автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Политологический анализ концепций развития представительных учреждений в России на этапе реформ второй половины XIX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политологический анализ концепций развития представительных учреждений в России на этапе реформ второй половины XIX века"



Северо-Западная

-гг-

академия государственной службы

(СЗ АТС)

кафедра политологии

На правах рукописи

УСЯГИН Андрей Владимирович

ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КОНЦЕПЦИЙ РАЗВИТИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ В РОССИИ НА ЭТАПЕ РЕФОРМ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА.

Специальность 23 00 02 -политические институты и процессы

автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Санкт-Петербург 1998

Работа выполнена на кафедре политологии Северо-Западной академии государственной службы

Научный руководитель - член-корреспондент Международной Академии высшей школы, доктор исторических наук, профессор П.Ю.Юдин.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор A.A.Резник (Санкт-Петербургская государственная инженерно-экономическая академия;

кандидат политических наук А.Е.Кутейников (Санкт-Петербургский государственный университет).

Ведущая организация: Санкт-Петербургская государственная лесотехническая академия им. С.М.Кирова.

Защита состоится 27 мая 1998 года в 16 часов на заседании диссертационного совета К.151.00.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата политических наук при Северо-Западной академии государственной службы по адресу: г.Санкт-Петербург, Васильевский остров, 8-я линия, д. 61 С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке СевероЗападной академии государственной службы.

Автореферат разослан 23 апреля 1998 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук доцент

В.М.Меркулов

Реформы второй половины XIX века стали одной из крупнейших вех в истории России. Вполне допустимо говорить здесь о стадиальном рывке, о формационнсм сдвиге, совершенном за эти четверть века. Крестьянская, земская и городовая, судебная, военная, церковная и цензурная реформы изменили не только внешний облик, но и суть государственного режима, определив переход к буржуазной модернизации в России.

Вместе с тем многие исследователи справедливо указывают на то, что одной из важнейших причин последующего замедления реформ, относительных неудач в их осуществлении, наступления периода контрреформ стал тот факт, что все эти реформы не увенчались главной реформой - реформой политической.

Вопрос о модернизации механизма государственного управления, о привлечении к участию во властных структурах представителей иных социальных слоев остро стоял во второй половине XIX века. Провозглашенный Александром II "дух гласности", поощрение земского и иного общественного движения способствовали появлению множества планов, проектов, записок, исходящих от ученых и публицистов, общественных деятелей, чиновников и политиков.

Целью работы является политологический анализ различных концепций и подходов к созданию представительных учреждений, выдвигавшихся в пореформенной России второй половины XIX в., который предполагает рассмотрение всех элементов политической структуры (таких,как строение политической системы, ход политического процесса, механизм принятия решений, осуществления властных функций, уровень политической культуры в

общество, проблемы лидерства и элит) и показ их особенностей и своеобразия в конкретном временном пространстве.

В свою очередь, рассмотрение на этом конкретном примере борьбы за осуществление гражданских свобод позволяет проследить, насколько ценности либерализма и гражданского общества были в тот период в России, с одной стороны, укоренены, а с другой - отторгались.

Задачи исследования:

1. Проанализировать процесс формирования концепций представительных учреждений в России и характер их восприятия к середине XIX века;

2. Показать взаимосвязь колебаний правительственного курса и трансформации проектов представительства на основе периодизации реформ второй половины XIX века;

3. Раскрыть влияние на специфику проектов теоретических концепций: демократии, либерализма, консерватизма, западничества и славянофильства;

4. Рассмотреть процессы взаимодействия и взаимовлияния общества и государства в деятельности дворянских и земских объединений в сфере представительских проектов;

5. Выявить основные проблемы формирования гражданского общества на примере политической деятельности дворянских и земских объединений;

6. Дать характеристику политического режима, форм правления и территориального устройства, уровня местного само-

управления, социальной структуры общества в пореформенной России XIX века и их влияния на разработку представительных проектов.

Хронологические рамки исследования:

Работа ограничена временем от начала открытого общественного обсуждения проблем народного представительства в связи с первым этапом разработки крестьянской реформы и необходимостью привлечения к ней местных деятелей(1859 год) до завершения открытых гласных дискуссий в связи с наступлением нового царствования, обозначившего иные приоритеты во внутренней политике (1883 год).

Методологические основы исследования:

Работа строится на политологическом анализе проблемы на основе системного подхода, который позволяет изучить политические процессы в их развитии, в контексте присущей им исторической обстановки, проанализировать особенности политической системы России XIX века как в сравнении с современной российской политической системой, так и с политическими системами других европейских государств в XIX веке.

Этим задачам служит использование контент-анализа, компаративистского и историко-логического методов исследования. Такой комплексный ретроспективный анализ дает возможность проследить механизм функционирования политической системы на различных этапах ее формирования.

Теоретические источники исследования:

Источники разделяются на две большие группы.

Во-первых, это документы, иллюстрирующие отношение рос-

сийского общества к проблеме представительства: адреса дворянских собраний (губернских и уездных), постановления земских собраний, проекты и прошения частных лиц. Большинство этих документов хранятся в фондах Российского государственного исторического архива в г.Санкт-Петербурге. Некоторые из них были опубликованы, полностью или частично, либо использованы в другой форме в монографиях российских и советских ученых. Часть вводится в научный оборот впервые.

Другую группу составляют правительственные проекты создания органов народного представительства и связанные с ними черновые записи, обмен письмами и записками. Частично они были в разное время опубликованы: проект П.А.Валуева - в "Вестнике права", 1905 г., № 9; проект великого князя Константина Николаевича - там же, а связанный с ним обмен письмами между П.А.Валуевым и С.С.Урусовым - в "Истории СССР", 1973, № 2; проект М.Т.Лорис-Меликова - в "Былом", 1918, кн.4-5; проект П.А.Шувалова - в "Красном архиве", 1928, кн.6; проект Н.П.Игнатьева - в "Русском архиве", 1907, кн.5, и 1913, кн.1-2. Некоторые документы эпистолярного характера опубликованы в сборниках "Письма Победоносцева к Александру III" (М., 1925) и "К.П.Победоносцев и его корреспонденты" (М.-Пг., 1923). Неопубликованные документы также в основном сосредоточены в фондах РГИА.

К источникам примыкает обширная литература дневникового и мемуарного характера: дневники министра внутренних дел П.А.Валуева (М.,1961), военного министра Д.А.Милютина (М., 1949), государственных секретарей Е.А.Перетца (М.,1927) и А.А.Половцова (М.,1983), "Три последних самодержца" А.З.Бо-

гдановича (М.-Л.,1924) и другие.

Степень разработанности проблемы:

Первые работы по исследуемой тематике появились в межреволюционный период (1906-1917 гг.). Проблематику реформ Александра II плодотворно разрабатывали такие ученые, как Н.И.Иорданский ("Конституционное движение 60-х годов". СПб.,1906), А.А.Корнилов ("Общественное движение при Александре II".М.,1909), В.Я.Богучарский ("Из истории политической борьбы в 70-80-х годах XIX в.". М., 1912), И.П.Белокон-ский ("Земство и конституция". М., 1910), В.Б.Веселовский ("История земств". СПб., 1914; "Исторический очерк земских учреждений Тверской губернии". Тверь,1914).

Работам дореволюционных ученых присуши научная добросовестность, обилие фактического материала, тщательность и подробность описания, доступность и живость изложения. Вместе с тем, то обстоятельство, что многие документы еще не были доступны в это время для ученых, снижает ценность работ. Кроме того, над учеными в значительной степени доминировали соображения "политической корректности", так как изображение событий недавнего на тот момент прошлого задевало интересы различных представителей царствующего дома, а также ряда живущих еще тогда представителей высшей аристократии.

Среди работ советского периода выделяются своим высоким уровнем монографии и статьи основателя крупной советской Научной школы исследователей государственных учреждений П.А. Зайончковского, его непосредственных учеников (Л.Г.Захаровой, Н.П.Ерошкина, И.В.Оржеховского) и последователей (В.Г.

Чернухи, Н.М.Пирумовой и др.), в которых нашли отражение различные аспекты проблемы представительства.

Талантливые и добросовестные ученые в своих работах стремились преодолеть заданность идеологической схемы. Многие положения их работ, по новаторски прозвучавшие в момент издания, не устарели и сегодня. Вместе с тем подцензурный характер работ неизбежно сказывался на ряде выводов и обобщений, а в некоторых случаях, очевидно, были сделаны уступки идеологическому нажиму.

Большинство работ советского времени обосновывает тезис об антинародном, преступном характере царского режима, их отличает стремление преувеличить уровень насилия и преуменьшить уровень свобод в царской России, ярко показать, даже если материал давал для этого небогатые возможности, гнет эксплуататоров и борьбу против него народных масс. Характеризуя эпоху Александра II, советские ученые стремились сгладить различия между дореформенной и пореформенной Россией, преуменьшить значение реформ, показать их как "вынужденную уступку", не отвечавшую якобы внутреннему настроению царя и его ближайших соратников. Одновременно с этим советские исследователи старались затушевать разрушительную роль революционного террора в нарастании политической напряженности в стране, его влияние на замедление политических реформ.

Научная новизна работы.

Длительное время такая проблематика, как исследование продвижения дореволюционной России к конституционным свободам и развития в ней гражданского общества, находилась на

периферии внимания ученых, поскольку не вполне вписывалась в идеологические построения о характере царского режима, и излагалась в основном опосредованно, в связи с такими темами, как классовая борьба и революционное движение. Запаздывание в научном анализе проблем и особенно в их публикации поставило задачу написания специальной работы, в которой нашли бы отражение все материалы по истории и теории борьбы за представительство в России, как со стороны общества, так и со стороны власти. До настоящего времени такой специальной работы не было создано.

Содержание новизны исследования:

1. Проанализированы проекты создания представительных учреждений, исходящие от правительства и от общественности, записки дворянских и земских собраний о представительстве;

2. Выявлены присущие российским проектам особенности: цензовость, многоступенчатость, сословность и куриальность;

3. Дана авторская классификация проектов и записок по степени их радикализации;

4. Определены начальные и промежуточные границы формирования гражданского общества в России и роль земства как важнейшего фактора в его становлении;

5. Раскрыта роль земств в разрешении конфликта элит и в формировании новой, цензовой элиты;

6. Уточнено содержание таких понятий, как конституция, демократия, либерализм, консерватизм, законодательный орган, представительный орган применительно к политической практике России второй половины XIX века;

7. Дана авторская трактовка сущности политического режима не как самодержавного, а как эволюционирующего от абсолютизма к авторитаризму с элементами низовой демократии;

8. Введен в научный оборот и атрибутирован ряд записок сторонников и противников представительства, адресов дворянских и земских собраний, исторических записок о формах и способах участия населения в законодательной деятельности.

В результате исследования были сформулированы следующие положения:

1. Основные принципы избрания возможного представительного органа, с одной стороны, восходили к опыту Земских соборов московского периода, с другой, - аккумулировали применительно к российским условиям опыт представительства в европейских странах. Эти принципы включали в себя:

а) во-первых, многочисленные цензы по полу, возрасту, образованию, национальности, имущественному положению,исклю-ючавшие из участия в выборах преобладающую часть населения;

б) во-вторых, непрямой, ступенчатый характер выборов;

в) в-третьих, сословный характер формирования, выраженный не только в устройстве палат по сословному признаку, предоставлении контрольных функций верхней палаты Государственному Совету, назначаемому из числа высших сановников империи, но и в системе выборов по куриям с неравным представительством, дававшей значительные преимущества дворянам.

2. Значительное воздействие оказывало на формирование концепций представительных учреждений существование внутри унитарной в целом Российской империи элементов автономии, а в автономиях - представительных органов.

3. Большое влияние на мыслителей рассматриваемого периода оказывала практика конституционного строительства в государствах Европы, которая допускала значительные цензовые ограничения по половому, возрастному, национальному и имущественному признакам.

4. Базовые ценности либерализма, такие, как идеи разделения властей, гражданского общества, верховенства права получили значительное распространение в образованной части общества. Разработчики проектов, обнаруживали, как правило, умение оперировать передовой для того времени общественно-политической терминологией, основательное знакомство с новейшими политическими европейскими теориями.

Это показывает несомненную сопричастность российских авторов к политической полемике в Европе, что могло стать возможным только в результате протекционистской роли в развитии политической мысли государства, которое, оставаясь де-юре самодержавным, ограничивало де-факто свои полномочия, защищая гражданские права своих подданных.

5. Вместе с тем значительная часть российского общества, обладая знаниями об основных теоретических понятиях либерализма, не воспринимала их, считая не вполне адекватными российской действительности, и допускала возможность пожертвовать этими ценностями в своих политических интересах.

6. Зосприятие таких базовых понятий, как конституция, законодательный орган, представительная власть, демократия, либерализм, консерватизм заметно отличается от привычного сегодня. "Конституция" в российских проектах второй половины

XIX в.. представляет собой скорее не основной закон государства, а подобие регламента работы совещательного органа.

7. Идея всеобщих; равных, тайных и прямых выборов, при всей своей внешней привлекательности, была бы перескакиванием через несколько этапов политического развития и в силу этого не могла быть реализована в тогдашней России из-за крайне низкой не только политической, но и общей культуры формирующегося российского общества.

Теоретическая и практическая значимость работы.

Сегодня, как и в 60-70-е гг. XIX в., Россия находится вновь на начальной стадии формирования гражданского общества. Сегодня, как и тогда, идет поиск объединительной идеи для России, позволяющей ей сохранить национальную аутентичность, не изолируя себя от окружающего мира. Тот факт, что тема исследования длительное время находилась на периферии внимания ученых и искаженно идеологически трактовалась с жестко классовых позиций, дает богатые возможности для поиска неисследованных источников и выработки новых подходов к освещению проблемы.

Следовательно, работа может, хоть и опосредованно, помочь в разрешении актуальных для современного российского общества проблем. В частности, использование накопленного уже в дореволюционной России опыта может оказать незаменимую услугу в разрешении насущных проблем парламентаризма, местного самоуправления, общетеоретических проблем соотношения выборности и назначаемости, централизма и децентрализма, федерализма и унитаризма, бюрократии и массового социального

творчества, способствовать гармонизации социальных взаимоотношений в обществе.

Материалы исследования могут быть использованы при чтении лекций и проведении семинарских занятий по курсам: политологии, истории государственных учреждений и государственной службы, истории российского государства и права, теории государства и права.

Апробация работы.

Промежуточные результаты исследований были доложены в форме научных сообщений на конференциях "Выборы*95" (г. Санкт-Петербург, декабрь 1995 года); "Россия в новое время: проблемы самоидентификации" (г. Москва, апрель 1996 года); "Развитие либерализма и земства в России и Коми крае" (г. Сыктывкар, май 1997 года).

Отдельные положения исследования изложены в таких статьях, как: "Развитие идеи представительных учреждений в России", "Борьба мнений в правящих кругах России в 60-70-е гг. XIX века по вопросу о введении представительных учреждений", "Научная и публицистическая мысль об особенностях развития представительных учреждений в России" и других. Всего по теме исследования опубликовано 5 научных работ.

Материалы работы были использованы при создании спецкурсов "Развитие идеи народного представительства в России", "Пореформенная Россия: власть и общество", а также лекций "Система управления в императорской России", "Развитие российского федерализма", "Особенности российского парламентаризма", читаемых на квалификационных и проблемных курсах по-

вышения квалификации учителей истории и обществоведения, русского языка и литературы в Институте повышения квалификации работников образования Республики Коми.

Структурно работа делится на четыре главы.

Первая глава работы дает реальную историко-политическую картину основных событий и проблем, связанных с борьбой за народное представительство. В ней дается краткое Описание предшествующего опыта учета мнений сословий и борьбы за представительство в России: в частности, попыток созыва Уложенных комиссий в XVIII веке, проектов создания представительных органов в первой четверти XIX века. Здесь же дана периодизация исследуемого периода и на его основе - краткая характеристика правительственных и общественных проектов проектов представительства в каждом из периодов.

На протяжении четверти века было по меньшей мере пять поворотов в правительственной политике. Одной из основных причин колебаний правительственного курса было негативное воздействие революционного террора, который оказывал существенное воздействие на волю и решимость правительства проводить глубокие преобразования.

Эффект двойной конспирации в разработке проектов: власти от общества и общества от власти, - зачастую приводил к противостоянию идейно близких друг другу сил, стремившихся разными путями к обновлению, преобразованию страны. При этом секретность действий властей в направлении создания представительства создавала в радикальной части общества ошуще-

ние отсутствия какого-либо прогресса и стремление заставить власть идти по тому пути, по которому она и без того шла.

В начале 60-х и в конпе 70-х годов удары революционного подполья были настолько сильны, что вызывали в среде аристократии безусловную уверенность в скорой гибели существующего строя. Это во многом объясняет неоднократные откаты от курса реформ, причины которых были не только в невменяемости революционного спектра российской политической жизни, когда каждый шаг правительства в продвижении курса реформ встречался новым натиском революционного террора, но и в неадекватной реакции российского общества на реформы, завышенных ожиданиях, нетерпении и неуклонном возрастании уровня требований к правительству. В определенной степени такая неадекватная реакция на реформы связана с тем, что в условиях предшествующего режима не могло развиться развитое гражданское чувство, а гражданское общество в России только формировалось.

Во второй главе рассматриваются наиболее общие политико-философские проблемы народного представительства. Здесь показана идеологическая основа дискуссий о народном представительстве, то, каким образом сказывалась на разрабатываемых проектах самоидентификация авторов в принадлежности к одному из лагерей: западническому или славянофильскому; консервативному, либеральному или демократическому. Здесь же раскрывается и связанная с ходом идейной борьбы эволюция двух основных концепций представительства: парламента и собора.

Либеральное крыло исполнительной власти вначале более критично относилось к идее создания представительных учреж-

дений. В своей борьбе .за продвижение реформ-либералы исповедовали идеологию "революции сверху", считая, что быстрый темп преобразований может быть только навязанным обществу.

Либералы предпочитали демонстрировать прагматический подход к идее представительства, отвергая ее тогда, когда она сулила преобладание консервативно настроенным вождям аристократии, и поддерживая позднее, когда были возбуждены надежды на то, что она может принести преобладание либеральному спектру политической жизни.

В свою очередь, наиболее плодотворной в разработке представительских проектов бьша позиция умеренно-консервативных политиков, которые по причине своего срединного положения аккумулировали различные точки зрения в некий компромиссный вариант.

Одновременно со стремлением к синтезу либерального и консервативного начал обнаружили себя центробежные и центростремительные тенденции между либерализмом и демократизмом. Сложный синтез взаимосближения и взаимоотталкивания во многом составляет содержание их контактов в 60-80-е годы XIX века. При этом либералы отрицали синонимичность понятий либерализма и демократии: если либерализм в их глазах означал защиту индивидуализма, достоинства личности, то демократия трактовалась как господство коллективизма над личностью, как своего рода диктатура демократии. Тем самым авторы проектов представительства обнаруживали вполне аристократическое понимание демократии и отношение к ней.

Западники, считая, что политическое развитие России находится в русле общеевропейского процесса, при этом, однако,

оговаривались, что Россия еще не готова к введению полно-мастшабного парламентского режима, и на первых порах будет достаточно создания усеченного в полномочиях совещательного органа, действующего не самостоятельно, а при Государственном Совете.

Точка зрения славянофильского лагеря по сравнению с западнической в целом выглядит более радикальной: славянофилы исходили из необходимости представительного органа (общей Земской думы или Земского собора), состоящего из выборных представителей от всех местностей империи. Эта Земская дума должна была занять место не при Государственном Совете, а стать самостоятельным органом, который тем не менее не может восприниматься как парламент. Однако при этом славянофильские проекты отводили от обсуждения вопросы о налогах, бюджете, процедуре прохождения законов как излишне конкретные.

Среди проектов, исходящих от дворянской и земской общественности, преобладали проекты Земского собора, генетически восходящие к славянофильскому (точнее, почвенно-славя-нофильсксму) течению общественной мысли. В то же время высшая бюрократия, моделируя проекты совещательных собраний при Государственном Совете, больше тяготела к вариантам западнического толка.

В этих построениях у Земских соборов более демократический состав, но менее демократический порядок принятия решений (если вообще в этих случаях можно говорить о какой-то юридически оформленной процедуре их принятия). Собрания при Государственном Совете, соответственно, имели значительно более узкий масштаб полномочий, но значительно более тща-

тельно проработанную процедуру их осуществления.

Научная мысль России не работала на опережение, не осуществляла прогностические функции. К моменту начала политических реформ в России наука еще не выработала рекомендаций по их проведению, и первые работы государствоведов вышли в свет уже после того, как появились правительственные проекты преобразований. Концепции ученых обычно не выходили за рамки выводов правительства и не выглядели более передовыми, чем предшествующие им проекты государственных деятелей, но при этом значительно уступали в радикализме как предложениям земских собраний, которые стремительно левели в 70-е годы, так и в особенности тем призывам, которые формулировала российская публицистика.

Третья глава посвящена проблемам взаимодействия общества и государства на примере борьбы за народное представительство. Материал главы позволяет исправить некоторые сложившиеся стереотипы в восприятии роли тех или иных социальных групп в политическом развитии страны. В частности, дворянство выступает не только как первое сословие, но и как представитель общества.

Создание земств явилось важнейшим фактором формирования гражданского общества в России. Его элементы начали появляться еще в период правления Екатерины II. Тем не менее говорить о становлении гражданского общества можно только применительно к 60-м годам XIX века, потому что именно в это время добровольные самодеятельные объединения общественности

во-первых, потеряли узкосословную направленность, и во-вторых, приобрели ярко выраженный политический характер.

Земства создавались по заведомо усложненной схеме: в их составе были как выборные от курий, образованных по сословному признаку, так и делегаты по назначению от правительства . Предопределялось избрание председателями земских собраний, земских управ исключительно представителей первого сословия. Независимость земской деятельности имела четко обозначенные пределы: административно они подчинялись министерству внутренних дел, где был создан для руководства ими Земский отдел, а на местах - губернаторам как представителям того же министерства.

Нарочитая усложненность состава выборных учреждений говорит о стремлении примирить противоречивые тенденции: автократические импульсы правительства, аристократические планы привилегированных сословий и стремление низших сословий получить максимум избирательных прав. Положение о земствах стало, таким образом, продуктом компромисса между различными группировками как в государстве, так и в обществе. В поисках выхода из этого противоречия была создана гибкая система балансов и компромиссов, которая имела своей целью взаимоконтроль, взаимопроверку, взаимосдерживание двух ветвей, представленных в земстве: выборной и назначаемой.

Очерчивая круг деятельности земств, создатели Положения стремились переложить на плечи земств прежде всего те обязанности, которые были обременительны и неприятны для местных администраций. Земства, таким образом, понимались преж-

де всего как хозяйственные, но не политические учреждения. Однако земства с самого начала своей деятельности стремились заняться именно тем родом деятельности, который был им запрещен законодательно: общегосударственными вопросами.

Всевозрастающую активность в земствах стали проявлять представители левого и левоцентристского крыльев. Соответственно, и выдвигаемые ими предложения общеземского представительства характеризовались не олигархическими или аристократическими устремлениями, а представлениями о всесослов-ности, и, таким образом, являли собой не консервативную, а либерально-демократическую альтернативу курсу правительства. С течением времени земские деятели перестали ограничивать себя только разрешенными формами и перешли к организации нелегальных совещаний и съездов для выработки единой тактики действий, в том числе и с нелегальными революционными организациями. Радикально изменился уровень мышления земских деятелей: от совещательных планов 60-х годов они к началу 80-х поднялись на уровень требований Учредительного собрания и парламентской монархии. .Тактика земской деятельности стала допускать проведение полулегальных и нелегальных общеземских съездов, которые так и не были разрешены официально.

В целом гражданское общество сделало за 25-летие "великих реформ" громадный рывок в своем развитии. Оно оформилось структурно, приобрело силу печатного слова, стало значительно смелее и определеннее формулировать свои убеждения. Общество все заметнее воспринималось как сила, с которой необходимо считаться. Земство, будучи созданным как относительно вспомогательное учреждение с ограниченными полномочиями,

продемонстрировало свою способность к саморазвитию, и ат решения частных хозяйственных вопросов все более откровенно стало переходить к формулированию политической позиции, настаивая в жестких выражениях на необходимости народного представительства в высших эшелонах власти.

Четвертая глава показывает, каким образом решались в различных проектах конкретные, практические вопросы представительства: какие существовали подходы к определению типологии политического строя в России, формы правления и ее эволюции, формы территориального устройства страны. Здесь же показано своеобразие моделируемой российскими проектами избирательной системы, отмечены ее характерные черты.

В конце XIX века власть в России именовалась самодержавной скорее по традиции, чем по сути. Единовластие существовало только в теории, а на практике самодержец был добровольно ограничен в своих действиях если не силой закона, то силой морали.

Это обстоятельство выражало трансформацию понятия самодержавия от абсолютизма XVIII века к авторитаризму XIX века. Самодержавие в массовом сознании воспринималось уже скорее как понятие единодержавия, отражавшее идею "единой и неделимой России", в противоположность многодержавию удельных князей, не подчиняющихся центральной власти. По содержанию же самодержавие далеко уже не было самодержавным, а представляло скорее некий вариант "аристократической демократии" с расширяющейся поступательно системой гражданских прав.

Появление таких элементов гражданского общества, как

земские учреждения, добавило разнообразия в эту конструкцию. Возникла дихотомия: единовластие сверху - выборность снизу, которая позволяла сбалансировать управление и не противоречила в целом принципам гражданского общества. Эта дихотомия выражала характерное вообще для российского законодательства XIX века стремление к компромиссу, к балансу интересов различных сословий, социальных групп, национальных или религиозных общностей, что достигалось и обилием исключений, вариантов, усложненностью формы, неоднозначностью решений, некоторой неопределенностью содержания.

В представительных проектах явно преобладали варианты ограниченного в своих полномочиях совещательного органа. В случае принятия какого-нибудь из вариантов представительства это привело бы к утверждению в России не парламентской монархии, при которой реальная власть монарха уравновешивается реальными же полномочиями парламента, а монархии дуалистической, при которой функции представительного органа достаточно декоративны, а правительство формируется монархом независимо от расстановки политических сил и партийно-парламентских групп, и лишь монарху подотчетно.

В России по исторической традиции сильна была тяга к гиперцентрализму. Предельная централизация управления парадоксально означала вместе о тем малую управляемость территорий, и тем самым сверхцентрализация вела к существованию режима фактического самоуправления чиновников на местах.

Актуальность децентрализации з особенности объяснялась тем, что в составе России находились иноязычные и иноконфес-сиональные регионы с давними государственными традициями.

которые по уровню политического, культурного и экономического развития зачастую обгоняли срединную Россию.

Идеи децентрализации и местного самоуправления пробивались в борьбе не только с ретроградно, но и с прогрессивно мыслящими представителям!'! центральной власти. Даже либеральные бюрократы были зачастую убеждены в необходимости авторитарного руководства для противодействия консервативной оппозиционности. Все это говорило об уровне противоречий между высшей бюрократией и местным уровнем управления.

Первые проекты представительства с неизбежностью могли быть только сословными. Представительный орган в этот период дал бы бесспорное преобладание дворянам в силу традиционности, патриархальности мышления большинства населения России. Постепенно все чаще стал употребляться лозунг всесословно-сти, который, впрочем, вовсе не является тождественным понятию бессословности, предполагающему уравнение прав сословий и их юридическое слияние на гражданско-правовой основе; все-сословность же означает только участие различных сословий в управлении, но основания этого участия могут быть различны.

Дискуссия о сословности, всесословности и бессословности послужила размежеванию между обществом и государством. 3 то время как в позиции правительства большой подвижки в этом вопросе за четверть века не произошло, а в чем-то его отношение к уравнению сословий стало даже более осторожным, в общественном мнении произошел очевидный сдвиг, и призывы ко всеобщему избирательному праву, равенству сословий в избирательной борьбе стали выдвигаться все более открыто и опреде-

ленно. Невнимание к изменившейся ситуации послужидо катализатором нарастающего отчуждения между властью и обществом.

В прямой связи с проблемой сословий находится и проблема элит. Нерешенность вопроса о трансформации политической системы способствовала стагнации элит. Во многом именно из-за того, что не был разрешен вопрос о представительстве, в руководстве страной и спустя четверть века после начала реформ преобладала старая элита. Земства в этих условиях выступали как арена борьбы старой и новой элит, как кузница по созданию принципиально новой цензовой элиты, прошедшей испытание выборами, гласной оценкой своей деятельности. Бесспорно, что создание представительных учреждений могло бы продвинуть в том числе и создание новых управленческих элит, расширить социальную опору режима.

Заключение:

Проекты создания представительных учреждений органичны для России и имели давнюю традицию. В 50-80-е гг. XIX в. проблема народного представительства заняла большое место как в открытом, гласном обсуждении путей развития российского общества, так и в закрытых дискуссиях, происходивших на заседаниях высших органов управления Российской империи (Государственного Совета, Комитета министров, Совета министров) , в ходе контактов высших сановников империи между собой и с императором.

Четвертьвековая борьба за привнесение выборного начала в управление Российским государством закончилась неудачей. Из этого, однако, не следует, что она бьша обречена на неу-

дачу изначально. При другом повороте событий, другой расстановке действующих лиц, другом сочетании случайных факторов и событий могло осуществиться принятие одного из проектов.

В целом анализ борьбы за осуществление проектов представительства свидетельствует о том, что общее направление преобразований в России XIX века было реалистичным и рациональным и способно было вывести страну на передовые рубежи развития. Колебательное движение по синусоиде от реформ к контрреформам и обратно, совпадавшее в основном со сменой монархов в XIX веке (Александр I - Николай I - Александр II - Александр III) обеспечивало (при неизбежных перекосах в ту или иную сторону) общее центристское, взвешенное наполнение внутренней политики.

Однако при общей прогрессивной направленности вектора развития российское правительство постоянно запаздывало в темпах проведения в жизнь назревших, необходимых политических реформ. Запаздывание это, вначале несущественное, постепенно увеличивалось, а отход от принципа синусоиды, то есть тот факт, что при очередной смене монархов в 1894 году не произошло перехода от контрреформ к реформам, а наоборот, курс на контрреформы получил окончательное закрепление, способствовал тому, что к началу XX века запаздывание в преобразованиях стало роковым и привело в результате к крушению государственного строя России. Невозможность для значительного количества политически активных граждан реализовать свои потенции и амбиции в представительной деятельности, проявить свои таланты в легальной политической борьбе оказалась причиной последующего социального взрыва.

Основные положения' диссертации отражены в следующих научных публикациях:

1. Развитие идеи представительных учреждений в Рос-сии//В кн.: Выборы'95. СПб., 1996

2. Борьба мнений в правящих кругах России в 60-70-е гг. XIX в. по вопросу о введении представительных учреждений//В кн.: Россия в новое время. Историческая традиция и проблемы самоидентификации. М., 1996

3. Инновационные процессы в преподавании общественных наук//В кн.: Инновационные процессы в образовательных системах Республики Коми. Сыктывкар, 1997

4. Предыстория Печорского земства//В кн.: Развитие либерализма и земства в России и Коми крае. Сыктывкар, 1998

5. Научная и публицистическая мысль об особенностях развития представительных учреждений в России//В кн. : Развитие либерализма и земства в России и Коми крае. Сыктывкар, 1998

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Усягин, Андрей Владимирович

Введение.

Глава первая. РАЗВИТИЕ ИДЕИ НАРОДНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА В РОССИИ. БАЗОВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ И КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ.

1.1. Политические предпосылки реформ второй половины XIX века и их периодизация

1.3. Правителвенные проекты преавителва

Глава вторая. ПОЛИТИКО-ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ НАРОДНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА.

2.1. Либерализм и корватизм

2.2. Либерализм и демократия

2.3. Западничво иавянофилво

Глава третья. ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО: ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ И ВЗАИМОВЛИЯНИЯ.

3.1. Дворяие проекты преавителва

3.2. Дворяво, зево и граждаое общво

3.3. Зеие проекты преавителва

Глава четвертая. ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ НАРОДНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА.

4.1. Характерика политичого режима

4.2. Форма правления

4.3. Форма территориального рова

4.4. Совнь, совнь и бовнь

Введение диссертации1998 год, автореферат по политологии, Усягин, Андрей Владимирович

Великие реформы" эпохи Александра II стали крупнейшей вехой в истории России. Вполне допустимо говорить здесь о стадиальном рывке, о формационном сдвиге, совершенном за эти четверть века. Крестьянская, земская и городовая, судебная, военная, церковная и цензурная реформы изменили не только внешний облик, но и суть государственного режима, обозначив переход к буржуазной модернизации в России.

Вместе с тем многие исследователи справедливо указывают на то, что одной из важнейших причин последующего замедления реформ, относительных неудач в их осуществлении, наступления периода контрреформ стал тот факт, что все эти реформы не увенчались главной реформой - реформой политической.

Вопрос о модернизации механизма государственного управления, о привлечении к участию во властных структурах представителей иных социальных слоев остро стоял во второй половине XIX века. Провозглашенный Александром II "дух гласности", поощрение земского и иного общественного движения способствовали появлению множества планов, проектов, записок, исходящих от ученых и публицистов, общественных деятелей, чиновников и политиков.

Материалы, послужившие источниками для написания работы, можно разделить на две большие группы. Во-первых, это документы, иллюстрирующие отношение российского общества к проблеме представительства: адреса дворянских собраний (губернских и уездных), постановления земских собраний, проекты и прошения частных лиц. Большинство этих документов хранятся в фондах Российского государственного исторического архива в г.Санкт-Петербурге. Некоторые из них были опубликованы, полностью или частично, либо использованы в другой форме в монографиях российских и советских ученых. Часть вводится в научный оборот впервые.

Другую группу составляют правительственные проекты создания органов народного представительства и связанные с ними черновые записи, обмен письмами и записками. Частично они были в разное время опубликованы: проект П.А.Валуева - в "Вестнике права", 1905 г., № 9; проект великого князя Константина Николаевича - там же, а связанный с ним обмен письмами между П.А.Валуевым и С.С.Урусовым - в "Истории СССР", 1973, № 2; проект М.Т.Лорис-Меликова - в "Былом", 1918, кн.4-5; проект П.А.Шувалова - в "Красном архиве", 1928, кн.6; проект Н.П. Игнатьева - в "Русском архиве", 1907, кн.5, и 1913, кн.1-2. Некоторые документы эпистолярного характера опубликованы в сборниках "Письма Победоносцева к Александру III" (М., 1925) и "К.П.Победоносцев и его корреспонденты" (М.-Пг., 1923). Неопубликованные документы также в основном сосредоточены в фондах РГИА.

К источникам примыкает обширная литература дневникового и мемуарного характера: дневники министра внутренних дел П.А. Валуева (М.,1961), военного министра Д.А.Милютина (М.,1949), государственных секретарей Е.А.Перетца (М.,1927) и А.А.Полов-цова (М.,1983), "Три последних самодержца" А.В.Богдановича (М.-JI., 1924) и другие.

Первая литература, посвященная исследуемой теме, появилась в межреволюционный период (1906-1917 гг.). Проблематику реформ Александра II плодотворно разрабатывали такие ученые, как Н.И.Иорданский ("Конституционное движение 60-х годов". СПб.,1906), А.А.Корнилов ("Общественное движение при Александре II". М.,1909), В.Я.Богучарский ("Из истории политической борьбы в 70-80-х годах XIX в." М.,1912), И.П.Белоконский ("Земство и конституция". М.,1910), В.Б.Веселовский ("История земств". СПб.,1914; "Исторический очерк земских учреждений Тверской губернии". Тверь,1914).

Взгляды авторов обнаруживают в них в основном представителей левого, социал-демократического спектра общественной жизни (правда, умеренного его крыла), и не случайно, что в большей степени их привлекли сюжеты, связанные с противоправительственной борьбой революционеров. Однако и проблемы борьбы за народное представительство также нашли в этих работах достойное отражение. Особенно ценной для нас с точки зрения глубины и четкости теоретического анализа является работа Н.И.Иорданского.

Работам дореволюционных ученых присущи научная добросовестность, обилие фактического материала, тщательность и подробность описания, доступность и живость изложения. Вместе с тем, то обстоятельство, что многие документы еще не были доступны в это время для ученых, снижает ценность работ. Кроме того, над учеными в той или иной степени доминировали соображения "политической корректности", так как изображение событий недавнего на тот момент прошлого задевало интересы различных представителей царствующего дома, а также ряда живущих еще тогда представителей высшей аристократии.

В Советском Союзе такая проблематика, как исследование продвижения дореволюционной России к конституционным свободам и развития в ней гражданского общества, находилась на периферии внимания ученых, поскольку не вполне вписывалась в идеологические построения о характере царского режима, и излагалась в основном опосредованно, в связи с такими темами, как классовая борьба и революционное движение. Не случайно, что среди обилия работ, исследующих террористическую активность маргинальных слоев российского населения, не нашлось ни одного специального исследования, посвященного борьбе за повышение уровня народного представительства - проблеме, которая без преувеличения занимала умы русского общества на протяжении всей второй половины XIX века.

Среди работ советского периода держатся несколько особняком, выделяясь своим высоким уровнем, монографии и статьи основателя крупной советской научной школы исследователей государственных учреждений П.А. 3айончковс кого, его непосредственных учеников (Л.Г.Захаровой, Н.Д.Ерошкина, И.В.Оржеховско-го) и последователей (В.Г.Чернухи, Н.М.Пирумовой и др.) , в которых нашли отражение различные аспекты проблемы представительства.

Так, в монографии В.Г.Чернухи "Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х XXX в." (Л. ,1978) нашли подробное освещение те проекты, которые исходили от высших сановников императорской администрации: П.А.Валуева, Константина Николаевича, ГЬА.Шувалойа (его план был именно В.Г.Чернухой введен в научный оборот), М.Т.Лорис-Меликова.

Адреса, постановления, программы земских собраний и отдельных земских деятелей по созданию общеземского представительства, как одно из проявлений активности земств, отражены в монографии Н. М.Пирумовой "Земское либеральное движение: социальные корни и эволюция до начала XX века" (М. ,1977). Ею проработана и систематизирована огромная масса документов земств губернского и уездного уровней по всей России.

События 1879-1882 годов скрупулезно исследованы в монографии П.А.Зайончковского "Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х гг^" (М. , 1964). Он же подготовил к печати дневники П.А.Валуева и Д.А.Милютина и написал к ним предисловия, где нашли отражение некоторые аспекты создания представительских проектов, связанные с участием авторов дневников.

Талантливые и добросовестные ученые, создавая перечисленные выше работы, стремились вырваться из прокрустова ложа заданной схемы. Многие положения их работ, по новаторски прозвучавшие в момент издания, не устарели и сегодня. Достаточно сказать, что П^А.Зайончковский сумел в открытой работе 1964 года донести до читателя вывод о том, что на рубеже 70-80-х годов прошлого века революционную активность проявляли не трудящиеся массы, а слабо связанные с ними подпольные террористические организации. Вместе с тем подцензурный характер работ неминуемо сказывался на ряде выводов и обобщений, а в некоторых случаях, очевидно, были сделаны уступки идеологическому нажиму.

Большинство работ советского времени обосновывают тезис об антинародном, преступном характере царского режима, их отличает стремление преувеличить уровень насилия и преуменьшить уровень свобод в царской России, ярко показать, даже если материал давал для этого небогатые возможности, гнет эксплуататоров и борьбу против него народных масс. Характеризуя эпоху Александра II, советские ученые стремились сгладить различия между дореформенной и пореформенной Россией, преуменьшить значение реформ, показать их как "вынужденную уступку", не отвечавшую якобы внутреннему настроению царя и его ближайших соратников. Одновременно с этим советские исследователи старались затушевать разрушительную роль революционного террора в нарастании политической напряженности в стране, его влияние на замедление политических реформ.

После 1991 года образовавшийся в науке по данной проблеме идеологический вакуум был заполнен газетно-журнальными публикациями, которые в основной своей массе отличаются бездоказательностью и легковесностью суждений, низкой квалификацией авторов и связанным с этим обилием фактических и теоретических ошибок. В них преобладает облегченный подход к описанию конституционного процесса в России периода Александра II, с готовностью подхвачены сомнительные и непроверенные детали из эмигрантских бульварных брошюр 1881-83 гг. об обстоятельствах последних недель правления Александра II, торжествует популярная схема, согласно которой царь-освободитель мечтал дать стране конституцию западноевропейского образца, но его мученическая гибель не дала осуществиться делу "превращения России в Англию".

Таким образом, обилие публицистики невысокого качества, с одной стороны, и запаздывание в научном анализе проблем и особенно в их публикации, с другой, ставят задачу написания специальной работы, в которой нашли бы отражение все материалы по истории и теории борьбы за народное представительство в России, как со стороны общества, так и со стороны власти. До настоящего времени такой специальной работы не было создано.

Актуальность создания подобной работы подчеркивается тем обстоятельством, что сегодня, как и в 60-70-е гг. XIX века, Россия находится вновь на начальной стадии формирования гражданского общества. Сегодня, как и тогда, идет поиск объединительной идеи для России, позволяющей ей сохранить национальную аутентичность, не изолируя себя от окружающего мира. Тот факт, что тема исследования длительное время находилась на периферии внимания ученых и искаженно идеологически трактовалась с жестко классовых позиций, дает богатые возможности для поиска неисследованных источников и выработки новых подходов к освещению проблемы.

Следовательно, работа может, пусть и опосредованно, помочь в разрешении актуальных для современного российского общества проблем. В частности, использование накопленного уже в дореволюционной России опыта может оказать незаменимую услугу в разрешении насущных проблем парламентаризма, местного самоуправления, общетеоретических проблем соотношения выборности и назначаемости, централизма и децентрализма, федерализма и унитаризма, бюрократии и массового социального творчества, способствовать гармонизации социальных взаимоотношений в обществе.

Целью работы является теоретическое осмысление дискуссий о народном представительстве, как открытых, так и закрытых, политологический анализ различных концепций и подходов к строительству представительных учреждений, выдвигавшихся в пореформенной России второй половины XIX века: от западнических до славянофильских, от верхушечных до низовых, от радикальных до умеренных. В свою очередь, рассмотрение на этом конкретном примере борьбы за осуществление гражданских свобод (в том специфическом преломлении, которое было присуще общественной мысли XIX века) позволяет проследить, насколько ценности либерализма и гражданского общества были в тот период в России, с одной стороны, укоренены, а с другой - отторгались.

Задачи исследования:

1. Показать процесс формирования концепций представительных учреждений в России и уровень их восприятия к середине XIX века;

2. Показать взаимосвязь колебаний правительственного курса и трансформации правительственных проектов представительства на основе периодизации периода реформ;

3. Раскрыть влияние на специфику проектов теоретических концепций: демократии, либерализма, консерватизма; западничества и славянофильства;

4. Рассмотреть процессы взаимодействия и взаимовлияния общества и государства в деятельности дворянских и земских объединений в сфере представительских проектов;

5. Выявить проблемы формирования гражданского общества на примере политической деятельности дворянских и земских объединений;

6. Дать характеристику политического режима, форм правления и территориального устройства, уровня местного самоуправления, социальной структуры общества и их влияния на разработку представительных проектов.

Хронологически работа ограничена временем от начала открытого общественного обсуждения проблем народного представительства в связи с первым этапом разработки крестьянской реформы и необходимостью привлечения к ней местных деятелей (1859 год) до завершения открытых гласных дискуссий в связи с наступлением нового царствования, обозначившего иные приоритеты во внутренней политике (1883 год).

Методологически работа основывается на политологическом анализе исторических событий, который предполагает рассмотрение всех элементов политической структуры (таких, как строение политической системы, ход политического процесса, механизм осуществления властных функций, принятия решений, уровень политической культуры в обществе, проблемы лидерства и элит) и показ их особенностей и своеобразия в конкретном временном пространстве.

Этим задачам служит использование на основе системного подхода контент-анализа, компаративистского и историко-логи-ческого методов исследования, которые позволяют изучить политические процессы в их развитии, в контексте присущей им конкретно-исторической обстановки, дать анализ политической системы России XIX века как в сравнении с современной российской политической системой, так и с политическими системами других европейских государств в XIX веке. Такой комплексный ретроспективный анализ дает возможность проследить механизм функционирования политической системы на различных этапах ее формирования.

Структурно работа делится на четыре главы.

Первая глава работы дает реальную историко-политическую картину основных событий и проблем, связанных с борьбой за народное представительство. В ней дается краткое описание предшествующего опыта учета мнений сословий и борьбы за представительство в России: в частности, попыток созыва Уложенных комиссий в XVIII веке, проектов создания представительных органов в первой четверти XIX века. Здесь же дана периодизация исследуемого периода и на его основе - краткая характеристика правительственных и общественных проектов представительства в каждом из периодов.

Во второй главе рассматриваются наиболее общие политико-философские проблемы народного представительства. Здесь показана идеологическая основа дискуссий о народном представительстве, то, каким образом самоидентификация авторов проектов в принадлежности к одному из лагерей: западническому или славянофильскому; консервативному, либеральному или демократическому, - сказывалась на разрабатываемых ими проектах. Здесь же раскрывается и связанная с ходом идейной борьбы эволюция двух основных концепций представительства: парламента и собора.

Третья глава посвящена проблемам взаимодействия общества и государства на примере борьбы за народное представительство. Материал главы позволяет исправить некоторые сложившиеся стереотипы в восприятии роли тех или иных социальных групп в политическом развитии страны. В частности, дворянство выступает не только как первое сословье, но и как представитель общества. Возвышение уровня выборности дает возможность говорить о гражданском обществе применительно к рассматриваемому периоду.

Четвертая глава показывает, каким образом решались в различных проектах конкретные, практические вопросы представительства: какие существовали подходы к определению типологии политического строя в России, формы правления и ее эволюции, формы территориального устройства страны. Здесь же показано своеобразие моделируемой российскими проектами избирательной системы, отмечены ее характерные черты.

Теоретический анализ проектов позволяет прийти к двум основополагающим выводам. Во-первых, российские проекты не копировали опыт мировой практики, а предполагали осмысление в том числе и российской истории. Во-вторых, отставание России в вопросе о представительстве не было значительным в середине XIX века, но стало прогрессирующим к началу XX века, что в значительной мере послужило катализатором последующих катаклизмов .

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политологический анализ концепций развития представительных учреждений в России на этапе реформ второй половины XIX века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Теоретическое осмысление дискуссий о народном представительстве, развернувшихся в пореформенном российском обществе, позволяет сформулировать в итоге несколько основополагающих выводов:

Проекты создания представительных учреждений органичны для России и имели давнюю традицию. Уже на протяжении XVIII века было несколько попыток привлечения общества к управлению государством, учета интересов сословий. В XIX веке представительные проекты стали более многочисленными и определенными, и к началу преобразований в эпоху Александра II российское общество было уже в достаточной степени подготовлено к восприятию либеральных идей.

В 50-80-е гг. XIX в. проблема народного представительства заняла большое место как в открытом, гласном обсуждении путей развития российского общества, так и в закрытых дискуссиях, происходивших на заседаниях высших органов управления Российской империи (Государственного Совета, Комитета министров, Совета министров), в ходе контактов высших сановников империи между собой и с императором.

На протяжении более чем четверти века проведения реформ идея народного представительства развивалась: а) во-первых, количественно, занимая все большее место в преобразовательных проектах, записках и на страницах периодической печати; б) во-вторых, качественно, постепенно радикализируясь в своих установках от осторожных узкосословных совещательных проектов ко все более определенным либерально-демократическим законодательным вариантам.

Существенно важным фактором был дуализм системы территориального устройства Российской империи, при котором, оставаясь формально и по большей части фактически унитарным государством, империя имела в своем составе элементы автономии, а в автономиях - представительные органы, существование которых способствовало продвижению представительных проектов и в коренной России.

Базовые ценности либерализма, такие, как идеи разделения властей, гражданского общества, верховенства права получили значительное распространение в образованной части общества. Разработчики проектов, обнаруживали, как правило, умение оперировать передовой для того времени общественно-политической терминологией, основательное знакомство с новейшими политическими европейскими теориями.

Это могло стать возможным только в результате того, что государство, оставаясь де-юре самодержавным, ограничивало де-факто свои полномочия, защищая гражданские права своих подданных, и играло протекционистскую роль в развитии политической мысли.

Вместе с тем значительная часть российского общества скорее знала, чем воспринимала ценности либерализма, считая их не вполне адекватными российской действительности, и допускала возможность пожертвовать этими ценностями в сиюминутных политических интересах.

Основные принципы избрания возможного представительного органа с одной стороны, восходили к опыту Земских соборов московского периода русской истории, с другой - аккумулировали применительно к российским условиям опыт представительства в европейских странах. Эти принципы включали в себя: а) во-первых, многочисленные цензы по полу, возрасту, образованию, национальности, имущественному положению, исключавшие из участия в выборах подавляющее большинство населения; б) во-вторых, непрямой, многоступенчатый характер выборов; в) в-третьих, сословный характер формирования, выраженный не только в устройстве палат по сословному признаку, предоставлении контрольных функций верхней палаты Государственному Совету, назначаемому из числа высших сановников империи, но и в системе выборов по куриям с неравным представительством, которая давала значительные преимущества дворянам.

Идея всеобщих, равных, тайных и прямых выборов, при всей своей внешней привлекательности, была бы перескакиванием через несколько этапов политического развития и в силу этого не могла быть реализована в тогдашней России из-за крайне низкой не только политической, но и общей культуры формирующегося российского общества. Не случайно даже наиболее либерально мыслящие проектанты задачи утверждения в России всеобщего избирательного права обычно не ставили.

Это не означало отставания теоретической мысли России от европейского уровня, так как практика конституционного строительства в государствах Европы по-прежнему допускала значительные цензовые ограничения по половому, возрастному, национальному и имущественному признакам и концепция всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права во второй половине XIX века только начала реализовываться в конституциях европейских стран.

На уровень разработки представительных проектов оказывало неизбежное влияние разделение правительственного лагеря при Александре II на три соперничающих и борющихся между собой направления: либеральное, центристско-консервативное и ретроградное направление. Существенна важны также как трансформация позиций внутри каждого из направлений, так и очевидное отсутствие внутреннего единства в них, крайний индивидуализм действий, присущий членам руководства.

В первый период царствования Александра II наблюдались две последовательно сменяющие друг друга волны адресов общественности, которые связывали отмену крепостного права с введением в России представительства: а) консервативная, в которой задавали тон лидеры родовитого дворянства, стремившиеся смягчить неблагоприятные для них последствия освобождения крестьян с помощью создания сугубо аристократического органа представительства; б) и либеральная, в которой преобладали представители мелкопоместного провинциального дворянства, стремившиеся подняться над узкосословными интересами.

По мере развития деятельности земств дворянская оппозиционность стала перетекать в 'земства, и, начиная со второго периода царствования Александра II, наиболее активные политически дворяне стремились реализовать себя именно там.

Земства способствовали укоренению в России гражданского общества, первые элементы которого начали проявляться еще в период правления Екатерины II. Борьба за народное представительство стала одним из признаков нарождающегося гражданского общества, а дворянские и земские собрания - одним из его несущих структурных элементов. Поэтому начало формирования гражданского общества в России отнесено к 60-м гг. XIX века.

Усложненность структуры земств вызывалась необходимостью создания компромиссного варианта, способного примирить противоречивые тенденции в обществе по отношению к выборности и учету прав сословий. Земства понимались как общественно-государственные, назначаемо-самоуправляемые органы с функциями скорее хозяйственными, чем политическими. Именно переход земств к прямо запрещаемой им деятельности предопределил конфликтность их взаимоотношений с правительством.

Вместе с тем политическая деятельность земств в громадной степени способствовала развитию гражданского общества и его влияния на принятие общегосударственных решений. Созданные как относительно вспомогательные учреждения с ограниченными полномочиями, земства демонстрировали способность к саморазвитию, и от решения частных хозяйственных вопросов все более откровенно стали переходить к формулированию политической позиции в борьбе за расширение рамок самоуправления и представительства.

Представление о самодержавности, декларируемое во всех представительных проектах, отражало трансформацию понятия самодержавия от абсолютизма XVIII века к авторитаризму XIX века, при котором самодержавие в массовом сознании воспринималось уже скорее как понятие единодержавия, не как абсолютной, ничем не ограниченной власти, но как ядра, объединяющего собой все ветви и уровни управления.

Одновременно это отражало и разницу в словоупотреблении по сравнению с современностью. Восприятие таких базовых понятий, как самодержавие, конституция, законодательный орган, представительная власть, демократия, либерализм, консерватизм и т.д. заметно отличается от привычного сегодня и носит неизбежную печать времени и российского своеобразия. "Конституция" в российских проектах второй половины XIX века представляла собой скорее не основной закон государства, а некое подобие регламента работы совещательного органа.

В целом в представительных проектах явно преобладают варианты ограниченного в своих полномочиях совещательного органа. Текстовой анализ проектов затруднен тем, что в XIX веке в России традиционно называли законодательным любой орган, обсуждающий законы, независимо от того, имело ли обсуждение характер окончательного вердикта или только характер рекомендации. Законодательными именовались и Сенат, и Государственный Совет, хотя одобренные ими законопроекты вовсе не обязательно получали одобрительную и утверждающую визу императора.

Развитие представительных проектов отражало и борьбу мнений по вопросу о централизме и децентрализме, при этом защитниками гиперцентрализации вовсе не обязательно являлись ретроградно мыслящие представители центральной власти. Либеральные бюрократы не менее были убеждены в необходимости авторитарного руководства. Все это говорило об уровне противоречий между высшей бюрократией и местным уровнем управления.

Дискуссии о сословности, всесословности и бессословности нашли значительное отражение в представительных проектах, которые прогрессивно развивались от первых осторожных аристократических вариантов до призывов ко всеобщему избирательному праву и равенству сословий в избирательной борьбе.

В случае формирования в начальный период преобразований представительный орган неизбежно дал бы преобладание дворянам, в силу традиционности, патриархальности мышления большинства населения России. Именно поэтому в конкретных условиях пореформенной России существовала большая опасность, что представительный орган может стать центром консервативной дворянской оппозиции реформаторскому курсу правительства. Это мог быть преимущественно дворянский по составу совещательный орган, долженствующий компенсировать дворянам потерю крепостного труда, экономических, политических и юридических привилегий в ходе осуществления реформ.

Отсюда неизбежен вопрос: какую роль играли в отрицательном отношении Александра II к проектам создания представительного органа самодержавные импульсы императора, а какую -осознаваемая им опасность аристократической оппозиции? История осуществления крестьянской и земской реформ показывает, что император способен был выступать инициатором преобразований в тех случаях, когда был убежден в их необходимости. Допустимо поэтому сделать вывод о том, что он отклонял проекты создания представительных учреждений не потому, что боялся представительства, а прежде всего из опасений аристократического консерватизма. Это, в свою очередь, предопределило отрицательное отношение Александра II к проектам, исходящим от высшей аристократии, заставляло его не торопиться с распространением выборных начал в России, выжидая того времени, когда начатые им реформы станут, на его взгляд, необратимыми.

Осознание опасностей на пути начатых преобразований во многом объясняет и неоднократные откаты от курса реформ. Правительству пришлось действовать в условиях, когда, с одной стороны, отсутствовала действенная поддержка общества и господствовали завышенные ожидания, нетерпение и необоснованные требования к правительству, а с другой стороны, сильное сопротивление реформам, явно не просчитанное в полном объеме заранее, оказывали одновременно два фланга российской политической жизни: левые радикалы и правые традиционалисты.

Такая неадекватная реакция в обществе на реформы связана с тем, что гражданское общество в России только начинало формироваться. Но в итоге Александр II не получил действенной поддержки в своей реформаторской деятельности и оказался во многом беззащитен перед силами противников реформ.

Вместе с тем обоснованные опасения дворянского консерватизма и сопротивления реформам через систему представительных органов в случае их создания не позволили правительству понять, что даже если бы поначалу такой представительный орган занял узкосословные и олигархические позиции, то постепенно логика развития гражданского общества заставила бы его эволюционировать в сторону большей открытости и демократичности так же, как и в других странах Европы. Поэтому, говоря о том, что представительство носило бы аристократический характер при Александре II или охранительный характер при Александре III, тем самым мы производим подмену сущности понятия народного представительства эмоциональной характеристикой его составляющих (так же, как и в случае с "красно-коричневым" парламентом в современной России).

Поэтому не следует фетишизировать аристократический характер проектов. Авторов адресов занимал вопрос о роли дворянства в изменяющемся обществе, но при этом тревога за будущность своего сословья вовсе не обязательно означала умаление интересов прочих сословий. Наоборот, чаще всего в адресах сквозила мысль о том, что дворянство должно приспособиться к своей новой роли и научиться выступать выразителем мнения всего общества. Дворяне в различных вариантах представительства играли двоякую роль: не только как высшее сословье, но и как представители всего общества.

В этой связи,изменившееся в конце 7 0-х годов отношение императора к проблеме представительства можно поставить в зависимость не только от давления революционеров, но и в ряд с изменившимся настроением и положением дворянства, когда реформы уже укоренились и дали результаты, а дворянская оппозиционность стала менее опасной.

То, что гражданское общество, в России находилось только на начальной стадии развития, подчеркивается тем обстоятельством, что подавляющее большинство проектов было закрыто для обсуждения общественностью, а свобода выражения мнения по проблеме представительства постоянно стеснялась и обуздыва-лась правительством.

В связи с этим интересно замечание В.Г.Чернухи о том, что "лидерами правительственного "конституционализма" были главы министерства внутренних дел и III Отделения - лица, наиболее осведомленные об общественных настроениях, ежедневно применявшие репрессивные меры и убеждавшиеся в их недостаточности"154. Видимо, можно говорить об особой отечественной традиции благодетельных реформ, исходящих от карательных органов - традиции, которая в советское время была продолжена, в частности, реформаторскими замыслами Л.П.Берии в 1953 году и Ю.В.Андропова в 1983 году.

Четвертьвековая борьба за привнесение выборного начала в управление Российским государством закончилась неудачей. Из этого, однако, не следует, что она была обречена на неудачу изначально. При другом повороте событий, другой расстановке действующих лиц, другом сочетании случайных факторов и событий вполне могло закончиться и принятием одного из проектов.

Что послужило причиной неудачи с осуществлением политической реформы? Помимо неопределенности целей и задач создания представительства, позволявшей трактовать его как опасно оппозиционный правительству орган, несомненно сказалась, с одной стороны, сплоченность и согласованность действий ретроградного лагеря, а с другой, разобщенность лагеря либералов. Роковую роль в истории борьбы за представительство сыграла рассогласованность действий авторов различных проектов, ревность их друг к другу. Асинхронность выступлений позволяла сгруппироваться противникам представительства, что также стало одной из важных причин конечной неудачи.

И, наконец, не поддается учету разрушительная роль террористических действий революционного подполья, приводивших к колебаниям правительственной линии, сомнениям в пользе реформ и в конечном итоге послуживших основой для формирования курса контрреформ в последующий период. Широкомасштабная деятельность террористов-подполыциков вызывала в среде аристократии безусловную уверенность в скорой гибели существующего строя. Революционная невменяемость подпольщиков, когда каждый шаг правительства в продвижении реформ встречался новым натиском террора, оказывала существенное воздействие на волю, решимость правительства проводить глубокие преобразования.

Феномен двойной конспирации: власти от общества и общества от власти, - блокировал в итоге возможность мирного реформирования страны на основе устранения противоречий в идейной, а не вооруженной борьбе. Как декабристы на исходе реформ Александра I, так и террористы в конце реформ Александра II стремились к обновлению, преобразованию страны. К этому же стремилось и правительство, однако секретность действий властей в направлении создания представительства создавала в радикальной части общества ощущение отсутствия какого-либо прогресса и стремление заставить власть идти по тому пути, по которому она и без того собиралась направляться.

Принятие того или иного варианта представительства не обязательно означало автоматическое оздоровление политической обстановки в стране. Можно вполне прогнозировать и в этом случае значительный уровень общественного недовольства, связанный с завышенными ожиданиями от реформы и умеренным характером новаций. И тем не менее создание представительного органа породило бы новую атмосферу, в которой общественность могла найти трибуну для выражения своих требований, и ее недовольство канализировалось бы в более мирное русло.

В целом развитие проектов представительства в правительстве и распространение конституционалистских планов в обществе свидетельствовало о том, что общее направление преобразований в России XIX века было рациональным и реалистичным и способно было вывести страну на передовые рубежи развития. Колебательное движение по синусоиде от реформ к контрреформам и обратно, совпадавшее в основном со сменой монархов в XIX веке (Александр I - Николай I - Александр II - Александр III) обеспечивало (при неизбежных перекосах в ту или иную сторону) общее центристское, взвешенное наполнение политики.

Однако при общей прогрессивной направленности вектора развития российское правительство постоянно запаздывало в темпах проведения в жизнь назревших, необходимых политических реформ. Запаздывание это, вначале несущественное, постепенно увеличивалось. В особенности же отход от принципа синусоиды, то есть тот факт, что при очередной смене монархов в 1894 году не произошло перехода от контрреформ к реформам, а наоборот, курс на контрреформы получил окончательное закрепление, способствовал тому, что к началу XX века запаздывание в преобразованиях стало роковым и привело в результате к крушению государственного строя России.

Невозможность для значительного количества политически активных граждан реализовать свои потенции и амбиции в представительной деятельности, проявить свои таланты в легальной политической борьбе оказалась причиной последующего социального взрыва.

Список научной литературыУсягин, Андрей Владимирович, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Литература на русском языке.

2. Барриве Л. Общественное движение в царствование Александра II М.: Русская мысль, 1911

3. Белоконский И.П. Земское движение до образования партии "Народной свободы"//Былое, 1907, № 4

4. Белоконский И.П. Земство и конституция.- М.: Образование, 1910

5. Берманьский К. Конституционные проекты царствования Александра 11//Вестник права, 1905, № 9

6. Богучарский В.Я. Из истории политической борьбы в 7 0-80-х годах XIX в.- М.: Русская мысль, 1912

7. Богучарский В.Я. Конституционный проект П.П.Шувалова/ /Современник, 1913, № 3, с.265

8. Буржуазные реформы в России второй половины XIX века.- Воронеж: изд-во Воронеж, ун-та, 1988

9. Великие реформы в России.- М.: Изд-во МГУ, 1992

10. Веселовский Б.Б. История земств.- СПб.: О.И.Попова,1914

11. Веселовский Б.Б. Исторический очерк деятельности земских учреждений Тверской губернии (1864-1913).- Тверь: Твер. губ. земство, 1914

12. Валуев П.А. Дневник.- М.: Изд-во АН СССР, 1961

13. Волконский Г.М. Взгляд на современное положение России.- Stuttgart: J.H.W.Dietz Nacht, 1903

14. Гармиза B.B. Предложения и проекты П.А.Валуева по вопросам внутренней политики//Исторический архив, 1958, № 1

15. Герасименко Г.А. Земское самоуправление в России.-М.: Наука, 1990

16. Гоголевский A.B. Очерки истории русского либерализма XIX-XX вв.- СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1996

17. Государственный строй и политико-правовые идеи России второй половины XIX столетия.- Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1987

18. Джаншиев Г.А. Эпоха великих реформ.-М.: Рассвет,1896

19. Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х гг.- М.: Изд-во МГУ, 1964

20. Захарова Л. Г. Освободительные реформы в России// Знание-сила, 1992, № 2

21. Захарова Л.Г. Переписка министра внутренних дел П.А. Валуева и государственного секретаря С.Н.Урусова в 18 66 году. //История СССР, 1973, № 2

22. Захарова Л.Г. Самодержавие, бюрократия и реформы 60-х гг. XIX в. в России//Вопросы истории, 1989, № 10

23. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России.- М.: Высшая школа, 1983

24. Иорданский H.И. Конституционное движение 60-х годов,- СПб.: С.Н.Салтыков, 1906

25. Кавелин К.Д. Наш умственный строй.- М. : Прогресс,1989

26. Кавелин К.Д. Политические призраки,- Berlin: B.Behr (E.Bock), 1878

27. Карпачев M.Д. Реформы в исторических судьбах России //Вестник Воронежского университета, сер.1, вып.1, 1993

28. Конституция гр. Лорис-Меликова.- Лондон: Фонд русской вольной прессы, 1893

29. Корнилов A.A. К истории конституционного движения конца 70-х начала 80-х гг.//Русская мысль, 1913, № 7

30. Корнилов A.A. Общественное движение при Александре II.- М.: Русская мысль, 1909

31. Кошелев А.И. Записки.- М.: Изд-во МГУ, 1991

32. Леонтович В.В. История либерализма в России (17 62-1914).- М.: Русский путь, 1995

33. Литвак Б.Г. Переворот 1861 года в России.- М. : Политиздат, 1991

34. Ляшенко Л. Общественный дисбаланс и общественное согласие: опыт России 1850-70-х гг.//Россия XXI, 1992, № 2

35. Мнения земских собраний о современном положении в России.- Berlin: B.Bohr (E.Bock), 1882

36. Московский сборник.- M.: Синод, тип., 1896

37. Муромцев С.С. Статьи и речи, вып. V.- М. : В.И.Воронов, 1910

38. Оржеховский И.В. Из истории внутренней политики самодержавия в 60-70-х годах XIX века.- Горький: Изд-во Горьк. ун-та, 1974

39. Парамонов В.Н. Проблема альтернатив в отечественной истории XIX-XX вв.- Самара: Изд-во Саратов, ун-та, 1992

40. Перетц Е.А. Дневник.- M.-JT.: Госиздат, 1927

41. Петров Ф.А. Земско-либеральные проекты переустройства государственных учреждений в России в конце 7 0-х начале 80-х гг. XIX в.//Отечественная история, 1993, № 4

42. Петров Ф.А. Нелегальные общеземские совещания и съезды конца 70-х начала 80-х гг. XIX вв.//Вопросы истории, 1974, № 9

43. Петрункевич И.И. Из записок общественного деятеля.-Прага, 1934

44. Пирумова Н.М. Земское либеральное движение: социальные корни и эволюция до начала XX века.- М.: Наука, 1977

45. Пирумова Н.М. Земства и политика//Родина, 1993,№ 5-6

46. Письма Победоносцева к Александру III.- М.: Новая Москва, 1925

47. К.П.Победоносцев и его корреспонденты.- М.-Пг.: Госиздат, 1923

48. Половцов A.A. Дневник.- М.: Наука, 1966

49. Попов В. Кошелев: у истоков либерализма в России// Социально-политический журнал, 1994, № 12

50. Реформы или революция? Россия 1861-1917.- СПб.: Наука, 1992

51. Секеринский С. Министр на европейский лад//Родина, 1994, № 10

52. Секеринский С., Филиппова Т. Родословная российской свободы.- М.: Высшая школа, 1993

53. Собрание конституционных актов.- М.: В.М.Саблин,1906

54. Усов П.С. Из моих воспоминаний//Исторический вестник, 1882, январь

55. Татищев С.С. Император Александр II, его жизнь и царствование.- СПб.: А.С.Суворин, 1903

56. Теория государства у славянофилов.- СПб.: А.Порохов-щиков, 1898

57. Тихомиров J1. Конституционалисты в эпоху 1881 г.- М. : Университет, тип., 1895

58. Фаресов А.И. Россия под пером новейших реформаторов//Исторический вестник, 1882, март

59. Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. 1848-1896.- Л.: Прибой, 1929

60. Филиппова Т. Карьера Петра Шувалова//Родина,1994,№ 8

61. Черкасов А. Либеральные реформы в России//Вестник новой литературы, 1990, вып. 2

62. Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг. XIX в.- Л.: Наука, 1978

63. Чернуха В.Г. Мемуары столичного чиновничества второй половины XIX в.//В кн.: Вспомогательные исторические дисциплины, т. XIV.- Л.: Наука, 1983

64. Чернуха В.Г. Конституирование Совета Министров (1861 г.) // В кн.: Вспомогательные исторические дисциплины, т. VIII.- Л.: Наука, 1976

65. Чернуха В.Г. Записка П.А.Валуева Александру II о земских учреждениях//Советские архивы, 1971, № 4

66. Черный передел реформ императора Александра I I.Berlin: B.Bohr (Е.Bock), 1882

67. Чичерин Б.Н. Несколько современных вопросов.- М.: К.Солдатенков, 1862

68. Чичерин Б.Н. О народном представительстве.- М.: Грачев и К°, 1866

69. Чичерин Б.Н. Конституционный вопрос в России.- СПб.: А.С.Суворин, 1906

70. Эйдельман Н.Я. Революция сверху в России,- М.: Мысль, 19891.. Литература на иностранных языках.

71. Almedingen Е. The Emperor Alexander II.- London: Bodley Head, 1962

72. Chamberlin W. The Short Life of Russian Liberalisms'/Russian Review, 1967, April

73. Crankshaw E. The Shadow of the Winter Palace. The Drift to Revolution. 1825-1917.- London: Macmillan, 1976

74. Freeze G.L. The parish clergy in XlXth century Russia. Crisis, reform, Counterreform.- Princeton: Univ. press, 1983

75. Fischer G. Russian Liberalism. From Gentry to Intelligentsia.- Massachusetts: Harvard univ. press, 1958

76. Freadgold D.W. Constitutional Democrats and the Russian Liberal Tradition//The American Slavic and East Europian Review, 1951, april.

77. Heilbronner H. Alexander III and the reform plan of Loris-Melikov//The journal of modern history, 1961, № 4

78. Heilbronner H. The Russia plague of 1878-79//Slavic Review, 1962, v.21

79. Imperial Russia after 1861. Peaceful Modernization or Revolution/Ed. by A.E. Adams.- Michigan State University. Boston, 1965

80. Kucherov S. Courts, Lawyers and Trials under the Last Three Tsars.- N.Y.: Praeger, 1953

81. Lampert E. Sons Against Fathers. Studies in Russian Radicalism and Revolution.- London: Oxford, 1965

82. Leroy-Beaulieu A. La Russie sous le tsar Alexsandre III//Revuex des deux mondes, 1882, t.51

83. Leroy-Beaulieu A. L'empereur Alexandre II et la mission du mouveau tsar//Revuex des deux mondes, 1881, t. 44

84. Leroy-Beaulieu A. L'empire des tsars et les russes. T.2. Troisième edition, revue et augmentee.- Paris, 1893

85. Leroy-Beaulieu A. Un homme d'etat russe (Nikolas Milutine) d'après sa correspondance inedite.- Paris, 1884

86. Lieveu D. Russia's Rulers under the Old Regime.- New Haven: Yale Univ. press, 1989

87. Lincoln R.B. In the Vanguard of Reform: Russia's Enlightened Bureaucrats, 1825-1861.- De Kalb, 1982

88. Mazour A. Russia: Tsarist and Communist.- Princeton: Van Nostrand, 1962

89. Miller F. Dmitrii Miliutin and the Reform Era in Russia.- Vanderbilt: Univ. press, 1968

90. Mosse W. Alexsander II and Modernization of Russia.-N.Y.: Collier bks, 1962

91. Orlovsky D.T. The Limits of Reform: The ministry of Internal Affairs in Imperial Russia, 1802-1881.- Harvard: Univ. press, 1981

92. Pares B. Russia: Between Reform and Revolution.-N.Y.: Schocken, 1962

93. Pintner W. Reformability in the Age of Reform and Counterreform. 1855-1894.//Reform in Russia and the USSR: Past and Prospects/Ed. by R.Crummey.- Chicago: Urbana, 1989

94. Pintner W. The Russian civil Service on the Eve of the great Reforms//Journal of Social History. Spring 1975

95. Pintner W. The Social Characteristics of the Early Nineteenth Century Russian Bureaucracy//Slavic Review, 1970

96. Rieber A. See Alexander II, emperor of Russia. The Politics of Autocrasy.- Paris: The Hague, 1966

97. Robinson G. Rural Russia Under the Old Regime.- Berkeley: Univ. of Calif, press, 1967

98. Russian Officialdom, The Bureaucratization of the Russian Society from the Seventeanth to the Twentieth Century/Ed. by W.M.Pintner, D.K.Rowney.- N.Y.: Chapel Hill, 1980

99. Seton-Watson H. The Russian Empire. 1801-1917.-London: Oxford, 1967

100. Shapiro L. Rationalism and Nationalism in Russian Nineteenth Century Political Thought.-New Haven; London, 1967

101. Starr S.F. Decentralization and Self-Government in Russia. 1830-1870.- Princeton: Univ. press, 1972

102. Timberlake Ch. E. Introduction: the Concept of liberalism in Russia//Essays on Russian Liberalism/Ed. by Ch. E. Timberlake.- Columbia, Missouri: Univ. of Mo. press, 1972

103. Vogue E.-M. de Le general Loris-Melikof. Dernies mois du regne de l'empereur Alexandre II//Vogue E.-M. de Spectacles contemporains.- Paris, 1891

104. Walicki A. Legal Philosophies of Russian Liberalism.- London: Oxford, 1987

105. Walkin J. The Rise of Democracy in Pre-Revolutiona-ry Russia: Political and Social Institutions under the Last Three Czars.- N.Y.: Praeger, 1962

106. Wcislo F. Reforming Rural Russia. State, Local Society and National Politics. 1855-1914,- Princeton: Univ. press, 1990

107. Wortman R. The Development of a Russian Legal Consciousness.- Chicago: Univ. press, 1976