автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.04
диссертация на тему: Польская критика и литературоведение 1960-1970-х годов о русской прозе Хх века (после 1917 г.)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Польская критика и литературоведение 1960-1970-х годов о русской прозе Хх века (после 1917 г.)"

«

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА

Филологический факультет

На правах рукописи КЛЕМЕНТЬЕВ Сергей Васильевич

ПОЛЬСКАЯ КРИТИКА И

ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ 1960-1970-х ГОДОВ О РУССКОЙ ПРОЗЕ XX ВЕКА (ПОСЛЕ 1917 Г.)

Специальность 10.01.04 - литература зарубежных социалистических стран

10.01.02 - литература народов СССР (советского периода)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

МОСКВА - ¡994

Работа выполнена на кафедре славянской филологии филологического • факультета Московского государственного университета им. М.ВЛомоносова.

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Е.З.Цыбенко. доктор филологических наук, профессор В.А.Хорев; кандидат филологических наук А.П. Герасименко.

Институт мировой литературы им. A.M. Горького РАН

Защита диссертации состоится "23" сентября 1994 года на заседании специализированного совета Д 053.05.13 по истории зарубежных литератур при Московском государственном университете им. М.ВЛомоносова.

Адрес: 119899, Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МГУ.

Автореферат разослан "_" августа 1994 г.

Ученый секретарь специализированного совета доцент

А.В. СЕРГЕЕВ

В зарубежном литературоведении русистика как амостоятельная дисциплина филологической науки достигла ущественных результатов, о чем свидетельствуют и ;оличество, и качество опубликованных работ, результаты ¡еждународных форумов ученых-славистов. Реальные итературно-критические достижения русистов из славянских тран значительны и их еще предстоит оценить историкам итературы. Много сделали для ознакомления своего читателя лучшими произведениями русской литературы и ее изучения овременные польские литературоведы. Несмотря на рудности развития польской литературы и критики в словиях тоталитарного режима и ограниченные возможности ткровенного разговора о некоторых аспектах и недостатках усской литературы советского периода, польским итературоведам-русистам удалось сказать- свое слово как по бщим, так и по частным вопросам ее развития. Польская итературоведческая русистика - чцеть польского литературо-едсния и критики. Анализ ее достижений позволяет выявить собенности развития современной литературоведческой [ыелн в Польше.

Наше отечественное литературоведение постоянно аеляет внимание изучению русской классической и овременной литературы в Польше. В работах В.Баскакова, [.Глинкина, А.Григорьева, Л.Ершова и других содержится азнообразный материал, характеризующий особенности осприятия нашей литературы, ее распространение на ольской земле. Эти авторы систематически знакомили ашего читателя с состоянием изучения русской литературы в ольских научных центрах. В их обзорах статей польских итературоведов, опубликованных на страницах польских и усских журналов, содержатся сведения о тематике польской ослевоенной русистики, направленности ее научных оисков, ведущих представителях. Заслугой наших итературоведов, пишущих о работах польских коллег, было ведение в наш обиход свежего научного материала, озволяющего впоследствии объективно воссоздать картину итературного развития в России. Вместе с тем наши ^следователи, обозревающие польские труды по русской

литературе, были в плену тогдашних представлений о задачах литературы и критики.

Многие ошибки наших литературоведов были порождены определенным историческим временем, когда господствовали жесткие рамки и требования в освещении того или иного литературного явления, что, в свою очередь, приводило к узости кругозора и ошибкам. К оценкам работ польских филологов подходили исключительно с идеологической, классовой позиции. Это влекло за собой не только необъективную оценку реальных литературных фактов, но и необъективный подбор примеров для положительной оценки. Подход был таков: чем больше позиция польского исследователя русской литературы совпадала с нашей, тем лучше, следовательно, такого автора следует приветствовать и поддерживать.

Проблемы восприятия и оценки русской литературы послеоктябрьского периода рассматривались и польскими литературоведами. В центре внимания польских исследователей в большинстве случасв оказывались факты распространения творчества того или иного художника на польской земле, отношение к нему издателей и простого читателя, степень популярности его в обществе в конкретный исторический период. Уделялось внимание качеству переводов, так как это конкретный показатель того, как осмыслялось и осмысливается произведение иностранной литературы, будучи пересажено на новую национально-языковую почву. Во многих работах о восприятии польской критикой творчества русских прозаиков есть наблюдения над оценками отдельных произведений, но мало сказано с причинах того или иного подхода к писателю, не анализируется влияние национальных традиций не восприятие, не показана зависимость оценки литературного произведения от господствующих в этот момент идейно-эстетических, литературоведческих концепций. Мненш критиков, пишущих о нашей литературе, не обобщались I методы анализа, применяемые в подобных исследованиях, ; также результаты, какие с их помощью можно получить, не рассматривались.

Восприятие одной национальном литературы в другой национальном среде - это объект изучения взаимосвязей между литературами. Выявление особенностей подхода к русской литературе в иноязычном литературоведении и критике, обусловленные зависимостью от опыта свое]! национальной литературы и от методологии национальной критики, определяет актуальность предложенного исследования. \нализирусмый материал позволяет показать значение для этечественного литературоведения и критики взгляда на русскую литературу "со стороны". Период 1960-1970-х годов в развитии польской русистики был наиболее плодотворным. Целесообразность выделения для исследования критических высказываний польского литературоведения названных шадцати лет о русской послеоктябрьской литературе объясняется тем, что они были мало изучены, а в эти годы с наибольшей отчетливостью и полнотой проявились главные -енденции, характерные для формирования • облика :оврсмснной польской русистики.

Научная новизна работы. В диссертации впервые в )усском и польском литературоведении рассматриваются руды польских критиков-русистов и делаются выводы о :воеобразии и национальной специфике восприятия русской юслеоктябрьской литературы в Польше 1960-1970-х гг. Толученные данные исследования будут содействовать »азработке одной из важных проблем - восприятия >пределенной литературы в другой языковой среде.

Практическая значимость диссертации определяется юзможностью использовать ее результаты при разработке >бщих лекционных курсов по истории польской и русской итературы XX века, изучения и преподавания русской итературы за рубежом, польско-русским литературным вязям, рецепции литературы в другой национальной среде, автором собран и систематизирован библиографический ютериал по изучению польским русистским итературоведением польско-русских литературных связей во торой половине XX века и творчества отдельных русских

художников слова за период 1960-1970-х годов. Приведенные данные позволяют нашим и зарубежным специалистам ознакомиться с основными тенденциями современной польской русистики, занимающейся изучением русской литературы в широком диапазоне этого понятия.

Структура и объем исследования. Работа состоит из Введения, двух глав и Заключения. В ней приводится библиография, куда включены основные труды по теории литературной критики и проблемам восприятия национальной литературы в иноязычном литературоведении и критике, крупные работы польских авторов 1960-1970-х годов о русской прозе 1920-1930 гг. и литературе послевоенного периода; основные работы об изучении русской литературы в Польше (после 1945 г.) и польско-русских литературных связях после 1917 года. В качестве приложения дается библиография статей обобщающего характера о развитии послевоенной русской прозы, а также библиография работ о творчестве отдельных русских авторов, опубликованных в Польше в 60-70-ыс годы.

Содержание диссертации. Во Введении сформулированы цели и задачи исследования, обосновывается выбор темы, ее актуальность, характеризуются основные работы по изучению данной проблематики в русском и польском литературоведении. Рассматриваются теоретические аспекты литературной критики, ее отличие от литературоведения, г также своеобразие восприятия литературы в инонационально! среде.

Автор диссертации прослеживает основные этапь становления и эволюции польской русистики как науки в Х> иске и восприятие русской словесности в отдельные исторические периоды. Интерес польских демократически) слоев к русской литературе зародился еще в XIX веке. ОС этом свидетельствует то внимание, с которым относились I творчеству русских классиков выдающиеся польские писател! и переводчики. Польская художественная критика неустаннс следила за развитием нашей словесности, посвяща;

этдсльным сс представителям и их произведениям обширные ;татьи и рецензии.

Не ослабевало внимание к русской культуре и искусству л в XX веке. В годы, предшествующие первой мировой войне, штенсивность польско-русских литературных связей была в 1смалой степени обусловлена политическими факторами. В это время впервые н истории взаимных контактов в Польше начали планомерно и подробно обсуждать в литературной трессс новинки русской литературы, переводить современную трозу. С начала XX века систематически изучается русская филология в крупнейших университетских центрах (Краков, Тьвов). Появилось большое количество трудов по русской штературс, работ обобщающего характера, авторами которых шли известные ученые.

В 1918 году, после возникновения самостоятельного юльского государства, литературные контакты между двумя трапами вступают в новую фазу. Становление польской >уснстики в межвоенный период происходило сложным 1утсм. Русское искусство воспринималось в свете собственного исторического опыта, национальной культурной радиции; во многих случаях русская литература XX века юспринималась и осмыслялась через призму исторически ложившихся стереотипов и обобщений негативного арактера, истоки которых относились еще к периоду >азделои Польши. Польский читатель иногда с трудом юннмал те процессы, которые происходили в искусстве оветского периода, ибо его сознание было "открыто" ападно-европейеким концепциям о неизбежных фотинорсчиях, заключающихся в таких антиномиях, как революция и культура, революция и культурные традиции фишлого, достоверное отражение действительности и ворческая свобода художника и т.п. Даже тогда, когда наша итература широким потоком (в первой половине 30-х годов) тала проникать на польский литературный рынок, ее крайне ротиворечивыс интерпретации усугубляли дезориентацию ольского читателя в понимании тех процессов, которые роисхолили в литературной жизни СССР.

Тем не менее следует подчеркнуть, что из многоголосья тогдашней критики пробивался объективный, хотя по-разному мотивированный, интерес к новым явлениям в русской культуре. Журналы, газеты рецензировали переводы и оригинальные тексты русских авторов, публиковали подробную информацию о литературной жизни России. Для литературной критики, пишущей о русской литературе, подчас был характерен субъективизм, ориентация на сенсацию, что не всегда шло в паре с добросовестным анализом фактов.

Потери, которые понесла польская литературная критика но время второй мировой войны, сказались на ее состоянии после 1945 года, на относительном понижении ее ранга и авторитета. Послевоенная польская русистика в большой степени зависела от развития национальной литературы. Связанное с войной значительное ослабление общего потенциала польской культуры, отсутствие

квалифицированных кадров филологов-русистов привело к тому, что в 1945-1948 гг. русистика не могла выходить за пределы своей первоначальной функции - обучения русскому языку. В это время главное внимание уделялось научной лаборатории русистики, выработке научной методологии. В прессе были редки статьи широкого обобщающего характера, которые до какой-то степени объясняли тс или иные моменты истории русской литературы.

В 1949-1955 гг. на работах литературоведов-русистов сказались определенные концепции, суть которых заключалась в недооценке опыта развития польской национальной культуры, ее творческих возможностей. Часть ответственности за такое положение вещей ложится на советскую критику конца 40-х - начала 50-х годов, за которой в эти годы слепо шла польская русистика, воспринимая некоторые слабые стороны советского литературоведения того периода (упрощенность в анализе сложных явлений литературы и искусства, схематизм, категоричность в суждениях). В поле зрения польских исследователей в начале 50-х годов не всегда попадают лучшие произведения нашего искусства, не интерпретируется во всей сложности

проблематика произведений М. Горького, М.Шолохова,

B.Маяковского и др., многие высказывания польских критиков грешат декларативностью и рецептурностыо. В критике умалялось значение творческой личности, насаждалась обязательная ориентация на "непогрешимые" образцы литературы соцреализма, за которые выдавались произведения современной сойотской литературы, выдержанные в духе "теории бесконфликтности". Образцом для подражания выставлялись "приукрашенные" произведения, лишенные правды о человеке, как, например, "Далеко от Москвы" В.Ажаева или "Кавалер Золотой звезды"

C. Бабаевского.

Подобному отношению критики соответствовала издательская политика. Наряду с произведениями М.Горького, А.Толстого, М.Шолохова, ЛЛеонова, К.Симонова и др. публиковались десятки книг писателей мало известных даже в нашей стране. Следуя политической установке, каждое произведение советского автора (независимо от его реальной эстетической ценности) считалось примером для подражания и достойным для широкого знакомства с ним польских читателей. Дело доходило до того, что переводились книги, получившие негативную оценку даже у тогдашней советской критики. Ошибки в деле распространения русской литературы заключались в отсутствии необходимой селекции, в рекомендации к печати книг слабых, схематичных, неспособных пробудить глубокие чувства и переживания у читателей. В целом же начало 50-х годов было временем широкой популяризации современной русской литературы. В эти годы осуществляется перевод книг, ставших уже классикой, совершается переход от изданий отдельных произведений к выпуску собраний сочинении.

Вторая половина 50-х годов - это плодотворный период оживленных дискуссий, затрагивающих все сферы общественной и художественной жизни Польши. Главный результат общественного обсуждения наболевших вопросов -критическая оценка предыдущего периода развития польского общества и его литературной жизни. Значительная

часть писателей категорично отказалась от эстетического наследия социалистического реализма. Их произведения, насыщенные эмоциями, прямо или опосредовано критиковали современное общество и выдвигали на первый план злоупотребления, нарушение правозаконности и ошибки в общественном и культурном строительстве. Такого рода произведения выполняли определенную "очищающую" роль. Потребность морального расчета с прошлым подтолкнула некоторых художников слова к экзистенциональной проблематике. Литература стала апеллировать к опыту отдельной личности, к се внутреннему миру как инстанции, не затронутой кризисом коллективистской идеологии.

Изменения, которые произошли во второй половине 50-х годов, сказались на восприятии современной русской литературы и отношении к ней. Все чаще давала о себе знать так называемая "внеакадемическая, внеуниверситетская русистика", которая не видела разницы между критическим историко-литературным исследованием и собственно литературной критикой. Польская критика, и русистика в том числе, отказалась от формулы "социалистического реализма" и стремилась пересмотреть процесс развития литературы советского периода. В целом в то время все большее значение стали приобретать эстетические критерии оценю! художественного произведения. Это касалось не просто замалчиваемых или однобоко представленных в тогдашней советской филологической науке писателей и произведений, но и создания более полного и объективного взгляда на развитие русской послеоктябрьской литературы.

Новые явления в польском литературоведении наложили свой отпечаток и на публикациях о нашей литературе. Среди произведений, причисляемых к "новым" открытиям, широкое признание и распространение получили книга И.Бабеля и А.Платонова, сборники стихов О.Мандельштама, были опубликованы ранние работы И.Эренбурга. Возникла своеобразная тенденция отбирать для перевода с русского языка произведения авторов, заслуживаищих внимание, но менее известных, в том числе и молодых художников слова. Появились книги писателей, сыгравших важную роль в

изменении облика современной русской литературы: Г.Бакланова, В.Тендрякова, А.Кузнецова, Б.Окуджавы и др.

Тесно связанная с эстетическими и идейными установками польской критики русистика в конце 50-х -начале 60-х гадов тоже вступила в новый этап своего эазвития. Она остро реагировала на изменения в

штературном процессе. Значительно расширив в предыдущий тсриод (т.е. в 1949-1955 гг.) поле своего исследования, она как 5ы переваривала приобретенный опыт, одновременно считывая национальные традиции восприятия русской штературы и идейно-эстетические концепции, взвивающиеся на Западе. Естественно, что это не могло не ювлечь за собой некоторый эклектизм в трудах польских русистов. В эту пору мы не встретим сколько-нибудь крупного концептуального исследования по истории овременной русской литературы, почти нет работ, где бы осматривались важнейшие методологические вопросы, вязанные с изучением литературного процесса в Советском ^оюзе, мало проблемных статей. Пишущие о русской ттературе ограничиваются точной предметно]'! информацией, [е стремятся интерпретировать художественное явление.

Лишь в конце 60-х - начале 70-х годов рецепция итсратуры советского периода стала постепенно приобретать 1ные черты. Положительное влияние на развитие русистской итературной критики оказали различные дискуссии, освященные как собственно польской литературе (см. искуссии, связанные с дальнейшими судьбами польской оэзии и прозы, предпринятые журналами "Вспулчесность" и Культура"), так и проблемам, связанным с положением в усистикс (см. отклики и полемику о состоянии современной усистики в Польше на страницах еженедельников "Жиче ¡итерацке", "Керунки", "Вспулчесность" в 1971 году). В ольской периодике стали появляться статьи, в которых сследователи пытались с дистанции времени проследить вижение современной русской литературы. Начинают более нтенсивно изучаться проблемы, связанные с восприятием ус с ко и советской литературы в Польше межвоенного вадцатилетия. Объектом исследования становятся

межлитературные связи польской и русской литератур, воздействие произведений крупнейших русских авторов на творчество отдельных писателей и литературную жизнь Польши.

В 70-е годы отмечается углубленное внимание польских литературоведов к важным общим и конкретным историко-литературным проблемам. Среди проблемных исследований следует выделить тематическую тенденцию, знаменательную для новейшей фазы науки о русской литературе, - изучение истории литературного сознания - программ, дискуссий, истории русской и советской литературной науки и критики.

В 1 главе "Русская проза 20-30-х годов в оценке польского литературоведения 1960-1970-х гг." отмечается, что исследование и интерпретация литературы первого пореволюционного десятилетия вызывает ряд трудностей, связанных с исключительно большим диапазоном существующих оценок этой фазы развития нашей словесности. Ни одно из десятилетий, ни один из периодов в истории русской литературы не вызвал столь разных, диаметрально противоположных оценок. В польском послевоенном литературоведении и критике можно выделить два типа отношений к нашей литературе 20-х годов. Первый связан с периодом 1949-1955 гг., второй - с 1956-1980 гг.

В 1949-1955 годах вопрос восприятия искусства советской эпохи, в том числе и литературы 20-х годов, связывался исключительно с постулатом строительства социалистическое культуры в Польше. Бытовало ошибочное мнение, чте польская культура не в состоянии самостоятельно наполниться "социалистическим содержанием" бе: механической трансплантации советского образца. Польско! наукой этот период развития национальной культурь разработан слабее всего. Недостаточно былс проанализировано в эти годы восприятие и отношение 1 русской литературе первого пореволюционного десятилетия.

С одной стороны, в указанный период наблюдалас: слабая тенденция к разработке объективного научной отношения к русской литературе, с другой - замете! декларативный, утилитарный подход к нашему искусству

рассматриваемому только в связи с нуждами политической борьбы и попыткой построения нового общества в Польше. Последняя тенденция получила поддержку со стороны польского партийного руководства. Апелляция к советскому опыту порождала ряд трудностей практического характера. Необходимо было ответить на вопрос: на русскую литературу какого периода следует равняться? Как показывают политические и публицистические дискуссии в Польше конца 40-х - начала 50-х годов, возобладала точка зрения, что именно литература периода "сталинских пятилеток" может "обогатить" польскую культуру идейными и гуманистическими ценностями. Русская литература 20-х годов выпадала из поля зрения исследователей и издателей, ее идейно-эстетические установки не укладывались в жесткие рамки требований, предъявляемых польскому искусству конца 40-х - начала 50-х годов.

Отношение к русской литературе 20-х годов изменилось после 1956 г. 1955-1956 годы были переломными для польской литературы и критики. Это были годы примитивного, догматического понимания обязанностей литературы, именуемой соцреализмом, что компрометировало его в глазах писателей, критиков и читателей. Поэтому общественно-политические события 1956 года (XX съезд КПСС в Советском Союзе, в Польше 8 пленум ПОРП, сессия Совета Культуры и Искусства, разоблачение "культа личности") предопределили полное отрицание всего, что связывалось с предыдущими годами. После жестких тисков литературного единомыслия, партийного диктата, администрирования в области культуры начавшаяся критика соцреализма была началом критики более серьезных вещей -критики системы мышления и отношения к современной истории, роли писателя и условий культурной жизни. Отказавшись от старых идейно-философских и эстетических концепций, стали открывать для себя новые: акцентировалась автономность личности, искали противоречий между стремлениями отдельного человека и коллектива,

интересовались героем, противопоставившим себя обществу, находившимся с ним в драматическом конфликте. В то же

время наблюдается повышенный интерес к субъективным поэтикам, особое внимание к художественному эксперименту.

В этих условиях художественные поиски русских писателей первого послереволюционного десятилетия были в какой-то мерс созвучны устремлениям польской литературы и критики. Критике импонировал эстетический плюрализм и многоголосие русской литературы 20-х годов, которая отражала многоликость общества, точки зрения различных классов, социальных групп. Стремление польской критики к переоценке всех ценностей после 1956 года привело тогда некоторых литературоведов к переосмыслению и литературного процесса в СССР. Первые выступления с требованием пересмотра "упрощенного" взгляда на развитие нашей литературы прозвучали с трибуны XIX сессии Совета Культуры и Искусства в 1956 г. Я.Котт, А.Слонимский в своих выступлениях пытались противопоставить литературу и искусство 20-х годов творчеству последующего периода, характеризуя последний как кризисный для русского искусства. Часть польской критики выдвинула тсзис о 20-х годах как "золотом веке" советского искусства, в котором расцветали многочисленные литературно-художественные группировки, царила творческая свобода и по-настоящему раскрылся "русский авангард".

В освещении польской критикой русской литературы 20-х годов обозначились несколько интерпретаторских тенденций. Первая из них пытается сочетать идейно-исторический критерий с литературно-эстетическим. Идейно-исторический критерий в данном подходе выводится из экзистенциалистских концепций, которые на польской почве нашли наиболее полное отражение в так называемой "теории отчуждения". Критика справедливо замечала, что герои некоторых произведений русской литературы 20-х годов не в состоянии достигнуть полной ассимиляции с миром революции, не могут приспособиться к новой действительности. Выступающую здесь проблему "отчуждения" объясняли в духе популярных в конце 50-х -начале 60-х годов теорий "модернизированного" марксизма, ярким выразителем которого был польский философ А.Шафф.

Для другой интерпретаторской тенденции в освещении русской литературы 20-х годов характерно повышенное внимание к формально-эстетическим критериям при оценке произведения. Здесь ранг творчества отдельных писателей измеряется степенью связи их художественной манеры с манерой, характерной для авторов группы "Серапионовы братья" и близких к ним. Такой подход к литературным явлениям, когда подчеркивались формально-эстетические критерии оценки, является исходным пунктом концепции, суть которой можно свести к следующему: в 20-е годы главным содержанием развития русской литературы были проблемы, связанные с художественной формой произведения, с авторской техникой.

Наконец, третий подход в исследовании русской литературы 20тХ годов. Его реализаторы стремились учитывать всю сложность литературного развития, демонстрировали не только исторически обоснованное понимание ценностей литературы первого послереволюционного десятилетия, но и пытались осмыслить этот период в контексте становления и развития всего русского искусства.

Если в 60-е годы польские критики видели свою основную задачу в широкой популяризации творчества русских писателей, то в 70-е , стремясь преодолеть сложившиеся тенденции в освещении отдельных литературных явлений, они обращаются к исследованию сложных, малоразработанных проблем литературы первых послереволюционных лет, расстаются с остатками поверхностно-публицистического подхода к

исследовательским задачам, пересматривают дискуссионные суждения.

В начале 60-х годов в Польше подробно освещалась творческая деятельность писателей, принадлежавших группе "Серапионовы братья" или близких к ним, а также творчество так называемых "попутчиков". Живой интерес польских критиков, пишущих о литературе и писателях 20-х годов, всегда вызывала тема Октября и революционных преобразований. Да это и понятно - наша литература тех лет должна была ответить на многие сложные вопросы,

касающиеся изменений в жизни и психике русского человека. Повести и романы Л.Сейфуллиной, Вс. Иванова, А.Всселого были одними из первых произведений, которые во всей полноте отобразили жизнь русской деревни в новых условиях. Поэтому польские литературоведы не могли обойти их вниманием, их привлекала беспощадная искренность в отображении "тылов" революции, глухой деревни, в которой сложно переплеталось старое и новое. Вывод польской критики о произведениях указанных писателей единодушен: прозаики показали сложную, богатую и разнообразную жизнь российской глубинки в переломный момент ее существования, показали жизнь, полную драматизма и движения, представили яркие человеческие характеры. Книги русских авторов участвовали в литературной дискуссии о судьбах простого мужика, ибо показывали сельскую жизнь во всей се противоречивости, в столкновении рационального и стихийного.

В 60-70-с годы польские ученые проявляли пристальное внимание к раннему периоду творчества ЛЛеонова. Работы С.Полляка, Я.Салайчик, Ч.Андрушко и др. знакомят польского читателя со своеобразием письма русского писателя, последовательно раскрывают логику его творческого развития. По мнению польских литературоведов, первые произведения ЛЛеонова интересны для исследователя не только как оригинальная иллюстрация его стилистических поисков в первой половине 20-х годов, важно и то, что в этих произведениях на почве орнаментального стиля "начинали прорастать элементы его творческой индивидуальности".

В рассматриваемый период большой популярностью среди польских исследователей русской литературы пользуются произведения И.Бабеля, М.Булгакова, А.Платонова. С появлением переводов И.Бабеля на книжном рынке в литературной прессе были опубликованы статьи и рецензии Е.Помяновского, Я.Гослицкого, С.Полляка, Я.Салайчик, А.Яцкевича, АЛяма, Р.Сливовского, Г.Березы, З.Жакевича и др. В центре внимания польской критики оказались в основном несколько проблем: революция и се отражение в психике человека, тип бабслевского героя и

юпросы, связанные с формой и стилем творчества автора Конармии". Критика подчеркивала, что в творчестве Л.Бабеля скрестились традиции литературы русского и ¡ападного реализма и модернистских течений XX века. По лнению польских исследователей, художественный метод Л.Бабеля "имел синкретический характер", в сфере стилистики он совмещал явления, берущие свое начало в различных течениях начала столетия.

Процесс восприятия иноязычной литературы в другой национальной среде всегда связан с определенными культурными условиями для познания и одновременно тонимання той или иной зарубежной литературы. Живой этклик со стороны читающей публики и литературной критики возможен лишь тогда, когда переведенные нроизвсдсния соответствуют не только художественным ^стремлениям читателе]"!, но и определенным тенденциям национальной литературы того времени. Сознание и чувство национальных потребностей, господство определенных эстетических концепций в литературно!! среде подчас лриводят и к совершенно очевидным ошибкам в общей 5ценке литературных произведений другой страны, когда оно эдностороннс объясняется. В силу этого произведение щоязычной литературы воспринимается не во всей полноте, юсто просто недооценивается. Так случилось и со многими лроизведениями русской литературы 30-х годов, которые не зеегда получали должный отклик со стороны польской ернтикн! начала 60-х годов.

Отсутствие интереса к русскон! литературе 30-х годов у сритиков Польши, по-видимому, следует искать в ^соответствии художественных тенденций, эстетических лрограмм в советской литературе тех лет и польского искусства конца 50-х - начала 60-х годов и последующих

1ССЯТИЛСТИЙ.

"Новым" аспектом в развитии русской литературы в 30-е оды с тематической точки зрения был крутой поворот от /ходящих в историю событий (революция, гражданская война) < сегодняшнему дню. В это время в нашем искусстве <арактерно тяготение к такому типу построения сюжета, где

эпоха раскрывается через историю "общественного дела" (стройка, комбинат, электростанция, колхоз), и поэтому судьбы большого числа людей, трудового коллектива в равной степени привлекают авторское внимание и ни один из героев не занимает уже центрального положения. Решая социально-нравственные проблемы эпохи, русские писатели прежде всего исследовали поведение и психологию именно массового героя, их интересует жизнь коллектива.

В польской же литературно-критической мысли 60-70 годов эти явления связывались с литературой соцреализма, столь ненавистного ей. В польской литературе сферами творческих интересов стали "человек в метафизической перспективе, неповторимость человеческого существования, феномен индивидуального сознания на фоне истории, несовместимость интересов отдельной личности с интересами коллектива, агрессия законов, диктуемых обществом, и необходимость обороны перед ними".1 "Не совпадало" по своим признакам с определенными тенденциями в развитии современной польской литературы и жанровое, художественное своеобразие русской прозы 30-х годов. Характерное для нее тяготение к широким эпическим формам было не созвучно специфическим поискам в области художественной формы в повествовательной литературе Польши 60-х годов. Русский роман и повесть 30-х годов наиболее траднционны, так как они продолжают традиции искусства прошлого, дополняют и развивают далее то, что уже обозначилось в классическом реализме. Эта "традиционность" нашей прозы, приверженность к классическим формам "не гармонировала" с теми тенденциями, которые доминировали в польской литературно-критической мысли в 60-70-е годы. Польскую литературу этого времени отличает широкий синкретизм стилей: в ней можно найти влияние и творчества западных модернистов, и современных художников от Кафки до Фолкнера, и польских авангардистов межвоенного

1 Мас;<7£ \У. ЬИсгаШга Ро1я1а Ьис1о\уе^ 1944-1964. \Varszawa. 1974. 5.104.

двадцатилетия, и продолжение традиций таких мастеров слова, как С.Жеромский. Подобный синкретизм, отсутствие единого творческого метода и какой-либо доминанты стиля, по-видимому, могли возникнуть тогда, когда в определенной художественной среде пробуждалось чувство

неэффективности уже существующих способов литературного познания, когда художник приходил к выводу, что для отображения жизни человека и общества во всей их многогранности и сложности, для раскрытия новых конфликтов между отдельной личностью и внешним миром, необходимо подвергнуть "проверке" все существующие традиции.

Если в русской прозе 30-х годов ведущим жанром являлся роман, представленный уже устоявшимися жанровыми разновидностями (роман-эпопея,

публицистический, социально-философский,

психологический, воспитательный, бытовой роман), то в польской повествовательной литературе 60-70-х годов преобладали произведения, сочетавшие формальные особенности прозы XX века, элементы парабеллстристичсских жанров с романной формой. Возникли произведения трудно поддающиеся жанровой классификации ("микророман", "роман-эссе"). Вполне понятно, что отношение критиков к современной польской литературе в значительной степени влияло на восприятие и мнение о русской литературе 30-х годов.

В силу указанных выше причин мы почти не встретим серьезных размышлений польской критики 60-70-х годов о так называемом производственном романе (исключение составляет книга Г.Порембины "Русский советский роман . 1932-1941"), о творчестве Ф.Гладкова, А.Малышкина, М.Шагинян, В.Катаева, весьма скупо освещается творчество ЛЛеонова 30-х годов и целого ряда других писателей. В поле зрения критики попало творчество тех мастеров слова, которые оставили след не только в русской, но и в мировой культуре. Таким художником был М.Шолохов.

Мастерство М.Шолохова оценили многие известные критики, писатели и переводчики. Со второй половины 50-х

годои начинается новый этап в рецепции творчества автора "Тихого Дона" да и, пожалуй, всей литературы советского периода в Польше. В это время преодолевались элементы схематизма и догматизма, имевшие место в некоторых прежних работах польских русистов по советской литературе. Литература и критика стремятся глубже и шире познать современную жизнь, более остро и смело ставить злободневные вопросы.

Обострение идейно-эстетической борьбы в польской литературе после 1956 года не могло не сказаться и на работах, посвященных вопросам русской литературы. Творчество М.Шолохова в ряде исследований этого периода рассматривается в свете концепций трагического одиночества человека в мире, отчуждения личности, ее неизбежного и рокового конфликта с историей и обществом. Подобные концепции положены в основу работ о М.Шолохове, написанных известными польскими литературоведами Р.Пшибыльским, ЕЛснарчиком и З.Бараньским. Они высоко ценят талант нашего писателя, воспринимают его как выдающееся явление европейской литературы XX века, а произведения трактуют как энциклопедию русской жизни эпохи революции и гражданской войны. Польская критическая мысль достигла ощутимых результатов в оценке идейно-философской концепции шолоховских романов, художественного мастерства их автора. Тяготение М.Шолохова к глубокой философской проблематике, к этическим вопросам, поставленным в прямой связи с идеологическими аспектами жизни, преодоление им устаревших эстетических канонов - этот сложный процесс характеризуется в статьях А.Киевского, Е.Енджсевича, Ф.Неуважного, Б.Бялокозовича, Р.Новаковского и др. Польские исследователи обратили внимание на своеобразие повествовательной манеры автора "Поднятой целины", на функцию пейзажа в его произведениях и на многие другие вопросы, связанные с мастерством писателя.

Взгляд польской критики на наследие другого известного русского прозаика, М.Булгакова, был двойной, "изнутри" и "извне". Рассматривая творчество писателя как бы "изнутри"

оветского историко-литературного процесса, польская :ритика выявляет его специфику, значение для русской ттсратуры и ту роль, какую оно играет в ее развитии. Этот ;згляд "изнутри" сочетается с перспективой "извне". В юнимании и оценке произведений М.Булгакова [итературоведы Польши обращаются к сопоставлению их с 1Пытом национальной литературы. Творчество русского шеателя оценивается ими с точки зрения национапьной итературной традиции. То, что переводилось из Булгакова в 0-70-е годы, соответствовало не только художественным стремлениям переводчиков, издателей, но и определенным енденциям польской литератур но-критической мысли того ремени. Литература и критика рассматривали тогда широко юнимаемую ими историю как область, где писателю легче формулировать важные историко-философские, социальные, [равственные вопросы о судьбе человека и смысле сторического развития, о цене жертв во имя коллектива, за трсчение от прошлого и за принятие того нового, что несет с обой настоящее. В это же время польская критика спытывает интерес к поэтике, в которой сочетались бы азличные художественные манеры, подчеркнутая условность, >антастика, гротеск, - все то, что характерно для творчества /I. Булгакова. Подобная "настроенность" польской

итературно-критической мысли связана с теми изменениями, оторые произошли в польской культуре во второй половине 0-х годов. Эстетическая созвучность прозы М.Булгакова с становками польской критики во многом обусловила. опулярность русского писателя в Польше. Воспринимаемые его произведениях ситуации, образы, мысли подкреплялись пытом родной литературы, способствовали углублению стетических чувств польского читателя.

Нашел своего читателя в Польше и А.Платонов. 1ервоначальнос знакомство поляков с его творчеством было е слишком благоприятным для русского писателя. По 1нению специалистов, началось оно с произведений менее начимых, появившихся в условиях, когда были еще граничения в издательской политике, и этот факт не озволил адекватно оценить платоновский талант во всей

полноте. И хотя последующая подборка произведений показала их незаурядность, все же пришлось преодолевав уже сформировавшееся на предыдущих текстах мнение читателей. Но этот факт не помешал польской критике I литературоведению правильно оценить наследие писателя Основной задачей критики стала не только популяризацш творчества недооцененного русского прозаика, но 1 объяснение специфики его миропонимания I художественного мастерства.

Польская критика старалась глубоко проникнуть ] художественный мир автора "Джана". Называя платоновскук прозу "философской", критики отмечают, что она насыщен; такими повторяющимися понятиями, как жизнь, смерть счастье, несчастье, пространство, время, человек. С точю зрения частоты использования этих слов А.Платонов может как считает 3.Романовский, "соперничать с авторам] философских трактатов", "вездесущность" этих понятш придаст платоновским "конкретным описаниям обобщающт характер". Польские исследователи чутко уловили, чт< видение Платоновым окружающего мира не однотонально, резко контрастно. Писатель далек от упрощенного оптимизма, ему чужда альтернатива: черное или бело отрицание или одобрение. Критики , анализируя спсцифик отображенного в произведениях русского автора временг характеры героев, затронутые проблемы и конфликты, н забывали об интересной и своеобразной их конструкт» писательской манере. Отмечалось, что своеобрази платоновского реализма трудно определить. Непросто вывеет генеалогию литературной манеры автора "Чевенгура", ибо ней переплетаются различные художественные традиции.

Фактом глубокого осмысления эстетики писател является то, что большинство тонко выявленных польско критикой платоновских понятий о мире, революции человеке соотнесено с философией русского реализма X иска. В то же время А.Платонов воспринимался ка достойный наследник 'традиций русской классическо литературы.

В 1930-х годах в русской литературе появилось не мало 1сторических романов, хотя многие и:з них были весьма енденциозны в освещении исторического процесса. Обращение к исторической проблематике в словесном 1скусстве, как правило, расширялось в поворотные моменты эазвития общества, на рубежах, разделяющих важные этапы кизни. Интерес к исторической' теме был обусловлен ксланисм по-новому осмыслить путь, провденный страной и народом, извлечь из прошлого уроки для настоящего и будущего.

Польская русистика, обозревая нашу историческую прозу, подмечала, как изменялось и уточнялось в ней понимание исторического процесса. В 20-е годы при нображении прошлого русские писатели подчеркивали прежде всего социально-классовые конфликты и противоречия внутри российского общества. Внимание мастеров слова было обращено на борьбу народа с 1ушителями свободы, что, в свою очередь, обусловливало ¡ыбор в историческом прошлом объектов изображения: различные крестьянские восстания, трагическая судьба шорянской и разночинской интеллигенции, вступивших в неравную схватку с царизмом.

К началу 30-х годов в подходе к исторической проблематике обозначились новые ориентации. Наряду с )свсщснисм социально-революционных волнений народных .1асс наши писатели стремились отразить трудные и даже •рагическис моменты в отечественной истории, чтобы на их примере показать несокрушимость России, ее патриотического духа и солдатского мужества. Польскппе штсратуроведы уловили эти новые тенденцнпи в советской псторической прозе. Обоспповп>пвая появление в историко-¡удожсствснной прозе новых тенденций, польские русппсты )тмсчали их обусловленность рядом исторических )бстоятельств: тогдашнее советское государство вступпипо в период стабилизации, а это повлекло за собопп поиски ■радиций, которые усилили бы чувство нациюнального :динства. Политическая изоляция СССР на мировой арене тлубляла сознанию опасности новой войны.

Роман А.Толстого "Петр Первый", переведенный на польский язык еще в 1935 г., привлек внимание современной литературной критики совершенством художественной формы, широким воспроизведением исторической эпохи. Об этих чертах толстовского произведения писали А.Ссмчук. Г.Порсмбина, АДравич и др. Центральной проблемой, вокру! которой концентрировалось внимание польски* исследователей при обсуждении романа "Петр Первый", был вопрос о роли личности в истории. Вопрос этот связан прежде всего со сложной и противоречивой личностью Петра Позиция польской критики в оценке личности российского императора близка точке зрения русских литературоведов, которые считали, что А.Толстой не пытался приукрасить своего героя, не стремился его идеализировать. Его Петр жестокими, варварскими средствами ломал старые общественные устои и проводил мероприятия по укрепленик национальной независимости и мощи Российского государства. Однако в некоторых работах польских критики можно встретить противоположную точку зрения. Так. А.Дравич утверждал, что личность великого реформатора -идеализирована и что нарисованные писателем его дсянш создают на втором плане книги некую аналогик "современным явлениям культа личности". Наиболее полно г последовательно проанализировала толстовское понимание роли отдельной личности в истории Г.Порсмбина.

Формирование человеческого характера - проблема присущая большинству произведений русской литературы 30-х годов и характерная для романа Н.Островского "Каь закалялась сталь", стала объектом исследования польской критики. Говоря о произведении Н.Островского, польские литературоведы отмечают прежде всего его воспитательное значение для подрастающего поколения. В 60-70-е годы сред] причин, способствовавших ослаблению интереса читающей публики к роману "Как закалялась сталь" и в ряде случае] влиянию на его оценки, критика указывала на кампании против литературы соцреализма и так называемого положительного героя, которая проводилась на страница? литературно-художественных изданий.

Восприятие русской литературы 20-30-х годов было ^терминировано спецификой развития польской литературы литературно]! критики. Перелом в польском историко-ггсратурном процессе и изменение позиции в критических ненках русской литературы наступили после 1956 г. оявление на польском читательском рынке ранее алоизвестных произведений И.Бабеля, М.Булгакова, .Платонова, А.Всселого и др. меняло представление о /сской литературе этого периода, открывало новый этап в эльско-русских литературных контактах. Русские прозаики )-30-х годов дали собственное специфическое видение мира, редставили творчество "интеллектуального и морального сспокойства", вполне отвечающее потребностям польской 1тсратуры и читателя. Это объясняет популярность русской 1тсратуры.

В 60-70-е годы в критических оценках русской 1тсрагуры 20-30-х годов, таких разных по своему идейно-щожественному, нравственному и философскому

адсржанию произведений, как "Тихий Дон" М.Шолохова, Ласте]) и Маргарита" М.Булгакова, "Разгром" А.Фадеева и )., просматриваются характерные для современной польской 1тературной мысли философские концепции, касающиеся режде всего художественного воплощения философии :тории (ответственность истории перед человеком и нтигуманность исторического процесса). Анализируя роизведения русских писателей, ряд польских критиков \Пшибыльский, ЕЛенарчик, А.Дравич, В.Ворошильский и э.) не столько стремятся разобраться в тех "координатах", в в эторых действует человек, сколько под воздействием сзистснциалистского понимания истории исследуют зплощение в русской литературе универсального человека, гсловека как такового".

Подобным же образом история рассматривается как юстояннос, безграничное и непроницаемое становление ира". Это закономерно приводит польских авторов к эниманию истории как некоего надчеловеческого, хдмирного "рока", который не имеет и не может иметь в шу конкретного социального человека. В таком понимании

история нс исходит из человеческих целей, потребностей интересов и нс имеет в виду конечного их справедливой осуществления. Такая "история" нс может не быть враждебно] человеку, этой "маленькой песчинке". Поскольку человек ] история раздельны как мифологические понятия, то естественно, снимается (а вернее сказать, и не ставится вопрос о том, кто и во имя чего "втянул" человека "историю". Во всех этих размышлениях можно видст скрытую полемику с литературоведением, стоящим н; позициях соцреализма.

Во 2 главе "Современная русская проза о второй мирово: войне в оценке в оценке польской критики и литературоведени: 1960-1970-х годов" отмечается, что русисты Польши в 60--70 с годы проявляли значительный интерес к наше] послевоенной литературе. Появилось большое количеств! работ, исследующих новые явления в прозе. Самый большо] интерес и наибольшее количество публикаций был* посвящено изучению русской литературе о войне. Одна и причин повышенного внимания польской критики К ВОСННО! тематике в русской литературе - широкое распространен!! темы войны, оккупации, движения Сопротивления национальной литературе. В первые послевоенные год1 польская литература запечатлела трагические испытани времени войны. Ее облик в большой степени определяле социальной потребностью осмыслить пережитое польски; народом в годы фашистской оккупации. Произведения ' годах войны, созданные в это время, отличалис документальностью, верностью жизненной правде, на основ которой вырастали исторические и нравственно-философски обобщения (см. произведения З.Налковской, Е.Анджеевскогс 'Г.Боровского и др.). В 60-70-е годы в польской литературе критике заметна вторая волна интереса к периоду войны оккупащш. Именно в это время стало возможным глубокое правдивое освещение сложных проблем, связанных с это темой. При этом точка зрения, глубина проникновения историческое прошлое меняются. В указанные дв десятилетия литераторов в большей мере интересуют слсдь оставленные войной в душах современников, на материал

зенных лет стапятея моральные проблемы сегодняшнего дня, зврсменные этические законы проверяются опытом юшедшей войны.

Военная тема занимала важное место и в русской 1тературс на протяжении всего послевоенного развития, волюция этой темы базировалась на точном :ихологическом анализе поведения обыкновенного человека испытаниях войны. В книгах о войне обнаружилось реобладающее внимание к исследованию характера человека исключительных, трагедийных ситуациях.

Произведения на военную тему в той и в другой 1тсратурс ставят глобальные, вечные проблемы - жизни и аерти, проблемы нравственности, смысла жизни, таким эразом, сама тема войны - это не только и не столько 1т:1льныс сцены, а весь спектр философских и нравственных ;псктов жизни человека. Поэтому военная тема дает эзможность говорить обо всей прозе, ибо она отражает ее факторные черты.

Мы можем говорить об известном типологическом чодстве польской и русской военной прозы (внимание к равственно-философским аспектам жизни, трагедийные оты, чуткость к несправедливости и фальши, отсутствие эжного пафоса и т.п.). В сознании и читателя, и критика усекая литература дополняла и расширяла осмысление эенной темы в творчестве национальных писателей. Анализ эсприятия польской литературной критикой русской эенной прозы даст достаточно полное и концептуальное рсдставлснис об особенностях подхода в Польше к русской итсратурс 40-70-х годов.

В 60-70-е годы в публикациях польских исследователей ашли отражение основные тенденции развития польской усистики за последнее время, а также характерные собенности подхода и методов изучения конкретных и :орстических проблем литературы советского периода. 1! :1стности литературы о войне. Польские авторы ставят перед эбой цель обобщить опыт восприятия русской книги на ольской земле, выявляют важнейшие идейно-

художественные ориентации, существенные закономерност: отдельных этапов развития русской баталистики.

Попыткой осмыслить материал военной прозы бы коллективный труд "Славянские литературы о второй мирово: войне" (том 1,2).2 В первом томе указаны публикации собраны статьи, показывающие' специфик

восточнославянских литератур (русской, украинской белорусской) о Великой Отечественной войне, и проникновение в польскую культуру, отношение к нш польской критики. Это исследование является перво попыткой в польском литературоведении показать типологическом сопоставлении советскую военную проз> поэзию и драматургию до 1969 года. Авторы статей не уходя от трудных и сложных проблем восприятия нашей литератур1 на польской земле. Они отмечают, что в конце 40-х - начал 50-х годов наряду с возрастающим интересом польског общества к русской книге, правильным понимание! литературных фактов основной массой критики наметилс упрощенный подход к некоторым явлениям наше; литературы тех лет. В периодике публиковались статьи рецензии и обзоры, в которых военная беллетристик рассматривалась схематично, односторонне и некритично. ] работах польской критики в ряде случаев повторялис суждения и мнения советских литературоведов, без учет объективных достоинств и недостатков произведений.

Характеризуя эволюцию русской военной прозы поел 1956 года и отношение к ней польской критики, автор! упомянутого исследования аргументированно показали, ка менялось восприятие русской литературы во второй половин 50-х годов в сторону взвешенных, беспристрастных суждений

Попытка взглянуть на развитие русской военной прозы перспективы времени характерна для трудов А.Володзько. Эт исследовательница и некоторые другие польски литературоведы связывают расцвет военной темы в наше литературе с рубежом 50-х - 60-х годов. Ренессанс военно

'2 ЬкегаШгу ¡УоуЛш^^е о drugiej wojшe ¿\viatowej. Рос1 гес 1.5>1шЙ81ае£о. Т. 1,2. Wrociaw. 1973.

розы после 1956 года польские русисты объясняют не только змененисм климата литературной и общественной жизни осле XX съезда КПСС, но и биографией фронтового околения писателей, дебютировавших в это время.

С конца 60-х годов, по мнению А.Володзько, в развитии усской военной литературы преобладает новая тенденция, оспитатсльная. Главной целью баталистики является ривитис молодежи на примере военных событий готовности самоотверженным поступкам и героизму, формирование бразцов мужества и отваги. Центральной идейной проблемой тановится героический подвиг и нравственные истоки обеды.

Новаторство военной прозы 70-х годов польские ¡сследователи обосновывают прежде всего поисками усскими писателями новых соотношений между шлософскимн и изобразительными, аналитическими и тисатсльными возможностями романа. Со второй половины 0-х годов советская литература о войне далека от юнументальных, символических картин героики (как это 1Ыло в литературе периода войны и непосредственно после ее жончания), она провозглашает свою правду и расширяет 1спхологичсское наблюдение, сопоставляя опыт и юреживания ветеранов с историческими источниками, все к\ще обращается к документальным свидетельствам. В то же фемя, по мнению польских критиков, два до сих пор ¡заимоисключающие течения в. русской баталистике лонументальная героика и так называемая тенденция 1сгероизации - начинают восприниматься как односторонние. Этдалснные до сих пор в творческой практике два пункта шдения войны (субъективный, локальный и панорамный, эпический) сближаются.

Свою трактовку изменений, происходящих в советской ттературс о войне дает В.Скрунда.3 Польский русист указывает, что после 1945 года в развитии военной прозы этмечастся "поспешная беллетризация" уже известных

3 5кгшк1а ДУ. Ргеспнапу гас^ескле] Ьа1аПй1ук1 ШегасМе] // 5!ау1а ОпеШаНя. 1974. N 4.

реальных событий, отобранных для литературной обработка на основе тех критериев, которые господствовали в начале 40-х годов (мобилизация общественного мнения на борьбу с врагом). Подобная беллетризация привела к появлению не рубеже 40-х - 50-х годов определенного принциш художественного изображения войны, условно названного В.Скрундой "первой манерой" ("копу^ешуа рюрл^а") Особенностью этой литературной манеры был определенный масштаб авторского видения: герои произведения, проблемы и события были представлены автором на несколько более широком фоне, как бы издалека, в масштабе "макро" Системой соотношений были большие исторические процессы. В рамках "первой литературной манеры" сталс несущественным все то, что ограничивалось исключительно сферой опыта отдельной личности и имело лишь индивидуальное значение. Это, в свою очередь, по мысли исследователя, привело к схематизму, упрощениям и облегчснности в трактовке человеческих характеров.

"Вторая литературная манера" ("ко1шепсуа е1ги£а") в развитии советской баталистики, расцвет которой пришелся на конец 50-х и первую половину 60-х годов, возникла как своеобразная реакция на "первую" и родилась из потребности дополнить и скорректировать то, что было ранее сказано б нашей литературе о войне. Панорамное изображение событий отходит на второй план, следует поворот в сторону индивидуальных переживаний отдельной личности. Мир человеческих чувств исследуется на ограниченном пространстве и в ограниченное время. Масштаб авторского поля зрения из шкалы "макро" изменяется в "микро".

Отказ от изображения широкого исторического фона описываемых событий, определенная узость, ограниченность авторского анализа, по мнению польского русиста, привели на основе указанных черт "второй литературной манеры" к совершенно определенной концепции человека, отличительной чертой которой стало "бессилие и ничтожество перед лицом происходящих событий". Философской основой представленной выше концепции человека и всей военной прозы конца 50-х - середины 60-х годов В.Скрунда считает

эвременный персонализм в его экзистенциональной нтерпретации. Однако подобные утверждения вызывают :рьсзшлс возражения. Концепция личности в русской ггалистике конца 50-х - середины 60-х годов основывалась эвеем на иных предпосылках. Основное качество характеров ерсонажей Ю.Бондарева, В.Ананьева, В.Рослякова и других исателей - героика, верность нравственным принципам, жами вынашиваемым в сознании народа. И проявляются ни в чувствах фронтового товарищества, долга, в глубокой Зежденности в необходимости личного участия в роисходящих событиях, самопожертвовании.

Попытка преодолеть крайности указанных выше 'дожественных принципов была предпринята, по убеждению .Скрунды, в конце 60-х годов Ю.Бондаревым. В своем юрчестве он сводит к синтезу оба принципа изображения >енных событий.

Картина восприятия современной польской критикой юизведений русских писателей о событиях 1941-1945 гг. иогообразна и разнородна. В польских переводах были ражены основные тенденции развития русской прозы с юн ной тематикой, выражена ее внутренняя жанровая юлюция, связанная с попыткой углубления анализа и 1енки представленных событий. Разумеется, не все юизведсния советских баталистов нашли пропорциональное ражение в польской критике: одним было уделено в дельные годы больше внимания, другим - меньше.

В среде польских читателей популярным произведением войне стала повесть А.Бека "Волоколамское шоссе" (1944). первые это произведение было переведено в 1947 г. и щержало 9 изданий. Читателей в Польше подкупало в юизведении русского прозаика прежде всего изображение >вседневности войны во всем богатстве реалистической тали. Несомненной удачей писателя, считали критики, был раз главного героя повести - Момыш-Улы. Говоря о ожности психологического облика персонажа, польские следователи приходили к выводу, что повесть русского юатсля принадлежит к числу произведений, в которых лука побеждать" показана четко и прямолинейно, что не

приводило, однако, к упрощению. Секрет этого -напряженной работе авторской мысли, анализирующей познающей трудную и жестокую реальность войны.

Новый этап развития военной темы в литератур советского периода связывается с появлением известног рассказа М.Шолохова "Судьба человека". Это произведен!] стало точкой отсчета для пересмотра многих проблем (самы общих, "внутрилитературных" и специфически военных значительно меняется историческая перспектиг описываемых событий, трактовка героя. Для польско критики новое произведение автора "Тихого Дона" стал "эстетической неожиданностью". Почти все рецензенты исследователи творчества М.Шолохова подчеркивали идейнс философскую насыщенность рассказа, его место и значение истории советской литературы. Социально-философскс глубина шолоховской концепции войны, особая конденсат художественных средств, спаянность эпического лирического, трагического и героического стали центра внимания критических разборов Я.Н.Миллера, З.Марског Е.Сусула, В.Вежевского и др.

Концепция личности Андрея Соколова и философск« содержание новеллы русского писателя польски литературоведением оценивались неоднозначно. В ря) случаев на трактовку "Судьбы человека" оказывала влияю экзистенциалистская концепция личности, весы распространенная в польской литературе и критике конца - 60-х годов. Однако экзистенциалистские трактовки личное шолоховского героя постепенно изжили себя, и в 70-е roí польское литературоведение отходит от крайностей указание концепции.

"Судьба человека" М.Шолохова оказала влияние на т называемую "вторую волну" литературы о войне - таков выв большинства польских критиков. Глубокий гуманиз сочувствие страданию, сознание невосполнимых поте{ горечь одиночества после войны объединяют шолоховсю рассказ с произведениями более молодых авторов, юное которых пришлась на годы войны и которые дебютирова

сред или после 1956 года, а также с циклом романов [.Симонова.

По утверждению польской критики того времени, облик усской военной прозы последних десятилетий определяли режде всего два художественных явления: творческая ндивидуальность К.Симонова, а также произведения исателей, юность которых пришлась на годы войны Ю.Бондарев, Г.Бакланов, Б.Васильев и др.).

Польская критика отмстила творческую эволюцию прозы [..Симонова, от первого романа "Дни и ночи" к трилогии 'Живые и мертвые", "Солдатами не рождаются", "Последнее ето"). В романном цикле русского баталиста Великая »течественная война является историческим событием, сключительным и неповторимым, указывают рецензенты, начимость этого события была обусловлена не только его (асштабом, а прежде всего исторической ролью. На границах романов К.Симонова война показана не только как шзическое напряжение, как столкновение боевых отенциалов, но и как столкновение идейно-нравственных енностей.

В творчестве К.Симонова внимание польской критики ривлскало продолжение традиций Л.Толстого (изображение ародных судеб в переломный момент истории, осрс-доточенность на проблемах духовной жизни воюющих юдей, отрицание поэтизации войны, обращение к ее будням, онимание войны как тяжелого ратного труда и т.п.).

В ряде случаев тематическое новаторство трилогии [..Симонова связывалось польской критикой с так азываемой "литературой расчета".

Серьезное внимание польской критики привлекло ворчество Ю.Бондарева, Г.Бакланова. Исследователи одчеркнули нравственно-этические и философские роблемы, поставленные в романах и повестях русских розаиков, обратили внимание на новаторство формы и удожсственность их произведений, отметили интерес шеателей к проблеме связи времен, связи человека с сторией и влияние ее на развитие личности. В работах >.Чешко, Э.Павляка, И.Рудзевич, Ф.Неуважного, Б.Кодзиса и

др. заметно стремление при помощи анализа художественны произведений прояснить не только содержание текстов, но ] на их примере показать как значение творчества указанны мастеров слова для развития современного литературное процесса, так и общую направленность этого развития.

Русская проза 60-х годов старалась выявит закономерности войны в отдельном событии. Пафос е объективности основывался на биографически доказательствах изображаемого. В то же время расширялис горизонты баталистики, возникала необходимость взглянут на военные эпизоды не через амбразуру дота и даже не командного пункта полка, а выбрать такую позицию, которой можно было бы обозреть более широкую панорам событий. Указанные тенденции заметны в творчеств А.Ананьева. Польская критика отметила, что этому нисател! удалось передать героический и трагический накал боев н Курской дуге, размах сражений за счет мастсрског использования приема исторической синхронизации событш! в основе которого лежат многомерные пространственно временные связи.

С трилогии К.Симонова наметилась характерная дл современного этапа баталистики ориентация на панорамно изображение войны. В русле той же тенденции находится роман А.Чаковекого "Блокада". Четырехтомное произвсдсни получило широкое признание польского читателя и был одобрительно встречено критикой. Роман был воспринят ка новый шаг в решении задач, стоящих перед военной прозо! Пишущие о книге А.Чаковекого видели в ней поиски новы соотношений между изобразительными и философским! описательными и аналитическими возможностями романа.

Особое внимание польской критики привлекал произведения советских писателей, в которых показан совместная борьба русского и польского народов проти гитлеризма. Тема Польши и поляков в русской баталистик нашла отражение в работах польских русистов.

По мнению польских исследователей, в развитии русско военной прозы с польской темой можно выделить ди основных периода. Первый период приходится на годы войн]

охватывает произведения, написанные в это время и в юлсвоенные годы примерно до 1956 г. Характерная черта их произведений - документальная основа. Главными 1тературными жанрами тех лет были рассказ, рассказ->споминание.

Вторая фаза развития польской темы в .русской 1талистике начинается в конце 50-х годов, когда в ггературу вошли писатели-фронтовики. В отличие от юизведений, написанных в предыдущий период, в новых [ботах заметно смелое использование литературного ■кмысла, интересно показаны характеры поляков, широко и :есторонне представлены картины жизни польского, зщсства военных лет. На этом этапе в освещении "польской ¡мы" речь шла не только о точном отображении фактов ¡альности военного времени, но и о разностороннем пшизе, размышлении о совместной борьбе против фашизма.

Обзор исследований и рецензий польских ггературоведов и критиков, посвященных русской военной эозе, свидетельствует о неослабевающем интересе к юрчеству наших писателе]"! и позволяет сделать вывод о том, т> русская баталистика представляет собой большую мшость, так как она во всем многообразии показывает эдвиг народа, стремится к изображению полной правды, заматичсского психологизма, многомерности проявлений 1чности в критических ситуациях.

В центре внимания польских исследователей оказывалась зежде всего нравственно-этическая проблематика юизведений русских баталистов, раскрытие духовных ;сурсов воюющего человека, диалектика души героя. Если в )-х годах на страницах польской прессы преобладали щензии, заметки и небольшие статьи об отдельных роизведениях , то в 70-х годах художественное наследие 1ЖДОГО из наших писателе]"! польская критика и тгературоведсние стремится исследовать комплексно, оявились работы более широкого плана, в которых осматриваются вопросы философского и морально-гического характера, связь отдельной личности с историей и ; влияние на формирование человеческой

индивидуальности; подробно анализируется художественнс новаторство русской прозы.

В Заключении подведены итоги исследовани; Проанализированный в диссертации материал позволяс выделить в польской русистике 1960-1970 гг. два основны исследовательских подхода:

1. Конкретно-исторический принцип исследовани послереволюционной русской литературы.

2. Трактовка русской литературы с учето экзистенциальных подходов к явлениям культуры и искусств;

Оба подхода по-своему были плодотворнь Преобладающей в исследовании русской прозы XX века был школа конкретно-исторического литературоведения. Работ; Я.Салайчик, Г.Порембины, В.Скрунды, А.Володзькс Б.Кодзиса и др. определили лицо польской русистики в 60-7С с годы, являясь неотъемлемой частью польско филологической науки вообще.

Значительно обогатили польскую русистику и работ] исследователей, пишущих о нравственно-морально! философской и историософской проблематике (см. работ] Р.Пшибыльского, А.Дравича и др.).

В целом же существование разных подходов к изучени] русской литературы XX века обусловило то, что внимани ученых сосредоточивалось на проблеме концепции личности ее взаимоотношениях с историей и миром. В свою очеред эта проблематика была в центре художественных поиско польской литературы. Таким образом, национальны особенности восприятия русской литературы XX века Польше проявляются в обусловленности трактовк произведений русских авторов национальным литературно критическим процессом. Кроме того, польско литературоведение проявляло повышенный интерес произведениям русской литературы на "польские темы" или героями-"поляками" в центре.

В настоящее время, когда отечественна литературоведческая наука избавляется от устаревши концепций и стереотипов мышления, обобщение зарубежног

5 том числе и польского) опыта литературно-удожсственного анализа приобретает особое значение.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. 50 лет советской литературы (Nieuwaznny F. 50 lat teratury radzicckiej. Glowne etapy. - Polonistyka. 1973. N 2.) // сферативный журнал. Общественные науки за рубежом. :срия 7. 1974. N 3. С.160-161.

2. Творчество М.Шолохова в Народной Польше /Вестник Московского университета. Филология. 1975. N 3. :.51-59.

3. Новый труд польских филологов (Ро obu stronach ranicy. Z powkjzaii kulturalnych polsko-radzieckich w 20-leciu lifdzywojennyni. Wrockiw. 1972) //Советское славяноведение. 975. N 2. С.104-107.

4. Изучение русской советской литературы в Народной 1ольше (Sroczynski R. Humanistyczny sens kontrowersji wokoJ-adarf nad literatun] rosyjska. - Pizeglad Humanistyczny. 1974. N 1) //Реферативный журнал. Общественные науки за убсжом. Серия 7. 1975. N 3. С.222-223.

5. Славянские литературы о Второй мировой войне Literatury sJovviaiiskic о drugiej wojnie swiatowej. Pod red. .Slizinskicgo. T.2. Wroctaw. 1973) //Реферативный журнал. )бщественные науки за рубежом. Серия 7. 1976. N 1. С.235-39.

6. Актуальные проблемы польской русистики (дискуссия

журнале "Нове Дроги") //Вестник Московского

ниверситета. Филология. 1976. N 2. С.55-60.

7. Русская советская проза 20-х годов в оценке оврсменного польского литературоведения (60-70-е годы) /Вестник Московского университета. Филология. 1977 N 1. ;.3-16.

8. Новые работы ученых социалистических стран о оветской литературе (1970-1976) //Вестник Московского ниверситета. Филология. 1977. N 5. С.77-86.

9. Советская литература о Великой Отечественной войне ; оценке польской критики и литературоведения 70-х годов /Русская классическая и советская литература за рубежом Изучение, преподавание, оценка). М., 1988. С.93-109.

10. Проза М.Булгакова в оценке польской критик! //Вестник Московского университета. Филология. 1989. N 6 С.48-57.

11. Основные работы по проблемам советеко] литературы ученых стран Восточной Европы (80-е годы //Идейно-художественное многообразие советской литературы 60-80-х годов. М., 1991. С. 170-182.

12. Новая библиография работ польских литературоведов русистов //Вестник Московского университета. Филология 1992. N 2. С.92-94.