автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Политическое поведение в России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политическое поведение в России"

На правах рукописи

Плотникова Татьяна Валериевна

Политическое поведение в России (социально-философский анализ)

09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Ростов-на-Дону - 2004

Работа выполнена в Институте по переподготовке и повышению квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук при Ростовском государственном университете на кафедре социологии, политологии и права

Научный консультант - заслуженный деятель науки

Российской Федерации, доктор философских наук, профессор Волков Юрий Григорьевич

Официальные оппоненты: член-корреспондент РАН,

доктор философских наук, профессор Дмитриев Анатолий Васильевич

доктор философских наук, профессор Матяш Тамара Петровна

доктор философских наук, профессор Федотова Валентина Гавриловна

Ведущая организация - Московский гуманитарный университет

Защита состоится 13 октября 2004 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д.212.208.01 по философским и социологическим наукам в Ростовском государственном университете (344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 160, ИППК при РГУ, аудитория 34).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ростовского государственного университета (ул. Пушкинская, 148).

Автореферат разослан 13 сентября 2004 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат социологических наук, доцент

М.Б. Маринов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Политическое поведение в России вызывает особый познавательный интерес в силу тех глобальных перемен, которые определили ситуацию в стране на рубеже веков. Для изучающих современную Россию важное значение приобретает вопрос о том, что произошло с российским обществом в конце XX века, как изменились политическое сознание и поведение людей в условиях социальной трансформации. Это позволяет прогнозировать характер политического участия различных социальных групп, формы и методы их политической активности, в том числе и электорального поведения, предвидеть результаты политических выборов и разрабатывать соответствующие политические стратегии и программы.

Социальные науки, претендующие на то, чтобы не только объяснять, но и прогнозировать политическое поведение масс, часто оказываются в затруднении, потому что люди, участвуя в, политической жизни, действуют не только рационально, но и руководствуются эмоциями и неосознанными ментальными установками.

Политическое поведение в России стало предметом философских размышлений и научного анализа сравнительно недавно. Изучение политического поведения было актуализировано не только его важностью для политических процессов, происходящих в России, но и распространением в исследовательской практике новых научных методов и философских идей.

Следует отметить особенность изучения политического поведения в России. Она состоит_в чрезмерной аксиологической

) ЮС. НАЦИОНАЛЬНА^ '

I аимяотекл |

г

«нагруженности» научных исследований. В современной литературе отчетливо проявляется стремление оценивать политическое поведение или с позиций «прогрессивного развития», ориентиры которого задаются западноевропейской цивилизацией, или в контексте идеалов социалистического прошлого. В результате сложились нигилистические или апологетические подходы к изучению политического поведения в России, которые стали следствием ценностно-ангажированного анализа эмпирических данных сквозь призму идеологий правого или левого толка, а не с учетом имманентных ему социокультурных характеристик. Это не означает отрицания социально-политической значимости и даже определенной перспективности соответствующих идеологий, которые уже доказали свое право на существование, но очевидно, что они не могут стать основой социально-философского осмысления политического поведения в России.

Понимание ограниченности идеологических подходов к изучению политического поведения в России предполагает поиск новых методологических ориентиров в исследовательской практике, направленных на изучение глубинных доминант политического поведения, которые находятся в «генетике» российского социума и в значительной мере способствуют его воспроизводству в условиях социальных преобразований.

Социально-философский анализ содержания, масштабов, характера распространения и степени усвоения этих доминант различными слоями российского общества позволяет приблизиться к пониманию специфики политического поведения в России, что в свою очередь дает возможность адекватно оценивать политическую ситуацию в стране и прогнозировать тенденции развития российской цивилизации в контексте ее самоопределения в современном глобальном мировом сообществе.

Степень научной разработанности темы. Политическое

поведение в качестве особого направления социально-политических исследований оформилось в середине 40-х гг. XX века. В это время П. Лазарсфельд и его коллеги из Колумбийского университета опубликовали итоги первого научного исследования политических выборов, которое определило парадигму дальнейшего изучения политического поведения в целом.

Политическое поведение в России является предметом исследования различных наук и изучается в русле различных методологических подходов. Соответственно существуют неоднозначные трактовки самого понятия политического поведения. В политической науке данное понятие обычно употребляется применительно к деятельности (или ее отсутствию), развертываемой в рамках или посредством институциональной системы государства. При этом особое внимание уделяется деятельности политических партий и исследованию групп интересов, вопросам политической социализации и политической культуры, влиянию политических элит и лидеров. В социальной философии понятие «политическое поведение» используется в нормативном значении, и поэтому изучается не столько реальное, сколько должное поведение социальных субъектов в России. Специально изучается влияние культуры на политическое поведение. Традиции социально-философского изучения политического поведения в контексте культуры восходят к трудам Конфуция, Платона, Аристотеля, Ш. Монтескье, А. Токвиля, Г. Гегеля, К. Маркса, М. Ве-бера, Н. Ильина, А. Тойнби.

Большое значение для изучения политического поведения в России имеют работы зарубежных ученых теоретического и методологического характера. В зарубежной литературе разработаны и обобщены способы и методы исследования политического

поведения различных социальных групп в разных социально-политических условиях с учетом их особых интересов. Это, в первую очередь, исследования С. Вербы, М. Гоэла, Г. Алмонда, Р. Даля, Р. Кловарда, М. Конвей, Л. Милбрайта, Р. Миллса, С. Липсета и Ф. Гринстайна, которые опираются на широкую эмпирическую базу данных и содержат важные теоретические конструкты, объясняющие различные способы политического участия на индивидуальном и групповом уровнях, автономно и посредничеством социальных институтов.

После введения в середине XX в. американскими учеными Г. Алмондом и С. Вербой в научный оборот понятия «политическая культура» стали регулярно проводиться исследования в плане влияния культурных стереотипов на политическое поведение. Теоретические проблемы политической культуры и ее влияния на политическое поведение рассматриваются в трудах Г.Алмонда, Р.Арона, М.Бринта, С.Верба, Е.Вятра, М.Дюверже, Д.Истона, Г.Лассуэла, Д.Лестера, Д.Каванаха, А.Милбрета, Л.Пай, В.Розенбаума, Р.Такера, Л.Халмана, С.Хантингтона, Д.Хелда, П.Шаран, Р.-Ж.Шварценберга, В.Шляппентоха, Р.Эстер.

Особое место в зарубежной литературе принадлежит работам, посвященным электоральному поведению. При изучении политического поведения в России теоретический интерес представляют рассуждения о том, что на современном этапе необходим поворот от сосредоточенности на институциональных электоральных процессах к реальному опыту избирателей (П. Данли-ви). В научном плане интересны также работы, описывающие аккумулирующий интуицией «глубинный опыт» политического поведения (Дж. Дьюи и М. Оукшот). Среди такого рода работ можно назвать исследование Д. Биллигнтона, в котором он при-

6

шел к выводу, что историческая метаморфоза России была, в сущности, более нравственной, чем политической, и поэтому никто из ученых не смог предсказать всей внезапности и полноты крушения коммунизма, кроме представителей культуры.

При изучении политического поведения масс в транзитивных обществах, где старые ценности уничтожаются, а новые еще не сформировались, особый интерес представляют исследования, посвященные проблемам политического отчуждения, недоверия и конформизма (М. Вебер, А. Грин, Э. Дюркгейм, Р. Мертон, С. Миле, Д. Рисман, В. Уайт, Э. Фромм).

В зарубежной литературе большое внимание уделяется также теоретическим аспектам политической социализации лично -сти и становления определенных образцов политического поведения (Э. Гринберг, К. Лангтон), вопросам специфики формирования политических ориентаций (Т. Парсонс, М. Рокич, Ч. Стивенсон, Э. Шилз), социокультурным и психологическим факторам, определяющим политическую систему и поведение масс (Э. Дюркгейм, Т. Парсонс, Н. Смелзер). Большое значение для нас имеет вывод о том, что политическое поведение зависит от специфики преломления объективной ситуации сквозь призму субъективного восприятия личности и поэтому внешнее воздействие лишь в ходе сложной психической деятельности превращается во внутреннее побуждение к действию.

В целом в зарубежной литературе при изучении политического поведения доминируют исследования модернистского характера. Это проявляется в особом значении, которое придают исследователи рациональности политического поведения и его институционализации. Разработанная в рамках политической социологии теория рационального выбора внесла большой вклад в изучение политического поведения в контексте манипулятивных

технологий. Однако она не позволяет интерпретировать политическое поведение, основу которого составляют социокультурные доминанты. Зарубежные исследования содержат перекос в сторону изучения институциональных систем, а также таких массовых политических трансформаций, которые являются условием изменения или сохранения власти, и в них меньше обращено внимания на маргинальные явления, не оказывающие значительного влияния на текущую расстановку сил.

Характерной чертой западных работ является то, что они пытаются оценивать российскую политическую культуру, ориентируясь на образцы западной политико-культурной традиции, игнорируя цивилизационную специфику России.

В отечественной литературе также проявляется большой интерес к различным аспектам политического участия в современной России. При изучении этих аспектов стали широко использоваться теоретические «наработки» зарубежных исследователей. Опыт теоретического анализа политического поведения получил освещение в работах Ф. Бурлацкого, А. Галкина, А. Ков-лера, И. Маркеловой и В. Смирнова. Большое внимание в современной литературе уделялось изложению концепций западных авторов, объясняющему современное понимание политического поведения (С. Андреев, А. Демидов, Г. Котанджян, Ю. Левада, Р. Матвеев). Вместе с тем надо отметить, что идеи изучения политической сферы в постсоветской России через обращение к теоретическим концепциям западных, в первую очередь американских исследователей часто приводят к некритическим, механическим заимствованиям.

В частности, в докторской диссертации М. Утяшева на основе достижений западной политической мысли дается первичный анализ политического поведения в России в начальный период

демократических реформ (до 1994 г.). Однако обращает на себя внимание попытка упрощенного переноса теоретических суждений западных авторов на российскую действительность, и в силу этого слабая аргументированность некоторых конкретных выводов. Так, он исходит из положения о том, что достаточно начать правильные демократические реформы автономизации личности, развития гражданских институтов и инициатив, расширения прав и свобод личности, и народ на местах их активно поддержит. Но практика показала, что дело в России обстоит значительно сложнее и противоречивее.

В целях выявления взаимосвязи цивилизационной специфики России с формированием модальности политического поведения существенно философско-методологическое освещение вопроса о соотношении формационного, цивилизационного и типологического подходов к пониманию истории и культуры. В трудах Н. Бердяева, Г. Вернадского, Н. Данилевского, Вл. Соловьева, П. Сорокина, в исследованиях А. Ахиезера, А. Виноградова, Б. Ерасова, А. Ерыгина, М. Кожинова, М. Мчедлова, А. Па-нарина и других много внимания уделяется проблеме цивилиза-ционного самоопределения России в прошлом и настоящем, в процессе социального реформирования, сопровождающегося системным кризисом. Теоретические аспекты этих работ имеют важное значение для понимания цивилизационного контекста политического поведения в России.

В настоящее время вопрос о цивилизационной специфике России является дискуссионным. При этом одни исследователи говорят о сохранении в современных условиях «русской цивилизации» (Е. Троицкий, О. Платонов, В. Черноус), рассматривают Россию как северо-евразийскую цивилизацию, которая сохраняет свою идентичность в ходе глобализации межцивилизационных

процессов (А. Дугин, Е. Холмогоров). Другие авторы говорят о российской цивилизации, отмечая ее пограничный характер и внутренне расколотую противоречивую сущность, тяготеющую к западной цивилизации (А. Ахиезер, Л. Семенникова). Остальные считают возможным говорить о существовании «советской цивилизации» (С. Кара-Мурза, С. Кислицын).

Существенный интерес при изучении цивилизационной модальности политического поведения в России представляют работы А. Лубского по истории и теории российской цивилизации. Автор, рассматривая цивилизацию как философское понятие, возникающее в силу «рефлексирующей способности суждения», предлагает для изучения локальных цивилизаций такой методологический конструкт, который позволяет определить их специфику в ходе компаративного анализа на основе некоторых общих для цивилизаций параметров. Этот «мыслительный» конструкт, созданный на основе многомерного видения локальных цивилизаций, базируется на трех параметрах: спатиальном (пространственном), темпоральном (временном) и конативном (поведенческом). Для нашей работы особенно важную роль играет представление автора о третьем параметре, согласно которому каждой локальной цивилизации присущ особый тип коллективного поведения, обусловленный культурным архетипом. Опираясь на исследование А. Фонотова, который выделял эволюционный, мобилизационный и инновационный типы исторического развития, А. Лубский показал также особенности России как мобилизационного общества с присущими ему ценностями и установками политического поведения.

Определенный интерес представляет обзор древнеримской, западноевропейской, российской, североамериканской цивилиза-ционных общностей, позволивший А. Липкину сделать вывод о

10

не тождественности цивилизационных и конфессиональных, этнических и глобальных общностей. В работах А. Ерыгина на основе идей и исследовательских результатов М. Петрова и метаи-сторической методологии X. Уайта осуществлено историко-философское осмысление становления и развития цивилизаци-онных теорий XIX - XX веках в рамках четырёх основных способов традиционного восприятия истории и культуры. А. Ерыгин отмечает, что традиционные общества-цивилизации включают множество модификаций изначальной социокультурной «нормы».

Непосредственное отношение к теме диссертационного исследования в рамках рассматриваемого нами подхода имеют работы А. Ахиезера, А. Виноградова и А. Панарина, в которых выявляются реальные очертания проблемы скрытых препятствий в сфере вытесненного, забытого или просто не вполне осознанного, способного, по мнению авторов, содействовать избавлению страны от крайностей как реформистского, так и антиреформистского толка. Так, А. Ахиезер для описания конфликтов в российской политической системе предлагает новую оппозицию авторитаризм — локальная соборность. А. Виноградов, оспаривая ценность западного опыта реформ, западничества и модернизации, формулирует тезис о важности курса модернизации на традиционном историческом и культурно-поведенческом фоне. Также привлекает внимание суждение А. Панарина об устаревании того, что он называет интеллектуальным и моральным декадансом. Автор доказывает необходимость формирования в России новой позитивной, постулирующей конструктивное начало, философии и идеологии как важнейших инструментов общественной консолидации.

В последнее время большое внимание стало уделяться изучению ментальности русского народа, архетипам русской культуры, стереотипам и ценностям в ее системе (А. Вдовин, И. Джи-дарьян, В. Зорин, К. Касьянова, А. Сергеева и др.).

Различные аспекты взаимосвязи политической культуры и политического поведения рассматриваются в трудах отечественных исследователей: Т. Алексеевой, М. Анохина, Г. Ашина, А. Ахиезера, А. Белова, П. Гречко, Ю. Ирхина, Т. Караджи, С. Кислицына, В. Комаровского, В. Коновалова, А. Кортунова, Н. Косухина, А. Кочеткова, Е. Морозовой, А. Нуруллаева, А. Па-нарина, Ю. Пивоварова, А. Подберезкина, О. Рукавишникова, А. Соловьева, А. Старостина, А. Ушакова, Е. Шестопал, Г. Ше-шуковой, В. Щегорцева и др. В этих работах, базирующихся на социологическом и историческом материале, анализируются различные аспекты политической жизни России, выявляется специфика российской политической культуры, рассматриваются новые условия и возможности политического поведения, содержание формирующихся политических интересов и ценностей, характер участия в политическом процессе основных социальных групп, оцениваются масштабность и эффективность форм политического участия.

В исследованиях рассматриваются также вопросы типологии и социальной динамики политической культуры в России, электорального и протестного поведения населения, политической идентификации, доверия демократическим и авторитарным институтам. В них зафиксированы ментальные изменения, связанные с масштабными процессами трансформации общественного сознания россиян, которые происходили в начале и середине 90-х годов, когда советское сознание со всеми присущими ему атрибутами трансформировалось в иное сознание, вынужденное

адаптироваться к реалиям рыночных отношений и новых политических институтов.

В современной литературе господствует мнение, что в постсоветской России пока еще отсутствует целостная система политической социализации, и, следовательно, развитые институты политического поведения, налицо слабое взаимодействие политических лидеров и органов государственной власти по активизации политического участия. Потребности граждан в активном политическом поведении и непосредственном участии в политике не удовлетворяют предоставляемые политической системой возможности, более того, выражения этой потребности наталкиваются на упорное сопротивление самой власти, по-прежнему не желающей делиться прерогативами разработки и принятия решений. В России неявно, в незначительной степени прослеживаются традиционные для Запада показатели политического поведения, среди которых субъективная уверенность в эффективности своего участия, чувство политической ответственности, доверие к институтам государственного и местного управления, членство в различных организациях, артикулирующих и аккумулирующих общественные интересы, позитивные установки в отношении гражданского долга и лояльности (К. Абульханова, Д. Гавра, В. Гельман, Н. Соколов).

Особо отмечается, что при осуществлении реформ надо в более полном объеме учитывать российские исторические особенности, например, в частности тот факт, что Россия в большой степени предрасположена к социально ориентированной модели экономики в силу исторически развитых элементов государственного патернализма (В. Коновалов). Политическое поведение в начальный период реформирования современной России носило конфликтный характер, при этом власть рассматривалась не как

партнер граждан в представительстве и защите их интересов, а как главный враг. Происходило отчуждение все большего числа россиян от политики, обусловленное, в частности, их неверием в эффективность законных способов воздействия на власть. Поэтому некоторые исследователи отмечают тесную связь между длительным ухудшением условий жизни и существенным снижением активности населения. Значим тот факт, что характер голосования и другие формы политической активности детерминируются в основном традиционалистскими ценностями (М. Алексеев, Е. Башкирова, Н. Бирюков, К. Крылов, В. Сергеев, Н. Щербинина).

Определенный интерес для понимания политического поведения в России представляют исследования, посвященные участию граждан в политических выборах. При этом надо отметить, что изучение электорального поведения основывается на достаточно репрезентативной основе эмпирических данных, полученных в ходе массовых опросов населения и результатах голосования на президентских и парламентских выборах. В последнее время в этих исследованиях стал использоваться социокультурный подход, который позволяет анализировать политическую культуру и существующие внутри нее субкультуры под углом зрения ценностно-нормативной системы, лежащей в основе мотивации политического выбора граждан. На основе этого подхода в российском обществе выделяют такие субкультурные группы как традиционалисты, модернисты и «центр», каждая из которых обладает социальными, культурными и экономическими характеристиками (И. Афанасьев, В. Согрин, А. Соловьев, А. Страхов).

Таким образом, выяснение степени научной разработанности темы исследования позволяет утверждать, что понятие «по-

14

литическое поведение» прочно вошло в философский и научный тезаурус. Однако социально-философское осмысление политического поведения применительно к политическому пространству России только начинается. Несмотря на наличие научной литературы по теоретическим проблемам политического поведения, политической культуры, отсутствуют социально-философские исследования, посвященные целостному изучению политического поведения в России в цивилизационном, этническом и социально-политическом контекстах. Отсутствуют также исследования, связанные с изучением политического поведения в России на макро-, мезо- и микроуровнях.

Политическое поведение и его специфику в России трудно понять, не выяснив его цивилизационную, этническую и социально-политическую обусловленность. Однако при этом надо исходить из того, что значение цивилизационного фактора видоизменяется в условиях крупномасштабной трансформации всей системы отношений в России, углубления процесса глобализации и появления новых межцивилизационных конфликтов.

Объект исследования - политическое поведение как социокультурное явление.

Предмет исследования - политическое поведение в России как целостное цивилизационное, этническое и социально-политическое явление.

Цель диссертационной работы — выявить сущность политического поведения в России как модальной целостности и его характерные черты на макро-, мезо- и микроуровнях. Цель конкретизируется в следующих задачах: — выявить основные теоретико-методологические подходы к анализу политического поведения, разработать методологический конструкт изучения политического поведения в России;

- определить инструментальное содержание понятия политического поведения и раскрыть его специфику в цивилизацион-ном социокультурном контексте;

- выявить значение цивилизационного фактора в формировании модальности политического поведения этносов и социальных общностей в современной России;

- раскрыть конативные стереотипы и ценности в российской политической культуре, их трансформацию в историческом аспекте и влияние на политическое поведение;

- показать роль этносоциальных факторов в формировании политического поведения в России;

- рассмотреть модели этнополитического поведения в России как цивилизации;

- раскрыть особенности становления субъектов политического поведения в ситуации социальной нестабильности и неопределенности, сложившейся в России;

- выявить основные типы и тенденции политического поведения, возможности использования сложившихся моделей поведения в условиях глобализации и сохранения России как локальной цивилизации.

Теоретико-методологическую основу исследования составил синтез принципов социологистского и номиналистского подходов к изучению социальной реальности, в рамках которых политическое поведение в России рассматривается как модальная целостность, имеющая три уровня презентации: цивилизацион-ный, этнический и социально-политический.

При изучении явлений, характеризующих российскую модель политического поведения, мы исходили из принципа исторической преемственности развития общественных отношений, а также принципа ее структурной целостности

Методологической основой исследования являлись концептуальные положения работ, посвященных в целом теории поведения (В. Большаков, М. Алексеев). Принципиальное методологическое значение имели идеи К. Юнга о «коллективном бессознательном» как одной из основ политической активности. Большое влияние на методологию исследования оказали теоретические представления Г. Алмонда, М. Вебера, С. Верба, Р. Дарен-дорфа, Г. Лассуэла, С. Липсета, С. Московичи, В. Парето, Т. Пар-сонса, Г. Тарда, А. Тоффлера, Э. Фромма о роли объективного и субъективного в политике, влиянии национального характера на политическую подсистему общества.

Методологическую роль в диссертационном исследовании сыграли также исследования А. Ахиезера, Б. Ерасова, Б. Земцова, А. Лубского, Ю. Яковца, посвященные теоретическим аспектам изучения российской цивилизации и ее специфике. Автор опирался также на теоретические представления Н. Бердяева, И. Ильина, Л. Карсавина, Н. Лосского, В. Соловьева, П. Сорокина, Ф. Степуна, Н. Трубецкого, Н. Устрялова, С. Франка об особенностях российской культуры и русского национального характера; Л. Гумилева о климато-географических условиях формирования цивилизаций и глобальных моделей поведения; Ю.Булычева, А. Гулыги, А. Панарина, А. Фонотова об этнической идентичности и конативной модальности.

При характеристике инновационного политического поведения в России использовался теоретический конструкт, предложенный Ю. Волковым, сформулировавшим идею гуманистического будущего России.

В диссертационной работе использовались методы системного, структурно-функционального, историко-генетического и кросс-культурного подходов.

Научная новизна исследования. Научная новизна исследования может быть сформулирована следующим образом:

- осуществлено целостное и последовательное социально-философское исследование политического поведения в России в его цивилизационном, этническом и социально-политическом контекстах;

- разработан новый методологический конструкт изучения политического поведения в России на макро-, мезо- и микроуровнях;

- выявлена взаимосвязь макро-, мезо- и микроуровней политического поведения как объективной модальной целостности;

- установлено, что на макроуровне роль цивилизационного фактора является самой общей первичной детерминантой политического поведения этносов и социальных общностей в России;

- в структуре цивилизационной модальности политического поведения в России выделены такие традиционалисткие ценности как державность, евразийство, православная духовность, соборность, общинность, мессианизм, сакрализация высшего правителя и такие конативные политические стереотипы как патриотизм, имперский этатизм, государственный патернализм, индивидуальная политическая пассивность, персонификация власти, изоляционизм, правовой нигилизм, бунтарский анархизм;

- установлено, что на мезоуровне этнический фактор, органически производный от цивилизационного развития, определяет такие модели этнополитического поведения, как этноцентризм, национализм, интернационализм и толерантность; при этом подчеркнуто, что для русского этноса доминирующим является толерантный этноцентризм при отсутствии шовинизма.

- предложено понимание толерантности как условия формирования инновационного этнополитического поведения;

- на микроуровне рассмотрены ментальные детерминанты политического поведения, опосредованно определяющие конкретные проявления электоральной активности homo politicus в современной России;

- обосновано теоретическое представление о том, что социальные условия и политические режимы являются теми переменными политического поведения в России, которые трансформируются под воздействием цивилизационных, этнических, и социально-политических факторов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Методологический конструкт изучения политического поведения в России предполагает рассмотрение последнего как объективной модальной целостности на цивилизационном, этническом и социальном уровнях. Модальность политического поведения представляет собой наиболее типичную для данной цивилизации направленность восприятия социальной реальности, определяемую совокупностью социокультурных факторов и предполагающую формирование определенных стереотипов и моделей политического поведения на макро-, мезо-, микроуровнях.

2. Политическое поведение как инструментальное понятие -это внешняя форма проявления социальной деятельности индивида в политической жизни общества, обусловленная внутренней мотивацией, затрагивающая интересы других людей, коллективов и общества. Сущность политического поведения в цивилиза-ционном контексте определяется ценностно детерминированным образом действий масс в политической сфере в некоторых естественно-географических, общественно-политических и культурно-конфессиональных условиях. Типы и формы политического

поведения означают конкретизацию цивилизационной модальности в ценностях, стереотипах и ментальностях, соответствующих определенным условиям и историческому времени.

3. На макроуровне роль цивилизационного фактора является самой общей детерминантой модальности политического поведения этносов и социальных общностей в современной России. Имманентные факторы, характерные для российской цивилизации, обусловили менталитет великорусского этноса, специфику его национального характера, патриархально-подданический тип политической культуры, определили основную модальность политического поведения в России.

4. Российская политическая культура включает разнородные пласты, определяющие ее многослойность, гетерогенность, фрагментарность и внутреннюю противоречивость, наличие традиционализма, правового нигилизма, бунтарства. Ее специфику определяет цивилизационный раскол, вызванный антагонизмом между процессами модернизации и традиционалистскими ценностями. Особенности российской политической культуры обусловили маятниковый характер политического поведения: авторитарно-мобилизационный — авторитарно-охранительный, патерналистский - анархо-бунтарский, рационально-подданический — иррациональный. В системе патриархально-подданической политической культуры России сформировались установки, стереотипы и образцы политического поведения различных социальных групп: державный этатизм, государственный патернализм, политическая пассивность, персонификация власти. В ходе исторического развития конативные стереотипы и ценности постепенно видоизменялись и ослабевали, детерминируя политическое поведение опосредованным образом.

5. На мезоуровне роль цивилизационного фактора проявляется в этнических детерминантах политического поведения этносоциальных общностей в России. В ходе трансформации российского общества особое значение приобретают этносоциальные ценности. В этих условиях процессы стандартной трансформации этнических отношений становятся уникальными и неповторимыми. В процессе цивилизационного надлома великорусский суперэтнос теряет свою имперскую идентичность и пассионар-ность и практически отказывается от активной геополитической борьбы за лидерство в зоне своих жизненных интересов в политическом пространстве российской цивилизации. На современном этапе этнические интересы русского народа определяются в первую очередь социальными характеристиками.

6. В многонациональной и многоконфессиональной России сложились такие противоречивые этнические модели политического поведения, как национализм, этноцентризм, этнократизм, обладающие многослойным содержанием, но при отсутствии абсолютизированного великорусского шовинизма, с одной стороны, и интернационализм и толерантность, являющиеся важнейшим условием формирования инновационной модели поведения, — с другой. Трансформация этнических моделей политического поведения в рамках российского общества обусловлена его ци-вилизационной спецификой, относительно самостоятельными развившимися на этой основе этническими интересами, а также тем, что в политическом сознании россиян значительное место занимают стихийные процессы, обусловленные коллективным бессознательным и данная трансформация имеет ярко выраженный неравномерный характер.

7. Социальное пространство России, формируемое в условиях цивилизационного надлома, многомерно и противоречиво. В

обществе можно выделить высшие, средние, низшие социальные общности, на основе которых формируются политические «классы», борющиеся за различные варианты общественного развития России (государственнический, коммунистический, национально-патриотический, православно-соборный конфессиональный). Замедленное позитивное социальное структурирование и становление среднего класса усиливают цивилизационную маргиналь-ность новых и старых социальных образований.

8. Трансформационная структура современного российского общества отражает основные характеристики российской цивилизации, влияющие на политическое поведение. В 90-х годах XX века в российском обществе отчетливо проявилась тенденция к социальной аномии, в ходе которой происходило ослабление традиционных коллективных связей и нормативно-моральных регуляторов поведения. Аномичная ситуация временно дестабилизировала политическое сознание и снизила политическую активность, усилила тенденцию маргинализации российского общества, что в целом определило многообразие форм девиантного поведения, нарастание алармизма и пессимизма. Образовалась модель формирования протестного и абсентеистского политического поведения: низкая политическая активность населения -контролируемые административным ресурсом выборы - частичная легитимность политической власти — нарастающая социальная апатия и отчуждение общества от власти. Уровень политического сознания и поведения различных социальных групп в России зависит от развития институциональных форм выражения и защиты их социальных интересов.

9. Противоречивость переходного состояния нынешнего российского общества определена резким расширением поведенческих стратегий при слабом социально-нормативном контроле

22

за институциональными правилами игры. В современной России преобладают традиционный и инновационный типы политического поведения. Цивилизационная матрица предопределяет влияние государства, традиционной культуры, религии в качестве доминантной модели интеграции и обусловливает функционирование синтезированных, внутренне противоречивых типов политического поведения, включающих элементы, связанные с разными типами социального развития - мобилизационным, эволюционным и инновационным. Наиболее массовым является традиционный тип, связанный с пассивным политическим участием, обусловленным патерналистско-подданическим типом политической культуры и этатистским политическим менталитетом. Ментальные детерминанты политического поведения опосредованно определяют конкретные проявления электоральной активности homo politicus в России в конце XX - начале XXI века, в частности, результаты парламентских выборов 2003 года.

10. Формирующийся в России инновационный тип политического поведения отражает противоречивый процесс реализации социально-политических нововведений в целях обеспечения эффективности общественного развития на основе культивирования имманентных факторов, но он еще не востребован в современных условиях и не играет роли регулятора социальных отношений. Новый формирующийся индивидуализм локализуется больше в сообществе молодого поколения и, как результат, ощущается ценностный разрыв поколений в России в конатив-ном отношении. Развитие инновационной модели политического поведения отдельных социальных групп предполагает последовательный отход от традиционализма, разумное следование либеральным ценностям, освоение ценностей гражданской политической культуры, толерантности и гуманизма как интегральной

идеологии, дающей ощущение принадлежности к мировой цивилизации.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. В результате проведенного исследования получены выводы, позволяющие рассматривать политическое поведение в России через призму имманентных социокультурных характеристик, глубинных цивилизационных, этнических и социальных регуляторов. Социально-философский анализ этих внутренних доминант, находящихся в «генетике» общества, позволяет приблизиться к пониманию специфики политического процесса в России.

Результаты диссертационной работы позволяют выявить тенденции и возможные трансформации устойчивых стереотипов политического поведения в современной России. Это имеет практическое значение для прогнозирования результатов политических выборов, разработки соответствующих политических стратегий и программ. Их можно использовать также в преподавании общих и специальных курсов по социальной философии, политической науке, культурологии и истории, а также в работе со студентами и аспирантами при подготовке дипломных и диссертационных исследований.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования докладывались и обсуждались на научных международных, всероссийских, региональных и межвузовских конференциях, среди которых можно выделить: «Проблемы теории, методологии, источниковедения и историографии интеллигенции: поиск новых подходов» (Иваново, 1993); «Хозяйственный менталитет народов» (Ростов-на-Дону, 1996); «Человек. Общество. Вселенная» (Ростов-на-Дону, 1997); «Культура. Творчество. Традиции» (Ростов-на-Дону, 2001); «Третий

Российский Философский конгресс: рациональность и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 2002); «Социальный порядок и толерантность» (Краснодар, 2002); «Проблемы профилактики девиантного поведения молодежи Ростовской области и Юга России: социокультурный аспект» (Ростов-на-Дону, 2003); «Второй Всероссийский социологический конгресс «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы» (Москва, 2003).

Полученные в ходе диссертационного исследования теоретические положения были изложены в трех коллективных монографиях: Богданова О.А., Зарубин А.Г., Палий И.Г., Плотникова Т.В. Россия сегодня: напряженность проблем. Ч. I. (Ростов н/Д: Изд-во РГЭА, 2000); Нужнов Л.В., Плотникова Т.В., Новикова Р.П., Палий И.Г. Россия сегодня: напряженность проблем. Ч. II. (Ростов н/Д: Изд-во РГЭУ, 2001); Плотникова Т.В., Бурдова И.В. Политическое поведение и социальная активность личности. (Ростов н/Д: Изд-во РГАСХМ, 2002) и двух авторских монографиях: Плотникова Т.В. Политическое поведение в России: циви-лизационная модальность и конативные стереотипы. (Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004.); Плотникова Т.В. Политическое поведение в России. (Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2004).

Результаты исследования апробированы в учебном процессе на кафедрах философии, истории и теории культуры Ростовского государственного экономического университета (РИНХ), на кафедре социологии, политологии и права Института по переподготовке и повышению квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук при Ростовском государственном университете в учебных курсах «Философия», «Культурология», «Этика и культура человека», «Политическая культура и поведение», а также в работе с аспирантами кафедры.

Содержание диссертации обсуждалось на заседании кафедры социологии, политологии и права Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук при Ростовском государственном университете.

Основные положения диссертации отражены в 36 научных публикациях общим объемом 56,3 п.л.

Структура работы. Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой их раскрытия. Работа состоит из Введения, четырех глав, содержащих восемь параграфов, Заключения и библиографического списка, включающего 373 источника.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, степень ее разработанности, определяются цель и задачи, рассматриваются теоретические и методологические основания исследования, формулируются новизна и положения, выносимые на защиту. Эти пункты в развернутом виде изложены в первой части автореферата.

В первой главе «Политическое поведение в России: методология социально-философского исследования», состоящей из двух параграфов, рассматриваются основные теоретико-методологические подходы к анализу политического поведения, обосновывается новый методологический конструкт изучения политического поведения в России, определяется авторское понимание содержания понятия «политическое поведение» и его структура в цивилизационном социокультурном контексте.

В первом параграфе «Методологические проблемы изучения политического поведения в современной философской и научной литературе» анализируются основные теоретико-методологические подходы к анализу политического поведения, обосновывается неоклассическая парадигма исследования.

Классический социологистский метод (Э. Дюркгейм) позволяет рассматривать политическое поведение как объективную целостность. Неоклассический номиналистский метод (М. Вебер) позволяет анализировать ценностные основания поведения, рассматривать его как реальность личностного характера. Синтез различных подходов позволяет создать многомерную модель политического поведения и разработать инновационный методологический конструкт его изучения, предполагающий рассмотре-

ние политического поведения в России как объективной модальной целостности на цивилизационном, этническом и социальном уровнях.

Социально-культурный и цивилизационный подходы имеют существенное значение для выяснения характера и содержания детерминации политического поведения. Они позволяют выявить сущность и особенности проявления модальности политического поведения, включающей в себя элементы политической культуры, менталитета, национального характера и культурного архетипа. Цивилизационная модальность политического поведения, образующая его устойчивые типы, пронизывает все формы политического взаимодействия в обществе, обеспечивая предсказуемость человеческих действий и формируя устойчивый комплекс, который специфицируется в этнических и социальных установках массового поведения. Модальность политического поведения представляет собой наиболее типичную для российской цивилизации направленность восприятия социальной реальности, определяемую совокупностью социокультурных факторов. Она обусловливает стереотипы и модели поведения субъектов, проявляющиеся в политической практике.

Второй параграф «Политическое поведение: сущность, структура, типы» посвящен анализу имеющихся в научной литературе определений политического поведения, основных результатов изучения его структуры, типов и основных детерминант. Несмотря на наличие специальной литературы, посвященной проблемам политического поведения, глубинные его детерминанты еще недостаточно исследованы, не определено содержание понятия политического поведения в цивилизационном контексте.

Политическое поведение, являясь составной частью социального поведения в целом, формируется на основе всей совокупности экономической, социальной, культурной и идеологической практики, а также коллективного опыта в сфере политики, проявляющегося во взглядах, оценках, позициях, познавательной и интеллектуальной активности различных социальных групп.

Политическое поведение детерминировано теоретическими и практическими политическими знаниями, системой политических ценностей и установок, политическим темпераментом, настроениями, эмоциями, потребностями, интересами, биологическими особенностями человека. Политическое поведение отличается от других видов поведения особой организованностью, коллективностью.

Политическое поведение является важнейшей составной частью социального поведения, системы адаптации личности и социальных групп к внешним условиям, формой функционирования в системе конкретного социума и способом преобразования социальной среды в соответствии с объективными возможностями.

Сущность политического поведения в цивилизационном контексте можно рассматривать как проявление ценностно детерминированного образа действий людей в политической сфере строго в определенных естественно-географических, культурно-конфессиональных и общественно-политических условиях. В свою очередь типы и формы политического поведения означают конкретизацию ценностей, условий и времени осуществления данной деятельности.

Во второй главе «Цивилизационная модальность политического поведения в России», состоящей из двух параграфов, анализируются особенности российской цивилизации, определяющие модальность политического поведения и конативные стереотипы и ценности российской политической культуры.

Первый параграф «Цивилизационная специфика России и формирование модальности политического поведения» посвящен рассмотрению специфики российской цивилизации, в рамках которой формируется цивилизационная модальность политического поведения. Развитие российской цивилизации определяют такие устойчивые факторы, как широкие пространства, лимитрофность, принадлежность к дистанцированному от Запада православному культурному кругу, двойственность оснований, евроазиатскость, экстенсивность, догоняющий тип исторического развития. Россия представляет собой особый промежуточный вариант цивилизационного развития, завершившийся формированием оригинальной цивилизации, в рамках которой сформировались противоречивые поведенческие матрицы.

Основные характеристики цивилизационной модальности политического поведения сводятся к патернализму, этатизму, коллективизму, аскетизму, пассивности, терпению, православной смиренности. Можно выделить также экстенсивно-миграционный поведенческий стереотип, общинно-коллективистские установки; неэквивалентный. межцивилизационный обмен; культурную и ценностную самодостаточность; относительность национального и социального, постоянный поиск идентичности, национальной идеи, смысла жизни; слабую коррелированность внутриполитических и общественных процессов с внешними инициациями; независимость от внешней экономической конъюнктуры.

Модернизационная и традиционная составляющие ментально-сти определяют два уровня детерминации политического поведения в России. Государственный строй рассматривается россиянами как метамодель, обретающая каждый раз новую семантику и базовый идеал, интенцию культуры, тягу к упрощению, эсхатологическую реакцию на усиление цивилизационных характеристик реальности.

Заимствование и интерпретация в условиях Киевской и Московской Руси византийского политического, православного и культурного наследия определило экстенсивный характер российской культуры, специфику российского православия, христианско-языческий син-крезис, дуализм конструктов должного и сущего, манихейскую линию мировосприятия, антизападническую интенцию и имперскую направленность политики.

В условиях России развились такие черты цивилизационной модальности политического поведения, как аскетизм, изоляционизм, почвенничество, традиционализм, мессианизм, патриотизм, выражающие одновременно отрицание универсальных экономических и политических институтов для России и признание самобытности ее пути. В современном российском обществе прежние ценности переосмысливаются с либерально-демократических позиций. В ситуации, когда в многонациональной России наблюдается развитие национального самосознания, сопровождающееся ростом сепаратистских тенденций, большое значение приобретает гражданская патриотическая позиция всех народов России.

Роль цивилизационного фактора как общей детерминанты политического поведения этносов и социальных общностей следует учитывать при рассмотрении динамики политической ситуации в современной России, изучении политических настроений и активности масс, определяя оптимальную направленность их в конструктивное русло.

Во втором параграфе «Конативные стереотипы и ценности в российской политической культуре» раскрывается специфика традиционно-подданической политической культуры России, в системе которой сформировались установки, стереотипы и образцы политического поведения различных социальных групп. Этот тип политической культуры в России характеризует-

31

ся высокой ролью общинных традиций, нравственных и религиозных начал, византийских традиций, соборности, анархизма и этатизма. Традиционной политической культуре в России присущи прежде всего такие поведенческие установки, как этатизм, централизм, патернализм, патриотизм, традиционализм, изоляционизм и в определенных кризисных ситуациях - бунтарский анархизм и экстремизм.

Ведущим стерертипом политического поведения стал авторитарный соборный режим на основе сакрализации самодержавия, то есть стремление к установлению в России сильной центральной власти, обладающей решающими полномочиями для решения актуальных проблем, а также этатизм - определяющая роль государства, которому подчиняется общество и которое играет ведущую роль в экономической жизни при признании многоукладной экономики и частной собственности. Архаичные модели политического поведения, ориентированные на этатизм, централизм и патернализм, глубоко укоренены в медленно меняющихся механизмах воспроизводства российского цивилиза-ционного бытия. Особенности политической культуры в России с учетом ее географических масштабов обусловили мобилизационный тип ее развития и определяющую роль государственности.

Политической традиции в культуре России присущи изоляционизм и историческая слабость гражданского общества. Все основные черты российской политической модальности поведения - разлад внешней и внутренней жизни нации, предпочтение права морали и права силы вместо права как такового, православные ценности, верховенство личных связей над институциональными - сохраняют структурные позиции, характерные для российской цивилизации и препятствуют становлению современного гражданского общества.

Помимо доминирующих характеристик (этатизм, государственный патернализм, политическая индивидуальная пассивность, персонификация политических властных структур), поздняя российская политическая культура включает разнородные пласты и противоречивые элементы, обусловившие ее гетерогенность, многослойность, фрагментарность.

Особенности политической культуры обусловили маятниковый характер политического поведения в России: авторитарно-мобилизационный - авторитарно-охранительный, патерналистский - бунтарский, рационально-подданический - иррациональный.

В третьей главе «Этносоциальные ценности и модели политического поведения в России», состоящей из двух параграфов, рассматривается преломление цивилизационной модальности, формирующейся преимущественно на макроуровне, в стереотипах этнического сознания и поведения. На мезоуровне ци-вилизационные детерминанты проявляются в устойчивости традиционного русского культурного архетипа, особенностях национального характера, изменения в которых происходят очень медленно в силу их бессознательности и трансляции из поколения в поколение.

Первый параграф «Этносоциальные ценности и политическое поведение» посвящен анализу этнических ценностей в процессе формирования и трансформации моделей политического поведения. Этичность представляется автору цивилизационно обусловленным принципом организации человечества, дополняющим другие принципы, основывающиеся на причинно-следственных связях, материальных факторах, рациональном объяснении и целевых установках. Этничность, рассмотренная в системе социальных отношений, производных от

первую очередь в качестве надсоциальной субстанции, проистекающей из цивилизационных условий. Ее функционирование во всех сферах жизнедеятельности создает иллюзорное впечатление, что она является интегрированной совокупностью всех общественных отношении.

Условно говоря, «человек этнический» становится носителем вполне определенного поведения, модальность которого сформирована в ходе многовекового развития цивилизации- Характер действий человека определяется окружающей человека этнокультурной средой. Факторы, обусловливающие стереотип поведения, усваиваются на этническом уровне в процессе научения через условный рефлекс подражания (сигнальная наследственность), а на социальном - в процессе обучения и социализации.

Немаловажную роль играют символически организованные этнические образцы, которые создаются в процессе этногенеза и развиваются в рамках организации этноса. Они отличаются длительным существованием на протяжении многих поколений и поэтому способны придавать системе социальных действий высоко устойчивые структурные опоры, соответствующие генетически заложенным свойствам вида.

Этническому поведению предшествуют мотивы, которые основаны на этнических ценностях группы. Русская этничность как групповая характеристика имеет цивилизационные истоки и историческую почву, где сформировались основные генотипические и фено-типические черты. Осмысление процесса этнической детерминации политического поведения и его особенностей в современной России показывает, что в условиях «переходного общества» этническая идентичность российского народа стремится проявить себя в качестве устойчивой целостности.

Важное место в этническом самосознании занимает этнокультурный конфликт, при котором субъект испытывает на себе одновременно или последовательно действие нескольких этносов, в результате чего развивается сегрегация, ассимиляция, маргинализация. Этническое самосознание и идентификация носят сложный синтезирующий характер, неразрывно связаны с другими аспектами личностной и групповой идентификации.

Исследование этнической идентичности является наиболее актуальным в современной России при общем подъеме национального самосознания и обострении связанных с ним проблем. При этом необходимо учитывать, что этнические факторы при всем своем разнообразии прямо и непосредственно обусловлены цивилизаци-онными особенностями Российской государственности и политической культуры, образуя мезоуровень детерминации.

В условиях трансформации российского общества этнические отношения становятся уникальными и неповторимыми. В процессе цивилизационного надлома великорусский суперэтнос, доминирующими качествами которого является толерантный этноцентризм при отсутствии шовинизма, теряет свою имперскую идентичность и пассионарность, отказываясь от активной геополитической борьбы за лидерство в зоне своих жизненных интересов в политическом пространстве российской цивилизации.

Во втором параграфе «Этнические модели политического поведения в России» рассматриваются противоречивые этнические модели политического поведения, складывающиеся в политическом сознании в условиях трансформации российского общества.

Опираясь на объективные факты этнополитического и культурологического характера, автор конструирует этническую модель политического поведения, основанную на отраженных в языке культурных ценностях. Она представляет собой совокуп-

ность смыслов поведения, вбирающих в себя наиболее характерные черты поведения нации в ее ведущем проявлении, отраженные в текстах народного творчества, литературе, публицистике, искусстве, в деятельности выдающихся политиков.

При формировании конкретных моделей поведения главное внимание уделяется не столько ориентациям людей в тех или иных областях деятельности, сколько мировоззренческому и этническому пластам сознания, которые детерминируют иерархию ценностей и выходят на первый план. Именно культурологический срез образа жизни человека определяет рамки, в которых происходит формирование той или иной модели жизнедеятельности с целью адаптации к современным социальным условиям.

Глубинная трансформация в сознании и поведении человека неизбежно сопровождается поиском обновленного стандарта поведения в изменяющейся реальности. Этнокультурные ценности достаточно динамичны, они могут трансформироваться при изменении внешних условий, однако, в целом их система довольно консервативна. Динамика этнических констант, бесспорно, происходит, но изменения в структуре этничности не могут далеко отклоняться от стержневого, центрального направления. Стереотип поведения, являющийся основным определяющим признаком этничности, складывается, по крайней мере, из двух составляющих — онтологической доминанты этнического поведения и ценностной доминанты этноса.

Кризис системы ценностей приводит к появлению новых этнических моделей поведения. Если в периоды стабильности социальная система ограждает и отчасти защищает человека относительно статичными, устойчивыми нормами, правилами, законами, то в переходные этапы человек нуждается в новых стерео-

типах поведения, новой устойчивой этносоциальной идентичности, едином стереотипе восприятия политического процесса.

В многонациональной России сложились следующие противоречивые модели политического поведения, обладающие многослойным содержанием: национализм, этноцентризм и толерантность. В настоящее время этноцентризм достаточно ярко представлен в кризисных обществах. Он играет важную роль в сплочении представителей одного этноса, в обеспечении чувства психологического единства и удовлетворении потребности в безопасности и защищенности. Однако бездумное подчинение поведения, тем более в управлении, действию данного механизма, положительных результатов не дает. Умение вовремя отказаться от этноцентрических тенденций в поведении позволяет повысить эффективность управленческих решений и коммуникаций в политической системе.

Трактовать этноцентризм исключительно как источник неприязни — значит утверждать фатальную невозможность толерантных отношений между этносами, диалога между культурами, плодотворного взаимодействия между ними. В результате в мире складывается ситуация, когда «этнос» вытесняет «общество», «человек этнический» - «человека социального», этнические интересы превращаются в высший критерий нравственности поведения, правомерности любых политических действий. Этот процесс проходит повсеместно, но наиболее актуальна его характеристика применительно к русскому этносу, составляющему 80% населения современной России.

Этническое самосознание русских/ включает в себя ряд негативных явлений, таких как этнофанатизм и национализм. Современный русский национализм отличается от соответствующих структур национальной идентификации в других странах, а также

от русского национализма периода капиталистической модернизации России на рубеже Х1Х-ХХ веков.

Идентификация со структурами гражданского общества, политической системой и другими институциональными структурами может приобрести своеобразный националистический характер, поскольку референция к ним предполагает оценку успеха лучшего из национальных достижений. В контексте кризиса политической культуры необходимо оценивать и развитие русского национализма. Целый ряд объективных обстоятельств, таких как резкая ломка социальных структур, вызвавшая массовую нисходящую социальную мобильность и социальную поляризацию общества; кризис политической системы, радикальное снижение уровня ее эффективности и легитимности; кризис массового сознания, проявляющийся в разрушении прежних систем ценностей, идентичностей, потере целей и смысла существования, неприятии тех ценностей и целей, которые декларирует государство, благоприятствовали новому росту политического влияния национал-патриотов.

Однако в ближайшей перспективе национал-патриотическая оппозиция вряд ли превратится в реальную альтернативу существующему политическому режиму. Националисты предлагают сегодня традиционалистские ценности и рецепты обществу, которое преимущественно уже перестало быть однозначно традиционным. Тем не менее, национализм остается существенным политическим фактором современной жизни, даже если он основан всего лишь на воображаемых связях.

Четвертая глава «Политическое поведение в условиях социально-трансформационного процесса в России», состоящая из двух параграфов, содержит анализ многомерного и противоречивого социального пространства России, формируемого в условиях ци-вилизационного надлома. В ней раскрываются особенности станов-

ления субъектов политического поведения в ситуации социальной нестабильности и неопределенности, выявляются типы и тенденции политического поведения в России, возможности использования сложившихся моделей поведения в условиях глобализации мирового развития при сохранении России как уникальной цивилизации.

В первом параграфе «Субъекты политического поведения в ситуации социальной нестабильности и неопределенности» анализируется социальная структура современного российского общества, в котором выделяются высшие, средние и низшие социальные образования, на основе которых формируются политические «классы», борющиеся за различные варианты общественного развития России: государственнический, коммунистический, национально-патриотический, конфессиональный.

Постсоветская Россия представляет собой общество переходного типа, в котором еще не сложились в завершенном виде социальные страты и общественно-политические институты, где еще недостаточно укоренились демократические традиции и новая политическая культура, ориентирующая граждан на активное участие в политике. В условиях перехода не завершены процессы формирования субъектов политического поведения. Социальные слои и группы находятся в стадии оформления, что ведет к отсутствию осознания общности интересов и, следовательно, к аморфности электората. Замедленное позитивное социальное структурирование и становление среднего класса усиливают ци-вилизационную маргинальность новых и старых социальных образований.

Политический спектр размыт, поскольку политические партии и движения не могут опереться на четко определенные электоральные группы, делегирующие им свои полномочия; к тому же многие граждане, приверженные традиционной, во многом

подданическои политической культуре, не стали сознательными и активными участниками политической жизни. Наиболее оформившимся и важным участником политического процесса выступает политическая элита, если принимать во внимание не ее неоднородный социальный состав, а такой критерий, как осознание членами данной группы своей принадлежности к определен -ной общности, имеющей свои особые коллективные интересы, нуждающиеся в защите.

Трансформационная структура современного российского общества отражает основные характеристики российской цивилизации, влияющие на политическое поведение. В 90-х годах XX века в российском обществе отчетливо проявилась тенденция к социальной аномии, в ходе которой происходило ослабление традиционных коллективных связей и нормативно-моральных регуляторов поведения. Аномичная ситуация временно дестабилизировала политическое сознание и снизила политическую активность, усилила тенденцию маргинализации российского общества, что в целом определило многообразие форм девиантного поведения, нарастание алармизма и пессимизма. Образовавшаяся модель политического поведения характеризуется низкой политической активностью населения, контролируемыми административными ресурсами выборами, частичной легитимностью политической власти, нарастающей социальной апатией и отчуждением общества от власти. Уровень политического сознания и поведения различных социальных групп в России зависит от институциональных форм выражения и защиты их социальных интересов. В связи с этим на первый план выходят проблемы социальной политики, направленной на снятие социальной напряженности и на формирование новой социально-политической идентичности на основе гражданского патриотизма.

Второй параграф «Типы и тенденции политического поведения в современной России» включает рассмотрение расширяющихся поведенческих стратегий, их типологию и тенденции развития. Преемственность политических традиций, кардинально не менявшихся на протяжении столетий, слабость и неразвитость демократической составляющей определили доминирование в современной России этатистско-партисипаторного, патерналистско-подданического типа политической культуры и политического поведения. Это объективно обусловлено цивили-зационными модальностями и архетипами политического поведения населения России.

Цивилизационная модальность, формирующаяся на макроуровне, по мере конкретизации на микроуровне размывается и трансформируется. Это проявляется в патриархальности, мифо-логизированности, персонификации власти, акценте на личностных качествах политических лидеров. Традиционализм и коллективизм доминируют в культурном архетипе в качестве поведенческой установки «быть как все», в которой внешние стандарты поведения, идеологические установки, общественное мнение важнее, чем чувство личной ответственности и внутреннего контроля. Отсюда прочно укоренившийся патернализм и этатизм, патриотизм, тенденция к сильному, социально ориентированному государству, в основе которого не столько индивидуальная свобода, сколько идея солидарности как «общего блага», надежда на правильного президента, который наведет порядок, и, как следствие, абсентеизм в качестве преобладающего традиционного типа политического поведения, наиболее массового на сегодняшний день.

В основе абсентеистского типа политического поведения, с одной стороны, лежат установки патерналистско-подданической

41

политической культуры, стереотипы традиционного русского культурного архетипа, этатистский политический менталитет, а с другой - переходное состояние общества, в котором доминирует тенденция отторжения старого при отсутствии общеприемлемых консолидирующих моделей будущего. Это не исключает проявления в политическом процессе конформистского, протестного типов политического поведения и даже эскейпизма - сознательного ухода из неблагоприятной реальности в сконструированный мир.

В современной России преобладают традиционный и инновационный типы политического поведения. Сохраняющаяся ци-вилизационная матрица предопределяет влияние государства, традиционной культуры, религии в качестве доминантной модели интеграции и обуславливает функционирование синтезированных, внутренне противоречивых типов политического поведения, включающих в себя элементы, обусловленные разными типами социального развития - мобилизационным, эволюционным и инновационным. Ментальные детерминанты политического поведения опосредованно определяют конкретные проявления электоральной активности homo politicus в России в конце XX — начале XXI века.

В России формируется инновационный тип политического поведения, который отражает процесс реализации социально-политических нововведений с целью обеспечения эффективности общественного развития на основе культивирования имманентных факторов. Этот тип, связанный с активным политическим участием, опирается на нормативный индивидуализм и предполагает личную ответственность индивида за свою судьбу, судьбу близких. Инновационный тип поведения, в меньшей степени ориентированный на поддержку со стороны государства, не вос-

42

требован в современной России и не играет роли регулятора и стабилизатора социальных отношений. В полной мере это зафиксировали выборы в Государственную думу 2003 года. Этот момент учитывает и президент, выдвинувший достаточно рациональную мифологему национального возрождения, которая выдвигает его на место главного реставратора национального достоинства и былого державного величия, гарантом которого выступает идея государственности.

Вместе с тем в России все сильнее проявляется инновационный гражданский тип политического поведения, для которого характерно осмысленное активистское участие в политической деятельности, рациональный выбор, лояльно-критическое отношение к власти или даже протестное поведение вплоть до либеральной оппозиционной деятельности в духе демократических идеалов. Этот тип поведения предполагает как последовательный отход от традиционализма, так и разумное следование западным либеральным ценностям, освоение ценностей гражданской патриотической политической культуры, толерантности и гуманизма как интегральной идеологии, дающей ощущение принадлежности к мировой цивилизации.

В Заключении подведены итоги работы, показаны основные направления дальнейшего исследования. Анализируя политическое поведение через призму имманентных социокультурных характеристик, автор приходит к выводу, что цивилизационные детерминанты являются глубинными регуляторами поведения вообще и политического в частности.

Специфика российской цивилизации определяет модальность политического поведения, которую следует учитывать при рассмотрении динамики политической ситуации в современной России, изучении политических настроений и активности масс.

Теоретическое исследование, проведенное автором, выявляет тенденции и возможные трансформации устойчивых стереотипов политического поведения в современной России. Социально-философский анализ политического поведения позволяет приблизиться к более глубокому пониманию специфики политического процесса в России как консервативного в своей основе, которому чужды радикальные форсированные инновации. В связи с этим представляется логичным не ломать традиционный менталитет, а опираться на него в ходе постепенного продвижения к заявленным демократическим целям.

Выводы диссертации, основанные на глубинном понимании сущности политического поведения в России, обусловленной спецификой ее цивилизационного развития, открывают большие возможности для реального прогнозирования политического процесса в стране.

Основные положения диссертационного исследования изложены автором в следующих публикациях:

Монографии:

1. Плотникова Т.В. Политическое поведение в России. — Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2004. - 15,0 п.л.

2. Плотникова Т.В. Политическое поведение в России: цивили-зационная модальность и конативные стереотипы. — Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004. - 6,4 п.л.

3. Плотникова Т.В., Бурдова И.В. Политическое поведение и социальная активность личности. - Ростов н/Д: Изд-во РГАСХМ, 2002.-14,8 п.л.

4. Плотникова Т.В. Социально-философские проблемы идентичности России в XXI веке (опыт новой социально,-философской парадигмы) // Богданова О.А., Зарубин А.Г.,

44

Палий И.Г., Плотникова Т.В. Россия сегодня: напряженность проблем. Ч. I. - Ростов н/Д: Изд-во РГЭА, 2000. - 1,3 п. л..

5. Плотникова Т.В. Социокультурные и философские источники формирования политического сознания и поведения // Нужнов Л.В., Плотникова Т.В., Новикова Р.П., Палий И.Г. Россия сегодня: напряженность проблем. Ч. П. - Ростов н/Д: Изд-во РГЭУ, 2001. - 3,8 п.л.

Научные статьи и публикации:

6. Плотникова Т.В. Об изучении теории демократии как условии формирования демократической культуры личности // Проблемы и перспективы развития политологии в вузах России. -Ростов н/Д, 1991.-0,3 п.л.

7. Плотникова Т.В. Политическая утопия и становление демократической культуры личности // Политическая утопия: история и современность. - Ростов н/Д: Логос, 1992. - 0,3 п.л.

8. Плотникова Т. В., Бурдов В. Т. Интеллигенция и власть в демократическом измерении // Проблемы теории, методологии, источниковедения и историографии интеллигенции: поиск новых подходов. - Иваново, 1993. - 0,2 п.л.

9. Плотникова Т.В. Культура и демократия // Проблемы и перспективы развития культурологи в вузах России. - Ростов н/Д, 1993.-0,2 п.л.

10. Плотникова Т.В., Бурдова И.В. О культуре демократизма личности руководителя // Социально-философские проблемы современности. - Ростов н/Д: Издательский центр ДГТУ, 1995.-0,6 п.л.

11. Плотникова Т.В. Н.А. Бердяев о соотношении науки и философии // Н.А. Бердяев как философ и историк. Философия

Н.А.Бердяева и современность. - Ростов н/Д: Изд-во РГЭУ, 1995.- 0,3 п.л.

12. Плотникова Т. В. Романтизм и проблемы идентичности в культурном самосознании // Романтизм как творческий метод. - Ростов н/Д: Изд-во РГПУ, 1996. - 0,3 п.л.

13. Плотникова Т.В. Хозяйственный менталитет народов России в контексте рыночной идентичности // Хозяйственный менталитет народов. - Ростов н/Д: Изд-во ГРЭА, 1996. - 0,2 п.л.

14. Плотникова Т.В. Проблема человека в философии С. Кьерке-гора // Культура. Творчество. Традиции. — Ростов н/Д: Изд-во РГАСХМ, 1996.-1,0 п.л.

15. Плотникова Т.В. Идентичность человечества и философия космизма Чижевского // Человек. Общество. Вселенная. -Ростов н/Д: Изд-во РГЭА, 1997. - 0,3 п.л.

16. Плотникова Т.В. Об идентичности социальной ответственности властителей в контексте становления нового экономического порядка // Философско-методологические проблемы экономических наук. - Ростов н/Д: Изд-во РГЭА, 1998. - 0,3 п.л.

17. Плотникова Т.В. Проблема идентичности человечества в философии // Актуальные проблемы общественных наук. - Ростов н/Д: Изд-во РГЭА, 1998. - 0,3 п.л.

18. Плотникова Т.В. Стратегия поведения субъекта российской политики при выборе парадигм и приоритетов в сфере социальных технологий современного образования // Интеграция отраслевой и вузовской науки. - Ростов н/Д: Изд-во РГАСХМ, 2000.-0,4 п.л.

19. Плотникова Т.В. Политическая культура как фактор укрепления духовных основ общества // Культура. Творчество. Традиции. - Ростов н/Д: Изд-во РГАСХМ, 2001. - 0,2 п.л.

20. Плотникова Т.В. Специфика политического сознания и поведения в современном российском обществе // Культура. Творчество. Традиции. - Ростов н/Д: Изд-во РГАСХМ, 2001. - 0,5 п.л.

21. Плотникова Т.В. Проблемы политической девиации и аномии в условиях социально-экономической нестабильности // Юридический вестник РГЭУ. 2001. № 3. - 0,5 п.л.

22. Плотникова Т.В. Политическое поведение и свобода личности // Научная мысль Кавказа. Приложение. 2001. № 4. - 0,3 п.л.

23. Плотникова Т.В. Актуализация свободы личности в современных политических процессах // Научная мысль Кавказа. Приложение. 2001. № 4. - 0,2 п.л.

24. Плотникова Т.В. Типология политического поведения в процессе реформирования и кризисного развития в России // Культурные факторы регуляции власти. - М.: Изд-во МГСА, 2002. - 0,8 п.л.

25. Плотникова Т.В. Социально-философские парадигмы теории политического поведения // Путь в науку: Молодые ученые об актуальных проблемах социальных и гуманитарных наук. Вып. 3. - Ростов н/Д, 2002. - 0,4 п.л.

26. Плотникова Т.В. Политические технологии и поведение масс // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы Третьего Российского Философского конгресса. Т.4. - Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002. - 0,1 п.л.

27. Плотникова Т.В., Бурдова И.В. Политическое поведение и социальная активность личности // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы Третьего Российского Философского конгресса. Т. 4. - Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002.- 0,1 п.л.

28. Плотникова Т.В. Колебания и девиации политического поведения основных социальных групп населения России в ходе демократических реформ 4.1 // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2002. № 3 (9). - 1,0 п.л.

29. Плотникова Т.В., Петрова С.А. Политическая культура и поведение населения Российской Федерации в условиях демократических реформ 90-х гг. XX века // Государственное и муниципальное управление. Уч. зап. СКАГС. Ростов н/Д, 2002. №3-4.- 1,0 п.л.

30. Плотникова Т.В. Социодинамика политического поведения личности и новые парадигмы идеологии // Социальный порядок и толерантность. - Краснодар: Изд-во КЮИ МВД России, 2002. - 0,5 п.л.

31. Плотникова Т.В. Проблема девиации и аномии политического поведения в условиях социально-экономической нестабильности // Проблемы профилактики девиантного поведения молодежи Ростовской области и Юга России: социокультурный аспект. - Ростов н/Д, 2003. - 0,8 п.л.

32. Плотникова Т.В. Колебания и девиации политического поведения основных социальных групп населения России в ходе демократических реформ. Ч.2 // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2003. №1.-1,0 п.л.

33. Плотникова Т.В. Перспективы трансформации политического поведения населения России в современных условиях // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2003. № 2. - 0,8 п.л.

34. Взаимодействие процессов управления и самоуправления в политическом поведении в современной России // Научная мысль Кавказа. Приложение. 2003. № 4. — 0,8 п.л.

35. Плотникова Т.В. Проблема участия в политических процессах современного общества // Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы. Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском социологическом конгрессе. Т IV. - М.; Ростов н/Д: Изд-во РГУ. 2004. -0,3 п.л.

36. Плотникова Т.В. Особенности формирования этнических моделей политического поведения населения России // Научный поиск: По страницам докторских диссертаций. Вып 3. - Ростов н/Д: Изд-во ГРЭУ, 2004. - 1,0 пл.

Подписано в печать 01.09.2004 Формат 60x84 1/16. Гарнитура Times New Roman. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл.п.л. 2,25. Уч.-изд.л. 2,8. Тираж 100 экз. Заказ № 1345.

»178 14

РНБ Русский фонд

2005-4 16961

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Плотникова, Татьяна Валериевна

ГЛАВА 1. ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ В РОССИИ: МЕТОДОЛОГИЯ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ.

1. Методологические проблемы изучения политического поведения в современной философской и научной литературе.

2. Политическое поведение: сущность, структура, типы.

ГЛАВА 2. ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ МОДАЛЬНОСТЬ

ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ В РОССИИ.

1. Цивилизационная специфика России и формирование модальности политического поведения.

2. Конативные стереотипы и ценности в российской политической культуре.

ГЛАВА 3. ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ И МОДЕЛИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ В РОССИИ.

1. Этносоциальные ценности и политическое поведение.

2. Этнические модели политического поведения в России.

ГЛАВА 4. ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ В УСЛОВИЯХ СОЦИАЛЬНО-ТРАНСФОРМАЦИОННОГО ПРОЦЕССА В РОССИИ.

1. Субъекты политического поведения ситуации социальной нестабильности и неопределенности.

2. Типы и тенденции политического поведения в современной России.

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Плотникова, Татьяна Валериевна

Актуальность темы исследования. Политическое поведение в России вызывает особый познавательный интерес в силу тех глобальных перемен, которые определили ситуацию в стране на рубеже веков. Для изучающих современную Россию важное значение приобретает вопрос о том, что произошло с российским обществом в конце XX века, как изменились политическое сознание и поведение людей в условиях социальной трансформации. Это позволяет прогнозировать характер политического участия различных социальных групп, формы и методы их политической активности, в том числе и электорального поведения, предвидеть результаты политических выборов и разрабатывать соответствующие политические стратегии и программы.

Социальные науки, претендующие на то, чтобы не только объяснять, но и прогнозировать политическое поведение масс, часто оказываются в затруднении, потому что люди, участвуя в политической жизни, действуют не только рационально, но и руководствуются эмоциями и неосознанными ментальными установками.

Политическое поведение в России стало предметом философских размышлений и научного анализа сравнительно недавно. Изучение политического поведения было актуализировано не только его важностью для политических процессов, происходящих в России, но и распространением в исследовательской практике новых научных методов и философских идей.

Следует отметить особенность изучения политического поведения в России. Она состоит в чрезмерной аксиологической «нагруженности» научных исследований. В современной литературе отчетливо проявляется стремление оценивать политическое поведение или с позиций «прогрессивного развития», ориентиры которого задаются западноевропейской цивилизацией, или в контексте идеалов социалистического прошлого. В результате сложились нигилистические или апологетические подходы к изучению политического поведения в России, которые стали следствием ценностно-ангажированного анализа эмпирических данных сквозь призму идеологий правого или левого толка, а не с учетом имманентных ему социокультурных характеристик. Это не означает отрицания социально-политической значимости и даже определенной перспективности соответствующих идеологий, которые уже доказали свое право на существование, но очевидно, что они не могут стать основой социально-философского осмысления политического поведения в России.

Понимание ограниченности идеологических подходов к изучению политического поведения в России предполагает поиск новых методологических ориентиров в исследовательской практике, направленных на изучение глубинных доминант политического поведения, которые находятся в «генетике» российского социума и в значительной мере способствуют его воспроизводству в условиях социальных преобразований.

Социально-философский анализ содержания, масштабов, характера распространения и степени усвоения этих доминант различными слоями российского общества позволяет приблизиться к пониманию специфики политического поведения в России, что в свою очередь дает возможность адекватно оценивать политическую ситуацию в стране и прогнозировать тенденции развития российской цивилизации в контексте ее самоопределения в современном глобальном мировом сообществе.

Степень научной разработанности темы. Политическое поведение в качестве особого направления социально-политических исследований оформилось в середине 40-х годов XX века. В 1944 года П. Лазарсфельд и его коллеги из Колумбийского университета опубликовали итого первого научного исследования выборов, которое определило парадигму изучения политического поведения в целом.

Политическое поведение в России является предметом познания различных наук и изучается в русле различных методологических подходов. Соответственно существуют неоднозначные трактовки самого понятия политического поведения. В политической науке данное понятие обычно употребляется применительно к деятельности (или ее отсутствию), развертываемой в рамках или посредством институциональной системы государства. При этом особое внимание уделяется деятельности политических партий и исследованию групп интересов, вопросам политической социализации и политической культуры, влиянию политических элит и лидеров. В социальной философии понятие «политическое поведение» используется в нормативном значении, и поэтому изучается не столько реальное, сколько должное поведения социальных субъектов в России. Специально изучается влияние культуры на политическое поведение. Традиции социально-философского изучения политического поведения в контексте культуры восходят к трудам Конфуция, Платона, Аристотеля, Ш. Монтескье, А. Токвиля, Г. Гегеля, К. Маркса, М. Вебера, Н. Ильина, А. Тойнби.

Большое значение для изучения политического поведения в России имеют работы зарубежных ученых теоретического и методологического характера. В зарубежной литературе разработаны и обобщены способы и методы исследования политического поведения различных социальных групп в разных социально-политических условиях с учетом их особых интересов. Это, в первую очередь, исследования С. Вербы, М. Гоэла, Г. Алмонда, Р. Даля, Р. Кло-варда, М. Конвей, JI. Милбрайта, Р. Миллса, С. Липсета и Ф. Гринстайна, которые опираются на широкую эмпирическую базу данных и содержат важные теоретические конструкты, объясняющие различные способы политического участия на индивидуальном и групповом уровнях, автономно и посредничеством социальных институтов.

С введением американскими учеными Г. Алмондом и С. Вербой в начале 50-х годов XX века в научный оборот понятия «политическая культура» стали регулярно проводиться исследования в плане влияния культурных стереотипов на политическое поведение. Теоретические проблемы политической культуры и ее влияния на политическое поведение рассматриваются в трудах Г. Алмонда, Р. Арона, М. Бринта, С. Верба, Е. Вятра, М. Дюверже, Д. Истона, Г. Лассуэла, Д. Лестера, Д. Каванаха, А. Милбрета, Л. Пай, В. Розенбаума,

Р. Такера, JI. Халмана, С. Хантингтона, Д. Хелда, П. Шаран, Р.-Ж. Шварцен-берга, В. Шляппентоха, Р. Эстер.

Особое место в зарубежной литературе принадлежит работам, посвященным электоральному поведению. При изучении политического поведения в России теоретический интерес представляют рассуждения о том, что на современном этапе необходим поворот от сосредоточенности на институциональных электоральных процессах к реальному опыту избирателей (П. Данливи). В научном плане интересны также работы, описывающие аккумулирующийся интуицией «глубинный опыт» политического поведения (Дж. Дьюи и М. Оукшот). Среди такого рода работ можно назвать исследование Д. Биллигнтона, в котором он пришел к выводу, что историческая метаморфоза России была, в сущности, более нравственной, чем политической, и поэтому никто из ученых не смог предсказать всей внезапности и полноты крушения коммунизма, кроме представителей культуры.1

При изучении политического поведения масс в транзитивных обществах, где старые ценности уничтожаются, а новые еще не сформировались, особый интерес представляют исследования, посвященные проблемам политического отчуждения, недоверия и конформизма (М. Вебер, А. Грин,

3. Дюркгейм, Р. Мертон, С. Миле Э., Д. Рисман, В. Уайт, Э. Фромм).

В зарубежной литературе большое внимание уделяется также теоретическим аспектам политической социализации личности и становления определенных образцов политического поведения (Э. Гринберг, К. Лангтон), вопросам специфики формирования политических ориентаций (Т. Парсонс, М. Рокич,

4. Стивенсон, Э. Шилз), социокультурным и психологическим факторам, определяющим политическую систему и поведение масс (Э. Дюркгейм, Т. Парсонс, Н. Смелзер). Большое значение для нас имеет вывод о том, что политическое поведение зависит от специфики преломления объективной ситуации сквозь призму субъективного восприятия личности и поэтому внешнее воз

1 Биллингтон Джеймс X. Икона и топор. Опыт истолкования истории русской культуры. — М., 2001. действие лишь в ходе сложной психической деятельности превращается во внутреннее побуждение к действию.1

В целом в зарубежной литературе при изучении политического поведения доминируют исследования модернистского характера.2 Это проявляется в особом значении, которое придают исследователи рациональности политического поведения и его институциализации. Разработанная в рамках политической социологии теория рационального выбора внесла большой вклад в изучение политического поведения в контексте манипулятивных технологий. Однако она не позволяет интерпретировать политическое поведение, основу которого составляют социокультурные доминанты. Зарубежные исследования содержат перекос в сторону изучения институциональных систем, а также таких массовых политических трансформаций, которые являются условием изменения или сохранения власти, и в них меньше обращено внимания на маргинальные явления, не оказывающие значительного влияния на текущую расстановку сил.

Характерной чертой западных работ является то, что они пытаются оценивать российскую политическую культуру, ориентируясь на образцы западной политико-культурной традиции, игнорируя цивилизационную специфику России.

В отечественной литературе также проявляется большой интерес к различным аспектам политического участия в современной России. При изучении этих аспектов стали широко использоваться теоретические «наработки» зарубежных исследователей. Опыт теоретического анализа политического поведения получил освещение в работах Ф. Бурлацкого,. А. Галкина, А. Ковлера, И. Маркеловой и В. Смирнова.3 Большое внимание в современной литературе уделялось изложению концепций западных авторов, объясняющему современ

1 Данилевский Н.Я. Россия и Запад. — М., 1991; Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера Земли. —М., 1993; География этноса в исторический период. — М., 1994; Гуц А.К. Глобальная этносоциология. — Омск, 1997; Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. — JL; М., 1991; Пар-сонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения. — М., 1997; Смелзер Н. Социология. — М., 1998; Тойнби АДэ/с. Постижение истории. — М., 1991; Шпенглер О. Закат Европы. — М., 1992.

2 Политическая наука: новые направления. — М., 1999.

3 Рабочий класс в странах Западной Европы. К изучению социальных основ политического поведения». — М., 1982; Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиафан. — М., 1985; Ковлер А.И., Смирнов В.В. Демократия и участие в политике. Критические очерки истории и теории. — М., 1986; Концепции политического участия в западной политологии. — М., 1986. ное понимание политического поведения (С. Андреев, А. Демидов, Г. Котанд-жян, Ю. Левада, Р. Матвеев).1 Вместе с тем надо отметить, что идеи изучения политической сферы в постсоветской России через обращение к теоретическим концепциям западных, в первую очередь американских исследователей часто приводят к некритическим, механическим заимствованиям.

В частности, в докторской диссертации М. Утяшева на основе достижений западной политической мысли дается первичный анализ политического поведения в России в начальный период демократических реформ (до 1994 года). Однако обращает на себя внимание попытка достаточно простого переноса теоретических суждений западных авторов на российскую действительность, и в силу этого недостаточная аргументированность некоторых конкретных выводов. Так, он исходит из положения о том, что достаточно начать правильные демократические реформы автономизации личности, развитию гражданских институтов и инициатив, расширения прав и свобод личности, и народ на местах их активно поддержит. Но практика показала, что дело в России обстоит значительно сложнее и противоречивее.2

В целях выявления взаимосвязи цивилизационной специфики России с формированием модальности политического поведения существенно философ-ско-методологическое освещение вопроса о соотношении формационного, цивилизационного и типологического подходов к пониманию истории и культуры. В трудах Н. Бердяева, Г. Вернадского, Н.Я Данилевского, Вл. Соловьева, П. Сорокина, в исследованиях А.С. Ахиезера, А.В. Виноградова, Б.С. Ерасова, А.Н. Ерыгина, М.М. Кожинова, М.П. Мчедлова, А.С. Панарина и других много внимания уделяется проблеме цивилизационного самоопределения России в прошлом и настоящем, в процессе социального реформирования,

1 Андреев С.С. Политическое сознание и политическое поведение // Социально-политический журнал. — 1992, №8; Левада Ю.А. Человек советский: проблема реконструкции исходных форм // Мониторинг общественного мнения. — М., 2001. — №2.

2 Утяшев М.М. Политическое поведение в постсоциалистическом обществе. — Москва—Уфа, 1995. сопровождающегося системным кризисом. Теоретические аспекты этих работ имеют важное значение для понимания цивилизационного контекста политического поведения в России.

В настоящее время вопрос о цивилизационной специфике России является дискуссионным. При этом одни исследователи говорят о сохранении в современных условиях «русской цивилизации» (Е. Троицкий, О. Платонов, В. Черноус), рассматривают Россию как северо-евразийскую цивилизацию, которая сохраняется в ходе глобализации межцивилизационных процессов (А. Дугин, Е. Холмогоров). Другие авторы говорят о российской цивилизации, отмечая ее пограничный характер и внутренне расколотую противоречивую сущность, тяготеющую к западной цивилизации (А. Ахиезер, JI. Семенникова). Третья часть исследователей считают возможным говорить о существовании «советской цивилизации» (С. Кара-Мурза, С. Кислицын).

Существенный интерес при изучении цивилизационной модальности политического поведения в России представляют работы А.В.Лубского по истории и теории российской цивилизации. Автором рассматривается цивилизация как философское понятие, возникающее в силу «рефлектирующей способности суждения», что предполагает создание универсальных методологических конструктов для изучения уникальных цивилизаций, выявления их специфики в ходе компаративных исследований на основе некоторых общих для них параметров. Предложенный автором «мыслительный» конструкт, созданный на основе многомерного видения локальной цивилизации, базируется на трех параметрах — спатиальном (пространственном), темпоральном (временном) и конативном (поведенческом). Для нашей работы особенно важен третий параметр, согласно которому каждой локальной цивилизации присущ особый тип коллективного поведения, обусловленный культурными архетипами. А.В. Лубский выделяет в историческом развитии на основе идеи А.Г. Фонотова три социотипа — эволюционный, мобилизационный и инновационный, показал особенности развития России как мобилизационного общества с присущими ему ценностями и установками политического поведения.1

Определенный интерес представляет обзор древнеримской, западноевропейской, российской, североамериканской цивилизационных общностей, позволивший А. Липкину сделать вывод о нетождественности цивилизационных и л конфессиональных, этнических и глобальных общностей. В работах А. Ерыгина на основе идей и исследовательских результатов М. Петрова и метаисторической методологии X. Уайта осуществлено историко-философское осмысление становления и развития цивилизационных теорий XIX—XX веков в рамках четырёх основных способов традиционного восприятия истории и культуры. А. Ерыгин отмечает, что традиционные общества-цивилизации включают множество модификаций изначальной социокультурной «нормы».

Непосредственное отношение к теме диссертационного исследования в рамках рассматриваемого нами подхода имеют работы А.С. Ахиезера, А.В. Виноградова и А.С. Панарина,4 в которых выявляются реальные очертания проблемы скрытых препятствий в сфере вытесненного, забытого или просто не вполне осознанного, способного, по мнению авторов, содействовать избавлению страны от крайностей как реформистского, так и антиреформистского толка. Так, А.С. Ахиезер для описания конфликтов в российской политической системе предлагает новую оппозицию авторитаризм — локальная соборность. А.В. Виноградов, оспаривая ценность западного опыта реформ, западничества и модернизации, формулирует тезис о важности курса модернизации на традиционном историческом и культурно-поведенческом фоне. Также привлекает внимание суждение А.С. Панарина об устаревании того, что он называет интеллектуальным и моральным декадансом. Автор доказывает необхо

1 Фоиотов А.Г. Россия от мобилизационного общества к инновационному. — М., 1993. — С.257Ч58; Лубский А.В. Россия как цивилизация: многомерный конструкт исследования // Гуманитарный ежегодник. — 3. — Ростов н/Д., 2004.

2 http://science.rsuh.ni/Arkady/2—4.htm.

3 Ерыгин А.Н. Восток-Запад-Россия: опыт метаисторического исследования // Инновационные подходы в науке. — Ростов н/Д., 1995.

4 Запад-Россия: Культурная традиция и модели поведения. — М., 1988. димость формирования в России новой позитивной, т. е. постулирующей конструктивное начало, философии и идеологии как важнейших инструментов общественной консолидации.

В последнее время большое внимание стало уделяться ментальности русского народа, архетипам русской культуры, стереотипам и ценностям в ее системе (А. Вдовин, И. Джидарьян, В. Зорин, К. Касьянова, А. Сергеева и др.). Различные аспекты взаимосвязи политической культуры и политического поведения рассматриваются в трудах отечественных исследователей: Т.А. Алексеевой, М.Г. Анохина, Г.К. Ашина, А.С. Ахиезера, А.Г. Белова, П.К. Гречко, Ю.В. Ир-хина, Т.В. Караджи, С.А. Кислицына, B.C. Комаровского, В.Н Коновалова, А.В. Кортунова, Н.Д. Косухина, А.П. Кочеткова, Е.В. Морозовой, А.А. Нурул-лаева, А.С. Панарина, Ю.С. Пивоварова, А.И. Подберезина, О.В. Рукавишникова, А.И. Соловьева, A.M. Старостина, A.M. Ушакова, Е.Б. Шестопал, Г.В. Шешуко-вой, В.А. Щегорцева и др.1 В этих работах, базирующихся на социологических разработках и историческом материале, анализируются различные аспекты политической жизни России, выявляется специфика российской политической культуры, рассматриваются новые условия и возможности политического поведения, содержание формирующихся политических интересов и ценностей, характер участия в политическом процессе основных социальных групп, оценивал ются масштабность и эффективность форм политического участия.

1 Запад-Россия: культурная традиция и модели поведения — М., 1998; Обновление политической системы России / М.Г.Анохин. B.C. Комаровский; Ю.И. Матвиенко. — М., 1996; Политическая культура: теория и национальные модели / К.С.Гаджиев. — М., 1994; Российская политология / П.И. Симуш. — М., 1995; Российская цивилизация / М.К. Горшков, Э.Г. Филимонов, Е.С. Элбакян. — М., 1998; Морозова Е.В. Региональная политическая культура. — Краснодар, 1998; Панарин А.С. Россия в цивилизационном процессе. — М., 1995; Пивоваров Ю.С. Политическая культура. — М., 1996; Подберезин А.И., Макаров В.В. Стратегия для будущего президента России: Русский Путь. — М., 2000; Рукавишников В. О., Холмах Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. — М., 1998; Сергеева Е.Я. Российский электорат: проблема выбора и участия. — М., 1996; Соловьев А.И. Политическая культура и модернизация российского общества. — М., 1992; Шестопач Е.Б. Личность и политика. — М., 1988; Щегорцов В.А. Политическая культура: модели и реальность.— М., 1992 и др.

2 Сергеева Е.Я. Политическое участие и политическая ориентация как объект прогнозирования. Политолог: Взгляды на современность. — М., 1995. — № 8; ЛевчикД.А., Левчик Э.Г. Типы политического поведения населения // Социс. — 1997. — № 12; Шевченко Ю.Д. Между экспрессией и рациональностью: об изучении электорального поведения в России // Полис, 1998. — № 1; Гавра Д.П., Соколов Н.В. Исследование политических ориентации // Социс. — 1999. — № 1.

В этих работах рассматриваются также вопросы типологии и социальной динамики политической культуры в России, электорального и протестного поведения населения, политической идентификации, доверия демократическим и авторитарным институтам. В них зафиксированы ментальные изменения, связанные с масштабными процессами трансформации общественного сознания россиян, которые происходили в начале и середине 90-х годов, когда советское сознание со всеми присущими ему атрибутами трансформировалось в иное сознание, вынужденное адаптироваться к реалиям рыночных отношений и новых политических институтов.1

В современной литературе господствует мнение, что в постсоветской России пока еще отсутствует целостная система политической социализации, и, следовательно, развитые институты политического поведения, налицо слабое взаимодействие политических лидеров и органов государственной власти по активизации политического участия. Потребности граждан в активном политическом поведении и непосредственном участии в политике не удовлетворяют предоставляемые политической системой возможности, более того, выражения этой потребности наталкиваются на упорное сопротивление самой власти, по-прежнему не желающей делиться прерогативами разработки и принятия решений. В России неявно, в незначительной степени прослеживаются традиционные для Запада показатели политического поведения, среди которых субъективная уверенность в эффективности своего участия, чувство политической ответственности, доверие к институтам государственного и местного управления, членство в различных организациях, артикулирующих и аккумулирующих общественные интересы, позитивные установки в отношении гражданского долга и лояльности (К. Абульханова, Д. Гавра, В. Гельман, Н. Соколов).

Особо отмечается, что при осуществлении реформ надо в более полном объеме учитывать российские исторические особенности, например, тот факт, что Россия в большой степени предрасположена к социально ориенти

1 Менталыюсть россиян (Специфика сознания больших групп населения России). — М, 1997. рованной модели экономики в силу исторически развитых элементов государственного патернализма (В.Н. Коновалов).1 Политическое поведение в начальный период реформирования современной России носило конфликтный характер, при этом власть рассматривалась не как партнер граждан в представительстве и защите их интересов, а как главный враг. Происходило отчуждение все большего числа россиян от политики, обусловленное, в частности, их неверием в эффективность законных способов воздействия на власть. Поэтому некоторые исследователи отмечают тесную связь между длительным ухудшением условий жизни и существенным снижением активности населения. Важен тот факт, что характер голосования и другие формы политической активности детерминируются в основном традиционалисткими ценностями (М. Алексеев, Е. Башкирова, Н. Бирюков, К. Крылов, В. Сергеев, Н. Щербинина).

Определенный интерес для понимания политического поведения в России представляют исследования, посвященные участию граждан в политических выборах. При этом надо отметить, что изучение электорального поведения основывается на достаточно репрезентативной основе эмпирических данных, полученных в ходе массовых опросов населения и результатах голосования на президентл ских и парламентских выборах. В последнее время в этих исследованиях стал использоваться социокультурный подход, который позволяет анализировать политическую культуру и существующие внутри нее субкультуры под углом зрения ценностно-нормативной системы, лежащей в основе мотивации политического выбора граждан. На основе этого подхода в российском обществе выделяют такие основные субкультурные группы как традиционалисты, модернисты и «центр», каждая из которых обладает своими социальными, культурными и экономическими характеристиками (И. Афанасьев, А. Соловьев, А. Страхов).

1 Коновалов В.Н. Воздействие экономических и политических систем. — Ростов н/Д., 1995. — С. 37.

2 Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985—2001: от Горбачева до Путина. — М.,2001.

3 Страхов А.П. Изучение электорального поведения россиян: социокультурный подход // Полис. — 2000. — № 3.

Таким образом, выяснение степени научной разработки темы позволяет утверждать, что понятие «политическое поведение» прочно вошло в философский и научный тезаурус. Однако социально-философское осмысление политического поведения применительно к политическому пространству России только начинается. Несмотря на наличие научной литературы по теоретическим проблемам политического поведения, политической культуры, отсутствуют социально-философские исследования, посвященные целостному изучению политического поведения в России в цивилизационном, этническом и социально-политическом контекстах. Отсутствуют также исследования, связанные с изучением политического поведения в России на макро-, мезо- и микроуровнях.

Политическое поведение и его специфику в России трудно понять, не выяснив его цивилизационную, этническую и социально-политическую обусловленность. Однако при этом надо исходить из того, что значение цивили-зационного фактора видоизменяется в условиях крупномасштабной трансформации всей системы отношений в России, углубления процесса глобализации и появления новых межцивилизационных конфликтов.

Объект исследования — политическое поведение как социокультурное явление.

Предмет исследования — политическое поведение в России как целостное цивилизационное, этническое и социально-политическое явление.

Цель диссертационной работы — выявить сущность политического поведения в России как модальной целостности и его характерные черты на макро-, мезо-, и микроуровнях.

Цель конкретизируется в следующих задачах: выявить основные теоретико-методологические подходы к анализу политического поведения, разработать методологический конструкт изучения политического поведения в России; определить инструментальное содержание понятия политического поведения и раскрыть его специфику в цивилизационном социокультурном контексте; выявить значение цивилизационного фактора в формировании модальности политического поведения этносов и социальных общностей в современной России; раскрыть конативные стереотипы и ценности в российской политической культуре, их трансформацию в историческом аспекте и влияние на политическое поведение; показать роль этносоциальных факторов в формировании политического поведения в России; рассмотреть модели этнополитического поведения в России как цивилизации; раскрыть особенности становления субъектов политического поведения в ситуации социальной нестабильности и неопределенности, сложившейся в России; выявить основные типы и тенденции политического поведения возможности использования сложившихся моделей поведения в условиях глобализации и сохранения России как локальной цивилизации.

Теоретико-методологическую основу исследования составил синтез принципов социологистского и номиналистского подходов к изучению социальной реальности, в рамках которых политическое поведение в России рассматривается как модальная целостность, имеющая три уровня презентации: цивилизационный, этнический и социально-политический.

При изучении явлений, характеризующих российскую модель политического поведения, мы исходили из принципа исторической преемственности развития общественных отношений, а также принципа ее структурной целостности.

Методологической основой исследования являлись концептуальные положения работ, посвященных в целом теории поведения (В.Ю. Большаков, М.Ю. Алексеев). Принципиальное методологическое значение имели идеи К. Юнга о «коллективном бессознательном» как одной из основ политической активности. Большое влияние на методологию исследования оказали теоретические представления Г. Алмонда, М. Вебера, С. Верба, Р. Дарендорфа, Г. Лассуэла, С. Липсета, С. Московичи, В. Парето, Т. Парсонса, Г. Тарда, А. Тоффлера, Э. Фромма о роли объективного и субъективного в политике, влиянии национального характера на политическую подсистему общества.

Методологическую роль в диссертационном исследовании сыграли также исследования А. Ахиезера, Б. Ерасова, Б. Земцова, А. Лубского, Ю. Яко-вец, посвященные теоретическим аспектам изучения российской цивилизации и ее специфике. Автор опирался также на теоретические представления Н. Бердяева, И. Ильина, Л. Карсавина, Н. Лосского, В. Соловьева, П. Сорокина, Ф. Степуна, Н. Трубецкого, Н. Устрялова, С. Франка об особенностях российской культуры и русского национального характера; Л. Гумилева о климатогеографических условиях формирования цивилизаций и глобальных моделей поведения; Ю. Булычева, А. Гулыги, А. Панарина, А. Фонотова об этнической идентичности и конативной модальности.

При характеристике инновационного политического поведения в России использовался теоретический конструкт, предложенный Ю.Г. Волковым, сформулировавшим идею гуманистического будущего России.

В диссертационной работе использовались методы системного, структурно-функционального, историко-генетического и кросс-культурного подходов.

Научная новизна исследования. Может быть сформулирована следующим образом: осуществлено целостное и последовательное социально-философское исследование политического поведения в России в его цивилизационном, этническом и социально-политическом контекстах; разработан новый методологический конструкт изучения политического поведения в России на макро-, мезо- и микроуровнях; выявлена взаимосвязь макро-, мезо- и микроуровней политического поведения как объективной модальной целостности; установлено, что на макроуровне роль цивилизационного фактора является самой общей первичной детерминантой политического поведения этносов и социальных общностей в России; в структуре цивилизационной модальности политического поведения в России выделены такие традиционалисткие ценности, как державность, евразийство, православная духовность, соборность, общинность, мессианизм, сакрализация высшего правителя и конативные политические стереотипы: патриотизм, имперский этатизм, государственный патернализм, индивидуальная политическая пассивность, персонификация власти, изоляционизм, правовой нигилизм, бунтарский анархизм; установлено, что на мезоуровне этнический фактор, органически производный от цивилизационного развития, определяет такие модели этно-политического поведения, как этноцентризм, национализм, интернационализм и толерантность; при этом подчеркнуто, что для русского этноса доминирующим является толерантный этноцентризм при отсутствии шовинизма. предложено понимание толерантности как условия формирования инновационного этнополитического поведения; на микроуровне рассмотрены ментальные детерминанты политического поведения, опосредованно определяющие конкретные проявления электоральной активности homo politicus в современной России; обосновано теоретическое представление о том, что социальные условия и политические режимы являются переменными политическими факторами политического поведения в России, которые под воздействием циви-лизационных, этнических и социально-политических факторов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Методологический конструкт изучения политического поведения в России предполагает рассмотрение последнего как объективной модальной целостности на цивилизационном, этническом и социальном уровнях. Модальность политического поведения представляет собой наиболее типичную для данной цивилизации направленность восприятия социальной реальности, определяемую совокупностью социокультурных факторов и предполагающую формирование определенных стереотипов и моделей политического поведения на макро-, мезо-, микроуровнях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политическое поведение в России"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование политического поведения как проявления ценностно детерминированного образа действий людей в политической сфере в определенных естественно-географических, общественно-политических и культурно-конфессиональных условиях России позволило придти к определенным выводам. Детерминирующими факторами, генерирующими пространственное единство цивилизации, являются религия, культура, идеология, государственность, в рамках которых формируется первичная модальность поведения. Развитие российской цивилизации определяют устойчивые факторы: широкие пространства, неосвоенные цивилизацией, лимитрофность, принадлежность к дистанцированному от Запада православному культурному кругу, двойственность оснований, евроазиатскость, экстенсивность, ситуация догоняющего развития. Устойчивая модель ментальности определяет цивилизационную модель политического поведения, переживающую в историческом процессе серьезные трансформационные воздействия. Россия представляет особый промежуточный вариант цивилизационного развития, завершившийся формированием оригинальной цивилизации, в рамках которой сформировались противоречивые поведенческие матрицы. В условиях российской североевразийской цивилизации развились такие стереотипы поведения, как изоляционизм, почвенничество, традиционализм, мессианизм, являющиеся отрицанием универсальных экономических и политических институтов для России и одновременно признанием самобытности пути России, которая сама по себе является уникальной цивилизацией. Стержнем развития стал российский патриотизм, т. е. борьба за выживание и высшие интересы российской нации вместе с защитой и укреплением Российского государства — общего дома для всех этносов, живущих в пределах исторической России. В современном российском обществе мессианизм и все прежние ценности переосмысливаются и очень мало оснований надеяться на возрождение исконных соборных идеалов как основы некой национальной идеологии.

Конативный параметр цивилизаций, определяющийся культурными архетипами, представляет собой совокупность неосознанных архаических образов, ценностей и установок, которая носит неосознанный и поэтому очень устойчивый характер. В российской цивилизации доминантной формой интеграции стала государственность, постоянно стремившаяся к трансформации национально-исторического сознания и создаввшаяся соответствующие структуры, оправдывающие деятельность центральной власти. Российской цивилизации был присущ мобилизационный социотип развития, который осуществлялся за счет сознательного и насильственного вмешательства государства во все имеющиеся механизмы функционирования российского общества. Доминирующие стереотипы и ценности политического поведения России — этатизм, патернализм, централизм.

Цивилизационная парадигма характеризуется большой ролью общинных традиций в политической культуре россиян. Определяющее значение в формировании политической культуры имели масштабы территорий, которые обусловили мобилизационный тип развития России и главенствующую роль государственности. Россия воплотила «азиатский способ производства» и соответствующую авторитарно-патриархальную, традиционалистскую политическую культуру. Особую роль сыграло наличие нравственного начала, т. е. православные и иные религиозные доминанты в политико-культурном развитии, византийская традиция в культурном генезисе России. Соборность, анархизм и этатизм являлись ведущими качествами российской ментальности, но политическая традиция в политической культуре характеризуется изоляционизмом и исторической слабостью российского гражданского общества. «Архаичные» модели политического поведения, ориентированные на этатизм, централизм и патернализм, глубоко укоренены в медленно меняющихся механизмах воспроизводства российского цивилизационного бытия.

Традиционная ментальная константа определяет характер детерминации политического поведения россиян в прошлом и частично на современном этапе. В основе механизма детерминации находится особый модус российской северно-евразийской цивилизации, который определяет ее имманентное развитие. Отсюда и маятниковый характер российского цивилизационного политического поведения: авторитарно-мобилизационный — авторитарно-охранительный, патерналистский — бунтарский, иррационалистский — ра-ционально-подданический. Под влиянием цивилизационных факторов, характерных для российской евразийской цивилизации, сформировались общекультурные модальности политического поведения, которые стали тем направлением в рамках которого формируется в качестве ведущего традицоналистско-подцанический тип политической культуры населения.

В русле общекультурной модальности поведения лежат этнические процессы. Этничность, являющаяся фундаментальной коллективной характеристикой, глубинной структурой личности, определяющей в отношении практически всех других ее проявлений, базируется на чувствах и архетипах. Актуализация этничности перерастает в политическую активность, выступающую защитной реакцией психики на унифицированность и нестабильность окружающей среды. Развитие этнической основы самосознания способно оказывать регулирующее влияние на социально-политическое поведение. Формой проявления национального самосознания являются этнические стереотипы, которые выполняют важную функцию, определяя поведение человека в различных ситуациях. Особую актуальность этнические проблемы приобретают в многонациональной России. Вопросы целостности и стабильного развития Российского государства во многом зависят от решения данных проблем.

В рамках цивилизационной российской общности сформировались жесткие этнические детерминанты политического поведения, которые выражаются в формах национального характера, менталитета, этнических моделях поведения, стихийно выработанных в специфических географических и климатических условиях России. Исходя из концепции Гумилева, можно сделать вывод о переходе русского этноса из фазы цивилизационного надлома в фазу инерционного развития. Русский этнос потерял свою имперскую суперэтничность и пассионарность и уже практически отказался от активной геополитической борьбы за лидерство в зоне свих жизненных интересов — на территории бывшего Российского имперского государства и одновременно — евразийской цивилизации. Однако этническое самосознание включает не только адекватную идентичность с этносом, но и ряд негативных явлений. При абсолютизирован-но-положительном отношении к своему этносу возможны этноцентризм, этно-фанатизм, национализм и фашизм. Важное место в феномене этнического самосознания и идентичности занимает этнокультурный конфликт, при котором субъект испытывает на себе одновременно или последовательно действие нескольких этносов, в результате чего развивается сегрегация, ассимиляция, маргинализация. Этническое самосознание и идентификация в целом носят сложный синтезирующий характер, неразрывно связаны с другими аспектами личностной и групповой идентификации. Невозможно дать исчерпывающее определение этническому фактору детерминации политического поведения, учитывая его многослойность. Исследование этнической идентичности является наиболее актуальным в современной России при общем подъеме национального самосознания и обострении связанных с этим проблем. Но в этом анализе необходимо учитывать, что этнические факторы при всем разнообразии прямо и непосредственно связаны с цивилизационными особенностями российской государственности и культуры, образуя медиа-уровень детерминации.

Трансформационная структура современного общества отражает основные характеристики российской цивилизации, влияющие на политическое поведение — многонациональность, пограничность (восток—запад), своеобразие природно-климатических условий. Эти обстоятельства сформировали менталитет нации, который длительное время определял основную модальность поведения. В 90-х годах XX века в России была характерна тенденция социальной аномии, когда люди освобождаются от традиционных коллективных связей и влияния нормативно-моральных регуляторов поведения. Аномичная ситуация временно дестабилизировала политическое сознание и снизило активность политического поведения, определило многообразие форм отклоняющегося поведения и усиление тенденции маргинализации российского общества.

В ходе реформ общества особое значение приобретает социокультурный фактор стратификации. Процессы стандартной трансформации социальных отношений являются уникальными и неповторимыми. Они действует в условиях евразийской цивилизации, где переход от тоталитаризма к демократии протекает в условиях общего экономического и политического кризиса общества, при отсутствии опыта развития гражданского общества. В отличие от западных стран, в стране преобладают именно стихийные процессы, обусловленные коллективным безсознательным и данная трансформация имеет ярко выраженный неравномерный, противоречивый характер.

Социум России, социально-классовое пространство, формируемое в условиях цивилизационного надлома, многомерно и противоречиво. Замедленное позитивное социальное структурирование, становление среднего класса усиливают цивилизационную маргинальность. Общество разделено на высшие слои, которые отличаются высокими социальными возможностями, привилегиями и стилем жизни и все остальные слои и социально-классовые образования, социальные возможности которых существенно ограничены. Социально дезорганизованное общество, потеря социального статуса и четкой национальной идентификации с новыми образованиями порождает социальную неудовлетворенность, чувство невостребованности обществом, нарастание алармизма, пессимизма Социальная зрелость сознания и деятельности различных групп, слоев зависит от развития институциональных форм выражения и защиты их социальных интересов. В связи с этим необходимо в первую очередь решать проблемы социальной политики, направленной на снятие разных видов социального напряжения, на укрепление позиций различных групп.

Наиболее массовый тип поведения — пассивное участие в соответствии с государственно-патерналистским политическим сознанием. Современный тип поведения — активное участие — опирается на нормативный индивидуализм, ощущение личной ответственности человека за свою судьбу, судьбу близких. Этот тип сознания в значительно меньшей степени ориентируется на поддержку со стороны государства и не востребован основными массами населения. Новый формирующийся индивидуализм локализуется больше в молодом поколении, в результате чего ощущается ценностный разрыв поколений.

Развитие инновационных прогрессивных моделей политического поведения ведущих социальных групп обусловлено ценностными установками и деятельностью лидеров и элит. Противоречивость переходного состояния нынешнего российского общества обусловлена резким расширением поведенческих стратегий при слабом социально-нормативном контроле основных институциональных образований. Основными социально-политическими силами, рассматривающими различные варианты развития России, являются сегодня цивилиза-ционно-этнически детерминированные государственническое, коммунистическое, национально-патриотическое и конфессиональные сообщества.

В современной России осуществляется определенный поворот к вечным цивилизационным российским ценностям с учетом требований новой эпохи. Либеральные партии, как системные фракции, надежда России в 1991 году, после парламентских выборов 2003 года покинули Государственную думу. Ситуация, сложившаяся на этих выборах, независимо от того, были ли они результатом фальсификации или нет, явственно показала, что либеральные ценности западного типа недостаточно востребованы в современной политической ситуации. Россияне придают значение личным и частным свободам и ценностям, но все-таки их поведение обусловлено, в конечном счете, традиционными архетипами, цивилизационной модальностью, имеющей очень устойчивый характер.

На современном этапе стало очевидно, что целенаправленное формирование инновационной модели политического поведения — ключевое условие успеха очередного этапа модернизации общества. Рыночная конкурентность в политико-экономической сфере является сегодня компонентом национальной идеи и двигателем эффективной модернизации. Преобладание подданнической модели политического поведения является одной из причин недостаточного темпа решения комплекса модернизационных проблем. Низкая эффективность политической и экономической элиты страны есть закономерное следствие низкой политической культуры, господствующей на постсовет-стком пространстве. Необходимы формирование инновационной политической модели участия в контексте задач модернизации; организация системных реформ сверху в условиях сложной взаимосвязи политической культуры и всей политической системы.

Политическая система представляет собой институционализированное решение проблемы распределения властных полномочий. Политическая культура выступает мерой адекватности сознания и поведения граждан требованиям политической системы в их нормативно-ценностном измерении. Следовательно, необходимы целенаправленные меры системного характера по формированию инновационной модели политического поведения.

Сохраняющаяся цивилизационная матрица обуславливает влияние культуры или религии в качестве «доминантной формы интеграции» и позволяет выделить ряд социотипов поведения: мобилизационный, эволюционный, инновационный. Эволюционный социотип поведения представляет собой развитие за счет постепенного органического вызревания факторов и условий социальной динамики без сознательного вмешательства людей в общественные процессы. Инновационный и мобилизационный социотипы развития характеризуются, напротив, целесообразной деятельностью людей, направленной на преобразование всех сторон жизни общества. Мобилизационный социотип развития осуществляется за счет сознательного вмешательства людей в общественные процессы, опирающихся на традиционные ресурсы и экстраординарные методы. Такой социотип развития является или средством выхода из застойного состояния, или инструментом ускорения эволюционных процессов, т. е. таких, когда стимулы «к самовозвышению и самоусовершенствованию человеческой популяции и условий ее существования формировались исключительно как реакция на внешние возмущения». Поэтому мобилизационный социотип представляет собой один из способов адаптации социально-экономической системы к реальностям изменяющегося мира и заключается в систематическом обращении в условиях стагнации или кризиса к чрезвычайным мерам для достижения экстраординарных целей, представляющих собой выраженные в крайних формах условия выживания общества и его институтов. В основе инновационного социотипа лежит процесс поиска и реализации нововведений, позволяющий повысить эффективность функционирования общественного производства и усилить степень реализации потребностей членов общества за счет сознательного культивирования внутренних факторов развития, прежде всего науки и техники, область применения которых постоянно расширяется во всех сферах человеческой жизнедеятельности.

На современном этапе доминирующим типом поведения в России является этатистско-партисипаторный, патерналистско-подцанический тип, который характерен не только для сельской глубинки, но и для большинства региональных центров. Это объективно обусловлено цивилизационной модальностью и архетипами политического поведения населения России. В соответствии с реальностями президент выдвинул синтезирующую идею национального возрождения, которая предполагает реставрацию национального достоинства и былого державного величия в рамках управляемого демократического процесса, гарантом которого выступает идея государственности. Это не означает забвения передовых либеральных демократических ориентиров. Но все сильнее проявляется гражданский тип политического поведения, для которого характерно осмысленное активистское участие в политической деятельности, рациональный выбор, лояльно-критическое отношение к власти или даже протестное поведение либеральной оппозиционной общественности на основе значительного заимствования западных либеральных ценностей. Будущее за инновационным типом политического поведения, который отличается последовательным отходом от традиционализма без радикального слома ци-вилизационной модальности, стереотипов и ценностей патерналистской политической культуры, освоением ценностей гражданской патриотической политической культуры, толерантностью и гуманизмом как интегральной идеологией, а также ощущением принадлежности к мировой цивилизации. Именно такой инновационный тип сформирует обновленные синтезирующие образцы и стереотипы современного политического поведения в России.

Список научной литературыПлотникова, Татьяна Валериевна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абульханова K.A. Российский менталитет: кросс-культурный и типологический подходы // Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики. — М., 1997.

2. Автономова И.С. Власть в психоанализе и психоанализ власти // Власть. —М., 1989.

3. Адорно Т. Типы и синдромы. Методологический подход (фрагменты из книги «Авторитарная личность») // Социологические исследования. —1993. — №3.

4. Алексеев М.Ю., Крылов К.А. Особенности национального поведения. — М., 2001.

5. Адрианов Б. Русская идея в прошлом и настоящем // Русское самосознание. — 1999. —№ 6.

6. Алексеев М.Ю. Поведение — наука об основах нового мировоззрения. — М., 2000.

7. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии//Полис.— 1992. — № 4.

8. Алыпермат У. Этнонационализм в Европе. — М., 2000.

9. Альтернативы общественного развития. — М., 1995.

10. Андреев А.П., Селиванов А.И. Русская традиция. — М., 2004.

11. Андреев С.С. Политическое сознание и политическое поведение // Социально-политический журнал. — 1992. —№ 8.

12. Анисимов Е.Н. Россия в период Петровских реформ. — Л., 1989.

13. Антропова Н. Мифологические черты современного исторического самосознания http: //www.tvfi.narod.ru./index/htm.

14. Арендт X. Массы и тоталитаризм // Вопросы социологии. — 1992. —2.

15. Арендт X. Истоки тоталитаризма. —М., 1996.

16. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. — М., 1993.

17. Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология.— М., 1999.

18. Астафьев П.Е. Национальность и общечеловеческие задачи (К русской народной психологии)//Вопросы философии. — 1996. — № 12.

19. Афанасьев И.Н. Поведение избирателей и электоральная политика в России //Полис. — 1995. — № 3.

20. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (социокультурный словарь). —М., 1991.

21. Ачкасов В.А. «Взрывающаяся архаичность»: традиционализм в политической жизни России. — СПб., 1997.

22. Бабаков В.Г., Семенов В.М. Национальное сознание и национальная культура (методологические проблемы). — М., 1996.

23. Барг М.А. Цивилизационный подход в истории // Коммунист. — 1991. —№ 2.

24. Барулин B.C. Социально-философская антропология. — М., 1994.

25. Барулин B.C. Российский человек в XX веке. Потери и обретение себя. — СПб., 2000.

26. Баталов Э. Я. Политическая культура современного американского общества. — М., 1990.

27. Баталов Э.Я. Тоталитаризм живой и мёртвый // Свободная мысль. — М., 1990.

28. Башкирова Е.И. Трансформация ценностей российского общества. // Полис. — 2000. — № 6.

29. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. — М., 1990.

30. Бердяев Н.А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. — М., 1990.

31. Бехтерев В.М. Избранные работы по социальной психологии. — М., 1994.

32. Бжезинский 36. Большой провал. Агония коммунизма // Квинтэссенция: Философский альманах. — М., 1990.

33. Биллингтон Дэ/сеймс X. Икона и топор. Опыт истолкования истории русской культуры. — М., 2001.

34. Бирюков Н. И., Сергеев В.М. Соборность как парадигма политического сознания // Полис. — 1997. — № 3.

35. Большаков В.И. Грани русской цивилизации. — М., 1999.

36. Борисов Ю., Голубев А. Тоталитаризм и отечественная история // Свободная мысль. — М., 1992. — №14.

37. Бормашева Е.К. Политическая мифология переходного периода. http://conference.rsuh.ru/bormash.htm.

38. Броделъ Ф. Игры обмена. — М., 1988.

39. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. — М., 1983.

40. Бромлей Ю.В., Подольный Р.Г. Создано человечеством. — М., 1984.

41. Булдаков В. Революционное насилие в истории России XX века. Особенности массового сознания в России в кризисные времена // Социокультурная методология анализа российского общества. — М., 1998.

42. Булычев Ю. Народность, нация и национальный дух // Русское самосознание. — 1999. — № 6.

43. Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиафан. — М., 1985.

44. Бутенко А.П., Миронов А.В. Тоталитаризм и посттоталитарное общество // Социально-политический журнал. —1998. — № 2.

45. Вайнштейн Г.И. Массовое сознание и социальный протест в условиях современного капитализма. —М., 1990.

46. Вебер М. Избранные произведения. — М., 1990.

47. Вебер и современные теории модернизации. — СПб., 1998.

48. Вернадский Г.В. Начертание русской истории. — СПб., 2000.

49. Верховский А., Прибыловский В. Национал-патриотические организации: краткие справки. Документы и тексты. — М., 1997.

50. Веселкин Е.А. Культурная антропология США: теория и действительность // Этнологическая наука за рубежом: проблемы, поиски, решения. — М., 1991.

51. ВикоДж. Основания новой науки о природе наций. —М., 1994.

52. Витте О. Социализм и либерализм: Возможен ли синтез? // Свободная мысль. — М., 1992. — №14.

53. Волков Ю.Г Идеология гуманизма // Социально-гуманитарные знания.—2000.—№ 1.

54. Волков Ю.Г Манифест гуманизма. — М., 2000.

55. Волков Ю.Г, Лубский А.В., Макаренко В.П., Харитонов Е.М. Легитимность политической власти. — М., 1991.

56. Восток — Запад — Россия (Становление цивилизационного подхода в исторических исследованиях). — Ростов н/Д., 1993.

57. Гавра Д.П., Соколов Н.В. Исследование политических ориентаций // Социологические исследования. — 1999. — № 1.

58. Гаджиев К. С., Гудименко Д.В. и др. Политическая культура: теория и национальные модели. — М., 1994.

59. Гаджиев К. Размышления о политической культуре современной России // Мировая экономика и международные отношения. — 1996. — № 2.

60. Гаджиев К.С. Введение в геополитику. — М., 1998.

61. ГасановИ.Б. Национальные стереотипы и образ врага. — М., 1994.

62. Гачев Г. Русская дума. Портреты русских мыслителей. — М., 1991.

63. Гачев Г. Национальные образы мира: Курс лекций. — М.,1998.

64. Гачев Г Д. Миф. Национальный. Индивидуальный: Опыт экзистенциальной культурологии // Миф в культуре: человек — не-человек. — М., 2000.

65. ГегельГ.В.Ф. Философия права. — М., 1990.

66. Гельман В.Я. Политическая культура, массовое участие и электоральное поведение // Политическая социология и современная российская политика. — СПб., 2000.

67. Гельман В.Я. Постсоветские политические трансформации (Наброски к теории). // Полис. — 2001. — № 6.

68. Гердер И.Г. Идеи к философии, истории человечества. — М., 1977.

69. Гидденс Э. Мятежи, толпы и другие формы коллективного действия. // Диалог. — 1992. — № 6,7.

70. Глобализация и Россия: проблемы демократического развития. 04 М., 2004.

71. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. — Ростов н/Д,1996.

72. Гозман Л.Я., Эткинд A.M. Метафоры и реальность — психический анализ советской истории // Вопросы философии. — М., 1991. — № 3.

73. Голосов Г.В. Поведение избирателей в России: теоретические перспективы и результаты региональных выборов // Полис. — 1997. — № 4.

74. Гончаров Д.В. Теория политического участия. — М., 1997.

75. Горшков М.К., Филимонов Э.Г., Элбакян Е.С. Российская цивилизация.—М., 1998.

76. Грачев Г.В. Информационные технологии политической борьбы в российских условиях//Политические исследования.— 2000.— №3.

77. Грачев Г.В. Психология манипуляций в условиях политического кризиса // Общественные науки и современность. — 1997. — № 4.

78. Грушин Б.А. Массовое сознание: опыт определения и проблемы исследования.— М., 1987.

79. Гуревич А.Я. Жак Jle Гофф и «Новая историческая наука» во Франции // Послесловие к книге Jle Гоффа «Цивилизация средневекового Запада». — М., 1992.

80. Гуревич П.С. Бессознательное как фактор культурной динамики // Вопросы философии. — 2000. — № 10.

81. Гудименко Д.В. Политическая культура России: преемственность эпох // Политические исследования. — 1994. —№2.

82. Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. — М., 1995.

83. Гумилев Л.Н. От Руси до России. — М., 1993.

84. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. — М., 1993.

85. Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. — М., 1994.

86. Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период // Звезда. — 1990. — №2.

87. Гуревич А.Я. Историческая наука и историческая антропология // Вопросы философии. — 1988. — № 1.

88. Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». —М., 1993.

89. Гуревич П.С. Социальная мифология. — М., 1983.

90. Гуревич П. С. Философия культуры. — М., 1995.

91. ГуцА.К. Глобальная этносоциология. — Омск, 1997.

92. Гущина С.А. Историческая традиция. — Бийск, 1997.

93. Давыдова Н.М. Региональная специфика сознания россиян // Общественные науки и современность. — 1997. — № 4.

94. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. — М., 1991.

95. Денисова Г.С., Уланов В.П. Русские на Северном Кавказе: анализ трансформации социокультурного статуса. — Ростов н/Д., 2003.

96. Дилигенский Г.Г. Массовое политическое сознание в условиях современного капитализма // Вопросы философии. — М., 1971. — № 9.

97. Дилигенский Г.Г. Перестройка и духовно-психологические процессы в обществе // Вопросы философии. — М., 1987. — № 9.

98. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология: Учеб. пособие для высш. учеб. заведений. —М., 1996.

99. Дмитриев А.В. Конфликтология. — М., 2003.

100. Дмитриев А. С. «Число зверя»: к происхождению социологического проекта «Авторитарная личность» // Социологические исследования. — М., 1993.—№3.

101. Древние цивилизации (Под общ. ред. Г.М. Бонгард-Левина). — М.,1989.

102. Древняя Русь и Московское государство. У истоков Российской цивилизации. —Ростов н/Д., 1998.

103. Дробыжева JI.M. О социальных и политических проблемах формирования толерантности // Публичная сфера и культура толерантности. Общие проблемы и российская специфика. — М., 2002.

104. Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ // Вопросы психологии. — 1993. — № 5.

105. Душков Б.А. Психология типов личности, народов и эпох. — Екатеринбург, 2001.

106. ИЗ. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии,—Л.—М., 1991.

107. Дьяконов И.М. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. —М., 1994.

108. Евгенъева Т. Ценности и мифы массового сознания, и их место в политической кампании // Технология политических кампаний. — М., 1991.

109. Егоров В. К. Многоликая Россия: XX век. — М., 1998.

110. Емельянов Ю.М., Скворцов Н.Г. Культурантропология как традиционная наука и ее нетрадиционные возможности // Вестник ЛГУ. — Сер 6. — 1991. —Вып.З.

111. Ерасов Б.С. О статусе культурно-цивилизационных исследований // Цивилизации и культуры. — Вып. 1. — М., 1994.

112. Ерасов Б.С. Общие критерии дихотомного сопоставления социокультурных оснований Запада и Востока // Сравнительное изучение цивилизаций. — М., 1999.

113. Ерасов Б.С. Социальная культурология. — М., 1996.121 .Ерасов Б.С. Цивилизационные измерения модернизации. Концепции симбиоза, конфликта и синтеза культур Запада и Востока. Обзор // Сравнительное изучение цивилизаций. — М., 1999.

114. Ерасов Б.С. Цивилизация: слово — термин — смысл // Цивилизации и культуры. Вып. 2. — М., 1995.

115. Ермоленко Т.Ф. Патернализм в России. — Ростов н/Д., 1999.

116. Ершова О.П. Старообрядчество и власть. — М., 1999.

117. Ерыгин А.Н. Восток—Запад—Россия: опыт метаисторического исследования // Инновационные подходы в науке. — Ростов н/Д., 1995.

118. Желев Ж. Авторитарный образ мышления и культ национального вождя // Диалог. — 1991. — № 6.

119. Журавлев В.В. Проблема отчуждения власти в современном российском обществе // Первый всероссийский конгресс политологов. Современная Россия: власть, общество, политическая наука. — М., 1999.

120. Журавлев В.В. Русская культура — духовный мост между западной и восточной культурными традициями // Россия между Западом и Востоком: духовные аспекты цивилизации. — М., 1999.

121. Журавлев В.В. Россия XX столетия: реформы или социальный эксперимент // Социально-гуманитарные знания. — 2001. — № 5.

122. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое исследование. Воронеж, 1990

123. Запад-Россия: Культурная традиция и модели поведения —М., 1998.

124. Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. — М., 1998.

125. Заславская Т.И. Социоструктурный аспект трансформации российского общества // Социс. — 2001. — № 8.

126. Зимичев A.M. Психология политической борьбы. — СПб., 1993.

127. Зубкова Е.Ю., Куприянов А.И. Ментальное измерение истории: поиски метода // Вопросы истории. — 1995. — № 7.

128. Ивин А.А. Введение в философию истории. — М.,1997.

129. Ильин И.А. Собрание сочинений. В 5 т. — М., 1996.

130. Ильин И.А. О русской идее // Избранное. — Смоленск, 1995.

131. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948 —1954 гг.: В 2 т. — М., 1992.

132. Ионов И. Российская цивилизация IX—начала XX века. — М., 1995.

133. Историческая память в массовом сознании населения Российской Федерации. Социология власти. Информ.-аналит. — Бюл. № 5—6. — М., 2000.

134. История Древнего мира (Под ред. И.М. Дьяконова, В.Д. Неро-новой, И.С. Свенцицкой). — М., 1982.

135. История европейской цивилизации в русской науке: Античное наследие. — М., 1991.

136. История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. — М., 1996.

137. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. — М., 1990.

138. Кандель П.Э. Национализм и проблема модернизации в посттоталитарном мире // Политические исследования. — 1994. — № 6.

139. КанеттиЭ. Человек нашего столетия. — М., 1990.

140. Капитонов Э. А. Социология XX века. — Ростов н/Д., 1996.

141. Капустин Б.Г., Клямкин И.М. Либеральные ценности в сознании россиян // Политические исследования. — 1994. — № 1,2.

142. Карамазин Н. Письма русского путешественника. — М., 1983.

143. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. —М., 2000.

144. Касьянова К. О русском национальном характере. — М., 1994.

145. Катастрофическое сознание в современном мире в конце XX века // Под ред. В.Э. Шляпентоха, В.Н. Шубкина, В.А. Ядова. — М., 1999.

146. Кертман Г.Л. Катастрофизм в контексте российской культуры // Политические исследования. — 2000. — № 4.

147. Клюев А.В. Многовариантность политического поведения личности // Политические процессы в России в сравнительном измерении. — СПб., 1997.

148. Клямкин И.М., Лапкин В.В. Русский вопрос в России // Политические исследования. — 1995. — № 5.

149. Коваль Т.В. «Тяжкое благо» Христианская этика труда. Православие, католицизм, протестантизм. Опыт сравнительного анализа. — М. 1994.

150. Коржихина Т.П., Сенин А.С. История российской государственности. — М., 1995.

151. Ковлер А. И., Смирнов В.В. Демократия и участие в политике. Критические очерки истории и теории. — М., 1986.

152. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры (теоретический очерк). — М., 1994.

153. Кондратьев Н.Д. Избранные сочинения. — М., 1993.

154. Коновалов В.Н. Экономика и политика. — Ростов н/Д., 1995.

155. Концепции политического участия в западной политологии. — М.,1986.

156. Крапивенский С.Э. Переход к цивилизации как социальный переворот //Цивилизация как проблема исторического материализма. — Ч. 1. — М., 1983.

157. Крапивеснкий С.Э. К синтезу социально-философского знания // Новые идеи в философии. — Вып. 3. — Пермь, 1995.

158. Крапивенский С. Э. Социокультурная детерминанта исторического процесса // Общественные науки и современность. — 1997. — .№ 4.

159. Кривошеее В.В. Особенности аномии в современном российском обществе // Социс. — 2004. — № 3.

160. Крылов К.А., Крылова В.И. Поведение. — М., 1997.

161. Крылов В.Ю., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Психология и синергетика.— М., 1990.

162. Култыгин В.П. Теория рационального выбора — возникновение и современное состояние // Социс. — 2004. — № 1.

163. Кулъпин Э.С. Путь России. Кн. I . Генезис кризисов природы и общества в России. — М., 1995.

164. Лакер У. Черная сотня и истоки русского фашизма. — Вашингтон,

165. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. — М., 1992.

166. Лебон Г. Психология социализма. — СПб., 1995.

167. Лебон Г. Психология народов и масс // Психология толпы. Социальные и политические механизмы воздействия на массы. — М. — СПб., 2003.

168. Левада Ю.А. Человек советский. 5 лет спустя: 1989 — 1994 (предварительные итоги сравнительного исследования) // Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития. — М., 1995.

169. Левада Ю.А. Человек советский: проблема реконструкции исходных форм // Мониторинг общественного мнения. — 2001.— № 2.

170. Левада Ю.А. Люди и символы. Символические структуры в общественном мнении. Заметки для размышления // Мониторинг общественного мнения. — 2001. —№ 6.

171. Левчик Д.А., Левчик Э.Г. Типы политического поведения населения // Социс. —1997.—№12.

172. Леонтьев КН. Восток, Россия и славянство. — М., 1997.

173. Леонтьев Я.Н. Деятельность, сознание, личность. — М., 1982.

174. ЛефорК. Политические очерки (XIX — XX вв.) — М., 2000.

175. Лубский А.В. Русский культурный архетип // Культурология. — Ростов н/Д., 1998.

176. Лубский А.В. Россия как цивилизация: многомерный конструкт исследования // Гуманитарный ежегодник. Вып. 3. — Ростов н/Д., 2004.

177. Лурье С.В. Историческая этнология. — М., 1998.

178. Лурье С.В. Культурная антропология в России и на Западе: концептуальные различия // Общественные науки и современность.— 1997. — №2. 187. Лурье С.В. Россия: община и государственность // Цивилизации и культуры. Вып. 2. — М., 1995.

179. Лурье С.В. Этическое сознание человека: опыт типологизации // Ступени. — 1991.— № 3.

180. Любарев А.Е. Голосование «против всех»: мотивы и тенденции // Полис. —2003. —№6.

181. Макаренко В.П. Вера, власть и бюрократия (критика социологии М. Вебера). — Ростов н/Д., 1988.

182. Макаренко В.П. Главные идеологии современности. — Ростов н/Д.,2000.

183. Макеев В.А., Гулиев М.А. Политичекая толерантность в межэтнических конфликтах. — Ростов н/Д., 2003.

184. Манекин В.В. Некоторые аспекты методологии квантификационнго исследования менталитета // Вестник МГУ. Сер.7, 1992. Вып.1.

185. МанхеймК. Диагноз нашего времени. —М, 1994.

186. Марш А. Протест и политическое сознание // Проблемы общественно-политического сознания трудящихся. — М., 1980.

187. Матяш Т.П. Философия и богословие: Запад — Россия. // Гуманитарный ежегодник. — Вып. 1. — Ростов н/Д., 2002.

188. Махнач B.JI. «Свет во откровение языков». Очерки православной традиции. — М., 1998.

189. Медушевский А.Н. Демократия и тирания в новое и новейшее время // Вопросы философии. — 1993. — № 10.

190. Мелешкина Е.Ю. «Воронка причинности» в электоральных исследованиях // Полис. — 2002. — № 5.

191. Ментальность россиян (Специфика сознания больших групп населения России). — М., 1997.

192. Мизес Л. фон. Бюрократия. Запланированный хаос. Антикапиталистическая ментальность. — М., 1993.

193. Милза П. Что такое фашизм? // Политические исследования. — 1995. —№2.

194. Милое Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. — М., 1998.

195. Милованов Ю.Е. Лидерство в малых группах, управлении и политике. — Ростов н/Д., 1996.

196. Морозова Е.В. Региональная политическая культура. — Краснодар, 1998.

197. Миронов Б.Н. Социальная история России. В 2 т. — СПб., 1999.

198. Момджян К.Х. Социум. Общество. История. — М., 1994.

199. Московичи С. Машина, творящая богов. — М., 1998.

200. МосковичиС. Век толп. — М., 1998.

201. Мостовая КВ., Скорик А.П. Архетипы и ориентиры российской ментальности // Политические исследования. — 1995. — № 4.

202. Моторина Л.Е. Диалектика общественного и индивидуального сознания и развитие личности // Философские науки. — 1989. — № 3.

203. МудрагейН.С. Рациональное и иррациональное. — М., 1985.

204. Мушинский В.О. Сумерки тоталитарного сознания // Государство и право. — 1993. — № 3.

205. Назаретян А.П. Политическая психология: предмет, концептуальные основания, задачи // Общественные науки и современность. — 1998. — № 1.

206. Назаров М.М. Политическая культура российского общества 1991 — 1995: опыт социологического исследования.— М., 1998.

207. Неклесса А.И. Постсовременный мир в новой системе координат // Глобальное сообщество: новая система координат (подходы к проблеме). — СПб., 2000.

208. Нестерова С.В., Сибирко В.Г. Восприятие политических лидеров и отношение к демократии: некоторые особенности сознания россиян // Политические исследования. — 1997. — № 6.

209. Нещадин А., Горин Н. Судьба России в современной цивилизации. — М., 2003.

210. Новикова Л.И. Цивилизация как идея и как объяснительный принцип исторического процесса // Цивилизации. Вып. 1. — М., 1992.

211. Обновление политической системы России. — М., 1996.

212. О России и русской философской культуре. — М., 1990.

213. Одайник В. Психология политики. — СПб., 1996.

214. Ольшанский Д.В. Основы политической психологии. — Екатеринбург, 2001.

215. Ольшанский Д.В. Массовые настроения в политике. — М., 1995.

216. Ольшанский Д.В. Психология массовых настроений в политике.— М., 1989.

217. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. —М., 1991.

218. Панарин А.С. Россия в цивилизационном процессе. — М., 1995.

219. Панарин А.С. Двуполушарная система мира: переосмысление дихотомии «Восток—Запад» // Глобальное сообщество: новая система координат (подходы к проблеме).— СПб., 2000.

220. Пантин В.И. Политические ориентиры и политические институты в современной России: проблемы и коэволюция // Полис. — 1999. — № 6.

221. Панченко А. О русской истории и культуре. — СПб., 2000.

222. Парсонс Т. Система координат действия и общая теория систем действия: культура, личность и место социальных систем // Американская социологическая мысль. — М., 1994.

223. Парсонс Т. Система современных обществ. — М., 1998.

224. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения. — М., 1997.

225. Пастухов В.Б. Конец посткоммунизма // Политические исследования.— 1997.— № 4.

226. Патракова В.Ф., Черноус В.В. История человечества и русская цивилизация. — Ростов н/Д., 1995.

227. Пелипенко А.А., Яковенко И.Г. Культура как система. — М., 1998.

228. Пивоваров Ю.С. Политическая культура: Методол. очерк. ИНИОН РАН. —М., 1996.

229. Плотникова Т.В. Политическое поведение в России: цивилиза-ционная модальность и конативные стереотипы. —Ростов н/Д., 2004.

230. Плотникова Т.В. Политическое поведение в России. — Ростов н/Д.,2004.

231. Плотникова Т.В., Бурдова И.В. Политическое поведение и социальная активность личности. — Ростов н/Д., 2002.

232. Подберезин А.И., Макаров В.В. Стратегия для будущего президента России: Русский Путь. — М., 2000.

233. Политическая наука. Динамика политического сознания и поведения. Сб. науч. тр. / РАН ИНИОН. — М., 2002.

234. Политическая наука на рубеже веков: Проблемно-темат. сб. ИНИОН РАН. — М., 2000.

235. Политическая наука: новые направления / Под ред. Р. Гудина, Х.Д. Клингеманна. — М.,1999.

236. Политическая наука современной России: Тенденции развития: Проблемно-темат. сб. ИНИОН РАН. — М., 2000.

237. Политическая наука. Теория. Ретроспективные исследования. Сб. обзоров и статей.—М., 1995.

238. Политическая социология и современная российская политика — СПб., 2003.

239. Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения. — М., 1998.

240. Полосин B.C. Миф. Религия. Государство. — М., 1999.

241. Померанц Г.С. Иррациональное в политике // Вопросы философии. — 1992. — № 4.

242. Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2 т. — М., 1992.

243. Поршнев Б.Ф. Контрсугтестия и история // История и психология. — М., 1971.

244. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. — М., 1966.

245. Посконин В.В. Правопонимание Толкотта Парсонса. — Ижевск,1995.

246. Проблемы формирования гражданского общества в условиях российской демократической реформации. — Ростов н/Д., 2004.

247. Проезжая по Московии (Россия XVI—XVII вв. глазами иностранцев)— М., 1991.

248. Психология масс: Хрестоматия. — Самара, 1998.

249. Рабочий класс в странах Западной Европы. К изучению социальных основ политического поведения. — М., 1982.

250. Рациональный подход к изучению иррационального. Рец. на кн.: Дуглас Уолтон. Аргументы ad hominem. — М., 2002.

251. Рейковски Я. Движение от коллективизма // Психологический журнал. —М., 1993. —Т. 14.

252. Российская модернизация: проблемы и перспективы. // Вопросы философии. — 1993. — № 7.

253. Рукавишников В.О. Социология переходного периода. // Социологические исследования. — 1994. — № 6.

254. Рукавишников В. О., Халман JI., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. — М., 1998.

255. Русская идея / Сост. М.А. Маслин. — М., 1992.

256. Санистебан Л.С. Основы политической науки. — М., 1992.

257. Сафронов В.В. Потенциал протеста и демократическая перспектива // Журнал социологии и социальной антропологии. — 1998. — № 4.

258. Семененко И.С. Культурные факторы и механизмы формирования российской национально-цивилизационной идентичности на рубеже XXI в. // Полис. — 2004. — № 1.

259. Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. — М., 1994.

260. Сергеева А.В. Русские: стереотипы поведения, традиции, менталь-ность. — М., 2004.

261. Сергеева Е.Я. Российский электорат: проблема выбора и участия. — М., 1996.

262. Сергеева Е.Я. Политическое участие и политическая ориентация как объект прогнозирования // Политолог: Взгляды на современность. — 1995. — №8.

263. СмелзерН. Социология. — М., 1998.

264. Смирнова Н.М. Интеллигентское сознание как предтеча тоталитарного менталитета // Политические исследования. — 1993. —№ 4.

265. Соболева 77.А., Артамонов В.А. Символы России. — М., 1993.

266. Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985— 2001: от Горбачева до Путина. — М., 2001.

267. Согрин В.В. Уроки российской истории и современные реформы. // Вопросы философии. — 2002. — № 11.

268. Солдатова Г. У. Психологическое исследование этнической идентичности // Национальное самосознание и национализм в Российской Федерации начала 90—х годов. — М., 1994.

269. Солдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. — М.,1990.

270. Соловьев А.И. Политическая культура и модернизация российского общества. —М, 1992.

271. Сорокин 77. Современное состояние России // Новый мир. — 1992. —№4.

272. Сорокин П.В. Человек. Общество. Цивилизация. — М., 1992.

273. Социокультурная методология анализа российского общества. Заседание № 4. История как феномен культуры // Рубежи. — 1996. — № 9, 11.

274. Сравнительное изучение цивилизаций. Сост. Б.С. Ерасов. М., 1999.

275. Страхов А.П. Изучение электорального поведения россиян: социокультурный подход // Полис. — 2000. — № 3.

276. Таболина Т.В. Этническая проблема в современной американской науке (критический обзор основных этносоциологических концепций). — М., 1985.

277. Типология массового сознания в современном политическом спектре России//Власть.— 1998.— № 1.

278. Тихомиров JI.A. Монархическая государственность. — СПб., 1992.

279. Тихомиров JI.A. Религиозный смысл истории. — М., 1997.

280. Тойнби А. Постижение истории. — М., 1991.

281. ТоквильА. Старый порядок и революция. —М, 1997.

282. Тоталитаризм как исторический феномен. —М., 1989.

283. Тощенко Ж.Т. Этнократия: история и современность. Социологические очерки. — М.,2003.

284. Тощенко Ж.Т., Цыбиков Т.Г. Развитие демократии и становление местного самоуправления в России // Социс. — 2003. — № 8.

285. Троицкий Е.С. Историко-методологические аспекты изучения русской (православно-слаянской) цивилизации // Русская цивилизация и соборность.— М., 1994.

286. Уледов Б.А. Структура общественного сознания. — М., 1968.

287. Утяшев М.М. Политическое поведение в постсоциалистическом обществе. — Москва—Уфа, 1995.

288. Уфимцева Н.В. Русские глазами русских // Язык — система. Язык — текст. Язык — способность. — М., 1995.

289. Уфимцева Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. — М., 1996.

290. Федотова В.Г. Когда нет протестантской этики // Вопросы философии. — 2001. — № 10.

291. Федотова В.Г. Неклассические модернизации и альтернативы мо-дернизационной теории // Вопросы философии. — 2002. — № 12.

292. Федотова В.Г. Социальное конструирование общества, приемлемого для жизни // Вопросы философии. — 2003. — № 11.

293. Федотов Г.П. Россия, Европа и мы. —Париж, 1973.

294. Феномен человека. — М., 1993.

295. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. В 2 т. — М.,1990.

296. Флоровский Г. Пути русского богословия. — Вильнюс, 1991.

297. Фонотов А.Г. Россия от мобилизационного общества к инновационному.— М., 1993.

298. Фрейд 3. Массовая психология и анализ человеческого «Я» // Избранное: В 2 т. — М., 1990.

299. Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. — М., 1992.

300. Фромм Э. Бегство от свободы. — М., 1998.

301. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. — М., 1998.

302. Фромм Э. Иметь или быть. — М., 1986.

303. ФрояновИ.Я. Древняя Русь. — СПб., 1994.

304. Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы философии. — 1990. — №11,12.

305. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций — М.,2003.

306. Хевеили М.А. Толпа, массы, политика: Историко-философский очерк. — М., 2001.

307. Холмогоров Е. Модернизационный вызов и кризис «цивилизации— лидера». — М., 1997.

308. Хомяков А. С. Сочинения. В 2 т. — М., 1994.

309. Хоркхаймер М., Адорно Т. Психоанализ антисемитизма // Психология национальной нетерпимости. — М., 1998.

310. Хорос В.Г. Русская история в сравнительном освещении. — М., 199.

311. Хорошее общество. Социальное конструирование приемлемого для жизни общества / Под ред. В.Г. Федотовой — М., 2003.

312. Хотинец В. Этническое самосознание. — СПб., 2000.

313. Хрестоматия нового российского самосознания. — М., 1995.

314. Ценностные ориентации и социальное поведение в изменяющихся условиях. — М., 1995.

315. Чаадаев П.Я. Статьи и письма. — М., 1989.

316. Чарльз Ф. Эндрейн. Сравнительный анализ политических систем. Эффективность осуществления политического курса и социальные преобразования. — М., 2000.

317. ЧеканцеваЗ. Порядок и беспорядок. — Новосибирск, 1996.

318. Черепнин JI.B. Земские соборы Русского государства в XVI—XVII вв. —М., 1978.

319. Чернова КБ. Российская национальная духовность в зеркале византийского наследия. — Майкоп, 2002.

320. Чубайс И.Б. Россия и Европа: идейно-идентификационный анализ. // Вопросы философии. — 2002. — № 10.

321. Шаповалов В. Ф. Восстание масс по-российски // Свободная мысль. — 1993. — №12.

322. Шевченко Ю.Д. Между экспрессией и рациональностью: об изучении электорального поведения в России // Полис. — 1998. — № 1.

323. Шевченко Ю. Политическое участие в России // Pro et contra. 1998. —3.

324. Шевченко Ю. Конфликт между ветвями власти и электоральное поведение в России // Мировая-экономика и международные отношения. — 1999. —№1.

325. Шевченко Ю.Д. Поведение избирателей в России: основные подходы // Выборы в посткоммунистических обществах. Проблемно-темат. сб. ИНИОН РАН. — М., 2000.

326. Шелекасова Н.П. Бессознательные аспекты имиджа политического лидера //Полис. — 2000.— № 4.

327. Шестопал Е.Б. Очерки политической психологии. — М., 1990.

328. Шестопал Е.Б. Оценка гражданами личности лидера // Политические исследования. — 1997. — № 6.

329. Шестопал Е Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. —М., 2000.

330. Шестопал Е.Б. Авторитарный запрос на демократию, или почему в России не растут апельсины // Полис. — 2004. — № 1.

331. Шибутани Т. Социальная психология. — М., 1969.

332. Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. —1992. — Т. 1. —Вып. 1.

333. Шмитт К. Политическая теология. — М., 2000.

334. Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. — М., 1993.

335. Шпрангер Э. Основные идеальные типы индивидуальности // Психология личности. Тексты. —М., 1982.

336. ШрадерХ. Экономическая антропология. — СПб., 1999.

337. Шубарт В. Европа и душа Востока. — М., 2000.

338. Щеголев В.А. Политическая культура: модели и реальность. — М.,

339. Щегорцов В.А. Политическая культура: модели и реальность. — М.,1992.

340. Щербинин А.И. Через политеизм к тоталитаризму // Политические исследования. — 1994. — № 1.

341. Щербинина Н.Г. Архаика в российской политической культуре. // Полис. — 1997.—№ 5

342. Эванс Д., Уайтфилд С. Социально-классовый фактор политического поведения россиян // Социс. — 2000. — № 2.

343. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. — М., 1999.

344. Экман 77. Психология лжи. — СПб., 2000.

345. Элементы теории политики. — Ростов н/Д., 1991.

346. Юнг К. -Г. Архетип и символ. — М., 1991.

347. Юнг К.-Г. Бог и бессознательное. — М., 1998.

348. ЮнгК-Г. О современных мифах. — М., 1994.

349. Юрьев А.И. Системное описание политической психологии. — СПб., 1997.

350. Яковенко КГ. Православие и исторические судьбы России // Общественные науки и современность. — 1994. — № 2.

351. Яковенко И.Г. Российское государство: национальные интересы, границы, перспективы. — Новосибирск, 1999.

352. Яковец Ю.В. История цивилизаций. — М., 1995.

353. Almond G., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Countries. — Princeton, 1963

354. Anderson B. Imagined Communities: Reflections on the Origin and Spread of Nationalism. — L., 1983.

355. Banks M. Ethnicity: Anthropological Constructions. — London; New York, 1996.

356. Dahrendorf R. Class and Class Conflict in an Industrial Society. — London, 1969.

357. Eisenstadt S. N. Social Institutions: Comparative study // Sills D.L. (ed.) International Encyclopedia of Social Sciences. Macmillan and Free Press, Vol. 14. — N.Y., 1968.

358. Fukuyama F. Trust. The Social Virtues and the Creation of Prosperity. — N.Y., 1996.

359. Greenfeld L. Nationalism: Five Roads to Modernity. — Cambridge,1985.

360. Heisler M. O. Ethnicity and Ethnic Relations in the Modern West // Conflict and Peacemaking in Multiethnic Societies. — Massachusetts/Toronto, 1990. —P. 21—52.

361. Inkeles A. National Character: A Psycho—Social Perspective. — New Brunswick, L., 1997.

362. Marsh A. Political Action in Europe and the USA. — L., 1990.

363. The Civic Culture Revised / Ed. By Almond G., Verba S. — Boston: . Little Brown, 1980.