специальной оговорки. Тем более любопытно, что Токвиль появляется в статье Е.И. Обичкиной, которая пишет уже о Третьей республике: в речи А. де Брольи «оживают старые страхи французского либерализма, озвученные А. де Токвилем в его трудах по истории Французской и Американской революций (sic!): сомнения в возможности примирить в условиях Франции свободу и демократическое равенство (.)»156. Может сложиться впечатление, что Токвиль играл роль лишь «озвучивателя страхов» французских либералов, не будучи в то же время самостоятельным теоретиком, развивающим либеральное учение.

В статьях современных российских исследователей Е.В. Киселёвой и Е.И. Федосовой восстанавливается облик доктринеров и, в частности, П.

1 S7

Руайе-Коллара и Ф. Гизо ; Ю.А. Крашенинникова занимается проблемами политической теории Гизо158.

М.М. Фёдорова в монографии «Модернизм и антимодернизм во французской политической мысли XIX века» (1997) исследует противостояние двух фундаментальных тенденций европейской политической мысли Нового времени159. Одна тенденция основана на убеждении в автономности индивида, его ответственности за свою деятельность (модернизм), другая - на коллективистском видении общества. Это не только формы доктрин, но и формы социального поведения. Фёдорова исследует истоки проекта модернизма, характеризует воззрения ведущих либералов. С оговорками Фёдорова всё же относит Токвиля к периоду «классического либерализма»160. Автор выстраивает схему, согласно которой Токвиль в своей деятельности отвечал на вопросы, поставленные Констаном и Руайе-Колларом (о судьбе индивида перед лицом всемогущего государства). Особо важно, что в понимании Токвиля свобода - не только право, но и форма долга - обязательгосу.гл.р: . ^нмая, ства перед собой, другими и Богом. Творчество Токвиля в цедоМ: обозначаем' границу между либерализмом, полемизировавшим с традиционализмом, и либерализмом, пытающимся ответить на новые вопросы современности. В новейшей статье М.М. Фёдорова интерпретирует Токвиля как либерального мыслителя, столкнувшегося с нивелирующей силой общества, нацеленной «на размывание всего личного, что есть в человеке, и превращение его в "одномерного"»161, то есть, как это ясно из контекста, связывает Токвиля с линией критиков буржуазного общества из Франкфуртской школы и, в частности, Г. Маркузе.

А.В. Ревякин в своей монографии «Социализм и либерализм во Франции в середине XIX века» (1999) иллюстрирует историю французской общественной мысли более позднего периода примером Этьена Кабе. Ревякин раскрывает своеобразный характер эволюции Кабе: от либерализма и республиканской оппозиции в молодости к утопическому коммунизму в зрелости. Вывод автора заключается в определении места воззрений Кабе «на

1 Л? стыке либерализма и социализма» . Ревякин констатирует неудачу практической политической программы Кабе, которая объяснялась как раз нечёткостью его политической ориентации. Демократы и революционные коммунисты с разных позиций отвергли концепцию Кабе.

В последние годы внимание отечественных историков привлекает и фигура Б. Констана. В литературе нет однозначного решения вопроса о характере формирования политического мировоззрения Констана. Высказывалось суждение о том, что его политическая мысль достигла зрелости к концу Империи163. Защитившая в 1994 г. диссертацию по Констану Е.Д. Паршакова считает, что на формирование его политических взглядов оказали существенное влияние три фактора: Французская революция, многочисленные путешествия и общение с выдающимися людьми эпохи (в первую очередь - мадам де Сталь)164. Среди идейных влияний обычно выделяют Вольтера, Руссо165, Юма, Сийеса, в философии - Гельвеция и Гольбаха166. Вместе с тем речь шла не о подражании или эпигонстве, а о творческой переработке наследия предшественников и создании оригинальной собственной политической доктрины.

Наконец, небесполезными для целей настоящего исследования явились также работы Т.М. Фадеевой и других отечественных исследователей о французском традиционализме167. В них формулируются основные положения консервативных доктрин, характеризуется полемика с либералами, отмечается генетическая связь с идеями Токвиля.

Несмотря на множество исследований, посвящённых отдельным аспектам теории Токвиля и истории французского либерализма, в историографии до сих пор не было написано специальных работ, определяющих место Токвиля в истории либеральной традиции. Для отечественной историографии вообще французский либерализм XIX века остаётся лакуной. Вопросы соотношения доктрины Токвиля, взглядов традиционных либералов и концепций «консервативных либералов» (Шатобриан, Кюстин) требуют своего разрешения.

Основополагающим в работе явился методологический принцип системности в подходе к объекту исследования. При написании работы автор руководствовался наиболее авторитетными исследованиями в области историографии, социологии, политической философии.

Автор диссертации оперирует рядом общепринятых терминов, таких как «Новое время», «либерализм», «социализм» и др. Такие мысленные конструкции носят идеально-типический характер. Макс Вебер признавал, что в реальности подобные образы не обнаруживаются эмпирически, и требовал от исторической науки, «чтобы в каждом отдельном случае установить, насколько действительность близка такому мысленному образу или 168 далека от него» . Автор диссертационного исследования опирается на методологические принципы, сформулированные М. Вебером: идеально-типические конструкции представляют собой как выделяемые историком понятия (либерализм, консерватизм, социализм), так и собственно концепции (теория Маркса, теория Констана и т.д.).

Автор работы в целом разделяет утвердившуюся на Западе трактовку истории Нового времени как эпохи, характеризующейся возрастанием индивидуализма и поиска реакции на «ощущение неслыханного дотоле внутреннего одиночества отдельного индивида»169. Фундаментальные исследования, заложившие основы подобного подхода, принадлежат представителям разных специальностей: М. Веберу, К. Манхейму, Э. Фромму170 и др.

Под «либерализмом» автор понимает совокупность идейно-политических доктрин, конкретных политических программ, поведенческих установок, присущих конкретно-историческому периоду Нового времени в Европе и Соединённых Штатах и основанных на нескольких фундаментальных принципах. Это признание индивида отправной точкой для всякой деятельности; наделение индивида правами и свободами, собственными интересами, которые доминируют над интересами общественных групп; защита интересов индивида перед другими индивидами и Государством, ликвидация различных форм принуждения индивида; участие индивидов в управлении обществом, их социальная активность; открытость новациям и критичность мышления - всё то, что характеризует так называемый современный проект. Отсюда вытекают традиционные западные ценности рынка, политической демократии и т.д. Французский либерализм первой половины XIX в. - это совокупность доктрин классиков политической мысли либерального направления.

В диссертации использованы также современные исследования, авторы которых оперируют сложившимся понятийно-категориальным аппаратом политической философии. Это работы К.С. Гаджиева, A.M. Салмина, В.Г. Федотовой и др.171.

Известную методологическую трудность и одновременно стимул для её разрешения представляет собой междисциплинарный характер исследования. Творчество Токвиля и других мыслителей принадлежит одновременно истории идей, историографии, политологии и социологии. С этой трудностью уже сталкивался Раймон Арон, поместивший Токвиля в число Семи Великих социологов в работе «Этапы развития социологической мысли». Его подверг критике рецензент Ж. Дави, считавший некорректным смешивать социологию и политологию. Арон с связи с этим задаётся вопросом: «Но имеет ли какой-то смысл различение этих двух дисциплин, если оставить в стороне разграничение между ними как учебными дисциплинами в университете?. Именно потому, что предметом изучения у Токвиля в конечном счёте была политика, ему ещё есть что сказать нам»172.

Необходимо также сделать несколько замечаний по поводу используемых в работе терминов. Их применение, с одной стороны, вызвано стремлением сделать выражаемую мысль менее двусмысленной, а с другой - объясняется естественно возникающими сложностями при обращении к текстам, порождённым современным западным политическим дискурсом. Англоязычные и французские авторы используют определённую терминологию, которая для более адекватного понимания нуждается в комментарии.

Под «модерной» (от английского modern или французского moderne — «новый, современный») традицией понимается комплекс идей и установок, свойственных Новому времени на Западе. Перевод этого понятия на русский язык как «новый» делает его слишком расплывчатым. В то же время термин «moderne» не очень удачно переводить как «современный», поскольку его хронология охватывает как раз не современность, а период Нового времени (до второй половины XX века - наступления постмодерна).

Прилагательное «просвещенческий», которое нередко используется в современном научном дискурсе, образовано для того, чтобы отличить его от прилагательного «просветительский». Просвещенческий - значит специфически связанный с мировоззрением и эмоциональным настроением конкретно-исторического периода — эпохи Просвещения. «Просветительский» - связанный с просвещением как родом деятельности, то есть распространением знаний. В этом смысле совокупность философских доктрин французских просветителей носит просвещенческий, а их издательская деятельность - просветительский характер.

Используется также ряд понятий из современной методологии науки. Термин «дискурс» был введён во время «лингвистического поворота» в методологии истории и относится к числу уже вполне классических для западной научной мысли (точнее сказать, для современного научного дискурса). Он остаётся существенным понятием для раскрытия внутреннего механизма языка общественной мысли. Речь, однако, идёт об очень важном понятии, не тождественном идеологии*. Ж. Пюимеж, например, в своей работе о шовинизме отличает шовинизм от национализма на том основании, что идеологии свойственна жёсткость, логичность, оперирование идеями, претензия на объяснительную и научную ценность. Шовинизм основывается на специфических поведенческих установках, образах и эмоциях. Тем не менее, шовинизм, шовинистский дискурс стимулирует зарождение идей, становясь своего рода «нулевым уровнем французского национализма»173. Либеральный дискурс оперирует категориями свободы, прогресса, революции в определённых, специфически «либеральных» значениях.

Введённый Т. Куном термин «парадигма» обозначает признанную научным сообществом, но актуальную лишь для определённого этапа в разви Теоретик школы анализа дискурса Д. Мэнгено среди различных вариантов определения использует такое: «система ограничений, которые накладываются на неограниченное число высказываний в силу определённой социальной или идеологической позиции» тии науки модель постановки проблем и их решений. Под «концептом» понимается понятие, взятое в совокупности с «пучком свойств», позволяющим раскрыть его культурологическое значение174. Концепт в отличие от понятия имеет чётко очерченные границы.

Структура работы определена задачами диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, примечаний, списка источников и литературы. В основу деления на главы положен проблемный принцип, при использовании которого неизбежны повторы, обращения к одним и тем же темам в разных местах. Вместе с тем такая «цикличность» продиктована стремлением рассмотреть предмет исследования под разными углами, восстанавливая его смысл с разных позиций.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политическая теория Алексиса де Токвиля и французский либерализм первой половины XIX века"

Заключение

278 Grudzinska-Gross I. Alexis de Tocqueville - klasyk na nasze czasy // Tocqueville A. Listy. Krakow, 1999. S.9.

279 Цит. по: д 'Эйхталь Э. Указ. соч. С. XV.

Список научной литературыДементьев, Илья Олегович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Гизо Ф. История цивилизации во Франции от падения Западной римской империи. Ч. 1. СПб.: Н. Тублен и комп., 1861. 388 + XVIII с.

2. Гизо Ф. О средствах правления и оппозиции в современной Франции // Классический французский либерализм. М.: РОССПЭН, 2000. С. 263506.

3. Гизо Ф. Политическая философия: о суверенитете // Классический французский либерализм. М.: РОССПЭН, 2000. С. 507-588.

4. Классический французский либерализм. М.: РОССПЭН, 2000. 592 с.

5. Констан Б. Статьи о литературе и политике // Эстетика раннего французского романтизма. М.: Искусство, 1982. С. 248-307.

6. Констан Б. Принципы политики // Классический французский либерализм. М.: РОССПЭН, 2000. С. 23-262.

7. Кюстин А. Россия в 1839 году. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. Т. 1.528 е.; Т. 2. 480 с.

8. МестрЖ. Рассуждения о Франции. М.: РОССПЭН, 1997. 216 с.

9. МестрЖ. Санкт-Петербургские вечера. СПб.: Алетейя, 1998. 732 с.

10. Монтескье Ш.Л. О духе законов. М.: Мысль, 1999. 672 с.11 .Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М.: КАНОН-пресс, Кучково поле, 1998. 416 с.

11. Сент-Бёв Ш. Литературные портреты. Критические очерки. М.: Худож. лит., 1970.584 с.

12. Токвиль А. Воспоминания. М.: Типо-литогр. В. Рихтер, 1893. 319 + IV с.

13. Токвиль А. Старый порядок и революция / Предисл. П.Г. Виноградова. М.: Типо-литогр. Т-ва И.Н.Кушнерев и К, 1905. 353 с.

14. Токвиль А. Демократия в Америке. М.: Прогресс, 1994. 554 с.

15. Токвиль А. Каким образом в середине XVIII столетия литераторы сделались во Франции самыми влиятельными политиками и что из этого вышло / Пер. и вступ. заметка В.А. Мильчиной // Новое литературное обозрение. 1994. №9. С. 376-384.

16. Токвиль А. Старый порядок и революция / Пер. канд. филос. наук М. Фёдоровой. М.: Моск. филос. фонд, 1997. 252 с.

17. Шатобриан Ф.Р. Гений христианства // Эстетика раннего французского романтизма. М.: Искусство, 1982. С. 94-219.

18. Шатобриан Ф.Р. Опыт об английской литературе // Эстетика раннего французского романтизма. М.: Искусство, 1982. С. 220-247.

19. Шатобриан Ф. Замогильные записки. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1995.736 с.

20. Bonald L.-A. Theorie du pouvoir politique et religieux. P.: Union General d'Editions, 1966. 305 p.

21. Bonald L. La vraie Revolution. Reponse a Madame de Stael. Cedex: Clovis, 1997. 220 p.

22. Chateaubriand F.A. De Buonaparte, des Bourbons. P.: Mame freres, 1814. 88 + XII p.

23. Chateaubriand. Correspondance generale. Т. II (1808-1814). P.: Gallimard, 1979.216 р.

24. Chateaubriand. Correspondance generale. Т. Ill (1815-1820). P.: Gallimard, 1982. 554 p.

25. Circourt A. M. Alexis de Tocqueville // Tocqueville A. CEuvres completes / Ed. Mayer. P.: Gallimard, 1983. Т. XVIII. P. 553-561.

26. Constant B. Cours de politique constitutionnelle. Bruxelles: Societe Beige de librairie, etc., 1837. 551 + XXVII p.

27. Constant B. De l'esprit de conquete et de l'usurpation. P.: Flammarion, 1986. 344 p.

28. Destutt de Tracy. Commentaire sur l'esprit des lois de Montesquieu. P.: Theodore Desoer, 1819.480 + XV p.

29. Lamennais F. (Euvres completes. P.: Pagnerre, 1844. Т. VII. 396 p.

30. Lamennais F. Les Paroles d'un Croyant // Bihoreau D. La pensee politique et sociale en France au XIXe siecle. P.: Ellipses, 1995. P. 59.

31. Les carnets du Comte Joseph de Maistre. 1790-1817. Lyon; Paris: Librairie Catholique Emmanuel Vitte, 1923. 250 p.

32. Politique de Chateaubriand / Textes choisis et presentes par G. Dupuis, etc. P.: Armand Colin, 1967. 294 p.

33. Royer-CollardP. De la liberte de la presse. P.: Medicis, 1949 (coll. "Le jardin du Luxembourg"). 107 p.

34. Simon M. La liberte. P.: Hachette, 1859. Т. 1. 392 p.; T. 2. 440 p.

35. Tocqueville A. (Euvres completes / Ed. J.P.Mayer. P.: Gallimard, 1950—.

36. Т. VII. Correspondance etrangere d'Alexis de Tocqueville. P.: Gallimard, 1986. 400 p.

37. Т. XVIII. Correspondance d'Alexis de Tocqueville avec Adolphe de Circourt et avec Madame de Circourt. P.: Gallimard, 1983. 592 p.

38. Tocqueville A. De la Democratie en Amerique. Souvenirs. L'Ancien Regime et la Revolution / Introductions et notes de J.C. Lamberti et F. Melonio. Paris: Robert Laffont, 1986. 1178 p. (Collection Bouquins.)

39. Tocqueville A. Fragments sur la Revolution: deux chapitres sur le Directoire I I Tocqueville A. De la Democratie en Amerique. Souvenirs. L'Ancien Regime et la Revolution. P.: Robert Laffont, 1986. P. 1107-1121.

40. Tocqueville A. Egalite sociale et liberte politique. P.: Aubier Montaigne, 1977. 254 p.

41. Tocqueville A. Etat social et politique de la France avant et depuis 1789 // Tocqueville A. De la Democratie en Amerique. Souvenirs. L'Ancien Regime et la Revolution. P.: Robert Laffont, 1986. P. 921-946.

42. Tocqueville A. (Euvres et correspondance inedits d'Alexis de Tocqueville. P.: Michel Levy, 1861. T.l. 474 p.; T.2. 503 p.

43. Correspondance entre Alexis de Tocqueville et Arthur de Gobineau. 1843— 1859. P.: Plon, 1908. 357 + VII p.1. Периодика

44. Journal des Debats. P., 1821.

45. Revue des Deux Mondes. P., 1829; P., 1857.1. Исследования

46. Алпатов М.А. Политические идеи французской буржуазной историографии XIX века. М.; Л.: АН СССР, 1949. 405 с.

47. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М.: Прогресс, 1993. 608 с.

48. Арон Р. Мемуары. 50 лет размышлений о политике. М.: Ладомир, 2002. 873 с.

49. Бердяев Н.А. Судьба человека в современном мире: К пониманию нашей эпохи (1934) // Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М.: Республика, 1994. С. 318-362.

50. Берлин И. Две концепции свободы // Современный либерализм. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998. С. 19-43.

51. Будагов Р. Из истории политической терминологии во Франции: Краткий обзор лексикографических источников // Литературный критик. 1932. №4. С. 198-217.

52. Бутепко В.А. Токвиль // Энциклопедический словарь. СПб.: Типогр. Акц. общ. «Издательское дело», Брокгауз-Ефрон, 1901. Том XXXIII. С. 418-421.

53. Бутенко В.А. Политическое учение Токвиля // Вестник Европы. 1910. №12. С. 183-215.

54. Бутенко В.А. Либеральная партия во Франции в эпоху Реставрации. Т. 1. 1814-1820. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1913. 629 + X с.

55. Бутенко В.А. Из истории революционного движения во Франции в эпоху реставрации. Саратов: Губполиграфотдел, 1924. 17 с.

56. Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века. М.: Логос, 2003. 368 с.

57. Вебер Б.Г. Историографические проблемы. М.: Наука, 1974. 335 с.

58. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. 808 с.

59. Веллмер А. Модели свободы в современном мире// СОЦИО-ЛОГОС. М.: Прогресс, 1991. Вып. 1. С. 11-38.

60. Веремчук Л.П. Идейно-методологические основы исторической концепции Алексиса Токвиля / Автореф. дис. . канд. ист. наук. Томск: Томский гос. ун-т, 1985. 16 с.

61. Гаджиев КС. Либерализм: история и современность // Новая и новейшая история. 1995. №6. С. 15-31.

62. Гаджиев КС. Политическая философия. М.: ОАО «Издательство «Экономика», 1999. 606 с.

63. Долин В.М. У истоков расизма. Маркс о Гобино //Долин В.М. Люди и идеи. М.: Наука, 1970. С.344-353.

64. Долин В.М. Токвиль и Вторая империя (к истории написания «Старого порядка») И Долин В.М. Историки Франции XIX-XX веков. М.: Наука, 1981. С. 42-64.

65. Дворкин Р. Либерализм // Современный либерализм. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998. С.44-75.21 .Де Руджеро Г. Что такое либерализм // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина XX века). М.: Прогресс-Традиция, 2000. С. 220-294.

66. Дживелегов А.К. Токвиль // Энциклопедический словарь Русского библиографического института Гранат. М.: Ред.-изд. т-во «Гранат», 1937. Т.41.Ч. VIII. С.263-264.

67. Дюмон Л. Эссе об индивидуализме. Дубна: Феникс, 1997. 304 с.

68. Европейский либерализм в Новое время: Теория и практика / Под ред. С.П. Пожарской. М.: Институт всеобщей истории РАН, 1995. 273 с.

69. Ейчик С. Проблема социальной динамики в работах А. Токвиля // Социология и социальная антропология. СПб.: Алетейя, 1997. С. 185-189.

70. Золотарёв В.П. Вадим Аполлонович Бутенко (1877-1931) // Новая и новейшая история. 1996. №6. С. 170-188.

71. Исаев С.А. Трактат А. де Токвиля «О демократии в Америке» как источник по истории политической мысли XIX века / Автореф. дис. . канд. ист. наук. Л.: Институт истории СССР, 1990. 15 с.

72. Исаев С.А. Алексис Токвиль и Америка его времени. СПб.: Наука, 1993. 144 с.

73. История XIX века / Под ред. Э. Лависса, А. Рамбо. М.: Госуд. соц.-экон. изд-во, 1937. Т. 3.452 с.

74. История Франции. М.: Наука, 1973. Т. 2. 664 с.

75. Кантор КМ. Двойная спираль истории: Историософия проектизма. Т. 1: Общие проблемы. М.: Языки славянской культуры, 2002. 904 с.

76. Кареев Н.И. История Западной Европы в средние десятилетия XIX века. Пг.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1916.

77. Кареев Н.И, Памяти двух историков //Анналы. 1922. №1. С. 155-174.

78. Киселёва Е.В. Либералы «конституционалисты» в эпоху Реставрации Бурбонов во Франции. 1814 г. 1830 г. // Европейский либерализм в Новое время: Теория и практика. М.: ИВИ РАН, 1995. С. 155-165.

79. Киселёва Е.В. Реставрация во Франции глазами П.П. Руайе-Коллара // Из истории европейского парламентаризма: Франция. М.: ИВИ РАН, 1999. С. 45-54.

80. Ковалевский М. Токвиль в его воспоминаниях, письмах и разговорах // Вестник Европы. 1893. Том 4. Кн. 7. С. 100-135.

81. Ковалевский М. Молодость Бенжамена Констана // Вестник Европы. 1895. Т. III. Кн. 5. С. 121-154.

82. Козловски П. Общество и государство: неизбежный дуализм. М.: Республика, 1998. 368 с.

83. Козловский В.В., Уткин А.И., Федотова В.Г. Модернизация: от равенства к свободе. СПб.: СПбГУ, 1995. 280 с.

84. Котляревский С.А. Ламеннэ и новейший католицизм. М.: Т-во А.А. Левенсон, 1904. 627 с.

85. Кустова Л.П. Концепция буржуазного общества в системе исторических взглядов Алексиса Токвиля // Методологические и историографические вопросы истории / Томский гос. ун-т. Томск, 1983. Вып. 17. С. 133-153.

86. Лабулэ Э. Политические идеи Бенжамена Констана. М.: Типо-литогр. Т-ва И.Н. Кушнерев и К, 1905. 80 с.

87. Ласки Г. Дж. Предисловие // Токвиль А. Демократия в Америке. М.: Прогресс, 1994. С. 5-22.

88. Лефор К. Политические очерки (XIX XX века) 1986. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000. 368 с.

89. Майка Ю. Социальное учение католической церкви. Опыт исторического анализа. Рим; Люблин: Изд-во Св. Креста, 1994. 480 с.

90. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. 700 с.

91. Мартен-Фюэ/сье А. Элегантная жизнь, или Как возник «весь Париж». 1815-1848. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. 480 с.

92. Медушевский А.Н. Либерализм как проблема современной западной историографии // Вопросы истории. 1992. №8-9. С. 167-178.

93. Медушевский А.Н. Демократия и тирания в новое и новейшее время // Вопросы философии. 1993. №10. С.3-23.

94. Мигранян A.M. Метаморфозы революции: Токвиль и Достоевский // Общественные науки и современность. 1991. №1. С.170-178.

95. Милъчина В.А. Несколько слов о маркизе Кюстине // Кюстин А. Россия в 1839 году. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. Т. 1. С. 382-396.

96. Мишель А. Идея государства. Критический очерк истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции. СПб.: Тип. М. Акинфиеваи И. Леонтьева, 1903. 591 с.

97. Обичкина Е.И. Либерализм и демократия. У истоков Третьей республики // Французский либерализм в прошлом и настоящем. М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 123-158.

98. Одесский М. «Свобода» и «Равенство» Алексиса де Токвиля // Литературное обозрение. 1992. №2. С. 67-68.

99. Паршакова Е.Д. Политические взгляды Бенжамена Констана/ Автореф. дис. . канд. ист. наук. М.: Рос. Ун-т Дружбы народов, 1994. 16 с.

100. Поппер К.Р. Нищета историцизма. М.: Прогресс, 1993. 186 с.

101. Поссенти В. Демократия и христианство // Вопросы философии. 1996. №7. С. 92-102.

102. Пюимеж Ж. Шовен, солдат-землепашец. Эпизод из истории национализма. М.: Языки русской культуры, 1999. 400 с.

103. Ревякин А.В. Социализм и либерализм во Франции в середине XIX века. М.: Наука, 1999. 284 с.61 .Реизов Б.Г. Французская романтическая историография. 1815-1830. Л.: ЛГУ, 1956. 534 с.

104. Салмин A.M. Идейное наследие А. Токвиля и современная политическая традиция Запада. М.: ИНИОН РАН, 1983. 72 с. (Гриф «Для служебного пользования».)

105. Салмин A.M. Современная демократия: очерки становления. М.: Ad marginem, 1997. 447 с.

106. Смирнов А.Ю. Империя Наполеона III. М.: Эксмо, 2003. 288 с.

107. Смирнов В.П., Посконин B.C. Традиции Великой французской революции в идейно-политической жизни Франции. 1789-1989. М.: Изд-во МГУ, 1991.219 с.

108. Смирнов В.П. Основные этапы истории французского либерализма // Французский либерализм в прошлом и настоящем. М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 11-31.

109. Современный либерализм. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998. 248 с.

110. Стрельцов Н.Н. Токвиль // Большая Советская Энциклопедия. 3-е изд. М.: Сов. энциклопедия, 1977. Т.26. С. 35.

111. Трыков В.П. Французский литературный портрет XIX века. М.: Флинта; Наука, 1999.360 с.

112. Тырсенко А.В. Фельяны. У истоков французского либерализма. М.: Изд-во МГУ, 1999. 126 с. (Труды исторического ф-та МГУ: Вып. 6: Сер. II, Исторические исследования: 2.)

113. Уайт X. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века 1973. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. 528 с.

114. Уолдрон Дж. Теоретические основания либерализма 1987. // Современный либерализм. М., 1998. С. 108-137.

115. Фаге Э. Либерализм // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина XX века). М.: Прогресс-Традиция, 2000. С. 31-78.

116. Фагэ Э. Политические мыслители и моралисты XIX века. Третья серия. Стендаль, Токвиль, Прудон, Сент-Бёв, И. Тэн, Э. Ренан / Пер. с фр. Л.И. Коган и П.А. Рождественского. М.: Типо-литогр. А.В. Васильева, 1900. 400 +XVI с.

117. Фадеева Т.М. Политическая философия традиционализма и контрреволюции в произведениях Жозефа де Местра и Луи де Бональда и её оценки в современной зарубежной литературе // Французский консерватизм XIX-XX вв. М.: ИНИОН, 1989. С. 51-87.

118. Фадеева Т.М. У истоков идеологии европейского консерватизма // Новая и новейшая история. 1992. №6. С. 57-76.

119. Фармонов Р. Развитие общественно-политической мысли в годы Второй республики (1848-1851 гг.). М.: Рос. академия управления, 1992. 168 с.

120. Фёдорова М.М. Модернизм и антимодернизм во французской политической мысли XIX века. М.: Институт философии РАН, 1997. 185 с.

121. Фёдорова М.М. Классический французский либерализм первой четверти XIX века // Классический французский либерализм. М.: РОССПЭН, 2000. С.5-22.

122. Фёдорова М.М. Метаморфозы «свободного индивида»: Заметки о формировании проблемного поля политической философии в XIX веке // Полис. 2003. №5. С. 76-88.

123. Федосова Е.И. Либералы у власти (некоторые проблемы внешней политики Июльской монархии во Франции) // Европейский либерализм в Новое время: Теория и практика. М.: ИВИ РАН, 1995. С. 166-173.

124. Федосова Е.И. Франсуа Гизо: историк и государственный деятель // Новая и новейшая история. 1997. №2. С. 57-68.

125. Федосова Е.И., Ревякин А.В. Нация и национальность в воззрениях французских либералов и демократов первой половины XIX в. // Новая и новейшая история. 1999. №6. С. 39-58.

126. Федосова Е.И. Либеральная мысль в период Реставрации // Французский либерализм в прошлом и настоящем. М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 80-99.

127. Федосова Е.И. Либералы у власти // Французский либерализм в прошлом и настоящем. М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 100-122.

128. Французский консерватизм XIX-XX вв. (критика зарубежной историографии). Сборник обзоров. М.: ИНИОН, 1989. 182 с.

129. Французский либерализм в прошлом и настоящем. М.: Изд-во Моск. унта, 2001. 224 с. (Труды исторического факультета МГУ: Вып. 20; Сер. II; Исторические исследования: 5).

130. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1995. 256 с.

131. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М.: Ad marginem, 1999. 480 с.

132. Фукуяма Ф. Конец истории? // Философия истории: Антология. М.: Аспект-пресс, 1995. С.290-310.

133. Фюре Ф. Постижение Французской революции. СПб.: ИНАПРЕСС, 1998. 224 с.

134. Фюре Ф. Прошлое одной иллюзии. М.: Ad marginem, 1998. 640 с.

135. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М.: АО «KAMI», 1995. 246 с.

136. Хайек Ф.А. Индивидуализм истинный и ложный // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина XX века). М.: Прогресс-Традиция, 2000. С. 385-410.

137. Хоркхаймер М., Адорпо Т.В. Диалектика Просвещения. М.; СПб.: Медиум, Ювента, 1997. 312 с.

138. Цимбаева Е.Н. «Я мало увидел, но многое угадал.» (Неизвестные страницы «России в 1839 году» маркиза де Кюстина) // Вопросы философии. 1994. №2. С. 79-85.

139. Черкасов ПЛ. Лафайет. Политическая биография. М.: Мысль, 1991. 376 с.

140. Черняк Е.Б. Либерализм и новое видение XIX века // Европейский либерализм в Новое время: Теория и практика. М.: ИВИ РАН, 1995. С. 5-26.

141. Чичерин Б.Н. Новейшие публицисты. Токвилль // Отечественные записки. 1857. Том 113. №8. С. 501-582.

142. Шаблинский И.Г. Концепция демократии в политической философии А. де Токвиля / Автореф. дис. .канд. филос. наук. М.: Институт философии АН СССР, 1989. 22 с.

143. Шаблинский И.Г. О некоторых аспектах соотношения политической доктрины А. де Токвиля и традиционализма // История политической мысли и современность. М.: Наука, 1988. С. 114-123.

144. Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект-пресс, 1996.416 с.

145. Д'Эйхталъ Е. Алексис Токвиль и либеральная демократия / Пер. М.Г. Василевского, под ред. и с предисл. Н.И. Кареева. СПб.: Издательское т-во «XX век», 1902. 141 + XVI с.

146. Эткинд А. Иная свобода: Пушкин, Токвиль и демократия в России // Знамя. 1999. №6. С. 179-203.

147. Acomb F. Mallet du Pan (1749-1800). A career in political journalism. Durham: Duke University Press, 1973. 304 p.

148. Alexis de Tocqueville. Livre de Centenaire (1859-1959). Paris: Centre National de la Recherche Scientifique, 1960. 192 p.

149. Alexis de Tocqueville Zur Politik in der Demokratie. Symposion zum 175. Geburtstag von Alexis de Tocqueville / Ed. M. Hereth und J. Hoeffken. Baden-Baden: Nomos Verlagsgesellschaft, 1981. 174 p.

150. ArendtH. Essays in Understanding. 1930-1954. New York: Harcourt Brace & Company, 1994. 458 p.

151. Barbey d'Aurevilly J.-A. L'Ancien Regime et la Revolution // Barbey d'Aurevilly J.-A. Les (Euvres et les Hommes. Vol. 11. Geneve: Statkine, 1968. P. 119-134.

152. Bastid P. Benjamin Constant et sa doctrine. P.: Armand Collin, 1966. T. 1-2. 1112 p.

153. Beneton P. Le conservatisme. P.: P.U.F, 1988. 121 p.

154. Benichou P. Le temps des prophetes. Doctrines de Page romantique. P.: Gallimard, 1977. 592 p.

155. Berlin /. Eloge a la liberte. P.: Calmann-Levy, 1990. 286 p.

156. Bertier de Sauvigny G. La Restauration. P.: Flammarion, 1974. 506 p.

157. Bihoreau D. La pensee politique et sociale en France au XIXe siecle. P.: Ellipses, 1995. 160 p.

158. Birnbaum P. Sociologie de Tocqueville. P.: P.U.F, 1970. 160 p.

159. Brunius T. Alexis de Tocqueville. The sociological aesthetician. Uppsala: Almquist & Wiksells, 1960. 63 p.

160. Chevrillon A., Strowski F., Roz F. Alexis de Tocqueville et les Etats-Unis. P.: Les Editions France-Amerique, 1936. 36 p.

161. Cotta S. Theorie religieuse et theorie politique chez Rousseau // Rousseau et la philosophie politique. P.: P.U.F, 1965. P. 171-194.

162. Degros M. Les «Souvenirs», Tocqueville et la question romaine // Alexis de Tocqueville. Livre de Centenaire. P., 1960. P. 157-170.

163. Diestelmeier F. Tocqueville lu par un magnat russe: une zapiska de S.I. Mal'cov de 1858 // Cahiers du Monde russe et sovietique. 1978. Vol. XIX (3). P. 305.

164. Diez del Corral L. Tocqueville et la pensee politique des Doctrinaires // Alexis de Tocqueville. Livre de Centenaire. P., 1960. P. 57-70.

165. Diez del Corral L. Tocqueville et Pascal // Revue des travaux de l'Academie des sciences morales et politiques. P., 1965. №2. P. 70-79.

166. Drescher S. Tocqueville // The New Encyclopaedia Britannica. Chicago, London, Toronto, etc. 1977. Vol. 18. P. 468-471.

167. Drescher S. Tocqueville: homme politique. A Commentary // Alexis de Tocqueville Zur Politik in der Demokratie. Symposion zum 175. Geburtstag von Alexis de Tocqueville. Baden-Baden, 1981. P. 115-119.

168. Flamant M. Histoire du liberalisme. P.: P.U.F, 1988. 127 p.

169. Fourniere X. Alexis de Tocqueville. Un monarchiste independant. P.: Librairie Academique Perrin, 1981. 386 p.

170. Furet F. Tocqueville est-il un historien de la Revolution francaise? // Annales. ESC. 1970. №2. P. 434-451.

171. Furet F. Tocqueville // La nouvelle histoire. P.: C.E.P.L., 1978. P. 560564.

172. Furet F. L'importance de Tocqueville aujourd'hui // L'actualite de Tocqueville. Caen: Centre de publications de l'Universite de Caen, 1991. P. 137-145.

173. Gargan E.T. De Tocqueville. L.: Bowes and Bowes, 1965. 94 p.

174. Gargan E.T. Tocqueville and the postmodern refusal of history // Liberty, Equality, Democracy. New-York: New-York University Press, 1992. P. 187-192.

175. Gengembre G. Les Ideologues au tournant du siecle de Tocqueville // Analyses et reflexions sur Tocqueville. De la Democratic en Amerique. P.: Ellipses, 1985. P. 65-71.

176. Giovacchini D., Vannier G. Tocqueville et les Lumieres // Analyses et reflexions sur Tocqueville. De la Democratic en Amerique. P.: Ellipses, 1985. P. 58-64.

177. Grudzinska Gross I. The scar of Revolution. Custine, Tocqueville, and the romantic imagination. Berkeley: University press, 1991. 192 + XVI p.

178. Grudzinska-Gross I. Alexis de Tocqueville klasyk na nasze czasy // Tocqueville A. Listy. Krakow: Wydawnictwo Znak, 1999. 360 S.

179. Gusdorf G. Fondements du savoir romantique. P.: Payot, 1982. 476 p.

180. Hereth M. Alexis de Tocqueville. Threats to freedom in democracy. Durham: Duke University press, 1986. 196 p.

181. Hereth M. Essai d'interpretation de la Revolution en Republique Democratique Allemande // L'actualite de Tocqueville. Caen: Centre de publications de l'Universite de Caen, 1991. P. 95-100.

182. Herr R. Tocqueville and the Old Regime. Princeton: Princeton University Press, 1962. 142 p.

183. Histoire de la France / Sous la direction de Georges Duby. P.: Larousse, 1981. 760 p.

184. Jacques D. Tocqueville et la modernite. Quebec: Boreal, 1995. 179 p.

185. Jardin A. Tocqueville, homme politique // Alexis de Tocqueville Zur Politik in der Demokratie. Symposion zum 175. Geburtstag von Alexis de Tocqueville. Baden-Baden, 1981. P. 93-114.

186. Jardin A. Alexis de Tocqueville (1805-1859). P.: Hachette, 1984. 522 p.

187. Jardin A. Histoire de liberalisme politique. P.: Hachette, 1985. 438 p.

188. Kelly G.A. The human comedy: Constant, Tocqueville and French liberalism. Cambridge: University press, 1992. 262 + XIV p.

189. Lamberti J.-C. La notion d'individualisme chez Tocqueville. P.: P.U.F, 1970. 86 p.

190. Lawler P.A. The Restless Mind. Alexis de Tocqueville on the Origin and Perpetuation of Human Liberty. Rowman & Littlefield Publishers, 1993. 200 p.

191. Lawlor M. Alexis de Tocqueville in the Chamber of Deputies. Washington: The Catholic University of America Press, 1959. 201 p.

192. Leca A. Lecture critique d'Alexis de Tocqueville. Aix-Marseille: Presses Universitaires d'Aix-Marseille, 1988. 830 p.

193. Le Roux B. Alexis de Tocqueville, l'homme presse // Analyses et reflexions sur Tocqueville. De la Democratic en Amerique. P.: Ellipses, 1985. P. 5-23.

194. Leroy M. Histoire des idees sociales en France. De Babeuf a Tocqueville. P.: Gallimard, 1962. 550 p.

195. Liberty, Equality, Democracy / Ed. by E.Nolla. New-York: New-York University Press, 1992. 216 p.

196. Lively J. The social and political thought of Alexis de Tocqueville. Oxford: Clarendon press, 1962. 263 p.

197. Martinoir F. N. Aristocrates et royalistes a l'epoque de Tocqueville // Analyses et reflexions sur Tocqueville. De la Democratic en Amerique. P.: Ellipses, 1985. P. 29-36.

198. Mayer J.P. Alexis de Tocqueville. A biographical study in political science. Gloucester, Mass.: Peter Smith, 1966. 144 + XV p.

199. Melonio F. Tocqueville et les Fran<?ais. P.: Aubier, 1993. 408 p.

200. Mignet M. Nouveaux eloges historiques. P.: Didier et Cie, 1877. 356 p.

201. Moreau P. Tocqueville pour et contre le traditionalisme // Alexis de Tocqueville. Livre de Centenaire (1859-1959). Paris: Centre National de la Recherche Scientifique, 1960. P.133-156.

202. Nantet J. Tocqueville. P.: Seghers, 1971. 190 p.

203. Peyrefitte A. Les paradoxes de Tocqueville // Commentaire. 1980. Vol. 3. №10. P. 280-281.

204. Poggi G. Images of society. Essays on the sociological theories of Tocqueville, Marx and Durkheim. Stanford: University press, 1972. 267 p.

205. Polin C. De la democratie en Amerique. Tocqueville. Analyse critique. P.: Hatier, 1973. 80 p.

206. Pouthas C. P. A. de Tocqueville, representant de La Manche (1837-1851) // Alexis de Tocqueville. Livre de Centenaire (1859-1959). Paris: Centre National de la Recherche Scientifique, 1960. P. 17-32.

207. Remond R. La droite en France de la Premiere Restauration a la Ve Republique. P.: Aubier, 1963. 414 p.

208. Remond R. Introduction a l'histoire de notre temps. Le XIXe siecle. 18151914. P.: Seuil, 1974.252 p.

209. Remusat C. L'Ancien Regime et la Revolution de M. Alexis de Tocqueville // Revue des Deux Mondes. 1857. 1 aoflt. P. 652-670.

210. Siedentop L. Tocqueville. Oxford: Oxford University Press, 1994. 154 p.

211. Shiner L.E. The secret mirror. Literary form and history in Tocqeville's «Recollections». Ithaca: Cornell University Press, 1988. 224 p.

212. The two Tocquevilles. Father and son. Herve and Alexis de Tocquevilles on the coming of the French Revolution / Ed. and transl. by R.R. Palmer. Princeton: University press, 1987. 252 p.

213. Todorov T. Nous et les autres. P.: Seuil, 1989. 458 p.

214. Todorov T. Benjamin Constant. La passion democratique. P.: Hachette, 1997.216 р.

215. Triomphe R. Joseph de Maistre. Etude sur la vie et sur la doctrine d'un materialiste mystique. Geneve: Librairie Droz, 1968. 638 p.

216. Viereck P. Conservatism // The New Encyclopaedia Britannica. Chicago, London, Toronto, etc. 1977. Vol. 5. P. 62-69.

217. VinetA. Chateaubriand. Age d'homme, 1990. 355 p.

218. Waresquiel E. La Restauration, le chant du cygne de l'Ancien Regime I I Historia. 1997. №604. P. 36-39.

219. Weill G. L'eveil des nationalites et le mouvement liberal (1815-1848). P.: P.U.F., 1930. 592 p.

220. Zemek Т. Mme de Stael et l'esprit national // Dix-huitieme siecle. №14. P.: Gamier freres, 1982. P. 89-101.

221. Zetterbaum M. Tocqueville and the problem of democracy. Stanford: Stanford University Press, 1967. 185 p.

222. Zetterbaum M. Alexis de Tocqueville // Histoire de la philosophic politique / Par Leo Strauss et J. Cropsey. P.: P.U.F, 1994. P. 847-870.

223. Zmerczak M. Ideologia liberalna w II Cesarstwie francuskim. Poznan: Wydawnictwo naukowe uniwersytetu im. Adama Mickiewicza, 1978. 142 s.1. Интернет-ресурсы

224. Констан Б. О свободе у древних в её сравнении со свободой у современных людей // Полис. 1993. №2 <URL: www.politstudies. ru/fulltext/ 1993/2/1 l.htm>.

225. Крашенинникова Ю.А. Публичность и парламентаризм в политической теории Ф. Гизо // Полис. 2002. №3 <URL: www. politstudies. ru / fulltext/ 2002/3 /13.htm>.

226. Фененко А.В. Аристократический консерватизм Алексиса де Токвиля и его влияние на политическую теорию «правых» <URL: www.main.vsu.ru /~CdH/ Articles / 04-01f.htm>.

227. Фененко А.В. Гизо и Токвиль: полемика французских либералов и консерваторов середины XIX века по проблемам государства и теории гражданского общества <URL: http://conservatism. narod. ru / fen / fenl.doc>.

228. Jaume L. Le liberalisme <URL: www.cevipof.msh-paris.fr / publications / cahierl8.htm>.

229. Jaume L. Le liberalisme frantjais apres la Revolution, compare au liberalisme anglais // Historia Constitucional: Electronic Journal of Constitutional History. 2003. №4 <URL: http://hc.rediris.es/cuatro / articulos / html/12.htm>.

230. Lacordaire H.-D. Discours prononce dans la seance publique le jeudi 24 janvier 1861 <URL: www. academie-francaise. fr / immortels / discoursreception / lacordaire. html>.

231. Nakatani Т. The study of Alexis de Tocqueville in Japan // Ritsumeikan law review. 2000. №17 <URL: www. ritsumei.ac.jp/acd/cg / law / lex / rlrl 7 / 02nakatani.htm>.

232. Ossewaarde M.R.R. «New Liberalism» 2002. <URL: www.acton.org / programs / students / essay / 2002 / first.html>.

233. Pozzi R. Tocqueville e la storia (non scritta) della rivoluzione francese // Cromohs. 2002. №7 <URL: http://www. cromohs. unifi.it /72002/ pozzi .html>.

234. Resources on Alexis de Tocqueville. Collected by Christine Alice Corcos <URL: http://faculty.law.lsu.edu/ccorcos/resume/tocqueind.htm>.