автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Политика Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политика Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в."

На правах рукописи

ДОСОВИЦКАЯ Вера Валерьевна

ПОЛИТИКА ЯПОНИИ В МАНЬЧЖУРО-МОНГОЛЬСКОМ РЕГИОНЕ В 20-30-Х ГГ. XX в.

Специальность 07.00.03 — Всеобщая история (Новое и новейшее время)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

г 8 НОЯ 2013

Москва-2013

005541333

Работа выполнена в Отделе истории Востока Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института востоковедения Российской академии наук

Научный руководитель - кандидат исторических наук,

профессор

Васильев Дмитрий Дмитриевич

Официальные оппоненты — доктор исторических наук,

профессор

Гольман Марк Исаакович,

ФГБУН Институт востоковедения РАН, главный научный сотрудник

доктор исторических наук, профессор

Курас Леонид Владимирович

ФГБУН Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, главный научный сотрудник

Ведущая организация — ФГБОУ ВПО

«Иркутский государственный университет»

Защита состоится «23» декабря 2013 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д.002.042.04 по историческим и политическим наукам при ФГБУН Институте востоковедения РАН по адресу: 107031, Москва, ул. Рождественка, д. 12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБУН Института востоковедения РАН по адресу: 107031, Москва, ул. Рождественка, д.12.

Автореферат разослан «15» ноября 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат исторических наук Шарипова P.M.

© ФГБУН Институт востоковедения РАН, 2013

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования:

Диссертационное исследование посвящено политике Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в. Маньчжуро-монгольский регион включает в себя Маньчжурию, Внутреннюю и Внешнюю Монголию. После распада Цинской империи в 1911 г. в 20-30-х гг. XX в. маньчжуро-монгольский регион стал объектом политического и экономического влияния СССР, Японии, США. Особенно сильными оказались позиции Японии. В Китае, и преимущественно в Маньчжурии и Внутренней Монголии, сложилась нестабильная политическая ситуация, а Внешняя Монголия объявила о своей независимости.

Актуальность диссертационного исследования вытекает из необходимости проведения научного анализа исторических документов и источников, а также трудов ученых разных стран. Традиционно в поле зрения исследователей попадали именно советско-японские, советско-китайские, японо-китайские, советско-монгольские, монголо-японские отношения, а вопрос политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе хоть и становился предметом самостоятельного изучения, но долгое время испытывал влияние советской идеологии, а некоторым аспектам этого вопроса не уделялось достаточного внимания. Именно сейчас стали возможны исследования по ранее недоступным и не входившим в научный оборот архивным материалам, сводкам иностранной прессы того времени и работам зарубежных авторов.

Объектом диссертационного исследования являются международные отношения на Дальнем Востоке и в Центральной Азии, внешнеполитическая и экономическая деятельность Японии в странах маньчжуро-монгольского региона в 20-30-х гг. XX в.

Предметом исследования стали такие проблемы, как внутриполитические и внешнеполитические мероприятия Японии в период Мэйдзи, Тайсё и Сева, взаимоотношения Японии и мировых держав на Дальнем Востоке и в Центральной Азии, а также действия по политическому и экономическому подчинению маньчжуро-монгольского региона японским государством в указанный период.

Хронологические рамки определены темой исследования и ограничиваются 20-30-ми гг. XX в. Соперничество мировых держав за территориальный раздел мира обострилась, а одной из стран, вышедших на борьбу за влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе, стала Япония.

Территориальные рамки исследования ограничены Японией, Маньчжурией, Внутренней и Внешней Монголией. Маньчжурия, Внутренняя и Внешняя Монголия до 1911 г. входили в состав Цинской империи. В результате Синьхайской революции Маньчжурия и Внутренняя Монголия остались в составе республиканского Китая, а Внешняя Монголия объявила о своей независимости. В настоящее время Маньчжурия — три северо-

восточные провинции Китая (Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин), Внутренняя Монголия представляет собой автономный район в составе Китайской Народной Республики. Внешняя Монголия с 1924 по 1992 гг. являлась Монгольской Народной Республикой, сейчас современное независимое государство в Центральной Азии — Монголия. В диссертационном исследовании маньчжуро-монгольский регион рассматривается как единое пространство, объединенное природными, климатическими и историческими особенностями.

Целью диссертационного исследования является изучение отношений между Японией и странами маньчжуро-монгольского региона на основе впервые вводимых в оборот документов и материалов, в первую очередь из российских архивов, историографический анализ и сопоставление различных взглядов на такие проблемы, как основные мотивы экспансионистской политики японского государства в континентальной Азии, политическое и экономическое проникновение Японии в маньчжуро-монгольский регион и ее роль в развитии данного региона в указанный период.

Задачи исследования:

Для достижения цели диссертационного исследования были решены следующие задачи:

1. Провести обзор и критический анализ исторических источников по теме диссертационного исследования.

2. Рассмотреть политическую ситуацию на Дальнем Востоке во второй половине XIX - начале XX вв. и ее влияние на международное положение Японии.

3. Проанализировать внутриполитическую обстановку в Японии в указанный период и ее отражение на внешнеполитической деятельности государства.

4. Выявить основные причины экспансионистской политики Японии в конце XIX — первой трети XX вв.;

5. Проследить, как складывались отношения Японии со странами маньчжуро-монгольского региона в 20-30-х гг. XX в. и какую политику проводило японское государство в Маньчжурии, во Внутренней и Внешней Монголии в указанный период.

На защиту вынесены следующие положения:

1. Маньчжуро-монгольской регион для японской политической элиты в 20-30-х гг. XX в. представлялся единым. Завоевание Маньчжурии, а затем Монголии (и Внутренней, и Внешней) считалось логическим продолжением захвата континентальной Азии.

2. В 1920-1930-х гг. Япония добилась значительного влияния в Маньчжурии и Внутренней Монголии, тогда как ее позиции во Внешней Монголии были довольно слабыми.

3. В маньчжуро-монгольском регионе Япония использовала следующие инструменты влияния: деятельность торговых фирм и представительств, поддержка движения за независимость во Внутренней Монголии, а также панмонгольского движения путем поставок оружия и амуниции, проведения военного инструктажа, оказания финансовой помощи.

4. Политика Японии в 20-30-х гг. XX в. характеризуется активной экономической деятельностью, которая была направлена в том числе на развитие инфраструктуры, сельского хозяйства и промышленного производства в Маньчжурии, Внешней и Внутренней Монголии.

5. Японские власти и пресса связывали собственную экспансионистскую политику с ограниченностью территории и дефицитом ресурсов, однако в действительности эти проблемы были сильно преувеличены, а причины носили скорее политический и экономический характер.

Методологическими принципами данного исследования являются принципы объективности и историзма, всесторонности и конкретности, научности и доказательности выдвигаемых положений. Работа основана на применении комплексного сравнительно-исторического анализа. В диссертации также применялись методики архивного исследования.

Практическая значимость работы: Результаты проведенного исследования могут быть использованы в курсе изучения международных отношений на Дальнем Востоке и истории Японии в первой трети XX в., для многостороннего исследования истории северовосточного и северного Китая, Монголии и взаимоотношений этих регионов с японским государством в 20-30-х гг. XX в.

Новизна работы:

Впервые в научный оборот вводятся ранее неопубликованные материалы российских архивов, статьи и исследования западноевропейских, американских и японских авторов 20-30-х гг. XX в., которые проливают свет на ранее неизвестные или малоизвестные моменты в истории Японии и стран маньчжуро-монгольского региона 20-30-х гг. XX в. Кроме того, автором сделана попытка посмотреть на уже хорошо известные факты истории с новой точки зрения, которая позволяет дать более объективную оценку происходивших событий.

Источннковая база исследования:

Изучение взаимоотношений Японии и стран маньчжуро-монгольского региона определило выбор исторических источников.

Основной фонд исторических источников составили материалы архивов Российской Федерации — Российского Государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) и Архива внешней политики Российской Федерации (АВП РФ).

Архивные документы МИДа Японии - Нахон гайко мондзё («Документы внешней политики Японии» ') также получили освещение в работе. В круг источников исследования попали материалы периода Сева, первого отдела, первого тома за 1927 г.: Манмо кэнъан кайкэцу косе («Переговоры по разрешению маньчжуро-монгольского вопроса») и Тохокайги («Восточная конференция»).

Следующий блок исторических источников - это документы, опубликованные в следующих сборниках: «Документы внешней политики СССР» в 22 т.2, «ВКП(б), Коминтерн и Япония. 1917 - 1941 гг.»3, «Советско-монгольские отношения. 1921-1966» 4, «Российско-монгольское военное сотрудничество (1911—1946)»5, «Москва — Токио: политика и дипломатия Кремля. 1921-1931 годы: сборник документов» 6.

В диссертационном исследовании в качестве исторического источника также были использованы материалы донесений консульских представительств Российской империи по торгово-промышленным вопросам за рубежом за 1912 - 1917 гг.7 В них содержатся сведения в основном экономического характера о ситуации в некоторых районах Китая и Монголии.

В научный оборот были введены материалы научных и периодических изданий на английском языке первой половины XX в. А именно изучено порядка двухсот статей в таких журналах, как «Пацифик Эфэйрс» («Pacific Affairs»), «Монумента Ниппоника» («Monumenta Nipponica»), «Фар Истерн Сёрвэй» («Far Eastern Survey»), «Форин Эфэйрс» («Foreign Affairs»), «Модэн Эйшн Стадис» («Modern Asian Studies»).

И последний блок исторических источников — это публикации архивных материалов в сборниках и журналах отечественных востоковедов с переводом на русский язык: В.Э. Молодякова «Кацура Tapo, Гото Симпэй и Россия. Сборник документов. 1907—1929»8 и С. JI. Кузьмина, О. Батсайхана, К. Нунами, М. Тачибана «Барон Унгерн и Япония» 9.

Структура работы:

Диссертационное исследование состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Списка сокращений и условных обозначений, Словаря терминов, Списка архивных источников, Списка источников и литературы, Списка иллюстративного материала и Приложений.

1 URL:http://ww\v.mofa.go.jp/mofaj/annai('honsho/shiryo/archives/mokuji.html (дата обращения 22.07.2013).

2 Документы внешней политики СССР в 22 т. М., 1957.

3 ВКП(б), Коминтерн и Япония. 1917-1941 гг.М.,2001.

4 Гоньман М.И. Советско-монгольские отношения. 1921-1966. M., 1966.

5 Российско-монгольское военное сотрудничество (1911—1946): сборник документов в 2 ч. М.; Улан-Удэ, 2008.

6 Москва - Токио: политика и дипломатия Кремля. 1921-1931 годы: сборник документов в 2 ч. M., 2009.

7 Донесения императорских Российских Консульских представителей за границей по торгово-промышленным вопросам. Министерство Торговли и Промышленности. 1912, №7, 1913, №20; 1913, № 34; 1914, №39; 1915, №51; 1915, №52; 1915, №53; 1915, №54; 1915, №55, 1916, №57; 1917, №13; 1917, №14.

8 Мчлодяков В.Э. Кацура Tapo, Гото Симпэй и Россия. Сборник документов. 1907-1929, М,, 2005

9 KvjhMim С. Л., Eamuritxait О., Нупами К., ТауибанаМ. Барон Унгерн и Япония // Восток. 2009. № 5, С. 115-133.

Апробация диссертационной работы проходила на следующих научных конференциях: на международной научной конференции «Архивное востоковедение» (Москва, 2008), на Съезде молодых ученых-востоковедов «Сохранение преемственности и исследовательские приоритеты в востоковедении. Актуализация проблем современного востоковедения в условиях глобализирующегося мира» (Звенигород, 2012), на международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов-2013» (Москва, 2013), в ходе которой доклад «Маньчжурия -«первая линия обороны Японии» - в политических планах Японии в первой половине XX в.» был отмечен дипломом за второе место в секции «Востоковедение, африканистика», подсекции «Новая и новейшая история стран Азии и Африки».

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы исследования, определяется ее актуальность, объект и предмет исследования, хронологические и географические рамки, цели и задачи исследования. В данном разделе также определяются методы исследования, раскрывается его научная новизна и практическая значимость работы, приводится характеристика источниковой базы исследования.

Первая глава «Источники и историография вопроса политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в.» посвящена описанию источников и историографии отечественных и зарубежных работ по теме диссертационного исследования.

• Источники по проблеме политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в

Основной фонд исторических источников составили материалы архивов Российской Федерации - Российского Государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) и Архива внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Наибольшее количество материалов, посвященных политике Японии в маньчжуро-монгольском регионе, было зафиксировано в фонде № 495. Фонд № 495 содержит материалы Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ) за 1919- 1943 гг. Сточки зрения данной проблемы особо интересными являются документы двух описей: № 127 (Коммунистическая партия Японии) и № 154 (Восточный секретариат ИККИ).

Опись № 127 охватывает документы Коммунистической партии Японии за 1916-1941 гг. В описи насчитывается порядка 600 дел, которые можно объединить в следующие группы: обзоры японской, западной и советской прессы (дела № 2, 56, 129, 165, 183, 538, 541, 542, 554, 563, 564), доклады и статьи разных авторов (дела № 75, 359, 560), сообщения ТАСС (дела № 481, 518, 548, 549) и т.д.

Японская пресса представлена следующими газетами: одна из самых старейших и известных во всем мире «Токио Асахи», «Майнити», «Осака Майнити», первая ежедневная токийская газета «Нити Нити», «Иомиури», наиболее читаемая за рубежом и среди иностранцев в самой Японии газета на английском языке «Джапан Тайме», еженедельная «Джапан Кроникл» и «Джапан Адвертайзер»; журналами: «Нихон Ойоби Нихондзин», «Кокумин-но томо», а также сообщениями агентства «Домэй Цусин». Среди западных газет и журналов: американские - «Нью-Йорк Тайме», «Нью-Йорк Джеральд Трибьюн», французская «Эвр», английские «Манчестер Гардиан», «Дэйли Телеграф энд Морнинг Пост», немецкие - «Фёлькишер Беобахтер», «Франкфуртер Цайтунг», «Дойче Альгемайне Цайтунг». Более того, иногда упоминаются и китайские газеты: «Синьцзянбао», «Шэнцзиншибао» и англоязычная «Чайна Тайме», а также пресса Маньчжурии на русском языке - «Харбинское время», на английском - «Маньчжурия Дэйли Ньюс», на японском - «Харбин Нити Нити» и на китайском - «Дабэйсиньбао». Документы в большинстве своем представлены в машинописном виде, часто с грифом «секретно», некоторые из них на бумаге-кальке, что привело к плохой сохранности материалов.

Интерес для исследования также представляют материалы фонда № 514 (Коммунистическая партия Китая) и фонда № 532 описи № 4 (Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ) за 1921 - 1938 гг., Научно-исследовательский институт национальных и колониальных проблем (НИИ НКП) за 1936-1939 гг.). Следует отметить, что в отличие от описи № 127 фонда № 495 здесь сложно подразделить дела на определенные типы (обзоры прессы, статьи, записки), но можно провести классификацию по различным темам: 1) проблема Северо-Западного Китая (Синьцзяна) [РГАСПИ. Ф.532. Оп.4. Д. 327, 328, 329, 330]; 2) проблема Монголии и Маньчжурии [РГАСПИ. Ф. 532. Оп. 4. Д. 335, 337, 338, 339].

В Архиве внешней политики РФ МИД автором были обработаны материалы фонда «Референтура по Японии» (0146). Отобранные документы часто остаются неизвестными для историков, так как были рассекречены только в 90-е гг. XX в. Эти документы дают возможность осветить и проанализировать ситуацию на Дальнем Востоке в 20-е гг. XX в. В круг источников научного исследования попали телеграммы, их копии, письма, донесения, газетные статьи морагентов (Ф.0146.0п.4.П.102.Д.1), B.JI. Коппа, полномочного представителя СССР в Японии, (Ф.0146.0п.9.П.117.Д.1), Г.З. Беседовского, советника советского посольства и торгпреда, (Ф.0146.0п.9.П.117.Д.1; Ф.0146.0п. 9.П.117.Д.2; Ф.0146.0п.10.П.20.Д.31). Многие материалы носят гриф «секретно».

Архивные документы МИДа Японии - Нихон гайко мондзё («Документы внешней политики Японии» 10) также получили освещение. Как сообщает

10 URL-http-//www.mofa.go.jp/mofaj/annai/honsho/shiryo/archives/mokuji.html (дата обращения 22.07.2013).

8

сам МИД Японии, «Документы внешней политики Японии» стали издаваться в 1936 г. с целью освещения истории дипломатических отношений после реставрации Мэйдзи и обеспечения международных переговоров фундаментальными историческими материалами. В 1963 г. была завершена работа над материалами эпохи Мэйдзи, а в 1987 г. - над материалами эпохи Тайсё. Что касается документов эпохи Сева, то работа над первым и вторым томом закончена, работа же над третьим томом продолжается в настоящее время. Первый том охватывает материалы МИДа Японии 1926 - 1931, второй - 1931-1936 и третий - 1936-1945 гг. Кроме того, архивисты МИДа Японии приступили к компиляции документов послевоенного периода. В поле зрения исследования попали материалы периода Сева, первого отдела, первого тома за 1927 г.: Манмо кэнъан кайкэцу косё («Переговоры по разрешению маньчжуро-монгольского вопроса») и Тохокайги («Восточная конференция»).

Следующий блок исторических источников — это документы, опубликованные в сборниках: «Документы внешней политики СССР» в 22 т. ",«ВКП(б), Коминтерн и Япония. 1917- 1941 гг.» |2, «Советско-монгольские отношения. 1921—1966» 13, «Российско-монгольское военное сотрудничество (1911—1946)» 14, «Москва - Токио: политика и дипломатия Кремля. 19211931 годы: сборник документов» |5.

В диссертационном исследовании в качестве исторического источника также были использованы материалы донесений консульских представительств Российской империи по торгово-промышленным вопросам за рубежом за 1912 - 1917 гг.16 В них содержатся сведения в основном экономического характера о ситуации в некоторых районах Китая и Монголии: в северо-восточной части Китая (Маньчжурии), во Внутренней и Внешней Монголии. Данные об условиях и уровне торговли, ведении сельского хозяйства, становлении промышленных предприятий, контактах с представителями иностранных государств, экономическом положении отдельных городов и регионов проливают свет на малоизвестные страницы японо-маньчжурских и японо-монгольских отношений в начале XX в.

В научный оборот были введены материалы научных и периодических изданий на английском языке первой половины XX в. А именно было исследовано порядка двухсот статей таких журналов, как «Пацифик Эфэйрс» («Pacific Affairs»), «Монумента Ниппоника» («Monumenta Nipponica»), «Фар Истерн Сёрвэй» («Far Eastern Survey»), «Форин Эфэйрс» («Foreign Affairs»), «Модэн Эйшн Стадис» («Modern Asian Studies»). Особенно следует отметить

11 Документы внешней политики СССР в 22 т. М., 1957.

■-'ВКП(б), Коминтерн и Япония. 1917-1941 гг.М,2001.

13 Гольман М.И. Советско-монгольские отношения. 1921-1966. М., 1966.

14 Российско-монгольское военное сотрудничество (1911 —1946): сборник документов В 2 ч. М., Улан-Удэ, 2008.

15 Москва - Токио: политика и дипломатия Кремля. 1921-1931 годы: сборник документов в 2 ч. М., 2009.

Донесения императорских Российских Консульских представителей за границей по торгово-промышленным вопросам. Министерство Торговли и Промышленности. 1912,№7; 1913,№20; 1913,№34; 1914, №39; 1915,№51; 1915 №52; 1915, №53; 1915, №54, 1915,№55; 1916, №57; 1917, №13; 1917, №14.

широкую подборку статей следующих авторов: Стюарт Джон17, Каваками Киёси 18 и Латтимор Оуэн19.

И последний блок исторических источников - это публикации архивных материалов в сборниках и журналах отечественных востоковедов с переводом на русский язык: В.Э. Молодякова «Кацура Tapo, Гото Симпэй и Россия. Сборник документов. 1907—1929»20 и С. Л. Кузьмина, О. Батсайхан, К. Нунами, М. Тачибана «Барон Унгерн и Япония» 21.

Обширный комплекс архивных документов и материалов периодических изданий, некоторые из которых ранее не были доступны и не входили в научный оборот, позволяют по-новому взглянуть на историю политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в. Они проливают свет на ранее неизвестные факты из истории Японии, Маньчжурии, Монголии, дают более подробную картину происходивших событий и позволяют переосмыслить роль японского государства в маньчжуро-монгольском регионе в указанный период.

• Историография политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в

Изучение политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в. является комплексной проблемой и именно в таком виде находит отражение на страницах исследований по рассматриваемой теме.

Работы по международным отношениям на Дальнем Востоке в первой половине XX в. отражают международную ситуацию в данном регионе, а также затрагивают историю Первой и Второй мировых войн, межвоенного периода, становления и развития империализма. Это исследования отечественных историков советского периода - В.Я. Аварина «Борьба за Тихий океан» 22 , «Распад колониальной империи» 23 и В.Я. Сиполса «Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны»24.

17 Stewart J. Foreign Investments in Manchuria // Far Eastern Survey. 1935. Vol 4. No. 11. P. 81-85; Manchuria as Japan's Economic Life-Line // Far Eastern Survey. 1935. Vol. 4. No. 23. P. 182-186; Four Years of Manchoukuo // Far Eastern Survey. 1936 Vol. 5. No. 6. P.51-58; The Soya Bean and Manchuria//Far Eastern Survey. 1936. Vol. 5. No. 21. P. 221-226; The Open Door in Manchoukuo // Far Eastern Survey. 1937. Vol. 6. No. 24. P. 271-276; Japan's Strategic Settlements in Manchoukuo // Far Eastern Survey. 1939. Vol. 8. No. 4. P. 37-43; Japanese Opening New Mineral Zone in Manchuria // Far Eastern Survey. 1939 Vol. 8. No. 21. P. 249-250; Japan-Manchoukuo Revamp Colonization Schemes // Far Eastern Survey. 1940. Vol. 9. No. 12.P. 141-142; Japan's Manchurian Base//Far Eastern Survey. 1942. Vol. 11. No. 17.P. 180-186.

" Kawakami K.K. The Awakening of China//The North American Review. 1906. Vol. 183. No. 600. P. 647-65; Japan's Acts in China // The North American Review. 1919. Vol. 210. No. 768. P. 622-634; Turmoil on the Yangtse: A Japanese View // The North American Review. 1927. Vol. 224. No. 834. P. 47-54; The Russo-Chinese Conflict in Manchuria // Foreign Affairs. 1929. Vol. 8. No. 1. P. 52-68; Manchurian Backgrounds I//Pacific Affairs. 1932. Vol. 5. No. 2. P. 111-130.

" Laltimore O. Manchuria: The Crux of Chino-Japanese Relations II Foreign Affairs. 1928. Vol. 6. No. 3. P. 379-394; Political Conditions in Mongolia and Chinese Turkestan II Annals of the American Academy of Political and Social Science. 1930. Vol. 152. P.318-327; Chinese Colonization in Manchuria// Geographical Review. 1932. Vol. 22. No. 2. P. 177-195; The Unknown Frontier of Manchuria II Foreign Affairs. 1933. Vol. 11. No. 2. P. 315-330; Mongolia Enters World Affairs // Pacific Affairs. 1934. Vol. 7. No. 1. P. 15-28; Inner Mongolia-Chinese, Japanese or Mongol//Pacific Affairs. 1937. Vol. 10. No. 1. P. 64-71; The New Political Geography of Inner Asia//The Geographical Journal. 1953. Vol. 119. No. l.P. 17-30.

20 Мо.юдяков В.Э. Кацура Tapo, Гетто Симпэй и Россия. Сборник документов. 1907—1929. М., 2005.

21 KyjbMint С. Л.. Батсайхан О., Пупами К. ТачибанаМ. Барон Унгерн и Япония//Восток. 2009. № 5. С. 115-133.

22 Аварии В.Я. Борьба за Тихий океан. М., 1952.

23 Аварии В.Я. Распад колониальной системы. М., 1957.

24 Сигюлс В.Я. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны. М., 1979.

В исследованиях собственно истории Японии второй половины XIX -XX веков специально освещались вопросы возникновения и развития японского империализма, становления Японии как колониальной державы, проникновения Япония в страны Восточной Азии и международного положения Японии в первой половине XX в. В работе И.Я.Бедняка, А.Л.Гальперина «Очерки новой истории Японии»25 и в двухтомном издании «История Японии»26 подробно освещены и проанализированы события в Японии во второй половине XIX века, когда страна вступила на новый этап развития. Важно, что теперь Япония стала рассматриваться как полноправная азиатская колониальная держава. Отдельным событиям и проблемам истории Японии в XX в. посвящены работы историков - специалистов в области международных отношений - О. Танина, Е. Иогана27, «Очерки новейшей истории Японии» 28, Л.Н. Кутакова29. В ходе исследования темы нами широко использовался фундаментальный труд современных российских японоведов «История Японии. XX в.» 30. Исследование было проведено на богатой базе исторических документов, научных работах прошлого и настоящего. Весьма ценные материалы и исследования по теме диссертации содержатся в работах современных специалистов. В частности, работы В.Э. Молодякова 31 посвящены актуальным темам в истории России и Японии XIX — XX вв. и основаны на большом количестве малодоступных архивных документах, актуальных исследованиях как отечественных, так и зарубежных историков и политологов. Среди западноевропейских работ, посвященных общим вопросам истории Японии, нами выделяются работы У.Бизли — «Современная история Японии» 32 и «Японский империализм» 33 а также «Кембриджская история Японии»34. Японские ученые, посвятившие труды истории Японии в XX в., - это вышеупомянутые авторы «Кембриджской истории Японии» и особенно следует отметить Хата Икухико и его работы «История японо-китайской войны»35, «Нанкинский инцидент»36. Разработкой

25 Бедняк И.Я., Гальперин А.Л. Очерки новой истории Японии. M , 1958.

26 История Японии. В 2-х томах. М., 1998.

27 Иоган Е Танин О. Когда Япония будет воевать. М., 1936; они же. Военно-фашистское движение в Японии. Партиздат, 1933.

28 Очерки новейшей истории Японии M, 1957.

2S Кутаков Л.Н. Россия и Япония. М., 1988; он же. Очерки новейшей истории Японии. 1918 - 1963. M , 1965; Кутаков Л.Н. Внешняя политика и дипломатия Японии. М., 1964; он же. Портсмутский мирный договор (Из истории отношений Японии с Россией и СССР 1905-1945 гг.). М, 1961; он же. История советско-японских дипломатических отношений М., 1962.

30ЫолодяковВ.Э., Молодякова Э.В., Маркорьян С.Б. История Японии. XX век. M, 2009.

31 Мо.юдяков В.Э. Несостоявшаяся ось: Берлин — Москва — Токио. M , 2004; он же. Россия и Япония: поверх барьеров: Неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений (1899-1929). М., 2005; он ж'е. Россия и Япония: меч на весах: неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений (1929 - 1948): историческое расследование. М., 2005; он же. Кацура Tapo, Гото Симпэй и Россия. Сборник документов. 1907—1929, М., 2005; он же. Эпоха борьбы. Сиратори Тосио (1887—1949): дипломат, политик, мыслитель. М., 2006; он же. Россия и Япония: рельсы гудят. Железнодорожный узел российско-японских отношений (1891—1945). М., 2006; он же. Гото Симпэй и русско-японские отношения. М., 2006.

32 Beasley W.G. The Modem History of Japan. N.Y. - L„ 1963.

33 Beasley W.G. Japanese Imperialism 1894 -1945. N.Y., 1987.

34 The Cambridge History of Japan. V.6. The 20th century. Cambridge University Press, 2008.

35 Xama if. Нитгю сэнсоси. Токио, 1961,

6 Хата И Нанкин дзикэн, Токио, 1986.

общих проблем истории Японии первой половины XX в. занимался также Накамура Такафуса, один из самых авторитетных историков и экономистов в современной Японии. Его книги «Япония эпохи Сева, 1926 — 1989»37, «История периода Сёва»38 и «Экономическая история Японии эпохи Сева»39 высоко оцениваются в научном сообществе.

Особое место в рассмотрении вопроса политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе занимают общие работы по истории Маньчжурии первой половины XX в. В 30-е гг. XX в., в связи с агрессией Японской империи в Маньчжурии и провозглашением марионеточного государства Маньчжоу-го под японским правлением, маньчжурский вопрос получил особую актуальность. В СССР было издано значительное количество работ: Сурина В.И.40, Тульского С. в соавторстве с Матросовым Ф.41 и в соавторстве с Федоровым М.42, вышеупомянутого В.Я. Аварина43, Горшенина И 44 и т.д. Все работы носят отпечаток советской идеологии, где агрессивная колониальная держава ставит под свой контроль северо-восточный Китай, грабит бедное китайское население, то есть проводит политику в духе империализма. В 1990 г. вышла работа Г.Ф. Захаровой «Политика Японии в Манчжурии 1932-1945» 45 , которая стала одной из первых попыток в современном востоковедении рассмотреть тему японской оккупации СевероВосточного Китая комплексно, показывая различные аспекты колониальной политики Японии в свете её политических, экономических, военных и идеологических мероприятий. Западными авторами, посвятившими свои труды истории Маньчжурии, стали известные востоковеды О. Латтимор («Кочевники и комиссары» 46 , «Маньчжурия: колыбель конфликта» 47), К. Адати («Маньчжурия: обзор»48), полковник П.Т. Этертон и Х.Х. Тилтман («Маньчжурия: арена борьбы в Азии»49), Дж. Фогел («Жизнь вдоль ЮМЖД: воспоминания Ито Такэо»50). Исследование Маньчжурии также проводилось и японцами. Этим занималось особое бюро при правлении ЮМЖД, торговая палата в городе Дальнем, а после оккупации Маньчжурии и ряд других институтов, в том числе штаб Квантунской армии. В работе над диссертационным исследованием нам было доступно одно редкое издание

" Nakamum Т. A History of Showa Japan, 1926 - 1989. Tokyo, 1998.

38 Накамура Т. Сева-си. Т. 1. Токио, 1993.

хч Накашра Т. Сева кэйдзайси. Токио, 1986.

40 Сурин В.II. Маньчжурия и ее перспективы. Экономическое бюро Кит. Вост. жел. дор., 193 0.

41 Тульский С.. Матросов Ф. Маньчжурия. Государственное военное издательство, 1932.

42 Тульский С., Федоров М. Маньчжурия - плацдарм для нападения на СССР. М., 1934.

43 Аварии В. Я. Независимая Маньчжурия. М., 1934.

44 Горшетт И. Маньчжурия и угроза японо-американской войны. М., 1933.

45 Захарова Г.Ф. Политика Японии в Маньчжурии, 1932-1945. М., 1990.

46 Lauimore О. Nomads and Commissars. Mongolia Revisited. N.Y., 1962.

47 Lauimore O. Manchuria, Cradle of Conflict. N.Y., 1932.

4! AdachiK. Manchuria: A Survey. N.Y., 1925.

Etherton P. T. Colonel; Tillman. H.H. Manchuria, the Cockpit of Asia. N.Y., 1932.

50 FogelJ.A. Life along the South Manchurian Railway: The Memoirs of Ito Takeo. N.Y., 1988.

ЮМЖД «Маньчжурия: страна возможностей»51. Эта работа вышла в свет в 1924 г. в Нью-Йорке специально для американских читателей.

В диссертационном исследовании была широко использована литература по истории Монголии первой половины XX в.. затрагивающая как общие проблемы истории страны, так и вопросы международного положения монгольского государства и его отношений с иностранными государствами, в том числе с Японией. Эти темы были фундаментально исследованы И.Я. Златкиным52, М.И. Гольманом53, B.C. Мясниковым 54 (в соавторстве с Н.В. Шепелевой), Е.В. Бойковой55, С.К.Рощиным56.

Отечественное монголоведение получило новый импульс в 90-х гг. XX в., когда исследования освободились от штампов советской идеологии и пришло время переосмысления прошедших событий. В свет вышли работы Г.С. Яскиной57, Е.В. Бойковой 58, М.И. Гольмана59, С.Г. Лузянина60, Л.В. Кураса61, «История Монголии. XX век»62 (в авторский коллектив издания вошли Е.В. Бойкова, М.И. Гольман, В.В. Грайворонский, A.C. Железняков, С.Г. Лузянин, Г.С. Яскина и др.) Западноевропейская школа монголистики представлена вышеупомянутым О. Латтимором, а также Р. Рупеном («Монголы XX века»63, «Как в действительности управляется Монголия»64). Среди монгольских ученых, которые исследуют историю взаимоотношений Японии и Монголии, необходимо отметить монгольского ученого и дипломата Ц. Батбаяра и его монографию «Монголия и Япония в первой половине XX в.»65.

Как видно, вопрос политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в. освещался довольно широко. Это подтверждается большим количеством исследований, которые были проведены и проводятся в настоящее время в России, Японии, Монголии и странах Запада. Однако

51 Manchuria: Land of Opportunities. N.Y., 1924.

s2 Златкин И.Я. Очерки новой и новейшей истории Монголии. \f, ]957,

511'v:ihMai< Kill Изучение истории Монголии на Западе XILI-середина XX в. М., 1988; он же. Проблемы новейшей истории МНР в буржуазной историографии США. М., 1970; он же. Печать США и Англии о Монгольской Народной Республике (1959 г.)// Против фальсификации истории Востока. 1961. С. 124-141.

54 Мясников B.C.. Шепелева И.В. Китай и Монголия // Китай и соседи в новое и новейшее время. М., 1982. С. 126-152.

55 Бойкова К В. Отношения МНР с капиталистическими и развивающимися странами. 60-70-е годы. М., 1982

50 PotifUH C.K. Политическая история Монголии (1921 - 1940). М., 1999.

51 Яскина Г. С. Монголия: день сегодняшний (Политика, экономика, культура). Улан-Батор, 1997; она же. Монголия и внешний мир. М., 2002.

58 Бойкова КВ. Библиография отечественных работ по монголоведению: 1946-2000 гг. М., 2005; она же. Библиография по российскому монголоведению (1992-1997). М., 1997.

59 ГольманМ. И. Монголоведение на Западе : (центры, кадры, общества). 50-е - середина 90-х годов XX века. М., 2004

60 Лузянин С.Г. Россия - Монголия - Китай в первой половине XX в. Политические взаимоотношения в 1911-1946 гг. М , 2000; он же. Монголия между Россией и КНР: исторический опыт и современные реалии // Восток. 1996. № 6. С. 110113.

61 Курас Л.В. Атаман Г.М. Семенов и барон Р.Ф. Унгерн в монгольской революции 1921 г, // Вестник Бурятского государственного университета. 2011. № 8: Востоковедение. С. 168-172; он же. М М. Сахьянова, Э.-Д. Ринчино и монгольская революция 1921 г. // Власть. 2010. N 6. С. 150-152; он же. Панмонголизм в воззрениях атамана Семенова // Власть. 2010. №8. С. 31-34; он же. Представители белой государственности в Монгольской революции 1921 г // Власть. 2009. №11. С. 91-93.

62 История Монголии. XX век, М., 2007.

ы Rupen RA. Mongols of the Twentieth Century (Uralic & Altaic). Routledge, 1997.

64 Rupert R.A. How Mongolia is Really Ruled: Political History of the Mongolian People's Republic, 1900-78. U.S.. 1979.

65 Бапшаяр Ц. Монголия и Япония в первой половине XX в Улан-Удэ, 2002.

известно, что с начала XX в. все проблемы, касавшиеся политики японского государства и международной ситуации на Дальнем Востоке, были чрезмерно политизированы, а многие материалы были недоступны. Это особенно проявилось в годы советской власти, когда работы были написаны в духе марксистско-ленинской теории, неизбежности краха империализма и победы коммунизма. Некоторые вопросы не освещались в силу недоступности материалов, другие — замалчивались в силу противоречия господствовавшей идеологии.

Вторая глава «Международная ситуация на Дальнем Востоке и политика Японии в 20-30-х гг. XX в.» посвящена всестороннему исследованию политики Японии в Восточноазиатском регионе в первой половине XX в., и особенно в 20-30-е гг. XX в., в контексте международной ситуации на Дальнем Востоке в указанный период.

Интерес к континентальной Азии проявлялся у японцев еще до перехода к колониализму. Первые подтверждения о наличии экспансионистских планов можно найти в работах многих историков, которые считают, что корейский поход императрицы Дзингу (правила 201 — 269 гг. н.э.) является первым завоевательным походом в истории Японии66. Однако некоторые исследователи, в частности, японский историк Куно Е., считают, что доказательства этого события недостаточно достоверны, и событие носит полулегендарный характер. Другие историки полагают, что колониальные устремления Японии впервые проявились во внешней политике XVI в. в лице Тоётоми Хидэёси, японского военного и политического деятеля конца XVI в., одного из трех «объединителей Японии». Тоётоми Хидэёси «откровенно говорил о своих захватнических планах в отношении народов Азиатского материка, в особенности Кореи и Китая» 67.

Середина XIX в. была периодом формирования мировой капиталистической системы. Многие азиатские государства не смогли противостоять странам Запада, обретя судьбу колоний и полуколоний. Японии единственной удалось провести коренные преобразования и избежать этой участи. Именно события реставрации Мэйдзи открыли перед Японией путь к широкомасштабной индустриализации, изменили структуру японского общества и определили дальнейший путь развития страны. Они не только предотвратили угрозу потери ей независимости, но и позволили стать ведущей державой в Азии с активным внешнеполитическим курсом, направленным на подчинение территорий сопредельных государств — Кореи, Китая, Маньчжурии и Монголии, которые рассматривались как сфера жизненных интересов Японии.

Политическую историю Японии в первой половине XX века можно условно разделить на несколько этапов.

66 Kuno Ï.S. Japanese Expansion on the Asiatic Continent: A Study in the History of Japan with Special Reference to Her International Relations with China, Korea, and Russia. Port Washington, N.Y., 1967. Vol. 1. P.195.

" IkKemiepm A.A. ToStomm Xna3ëcn. M., 1984. C. 297.

Первый этап: 1880-е - 1912 гг. - этап начала колониальных завоеваний (аннексия островов Рюкю в 1879 г. и японо-китайская война 1894-1895 гг.) до начала эпохи Тайсё. Победа Японии в японо-китайской войне 1894 — 1895 гг. стала значительным событием для самой Японии и всех ведущих стран; для Китая «война закончилась катастрофой» 68 . По окончании войны был подписан Симоносекский договор в 1895 г., в соответствии с которым Китай признал «окончательно полную и безусловную независимость и автономию Кореи»69, что создало благоприятные условия для японской экспансии в этот регион. Кроме того, Китай уступил Японии остров Формоза (Тайвань) и Пескадорский архипелаг. После победы в русско-японской войне 1904 -1905 гг. Японии отошел Южный Сахалин, права на аренду Ляодунского полуострова и Южно-Маньчжурской железной дороги. Международный авторитет Японии резко возрос, и ее начали считать одной из великих держав. В 1907, 1910 и в 1912 гг. были подписаны русско-японские конвенции (Извольский - Мотоно, Сазонов - Мотоно), которые признавали территориальную целостность обеих стран, принцип «открытых дверей» и статус-кво на Дальнем Востоке. Кроме того, в соглашениях также существовала секретная часть, в соответствии с которой был зафиксирован раздел Северо-Восточного Китая на русскую (северную) и японскую (южную) сферы влияния. Россия обязывалась «не затруднять ни прямо, ни косвенно всякого рода действия»70 для развития отношений между Японией и Кореей. А Япония признавала наличие специальных интересов России во Внешней Монголии. Внутренняя Монголия была разделена на сферы влияния России (западная) и Японии (восточная).

Второй этап: 1912 - 1926 гг. - период Тайсё, а также первый период «демократии Тайсё». Официально эпоха Тайсё продолжалась с 1912 по 1926 гг., однако, именно период «демократии Тайсё» принято относить к 19181932 гг., от начала работы кабинета Хара Такаси (1918 - 1921) до окончания работы кабинета Инукаи Цуёси (1931 - 1932).

Термин «демократия Тайсё» был введен японскими историками после Второй мировой войны для обозначения политической ситуации, которая стала промежуточной между политической системой периода Мэйдзи и современной демократией. Речь шла именно о демократических тенденциях, а не о каких-либо кардинальных реформах. Период Тайсё — это время Первой мировой войны, для Японии это время беспрецедентного процветания. Внимание США, Англии, царской России, Германии, Франции из-за событий в Европе было отвлечено от ситуации на Дальнем Востоке. В 1915 г. Япония предъявила Китаю знаменитое «двадцать одно требование», целью которого

68 Китай н соседи в новое и новейшее время. М., 1982 С. 75.

69 Г[}ц\1\г Э.Д. Сборник договоров и других инструментов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925). М.. 1927. С.94.

'"Там же, с. 169.

было «подчинение своему господству всего Китая и прежде всего Маньчжурии и Монголии»71.

Во времена Первой мировой войны и особенно в межвоенный период стали процветать дзайбацу - «Мицуи», «Мицубиси», «Сумитомо», «Окура». По определению японского историка Т. Накамура, дзайбацу - это «контролируемые одной сплоченной семьей группы монополистических компаний в ключевых областях экономики»72. Благодаря тесным связям с дзайбацу японское правительство могло оказывать влияние на экономическую ситуацию на территории новых колоний, где дзайбацу предоставляли займы, обеспечивали оружием вооруженные силы, а в обмен получали от правительства привилегии на подвластной территории.

Этот период известен также тем, что с 1924 по 1927 гг. на посту министра иностранных дел находился Сидэхара Кидзюро (1872-1951). Знаменитый дипломат первой половины XX века, пацифист, сторонник мирного разрешения конфликтов, даже в период нарастания милитаристских настроений пытался противостоять экспансии. А в 20-х гг. XX в. понятие «дипломатия Сидэхара» стало нарицательным.

Третий этап: 1926 - 1931 гг. - второй период «демократии Тайсё». Этот период мы также относим к периоду «демократии Тайсё» с той лишь поправкой, что в это время постепенно происходит радикализация политики. В 1927 г. премьер-министром стал Танака Гиити (1927-1929), лидер партии Сэйюкай. Он активно проводил собственную внешнюю политику, которую называл «позитивной» и «активной», хотя противники предпочитали характеризовать ее как «экспансионистскую» и «агрессивную». Целью политики Танака стало расширение «жизненного пространства» Японии за счет территорий на Азиатской части материка, в первую очередь Китая.

С именем Танака связана скандальная история с так называемым Меморандумом Танака. Этот документ представлял собой программу завоевания Японией мирового господства. В число намеченных в нем целей входило нападение на СССР и отторжение от него дальневосточных регионов, подчинение Маньчжурии и впоследствии Китая. В результате утечки информации Меморандум Танака вызвал возмущение общественности во всем мире и подорвал репутацию Танака за рубежом. Меморандум описывали как «секретную петицию, составленную по итогам Восточной конференции и преподнесенную Императору 25 июля 1927 г.» 73.

Правительство Японии отвергло его как подделку. Японские исследователи полагали, что подложный документ был составлен либо японцем, либо китайцем по газетным материалам Восточной конференции 1927 г. Возможно, что документ был создан с целью дискредитировать Танака и его партию в глазах общественности. В самом документе

71 Инауэ К., Оконаги С., Судзуки С. История современной Японии. M., 1955. С. 88.

72 Nakamura Г. Economic Development of Modem Japan. Japan, 1985. P. 2.

75 Stephan J. J. The Tanaka memorial (1927): Authentic or Spurious? // Modern Asian Studies. 1973. Vol. 7. No. 4. P. 737.

присутствуют фактические и стилистические ошибки, которые не мог бы допустить сам Танака или же человек его круга. Иноуэ Тэнтаро, проводивший детальное исследование авторства меморандума, пришел к выводу, что «меморандум был составлен из разных материалов и мемуарной литературы о состоявшейся двумя годами раньше Восточной конференции, возможно, одним человеком, связанным внешнеполитическим кружком в Мукдене и ранее обучавшимся в Японии74.

Несмотря на то что японские официальные круги отрицали его подлинность, в течение ряда лет меморандум служил документальным подтверждением агрессивной сущности японской политики, так как фактически Япония действовала согласно тексту меморандума. На данный момент его подлинность отрицается и многими современными исследователями, а Токийский международный трибунал так и не смог доказать факт существования этого документа.

В 30-е гг. XX в. Германия, Япония и Италия начали активно ставить вопрос о переделе карты мира. Кроме того, экономический кризис 1929 -1933 гг. затронул все крупные индустриальные страны мира и обострил эти противоречия. Тяжелая ситуация сложилась не только в самой Японии, но и в ее колониях, особенно в Корее. Этот период завершается одним из знаковых событий для всей мировой политики XX века — вторжением Японии в Маньчжурию в 1931 г.

Четвертый период: 1931 - 1945 гг. - период активных военных действий на континенте, а именно 1931 г. — захват Маньчжурии и основание Маньчжоу-го в 1932 г. В 1933 г. японская армия вторглась в восточную Внутреннюю Монголию (Жэхэ) и присоединила ее к Маньчжуо-го. 19351936, а позже 1938-1939 гг. отмечены пограничными столкновениями между Маньчжоу-го и МНР, а в конце 1930-х гг. - режим Мэнцзян (Внутренняя Монголия) попал под японский контроль. С 1937 г. началась японо-китайская война, а в 1945 г. закончилась Вторая мировая война. Именно в это время, в 30-е годы XX в. появился термин «Великая восточноазиатская сфера сопроцветания» (ВВАСС). В эту сферу должны были входить следующие территории: Японская империя, Маньчжурия, Монголия, Китай, Филиппины, Нидерландская Индия, Французский Индокитай, Таиланд, Британская Малайя и Бирма, Советский Дальний Восток, Индия, Австралия и Новая Зеландия. Экономическую основу этого региона должны были составить Япония, Маньчжурия и север Китая. С 1937 по 1939 гг. премьер-министром Японии являлся Коноэ Фумимаро. Советники, близкие к императорскому двору, сделали ставку на него в надежде, что его политическая линия будет удовлетворять интересам военных и сохранит приверженность традиционным политическим институтам. Однако Коноэ стал проводить

74 Батбаяр 11. Монголия и Япония в первой половине XX в. Улан-Удэ, 2002. С.48-49.

17

«политику молчаливого согласия», а военные были абсолютно свободны в проведении захватнической политики в Китае.

Экспансионистский курс Японии был направлен на усиление своих позиций в Азии. Особенно сильным в 20-30-е гг. XX в. оказалось присутствие Японской империи в маньчжуро-монгольском регионе. В отношении маньчжуро-монгольского региона в японских источниках упоминается термин Манмо 75 (Маньчжуро-Монголия). Он относится к Маньчжурии и Внутренней Монголии, а порой и к Внешней Монголии.

Третья глава «Политика Японии в Маньчжурии в 20-30-х гг. XX в.» посвящена анализу политических и экономических мероприятий Японии в Северо-Восточном Китае в 20-30 е гг. XX в.

Маньчжурия входила в состав Цинской империи и занимала три северовосточные провинции на территории нынешнего Китая: Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин. В XIX в. произошло изменение внешнеполитического положения Маньчжурии, так как в результате двух опиумных войн 1840 -1842 и 1856 — 1860 гг. Цинская империя открыла свои порты для торговли с иностранными государствами, одним из них стал маньчжурский порт Инкоу. В ходе японо-китайской войны 1894 — 1895 гг. часть Маньчжурии была занята японцами, но по Симоносекскому договору возвращена Китаю. В 1896 г. по кратчайшему во Владивосток маршруту через Харбин была построена Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД). В результате победы Японии в русско-японской войне 1904 — 1905 гг. Ляодунский полуостров с Квантунской областью и русская железная дорога от Чаньчуня до Порт-Артура (около 735 км., т.н. ЮМЖД) отошли Японии.

Маньчжурия являлась ценным источником сырья. Еще в середине XIX в. из Маньчжурии в Японию совершались большие поставки соевых бобов, соевого жмыха и соевого масла. Торговля велась через порт Инкоу и являлась главным направлением экономических интересов Японии в Маньчжурии. Основными возделываемыми культурами в Маньчжурии являлись следующие зерновые: соевые бобы, сорго (гаолян), просо, маис и пшеница. В 1908 г. через порт Дальний было отправлено 182 629 т соевых бобов. Они экспортировались в основном в китайские и японские порты. К 1920 г. цифра возросла до 567 129 т, и большая часть направлялась в Европу и Америку76. В 1929 г. посевная площадь Маньчжурии достигла 16 млн. га, что составляло около 13% всей площади Маньчжурии, но в то же время это было в 2,7 раза больше, чем вся посевная площадь Японии, и в 4 раза больше, чем вся посевная площадь Кореи. Кроме того, в Маньчжурии насчитывалось до 21,5 млн. га земли, удобной для земледелия и не требующей особых затрат для ее поднятия. В том же 1929 г. знаменитые маньчжурские соевые бобы

75 Например, многочисленные документы в архивах МИДа Японии. В первом томе документов по внешней политике Японии за 1927 г. есть даже отдельный раздел «Манмо кэнъан кайкзцу косе» (Переговоры по разрешению вопроса Маньчжуро-Монголии), http://www.mofa.go..ip/mofaj/annai/honsho/shiryo/archives/s21-l.html (дата обращения 15.09.2013).

76 Adachi К. Manchuria: A Survey. N.Y., 1925. Р. 160.

занимали 32% всей посевной площади Маньчжурии. Весь сбор зерна в Маньчжурии в 1929 г. достиг 21,6 млн.т. В 1929 г. продукция сельского хозяйства составляла 80% от экспорта и оценивалась в 240 млн. амер. долларов77.

Основание Маньчжоу-го в 1932 г. принесло много изменений. Исчезли какие-либо ограничения на развитие японских предприятий. И все ресурсы Маньчжурии теперь были открыты для использования Японией. В начале 1930-х гг. на Японию приходилось 39% экспорта и 41% импорта Маньчжурии, в конце 30-х гг. - соответственно 65% и 85%78. Источники из США сообщали, что в Маньчжурии была создана «замкнутая экономика»79, и другие государства могли торговать в этом регионе только с согласия Японии. Кроме того, это было связано и с высоким качеством и низкими ценами японских товаров на маньчжуро-монгольском рынке80.

Президент ЮМЖД, министр иностранных дел в 1940-1941 гг. Мацуока Ёсукэ утверждал, что до русско-японской войны 1904-1905 гг. в Маньчжурии не была развита промышленность, а земли не культивировались. Приход же Японии ознаменовал начало новой эпохи спокойствия и мира на Дальнем Востоке. Согласно Мацуока, первое, что было необходимо Маньчжурии в начале XX в., это средства передвижения. По Портсмутскому мирному договору 1905 г. Ляодунский полуостров и ЮМЖД отошли Японии. Капитализация ЮМЖД (япон. Мантэцу) в 1906 г. составила 200 млн. иен, половину из которых выделило японское правительство, в 1920 г. — 440 млн. иен (220 млн. долларов)81, в конце 20-х - начале 30-х гг. XX в. - 670 млн. иен и давала прибыль более 42 млн. иен в год82, в 1933 - 800 млн. иен83. Длина маньчжурской железнодорожной сети уже в 1931 г. достигла почти 6 500 км. Еще до «Маньчжурского инцидента» в систему Маптэцу входили около 20 компаний с капиталом более 1 млн. иен каждая, включая Фушуньские копи и Дайренское морское пароходство. И уже к 1938 г. число аффилированных компаний достигло 80. Кроме того, если в начале XX в. в Фушуне добывалось 360 т угля в день, то после первого расширения шахт в 1912 г. компания стала получать 5 тыс. т ежедневно84, в 1931 г. объем добычи угля достиг 9,5 млн. т, а к концу второй мировой войны - не менее 25 млн. т85.

Второе, в чем Маньчжурия испытывала необходимость, это капитал. В Маньчжурию было инвестировано 1 млрд. 500 млн. иен, в Формозу - 355

77 Аварии В.Я. Независимая Маньчжурия. М., 1934. С. 19.

78 История Японии. М., 1999, Т. 2. 1868-1998. C.364-365.

™ РГАСПИ. Ф.495. Оп.127. Д.580. Л.40.

80 Донесения императорских Российских Консульских представителей за границей по торгово-промышленным вопросам. 1915. №52. С.30.

81 AdachiK. Manchuria: A Survey. N.Y., 1925. Р.114.

82 Тульский С., Матросов ф. Маньчжурия Государсвтенное военное издательство, 1932. С.12.

83 Молодяков В.Э. Россия и Япония: рельсы гудят. Железнодорожный узел российско-японских отношений (1891 —

1945). М., 2006. С. 355.

84 Manchuria: Land of Opportunities. N.Y.. 1924. P. 27-30.

85 Pannopom В. Маньчжурия. Военное издательство народного комиссариата обороны, 1945. С. 8.

млн., в Корею - 804 млн86. По другим оценкам, в 1927 г. сумма составляла 1 млрд. 237 млн. иен. Для сравнения объем американских инвестиций в Китай составил всего 150 млн. долл. (около 300 млн. иен), что было в четыре раза меньше японских инвестиций в Маньчжурию. Правда, по данным архивов №8 журнала «Ориентал Экономист» за август 1936 г., сумма была чуть меньше и в 1934 г. составила 1 млрд. 100 млн. иен87.

Третья проблема — низкий уровень внутренней и внешней торговли. Еще со времен русско-японской войны 1904 — 1905 гг. вся торговля в Маньчжурии осуществлялась через порт Инкоу. Объем внешней торговли, по утверждению Мацуока, составлял 58 млн. таэлей88 в год. Но под японским управлением в 1922 г. импорт товаров в Маньчжурию из самого Китая и других стран составил 180 млн. таэлей, а к концу 20-х гг. XX. в. торговля велась не только с Японией, но и с другими странами, а объем увеличился до 670 млн. таэлей в год.

Японские источники, а также некоторые исследователи в своих работах основной причиной экспансионистской политики Японии называли ограниченность территории и дефицит ресурсов. В частности, в начале-середине XX в. получила широкое распространение идея о том, что маньчжуро-монгольский регион является экономически и географически наиболее благоприятным местом для переселения возраставшего населения. В материалах статьи, вышедшей в журнале «Тихоокеанские проблемы» в 1929 году под названием «Япония и проблема перенаселения»89, содержатся следующие данные за 1929 г.: темпы прироста населения в Японии с 1921 по 1925 гг. составляли 12.790; в Италии - 12.2, в США - 10.7, в Германии - 8.8, в Англии - 7.7, во Франции - 2.0. СССР - 20.5, Аргентине - 18.1, Болгарии -17.8, Египте - 17.5, Голландии - 15.2, Австралии - 14.2, Канаде - 14.0. Что касалось плотности населения, то Япония на 1925 г. не являлась самой густонаселенной страной мира: в Японии плотность населения составляла 157 человек на кв. милю; в Бельгии — 250, Голландии — 189, Германии — 132, Италии — 131, Франции — 74. Если перенаселенные страны (Великобритания и Италия) ежегодно посылали в свои колонии от 200 до 400 тысяч человек, то из Японии эмигрировало не более 15 тыс человек в год. В 1937 году в Маньчжурию отправилось только 6000 человек 91 . Всего за 1938 год переселилась 31 тыс человек, и этот год стал пиковым в проведении этой политики. Для сравнения в 1939 г. вместо 30 тыс молодых людей и 11 тыс семей было отправлено 7293 и 2924 человек соответственно92. Кроме того,

8ft Matsuoka Y. Economic Co-operation of Japan and China in Manchuria and Mongolia: Its Motives and Basic Significance // Pacific Affairs. 1929. Vol. 2. No. 12. P. 790-791.

" РГАСПИ. Ф.532. On.4. Д 338. Л.47.

88 Таэль - денежно-весовая единица Восточной Азии, применявшаяся с древних времен в Китае; ныне вышла из употребления.

" TaiguinJ. Japan and Overpopulation // Pacific Affairs. 1929. Vol. 2. No. 7. P. 405^108.

90 Здесь и далее - человек на каждую 1000 человек.

91 J. R. S. Japan Now Sending Boy Emigrants to Manchuria // Far Eastern Survey Coverage. 1938. Vol. 7. No. 14. P. 165.

92 Stewart J. Japan-Manchoukuo Revamp Colonization Schemes // Far Eastern Survey Coverage. 1940. Vol. 9. No. 12. P. 141.

материалы по проблеме обеспеченности продуктами питания в Японии в первой половине XX века сообщают, что 93% всех зерновых культур, которые были необходимы для питания, производились в Японии и ее колониях (Корее и Формозе), и менее 7% импортировалось из других стран. Практически то же самое можно было сказать и о других продуктах питания: рыбе, мясе, сахаре, овощах, растительном масле, сакэ.

Более того, в российских архивах содержатся и другие данные. А именно сведения о том, что «серьезная нехватка квалифицированных рабочих в Японии вызвала легенду о японском перенаселении»93. В процессе мобилизации для войны с Китаем в 1937 г. стало не хватать рабочих для обеспечения транспортом, ведения сельского хозяйства и поддержания производства. Продолжение военных действий усугубило напряженность на рынке труда. Японцы начали переселять население из своих колоний в Японию (сначала из Кореи, а позже из Китая и Маньчжурии). Там же сообщается, что правительство Маньчжоу-го не оказало должного внимания образовательной программе в стране, и именно поэтому в Маньчжурии не оказалось достаточного количества квалифицированных рабочих для работы в промышленности.

Четвертая глава «Политика Японии во Внешней и Внутренней Монголии 20-30-х гг. XX в.» посвящена основным событиям в политике Японии в монгольском регионе в указанный период.

Острое соперничество за влияние в Монголии (и Внутренней, и Внешней) развернулось, прежде всего, между Японией и Россией. Японское проникновение в виде торговых фирм началось с 1902 г. (закупки шерсти и кожи). В соответствии с соглашениями 1907, 1910, 1912 гг., в сферу влияния России вошли Внешняя Монголия и западная часть Внутренней Монголии, Японии -восточная Внутренняя Монголия.

В 1911 г. произошла Синьхайская революция, Внешняя Монголия провозгласила независимость (с 1924 по 1992 гг. Монгольская Народная Республика, сейчас - современная Монголия), а Внутренняя вошла в состав республиканского Китая (сейчас автономный район в составе Китайской Народной Республики).

После провозглашения независимости власти Внешней Монголии совершали попытки установления контакта с японским правительством с целью включить в состав государства Баргу и Внутреннюю Монголию. Но Япония их не поддержала, соблюдая принятые соглашения с Россией. В 1915 г. было подписано Кяхтинское соглашение между Россией, Китаем и Монголией, которое оформило статус Внешней Монголии - широкой автономии в составе Китая. Монголия сохраняла право внутреннего управления, и могла заключать с иностранными государствами договоры по всем вопросам, кроме политических и территориальных. С началом Первой

" РГАСПИ. Ф.495. Оп.127. Д.575. Л.212.

мировой войны и по мере ослабления царской России японские власти начали пренебрегать русско-японскими соглашениями, а с падением царской власти в 1917 г. договоры потеряли силу. Японское правительство перешло к прямым действиям, направленным на вытеснение России из Монголии.

В годы революции и гражданской войны получила новый импульс идея панмонголизма как возможности единения монголоязычных народов. Казачий атаман Семенов был одержим идеей создания единого монгольского государства, поэтому сразу же после падения советской власти в Забайкалье приступил к созданию панмонгольского государства94. Идея заключалась в создании «Великой Монголии», включавшей в себя все территории расселения монгольских народов. Внешняя Монголия официально не поддержала движение, так как соблюдала принятые на себя международные обязательства. Так, в 1919 г. в Чите открылся панмонгольский съезд представителей Бурятии, Внутренней Монголии и Барги (так называемая Даурская конференция). Присутствовали наблюдатели из Японии, а представителей от Внешней Монголии не было. Съезд провозгласил создание Великого Монгольского государства со столицей в г. Хайлар. Но осенью 1919 г. «Великое Монгольское государство» распалось.

В российских архивах есть немало донесений и телеграмм, которые указывают на то, что Семенов поддерживал намерения японцев, а японцы поставляли отрядам Семенова оружие и обмундирование95. Кроме того, по материалам АВП РФ, в августе 1926 г. в Нагасаки состоялась Паназиатская конференция (ПАК) 96 , на которой предполагалось присутствие представителей Японии, Китая, Индии, Турции, Филиппин, Монголии, Малайского архипелага, Сиама, Тибета. Делегатом от Монголии должен был выступить Семенов.

Другим представителем Белого движения, с которым связывают попытки проникновения японского влияния в Монголию, стал барон Унгерн. Многие исследователи считают, что в Сибири и Монголии Унгерн действовал в пользу Японии. Соответствующие донесения Советскому правительству использовались в качестве пропаганды. Однако сам Унгерн отрицал это. С.Л. Кузьмин, О. Батсайхан, К. Нунами и М. Тачибана провели масштабное исследование, и пришли к выводу, что Унгерн «действовал самостоятельно, а не по планам Японии, не получал от нее помощи ни в Монголии, ни в походе на Сибирь, а служившие у него японцы были простыми наемниками»97. Те же доказательства можно найти в материалах сборника «Российско-монгольское военное сотрудничество (1911—1946)»98 (допросы Унгерна из АВП РФ).

у1!\\рас Л.В. Атаман Г.М Семенов и барон Р Ф. Унгерн в монгольской революции 1921 г. // Вестник Бурятского государственного университета. 2011. № 8: Востоковедение. С. 168.

95 АВП РФ. Ф.0146. Оп.4. П. 102. Д.1. Л.9, 19.

96 АВП РФ. Ф 0146. Оп.9. П. 117. Д.2. Л. 167-172.

97 Кузьмин С. Л.. Батсайхан О., Нунами К., Тачибана М. Барон Унгерн и Япония // Восток. 2009. № 5. С. 115.

98 Российско-монгольское военное сотрудничество (1911—1946): сборник документов в 2 ч. M., Улан-Удэ, 2008.

В 1921 г. произошла народная революция, и вплоть до 1924 г. Внешняя Монголия номинально существовала в форме ограниченной монархии, а с 1924 г. после смерти Богдо-гэгэна как независимая республика - МНР.

20-е гг. XX в. отмечены усилением влияния японцев во Внешней Монголии, которые пытались сблизиться с монгольскими князями. Кроме японцев появились и американцы". В Монголии в этот период была активна китайская пропаганда. В соответствии с ней утверждалось, что Маньчжурия, а вместе с ней и Монголия могут стать «второй Кореей»100. А позже на фоне «Маньчжурского инцидента» усиление влияния Японии воспринималось в Монголии резко отрицательно. В конце 30-х гг. XX в. после провозглашения Маньчжоу-го и позже Мэнцзян ТАСС сообщало, что в рядах Квантунской армии были сильны призывы начать агрессивную войну против СССР, и особенно против Внешней Монголии 101.

Во Внутренней Монголии после Синьхайской революции 1911 г. и вхождения в состав Китая среди националистически настроенных монгольских князей зародилось движение за независимость. Оно попало под контроль Японии, а Тэ-юань, правитель Внутренней Монголии, стал марионеткой и «слепо выполнял пожелания японцев» 102 . Японское правительство поставляло во Внутреннюю Монголию оружие и амуницию, а в военных действиях принимали участие даже японские инструкторы103. В 20-е гг. XX в. Япония приступила к активным действиям во Внутренней Монголии: стали проводить обзоры природных ресурсов, детальных карт, описания нравов и обычаев населения, начали создавать животноводческие фермы, организовывать торговые компании, заключать союзы с монгольскими князьями, ламами и даже иногда с преступными группировками104. В 1933 г. японская армия захватила Жэхэ и включила восточную Внутреннюю Монголию в состав Маньчжоу-го. По сведениям архивных материалов, целью захвата стало «создание из Внутренней Монголии второй Маньчжурии» 105 . С 1934 г. японцы продолжили проникновение во Внутреннюю Монголию, и к концу 1930-х годов на ее территории было сформировано марионеточное государство Мэнцзян (фактически идентичное Маньчжоу-го), во главе которого стал Дэ Ван. Мэнцзян просуществовал вплоть до 1945 г. Таким образом, восточную и центральную части Внутренней Монголии постигла та же судьба, что и Маньчжурию.

Принципиально сильное влияние на развитие Монголии (Внешней и Внутренней) могло оказать решение транспортных проблем: тот барьер,

" PrACnH. 4>.495. On.152. fl.9. J1.63-64.

100 Lattimore O. The unknown frontier of Manchuria// Foreign Affairs. 1933. Vol. 11. No. 2. P.327.

101 PrACnH. 0.495. On.127.fl.568. JT.5.

102 Lattimore. O. The lines of Cleavage in Inner Mongolia // Pacific Affairs. No.2. Vol. 10. P. 197.

,ra YakhontojfV.A. Mongolia: Target or screen?//Pacific Affairs. 1936. No. 1. Vol. 9. P. 18.

104 KouTao-Fu. Modem Mongolia//Pacific Affairs. 1930. No. 8. Vol. 3.P. 761.

105 PrACnH. 0.532. On. 4. ft 335. Jl. 58.

который существовал между Внутренней и Внешней Монголией — пустыня Гоби, можно было преодолеть постройкой железнодорожного сообщения. Железные дороги пересекали монгольские пастбища только во Внутренней Монголии, во Внешней же Монголии железных дорог на 1931 г. не было106. Однако для Монголии развитие транспорта представляло наибольшую опасность: строительство железных дорог ставило под угрозу независимость территорий, так как традиционно означало усиление китайской колонизации107. Кроме того, развитие монгольского региона могло пойти на пользу как экономике самого региона, так и Японии. Ведь широко известно, что Монголия богата шерстью, крупным рогатым скотом, минеральными ресурсами. А в самой Японии практически не было подходящих условий для развития животноводства.

В заключении содержатся основные результаты исследования.

Со второй половины XIX в. Япония встала на путь активного развития: реформы эпохи Мэйдзи привели к кардинальным изменениям в стране во всех сферах жизни — в политической, экономической, социальной и культурной. В Японии стали складываться политические (создание централизованного государственного аппарата и усиление центральной власти за счет ограничения власти даймё и ликвидации княжеств), экономические (ликвидация феодальной зависимости, феодальной собственности, введение системы купли-продажи и частной собственности, индустриализация и особо активное развитие оборонной промышленности), социальные (упразднение прежних и создание новых сословий, провозглашение их равенства) предпосылки для формирования внешнеполитического экспансионистского курса, который предполагал становление Японии как мощной колониальной державы.

Внешнеполитические интересы Японии были направлены не только на Корею и Маньчжурию, но на Внешнюю и Внутреннюю Монголию. Если до 1917 г. Корея, Маньчжурия, Внутренняя и Внешняя Монголия были разделены на сферы влияния между Россией и Японией, то в 20-30-х гг. XX в. японская политическая элита стала считать маньчжуро-монгольский регион единым. В начале XX в. появился японский термин «Манмо», то есть «Маньчжуро-Монголия». Он получил широкое распространение не только в японских работах, но и в материалах российских архивов.

Вследствие нестабильной ситуации в самом Китае после Синьхайской революции 1911 г. в Маньчжурии, как, впрочем, позже в восточной и центральной части Внутренней Монголии, отмечается значительное усиление японского присутствия, которое в 30-х гг. XX в. обернулось созданием государства Маньчжоу-го (в Маньчжурии) и Мэнцзян (во Внутренней Монголии) под властью Японии. Во Внешней же Монголии в

>т Позднеев ДМ., Сетницкии Н.А., Кормазов В.А.. Третчнков И.Г. Очерки стран Дальнего Востока. Харбин, 1931. Выпуск 2. С. 139.

"" Lattimore О. The unknown frontier of Manchuria // Foreign Affairs. 1933. Vol. 11. No. 2. P. 327.

силу внутриполитических тенденций в самом государстве и сильного влияния СССР позиции Японии были довольно слабыми, даже в пик японского вмешательства в 20-30-х гг. XX в.

С начала XX в. в странах маньчжуро-монгольского региона открывались японские торговые фирмы и представительства. Японские власти поддерживали движение за независимость во Внутренней Монголии, а также панмонгольское движение путем поставок оружия и амуниции, проведения военного инструктажа, оказания финансовой помощи.

20-30-е гг. XX в. отмечены проведением последовательной политики японского государства, направленной на превращение Маньчжурии, Внешней и Внутренней Монголии в развитый регион Внутренней Азии под контролем Японии. Это нашло отражение в создании сильной экономической системы крупных монополий, которые способствовали вытеснению других держав с маньчжуро-монгольского рынка, в организации современной инфраструктуры, в развитии сельского хозяйства и промышленного производства.

В соответствии с официальной позицией японских властей экспансионистская политика Японии была мотивирована ограниченностью территории и дефицитом ресурсов, однако в действительности эти проблемы были сильно преувеличены. Существуют данные о том, что темпы прироста населения в Японии не были самыми высокими в мире; в стране наблюдалась стабильная ситуация с обеспечением продуктами питания; после захвата Маньчжурии планы на переселение возраставшего населения не были осуществлены, а активная миграция корейских и китайских рабочих для восполнения японского рынка труда способствовала увеличению численности населения в самой Японии. Таким образом, японские власти и промышленные круги скорее преследовали политические и экономические цели.

Ранее под влиянием советской идеологии основной фокус исследований был направлен на позиционирование Японии как империалистической державы, стремящейся захватить источники сырья и рынки сбыта и поработить бедное население Азии. В настоящее время появилась возможность отойти от традиционных для советской историографии взглядов и провести более объективный анализ политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в указанный период. Так, действия Японии, получающие противоречивые оценки, складывались в последовательную политику по развитию и подчинению маньчжуро-монгольского региона.

Диссертационное исследование базировалось на многочисленных трудах отечественных и зарубежных востоковедов. Анализ ранее не входивших в научный оборот источников и материалов по вопросу политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в первой трети XX в. позволил осветить малоизвестные стороны международных отношений и политики Японии в Азиатско-Тихоокеанском регионе в 20-30-х гг. XX в.

Основные положения диссертационного исследования изложены в следующих публикациях автора:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Доеовицкая В.В. Япония и страны Центральной Азии в первой половине XX в. в фондах РГАСПИ // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность, 2013, № 2, с. 179-185.

2. Доеовицкая В.В. Япония и Маньчжурия: начало отношений // Власть, 2013, № 10, с. 172-174.

3. Доеовицкая В.В. Япония и Маньчжурия: японский взгляд на проблему развития Маньчжурии в начале XX в. // Теория и практика общественного развития, 2013, № 9, с. 205-208.

Публикации в прочих изданиях:

4. Базарова В.В. Проникновение Японии в Восточную Азию в 20-30-х гг. XX века в материалах российских государственных архивов // Тезисы международной научной конференции «Архивное востоковедение». М.: Институт востоковедения РАН, 2008, с. 15-16.

5. Доеовицкая В.В. Экспансионистская политика Японии в странах Центральной Азии // Материалы Съезда молодых востоковедов России и СНГ. М.: «Пробел-2000», 2012, с. 14-21.

6. Доеовицкая В.В. Маньчжурия — «первая линия обороны Японии» — в политических планах Японии в первой половине XX в. [Электронный ресурс] // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2013». М.: МАКС Пресс, 2013. URL: http://lomonosov-msu.ru/archive/Lomonosov_2013/2088/50530_f6be.pdf

7. Доеовицкая В.В. Внешнеполитические мероприятия Японии в первой трети XX в. и положение кочевого населения Монголии // Сборник тезисов VII Международного симпозиума «Источники по истории кочевников средневековой Евразии». М., 2013, с. 37.

Подписано в печать: 13.11.2013 Объем: 1,4 усл.п.л. Тираж: 100 экз. Заказ № 923 Отпечатано в типографии «Реглет» 107031, г.Москва, ул. Рождественка , д.5/7, стр. 1 (495) 623 93 06 www.reglet.ru

Текст диссертации на тему "Политика Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в."

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

УЧРЕЖДЕНИЕ НАУКИ ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ РАН

На правах рукописи

04201450336

ДОСОВИЦКАЯ Вера Валерьевна

ПОЛИТИКА ЯПОНИИ В МАНЬЧЖУРО-МОНГОЛЬСКОМ РЕГИОНЕ В 20-30-Х ГГ. XX в.

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (Новое и новейшее время)

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель: Д.Д. Васильев, к.и.н., проф.

Москва - 2013

Оглавление

Введение 5

Глава 1. Источники и историография политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в. 13

1. Источники по проблеме политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в. 13

2. Историография политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в. 23

Глава 2. Международная ситуация на Дальнем Востоке и политика Японии в 20-30-х гг. XX в. 41

1. Внешнеполитическая активность японского государства в отношении континентальной Азии 43

2. Новые тенденции в политике Японии во второй половине XIX - первой трети XX вв. - 49

3. Отражение внешней политики Японии в общественной мысли страны этого периода 79

4. Значение маньчжуро-монгольского региона для Японии 84

Глава 3. Политика Японии в Маньчжурии в 20-30-х гг. XX в. 88

1. 2.

Маньчжурия и Япония: начало отношений Маньчжурия до оккупации Японией в 1931 г.

89 93

3. Маньчжурия после оккупации Японией и геостратегическое значение

основания Маньчжоу-го 96

4. Экономическое развитие Маньчжурии в конце XIX - первой трети XX в. 100

5. Японский взгляд на проблему освоения Маньчжурии в 20-30-х гг. XX в. 106

6. Проблема иммиграции японского населения и пути ее решения в 20-30-х гг. XX в. 117

Глава 4. Политика Японии во Внешней и Внутренней Монголии в 20-30-х гг. XX в. 127

1. Внешняя и Внутренняя Монголия в начале XX в. 127

2. Япония и лидеры Белого движения в Монголии 132

3. Политика Японии во Внешней Монголии в 20-30-х гг. XX в. 140

4. Политика Японии во Внутренней Монголии в 20-30-х гг. XX в. 143

5. Экономическая ситуация во Внешней и Внутренней Монголии

в 20-30-х гг. XX в 148

Заключение 152

Список сокращений и условных обозначений 155

Словарь терминов 156

Список архивных источников 158

Список источников и литературы 159

Список иллюстративного материала 173

Приложения 174

1) Географическое положение и рельеф Маньчжурии 175

2) Маньчжурия: основные города 176

3) Железнодорожная сеть Маньчжурии на 1908 г. 177

4) Железнодорожная сеть Маньчжурии на 1932 г. 178

5) Железнодорожная сеть Маньчжурии на 1945 г. 179

6) Железнодорожная сеть Маньчжурии 180

Введение

Актуальность исследования

Диссертационное исследование посвящено политике Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в. Маньчжуро-монгольский регион на современной карте мира включает Маньчжурию (три северо-восточные провинции Китайской Народной Республики -Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин), Внутреннюю Монголию (автономный район Внутренняя Монголия в составе Китайской Народной Республики) и Монголию (суверенное государство в Центральной Азии, ранее так называемая Внешняя Монголия). После распада Цинской империи в 1911 г. в 20-30-х гг. XX в. маньчжуро-монгольский регион стал объектом политического и экономического влияния СССР, Японии, США. Особенно сильными оказались позиции Японии. В Китае, и особенно в Маньчжурии и Внутренней Монголии, сложилась нестабильная политическая ситуация, а Внешняя Монголия объявила о своей независимости.

Актуальность диссертационного исследования вытекает из необходимости проведения научного анализа исторических документов и источников, а также трудов ученых разных стран. Традиционно в поле зрения исследователей попадали именно советско-японские, советско-китайские, японо-китайские, советско-монгольские, монголо-японские отношения, а вопрос политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе хоть и становился предметом самостоятельного изучения, но долгое время испытывал влияние советской идеологии, а некоторым аспектам этого вопроса не уделялось достаточного внимания. Именно сейчас стали возможны исследования по ранее недоступным и не входившим в научный оборот архивным материалам, сводкам иностранной прессы того времени и работам зарубежных авторов.

Объектом диссертационного исследования являются международные отношения на Дальнем Востоке и в Центральной Азии, внешнеполитическая и экономическая деятельность Японии в странах маньчжуро-монгольского региона в 20-30-х гг. XX в.

Предметом исследования стали такие проблемы, как внутриполитические и внешнеполитические мероприятия Японии в период Мэйдзи, Тайсё и Сева, взаимоотношения Японии и мировых держав на Дальнем Востоке и в Центральной Азии, а также действия по политическому и экономическому подчинению маньчжуро-монгольского региона японским государством в указанный период.

Хронологические рамки определены темой диссертационного исследования и ограничиваются 20-30-и гг. XX в. Борьба мировых держав за территориальный раздел мира обострилась, а одной из стран, вышедших на борьбу за влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе, стала Япония.

Территориальные рамки исследования ограничены Японией, Маньчжурией, Внутренней и Внешней Монголией. Маньчжурия, Внутренняя и Внешняя Монголия до 1911 г. входили в состав Цинской империи. В результате Синьхайской революции Маньчжурия и Внутренняя Монголия остались в составе республиканского Китая, а Внешняя Монголия объявила о своей независимости. В настоящее время Маньчжурия - три северовосточные провинции Китая (Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин), Внутренняя Монголия представляет собой автономный район в составе Китайской Народной Республики. Внешняя Монголия с 1924 по 1992 гг. являлась Монгольской Народной Республикой, сейчас современное независимое государство в Центральной Азии - Монголия. В диссертационном исследовании маньчжуро-монгольский регион рассматривается как единое пространство, объединенное природными, климатическими и историческими особенностями.

Целью данного диссертационного исследования является изучение отношений между Японией и странами маньчжуро-монгольского региона на

основе впервые вводимых в оборот документов и материалов, в первую очередь из российских архивов, историографический анализ и сопоставление различных взглядов на такие проблемы, как основные мотивы экспансионистской политики японского государства в континентальной Азии, политическое и экономическое проникновение Японии и ее роль в развитии маньчжуро-монгольского региона в указанный период. Задачи исследования:

1. Провести обзор и критический анализ исторических источников по теме диссертационного исследования.

2. Рассмотреть политическую ситуацию на Дальнем Востоке во второй половине XIX - начале XX вв. и ее влияние на международное положение Японии.

3. Проанализировать внутриполитическую обстановку в Японии в указанный период и ее отражение на внешнеполитической деятельности государства.

4. Выявить основные причины экспансионистской политики Японии в конце XIX - первой трети XX вв.;

5. Проследить, как складывались отношения Японии со странами маньчжуро-монгольского региона в 20-30-х гг. XX в. и какую политику проводило японское государство в Маньчжурии, во Внутренней и Внешней Монголии в указанный период.

На защиту были вынесены следующие положения:

1. Маньчжуро-монгольской регион для японской политической элиты в 20-30-х гг. XX в. представлялся единым. Завоевание Маньчжурии, а затем Монголии (и Внутренней, и Внешней) считалось логическим продолжением захвата континентальной Азии.

2. В 1920-1930-х гг. Япония добилась значительного влияния в Маньчжурии и Внутренней Монголии, тогда как позиции во Внешней Монголии были довольно слабыми.

3. В маньчжуро-монгольском регионе Япония использовала следующие инструменты влияния: деятельность торговых фирм и представительств, поддержка движения за независимость во Внутренней Монголии путем поставок оружия и амуниции, проведения военного инструктажа, оказания финансовой помощи, а также содействие в панмонголизме.

4. Политика Японии в 20-30-х гг. XX в. отмечена активной экономической деятельностью, которая была направлена в том числе на развитие инфраструктуры, сельского хозяйства и промышленного производства в Маньчжурии, Внешней и Внутренней Монголии.

5. Японские власти и пресса связывали собственную экспансионистскую политику с ограниченностью территории и дефицитом ресурсов, однако в действительности эти проблемы были сильно преувеличены, а причины скорее носили политический и экономический характер.

Методологическими принципами данного исследования являются принципы объективности и историзма, всесторонности и конкретности, научности и доказательности выдвигаемых положений. Работа основана на применении комплексного сравнительно-исторического анализа. В диссертации также применялись методики архивного исследования.

Практическая значимость работы

Результаты проведенного исследования могут быть использованы в курсе изучения международных отношений на Дальнем Востоке и истории Японии в первой трети XX в., для многостороннего исследования истории северо-восточного Китая, Маньчжурии, Монголии и взаимоотношений этих регионов с японским государством в 20-30-х гг. XX в.

Новизна работы

Впервые в научный оборот вводятся ранее неопубликованные материалы российских архивов, статьи и исследования западноевропейских, американских и японских авторов 20-30-х гг. XX в., которые проливают свет

на ранее неизвестные или известные в узких кругах моменты в истории Японии и стран маньчжуро-монгольского региона 20-30-х гг. XX в. Кроме того, автором сделана попытка посмотреть на уже хорошо известные факты истории с новой точки зрения, которая позволяет дать более объективную оценку происходивших событий.

Источниковая база исследования

Изучение взаимоотношений Японии и маньчжуро-монгольского региона определило выбор исторических источников.

Основной фонд исторических источников составили материалы архивов Российской Федерации - Российского Государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) и Архива внешней политики Российской Федерации (АВП РФ).

Наибольшее количество материалов, посвященных политике Японии в маньчжуро-монгольском регионе, было зафиксировано в следующих фондах № 495 (материалы Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ) за 1919 -1943 гг., описи № 127 (Коммунистическая партия Японии), № 152 (Монгольская народно-революционная партия)), № 514 (документы Коммунистической партии Китая), № 532 (материалы Коммунистического университета трудящихся Востока (КУТВ) за 1921 - 1938 гг., Научно-исследовательского института национальных и колониальных проблем (НИИ НКП) за 1936- 1939 гг).

В Архиве внешней политики РФ МИД автором были обработаны материалы фонда «Референтура по Японии» (0146). Отобранные документы, рассекреченные только в 90-х гг. XX в., а потому часто не известные историкам, дают возможность осветить и проанализировать ситуацию на Дальнем Востоке в 20-х гг. XX в. В поле зрения научного исследования попали телеграммы, их копии, письма, донесения, газетные статьи. Многие материалы носят гриф «секретно».

Архивные документы МИДа Японии - Нихон гайко мондзё («Документы внешней политики Японии» 1) также получили освещение в исследовании. Как сообщает сам МИД Японии, «Документы внешней политики Японии» стали издаваться в 1936 г. с целью освещения истории дипломатических отношений после реставрации Мэйдзи и обеспечения международных переговоров фундаментальными историческими материалами. В 1963 г. была завершена работа над материалами эпохи Мэйдзи, а в 1987 г. - над материалами эпохи Тайсё. Что касается документов эпохи Сева, то работа над первым и вторым томом закончена, работа же над третьим томом продолжается в настоящее время. Первый том охватывает материалы МИДа Японии 1926 - 1931, второй - 1931 - 1936 и третий - 1936 - 1945 гг.

Следующий блок исторических источников - это документы, опубликованные в сборниках: «Документы внешней политики СССР» в 22

2 3

т. ,«ВКП(б), Коминтерн и Япония. 1917 - 1941 гг.» , «Советско-монгольские отношения. 1921-1966»4, «Российско-монгольское военное сотрудничество (1911—1946)» 5, «Москва - Токио: политика и дипломатия Кремля. 19211931 годы: сборник документов» 6.

В диссертационном исследовании в качестве исторического источника также были использованы материалы донесений консульских представительств Российской империи по торгово-промышленным вопросам за рубежом за 1912 - 1917 годы . В них содержатся сведения в основном экономического характера о ситуации в некоторых районах Китая и Монголии.

1 URL:http://www.mofa.go.jp/mofaj/annai/honsho/shiryo/archives/mokuji.html

2 Документы внешней политики СССР в 22 т. М., 1957.

3 ВКП(б), Коминтерн и Япония. 1917 - 1941 гг. М, 2001.

4 Гольман М.И. Советско-монгольские отношения. 1921-1966. М., 1966.

5 Российско-монгольское военное сотрудничество (1911—1946): сборник документов в 2 ч. М., Улан-Удэ, 2008.

6 Москва - Токио: политика и дипломатия Кремля. 1921-1931 годы: сборник документов в 2 ч. М., 2009.

7 Донесения императорских Российских Консульских представителей за границей по торгово-промышленным вопросам. Министерство Торговли и Промышленности. 1912. №7; 1913. №20; 1913. № 34; 1914. №39; 1915. №51; 1915. №52; 1915. №53; 1915. №54; 1915. №55; 1916. №57; 1917. №13; 1917. №14.

В научный оборот были введены материалы научных и периодических изданий на английском языке первой половины XX в. А именно было исследовано порядка двухсот статей таких журналов, как «Пацифик Эфэйрс» («Pacific Affairs»), «Монумента Ниппоника» («Monumenta Nipponica»), «Фар Истерн Сёрвэй» («Far Eastern Survey»), «Форин Эфэйрс» («Foreign Affairs»), «Модэн Эйшн Стадис» («Modern Asian Studies»).

И последний блок исторических источников - это публикации архивных материалов в сборниках и журналах отечественных востоковедов с переводом на русский язык: В.Э. Молодякова «Кацура Tapo, Гото Симпэй и

о

Россия. Сборник документов. 1907—1929» и С. JI. Кузьмина, О. Батсайхана, К. Нунами, Тачибана «Барон Унгерн и Япония»9.

Апробация исследования

Диссертационная работа обсуждена и утверждена к защите на заседании Отдела истории Востока ФГБУН Интитута востоковедения РАН.

Апробация исследования проходила на следующих научных конференциях: на международной научной конференции «Архивное востоковедение» (Москва, 2008), на Съезде молодых ученых-востоковедов «Сохранение преемственности и исследовательские приоритеты в востоковедении. Актуализация проблем современного востоковедения в условиях глобализирующегося мира (Звенигород, 2012), на международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов-2013» (Москва, 2013), в ходе которой доклад «Маньчжурия -«первая линия обороны Японии» - в политических планах Японии в первой половине XX в был отмечен дипломом за второе место в секции «Востоковедение, африканистика», подсекции «Новая и новейшая история стран Азии и Африки».

8 Кацура Tapo, Гото Симпэй и Россия. Сборник документов. 1907—1929. М., 2005.

9 Кузьмин С. Л., Батсайхан О., Нунами К., Тачибана. Барон Унгерн и Япония // Восток. 2009. № 5. С. 115— 133.

Основные положения диссертационного исследования изложены в следующих публикациях автора:

В рекомендуемых ВАК-ом научных журналах и изданиях опубликовано:

1. Досовицкая В.В. Япония и страны Центральной Азии в первой половине XX в. в фондах РГАСПИ // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность. - 2013. - № 2. - С. 179-185.

2. Досовицкая В.В. Япония и Маньчжурия: начало отношений // Власть. -2013.-№ 10.-С. 172-174.

3. Досовицкая В.В. Япония и Маньчжурия: японский взгляд на проблему развития Маньчжурии в начале XX в. // Теория и практика общественного развития. - 2013. - № 9. - С. 205-208.

В других научных журналах и изданиях опубликовано:

4. Базарова В.В. Проникновение Японии в Восточную Азию в 20-30-х гг. XX века в материалах российских государственных архивов // Тезисы международной научной конференции «Архивное востоковедение». -М.: Институт востоковедения РАН, 2008. - С. 15-16.

5. Досовицкая В.В. Экспансионистская политика Японии в странах Центральной Азии // Материалы Съезда молодых востоковедов России и СНГ. -М.: «Пробел-2000», 2012. - С. 14-21.

6. Досовицкая В.В. Маньчжурия - «первая линия обороны Японии» - в политических планах Японии в первой половине XX в. [Электронный ресурс] // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2013». - М.: МАКС Пресс, 2013. Режим доступа: URL: http://lomonosov-msu.ru/archive/Lomonosov_2013/2088/50530_f6be.pdf

7. Досовицкая B.B. Внешнеполитические мероприятия Японии в первой трети XX в. и положение кочевого населения Монголии // Сборник тезисов VII Международного симпозиума «Источники по истории кочевников средневековой Евразии». - М., 2013. - С. 37.

Глава 1

Источники и историография политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в.

1. Источники по проблеме политики Японии в маньчжуро-монгольском регионе в 20-30-х гг. XX в.

Изучение политической истории Японии и маньчжуро-монгольского региона определило выбор исторических источников.

Основной фонд исторических источников составили материалы архивов Российс