автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Политические репрессии против технической и педагогической интеллигенции в конце 1920 - конце 1930-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политические репрессии против технической и педагогической интеллигенции в конце 1920 - конце 1930-х годов"

На правах рукописи

005058237

ШИЛОВА Ирина Сергеевна

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ ПРОТИВ ТЕХНИЧЕСКОЙ И ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В КОНЦЕ 1920-К01ЩЕ 1930-х ГОДОВ (ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕРМСКОГО РЕГИОНА)

Специальность 07.00.02 - отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной Степени кандидата исторических наук

Тюмень -2013

16 МАЙ 2013

005058237

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Пермский государственнь гуманитарно-педагогическим университет»

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация

Суслов Андрей Борисович

доктор исторических наук, профессор Кириллов Виктор Михайлович доктор исторических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Нижнетагильская государственная социально-педагогическая академия», заведующий кафедрой истории, теории и методики обучения

Бакулнна Татьяна Ивановна кандидат исторических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Тюменский

государственный университет», доцент кафедры отечественной истории

ФГБОУ ВПО

государственный

университет»

«Новосибирский педагогический

Защита состоится 17 мая 2013 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212.274.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при ФГБОУ ВПО «Тюменский государственный университет» по адресу: 625003, г. Тюмень, ул. Республики 9, ауд. 211.

С диссертацией можно ознакомиться в Информационно-библиотечном центре ФГБОУ ВПО «Тюменский государственный университет».

Автореферат разослан «12» апреля 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук, профессор

л-

З.Н. Сокоеа

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы исследования. Для современной России в условиях построен™ правового . государства, создания институтов гражданского общества, налаживая диалога власти и народа, значимой частью которого выступает интеллигенция, весьма актуален; вопрос о месте интеллигенции в советском государстве. В постсоветское время, вплоть до наших дней, продолжается переосмысление роли и места интеллигенции в преобразованиях 1920-1930-х годов. Преследования интеллигенции в СССР, ставшие одной из трагических страниц истории нашей страны, связанные с^ Устранением представителей интеллектуальной элиты из политической, социальной образовательной, культурной сфер, также остаются объемом пристального внимания общества,,генерируют научную и общественную Дискуссию- В последние годы проявляются тенденции пересмотра оценок репрессивной политики советского - государства, исходящие из весьма противоречивых посылок. Кроме того,'всестороннее и объективное изучение проблемы важно для понимания процессов, происходящих в современном обществе. В связи с этим актуализируется задача изучения репрессий советского государства против интеллигенции в. конце 1920-конце 1930-х годов не только в масштабах

страны, но и на региональном уровне.

Интеллигенцию ' после революции 1917 года оценивали как оппозиционную социальную группу. В настоящее время точки зрения по данной проблеме неоднозначны. Несмотря на отказ большинства историков от советских идеологических схем на появление новых документальных свидетельств, неприменение новых методов исследования, еще рано говорить о свершившемся прорыве в изучении советской интеллигенции и устоявшихся

оценк^бъе1сг ИССЛедования - политические репрессии в СССР в конце

1920-конце 1930-х годов. . „

Предмет исследования - реализация политических репрессии против

технической и педагогической интеллигенции в Пермском регионе в конце 1920-конце 1930-х годов1. , - „„„„„„ „

Под интеллигенцией понимается особая социально-профессиональная и культурная группа, с определенным образовательным уровнем (высшее или среднее специальное образование), занимающаяся сложным интеллектуальным трудом в сфере материального и духовного производства.

Хронологические рамки исследования - конец 1920-конец 1930-х годов. Нижняя временная граница определяется окончанием новой экономической политики, ростом партийно-государственного Д™'1™™ нового этапа репрессивной политики. Верхняя временная граница обусловлена

завершением «большого террора» в стране. „„ППИ1(,нн„й

Территориальные рамки в целом соответствуют современной

территории Пермского края .

В качестве предмета исследования выступает техническая данные категории интеллигенции в большей степени, нежели другие, пострадали от репресси

регионе в конце 1920-конце 1930-х годов.

Общая площадь - 162,6 тысячи квадратных километров, численность населения по переписи 1939 года - 2 087 тысячи человек.

Состояние научной разработки проблемы. В советский период репрессивная политика власти против отдельных категорий граждан не могла стать самостоятельной темой научного исследования. Прежде всего, это связано с тем, что репрессивные меры советского государства были идеологически обоснованы и трактовались как легитимные действия властей3. В современных историографических исследованиях,- по наблюдению историка A.B. Квакина, рассматривается, в основном, исключительно постсоветская историография истории интеллигенции4. В связи с этим возникает вопрос периодизации историографии репрессивной политики против интеллигенции в Пермском регионе в рассматриваемый период. - ,

В данном исследовании представляется целесообразной следующая периодизация: в рамках советского периода: середина 1950-х-конец 1960-х годов; начало 1970-х-середина 1980-х годов; переходный период: конец 1980-х-начало 1990-х годов; постсоветский период: 1990-е годы; современный - с начала 2000-х годов - по настоящее время. В этом случае учитываются следующие параметры: изменение оценок событий, введение в научный оборот новых исторических источников, расширение проблематики исследования, интенсивность региональных исследований. Соотнесение с этими критериями позволяет увидеть целостность каждого этапа и уникальность его вклада в дело изучения политических репрессий против интеллигенции в Пермском регионе в конце 1920-конце 1930-х годов. Проблемы репрессий до смерти И.В. Сталина были закрытой темой для ученых . Исторические работы сводились к цитированию его трудов и положений «Краткого курса истории ВКП(б)».

Формально XX съезд КПСС и развенчание культа личности позволили историкам рассматривать взаимоотношения интеллигенции и власти в ином

Обозначение «Пермский регион» в изучаемый период - понятие условное, пбскольку единого административно-территориального образования под таким названием в конце 1920-коние 1930-х годов не существовало. 3 ноября 1923 г. была создана Уральская область, г. Пермь стал окружным центром в составе Уральской области. 17 января 1934 г. область разделена на Свердловскую, Челябинскую и Обско-Иртышскую. Пермский район вошел в состав Свердловской области. 3 октября 1938 г. был принят Указ Верховного Совета СССР «О разделении Свердловской области РСФСР на Пермскую и Свердловскую области». Тем не менее, возможно выделить Пермский регион как совокупность административно-территориальных единиц, которые располагались географически и по административному признаку в непосредственной близости, а также исторически и экономически были тесно связаны между собой. Пермский регион к концу 1930-х гг.' включал: города: Пермь, Кизел, Лысьва, Чусовой; районы: Березовский, Бардымский, Оханский, Очерский, Большесосновский, Пермско-Ильинский, Верхне-Муллинский, Пермско-Сергинский, Ворошиловский! Сивинский, Добрянский, Соликамский, Еловский, Суксунский, Карагайский, Усинский, Кишертский, Уинский,' Краснокамский, Фокинский, Куединский, Частинский, Кунгурский, Чердынский, Ныробский, Черновской,' Нытвенский, Чернушинский, Сергинский, Щучье-Озерский, Ординский, Чермозский; Коми-Пермяцкий национальный округ. - Справочник по истории административно-территориального деления Пермской области. Ч. 2. 1938-1981 гг. / Сост. С.Н. Шереметьева и др. Пермь, 1998. С. 6.

Степанов М.Г. Репрессивная политика советского государства в 1928-1953 гг.: проблемы российской

историографии: Авторсф. дис.... д.и.н. Улан-Удэ, 2009. С. 5.

Квакин A.B. Современные подходы к изучению истории интеллигенции в России // Московский университет и судьбы российской интеллигенции: Матер, междунар. конф. М., 2004. С. 54-68. .-..■..

Локшин Э.Ю. Партия большевиков в борьбе за индустриализацию СССР. М„ 1946. 116 е.; Ковалев С.М. Интеллигенция в советском государстве: Стеногр. публ. лекции, прочитанной в Круглом зале дома Союзов в Москве. М., 1946. 40 е.; Ситников Г.Г. Урал. Стенография лекций прочитанных в высшей партийной школе при ЦК ВКП(б). М., 1949. 40 е.; Процько М. О роли интеллигенции в советском обществе.М., 1953 54 с

4

„нако -¿rSTÄ

ретио—

-W-i" —s

специалисты принимали деятельное учас, . 6уржу1„„П

регионе, изучили проблему привлечения представителен оур

"""" НеемГГ'на расширение проблематики исследования, закрытость

efeSSSSKSS

rr-i

^SsSbis

Х^зда КПСС // Вопрос, „.ори, » Ю-

^ÜO,. Политические репрессии па Мурмане в 30-е № XX века: Автореф. ди, ... ,,, Мурманск,

2003.22 с. с. Терехин A.C. Архитектура и строительство

• Николаев С. Чудесные са™ »W. ^ ^ Гудак Суксун_зав0дом. Пермь, 1977.

строительства „а Урале в пере— период (1917-1937). Свердловск, 1980. С. 119-130. интеллигенции на Урале (1926-1937). Свердловск, 1974.

Ä'bK^ ^^ П0 0СуЩССТВЛеНИЮ ™"°Й PeB0~

(1920-^1937 гг.). Л., 1975. 269 с. Плектоонный ресурс]. Режим доступа: http://

ь ЛИТВИНА. Российская историограф™«^^^^Р^ый^.'оя^Р««--. 1923-www.infranWvovenko/üOyears.W.^ 20_31

1953 гг. (источники и их интерпретация; // ^^^ jfOBeTCKOro общества: Тез докл. и сообпг науч

12 Интеллигенция в системе социально-классово, ^аеведческих Смышляевых чтений. Пермь,

конф. Кемерово, 1091; Стра:тиы прсшшого.^^нкс Всерос. науч.-пракшч. конф.

-1993; культура и интеллигенция России в годы: Сб. матер, междунар. науч. конф.

Омск, 1993; Культурное наследие российской :«кpau".М917 IV Новосибирск, 1993; Тоталитаризм и

¡Sr^^Ä^™ РРССШ: "0КИ ИСТ0РИИ ""

часть историографических публикаций составляли статьи и тезисы13. Истори С.А. Красильников проанализировал репрессивную политику против интеллигенции. Он полагает, что такие способы устранения как высылка, ссылка, тюремное заключение в 1920-1930-е годы способствовали «селекции» общества на «своих» и «чужих»14, а также выявил особенности «чистки» «буржуазных спецов» во второй половине 1928 года.15

Следует отметить, что исследователи проделали огромную источниковедческую и историографическую работу и сошлись во мнении о том, что работы 1990-х годов приобрели междисциплинарный характер, что отразилось на появлении новой области знания - интеллигентоведения16. В 1990-е годы региональные центры интеллигентоведения появились в Новосибирске (профессора В.Л. Соскин, С.А. Красильников)17, Омске (профессор В.Г. Рыженко)18, Челябинске (профессор С.С. Загребин)19, Москве (профессор A.B. Квакин)20, Екатеринбурге (профессор М.Е. Главацкий)21. Особое внимание было уделено изучению репрессий интеллигенции регионов.

современность: Межвуз. сб. научн. трудов. Иваново, 1996; Интеллигент в провинции: Тез. докл. Всерос. науч -

практич. конф. Екатеринбург, 1997; Интеллигенция России в истории XX века: неоконченные споры. К 90-летию сборника вехи: Тез. докл. и сообщ. Всерос. научн. конф. Екатеринбург, 1998 и др.

Мишенин С.Е. Отечественная литература о причинах политических репрессий второй половины 30-х гг. //

Тоталитаризм и личность: Тез. докл. междунар. науч.-практ. конф. Пермь, 1994. С. 37-39; Горинов М.М.

Советская история 1920-30-х гг.: от мифов к реальности // Исторические исследования в России: Тенденции последних лет. М., 1996. С. 233-277; Камынин В.Д., Заболотный Е.Б. Тема репрессий 20-х - начала 50-х гг. в уральской исторической литературе // История репрессий на Урале в годы Советской власти: Тез. докл. науч. конф. Екатеринбург, 1994. С. 41^)4; Никитина А.О. Уральская историография политических репрессий в СССР в 1930-х гг. // Этнокультурная история Урала ХУ1-ХХ вв: Матер, междунар. науч. конф. Екатеринбург, 1999. С. 60-62; Она же. Политические репрессии на Урале 1920-30-х гг. в региональной историографии // Урал индустриальный: Матер, докл. науч.-практ. конф. Екатеринбург, 1999. С. 179-183.

Красильников С.А. Социальная типология интеллигенции в первое послеоктябрьское двадцатилетие // Актуальные проблемы истории советской Сибири. Новосибирск, 1990. С. 169-180.

Красильников С.А. «Не для печати»: «Чистки» специалистов как инструмент большевистской политики в 1928 году // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология 2012 № 1 Т. II С. 151-158. '

Никитина А.О. Интеллигенция и власть на Урале в современной региональной историографии // Известия Уральского государственного университета. 2007. № 49. Вып. 13. С. 162-170: Шер О В. Кампании по мобилизации специалистов в Сибири в 1929-1932 гг.: Подготовка, реализация, итоги: Автореф. дис. ... к.и.н. Новосибирск, 2009. 26 с.

Соскин В.Л. Культурная революция как проблема историографии советского общества (по итогам дискуссий) // Проблемы истории Сибири: Историография и источники. Бахрушинские чтения. Новосибирск 1992 С. 495-516; Он же. Научная интеллигенция Сибири накануне революции // Кадры науки советской Сибири Новосибирск, 1991. С. 19-39; Красильников С.А. Социальная типология интеллигенции в первое послеоктябрьское двадцатилетие // Актуальные проблемы истории советской Сибири. Новосибирск 1990 С. 169-180. '

Рыженко В.Г. Роль исследовательских центров в складывании современного интеллигентоведения. К 10-летию Центра «XX век в судьбах интеллигенции России» // Известия Уральского государственного университета. Челябинск, 2004. № 29. С. 174-181; Сизов С.Г. Взаимоотношения интеллигенции и власти в советском обществе в 1946-1964 гг. на материалах Западной Сибири: Автореф. дис. ... д.и.н. Омск, 2002.

Загребин С.С. Интеллигенция в провинции и государственная власть: проблемы взаимодействия // Интеллигент в провинции: Тез. докл. науч.-практ. конф. Екатеринбург, 1997. С. 95-101; Ахлюстина М.А. История российской интеллигенции XX столетия. Челябинск, 1996. 66 с.

Квакин А. В. Идейно-политическая дифференциация российской интеллигенции в период нэпа. 1921-1927. Саратов, 1991. 120 е.; Он же. Современные подходы к изучению истории интеллигенции в России // Московский университет и судьбы российской интеллигенции: Матер, междунар. конф. М., 2004. С. 54-68. Он же. Российское государство и российская интеллигенция. Уфа, 2007. 168 с.

21 Интеллигенция и власть на пороге XXI века: Тез. докл. регион, науч.-практ. конф. В 3 ч. / Отв. ред. М.Е. Главацкий. Екатеринбург, 1996; Интеллигент в провинции: Тез. докл. Всерос. науч.-практ. конф.: Вып. 2 / Отв. ред. М.Е. Главацкий. Екатеринбург, 1997; Интеллигенция России в истории XX в.: неоконченные споры: К 90-летию сб. «Вехи»: Тез. докл. и сообщ. Всерос. науч. конф. / Отв. ред. М.Е. Главацкий. Екатеринбург 1998-

6

предметом изучения таких ученых, как Л.М. Батенёв, М.Н. Гусарова, И.К. Плотникова, С.А. Шевырин, В.В. Шилов27.

Таким образом, за последние двадцать лет внесен существенный вклад в изучении проблемы политических репрессий против интеллигенции Пермского региона в конце 1920-конце 1930-х годов. Причем, если в 1990-е годы прослеживалось обличительно-негативное отношение к сталинскому режиму, преобладало осуждение политических репрессий, то в настоящее время произошли неоднозначные изменения. Исследования приобрели более фундированный характер, аргументация выводов стала более мощной. В тоже время некоторые ученые заняли «объективистскую» позицию, доказывая неизбежность становления сталинской диктатуры, в сущности, оправдывая репрессивную политику сложившимися обстоятельствами.

В отечественной и зарубежной историографии представлен ценный исследовательский опыт в решении целого комплекса рассматриваемых проблем. Однако в региональной историографии внимание концентрировалось лишь на отдельных аспектах проблемы. Обобщающих, комплексных работ до сих пор не было проведено, что и обусловило выбор темы исследования.

Источниковая база исследования представлена несколькими группами источников.

К первой группе законодательные и нормативно-правовые акты относятся партийно-государственные документы, указы, декреты, постановления, нормативные документы государственных органов различного уровня, где нашла отражение выработка и реализация политики партии по отношению к интеллигенции в конце 1920-конце 1930-х годов.28 Эти документы создавались в недрах партии и выполняли, прежде всего, идеологическую роль. Анализ нормативно-правовой базы позволяет проследить формальное наличие гражданских прав и невозможность воспользоваться провозглашенными правами на практике; изучить официальное обоснование репрессий, основные этапы репрессивной политики в сфере образования и промышленности, специфику их применения в Пермском регионе в конце 1920-конце 1930-х годов. Достоверность представленной информации в значительной степени зависит от типа документа. Опубликованные в конце 1920-конце 1930-х годов законы, постановления, указы и т.п. акты государственных и партийных органов достаточно точно передают транслируемые властью политические установки и идеологические парадигмы,

27 Батенёв Л.М. История горного Урала. 1901-1940 гг. Екатеринбург, 2009. 208 с. Гусарова М.Н. Исторический опыт формирования инженерно-технической интеллигенции в отечественной высшей школе в 30-40-е гг. 20 в. //Власть. 2010. №4. С. 169-173; Плотникова И.К. Судьбы технической интеллигенции в период тоталитаризма: Степан Павлович Соляков (1911-1978) // Астафьевские чтения. Пермь, 2004. Вып. 2. С. 201-204; Шевырин С.А. «Самолет» - слово Пермское // Промышленная безопасность и экология. № 2. 2008. С.21-27; Топография террора: история политических репрессий / Сост. С. Шевырин. Спб., 2012. 240 е.; Шилов В. «Республика химии» за колючей проволокой // РЕТРОспектива. № 1. 2008. С. 41 49.

28 Конституция РСФСР. М., Л., 1936; Уголовный кодекс РСФСР. М., 1938; Декрет ВЦИК от 16 октября 1918 г.

«Об единой трудовой школе РСФСР» // Декреты Советской власти. Т. 3. М., 1964. С. 174-380; Постановление

СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 31 марта 1940 г. «О работе угольной промышленности Донбасса» // КПСС в

резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 5. М., 1971. С. 91-97; Постановление ЦИК и

СНК Союза ССР от 14 августа 1930 г. «О всеобщем обязательном начальном обучении» // Директивы ВКП(б) и

постановления Советского правительства о народном образовании за 1917-1947 гг. М., 1947. Вып. 1; Постановление ЦК ВКП(б) от 4 июля 1936 г. «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» // Правда. 1936. 4 июля.

Следующая группа источников - материалы партийных и советских органов. Среди опубликованных документов: постановления, протоколы, стенограммы съездов, пленумов ЦК, переписка обкома с центральными партийными и государственными органами и др.34 В числе неопубликованных материалов исследовались архивные фонды местных партийных органов: Пермского горкома КПСС, райкомов, первичных парторганизаций и т.д. Данные источники позволяют проанализировать влияние принимаемых решений на регионы, кадровую политику государства, в том числе в отношении интеллигенции. Они также содержат большое количество весьма точных и часто уникальных фактографических сведений. В фонде горкома имеются сведения о состоянии промышленности: отчеты о работе предприятий, стенограммы совещаний при горкоме об обучении кадров, о ходе социалистического соревнования и стахановского движения позволяют не только получить достоверные данные о проблемных вопросах и кадровой политике. Учитывая критический настрой чекистов, справки и докладные записки ОПТУ о конфликтах и настроениях в коллективах, сведения о ходе выдвиженчества, обеспеченности производства техническими кадрами, о состоянии дел в вузах города, можно признать достаточно достоверным источником (принимая в расчет присущий «органам» алармизм). Протоколы заседаний первичных организаций учебных заведений позволяют проследить эволюцию линии партии в вопросах формирования штата профессорско-преподавательского состава. Материалы проверок учреждений наглядно демонстрируют требования партии к профессиональным и личностным качествам специалиста. Отчеты по проверке партийных документов отражают критерии и категории интеллигенции, которые подвергались чисткам в первую очередь. В большей степени соответствуют действительности различные статистические данные, в том числе о количестве технических специалистов и работников предприятий, студентов, сотрудников вузов, их возрастном, образовательном цензе, но сомнительны сведения о социальном происхождении представителей интеллигенции. Не вызывают также доверия имеющиеся в источниках такого рода оценки враждебности тех или иных лиц, их принадлежности к каким-либо группировкам (троцкисты и т.п.).

В целом, данная группа источников по составу документов носит комплексный характер, содержит уникальные сведения личного происхождения, делопроизводственные документы разного рода, анкеты, заявления, автобиографии, характеристики и т.д., которые в совокупности дают широкие возможности для реконструкции биографий и судеб людей советской

54 XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет. М., 1934. 516 е.; XVIII съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М„ 1939; Борьба за массовое овладение техническими знаниями // СЗ СССР. 1934. № 2. ст. 15; Директивы ВКП(б) и постановления Советского правительства о народном образовании. М.: Л., 1947. 768 е.; Процесс «Промпартии» (25 ноября - 7 декабря 1930 г.): Стенограмма процесса и материалы , приобщенные к делу / Общ. ред. Г.И. Иваненко. М., 1931. 544 е.; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 1. М., 1967; Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 1931. № 29; Съезд Всесоюзной коммунистической партии большевиков. Стенографический отчет. М., 1939. 36 с.

35 Пермский государственный архив новейшей истории (ПермГАНИ). Ф.1. Пермский горком, г. Пермь; Ф. 2. Пермский окружной комитет ВКП(б), Уральская область; Ф. 90. Коллекция документов по истории Пермских областных организаций КПСС и ВЛКСМ.

политических установок из центра, механизмы принятия решений по конкретным делам и их мотивацию, методы расследования и фальсификаций.

Протоколы 1930-х годов весьма примитивны, вопросы и ответы зачастую написаны малограмотным языком следователей. Данные в протоколах допросов обвиняемых и свидетелей, дата и причина смерти арестованного (для информирования родственников) часто искажались.

Особое место среди источников занимает электронная база данных «Репрессированные». Она включает в себя сведения о лицах, арестованных по политическим мотивам местными органами ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ в 1918-1980-е годы (значительную часть записей представляют дела 1930-х годов) и составлена специалистами Пермского государственного архива новейшей истории и регионального отделения общества «Мемориал». В основу легли материалы архивно-следственных дел граждан, проживавших накануне ареста на территории Пермского региона. База данных содержит биографические данные (фамилия, имя, отчество, дата рождения, место жительства, национальность, образование, место работы и должность), а также сведения об аресте и приговоре (дата ареста, каким органом и по какой статье осужден, мера наказания) и реабилитации (дата, орган). Всего 58 полей.

Таким образом, база данных содержит вторичную, перенесенную из следственных дел, информацию. Однако строгая систематизация этой информации и ее объем (в базу введены данные всех хранящихся в архиве следственных дел — более 30 тысяч единиц хранения и более 36 тысяч записей) позволяют рассматривать электронную базу данных как особый, хотя и вторичный, источник, поскольку мы получаем возможность составлять группировки большого массива формализованных данных для последующего анализа. В первую очередь, это дает возможность осуществить выборку наиболее репрезентативных дел для углубленного изучения и получить формализованные сведения о численности, составе арестованных и осужденных по политическим мотивам в 1930-е годы на территории региона. Использование базы данных позволило подготовить выборки персоналий по заданным параметрам: уровню образования, профессиональной и национальной принадлежности, возрасту и другим. Проведение реляционного анализа с использованием программных возможностей стандартной СУБД Microsoft Access позволило выявить взаимосвязи ряда выбранных признаков, например между образованием, социальным происхождением, занимаемой должностью и репрессиями. Анализ информации подобного рода весьма значим для получения сведений о количестве репрессированных среди представителей интеллигенции в целом и среди отдельных групп. К примеру, даты ареста и вынесения приговора позволяют выявить периоды наиболее массовых арестов специалистов в регионе, сопоставить их с процессами, происходившими в стране.

Воспринимая электронную базу данных как ценный источник по истории репрессий в Пермском регионе, необходимо учитывать погрешности при занесении информации в базу данных. Так, в базе отражены дела, поступившие в Пермский архив новейшей истории. Они представляют большую часть всего массива заведенных НКВД следственных дел, но небольшая часть дел хранится

часть общества в условиях сталинизма. Для понимания степени правдивости информации данной группы источников необходим сравнительный анализ.

Привлеченная источниковая база, несмотря на неполноту и противоречивость данных, содержащихся в каждой отдельной группе источников, позволяет решить поставленные задачи. Использование широкого спектра исторических источников, многие из которых впервые введены в научный оборот, позволило комплексно, многосторонне осветить тему исследования.

Цель и задачи исследования. Цель данной работы исследовать репрессии советской власти против технической и педагогической интеллигенции в конце 1920-конце 1930-х годов на примере Пермского региона.

Достижению цели будет способствовать решение следующих задач:

- проанализировать методы проведения политических репрессий против технической и педагогической интеллигенции;

- рассмотреть подходы власти к формированию новой интеллигенции;

- изучить репрессивную политику против инженерно-техническим кадров;

- выявить особенности репрессий в средней и высшей школе региона;

- проанализировать эволюцию репрессий на протяжении рассматриваемого периода.

В основе методологии исследования институциональный анализ.'

Идеологи институционализма относили к институтам социальные, политические, экономические явления: государство, общество, социальные группы, корпорации и др.42 В гуманитарных науках институт определяется как устанавливаемые людьми ограничения, которые структурируют политическое, экономическое и социальное взаимодействие, неформальные (запреты, табу, обычаи, традиции, кодексы чести и т.д.) и формальные правила (конституции, законы, права собственности и т.д.), а также система санкций за их несоблюдение» (Д. Норт), структурные ограничения (А. Шидлер), формальные правила, процедуры согласия и стандартно действующие практики, структурирующие отношения между индивидами (П. Холл) и др.^.

Институционалистов, как полагает ученый A.A. Дегтярев, ссылаясь на зарубежных коллег44, интересуют все государственные и социальные институты, которые формируют способы выражения политическими факторами своих интересов и структурирования их отношений власти с другими группами и социальными общностями45. В диссертационном исследовании в качестве социальных общностей выступают категории интеллигенции — техническая и педагогическая.

42Байтин М.И. О понятии государства // Правоведение. 2002. № 3. С. 10; Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). М., 2005. С. 447—448, 462-521; Марченко М.Н. Теория государства и права. М„ 2005. С. 54, 309-315, 390-393.

43 Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997; Schedler А. Under - and overinstitutionalization: Some ideal typical propositions concerning new and old party systems. Notre Dame, 1995; Hall P. A. Governing the economy. New York, 1986.

" Thelen K., Steinmo S. Historical institutionalism in comparative politics. Cambridge, 1992. P. 2; The new institutionalism in organizational analysis / Ed. by W. Powell, P.Di Maggio. Cambridge, 1991. P. 5-7.

4S Дегтярев A.A. Основы политической теории. Ульяновск, 1998. С. 131.

14

Д. Норт, получивший Нобелевскую премию «за применение экономической теории и количественных методов к изучению исторических событий», доказал возможность применения методов экономического анализа в исторических исследованиях46. Концепция институциональной эволюции Д. Норта предлагает трактовку - закономерностей развития человеческого общества. Автор выделил три компонента институтов: а) неформальные ограничения - традиции, социальные условности. Они складываются спонтанно, как побочный результат взаимодействия множества людей, преследующих собственные интересы; б) формальные правила — нормативно-правовая база (конституции, законы) а также судебные прецеденты, которые напротив, регулируют отношения в обществе на государственном уровне, поддерживаются силой государства; в) механизмы принуждения, которые обеспечивают соблюдение правил, в рамках исследования это могут быть органы ОГПУ-НКВД и т.д.

Для исторических исследований первичны организации или институты. Причем в центре могут находиться анализ государства, проблемы его автономии, воздействия на общество и его способности самостоятельно определять политику, политические изменения или, в данном исследовании, изучение модели' отношений государства и социальной группы (интеллигенции). В фокус нашего исследования попадает такая институция, как политические репрессии. Мы рассматриваем, какие формальные и неформальные правила регулировали политические репрессии против интеллигенции, как действовали репрессивные институты.

Постановка исследовательской проблемы в СССР в период конец . 1920-конец 1930-х годов обусловлена местом и значением экономических преобразований. Для данного десятилетия характерно предельное напряжение социальных сил общества, которое представляло собой сложно структурированную, многогранную и крайне противоречивую социально-экономическую систему.

Методологическая основа исследования также базируется на принципах историзмал системности и научной объективности, сравнительного анализа, предполагающих необходимость анализа событий и фактов политических репрессий. Математические методы использовались для анализа социальной структуры и численности технической и вузовской интеллигенции. Метод исторической антропологии позволил сфокусировать внимание на судьбе отдельного человека - интеллигента, который был включен в сложную цепь взаимоотношений советской действительности. При данном подходе, по мнению историка М.М. Крома, в центре внимания оказывается не судьба научных идей, а повседневная жизнь ученых, инженеров, межличностные и корпоративные отношения, неформальные контакты и объединения, покровительство и зависимость, внимание к межличностному и межгрупповому взаимодействию, взгляд на происходящие процессы с позиции их участников (или жертв) и т.п.47 Социально-исторический подход

46 См.: Гусейнов P.M., Горбачева Ю.В. История экономических учений. Москва-Новосибирск, 2000.

47 Кром М.М. Историческая антропология русского средневековья: Контуры нового направления // Новая Русская Книга. 2001. № 2. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://magazines.russ.ni/nrk/2001/2/markovl-

15

параграфа, заключения, списка использованных источников и литературы и приложений.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Политические репрессии интеллигенции можно рассматривать как «социальную чистку». Репрессивные мероприятия партии и правительства, реализованные в конце 1920-конце 1930-х годов в отношении технических специалистов и педагогов стали одной из причин кризиса государства в фазе институционального исчерпания.

2. В результате репрессивной политики в регионе качественные характеристики интеллигенции претерпели существенные изменения. Экстенсивные методы создания новой интеллигенции отрицательно сказались на профессиональных характеристиках.

3. Инженерно-технические специалисты региона пострадали от репрессий в большей степени, нежели другие категории интеллигенции. На протяжении рассматриваемого десятилетия практически полностью сменился директорский корпус предприятий региона. Квалифицированных руководителей сменили лица без должного производственного опыта. В связи с этим массовые репрессий в конце 1920-конце 1930-х годов сопровождались спадом в развитии промышленных отраслей.

4. Профессорско-преподавательские кадры вузов стали объектом репрессий, несмотря на отсутствие в регионе активной политической борьбы и открытого конфликта власти и научной интеллигенции, что объяснялось аполитичностью большей части научных работников. Репрессивная политика против ученых и руководящего состава вузов нанесла серьезный урон системе высшего профессионального образования и науки.

5. Политические репрессии в сфере школьного образования в регионе в конце 1920-1930-х годов привели к кардинальным переменам в кадровом составе образовательных учреждений, оказали отрицательное воздействие на дальнейший ход развития образования, поставившего под жесткий политический и идеологический контроль.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность темы, степень ее изученности, определены цель, задачи, хронологические и территориальные рамки, сформулированы методологические принципы, обозначены объект, предметы исследования, дана общая характеристика источниковой базы, научная новизна и практическая значимость.

Первая глава «Генезис репрессивной политики в отношении технической интеллигенции» состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Репрессии против «старых» специалистов» характеризуются особенности проведения репрессивной политики в отношении дореволюционных инженерно-технических работников Пермского региона.

Выявлено, что специалисты, привлеченные по делу «Промпартии» возглавили промышленные предприятия региона: главный конструктор завода

горнодобывающей, металлургической отрасли, а также сельского хозяйства и транспорта.

Обращено внимание на репрессивную политику против инженерно-технических работников - подданных иностранных государств.

Отмечается двойственное положение дореволюционных инженерно-технических работников региона: высокий технический уровень специалистов устраивал власть, но коммунистам профессиональной квалификации было недостаточно, им нужно было воспитывать качества личности социалистического типа для реализации задач пятилеток.

Сделан вывод о том, что дореволюционная техническая интеллигенция внесла весомый вклад в развитие промышленности региона, одновременно став объектом пристального внимания тоталитарной власти, превратилась в потенциальную жертву правящего режима.

Во втором параграфе «Политика власти по отношению к новой интеллигенции» опровергается вывод советских исследователей о том, что единственным способом формирования новой интеллигенции была политика выдвиженчества53. Установлено, что к концу 1930-х годов в Пермском регионе удалось создать систему подготовки советских инженерно-технических работников путем открытия политехнического института, а также развертывания сети средних специальных учебных заведений, профкурсов. Констатируется, что на протяжении десятилетия в регионе происходил процесс нарастания политических репрессий новых инженерно-технических специалистов. Рассмотрены биографии арестованных - типичных выдвиженцев. В главе проанализировано количество репрессированной технической интеллигенции по социальному положению, уровню образования, сферам производства, дате ареста, статье обвинения, мере пресечения и др. параметрам. Сделан вывод о том, что в ходе репрессии на территории региона «старые» технические специалисты пострадали в большей степени, нежели выдвиженцы. Аресты специалистов привели к снижению производственных показателей, способствовали дезорганизации промышленного производства, сельского хозяйства и других отраслей, замедляли темпы экономического развития, лишали руководителей предприятий возможности мыслить творчески, создавали негативный фон страха и незащищенности.

Советская репрессивная политика против технической интеллигенции пройдя через этап вынужденного использования «спецов» дореволюционной закалки, сочетающегося с идеей их «перековки», включающего «спецеедческие» кампании и борьбу с «вредительством», перешла в фазу жестоких массовых чисток, когда дореволюционное прошлое становится лишь одним из ряда факторов риска оказаться в застенках НКВД. «Правильное» социальное происхождение, преданность режиму и заслуги перед ним уже не гарантировали карьеру, жизнь и свободу.

53 Андреюк Г.П. Выдвиженчество и его роль в формировании интеллигенции. 1921-1932 гг. // Из истории

советской интеллигенции. М., 1966. С. 12-21.

Превращение науки в арену идеологической борьбы, направленной против плодотворно работавших ученых, привело к массовой замене профессионально грамотных научных кадров высших учебных заведениях менее квалифицированными работниками, многие из которых не имели представлений об исследовательской работе.

Власть, выстраивая в рассматриваемый период в целом жесткую модель отношений с вузовской интеллигенцией, пыталась, вместе с тем, проводить в этой сфере относительно гибкую политику, не только подавляя профессорско-преподавательский состав через механизм репрессий, но и привлекая его к социалистическому строительству через систему поощрений. Таким образом, действуя в соответствии с известным принципом сочетания «кнута и пряника», советская власть в целом добилась оформления лояльной вузовской интеллигенции.

Во втором параграфе рассматривается учительство как объект репрессий в регионе. Отмечается, что развитие советской школы в конце 1920-конце 1930-х годов было связано с политизацией, огосударствлением, идеологизацией. В образовательной сфере не удалось избежать деформаций в разработке и реализации школьной политики. Общественная деятельность педагога противопоставлялась учебным задачам. Учитель находился в сложном положении, от него требовалась трансляция знаний, в том числе, марксистко-ленинской теории, воспитание учащихся в большевистском духе, который он сам еще в достаточной мере не усвоил. По нашим подсчетам, в 1930-е годы на заседаниях Пермского горкома вопросы о партийно-воспитательной работе среди учительства поднимались гораздо чаще, чем обсуждение проблем обеспечения и организации учебно-образовательного процесса55.

Количественный анализ указывает на любопытную закономерность: процент арестованных среди сельских учителей в 2,8 раза .выше, чем среди городских56. При этом нельзя забывать, что количество учителей на селе превосходило численность городских педагогов. К 1938 году в регионе насчитывалось 1788 сельских школ57. Образовательный ценз данной категории интеллигенции в деревне был невысок: к концу десятилетия здесь трудилось всего 130 учителей с высшим образованием58. А 51 педагог сельских школ с высшим образованием в регионе был репрессирован в 1928-1940 годы.

Выявлено, что аресты учителей в регионе по политическим мотивам не всегда были связаны с профессиональной деятельностью. Отношение к педагогам было потребительским, их использовали в хозяйственно-политических кампаниях, хлебозаготовках, агитаторской работе. Безразличие к пропагандистской работе не свидетельствовало о политической нелояльности учителей (хотя именно так оно нередко оценивалось властями). Стремление части преподавателей уклониться от общественных дел, вероятно, было вызвано осознанием отрицательного воздействия общественных нагрузок на профессиональную деятельность. В то же время учителя оказывались основным

"ПермГАНИ. Ф. 1,Оп.1.

56 Подсчитано по электронной базе данных «Репрессированные».

57 Государственный архив Пермского края. Ф. р-986. Оп.1. Д.1005. Л.14.

58 Там же.

общественное порицание и публичное осуждение со стороны парторганизации и коллег по работе.

В этих условиях изменилась роль интеллигенции в жизни общества. Из активного субъекта политической жизни, стремящегося к значительному влиянию на общественные процессы, она превратилась в проводника политики советского общества. Большая часть научного сообщества пошла на это добровольно или под давлением власти, получив многократное увеличение ассигнований на исследовательскую работу. Для многих была важна сама возможность работать по специальности.

Однако наряду с общими тенденциями в регионе имелись и некоторые особенности. Формирование политики в области науки в конце 1920-конце 1930-х годов - сложный и длительный процесс, определявшийся необходимостью масштабных преобразований в стране. При этом партийно-государственная политика в области науки эволюционировала от попыток кардинально реформировать научную сферу в годы первой пятилетки к вынужденному отказу от части радикальных нововведений, которые показали свою неэффективность, возвращению в той или иной степени к традиционным формам научной деятельности.

Сложившаяся в этот период система управления, имея в своем распоряжении огромный аппарат различных ведомств, сумела мобилизовать и умело использовать для форсированной модернизации страны имеющиеся интеллектуальные и финансовые ресурсы. Данная система, при всех своих недостатках, была способна к резким прорывам в определенных областях науки в крайне сжатые сроки, однако не могла обеспечить долговременное поступательное развитие научной сферы.

Политические репрессии конца 1920-конца 1930-х годов были институционализированы. Сформировалась разветвленная система государственных органов, осуществлявших репрессии (НКВД, партийные комитеты, цензурные органы и т.д.). Действовавшие репрессивные правовые нормы дополнялись ненормативными практиками, позволявшими политическому руководству управлять репрессиями, ужесточать или смягчать их вне зависимости от закона.

Массовые политические репрессии в конце 1920-конце 1930-х годов стали важнейшим механизмом регулирования всей жизни государства. Они завершили так называемую сталинскую революцию «сверху», в результате которой утвердился строй, иногда называемый сегодня «сталинским социализмом». В частности, происходило перераспределение рабочей силы в нужных государству направлениях и отраслях. То есть экономика в СССР не могла функционировать по экономическим законам.

Репрессии интеллигенции можно рассматривать как социальную фильтрацию. Мероприятия партии и правительства, реализованные в конце 1920-конце 1930-х годов в отношении технических специалистов и педагогов, стали одной из причин кризиса государства в фазе институционального исчерпания.

Анализ репрессивной политики против технической и педагогической интеллигенции в Пермском регионе позволяет выявить смыслы репрессивной

политики, которые суи^^«^ "^е

средства поднятия производ дРеМ0НСтрируЮт свою

дисциплины и т.п.) Р П^С ИИу Влеиии П0К0НЧИть не удается. Не несостоятельность - с хаосом в^Р ^ ликвидации шпионов и

срабатывают репрессии и в ка^стве с, д вред;1тел;П в заявленном

вредителей. Наш анализ показывает что осуществленИя

"""Тдругой стороны, проведенный »»из социальных ^»««Р«™" репрессии,» „."даготческо« и -"Г" конкретных Р»Р"„»«ма нас»—м путем, репрессии ».к 'Р»-""»*, репрессивна, «операция» отсекала Можно »метать, что каждая Р Р „«дащщшюь потенциально «хирургическим» путем те -юн Р д стигматизированных

,шаа„.,,и для I™. «кулаков» и т.п.;

да; и! —--- -ГрГоГГ

—

проявившие минимальную "елояльность^лим^ г,реподн0сились

В то же время репрессии конца ^ 0'ни порожДали

обществу как неотвратимые, сдались на

страх и подозрительность^^Политически.юкжгоры населения, в обществе и ^^^^^^^ н^а длительные

^„Г^^^мГ" двоемыслию, Осетию

верховенства силовых структур над правом и е и культурные

Невосполнимы

последствия репрессии конца 19.0 К0НШ ^^ \ А0Г.с'алы1ыП зред, уничтожив частности. «с,,^™ п= ко^^ ^водаггелей

ученых, ^ГО^е™^Р,^еллигемиии нанесли неизмеримый уро.

который продолжает ощугаапля и понкне._

ю5ияею «большою» .террора // [Элекфси^й Ре*

:а'.м дасгу!

" Тезисы «Мем~,-------

1,:ф://»^.тсгоо.гит.;5Югу/у1937/у1937.Ь,™

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

а) Статьи в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Шилова И,С. К вопросу о фальлиф?лз№и'дел в отношении интеллигенции в 1930-е, гг. (по материалам Пермского архива новейшей истории) // В мире научных открытий (Гуманитарные и общественные науки). Красноярск, 2011 №4( 16) С, 145-153 (0,3 пл.).

2. Шилова И.С. Политика власти по отношению к новой технической интеллигенции в Í93Ó-e гг. (по материалам Пермского края) // Вестник Поморского университета (Гуманитарные и социальные науки). Архангельск 2011. №7. С. 75-89 (0,4 пл.),

3. Суслов А.Б., Шилова И.С. Борьба с «педологическими извращениями» в провинциальном . вузе // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 7. С. 209-211 (0,2 п.л.).

б) Статьи в сборниках научных трудов, тезисы выступлений на конференциях:....

4. Шилова И.С. Неистовства истории и судьба буржуазного интеллигента: Жизнь и судьба профессора В. Э. Крусмана // Родовое сознание и духовное предпринимательство; Материалы Международной научно-практической конференции. Пермь, 2002. С,72-79 (0,2 п.л.).

5. Шилова И.С. Большой . террор 1937-1938 гг. в отношении технических специалистов . // 1937 : год. Память и уроки: Материалы межрегиональной научно-праетической конференции. Тюмень, 2007. С. 91-94 (0,1 п.л.).

6. Шшюва , И.С. Большой террор и интеллигенция в Пермском крае // Тоталитаризм и тоталитарное сознание. Вып. 7. Томск, 2007. С. 78-89 (0,4 п.л.).

, 7. Шилова И.С. Пермский педагогический институт в годы «Большого террора» // Проблемы массовых политических репрессий в СССР. К 70-летию начала «антикулацкой» ? операции ; ЙКВД СССР: Материалы V-й Всероссийской научной конференции. Краснодар, 2008. С. 120-127 (0,26 п.л.).

8. Годы террора. Книга памяти жертв политических репрессий / Под ред. А.Б. Суслова; .Сост."Шилова И.С., соавт. Т.В. Безденежных, C.B. Дагелине, М.А. Зайцева, О.Л. Мальцева,, И.В. Папулов, И.Ю.Федотова. Пермь 2008 Часть 2. Т. 2 (0,4 п.л.). . .

9. «Когда мы были молодые'..;»: Документальная дилогия. Книга 1. «Пермские целинники. 1954—19.64 гг.» / ^ Отв. ред. Т.И. Демиденко; Сост. Шилова И.С., соавт. Т.В. Безденежных,.'E.H. Иванова, М.А. Иванова, Е.С. Коточигова, И.Ю. Федотова. Пермь, 2009.' 272' с. (0,3 п.л.).

10. Шилова И.С. Дело профессора Захарова // Традиция. Духовность. Порядок: Материалы IV-й Всероссийской научной конференции. Тюмень, 2009. С 126— 128. (0,18 п.л.).

П.Шилова И.С. Дело Сребницкого // Дни науки исторического факультета-2009: Материалы 11-й Международной научной конференции молодых ученых Вып. 3. Ч. 2. Киев, 2009. С. 115-118 (0,3 п.л.).

12 Шилова И.С. Индустриализация на Урале (к вопросу о репрессиях технических специалистов) // Политические репрессии первой половины S века в судьбах технической интеллигенции России- Материалы ^российской научной конференции. Самара, 2009. С. 129-136 (0 3¡п.^

13 Шилова И.С. К вопросу о коми-пермяцком литературном языке // «Строгановские чтения» - III: Материалы Всероссийской научно-пракгическои

конференции. Пермь, 2009. С. 122-124 (0,13 п.л.).

14 Шилова И.С. Пермская городская библиотека им. Горького в 1931-1932 гг. // XI-е Смышляевские чтения. Пермь, 2009. С. 220-222 (0,17 п.л.).

15 Шилова И.С. Пермский государственный университет в годы первой пятилетки// Философия отечественного образования: история и современность Материалы V-й Всероссийской научно-практической конференции. Пенза,

Ж"» период И.П. вороницына // Россия и россияне: Особенности цивилизации: Материалы международной -ференци, посвященной 80-летию АЛТИ-АГТУ. Архангельск, 2009. С. 261-263 (0,19 п.л.). П Шилова И. С. Подготовка педагогических кадров в 1930-е годы (на примере Пермского пединститута) // История образования и просвещения в Сибири и К^ахс^не сборник научных статей и материалов Всероссийской научно-пр"екой конференции (с международнь"" 180-летию со дня рождения Л.Н. Толстого. Омск, 2009. С. 443-449 (0,Z п.л.). ^

ЗШиловаИ^. Расстрельный приказ №00447// Гуманитарко-пенитенциарньи

вестник. Специальный выпуск к 130-летию УИС. № 4. Рязань, 2009. С. 199 202 S! Шилова И.С. творческие пути писателей

Мемориал: Материалы 4-й конференции. Бостон, 2009. С. 32-38: (02 гьл.). 20. Шилова И.С. С новой жизни // Грибушинские чтения --2009. ТезисыП и межрегиональной научно-практической конференции. Кунгур, 2009. С. 258 260

21 Шилова И С. Репрессированные тюменцы // Тюменская область: историчес-к ий^зп ытэ к с! н о м и ч ее к о г о и социального развития: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Тюмень, 2009. С. 28-32 (0,17 п.л.). "Гшилова И С. Техническая интеллигенция Урала в годы первых пятилеток // ?иГог культур и цивилизаций: Материалы Х-й Всероссийской научной конференции мо'лодых историков. Тобольск, 2009^C. 111-113 (1,3 п я.у

23. Шилова И.С. Следователь назвал мое дело <<фантастическим» // ПРо^ истории массовых политических репрессии в СССР. Материны V и Международной научной конференции. Краснодар, 2010. С. 385-394 (0,3 п.л-j. ^ S шГова И С. Электронная база данных «Репрессированные» как вторичны исто™ по историТ политических репрессий в советской провинции / Лаборатория историка: Источник и метод: Тезисы научной конференции М., 2012. С. 119-123 (0,18 п.л.).

du - ¥г3/ УУ УГ/ ^

¿1 *ZDr

Текст диссертации на тему "Политические репрессии против технической и педагогической интеллигенции в конце 1920 - конце 1930-х годов"

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ПЕРМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

04201357537

ШИЛОВА Ирина Сергеевна

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ ПРОТИВ ТЕХНИЧЕСКОЙ И ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В КОНЦЕ 1920-КОНЦЕ 1930-х ГОДОВ. (ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕРМСКОГО РЕГИОНА)

Специальность 07.00.02 - отечественная история

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Научный руководитель доктор исторических наук, доцент А.Б. Суслов

Пермь 2013

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ........................................................................................................................................................3

Глава 1. РЕПРЕССИВНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ 45

В ОТНОШЕНИИ ТЕХНИЧЕСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ...............

1.1. Репрессии в отношении специалистов..............................................................................45

1.2. Политика власти по отношению к новой интеллигенции 84

Глава 2. РЕПРЕССИИ В СФЕРЕ ОБРАЗОВАНИЯ....................................................126

2.1. Репрессивная политика в высшей школе........................................................................126

2.2. Учительство как объект репрессий......................................................................................181

ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................................................................................................................................228

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ источников

И ЛИТЕРАТУРЫ........................................................................................................................................239

ПРИЛОЖЕНИЯ............................................................................................................................................276

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Для современной России в условиях построения правового государства, создания институтов гражданского общества, налаживания диалога власти и народа, значимой частью которого выступает интеллигенция, весьма актуален вопрос о месте интеллигенции в советском государстве. В постсоветское время, вплоть до наших дней, продолжается переосмысление роли и места интеллигенции в преобразованиях 1920-1930-х гг. Преследования интеллигенции в СССР, ставшие одной из трагических страниц истории нашей страны, связанные с устранением представителей интеллектуальной элиты из политической, социальной, образовательной и культурной сфер, также остаются объектом пристального внимания общества, генерируют научную и общественную дискуссию. В последние годы проявляются тенденции пересмотра оценок репрессивной политики советского государства, исходящие из весьма противоречивых посылок. Кроме того, всестороннее и объективное изучение проблемы важно для понимания процессов, происходящих в современном обществе. В связи с этим актуализируется задача изучения репрессий советского государства против интеллигенции в конце 1920-конце 1930-х гг. не только в масштабах страны, но и на региональном уровне.

Интеллигенцию после революции 1917 г. оценивали как оппозиционную социальную группу. В настоящее время точки зрения по данной проблеме неоднозначны. Несмотря на отказ большинства историков от советских идеологических схем, на появление новых документальных свидетельств, на применение новых методов исследования, еще рано говорить о свершившемся прорыве в изучении советской интеллигенции и об устоявшихся оценках.

Объект исследования - политические репрессии в СССР в конце 1920-конце 1930-х годов.

Предмет исследования - реализация политических репрессий против технической и педагогической интеллигенции в Пермском регионе в конце 1920-конце 1930-х гг.1

Под интеллигенцией понимается особая социально-профессиональная и культурная группа, с определенным образовательным уровнем (высшее или среднее специальное образование), занимающаяся сложным интеллектуальным трудом в сфере материального и духовного производства.

Хронологические рамки исследования - конец 1920-конец 1930-х гг. Нижняя временная граница определяется окончанием новой экономической политики, ростом партийно-государственного диктата, началом нового этапа репрессивной политики. Верхняя временная граница обусловлена завершением «большого террора» в стране.

Территориальные рамки в целом соответствуют современной территории Пермского края2.

К концу 1930-х годов регион включал в себя: города: Пермь, Кизел, Лысьва, Чусовой; районы: Березовский, Бардымский, Оханский, Очерский, Большесосновский, Пермско-Ильинский, Верхне-Муллинский, Пермско-Сергинский, Ворошиловский, Сивинский, Добрянский, Соликамский, Еловский, Суксунский, Карагайский, Усинский, Кишертский, Уинский, Краснокамский, Фокинский, Куединский, Частинский, Кунгурский, Чердынский, Ныробский, Черновской, Нытвенский, Чернушинский,

1 В качестве предмета исследования выступает техническая и педагогическая интеллигенция, поскольку именно данные категории интеллигенции в большей степени, нежели другие, пострадали от репрессий в Пермском регионе в 1930-е гг.

2 Обозначение «Пермский регион» в изучаемый период - понятие условное, поскольку единого административно-территориального образования под таким названием в конце 1920-конце 1930-х гг. не существовало. 3 ноября 1923 г. была создана Уральская область, г. Пермь стал окружным центром в составе Уральской области. 17 января 1934 г. область разделена на Свердловскую, Челябинскую и Обско-Иртышскую. Пермский округ, наряду с Верхне-Камским, Кунгурским и Кудымкарским, вошел в состав Свердловской области.

3 октября 1938 г. был принят Указ Верховного Совета СССР «О разделении Свердловской области РСФСР на Пермскую и Свердловскую области». Тем не менее, возможно выделить Пермский регион как совокупность административно-территориальных единиц, которые располагались географически и по административному признаку в непосредственной близости, а также исторически и экономически были тесно связаны между собой.

Сергинский, Щучье-Озерский, Ординский, Чермозский; Коми-Пермяцкий национальный округ: Гаинский, Кудымкарский, Косинский, Кочевский, Юрлинский, Юсьвинский районы1.

Общая площадь - 162,6 тыс. кв. км, численность населения по переписи 1939 г. - 2 087 тысячи человек.

Степень изученности темы. В советский период репрессивная политика власти по отношению к отдельным категориям граждан не могла стать самостоятельной темой научного исследования. Прежде всего, это связано с тем, что репрессивные меры советского государства были идеологически обоснованы и трактовались как легитимные действия властей2. В современных историографических исследованиях, по наблюдению историка A.B. Квакина, рассматривается в основном исключительно постсоветская историография истории интеллигенции3.

В связи с этим возникает вопрос периодизации историографии репрессивной политики против интеллигенции в Пермском регионе в конце 1920-конце 1930-х гг. Исследователи единогласно выделяют два этапа: советский и постсоветский. Так историк В.М. Кузьмина датирует советский период 1917-1991 гг., и постсоветский с 1992 г. до настоящего времени4. При этом ряд советологов полагают, что более детальное деление советской историографии неуместно. Действительно, 1930-1980-е гг. характеризуются господством марксистско-ленинской идеологии для оценки исторических процессов. Данной позиции придерживается уральский исследователь

1 Справочник по истории административно-территориального деления Пермской области. Ч. 2. 1938-1981 гг. / Сост. С.Н. Шереметьева и др. Пермь, 1998. С. 6.

2 Степанов М.Г. Репрессивная политика советского государства в 1928—1953 гг.: проблемы российской историографии: Автореф. дис. ... д.и.н. Улан-Удэ, 2009. С. 5.

Квакин A.B. Современные подходы к изучению истории интеллигенции в России // Московский университет и судьбы российской интеллигенции. Материалы международной конференции. М., 2004. С. 54-68.

4 Кузьмина В.М. Участие творческой интеллигенции Центрального Черноземья в индустриальной модернизации страны: историографический обзор // Гуманитарные и социальные науки. 2010. № 4. С. 2-8.

В.Д. Камынин1. С другой стороны, советский период нельзя назвать однородным: исчезает ряд идеологических запретов после смерти И.В. Сталина, развивается источниковая база, усиливается исследовательская активность, происходят изменения в проблематике исследований. Всё это приводит часть историков к выводу о необходимости выделять подэтапы.

На сегодняшний день существуют следующие варианты периодизации. Первый вариант предполагает выделение трех периодов в историографии изучения проблем отношений власти и интеллигенции в конце 1920-1930-х гг.: конец 1920-х-1930-е гг.; конец 1930-1950-х гг.; 1960-1980-е гг. В основе такой периодизации два параметра: изучаемые темы и интенсивность исследований.

Историк М.Е. Главацкий предложил рассматривать два периода: 1920-е-первая половина 1950-х гг.; вторая половина 1950-х-1980-е гг. Переломным принято считать XX съезд КПСС (1956 г.), на котором была предложена «новая» концепция советской истории. Таким образом, на первый план вышел методологический компонент - именно он стал первичным по отношению к исследовательской активности по вопросу взаимоотношений интеллигенции и власти в конце 1920-1930-х гг. Существенным недостатком предложенных вариантов является ориентация на общероссийский, а не региональный контекст. Безусловно, связь общероссийских и региональных исследований прослеживается, но перечень рассматриваемых вопросов и степень исследовательской активности не всегда совпадают.

В данном исследовании представляется целесообразной следующая периодизация: в рамках советского периода: середина 1950-конец 1960-х гг.; начало 1970-х-середина 1980-х гг.; переходный период: конец 1980-х-начало 1990-х гг.; постсоветский период: 1990-е гг.; современный - с начала 2000-х гг. - по настоящее время. В этом случае учитываются следующие параметры: изменение оценок событий, введение в научный оборот новых

1 История России. Вторая половина XIX—XX вв. Курс лекций / Под ред. проф. Б.В. Личмана. Екатеринбург, 1995. С. 34.

исторических источников, расширение проблематики исследования, интенсивность региональных исследований. Соотнесение с этими критериями позволяет увидеть целостность каждого этапа и уникальность его вклада в дело изучения политических репрессий против интеллигенции в Пермском регионе в конце 19200-конце 1930-х гг.

Однако невозможно в полной мере согласиться с исследователями, которые датируют нижнюю границу советского периода историографии рубежом 1920-х-1930-м гг., поскольку в это время издавались преимущественно политизированные работы пропагандисткой направленности1.

Проблемы репрессий до смерти И.В. Сталина были закрытой темой для ученых2. Исторические работы сводились к цитированию его трудов и положений «Краткого курса истории ВКП(б)».

После смерти И.В. Сталина в 1953 г. и XX съезда КПСС были опубликованы новые работы, в которых нашли освещение отдельные аспекты проблемы, однако серьезных изменений в теоретико-методологических подходах в этот период не произошло3. Критическое отношение к эпохе сталинских репрессий, по выражению историка А.Н. Усенко, «не приобрело широкого размаха, а было заключено в рамки государственной идеологии», а «правда о политических репрессиях была строго дозированной и

1 Например: Веселов М.О., Преображенский А.И. Сельская школа и культурная революция. М., 1930. 71 е.; Бурыкин Б.Н. О политической дифференциации среди просвещенцев. М., 1932. 67 е.; Бейлин А.Е. Кадры специалистов СССР, их формирование и рост. М., 1935. 72 с.

2 Локшин Э.Ю. Партия большевиков в борьбе за индустриализацию СССР. М., 1946. 116 е.; Ковалев С.М. Интеллигенция в советском государстве: Стеногр. публ. лекции, прочитанной в Круглом зале Дома Союзов в Москве. М., 1946. 40 е.; Ситников Г.Г. Урал. Стенография лекций прочитанных в высшей партийной школе при ЦК ВКП(б). М., 1949. 40 е.; Процько М. О роли интеллигенции в советском обществе. М., 1953. 54 с.

3 Ермаков В.Т. К вопросу об освещении истории советской культуры в исторической литературе // Культурная революция в СССР и духовное развитие советского общества / Под ред. В.Г. Чуфарова. Свердловск, 1974. С. 50—61.

преподносилась советскому обществу по усмотрению высшего партийного руководства страны»1.

Тем не менее, период с середины 1950-х до конца 1960-х гг. можно выделить как первый этап в историографии изучаемой проблемы. Исследования были посвящены формированию советской интеллигенции, в том числе технической. Как справедливо заметила историк C.B. Сорокина, появились диссертационные работы по тематике исследования, в которых наметилась тенденция к переходу от изучения истории интеллигенции в самом общем плане к рассмотрению наиболее важных, конкретных проблем2. Весьма показательна для данного периода оценка советского общества, которую дал в своей работе историк С.М. Петров: «Имеются два дружественных класса -рабочие и крестьяне. К ним примыкает интеллигенция, вышедшая из этих классов. Границы между ними стираются, исчезают»3.

Формально XX съезд КПСС и развенчание культа личности позволили историкам рассматривать взаимоотношения интеллигенции и власти в ином ключе, однако существенных изменений в трактовках сталинской репрессивной политики не произошло4. Признавая факты нарушения законности и репрессии в 1930-1950-е гг., авторы «Истории коммунистической партии Советского Союза» в сущности оправдывали происходившие процессы, подчеркивая, что культ личности не мог остановить «поступательное развитие советского общества, изменить природу социалистического строя»5.

1 Усенко А.Н. Массовые политические репрессии 1930-х годов на Дону: Автореф. дис. ... к.и.н. Ростов на Дону, 2006. 31 с.

■у

Сорокина C.B. Из истории изучения проблемы подготовки инженерно-технических кадров Среднего Поволжья в годы индустриализации в советской и постсоветской историографии // Известия Самарского научного центра РАН. 2012. № 3. Т. 14. С. 176-182.

3 Петров С.М. Коммунистическая партия в борьбе за завершение строительства социализма и постепенный переход к коммунизму. М., 1955. С. 19.

4 Голиков Г.Н. На переднем крае исторической науки // Вопросы истории. 1961. № 11. С. 18-40; Ким М.П. О задачах изучения социалистического строительства в СССР // Вопросы истории. 1962. № 2. С. 3-19; Найденов М.Е. Советская историческая наука накануне XXII съезда КПСС // Вопросы истории. 1961. № 10. С. 70-88.

5 История Коммунистической партии Советского Союза / Сост. П.Н. Поспелов, Е.И. Бугаев, Л.Ф. Ильичев и др. М., 1964. Т. 1. С. XXXVIII.

Действительно, репрессивная политика оценивалась неоднозначно. Данной точки зрения придерживается, в частности, историк О.В. Миколюк. Она пишет: «Репрессии второй половины 1930-х гг. против преданных социализму советских людей - высших партийно-государственных работников, военных, членов партии, представителей советской интеллигенции оценивались негативно. Кроме исторических исследований, этот аспект освещался в журналистских очерках, воспоминаниях. В то время как репрессии против остатков эксплуататорских классов - бывших промышленников, торговцев, кулаков, дореволюционной технической интеллигенции, ученых, представителей оппозиционных течений в партии - троцкистов и бухаринцев считались законными и справедливыми»1. Вместе с тем, по мнению интеллигентоведа С.А. Федюкина, нельзя исходить из убеждения, что вся интеллигенция враждебно встретила социалистическую революцию, а, следовательно, негативно относилась к существующему строю2.

В коллективном труде «Советская интеллигенция: история формирования и роста», были освещены отдельные аспекты проблемы, в том числе противоречивость политики власти по отношению к интеллигенции, этапы культурной революции, вехи создания новой интеллигенции3.

В работах данного периода противоречивость взаимоотношений интеллигенции и власти не рассматривалась.

На втором этапе (начало 1970-х - середина 1980-х гг.) наметилась тенденция выделения региональной специфики, причем как в работах, отражающих место интеллигенции в советском обществе опосредованно, так и в исследованиях, посвященных эволюции взаимоотношений интеллигенции и

1 Миколюк О.В. Политические репрессии на Мурмане в 30-е годы XX века: Автореф. дис. ... к.и.н. Мурманск, 2003. 22 с.

2 Федюкин С.А. Советская власть и буржуазные специалисты. М., 1965. 370 е.; Он же. Привлечение буржуазной интеллигенции к социалистическому строительству в СССР. М,, 1960.471 с.

3 См.: Советская интеллигенция: История формирования и роста (1917-1965 гг.) / Под ред. М.П. Кима. М., 1968. 183 с.

власти в 1930-е гг.1 Например, историк М.И. Кондрашёва отмечала наличие на Урале более сильных, чем в целом по стране, «спецеедческих настроений»2. Исследователи М.Е. Главацкий и В.Г. Чуфаров доказали, что дореволюционные специалисты принимали деятельное участие в пятилетках 1930-х гг. в регионе, а также проанализировали проблему привлечения представителей буржуазной интеллигенции3.

Были опубликованы работы, посвященные месту интеллигенции в советском государстве и созданию советских кадров4. В 1985 г. был опубликован сборник статей «Интеллигенция и революция. XX век»5. Данное издание стало обобщающ�