автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.01
диссертация на тему: Политический радикализм как объект политологического анализа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политический радикализм как объект политологического анализа"

На правах рукописи

005531243

ВОРОНИНА ЕЛЕНА ЮРЬЕВНА

ПОЛИТИЧЕСКИЙ РАДИКАЛИЗМ КАК ОБЪЕКТ ПОЛИТОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

Специальность: 23.00.01 —теория и философия политики, история и методология политической науки

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

- 4 ИЮЛ 2013

Москва 2013

005531243

Диссертация выполнена на кафедре политологии и социальной политики Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный социальный университет»

Научный руководитель: доктор философских паук, профессор

Авцинова Галина Ивановна

ФГОБУ ВПО «Российский государственный социальный университет», заведующий кафедрой политологии и социальной политики

Официальные оппоненты: доктор политических наук

Павленко Владимир Борисович

Совет Федерации Федерального собрания Российской Федерации, помощник члена Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации по работе в Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации

кандидат политических наук Домарева Мария Александровна

Общественная пачата Российской Федерации, начальник отдела организационного обеспечения деятельности Общественной палаты Российской Федерации Аппарата Общественной палаты Российской Федерации

Ведущая организация: ФГОБУ ВПО «Московский государственный

университет им. М.В Ломоносова», кафедра истории и теории политики

Защита состоится « 26 »июня 2013 года в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.341.02 в Российском государственном социальном университете по адресу: 129226, г. Москва, ул. Вильгельма Пика, дом 4, корпус 2, 4 этаж, зал заседаний диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российского государственного социального университета по адресу: 129226, г. Москва, ул. Вильгельма Пика, дом 4, строение 5.

Автореферат размещен на сайте Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации: www.vak2.ed.gov.ru

Автореферат размещен на официальном сайте Российского государственного социального университета: www.rgsu.net

Автореферат разослан «Д/>Гмая 2013 года

Ученый секретарь диссертационного совета доктор философских наук, профессор

Г.И. Авцинова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования определяется тем, что в современных условиях политический радикализм является неотъемлемым компонентом политической жизни многих стран, проявляясь в деятельности, ценностных ориентациях властвующей и оппозиционной элит, а также рядовых граждан. Являясь многогранным феноменом, в эпоху глобализации он трансформируется и модифицируется, принимает разнообразные виды и формы, адекватно новым цивилизационным вызовам и рискам. Исторические и современные события красноречиво свидетельствуют о том, что радикальные методы решения социально-политических проблем, особенно актуализирующиеся в условиях кризисов, нередко используются властью и в периоды стабильного развития. В ситуации современного экономического кризиса, который стал структурным и вышел за пределы экономической сферы, существенно активизировались радиальные настроения акторов политического процесса, а также деятельность разного рода радикальных и экстремистских организаций.

В условиях глобализации возникает опасность утраты государством части своего внешнего суверенитета, происходит атомизация общества, деидеологизация представительства групповых интересов, снижается роль групповой идентичности, происходит деинтитуционализация политики, изменяется соотношение публичной и частной сфер в пользу последней. Медиатизация политического пространства, виртуализация политики, превращение ее в своеобразное театрализованное представление, ассоциирование партий не с программами, а с медийными лицами (известными бизнесменами, спортсменами, артистами, телеведущими) влияют на содержание и формы презентации политических интересов и притязаний. Эти и другие процессы стимулируют распространение локальных, неконтролируемых и нерегулируемых взаимодействий акторов политики, которые всегда содержат опасность нелегитимного политического участия, всплеска деструктивных, разрушительных действий. Стандартизация и унификация, неизбежные в эпоху глобализации, значительно увеличивают рискогенность функционирования национальных, региональных и локальных траекторий развития, обусловливая жесткие корреляции эффективности власти и ее способности действовать в нестандартных ситуациях. Вмешательство транснациональных корпораций во внутренние дела государств, зависимость национальной элиты от транснациональной, размывание национальной культуры обусловливают нарастание ценностного конфликта между носителями транснационального и национального самосознаний, грозящего перерасти с открытое противостояние.

Прогрессирующий разрыв в уровнях экономического развития, качестве жизни участников международного взаимодействия, чрезвычайно широкая палитра их интересов, стремлений, целей усиливают мировые диспропорции, хаотичность, непредсказуемость развития событий и действий конкретных политиков. Совершенствование военных, информационных технологий,

возникновение мощных региональных блоков, имеющих собственную модель развития, а главное, стремящихся к ее распространению, усиливают вероятность вооруженного решения возникающих проблем, что наглядно продемонстрировали последние события в Тунисе, Египте, Ливии, Иране, Ираке, Сирии и др.

Анализ политических процессов в России также позволяет сделать вывод о том, что политический радикализм был и остается их существенным компонентом, влияющим на темп, характер и результаты политических модификаций. Являясь важнейшей социокультурной традицией России, он нередко оказывает воздействие на функционирование всех сфер социально-политической системы, общественное мнение и настроения, модели поведения политических субъектов, осуществление властных и гражданских функций. Тенденция радикализации политической жизни России проявляется в существовании диаметрально противоположных подходов к интерпретации общенациональных интересов и приоритетных направлений в осуществлении конкретных национальных задач, принятии необоснованных политических решений без учета социальных последствий их реализации, стремлении решать сложные вопросы социально-политической жизни наипростейшим путем и в кротчайшие сроки и т.д. Максимализм в оценках и действиях, способность акторов легко переходить от пессимизма, апатии к нелегитимным формам политического участия, периодически воспроизводящиейся в политической жизни страны, оказывают влияние на выбор социальных ориентиров, форм политической активности, характер оценки деятельности власти и т.д., Это наглядно проявилось в резкой активизации протестной деятельности россиян после выборов в Государственную Думу РФ в декабре 2011 года и Президентских в марте 2012 года. Безусловно, протестное движение всегда имеет причины, оно является необходимым компонентом демократического политического режима. Однако в данном случае противостояние российской оппозиции и власти - показатель радикализации общества, поскольку приоритетным направлением их коммуницирования являлось не выработка консенсусных технологий решения назревших проблем, не поиск компромиссов, а взаимные обвинения, непродуктивность переговоров или нежелание вести конструктивный диалог вовсе. Таким образом, всестороннее исследование политического радикализма приобретает сегодня не только академический, научный, но, в первую очередь, практический интерес.

Существует и еще один важный аспект, актуализирующий разработку данной проблемы. В современных условиях исследование таких понятий, как «радикализм», «экстремизм», «терроризм», «кибертерроризм», «революционаризм», «цветная революция» приобретают особую значимость, Между тем эти и другие понятия, характеризующие негативные, деструктивные процессы и явления, недостаточно изучены в политической науке, во всяком случае, масштабы таких исследований неадекватен остроте отражаемых данными понятиями проблем.

Таким образом, выбор темы обусловлен теоретическими и практическими потребностями осмысления противоречивых мировых и российских социально-политических процессов, необходимостью анализа теоретических подходов к определению сущности радикализма, особенностей и форм его проявлений в политическом пространстве. Актуальность темы и недостаточная разработанность ряда аспектов радикализма как феномена политической жизни и категории политической науки, обусловили выбор данной проблемы для целевого, концептуального анализа.

Степень научной разработанности проблемы. В научной и публицистической литературе существует большое количество публикаций, в которых анализируются различные аспекты политического радикализма. В блоке исследований, посвященных этому многогранному феномену, следует выделить несколько направлений.

Имеется достаточное число работ, прежде всего зарубежных авторов, посвященных общим вопросам методологии политологического исследования. Такие современные авторы как Р. Даль, В. Данн, Дж. Мангейм, Ч. Мерриам, А. Пал, Р. Рич и др.1 анализируют процесс развития политологического знания.

Анализу методологических основ политики и политических процессов посвящены работы отечественных исследователей: Т.А. Алексеевой, В.А. Ачкасова, К.С. Гаджиева, В.А. Гуторова, С.Г. Еремеева, А.Г. Жуковского, В.И. Коваленко, Б.И. Краснова, E.H. Мощелкова, A.C. Панарина, Я.А. Пляйса, А.Ю. Шутова и др.2 Ценность работ этих ученых для нашего исследования заключается в следующем. Являясь теоретико-методологическим фундаментом изучения поставленных в диссертации проблем, они помогли проанализировать парадигмальные основы данного феномена, процесс зарождения и эволюции представлений о политическом радикализме, его типы и формы, а также модификацию в постмодернистский период, определить место данной категории в политической теории.

1 См. Dahl R. Modem Political Analysis. Englewood Cliffs, NJ., 1963; Dunn W. Public Policy Analysis: An Intoduction. Englewood Gliffs, NJ., 1981; Мангейм Дж.. Рич P. Политология. Методы исследования. М., 1997; Pal L. Public Policy Analisys: An Introduction. Scarborough, 1992; Мерриам Ч. Новые аспекты политики (фрагменты). Пер. Т.Н. Самсоновой, А.Л. Алюшина // Социально-политический журнал. 1996. № 5.

" См. Алексеева Т.А. Современные политические теории. Опыт Запада. М., 2000; Ачкасов Б Л , Еремеев С.Г. Глобализация и основные тенденции в развитии современного мира. СПб, 2009; Гаджиев К. С. Политическая философия. М., 1999, Гуторов В.А. Наследие И. Канта и проблема статуса современной политической философии // Проблемы политологии / Отв. Ред. Г.Ю. Семигин. М., 2004; Жуковский А.Г.Современные парадигмы политологическою исследования: модели взаимодействия. Автореф.дисс. д-ра полит.наук, Ростов-на-Дону, 2011.; Коваленко В.И. HTP и проблемы мирового общественного развития. М., 1983; Краснов Б.И., Авцинова Г.И., Сосина И.А. Политический анализ, прогноз, технологии. Учебное пособие. М.. 2002; Мощелков E.H.Философия политики и права: прошлое, настоящее и будущее университетской дисциплины // Ценности и смыслы. 2011. № 7 (16); Мощелков E.H. Философия политики как современная университетская дисциплина // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2010. № 5; Панарин A.C. Политология. M.2000; Панарин A.C. Искушение глобализмом. М.: 2002; Пляйс Я.А. Политическая наука в современной России в контексте системной трансформации общества и государства. Автореф.дисс. д-ра полит.наук. М., 2009; Шутов А.Ю. Типология политических процессов // Вестник Московского университета. Серия 12. Социально-политические исследования, 1994, № 2; Шутов А.Ю. О методологии исследования социально-политических процессов// Современные методы социально-политического исследования. М., 2011.

Институциональная парадигма, на которую мы опирались в анализе радикальных структур, партий, движений, представлена в работах Г. Алмонда, Д. Истона и др.3

В эпоху глобализации усиливается значение и влияние социокультурных факторов, возрастает роль архитипических структур, их влияние на эволюцию и преемственность коммуницирования политической элиты и народа, механизмы легитимации власти. Российский тип цивилизации, по мнению многих аналитиков, характеризуется как «конфликтный», поскольку в нем вынуждены сосуществовать нестыкуемые, качественно различные культурно-цивилизационые начала (восточное и западное), обусловившие социокультурный разлом и раскол. В степени проявления крайних форм радикализма важнейшее значение имеет тип политической культуры, способ мышления, характер восприятия существующих реалий, доминирующая модель взаимоотношений власти и граждан. Столкновение, длительное противостояние качественно различных ценностных ориентации, существенно затруднявших, а нередко и делавших невозможным, достижение общественного консенсуса относительно путей, форм, методов, средств, сроков трансформировании общества, анализировали отечественные мыслители прошлого и настоящего (Н.Бердяев, И.Ильин, Л.Карсавин, Н.Лосский, Ю. Лотман, В.Соловьев, В.Розанов, С.Франк и др.).4

Среди современных отечественных исследований, посвященных осмыслению влияния социокультурных факторов на феномен радикализма и его функционирование в политической системе, необходимо отметить работы Г.И. Авциновой, A.C. Ахиезера, Ю.Л. Беляковой, Е.Г. Ефимова, С.Э. Крапивненского, Н.И. Лапина, А. Н. Смертина и др.5

3 См. Almond G. The Civil Culture. Political Attitudes and Democracy in Five Nations. - Boston, 1965; Easton D. Political System. - N.Y, 1971.

4 См. Бердяев H.A. Воля к жизни и воля к культуре. Слово. 1990, № 1; Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма, М„ 1990; Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли Х1Хвека и начала XX. Судьба России. М., 2000; Ильин И.А. Творческая идея нашего будущего: Об основах духовного характера. Новосибирск, 1991; Ильин И.А. Путь к очевидности. М„ 1993; Карсавин Л.П. Религиозно-философские сочинения. T.l. М., 1992; Карсавин Л.П. Философия истории. СПб, 1993; Лосский И.О. Характер русского народа. В 2-х книгах. М.,1990; Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII-начало XIX века). СПб , 1994; Розанов В В. Религия, философия, культура. М.. 1992; Соловьев B.C. Собрание сочинений. В 10-ти томах. - Спб., 2-е изд., 1910-1914; Франк С.Л. По ту сторону «правого» и «левого». // Новый мир. 1990, № 4.

5 См. Авцинова Г.И. Политический радикализм в России: социокультурный аспект. - Киев, 1995; Авцинова Г.И. Политический радикализм как одна из российских традиций // «Власть», М., 1996, № 3; Авцинова Г.И. Политический радикализм в России: концептуальные подходы к понятию и пути нейтрализации. // Вестник Московского государственного университета. Серия 12. Политические науки. М., 1995, № 3; Авцинова Г.И. Революционаризм как феномен российского общества: проблемное поле исследовании // Первая русская революция: взгляд через столетие. Материалы научной конференции. - М. 2006; Авцинова Г.И. Революционер в России: история и теория. - КР «Политехник», типография ПИКП «Укртиппроект», 1995;.Авцинова Г.И. Русские мыслители о феномене политического радикализма // «Социально-политический журнал» (социально-гуманитарные знания). 1997, № 1; Авцинова Г.И. Феномен запоздалости как социокультурная основа политического радикализма в России. // «Социально-политический журнал» - М., 1995, № 6; Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. В 3-х томах. М., 1993; Ахиезер А.С. Социокультурная динамика России. К методологии исследования.//Политические исследования, 1991, № 5; Белякова Ю.Л. Социокультурный подход: этапы формирования и основные императивы.// Государственное управление. Электронный вестник. 2011, № 2; Крапивенский С.Э. Социокультурная детерминанта исторического процесса.// Общественные науки и современность. 1997, № 4; Соловьев А.И. Культура власти. М., 1991.

Работы Ж. Бодрийяра, Ф. Гваттари, Ж. Делеза, Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотара и др6. расширяют методологическую основу изучения политического радикализма в постмодернистском дискурсе. Парадигма модерна представлена в работах таких авторов, как И.Валлерстайн, JI. Кэйун, Ю. Хабермас и др.7

Большой массив литературы составляют работы, посвященные анализу радикализма в различных странах. Исторический ракурс проблемы рассмотрен в трудах таких зарубежных авторов, как С. Берстейн, М. Винок, X. Китшельт, М. Нюьмэн, Дж. Стоун и др.8 Следует выделить книгу Э. Фромма «Революция надежды. Избавление от иллюзий»9, отдельная глава в которой, не представленная в русском переводе, переведена автором диссертации на русский язык. В частности, в ней фокусируется внимание на особенностях проявления американского радикализма, что позволило более предметно раскрыть тему исследования, выявить сущностные черты американского радикализма.

В разработку исторического контекста проблемы существенный вклад вносят такие российские исследователи, как JI.A. Асланов, A.B. Гаврилов, Л.Я. Живова, Г.Н. Канинская, Е.А. Кириллова, К.В. Кулакова, А.И. Патрушев, A.B. Ревякин, В.В. Согрин, М.В.Тихонова, Е.С. Токарева, A.B. Шеховцов, Т.М. Фадеева и др.10

Заслуживают внимания работы зарубежных ученых, в которых основное внимание фокусируется на негативных проявлениях радикализма и его разновидностях. В частности, заслуживают большого внимания аналитические разработки таких ведущих специалистов по проблемам терроризма, как крайней формы радикализма, как У. Лакер, Б. Хоффман, М. Юргенсмайер и др." Анализу феномена терроризма посвятили свои работы и отечественные

6 См. Бодрийяр Ж. К Критике политической экономии знака/ пер. с фр. Д. Кралечкин. М., 2007; Бодрийяр Ж. Забыть Фуко/ Пер. с франц. Д. Калугина. СПб, 2000; Деррида Ж. Позиции/ пер. с фр. В В. Бибихииа. М.,2007; Делез Ж, Гваттари Ф. Что такое философия?/ пер. с фр. C.H. Зенкина. М., 1998, Лиотар Ж.-Ф.Состояние постмодерна. М.. 1998.

' См. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Пер. с ант. П.М. Кудюкина, СПб, 2001; Валлерстайн И. После либерализма, М, 2003; Wallerstein I. The end of what modernity? // Theory and Society. 1995. N 4; Cahoone L.E. The ten modernisms // Journal of Social Philosophie. 1993; Хабермас Ю. Модерн -незавершенный проект//Вопросы философии, 1992, №4.

8 См. Berstein S. Op. cit.: Nordmann J.-T. Histoire des radicaux. 1820-1973. Paris, 1974; Kitschelt H„ McGann A.J. The Radical Right in Western Europe: A Comparative Analysis. -Ann Arbor: University of Michigan Press, 1995; Neumann M. What's Left?: radical politics and the radical psyche. Peterborough, Canada ; Lewistown, N.Y. 1988; Stone, J.F. Sons of the Revolution : Radical democrats in France. Louisiana state. 1996; Winock M. La France politique XIX-XX siecle, Paris, 1999.

9 См. Фромм Э. Революция надежды. Избавление от иллюзий. М, 2005.

10 См. Асланов Л.А. Радикализм.// Культура и власть: философские заметки. М., 2001; Канинская Г.Н. Истоки французского радикализма. // Новая и новейшая история. 2001, № б, Кириллова Е.А. Очерки радикализма в России XIX века. Философско-исторические концепции 40-60-х гг. Новосибирск, 1991; Кулакова В.К. Особенности и основные тенденции эволюции правого радикализма в США в 90-е годы XX- начале XXI вв. Автореф. дисс. канд. полит, наук. М, 2005; Тихонова М.В. Английский буржуазный радикализм в 30-60-е годы XIX века («манчестерская партия»), Автореф. дисс...канд. ист. наук. СПб, 1994; Тихонова М.В. Британское буржуазно-радикальное движение середины XIX века в оценках англоязычной историографии//Проблемы источниковедения и историографии: Сб. науч. тр. /Калинингр. ун-т. - Калининград, 1999.

" См. Hoffman В. Inside Terrorism. N.Y.: Columbia University Press, 1998 (русский перевод: Хоффман Б. Терроризм: взгляд изнутри. М., 2003); Laqueur W. Interpretations of Terrorism - Fact, Fiction and Political Science // Journal of Contemporary History. January 1977; Juergensmeyer M. Terror in the Mind of God: The Global Rise of

ученые: А.Г. Алексин, Т.Е. Алексина, В.Ф. Антипенко, O.A. Бельков, А.К Боташева, E.H. Каратуева, H.H. Кудрина, А.Ю.Пиджаков, Е.А. Степанова и др.12

С негативными проявлениями радикализма тесно связаны работы Ю.М. Антоняна, Р.А Амироковой, В.В.Баринова, Г.И Белокурова, О.П. Бибиковой,

A.К. Боковиулова, В.П. Бондаревского, А.К. Верховского, И.П. Добаева, М.А. Домаревой, Н.И. Задорожного, А.И. Кононова, Н.А Носкова, A.A. Петрухиной,

B.Н. Прибыловского, Н.А Романова и др., посвященные исследованию этнического и религиозного экстремизма, сепаратизма, в них также уделено особое внимание анализу исламского радикализма.13

Religious Violence. Berkeley: Univ. of California Press, 1999; The Terrorism Reader. Ed by David Wittaker. L., N.Y.: Routlege. 2001; Замковой В.И., Ильчиков М.З. Терроризм - глобальная проблема современности. — М., 1996; Коровиков A.B. Исламский экстремизм в арабских странах. М., 1990; Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М., 1991; Салимов К.Н. Современные проблемы терроризма. М., 1999; Чекалин В.И. Современный ближневосточный терроризм: идеология, практика и перспективы. М., 1992; Ландабасо Ангуло А., Коновалов А. Терроризм и этнополитические конфликты. Книга первая. Из истории басков. Книга вторая. Терроризм сегодня. M., 2004; Современный терроризм: состояние и перспективы. -М.. 2000; Терроризм. Правовые аспекты борьбы. Нормативные и международные правовые акты с комментариями. Научные статьи. М., 2005; Терроризм и контртерроризм в современном мире. М., 2003; Терроризм в современном мире. Истоки, сущность, направления и угрозы,- М.. 2003; Терроризм - угроза человечеству в XXI веке. Антология. -М., 2003.

12 См. Алексин А.Г., Алексина Т.Е. Террор на пороге. М., 2004; Антипенко В.Ф. Современный терроризм: состояние и возможности его предупреждения (криминологическое исследование).Киев, 1998; Антипенко В.Ф. Институциональный механизм борьбы с терроризмом. Формирование правовой базы // Государство и право. 2004. №11; Бельков O.A. Терроризм - национальная и международная безопасность.// Безопасность Евразии. 2001, № 4; Бельков O.A. Международный терроризм: слова и мысли// Власть, 2002, №2; Бельков O.A. К философии терроризма и борьбы с ним // Власть, 2004, №7; Боташева А.К. Терроризм как фактор современных политических процессов: детерминация, проявления, стратегия противодействия. Автореф. док-pa полит.наук. Краснодар, 2009; Каратуева E.H. Политический терроризм: теория и практика. Дис.... канд. полит, наук. М., 2000; Кудрина H.H. Политический терроризм: сущность, формы проявления, методы противодействия. Дис....канд. полит, наук. М., 2000; Пиджаков А.Ю. Борьба с политическим экстремизмом и терроризмом: проблемы изучения // Известия вузов. Правоведение. 2003. № 3; Степанова Е.А. Терроризм в ассиметричном конфликте на локально-региональном и глобальном уровнях (идеологические и организационные аспекты). Автореф. докт-ра. полит, наук. М., 2010.

13 См. Антонян Ю.М., Белокуров Г.И, Боковиулов А.К. Природа этнорелигиозного терроризма / Под ред. Ю.М. Антоняна. М., 2008; Амирокова P.A. Политический экстремизм в современном политическом процессе России. Автореф. дис...канд. полит, наук. Черкесск, 2006; Баринов В.В. Религиозно-политические процессы на Северном Кавказе и их влияние на безопасность России (политологический анализ). Автореф. дис. ... канд. полит, наук. М., 2005; Бибикова О.П. «Ваххабизм» в СНГ. // Ислам и политика. М., 2001; Бондаревский В.П. Политический экстремизм // Социально-политическое взаимодействие на территории: механизмы, трансформации, регулирование. M., 1999; Верховский А. К., Носков Н.А Российский терроризм начала XX века в общественном восприятии. Автореф. канд. историч. наук. М., 2011; Прибыловский В.Н., Папп A.B. Политический экстремизм в России. М., 1999; Добаев И.П. Неправительственные религиозно-политические организации исламского мира. // МЭиМО. 2002, №4; Домарева М.А. Сепаратизм в постсоветской России: факторы возникновения, функционирования, нейтрашзации. Автореф. дисс.. канд. полит, наук. М., 2004; Добаев И.П. Политический радикализм в современном исламе (На материалах Ближнего, Среднего Востока и Северного Кавказа). Автореф. дис ... канд. полит, наук. Ростов-на-Дону, 2000; Добаев И.П. Исламский радикализм: сущность, идеология, политическая практика: Дис. ... докт. филос. наук. Ростов-на-Дону, 2003; Задорожный И.Н. Исламский фундаментализм в политическом процессе современной России: Дис. ... канд. полит, наук. - М., 2006; Кононов А.И., Романов H.A. Политический экстремизм как угроза безопасности страны. М., 1997; Лукьянов А.Г. Этноконфессиональная ситуация в Северо-Кавказском регионе как угроза национальной безопасности России (философско-политологический анализ): Дис. ... канд. филос. наук. М., 2004, Мартынкин A.B. «Ассоциация братьев-мусульман» и ее влияние на развитие исламского экстремизма (1928-1999 гг.) (По арабским источникам). Дис. ... канд. истор. наук. Севастополь, 2001; Махкамов М. Исламский экстремизм и его геополитическое влияние на государства СНГ. // Ислам и политика. М., 2001; Мирский Г.И. «Политический ислам» и западное общество.// Полис. 2002, №1; Петрухина A.A. Исламский радикализм как фактор дестабилизации мировой политической ситуации. Автореф. дисс...канд. полит, наук. М., 2012; Сазонов И.А. Политический экстремизм и проблема его категориального осмысления // Вестник

Работы A.C. Грачева являются фундаментом советской школы

14

политического экстремизма.

В последнее время теоретически и практически востребованной проблемой стала разработка эффективной политики противодействия крайним формам радикализма - экстремизму, терроризму и такой разновидности последнего, как кибертерроризм. Эта задача выполнена исследователями С.В.Аксеновой, A.M. Бородиным, К.П. Буртным, В.В. Кафтаном, И.И. Кузьменко, E.H. Молодчей, Е.С. Назаровой, H.A. Романовым, А.Б. Соловьевым, В.А. Эпштейном и др.15

В анализе современных трендов политического радикализма следует отметить работы JI. Бургановой и В. Журавлева. Работы В.Б. Павленко, в которых анализируются институциональные аспекты глобального управления, помогли выявить особенности проявления политического радикализма, характерные для XXI века.16

Среди наиболее значимых исследований, посвященных осмыслению феномена «цветных революций», необходимо отметить работы В. Ачкасова, В.И. Батюка, В. Бенедиктова, В. Гельмана, С. Жильцова, А. Колесникова, А. Кынева, В. Лапкина, А. Литвиненко, С. Маркова, Р. Медведева, И. Милыпейна, В. Никонова, В. Пантина, Д. Попова, О. Фефеловой Ф. Фесенко17 и др.

Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2002. № 2; Рыбаков В. К вопросу о терроризме, или две стороны одной медали.// МЭиМ0.2002. №3. С. 52; Сатановский Е. Глобализация терроризма и её последствия. // Международная жизнь. 2001. №9-10; Умнов А. Талибы и террористы-не одно и тоже. // МЭиМО. 2002. №3; Терроризм-угроза человечеству в XXI веке. М., 2003;. Федоров Ю. Глобальная паутина террора. // Международная жизнь. 2003. №3;

14 См. Грачев A.C. Политический экстремизм. М., 1986; Грачев A.C. Тупики политического насилия: экстремизм и терроризм на службе международной реакции. М., 1982; Грачев А. С. Поражение или урок? Об опыте и последствиях молодёжных студенческих выступлений в 60 -70-х годах. М., 1979.

15 См. Аксенова C.B. Терроризм: понятие и некоторые пути противодействия в Российской Федерации на современном этапе. // Социальная модернизация: итоги, уроки, перспективы. Материалы V Международного социального конгресса. T. 1. М., 2005; Аксенова C.B. Политика противодействия терроризму в современной России. Автореф. дисс. ...канд. полит, наук. М., 2006; Бородин A.M. Политические проблемы современного терроризма: Автореф. дис. ... канд. полит. наукМ., 2001; Буртный К.П. Современный политический терроризм. М.: ВУ, 2003; Кафтан В.В. Терроризм как общественное явление современности (социально-философский анализ): Автореф. дис. ... канд. филос. наук: М., 2004; Кузьменко И.И. Государственная политика борьбы с терроризмом за рубежом: сравнительный анализ тенденций: Автореф. дис. ... канд. полит, наук. М., 2000; Молодчая E.H. Политика противодействия кибертерроризму в современной России: политологический аспект. Автореф. Дис..канд. полит, наук. М., 2011; Назарова Е.С. Политический экстремизм и его роль в современных конфликтах: Автореф. дис. ... канд. полит, наук. Ставрополь, 2001; Романов H.A. Политический экстремизм как угроза безопасности страны: Автореф. дис. ... докт. полит, наук. М., 1997; Соловьев А.Б. Политический экстремизм в современной России, середина 1980-х - 1990-е годы. Автореф. дис. ... канд. полит, наук. - М., 1998, Эпштейн В.А. Политический терроризм как феномен современного общества: Дис. ... канд. полит, наук. Казань, 1998 и др.

16 См. Бурганова Л.А. Модели политики в постмодернистском дискурсе. // Тезисы докладов. 111 Всероссийский конгресс политологов «Выборы в России и российский выбор». Москва, 28-29 апреля 2003. М., 2003; Павленко В.Б. Институциональные аспекты глобального управления политическими процессами. Автореф. док-pa полит, наук. М., 2008; Павленко В.Б.Мифы «устойчивого развития». Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот? М., 2011.

17 См. Ачкасов В.А. Привели ли «цветные революции» к «демократическому прорыву»? // Тезисы докладов. IV Всероссийский конгресс политологов «Демократия, безопасность, эффективное управление: новые вызовы политической науке». Москва, 20-22 октября 2006. М.: Российская ассоциация политической науки, 2006; Баткж В.И. Россия, США и «цветные революции».//Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2006, № 8.; Венедиктов В. Украинский этнофилетизм. К вопросу о церковных конфликтах. // Политический класс, 2006, № 4; Гельман В. Уроки украинского. // Полис, 2005, № 1; Жильцов С. Неоконченная

Автор неоднократно обращалась к словарям и энциклопедиям18 с целью уточнения термина, выявления сходств и различий форм и разновидностей политического радикализма.

Таким образом, можно утверждать, что в отечественной и зарубежной науке создана определенная база для дальнейшего углубленного исследования проблем радикализма. Однако современные противоречивые политические реалии вносят коррективы в содержание данной категории, обусловливая необходимость дальнейшего изучения этого сложного и многогранного феномена.

Объектом исследования является политический радикализм как социально-политический феномен и категория политической науки.

Предметом исследования является анализ генезиса и эволюции научных представлений о политическом радикализме, сущности, формах, разновидностях данного феномена и особенностей его проявления в политическом процессе с учетом новых цивилизационных вызовов и рисков.

Цель исследования. На основе анализа развития научных представлений о политическом радикализме, определения места данной категории в политической науке, а также исследования реальной практики его проявлений в современном политическом процессе разработать оптимальную модель противодействия его крайним формам и выработать рекомендации по минимизации негативного воздействия на политическую жизнь России.

Поставленная цель обусловила решение следующих исследовательских задач:

посредством институциональной, социокультурной и постмодернистской парадигм исследовать генезис и эволюцию научных представлений о политическом радикализме;

пьеса для «оранжевой» Украины. По следам событий. М.: Междунар. отношения, 2005; Колесников А. Первый украинский. Записки с передовой. М: «Вагриус», 2005; Кынев А. Эффекты «майдана»: политическая система Украины после кризиса 2004 года.// Полис, 2005. № 1; Лапкин В. Основные тенденции политического развития в России и в Украине в период 2004-2006 гг. // Тезисы докладов. IV Всероссийский конгресс политологов «Демократия, безопасность, эффективное управление: новые вызовы политической науке». Москва, 20-22 октября 2006. - М.: Российская ассоциация политической науки, 2006; Литвиненко А. «Оранжевая революция»: причины, характер и результаты. // «Оранжевая революция». Украинская версия. Сборник / Сост. М. Погребинский Погребинский - М.: «Европа», 2005; Марков С. «Оранжевая революция» — пример революции глобального сообщества. // «Оранжевая революция». Украинская версия. Сборник / Сост. М. Погребинский — М.: «Европа», 2005; Медведев Р. Расколотая Украина. М., 2007; Никонов В. «Оранжевая революция» в контексте жанра. // «Оранжевая революция». Украинская версия. Сборник / Сост. М. Погребинский - М.: «Европа», 2005; Пантин В., Лапкин В. Восприятие западных институтов и ценностей в постсоветском пространстве. // Полис, 2004, № 1; Пантин В., Лапкин В. Освоение институтов и ценностей демократии украинским и российским массовым сознанием. Предварительные итоги. // Полис, 2005, № 1. Попов Д., Мильштейн И. Оранжевая принцесса. Загадка Юлии. -М.: Издательство Ольги Морозовой, 2006; Фефелова О. «Цветные революции» и отдельные аспекты развития политических систем государств постсоветского пространства.// Объединенный научны журнал. 2010, № 1.; Фесенко В. Выборы пополам с революцией./ «Оранжевая революция». Украинская версия: Сборник/ Сост. М. Погребинский - М.: «Европа», 2005 и др.

18 Искусство. Современная иллюстрированная энциклопедия. Под ред. проф. А.П. Горкина.М., 2007; Ожегов С И.. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: S0 000 слов и фразеологических выражений/ Российская академия наук. Институт русского языка им.В.В. Виноградова. - 4-е изд., дополненное. - М., 2003; Социологическая энциклопедия в 2 т.Т.2. М, 2003 ; Философский энциклопедический словарь Гл. ред. Ильичев Л.Ф., Федосеева П.Н.и. др. М. Советская энциклопедия, 1983, Философия: Энциклопедический словарь. М.: Гардарики. Под редакцией A.A. Ивина. 2004.

осуществить теоретико-методологический анализ категории «политический радикализм» в историческом аспекте политической науки,

- дать авторскую трактовку политическому радикализму как категории политической науки;

- проанализировав понятия «радикализм», «экстремизм», «терроризм», «революционаризм», выявить их сходства и отличия;

- разработать модель проявлений радикализма с учетом специфики таких его разновидностей, как «правый» и «левый»;

- определить особенности функционирования политического радикализма в современных условиях;

изучить социальные сети как пространство, содержащее потенциальную опасность радикализации политической жизни;

- разработать оптимальную модель противодействия крайним формам радикализма, выработать рекомендации по минимизации его негативного воздействия на коммуникацию политических акторов, функционирование политических институтов.

Гипотеза исследования. Автор исходит из научного предположения о том, что современные цивилизационные вызовы и риски существенно влияют на радикализацию общественно-политической жизни, модифицируют формы и виды проявлений этого феномена в политическом процессе России и многих других стран.

Теоретико-методологическая основа исследования определяется целью и задачами диссертации. Основу методологии исследования составили категории познания исторических и социально-политических процессов и явлений, рассматриваемые на основе следующих методов: институционального, функционального, социокультурного, историко-ретроспективного, постмодернистского, компоративного. В работе были использованы общелогические методы научного исследования такие, как индукция, дедукция, анализ, синтез, классификация, систематизация, моделирование, а также дискурс-анализ.

Автор использовал метод включенного наблюдения, непосредственно участвуя в некоторых политических акциях (Киев, 2006 г., Москва, 2010-2012 гг.) с целью выявления особенностей проявлений политического радикализма в деятельности активистов протестных движений, что позволило сделать научно обоснованные и практические значимые выводы.

Научная новизна исследования. В отличие от других исследований, проведенных по данной проблематике, в которых большое внимание уделяется отдельным методам и формам проявления политического радикализма, в данной диссертации радикализм анализируется как категория политической науки.

Днссертацнонное исследование содержит следующие элементы научной новизны:

1. На основе институционального, социокультурного и

постмодернистского подходов, проанализирован генезис и эволюция

представлений о феномене политического радикализма, дана авторская трактовка категории «политический радикализм».

2. Обнаружены корреляции между категориями «радикализм», «экстремизм», «терроризм», выявлены их сходства и отличия.

3. Опираясь на типологию «правого» и «левого» радикализма, автор предложил двухмерную модель проявлений данного феномена, учитывающую не только цель политического курса, но и средства его реализации.

4. Выявлены особенности функционирования политического радикализма в современных условиях: общая радикализация общественной и политической жизни, неуклонный рост общественной опасности крайних форм его проявления, превращение в долговременный фактор политического коммуницирования, использование радикальных методов властвующими и оппозиционными группами, чуткое реагирование представителей радикальных организаций на нерешенные социальные проблемы, использование их в качестве инструмента привлечения на свою сторону широких слоев населения в принципе далеких от политики, но актив но реагирующих на снижение уровня и качества жизни. Так, несовершенство миграционного законодательства и неэффективность миграционной политики в России и многих других странах, провал политики мультикультурализма является причиной жесткого противостояния, социальных столкновений сторонников тех или иных позиций.

5. На основе изучения особенностей социальных сетей как способа распространения информации, коммуникации, организации и мобилизации политических акторов, сделан обоснованный вывод о потенциальной опасности их использования для радикализации политической среды и отношений.

6. Предложена оптимальная модель политики противодействия крайним формам радикализма на основе выделения и анализа таких моделей, как «традиционно-государственная модель», «правовая» и «смешанная» или «модель взаимодействия государства и гражданского общества».

Обоснованность и достоверность полученных результатов обеспечивается применением комплекса взаимодополняющих методов исследования, адекватных его задачам и логике; применением научного анализа обширного круга источников, привлечением фактологического материала по проблеме, коррелированием выдвигаемых положений с существующими в науке альтернативными подходами и взглядами.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. В отличие от других диссертационных исследований, в которых анализируются конкретные радикальные организации, те или иные разновидности этого явления, в данной работе политический радикализм исследуется как категория политической науки и феномен социально-политической практики.

2. Радикализм, требующий комплексного, полипарадигмального подхода к его изучению как научной категории, в качестве феномена

политической жизни отражает существенные социально-политические трансформации, особенности исторического развития той или иной страны, специфику функционирования политической системы, менталитета, формирования ценностных ориентаций, культурной оснащенности акторов политической жизни, определяет характер политических взаимодействий, в первую очередь власти и граждан.

3. Анализ таких однопорядковых категорий, как «радикализм», «экстремизм», «терроризм», «революционаризм», отражающих негативные процессы социально-политической жизни, активизирующихся в периоды кризисов, нестабильности, коренной ломки прежней системы, позволил автору выявить их сходства и отличия по ряду показателей.

4. Постмодернизм, представляя собой более высокий уровень культурной и политологической рефлексии, позволяющий органично применять теоретико-методологический инструментарий других парадигм, позволил проанализировать новые формы проявлений политического радикализм (кибертерроризм, «цветные революции», флешмобы, смартмобы, наномитинги), обусловленные театрализованностью политической жизни, широким развитием информационных технологий, превращением Интернета в производственный ресурс, и т.д., характерные для постмодерна.

5. Двухмерная модель проявлений радикализма на основе типологии «правы»- «левый», разработанная автором, позволяет выявить спектр политических идей, воззрений, убеждений, определить степень радикальности в деятельности того или иного субъекта политики, провести сравнительный анализ его показателей с показателями других политических акторов.

6. Анализ традиционно-государственной и правовой моделей политики противодействия крайним формам политического радикализма позволил автору сделать вывод о том, что смешанная модель данного вида политики, основанная на взаимодействии государства и гражданского общества, наиболее эффективна, адекватна новым политическим реалиям и общественным запросам. Данная модель противодействия политическому радикализму ориентирует на достижение не только негативной цели -искоренение радикализма, что в принципе невозможно, поскольку он будет проявлять себя всякий раз, когда для этого сложатся соответствующая ситуация. Эта модель предполагает развитие таких гражданских институтов, организаций, гражданского сознания и культуры, носители которых способны выстраивать конструктивный диалог с властью, вырабатывать взаимовыгодные решений, что может существенно уменьшить масштабы проявлений крайних радикальных идей и действий, минимизировать негативное воздействие радикализма на политику. Учитывая, что радикализм может быть и государственным, важен гражданский контроль над представителями всех уровней государственной власти.

Теоретическая и практическая значимость работы. Материалы диссертационного исследования дополняют и углубляют теоретические представления об особенностях и формах проявления политического радикализма в современных условиях, а также методах противодействия его

крайним формам. Полученные научные результаты и выводы открывает возможности для дальнейших научных дискуссий о месте данной категории в политической науке, взаимодействии ее с другими аналогичными категориями, отражающими негативные, деструктивные аспекты политических взаимодействий, что дополняет понятийно-категориальный аппарат политической науки. Материалы исследования позволяют осмысливать и дополнять теоретические представления о моделях политики противодействия крайним формам политического радикализма с целью поиска оптимальных путей минимизации его воздействия на общественно-политическую жизнь России.

Практическая значимость работы обусловлена тем, что результаты исследования могут быть использованы в практической деятельности органов государственной власти для выработки адекватных действий, принятия обоснованных решений, своевременного реагирования на деструктивные события и процессы, способные дестабилизировать политическую систему. Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы для обновления и разработки учебных курсов и спецкурсов по ряду политологических дисциплин, таких, например, как политические отношения и процессы, политическая конфликтология, политическая философия, международная политика, государственное управление, политическая рискология и др.

Апробация диссертационного исследования. Основные положения и выводы диссертационной работы отражены в научных публикациях автора, в том числе в изданиях, входящих перечень научных журналов, рекомендованных Высшей Аттестационной Комиссией РФ. Результаты исследования также апробированы в научных дискуссиях и выступлениях автора на научно-практических конференциях и конгрессах различного уровня. Так за последние два года автор выступал на четырех Международных и Всероссийских конгрессах и конференциях: Восемнадцатой Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (апрель 2011 г.), Одиннадцатом Международном социальном конгрессе (ноябрь 2011 г.), Четвертом Всероссийском социологическом конгрессе (февраль 2012 г.), Шестом Всероссийском Конгрессе политологов (ноябрь 2012 г).

Диссертация обсуждена на заседании кафедры политологии и социальной политики Российского государственного социального университета и рекомендована к защите.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, восьми параграфов, заключения и списка литературы. В первой главе рассматривается радикализм как категория политической теории, а также парадигмальные основы, типология, генезис, эволюция данного феномена. Вторая глава посвящена теоретико-методологическим аспектам анализа политического радикализма в контексте институционального, социокультурного и постмодернистского подходов, а также исследованию моделей политики противодействия этому феномену.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, характеризуется степень научной разработанности проблемы, определяются объект, предмет, цели и задачи исследования, гипотеза и теоретико-методологическая база, раскрывается научная новизна полученных результатов, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Политический радикализм в контексте политической теории» исследуется радикализм как категория политической теории, парадигмальные основы его анализа, а также генезис и эволюция представлений о данном феномена. В параграфе первом «Парадигмальные основы анализа политического радикализма как феномена и категории политической науки» автор отмечает, что теоретико-методологический инструментарий современной политической науки разнообразен, насыщен различными концепциями. Имеется богатый арсенал аналитических стратегий, которые могут быть использованы для решения поставленных в исследовании задач. Применительно к политическому радикализму, автор фокусирует внимание на институциональной, функциональной, правовой, модернистской и социокультурной парадигмах. Институциональная парадигма позволяет сфокусировать внимание исследователя на радикальных движениях, организациях, партиях. Правовая парадигма необходима для подтверждения того, что крайние проявления радикализма (экстремизм, терроризм, революционаризм) - негативные явления, носители и представители которых ведут противозаконную, деструктивную деятельность. Социокультурная парадигма позволяет выявить корреляции между степенью проявлений радикалистских настроений и действий и менталитетом населения, характером восприятия окружающего мира, ценностными ориентациями и т.д., что напрямую влияет на способы и методы коммуницирования власти и граждан, властвующих о оппозиционных групп. Эта парадигма позволяет также объяснить истоки популярности в России политического радикализма.

Модернистский подход к анализу политического радикализма выражается в следующих аспектах. Во-первых, радикализм как идейно-политическое течение возник в эпоху модерна в Европе, и, как правило, был связан с борьбой за права, свободы и социальную справедливость. Во-вторых, концептуальным выражением политического радикализма, так же как буржуазных антифеодальных социальных революций стали теории естественного права и общественного договора, которые являлись классическим воплощением иного мировоззрения, и в Новое время получили широкое распространение в обществе. Эти теории были основаны на рационализме, под которым понимается оценка общественных отношений с позиций «здравого смысла». В-третьих, эпоха Просвещения, новые вызовы общества, требования промышленного развития, трансформация общественного сознания и бытия, связанная с борьбой против монархического

режима, с экспансией индивидуализма способствовали появлению радикализма.

В-четвертых, в эпоху модерна появляются национальные государства, актуализируются национальная идея и идеология, которые при определенных условиях могут наполняться радикальным содержанием и лозунгами. Активизируются такие разновидности радикализма, как фашизм, расизм, тоталитаризм и т.д. Превалирование принципа обоснования превосходства и исключительности одной господствующей нации по расовому признаку, нетерпимость и дискриминация по отношению к другим «чужеродным», «враждебным» нациям и национальным меньшинствам являются факторами, стимулирующими радикализм.

Применение принципов обозначенного теоретического подхода к анализу политического радикализма позволило сконцентрировать внимание на нем как элементе постиндустриального общества, феномене, зависящем и влияющем на него. Автор обращает внимание на то, что постмодернизм отдает предпочтение изучению общества потребления, характеризующемуся урбанизацией, индустриализацией, бюрократизацией общественной жизни, развитием коммуникационных и информационных технологий. Средства массовой коммуникации и информации, в частности Интернет, становятся производственным ресурсом. Этим обусловлено появление новой вариативности радикализма - кибертерроризма. Неотъемлемым компонентом постмодерна является театрализация политической жизни. «Цветные революции», смартмобы, флешмобы, набирающие популярность в современной политикен, могут рассматриваться как формы радикального протеста против власти, они носят яркий провокационный характер, привлекают внимание к самым злободневным нерешенным общественным проблемам.

Обосновывая важность постмодернистской парадигмы для анализа современных модификаций радикализма, автор обращает внимание на появление новых общественных движений — экологических, феминистских, антирасистских, негритянских, сексуальных меньшинств и т.д. В результате происходит трансформация приоритетов политики от общенациональной, к локальной, в которой основное внимание фокусируется на вопросах индивидуальной идентичности, социального положения конкретных групп.

В параграфе втором первой главы «Генезис и эволюция научных представлений о политическом радикализме» это явление анализируется во всем многообразии его видов и форм через призму трансформации общественно-политической мысли относительно самого понятия.

В истории общественно-политической мысли можно, на наш взгляд, выделить несколько направлений в интерпретации данного феномена. Рассмотрим некоторые из них, которые наиболее ценны для нашего исследования. Радикализм как идея возник в Англии в 1760-1780 гг. под влиянием утилитаризма И. Бентама и Дж. С. Милля, сопровождался созданием организаций радикалов, представители которых требовали модернизации политической системы, ограничения королевской власти, введения всеобщего избирательного права, обеспечения суверенитета народа, его представительства

в парламенте. Они выступали против привилегий, злоупотреблений властью, расточительства, разработали программу судебных реформ, ввели в практику политической борьбы новые формы мобилизации общественного мнения и действия. Автор доказывает, что английский радикализм XVIII в. представлял собой реформаторское движение, основной целью которого было расширение избирательных прав подданных Ее величества.

По утверждению многих французских исследователей, слово «радикал», заимствованное в Англии, впервые появилось во Франции в 1820 г.19 Борцы за всеобщее избирательное право выражали не самую крайнюю позицию часть политического спектра, поэтому радикалом считался «сторонник преобразования государственных институтов в республиканском, демократическом и светском духе»20. Автор делает вывод, что для французов и англичан радикалы ассоциируются скорее с реформистскими, нежели революционными действиями.

Согласно A.B. Матюхину, в России термин «радикализм» был впервые употреблен М.Н. Катковым в 1840 г. в журнале «Отечественные записки». Как направление общественной мысли, радикализм в большей степени был проникнут идейно-философскими изысканиями, нежели оформлен в четкую политическую программу. Он являлся не только методом решения конкретных политико-правовых и социально-экономических задач, характеризовал политико-правовую позицию отдельных лидеров, партий, социальных групп, но и выступал как перманентное, нередко доминирующее явление, важнейшая политико-правовая и культурная традиция.

Монография «Правый радикализм в Западной Европе» немецкого политолога Г. Китшельта стала классическим сравнительным исследованием крайне правых партий и по-прежнему остается влиятельной работой в научной дискуссии в отношении исследуемого феномена. Г. Китшельт рассматривал новый правый радикализм с точки зрения трансформации западноевропейской партийной системы21. В параграфе обосновывается вывод о том, что в Соединенных Штатах Америки радикализм не получил широкого распространения, что обусловлено комплексом причин, связанных с образом жизни, характером потребления, формированием соответствующей системы ценностей и установок, особенностями партийной системы и т.д.

Социалистические правительства Латинской Америки (особенно в Венесуэле) наглядно демонстрируют сущность современного левого радикализма: популизм с элементами непоследовательного авторитаризма. Важнейшей функцией таких режимов является сохранение устойчивости, тогда как развитие вынуждено становится второстепенной задачей.

Экскурс в историю позволяет сделать вывод о том, что в Новое время содержание понятия «политический радикализм» отличалось от современной

" См. KayzerJ. La radicalisme des radicuax. Paris, 1960.

20 См.Larousse. Dictionnaire du français contemporain. Paris, 1971.

Шеховцов A.B. Новый правый радикализм в Европе как предмет исследования в отечественной и зарубежной историографии // Науковий вісник "Гілея": 36. наук, праць. - Вип. 9. - К., 2007. - С.299-312.

его трактовки. Классические радикалы ХУШ-Х1Х вв. преследовали более ограниченные цели, чем коренное преобразование общества. Более того, с позиций XXI века их политические взгляды скорее можно назвать умеренными, если не консервативными, нежели крайними. Учитывая эти модификации, понятие «радикализм» необходимо использовать крайне осторожно.

В параграфе третьем первой главы «Радикализм как категория политической теории» автор анализирует определения радикализма, представленные в словарях, научной литературе. Анализ показал, что термин получил широкое распространение в современной политической науке. На разных этапах исторического развития в него вкладывался различный смысл. Как правило, словари толкуют термин «радикализм» в двух отношениях: либо как приверженность крайним, решительным мерам (в данном случае он противоположен такому понятию, как оппортунизм), либо как социально-политические доктрины, направленные на коренную трансформацию существующих общественных институтов, а также организованные группы людей, стремящихся к претворению в жизнь данных доктрин.

Современные политические реалии обусловливают потребность в анализе проявлений радикализма, отягощенных негативным смыслом. В этом контексте автор проводит анализ понятий «радикализм» и «экстремизм», выявляет их сходство и отличие. Сходство состоит в неприятие компромиссов, требовании коренного переустройства существующих социальных и политических институтов, причем в максимально короткие сроки. Различие между этими понятиями относительное, условное. Радикализм, как феномен, является больше разновидностью политических идеологий, обосновывая радикальные действия. Экстремизм - это понятие, характеризующее преимущественно политическую практику. Радикализм подразумевает под собой крайние цели, а экстремизм - крайние средства. В определенном смысле радикализм — это идейное обоснование экстремизма. Вместе с тем, можно говорить о радикальных средствах, мерах как позитивных и эффективных при решении локальных, конкретных проблем. Опираясь на разработки Авциновой Г.И., которая анализирует феномен радикализма не только как негативное, но, в определенном смысле, и позитивное явление, имеющее свои конструктивные функции в политическом процессе, можно сделать следующий вывод. Экстремизм — всегда исключительно негативное, деструктивное явление (и идеи, и практика). Радикализм, если он не достигает своих крайних форм, может быть средством мобилизации общества, использоваться для проведения радикальных реформ в интересах большинства. Его активизация - это всегда показатель неблагополучия в обществе, ослабления внимания или игнорирования со стороны власти и гражданского общества тех или иных проблем. Радикальные требования, увеличение протестных акций, рост радикальных организаций и движений, нарастание недовольства и т.д. стимулируют властвующую элиту на решение насущных проблем. Оценка радикальной деятельности и радикальных средств, методов не имеет однозначно

негативного или позитивного смысла. Также и террористическая практика всегда носит разрушительный, нелегальный характер. Автор проанализировал и такую разновидность радикализма, как кибертерроризм, обусловленный стремительным развитием информационно-коммуникационной сферы, массовым распространением и доступностью компьютерных технологий и цифровых коммуникаций в XXI в.

Автор делает вывод о том, что понятия «терроризм» и «кибертерроризм» вторичны по отношению к понятию «радикализм». Теоретически и практически не корректно их отождествлять, хотя между ними много общего, но есть и отличия. Четкое разграничение этих понятий в реальном политическом процессе, их идеологии и практики, стратегии и тактики, не имеет абсолютного характера. Роль, научная и общественная оценка разновидностей радикализма, равно как и самого этого феномена, зависит от конкретных социально-политических условий.

В параграфе также проведен сравнительный анализ радикализма и революционаризма. Эти феномены фиксируют недовольство, решительность, бескомпромиссность, форсированность преобразований, максимализм и т.д. Революционаризм, также как и радикализм, предполагает изменения и нацелен на инновации. Изменения могут носить как позитивный характер, так и негативный, зависят от методов решения задач. Если революционеры призывают к свержению существующей власти, тотальному обновлению государственных органов, то радикалам иногда достаточно корректировки нынешнего курса, некоторой модификации политических институтов, частичного обновления общественного организма. Выразителями радикальных идей могут быть как государство, правящая элита, так и оппозиция. Революционные воззрения присущи только критически настроенной части общества, выражающей недовольство существующим политическим режимом, властью. Революционаризм всегда связан с массовостью, апелляцией к площадям, с вовлечением большого количества людей в политический процесс, для радикализма эти условия не являются обязательными. Радикальные идеи и программы могут реализовываться и небольшой группой людей, будь то политический истеблишмент или неформальная организация.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что понятие «радикализм» и «революционаризм» не противопоставляются, но и не отождествляются. Революционаризм является крайней вариацией радикализма. И в радикализме, и революционаризме предпочтение отдается идее, которую необходимо осуществить всеми возможными, в том числе не всегда законными, нелегитимными методами.

Автор проанализировал понятие «цветная революция», которое прочно утвердилось в общественно-политическом дискурсе, он считает, что этот феномен является современной разновидностью радикализма.

В параграфе четвертом первой главы «Разработка модели проявлений радикализма на основе анализа его типологий» анализируются различные проявления радикализма, исходя из близости (дальности) к крайним

полюсам одномерной схемы, которые занимают наиболее последовательные сторонники «правого» и «левого» движений.

Автор предлагает двухмерную модель проявлений радикализма на основе типологии «правы»- «левый». Эта модель дает исследователю возможность распределения форм радикализма не только по номинальной, но и по порядковой шкале, то есть такая типология может не только указать, к какой форме политического радикализма относится деятельность того или иного субъекта политики, но и сравнить его с другими субъектами, показать является ли этот актор радикальней другого в своих целях и средствах их реализации. Предлагаемая модель может быть дополнена методикой определения «индекса радикальности», который может основываться как на объективных параметрах (например, количество выступлений лидеров организации с использованием соответствующей одному из типов радикализма риторики), так и на социологических опросах и методах коллективных экспертных оценок.

Типологизация форм политического радикализма в рамках порядковой шкалы «левый-правый», на наш взгляд, была бы достаточно продуктивным решением. Однако, сама дихотомия «правый-левый» не может учитывать весь спектр существующих политических течений.

Таким образом, схема «правые-левые» для создания типологии форм политического радикализма оказывается недостаточной, поскольку одномерная шкала хороша для оценки целей, которые ставят перед собою радикальные группировки. В рамках схемы «левые-правые» можно четко разграничить экономические воззрения или вычленить противоположные позиции по внешнеполитическим вопросам.

Автор считает, что двухмерная модель, учитывающая не только цель политического курса, но и средства его реализации, наиболее предпочтительна. При этом наиболее универсальной для всех политических движений будет шкала, где по оси абсцисс в качестве крайних полюсов выступают не регулируемый государством капитализм и коммунизм, господство частной собственности на средства производства на одной стороне и категорическое ее непринятие на другой.

Вторая глава «Теоретико-методологическая основа анализа политического радикализма и политика противодействия» посвящена исследованию проявлений политического радикализма, моделям политики противодействия его крайним формам.

В параграфе первом второй главы «Институциональный аспект политического радикализма» автор утверждает, что исследование радикализма как политического явления предполагает рассмотрение форм институционализации радикальных настроений и групп. При этом нужно учесть, что в политологическом смысле институционализация радикальных движений не означает обязательного включения радикальных организаций в формальное правовое поле политического процесса. Радикальные движения в силу своей специфики далеко не всегда могут быть включены работу формальных политических институтов. Зачастую радикальные группы попросту не пускают в формальные политические институты (например,

парламент), используя специальные законодательные механизмы. Примером этому может быть запрет фашистских и национал-социалистических партий в Европе после. Второй мировой войны.

Многие радикальные движения не могут получить формального статуса в силу своей немногочисленности, если требования к численности партии или общественной организации существуют в законодательстве страны (как это имеет место в современной России). Также ряд радикальных структур сознательно ставит себя вне формального поля, поскольку в силу своих идеологических соображений, не считают это поле легитимным и стремятся к изменению существующего политического устройства. В крайнем случае, радикальные движения ведут вооруженную борьбу с политическим режимом, в силу чего также не могут быть включены в формальные институты. Вместе с тем, каким бы формальным статусом не обладали радикальные группировки, они оказывают влияние на политические изменения в обществе, а значит, в какой-то мере являются частью политической системы.

В зависимости от уровня легальности и включенности в формальные институты, можно выделить следующие формы политической институционализации радикальных движений:

• правящая партия и ее сателлиты (в случае прихода к власти радикальных сил: НСДАП, РСДРП(б) и др.)

• оппозиционная партия

• общественная организация, юридически оформленная и действующая в легальном порядке

• общественная организация, юридически не оформленная и действующая в легальном порядке

• общественная организация, действующая в нелегальном порядке

• кружки, клубы по интересам

• лоббистские группы, группы давления

• вооруженные и террористические группировки

Однако это одномерная схема учитывает только формально-легальную сторону проблемы. Для того, чтобы оценить действительную роль радикальной организации в политической системе, необходимо ввести критерий ее действительного участия в принятии политических решений.

В результате получается следующая типология.

Уровни институционализации радикальных движений:

Формальный статус организации Участие в принятии политических решений Организационная форма движения

I Легально оформленная, действующая в Участвующая в принятии государственных Государствобразующая партия (при однопартийных системах)

соответствии с регламентированными законом правилами структура решений Правящая партия, Общественная организация, союз партий — избирательный блок, победивший на выборах

Оппозиционная парламентская партия

Оказывающая косвенное влияние на принятие политических решений Оппозиционная непарламентская партия

Оппозиционная общественная организация

II Легально существующая, но юридически не оформленная структура Претендующая на участие в принятии государственных решений Незарегистрированная политическая партия

Оказывающая косвенное влияние на принятие политических решений Группа интересов, группа давления

Не претендующая на участие в принятии государственных решений кружки, клубы по интересам

III Нелегальная, запрещенная структура, участие в которой преследуется по закону Претендующая на участие в принятии государственных решений Подпольная партия

Претендующая на косвенное воздействие при принятии государственных решений Экстремистские группировки, террористические группы

Не претендующая на участие в принятии государственных решений Подпольные кружки, клубы, распространяющие запрещенную информацию

В параграфе втором второй главы «Социокультурный анализ политического радикализма» автор обращает внимание на тот факт, что в политической науке социокультурный анализ ближе всего к исследованиям политической культуры. Однако от классических исследований политической культуры социокультурный подход отличает ориентация на более глубокое осмысление развития политической культуры как части духовной культуры общества в конкретный исторический период, отражающей состояние производительных сил и экономических отношений, социальное расслоение, политическое устройство. При этом духовная культура выступает не как пассивная надстройка, а как активная творческая компонента деятельности человека по преобразованию реальной действительности в соответствие с господствующими на данном историческом этапе концепциями. Эти концепции могут принимать различные формы, будь то религиозное учение, политическая идеология или научная теория. Вместе с тем, они обладают общим признаком, а именно способностью найти убедительное и обоснованное в рамках уровня знаний данной эпохи объяснение сущности и смысла существования общества, давать прогнозы общественного развития и постулировать цели и задачи дальнейшего общественного развития. По аналогии с введенным Т. Куном понятием научной парадигмы, формирующей научную картину мира, социокультурный подход оперирует понятием парадигмы общественного сознания или социокультурной парадигмой, которая формирует картину развития человеческого общества.

Социокультурный подход в исследовании политического радикализма также, как и институциональный, предполагает выделение некоторых этапов развития исследуемого феномена. Вместе с тем, в рамках институционального подхода критерием для выделения этапов развития служит состояние институционализации радикальных идей и движений, которое, в свою очередь, зависит от уровня политического развития общества. Парадигмы, объясняющие сущность радикализма совпадают с парадигмами общественно-политического сознания. В разные эпохи в разных социальных общностях доминировали различные парадигмы. В таком случае они конкурируют между собой.

Другое различие от институционального подхода — нормативизм, институциональный подход объясняет, какие есть формы радикализма, как они функционируют. Социокультурный говорит о том, какие формы радикализма оправданы и осуждаются обществом, отчего происходит радикализм, каковы глубинные причины на уровне культуры.

Социокультурная парадигма является более предпочтительной по ряду причин, первой из которых является междисциплинарный подход, о плюсах которого было сказано выше. Помимо этого, социокультурная парадигма имеет еще одно весомое преимущество, заключающееся в особенностях функционирования культурных универсалий: их сущностные черты проявляются не только в периоды эволюционного развития, но и в моменты стремительных, революционных преобразований в системе того или иного общественного организма. Культурная общность проявляется в социальных

отношениях, ментальностн, экономических, политических, правовых, научных, религиозных отношениях и т.д.

В параграфе третьем второй главы «Постмодернистский дискурс политического радикализма» автор приходит к выводу, что большинство концепций постмодернизма в той или иной степени радикальны. Их ярко выраженный радикализм на фоне остальных теорий естественен, поскольку большая часть современных государств и мировая политическая система пользуется результатами Просвещения — проекта, который постмодернисты объявили закрытым. Именем демократии, толерантности и политкорректности система позднего модерна поставила вне закона радикальные и экстремистские течения. Однако на почве постмодернизма, на наш взгляд, могут вырасти новые формы радикализма, способы релаксации и нейтрализации которых представляются недостаточно изученными в современной политической теории.

Постмодернизм меняет акценты радикализма. На первый план выходят не требования изменить старый мир, который не соответствует новым тенденциям в науке и мировоззрении, а призывы радикально реформировать само мировоззрение, обусловленное устаревшими идеологиями, больше не способное объяснить стремительно трансформирующуюся реальность.

Модерн также призывал к мировоззренческим сдвигам, но его фундаментальное отличие от постмодерна заключается в том, что в последнем это изменение происходит со знаком минус. Постмодернисты призывают к деконструкции модерна, ничего не предлагая взамен. Это не является следствием интеллектуального бессилия, а есть их принципиальная позиция. «Модернистская (современная) социальная теория стремилась найти универсальные, внеисторические, рациональные основания для анализа и критики общества... Постмодернистское мышление отрицает подобные основания и может быть охарактеризовано как релятивистское, иррациональное и нигилистское».22

Отрицание великих нарративов, стремление к децентрализации и освобождению от интеллектуальных авторитетов, недоверие к теориям, обещающим социальный прогресс, предполагают появление новой формы радикальных движений. Этика демобилизации, которой придерживаются «новые левые», лежавшая в основе движения «хиппи» и их последователей, взята на вооружение постмодернизмом. Постмодерн не жертвует сегодняшним днем ради счастливого будущего завтра, поскольку последнего может не быть. Радикалы постмодернизма больше не мечтают о светлом будущем для новых поколений ценою сегодняшних жертв. Им необходимы немедленные результаты, которые можно было бы конвертировать в материальную выгоду здесь и сейчас. Они используют методы психологической борьбы, манипулятивные технологии, которые в постмодернистском дискурсе оказываются нравственно оправданными, поскольку деконструкция идеалов

22 Алексеева Т.А. Современные политические теории. - М.: «Российская политическая энциклопедия» 2000, с. 331.

модерна деконструирует и его мораль. Также известно, что в мире симулякров манипуляции являются наиболее эффективной технологией.

Симуляция социальных перемен сопровождается театрализацией, которая пронизывает политическую жизнь общества. Любые события принимают форму яркого шоу. Из активной творческой деятельности сознательных граждан политика превращается в шумный спектакль, который политики-манипуляторы разыгрывают для пассивного зрителя. В результате политические преобразования в постмодерне декоративны и не могут привести к подлинной революции, поскольку подлинный субъект социальной активности более всего заинтересован в сохранении «статус-кво».

Место критической теории, рациональной аргументации, которые являются основополагающей чертой политических идеологий модерна, заняло зомбирование населения с помощью развитых психолингвистических техник, подобных нейролингвистическому программированию. Современная политическая реклама и РЯ-технологии черпают вдохновение из методов коммерческой рекламы, которая ориентируется не на рациональное убеждение, а на подсознательное внушение.

В постмодернистском дискурсе нет места тотальной детерминированности и линейности хода человеческой истории. По сути, постмодернисты не могут не признать достижений современной науки, показавших стохастический и нелинейности характер процессов во Вселенной. Радикалы постмодерна живут в мире тотального риска, и они готовы идти на риск, понимая, что они сами творцы своей судьбы, что нет никаких законов истории, которые уже заранее гарантировали им победу. Их цели не глобальны, и в лучшем случае, они используют локализованные нарративы и мифы, о которых говорил Ж-Ф. Лиотар, чтобы обеспечить себе легитимный статус в отдельно взятом конкретном социуме. Они готовы использовать иррациональные доводы, апеллировать к религии, мистике, этнической солидарности. И все это будет лишь симулякром на фоне молчания бодрийяровских масс. В проекте модерна положительным образцом радикала выступал революционер с его верой в счастливое будущее для всех, готовностью жертвовать собой и другими во имя будущего. В условиях постмодерна образцом радикала будет скорее кибертеррорист, который стремится к разрушению социальных институтов, ставит под угрозу судьбы других, чтобы достичь каких-то своих, возможно, корыстных целей.

Такое будущее возможно, но оно не предопределено. В постмодернизме есть и другие стороны, которые могут оказаться доминирующими на новом этапе исторического развития. В конце концов, мы можем вернуться к традиции или проект модерна получит второй шанс. Но в любом случае, политкорректность не может стать всеобщим императивом. История не может остановиться, и только радикальные идеи способны изменить этот мир.

В параграфе четвертом «Модели политики противодействия политическому радикализму» приводятся модели политики, минимизирующие негативные проявления исследуемого феномена.

Проанализируем традиционно-государственную модель политики противодействия политическому радикализму. Даже беглый анализ исторических примеров переходных социально-политических систем подтверждает наблюдение, согласно которому в данных системах господствующее положение (правда на различных временных промежутках) занимают радикальные элементы. Противостоять политическому радикализму различного толка в переходный период способно, прежде всего, государство, поскольку в процессе деформации экономических, социально-политических, идеологических и др. механизмов взаимодействия индивидов в общественной жизни, именно оно остается одной из немногих, если не единственной, консолидированной силой, способной противостоять деструктивным тенденциям.

С точки зрения бюрократического аппарата наиболее адекватной схемой противодействия политическому радикализму является традиционно-государственная модель, которая подразумевает под собой расширение роли государства в общественно-политической, экономической, культурной жизни общества. В области социально-политической жизни противостояние радикализму связано с формированием влиятельного политического центра, основная функция которого заключается в сохранении политической стабильности. В идеале, создание стабильного, успешно функционирующего политического центра направлено на легитимизацию политического курса и, следовательно, достижение гражданского согласия.

Рассмотрев традиционно-государственную модель, переходим к правовой. Правовая модель противодействия политическому радикализму подразумевает опору на юридически оформленные нормы, соблюдение которых существенным образом снижает возможности развития и распространения той или иной радикальной идеологии среди граждан. В данном случае речь идет не только и не столько о социальных нормах, поскольку «сами по себе социальные нормы ничего не контролируют и контролировать не могут. Механизм воспроизводства социальных отношений — социальный контроль, включающий в себя два главных элемента: нормы... и санкции...Наличие поощрения за соблюдение норм и санкций за их несоблюдение делает поведение индивидов в обществе предсказуемым».23

Таким образом, правовая ответственность играет важную роль в формировании гражданского общества, поскольку последнее предполагает ограничение свободы личности и ее подчинение нормам права, а также полную ответственность за последствия выбранного поведения. Регулирующее, превентивное, педагогическое, восстановительное, карательное воздействие правовой ответственности определяется необходимостью построения гражданского общества, правового государства, а также вытеснения радикальных взглядов и экстремистских форм политической борьбы на периферию общественной жизни.

23 См. Фундаментальная социология. Т. 6: Социальный деформации. М„ 2007.

26

Остановимся на смешанной модели или модели взаимодействия государства и гражданского общества. Эту модель автор считает наиболее эффективной, поскольку она подразумевает не только негативную цель (ликвидацию политического радикализма, либо перевод его на периферию политической жизни), но и позитивные трансформации в общественной жизни. Ключевую роль в данном случае имеют формы контроля гражданского общества над государством. При этом в реальной практике следует применять те эффективные технологии, которые можно получить в случае развития и использования других перечисленных моделей. Вероятная конвергенция, синергия данных подходов поможет минимизировать последствия негативных факторов и устранить минусы применения какого-либо одного подхода. По-видимому, в этом и заключается оптимальный подход в противодействии политическому радикализму со стороны государства.

В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы по теме диссертационного исследования.

ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Публикации в периодических изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Российской Федерации:

1. Авцинова Г.И., Воронина Е.Ю. Акции протеста и феномен «несистемной оппозиции» в современной России// Человеческий капитал, 2011, № 5 (29). (авт. С. 119-121; 0,3 пл.).

2. Воронина Е.Ю. «Оранжевая революция» как проекция постмодерна в мире политики// Власть, 2011, № 7. ( авт. С.52-54; 0,3 пл.).

3. Воронина Е.Ю. Социальная политика популистских режимов: опыт России и радикальных социалистических правительств Латинской Америки (сравнительный анализ)// Человеческий капитал, 2010, № 10 (22). (авт. С. 214 -215; 0,3 пл.).

4. Воронина Е.Ю. Типология политического радикализма// Ученые записки Российского государственного социального университета, 2009, № 4 (67). (авт. С.86-89; 0,4 пл.).

2. Публикации в печатных научных и периодических изданиях:

5. Воронина Е.Ю. Постмодернистский аспект политического радикализма//Тезисы докладов. VI Всероссийский конгресс политологов «Россия в глобальном мире: институты и стратегии политического взаимодействия». Москва, 22-24 ноября 2012 г. Москва: Российская ассоциация политической науки. 2012. - 606 с. (авт. С.111-112; 0,1 пл.).

6. Воронина Е.Ю. Социальные сети как фактор протестной активности молодежи в России./ Политическая культура и ее формирование в молодежной среде: сб. материалов по итогам проведения Всероссийской молодежной конференции/ под общ. ред. М.Ю.Мартыновой. М: РГСУ, 2012 - 184 с. (авт. С.47-50; 0,1 пл.).

7. Воронина Е.Ю. Из истории развития политического радикализма XVIII-XIX веков. //Красновские чтения. /Вып.5. Отв. ред. E.H. Тарасов. М.: РГСУ, АПКиППРО, 2011. - 212 с. (авт. С.96-102; 0,4 пл.).

8. Воронина Е.Ю. Политический радикализм в России в условиях выхода из кризиса: политико-философский анализ.//Страны БРИК в условиях глобального кризиса: потенциал и проблемы консолидации. Материалы выступлений участников IX Международного социального конгресса. 25-26 ноября, 2009 г. (г. Москва). М.: РГСУ, 2010-474 с. ( авт. С.32-33; 0,1 пл.).

9. Авцинова Г.И., Воронина Е.Ю. Политический радикализм и экстремизм: проблемное поле исследований. // Научные публикации кафедры политологии и социальной политики РГСУ. Выпуск 2. - М., 2009. - 226 с. (авт. С.187-198; 0,4 пл.).

10. Воронина Е.Ю. Методологические подходы к анализу «цветных революций»// Красновские чтения. Выпуск 3/ Ред. кол.: Г.И. Авцинова, Б.К. Гасанов, М.Ю. Мартынова, E.H. Тарасов, В.В. Юдаев. - М.:АПКиППРО, 2009. -208 с. (авт. С.171-176; 0,3 пл.).

11. Воронина Е.Ю. Социальные аспекты «цветных революций»// Тезисы докладов. V Всероссийский конгресс политологов «Изменения в политике и политика изменений: стратегии, институты, акторы». Москва, 20-22 ноября 2009 г. Москва: Российская ассоциация политической науки. 2009 - 544 с. (авт. С.90-91; 0,1 пл.).

12. Воронина Е.Ю. Политическое управление в условиях социально-политической нестабильности (на примере политического процесса Украины 2004-2008 гг.) // Научные публикации кафедры политологии и социальной политики РГСУ. Выпуск 1. -М., 2008.-226 с. (авт. С.50-56; 0,4 пл.).

3. Публикации в электронных научных и периодических изданиях:

13. Воронина Е.Ю. Социально-экономические предпосылки политического радикализма в современном мире.//Материалы IV Всероссийского социологического конгресса «Социология в системе научного управления

обществом» [Электронный ресурс: http://www.isras.ru/abstract_ bank_congress4/503 .pdf]: / И С РАН, ИСПИ РАН, РГСУ. - М.: ИС РАН, 2012. -1 CD ROM. (авт. 0,1 пл.).

14. Воронина Е.Ю. Современные социальные сети как средство радикализации общественной среды России.// Материалы Международного молодежного научного форума «Ломоносов-2011»/Отв. ред. А.И.Андреев, A.B. Андриянов, Е.А. Антипов, М.В. Чистякова. [Электронный ресурс: http://lomonosov-msu.ru/archive/Lomonosov_2011/1428/12695_7fbc.pdf] - М.: МАКС Пресс, 2011. — 1 электрон, опт. диск (DVD-ROM), (авт. 0,1 пл.).

15. Воронина Е.Ю. Феномен политического радикализма в постмодернистском дискурсе.// Материалы Международного молодежного научного форума «Ломоносов-2010» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев, A.B. Андриянов. [Электронный ресурс: http://lomonosov-msu.ru/archive/Lomonosov_2010/17-13.pdf] - М.: МАКС Пресс, 2010. - 1 электрон, опт. диск (CD-ROM). (0,1 пл.).

Подписано в печать 24.05.2013 Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Печать цифровая. Усл. печ. л. 1,5 Тираж 100 Экз. Заказ № 0415 Типография ООО "Ай-клуб" (Печатный салон МДМ) 119146, г. Москва, Комсомольский пр-кт, д.28 Тел. 8-495-782-88-39

Текст диссертации на тему "Политический радикализм как объект политологического анализа"

На правах рукописи

04201358787

Воронина Елена Юрьевна

Политический радикализм как объект политологического анализа

Специальность 23.00.01 - теория и философия политики, история и методология политической науки

Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук

Научный руководитель: Авцинова Галина Ивановна, доктор философских наук, профессор

Москва 2013

Содержание

Введение......................................................................................3

Глава 1. Политический радикализм в контексте политической теории........................................................................................20

§ 1. Парадигмальные основы анализа политического радикализма как феномена и категории политической науки..........................................20

§2. Генезис и эволюция научных представлений о политическом радикализме.................................................................................41

§3. Политический радикализм как категория политической

теории.........................................................................................61

§4. Разработка модели проявлений радикализма на основе анализа его типологий...................................................................................84

Глава 2. Теоретико-методологическая основа анализа политического радикализма и политика

противодействия..........................................................................93

§1. Институциональный аспект политического радикализма.....................93

§2. Социокультурный анализ политического

радикализма...............................................................................101

§3. Постмодернистский дискурс политического радикализма.................110

§4.Модели политики противодействия политическому

радикализму...............................................................................127

Заключение.................................................................................142

Список использованной литературы.............................................146

Введение

Актуальность темы диссертационного исследования определяется тем, что в современных условиях политический радикализм является неотъемлемым компонентом политической жизни многих стран, проявляясь в деятельности, ценностных ориентациях властвующей и оппозиционной элит, а также рядовых граждан. Являясь многогранным феноменом, в эпоху глобализации он трансформируется и модифицируется, принимает разнообразные виды и формы, адекватно новым цивилизационным вызовам и рискам. Исторические и современные события красноречиво свидетельствуют о том, что радикальные методы решения социально-политических проблем, особенно актуализирующиеся в условиях кризисов, нередко используются властью и в периоды стабильного развития. В ситуации современного экономического кризиса, который стал структурным и вышел за пределы экономической сферы, существенно активизировались радикальные настроения акторов политического процесса, а также деятельность разного рода радикальных и экстремистских организаций.

В условиях глобализации возникает опасность утраты государством части своего внешнего суверенитета, происходит атомизация общества, деидеологизация представительства групповых интересов, снижается роль групповой идентичности, происходит деинституционализация политики, изменяется соотношение публичной и частной сфер в пользу последней. Медиатизация политического пространства, виртуализация политики, превращение ее в своеобразное театрализованное представление, ассоциирование партий не с программами, а с медийными лицами (известными бизнесменами, спортсменами, артистами, телеведущими) влияют на содержание и формы презентации политических интересов и притязаний. Эти и другие процессы стимулируют распространение локальных, неконтролируемых и нерегулируемых взаимодействий акторов политики, которые всегда содержат опасность нелегитимного политического участия, всплеска деструктивных, разрушительных действий. Стандартизация и

унификация, неизбежные в эпоху глобализации, значительно увеличивают рискогенность функционирования национальных, региональных и локальных траекторий развития, обусловливая жесткие корреляции эффективности власти и ее способности действовать в нестандартных ситуациях. Вмешательство транснациональных корпораций во внутренние дела государств, зависимость национальной элиты от транснациональной, размывание национальной культуры обусловливают нарастание ценностного конфликта между носителями транснационального и национального самосознаний, грозящего перерасти с открытое противостояние.

Прогрессирующий разрыв в уровнях экономического развития, качестве жизни участников международного взаимодействия, чрезвычайно широкая палитра их интересов, стремлений, целей усиливают мировые диспропорции, хаотичность, непредсказуемость развития событий и действий конкретных политиков. Совершенствование военных, информационных технологий, возникновение мощных региональных блоков, имеющих собственную модель развития, а главное, стремящихся к ее распространению, усиливают вероятность вооруженного решения возникающих проблем, что наглядно продемонстрировали последние события в Тунисе, Египте, Ливии, Иране, Ираке, Сирии и др.

Анализ политических процессов в России также позволяет сделать вывод о том, что политический радикализм был и остается их существенным компонентом, влияющим на темп, характер и результаты политических модификаций. Являясь важнейшей социокультурной традицией России, он нередко оказывает воздействие на функционирование всех сфер социально-политической системы, общественное мнение и настроения, модели поведения политических субъектов, осуществление властных и гражданских функций. Тенденция радикализации политической жизни России проявляется в существовании диаметрально противоположных подходов к интерпретации общенациональных интересов и приоритетных направлений в осуществлении конкретных национальных задач, принятии

необоснованных политических решений без учета социальных последствий их реализации, стремлении решать сложные вопросы социально-политической жизни наипростейшим путем и в кротчайшие сроки и т.д. Максимализм в оценках и действиях, способность акторов легко переходить от пессимизма, апатии к нелегитимным формам политического участия, периодически воспроизводящиеся в политической жизни страны, оказывают влияние на выбор социальных ориентиров, форм политической активности, характер оценки деятельности власти и т.д. Это наглядно проявилось в резкой активизации протестной деятельности россиян после выборов в Государственную Думу РФ в декабре 2011 года и Президентских в марте 2012 года. Безусловно, протестное движение всегда имеет причины, оно является необходимым компонентом демократического политического режима. Однако в данном случае противостояние российской оппозиции и власти - показатель радикализации общества, поскольку приоритетным направлением их коммуницирования являлось не выработка консенсусных технологий решения назревших проблем, не поиск компромиссов, а взаимные обвинения, непродуктивность переговоров или нежелание вести конструктивный диалог вовсе. Таким образом, всестороннее исследование политического радикализма приобретает сегодня не только академический, научный, но, в первую очередь, практический интерес.

Существует и еще один важный аспект, актуализирующий разработку данной проблемы. В современных условиях исследование таких понятий, как «радикализм», «экстремизм», «терроризм», «кибертерроризм», «революционаризм», «цветная революция» приобретают особую значимость. Между тем эти и другие понятия, характеризующие негативные, деструктивные процессы и явления, недостаточно изучены в политической науке, во всяком случае, масштабы таких исследований неадекватны остроте отражаемых данными понятиями проблем.

Таким образом, выбор темы обусловлен теоретическими и практическими потребностями осмысления противоречивых мировых и

российских социально-политических процессов, необходимостью анализа теоретических подходов к определению сущности радикализма, особенностей и форм его проявлений в политическом пространстве. Актуальность темы и недостаточная разработанность ряда аспектов радикализма как феномена политической жизни и категории политической науки, обусловили выбор данной проблемы для целевого, концептуального анализа.

\

Степень научной разработанности проблемы. В научной и публицистической литературе существует большое количество публикаций, в которых анализируются различные аспекты политического радикализма. В блоке исследований, посвященных этому многогранному феномену, следует выделить несколько направлений.

Имеется достаточное число работ, прежде всего зарубежных авторов, посвященных общим вопросам методологии политологического исследования. Такие современные авторы как Р. Даль, В. Данн, Дж. Мангейм, Ч. Мерриам, А. Пал, Р. Рич и др.1 анализируют процесс развития политологического знания.

Анализу методологических основ политики и политических процессов посвящены работы отечественных исследователей: Т.А. Алексеевой, В.А. Ачкасова, К.С. Гаджиева, В.А. Гуторова, С.Г. Еремеева, А.Г. Жуковского, В.И. Коваленко, Б.И. Краснова, E.H. Мощелкова, A.C. Панарина, Я.А.

л

Пляйса, А.Ю. Шутова и др. Ценность работ этих ученых для нашего

1 См. Dahl R. Modem Political Analysis. Englewood Cliffs, NJ., 1963; Dunn W. Public Policy Analysis: An Intoduction. Englewood Gliffs, NJ., 1981; Мангейм Дж., Рич P. Политология. Методы исследования. М., 1997; Pal L. Public Policy Analisys: An Introduction. Scarborough, 1992; Мерриам Ч. Новые аспекты политики (фрагменты). Пер. Т.Н. Самсоновой, А.Л. Алюшина // Социально-политический журнал. 1996. № 5.

2 См. Алексеева T.A. Современные политические теории. Опыт Запада. М., 2000; Ачкасов В.А., Еремеев С.Г. Глобализация и основные тенденции в развитии современного мира. СПб, 2009; Гаджиев К. С. Политическая философия. М., 1999; Гуторов В.А. Наследие И. Канта и проблема статуса современной политической философии // Проблемы политологии / Отв. Ред. Г.Ю. Семипш. М., 2004; Жуковский А.Г.Современные парадигмы политологического исследования: модели взаимодействия. Автореф. дисс. д-ра полит.наук, Ростов-на-Дону, 2011; Коваленко В.И. НТР и проблемы мирового общественного развития. М., 1983; Краснов Б.И., Авцинова Г.И., Сосина И.А. Политический анализ, прогноз, технологии. Учебное пособие. М., 2002; Мощелков Е.Н.Философия политики и права: прошлое, настоящее и будущее университетской дисциплины // Ценности и смыслы. 2011. № 7 (16); Мощелков E.H. Философия политики как современная университетская дисциплина // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2010. № 5; Панарин A.C. Политология. М.2000; Панарин A.C. Искушение глобализмом. M.: 2002; Пляйс

исследования заключается в следующем. Являясь теоретико-методологическим фундаментом изучения поставленных в диссертации проблем, они помогли проанализировать парадигмальные основы данного феномена, процесс зарождения и эволюции представлений о политическом радикализме, его типы и формы, а также модификацию в постмодернистский период, определить место данной категории в политической теории.

Институциональная парадигма, на которую мы опирались в анализе радикальных структур, партий, движений, представлена в работах Г. Алмонда, Д. Истона и др.

В эпоху глобализации усиливается значение и влияние социокультурных факторов, возрастает роль архитипических структур, их влияние на эволюцию и преемственность коммуницирования политической элиты и народа, механизмы легитимации власти. Российский тип цивилизации, по мнению многих аналитиков, характеризуется как «конфликтный», поскольку в нем вынуждены сосуществовать нестыкуемые, качественно различные культурно-цивилизационые начала (восточное и западное), обусловившие социокультурный разлом и раскол. В степени проявления крайних форм радикализма важнейшее значение имеет тип политической культуры, способ мышления, характер восприятия существующих реалий, доминирующая модель взаимоотношений власти и граждан. Столкновение, длительное противостояние качественно различных ценностных ориентаций, существенно затруднявших, а нередко и делавших невозможным, достижение общественного консенсуса относительно путей, форм, методов, средств, сроков трансформировании общества, анализировали отечественные мыслители прошлого и настоящего

Я.А. Политическая наука в современной России в контексте системной трансформации общества и государства. Автореф.дисс. д-ра полит.наук. М., 2009; Шутов А.Ю. Типология политических процессов // Вестник Московского университета. Серия 12. Социально-политические исследования, 1994, № 2; Шутов А.Ю. О методологии исследования социально-политических процессов// Современные методы социально-политического исследования. М., 2011.

3 См. Almond G. The Civil Culture. Political Attitudes and Democracy in Five Nations. - Boston, 1965; Easton D. Political System. - N.Y, 1971.

(Н.Бердяев, И.Ильин, Л.Карсавин, Н.Лосский, Ю. Лотман, В.Соловьев, В.Розанов, С.Франки др.).4

Среди современных отечественных исследований, посвященных осмыслению влияния социокультурных факторов на феномен радикализма и его функционирование в политической системе, необходимо отметить работы Г.И. Авциновой, A.C. Ахиезера, Ю.Л. Беляковой, Е.Г. Ефимова, С.Э. Крапивненского, Н.И. Лапина, А. Н. Смертина и др.5

Работы Ж. Бодрийяра, Ф. Гваттари, Ж. Делеза, Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотара и др6. расширяют методологическую основу изучения политического радикализма в постмодернистском дискурсе. Парадигма модерна представлена в работах таких авторов, как И.Валлерстайн, Л. Кэйун,

п

Ю. Хабермас и др.

Большой массив литературы составляют работы, посвященные анализу радикализма в различных странах. Исторический ракурс проблемы

4 См. Бердяев H.A. Воля к жизни и воля к культуре. Слово, 1990, № 1; Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма, М., 1990; Бердяев H.A. Русская идея. Основные проблемы русской мысли ХГХвека и начала XX. Судьба России. М., 2000; Ильин И.А. Творческая идея нашего будущего: Об основах духовного характера. Новосибирск, 1991; Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993; Карсавин Л.П. Религиозно-философские сочинения. Т.1. М., 1992; Карсавин Л.П. Философия истории. СПб, 1993; Лосский Н.О. Характер русского народа. В 2-х книгах. М.,1990; Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII-начало XIX века). СПб., 1994; Розанов В.В. Религия, философия, культура. М., 1992; Соловьев B.C. Собрание сочинений. В 10-ти томах. Спб., 2-е изд., 1910-1914; Франк С.Л. По ту сторону «правого» и «левого». // Новый мир. 1990, № 4.

См. Авцинова Г.И. Политический радикализм в России: социокультурный аспект. - Киев, 1995; Авцинова Г.И. Политический радикализм как одна из российских традиций // «Власть». 1996, № 3; Авцинова Г.И. Политический радикализм в России: концептуальные подходы к понятию и пути нейтрализации. // Вестник Московского государственного университета. Серия 12. Политические науки. 1995, № 3; Авцинова Г.И. Революционаризм как феномен российского общества: проблемное поле исследований // Первая русская революция: взгляд через столетие. Материалы научной конференции. М. 2006; Авцинова Г.И. Революционер в России: история и теория. - KP «Политехник», типография ПИКП «Укртиппроект», 1995;.Авцинова Г.И. Русские мыслители о феномене политического радикализма // «Социально-политический журнал» (социально-гуманитарные знания). 1997, № 1; Авцинова Г.И. Феномен запоздалости как социокультурная основа политического радикализма в России. // «Социально-политический журнал». 1995, № 6; Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. В 3-х томах. М., 1993; Ахиезер A.C. Социокультурная динамика России. К методологии исследования.//Политические исследования, 1991, № 5; Белякова ЮЛ. Социокультурный подход: этапы формирования и основные императивы.// Государственное управление. Электронный вестник. 2011, № 2; Крапивенский С.Э. Социокультурная детерминанта исторического процесса.// Общественные науки и современность. 1997, № 4; Соловьев А.И. Культура власти. М., 1991.

6 См. Бодрийяр Ж. К Критике политической экономии знака/ пер. с фр. Д. Кралечкин. М., 2007; Бодрийяр Ж. Забыть Фуко/ Пер. с франц. Д. Калугина. СПб, 2000; Деррида Ж. Позиции/ пер. с фр. B.B. Бибихина. М., 2007; Делез Ж, Гваттари Ф. Что такое философия?/ пер. с фр. C.H. Зенкина. М., 1998, Лиотар Ж,-Ф.Состояние постмодерна. М., 1998.

7 См. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Пер. с анг. П.М. Кудюкина, СПб, 2001; Валлерстайн И. После либерализма, М, 2003; Wallerstein I. The end of what modernity? // Theory and Society. 1995. N 4; Cahoone L.E. The ten modernisms // Journal of Social Philosophie. 1993; Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект//Вопросы философии, 1992, №4.

рассмотрен в трудах таких зарубежных авторов, как С. Берстейн, М. Винок, X. Китшельт, М. Нюьмэн, Дж. Стоун и др.8 Следует выделить книгу Э. Фромма «Революция надежды. Избавление от иллюзий»9, отдельная глава в которой, не представленная в русском переводе, переведена автором диссертации на русский язык. В частности, в ней фокусируется внимание на особенностях проявления американского радикализма, что позволило более предметно раскрыть тему исследования, вы�