автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Политический миф как проблема социальной философии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политический миф как проблема социальной философии"

На правах рукописи

ЗАГВОЗКИНА Юлия Матвеевна

Политический миф как проблема социальной философии

Специальность 09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Иваново 2005

Работа выполнена в Ивановской государственной архитектурно-строительной академии

Научный руководитель: доктор политических наук, профессор

Юрий Михайлович Воронов Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Сергей Васильевич Соколов кандидат философских наук, доцент Михаил Юрьевич Тимофеев

Ведущая организация: Московский государственный технический

университет «МАМИ»

Защита состоится « ^ ^ » ^иэн 2005г в "1 5 часов на заседании диссертационного совета Д 212 062 01 при Ивановском государственном университете по адресу 153025 Иваново, ул Ермака, д 37/7, ауд 207

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета

Автореферат разослан « 13 » ллл^^ 2005 г

1МЧ00Ч.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Цивилизациоиные сдвиги рубежа тысячелетий, экономические и социально-политические реалии одиополярного мира, новые угрозы безопасности, вызовы информационного общества усиливают голос «почвы и крови» в современном мире, провоцируют «возврат этнич-ности» во все сферы социального организма, активизирую! протест антиглобалистов, порождают мощные консервативные волны Эти факторы во мноюм определяют архитектонику политического пространства постсоветской России, которая испытывает двойной гнет проблем глубокие трансформации «капиталистической революции» внутри страны и утверждение своего нового образа и статуса в мировом сообществе Столь же кардинальны изменения в сознании человека, стремящеюся эффективно функционировать в сверхсложном и мозаичном универсуме Уровень сложности ситуации «двойного перелома» значительно превышает познавательные и адаптационные возможности индивидуума Это порождает парадоксальную архаизацию современного общества, в котором «человек разумный» преображается в «человека мифологическою» Новая архаика сопровождается процессами хаотизации, плюрализации и маргинализации сознания, общей деструкцией постсоветской ментальности Социально-психологический кризис порождает компенсаторные механизмы новые формы идентичности, новое манихейство, новые символические и ритуальные практики Экспансия рынка и тирания визуального еще более ограничивают активность индивидуума рамками стереотипных представлений и минимизированных нарраций Игра мифологем массовости доминирует в культурном и политическом пространстве Лицензированная эксплуатация потребителя, сфабрикованный «звездопад», повседневный телепраздник без границ завершают «переоценку ценностей» Рацио уступает место клипу, мысль - слогану, логос - зэп-пингу «Стыд и правда)» ответственного поступка теряются под напором имаги-национных технологий

Приход информационного общества не только изменяет организацию политического пространства, но и проблематизирует статус традиционных идеологий Последние утрачивают лидерство в связи с ослаблением групповой идентификации и «персональным» шкалированием событий Новое представительство интересов граждан организуется на Очи нилщичи.шИ исиилмцстики и реП РОС. НАЦИОНАЛЫ"-БИБЛИОТЕКА СП' 09

ПСТИКН и I

жиссуры Консультанты, технологи, телемедиумы - целая армия мифоди>айне-ров успешно конкурирует с идеологами и духовными лидерами прошлого Не идеологическая, а имиджевая политическая идентификация в России становится определяющей По мнению аналитиков, базовая дилемма российской внутренней политики такова идейная интеграция общества или консолидация социума вокруг конкретных гражданских инициатив и политических проектов В первом случае усилиями идеологов, в диалоге с гражданским обществом, создается большой национальный миф, во втором - политический маркетинг выстраивает серию маленьких актуальных мифов При любом сценарии политическая мифология оказывается востребованной

Актуальность избранной тематики определяет и новая ситуация, которая сложилась в отечественной социогуманитарной науке Двадцать первый век начался в России как век экономики и политологии (на Западе лидируют биология и медицина) Самые высокие темпы роста обнаружила профессиональная группа политологов Сформировался медийный культ экспертов и политических советников, завершилась институциализация политологического образования Изменилось соотношение фундаментальных и прикладных исследований доминирует операционально-технологическое знание, решение практических задач и разработка гуманитарных технологий Эксперты полагают, что изменился не только статус, но и социальные функции гуманитаристики « наши ученые гуманитарии постепенно превращаются в трансляторов знания, произведенное в западной науке, в отечественную социальную практику, и эта роль постепенно вытесняет их традиционную роль производителей знания» (Вопросы философии -2003, №12 - С.121) Слабая адаптация к отечественным условиям, терминологическая рыхлость, семантическая «усеченность» русских версий зарубежного концептуального опыта имеют неоднозначные следствия Смысловая ущербность заимствованных понятий создает предпосылки для мифологизации политического мышления, его редукции к самоочевидностям Актуальна проблема адекватности перевода, эквивалентности концептуальных моделей, столкновения автохтонных и заимствованных понятий, упрощения и обеднения когнитивного комплекса политической науки Данные обстоятельства актуализируют исследования нормативно-символической сферы политики, в гом числе и ее мифологической составляющей

Степень разработанности проблемы. Миф принадлежит к числу гиперин-тсрпретированиых понятий Огромный массив релевантных источников можно классифицировать, с известной долей условности, следующим образом

• корпус классических текстов, в которых особенности формирования и функционирования политической мифологии рассматриваются в связи с общими проблемами познания, сознания, культуры, общественной жизни (от античности до наших дней), классическое философское наследие представлено масштабными фигурами от Платона и Аристотеля, Дж Вико и Б Фонтенеля, Ф В Й Шеллинга и немецких романтиков до Ф Ницше, О Шпенглера, М Хайдеггера, Ж -П Сартра, Ж Делеза, отечественная философская мысль всегда удерживала мифологическую проблематику в зоне напряженного духовного поиска и социально-политических приложений,

• работы, специально посвященные анализу мифа как особой формы индивидуального и общественного сознания, особого способа смыслополагания и духовного освоения действительности (здесь активно обсуждаются демаркационные сюжеты рациональное / иррациональное, научное / вненаучное, логическое / дологическое, истинное / ложное), для лингвистической школы мифове-дения репрезентативны имена М Мюллера, А А Потебни, для эволюционистской - Э Б Тайлора, Д Д Фрэзера, функционалистской - Б Малиновского, социологической - К Маркса, Э Дюркгейма, Л Леви-Брюля, М Мосса, психоаналитической - 3 Фрейда, К Г Юнга, М Элиаде, символической - Э Касси-рера, П Бурдье, структуралистской - К Леви-Строса, семиологической -

Р Барта, У Эко, плюралистической - К Хюбнера. А Ф Лосев, О М Фрейден-берг, Я Э Голосовкер - ключевые фигуры отечественной философской мысли; В Парето, Ж Сорель, К Мангейм, К Шмитт - классика политического мифо-ведения, классическое наследие востребовано в современных исследованиях Т А Алпеевой, Э Я Баталова, Л Е Бляхера, С П Бобровой, П С Гуревича, Л В Дмитриевой, В Г Заводюка, Т В Евгеньевой, Л Г Ионина, М В Ильина, А Н Кольева, И И Кравченко, А Ф Косарева, А С Майданова, Е М Мелетин-ского, В М Найдыша, А А Лобока, Ю С Осаченко, А С Панарина, В М Пи-воева, В С Полосина, А Н Портнова, Е Я Режабек, М И Стеблин-Каменского, М Ю Тимофеева, В Н Топорова, А Цуладзе, Г Шиллера и др ,

• исследования современного политического процесса, массового сознания,

общественного мнения, ценностных ориентации, электорального поведения, в результате которых складывается и уточняется феноменологическая картина социального мифотворчества в постсоветской России, мониторинг общественного мнения и динамики ценностей, диагностика социального самочувствия, базы социально-статистических и социологических данных по материалам научных отчетов Института социологии РАН, Всероссийского центра изучения общественного мнения, Центра интеллектуальных ресурсов и кооперации в области общественных наук, Центра прикладных политических исследований и ДР.

• компаративные изыскания, объектом которых являются различные формы тоталитарной идеологии и практики, «закрытых» сообществ, идеократических социумов (наиболее изучены модели нацистской и советской мифологии), исследования Т Адорно, X Арендт, Б Гройса, М Джиласа, С Жижека, В Клемперера, Ф Лаку-Лабарта, Ж -Л Нанси, Э Фромма и др , работы Ю М Воронова, Ж Ф Коноваловой, О.Ю Пленкова, М К Рыклина и др ; коллективные труды «эпохи перестройки», посвященные «тоталитарной» тематике;

• теоретические и технологические разработки в области современной ком-муникативистики, политического маркетинга, рекламы, общественных связей, массовой культуры, медийных институтов, информационного менеджмента и дизайна, теоретическое наследие Г М Маклюэна, исследования и обзоры Дж Бигнела, Д Вестерстапя, Г Гербнера, ТА ванДейка, М Кастельса, Д. Макквейла, А Эдельстайна и др , груды Б Л Борисова, М С Вершинина, Я Н Засурского, Л М Земляновой, Д В Ольшанского, Г Г Почепцова, И Ю Черепановой. А В Ульяновского и др ; рекомендации влиятельных политических советников Д Морриса, Дж Наполитана, Д Хатчесона, отечественных политконсультантов - Е Егоровой-Гантман, Т Лебедевой, С Маркова, И Минтусова, Г Павловского, К Плешакова, А Чумикова и др ,

• особую группу составляют сетевые источники самой разнообразной по характеру и качеству информации (новостные ленты, сайты политических партий и общественных движений, электронные версии периодических изданий, электронные библиотеки и др)

Теория политического мифа, как она представлена в отечественном и зарубежном концептуальном опыте, отражает противоречие, широко документнро-

ванное в лнгературе С одной стороны, современный миф трактуется как атрибут архаики В ответ на вызовы постсовременности сознание и поведение индивидуума примитивизируется, становится агрессивным, одномерным, «клиповым»; реанимируются самые архаичные пласты человсчсской психики, расцветает паранаука, оккультные и магические практики, сознание человека, стихийно и спонтанно реагирующего на эту ситуацию, мифологизируется С другой стороны, современный миф - это запрограммированный эффект, прогнозируемый результат, конструкт, созданный усилиями политгехнологов Мифологизация - это изощренная технология управления массовым сознанием, сугубо рационализированное предприятие, фабрика мифов неустанно производит вполне современные изделия создает аудитории, готовые потреблять эту продукцию Кроме того, имеет место устойчивая традиция трактовать миф как неадекватное, иллюзорное, ложное представление, не позволяющее узнать, как обстоят дела «на самом деле» Миф - это заблуждение разума, следовательно, его нужно отделить от , исключить из , развенчать, разоблачить, преодолеть, рационализировать Для литературы такого рода характерны заголовки, содержащие (или подразумевающие) антитезу «миф и реальность» Итак, существует базовая неопределенность, связанная с традиционным противопоставлением мифа как иррационального ментального образования логически организованному, рациональному знанию и массивом рекомендаций технологического плана, имеющих целью создание и внедрение мифов в сознание массовых аудиторий Эта неопределенность создает проблемную ситуацию, разрешение которой и явилось основанием к написанию диссертационной работы

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является анализ политического мифа как социокультурного феномена в единстве его структурных и динамических характеристик Реализация данной цели требует решения следующих задач

• освоение концептуального опыта классического мифоведения в аспекте указанной проблема! и ¡ации,

• уточнение границ семантического диапазона ключевых терминов,

• обзор концептуализации проблемного поля политической мифологии и классификация ее определений,

• описание структуры, функций и динамики политическою мифа,

• анализ политического мифа как медиасобытия;

• соотнесение понятий медиалогики и мифодизайна в контексте поличес-ких коммуникаций и современного философского дискурса,

• обоснование эпистемологической корректности выражения «мифологическая рациональность»

Теоретические и методологические основы диссертационной работы укоренены в классическом наследии мировой философской мысли Наиболее востребованы рационально и научно ориентированные подходы Ведущим принципом исследования является установка на междисциплинарный синтез Используется инструментарий концептуального моделирования, элементы струк-турно-функционапьного и лингвистического подходов, опыт компаративных и типологических исследований, достижения современной коммуникативистики, отдельные приемы дискурс-анализа Информационную базу исследования составляет корпус релевантных источников, а также данные неструктурированных наблюдений, накопленных в результате опыта журналистской работы

Новизна диссертационного исследования определяется следующими моментами

• представлен анализ политического мифа как социокультурного феномена и медиасобытия в структурном, функциональном и динамическом аспектах,

• разработана аргументация логического, эпистемологического, лингвистического плана, поддерживающая концепцию мифологической рациональности, особое внимание уделено историческому обоснованию, для чего осуществлен ретроспективный обзор классических текстов, акцентирующих рациональные структуры мифосознания,

• составлена концептуальная карта мифа, в которой систематизирован теоретический опыт гуманитарной науки, единицы анализа представлены следующими рубриками базовая интуиция, антропологическая модель, методологическое кредо, ключевые понятия, определения мифа и мифологической рациональности, значение для исследования политической мифологии,

• предложено операциональное определение политического мифа как совокупного эффекта реализации мифодизайнерского проекта, а также терминологические уточнения, которые позволяют преодолеть непоследовательность в трактовке мифологических универсалий,

• понятия идеологии, мифологии, пропаганды, мифодизайна, медиалогики соотнесены в контексте политических коммуникаций и современного философского дискурса

Основные положения, выносимые ня защиту.

1 Анализ основных теоретических подходов в области мифоведения (социологического, символического, психоаналитического, структуралистского, се-миологического, плюралистического) позволяет, во-первых, уточнить семантическую ситуацию, связанную с ключевыми терминами исследования, во-вторых, предложить попытку решения демаркационной проблемы относительно понятий мифологии, идеологии, религии, утопии и науки, в-третьих, создать предпосылки для концептуализации политического мифа в структурном, функциональном и динамическом аспектах

2 Политическая мифология как особая форма целеполагания и духовно-практического освоения действительности представляет собой единство ментально-когнитивных, знаково-символических, ценностно-ориентаци-онных, интенционально-волевых структур индивидуального и массового сознания Для нее существенны мобилизующая, интегративная, идентифицирующая, легитимизирующая, манипулягивная и «тотализующая» функции Динамика политической мифологии может быть интерпретирована как стихийный или планомерно организованный процесс В первом случае уместна «волновая» интерпретативная схема (мифологизация / демифологизация), во-втором - технологическая

3 Политический миф принадлежит к числу гиперинтерпретированных понятий В концептуальном опыте гуманитарной науки представлены онтологически, эпистемологически, ментально, социально и технологически ориентированные дефиниции Для определения политической мифологии существенны истолкование общей природы мифа и трактовка природы политического Конкретные задачи научного поиска актуализируют то или иное определение Функциональны контекстуальные и операциональные дефиниции Антитетика дружественности / враждебности, составляющая отличительную особенность мифологизирования, позволяет определить политический миф как оператор поляризации

4 Понятие мифологизации сознания фиксирует объективность и стихийность этого процесса, маскируя активное субъектно-деятельное и технологически-

рациональное основание политической практики Термин «мифодизайн» оказывается более предпочтительным, поскольку хорошо встраивается в систему инструментально-технологического знания, адаптирован к реалиям рыночной экономики и политического маркетинга Тенденция к универсализации дизайнерской практики соответствует современной культурной ситуации с ее вниманием к поверхности и границе Термин удовлетворяет критериям прагматической адекватности Разведение понятий мифологизации и мифодизайна позволяет включить в философский лексикон определение мифа как совокупного эффекта реализации мифодизайнерского проекта

5 Медиатизация политического пространства существенно модифицирует статус традиционных идеологических и пропагандистских институтов Функциональная нагрузка смещается с концепта идеологии как рационально аргументированной системы групповых предпочтений к понятию мифологической рациональности Пропаганда осуществляет мифологический транзит Динамику политической мифологии моделирует пошаговое конструирование мифоимиджсй, контрмифов, инфотоваров массового потребления, иных продуктов политической имагинации Тем самым мифоло1ическая рациональность трансформируется в медиалогику

6 В современной коммуникативистике термин «медиалогика» обозначает комплекс приемов форматирования информационных потоков, а также доминирование структурно-жанровых факторов в производстве информации В диссертационной работе расширяется значение данного термина Законы медиалогики интерпретируются в контексте мифопорождающей деятельности Медиалогика организует производство медиатированных значений, несущих мифологический потенциал Логические нормы трансформируются в стратегии и правила создания мифологических текстов Политический миф функционирует как медиасобытие, система медиатированных значений, продуцирующих текстовую и экранную событийность

7 Классическое наследие и концептуальный опыт гуманитарной науки, а также философская рефлексия по поводу современной политической практики позволяют обосновать тезис об эпистемологической корректности выражения «мифологическая рациональность» Последняя трактуется как расширение «закрытой», нормативно-критериальной рациональности Мифологическая рациональность - это система обоснований и общезначимостей, импли-

катур и конвенций, которые модифицируют классические нормы и методологические стандарты в науке Логика мифа - это неклассическая, имеющая коммуникативную природу рациональность, которая моделирует слабо формализуемые семантические и прагматические контексты Теоретическая и практическая значимость исследования. Диссертационная работа вносит определенный вклад в изучение философских оснований и концептуализаций современного политического процесса, динамики нормативно-символической сферы политики Наиболее значим анализ классического философского наследия, обсуждение терминологических проблем Материалы диссертации могут быть полезны для философского и общего гуманитарного образования Отдельные результаты могут иметь практические приложения в области политического регионоведення, электоральной практики, социально-психологической диагностики, медийной политики «Мифологический аудит» может сопровождать социологические и мониторинговые исследования, обеспечивать «информационную безопасность» личности, противостоять манипуля-тивному воздействию масс медиа

Апробация и практическая реализация результатов исследования Материалы и основные положения диссертационной работы обсуждались на заседании кафедры философии и социально-гуманитарных дисциплин Ивановской государственной архитектурно-строительной академии Результаты исследования докладывались на теоретических семинарах и научных конференциях Региональная научно-практическая конференция «Власть, политика, общественные связи» (Иваново, 2002 г), Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное1 Образы мифа в пространствах современного мира» (Великий Новгород, 2004г); Юбилейная научная конференция «Информация Коммуникация Общество» (Санкт-Петербург, 2004г ), на заседании секции «Политическая философия» IV Российского философского конгресса «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005 г) Основные положения исследования изложены в 7 статьях и тезисах общим объемом 1,7 п л

Структура работы. В структурном плане диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка источников и приложения Каждая глава имеет трехчастное подразделение и заключающее резюме Литература сгруппирована в три раздела классические тексты, исследования и комментарии, справочные издания

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, обсуждается характер ее проблематизации и степень разработанности, определяются методологические основы, информационная база и проблемно-целевой комплекс исследовательского проекта, фиксируются новизна полученных результатов, их теоретическая и практическая значимость, даются сведения об апробации

В первой главе «Мифологическая рациональность в концептуальном опыте гуманитарной науки» проясняется семантическая ситуация, связанная с ключевыми терминами исследования, анализируются основные теоретические подходы к определению мифа, систематизируется классическое наследие философской мысли в аспекте избранной темы

В первом параграфе «Семантический универсум» демонстрируется чрезвычайная объемность, плотность и многомерность мифологического пространства Значения термина с трудом поддаются классификации Семантический диапазон широк и динамичен. Стойкий характер имеют предубеждения относительно мифа как архаичного, ложного, иррационального ментального образования Философское и научное освоение мифологического универсума, разноплановые концептуализации, развитие понятия и, наконец, становление научного термина опровергают этот устойчивый стереотип В настоящем разделе представлена краткая и избирательная ретроспектива изучения мифологии. Особое внимание уделено философии мифа Дж Вико и «романтической сумме мифологии», представленной в философской системе Ф.В.Й Шеллинга В этих концепциях миф трактуется как средство духовной консолидации общества, горизонт национального и человеческого самоопределения, мифология соотносится с судьбой народа Исторический подход дополнен синхроническим обзором, попыткой решить демаркационную проблему относительно понятий мифологии, идеологии, религии, утопии, науки Подчеркивается трудность осуществления данной операции- объекты сопоставления гетерогенны и полиморфны; синонимические ряды многократно пересекаются в конкретных текстах и контекстах, а главное, любая дефиниция является таковой в рамках определенной концептуальной модели или интеллектуальной традиции Например, в современных исследованиях соотношение мифа и идеологии представлено во всем многообразии возможных взаимосвязей 1) миф и идеология являются синонимами, 2)

миф является частью идеологической конструкции, 3) идеология является частью мифологической картины мира, 4) мифология является основой (или инструментом) для разработки идеологического проекта, миф насыщает идеологию совокупным историческим опытом народа, 5) миф - это идеология эпохи постмодерна, политическая рекламистика и имагинационные технологии работают как мощные суггестивные машины, воздействуя на подсознание, поэтому идеология, обращенная к рацио, вытесняется на периферию политической жизни, 6) идеология как продукт эпохи модерна разделила судьбу «высокой» культуры, превратившись в простой атрибут корпоративной мифологии Столь же неоднозначна трактовка соотношения мифа и утопии, мифологии и религии, мифологии и науки.

Во втором параграфе «Концептуальные доминанты» представлен обзор основных интеллектуальных традиций в области мифоведения Выбор персоналий обусловлен статусом «классика» и акцентом на рационалистической трактовке мифосознания.

Социологическая традиция подлинным субъектом мифотворчества полагает общество, социальную группу или индивидуума, персонифицирующего общественные отношения Миф трактуется как воспоминание о жизни народа (Э Тайлор), ритуальный текст (Дж Фрэзер), функционирующий социальный институт (Б Малиновский), коллективное представление (Э Дюркгейм, М Мосс), превращенная форма общественного сознания (К Маркс) Соответственно мифологическая рациональность определяется законами воображения; логикой магического, законами подобия и контакта, функциональной логикой, законом партиципации, сопричастности, логикой превратного мира В рамках данного подхода представлен анализ социальных детерминант мифологического сознания; дана критика аллегоризма, эвгемеризма, биологической и психологической редукции в исследованиях мифа, сформирована новая парадигма для изучения социальных функций политической мифологии, структурирования сферы политики и социального определения ее агентов, режиссуры политических коммуникаций, проблематизированы темы (сложного сознания», харизматического лидерства, реципрокных отношений в политике; в сферу компаративных исследований вовлечен значительный массив этнографического материала.

Символическая традиция в мифоведении представлена именами Э Кассире-ра и П Бурдье Критику мифологического разума дана как прояснение условий его возможности в сравнении с языком и наукой Миф есть символическая форма, те форма духовной культуры, миропонимания и смыслополагания, это целостный феномен, в котором объединены миф как форма мышления, миф как форма созерцания и миф как форма жизни Мифологическая рациональность в количественном плане определяется принципом симпатии, в качественном - принципом целостности, в плане отношения - законом метаморфозы Рациональность - элементарный процесс символического преобразования, определенный способ «синтеза многообразного», направленность объективации духа Функциональные структуры сознания объективируются в виде символических форм, в числе которых миф Кассиреру принадлежит доказательство равноценности всех форм духовной жизни человека, исследование «структурно-смыслового спецификума мифа» Мифологическая рациональность в инструментальном плане трансформируется в технологию конструирования политических мифов Логика мифа в политической жизни конституирует себя как власть мифа Недооценка этой власти пагубна для развития политической мысли и чревата социальными катаклизмами Это предупреждение сохраняет свою актуальность и в настоящее время

Базовая интуиция психоанализа - ощущение тонкости культурного слоя, хрупкости человеческой цивилизации, обреченность социума сдерживать напор деструктивных влечений индивида Миф - результат репрессивного отношения общества к человеку (3 Фрейд), свидетельство его нуминозного опыта (Бога внутри нас) данного в системе архетипических представлений (К Г Юнг) Миф и сновидение - явления одного порядка, это язык бессознательного, закодированная ментальная архаика, культурно оформленное сублимированное влечение индивидуума Мифологическая рациональность определяется по аналогии с деятельностью сновидения Сгущение, смещение, переворачивание, визуализация, вытеснение, компромисс, ослабление цензуры, - специфические преобразования, сопоставимые с логическими действиями У Юнга логика сновидения разворачивается в процедуре амплификации (общей и личностной) Научность психоанализа - предмет постоянных дискуссий Тем не менее, к его достижениям следует отнести аналитику конфликтности человеческого существования, проект «философии подозрения» и эпистемологию бес-

сознательного, анализ мотивационного комплекса политического лидерства, исследования в области массовой психологии, типологию личностных комплексов и социальных характеров, выявление архетипических оснований политической мифологии

Структуралистская парадигма пытается показать «не ш, как люди мыслят в мифах, а то, как мифы мыслят в людях без их ведома» (К Леви-Строс) Миф есть структура как совокупность инвариантных отношений коллективного бессознательного Мифологическая рациональность представлена четырьмя моделями мифологики медиация бинарных оппозиций (прогрессивное посредничество), или партитурное мышление, интеллектуальный бриколаж, «наука конкретного» и «тотализующее мышление» Структурный анализ мифологической рациональности оказал влияние на политическую семиологию Р Барта

Базовая интуиция семиологического подхода «мифом может стать все, что покрывается дискурсом» Миф определяется как коммуникативная система, се-миологическая система, двойная система «похищения и возвращения», идеографическая система Мифологическая рациональность имеет семиотическое и риторическое описание Анализ подавляющей роли языка как дискурса власти, а также техника анализа и дешифровки мифа - наиболее востребованные современной политической мыслью сюжеты

Плюралистическая концепция К Хюбнера предлагает программу реабилитации мифа и обоснования его формального тождества с наукой, имеющих одинаковую структуру опыта и модели объяснения Миф определяется как первичная антропологическая реальность, инвариантная форма опыта и переживания действительности человеком Мифологическая рациональность связана с понятием интерсубъективности (общезначимой приемлемости) Мифу, как и науке, свойственна семантическая, эмпирическая, логическая, операциональная, нормативная рациональность Хюбнер совершает «акт интеллектуального мужества», осуществляя критику стереотипных представлений об архаичности и ложности мифа Анализ основных направлений в области современного мифоведе-ния; аргументация тезиса о рациональности мифического, плюралистическая модель мифологической рациональности значимы для исследования политической мифологии Реабилитация мифа влечет реабилитацию понятий «народ» и «нация», последние указывают на «белое пятно политической философии современности» В полемике с представителями либеральной англосаксонской

политической мысли и философами франкфуртской школы ученый доказывает «онтологическую правомерность» мифического национального сознания и описывает мифическую структуру национальной идентичности Актуализация философского наследия романтиков позволяет связать понятие нации с обшей судьбой и нуминозным опытом ее представителей

В третьем параграфе «Эпистемологическая карта» систематизирован материал, обсуждаемый в первой главе В качестве единиц анализа каждой концептуальной доминанты избраны базовая интуиция, ключевые понятия, определение мифа, определение мифологической рациональности, антропологическая модель, методологическое кредо, достижения и оценки, и главное, значение для исследования политической мифологии Структурированное резюме настоящего параграфа представлено в эпистемологической карте мифа Главный вывод таков классическое философское наследие, концептуальный опыт гуманитарной науки свидетельствует о том, что «мифологическая рациональность» - эпи-стемологически корректное выражение В зависимости от теоретического подхода меняется образ мифа (коллективное представление, символическая форма, структура, коммуникативная система, первичная антропологическая реальность), а вместе с ним меняются и «законы мифологики» Несмотря на различия, их объединяет концепция открытой, «мягкой» рациональности Последняя характеризуется структурностью, упорядоченностью, кодифицированностью, оптимизирующим воздействием, но отличается от классического идеала нормативно-критериальной рациональности Эти представления получат развитие в третьей главе диссертационной работы, в которой политический миф определяется как эффект реализации мифодизайнерского проекта, а логика мифа интерпретируется в контексте технологической рациональности

Если в первой главе разнообразие трактовок мифосознания обусловлено различием интеллектуальных традиций и способов концептуализации мифологического, во второй главе «Политическая мифология в проблемном поле социальной философии» многообразие задано разноплановыми интерпретациями сферы политики Совмещение двух планов исследования, когда гетерогенность мифологического «накладывается» на гетерогенность политического, требует глубокого концептуального синтеза, что выходит за пределы диссертационной работы Автором решается более скромная задача феноменологического описания предмета исследования

В первом параграфе «Ментально-знаковые структуры» рассматривается классификационная проблема относительно концептуализации нормативно-символической сферы поли гики

В современных исследованиях политической мифологии доминируют следующие группы определений онтологически ориентированные дефиниции, которые апеллируют к господству, государству и власти как особым сферам политической реальности, эпистемологически ориентированные определения, которые оперируют категориями истинное / ложное, подчеркивают моменты иллюзорности, фиктивности, симулятивности мифа, ментально ориентированные концепты, использующие понятия сознательного / бессознательного в связи с мотивационным комплексом политического действия, социально ориентированные определения, которые обращены к истории, социальному опыгу коллективов, технологически ориентированные конструкты, определяющие миф как способ управления или манипуляции массовым сознанием и поведением Не оспаривая правомерность таких подходов, мы полагаем, что антитетика дружественности / враждебности (в интенсивном или мягком варианте) составляет отличительную особенность политического мифологизирования, что позволяет определить политический миф как оператор поляризации, апелляция к внепо-вседневной реальности (нуминозному или архетипическому опыту) - как оператор универсальности Миф также может быть определен через описание отдельных компонентов, образующих его структуру картина мира, пространственные метафоры, стрела времени, диагностика статус кво, концепция «общего блага», истины-справедливости, оппозиция мы / они, акторы, символы Данная совокупность рассмотрена на примере строительства нацистского мифа в европейском политическом пространстве первой половины прошлого столетия

Социальные значения мифа, анализу которых посвящен второй параграф главы, кристаллизуются в процессе его функционирования Для политической мифологии существенны мобилизующая, интегративная, идентифицирующая, легитимирующая, манипулятивная, «тотализующая» функции Мобилизующая сила мифа фокусирует социальную энергию и распределяет ее в политическом пространстве Энергетические метафоры мифа восходят к римской доблести и ренессансной активности, трансформируются в волевые императивы философии жизни, обретают полижческий импульс в качестве юнгеровской «тотальной мобилизации», фрейдовской энергии бессознательного, борьбы универ-

сальных «космических» инстинктов разрушения и самосохранения Логика мифа претворяется в логику его самоосуществления Истина мифа удостоверяется его мобилизующим потенциалом Интегративная функция мифа - это функция «созидания коллективов», формирования масс и аудиторий Миф координирует сознание и поведение автономных индивидуумов, обеспечивая единообразные реакции в конкретных ситуациях и воспроизводство групповых стандартов Мощность мифа определяет силу сплочения и массовость объединения Для интеграции существенны взаимоотношения лидера / элиты / массы, харизматический дискурс Миф в его идентифицирующей функции предлагает эталон ментальных и поведенческих стратегий, имитируя которые индивид определяет себя в качестве представителя социальной общности В этой связи обсуждаются идентификационная программа романтизма, проблема национальной идентичности, механизмы позитивной и негативной идентификации Легитимирующее значение мифа также реализуется в двух планах терапия и отрицание Легитимность порядка гарантируется процедурой общественного признания, объяснения и оправдания политики, которая апеллирует к мифологической аргументации Манипулятивное воздействие мифа реализуется в управленческой функции Различие манипулятивных и неманипулятивных механизмов власти является относительным Оценочные критерии манипуляции непродуктивны для философской рефлексии, но актуальны дчя коррекции политических практик мифодизайна Тотализующее значение мифа проявляется в ситуации предельной идентификации политического актора Апелляция к мегаструктурам, тотальности сопровождается минимизацией личностного начала, персональной ответственности Любой политический миф производиг тотализуюшие эффекты, создавая иллюзию решения личной проблемы

Анализ мифа в динамическом аспекте, представленный в третьем параграфе «.Формирование и динамика», позволяет моделировать его как двухуровневую систему, содержащую стабильное инвариантное ядро и периферийные изменчивые трансформы Первый уровень определен коллективным бессознательным и представлен архетипическими основаниями Второй уровень образуют стереотипные представления, приближенные к поверхностной, трансформируемой оболочке Конкретная ситуация активизирует тот или иной архетип укорененный в психике индивидуума Активированный образ воплощается в стереотипе, образуя устойчивую схему восприятия Этот образ, в свою очередь, включается

в культурную традицию, ритуально-обрядовую практику, циркулирует в символическом пространстве, массовых акциях и церемониалах Стереотип рационализирует бессознательные импульсы, лежащие в основе избирательной перцепции, разфаничивающей реферешные группы мы / они Соотношение устойчивости и изменчивости стереотипов связано с проблемой стандартизации личности Ее политический аспект рассмотрен на примере психодинамики авторитарного характера В лингвистическом плане циркуляция стереотипов соотнесена с банальностями, безопасной языковой средой Рассказанный, обогащенный наррацией, стереотип превращается в миф Рассказ соотнесен с культурной традицией, ответственной за легитимацию стереотипа В технологическом плане динамику политической мифологии моделирует пошаговое конструирование мифоимиджей, контрмифов, инфотоваров массового потребления, иных продуктов политической имагинации

Политические коммуникации в современном обществе опосредованы медийными институтами, которые постоянно расширяют сферу своего влияния Медиатизация политики многократно усиливает мифологический потенциал коммуникативного воздействия, возрождая архаические формы сознания и поведения В третьей главе «Политический миф как медшсобытие» рассматриваются основные эффекты медиагизации политическою пространства, тенденции превращения политической мифологии в текстовую и экранную событийность, стихийной мифологизации - в сознательно организованную 1ехнологическую практику, мифологической рациональности - в медиалогику

В первом параграфе «Медиатизация политического пространства» показано, что этот процесс существенно модифицирует нормативно-символическую сферу политики, изменяя статус традиционных идеологических и пропагандистских институтов В настоящем разделе представлен обзор дискуссий но поводу будущего идеологии в информационном обществе сценарии постидеологической ситуации, волновой динамики, «вечности», новою качества, мар1инали-зации Мы полагаем обоснованным тезис о смещении функциональной нагрузки с концепта идеологии как рационально apiументированной системы групповых предпочтений к понятию мифологической рациональности Политическая мифология, посредством медийно-поддержанных имагинационных приемов, занимает место традиционной идеологии Подобное смещение конце»гуадизиро-вано в теории тотальной пропаганды, функционирующей в контексте популяр-

ной кулыуры В рамках данной теории соотнесены субъектные, медийные, контекстуальные и позиционные значения «старой» и «новой» пропаганды Именно пропаганда осуществляет мифологический транзит Ее тотальность коррелирует с тотализующей силой мифа Неоднозначные следствия имеет «интернетизация» политического пространства, которая развертывается по следующим направлениям изменяется динамика общественных движений, локальные сообщества объединяются в сети гражданского участия, формируются институты электронной демократии, появляется ноополитика и кибероружие, разрабатываются новые технологии контроля и противостоящие им «технологии свободы» Сосуществование достоверной и недостоверной информации, мультимедийные возможности превращают интернет в глобальную мифопроизводящую машину, а миф - в политический гипертекст К сетевым угрозам относятся высокий манипулятивный и дестабилизирующий потенциал, ситуация «двойного надзора» за пользователем, распространение деструктивных вирусов и технологий, объединение информационных и психологических войн В параграфе приводятся экспертные оценки состояния и перспектив политического Рунета

Во в юром параграфе «Мифодизайн политического дискурса» представлена попытка обоснования специализированной технологической деятельности в качестве универсальной социокультурной практики Философская рефлексия по поводу политического консультирования и рекламистики позволила внести терминологические уточнения в концептуальный опыт мифоведения, а именно «развести» понятия мифологизация и мифодизайн, сформулировать операциональное определение мифа как эффекта реали)ации мифодизайнерского проекта, интерпретировать логику мифа в контексте технологической рациональности Понятие «политического дискурса» акцентирует языковые и коммуникационные аспекты политики, поэтому в качестве эмпирической базы для теоретического обобщения используется опыт суггестивной лингвистики Рассматривается феномен языкового внушения, структура и параметры мифологического текста на фонологическом, просодическом, лексико-стилистическом, лексико-граммати- ческом и морфо-синтаксическом уровнях Электоральные игры в открытом обществе - наиболее разработанная сфера дизайнерских приложений, поэтому в параграфе уделяется внимание основным сценариям электорального мифотворчества (героический миф работает как «железный закон» харизмати-

ческого дискурса) Завершает анализ мифологическая транскрипции «сталинского силлогизма»

В третьем пара!рафе «Шдиалогика политического мифа» конкретизируется понятие мифологической рациональности Подчеркивается, что при всей метафоричности данное выражение имеет определенный концептуальный статус, эпистемологический смысл, нормативное значение и эвристические возможности Существуют исторические, логические, теоретико-познавательные, лингвистические аргументы, которые обосновывают данную позицию Логика мифа относится к категории «мя[ких ло!ик» и «открытых раиионаяьностей», поскольку имеет дело с контекстами, слабо поддающимися формализации Если полшика «отягощает» логику мифа поляризующей силой и герменевтикой власти, то политическая коммуникация превращает ее в медиалогику В современной коммуникативистике термин медиалогика обозначает комплекс приемов форматирования информационных потоков, а также доминирование структурно-жанровых факторов в производстве, передаче и приеме информации В диссертационной работе расширяется значение данного термина Законы медиало-гики интерпретируются в кошексте мифологической рациональности Каким образом средства массовой коммуникации продуцируют мифы"* Как влияет ме-диало! ика на политические коммуникации, и наоборот'' Насколько концептуализировано данное взаимодействие' - таковы основные вопросы настоящего раздела На примере новостно! о дискурса качественной прессы и жанра теленовостей обсуждаются такие критерии качества информации как объективность, фактичность, значимость, релевантность, нейтральность, сбалансированность, правдивость Значительное внимание уделяется процессу трансформации логических норм в организационные стратегии и правила создания текстов Новость - это рассказ о событиях, система медиатированных значений, имеющих мифологический потенциал Блаюдаря посредничеству медийных институтов политические мифы кодируются как объективные и значимые новостные события, сформированные по определенным законам Таким образом медиапо! ика имеет тенденцию превращения в лошку политическую

В заключении формулируются ключевые положения и выводы, обоснованию которых посвящена диссертационная работа Предлагается эскиз более фундаментального исследовательскою проекта, в котором достигнутые результаты получили бы дальнейшую разработку

В приложении представлены таблица, демонстрирующая изменения в системе медиапролаганды, и материал, иллюстрирующий суггестивное воздействие мифологических текстов

Основные положения работы изложены в следующих публикациях автора

1 Загвозкина Ю М Политический миф как мсдиасобытие // Информация -Коммуникация - Общество Тез докл и выступл Юбилейной науч конф Санкт-Петербург, 12-13 октября 2004 г - СПб, 2004 - С 71-73 (0,2 п л )

2 Загвозкина Ю М Мифодизайн политической рекламы // Бренное и вечное Образы мифа в пространствах современного мира Материалы Всерос науч конф Великий Новгород, 28-29 сентября 2004 г - НовГУ им Ярослава Мудрого В/Новгород,2004 - С 149-152 (0,3 п л)

3 Загвозкина Ю М Технология политического мифа в условиях архаизации массового сознания // Вестник научно-промышленного общества - Москва, 2004, №8 - С 110-117 (Соавтор Воронов Ю М ) (0,5 п л )

4 Загвозкина Ю М Политическая мифология как инструментарий специалиста по связям с общественностью // РЯ-Эксперт Вестник Ивановской областной Ассоциации по связям с общественностью - Иваново, 2003, №1 - С 46-48 (0,2 п л)

5 Загвозкина Ю М Идеология в медиатированном политическом пространстве- мегатренды // Философия и будущее цивилизации Тез докл и выступл IV Российского философского конгресса. Москва, 24-28 мая 2005 г В 5 т

Т - М , 2005 -С (0,1 пл.)

6 Загвозкина Ю М Медиатизация политического пространства от идеологии к мифологии // Ученые записки экономико-архитектурного факультета Ивановской государственной архитектурно-строительной академии -Иваново, 2005 -С 40-43 (0,2пл)

7 Загвозкина Ю М Миф и утопия // Пятая научная конференция аспирантов Ивановской государственной архитектурно-строительной академии Материалы конф - Иваново, 2005 - С 60-62 (0,2 п л )

Отпечатано с готовых оригинал-макетов в типографии «X-Press», г Иваново, пр Ленина, 19 тел (0932)41-56-06 Тираж 100 экз объем 1,5 п л

- 98 8 0

РНБ Русский фонд

2006-4 6047

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Загвозкина, Юлия Матвеевна

Введение 3 1. Мифологическая рациональность в концептуальном опыте гуманитарной науки

1.1. Семантический универсум

1.2. Концептуальные доминанты

1.3. Эпистемологическая карта

2. Политическая мифология в проблемном поле социальной философии

2.1. Ментально-знаковые структуры

2.2. Социальные значения

2.3. Формирование и динамика

3. Политический миф как медиасобытие

3.1. Медиатизация политического пространства

3.2. Мифодизайн политического дискурса

3.3. Медиалогика политического мифа 175 Заключение 189 Библиографический список 194 Приложения

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Загвозкина, Юлия Матвеевна

Цивилизационные сдвиги рубежа тысячелетий, экономические и социально-политические реалии однополярного мира, новые угрозы безопасности, вызовы информационного общества - усиливают голос «почвы и крови» в современном мире провоцируют «возврат этничности» во все сферы социального организма, активизируют протест антиглобалистов, порождают мощные консервативные волны. Эти факторы во многом определяют архитектонику политического пространства постсоветской России, которая испытывает двойной гнет проблем: глубокие трансформации «капиталистической революции» внутри страны и утверждение своего нового образа и статуса в мировом сообществе. Столь же кардинальны изменения в сознании человека, стремящегося эффективно функционировать в сверхсложном и мозаичном универсуме. Уровень сложности ситуации «двойного перелома» значительно превышает познавательные и адаптационные возможности индивидуума. Отсюда проистекает парадоксальная архаизация современного общества, в котором «человек разумный» преображается в «человека мифологического». Новая архаика сопровождается процессами хаотизации, плюрализации и маргинализации сознания, общей деструкцией постсоветской ментальности. Социально-психологический кризис порождает компенсаторные механизмы: новые формы идентичности, новое манихейство, новые символические и ритуальные практики. Экспансия рынка и тирания визуального еще более ограничивают активность индивидуума рамками стереотипных представлений и минимизированных нарраций. Игра мифологем массовости доминирует в культурном и политическом пространстве. Лицензированная эксплуатация потребителя, фабричный и сфабрикованный «звездопад», повседневный телепраздник «без границ» завершают «переоценку ценностей». Рацио уступает место клипу, мысль — слогану, логос - зэппингу. «Стыд и правда» ответственного поступка теряются под напором имагинационных технологий.

Приход информационного общества изменяет архитектонику политического пространства и проблематизирует статус традиционных идеологий.

Последние утрачивают лидерство в связи с ослаблением групповой идентификации и «персональным» шкалированием событий. Новое представительство интересов граждан организуется на базе политической рекламистики и режиссуры. Консультанты, технологи, телемедиумы — целая армия мифоди-зайнеров успешно конкурирует с идеологами и духовными лидерами прошлого. «Успех в России партий и блоков, не обладающих развитой партийной инфраструктурой. показывает, что не идеологическая, а имиджевая политическая идентификация в России играет все большую роль.»1 По мнению аналитиков, базовая дилемма российской внутренней политики такова: идейная интеграция общества или консолидация социума вокруг конкретных гражданских инициатив и политических проектов. В первом случае усилиями идеологов (в диалоге с гражданским обществом) создается большой национальный миф, во втором — политический маркетинг выстраивает серию маленьких актуальных мифов. В любой ситуации политическая мифология оказывается востребованной. Известен прогноз, согласно которому понимание мифа будет отнесено к наиболее полезным открытиям двадцатого столетия.

Актуальность избранной тематики определяет и новая ситуация, которая сложилась в отечественной социогуманитарной науке. Двадцать первый век начался в России как век экономики и политологии (на Западе лидируют биология и медицина). Самые высокие темпы роста обнаружила профессиональная группа политологов (более 50 тыс. специалистов, 300 независимых политологических центров, более 100 центров по изучению общественного мнения, медийный культ экспертов, быстрая институциализация политологического образования). Изменилось соотношение фундаментальных и прикладных исследований: доминирует операционально-технологическое знание, решение практических задач и разработка гуманитарных технологий. Появились «новые русские ученые», возросла численность консультантов, аналитиков и советников. Эксперты полагают, что изменился не только статус, но и социальные функции гуманитаристики: «.наши ученые гуманита

1 Наполитан Дж., Хатчесон Д. Время универсалов уходит// Советник, 2004, №2. — С. 24. рии постепенно превращаются в трансляторов знания, произведенного в западной науке, в отечественную социальную практику, и эта роль постепенно вытесняет их традиционную роль производителей знания».1 Однако для мысли не безразлично, на каком языке она высказывается, и в каком контексте (эпистемологическом, социо-культурном, прагматическом) функционирует. Слабая адаптация к отечественным условиям, терминологическая рыхлость, семантическая «усеченность» русских версий зарубежного концептуального опыта имеют неоднозначные последствия. Смысловая ущербность заимствованных понятий создает предпосылки для мифологизации политического мышления, его редукции к самоочевидностям. «Воображаемые ясность и самоочевидность порождают мифы, которые сами не нуждаются в объяснении, но зато объясняют все, что угодно».2 Возникает проблема адекватности перевода, эквивалентности концептуальных моделей, столкновения автохтонных и заимствованных понятий, системной редукции (упрощение и обеднение) когнитивного комплекса политической науки. Данные обстоятельства актуализируют исследования образно-символической сферы политики, в том числе и ее мифологической составляющей.

Миф принадлежит к числу гиперинтерпретированных понятий. Огромный массив релевантных источников можно классифицировать, с известной долей условности, следующим образом:

• корпус классических текстов, в которых особенности формирования и функционирования политической мифологии, рассматриваются в связи с общими проблемами сознания, познания культуры, социальной жизни (от античности до наших дней);

• работы, специально посвященные анализу мифа как особой формы индивидуального и общественного сознания, особого способа «гуманитарной обработки» и духовного освоения действительности (здесь активно обсужда

1 Юревич A.B. Звездный час гуманитариев: социогуманитарная наука в современной России //Вопросыфилософии,2003,№12.- С. 121.

2 Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. — М., 1997.-С. 37. ются демаркационные сюжеты: рациональное / иррациональное, научное / вненаучное, логическое / дологическое, истинное / ложное);

• исследование современного политического процесса, массового сознания, общественного мнения, ценностных ориентаций, электорального поведения, в результате которых складывается и уточняется феноменологическая картина социального мифотворчества в постсоветской России (мониторинг, диагностика, базы данных);

• компаративные изыскания (аналитическая ретроспекция), объектом которых являются различные формы тоталитарной идеологии и практики, «закрытых» сообществ, идеократических социумов (наиболее изучены модели нацистской и советской мифологии);

• технологические разработки в области современной коммуникативисти-ки, политического маркетинга, рекламы, общественных связей, массовой культуры, медийных институтов, информационного менеджмента и дизайна;

• особую группу составляют сетевые источники самой разнообразной (по характеру и качеству) информации.

В числе значительных публикаций последних лет следует отметить две монографии, вышедшие в 2003 г. под одинаковым названием «Политическая мифология». Первая принадлежит перу А. Цуладзе, известного теоретика и публициста, и квалифицируется в предисловии как «единственная попытка комплексного исследования политической мифологии на базе российского материала», во второй (автор А.Н. Кольев) изложены результаты «оригинального аналитического исследования взаимосвязи мифологического мировосприятия с политическим мышлением и практикой». Оба исследователя описывают миф не в качестве атрибута архаического социума, а как феномен современного массового сознания. А.Н. Кольев концентрирует внимание на диалектике рационального и иррационального в мифологических структурах повседневности и отмечает отставание теоретической рефлексии от практических запросов: «До сих пор философия и социология мечутся между признанием мобилизующего фактора мифологии и утопии и отказом признавать эти факторы в качестве объективной политической реальности, которую придется, так или иначе, использовать в практической политике».1 Преодоление этого противоречия, полагает автор, позволит развернуть проектирование «большого национального мифа», отвечающего на вызовы XXI века.

Книга А. Цуладзе менее ангажирована поисками национальной идеи. Автор в большей степени сосредоточен на технологических характеристиках мифов. Что касается больших проектов, здесь рассматривается три сценария: интеграция России в западное общество (мифологической основы для такого поворота нет); опора на собственные силы, особый путь и обособление от Запада (повторение советской модели с новой, национальной мифологией); возвращение империи и противостояние Западу (этот вариант имеет самую прочную мифологическую основу). Особенность настоящего момента заключается в осуществлении и частичной реализации всех трех проектов.2 Борьба политических сил за приоритеты развития означает «войну и взаимное похищение мифов».

Теория политического мифа (как она представлена в отечественном и зарубежном концептуальном опыте) отражает противоречие, широко документированное в литературе. С одной стороны, современный миф трактуется как атрибут архаики. Аргументация такова: в ответ на вызовы постсовременности сознание и поведение индивидуума примитивизируется, становится упрощенным, агрессивным, одномерным, «клиповым»; реанимируются самые архаичные пласты человеческой психики; расцветает паранаука, оккультные и магические практики; сознание человека, стихийно и спонтанно реагирующего на эту ситуацию, мифологизируется. С другой стороны, современный миф - это запрограммированный эффект, прогнозируемый результат, конструкт, созданный усилиями политтехнологов. Мифологизация — это изощренная технология управления массовым сознанием, сугубо рационализирован

1 Кольев А.Н. Политическая мифология. - М., 2003. - С. 41.

2 Цуладзе А. Политическая мифология. - М., 2003. - С. 347-349. ное предприятие, фабрика мифов неустанно производит вполне современные изделия, — создает аудитории готовые потреблять эту продукцию.1

Кроме того, имеет место устойчивая традиция трактовать миф как неадекватное, иллюзорное, ложное представление, не позволяющее узнать, как обстоят дела «на самом деле». Миф - это заблуждение разума, следовательно, его нужно отделить от., исключить из., развенчать, разоблачить, преодолеть, рационализировать. Для литературы такого рода характерны заголовки, содержащие (или подразумевающие) антитезу «миф и реальность». Часто встречается непоследовательность в определениях мифа с точки зрения рациональности.

Итак, существует базовая неопределенность, связанная с традиционным противопоставлением мифа истине, логике и рациональности и массивом рекомендаций технологического плана, имеющих целью создание и внедрение мифов в сознание электората, контингента, респондента, зрителя, иных приоритетных аудиторий. Эта неопределенность создает проблемную ситуацию, разрешение которой и явилось основанием к написанию диссертационной работы.

Целью настоящего исследования является анализ политического мифа как социокультурного феномена в единстве его структурных и динамических характеристик. Реализация данной цели требует решения следующих задач:

1 В связи с данным противоречием исследователи говорят о «концептуальном зависании» теории мифа между «трансцендентной» моделью (субъекты мифотворчества и мифовос-приятия разделены) и «имманентной» (мифотворец и мифопотребитель объединены в одном лице). См.: Нечаев В.Д. Теория политического мифа: базовые дилеммы // Материалы семинара «Мифология и политика». 21 октября 1997 г. Бюллетень Фонда РОПЦ, 1997, №6. - С. 4-15. Цит. по Кольев А.Н. Указ. соч. - С.17.

2 См. напр.: Дадиани Л.Я. Фашизм в России; мифы и реалии // Социол. исслед., 2002, №3; Суковатая В.А. Бизнес-леди: мифы и реальность // Социол. исслед., 2002, №11; Туманов C.B. Гаспаришвили А.Т., Митеева Л.Д. Политическое харизматическое лидерство в России: мифы и реалии // Социол. исслед., 2003, №3. - С. 20-29. В особую группу могут быть выделены публикации, использующие термин "миф" в значении предрассудка, неадекватного представления, временного заблуждения. См., напр.: Викентьев И.Л. Приемы рекламы. — Новосибирск, 1993, С. 28-32 (об отечественных мифах, связанных с рекламной деятельностью); Аронов P.A. Философские и историко-научные мифы об А. Эйнштейне // Вопросы философии, 2003, №4, С. 77-86;Мнацаканян М.О. Глобализация и национальное государство: три мифа // Социол. исслед., 2004, №5. - С. 137-142 и др.

• освоение концептуального опыта классического мифоведения в аспекте указанной проблематизации;

• уточнение границ семантического диапазона ключевых терминов;

• обзор концептуализаций проблемного поля политической мифологии и классификация ее определений;

• описание структуры, функций и динамики политического мифа;

• анализ политического мифа как медиасобытия;

• соотнесение понятий медиалогики и мифодизайна в контексте политических коммуникаций и современного философского дискурса;

• обоснование эпистемологической корректности выражения «мифологическая рациональность». Теоретические и методологические основы диссертационной работы укоренены в классическом наследии мировой философской мысли. Наиболее востребованы рационально и научно ориентированные подходы. Ведущим принципом исследования является установка на междисциплинарный синтез. Используется инструментарий концептуального моделирования, элементы структурно-функционального и лингвистического подходов, опыт компаративных и типологических исследований, достижения современной коммуни-кативистики, отдельные приемы дискурс-анализа. Информационную базу исследования составляет корпус релевантных источников, а также данные неструктурированных наблюдений, накопленных в результате опыта журналистской работы.

Новизна диссертационного исследования определяется следующими моментами:

• представлен анализ политического мифа как социокультурного феномена и медиасобытия в структурном, функциональном и динамическом аспектах;

• разработана аргументация логического, эпистемологического, лингвистического плана, поддерживающая концепцию мифологической рациональности; особое внимание уделено историческому обоснованию, для чего осуществлен ретроспективный обзор классических текстов, акцентирующих рациональные структуры мифосознания;

• составлена концептуальная карта мифа, в которой систематизирован теоретический опыт гуманитарной науки; единицы анализа представлены следующими рубриками: базовая интуиция, антропологическая модель, методологическое кредо, ключевые понятия, определения мифа и мифологической рациональности, значение для исследования политической мифологии;

• предложено операциональное определение политического мифа как совокупного эффекта реализации политического дизайнерского проекта, а также терминологические уточнения, которые позволяют преодолеть непоследовательность в трактовке мифологических универсалий;

• понятия идеологии, мифологии, пропаганды, мифодизайна, медиалогики соотнесены в контексте политических коммуникаций и современного философского дискурса.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется его актуальностью и вкладом в развитие терминосистемы (концептуального аппарата) современной политической науки и философии. Диссертационная работа вносит определенный вклад в изучение философских оснований и концептуализаций современного политического процесса, динамики нормативно-символической сферы политики. Наиболее значим анализ классического философского наследия, обсуждение терминологических проблем. Материалы диссертации могут быть полезны для философского и общего гуманитарного образования. Отдельные результаты могут иметь практические приложения в области политического регионоведения, электоральной практики, социально-психологической диагностики, медийной политики. «Мифологический аудит» может сопровождать социологические и мониторинговые исследования, обеспечивать «информационную безопасность» личности, противостоять манипулятивному воздействию масс медиа.

Апробация и практическая реализация результатов исследования: материалы и основные положения диссертационной работы обсуждались на засею дании кафедры философии и социально-гуманитарных дисциплин Ивановской государственной архитектурно-строительной академии. Результаты исследования докладывались на теоретических семинарах и научных конференциях: Региональная научно-практическая конференция «Власть, политика, общественные связи» (Иваново, 2002 г.), Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное: Образы мифа в пространствах современного мира» (Великий Новгород, 2004г.); Юбилейная научная конференция «Информация. Коммуникация. Общество» (Санкт-Петербург, 2004г.); на заседании секции «Политическая философия» IV Российского философского конгресса «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005 г.). Основные положения исследования изложены в 7 статьях и тезисах общим объемом 1,7 п.л.

В структурном плане диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка источников и двух приложений. Каждая глава имеет трехчастное подразделение и заключающее резюме. Литература сгруппирована в три раздела: классические тексты, исследования и комментарии, справочные издания.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политический миф как проблема социальной философии"

Заключение

Завершая анализ политической мифологии, сформулируем ключевые положения и выводы, обоснованию которых посвящена диссертационная работа:

1. Семантическое пространство мифа чрезвычайно объемно, многомерно, насыщенно. Значения с трудом поддаются классификации. Стойкий характер имеют предубеждения относительно мифа как архаичного, ложного, иррационального ментального образования. История культуры и цивилизации, философское и научное освоение мифологического универсума, разноплановые концептуализации и становление научного термина опровергают этот устойчивый стереотип. В диссертации представлена краткая и избирательная ретроспектива изучения мифогенеза и мифологии. Исторический подход дополнен синхроническим обрзором, попыткой решить демаркационную проблему относительно понятий мифологии, идеологии, религии, утопии, науки. Подчеркивается трудность осуществления данной операции: объекты сопоставления гетерогенны и полиморфны; синонимические ряды многократно пересекаются в конкретных текстах; а главное, любая дефиниция является таковой в рамках определенной концептуальной модели или интеллектуальной традиции. Концептуальная карта политической мифологии содержит обзор основных теоретических подходов к определению мифа.

2. В современных исследованиях политической мифологии доминируют следующие группы определений: онтологически ориентированные дефиниции, которые апеллируют к господству, государству и власти как особым сферам политической реальности; эпистемологически ориентированные определения, которые оперируют категориями истинное / ложное, подчеркивают моменты иллюзорности фиктивности, симулятивности мифа, ментально ориентированные концепты, использующие понятия сознательного / бессознательного в связи с мотивационным комплексом политического действия; социально ориентированные определения, которые обращены к истории; технологически ориентированные конструкты, определяющие миф как способ управления или манипуляции массовым сознанием и поведением. Не оспаривая правомерность таких подходов, мы полагаем, что антитетика дружественности / враждебности (в интенсивном или в мягком варианте) составляет отличительную особенность политического мифологизирования и позволяет определить политический миф как оператор поляризации. В его состав входят: картина мира, пространственные метафоры, стрела времени, диагностика статус кво, концепция «общего блага», истины-справедливости, оппозиция мы / они, акторы, символы. Данная совокупность рассмотрена на примере строительства нацистского мифа в европейском политическом пространстве первой половины прошлого столетия.

3. Социальные значения мифа кристаллизуются в процессе его функционирования. Для политической мифологии существенны мобилизующая, интегра-тивная, идентифицирующая, легитимирующая, манипулятивная, «тотали-зующая» функции. Мобилизующая сила мифа фокусирует социальную энергию и распределяет ее в политическом пространстве. Интегративная функция мифа - это функция, формирования масс и аудиторий. Миф координирует сознание и поведение индивидуумов, обеспечивая единообразные реакции в конкретных ситуациях и воспроизводство групповых стандартов. Мощность мифа определяет силу сплочения и массовость объединения. Для интеграции существенны взаимоотношения лидера / элиты / массы, харизматический дискурс. Миф в его идентифицирующей функции предлагает эталон ментальных и поведенческих стратегий, имитируя которые индивид определяет себя в качестве представителя социальной общности. В работе обсуждается идентификационная программа романтизма, проблема национальной идентичности, механизмы позитивной и негативной идентификации. Легитимирующее значение мифа также реализуется в двух планах: терапия и отрицание. Легитимность порядка гарантируется процедурой общественного признания, объяснения и оправдания политики, которая апеллирует к мифологической аргументации. Манипулятивное воздействие мифа реализуется в управленческой функции. Различие манипулятивных и неманипулятивных механизмов власти является относительным. Оценочные критерии манипуляции непродуктивны для философской рефлексии, но актуальны для коррекции политических практик мифодизайна. Тотализующее значение мифа проявляется в ситуации предельной идентификации. Апелляция к мегаструк-турам, тотальности сопровождается минимизацией личностного начала, персональной ответственности. Любой политический миф производит тотали-зующие эффекты, создавая иллюзию решения личной проблемы.

4. Анализ мифа в динамическом аспекте позволяет моделировать его как двухуровневую систему, содержащую стабильное инвариантное ядро и периферийные изменчивые трансформы. Первый уровень определен коллективным бессознательным и представлен архетипическими основаниями. Второй уровень образуют стереотипные представления. Конкретная ситуация активизирует тот или иной архетип в психике индивидуума. Активированный образ воплощается в стереотипе, образуя устойчивую схему восприятия. Этот образ включается в культурную традицию, ритуально-обрядовую практику, циркулирует в символическом пространстве. Стереотип рационализирует бессознательные импульсы, лежащие в основе избирательной перцепции, разграничивающей референтные группы мы / они. Соотношение устойчивости и изменчивости стереотипов связано с проблемой стандартизации личности. Политический аспект проблемы рассмотрен на примере психодинамики авторитарного характера. В лингвистическом плане циркуляция стереотипов соотнесена с банальностями, безопасной языковой средой. Рассказанный стереотип превращается в миф, соотнесенный с культурной традицией, ответственной за легитимацию стереотипа. В технологическом плане динамику политической мифологии моделирует пошаговое конструирование мифоимиджей, контрмифов, инфотоваров массового потребления, иных продуктов политической имагинации.

5. Медиатизация политического пространства существенно модифицирует нормативно-символическую сферу политики, изменяя статус традиционных идеологических и пропагандистских институтов. В работе представлен обзор дискуссий по поводу будущего идеологии в информационном обществе: сценарии постидеологической ситуации, волновой динамики, «вечности», нового качества, маргинализации. Мы полагаем обоснованным тезис о смещении функциональной нагрузки с концепта идеологии как рационально аргументированной системы групповых предпочтений к понятию мифологической рациональности. Подобное смещение концептуализировано в теории тотальной пропаганды, функционирующей в контексте популярной культуры. Неоднозначные следствия имеет «интернетизация» политического пространства, которая развертывается по следующим направлениям: изменяется динамика общественных движений, локальные сообщества объединяются в сети гражданского участия, формируются институты электронной демократии, появляется ноополитика и кибероружие, разрабатываются новые технологии контроля и противостоящие им «технологии свободы». Приводятся экспертные оценки состояния и перспектив политического Рунета, который можно назвать глобальной мифопроизводящей машиной.

6. В работе представлена попытка обоснования специализированной технологической деятельности в качестве универсальной социокультурной практики. Философская рефлексия по поводу политического консультирования и рекламистики позволила внести терминологические уточнения в концептуальный опыт мифоведения, а именно: «развести» понятия «мифологизация» и мифодизайн; сформулировать операциональное определение мифа как эффекта реализации дизайнерского проекта; интерпретировать логику мифа в контексте технологической рациональности. Понятие «политического дискурса» акцентирует языковые и коммуникационные аспекты политики, поэтому в качестве эмпирической базы для теоретического обобщения используется опыт суггестивной лингвистики. Рассматривается феномен языкового внушения, структура и параметры мифологического текста на фонологическом, просодическом, лексико-стилистическом, лексико-грамматическом и морфо-синтаксическом уровнях. Уделяется внимание основным сценариям электорального мифотворчества, героический миф — это «железный закон» харизматического дискурса. Завершает анализ мифологическая транскрипция «сталинского силлогизма».

7. Логика мифа — это мифологическая рациональность. Существуют исторические, логические, теоретико-познавательные, лингвистические аргументы, которые обосновывают данную позицию. Логика мифа имеет дело с контекстами, слабо поддающимися формализации. Если политика «отягощает» логику мифа поляризующей силой и герменевтикой власти, то политическая коммуникация превращает ее в медиалогику. В современной коммуникати-вистике термин «медиалогика» обозначает комплекс приемов форматирования информационных потоков, а также доминирование форматно-структурно-жанровых факторов в производстве, передаче и приеме информации. В диссертации расширяется значение данного термина. На примере новостного дискурса качественной прессы и жанра теленовостей обсуждаются такие критерии качества информации как объективность, фактичность, значимость, релевантность, нейтральность, сбалансированность, правдивость. Значительное внимание уделяется процессу трансформации логических норм в организационные стратегии и правила создания текстов, обсуждается тема мифологического картографирования.

Выполненную работу можно рассматривать в качестве фрагмента более фундаментального исследовательского проекта, который может, на наш взгляд, развиваться по следующим направлениям: 1) разработка методологических проблем (междисциплинарный синтез, новейшие разработки в области политического); 2) обсуждение терминологических вопросов (тезаурус мифологического, мифологические универсалии, терминосистема политической мифологии); 3) проведение медиа-исследований (вербальное и визуальное, риторика мифологического образа, медиалогика и медиаполитика); 4) мифологический аудит (современного процесса).

Список научной литературыЗагвозкина, Юлия Матвеевна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Классические тексты

2. Адорно Т. Типы и синдромы. Методологический подход (фрагменты из «Авторитарной личности») // Социол. исслед. 1993, №3. - С.75-85.

3. Аполлодор. Мифологическая библиотека / Пер с древнегреч. В.Г.Боруховича. M.: АСТ, Астрель, 2004. - 352 с.

4. Арендт X. Истоки тоталитаризма. Пер. с англ. М.: ЦентрКом, 1996. — 672 с.

5. Аристотель. Метафизика // Сочинения. 4 т. Т. 1 / Ред. В.Ф. Асмус. М.: Мысль, 1975.-С. 63-550.

6. Барт Р. Мифологии / Пер. с фр. С. Зенкина. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2004. — 320 с.

7. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. Пер. с фр. — М.: Изд. группа «Прогресс», «Универс», 1994. 616 с.

8. Бодрийяр Ж. Система вещей / Пер. с фр. С. Зенкина. — М.: Рудомино, 1995. -174 с.

9. Бультман Р. Новый завет и мифология. Проблема демифологизации новозаветного провозвестия // Вопросы философии. 1992, №11. — С.86- 114.

10. Бурдье П. Социология политики / Пер. с фр. Н.А. Шматко. M.: SocioLogos, 1993.-336 с.

11. Бурдье П. Начала. Choses dites / Пер. с фр. Н.А. Шматко. M.: SocioLogos, 1994.-288 с.

12. Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - С. 636 — 643.

13. Вебер М. Политика как призвание и профессия // Избранные произведения. -М.: Прогресс, 1990. С.644-706.

14. Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий // Избранное. Образ общества / Пер. с нем. М.: Юрист, 1994. - С. 43-77.

15. Вико Дж. Основания Новой науки об общей природе наций / Пер. с итал.- М., К.: «REFL-book» «ИСА», 1994. - 656 с.

16. Гесиод Теогония // Дератани Н.Ф., Тимофеева Н.А. Хрестоматия по античной литературе. Т.1. Греческая литература. — М.:Просвещение, 1965.- С. 70-74.

17. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. — М.: Наука, 1987. 218 с.

18. Голосовкер Я.Э. Миф моей жизни (Автобиография) // Вопросы философии.- 1989, №2.-С. 110-115.

19. Делез Ж. Логика смысла / Пер. с фр. Я.И. Свирского. М.: Изд. центр. «Академия», 1995. - 298 с.

20. Кайуа Р. Миф и человек. Человек и сакральное / Пер. с фр. и вступ. ст. С. Н. Зенкина М.: ОГИ, 2003. - 296 с.

21. Канетти Э. Масса и власть / Пер. с нем. Предисл. Л. Ионина. М.: Изд-во «Ad Marginem» 1997 - 527 с.

22. Карлейль Т. Теперь и прежде. М.: Республика, 1994. - 415 с.

23. Кассирер Э. Философия символических форм / Пер. с нем. Т.1. Язык. -М., СПб.: Университетская книга, 2002. 272 с.

24. Кассирер Э. Философия символических форм / Пер. с нем. Т.2. Мифологическое мышление. М., СПб.: Университетская книга. - 280 с.

25. Кассирер Э. Философия символических форм / Пер. с нем. Т.З.Феноменология подсознания. М., СПб.: Университетская книга. — 398с.

26. Кассирер Э. Техника современных политических мифов / Пер. с англ. И.В. Егоровой. // Феномен человека. М.: Высшая школ а, 1993. — С. 108123.

27. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. -М.: Гардарика, 1998. — 784 с.

28. Кэмпбелл Дж. Мифический образ / Пер. с англ. К.Е. Семенова. — М.: ООО «Изд-во ACT», 2004. 683 с.

29. Лакан Ж. Телевидение / Пер. с фр. А.К. Черноглазова. М.: ИТДК «Гнозис», Изд-во «Логос», 2000. — 160 с.

30. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе / Пер. с фр. А.К. Черноглазова. -М.: Изд-во «Гнозис», 1995. — 192 с.

31. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. — М.: Педагогика-Пресс, 1994. 608 с.

32. Леви-Строс К. Мифологики. В 4 т. Т.1. Сырое и приготовленное. М.: СПб.: Университетская книга, 1999.-406 с.

33. Леви-Строс К. Мифологики. В 4 т. Т.2. От меда к пеплу. М.: СПб.: Университетская книга, 2000. 442 с.

34. Леви-Строс. К. Структурная антропология / Пер. с фр. под ред. с прим. Вяч.Вс. Иванова. М.: Наука, 1983. - 536 с.

35. Леви-Строс К. Первобытное мышление / Пер., вступ. ст. и прим. А.Б. Островского. -М.: Республика, 1994. -384 с.

36. Лиотар Ж.-Ф. Хайдеггер и «евреи» / Пер. с фр. В.Е. Лапицкого. — СПб.: Аксиома, 2001.- 187 с.

37. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. -525 с.

38. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. / Сост. A.A. Тахо-Годи М.: Мысль, 1993 - 959 с.

39. Лосев А.Ф. Теория мифического мышления у Э. Кассирера // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998. - С. 730-760.

40. Мангейм К. Идеология и утопия // Мангейм К. Диагноз нашего времени. — М.: Юрист, 1994.-С. 7-276.

41. Маркс К. К критике гегелевской философии права // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.Т.1. -М.: Госполитиздат, 1955. С. 219-368.

42. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. М.: Госполитиздат, 1956. — 615 с.

43. Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. / Пер. с фр. М. : Центр психологии и психотерапии, 1998. - 480 с.

44. Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии / Пер. с фр. М.: Издат. Фирма «Восточная литература» РАН, 1996.-360с.

45. Ортега-и-Гассет X. Избранные труды / Пер с нем. М.: Изд-во «Весь мир», 1997.-704 с.

46. Платон. Государство // Платон. Сочинения. В Зт. / Пер. с древнегреч. Под общ. ред. А.Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса. Т.З. 4. 1. -М.: Мысль, 1971. С. 89454.

47. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. М.: Лабиринт, 2002. -336 с.

48. Райх В. Психология масс и фашизм. / Пер. с нем. Ю.М. Донец. М., СПб.: ACT «Университетская книга», 1997. -380 с.

49. Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии / Под общей ред. В.Н. Гараджи. М., 1996. - 775 с.

50. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. / Пер. с англ. М.: Политиздат, 1989. -573с.

51. Тард Г. Социальная логика / Пер. с фр. М. Цейтлина. СПб.: Социально-психологический центр, 1996. - 554 с.

52. Тиллих П. Избранное: Теология культуры / Пер. с англ. М.: Юрист, 1995. -480 с.

53. Утопия и утопическое мышление: Антология зарубежной литературы. — М.: Прогресс, 1991.-405 с.

54. Фонтенель Б. О происхождении мифов // Фонтенель Б. Рассуждения о религии, природе и разуме. М.: Мысль, 1979. - С. 188 - 202.

55. Фрейд 3. «Я» и «Оно». Труды разных лет. В 2-х кн. / Пер.с нем. Тбилиси, «Мерани», 1991. Кн. 1. 398 с.

56. Фрейд 3. Толкование сновидений / Пер. с нем. Мн.: ООО «Попурри», 1997.-576 с.

57. Фрейд 3. Психология бессознательного : Сб. произведений. / Сост. М.Г. Ярошевский.-М. : Просвещение, 1990.-448 с.

58. Фрейд 3. Человек по имени Моисей и монотеистическая религия / Пер. с нем. Р.Ф. Додельцева-М.: Наука, 1993. 172 с.

59. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности / Пер. с англ. М.: Республика, 1994.-447 с.

60. Фромм Э. Забытый язык. Введение в науку понимания снов, сказок и мифов / Пер. с англ. Т.И. Перепеловой // Фромм Э. Душа человека. — М. : Республика, 1992.-С. 179-298.

61. Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. / Пер. с англ. -М.: Политиздат, 1983. 703 с.

62. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью. М.: Издат. центр «ACADEMIA», 1995. - 245 с.

63. Хабермас Ю. Спор о прошлом и будущем международного права. Переход от национального к постнациональному контексту // Вопросы философии.-2004, №3. С. 12-18.

64. Хабермас Ю. Вовлечение другого: очерки политической теории / Пер. с нем. Ю. С. Медведева СПб., Наука, 2001 - 417 с.

65. Хоркхаймер М., Адорно Т.В. Диалектика просвещения. Философские фрагменты / Пер. с нем. М. Кузнецова М., СПб.: «Медиум», «Ювента», 1997.-311 с.

66. Шеллинг Ф.В.Й. Введение в философию мифологии // Шеллинг Ф.В.Й. Соч. В 2т. Пер. с нем. Т.2 М.: Мысль, 1989. - С. 159 - 374.

67. ШмиттК. Понятие политического // Вопросы социологии, 1992. Т.1, №1-С. 37-67.

68. Шмитт К. Политическая теология. Сборник / Пер. с нем. М.: Канон-пресс-Ц, 2000.-336 с.

69. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т.1. Гештальт и действительность. / Пер. с нем., вступ. ст. и примеч. К.А.Свасьяна. -М: Мысль, 1993. 663 с.

70. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т.2. Всемирно-исторические перспективы / Пер. с нем. и примеч. И.И.Маханькова. -М.: Мысль, 1998. 606 с.

71. Штраус Д.Ф. Жизнь Иисуса: Кн. 1 и 2 / Пер. с нем. М.: Республика, 1992.-528 с.

72. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1998.-432 с.

73. Элиаде М. Аспекты мифа / Пер. с фр. — М.: Академический проект, 2001. -240 с.

74. Юнг К.Г. Аналитическая психология: Прошлое и настоящее / Сост. В.В. Зеленский, А.Н. Руткевич. М.: Мартис, 1995. - 320 с.

75. Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов / Пер. с нем. A.A. Спектор. -Мн.: Харвест, 2004. 400 с.

76. Юнг К.Г. Собрание сочинений: В 19 т. Т. 15. Феномен духа в искусстве и науке / Пер. с нем. М.: Ренессанс, 1992. - 320 с.

77. Юнгер Э. Рабочий. Господство и гештальт. Тотальная мобилизация. О боли. СПб.: Наука, 2000. - 539 с.

78. Исследования и комментарии

79. Алленов С. Г. Консервативная революция в Германии 1920-х — начала 1930-х годов. Проблемы интерпретации // Полис. 2003, №4. — С. 94-107.

80. Аронов P.A. Философские и историко-научные мифы об А. Эйнштейне // Вопросы философии 2003, №4. - С. 77-86.

81. Баталов Э.Я. В мире утопии. М.: Политиздат, 1989. - 319 с.

82. Баталов Э.Я. Политическая утопия XX века: вопросы теории и истории. -М., 1996.

83. Бенуас JL Знаки, символы и мифы / Пер. с фр. А. Калантарова. М.: ООО «Изд-во Астрель»: ООО «Изд-во ACT», 2004. - 160 с.

84. Бляхер JI.E. Политические мифы Дальнего Востока // Полис. — 2004, №5. -С. 28-39.

85. Боброва С.П. Мифологическое сознание как система. Иваново: ИГЭУ, 2001.- 166 с.

86. Борисов Б.Л. Технологии рекламы и PR. М.: ФАИР - ПРЕСС, 2001. -624 с.

87. Бьюкенен Дж. Смерть Запада / Пер. с англ. А. Башкирова. М.: ООО «Изд-во ACT», 2004. - 444 с.

88. Ванчугов В.В. Москвософия & Петербургология. Философия города. -М.: РИЦ «Пилигрим», 1997. 223 с.

89. Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе. СПб., Изд-во Михайлова В.А., 2001. - 253 с.

90. Войскунский А.Е. Метафоры интернета // Вопросы философии. 2001. №11. -С. 64-79.

91. Воронов Ю.М. Идеократия. Историко-политические контексты. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1998. 224 с.

92. Гаврилова М.В. Политический дискурс как объект лингвистического анализа//Полис. 2004, №3- С. 127-139.

93. Горан В.П. Древнегреческая мифологема судьбы. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-е, 1990.-335 с.

94. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Межличностное общение. -СПб.: Питер, 2001. С. 171-195.

95. Гройс Б. Стиль Сталин // Гройс Б. Утопия и обмен. М.: Изд-во «Знак», 1993.-С. 11-112.

96. Гудрик-Кларк Н. Окультные корни нацизма. Тайные арийские культы и их влияние на нацистскую идеологию. СПб., Евразия, б.г. - 244 с.

97. Гуревич П.С. Социальная мифология. -М.: Мысль, 1983. 175 с.

98. Дейк Т.А. ван. Структура новостей в прессе // Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., Прогресс, 1989. - С. 228-267.

99. Дмитриев А.С. «Число зверя»: к происхождению социологического проекта «Авторитарная личность» // Социол. исслед. 1993, №3. - С. 6674.

100. Доброва Е.В. Популярная история мифологии. М.: Вече, 2003. — 512с.

101. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. М.: ЧеРо, Юрайт, 2000. 343 с.

102. Дымерская Л. Томас Манн и Николай Бердяев о духовно-исторических истоках большевизма и национал-социализма. Вопросы философии. — 2001, №5.- С. 62-77.

103. Дьякова Е.Г. Массовая политическая коммуникация в теории установления повестки дня: от эффекта к процессу // Полис. 2003, №3. — С. 109-119.

104. Еемерен Ф.Х. ван, Гроотендорст Р. Речевые акты в аргументативных дискуссиях / Пер. с англ. СПб.: Изд-во «Нотабене», 1994. - 239 с.

105. ЮЗ.Еляков А.Д. Информационный тип социального неравенства // Социол. исслед. 2004, №8.-С. 95-101.

106. Жижек С. Возвышенный объект идеологии / Пер. с англ. В. Софронова. М.: Изд-во «Худож. журнал», 1999. - 236 с.

107. Жижек С. Хрупкий абсолют, или почему стоит бороться за христианское наследие / Пер. с англ. В. Мазина. М.: Изд-во «Худож. журнал»,2003.- 178 с.

108. Юб.Жоль К.К. Логика в лицах и символах. М.: Педагогика-Пресс, 1993. — 256 с.

109. Заводюк В.Г. Информационный уровень анализа политического мифа, -http: // old.ssu.samara.ru/research/philosophy/journal9/3.html

110. Ильин M.B. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых понятий. М.: РОССПЭН, 1997.-432 с.

111. Информация. Коммуникация. Общество. (ИКО 2001): Тез. докл. и выступл. межд. науч. конф. Санкт-Петербург, 13-14 ноября 2001 г. — СПб., 2001.-287 с.

112. Информация. Коммуникация. Общество. (ИКО 2002): Тез. докл. и выступл. межд. науч. конф. Санкт - Петербург, 12-13 ноября 2002 г. — СПб., 2002.-360 с.

113. Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: Логос. 1996. - 280 с.

114. Итвел Р. Возрождение харизмы? Теория и проблемы операционализации понятий // Социол. исслед. 2003, №3. - С. 9-19.

115. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Изд-во: Эксмо, 2005. — 832 с.

116. Касавин И.Т. Язык повседневности: между логикой и феноменологией // Вопросы философии. 2003, №5. - С. 15-29.

117. Кастельс М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе / Пер. с англ. А. Матвеева под ред. В.Харитонова. — Екатеринбург : У-Фактория (при участии изд-ва Гуманитарного ун-та),2004.-328 с.

118. Клемперер В. LTI. Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога. / Пер. с нем. А.Б. Григорьева. М.: Прогресс - Традиция, 1998. - 384 с.

119. Клюев Е.В. Речевая коммуникация. М.: Изд-во «ПРИОР»,1998. -224 с.

120. Клюев Е.В. Риторика (Инвенция. Диспозиция. Элокуция). М.: Изд-во «ПРИОР», 1999.-272 с.

121. Кольев А.Н. Политическая мифология: Реализация социального опыта. — М.: Логос, 2003.-384 с.

122. Коновалова Ж.Ф. Миф в советской истории и культуре. СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 1998.- 140 с.

123. Косарев А.Ф. Философия мифа. Мифология и ее эвристическая значимость. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000. - 304 с.

124. Кравченко В.И. Харизматическая личность: многообразие понимания // Социол. исслед. 2004, №4. - С. 134-137.

125. Кравченко И.И. Политическая мифология: вечность и современность // Вопросы философии 1999, №1. - С. 4-7.

126. Лаку-Лабарт Ф., Нанси Ж.-Л. Нацистский миф. / Пер. с фр. С.Л. Фокина. СПб.: Изд-во «Владимир Даль», 2002. — 78 с.

127. Лаку-Лабарт Ф. Música ficta (Фигуры Вагнера) / Пер. с фр., послесл. и прим. В.Е. Лапицкого. СПб.: Аксиома, Азбука, 1999 - 224 с.

128. Ланина Е.Е., Ланин Д.А. Идеи и знаки. Семиотика, философия языка и теория коммуникации в эпоху Французской революции. — СПб.: Межрегиональный инс-т экономики и права, 2004. 248с.

129. Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М.: РОССПЭН, 2001. -384 с.

130. Липин H.A. Язык и миф. -М.: ООО «ФРОСТА ДИЗАЙН», 2002.- 102 с.

131. Лобковиц Н. Карл Шмитт католический фашист? // Вопросы философии. - 2001, №5. - С. 85-93.

132. Логика и лирика «архитектуры согласия» //Советник. 2004, №3. С. 1214.

133. Лола Г.Н. Дизайн. Опыт метафизической транскрипции. М.: Изд-во МГУ, 1998.-264 с.

134. Лэш К. Восстание элит и предательство демократии. Пер. с англ. М.: «Логос», «Прогресс», 2002. - 224 с.

135. Люкс Л. «Третий путь», или Назад в Третий рейх? // Вопросы философии. 2000, №5. - С. 33-44.

136. Майданов A.C. Логика боготворчества // Вопросы философии. 2002, №3. - С. 69-88.

137. Майданов A.C. Миф как источник знания // Вопросы философии. -2004, №9. С.91-105.

138. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука,1976. - 408 с.

139. Мельник Г.С. Mass Media: Психологические процессы и эффекты. -СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. 160 с.

140. Митин И.И. Мифогеография: семиозис пространственных мифов // Бренное и вечное. Образы мифа в пространствах современного мира. — Великий Новгород, 2004. С. 163-167.

141. Мишучков A.A. Специфика и функции мифологического сознания. — http: // www.Orenburg.ru / culture / credo / 24/8. Html.

142. Морозов И.Л. Информационная безопасность политической системы // Полис. 2002, №5. - С. 134-145.

143. Моррис Д. Новый государь. Новая версия Макиавелли для двадцать первого века. Пер. с англ. М.: Группа компаний «Никколо М», 2003. -224 с.

144. Моссе Дж. Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма / Пер. с англ. Ю.Д. Чупрова. М.: ЗАО «Центрполиграф», 2003.-446 с.

145. Назаров М.М., Папантиму М.А. Знаковая структура телевизионной политической рекламы // Полис. 2001, №2. - С. 147-158.

146. Найдыш В.М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма. М.: Гардарики, 2002. - 554 с.

147. Наполитан Дж. Электоральная игра / Пер. с англ. — М.: Группа компаний «Никколо М», 2002. — 400 с.

148. Наполитан Дж., Хатчесон Д. Время универсалов уходит // Советник. -2004, №2.-С. 23-25.

149. Национальные истории в советском и постсоветском государствах / Под ред. Аймермахера К., Бордюгова Г. М.: «АИРО-ХХ», 1999. - 446 с.

150. Норман Д. Символизм в мифологии. Пер. с англ. — М.: Изд-во ADE «Золотой век» 1997. 272 с.

151. Ольшанский Д. Политический PR. СПб.: Питер, 2003. - 554 с.

152. Осаченко Ю.С., Дмитриева JI.B. Введение в философию мифа. М.: Интерпракс, 1994. — 176 с.

153. Осмыслить культ Сталина. М.: Прогресс, 1989. - 656с.

154. Панарин A.C. Философия политики. -М.: Новая школа, 1996. 424 с.

155. Пастухов В.Б. Конец русской идеологии. Новый курс или новый Путь? // Полис. -2001, № 1. С. 49-63.

156. Песков Д.Н. Интернет в российской политике: утопия и реальность // Полис. -2002, №1. С. 31-45.

157. Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб. : Изд-во РХГИ, 1997. - 576 с.

158. Политическая реклама. М.: Центр полит, консультирования «Никколо М», 1999.-240 с.

159. Политическое консультирование. М.: Центр полит, консультирования «Никколо М», 1999. - 471 с.

160. Полосин B.C. Миф. Религия. Государство. Исследование политической мифологии.-М.: Ладомир, 1999. 440 с.

161. Портнов А.Н. Язык и сознание: основные парадигмы исследования философии XIX XX вв. - Иваново, 1994. - 370 с.

162. Портнов А.Н., Боброва С.П. Логика мифологического текста. (О работах О.М. Фрейденберг и Я.Э. Голосовкера) // Мышление и текст: Межвуз. сб. науч. тр. / Иван. гос. ун-т. Иваново, 1992. - С. 120-146.

163. Почепцов Г.Г. Имиджелогия. -М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2001. 704с.

164. Почепцов Г.Г. Профессия: имиджмейкер. СПб.: Алетейя, 2000.- 256 с.

165. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. М.: Аспект Пресс, 2003.-477 с.

166. Разлогов К.Э. Экран как мясорубка культурного дискурса // Вопросы философии. 2002, №8. - С. 24-41.

167. Раушнинг Г. Говорит Гитлер. Зверь из бездны. М.: Миф, 1993. - 382 с.

168. Реклама: внушение и манипуляция. Медиа-ориентированный подход. -Самара: Изд. дом «Бахрах М», 2001. - 752 с.

169. Рыклин М.К. Пространства ликования. Тоталитаризм и развитие. М., Логос, 2002. 280 с.

170. Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса. — СПб.: Алетейя, 2000.-316 с.

171. Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования / Сост.: А.П. Логунов, Т.В. Евгеньева. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1996. - 95 с.

172. Современные тенденции развития символического пространства политики и концепт идеологии (Материалы дискуссии) // Полис. — 2004, №4.-С. 28-51.

173. Соловьев А.И. Политическая идеология: логика исторической эволюции // Полис. 2001, №2. - С. 5-23.

174. Стеблин-Каменский М.И. Миф. JL: Наука, 1976. - 104 с.

175. Творчество народов СССР. М.: Огиз, 1937. - 592 с.

176. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Издат. группа «Прогресс» — «Культура», 1995.-624с.

177. Тузиков А.Р. Масс медиа: идеология видимая и невидимая // Полис. — 2002, №5. — С.123-133.

178. Ульяновский A.B. Мифодизайн рекламы. СПб.: Институт Личности, 1995.-300 с.

179. Ульяновский A.B. Мифодизайн: коммерческие и социальные мифы. — Спб.: Питер, 2005. 544с.

180. Уотс А. Миф и ритуал в христианстве / Пер. с англ. К. Семенова. — М.: ИД «София», 2003. 240 с.

181. Фест И.К. Адольф Гитлер. Биография. Т.1. / Пер. с нем. А. Федорова. — Пермь: Культурный центр «Алетейя», 1993. 368 с.

182. Филиппов А. Карл Шмитт. Расцвет и катастрофа // Шмитт К. Политическая теология. М., 2000. - С. 259-314.

183. Френкин A.A. Правое политическое сознание // Вопросы философии. — 2000.-№5.-С. 3-14.

184. Фреик Н.В. Политическая харизма: версии и проблемы // Социол. исслед. 2003. - №12. - С. 3-10.

185. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек / Пер. с англ. М.Б. Левина. М.: ООО Изд-во ACT: ЗАО НПП «Ермак», 2004. - 588 с.

186. Хюбнер К. Истина мифа / Пер. с нем. М.: Республика, 1996. — 448 с.

187. Хюбнер К. Нация: от забвения к возрождению / Пер. с нем. А.Ю. Антоновского. -М.: Канон, 2001. 400 с.

188. Хюртен X. Церковная политика Третьего Рейха. Пер. с нем. H.H. Трубниковой. // Вопросы философии. 2001. - №5. - С.50-55.

189. Цуладзе А. Политическая мифология. -М.: Изд-во ЭКСМО, 2003. —384с.

190. Чередниченко Т. Теленовости // Новый мир. 2003, №5. - С. 152-166.

191. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М.: Мысль, 1980. - 326 с.

192. Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор / Пер. с англ. А. Малышевой — Мн.: ТПЦ «Полифакт», 1992. 128 с.

193. Шуман А.Н. Философская логика: Истоки и эволюция. — Мн.: Экономпресс, 2001. 368 с.

194. Щербаков А.Е. Место мифа в политической идеологии // Полис. — 2003, №4. С. 175-180.

195. Эллюль Ж. Политическая иллюзия. M.: NOTA BENE, 2003-432 с.

196. Юревич A.B. Звездный час гуманитариев: социогуманитарная наука в современной России // Вопросы философии. 2003 ,№12,- С.121.

197. Ямпольский М. Физиология символического. Кн.1. Возвращение Левиафана: Политическая теология, репрезентация власти и конец старого режима. -М.: Новое литературное обозрение, 2004. 800 с.

198. Bignell J. Media Semiotics. An introduction. Manchester, New York, 1997. -223 p.

199. Edelstein A.S. Total Propaganda: From Mass Culture to Popular Culture. -London, Mahwah, New Jersey, 1997. 345 p.

200. McLuhan G.M. Understanding Media: The Extensions of Man. New York: McGraw-Hill, 1964. - 359 p.

201. McLuhan G.M. The Medium is The Massage: An Inventory of Effects. -New York: Random House, 1967. 157 p.

202. McQuail D. Mass Communication Theory. An Introduction. London, 1987. -352 p.1. Справочная литература

203. Кондаков Н.И. Логический словарь. -М.: Наука, 1971. — 656 с.

204. Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1990.-685 с.

205. Логический словарь: Дефорт. М.: Мысль, 1994. - 268 с.

206. Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Сов. энциклопедия, 1991. - 736 с.

207. Мифы народов мира. Энциклопедия : В 2 т. / Гл. ред. С.А. Токарев М.: Сов. энциклопедия, 1991-1992. - T.I. А-К.-671 е.: Т.2. К-Я. - 719 с.

208. Новая философская энциклопедия. В 4 т. М., Мысль, 2000 - 2001.

209. Новейший философский словарь / Сост. А. Грицанов. — Мн.: Изд-во В. М. Скакун, 1998.-896 с.

210. Политология: Энциклопедический словарь / Общ. ред. и сост.: Ю.И. Аверьянов. М.: Изд-во Моск. коммерч. ун-та. 1993. - 431 с.

211. Райкрофт Ч. Критический словарь психоанализа. СПб., 1995. — 250 с.

212. Словарь античности / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1989. - 704 с.

213. Философская энциклопедия. В 5 т. Т. 3. М.: Сов. энциклопедия, 1964. - 584 с.

214. Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1983.-840 с.

215. Энциклопедический социологический словарь / Общ. ред. Г.В. Осипова. -М.: РАН, 1995.-939 с.

216. Сравнение старой и новой пропаганды в концепции А. Эдельстайна

217. Для новой пропаганды (Ые\ургор) существенны Для старой пропаганды (Oldprop) существенны

218. Ценности актора (Actor Values)

219. Демократический режим Тоталитарный режим1. Знание Призывы

220. Многие обращаются ко многим Немногие обращаются ко многим

221. Принадлежность к общности Маргинализация актора

222. Инициативы, исходящие «извне» Решения, принимаемые «изнутри»

223. Отношения участия Отношения контроля

224. Личная вовлеченность Демонизация событий

225. Самоактуализация,реализация личности Минимизация личностного компонента

226. Медийные ценности (Media Values)

227. Широкий доступ к информации Ограниченный доступ к информации1. Разнообразие Однородность

228. Фасилитация (привлечение) с помощью высоких технологий Манипуляция с помощью высоких технологий

229. Глобальный охват аудитории Охват ограниченной аудитории

230. Высокая интенсивность производства информации Низкая интенсивность производства информации

231. Высокая скорость инфотрафика Варьируемая скорость инфотрафика

232. Свобода Контроль и цензура

233. Контекстуальные ценности (Contextual Values)

234. Коммуникационные правила Современный контекст Контролирующие правила Исторический контекст

235. Объединяющий контекст (конвергенция) Разъединяющий контекст (дивергенция)

236. Разнообразие аудиторий Однородность аудиторий

237. Расширение выбора Ограничение выбора1. Нововведения Избыточность

238. Интерактивность Одностороннее воздействие

239. Глобальное сотрудничество Международные конфликты

240. Деидеологизация Идеологизированность

241. Открытый (включающий) контекст Закрытый (исключающий) контекст

242. Доверие, интимность Анонимность1. Открытость Закрытость

243. Превентивность действий Доступность знаний (для всех) Сложность сообщений Новые языковые формы Реактивность действий Эксклюзивность знаний (для избранных) Простота сообщений Сохранение прежнего языка (консерватизм)

244. Позиционные ценности (Attitudinal Values)

245. Потребление ценностей Производство ценностей

246. Принятие решений на основе консенсуса Самоопределение поколений Принятие решений лидерами Манипулирование поколениями

247. Edelstein A.S. Total Propaganda: From Mass Culture Popular Culture. Lnd., 1997. -P.15.

248. Мифологический текст эпохи сталинизма

249. Русская былина. Не ясный сокол тут пролетывал, -Славный Сталин-свет поразъезживал Со своими друзьями со храбрыми. Со Красною Армией верною Он рубил и бил силу белую Он рубил и бил не день, не два

250. Он очистил дороги прямоезжие Он очистил города и деревеньки.1 Записано в марте 1937 г. со слов сказительницы Марфы Семеновны Крюковой из дер. Нижняя Золотица Приморского района Архангельской области.1. Перевод с украинского

251. Не вмещает стольких вод Ширь Днепра сама, Сколько есть у Сталина — Светлого ума.

252. Как вкруг дуба молоди Не видать конца, Так и мы вкруг Сталина -Дети вкруг отца.2 Песня распространена в Ичнянском и других районах Украинской ССР.1. Перевод с белорусского

253. Сталин, Сталин, вождь и друг, С тобою вся страна! Ты как заря, горишь над ней, Как солнце светишь ты над ней, Где ночь была темна.3

254. Записано в феврале 1937г. в колхозе «Красный маяк» Мозырского района Белорусской СССР со слов колхозниц перечисляются имена.

255. Перевод с казахского Он опора бедных людей, Он собрал в себе слезы веков, Он собрал в себе горе веков,

256. Творчество народов СССР.-М., 1937. -С. 125.2 Там же. С. 129-130.3 Там же. -С. 140.

257. Он собрал в себе радость веков, Он собрал в себе мудрость веков, Он собрал в себе силу веков, Он, как утро, над миром встает, Его Сталиным мир зовет!4 Записано в 1936 г. со слов народного певца Бека из Келесского района Казахской ССР.

258. Перевод с азербайджанского Все науки мудрые познавший, Маяка ты светишь ярче, Сталин! Ты заветы Ленина исполнил, Партии брильянт ярчайший, Сталин!6 Записано в марте 1937 г. со слов ашуга Гаджи из поселка Тауз Азербайджанской ССР.

259. Перевод с грузинского. Наш друг и наш учитель Сталин, -Он смотрит на зарю. Взойди, — И солнечные дни настали, И ночь осталась позади.

260. Пью за вождя! Он с солнцем дружит! От всех врагов обезоружит!7 Записано в 1936 г. со слов пастуха Георгия Мчедлури в с. Панкиси Тианетского района Грузинской ССР.1. Перевод с узбекского

261. Ты утешенье бедняков, Сталин! Воспеть тебя не хватит слов, Сталин!

262. Ты солнце наше, богатырь, счастье! Ты посылаешь вдаль и вширь счастье! Ты посылаешь свет и радость, Сталин! Страна Советов - это мир счастья.8 Записано в декабре 1936 г. в Фергане Узбекской ССР.

263. Творчество народов СССР. М., 1937. - С. 115.5 Там же. С. 172.6 Там же.-С. 169.7 Там же. — С.149-150.8 Там же.-С. 168.1. Перевод с туркменского

264. И слов не хватает воспеть тебя! Ты дал нам счастье и свет. И мудрым мыслям твоим, отец, конца и предела нет! Ты зорче сокола в небесах, ты храброго льва сильней, И ничто, никогда не сравнится с тобой, с могучею силой твоей!9

265. Записано в ауле Шор-Кала, Геок-Тепинского района Туркменской ССР.1. Перевод с таджикского

266. Мы помним о нем каждый день и час. Он нас от нужды и от гибели спас. Сталин трудом своим неустанным Сделал счастливыми нас.10 Записано в 1936 г. со слов колхозника Мурода-Али Собза-Али Зада в колхозе им. Кирова Гиссарского района Таджикской ССР.

267. Перевод с киргизского Сталин свалил царя, Землю дал батракам, Знамя красное, как заря, Крепко он держит в руках.

268. Сталин нас воскресил, Темный народ просветил, Сплотил в колхозную рать Разбросанных бедняков. Дал силу нам торжествовать На олимпиаде певцов.11 Записано в г.Фрунзе со слов акына Молдобасана Мусулъманкулова, 65 лет.

269. Перевод с лезгинского На всей земле всей бедноты Тысячелетние мечты, Мой Сталин, воплощаешь ты,

270. Творчество народов СССР.-М., 1937.-С. 170.10 Там же.-С. 153.1. Там же.-С. 143-14412Там же.-С. 178.

271. Маяк в гудящем море!13 Записано со слов народного поэта Дагестанской АССР орденоносца Сулеймана Стальского.

272. Перевод с кабардинского Сталин! Вождь наш великий, Учитель наш мудрый, отец наш родной, Безмерно любимый! К жизни добрососедской, Братской и мирной

273. От века непривычных, разнородных и разноязычных, Сделал ты нас семьею одной!14 Записано со слов колхозника Кильчуко Сижажева в с.Заюково Баксанского района Кабардино-Балкарской АССР.

274. Записано в г. Тбилиси со слов курдского певца Ахмеда Мирази.

275. Творчество народов СССР. М„ 1937 - С.117.14 Там же.-С. 158.15 Там же.-С. 175-176.16Там же.-С. 138.