автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Политическая толерантность в урегулировании этнических конфликтов
- Год: 2003
- Автор научной работы: Гулиев, Муса Ахметович
- Ученая cтепень: кандидата политических наук
- Место защиты диссертации: Ростов-на-Дону
- Код cпециальности ВАК: 23.00.02
Полный текст автореферата диссертации по теме "Политическая толерантность в урегулировании этнических конфликтов"
На правах рукописи
ГУЛИЕВ МУСА АХМЕТОВИЧ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ В УРЕГУЛИРОВАНИИ ЭТНИЧЕСКИХ КОНФЛИКТОВ
23.00.02 - политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии (политические науки)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук
Ростов-на-Дону 2003
\
Работа выполнена в Ростовском юридическом институте МВД России
Научный руководитель:
доктор философских наук, профессор
Макеев Василий Васильевич
Официальные оппоненты:
доктор философских наук, профессор
Коновалов Валерий Николаевич
кандидат политических наук Свиридкина Елена Викторовна
Ведущая организация:
«Îh
Ростовский государственный педагогический университет
Защита состоится «/* 2003 года в 12-00 часов на
заседании диссертационного совета Д.203.011.01 по политическим и юридическим наукам при Ростовском юридическом институте МВД России по адресу: 344015, г. Ростов-на-Дону, ул. Маршала Еременко, Д.83, ауд. 502.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ростовского юридического института МВД России.
Автореферат разослан «_»_2003 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета .
кандидат философских наук, # 0|_.
доцент И.М. Вакула
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. В сентябре 2000 г. в ООН прошел саммит тысячелетия в честь наступления нового столетия и -тысячелетия. Саммит собрал лидеров всего мира: 99 глав государств, трех наследных принцев и 47 членов правительств. Руководители пришли к согласию относительно видения будущего мира и его основных ценностей. Шесть общечеловеческих ценностей - свобода, равенство (людей и наций), солидарность, толерантность, уважение к природе (устойчивое развитие), разделенная ответственность - были названы основой международных отношений, что составляет область деятельности ООН.
В современных условиях международным сообществом толерантность видится как предпосылка и принцип движения людей к единому и совместному сотрудничеству. Толерантность обнаруживает себя как главный тренд общественного развития, интенция общечеловеческих интересов и потребностей.
Термин толерантность в последние годы прочно входит в тезаурус обществоведческих наук, политических деятелей, общественных организаций разного уровня. ЮНЕСКО 1995 год объявил годом толерантности, а в 2000 г. Генеральная Ассамблея ООН развернула мероприятия в рамках международного года культуры мира и ненасилия. Россия, испытывающая на себе широкое распространение насильственных способов решения социальных проблем, включая религиозные и этнические, присоединилась к международным программам.
В 2001 году в РФ появляется федеральная целевая программа «Основы формирования установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в гражданском обществе», рассчитанная на целую пятилетку (до 2005 г.). Цель программы - добиться снижения социально-психологической напряженности в обществе, а также противопоставить
экстремизму «формирование установок рпимого
поведения по отношению к представителям других конфессий, национальностей и даже идейной оппозиции».
Принятие такой программы по формированию установок толерантного поведения в России свидетельствует о явном отставании в противодействии разного рода экстремизму и этнофобии. Особая роль в профилактике национализма и экстремизма принадлежит посредничеству, оказывающему значительное влияние на процесс урегулирования этнонациональных конфликтов. Сегодня посредничество нуждается в повышении своего престижа. Кроме посредников управление конфликтами осуществляет власть, располагающая ресурсами взыскания и поощрения, наказания и вознаграждения. Она использует полицию, армию, третейский суд, суды и другие инструменты контроля. Если участники конфликта проявляют повышенную степень правопритязаний, они не склонны доверять посреднику как безвластной третьей стороне. Усиление ориентаций в российском обществе на посредническое урегулирование конфликта зависит не только от опыта пользования посредническими услугами, но и от распространения политологического знания преимуществ и границ посредничества.
Степень научной разработанности проблемы. Дефиниция толерантности является неоднозначным и чрезвычайно сложным, многоаспектным понятием в обществознании, по поводу которого нет определенной ясности и среди исследователей.
Анализ формирования этого понятия в истории политической мысли позволил выявить первичные его интерпретации, имеющие рациональные основания, в качестве веротерпимости - признания убеждений и веры «другого» (Дж. Локк) и разнообразия образов жизни в обществе (Дж. С. Милль).
■ Эту позицию развивают современные англо-американские исследователи, следующие традиционно-либеральной парадигме (Дж. Роле,
С. Мендус, Д. Хортон, М. Матраверс, П. Николсон, М.Уолцер и др.). Политическая толерантность определяется как добродетель воздержания от употребления силы для вмешательства во мнения или действия другого, если даже оно отклоняется от мнения или действия субъекта толерантности (П. Николсон). Это определение позволяет использовать ситуативный подход, объясняющий различные формы политической толерантности в условиях существования множественности этнических групп и религиозных общин (М. Уолцер).
Ситуативный подход актуален для отечественных политологов, поскольку подчеркивает необходимость признания либеральной ценности толерантности и необходимости восполнения смысла этого понятия ради адаптации к современным процессам мультикультурности и глобализации (М.Б. Хомяков). С другой стороны, этот подход может использоваться для расширения содержания понятия «толерантность» применительно к развитию полиэтничного общества, что актуально для современной России. В этом случае толерантность - это позиция неустойчивого равновесия, поскольку такое состояние возникает в конфликтных ситуациях (A.B. Перцов). Толерантность не разрешает конфликта, не устраняет его причин, не снимает противоречий между конфликтующими сторонами, а переводит конфликт в легитимное русло (В.В. Шалин).
Таким образом, в современной политологической литературе наметилась тенденция рассмотрения политической толерантности как моральной нормы и установки участников конфликтной ситуации, связанной с практикой ведения демократического процесса. Однако открытым остается вопрос о границе применения политической толерантности в конфликтной ситуации.
В научной литературе в качестве противоположности толерантности исследователи выделяют нетерпимость, которая обозначает «отказ
принимать во внимание иные мнения, обычаи, верования и права, отсутствие способности считаться с внешним окружением» (М. Игнатьев).
Однако анализ «нетерпимости как отсутствия толерантности» применительно к этническим конфликтам имеет свои ограничения, поскольку не указывается причина нетерпимости, что затрудняет изучение процесса перехода от конфронтации к урегулированию конфликта. Поэтому для анализа нетерпимости участников этнического конфликта целесообразно использовать понятие этноцентризма.
Первоначально в политологических исследованиях выделялась когнитивная функция этноцентризма - предвзятое сравнение групповых различий, которое создает искаженный образ межгрупповых отношений (У. Самнер). Впоследствии этноцентризм исследовался с позиций самовозвеличивания своего образа жизни одной из групп, что ведет к этническому сепаратизму или стремлению к гегемонии, и вызывает негативную реакцию другой группы (Н. Аберкромби, С. Хилл, Б. Тернер). Изучение причин этноцентризма в традиционных и современных обществах показало, что в первом случае этноцентризм был следствием институциональной и социальной дискриминации (М. Бруэр и Д. Кэмпбелл, М. Хьюстон), а во втором - он приобретает идеологизированный характер и содержит образ внешнего врага (Э. Азар, Э. Смит, Э. Эриксон).
Остается дискуссионным вопрос о степени выраженности этноцентризма участников этнического конфликта. Одни авторы подчеркивают, что в процессе конфликта преобладает «воинственный этноцентризм», когда люди не только судят о чужих ценностях, исходя из собственных, но и навязывают их другим (Э.А. Ожиганов). Другие подчеркивают, что в мирное время может сохраняться «благожелательный этноцентризм», когда некритическое отношение не распространяется на все свойства и сферы жизнедеятельности своей группы и принимаются попытки понять и оценить чужую культуру (Т.Г. Сгефаненко). В данных
определениях уровней этноцентризма применяется критерий некритического отношения к образу жизни референтной группы, однако, не учитывается второй признак этноцентризма - нетерпимость к внешнему окружению.
Отказ враждующих сторон от этноцентризма и переход на позиции политической толерантности возможен за счет вмешательства третьей стороны. В настоящее время отечественная и зарубежная политология предлагает неоднозначное понимание посредничества в решении этнического конфликта. Выявляются следующие исследовательские аспекты:
• нормативный аспект теории международного права (А.Я. Сухарев, В.Д. Зорькин, В.Е. Круцких): посредничество - одно из мирных средств разрешения международных споров; оно может осуществляться только при согласии спорящих сторон;
• функциональный аспект конфликтологии (Ю.Г. Запрудский, К. Аргурис, О. Янг): посредничество - процесс регулирования конфликтов между лицами, группами или политическими организациями в целях помощи решения спорных вопросов и прекращении конфликтов;
• организационный аспект (Дж. Беркович): посредничество -активность миротворческого характера, основанная на равном отношении к требованиям конфликтующих сторон;
• статусно-ролевой аспект (К. Митчел, Р. Фишер, Э. Шайн): посредничество не обладает властью принудительных решений и пользуется консультативным подходом к управлению конфликтом;
• коммуникативный аспект (Д.В. Калашников, У. Мастенбрук, А. Майер): посредничество - процесс трехсторонних переговоров с целью достижения общих соглашений между конфликтующими сторонами;
• культурологический аспект (К. Стивене): посредничество -примиренческий стиль (язык и логика) конфликтного менеджмента;
• социально-психологический аспект (Д. Бартон, Н. Кельман): посредничество - проблемно-поисковый метод решения конфликта, переосмысление его причин.
Привлекает внимание неоднозначность определений посредничества в конфликте и многообразие исследовательских аспектов. Отсутствие общепринятой дефиниции - свидетельство сложности изучаемого явления и незавершенности исследований. Еще не достигнуто состояние связности дифференцированных аспектов и обобщенного уровня знания процесса посредничества. Нет совпадения взглядов по вопросу о фазах процесса посреднического вмешательства в конфликт. Основной спор идет между социальными психологами и конфликтологами-инструменталистами. Первые обращают внимание на перцептивный источник конфликта: восприятие конфликтной ситуации вызвано приверженностью различным культурным нормам. Вторые подчеркивают значение заключительных фаз компромиссных решений: конфликт вызван расхождением интересов, которые совмещаются с помощью посредника.
В политологии отсутствует единство взглядов по вопросу критерия успеха посредничества. Конфликтологи-инструменталисты и нормативисты усматривают объективный критерий в исходе переговоров, достижении соглашений между конфликтующими сторонами. Сторонники коммуникативного, организационного и статусно-ролевого подходов к посредничеству предлагают субъективный критерий - степень удовлетворенности участников переговоров действиями посредника. Наличие объективного и субъективных критериев свидетельствует о недостаточности одного из них.
Таким образом, все основные вопросы темы остаются дискуссионными в политологии. К ним относятся: Каково понятие политической толерантности? Что собой представляет этноцентризм как противоположность толерантности в этнических конфликтах? В чем
заключается связь миротворческих функций посредничества и политической толерантности? Каков критерий посреднического успеха? Какова роль посреднических стратегий в формировании политической толерантности?
В диссертации объектом исследования является процесс формирования политической толерантности в современном мире, а предметом исследования выступает роль политической толерантности в урегулировании этнических конфликтов.
Цель я задачи исследования. Целью диссертационной работы является изучение политической толерантности в процессе урегулирования этнических конфликтов. Эта цель достигается посредством решения следующих задач:
• дать определение понятия политической толерантности;
• исследовать нетерпимость как проявление этноцентризма;
• выявить связь миротворческих функций посредничества и политической толерантности;.
• определить причины этнического конфликта;
• осуществить анализ рефлексивной и проблемно-поисковой стратегий посредничества в формировании политической толерантности;
• охарактеризовать значение реконструктивного посредничества для политической толерантности мультиэтнического региона.
Теоретико-методологической основой диссертационной работы служат принципы диалектики, а также системный подход к роли политической толерантности в процессе урегулирования этнических конфликтов. Этот подход ориентирует на изучение изменчивости процесса посредничества. Внутри лабиринта отношений активность третьей стороны развертывается в ситуации неопределенности относительно исхода переговоров. Эта же ситуация образует пространство возможного успеха, который должен рассматриваться переменной величиной. Вместе с тем, автор обращается к методологическим принципам ситуационного подхода,
компаративного анализа, в соответствии с которыми подчеркивается необходимость признания либеральной ценности толерантности, что является следствием адаптации к современным процессам мультикультурности и глобализации.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в теоретическом обобщении различных подходов к изучению политической толерантности в процессе урегулирования этнических конфликтов. В работе:
• дано определение политической толерантности как моральной нормы и установки участников конфликтной ситуации, связанной с практикой ведения демократического процесса и имеющей границы применения в конфликтной ситуации;
• исследован этноцентризм как противоположность толерантности в этнических конфликтах, означающий стереотипное восприятие ущербности жизни внешней группы для ее окружения;
• выявлена связь миротворческих функций посредничества и политической толерантности, заключающаяся в отказе враждующих сторон от этноцентризма за счет вмешательства третьей стороны, содействующей поиску взаимоудовлетворяющего решения спорных вопросов в переговорах;
• определены макро- и мезоуровневые причины, образующие потенциал этнического конфликта, который возрастает, если разноуровневые причины совпадают;
• проанализированы рефлексивная и проблемно-поисковая стратегии посредничества в формировании политической толерантности, повышающие эффективность урегулирования постсоветских этно-политических конфликтов;
• охарактеризовано значение реконструктивного посредничества для политической толерантности мультиэтнического региона и выяснено, что
наличие государственных структур в качестве посредника является важным фактором в осуществлении постконфликтной реконструкции.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Политическая толерантность - это моральная норма и установка участников конфликтной ситуации. Как норма политической культуры толерантность означает требование терпимого отношения политических оппонентов к различиям своего образа жизни, готовности к компромиссу и сдержанности. По своему происхождению политическая толерантность связана с практикой ведения демократического процесса, является его базовым принципом. Однако политическая толерантность имеет границы применения в конфликтной ситуации, исходящей от действий оппонента с иным образом жизни. В этих условиях актуализируется другая норма политической культуры - способность конфликтовать, включая применение легитимной силы.
2. В этнических конфликтах этноцентризм является противоположностью толерантности. Он означает стереотипное восприятие ущербности жизни внешней группы для ее окружения. В современных конфликтах по поводу территорий власти и политического признания наций этноцентризм приобретает идеологизированный характер и содержит образ внешнего врага. Этнические конфликты возобновляются потому, что мирные переговоры и соглашения элит не решают проблему этноцентризма населения, мобилизованного для участия в конфронтации. Два уровня этноцентризма - оппозиционный и агрессивный - актуализируют проблему посреднического управления конфликтами.
3. Посредничество способствует отказу враждующих сторон от этноцентризма и переходу на позиции политической толерантности. Посредничество - это миротворческое вмешательство третьей стороны в конфликтные отношения сторон с их согласия, занятие переходной позиции между конфликтом и его исходом, содействие поиску
взаимоудовлетворяющего решения спорных вопросов в трехсторонних переговорах. Посредничество отличает политическая толерантность, которая проявляется в компромиссном стиле, сдержанности, проблемно-поисковом методе и консультативной роли.
4. Потенциал этнического конфликта образуют макро- и мезоуровневые причины. Главная макропричина возобновления этнических конфликтов заключается в неспособности центрального правительства контролировать конституционный порядок. На Юге России к макроусловиям, поддерживающие возобновление этнического конфликта в насильственной форме относятся: международные организации исламских радикалов, международный терроризм, апологетика вооруженной сецессии западными либерал-националистами. К мезоуровневым причинам этнического конфликта относятся память о прошлых разногласиях и войны, межэтническая конкуренция, активность этногруппы. Макропричины воздействуют на микропричины и усиливают их потенциал. Если разноуровневые причины совпадают, насильственный потенциал этноконфликта возрастает, и наоборот.
5. Политическая толерантность возникает при вмешательстве посреднических структур различного уровня. На этапе определения спорных вопросов и причин конфликта посредник применяет рефлексивные стратегии, которые направлены на освобождение участников переговоров от этноцентризма и определяют области конвергенции интересов. В фазе поиска решения конфликтов посредник применяет результирующие стратегии. Предложение проекта соглашения и убеждение в его преимуществах - центральная стратегия формирования взаимной толерантности участников переговоров. Анализ постсоветских политических конфликтов показал, что для их эффективного урегулирования необходимо привлекать третью сторону, которая имеет опыт использования
рефлексивных и поисковых стратегий и руководствуется при этом принципами политической толерантности.
6. Реконструктивный этап посредничества направлен на устранение деструктивных последствий конфликта и восстановление ценности политической толерантности для жителей мультиэтнического региона. Теоретическому обобщению подлежал опыт посреднического восстановления политической толерантности участников осетино-ингушского и чеченского конфликтов на Юге России в 90-е годы. Этот анализ показал, что наличие государственных структур в качестве посредника является весомым, если не решающим фактором в осуществлении постконфликтной реконструкции.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Работа содержит теоретический и практический материал, который может быть использован для разработки методик оценки деятельности посредников в урегулировании этнических конфликтов, а также для совершенствования методов комплексного анализа политических ситуаций в полиэтничном регионе. Сформулированные в ходе работы выводы и предложения могут быть применены в деятельности аппаратов различных федеральных служб. Результаты диссертационного исследования могут найти применение при чтении соответствующих тем и разделов курсов по политологии, конфликтологии и геополитике.
Апробация работы. Основные положения и выводы исследования были представлены в докладах и выступлениях на III Всероссийском философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002), а также Всероссийской научной конференции «Толерантность и новый социальный порядок в России» (Краснодар, 2002) и региональной конференции молодых ученых в КЮИ МВД России (Краснодар, 2001).
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой их раскрытия и включает
введение, две главы, состоящие из шести параграфов, заключение и список использованной литературы из 215 источников.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы, освещается степень ее разработанности, формулируются цель и задачи, научная новизна, основные положения, выносимые на защиту, излагается методологическая база исследования.
В первой главе «Толерантность: норма политической культуры и установка в конфликтной ситуации» предлагается определение понятия политической толерантности, позволяющее исследовать этноцентризм как ее противоположность, который может быть ограничен за счет миротворческих функций посредничества в урегулировании этнических конфликтов.
В первом параграфе первой главы «Понятие политической толерантности» исследуется процесс формирования понятия толерантности в истории политической мысли, а также различные подходы к анализу этого понятия, существующие в зарубежном и отечественном политологическом знании.
Первой исторической формой проявления толерантности была веротерпимость - признание убеждений и веры «другого». Дж. Локк предложил моральную трактовку веротерпимости, основанную на рационализме, исходя из понятий гражданских интересов людей, юридических полномочий государства, простирающихся на их гражданские права, а также - определения церкви как добровольного сообщества. По твердому убеждению Локка, государственная власть не должна государственным законом предписывать символы веры, те догматы, или то, как именно следует чтить Бога. Религиозные границы в определении понятия толерантности пытается преодолеть Дж. С. Милль, который провозглашает
ценность различия как такового. Для Мил ля важно разнообразие и необходимость создания общества, которое содержит множество различных образов жизни, тогда как интолерантность, по его мнению, порождает скучное единообразие жизни.
Такая позиция близка и современным западным исследователям толерантности, особенно тем, кто работает в традиционно-либеральной парадигме - Дж. Роле, С. Мендус, Д. Хортон, М. Матраверс, П. Николсон, М. Уолцер и др. П. Николсон определяет политическую толерантность как добродетель воздержания от употребления силы для вмешательства во мнения или действия другого, хотя бы они и отклонились в чем-то важном от мнения или действия субъекта толерантности и последний не был бы морально согласен с ним. Эту тенденцию в определении понятия толерантности продолжает М. Уолцер, рассматривающий толерантность в условиях существования множественности этнических групп и религиозных общин, что позволяет ему выделить пять толерантных режимов.
Для отечественных политологов актуализируется «ситуативный» подход, который Уолцер противопоставляет «процедурному». «Правильный ситуативный» подход объясняет различные формы политической толерантности, исходя из каждого конкретного случая, воспринимая нюансы истории, традиций, устоявшихся обычаев, институтов и стиля жизни. Так, М.Б. Хомяков подчеркивает необходимость признания либеральной ценности толерантности принципиально значимой для современного мира, и вместе с тем о понимании необходимости ее переосмысления или, скорее, восполнения ради адаптации к современным реалиям и, прежде всего, к мультикультурности и глобализационным процессам. В соответствии с концепцией A.B. Перцова толерантность - это позиция неустойчивого равновесия, поскольку такое состояние возникает в конфликтных ситуациях. Толерантность не разрешает конфликта, не устраняет его причин, не снимает противоречие между конфликтующими сторонами, а переводит конфликт в
относительно мирное, ненасильственное русло. В.В. Шалин исследует принцип толерантности с позиций его кодификации как гражданско-правовой нормы. Правовая легитимация толерантности становится предпосылкой диалога культур и приобретает со временем моральную ценность и утрачивает свой остро политический характер.
Политическая толерантность - это моральная норма и установка участников конфликтной ситуации. Как норма политической культуры толерантность означает требование терпимого отношения политических оппонентов к различиям своего образа жизни. С точки зрения практического выполнения нормы, политическая толерантность отличается от внешней терпимости, принятия оппонентом различий своего менталитета (убеждений, верований) и стиля жизни (обычаев, привычек). Внешняя терпимость может быть следствием политической трусости, опасения потерять благожелательность оппонента или вызвать его враждебную реакцию. Политическая толерантность означает свободное, а не вь1нужденное признание взаимного права на самобытный образ жизни. Толерантность предполагает способность и потребность принимать точку зрения оппонента, не идентифицируя себя с противоположной стороной. По своему происхождению политическая толерантность связана с практикой ведения демократического процесса, является его базовым принципом. Толерантность образует предпосылку мирного решения споров и непосредственно связана с другими нормами политической культуры -готовности к компромиссу и сдержанности. Политическая толерантность имеет границы применения в конфликтной ситуации. Они пролегают в условиях реальной опасности существованию, исходящей от действий оппонента с иным образом жизни. В этих условиях актуализируется другая норма политической культуры - способность конфликтовать, включая применение легитимной силы. Когда общество защищает себя от преступников, толерантность неуместна. Речь здесь идет не о нетерпимости
со стороны общества или группы, а о требовании самосохранения и сдерживания девиантного поведения.
Во втором параграфе этой главы «Нетерпимость как проявление этноцентризма» исследуются причины отсутствия политической терпимости между участниками конфронтации в этнических конфликтах.
Противоположностью толерантности является нетерпимость. В отечественных и зарубежных словарях разговорного языка термин «нетерпимость» обозначает «отказ принимать во внимание иные мнения, обычаи, верования и права», «несдержанность», «отсутствие способности считаться с внешним окружением», «поведение, с которым нельзя мириться». Подобные определения предполагают выявление признаков, не присущих отношению сторон, и не говорится, чем вызвана непримиримость сторон.
Основные недостатки определения отношений конфликта в терминах «нетерпимости как отсутствия толерантности» состоят в следующем: не указывается причина нетерпимости; не оставляется место для изучения перехода от конфронтации к урегулированию конфликта и роли в этом процессе посредничества.
Нетерпимость участников этнического конфликта есть проявление этноцентризма. Понятие этноцентризма ввел в научный оборот У. Самнер. По его мнению, в результате восприятия различий общества жизни (обычаев, институтов, идеальных норм) групп, образ жизни референтной («своей») группы абсолютизируется и предпочитается всем остальным. В данном определении подчеркивается когнитивная (познавательно-оценочная) функция этноцентризма: предвзятое сравнение групповых различий создает искаженный образ межгрупповых отношений.
Распространенность этнических конфликтов привела к более углубленному пониманию этноцентризма как межгруппового конфликта. По определению Н. Аберкромби, С. Хилла, Б. Тернера самовозвеличивание
своего образа жизни может проявляться в этническом сепаратизме или стремлении к гегемонии, что вызывает негативную реакцию другой группы.
Поэтому в этнических конфликтах этноцентризм является противоположностью толерантности. Он означает стереотипное восприятие ущербности жизни внешней группы для ее окружения. Проявления предубежденности ситуативно варьируются от навязывания культурных стандартов до наклеивания ярлыков и насильственных акций. В традиционных обществах этноцентризм был следствием институциональной и социальной дискриминации. В современных конфликтах по поводу территорий власти и политического признания наций этноцентризм приобретает идеологизированный характер и содержит образ внешнего врага.
С помощью мифов об исторической угрозе националистическая идеология актуализирует в сознании членов этногруппы образцы конфронтации и превращает их в стандарты политической практики. Игнорируется прошлый опыт политической толерантности, поддерживаемый добрососедством и кооперацией народов.
Восприимчивость к идеологии этноцентризма повышается в периоды общественных кризисов, когда социальные институты оказываются нефункциональными, а ожидания населения - завышенными. В этих условиях процессы обучения и воспроизводства политической толерантности прерываются. Этнические конфликты имеют тенденцию насильственной борьбы.
Этнические конфликты возобновляются потому, что мирные переговоры и соглашения элит не решают проблему этноцентризма населения, мобилизованного для участия в конфронтации. Пока сохраняется предубеждение этнических групп против мирных средств урегулирования межэтнических споров, сохраняется вероятность возобновления конфликта. Два уровня этноцентризма - оппозиционный и агрессивный - актуализируют
проблему посреднического управления конфликтами. Оппозиционный этноцентризм означает отсутствие желания одной или обеих этнических организаций применять вооруженную силу для реализации своих интересов против оппонента. Агрессивный этноцентризм есть демонстрация желания или готовности этнической организации применить вооруженную силу в борьбе за свои экономические и политические интересы.'
В третьем параграфе первой главы «Миротворческие функции посредничества и политическая толерантность» рассматриваются возможности отказа враждующих сторон от этноцентризма и перехода на позиции политической толерантности за счет вмешательства третьей стороны.
Посредничество - это миротворческое вмешательство третьей стороны (государственных или частных организаций или лиц) в конфликтные отношения сторон с их согласия, занятие переходной позиции между конфликтом и его исходом, содействие поиску взаимоудовлетворяющего решения спорных вопросов в трехстороннйх переговорах. Посредничество, являясь важным признаком политической толерантности, проявляется в компромиссном стиле, сдержанности, проблемно-поисковом методе и консультативной роли. Процесс посреднического урегулирования этнического конфликта имеет три фазы - рефлексивную, поисковую и реконструктивную. Переход конфликтующих сторон на позицию внешней терпимости может происходить без посреднического участия, когда конфликт приобретает тупиковый характер, политическая толерантность возникает при посредничестве вмешательства. На этапе определения спорных вопросов и причин конфликта посредник применяет рефлексивные стратегии. Они направлены на освобождение участников переговоров от этноцентризма и определяют области конвергенции интересов.
В фазе поиска решения конфликтов посредник применяет результирующие стратегии влияния на контекст и процесс переговоров.
Предложение проекта соглашения и убеждение в его преимуществах -центральная стратегия формирования взаимной толерантности участников переговоров. Наиболее убеждающая форма посреднического влияния -способность гарантировать новые ресурсы в компромиссном решении этнического спора.
Реконструктивный этап посредничества направлен на устранение деструктивных последствий конфликта и восстановление ценности политической толерантности для жителей межэтнического региона.
Затяжной характер этнонациональных конфликтов (их длительность, чередование конфронтации и временного перемирия) не означает невозможность посреднического успеха. Он возможен при ограничении причин этнонационализма. Его основная причина заключается в отрицании социетальных потребностей людей в этнокультурной самобытности и в политическом признании. Затяжной конфликт в полиэтничных обществах не может быть мирно завершен сохранением централизованных структур. По этой причине посредническая роль России на Кавказе и в Закавказье ограничена задачей прекращения войны. Децентрализованные политические системы способны удовлетворить этнонациональное чувство принадлежности и безопасности самобытной жизни народа. Децентрализация политической системы государства имеет недостатки. Она может поощрять этносектанство, автократическое местное правление и в тенденции оказывается экономически неэффективной. Но выгода решения затяжных этнонациональных конфликтов превосходит эти недостатки.
Успех посреднического вмешательства в региональный конфликт зависит от активности посредника, обусловленной его качествами. Посредник должен обладать авторитетом представительства международной организации или своего государства. Посредник будет пользоваться доверием сторон, если обладает личными качествами - ответственностью, трудоспособностью, интеллектом, честностью и дружескими манерами
общения. Успех или неуспех вмешательства зависит от профессиональных дипломатических качеств медиатора, знаний и опыта международных отношений. Наконец, многие политологи подчеркивают решающее значение влиятельности посредника. Она производна от вещественных ресурсов (материальных, финансовых, информационных), которыми он располагает. Более успешна деятельность посредников - представителей великих держав, обладающих большими ресурсами, чем региональные организации, и престижем (главы государств чаще добиваются успеха, чем представители ООН). Следовательно, теоретическое обобщение опыта посреднического восстановления политической толерантности на Юге России в настоящее время особенно актуально.
Во второй главе «Политическая толерантность и проблемы урегулирования этнических конфликтов на постсоветском пространстве» анализируются причины этнического конфликта, позволяющие выявить рефлексивную и проблемно-поисковую стратегии и значение реконструктивного посредничества в формировании политической толерантности мультиэтнического региона.
В первом параграфе второй главы «Определение причин этнических конфликтов» выявляются макро- и мезоуровневые причины, которые образуют потенциал этнического конфликта.
Этнические конфликты второй половины XX века - начала XXI века возобновляются по поводу статуса этногруппы, то есть контроля материальных, властных и духовных ресурсов. Конфликты мотивированны противоположностью интересов этногрупп в сфере контроля ресурсов и этноцентризма, предубеждением против мирного или нормативного урегулирования споров. Поэтому в конфликтах выдвигаются радикальные требования сецессии и ирредентизма.
Представители структурного анализа указывают на макроусловия расхождения интересов участников конфликта, тогда как представители
перцептивного подхода подчеркивают мезоуровневую обусловленность этноцентризма прошлыми и актуальными отношениями этногрупп. В перспективе посреднического вмешательства в конфликт необходим многоуровневый анализ причин этнического конфликта.
К мезоуровневым причинам этнического конфликта относятся память о прошлых разногласиях и войны, межэтническая конкуренция, активность этногруппы. Ключевым мезоуровневым фактором является активность лидеров этноорганизации, выдвигающих националистические требования и мобилизующих этногруппу на непримиримую борьбу с оппонентом.
К макроусловиям этнического конфликта относятся неконтролируемая миграция, просчеты национально-государственного строительства в период модернизации, трансформация общественных систем и конкуренция элит. В странах третьего мира просчеты национально-государственного строительства вызваны копированием унитарной модели национального государства и неудачами экономических реформ. В период общественных трансформаций национальные элиты способны инициировать этнические конфликты, ведущие к распаду форм государственного устройства, например, бывшие СССР, Югославия. Главная макропричина возобновления этнических конфликтов в государствах-преемниках заключается в неспособности центрального правительства контролировать конституционный порядок.
К макроусловиям относятся внешние силы, поддерживающие возобновление этнического конфликта в насильственной форме. На Юге России 90-х годов ими были: международные организации исламских радикалов, международный терроризм, апологетика вооруженной сецессии западными либерал-националистами.
Вышеназванные причины образуют потенциал этнического конфликта. Причины изменяются в ходе конфликта. Макропричины воздействуют на микропричины и усиливают их потенциал. Если разноуровневые причины
совпадают, насильственный потенциал этноконфликта возрастает и наоборот.
Во втором параграфе второй главы «Рефлексивные и проблемно-поисковые стратегии формирования политической толерантности» выясняются способы повышения эффективности урегулирования постсоветских этнополитических конфликтов третьей стороной.
Политическая толерантность возникает при вмешательстве посреднических структур различного уровня: международных организаций, неправительственных посредников, научно-исследовательских институтов и др. На этапе определения спорных вопросов и причин конфликта посредник применяет рефлексивные стратегии. Они направлены на освобождение участников переговоров от этноцентризма и определяют области конвергенции интересов.
В фазе поиска решения конфликтов посредник применяет результирующие стратегии влияния'на контекст и процесс переговоров. Предложение проекта соглашения и убеждение в его преимуществах центральная стратегия формирования взаимной толерантности участников переговоров. Наиболее убеждающая форма посреднического влияния -способность гарантировать новые ресурсы в компромиссном решении этнического спора.
Эти конфликта отмечены своей ожесточенностью и длительностью, поскольку они исходят из ценностных ориентации, из попытки идентифицироваться в рамках своей национальной культуры или конфессии. Постсоветские политические конфликты в чем-то повторяют свои аналоги в других точках земного шара. Их причинами являются намерения создать либо независимое государство, либо новое административно-территориальное образование, либо стремление сменить свою государственно-политическую юрисдикцию. Все эти попытки связаны с проблемой изменения границ. Регулирование такого рода конфликтов
требует привлечения третьей стороны, которая имеет опыт использования рефлексивных и поисковых стратегий и руководствуется при этом принципами политической толерантности.
В третьем параграфе второй главы «Значение реконструктивного посредничества для политической толерантности мультиэтнического региона» выясняется роль посреднических структур в осуществлении постконфликтной реконструкции.
Реконструктивный этап посредничества направлен на устранение деструктивных последствий конфликта и восстановление ценности политической толерантности для жителей мультиэтнического региона.
Теоретическому обобщению подлежал опыт посреднического восстановления политической толерантности участников различных конфликтов на Юге России в 90-е годы. На стадии постконфликтного развития был проанализирован практический опыт урегулирования осетино-ингушского конфликта и, в меньшей степени, чеченского. Специфика последнего заключается в том, что он имеет внутригосударственную, внутрироссийскую «прописку», т.е. одной стороной конфликта является российское государство.
Опыт реконструктивного этапа осетино-ингушского конфликта показывает, что в частности для чеченского конфликта необходимо в первую очередь создать структуры и механизмы предотвращения . боевых кровопролитных столкновений; восстановить экономическую и политическую инфраструктуру, включающую в себя создание рабочих мест, учреждений соцкультбьгга, образования, сферы услуг; обеспечить материальную и политическую поддержку той части чеченских граждан, которая вынуждена была покинуть свою республику и т.д. Но этот опыт не совсем подходит к реалиям чеченской ситуации. Стратегии постконфликтной реконструкции должны выполнять, помимо создания стимулов к осуществлению восстановительных работ и обеспечения в них
решающего участия самих чеченцев, обеспечение основ жизнедеятельности и безопасности населения; укрепление правопорядка на основе совместной деятельности органов федеральной и республиканской власти; внедрение системы органов власти на уровне районов и населенных пунктов. Постконфликгная реконструкция, таким образом, предполагает готовность и мобилизацию самих чеченцев решать проблемы восстановления Чечни как действующей хозяйственной,, социально-культурной и политически самоуправляемой ■ общности в рамках федеративного российского государства.
Наличие государственных структур в качестве посредника является весомым, если не решающим фактором в осуществлении постконфликтной реконструкции.
В «Заключении» подводятся итоги работы, показаны основные направления дальнейшего исследования.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
Гулиев М.А. Толерантность - императив взаимодействия государственных и негосударственных структур в современных конфликтах // Материалы III Российского философского конгресса «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия. Т. 4. - Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002. - 0,3 пл.
Гулиев М.А. Политическая толерантность в посредническом урегулировании этнического конфликта // Формирование правового государства в России. Материалы межвузовской конференции молодых ученых. - Краснодар: КЮИ МВД России, 2002. - 0,4 пл.
"7*11 1
#119 4 1
Лицензия на издательскую деятельность ЛР №020788 от 23.06.98 Ф Jlmmnn ЛРМ}-41 рт J 7 /у/г
Сдано в набор {AÎeûp. ft* г. Подписано к печати jC V»
Формат 60x84/16. Объем 1,0 пл. Набор компьютерный. Гарнитура Timet. Печать офсетная. Бумага офсммая.
Тираж 109 экз. Заказ M_
Отпечатано а ООО «ВУД». 344007, г.Ростов-на-Дону, ул.Рфасноармвйскаж, 157. Тел./факс: (8632) 64-38-77
Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Гулиев, Муса Ахметович
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ТОЛЕРАНТНОСТЬ: НОРМА ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И УСТАНОВКА В КОНФЛИКТНОЙ СИТУАЦИИ.
1.1. Понятие политической толерантности.
1.2. Нетерпимость как проявление этноцентризма.
1.3. Миротворческие функции посредничества и политическая толерантность.
ГЛАВА II. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ И ПРОБЛЕМЫ УРЕГУЛИРОВАНИЯ ЭТНИЧЕСКИХ КОНФЛИКТОВ НА ПОСТСОВЕТСКОМ 79 ПРОСТРАНСТВЕ.
2.1. Определение причин этнических конфликтов.
2.2. Рефлексивные и проблемно-поисковые стратегии формирования политической толерантности.
2.3. Значение реконструктивного посредничества для политической толерантности мультиэтнического региона.
Введение диссертации2003 год, автореферат по политологии, Гулиев, Муса Ахметович
Актуальность темы исследования. В сентябре 2000 г. в ООН прошел саммит тысячелетия в честь наступления нового столетия и тысячелетия. Саммит собрал лидеров всего мира: 99 глав государств, трех наследных принцев и 47 членов правительств. Руководители пришли к согласию относительно видения будущего мира и его основных ценностей. Шесть общечеловеческих ценностей - свобода, равенство (людей и наций), солидарность, толерантность, уважение к природе (устойчивое развитие), разделенная ответственность - были названы основой международных отношений, что составляет область деятельности ООН.
В современных условиях международным сообществом толерантность видится как предпосылка и принцип движения людей к единому и совместному сотрудничеству. Толерантность обнаруживает себя как главный тренд общественного развития, интенция общечеловеческих интересов и потребностей.
Термин толерантность в последние годы прочно входит в тезаурус обществоведческих наук, политических деятелей, общественных организаций разного уровня. ЮНЕСКО 1995 год объявил годом толерантности, а в 2000 г. Генеральная Ассамблея ООН развернула мероприятия в рамках международного года культуры мира и ненасилия. Россия, испытывающая на себе широкое распространение насильственных способов решения социальных проблем, включая религиозные и этнические, присоединилась к международным программам.
В 2001 году в РФ появляется федеральная целевая программа «Основы формирования установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в гражданском обществе», рассчитанная на целую пятилетку (до 2005 г.). Цель программы - добиться снижения социально-психологической напряженности в обществе, а также противопоставить экстремизму «формирование установок толерантного, т.е. терпимого поведения по отношению к представителям других конфессий, национальностей и даже идейной оппозиции».
Принятие такой программы по формированию установок толерантного поведения в России свидетельствует о явном отставании в противодействии разного рода экстремизму и этнофобии. Особая роль в профилактике национализма и экстремизма принадлежит посредничеству, оказывающему значительное влияние на процесс урегулирования этнонациональных конфликтов. Сегодня прсредничество нуждается в повышении своего престижа. Кроме посредников управление конфликтами осуществляет власть, располагающая ресурсами взыскания и поощрения, наказания и вознаграждения. Она использует полицию, армию, третейский суд, суды и другие инструменты контроля. Если участники конфликта проявляют повышенную степень правопритязаний, они не склонны доверять посреднику как безвластной третьей стороне. Усиление ориентаций в российском обществе на посредническое урегулирование конфликта зависит не только от опыта пользования посредническими услугами, но и от распространения политологического знания преимуществ и границ посредничества.
Степень научной разработанности проблемы. Дефиниция толерантности является неоднозначным и чрезвычайно сложным, многоаспектным понятием в обществознании, по поводу которого нет определенной ясности и среди исследователей.
Анализ формирования этого понятия в истории политической мысли позволил выявить первичные его интерпретации, имеющие рациональные основания, в качестве веротерпимости - признания убеждений и веры «другого» (Дж. Локк) и разнообразия образов жизни в обществе (Дж. С. Милль).
Эту позицию развивают современные англо-американские исследователи, следующие традиционно-либеральной парадигме (Дж. Роле, С. Мендус, Д. Хортон, М. Матраверс, П. Николсон, М.Уолцер и др.).
Политическая толерантность определяется как добродетель воздержания от употребления силы для вмешательства во мнения или действия другого, если даже оно отклоняется от мнения или действия субъекта толерантности (П. Николсон). Это определение позволяет использовать ситуативный подход, объясняющий различные формы политической толерантности в условиях существования множественности этнических групп и религиозных общин (М. Уолцер).
Ситуативный подход актуален для отечественных политологов, поскольку подчеркивает необходимость признания либеральной ценности толерантности и необходимости восполнения смысла этого понятия ради адаптации к современным процессам мульти культурности и глобализации (М.Б. Хомяков). С другой стороны, этот подход может использоваться для расширения содержания понятия «толерантность» применительно к развитию полиэтничного общества, что актуально для современной России. В этом случае толерантность - это позиция неустойчивого равновесия, поскольку такое состояние возникает в конфликтных ситуациях (A.B. Перцов). Толерантность не разрешает конфликта, не устраняет его причин, не снимает противоречий между конфликтующими сторонами, а переводит конфликт в легитимное русло (В.В. Шалин).
Таким образом, в современной политологической литературе наметилась тенденция рассмотрения политической толерантности как моральной нормы и установки участников конфликтной ситуации, связанной с практикой ведения демократического процесса. Однако открытым остается вопрос о границе применения политической толерантности в конфликтной ситуации.
В научной литературе в качестве противоположности толерантности исследователи выделяют нетерпимость, которая обозначает «отказ принимать во внимание иные мнения, обычаи, верования и права, отсутствие способности считаться с внешним окружением» (М. Игнатьев).
Однако анализ «нетерпимости как отсутствия толерантности» применительно к этническим конфликтам имеет свои ограничения, поскольку не указывается причина нетерпимости, что затрудняет изучение процесса перехода от конфронтации к урегулированию конфликта. Поэтому для анализа нетерпимости участников этнического конфликта целесообразно использовать понятие этноцентризма.
Первоначально в политологических исследованиях выделялась когнитивная функция этноцентризма - предвзятое сравнение групповых различий, которое создает искаженный образ межгрупповых отношений (У. Самнер). Впоследствии этноцентризм исследовался с позиций самовозвеличивания своего образа жизни одной из групп, что ведет к этническому сепаратизму или стремлению к гегемонии, и вызывает негативную реакцию другой группы (Н. Аберкромби, С. Хилл, Б. Тернер). Изучение причин этноцентризма в традиционных и современных обществах показало, что в первом случае этноцентризм был следствием институциональной и социальной дискриминации (М. Бруэр и Д. Кэмпбелл, М. Хьюстон), а во втором - он приобретает идеологизированный характер и содержит образ внешнего врага (Э. Азар, Э. Смит, Э. Эриксон).
Остается дискуссионным вопрос о степени выраженности этноцентризма участников этнического конфликта. Одни авторы подчеркивают, что в процессе конфликта преобладает «воинственный этноцентризм», когда люди не только судят о чужих ценностях, исходя из собственных, но и навязывают их другим (Э.А. Ожиганов). Другие подчеркивают, что в мирное время может сохраняться «благожелательный этноцентризм», когда некритическое отношение не распространяется на все свойства и сферы жизнедеятельности своей группы и принимаются попытки понять и оценить чужую культуру (Т.Г. Стефаненко). В данных определениях уровней этноцентризма применяется критерий некритического отношения к образу жизни референтной группы, однако, не учитывается второй признак этноцентризма - нетерпимость к внешнему окружению.
Отказ враждующих сторон от этноцентризма и переход на позиции политической толерантности возможен за счет вмешательства третьей стороны. В настоящее время отечественная и зарубежная политология предлагает неоднозначное понимание посредничества в решении этнического конфликта. Выявляются следующие исследовательские аспекты:
• нормативный аспект, теория международного права (А.Я. Сухарев, В.Д. Зорькин, В.Е. Круцких): посредничество - одно из мирных средств разрешения международных споров; оно может осуществляться только при согласии спорящих сторон;
• функциональный аспект, конфликтологи (Ю.Г. Запрудский, К. Аргурис, О. Янг): посредничество - процесс регулирования конфликтов между лицами, группами или политическими организациями в целях помощи решения спорных вопросов и прекращении конфликтов;
• организационный аспект (Дж. Беркович): посредничество -активность миротворческого характера, основанная на равном отношении к требованиям конфликтующих сторон;
• статусно-ролевой аспект (К. Митчел, Р. Фишер, Э. Шайн): посредничество не обладает властью принудительных решений и пользуется консультативным подходом к управлению конфликтом;
• коммуникативный аспект (Д.В. Калашников, У. Мастенбрук, А. Майер): посредничество - процесс трехсторонних переговоров с целью достижения общих соглашений между конфликтующими сторонами;
• культурологический аспект (К. Стивене): посредничество -примиренческий стиль (язык и логика) конфликтного менеджмента;
• социально-психологический аспект (Д. Бартон, Н. Кельман): посредничество - проблемно-поисковый метод решения конфликта, переосмысление его причин.
Привлекает внимание неоднозначность определений посредничества в конфликте и многообразие исследовательских аспектов. Отсутствие общепринятой дефиниции - свидетельство сложности изучаемого явления и незавершенности исследований. Еще не достигнуто состояние связности дифференцированных аспектов и обобщенного уровня знания процесса посредничества. Нет совпадения взглядов по вопросу о фазах процесса посреднического вмешательства в конфликт. Основной спор идет между социальными психологами и конфликтологами-инструменталистами. Первые обращают внимание на перцептивный источник конфликта: восприятие конфликтной ситуации вызвано приверженностью различным культурным нормам. Вторые подчеркивают значение заключительных фаз компромиссных решений: конфликт вызван расхождением интересов, которые совмещаются с помощью посредника.
В политологии отсутствует единство взглядов по вопросу критерия успеха посредничества. Конфликтологи-инструменталисты и нормативисты усматривают объективный критерий в исходе переговоров, достижении соглашений между конфликтующими сторонами. Сторонники коммуникативного, организационного и статусно-ролевого подходов к посредничеству предлагают субъективный критерий - степень удовлетворенности участников переговоров действиями посредника. Наличие объективного и субъективных критериев свидетельствует о недостаточности одного из них.
Таким образом, все основные вопросы темы остаются дискуссионными в политологии. К ним относятся: Каково понятие политической толерантности? Что собой представляет этноцентризм как противоположность толерантности в этнических конфликтах? В чем заключается связь миротворческих функций посредничества и политической толерантности? Каков критерий посреднического успеха? Какова роль посреднических стратегий в формировании политической толерантности?
В диссертации объектом исследования является процесс формирования политической толерантности в современном мире, а предметом исследования выступает роль политической толерантности в урегулировании этнических конфликтов.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является изучение политической толерантности в процессе урегулирования этнических конфликтов. Эта цель достигается посредством решения следующих задач:
• дать определение понятия политической толерантности;
• исследовать нетерпимость как проявление этноцентризма;
• выявить связь миротворческих функций посредничества и политической толерантности;
• определить причины этнического конфликта;
• осуществить анализ рефлексивной и проблемно-поисковой стратегий посредничества в формировании политической толерантности;
• охарактеризовать значение реконструктивного посредничества для политической толерантности мультиэтнического региона.
Теоретико-методологической основой диссертационной работы служат принципы диалектики, а также системный подход к роли политической толерантности в процессе урегулирования этнических конфликтов. Этот подход ориентирует на изучение изменчивости процесса посредничества. Внутри лабиринта отношений активность третьей стороны развертывается в ситуации неопределенности относительно исхода переговоров. Эта же ситуация образует пространство возможного успеха, который должен рассматриваться переменной величиной. Вместе с тем, автор обращается к методологическим принципам ситуационного подхода, компаративного анализа, в соответствии с которыми подчеркивается необходимость признания либеральной ценности толерантности, что является следствием адаптации к современным процессам мультикультурности и глобализации.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в теоретическом обобщении различных подходов к изучению политической толерантности в процессе урегулирования этнических конфликтов. В работе:
• дано определение политической толерантности как моральной нормы и установки участников конфликтной ситуации, связанной с практикой ведения демократического процесса и имеющей границы применения в конфликтной ситуации;
• исследован этноцентризм как противоположность толерантности в этнических конфликтах, означающий стереотипное восприятие ущербности жизни внешней группы для ее окружения;
• выявлена связь миротворческих функций посредничества и политической толерантности, заключающаяся в отказе враждующих сторон от этноцентризма за счет вмешательства третьей стороны, содействующей поиску взаимоудовлетворяющего решения спорных вопросов в переговорах;
• определены макро- и мезоуровневые причины, образующие потенциал этнического конфликта, который возрастает, если разноуровневые причины совпадают;
• проанализированы рефлексивная и проблемно-поисковая стратегии посредничества в формировании политической толерантности, повышающие эффективность урегулирования постсоветских этно-политических конфликтов;
• охарактеризовано значение реконструктивного посредничества для политической толерантности мультиэтнического региона и выяснено, что наличие государственных структур в качестве посредника является важным фактором в осуществлении постконфликтной реконструкции.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Политическая толерантность - это моральная норма и установка участников конфликтной ситуации. Как норма политической культуры толерантность означает требование терпимого отношения политических оппонентов к различиям своего образа жизни, готовности к компромиссу и сдержанности. По своему происхождению политическая толерантность связана с практикой ведения демократического процесса, является его базовым принципом. Однако политическая толерантность имеет границы применения в конфликтной ситуации, исходящей от действий оппонента с иным образом жизни. В этих условиях актуализируется другая норма политической культуры - способность конфликтовать, включая применение легитимной силы.
2. В этнических конфликтах этноцентризм является противоположностью толерантности. Он означает стереотипное восприятие ущербности жизни внешней группы для ее окружения. В современных конфликтах по поводу территорий власти и политического признания наций этноцентризм приобретает идеологизированный характер и содержит образ внешнего врага. Этнические конфликты возобновляются потому, что мирные переговоры и соглашения элит не решают проблему этноцентризма населения, мобилизованного для участия в конфронтации. Два уровня этноцентризма - оппозиционный и агрессивный - актуализируют проблему посреднического управления конфликтами.
3. Посредничество способствует отказу враждующих сторон от этноцентризма и переходу на позиции политической толерантности. Посредничество - это миротворческое вмешательство третьей стороны в конфликтные отношения сторон с их согласия, занятие переходной позиции между конфликтом и его исходом, содействие поиску взаимоудовлетворяющего решения спорных вопросов в трехсторонних переговорах. Посредничество отличает политическая толерантность, которая проявляется в компромиссном стиле, сдержанности, проблемно-поисковом методе и консультативной роли.
4. Потенциал этнического конфликта образуют макро- и мезоуровневые причины. Главная макропричина возобновления этнических конфликтов заключается в неспособности центрального правительства контролировать конституционный порядок. На Юге России к макроусловиям, поддерживающие возобновление этнического конфликта в насильственной форме относятся: международные организации исламских радикалов, международный терроризм, апологетика вооруженной сецессии западными либерал-националистами. К мезоуровневым причинам этнического конфликта относятся память о прошлых разногласиях и войны, межэтническая конкуренция, активность этногруппы. Макропричины воздействуют на микропричины и усиливают их потенциал. Если разноуровневые причины совпадают, насильственный потенциал этноконфликта возрастает, и наоборот.
5. Политическая толерантность возникает при вмешательстве посреднических структур различного уровня. На этапе определения спорных вопросов и причин конфликта посредник применяет рефлексивные стратегии, которые направлены на освобождение участников переговоров от этноцентризма и определяют области конвергенции интересов. В фазе поиска решения конфликтов посредник применяет результирующие стратегии. Предложение проекта соглашения и убеждение в его преимуществах - центральная стратегия формирования взаимной толерантности участников переговоров. Анализ постсоветских политических конфликтов показал, что для их эффективного урегулирования необходимо привлекать третью сторону, которая имеет опыт использования рефлексивных и поисковых стратегий и руководствуется при этом принципами политической толерантности.
6. Реконструктивный этап посредничества направлен на устранение деструктивных последствий конфликта и восстановление ценности политической толерантности для жителей мультиэтнического региона. Теоретическому обобщению подлежал опыт посреднического восстановления политической толерантности участников осетино-ингушского и чеченского конфликтов на Юге России в 90-е годы. Этот анализ показал, что наличие государственных структур в качестве посредника является весомым, если не решающим фактором в осуществлении постконфликтной реконструкции.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Работа содержит теоретический и практический материал, который может быть использован для разработки методик оценки деятельности посредников в урегулировании этнических конфликтов, а также для совершенствования методов комплексного анализа политических ситуаций в полиэтничном регионе. Сформулированные в ходе работы выводы и предложения могут быть применены в деятельности аппаратов различных федеральных служб. Результаты диссертационного исследования могут найти применение при чтении соответствующих тем и разделов курсов по политологии, конфликтологии и геополитике .
Апробация работы. Основные положения и выводы исследования были представлены в докладах и выступлениях на III Всероссийском философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002), а также Всероссийской научной конференции «Толерантность и новый социальный порядок в России» (Краснодар, 2002) и региональной конференции молодых ученых в ЮОИ МВД России (Краснодар, 2001).
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой их раскрытия и включает введение, две главы, состоящие из шести параграфов, заключение и список использованной литературы из 215 источников.
Заключение научной работыдиссертация на тему "Политическая толерантность в урегулировании этнических конфликтов"
Выводы. Итак, реконструктивный этап посредничества направлен на устранение деструктивных последствий конфликта и восстановление ценности политической толерантности для жителей мультиэтнического региона.
Теоретическому обобщению подлежал опыт посреднического восстановления политической толерантности участников различных конфликтов на Юге России в 90-е годы.
На стадии постконфликтного развития был проанализирован практический опыт урегулирования осетино-ингушского конфликта и, в меньшей степени, чеченского. Специфика последнего заключается и в том, что он имеет внутригосударственную, внутрироссийскую «прописку», т.е. одной стороной конфликта является российское государство.
Наличие государственных структур в качестве посредника является весомым, если не решающим фактором в осуществлении постконфликтной реконструкции.
147
Заключение
Целью диссертационной работы являлось изучение политической толерантности в процессе посреднического урегулирования этнического конфликта.
В работе было показано, что первой исторической формой проявления толерантности была веротерпимость - признание убеждений и веры «другого». Дж. Локк предложил моральную трактовку веротерпимости, основанную на рационализме, исходя из понятий гражданских интересов людей, юридических полномочий государства, простирающихся на их гражданские права, а также - определения церкви как добровольного сообщества. По твердому убеждению Локка, государственная власть не должна государственным законом предписывать символы веры, те догматы, или то, как именно следует чтить Бога. Религиозные границы в определении понятия толерантности пытается преодолеть Дж. С. Милль, который провозглашает ценность различия как такового. Для Милля важно разнообразие и необходимость создания общества, которое содержит множество различных образов жизни, тогда как интолерантность, по его мнению, порождает скучное единообразие жизни.
Такая позиция близка и современным западным исследователям толерантности, особенно тем, кто работает в традиционно-либеральной парадигме - Дж. Роле, С. Мендус, Д.Хортон, М.Матраверс, П.Николсон, М.Уолцер и др. П. Николсон определяет политическую толерантность как добродетель воздержания от употребления силы для вмешательства во мнения или действия другого, хотя бы они и отклонились в чем-то важном от мнения или действия субъекта толерантности и последний не был бы морально согласен с ним. Эту тенденцию в определении понятия толерантности продолжает М. Уолцер, рассматривающий толерантность в условиях существования множественности этнических групп и религиозных общин, что позволяет ему выделить пять толерантных режимов.
Для отечественных политологов актуализируется «ситуативный» подход, который Уолцер противопоставляет «процедурному». «Правильный ситуативный» подход объясняет различные формы политической толерантности, исходя из каждого конкретного случая, воспринимая нюансы истории, традиций, устоявшихся обычаев, институтов и стиля жизни. Так, М.Б. Хомяков подчеркивает необходимость признания либеральной ценности толерантности принципиально значимой для современного мира, и вместе с тем о понимании необходимости ее переосмысления или, скорее, воополнения ради адаптации к современным реалиям и, прежде всего, к мультикультурности и глобализационным процессам. В соответствии с концепцией A.B. Перцова толерантность — это позиция неустойчивого равновесия, поскольку такое состояние возникает в конфликтных ситуациях. Толерантность не разрешает конфликта, не устраняет его причин, не снимает противоречие между конфликтующими сторонами, а переводит конфликт в относительно мирное, ненасильственное русло. В.В. Шалин исследует принцип толерантности с позиций его кодификации как гражданско-правовой нормы. Правовая легитимация толерантности становится предпосылкой диалога культур и приобретает со временем моральную ценность и утрачивает свой остро политический характер.
Политическая толерантность - это моральная норма и установка участников конфликтной ситуации. Как норма политической культуры толерантность означает требование терпимого отношения политических оппонентов к различиям своего образа жизни. С точки зрения практического выполнения нормы, политическая толерантность отличается от внешней терпимости, принятия оппонентом различий своего менталитета (убеждений, верований) и стиля жизни (обычаев, привычек). Внешняя терпимость может быть следствием политической трусости, опасения потерять благожелательность оппонента или вызвать его враждебную реакцию. Политическая толерантность означает свободное, а не вынужденное признание взаимного права на самобытный образ жизни. Толерантность предполагает способность и потребность принимать точку зрения оппонента, не идентифицируя себя с противоположной стороной. По своему происхождению политическая толерантность связана с практикой ведения демократического процесса, является его базовым принципом. Толерантность образует предпосылку мирного решения споров и непосредственно связана с другими нормами политической культуры — готовности к компромиссу и сдержанностью. Политическая толерантность имеет границы применения в конфликтной ситуации. Они пролегают в условиях реальной опасности существованию, исходящей от действий оппонента с иным образом жизни. В этих условиях актуализируется другая норма политической культуры - способность конфликтовать, включая применение легитимной силы. Когда общество защищает себя от преступников, толерантность неуместна. Речь здесь идет не о нетерпимости со стороны общества или группы, а о требовании самосохранения и сдерживания девиантного поведения.
Противоположностью толерантности является нетерпимость. В отечественных и зарубежных словарях разговорного языка термин «нетерпимость» обозначает «отказ принимать во внимание иные мнения, обычаи, верования и права», «несдержанность», «отсутствие способности считаться с внешним окружением», «поведение с которым нельзя мириться». Подобные определения предполагают выявление признаков, не присущих отношению сторон, и не говориться, чем вызвана непримиримость сторон.
Основные недостатки определения отношений конфликта в терминах «нетерпимости как отсутствия толерантности» состоят в следующем: не указывается причина нетерпимости; не оставляется место для изучения перехода от конфронтации к урегулированию конфликта и роли в этом процессе посредничества.
Нетерпимость участников этнического конфликта есть проявление этноцентризма. Понятие этноцентризма ввел в научный оборот У. Самнер. По мнению Самнера, в результате восприятия различий общества жизни (обычаев, институтов, идеальных норм) групп, образ жизни референтной («своей») группы абсолютизируется и предпочитается всем остальным. В данном определении подчеркивается когнитивная (позновательно-оценочная) функция этноцентризма: предвзятое сравнение групповых различий создает искаженный образ межгрупповых отношений.
Распространенность этнических конфликтов привела к более углубленному пониманию этноцентризма как межгруппового конфликта. По определению Н. Аберкромби, С. Хилла, Б. Тернера самовозвеличивание своего образа жизни может проявляться в этническом сепаратизме или стремлении к гегемонии, что вызывает негативную реакцию другой группы.
Поэтому в этнических конфликтах этноцентризм является противоположностью толерантности. Он означает стереотипное восприятие ущербности жизни внешней группы для ее окружения. Проявления предубежденности ситуативно варьируется от навязывания культурных стандартов до наклеивания ярлыков и насильственных акций. В традиционных обществах этноцентризм был следствием институциональной и социальной дискриминации. В современных конфликтах по поводу территорий власти и политического признания наций этноцентризм приобретает идеологизированный характер и содержит образ внешнего врага.
С помощью мифов об исторической угрозе националистическая идеология актуализирует в сознании членов этногруппы образцы конфронтации и превращает их в стандарты политической практики. Игнорируется прошлый опыт политической толерантности, поддерживаемый добрососедством и кооперацией народов.
Восприимчивость к идеологии этноцентризма повышается в периоды общественных кризисов, когда социальные институты оказываются нефункциональными, а ожидания населения - завышенными. В этих условиях процессы обучения и воспроизводства политической толерантности прерываются. Этнические конфликты имеют тенденцию насильственной борьбы.
Этнические конфликты возобновляются потому, что мирные переговоры и соглашения элит не решают проблему этноцентризма населения, мобилизованного для участия в конфронтации. Пока сохраняется предубеждение этнических групп против мирных средств урегулирования межэтнических споров, сохраняется вероятность возобновления конфликта. Два уровня этноцентризма - оппозиционный и агрессивный -актуализируют проблему посреднического управления конфликтами. Оппозиционный этноцентризм означает отсутствие желания одной или обеих этнических организаций применять вооруженную силу для реализации своих интересов против оппонента. Агрессивный этноцентризм есть демонстрация желания или готовности этнической организацией применить вооруженную силу в борьбе за свои экономические и политические интересы.
Посредничество - это миротворческое вмешательство третей стороны (государственных или частных организаций или лиц) в конфликтные отношения сторон с их согласия, занятие переходной позиции между конфликтом и его исходом, содействие поиску взаимоудовлетворяющего решения спорных вопросов в трехсторонних переговорах. Посредничество отличает политическая толерантность. Она проявляется в компромиссном стиле, сдержанности, проблемно-поисковом методе и консультативной роли. Процесс посреднического урегулирования этнического конфликта имеет три фазы - рефлексивную, поисковую и реконструктивную. Переход конфликтующих сторон на позицию внешней терпимости может происходить без посреднического участия. Тогда конфликт приобретает тупиковый характер. Политическая толерантность возникает при посредничестве вмешательства. На этапе определения спорных вопросов и причин конфликта посредник применяет рефлексивные стратегии. Они направлены на освобождение участников переговоров от этноцентризма и определяют области конвергенции интересов.
В фазе поиска решения конфликтов посредник применяет результирующие стратегии влияния на контекст и процесс переговоров. Предложение проекта соглашения и убеждение в его преимуществах -центральная стратегия формирования взаимной толерантности участников переговоров. Наиболее убеждающая форма посреднического влияния -способность гарантировать новые ресурсы в компромиссном решении этнического спора.
Реконструктивный этап посредничества направлен на устранение деструктивных последствий конфликта и восстановление ценности политической толерантности для жителей межэтнического региона.
Затяжной характер этнонациональных конфликтов (их длительность, чередование конфронтации и временного перемирия) не означает невозможность посреднического успеха. Он возможен при ограничении причин этнонационализма. Его основная причина заключается в отрицании социетальных потребностей людей в этнокультурной самобытности и в политическом признании. Затяжной конфликт в полиэтничных обществах не может быть мирно завершен сохранением централизованных структур. По этой причине посредническая роль России на Кавказе и в Закавказье ограничена задачей прекращения войны. Децентрализованные политические системы способны удовлетворить этнонациональное чувство принадлежности и безопасности самобытной жизни народа. Децентрализация политической системы государства имеет недостатки. Она может поощрять этносектанство, автократическое местное правление и в тенденции оказывается экономически неэффективной. Но выгода решения затяжных этнонациональных конфликтов превосходит эти недостатки.
Успех посреднического вмешательства в региональный конфликт зависит от активности посредника, обусловленной его качествами.
Посредник должен обладает авторитетом представительства международной организации или своего государства. Посредник будет пользоваться доверием сторон, если обладает личными качествами - ответственностью, трудоспособностью, интеллектом, честностью и дружескими манерами общения. Успех или неуспех вмешательства зависит от профессиональных дипломатических качеств медиатора, знаний и опыта международных отношений. Наконец, многие политологи подчеркивают решающее значение влиятельности посредника. Она производна от вещественных ресурсов (материальных, финансовых, информационных), которыми он располагает. Более успешна деятельность посредников - представителей великих держав, обладающих большими ресурсами, чем региональные организации, и престижем (главы государств чаще добиваются успеха, чем представители ООН). Следовательно, теоретическое обобщение опыта посреднического восстановления политической толерантности на Юге России в настоящее время особенно актуально.
Этнические конфликты второй половины XX века - начала XXI века возобновляются по поводу статуса этногруппы, то есть контроля материальных, властных и духовных ресурсов. Конфликты мотивированны противоположностью интересов этногрупп в сфере контроля ресурсов и этноцентризма, предубеждением против мирного или нормативного урегулирования споров. Поэтому в конфликтах выдвигаются радикальные требования сецессии и ирредентизма.
Представители структурного анализа указывают на макроусловия расхождения интересов участников конфликта, тогда как представители перцептивного подхода подчеркивают мезоуровневую обусловленность этноцентризма прошлыми и актуальными отношениями этногрупп. В перспективе посреднического вмешательства в конфликт необходим многоуровневый анализ причин этнического конфликта.
К мезоуровневым причинам этнического конфликта относятся память о прошлых разногласиях и войны, межэтническая конкуренция, активность этногруппы. Ключевым мезоуровневым фактором является активность лидеров этноорганизации, выдвигающих националистические требования и мобилизующих этногруппу на непримиримую борьбу с оппонентом.
К макроусловиям этнического конфликта относятся неконтролируемая миграция, просчеты национально-государственного строительства в период модернизации, трансформация общественных систем и конкуренция элит. В странах третьего мира просчеты национально-государственного строительства вызваны копированием унитарной модели национального государства и неудачами экономических реформ. В период общественных трансформаций национальные элиты способны инициировать этнические конфликты, ведущие к распаду форм государственного устройства, например, бывшие СССР, Югославия. Главная макропричина возобновления этнических конфликтов в государствах-приемниках заключается в неспособности центрального правительства контролировать конституционный порядок.
К макроусловиям относятся внешние силы, поддерживающие возобновление этнического конфликта в насильственной форме. На Юге России 90-х годов ими были: международные организации исламских радикалов, международный терроризм, апологетика вооруженной сецессии западными либерал-националистами.
Вышеназванные причины образуют потенциал этнического конфликта. Причины изменяются в ходе конфликта. Макропричины воздействуют на микропричины и усиливают их потенциал. Если разноуровневые причины совпадают, насильственный потенциал этноконфликта возрастает и наоборот.
Политическая толерантность возникает при вмешательстве посреднических структур различного уровня: международных организаций, неправительственных посредников, научно-исследовательских институтов и др. На этапе определения спорных вопросов и причин конфликта посредник применяет рефлексивные стратегии. Они направлены на освобождение участников переговоров от этноцентризма и определяют области конвергенции интересов.
В фазе поиска решения конфликтов посредник применяет результирующие стратегии влияния на контекст и процесс переговоров. Предложение проекта соглашения и убеждение в его преимуществах -центральная стратегия формирования взаимной толерантности участников переговоров. Наиболее убеждающая форма посреднического влияния -способность гарантировать новые ресурсы в компромиссном решении этнического спора.
Эти конфликты отмечены своей ожесточенностью и длительностью, поскольку они исходят из ценностных ориентаций, из попытки идентифицироваться в рамках своей национальной культуры или конфессии. Постсоветские политические конфликты в чем-то повторяют свои аналоги в других точках земного шара. Их причинами являются намерения создать либо независимое государство, либо новое административно-территориальное образование, либо стремление сменить свою государственно-политическую юрисдикции. Все эти попытки связаны с проблемой изменения границ. Регулирование такого рода конфликтов требует привлечения третьей стороны, которая имеет опыт использования рефлексивных и поисковых стратегий и руководствуется при этом принципами политической толерантности.
Реконструктивный этап посредничества направлен на устранение деструктивных последствий конфликта и восстановление ценности политической толерантности для жителей мультиэтнического региона.
Теоретическому обобщению подлежал опыт посреднического восстановления политической толерантности участников различных конфликтов на Юге России в 90-е годы. На стадии постконфликтного развития был проанализирован практический опыт урегулирования осетино-ингушского конфликта и, в меньшей степени, чеченского. Специфика последнего заключается и в том, что он имеет внутригосударственную, внутрироссийскую «прописку», т.е. одной стороной конфликта является российское государство.
Опыт реконструктивного этапа осетино-ингушского конфликта показывает, что необходимо в первую очередь создать структуры и механизмы предотвращения боевых кровопролитных столкновений; восстановить экономическую и политическую инфраструктуру, включающую в себя создание рабочих мест, учреждений соцкультбыта, образования, сферы услуг; обеспечить материальную и политическую поддержку той части чеченских граждан, которая вынуждена была покинуть свою республику и т.д. Но этот опыт не совсем подходит к реалиям чеченской ситуации. Стратегии постконфликтной реконструкции должны выполнять, помимо создания стимулов к осуществлению восстановительных работ и обеспечения в них решающего участия самих чеченцев, обеспечение основ жизнедеятельности и безопасности населения; укрепление правопорядка на основе совместной деятельности органов федеральной и республиканской власти; внедрение системы органов власти на уровне районов и населенных пунктов. Постконфликтная реконструкция, таким образом, предполагает готовность и мобилизацию самих чеченцев решать проблемы восстановления Чечни как действующей хозяйственной, социально-культурной и политически самоуправляемой общности в рамках федеративного российского государства. Наличие государственных структур в качестве посредника является весомым, если не решающим фактором в осуществлении постконфликтной реконструкции.
Список научной литературыГулиев, Муса Ахметович, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"
1. Абдулатипов Р.Г. Парадоксы суверенитета. Перспективы человека, нации, государства. М., 1995.
2. Авксентьев В.А. Этническая конфликтология: в поисках научной парадигмы. Ставрополь, 2001.
3. Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М., 2000.
4. Алиев A.A. Иран и Ирак: история и современность. М., 2002.
5. Аллахвердова О.В., Карпенко А.Д. Медиация. СПб., 1999
6. Амватер И. Я вас слушаю. М., 1988.
7. Амелин В.В. Вызовы мобилизованной этничности. Конфликты в истории советской и постсоветской государственности. М., 1997.
8. Андерсон Б. Введение // Нации и национализм. М., 2002.
9. Андреев В.И. Конфликтология; искусство спора, ведения переговоров, разрешения конфликтов. Казань, 1992.
10. Анцупов А.Я. Социально-психологические проблемы предупреждения и разрешения межличностных конфликтов во взаимоотношениях офицеров. М., 1992.
11. Анцупов А.Я., Шипилов А. И. Конфликтология: теория, история, библиография. -М., 1996.
12. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. М., 2000
13. Белик A.A. Культурология. Антропологические теории культур. -М., 1998.
14. Белкин A.C., Жаворонков В.Д, Зимина И.С. Конфликтология: наука о гармонии. Екатеринбург, 1995.
15. Беркли-Ален М. Забытое искусство слушать. СПб., 1997.
16. Берн Э. Игры, в которые играют люди. СПб.- М., 1997.
17. Бородкин Ф.М. Коряк Н.М. Внимание: конфликт! Новосибирск, 1983.
18. Бройнинг Г. Руководство по ведению переговоров. М., 1996
19. Булатов Б.Б., Ромазанов Д.Ш. Деятельность органов государственной власти Республики Дагестан в области межнациональных отношений. Махачкала, 2000
20. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб., 1997.21. Власть. 2001 г. - № 17-18
21. Воронин Г. Конфликты в школе // Социс. № 3, 1994.
22. Г.Лордкипанидзе. Сегментация и интеграция. Предложения по федерализации внешней политики Грузии // Практика федерализма. Поиски альтернатив для Грузии и Абхазии. М., 1999.
23. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М., 2001
24. Гласс Л. Вредные люди. СПб., 1997.
25. Глухова A.B. Политические конфликты. М., 2000. - С.93-112.
26. Горелик В. А., Горелов А.Ф., Кононенко А.Ф. Анализ конфликтных ситуаций в системе управления. М., 1991.
27. Грачев Ю.Н. Ведение переговоров с инофирмами. М., 1997
28. Гришина Н.В. Давайте договоримся. СПб., 1993.
29. Гришина Н.В. Психология межличностного конфликта. Автореф. докт. дисс. СПб., 1995.
30. Гришина Н.В. Я и другие. Л., 1990.
31. Громова О.Н. Конфликтология. М., 1998.
32. Декларация принципов толерантности // Первое сентября. 2000. - № 66. - 16 сентября
33. Дзадзиев А.Б. Республика Северная Осетия-Алания: Современная этнополитическая ситуация. Владикавказ-Назрань, 2000
34. Диксон Ч. Конфликт. СПб., 1997.
35. Дмитриев A.B. Конфликтология. Учебное пособие. М., 2000. -С. 288.
36. Дональдсон М.К., Дональдсон М. Умение вести переговоры для чайников. Киев-Москва, 1998.
37. Дробот Г.А. Региональные конфликты: их истоки и перспективы разблокирования // Социально-политические науки. 1990. - № 2;
38. Дубовик O.JI. Кудрявцев В.Н. и др. Юридический конфликт: сферы и механизмы. М., 1994.
39. Дэна Д. Преодоление разногласий. СПб., 1994.
40. Емельянов Ю.Н. Обучение паритетному диалогу. JL, 1991.
41. Ермаков Ю.Я. Манипуляция личностью: смыслы, приемы, последствия. Екатеринбург, 1995
42. Жариков Д. 96 часов терпения // Новые известия. № 194 (233), от 14 октября 1998 г.
43. Жданов Ю.А. Солнечное сплетение Евразии // Известие вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1998. - № 2.
44. Зайцев А.К. Социальный конфликт на предприятии. Калуга,1993.
45. Запрудский Ю.Г. Медиаторинг конфликтный // Человек и общество: Краткий энциклопедический словарь-справочник (политология). -Ростов-на-Дону, 1997
46. Запрудский Ю.Г. Менеджмент конфликтный // Человек и общество: Краткий энциклопедический словарь-справочник (политология). -Ростов-на-Дону, 1997. С. 276.
47. Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. М., 1997.
48. Здравомыслов А.Г. Осетино-ингушский конфликт: перспективы выхода из тупиковой ситуации. М., РОССПЭН. 1998.
49. Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1996.
50. Иванова E.H. Эффективное общение и конфликты. СПб. - Рига,1997.
51. Каламанов В.В. Осетино-ингушский конфликт: деятельность федеральных органов власти по его преодолению. Владикавказ-Назрань,1998.
52. Калашников Д.В. Переговорный метод управления конфликтом // Социологические исследования. 1998. № 5. - С. 110.
53. Кандыбо В.И., Басков В.П. Введение в конфликтологию. -Ярославль, 1993.
54. Кармин A.C. и др. Конфликтология. СПб., 1999.
55. Каррас 4.JI. Искусство ведения переговоров. М., 1997.
56. Киселев И.М. Конфликт в художественном произведении. -Киев, 1962.
57. Кичанова И.М. Конфликт: за и против. М., 1978.
58. Ковачик П., Малиева Н. Предупреждение и разрешение конфликтов. М., 1994.
59. Кола Д. Политическая социология. М., 2001.
60. Кондаков Н.И. Введение в логику. М., 1967.
61. Коновалов В.В. Конфликт. Л., 1988.
62. Конституция Российской Федерации. Ст.67. - П.З.
63. Конфликт в конструктивной психологии. Красноярск, 1990.
64. Конфликт сложных систем/Под ред. A.A. Пунтуса. М., 1995.
65. Конфликтология. Ростов-на-Дону, 2000, 320 с.
66. Конфликты в современной России. Под ред. Степанова Е.И. М.,1999.
67. Конфликты: сущность и преодоление. Метод, материалы. М., МГИУ, 1990.
68. Корнелиус X., Фэйер Ш. Выиграть может каждый. Как разрешать конфликты. М., 1992.
69. Коэн JL, Гудман П. Искусство торговаться или все о переговорах. М., 1995
70. Крогиус Н.В. Личность в конфликте. Саратов, 1976.
71. Кудряшова И.В. Истоки ближневосточного терроризма // Международная безопасность и проблемы терроризма. Учебное пособие. -Ростов-на-Дону, 2002.
72. Кулаковский А.В., Соловьев В.А. Проблемы постконфликтного урегулирования. Владикавказ, 2001
73. Курбатов. Как успешно провести переговоры (пособие для деловых людей). Ростов-на-Дону, 1997.
74. Куропятник А.И. Мультикультурализм: проблемы социальной стабильности полиэтнических обществ. СПб., 2000.
75. Курс ведения переговоров с установкой на сотрудничество / Под. ред. Е. Н. Ивановой. Рига-СПб., 1995.
76. Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. М.,1999.
77. Левинсон Г. Что делать с "шершавым" сотрудником / Не повторить ошибок. М., 1988.
78. Леонтович В.В. История либерализма в России. М., 1995
79. Лефевр В.А, Смолян Г. Л. Алгебра конфликта. М., 1968.
80. Локк Дж. Сочинения в 3-х томах. М., 1988. - Т.З
81. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Малый толковый словарь русского языка. 2-е издание. М., 1993
82. Лоренц К. Агрессия. М., 1994.
83. Маецкий 3. Социальные конфликты. М., 1974.
84. Май ере Д. Социальная психология. СПб., 1997.
85. Майкл Уолцер. О терпимости. М., 2000.
86. Малый толковый словарь русского языка. 2-е изд. М., 1993. - С.416;
87. Мартен Тео Янс. Теория и опыт регулирования этнонациональных конфликтов: их применимость к грузино-абхазскому конфликту // Грузины и абхазы (Общая редакция: Б.Коппитерс, Г.Нодия, Ю. Ангабадзе). М., 1998.
88. Мастенбрук В. Переговоры. Калуга, 1993.
89. Мастенбрук У. Управление конфликтными ситуациями и развитие организации. М., 1996.
90. Международные конфликты. М., 1972.
91. Международная безопасность и проблемы терроризма (под ред. В.Н. Коновалова). Ростов-на-Дону, 2002
92. Милованов Ю.Е. о проблемах государственного строительства в Чеченской республике // Современное положение Чечни. Южно-российское обозрение. Вып.4. Ростов-на-Дону, 2001.
93. Митрошенков O.A. Эффективные переговоры. М.,2000,278с.
94. Мицич П. Как проводить деловые беседы. М., 1987.
95. Ниренберг Д. Маэстро переговоров. Минск, 1996.
96. Ниренберг Д., Калеро Г. Как читать человека, словно книгу. -М., 1988.
97. Овруцкий A.B. Чеченский конфликт: социальные представления об агрессии, образы войны // Насилие в современной России. Ростов-на-Дону, 1999.
98. Овчинников B.C. Политические конфликты и кризисные ситуации // Социально-политические науки. 1990. - № 10.
99. Ожиганов Э.А. Баланс власти и этнополитические конфликты в России // Этничность и власть в полиэтнических государствах: материалы международной конференции. М., 1994.
100. Олейник А.Н. Основы конфликтологии. Психологические средства деятельности сотрудников органов внутренних дел в ситуации конфликтов. М., 1992.
101. Основы конфликтологии / Под ред. Кудрявцева В.Н. М., 1997.
102. Перцев A.B. Ментальная толерантность // Толерантность. 2002.-№1
103. Перцев A.B.«Жизненная стратегия толерантности: проблема становления в России и на Западе». Екатеринбург, 2002
104. Петровская JI.A. О понятийной схеме социально-психологического анализа конфликта // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977.
105. Пиз А. Язык телодвижений. Новгород, 1992.
106. Посредничество // Большой юридический словарь (под ред. Сухарева А.Я. и др.). М., 1997.
107. Постановление Правительства Российской Федерации «Вопросы Временного Государственного комитета Российской Федерации по ликвидации последствий осетино-ингушского конфликта октября-ноября 1992 г.» от 15 апреля 1995 г. № 343.
108. Почепцов Г.Г. Паблик релейшинз для профессионалов. Рефл Бук, 1999.
109. Преториус Р. Теория конфликта // Полит, исследования. № 5,1991.
110. Прикладная конфликтология. Хрестоматия. Минск. Харвест. -1999,622с
111. Проблема конфликта в западной социологии / Отв. ред. А.Г. Здравомыслов. Нижний Новгород, 1994.
112. Пронин C.B., Давыдов А.П. и др. Социальные конфликты в современном обществе. М., 1993.
113. Ролз Д. Теория справедливости. Новосибирск, 1995.
114. Рояк A.A. Психологический конфликт и особенности индивидуального развития ребенка. М., 1988.
115. Рюкле X. Ваше тайное оружие в общении. М., 1996.
116. Саати Т. Математические модели конфликтных ситуаций. М.,1977.
117. Садохин А.П. Этнология. Учебник. М., 2000.
118. Самоукина Н. Педагогический конфликт / Народное образование. № 4,1993.
119. Скворцов В. В. Способы разрешения конфликтов. М., 1986.
120. Смит Э. Национализм и нации // Нации и национализм. М.,2002
121. Смит Э. Национализм и историки // Нации и национализм. М.,2000.
122. Смюарм Я, Джойнс В. Современный транзактный анализ. -СПб., 1996.
123. Скотт Дж. Г. Способы разрешения конфликтов. Киев, 1991.
124. Советы психолога менеджеру / Под ред. М. К. Тутушкиной. -СПб, 1994.
125. Современная конфликтология в контексте культуры мира. Под ред. Степанова Е.И. М, 2001
126. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. -М, 1998
127. Соловьев В.А. Реконструкция социально-политического пространства этнотерриториального конфликта (на опыте урегулирования осетино-ингушского конфликта в октябре-ноябре 1992 г.). Ростов-на-Дону, 2001.
128. Сопер П. Основы искусства речи. Ростов-на-Дону, 1995.
129. Стаклицкий С.Л. Ливан: время событий. М., 1990.
130. Степанов Е.И. Конфликтология переходного периода: Методологические, технологические, теоретические проблемы. М., 1996.
131. Стефаненко Т.Г. Социальные стереотипы и межэтнические отношения // Общение и оптимизация совместной деятельности (под ред. А.Г. Андреевой, Я. Яноушека). М., 1987.
132. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М., 2000.
133. Страны мира: краткий полит.-экономический справочник (под ред. И.С. Иванова). М., 1997
134. Суворов В.Л. Международный терроризм как феномен XX века: эволюция форм и этапы борьбы с мировым злом // Закон и право. 1999. № 12.
135. Суд // Большой юридический словарь (под ред. Сухарева А .Я. и др.). М., 1997
136. Сэлэкьюз Дж. Секреты заключения международных сделок. Мастерство ведения переговоров. М., 1994.
137. Тексты, эксперименты, игровые процедуры для изучения конфликта / Сост. Хасан Б.И. Красноярск, 1990.
138. Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). М., 2001
139. Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. -М., 1997
140. Толерантность // Вестник Уральского межрегионального института общественных наук. Екатеринбург. Изд-во Уральского университета, 2001.
141. Третейский суд (арбитраж) // Большой юридический словарь (под ред. Сухарева А.Я. и др.). М., 1997. - С. 705.
142. Указ Президента Российской Федерации «Об организации деятельности полномочного представителя Президента Российской
143. Федерации в Республике Северная Осетия-Алания и Республике Ингушетия» от 19 октября 1996 г. № 1474.
144. Указ Президента Российской Федерации от 30 мая 1994г. «О введении чрезвычайного положения на части территорий Республики Северная Осетия и Ингушской Республики». № 1112.
145. Фишер Р., Эрмель Д. Подготовка к переговорам. М., 1996.
146. Фишер Р., Юри У. Путь к согласию, или переговоры без поражения. М., 1990.
147. Формирование современных навыков межэтнического взаимодействия в Ставропольском крае. Ставрополь, 2002.
148. Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого «Я» // «Я» и «Оно». Соч. в 2-х том. Т. 1. - Тбилиси, 1991
149. Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства // Нации и национализм. М., 2002.
150. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. М., 1998.
151. Хобсбаум Э. Нации и национализм. СПб, 1998
152. Ходжсон Дж. Переговоры на равных. Минск, 1998.
153. Хоперская JI.JL, Харченко В.А. Республика Ингушетия: Современная политическая ситуация. Владикавказ-Назрань, 2000.
154. Черняк Е.Б. Вековые конфликты. М., 1988.
155. Чистякова Т.А. Педагогический конфликт и способы его преодоления. М., 1987.
156. Чумиков А.Н. Управление конфликтом и конфликтное управление как новые парадигмы мышления и действия // Социологические исследования. 1995. - № 3;
157. Шостром Э. Анти-Карнеги, или человек-манипулятор. М.,1994.
158. Шуман С.Г., Шуман В.П. Семейные конфликты. Брест, 1992.
159. Эриксон Э. Идентичность. Юность и кризис. М., 1996.
160. Этническая группа // Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь. М., 1999.
161. Этноцентризм И Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь. М., 1999.
162. Этноцентризм // Философский энциклопедический словарь. М.,1989.
163. Юри У. Преодолевая "нет", или Переговоры с трудными людьми. М., 1993.
164. Юридическая конфликтологии / Отв. ред. Кудрявцев В.Н. М.,1995.
165. Юсупов М.М. Структура и движущие силы чеченского конфликта // Этнопанорама. 2000. - № 1.
166. Al-Frouh F. Ethnie violence in third-world countries // Abstracts of Papers presented at the 18-th World Congress of International Political Science Association. Quebec, Canada, 2000.
167. Ashrafi A. Ethnic violence: causes and consequences // Abstracts of Papers presented at the 18-th World Congress of International Political Science Association. Quebec, Canada, 2000.
168. Azar E. Protracted International Conflict: Ten Propositions // Internal Conflict Resolution (Ed. by E. Azar and J. Barton). Boulder, 1986
169. Barth F. Ethnic Groups and Boundaries. Boston: Brown Co, 1964
170. Bartunek J.M. Third Party Intervention and the Bargaining Behavior of Group Representatives //| Journal of Conflict Resolution. 1975. - 19(3). - P. 532-557.
171. Beattie M. Codependent no more. N. У., 1992.
172. Bellman G.M. Getting things done when you are not in charge. -N.Y., 1992.
173. Bercovich J. Social Conflicts and Third Parties. Strategies of Conflict Resolution. Colorado. 1984. - P.10.
174. Bewerr M.B., Campbell D.T. Ethnocentrism and intergroup attitudes: East African evidence. -N.Y.: Halsted-Wiley, 1976.
175. Darendorf R. Class and Class Conflict in industrial Society. N.Y.,1959.
176. Ellis A. Anger: How to Live With and Without It. N. Y., 1990.
177. Gagonon V.P. Ethnic Nationalism and International Conflict: The Case of Serbia // International Security. 1995. - V.19. - № 3.
178. Gellner J. Nations and Nationalism. Oxford., 1983.
179. Gulatti N.D. Indus Water Treaty: En Exercise in International Mediation. Bombey, 1973.
180. Harbottle M. The Strategy of Third Party. Intervention in Conflict Resolution || International Journal, 1979-1980, 35(1). P.120.
181. Hewston M. Intergroup Conflict // Social Conflict and Social Control (Ed. By J.P. Gibbs). Beverly Hills, 1982.
182. Himes J. Conflict and Conflict Management. The University of Georgia Press. Athens, 1980.
183. Horowitz D. Ethnic croup's in Conflict. Berkeley, 1985.
184. Jervis R. Cooperation under the Security Dilemma // World Politics. -1978.-V.30. №2.
185. Jgnatieff M. Nationalism and toleration // The Politics of Tolerations: Tolerance and Intolerance in Modern Life (Ed. By S. Mendus). Edinburgh University Press, 1999.
186. Kaufman S. An "International" Theory of Inter-Ethnic War // Review of International Studies. 1996. - V.22. - № 2. - P. 155.
187. Kaufmann Ch. Possible and Impossible Solutions to Ethnic Civic Wars // Internal Security. 1996. - № 20.
188. Kelman H.C. The Problem-Solving Workshop in Conflict Resolution Jl\ Communication in International Politics. Hobson, 1972. - P. 191.
189. LeVine R., Campbell D. Ethnocentrism: Theories of Conflict, Ethic Attitudes, end Group Behavior. -New York & London, 1972
190. Lissak R.L. and Sheppard B.H. Beyond Fairness: The Criterion Problem in Research on Dispute Intervention || Journal of Applied Social Psychology. 1983, 13(2).
191. Lovenheim P. How to Mediate Your Dispute. Berkeley, 1996.
192. Maier N.S. Problem and Creativity in Individuals and Groups. -Monterey, 1970. P.6.
193. Meyer A.S. Functions of Mediator in Collective Bargaining // Industrial and Labour Relational Review. 1960. - 13 (2). - P. 164.
194. Muller J. The banality of Ethnic War // International Security. 2000. - V.25. - № 1.
195. New Webster's Dictionary of the English Language. Delhi, 1989.
196. Ross M., Rothman J. The Conflict, Management Implications of Major Theories of Ethnic Conflict.-Kandi, Sri Lanka, 1996
197. Schelling T.C. The Strategy of Conflict. Cambridge, 1960. - P. 44.
198. Snyder J. From Voting to Violence.- N.Y., 2000.
199. Stevens C. Strategy and Collective Bargaining Negotiation. N.Y.,1963.
200. Tannen D. That's Not What I Meant! N. Y., 1994.
201. Tannen D. You Just don't Understand. N. Y., 1995.
202. Thomas K.W., Kilmann R.H. Thomas-Kilmann conflict mode instrument. XICOM, inc, 1990.
203. Ury W. Getting Past No, 1991.
204. Ury W.L. & oth. Getting Disputes Resolved. S.-Francisco, 1988.
205. Wallershtein J. The Modern World System. New York; Academic Press, 1974. - P. 129.
206. Walton, R.E. MkKersis R. B.A behavior theory of labor negotiations. N.Y., Mc-Hill, 1965.
207. Weber M. Economy and Society. Berkeley: University of California Press., 1978
208. Weiner M. Sons of the Soil. Princeton,! 978.
209. Weisinger H. Dr. Weisinger's Anger Work-Out Book. N. Y, 1985.
210. Winer M. & Ray K. Collaboration Handbook. Los Altos, Cal215. http://www.bigpicturesmallworld.com/intro.html
