автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Крестьянская община и местные органы власти в русской деревне 1920-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Крестьянская община и местные органы власти в русской деревне 1920-х гг."

ЛЛ*

На правах рукописи

✓

ЯХШИЯН Олег Юрьевич

КРЕСТЬЯНСКАЯ ОБЩИНА И МЕСТНЫЕ ОРГАНЫ ВЛАСТИ В РУССКОЙ ДЕРЕВНЕ 1920-Х ГГ.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

у

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 1998

Работа выполнена в Московском педагогическом государственном университете на кафедре истории.

Научный руководитель:

доктор исторических наук,

профессор ДАНИЛОВ В.П.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук,

профессор ЗЕЛЕНИН И.Е.

кандидат исторических наук, доцент БАБАШКИН В.В.

Ведущая организация - Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова

на заседании диссертационного совета Д 053.01.09 в Московском педагогическом государственном университете по адресу: 117571, Москва, проспект Вернадского, д. 88, ауд. 817.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119435, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Защита диссертации состоится " о " 1998 г. в

часов

Автореферат разослан

і1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

КИСЕЛЕВА Л.С.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В исторической науке сложилась и нахо-г все больше сторонников концепция крестьянской революции 1902-1922 как первоосновы (доминанты) всех, вместе взятых, политических и со-зльных революций тех лет в России.1 Одной из существенных составных ггем и перспективных линий развития данной концепции является поло-ние о возрождении и укреплении традиционной крестьянской общины к соду революции, т.е. к началу 20-х годов.2 Этот тезис убедительно под-гржден результатами исследований земельных отношений и форм земле-тьзования в послеоктябрьской доколхозной деревне. Уравнительное об-:нное землепользование абсолютно преобладало: на его долю в 1922 г. сходилось 98-99%, а в 1927 г. - 95,5% крестьянского земельного фонда.3 нако только “поземельного” подтверждения тезиса о возрождении и ук-шении общины недостаточно. В силу органически присущей мелкокре-янской деревне нерасчлененности социально-экономических и социаль-■политических отношений, неразрывности поземельно-хозяйственных и линистратнвно-фискальных забот община не могла возродиться и ок-гнуть только как поземельная организация, иначе это уже не была бы «иционная крестьянская община. Она неизбежно должна была не менее 1мо укрепиться и как деревенская организация местного самоуправления, эрганы общинного самоуправления с неизбежностью должны были ут-•диться в системе государственной власти в качестве ее низового подраз-[епия. Подтверждение этому может предоставить только изучение совет-гх органов власти и управления в деревне 20-х годов. Исследование сель-то и волостного советского управления на предмет его общинности адиционности) актуально прежде всего в том отношении, что сущест-[но дополняет и конкретизирует тезис о возрождении и укреплении об-ны к началу 20-х годов, серьезно продвигая тем самым и саму концеп-

о крестьянской революции 1902-1922 гг. в России. Подтвержденный кон-ггао-исторически факт общинности советов в деревне 20-х годов свиде-ьствует о политико-административной победе крестьянской революции эдновременно, подчеркивает неизбежный “потолок” этой победы - тра-щонный уровень самоуправления волостной общины.

Дашпгов В.П. Аграрные реформы и аграрная революция в России // Великий незнакомец: крестм-фермеры в современном мире. М., 1992; Данилов В., Шаянн Т. Научпо-псследовательский: проект жтьаиска* революция в России. 1902-1922 гг.” (Вместо предисловия) П Крестьянское восстание в ювекой губернии в 1919-1921 гг. (“Аптоповщина”). Документы п материалы. Тамбов, 1994; Дапи-З.П. Крестьяпская революция в России. 1902-1922 гг. // Крестьяне и власть. Материалы конферен-М. - Тамбов, 1996; Фроянов И.Я. Октябрь семнадцатого. (Глядя из настоящего). Спб., 1997 п др.

: Данилова Л.В., Данилов В.П. Проблемы теории п истор1ш общины // Обдипа в Африке: иробле-шологии. М., 1978; Они же. Крестьянская менталшость и община // Менталитет п аграрное развн-’оссии (XIX - XX вв.). Материалы международной конференции. М., 1996; Кабапов В.В. Октябрь-рсвозпоцпя и крестьяпская община // Исторические записки. Т. 111. М., 1984; Он же. Проблемы пс->вапия общестаашо-полшической жизни советской деревпп периода революции и гражданской а (1917-1920 гг.) // ХХУ1 съезд КПСС и проблемы аграрной истории СССР (социально-шческое развитие деревни). Уфа, 1984 и др. лов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М., 1977. С.

70.

Исследование актуально возможностью уточнения на конкретном териале русской деревни 1920-х гг. некоторых общих закономерностей ) производства и функционирования традиционной крестьянской общи При сохранении господства натуральной системы производительных с* мелкокрестьянского уклада в деревне традиционная крестьянская общ воспроизводится с характерной нерасчлененностью своих поземель хозяйственных и административно-тяглых функций. При этом органы моуправления крестьянской общины встраиваются в систему государсп ной администрации как ее готовое деревенское подразделение. Включ носгь общинного самоуправления в государственную власть в качестве низового звена - самовоспроизводящаяся черта крестьянской общины I черта, навязанная ей государством? Навязан ли общинному самоупра* нию публично-тяглый характер? Советское законодательство 20-х го; отделяло общину от сельского и волостного управления. Государство протяжении десятилетия настойчиво пыталось освободить общину от эт< бремени. И нашедший подтверждение факт воспроизводства общинш самоуправления в качестве советской власти на селе вопреки официалы политике, в силу обычая, исключительно важен в контексте развития временного крестьяноведения.

Роль традиций общинного самоуправления в становлении советск государственности, факторы и механизмы трансляции (а, в определенн смысле, и экстраполяции) этих традиций в сфере местного управления, моуправления трудовых коллективов и общественных организаций сов! ской эпохи - актуальные проблемы новейшей отечественной истории. И ) следование советов в деревне 20-х годов актуально постольку, посколь вносит определенный вклад в разработку указанных проблем. Советы в ступили продолжением общинных форм жизни, которые сохранялись и большей части российского рабочего класса, явились институтом, обей чившим преемственность традиций отечественной государственности в к вых исторических условиях.1

Историография проблемы. Отечественные, да и зарубежные специал сты (В.П. Данилов, Т.В. Еферина, В.В. Кабанов, В .Я. Осокина, Д. Атки сон, Б. Керблей, М. Левин и др.) сходятся в том, что в 20-е годы уходяще столетия русская деревня вступила с традиционной крестьянской общино не только сохранившейся, но и значительно окрепшей в ходе и в результа революции. Традиционная крестьянская община характеризуется нераечт ненностыо земельно-хозяйственных и административно-фискальных фун ций, мирской организацией, локализмом и включенностью органов ми ского самоуправления в государственную власть в качестве низового звена. В своем традиционном виде община базируется на натуральной а теме производительных сил и мелкокрестьянском хозяйстве и воспроизв дится до тех пор, пока сохраняется этот базис. И следовательно, у истор

1 Битва за исторшо. На вопросы обозревателя “Завтра” Александра Прокудапа отвечает академик РА Юрий Степанович Кукушкин, заведующий кафедрой отечественной истории XX века исторического факультета МГУ // Завтра. 1996. № 45 (153).

ов было основание рассматривать органы власти в деревне 20-х годов как бщинныс структуры.

Государство в те годы располагало явно недостаточными кадровыми, шнансовыми, информационно-пропагандистскими и репрессивными воз-южностями, чтобы создать и поддерживать в деревне внешние по отноше-:ию к общине более-менее дееспособные управленческие структуры. Оче-идная слабость партийно-государственного аппарата в его низовом дере-енском звене (см. работы Э. Карра, О.А. Кужбы, А.М. Селиванова, В.А. Сидорова, В Л. Филимонова и др.) давала историкам еще одно серьезное снование рассматривать советское управление на селе в 20-е годы как об-шнное самоуправление.

Однако в историографии утвердилось положение об утрате общиной гатуса и функций деревенского подразделения государственной власти и рганизации местного самоуправления, об ограничении предметов ее веде-ия исключительно поземельными делами. Публично-правовой статус и цминистративно-фискальные функции общины перешли к советам, кото-ые в послекомбедовский период рассматривались не иначе как органы иктатуры пролетариата, как управленческие структуры, внешние по от-ошегапо к общине, организационно и институционально самостоятелъ-ые. Пожалуй, только в работе В.В. Кабанова об общине 1917-1920 гг. и ослекомбедовские советы показаны как органы общинного самоуправле-ия.1 '

Если, с одной стороны, признавалось, что в деревне сохранилась и, элее того, укрепилась традиционная крестьянская община с мирским са-оуправлением, а с другой стороны, считалось, что одновременно сущест-эвал совет как посторонняя по отношению к общине управленческая груктура, воспринявшая у нее, тем не менее, административно-фискальные ункции и статус органа государственной власти, то неизбежно возникала роблема организационно-институционального размежевания совета и эщины. .

В работах В.П. Данилова, Ю.А. Полякова и др. показано, что аграр-эе законодательство начала 20-х годов конституировало общину как зе-ельное общество - территориальное объединение крестьянских дворов, ;уществлявшее непосредственное управление землепользованием и регу-фование поземельных отношений своих членов.2 Подчеркивается, что до ктябрьской революции государство использовало общину для решения щинистративно-фискальных задач, а после - только для регулирования )естьянского землепользования. В.П. Данилов проанализировал правовые эрмы о составе, предметах ведения и органах управления земельного об-ества и пришел к следующему выводу: “Земельное общество по всем сво-л основным чертам представляло собой типичную крестьянскую общину с

[абапов В.В. Октябрьская революция и крестьянская обпщна.

(анплов В.П. Источниковедческие и археографические проблемы истории русской общины после Ок-, эрьской революции // Археография и источниковедение. Северный археографический сборппк. Вы-ск 4. Сыктьшкар, 1977; Он же. Советская доколхозпая дфевня: население, землепользование, хозяйст-; Поляков Ю.А. Переходк нэпу и советское крестьянство. М., 1967; История советского крестьянства Крестьянстао в первое десятилетне Советской власти. 1917-1927. М., 1986 п др.

мирским самоуправлением.”3 Однако ни наличие института земельно общества в аграрном праве 20-х годов, ни совпадение большей части р< ламентирующих его деятельность норм с обычной практикой общинно землепользования, ни безраздельное преобладание последнего среди фо] крестьянского землепользования, ни все это, вместе взятое, вовсе не означ ет, что община “съежилась” до земельного общества и устранилась из с4 ры деревенского управления. Тем не менее, представление об организац онно-институциональной самостоятельности совета по отношению к о щине оказалось подкреплено и дополнено представлением о такой же сам стоятельности общины в виде земельного общества по отношению к совет Такая трактовка размежевания общины и совета явно противоречи сложившемуся в науке пониманию традиционной крестьянской общин которая как таковая в принципе неразделима по функциональному призн ку и не может быть сведена только к поземельной организации. И обрат ние к источникам со всей очевидностью показывало, что община на пра тике совершенно не укладывалась в рамки земельного общества “...накануне коллективизации играла важную политическую роль в жиз1 деревни, несмотря на то, что по закону она могла решать лишь земельн хозяйственные дела...”1 Подчеркивалось, что “фактическая роль общины органов ее самоуправления далеко выходила за рамки земельных дел. Я ляясь непосредственным и полноправным распорядителем земель, распол гая значительными материальными средствами, собираемыми путем сам обложения (тогда как сельские Советы самостоятельного бюджета еще ] имели), община приобретала большое влияние не только в хозяйственно но и в политической жизни крестьянства. В деревне сложилась систй своеобразного “двоевластия” Совета и мира, причем зачастую Совет ок зывался подчиненным мирскому сходу, на котором пользовались равнь: правом голоса и бедняки, и середняки, и кулаки.”2 Так историография пр няла на вооружение концепцию “двоевластия” совета и общины, отождес вляемой с земельным обществом. Данная концепция получила хожден) еще во второй половине 20-х годов в кругах специалистов, изучавших с стояние низового советского аппарата, и в декабре 1927 года была востр бована на ХУ съезде ВКП(б) при принятии решения о подчинении общин совету. Концепция “двоевластия” позволила историкам соединить несоед нимые положения о самостоятельности совета по отношению к общине об усилении традиционной общины в деревне 20-х годов. Данные конкре ных исследований, свидетельствующие о сохранявшемся мощном присутс вии общины в сфере советского управления деревней, трактовались кг “двоевластие”. И подобных исследований появлялось все больше (см. раб( ты В.Б. Безгина, Н.Н. Греховой, В.П. Данилова, С.И. Дегтева, Т.В. Ефер] ной, Е.П. Иванова, М.М. Кудюкиной, Ю.С. Кукушкина, В.Я. Осокино; А.А. Сафонова, А.М. Селиванова, У. Таниучи, Л.В. Третьяк, М.М. Шир<

3 Данилов В.П. Советская докодхозная деревня: населшие, землепользование, хозяйство. С. 106.

1 Иванов Е.П. Политическая я,ишь деревни и обпита накапуне коллективизации (1926-1929 гг.)// XX". съезд КПСС и проблемы аграрной истории СССР (социально-политическое развитие деревни). У<] 1984.

2 Данилова Л.В., Давидов В.П. Проблемы теории и истории общины. С. 49.

:ова и др.)-3 Характерная черта этих работ - факты и доводы, приводимые

1 подтверждение “двоевластия”, куда убедительнее подтверждают нерас-[лененность сельсовета и земельного общества, организационно-[нституциональную слитность совета и органов мирского самоуправления, радиционную неразрывность поземельно-хозяйственных и администра-ивно-фискальных функций общины. Вот, например, А.А. Сафонов на ма-ериалах Тамбовской губернии исследует “взаимоотношения между жив-ией в новых правовых условиях (имеется в виду статус земельного общест-ia - О .Я.) общиной и сельским советом - низовым аппаратом государствен-юго управления в деревне.” Он “законопослушно” исходит из того, что слияния общинных органов самоуправления с низовыми адмшшстратив-[ыми органами Советской власти” не существовало. Почему? Потому, что советская власть стремилась к полной ликвидации дореволюционного стройства деревни, когда земельная община (“мир”) являлась одновремен-го и сельским обществом - первичной административной и хозяйственной диницей”. (Уточним: мирская организация являлась как раз не только по-емельным, но и административно-тяглым самоуправляющимся соседским >бъединением крестьян.) Очевидно, одного только “стремления” власти не-;остаточно, чтобы исходить из противостояния совета и общины как сверзившегося факта. Историк отмечает, что разделения на сельский общегражданский сход и сход земельного общества на практике не существовало, ;ействовал традиционный сход представителей дворов. А.А. Сафонов по-азывает до ми пирующую роль схода по отношению к сельсовету, неразде-енность их компетенции, количественное преобладание сходов над заседании сельсоветов, обеспечение сельских расходов (включая содержание ыборных должностных лиц и работников сельсоветов) за счет самообло-

Безпш В.Б. Крестьянство в сельсовет в года гопа // Крестьяне и власть. Тезисы докладов п сообщений аучной конференции. 7-8 апреля 1995г. Тамбов, 1995; Грехова Н.Н. О взаимоотношениях крестьянства Советами в года нэпа (На материалах Нижегородской губерния) // Мининские чтения. Нижний Нов-зрод, 1992; Данилов В.П. К характеристике общественно-политической обстановки в советской дереве накануне коллективпзащш И Исторические записки. Т.79. М., 1966; Депев С.И. Нэп и крестьянская 5щпна II Научная программа: русский язык, культура, история. Сборник материалов научной коифе-епцин лингвистов, литературоведов, фольклористов, историков. 4.2. М., 1995; Еферпна T.B. Крестьян-сая община н власть (По материалам Мордовии) И Крестьяне и власть. Тезисы докладов...; Иванов ,П. Ук. соч.; Кудажина М.М. Органы управления в деревпе: сельсовет схож. 1926-1929 гг. // Историче-сое значение нэпа. Сборник научных трудов. М., 1990; Кукушкин Ю.С. Сельские Советы и классовая орьба в деревне (1921-1932 гг.). М., 1968; Осокпна В.Я. Социалистическое строительство в деревне и 5пщиа. 1920-1933, М., 1978; Сафонов А.А. Крестьянская обпцша и Советская власть; к вопросу о ролл Зпщны в жизни послеоктябрьской деревни (па материале Тамбовской губернии) И Крестьяне и власть: 1атерпалы конференция. М.- Тамбов, 1996; Он же. Крестьянская община Тамбовскойгуберпппв 1917-Э28 it. (Соцаальпые аспекты проблемы). Диссертация на соискание ученой степени кандидата истори-рскнх наук. Воронеж, 1997; Селиванов А.М. Социально-политическое развитие советской деревни в фЕые годы новой экономической политики (1921-1925 гг.). Саратов, 1987; Таниучи У. (Япония) Сис-ма уполномоченных - партия, Советы н аграрная коммуна Россия в XX веке: Историки мира спорят. !., 1994; Он же. К истории колдостивизащот сельского хозяйства в СССР: государство и община // Рос-я в XX веке. Судьбы исторической науки. М., 1996; Третьяк Л.В. Процесс формирования государст-пной власти и земельпая обпцша в первой половипе 20-х годов И Российская государственность: эта-,1 становления и развития. Ч. 3. Кострома, 1993; Опа же. Крестьянская поземельная община п сельские веты в Рязанской губернии (первая половила 20-х годов) // Из прошлого и настоящего Рязанского а я. (К 900-летию г. Рязани). Рязань, 1995; Опа же. Взаимоотношения Советского государства н кре-ьянской обпщны в 20-е годы (по материалам Рязанской губернии) // Крестьяне и власть. Тезисы док-дов...; Широков М.М, Сельские советы и крестьянские земельные общества в 1927-1929 гг. // Из исто-борьбы Коммунистической партии за победу буржуазно-демократической и социалистической ре-лющш и построение социализма в СССР. М., 1968 и др.

жения населения. Казалось бы, налицо явное “слияние”, нерасчлененно общинного самоуправления и совета. Казалось бы, ясно, что община жив в традиционном режиме, вопреки “новым правовым условиям”. Одна] вывод задан концепцией: “Параллельное развитие в деревне двух форм м стного самоуправления продолжалось до начала сплошной коллективиз ции.” Где же “две формы”? Где “двоевластие”? Отчетливо просматривает одна форма, одна власть - общинное самоуправление. (Не следует путать двоевластием двойственность сельсовета как одновременно органа мирск го самоуправления и государственной администрации. Органы мирско! самоуправления традиционно вписывались в административную вертикал работая и в интересах государства, и в интересах локального крестьянско! сообщества).

Назрела необходимость пересмотреть устоявшийся в науке взгляд * местные органы Советской власти в деревне 20-х годов как внешние по о' ношению к общине, организационно и институционально самостоятел! ные. Они просто не могли быть такими в условиях безраздельного гостом ства традиционной крестьянской общины, с одной стороны, и объективно ограниченности кадровых, финансово-бюджетных, информационнс просветительских и иных ресурсов “внешней” власти, с другой сгоронь Выраженная в законодательстве передача традиционно общинных адмиш стративно-фискальных функций и публично-правового статуса советам я! ляется в этих условиях доводом именно в пользу общинности советских ор ганов власти на селе. Органы мирского самоуправления с неизбежность! воспроизводились как низовое подразделение государственной власти. Он; легко принимали предписанные законами и прочими нормативными акта ми организационные формы и способы деятельности советов в части, отве чающей традиции. В остальном же крестьянский мир мимикрировал по, официальные образцы, соглашаясь на новые названия управленчески: структур и должностей по принципу “хоть горшком назови...” И государ ство ничего не могло с этим поделать вплоть до “великого перелома” КОНЦ! 20-х годов.

Выявление закономерного воспроизводства самоуправления кресть янской общины в виде низового подразделения советской власти на кон кретном материале русской деревни 20-х годов составляет предмет настоя щего исследования.

Цель диссертации - исследовать советское сельское и волостное управление 20-х годов как самоуправление традиционной крестьянской общины. Рассмотрению подлежат организационно-институциональные аспекты сельского и волостного управления 1920-х гг.: территориальная opJ ганизация, порядок формирования, структура, механизмы функционирования и финансирование органов власти.

Поставленная цель обусловила конкретные задачи исследования:

1. На основе анализа взятых в совокупности и в развитии норм законодательства 1920-х гг. в области административного и земельного права оп ределить нормативно заданные возможности воспроизводства общинно

го самоуправления в виде низовых властных структур на селе. Показать эволюцию советского законодательства 20-х годов об общине и местной администрации в деревне как процесс, в значительной мере обусловленный сохранявшейся организационно-институциональной общинностъю сельского управления.

. Рассмотреть реальное сельское управление в русской деревне 1920-х гг. как самоуправление крестьянской общины. Определить фактические место и роль сельсовета в сельском управлении.

. Выявить организационно-институциональные изменения в волостном советском управлении, вызванные территориально-административными реформами первой половины 20-х годов.

Источииковая база исследования. Для решения задач диссертационно-э исследования был привлечен широкий круг источников, в том числе ма-гриалы из фондов четырех архивов, а также отдела рукописей РГБ. Из ар-ивных материалов большую ценность представляют документы ГАРФ, вязанные с результатами обследования взаимоотношений сельсоветов и гмельных обществ группой НК РКИ СССР под руководством М.Н. Коко-ихина1, докладные записки по итогам обследований сельсоветов и волис-олкомов2, стенограмма общего собрания граждан села Батайска с участим А.И. Рыкова (январь 1925 г.)3, сводки информотделов ЦК РКП(б) и ОГ-[У о положении в деревне и настроениях крестьянства из фондов ЦХИДНИ,4 извлеченные из фондов РЦХИДНИ, ГАРФ и РГАЭ письма рестьян руководителям страны и в “Крестьянскую газету”, затрагивающие е или иные стороны деревенского управления 20-х годов,5 стенограмма за-гдания земельно-правовой секции Центрального Дома Крестьянина 31 ян-аря 1928 г.6 и протоколы сходов ряда подмосковных деревень,7 хранящие-явЦГАМО.

В качестве базовых источников использованы: нормативные акты центральных органов власти и управления СССР и СФСР 1917 - начала 1930-х гг. в области административного и земельного рава;

материалы обследований сельского и волостного советского управления газового советского аппарата, сельских и волостных бюджетов, взаимоот-ошений сельсоветов и земельных обществ), а также сельских и волостных артийных организаций, проводившихся в период с 1923 по 1928 гг. орга-ами ЦИК СССР, ЦКК РКП(б), НК РКИ СССР и РСФСР, местными со-ягскими, партийными и контрольными органами;

документы и материалы Совещания по вопросам советского строительст-а при Президиуме ЦИК СССР (1925 г.);

'АРФ. Ф. Р-374.

Гам же; Там же. Ф. 3316.

Гам же. Ф. 5446.

РЦХИДНИ. Ф. 17.

а же.; ГАРФ. Ф. 1235; РГАЭ. Ф. 396.

ГАМО. Ф. 2154.

8М же. Ф. 3931.

- публикации 1920-х гг. об общине и местном советском управлении в ревне (тематическая подборка);

- литературно-социологические и краеведческие описания деревни 192 гг.

Указанные источники в той или иной степени использовались ране конкретно-исторических исследованиях деревни 20-х годов. Однако пр< ставлялось принципиально важным исследовать советское управление в, ревне 20-х годов как общинное самоуправление на той же, в основе сво! исгочниковой базе, на которой держится в историографии концепп “двоевластия”. Некоторые документы из архивных фондов впфвые ввод) ся в научный оборот (письма в редакцию “Крестьянской газеты”, оче Е.С. Радченко об изменениях в жизни села Бухарово Воскресенского уез Московской губ. за годы Советской власти.8 и др.). Впервые в конкрета историческом исследовании советского управления в деревне 20-х годов I пользованы и отдельные опубликованные нормативные акты (цекр ВЦИК и СНК РСФСР от 27 марта 1924 г. “О сельских исполнителях” и с путствующие инструкции НКВД).

Научная новизна диссертации определяется самой постановкой пр блемы общинности (традиционности) советского управления в русской р ревне 1920-х гг. В историографии до настоящего времени не предпришш лось попытки рассмотреть сельское и волостное советское управление указанный хронологический период как самоуправление традиционж крестьянской общины. Впервые на конкретном материале органы сове ской власти сельского уровня 20-х годов показаны как органы общинно] самоуправления. Показана необоснованность противопоставления земел ного общества и сельсовета в сфере сельского управления 20-х годов в ви; их несостоятельности как внешних по отношению друг к другу, организ, ционно и институционально самостоятельных структур. Новым в истор] ческой науке является и вывод об утрате советской волостью общиннот содержания в результате состоявшегося в начале 20-х годов укрупнения в< лостей. Показаны организационно-институциональные изменения в вол( стаом советском управлении, вызванные территориалын административными реформами первой половины 20-х годов.

Практическая значимость результатов исследования. Диссертаци вносит определенный вклад в разработку актуальных исторических и с( временных практических проблем организации местного самоуправления России. Результаты исследования могут найти применение при историч< ской экспертизе проектов законов и других нормативных актов органов гс сударственной власти и управления РФ и субъектов РФ по вопросам орга низании местного самоуправления, при подготовке обследований практик местного самоуправления в современной российской деревне.

Материалы исследования могут быть использованы также при разре! ботке учебных пособий, общих и специальных курсов для вузов по от

8 РГБ. Огдел рукописей. Ф. 177. Картой № 48. Ед.хр. № 37.

дующим дисциплинам: “История России”, “История отечественного государства и права”, “История государственного управления и самоуправления в России”. Положения и выводы диссертации могут быть востребованы при создании обобщающих трудов по истории крестьянской общины в России.

Апробация результатов исследования проходила при обсуждении материалов диссертации ка кафедре истории МПГУ. Ряд положений и выводов диссертации изложен в четырех научных публикациях. Материалы диссертации были использованы при подготовке лекционного курса по истории России, спецкурсов “История крестьянской общины в России” и “Обычное право крестьянской России”.

СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний, списка использованных источников и литературы.

Во введении обосновывается предмет исследования, дается историографический обзор, формулируются цель и задачи, анализируется источни-ковая база диссертации.

В первой главе “Законодательство 1920-х гт. об общине и местном управлении в деревне” анализируются взятые в совокупности и в развитии нормы законодательства 20-х годов в области административного и земельного права под углом зрения возможностей воспроизводства общинного самоуправления в виде низовых властных структур на селе. Исследуются положения Конституции РСФСР 1918 г., регламентирующие организацию и функционирование местных, в том числе сельских и волостных, органов советской власти. Выявляется изначальная установка советского законодательства на конструирование необщинной модели местного управления в деревне, на организационно-институциональное размежевание советских органов власти и общинного самоуправления. Эта установка последовательно проводилась в законодательстве начала 20-х годов (нормы об укрупнении сельсоветов и волостей, о содержании сельского и волостного управленческого аппарата за счет бюджетов вышестоящих советских органов, о введении самостоятельных волостных бюджетов и др.). Земельный Кодекс РСФСР 1922 г. предусматривал преобразование реально существовавшего сельского общества, характеризовавшегося целостностью организации крестьянского землепользования и мирского самоуправления, интегрированного в государственную власть, в общество земельное - организацию только крестьянского землепользования. Смысл института земельного общества заключался в вытеснении общины из социально-политической жизни деревни вообще и сферы местного управления в частности. Анализируется норма ЗК о сельсовете как выборном органе земельного общества в случаях совпадения их территории. Выявляется и объясняется законодательная составляющая политики “оживления советов в деревне” (1924-1925

гг.), которая заключалась в приспособлении нормативной модели советско го управления к традиционным институтам общинного самоуправленш (введение должностей сельского исполнителя и уполномоченного сельсове та, института общего собрания граждан, разрешение самообложения) Подчеркивается, что при этом все равно выдерживалась линия на институ циональкое отделение советов от общины. Законодательство конца 20-) годов, подчиняющее земельное общество сельсовету, показывается, кги шаг, в значительной степени обусловленный непреодолимостью фактиче ского воспроизводства общинного самоуправления в виде низовых деревенских органов советской власти.

Во второй главе “Крестьянская община и сельсовет” исследуется ре альное сельское управление в русской деревне 20-х годов. Рассматриваются основные институты и должности, действовавшие на уровне селений и укрупненных сельсоветов: сход, председатель и уполномоченный сельсовета, сельский исполнитель, самообложение, земельное общество. Определяются фактические место и роль сельсовета в сельском управлении. Анализируются материалы обследований взаимоотношений сельсоветов и земельных обществ. Показывается, что они свидетельствуют скорее о нерасчлененно-сги советских органов власти и общинного самоуправления, нежели о “двоевластии” сельсовета и земельного общества.

В третьей главе “Крестьянская община и советская волость” исследуются организационно-институциональные изменения в волостном советском управлении, вызванные территориально-административными преобразованиями первой половины 20-х годов (укрупнение волостей, введение волостного бюджета с отказом от самообложения в качестве источника его доходов и определением в качестве такового отчислений от госналогов). Выявляется, что в результате этих преобразований органы власти новой советской волости утрачивали признаки общинного самоуправления. Существенно снижалась роль волостного съезда советов в управлении новой советской волостью. Реальная власть концентрировалась в волисполкомах. Типичным явлением стало назначенчество на формально выборные должности волостного советского управления. Кадровый состав волосшых управленцев состоял теперь преимущественно из пришлых, а не местных жителей. Происходила управленческая профессионализация волостного советского аппарата. Работники волостного советского управления больше не содержались за счет общины, получая жалованье только от государства.

Заключение. В русской деревне 1920-х гг. сохранялась традиционная крестьянская община с характерной нерасчлененностыо земельнохозяйственных, административно-фискальных и культурно-бытовых функций. Сохранялась мирская организация крестьянства, самоуправление которой закономерно воспроизводилось в качестве низовых органов государственной власти на селе. .

Советское государство изначально не связывало местное управление в деревне с общиной. Конституция РСФСР 1918 г., возлагая на сельские и волостные советы традиционно общинные административно-фискальные

ункции и, одновременно, не конституируя общину в виде самостоятель-ой по отношению к советам структуры, тем самым создала юридическую озможность фактического воспроизводства общинного самоуправления в иде советской власти на селе. Схожими оказались некоторые конституци-нные принципы организации советской власти и существенные черты об-щнного самоуправления: нерасчлененность местного самоуправления и эсударственной администрации на местах, ограничение политических рав нетрудящихся элементов, формирование вышестоящих властных груктур на основе представительства нижестоящих - делегирование власти низу вверх - и др. Вместе с тем, Конституция рассматривала и селение, и злость лишь как территориально-административные образования, в упор е видя в них общинные крестьянские организации. Конституция не вос-риняла сход как системообразующий институт сельского управления, за-репив верховенство власти выборного сельсовета. В советском законода-гльстве изначально не прижился общинный принцип подворного предста-ительства в делах сельского управления. Предусматривалось участие в со-гтском управлении деревней всех граждан, имеющих избирательные пра-а. Тем самым Конституция направила дальнейшее развитие законодатель-гва по пути конструирования необщинной модели местного управления в еревне. А значит - по пути организационно-институционального размеже-ания советских органов власти и общинного самоуправления.

Серьезные шаги на этом пути были предприняты в начале 20-х годов, крупнялись сельсоветы и волости. При этом игнорировалась исторически тожившаяся слитность крестьянского мира и территориально-цминистративных образований в деревне. Декретировалось содержание ;льского и волостного управленческого аппарата из бюджетов вышесгоя-1их советских структур. Были введены самостоятельные волостные бюдже-м. Земельный Кодекс РСФСР 1922 г. предусматривал преобразование ре-тьно существовавшего сельского общества, характеризовавшегося целост-остью организации крестьянского землепользования и мирского само-правления, интегрированного в государственную власть, в общество зе-елыюе - организацию только крестьянского землепользования.

Нормативное отделение советов от общины очень скоро привело к еобходимосги их “оживления”. Законодательная составляющая политики оживления советов в деревне” (1924-1925 гг.) заключалась в приспособле-ии нормативной модели советского управления к традиционным институ-ш общинного самоуправления. Введение должности сельского исполни-:ля легализовало инспггут десятского. В селениях, охватываемых укруп-гнным сельсоветом вводилась должность уполномоченного сельсовета, на рактике советизировав институт сельского старосты. Разрешалось само-эложение для удовлетворения местных нужд (кроме содержания админи-гративного аппарата). Вводился институт общего собрания гравдан хода), по отношению к которому сельсовет ставился в положение испол-ительного и подотчетного органа. Все это, однако, не означало, что зако-эдатель предпочел разделению советов и общинного самоуправления их эссоедипеиие. Совершенствуя институты советского управления в деревне,

он по-прежнему разграничивал их с органами управления земельного о( щества.

Законодательное подчинение земельного общества сельсовету в кош 20-х годов в значительной степени явилось реакцией властей на непреодс лимое фактическое воспроизводство общинного самоуправления в виде ш зовых деревенских органов советской власти. Стержневую установку сове' ского законодательства 20-х годов в части, касающейся местного советскс го управления в деревне - отстранение общины от государственной адм1 нистрации, организационно-институциональное размежевание советов самоуправления крестьянской общины - так и не удалось претворить жизнь на протяжении всего изучаемого периода.

Реальное сельское управление в русской деревне 1920-х гг. оставалос в организационно-институциональном отношении самоуправлением кр< стьянской общины. Прежде в историографии предпринимались попытк обозначить место общины в системе советских деревенских институтов, 01 ределить ее роль в административно-политической жизни села. И, как пре вило, отмечалось несоответствие места - поземельная организаци (земельное общество) - роли - управление всеми сторонами жизни деревш И вслед за многими деятелями 20-х годов говорилось о “двоевластии” сел! совета и мира. А вопрос надо ставить иначе. Искать следует не общину советской деревне, а совет в деревне общинной.

Системообразующим институтом сельского управления в 20-е год! оставался сход. Не общее собрание граждан, не общее собрание членов з< мельного общества, а именно традиционный сход, в котором принимал участие представители (чаще всего главы) крестьянских дворов, на которо) рассматривались и решались любые вопросы жизни деревни: от земельны переделов до выборов сельских должностных лиц, от утверждения ПОДВОГ ных описей облагаемого налогом имущества до найма пастуха. Решени схода были обязательными не только для крестьян, но и для сельсовета, тс гда как решения последнего нередко отменялись сходом. Сельсовет функ ционировал в те годы как рабочий и исполнительный орган схода, подо! четный ему и подконтрольный.

В 20-е годы сельсовет практически не действовал как коллегиальны: орган власти. “Работающими” были должности, которые совпадали с тра диционными должностями мирского самоуправления. “Работала” долж носгь председателя сельсовета: в укрупненных сельсоветах - как прежня должность волостного старшины, в односеленных - как сельского старосты Как прежняя должность писаря исполнялась должность секретаря сельсове та. В селениях, образующих укрупненный сельсовет, уполномоченный сель совета действовал как сельский староста. Практически повсеместно в де ревне 20-х годов действовал институт сельского исполнителя, который ] назывался по-прежнему десятским или “очередным”. Эти должности быт при деле. А среди “простых” членов сельсоветов в 20-е годы отмечалас “безработица”: они практически никак не проявляли себя в процессе сель ского управления. Все выборные управленческие и “очередные” исполни тельские должности в рамках общинного самоуправления всегда замыка

тсь на институт схода. Собственно деятельность этих должностных лиц и іключалась, главным образом, в созыве и проведении сельских сходов да в эганизации выполнения принимаемых сходами решений. Так обстояло ;ло и в деревне 20-х годов.

Характерно неоднократно отмеченное и в источниках, и в историо->афии обстоятельство: в деревне 20-х годов сходы проводились гораздо іще, чем заседания (пленумы) сельсоветов. По логике вещей должно было ьггь наоборот. Орган непосредственной демократии не может собираться нце и легче, чем производный от него (вторичный) выборный орган, наче в последнем отпадает всякая необходимость. И объясняется такой еномен фактической общинностью сельского советского управления. В даоселенных или малоселенных, объединяющих несколько компактно їсположенньїх селений, сельсоветах институт заседаний сельсоветов пред-авлялся “пятым колесом в телеге”. Для решения всех вопросов вполне эстаточно было сходов и председателя сельсовета. В многоселенных сель->ветах или в сельсоветах, объединяющих далеко отстоящие друг от друга ягения, институт заседания сельсовета на практике представлял собой ли? инвариант прежнего волостного схода - собрания выборных и очеред-ых должностных лиц селений, охваченных одним сельсоветом, либо пусто формальность - “для протокола”(для проверяющих). И в том, и в дру->м случае заседания таких сельсоветов все-таки проводились, хотя и редко, орма Положения о сельсоветах 1924 г. о периодичности заседаний не реже даого раза в две недели не соблюдалась.

О фактической нерасчлененносга сельсоветов и общинного само-іравления свидетельствуют и данные об институте самообложения в де-;вне 20-х годов. За счет самообложения покрывались тогда все основные •льские расходы. Община доплачивала председателям и секретарям сель->ветов, причем размер таких доплат (“добавок”) практически повсеместно эевышал официальную волбюджегную ставку (10-20 руб.).

Исследование показало, что на практике в деревне 20-х годов про-юшло только формальное переименование существовавших сельских об-еств в земельные. Никакого реального организационно-їституцио.чального обособления земельного общества не состоялось, собых органов управления земельного общества, отдельных от сельсоветах структур, как правило, не создавалось. Не практиковались общие соб-іния членов земельного общества (действовали традиционные сходы), шжности уполномоченного по земельным делам и уполномоченного льсовета, в большинстве случаев, совмещались. Распространенная прак-пса самообложений на нужды сельского управления не являлась содержа-іем “бедного” сельсовета за счет “богатого” земельного общества. Это >іла именно традиционная общинная практика финансирования сельских ісходов, демонстрирующая организационно-институциональное единство льсовета и общины. Государству не удалось размежевать земельно->зяйственные и административно-политические функции общины, пре->атив последнюю только в поземельную организацию.

Состоявшееся в начале 20-х годов укрупнение сельсоветов не привез к отрыву сельских органов власти от общины. Не привело по причине тр диционной “двухэтажносги” общинной организации крестьянства. Прост до укрупнения сельсоветы вписывались в организацию самоуправлені сельского общества, а после укрупнения - в организацию волостного о щинного самоуправления. Укрупненный сельсовет переместился на второ волостной “этаж” общинного самоуправления. И там, где укрупненнь сельсовет территориально совпал с прежней волостью, и там, где тако: совпадения не произошло, он (сельсовет) все равно не превратился ] внешнюю, самостоятельную по отношению к общине, властную структур}

Состоявшееся тогда же укрупнение волостей развело общину-волос и волость как территориально-административную единицу. Укрупнен» советская волость, в отличие от волости пореформенной и первых послер волюционных лет, крестьянской общиной уже не являлась. В результате у рупнения волостные управленческие структуры поднимались “этажом ві ше”, выводились за рамки устоявшейся крестьянской общинной организ ции. На уровень укрупненной советской волости самоуправление крестья ской общины не поднималось. Прежний волостной уровень, судя по всем представлял собой естественный “потолок” крестьянского самоуправлени В результате укрупнения волостей у государства появились возможное обеспечивать управленческое звено новой волости на профессионалык основе в кадровом и финансово-бюджетном отношениях.

Типичным для укрупненной советской волости явлением стало назн ченчество на формально выборные должности советского управленії Кадровый состав волостного советского управления состоял теперь пр имущественно из пришлых, а не местных жителей. На базе волостных па тайных организаций формировалась своеобразная локальн управленческая “элита” деревни 20-х годов, фактически оторвавшаяся і общины в части местного, все более раскрестьянивающегося, элемента изначально от нее независимая в части элемента пришлого, професси нально-управленческого. Не случайно в 20-е годы волостное управленч ское звено лидировало, пожалуй, среди других “этажей” местного управл ішя по числу, распространенности и “прейскуранту” всякого рода злоупо реблений. С одной стороны, сказывалась удаленность от вышестоящих вл стей, а с другой стороны - оторванность от общины.

Укрупнение волостей сделало возможным введение самосгоятельнь волостных бюджетов. В отличие от мирского бюджета пореформенной в лости самообложение как источник доходов советского волостного бюдж та не допускалось. Основным источником доходов укрупненной советскс волости с самостоятельным бюджетом стали отчисления от госналогов надбавки к ним. И если расходы прежней волости покрывала община,' расходы укрупненной советской волости - государство. При этом в 20-е г ды не делали секрета из того, что большую часть расходов волостных бю жетов составляли расходы на содержание административного аппарата волисполкомов и сельсоветов. Волбюджетная зарплата сельсоветских р ботников требовала общинной “добавки”, а оклады волостных работнике

или, судя по всему, вполне достаточными (40-60 руб.). Применительно к злостным управленцам после укрупнения волостей и введения самостоя-;льных волбюджетов указаний на доплаты от местного населения в источ-иках не встречается. Таким образом, если управленцы сельсоветского зве-

1 в 20-е годы получали получали жалованье и от общины, и от государст-1, то управленцы волостного звена - только от государства.

Территориально-административные преобразования первой полови-ы 20-х годов - укрупнение волостей и введение волостного бюджета (с от-азом от самообложения в качестве источника его доходов и определением качестве такового отчислений от госналогов) - привели к отрыву волост-мх органов советской власти от крестьянской общины. Волостное совет-сое управление, в отличие от сельского, общинным самоуправлением элыне не являлось.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Земельное общество и сельсовет в деревне 20-х годов // Научные труды Московского педагогического государственного университета им. В.И. Ленина. Серия: Социально-исторические науки. М., 1995. 0,2 п.л. Традиции крестьянского мира и сельсовет в деревне 20-х годов // Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук. Сборник научных трудов социологического факультета МПГУ. М., 1995. 0,7 п.л.

Собственность в менталитете русских крестьян (Попытка конкретноисторической реконструкции на основе материалов исследований русского обычного права, литературных описаний деревенской жизни второй половины XIX - первой четверти XX вв. и крестьянских писем 1920-х гг.) // Менталитет и аграрное развитие России (Х1Х-ХХ вв.). Материалы международной конференции. М., 1996. 1 п.л.

Самообложение в деревне 1920-х годов // Научные труды Московского педагогического государственного университета. Серия: Социальноисторические науки. М., 1998. 0,8 пл.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Яхшиян, Олег Юрьевич

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. Законодательство 1920-х гг. об общине и местном управлении в деревне

Глава 2. Крестьянская община и сельсовет

Глава 3. Крестьянская община и советская волость

Введение диссертации1998 год, автореферат по истории, Яхшиян, Олег Юрьевич

Самоуправление крестьянской общины исконно обеспечивало низовой деревенский уровень государственного управления в России.1 Мелкие и мельчайшие единицы административно-территориального деления страны, волости и селения, представляли собой не что иное, как самоуправляющиеся соседские крестьянские общности. А учреждения сельского и волостного управления - не что иное, как органы самоуправления крестьянской общины: сельские и волостные сходы ("мирские советы"), выборные и замещаемые в порядке очереди должностные лица (старосты и старшины, десятские, сотские, сборщики податей, целовальники и т.д.).

Традиционная крестьянская община не существует в виде только поземельной организации.2 В силу объективной нерасчлененности (слитности) земельно-хозяйственных, тяглых и локально-управленческих отношений в мелкокрестьянской деревне она с неизбежностью функционирует и как организация местного самоуправления, институты которого органично встраиваются в структуру государственной власти в качестве ее низового звена. И государственная власть, со своей стороны, в силу объективной неразвитости бюрократического аппарата, обычно использует крестьянскую общину как организацию местного и сословного самоуправления, делегируя ее институтам статус и функции (впрочем, исполнение соответствующих функций община, все-таки, берет на себя сама) своего низового подразделения. Сращенность самоуправления крестьянской общины и местных органов власти в деревне - закономерность организации локально-регионального государственного управления в традиционных обществах.3 Органы крестьянского самоуправления не утрачивают публично-правовых функций, а в определенной степени - и публично-правового статуса, даже в рамках частных феодальных владений. (Равно как и последние никогда в полной мере не теряют черт государственной организации.)4

В модернизирующихся обществах происходит размежевание органов государственной власти и местного самоуправления, последние утрачивают сословный характер, да и сама община разрушается. Там, где модернизация, в том или ином своем варианте становится государственной доктриной, власть рано или поздно сознательно приступает к "разобщиниванию" местного управления в деревне. Государство пытается отделить местное самоуправление от общины, а государственный аппарат - от местного самоуправления (последнее имеет место в случае буржуазной модернизации), общину же если и сохранить, то только как частноправовую организацию землепользователей. Однако такие попытки не могут увенчаться успехом до тех пор, пока традиционная крестьянская община воспроизводится "снизу" в силу сохраняющегося господства натуральных (природных) производительных сил и мелкокрестьянского уклада в деревне. Община воспроизводится с характерной нерасчлененностью земельно-хозяйственных и локально-административных функций. Органы ее самоуправления де-факто воспроизводятся как местные органы власти в деревне. Включенность в структуру государственной власти обеспечивается методом "профанации" - известный прием из арсенала "оружия слабых" (Дж. Скотт) - внешним принятием определенной, наиболее приемлемой части из насаждаемых сверху форм сельской администрации. В результате у властьпредержащих, а впоследствии - и у позднейших исследователей, складывается впечатление, будто бы навязываемая деревне модель управления все же "заработала", хотя и не совсем так, а чаще - и совсем не так, как предписано свыше.

Крестьянская реформа 1861 г. в России полностью восстановила традиционную включенность органов самоуправления бывшей частновладельческой общины в вертикаль государственной администрации в качестве низового ее подразделения. Сельский и волостной "этажи" и государственного, и земского - после 1864 г. - управления официально занимало самоуправление крестьянской общины.

Показательно, что уже в процессе подготовки освобождения крестьян спорили о необходимости разграничения земельных и административных функций общины с учетом перспективы ее разрушения.5 Высказывалось предложение разделить земельные и административные функции общины соответственно между общиной "первой инстанции", сельским обществом (поселенным соседским объединением крестьянских дворов) и общиной "второй инстанции", волостью (соседским объединением селений).6 Идея разделения поземельной и локально-административной ипостасей общины воплотилась тогда в норме, сохранявшей за крестьянами, выделившимися из общинного землепользования и оформившими свои участки в собственность; право участия в сельском и волостном общественном управлении.7 Эта норма столь явно противоречила обычному крестьянскому праву,что, при сохранении сословной монополии общины на местное деревенское управление, практически не имела шансов "заработать".

В начале 1880-х гг., одновременно с предложениями Н.Х.Бунге по облегчению условий выхода из общины и организации подворно-участкового землепользования8, по инициативе министра внутренних дел Н.П.Игнатьева и под председательством статс-секретаря М.С.Каханова Особая комиссия подготовила реформу местного управления на началах бессословности. Применительно к деревне предполагалось включение в состав сельских обществ всех сельских жителей без различия сословий, "причем все они должны на равных правах принимать участие в сельском самоуправлении. Характер чисто крестьянской единицы должен был быть сохранен лишь за крестьянской поземельной общиной, которая являлась бы единицей чисто хозяйственной без всяких полицейских обязанностей. Такие общины могли, однако, существовать лишь там, где сохранилось общинное землевладение. Наоборот, бессословные сельские общества, учрежденные для целей общественно-административных, должны были существовать повсюду."9 Планировалось, что эти сельские общества стали бы основной единицей местного управления в деревне, непосредственно связанной с уездным земством. Волость как крестьянская община подлежала упразднению и сохранялась бы лишь как территориальное подразделение уезда, во главе которого "должен был быть поставлен особый земский приказчик - "волостель", избиравшийся из местных жителей уездным земским собранием.10 Проект "кахановской комиссий" был провален.

В 1902-1903 гг. Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности под руководством С.Ю.Витте вернулось и к идеям Н.Х.Бунге, и к предложениям "кахановской комиссии". Вновь предлагалось предоставить крестьянам, внесшим выкупные платежи, право свободного выхода из общины с выделением причитающегося-им надела. И одновременно предлагалось ликвидировать публично-правовой статус общины, превратив ее в простой союз мелких земельных собственников. Функции местного управления в деревне предполагалось передать специально созданной мелкой земской единице - волостному земству или всесословной волости." План Витте исходил из весьма здравой посылки. Поскольку община не сводится только к поземельной организации, постольку и разрушение общины не может быть сведено лишь к реформе крестьянского землевладения при всей ее важности. Чтобы серьезно подорвать позиции общины, следовало отстранить ее от сельского и волостного управления.

Идею разрушения общины царское правительство приняло на вооружение в ходе первой русской революции. Крестьянская община проявила себя тогда организатором массовых антипомещичьих выступлений. П.А.Столыпин отдавал себе отчет в недостаточности только аграрной реформы. Готовились и проекты перестройки сельского и волостного управления. Столыпина не могла не беспокоить перспектива политической дискриминации хуторян и отрубников в условиях мирского управления деревней. Сопротивление поместного дворянства не позволило довести дело до принятия соответствующих законов.12 "Волостной и поселковый проекты, ставившие своей целью заменить сельское общество и старую волость новыми органами управления и местного хозяйства, так и остались на бумаге. Помещики, требовавшие ликвидации общины, не желали устройства новых всесословных органов.,13 - отметил специально изучавший эти сюжеты П.Н.Зырянов, - . не горели желанием участвовать в волостном собрании, зная наперед, что будут там в меньшинстве, не хотели платить деньги на волостные расходы (на школы и больницы для крестьян, на местную полицию и почту)".14 Провал планов сельской и волостной реформы объективно поддержал общину, помог ей устоять и в поземельном отношении.

После Февральской революции крестьянская община первоначально поделилась своими правами на сельское и волостное управление с другими слоями и группами деревенского населения. Волостные и сельские исполнительные комитеты создавались как всесословные организации. Однако в таком виде они недолго продержались. "По мере того, как проходило опьянение от революции, спадало праздничное настроение и нужно было приступать к практической деятельности, крестьяне принимались за чистку комитетов. Их переизбирали прежде всего потому, что политика всесословных комитетов не отвечала интересам крестьян-общинников."15 Г.А.Герасименко подчеркнул основную тенденцию изменений в составе волостных исполнительных комитетов: ".они менялись от разнородного в сословном отношении состава, избранного в первые недели революции, к односословному крестьянскому составу."16 Сельские комитеты еще быстрее растворились в традиционных институтах сельского общества.

В конце лета - осенью 1917 г. Временное правительство предприняло настойчивые усилия по преобразованию местного управления в деревне. Создавались волостные земские собрания и управы, упразднялись волостные сходы и правления, а также волостные суды. В историографии явно недооценен факт крестьянского сопротивления введению волостного земства. А ведь этот факт по своему значению сопоставим с фактом крестьянского сопротивления столыпинской аграрной реформе. Это зримое и очень важное проявление крестьянской революции. Крестьянство боролось за власть - за сохранение общины как организации, обеспечивающей местное государственное управление в деревне. "Крестьяне сознавали, что всесословные волостные земства усилят политическое влияние обеспеченных, богатых слоев населения, и стремились противопоставить им сословно-крестьянские организации и учреждения: сельские и волостные сходы, общественные исполнительные комитеты, иногда Советы. Все они были апробированы крестьянами в течение весны и лета 1917 г. и вполне раскрыли свою демократическую сущность. Крестьяне видели, что волостные земства несут им нечто прямо противоположное, и пытались в меру сил своих сорвать замыслы Временного правительства и сохранить прежние волостные и сельские органы управления."17 Г.А. Герасименко отметил, что было немало случаев, "когда сходы полностью отвергали правовые нормы, установленные Временным правительством, и избирали гласных в соответствии с традициями, существовавшими в сельских обществах."18 Исследователь подчеркнул: "Даже согласившись с фактом существования волостных земств, сельские и волостные сходы не прекращали своей деятельности, как того требовали постановления Временного правительства."19 А как крестьяне "соглашались с фактом существования волостных земств" показывает приводимое Г.А. Герасименко сообщение "Тамбовского земского вестника": "Выбирая гласных в волостное земство, крестьяне не намерены передавать ему всю полноту власти, и в первое время земству придется долго бороться с вечевым порядком решения дел."20 Вывод Г.А. Герасименко исключительно важен: "Фундамент под волостными земствами оказался непрочным. Навязанная Временным правительством мелкая земская единица повисла в воздухе, она не получила опоры в деревне."21 Таким образом, у Л.В. Даниловой и В.П. Данилова были основания утверждать: вплоть до Октябрьской революции 1917 г. органы самоуправления крестьянской общины сохранили свои позиции как местные органы власти и управления в русской деревне.22

В ходе аграрных преобразований осени 1917- весны 1918 г. - ликвидации помещичьего землевладения, экспроприации хуторских и отрубных земель, уравнительного перераспределения сельскохозяйственных угодий - община зримо возродилась и окрепла з поземельном отношении.23 Но в силу характерной нерасчлененности всех сторон ее жизнедеятельности она должна была не менее зримо укрепиться и как организация местного самоуправления. Тем более, что в условиях нестабильной центральной власти и паралича всей системы государственного управления сверху донизу востребованность общинной традиции сельского и волостного самоуправления резко возрастала.24 Должна была проявиться и традиционная способность институтов общинного самоуправления подключаться к властной вертикали, по мере ее восстановления, в качестве готовой низовой администрации в деревне.

Самоуправление крестьянской общины легко приняло форму советов. Фактически сменилось только название. Причем крестьяне издавна называли советами сходы - основной институт общинного самоуправления.25 Советы были подобны общинному самоуправлению как форма непосредственной демократии и как локальная в своем низовом звене организация государственной власти.26 В. Аверьев показал, что осенью 1917 -весной 1918 гг. сельсоветы избирались на сельских сходах,27 а В.В. Гри-шаев отметил, что нередко в качестве представителя советской власти на селе в этот период избиралось лишь одно должностное лицо.28 В.В. Гри-шаев также обратил внимание на то, что "ликвидация волостных земских управ проходила значительно безболезненнее, чем уездных и губернских" и что "по всем центральным губерниям России наблюдались массовые случаи самоупразднения земств или переименования волостных земств в Советы или отделы волостных Советов".29 В. Аверьев констатировал "случаи механического переименования сельских комитетов в сельские советы, когда на местах получали распоряжение об организации советов. Название "совет" и "комитет" в документах сельских органов власти того времени заменяются одно другим весьма часто".30 Волостные сходы сами себя называли волостными советами, избирая из своего состава волостные исполнительные комитеты.31 Деятельность^ комбедов и перевыборы сельских и волостных советов на рубеже 1918-1919 гг. не привели к отрыву деревенских органов власти от общины. В своей работе "Октябрьская революция и крестьянская община" В.В. Кабанов на материале 1917-1920 гг. убедительно показал, что сельские и волостные органы Советской власти на протяжении всего указанного периода сохранялись как традиционные институты самоуправления крестьянской общины.32 Однако экстраполировать данный вывод на деревню 20-х годов, по мнению В.В.Кабанова, нельзя: "В дальнейшем по решению ВЦИК советы были отделены от общины."33 (Имеется в виду Положение о сельских советах от 15 февраля 1920 г., которое, в действительности, отделяло сельсоветы только от тех сельских обществ, которых приходилось несколько на одно селение, и только в отношении порядка избрания.) В.В.Кабанов прав, что заметил тенденцию советского законодательства в отношении местного управления в деревне - отделение сельских и волосгных органов власти от общины. Но он почему-то не обратил внимание, что эта тенденция характерна и для законодательства 1917-1920 гг., что однако не помешало фактическому существованию деревенских советов тех лет как органов общинного самоуправления. И уж конечно, нельзя считать, что отделение советов от общины удалось бы провести в жизнь одним декретом.

Отечественные, да и зарубежные специалисты (В.П. Данилов, Т.В. Еферина, В.В. Кабанов, В.Я. Осокина, Д. Аткинсон, Б. Керблей, М. Левин и др.) сходятся в том, что в 20-е годы уходящего столетия русская деревня вступила с традиционной крестьянской общиной, не только сохранившейся, но и значительно окрепшей в ходе и в результате революции.34 Традиционная крестьянская община характеризуется нерасчлененностью земельно-хозяйственных и административно-фискальных функций, мирской организацией, локализмом и включенностью органов мирского самоуправления в государственную власть в качестве низового ее звена. В своем традиционном виде община базируется на натуральной системе производительных сил и мелкокрестьянском хозяйстве и воспроизводится до тех пор, пока сохраняется этот базис. И следовательно, у историков было основание рассматривать органы власти в деревне 20-х годов как общинные структуры.

Государство в те годы располагало явно недостаточными кадровыми, финансовыми, информационно-пропагандистскими и репрессивными возможностями, чтобы создать и поддерживать в деревне внешние по отношению к общине более-менее дееспособные управленческие структуры. Очевидная слабость партийно-государственного аппарата в его низовом деревенском звене 35 давала историкам еще одно серьезное основание рассматривать советское управление на селе в 20-е годы как общинное самоуправление.

Однако в историографии утвердилось положение об утрате общиной статуса и функций деревенского подразделения государственной власти и организации местного самоуправления, об ограничении предметов ее ведения исключительно поземельными делами. Публично-правовой статус и административно-фискальные функции общины перешли к советам, которые в послекомбедовский период рассматривались не иначе как органы диктатуры пролетариата, как управленческие структуры, внешние по отношению к общине, организационно и институционально самостоятельные. Пожалуй, только в вышеназванной работе В.В. Кабанова и послекомбедовские советы показаны как органы общинного самоуправления.

Если, с одной стороны, признавалось, что в деревне сохранилась и, более того, укрепилась традиционная крестьянская община с мирским самоуправлением, а с другой стороны, считалось, что одновременно существовал совет как посторонняя по отношению к общине управленческая структура, воспринявшая у нее, тем не менее, административно-фискальные функции и статус органа государственной власти, то неизбежно возникала проблема организационно-институционального размежевания совета и общины.

В работах В.П.Данилова, Ю.А.Полякова и др. показано, что аграрное законодательство начала 20-х годов конституировало общину как земельное общество - территориальное объединение крестьянских дворов, осуществлявшее непосредственное управление землепользованием и регулирование поземельных отношений своих членов.36 Подчеркивается, что до Октябрьской революции государство использовало общину для решения административно-фискальных задач, а после - только для регулирования крестьянского землепользования.37 В.П.Данилов проанализировал правовые нормы о составе, предметах ведения и органах управления земельного общества и пришел к следующему выводу: "Земельное общество по всем своим основным чертам представляло собой типичную крестьянскую общину с мирским самоуправлением."38 Однако ни наличие института земельного общества в аграрном праве 20-х годов, ни совпадение большей части регламентирующих его деятельность норм с обычной практикой общинного землепользования, ни безраздельное преобладание последнего среди форм крестьянского землепользования, ни все это, вместе взятое, вовсе не означает, что община "съежилась" до земельного общества и устранилась из сферы деревенского управления. Тем не менее, представление об организационно-институциональной самостоятельности совета по отношению к общине оказалось подареплено и дополнено представлением о такой же самостоятельности общины в виде земельного общества по отношению к совету.

Такая трактовка размежевания общины и совета явно противоречила сложившемуся в науке пониманию традиционной крестьянской общины, которая как таковая в принципе неразделима по функциональному признаку и не может быть сведена только к поземельной организации. И обращение к источникам со всей очевидностью показывало, что община на практике совершенно не укладывалась в рамки земельного общества и "накануне коллективизации играла важную политическую роль в жизни деревни, несмотря на то, что по закону она могла решать лишь земельно-хозяйственные дела."39 Подчеркивалось, "что фактическая роль общины и органов ее самоуправления далеко выходила за рамки земельных дел. Являясь непосредственным и полноправным распорядителем земель, располагая значительными материальными средствами, собираемыми путем самообложения (тогда как сельские Советы самостоятельного бюджета еще не имели), община приобретала большое влияние не только в хозяйственной, но и в политической жизни крестьянства.'В деревне сложилась система своеобразного "двоевластия" Совета и мира, причем зачастую Совет оказывался подчиненным мирскому сходу, на котором пользовались равным правом голоса и бедняки, и середняки, и кулаки."40

Так историография приняла на вооружение концепцию "двоевластия" совета и общины, отождествляемой с земельным обществом. Данная концепция получила хождение еще во второй половине 20-х годов в кругах специалистов, изучавших состояние низового советского аппарата, и в декабре 1927 г. была востребована на ХУ съезде ВКП(б) при принятии решения о подчинении общины совету. Концепция "двоевластия" позволила историкам соединить несоединимые положения о самостоятельности совета по отношению к общине и об усилении традиционной общины в деревне 20-х годов. Данные конкретных исследований, свидетельствующие о сохранявшемся мощном присутствии общины в сфере советского управления деревней, трактовались как "двоевластие". И подобных исследований появлялось все больше (см. работы В.Б. Без-гина, H.H. Греховой, В.П.Данилова, С.И. Дегтева, Т.В. Ефериной, Е.П. Иванова, М.М. Кудюкиной, Ю.С. Кукушкина, В.Я. Осокиной, A.A. Сафонова, A.M. Селиванова, У.Таниучи, JT.B. Третьяк, М.М. Широкова и др.).41 Характерная черта этих работ - факты и доводы, приводимые в подтверждение "двоевластия", куда убедительнее подтверждают нерас-члененносгь сельсовета и земельного общества, организационно-институциональную слитность совета и органов мирского самоуправления, традиционную неразрывность поземельно-хозяйственных и административно-фискальных функций общины. Вот, например, A.A. Сафонов на материалах Тамбовской губернии исследует "взаимоотношения между жившей в новых правовых условиях (имеется в виду статус земельного общества - О.Я.) общиной и сельским советом - низовым аппаратом государственного управления в деревне".42 Он "законопослушно" исходит из того, что "слияния общинных органов самоуправления с низовыми административными органами Советской власти"43 не существовало.

Почему? Потому, что "советская власть стремилась к полной ликвидации дореволюционного устройства деревни, когда земельная община ("мир") являлась одновременно и сельским обществом - первичной административной и хозяйственной единицей".44 (Уточним: мирская организация являлась как раз не только поземельным, но и админисгративно-тяглым самоуправляющимся соседским объединением крестьян). Очевидно, одного только "стремления" власти недостаточно, чтобы исходить из противостояния совета и общины как свершившегося факта. Историк отмечает, что разделения на сельский общегражданский сход и сход земельного общества на практике не существовало, действовал традиционный сход представителей дворов. A.A. Сафонов показывает доминирующую роль схода по отношению к сельсовету, неразделенность их компетенции, количественное преобладание сходов над заседаниями сельсоветов, обеспечение сельских расходов (включая содержание выборных должностных лиц и работников сельсоветов) за счет самообложения населения. Казалось бы, налицо явное "слияние", нерасчлененность общинного самоуправления и совета. Казалось бы, ясно, что община живет в традиционном режиме, вопреки "новым правовым условиям". Однако вывод задан концепцией: "Параллельное развитие в деревне двух форм местного самоуправления продолжалось до начала сплошной коллективизации."45 Где же "две формы"? Отчетливо просматривается одна форма - общинное самоуправление. Или такое исследование J1.B. Третьяк в рамках той же концепции на материалах Рязанской губернии: "Формальная независимость от сельского совета и фактическая самостоятельность по отношению к волостному исполнительному комитету привела к противопоставлению земельного общества сельскому совету в качестве второй власти на селе."46 И тут же исследователь приводит следующее сообщение источника: "В отчете Рязанского губернского исполнительного комитета за 1926 год сообщается, что вообще между земельным обществом и сельским советом никакой разницы нет, они сливаются в своих решениях."47 Это сообщение приводится в подтверждение "противопоставления в качестве второй власти на селе"! Все-таки, что-то одно: либо -"противопоставление", либо - "никакой разницы нет". Л.В.Третьяк приводит и еще одно характерное свидетельство: "Протоколы общих собраний земельных обществ Вышгородской и Старожиловской волостей за 1926 г. подтверждают, что различия действительно не произошло."48 Но концепция "двоевластия" сомнению не подвергается: ".с одной стороны, сельские советы - организация, проводящая политику диктатуры пролетариата, с другой стороны - облаченная в правовую форму земельная община."49 Вовсе не картину борьбы двух властей, а, скорее, картину целостного общинного самоуправления в деревне 20-х годов воссоздает С.И.Дегтев: "Нередко она (община - О.Я.) брала на содержание председателей и секретарей сельсоветов. Деревня относилась к ним как к одно-общинникам, выполнявшим полезные функции в интересах "мира". Эти траты на общественные нужды рассматривались наравне с наймом пастухов, агрономов, содержанием пожарного обоза. Земельные общества были заинтересованы в том, чтобы в сельсоветы попадали проверенные, надежные люди, а их заработок сводил к минимуму возможности появления злоупотреблений. В крупных обществах на содержание аппарата сельсоветов иногда отпускалось средств вдвое больше, чем из волости. Пудами ржи из общественных запасов оплачивались наем помещений сельсоветов, их отопление и ремонт. Примером плодотворного сотрудничества земельного общества и сельского совета (не "плодотворного сотрудничества", а нерасчлененности - О.Я.) в середине 20-х годов было подмосковное село Мневники Козловской волости. Сельсовет являлся одним из лучших в Московском уезде, районе мощном, наполовину промышленном. Ставка председателя сельсовета от ВИКа (волостного исполнительного комитета - О.Я.) составляла 25 рублей, да еще три селения, обслуживавшиеся сельсоветом, доплачивали 45 рублей. Сход установил на содержание председателя и секретаря ежемесячно собирать по 25 копеек с имущественного пая (одна корова, одна лошадь, десятина земли), на ремонт школы отчисляли по 20 копеек с пая. Взаимоотношения схода и сельсовета отличались деловитостью и уважительностью. Совет руководил сходом, составлял повестку дня, собирал, но вел сход выборный от общества. На сходах крестьяне знакомились с постановлениями и деятельностью сельсовета, тот, в свою очередь, утверждал решения схода. Отмененных постановлений и конфликтов не было."50 Фактическая нерасчлененность традиционной общины на земельное общество и сельсовет так и прорывается сквозь концепцию "двоевластия" и в работах других исследователей. Т.В.Еферина изучала соотношение общины и сельсовета в Мордовии и пришла к выводу: ".вплоть"до середины 20-х годов в большинстве случаев в Мордовии сельсовет являлся "частью" общины и самостоятельных решений не принимал. Лишь в ходе перевыборной кампании 1927 г. в местные органы власти пришла беднейшая часть крестьянства, которая противопоставила сельсовет общине."51 Не просматривается в работах сторонников "двоевластия" никакого двоевластия. Отчетливо выявляется одна власть - общинное самоуправление. (Не следует путать с двоевластием двойственность сельсовета как одновременно органа мирского самоуправления и государственной администрации на селе. Органы мирского самоуправления традиционно вписывались в административную вертикаль, работая и в интересах государства, и в интересах локального крестьянского сообщества.)

И в общественном мнении, и в научных кругах довольно широко распространено представление о преемственности советов по отношению к общинному самоуправлению. Советы выступили продолжением общинных форм жизни, которые сохранялись и у большей части российского рабочего класса, явились институтом, обеспечившим преемственносгь традиций отечественной государственности в новых исторических условиях.52 Однако в то время, когда и советы, и община реально существовали в деревне, когда, казалось бы, и должен был закладываться фундамент последующей преемственности, то есть в 20-е годы, историки настойчиво противопоставляют их друг другу.

Назрела необходимость пересмотреть устоявшийся в науке взгляд на местные органы советской власти в деревне 20-х годов как внешние по отношению к общине, организационно и институционально самостоятельные. Они просто не могли быть такими в условиях безраздельного господства традиционной крестьянской общины, с одной стороны, и объективной ограниченности кадровых, финансово-бюджетных, информационно-просветительских и иных ресурсов "внешней" власти, с другой стороны. Выраженная в законодательстве передача традиционно общинных административно-фискальных функций и публично-правового статуса советам является в этих условиях доводом именно в пользу общин-ности советских органов власти на селе. Органы мирского самоуправления с неизбежностью воспроизводились как низовое подразделение государственной власти. Они легко принимали предписанные законами и прочими нормативными актами организационные формы и способы деятельности советов в части, отвечающей традиции. В остальном же крестьянский мир мимикрировал под официальные образцы, соглашаясь на новые названия управленческих структур и должностей по принципу "хоть горшком назови." И государство ничего не могло с этим поделать вплоть до "великого перелома" конца 20-х годов.

Выявление закономерного воспроизводства самоуправления крестьянской общины в виде низового подразделения советской власти на конкретном материале русской деревни 20-х годов составляет предмет настоящего исследования. Цель диссертации - исследовать советское сельское и волостное управление 20-х годов как самоуправление традиционной крестьянской общины. Рассмотрению подлежат организационно-институциональные аспекты сельского и волостного управления 1920-х гг.: территориальная организация, порядок формирования, структура, механизмы функционирования и финансирование органов власти.

Поставленная цель обусловила конкретные задачи исследования:

1. На основе анализа взятых в совокупности и в развитии норм законодательства 1920-х гг. в области административного и земельного права определить нормативно заданные возможности воспроизводства общинного самоуправления в виде низовых властных структур на селе. Показать эволюцию советского законодательства 20-х годов об общине и местной администрации в деревне как процесс, в значительной мере обусловленный сохранявшейся организационно-институциональной общинностью сельского управления.

2. Рассмотреть реальное сельское управление в русской деревне 1920-х гг. как самоуправление крестьянской общины. Определить фактические место и роль сельсовета в сельском управлении.

3. Выявить организационно-институциональные изменения в волостном советском управлении, вызванные территориально-административными реформами первой половины 20-х годов.

Базовый источник в изучении правовых возможностей воспроизводства общинного самоуправления в деревне 20-х годов - нормативные акты центральных органов власти и управления СССР и РСФСР 1917 -начала 1930-х гг. в области административного и земельного права. Понятие "нормативный акт" включает в себя законы и подзаконные акты. Специфика нормотворчества изучаемого периода заключалась в том, что принципиальный отказ Советского государства от разделения законодательной и исполнительной властей привел к фактическому стиранию граней между законами и подзаконными актами.53 Силу закона имели тогда постановления съездов Советов, решения сессий ЦИК СССР и

ВЦИК, постановления (декреты) ЦИК и СНК СССР, ВЦИК и СНК РСФСР.54 Учитывая указанную специфику, в настоящем исследовании взятые в совокупности и в развитии нормативные акты центральных органов власти и управления охватываются в целом более узким понятием "законодательство".

Изучение правового поля воспроизводства общины в 20-е годы прежде ограничивалось преимущественно земельным законодательством. Но если воспроизводились традиционные нерасчлененность ее земельно-хозяйственных и административно-фискальных функций и интеграция мирского самоуправления в государственную власть, то необходимо исследование взятого в совокупности законодательства и в области земельного, и в области административного права. Однако, поскольку предметом настоящего исследования является не воспроизводство общины как таковой, с характерной для нее целостностью земельно-хозяйственной, административно-фискальной и. культурно-бытовой организации, и невоспроизводство общины как поземельной организации, а воспроизводство общинного самоуправления в виде низовой деревенской власти, постольку земельное законодательство привлекается лишь в административно значимой своей части. Правовые возможности воспроизводства общины как поземельной организации специально не рассматриваются, тем более, что они неплохо изучены в нашей историографии.

При этом, конечно, следует отрешиться от характерной "законопослушности" советской историографии - допущения, что "не работать" могут любые законы, только не советские. Не следует принимать свидетельство о том, как должно было быть, за свидетельство о том, как было на самом деле.55 Более того, если в деревне господствовала община с характерной приверженностью обычаям, а принимаемые законы противоречили обычному праву и государство не располагало достаточными рычагами (а по сути, никакими рычагами, кроме самого законодательства) для проведения их в жизнь, то приходится прямо допускать "неработоспособность" таких законов. В этом случае правовые нормы информируют скорее о намерениях власти, о политических ориентирах государства в регулируемой сфере общественной жизни, нежели о реальном положении вещей.

Совпадение официальных норм земельного и административного законодательства с традиционным (обычным) порядком создавало правовые возможности для воспроизводства общины. В части, не совпадающей с традиционными общинными нормами, законодатель вынужден был либо приспосабливаться к практике, либо настаивать на своем. И то, и другое опять-таки выражалось в принятии нормативных актов, которые, в данном случае, свидетельствовали не только и не столько о том, как должно было быть, сколько о том, как было на самом деле. Поскольку эволюция законодательства оказывалась обусловленной реалиями деревенского управления, постольку вновь принимаемые нормативные акты неизбежно несли информацию об этих реалиях.

Поэтому важно исследовать законодательство в развитии. Взятое в развитии законодательство 1920-х гг. в области земельного и административного права позволяет судить не только о правовых возможностях, но и о реальном воспроизводстве общинного самоуправления в деревне тех лет.

Важнейшим источником для настоящего исследования служат материалы обследований сельского и волостного советского управления (низового советского аппарата, сельских и волостных бюджетов, взаимоотношений советов и земельных обществ), а также сельских и волостных партийных ячеек, проводившихся в 1923-1928 гг. органами ЦИК СССР, ЦКК РКП(б), НК РКИ СССР и РСФСР, местными советскими, партийными и контрольными органами. Специальное источниковедческое исследование материалов обследований низового советского аппарата в деревне первой половины 20-х годов осуществил М.Г. Белогуров.56 Он пришел к выводу о типичности полученных в ходе обследований сведений. Высоко оценила информационный потенциал этого источника А.Н. Соскина.57 Конкретная информация и обобщения, содержащиеся в материалах обследований, позволяют воссоздать реальную картину советского управления на селе.

Е.П. Иванов обратил внимание на то, что при анализе избирательной кампании 1925 г. в ЦК партии и НК РКИ был сделан вывод о неправильных взаимоотношениях между советами и земельными обществами. ЦК поставил задачу упорядочить эти взаимоотношения.58 "С целью подготовки необходимых для решения этой задачи мер"59 в 1926-1927 гг. и в начале 1928 г. органами НК РКИ РСФСР и СССР были проведены обследования взаимоотношений между сельсоветами и земельными обществами. Обследователи априори исходили из того, что, во-первых, между советами и земельными обществами существуют определенные взаимоотношения, а стало быть - это разные, обособленные друг от друга структуры, и что, во-вторых, взаимоотношения эти неправильные. Не приходится удивляться тому, что в результате указанных обследований выявилось пресловутое "двоевластие" сельсовета и земельного общества.60 В настоящем исследовании при разработке материалов указанных обследований приходится последовательно отделять информацию от интерпретации, сведения об управленческой реальности деревни от их трактовки в духе "двоевластия".

К двух вышеуказанным группам источников примыкают документы и материалы Совещания по вопросам советского строительства при Президиуме ЦИК СССР (1925 г.). Постановление Совещания "Об улучшении работы волостных исполнительных комитетов и сельских советов" имело нормативный характер. Доклады и выступления участников содержали анализ данных обследований низового советского аппарата, впечатления от знакомства с положением дел на местах, практический опыт управленческой деятельности в деревне. В рамках Совещания Комиссия по укреплению работы сельсоветов и волисполкомов провела специальное обследование местных органов власти в деревне. Материалы этого обследования были опубликованы.61 В своем источниковедческом исследовании указанных материалов М.Г. Белогуров подчеркнул необходимость обращения и к архивной их части,62 что реализовано в настоящей диссертации.

В 1920-е гг. было опубликовано немало работ, специально посвященных общине и местному советскому управлению в деревне. Такие работы представляли из себя и обобщающие исследования соответствующей законодательной базы, земельных отношений и практики советского управления на местах (см. работы Г. Амфитеатрова, М. Владимирского, С. Здановича, И. Кожикова, А. Лужина, Г.С. Михайлова, А.П. Павлова, Е. Полюдова, М. Резунова, Д.С. Розенблюма, С. Чугунова и др.),63 и статьи в газетах и журналах, освещающие те или иные аспекты деятельности общины и местных органов власти на селе, разбирающие конкретные случаи из повседневной жизни деревни.64 Ценность таких публикаций как источника для настоящего исследования очевидна, что не отменяет, конечно, требования критического подхода к сообщаемой в них информации.

Немалый интерес представляют литературно-социологические и краеведческие описания деревни 1920-х гг. 65 Сообщая подробную и разностороннюю информацию о жизни деревни той поры в отдельно взятой губернии или конкретном уезде, эти описания позволяют выявить типичные черты местного советского управления на селе и соотнести их с характерными признаками общинного самоуправления.

В качестве дополнительных источников привлечены сводки ин-формотделов ЦК РКП(б) и ОГПУ о положении в деревне и настроениях крестьянства из фондов РЦХИДНИ; извлеченные из фондов РЦХИДНИ, ГАРФ и РГАЭ письма крестьян руководителям страны и в "Крестьянскую газету", затрагивающие те или иные стороны деревенского управления 20-х годов; стенограмма общего собрания граждан села Батайска с участием А.И. Рыкова (январь 1925 г.) - из фондов ГАРФ; документы из фондов ЦГАМО - стенограмма заседания земельно-правовой секции Центрального Дома Крестьянина 31 января 1928 г. и протоколы сходов ряда подмосковных деревень.

Указанные источники в той или иной степени использовались ранее в конкретно-исторических исследованиях деревни 20-х годов. Однако представляется принципиально важным исследовать советское управление в деревне 20-х годов как общинное самоуправление на той же, в осл нове своей, источниковой базе, на которой держится в историографии концепция "двоевластия". Некоторые документы из архивных фондов вводятся в научный оборот впервые (письма в редакцию "Крестьянской газеты", очерк Е.С. Радченко об изменениях в жизни села Бухарово Воскресенского уезда Московской губернии за годы Советской власти66 и др.). Впервые в конкретно-историческом исследовании советского управления в деревне 20-х годов использованы и отдельные опубликованные нормативные акты (декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 27 марта 1924 г. "О сельских исполнителях" и сопутствующие инструкции НКВД).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Крестьянская община и местные органы власти в русской деревне 1920-х гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В русской деревне 1920-х гг. сохранялась традиционная крестьянская община с характерной нерасчлененностью земельно-хозяйственных, административно-фискальных и культурно-бытовых функций. Сохранялась мирская организация крестьянства, самоуправление которой закономерно воспроизводилось в качестве низовых органов государственной власти на селе.

Советское государство изначально не связывало местное управление в деревне с общиной. Конституция РСФСР 1918 г., возлагая на сельские и волостные советы традиционно общинные административно-фискальные функции и, одновременно, не конституируя общину в виде самостоятельной по отношению к советам структуры, тем самым создала юридическую возможность фактического воспроизводства общинного самоуправления в виде советской власти на селе. Схожими оказались некоторые конституционные принципы организации советской власти и существенные черты общинного самоуправления: нерасчлененность местного самоуправления и государственной администрации на местах, ограничение политических прав нетрудящихся элементов, формирование вышестоящих властных структур на основе представительства нижестоящих - делегирование власти снизу вверх - и др. Вместе с тем, Конституция рассматривала и селение, и волость лишь как территориально-административные образования, в упор не видя в них общинные крестьянские организации. Конституция не восприняла сход как системообразующий институт сельского управления, закрепив верховенство власти выборного сельсовета. В советском законодательстве изначально не прижился общинный принцип подворного представительства в делах сельского управления. Предусматривалось участие в советском управлении деревней всех граждан, имеющих избирательные права. Тем самым Конституция направила дальнейшее ра звитие законодательства по пути конструирования необщинной модели ; 1естного управления в деревне. А значит - по пути организационно-институционального размежевания советских органов власти и общинного самоуправления.

Серьезные шаги на этом пути были предприняты в начале 20-х годов. Укрупнялись сельсоветы и волости. При этом игнорировалась исторически сложившаяся слитность крестьянского мира и территориально-административных образований в деревне. Декретировалось содержание сельского и волостного управленческого аппарата из бюджетов вышестоящих советских структур. Были введены самостоятельные волостные бюджеты. Земельный Кодекс РСФСР 1922 г. предусматривал преобразование реально существовавшего сельского общества, характеризовавшегося целостностью организации крестьянского землепользования и мирского самоуправления, интегрированного в государственную власть, в общество земельное - организацию только крестьянского землепользования.

Нормативное отделение советов от общины очень скоро привело к необходимости их "оживления". Законодательная составляющая политики "оживления советов в деревне" (1924-1925 гг.) заключалась в приспособлении нормативной модели советского управления к традиционным институтам общинного самоуправления. Ведение должности сельского исполнителя легализовало институт десятского. В селениях, охватываемых укрупненным сельсоветом вводилась должность уполномоченного сельсовета, на практике советизировав институт сельского старосты. Разрешалось самообложение для удовлетворения местных нужд (кроме содержания административного аппарата). Вводился институт общего собрания граждан (схода), по отношению к которому сельсовет ставился в положение исполнительного и подотчетного органа. Все это, однако, не означало, что законодатель предпочел разделению советов и общинного самоуправления их воссоединение. Совершенствуя институты советского управления в деревне, он по-прежнему разграничивал их с органами управления земельного общества.

Законодательное подчинение земельного общества сельсовету в конце 20-х годов в значительной степени явилось реакцией властей на непреодолимое фактическое воспроизводство общинного самоуправления в виде низовых деревенских органов советской власти. Стержневую установку советского законодательства 20-х годов в части, касающейся местного советского управления в деревне - отстранение общины от государственной администрации, организационно-институциональное размежевание советов и самоуправления крестьянской общины - так и не удалось претворить в жизнь на протяжении всего изучаемого периода.

Реальное сельское управление в русской деревне 1920-х гг. оставалось в организационно-институциональном отношении самоуправлением крестьянской общины. Прежде в историографии предпринимались попытки обозначить место общины в системе советских деревенских институтов, определить ее роль в административно-политической жизни села. И, как правило, отмечалось несоответствие места - поземельная организация (земельное общество) - роли - управление всеми сторонами жизни деревни. И вслед за многими деятелями 20-х годов говорилось о "двоевластии" сельсовета и мира. А вопрос надо ставить иначе. Искать следует не общину в советской деревне, а совет в деревне общинной.

Системообразующим институтом сельского управления в 20-е годы оставался сход. Не общее собрание граждан, не общее собрание членов земельного общества, а именно традиционный сход, в котором принимали участие представители (чаще всего главы крестьянских дворов), на котором рассматривались и решались любые вопросы жизни деревни: от земельных переделов до выборов сельских должностных лиц, от утверждения подворных описей облагаемого налогом имущества до найма пастуха. Решения схода были обязательными не только для крестьян, но и для сельсовета, тогда как решения последнего нередко отменялись сходом. Сельсовет функционировал тогда как рабочий и исполнительный орган схода, подотчетный ему и подконтрольный.

В 20-е годы сельсовет практически не действовал как коллегиальный орган власти. "Работающими" были должности, которые совпадали с традиционными должностями мирского самоуправления. "Работала" должность председателя сельсовета: в укрупненных сельсоветах - как прежняя должность волостного старшины, в односеленных - как сельского старосты. Как прежняя должность писаря исполнялась должность секретаря сельсовета. В селениях, образующих укрупненный сельсовет, уполномоченный сельсовета действовал как сельский староста. Практически повсеместно в деревне 20-х годов действовал институт сельского исполнителя, который и назывался по-прежнему десятским или "очередным". Эти должности были при деле. А среди "простых" членов сельсоветов в 20-е годы отмечалась "безработица": они практически никак не проявляли себя в процессе сельского управления. Все выборные управленческие и "очередные" исполнительские должности в рамках общинного самоуправления всегда замыкались на институт схода. Собственно деятельность этих должностных лиц и заключалась, главным образом, в созыве и проведении сельских сходов да в организации выполнения принимаемых сходами решений. Так обстояло дело и в деревне 20-х годов.

Характерно неоднократно отмеченное и в источниках, и в историографии обстоятельство: в деревне 20-х годов сходы проводились гораздо чаще, чем заседания (пленумы) сельсоветов. По логике вещей должно было быть наоборот. Орган непосредственной демократии не может собираться чаще и легче, чем производный от него (вторичный) выборный орган. Иначе в последнем отпадает всякая необходимость. И объясняется такой феномен фактической общинностью сельского советского управления. В односеленных или малоселенных, объединяющих несколько компактно расположенных селений, сельсоветах институт заседаний сельсоветов представлялся "пятым колесом в телеге". Для решения всех вопросов вполне достаточно было сходов и председателя сельсовета. В многоселенных сельсоветах или в сельсоветах, объединяющих далеко отстоящие друг от друга селения, институт заседания сельсовета на практике представлял собой либо инвариант прежнего волостного схода - собрания выборных и очередных должностных лиц селений, охваченных одним сельсоветом, либо пустую формальность - "для протокола"(для проверяющих). И в том, и в другом случае заседания таких сельсоветов все-таки проводились, хотя и редко. Норма Положения о сельсоветах 1924 г. о периодичности заседаний не реже одного раза в две недели не соблюдалась.

О фактической нерасчлененности сельсоветов и общинного самоуправления свидетельствуют и данные об институте самообложения в деревне 20-х годов. За счет самообложения покрывались тогда все основные сельские расходы. Община доплачивала председателям и секретарям сельсоветов, причем размер таких доплат ("добавок") практически повсеместно превышал официальную волбюджетную ставку (10-20 руб.).

Исследование показало, что на практике в деревне 20-х годов произошло только формальное переименование существовавших сельских обществ в земельные. Никакого реального организационно-институционального обособления земельного общества не состоялось. Особых органов управления земельного общества, отдельных от сельсоветских стурктур, как правило, не создавалось. Не практиковались общие собрания членов земельного общества (действовали традиционные сходы), должности уполномоченного по земельным делам и уполномоченного сельсовета, в большинстве случаев, совмещались. Распространенная практика самообложений на нужды сельского управления не являлась содержанием "бедного" сельсовета за счет "богатого" земельного общества. Это была именно традиционная общинная практика финансирования сельских расходов, демонстрирующая институциональное единство сельсовета и общины. Государству не удалось размежевать земельнохозяйственные и административно-политические функции общины, превратив последнюю только в поземельную организацию.

Состоявшееся в начале 20-х годов укрупнение сельсоветов не привело к отрыву сельских органов власти от общины. Не привело по причине традиционной "двухэтажности" общинной организации крестьянства. Просто до укрупнения сельсоветы вписывались в организацию самоуправления сельского общества, а после укрупнения - в организацию волостного общинного самоуправления. Укрупненный сельсовет переместился на второй, волостной "этаж" общинного самоуправления. И там, где укрупненный сельсовет территориально совпал с прежней волостью, и там, где такого совпадения не произошло, он (сельсовет) все равно не превратился во внешнюю, самостоятельную по отношению к общине, властную структуру.

Состоявшееся тогда же укрупнение волостей развело общину-волость и волость как территориально-административную единицу. Укрупненная советская волость, в отличие от волости пореформенной и первых послереволюционных лет, крестьянской общиной уже не являлась. В результате укрупнения волостные управленческие структуры поднимались "этажом выше", выводились за рамки устоявшейся крестьянской общинной организации. На уровень укрупненной советской волости самоуправление крестьянской общины не поднималось. Прежний волостной уровень, судя по всему, представлял собой естественный "потолок" крестьянского самоуправления. В результате укрупнения волостей у государства появились возможности обеспечивать управленческое звено новой волости на профессиональной основе в кадровом и финансово-бюджетном отношениях.

Типичным для укрупненной советской волости явлением стало на-значенчесгво на формально выборные должности советского управления. Кадровый состав волостного советского управления состоял теперь преимущественно из пришлых, а не местных жителей. На базе волостных партийных организаций формировалась своеобразная локально-управленческая "элита" деревни 20-х годов, фактически оторвавшаяся от общины в части местного, все более раскрестьянивающегося, элемента и изначально от нее независимая в части элемента пришлого, профессионально-управленческого. Не случайно в 20-е годы волостное управленческое звено лидировало, пожалуй, среди других "этажей" местного управления по числу, распространенности и "прейскуранту" всякого рода злоупотреблений. С одной стороны, сказывалась удаленность от вышестоящих властей, а с другой стороны - оторванность от общины.

Укрупнение волостей сделало возможным введение самостоятельных волостных бюджетов. В отличие от мирского бюджета пореформенной волости самообложение как источник доходов советского волостного бюджета не допускалось. Основным источником доходов укрупненной советской волости с самостоятельным бюджетом стали отчисления от госналогов и надбавки к ним. И если расходы прежней волости покрывала община, то расходы укрупненной советской волости - государство. При этом в 20-е годы не делали секрета из того, что большую часть расходов волостных бюджетов составляли расходы на содержание административного аппарата - волисполкомов и сельсоветов. Волбюджетная зарплата сельсоветских работников требовала общинной "добавки", а оклады волостных работников были, судя по всему, вполне достаточными (40-60 руб.). Применительно к волостным управленцам после укрупнения волостей и введения самостоятельных волбюджетов указаний на доплаты от местного населения в источниках не встречается. Таким образом, если управленцы сельсоветского звена в 20-е годы получали получали жалованье и от общины, и от государства, то управленцы волостного звена - только от государства.

Территориально-административные преобразования первой половины 20-х годов - укрупнение волостей и введение волостного бюджета (с отказом от самообложения в качестве источника его доходов и определением в качестве такового отчислений от госналогов) - привели к отрыву волостных органов советской власти от крестьянской общины. Волостное советское управление, в отличие от сельского, общинным самоуправлением больше не являлось.

Список научной литературыЯхшиян, Олег Юрьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Нормативные акты центральных органов власти и управления СССР и РСФСР 1917-начала 1930-х годов в области административного и земельного права

2. Об организации местного самоуправления. Обращение Народного Комиссариата внутренних дел к Советам рабочих, солдатских, крестьянских и батрацких депутатов от 24 декабря 1917 г. // История Советской Конституции в документах. 1917-1956. М., 1957.

3. О правах и обязанностях Советов. Инструкция Народного Комиссариата внутренних дел от 24 декабря 1917 г. // История Советской Конституции в документах. 1917-1956. М., 1957.

4. Об определении границ губернских, уездных и пр. Декрет СНК о порядке изменения границ губерний, уездов и волостей от 27 января 1918 г. // Декреты Советской власти. М., 1957. Т.1

5. Основной закон о социализации земли от 27 января 1918 г. // Декреты Советской власти. М., 1957. Т.1.

6. Конституция (Основной Закон) РСФСР, принятая У Всероссийским съездом Советов 10 июля 1918 г. // История Советской Конституции в документах. 1917-1956. М., 1957.

7. Положение о социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию. Принято не позднее 13 февраля 1919 г. //СУ. 1919. №4. Ст.43.

8. О запашке и засеве полей в хозяйствах призванных в армию красноармейцев. Декрет СНК от 20 марта 1919 г. // СУ. 1919. № 4. Ст.114.

9. Положение о сельских Советах. Утверждено Президиумом ВЦИК 15 февраля 1920 г. // СУ. 1920. № 11. Ст.68.

10. Положение о волостных съездах Советов и волостных исполнительных комитетах. Утверждено Президиумом ВЦИК 26 января 1922 г. // СУ. 1922. № 10. Ст.92.

11. Положение о сельских советах. Утверждено Президиумом ВЦИК 26 января 1922 г. // СУ. 1922. № 10. Ст.93.

12. Земельный Кодекс РСФСР. Утвержден 30 октября 1922 г. // СУ. 1922. № 76. Ст.946.

13. Временное положение о местных финансах. Постановление 3-й сессии ЦИК СССР 1-го созыва от 12 ноября 1923 г. //СУ.1923. № 111-112. Ст.1045.

14. Положение о волостных съездах Советов и волостных исполнительных комитетах. Постановление 2-й сессии ВЦИК (-го созыва от 16 октября 1924 г. II СУ РСФСР. 1924. № 82. Ст. 826.

15. Положение о местных финансах от 25 апреля 1926 г. // СЗ СССР. 1926. №31. Ст. 199.

16. Документы и материалы ХУ съезда ВКП(б)

17. Доклад В.М.Молотова о работе в деревне, прения по докладу и резолюция о работе в деревне. // Пятнадцатый съезд ВКП (б). Декабрь 1927 г. Стенографический отчет. Часть 2. М., 1962.

18. Документы и материалы Совещания по вопросам советского строительства при Президиуме ЦИК СССР

19. Совещание по вопросам советского строительства. 1925 г. Январь. М., 1925.

20. Совещание по вопросам советского строительства. 1925 г. Апрель. М., 1925.60 .Совещание при Президиуме ЦИК СССР по вопросам советского строительства. Материалы Комиссии по укреплению работы сельсоветов и волисполкомов. М., 1925.

21. Материалы обследований сельского и волостного советского управления, сельских и волостных партийных организаций

22. Доклад инспектора НК РКЦ СССР по результатам обследования Но-во-Чигольского сельского совета Ново-Чигольской волости Бобровского уезда Воронежской губернии. Октябрь 1923 г. // ГАРФ. Ф. Р-374. Оп.6. Д.48. JI.4-5, 7.

23. Доклады комиссий по обследованию волостных исполнительных комитетов и сельских советов Владимирской, Костромской и Ярославской губерний РСФСР. Ноябрь-декабрь 1923 г. // ГАРФ. Ф. Р-374. Оп.6. Д.42. Л. 15, 38,46,99, 101, 106-107, 110-111.

24. Волисполкомы и сельсоветы по данным обследования ЦКК РКП (б) и НК РКИ. М., 1924.

25. Докладные записки местных комиссий по итогам обследований сельсоветов и волисполкомов // ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 46.Д. 31. Л.55-56, 62-64, 77, 83, 86, Д. 32. Л.2, Д. 44. Л 69.

26. Волостной бюджет и волостное хозяйство. (По материалам обследования НК РКИ РСФСР.) М., 1925.

27. Муругов И., Колесников А. Аппарат низовых советских органов. По материалам обследования НК РКИ РСФСР 1925 г. М.-Л., 1926.

28. Розит Д.П. Проверка работы низового советского аппарата в деревне. Основные итоги проверки низового аппарата членами ЦКК РКП (б) в 12 уездах и округах СССР. М., 1926.

29. Материалы по обследованию сельских бюджетов. Записка и доклад в СНК СССР по вопросу о сельских бюджетах // ГАРФ. ф. Р-374. Оп.6. Д.206. Л.6, 11, 35.

30. Выписка из итогов и выводов смотра деревенских ячеек // РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.84. Д.699. Л.12, 20, 27-28, 30-31, 36.

31. Выписки из докладных записок об итогах проверки сельских и волостных партячеек // РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.84. Д.898. Л.20, 23, 26-27, 3435, 38.

32. Митрофанов А.Х. Деревенские организации РКП(б) и осуществление ими новых задач и методов работы в деревне. По материалам местных контрольных комиссий РКП(б). М., 1925.

33. Хатаевич М. Партячейки в деревне (По материалам обследования комиссиями ЦК РКП(б) и ЦИК). Л., 1925.

34. Публикации 1920-х годов об общине и местном советском управлении в деревне

35. Амфитеатров Г. Земельное общество и сельсовет // Революция права. 1928. № 2.

36. Белобородое А.П. О сельских советах // Власть Советов. 1924. № 2.

37. Беляев П. О самообложении в деревне // Финансы и народное хозяйство. 1927. № 10.

38. Герасимов В. О взаимоотношениях сельсовета со сходом и земельным обществом // Власть Советов. 1927. № 5.

39. Горохов В. Сельский совет, сход и земельное общество // Хозяйство и управление. 1927. № 3.

40. Витин Г. Об уполномоченных сельского совета // Власть Советов.1926. №34-35.

41. Владимирский М. Организация Советской власти на местах. М., 1921.

42. Воронин К. О сельских уполномоченных // Власть Советов. 1927. № 1.

43. Иванов Ф. Секции, сходы, отчетность (Очередные задачи советов в деревне) // Власть Советов. 1926. № 28.

44. Игнатьев В.И. Советская волость и стоящие перед ней задачи. Л., 1924.91 .Итоги споров о сельских исполнителях // Власть Советов. 1927. № 9.

45. Каганович Л. Местное советское самоуправление. М., 1922.

46. Кирпичев Я. Что же является органом крестьянского общественного самоуправления? // Власть Советов. 1927. № 6.

47. Кожиков И. Сельские советы и земельные общества // На аграрном фронте. 1928. № 5.

48. Козлов Н.И. О земельном обществе. М.-Л., 1926.

49. Ко лесников А. Районирование и улучшение государственного аппарата. М., 1927.

50. Коняев И. Сельский бюдцжет и самообложение // Власть Советов.1927. №5.

51. Краснов Г. Сельские и общественные бюджеты Сибири II Финансы и народное хозяйство. 1927. № 15.

52. Лаговиер Н. Об упорядочении самообложений // Власть Советов. 1927. № 15.

53. Леонтьев М. Самообложение на селе // Финансы и народное хозяйство, 1927. № 20.

54. Лужин А. От волости к району. Реорганизация волости в РСФСР. М., 1929.

55. Ю2.Лужин А., Резунов М. Низовой советский аппарат (сельсовет и волисполком). М., 1929. ЮЗ.Маруков В. Самообложение крестьянства Ульяновской губ. // Власть

56. Н.К. Ямско-Слободская волость // Советская работа. 1926. № 1.

57. Павлов А.П. Община в советских условиях // Революция права. 1928. № 4,5.

58. Ю.Панферов А. Обычное право в укладе крестьянского двора // Революция права. 1927. № 2. 111 .Перелешин И. Сельский сход и сельсовет. М., 1926.

59. Полюдов Е. Волостной бюджет и советское строительство в деревне. М., 1925.

60. Позднее Д.С. Сельский исполнитель (Порядок назначения, права и обязанности). М., 1926.

61. Предложения крестьян о расширении прав сельсоветов // Беднота. 1927. 19 мая.

62. Резунов М. Сельские советы и земельные общества. М., 1928. Пб.Розенблюм Д.С. Земельное право РСФСР. М.-Л., 1928.

63. П.Розит Д.П. Партия и Советы в деревне. М., 1925.

64. Сапунов А. Состав сельских органов власти и очередные задачи // Власть Советов. 1927. № 28-29.

65. Сельсоветы и волисполкомы. Сборник статей и материалов. Под редакцией Я. Яковлева и М. Хатаевича. M.-JL, 1925.

66. Семенов Н. Крестьянский двор II Революция права. 1927. № 1.

67. С.З.Кулаковский сельсовет (Лопасненская волость Серпуховской уезд) // Советская работа. 1926. № 5.

68. Синицын А. Сельский бюджет и самообложение // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 33.

69. Случай с овечкой. О праве сельского схода требовать исполнения своих приговоров // Беднота. 1924. 5 августа.

70. Спор об общине и властях деревенских // Беднота. 1927. 22 февраля.

71. Спор о деревенских властях и порядках II Беднота. 1927. 29 марта.

72. Стопани A.M. Очерки новой деревни и партработы в ней. По материалам о Волоколамском уезде. М.-Л., 1926.

73. Филиппов И., Крынская Б. Территория и материальная база сельсоветов. М., 1930.

74. Чернышев А. Вопросы сельского советского строительства на совещании по советскому строительству при ЦИК СССР // Советское строительство. Сборник 2-3. М., 1925.

75. Чугунов С. Вопросы организации низового советского аппарата. Сельсоветы. Л., 1925.

76. Чугунов С. Сельсоветы и сельсходы // Власть Советов. 1924. № 6.

77. Чугунов С. Деревенское общественное хозяйство в Тульской губ.// Советское строительство. Сборник 2-3. М., 1925.

78. Хатаевич М. Предварительные итоги перевыборов сельсоветов (В 1924-1925 гг.) // На аграрном фронте. 1925. № 5-6.

79. Яковлев Я. Практические вопросы работы советов. М., 1926.

80. Ячейка и Советы в деревне. Сборник статей и материалов. M.-JL, 1925.

81. Литературно-социологические и краеведческие описания деревни 1920-х годов

82. Бекстон Ч.Р. В русской деревне. М.-Пг., 1923.

83. Брыкин Н. В новой деревне. Очерки деревенского быта. Л., 1925.

84. Болдырев М. Новая волость. М., 1924.

85. Большаков A.M. Деревня после Октября. Л., 1925.

86. Большаков A.M. Деревня 1917-1927. М., 1927.

87. Буров Я. Деревня на переломе: Год работы в деревне. М.-Л., 1926.

88. Гагарин А. Хозяйство, жизнь и настроения деревни (по итогам обследования Починковской волости Смоленской губернии). М.-Л., 1925.

89. Голубых М. Очерки глухой деревни. М.-Л., 1926.

90. Григоров Л. Очерки современной деревни. 4.1. М.-Л., 1925. 4.2. М.-Л.,1926.

91. Григоров П., Шкотов С. Старый и новый быт. М.-Л., 1927.

92. Гущин Н., Чижов В. Деревня сегодня: По Алексинскому району Тульской губ. М., 1928.

93. Дементьев Т. Деревня Пальцево. Экономический и социально-бытовой очерк. Л., 1925.

94. Деревня на новых путях: Андреевская волость Костром, губ. и уезда. Кострома, 1925.

95. Кретов Ф. Деревня после революции. М., 1925.

96. Лежнев-Финьковский П.Я., Савченко К.Д. Как живет деревня. Очерки о состоянии деревни в Челябинском и Пермском окр. Уральской области. Описание Еткульского и Ильинского р-на. М., 1925.

97. Мурин В.А. Быт и нравы деревенской молодежи. М., 1926.

98. Нелаев П. Как живет наша деревня: описание Вотложенской волости Северо-Двинской губернии. М.-Л., 1927.

99. Панферов Ф. От деревенских полей: Очерки современной деревни. М.-Л., 1926.

100. Петров В.В. Быт деревни в сочинениях школьников. М., 1927.

101. Радченко Е.С. Бухарово. Статья об изменениях в жизни села Бухаро-во Воскресенского уезда Московской губ. за годы Советской власти. 1928 II РГБ. Отдел рукописей. Ф. 177. Картон № 48. Ед.хр. № 37. Л.9-11.

102. Революция в деревне. Очерки. Под ред. В.Т. Тан-Богораза. Ч. 1-2. М.-Л., 1925.

103. Росницкий Н. Лицо деревни: По материалам обследования 28 волостей и 32 730 крестьянских хозяйств в Пензенской губернии. М.-Л., 1926.

104. Тарадин И. "Золотое дно": Экон., ист., к-ра и быт Центр.-Черноз. вол. Воронеж, 1928.

105. Феноменов М.Я. Современная деревня: Опыт краеведческого обследования деревни. Ч. 1-2. М.-Л., 1925.

106. Хлебосолов A.A. Волость как она есть: Коростенская вол. Л., 1926.

107. Яковлев Я. Наша деревня. Новое в старом и старое в новом. М., 1924.

108. Яковлев Я. Деревня как она есть. М.-Л., 1925.

109. Сводки информотделов ЦК РКП(б) и ОГПУ

110. Предварительные итоги частичных перевыборов советов в деревне в связи с кассацией. Сводка информотдела ЦК РКП(б) // РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.84. Д.902. Л.152-169.

111. Материалы информотдела ОГПУ по крестьянству Тульской губернии за декабрь 1924 г. и январь 1925 г. // РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.84. Д.858. Л.29-34.

112. Материалы информотдела ОГПУ по крестьянству Тамбовской губернии за декабрь 1924 г. и январь 1925 г. // РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.84. Д.858. Л.36-42.

113. Выписка из инфдоклада Тамбовского отдела ОГПУ // РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.84. Д.858. Л.35.

114. Выписка из сводки инфотдела ОГПУ от 4 апреля 1925 г. об экономическом расслоении и политическом состоянии деревни // РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.84. Д.858. Л.76, 77.

115. Выписка из инфсводки от 5 августа 1925 г. И РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.84. Д.733. Л.95-97.1680 настроениях крестьянства, проявившихся в ходе перевыборов сельсоветов в Московской губ. // РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.84. Д.725. Л.197 об., 198 об.

116. Недостатки низового советского аппарата // РЦХИДНИ. Ф.17.

117. Оп.84. Д.795. Л.43. 170.0 выдвижении крестьян в местные и центральные советские органы.

118. Список вопросов, выдвигаемых населением при перевыборах сельских и поселковых советов (Московской губ.) // РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.84. Д.858. Л.19-22.1. Другие источники

119. Стенограмма общего собрания граждан села Батайска (с участием А.И. Рыкова). Январь 1925 г. // ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 55. Д. 864. Л. 66.

120. Стенограмма заседания земельно-правовой секции Центрального Дома Крестьянина. 31 января 1928 г. //ЦГАМО. Ф. 2154. On. 1. Д. 158. Л. 7-15, 33, 39, 64, 69.

121. Протоколы сходов граждан деревень Степановского сельсовета Павловской волости Воскресенского уезда Московской губернии. 19241929 гг. // ЦГАМО. Ф. 3931. On. 1. Д. 2, 4.

122. Письма крестьян в редакцию "Крестьянской газеты" // РГАЭ. Ф. 396. Оп. 2. Д. 62. Л. 201, Оп. 3. Д. 26, Оп. 4. Д. 89. Л. 21об-22, Д. 90. Л. 14, 72, 142-142об, Оп. 5. Д. 72. Л. 31.

123. Письма крестьян руководителям страны // РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 857. Л. 120-121, Д. 858. Л. 6; ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 60. Д. 108. Л. 8.

124. Обыденный нэп (Сочинения и письма школьников 20-х годов) II Неизвестная Россия. XX век. Книга третья. М., 1993.1. ЛИТЕРАТУРА

125. Atkinson D. The End of Russian Land Commune, 1905-1930. Stanford (éal.), 1983.

126. Kerblay В. Du mir aux agrovilles. Paris, 1985.

127. Levin M. The Making of the Soviet System. N.Y., 1985.

128. Абрамов П.H. К истории первого этапа Октябрьской революции в деревне. Октябрь 1917 май 1918 г. II Исторические записки. Т.81. М., 1968.

129. Абрамов П.Н. Советское строительство на селе в докомбедовский период. Октябрь 1917 июнь 1918 г. // Вопросы истории КПСС. 1960. № 6.

130. Аверьев В. Организация аппарата власти в деревне на первом этапе Октября // Советское государство. 1935. № 4.

131. Агалаков В.Г. Проблемы организации Советов Сибири после победы Октября // Партийные организации Сибири и Дальнего Востока в период Октябрьской революции и гражданской войны (1917-1922 гг.). Новосибирск, 1978.

132. Александров В.А. Сельская община в России. ХУП- начало XIX в. М., 1976.

133. Андреев В.М. Политическая трансформация крестьянских Советов в 1918 году II Власть и общественные организации России в первой трети 20 столетия. М., 1994.

134. Ю.Андреев В.М. Политическая трансформация крестьяских Советов в 1918 г. // Власть и общество в России в первой трети 20 века. Межвузовская научная конференция. Июнь 1994 г. М., 1994.

135. П.Арутюнян Ю.В. Из опыта социологических исследований села в двадцатые годы // Вопросы истории КПСС. 1966. № 3.

136. Бабашкин В.В. Крестьянский менталитет как системообразующий фактор советского общества // Менталитет и аграрное развитие России (Х1Х-ХХ вв.). Материалы международной конференции. М., 1996.

137. Безгин В.Б. Крестьянство и сельсовет в годы нэпа II Крестьяне и власть. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. 7-8 апреля 1995 г. Тамбов, 1995.

138. Белогуров М.Г. Источники об организации и составе сельских Советов РСФСР в период восстановления народного хозяйства (1921-1925 гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1977.

139. Белогуров М.Г. Материалы обследования сельских Советов в конце восстановительного периода (1925 г.) II Некоторые вопросы историографии и источниковедения истории СССР. М., 1977.

140. Берлинских В. Очерки крестьянской цивилизации в России // Волга. 1991. № 1-3.

141. Битва за историю. На вопросы обозревателя "Завтра" Александра Прокудина отвечает академик РАН Юрий Степанович Кукушкин, заведующий кафедрой отечественной истории XX века исторического факультета МГУ II Завтра. 1996. № 45 (153).

142. Богословский М.М. Земское управление на Русском Севере в ХУП в. М., 1909-1912. Т. 1-2.

143. Боженко Л.И., Гагарин A.B. Социально-политические организации в сибирской деревне (1920-1927 гг.). Томск, 1971.

144. Быстренко В.И. История государственного управления и самоуправления в России. Новосибирск М., 1997.

145. Вдовина Л.Н. Крестьянская община и монастырь в Центральной России в первой половине ХУШ в. М., 1988.

146. Венер М. Лицом к деревне: Советская власть и крестьянский вопрос (1924-1925 г.) // Отечественная история. 1933. № 5.

147. Винниченко О.Ю. Сельский совет в жизни крестьянского хозяйства 30-х годов // Крестьянское хозяйство: история и современность. Материалы к Всероссийской научной конференции. Вологда. Октябрь 1992 г. Часть 2. Вологда, 1992.

148. Герасименко Г.А. Земское самоуправление в России. М., 1990.

149. Герасименко Г.А. Исторический опыт земского самоуправления в России / Дискуссионные вопросы российской истории. Арзамас, 1995.

150. Герасименко Г.А. Народ и власть (1917 год). М., 1995.

151. Герасименко Г.А. Низовые крестьянские организации в 1917 первой половине 1918 г.: На матер. Нижнего Поволжья. Саратов, 1974.

152. Гимпельсон Е.Г. Советы в годы иностранной интервенции и гражданской войны. М., 1968.

153. Голобородкина JI.И. Перевыборы Советов в уральской деревне (декабрь 1918 март 1919 г.) // Социальная активность тружеников уральской советской деревни. Свердловск, 1990.

154. Гордон A.B. Крестьянство Востока: исторический субъект, культурная традиция, социальная общность. М., 1989.

155. Горинов М. В поисках сущности // Коммунист. 1990. № 15.

156. Горинов М.М. К вопросу о сущности Октябрьской революции // Россия в XX веке: Историки мира спорят. М., 1994.

157. Грехова H.H. О взаимоотношениях крестьянства с Советами в годы нэпа (На материалах Нижегородской губернии) // Мининские чтения. Нижний Новгород, 1992.

158. Гришаев В.В. Строительство Советов в деревне в первый год социалистической революции. М., 1967.

159. Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991.

160. Громыко М.М. Территориальная крестьянская община Сибири (30-е гг. ХУШ 60-е гг. XIX в.) // Крестьянская община в Сибири ХУП - начала XX в. Новосибирск, 1977.

161. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М., 1986.

162. Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (ХУШ -первая половина XIX в.). Новосибирск, 1975.

163. Гущин Н.Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне. 1926-1933. Новосибирск, 1972.

164. Данилов В. Аграрная политика РКП(б)-ВКП(б) в 20-30-х годах // Коммунист. 1990. № 16.

165. Данилов В. Коллективизация. // Переписка на исторические темы: Диалог ведет читатель. М., 1989.

166. Данилов В.П. Аграрные реформы и аграрная революция в России // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992.

167. Данилов В.П. Земельные отношения в советской доколхозной деревне // История СССР. 1958. № з.

168. Данилов В.П. Изучение истории советского крестьянства // Советская историческая наука от XX к ХХП съезду КПСС. История СССР. М., 1962.

169. Данилов В.П. Источниковедческие и археографические проблемы истории русской общины после Октябрьской революции // Археография и источниковедение. Северный археографический сборник. Выпуск 4. Сыктывкар, 1977.

170. Данилов В.П. К вопросу о характере и значении крестьянской поземельной общины в России // Проблемы социально-экономической истории России. М., 1971.

171. Данилов В.П. К изучению культуры и быта советской доколхозной деревни // Советская культура. История и современность. М., 1983.

172. Данилов В.П. К характеристике общественно-политической обстановки в советской деревненакануне коллективизации // Исторические записки. Т.79. М., 1966.

173. Данилов В.П. Коллективизация сельского хозяйства в СССР // История СССР. 190. № 5.

174. Данилов В.П. Коллективизация: как это было ^'Страницы истории советского общества. Факты, проблемы, люди. М., 1989.

175. Данилов В.П. Крестьянская революция в России. 1902-1922 гг. // Крестьяне и власть. Материалы конференции. М.-Тамбов, 1996.

176. Данилов В.П. Об исторических судьбах крестьянской общины в России // Ежегодник по аграрной истории: Проблемы истории рус. общины. Вып. 6. Вологда, 1976.

177. Данилов В.П. Община у народов СССР в послеоктябрьский период (к вопросу о типологии общины на территории советских республик) // Народы Азии и Африки. 1973. № 3.

178. Данилов В.П. Основные итоги и направления изучения советского крестьянства // Проблемы аграрной истории советского общества. М., 1971.

179. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М., 1977.

180. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М., 1979.

181. Данилов В.П. Советская налоговая политика в доколхозной деревне // Октябрь и советское крестьянство. 1917-1927 гг. М., 1977.

182. Данилов В.П., Данилова Л.В., Растянников В.Г. Основные этапы развития крестьянского хозяйства // Аграрные структуры стран Востока. Генезис, эволюция, социальные преобразования. М., 1977.

183. Данилов В.П., Ивницкий Н.А. О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации // Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. М., 1989.

184. Данилова Л.В. Природные и социальные факторы производительных сил на докапиталистических стадиях общественного развития // Общество и природа. Исторические этапы и формы взаимодействия. М., 1981.

185. Данилова Л.В. Сельская община в средневековой Руси М , 199 *

186. Данилова Л.В., Данилов В.П. Крестьянская ментальность и община // Менталитет и аграрное развитие России (Х1Х-ХХ вв.) Материалы международной конференции. М., 1996.

187. Данилова Л.В., Данилов В.П. Община // Большая Советская Энциклопедия. Т.18. М., 1974.

188. Данилова Л.В., Данилов В.П. Проблемы теории и истории общины // Община в Африке: проблемы типологии. М., 1978.

189. Данилова Л.В., Данилов В.П. Русская крестьянская община в современной историографии // Итоги и задачи изучения аграрной истории

190. СССР в свете решений ХХУП съезда КПСС. XXI сессия Всесоюзного симпозиума по изучению проблем аграрной истории. Тезисы. М., 1986.

191. Дегтев С.И. Крестьянство и формирование низовых властных структур деревни в 20-е годы // Власть и общественные организации в России в первой трети XX столетия. М., 1993.

192. Дегтев С.И. Нэп и крестьянская община // Научная программа: русский язык, культура, история. Сборник материалов научной конференции лингвистов, литературоведов, фольклористов, историков. Часть 2. М., 1995.

193. Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. М., 1948. Т.1,2.

194. Дякин B.C. Столыпин и дворянство (провал местной реформы) // Проблемы крестьянского землевладения и внутренней политики России. Л., 1972.

195. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983.

196. Ерошкин Н.П. Местные государственные учреждения дореформенной России. (1800-1860 гг.) М., 1985.

197. Еськов Г.С. Укрепление политической основы Советского государства. Период построения социализма. М., 1983.

198. Еферина Т.В. Крестьянская община и власть (По материалам Мордовии) // Крестьяне и власть. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. 7-8 апреля 1995 г. Тамбов, 1995.

199. Еферина Т.В. Крестьянская община на территории Мордовии в период с 60-х гг. XIX века по 30-е гг. XX века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Саранск, 1995.

200. Еферина Т.В., Еферин Ю.Г. История села Старое Синдрово // Кресть-яноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1996. Под ред. В. Данилова, Т. Шанина. М., 1996.

201. Зеленин И.Е. Общественно-политическая жизнь советской деревни в период социализма (Некоторые итоги разработки и задачи исследования темы) // История СССР. 1982. № 4.79.3ендер К. Ленинизм и цивилизация: Русская община // Диалог. 1992. № 2, 3, 4-5.

202. Зырянов П.Н. Крестьянская община Европейской России 1907-1914 гг. М., 1992.

203. Зырянов П.Н. Обычное гражданское право в пореформенной общине // Ежегодник по аграрной истории: Проблемы истории рус. общины. Вып. 6. Вологда, 1976.82.3ырянов П.Н. Петр Столыпин: политический портрет, М., 1992.

204. Зырянов П.Н. Третья Дума и вопрос о реформе местного суда и волостного управления // История СССР. 1969. № 6.

205. Иванов Е.П. Политическая жизнь деревни и община накануне коллективизации (1926-1929 гг.) // ХХУ1 съезд КПСС и проблемы аграрной истории СССР (социально-политическое развитие деревни). Уфа, 1984.

206. Ильин Ю.А. Деятельность кадров Советов Верхневолжья в годы нэпа: опыт и уроки // Российская государственность: этапы становления и развития. Ч. 3. Кострома, 1993.

207. Институты самоуправления: историко-правовое исследование /В.Г. Графский, H.H. Ефремова, В.И. Карпец и др. М., 1995.

208. Ирошников М.П. Рожденное Октябрем. Очерки истории становления Советского государства. Л., 1987.

209. История отечественного государства и права. 4.1. Под ред. О.И. Чистякова. М., 1992.

210. История отечественного государства и права. 4.2. Курс лекций. Выпуск 3. М., 1995.

211. История России: народ и власть. Сост. Ю.А. Сандулов. Спб., 1997.

212. История советского государства и права. Кн. 1-2. М., 1968.

213. История советского крестьянства. 1. Крестьянство в первое десятилетие Советской власти. 1917-1927. М., 1986.

214. История советского крестьянства. 2. Советское крестьянство в период социалистической реконструкции народного хозяйства. Конец 19271937. М„ 1986.

215. Кабанов В.В. Документация сельского схода в первые годы Советской власти (1917-1920) // Археографический ежегодник за 1985 год. М., 1986.

216. Кабанов В.В. Источниковедение истории советского общества. Курс лекций. М., 1997.

217. Кабанов В.В. Крестьянская община и кооперация России XX века. М., 1997.

218. Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях военного коммунизма. М., 1988.

219. Кабанов В.В. Октябрьская революция и крестьянская община // Исторические записки. Т. 111. М., 1984.

220. Кабанов В.В. Проблемы исследования общественно-политической жизни советской деревни периода революции и гражданской войны (1917-1920 гг.) // ХХУ1 съезд КПСС и проблемы аграрной истории СССР (социально-политическое развитие деревни). Уфа, 1984.

221. Кабанов В.В. Судьбы кооперации в Советской России: проблемы, историография // Кооперативный план: иллюзии и действительность. Сборник статей. М., 1995.

222. Ю1.Кабытов П.С., Козлов В.А., Литвак Б.Г. Русское крестьянство. Этапы духовного возрождения. М., 1988.

223. Карр Э. История Советской России. Книга 11. Основы плановой экономики. 1926-1929. Т.2. М., 1989.

224. ЮЗ.Карр Э. История Советской России. Книга 6. Социализм в одной стране. 1924-1926. Т.2. М., 1989.

225. Климин И.И. Новый курс партии в деревне и сельские ячейки в середине 20-х годов // Вестник ЛГУ. Сер. 6 История КПСС, нач. коммунизм, философия, право. 1990. Вып. 2.

226. Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство. 1921-1927 (По материалам европейской части РСФСР). М., 1983.

227. Ко лесников П.А. Основные этапы развития северной общины // Ежегодник по аграрной истории: Проблемы истории рус. общины. Вып. 6. Вологда, 1976.

228. Ю7.Кондрашин В.В. История села Лох // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1997. Под ред. В. Данилова, Т. Шанина. М., 1997.

229. Ю8.Копанев А.И. Крестьяне Русского Севера в ХУП в. Л., 1984

230. Ю9.Корелин А.П. С.Ю. Витте // Россия на рубеже веков: исторические портреты. М., 1991.

231. ПО.Коржихина Т.П. Советское государство и его учреждения. Ноябрь 1917 г. декабрь 1991 г. М., 1995.

232. П.Корнилов A.A. Курс истории России XIX века. М., 1993.

233. Космачев К.Н. Из истории слияния комбедов с Советами (по материалам западных и северо-западных губерний России) // Сельское хозяйство и крестьянство Нечерноземья в период строительства социализма. Смоленск, 1979.

234. ПЗ.Кудюкина М.М. Органы управления в деревне: сельсовет и сход. 1926-1929 гг. // Историческое значение нэпа. Сборник научных трудов. М., 1990.

235. Кужба O.A. Избирательные кампании и общественно-политическая активность крестьянства Тверской губернии в 1921-1925 годах // Тверская земля в прошлом и настоящем. Тверь, 1994.

236. Кузнецов И.С. Социальная психология сибирского крестьянства в 1920-е годы. Новосибирск, 1992.

237. Кукушкин Ю.С. Роль сельских Советов в социалистическом переустройстве деревни. 1929-1932 гг. М., 1962.

238. Кукушкин Ю.С. Сельские Советы и классовая борьба в деревне (19211932 гг.). М., 1968.

239. И8.Кукушкин Ю.С. Советы в восстановительный период // Вопросы истории. 1966. № 3.

240. Куперт Ю.В. Руководство Коммунистической партии общественно-политической жизнью западно-сибирской деревни в условиях социалистической реконструкции (1926-1937 гг.). Томск, 1982.

241. Кучумова Л.И. Сельская община в России (вторая половина XIX в.). М., 1992.

242. Лаптева Л.Е. Становление буржуазных форм местного самоуправления в России (60-80-е годы XIX века) // Закономерности возникновения и развития политико-юридических идей и институтов. М., 1986.

243. Лебедев Ю. Исторические судьбы крестьянской общины // Волга. 1990. № 4.

244. Левин М. Деревенское бытие: нравы, верования, обычаи // Крестья-новедение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1997. Под ред. В. Данилова, Т. Шанина. М., 1997.

245. Левин М. Российские крестьяне и Советская власть. Исследование коллективизации. Нью-Йорк Лондон, 1975 // Отечественная история. 1994. №4-5.

246. Лепешкин А.И. Местные органы власти Советского государства (1917-1920 гг.). М., 1957.

247. Лепешкин А.И. Местные органы власти Советского государства (1921-1936 гг.). М., 1959.

248. Лепешкин А.И. Советы власть трудящихся. М., 1966.

249. Литвак К.Б. Жизнь крестьянина 20-х годов: современные мифы и исторические реалии // НЭП : приобретения и потери (Р.У. Девис, В.П. Дмитренко, В.А. May и др.). М., 1994.

250. Лурье C.B. Как погибла русская община // Крестьянство и индустриальная цивилизация. М., 1993.

251. Луцкий Е.А. Ленинский Декрет о земле // Ленинский Декрет о земле в действии, М., 1979.

252. Мамсик Т.С. Общинное самоуправление и взгляд крестьян на "мирскую" должность (по материалам приписной деревни Западной Сибири второй половины ХУШ в.) // Крестьянская община в Сибири ХУП начала XX в. Новосибирск, 1977.

253. Марискин О.И. Налоговые отношения крестьян с государством во второй половине 1920-х годов // Крестьяне и власть. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. 7-8 апреля 1995 г. Тамбов, 1995.

254. Маркс К. Крестьянство как класс // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992.

255. Маркс К. Формы, предшествующие капиталистическому производству // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46. 4.1.

256. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.З.

257. Миненко H.A. Живая старина: Будни и праздники сибирской деревни в ХУШ первой половине XIX в. Новосибирск, 1989.

258. Миронова Т.П. Крестьяне и государство в конце 20-х годов // Россия нэповская: политика, экономика, культура. Тезисы Всесоюзной научной конференции (25-27 июня 1991 г.). Новосибирск, 1991.

259. Морозов Л.Ф., Портнов В.П. Органы ЦКК-НК РКИ в борьбе за совершенствование советского государственного аппарата (1923-1934). М., 1964.

260. Назарова Т.А. Юрий Федорович Самарин // Великий государственные деятели России. Под ред. А.Ф. Киселева. М., 1996.

261. Никитина H.H. Советская власть и крестьянский мир в ходе выселения бывших помещиков из имений в 1920-е годы // Власть и общественные организации в России в первой трети XX столетия. М., 1993.

262. Першин П.Н. Аграрная революция в России. Историко-экономическое исследование. Книга 1-2. М., 1966.

263. Плотников И.В. Перестройка работы и укрепление Советов в деревне в 1921-1927 гг. (На материалах Урала) // ХХУ1 съезд КПСС и проблемы аграрной истории СССР (социально-политическое развитие деревни). Уфа, 1984.

264. Погудин В.И. Путь советского крестьянства к социализму. Историографический очерк. М., 1975.

265. Покровский H.H. Мирская и монархическая традиции в истории российского крестьянства // Новый мир. 1989. № 9.

266. Поляков Ю.А. Переход к нэпу и советское крестьянство. М., 1967.

267. Прокофьева J1.C. Крестьянская община в России во второй половине ХУШ первой половине XIX в. (На материалах вотчин Шереметевых). Л., 1981.

268. Профессионализм историка и идеологическая конъюнктура. Проблемы источниковедения советской истории. М., 1994.

269. Рабцевич В.В. Крестьянская община в системе местного управления Западной Сибири (1775-1825 гг.) // Крестьянская община в Сибири ХУП начала XX в. Новосибирск, 1977.

270. Ремезова Т. Выборы в Советы крестьянских депутатов до Великой Октябрьской социалистической революции // Советское государство и право. 1940. № 10.

271. Ремезова Т.А. Советы крестьянских депутатов в 1917 г. // Исторические записки. Т.32. М., 1950.

272. Ронин С.А. Переход к политике оживления Советов (1924-1925 гг.) II Советское государство. 1936. № 5.

273. Рязанцев Н.П. Перевыборы Советов в общественно-политической жизни советской деревни в середине 20-х годов. Ярославль, 1992.

274. Сафонов A.A. Крестьянская община и Советская власть: к вопросу о роли общины в жизни послеоктябрьской деревни(на материалах Тамбовской губернии) // Крестьяне и власть. Материалы конференции. М.Тамбов, 1996.

275. Сафонов A.A. Крестьянская община Тамбовской губернии в 19171928 гг. (Социальные аспекты проблемы.) Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Воронеж, 1997.

276. Селиванов A.M. Общественно-политическая жизнь советской деревни в первые годы новой экономической политики. Историография проблемы. Ярославль, 1985.

277. Селиванов A.M. Социально-политическое развитие российской деревни в годы новой экономической политики. Историография проблемы. Ярославль, 1994.

278. Селиванов A.M. Социально-политическое развитие советской деревни в первые годы новой экономической политики (1921-1925 гг.). Саратов, 1987.

279. Семьянинов В.П. Крестьянские Советы в период комбедов и после перевыборов конца 1918 начала 1919 гг. // Классовая борьба в Поволжье в период подготовки и свершения Великой Октябрьской социалистической революции. Куйбышев, 1987.

280. Сидоров В.А. Классовая борьба в доколхозной деревне. 1921-1929. М., 1978.

281. Сидоров В.А. Сельские партийные организации (1925-1927 гг.) // Октябрь и советское крестьянство. 1917-1927 гг. М., 1977.

282. Синцов Ю.А. Историография советского крестьянства. М., 1982.

283. Синцов Ю.А. Исторический путь советского крестьянства к социализму. источники, основные итоги и проблемы изучения. 1917-1977. М., 1977.

284. Скотт Дж. Моральная экономика крестьянства как этика выживания // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992.

285. Скотт Дж. Оружие слабых: обыденные формы сопротивления крестьян (1985) // Кресгьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1996. Под ред. В. Данилова, Т.Шанина. М., 1996.

286. Скотт Дж. Оружие слабых: повседневное сопротивление и его значение // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М„ 1992.

287. Советское крестьянство. Краткий очерк истории (1917-1970). Под ред. В.П. Данилова. М., 1973.

288. Современные концепции аграрного развития (Теоретический семинар) // Отечественная история. 1992. № 5, 1993. № 2, 6, 1994. № 4-5, 6.

289. Соловьев Ю.Ф. Борьба Коммунистической партии за укрепление сельских Советов и активизацию их деятельности в восстановительный период (1921-1925 гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1971.

290. Солопов А. Кого считали кулаком в 1924-1925 годах? // Трудные вопросы истории: Поиски. Размышления. Новый взгляд на события и факты. Под ред. В.В. Журавлева. М., 1991.

291. Соскина А.Н. История социальных обследований сибирской деревни в 20-е гг. Новосибирск, 1976.

292. Стеценко В.Ф. К вопросу о деятельности Советов деревни в 1924-1929 гг. // Сельское хозяйство и крестьянство Нечерноземья в период строительства социализма. Смоленск, 1979.

293. Стирлинг П. Турецкая деревня // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992.

294. Судьбы российского крестьянства. М., 1995.

295. Таниучи У. (Япония) Система уполномоченных партия, Советы и аграрная коммуна II Россия в XX веке: Историки мира спорят. М.,• 1994.

296. Таниучи Ю. (Япония) К истории коллективизации сельского хозяйства в СССР: государство и община II Россия в XX веке. Судьбы исторической науки. М., 1996.

297. Трапезников С.П. Исторический опыт КПСС в осуществлении ленинского кооперативного плана. М., 1965.

298. Трапезников С.П. Исторический опыт КПСС в социалистическом преобразовании сельского хозяйства. М., 1959.

299. Трапезников С.П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. Т.1. М., 1967, Т.2. М., 1974.

300. Третьяк Л.В. Взаимоотношения Советского государства и крестьянской общины в 20-е годы (по материалам Рязанской губернии) // Крестьяне и власть. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. 7-8 апреля 1995 г. Тамбов, 1995.

301. Третьяк Л.В. Крестьянская поземельная община и сельские советы в Рязанской губернии (первая половина 20-х годов) // Из прошлого и настоящего Рязанского края. (К 900-летию г. Рязани). Рязань, 1995.

302. Третьяк Л.В. Поземельные отношения в рязанской общине в первой половине 20-х годов // Из истории России: идеи, суждения, опыт. Сборник науч. трудов. Рязань, 1993.

303. Третьяк Л.В. Процесс формирования государственной власти и земельная община в первой половине 20-х годов // Российская государственность: этапы становления и развития. Ч. 3. Кострома, 1993.

304. Фроянов И .Я. Октябрь семнадцатого : (Глядя из настоящего). Спб., 1997.

305. Фурсов А.И. Крестьянство в общественных системах: опыт разработки теории крестьянства как социального типа персонификатора взаимодействия универсальной и системной социальности // Крестьянство и индустриальная цивилизация. М., 1993.

306. Хок С.Л. Крепостное право и социальный контроль в России. М.,1993.

307. Холмс Л. Социальная история Росси: 1917-1941. Ростов-на-Дону,1994.

308. Цыбульский В. Некоторые вопросы общественно-политической жизни советскойдеревни (1924-1927 гг.) // ХХУ1 съезд КПСС и проблемы аграрной истории СССР (социально-политическое развитие деревни). Уфа, 1984.

309. Чвикалов И.М. Советская деревня: партийные организации, Советы, комсомол. Из опыта КПСС по упреплению партийных организаций, руководству Советами и комсомолом на селе в период социалистической реконструкции (1926-1937). Воронеж, 1985.

310. Широков М.М. Работа Коммунистической партии по овладению земельными обществами и переводу их на социалистический путь развития. 1927-1929. // Вестник МГУ. Сер. 9. История. 1966. № 4.

311. Широков М.М. Сельские Советы и крестьянские земельные общества в 1927-1929 гг. II Из истории борьбы Коммунистической партии за победу буржуазно-демократической и социалистической революции и построение социализма в СССР. М., 1968.

312. Шкребень Г.С. Организационное укрепление Советов Урала в 19211925 гг. // Советы и творчество масс. Межвузовский сборник научных трудов. М., 1986.

313. Ясюнас В.А. Местное самоуправление. М., 1997.

314. Яхшиян О.Ю. Земельное общество и сельсовет в деревне 20-х годов // Научные труды Московского педагогического государственного университета имени В.И. Ленина. Серия: Социально-исторические науки. М., 1995.

315. Яхшиян О.Ю. Традиции крестьянского мира и сельсовет в деревне 20-х годов // Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук. М., 1995.