автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Политические объединения в сибирской деревне

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политические объединения в сибирской деревне"

На правах рукописи

Ноздрин Геннадий Антонович

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ В СИБИРСКОЙ ДЕРЕВНЕ (СЕРЕДИНА 90-х ГОДОВ XIX в. -1914 г.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Новосибирск, 2005

Работа выполнена в Институте истории Объединенного института истории, филологии и философии Сибирского отделения Российской Академии наук.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор В.П. Зиновьев доктор исторических наук, профессор И.С. Кузнецов доктор исторических наук, профессор К.Б. Умбрашко

Ведущая организация:

Омский государственный педагогический университет

Защита состоится 31 октября 2005 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 003.030.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Институте истории Объединенного института истории, филологии и философии СО РАН по адресу: 630090, г. Новосибирск, улица Николаева, 8.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории ОИИФФ СО РАН.

Автореферат разослан " " сентября 2005

г.

Ученый секретарь Диссертационного совета доктор исторических наук

--„

. М. Савицкий

Ш-Ч 12362

I. Общая характеристика работы.

Актуальность темы исследования. Судьба России в XX веке в значительной степени определялась напряженной и драматической борьбой между консервативными, либеральными и социалистическими силами в начале столетия. В основе ее лежал аграрный вопрос, заслонивший все другие проблемы. Крестьяне не могли примириться с тем, что земля находится в руках помещиков, казны и Кабинета. Политические страсти захватили многие слои населения и привели к трем революциям. Большое значение приобрели политические партии, которые разрабатывали программы движения, пропагандировали свои воззрения и боролись за их реализацию. На повестку дня был поставлен вопрос о соотношении реформ и революции, формировании гражданского общества, роли индивидуального террора в революционном движении, аграрных преобразованиях и судьбах крестьянства.

Актуальность темы исследования определяется не только значением аграрных отношений для России, но и возможностью получить материал для изучения проблем об уровне развития капитализма, о социальной структуре общества переходного типа, направлениях модернизации сельского хозяйства и др. Интерес к ней обусловлен и степенью ее изученности. Фактически история политических процессов в сибирской деревне сводилась к анализу революционной борьбы. Возникает необходимость рассмотреть весь спектр политических движений, включая черносотенное и либеральное.

Политические процессы в сибирской деревне анализировались односторонне, преувеличивалось значение отдельных партий и лиц, замалчивалась деятельность других. В негативном плане трактовались стратегия и тактика непролетарских партий. Не рассматривалась роль хозяйственных и общественных организаций крестьянства в развитии их политической активности. Более того, исследователи уделяли главное внимание тем проблемам, которые подтверждали теоретические положения марксизма, в результате ряд вопросов истории крестьянства оказались не раскрытыми.

Тяжелые времена, которые переживает Россия, и комплекс кардинальных преобразований заставляют пристально изучать закономерности нашего исторического пути, включая социальную историю, политику и психологию. В условиях, когда осуществляется реформа аграрных отношений, когда изменяется политическая система государства, громадное значение приобретает опыт начала XX в. Спектр этого опыта широк: от требований скромных реформ до террористической борьбы против власти. Целесообразность изменения политического устройства государства при помощи насилия всегда приковывала внимание историков. Терроризм

рос национл.,1 н библиотека

1, ^ГЖ:

стал бедствием нашего времени, и это заставляет обратить внимание на его истоки. Значение проблемы определяется и тем, что крестьянство в Сибири составляло 94% населения, и от его позиции зависело будущее региона.

Состояние научной разработки темы. В историографии проблемы деятельности политических объединений в сибирской деревне начала XX в. можно выделить три периода: 1) досоветский (1895-1917 гг.); 2) советский (1917-1990 гг.), включающий 4 этапа: 1917 г. - середина 30-х г.; середина 30-х - середина 50-х гг.; середина 50-х г. - 1984 г.; 1985-1990 гг.; 3) постсоветский (1991-2005 гг.).

В досоветский период авторами работ были участники событий, принадлежавшие к различным партиям, которые вели непримиримую борьбу друг с другом. Для всех направлений российской социал-демократии характерно признание примата экономики над политикой, наличия классов и классовой борьбы и недооценка роли крестьянства. Вместе с тем они серьезно расходились в вопросах стратегии и тактики революционного движения. Большевики (М.К. Ветошкин, В.Н. Соколов и др.), оценивая крестьянство как сословие отжившего строя и мелкобуржуазную стихию, исходили из того, что в силу нерешенности аграрного вопроса в России крестьянство становится союзником рабочих на этапе буржуазно-демократической революции. Меньшевики (H.A. Рожков, П.П. Маслов, В.Г. Громан (В. Горн) и др.) ее движущей силой считали коалицию рабочего, крестьянского и либерального движений во главе с буржуазией. Крестьянство, по их мнению, хотя и участвует в революции, но осложняет ее своим бунтарством. Столыпинская реформа решила аграрный вопрос, поэтому можно снять лозунг конфискации помещичьих земель, ликвидировать нелегальные партийные организации и добиваться победы парламентскими методами.

Неонародники (В.А. Анучин, Д.И. Голенищев-Кутузов (Илимский), Н.ГТ. Огановский, С.П. Швецов) доказывали возможность модернизации крестьянских хозяйств на пути некапиталистического развития через кооперацию и общину, Они не отрицали развития капитализма в сельском хозяйстве, но считали его чужеродным явлением, не способным деформировать трудовые крестьянские хозяйства, которые путем политической революции, социализации земли и кооперации можно перевести на путь социализма. Либералы (М.И. Боголепов, П.М. Головачев, A.A. Кауфман, Н.Я. Новомбергский, М.Н.Соболев) или отрицали наличие в Сибири аграрного вопроса, или видели его сущность в агрикультуре населения. Они являлись сторонниками частной собственности, но выступали за ее естест-

венное утверждение, поэтому подвергли критике столыпинскую аграрную реформу за использование принудительных методов, которые отвергали.

На первом этапе советского периода (1917 - середина 30-х г.) шло утверждение монополии марксистской историографии. В работах A.A. Ан-сона, С.М. Дубровского, В. Каврайского, И. Нусинова, Ф. Сластухина, Г. Чешихина, А. Шиша анализировались социально-экономические отношения и классовая борьба в деревне. Наряду с марксистскими в этот период выходили и труды представителей эсеровского и либерального направлений: Н.П.Огановского, В. П. Вощинина, И.И. Ямзина. Не было единомыслия и среди коммунистов. H.H. Баранский, В.И. Невский, A.A. Мильштейн писали о том, что рабочее движение не встретило поддержки зажиточного сибирского крестьянства, а революционные партии не имели массовой опоры в сельской местности'. А. А. Ансон и Б. 3. Шу-мяцкий считали, что в Сибири не сложился союз рабочих и крестьян, поэтому пролетарии были изолированы от крестьянских резервов .

С середины 1930-х до середины 1950-х г. исследование политических процессов в сибирской деревне определялось догматами работ И.В. Сталина. В результате изучалась только история большевиков, причем степень их влияния в деревне преувеличивалась, а многие работы носили пропагандистский характер.

С середины 1950-х г. начался новый этап советской историографии. Расширилась источниковая база, повысился уровень научных трудов. На протяжении всего периода шла дискуссия о причинах, уровне и динамике крестьянского движения. В 1920-е г. A.A. Ансон, М.Н. Покровский, П.Н. Юхнев отрицали наличие революционности у сибирских крестьян, а отдельные выступления объясняли злоупотреблениями властей. В конце 1930-х - начале 1950-х г. Г.У. Бузурбаев, М.К. Ветошкин, И.Г. Зобачев дали общую характеристику крестьянского движения. Они считали, что в районах кабинетского землевладения крестьянство боролось за землю, а на государственных выступало только против административно-налогового гнета3. От этой точки зрения пытался отойти В. И. Дулов. Он отметил на-

1 Баранский Н. Социал-демократическое движение в Сибири в эпоху революции 1905 г. // Северная Азия. 1926. Кн. 5-6; Мильштейн А. Пролетариат в революционном движении Сибири // Пролетариат в революции 1905-1907 гг. М.-Л., 1927. С. 308; Невский В.В. Советы и вооруженные восстания в 1905 г. М., 1922. С. 244.

2 Ансон А. Аграрное движение //'Сибирская советская энциклопедия. Новосибирск, 1929. Стб. 14,15; ШумяцкиК Б. 3. Сибирь на путях к Октябрю. М.-Л., 1927. С. 4.

3 Бузурбаев Г. У. Крестьянские волнения в Алтайском округе в 1905-1907 гг. Новосибирск, 1939; Ветошкин М.К. Революция 1905-1907 гг. в Сибири и на Дальнем

личие борьбы против казенного землевладения, но сделал ошибочный вывод об отсутствии в Сибири аграрных волнений1. Эта позиция нашла отражение и в "Истории Сибири". Впервые подверг критике мнение М.К. Ветошкина В.А. Степынин. Вместе с тем он сделал не соответствующий фактам вывод о том, что в старожильческих селах размах борьбы был выше, чем в переселенческих2. Обстоятельно осветил борьбу против землеустройства Л. Ф. Скляров, но он пришел к ошибочному мнению, что в Сибири социальная база крестьянских волнений была шире, чем в Европейской России3.

В 1960-1980 гг. изучение проблемы продолжало углубляться. В трудах Л. М. Горюшкина, Г.П. Жидкова, Е.И. Соловьевой, А. А. Храмкова обстоятельно рассматривалось крестьянское движение, но в ходе работы выявился целый ряд дискуссионных проблем: о динамике крестьянского движения, его социальной базе, участии различных слоев аграриев в социальном протесте. Решить их можно было только на основе статистического анализа крестьянских выступлений. Свои методики предложили Н.М. Дружинин, Н. Н. Лешенко, Б.Г. Литвак, О.Г. Буховец5 и др. Первым статистический анализ крестьянского движения в Западной Сибири в

Востоке. Чита, 1953; Зобачев И. Г. Сибирь в первую русскую революцию 1905— 1907 гг. Новосибирск, 1953.

1 Дулов В.И. Крестьянство Восточной Сибири в годы первой русской революции. ИРКУТСКЛ956.

2 Степынин В.А. Колонизация Енисейской губернии в эпоху капитализма. Красноярск, 1962.

3 Скляров Л.Ф. Переселение и землеустройство в Сибири в годы столыпинской аграрной реформы. Л., 1962.

4 Горюшкии JI.M Сибирское крестьянство на рубеже веков. Новосибирск, 1967; Жидков Г. П. Кабинетское землевладение (1747-1917 гг.). Новосибирск, 1973; Соловьева Е.И. Классовая борьба крестьянства Томской губернии в период проведения столыпинской аграрной реформы // Изв. Новосиб. отд. Геогр. об-ва СССР. 1958. Вып. 4; Храмков A.A. Революционная борьба крестьян Томской губернии в 1910-1916 гг. // Революционное движение в Сибири и на Дальнем Востоке. Томск, 1960. Вып. 1.

5 Крестьянское движение в России... Сборники документов. М., 1960-1962; Лешенко H.H. Методика статистического изучения размаха и форм крестьянского движения XIX в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. Киев, 1965; Литвак Б.Г. Опыт статистического изучения крестьянского движения в России в XIX в. М„ 1967; Буховец А.Г. К методике изучения "приговорного движения" и его роли в борьбе крестьянства в 1905-1907 гг. // История СССР. 1979. № 3.

1907-1917 гг. дал В.М. Самосудов1. Б.В. Кондриков и С.А. Бердникова составили хроники крестьянских выступлений с Сибири в годы первой российской революции2, но различия в методиках не позволили получить сопоставимых данных. В 1985-1987 гг. JI.M. Горюшкин, В.В. Кучер, Г.А. Ноздрин, А.Н. Сагайдачный, К.Б. Шустов опубликовали три тома хроники крестьянского движения в Сибири, составленной по единой методике. Монографии сыграли громадную роль не только в изучении крестьянского движения, но и крестьянства в целом, его менталитета. Вместе с тем требует более глубокого анализа роль политических партий в протест-ном движении сельского населения.

На всех этапах советской историографии значительное внимание уделялось истории социал-демократии. В конце 1930 - середине 1950-х гг. Г.У. Бузурбаев и М.К. Ветошкин впервые показали работу социал-демократов среди крестьян, но преувеличили ее объем и значение. С 1955 по 1985 г. фронт исследований по истории РСДРП стремительно расширился. По истории большевизма в Сибири диссертации защитили 56 человек. Деятельность социал-демократов в сибирской деревне освещали В.В. Кучер, Б.В. Кондриков, H.A. Майдурова, Г.А. Ноздрин, В.М. Самосудов3. Авторы более объективно охарактеризовали деятельность РСДРП в сельской местности, но аграрная программа большевиков оставалась лакмусовой бумажкой при оценке других партий, а национализация земли

1 Самосудов В.М. Революционное движение в Западной Сибири (1907-1917 гг.). Омск, 1970.

2 Кондриков Б.В. Крестьянское движение в Западной Сибири в период первой российской революции. Омск, 1976; Бердникова С.А. К вопросу о классификации крестьянского движения по характеру выступлений в Сибири в 1905-1907 гг. // Вопросы историографии и социально-политического развития Сибири. Красноярск, 1978.

3 Кучер В.В. Деятельность сибирских организаций РСДРП по разоблачению аграрной политики царизма и программ непролетарских партий в годы первой русской революции // Большевики Сибири в трех революциях. Новосибирск, 1981; Кондриков Б.В. Крестьянское движение в Сибири в период первой российской революции. Омск, 1976; Майдурова H.A. Социал-демократические организации Западной Сибири в борьбе за крестьянство и солдатские массы в годы нового революционного подъема и империалистической войны (1910 - февраль 1917 г.). Ав-тореф. дис. ... канд. истор. наук. Томск, 1983; Ноздрин Г.А. Агитационно-пропагандистская работа социал-демократов в сибирской деревне в 1907-1914 гг. // Большевики во главе трудящихся масс Сибирь в трех российских революциях. Новосибирск. 1986; Самосудов В.М. Большевики Сибири в борьбе против царизма (1894-февраль 1917 гг.) Иркутск, 1987.

считалась единственно верной теорией решения аграрного вопроса. Размах крестьянского движения объясняли пропагандой политических партий.

Вплоть до 1970 г. большинство сибирских историков рассматривали неонароднические партии как врагов марксизма и занимались только исследованием борьбы против них. В 1970-1980-х г. появились статьи А.Л. Афанасьева, М.И. Казанцева, А.П. Толочко, М.В. Шкловского, в которых характеризовалась история местных эсеров как союзников пролетариата в борьбе против самодержавия1, но вплоть до 1980-х годов их считали террористами, не способными идти в ногу со временем.

Длительное время в советской сибирской историографии из либеральных течений изучалось только областническое движение, оценивавшееся как сепаратистское, враждебное марксизму. Лишь с середины 1970-х гг. началось специальное изучение либерального движения в Сибири. В работах В.Л. Барсукова, Э.Г. Кудряшова, A.A. Кузнецова, И. Г. Мосиной освещался процесс создания и деятельности либеральных партий и участие буржуазии в думских избирательных кампаниях2, но они еще не давали комплексного представления о всем течении. В это же время М.В. Ши-ловский и Л.А. Жадан положили начало разработке новой концепции истории областничества, в которой оно рассматривалось как политически неоднородное течение, эволюционировавшее от народничества к либерализму3. Изучение истории черносотенно-монархических партий началось лишь во второй половине 1980-х г.

1 Афанасьев AJI. Деятельность эсеров в Восточной Сибири в период революции 1905-1907 гг.// Классы и партии в Сибири накануне и в период Великой Октябрьской социалистической революции. Томск, 1977; Казанцев М.И. Эсеры и революционная агитация в сибирской деревне в 1905-1907 гг.// Из истории социально-экономической и политической жизни в Сибири. Томск, 1976; Толочко А.П. К истории эсеровских организаций в Сибири в годы нового революционного подъема (1910-1914 гт.) // Экономические и социальные проблемы истории Сибири. Томск. 1984; Шкловский М.В. Эсеры и сибирские областники в начале XX в. // Изв. Сиб. отд-ния АН СССР. Сер. общ. наук. 1980. Вып. 1.

2 Барсуков ВЛ. Сибирская парламентская группа и переселенческий вопрос // Изв. Сиб. отд-ния АН СССР. Сер. обществ, наук. 1980. Вып. 1; Кузнецов A.A. Сибирские депутаты в Государственной думе (1906-1914 гг.). Автореф. дис. ... канд. истор. наук. М„ 1980; Кудряшов И.Г. Организационное оформление либеральной буржуазии в Сибири в 1905 г.// Из истории Сибири. Красноярск, 1973. Вып. 6; Мо-сииа И.Г. Формирование буржуазии в политическую силу в Сибири. Томск, 1978.

3 Шкловский М.В. Некоторые вопросы истории сибирского областничества в период подъема первой русской революции // Ссылка и общественно-политическая жизнь Сибири (XVIII - начало XX в.) Новосибирск, 1978; Жадан JI.A. К вопросу

На последнем этапе советской историографии (1985-1990 гг.) начался пересмотр ряда положений, осибванных на идеологических постулатах прежних лет, появились работы, объединяющие марксистскую методологию с передовыми достижениями западной историографии. Традиционно громадное внимание уделялось изучению истории политических партий и революции 1905-1907 гг. В коллективной монографии "Крестьянство Сибири в эпоху капитализма" (Новосибирск, 1983) были обобщены результаты изучения политических процессов в сибирской деревне за весь дооктябрьский период, но в ней рассматривалась только агитация социал-демократов среди крестьян. Во второй половине 1980-х гг. все большее внимание уделялось истории непролетарских партий: вышли статьи, характеризовавшие численность, состав, организацию и методы работы среди крестьян эсеров, кадетов и черносотенцев. В 1989 г. появилась первая обобщающая работа по истории политических партий в Сибири1. А.ГТ. То-лочко рассмотрел численность, социальный состав и организацию ведущих политических партий региона Он ввел в научный оборот большой фактический материал, устранил многие преувеличения и искажения в освещении деятельности отдельных политических партий. Автор впервые в сибирской историографии охарактеризовал деятельность организаций черносотенцев. Вопросы деятельности политических партий среди крестьян в монографии специально не рассматривались.

В постсоветский период (1991-2005 гг.) формационный подход дополнился цивилизационным, изменилась тематика исследований, в широких масштабах осуществлялась публикация источников, существенно расширивших документальную базу для изучения истории политических партий. Для него характерно обращение к нетрадиционным методам и технологиям исторического исследования и широкое использование компьютерной техники. В Барнауле с 1990-х гг. работает научный семинар "Статистическое программное обеспечение для историков". В огромных масштабах переиздавалась эмигрантская и зарубежная литература. Изучение крестьянства выделилось в специальную межотраслевую дисциплину - крестья-новедение, обладающее своей методологией и приемами исследования. Существенным фактором наших дней стало возрождение локальной истории. Настоящий прорыв произошел в области биографического жанра.

об идеологии сибирского областничества // Из истории общественно-политической жизни Сибири. Томск, 1981.

1 Толочко А.П. Политические партии в борьбе за массы в Сибири в годы нового революционного подъема (1910-1914 гг.). Томск, 1989.

Для нового этапа был характерен значительный интерес к истории политических партий. В монографиях В.В. Шелохаева, К.Ф. Шацилло, Д.А. Колесниченко, П.Н. Зырянова, В.Н. Гинева, B.C. Дякина, Ю.Б. Соловьева, изданных в 1985-1990 гг., уже проявились новые подходы к изучению этой проблемы. Настоящим событием в историографии стало издание в 1996 г. энциклопедии "Политические партии России". В ней опубликовано 900 статей о 127 политических партиях и 700 наиболее видных функционерах. Общую характеристику деятельности политических партий в Сибири дал В.В. Кучер, а сведения об их численности -А.Е. Плотников1. Первую попытку рассмотреть опыт сибирской многопартийности предпринял A.A. Штырбул2.

Целый ряд крупных исследований был посвящен истории политических партий. Постепенно угасал интерес к истории большевизма. Эсдеки уже рассматривались как единая партия. Истории социал-демократии Сибири в 1907-1917 гг. посвящена монография C.B. Макарчука3. М.В. Ши-ловский проделал большую работу по характеристике деятельности социал-демократических организаций Сибири с конца XIX в. до 1917 г.4 и переосмыслению проблемы. Ю.П. Родионов раскрыл не известные ранее страницы истории социал-демократии, связанные с деятельностью Т.О. Белоусова, В.И. Ищерского, В.Е. Мандельберга.

Значительно больше работ издано по истории эсеров. М.И. Леонов на основе тщательного изучения источников отметил стремление эсеров создать наиболее благоприятные условия для модернизации крестьянских хозяйств в России на кооперативно-общинной основе и привел новые данные о численности организаций ПСР в Сибири5. Их состояние в 1907-1914 гг. проанализировал К.Н.Морозов6. Террористическая деятельность эсеров

1 Кучер В.В. Политические партии России в начале XX века. Новосибирск, 1993; Плотников А.Е. Организации политических партий в Сибири в период Первой российской революции (1905-1907 гг.)// Проблемы классовой борьбы и общественного движения в Сибири в дооктябрьский период. Омск, 1992.

2 Штырбул A.A. Политическая культура Сибири: Опыт провинциальной многопартийности (конец XIX - первая четверть XX века) Омск, 2003. Ч. 1.

3 Макарчук C.B. Политическое подполье в Восточных районах Сибири. Кемерово, 1994.

4 Шкловский М.В. Общественно-политическое движение в Сибири во второй половине XIX - начале XX века. Вып. 4: Социал-демократы. Новосибирск, 1997.

5 Леонов М.И. Партия социалистов-революционеров в 1905-1907 гг. М., 1997.

6 Морозов К.Н. Партия социалистов революционеров в 1907-1914 гг. М., 1998.

исследована в целом ряде монографий1. Организации сибирских эсеров охарактеризованы в работах C.B. Макарчука, А.П. Толочко, Н.П. Куруска-новой, М.В. Шиловского2. Историки проделали значительную работу по изучению сибирских организаций ПСР, но целый ряд вопросов остается дискуссионным.

Острые дискуссии идут по вопросу о роли террора в деятельности партии социалистов-революционеров. Характеризуя практику сибирских организаций ПСР в годы реакции, Г.А. Ноздрин в 1986 г. сделал вывод, что "легальной думской деятельности социалисты революционеры предпочли внепарламентские средства борьбы, а при отсутствии революционного подъема в массах главным средством борьбы стал террор"3. С критикой этого тезиса в 2002 г. выступил И.П. Серебренников. Он полагает, что террор никогда не являлся самодовлеющей целью для эсеров, а в годы реакции он перестал играть и ту роль, которую выполнял в годы революции. Отдельные попытки возобновления активных террористических выступлений еще не означают, что они были главными4. С такой позицией вряд ли можно согласиться. В целом террористические методы борьбы не были для социалистов-революционеров самоцелью. На разных этапах истории партии их значение было неодинаковым. Как показали исследования М.И. Леонова, именно в годы первой российской революции, когда террор достиг апогея, он находился на втором плане®. Из 324 листовок, изданных в Сибири в 1905-1907 гг., только 28 посвящались пропаганде террора6. В годы реакции, по мнению Г. Аноприевой и Н. Ерофеева, первоочередной

1 Гейфман А. Революционный террор в России 1894-1917 гг. М.,1997; Будниц-кий О.В. Терроризм в российском освободительном движении. М„ 2000; Городецкий P.A. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 19011917 гт. М., 1998; Серебренников И.П. Революционный террор в Восточной Сибири (1900-февраль 1917 г.). Иркутск, 2002.

2 Макарчук C.B. Социалисты революционеры в межреволюционный период (июль 1907 - февраль 1917 гг.). Кемерово,1994; Толочко А.П., Курусканова Н.П. О роли террора в деятельности эсеровского подполья в Сибири (1905 - февраль 1917 г.) // Исторический ежегодник. 1997; Шиловский М.В. Общественно-политическое движение в Сибири во второй половине XIX - начале XX века Вып. 3: Социалисты-революционеры. Новосибирск, 1996.

3 Ноздрин Г.А. Деятельность организаций мелкобуржуазных партий в сибирской деревне в 1907-1914 гт.// Революционное и общественное движение в Сибири в конце XIX - начале XX вв. Новосибирск, 1986. С. 144.

4 Серебренников И.П. Революционный террор... С. 15.

5 Леонов М.И. Партия социалистов-революционеров...С. 401.

6 Толочко А.П., Курусканова Н.П. О роли террора... С. 20-21.

задачей партии было признано усиление террора1. "При отсутствии массового движения, - писал О.В. Будницкий, - при том, что партия приняла решение бойкотировать выборы в Думу, у нее, собственно, не оставалось выбора. Террористическая тактика... казалась партийным лидерам по-прежнему весьма эффективным способам борьбы..."2. Впрочем, как отмечал К.Н. Морозов, "и задачи террора, и участия в общественном движении решались весьма слабо"3.

Различные точки зрения существуют по вопросу о времени упадка в нелегальной работе и перехода к легалистским настроениям. C.B. Макар-чук, А.П. Толочко, М.В. Шиловский такой границей считают рубеж 19111912 гг.4 Г.А. Ноздрин отмечает усиление тенденции к ликвидаторству в 1910 г., которая получила завершение в конце 1910 - начале 1911 г.5. В пользу последней точки зрения говорит то, что в апреле 1911 г. распустили боевую организацию ПСР, а единый организм самой партии фактически распался6. Попытка "Автономной группы партии социалистов-революционеров" в 1911 г. возродить террор встретила осуждение организаций эсеров7.

В начале XXI в. отдельные авторы стали отрицать наличие кризиса в ПСР в 1907-1910 гг. Э.Р. (Садиков заявляет, что "партия оставалась влиятельной политической силой даже в тяжелые годы, о чем свидетельствует их массовая поддержка после февраля 1917 г."*. Между тем эсеровские организации находились в кризисе. Часть из них была уничтожена, часть распалась сама, часть находилась в изоляции и бездействовала и лишь единичные организации продолжали работать. В течение 2-3 лет после «третьеиюньского переворота» ПСР теряла качества массовой политической партии, организационно разрушаясь и теряя влияние на массы. По-

1 Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века: Энциклопедия. М., 1996. С. 438.

2 Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении ... С. 197— 198.

3 Морозов К.Н. Партия социалистов- революционеров... С. 607.

4 Макарчук С.В. Социалисты России... С.42; Толочко А.П. Политические партии... С. 108; Шиловский М.В. Социалисты-революционеры... С. 51.

5 Ноздрин Г.А. Деятельность организаций... С. 136.

6 Городецкий P.A. Боевая организация... С. 239; Морозов К.Н. Партия социалистов-революционеров... С. 608.

7 Серебренников И.П. Революционный террор... С. 94.

* Кадиков Э.Р. Эсеровские организации Сибири в межреволюционный период (июнь 1907- февраль 1917 г.): К историографии и проблематике вопроса // Актуальные вопросы отечественной истории. Омск, 2002. С. 166.

степенно она, как и многие другие партии, оказывается вытесненной с общественно - политической сцены. "Возрождение из пепла" ПСР в 1917 г. объясняется тем, что она сохранила кадры, связанные общей идеей.

Существенно различаются данные о размахе индивидуального террора. По сведениям А.Л. Афанасьева, в 1905-1917 гг. социалисты-революционеры совершили в Восточной Сибири 14 терактов. И.П. Серебренников приводит данные о 35 терактах и 34 экспроприациях1. По сведениям Г.А. Ноздрина, в 1908-1909 г. эсеры осуществили 6 терактов, а по мнению И.П. Серебренникова - 132. На наш взгляд, необходимо выработать единую методику определения и учета терактов и экспроприации и исключить из их числа уголовные преступления, прикрытые эсеровской фразеологией. Неоднозначно оценивают историки количество организаций ПСР в Сибири и их социальный состав.

Очень долго черносотенцев характеризовали как погромщиков и бандитов. С.А. Степанов показал, что они являлись самой массовой партией и их появление вызвано действиями левых экстремистов. Автор тщательно проанализировал численность, социальный состав и идейную эволюцию монархистов3. Вместе с Ч. Руудом он осветил взаимоотношения черносотенцев с властями4.

Весомый вклад в разработку истории правых партий внес Ю.И. Кирьянов5. Сибирские историки Е.И. Бузмаков, В.А. Кучер, М.В. Станкова, А.П. Толочко, М.В. Шкловский подробно осветили погромное движение 1905 г., зарождение черносотенного движения в регионе, практическую деятельность черносотенцев6, но деятельность их сельских организаций специально не рассматривали. Вместе с тем выявились

' Афанасьев АЛ. Деятельность партии эсеров в Восточной Сибири...С. 190; Серебренников И.П. Революционный террор... С. 114.

Ноздрин Г.А. Деятельность организаций...С. 144; Серебренников И.П. Революционный террор... С. 114.

3 Степанов С.А. "Черная сотня" в России (1905-1914 гг.). М„ 1992.

4 Рууд Ч., Степанов С.А. Фонтанка, 16: Политический сыск при царях. М, 1993.

5 Кирьянов Ю.И. Правые партии в России 1911-1917 гг. М„ 2001.

6 Бузмаков EJ1. Образование и основные направления деятельности правомонар-хических Организаций в Западной Сибири //Социокультурные исследования. Новосибирск, 1997; Кучер В.В.Сибирские организации буржуазно-монархических партий об аграрном вопросе в годы первой российской революции // Революционное и общественное движение в Сибири... Новосибирск, 1986; Толочко А.П. Черносотенцы 6 Сибири (1905 - февраль 1917 г.). Омск, 1998; Станкова М.В. Черносотен-но-монархическое движение в Западной Сибири... Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Омск, 1999; Шиловский М.В. Черносотенно-монархическое движение в Сибири начала XX века // Вопросы истории Сибири XX века. Новосибирск, 1999.

расхождения авторов в оценке истории сибирских организаций черносотенцев. Ю.И. Кирьянов вслед за Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства выделил три периода деятельности правых союзов: 1905-1907 гг. - расцвет; 1908 - май 1915 гг. - упадок; июнь 19151916 гг. - оживление1. E.JI. Бузмаков в истории сибирских черносотенных организаций предлагает следующие границы: 1907-1911, 1912-1914, годы первой мировой войны2. А.П. Толочко отнес пик деятельности черносотенцев к 1906-1909 гг.3, а М.В. Станкова- к 1908-1912 гг.4 На наш взгляд, критерием начала кризиса черносотенного движения является раскол СРН. Первыми в полосу кризиса попали городские организации в 1909 г., с 1912 г. начался кризис сельских организаций. Выявились различные точки зрения и по вопросу о численности монархистов в Сибири. Е.Л. Бузмаков считает, что во время октябрьских погромов 1905 г. в Сибири наблюдался рост черносотенных настроений, но вернее будет говорить о форме их проявления. Спорным является его утверждение об эффективности деятельности крайне правых партий в регионе5.

Наиболее интенсивно в последний период изучалась деятельность либеральных партий. От предвзятого отношения к либералам историки перешли к научному анализу их программ и тактики. В работах крупнейших специалистов по истории русского либерализма В.В. Леонтовича,

A.Н. Медушевского и В.В. Шелохаева дана характеристика его генезиса, специфических черт, особенностей формирования гражданского общества, взглядов на аграрный вопрос и влияния социального состава кадетской партии на ее тактику6. Оформление либеральной тенденции в Сибири, аграрная программа кадетов и октябристов освещены в монографиях

B.В.Третьякова и В.Г. Третьякова, O.A. Харусь, М.В. Шиловского7.

1 Кирьянов Ю.И. Правые партии... С. 16-18.

2 Бузмаков ЕЛ. Черносотенные организации в Сибири 1905-1917 гг. Автореф. дис ... канд. ист. наук. Томск, 2000 С. 14-21.

3 Толочко А.П. Черносотенные организации в Сибири... С. 21.

4 Станкова М.В. Чериосотенио-монархическое движение... С. 17.

5 Черносотенные организации в Сибири... С. 13, 17.

6 Леонтович В.В. История либерализма в России, М., 1995; Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм: Российский конституционализм в сравнительной перспективе. М., 1998; Шелохаев В.В. Идеологическая и политическая организация российской либеральной буржуазии. М., 1991.

Третьяков В.В., Третьяков В.Г. Кадеты в Сибири в 1905-1907 гг. Иркутск, 1997; Харусь О.А. Либерализм в Сибири: Идеология и политика. Томск, 1996; Шиловский М.В. Общественно-политическое движение в Сибири второй половины XIX - начала XX в. Вып. 2: Либералы. Новосибирск, 1995.

М.В. Шиловский рассмотрел позицию областников в аграрном вопросе. Они на первое место ставили интересы крестьянства и, хотя признавали развитие капитализма в сельском хозяйстве, но давали ему негативную оценку1. Вместе с тем, как отмечал В.В. Шелохаев, в изучении либерализма существует ряд негативных моментов: 1) публикуется много статей конъюнктурного характера; 2) проблемы либерализма изучаются в разных науках, которые между собой не связаны; 3) современные концепции переносятся на прошлое либерализма; 4) нет соприкосновения концепций различных авторов, что приводит к фрагментарности историографии2. Дискуссионными остаются вопросы о сущности либерализма (одни не включают в него кадетов, другие - октябристов), о специфике генезиса российского либерализма, о характере аграрных требований сибирских кадетов.

Зарубежная историография с начала XX в. развивалась независимо от российской, имела свою периодизацию и специфику, и ее целесообразно рассмотреть отдельно. М. Малиа, Е. Левина, Р. Прайс, Ф. Анкерсмит выделяют в зарубежной историографии четыре этапа: 1) дооктябрьский (до 1917 г.); 2) антикоммунистический (1917 - середина 60-х г. XX в.); 3) социальной истории (вторая половина 60-х годов - конец 80-х г. XX века), 4) постмодернистский (с начала 90-х г. XX в)3. На наш взгляд, эта периодизация четко отражает те изменения, которые происходили в развитии исторической мысли Запада.

В дореволюционный период К. Оланьон и А. Глейнер, исследовавшие экономическую политику правительства в Сибири положительно оценивали ее. Д. Кеннан, рассматривая карательную политику царизма и нарушение прав людей, подчеркнул, что она породила террор революционеров4.

В 1917-1960 гг. ведущее место в западной историографии принадлежало антикоммунизму. Г. Клейнов и Д. Тредгольд писали о трудовом харак-

1 Шиловский М.В. Общественно-политическое движение в Сибири второй половины XIX - начала XX в. Вып. I: Областники. Новосибирск, 1995.

2 Шелохаев В.В. Русский либерализм как историографическая проблема // Вопросы истории. 1999. № 4. С. 27.

3 Малиа М. Из-под глыб, но что? Очерк истории западной советологии Н Отечественная история. 1999. № 5. С. 93-109; Левина Е. Проблемы российской истории на страницах "Russian review" Н Отечественная история. 1998. № 2. С. 143-148; Прайс Р. Конец социальной и рабочей истории? // TACIS: Современные методы преподавания новейшей истории, М, 1996. С. 85-98; Анкерсмит Р. Историография и постмодернизм // Там же. С. 142-163.

4 Оланьон К. Сибирь и ее экономическая будущность. Спб., 1905; Глейнер А. Америка будущего. Киев, 1906; Кеннан Д. Сибирь и ссылка. Спб., 1906.

тере крестьянского хозяйства в Сибири, отсутствии предпосылок для аграрной и социалистической революции1. Со второй половины 60-х г. до конца 80-х годов XX в. в центре внимания западной историографии находилась социальная история рабочих и крестьян. Т.Э. О'Коннор охарактеризовал наиболее известную дискуссию сибирских социал-демократов (Красин) и народников (Попов)2. Р. Сноу обратил внимание на зажиточность сибирского крестьянства и отсутствие социальных противоречий в деревне. Если советские историки вхождение большевиков в объединенные организации оценивали как ошибочное, то он считал эту тактику наиболее целесообразной3. Британский историк Э. Крэнкшоу отмечал, что почву для революции подготовил не террор интеллигенции, а ускоренное промышленное развитие. Выступлениями крестьян руководили социалисты революционеры, которые были ярче и многочисленнее социал-демократов, а главное место в их деятельности занял террор. Крестьянские выступления под влиянием партий приобрели политическую окраску4.

Революционному террору посвящены работы А. Улама, Д. Харди, П. Аврича, Э. Найт, А. Ашер и др. Наиболее полное исследование российского терроризма дала А. Гейфман. Она охарактеризовала его подлинный размах, жертвами террора в 1901-1911 гг. стали 17 тыс. человек. А. Гейфман отметила, что террор практиковали все революционные партии, и он играл в революции не меньшую роль, чем массовое насилие5. В монографии делается вывод, что российский террор был немотивированным террором нового типа, хотя в нем был и идейный, и массовый террор. Ошибочным является вывод о том, что террор заставил государство капитулировать в 1917 г. А. Гейфман преуменьшает роль Азефа в организации эсеровского террора, считая его правительственным агентом.

В 1960-1970-е годах оформилась новая отрасль исторической науки -крестьяноведение. В трудах представителей этого направления не рассматривалось крестьянство Сибири, но они ценны постановкой теоретических проблем. Один из крупнейших представителей этого направления Т. Шанин причину революции 1905-1907 гг. видел в экономическом и моральном кризисе, вызванном проникновением капитализма в деревню. Он

1 Kleiow Georg. Neu Sibirien. Eine Studie zum Aufmarsch der Sowietmacht in Asien. Berlin, 1928; Treadgold D. W. The great Sibprian migration. Princeton, 1957.

2 О'Коннор Т.Э. Инженер революции. Л.Б. Красин и большевики 1870-1926. М., 1993.

3 Snow R.E. The Bolsheviks in Siberia 1917-1918. Rutherford ets. 1977.

4 Крэнкшоу Э. Тень зимнего дворца: Движение России к революции 1825-1917 гг. // Великий Октябрь в кривом зеркале западной "советологии". М., 1977.

5 Гейфман А. Революционный террор в России 1894-1917 гг. М., 1997.

подчеркнул, что крестьяне не отказывались от вооруженных форм борьбы, когда они действовали, но сознательно избегали насилия. В революции 1905-1907 гг. крестьяне действовали более мягко, чем в 1917-1920 гг. По его мнению, определенную роль в крестьянских волнениях играли политические партии, но движение было спонтанным1. В целом удельный вес сибирских крестьянских сюжетов в западной историографии невелик.

Таким образом, последние 15 лет не издавались обобщающие работы по истории сибирского крестьянства конца XIX - начала XX в. В результате, в условиях изменения исторической парадигмы, эти проблемы стали "белым пятном" в историографии. Более интенсивно изучались организации политических партий, но их деятельность в сибирской деревне рассматривалась лишь попутно с другими сюжетами. Практически вне поля зрения историков остались проблемы использования неполитических общественных организаций в деятельности политических партий в деревне. Требуют теоретического переосмысления многие вопросы: о роли социалистов в решении аграрного вопроса, о работе черносотенцев в сибирской деревне и т.д.

Объект исследования - сибирские организации политических объединений конца XIX - начала XX вв.

Предмет исследования - деятельность их в деревне в конце XIX - начале XX вв , роль в социальном протесте крестьянства региона.

Цель исследования - проанализировать работу политических партий и общественных организаций в сибирской деревне в конце XIX - начале XX в., их роль в крестьянском движении. В ходе работы над диссертацией ставились следующие задачи:

1) проследить генезис местных организаций политических партий и место в нем аграрных проблем;

2) выявить количество и численность сельских групп политических объединений;

3) рассмотреть аграрные программы партий и союзов;

4) проанализировать стратегию и тактику сибирских организаций;

5) определить особенности работы партийных объединений в сибирской деревне;

6) показать агитационно-пропагандистскую деятельность партий в сибирской деревне;

1 Шанин Т. Россия, 1905-1907 гг.: Революция как момент истины // Отечественная история. 19%. №4. С. 135-154.

7) исследовать использование партиями неполитических организаций в сельской местности Сибири в целях агитационной работы и основные параметры этого процесса;

8) охарактеризовать динамику и формы социального протеста сибирских крестьян и роль политических партий в крестьянском движении.

Хронологические рамки исследования - середина 90-х г. XIX в. -июль 1914 г. В этот период в процессе строительства Сибирской железной дороги уменьшалась зона натурального хозяйства. Шел быстрый процесс перерастания незрелых форм капитализма в развитые. Формировался единый всероссийский рынок. В Сибири сосуществовали новая технологическая и крестьянская космоцентрическая культура, тесно переплетаясь; они многократно усиливали противоречия каждой из них. Страна, по выражению министра внутренних дел Е.А. Святополк-Мирского, "обратилась в бочку пороха" и стала ареной мощного революционного движения, проникшего во все поры социальной жизни и охватившего все слои и организации. В конце XIX в. шел процесс латентного вызревания кружков и организаций, завершившийся в 1898 - 1905 гг. формированием крупнейших российских политических партий. С конца XIX в. аграрный вопрос заслонил все другие проблемы, а крестьянские волнения стали непрерывными. Выбор верхней границы исследования - 1914 г. - обусловлен тем, что в годы Первой мировой войны усилились регулирующая роль государства и обнищание масс, организации политических партий были разгромлены, изменилась их стратегия и тактика.

Территориальные границы диссертации включают Западную и Восточную Сибирь: Акмолинскую и Забайкальскую области, Енисейскую, Иркутскую, Тобольскую и Томскую губернии. В работе не рассматриваются политические процессы в районах компактного проживания аборигенного населения.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые дается комплексный анализ деятельности политических объединений и общественных организаций в сибирской деревне в конце XIX - начале XX вв. Последние работы в этой области были изданы почти 20 лет назад, в них не исследовались многие проблемы и сохранились тенденциозные стереотипы прежних лет. В работе на основе теории модернизации по-новому рассматриваются место, роль и деятельность партий в сибирской деревне, их взгляды на аграрный вопрос в регионе, характеризуются малоизученные вопросы социального протеста и менталитета крестьян. В диссертации впервые характеризуется общественная жизнь в сельской местности. Задачи исследования решены на основе громадного корпуса источников, позволившего сделать ряд принципиально новых выводов.

Прастическое значение работы. Диссертация подготовлена в соответствии с планом научно-исследовательской работы Института истории СО РАН. Ее материалы используются в научных трудах (см. монографии О.Г. Буховца, Б.Г. Литвака, М.А. Рахматуллина, А.П. Толочко, М.В. Ши-ловского и др.), при чтении курсов отечественной истории и истории Сибири (Новосибирский государственный университет, Новосибирский государственный педагогический университет, школы и др.), при создании обобщающих трудов по отечественной истории ("История крестьянства Сибири", "Энциклопедия г. Новосибирска"), а также в краеведческой работе (цикл статей в местной печати, выступления по телевидению). Многие аспекты политического опыта дореволюционной России восприняты современными политическими партиями и используются в аграрной политике.

Методология. Деятельность политических партий и общественных организаций в сибирской деревне конца XIX - начала XX вв. рассматривается в рамках эволюционистского и цивилизационного подходов. Первый показатель характеризует развитие общества, второй - его постоянные черты. В ходе модернизации изменялись основные черты российской цивилизации. В политической области модернизация проявлялась в переходе от традиционного общества к гражданскому и правовому государству.

Одним из важнейших компонентов гражданского общества являются политические партии, хотя они не исчерпывают его содержания и не являются бесспорным свидетельством его существования. В России начала XX в. насчитывалось 150 политических партий. Они делились на три блока: правые, либеральные и социалистические. Внутри каждого блока выделялись радикалы, умеренные, правые. Политические партии строились не по классовому, а по корпоративному признаку, состояли в основном из интеллигенции. Многопартийная система в России не сложилась, так как ни одна партия не имела заметного влияния на политико-властные отношения. В России все партии выступали за модернизацию и различались лишь по вопросу о путях ее осуществления. Тем не менее марксизм с его уравнительно - коллективистской идеологией слился с архаическим сознанием масс, являвшимся отражением ускоренной модернизации и получил его поддержку. Еще до Октябрьской революции радикальные партии получили 80% голосов населения.

Модернизация, подрывая сложившиеся в обществе принципы, порождала протесты и конфликты. Потенциальная возможность конфликтов существует в любом обществе, так как они включают многообразие субъектов с различным мнением. Вместе с тем каждое общество дает ответ на модернизацию в соответствии с принципами, заложенными в нем. Напря-

женность конфликтов возрастает, когда одна из социальных групп делает свои нормы центральными, и они становятся взрывоопасными и системными, когда накладываются на базисные свойства цивилизации. На базе конфликтов формируется социальный протест в форме социальных движений, восстаний, выступлений против ортодоксии, утопических чаяний, оппозиционных коалиции. Восстания сопровождаются взрывом насилия, которое коренится в биологической природе человека и подавляется регулируемым обществом. Общества по-разному реагируют на социальный протест. В монистических сообществах развитие менее вероятно и ресурсы тратятся на поддержание системы, а в плюралистических изменения идут высокими темпами.

В России центру удалось достичь высокой степени подчинения культурной и политической сфер при отсутствии доступа к ней главных слоев общества и относительной автономии экономической и религиозной областей. Центр пытался установить контроль над формированием важнейших социальных групп. В результате всем слоям русского общества был присущ недостаток классового сознания и классовой организации. Наиболее очевидно этот недостаток проявлялся среди крестьян. Центр долго и успешно препятствовал социальным протестам, но это привело к серьезным последствиям, отразившись в специфических чертах революционных элит и особом исходе революции. Проводя модернизацию, правительство мало заботилось о синхронизации ее высоких темпов с материальным положением масс, что вело к обострению конфликтов, выразившихся как в открытых насильственных действиях, так и в отказе от уплаты податей. Начало модернизации традиционных обществ и становления индустриальных обществ сопровождалось великими европейскими революциями.

В России запоздали и модернизация, и революция. Ускорение процессов модернизации в России начала XX в. привело к возрастанию неравномерности в развитии отдельных сфер общества. Разбуженная активность масс, не успевших адаптироваться к новым изменениям, приняла деструктивный характер. Власть не понимала необходимости курса на утверждение общественного согласия. Все общественные силы эволюционировали в направлении радикализма и оппозиции. Власть оставалась силой, стоящей над обществом. Ее прессинг порождал и соответствующие формы противодействия со стороны оппозиции. Самодержавие оказалось не в состоянии не только контролировать, но и осознавать происходившие события. Оно потеряло легитимность в глазах народа. Революция стала неизбежной. Первая российская революция носила буржуазно-демократический характер, но не смогла открыть дорогу к полной модернизации страны. Отчаянную попытку спасти самодержавие предпринял

П.А. Столыпин, но его реформа запоздала и по своим масштабам являлась социальным катаклизмбм, подобным революции, что вызвало рост социальной напряженности в стране.'

При исследовании политических процессов в деревне использовались историко-генетический (раскрытие свойства объекта в процессе исторического движения),'историко-сравнительный (выявление существенных черт в процессе сравнении), историко-типологический (систематизация совокупности объектов по типам), историко-системный (исторический процесс рассматривается как система) и количественный методы.'

Источники можно разделить на следующие типы: документы, исходящие от крестьян; документы общественных организаций; материалы политических партий; документы центральных и местных органов власти; Периодическая печать и мемуары.

Документы, исходящие от крестьян и крестьянских организаций, являются одним из достоверных источников по изучению политических процессов в сибирской деревне. К ним относятся приговоры волостных и сельских сходов, жалобы, коллективные прошения и наказы. Эти источники отложились в фондах Земского отдела МВД, Комитета министров и Переселенческого управления отдельных по крестьянским делам присутствий, главного управления Алтайского округа, а также в многочисленных фондах крестьянских начальников и волостных правлений. Ценность их в том, что они отражают не только факты социального протеста, но и менталитет крестьян, их отношение к политическим партиям, степень активности и организованности, уровень применения насилия. Приговоры, принятые сходами, хотя и писались по официальной форме, отражали положение' крестьян и их нужды.

Первой массовой формой политической борьбы в деревне стало "при-говорное движение", заключавшееся в принятии приговоров, петиций, наказов, направлявшихся в правительственные учреждения, Государственную думу, политическим партиям. Указом 18 февраля 1905 г. Николай II предоставил крестьянам право подавать прошения на высочайшее имя. Несмотря на противодействие властей, в Совет министров посыпались приговоры со всей страны. Первый этап приговорного движения охватывал период с лета по осень 1905 г., и громадную роль в нем сыграл Всероссийский крестьянский союз. Второй период петиционной кампании связан с деятельностью I Государственной думы (весна - лето 1906 г.), третий - с работой II Государственной думы (зима - весна 1907 г.). Другим массовым источником по проблемам менталитета крестьян являются свыше 700 прошений, поданных во время поездки в Сибирь в 1910 г. П.А. Столыпина.

Материалы политических партий представлены программами, уставами, протоколами и резолюциями съездов, конференций и совещаний партийных работников, документами думских фракций. Они позволяют проследить программные и тактические установки партий, их эволюцию, различные точки зрения местных организаций на действия центральных органов. Большинство этих материалов в настоящее время опубликовано. Ценные данные о численности и деятельности местных организаций содержатся в их отчетах ЦК и на съездах. Значительная информация о работе сибирских организаций различных партий, их тактике, численном и персональном составе имеется в отчетах губернских жандармских отделений, в обзорах судебных палат, сообщениях агентов. Эти источники требуют к себе критического отношения, так как они не всегда полны и достоверны. Данные о количестве организаций правых партий и их численности в 1907-1908 гг. и 1915-1916 гг. обнаружены в фондах Департамента полиции и Томского губернского управления.

В фондах Министерства юстиции, Департамента полиции, губернских жандармских управлений, судебных палат и окружных судов хранятся листовки и периодические издания партии. Эти материалы являются ценным источником, дают сведения о программных и тактических установках партий, способах воздействия на массы, характеризуют позиции сибирских организаций, являются показателем размеров деятельности, но требуют критического отношения, так как каждая партия считала наиболее правильным свой путь решения аграрного вопроса и преувеличивала свое влияние среди крестьян. Значительная часть этих материалов опубликована.

Большую группу источников по истории политических партий и крестьянского движения составляют материалы карательных органов царского правительства: Департамента полиции, губернских жандармских управлений, уездных полицейских управлений и становых приставов, Министерства юстиции, прокуроров и следователей окружных судов и судебных палат. Эти фонды содержат главным образом данные о политической деятельности представителей и организаций различных партий среди крестьян. Материалы о крестьянском движении представлены значительно слабее, они сосредоточены преимущественно в фонде Департамента полиции. Часть источников о политической пропаганде в деревне опубликована в сборниках документов о крестьянском движении.

Следующая группа источников - документы административных и хозяйственных органов правительства в центре и на местах. Для них характерно субъективное толкование событий, что требует при анализе критического отношения. Источники этой группы отложились в фондах

Главного управления уделов и Кабинета, Переселенческого управления и Земского отдела МВД, губернских управлений, губернаторов и наказных атаманов, а также их канцелярий, управлений земледелия и государственных имуществ, переселенческих и землеустроительных органов, крестьянских начальников и волостных правлений, духовных консисторий. Ценным источником являются донесения о настроениях населения, представлявшиеся в МВД губернаторами, а накануне и в годы первой мировой войны и уездными исправниками. Они составлялись по определенной программе, одним из пунктов которой было требование характеристики "выдающихся массовых беспорядков и выступлений, волновавших крестьянские массы ложных и неосновательных слухов". Но нередко эти донесения, как отмечалось в телеграмме МВД губернаторам, превращались в "форму повторяемых ежемесячных шаблонов", характеризующих настроения населения как "спокойные", "совершенно спокойные". Такой характер, например, носят донесения ялуторовского исправника за 1913 г. и начальника Енисейского губернского жандармского управления за 19121914 гг. Тобольский губернатор 1 августа 1910 г. потребовал отТюкалин-ского уездного исправника обратить самое серьезное внимание на настроения населения, поскольку представляемые им отчеты не соответствуют действительности. Несмотря на шаблон и тенденциозность, донесения содержат ценные сведения, не получившие отражения в других источниках.

Важным источником по истории политических партий и общественного движения является периодическая печать. Нами просмотрено 64 наименования газет. В периодической печати отражались позиции партий по аграрному вопросу, идейная борьба между ними, деятельность их в различных обществах, оценки ими общественных движений, освещались террористические акты и судебные преследования. В газетах и журналах сохранились сведения о десятках крестьянских выступлений. В послереволюционный период правительство подвергло периодическую печать жесткой цензуре. Репрессии правительства привели к тому, что в оставшихся газетах стали освещаться главным образом факты судебной хроники и печататься объявления.

Большой интерес представляют воспоминания участников исторических событий в России в конце XIX - начале XX вв. С.Ю. Витте, В.Н. Ко-ковцева, А.Ф. Кони, П.А. Кропоткина, А.Ф. Керенского, H.H. Милюкова, A.A. Маслова, П.А. Бурышкина, М. Киселева, А. Померанцевой, Л. Троцкого. В них дается блестящая характеристика социально-политической обстановки в Сибири, но им присущи и недостатки. В воспоминаниях на-

блюдается смещение событий во времени. Авторы мемуаров часто давали субъективные оценки исторических деятелей своей эпохи.

Таким образом, состояние источниковой базы позволяет рассмотреть деятельность политических объединений в сибирской деревне в конце XIX - начале XX в.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в 12 монографиях, энциклопедиях, учебных пособиях, в том числе в соавторстве, и 63 статьях, в выступлениях на 21 конференции, в том числе на всесоюзной конференции "Исторический опыт социально- демографического развития Сибири" (1988 г.), всесоюзной конференции "Демографические процессы на Урале, в Средней Азии, Сибири и Казахстане (1991 г.), всероссийской конференции "Роль науки в освоении восточных районов страны" (1992 г.), всероссийской конференции по экономическому развитию Сибири (1993 г.), всероссийской конференции "Предпринимательство в Сибири" (1996 г.), областной конференции "Страницы истории Новосибирской области" (1995 г.), всесоюзной конференции "50 лет победы советского народа над фашизмом в Великой Отечественной войне" (1995г.), международной, конференции "Народонаселенческие процессы в региональной структуре России" (1996 г.), региональной конференции "Новосибирская область в контексте российской истории" (2001 г.), международной конференции "Сибирь на этапе становления индустриального общества в России" (2002 г.), международной конференции "Социал-демократия: революция и эволюция" (2003 г.), "Сибирское общество в контексте модернизации" (2003 г.), международной конференции "Этнокультурные взаимодействия в Сибири" (2003 г.) и др.

П. Основное содержание диссертации

Во введении доказывается научная значимость и актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, территориальные и хронологические рамки, обосновываются цели и задачи, методологические подходы и методика исследования, раскрываются научная новизна и полученные результаты.

Первая глава работы "Социалистические партии в сибирской деревне в конце XIX - начале XX в." состоит из двух параграфов. В первом параграфе "Социал-демократия и сибирское крестьянство" рассмотрены аграрные программы эсдеков и их деятельность в сибирской деревне.

Социал-демократическое движение в Сибири развивалось синхронно с Европейской Россией. Возникновению марксизма здесь также предшествовала полемика марксистов с народниками. Отмечен лишь один случай публичной дискуссии, но в ссылке споры о судьбах российского крестьян-

ства шли постоянно. В 1896-1898 гг. во всех губернских городах Сибири возникли марксистские кружки, а в 1901 г. оформился Сибирский социал-демократический союз. Главной задачей социал-демократов в этот период была теоретическая подготовка членов партии, в том числе и по аграрному вопросу, осуществлявшаяся на основе работ К. Маркса, К. Каутского, В.И. Ленина и ряда популярных брошюр. Пропаганду в деревне, по мнению В.И. Ленина, должны были вести ссыльные, сельская интеллигенция и рабочие, по воле случая оказавшиеся 8 сельской местности. Никакого практического влияния на крестьянство Сибири социал-демократы ие оказывали. Отмечено лишь несколько случаев распространения прокламаций.

Практическую проверку теоретические положения социал-демократов получили в ходе революции 1905-1907 гг. Большевики сняли требование возвращения отрезков и заявили о необходимости национализации земли, хотя крестьяне требовали превращения ее в общенародное достояние, т.е. передачи в руки тех, кто ее обрабатывает. Важное место в аграрной программе большевиков занимала идея союза рабочего класса и крестьянства. Меньшевики решение аграрного вопроса видели в муниципализации, т.е. в передаче земли органам самоуправления, но не ясно было, когда и каким образом они передадут крестьянам.

Сибирские социал-демократы в годы первой российской революции значительно увеличили свое влияние. В июле 1905 г. Сибирский союз РСДРП объединял 500 человек, в июне 1906 г. - 1690, а в декабре 1906 г. -3026. Количество организаций соответственно возросло с 15 до 34. Годы революции были единственными в 1901-1914 гг., когда эсдеки целенаправленно пытались воздействовать на деревню. В 1905-1907 гг. они вели организационную работу в двух направлениях. С одной стороны, в деревне создавались социал-демократические организации пролетарского состава, с другой - беспартийные, революционно-демократические группы крестьян. Идеалом социал-демократов было создание организаций.

Разветвленная сеть сельских организаций наблюдалась в промышленных районах страны, особенно вблизи промышленных центров. В Сибири, с ее слабым промышленным развитием, социал-демократы, как это видно из резолюции "О работе среди крестьян и казаков как сословия", принятой на Западно-Сибирской конференции РСДРП 11-15 сентября 1906 г., делали ставку на создание беспартийных крестьянских групп. Рост численности социал-демократов давал возможность приступить к более организованной пропаганде в деревне. При комитетах были созданы крестьянские группы для работы в деревне. Наиболее активно вела пропаганду среди крестьян Барнаульская группа. Она систематически собиралась на заседания, каждый ее член курировал определенные села. Она имела связи с 50

населенными пунктами, а в семи деревнях действовали пропагандистские кружки. Крестьянская группа Красноярского комитета распространяла литературу в 60 селах. Крестьянская группа Томского комитета состояла из шести человек. Социал-демократические кружки действовали в Курганском уезде, в Чернаковской волости и пос. Конюховском Омского уезда, в селах Абаканском и Новоселовском Минусинского уезда. Планомерная работа РСДРП охватывала очень небольшую часть крестьянства и даже делегат Барнаульской организации на Западно-Сибирской конференции 12 сентября 1906 г. отмечал, что "среди крестьян много связей, но строго организованной работы не ведется". Основная агитация, как и прежде, осуществлялась ссыльными, сельской интеллигенцией и рабочими.

В годы первой российской революции апогея достигла листковая пропаганда. Из 1400 листовок, изданных в 1907-1914 гг. социал-демократами, на время революции приходится 952 (68 %). 44,3 % было обращено ко всем, 34,2 - к рабочим, 16,5 - к солдатам, 2,6 - к крестьянам и 2,4 % - к интеллигенции. Тираж прокламаций в 1905-1907 гг. составил 2,5 млн экземпляров. Приведенные данные свидетельствуют о недооценке социал-демократами роли пропаганды среди крестьян. В 1905 г. сибирские комитеты издали пять наименований листовок, обращенных к крестьянам. В период отступления революции, когда крестьянское движение в Сибири достигло апогея, количество прокламаций, обращенных к крестьянам, увеличилось до 14. Традиционно активно работали среди крестьян эсдеки Барнаула, издавшие семь прокламаций. Четыре листовки выпустила Курганская группа РСДРП, по одной - Омский, Читинский и Иркутский комитеты. Специальной литературы для крестьян было мало, поэтому распространялись листовки любой тематики и эсеровские издания по аграрной тематике. Содержание листовок соответствовало аграрным программам III и IV съездов РСДРП. В них критиковались аграрная и финансовая политика правительства и делался вывод о необходимости свержения самодержавия революционным путем. Социал-демократы призывали жителей создавать крестьянские комитеты, отказываться от платежа податей, пропагандировали вооруженное восстание.

Социал-демократы приняли участие в выборах во вторую Государственную думу и получили 17 % голосов. Другой важной формой легальной работы социал-демократов в сибирской деревне являлась деятельность в революционно-демократических организациях: Всероссийском крестьянском союзе, Всероссийском учительском союзе, Комитетах митингов, кооперативах. Во Всероссийском крестьянском союзе, насчитывавшем в конце 1905 г. около 200 тыс. членов, социал-демократы не имели сколько-нибудь значительного влияния, сказалось пренебрежение к крестьянству,

попытки учить его социализму и революционной борьбе. С момента оформления партии марксисты планировали использовать учителей для агитации в деревне. В годы революции эта агитация осуществлялась через Всероссийский учительский союз, восемь отделений которого было создано в Сибири.

Наибольшего влияния на крестьянство революционные партии смогли достичь в тех случаях, когда выступали совместно. Объединенные действия социал-демократов, трудовиков, крестьянского и учительского союзов в значительной степени радикализировали крестьянское движение в Енисейской губернии, в целом ряде волостей Иркутской губернии и Забайкальской области. Эти совместные объединения проявились в форме комитетов, проводивших митинги и собрания. В советской литературе деятельность Комитетов митингов длительное время оценивали как результат работы РСДРП. В действительности социал-демократические группы имелись лишь в селах Абаканском и Новоселовском. В ряде волостей сказывалось влияние Зиминской и Минусинской групп и Красноярского комитета РСДРП, но преобладало влияние эсеров, Крестьянского союза и трудовиков.

В целом деятельность сибирских организаций РСДРП 1905-1907 гг. шла в русле демократического и революционного движения, но в ней проявлялись и отрицательные черты: нетерпение и стремление быстрее достичь цели, ориентация на насильственные методы, нетерпимость к мнению оппонентов, готовность жертвовать своими и чужими жизнями ради достижения цели, жесткая централизация, недооценка роли крестьянства, которые могли сыграть роковую роль.

Третьеиюньский переворот знаменовал переход к открытой реакции. В 1907-1910 гг. в Сибири 29 раз производились аресты членов социал-демократических организаций. Число членов РСДРП в Сибири сократилось. Если в конце 1906 г их насчитывалось 3026 человек, то за все последующие 10 лет - 1180. "Было бы ошибочным, однако, заключать..., - отмечалось в аналитической записке Особого отдела Департамента полиции от 2 октября 1914 г., - что революционное движение в России прекратилось. Наоборот, изучение революционного движения в проявлениях последнего перед войной времени указывает, что движение приостановилось..., чтобы даже при благоприятном окончании для нас войны напрячь все усилия для новых безумных попыток ниспровержения установленного основными законами образа правления в России"'.

1 Свободная мысль. 2004. № 10. С. 123.

Наступление реакции и идейно-политическая борьба внутри организаций РСДРП привели к уменьшению их влияния среди крестьян. Это проявилось в нарушении практических связей между отдельными организациями. Эти нарушения сильнее проявились не в 4907 г., когда, как указывалось в обзорах революционного движения, сибирские организации РСДРП сохранили "правильно поставленную организацию", а в 1908 г., когда по сообщению Н.С. Зезюлинского в Париж, ряды партии все более редели, а рать хорошо обученных и дисциплинированных провокаторов двинули от безнадежно уничтоженных эсеров к эсдекам. При недостатке кадров руководство агитационно-пропагандистской работой в деревне в 1907-1914 гг. осуществляли губернские и уездные организации в целом, специальные органы не создавались.

Исходя из анализа сложившейся ситуации, когда социал-демократы строили свою тактику в агитационной работе среди крестьянства, в ней, по-прежнему сочетались легальные и нелегальные формы деятельности. Хотя использовались различные формы, сибирские социал-демократы все большее предпочтение отдавали легальным. Новые условия потребовали изменения методов работы среди крестьянства. Если в годы революции партийная агитация была направлена главным образом в область политических вопросов, то в 1907-1910 гг. центр тяжести переносился в область экономической борьбы и организации масс. Центральные издания партии призывали использовать думскую трибуну для пропаганды марксистских взглядов и одновременно подчеркивали необходимость применять в деревне не пролетарские формы работы, но и поддерживать чисто крестьянские требования. Агитационную работу в деревни вели как комитеты и группы, так и, в большей степени, отдельные эсдеки и рабочие, оказавшиеся в деревне.

В 1907-1914 гг. снизилось значение листковой пропаганды. Если в период первой революции сибирские организации РСДРП издали 952 наименования листовок, то в 1907-1909 гг. - 138, а в 1911-1914 гг. - 23. Эти же тенденции наблюдались и в публикациях прокламаций для деревни. В 1907-1910гг. было издано только 4 листовки, обращенные непосредственно к крестьянам. Положение не изменилось и в годы нового революционного подъема, когда количество прокламаций даже уменьшилось. Если в 1911-1914 гг. отмечено лишь около 10 случаев распространения листовок, то в 1907-1910 гг. - не менее 70 случаев. За 1911-1914 гг. лишь в Омске было издано воззвание "К крестьянам", но распространялось оно среди рабочих.

В период нового революционного подъема сибирские организации РСДРП нелегальные газеты практически не издавали, а использовали ле-

гальную периодическую прессу. Они сотрудничали прежде всего в тех газетах, в редакциях которых преобладали: "Сибирские огни", "Сибирская речь", "Иркутское слово" (1911,1912 гг.), "Обская жизнь", " Алтайское дело", " Сибирская новь" (1909—1913 гг.), "Омский вестник" (1910, 1913 гг.), Зауралье" (1907 г.), "Юг Тобола" (1912 г.). Нелегальная литература в 19071914 гг. распространялась не менее чем в 107 селах Сибири. Главную роль в ее распространении играли политические ссыльные. Другим источником, через которые книги проникали в деревню, были областные организации и группы РСДРП. Большое количество литературы распространялось сельской интеллигенцией.

Печатная агитация дополнялась устной. Методы ведения устной агитации в ¡907-1914 гг., по сравнению с 1905-1907 гг., существенно изменились. Социалисты уже не проводили больших митингов и собраний крестьян, столь характерных для Восточной Сибири в годы первой российской революции. Агитация велась среди небольших групп крестьянства. Этим занимались, прежде всего, организации РСДРП, направлявшие агентов в деревню, а также социал-демократы, скрывавшиеся в деревне. Огромную роль в агитационно-пропагандистской работе сыграли рабочие.

Как соотносились печатная и устная пропаганда социал-демократов в сибирской деревне? По подсчетам H.A. Майдуровой, в 1907-1910 гг. литература партии распространялась в 65 селах, в 1911-1914 гг. - в 20, устная пропаганда велась соответственно в 37 и 23 селах. Разумеется, эти данные неполны, поскольку значительное количество случаев агитации невозможно идентифицировать с определенной партией, но позволяют сделать определенные выводы. В годы нового революционного подъема росла легальная пропаганда и сокращались ее нелегальные формы.

Для агитации среди крестьян социал-демократы использовали легальные общества, профессиональные и революционно-демократические организации. "Культурно-просветительные общества,- писал 2 октября 1914 г. директор Особого отдела Департамента полиции Брюнь-де-Сент-Ипполит,- занимаются чисто революционной работой. В их рядах происходят непрерывные дискуссии большевиков с меньшевиками, ликвидаторов с партийцами, а также социалистов-революционеров с социал-демократами и синдикалистами... Эти общества выработали тип пропагандистов и агитаторов в виде рабочих дискуссантов, рабочих лекторов и рабочих референтов... Состав.редакций рабочих газет необходимо рассматривать как бывшие „местные комитеты"".

Активную агитацию эсдеки вели через отделения Всероссийского союза учителей. В нем преобладали эсеры, но значительное влияние имели и

социал-демократы. С 1905 г. действовали Красноярское и Минусинское отделения союза. В правление Красноярского отдела входили: Казимир-ский (с-д), Селиванов, Романовский, Ежов. Члены правления были близки с социал-демократами Козловым, Хазановичем, Барг, Калико. Учителя, входившие в союз, вели устную агитацию среди крестьян, распространяли нелегальную литературу среди крестьян, которую получали через склады "общества попечения о начальном образовании". В январе-марте 1907 г. были произведены аресты членов союза, но в июне - августе Красноярский и Минусинский отделы еще работали. Филиал союза действовал в Забайкальской области.

Социал-демократы вели работу в сельских кооперативах. Большевики подходили к ним с классовых позиций и отдавали предпочтение пролетарским потребительским обществам. Меньшевики отстаивали нейтральность кооперации и независимость ее от партии. В 1907-1917 гг. влияние социал-демократов распространялось на 37 кооперативов, эсеров - на пять, 12 находилось под совместным влиянием.

Второй параграф "Работа неонароднических партий среди крестьян в 1895-1914 гг.". Накануне первой российской революции организации ПСР находились в стадии формирования и агитационной работы в деревне не вели. Теоретические взгляды сибирских эсеров совпадали с общепартийными.

В период революции 1905-1907 гг. социалисты революционеры из небольшой группы интеллигенции превратились в массовую партию. Численность ПСР в России возросла с 1,5 до 65 тыс. человек, а в Сибири число организаций выросло с 5 до 24, количество членов партии - с 50 до 1800. 75% эсеров концентрировались в губернских городах. В сельской местности оформилась лишь одна группа ПСР в с. Рыбинском Канского уезда, хотя действовали десятки кружков. Социалисты - революционеры, опираясь на космоцентрическую культуру крестьянства, разработали теорию крестьянского социализма. Они не отрицали развития капитализма в сельском хозяйстве, но считали, что капитализм не успел трансформировать формы быта и производства крестьян и существовала возможность на основе преобладания трудовых крестьянских хозяйств обеспечить условия для некапиталистического развития аграрного сектора. Крестьян и рабочих они объединяли в единый класс, а предстоящую революцию оценивали не как буржуазную или социалистическую, а как социальную. После нее устанавливался переходный период, в ходе которого осуществлялась социализация земли. Эсеры применяли все средства борьбы, но более детально, чем социал-демократы, разработали тактику партии в деревне.

Сибиряки приняли активное участие в разработке аграрной программы ПСР на I съезде. Взгляды сибирских эсеров на аграрный вопрос в стране изложил один из старейших членов партии С.П. Швецов. Съезд согласился с его предложением о социализации без выкупа помещичьих, удельных, кабинетских и казенных земель, о признании партией только организованных форм крестьянского движения, об исключении из программы положения о запрещении наемного труда, но отверг его мнение о необходимости постепенной социализации земель, об учете специфики землепользования в Сибири и особой роли Сибирской областной думы, о прекращении насильственного вселения переселенцев. Сибирские социалисты-революционеры по-разному понимали сущность социализации: от "общенародного достояния" до "национализации" и простой "конфискации земель". По проблемам национальных отношений региональные организации стояли на позициях федерализма, но, учитывая, что большинство народностей Сибири находились на стадии феодализма, и господствующее положение в них занимала байская верхушка, требовали, чтобы до самоопределения наций был издан закон о введении демократических свобод. По вопросу о продолжении или прекращении террора в сибирских организациях имелись сторонники обоих направлений, но, судя по выступлениям делегатов на II съезде ПСР, преобладали первые. В годы революции эсеры расширили работу среди крестьян, но сельских организаций создали мало, а предпочитали работать во Всероссийских крестьянском и учительском союзах.

В 1905 г. началась активизация эсеровского подполья в Сибири. Социалисты революционеры вместе с социал-демократами участвовали во всех крупнейших событиях в регионе. Они бойкотировали выборы в I Думу, входили в руководство Красноярской и Читинской "республик". Увеличилась издательская деятельность сибирских организаций партий. Только в Западной Сибири в 1905 г. они издали 34 наименования листовок. Росла агитация в деревне. Омский комитет посылал литературу в 20 селений, томские эсеры создали в губернии 50 кружков, омские - три. Наиболее активно социалисты- революционеры работали в это время в Восточной Сибири, где они блокировались с социал-демократами, крестьянским и учительским союзами.

Массовые движения дополнялись индивидуальным террором, которые эсеры рассматривали в качестве обороны от насилия правительства, средства его дезорганизации и возбуждения масс. В сентябре-декабре 1905 г. они совершили 4 террористических акта: в Красноярске и Иркутске убили полицмейстеров, в Иркутске и Омске предприняли неудачные покушения на исполняющего обязанности губернатора Мишина и омского пристава

Соколова. Если учесть, что в Европейской России в 1905 г. зарегистрировано 59 террористических акций, то сибирские покушения составляли лишь б% от их общероссийского количества. Эти данные свидетельствуют о второстепенной роли террора по сравнению с агитационной и организационной работой. Рост крестьянского движения в 1906 г. вызвал активизацию деятельности неонароднических партий. Особенно возросла издательская деятельность партии. Из 101 наименования листовок, изданных сибирскими организациями ПСР, 68, или 2/3, распространялись'в 1906 -первой половине 1907 г.

Эсеры не ограничились агитацией, а пытались организовать своих сторонников в сельской местности. Сельская организация социалистов - революционеров возникла в с. Рыбинском Канского уезда. Кружки эсеров действовали в селах Ермаковском Минусинского уезда, Еланском, Ужур-ском, Даурском, Балахте Ачинского уезда, в трех деревнях Акмолинской области, в некоторых селах Томской губернии. В регионе отсутствовали крестьянские братства и ячейки Крестьянского союза ПСР, столь широко распространенные в Европейской России. Второй съезд Сибирского союза (июль 1906 г.) постановил считать низшей организационной единицей уездные организации, и лишь III съезд в апреле 1907 г. поставил задачу создать ячейки в деревнях. Организационной работой ПСР была охвачена только часть крестьянства. На Ш съезде Сибирского союза ПСР делегаты отмечали отсутствие сельских партийных организаций. Один из видных деятелей Офицерского союза С.Д. Масловский писал, что агитации крестьянам дали достаточно, но не дали им руководства.

В такой ситуации единственным средством работы среди крестьян были организации Всероссийских крестьянского и учительского союза и Комитетов митингов. На втором съезде Сибирского союза ПСР рекомендовалось использовать отделы ВКС для работы среди крестьян. Эта линия согласовывалась с решениями III съезда крестьянских работников ПСР (сентябрь 1906 г.) и II съезда социалистов-революционеров (февраль 1907), но отличалась от позиции ряда эсеровских организаций Европейской России. Например, Южнорусский областной союз требовал оставить ВКС и создавать партийные крестьянские братства. Эсеры Иркутской и Енисейской губерний являлись организаторами и руководителями большинства крестьянских союзов и уже в марте 1906 г. они их полностью контролировали. Эсеры преобладали во Всероссийском учительском союзе и Комитетах митингов.

В 1906 - первой половине 1907 г. местные социалисты-революционеры совершили 17 террористических актов, т.е. террор в Сибири фактически остался на том же уровне, что и в период наивысшего подъема революции.

Акты осуществляли областной боевой отряд и боевые дружины комитетов. Наиболее известным террористическим актом было убийство акмолинского губернатора Литвинова. В остальных случаях покушения производились на военнослужащих карательных органов, принимавших участие в подавлении революционного движения. Индивидуальный террор в сибирских организациях ПСР стоял на втором месте после агитационной работы. Из 324 листовок, изданных в период революции, только 28 были посвящены пропаганде террора. Террористические акты совершали и члены сельских кружков. В 1906 и 1907 гг. в с. Даурском члены кружка убилй урядников Залтана и Янова.

Эсеровская партия не была однородной, по отношению к официальной программной линии выявились два крыла партии: правое и левое. Левое крыло партии было представлено максималистами, получившими свое название за приверженность к программе-максимум. Своих целей союз стремился достичь исключительно революционным путем, применением фабричного и аграрного террора, перерастающих в вооруженное восстание. В Сибири максимализм широкого распространения не получил. На другом полюсе неонародничества находилась народно- социалистическая партия (энесы), имевшая единственную организацию в Иркутске.

Кроме партий, в Сибири в 1905-1907 гг. действовали народнические организации. 28 апреля 1906 г. собрание депутатов I Думы от крестьян, рабочих и интеллигенции объявило об образовании "Парламентской трудовой группы". Трудовики требовали принудительного отчуждения помещичьих земель, но за выкуп. Крестьянские надельные и купчие земли не национализировались, наемный труд не запрещался. Трудовая группа отвергла социалистические идеи энесов, но была последовательнее их в земельном вопросе, отстаивая необходимость создания земельных комитетов для проведения аграрных реформ. Из-за сопротивления эсеров и энесов трудовая группа не смогйа создать крестьянскую партию, а организовала только отделы для связи с населением и ведения избирательных компаний. В Сибири не имелось и этих отделов, только в Иркутске и Красноярске в избирательных блоках работали представители этой группы. Деятельность трудовиков среди крестьянства протекала в таких формах, как выступления на крестьянских сходах и митингах, издание листовок, распространение литературы. На позиции этой группы стояли курганская "Народная газета", красноярские "Голос Сибири", "Сибирские вести", читинская "Народная газета".

Учредительный съезд Всероссийского крестьянского союза состоялся 31 июля - 1 августа 1905 г. Он оставил открытым вопрос о форме государственного устройства России и выступил за созыв Учредительного собра-

ния. Аграрная программа союза предусматривала ликвидацию частной собственности на землю и передачу ее крестьянам, частично за выкуп, частично бесплатно в зависимости от решения местных комитетов. В программе выдвигалось требование введения бесплатного образования и местного самоуправления. В Сибири отделения ВКС возникли позднее, чем в Европейской России, в ноябре 1905 г. Большинство их возникло в Восточной Сибири, в Западной существовал только один Троицкий волостной союз Бийского уезда. Крестьянский союз распространял в Сибири свою литературу. Наиболее широкую известность получила брошюра "Чего хотят люди, которые ходят с красным флагом", излагавшая его программу. Ее находили во всех губерниях и областях Сибири. Другой широко распространенной листовкой союза было написанное в энесовском духе "Письмо от русских крестьян Николаю Второму". В ней авторы, хотя и обращались к "доброму царю", но требовали установления республики и передачи земли крестьянам.

В 1905 г. по России прокатилась волна крестьянских митингов. В европейской части страны они начались с декабря 1904 г. и возглавлялись эсеровским братствами и эсдековскими группами, в Сибири - с октября 1905 г., а руководили ими Комитеты митингов.

Годы реакции привели к кризису как неонароднического течения в целом, так и партии эсеров в частности. Попытки социалистов-революционеров поднять крестьян на борьбу с правительством не увенчались успехом и вызвали кризис в партии. Количество организаций уменьшилось с 10 в 1907 г. до 3 в 1913 г., а их численность сократилась с 1800 до 60-90 человек. Но организации сохранили полиграфическую базу и издавали в различное время 13 газет и журналов. Они распались на ряд фракций. Левое крыло представляли автономисты, выступавшие против чрезмерной централизации партии и за возрождение индивидуального террора. Правое крыло в лице "починковцев" требовало ликвидировать нелегальные организации, заниматься только легальной работой и принять участие в выборах в Думу. Центристы настаивали на бойкоте Думы и подготовке масс к вооруженному восстанию.

Несмотря на кризис в партии, в селах действовал целый ряд кружков и групп, занимавшихся агитацией среди крестьян. В Восточной Сибири более активно работали эсеры, в Западной - социал-демократы. В печатной пропаганде использовались различные средства: листовки, газеты, книги. В них излагалась аграрная программа партии и сведения об агитации эсеров. Активную роль в пропагандистской работе играли ссыльные.

В условиях отсутствия народного движения основным средством борьбы с правительством стал индивидуальный террор, но его значение падало,

и в сибирских организациях эсеров нарастали либеральные тенденции. Противоречиво оценивали эсеры роль экспроприации. Одни сибирские организации поддерживали линию ЦК, запретившего экспроприацию частных капиталов, другие разрешали любые изъятия денежных средств.

При решении аграрного вопроса эсеры выдвинули программу социализации земли, наиболее демократическую из существовавших на тот момент. В деревне они поддерживали наиболее организованные формы крестьянского движения и выступали против аграрного террора. По отношению к столыпинской аграрной реформе в ПСР проявилось три течения. Одни считали, что должна сохраняться старая аграрная программа партии, опирающаяся на общинные традиции крестьянства. Другие доказывали, что распад общины подрывает социализацию земли, и требовали оказывать сопротивление реформам. Третьи указывали, что деревня уже представляет сумму отдельных собственников и надо не консервировать общину, развивать кооперацию. Большое влияние эсеры имели в формально беспартийных революционно-демократических организациях: Всероссийском крестьянском и учительском союзах. Большинство их отделений было разгромлено в годы революции, но отдельные группы крестьянского союза продолжали существовать до 1909 г. Эсеры максималисты, энесы и анархисты в основном не вели пропаганды в сибирской деревне.

Наряду с социалистическими партиями на сибирскую деревню оказывали влияние либералы черносотенцы. Не смотря на приверженность обоих течений принципу монархизма, они представляли собой диаметрально противоположные модели развития страны. Либералы стремились провести модернизацию экономики по западно-европейскому образцу, реформирование самодержавной власти в конституционно- парламентскую, предпочтительно, эволюционным путем, с сохранением государственных учреждений. Черносотенцы, отстаивая самобытный путь развития России, настаивали на модернизации аграрного производства, прекращении вмешательства чиновников в дела общины, ограничении влияния монополий в пользу мелкого и среднего бизнеса, сохранении самодержавия и унитарного государства.

Вторая глава "Либеральные и черносотенные партии в сибирской деревне начала XX в." включает два параграфа. Первый параграф "Аграрная концепция русского либерализма: приемы и методы ее реализации в сибирской деревне" посвящен формированию либеральной тенденции в Сибири.

Либерализм как особое течение сформировался в середине XIX в. В 60-х г. XIX в. возник земский либерализм, а в 90-х г., после его объединения с демократической интеллигенцией, начал формироваться "новый ли-

национал , библиотека

с. Петербург

Ю» мт

берализм". В Сибири либеральная тенденция начала оформляться позднее, и эт'от процесс протекал замедленно. Только с началом работы Комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности на первый план выдвинулось требование либеральных реформ: введения земства, уравнения крестьян в правах с другими сословиями, развития кооперации, но либералы выступали как отдельные личности, партийная программа еще не была выработана. Вплоть до 1905 г. либерализм в Сибири политически не определился. В ходе банкетной кампании и обсуждения рескриптов царя о введении местного самоуправления в Сибири либералы разработали концепцию создания земства на востоке империи. Из 17 кадетских организаций, созданных в Сибири в 1905-1907 гг., в сельской местности действовало только четыре отдела, в аграрном вопросе эволюционировавшие в сторону требований трудовиков.

Социальную базу партии составляла цензовая интеллигенция. Удельный вес крестьян в различных отделах колебался от 0,5 до 7%, определяя более радикальную, по сравнению с центром страны, позицию сибирских кадетов в аграрном вопросе. Конституционно-демократическая партия выдвинула требование наделения крестьян землей из государственного фонда, образованного из кабинетских, казенных и помещичьих латифундий, приобретенных за выкуп. Положительно оценивая реформу 1861 г., кадеты отмечали ее половинчатость и сохранение многих следов крепостничества, которые они считали причиной крестьянских выступлений. Сибирские конституционалисты высказывались за ликвидацию крепостнических пережитков и бюрократической опеки чиновничества, уравнение крестьян в правах с другими сословиями.

В решении аграрных вопросов сибирские кадеты шли в русле общепартийной программы, но, в отличие от нее, они предлагали наделить крестьян землей не по потребительской, а по трудовой норме. Выкуп земли кадеты хотели возложить на обеспеченные классы, а левые конституционалисты национализацию считали наиболее подходящей для Сибири. Исходя из своей оценки аграрного вопроса, кадеты выработали свое отношение к столыпинской аграрной реформе. Являясь сторонниками частной собственности на землю, они возражали против введения ее одним росчерком пера и насильственной ломки общины.

Кадеты, как и социал-демократы, считали крестьянство отжившим сословием феодального общества и, исходя из этого, построили свою тактику по отношению к нему. В 1907-1914 гг. отделы конституционно-демократической партии прекратили свое существование. В сельской местности проживали лишь ее отдельные члены, в результате партия потеряла внепарламентскую поддержку в деревне. Кадеты увлеклись парламент-

ской деятельностью, а при отсутствии ощутимых результатов их влияние стало падать. Если на выборах во вторую Думу партия получила 20% голосов, то на выборах в Учредительное собрание в 1917 г. - 3%. Уделяя основное внимание думской деятельности' кадеты в 1907-1914 гг. фактически прекратили агитационно-пропагандистскую работу в деревне. Они собирались ее возобновить только тогда, когда столыпинская реформа создаст социальный базис для конституционализма.

Другой крупной партией, образовавшейся в 1905 г., был "Союз 17 октября". В Сибири действовали 14 отделов октябристов, из них четыре в сельской местности. Социальная база партии была близка кадетской. В решении аграрного вопроса октябристы шли в русле столыпинской политики. На первое место они ставили уравнение .крестьян в правах с другими сословиями и обеспечение им условий для свободного хозяйственного развития. В качестве мер, позволяющих это сделать, они предлагали ввести единую судебную систему, устранить административную опеку, создать земства, заменить натуральные повинности на денежные, отменить круговую поруку и временнообязанное состояние. Сибирским октябристам не удалось провести своих депутатов ни в одну из четырех дум, и в 1907 г. их организации фактически прекратили существование.

Партии либерального центра (мирнообновленцы, правового порядка, демократических реформ) занимались безрезультатным участием в избирательных кампаниях

Второй параграф "Черносотенцы в сибирской деревне в конце XIX -начале XX вв. " Предпосылки для развития черносотенного движения сложились еще в XIX в., когда создали первые организации и выработали главный тезис монархических организаций: "православие - самодержавие - народность". Основные положения идеологии монархистов разработали К.П. Победоносцев и Л.А. Тихомиров. Организационное оформление правых началось с создания в 1900 г. Русского собрания. Угроза революции заставила монархистов объединиться. Уже 1 апреля 1905 г. возникла Русская монархическая партия, а после 17 октября - Союз русского народа, провозгласивший незыблемость самодержавия. Объективной основой формирования черной сотни явилась революция и национальные противоречия. Численность еврейского населения в России составляла 5% от общего числа жителей, но они были неоднородны по своему социальному составу. Традиционно они занимались торговлей и ремеслом, но в черте оседлости было достаточно и бедноты. Евреи не имели родины и по отношению к стране, проживания среди них можно выделить три слоя: еврейство, составлявшее единое культурно-религиозное целое (сионисты), ассимилированные и , только начавшие ассимилироваться евреи. Именно

>

последняя фуппа входила во все радикальные партии и сделала слово "еврей" тождественным термину "революционер".

В Сибири евреи составляли 0,6 % всего населения. Но они жили в городах, где их удельный вес в общей численности населения достигал 57%, а в Мариинске, Верхнеудинске, Каинске - 10-30%, намного превышая среднероссийский уровень. Открыто черносотенцы заявили о себе погромами в октябре 1905 г. Большинство погромов было направлено против революционеров, только в Иркутске и Томске проявились антисемитские черты. Долгое время в погромах обвиняли монархические партии, но они еще не сформировались. Погромы стали результатом черносотенного движения народа, ставшего социальной базой возникающих партий. В сельской местности погромы были только в четырех населенных пунктах. Три из них зафиксированы в станционных рабочих поселках и только один - в д. Наумовка Томского уезда. Дело ограничивалось столкновениями на бытовой почве.

Исследователи по-разному датируют возникновение монархических партий в Сибири. В.В.Кучер и А.П. Толочко относят их формирование к 1906 г., Б.Л. Бузмаков и М.В.Шиловский - к октябрю-декабрю 1905 г. На наш взгляд, в конце 1905 г. возникли местные монархические организации "Союз мира и порядка" (Красноярск), "Союз русских людей" и "Союз 17 октября" (Томск), на базе которых в 1906-1908 гг. создавались отделы всероссийских черносотенных партий. Отделы Союза русского народа возникли в 1906-1908 гг. в Иркутске, Тобольске, Томске, Красноярске, Барнауле, Новониколаевске, Канске, Минусинске, Верхнеудинске, Нижнеудинске, способствуя созданию сельских монархических организаций. В 1908-1914 гг. в сельской местности Томской губернии действовали 33 организации, в Забайкальской области - 34, в Иркутской губернии - 15, в Тобольской - 4, в Енисейской - 2. Численность черносотенцев в Сибири исследователи определяют в диапазоне от 11 098 до 11 295 человек. В сельских организациях, по нашим подсчетам, насчитывалось от 900 до 1350 человек. Для пропаганды своих взглядов черносотенцы использовали избирательные кампании, патриотические манифестации, рассылку адресов, распространение литературы и периодики, устные выступления. По численности и количеству организаций в деревне черносотенцы значительно превышали либералов и радикалов, но из-за узости социальной базы и неэффективности работы сельские организации начали разваливаться. В 1916 г. в Сибири уже не было сельских подотделов СРН и РСМА.

Третья глава "Социальный протест крестьян и неполитические общественные организации в деятельности партий в сельской местности Сибири в начале XX в." включает два параграфа В первом параграфе

"Неполитические общественные организации как объект деятельности партий" рассматривается влияние политических партий на крестьянство через общественные организации. В течение долгого времени в Сибири не было всесословных общественных организаций. С середины XIX в. начался рост количества подобных обществ. Основную массу их составляли благотворительные организации. В первое пореформенное десятилетие возникли 18 организаций, в 70-х гг. - 25, в 80-х гг. - 54, в 90-х гг. - 153. Значительная часть из них (учреждения императрицы Марии, дома трудолюбия, церковно-приходские попечительства, общества трезвости) носили ведомственный характер, допуская общественную инициативу как дополнение к работе бюрократических органов. Возникли и чисто общественные организации: Красный Крест, общества попечения о народном образовании и по организации досуга. Других общественных организаций было немного и все они, за исключением Российского географического общества, или прекратили свое существование, или бездействовали. Деятельность многих обществ была направлена на крестьян, но они в них насчитывались единицами. Жизнь крестьян по-прежнему определял традиционный крестьянский мир.

На рубеже Х1Х-ХХ вв. Россия находилась на стадии перехода к современному обществу. В это время возникли политические партии, являвшиеся главным звеном гражданского общества. Они отличались невысокой политической культурой и утопичностью программ, склонностью к радикализму, авторитаризмом вождей, интеллигентным составом, определившим ожесточенную борьбу между ними. Число крестьян в политических партиях составляло 0,5% от общего количества членов. Узкопартийные интересы не могли удовлетворить все население, поэтому стержнем возникающего гражданского общества стали общественные организации. В начале XX в. самой массовой крестьянской организацией, охватившей 50% дворов, стала кооперация, к 1917 г. насчитывавшая в своих рядах свыше 8 тыс. отдельных кооперативов. Она обеспечивала широкое развитие личной инициативы крестьян, прививала навыки общественной самодеятельности. Не ломая общественных норм жизни, кооперация забирала у общины хозяйственные функции, превращая ее в орган крестьянского самоуправления. Она служила опорой социал-демократической пропаганды в деревне. В аналитическом обзоре Особого отдела Департамента полиции от 2 октября 1914 г. отмечалось, что кооперативы использовались социалистами -революционерами и народниками для организации крестьян.

В начале XX в. разделение труда привело к тому, что власть не могла охватить все сферы общественной жизни и эффективно ими управлять. В результате, с одной стороны, государство начало привлекать интеллиген-

цию для работы в низовых и совещательных органах, а с другой - развивались общественные организации. В статистических и кустарных комитетах работали представители купечества, духовенства, интеллигенции. В местных комитетах о нуждах сельскохозяйственной промышленности крестьяне составляли до 50%. Первые общественные организации сформировались в области благотворительности, просвещения и здравоохранения. На рубеже веков возникли организации промышленников, национальные, переселенческие и научные общества. К 1917 г. только в Западной Сибири было свыше 367 обществ.

В 1905-1907 гг. продолжалось формирование общественных организаций на местах. Либералы основали интеллигентские союзы, радикалы -комитеты митингов, отделы крестьянского и учительского союзов. Практически все общественные организации политизировались. В межреволюционный период большинство организаций вернулись к уставной деятельности, но политические организации продолжали вести в них работу. Характерной чертой новых организаций являлась их связь с оппозицией. Важнейшим элементом системы внепартийных организаций явились благотворительные организации. Количество их постоянно росло, расширялся круг филантропов. Через эти организации либералы проводили свои взгляды в крестьянство.

Второй параграф "Социальный протест сибирского крестьянства и политические партии" посвящен крестьянскому движению. С 1861 по 1894 г. крестьянское движение проявлялось лишь изредка. В 1895-1904 гг. количество выступлений возросло в 3,5 раза, но далеко отставало от Европейской России. До революции 1905 г. формирование радикального мировоззрения крестьян и интеллигенции шло по двум параллельным направлениям: в среде крестьян его вырабатывали сектанты и старообрядцы, в среде интеллигенции - политические организации. Прививка политического радикализма интеллигенции к социальному радикализму масс, по образному выражению П. Б. Струве, состоялась в 1905 г. В период первой российской революции 28% крестьянских выступлений были вызваны агитацией партий, но в движении преобладали стихийные волнения. Крестьянское движение в Сибири в 1905-1907 гт. прошло пять этапов: 1) январь-сентябрь 1905 г. - медленный рост; 2) ноябрь 1905 г. - февраль 1906 г. -мощный подъем; 3) апрель-ноябрь 1906 г. — спад; 4) декабрь 1906 г. — февраль 1907 г. - новый1 всплеск; 5) март-май 1907 г. - резкое падение. ГГри общей направленности крестьянского движения в центре страны и в Сибири на землю оно имело в регионе свои особенности: более низкий накал борьбы, отсутствие стачек, высокий удельный вес политических форм, запаздывание по сравнению с центром, высокий удельный вес выступлений

запасных солдат. Всего в 1905-1907 гг. зафиксировано 1269 выступлений крестьян. Первое место занимали митинги и демонстрации (338), второе -отказы от платежа податей (289), третье - лесные порубки (271), четвертое - сопротивление властям (201).

После третьеиюньского переворота крестьянское движение сократилось, достигнув минимальной величины в 1909 г. С 1910 г. начинается его рост, но в период нового революционного подъема оно не достигло уровня 1905 г. В 1907-1914 гг. резко уменьшилось влияние партий в крестьянском движении. Выступления, вызванные агитацией, составили только один процент от их общего числа. В период нового революционного подъема в борьбу втягивались все новые слои крестьянства, о чем свидетельствовало преобладание в крестьянском движении выступлений в мелких селах. Всего в 1907-1914 гг. отмечено 1961 выступление крестьян. Ключевой формой общекрестьянской борьбы в деревне было сопротивление землеустройству (625), хотя количественно преобладали отказы платить подати (703). Далее по размаху борьбы стояли коллективные порубки (174), самовольные захваты земли (124), волнения мобилизованных (70). Западная Сибирь занимала ведущее положение по количеству выступлений почти во всех формах, лишь по числу отказов платить подати она уступала Восточной Сибири.

В Заключении подводятся итоги исследования и делаются основные выводы.

В конце XIX - начале XX в. России возникли политические партии, в западноевропейских странах являвшиеся важнейшим каналом осуществления власти. В России система политических партий еще не сложилась, хотя в Ш и IV Думах действовал переходный к ней тип поляризованного плюрализма, включавший правооктябристский и кадето-октябристский блоки. Наибольшее влияние в Сибири имели организации пяти всероссийских партий: социал-демократов, эсеров, кадетов, октябристов и черносотенцев.

Первыми оформились в политическую партию социал-демократы. До первой русской революции в центре внимания нее находились вопросы разработки аграрной теории. Никакого влияния на крестьянство Сибири они не оказывали. В годы первой российской революции социал-демократы упрочили свое влияние. Количество организаций увеличилось с 15 до 34, а их численность с 500 до 3026 человек. Это время было единственным за весь дооктябрьский период, когда марксисты целенаправленно вели пропаганду в деревне. 68% листовок, изданных в 1901-1917 гг., приходилось на этот период. В деревнях создавались беспартийные крестьянские группы. После третьеиюньского переворота численность сибирских

социал-демократов резко сократилась. Если в конце 1906 г. их насчитывалось 3026 человек, то за все последующие 10 лет (1907-1917 гг.) - 1180. В деревне пропаганду вели ссыльные, рабочие, отдельные социал-демократы, скрывавшиеся в деревне, агенты немногочисленных городских организаций. В 1907 -1914 гг. возросла роль легальной пропаганды среди крестьян.

С середины 1890-х в неонародничестве усилилось революционное течение, принявшее название социалистов-революционеров. В 1901 г. оно формально консолидировалось в партию. К началу революции 1905 г. в Сибири насчитывалось только 50 эсеров, работавших в городах. За годы революции ПСР превратилась в массовую партию, имевшую в Сибири 24 организации, насчитывавшие 1800 человек. Хотя была создана только одна Рыбинская сельская организация, но действовали десятки кружков (только в Томской губернии50). Активно работали эсеры Восточной Сибири в 35 волостных комитетах-митингов: Годы реакции привели ккрйзису партии. Количество организаций эсеров к 1913 г. сократилось до трех, а численность - до 60-90 человек, но партия сохранила свои кадры. По размаху агитации эсеры опережали социал-демократов в Восточной Сибири, но отставали от них в Западной. В сибирских организациях падало значение индивидуального террора и нарастали легалистские настроения.

Либеральная тенденция в Сибири оформилась в 1905 г. За 19051907 гг. в Сибири было создано 17 организаций конституционно-демократической партии, в 9 из которых насчитывалось 1713 членов. В годы революции кадеты пытались вести пропаганду среди крестьян, создавали сельские организации, издавали листовки, но она окончилась неудачей. В результате в 1907-1914 гг. они прекратили непосредственную организационную.работу в деревне, ограничившись изданием периодики и созданием общественных организаций. Основное внимание конституционно-демократическая партия сосредоточила на парламентской деятельности и достигла в ней серьезных успехов. Среди сибирских депутатов 111 Думы кадеты составляли 57%, IV - 50%. Правительство отклонило все кадетские законопроекты, а на местах они не имели организационной поддержки, что привело к падению их авторитета в массах.

Октябристы оформились в партию в конце 1905 г. В Сибири в годы первой революции действовало 14 объединений "Союза 17 октября", насчитывавших 2600 человек. В сельской местности оформилось 4 организации численностью в 100 человек. Октябристы шли в русле столыпинской аграрной политики, а в Сибири росло недовольство ею, и в 1907 г. их организации в регионе практически исчезли.

Черносотенцы открыто заявили о себе октябрьскими погромами 1905 г. Первые монархические организации возникли в конце 1905 г. К осени 1908 г. они действовали во всех крупнейших городах Сибири. К 1914 г. в регионе возникло не менее 87 сельских подотделов правомонар-хических партий общей численностью в 1350 человек. Черносотенецы были крупнейшей сибирской партией, но имели аморфную организацию и слабую поддержку среди крестьян. После раскола в 1909 г. Союза русского народа в полосу кризиса попали городские организации, а с 1912 г. -сельские.

Одним из важнейших каналов партийного влияния в сибирской деревне являлись всесословные общественные организации. С одной стороны, они стали проводниками определенной политической линии в силу своего социального состава, с другой - политизировались в ходе революции. Наиболее массовой организацией крестьянства стали кооперативы, служившие опорой социалистов. Благотворительные организации проводили среди крестьян либеральную политику, а учительские испытывали влияние кадетов и радикалов. Политические партии не имели доступа к власти, но контролировали основные общественные центры.

Крестьянство составляло до 90% населения страны, и его позиция могла оказать существенное влияние на будущее России. Естественно стремление партий возглавить его борьбу. До первой русской революции крестьянское движение развивалось без влияния партий. В годы первой революции произошло слияние крестьянских волнений с агитацией радикальной интеллигенции. В 1907-1914 гг. влияние партий в крестьянском движении сократилось до минимума.

Список работ, опубликованных по теме диссертации.

Монографии, учебные пособия и энциклопедии

1. Горюшкин JI.M., Кучер В.В., Ноздрин Г.А. и др. Крестьянское движение в Сибири 1861-1907 гг.: Хроника и историография. Новосибирск: Наука, 1985. - 326 с. - 19,5 п.л. (авторский вклад - 4 п.л., рец. Лит-вак Б.Г. // История СССР. 1987. № 1; Бушнелл Д. // Славянское обозрение (США)/1986. Т. 45. № 4; Рахматуллин М.А. Крестьянское движение в Великорусских губерниях в 1826-1857 гг. М., 1990 и др.)

2. Горюшкин Л.М., Ноздрин Г.А., Сагайдачный А.Н. Крестьянское движение в Сибири 1907-1914 гг.: Хроника и историография. Новосибирск: Наука, 1986. 315с. - 20 пл. (авторский вклад - 8 пл., pea Бухо-вец А.Г. // Социальные конфликты и крестьянская ментальность в Российской империи начала XX в.: Новые материалы, методы, результаты. М.,

!

i

1996; Зверев В.А. // Участие крестьянства в освоении восточных окраин России (конец XVII - начало XX в.) Новосибирск, 1990).

3. Горюшкин J1.M., Ноздрин Г.А., Сагайдачный А.Н. Крестьянское движение в Сибири 1914-1917 гг.: Хроника и историография. Новосибирск: Наука, 1987. 240 с. - 14 п.л. (авторский вклад - 3,5 пл., рец. Зверев В.А. // Участие крестьянства в освоении восточных окраин... Новосибирск, 1990)

4. Ильиных В.А., Ноздрин Г.А. Очерки истории сибирской деревни. Новосибирск: Экор, 1995. 278 с. (авторский вклад - 8,5 пл., рец. Киме-ев В.В.// Касьмииские чалдоны Кемерово, 1997; Зверев A.A., Фурсова М.В. // История и культура Сибири в исследовательском и образовательном пространстве. Новосибирск, 2004)

5. История Новосибирской области: Книга для школьников. Новосибирск: Новосиб. писат. орг., 1996.174 с. - 12 пл. (авторский вклад - 2 пл.)

6. Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции в Сибири. В 4 т. Новосибирск: Наука, 1994 - 1999. (авторский вклад - 3 п. л.).

7. Ноздрин Г.А. Социал-демократия и сибирское крестьянство. Новосибирск: Инс-т истории СО РАН, 1999. 116 с. - 7,25 пл. (рец. Зверев В.А. // Исторический ежегодник. Омск, 1999).

8. Бочанова Г.А., Горюшкин JI.M., Ноздрин Г.А. Очерки истории благотворительности в Сибири во второй половине XIX - начале XX в. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2000. 211 с. - 11 п.л. (авторский вклад -6 пл.)

9. Новосибирск: Энциклопедия. Новосибирское кн. изд-во, 2003. 1071 с. -233 пл. (авторский текст - 3 п. л.)

Статьи

10. Формирование аграрной концепции русского либерализма и особенности ее в Сибири //Сибирский вестник сельскохозяйственной науки. 2004. № 4. С. 130-134. (0,4 п.л.)

11. Культурная жизнь г. Каинска в XIX - начале XX в. // Города Сибири XVII - начала XX в. Вып. 2. История повседневности. Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 2004. С. 160-176. (1,5 пл.)

12. Общественная жизнь Сибири во второй половине XIX - начале XX века // Вестник Кузбасского государственного технического университета. 2005. № 1 С. 120-126. (0,5 п. л.)

13. Школьные общества Сибири в конце XIX - начале XX в. // История и культура Сибири в исследовательском и образовательном пространстве. Новосибирск, 2004. С. 109-112 (0,3 п. л.).

14. Менталитет сибирского крестьянства в 1907-1914 гг. // Актуальные проблемы политической истории. Горного Алтая: Горно-Алтайск: Горно-алтайский госуниверситет, 2004. С. 97-104 (0,5 п. л)

15. Хозяйственное и социокультурное развитие русской сибирской деревни в начале XX века // Русский этнос Сибири в начале XX века. Новосибирск, 2004. С. 90-113. (2 п. л.)

16. Село Бердское во второй половине XIX - начале XX в. // Сибирский плавильный котел: Социально-демографические процессы в Северной Азии XVI - начале XX века Новосибирск: Сибирский хронограф, 2004. С. 173-186. (0,8 пл.).

17. Взаимоотношения русского и еврейского населения Сибири во второй половине XIX - начале XX в. // Сибирское общество в контексте модернизации XVII-XX вв.: Сборник материалов Всероссийской конференции. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 2003. С. 175-185 (0,6 пл.).

18. Возникновение эсеровских организаций в Сибири: предпосылки, аграрный выбор, деятельность // Горный Алтай: История, современность, перспектива. Горно-Алтайск: РИО, 2003. С. 47-57 (0,5 п. л.)

19. Социал-демократы о политическом и аграрном терроре // Социал-демократия: революция и эволюция: Материалы международной конференции. Омск, 2003. С. 11-15 (0,3 п. л.)

20. Возникновение эсеровских организаций в Сибири: предпосылки, аграрный выбор, деятельность // Горный Алтай: История, современность, перспектива: Материалы региональной научной конференции 15-17 октября 2003. Горно-Алтайск: РИО, 2003. С. 47-57 (0,5 пл.).

21. Деятельность организаций партии социалистов-революционеров в сибирской деревне в 1905 г. // Гуманитарные науки в Сибири. 2003. № 2. С. 16-20 (0,5 пл.).

22. Дискуссионные проблемы истории сибирских организаций партии социалистов-революционеров И Сибирь на пути становления индустриального общества (XIX - начало XX вв.): Материалы Международной конференции. Новосибирск Институт истории СО РАН, 2002. С. 127-129 (0,2 п. л.)

23. История Новосибирской области в конце XIX - начале XX вв. // Гуманитарные науки Сибири. 2002. № 2. С. 65-69 (0,5 пл.).

24. Из истории Новосибирской области (XVI-XX вв.) // Новосибирская область в контексте российской истории: Материалы региональной историко-краеведческой конференции. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 2001. С. 6-16 (1 пл., в соавторстве с Д.Я. Резуном и Т.С. Мам-сик).

25. Немецкая благотворительность в Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. // Немецкий этнос в Сибири (К 50-летию Федеративной республики Германии). Новосибирск: Новосиб. госуниверситет, 1999. С. 64-68 (0,5 п.л.)

26. Формирование гражданского общества в сибирской деревне во второй половине XIX //Вопросы истории Сибири XX в., Новосибирск: Новосиб. госуниверситет, 2001. Вып. 5. С. 69-87 (0,7 п.л.)

27. Заштатный город Колывань (вторая половина XIX - начала XX в. // Вопросы истории Сибири XX века. Новосибирск: Новосиб. госуниверситет, 1999. С. 3-16 (0,7 пл.).

28. Благотворительная деятельность купцов и предпринимателей по духовному просвещению Сибири // "Сибирь - мой край..." Проблемы региональной истории и исторического образования. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1999. С. 93-105 (0,5 п.л.).

29. Благотворительные общества дореволюционной Сибири // Вопросы истории Сибири XX века Новосибирск: Новосиб. госуниверситет, 1998. С. 3-11 (0,7 п.л.).

30. Проблемы истории России и Сибири в трудах Л.М. Горюшкина П Гуманитарные науки в Сибири. 1997. № 2. С. 39-45 (0,5 п.л., в соавторстве с Г.А. Бочановой).

31. "Пусть боль от ваших ран не наша..." (Влияние нравственных традиций русского народа на поведение сибиряков в период войн) // Сибирь в ХУ1-ХХ веках: Экономика, общественно-политическая жизнь и культура. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. С. 170-188 (2 п. л.)

32. Сельское хозяйство д. Плотниковой во второй половине XIX - начале XX века // Вопросы краеведения Новосибирска и Новосибирской области. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. С. 79-86 (0, 5 п. л.)

33. Представления крестьян Сибири в начале XX в. о реорганизации образования в стране // Культурный, образовательный и духовный потенциал Сибири (середина XIX - XX вв). Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. С. 74-91 (1,2 пл.).

34. Благотворительная деятельность местных самоуправлений и общественных организаций среди крестьян в конце XIX - начале XX вв. // Проблемы аграрного и демографического развития Сибири Новосибирск: Институт истории СОРАН, 1997. С. 32-40 (0,7 пл.).

35. Взаимодействие уездных городов и деревни в Сибири во второй половине XIX - начале XX в. // Сибирь на рубеже Х1Х-ХХ веков. Новосибирск: Новосибирский госуниверситет, 1997. С. 26-28. (0,1 п.л.).

36. Село Плотниково. Очерк крестьянской общины // Западносибирское краеведение. Ишим: Изд-во ИГПИ, 1997. С. 33^40 (0,5 пл.)

37. Национальная немецкая благотворительность в Сибири во второй половине XIX - начале XX веков // Зарубежные экономические и культурные связи Сибири (XVIII-XX вв.) Новосибирск: Институт истории СО РАН, 1997. С. 37-53 (1,5 пл.).

38. Культура и быт поселка Александровского Завьяловского района Алтайского края //Этнография Алтая: Материалы II научно-практической конференции. Барнаул: Наследие, 1996. С. 105-110 (0,3 пл., в соавторстве с В.А. Ильиных).

39. Из истории поселка Родино // Барнаул. 1996. № 2. С. 75-80.

40. Благотворительность в Сибири во второй половине XIX - начале XX в. // К истории предпринимательства в Сибири: Материалы всероссийской научной конференции. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 1996. С. 72-77 (0,7 пл.).

41. Поселок Александровский Завьяловского района Алтайского края (опыт монографического историко-социологического описания) // Историческое краеведение: теория и практика. Материалы российской научно-практической конференции. Барнаул: АКИПРО, 1996. С. 176-180 (0,2 пл., в соавторстве с В.А. Ильиных).

42. Государственная и общественная помощь переселенцам в Сибири в конце XIX - начале XX в. // Народонаселенческие процессы в региональной структуре России XV1I1-XX в.: Материалы Международной научной крнференции. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 1996. С. 124-127. (0,2 пл.).

43. Бердские фермеры. // Алтайский сборник. Барнаул, 1995. Вып. XVI. С. 113-119(0,5 п. л.).

44. Опыт организации первой сельскохозяйственной артели в Сибири: утопические иллюзии и реальность // Кооперация Сибири в XX веке: Опыт, уроки, перспективы. Новосибирск: Институт истории СО РАН, 1994. С. 5-20(1 пл.).

45. Воздействия крестьян на экологические процессы в Сибири в конце XIX - начале XX вв. // Проблемы изучения истории и культуры Алтая и сопредельных территорий. Горно-Алтайск, 1992. С. 190-193 (0,2 пл.).

46. Экологические последствия сельскохозяйственного освоения Сибири в конце XIX - начале XX в. И Исторический опыт освоения восточных районов России: Тезисы докладов и сообщений международной научной конференции. Владивосток: Институт истории, археологии и этнографии Дальнего Востока, 1993. С. 185-186 (0,2 пл.).

47. Меценаты Сибири // Земля Сибирь. 1992. С. 52-60 (2 пл.).

48. Заселение Енисейской губернии в период капитализма (18611917 гг.) // Социально-культурное развитие Сибири. Новосибирск: Ново-сиб. госуниверситет, 1991. С. 34-45 (0,5 п.л.)

49. Отчеты губернаторов как источник по изучению колонизации Сибири во второй половине XIX в. // Влияние переселений на социально-экономическое развитие Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск: Изд-во НГПИЛ991. С. 26-38 (1 пл.).

50. Внутренняя политика самодержавия в Сибири // Историческая демография в Сибири. Новосибирск Наука,1992. С. 101-109 (0,5 пл.).

51. Миграции в Сибирь в период капитализма в оценке официальной историографии // Тезисы докладов и сообщений Всесоюзной научной конференции "Демографические процессы на Урале, в Сибири Средней Азии и Казахстане XIX-XX вв.". Целиноград: Институт истории, археологии и этнографии, 1991. С. 38-41 (0.2 пл.).

52. Демографические аспекты внутренней политики самодержавия в Сибири // Исторический опыт социально-демографического развития Сибири. Вып. 1: Палеодемография и исторические процессы в Сибири в эпоху феодализма и капитализма: Тезисы докладов и сообщений Всесоюзной научной конференции 1989 г. Новосибирск: Институт истории, филологии и философии СО АН СССР, 1989. С. 100-104. (0,2 пл.).

53. Проблема освоения Сибири в материалах обследований переселенцев на казенных землях Томской губернии (1894 г.) //Источники по истории освоения Сибири в период капитализма. Новосибирск: Наука, 1988. С. 58-70 (0,7 п. л.).

54. Материалы обследований переселенцев и переписи населения в Сибири в дооктябрьский период (историографический обзор) // Хозяйственное освоение Сибири в период капитализма: Историография проблемы. Новосибирск: Наука, 1988. С. 121-135 (0,7 пл.)

55. Историографические и теоретические аспекты проблемы миграций населения Сибири в период капитализма. // Там же. С. 243-251 (0,5 пл.). Историография проблемы влияния миграций на классовую борьбу в сибирской деревне в период столыпинской аграрной реформы // Историография и источники изучения исторического опыта освоения Сибири. Вып. 1: Досоветский период. Тезисы докладов и сообщений Всесоюзной научной конференции 1988 г. Новосибирск: Институт истории, филологии и философии СО АН СССР, 1988. С. 196-199 (0,2 пл.).

56. Крестьянское движение в Акмолинской области в 1907-1914 гг. // Великий Октябрь и социалистические преобразования в Сибири (Секции I, И, III). Тезисы докладов и сообщений Всесоюзной научной конференции.

Новосибирск: Институт истории филологии и философии СО АН СССР, С. 30-32 (0,2 пл.).

57. Антикулацкие выступления трудящихся крестьян Сибири в 19071914 гг. // Социально-экономические отношения и классовая борьба в дооктябрьский период. Новосибирск: Наука, 1987. С. 37-51 (1 п.л.).

58. Агитационно-пропагандистская работа социал-демократов в сибирской деревне в 1907-1914 гг. // Большевики во главе трудящихся масс Сибири в трех российских революциях. Новосибирск: Новосиб. госуниверситет, 1986. С. 40-53 (0,7 п.л.).

59. Деятельность организаций мелкобуржуазных партий в сибирской деревне в 1907-1914 гг. // Революционное и общественное движение в Сибири в конце XIX - начале XX вв. Новосибирск: Наука, 1986. С. 133-159 (2 п.л.).

60. Материалы обследования переселенцев в Томской губернии в 1894 г. как источник по истории хозяйственного освоения Сибири // Исторический опыт освоения Сибири. Вып. 1: Освоение Сибири с древнейших времен до октября 1917 гг. Новосибирск: Институт истории, филологии и философии СО АН СССР, 1986. С. 90-92 (0,1 п.л.).

61. Индивидуальные формы крестьянского движения Сибири (19071914 гг.) // Актуальные проблемы истории Восточной Сибири. Иркутск: Иркутский университет, 1983. С. 83-85 (0,2 п.л.).

62. Печатная социал-демократическая пропаганда и агитация в сибирской деревне в 1907-1914 гг. И Известия СО АН СССР. Серия общественных наук. Новосибирск, 1983. Вып. 1. № 1. С. 81-86 (0.5 п. л.).

63. Аграрный вопрос в Сибири в работах большевиков 1907-1914 гг. // Большевики Сибири в трех революциях Новосибирск: Новосиб. ун-т, 1981. С. 38-52(0,7 п. л.).

64. Крестьянское движение в Забайкальской области в период реакции 1907-1910 гг. // Проблемы краеведения. Чита: Краеведческий филиал Географического общества СССР, 1980. С. 103-105 (0,1 п. л.).

65. Правомонархические организации в сибирской деревне начала XX в. // Вестник НГУ. Серия: история, филология. Новосибирск, 2005. Т. 2. Вып. 3: История. С. 107-114.

Подписано в печать 15.07.2005 Формат 60x84 1/16 Заказ № 187 Бумага офсетная, 80 гр/м2

Печ л. 2 Тираж 100

Отпечатано на полиграфическом участке издательского отдела Института катализа им. Г.К. Борескова СО РАН 630090, Новосибирск, пр. Академика Лаврентьева, 5

•156 65

РНБ Русский фонд

2006-4 12362

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Ноздрин, Геннадий Антонович

Введение.

Глава I. Социалистические партии в сибирской деревне в конце ф XIX - начале XX в.

§ 1. Социал-демократия и сибирское крестьянство.

§ 2. Работа неонароднических партий среди крестьян в 1895-1914 гг.

Глава II. Либеральные и черносотенные партии в сибирской деревне начала XX в.

§ 1. Аграрная концепция русского либерализма: приемы ф и методы ее реализации в сибирской деревне.

§ 2. Черносотенцы в сибирской деревне в конце XIX начале XX в.

Глава III. Социальный протест крестьян и неполитические общественные организации в деятельности партий в сельской местности Сибири в начале XX в.

§ 1. Неполитические общественные организации как объект деятельности партии.

§ 2. Социальный протест сибирского крестьянства и политические партии.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Ноздрин, Геннадий Антонович

Актуальность темы исследования. Судьба России в XX веке в значительной степени определялась напряженной и драматической борьбой между консервативными, либеральными и социалистическими силами в начале столетия. В основе ее лежал аграрный вопрос, заслонивший все другие проблемы. Крестьяне не могли примириться с тем, что земля находится в руках помещиков, казны и кабинета. Политические страсти захватили многие слои населения и привели к трем российским революциям. Большое значение приобрели политические партии, которые разрабатывали программы движения, пропагандировали свои воззрения и боролись за их реализацию. В повестку дня был поставлен вопрос о соотношении реформ и революции, формировании гражданского общества, роли индивидуального террора в революционном движении, аграрных преобразованиях и судьбах крестьянства. Решение этих проблем в начале XX в. определило ход, сущность и специфику исторического развития России в этом столетии.

Актуальность темы исследования определяется не только значением аграрных отношений для России, но и возможностью получить материал для решения научно-теоретических проблем об уровне развития капитализма, о социальной структуре общества переходного типа, направлениях модернизации сельского хозяйства и др. Интерес к проблеме обусловлен и степенью ее изученности. Фактически история политических процессов в сибирской деревне сводилась к анализу революционного движения. Возникает необходимость рассмотреть весь спектр политических движений, включая черносотенное и либеральное.

Политические процессы в сибирской деревне анализировались односторонне, преувеличивалось значение отдельных партий и лиц и замалчивалась деятельность других. В негативном плане трактовались стратегия и тактика непролетарских партий. Не рассматривалась роль хозяйственных и общественных организаций крестьянства в развитии их политической активности. Более того, исследователи уделяли главное внимание тем проблемам, которые подтверждали теоретические положения марксизма, в результате ряд вопросов истории крестьянства оказались не раскрытыми.

Тяжелые времена, которые переживает Россия, и комплекс жестких кардинальных преобразований заставляют пристально изучать закономерности нашего исторического пути, включая социальную историю, политику и психологию. В условиях, когда осуществляется реформа аграрных отношений, когда изменяется политическая система государства, громадное значение приобретает опыт начала XX в. Спектр этого опыта широк: от требования скромных реформ до террористической борьбы против власти. Целесообразность изменения политического устройства государства при помощи насилия всегда приковывала внимание историков. Терроризм стал бедствием нашего времени, и это заставляет обратить внимание на его истоки. Значение проблемы определяется и тем, что крестьянство в Сибири составляло 94 % населения и от его позиции зависело будущее региона.

Объект исследования - сибирские организации политических объединений конца XIX - начала XX в.

Предмет исследования - деятельность их в сибирской деревне в конце

XIX - начале XX в., роль в социальном протесте крестьянства региона.

Цель исследования - проанализировать работу политических партий и общественных организаций в сибирской деревне в конце XIX - начале

XX в., их роль в крестьянском движении. В ходе работы над диссертацией ставились следующие задачи:

1) проследить генезис местных организаций политических партий и место в нем аграрных проблем;

2) выявить количество и численность сельских групп политических объединений;

3) рассмотреть аграрные программы партий и союзов;

4) проанализировать политику и тактику сибирских организаций;

5) определить особенности работы партийных объединений в сибирской деревне;

6) показать агитационно-пропагандистскую деятельность партий в сибирской деревне;

7) исследовать использование партиями неполитических организаций в сельской местности Сибири в целях агитационной работы и основные параметры этого процесса;

8) охарактеризовать динамику и формы социального протеста сибирских крестьян и роль политических партий в крестьянском движении.

Хронологические рамки исследования - середина 90-х гг. XIX в. -июль 1914 г. В этот период, в процессе строительства Сибирской железной дороги, уменьшалась зона натурального хозяйства, шел быстрый процесс перерастания незрелых форм капитализма в развитые, формировался единый всероссийский рынок. В Сибири сосуществовали новая технологическая и крестьянская космоцентрическая культуры, тесно переплетаясь, они многократно усиливали противоречия каждой из них. Страна, по выражению министра внутренних дел Е.А. Святополк-Мирского, «обратилась в бочку пороха» и стала ареной мощного революционного движения, проникшего во все поры социальной жизни и охватившего все слои и организации. В конце XIX в. шел процесс латентного вызревания кружков и организаций, завершившийся в 1898-1905 гг. формированием крупнейших российских политических партий. С конца XIX в. аграрный вопрос заслонил все другие проблемы, а крестьянские волнения стали непрерывными. Выбор верхней границей исследования 1914 г. обусловлен тем, что в годы первой мировой войны усилились регулирующая роль государства и обнищание масс, организации политических партий были разгромлены, изменились их стратегия и тактика.

Территориальные границы диссертации включают Западную и Восточную Сибирь: Акмолинскую и Забайкальскую области, Енисейскую, Иркутскую, Тобольскую и Томскую губернии. В работе не рассматриваются политические процессы в районах компактного проживания аборигенного населения.

Историография. В последние годы по историографии политических объединений в Сибири опубликован целый цикл работ1, но их деятельность в сельской местности рассматривалась попутно с другими сюжетами, поэтому возникает необходимость специального анализа степени изученности вопроса. В историографии проблемы деятельности политических партий в сибирской деревне начала XX в. можно выделить три периода: 1) досоветский (1895-1917 гг.); 2) советский (1917-1990 гг.), включающий 4 этапа — 1917 — середина 30-х годов, середина 30-х - середина 50-х годов, середина 50-х годов- 1984 г., 1985-1990 г.; 3) постсоветский (1991-2003 гг.).

Для всех направлений российской социал-демократии до 1917 г. характерно признание примата экономики над политикой, наличия классов и классовой борьбы, недооценка роли крестьянства, большое внимание к вопросу об уровне развития капитализма в экономике России, к истории политических партий и массовых движений. Вместе с тем они серьезно расходились в вопросах стратегии и тактики революционного движения. Большевики (В.Н. Соколов, М.К. Ветошкин), оценивая крестьянство как сословие отжившего строя и мелкобуржуазную стихию, исходили из того, что в силу нерешенности аграрного вопроса в России крестьянство становится союзником рабочих на этапе буржуазно-демократической революции. Ошибочно считая, что в сельском хозяйстве сложились предпосылки для социалистической революции, большевики развивали в деревне вторую социальную войну, надеясь сделать своим союзником в социалистической революции беднейшее крестьянство. Важное место в ленинской интерпретации марксизма занимала идея национализации земли и радикального решения аграрного вопроса.

Меньшевики исходили из разработанной Г.В. Плехановым схемы двух-этапного развития революции. В России отсутствовали предпосылки социалистической революции, движущей силой буржуазно-демократической революции считалась коалиция рабочего, либерального и крестьянского движения. Меньшевики противопоставляли буржуазию крестьянству, которое, хотя и участвует в революции, но осложняет ее своим бунтарством и несознательностью. Они предлагали провести муниципализацию земли, сущность которой состояла в передаче национализированных земель муниципалитетам. По их мнению, столыпинская реформа решила аграрный вопрос, и можно было снять лозунг конфискации помещичьих земель. Меньшевики допускали возможность победы революции не через народное восстание, а парламентскими методами и требовали ликвидации нелегальной партийной организации.

Крупнейшими представителями меньшевистского направления в сибирской историографии аграрного вопроса являлись Н.А. Рожков, П.П. Мас-лов, В.Г. Громан (В. Горн), Ф.А. Липкин (Н. Череванин), Н.В. Саваренский. Н.А. Рожков отмечал общность развития России и Сибири, хотя в ней не было крепостного права, и крестьянство как сословие прикреплялось к государству. В сельском хозяйстве Сибири шло вытеснение натуральных отношений товарно-денежными, и уже в середине XIX в. в нем увеличилась капиталистическая струя. Но этот капитализм был грубым, хищническим, и в ходе его развития обострился аграрный вопрос, сущность которого состояла в освобождении крестьянства от пут крепостничества и приспособлении деревенской жизни к капиталистическим условиям. В ходе столыпинской реформы аграрный вопрос в целом был разрешен. Хотя уничтожение остатков крепостничества не достигло полноты, в стране утвердился культурный капитализм, сущность которого заключалась в перерождении крепостнической аграрной политики в буржуазную, крупных землевладельцев в сельскохозяйственную буржуазию, развитии капиталистической кооперации. Рожков считал, что хотя возможность революций не исключалась, но они не являются необходимыми, поэтому нужно ликвидировать нелегальные партии. Наличие аграрного вопроса в Сибири отрицал и другой теоретик меньшевистской фракции, автор двухтомника «Крестьянское движение в России» (М., 1908) П.П. Маслов. Он отметил наличие крестьянского движения в регионе только в годы первой революции, но объяснял его влиянием ссыльных и подражанием Европейской России. В. Горн (В.Г. Громан), Н. Череванин (Ф.А. Липкин), В.Н. Саваренский считали крестьянское движение чисто экономическим и бунтарским. На позицию представителей различных течений социал-демократии по аграрным проблемам в Сибири влияло их пребывание в совместных организациях, приводившее к нивелировке их позиций. Большевик В.Н. Соколов не только не критиковал Н.А. Рожкова, но сам выступал в поддержку прогрессистов, а меньшевики вопреки своей концепции вели пропаганду в деревне.

В работах представителей неонароднического направления (В.И. Ану-чина, Д.И. Голенищева-Кутузова (Илимского), Н.П. Огановского, И.И. Серебренникова, Н.В. Чайковского, С.П. Швецова) отмечалась тяжесть положения крестьян и возможности модернизации их хозяйств на пути некапиталистического развития через кооперацию и общину. Они поддерживали организованные формы крестьянского движения, но отрицали аграрный террор. И.И. Серебренников писал, что революция 1905-1907 г. в Сибири имела тенденцию к мирному развитию, столкновения с властями использовались лишь в целях самообороны. Они не отрицали развития капитализма в сельском хозяйстве, дифференциации крестьян, но считали его чужеродным явлением, не способным деформировать трудовые крестьянские хозяйства, которые путем социализации земли и кооперирования можно перевести на путь социализма. Эсеры критиковали столыпинскую реформу за разрушение общины, но некоторые из них (Н.П. Огановский) отмечали ее успехи, хотя и недостаточно полные, чтобы повернуть колесо истории вспять.

Либералы (И.А. Базанов, М.И. Боголепов, П.М. Головачев, А.А. Кауфман, Н.Н. Козьмин, П.И. Лященко, И.А. Малиновский, Н.Я. Михайловский, Н.Я. Новомбергский, М.Н. Соболев, И.Г. Табашников) или отрицали наличие аграрного вопроса в Сибири, или видели его сущность в повышении агрикультуры населения. Рассматривая Сибирь как земледельческую колонию, проявления феодальных пережитков в ней они видели в административном гнете, сословной неравноправности крестьян, насаждении помещичьих хозяйств. Наследственное пользование землей для них было идеалом земельных отношений. В регионе шел процесс перехода от натуральных к товарно-денежным отношениям, и наблюдалась дифференциация крестьянства, но в сельском хозяйстве преобладал торгово-ростовщический капитал. Вместе с тем, считая капиталистическими только крупные хозяйства некрестьянского типа, либералы не связывали дифференциацию с капитализмом и оценивали сибирское крестьянство как трудовое. Радикальное кадетское крыло либерализма, являясь сторонниками частной собственности, выступало за ее естественное утверждение, поэтому оно подвергло критике столыпинскую аграрную реформу, принудительное разрушение общины, переселенческую политику. Октябристы шли в русле столыпинской аграрной политики.

Либералы отвергали насильственные методы преобразования общества. Одну из причин крестьянского движения они видели в малоземелье сельского населения и выдвигали требование наделения его угодьями из государственного фонда, образованного из казенных, кабинетских и частновладельческих земель, отчуждаемых у владельцев за выкуп. Но в либерализме достаточно сильным было влияние умеренных кадетов и октябристов, осуждавших стремление к экспроприации частновладельческих и казенных земель и расширению крестьянского землевладения как препятствующие качественному улучшению крестьянских хозяйств. Констатируя лучшую земельную обеспеченность сибирских крестьян, либералы причину земельных беспорядков видели в произволе чиновников и неурегулированности системы землепользования. Они считали крестьянское движение чисто экономическим, пытались ограничить его легальными формами и даже отказы платить подати относили к грубым формам протеста.

Отвергая радикализм социалистических партий, их социалистическую доктрину, вероятность некапиталистического развития России, либералы находили возможным заимствовать у них теоретические положения, приветствовали движение социалистов к парламентаризму и заключали блоки с ними.

А.А. Кауфман и областники разделяли народнические воззрения о трудовом характере крестьянства, сибирской общине и формах землепользования. Н.А. Бердяев, П.Н. Милюков, М.И. Туган-Барановский, П.Б. Струве считали эсеровскую доктрину смесью черносотенных и социалистических идей, безумный радикализм которых привел к 3 июня 1907 г., и предпочтение отдавали социал-демократии. Позднее М.И. Туган-Барановский и А.А. Кауфман сделали вывод, что в области промышленности правы оказались социал-демократы, а в сельском хозяйстве - эсеры. Большинство сибирских либералов принадлежали к государственной школе, поэтому они прежде всего разрабатывали проблемы создания правового государства и местного самоуправления.

Официальное направление дореволюционной историографии (В.А. Алексеев, А.Н. Куломзин, П.П. Румянцев, Н.В. Турчанинов) подвергалось критике и слева, и справа, но оно накопило большой статистический материал и осветило положительные стороны управления2. До настоящего времени не потеряла научного значения изданная в 1916 г. книга А.И. Спи-ридовича «Партия социалистов-революционеров и ее предшественники», положившая начало оценке партии эсеров как террористической организации.

На первом этапе советского периода (1917 - середина 30-х гг.) шло утверждение монополии марксистской историографии. В работах А.А. Ансона, С.М. Дубровского, В. Каврайского, И. Нусинова, Ф. Сластухина, Г. Чешихи-на, А. Шиша анализировались социально - экономические отношения и классовое расслоение в деревне. Но наряду с марксистскими в этот период продолжали выходить работы эсеровского и либерального направления: Н.П. Огановского, В.П. Вощинина, И.И. Ямзина. Не было единомыслия и среди коммунистов. Н.Н. Баранский, В.И. Невский, А.А. Милынтейн писали о том, что рабочее движение не встретило поддержки зажиточного сибирского крестьянства, было изолировано от деревни, а революционные партии не имели массовой опоры в сельской местности3. А.А. Ансон и Б.З. Шумяцкий считали, что в Сибири не сложился союз рабочих и крестьян, а рабочие были изолированы от крестьянских резервов4. В советской историографии эту точку зрения подвергли критике, но она имела объективную основу. Вопрос о союзе рабочего класса и крестьянства - лишь один аспект традиционной проблемы влияния города на деревню. Разумеется, влияние рабочих, большинство которых вышло из деревни и частично сохранило его ментальность, на крестьян было более сильным, чем других социальных слоев населения, но это было влияние, а не союз. Вместе с тем нельзя говорить об изоляции рабочих от крестьян, так как они были связаны тысячами нитей. В настоящее время широкое распространение получила точка зрения, что революционное движение представляло собой изолированные потоки трех сил - рабочих, солдат и крестьян. В действительности они переплетались.

С середины 30-х гг. до середины 50-х гг. исследование политических процессов в деревне определялось догматами работы И.В. Сталина «История ВКП(б). Краткий курс», согласно которым единственно научным объявлялся марксизм-ленинизм и представляющая его партия большевиков, а народнические и либеральные партии относили к злейшим врагам. В результате исследовалась только история социально-политической жизни в сибирской деревне: направления аграрной эволюции и предпосылки крестьянских волнений, деятельность большевиков и крестьянское движение.

Длительное время в советской историографии шла дискуссия о причинах, уровне и динамике крестьянского движения, влиянии на него политических партий. В 20-е гг. XX в. А.А. Ансон, М.Н. Покровский, П.М. Юхнев отрицали наличие аграрного вопроса в Сибири и революционность сибирских крестьян, а злоупотребления местных властей относили к главным причинам крестьянских выступлений5. Во второй половине 30-х - первой половине 50-х гг. XX в. Г.У. Бузурбаев, М.К. Ветошкин, И .Г. Зобачев дали характеристику крестьянского движения по всей Сибири, но они неверно считали, что крестьяне только в кабинетских районах боролись за землю, а на казенных выступали лишь против налогового гнета6. и

От этой точки зрения пытался отойти В.И. Дулов, характеризуя борьбу против казенного землевладения. Однако он сделал ошибочный вывод об отсутствии в Сибири аграрных волнений7. Данная позиция нашла отражение и в третьем томе «Истории Сибири». Впервые подверг критике мнение М.К. Ветошкина В.А. Степынин. Он показал, что причиной крестьянских выступлений был не только налоговый гнет, но и пережитки в поземельных отношениях. В.А. Степынин поставил вопрос об общем и особенном в крестьянском движении Сибири. Вместе с тем он сделал не соответствующий фактам вывод о том, что размах крестьянского движения в Енисейской губернии был шире в старожильческих селах, чем в переселенческих поселках8. Обстоятельно осветил борьбу против землеустройства Л.Ф. Скляров, но пришел к ошибочному выводу, что в Сибири социальная база крестьянских волнений была шире, чем в центральных губерниях9.

В работах Л.М. Горюшкина, Г.П. Жидкова, Г.А. Титова, Е.И. Соловьевой, А.А. Храмкова10 обстоятельно рассматривались уровень, динамика и формы крестьянского движения, но одновременно в ходе исследовательской работы выявился целый ряд дискуссионных проблем. С.М. Дубровский пришел к выводу, что в 1910-1914 г. подъема революционной борьбы в деревне не наблюдалось, она даже сокращалась11. Его выводы поддержали П.Н. Пер-шин и В.А. Степынин12. А.Ф. Иерусалимский отметил тенденцию усиления крестьянского движения в 1912-1914 гг.13 А.А. Храмков выявил тенденцию к постепенному нарастанию классовой борьбы в Томской губернии в 1910— 1914 гг.14 А.В. Шапкарин писал, что накануне первой мировой войны крестьянское движение достигло уровня 1905-1907 гг.15 Различные точки зрения высказывались по вопросам уровня крестьянского движения и соотношения двух социальных войн. Решить их можно было только на основе статистического анализа крестьянских выступлений.

Большой вклад в разработку методики статистического анализа крестьянского движения внесли Н.М. Дружинин, Н.Н. Лещенко, Б.Г. Литвак, О.Г. Буховец, В.А. Степынин16. Первый статистический анализ крестьянского движения в Западной Сибири дал В.М. Самосудов на основе хроники

17 классовой борьбы в деревне в 1907-1917 гг. Б.В. Кондриков исследовал крестьянское движение в Западной Сибири в 1905-1907 гг., а С.А. Берднико-ва составила хронику выступлений в Восточной Сибири в годы первой российской революции18, но различия в методиках подсчета крестьянских выступлений не позволяли получить сопоставимых данных.

На всех этапах советской историографии значительное внимание уделялось работе социал-демократов. В 20-х годах XX в. Н.Н. Баранский и Б.З. Шумяцкий считали, что социалисты в Сибири не имели опоры в крестьянстве. В середине 30-х - середине 50-х годов историки (Г.У. Бузурбаев, М.К. Ветошкин) впервые показали работу социал-демократов среди крестьян, но преувеличили ее значение. Они указывали на наличие 30 сельских групп у Барнаульского комитета, бийские листки, выпущенные демократами, приписывали РСДРП, а крестьянские волнения 1905-1907 гг. оценивали как вооруженное восстание19. С 1955 по 1985 гг. фронт исследований по истории РСДРП стремительно расширился. В научный оборот было введено огромное количество источников. По подсчетам М.В. Шиловского, в эти годы докторские диссертации по истории большевизма в Сибири начала XX в. защитили 8, а кандидатские - 48 человек20. Деятельность социал-демократов в сибирской деревне исследовалась в работах С.А. Бердниковой, В.В. Кучера, Б.В. Кондрикова, Н.А. Майдуровой, Г.А. Ноздрина, В.М. Самосудова21. Авторы более объективно охарактеризовали работу РСДРП в сельской местности, рассматривали ее организации как объединенные, осветили все направления пропаганды, отметили акты террора эсдековских организаций, но аграрная программа большевиков оставалась лакмусовой бумажкой при оценке других партий, а национализация земли считалась единственно верной теорией решения аграрного вопроса. В некоторых работах делался вывод о наибольшем размахе крестьянского движения в тех районах, где велась революционная пропаганда , хотя размах движения определяли объективные условия, а не субъективный фактор.

Вплоть до 70-х годов XX в. большинство сибирских историков рассматривали неонароднические партии как врагов марксизма и занимались исследованием только борьбы социал-демократов против них. В 70-х - начале 80-х годов XX в. появились статьи A.JI. Афанасьева, М.И. Казанцева, А.П. Толочко, М.В. Шиловского, в которых более объективно характеризовалась история местных эсеров как союзников пролетариата в борьбе против самодержавия23, но вплоть до конца 80-х годов даже ведущие специалисты в этой области считали, что «террор как средство борьбы наряду с бойкотом выборов продемонстрировал явную неспособность эсеров идти в ногу со временем и планомерно влиять на потребности общественного движения в стране»24.

Длительное время в советской сибирской историографии из либеральных течений изучалось только областническое движение, оценивавшееся как либеральное, сепаратистское, враждебное марксизму. Лишь в середине 70-х годов XX в. началось специальное изучение либерального движения в Сибири. В работах В.Л. Барсукова, Э.Г. Кудряшова, А.А. Кузнецова, И.Г. Моси-ной, И.М. Разгона освещался процесс создания и деятельности организаций либеральных партий и участие буржуазии в думских избирательных кампаниях25, но они еще не давали комплексного представления о всем течении. В это же время М.В. Шиловский и Л.А. Жадан положили начало разработке новой концепции истории областничества, в которой оно рассматривалось как политически неоднородное течение, эволюционировавшее от народничества к либерализму26. Изучение истории черносотенно-монархических партий началось лишь во второй половине 80-х годов.

На последнем этапе советской историографии (1985-1990 гг.) начался пересмотр ряда положений, основанных на идеологических постулатах прежних лет, появились работы, объединяющие марксистскую методологию с передовыми достижениями зарубежной историографии. Традиционно громадное внимание уделялось изучению истории политических партий и революции 1905-1907 гг.27 Итоги исследования первой русской революции подвел в своем учебном пособии М.В. Шиловский . В коллективной монографии «Крестьянство Сибири в эпоху капитализма» (Новосибирск, 1983) были обобщены результаты изучения политических процессов в сибирской деревне за весь советский период, но в ней рассматривалась только агитация социал-демократов среди крестьян. Во второй половине 80-х годов XX в. все большее внимание уделялось истории непролетарских партий: вышли статьи, характеризовавшие численность, организацию, состав и методы работы сре

ЛА ди крестьян эсеров, кадетов, черносотенцев . В 1989 г. появилась первая обобщающая работа по истории политических партий в Сибири30. А.П. То-лочко рассмотрел численность, социальный состав, организацию ведущих политических партий региона в 1910-1914 гг. Автор ввел в научный оборот большой фактический материал, устранил многие искажения и преувеличения в освещении деятельности отдельных политических партий. Он впервые в сибирской историографии охарактеризовал деятельность организаций черносотенцев. Вопросы деятельности политических партий среди крестьян в монографии специально не рассматривались.

В конце 80-х годов XX в. завершалась работа над хрониками крестьянского и рабочего движения в Сибири. В 1985-1987 гг. JI.M. Горюшкин, В.В. Кучер, Г.А. Ноздрин, А.Н. Сагайдачный, К.Б. Шустов опубликовали три тома хроники крестьянского движения в Сибири. На книгу появились положительные отзывы Бушнела (США), Б.Г. Литвака (Москва), О.Г. Буховца (Минск), В.А. Зверева, И.В. Островского, М.В. Шиловского и др. Они сошлись во мнении, что монографии имели «для нашей историографии. значение этапа»31 и стали «настольной книгой многих историков»32. Американский исследователь Бушнел выразил сомнение в том, что в 1905-1907 гг. количество политических выступлений достигло 41 %. Но исследование О.Г. Буховца по Европейской России подтвердили этот вывод. Некоторые историки возражали против включения в хронику коллективных порубок, но эта форма борьбы, как показал Д. Скотт, на протяжении трех столетий широко применялась во всех странах мира33. Итоги изучения крестьянского движения в России статистическими методами подвел Б.Г. Литвак. Он отметил, что методика исследования крестьянского движения разработана, все исследователи приняли статистический метод и в настоящее время необходимо изучение идейных позиций крестьянства34. Но дискуссия о роли статистических методов еще не завершена35. В конце 80-х годов XX в. В.А. Зверев положил начало изучению демографического поведения и социализирующей деятельности крестьян на основе современной демографической теории36.

В постсоветский период (1991-2001 гг.) произошла замена классово-формационного подхода цивилизационным, изменилась тематика исследований, в широких масштабах осуществлялась публикация источников. Большими тиражами переизданы и впервые опубликованы воспоминания П.Н. Милюкова, В.Н. Коковцева, А.И. Гучкова, А.Ф. Керенского, Л.Д. Троцкого, В. Чернова, программные материалы и документы политических партий, бумаги Совета Министров37, эти публикации существенно расширили круг источников для изучения темы.

Для постсоветского периода характерно обращение к нетрадиционным методам и технологиям исторического исследования и широкое использование компьютерной техники. Первые попытки использования ЭВМ в исторических исследованиях относятся еще к 60-70-м годам XX в., когда Л.М. Го-рюшкин проанализировал материалы переписи 1916 г. , а Е.А. Слепцов -разложение старожильческого крестьянства39. В 1985 г. П.Ф. Никулин исследовал уровень развития аграрного капитализма в Западной Сибири40. Первые опыты применения вычислительной техники показали, что она не гарантирует правильного решения проблемы, а результат зависит от составления программы. В 90-х годах XX в. в Барнауле работал научный семинар «Статистическое программное обеспечение» для историков. В трех сборниках этого семинара интерес представляют статьи И. Якимовой, В. Владимирова и Мои-сеенко о типологии общины и социальной дифференциации крестьянства, В.А. Скубневского о населении Алтая в 1897 г., В.Н. Владимирова, И.Г. Силиной, А.А. Храмкова о пространственном моделировании заселения Алтайского округа41. В 2000 г. А.Н. Сагайдачный проанализировал такой массовый источник, как метрические книги, и в первые выявил важные параметры демографических процессов в Сибири42.

В 90-х годах XX в. в массовых масштабах переиздавалась эмигрантская и зарубежная историческая литература. В 1990 г. опубликована книга Н. Бердяева «Судьба России: опыты по психологии войны и национальности», в 1991 г. А.Д. Тойнби «Постижение истории» и С.С. Ольденбурга «Царствование императора Николая II», в 1992 г. - П. Сорокина «Человек, цивилизация, общество», в 1994 г. - К. Ясперса «Смысл и назначение истории», в 1997 г. -JI. Фишера «Жизнь Ленина» и т.д. Сотрудничество российских и зарубежных ученых привело к достижению плодотворных результатов в целом ряде отраслей исторической науки. Изучение истории крестьянства выделилось в специальную межотраслевую дисциплину крестьяноведение, обладающую своей методологией, своими приемами и методами исследования. Его основы еще раньше заложили представители русского «организационно-производственного направления» А.В. Чаянов, Н.П. Макаров и А.Н. Челинцев, а основные положения теории разработал Т. Шанин. Т. Шанин и В.П. Данилов руководили британско-советским проектом истории российских деревень, в рамках которого в Сибири была подготовлена монография В.А. Ильиных и Г.А. Ноздрина «Очерки истории сибирской деревни» (1995).

Существенным фактором наших дней стало возрождение научного краеведения. Появились монографии и энциклопедии по истории Новосибирской, Курганской, Томской областей, Алтайского края и отдельных местностей Сибири43. Локальная история является одним из самых перспективных направлений исследований. В условиях, когда оценка событий зависит от идеологической позиции авторов, разработка объективной научной теории может идти только через анализ конкретного материала. Значительное место в краеведении занимала подготовка учебников44.

Настоящий прорыв произошел в последние годы в области биографического жанра. Изданы биографические очерки о С.Ю. Витте, А.И. Гучкове, П.Н. Милюкове, Николае II, П.А. Столыпине, Г.В. Плеханове, Л.Д. Троцком, Ю.О. Мартове, В.И. Ленине и др.45 Переоценке подверглось значение всех политических деятелей начала XX в. Троцкий стал оцениваться как второй после Ленина организатор Октябрьской революции. На смену обожествлению В.И. Ленина пришло столь же ненаучное полное отрицание его учения. Неоднозначно оценивается и Николай II. К.Ф. Шацилло пишет о нем, как о посредственном, слабом и безынициативном политике, приведшем Россию к краху. А.Н. Боханов представляет царя мучеником, который боролся с радикалами и либералами, толкавшими страну к гибели, и, не желая вести страну к гражданской войне, отказался от престола. На смену образу Столыпина-вешателя, пришло представление о нем как о мудром государственном деятеле, выступавшем за сильную государственную власть, разумные реформы и великую Россию46.

Формирование многопартийной системы в России в конце XX в. вызвало интерес к истории политических партий. Этой проблеме посвящено громадное количество работ. Первые из них вышли уже в начале перестройки (1985-1990 гг.). В монографиях К.Ф. Шацилло и В.В. Шелохаева по истории русского либерализма, Д.А. Колесниченко - о трудовиках, П.Н. Зырянова - о церкви, В.Н. Гинева - о борьбе неонародников за крестьянство, B.C. Дякина и Ю.Б. Соловьева - о дворянстве47, уже проявились новые подходы к изучению истории политических партий. Новых успехов добились историки в 90-х годах XX в. В 1994 г. вышла книга «История политических партий России», в которой давалась характеристика политических партий с современных позиций. Деятельность неонароднических партий рассматривалась в работах В.В. Кучера и А.Е. Плотникова48. Настоящим событием в историографии стало издание в 1996 г. энциклопедии «Политические партии России»49. В ней опубликовано 900 статей о 127 политических партиях и

700 руководящих деятелях. В энциклопедии охарактеризованы особенности российской многопартийности, дана типология партий, реконструированы попытки модернизации России, раскрыты основные черты радикальных, либеральных, неонароднических и черносотенных партий.

Целый ряд крупных исследований был посвящен истории отдельных политических партий. Постепенно угасал интерес к истории большевизма и рабочего движения. Эсдеки рассматривались уже как единая партия. Истории социал-демократии Сибири в 1907-1917 гг. посвящена монография С.В. Ма-карчука50. В ней на основе новых научных материалов освещаются формы и методы партийной работы, численность и социальный состав организаций, их связи с легальными учреждениями. Макарчук проанализировал деятельность всех групп и организаций восточных районов России в городах. М.В. Шиловский подвел итоги изучения истории сибирской социал-демократии, проследил формирование ее организаций и осветил дискуссионные вопросы этой проблемы51. Ю.П. Родионов раскрыл неизвестные ранее страницы истории сибирской социал-демократии, связанные с деятельностью Т.О. Белоусова, В.И. Ишерского и В.Е. Мандельберга52. Взаимоотношения социал-демократов и сибирских крестьян исследовал Г.А. Ноздрин53. Но работа сибирской социал-демократии среди крестьян освещена явно не достаточно.

Значительно больше работ издано по истории эсеров. В цикле монографий о партии социалистов-революционеров М.И. Леонов на основе тщательного изучения источников отметил стремление эсеров создать наиболее благоприятные условия для модернизации крестьянских хозяйств в России на кооперативно-общинной основе, доказал, что террористическая деятельность эсеров была скромнее, чем считали раньше. Он привел новые данные о численности организаций ПСР в Сибири. По его сведениям, в начале 1907 г. в регионах насчитывалось 2 областных, 6 губернских и 25 городских и уездных организаций общей численностью 1875 чел. Леонов опроверг тезис зарубежной историографии об интеллигентском составе ПСР и показал, что

80 % ее членов составляли рабочие и крестьяне54. Состояние организаций ПСР в 1907-1914 гг. проанализировал К.Н. Морозов55. Деятельность сибирских эсеров освещается в двух монографиях. М.В. Шиловский охарактеризовал процесс оформления и развития организаций ПСР. С.В. Макарчук рассмотрел работу социалистов в легальных организациях56, Н.П. Курусканова исследовала деятельность эсеровских организаций в Западной Сибири в 1905-1907 гг., А.П. Толочко и А.Е. Плотников охарактеризовали формирование сибирских организаций ПСР, их фракции, идейные и тактические позиции57. Террористическая деятельность эсеров и других радикальных партий

CQ исследована в целом ряде монографий . В них рассматриваются дискуссионные вопросы о сущности террора, его периодизации, соотношении террора начала и конца XX в.

Сибирские историки проделали значительную работу по изучению истории сибирских организаций ПСР, но ряд вопросов остаются дискуссионными. Исследователи по-разному оценивают роль организаций эсеров в политической жизни края. В работах второй половины 80-х - начала 90-х годов XX в. достаточно объективно характеризовалось состояние сибирских организаций ПСР, но в его оценке еще сказывались идеологические штампы предшествующего времени. Г.А. Ноздрин отмечал, что практика показала несостоятельность стратегии и тактики мелкобуржуазных партий59. А.П. Толочко солидаризировался с решением Поронинского совещания ЦК РСДРП (1913 г.)60 и т. д. В середине 90-х годов сложились более обоснованные суждения о роли социалистов-революционеров. М.В. Шиловский, не отрицая наличия кризиса в сибирских организациях ПСР, сделал вывод о концентрации сил эсеров в 1907-1917 гг. на внедрении в легальные организации, позволившие в 1917 г. в считанные дни реанимировать ПСР61. Эту точку зрения разделяют С.В. Макарчук и А.П. Толочко62. Несомненно, отказ от террора, социализации земель и сохранение кадров, организационно связанных лишь общей идеей, позволили ПСР завоевать популярность в 1917 г., но эти причины обусловили нарастание центробежных сил в партии и ее саморазрушение63.

Острые дискуссии идут по вопросу о месте террора в деятельности партии социалистов-революционеров. Характеризуя практику сибирских организаций ПСР в годы реакции, Г.А. Ноздрин в 1986 г. сделал вывод, что «легальной думской деятельности социалисты-революционеры предпочли внепарламентские средства борьбы, а при отсутствии революционного подъема в массах главным средством борьбы стал террор»64. С критикой этого тезиса в 2002 г. выступил И.П. Серебренников. Он полагает, что террор никогда не являлся самодовлеющей целью для эсеров, а в годы реакции он перестал играть ту роль, которую выполнял накануне и в первые годы революции, когда многие члены разочаровались в нем. Отдельные попытки возобновления активных террористических выступлений еще не означают, что они были главными65. С такой позицией вряд ли можно согласиться. В целом террористические методы борьбы были для эсеров далеко не главными. Но на разных этапах истории партии их значение было неодинаковым. Как показали исследования М.И. Леонова, именно в годы первой российской революции, когда террор достиг апогея, он находился на втором плане66. Из 324 листовок, выпущенных в Сибири в 1905-1907 гг., только 28 посвящались пропаганде террора67. В годы реакции, по мнению Г. Аноприевой и Н. Ерофеева, первоочередной задачей партии было признано усиление террора68. «При отсутствии массового движения, - писал О.В. Будницкий, — при том, что партия приняла решение бойкотировать выборы в Думу, у нее, собственно, не оставалось выбора. Террористическая тактика. казалась партийным лидерам по-прежнему весьма эффективным способом борьбы.»69 Впрочем, как отмечал К.Н. Морозов, и задачи террора, и вопросы участия в общественном движении решались весьма слабо70.

Различные точки зрения существуют по вопросу о времени упадка в нелегальной работе и перехода к легалистским настроениям. С.В. Макарчук, А.П. Толочко, М.В. Шиловский считают такой границей рубеж 1911п\

1912 гг. , Г.А. Ноздрин отмечает усиление тенденции к ликвидаторству в

1910 г., которая получила завершение в конце 1910 - начале 1911 г.72 В пользу последней точки зрения говорит то, что в апреле 1911 г. распустили боевую организацию ПСР, а единый организм самой партии фактически распался73. Попытка «Автономной группы партии социалистов-революционеров» в

1911 г. возродить террор встретила осуждение организации социалистов-революционеров74.

Существенно отличаются данные о размахе индивидуального террора. Если по данным A.JI. Афанасьева, в 1905-1907 гг. эсеры совершили в Восточной Сибири 14 терактов, то И.П. Серебренников приводит сведения о 35 терактах и 34 экспроприациях75. По сведениям Г.А. Ноздрина, в 1908— 1909 г. эсеры осуществили 6 терактов, а по мнению И.П. Серебренникова -1376. На наш взгляд, необходимо выработать единую методику подсчета терактов и экспроприаций и исключить из их числа уголовные преступления, прикрытые эсеровской фразеологией. Неоднозначно оценивают историки количество организаций ПСР в Сибири и их социальный состав.

Очень долго черносотенцев характеризовали как погромщиков и бандитов. С.А. Степанов показал, что они являлись самой массовой партией и их появление вызвано действием левых экстремистов. Автор тщательно проанализировал численность, социальный состав, идейную эволюцию монархистов77. Вместе с Ч. Руудом они осветили взаимоотношения черносотенцев с

78 властями, социальный состав погромщиков .

Весомый вклад в разработку истории правых партий внес Ю.И. Кирьянов79. Сибирские историки: Е.А. Бузмаков, В.А. Кучер, М.В. Станкова, А.П. Толочко, М.В. Шиловский - подробно осветили погромное движение 1905 г., зарождение черносотенного движения в регионе, роль духовенства и власти в деятельности организаций правых партий, практическую деятельность черносотенцев80. Вместе с тем выявились расхождения авторов в оценке истории сибирских организаций черносотенных союзов. Ю.И. Кирьянов, вслед за Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства, выделил три периода деятельности правых союзов: 1905-1907 гг. - расцвет, 1908 - май 1915 г. - упадок, июнь 1915 -1916 г. - оживление81. ЕЛ. Бузма-ков в истории сибирских черносотенных организаций предлагает следующие границы соответствующих периодов: 1907-1911, 1912-1914, годы первой мировой войны82. А.П. Толочко отнес пик деятельности черносотенцев к 1906-1909 г.83, а М.В. Станкова - к 1908-1912 гг.84 На наш взгляд, критерием начала кризиса черносотенного движения является раскол СРН. Первыми в полосу кризиса попали городские организации в 1909 г., с 1912 г. начался кризис сельских организаций. Выявились различные точки зрения и по вопросу о численности монархистов в Сибири. ЕЛ. Бузмаков считает, что во время октябрьских погромов 1905 г. в Сибири наблюдался рост черносотенных настроений, но вернее будет говорить об изменении формы их проявления. Спорным является его утверждение об эффективности деятельности крайне правых партий в регионе85.

Наиболее интенсивно в последний период изучалась деятельность либеральных партий. От предвзятого отношения к либералам историки перешли к научному анализу их программ и тактики. В работах крупнейших специалистов по истории русского либерализма В.В. Леонтовича (монография написана 40 лет назад, издавалась в Париже в 1980 г., но наибольшую известность в России получило переиздание 1995 г.), А.Н. Медушевского и В.В. Шелохаева дана характеристика его генезиса, специфических черт, особенностей формирования гражданского общества, взглядов на аграрный вопрос и влияние социального состава кадетской партии на ее тактику86. Оформление либеральной тенденции в Сибири, аграрная программа кадетов и октябристов освещены в монографиях В.В. Третьякова и В.Г. Третьякова,

Я7

О.А. Харусь, М.В. Шиловского . Известный исследователь общественного движения в Сибири М.В. Шиловский рассмотрел позицию областников в аграрном вопросе. Они на первое место ставили интересы крестьянства и, хотя признавали развитие капитализма в сельском хозяйстве, но давали ему негативную оценку88. Вместе с тем, как отмечал В.В. Шелохаев, в изучении либерализма существует ряд негативных моментов: 1) публикуется много статей конъюнктурного характера; 2) проблемы либерализма изучаются в различных науках, которые между собой не связаны; 3) современные концепции переносятся на прошлое либерализма; 4) нет соприкосновений концепций различных авторов, что приводит к фрагментарности историогра

OQ фии . Дискуссионными остаются вопросы о сущности либерализма (одни не включают в него кадетов, другие - октябристов), о специфике генезиса российского либерализма, о характере аграрных требований сибирских кадетов.

В 90-х годах XX в. резко сократилось количество публикаций по проблемам массового движения крестьянства. Издано лишь несколько работ, посвященных менталитету крестьян. В 1996 г. была опубликована монография О.Г. Буховца, итог его тридцатилетней работы над этой проблемой. В книге проанализированы крестьянские выступления в Поволжье и Белоруссии, разработана методика исследования крестьянского менталитета и дана его характеристика90. В работах Л.П. Сенчаковой исследованы сдвиги в сознании крестьян в годы революции91.

Важной вехой в изучении крестьянства явилась конференция по истории менталитета и аграрного развития России92. Д. Фильд охарактеризовал историю разработки теории менталитета, Л.В. Данилова и В.П. Данилов -общинный характер крестьянской ментальности, Милов Л.В. - влияние природных условий на крестьянство, В.В. Гордон - отношение его к земельному вопросу, О.Г. Буховец - незначительное влияние политических партий на конкретные выступления крестьян, Л.Т. Сенчакова - характер менталитета крестьян по приговорам периода первой российской революции. На конференции развернулась дискуссия по вопросу о характере наивного монархизма крестьян. В.П. Данилов высказал точку зрения, что революции, столыпинская реформа и первая мировая война развеяли наивный монархизм и крестьянский менталитет становится республиканским. А.Н. Сахаров считал, что развеялись не монархические, а романовские иллюзии, Л. Фильд рассматривал наивный монархизм как форму приспособления крестьян к существующему строю. В Сибири в 90-х годах XX в. социальному протесту крестьян было посвящено лишь три статьи. М.В. Шиловский исследовал роль насилия в крестьянской среде, Д.М. Шиловский - юридические аспекты крестьянских выступлений, а И.А. Якимова - значение общины в социальной борьбе крестьянства93.

Из общественных организаций в конце XX века наиболее интенсивно исследовалось императорское Российское географическое общество. Вопросы о роли кооперации и культурно-просветительских обществ Сибири дореволюционного периода в политической борьбе характеризовались лишь в нескольких работах B.JI. Барсукова, Г.М. Запорожченко, С.В. Макарчука, Г.А. Ноздрина, А.А. Николаева, А.Е. Плотникова94. Гораздо больше статей посвящено влиянию политических партий в общественных организациях95. Деятельности неполитических организаций Западной Сибири посвящена монография Е.А. Дегальцевой, но она анализировала, главным образом, городские общества, и сведения об их числе неполны. Первую попытку рассмот

Q7 реть опыт сибирской многопартийности предпринял А.А. Штырбул .

Б.Н. Миронов в монографии «Социальная история России (XVIII - начало XX в.)» (СПб., 2000) рассматривал крестьянство как однородное в имущественном и социальном отношении; буржуазное расслоение в нем только началось. К 1907 г. оно юридически утратило сословные черты, но превращение его в класс не завершилось. До 1905 г. в крестьянской среде сохранялся наивный монархизм. В 1907-1914 гг. крестьяне разочаровались в Николае И, но не в монархии. Они боролись за землю, а идея всесословного управления была им чужда. Народ требовал аграрных и социальных реформ, а к политическим реформам его толкали партии, использовавшие народ как таран для уничтожения государства. Из всех партий наименее утопичными и наиболее реалистическими оказались большевики, верные русским традициям поиска справедливости и русским методам управления насилием.

Зарубежная историография с начала XX в. развивалась независимо от российской, имела свою периодизацию и специфику, и ее целесообразно рассмотреть отдельно. М. Малиа, Е. Левина, Р. Прайс, Ф. Анкерсмит выделяют в зарубежной историографии четыре этапа: 1) дооктябрьский (до 1917 г.); 2) антикоммунистический (1917 - середина 60-х годов XX в.); 3) социальной истории (вторая половина 60-х годов - конец 80-х годов XX в.), 4) постмодернистский (с начала 90-х годов XX в.)96. На наш взгляд, эта периодизация четко отражает те изменения, которые происходили в развитии исторической мысли Запада.

Дооктябрьская историография представлена трудами К. Оланьона, А. Глейнера, Д. Кеннана. Кладиуса Оланьона, французского экономиста и чиновника интересовало прежде всего состояние производства и транспорта. Он справедливо заметил, что община не препятствовала расслоению крестьян, и в Восточной Сибири существовали крупные «фермы». Вместе с тем К. Оланьон описывал только положительные стороны правительственной политики в Сибири, не замечая ее отрицательных полуфеодальных черт99.

Более тенденциозна работа А. Глейнера. Он писал, что, несмотря на отеческую заботу правительства о переселенцах, колонизация не приносит результатов. Причиной этого является то, что русский крестьянин — плохой колонизатор, ленив, равнодушен и небрежен, а в город на заработки не идет, потому что у него отсутствует желание разбогатеть. Все заслуги в экономическом оживлении Сибири принадлежат иностранному капиталу100. Глейнер не учитывает, что иностранный капитал был одним из факторов, причем не самых главных, экономического развития Сибири.

Если Оланьон и Глейнер больше характеризовали экономические отношения, где правительство допускало частную и общественную инициативу, то Д. Кеннан рассматривал карательную политику властей. Он пришел к выводу, что в России нарушаются политические права людей, которых без суда и следствия, часто без достаточных оснований, высылают в Сибирь. Этот произвол властей породил терроризм революционеров10'.

В 1917-1960-х годах ведущее место в западной историографии принадлежит антикоммунизму. Основополагающими стали книги JI. Шапиро «Корни коммунистической автократии» (1955 г.) и «Коммунистическая партия Советского Союза», в которых советский режим изображался как репрессивный и тоталитарный102. В 1928 г. вышла книга Г. Клейнова «Новая Сибирь. Исследование по поводу наступления советской власти в Азии»103. Он совершенно верно констатировал отсутствие в Сибири предпосылок для социалистической революции, но ошибочно считал, что в ней нет условий для аграрной революции и революционизирование привносится сверху. Клейнов отрицал капиталистическое развитие Сибири, заявлял о трудовом характере крестьянского хозяйства, не знавшего буржуазии и эксплуатации и наемного труда, возникших только под влиянием иностранного капитала.

Д. Тредгольд исследовал переселения в Сибирь104. Подобно Клейнову, он отрицает развитие капитализма в сибирской деревне и говорит об устойчивости трудового крестьянства. Расхваливая переселения и политику правительства, Тредгольд не замечает ее отрицательных черт.

Со второй половины 60-х до конца 80-х годов XX в. в центре внимания западной историографии находилась социальная история рабочих и крестьян. Этот этап открыла книга Э. Томпсона «Создание английского рабочего класса», опубликованная в 1963 г. В российской тематике революцию совершила статья JI. Хеймсона, опубликованная в 1964 г. в «Славик ревью». В ней он утверждал, что революция в России - не результат катаклизма, вызванного войной, а следствие противоречий между государством и обществом, рабочими и буржуазией. Эта точка зрения вела родословную от меньшевика-интернационалиста Ю. Мартова и получила название «ревизионистской».

Значительное число работ зарубежных авторов этого периода посвящено деятельности политических партий. А. Безансон рассмотрел процесс возникновения идеологии ленинизма, начиная с якобинцев и заканчивая

Г.В. Плехановым. Он охарактеризовал специфику формирования русского гражданского общества. На историческом поле в России действовали три силы: государство, гражданское общество и интеллигенция (под ней в западной традиции понимают радикальных революционеров). Для возникновения интеллигенции необходимо три условия: существование государственной системы образования, неспособность гражданского общества навязать молодежи свою систему ценностей и кризис старого порядка. Гражданское общество и интеллигенция оппозиционны режиму, но общество может удовлетворяться любой уступкой, а у интеллигентов цель безгранична. Со времени Николая II Россия жила в режиме двойной культуры. В 1905 г. одна за другой поднимались все социальные группы и шли на штурм обветшалой монархии, но она устояла. Реформа Столыпина была последней попыткой опередить гражданское общество, но потом самодержавие стало клониться к упадку. Гражданское общество переживало расцвет, добилось присоединения к себе крестьян-собственников и кооператоров. Интеллигенция стала меняться и исчезать. С одной стороны, она превращалась в социально-профессиональную группу, а с другой - интегрировалась в революционные партии.

А. Безансон справедливо отмечает, что в начале XX в. возникла первая либеральная кадетская партия западного типа, не ставившая революционных целей. Но он преувеличивает влияние кадетов, заявляя, что они торжествовали в деревне над эсерами и социал-демократами. Безансон считает, что крестьянство оставило мысли о бунте и оказывало «полунасильственное, полумиролюбивое давление на дворянство». В действительности формы крестьянского движения зависели от обстановки. Безансон рассматривает как безосновательные обвинения Ленина в бланкизме, а террор и экспроприации считает не характерными для ленинизма105. Т.Э. О'Коннор охарактеризовал наиболее известную дискуссию в Сибири между социал-демократами (Красин) и народниками (Попов). Красин критиковал народников за утверждение, что община представляет барьер для развития капитализма. Он утверждал, что общинное земледелие никогда не преобладало и даже не получило широкого распространения в Сибири. Переселенцы в основном создавали здесь индивидуальные хозяйства106.

Книга Р. Сноу посвящена деятельности большевиков Сибири в советский период107, но он дает очерки предреволюционного развития Сибири. Если советские историки вхождение большевиков в объединенные организации однозначно оценивали как ошибочное, то Р. Сноу считал эту тактику наиболее целесообразной. Он отметил огромную роль железной дороги в развитии хозяйства Сибири и обратил внимание на зажиточность крестьянства и процветание сельского хозяйства, объясняя его высоким плодородием почвы, энергией населения и широким распространением машин, большинство которых ввозилось из США и Канады. По его мнению, вопрос о выделении бедноты в ходе капиталистического развития остается открытым. Большинство американских историков этого периода: В. Конноли, В. Моут, Н. Поппе, К. Смит, X. Таппер - доказывают, что Сибирь, в отличие от европейской России, развивалась особым путем. Ее сельское хозяйство постоянно прогрессировало и развитие не сдерживалось феодальными пережитками. Сибирское крестьянство было однородным и зажиточным, и в деревне отсутствовали социальные противоречия и предпосылки революции 1917 г. В подъеме сельского хозяйства региона авторы главную роль отводят иностранному капиталу, преувеличивая его значение108.

Революционному террору посвящены работы А. Улама, Д. Харди, П. Аврича, Э. Найт, А. Ашер и др. Наиболее полное исследование российского терроризма дала А. Гейфман. Она охарактеризовала подлинный размах российского терроризма, жертвами которого в 1901-1911 гг. стали 17 тыс. человек. А. Гейфман отметила, что террор практиковали все революционные партии, и он играл в революции не меньшую роль, чем массовое насилие109. В монографии делается вывод, что русский терроризм был немотивированным террором нового типа, хотя в нем был и идейный, и массовый террор. Ошибочным является вывод о том, что террор заставил государство капитулировать в 1917 г. А. Гейфман преуменьшает роль Азефа в организации эсеровского террора, считая его правительственным агентом.

Британский журналист и историк Э. Крэнкшоу отмечал, что события 60-80-х годов XIX в. подготовили почву для революции, но не террором интеллигенции, а ускоренным промышленным развитием. Министры финансов России И.А. Вышеградский, Н.Х. Бунге, С.Ю. Витте ускоренными темпами проводили индустриализацию страны за счет голодных крестьян. Их политика привела к голоду в 1891 и 1897 гг. Крестьяне нищали; урожаи собирали на уровне средневековья. Они не были революционерами и вспышки насилия возникали из-за тяжелой жизни. Руководили выступлениями крестьян социалисты-революционеры, которые были ярче и многочисленнее социал-демократов, а главное место в их деятельности занял террор. Царь ничего не знал о чаяниях народа и выходцы из образованных классов создали единую радикальную элиту. Крестьянские бунты 1905 г. под влиянием эсеров и Всероссийского крестьянского союза постепенно приобрели политическую окра-ску110.

Во второй половине 60-70-х появилась новая отрасль истории — кре-стьяноведение, использующее и марксистские, и модернистские методы познания, но отрицающее их детерминизм и «бесчеловечное» отношение к крестьянам. В трудах представителей этого направления не рассматривалась сибирская деревня, но они ценны постановкой теоретических проблем. Его главным теоретиком стал Т. Шанин. Из работ этого направления для нашего исследования наибольшее значение имеют выводы Э.Р. Вульфа, Д.С. Скотта, Д. Фильда, Т. Шанина.

Э.Р. Вульф в монографиях «Крестьяне» и «Крестьянские войны в XX веке» сделал вывод о решающей роли среднего крестьянства в революционных процессах. Он отметил мощный социальный потенциал крестьянства и его неспособность организоваться политически. Движущей силой крестьянской революции в России явилось не отторжение модернизации, а отстаивание желательной для крестьян модели111. Один из крупнейших представителей крестьяноведения Т. Шанин дал определение крестьянства, сформулировал главные теоретические положения нового направления. Особое внимание он уделил анализу опыта революции 1905-1907 гг. Причину революции Шанин видел в экономическом, демографическом и моральном кризисе, вызванном проникновением капитализма в крестьянские общества. Особенно сильные беспорядки охватили территорию «черноземного пояса». Наиболее распространенными формами борьбы являлись порубки и самовольные захваты земли, потравы, разгромы имений, убийства помещиков. В отличие от многих зарубежных ученых, утверждавших, что только земля была предметом борьбы, а политические заявления принимались под влиянием интеллигенции, Т. Шанин вполне справедливо отмечает исключительную организованность и стойкость крестьянских действий, сходство целей и средств борьбы, наличие общих политических требований. Он подчеркнул, что крестьяне не отказывались от вооруженных форм борьбы, когда они срабатывали, но они сознательно избегали насилия. В революции 1905-1907 гг. крестьяне действовали более мягко, чем в 1917-1920 гг. Власти же беспощадно расправлялись с крестьянами, и те районы, в которых эти расправы проявились с особой силой, в 1917 г. составили костяк бунтующей деревни.

Т. Шанин ставит вопрос о причинах беспорядков и отмечает их иерархию. Определенную роль в крестьянских волнениях сыграли социал-демократы и эсеры, особенно на окраинах, но движение было спонтанным, и руководили им сами крестьяне и Всероссийский союз. Они требовали передачи земли тем, кто ее обрабатывает, запрещения частной собственности на нее, выборность чиновников. Значительная часть крестьян еще верили царю, но наиболее их активная часть отошла от «царистских иллюзий»112.

Значительный вклад в разработку проблем крестьяноведения внес Д.С. Скотт. Он выделяет радикальные формы политического действия (бунт, восстание, революционное движение), спокойные способы открытого действия (петиции, митинги, стачки, и бойкоты) и обыденные формы борьбы (нерадивое исполнение работ, подворовывание, незаконные промыслы, браконьерство, поджоги и т.д.). Последние применяются тогда, когда открытое сопротивление невозможно, и их результаты превосходят открытые действия. По формам борьбы обыденное сопротивление тождественно открытому действию113.

В 90-х годах XX в. зарубежная историография вошла в полосу кризиса. Если в России кризис истории был связан с отказом от марксистско-ленинской методологии, то в западных странах он связан с вторжением постмодернизма. Характерной чертой исторической науки последнего времени стала ее глобализация. Противоречия между историками одной страны часто проявлялись сильнее, чем между сторонниками одного направления в различных странах. Интеграция исторической науки различных стран проявилась в издании совместных трудов. Сотрудники Гарриманского института, Колумбийского университета, Ратгерского университета Нью-Джерси, Российского независимого института (3. Галли, J1. Хеймсон, А. Ненароков, В. Миллер и др.) подготовили трехтомный сборник документов «Меньшевики в 1917 г.». Профессора Рууд Ч. и С. Степанов опубликовали монографию о деятельности тайной полиции в России, в которой по-новому ставился вопрос об ее отношениях с черносотенцами и их роли в еврейских погромах. В целом удельный вес крестьянских сюжетов, как уже отмечал В.В. Бабаш-кин114, в западной историографии невелик.

Таким образом, последние 15 лет не издавались обобщающие работы по истории сибирского крестьянства конца XIX - начала XX в., в результате в условиях изменения исторической парадигмы эти проблемы стали «белым пятном» в историографии. Более интенсивно изучались организации политических партий, но их деятельность в сибирской деревне рассматривалась лишь попутно с другими сюжетами. Практически вне поля зрения историков остались проблемы использования неполитических общественных организаций в деятельности политических партий в сельской местности.

Источники можно разделить на следующие типы: документы, исходящие от крестьян; документы общественных организаций; материалы политических партий; документы центральных и местных органов власти; периодическая печать; мемуары.

Документы, исходящие от крестьян и крестьянских организаций, являются одним из наиболее достоверных источников по изучению политических процессов в сибирской деревне. К ним относятся приговоры волостных и сельских сходов, жалобы, коллективные прошения и наказы. Эти источники отложились в фондах земского отдела МВД, Комитета Министров и Переселенческого управления, отдельных по крестьянским делам губернских управлений, Главного управления Алтайского округа115, а также в многочисленных фондах крестьянских начальников и волостных правлений. Ценность их в том, что они отражают не только факты социального протеста, но и менталитет крестьян, их отношение к политическим партиям, степень активности и организованности, уровень применения насилия. Приговоры, принятые сходами, хотя и писались по официальной форме, отражали положение крестьян и их нужды.

Первой массовой формой политического движения в деревне стало «приговорное» движение, заключавшееся в принятии приговоров, наказов, петиций, направлявшихся в правительственные инстанции, Государственную думу, политическим партиям. Указом 18 февраля 1905 г. Николай II предоставил крестьянам право подавать прошение на высочайшее имя. Несмотря на противодействие властей, в Совет Министров посыпались приговоры со всей страны. Первый этап приговорного движения охватывал период с лета по осень 1905 г. и громадную роль в нем сыграл Всероссийский крестьянский союз. В Сибири наиболее выделялись в этот период приговоры Минусинского съезда уполномоченных от волостей (9-11 октября), выдвинувшего требования созыва Учредительного собрания и введения земства в Сибири, крестьянского съезда в Тобольске (15-17декабря), потребовавшего установления общенародной собственности на землю, митингов в селе Кимильтей Нижне-удинского уезда (октябрь-декабрь 1905 г.), заявившего о решении присоединиться к Крестьянскому союзу, об упразднении самодержавия116. 6 августа 1905 г. указ об учреждении Государственной думы запретил подавать петиции.

Второй период петиционной кампании связан с деятельностью I Государственной думы (весна-лето 1906 г.). В ходе него началось постепенное исчезновение царистских иллюзий. В этом отношении показательны наказы депутатам I Государственной думы А.Н. Ушакову и С.А. Ермолаеву крестьян Демьянской волости Тобольского уезда (23 мая) и представителей волостей Минусинского уезда (15 июня), в которых высказывались предложения о созыве Учредительного собрания, введении всеобщего избирательного права и политических свобод, передачи земли крестьянам117. Третий этап связан с работой II Государственной думы (зима-весна 1907 г.), наказы депутатам которой приняли жители Забайкальской области. В его составлении приняли участие чиновники Войскового хозяйственного правления Н.К. Кузнецов, И.Д. Горячкин, учитель С. Таскин, казаки М.С. Чегодаев и С.Д. Логинов-ский118. Другим массовым источником по истории менталитета крестьян являются свыше 700 прошений, поданных во время поездки в Сибирь в 1910 г. П.А. Столыпина.

В деревне систематически работали общества учителей, врачей, кооперативы, сельскохозяйственные и благотворительные организации. Большинство их документов опубликованы в журнале «Сибирские вопросы», газетах «Сибирская жизнь», «Сибирский вестник», «Жизнь Алтая», «Памятных книжках.» губерний. В частности, систематически обнародовались протоколы заседаний и годовые отчеты обществ. Наиболее полны и достоверны данные о профессиональной деятельности научных обществ, а свою политическую деятельность они предпочитали не рекламировать. Менее полно освещена работа благотворительных обществ. Сведения об их количестве и результатах деятельности в конце XIX в. отражены в списках, опубликованных в издании ведомства императрицы Марии119. Данные о работе благотворительных обществ в начале XX в. приходится восстанавливать по «Памятным книжкам.» губерний. Делопроизводственная документация в небольших благотворительных обществах велась достаточно небрежно.

Материалы политических партий представлены программами, уставами партий и местных организаций, протоколами и резолюциями съездов, конференций и совещаний партийных работников, документами думских фракций. Они позволяют проследить программные и тактические установки партий, их эволюцию, различные точки зрения местных организаций на действия центральных органов. Большинство этих материалов в настоящее время опубликовано. Богатый материал о численности и деятельности местных организаций содержится в их отчетах в ЦК и на съездах. Значительная информация о работе сибирских организаций различных партий, их тактике, численном и персональном составе имеются в отчетах губернских жандармских управлений, в обзорах судебных палат, сообщениях агентов. Эти источники требуют к себе критического отношения, так как они не всегда полны и достоверны. Данные о количестве организаций правых партий и их численности в 1907-1908 г. и 1915-1916 г. содержатся в фондах Департамента полиции и Томского губернского управления.

В фондах Министерства юстиции, Департамента полиции МВД, губернских жандармских управлений, судебных палат и окружных судов хранятся листовки и периодические издания партий120. Эти материалы являются ценным источником, дают сведения о программных и тактических установках партии, способах воздействия на массы, характеризуют позиции сибирских организаций, являются показателем размеров деятельности, но требуют критического отношения, так как каждая партия считала наиболее правильным свой путь решения аграрного вопроса и преувеличивала свое влияние

121 среди крестьян. Значительная часть этих материалов опубликована .

Большую группу источников по истории крестьянского движения составляют материалы карательных органов царского правительства: Департамента полиции МВД и губернских жандармских управлений, уездных полицейских управлений и становых приставов, Министерства юстиции122, прокуроров и следователей окружных судов и судебных палат123. Эти фонды содержат главным образом данные о политической деятельности представителей и организаций различных партий среди крестьян. Материалы о крестьянском движении представлены значительно слабее, они сосредоточены преимущественно в фондах Департамента полиции. Часть источников о политической пропаганде в деревне и отдельных выступлениях опубликована в сборниках документов о крестьянском движении124. Многочисленные сведения о крестьянском движении в годы столыпинской аграрной реформы опубликованы в других сборниках125.

Документы судебно-следственных органов можно разделить на дневники агентурных сведений, представления, донесения жандармских офицеров, обвинительные приговоры, протоколы допросов и судебных заседаний, судебную переписку. Особо нужно отметить такой источник, как обзоры революционного движения с обобщенными, хотя и не всегда полными данными о деятельности политических партий. В нашем распоряжении имеются обзоры революционного движения в округе Иркутской судебной палаты за 1897-1907 гг., за вторую половину 1907 г., 1908, 1911 гг., политические обзоры Тарского и Тобольского уездов, а также политический обзор Степного края за 1909-1913 гг., частично опубликованный в книге «Из истории Омска» (Омск, 1967). Документы карательных органов требуют тщательного анализа на полноту и достоверность. Прокуратура часто подтасовывала факты, в обвинительных актах не указывались объективные причины, вызвавшие выступления масс, свидетели часто меняли показания.

Следующая группа источников - документы административных и хозяйственных органов царского правительства в центре и на местах. Для них характерны враждебный тон по отношению к крестьянам, субъективное толкование событий, что требует при анализе критического отношения. Источники этой группы отложились в фондах Главного управления уделов и Кабинета, Переселенческого управления и Земского отдела МВД, губернских управлений и присутствий по крестьянским делам, губернаторов и наказных атаманов, а также их канцелярий, управлений земледелия и государственных имуществ, переселенческих и землеустроительных органов, крестьянских начальников и волостных правлений, духовных консисторий126. В переписке хозяйственных органов царского правительства (управлений земледелия и государственных имуществ, лесничеств, переселенческих учреждений) встречаются сведения о крестьянских выступлениях. Они имеются и в отдельных реестрах дел. Так, в реестре дел Тобольского лесничества находим материалы о выступлении в декабре 1909 г. крестьян д. Аремзянки и юрт Аремзянских127. Материалы лесничеств, а также Лесного департамента Министерства земледелия, войскового хозяйственного правления Забайкальского казачьего войска и войсковой управы Сибирского казачьего войска дополняют картину крестьянских выступлений, связанных преимущественно с борьбой за лес и оброчные статьи. Сведения об отдельных выступлениях крестьян содержатся и в ряде изданий, опубликованных до 1917 г. административными и хозяйственными органами царского правительсва129. Документы этих органов можно разделить на следующие группы: отчеты губернаторов и хозяйственных органов, отчеты о настроениях, журналы областных и губернских присутствий, ведомости о происшествиях, переписка, реестры дел.

В отчетах губернаторов и наказных атаманов характеризуется главным образом социально-экономическое развитие губерний, но одновременно дается оценка политической обстановки в регионе, как правило, завышающая степень благонадежности населения, приводятся сведения о количестве недоимок. В опубликованных отчетах содержатся сведения об отдельных выступлениях казаков130. В отчетах лесничества имеются данные о количестве порубок и их величине. В отчетах по землеустройству и внутринадельному межеванию приводится ценный материал по сопротивлению землеустройствуШ.

Донесения о настроениях населения представлялись в МВД губернаторами, а накануне и в годы первой мировой войны еще и уездными исправниками. Они составлялись по определенной программе, одним из пунктов которой было требование характеристики «выдающихся массовых беспорядков и выступлений и волновавших крестьянские массы ложных и неосновательных слухов». Но нередко эти донесения, как отмечалось в телеграмме МВД губернаторам, превращались в «форму повторяемых ежемесячных шаблонов», характеризующих настроение населения «спокойным», «совершенно спокойным»132. Такой характер, например, носят донесения ялуторовского исправника за 1913 г. и начальника Енисейского губернского жандармского 1 управления за 1912-1914 гг. Тобольский губернатор 1 августа 1910 г. потребовал от тюкалинского уездного исправника обратить самое серьезное внимание на настроение населения, поскольку представляемые им отчеты не

134 соответствуют действительности .

Несмотря на шаблон и тенденциозность, донесения содержат ценные сведения, не получившие отражения в других источниках (о забастовках рабочих, недовольстве крестьян, их революционных выступлениях и др.). В отчете томского губернатора от 14 декабря 1910 г. четко указан перелом в настроениях населения, вызванный демонстрациями по поводу смерти председателя 1-й Государственной думы С.А. Муромцева и J1.H. Толстого и столетия со дня рождения Н.И. Пирогова . В отчетах за 1910-1911 гг. приводятся сведения о выступлениях жителей с. Павловского Барнаульского уезда, о крупных порубках в Барнаульском уезде, о выступлениях против зажиточных крестьян, о революционной пропаганде среди сельского населения Томской губернии136. Ряд выступлений сельского населения описывается в отчетах енисейского губернатора за 1907-1909 гг. Сведения, имеющиеся в отчетах, позволяют существенно уточнить сложившиеся ранее представления о крестьянском движении. Например, в рапорте змеиногорского уездного исправника от 3 июля 1912 г. наряду с широко известным в литературе отказом

Усть-Пустынского сельского общества от выполнения натуральной повинно

11Й сти называются еще пять обществ, отказавшихся ее выполнять .

В ведомостях о происшествиях содержатся в основном сведения о поджогах, но иногда приводятся материалы о массовых крестьянских выступлениях. В журналах общих присутствий губернских управлений дается характеристика распространения отдельных форм крестьянского движения и

1 70 борьбы с ним .

Важным источником по истории политических партий и общественного движения является периодическая печать. В 1908 г. в Сибири выходило 83 газеты140. Нами просмотрено 64 комплекта газет начала XX в.: социал-демократические («Правда», «Голос социал-демократа», «Новая Сибирь», «Сибирская речь»), неонароднические («Знамя труда», «Земля и воля», «Голос труда», «Сибирские партийные известия»), либеральные («Жизнь Алтая», Красноярский хроникер», Омский вестник», «Омский телеграф», «Сибирь», «Сибирская жизнь»), черносотенные («Голос Сибири», «Сибирская правда», «Сусанин») и др. В периодической печати отражались позиции партий по аграрному вопросу, идейная борьба между ними, деятельность их в различных обществах, оценки ими общественных движений, освещались террористические акты и судебные преследования. В газетах и журналах сохранились сведения о десятках крестьянских выступлений. В послереволюционный период правительство подвергло периодическую печать жестоким репрессиям. В 1906-1908 гг. в Томске было закрыто восемь изданий, выпуск двух приостановлен и четыре оштрафованы141. Только в 1913 г. в Сибири шесть газет было закрыто, 25 оштрафовано 41 раз на сумму 9950 руб.142 Репрессии правительства привели к тому, что в оставшихся газетах стали освещаться главным образом факты судебной хроники и печататься объявле

Все же в корреспонденциях с мест прорывались реальные факты. Основная часть источников о крестьянском движении содержится в судебных материалах. Они требуют тщательного источниковедческого анализа. Так, в хронике революционных событий Иркутской губернии144 со ссылкой на газету «Сибирь» сообщалось о демонстрации ссыльных и местных жителей в с. Братском Нижнеудинского уезда, хотя проведенное жандармским управлением расследование не подтвердило эти сведения.

Большой интерес представляют воспоминания участников исторических событий в России в конце XIX - начале XX в. С.Ю. Витте, В.Н. Коков-цева, А.Ф. Кони, П.А. Кропоткина, А.Ф. Керенского, Н.Н. Милюкова, А.А. Маслова, П.А. Бурышкина, М. Киселева, А. Померанцевой, Л. Троцкого145. В воспоминаниях дается блестящая характеристика социально-политической обстановки в Сибири, но им присущи и недостатки. В них наблюдается смещение событий во времени. М. Киселев относит выступление крестьян с. Малые Момыри к осени 1914 г., а в действительности оно произошло в марте 1913 г.146 Авторы мемуаров часто давали субъективные оценки исторических деятелей своей эпохи.

Таким образом, состояние источниковой базы позволяет раскрыть сущность и содержание социально-политических процессов в сибирской деревне в конце XIX - начале XX в.

Методология. Деятельность политических партий и общественных организаций в сибирской деревне конца XIX - начала XX в. рассматривается в рамках эволюционистских (формационных, модернистских) и цивилизаци-онного подходов. Первые показатели характеризуют развитие общества, вторые - его постоянные цивилизационные черты. В литературе не существует однозначной трактовки понятия цивилизации. Под ней понимают единую и целостную совокупность всех проявлений общественно-исторического развития на всех его этапах, обладающую качественной спецификой147. И.Д. Ко-вальченко выделяет в цивилизациях доиндустриальную эпоху с первобытнообщинным, рабовладельческим и феодальным формационными этапами и индустриальную - с капиталистическим и социалистическим этапами. А.С. Ахиезер определил Россию как «промежуточную цивилизацию», характеризующуюся расколом между «западным» и «восточным», что служит источником нестабильности148. Если в Западной Европе на базе частной собственности сложилось гражданское общество, являвшееся противовесом власти, то в России правило неограниченное «азиатское самодержавие», сконцентрировавшее и политическую власть, и частную собственность. На наш взгляд, Россия образует самостоятельную цивилизацию, более близкую к западному типу, но испытавшую сильное влияние Востока и включившую в свой состав его периферийные части.

Дискуссионным является вопрос о специфических чертах российской цивилизации. В. Кантор считает, что под влиянием норманов и принятия христианства развитие России четыре столетия шло по европейскому пути. Завоевание страны монголами опустило железный занавес, приучило россиян к повиновению самому дикому угнетению и сформировало национально-психологический тип, для которого характерны: 1) отсутствие частной собственности и ее неприятие; 2) безграничный произвол власти; 3) антигородская направленность развития; 4) подчиненное положение церкви; 5) общинность как результат государственного приневоливания; 6) политический и психологический изоляционизм; 7) отсутствие самодеятельной независимой личности. Россия постоянно ориентируется на запад и корректирует по нему культуру. Во время февральской революции, пытавшейся провести радикальную европеизацию страны, рассыпался весь хваленый коллективизм и соборность страны149. Евразийцы полагают, что Россия находится между Европой и Азией, и в ней сформировался особый этнический тип населения, синтезировавший элементы культуры Византии и монголов. Заимствование западных моделей никогда не кончалось добром и вело к смутам и революциям150. Б. Земцов к главным признакам российской цивилизации отнес: 1) самодержавную форму государственной власти; 2) коллективную ментальность; 3) незначительный объем свободы личности151. По нашему мнению, основными чертами российской цивилизации в духовной области являлось православие, в хозяйственной - аграрная экономика, болезненно приспосабливавшаяся к индустриализации, общинные традиции, отсутствие частной собственности, в государственно-правовой - самодержавный характер власти, незначительный объем свободы личности, коллективная менталь-ность, полиэтнизм. Специфика цивилизационного ядра наложила отпечаток на российскую модернизацию.

Основные черты российской цивилизации изменялись в ходе модернизации, под которой понимают процесс трансформации традиционного общества в индустриальное, характеризующееся применением машинной технологии, рациональными жизненными установками, высоким уровнем диффе1 ренциации социальной структуры . Формационный подход, концентрирующий внимание на развитии производительных сил, является частью процесса модернизации. Специфика России обусловила особенности ее модернизации. Инициатором модернизации выступало государство, реализовавшее ее догоняющий вариант. Начиная с Петра I, власти стремились сделать большой скачок в развитии страны. В первую очередь, они использовали европейские достижения в экономической, военной, культурной областях, но отрицали права личности, гражданское общество, компромиссы и др. Следующий этап модернизации начался с преобразований 1860-1870 гг., когда систему принудительного труда заменили свободной, а феодальные методы модернизаций - рыночными.

В 50-60 г. XX в. модернизация рассматривалась как линейный прогресс. Но скоро выяснилось, что линейная модель не может объективно описать модернизации. Экономика, политика и культура модернизировалась асинхронно. Крестьянство только начало включаться в модернизацию, хотя оно могло стать основой новой модели развития. Модернизация могла ускоряться или замедляться, сменяться фазами контрмодернизации. Ш. Эйзен-штадт предложил многомерную модель модернизации. Он не сводит ее к усвоению достижений запада. Традиции уже рассматривались не как косная сила, а как специфика той или иной цивилизации, в соответствии с которыми 1 общество дает ответ на модернизацию .

Для анализа политических процессов в России можно использовать волновую теорию модернизации, суть которой заключалась в том, что развитие шло не по пути линейного прогресса, а в форме определенных сменяющихся циклов реформ и контрреформ. Она имела здесь свои специфические черты: 1) необычайно длительный характер; 2) исключительную роль в ней играло государство, в результате процесс модернизации представал как цепь революций сверху; 3) модернизация не учитывала специфику страны, а насильственно внедрявшиеся западные элементы деформировали систему; 4) модернизация государства и общества шли разновременно; 5) в обществе отмечался раскол по вопросу об отношении к модернизации. В результате в России выделялись циклы реформ. Первый цикл реформ и контрреформ пришелся на 1801-1859 гг. Второй цикл начался с реформ 1859-1874 г., переход к контрреформам охватил 1874-1881 гг., контрреформы проводились в 1881-1894 гг., а подготовка к новым реформам началась в 1894-1905 гг. ВIII периоде соответствующие фазы пришлись на 1905-1911 гг., 19111917 гг., 1917-1921 гг., 1921-1922 гг. Не все реформы следует рассматривать только как благо, в свою очередь контрреформы являлись реакцией на неограниченные попытки реформации общества и своеобразным способом разрешения общественных противоречий154.

Ритмы модернизации в экономике, политике, культуре не совпадали. В экономике со второй четверти XIX в. началась раннеиндустриальная стадия модернизации, характеризующаяся переходом от мануфактуры к фабрично-заводскому производству. Специфика России обусловила особенности ее модернизации. Миграции и низкая плотность населения препятствовали экстенсивному развитию хозяйства. Экономическую модернизацию проводило государство. Первый этап раннеиндустриальной модернизации продолжался с середины XIX в. до 1917 г. Рекордными темпами развивалась промышленность и по темпам индустриального развития Россия догоняла промышленно развитые страны, но по масштабам производства она значительно уступала им. В конце XIX - начале XX в. в сельском хозяйстве стали шире внедряться усовершенствованные орудия труда, но даже в Сибири, где их применение достигло более значительных размеров, чем в Европейской России, на одно сельское общество приходилось по пять сенокосилок, жаток и молотилок155. Это не могло удовлетворить потребности крестьян в сельскохозяйственных машинах, и в стране не произошло «агротехнической революции», как об этом писал М. Кимитака. Аграрный вопрос, ставший детонатором революции, так и не был решен. Отчаянные усилия П.А. Столыпина реформировать сельское хозяйство слишком запоздали. В России реализовался вариант догоняющей модернизации. Форсирование развитие капитализма привело к росту социальной напряженности в стране.

Это отразилось на социальной структуре общества, сохранившей черты сословности, характеризующейся углубляющимся социальным и культурным расколом низов и верхов, сложным полиэтническим составом общества. Социальная структура России носила переходный характер и характеризовалась традиционной социальной иерархией, большим процентом бедноты, узким л слоем богатых, небольшим количеством средних слоев. /3 крестьян в начале века относились к беднякам, а 30 % хозяйств были безлошадными. Это приводило к многочисленным социальным конфликтам. Интеллигенция, в западноевропейских странах являвшаяся средним классом, в России, не находя применения своим силам, шла в революцию. В революционные партии входили различные люди, но, работая в условиях авторитарного государства, конспирации и самоограничения, они неизбежно переходили к радикализму, насильственным методам действия.

В политической области модернизация проявлялась в переходе от традиционного общества к гражданскому и правовому государству. Начало формированию гражданского общества положили реформы 1860-1870 гг., хотя правовое его оформление началось лишь через 50 лет156. Компонентами политической модернизации являлись вписанные в систему управления органы самоуправления, смешанные присутствия из чиновников и представителей общественности, научные, культурно-просветительные, благотворительные, спортивные общества, профсоюзы, акционерные общества, кооперативы, сберегательные компании, клубы, партии и периодическая печать.

Одним из важнейших компонентов гражданского общества являются политические партии, хотя они не исчерпывают содержания и не являются бесспорным свидетельством его существования. Процесс образования политических партий отражал уровень развития системы общественных отношений в стране. В России в начале XX в. насчитывалось 150 политических партий. Они делились на три блока: правые, либеральные, социалистические. Внутри каждого блока выделялись радикалы, умеренные, правые. Политические партии строились не по классовому, а по корпоративному признаку, состояли в основном из интеллигенции. Многопартийная система в России не сложилась, так как ни одна партия не имела заметного влияния на политико-властные отношения. В России все партии выступали за модернизацию и различались лишь по вопросу о путях ее осуществления. Тем не менее, марксизм с его уравнительно-коллективистской идеологией слился с архаическим сознанием масс, являвшимся отражением ускоренной модернизации и получил его поддержку. Еще до Октябрьской революции радикальные партии получили 80 % голосов населения157.

Модернизация, подрывая сложившиеся в обществе принципы, порождает протесты и конфликты. Потенциальная возможность конфликтов существует в любом обществе, так как они включают многообразие субъектов с различным мнением. Вместе с тем каждое общество дает ответ на модернизацию в соответствии с принципами, заложенными в нем. Напряженность конфликтов возрастает, когда одна из социальных групп делает свои нормы центральными, и они становятся взрывоопасными и системными, когда накладываются на базисные свойства цивилизации. На базе конфликтов формируется социальный протест в форме социальных движений, восстаний, выступлений против ортодоксии, утопические чаяния, оппозиционные коалиции. Восстания сопровождаются взрывом насилия, которое коренится в биологической природе человека и подавляется регулированным обществом. Различные общества по-разному реагировали на социальный протест. В монистических сообществах развитие менее вероятно и ресурсы тратятся на поддержание системы, в плюралистических изменения идут высокими темпами. Имперские традиционные системы характеризуются высокой степенью совмещенности различных движений протеста, повстанческих движений, восстаний, ересей, политической борьбы и идеологического обоснования. Но эти попытки встречали сопротивление элиты и редко оказывались успешны-ми158.

В России центру удалось достичь высокой степени подчинения культурной и политической сфер, при низкой степени доступа к ней главных слоев общества и относительной автономии экономической и религиозной областей. Центр стремился установить контроль за формированием важнейших социальных групп. В результате всем слоям русского общества был присущ недостаток классового сознания и классовой организации. Наиболее очевидно этот недостаток проявлялся среди крестьян. Центр долго и успешно препятствовал социальным протестам, но это привело к серьезным последствиям, отразившись в специфических чертах революционных элит в России и особом исходе революции159. Проводя модернизацию, правительство мало заботилось о синхронизации ее высоких темпов с материальным положением масс, что вело к обострению конфликтов, выразившихся как в открытых насильственных действиях, так и в отказе от уплаты податей.

Начало модернизации традиционных обществ и становления индустриальных цивилизаций сопровождалось великими европейскими революциями. Они имели сходство с традиционными восстаниями, реформаторскими движениями и инакомыслием, но резко от них отличались. В великих революциях тесно связаны протест, восстания, интеллектуальное движение, религиозное инакомыслие, соперничество элит и политическая борьба. От других форм протеста они отличались направленностью на создание новых институтов и символов. Французская революция сделала легитимным насилие. Чем более жестокой была власть, чем менее она была склонна к переходу к новому обществу, тем насильственнее была революция. Особую роль в революциях играли группы интересов, социальные движения, общественное мнение и политические партии. Социальные революции подтолкнули европейские государства к модернизации160.

В России запоздали и модернизация, и революция. Ускорение процессов модернизации в России в начале XX в. привело к возрастанию неравномерности в развитии отдельных сфер общества. Развитие рыночных отношений сочеталось с докапиталистическим землевладением крестьян и помещиков. В аграрном секторе обострились противоречия между помещичьими и крестьянскими хозяйствами, между крестьянами и хуторянами. В обществе возникла поляризация между городом и деревней, между «верхами» и «низами». Разбуженная активность масс, не успевших адаптироваться к новым изменениям, приняла деструктивный характер. Власть не понимала необходимости курса на утверждение общественного согласия. Все общественные силы эволюционировали в направлении радикализма и оппозиции. Власть оставалась силой, стоящей над обществом. Ее прессинг порождал и соответствующие формы противодействия со стороны оппозиции. Самодержавие оказалось не в состоянии не только контролировать, но и осознавать происходившие события. Оно потеряло легитимность в глазах народа'61. Революция стала неизбежной. Первая русская революция носила буржуазно-демократический характер, но не смогла открыть дорогу к полной модернизации страны. Отчаянную попытку спасти самодержавие предпринял П.А. Столыпин, но его реформа запоздала и по своему размаху являлась социальным катаклизмом подобным революции, что вызывало рост социальной напряженности в стране.

При исследовании социально-политических процессов в деревне использовались историко-генетический (раскрытие свойств объекта в процессе исторического движения), историко-сравнительный (выявление существенных черт в процессе сравнения), историко-типологический (систематизация совокупности объектов по типам), историко-системный (исторический процесс рассматривает как систему) и количественные методы162.

Научная новизна работы диссертации состоит в том, что в ней впервые дается комплексный анализ деятельности политических объединений и общественных организаций в сибирской деревне в конце XIX - начале XX в. Последние работы в этой области были изданы почти 20 лет назад, в них не исследовались многие стороны проблемы и сохранились тенденциозные стереотипы прежних лет. В работе на основе теории модернизации по-новому рассматриваются место, роль и деятельность партий в сибирской деревне, их взгляды на аграрный вопрос в регионе, характеризуются малоизученные вопросы социального протеста и менталитета крестьян. В диссертации впервые характеризуется общественная жизнь в сельской местности Сибири. Задачи исследования решены на основе громадного корпуса источников, позволившего сделать ряд принципиально новых выводов.

Практическое значение работы. Диссертация подготовлена в соответствии с планом научно-исследовательской работы Института истории СО РАН. Ее материалы используются в научных трудах (см. монографии О.Г. Буховца, Б.Г. Литвака, М.А. Рахматуллина, А.П. Толочко, М.В. Шилов-ского и др.), при чтении курсов «Отечественной истории» и «Истории Сибири» (Новосибирский государственный университет, Новосибирский государственный педагогический университет, школы и т.д.), при создании обобщающих трудов по отечественной истории (История крестьянства Сибири, Энциклопедия г. Новосибирска), а также в краеведческой работе (цикл статей в местной печати, выступления по телевидению). Многие аспекты политического опыта дореволюционной России восприняты современными политическими партиями и используются в аграрной политике.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в 8 монографиях, в том числе в соавторстве, и 100 статьях, в выступлениях на 21 конференции, в том числе на всесоюзной конференции «Исторический опыт социально-демографического развития Сибири» (1998 г.), всесоюзной конференции «Демографические процессы на Урале, в Средней Азии, Сибири и Казахстане» (1991 г.), всероссийской конференции «Роль науки в освоении восточных районов страны» (1992 г.), всероссийской конференции по экономическому развитию Сибири (1993 г.), всероссийской конференции «Предпринимательство в Сибири» (1995 г.), областной конференции «Страницы истории Новосибирской области» (1995 г.), всесоюзной конференции «50 лет победы советского народа над фашизмом в Великой Отечественной войне» (1995 г.), международной конференции «Народонаселенческие процессы в региональной структуре России XVIII-XX вв.» (1996 г.), региональной конференции «Новосибирская область в контексте российской истории» (2001 г.), международной конференции «Сибирь на этапе становления индустриального общества в России (XIX - начало XX в.)» (2002 г.), всероссийской конференции «Сибирское общество в контексте модернизации XVIII-XX вв.» (2003 г.), международной научной конференции «Этнокультурные взаимодействия в Сибири (XVII-XX вв.)» (2003 г.) и др.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политические объединения в сибирской деревне"

Заключение

Реформы 1860-1870-х открыли дорогу капиталистической модернизации России, хотя она началась значительно раньше. Во второй половине XIX- начале XX в. она достигла значительных успехов в экономике. С 1869 по 1913 г. промышленное производство увеличилось в 8,5 раза, несомненными были успехи в сельском хозяйстве. С 1897 по 1917 гг. посевные площади в Сибири увеличились в 2 раза, а поголовье скота - в 1,5 раза. Определилась ее хозяйственная специализация на производстве масла, хлеба и мяса. Быстрыми темпами шло внедрение сельскохозяйственных машин, но оно не удовлетворяло потребности крестьян и не являлось агротехнической революцией. В сибирской деревне значительное место занимало мелкотоварное производство, обремененное феодальными пережитками. Аграрный вопрос, вызвавший революцию, так и не был решен.

В ходе политической модернизации шла трансформация автократического государства в «либерально-правовое». Его важнейшим компонентом явилось формирование гражданского общества, складывавшегося как в центре, так и в меньшей степени в провинции. Представители предпринимателей и интеллигенции, не имея доступа к власти, старались возглавить общественные организации, разрешенные правительством. Основную массу их составляли благотворительные формирования, носившие ведомственный характер и допускавшие общественную инициативу как дополнение к работе бюрократических органов. Других общественных организаций было немного и все они, за исключением Российского географического общества, или прекращали свое существование или бездействовали.

В начале XX в. государственный аппарат уже не мог эффективно управлять страной без привлечения общества. С одной стороны, он начал привлекать либеральную интеллигенцию для работы в низовых и совещательных органах, с другой стороны, развивалась сеть общественных организаций. Представители общественности работали в статистических, кустарных и охотничьих комитетах, в местных комитетах о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Бурными темпами развивалась кооперация. В 1917 г. в Сибири насчитывалось 1410 маслодельных, 1124 кредитных и 5435 потребительских кооперативов. Они, по мнению А. Чаянова, являлись наилучшим аппаратом там, где требовалась местная самодеятельность. Резко возросла численность общественных организаций и началась их специализация на культурно-просветительные, научно-просветительные, научные, благотворительные и общественные. Бурно развивались организации, в которых крестьянство было не только объектом, но и субъектом действия: сельскохозяйственные общества, общества попечения о начальном образовании, союзы писарей, комитеты митингов, национальные конфессиональные образования. В Сибири сформировалась широкая сеть профессиональных, научных, культурно-просветительских и общественных организаций. Ее ядром стали благотворительные организации. Но она еще не сложилась и не охватила все городское население, а тем более крестьянство. Ни одна политическая партия не имела полной опоры в общественных организациях. В них на место сословных стали партийные перегородки, погубившие впоследствии зарождающееся гражданское общество. Они были достаточно сильными, чтобы после падения самодержавия наладить новое управление, но не смогли противостоять узкопартийным интересам, хотя и оказали им ожесточенное сопротивление.

В конце XIX - начале XX в. в России возникли политические партии, в демократических странах являвшиеся важнейшим каналом осуществления власти. В России система политических партий еще не сложилась, хотя в III и IV Думах действовала переходная к ней система поляризованного плюрализма, включавшая правооктябристский и кадетско-октябристский блоки. Наибольшее влияние в Сибири имели организации пяти всероссийских партий: социал-демократов, эсеров, кадетов, октябристов и черносотенцев. Первыми оформились социал-демократы. В 1896-1898 гг. в крупнейших городах Сибири возникли марксистские кружки, в 1901 г. объединившиеся в Сибирский социал-демократический союз. До первой российской революции в центре внимания социал-демократов находились вопросы организационного строения партии, практической работы в городах, разработки теории аграрного вопроса. Агитационно-пропагандистская работа концентрировалась в городах, в деревне ее должны были вести сельская интеллигенция, ссыльные, рабочие и социал-демократы, волею случая оказавшиеся в сельской местности. Никакого влияния на крестьянство марксисты в это время не оказывали, отмечались лишь единичные случаи распространения листовок в отдельных населенных пунктах.

Практическую проверку теоретические положения социал-демократов прошли в годы первой российской революции. Большевики отказались от ошибочного требования возвращения отрезков и выдвинули программу национализации земли, хотя крестьяне отстаивали идею превращения ее в общенародное достояние, т. е. передачи ее крестьянам. Меньшевики решение аграрного вопроса видели в муниципализации земли. Это был более демократический способ решения земельных проблем, но и он, как показал опыт 1917 г., страдал изъянами, был непонятен крестьянам, неясно определял время передачи земли крестьянам.

За годы первой российской революции сибирские социал-демократы упрочили свое влияние. Это время было единственным за весь дооктябрьский период, когда марксисты целенаправленно пытались охватить своей работой все сельское население. В июле 1905 г. Сибирский союз объединял 500 человек, а к декабрю 1906 г. его численность выросла до 3026, количество организаций увеличилось с 15 до 34. Социал-демократы в российской деревне вели организационную работу по двум направлениям: 1) создание своих организаций; 2) формирование революционно-демократических групп крестьян. Если первые преобладали в промышленных районах Европейской России, то на сибирской окраине ставка делалась на беспартийные крестьянские группы. В годы первой российской революции наибольшего размаха достигла листковая пропаганда. Из 1400 листовок, изданных сибирскими социал-демократами в 1901-1917 гг., 68 % приходилось на эти годы. В листовках пропагандировались положения программы и решения съездов РСДРП по аграрному вопросу, и мало внимания уделялось специфике региона. Значительно большее влияние, чем подпольная деятельность, на население оказывала легальная работа. Во вторую Думу сибирским социал-демократам удалось провести трех депутатов, что составляло 17 % от общего числа народных избранников и отражало степень влияния РСДРП среди населения. Марксисты вели работу во Всероссийских крестьянском и учительском союзах, Комитетах митингов.

Репрессии правительства после третьеиюньского переворота 1907 г. привели к резкому сокращению численности сибирских социал-демократических организаций. Если в конце 1906 г. в них насчитывалось 3026 человек, то за все последующие 10 лет (1907-1917 гг.) число эсдеков составляло, примерно, 1180 членов. В организациях проявились течения ликвидаторства и отзовизма, увлечение террористической деятельностью. В сельской местности в 1907-1909 гг. еще действовало несколько революционно-демократических организаций крестьян и учителей, но в дальнейшем они прекратили свое существование. Агитационно-пропагандистскую работу вели ссыльные, социал-демократы и рабочие, скрывавшиеся в деревне, переселенцы, участники крестьянских волнений в Европейской России. В 1907-1914 гг. снизилось значение листковой пропаганды, и возросла роль легальной работы в избирательных кампаниях и газетах.

С середины 90-х годов XIX в. в народничестве усилилось революционное течение, принявшее название социалистов-революционеров. Его теоретической основой стал синтез взглядов народников, марксистского социал-реформизма и анархизма. Эсеры пытались создать народническую модель социального переустройства России, учитывавшую положительные черты западной цивилизации и специфику России. Организационно эсеры представляли совокупность интеллигентских малочисленных кружков. В декабре 1901 г. их организации формально консолидировались в партию, но ее программа и устав были приняты лишь на I съезде в декабре 1905 г. Возникновение организаций ПСР в Сибири имело как общие черты с движением в целом, так и особенности. Во второй половине 80-х - первой половине 90-х годов XIX в. здесь работали социалистические кружки, из которых вышли известные деятели социалистов-революционеров. Организационно эсеры в Сибири оформились позднее, чем в Европейской России, и их численность не превышала 50 человек. Они не отрицали развития капитализма в сельском хозяйстве, но считали, что он сталкивается в сельском хозяйстве с живучестью традиционного уклада, и существует возможность некапиталистического пути развития. Местные эсеры не считали общину основной ячейкой социализма, так как в ней сочетаются индивидуалистические и коллективистские черты, но рассматривали ее как предпосылку нового строя.

За годы революции социалисты-революционеры превратились в массовую партию. Количество эсеровских организаций в России с 1905 по 1907 гг. возросло с 75 до 510, а их численность - с 1,5 до 65 тыс. человек. В Сибири эти показатели составили, соответственно, 5 и 24 организаций, 50 и 1800 человек. В деревне оформилась лишь одна группа ПСР в с. Рыбинском, хотя действовали десятки кружков, в которых преобладала сельская интеллигенция. Социалисты-революционеры видели будущее страны в развитии некапиталистической земледельческой цивилизации и верили в самобытность России. Борьба капиталистических и крестьянских хозяйств еще не завершилась, и возникли условия для перехода к социализму. Авангардом борьбы против самодержавия выступал пролетариат, армией - крестьянство, а детонатором - индивидуальный террор. В выработке программы партии активно участвовали сибиряки. Съезд принял их предложения о социализации без выкупа помещичьих, казенных и кабинетских земель, поддержке организованных форм крестьянского движения, но отверг мнения о поэтапной социализации надельных земель и особой роли Сибирского областного союза. В дни открытого противостояния эсеры расширили работу среди населения. Они активно участвовали во всех крупнейших революционных событиях в регионе. Только в Западной Сибири организации ПСР в 1905 г. издали 34 наименования листовок. Томские эсеры создали в губернии 50 кружков, омские - три. Активно работали социалисты-революционеры в Комитетах митингов, созданных в 35 волостях Восточной Сибири, в организациях Всероссийских крестьянского и учительского союзов.

Годы реакции привели к кризису партии. Количество ее организаций в Сибири уменьшилось с 10 в 1907 г. до 3 в 1913 г., а их численность сократилась с 1800 до 60-90 человек. Но организации сохранили кадры, полиграфическую базу и издавали 13 газет. По размаху агитации среди крестьян эсеры опережали социал-демократов в Восточной Сибири, но отставали от них в Западной. В сибирских организациях ПСР падало значение индивидуального террора, и нарастали либеральные тенденции. По отношению к столыпинской реформе в сибирских организациях проявилось два течения: одни настаивали на сохранении старой аграрной программы партии, другие призывали не консервировать общину, развалившуюся в ходе реформы, а развивать кооперацию.

После создания в 1864 г. органов местного самоуправления возник земский либерализм. В 90-х годах XIX в. земские либералы установили контакт с демократической интеллигенцией и положили начало зарождению «нового» либерализма, оформившегося в 1903 г. в союз «Освобождение». Основные положения аграрной платформы союза легли в основу программ кадетской и октябристской партий, созданных в конце 1905 г. В Сибири оформление либеральной тенденции началось позднее и протекало в замедленном темпе. В конце 70-х годов XIX в. наметилось размежевание областников и либералов, но окончательный перелом произошел во время работы Комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Много внимания сибирские либералы уделяли аграрному вопросу летом 1905 г. во время банкетной кампании и обсуждения рескриптов царя о созыве законодательной Думы и введении земства на востоке империи.

За 1905-1907 гг. в Сибири действовало 17 организаций партии, в 9 из которых насчитывалось 1713 членов. Из них пять были уездными и две -сельскими. Местные кадеты высказывались за установление конституционной монархии, избрание Государственной думы на основе всеобщего, прямого и тайного голосования, введения бессословного земства. Положительно оценивая реформу 1861 г., они отмечали ее половинчатость и многочисленные следы крепостничества. Эти факторы кадеты считали причиной крестьянских выступлений. Они настаивали на увеличении землепользования крестьян за счет государственного земельного фонда, создаваемого из казенных, кабинетских и частновладельческих земель. Отчуждение частновладельческих земель предполагалось провести за выкуп, внесенный обеспеченными классами. Среди некоторых групп сибирских кадетов определенной популярностью пользовался лозунг национализации земли. Они возражали против искусственной ломки общины и немедленного введения частой собственности, хотя и считали ее желательной. Столыпинская реформа, по их мнению, вела к углублению социального переворота. Сибирские кадеты разработали подробную региональную аграрную программу, включавшую требования ликвидации крепостнических пережитков и наделения крестьян землей. Агитационная работа партии шла в русле парламентской борьбы.

После переворота 3 июня 1907 г. правительство начало репрессии против кадетов, в партии началось движение сменовеховцев, что привело к ликвидации отделов кадетской партии в Сибири. Она по-прежнему придерживалась принципа принудительного отчуждения земель, осуждения столыпинской аграрной реформы, но изъяла положение о государственном земельном фонде. Партия Народной Свободы основное внимание сосредоточила на парламентской деятельности и достигла в ней серьезных успехов. В третью Думу она провела 57 % сибирских депутатов, в IV - 50 %. Правительство отклонило в Думе все кадетские законопроекты, что подорвало влияние либералов на массы.

Другой либеральной партией, занимавшей влиятельные позиции в Сибири, был «Союз 17 октября», оформившийся в партию в конце 1905 г. В регионе действовало 14 объединений октябристов, четыре из которых работали в сельской местности: Змеиногорский, Богородский, Каменский, Спасский. Общая численность членов партии здесь составляла около 2600 человек, а в сельской местности - не более 100 человек. Сибирские октябристы полностью одобряли манифест и выступали за введение конституционной монархии и двухпалатной Думы. Они были сторонниками частной собственности на землю, хотя в тактических целях иногда высказывались за отчуждение частновладельческих земель. Октябристы заявляли о своем намерении защитить интересы крестьян, но предлагали лишь уравнять их в правах с другими сословиями, устранить пережитки крепостничества, упорядочить колонизацию края, повысить агрикультуру сельского населения. Они подержали аграрную политику правительства, а в Сибири росло недовольство реформой, и в 1907 г. их организации практически исчезли в Сибири.

Организационное оформление правых началось с создания в октябре 1900 г. Русского собрания, члены которого в 1905-1907 гг. возглавили черносотенные союзы. Наиболее массовые черносотенные организации возникли после манифеста 17 октября 1905 г. В ноябре 1905 г. было объявлено о создании Союза русского народа. К 1908 г. в него входило 404550 человек. Союз представлял собой конгломерат организаций, которые лишь номинально подчинялись центру. Его идеологи провозглашали незыблемость самодержавия, замену Думы Земским собором, ограничение власти бюрократии, искоренение социалистической интеллигенции, сокращение рабочего дня, предоставления крестьянам права выхода из общины. В России издавалось 89 газет и журналов монархического направления. В конце 1905 - начале 1906 г. черносотенцы устроили погромы в 150 городах страны.

Появление черносотенства явилось следствием обострения национальных противоречий в России. Численность евреев в стране с 1815 по 1915 г. выросла в 6 раз, с 1,2 до 5,5 млн чел. В Западной Сибири численность еврейской диаспоры увеличилась с 4962 человек в 1874 г. до 11611 человек, т. е. в 2,4 раза. Основная масса еврейского населения Сибири группировалась в крупнейших городах, где его доля составляла от 4 до 25 % населения. В сельской местности, при низком удельном весе евреев, антисемитские настроения были слабее, чем в Европейской России. В городах, где их удельный вес превышал общероссийский уровень, они имели место.

До 1905 г. черносотенцы в Сибири не оформились в политическую партию. Открыто они заявили о себе в октябре 1905 г. Октябрьские погромы прошли в Омске, Томске, Красноярске и Барнауле. В сельской местности дело ограничивалось столкновениями на бытовой почве. Первые монархические организации возникли в конце 1905 г. Черносотенные организации в России прошли три этапа: 1) время расцвета (1906-1908 гг.); 2) время упадка (1908 - июль 1915 г.); 3) попытки активизации движения. В Сибири общий кризис черносотенных организаций начался с 1912 г., но уже с 1908 г. на них отражался раскол движения в центре. К осени 1908 г. черносотенные партии действовали в крупнейших городах Сибири, в 16 селах Иркутской губернии, в 4 селах Тобольской губернии и т. д. В 1908-1915 гг. число отделений черносотенных союзов в сельской местности продолжало расти. Из 29 подотделов союзников, возникших в сельской местности Томской губернии в 1908— 1915 гг., 24 основаны в 1908-1911 гт. Но уже проявились признаки упадка. Союз русского народа в 1908 г. раскололся на сторонников Дубровина и Маркова. С 1912 г. начался кризис и сельских отделов.

Одним из важнейших каналов партийного влияния в сибирской деревне стали всесословные общественные организации, количество которых стремительно нарастало в начале XX в. С одной стороны, они были проводниками определенной политической линии в силу своего социального состава, с другой стороны, политизировались в период революций. Наиболее массовой организацией крестьянства стали кооперативы, служившие опорой социалистов. Благотворительные организации проводили среди крестьян либеральную политику, а учительские организации испытывали влияние кадетов и радикалов. Политические партии не имели доступа к власти, но контролировали основные общественные центры.

В гражданском обществе большое значение имеет обратная реакция населения на действие правительства, выражающаяся в социальном протесте, но ее не наблюдалось в Сибири. В демократическом государстве он разрешается мирными средствами, при авторитарном государстве рассматривается как уголовное преступление. После реформы 1861 г. крестьянское движение стихло и проявлялось изредка. С 1861 по 1894 гг. произошло 287 крестьянских выступлений, в среднем по 8,5 в год. В 1895-1904 гг. количество крестьянских выступлений возросло до 300 (по 30 в год), но Сибирь по этому показателю значительно уступала Европейской России. В 1905 г. зафиксировано 471 выступление. В январе-октябре оно не стало массовым, а апогея достигло в декабре (296 выступлений). Количество выступлений в 1906 г. составило 671 и превысило уровень 1905 г. В 1905-1906 гг. произошло слияние крестьянского движения с радикальной агитацией. После третьеиюньского переворота крестьянское движение сократилось, достигнув минимальной величины в 1909 г. С 1910 г. начался его рост, но по своему размаху оно не достигло уровня 1905-1907 гг. Воздействие политических партий на крестьянское движение в 1907-1914 гг. было минимальным. Крестьянская менталь-ность была общинной. Среди крестьян долгое время сохранялся наивный монархизм, и только революции и война окончательно их развеяли. Крестьянство выступало за передачу земли в общенародное достояние и раздел ее между сельскими жителями.

Список научной литературыНоздрин, Геннадий Антонович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные источники

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).

3. Д. 5. Ч. 25, 5; Ч. 26, 5; Ч. 27, 5; Ч. 80, 5; Ч. 82, 9; Ч. 82, 12; Ч. 17, 12;

4. Ч. 16, 12; Ч. 60, 12; Ч. 65, 12; Ч. 81, 31; Ч. 25, 31; Ч. 27, 31; Ч. 69.

5. Российский государственный исторический архив (РГИА).

6. Ф. 391 (Переселенческое управление Министерства земледелия). Оп. 3. Д. 1683; Оп. 4; Д. 65, 66, 67, 68, 311, 591, 687, 426, 776, 1683, 1854.

7. Ф. 468 (Кабинет Е.И.В.). On. 11. Д. 1398.

8. Ф. 515 (Главное управление уделов). On. 1. Д. 124.

9. Ф. 1276 (Отчеты губернаторов). Оп. 4. Д. 144, 157, 844; Оп. 8. Д. 313;

10. Оп. 17. Д. 63,121, 153, 162, 171, 311.

11. Ф.1284 (Отчеты губернаторов). Оп. 194. Д. 20, 24, 40, 45, 55, 56, 98, 115,147, 162.

12. Ф.1291 (Земский отдел Министерства внутренних дел). Оп. 74. Д. 817, 818; Оп. 84. Д. 192, 192 б.

13. Российский Государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф.1468 (Управление Иркутского военного округа). On. 1. Д. 11;

14. On. 2. Д. 15, 16, 25, 27, 29, 62, 68, 78, 79, 433, 438, 439, 466, 477, 496; On. 3. Д. 21,29, 126, 342, 362, 363, 369.

15. Ф.1478 (Управление Иркутского военного округа). On. 1. Д. 92, 94; Оп. 4. Д. 58; Оп. 10. Д. 4.

16. Ф.1482 (Управление Иркутского военного округа). On. 1. Д. 79, 88, 128,130, 172.

17. Ф.171 (Заведующий землеустройством и переселенческим делом в Иркутской губернии). On. 1. Д. 144, 145, 1146, 342, 426, 458, 459, 517,544.

18. Ф.175 (Заведующий восточным районом передвижения переселенцев). Оп. 1. Д. 80.

19. Ф. 176 (Управление земледелия и государственных имуществ Иркутской губернии и Забайкальской области). On. 1. Д. 1247, 1464, 1465, 1467, 1514, 1565, 1608, 1609, 1715, 1805, 1862, 2015, 2021, 2156,3132,3073.

20. Ф. 186 (Крестьянский начальник 2 участка Иркутского уезда). On. 1. Д. 17,19,21.

21. Ф. 188 (Крестьянский начальник 4 участка Иркутского уезда). On. 1. Д. 86,91.

22. Ф. 208 (Смоленское волостное правление Иркутского уезда). On. 1. Д. 55, 58, 70.

23. Ф. 217 (Хомутовское волостное правление Иркутского уезда). On. 1. Д. 28, 65, 69, 83.

24. Ф. 242 (Прокурор Иркутского окружного суда). Оп. 2. Д. 144, 150, 155, 348.

25. Ф. 246 (Иркутская судебная палата). Оп. 3. Д. 294, 296, 312, 329, 331, 331,387,389,342.

26. Государственный архив Омской области (ГАОО).

27. Ф.25 (Омская судебная палата). On. 1. Д. 171, 180, 185, 196, 207, 251,259, 268, 270,274, 280, 280 а, 301.

28. Ф. 33 (Прокурор Омского Окружного суда). Оп.1. Д. 58.

29. Ф. 46 (Помощник заведующего переселенческим районом). On. 1.1. Д. 9, 7, 14.

30. Ф. 47 (Помощник заведующего переселенческим районом). On. 1. Д. 1.

31. Ф. 48 (Помощник заведующего Тобольским переселенческим районом по Тюкалинскому и Курганскому уезду). On. 1. Д. 3. Ф.54 (Военная канцелярия наказного атамана Сибирского казачьего войска). On. 1. Д. 87.

32. Ф. 67 (Войсковое хозяйственное правление Сибирского казачьеговойска). Оп. 2. Д. 2582, 2631, 2693, 2696, 2856, 3187, 3199.

33. Ф. 100 (Лесничий Еланского лесничества). On. 1. Д. 6, 8, 10, 11.

34. Ф. 183 (Тарская поземельно-устроительная партия). On. 1. Д. 208,263, 307, 396; Оп. 3. Д. 183, 253, 262, 279, 293, 401.

35. Ф. 187 (Крестьянский начальник 5 участка Тюкалинского уезда).1. On. 1. Д. 1.

36. Ф. 190 (Прокурор Омской судебной палаты). On. 1. Д. 28, 1108, 113, 120, 174, 107, 127, 159, 178, 202, 209, 222, 230, 231, 221, 211, 239, 399, 420, 501, 502, 509, 510, 520, 522.

37. Ф. 199 (Податной инспектор Омского уездного участка Акмолинской области). On. 1. Д. 49.

38. Ф. 270 (Омское губернское жандармское управление). On. 1. Д. 58, 59, 79, 81, 294, 306, 308, 322, 331, 332, 386, 394, 401, 409, 410, 411, 416, 605.

39. Государственный архив Тюменской области (ГАТюмО).

40. Ф. 8 (Ишимская уездная поземельно-устроительная партия). On. 1. Д. 1,2,3,4, 5, 6, 7, 8, 9,10.

41. Ф. 48 (Кургано-Ялуторовская поземельно-устроительная партия). On. 1. Д. 15,190,274, 656, 661, 839, 1065, 1080.

42. Ф. 32 (Боровлянское волостное правление). On. 1. Д. 906. Ф. 65 (Томское губернское управление). On. I. Д. 3. Ф. 185 (Крестьянский начальник IV участка Бийского уезда). On. I. Д. 14, 16,31.

43. Ф. 216 (Чарышское волостное правление). On. I. Д. 84, 85. Государственный архив Красноярского края (ГАКК). Ф. 42 (Красноярский окружной суд). On. I. Д. 1755. Ф. 73 (Судебный следователь III участка Красноярского окружного суда). On. I. Д. 35.

44. Ф. 516 (Прокурор Красноярского окружного суда). On. I. Д. 148, 142, 167, 171, 189, 446, 802, 873, 874, 876, 905, 917, 948, 969, 1086, 1094, 1118, 1157, 1143, 1145, 1146, 1166, 1195, 1196, 1166, 1095, 1196, 1166, 1056, 1426, 1530.

45. Ф. 10 (Томский окружной суд). On. 1. Д. 3; Оп. 2. Д 479; Оп. 6. Д. 208; Оп. 7. Д. 47; Оп. 8. Д 2; On. 11. Д. 7, 10, 15, 47. ^ ФИ (Прокурор Томского окружного суда). On. 1. Д. 381; Оп. 3.

46. Д. 73, 94; Оп. 4. Д. 6, 7, 8; Оп. 6. Д. 7. Ф. 62 (Берское волостное правление). On. 1. Д. 62, 259.

47. Ф. 149 (Томский отдел Госбанка). On. 1. Д. 20, 358.

48. Ф. 196 (Томская губернская казенная палата). Оп. 13. Д. 370. Ф. 239 (Томский переселенческий район). Оп. 13. Д. 5. Ф. 240 (Управление земледелия и государственных имуществ). Оп. 2. Д. 35,27.

49. Ф. 241 (Томский переселенческий район). On. 1. Д. 28. Ф. 242 (Землеустроительная партия). On. 1. Д. 32. щр Ф. 411 (Томское губернское жандармское управление). On. 1. Д. 183.

50. Ф. 449. On. 1. Д. 9, 19, 20, 21, 28, 30. 1.10. Тобольский филиал Государственного архива Тюменской области (ТФ ГАТюмО).

51. Ф. 147 (Скалозубов H.JL). On. 1. Д. 12, 33.

52. Ф. 156 (Тобольская духовная консистория). Оп. 28. Д. 1957, 1962; Оп. 29. Д. 2125, 2208, 2353, 2355, 2455.

53. Ф. 157 (Курганское уездное полицейское управление). Оп. 27. Д. 64. Ф. 159 (Тобольское губернское жандармское управление). On. 1. Ф Д. 45, 46, 48, 49, 51, 52, 53, 55, 58, 59, 60, 64, 70, 71, 74, 76, 77, 80, 81,83,85.

54. Ф. 143 (Коллекция документальных материалов). On. 1. Д. 5, 7 а, 19. Ч' 1.12. Государственный архив Читинской области (ГАЧО).

55. Ф. 1 (Забайкальское областное правление). On. 1. Д. 37, 1142; Оп. 2. Д. 263; Оп. 4. Д. 338.

56. Ф. 8 (Забайкальская духовная консистория). On. 1. Д. 942. Ф. 13 (Военный губернатор Забайкальской области). Оп. 2. Д. 68, 91. Ф. 14 (Особая канцелярия военного губернатора Забайкальской области). On. 1. Д. 22.

57. Ф. 24 (Читинское уездное полицейское управление). Оп. 2. Д. 183; Оп. 4. Д. 30.

58. Ф. 63 (Временный военный суд в г. Чите). On. 1. Д. 110, 224, 225, 226.

59. Ф. 227 (Забайкальская федерация групп вооруженного народного восстания). On. 1. Д. 1.

60. Ф. 348 (Волков Н.К., личный фонд). On. 1. Д. 8.2. Периодическая печатьа) Газеты Советские:

61. Вечерний Новосибирск: Орган Новосибирского городского комитета КПСС и Новосибирского городского совета народных депутатов. Новосибирск, 1977.1. Социал-демократические:

62. Правда: Орган ЦК РСДРП(б). 1913.

63. Восточная заря. Иркутск, 1910.

64. Иркутское слово. Иркутск, 1912.

65. Голос социал-демократа. 1909.

66. Минусинский край. Минусинск, 1914.

67. Молодая Сибирь. Иркутск, 1912.

68. Новая Сибирь. Иркутск, 1912, 1913.

69. Обская жизнь. 1909, 1910, 1912.

70. Сибирская речь. Иркутск, 1911.

71. Сибирские огни. Иркутск, 1911.1. Неонароднические:

72. За народ: Орган ЦК ПСР. 1910.

73. Земля и воля: Орган ЦК ПСР. 1907.

74. Знамя труда: Орган ЦК ПСР. 1909, 1910.

75. Голос труда: Орган Новониколаевской группы ПСР. Новониколаевск, 1908.

76. Сибирские партийные известия: Орган областного комитета Сибирского союза ПСР. 1907.

77. Либеральные: 2.17. Верхнеудинский день. Верхнеудинск, 1909.

78. Вестник понедельника. Иркутск, 1910.

79. Голос Иркутска. Иркутск, 1910, 1912.

80. Голос Оби. Новониколаевск, 1913.

81. Думы Забайкалья. Чита, 1911.

82. Енисейская мысль. Красноярск, 1913, 1914.

83. Жизнь Алтая. Барнаул, 1911-1914.

84. Забайкальская новь. Чита, 1907, 1908, 1913.

85. Иркутская газета. Иркутск, 1913.

86. Красноярский вестник. Красноярск, 1910.

87. Красноярская газета. Красноярск, 1910.

88. Красноярский хроникер. Красноярск, 1910.

89. Красноярец. Красноярск, 1908.

90. Красноярский голос. Красноярск, 1912.

91. Крестьянская газета. Ялуторовск, 1908.

92. Летопись Забайкалья. Чита, 1907.233. Новости. Иркутск, 1907.234. Наше дело. Иркутск, 1910.

93. Отклики Сибири. Красноярск, 1914.

94. Омский вестник. Омск, 1912, 1914.

95. Омский телеграф. Омск, 1910, 1911, 1914.

96. Сибирская окраина. Тюмень, 1907.

97. Сибирский край. Тюмень, 1907.

98. Сибирский телеграф. Иркутск, 1907.

99. Сибирские вести. Иркутск, 1912.

100. Сибирские новости. Иркутск, 1913.

101. Сибирский край. Красноярск, 1911.

102. Сибирская мысль. Красноярск, 1910-1912.

103. Сибирская речь. Новониколаевск, 1913.

104. Сибирская жизнь. Томск, 1907, 1908, 1914.

105. Сибирское слово. Томск, 1910, 1911.

106. Сибирские отголоски. Томск, 1907, 1908, 1910.

107. Сибирь. Иркутск, 1907-1910.

108. Сибирская заря. Иркутск, 1907-1909.

109. Сибирская мысль. Иркутск, 1911.

110. Тобольская речь. Тобольск, 1907.253. Утро Сибири. Томск, 1912.

111. Ялуторовская жизнь. Ялуторовск, 1907.1. Официальные:

112. Енисейские губернские ведомости: Орган Енисейского губернского управления. Красноярск, 1907-1912.

113. Иркутские губернские ведомости: Орган Иркутского губернского управления. Иркутск, 1912.

114. Томские губернские ведомости: Орган Томского губернского управления. Томск, 1912.б) Журналы:1. Советские:

115. Енисей: Орган Красноярского отделения Союза писателей СССР. Красноярск, 1981.

116. Известия Сибирского отделения АН СССР. Новосибирск, 1982.

117. Сибирские огни: Орган Новосибирского отделения Союза писателей СССР. Новосибирск, 1925.

118. Социал-демократические объединенные:261. Думы. Омск, 1911.1. Буржуазно-либеральные:262. Заветы. СПб., 1913.

119. Сибирская деревня. Томск, 1913, 1914.

120. Сибирские вопросы: Орган Сибирской группы Государственной думы. СПб, 1907-1912.

121. Сибирский архив. Иркутск, 1913.1. Официальные:

122. Вопросы колонизации: Орган переселенческого управления и Главного Управления землеустройства и земледелия. СПб, 1911.

123. Забайкальский хозяин: Орган Забайкальского общества сельского хозяйства, Войскового хозяйственного управления Забайкальского казачьего войска, Забайкальского общества ветеринарных врачей. Чита, 1912,1913.

124. Приказы Сибирскому казачьему войску: Орган войскового управления Забайкальского казачьего войска. Омск, 1912, 1914.

125. Сборники документов и воспоминаний

126. Борьба за Советы в Бурят-Монголии (1918-1920 гг.). Воспоминания и материалы: К двадцатилетию разгрома иностранной военной интервенции и белогвардейцев в Бурят-Монголии. М.: Гос. соц.-эконом. изд-во, 1940. 282 с.

127. Борьба за Советы в Забайкалье. Сборник статей, материалов и документов. Чита: Кн. изд-во, 1947. 373 с.

128. Бок М.П. П.А. Столыпин. Воспоминания о моем отце. М.: Новости, 1992. 347 с.

129. Бурцев В. В погоне за провокаторами. М.: Современник, 1989. 271 с.

130. Буйко A.M. Путь рабочего. Воспоминания путиловца. JL: Лениздат, 1964. 147 с.

131. Буйских А.Н. Революционные очерки из воспоминаний за 25 лет. Новониколаевск: Изд-во «Клич», 1922. 143 с.

132. В годы подполья. Сборник воспоминаний. 1910 г. февраль 1917 г. М.: Изд-во Полит, лит-ры, 1964. 381 с.

133. Воспоминания о революционном Новониколаевске. Новосибирск: кн. изд-во, 1959. 173 с.

134. В лесах Енисейской губернии. Красноярск: Изд-во Управления гос. имуществами в Енисейской губ., 1910. Вып. 1. 126 с.

135. В память о сибирской службе 10 июля 1909 г. 10-е мая 1914 г. Новгород: без изд-ва, 1915. 10 с.

136. Всеподданнейший отчет Иркутского генерал-губернатора за 1908—1909 гг. Б.м., б.г. 39 с.

137. Всеподданнейший отчет Иркутского генерал-губернатора за 1910—1911 гг. Б.м., б.г. 40 с.

138. Витте С.Ю. Избранные воспоминания. 1849-1911 гг. М.: Мысль, 1991.708 с.

139. Владимир Ильич Ленин: Биографическая хроника. Т. 2: 1905—1912 гг. М.: Изд-во политической лит-ры, 1971. 718 с.

140. Галунов А. Заметки о революционном прошлом. Новосибирск: Зап.-Сиб. изд-во, 1956. 45 с.

141. Деятели СССР и революционного движения России: энциклопедический словарь Гранат Р. М.: Советская энциклопедия, 1989. 832 с.

142. Дневники императора Николая II. М.: Орбита, 1991. 736 с.

143. Енисейская ссылка. Сборник Енисейского землячества. Воспоминания, исследования, документы и другие материалы из истории революционного прошлого России. М.: Изд-во Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1934. 184 с.

144. Записка Председателя Совета Министров и Главноуправляющего землеустройством и земледелием о поездке в Сибирь и Поволжье в1910 г. СПб., 1910. 168 с.

145. Закупсбыт: хронико-документальная летопись первого общесибирского потребительского союза (1916-1923). Новосибирск: Наука,

146. Сибирское предприятие РАН, 1999. 325 с.

147. Из глубины: Сборник статей о русской революции. М.: Изд-во МГУ, 1990. 298 с.

148. Из истории Омска (1716-1917). Очерки, документы, материалы. Омск: Зап.-Сиб. изд-во, Омское отд-ние, 1967. 223 с.

149. Интеллигенция. Власть. Народ: Антология. М.: Наука, 1993. 336 с.

150. История Алтая в документах и материалах. Конец XVII начало XX века. Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1991. 352 с.

151. Кара и другие тюрьмы Нерчинской каторги. Сборник воспоминаний, документов и материалов. М.: Изд-во Всесоюзного об-ва политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1927. 286 с.

152. Киселев М. Из революционного прошлого. Записки старого большевика. М.: Старый большевик, 1934. 168 с.

153. Караваев П.Н. Дооктябрьские годы. На партийной работе, в тюрьме и ссылке. М.: Госполитиздат, 1953. 160 с.

154. Комаров А.И. Правда о переселенческом деле. СПб.: тип. Альтшул-лера, 1913. 139 с.

155. Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. М.: Республика, 1993. 384 с.

156. Кони А.Ф. Избранное. М.: Советская Россия, 1989. 496 с.

157. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций, пленумов ЦК. Т. 1: 1898-1917 гг. М.: Изд-во политической лит-ры, 1983. 638 с.

158. Курлов П.Г. Гибель императорской России. М.: Современник, 1992. 255 с.

159. Красноярск в трех революциях. Хроника революционных событий в Енисейской губернии 1895-1920 гг. Красноярск: Кн. изд-во, 1974. 130 с.

160. Крестьянские волнения в Алтайском округе в 1905-1907 гг. Сборник документов. Барнаул: Алтайкрайиздат, 1951. 156 с.

161. Крестьянское движение в России июнь 1907 июль 1914 г. Сборник документов. M.-JL: Наука, 1966. 677 с.

162. Листовки большевистских организаций в первой русской революции 1905-1907 гг. М.: Госполитиздат, 1956. Ч. 3. 911 с.

163. Ленинская «Правда» о Сибири 1912-1914, 1917 гг. Сборник документов и материалов. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1982. 135 с.

164. Милюков П.Н. Воспоминания. М.: Современник, 1990. Т. 1-2. 446 с.

165. Нарымская ссылка (1906-1917 гг.). Сборник документов и материалов о ссыльных большевиках. Томск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, Томское отд-ние, 1970. 386 с.

166. Нерчинская каторга. Сборник Нерчинского землячества. М.: Изд-во Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1933. 240 с.

167. Нерчинский округ ведомства Кабинета Его императорского величества. Выставка Приамурского края в Хабаровске в ознаменование царствования Дома Романовых. Хабаровск: Тип. канцелярии Приамурского ген.-губ., 1913. 136 с.

168. Никифоров М. Муравьи революции. М.: Госполитиздат, 1958. 273 с.

169. Октябрь в Сибири: Хроника событий. Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1987. 320 с.

170. О России и русской философской культуре: Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990. 528 с.

171. Отчет Забайкальского казачьего войска за 1912 г. Б.м., б.г. 182 с.

172. Отчет о состоянии Забайкальского казачьего войска за 1914 г. (по гражданской части). Чита: Тип. Войскового хозяйственного правления, 1915. 76 с.

173. Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. В 3-х тт. / Т. 1. 1900-1907 гг. М.: РОССПЭН, 1996. 686 с.

174. Попов И.И. Забытые иркутские страницы: Записки редактора. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1989. 384 с.

175. Первое мая в царской России 1890-1916. Сборник документов. М.: ОГИЗ, 1939.334 с.

176. Переселение и землеустройство за Уралом в 1906-1910 гг. и отчет по переселению и землеустройству за 1910 год. СПб.: Изд-во Переселенческого управления и Главного управления землеустройства и земледелия, 1911. 501 с.

177. Плис А.К. Из истории революционного движения в Усть-Селенгинском районе Бурят-Монголии. Воспоминания. Улан-Удэ: Бурят-Монг. кн. изд-во, 1958. 90 с.

178. Померанцева А.В. Борцы пролетарской революции. Новосибирск-Красноярск: Областное гос. изд-во, 1940. 44 с.

179. Программы политических партий в России. М.: Книга и Жизнь, 1917. 80 с.

180. Рабочее аграрное движение в Казахстане в 1907-1914 гг. Сборник документов и материалов. Алма-Ата: Казахское гос. изд-во, 1957. 566 с.

181. Революционное движение в Бурят-Монголии в период революции 1905 года. Сборник документов. Улан-Удэ: Бурят-Монгольское кн. изд-во, 1955.165 с.

182. Революционное движение в Иркутской губернии в период первой русской революции. Сборник документальных материалов. Иркутск: Кн. изд-во, 1955. 155 с.

183. Революционное движение в Казахстане в 1905-1907 годах. Сборник документов и материалов. Алма-Ата: Казахгосиздат, 1955. 364 с.

184. Революционное движение в Тобольской губернии (1905-1914 гг.). Сборник документальных материалов. Тюмень: Кн. изд-во, 1961. 319с.

185. Революционное движение в Тобольской губернии в 1905-1914 гг. Сборник документов. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1981.383 с.

186. Революционное движение на Дальнем Востоке. 1905. Владивосток: Книжное дело, 1925. 275 с.

187. Революционные события на Алтае в 1905-1907 гг. Сборник документов. Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1967. 207 с.

188. Революция 1905-1907 годов в Казахстане. Сборник документальных материалов. Алма-Ата: Казахское гос. изд-во, 1949. 370 с.

189. Революция 1905-1907 гг. в России. Документы и материалы. Второй период революции 1906-1907 годы. М.: АН СССР, 1963. Ч. III. 652 с.

190. Россия глазами русского: Чаадаев, Леонтьев, Соловьев. СПб., Наука, С.-Петербургское отделение, 1991. 363 с.

191. Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М.: Наука, 1993. 368 с.

192. Россия: энциклопедический словарь (Энциклопедический словарь Россия Ф.А. Брокгауза, И.А. Ефрона. СПб., 1898). Л.: Лениздат, 1991.874 с.

193. Революция 1905-1907 гг. в России. Документы и материалы. Второй период революции 1906-1907 годы. М.: Наука, 1965. Кн. 2. 521 с.

194. Спиридович А. Записки жандарма. М., 1991. 240 с.

195. Серова Н.В. Василий Серов. М.: Изд-во соц.-эконом. лит., 1958. 64 с.

196. Сибирь. Документы, фрагменты из художественных произведений, высказывания замечательных людей о прошлом, настоящем и будущем Сибири. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1981. 382 с.

197. Социал-демократ. № 1-58. 1908-1917. М.-Л.: Ин-т Маркса-Энгельса-Ленина, 1928. Страницы не нумерованы.

198. Социал-демократическое движение в России. M.-JL: Госиздат, 1928. Т. 1.410 с.

199. Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М.: Политиздат, 1990. 447 с.

200. Троцкий Л. Моя жизнь: Опыт автобиографии. М.: Панорама, 1991. 624 с.

201. Тайны Израиля: Еврейский вопрос в русской религиозной мысли конца XIX первой половины XX вв. СПб, 1993. 500 с.376. 1905 год в Красноярске. Сборник документальных материалов. Красноярск: Кн. изд-во, 1955. 228 с.

202. Убийство Гапона: Записки П.М. Рутенберга. М.: Слово, 1990. 111 с.

203. Хроника Новосибирской организации КПСС. Т. 1: 1891 июнь 1941. Новосибирск: Новосибирское кн. изд-во, 1988. 352 с.

204. Христианский социализм: С.Н. Булгаков. Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1991. 348 с.

205. Центральные большевистские газеты 1905 года о Сибири. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1980. 192 с.

206. Черепахин Г. Годы борьбы. Воспоминания старого большевика. Ростов-на-Дону: Ростовское кн. изд-во, 1955. 72 с.

207. Чудинова К.П. Юности прекрасное начало. Рассказ коммунистки. М.: Детская литература, 1979. 174 с.4. Литература

208. Аврех А .Я. Царизм накануне свержения. М.: Наука, 1989. 256 с.

209. Аграрный вопрос в России. М.: Изд-во Беседа, 1906. 278 с.

210. Аграрная эволюция в России и США в XIX начале XX века: Материалы советско-американских симпозиумов. М.: Наука, 1991. 359 с.

211. Азиатская Россия. Т. 1. Люди и порядки за Уралом. СПб.: Изд-во Перес, управления и Главного управления землеустройства, 1914. 578 с.

212. Алексеева В.К. Влияние кооперации на развитие производительных сил Сибири (конец XIX начало XX в.) // Развитие производительных сил Сибири в XIX-XX вв. Новосибирск: НГУ, 1983. С.148-153.

213. Алексеева В.К. Вклад кооператоров в развитие культуры дореволюционной сибирской деревни // Культурная жизнь Сибири XVII-XX вв.: Бахрушинские чтения 1981. Новосибирск: НГУ, 1981. С. 134-138.

214. Алтай в эпоху капитализма. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1986. 271 с.

215. Алферов М.С. Крестьянство Сибири в 1917 г. Новосибирск: Кн. изд-во, 1958. 68 с.

216. Ананьич Б.В. Банкирские дома в России. 1860-1914 гг. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1991. 197 с.

217. Анкерсмит Ф.Р. Историография и постмодернизм // TACIS. Современные методы преподавания новейшей истории. М.: ИВИ РАН, 1996. С. 142-163.

218. Анфимов A.M. Новые собственники (из итогов столыпинской аграрной реформы) // Крестьяноведение: Теория. История. Современность. Ежегодник. 1996. М.: Аспект Пресс, 1996. С. 60-95.

219. Анфимов A.M. О методике учета крестьянских выступлений и количестве участников в них // Социально-экономическое развитие России: К 100-летию со дня рождения Н.М. Дружинина. М.: Наука, 1986. С. 131-144.

220. Асалханов И.А. Сельское хозяйство Сибири конца XIX начала XX в. Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1975. 265 с.

221. Афанасьев A.JI. Сведения об обществах трезвости Сибири и Дальнего Востока на 1911 г. // Из истории революций в России (первая четверть XX в.): Материалы Всероссийского симпозиума. Томск: Томск, гос. ун-т, 1996. Вып. 1. С. 129-134.

222. Афанасьев A.JI. Советская историография деятельности эсеров в Сибири в период революции 1905-1907 гг. // Вопросы историографии и источниковедения Сибири периода капитализма. Томск: Изд-во Томск. Ун-та, 1985. С. 191-202.

223. Афанасьев A.JI. Эсеровские организации Сибири в период революции 1905-1907 гг. (численность, состав, размещение) // Непролетарские партии России в трех революциях. М.: Наука, 1989. С.157-163.

224. Ахиезер А.С. Россия: Критика исторического опыта. Т. 1: От прошлого к будущему. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997. 672 с.

225. Бабашкин В.В. Современные концепции аграрного развития: теоретический семинар // Крестьяноведение: Теория. История. Современность. Ежегодник. 1986. М.: Аспект Пресс, 1996. С. 291-300.

226. Балакшин А.С. Сергей Александрович Балакшин. М.: Наука, 1990. 112 с.

227. Баранский Н.Н. Социал-демократическое движение в Сибири в эпоху революции 1905-1907 гг. // Северная Азия. 1926. № 5-6.

228. Барсуков B.JI. Сибирские депутаты Государственной думы о месте Сибири в Российском государстве // Из прошлого Сибири. Новосибирск: Новосиб. ун-т, 1996. Вып. 2. Ч. II. С. 11-20.

229. Безансон А. Интеллектуальные истоки ленинизма. М.: МИК, 1998. 303 с.

230. Бейрон С.Г. Плеханов, утопизм и российская революция // Отечественная история. 1995. № 5. С. 117-129.

231. Беляевский С. Большевики в Минусинской ссылке. Красноярск: Кн. изд-во, 1964. 206 с.

232. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. 224 с.

233. Бердяев Н. Судьба России: Опыты по психологии войны и национальности. М.: Мысль, 1990. 206 с.

234. Беркевич А.А. Крестьянство и всеобщая мобилизация в июле 1914 г. // Исторические записки. М.-Л.: АН СССР, 1947. Т. 23. С. 3-44.

235. Беспалов С.В. Проблема экономической модернизации России конца XIX начала XX в. в оценках правительства и либеральной оппозиции: Автореф. дисс. к.и.н. Самара, 2000. 23 с.

236. Блинов Н.В. Очерки дореволюционной историографии и источниковедения рабочего класса Сибири. Томск: ТГУ, 1976. 80 с.

237. Бовыкин В.И. Россия накануне великих свершений: К изучению социально-экономических предпосылок Великой Октябрьской социалистической революции. М.: Наука, 1988. 155 с.

238. Бойко В. Томское купечество конца XVIII-XIX в. Томск: Том. гос. ун-т, 1996.

239. Богданова М.Ф. Агитационно-пропагандистская работа политических ссыльных среди крестьян Западной Сибири (1906-1914 гг.) // Вопросы истории Западной Сибири. Омск: Омский гос. пед. ин-т, 1970. Вып. 45. С. 165-176.

240. Богданова М.Ф. Революционная деятельность ссыльных социал-демократов в Тобольской губернии (1906-1910 гг.) // Из истории партийных организаций Западной Сибири (1917-1967 гг.). Свердловск: Тюменский гос. пед. ин-т, 1969. С. 32-38.

241. Богданова М.Ф. Участие ссыльных большевиков в легальной периодической печати в Сибири (1906-1914 гг.) // Ссылка и каторга в Сибири (XVIII начало XX в.). Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1975. С. 260-275.

242. Большевики Сибири в трех революциях. Материалы научной конференции, посвященной 110-й годовщине со дня рождения В.И. Ленина. Омск: Омское кн. изд-во, 1981. 190 с.

243. Борцы за власть Советов. Томск: Кн. изд-во, 1959. 307 с.

244. Борьба большевиков в Сибири против оппортунизма за создание и укрепление партийных организаций (1894-1917 гг.). Омск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, Омское отд-ние, 1980.286 с.

245. Борьба за власть Советов на Алтае (Исторический очерк). Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1957. 463 с.

246. Боффа Д. История Советского Союза. Т. 1: От революции до второй мировой войны. Ленин и Сталин 1917-1941. М.: Международные отношения, 1994. 629 с.

247. Бочанова Г.А, Горюшкин Л.М, Ноздрин Г.А. Очерки истории благотворительности в Сибири во второй половине XIX начале XX в. Новосибирск: Изд-во СО РАН, филиал «Гео», 2000. 212 с.

248. Бочанова Г.А. Обрабатывающая промышленность Западной Сибири. Конец XIX начало XX в. Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1978. 254 с.

249. Бочанова Г.А., Ноздрин Г.А. Проблемы истории России и Сибири в трудах JI.M. Горюшкина // Гуманитарные науки в Сибири. 1997. №2.

250. Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск: Полиграмма, 1993. 124 с.

251. Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении: Идеология, этика, психология (вторая половина XIX — начало XX в.). М.: РОССПЭН, 2000. 397 с.

252. Бузмаков ЕЛ. Черносотенные организации в Сибири. 19051917 гг. Автореферат. к.и.н. Томск, 2000. 27 с.

253. Бузмаков E.JI. Образование и основные направления деятельности правомонархических организаций в Западной Сибири // Социокультурные исследования. Новосибирск: НГУ, 1997. С. 77-87.

254. Бузурбаев Г.У. Куйбышев в Сибири // Сибирские огни. 1939. № 3. С. 116-143.

255. Бурышкин П.А. Москва купеческая. М.: Высшая школа, 1991. 352 с.

256. Буховец А.Г. Социальные конфликты и крестьянская ментальность в Российской империи начала XX века: новые материалы, методы, результаты. М.: Мосгосархив, 1996. 396 с.

257. Буховец О.Г. К методике изучения «приговорного» движения и его роли в борьбе крестьянства в 1905-1907 гг. (по материалам Самарской губернии) // История СССР. 1979. № 3. С. 96-112.

258. Валивач М.М. Борьба большевиков за укрепление РСДРП в начале нового революционного подъема (1910-1912 гг.). Томск, 1968. С. 232.

259. Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М.: Прогресс, 1992. 431 с.

260. Ветошкин М.К. Сибирские большевики в период первой русской революции. М.: Госполитиздат, 1939. 208 с.

261. Вехи: Интеллигенция в России: СПб, 1909-1910. М.: Молодая гвардия, 1991. 462 с.

262. Вибе П.П. Взаимоотношения переселенцев со старожилами Западной Сибири в эпоху капитализма // Проблемы классовой борьбы и общественного движения в Сибири в дооктябрьский период. Омск: Омский ун-т, 1992. С. 76-86.

263. Вибе П.П, Михеев А.П, Пугачева Н.М. Омский историко-краеведческий словарь. М.: Отечество, 1994. 318 с.

264. Виноградов Ф.Г. Рабочая печать в Сибири (Исторический очерк) // Из прошлого Сибири. Омск: Омское об-во краеведения, 1927. С. 50-54.

265. Волкогонов Д.А. Троцкий: Политический портрет. М.: Новости, 1992. Т. 1-2. 416 с.

266. Волкогонов Д.А. Ленин: Политический портрет. М.: Новости, 1994. Т. 1-2. 480,512 с.

267. Волобуев О, Шелохаев В. Очевидно ли «очевидное» // Отечественная история. 1996. № 6. С. 110-116.

268. Волобуев П.В, Булдаков В.П. Октябрьская революция: новые подходы к изучению // Вопросы истории. 1996. № 5-6. С. 28-38.

269. Воронина Л.Я. Социально-политическое положение Забайкальского казачества в период империализма. Автореф. дисс. . к.и.н. М, 1978. 16 с.

270. Власть и реформы в России. От самодержавия к советской России. СПб.: Наука, 1996. 801 с.

271. Владимир Ильич Ленин и революционное подполье в Сибири. Омск: Омское кн. изд-во, 1983. 320 с.

272. В.И. Ленин и Сибирь: Хроника. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1972. 198 с.

273. В раздумьях о России (XIX век). М.: Археографический центр, 1996. 441 с.

274. Вульф О.Р. Крестьяне // Отечественная история. 1993. № 6. С. 8295.

275. Гаджиев К.С. Либерализм: история и современность // Новая и новейшая история. 1955. № 6. С. 15-31.

276. Гейфман А. Революционный террор в России, 1894-1917. М.: Крон-Пресс, 1997. 445 с.

277. Гинев В.Н. Аграрный вопрос и мелкобуржуазные партии в России в 1917 г. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1977. 295 с.

278. Гинев В.Н. Борьба за крестьянство и кризис русского неонародничества 1902-1914 гг. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1983. 335 с.

279. Годы и люди. Статьи и очерки об участниках борьбы за Советы в Забайкалье. Чита: Кн. изд-во, 1960. 413 с.

280. Голубев А.В. Россия. Век XX // Отечественная история. 1997. № 5. С. 80-92.

281. Гольдфарб С. Весь Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1992. 304 с.

282. Горн В., Меч В., Череванин (Липкин Ф.А.). Борьба общественных сил в русской революции. М., б.г. Вып. III. 166 с.

283. Городницкий Р.А. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901-1911 гг. М.: РОССПЭН, 1998. 239 с.

284. Горенский М., Кудрявцева А., Сафронов В. Между двумя революциями (очерки истории Красноярской большевистской организации 1907-1917 гг.). Красноярск: Кн. изд-во, 1960. 179 с.

285. Горюшкин Л.М. Аграрные отношения в Сибири периода империализма (1900-1917 гг.). Новосибирск: Наука, Сибирское отд-ние, 1976. 342 с.

286. Горюшкин Л.М., Бочанова Г.А., Цепляев Л.Н. Новосибирск в историческом прошлом (конец XIX начало XX вв.). Новосибирск: Наука, Сибирское отд-ние, 1978. 294 с.

287. Горюшкин JI.M. Историография Сибири (период капитализма). Новосибирск: НГУ, 1979. 78 с.

288. Горюшкин J1.M. Крестьянское движение в Сибири в 1917 г. Спецкурс для студентов гуманитарного факультета. Новосибирск: НГУ, 1975. 78 с.

289. Горюшкин J1.M. Крестьянское движение в Сибири эпохи капитализма (методика составления хроники) // Известия СО АН СССР. 1982. Сер. общ. наук. Вып. I. С. 97-103.

290. Горюшкин J1.M. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков конец XIX начало XX вв. Новосибирск: Наука, Сибирское отд-ние, 1967.411 с.

291. Горюшкин JI.M. Социально-экономические предпосылки социалистической революции в сибирской деревне. Об уровне и особенностях развития капитализма в сельском хозяйстве Западной Сибири в конце XIX начале XX вв. Новосибирск: СО АН СССР, 1982. 129 с.

292. Горюшкин JI.M, Ноздрин Г.А, Сагайдачный А.Н. Крестьянское движение в Сибири 1907-1914 гг. Хроника и историография. Новосибирск: Наука, 1986. 316 с.

293. Горюшкин JI.M, Кучер В.В, Ноздрин Г.А. и др. Крестьянское движение в Сибири. 1861-1907 гг. Хроника и историография. Новосибирск: Наука, 1985. 326 с.

294. Горюшкин JI.M, Ноздрин Г.А, Сагайдачный А.Н. Крестьянское движение в Сибири. 1914-1917 гг. Хроника и историография. Новосибирск: Наука, 1987. 240 с.

295. Горюшкин JI.M, Бочанова Г.А, Ноздрин Г.А. Опыт народной агрономии в Сибири (вторая половина XIX начало XX в.). Новосибирск: Наука, 1993. 263 с.

296. Горюшкин JI.M., Ламин В.А., Резун Д.Я. Исторический опыт развития предпринимательства в Сибири // Всероссийская конференция по экономическому развитию Сибири: Секция «Предпринимательство в Сибири». Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1993. С. 1-20.

297. Горюшкин Л.М., Сагайдачный А.Н. Англо-американская буржуазная историография о роли иностранного капитала в сельском хозяйстве Сибири (1900-1917 гг.) // Революция 1905-1907 годов на Урале и в Сибири. Тюмень: Тюм. гос. ун-т, 1983. С. 100-108.

298. Горюшкин Л.М. Переселенческое движение и сельское хозяйство Сибири во второй половине XIX начале XX веков. Препринт. Новосибирск, 1989. 25 с.

299. Горюшкин Л.М. Переселенческое движение и народонаселение Сибири во второй половине XIX начале XX веков. Препринт. Новосибирск, 1989. 51 с.

300. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М.: Наука, 1986. 275 с.

301. Гросул В.Я. Истоки трех русских революций // Отечественная история. 1997. № 6. С. 34-54.

302. Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосибирск: Наука, 1988. 187 с.

303. Гусев К.В. Партия эсеров от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. М.: Мысль, 1975. 382 с.