автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Поселения пьяноборской культуры в Икско-Бельском междуречье

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поселения пьяноборской культуры в Икско-Бельском междуречье"

Бугров Дмитрий Геннадьевич

ПОСЕЛЕНИЯ ПЬЯНОБОРСКОЙ КУЛЬТУРЫ В ИКСКО-БЕЛЬСКОМ МЕЖДУРЕЧЬЕ

Специальность 07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Казань 2006

Работа выполнена в Национальном центре археологических исследовании Института истории им. Ш.Марджани Академии наук РТ

Научный руководитель: кандидат исторических наук

Петр Николаевич Старостин

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Татьяна Багишевна Никитина

кандидат исторических наук Галина Николаевна Журавлева

Ведущая организация: Казанский государственный университет им. В.И.Ульянова-Ленина

Защита состоится 8 декабря 2006 г. в ю часов на заседании диссертационного совета Д 022.002.01 при Институте истории им. Ш.Марджани АН РТ по адресу: 420014, Республика Татарстан, Казань, Кремль, 5-й подъезд.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории им. Ш.Марджани АН РТ.

Автореферат разослан « / » ноября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Р.Р.Хайрутдинов

Памятники пьяноборской культуры находятся в поле зрения археологов уже более 125 лет, с 1880 г., когда в Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете помощником Елабужского исправника П.Пасынковым были доставлены предметы, найденные у с.Пьяный Бор Елабужского уезда Вятской губернии (ныне - с.Красный Бор Агрызского района РТ). Исследования Пьяноборского могильника П.А.Пономаревым, А.А.Спицыным, И.Н.Смирновым, Ф.Д.Нефедовым позволили к началу XX в. выделить «культуру пьяноборского типа», которая «составляет непосредственное продолжение культуры Ананьинского могильника» (Спицын A.A., 1901). История дальнейшего изучения пьяноборской культуры достаточно подробно отражена в литературе (Генинг В.Ф., 1970; Агеев Б.Б., 1992; Голди-на Р.Д., 1999). Представляется необходимым остановиться лишь на определении содержания термина «пьяноборская культура», имеющем принципиальное значение.

До середины 1950-х гг. это понятие объединяло все постананьинские памятники Приуралья III в. до н.э. - V в. н.э. — как синхронные собственно пьяноборским (гляденовские, кара-абызские), так и более поздние (азелин-ские, мазунинские, харинские) (Смирнов А.П., 1952). Кардинально схема развития культур Волго-Камья пересмотрена В.Ф.Генингом, разделившим эпоху железа на периоды древности и раннего средневековья, рубежом которых он считал III в. н.э. (Генинг В.Ф., 1956). От массива прежней пьяноборской культуры были отделены древности III-V вв. н.э. (азелинская и мазунинская культуры) {Генинг В.Ф., 1963; 1967), а термином «пьяноборская культура» обозначались памятники III в. до н.э. - II в. н.э., расположенные в Удмуртском Прикамье и низовьях р.Белой (Генинг В.Ф., 1956; 1962). Несмотря на имевшиеся возражения {Смирнов А.П., 1964; 1968), предложенная В.Ф.Генингом схема и, соответственно, содержание термина «пьяноборская культура» были восприняты научным сообществом. К 1970 г. пьяноборская культура, при сохранении всех ее характеристик, была переименована В.Ф.Генингом в чеган-динскую, а «пьяноборской» была названа общность культур Приуралья по-стананьинской эпохи {Генинг В.Ф., 1970; 1988). Однако уфимские и казанские исследователи переименования не приняли и продолжают пользоваться термином «пьяноборская культура» {Агеев Б.Б., ¡992; Старостин П.Н., 2002). Противоречие носило номинальный характер: оба названия воспринимались как синонимы, в литературе иногда встречается даже объединенное

наименование «пьяноборская (чегандинская) культура». Ситуация принципиально осложнилась после появления новой концепции развития культур по-стананьинского времени, разработанной Р.Д.Голдиной {1999), которая вновь объединила в рамках пьяноборской культурно-исторической общности памятники рубежа нашей эры и III—V вв. н.э., исключила из состава общности гляденовскую культуру, выделив ее в самостоятельную общность, а оставшийся массив древностей разделила по территориальному признаку на че-гандинскую (Удмуртское Прикамье, Нижняя Белая), кара-абызскую (Средняя Белая) и худяковскую (бассейн р.Вятки) культуры. В составе чегандинской оказались объединены пьяноборская (чегандинская по В.Ф.Генингу) и мазу-нинская культуры. Анализ и критика концепции Р.Д.Годлиной могли бы явиться темой отдельного исследования, далеко выходящего за рамки нашей работы. Поэтому ограничимся констатацией нашего понимания термина «пьяноборская культура» в первоначально сформулированном В.Ф.Генингом и утвердившемся в научной традиции значении: совокупность памятников рубежа нашей эры, локализующихся на территории Удмуртского Прикамья, нижнего течения р.Белой, бассейна р.Ик и, возможно, бассейна р.Вятки (ош-кинский тип памятников).

Актуальность темы. Изучение поселений и структуры расселения является важнейшей характеристикой для реконструкции хозяйственного уклада, социальной структуры древних обществ, нередко и протекавших в них этногенетических процессов. Применительно к пьяноборской культуре приходится признать, что, несмотря на длительность и интенсивность изучения и обилие публикаций, исследования пьяноборских древностей базируются почти исключительно на материалах погребальных памятников. Поселения пьяноборской культуры объектом специального исследования до сих пор не становились. С момента публикации фундаментального исследования В.Ф.Генинга {1970; ¡971) сводных'работ по поселенческим памятникам пьяноборской культуры не выходило. Городища пьяноборской культуры рассматривались в работах В.А.Иванова {1978; 1982; 1984), жилища анализировались в диссертации Е.М.Черных {1991). В обобщающем труде Б.Б.Агеева {1992) поселениям отведено неполных четыре страницы в контексте характеристики общественного строя пьяноборской культуры. При этом авторы оперируют в основном данными 1950-1970-х гг.; количество привлекаемых к исследованию памятников (включая могильники) составляет от 119 {Геиинг

В.Ф., 1970) до 172 (Агеев Б.Б., 1992). Между тем, только в археологических картах Татарстана (1981; 1989) и Башкирии (1976), уже заметно устаревших, содержатся сведения, соответственно, о 118 и 64 памятниках пьяноборской культуры. Огромный объем информации о пьяноборских поселениях, полученный в ходе многолетних разведочных работ и раскопок 1960-1990-х гг. археологами Башкирии, Татарстана и Удмуртии, остается по большей части невостребованным, а исследователи, оперируя неполными данными, зачастую формируют искаженное представление о различных аспектах развития общества эпохи железа. Сложившаяся ситуация делает весьма актуальным обращение к поселенческим материалам пьяноборской культуры на новом уровне обобщения, опираясь на накопленный к настоящему времени материал и разработанные методики исследования поселений.

Территориальные рамки исследования охватывают Икско-Бельское междуречье (ИБМ) в узком значении этого термина: территорию, ограниченную долинами рек Кама (между устьями Ика и Белой), Белая (до устья р.Сюнь), Сюнь и Ик (до устья р.Стярле, напротив которого Ик ближе всего подходит к Сюню). В основном она соответствует северо-восточной части Восточного Закамья в пределах Тукаевского, Мензелинского, Актанышского и Муслюмовского районов Республики Татарстан, включая также часть Ба-калинского, Илишевского и Краснокамского (по правому берегу Белой) районов Республики Башкортостан. В археологическом плане эта территория представляет собой юго-западную часть ареала пьяноборской культуры, включающую, с одной стороны, часть нижнего течения р.Белой, считающегося районом формирования пьяноборской культуры, а с другой стороны, бассейн р.Ик, представляющий собой юго-западную границу распространения пьяноборских памятников. Выбор территории определялся, во-первых, естественными границами, во-вторых, тем, что ИБМ (в особенности бассейн Ика в пределах Татарстана) лучше изучено разведками, а результаты его изучения для нас более доступны.

Хронологические рамки определяются временем существования пьяноборской культуры. В.Ф.Генинг (1970) и Р.Д.Голдина (1999) датировали ее III в. до н.э. - (I в. н.э., Б.Б.Агеев (1992) - концом II в. до н.э. — III в. н.э. С учетом имеющихся уточнений и поправок (Останина Т.Н., 1997), хронологические рамки существования пьяноборской культуры, всего вероятнее, следует определить в пределах конца II в. до н.э. - II в. н.э.

Объектом исследования являются остатки поселений пьяноборской культуры ИБМ - укрепленных (городища) и неукрепленных (селища и местонахождения), их топография, внешние параметры, исследованные объекты, .вещевой и керамический комплекс. Могильники рассматривались только как элемент структуры расселения, погребальный инвентарь привлекался для поиска аналогий вещевому материалу поселений, хронология могильников использовалась для датировки соответствующих групп поселений.

Предмет исследования составляет система поселений пьяноборской культуры ИБМ.

Цель исследования состоит в реконструкции структуры расселения носителей пьяноборской культуры в ИБМ, основанной на анализе максимума доступных материалов. Для достижения основной цели решались следующие конкретные задачи:

1. Оценить состояние исходных данных для исследования, для чего дать краткую природно-географическую характеристику ИБМ и представить очерк истории изучения памятников пьяноборской культуры в рассматриваемом регионе; собрать доступную нам информацию об известных к настоящему времени памятниках и представить в виде каталога и карты.

2. Охарактеризовать материальную культуру поселений ИБМ; рассмотреть возможность датировки памятников и реконструкции хозяйства пьяноборского. населения ИБМ на основании имеющегося вещевого, керамического и археозоологического комплексов.

3. Классифицировать укрепленные поселения пьяноборской культуры ИБМ, проанализировать взаимосвязь и направления развития полученных групп городищ; на материалах исследованных раскопками памятников оценить степень развития фортификации у пьяноборцев и попытаться определить функциональное назначение городищ.

4. Применив к неукрепленным поселениям ИБМ метод пространственного анализа, построить математически проверяемую модель структуры расселения пьяноборцев в Нижне-Икском регионе, как наиболее изученном в ИБМ; опираясь на полученные результаты и используя данные картографирования и ранжирования поселений, реконструировать структуру расселения в других регионах ИБМ; на базе всей совокупности ранее обобщенного материала попытаться выявить социальную структуру пьяноборского населения ИБМ.

Источниковая база исследования. В работе использованы материалы 195 поселений пьяноборской культуры, расположённых на территории ИБМ (31 городища, 144 селищ, 20 местонахождений керамики), полученные в результате работ археологов Ижевска, Казани, Москвы, Уфы (Б.Б.Агеева, Р.Н.Багаутдинова, С.М.Васюткина, Р.С.Габяшева, М.Ш.Галимовой, В.Ф.Генинга, С.Э.Зубова, Г.Н.Журавлевой (Клюевой), В.А.Иванова, Е.П.Казакова, А.В.Коновалова, М.Г.Косменко, Н.А.Мажитова, В.Н.Маркова, А.Х.Пшеничнюка, К.А.Руденко, П.Н.Старостина, А.Х.Халикова, А.А.Чижевского, А.П.Шокурова, Т.К.Ютиной и др.) в 1950-2000-х гг\ В ос-

Агеев Б.Б., Васюткин С.М., Васильев И.Б., Мажитов Н.А., Пшеничнюк А.Х., Стоко-лос B.C. Раскопки в низовьях Белой // АО 1970. — М., 1971; Агеев Б.Б., Васильев И.Б., Васюткин С.М., Иванов В.А., Мажитов Н.А., Морозов Ю.А., Пшеничнюк А.Х. Исследования в низовьях Белой // АО 1971. — М., 1972; Багаутдинов Р.Н., Габяшев Р.С., Захаров A.M., Казаков Е.П., Косменко М.Г., Старостин П.Н. Работы Татарского отряда Нижнекамской экспедиции // АО 1971. — М., 1972; Бадер О.Н. Археологическое изучение зоны строительства Нижнекамской гидроэлектростанции и работы Нижнекамской экспедиции в 1968 и 1969 г. // Отчеты Нижнекамской археологической экспедиции. Вып.1. - М., 1972; Васюткин С.М. Разведки в Башкирии // АО 1980. - М., 1981; Васюткин С.М., Горбунов B.C. Работы в низовьях Белой // АО 1972. - М., 1973; Ге-нинг В.Ф. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху: 4.1. Че-гандинская культура III в. до н.э. — II в.н.э. - Свердловск; Ижевск, 1970. (ВАУ. Вып. 10); Генинг В.Ф. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху: 4.II. Археологические памятники чегандинской культуры III в. до н.э. — II в.н.э.

- Свердловск; Ижевск, 1971. (ВАУ. Вып. 11); Зубов С.Э. Проблемы этнической дивергенции пьяноборского этноса // Вопросы археологии Урала и Поволжья. Вып. 2. - Самара, 2004; Иванов ВА. Оборонительные сооружения городищ эпохи раннего железа на северо-западе Башкирии П СА. — 1978. — №1; Иванов В.А. Городище Петер-Тау (Юлдашевское) // С А. - 1982. - №3; Иванов В.А. Вооружение и военное дело финно-угров Приуралья в эпоху раннего железа (I тыс. до н.э. — первая половина I тыс. н.э.).

- М., 1984; Казаков Е.П., Косменко М.Г., Старостин П.Н. Археологические разведочные работы Татарского отряда Нижнекамской экспедиции в 1968 г. // Отчеты Нижнекамской археологической экспедиции. Вып.1. — М., 1972; Клюева Г.Н. Исследование памятников в Прикамской Удмуртии // АО 1985. — М., 1987; Мажитов Н.А., Сунгагов Ф.Г. Раскопки в Северной Башкирии // АО 1983. - М., 1985; Пшеничнюк А.Х. Памятники ананьинской и пьяноборской культур в низовьях Белой // Археологические работы в низовьях Белой. — Уфа, 1986; Халиков А.Х. Археологические исследования Института языка, литературы и истории КФАН СССР в 1957-1960 гг. в Татарской АССР // Вопросы истории Татарии. - Казань, 1962; Халиков А.Х. Исследования казанских археологов на территории Татарии в 1961-1967 гг. // Очерки истории Поволжья и Приуралья. - Казань, 1969; Шокуров А.П. Материалы к археологической карте нижнего течения р.Белой и среднего течения р.Ик // Древности Башкирии. - М., 1970.

новном это данные разведок; более или менее значительные раскопки проводились только на 10 городищах и 9 селищах. Были привлечены как опубликованные, так и архивные материалы (диссертации, отчеты, полевая документация), изученные в архивах Института археологии РАН, Национального музея РТ, в библиотеке УдГУ и в личных архивах авторов раскопок и исследователей (С.Э.Зубова, Г.Н.Журавлевой, А.А.Краснопёрова, П.Н.Старостина), а также археологические коллекции, хранящиеся в Музее древней и средневековой истории Камско-Вятского междуречья УдГУ, Национальном музее РТ, Национальном центре археологических исследований Института истории АН РТ.

В качестве дополнительных источников были использованы материалы 22 могильников ИБМ (большей частью по публикациям) и данные этнографии и фольклора (главным образом обских угров и самодийцев); для поиска аналогий привлекались древности культур Поволжья, Приуралья, Зауралья и Западной Сибири эпохи железа: ананьинской, кара-абызской, гляде-новской, гафурийско-убаларской, азелинской, мазунинской, раннесарматской (прохоровской) и позднесарматской, дьяковской, саргатской, большеречен-ской и др.

Методы исследования, применяемые в работе, давно и результативно используются археологами. Это типологический метод, методы подбора аналогий, картографирования, археолого-этнографических сопоставлений, пространственного анализа. Выбор применяемых методов определялся в каждом конкретном случае исходя из поставленных задач и состояния источниковой базы. К исследованию материалов Тойгузинского Л городища привлекались специалисты естественных наук, применявшие соответствующие методы: ар-хезоологии (А.Г.Петренко, НЦАИ ИИ АН РТ; О.Г.Богаткина, НМ РТ), трас-сологии (С.В.Салангина, УдГУ), технико-технологического анализа керамики (О.А.Казанцева, УдГУ), антропологии (А.П.Бужилова, ИА РАН) (Приложения 2-4).

Научная новизна исследования определяется тем, что, как отмечалось выше, впервые поселенческие памятники пьяноборской культуры ИБМ становятся объектом специального изучения. В предлагаемом исследовании, с одной стороны, со всей возможной полнотой вводятся в научный оборот и интерпретируются новые археологические материалы, в том числе полученные а результате полевых работ автора в 1995-2002 гг.; с другой стороны, ап-

робируется применительно к поселениям рубежа нашей эры метод пространственного анализа, новый для археологии железного века Волго-Камского региона.

Практическая значимость работы состоит в более полном освещении одного из важных аспектов культуры населения ИБМ и пьяноборской культуры в целом. Результаты исследования могут быть использованы при написании учебных и методических пособий, при подготовке обобщающей работы по истории Волго-Камья на рубеже нашей эры, при создании музейных экспозиций и научно-популярных печатных или электронных изданий. Апробированный при выполнении представляемой работы метод пространственного анализа, по мере уточнения данных по поселениям ИБМ (в идеале - с применением глобальной системы позиционирования (GPS) и ГИС-технологий) и обработки полевых материалов других регионов (Удмуртского Прикамья, бассейнов рр.Белой и Вятки), позволит в перспективе создать проверяемую математическую модель расселения для всего ареала пьяноборской культуры.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов и сообщений на ежегодных научно-отчетных конференциях НЦАИ ИИ АН РТ и кафедры археологии и этнологии ЮГУ, на всероссийских и региональных конференциях в Казани (1995 г.), Уфе (ХП1 УАС, 1996 г.), Болгаре (1999 г.), Москве (1999 г.), на Научном Совете исторических и краеведческих музеев РФ (Москва, 1997 г.) и на международных конференциях и симпозиумах в Глазове (1999 г.), Ижевске (2000 г.), Самаре (2003 г.). Результаты исследований автора на Тойгузинском II городище были использованы при создании выставки «Неизвестная страна: Волго-Камье в предбулгарское время» (НМ РТ, 1997 г.) и при разработке проекта постоянной экспозиции Национального музея РТ (2000-2005 гг.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложений: иллюстраций, таблиц и четырех текстовых приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении охарактеризованы актуальность темы, объект, предмет, цель и задачи, источниковая база работы, определены территориальные и хронологические рамки исследования.

Глава 1. Икско-Бельское междуречье: краткая природно-географическая характеристика и история изучения памятников пьяно-борской культуры состоит из двух параграфов. В первом характеризуются природно-географические условия ИБМ, до создания Нижнекамской ГЭС определявшиеся разнообразием рельефа при сохранении общего равнинного его характера, разветвленной речной сетью, высокопродуктивными почвами, континентальным климатом (на период около 2000 лет назад - несколько более прохладным и влажным, чем современный), расположением на стыке ландшафтных зон лесостепи и южной тайги. Это обеспечило богатство природных ресурсов региона и делало его чрезвычайно привлекательным для расселения человеческих коллективов с древнейших времен. В пьяноборское время Икско-Камско-Бельская пойма превратилась в своеобразный центр, вокруг которого группируется значительная (если не ббльшая) часть памятников пьяноборской культуры.

История изучения памятников пьяноборской культуры в ИБМ, освещаемая во втором параграфе, берет начало с упоминания в записках Н.П.Рычкова 1769 г. первого памятника, отнесенного позже к пьяноборской культуре - Нагайбаковского городища на р.Ик. Однако вплоть до середины 1950-х гг. ИБМ оставалось практически белым пятном на археологической карте Прикамья: к 1952 г. здесь были известны около десятка памятников, из них только четыре пьяноборских — упомянутое Нагайбаковское, а также Рус-ско-Шуганское, Юлдашевское и Усть-Мензельское городища (причем их культурная принадлежность на тот момент не была определена). Регулярное обследование территории ИБМ было начато в 1954 г. Камской АЭ Пермского государственного университета (Бадер О.Н., 1957). Затем работы в ИБМ велись достаточно равномерно казанскими, уфимскими и московскими археологами; единично исследованием пьяноборских памятников ИБМ занимались ижевские ученые. В качестве наиболее значимых этапов изучения памятников пьяноборской культуры в ИБМ условно можно выделить: 1) разведки В.Ф.Генинга, А.Х.Халикова, А.ПШокурова в 1956-1958 гг. (итог - диссерта-

ция В.Ф.Генинга, 1959 г.); 2) работу Нижнекамской археологической экспедиции в 1968-1972 гг. (итог — «Археологическая карта Башкирии», законченная к 1970 г. и изданная в1976 г., и диссертация Б.Б.Агеева, 1976 г.) и 3) разведки и раскопки казанских и уфимских археологов в 1974-1986 гг. (итог — серия работ В.А.Иванова {1978; 1982; 1984) и шестой выпуск «Археологической карты Татарстана», 1989 г.). Исследования в регионе продолжаются до настоящего времени.

По результатам этих работ на территории ИБМ на 2002 г. учтено 217 памятников пьяноборской культуры: 31 городище, 144 селища, 20 местонахождений керамики и 22 могильника. Основные сведения о них сведены в «Каталог памятников пьяноборской культуры Икско-Бельского междуречья» (Приложение 1). Картографирование памятников и природно-географическое районирование ИБМ позволяют выделить семь регионов, соответствующих понятию «археологический район» в системе археологического районирования, разработанной тюменскими исследователями {Матвеева Н.П. и др., 2003). Это Нижний Ик, Средний Ик (условный термин для обозначения отрезка реки между устьями рр.Мушуга и Стярле), Икско-Камская пойма (возможно, образующая единый регион с Нижним Иком), болотный массив Ку-лягаш, левый берег Нижней Белой, правый берег Нижней Белой, бассейн р.Сюнь.

Глава 2. Материальная культура поселений состоит из трех параграфов, посвященных анализу вещевого материала, керамического комплекса поселений и проблеме реконструкции хозяйственного уклада пьяноборского населения ИБМ. Вещевой материал поселений пьяноборской культуры обычно представлен относительно небольшим количеством предметов и ограниченным набором категорий вещей. Для ИБМ картина несколько отличается из-за специфики Тойгузинского II городища, давшего значительные серии украшений (главным образом, бус) и наконечников стрел.

Результаты анализа вещевого материала поселений ИБМ показывают, что существующие схемы типологии вещей пьяноборской культуры оставляют обширное поле для их совершенствования и уточнения, даже при работе с ограниченным поселенческим материалом. Вместе с тем, поселения пьяноборской культуры ИБМ за единственным исключением (Тойгузинское II городище, датируемое по бусинному набору I в. н.э.) не дают комплексов находок, позволяющих достоверно датировать памятники. Приблизительно оп-

ределить хронологические позиции можно только по материалам могильников, причем применительно не к отдельному поселению, а к группе памятников, в которую входит могильник. Комплекс материальной культуры пьяно-борских поселений ИБМ дает определенную информацию о внешних связях пьяноборцев, как представляется, различных и по характеру, и по времени осуществления, и по направлению. По характеру можно выделить торгово-экономические связи и проникновение групп инокультурного населения, привносящих те или иные элементы материальной культуры. Торгово-экономические связи осуществлялись более или менее равномерно в течение всего периода существования культуры (в комплексе находок с поселений они маркируются исключительно привозными античными бусами) Проникновение инокультурного населения в ИБМ происходило, всего вероятнее, в два этапа. Первая волна, в основном юго-восточного направления, относится к Ш-Н вв. до н.э., периоду сложения пьяноборской культуры. В вещевом материале поселений ИБМ заимствования этого времени представлены костяными втульчатыми наконечниками стрел, чье происхождение от зауральских и западносибирских прототипов прослеживается достаточно уверенно, и вопросовидными височными подвесками, видимо, привнесенными раннека-ра-абызским населением. Феномен «консервации» этих и других, известных по материалам могильников, заимствований в пьяноборском вещевом комплексе связан с определенной «закрытостью» пьяноборского ареала от прямого воздействия более динамично меняющейся культуры кочевников степной зоны. Второй этап проникновения инокультурного населения относится к 1-И вв. н.э. и связан с возвращением в Приуралье сарматского населения в начале позднесарматского периода и формированием юго-западной границы пьяноборской культуры (непосредственно с сарматами). На памятниках ИБМ этот процесс прослежен пока только в керамическом комплексе Тойгузин-ского II городища («шамотная» и красноглиняная круговая керамика) и в погребальном инвентаре Новосасыкульского могильника (лепная плоскодонная керамика и комплекс застежек-фибул).

Поскольку материалы поселений ИБМ крайне слабо изучены методами естественных наук, данных для достоверной реконструкции типа хозяйства пьяноборского населения ИБМ пока недостаточно. Имеющиеся результаты таких исследований по Тойгузинскому II городищу и косвенные данные с других памятников позволяют лишь в самых общих чертах определить хо-

зяйство пьяноборского населения как многоотраслевое, сочетающее производящие (животноводство, земледелие) и присваивающие (охота, рыболовство, собирательство) формы. При этом земледелие, вероятнее всего, было развито слабо и играло вспомогательную роль. Удельный вес других отраслей мог быть различным у разных групп пьяноборского населения на разных этапах их существования в зависимости от конкретных условий.

Глава 3. Укрепленные поселения посвящена классификации городищ, характеристике исследованных оборонительных сооружений и попытке определить функциональное назначение городищ.

Классификация пьяноборских городищ ИБМ по схеме, разработанной А.В.Борзуновым и В.Е.Стояновым (1981), позволила выделить пять филогенетических групп укрепленных поселений и наметить две «линии развития» городищ ИБМ: 1) от простых мысовых городищ с поперечной фортификацией (группа А) к двух- или трехплощадочным мысовым городищам с поперечной фортификацией (группа Г); 2) от одноплощадочных мысовых городищ с замкнутой кольцевой фортификацией (группа В) к двух- или трехплощадочным мысовым городищам с замкнутой кольцевой фортификацией, дополненной поперечными линиями укреплений, расположенными эшелонировано с напольной стороны (группа Д).

Детальное рассмотрение второй «линии развития», ранее не становившейся предметом пристального исследования, позволило сделать вывод о зауральском происхождении традиции строительства полукольцевых (группа Б) и замкнутых кольцевых укреплений (группы В, Д), локализующейся главным образом в нижнем течении Белой; по-видимому, появление этой традиции связано с участием в формировании пьяноборской культуры группы зауральского населения, привнесшей также обряд подкурганного захоронения, прослеженный в Кипчаковском I могильнике (Зубов С.Э., 2004). Влияние этой группы на местное постананьинское население было быстро снивелировано, т.к. ни подкурганные погребения, ни строительство кольцевых укреплений не получили дальнейшего развития в пьяноборской культуре. Это видно из сравнения первой и второй «линий развития» укрепленных поселений: расширение городищ происходит по единой, традиционной для постананьин-ского населения Приуралья схеме — путем возведения дополнительных поперечных линий с напольной стороны, независимо от того, какой тип укреплений (замкнутый или поперечный) служил исходным.

Изучение устройства исследованных автором оборонительных сооружений пьяноборских городищ ИБМ (Тойгузино II и Подгорные Байлары II) и корректировка ранее сделанных реконструкций (Такталачук, Юлдашево и Ново-Медведево I) показали, что, вопреки мнению В.А.Иванова о несоответствии пьяноборских укреплений их прямому назначению (Иванов В.А., 1984), фортификация населения ИБМ вполне соответствовала требованиям обороны. Высокий уровень защиты обеспечивался как умелым использованием естественной защищенности местности, так и возведением искусственных дерево-земляных сооружений, часто образующих сложные, глубоко эшелонированные линии обороны, которые периодически реконструировались и дополнялись в ходе эксплуатации. Картографирование показало достаточно равномерное распределение городищ внутри речных систем, т.е. пьяноборское население ИБМ было обеспечено укрытиями практически во всем ареале обитания. При этом структурно более сложные, а, значит, более длительно функционировавшие городища (группы В, Д) локализуются почти исключительно в низовьях р;Белой.

Недостаток данных не позволяет детально реконструировать социальные функции городищ. Можно лишь отметить, что в ИБМ присутствуют все четыре традиционно выделяемые функциональные группы укрепленных поселений доклассового общества: места постоянного обитания населения, общинные убежища, производственные центры и культовые места. Последние две функции могли совмещаться с двумя первыми. На материалах ИБМ установлено, что укрепленные пункты, по внешним признакам определяемые как городища-убежища могли выполнять функции производственных площадок (Подгорные Байлары II) и культовых мест (Тойгузино II); выявить «многофункциональность» других памятников можно будет только по результатам дальнейших раскопок.

Глава 4. Неукрепленные поселения и модель расселения пьяно-борцев в Икско-Бельском междуречье состоит из шести параграфов, пять из которых посвящены построению методом пространственного анализа модели расселения пьяноборцев в наиболее изученном Нижне-Икском регионе и реконструкции системы расселения в ИБМ в целом на основании ранжирования поселений, картографирования и аналогий в структуре Нижне-Икского региона. В шестом параграфе делается попытка экономической, социальной, и демографической интерпретации результатов моделирования.

Накопленные к настоящему времени сведения, хотя и полученные почти исключительно в результате разведок позволяют, используя метод пространственного анализа (Афанасьев Г.Е., 1987; 1990), выстроить модель расселения пьяноборцев в ИБМ. Для анализа были отобраны 129 памятников (123 селища и местонахождения и 6 городищ, либо образующих единый комплекс с селищами, либо имеющих достаточно значительные площадь и культурный слой, чтобы быть интерпретированными как постоянные поселения). После объединения в условно единые населенные пункты близкорасположенных (менее 300 м) поселений, в работе остались 109 памятников. Они были распределены согласно правилу «ранг — размер» (правило Ципфа) по формуле: = в,/ К (где Б,- - площадь поселения соответствующего ранга, 8[ - площадь самого крупного поселения, К - ранг данного поселения в последовательности населенных пунктов анализируемого региона) на 28 рангов -от самого большого Подгорно-Байларского II селища (250000 м2) до самых маленьких (2400 м2 и менее). Анализ графиков действительного распределения рангов пьяноборских поселений в арифметической и логарифмической системе координат позволил выделить шесть типов населенных пунктов. Количественное соотношение типов следующее: 1-й тип (площадью от 250 до 45 тыс. м2) - 4 поселения (3,7%); 2-й (37-25 тыс. м2>- 7 (6,4%); 3-й (20-15 тыс. м2Ь 8 (7,3%); 4-й (13-10 тыс. м2)- 13 (11,9%); 5-й (9-7 тыс. м2}- 12 (11%); 6-й тип (площадью 6000 м2 и менее) - 65 поселений (59,6%).

Дальнейшее исследование связано с моделированием древней транспортной сети и построением гравитационной модели. Учитывая степень изученности ИБМ, эта часть анализа может быть выполнена только для нижнего течения р.Ик, наиболее полно исследованного разведками. Кроме того, датировки памятников Нижнего Ика по материалам могильников укладывается в пределы I в. н.э., возможно, захватывая II в. н.э., поэтому есть 66льшая вероятность одновременного существования поселений в этом регионе по сравнению, например, с Нижней Белой. Была смоделирована вероятная транспортная сеть Нижне-Икского региона, состоящая из 20 отрезков, соединяющих 18 населенных пунктов 1-5-го типов и почти все поселения 6-го типа, расположенные в левобережье р.Ик. Кроме того, можно реконструировать еще, как минимум, 20 отрезков, соединяющих друг с другом и с основной сетью 18 поселений 6-го типа, главным образом, расположенных в Икско-

Камской пойме. Построенная гравитационная модель, в которой величина связи между поселениями вычисляется по формуле: Мц = 8; /(где Му-величина связи между населенными пунктами, Б; — площадь одного поселения (0, Sj - площадь второго поселения 0)» Оц - расстояние между сопоставляемыми поселениями, измеренное в соответствии с реконструированной транспортной сетью), показала, что структура расселения пьяноборцев в Нижне-Икском регионе формировалась из семи микрорегионов, что, в общем, соответствует результатам предварительного картографирования (Бугров Д.Г., 2000). Центрами микрорегионов являются поселения 1-2-го типов (в одном случае - 3-го типа); они расположены вдоль края террасы левого берега р.Ик на расстоянии от 5,3 до 17,8 км (в среднем 10,4 км) друг от друга. В каждом микрорегионе имеется как минимум одно городище; II микрорегион (Тойгузинский) включает три городища - Тойгузинские I и II и Гулюковское, расположенные по периметру урочища «Игат» при впадении одноименной речки в Ик. В большинстве это городища-убежища, по размеру относящиеся к группе «мельчайших»; только два городища — Усть-Мензельское и Ново-мелькенское - имеют значительную площадь и выраженный культурный слой и, по-видимому, были обитаемы постоянно. Городища не всегда устойчиво сочетаются с центрами микрорегионов, как это прослежено Г.Е.Афанасьевым в Приосколье; такое совпадение наблюдается только в двух случаях (Усть-Мензельское и Подгорно-Байларсое I городища). Поселения в Икско-Камской пойме (главным образом, 6-го типа), помимо весьма аморфного V (Юртовского) микрорегиона, не образуют выраженных скоплений. Большинство их располагается вытянутой цепочкой по всей длине Игимской гривы — естественной восточной границы Икско-Камской поймы. На берегу Камы отчетливое скопление вокруг Курьинского VI селища 6-го типа образуют поселения, не вошедшие в типологию. Такое размещение, возможно, связано, с сезонным ловом осетровых (?); значительная часть поселений в пойме, вероятно, также являлись сезонными. Структурировать пьяноборские поселения в других регионах ИБМ на данный момент крайне затруднительно; достаточно уверенно можно выделить только три микрорегиона на Среднем Ике (Иркеняшский, Меллятамакский, Старочекмакский) и три - в левобережье Нижней Белой (Усть-Сюньская, Актанышская и, предположительно, Азибейско-Керменчукская).

Сравнение с расселением племен дьяковской (Гоняный М.И., Кренке

H.A., 1988; Гунова B.C. и др., 1996) и саргатской (Матвеева Н.П., Ларин С.И., 2000) культур показывает, что структура расселения пьяноборцев в Нижнее-Икском и других структурированных регионах характерна для осеДлого населения со скорее земледельческим, чем скотоводческим хозяйством. Отсутствие прямых доказательств наличия у пьяноборцев ИБМ развитого земледелия позволяет высказать предположение, что устойчивая оседлость и большая плотность пьяноборского населения, особенно в районах, примыкающих к крупным пойменным участкам, обусловлены, наряду с придомным животноводством, базирующимся на травостой поймы, в значительной степени большой ролью в их хозяйстве оседлорыболовческого уклада, традиционного для местных культур с эпохи камня.

Выделенные Б.Б.Агеевым «племенные территории» (в пределах ИБМ -

I, II, III, V и часть IV) с определенной корректировкой прослеживаются и при уточненном картографировании, однако термин «племенные территории» представляется недостаточно обоснованным. Этнографические параллели позволяют рассматривать эти регионы скорее как хозяйственно-территориальные объединения, аналогичные ях хантов Приобья, а микрорегионы - как большесемейные или ранние соседские общины пурс (Головнев A.B., 1995). Расчеты, сделанные на материалах могильников (Агеев Б.Б., 1992; Журавлева Г.Н., 2002), и подсчет антропологического материала Тойгузин-ского II городища (минимум 44 человека) позволяют предположительно определить численность населения микрорегиона в 21-45 человек (одна - две большие семьи). Минимальное население всего Нижне-Икского региона (семь микрорегионов) могло составлять 150-320 человек. Экстраполировать эти результаты на всю территорию ИБМ не позволяет слабая структурированность поселений Нижней Белой, бассейна Сюня и башкирского течения Ика.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования и рассматривается место пьяноборских памятников ИБМ в системе пьяноборской культуры в целом: ее генезисе, системе расселения и освоения территории, взаимодействии с соседними и отдаленными культурными образованиями.

По теме диссертации автором подготовлены следующие публикации:

1. Бугров Д.Г, Об одном аспекте духовной культуры пьяноборцев (по материалам Тойгузинского II городища) / Д.Г.Бугров Н XIII Уральское археологическое совещание: Тезисы докладов. — 4.2. — Уфа: Восточный университет, 1996. - С.23-25.

2. Бугров Д.Г. Раскопки на Тойгузинском II городище (итоги экспедиции) / Д.Г.Бугров // Ежегодник ГОМ РТ - 1995. - Казань, 1996. - С.75-77.

3. Бугров Д.Г. Раскопки на Тойгузинском II городище / Д.Г.Бугров // Археологические открытия 1995года. -М., 1996. - С.254-255.

4. Бугров Д.Г. Тойгузинское II городище (предварительные итоги раскопок 1995 г.) / Д.Г.Бугров // Всероссийская научно-практическая конференция «Гуманистические традиции Запада и Востока в музейном деле России и Татарстана» (12-14 сентября 1995 г.): Материалы секции археологии. — Казань, 1997.-С.73-75.

5. Бугров Д.Г. Работы сезона 1996 года на Тойгузинском II городище / Д.Г.Бугров // Ежегодник ГОМ РТ - 1996. - Казань, 1997. - С.76-77.

6. Бугров Д.Г. Раскопки на Тойгузинском II городище / Д.Г.Бугров // Археологические открытия 1996 года. - М., 1997. - С.235-236.

7. Бугров Д.Г. Тойгузинское II городище: итоги трех сезонов раскопок / Д.Г.Бугров // Ежегодник ГОМРТ- 1997. - Казань, 1998. - С. 136-140.

8. Бугров Д.Г. Бусы Тойгузинского II городища / Д.Г.Бугров // Болгар и проблемы изучения древностей У рало-Поволжья. 100-летие А.П.Смирнова: Тезисы научной конференции. — Болгар, 1999. - С.20-21.

9. Бугров Д.Г. К вопросу о костяных наконечниках стрел пьяноборской культуры (по материалам Тойгузинского II городища) / Д.Г.Бугров // Научное наследие АЛ.Смирнова и современные проблемы археологии Вол-го-Камья: Сборник тезисов докладов конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Алексея Петровича Смирнова. - М., 1999. - С.47-49.

10. Бугров Д.Г. Тойгузинское II городище по итогам раскопок 1995-1998-х гг. / Д.Г.Бугров // Научное наследие А.П.Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья: Сборник тезисов докладов конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Алексея Петровича Смирнова. - М., 1999. - С.45-47.

11. Бугров Д.Г. Раскопки на Тойгузинском II городище / Д.Г.Бугров // Археологические открытия 1997 года. - М.: Эдиториал УРСС, 1999. -С.198.

12. Бугров Д.Г. Тойгузинское П городище (раскопки 1995-98 гг.) / Д.Г.Бугров // XIV Уральское археологическое совещание: Тезисы докладов. - Челябинск: ЧМЗ, 1999. - С.118-119.

13. Бугров Д.Г. Укрепления Тойгузинского П городища / Д.Г.Бугров // Новые исследования по средневековой археологии Поволжья и Приуралья: Материалы Международного полевого симпозиума, посвященного 100-летию со дня рождения А.П.Смирнова и 25-летию исследований городища Иднакар. - Ижевск; Глазов, 1999. - С.145-153.

14. Бугров Д.Г. Исследования на Нижнем Ике / Д.Г.Бугров // Археологические открытия 1998 года. - М.: Эдиториал УРСС, 2000. - С.219-223.

15. Бугров Д.Г. Коллекции пьяноборской культуры в Государственном объединенном музее Республики Татарстан / Д.Г.Бугров // Современные концепции первобытной истории. Проблемы интерпретации памятников археологии в экспозициях исторических, краеведческих и археологических музеев. - М., 2000. - с.66-67. (Труды ГИМ. Вып. 113).

16. Бугров Д.Г. К вопросу о костяных наконечниках стрел пьяноборской культуры (по материалам Тойгузинского II городища) / Д.Г.Бугров // Научное наследие А.П.Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья: мат-лы научной конференции. - М., 2000. - С.83-92. (Труды ГИМ. Вып. 122).

17. Бугров Д.Г. Памятники пьяноборской культуры Икско-Бельского междуречья: итоги и перспективы изучения / Д.Г.Бугров // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв.: Материалы международной научной конференции. - Ижевск, 2000. - С.116-119.

18. Бугров Д.Г. Исследования в Мензелинском районе Татарстана / Д.Г.Бугров Л Археологические открытия 1999 года. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - С. 235-236.

19. Бугров Д.Г. Исследования памятников пьяноборской культуры на Нижнем Ике / Д.Г.Бугров // Ежегодник ГОМ РТ - 2000. - Казань, 2001. -С. 154-156.

20. Бугров Д.Г. Памятники пьяноборской культуры в левобережье Нижнего Ика (итоги исследований 1995-2000 гг.) / Д.Г.Бугров // Проблемы куль-

турогенеза народов Волго-Урапьского региона: Материалы межрегиональной научной конференции к 25-летию Музея археологии и этнографии ЦЭИ УНЦ РАН. - Уфа, 2001. - С.27-32.

21. Бугров Д.Г. Пьяноборские городища с полукольцевой и кольцевой фортификацией в Икско-Бельском междуречье / Д.Г.Бугров // Взаимодействие народов Евразии в эпоху великого переселения народов. - Ижевск, 2006. - С.307-318.

22. Бугров Д.Г. Бусы Тойгузинского II городища / Д.Г.Бугров // Проблемы истории, филологии, культуры. Вып.17 (1). — М.; Магнитогорск, (в печати). — 1 п.л.

Отпечатано с готового оригинал-макета в множительном центре Института истории АН РТ

Подписано в печать 17.10.2006 г. Тираж 100 экз. Формат 6x84'/,6 Бумага офсетная. Объем 1,4 пл. Печать ризографическая. Казань, Кремль, 5-й подъезд.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Бугров, Дмитрий Геннадьевич

Введение.

Глава 1. Икско-Бельское междуречье: краткая природно-географическая характеристика и история изучения памятников пьяноборской культуры.

1.1. Краткая природно-географическая характеристика региона.

1.2. История изучения памятников пьяноборской культуры в Икско-Бельском междуречье.

Глава 2. Материальная культура поселений.

2.1. Вещевой материал поселений.

2.1.а. Предметы вооружения.

2.1.6. Предметы хозяйственно-бытового назначения.

2.1.в. Украшения.

2.2. Керамика поселений.

2.2.а. Керамическая посуда.

2.2.6. Техническая керамика.

2.3. Хозяйство пьяноборского населения Икско-Бельского междуречья.

Глава 3. Укрепленные поселения.

3.1. Классификация городищ.

3.2. Интерпретация результатов классификации.

3.3. Устройство фортификационных сооружений.

3.4. Функциональное назначение городищ.

Глава 4. Неукрепленные поселения и модель расселения пьяноборцев в Икско-Бельском междуречье.

4.1. Выбор методики исследования.

4.2. Иерархия поселений.

4.3. Типология поселений.

4.4. Модель расселения в Нижне-Икском регионе.

4.5. Структура расселения в других регионах Икско-Бельского междуречья.

4.6. Интерпретация результатов.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Бугров, Дмитрий Геннадьевич

Памятники пьяноборской культуры находятся в поле зрения археологов уже более 125 лет. Начало их изучению было положено в 1880 г., когда в Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете помощником Елабужского исправника П.Пасынковым были доставлены предметы, найденные у с.Пьяный Бор Елабужского уезда Вятской губернии (ныне - с.Красный Бор Агрызского района Республики Татарстан). Последовавшие исследования Пьяноборского могильника П.А.Пономаревым, А.А.Спицыным, И.Н.Смирновым, Ф.Д.Нефедовым позволили сделать вывод о том, что «богатый Пьяноборский могильник . является главным представителем особого типа древностей, которому по всей справедливости и должно быть усвоено его имя. Совершенно ясно, что культура пьяноборского типа составляет непосредственное продолжение культуры Ананьинского могильника» (Спицын, 1901, с.1, 7). История дальнейшего изучения пьяноборской культуры достаточно подробно отражена в литературе (Генинг, 1970, с. 5-8; Агеев, 1992, с.3-9; Голдина, 1999, с. 206-210). Нам представляется необходимым остановиться лишь на определении содержания термина «пьяно-борская культура», имеющем принципиальное значение.

Вплоть до середины 1950-х гг. это понятие объединяло все постанань-инские памятники Приуралья III в. до н.э. - V в. н.э. - как синхронные собственно пьяноборским (гляденовские, кара-абызские), так и более поздние (азелинские, мазунинские, харинские) (Смирнов А.П., 1952)\ Кардинально схема развития культур Волго-Камья пересмотрена В.Ф.Генингом, разделившим эпоху железа на периоды древности и раннего средневековья, рубежом которых он считал III в. н.э. {Генинг, 1956, с.41). Соответственно, от

1 Хотя уже в 1920-х гг. А.В.Шмидтом предпринимались попытки разделить этот массив как территориально (выделив среднекамские памятники в самостоятельную гляде-повскую культуру), так и хронологически (отделив поздние памятники бахмутинского и харииского типов) (Агеев, 1992, с.4; Голдина, 1999, с. 208). массива прежней пьяноборской культуры были отделены древности III-V вв. н.э. (азелинская и мазунинская культуры) (Генинг, 1963; 1967). Термином «пьяноборская культура» исследователь обозначил памятники III в. до н.э. -II в. н.э., расположенные компактно в Удмуртском Прикамье и низовьях р.Белой {Генинг, 1956, с.42; 1962). Несмотря на имевшиеся возражения (Смирнов А.П., 1964; 1968), предложенная В.Ф.Генингом схема и, соответственно, содержание термина «пьяноборская культура» были восприняты научным сообществом. Позже, к 1970 г., пьяноборская культура, при сохранении всех ее характеристик, была переименована В.Ф.Генингом в чегандин-скую, а «пьяноборской» была названа общность, объединившая все культуры постананьинской эпохи - чегандинскую, гляденовскую, осинскую, кара-абызскую и гафурийско-убаларскую (Генинг, 1970, с.8-9; Генинг, 1988, с.29). Однако уфимские и казанские исследователи переименования не приняли и продолжают пользоваться термином «пьяноборская культура» (см., например, (Васюткин, 1982; Пшеничнюк, 1986а; Агеев, 1992; Старостин, 2002)). Противоречие носило номинальный характер: оба названия воспринимались как синонимы, в литературе иногда встречается даже объединенное наименование «пьяноборская (чегандинская) культура» (Стаматина, 2002). Ситуация принципиально осложнилась после появления новой концепции развития культур постананьинского времени, разработанной Р.Д.Голдиной (1999, с.209). Она вновь объединила в рамках пьяноборской общности памятники рубежа нашей эры и III-V вв. н.э., исключила из состава общности гляденовскую культуру, выделив ее в самостоятельную общность, а оставшийся массив разделила по территориальному признаку на чегандинскую (Удмуртское Прикамье, низовья рр.Белой и Ика), кара-абызскую (Средняя Белая) и худяковскую (бассейн р.Вятки) культуры. В составе чегандинской оказались объединены пьяноборская (чегандинская по В.Ф.Генингу) и мазунинская культуры. Анализ и критика концепции Р.Д.Годлиной могли бы явиться темой отдельного исследования, далеко выходящего за рамки нашей работы. Поэтому ограничимся констатацией нашего понимания термина «пьяноборская культура» в первоначально сформулированном В.Ф.Генингом и утвердившемся в научной традиции значении: совокупность памятников рубежа нашей эры, локализующихся на территории Удмуртского Прикамья, нижнего течения р.Белой и бассейна р.Ик .

Актуальность темы. Изучение поселений и структуры расселения является важнейшей характеристикой для реконструкции хозяйственного уклада, социальной структуры древних обществ, нередко и протекавших в них этногенетических процессов. Применительно к пьяноборской культуре приходится признать, что, несмотря на длительность и интенсивность изучения и обилие публикаций, исследования пьяноборских древностей базируются почти исключительно на материалах погребальных памятников. Поселения пьяноборской культуры в целом (и Икско-Бельского междуречья в частности) за редким исключением целенаправленно не изучались с середины 1950-х гг. С момента публикации фундаментального исследования В.Ф.Генинга (Генинг, 1970, с. 12-22; Генинг, 1971, с.35 и далее) сводных работ по поселенческой археологии пьяноборской культуры не выходило. Городища пьяноборской культуры рассматривались в монографии В.А.Иванова (Иванов В.А., 1984, с.52-60, 74-79); жилища анализировались в диссертации Е.М.Черных (1991). В обобщающем труде Б.Б.Агеева поселенческим памятникам отведено неполных четыре страницы в контексте характеристики общественного строя пьяноборской культуры (Агеев, 1992, с. 82-85, рис.15). При этом авторы используют в основном данные 1950-1970-х гг.; количество привлекаемых к исследованию памятников (включая могильники) составляет от 119 (Генинг, 2

По-видимому, ареал пьяноборской культуры следует расширить до бассейна р.Вятки за счет памятников первомайского (если его существование удастся обосновать - см. (Зеле-неев, Кузьминых, 2003, с. 168)) и ошкинского этапов худяковской культуры (Голдипа, 1999, с.236, 242, рис. 112-113); детальное рассмотрение этой проблемы выходит за рамки нашей работы.

1970, с. 12) до 172 {Агеев, 1992, с.82) на всей территории пьяноборской культуры. Между тем, только в археологических картах Татарстана и Башкирии, уже заметно устаревших, содержатся сведения, соответственно, о 118 (АКТ, 1981, с. 15; АПВЗ, 1989, с. 11) и 64 {АКБ, 1976, с.25) пьяноборских памятниках. Огромный объем информации о пьяноборских поселениях, полученный археологами Башкирии, Татарстана и Удмуртии в ходе многолетних разведочных работ и раскопок 1960-1990-х гг., остается по большей части невостребованным, а исследователи, оперируя неполными данными, зачастую формируют искаженное представление о различных аспектах развития общества эпохи железа. Сложившаяся ситуация делает весьма актуальным обращение к поселенческим материалам пьяноборской культуры на новом уровне обобщения, привлекая максимум накопленного к настоящему времени материала и используя разработанные методики изучения поселений.

Территориальные рамки исследования охватывают Икско-Бельское междуречье (далее - ИБМ) в узком значении этого термина (Халиков, 1978, с.З): территорию, ограниченную долинами рек Кама (между устьями Ика и Белой), Белая (до устья р.Сюнь), Сюнь и Ик (до устья р.Стярле, напротив которого Ик ближе всего подходит к Сюню). В основном она соответствует северо-восточной части Восточного Закамья в пределах Тукаевского, Мензе-линского, Актанышского и Муслюмовского районов Республики Татарстан, включая также часть Бакалинского, Илишевского и Краснокамского (по правому берегу Белой) районов Республики Башкортостан. В археологическом плане эта территория представляет собой юго-западную часть (около половины) ареала пьяноборской культуры и включает, с одной стороны, нижнее течение р.Белой, считающееся районом формирования пьяноборской культуры, а с другой стороны, бассейн р.Ик, представляющий собой юго-западную границу распространения пьяноборских памятников. Выбор территории определялся, во-первых, естественными границами, во-вторых, тем, что ИБМ (в особенности бассейн Ика в пределах Татарстана) лучше изучено разведками, а результаты его изучения для нас более доступны.

Хронологические рамки определяются временем существования пья-ноборской культуры. В.Ф.Генинг датировал ее III в. до н.э. - II в. н.э., выделив внутри этого периода четыре стадии (Генипг, 1970, с.88-93); этой же точки зрения придерживается Р.Д.Голдина в отношении даты икской и афонин-ской стадий чегандинской культуры, соответствующих в ее схеме пьянобор-ской культуре (Голдина, 1999, с.225). Б.Б.Агеев омолодил пьяноборскую культуру на столетие, датировав ее концом II в. до н.э. - III в. н.э. (Агеев, 1992, с.79). Если с нижней датой, в общем, можно согласиться3, то верхняя хронологическая граница, обоснованная главным образом датировкой привозных фибул Новосасыкульского могильника (Агеев, 1992, с.77-79), вызывает справедливые сомнения (Останина, 1997, с. 112-114). Всего вероятнее, хронологические рамки существования пьяноборской культуры следует определить в пределах конца II в. до н.э. - II в. н.э.

Объектом исследования являются остатки поселений пьяноборской культуры ИБМ - укрепленных (городища) и неукрепленных (селища и местонахождения), их топография, внешние параметры, исследованные объекты, вещевой и керамический комплекс. Могильники рассматривались только как элемент структуры расселения, погребальный инвентарь привлекался для поиска аналогий вещевому материалу поселений, хронология могильников использовалась для датировки соответствующих групп поселений.

Предмет исследования - система поселений пьяноборской культуры

ИБМ.

3 Поднятый В.А.Ивановым вопрос о существовании в пьяноборской культуре комплексов последних веков до н.э. как таковых и переносе нижней даты культуры на рубеж нашей эры (Иванов В.А., 1985, с.94-96) заслуживает самого пристального рассмотрения, но пока остается открытым.

Цель исследования состоит в реконструкции структуры расселения носителей пьяноборской культуры в ИБМ. Для достижения основной цели решались следующие конкретные задачи:

1. Оценить состояние исходных данных для исследования, для чего дать краткую природно-географическую характеристику ИБМ и представить очерк истории изучения памятников пьяноборской культуры в рассматриваемом регионе; собрать доступную нам информацию об известных к настоящему времени памятниках и представить в виде каталога и карты.

2. Охарактеризовать материальную культуру поселений ИБМ; рассмотреть возможность датировки памятников и реконструкции хозяйства пьяноборского населения ИБМ на основании имеющегося вещевого, керамического и археозоологического комплексов.

3. Классифицировать укрепленные поселения пьяноборской культуры ИБМ, проанализировать взаимосвязь и направления развития полученных групп городищ; на материалах исследованных раскопками памятников оценить степень развития фортификации у пьяноборцев и попытаться определить функциональное назначение городищ.

4. Применив к неукрепленным поселениям ИБМ метод пространствен- -ного анализа, построить математически проверяемую модель структуры расселения пьяноборцев в Нижне-Икском регионе; опираясь на полученные результаты и используя данные картографирования и ранжирования поселений, реконструировать структуру расселения в других регионах ИБМ; на базе всей совокупности ранее обобщенного материала попытаться реконструировать социальную структуру пьяноборского населения ИБМ.

Источниковая база исследования. В работе использованы материалы 195 поселений пьяноборской культуры, расположенных на территории ИБМ (31 городища, 144 селищ, 20 местонахождений керамики), полученные в результате работ археологов Ижевска, Казани, Москвы, Уфы в 1950-2000-х гг. В основном это данные разведок; более или менее значительные раскопки проводились только на 10 городищах4 и 9 селищах5. Были привлечены как опубликованные, так и архивные материалы (диссертации, отчеты, полевая документация), изученные в архивах Института археологии РАН, Национального музея РТ, в библиотеке УдГУ и в личных архивах авторов раскопок и исследователей (С.Э.Зубова, Г.Н.Клюевой, А.А.Краснопёрова, П.Н.Старостина, А.А.Чижевского), а также археологические коллекции, хранящиеся в Музее древней и средневековой истории Камско-Вятского междуречья Удмуртского государственного университета, Национальном музее РТ, Национальном центре археологических исследований Института истории АН РТ. Состояние той или иной категории источников и принципы их отбора для исследования оговариваются в соответствующих разделах работы.

В качестве дополнительных источников были использованы материалы 22 могильников ИБМ (большей частью по публикациям) и памятников пьяноборской культуры за пределами ИБМ, а также данные этнографии и фольклора (главным образом обских угров и самодийцев); в качестве аналогий привлекались древности культур Поволжья, Приуралья, Зауралья и Западной Сибири эпохи железа: ананьинской, кара-абызской, гляденовской, гафурийско-убаларской, азелинской, мазунинской, раннесарматской (прохо-ровской) и позднесарматской, саргатской, большереченской и др.

Методы исследования, применяемые в работе, давно и плодотворно используются археологами. Это типологический метод, методы подбора аналогий, картографирования, археолого-этнографических сопоставлений, пространственного анализа. Обоснование выбора применяемых методов оговаривается в каждом конкретном случае и приводится в соответствующих главах. К исследованию материалов Тойгузинского II городища привлекались специалисты естественных наук, применявшие соответствующие методы:

4 В том числе работы автора на Тойгузинском II («Кыз-Тау») и Подгорно-Байларском II («Усятырган-Тау») городищах (Бугров, 2001в).

Шесть селищ из девяти исследовались попутно, в ходе раскопок па многослойных памятниках. архезоологии (А.Г.Петренко, НЦАИ ИИ АН РТ; О.Г.Богаткина, НМ РТ), трассологического анализа (С.В.Салангина, УдГУ), технико-технологического анализа керамики (О.А.Казанцева, УдГУ), антропологии (А.П.Бужилова, ИА РАН) (см. табл. 3; Приложения 2-4).

Научная новизна исследования определяется уже тем, что, как отмечалось выше, впервые поселенческие памятники пьяноборской культуры становятся объектом специального изучения. В предлагаемом исследовании, с одной стороны, со всей возможной полнотой вводятся в научный оборот и интерпретируются новые археологические материалы, в том числе полученные в результате полевых работ автора (Бугров, 1996а; 1997; 1999а; 2000а; 2001в); с другой стороны, апробируется применительно к поселениям рубежа нашей эры метод пространственного анализа, новый для археологии железного века Волго-Камского региона6.

Практическая значимость работы состоит в более полном освещении одного из важных аспектов культуры населения ИБМ и пьяноборской культуры в целом. Результаты исследования могут быть использованы при написании учебных и методических пособий, при подготовке обобщающей работы по истории Волго-Камья на рубеже нашей эры, при создании музейных экспозиций и научно-популярных печатных или электронных изданий. Апробированный при выполнении представляемой работы метод пространственного анализа по мере уточнения данных по поселениям ИБМ (в идеале - с применением глобальной системы позиционирования (GPS) и ГИС-технологий) и обработки полевых материалов других регионов (Удмуртского Прикамья, бассейнов рр.Белой и Вятки) позволит в перспективе создать проверяемую математическую модель расселения для всего ареала пьяноборской культуры.

6 Единственный известный нам пример использования пространственного анализа на материалах Волго-Камья - работа А.Г.Иванова, посвященная изучению Солдырского микрорайона IX-XIII вв. (Иванов А.Г., 1995).

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов и сообщений на ежегодных научно-отчетных конференциях НЦАИ ИИ АН РТ и кафедры археологии и этнологии КГУ, на всероссийских и региональных конференциях в Казани (1995 г.), Уфе (XIII УАС, 1996 г.), Болгаре (1999 г.), Москве (1999 г.), на Научном Совете исторических и краеведческих музеев РФ (Москва, 1997 г.) и на международных конференциях и симпозиумах в Глазове (1999 г.), Ижевске (2000 г.), Самаре (2003 г.). Результаты исследований автора на Тойгузинском II городище были использованы при создании выставки «Неизвестная страна: Волго-Камье в предбул rape кое время» (НМ РТ, 1997 г.) и при разработке проекта постоянной экспозиции НМ РТ (раздел «Дом и Внешний мир») и электронной экспозиции НМ РТ (станция «История одного городища») (2000-2005 гг.). По теме диссертации подготовлены следующие публикации:

1. Бугров Д.Г. Об одном аспекте духовной культуры пьяноборцев (по материалам Тойгузинского II городища) / Д.Г.Бугров // XIII Уральское археологическое совещание: Тезисы докладов. - 4.2. - Уфа: Восточный университет, 1996. -С.23-25.

2. Бугров Д.Г. Раскопки на Тойгузинском II городище (итоги экспедиции) / Д.Г.Бугров//ЕжегодникГОМ РТ - 1995.-Казань, 1996.-С.75-77.

3. Бугров Д.Г. Раскопки на Тойгузинском II городище / Д.Г.Бугров // Археологические открытия 1995года. - М., 1996. - С.254-255.

4. Бугров Д.Г. Тойгузинское II городище (предварительные итоги раскопок 1995 г.) / Д.Г.Бугров // Всероссийская научно-практическая конференция «Гуманистические традиции Запада и Востока в музейном деле России и Татарстана» (12-14 сентября 1995 г.): Материалы секции археологии. - Казань, 1997. -С.73-75.

5. Бугров Д.Г. Работы сезона 1996 года на Тойгузинском II городище / Д.Г.Бугров // Ежегодник ГОМ РТ - 1996. - Казань, 1997. - С.76-77.

6. Бугров Д.Г. Раскопки на Тойгузинском II городище / Д.Г.Бугров // Археологические открытия 1996 года.-М., 1997.-С.235-236.

7. Бугров Д.Г. Тойгузинское II городище: итоги трех сезонов раскопок / Д.Г.Бугров // Ежегодник ГОМ РТ- 1997. - Казань, 1998. - С. 136-140.

8. Бугров Д.Г. Бусы Тойгузинского II городища / Д.Г.Бугров // Болгар и проблемы изучения древностей Урало-Поволжья. 100-летие А.П.Смирнова: Тезисы научной конференции. - Болгар, 1999. - С.20-21.

9. Бугров Д.Г. К вопросу о костяных наконечниках стрел пьяноборской культуры (по материалам Тойгузинского II городища) / Д.Г.Бугров // Научное наследие А.П.Смирнова и современные проблемы археологии Вол-го-Камья: Сборник тезисов докладов конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Алексея Петровича Смирнова. - М, 1999. - С.47-49.

Ю.Бугров Д.Г. Тойгузинское II городище по итогам раскопок 1995-1998-х гг. / Д.Г.Бугров // Научное наследие А.П.Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья: Сборник тезисов докладов конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Алексея Петровича Смирнова. -М., 1999.-С.45-47.

П.Бугров Д.Г. Раскопки на Тойгузинском II городище / Д.Г.Бугров // Археологические открытия 1997 года. - М.: Эдиториал УРСС, 1999. - С. 198.

12.Бугров Д.Г. Тойгузинское II городище (раскопки 1995-98 гг.) / Д.Г.Бугров // XIV Уральское археологическое совещание: Тезисы докладов. - Челябинск: ЧМЗ, 1999.-С.118-119.

1 З.Бугров Д.Г. Укрепления Тойгузинского II городища / Д.Г.Бугров // Новые исследования по средневековой археологии Поволжья и Приуралья: Материалы Международного полевого симпозиума, посвященного 100-летию со дня рождения А.П.Смирнова и 25-летию исследований городища Ид-накар. - Ижевск; Глазов, 1999. - С. 145-153.

Н.Бугров Д.Г. Исследования на Нижнем Ике / Д.Г.Бугров // Археологические открытия 1998 года. - М.: Эдиториал УРСС, 2000. - С.219-223.

15.Бугров Д.Г. Коллекции пьяноборской культуры в Государственном объединенном музее Республики Татарстан / Д.Г.Бугров // Современные концепции первобытной истории. Проблемы интерпретации памятников археологии в экспозициях исторических, краеведческих и археологических музеев. - М., 2000. - с.66-67. - (Труды ГИМ. Вып. 113).

16.Бугров Д.Г. К вопросу о костяных наконечниках стрел пьяноборской культуры (по материалам Тойгузинского II городища) / Д.Г.Бугров // Научное наследие А.П.Смирнова и современные проблемы археологии Вол-го-Камья: мат-лы научной конференции. М., 2000. - С.83-92. - (Труды ГИМ. Вып. 122).

17.Бугров Д.Г. Памятники пьяноборской культуры Икско-Бельского междуречья: итоги и перспективы изучения / Д.Г.Бугров // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI вв.: Материалы международной научной конференции. - Ижевск, 2000. - С. 116-119.

18.Бугров Д.Г. Исследования в Мензелинском районе Татарстана / Д.Г.Бугров // Археологические открытия 1999 года. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. -С.235-236.

19.Бугров Д.Г. Исследования памятников пьяноборской культуры на Нижнем Ике / Д.Г.Бугров // Ежегодник ГОМ РТ - 2000. - Казань, 2001. - С. 154-156.

20.Бугров Д.Г. Памятники пьяноборской культуры в левобережье Нижнего Ика (итоги исследований 1995-2000 гг.) / Д.Г.Бугров // Проблемы культу-рогенеза народов Волго-Уральского региона: Материалы межрегиональной научной конференции к 25-летию Музея археологии и этнографии ЦЭИ УНЦ РАН. - Уфа, 2001. - С.27-32.

21.Бугров Д.Г. Пьяноборские городища с полукольцевой и кольцевой фортификацией в Икско-Бельском междуречье / Д.Г.Бугров // Взаимодействие народов Евразии в эпоху великого переселения народов. - Ижевск, 2006. -С.307-318.

22. Бугров Д.Г. Бусы Тойгузинского II городища / Д.Г.Бугров // Проблемы истории, филологии, культуры. - М.; Магнитогорск, (в печати).- Вып. 17 (1). - 1 п.л.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поселения пьяноборской культуры в Икско-Бельском междуречье"

40 Выводы исследователышцы не бесспорны. В частности, в свете всего вышеизложенного трудно согласиться с положением об отсутствии локальных групп в ареале пьяноборской культуры и об исключительно природно-географической обусловленности размещения памятников (Стаматина, 2002, с.224).

41 Выделяемые исследователями погребения «богатейших» и «богатых» членов пьяноборского общества (Генинг, 1970, с. 123) и могильники «богатых родов» (Агеев, 1992, с.89), даже если они отражают реальную имущественную дифференциацию, а не обусловлены нюансами погребальной обрядности (Агеев, 1992, с.9б), не выделяются принципиально на фоне остальных погребальных памятников и несравнимы с «царскими курганами» степи и лесостепи Приуралья и Западной Сибири. вали дольше, чем в долине Ика. За это время развитие нижнебельских городищ прошло как минимум две дополнительные фазы развития - формирование поселения за укреплениями и последующее обнесение его новой линией фортификаций (фазы 6 и 7 по Борзунову - Стоянову) (см. выше параграф 3.2.). Не исключено также, что трудно структурируемые скопления поселений на Сюньской стрелке и у сс.Буляк, Баскуль, Старое Семиострово (см. выше параграф 4.5.) сформировались в течение длительного времени в результате наложения разновременных памятников. Возникшие позже микрорегионы Нижнего Ика лучше сохранили внутреннюю структуру, что и было зафиксировано пространственным анализом. Логично предположить, что заселение бассейна Ика около рубежа нашей эры происходило из низовьев Белой, предположительно по долине р.Сюнь (Средне-Икский регион) и, возможно, по рч.Шабыз (Нижне-Икский регион).

Заключение

В представляемой работе обобщен весь доступный нам в настоящее время материал по поселениям пьяноборской культуры в ИБМ. Несмотря на ограниченность имеющихся данных, полученных главным образом в результате разведочных работ, привлечение различных методов исследования: типологического, подбора аналогий, картографирования, археолого-этнографических сопоставлений и пространственного анализа (впервые применяемого к памятникам железного века Волго-Камья) позволило с достаточной степенью достоверности реконструировать структуру расселения носителей пьяноборской культуры в регионе и сделать ряд заключений1 о хозяйстве, ремесле, внешних связях, военно-оборонительном деле, общественном строе пьяноборской культуры.

По своим природно-географическим характеристикам (разнообразие рельефа, разветвленная речная сеть, высокопродуктивные почвы, континентальный климат, богатство природных ресурсов) ИБМ с древнейших времен было чрезвычайно привлекательно для расселения человеческих коллективов. В пьяноборское время его территория была плотно заселена. Нами учтено 195 памятников, являющихся остатками пьяноборских поселений: 31 городище, 144 селища и 20 местонахождений керамики; кроме того, известно 22 могильника. Использовались практически все пригодные для освоения участки по берегам крупных рек (Белой, Сюня, Ика) и на останцах в Икско-Камско-Бельской пойме. Поселения располагались по краю террас в местах, благоприятных и для ведения хозяйственной деятельности, и для организации обороны.

Анализ материальной культуры пьяноборских поселений ИБМ дает больше информации о состоянии производств (керамического, косторезного, бронзолитейного и т.д.), отчасти - о внешних связях и военном деле, чем о

1 Частью носящих характер предварительных выводов или рабочих гипотез. хозяйственном укладе пьяноборцев. По немногочисленным находкам (главным образом с Тойгузинского II городища) и косвенным свидетельствам хозяйство реконструируется как многоотраслевое, основанное, всего вероятнее, на придомном скотоводстве; земледелие было развито слабо. Велика была роль охоты (в том числе пушной - для обмена) и рыболовства. Устойчивая оседлость населения и большая плотность размещения поселений, свойственные скорее земледельческим культурам, в условиях ИБМ могли обеспечиваться именно развитием стационарного рыболовческого хозяйства.

Военно-оборонительное дело пьяноборского населения, вопреки существующему мнению (Иванов В.А., 1984, с.85), вполне отвечало требованиям эпохи. Высокий уровень защиты городищ обеспечивался как умелым использованием естественной защищенности местности, так и возведением искусственных деревоземляных сооружений, часто образующих сложные, глубоко эшелонированные линии обороны, которые периодически реконструировались в процессе эксплуатации.

Пространственный анализ позволил реконструировать структуру расселения пьяноборцев в ИБМ в виде блоков-микрорегионов, включающих от одного до трех доминирующих поселений, серию более мелких поселений-сателлитов, связанных с освоением ресурсной зоны, городище (иногда два-три) и один-два могильника. Несколько микрорегионов формируют более крупную структурную единицу - регион (в ИБМ их прослеживается пять: Нижне-Икский (с Икско-Камской поймой), Средне-Икский, левобережный Нижне-Бельский (с болотным массивом Кулягаш), правобережный Нижне-Бельский и Сюньский). В структуре пьяноборского общества микрорегионы предположительно соответствуют большесемейным общинам, а регионы -хозяйственно-территориальным объединениям, аналогичным хантыйским ях. Часть поселений в Икско-Камской пойме, не образующих выраженной структуры, могла быть оставлена временными объединениями, возникавшими по экономическим соображениям (рыбный промысел, охота и т.п.) (ср.: Кулемзин, Лукина, 1977, с. 193; Головнёв, 1995, с.57-61).

Трактовка социальной организации пьяноборцев как союза племен, более или менее консолидированного, вызывает сомнения в свете таких особенностей структуры расселения, как промежуточный (без выраженных доминант) тип распределения поселений по правилу «ранг - размер», линейный принцип расположения городищ в речных системах, а также ввиду отсутствия погребальных памятников пьяноборской культуры, сравнимых с сарматскими и саргатскими «царскими курганами».

Хронология могильников, размещение городищ разных филогенетических групп и степень внутренней структурированности регионов позволяют утверждать, что ИБМ осваивалось поэтапно. Восточная часть (бассейн рр.Белая и Сюнь) входила в территорию, на которой в течение II в. до н.э. формировалась пьяноборская культура. Западная часть (бассейн р.Ик) была заселена выходцами с Нижней Белой и Сюня около рубежа нашей эры. Оба процесса происходили во взаимодействии с населением соседних и более отдаленных областей. В III-II вв. до н.э. на фоне глобальных изменений этно-политической обстановки на обширных пространствах Евразии (падение империи Цинь и становление Старшей Хань, возникновение хуннского объединения и его победы над юэчжами, разрушение Греко-Бактрийского царства и др.) происходят значительные подвижки населения по обе стороны Уральского хребта: миграция кулайского населения из таежной зоны на юг, расселение племен саргатской культуры на запад, распад под их давлением гороховской культуры и миграция части гороховцев в Приуралье (Корякова, 1988, с. 163-165), смещение на север приуральских сармат и появление позд-непрохоровских памятников с выраженным присутствием зауральского компонента на Средней (Старые Киишки, Бишунгарово) и даже Нижней (Атасо-во) Белой (Пшеничнюк, 19836, с. 130). Возможно, это смешанное прохоров

2 О присутствии прохоровского населения на периферии ИБМ см. выше параграф 4.5. ско-зауральское население катализировало формирование на Средней Белой на базе раннекара-абызского (по А.Х.Пшеничшоку) или позднеананьинского (по В.Ф.Генингу и Р.Д.Голдиной) населения кара-абызской культуры в ее классической форме (II и III этапы по А.Х.Пшеничшоку). На Нижней Белой эти же группы участвовали в генезисе пьяноборской культуры на основе гипотетического нижнебельского позднеананьинского населения (Агеев, 1992, с. 105-1 Об) или, что вероятнее, среднебельского раннекара-абызского (позднеананьинского) населения, возможно, сместившегося на север под давлением демографического фактора (?) или гафурийских племен в IV-III вв. до н.э. (Зубов, 2004, с.268). С раннекара-абызским населением Б.Б.Агеев связывал происхождение пьяноборской керамики (Агеев, 1992, с.105). Присутствие зауральского компонента маркируют сконцентрированные на Нижней Белой пьяноборские городища с кольцевой или полукольцевой фортификацией («зауральской традиции»), курганный обряд захоронения на Кипчаковском I могильнике и некоторые элементы вещевого комплекса (в частности, втуль-чатые костяные наконечники стрел). Кем бы ни было субстратное население (поздними ананьинцами или ранними кара-абызцами), оно обеспечило ту по-стананьинскую составляющую, которая возобладала и в керамическом комплексе, и в традиции строительства городищ пьяноборской культуры4, и в обрядовой сфере (погребальная традиция (Агеев, 1992, с. 106), «медвежий культ»). Пришлое население, оставившее следы в основном в элементах во

•j

На Нижней Белой отсутствуют погребальные и пока не выделены керамические позд-неанапьинские комплексы IV-III вв. до н.э., непосредственно предшествующие пьянобор-ским. Кроме того, существует хронологический разрыв между распадом апаньииской культурно-исторической общности (начало IV в. до н.э.) и началом формирования пьяноборской культуры (будь то III в. до н.э. по В.Ф.Генингу и Р.Д.Голдиной или конец II в. до н.э. по Б.Б.Агееву), который обнаруживает тенденцию к увеличению в связи с наметившейся ревизией хронологии пьяноборских древностей (ср. Иванов В.А., 1985, с.93-96).

4 Последнее наглядно демонстрирует развитие городищ групп Г и Д, расширение которых происходило по общей для Приуралья «постананьинской» схеме - путем постройки дополнительных поперечных линий с напольной стороны, независимо от того, какой тип укреплений (замкнутый «зауральский» или поперечный «постананьинский») служил исходным. енной культуры пьяноборцев, было быстро поглощено субстратом, как часто бывает при миграции в чуждую среду военизированной группы, состоящей главным образом из мужчин (Косарев, 1984, с. 177-178).

Освоение пьяноборским населением бассейна р.Ик происходило около рубежа нашей эры, в период снижения активности сармат в Приуралье. Однако уже на рубеже I-II вв. н.э. присутствие сарматского населения отмечается в непосредственной близости от ИБМ, в верховьях р.Степной Зай (Ниж-немактаминский могильник). Видимо, в это время формируется сармато-пьяноборская граница по Икско-Зайскому водоразделу, вследствие чего поселения пьяноборской культуры на Среднем Ике располагаются за редким исключением в правобережье Ика. В дальнейшем сарматское население, поддерживавшее тесные контакты с пьяноборцами5, видимо, настолько прочно контролировало территории к западу от ИБМ (Центральное и Западное Закамье), что любое расширение ареала пьяноборской культуры возможно было только к северу от Камы6: на Вятку (памятники ошкинского типа) и далее по долине р.Мёша на Нижнюю Каму и Волгу. Последнее направление хорошо маркируется находками позднепьяноборских (в пределах II в. н.э.) п древностей . Вообще, на период I-II вв. н.э. приходится максимум внешних контактов пьяноборского населения. Размах связей отмечают находки вещей пьяноборского типа или подражаний им на пространстве от Западной Сибири (Чернецов, 1953, с. 128-130; Могильников, 1971, с. 152-153) до Южной Финляндии (Meinander, 1966). Характер связей не всегда ясен: если финские артефакты, скорее всего, предметы обмена, а сибирские в большинстве являют

5 Следы этих контактов фиксируются в вещевом комплексе (Иванов В.А., 1980, с.80-81), керамике (Новосасыкульский могильник (Агеев, 1992, с. 106) и Тойгузинское II городище) и костюме (Краснопёрое, 2006, с.20-21) пьяноборской культуры.

6 К югу от Камы крайнюю западную точку распространения пьяноборской культуры отмечает единственный в Закамье пьяноборский памятник вне территории ИБМ- Имянле-башское III поселение в низовьях р.Зай (АПВЗ, 1989, с. 26, №135).

7 В Ковалях, Кибячах, Колкомерке на Мёше (Генинг, 1963, с. 128-130; АКТ, 1981, с.99-100, №435, 441, 447) и у «Голубого залива» на Волге (АКТ, 1981, с.70, №263)\ серия украшений II-III вв. н.э. происходит с левобережья Нижней Камы (Бугров, 1998а, с. 18). ся продукцией местных мастеров, переосмысливших пьяноборские образцы, то находки вещей пьяноборского облика в андреевско-писеральских, ранних рязано-окских и ряде других памятников Западного Поволжья до сих пор служат основанием для дискуссий об участии пьяноборского населения в генезисе этих древностей (Степанов, 1980; Халиков, 1987; Зеленеев, 1988; Гол-дина, 1999, с.205; Матвеева Г.К, 2003).

Не вызывает сомнений участие пьяноборцев в генезисе мазунинской культуры III-V вв. н.э. Однако процесс этот не был простым перерастанием одной культуры в другую и протекал неравномерно. Размещение мазунин-ских памятников в ИБМ показывает, что ядром формирования мазунинской культуры в регионе, по-видимому, являлось опять-таки нижнее течение Белой, где сосредоточены практически все памятники мазунинской культуры в о

ИБМ . Бассейн Ика мазунинцы либо не успели, либо не смогли освоить (из-за позднесарматского присутствия?).

Представляемая работа является лишь первым шагом в целенаправленном исследовании поселений пьяноборской культуры. Дальнейшее изучение может развиваться в двух основных направлениях: 1) расширение источни-ковой базы путем сбора новых и уточнения известных данных по поселениям ИБМ и других регионов пьяноборского ареала (в идеале - с применением глобальной системы позиционирования (GPS) и ГИС-технологий) с перспективой создания проверяемой математической модели расселения для пьяноборской культуры в целом; 2) углубленное изучение пьяноборских поселенческих памятников как методами естественных наук (почвоведения, карпологии и палинологии, археозоологии и др.) так и в рамках традиционных методик (особенно актуальна в этом плане разработка хронологической шкалы пьяноборской керамики), g

Вне Нижней Белой известны четыре (!) мазунинских селища: Кулушевское I на Нижнем Ике и Игимские И, III и V на границе Икско-Камской поймы и болота Кулягаш (АПВЗ, 1989, с.Зб, 61-62, №251, 526, 527, 529); всего в ИБМ учтено 50 мазунинских памятников.

Список научной литературыБугров, Дмитрий Геннадьевич, диссертация по теме "Археология"

1. АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

2. Багаутдинов Р.Н. Отчет об археологической разведке по р.Ик в 1971 г. // Отчет Татарского отряда Нижнекамской археологической экспедиции Института археологии АН СССР за 1971 г. Казань, 1972. Т.З. // НОА ИА РАН. Р-1. №4568.

3. Бугров Д.Г. Отчет о раскопках па Тойгузинском II городище в 1995 г. Казань, 1996. // НА НМ РТ. Р-2021. Оп.З. №574.

4. Бугров Д.Г. Отчет о раскопках на Тойгузинском II городище в 1996 г. Казань, 1997. // НА НМ РТ. Р-2021. Оп.З. №626.

5. Бугров Д.Г. Отчет о раскопках на Тойгузинском II городище в 1997 г. Казань, 1998. // НА НМ РТ. Р-2021. Оп.З. №676.

6. Бугров Д.Г. Отчет о раскопках па Тойгузинском II городище в 1998 г. Казань, 1999. // НА НМ РТ. Р-2021. Оп.З.

7. Бугров Д.Г. Отчет об археологических работах в Мензелинском районе Республики Татарстан в 1999 г. Казань, 2000. // НА НМ РТ. Р-2021. Оп.З.

8. Бугров Д.Г. Раскопки па Тойгузинском II городище в Тукаевском районе Татарстана в 2000 г. Казань, 2001а. //НА НМ РТ. Р-2021. Оп.З.

9. Бугров Д.Г. Отчет о разведках в Мензелинском и Тукаевском районах Республики Татарстан в 2001 г. Казань, 20016. // НА НМ РТ. Р-2021. Оп.З.

10. Бугров Д.Г. Отчет о разведках в Муслюмовском, Мензелинском и Тукаевском районах Республики Татарстан в 2002 г. Казань, 2004. // НА НМ РТ. Р-2021. Оп.З.

11. Габяшев Р.С. Отчет о разведочных работах, проведенных в Куйбышевском, Актанышском и Мензелинском районах Татарской АССР летом и осенью 1983 г. Казань, 1984. // НОА ИА РАН. Р-1. №10100.

12. Галимова М.Ш. Отчет о разведках в Камско-Устьинском и Мензелинском районах Татарской АССР в 1988 г. Казань, 1989. // НОА ИА РАН. Р.1. №14509.

13. Галимова М.Ш. Отчет о разведках в Нижнекамском и Мензелинском районах Татарской АССР в 1989 г. Казань, 1990. // НОА ИА РАН. Р-1. №14859.

14. Галимова М.Ш. Отчет о разведках в Мензелинеком, Нижнекамском районах Республики Татарстан в 1990 г. Казань, 1991. // НОА ИА РАН. Р-1. №14955.

15. Зубов С.Э. Научный отчет об археологических работах на Кипчаковском I могильнике в Илишевском районе Республики Башкортостан в 1992 году. Самара, 1993. // НОА ИА РАН. Р-1. №18549.

16. Зубов С.Э. Научный отчет об археологических работах на Кипчаковском I могильнике в Илишевском районе Республики Башкортостан в 1994 году. Самара, 1989. // НОА ИА РАН. Р-1. №19141.

17. Казаков Е.П. Отчет о работах в районе г.Набережные Челны и на II Деуковском могильнике // Отчет о полевых исследованиях Татарского отряда НКАЭ в 1968 г. Казань, 1969.//НОА И А РАН.

18. Казаков Е.П. Такталачукский могильник // Отчет Татарского отряда Нижнекамской археологической экспедиции за 1969 год. Казань, 1970. Т.2 // НОА И А РАН. Р.1. №3917. Л.77-163.

19. Казаков Е.П. Отчет Татарского отряда НКАЭ ИА АН СССР за 1971 г. // Отчет о полевых исследованиях Татарского отряда НКАЭ в 1971 году. Казань, 1972. Т.З. // НОА ИА РАН. Р-1. №4647.

20. Казаков Е.П. Отчет о разведочно-охранных работах в восточных районах ТАССР в 1974 г. Казань, 1975. // НОА ИА РАН. Р-1. №5264.

21. Казаков Е.П. Отчет об охранно-разведочных работах в зоне водохранилищ Волго-Камского каскада в пределах ТАССР в 1975 г. Казань, 1976. // НОА И А РАН. Р-1. №5305.

22. Казаков Е.П. Отчет о работе археологической экспедиции в восточных районах Татарии в 1976 г. Казань, 1977. // НОА ИА РАН. Р-1. №6455.

23. Казаков Е.П. Отчет о работах в зонах водохранилищ на территории Татарии в 1977 г. Казань, 1978. // НОА ИА РАН. Р-1. №6720.

24. Казаков Е.П. Отчет о работе Раннебулгарской археологической экспедиции в 1980 году. Казань, 1981. // НОА ИА РАН. Р-1. №7769.

25. Казаков Е.П., Старостин П.Н. Рекогносцировочные работы в низовьях рек Белой и Ика // Отчет Татарского отряда Нижнекамской археологической экспедиции за 1969 год. Казань, 1970. Т.2 // НОА ИА РАН. Р.1. №3917. С. 1-76.

26. Коновалов А.В. Отчет по археологической разведке Бакалинского района Башкир. АССР в 1963 г.. [Бакалы, 1964] //НОА И А РАН. Р-1. №2696.

27. Коновалов А.В. Отчет по археологической разведке Бакалинского района Башкир. АССР в 1964 г.. [Бакалы, 1965] //НОА ИА РАН. Р-1. №2895.

28. Косменко М.Г. Отчет об археологических разведках в левобережье р.Камы и в устье р.Белой в зоне затопления Нижнекамской ГЭС Н Отчет о работе Татарского отряда Нижнекамском археол. экспедиции в 1969 году. Казань, 1970. // НОА ИА РАН. Р-1. №3916. С.3-33.

29. Поляков Ю.А. Отчет о полевых работах 1969 года. Пермь, 1970. // НОА ИА РАН. Р-1. №4079.

30. Проект отвода земель историко-культурного назначения (территория и зоны охраны памятников археологии): Муслюмовский район Республики Татарстан. Казань, 1996а. // Архив ГУГКОИПИК МК РТ.

31. Проект отвода земель историко-культурного назначения (территория и зоны охраны памятников археологии): Актанышский район Республики Татарстан. Казань, 19966. // Архив ГУГКОИПИК МК РТ.

32. Проект отвода земель историко-культурного назначения (территория и зоны охраны памятников археологии): Тукаевский район Республики Татарстан. Казань, 1996в. // Архив ГУГКОИПИК МК РТ.

33. Старостин П.Н. Отчет об археологической разведке в зоне затопления Нижпекамской ГЭС, проведенной летом 1964 года. Казань, 1965. // НОА ИА РАН. Р-1. №2932.

34. Старостин П.Н. Отчет о раскопках могильника «Старый Чекмак», проведенных осенью 1976 г. Казань, 1977. //НОА ИА РАН. Р-1. №6268.

35. Халиков А.Х. Отчет I отряда археологической экспедиции ИЯЛИ КФАН СССР о работах, проведенных в Мепзелинском районе Татарской АССР // Отчет о полевых работах археологической экспедиции ИЯЛИ КФАН СССР за 1958 г. Казань, 1959. // НОА ИА РАН. Р-1. №1771.

36. Шокуров А.П. Отчет об археологической работе летом 1957 г. 3-го развед. отряда Башкирской археологической экспедиции ИИМК АН СССР. Октябрьский. 1958. // НОА ИА РАН. Р-1. №1507.

37. Шокуров А.П. Отчет об археологической разведке за 1970 г. по р.Ик, ТАССР. Октябрьский. 1971. // НОА ИА РАН. Р-1. №4573.

38. Ютина Т.К. Отчет о раскопках Дербешкинского могильника в Актанышском районе Татарской АССР в 1983 г.. Ижевск, 1983. // НОА ИА РАН. Р-1. №9753.1. ЛИТЕРАТУРА

39. Абрамова М.П. Особенности культуры населения Дагестана в албано-сарматскую эпоху Текст. / М.П.Абрамова // СА. 1987. - №4. - С.59-73.

40. Абрамова М.П. Некоторые особенности взаимоотношений ираноязычных кочевников и оседлых племен Предкавказья Текст. / М.П.Абрамова // РА. 1992. - №2. - С.20-31.

41. Агеев Б.Б. Пьяноборская культура Текст. / Б.Б.Агеев. Уфа: БНЦ УрО РАН, 1992. - 140 с.

42. Агеев Б.Б. Хронология и периодизация пьяноборской культуры Текст. / Б.Б.Агеев // Хронология памятников Южного Урала. Уфа, 1993. - С.62-70.

43. Агеев Б.Б. Раскопки в низовьях Белой Текст. / Б.Б.Агеев, С.М.Васюткин, И.Б.Васильев, Н.А.Мажитов, А.Х.Пшеничнюк, В.С.Стоколос // АО 1970. М.: Наука, 1971. -С.153-154.

44. Агеев Б.Б. Исследования в низовьях Белой Текст. / Б.Б.Агсев, И.Б.Васильев, С.М.Васюткин, В.А.Иванов, Н.А.Мажитов, Ю.А.Морозов, А.Х.Пшеничнюк // АО 1971. -М.: Наука, 1972.-С.183-185.

45. Агеев Б.Б. III Кушулевский могильник пьяноборской культуры Текст. / Б.Б.Агеев, Н.А.Мажитов // Археологические работы в низовьях Белой. Уфа, 1986. - С.75-94.

46. Агеев Б.Б. Камышинское II городище Текст. / Б.Б.Агеев, В.В.Овсяников // Уфимский археологический сборник. Уфа, 2000. - Вып.2. - С. 155-164.

47. Археологическая карта Башкирии Текст. М.: Наука, 1976. 263 с.

48. Акбулатов И.М. Ново-Калкашский II курганный могильник на р.Стерля Текст./ И.М.Акбулатов // Уфимский археологический сборник. Уфа, 1998. - Вып.1. -C.I2I-137.

49. Археологическая карта Татарской АССР: Предкамье Текст. М.: Наука, 1981. - 211 с.

50. Алексеева Е.М. Античные бусы северного Причерноморья Текст. / Е.М.Алексеева. М.: Наука, 1975. - 120 с. - (САИ. Вып. Г1-12).

51. Алексеева Е.М. Античные бусы северного Причерноморья Текст. / Е.М.Алексеева. М.: Наука, 1978. - 120 с. - (САИ. Вып. Г1-12).

52. Алексеева Е.М. Античные бусы северного Причерноморья Текст. / Е.М.Алексеева. М.: Наука, 1982. - 105 с. - (САИ. Вып. Г1-12).

53. Археологические памятники бассейна р.Черемшан Текст. Казань, [Б.и.], 1990. - 112 с.

54. Археологические памятники Восточного Закамья Текст. Казань, [Б.и.], 1989. - 100 с.

55. Афанасьев Г.Е. Археологическая разведка на новостройках и пространственный анализ Текст. / Г.Е.Афанасьев // КСИА. 1987 - Вып. 196. - С. 3-12.

56. Афанасьев Г.Е. Иерархия салтовских долговременных поселений лесостепного Приоско-лья Текст. / Г.Е.Афанасьев // СА. 1990а - №4. - С. 51 -65.

57. Афанасьев Г.Е. К методике изучения на макроуровне салтовских поселений бассейна Среднего Дола Текст. / Г.Е.Афапасьев // Археологическое изучение микрорайонов: итоги и перспективы: тезисы докладов научной конференции. Воронеж, 19906.-С.12-14.

58. Ашихмина Л.И. Икский могильник новый памятник пьяноборской культуры Текст. / Л.И.Ашихмипа, Г.Н.Клюева // Памятники железного века Камско-Вятского междуречья. - Ижевск, 1984. - С.44-53.

59. Багаутдинов Р.Н. Работы Татарского отряда Нижпекамской экспедиции Текст. / Р.Н.Багаутдипов, Р.С.Габяшев, А.М.Захаров, Е.П.Казаков, М.Г.Косменко, П.Н.Старостин//АО 1971.-М.: Наука, 1972. С.186-187.

60. Бадер О.Н. Камская археологическая экспедиция (работы 1953-1954 гг.) Текст. / О.Н.Бадер // КСИИМК. -1957. Вып.70. - С.49-71.

61. Бадер О.Н. Археологическое изучение зоны строительства Пижнекамской гидроэлектростанции и работы Нижпекамской экспедиции в 1968 и 1969 г. Текст. / О.Н.Бадер // Отчеты Нижнекамской археологической экспедиции.- М.: Знание, 1972. -Вып.1. С.7-26.

62. Бельтикова Г.В. Иткульское I городище место древнего металлургического производства Текст. / Г.В.Бельтикова // Проблемы урало-сибирской археологии. - Свердловск, 1986. - С.63-79.

63. Борзунов В.А. Городище Алтен-Тау и проблема реконструкции анапьипских фортификаций Текст. / В.А.Борзуиов // РА. 1997. - №1. - С. 163-180.

64. Борзунов В.А. Ранние укрепленные поселения финпо-угров Урала Текст. / В.А.Борзуиов, Н.Н.Новиченков // Материальная культура древнего населения Урала и Западной Сибири. Свердловск, 1988. - С.88-103.

65. Борзунов В.А. Некоторые черты развития представлений о раннем железном веке Урала (к методике анализа памятников на примере гамаюиских городищ) Текст. /

66. B.А.Борзуиов, В.Е.Стоянов // Вопросы археологии Урала. Свердловск, 1981.1. C.27-40.

67. Бугров Д.Г. Раскопки на Тойгузинском II городище Текст. / Д.Г.Бугров // АО 1995. М., 1996а. -С.254-255.

68. Бугров Д.Г. Об одном аспекте духовной культуры пьяноборцев (по материалам Тойгузинского II городища) Текст. / Д.Г.Бугров // XIII Уральское археологическое совещание: тезисы докладов. Уфа: Восточный университет, 19966. - 4.2. - С.23-25.

69. Бугров Д.Г. Раскопки на Тойгузинском II городище Текст. / Д.Г.Бугров // АО 1996. М., 1997а.-С.235-236.

70. Бугров Д.Г. Памятники азелинской культуры в Закамье Текст. / Д.Г.Бугров // Болгар и проблемы исторического развития Западного Закамья: 60 лет археологического изучения: тезисы научной конференции. Болгар, 1998а. - С.18-19.

71. Бугров Д.Г. Раскопки на Тойгузинском II городище Текст. / Д.Г.Бугров // АО 1997. М.: Эдиториал УРСС, 1999а. - С. 198.

72. Бугров Д.Г. Бусы Тойгузинского II городища Текст. / Д.Г.Бугров // Болгар и проблемы изучения древностей Урало-Поволжья. 100-летие А.П. Смирнова: тезисы научной конференции. Болгар, 19996. - С.20-21.

73. Бугров Д.Г. Исследования на Нижнем Ике Текст. / Д.Г.Бугров // АО 1998. М.: Эдиториал УРСС, 2000а. - С.219, 222-223.

74. Бугров Д.Г. К вопросу о костяных наконечниках стрел пьяноборской культуры (по материалам Тойгузинского II городища) Текст. / Д.Г.Бугров // Научное наследие

75. А.П.Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья: материалы научной конференции. М., 20006. - С.83-92. - (Труды ГИМ; вып. 122).

76. Буров Г.М. В гостях у далеких предков Текст. / Г.М.Буров. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1968.-80 с.

77. Вараксина Л.И. Материалы к археологии ТССР Текст. / Л.И.Вараксина // Материалы по охране, ремонту и реставрации памятников ТССР. Казань, 1930. - Вып. 4. -С.32-35.

78. Васильев И.Б. Работы Московского отряда Нижнекамской экспедиции Текст. / И.Б.Васильев, В.С.Горбунов, В.А.Иванов, М.Ф.Обыдёпнов, Н.Г.Рутто // АО 1972. -М.: Наука, 1973.-С.167-168.

79. Васюткин С.М. Разведки в Башкирии Текст. / С.М.Васюткин // АО 1980. М.: Наука, 1981.-С.127.

80. Васюткин С.М. Исследования пьяноборских могильников в Западной Башкирии Текст. / С.М.Васюткин // Приуралье в эпоху бронзы и раннего железа. Уфа, 1982. -С.125-144.

81. Васюткин С.М. Работы в низовьях Белой Текст. / С.М.Васюткин, В.С.Горбупов // АО 1972.-М.: Наука, 1973.-С.168-169.

82. Васюткин С.М. Ново-Сасыкульский могильник Текст. / С.М.Васюткин, В.К.Калинин // Археологические работы в низовьях Белой. Уфа, 1986. - С.95-122.

83. Ведерников Ю.А. Баллистика от стрел до ракет Текст. / Ю.А.Ведерников, Ю.С.Худяков, А.И.Омелаев. Новосибирск, 1995. - 210 с.

84. Габяшев Р.С. Археологические памятники Татарии в зоне Куйбышевского водохранилища Текст. / Р.С.Габяшев, Е.П.Казаков, П.Н.Старостин, А.Х.Халиков, Т.А.Хлебпикова // Из археологии Волго-Камья. Казань, 1976. - С.3-34.

85. Габяшев Р.С. Раскопки могильника Старый Чекмак Текст. / Р.С.Габяшев, П.Н.Старостин, Р.М.Фаттахов// АО 1976.-М.: Наука, 1977.-С. 136.

86. Гаврилюк Н.А. Обработка кости степными скифами (по материалам Каменского городища) Текст. / Н.А.Гаврилюк, А.Н.Усачук // РА. 1999. -№3. - С. 108-123.

87. Гемуев И.Н. Легенды и были таежного края Текст. / И.Н.Гемуев, А.М.Салагаев,

88. A.И.Соловьев. Новосибирск: Наука (Сиб. отд-е), 1989. - 176 с.

89. Генинг В.Ф. Этнические культуры Прикамья в эпоху железа Текст. / В.Ф.Геиинг // Тезисы докладов па конференции по археологии, древней и средневековой истории народов Поволжья в Казани в 1956 г. -М., 1956.-С.41-46.

90. Генинг В.Ф. Пьяноборская культура на Средней Каме (III в. до н.э. II в.н.э.): автореф. дис. канд. ист. паук Текст. / В.Ф.Генинг. - М., 1959а. - 15 с.

91. Генинг В.Ф. Узловые проблемы изучения пьяноборской культуры Текст. / В.Ф.Генинг // ВАУ. Свердловск, 1962. - Вып.4. - С.5-51.

92. Генинг В.Ф. Азелинская культура III-V вв.: Очерки истории Вятского края в эпоху великого переселения народов Текст. / В.Ф.Генинг // ВАУ. Ижевск; Свердловск, 1963.-Вып.5.-185 с.

93. Генинг В.Ф. Мазунинская культура в Среднем Прикамье Текст. / В.Ф.Генинг // ВАУ. -Ижевск; Свердловск, 1967. Вып.7. - С.7-84.

94. Генинг В.Ф. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху. 4.1. Чегандинская культура III в. до н.э. II в.н.э. Текст. / В.Ф.Генинг // ВАУ. - Свердловск; Ижевск, 1970. - Вып. 10.-224 с.

95. Генинг В.Ф. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху. 4.2. Археологические памятники чегандинской культуры III в. до н.э. II в.н.э. Текст. /

96. B.Ф.Генинг// ВАУ. Свердловск; Ижевск, 1971.-Вып. П. - 159 с.

97. Генинг В.Ф. Этническая история Западного Приуралья на рубеже нашей эры: пьяноборская эпоха III в. до н.э. II в.н.э. Текст. / В.Ф.Генинг. - М.: Наука, 1988. - 240 с.

98. Географическое описание Татарской С.С. Республики. 4.1. Природа края Текст. Казань: Гос. изд-во, 1921. - 279 с.

99. Герасимова Л.А. Исследования в бассейне рек Белой и Уфы Текст. / Л.А.Герасимова, В.А.Иванов // АО 1974. М.: Наука, 1975. - С. 148.

100. Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа Текст. / Р.Д.Голдина. -Ижевск: Удмуртский университет, 1999.-464 с.

101. Головнёв А.В. Модель в культурологи Текст. / А.В.Головнёв // Модель в культурологи Сибири и Севера. Екатеринбург, 1992. - С.142-169.

102. Головнёв А.В. Говорящие культуры: традиции угров и самодийцев Текст. / А.В.Головнёв. Екатеринбург: УрО РАН, 1995. - 606 с.

103. Гоняный М.И. Структура расселения дьяковцев в бассейне р.Пахры Текст. / М.И.Гоняный, Н.А.Кренке // СА. 1988 - №3. - С.54-62.

104. Гунова B.C. Земледелие и система землепользования в долине Москвы-реки в железном веке Текст. / B.C.Гунова, Н.А.Кирьянова, Н.А.Кренке, В.А.Низовцев, Е.А.Спиридонова // РА. 1996. -№4. -С.93-120.

105. Гурвич Н.А. Географические очерки Уфимской губернии Текст. / Н.А.Гурвич // Справочная книжка Уфимской губернии. Уфа, 1883 (Печатня Н.Блохина). - С.3-27.

106. Евтюхова О.Н. Работы Татарского отряда Нижнекамской экспедиции Института археологии АН СССР Текст. / О.Н.Евтюхова, Р.С.Габяшев, Е.П Казаков., М.Г.Космеико, П.Н.Старостип // АО 1969. М.: Наука, 1970. - С. 137.

107. Ефимова A.M. Каталог археологических коллекций Государственного музея ТАССР Текст. / А.М.Ефимова. Казань, [Б.и.], 1980. - Вып.2. - 231 с.

108. Збруева А.В. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху Текст. / А.В.Збруева // МИА. М., 1952. - №30.- 326 с.

109. Зеленеев Ю.А. Грунтовые могильники волжских финнов и некоторые проблемы этнической истории // АЭМК. Йошкар-Ола, 1988. Вып. 14. - С.79-86.

110. Зеленеев Ю.А., Кузьминых С.В. Рецензия. // РА. 2003. -№2. - С.165-171. - Рец. на кн.: Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского парода. Ижевск: ИД «Удмуртский университет», 1999. 464 с.

111. Зубов С.Э. Проблемы хронологии и происхождения пьяноборской культуры Текст. / С.Э.Зубов // Научное наследие А.П.Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья: сборник тезисов докладов конференции. М., 1999. - С.42-45.

112. Зубов С.Э. Проблемы этнической дивергенции пьяноборского этноса Текст. / С.Э.Зубов // Вопросы археологии Урала и Поволжья. Самара: Самарский университет, 2004. Вып. 2. - С.267-279.

113. Зуев В.Ю. К истории сарматской паноплии: Мечи и кинжалы прохоровского типа Текст. / В.Ю.Зуев // Военная археология: Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе: материалы международной конференции. СПб.: Гос. Эрмитаж, 1998.-С. 143-150.

114. Зыков А.П. Холмогорский клад: Колекция древностей III-IV веков из собрания Сургутского художественного музея Текст. / А.П.Зыков, Н.В.Федорова. Екатеринбург: Сократ, 2001.- 176 с.

115. Иванов А.Г. Средневековые памятники окрестностей Иднакара Текст. / А.Г.Иванов // Материалы исследований городища Иднакар IX-XIII вв. Ижевск: УдИИЯЛ УрО РАН, 1995.-С.106-130.

116. Иванов В.А. Оборонительные сооружения городищ эпохи раннего железа на северо-западе Башкирии Текст. / В.А.Иванов // СА. 1978. -№1. - С. 166-177.

117. Иванов В.А. Исследования памятников раннего железа в низовьях р.Белой Текст. / В.А.Иванов//АО 1978.-М.: Наука, 1979.-С.173-174.

118. Иванов В.А. Городище Петер-Тау (Юлдашевское) Текст. / В.А.Иванов // СА. 1982. -№3.-С. 199-209.

119. Иванов В.А. Вооружение и военное дело финно-угров Приуралья в эпоху раннего железа (I тыс. до н.э. первая половина I тыс. н.э.) Текст. / В.А.Иванов. - М.: Наука, 1984.-88 с.

120. Иванов В.А. О времени функционирования могильников эпохи раннего железа в Приура-лье Текст. / В.А.Иванов // Древности Среднего Поволжья. Куйбышев: Куйбышевский гос. уп-т, 1985. - С.85-99.

121. Иванова М.Г. Удмурты в эпоху средневековья: расселение и некоторые аспекты социально-экономических отношений Текст. / М.Г.Иванова // Finno-Ugrica [Казань]. -1997. -№1. -С.54-68.

122. Игнатьев Р.Г. Памятники доисторических древностей Уфимской губернии Текст. / Р.Г.Игнатьев // Справочная книжка Уфимской губернии. Уфа, 1883 (Печатня Н.Блохина). - С.328-355.

123. Изюмова С.В. Техника обработки кости в дьяковское время и в Древней Руси Текст. / С.В.Изюмова // КСИИМК. 1949. - Вып.ЗО. - С. 15-25.

124. Казаков Е.П. Работы в Татарии Текст. / Е.П.Казаков // АО 1974. М.: Наука, 1975а. -С.157-158.

125. Казаков Е.П. Работы в Татарии Текст. / Е.П.Казаков // АО 1975. М.: Наука, 1976а. -С.180-181.

126. Казаков Е.П. Работы на Танкеевском, Такталачукском и Азметьевском I могильниках Текст./Е.П.Казаков//АО 1976. -М: Наука, 1977а. С. 153.

127. Казаков Е.П. Работы в зонах Куйбышевского и Нижпекамского водохранилищ Текст. / Е.П.Казаков//АО 1977. -М.: Наука, 1978а. -С.179-180.

128. Казаков Е.П. Подгорпо-Байларский курганный могильник Текст. / Е.П.Казаков // Древности Икско-Бельского междуречья. Казань, 19786. - С. 121-125.

129. Казаков Е.П. Погребения эпохи бронзы могильника Такталачук Текст. / Е.П.Казаков // Древности Икско-Бельского междуречья. Казань, 1978в. - С.67-108.

130. Казаков Е.П. Памятники болгарского времени в восточных районах Татарии Текст. / Е.П.Казаков. М.: Наука, 1978г. - 120 с.

131. Казаков Е.П. Работы в зонах Куйбышевского и Нижнекамского водохранилищ Текст. / Е.П.Казаков// АО 1978.-М.: Наука, 1979. -С.177-178.

132. Казаков Е.П. Работы Ран неболгарской экспедиции в Татарии Текст. / Е.П.Казаков // АО 1979. М.: Наука, 1980. - С.148.

133. Казаков Е.П. Исследования Рагшеболгарской экспедиции Текст. / Е.П.Казаков // АО 1983. -М: Наука, 1985.-С.150-151.

134. Казаков Е.П. Работы в Закамье Текст. / Е.П.Казаков // АО 1984. М.: Наука, 1986. -С.131-132.

135. Казаков Е.П. Работы Раннеболгарской экспедиции в Закамье Текст. / Е.П.Казаков // Археологические открытия Урала и Поволжья. Ижевск: УдИИЯЛ УрО РАН, 1991. -С.51-53.

136. Казаков Е.П. Археологические разведочные работы Татарского отряда Нижнекамской экспедиции в 1968 г. Текст. / Е.П.Казаков, М.Г.Косменко, П.Н.Старостин // Отчеты Нижнекамской археологической экспедиции М.: Знание, 1972а. - Вып.1. -С.143-147.

137. Казаков Е.П. Очерки древней истории Восточного Закамья Текст. / Е.П.Казаков, З.С.Рафикова // Из истории Альметьевского региона. Альметьевск, 1999. -Вып.2.

138. Казаков Е.П. Деуковский II могильник Текст. / Е.П.Казаков, П.Н.Старостин, А.Х.Халиков // Отчеты Нижнекамской археологической экспедиции М.: Знание, 19726. -ВЫП.1.-С.105-121.

139. Казанцева О.А. Хронология погребальных комплексов Красноярского могильника Текст. / О.А.Казанцева // Типология и датировка археологических материалов Восточной Европы. Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1995. - С. 156-165.

140. Казанцева О.А. Гончарная технология населения Среднего Прикамья первой половины I тыс. н.э. (по данным некрополей): автореф. дис. . канд. ист. наук Текст. / О.А.Казанцева. Ижевск, 1996.-21 с.

141. Казанцева О.А. Гончарная технология населения Среднего Прикамья первой половины I тыс. н.э. (по данным некрополей): дис. канд. ист. наук. Текст. / О.А.Казанцева. -Ижевск, 1996а.-262 с.

142. Карта Татарской АССР Карта. / Картопредприятие Отдела землеустройства Сар. КрайЗУ. 1:200000.-Саратов, 1935.

143. Кирюшин Ю.Ф. Опыт классификации наконечников стрел эпохи ранней бронзы Верхнего Приобья Текст. / Ю.Ф.Кирюшин, С.П.Грушин, А.А.Тишкип // Материалы по военной археологии Алтая и сопредельных территорий. Барнаул: Изд-во Алтайск. ун-та, 2002.-С. 16-32.

144. Клюева Г.Н. Исследование памятников в Прикамской Удмуртии Текст. / Г.Н.Клюева // АО 1985.-М.: Наука, 1987.-С.185.

145. Кореняко В.А. Погребения раннего железного века в курганах на р.Томузловке (Ставропольский край) Текст. / В.А.Кореняко, А.В.Найденко // СА. 1977. - №3. -С.230-248.

146. Корепанов К.И. Изображение медведя в искусстве Прикамья второй половины I тысячелетия до н.э. Текст. / К.И.Корепанов // Вопросы археологии Урала. Свердловск, 1981.- С.130-136.

147. Корякова J1.II. Поселения саргатской культуры Текст. / Л.Н.Корякова // Древние поселения Урала и Западной Сибири. Свердловск, 1984. - С.61-79.

148. Корякова JI.H. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири (саргатская культура) Текст. / Л.Н.Корякова. Свердловск: Изд-во УрГУ, 1988. - 240 с.

149. Косарев М.Ф. Западная Сибирь в древности Текст. / М.Ф.Косарев. М.: Наука, 1984. -245 с.

150. Косипцев П.А. Археозоологические критерии святилищ Урала и Западной Сибири Текст. / П.А.Косинцев // Полевой симпозиум «Святилища и жертвенные места финно-угорского населения Евразии»: тезисы докладов. Пермь, 1996. - С.40-42.

151. Крайнов Д.А. Искусство в неолите-энеолите: Русская равнина, центр Текст. / Д.А.Крайнов // Искусство каменного века (Лесная зона Восточной Европы). М.: Наука, 1992. - С.68-111.

152. Краснопёров А.А. Костюм населения чегандинской культуры в Прикамье (II в. до н.э. V в. н.э.): автореф. дне. . канд. ист. наук Текст. / А.А.Краснопёров. - Ижевск, 2006. - 24 с.

153. Крис Х.И. Костяные и железные наконечники стрел Троицкого городища (классификация и хронология) Текст. / Х.И.Крис // МИ А. М., 1970. -№156. - С. 145-169.

154. Кулемзин В.М. Васюганско-ваховские ханты в конце XIX начале XX вв.: Этнографический очерк Текст. / В.М.Кулемзин, Н.В.Лукина. - Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1977.-225 с.

155. Культура Биляра: Булгарские орудия труда и оружие X-XIII вв. Текст. М.: Наука, 1985. -216с.

156. Лепихин А.Н. Гляденовское костище: (Из собрания Пермского областного краеведческого музея): каталог Текст. / А.Н.Лепихин, А.Ф.Мельничук. Пермь: ПОКМ, 1997. -64 с.

157. Лепихин А.Н. Гляденовское костище: (Материалы раскопок 1995-97 гг. из собрания Пермского областного краеведческого музея): каталог Текст. / А.Н.Лепихин, А.Ф.Мельничук. Пермь: ПОКМ, 1999. - 78 с.

158. Лещинская Н.А. Хронология и периодизация могильников бассейна р.Вятки (I начало II тыс. н.э.) Текст. / Н.А.Лещинская // Типология и датировка археологических материалов Восточной Европы. - Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1995. - С.88-128.

159. Мажитов Н.А. Чиатавский могильник Текст. / Н.А.Мажитов // Башкирский археологический сборник. Уфа, 1959. - С. 100-113.

160. Мажитов Н.А. Работы на городище Тра-Тау Текст. / Н.А.Мажитов, М.Ф.Обыдённов, А.Н.Султанова // АО 1984. М.: Наука, 1986. - С. 138.

161. Мажитов Н.А. Камышлы-Тамакский могильник Текст. / Н.А.Мажитов, А.Х.Пшеничнюк // АЭБ. Уфа, 1969. - Т.З. - С.38-56.

162. Мажитов Н.А. Раскопки в Северной Башкирии Текст. / Н.А.Мажитов, Ф.Г.Сунгатов // АО 1983.-М.: Наука, 1985. С.159-160.

163. Максютов Ф.А. Ландшафты Башкирии и их охрана Текст. / Ф.А.Максютов, Е.В.Кучеров // Природные ресурсы Башкирии и их охрана. Уфа: Баш. кпиж. изд-во, 1975. -С.29-57.

164. Марков В.Н. Городище Гремячий Ключ Текст. / В.Н.Марков // АЭМК. Йошкар-Ола, 1987. - Вып.13. -С.102-130.

165. Марков В.Н. Апапьииская проблема (некоторые итоги и задачи ее решения) Текст. / В.Н.Марков // Памятники древней истории Волго-Камья. Казань, 1994. - С.48-88.

166. Марков В.Н. Волго-Камье и финский мир в начале эпохи раннего железа Текст. / В.Н.Марков // Finno-Ugrica [Казань]. 1997. -№1. - С.3-24.

167. Матвеева Г.И. К вопросу об основных компонентах формирования культуры Андреевского кургана Текст. / Г.И.Матвеева // Археология Восточноевропейской лесостепи. -Пенза, 2003.-С.286-293.

168. Матвеева Н.П. Саргатская культура на Среднем Тоболе Текст. / Н.П.Матвеева. Новосибирск: Наука (ВО), 1993. - 174 с.

169. Матвеева Н.П. Фортификации саргатской культуры (по материалам Рафайловского городища) Текст. / Н.П.Матвесва // РА. 2005. - №3. - С.25-35.

170. Матвеева Н.П. Новые памятники бронзового и раннего железного веков Текст. / Н.П.Матвеева, Е.Н.Волков, Н.Е.Рябогина. Новосибирск: Наука (СИФ), 2003. -. 174 с. - (Древности Ингальской долины: Археолого-палеогеографическое исследование; вып. 1).

171. Матвеева Н.П. О характере расселения и хозяйства племен саргатской культуры Текст. / Н.П.Матвеева, С.И.Ларин // РА. -2000. №2. - С. 15-25.

172. Матющенко В.И., Татаурова Л.В. Могильник Сидоровка в Омском Прииртышье Текст. / В.И.Матющепко, Л.В.Татаурова. Новосибирск: Наука (Сиб. предприятие РАН), 1997.- 198 с.

173. Мифы, предания, сказки хантов и манси. М.: Наука, 1997. - 568 с.

174. Могильников В.А. К вопросу о связях населения Башкирии и Зауралья в конце I тысячелетия до н.э. I тысячелетии н.э. Текст. / В.А.Могильников // АЭБ. - Уфа, 1971. -Т.4. -С.151-157.

175. Могильников В.А. Население Верхнего Приобья в середине второй половине I тыс. до н.э. Текст. / В.А.Могильников. - М.: ИА РАН, 1997. - 195 с.

176. Мошеева О.Н. Гагатовые бусы в сарматских погребениях Нижнего Поволжья 1II-I вв. до н.э. Текст. / О.Н.Мошеева // РА. 1998. -№1. - С. 156-161.

177. Мошкова М.Г. О рапнесарматских втульчатых стрелах Текст. / М.Г.Мошкова // КСИА. -М.: 1962. Вып.89. - С.77-82.

178. Нефедов Ф.Д. Отчет об археологических исследованиях в Прикамье, произведенных летом 1894 г. Текст. / Нефедов Ф.Д. // Материалы по археологии восточных губерний.-М„ 1899. -Т.З. -С.48-73.

179. Никитина Т.Б. История населения Марийского края в I тыс. н.э. (по материалам могильников) Текст. / Т.Б.Никитина. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 1999. - 160 с. -(Труды МАЭ, т.5.).

180. Никольская Т.Н. Земля вятичей. К истории населения бассейна верхней и средней Оки в IX-XIII вв. Текст. / Т.Н.Никольская. М.: Наука, 1981. - 296 с.

181. Обыденное М.Ф. Археологические исследования Башкирского государственного университета (1957-1997) Текст. / М.Ф.Обыдёпнов, Э.Ф.Каитимерова, А.В.Тух, АЛ.Банников. Уфа: Изд-во БЭК, 1997. - 86 с.

182. Обыдённов М.Ф. Северо-восточная периферия срубной культурно-исторической общности Текст. / М.Ф.Обыдёпнов, Г.Т.Обыдённова. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1992. - 172 с.

183. Обыдённова Г.Т. Раскопки Ново-Кабаповского городища Текст. / Г.Т.Обыдённова // АО 1983. М.: Наука ,1985. - С.171-172.

184. Овсянников В.В. Городище Какры-Куль (Старо-Муштипское) Текст. / В.В.Овсянников, Ф.М.Тагиров // Уфимский археологический сборник. Уфа: НМ РБ, 2000. - Вып. 2. - С.165-178.

185. Останина Т.И. Население Среднего Прикамья в III-V вв. н.э. Текст. / Т.И.Останина. -Ижевск: УдИИЯЛ УрО РАН, 1997. 327 с.

186. Очерки по географии Татарии Текст. Казань: Таткпигоиздат, 1957. - 357 с.

187. Ошибкипа С.В. Искусство эпохи мезолита Текст. / С.В.Ошибкина // Искусство каменного века. (Лесная зона Восточной Европы). М.: Наука, 1992. - С.7-40.

188. Ошибкипа С.В. Веретье I. Поселение эпохи мезолита на Севере Восточной Европы Текст. / С.В.Ошибкина. М.: Наука, 1997. - 204 с.

189. Памятники природы Татарии Текст. Казань: Изд-во КГУ, 1977. - 144 с.

190. Петренко А.Г. Древнее и средневековое животноводство Среднего Поволжья и Предура-лья Текст. / А.Г.Петренко. М.: Наука, 1984. - 175 с.

191. Погодин Л.И. Костяные наконечники стрел поселения Новотроицкое I Текст. / Л.И.Погодин, А.Я.Труфапов // Знания и навыки уральского населения в древности и средневековье. Екатеринбург: Наука (УИФ), 1993. - С.97-111.

192. Поляков Ю.А. Исследование городищ глядеповской и пьяноборской культур Текст. / Ю.А.Поляков // АО-1969. М.: Наука, 1970а. - С.139.

193. Поляков Ю.А. Глядеповская культура Текст. / Ю.А.Поляков // Археология и этнография Среднего Приуралья. Березники: ПГУ, 2001. - Вып. 1. - С. 10-19.

194. Пшеничнюк А.Х. Кара-абызская культура (население центральной Башкирии на рубеже пашей эры) Текст. / А.Х.Пшеничнюк // АЭБ. Уфа, 1973. - Т.5. - С. 162-243.

195. Пшеничнюк А.Х. Шиповский комплекс памятников (IV в. до н.э. III в. н.э.) Текст. / А.Х.Пшеничнюк // Древности Южного Урала. - Уфа: БФАН СССР, 1976. - С.35-131.

196. Пшеничнюк А.Х. Новые материалы с поселений Гафурийского района Текст. / А.Х.Пшеничнюк // Поселения и жилища древних племен Южного Урала. Уфа: БФАН СССР, 1983а. - С.77-103.

197. Пшеничнюк А.Х. Культура ранних кочевников Южного Урала Текст. / А.Х.Пшеничнюк. -М.: Наука, 19836.-200 с.

198. Пшеничнюк А.Х. Памятники апаньинской и пьяноборской культур в низовьях Белой Текст. / А.Х.Пшеничнюк // Археологические работы в низовьях Белой. Уфа: БФАН СССР, 1986а. -С.26-44.

199. Пшеничнюк, 19866: Пшеничнюк А.Х. Юлдашевский могильник // Археологические работы в низовьях Белой. Уфа: БФАН СССР. С. 45-74.

200. Пшеничнюк А.Х. Об угорском компоненте в культурах Приуралья эпохи раннего железа Текст. / А.Х.Пшеничнюк // Проблемы древних угров на Южном Урале. Уфа: БНЦ УрО РАН, 1988.-С.5-9.

201. Пшеничнюк А.Х. Хронология и периодизация погребальных комплексов Охлебининского могильника Текст. / А.Х.Пшеничнюк // Хронология памятников Южного Урала. Уфа: УНЦ РАН, 1993. - С.32-61.

202. Руденко К.А. Остров «Мурзиха» и его окрестности: Хронологический атлас археологических коллекций НМ РТ (1991-1999 гг.): Опыт микрорегионалыюго исследования Текст. / К.А.Руденко. -Казань: Школа, 2002. 208 с.

203. Рындина Н.В. Технология производства новгородских ювелиров X-XV вв. Текст. / Н.В.Рындина // МИА. М., 1963. - №117. - С.200-268.

204. Сабанеев Л.П. Рыбы России: жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб. В 2 т. Т.2 Текст. / Л.П.Сабанеев. М.: Физкультура и спорт, 1984 - 575 с.

205. Садыкова М.Х. Сарматский курганный могильник у дер. Старые Киишки Текст. / М.Х.Садыкова // АЭБ. Уфа, 1962. - Т. 1. -С.88-122.

206. Сергацков И.В. Сарматское погребение с римским импортом в низовьях Иловли Текст. / И.В.Сергацков // РА. 1998. - №4. - С. 150-159.

207. Скрипкин А.С. Нижнее Поволжье в первые века нашей эры Текст. / А.С.Скрипкин. Саратов: Изд-во СГУ, 1984. - 150 с.

208. Скрипкин А.С. Азиатская Сарматия: Проблемы хронологии и ее исторический аспект Текст. / А.С.Скрипкин. Саратов: Изд-во СГУ, 1990. - 299 с.

209. Сидоров Е.А. К вопросу о производстве костяных наконечников стрел в эпоху раннего железа Текст. / Е.А.Сидоров // Вопросы археологии Сибири. Новосибирск, 1973.-Вып.85.-С.118-122.

210. Синицып И.В. Археологические исследования Заволжского отряда (1951-1953 гг.) Текст. / И.В.Синицын // МИА. М„ 1959. - №60. - С.39-205.

211. Синицын И.В. Древние памятники в низовьях Еруслана (по раскопкам 1954-1955 гг.) Текст. / И.В.Синицын // МИА. М„ 1960. -№78. - С. 10-168.

212. Сирелиус У.Т. Путешествие к хантам Текст. / У.Т.Сирелиус. Томск: Изд-во Томск, унта, 2001.-344 с.

213. Смирнов А.П. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья Текст. / А.П.Смирнов // МИА. М., 1952. - №28. - 276 с.

214. Смирнов А.П. Железный век Башкирии Текст. / А.П.Смирпов // МИА. М., 1957. -№58. -С.5-113.

215. Смирнов А.П. Рецензия. // СА. 1964. - №4. - С.242-246. - Рец. па кн.: Генинг В.Ф. Азе-линская культура III-V вв. // ВАУ. Вып.5. Ижевск, Свердловск. 1963. 185 с.

216. Смирнов А.П. Об археологических культурах Среднего Поволжья Текст. / А.П.Смирнов // СА. 1968. - №2. - С.63-71.

217. Смирнов К.А. Дьяковская культура (материальная культура городищ междуречья Оки и Волги) Текст. / К.А.Смирнов // Дьяковская культура. М.: Наука, 1974. - С.7-89.

218. Смирнов К.А. Новые данные о почитании топора древними славянами Текст. / К.А.Смирнов // СА. 1977. - №3. - С.289-290.

219. Смирнов К.А. К вопросу о связях племен городецкой и дьяковской культур с населением степи и лесостепи Текст. / К.А.Смирнов // СА. 1991. - №4. - С.53-61.

220. Смирнов К.Ф. Археологические исследования в районе дагестанского селения Тарки в 1948-1949 гг. Текст. / К.Ф.Смирнов // МИ А. М„ 1951. - №23. - С.226-272.

221. Смирнов К.Ф. Курганы у сёл Иловатка и Политотдельское Сталинградской области Текст. / К.Ф.Смирнов // МИА. М., 1959. -№60. - С.206-322.

222. Смирнов К.Ф. Грунтовые могильники албано-сарматского времени у сел. Карабудахкент Текст. / К.Ф.Смирнов // Материалы по истории Дагестана. -Махачкала, 1961. -Т.2.-С. 167-222.

223. Смирнов К.Ф. Ранние кочевники Южного Урала Текст. / К.Ф.Смирнов // АЭБ. Уфа, 1971.-Т.4.-С.69-76.

224. Смирнов К.Ф. Савроматы Поволжья и Южного Приуралья Текст. / К.Ф.Смирпов, В.Г.Петренко. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 40 е., 30 табл. илл. - (САИ. Вып. Д1-9).

225. Спец. карта Европейской России Карты. / Картографический отдел корпуса военных топографов. 1:420000. - [Б.м.], 1921.

226. Список основных археологических памятников, открытых или исследованных Е.П.Казаковым Текст. // Казаков Евгений Петрович: сборник материалов к 70-летию со дня рождения. Казань: Школа, 2004. - С.53-77.

227. Спицыи А.А. Древности бассейнов рек Оки и Камы Текст. / А.А.Спицын. СПб., 1901. -119 е., 30 л. табл. - (MAP, №25, вып. 1).

228. Старостин П.Н. Памятники именьковской культуры Текст. / П.Н.Старостин. М.: Наука, 1967. - 97 с. - (САИ. Вып. Д1-32).

229. Старостин П.Н. Первый Меллятамакский могильник Текст. / П.Н.Старостин // Древности Икско-Бельского междуречья. -Казань: КФАН СССР, 1978. С. 126-142.

230. Старостин П.Н. Исследование памятников пьяноборского и предбул rape кого времени в 1968-1981 гг. Текст. / П.Н.Старостин // Новое в археологии и этнографии Татарии. Казань: КФАН СССР, 1982. - С.24-28.

231. Старостин П.Н. Пьяпоборская культура Текст. / П.Н.Старостин // Очерки по археологии Татаратана. Казань: Школа, 2001. -С.84-91.

232. Старостин П.Н. Нармоиский могильник Текст. / П.Н.Старостин. Казань: Школа, 2002. -64 с.

233. Сташенков Д.А. Оседлое население Самарского лесостепного Поволжья в I-V вв. н.э. Текст. / Д.А.Сташенков. М., 2005. - 150 с. - (Раннеславянский мир, вып.7).

234. Степанов П.Д. Андреевский курган: К истории мордовских племен па рубеже нашей эры Текст. / П.Д.Степанов. Саранск: Морд. книж. изд-во, 1980. - 108 с.

235. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время Текст. / М.П.Абрамова и др. -М.: Наука, 1989.-464 с.

236. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время Текст. / Б.В.Андрианов и др. М.: Наука, 1992. - 493 с.

237. Столярова Е.К. Бусы могильника Бельбек IV Текст. / Е.К.Столярова // Поздние скифы Крыма -М., 2001 С. 194-222. -{Труды ГИМ, вып. 118).

238. Стоянов В.Е. Зауральские лесостепные поселения раннего железного века Текст. / В.Е.Стоянов // КСИА. М., 1969. - Вып. 119. - С.52-61.

239. Талицкая И.А. Материалы к археологической карте бассейна р.Камы (по данным, собранным М.В.Талицким) Текст. / И.А.Талицкая // МИА. М., 1952. -№27. - 226 с.

240. Троицкая Т.Н. Болынереченская культура лесостепного Приобья Текст. / Т.Н.Троицкая, А.П.Бородовский. Новосибирск: Наука (ВО), 1994. - 184 с.

241. Уфимская губерния: Список населенных мест но сведениям 1870 года Текст. СПб., 1877. - CXXXIX, 195 с. - (Списки населенных мест Российской империи, т.45).

242. Фаттахов P.M. Краниологическая характеристика материалов из могильника Старый Чекмак Текст. / Р.М.Фаттахов // Об исторических памятниках по долинам Камы и Белой. Казань, 1981.-С.94-109.

243. Федоров-Давыдов Г.А. Статистические методы в археологии Текст. / Г.А.Федоров-Давыдов. М.: Высшая школа, 1987. - 216 с.

244. Хаггет П. Пространственный анализ в экономической географии Текст. / П.Хаггет. М.: Прогресс, 1968.-391 с.

245. Хазапов A.M. Очерки военного дела сарматов Текст. / А.М.Хазапов. М.: Наука, 1971. — 171 с.

246. Халиков А.Х. Археологические исследования Института языка, литературы и истории КФАН СССР в 1957-1960 гг. в Татарской АССР Текст. / А.Х.Халиков // Вопросы истории Татарии. Казань: КФАН СССР, 1962а. - С.251-269.

247. Халиков А.Х. Очерки истории населения Марийского края в эпоху железа Текст. / А.Х.Халиков // Труды МАЭ. Йошкар-Ола, 19626. -Т.2. - С.7-187.

248. Халиков А.Х. Исследования казанских археологов на территории Татарии в 1961-1967 гг. Текст. / А.Х.Халиков // Очерки истории Поволжья и Приуралья. Казань: Изд-во КГУ, 1969.-С.З-14.

249. Халиков А.Х. Волго-Камье в начале эпохи раннего железа (VIII-VI вв. до н.э.) Текст. / А.Х.Халиков. М.: Наука, 1977. - 262 с.

250. Халиков А.Х. Введение Текст. / А.Х.Халиков // Древности Икско-Бельского междуречья. Казань: КФАН СССР, 1978. - С.3-4.

251. Халиков А.Х. Введение Текст. / А.Х.Халиков // Об исторических памятниках по долинам Камы и Белой. Казань: КФАН СССР, 1981. - С.3-4.

252. Халиков А.Х. Памятники писеральско-андреевского типа в Волжском Правобережье и их этнокультурная интерпретация Текст. / А.Х.Халиков // АЭМК. Йошкар-Ола, 1987. - Вып.12. - С.8-26.

253. Халиков А.Х. Работы Татарского отряда Нижпе-Камской экспедиции Текст. / А.Х.Халиков, Р.С.Габяшев, Е.П.Казаков, М.Г.Косменко, П.Н.Старостин // АО 1968.-М.: Наука, 1969.-С.135-137.

254. Хотинский Н.А. Голоцен Северной Евразии: Опыт трансконтинентальной корреляции этапов развития растительности и климата Текст. / Н.А.Хотинский. М.: Наука, 1977.-200 с.

255. Цетлип Ю.Б. Эволюция исследовательских подходов к изучению керамики в археологии Текст. / Ю.Б.Цетлип // Древние ремесленники Приуралья: материалы всероссийской научной конференции. Ижевск: УдИИЯЛ УрО РАН, 2001. - С.54-75.

256. Цетлин Ю.Б. Современное состояние и некоторые задачи изучения древней керамики Текст. / Ю.Б.Цетлин // РА. 2005. - №3. - С.69-75.

257. Чемякин Ю.П. К вопросу о миграциях населения кулайской культуры Текст. / Ю.П.Чемякин // Пространство культуры в археолого-этнографическом измерении:

258. Западная Сибирь и сопредельные территории: материалы XII Западно-Сибирсой археолого-этнографической конференции. Томск: Изд-во ТГУ, 2001. - С.212-213.

259. Черненко Е.В. Скифские лучники Текст. / Е.В.Черпепко. Киев: Наукова думка, 1981. -167 с.

260. B.А.Шаталов. М.: Институт компьютерных исследований, 2002. - 188 с. Шилов В.П. Калиновский курганный могильник Текст. / В.П.Шилов // МИА. - М., 1959.-№60. С.323-523.

261. Шокуров А.П. Материалы к археологической карте нижнего течения р.Белой и среднего течения р.Ик Текст. / А.П.Шокуров // Древности Башкирии. М.: Наука, 1970.1. C.131-160.

262. Щапова Ю.Л. Древнее стекло. Морфология, технология и химический состав Текст. /

263. Ю.Л.Щапова. М.: Изд-во МГУ, 1989. - 120 с. Ютина Т.К. Исследование средневековых памятников в Прикамье Текст. / Т.К.Ютина //

264. АО 1984.-М.: Наука, 1986. С. 163-164. Юшко А.А. Московская земля IX-XIV веков Текст. / А.А.Юшко. - М.: Наука, 1991.-198 с.

265. Яковлев Я.А. Вооружение и военное дело дорусского населения Северо-Западной Сибири (по материалам фольклора) Текст. / Я.А.Яковлев // Знания и навыки уральского населения в древности и средневековье. Екатеринбург: Наука (УИФ), 1993. -С.170-191.

266. Ятайкин Л.М. История растительного покрова в районе Нижней Камы с третичного времени до современности Текст. / Л.М.Ятайкин, В.Т.Шаландина. Казань: Изд-во КГУ, 1975.- 199 с.