автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.10
диссертация на тему: Политический менталитет

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Лубский, Роман Анатольевич

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I! ПОЛИТИЧЕСКИЙ МЕНТАЛИТЕТ:

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

§ 1. Менталитет как категория философско-политического исследования.

§ 2. Многомерная модель политическог^мейталитета.

Выводы.

Глава 2. РОССИЙСКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ МЕНТАЛИТЕТ

§1. Политические представления.

§2. Политические ценности.

§3. Политические аттитюды и установки.

Выводы.

Введение диссертации1999 год, автореферат по философии, Лубский, Роман Анатольевич

Актуальность темы. «Вечностроящаяся» Россия - это непрерывный процесс реформ и революций, сопровождающийся контрреформами и контрреволюциями. Эволюция российского общества в постперестроечный период также представляет собой «блуждание» между реформацией и реставрацией, с традиционным пока для российских реформаторов итогом: «Хотели как лучше, получилось как всегда».

Особенность реформ в России состоит в том, что они проводятся «сверху» в качестве формирования «ответов» на «вызовы» западноевропейской цивилизации в русле догоняющей модернизации. При этом используются такие управленческие стратегии, которые в большей степени ориентируются на желаемые образцы общественного устройства, чем на социокультурные возможности российского социума. В результате кратковременные периоды общественной эйфории от «захватывающих дух преобразований» сменяются разочарованием и отторжением реформ в массовом сознании.

Опыт реформ в России и в других странах свидетельствует о том, что они должны соответствовать духовным интенциям жизнедеятельности людей и легитимизированы их политическим менталитетом1. В связи с этим А.С.Панарин отмечает, что новейшие социальные формы - рыночная экономика, парламентарная демократия, правовое государство, которые пытаются заимствовать современные российские модернизаторы, не являются культурно нейтральными.

Эти структуры только на поверхности выступают как безразличные к менталитету социальные технологии. На самом деле они имеют глубинную социокультурную основу, которую модернизаторам предстоит выявить, прежде чем принимать решения о переносе их на почву своей культуры. Культу

1 См.: Российская историческая политология. Ростов-на-Дону. 1998. С.52-54. pa выступает, с одной стороны, как традиция, способная тормозить определенные новации, если они не соответствуют ее «архетипам». С другой стороны, она выступает как «церковь» - инстанция, которой дано легитимизировать те или иные начинания, давать им духовную санкцию, освящать или, напротив, «отлучать» их». Кроме того, реформаторы в России, сетующие «на консерватизм российского массового сознания, сопротивляющегося благонамеренному реформаторству», испытывают нетерпеливое желание поскорее переделать российский менталитет».1

Проблема переделки российского менталитета неизбежно ставит вопрос: не приведет ли посягательство на этот духовный «инвариант» бытия к ситуации «псевдоморфоза» (разрушающему влиянию заимствованной культуры на культуру-реципиента), к опасным социальным деформациям и социальной напряженности2.

Особенностью цивилизационного развития России выступает то, что доминантной формой ее интеграции выступает государственность, задающая единое нормативно-ценностное пространство, легитимизирующее представление о самом государстве как «демиурге» российской действительности. В силу этого в России доминирующим оказался такой особый тип общественно-исторического субъекта, как «Homo Politicus», который обнаруживает постоянную готовность перемещать решение социальных проблем из сферы гражданских отношений в сферу государственно-политических3. Большая роль, принадлежащая в российском обществе тем духовным интенциям жизнедеятельности, которые носят политический характер, делает актуальным изучение этих «инвариантов» бытия, охватываемых в настоящее время термином «политический менталитет».

1 См.: Российская ментальность (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1994. №1. С.34.

2 См.: Самыгин С.И., Столяренко Л.Д. Общественные настроения и будущее России // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1996. №3.

3 См.: Ильин В.В., Панарин А.С., Бадовская Д.В. Политическая антропология. М., 1995. С. 108109.

Эпистемологическая актуальность темы обусловлена тем повышенным интересом, который современная политическая философия обнаруживает к различного рода феноменам массового политического сознания. Философия обыденной жизни, придающая особое значение внутреннему миру человека и различным формам повседневного опыта, интерпретирует их как воспроизводящуюся способность сдерживать в обществе деструктивные энтропийные процессы1. Изучение российского политического менталитета в этом русле позволяет выявить такие антиэнтропийные духовные интенции массового политического поведения, которые сдерживают дезорганизацию общества в России.

Методологическая актуальность изучения политического менталитета связана с тем, что это понятие в настоящее время широко используется в различных отраслях социально-гуманитарного знания. Однако содержательные границы этого понятия, методологические возможности использования его в исследовательской практике еще не определены. Многозначность термина «политический менталитет» в настоящее время свидетельствует скорее не о методологическом плюрализме, а о том, что многие исследователи просто не затрудняют себя методологической проработкой обоснованности использования этого понятия.

Степень разработки темы. В изучении темы можно выделить два направления. Первое связано с философским анализом понятия менталитета и его политической спецификации. Второе - с исследованием отдельных проблем российского политического менталитета.

Интерес к философской интерпретации понятия «менталитет» проявился после того, как этот термин получил широкое распространение в различных отраслях научного знания в связи с утверждением в них неклассиче

1 См.: Золотухина-Аболина Е.В. Философия обыденной жизни. Экзистенциальные проблемы. Ростов-на-Дону, 1994. С.4; Ильин В.В., Панарин А.С., Ахиезер А.С. Реформы и контрреформы в России. Циклы модернизационного процесса. М., 1996. С.322. ской парадигмы социального исследования, которая утвердилась на Западе к середине XX в.

В России интерес к проблемам менталитета обнаружился несколько позже и был обусловлен прежде всего кризисом марксистской методологии социального познания, в рамках которого повседневная жизнь человека не рассматривалась в качестве самостоятельного измерения социального бытия. Специфика российского менталитета стала широко обсуждаться отечественными философами и представителями других отраслей социально-гуманитарного знания в начале 90-х гг. в ходе очередного витка модерниза-ционного процесса в России. Большую роль в этом сыграли «круглые столы», организованные редакцией журнала «Вопросы философии», а также научная конференции «Россия в поисках идентичности», состоявшаяся в Институте философии РАН1.

Осознание эвристической значимости понятия «менталитет» в исследовательской практике привело отечественных ученых, привыкших к работе с жестко заданными по содержанию категориями, к необходимости определения сущностных характеристик этого понятия. В связи с тем, что в западной литературе термин менталитет обозначает самые разнородные явления, то, как считают некоторые отечественные исследователи, опираться искшю-чительно на иностранную литературу по этому вопросу нецелесообразно .

Однако и в отечественной литературе не оказалось более или менее приемлемого определения понятия «менталитет», поскольку метатеоретиче-ская его сущность оказалась элиминированной. Определением этого понятия занимались в первую очередь представители специализированных отраслей

1 См.: Россия и Запад: взаимодействие культур (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1992. №6; Бюрократия, авторитаризм и будущее России (Материалы «круглого стола» // Вопросы философии. 1993. №2 Российская модернизация: проблемы и перспективы (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1993. №7; Российская ментальность (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1994. №1; Россия в поисках идентичности. Научная конференция // Социологические исследования. 1992. №11.

2 Ментальность россиян. (Специфика сознания больших групп населения России). М., 1997. С. 10. социально-гуманитарного знания, и поэтому внимание акцентировалось на тех или иных проявлениях человеческой субъектности.

В рамках социальной психологии акцент ставится на стилях мышления, осознанных и неосознанных мотивах поведения (Г.Г.Дилигенский, С.И.Самыгин, Л.Д.Столяренко, Е.Б.Шестопал и др.). Социологи, кроме этого, обращают внимание на социокультурные особенности и ценностные ориентации различных социальных общностей (И.Г.Дубов, В.В.Козловский, И.В.Мостовая, А.П.Скорик и др.). Культурологи при определении сущности менталитета стремятся увязывать его содержание с традицией, архетипиче-ским, коллективно-бессознательным (И.В.Кондаков, А.П.Марков и др.). Историки - с мировидением или мировосприятием (А.Я.Гуревич, Л.Н.Пушкарев и др.). Политологи, с одной стороны, также увязывают понятие менталитета с исторической памятью, традицией, а с другой - с современным практическим разумом и повседневным мышлением (Е.А.Ануфриев, А.В. Лесная, И.К.Пантин и др.). Философы акцентирует внимание на том, что менталитет -это духовный инвариант бытия, фундаментальный слой сознания, обусловленный культурой и предопределяющий опыт и поведение личности и социальной общности (А.С.Панарин, А.П.Огурцов и др.).

В разработке философских и научно-прикладных проблем собственно политического менталитета определенную роль сыграла научная конференция, проведенная в 1996 г. в Ростове-на-Дону. В материалах этой конференции нашли отражение такие проблемы, как особенности политического менталитета россиян, политической ментальности различных социальных групп российского общества, совместимость российской ментальности с нынешним курсом реформ1.

Что касается понятия «политический менталитет», то немногочисленные его определения, имеющиеся в современной литературе даются, как правило, в соответствие с общими представлениями о том. что такое менталитет.

1 См.: Политический менталитет. Тезисы докладов и сообщений научной конференции (Ростов-на-Дону, 26 января 1996 г.). Ростов-на-Дону, 1996.

Одни ученые, рассматривая политический менталитет как область психологической жизни людей, считают, что он проявляется через систему взглядов, оценок, норм, умонастроений, которые основываются на имеющихся в данном обществе знаниях и верованиях (В.Н.Иванов, М.М.Назаров). Другие под политическим менталитетом понимают совокупность установок, эмоций и настроений разнообразных политических субъектов, составляющих стиль их мышления и проявляющихся непосредственно в политической активности (Ю.С.Борцов, И.Д. Коротец., В.Ю. Шпак). Некоторые исследователи политический менталитет отождествляют с символическим уровнем обыденного политического сознания (А.В.Лубский).

Рассматривая политический менталитет в контексте сознания, Е.Б.Шестопал выделяет в его структуре два блока элементов: мотивационные (потребности, ценности, установки, чувства) и познавательные (знания о политике, информированность, интерес, убеждения, способ мышления). И.В.Мостовая и А.П.Скорик в политическом менталитете выделяют четыре «слоя»: коллективно-бессознательный, рефлексивный, архетипический, ценностный.

Даются также интегральные определения политического менталитета как совокупности мироустановок, привычек мышления, нравственных ориен-таций, верований, манер поведения, характерных для какой-либо общности людей или конкретного индивида, обусловленных отношением к властным структурам и их оценкой (Т.В.Беспалова, В.Ю.Верещагин).

Часто российский менталитет интерпретируется по-разному в зависимости от политических предпочтений. Так, одни усматривают основные черты российского менталитета в соборности, православии, самодержавии, держав-ности, общинности. Другие говорят о всеоотзывчивости, арелигиозности, анархизме. Третьи - о покорности, рабском мазохизме. В этом случае мы сталкиваемся с тем, что идеологическая зашоренность политического взгляда на менталитет затрудняет восприятие его как единства противоположных черт.

Российский политический менталитет еще не был предметом специального исследования, хотя отдельные его проявления рассматривались в исследованиях, посвященных российской ментальности (Е.А.Ануфриев, И.Г.Дубов, Л.В.Лесная, Т.Д.Марцинская, И.В.Мостовая, А.П.Скорик, Л.М.Смирнов, Е.Б.Суровцева, Г.А.Чупинина, Е.Б.Шестопал и др.), базовым ценностям россиян (Л.А.Беляева, О.В.Бондаренко, В.А.Давиденко, Н.И.Дряхлов, А.Г.Здравомыслов, Б.Г.Капустин, И.М.Клямкин, Н.М.Козлова, Л.Б.Косов, Н.И.Лапин, В.В.Лапкин, Н.Ф.Наумова, Н.Е.Тихонова, В.Г.Федотова и др.), проблемам российской идентичности и русского национального характера (А.И.Бороноев, Б.И.Вышеславцев, К.А.Касьянова, И.С.Кон, Д.С.Лихачев, Н.О.Лосский, А.В.Рябов, ' Е.Б.Светлицкая, З.В.Сикевич, Н.И.Смирнов и др.)

Следует отметить, что во многих из этих исследований ментальность по существу отождествляется с ценностями, которые трактуются столь широко, что, кроме собственно аксиологических, включают в себя когнитивные, аффективные и конативные аспекты.

Представления об отдельных компонентах политического менталитета дают работы, в которых изучались современное политическое сознание россиян (А.В.Авилова, А.Л.Андреев, Л.Г.Бызов, К.С.Гаджиев, М.К.Горшков, В.С.Грехнев, Н.М.Давыдова, И.Г.Дубов, А.Г.Здравомыслов, В.В.Петухов,

A.В.Оболонский, Н.П.Поливаева, Т.И.Снегирева, Л.Г.Судас, Н.Е.Тихонова, Д.В.Ольшанский и др.); особенности российской политической культуры (М.С.Андрианов, Э.Я.Баталов, Н.И.Бирюков, З.А.Грунт, М.М.Назаров,

B.О.Рукавишников и др.); отношение к политическим лидерам (О.В.Великанова, В.П.Горяинов, Н.В.Новикова-Грунд, Т.М.Рыскова, Е.Б.Шестопал и др.), к современным российским реформам (Г.Н.Вайнштейн, Г.П.Выжлецов, Ф.Т.Громова, Л.Я.Косалс, Ю.А.Левада, В.Ф.Петренко, О.В.Митина, Р.В.Рывкина, Т.Н.Самсонова, Л.А.Седов и др.).

Основное внимание в этих исследованиях, носящих полевой характер, уделялось изучению политических ценностей как основе политической ментальности. Полученные в результате опросов общественного мнения эмпирические данные позволяют путем процедур многомерной классификации определять различные типы этих ценностей. В основу этой классификации были положены методы количественного анализа, которые позволяют кванти-фицировать и выразить в форме конкретных эмпирических индикаторов те или иные устойчивые черты политического менталитета. Это дает возможность измерить осознанные ценностные компоненты политического менталитета россиян с точки зрения их распространенности в выборочной совокупности с последующей экспликацией полученных результатов на более широкие по численности группы населения, представляющие собой генеральную совокупность (В.Н.Иванов, М.М.Назаров).

Вместе с тем при изучении российского политического менталитета количественные методы исследования необходимо дополнять качественными, ориентированными на герменевтическое истолкование его неосознанных компонентов. Интересные наблюдения в этом плане содержат работы, посвященные архетипичным представлениям россиян о власти и законе, свободе и справедливости, анархии и порядке, авторитете и соборности (А.Л.Андреев, Н.А.Бердяев, Н.И.Бирюков, Д.А.Горяинов, А.В.Захаров, И.А.Ильин, Б.А.Кистяковский, И.В.Кондаков, Ш.Курильски-Ожвен, В.В.Лапкин, Н.О.Лосский, А.П.Марков, В.И.Пантин, В.М.Сергеев, Г.П.Федотов, В.Г.Федотова, А.П.Хлопин и др.)

Изучение степени разработки темы позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, понятие «менталитет» в нашей стране стало широко использоваться в 90-х гг. в различных отраслях социально-гуманитарного знания. При всей многозначности этого термина можно обнаружить корреляцию его содержания, с одной стороны, с философско-антропологическими поисками духовных инвариантов, задающих фундаментальные системы отсчета коллективному опыту и сознанию (в духе фундаментальной онтологии М.Хайдегера, усматривающей задачу философии в раскрытии априорных структур человеческого бытия, или структурализма М.Фуко, связанного с и анализом априорных дискурсивных формаций, предопределяющих опыт и поведение личности и социальных групп). С другой стороны, - с научно-исследовательскими программами, ориентированными на изучение общественного мнения и ценностных мотивов поведения различных социальных общностей. Для показа типологических особенностей менталитета в исследовательской практике в настоящее время широко используются такие понятия, как российский менталитет и политический менталитет.

Во-вторых, существуют самые различные представления о том, какие духовные интенции жизнедеятельности людей охватывает понятие менталитета: осознанные или неосознанные, рациональные или аффективные, когнитивные или конативные, массовые или элитарные, обыденные или теоретические.

В-третьих, политический менталитет еще не являлся предметом философского исследования: не определялись его сущностные характеристики как категории философско-политического исследования; не разрабатывались его содержательные модели эвристического характера; не изучалась его российская спецификация.

В-четвертых, отдельные аспекты российского политического менталитета в той или иной мере рассматривались в работах, посвященных ментально-сти и ценностным ориентациям россиян, их политической культуре и политическому сознанию, русскому национальному характеру. Однако при этом политическое мировосприятие россиян, их базовые политические ценности интерпретируются по-разному, порой противоположным образом.

В-пятых, в современной литературе доминируют количественные методы изучения тех или иных компонентов политического менталитета россиян. Предпринимаются отдельные попытки дополнения этих методов качественными, но в целом изучение российского политического менталитета с помощью качественных методов пока не получило должного распространения.

Все это придает теме диссертационной работы проблемный характер и определяет ее цель, задачи и предметную область.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является разработка методологического конструкта изучения политического менталитета и изучение на основе этого конструкта его российской специфики. Для достижения поставленной цели в работе ставятся следующие задачи: 1) анализ понятия «политический менталитет» как категории философско-политического исследования; 2) разработка многомерной модели политического менталитета эвристического характера; 3) изучение с помощью этой модели политических представлений, ценностей, аттитюдов и установок россиян путем метатеоретического обобщения результатов конкретных научных исследований.

Объектом исследования является политический менталитет.

Предметную область исследования составляют политический менталитет как категория философско-политического исследования и как современная российская реальность.

Исследовательская гипотеза. Понятию «политический менталитет» может быть придан статус философско-политической категории. Многомерная модель политического менталитета эвристического характера позволяет изучать политический менталитет на уровне ее российской спецификации. Рассматривая российский политический менталитет как синкретическую совокупность повседневных представлений, ценностей, аттитюдов и установок, в нем можно выявить бинарные оппозиции («знания-мнения» - «знания-верования», «предпочтения-мнения» - «предпочтения-верования», «готовности» - «предрасположенности»).

Методология исследования. Работа выполнена в русле той философской традиции, которая видит задачу познавательной деятельности философа в разработке метатеорий гносеологического и онтологического содержания. Парадигмальную основу исследования составил методологический синтез идей аналитической философии, связанной с логико-лингвистическими аспектами «прояснения» понятийного аппарата науки; философии повседневности, акцентирующей внимание на обыденном «жизненном мире» людей, создаваемом и пересоздаваемым в коммуникации; феноменологии как «науки» о конкретных априорных феноменах, присущих субъективности и интерсубъективности, постигаемых с помощью метода «эйдетической интуиции»; неклассической модели социального научного познания, в частности понимающей социологии, изучающей процессы становления обыденных человеческих представлений о социальном мире.

При разработке модели политического менталитета в методологическом плане использовалась концепция бинарных оппозиций К.Леви-Стросса, согласно которой структура любого сознания состоит из элементов, которые кажутся несовместимыми.

При изучении российского политического менталитета в работе использовались как качественные методы герменевтического истолкования, связанные с анализом его неосознанных компонентов, так и количественные методы многомерных классификаций, направленные на исследование его осознанных структур.

Это дает возможность под российским политическим менталитетом понимать менталитет исторически сложившейся в России социальной суперобщности, которой присущи, с одной стороны, универсальные духовные политические инварианты неосознанного характера, а с другой, - многообразие различных типов осознанных политических представлений, ценностей и ат-титюдов. Придерживаясь методологии, предложенной В.О.Рукавишниковым, одним из авторов международного проекта сравнительного анализа политических культур Запада и России, и И.Г.Дубовым, руководителем научной группы, проводившей обобщение полевых исследований ментальности россиян, наиболее массовый, доминирующий в настоящее время тип этих политических представлений, ценностей и аттитюдов можно идентифицировать с российским политическим менталитетом в целом.

Информативная база исследования. Информативную базу данного диссертационного исследования, с одной стороны, составили результаты теоретических изысканий в различных отраслях социально-гуманитарного знания, полученных в ходе изучения духовных инвариантов жизнедеятельности россиян, с другой стороны, - результаты многомерных классификаций и теоретических типологизаций их ценностных ориентаций, полученных в ходе обобщения полевых исследований, проводившихся в современной России.

В 1992-1995 гг. Российским независимым институтом социальных и национальных проблем изучались мировоззренческие ценности россиян в контексте политического процесса в России. В середине 90-х гг. этим институтом в двенадцати регионах страны проводились опросы общественного мнения по программе, в которую были включены вопросы, связанные с отношением россиян к истории России и оценками деятельности ее правителей и политических лидеров. В это же время сотрудниками ВЦИОМ было проведено исследование, направленное на выяснение ментальности россиян (специфики сознания больших групп населения России). В 1996 г. по заказу ВЦИК РФ было проведено социально-политическое исследование, в ходе которого изучались представления россиян о свободе.

Использовались также результаты общероссийских опросов населения, проводимые в 1989-1996 гг. отделом социальной динамики ИСПИ РАН и послужившие эмпирической основой для реализации международного проекта сравнительного изучения политических культур и социальных изменений в России, странах Восточной и Западной Европы, США и Канаде; результаты исследований, проводимых в 1996 г. Международным институтом маркетинговых и социальных исследований «ГФК-Русь», а также данные текущих опросов общественного мнения, проводившихся ВЦИОМ, фондом «Общественное мнение» во второй половине 90-х гг.

Научная новизна исследования. Научная новизна исследования выражается в следующем:

1. Выявлены сущностные характеристики политического менталитета как категории философско-политического исследования и определено ее место среди других его категорий, таких как политическое сознание, политическая культура, политическая идеология.

2. Разработана одна из возможных многомерных моделей политического менталитета эвристического характера.

3. На основе этой модели предпринята попытка реконструкции российского политического менталитета как единства бинарных оппозиций.

4. Показано содержание повседневных политических представлений, ценностей, аттитюдов и установок россиян, носящих как универсально-инвариантный, так и изменчивый, но доминирующий в настоящее время характер.

5. Установлен характер противоречий между неосознанными и осознанными компонентами в структуре повседневных политических представлений и ценностей, между политическими установками и ат-титюдами россиян.

Основные положения исследования, выносимые на защиту. На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Категориальный анализ понятия политического менталитета позволяет представить его как синкретическую совокупность повседневных политических представлений, ценностей, аттитюдов и установок, что определят его когнитивную специфику по сравнению с такими категориями, как политическое сознание, политическая культура и политическая идеология.

2. Многомерная модель политического менталитета эвристического характера ориентирует исследователя на изучение осознанных (инверсионных) и неосознанных (устойчивых) представлений («знаний-мнений» и «знаний-верований»), ценностей («предпочтений-мнений» и «предпочтений-верований»), аттитюдов (осознанных «готовностей») и установок (неосознанных «предрасположенностей»),

3. Российский политический менталитет представляет собой единство бинарных оппозиций, возникающих в результате, с одной стороны, воспроизводства в его структуре неосознанных (устойчивых) компонентов а, с другой, - постоянного изменения его осознанных (инверсионных) компонентов.

4. Бинарные оппозиции в структуре российского политического менталитета выражаются в различиях между «знаниями-мнениями» и «знаниями-верованиями», в иерархии политических «предпочтений-мнений» и «предпочтений-верований», в противоречии между политическими аттитюдами и установками, которые обнаруживаются в представлениях россиян, их ценностных ориентациях и отношениях к государству, власти, праву, закону, демократии, реформам, порядку, свободе, равенству, справедливости, политическим лидерам.

5. Современная социально-политическая ситуация в России, с одной стороны, создает благоприятные условия для активизации неосознанных инвариантов российского политического менталитета, а с другой, - порождает сегментарность его осознанных компонентов и «разорванность» политического менталитета в целом.

6. В современной российском обществе на неосознанном уровне активизируется «человек политический», предрасположенный переносить решение всех своих проблем в сферу политики, обладающий комплексом патерналистских ожиданий и этатистских надежд на очередное «чудо» со стороны государственной власти, желающий видеть Россию великой державой, склонный к умеренному авторитаризму, правовому нигилизму, «свободе воли», стремящийся к справедливости («равенству») и порядку, наведенному в обществе «сверху».

7. В современной России на осознанном уровне доминирует «аполитичный человек», пассивный наблюдатель, интересующийся «политикой», но считающий, что «от него ничего не зависит», негативно относящийся к «демократии и реформам», не доверяющий власти и дистанцирующийся от нее, стремящийся к свободе («быть самому себе хозяином»), справедливость («равенству возможностей»), рассматривающий соблюдение законов как «основу порядка» и проявляющий готовность «уживаться с любым законом».

Практическая значимость исследования. Многомерная эвристическая модель политического менталитета, предложенная в диссертационном исследовании, может быть использована в качестве одного из эффективных средств компаративного изучения политического менталитета различных социальных общностей.

Реконструкция российского политического менталитета как единства бинарных оппозиций (осознанного и неосознанного) позволяет использовать полученные знания при разработке политических стратегий, принятии управленческих решений, в избирательных кампаниях, активизируя или блокируя его духовные инварианты, оказывая влияние и трансформируя его осознанные компоненты.

Содержательный материал работы может быть использован при написании учебных пособий и в процессе проведения учебных занятий по политической философии, политологии, политической социологии.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования нашли отражение в докладах и сообщениях на международной конференции «Человек и общество: тенденции социальных изменений» (г. Санкт-Петербург, 1997 г.), всероссийской конференции «Власть и управление» (г.Ростов-на-Дону, 1997 г.), региональных конференциях «Политическая утопия» (г.Ростов-на-Дону, 1992 г.), «Политическая регионалистика» (г.Ростов-на-Дону, 1993 г.), «Политический риск» (г.Ростов-на-Дону, 1997 г.), «Политические технологии» (г.Ростов-на-Дону, 1998 г.), «Российская государственность и правовая идеология» (г.Ростов-на-Дону, 1998 г.); в научной конференции аспирантов и соискателей (г.Ростов-на-Дону, 1999 г.); в учебных пособиях «Конституционное право России» (Ростов-на-Дону, 1997), «Основы Конституции Российской Федерации» (Ростов-на-Дону, 1997), «Политология: краткий энциклопедический словарь-справочник» (М.; Ростов-на-Дону, 1997), «Политология в вопросах и ответах» (М., 1999); в чтениях лекций по политологии и конституционному праву в высшей школе; в проведении местных избирательных кампаний.

Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в научных публикациях, общим объемом в 6,0 п.л.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политический менталитет"

Выводы

Российский политический менталитетет представляет собой совокупность повседневных политических представлений, ценностей и аттитюдов (установок), существующих в современном российском обществе.

Количественные исследования, направленные на изучение осознанных политических представлений, ценностей и аттидюдов, позволяют выяснить пропорции между их носителями и тем самым выявить распространенность различных типов российского политического менталитета. Поскольку один из таких типов является наиболее массовым, доминирующим в настоящее время, то его отличительные черты определяют дескриптивные характеристики российского политического менталитета в целом. Качественные методы исследования дают возможность определить тот набор неосознанных политических представлений, ценностей и установок, который присущ всему российскому социуму.

Политические представления - это повседневные знания россиян о политической реальности, в которых осуществляется «конкретизация абстракций», т.е. политические понятия воплощаются в политические образы. В структуре политических представлений можно выделить два уровня: неосознанный («знания-верования») и осознанный («знания-мнения»), «Знания-верования» носят устойчивый, а «знания-мнения» инверсионный характер, что порождает бинарность политических представлений.

Большую роль в политических представлениях россиян играют основанные на этатизме образы государства и государственной власти. На уровне «знаний - верований» государство представляется номинацией для обозначения отечества (родины), государя (вождя) и государственной власти. При этом государство иррационально воспринимается в качестве «творца» всей российской действительности.

Представления россиян о государственной власти в форме « знания-верования» покоятся не на правовом, а на патриархально-этическом основании. Если базовая метафора власти на Западе - договор, то базовая метафора власти в российском политическом менталитете - семья. Народ в России не столько поручает власти выполнение каких-либо функций, сколько вручает ей свою судьбу. Власть при этом становится генератором социально значимых смыслов, задавая обществу определенную перспективу и формируя у народа «веру-ожидание». Такое отношение между народом и государственной властью в России включает в себя устойчивые элементы патернализма и полицеизма с такими их смысловыми составляющими, как забота, наставление и контроль.

Отношения человека и государства на неосознанном уровне представляются россиянам как отношения детей и родителей, подразумевающих отеческое и справедливое правление доброго «хозяина-отца». В политических представлениях россиян власть должна быть жесткой и великой, но «правильной» она является лишь тогда, когда предлагает «семье-обществу» некое «общее дело».

Представления россиян о государственной власти на уровне «знаний-верований» носят противоречивый характер, что связано с амбивалентным восприятием функциональной ее значимости. С одной стороны, власть - это «зло и грязь», «насилие», что вызывает чувство неприятия и ненависти; а с другой, - власть - это «консолидация», «единение российских пространств и этносов», что порождает чувства национальной гордости и достоинства.

На уровне «знаний - мнений» наиболее распространенными представлениями россиян о государстве являются отождествления его со страной или отечеством. Что касается представлений о государстве собственно политического характера, то оно ассоциируется прежде всего с государственными чиновниками и политическими деятелями, а также, как и в других странах, с правом и законом.

Представления россиян о праве также носят бинарный характер. На уровне «знаний - верований» господствует образ такого права, которое устанавливается государством для подвластных. При этом для государственной власти право юридически необязательно. В неосознанном образе права у россиян отчетливо просматривается приоритет прав власти над ее обязанностями в отношении тех, кем управляют, что создает неосознанные легитимизирующие предпосылки для властного произвола. В представлениях россиян о праве на уровне «знаний - мнений» можно выделить три типа правосознания: этатистский (около 30%), гражданский (более 50%) и правовой (около 20%).

Таким образом, если на неосознанном уровне господствуют представления россиян о праве как инструменте в руках государства, то на осознанном уровне преобладают представления о том, что государство должно издавать законы на основе права, нормы которого могут формироваться путем общественного провозглашения.

Большинство россиян представляют свои права как октроированные государством, поэтому взаимодействие государства и гражданина рассматривается сквозь призму понятий «опека» (со стороны государства) и «долг» (применительно к поведению граждан).

У россиян существует особое представление о равенстве граждан. Если на Западе это - равенство перед законом, то равенство в России рассматривается как принцип, в соответствии с которым все люди равны, но не перед законом, а между собой.

Российский политический менталитет носит авторитарный характер. Поскольку государство, государственная власть, государь (вождь) воспринимаются в нем синкретично, то политический авторитет для россиян на неосознанном уровне - это в первую очередь авторитет «должности» и служение авторитета «общем делу». Такие представления россиян об авторитете оказывают большое влияние на восприятие ими современных политических лидеров, поскольку большей популярностью пользуются те политики, которые обладают качествами, привлекательными на уровне бессознательного, а не рационального выбора. В представлениях россиян на осознанном уровне политический лидер должен быть «сильным хозяином», «мужественным», с «жестким характером», «активным» и даже «агрессивным», хотя последний показатель вызывает у россиян определенную тревогу.

Своеобразием политических представлений россиян является то, что в них нет противопоставления автократии и демократии. Это обусловлено тем, что образ демократии у россиян почти не имеет ничего общего с образом демократии на Западе. Большинство россиян отождествляют демократию не с формой правления («свободно выбирать своих государственных лидеров»), а со «свободой слова, вероисповедания» и с «экономическим процветанием». Более того, демократия понимается россиянами как обязанность государства обеспечивать материальное благополучие людей.

Весьма актуальной в российском политическом менталитете является проблема порядка. Представления россиян о порядке также носят бинарный характер. На осознанном уровне для россиян (около 70%) достаточно привлекательна правовая сторона порядка. Однако при этом речь, на наш взгляд, идет лишь о механическом признании значимости правовых норм, которые в политическом менталитете россиян вполне уживаются с правовым нигилизмом.

В связи с этим трудно согласиться с выводом, что российских граждан чрезвычайно привлекают ценности западноевропейского порядка, которые оформлены правом, а не государством. Политические представления россиян о порядке не являются тождественными западным. И на уровне «знаний -мнений», и на уровне «знаний - верований» порядок неразрывно связывается у россиян с государственной властью. Большинство россиян чувствуют себя комфортно в такой ситуации, где существуют определенные предписания, что и как делать, и, соответственно, «запрещено все, что не разрешено». Ситуация, где «разрешено все, что не запрещено» рассматривается многими россиянами как «непорядок».

Бинарный характер российского политического менталитета проявляется и в представлениях о свободе. На уровне «знания - верования» свобода представляется россиянам как «свобода от.», от каких бы то ни было ограничений. И в этом смысле она может быть отождествлена с понятиями «свобода воли» или «свобода духа». На осознанном уровне около 70% россиян представляют свободу как «свободу для.» и прежде всего как предоставленную государством возможность «быть самому себе хозяином».

Политические представления россиян оказывают влияние на их политические ценности. Политические ценности - это предпочтения, выраженные в политических нормах и идеалах. В политических ценностях можно выделить два уровня: неосознанный («предпочтения - верования») и осознанный («предпочтения - мнения»), В структуре ценностей россиян в целом политические ценности являются аутсайдерами. Это обусловлено наличием не столько антагонизма к власти, сколько высокой значимостью «микромира», который является для человека «своим», не отчужденным от него так, как политическая власть.

Функционально российские политические ценности можно разделить на консолидирующие и раскалывающие общество. Консолидирующими являются такие ценности, как «стабильность», «порядок», «справедливость». К числу ценностей, раскалывающих общество, относятся «демократия», «рынок», «возврат в прошлое», в меньшей степени «держава», «патриотизм», «сильный лидер», «реформы». Кроме того, существуют ценности, которые не просто раскалывают общество, а заведомо «маргинализируют» их приверженцев. С одной стороны, это - «радикальные реформы», а с другой, -«диктатура», «порядок любой ценой».

В российском политическом менталитете на уровне «предпочтений-мнений» можно выделить три комплекса политических ценностей: «патерналистско-эгалитаристские», «индивидуалистическо-либеральные» и переходные». »Патерналистско-эгалитаристских» ценностей придерживается около 30% россиян, которые отдают предпочтение патерналистской политике государства, обществу равных доходов, «сильной руке», порядку. Большое значение они придает также материальным ценностям. «Индивидуалистическо-либеральные» ценности разделяют примерно 20% россиян, которые предпочитают опираться на собственные силы, сами управлять своей судьбой. В иерархии их ценностей большое место отводится карьере и жизненному успеху. Остальная часть населения, примерно 50%, занимают промежуточную позицию.

Существует предположение, опирающееся на количественные данные, что в среде «переходного» типа прослеживается тенденция к росту ценностей «индивидуалистически-либерального характера». Этот вывод, на наш взгляд, нуждается в определенной корректировке, поскольку рост числа россиян, все больше ориентирующихся на собственные силы, обусловлен не столько их индивидуалистическими ценностями, сколько неверием в патерналистиче-ские возможности современного российского государства. Кроме того, «последовательно встать на индивидуалистически-либеральные» позиции людям мешают не только объективные факторы, но и неосознанные ценности («предпочтения - верования»), в иерархии которых патернализму и эгалитаризму принадлежат ведущие позиции.

Иерархия политических «предпочтений-верований» и «предпочтений-мнений» у россиян различна. На неосознанном уровне ценности носят ярко выраженную политическую окраску, так как в архетипе коллективно-бессознательного россиян доминирует стремление переносить решение всех проблем, в том числе и приватных, в сферу политики. В иерархии «предпочтений-верований» выделяются такие ценности, как «справедли-вое государство», «умеренный авторитаризм», «свобода воли». На осознанном уровне политические составляющие ценностей менее выражены, поскольку преобладают представления о том, что «надо держаться подальше от политики». В иерархии «предпочтений-мнений» выделяются такие политические ценности, как «свобода», «справедливость», «право».

Справедливое государство» как неосознанная политическая ценность - это прежде всего государство патерналистские, которое, с одной стороны, стремится к полицеизму (регуляции всех общественных отношений), а с другой, - к покровительству. Если в коллективном подсозна-тельном россиян идеалом «для себя» выступает патерналистское государство, то идеалом «для других» - «государство-держава». На этой основе в политическом менталитете россиян сложилась такая ценность, как державность, т.е. ориентация на могущество и величественность.

Идеал «справедливого государства» как ценности оказывает влияние на оценку россиянами современного российского государства и его политики. В политическом менталитете на осознанном уровне современное российское государство не представляет собой ценности, так как оно не обеспечивает жизненного уровня основной массы населения.

На уровне «предпочтений-верований» идеалом государственной власти выступает «умеренный авторитаризм». В качестве условия, делающего возможным существование данного идеала, является признание того, что «общее дело» (национально-государственная идея) ставится выше авторитета.

В политическом менталитете россиян большую роль играет такая ценность, как свобода. На неосознанном уровне, где свобода трактуется как «свобода от.», ценностью является не столько «свобода-воли», сколько борьба за нее. На осознанном уровне, где свобода интерпретируется как «возможность быть самому себе хозяином», свыше 70% россиян считают «свободу для.» в качестве высшей жизненной ценности.

На осознанном уровне в иерархии политических ценностей россиян важное место принадлежит справедливости. Существует мнение, что многие россияне справедливость отождествляют с уравнительностью как «равенством доходов». Количественные данные свидетельствуют о том, что лишь около 30% россиян под справедливостью подразумевают «равенство доходов». Большинство россиян на осознанном уровне высказываются в пользу общества «равных возможностей», где государство предоставляет человеку «быть самому себе хозяином». В иерархии ценностей «равенство доходов» находится во второй десятке ценностных ориентаций россиян.

Вместе с тем на интерпретацию россиянами справедливости как ценности большое влияние оказывает отождествление на неосознанном уровне справедливости и уравнительности. При этом следует отметить, что на этом уровне уравнительность не трактуется, как полагают некоторые исследователи, в качестве «равенства доходов». Уравнительность как ценность в российском политическом менталитете понимается в другом смысле, прежде всего в контексте такой ценности социоцентристского общества, как «быть, как все». Это, кстати, является большим препятствием для адаптации в политическом менталитете россиян на неосознанном уровне ценностей либеральной демократии.

В иерархии политических ценностей на осознанном уровне видное место занимает право и правовое государство. Почти для 90% россиян правовое государство, в котором люди «уважают закон и правопорядок», является важнейшей предпосылкой выхода России из кризиса. Высокий рейтинг правового государства (права) в иерархии осознанных политических ценностей россиян обусловлен, с одной стороны, страхом, который большинство из них испытывают перед беспределом и разгулом преступности, а с другой стороны, - влиянием государственно-правовой идеологией, в которой правовое государство провозглашается высшей ценностью.

Но в целом мы имеем дело с механическим признанием россиянами ценности правового государства (права). Среди населения господствует правовой нигилизм: не более 20% россиян считают, что «закон должен иметь приоритет». На неосознанном уровне право вообще не является политической ценностью, так как образ государства в политическом менталитете россиян вообще не связан с действием закона. Поэтому в иерархии политических ценностей россиян ценности демократии носят несущественный характер. При этом наблюдается снижение ценностного рейтинга демократии. Это снижение носит осознанный характер и обусловлено непопулярной политикой государственной власти, которая провозгласила Россию демократическим государством. Несмотря на то, что отдельные демократические ценности (свобода слова, политический плюрализм) уже прочно интегрированы в структуру российского политического менталитета, в нем отчетливо проявилась тенденция, дискредитирующая саму идею демократии и возможности ее осуществления в России. В силу этого значительная часть россиян отдают предпочтение ценности порядка, чем демократии, которую в России они стали отождествлять с хаосом.

Политические аттитюды и установки - это осознанные и неосознанные готовности и предрасположенности социальных субъектов, обусловленные потребностями и интересами, осуществлять политические действия в конкретной социально-политической ситуации. Политические установки, как неосознанные предрасположенности к определенному образу действия, зависят от политических представлений и ценностей и носят устойчивый характер. Эти установки определенное время «дремлют», но как только создается подходящая ситуация, они активизируются, часто вопреки разуму, желанию и воли.

На содержание политических аттитюдов оказывают влияние не только осознанные политические представления и ценности, но и соотнесение их с реальной действительностью. Влияние социально-политической среды на содержание политических аттитюдов ведет к тому, что они не только трансформируются, но и диверсифицируются. На политические аттитюды россиян оказывают влияние целый ряд противоречий между их политическими представлениями и ценностями и современной российской действительностью.

Во-первых, это - противоречие между свободой («быть самому себе хозяином») и, следовательно, стремлением самому влиять на свою судьбу и ничтожно малой возможностью выбора собственной судьбы. Во-вторых, это

- противоречие между справедливость (ориентацией на «общество равных возможностей» или «общество равных доходов») и вопиющим неравенством как «стартовых возможностей», так и «доходов». В-третьих, это - противоречие между ориентацией на правовое государство и беззаконием со стороны властей и криминальным беспределом. В-четвертых, это - противоречие между стремлением видеть Россию процветающей державой и тем положением, в котором она сегодня оказалась.

В политическом менталитете россиян присутствует противоречие между аттитюдами и установками. Политические аттитюды в российском менталитете в целом стоят далеко не на первом месте. Так, около 90% россиян на осознанном уровне считают, что человек должен стремиться прежде всего к «спокойной совести», «душевной гармонии», «дружеским отношениям», и лишь около 6% - к тому, чтобы у человека был доступ к «власти и возможности оказывать влияние на других». На неосознанном уровне, когда речь идет об установках россиян, мы, наоборот, сталкиваемся с их археполитичностью. Это выражается в готовности подавляющего числа россиян переносить решение всех, в том числе и приватных проблем в сферу политики. Противорчи-вость аттитюдов и установок в политическом менталитете россиян проявляется в том, что, с одной стороны, они осознанно испытывают недоверие к государственной власти, а с другой, - неосознанно сохраняют патерналистскую надежду на очередное «чудо» с ее стороны.

Отождествление в российском политическом менталитете государства (государственной власти) и отечества (родины) формируют такие политические установки россиян как «казенный патриотизм» и «ксенофобия», которые сопровождаются синдромом «оскорбленного чувства национального и государственного достоинства». Характерно, что в этом синдроме отсутствует связь между достоинством личности и достоинством нации. Унижение личности ради интересов государства не только не оскорбительно для такого национального достоинства, но и оправдывается политическими установками.

В политическом менталитете россиян на неосознанном уровне ценность «свободы от.» порождает особый тип политического поведения, в основе которого лежит готовность действовать своевольно. Это сопровождается такими установками, как «страсть навязывать свое мнение», «неприятие компромиссных решений», «отсутствие склонности к общественному диалогу», «внутренняя безответственность». В российском политическом менталитете на неосознанном уровне сложился такой тип ответственности, при которой человек ориентируется на выполнение внешних предписаний. В силу этого внутренняя парадигма контроля человеческой деятельности заменяется его внешними формами, что приводит к стремлению многих россиян перекладывать ответственность за свою судьбу на государство или социум и тем самым уйти от индивидуальной ответственности.

Этатизм и «казенный патриотизм» в российском политическом менталитете ставят государственную власть выше закона. Это порождает, с одной стороны, правовой нигилизм и политический произвол, а с другой терпимость россиян и их страсть к порядку. Правовой нигилизм в политическом менталитете россиян проявляется в «законничестве», в убеждении, что всё без исключения должно подлежать регулированию со стороны государства путем издания им огромного массива нормативных актов, в том числе и неправого характера. Правовой нигилизм проявляется также в установке полного неуважения к каким-либо законам. В целом, в политическом менталитете россиян на неосознанном уровне доминирует нигилистическое отношение к закону, на осознанном - стремление уживаться с любым законом.

Для разных типов правосознания характерны различные политические аттитюды. Для гражданского типа свойственно формальное признание принципов правового государства на фоне правового нигилизма и неправомерного поведения, признание любых законов, в том числе и неправовых, если они носят целесообразный характерю Для этатистского правосознания характерны признание приоритета государства над правом, стремление к патернализму, перекладывание ответственности за свою судьбу на государство, ориентация на социальную справедливость как «равенство доходов». Для правового типа правосознания свойственны признание «верховенства законов», предрасположенность при решении каких-либо проблем опираться на собственные силы.

Важное место в политическом менталитет россиян занимает стремление к порядку. Однако значительная часть населения формально предрасположена к тому, чтобы порядок в стране опирался на правовые нормы, а возникающие конфликты разрешались с помощью суда. При этом значимость закона видится в том, чтобы пресекать нарушение порядка, с максимальной строгостью наказывая виновных. Конструктивная функция права, регулирующая различные интересы, осознается россиянами несравненно слабее. В целом страсть к порядку, сопряженная в структуре российского политического менталитета с этатизмом, порождает, с одной стороны, антиличностную установку, а с другой - готовность поддержать власть в деле наведения порядка.

В российском политическом менталитете «образ» власти, ориентированный на умеренный авторитарный идеал сочетается с охлократизмом. В силу этого в политическом менталитете россиян сложилось двоякое отношение к авторитету. С одной стороны, это вера в авторитет должности, часто наделяемый харизматическими чертами, ожидание от него «чуда», сопровождаемая предрасположенностью подчиняться авторитету. С другой, это убеждение в том, что сам авторитет должен служить «общему делу». Отсюда это порождает такую политическую установку, как постоянный контроль за деятельностью авторитета через соотнесение ее с «общим делом», которое сообща переживается людьми. Если эта деятельность начинает идти вразрез с этими переживаниями, то возникает предрасположенность или к политической апатии или к охлократизму.

На уровне политических установок российский политический менталитет положительно реагирует на популизм лидеров умеренно авторитарного толка. На уровне политических аттитюдов отношение к популизму меняется в зависимости от ситуации. В настоящее время в политическом менталитете россиян все более усиливается аттипод недоверия к «увещеваниям и обещаниям». В политическом менталитете россиян все большую значимость приобретают такие качества лидера, как способность сдерживать обещания, пойти на компромисс, порядочность, осмотрительность, честность и т.д. Большинство россиян готово сознательно поддержать такого политического лидера, который станет гарантом политической стабильности в стране. Отсутствие в России общепризнанного политического лидера способствует тому, что россияне готовы поддержать такого нового лидера, который окажется способным консолидировать российское общество. Однако на уровне установки таким лидером может стать лишь политик, уже занимающий достаточно высокую государственную должность, который сможет предложить обществу новую национально-государственную идею («общее дело»). На уровне политического аттипода это «общее дело» не должно привести к нежелательным последствиям. Поэтому в российском политическом менталитете готовность поддержать нового лидера на осознанном уровне соотносится с ат-титюдами «свободы для.» и справедливости.

Однако надо учитывать, что для 30% россиян характерна готовность поддерживать только сильного лидера-патерналиста. У значительной части россиян утвердились негативные аттитюды по отношению к рыночным реформам и демократии. У этой части преобладает «установка на ситуацию», поскольку все тяготы жизни они связывают «с ошибками демократов, находящихся у власти». Лишь 20% россиян, у которых доминирует «аттипод на объект», поддерживают в настоящее преобразования в России или «готовы еще терпеть некоторое время».

Вместе с тем негативные аттитюды россиян по отношению к демократии носят противоречивый характер. Лишь очень немногие не признают таких атрибутов демократии, как « свобода слова», «альтернативность выборов» и даже «рынок», но большинство из них « не приемлют тягот», связанных с рыночными отношениями, которые отождествляются с демократичесжим и преобразованиями в стране. На уровне политических установок у россиян доминирует не «демократия свободы», а «демократия равенства». Кроме того, на уровне политических установок отчетливо прослеживается стремление россиян к различным формам самоуправления, что составляет основу так называемой «трудовой демократии» в России, которая ассоциируется с материальным благополучием и социальной защищенностью.

Различные типы аттитюдов россиян по отношению к политике можно установить на основе данных, полученных в результате исследования различных политических субкультур в постсоветской России. Около 70% россиян принадлежат к «пассивным» типам политических субкультур: «приходской», «подчинения», «наблюдателей». Представители этих типов не чувствуют, что могут оказать влияние на политику, для них характерна политическая апатия, отсутствие желания участвовать в политических акциях. Наиболее распространенным в России является такой тип политической субкультуры, как «наблюдатели» (56% населения). Представителям этого типа свойственен, с одной стороны, «высокий субъективный политический интерес», а с другой, -«низкое политическое доверие» и «низкое участие в политических акциях». Около 22% россиян принадлежат к такому «активному» типу политической субкультуры, которая получила название «автономной». Ее представителям присущи «средний субъективный политический интерес», «низкое политическое доверие», но «высокое участие в политических акциях». Так обстоит дело с аттитюдами россиян, но когда речь заходит об установках, то мы сталкиваемся с их архиполитичностью. Это выражается, в первую очередь, в предрасположенности подавляющего большинства россиян переносить решение всех проблем в сферу политики, в готовностью вверять государству свою судьбу.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Философское изучение политического менталитета, связанное с постижением универсальных духовных инвариантов политической жизнедеятельности и интерпретацией результатов изучения общественного мнения в сфере политики, позволяет выявить социокультурные возможности социума в условиях реформации «сверху».

Качественные методы исследования дают возможность выяснить в структуре политического менталитета неосознанные политические представления, ценности и установки, носящие универсальный характер. Количественные методы, направленные на изучение осознанных политических представлений, ценностей и аттитюдов, позволяют установить пропорции между их носителями и тем самым определить распространенность различных типов политического менталитета, среди которых один является наиболее массовым, доминирующим в настоящее время.

Неосознанные компоненты политического менталитета, более или менее однородные и носящие устойчивый характер, активизируются как только создаются соответствующие социально-политические условия, выступая неосознанным мотивом политического поведения. Осознанные компоненты политического менталитета, наоборот, более разнообразны и неустойчивы, склонны к диверсификации под влиянием среды или символического капитала власти.

Российский политический менталитет представляет собой синкретическую совокупность повседневных осознанный и неосознанных политических представлений («знаний-мнений» и «знаний-верований»), ценностей («предпочтений-мнений» и «предпочтений-верований»), аттитюдов (осознанных «готовностей») и установок (неосознанных «предрасположенностй»), существующих в современном российском обществе.

В структуре российского политического менталитета перманентно воспроизводятся его духовные инварианты и постоянно изменяются осознанные компоненты, что делает менталитет единством бинарных оппозиций.

Эти оппозиции выражаются в первую очередь в различиях между «знаниями-верованиями» и «знаниями-мнениями» россиян о государстве, власти, праве, законе, демократии, свободе, равенстве, справедливости, порядке, политическом лидере. Большую роль в политических «знаниях-верованиях» россиян играют основанные на этатизме образы государства и государственной власти, которые покоятся не на правовом, а на патриархально-этическом основании. Если базовой метафорой власти на Западе выступает «договор», то базовой метафорой власти в российском политическом менталитете - «семья». В политических представлениях россиян власть должна быть «жесткой» и «великой», но «правильной» она является лишь тогда, когда предлагает «семье-обществу» некое «общее дело» (национально-государственную идею). Такое отношение между государственной властью и обществом (народом) в России включает в себя устойчивые элементы поли-цеизма, патернализма и долга.

На неосознанном уровне у россиян господствуют представления о праве как инструменте в руках государства, на осознанном уровне преобладают мнения о том, что государство должно издавать законы на основе права, но нормы его могут формироваться путем общественного провозглашения.

Своеобразием политических представлений россиян является то, что в них нет противопоставления авторитарности и демократии. Это обусловлено тем, что образ демократии у россиян почти не имеет ничего общего с образом демократии на Западе. Большинство россиян на уровне «знаний-мнений» отождествляют демократию не с формой правления («свободно выбирать своих государственных лидеров»), а со «свободой слова, вероисповедания» и с «экономическим процветанием». Более того, демократия понимается россиянами как обязанность государства обеспечивать материальное благополучие людей. В связи с этим трудно согласиться с имеющимся в современной литературе мнением о том, что российских граждан чрезвычайно привлекают ценности западноевропейского порядка, которые оформлены правом, а не государством. Политические представления россиян о порядке не являются тождественными западным. И на уровне «знаний-мнений», и на уровне «знаний-верований» порядок неразрывно связывается у россиян с государственной властью. Большинство россиян чувствуют себя комфортно в такой ситуации, где существуют определенные предписания, что и как делать, и, соответственно, «запрещено все, что не разрешено». Ситуация, где «разрешено все, что не запрещено» рассматривается многими россиянами как «непорядок».

Бинарный характер российского политического менталитета проявляется и в представлениях о свободе. На уровне «знания - верования» свобода представляется россиянам как «свобода от.», от каких бы то ни было ограничений. И в этбм смысле она может быть отождествлена с понятиями «свобода воли» или «свобода духа». На осознанном уровне около 70% россиян представляют свободу как «свободу для.» и прежде всего как предоставленную государством возможность «быть самому себе хозяином».

Политические ценности россиян также носят бинарный характер. На уровне «предпочтений-мнений» у них можно выделить три комплекса политических ценностей: «патерналистско-эгалитаристские», «индивидуалисти-ческо-либеральные» и «переходные». «Патерналистско-эгалитаристских» ценностей придерживается около 30% россиян, которые отдают предпочтение патерналистской политике государства, обществу равных доходов, «сильной руке», порядку, материальным благам. «Индивидуалистическо-либеральные» ценности разделяют примерно 20% россиян, которые предпочитают опираться на собственные силы, сами управлять своей судьбой, большое место отводят карьере и жизненному успеху. Остальная часть населения, примерно 50%, занимает промежуточную позицию.

Существует предположение, опирающееся на количественные данные, что в среде «переходного» типа прослеживается тенденция к росту ценностей индивидуалистически-либерального характера». Этот вывод, на наш взгляд, нуждается в определенной корректировке, поскольку рост числа россиян, все больше ориентирующихся на собственные силы, обусловлен не столько их «индивидуалистическими» ценностями, сколько неверием в патерналистские возможности современного российского государства. Кроме того, «последовательно встать на «индивидуалистически-либеральные» позиции людям мешают не только объективные факторы, но и неосознанные ценности, в иерархии которых патернализму и эгалитаризму принадлежат ведущие позиции.

Противоречия между осознанными и неосознанными политическими ценностями россиян обнаруживаются в их иерархиях. На уровне «предпочтений-мнений» доминируют: свобода («свобода для.», «возможность быть самому себе хозяином»), справедливость («равенство возможностей») и право («соблюдение законов как основа порядка»). На уровне «предпочтений-верований» - справедливое государство («умеренный авторитаризм» и «государственный патернализм»), свобода («свобода от.», «свобода воли» и «свобода духа»), справедливость («равенство», равенство людей между собой, т.е. «быть как все»).

В российском политическом менталитете существуют противоречия между политическими атгитюдами и установками, которые проявляются в отношении россиян к государству, власти, праву, закону, демократии, реформам, порядку. С одной стороны, они осознанно испытывают недоверие к государственной власти, а с другой, - неосознанно сохраняют патерналистскую надежду на очередное «чудо» с ее стороны.

Этатизм в российском политическом менталитете ставит государственную власть выше закона. Это порождает правовой нигилизм и политический произвол и в то же время терпимость россиян и их страсть к порядку. Правовой нигилизм в политическом менталитете россиян проявляется в атти-тюде «законничества», в убеждении, что всё без исключения может подлежать регулированию со стороны государства путем издания им огромного массива нормативных актов, в том числе и неправого характера. С другой стороны, правовой нигилизм проявляется в установке полного неуважения к каким-либо законам. В целом, в политическом менталитете россиян на неосознанном уровне доминирует нигилистическое отношение к закону, на осознанном - стремление «уживаться» с любым законом.

Для разных типов правосознания россиян характерны различные политические аттитюды. Для гражданского типа свойственно формальное признание принципов правового государства на фоне правового нигилизма и неправомерного поведения, признание любых законов, в том числе и неправовых, если они носят целесообразный характер. Для этатистского правосознания характерны признание приоритета государства над правом, стремление к патернализму, перекладывание ответственности за свою судьбу на государство, ориентация на социальную справедливость как «равенство доходов». Для правового типа правосознания свойственны признание «верховенства законов», предрасположенность при решении каких-либо проблем опираться на собственные силы.

В политическом менталитете россиян в настоящее время доминируют негативные аттитюды по отношению к демократии, но носят они противоречивый характер. Лишь очень немногие из россиян не признают таких атрибутов демократии, как « свобода слова», «альтернативность выборов» и даже «рынок», но большинство из них « не приемлют тягот», связанных с рыночными отношениями, которые отождествляются с демократическими преобразованиями в стране. На уровне же политических установок у россиян доминирует не «демократия свободы», а «демократия равенства».

В структуре ценностей россиян в целом политические ценности на осознаном уровне являются аутсайдерами. Это обусловлено наличием не столько антагонизма к власти, сколько высокой значимостью «микромира», который является для человека «своим», не отчужденным от него так, как политическая власть.

Изучение российского политического менталитета позволяет сделать вывод о том, что сложившаяся ситуация в России, с одной стороны, создает благоприятные условия для активизации его неосознанных духовных инвариантов политической жизнедеятельности, а с другой, - порождает сегментар-ность его осознанных компонентов и «разорванность» политического менталитета в целом.

Это приводит к тому, что в современной России, с одной стороны, активизируется «человек политический», неосознанно предрасположенный переносить решение всех своих проблем в сферу политики, обладающий комплексом патерналистских ожиданий и этатистских надежд, желающий видеть Россию великой державой, склонный к умеренному авторитаризму, правовому нигилизму и порядку, к «свободе от.». С другой стороны, в настоящее время в России доминирует осознанно «аполитичный человек», «пассивный наблюдатель», интересующийся «политикой», но считающий, что «от него ничего не зависит», негативно относящийся к «демократии и реформам», не доверяющий власти и дистанцирующийся от нее, проявляющий готовность «уживаться с любым законом» и стремящийся «быть самому себе хозяином».

Список научной литературыЛубский, Роман Анатольевич, диссертация по теме "Философия политики и права"

1. Авраамова Е.М. Сберегательные установки россиян // Общественные науки и современность. 1998. №1.

2. Агацци Э. Человек как предмет философии. 1989.

3. Айер А.Дж. Человек как предмет научного исследования // Человек и его ценности. М., 1988.

4. Алеманн У. фон. Определение политики // Политология. Краткий тематический словарь. Вып. 1. М., 1992.

5. Альбац Е. Господин Никто // Власть. 1999. №10.

6. Аналитическая философия. Избранные тексты. М., 1993.

7. Андреев А. Образы истории в сознании россиян // Москва, 1996, №5.

8. Андрианов М.С. Эмоциональная составляющая политической культуры. (На примере анализа цветовосприятия школьниками образов политических деятелей) // Политические исследования, 1997. №2.

9. Андрющенко Е.Г. Притягательны ли демократические ценности для россиян? // Независимая газета, 1996, 1 августа.

10. Анисимов С.Ф. Теория ценностей в отечественной философии XX века. (Очерк истории) // Вестн. Моск. ун-та. Сер.7. Философия. 1994. №4.

11. Антонов В.И. Символизация в контексте социокультурных процессов // » Вестн. Моск. ун-та. Сер.18. Социология и политология. 1997. №4.

12. Ануфриев Е.А., Лесная Л.В. Российский менталитет как социально-политический и духовный феномен // Социально-политический журнал. 1997. №№3-6.

13. Арутюнян М., Здравомыслова О., Курильски-Ожвен Ш. Образы права в России и во Франции // Мир России. Universe of Russia. Социология. Этнология. Культурология. 1997. №3.

14. Асмолов А.Г., Ковальчук М.А. О соотношении понятия установки в общей и социальной психологии // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977.

15. Афанасьев В.Г., Урсул А.Д. Социальная информация // Вопросы философии. 1974. №8.

16. Ахиезер А.С. Нравственность в России и противостояние катастрофам // Общественные науки и современность. 1997. №6.

17. Ахиезер А.С. Жизнеспособность российского общества // Общественные науки и современность. 1996. №6.

18. Бабашкин В. Крестьянский менталитет: наследие России царской и России коммунистической // Общественные науки и современность. 1995. №3.

19. Баталов Э. Советская политическая культура // Общественные науки и современность. 1994. №6; 1995. №3.

20. Беккер Г., Босков А. Современная социологическая теория. М., 1961.

21. Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990.

22. Беспалова Т.В., Верещагин В.Ю. Политический менталитет русского народа (к истории вопроса) // Политический менталитет. Тезисы докладов и сообщений научной конференции (26 января 1996 г.). Ростов-на-Дону. 1996.

23. Бирюков Н.И., Сергеев В.М. Парламентская деятельность и политическая культура // Общественные науки и современность. 1995. №1.

24. Бирюков Н.И., Сергеев В.М. «Соборность» как парадигма политического сознания // Политические исследования. 1997. №3.

25. Болотова А.К. Человек и время в ситуации социальной нстабильности // Общественные науки и современность. 1997. №6.

26. Болотоков В.Х. Нация и ее национально-психологический мир (Опыт исследования в философии русского зарубежья). Нальчик, 1996.

27. Бондаренко О.В. Ценностный мир россиян: аксиология общественного развития. Ростов-на-Дону, 1998.

28. Бороноев А.О., Смирнов П.И. Россия и русские: характер народа и судьбы страны. СПб. 1992.

29. Борцов Ю.С., Коротец И.Д., Шпак В.Ю. Политология в вопросах и ответах. Ростов-на-Дону, 1998.

30. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

31. Вайнштейн Г. Сегодняшние мысли о предстоящем политическом выборе России // Мировая экономика и международные отношения, 1998, №6.

32. Вайнштейн Г. Формирование гражданского общества в России: надежды и реальность // Мировая экономика и международные отношения. 1998. №5.

33. Валицкий А. Нравственность и право в теориях русских либералов конца XIX начала XX века // Вопросы философии. 1991. №5.

34. Ванина О.Н. Стереотипы экономического сознания россиян // Социологические исследования. 1998. №5.

35. Вардомацкий А.П. Сдвиг в ценностном измерении? // Социологические исследования. 1993. №4.

36. Вахонина О.В. Мерные характеристики повседневности. Автор, дисс. на соиск. уч. ст. канд. философских наук. Ростов-на-Дону, 1997.

37. Великанова О.В. Функции образа лидера в массовом сознании. Гитлеровская Германия и советская Россия // Общественные науки и современность. 1997. №6.

38. Вовель М. Ментальность // 50/50. Опыт словаря нового мышления. М., 1989.

39. Волков Ю.Г. Идеология. Ростов-на-Дону, 1996.

40. Волков Ю.Г. Идеология в социально-политической жизни // Политическая социология. Ростов-на-Дону. 1997.

41. Выготский JI.C. Психология искусства. М., 1965.

42. Выжлецов Г.П. Духовные ценности и судьба России // Социально-политический журнал. 1994. №№3-6.

43. Вышеславцев Б.П. Два пути социального движения // Путь. 1926. №4.

44. Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. №6.

45. Гаджиев К.С. Политическое сознание или политическая культура? // Кентавр. 1991. №4.

46. Гаджиев К.С. Размышления о свободе // Вопросы философии. 1993. №2.

47. Гаджиев К.С. Заметки о тоталитарном сознании // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 1993. №4.

48. Гаджиев К.С. Базовые принципы и пути преобразования российской политической культуры // Научный альманах «Цивилизации и культуры». Вып. 3. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. М., 1996.

49. Гаджиев К.С. Введение в политическую науку. М., 1997.

50. Галина М.С. Чужие среди нас. Идентификация страхов // Общественные науки и современность. 1997. №3

51. Гаспаров Б.М. Тартуская школа как семиотический феномен // Лотман Ю.М. и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994.

52. Гегель Г. Энциклопедия философских наук. М., 1977.

53. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону, 1996.

54. Голованивская М. Так кто же? // Власть. 1999. №10.

55. Горский А.А., Пушкарев Л.Н. Предисловие // Мировосприятие и самосознание русского общества (XI-XX вв.). М., 1994.

56. Горяинов Д.А. Проблема свободы в русской культуре // Философские науки, 1997, №3-4.

57. Горяинов В.П. Эмпирические классификации жизненных ценностей в постсоветский период // Политические исследования. 1996. №4.

58. Горяинов В.П. Динамика и прогнозирование рейтинга доверия политическим лидерам России // Политические исследования. 1997. №4

59. Грехнев B.C. Харизматическое сознание в политическом выборе россиян //Вестн. Моск. ун-та. Сер.12. Политические науки. 1993. №6.

60. Громова Ф.Г. Социальная стратификация в самооценке россиян // Общественные науки и современность. 1997. №6.

61. Грунт З.А. Российская повседневность и политическая культура: проблемы обновления // Политические исследования. 1996. №4.

62. Гуревич А.Я. Проблема ментальностей в современной историографии // Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. М., 1989.

63. Гуревич А.Я. Ментальность // 50/50. Опыт словаря нового мышления. М., 1989.

64. Гуревич П.С. Философия культуры. М., 1994.

65. Гуревич П.С. Философский словарь. М., 1997.

66. Гуревич П.С. Человек и его ценности // Человек и его ценности. М., 1988.

67. Гуссерль Э.Феноменология // Логос. Философско-литературный журнал. Вып. 1.М., 1991.

68. Давидович В.Е. Теоретико-методологические вопросы исследования идеала общественного устройства // Идеал общественного устройства в истории отечественной мысли. Ростов-на-Дону, 1994.

69. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.4. М., 1982.

70. Дегтярев А.А. Политика как сфера общественной жизни // Социально-политический журнал. 1997. №2.

71. Дегтярев А.А. Основы политической теории. М., 1998.

72. Демидов А. Россияне предпочитают стабильность свободе // Сегодня,1997. 24 января.

73. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психологи. М., 1996.

74. Дилигенский Г.Г. Что мы знаем о демократии и гражданском обществе // Pro et Contra. М., 1997. Т.2. №4.

75. Дмитриев А.В., Латынов В.В„ Хлопьев А.Т. Неформальная политическая коммуникация. М., 1997.

76. Денисов Ю.П. Почему россияне не приемлют золотой середины, или об умеренности в политике // Политические исследования. 1996. №1.

77. Довлатов С.Д. Собрание прозы в трех томах. Т.З. СПб., 1994.

78. Древняя Русь и Московское государство. У истоков Российской цивилизации. Ростов-на-Дону, 1998.

79. Дряхлов Н.И., Давыденко В.А. Социокультурные ценности россиян: вчера, сегодня, завтра // Социологические исследования. 1997. №7.

80. Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ // Вопросы психологии. 1993. №5.

81. Дубов И.Г., Ослон А.А., Смирнов Л.М. Экспериментальнное исследование ценностей в российском обществе. М., 1994.

82. Ермоленко Т.Ф. Патернализм в России. Ростов-на-Дону. 1999.

83. Жихаревич М.Е. Проблема трансформации ценностей в диалоге политических культур // Человек философия - гуманизм. T.IV. Социальная философия и философия политики. СПб., 1997.

84. Ерасов Б. Одномерная логика российских модернизаторов // Общественные науки и современность. 1995. №2.

85. Заславский С.Е. Интересы и ценности: два лика российской многопартийности // Вестн. Моск. ун-та. Сер.12. Политические науки. 1993. №3.

86. Зарубежная политология: Словарь-справочник. М., 1998.

87. Захаров А.В. Народные образы власти // Политические исследования.1998. №1.

88. Здравомыслов А.Г. Потребности. Интересы. Ценности. М., 1986.

89. Зимин А.И. Европоцентризм и русское национальное самосознание // Социологические исследования. 1996. №2.

90. Золотухина-Аболина Е.В. Философия повседневной жизни. Экзистенциальные проблемы. Ростов-на-Дону, 1994.

91. Зубков Е.О., Куприянова А.И. Ментальное измерение истории: поиски метода//Вопросы истории. 1995. №3.

92. Зубов А. Современное русское общество и civil society: границы наложения // Pro et Contra. М., 1997. Т.2. №4.

93. Иванов В.Н., Назаров М.М. Политическая ментальность: опыт и перспективы исследования // Социально-политический журнал. 1998. №2.

94. Ивахненко Е. Средневековое двоеверие и русская литературно-философская мысль Нового времени // Рубежи. 1996. №9.

95. Из двух эпох: русская философия права и социальная реальность («круглый стол») // Социологические исследования, 1990. №3.

96. Избирательное объединение «Выбор России»: Программа. М., 1993.

97. Ильин В.В. Политология. М., 1999.

98. Ильин В.В., Панарин А.С. Философия политики. М. !994.

99. ЮО.Ильин В.В., Панарин А.С., Бадовская Д.В. Политическая антропология. М., 1995.

100. Ильин В.В., Панарин А.С., Ахиезер А.С. Реформы и контрреформы в России. Циклы модернизационного процесса. М., 1996.

101. Ильин И.А. За национальную Россию. Манифест русского движения // Слово. 1991. №7.

102. ЮЗ.Ильин И.А. Одинокий художник. М., 1993. С.57.

103. Инглехарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Политические исследования. 1997. №4.

104. История метальностей. Историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996.

105. Юб.Каган М.С. Философская теория ценности. СПб., 1997.

106. Капустин Б.Г. Кризис ценностей и шансы российского либерализма // Политические исследования. 1992. №№5,6.

107. Капустин Б.Г., Клямкин И.М. Либеральные ценности в сознании россиян //Политические исследования. 1994. №№1,2.

108. Капустин Б.Г. Либеральное сознание в России // Общественные науки и современность. 1994. №№3,4.

109. Кара-Мурза А.А., Панарин А.С., Пантин И.К. Духовно-идеологическая ситуация в современной России: перспективы развития // Политические исследования. 1995. №4.

110. Ш.Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 1990. №2.

111. Касьянова К. О русском национальном характере. М., 1994.

112. ПЗ.Кистяковский Б. Сущность государственной власти. Ярославль. 1913.

113. Климова С.Г. Измерение ценностных оснований идентификации // Социологические исследования. 1995. №1.

114. Клямкин И.М. Либеральные ценности в сознании россиян // Политические исследования. 1994. №1.

115. Пб.Клямкин И.М. Советское и Западное: возможен ли синтез // Политические исследования. 1994. №№4,5.

116. Клямкин И.М, Лапкин В.В. Дифференциация ориентаций в российском обществе: факторы влияния // Политические исследования. 1994. №6.

117. Клямкин И.М., Лапкин В.В. Социально-политическая риторика в постсоветском 'обществе // Политические исследования. 1995. №4.

118. Ковалев А.Г. Курс лекций по социальной психологии. М., 1972.

119. Коваленко В.И., Костин А.И. Политические идеологии: история и современность // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 1997. №2.

120. Козлова М.С. Философия как деятельность: мысли Л.Витгенштейна (Вступительная статья) // Современная аналитическая философия. Вып. 3. «Сознание и деятельность». Сб. Обзоров. М., 1991.

121. Козлова Н., Рылеева С., Степанова Е., Федотова В. Ценностные ориентации предпосылка программ переустройства общества // Общественные науки и современность. 1992. №1.

122. Козлова Н. Социология повседневности: переоценка ценностей // Общественные науки и современность. 1992. №3.

123. Козловский В.В. Понятие ментальности в социологической перспективе // Социология и социальная антропология. СПб., 1997.

124. Комаров М.С. Современная западная социология. М., 1990.127 .Коммунистическая партия Российской федерации: Материалы II Чрезвычайного съезда. М., 1993.

125. Кон И.С. Национальный характер. Миф и реальность // Иностранная литература. 1970. №3.

126. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. М., 1997.

127. Коршунова Л.С., Пружинин Б.И. Воображение и рациональность. Опыт методологического анализа познавательных функций воображения. М., 1989.

128. Косалс Л., Рывкина Р., Симагин Ю. Рыночные реформы глазами разных поколений // Мировая экономика и международные отношения. 1996. №7.

129. Косалс Л.Я., Рывкина Р.В. Социология перехода к рынку в России. М., 1998.

130. Косов Ю.В. Политические ценности современного российского общества // Человек философия - гуманизм. T.IV. Социальная философия и философия политики. СПб., 1997.

131. Кравченко И.И. Политика, наука, утопия// Драма обновления. М., 1990.

132. Крадин Н.Н. Предмет и задачи политической антропологии // Политические исследования. 1997. №5.

133. Краткая философская энциклопедия. М., 1994.

134. Крестьянинов В. К вопросу о природе ментального поля в свете судеб цивилизации // Человек философия - гуманизм. T.IV. Социальная философия и философия политики. СПб., 1997.

135. Кувакин В.А. Твой рай и ад: человечность и бесчеловечность человека (Философия, психология и стиль мышления гуманизма). М.;СПб., 1998.

136. Культурология. Ростов-на-Дону, 1995.

137. Культурология в вопросах и ответах. М., 1999.

138. Курильски-Ожвэн Ш. Семья, равенство, свобода: модели права и индивидуальные представления подростков Франции и России // Общественные науки и современность. 1996. №2.

139. Курильски-Ожвэн Ш. Правовое государство и гражданин: сравнительный анализ индивидуальных представлений во Франции, России и Венгрии // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. М., 1997, №3(20)-4(21).

140. Кюстин А. Россия в 1839 году. М., 1996.

141. Лапин Н.И. Социальные ценности и реформы в кризисной России // Социологические исследования. 1993. №9.

142. Лапин Н.И Ценности как компоненты социокультурной эволюции современной России // Социологические исследования. 19911. №4.

143. Лапин Н.И. Модернизация базовых ценностей россиян // Социологические исследования. 1996. №5.

144. Лапин Н.И. Проблема социокультурной реформации в России: тенденции и препятствия // Вопросы философии. 1996. №5.

145. Лапин Н.И. Ценности, группы интересов и трансформация российского общества// Социологические исследования. 1997. №3.

146. Лапин Н.И., Беляева Л.А., Здравомыслов А.Г., Наумова Н.Ф. Динамика ценностей населения реформируемой России. М., 1996.

147. Лапкин В.В., Пантин В.И. Русский порядок // Политические исследования, 1997, №3.

148. Лапкин В.В. Пейзажи перед битвой. (Российский электорат за два года до президентских выборов) // Политические исследования. 1998. №3.

149. Левинсон А.Г. Значимые имена // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. Информационный бюллетень. 1995, №2.

150. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.24.• 154.Лесная Л.В. Менталитет россиян: история и современность // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 1996. №1.

151. Либерально-демократическая партия России: Программа и Устав партии. М., 1993.

152. Лихачев Д.С. О национальном характере русских // Вопросы философии. 1990. №4.

153. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М., 1991.

154. Лосский Н.О. Характер русского народа. Кн. 1. М., 1990.

155. Лосский Н.О. Ценность и бытие // Бог и мировое зло. М., 1994.

156. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. М., 1996.

157. Лубский А.В. Политические утопии: методология изучения и прогнозирования // Россия США: опыт политического развития (Российско-амери-канский политологический сборник). М.; Ростов-на-Дону, 1993.

158. Лубский А.В. Политический менталитет и легитимность политической власти // Политический менталитет. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Ростов-на-Дону, 1996.

159. Лурье С.В. Культурная антропология в России и на Западе: концептуальные различия // Общественные науки и современность. 1997. №2.

160. Макаренко В.П. Русская власть (теоретико-социологические проблемы). Рстов-на-Дону, 1998.

161. Мальков И.О. Власть в зеркале электората // Социологические исследования. 1998. №3.

162. Мамут Л.С. Образ государства как алгоритм политического поведения // Общественные науки и современность. 1998. №6.

163. Мангейм К. Идеология и утопия // Утопия и утопическое мышление. М., 1991.

164. Манекин Р.В. Контент-анализ как метод исследования истории мысли. Опыт количественного исследования итальянских текстов эпохи Возрождения (Поджо Браччолини) // Клио. 1991. №1.

165. Марков Б.В. Разум и сердце: история и теория менталитета. СПб., 1993

166. Марков А.П. Отечественная культура как предмет культурологии. СПб., 1996.

167. Марцинская Т.Д. Русская ментальность и ее отражение в науках о человеке. М., 1994.

168. Масарский М. Этюды исторического оптимизма // Знамя. 1994. №5.

169. Маслоу А. К психологии бытия. М., 1997.

170. Массовое сознание и массовое действие. М., 1994.

171. Матц У. Идеология как детерминанта политики в эпоху модерна // Политические исследования. 1992. №№1,2.

172. Ментальность россиян (Специфика сознания больших групп населения. М., 1997.

173. Межуев Б.В. Понятие «национальный интерес» в российской общественно-политической жизни // Политические исследования. 1997. №1.

174. Мелетинский Е.М. Аналитическая психология и проблема происхождения архитипических сюжетов // Вопросы философии. 1991. №10.

175. Миголатьев А.А. Проблема свободы и ответственности человека // Общественно-политический журнал. 1998. №4.

176. Михайловская И.Б., Кузьминский Б.Ф., Мазаев Ю.Н. Права человека и социально-политические процессы в России. М., 1997.

177. Модернизация России и конфликт ценностей. М., 1994.

178. Мостовая И.В., Скорик А.П. Архетипы и ориентиры российской ментальности // Политические исследования. 1994. №4.

179. Мостовая И.В., Скорик А.П. Политическая ментальность россиян // Политический менталитет. Ростов-на-Дону, 1996.

180. Мухаев Р.Т. Политология. М., 1998.

181. Назаров М.И. Политическая культура российского общества. 1991-1995 гг. Опыт социологического исследования. М., 1998.

182. Наумова Т.В. Рыночные реформы в российском измерении // Социологические исследования. 1998. №1.187 .Национальные интересы и политические реалии современной России (заочный «круглый стол») // Политические исследования. 1997. №1.

183. Нестерова С.В., Сибирко В.Г. Восприятие политических лидеров и отношение к демократии: некоторые особенности сознания россиян // Политические исследования. 1997. №6.

184. Николаев Б.О. Будь лицом: ценности гражданского общества // Вопросы философии. 1995. №3.

185. Оболонский А. Консервативный синдром в советском массовом сознании // Общественные науки и современность. 1991. №3.

186. Оболонский А В. Драма российской политической истори: система против личности. М., 1994.

187. Общая и прикладная политология. М., 1997.

188. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992.194,Олдайнк В. Психология политики. М., 1996.

189. Ольшанский Д.В. Трансформация человеческого сознания // Политические исследования. 1991. №3.

190. Ольшанский Д.В. Посттоталитарное сознание и его лидеры // Вестн. Моск. ун-та. Сер.18. Социология и политология. 1995. №1.

191. Ольшанский Д.В. Массовые настроения в политике. М., 1995.

192. Осипов Г.В. Мифы уходящего времени // Социологичекие исследования. 1992. №2.

193. Основы политологии. Краткий словарь терминов и понятий. М., 1993.

194. Панарин А.С. Политология. М., 1997.

195. Панарин А.С. Философия политики. М., 1996.

196. Пантич Д. Конфликты ценностей в странах транзиции // Социологические исследования. 1997. №6.

197. Патнэм Р. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии. М., 1996.

198. Петренко В.Ф., Митина О.В. Образ политической и экономической реформы в сознании россиян // Общественные науки и современность. 1997. №4.

199. Платонов О. Демократические традиции в России // Литературная Россия. 1990. №3.

200. Поливаева Н.П. Политическое сознание россиян в 90-е годы: состояние и некоторые тенденции развития // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 1997. №5.

201. Политическая институционализация российского общества // Мировая экономика и международные отношения. 1998. №3.208 .Политический менталитет. Тезисы докладов и собщений научной конференции (Ростов-на-Дону, 26 января 1996 г.). Ростов-на-Дону, 1996.

202. Политология. Энциклопедический словарь. М., 1993.

203. Попов С. Идут реформы по России // Кентавр. 1992. №2.

204. Попова И.М. Языковая ситуация как фактор политического самоопредел-ния и культурного развития // Социологические исследования. 1993. №8.

205. Почепцов О.Г. Языковая ментальностъ: способ представления мира // Вопросы языкознания. 1990. №6.

206. Проблемы консолидации российской политики («круглый стол») // Политические исследования. 1997. №1.

207. Психология. Словарь. М., 1990.

208. Пушкарев JI.H. Что такое менталитет? // Отечественная история. 1995. №3.

209. Рожанский М. Ментальность // 50/50: опыт словаря нового мышления. М., 1989.

210. Российская историческая политология. Ростов-на-Дону, 1998.

211. Российская ментальность (материалы «круглого стола») // Вопросы философии, 1994, №1.

212. Российский менталитет. Психология личности, сознание, социальные представления. М., 1996.

213. Россия в поисках идентичности. Научная конференция // Социологические исследования. 1992. №11.

214. Рукавишников В.О. Динамика социальной напряженности и политическое отчуждение в современной России // Вестник российского гуманитарного научного фонда. 1996. №3.

215. Рукавишников В.О., Рукавишникова Т.П., Золотых А.Д. и др. В чем едино расколотое общество? // Социологические исследования. 1997. №6.

216. Рукавишников В., Халман Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения. М., 1998.

217. Салмин А. Современная демократия: очерки становления. М., 1997.

218. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности. Л. 1979.

219. Самсонова Т.Н. Российские реформы и колебания национального сознания // Общественные науки и современность. 1998. №6.

220. Самыгин С.И., Столяренко Л.Д. Общественные настроения и будущее России // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1996. №3.

221. Светлицкая Е.Б. Новая российская идентичность // Общественные науки и современность. 1997. №1.

222. Седов JI.А. Перемены в стране и отношение к переменам // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. Информационный бюллетень. 1995. №1.

223. Сикевич З.В. Национальное самосознание русских. М., 1995.

224. Сикевич З.В. «Образ» прошлого и настоящего в символическом сознании россиян // Социологические исследования. 1999. №1.

225. Силласте Г.Г. Эволюция духовных ценностей россиян в новой социокультурной ситуации // Солциологические исследования. 1995. №10.

226. Симон Г. Мертвый хватает живого. Основы политической культуры России // Общественные науки и современность. 1996. №6.

227. Смирнова Н. Классическая парадигма социального знания и опыт феноменологической альтернативы // Общественные науки и современ-ность. 1995. № 1

228. Снегирева Т.И. Традиционализм политического сознания России // Россия и современный мир. 1996. №4(13).

229. Современная западная социология. Словарь М., 1990.

230. Современная западная философия. Словарь. М., 1991.

231. Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования. М., 1996.

232. Сорокин П.А. Основные черты русской нации в двадцатом столетии: О России и русской философской культуре // Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990.

233. Спиркин А.Г. Основы философии. М., 1988.

234. Судас Л.Г. Массовое сознание современного российского общества (философско-политологический аспект исследования). Автореф. дисс. на соиск. ученой степени, канд. философ, наук. М., 1996.

235. Теория социальных представлений в психологии. М., 1996.

236. Тихонова Н.Е. Мировоззренческие ценности и политический процесс в России // Общественные науки и современность. 1996. №4.

237. Тихонова Н.Е. Переходное общество в России: критерии социального размежевания // Российский социально-политический вестник, 1999. №12.

238. Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки // Психологические исследования. М., 1966.

239. Усенко О.Г. К определению понятия «менталитет» // Русская история: проблемы менталитета. М., 1994.

240. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Т.1-2. СПб., 1991-1992.

241. Федотова В. Классическое и неклассическое в социальном познании // Общественные науки и современность. 1992. №4.

242. Федотова В.Г. Анархия и порядок в контексте российского посткоммунистического развития // Вопросы философии. 1998. №5.

243. Философский энциклопедический словарь. М., 1989.

244. Фильд Д. История менталитета в зарубежной исторической литературе // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). Материалы международной конференции. М., 1996. С.11.

245. Фирсов Н.Н. Современные политические партии и архетипы коллективного бессознательного // Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования. М., 1996.

246. Хачатурян В. Революция и русская культура в концепциях евразийства // Европейский альманах. История, Традиции, Культура. М., 1993.

247. Хлопин А. Становление гражданского общества в России // Pro et Contra. М., 1997. Т.2. №4.

248. Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего // Русская идея. М., 1992.

249. Шацкий Е. Утопия и традиция. М., 1991.

250. Шевяков М.Ю. Менталитет: сущность и особенности функционирования. Автореф. Дисс. на соиск. ученой степени канд. философ, наук. Волгоград, 1994.

251. Шестопал Е.Б. Очерки политической психологии. М., 1990.

252. Шестопал Е.Б. Какой видят власть российские избиратели в год выборов? // Выборы. Еженедельник информационного агентства Postfactum. 1995. №9.

253. Шестопал Е.Б. Перспективы демократии в сознании россиян // Общественные науки и современность. 1996. №2.

254. Шестопал Е.Б., Новикова-Грунд М.В. Восприятие образов двеннадцати ведущих политиков России (психологический и лингвистический анализ) //Политические исследования. 1996. №5.

255. Шестопал Е.Б. Оценка гражданами личности лидера // Политические исследования. 1997. №6.

256. Шестопал Е.Б. Перспективы демократии в сознании россиян // Общественные науки и современность. 1996. №2.

257. Шихирев П.Н. Исследование социальной установки в США // Вопросы философии. 1974. №2.

258. Шпак В.Ю. Методология исследования политического менталитета // Политический менталитет. Тезисы докладов и сообщений научной конференции (26 января 1996 г.). Ростов-на-Дону. 1996.

259. Щербинина Н.С. Политика и миф // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 1998. №2.

260. Щербинина Н.Г. Политический миф России. Томск, 1997.

261. Щербинин А.И., Щербинина Н.Г. Политический мир России. Томск, 1996.

262. Цымбурский B.JI. Человек политический между ratio и ответами на стимулы (к исчислению когнитивных типов принятия решений) // Политические исследования. 1995. №5.

263. Черткова Е. Утопия как тип сознания // Общественные науки и современность. 1893. №3.

264. Чешко С. Архетипы сознания и реальность бытия // Общественные науки и современность. 1992. №6

265. Чупинина Г.А., Суровцева Е.Б. Современное цивилизационное мышление и российский менталитет // Социально-политический журнал. 1994. №№9,10.

266. Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мне-ния. Информационный бюллетень. М., 1995. №2.

267. Энциклопедический социологический словарь. М., 1995.

268. Яковенко И. Православие и исторические судьбы России // Общественные науки и современность. 1994. №2.

269. Alexander S. Beauty and other Forms of Value. L., 1933.

270. Almond G., Verba S. The civic Culture Revisited. Boston; Toronto, 1980.

271. AndrianF., ApterD. Political Protest and Social Change: Analysing Politics. N.-Y., 1995.

272. Bassina E. Identification: reality or a theoretic construct? // Dynamische Psychiatrie / Dynamic Psychiatry. West-Berlin, 1990.

273. Cantril H. The pattern of human concerns. New Brunsweek, 1965.

274. Chaplin J.P. Dictionary of psychology. N.-Y., 1975.

275. Converse P.E. The Nature of Belief Systems in Mass Publics Ideology and Discontent. N.-Y., 1964.

276. Drever J. A. Dictionary of psychology. Harmondsworth, 1967.

277. Edwards R.B., Davis J.W. Forms of Value and Valuation: Theory and Applications. Lanham-N.-Y.;L., 1991.

278. Funk and Wagnalis New Standard dictionary of the English language. N.-Y., 1962.

279. Flakierski H. Income Inerqualities in the Former Soviet Union Its Republics. Armonk; N.-Y., 1993.

280. Gordon L.V. The measurment of interpersonal values. Chicago, 1975.

281. Graber D. Political Communication: Scope, Progress, Promise // Political Science: The State of the Discipline. Vol. 2. Washington, 1993.

282. Graham A. The Problem of Value. L., 1961.

283. Hilliard A.L. The forms of values. N.-Y., 1950.293.1nglehart R. Culture Chift in Advanced Industrial Society. Princeton, 1990.

284. Kawrilsky Ch. Modele culturel russe et evolution de la regulation normatue de la famille // Droit et culture. 1989. №18.

285. Kuran T. Private Truths, Public Lies. The Social Consequence of Preference Falsification. Cambridg, 1995.

286. Mead M. National character // Anthropology today. Chicago, 1953.

287. Morgentau H. Politics among Nations. N.-Y., 1967.

288. Morris C.W. Varieties of human values. Chicago, 1956.

289. Mumford L. The Stoiy of Utopias. N.-Y., 1962.

290. Nittin J. Theorie de la motevation humaine. P., 1985.

291. Noelle-Neumann E. The Spiral of Silence: Publie Opinion Our Social Skin. Chicago, 1993.

292. Perry R.B. General Theory of Value. It's meaning and basic principles, construed in terms of interest. Cambridge, 1950.303 .Pue I. Introduction: Political Culture and Political Development. Princeton,1965.

293. Reber A.S. The pinguin dictionary of psychology. Harmondsworth, 1985.

294. Reinerman C. American States of Mind. New-Haven;L., 1987.

295. Richardson A. Mental imagery. L., 1969.

296. Rokeach M. The Nature of Human Values. N.-Y.;L., 1973.

297. Rokeach M. The Nature of Human Values. N.-Y.;L., 1973.

298. Rosenberg. Sh. W. Ideology and Politics. Oxford, 1988.

299. Sniderman P.L., Tetlock Ph.E. Interrelationship of Political Ideology and Public Opinion // Political Psychology. San Francisco; L., 1986.

300. Sniderman P.M., Brody R.A., Tetlock Ph.E. Reasoning and Choice. Explorations in Political Psychology. Cambridge, 1991

301. The Universal dictionary of english language. L., 1957.

302. Thomas W., Znaniecki F. The polish peasant in Europe and America. Boston, 1918.

303. Tucker R. Political Culture and Leadership in Soviet Russia. N.-Y.;L., 1987.

304. Webster's third international Dictionary. L„ 1961.

305. WeidleV. La Russie absente et presente. P., 1949.

306. Weishut D.J.N. The meaning fullness of the distinction between instrument and terminal values. Master's thesis. Hebrew University of Jerusalem. 1989

307. Williams C. Economic reforms and(political change in Russia, 1991-1996 // Russian Society in Transition. Aldershot, 1996.

308. Williams R.M. In Values // International encyclopedia of the social Sciences. N.-Y., 1968.