автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Посольский приказ в начале XVII века, источниковедческое исследование

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Лисейцев, Дмитрий Владимирович

Введение С. 3

Глава 1. Дипломатическая и административная деятельность Посольского приказа в начале XVII века. С. 18

Глава 2. Руководство Посольского приказа. С. 75

Глава 3. Персонал дипломатического ведомства. С. 184

Глава 4. Делопроизводство Посольского приказа в начале XVII века. С. 270

Глава 5. Приёмы делопроизводственной работы служащих Посольского приказа. С. 377

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Лисейцев, Дмитрий Владимирович

В начале XVII столетия Московское государство вступило в полосу глубокого внутреннего и внешнеполитического кризиса - Смутное время. Борьба претендентов за царский престол, широкие народные движения, отказ целого ряда регионов подчиняться центральному правительству - всё это само по себе требовало от государства максимального напряжения ресурсов для стабилизации обстановки. Ситуация была усугублена тем, что практически с самого начала Смутного времени во внутренние дела России сначала тайно, а затем открыто вмешивались зарубежные державы. В сложившихся условиях особое значение приобрела деятельность центрального дипломатического ведомства Московского государства - Посольского приказа. Предметом изучения данной работы являются дипломатическая и административная работа этого ведомства, условия, в которых осуществлялась эта деятельность; штат Посольского приказа, служебные обязанности, имущественное и социальное положение персонала приказа; делопроизводство Посольского приказа.

Посольский приказ являлся одним из главных звеньев в административной системе России XVI - XVII веков и играл важную роль в определении тактики и стратегии проведения внешнеполитического курса Московского государства; руководители этого ведомства были влиятельными фигурами при дворе, а персонал составлял особую группу служилого сословия. Материалы Посольского приказа представляют собой один из крупнейших комплексов источников по истории России XVI - XVII века; в делопроизводстве этого учреждения в начале XVII столетия использовался ряд передовых приёмов, что делает рассмотрение истории внешнеполитического ведомства и его документации перспективным в источниковедческом щгане. Это подводит к мысли о том, что для составления более полного представления об истории внешней политики Московского государства, его административной системы и делопроизводства начала XVII столетия следует обратиться к изучению истории Посольского приказа того периода.

Основной целью диссертации является попытка дать характеристику делопроизводству Посольского приказа начала XVII века как историческому источнику. В связи с этим в работе решается следующая группа задач: оценить дипломатическую деятельность Посольского приказа и определить круг функций этого ведомства в административной сфере; охарактеризовать условия работы Посольского приказа в годы Смуты; восстановить биографии руководителей Посольского приказа и, на базе материалов приказного делопроизводства, воссоздать утраченные списки служащих этого ведомства; реконструировать первоначальное состояние архива дипломатического ведомства начала XVII века и выявить наиболее значительные документальные потери; дать анализ основным приёмам делопроизводственной работы, применявшимся в начале XVII века служащими Посольского приказа.

Дипломатическое ведомство Московского государства рассматривается нами на хронологическом отрезке с 1604 г., когда Посольским приказом были предприняты первые шаги, направленные на предотвращение надвигавшейся на Россию Смуты, до 1619 г., когда после подписания Деулинского перемирия с Речью Посполитой и размена пленных Московское государство вышло из многолетнего внешнеполитического кризиса. Таким образом, в данной работе рассматривается одно из важнейших ведомств Московского государства - Посольский приказ - в годы дипломатического кризиса России начала XVII столетия.

Указанную тему нельзя считать полностью обойдённой вниманием историографии. Условно литературу, относящуюся к рассматриваемой нами теме, можно разделить на три группы. Первую и наиболее крупную группу составляют работы, посвящённые изучению Смутного времени в целом. В исследованиях Н.М. Карамзина, С.М. Соловьёва, Н.И. Костомарова, В.О. Ключевского, С.Ф. Платонова, Р.Г. Скрынникова и других учёных затронуты некоторые вопросы, связанные с Посольским приказом и его деятельностью1. Однако, в указанных работах упоминания о российском дипломатическом ведомстве носят отрывочный характер, поскольку сам Посольский приказ не является в данных исследованиях предметом изучения.

Ко второй группе исследований могут быть отнесены работы по истории внешней политики Московского государства конца XVI - начала XVII века. Среди них особо следует упомянуть статьи и монографии таких исследователей, как Г.В. Форстен, Н.А. Смирнов, А.А. Новосельский, А.П. Новосельцев, Е.Н. Кушева, И.П. Шаскольский, Б.Н. Флоря, П.П. Бушев, В.И. Ульяновский2. В работах перечисленных авторов рассматриваются дипломатические связи Московского государства с Речью Посполитой, Швецией, Османской империей, Крымским ханством, Персией, народами Кавказа. Но и в этих исследованиях изучается прежде всего внешняя политика Московского государства, а Посольский приказ, проводивший эту политику, не рассматривается специально. Кроме того, следует отметить, что во многих из перечисленных работ основное внимание уделяется внешней политике России в годы до начала Смутного времени или после его окончания; период Смуты рассматривается лишь обзорно.

Менее всего литературы посвящено непосредственно Посольскому приказу, его персоналу и делопроизводству. Эта, третья группа исследований, нуж

1 Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 11, 12. - Калуга, 1995; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 8 - 10. - М., 1989; Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства начала XVII века. - М., 1994; Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. Кн. 2. -М., 1995; Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI - XVII веков. (Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время). - М., 1937; Скрынников Р.Г. Россия в начале XVn в. «Смута». - М., 1988.

1 Форстен Г.В. Балтийский вопрос в XVI - XVII столетиях (1544 - 1648 гг.). Т. 2. - СПб., 1894; Смирнов

Н.А. Россия н Турция в XVI - XVII вв. Т. 1. - М., 1946; Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVD века. - М. - Л., 1948; Шаскольский И.П. Столбовский мир 1617 г. и торговые отношения России со Шведским государством. - М., 1964; Новосельцев А.П. Русско-иранские отношения в первой половине XVII века. И Международные связи России в XVII - XVIII веках. - М., 1966. С. 103 - 121; Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI - 30-е гг. XVII века. - М., 1963; Флоря Б.Н. Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце XVI - начале XVII века. - М., 1973; Он же. Русско-польскнс отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI - начале XVII века. - М., 1978; Бушев П.П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государств в 1586 - 1612 гг. (по русским архивам). -М., 1976; Ульяновский В.И. Русско-шведские отношения в начале ХУП века н борьба за Балтику. / Скандинавский сборник. Вып. 33. Таллинн, 1990. С. 60 - 75. дается в более детальной характеристике. До настоящего времени остаётся классической не потерявшая своего научного значения монография С.А. Белокурова «О Посольском приказе». В работе этого автора рассмотрена история дипломатического ведомства, его руководители, штат, делопроизводство, взаимосвязь с другими властными структурами3. Опираясь на материалы делопроизводства Посольского приказа, С.А. Белокуров подверг анализу организацию российской дипломатической службы с конца XV до конца XVII века. Наиболее подробно в монографии рассматривается вопрос о структуре дипломатического ведомства и категориях служащих Посольского приказа. Меньше внимания автором было уделено проблемам делопроизводственной деятельности служащих дипломатического ведомства, биографии руководителей изложены в исследовании предельно кратко. Следует также отметить, что наблюдения С.А. Белокурова базируются преимущественно на материалах второй половины XVII столетия, и выводы автора не всегда справедливы применительно к Посольскому приказу начала XVII века. Затрудняет работу с монографией и отсутствие научно-справочного аппарата. Тем не менее, на данный момент исследование С.А. Белокурова остаётся непревзойдённым по широте охвата проблематики, связанной с историей Посольского приказа.

Большую роль в разработке истории российского дипломатического ведомства сыграла работа В.И. Саввы - «О Посольском приказе в XVI веке», а также составленный им справочник «Дьяки и подьячие Посольского приказа в XVI веке»4. В монографии В.И. Саввы подробно рассматривается история российского дипломатического ведомства в XVI веке, подвергнуты анализу функции Посольского приказа, а также система взаимодействия приказа с другими властными структурами, в частности - с Боярской Думой. Много внимания в монографии и справочнике уделено рассмотрению штата дьяков и подьячих Посольского приказа XVI века, наиболее подробно анализируется круг обязан

3 Белокуров С.А. О Посольском приказе. - М., 1906. ностей представителей этих категорий служащих. Однако другие категории служащих приказа - толмачи, переводчики, служилые татары, новокрещены - в работах В.И. Саввы не исследуются; не рассматривается также и делопроизводство Посольского приказа.

Посольскому приказу и его делопроизводству посвящен целый ряд работ Н.М. Рогожина5. В центре внимания автора находятся посольские книги, рассматриваемые как исторический источник. Много внимания уделено Н.М. Ро-гожиным приёмам составления посольских книг, их структуре, источникам содержащейся в них информации. Автором прослежена также эволюция посольских книг на протяжении XVI века. Особо рассматривается вопрос о количестве и степени сохранности посольских книг XVI - XVII веков. Н.М. Рогожиным составлены также подробные биографии приказных судей дипломатического ведомства XVI века - И.М. Висковатого, братьев Щелкаловых. Меньше внимания уделено персоналу Посольского приказа, а также такой разновидности материалов делопроизводства, как столбцы.

Вопросы, связанные с персоналом дьяков и подьячих центральных приказов (в том числе Посольского), разрабатывались в исследовании Н.Ф. Демидовой «Приказная бюрократия в России XVII века и её роль в формировании абсолютизма»6. В работе подробнейшим образом анализируются вопросы численности персонала московских приказов в XVII столетии, характеризуются имущественное и социальное положение дьяков и подьячих, их служебные обязанности. Непосредственно к истории Посольского приказа автор не обращался, но многие сделанные им в монографии общие выводы справедливы и для этого ведомства. К числу работ, посвящённых штату дьяков и подьячих московских приказов могут быть отнесены также справочники С.К. Богоявленского и С.Б.

4 Савва В.И. О Посольском приказе в XVI веке. - Харьков, 1917; Дьяки п подьячпе Посольского приказа в XVI веке. / Справочник. Сост. Савва В.И. - М., 1983.

5 Обзор посольских книг из фондов - коллекций, хранящихся в ЦГ'АДА. Сост. H.M. Рогожин. - М., 1990; Рогожнп Н.М. Посольские книги России конца XV - начала XVII вв. - М., 1994.

6 Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII века и ее роль в формировании абсолютизма. -М., 1987.

Веселовского7. При этом следует учитывать, что справочник С.К. Богоявленского «Приказные судьи XVII века» в части о Посольском приказе всецело построен на материалах монографии С.А. Белокурова; справочник С.Б. Веселовского «Дьяки и подьячие XV - XVII вв.» основан исключительно на опубликованных документах. В указанных работах также отсутствуют сведения о вспомогательном персонале Посольского приказа.

Проблемы, связанные с изучением приказного делопроизводства в целом и дипломатической документации в частности, рассматривались в работах М.Н. Тихомирова, С.О. Шмидта, С.Е. Князькова. В трудах перечисленных авторов дана характеристика основным разновидностям материалов приказного делопроизводства, а также приёмам делопроизводственной практики8. Однако предметом специального детального анализа делопроизводство Посольского приказа в этих работах не является. Отдельные аспекты функционирования Посольского приказа затронуты в работах ряда других исследователей. Так, в частности, дипломатический церемониал и терминология, использовавшиеся в России конца XVI - начала XVII вв., были рассмотрены в исследовании JI.A. Юзефовича9. Уровень обеспеченности российской дипломатической службы информацией о событиях за рубежом был охарактеризован в статье М.А. Алпатова10. Выводы автора базируются на материалах статейных списков российских дипломатов второй половины XVII века. Рассмотрению статейных списков (в их литературном аспекте) российских послов XVI - XVII веков была посвящена статья Д.С. Лихачёва11. А.А. Новосельцев подверг анализу приёмы и источники составления статейных списков русских послов (по данным докумен

7 Богоявленский С.К. Приказные судьи XVII века. - М. - Л., 1946; Веселовскнй С.Б. Дьяки н подьячие XV-XVH вв. - М.,1975.

8 Тихомиров М.Н. Приказное делопроизводство в XVII веке. // Тихомиров М.Н. Российское государство XV - XVII веков. - М., 1973; С.О. Шмидт, С.Е. Князьков. Документы делопроизводства правительственных учреждений России XVI - XVII вв. - М., 198S.

9 Юзефовнч Л.А. «Как в посольских обычаях ведется.». (Русский посольский обычай конца XV - начала XVII вв.). - М. - 1988.

10 Алпатов М.А. Что знал Посольский приказ о Западной Европе во второй половине XVII в. / История н историки. Историография всеобщей истории. - М., 1966. С. 89 - 129. тации, освещающей русско-крымские отношения в XVII веке)12. Следует отметить, что в историографии наиболее изученными являются именно статейные списки; прочие элементы делопроизводства Посольского приказа исследованы в меньшей степени. Вопрос о степени сохранности материалов делопроизводства Посольского приказа был поднят в статье В.И. Гальцова13.

Непосредственно истории Посольского приказа рассматриваемого нами периода (начала XVII века) посвящено лишь несколько работ. Н.М. Рогожиным написана работа, посвященная анализу посольских книг 1613 - 1616 гг.14 М.П. Пуцилло был написан биографический очерк о судье Посольского приказа И.Т. Грамотине15. Биография другого руководителя дипломатического ведомства начала XVII века - дьяка П.А. Третьякова - рассмотрена в недавно опубликованной статье Б.А. Куненкова16.

Анализ историографии, посвященной истории Посольского приказа, показывает, что российское дипломатическое ведомство начала XVII века до сих пор не было предметом специального монографического исследования. Большинство работ, посвященных Посольскому приказу, основаны на материалах других хронологических периодов. В историографии наиболее подробно разработаны вопросы, связанные с персоналом дьяков и подьячих Посольского приказа; из делопроизводства Посольского приказа лучше всего изучены посольские книги и статейные списки российских дипломатов. При этом практически не исследованы категории вспомогательного персонала Посольского приказа (толмачи, переводчики, служилые татары, новокрещены, золотописцы, сторожи); малоизученны столбцы дипломатического ведомства, их состав, содержа

11 Лихачев Д.С. Повести русских послов как памяпшк литературы. / Путешествия русских послов в XVI

- ХУП вв. Статейные сппскн. - М. - JL, 1954.

12 Новоссльскнй А.А. Разновидности крымских статенных списков XVII века н приемы их составления. // Проблемы неточнпковедення. Т. 9. - М. 1961.

13 Гальцов В.И. Вступительная статья. / Опись архива Посольского приказа 1626 г. - М., 1977.

14 Рогожин Н.М. Посольские книги начала XVII в. как исторический источник: Днсс. канд. ист. наук.

- М., 1983 (машинопись).

15 Пуцилло М.П. Думный дьяк И.Т. Грамотин (1606 - 1638). - СПб., 1878.

16 Куиепков Б.А. Пётр Алексеевич Третьяков во главе Посольского приказа. // История (еженедельное приложение к газете «Первое сентября»). № 11, март, 1999. С. 9 - 12. ние, приёмы составления. Не был предметом специального изучения и весь комплекс материалов делопроизводства Посольского приказа. Рассмотрение указанной проблематики на базе использования всего комплекса книг и столбцов дипломатического ведомства начала XVII столетия представляется перспективным направлением исследования.

Имеющийся в нашем распоряжении корпус источников открывает широкие возможности для исследования по предложенной теме. Некоторую информацию о Посольском приказе и внешней политике Московского государства начала XVII столетия можно почерпнуть в нарративных источниках, относящихся к эпохе Смуты. Среди таких произведений следует перечислить повествования русских и иностранных современников событий Смутного времени: Авраамия Палицына, Ивана Тимофеева, Конрада Буссова, Исаака Массы, Жака Маржерета, Марины Мнишек, Петра Петрея, а также свидетельства анонимных авторов - «Нового летописца» и ряда других литературных памятников начала XVII века17. Данные произведения являются ценнейшими источниками по истории Московского государства начала XVII столетия. Однако, они содержат мало информации, касающейся Посольского приказа. В большинстве из них мы можем почерпнуть лишь отрывочные сведения о руководителях дипломатического ведомства - думных дьяках Посольского приказа, а также некоторые данные о внешнеполитических акциях, предпринимавшихся российским правительством в годы Смуты. Сведения о Посольском приказе, которые можно извлечь из нарративных источников, безусловно, ценны, но на их базе составить

17 Сказание Апраамия Палнцына. - М. - JL, 1955; «Временник» Ивана Тимофеевича Семенова. / Смута в Московском государстве: Россия начала XVII столетня в записках современников. - М., 1989; Буссов К. Московская хроника 1584 - 1613 гг. / Хроники Смутного времени. - М., 1998; Масса И. Краткое известие о начале и происхождении современных войн и смут в Московии, случившихся до 1610 года за короткое время правления нескольких государей. / О начале войн н смут в Московии. - М., 1997; Россия начала XVII века. Заппски капитана Маржерета. - М., 1982; Мпнгаек М. Дневник Марнны Мнишек. - СПб., 1995; Пстрсй П. История о Великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах, произведенных там тремя Лжсдпмптрнямн, и о московских законах, нравах, правлс-пни, вере и обрядах, которую собрал, описал и обнародовал Петр Пстрсй дс Ерлезуида в Лейпциге 1620 года. / О начале войн и смут в Московии. - М., 1997; Новый летописец. / Хроники Смутного времени. -М., 1998. и целостную картину, отображающую состояние дипломатического ведомства в начале XVII века, невозможно.

Относительно немного информации о Посольском приказе и его работе предоставляют и такие источники, как разрядные и боярские книги18. В разрядных книгах фиксировались назначения на достаточно высокие посты и пожалования чинов, а также местнические споры, возникавшие при этом. Подавляющее большинство служащих Посольского приказа было недостаточно родовито для того, чтобы их служба фиксировалась в подобных документах. В разрядных книгах можно обнаружить лишь имена дьяков Посольского приказа, а также уточнить хронологию пребывания в Москве некоторых иностранных посольств или отправления за рубеж российских дипломатических миссий. Боярские книги содержат перечневые списки членов «государева двора», и в них также можно найти практически лишь имена посольских дьяков и наиболее родовитых представителей персонала Посольского приказа. Кроме того, сохранившиеся до наших дней боярские книги относятся к более позднему периоду, следовательно, в них можно почерпнуть только информацию о более поздней службе лиц, состоявших в штате Посольского приказа, или же их потомков. Таким образом, перечисленные источники также содержат некоторые сведения о Посольском приказе, но этих сведений недостаточно для изучения дипломатического ведомства начала XVII века.

Наибольший объём информации о Посольском приказе начала XVII столетия содержится в делопроизводстве этого ведомства. К настоящему времени значительная доля документации, составленной в Посольском приказе в начале XVII века, утрачена, но, тем не менее, сохранившаяся часть делопроизводства внешнеполитического ведомства открывает перед исследователями богатые

18 Разрядная книга 1559 - 1605 гг. - М., 1974; Разрядная книга 1550 - 1636 гг. - М., 1976; Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113 - 7121 гг.). - М., 1907; Боярские списки последней четверти XVI - начала XVII вв. и роспись русского войска 1604 г. - М., 1979; Боярская книга 1627 года. - М., 1986; Боярская книга 1639 г. - М., 1999. возможности для изучения как внешней политики Московского государства, так и истории самого приказа.

Среди материалов делопроизводства Посольского приказа особое место принадлежит описям его архива XVII века. На настоящий момент известны четыре описи архива Посольского приказа XVII века: 1614, 1626, 1632 и 1673 годов. За исключением Описи 1632 года, все они опубликованы19. Для нашего исследования наиболее интересный материал предоставляет Опись 1614 года, составленная во время, укладывающееся в изучаемый нами хронологический отрезок. Ценные сведения содержатся также и в Описи 1626 года. Меньше информации по исследуемой теме содержится в описях 1632 и 1673 годов. Благодаря описям архива Посольского приказа XVII века мы можем составить представление о первоначальном составе документации дипломатического ведомства, об утратах памятников делопроизводства. Лишь по упоминаниям в описях известно о некоторых дипломатических миссиях начала XVII столетия. В описях содержатся также более богатые, чем в охарактеризованных выше источниках, сведения о персонале Посольского приказа.

Подавляющее большинство сохранившихся материалов делопроизводства Посольского приказа содержится в фондах Российского государственного архива древних актов (далее - РГАДА). При этом фонды, являющиеся традиционной основой при изучении Посольского приказа (фонд 138 - «Дела о Посольском приказе и служивших в нём» и фонд 141 - «Приказные дела старых лет»), для нашего хронологического отрезка относительно бедны. Помимо указанных собраний, были привлечены дела из фондов: 130 - «Сибирские дела», 131 -«Татарские дела», 149 - «Дела о самозванцах и письма Лжедмитрия», 150 -«Дела о выездах иностранцев в Россию», 159 - «Приказные дела новой разборки». Материалы данных фондов, вкупе с делами фондов 138 и 141, позволяют

19 Описи Царского архива XVI в. и архива Посольского прпказа 1614 г. - М., 1960; Оппсь архива Посольского приказа 1626 года. Ч. 1. - М., 1977; Опись архива Посольского приказа 1673 г. (Далее - Оппсь 1673 г.). - М., 1990; РГАДА. Ф. 138. «Дела о Посольском приказе и служивших в нем». Оп. 3. Д. 3. дать характеристику административным функциям Посольского приказа, а также содержат некоторые сведения о штате Посольского приказа.

Недостаток документов в перечисленных выше фондах РГАДА восполняется материалами так называемых «дипломатических» фондов, в которых сосредоточены дела по связям Московского государства с иностранными державами. В настоящем исследовании нами были использованы дела следующих фондов: 32 - «Сношения России с Австрией и Германской империей», 35 -«Сношения России с Англией», 44 - «Сношения России с Гамбургом», 50 -«Сношения России с Голландией», 52 - «Сношения России с Грецией», 53 -«Сношения России с Данией», 61 - «Сношения России с имперскими городами», 77 - «Сношения России с Персией», 79 - «Сношения России с Польшей», 89 - «Сношения России с Турцией», 93 - «Сношения России с Францией», 96 -«Сношения России со Швецией», 109 - «Сношения России с Бухарой», 110 -«Сношения России с Грузией», 111 - «Донские дела», 115 - «Кабардинские, черкесские и другие дела», 119 - «Калмыцкие дела», 121 - «Кумыцкие и Тарковские дела», 123 - «Сношения России с Крымом», 126 - «Мунгальские дела», 127 - «Сношения России с ногайскими татарами», 134 - «Сношения России с Хивой». Дела, находящиеся в «дипломатических» фондах РГАДА, существуют в трёх видах: грамоты, столбцы, книги. Грамоты (их число за рассматриваемый период относительно невелико) представляют собой, как правило, иностранные тексты на одном или нескольких листах. Наибольшее количество материалов делопроизводства Посольского приказа хранилось в виде столбцов - свитков из последовательно подклеенных друг к другу листов. Наконец, самую малочисленную группу представляют собой книги, состоящие из переплетённых тетрадей.

Дела, содержащиеся в «дипломатических» фондах, характеризуют, прежде всего, дипломатическую деятельность Посольского приказа. Однако, информативная ценность данных источников этим отнюдь не исчерпывается. Так, иностранные грамоты, хранящиеся в «дипломатических» фондах, не относятся к делопроизводству Посольского приказа. Однако, на оборотах многих грамот имеются пометы, сделанные служащими приказа. Благодаря этим пометам удаётся установить дату перевода грамоты в Посольском приказе, а также имена переводчиков, осуществлявших перевод. Это оказывает неоценимую услугу при реконструкции штата переводчиков Посольского приказа. В книгах и, особенно, в столбцах удаётся найти многочисленные упоминания о служащих дипломатического ведомства почти всех категорий, что позволяет с высокой степенью точности реконструировать списки персонала Посольского приказа. Сопоставление текстов столбцов и книг, рассмотрение помет, исправлений и вставок в документах даёт возможность составить представление о приёмах делопроизводства, использовавшихся служащими приказа. Следовательно, делопроизводство Посольского приказа является основным источником при изучении российского дипломатического ведомства начала XVII века.

Часть документации, составленной в Посольском приказе в начале XVII века, к настоящему времени опубликована. Наиболее значительными публикациями являются следующие: документы по связям Московского государства с империей Габсбургов20; три тома «Памятников дипломатических и торговых

О1 сношений Московской Руси с Персией» ; дела по связям России с Речью По-сполитой (напечатаны в 137 и 142 томах сборников Русского исторического общества)22; крымские и ногайские дела (опубликованы в «Актах времени

О ^ правления Василия Шуйского» и «Актах времени междуцарствия») ; книга по связям России с Англией 1613 - 1614 гг.24 Однако автором привлекались к работе в основном подлинники. Это было обусловлено тем, что большинство публи

20 Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Т. 2. - СПб., 1852.

21 Памятники дипломатических и торговых снотспнй Московской Русн с Персией. Тт. 1 - 3. - СПб., 1890, 1892,1898.

22 Сборник Русского императорского исторического общества. Т. 137, 142. - СПб., 1912,1913.

23 Акты времени правления Василия Шуйского. ( 19 мая 1606 - 17 июля 1610 г.). - М., 1914; Акты времени междуцарствия. (1610 г. 17 июля - 1613 г.). - М., 1915.

24 Посольская книга по связям России с Англией 1613 - 1614 гт. - М., 1979. каций документов начала XVII века были осуществлены в конце XIX - начале XX века по устаревшим к настоящему моменту правилам публикации источников (в некоторых изданиях не указана пагинация, не учтены пометы и исправления, не прочтены отдельные фрагменты текстов). Ввиду этого более плодотворной представляется работа с подлинными текстами документов.

Анализ источниковой базы исследования позволяет сделать вывод о том, что комплексное использование нарративных источников, разрядных и боярских книг и материалов делопроизводства Посольского приказа даёт возможность составить целостную картину, отражающую состояние центрального дипломатического ведомства Московского государства начала XVII столетия.

Следует охарактеризовать методику, использовавшуюся при изучении истории Посольского приказа начала XVII века. Ввиду того, что степень сохранности документов, характеризующих внутреннее устройство и штат приказа данного периода, невелика, особое значение приобрели материалы, отражающие внешнеполитическую работу ведомства. По отдельным разрозненным упоминаниям в столбцах и книгах, хранящихся в «дипломатических» фондах РГАДА, удаётся восстановить утраченные к настоящему моменту списки служащих Посольского приказа. Пометы и исправления в столбцах Посольского приказа позволяют реконструировать основные приёмы делопроизводственной деятельности служащих. Всё это обусловило использование в ходе исследования в качестве одного из основных методов сплошной просмотр всего комплекса документации Посольского приказа начала XVII века. Данные, почерпнутые в делопроизводстве дипломатического ведомства, комбинировались со сведениями, полученными из других источников.

Выше отмечалось, что часть делопроизводства Посольского приказа начала XVII века к настоящему времени утрачена. Пробелы, имеющие место в документации дипломатического ведомства (относящиеся преимущественно ко времени разгара Смуты), удаётся в значительной степени восполнить с помощью метода ретроспективного изучения документации Посольского приказа. Подобная возможность имеется благодаря тому, что в делопроизводственной практике российского дипломатического ведомства широко использовались выписки из более ранних столбцов и книг. В дальнейшем многие документы были утрачены, но содержавшиеся в них сведения сохранились в сделанных персоналом Посольского приказа выписках. Используя метод ретроспективного изучения материалов Посольского приказа, удалось найти сведения о ряде дипломатических миссий, документация которых не сохранилась до наших дней.

Огромное значение для реконструкции первоначального корпуса документов, хранившихся в архиве Посольского приказа в начале XVII века, имеет использование данных описей архива этого ведомства 1614, 1626, 1632 и 1673 годов, а также сопоставление с ними современного состояния «дипломатических» фондов РГАДА. При изучении приёмов делопроизводства Посольского приказа (составления книг) была использована методика, разработанная и апробированная в работах Н.М. Рогожина - текстологическое сопоставление материалов столбцов и книг Посольского приказа. В данном исследовании апробируется авторская методика, основанная на комплексном анализе всех видов материалов делопроизводства Посольского приказа начала XVII века. Большой объём документации, составленной в дипломатическом ведомстве на протяжении исследованного периода, значительное количество дипломатических миссий, прошедших через приказ в течение этого времени, а также многочисленность приказного персонала обусловили также использование в настоящем исследовании математических методов. Такова в целом методика, использованная автором при изучении Посольского приказа начала XVII века.

Данная работа состоит из пяти глав. Первая глава посвящена характеристике дипломатической и административной деятельности Посольского приказа, а также условиям работы приказа в начале XVII века. Во второй главе рассматриваются биографии руководителей Посольского приказа - дьяков, возглавлявших это ведомство в начале XVII века. В третьей главе анализируется штат Посольского приказа начала XVII века, персональный состав, имущественное и социальное положение его служащих. В четвёртой главе приводятся результаты реконструкции первоначального корпуса документов, составленных в Посольском приказе в начале XVII века. Пятая глава посвящена приёмам делопроизводства, использовавшимся служащими Посольского приказа при составлении столбцов и книг. В заключении содержатся общие выводы по исследуемой теме; в приложениях приведены хронологический перечень важнейших мероприятий, организованных Посольским приказом в 1604 - 1619 гг., а также биографические сведения о служащих Посольского приказа начала XVII века.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Посольский приказ в начале XVII века, источниковедческое исследование"

выводы. За временной промежуток с 1594 г. по 1622 г. удаётся обнаружить упоминания о 59-ти посольских подьячих: Третьяк Аврамов, Влас Аникеев, Арефа Башмаков, Мина Быков, Андрей Вареев, Богдан Великопольский, Афанасий Власьев, Богдан Горяйнов, Иван Гр., Фёдор Григорьев, Пётр Данилов, Степан Данилов, Кирилл Дмитриев, Филат Домашнев, Яков Дрожжин, Михаил Жиневлев, Тихон Жиневлев, Семой Заборовский, Иван Зиновьев, Иван Зиновьев, Андрей Иванов, Дмитрий Иванов, Никита Иванов, Михаил Ильин, Василий Исленьев, Иван Каменев, Степан Карпов, братья Коверневы, Дружина Кузьмин, Ларион, Григорий Ларионов, Яков Лукин, Григорий Львов, Семён Мартемьянов, Максим Матюшкин, Григорий Михайлов, Михаил Неверов, Иван Непоставов, Алексей Никитин, Третьяк Никитин, Филипп Никитин, Наум Никифоров, Афанасий Огарков, Пётр Палицын, Марк Поздеев, Антон Подольский, Фёдор Реткин, Савва Романчуков, Юрий Рязанцев, Михаил Самсонов, Андрей Семёнов, Никифор Спиридонов, Василий Телепнёв, Пётр Третьяков, Иван Фёдоров, Алексей Шахов, Собина Юрьев, Захарий Языков. Шестеро из них - Т. Аврамов, Д. Иванов, Ф. Григорьев, Т. Жиневлев, М. Жиневлев и М. Ильин - отошли от дел до начала событий Смуты, один - М. Неверов - был переведён в Посольский приказ в начале 20-х годов, после выхода Московского государства из внешнеполитического кризиса. В подавляющем большинстве случаев мы можем определить, к какой из трёх категорий служащих («старым», «середним» или «молодым») относился тот или иной подьячий. Исключение составляют М. Ильин, А. Огарков, сыновья Ивана Вериги Ковернева. На протяжении всего Смутного времени численность посольских подьячих практически не менялась (17 человек в 1594/95 г., 16 человек в 1604/05 г. и 1616 г., 18 человек в 1619 г.) Только в начале 20-х годов, по завершении кризиса, количество подьячих Посольского приказа было существенно сокращено: в 1621 - 1622 гг. в дипломатическом ведомстве числилось всего 12 человек. В более позднее время количество подьячих вновь возросло до 15 человек. Таким образом, события Смуты не оказали заметного влияния на численность посольских подьячих.

Иная картина складывается при анализе «качественной» стороны штата подьячих эпохи Смуты. На рубеже XVI - XVII столетий персонал Посольского приказа был достаточно стабилен, что, разумеется, отражалось на уровне квалификации служащих. В 1604 - 1605 гг. из 16 подьячих Посольского приказа 8 человек начали службу на дипломатическом поприще как минимум в 1594 г., т.е. имели стаж работы в дипломатическом ведомстве не менее 10-ти лет. Из 26-ти подьячих, служивших в Посольском приказе в последнее десятилетие перед Смутой, до дьяческого чина в дальнейшем дослужились 11 человек (А. Власьев, А. Иванов, С. Романчуков, П. Данилов, М. Поздеев, А. Вареев, С. Заборовский, П. Палицын, В. Телепнёв, П. Третьяков, Н. Спиридонов). Семеро из них были пожалованы в дьяки из посольских подьячих (А. Власьев, А. Иванов, С. Романчуков, П. Данилов, П. Палицын, В. Телепнёв, П. Третьяков). Временной промежуток между первым упоминанием в качестве подьячего и пожалованьем в дьяки у них колеблется от 12 лет (у А. Власьева) до 20 лет (у А. Иванова). У П. Па-лицына, В. Телепнёва и П. Третьякова зафиксированный источниками срок службы в подьячих был значительно короче (от 2 до 6 лет), но их карьера, как указывалось в предыдущей главе, в силу ряда причин была исключительной. В это время в приказе служили в подьячих четверо будущих судей дипломатического ведомства (А.И. Власьев, В.Г. Телепнёв, П.А. Третьяков и С. Романчуков).

Начавшаяся Смута значительно сократила количество опытных служащих дипломатического ведомства. Сведения о персонале Посольского приказа в царствование Василия Шуйского и в период междуцарствия слишком скудны, чтобы на их основании можно было строить максимально объективные выводы, но всё же следует отметить, что именно в эти годы Посольский приказ теряет значительную часть квалифицированных служащих: в 1607 г. погиб 3. Языков, в

1608 г. переметнулся на сторону самозванца П. Третьяков; в эти же годы исчезают из источников упоминания о С. Юрьеве и Д. Кузьмине, имевших значительный стаж дипломатической работы. Из 34-х посольских подьячих, впервые упоминаемых в источниках в 1606 - 1621 гг., в дальнейшем дослужились до пожалования дьяческим чином лишь 8 человек (М. Быков, М. Матюшкин, Т. Никитин, Г. Львов, А. Башмаков, Г. Ларионов, Н. Иванов, М. Неверов). Только трое из них (М. Матюшкин, Т. Никитин и Г. Львов) были пожалованы в дьяки непосредственно из посольских подьячих. Срок между первым упоминанием в качестве подьячего и пожалованьем дьяческого чина у них колеблется от 14 лет (М. Матюшкин) до 28 лет (А. Башмаков). Из подьячих, начавших службу в Посольском приказе после начала Смуты лишь двое (М. Матюшкин и Г. Львов) стали впоследствии дьяками в этом ведомстве.

Серьёзной проблемой для Посольского приказа стала значительная текучесть кадров, которую можно констатировать в первые годы царствования Михаила Романова. Если около 1606 г. половина посольских подьячих имела дипломатический стаж более 10-ти лет, то к началу 20-х годов этот уровень так и не был достигнут. Из подьячих Посольского приказа, упоминаемых в начале царствования Михаила Фёдоровича, 9 человек к 1616 г. уже не числились в этом ведомстве (П. Данилов, М. Быков, В. Исленьев, Н. Никифоров, Ф. Димаш-нев, С. Карпов, Б. Великопольский, Я. Дрожжин, «И. Гр.»). К 1616 г. из 16-ти посольских подьячих большой стаж дипломатической службы имели лишь двое - И. Зиновьев и И. Фёдоров-Каша, служившие в приказе с 1594 г. Остальные подьячие упоминаются в Посольском приказе не раньше 1613 г., и их опыт работы на внешнеполитическом поприще был небольшим. Относительная стабилизация штата Посольского приказа была достигнута лишь после 1616 г., вследствие чего к 1622 г. из 12 посольских подьячих шестеро (М. Матюшкин, А. Шахов, Т. Никитин, Ф. Реткин, Г. Львов, Ю. Рязанцев) имели стаж службы в дипломатическом ведомстве от семи до десяти лет. Таким образом, только к началу 20-х годов XVII века Посольский приказ начал приближаться к показателям, которые были характерны для этого ведомства до эпохи Смуты, когда значительный дипломатический опыт имела половина штата подьячих.

Служба в Посольском приказе была одной из самых престижных и высокооплачиваемых в приказной системе Московского государства. Например, в 1615 г. 40 подьячих Разрядного приказа, одного из важнейших центральных ведомств Московского государства, получали 761 рубль совокупного денежного оклада (приблизительно по 19 рублей на человека) . В 1617 г. в этом же ведомстве служило 59 подьячих с общим жалованьем 930 рублей (примерно по 16 рублей на человека). В это же время (по росписи 1616 г.) 16 подьячих Посольского приказа получали 387 рублей годового жалованья29 (в среднем по 24 рубля на человека). Около 1621 г. 12 посольских подьячих имели совокупный годовой оклад 324 рубля30 (в среднем по 27 рублей на человека). Этот показатель для Посольского приказа был заключён в пределах 24 - 27 рублей и в более раннее время: около 1594 г. средний годовой оклад подьячего дипломатического ведомства был равен 24,5 рублям, около 1605 г. - приблизительно 26 рублям. Таким образом, средний годовой денежный оклад в Посольском приказе был на треть выше, чем в Разрядном.

Оклад «старых» подьячих в центральных приказах был примерно одинаковым и колебался от 40 до 50 рублей; заметна разница в денежных окладах «молодых» подьячих. В рассматриваемое время в Разрядном приказе известны годовые денежные оклады по 1 рублю31. Минимальный же зафиксированный оклад подьячего Посольского приказа в рассмотренный период равнялся 10 рублям (М. Жиневлев в 1594 г.); около 1621 г. минимальный оклад «молодого»

27 РИБ. т. 28. Стб. 346.

28 Там же. Стб. 569 - 570.

29 Белокуров С.А. О Посольском приказе. С. 35.

30 Там же.

31 РИБ. Т. 28. Стб. 570. посольского подьячего составлял 14 рублей (у Б. Горяйнова) . Лишь в течение короткого времени (1619 - 1620 гг.) в Посольском приказе служили «молодые» подьячие, имевшие оклады, сопоставимые с окладами «молодых» подьячих других приказов - 2 - 5 рублей. Перевод в Посольский приказ из другого ведомства значительно повышал уровень благосостояния подьячего. Например, подьячий Н. Иванов в 1614/15 г. имел в Новгородской четверти оклад 5 рублей; после перевода в Посольский приказ его денежное жалованье возросло до 15, а затем 18 рублей, и, помимо этого, его поверстали поместьем. При переводе подьячего из дипломатического ведомства в другое учреждение за ним, как правило, сохраняли денежный оклад, заработанный им в Посольском приказе (в частности, подьячий А. Подольский, имевший в Посольском приказе оклад 33 рубля, получал то же жалованье после перевода в Разрядный приказ). Даже непродолжительная служба в Посольском приказе была выгодна для подьячего: так, Ф. Димашнев после своего возвращения в Ямской приказ из Посольского упоминается уже в качестве «справного» подьячего33; Г. Ларионов после кратковременной службы в дипломатическом ведомстве (в начале 1617 г.) получил в Разрядном приказе прибавку к денежному окладу на 2 рубля (до 35 рублей). Помимо годового оклада, подьячие Посольского приказа, как и служащие других ведомств, получали т.н. «праздничные деньги» - на Рождество, Пасху и «день Ангела» государя34. Карьера посольского служащего открывала дорогу в высшие органы власти: треть подьячих Посольского приказа рассматриваемого времени (19 человек из 59) дослужились до дьяческого чина. Глава же Посольского приказа в изучаемый период всегда имел чин думного дьяка, а иногда и печатника. Следовательно, работа в Посольском приказе могла открыть доступ в Боярскую думу. Поэтому служба в подьячих дипломатического ведомства та

32 Белокуров С.А. О Посольском приказе. С. 34 - 35.

33 Вессловскнн С.Б. Указ. соч. С. 157.

34 РГАДА. Ф. 138. On. 1. Д. 3. (1621 г.). Л. 7,8. ких достаточно родовитых людей, как В. Телепнёв, П. Третьяков, П. Палицын, представляется вполне объяснимой.

Наиболее квалифицированной и высокооплачиваемой частью штата Посольского приказа были «старые» подьячие. Они имели максимальный годовой денежный оклад (от 40 до 50 рублей) и были вёрстаны поместьями от 400 до 500 четей земли. В конце XVI века в дипломатическом ведомстве «старых» подьячих было четверо; в 1604/05 г. их численность осталась прежней. После 1613 г. количество «старых» подьячих сократилось: при П.А. Третьякове их было трое, а около 1621 г. - двое. Возможно, сокращение числа «старых» подьячих объясняется тем, что во втором десятилетии XVII века в штате Посольского приказа появляется постоянная должность второго дьяка. За весь рассматриваемый период в списках упоминается 11 «старых» посольских подьячих: А. Власьев, А. Иванов, Т. Аврамов, Д. Иванов, П. Палицын, Н. Спиридонов, В. Телепнёв, П. Третьяков, М. Матюшкин, И. Зиновьев, А. Шахов (принадлежность к штату Посольского приказа Н. Фёдорова вызывает сомнения). Кроме того, вероятно, в Посольском приказе дослужились до «старых» подьячих С. Романчуков и П. Данилов (позднее они были пожалованы в дьяки, а дьяческий чин жаловался «старым» подьячим). Некоторое время «старым» подьячим в Посольском приказе был, по-видимому, В. Исленьев. Всего, т.о., в 1594 - 1621 гг. в Посольском приказе служили 14 «старых» подьячих.

Большинство из «старых» подьячих (11 человек) впервые упоминаются в источниках именно в качестве посольских подьячих; сведения о карьере до зачисления в дипломатическое ведомство имеются лишь относительно А. Власьева (Мастерская палата), М. Матюшкина (Приказ Холопьего суда) и А. Шахова (Разрядный приказ). Далеко не все «старые» посольские подьячие имели большой опыт дипломатической работы. Так, сразу в качестве «старых» подьячих упоминаются в Посольском приказе А. Власьев и Т. Аврамов. В 1604/05 г. «старыми» подьячими названы П. Палицын и Н. Спиридонов, служившие во внешнеполитическом ведомстве, безусловно, меньше целого ряда подьячих, упоминавшихся в приказе в 1594 г., но остававшихся в категории «середних» и «молодых». То же самое может быть сказано о М. Матюшкине, А. Шахове и В. Исленьеве в начале царствования царя Михаила. Подьячие В. Телепнёв и П. Третьяков также были произведены в «старые» подьячие без продолжительного стажа работы в Посольском приказе. Лишь 5 человек из 14 (А. Иванов, Д. Иванов, И. Зиновьев, С. Романчуков, П. Данилов) обладали к моменту их первого упоминания в документах в качестве «старых» подьячих значительным дипломатическим стажем (не менее 9-ти лет). Это позволяет сделать вывод о том, что при переводе в «старые» подьячие учитывался не только стаж работы в Посольском приказе, но также и общий стаж работы в приказной системе и социальное происхождение (в случаях с П. Палицыным, В. Телепнёвым, П. Третьяковым).

Из 14 «старых» посольских подьячих 9 человек в дальнейшем были пожалованы в дьяки, причём 8 человек - непосредственно из подьячих Посольского приказа (А. Власьев, А. Иванов, П. Палицын, В. Телепнёв, П. Третьяков, М. Ма-тюшкин, С. Романчуков, П. Данилов). Н. Спиридонов был переведён в Разрядный приказ, и, после продолжительной службы в нём, стал дьяком. Пятеро из «старых» подьячих после пожалования дьяческим чином продолжали службу в Посольском приказе (А. Власьев, В. Телепнёв, П. Третьяков, С. Романчуков, М. Матюшкин). Двое «старых» посольских подьячих оставались в этой должности практически до конца своей карьеры: И. Зиновьев до начала болезни, А. Шахов до ссылки. В. Исленьев был переведён в Разрядный приказ. Дальнейшая карьера «старых» подьячих Т. Аврамова и Д. Иванова неизвестна.

Служебные обязанности «старых» подьячих были довольно широкими. Они ездили за границу в составе посольств в качестве послов (А. Иванов, П. Данилов), в ряде случаев они принимали участие в миссиях «в дьячье место», то есть официально именовались дьяками, оставаясь при этом подьячими. Их отправляли с ответственными поручениями на подворья иностранных послов: А.

Иванов в 1594 - 1597 гг. несколько раз ходил к имперским гонцам; П. Третьяков в 1607 г. «выговаривал» польским послам за их самовольство; П. Данилов в 1610 г. был отправлен возвратить ногайскому послу его деньги; М. Матюшкину в 1613 г. было поручено расспросить ногайского посла о целях его миссии и записать его речи; И. Зиновьев в 1615 г. отвозил жалованье английскому послу и его людям; А. Шахов в 1619 г. ходил расспрашивать грузинского посла о целях его миссии. «Старого» подьячего могли в некоторых случаях сделать приставом при иностранном гонце, если значение миссии последнего не имело большого значения для московской дипломатии (так, в 1615 г. М. Матюшкин был приставлен к ногайскому посланнику Абдул - Ходже). «Старые» подьячие принимали участие в делопроизводстве Посольского приказа: сохранились дела, справленные И. Зиновьевым, А. Шаховым, М. Матюшкиным, В. Исленье-вым. Уже в начале XVII столетия «старые» подьячие имели в Посольском приказе свои особые сундуки (или ящики), в которых хранились посольские дела различных лет, а также деньги (в частности, упоминается ящик П. Палицына, содержание которого было описано в связи с его уходом из приказа, а также ящик М. Матюшкина). Опись 1626 года также сохранила сведения о ящиках, принадлежавших дьякам и «старым» подьячим. «Старые» подьячие хранили у себя различные ценности: в связи с отъездом в посольство А. Иванова в 1604 г. были описаны хранившиеся у него золото и «рухлядь»; из ящика М. Матюшкина было украдено 150 рублей «государевых денег»; И. Зиновьев в 1615/16 г. выдавал деньги золотописцу для приобретения золота; А. Шахов в 1616 г. передал в Казну драгоценные вещи.

Промежуточное положение между «старыми» и «молодыми» подьячими занимали «середние» подьячие. По-видимому, эта категория служащих уже существовала в конце XVI - начале XVII вв. В опубликованной С.А. Белокуровым росписи при А.И. Власьеве перечислены имена 10-ти подьячих, после чего записано: «да молодых 6 человек». Все 10 перечисленных поимённо подьячих не могут принадлежать к категории «старых» служащих - очень заметна разница в их поместных окладах и денежном жаловании: от 250 четей и 25 рублей до 500 четей и 50 рублей. Четверо из них, как отмечалось выше, могут быть отнесены к «старым» подьячим (их оклады - 400 - 500 четей и 40 - 50 рублей). Остальных шестерых подьячих с окладами по 250 четей и 25 рублей к ним причислить нельзя. При составлении росписи они не были отнесены и к разряду «молодых» подьячих. Следовательно, они составляли особую группу служащих, промежуточную между «старыми» и «молодыми» подьячими - «середних» подьячих. В «шведском» столбце 1619 - 1620 гг. удалось обнаружить прямое указание на то, что в начале XVII столетия категория «середних» подьячих уже существовала: в январе 1620 г. навстречу шведскому посланнику был отправлен пристав, «а с

Л с ним на встрече велел государь быти подьячим ис приказов середних статей» . К «середним» должны быть отнесены подьячие, поместный оклад которых колебался от 250 до 350 четей земли, а денежное жалованье находилось в пределах 25 - 35 рублей.

В росписи 1594 г. было названо 5 подьячих, которые по вышеприведённым критериям должны быть причислены к «середним» подьячим. К 1604/05 г. их число увеличивается до 6 человек; в 1616 г. их было четверо; в списке 1621 г. «середних» подьячих по-прежнему 4 человека (Ю. Рязанцев занимал промежуточное положение между «молодыми» и «середними» подьячими). Таким образом, для начала XVII столетия средняя численность подьячих «средней статьи» составляла 5 человек и за годы Смуты существенно не изменилась. «Середними» подьячими Посольского приказа в 1594 - 1622 гг. были С. Юрьев, 3. Языков, Д. Кузьмин, С. Романчуков, И. Зиновьев, С. Мартемьянов, М. Быков, А. Подольский, И. Фёдоров-Каша, Я. Лукин, Т. Никитин, Г. Ларионов, М. Неверов, Ф. Реткин, Г. Львов. Кроме них, вероятно, перед переводом в разряд «старых», «середним» подьячим был П. Данилов. По-видимому, «середними»

35 РГАДА. Ф. 96. On. 1. д. 3. (1619 г.). Л. 43. подьячими были и подьячие Ларион и «Иван Гр.» (ими в Посольском приказе были справлены дела, что было служебными обязанностями «старых» и «середних» подьячих; допустить же, что «старые» подьячие не оставили после себя иной памяти, кроме двух справленных ими дел, сложно). Таким образом, за рассматриваемый нами временной отрезок удается наити упоминания о 18 «середних» подьячих.

До начала Смутного времени «середние» подьячие были самой стабильной частью штата Посольского приказа. Все 5 подьячих «средней статьи», служившие в Посольском приказе в 1594 г., оставались в этом ведомстве и в 1606 г., к началу правления Василия Шуйского. Двое из них продолжали службу в дипломатическом ведомстве и после избрания на престол Михаила Романова: С. Романчуков, дослужившийся до дьячества, и И. Зиновьев, числившийся «старым» подьячим. Картина изменилась с началом Смутного времени: после 1613 г. упоминания о многих «середних» подьячих становятся единичными, а срок службы большинства из них в Посольском приказе - небольшим. Из четырёх «середних» подьячих 1616 г. спустя 5 лет, в 1621 г., продолжал службу в Посольском приказе только один - Т. Никитин (уже в качестве «старого» подьячего). Следовательно, категория «середних» подьячих после начала Смутного времени (в отличие от предшествующей эпохи) характеризуется высокой степенью нестабильности кадров.

Большинство «середних» подьячих рассматриваемого периода впервые упоминаются в источниках в качестве посольских служащих - 15 из 18 человек. Сведения о службе до зачисления в Посольский приказ имеются лишь относительно Г. Ларионова (Разрядный приказ), М. Неверова (Приказ Казанского дворца и Галицкая четверть) и Г. Львова (Казань). Из остальных 15-ти подьячих трое впервые упоминаются в документах как «молодые» подьячие Посольского приказа (П. Данилов, И. Фёдоров-Каша и Ф. Реткин). Прочие же впервые упоминаются в документах сразу в качестве «середних» подьячих Посольского приказа.

Дальнейшая карьера «середних» посольских подьячих складывалась по-разному. Семеро из них дослужились до «старых» подьячих, а затем до дьяче-ского чина (С. Романчуков, П. Данилов, М. Быков, Т. Никитин, Г. Ларионов, М. Неверов, Г. Львов), при этом двое - С. Романчуков и Г. Львов - были пожалованы в дьяки из посольских подьячих и остались служить в Посольском приказе. Для некоторых из «середних» подьячих Посольский приказ стал последним известным местом службы: С. Юрьев, Д. Кузьмин, С. Мартемьянов, Ларион, 3. Языков, И. Фёдоров-Каша, Ф. Реткин, И. Зиновьев, «Иван Гр.». Двое «середних» подьячих были переведены в другие приказы, где и служили в подьячих: А. Подольский (Разрядный приказ), Я. Лукин (Челобитенный приказ).

Служебные обязанности «середних» подьячих Посольского приказа во многом смыкались с обязанностями «старых» и «молодых» подьячих. Как и «старые» подьячие, они принимали участие в посольствах за границу: С. Юрьев в 1592 г. в Польшу; Д. Кузьмин в 1594 г. в Персию; 3. Языков в 1591 г. в Польшу, в 1606 г. в Крым; И. Зиновьев в 1600 - 1601 гг. в Англию. Как видно, большинство случаев отправления «середних» подьячих за границу относится ко времени до начала Смуты. Обнаружить сведения об отправлении «середних» подьячих на подворья иностранных дипломатов не удаётся. Подьячие «средней статьи» допускались к финансовым делам: известен факт передачи денег в Разряд А. Подольским. «Середние» подьячие принимали активное участие в делопроизводстве Посольского приказа: сохранились дела, справленные подьячими Ларионом, Я. Лукиным, «Иваном Гр.», Г. Ларионовым. «Середним» подьячим доверялось и изготовление документов дипломатического значения. Подьячий И. Фёдоров в конце 1614 г. активно участвовал в подготовке дипломатической документации по связям Московского государства с Речью Посполитой: писал грамоты, переписывал документацию, присланную из-под Смоленска36. Г. Львов в своей челобитной упоминал, что на протяжении всей своей службы в приказе (следовательно, и в «середних» подьячих) писал «в лист» грамоты в соседние государства; другой «середний» подьячий - М. Быков - был одновременно и золотописцем.

Наименее стабильной частью штата служащих Посольского приказа были «молодые» подьячие. За рассматриваемый период удаётся обнаружить упоминания о 31 посольском подьячем, которые должны быть отнесены к разряду «молодых»: П. Данилов, М. Поздеев, А. Вареев, С. Заборовский, Ф. Григорьев, Т. Жиневлев, И. Фёдоров, М. Жиневлев, Ф. Реткин, А. Никитин, А. Семёнов, Г. Львов, А. Башмаков, Ю. Рязанцев, С. Данилов, Г. Михайлов, К. Дмитриев, Б. Великопольский, С. Карпов, Я. Дрожжин, Ф. Димашнев, Н. Иванов, В. Аникеев, Ф. Никитин, Б. Горяйнов, М. Самсонов, И. Зиновьев, И. Каменев, И. Непоставов, а также, вероятно, В. Телепнёв и П. Третьяков. Размер их годового жалованья колебался от 2 до 22 рублей (в опубликованной С.А. Белокуровым росписи подьячих «молодыми» названы служащие с годовым окладом менее 25-ти рублей), поместный оклад составлял 200 четей. Многие «молодые» подьячие вовсе не были вёрстаны поместьем. Лишь к 20-м годам XVII века все «молодые» посольские подьячие были повёрстаны поместным окладом.

Немногие из «молодых» служащих оставались в приказе на продолжительный срок. Из восьми «молодых» подьячих, перечисленных в росписи 1594 г., продолжали службу в Посольском приказе при А.И. Власьеве Пётр Данилов и Иван Фёдоров. При А.И. Власьеве количество «молодых» подьячих сократилось до шести человек, причём в росписи они не были названы поимённо: было сказано лишь, что трое из них были вёрстаны минимальным поместным окладом - по 200 четей37. Информацией о «молодых» посольских подьячих, служивших в приказе при Василии Телепнёве и в период «междуцарствия» мы не

36 РГАДА. Ф. 159. Оп. 2. Д. 601. (1613 - 18 гг.). Л. 11,12,17, 20.

37 Белокуров С.А. О Посольском приказе. С. 34. располагаем. При П.А. Третьякове и И.Т. Грамотине в Посольском приказе сменилось значительное количество «молодых» подьячих. Отмечавшаяся выше большая текучесть кадров, имевшая место в приказе в первые годы царствования Михаила Фёдоровича, относится прежде всего к штату «молодых» подьячих. Из подьячих, упоминаемых в приказной документации до составления росписи 1616 г., к числу «молодых» должны быть отнесены Б. Великопольский, Я. Дрожжин, С. Карпов, А. Семёнов, А. Никитин, Ю. Рязанцев. Из перечисленных подьячих трое последних продолжали служить в Посольском приказе в 1616 г. и лишь один (Ю. Рязанцев) около 1621 г. В 1616 г. в «молодых» подьячих числились также: Ф. Реткин, Г. Львов, А. Башмаков, С. Данилов, Г. Михайлов, К. Дмитриев. Вместе с А. Никитиным, А. Семёновым и Ю. Рязанцевым количество «молодых» подьячих Посольского приказа к 1616 г. составило 9 человек (более половины всего штата). Из «молодых» подьячих 1616 г. в росписи, составленной при И.Т. Грамотине (около 1621 г.), значатся Ф. Реткин и Г. Львов (дослужившиеся к этому времени до «середних» подьячих) и Ю. Рязанцев. Во время руководства посольскими делами С. Романчукова (1618 - 1619 гг.) в приказ были взяты также Н. Иванов, В. Оникеев, Ф. Никитин, Б. Горяйнов, М. Самсонов, И. Зиновьев, И. Каменев, И. Непоставов. За счёт этого в 1619 г. штат подьячих Посольского приказа увеличился до 18 человек, причём «молодых» подьячих было 12 человек, т.е. 2/3 от общего количества (на рубеже XVI - XVII веков в приказе их было около 40 %). Вскоре после этого при (И.Т. Грамотине) в приказе было произведено значительное сокращение штата: около 1621 г. во внешнеполитическом ведомстве служило 12 подьячих, в том числе четверо «молодых» (Н. Иванов, В. Оникеев, Ф. Никитин, Б. Горяйнов), а также двое (Ю. Рязанцев и М. Самсонов), занимавшие по своим окладам промежуточное положение между «молодыми» и «середними» подьячими .

Анализ состава «молодых» подьячих позволяет сделать ряд выводов. В годы кризиса Московского государства их количество значительно возросло (от 40 до 66 % от общего количества служащих). Информация о карьере этой кате

38 Там же. С. 35. гории подьячих до перевода в Посольский приказ скудна. Для большинства «молодых» подьячих Посольский приказ был первым местом службы, зафиксированным источниками: из 31 «молодых» посольских подьячих имеются сведения о более ранней службе в других ведомствах лишь относительно 9-ти человек. Некоторые из них служили в других центральных ведомствах: А. Никитин во Владимирской четверти, Ф. Димашнев в Ямском приказе, Н. Иванов в Новгородской четверти, В. Аникеев и Б. Горяйнов в Большом приходе, Ф. Никитин в Печатном приказе. Двое подьячих были переведены из городов - Г. Львов был взят в Посольский приказ из Казани, Г. Михайлов и А. Башмаков из Новгорода. Как правило, время службы «молодого» подьячего в Посольском приказе было непродолжительным: после нескольких лет работы в дипломатическом ведомстве их переводили в другие приказы (Разрядный, Холопьего суда, Казанского дворца, Стрелецкий) или города. Лишь немногие из «молодых» подьячих служили в приказе долгое время: И. Фёдоров (около 22 лет), П. Данилов (около 20 лет), Г. Львов (22 года); двое последних сумели дослужиться до дьяческого чина. Исключительной была карьера В.Г. Телепнёва и П.А. Третьякова: как отмечалось, служба их в «молодых» подьячих была непродолжительной; миновав ступень «середних» служащих, они были произведены в «старые» подьячие, а затем и в дьяки.

Служебные обязанности «молодых» посольских подьячих были разнообразны. Они выезжали за границу в составе посольств: П. Данилов в 1600 - 1601 гг. в Персию; П. Третьяков в 1603 - 1604 гг. в Данию; А. Семёнов в 1613 - 1614 гг. в Англию; Ф. Реткин в 1618 г. в Швецию. В отличие от «старых» и «середних» подьячих, они не были главами миссий, а выполняли в посольствах вспомогательные функции (в частности, вели документацию посольства, т.е. являлись «подьячими для письма»). Известны случаи отправления «молодых» подьячих на подворья иностранных дипломатов: В. Телепнёв в 1604 - 1605 гг. был у имперского и крымского гонцов; Ю. Рязанцев в 1614 г. ходил с росписью к крымским послам. «Молодых» подьячих отряжали на помощь к переводчикам: вероятно, они должны были записывать произносимый вслух перевод. Так, в декабре 1614 г. польские грамоты переводили три переводчика и два «молодых» подьячих39. 20 января 1615 г. немецкую грамоту вместе с переводчиком переводил подьячий А. Никитин40. «Молодым» подьячим доверялась и ответственная работа делопроизводственного характера. В ноябре 1614 г. «молодой» подьячий А. Семёнов вместе с «середним» подьячим И. Фёдоровым переписывал литовскую грамоту; в декабре того же года четверо «молодых» подьячих переписывали наказ для посольства, отправлявшегося в Польшу41. «Молодой» подьячий Г. Львов в 1616 г. «переписывал в лист» царские грамоты в Любек и в Империю; аналогичную работу выполняли Арефа Башмаков и Фёдор Реткин. Известно также, что при царе Михаиле «молодые» посольские подьячие участвовали в царских походах на богомолья («на подъём» для похода к Троицкому монастырю, например, им выдавали по 2 рубля)42. Кроме того, вероятно, подьячие Посольского приказа всех трёх категорий принимали участие во встречах и проводах иностранных дипломатов. В частности, 25 февраля 1615 г. датских послов провожали из Москвы «подьячие всех приказов»43 (представляется, что посольские подьячие, имевшие прямое отношение к внешнеполитическим делам, должны были принимать участие в подобных мероприятиях непременно).

Итак, на основании вышеизложенного, можно подвести итоги рассмотрения персонального состава подьячих Посольского приказа конца XVI - начала XVII вв. За рассмотренный хронологический отрезок удалось выявить упоминания о 59-ти посольских подьячих. Штат подьячих Посольского приказа в годы Смуты претерпел некоторые изменения. Численность подьячих в 1594 - 1619

39 РГАДА. Ф. 159. Оп. 2. Д. 601. (1613 - 18 гг.). Л. 16.

40 РГАДА. Ф. 35. On. 1. Д. 53. Л. 380 об.

41 РГАДА- Ф. 159. Он. 2. Д. 601. (1613 - 18 гг.). Л. 12,19.

42 РГАДА. Ф. 138. On. 1. Д. 3. (1621 г.). Л. 4,5.

43 РГАДА. Ф. 53. On. 1. Д. 1. (1614 г.). Л. 296. гг. заметно не изменилась (колебалась от 16 до 18 человек). В то же время иная картина складывается при анализе качественной стороны штата подьячих. Если накануне Смутного времени половина посольских подьячих (8 человек) имели не менее чем десятилетний стаж работы в сфере внешней политики, то к 1616 г. подьячих с большим стажем службы в приказе было всего двое. Серьёзной проблемой для дипломатического ведомства являлась значительная текучесть кадров, особенно заметная в 1613 -1616 гг. Относительная стабилизация персонала подьячих Посольского приказа была достигнута лишь в начале 20-х годов XVII века, в связи с чем увеличилось и число опытных служащих.

Служба в Посольском приказе была престижной и высокооплачиваемой. Годовой денежный оклад посольских подьячих колебался от 10 до 50 рублей; поместный оклад - от 200 до 500 четей. Треть от общего числа упоминаемых за рассмотренный нами период подьячих Посольского приказа (19 из 59 человек) дослужились до дьяческого чина. Служащие Посольского приказа делились на три категории («старые», «середние» и «молодые» подьячие), которые отличались друг от друга как кругом служебных обязанностей, так и размерами вознаграждения за службу. В годы Смуты несколько сократилось число «старых» подьячих и увеличилось количество «молодых». «Молодые» подьячие были наименее стабильной категорией служащих в ведомстве. В карьерном продвижении подьячего в Посольском приказе играли свою роль стаж службы в приказной системе, личные заслуги и способности, а также социальное происхождение.

Раздел 2. Переводчики и толмачи Посольского приказа начала XVII века.

Значительную часть штата Посольского приказа составляли переводчики и толмачи. Их основной обязанностью являлось осуществление письменного и устного перевода с иностранных языков; помимо этого они выполняли целый ряд других функций. Толмачи и переводчики были необходимы для осуществления дипломатических контактов с европейскими и азиатскими государствами. К сожалению, самая ранняя относительно полная роспись переводчиков и толмачей Посольского приказа, сохранившаяся до наших дней, относится лишь к 1622 г. Однако, существующий пробел может быть в значительной степени восполнен при рассмотрении материалов «дипломатических фондов» РГАДА, в делах которых нередко упоминаются толмачи и переводчики Посольского приказа. Поэтому для составления списков специалистов по переводу с иностранных языков и рассмотрения их служебных обязанностей необходимо восстановить по данным архивных фондов РГАДА, а также по другим источникам, карьерный путь каждого из переводчиков и толмачей Посольского приказа. Биографические сведения о переводчиках и толмачах Посольского приказа начала XVII века, ввиду большого объёма информации, помещены в приложении 3.

Всего за период с 1604 г. по 1622 г. в Посольском приказе упоминается 44 переводчика, карьерный путь которых восстанавливается с разной степенью полноты: Андрей Англер, Ганс Англер, Семён Андреев, Ганс Арпов, Арент Бук, Вилим Вилимов, Прокофий Вражский, Роман Выбор, Фёдор Гвоздинский, Амир Девлетев, Тарас Елизарьев, Еремей Еремеев, Пётр Еремеев, Яков Забо-ровский, Бажен Иванов, Сунчалей Искелев, Андрей Итрот, Своитин Каменев, Иван Кильдеяров, Курманай Кутумов, Игнатий Кучин, Тимофей Лещинский, Тимофей Луцкий, Мануил Мануйлов, Дмитрий Миколаев, Фёдор Мозолевский, Суналей Монаев, Милюта Нагаев, Тимофей фон Немен, Александр Осеев, Елисей Павлов, Андрей Петров, Багилдей Сабрузин, Василий Садовский, Олферий Северов, Иван Селунский, Вельямин Степанов, Павел Томасов, Резеп Устока-симов, Иван Фомин, Василий Черментьев, Михаил Юрьев, Вульф Яковлев, Юрий Якушевский.

Значительную часть персонала Посольского приказа составляли толмачи, основной служебной обязанностью которых являлся устный перевод. Всего за 1604 - 1622 гг. упоминается 67 толмачей Посольского приказа: Семён Адаров,

Айдикей, Александр, Булгак Алексеев, Савва Алёхин, Иван Алышев, Даниил Аминев, Степан Арап, Дмитрий Астафьев, Степан Афанасьев, Тарас Бабаев, Тимофей Баубеков, Ижболда Бердиков, Степан Боздырев, Бессон Булгаков, Даниил Вицкин, Айдар Ганюков, Семён Герасимов, Трофим Громов, Денис, Василий Досаев, Иванис Драгичев, Пётр Елагин, Василий Епанчин, Семён Епишев, Гавриил Есипов, Иван Есипов, Роман Зеленого, Афанаий Золотухин, Тит Зябрев, Дмитрий Иванов, Фёдор Иванов, Христофор Иванов, Фёдор Исаков, Михаил Кашинцев, Григорий Корокольский, Пётр Красников, Мочак Кучумов, Семён Лежнёв, Софон Логунов, Богдан Маткин, Алексей Мельников, Пётр Муратов, Фёдор Мясоедов, Алексей Нагаев, Степан Никифоров, Софон Огарков, Иван Перетчик, Гавриил Пономарёв, Иван Пономарёв, Андрей Раков, Иван Рех-терев, Роман Родин, Григорий Санюков, Айдар Софронов, Яким Сумороков, Иван Сур, Тарыбердей, Михаил Толмачёв, Бурнаш Томонаев, Тит Труфанов, Фёдор Тырин, Василий Тыринов, Никита Тютчев, Иван Ушаков, Пётр Чаплыгин, Терех Шатерников, Иван Юрьев. К ним должны быть добавлены также те лица, которые к началу Смутного времени служили в толмачах, но позднее дослужились до должности переводчиков: Вилим Вилимов, Еремей Еремеев, Пётр Еремеев, Павел Томасов. Таким образом, в рассматриваемый хронологический период в Посольском приказе служило в общей сложности не менее 71-го толмача.

Суммируя сведения о биографиях и карьерах переводчиков и толмачей Посольского приказа, можно реконструировать примерные списки этих служащих в определённые временные периоды.

К началу Смутного времени и в его первые годы (конец царствования Бориса Годунова и царствование Лжедмитрия - 1604 - 1606 гг.) в Посольском приказе служили: переводчики

1. Иван Фомин, английский и немецкий. 2. Анц Англер, немецкий. 3. Яков За-боровский, польский и латинский. 4. Олферий Северов, шведский. 5. Своитин Каменев, греческий. 6. Тарас Елизарьев, греческий. 7. Вельямин Степанов, татарский. 8. Амир Девлетев, татарский. толмачи

1. Пётр Еремеев, немецкий. 2. Павел Томасов, немецкий и шотландский. 3. Со-фон Огарков, греческий. 4. Булгак Алексеев, татарский. 5. Тарас Бабаев, татарский. 6. Семён Герасимов, татарский. 7. Иванис Драгичев, татарский. 8. Таврило Есипов, татарский. 9. Иван Есипов Большой, татарский. 10. Михаил Кашин-цев, татарский. 11. Алексей Мельников, татарский. 12. Пётр Муратов, татарский. 13. Алексей Нагаев, татарский. 14. Иван Пономарёв Старой, татарский. 15. Бурнаш Томонаев, татарский. 16. Никита Тютчев, татарский. 17. Теребер-дей, татарский. 18. Таврило Пономарёв, татарский. 19. Дмитрий Иванов, татарский. 20. Василий Епанчин, татарский. 21. Еремей Еремеев, немецкий. 22. Анц Арпов, немецкий. 23. Григорий Корокольский, шведский.

В начале эпохи Смуты, т.о., в Посольском приказе упоминается 31 специалист по иностранным языкам: 8 переводчиков и 23 толмача (соотношение -26 и 74 %); 12 человек владели европейскими языками, 19 - татарским (соотношение - 39 и 61 %); всего было представлено 9 языков: английский, голландский, немецкий, польский, латинский, шведский, греческий, шотландский, татарский.

В 1606 - 1610 гг. (царствование Василия Шуйского) в Посольском приказе служили: переводчики

1. Иван Фомин, английский и немецкий. 2. Бажен Иванов, французский. 3. Яков Заборовский, польский и латинский. 4. Олферий Северов, шведский. 5. Своитин Каменев, греческий. 6. Михаил Юрьев, немецкий. 7. Амир Девлетев, татарский. 8. Тарас Елизарьев, греческий. 9. Анц Арпов, немецкий. 10. Роман Выбор, шведский.

Кроме того, возможно в этот период служили в приказе переводчики: Вельямин Степанов, татарский; Елисей Павлов, немецкий. толмачи

1. Еремей Еремеев, немецкий. 2. Пётр Еремеев, немецкий. 3. Павел Томасов, немецкий и шотландский. 4. Григорий Корокольский, шведский. 5. Софон Огарков, греческий. 6. Булгак Алексеев, татарский. 7. Семён Герасимов, татарский. 8. Иванис Драгичев, татарский. 9. Таврило Есипов, татарский. 10. Иван Есипов, татарский. 11. Алексей Нагаев, татарский. 12. Бурнаш Томонаев, татарский. 13. Иван Пономарёв Старой, татарский. 14. Никита Тютчев, татарский. 15. Айдикей Тенешев, татарский. 16. Анц Бракилев, немецкий.

В 1606 - 1610 гг., следовательно, в Посольском приказе служило 26 - 28 переводчиков и толмачей: 10-12 переводчиков, 16 толмачей; 15-16 человек владели европейскими языками, 11 - 12 - азиатскими; всего представлено 10 языков: английский, голландский, немецкий, польский, латинский, шведский, французский, греческий, шотландский, татарский. Общая численность переводчиков и толмачей несколько снизилась в сравнении с предыдущим периодом (возможно, под влиянием событий Смуты); изменилось соотношение переводчиков и толмачей (приблизительно 38 - 43 % к 57 - 62 % соответственно), а также соотношение лиц, владевших европейскими и азиатскими языками (58 % к 42 %); число представленных языков увеличилось за счёт зачисления в приказ французского переводчика. Следует отметить также, что как минимум 21 человек из 28 (приблизительно 75 %) начали службу в приказе не позже 1604 - 1605 гг.

Менее всего информации сохранилось о штате переводчиков и толмачей Посольского приказа за период «междуцарствия» (1610-1613 гг.) Можно лишь предположить, что лица, упоминавшиеся в Посольском приказе как до 1610 г., так и после 1613 г., служили в дипломатическом ведомстве и во время «междуцарствия». Известно, что некоторые из них (Е. Еремеев, Ю. Якушев-ский, С. Монаев) были участниками народных ополчений. В этом случае список переводчиков и толмачей 1610 - 1613 гг. восстанавливается в следующем виде: переводчики

1. Иван Фомин, английский и немецкий. 2. Яков Заборовский, немецкий и латинский. 3. Своитин Каменев, греческий. 4. Юрий Якушевский, польский и немецкий. 5. Еремей Еремеев, немецкий. 6. Пётр Еремеев, немецкий. 7. Суналей Монаев, татарский. толмачи

1. Павел Томасов, немецкий и шотландский. 2. Григорий Корокольский, шведский. 3. Софон Огарков, греческий. 4. Булгак Алексеев, татарский. 5. Семён Герасимов, татарский. 6. Иванис Драгичев, татарский. 7. Таврило Есипов, татарский. 8. Иван Есипов, татарский. 9. Алексей Нагаев, татарский. 10. Бурнаш То-монаев, татарский.

В период «междуцарствия», следовательно, к дипломатическим делам привлекалось не менее 17 человек: 7 переводчиков, 10 толмачей; 9 человек владело европейскими языками, 8 - азиатскими; всего было представлено 9 языков: английский, голландский, немецкий, польский, латинский, шведский, греческий, шотландский, татарский. 14 человек из 17 (приблизительно 82 %) начинали службу в Посольском приказе до начала Смутного времени или в его первый период. Следует отметить, что степень сохранности документов 1610 - 1613 гг. не позволяет расценивать вышеприведённый список как полный. Однако, при заметном снижении общей численности толмачей и переводчиков по сравнению с предшествующим периодом, примерно сохраняется:

1. Соотношение переводчиков и толмачей (41 и 59 %);

2. Соотношение лиц, владевших европейскими и азиатскими языками (53 и 47 %);

3. Количество (8) и набор представленных языков.

Это позволяет предположить, что реконструированный список переводчиков и толмачей Посольского приказа 1610 - 1613 гг., не являясь полным, всё же в целом отражает общее состояние штата лиц, занимавшихся переводом с иностранных языков.

После 1613 г. количество упоминаемых в источниках переводчиков и толмачей Посольского приказа значительно увеличивается. Рассмотрим штат этих служащих в первые годы царствования Михаила Романова (1613-1615 гг.) переводчики

1. Яков Заборовский, польский и латинский. 2. Своитин Каменев, греческий. 3. Иван Фомин, английский и немецкий. 4. Еремей Еремеев, немецкий. 5. Анц Ар-пов, немецкий. 6. Юрий Якушевский, немецкий и польский. 7. Фёдор Гвоздин-ский, польский и латинский. 8. Андрей Итрот, польский и латинский. 9. Тимофей Лещинский, польский и латинский. 10. Тимофей Луцкий, польский и латинский. 11. Василий Садовский, польский и латинский. 12. Фёдор Мозолев-ский, польский и латинский. 13. Дмитрий Миколаев, немецкий. 14. Александр Осеев, польский, латинский и немецкий. 15. Павел Томасов, немецкий переводчик и шотландский толмач. 16. Елисей Павлов, немецкий. 17. Мануил Мануйлов, немецкий, французский и итальянский. 18. Иван Селунский, греческий. 19. Прокофий Вражский, татарский. 20. Курманай Кутумов, татарский. 21. Суналей Монаев, татарский. 22. Милюта Нагаев, татарский. 23. Василий Черментьев, татарский. 24. Семён Андреев, татарский. 25. Иван Кильдеяров, татарский. 26. Вульф Яковлев, шведский и датский. 27. Андрей Петров, шведский. 28. Багил-дей Сабрузин, персидский. 29. Тимофей фон Немен, немецкий. толмачи

1. Григорий Корокольский, шведский. 2. Софон Огарков, греческий. 3. Данило Вицкин, немецкий и шотландский (?). 4. Фёдор Тырин, татарский. 5. Булгак Алексеев, татарский. 6. Семён Герасимов, татарский. 7. Иванис Драгичев, татарский. 8. Гаврило Есипов, татарский. 9. Иван Есипов, татарский. 10. Алексей Нагаев, татарский. 11. Бурнаш Томонаев, татарский. 12. Трофим Громов, татарский. 13. Тимофей Баубеков, татарский. 14. Богдан Маткин, татарский. 15. Степан Никифоров, татарский. 16. Степан Афанасьев, татарский. 17. Айдар Софро-нов, татарский. 18. Иван Сур, татарский. 19. Айдар Ганюков, татарский. 20. Семён Адаров, татарский. 21. Денис, татарский. 22. Иван Перетчик, татарский. 23. Степан Боздырев, татарский. 24. Семён Лежнёв, турецкий. 25.Яким Сумороков, турецкий. 26. Дмитрий Астафьев, (турецкий - ?). 27. Григорий Санюков, татарский. 28. Степан Боздырев, (татарский - ?). 29. Василий Тыринов, татарский. 30. Т. Шатерников.

Всего за 1613-1615 гг. в Посольском приказе упоминается 59 толмачей и переводчиков: 29 переводчиков и 30 толмачей (соотношение значительно меняется и составляет приблизительно 50 и 50 %); 24 человека владели европейскими языками, 34 - азиатскими (соотношение - 40 и 60 %, заметно снижение доли специалистов по европейским языкам); всего было представлено 13 языков: английский, немецкий, польский, латинский, шведский, датский, французский, итальянский, греческий, шотландский, татарский, персидский, турецкий. Количество упоминаемых в 1613 - 1615 гг. в документах толмачей и переводчиков вдвое превосходит аналогичный показатель предыдущих периодов. 18 человек из 59 (приблизительно 31 %) упоминаются в Посольском приказе «до Московского разоренья», следовательно, персонал толмачей и переводчиков был в значительной степени обновлён после 1613 г. (хотя количество служащих со значительным стажем работы в сфере дипломатии остаётся значительным).

Картина продолжает меняться в 1616 - 1618 гг. В эти годы в Посольском приказе служили: переводчики

1.Своитин Каменев, греческий. 2. Иван Фомин, английский и немецкий. 3. Ере-мей Еремеев, немецкий. 4. Тимофей Лещинский, польский и латинский. 5. Тимофей Луцкий, польский и латинский. 6. Фёдор Мозолевский, польский и латинский. 7. Андрей Англер, немецкий. 8. Тимофей фон Немен, немецкий. 9. Елисей Павлов, немецкий. 10. Олферий Яковлев, шведский и датский. 11. Арент Бук, шведский. 12. Мануил Мануйлов, немецкий, французский и итальянский. 13. Павел Томасов, немецкий переводчик и шотландский толмач. 14. Прокофий Вражский, татарский. 15. Суналей Монаев, татарский. 16. Милюта Нагаев, татарский. 17. Курманай Кутумов, татарский. 18. Игнатий Кучин, шведский. 19. Семён Андреев, татарский. 20. Андрей Петров, шведский. 21. Резеп Устокасимов, татарский. толмачи

1. Вилим Вилимов, немецкий. 2. Софон Огарков, греческий. 3. Иван Рехтерев, немецкий. 4. Александр, шведский или немецкий. 5. Бессон Булгаков, татарский. 6. Семён Герасимов, татарский. 7. Таврило Есипов, татарский. 8. Иван Есипов, татарский. 9. Степан Афанасьев, татарский. 10. Ижбулд Бердиков, татарский. 11. Фёдор Иванов, татарский. 12. Мочак Кучумов, татарский. 13. Айдар Ганюков, татарский. 14. Тимофей Баубеков, татарский. 15. Фёдор Исаков, татарский. 16. Афанасий Золотухин, татарский. 17. Иван Кильдеяров, татарский. 18. Григорий Санюков, татарский. 19. Степан Мааметев Арап, татарский. 20. Иван Сур, татарский. 21. Даниил Аминев, татарский. 22. Иван Алышев, татарский. 23. Семён Епишев, татарский. 24. Семён Лежнёв, турецкий. 25. Яким Сумороков, турецкий. 26. Степан Никифоров, татарский. 27. Фёдор Мясоедов, татарский, персидский, турецкий, бухарский, кумыцкий, черкесский. 28. Софон Логунов, татарский. 29. Бурнаш Томонаев, татарский. 30. Василий Досаев, татарский. 31. Пётр Елагин, татарский. 32. Григорий Селунский, греческий (?).

Всего в 1616 - 1618 гг. в Посольском приказе упоминается 53 переводчика и толмача: 21 переводчик и 32 толмача (соответственно 40 и 60 %); 20 человек владело европейскими языками, 33 - азиатскими (38 и 62 %); всего было представлено 16 языков: английский, немецкий, польский, латинский, шведский, датский, французский, итальянский, греческий, шотландский, татарский, персидский, турецкий, бухарский, кумыцкий, черкесский. 30 человек из 53 (57 %) служили в Посольском приказе в предшествующие периоды, причём 10 человек (около 20 %) начинали службу «до Московского разоренья». Это свидетельствует о стабилизации кадров переводчиков и толмачей в Посольском приказе к концу второго десятилетия XVII века.

Наиболее ранняя роспись переводчиков и толмачей Посольского приказа, сохранившаяся до наших дней, как указывалось выше, относится к 1622 г. В ней числятся: переводчики

1. Своитин Каменев, греческий. 2. Еремей Еремеев, немецкий. 3. Фёдор Мозо-левский, польский и латинский. 4. Иван Селунский, греческий. 5. Тимофей фон Немен, немецкий. 6. Олферий Яковлев, шведский и датский. 7. Игнатий Кучин, немецкий и шведский (взят в приказ в 1619 г., после освобождения из шведского плена). 8. Андрей Петров, шведский. 9. Вилим Вилимов, немецкий. 10. Суна-лей Монаев, татарский. 11. Сунчалей Искелев, персидский и арабский.

Помимо перечисленных в росписи, в Посольском приказе в 1622 г. служили переводчики: Иван Фомин, английский и немецкий; Елисей Павлов, немецкий; Андрей Англер, немецкий; Прокофий Вражский и С. Андреев, татарские. Т.о., всего в 1622 г. в приказе числилось 16 переводчиков. толмачи

1. Христофор Иванов, греческий. 2. Иван Рехтерев, немецкий. 3. Роман Зеленого, немецкий. 4. Таврило Есипов, татарский. 5. Фёдор Мясоедов, татарский. 6. Семён Епишев, татарский. 7. Василий Досаев, татарский. 8. Фёдор Тырин, татарский. 9. Мочак Кучумов, татарский. 10. Григорий Санюков, татарский. 11. Афанасий Золотухин, татарский. 12. Даниил Аминев, татарский. 13. Софон Логунов, татарский. 14. Андрей Раков, татарский (взят в приказ в 1619/20 г.). 15. Иван Ушаков, татарский. 16. Савва Алёхин, татарский. 17. Роман Родин, татарский (упоминается с 1620/21 г.). 18. Тит Зябрев, турецкий, татарский и ногайский. 19. Пётр Чаплыгин, татарский (с 1621/22 г.). 20. Пётр Красников, татарский (с 1621/22 г.). 21. Семён Лежнёв, турецкий.

Всего к 1622 г. в Посольском приказе числилось 37 специалистов по иностранным языкам: 16 переводчиков и 21 толмач (соответственно - 43 и 57 %); 15 человек владели европейскими языками, 22 - азиатскими (40 и 60 %); было представлено 14 языков: английский, немецкий, польский, латинский, швед-скии, датскии, греческии, татарский, турецкии, персидскии, бухарскии, кумыц-кий, черкесский, арабский. 19 человек из 36 (более 50 %) к 1622 г. уже имели как минимум пятилетний стаж работы в Посольском приказе, а 9 человек (25 % штата) начали службу в этом ведомстве не позднее 1613 - 1614 гг.

Реконструкция списков толмачей и переводчиков позволяет проследить общую динамику изменений в их штате в начале XVII века.

Прежде всего следует обратить внимание на колебание общей численности толмачей и переводчиков в Посольском приказе. Около 1605 г. упоминается 31 специалист по иностранным языкам. Их количество сокращается в царствование Василия Шуйского (26 - 28 человек). В период «междуцарствия» в приказе должно было служить не менее 17 толмачей и переводчиков (эта цифра, вероятнее всего, не окончательная, хотя условия польской оккупации Москвы в 1610 - 1612 гг. позволяют предположить некоторое снижение числа служащих приказа). Максимальное увеличение численности переводчиков и толмачей приходится на первые годы царствования Михаила Фёдоровича, когда численность переводчиков и толмачей удваивается по сравнению с исходной: в 1613 -1615 гг. упоминается 59 человек, в 1616 - 1618 гг. - 53. К 1622 г. численность толмачей и переводчиков значительно сокращается и составляет 37 человек. Таким образом, за годы внешнеполитического кризиса, общее количество служащих, чьими обязанностями был устный и письменный перевод, увеличилось приблизительно на 19 %.

Интересно проследить также соотношение числа лиц, владевших европейскими и азиатскими языками. К началу Смуты в распоряжении Посольского приказа было 12 переводчиков и толмачей, владевших европейскими языками, что составляло 39 % от всего штата толмачей и переводчиков. В то же время в приказе числилось 19 толмачей и переводчиков татарского языка (61 %). Лиц, владевших азиатскими языками, т.о., служило в приказе в полтора раза больше, чем их коллег, знавших языки европейские. Картина значительно меняется уже в царствование Василия Шуйского: 15-16 толмачей и переводчиков владели европейскими языками, 11 - 12 - азиатскими, т.е. приблизительно по 58 и 42 %. Согласно списку времени «междуцарствия» специалисты по европейским языкам (9 человек, 53 %) также преобладают над переводчиками и толмачами азиатских языков (8 человек, 47 %). После воцарения Михаила Романова процент лиц, владевших европейскими языками, сократился: 24 человека (40 %) в 1613 -1615 гг., 20 человек (38 %) в 1616 - 1618 гг.; к 1622 г. - 15 человек (40 %). В те же годы меняется количество толмачей и переводчиков азиатских языков: 33 человека (60 %) в 1613 -1615 гг., 33 человека (62 %) в 1616 - 1618 гг.; к 1622 г. -22 человека (60 %). Таким образом, в годы Смуты заметно изменялось соотношение числа лиц, владевших европейскими и азиатскими языками (процент европейских толмачей и переводчиков Посольского приказа, выросший в годы Смуты приблизительно на 15 %, к началу 20-х годов вновь вернулся к прежним показателям). Временное увеличение числа переводчиков и толмачей европейских языков объясняется, вероятно, практическими нуждами государства, которому пришлось вести борьбу с Речью Посполитой и Швецией (из 24 специалистов по европейским языкам в 1613 - 1615 гг. половина владели польским и шведским языками). Кроме того, Российское государство было вынуждено искать союзников в Европе, что также требовало увеличения числа специалистов по европейским языкам. Таким образом, изменения в штате переводчиков и толмачей Посольского приказа начала XVII века являются отражением общего процесса вынужденной европеизации Московского государства под влиянием Смуты и возвращения к прежним традиционным порядкам после выхода из кризиса.

Набор языков, которыми владели служащие Посольского приказа в рассмотренный нами период, также заметно изменился (9 языков в начале XVII века, 14-16 языков к концу эпохи Смуты). На протяжении всего Смутного времени в распоряжении российской дипломатической службы были люди, владевшие наиболее необходимыми для поддержания международных контактов языками. В их число входили польский, латинский, шведский, немецкий, татарский, английский, голландский и греческий языки. В условиях Смуты важными оказались также языки шотландский и французский (на этих языках говорили многие наёмники, служившие в Московском государстве). По этой причине толмач Важен Иванов, до 1609 г. живший в Новгороде, был зачислен переводчиком в Посольский приказ, как только там стало известно, что он владеет французским языком44. В 1613 г. приказ был зачислен толмач Семён Лежнёв, владевший турецким языком. В 1614 - 1615 гг. языковая база Посольского приказа пополнилась за счёт принятия на службу датского переводчика Вульфа Яковлева. Руководство российской дипломатической службы прилагало также немалые усилия к тому, чтобы получить в своё распоряжение человека, владевшего персидским языком. Так, в 1614 г. в Казань к воеводам была отправлена грамота с требованием «.сыскати татарина Аббагазыя, а умеет тот татарин фарсовскому языку. А сыскав и обнадёжа ево нашим жалованьем, велено ево прислати к нам к Москве»45. В том же году этот человек был зачислен в штат Посольского приказа. К 1622 г. в Посольском приказе уже служил переводчик Сунчалей Искелев, владевший помимо персидского языка также «арапским».

Результаты обобщения и анализа состава штата переводчиков и толмачей Посольского приказа целесообразно представить в виде таблиц.

44 РГАДА. Ф. 96. Он. 1. Д. 2. (1609 г.). Л. 1, 31,95.

45 РГАДА. Ф. 77. Он. 1. Д. 1. (1613 г.). Л. 39.

Заключение.

Посольский приказ на рубеже XVI - XVII веков являлся одним из важнейших центральных ведомств в административной системе Московского государства. Особое значение для страны деятельность Посольского приказа приобрела в годы внутриполитического и дипломатического кризиса начала XVII столетия - Смутного времени. Сохранившиеся до наших дней документальные источники свидетельствуют о том, что, несмотря на тяжёлые условия работы, внешнеполитическое ведомство Московского государства продолжало функционировать на высоком профессиональном уровне. Подводя итоги рассмотрения штата Посольского приказа, внешнеполитической, административной и делопроизводственной деятельности служащих этого ведомства, а также условий работы приказа в начале XVII века, можно сделать ряд выводов.

Несмотря на тяжёлый внутренний и внешнеполитический кризис Московского государства в начале XVII столетия, российское дипломатическое ведомство продолжало работать активно и эффективно. Внешнеполитические связи Российской державы с соседними государствами оставались достаточно оживлёнными. Всего за шестнадцать лет (1604 - 1619 гг.) через Посольский приказ прошло не менее 276 российских и зарубежных дипломатических миссий, посредством которых осуществлялись связи России с 25-ю странами, территориальными ]\ этническими образованиями. Наиболее активными контакты с соседями были на начальном этапе Смутного времени, а также в первые годы царствования Михаила Романова.

Рассмотрение дипломатической деятельности Посольского приказа в начале XVI [ века позволяет отметить, что несмотря на быструю смену царей на российском престоле, на протяжении первых лет Смутного времени внешнеполитический курс Московского государства существенно не менялся. Преемственность дипломатической линии свидетельствует о том, что деятельность Посольского приказа в начале XVII века определялась не столько волей монарха, сколько насущными государственными интересами. Определённый поворот в отношениях с соседями наметился лишь в 1608 г. вместе с изменениями государственных интересов, когда активное участие в событиях Смуты польских отрядов обострило взаимоотношения России с Речью Посполитой. Другой временный поворот дипломатического курса был связан с избранием на российский престол польского королевича, когда московская дипломатия оказалась в жёсткой зависимости от Речи Посполитой. Начиная с 1612 - 1613 гг. внешняя политика Московского государства вновь стала определяться одной глобальной задачей - необходимостью вести борьбу за независимость России с Польшей и Швецией. Сложившаяся в годы кризиса начала XVII века система отношений России с соседними державами определяла внешнюю политику Московского государства в течение нескольких десятилетий.

Помимо собственно дипломатической деятельности, Посольский приказ ведал целым рядом административных вопросов: под управлением внешнеполитического ведомства в начале XVII века находились города Касимов и Романов; приказ контролировал также жизнь и деятельность ряда категорий населения Московского государства: служилых татар, потомков татарских ханских династий и мурз, иностранных купцов и иноземцев, перешедших на российскую службу. El целом можно констатировать, что, несмотря на события кризиса Московского государства, Посольский приказ вполне справлялся с возложенными на него за дачами.

Характеризуя условия, в которых Посольский приказ осуществлял свою деятельность в начале XVII века, следует отметить ряд моментов. Работа центрального дипломатического ведомства была значительно осложнена обстоятельствам и Смутного времени. Некоторые российские и иностранные дипломатические миссии погибли или не смогли достичь пункта назначения; для обеспечения безопасности посольств приходилось принимать дополнительные меры. Затрудняло работу Посольского приказа и то, что ему приходилось противодействовать дипломатическим структурам сил, оппозиционных центральному правительству. Монополию в определении внешней политики Московского государства Посольский приказ вернул себе лишь к 1615 г.

Посольский приказ стремился обеспечить Московскому государству все условия дпя проведения продуманного внешнеполитического курса. С этой целью дипломатическое ведомство тщательно собирало, анализировало и проверяло информацию о событиях за рубежом, получаемую из различных источников. Анализ делопроизводства Посольского приказа позволяет сделать вывод о том, что российская дипломатия в начале XVII века была хорошо осведомлена о системе отношений между зарубежными странами. С другой стороны, руководство российской дипломатической службы прилагало все усилия для того, чтобы ограничить поступление информации о событиях в Московском государстве за рубеж. С этой целью иностранных дипломатов, приехавших в Россию, старались максимально изолировать от случайного общения как с русскими людьми, так и с иноземцами.

Изучение материалов делопроизводства Посольского приказа начала XVII столетия позволяет в общих чертах реконструировать внутреннюю планировку помещений дипломатического ведомства, а также представить его годовой бюджет. Посольский приказ занимал несколько комнат на первом этаже одного из кремлёвских зданий. Годовой бюджет Посольского приказа выражался довольно крупной суммой - более 50.000 рублей. Деньги расходовались на приобретение бумаги, чернил, свечей, дров, на корм служащим приказа, иностранцам и лицам, сопровождавшим иностранные миссии, на обеспечение российских миссий, стправлявшихся за рубеж, а также на иные нужды. Значительные суммы перед авались из Посольского в другие центральные ведомства.

В начале XVII века во главе Посольского приказа, как и в предшествующий период, стояли судьи, имевшие, как правило, чин думных дьяков. В течение рассм этренного нами временного отрезка (1604 - 1619 гг.) во главе российской дипломатии стояли поочерёдно посольские дьяки А.И. Власьев, В.Г. Телепнёв, И Т. Грамотин, П.А. Третьяков и С. Романчуков (единственный из всех, не пожалованный думным чином). Практически все приказные судьи до пожа-лованья им дьячества имели опыт дипломатической работы; руководящие кадры внешнеполитического ведомства подготавливались в самом Посольском приказе. Посольские дьяки были самыми заметными фигурами в дипломатическом ведомстве и обладали серьёзным влиянием при дворе. Вероятно, в связи с этим при смене государей на престоле меняли и главу Посольского приказа: после убийства Лжедмитрия был отправлен в ссылку Афанасий Власьев; вскоре после свержения Василия Шуйского был отстранён от руководства внешней политикой Василий Телепнёв. Исключением является лишь случай с Афанасием Власьевым, сохранившим пост посольского судьи после свержения Годуновых.

В начале XVII века в системе руководства Посольским приказом произошли изменения. Во главе этого ведомства, наряду с думным дьяком, был поставлен второй дьяк. В 1600 - 1601 гг. таковым был А.И. Власьев; в 1610 - 1611 гг., в течение нескольких месяцев, вторым дьяком Посольского приказа являлся бывший судья этого ведомства В.Г. Телепнёв, сохранивший за собой думный чин; в 1612 - 1618 и 1619 - 1624 гг. заместителем судьи Посольского приказа был С. Романчуков. С 1612 г. должность второго посольского дьяка стала в штате дипломатического ведомства постоянной. Кроме того, следует отметить, что в рассматриваемый нами период, в случае отсутствия в приказе думного дьяка, практиковалась временная передача его функций другому лицу, которое, тем не менее, не назначалось официально главой Посольского приказа.

Руководители Посольского приказа в начале XVII века входили в состав элиты Московского государства, поскольку были достаточно родовиты и, в силу своих служебных обязанностей, чрезвычайно влиятельны. Круг полномочий посольских дьяков был весьма широк: от общего руководства внешнеполитическими делами и составления документов международного значения до решения текущих вопросов работы Посольского приказа. Новшеством рассматриваемого периода стали выезды судей Посольского приказа за границу в составе дипломатически?: миссий. Все руководители Посольского приказа начала XVII века были людьми образованными и одарёнными; обстоятельства Смутного времени сделали их биографии богатыми событиями и интересными для исследования.

В псдчинении у дьяков Посольского приказа находился отличавшийся многочисленностью и сложностью структуры персонал. В рассматриваемую эпоху в штате российского дипломатического ведомства состояли подьячие, переводчики, толмачи, служилые татары, новокрещены, золотописцы и сторожи. Разветвлённая структура штата Посольского приказа свидетельствует о том, что в XVII вере Посольский приказ был вполне сложившимся учреждением, работающим на высоком профессиональном уровне.

Основной персонал Посольского приказа составляли подьячие. В документах начала XVII века обнаружены имена 59-ти посольских подьячих; восстановив их биографии, удалось составить относительно полные списки подьячих, служдвших в различные временные периоды. В течение 1594 - 1619 гг. общая численность подьячих Посольского приказа значительно не менялась, составляя 16-18 человек. События Смутного времени оказали влияние на штат посольских подьячих: часть квалифицированных специалистов по разным причинам прекратила службу в дипломатическом ведомстве. Серьёзной проблемой в первые годы царствования Михаила Фёдоровича была значительная текучесть кадров, наблюдавшаяся среди подьячих Посольского приказа. Вследствие этого количество подьячих, имевших большой стаж работы в дипломатическом ведомстве, было невелико. Качественный уровень штата подьячих стал возвращаться к докризисному состоянию лишь к началу 20-х годов XVII века.

Подьячие Посольского приказа уже в начале XVII века делились на три категории - «старых», «середних» и «молодых». Наиболее опытными и высокооплачиваемыми были «старые» подьячие, которым доверялись самые ответственные пор;люния; «старые» подьячие в дальнейшем нередко жаловались в дьяки. Численность этой категории служащих за рассмотренное время несколько сократилась, что, возможно, было связано с учреждением должности второго посольского дьяка. «Середние» и «молодые» подьячие выполняли основную делопроизводственную работу в приказе, а также привлекались к исполнению ряда иных поручений. «Середние» подьячие составляли одну из самых стабильных катего эий служащих приказа, срок их службы в дипломатическом ведомстве обыкновенно был продолжительным. Среди «молодых» подьячих, напротив, наблюдалась серьёзная текучесть кадров, лишь немногие из них оставались в приказе надолго.

Служба в подьячих Посольского приказа была престижной и выгодной. Приблизительно треть из подьячих, служивших в дипломатическом ведомстве, в дальнейшем были пожалованы в дьяки; выслужившись из подьячих Посольского приказа до должности судьи этого ведомства (как В. Телепнёв, П. Третьяков, Г. Львов), можно было получить доступ в Боярскую Думу. Уровень жалованья подьячих в Посольском приказе был выше, чем в других центральных ведомствах; при переводе в Посольский приказ подьячий, как правило, получал значительную прибавку к своему прежнему денежному окладу; в этом плане была выгодна даже непродолжительная служба в дипломатическом ведомстве. Персонал подьячих Посольского приказа в рассмотренный период пополнялся из числа служащих других ведомств, а также подьячих из городов.

Значительную часть штата Посольского приказа в рассматриваемую эпоху составляли специалисты по устному и письменному переводу с иностранных языков - толмачи и переводчики. В источниках удалось обнаружить имена 44-х переводчиков и 67-ми толмачей. Общая численность специалистов по иностранным языкам в годы Смуты значительно менялась (в первые годы царствования Михаила Романова число толмачей и переводчиков возросло вдвое по сравнению с началом XVII века; к 1622 г. оно было приблизительно на 19 % выше исходного). Срок службы в Посольском приказе большинства переводчиков и толмачей был значительным (не менее 3-х лет), некоторые из них служили на дипломатическом поприще до 40 лет. Приблизительно треть толмачей и переводчиков служили в Посольском приказе в течение незначительного срока. Наибольшая текучесть кадров наблюдается среди толмачей и переводчиков в первые годы царствования царя Михаила (следует отметить, что в тот период текучесть кадров была максимальной и среди подьячих Посольского приказа). Языковой состав специалистов по иностранному переводу в годы Смуты значительно расширился (приблизительно вдвое); российская дипломатия была обеспечена переводчиками и толмачами всех языков, необходимых для поддержания контактов с сопредельными государствами. Однако, не все переводчики и толмачи владели иностранными языками в достаточной степени, в связи с чем в годы Смугы Посольскому приказу нередко приходилось прибегать к помощи не состоявших в его штате иностранцев, живших в Москве.

Серьёзные изменения в рассматриваемый период затронули штат переводчиков Посольского приказа. На протяжении всего изучаемого нами временного отрезка наблюдается постоянная тенденция к росту количества служащих этой категории. В отдельные периоды их численность превышала исходную (8 человек) почти в 4 раза; к 1622 г. - в 2 раза. Большинство переводчиков Посольского приказа владели европейскими языками (переводчиков азиатских языков было всего 27 %). В большинстве своём переводчики дипломатического ведомства были либо выходцами из других государств, либо татарами (таких было до 73 % от общего числа переводчиков). Лишь немногие переводчики Посольского приказа начинали свою карьеру в должности толмачей; большинство зачислялось в приказ сразу переводчиками. Жалованье переводчиков колебалось от 20 до 50 рублей в год и от 300 до 600 четей поместья. Средний годовой денежный оклад переводчика Посольского приказа составлял 35 рублей. При начислении первоначального оклада (в момент зачисления на службу) учитывалось социальное и прежнее служебное положение переводчика, а также уровень жалованья других переводчиков того же языка. Дальнейший рост жалованья зависел от стажа службы в Посольском приказе и от личных заслуг переводчика. Помимо перечисленных видов жалованья, переводчики Посольского приказа получали также т.н. «подённый корм». В служебные обязанности переводчиков Посольского приказа входил перевод русских текстов на иностранные языки (и наоборот), участие в заграничных посольствах, международных переговорах и аудиенциях иностранцам; известны случаи отправления переводчиков за границу в качестве самостоятельных дипломатов в ранге гонцов; переводчиков иногда назначали приставами при иностранных дипломатах и посылали с ответственными поруче ниями к ним на подворья; в ряде случаев переводчиков приставляли к иностранцам, нанятым на российскую службу (например, к военным наёмникам); относительно редко переводчикам поручали задания, не требовавшие знания иностранных языков и значительного дипломатического опыта (редки упоминания исполнения переводчиками курьерских обязанностей).

Толмачи (специалисты по устному переводу) составляли в рассматриваемую эпоху одну из самых многочисленных групп служащих Посольского приказа. Их численность в эпоху Смуты также возрастала по сравнению с исходным количеством начала XVII века (23 человека), хотя не столь значительно, как число переводчиков. Максимальный рост (почти в полтора раза) количества толмачей Посольского приказа наблюдался в первые годы царствования царя Михаила: к 20-м годам XVII столетия число толмачей, служивших в Посольском приказе, вернулось к показателям начала XVII века. Подавляющее большинство толмачей Посольского приказа владели азиатскими языками (около 86%). Численность иностранцев и инородцев среди толмачей была ниже, чем среди переводчиков, но тоже была достаточно высокой - не менее 31 %. Интересно, что 15 % толмачей Посольского приказа обучились языку, находясь в плену. Годовое жалованье толмачей колебалось от 4-х до 25-ти рублей, средний оклад толмача был равен 12-ти рублям. Поместный оклад толмачей составлял от 200 до 500 четей. При начислении оклада толмачу учитывались те же факторы, что и у переводчиков. Помимо вышеназванных видов жалованья, толмачи получали «(подённый корм», а также «хлебное жалованье» (компенсация толмачам, не получившим поместья, но вёрстанным поместным окладом). В обязанности толмачей Посольского приказа входил, прежде всего, устный перевод. Толмачи выезжали за границу в составе дипломатических миссий, чаще - в азиатские страны. Самостоятельные миссии поручались толмачам редко и только при осуществлении контактов с народами, находившимися в зависимости от России. Нередко толмачей использовали в качестве дипломатических курьеров. Довольно часто толмачи были сопровождающими лицами при иностранных гонцах, жили на подворье у иностранцев или ходили туда с разовыми поручениями; сл;лти назначения толмачей приставами были редки. Толмачи использовались также руководством Посольского приказа в качестве обычных курьеров (им поручалось доставлять грамоты, памяти и отписки в другие приказы и города).

Самой многочисленной категорией служащих Посольского приказа были служилые татары и новокрещены. В документах удалось обнаружить упоминания о 34-х служилых татарах и новокрещенах. Их численность «до московского разоренья» составляла около 40 человек; такой же она осталась, судя по количеству станичных голов, и после избрания царём Михаила Романова. Практически не изменился в годы Смуты и персональный состав станичных голов. Данный факт заставляет признать служилых татар и новокрещенов самой стабильной группой служащих Посольского приказа, подвергшейся в рассматриваемый период наименьшим изменениям. По национальности все служащие данных категорий были татарами; служилые татары при этом оставались мусульманами, а новокрещены были лицами, принявшими православие (тем не менее и новокрещенов в начале XVII века иногда именовали служилыми татарами). Размер денежного оклада служилых татар и новокрещенов колебался от 12 до 34 рублей; поместный оклад мог составлять от 250 до 700 четей. Основной служебной обязанностью служилых татар и новокрещенов было сопровождение российских посол ьств в мусульманские (суннитские) государства. В составе этих миссий они использовались в качестве курьеров, толмачей и, реже, переводчиков. Служилые татары и новокрещены могли выступать и в качестве самостоятельных дипломатов в ранге гонцов.

Менее всего сведений сохранилось о сторожах и золотописцах Посольского приказа. Тем не менее, анализ материалов делопроизводства дипломатического ведомства позволяет утверждать, что сторожи и золотописцы служили в приказе уже в начале XVII века (согласно данным С.А. Белокурова золотописцы упоминаются в Посольском приказе с 1622 г., а сторожи - со второй половины XVII столетия). Удалось определить имена двух сторожей и трёх золотописцев, служивших в дипломатическом ведомстве в начале XVII века. Обязанностью золотописцев было оформление (пропись золотом) царских грамот, отправляемых за рубеж; сторожи несли в приказе охранную службу.

Анализ данных о персонале Посольского приказа позволяет охарактеризовать его представителей как особую группу российского служилого сословия. Доступ в эту группу открывался не высоким социальным происхождением (хотя и оно игргло значительную роль на стартовом этапе карьеры), а, прежде всего, личными способностями и умениями. Толмачом или переводчиком в Посольском приказе мог стать как сын боярский, так и представитель более низких социальных групп (из посадских людей и торгового сословия), а также выходец из-за границы. Служба в дипломатическом ведомстве формально включала человека в число крупных землевладельцев. По размерам поместных окладов (до

500 - 700 четей земли у подьячих, толмачей, переводчиков и служилых татар) служащие Посольского приказа примыкали к высшей категории помещиков -детей боярских, служивших «с городом». Следует однако отметить, что нередко поместный оклад назначался служащим приказа лишь формально, без обеспечения реальными «дачами».

Помимо указанной особенности, следует отметить ещё одно специфическое явление, имевшее место среди представителей вспомогательного персонала Посольского приказа. Служба в этом ведомстве требовала от человека обладания особыми навыками и умениями: владения иностранными языками, знания секрет ов «творения золота» (для золотописцев) и т.д. Приобрести эти навыки, научиться чужеземной речи и письму в условиях начала XVII века было довольно сложно. Вероятно, именно этим обстоятельством объясняется такой феномен, присущий вспомогательным категориям персонала Посольского приказа, как наследственность службы в этом ведомстве. Так, складывание династий служилых татар Посольского приказа началось ещё в 60 - 70 гг. XVI столетия: в эпоху Смлты в приказе числились сыновья служилых татар, состоявших в нём при Иване Грозном. Для начала XVII века можно предположить наличие факта наследств знности службы у золотописцев. Аналогичная картина начинает складываться з Смутное время среди переводчиков и толмачей Посольского приказа, стремившихся передать свои навыки сыновьям и обеспечить им место в дипломатическом ведомстве.

Дипломатическая и административная деятельность служащих Посольского приказа находила своё отражение в приказном делопроизводстве. Свидетельством высокой степени интенсивности работы Посольского приказа в рассмотренный нами период является большое количество столбцов (442), тетрадей (10) и книг (30), составленных в этом ведомстве за шестнадцать лет. Значительная часть документации Посольского приказа, относящейся к рассматриваемому периоду, была утрачена. По нашим подсчётам, потеряна приблизительно четверть первоначального корпуса материалов дипломатического ведомства начала XVII столетия. До настоящего времени в РГАДА сохранилась 351 единица хранения (книги и столбцы); утрачено 11 книг, 10 комплектов тетрадей и 110 столбцов. Следует отметить, что уровень активности делопроизводственной деятельности служащих Посольского приказа в 1613 - 1619 гг., во время восстановления дипломатических связей с соседними державами, был примерно втрое выше, чем в 1604 - 1612 гг. Материалы Посольского приказа 1604 -1612 гг. отражают связи Московского государства с 13-ю странами; за следующий период имеются документы о контактах с 24-мя державами.

Состав документации Посольского приказа рассматриваемого периода оставался прежним. Как и в предыдущий период, материалы делопроизводства этого ведомства делились в целом на две группы: «приезды» и «отпуски», существовавшие в двух основных формах - столбцах и книгах. В столбцы помещались документы, касавшиеся той или иной дипломатической миссии: отписки городовых воевод, послов, приставов при иностранных дипломатах, руководителей приказов, с которыми вступал по различным вопросам в переписку Посольский приказ. Составной частью практически всех столбцов являлись грамоты и памяти, отправляемые из Посольского приказа в другие ведомства, города, к посланникам, приставам, воеводам, челобитные лиц, имевших отношение к внешнеполитическим делам. В столбцы о приездах в Москву иностранных дипломатов подклеивались также доклады приставов, описания аудиенций зарубежным послам, переводы иностранных грамот, протоколы переговоров в ответной палате. Элементами столбцов, освещавших российские миссии за границу, помимо челобитных, отписок, грамот и памятей, касавшихся сопровождения посольства и обеспечения его всем необходимым, являлись черновики грамот, отправляемых за рубеж, наказы и памяти, в соответствии с которыми действовали русские дипломаты, статейные списки и расспросные речи (отчёты о проделанной работе).

Рассмотрение делопроизводства Посольского приказа начала XVII века позволяет сделать вывод о том, что даже в условиях глубокого внутреннего и внешнеполитического кризиса дипломатическое ведомство не теряло из вида системы взаимоотношений между зарубежными державами (за исключением, быть может, 1611 - 1612 гг., когда Москва, занятая польским гарнизоном, в течение полутора лет находилась в осаде). Перечни предполагаемых вопросов русским дипломатам и ответы на них, включаемые в наказы, свидетельствуют о том, что рэссийская дипломатия в начале XVII века хорошо ориентировалась в системе международных отношений. События Смуты оказали заметное влияние на содержание основных элементов столбцов Посольского приказа: в отписках, грамотах, челобитных, наказах, статейных списках, расспросных речах часто встречаются указания на обстоятельства Смутного времени. Однако, некоторое изменение содержания документации дипломатического ведомства не повлекло за собой изменений форм делопроизводства Посольского приказа.

Изучение материалов документации Посольского приказа позволяет реконструировать некоторые приёмы делопроизводства, использовавшиеся в этом ведомстве. Столбцы, составлявшиеся из разнородной документации, являлись первым уровнем обобщения и отбора материалов, связанных с той или иной дипломатической миссией. Анализ столбцов Посольского приказа начала XVII века позволяет сделать вывод о том, что в них включались далеко не все поступавшие или исходившие из этого ведомства документы; не случайным был и порядок последовательности материалов, подклеивавшихся в столбцы. Включавшиеся в столбцы документы не всегда помещались в столбец сразу по поступлении в приказ, иногда между их составлением или получением в Москве и внесением в столбец проходило несколько дней или недель. Особое внимание уделялось составлению грамот, отправляемых за границу. Для написания грамоты использовали тексты грамот прошлых лет, учитывали современные отношения с государем, к которому отправляли послание; черновой вариант тщательно сверялся с чистовым, после чего черновик вносился в столбец. Помещались в столбцы и переводы иностранных грамот.

Большое значение придавалось также составлению наказов русским дипломатам. Заказы, несмотря на их значительный объём, составлялись в короткие сроки, иногда ещё до определения кандидатуры посланника. При составлении наказов служащие Посольского приказа использовали наказы другим дипломатическим миссиям, отправленным около того времени в другие страны, а также наказы прошлых лет (иногда использовалась документация более чем десятилетней давности). При этом учитывалось и изменение политических реалий - основная часть наказа составлялась в приказе заново, копировались лишь шаблонные, не менявшиеся в течение длительного времени ситуации. В составлении посольских наказов активное участие принимала Боярская Дума, определявшая стратегию поведения русских дипломатов и границы возможных уступок на переговорах. Однако на рассмотрение Думы выносился заранее заготовленный в Посольском приказе список возможных вопросов и ситуаций, могущих встать перед отечественными дипломатами, т.е. основа наказа составлялась в дипломатическом ведомстве. Черновик наказа после соответствующей правки переписыЕался начисто и передавался дипломатам; сопоставление «чёрного» и «чистого» вариантов наказов позволяет сделать вывод об идентичности их текстов.

Особый интерес вызывает укоренившаяся в рассматриваемый период в Посол ьском приказе практика предварительного составления протоколов аудиенций инсстранным дипломатам. Первый подобный случай удалось зафиксировать в 1608 г., в дальнейшем церемониал приёмов у царя расписывался заранее весьма часто вне зависимости от ранга дипломата и страны, откуда он прибыл. В этих шг^чаях протокол аудиенции также составлялся с учётом прецедентов; в случае отююнений от протокола в текст вносились соответствующие исправления. Использование служащими Посольского приказа подобных приёмов делопроизводства позволяет нам уточнить некоторые биографические данные о руководителях российской внешней политики. Широкое распространение практики предварительного протоколирования аудиенций свидетельствует о стремлении служащих Посольского приказа свести дипломатическую документацию к единому формуляру.

Богагый материал для размышления предоставляют исправления и пометы, встречающиеся в столбцах довольно часто, поскольку столбец являлся «рабочим): материалом. Некоторые пометы являются резолюциями по решению вопросов, связанных с внешней политикой, а также руководством по составлению столбцов и книг. Интересны также вставки и вычеркнутые фрагменты текстов столбцов, позволяющие делать выводы о том, что руководство Посольского приказа желало скрыть от своих зарубежных партнёров, а что, напротив, стремилось подчеркнуть. Исправления в столбцах позволяют в некоторых случаях более точно датировать время возникновения документов, а также проследить эволюцию дипломатической терминологии, использовавшейся в начале XVII столетия. В этом отношении столбцы Посольского приказа являются более информативными источниками, чем составлявшиеся на их основе книги.

Анализ делопроизводства Посольского приказа позволяет сделать вывод о том, что служащие дипломатического ведомства работали весьма оперативно, опираясь на принцип прецедента, предусматривающий постоянное обращение к прежнему делопроизводству (как при решении мелких вопросов, так и при составлении посольского наказа для миссии, отправляемой за рубеж). Делавшиеся в этих случаях выписки из документации прошлых лет включались в новые столбцы, что является в настоящее время особенно ценным ввиду утраты многих материалов Посольского приказа конца XVI - начала XVII века.

Следующим (после составления столбца) этапом делопроизводственной работы служащих Посольского приказа, являлось оформление книг. Книги, составлявшиеся в Посольском приказе являлись высшей и заключительной формой обобщения материалов, касавшихся внешнеполитических вопросов. Анализ делопроизводства российского дипломатического ведомства приводит к мысли о невозможности использования в отношении всех книг, хранившихся в начале XVII столетия в архиве приказа, обобщающего понятия «посольские книги». На рубеже XVI - XVII веков книги, составленные в Посольском приказе обозначались по стране, связи с которой они освещали, а также указанием хронологического отрезка, охватываемого книгой. «Посольскими книгами» в начале XVII века называли книги, составленные русскими дипломатами в процессе их миссий, вне Посольского приказа и без участия его служащих.

Основным источником при составлении книг являлись столбцы Посольского приказа. Не для всех из дошедших до наших дней книг сохранились соответствующие столбцы, однако сопоставление сохранившихся столбцов с текстами книг подтверждает вывод о том, что в основу книги закладывался столбец. При :>том в книгу переносились важнейшие сведения и документы; второстепенный материал отсеивался и в книгу не входил. Сформированная таким образом на базе столбца книга была более удобна для хранения и использования в качестве справочного пособия при подготовке новых миссий за границу или во время приездов иностранных дипломатов. Директивы по составлению книги давались руководителями Посольского приказа; в некоторых столбцах удаётся обнаружить соответствующие пометы. Текст столбца перед переносом в книгу подвергался грамматическому, стилистическому, а иногда и смысловому редактированию. Нередко тексты отдельных документов, копировавшихся в книгу, сиг бжались преамбулами или сокращались. Данные описей, а также сведения, содержащиеся в книгах Посольского приказа, позволяет предположить, что составление книг осуществлялось в дипломатическом ведомстве вскоре после завершения соответствующей дипломатической миссии. Посольский приказ, согласно указаниям источников, занимался также картографической работой.

Подводя общий итог рассмотрению персонала и деятельности Посольского приказа в начале XVII века (1604 - 1619 гг.), можно сделать следующие выводы. События Смутного времени оказали серьёзное влияние на центральное российское дипломатическое ведомство. За 16 лет в приказе сменилось пять руководителей, значительная текучесть кадров наблюдалась среди подьячих, переводчиков и толмачей. Контакты Московского государства с иностранными державами были затруднены (а в некоторых случаях - прерваны) вследствие действий интервентов и российских сил, противостоявших московскому правительству. В этих условиях значительно снизился уровень активности делопроизводственной деятельности служащих Посольского приказа. Наиболее тяжёлым периодом в работе дипломатического ведомства стали конец правления Василия Шуйского и время «междуцарствия», однако и на этом этапе приказ продолжал ф)акционировать с той степенью интенсивности, какая допускалась в сложившиеся обстоятельствах. Начало царствования Михаила Романова (1613 -1615 гг.) стмечено началом восстановления прежнего уровня работы дипломатического ведомства. В эти годы были активизированы контакты с зарубежными странами; как следствие, более активной стала делопроизводственная деятельность служащих приказа. При этом штат внешнеполитического ведомства продолжал характеризоваться известной нестабильностью. С середины второго десятилетия XVII века наблюдается также и стабилизация штата Посольского приказа, увеличивается количество квалифицированных служащих. В общих чертах Посольский приказ вернулся к своему докризисному состоянию на рубеже 10-х - 20-х годов XVII столетия.

Влияние Смутного времени на Посольский приказ имело двоякий характер. Так, под влиянием событий кризиса это ведомство потеряло значительную часть опытных подьячих; одновременно с этим штат переводчиков и толмачей стал в целом более многочисленным и квалифицированным. С одной стороны, события Смуты стали причиной долгого перерыва в контактах с рядом держав; с другой стороны, преодоление последствий 1сризиса продиктовало необходимость расширения дипломатических связей Московского государства. Возросший, вследствие внешнеполитического кризиса, объём делопроизводственной работы объективно способствовал продолжению сведения дипломатической документации к единому формуляру. Это, в свою очередь, вело к тому, что, при сохранении устоявшихся делопроизводственных форм, служащими Посольского приказа разрабатывались новые приёмы ведения документации. В целом, несмотря на тяжёлые условия работы Посольского приказа в годы кризиса начала XVII века, это ведомство сумело продемонстрировать свою устойчивость и жизнеспособность, преодолеть негативные последствия Смутного времени и продолжитэ работу на более высоком уровне.

Таким образом, имеющийся в нашем распоряжении комплекс источников позволил составить достаточно полную картину, отражающую состояние одного из важнейших центральных учреждений Московского государства - Посольского приказа - в начале XVII столетия. Основным источником в данном исследовании стала документация Посольского приказа, которая дала возможность восстановить биографии и персональные списки служащих ведомства, охарактеризовать их статус и служебные обязанности. Делопроизводственные материалы, составленные в Посольском приказе, являются ценнейшим источником по истории внешней политики Московского государства, «посольскому обычаю» и дипломатической терминологии. Опираясь на них, удаётся реконструировать первоначальный корпус документации дипломатического ведомства и проанализировать приёмы её составления. Это даёт нам основания охарактеризовать делопроизводство Посольского приказа как один из наиболее важных комплексов источников, на базе которого можно строить не только традиционные для этого вида источников исследования по истории внешней политики Московского государства, но также работы о приказных служащих, делопроизводстве и ряде других проблем. Установление факта активной и эффективной работы Посольского приказа в начале XVII века ставит на повестку дня вопрос о пересмотре концепции Смутного времени в целом: можно ли считать этот этап периодом упадка и кризиса российской государственности? Ответ на данный вопрос может быть дан в результате детального изучения истории российских приказов начала XVII века на базе привлечения материалов делопроизводства этих ведомств.

462

Список научной литературыЛисейцев, Дмитрий Владимирович, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Источникиа. Фонды РГАДА, использованные в исследовании.

2. РГАДА. Ф. 32. «Сношения России с Австрией и Германской империей».

3. РГАДА. Ф. 35. «Сношения России с Англией».

4. РГАДА. Ф. 44. «Сношения России с Гамбургом».

5. РГАДА. Ф. 50. «Сношения России с Голландией».

6. РГАДА. Ф. 52. «Сношения России с Грецией».

7. РГАДА. Ф. 53. «Сношения России с Данией».

8. РГАДА. Ф. 61. «Сношения России с имперскими городами».

9. РГАДА. Ф. 77. «Сношения России с Персией».

10. РГАДА. Ф. 79. «Сношения России с Польшей».

11. РГАДА. Ф. 89. «Сношения России с Турцией».

12. РГАДА. Ф. 93. «Сношения России с Францией».

13. РГАДА. Ф. 96. «Сношения России со Швецией».

14. РГАДА. Ф. 109. «Сношения России с Бухарой».

15. РГАДА. Ф. 110. «Сношения России с Грузией».

16. РГАДА. Ф. 111. «Донские дела».

17. РГАДА. Ф. 115. «Кабардинские, черкесские и другие дела».

18. РГАДА. Ф. 119. «Калмыцкие дела».

19. РГАДА. Ф. 121. «Кумыцкие и тарковские дела».

20. РГАДА. Ф. 123. «Сношения России с Крымом».

21. РГАДА. Ф. 126. «Мунгальские дела».

22. РГАДА. Ф. 127. «Сношения России с ногайскими татарами»

23. РГАДА. Ф. 130. «Сибирские дела».

24. РГАДА. Ф. 131. «Татарские дела».

25. РГАДА. Ф. 134. «Сношения России с Хивой».

26. РГАДА. Ф. 138. «Дела о Посольском приказе и служивших в нём».

27. РГАДА. Ф. 141. «Приказные дела старых лет».

28. РГАДА. Ф. 149. «Дела о самозванцах и письма Лжедмитрия».

29. РГАДА. Ф. 150. «Дела о выездах иностранцев в Россию».

30. РГАДА. Ф. 159. «Приказные дела новой разборки».

31. РГАДА. Ф. 1209. «Поместный приказ», б. Опубликованные источники.

32. Акты XIII XVII вв., представленные в Разрядный приказ представителями служильп: фамилий после отмены местничества. Ч. 1. - М., 1898.

33. Акты времени междуцарствия. (1610 г. 17 июля 1613 г.). - М., 1915.

34. Акты времени правления Василия Шуйского. (19 мая 1606 17 июля 1610 г.). -М., 1914.

35. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Ч. 2. СПб., 1841.

36. Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113 7121 гг.). - М., 1907.

37. Боярская книга 1627 года. М., 1986.

38. Боярская книга 1639 г. М., 1999.

39. Боярские списки последней четверти XVI начала XVII вв. и роспись русского войска 1604 г. -М., 1979.

40. Буссов К. Московская хроника 1584 1613 гг. / Хроники Смутного времени. -М., 1998.

41. Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987.41. «Времекник» Ивана Тимофеевича Семёнова. / Смута в Московском государстве: Россия начала XVII столетия в записках современников. М., 1989.

42. Елассонский А. Мемуары из русской истории. / Хроники Смутного времени. -М„ 1998.

43. Жолкевский С. Записки гетмана Жолкевского о Московской войне. СПб., 1871.

44. Масса И. Краткое известие о начале и происхождении современных войн и смут в Московии, случившихся до 1610 года за короткое время правления нескольких государей. / О начале войн и смут в Московии. М., 1997.

45. Мнишек М. Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995.

46. Новый летописец. / Хроники Смутного времени. М., 1998.

47. Описи Царского архива XVI в. и архива Посольского приказа 1614 г. М., 1960.

48. Опись архива Посольского приказа 1626 года. Ч. 1. М., 1977.

49. Опись архива Посольского приказа 1673 г. (Далее Опись 1673 г.). - М., 1990.

50. Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией. Тт. 1 3. - СПб., 1890, 1892, 1898.

51. Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Т. 2. СПб., 1852.

52. Писцовые книги Рязанского края. Вып. 1. Рязань, 1996.54. «Повесть о некоей брани». / Смута в Московском государстве: Россия начала XVII столетия в записках современников. М., 1989.

53. Попов А.Н. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесённых в хронографы русской редакции. М., 1869.

54. Посольская книга по связям России с Англией 1613 1614 гг. - М., 1979.

55. Разрядная книга 1550 1636 гг. - М., 1976.

56. Разрядная книга 1559 1605 гг. - М., 1974.

57. Россия начала XVII века. Записки капитана Маржерета. М., 1982.

58. Русская историческая библиотека, издаваемая Археографическою комиссиею. Т. 1.-СП5., 1872; Т. 9. СПб., 1884; Т. 28.-М., 1912.

59. Сборник Русского императорского исторического общества. Т. 137, 142. -СПб., 1912,1913.

60. Сказание Авраамия Палицына. М. - JI., 1955.

61. Смит Т. Путешествие и пребывание в России. СПб., 1893.

62. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. Ч.2.-М., 1819.

63. Сообщение о кровавой и страшной резне в городе Москве с ужасным концом Димитрия, последнего князя, царствовавшего доныне. / Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. Сб. статей. -М., 1991.

64. Сухотин JI.M. Первые месяцы царствования Михаила Фёдоровича. (Столбцы Печатного приказа). М., 1915.

65. Явочный список вотчинных владений Московского уезда писцов 1584 1586 гг. Т.А. Хлопова «с товарищи». // Источниковедение отечественной истории. 1984.-М., 1986.

66. Якубов К. Россия и Швеция в первой половине XVII века. М., 1897. II. Литература.

67. Алпатов М.А. Что знал Посольский приказ о Западной Европе во второй половине XVII в. / История и историки. Историография всеобщей истории. М., 1966. С. 39 - 129.

68. Белокуров С.А. О Посольском приказе. М., 1906.

69. Белокуров С.А. Списки дипломатических лиц русских за границей и иностранных при русском дворе. (С начала сношений по 1800 г.) Вып. 1. М., 1892.

70. Богоявленский С.К. Приказные судьи XVII века. М. - Л., 1946.

71. Бушев П.П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государств в 1586 1612 гг. (по русским архивам). - М., 1976.

72. Бушев Л .П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государств в 1613 1621 гг. (по русским архивам). - М., 1987

73. Вайнштейн O.JI. Россия и Тридцатилетняя война 1618 1648 гг. Очерки из истории внешней политики Московского государства в первой половине XVII века. -М. 1947.

74. Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975.

75. Воскобойникова Н.П. Описание древнейших документов архивов московских приказов XVI нач. XVII вв. (РГАДА. Ф. 141. Приказные дела старых лет). Вып. 1 - 3. - М. - СПб., 1994, 1999.

76. Гальцов В.И. Вступительная статья. / Опись архива Посольского приказа 1626 г.-М., 1977.

77. Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII века и её роль в формировании абсолютизма. М., 1987.

78. Дмитриев JI.A. Житийные повести русского Севера как памятники литературы XIII XVII вв. Эволюция жанра легендарно - биографических сказаний. - Л., 1973.

79. Достовалов Ю.Н. Российский посольский этикет XVI XVII веков. / Вопросы истории, 1994. № 4.

80. Дьяки и подьячие Посольского приказа в XVI веке. / Справочник. Сост. Савва В.И. -М., 1983.

81. Забелин И.Е. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время. М., 1999.

82. Зевакин Е.С. Персидский вопрос в русско-европейских отношениях XVII века. /Исторические записки, 1940. Т. 8.

83. История внешней политики России. Конец XV XVII век. (От свержения ордынского ига до Северной войны). - М., 1999.

84. Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 11, 12. Калуга, 1995.

85. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. Кн. 2. М., 1995.

86. Козлякон В.Н. «Дневник Марины Мнишек» памятник Смутного времени. // Дневник Марины Мнишек. - СПб., 1995.

87. Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства начала XVII века. -М„ 1994.

88. Куненков Б.А. Пётр Алексеевич Третьяков во главе Посольского приказа. // История (еженедельное приложение к газете «Первое сентября»), № 11, март, 1999. С. 5-12.

89. Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI 30-е гг. XVII века. - М., 1963.

90. Лжедмшрий I и Украина: Указатель архивных материалов. Сост. В.И. Ульяновский. Киев, 1990.

91. Лихачёв Д.С. Повести русских послов как памятник литературы. / Путешествия русских послов в XVI XVII вв. Статейные списки. - М. - Л., 1954.

92. Малиноиский А.Ф. Обозрение Москвы. М., 1992.

93. Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М. - Л., 1948.

94. Новосельский А.А. Разновидности крымских статейных списков XVII века и приёмы гх составления // Проблемы источниковедения. Т. 9. М. 1961.

95. Новосельцев А.П. Русско-иранские политические отношения во второй половине XVI века. // Международные связи России до XVII века. М., 1961.

96. Новосельцев А.П. Русско-иранские отношения в первой половине XVII века. // Международные связи России в XVII XVIII веках. - М., 1966. С. 103 -121.

97. Обзор посольских книг из фондов коллекций, хранящихся в ЦТ АДА. Сост. Н.М. Рогэжин. - М., 1990.юо. Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584 1605 гг.).-СПб., 1992.

98. Павлов А.П. Приказы и приказная бюрократия (1584 1605 гг.). / Исторические записки, № 116. - М., 1988.

99. Платонон С.Ф. Борис Годунов. М., 1999.юз. Платонов С.Ф. Москва и Запад в XVI XVII веках. - Л., 1925.

100. Платонов С.Ф. Московское правительство при первых Романовых. / Статьи по русской истории (1883 1912 гг.). Т. 1. - СПб., 1912.

101. Платонон С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI -XVII веко з. (Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное в эемя). М., 1937.

102. Поршней Б.Ф. Тридцатилетняя война и вступление в неё Швеции и Московского государства. М., 1976.

103. Пуцилло М.П. Думный дьяк И.Т. Грамотин (1606 1638). - СПб., 1878.

104. Ю8. Рогожин Н.М. Место России XVI XVII веков в Европе по материалам посольских книг. / Место России в Европе. (Материалы международной конференции). - Будапешт, 1999.

105. Рогожин Н.М. Посольские книги начала XVII в. как исторический источник: Дисс. . канд. ист. наук. М., 1983 (машинопись).но. Рогожин Н.М. Посольские книги России конца XV начала XVII вв. - М., 1994.

106. Рябошапкго Ю.Б. Русско-шведские отношения на рубеже XVI XVII веков. // Вопросы истории. № 3, 1977.

107. Савва В.И. О Посольском приказе в XVI веке. Харьков, 1917.из. Скгрышпнсов Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII века. Григорий Отрепьев. Новосибирск, 1990.

108. Скгрынникгов Р.Г. Минин и Пожарский. Хроника Смутного времени. М., 1981.

109. Скрьпшикгов Р.Г. Россия в начале XVII в. «Смута». М., 1988.

110. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3. (XVII в.). Ч. 1. СПб., 1992.

111. Смирнов Н.А. Россия и Турция в XVI XVII вв. Т. 1. - М., 1946.

112. Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Т. 8 -10. М., 1989.

113. Станиславский A.JI. Гражданская война в России XVII века: Казачество на переломе истории. М., 1990.

114. Терещенко А. Опыт обозрения жизни сановников, управлявших иностранными делами в России. Т.1. СПб, 1837.

115. Тихомиров М.Н. Приказное делопроизводство в XVII веке. // Тихомиров М.Н. Российское государство XV XVII веков. - М., 1973.

116. Ульяновский В.И. Русско-шведские отношения в начале XVII века и борьба за Балтику. / Скандинавский сборник. Вып. 33. Таллинн, 1990. С. 60 75.

117. Флоря IJ.H. Из следственного дела Богдана Бельского. // Археографический ежегодник за 1985 г. М., 1986.

118. Флоря Б.Н. О Земском соборе 1621 года. // История СССР, № 4, 1981.

119. Флоря Б.Н. Русско-австрийские отношения на рубеже XVI XVII вв. (Посольство Афанасия Власьева в Империю), / Международные связи стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы и славянско-германские отношения. - М., 1968.

120. Флоря Б.Н. Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце XVI -начале XVII века. М., 1973.

121. Флоря Б.Н. Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI начале XVII века. - М., 1978.

122. Форстен Г.В. Балтийский вопрос в XVI XVII столетиях (1544 - 1648 гг.). Т. 2.-СПб., 1894.

123. Шаскольский И.П. Столбовский мир 1617 г. и торговые отношения России со Шведс ким государством. М., 1964.

124. Шаскольский И.П. Шведская интервенция в Карелии в начале XVII века. -Петрозаводск, 1950.

125. Шватченко О.А. Светские феодальные вотчины России в первой трети XVII века. -М. 1990.

126. Шмидт С.О., Князьков С.Е. Документы делопроизводства правительственных учреждений России XVI XVII вв. - М., 1985.

127. Эскин Ю.М. Местничество в России XVI XVII вв.: Хронологический реестр. -М., 1994.

128. Юзефович JI.A. «Как в посольских обычаях ведётся.». (Русский посольский обычай конца XV начала XVII вв.). - М. - 1988.

129. Gruber I. The Muscovite embassy of 1599 to emperor Rudolf II of Habsburg. -Montreal, 1999.

130. Lawrientiew A. Poselstwo rosyjskie 1605/1606 r. na rolce sztokliolmskiej. Kronika zamkowa. Warszawa, № 1, 1998.

131. Phipps G.M. Sir John Merrick English Merchant Diplomat in Seventeenth Century Russia. - Newtonville, Mass. 1983.471