автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Постройки Людина конца средневекового Новгорода

Полный текст автореферата диссертации по теме "Постройки Людина конца средневекового Новгорода"

00460390

УЧРЕЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ РАН

ФАРАДЖЕВА НАТАЛИЯ НИКОЛАЕВНА

ПОСТРОЙКИ ЛЮДИНА КОНЦА СРЕДНЕВЕКОВОГО НОВГОРОДА

(ПО МАТЕРИАЛАМ ТРОИЦКИХ 1-Х1 РАСКОПОВ)

специальность 07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

На правах рукописи

Москва 2010

1 О ИЮН 2010

004603908

Работа выполнена в Отделе славяно-русской археологии Учреждения Российской академии наук Института археологии РАН

Научный руководитель:

заведующий кафедрой археологии Исторического факультета МГУ, доктор исторических наук, академик Янин В.Л.

Официальные оппоненты:

заведующий сектором археологии Москвы ИА РАН, доктор исторических наук, профессор Беляев Л.А.

Доцент кафедры всеобщей истории Исторического факультета Тверского Государственного Университета, кандидат исторических наук Малыгин П.Д.

Ведущая организация:

Учреждение Российской академии наук Институт истории материальной культуры РАН

Защита состоится «21» мая 2010 г. в 14 часов на заседании совета Д002.007.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Учреждении Российской академии наук Институте археологии РАН по адресу: 117036, Москва, ул. Дм. Ульянова, 19, 4 этаж, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИА РАН по адресу: 117036, Москва, ул. Дм. Ульянова, 19.

Автореферат разослан «19 » апреля 2010 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, доктор исторических наук

Е.Г. Дэвлет

Общая характеристика работы

Актуальность темы.

В результате многолетних археологических исследований на территории Людина конца Новгорода накоплен обширный археологический материал по домостроительству. Исключительная сохранность деревянных конструкций во влажном культурном слое города, 28-30 ярусов разновременной застройки, последовательно сменившихся на одном месте, и широкомасштабность исследований сделали данный материал ценным источником для изучения строительной культуры Новгорода. Конструкции построек, состав и планировка усадебных комплексов, формирование и развитие форм застройки тесно переплетены с общими проблемами истории и культуры средневекового Новгорода. Чрезвычайно важны они для решения вопросов, касающихся происхождения города, сложения его планировочной структуры, организации хозяйства и ремесла, а также датировки строительных ярусов, с которыми связаны комплексы вещевого материала.

До последнего времени основным источником по новгородскому домостроительству оставались материалы Неревского раскопа, исследованные и введенные в научный оборот П.И. Засурцевым. Первичный анализ построек Троицкого раскопа был осуществлен в отдельных публикациях, имеющих выборочный характер (Колчин Б.А., Хорошев A.C., Сорокин А.Н., Фараджева H.H.). Изучение материалов по домостроительству Людина конца на основе данных о всех постройках, открытых на Троицких I—XI, систематизация, статистическая обработка и введение их в научный оборот позволяет исследовать динамику застройки и традиций домостроительства Людина Конца Новгорода и внести вклад в изучение истории и культуры средневековых городов Северо-Западной Руси.

Хронологические рамки исследования.

В работе рассматриваются материалы по домостроительству, охватывающие период: с 30-40-х гг. X в. до середины XV в. Хронологические рамки исследования обусловлены временем заселения исследованного участка Людина конца и степенью сохранности поздних напластований Троицкого раскопа.

Цели и задачи исследования.

Целью настоящего исследования является выяснение закономерностей, касающихся происхождения и сложения отдельных типов построек, их развития и трансформации в составе разновременных усадебных комплексов. В задачи исследования входит:

1. Получение максимальной информации о постройках, введение в научный оборот новых объектов, выявленных на основе обработки источника. 2. Разработка принципов систематизации материала по домостроительству. 3. Создание на основе предложенной систематизации банка данных в виде иллюстрированного каталога-справочника. 4. Рассмотрение вопросов, связанных с происхождением и сложением строительной культуры Новгорода. 5. Рассмотрение динамики развития типов построек и слагающих их конструктивных элементов. Анализ статистической информации для установления общих закономерностей развития застройки. 6. Рассмотрение эволюции застройки и принципов планировки в составе усадебных комплексов.

Объектом исследования являются деревянные постройки, открытые в процессе археологических исследований на Троицком раскопе, а также эволюция строительной культуры средневекового Новгорода.

Источники.

Источниковедческую основу работы составила отчетная документация о полевых исследованиях на Троицком раскопе за 19731998 гг. (Арциховский A.B., Янин B.JL, Колчин Б.А., Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н.), хранящаяся в Архиве Института археологии РАН. В работе использован этнографический материал по домостроительству и ряд письменных источников: тексты берестяных грамот, новгородские летописи, данные писцовых книг.

Научная новизна и практическая значимость.

Данная работа значительно расширила возможности источника за счет выведения его на новый уровень. Исследование охватывает 839 деревянных сооружений. В работе разработаны новые принципы систематизации материалов по домостроительству, в соответствии с которыми выполнены и впервые представлены систематизированные описания всех построек, открытых в процессе археологических исследований на Троицких I-XI раскопах. В соответствии с разработанной методикой проанализирован и обобщен материал по домостроительству Людина конца Новгорода и получены новые данные относительно динамики развития массовой гражданской архитектуры средневекового города. В процессе исследования была произведена работа по синхронизации строительных ярусов Троцких раскопов, что является важным этапом изучения планиграфии усадебной застройки, ярусологии и хронологии Троицкого раскопа

и имеет практическую ценность при обработке всего массива археологического материала.

Апробация работы.

Основные положения диссертации опубликованы в 15 печатных работах. Отдельные разделы диссертации обсуждались на заседаниях Отдела славяно-русской археологии ИА РАН, Новгородском семинаре (Кафедра археологии Исторического факультета МГУ), докладывались на ежегодной археологической конференции «Новгород и Новгородская земля. История и археология» (Великий Новгород; 1992, 1998, 1999, 2000, 2003, 2010 гг.), на V и VI Международных конгрессах славянской археологии (Киев. 1985 г.; Великий Новгород. 1996г.); на «Новгородских археологических чтениях» (2002 г).

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, списка литературы и двух приложений. Приложение 1 включает в себя схемы, таблицы, графики и фотоматериалы, иллюстрирующие основной текст работы. Приложение 2 представляет собой каталог построек, содержащий систематизированные описания каждого сооружения. Статьи-описания построек основаны на разработанной в настоящей работе методике. Они сопровождаются графическими изображениями построек, выполненными в едином масштабе и помещенными в таблицах.

Основное содержание работы

Во введении характеризуется актуальность темы, а также определены цели и задачи работы, обосновываются хронологические рамки исследования и дается краткий очерк основных направлений изучения домостроительства средневекового русского города.

Глава 1. Характеристика и анализ источника. Вопросы синхронизации строительных ярусов усадебной застройки Троицкого раскопа.

Настоящая работа базируется на материалах Троицких I—XI раскопов (1973-1998 гг.), общая площадь которых составила 4956 кв.м. В результате археологических исследований были открыты остатки около 900 сооружений, большинство из которых представлено срубными строениями различной степени сохранности. Постройки располагались на территории 14 дворов-усадеб и относились к 15-30 разновременным строительным ярусам, охваты-

вающим обширный хронологический период (30-40-е гг. X -70-е гг. XV в.). Одной из основных задач данного исследования явилась обработка и систематизация вновь полученных материалов по домостроительству с целью их введения в научный оборот.

Важная сторона источниковедческого этапа работы связана со спецификой самого археологического материала и способов его получения при широкомасштабных многолетних исследованиях. Большинство Троицких раскопов копалось на протяжении нескольких полевых сезонов. Многие сооружения располагались у границ раскопов и были исследованы и документированы частично, что не позволяло ввести их в научный оборот в полной мере. Поэтому первый этап источниковедческой работы был связан с выявлением и стыковкой разрозненных частей построек, раскрытых на смежных раскопах. В ходе анализа источника были состыкованы 140 фрагментов различных построек и 11 не поддающихся интерпретации скоплений, в результате чего удалось полностью восстановить и ввести в научный оборот 75 срубных построек.

Полученные новые данные позволили изменить понимание отдельных конструкций и форм, внести изменения в типологическую схему построек, скорректировать информацию, касающуюся развития различных типов домов и уточнить общие статистические данные. Всего на Троицких I-XI раскопах исследовано 839 сооружений.

Достаточно многочисленные состыкованные срубы, открытые на пограничных участках разных Троицких раскопов, обеспечили надежные сквозные стыковки ярусов застройки, имевших на каждом из раскопов самостоятельную нумерацию. На основе этих данных была составлена таблица синхронизации строительных ярусов Троицкого раскопа, что, в свою очередь, сделало возможным проверку и уточнение датировок строительных ярусов различных раскопов. Особенно успешно такая работа была проведена для западной группы раскопов (V, VII-XI), где сквозные горизонтальные срезы единовременной застройки обеспечены наибольшим количеством стыковок. При корректировке датировок использовались результаты последних исследований O.A. Тарабардиной, касающиеся хронологии раскопа Троицкий-Х1.

Статистическая обработка материала и его распределение во времени в настоящей работе произведены в соответствии с вновь полученными данными.

Глава 2. Классификация построек.

2.1. Типология построек.

Первоначальной задачей исследования являлась выработка принципов систематизации обширного материала по домостроительству. Ряд недостатков, имеющихся в предложенных ранее типологических схемах, не позволил применить их без изменений, хотя отдельные элементы классификаций П.И. Засурцева, A.C. Хороше-ва, А.Н Сорокина использованы в данной работе.

Разделение всего массива строений на три отдела произведено нами в зависимости от строительной техники. Постройки разделены на срубные (отдел I), срубно-столбовые (отдел II) и каркасно-столбовые (отдел III).

Срубные постройки составляют подавляющее большинство (99%) всех определимых строений. В качестве основного признака при создании классификационной схемы для срубных домов нами выбрана горизонтальная планировка построек, что соответствует специфике археологического материала. Исходя из плановой структуры, срубные постройки разделены на следующие группы.

Группа I - четырехстенные дома. Исследовано 476 четырехстенных срубов, что составляет 84% срубных построек с определимой планировкой. Деление их на подгруппы осуществлялось по форме плана капитальной конструкции. При разделении построек на подгруппы учитывалась степень их асимметрии, для чего введен коэффициент Q, выражающий отношение длины постройки к ее ширине.

К подгруппе 1 отнесены постройки квадратные в плане или близкие к квадрату. Коэффициент асимметрии у построек подгруппы 1 имеет значения менее 1,2. Постройки данной подгруппы заметно преобладают (94,5% четырехстенных срубов).

К подгруппе 2 отнесены четырехстенные дома вытянутых пропорций. Коэффициент Q равен или превышает значение 1,2. Ас-симетричных строений сравнительно немного (5% четырехстенных срубов).

Некоторые четырехстенные срубы обеих подгрупп сохранили остатки привходных конструкций или сеней. Однако во многих случаях они полностью утрачены. Поэтому представляется целесообразным не выделять постройки с сенями некапитальных конструкций в отдельную группу, но маркировать их при составлении статей-описаний в каталоге.

Группа II - пятистенные дома. Внутреннее пространство пятистенных срубов разделено капитальной бревенчатой стеной на две

камеры. На площади Троицких 1-Х1 раскопах исследовано 79 таких построек (что составляет 14% домов с определимой планировкой). Соотношение размеров помещений в пятистенных постройках легло в основу при выделении подгрупп. При разделении на подгруппы учитывались показания коэффициента пропорциональности \У, выражающего отношение всей длины постройки к ширине ее меньшей камеры.

К подгруппе 1 принадлежат пятистенные срубы, одна из камер которых значительно превосходит по площади другую (показатель коэффициента больше значения 2,6). Это наиболее многочисленная подгруппа в составе группы пятистенных домов.

К подгруппе 2 отнесены постройки, в которых пятая стена делит внутреннее пространство на две равные или незначительно отличающиеся по площади камеры (показатель коэффициента XV - в пределах значений 2-2,6).

Подгруппа 3. Составные срубы, состоящие из основного сруба и трехстенного прируба, равного по ширине основному помещению и уложенного «встык» без крепления. Представляется целесообразным отнести их к данной группе построек, поскольку по пропорциям и назначению составные срубы не отличаются от цельнорублен-ных пятистенов.

Группа III — нестандартные строения. К данной группе отнесены сооружения, сохранившиеся в виде бревенчатых настилов, окруженных срубным венцом. Известны две постройки. Реконструкция их неоднозначна.

Типы. Дальнейшее разделение срубных построек на типы произведено на основании различий во внутренней планировке: по наличию (или отсутствию), а также по расположению отопительного устройства. Степень сохранности построек делает возможным установление типологической принадлежности лишь у 38% домов определимой планировки.

Тип 1 - холодные (не отапливаемые) постройки. Отсутствие печи установлено достоверно для 12% четырехстенных и 3% пятистенных срубов. Ниже рассматриваются отапливаемые постройки.

Остатки печей были зафиксированы у 136 построек, что составляет 23% от числа всех определимых строений. Внутри данного типа строений в соответствии с расположением отопительного устройства выделено четыре подтипа. При выделении подтипов №№ 2—4 рассматривается основное помещение срубных домов.

Тип 2 - отопительное устройство в углу основной камеры. Подобная планировка зафиксирована у 99 домов (у 74% отапливаемых построек).

Тип 3 - отопительное устройство в центре основной камеры. Данная планировка отмечена у 21 постройки (14% отапливаемых домов).

Тип 4 - отопительное устройство у середины стены. Зафиксировано четыре случая данной планировки (3% отапливаемых домов).

Тип 5 - отопительное устройство в торце малой камеры пятистенных срубов. Выявлено три случая подобного расположения печи (2% отапливаемых домов).

Тип 6 - отопительное устройство не локализовано (фиксируется в виде развала).

Тип 7 - печные срубы. К ним относятся сооружения очень малых размеров, по существу являющиеся конструкциями опечков. Исследовано 10 срубных конструкций и две печи с обносками.

Подтипы выделены в соответствии с позицией печи по отношению ко входу.

Подтип 1. Расположение печи в ближайшем ко входу углу в основное помещение прослежено у всех пятистенных срубов с угловым положением печи. У четырехстенных построек расположение печи по отношению ко входу в дом удалось определить лишь в 36 случаях. В 28 из них печь занимает ближайший ко входу угол, что составляет 80% строений с угловым положением печи. Этот факт свидетельствует о безусловном преобладании схемы жилища, соответствующей известному этнографически северо-среднерус-скому плану.

Подтип 2. Расположение печи в противоположном от входа углу основного помещения (южнорусский план) фиксируется в восьми случаях. Появление подобной планировки относится ко второй половине XIII в. и может быть связано с притоком южного населения.

Среди строений с печами, расположенными в углу, встречается два варианта планировки, различающихся по направлению печного устья. Возможности для определения вариантов весьма ограничены. Асимметричность опечков у построек раннего времени позволяет установить для них западнорусский вариант планировки, при котором устье печей было обращено в сторону боковой стены.

Отдел II. Срубно-столбовые постройки по своей конструкции занимают переходное положение между группами срубных и стол-

бовых строений. Внешние углы таких построек скреплены рубкой «в обло», а стены набраны из нескольких звеньев, скрепленных «в столб».

Отдел III. Каркасно-столбовые постройки. Структура и функции столбовых звеньев или срубно-столбовых компонентов в составе жилищно-хозяйственных комплексов различны: они используются или как самостоятельные строения (такие случаи единичны), или в виде частей зданий: сеней, боковых пристроек, соединительных звеньев, связывающих несколько срубов. Отдельно стоящие сооружения классифицированы по группам. Столбовые конструкции, занимающие зависимое место в комплексах, отнесены к подгруппам.

Разработанная типология положена в основу кода описания построек, по которому составлены статьи в каталоге-справочнике.

2.2. Метрология построек.

В данном разделе обосновывается разделение построек в зависимости от их размеров. Необходимость введения размерных категорий связана с многочисленностью срубных построек одинаковой планировки. Выработка критериев для разделения построек проведена с использованием методов математической статистики.

Массив четырехстенных срубов в зависимости от их величины разделен на следующие категории: постройки очень малых размеров - менее 10 кв.м.; постройки малых размеров - от 10 до 25 кв.м; постройки средних размеров — от 25 до 45 кв.м.; постройки больших размеров — от 45 до 64 кв.м.; постройки выдающихся размеров - более 64 кв.м.

Пятистенные срубы разделены на постройки малых размеров — менее 32,5 кв.м; постройки средних размеров - от 32,5 до 60 кв.м; постройки больших размеров - от 60 до 85 кв.м; постройки выдающихся размеров - более 85 кв.м. Установление различных критериев величины для пятистенных и четырехстенных домов сделало возможным сопоставление размеров жилых помещений в постройках различной планировки.

Кроме того, в данном разделе определены критерии для разделения построек на подгруппы с использованием коэффициентов пропорциональности.

Глава 3. Конструктивные элементы деревянных построек.

3.1. Строительная техника и конструкции построек достаточно полно описаны в работах предыдущих исследователей (Засурцев П.И., Колчин Б.А., Борисевич Г.В., Хорошев A.C., Сорокин А.Н.). В настоящем разделе внимание акцентировано на рас-

смотрении эволюции конструктивных элементов во времени и их комплексном анализе. Это позволило установить закономерности, касающиеся взаимосвязи конструктивных элементов, используемых при сооружении домов различного назначения и планировки, а также проследить эволюцию строительной техники.

3.2. Фундаменты.

В соответствии с функциональным назначением фундаментные конструкции разделены на три варианта: нивелировочные фундаменты, опорные фундаменты и фундаментные площадки. Последние совмещали нивелировочную и опорную функции.

Нивелировочные фундаменты укладывались с целью выравнивания основания сруба. Подкладки в них располагались неравномерно, группируясь под определенной частью нижнего венца. Подобные фундаментные конструкции преобладают. Они зафиксированы у 64% домов с определимой планировкой. Распределение их в разновременных слоях однородно.

Опорные фундаменты сооружались с целью увеличения площади опоры оснований домов и снижения осадки. Подкладки укладывались равномерно (либо под углами, либо под всем основанием, либо под двумя противоположными стенами). Опорные фундаменты прослежены у 52 построек (9% домов с определимой планировкой). Большинство из них имело малые или очень малые размеры и являлось холодными клетями. В постройках с опорными фундаментами широко использовалась сквозная врубка переводин и двойные полы. Планировка отапливаемых домов малых размеров с опорными конструкциями (печь у середины стены, печь в центре) указывает на хозяйственную или ремесленную функцию строений. У построек среднего и большого размера опорные конструкции появляются в начале XII в. и получают распространение лишь с середины того же столетия. Отсутствие отопительных устройств в домах на опорных фундаментах средних и больших размеров, начиная со второй половины XII - начала XIII в. можно достаточно уверенно связывать с этажностью построек.

Фундаментные (цокольные) площадки зафиксированы у 64 строений (11,5% домов с определимой планировкой). Они представляли собой земляные платформы, ограниченные с внешней стороны деревянными каркасами. По способу крепления различаются обвязки и обноски. Обноски традиционно реконструировались в качестве завалин, а обвязки - в качестве конструкций фундаментных площадок (Равдоникас В.И., Засурцев П.И., Раппопорт П.А., Борисевич Г.В.).

Наблюдения, сделанные на Троицком раскопе, позволяют рассматривать обе конструкции в качестве крепежа земляных платформ. В постройках с фундаментными площадками использовался набор строительных приемов, характерный для жилых домов (наличие печей, уп-лотнительных желобков в бревнах стен, укладка лаг пола на землю). Нам удалось пересмотреть хронологические рамки бытования фундаментных площадок, появление которых в Неревском конце датировалось 70-ми гг. XI в. Хорошая сохранность нижних ярусов Троицкого раскопа позволила по-иному интерпретировать материалы Неревско-го раскопа и выявить остатки фундаментных площадок в ранних строительных ярусах. Фундаментные площадки являются важным элементом строительной культуры первопоселенцев. Будучи широко распространенными у ранних жилых домов (разнообразных по планировке и размерам), фундаментные площадки сохраняются до первых десятилетий XII в. (преимущественно у пятистенных построек среднего и большого размера) и не фиксируются в более позднее время. Их исчезновение может быть связано как с вырождением данной строительной традиции (обвязки и обноски постепенно трансформируются в обкладки, а позднее в завалины), так и с переходом к использованию иных строительных приемов.

3.3. Полы.

Остатки полов сохранились у 25-30% построек. Способы укладки полов в новгородских постройках разнообразны. Это определялось назначением, размерами и внутренней планировкой сооружений, отражало специфику определенной эпохи, и было неразрывно связано с эволюцией застройки в целом. Прием укладки настила на землю использовался при настилке «черных» полов, иногда - в хозяйственных помещениях.

Прием укладки лаг на землю или на отдельные нивелировочные подкладки фиксируется на протяжении всего изучаемого периода. Он использовался в основном при укладке полов в хозяйственных постройках или в рядовых жилых постройках малого размера. Кроме того, этот прием употреблялся в жилых постройках, стоящих на фундаментных площадках и был характерен для всех жилых строений X - первой половины XI в. Наличие фундаментных площадок в сочетании с низко расположенным уровнем пола обеспечивало сохранение тепла в жилищах без теплоизолирующих прокладок пола и не требовало сооружения высоких земляных присыпок-завалин вокруг наружных венцов (данное наблюдение не совпадает с точкой зрения П.И. Засурцева, считавшего, что

полы в жилых помещениях обязательно опирались на врубленные переводины).

Лаги, уложенные на регулярные подкладки использовались в хозяйственных клетях на протяжении всего исследуемого периода. В жилых помещениях этот прием фиксируется со второй половины XI в. Материалы Троицкого раскопа позволили проследить выраженную тенденцию увеличения высоты подпольного пространства в жилых домах.

Во второй половине XII в. появляется и получает распространение прием фиксации переводин в стенах срубов при помощи глухих врубок, что позволяло повысить уровень настила пола, сохранив тепло. Появление данного приема совпадает по времени с исчезновением фундаментных площадок. С XIII в. в жилых помещениях практикуется прием укладки лаг в два яруса. Нижние лаги при этом часто опирались на подкладки, благодаря чему уровень пола был поднят на высоту третьего-четвертого венца.

Сквозная врубка переводин использовалась только в неотапливаемых помещениях (клетях, сенях, позднее — в подклетах) и известна на протяжении всего исследуемого периода. У клетей раннего времени она могла встречаться в сочетании с двухъярусными лагами.

3.4. Отопительные устройства.

Печи в постройках Людина конца прослежены по развалам булыжного камня и скоплений глины, пятнам песка, реже - в виде оснований поземных печей. Судя по составу скоплений, в новгородских постройках преобладали каменно-глинобитные печи. Чаще всего печи фиксируются по остаткам деревянных опечков. Различаются столбовые и срубные опечки, а также печные обноски. Конструкции печей в жилых помещениях тесно связаны с конструкциями полов и высотой подпольного пространства. Поды печей в новгородских постройках раннего времени были лишь немного приподняты над уровнем пола или совпадали с ним. Опечки выполняли не опорную, а ограничительную функцию и отличались относительной легкостью. Были распространены столбовые опечки (четыре угловых столба, наборные стенки), и обноски (их стенки фиксировались вертикальными кольями). По мере увеличения подпольного пространства конструкции опечков становятся более массивными. Начиная со второй половины XII в. появляются опечки на трех столбах (несущие балки крепятся в стенах). В конце XIII в. возникают прямоугольные сдвоенные опечки на шести столбах (устройство комбинированной отопительной системы).

Опечки столбовой конструкции ставились в углу жилых помещений или в центре ранних полифункциональных построек, а также в центре пятистенных срубов средних размеров, относящихся к середине XI - середине XII в.

Срубные опечки получили распространение в последней четверти XI в. Они располагались либо в центре помещений, либо у середины стены и сооружались преимущественно в четырехстенных постройках малых размеров или в торцах сеней больших пятистенных срубов, использовавшихся в ремесленно-хозяйственных целях. В тех же целях в хозяйственной зоне усадеб сооружались дворовые печи - малые по размерам срубные конструкции, или обноски, ограждающие печи-каменки.

Далее в разделе приведена характеристика конструктивных элементов интерьера, конструкций входов, сеней, крылец. Отмечается, что меньше всего процесс модификации коснулся хозяйственных служб или жилых домов низших социальных слоев, при возведении которых использовались архаические приемы.

Глава 4. Основные группы срубных домов и их эволюция.

Срубные постройки составляют абсолютное большинство среди новгородских построек. В соответствующих разделах данной главы четырехстенные и пятистенные срубы рассматриваются в контексте их конструктивных особенностей, размеров и назначения, что позволяет проследить их эволюцию в составе разновременных усадебных комплексов.

4.1. Группа I. Четырехстенные постройки.

Четырехстенные срубы составляют подавляющее большинство: 84% от общего числа определимых строений Х-ХУ вв. На Троицком раскопе исследовано 476 построек данной группы, в том числе 66 - очень малых размеров, 296 - малых размеров, 94 - средних размеров; 8 - больших и выдающихся размеров, 12 - печных срубов). Доля их в общей застройке значительно меняется на протяжении исследуемого времени, изменяются также их функции и облик. Отличия внутренней планировки и размеров четырехстенных строений вполне очевидны. Гораздо сложнее говорить об изменениях с точки зрения эволюции данного типа построек, поскольку дома схожих размеров и планировки встречаются на протяжении обширного хронологического периода. Эволюция четырехстенных построек выявляется при сравнительном рассмотрении построек разных групп и анализе статистических данных.

4.2. Группа II. Пятистенные постройки.

Пятистенные срубы составляют около 14% определимых построек Троицкого раскопа, однако, роль, которую они играют в системе усадебных комплексов, весьма велика. Начиная с конца X и до середины XIII в. пятистенные постройки подгруппы 1 среднего и большого размера являлись основными владельческими постройками на новгородских усадьбах. Проблемы их происхождения, развития и реконструкции остаются предметом оживленных дискуссий. На площади Троицких I—XI раскопов исследовано 79 цельнорублен-ных пятистенных срубов достаточно хорошей сохранности; 74 из них принадлежат к подгруппе 1; пять - к подгруппе 2. Исследовано также 11 составных построек с трехстенными прирубами, приложенными к основному срубу «встык», без крепления. В Людином конце древнего Новгорода преобладают пятистенные срубы среднего размера (47 построек). Второе место занимают пятистены малого размера (17). Почти такое же количество составляют в совокупности дома больших (12 срубов) и выдающихся (три сруба) размеров. Сохранность 22 двухчастных построек делает невозможным их типологическое определение.

Исследование особенностей домостроительства Людина конца позволило установить определенные закономерности, характерные для разных хронологических периодов. При рассмотрении динамики развития основных типов срубных построек нами привлекались общий контекст усадебной застройки и анализ статистических данных. Ниже приводится характеристика четырехстенных и пятистенных построек в соответствии с выделенными культурно-хронологическими этапами.

I этап (30-40-е гг. X - первая половина XI в.).

Четырехстенные срубы составляют 72% определимых построек данного времени. Уже на раннем этапе выявляется четкая дифференциация жилых и хозяйственных сооружений, проявившаяся в планировке, конструкциях и размерах домов, а также в используемой при их возведении технологии. Набор конструктивных приемов позволяет четко разграничить жилые и хозяйственные постройки. Четырехстенные строения малых размеров использовались преимущественно в качестве хозяйственных служб. Такие постройки ставились без применения фундаментных площадок и не отапливались. Более половины из них имели повышенный уровень пола: настилы полов были уложены на двухъярусные лаги или на переводины, закрепленные посредством сквозных врубок. Отмечен факт ус-

тойчивого сочетания конструкции полов, уложенных на двухъярусные лаги с крыльцами-пандусами. В числе холодных клетей с повышенным уровнем пола встречены постройки без сеней или с сенями, образованными посредством выпусков концов бревен боковых стен сруба.

Жилая застройка раннего времени представлена четырехстенными и пятистенными срубами малых и средних размеров. Все жилые постройки стояли на фундаментных площадках; настилы полов опирались на уложенные на землю лаги; многие сохранили остатки отопительных устройств и уплотнительные желобки в бревнах стен. Возведение жилых построек малых размеров с печью в углу связано с начальным периодом заселения участка. Крайне редко такие постройки встречаются позднее 80-х гг. X в.

У четырехстенных построек средних размеров (без сеней и с сенями) преобладало центральное расположение отопительного устройства. Постройки с подобной внутренней планировкой являлись полифункциональными. В пятистенных и составных срубах, независимо от их размеров, доминировало угловое положение печи. Для последних характерен подтип 1 внутренней планировки (северо-среднерусский план, западный вариант).

Цельнорубленные пятистены в раннее время крайне немногочисленны. Только четыре сруба средних и малых размеров сохранились в достаточной степени, чтобы надежно атрибутировать их в качестве цельнорубленных пятистенов. В начале XI в. строится еще два пятистенных сруба, один из которых имеет большие размеры. Общее число жилых двухкамерных домов, объединяющих пятистенные и составные срубы, а также постройки с сенями различных конструкций в X в. довольно велико и составляет около 39% (среди них 16 домов малых размеров, 13 - средних и один - больших размеров).

На первом этапе хорошо заметен процесс сложения единой городской строительной культуры, проявившийся в постепенном исчезновении многообразных форм двухкамерных строений и возникновении однородного массива цельнорубленных пятистенных домов унифицированных пропорций, используемых в качестве жилищ.

В первой половине XI в. наблюдается заметное снижение строительной активности: уменьшение общего количества построек, отсутствие четырехстенных срубов средних размеров.

II этап (вторая половина XI - первая четверть XII в.").

Начиная с середины XI в. фиксируется всплеск строительной

активности, сопровождаемый существенными изменениями набора строений, слагающего усадебные комплексы. В это время заметно увеличивается общее количество построек и среди них - число цельнорубленных пятистенных домов, окончательно утвердившихся в качестве жилых строений. В указанный период практически отсутствуют четырехстенные постройки среднего размера. Функция основных жилых домов на усадьбах выполняется исключительно пятистенными срубами (их доля составляет около 37% определимых срубных строений). Появляются тщательно отделанные пятистенные срубы больших и выдающихся размеров (владельческие дома). Пятистенные срубы с печами, расположенными в ближнем ко входу углу основного помещения имеют жилое назначение. Пятистенные дома среднего размера с центральным расположением отопительного устройства используются в хозяйственных целях.

Облик застройки этого периода свидетельствует об усложнении форм хозяйственной деятельности, заметной имущественной и социальной дифференциации общества. Малые четырехстенные постройки выполняют в основном хозяйственные функции. В конце XI в. появляются производственные постройки (с печами на срубных опечках, расположенными в центре; асимметричные четырех-стены). В последней четверти XI в. возобновляется строительство малых четырехстенов с печами в углу, используемых в качестве жилищ рядового населения.

III этап (вторая четверть XII - первая четверть XIII в.).

Данный этап является порой расцвета усадебного строительства. В это время заметно увеличивается общее число построек и плотность дворовой застройки, наблюдаются значительные изменения в системе усадебного строительства. Изменения проявляются, прежде всего, в заметном увеличении количества жилых четырехстенных срубов средних, больших и выдающихся размеров. В указанное время крупные четырехстенные постройки сосуществуют с цельнорубленными пятистенами примерно в равных пропорциях.

Пятистенные срубы переживают пору расцвета. Во второй половине XII в. увеличивается количество пятистенных срубов больших и выдающихся размеров, являющихся владельческими жилыми домами. Особенности внутренней планировки таких построек (отсутствие печи, печь в сенях) позволяют говорить о вертикальном развитии зданий; существовании в них развитых подклетов или двух этажей

(нижние этажи крупных пятистенов используются для хозяйственных или ремесленных нужд). Пятистенные срубы малых размеров, служившие второстепенными жилыми домами, остаются одноэтажными. Почти все они сохранили остатки печей в углу.

Применяются новые технические приемы, позволяющие приподнимать уровень пола в жилых помещениях без сооружения фундаментных площадок (фундаментные площадки не встречаются позднее середины XII в.). Полы укладываются на лаги, поднятые на подкладках. В жилых помещениях применяется прием крепления переводин в стенах посредством глухих врубок, а с XIII в. - двухъярусные лаги, в связи с этим увеличивается высота подпечного пространства.

Хорошо читается имущественная дифференциация: прослеживается выраженный разброс внутри различных групп построек, проявившийся в многообразии размеров и способов отделки домов. Активизируется строительство производственных и ремесленных сооружений.

Во второй половине XII - начале XIII в. получают распространение новые принципы компоновки строений: появляются двойни, тройные связи, хоромные комплексы. В конце XII - начале XIII вв. на отдельных усадьбах возникают сложные хоромные комплексы, ядро которых составляют четырехстенные постройки больших размеров. Крупные четырехстены используются наравне с пятистенными домами больших и выдающихся размеров, разделяя с ними роль основных владельческих построек.

Заметное сокращение числа печей в постройках средних и больших размеров, упрощение фундаментов, появление и распространение новых принципов компоновки домов - являются основанием для того, чтобы говорить о переменах, наметившихся в конце XII - начале XIII вв.

IV этап (вторая четверть — конец XIII в.).

Драматические события начала XIII в. (восстание 1207 г. с последовавшим изгнанием боярского клана Мирошкиничей, круг владений которых распространялся на усадьбы Людина конца, смена большинства дворовладельцев, ряд крупных пожаров, уничтоживших застройку на усадьбах Черницыной улицы), не могли не сказаться негативно на интенсивности усадебного строительства и на формах застройки. Начиная с 20-х гг. XIII в. на исследованной в пределах Троицкого раскопа части Людина конца наблюдается заметный спад строительной активности,

продолжающийся почти до середины XIII столетия. В это время почти вдвое сокращается общее число построек, перестают возводить четырехстенные постройки средних и пятистенные дома больших размеров.

С середины XIII в. усадебное строительство вновь ведется довольно интенсивно. В это время радикально меняется облик усадебной застройки. Количественное соотношение пятистенных и четырехстенных построек средних размеров хотя и остается прежним (в застройке XIII в. такие постройки встречаются примерно в равных пропорциях), однако решительно меняется роль, отводимая им в усадебных комплексах. Исчезают пятистенные срубы больших и выдающихся размеров, основная масса пятистенных домов используется в качестве рядовых построек, преимущественно жилого назначения (во многих из них прослежены остатки печей). Иная ситуация отмечена для четырехстенных срубов: остатки печей выявлены только в малых постройках и практически не встречаются у четырехстенов средних размеров, скорее всего развитых по вертикали.

В четырехстенных постройках малых размеров зафиксировано появление южнорусской внутренней планировки (подтип 2: печь в противоположном от входа углу).

V этап (Х1У-ХУ вв.).

На протяжении последующего времени усадебное строительство ведется достаточно активно. Исключение составляет вторая четверть XIV в., для которой наблюдается сокращение объемов строительных работ (данное обстоятельство отчасти связано с плохой сохранностью строительных ярусов указанного времени).

В Х1У-ХУ вв. происходит окончательное утверждение возникших ранее тенденций: четырехстенные постройки полностью вытесняют пятистенные сооружения и становятся основным компонентом усадебной застройки. В связи с этим заметно увеличивается доля четырехстенных жилых построек среднего размера: их число составляет 34% всех срубных домов (по сравнению с 12% в предыдущий период). Отопительные устройства в постройках средних и больших размеров фиксируются довольно редко.

Заметное сокращение числа отапливаемых строений средних и больших размеров, упрощение фундаментов, появление и распространение новых принципов компоновки домов и исчезновение пятистенных срубов - все это является основанием для того, чтобы говорить о значительных технических переменах, обеспечивших измене-

ние форм застройки. В это время, скорее всего, завершился и приобрел массовый характер процесс перехода от строительства поземных жилищ к постройкам на высоких подклетах и двухэтажным домам. Большинство жилых домов средних размеров Х1У-ХУ вв. стоит на высоких подклетах. Широко практикуется плотная застройка усадеб с объединением построек в жилые и хозяйственные комплексы.

4.3. Группа III. Нестандартные постройки.

Нестандартные сооружения представлены бревенчатыми настилами удлиненных пропорций, обведенными венцами, скрепленными в углах. Исследованы остатки двух таких построек выдающихся размеров, относящихся к второй и третьей четверти XI в. Сооружение УИ-22-66 площадью не менее 110 кв.м, шириной 9,2 м прослежено на длину 12 м. Оно сохранилось в виде продольного настила из плотно уложенных бревен, обведенного скрепленным в сложный замок мощным бревенчатым венцом. Конструкция замка позволяла соединить бревна окладного венца, одновременно зафиксировав в нем основания угловых столбовых опор. В торцевом бревне прослежены сквозные прямоугольные гнезда с упором для крепления вертикальных стоек. Поверх настила были уложены поперечные бревна (остатки стен или лаги пола). Реконструкция сооружения предполагает несколько вариантов. При одном из них бревенчатый продольный настил служил черным полом, при другом - своеобразной площадкой под основанием постройки (аналогичная вымостка прослежена под основанием каркасной постройки выдающихся размеров 1У-26-62 второй половины X в.). Внешние бревна можно интерпретировать либо в качестве опоры для каркасных стен (строения или галереи), либо в качестве фундаментной обвязки, ограничивающей несохранившееся основание постройки (настил залегал на 10-15 см выше уровня ограничительных бревен и отступал от боковых сторон на 50-60 см). Согласно третьему варианту реконструкции подобные сооружения являются основаниями крытых настилов.

Строения УП-23-70 и УИ-22-66 последовательно сменили друг друга на площади усадьбы Е, связанной на протяжении XI — первой половины XII в. с осуществлением фискальных интересов государства (В.Л. Янин). Можно предположить, что обнаруженные нестандартные сооружения были использованы в качестве места первоначального хранения государственных податей - собранной в новгородских волостях дани (скопление деревянных цилиндров-пломб для запечатывания мешков с данью сосредоточено на площади дво-

ра, к востоку от данных построек). Позднее, в 20-х гг. XII в., на площади усадьбы Е сооружается административный комплекс, связанный с местонахождением «сместного» суда князя и посадника. К данному комплексу относится крытый настил размерами около 130 кв.м, исследованный на площади раскопа Троицкий-ХН.

4.4. Группа IV. Срубпо-столбовые постройки.

При сооружении холодных построек с большой протяженностью стен применялась смешанная срубно-столбовая техника. В Новгороде известны две срубно-столбовые постройки средних размеров, относящиеся ко второй - третьей четверти XI в. Сооружения имели вытянутые пропорции. Внешние углы построек крепились рубкой «в обло», а длинные стены были наборными: состояли из двух звеньев закрепленных в середине «в столб». Техника, использованная при возведении стен, и отсутствие отопительных устройств позволяют рассматривать данные постройки в качестве строений хозяйственного назначения. Прием использования смешанной срубно-столбовой техники в конструкциях стен построек XI—XIII вв. известен в археологических материалах Польши. Для массовой новгородской архитектуры отдельно стоящие срубно-столбовые строения не типичны. Их появление в XI в. на одной из усадеб (Р) хорошо укладывается в общий контекст археологических материалов, свидетельствующих о присутствии западнославянского компонента.

Глава 5. Истоки и становление строительной культуры Новгорода.

5.1. Новгород и Ладога.

Существование в самых ранних строительных горизонтах Новгорода сложившейся системы застройки ставит перед исследователями задачу поиска истоков строительной культуры древнего города. Аналогичный по сохранности и характеру культурный слой Старой Ладоги датируется двумя столетиями раньше древнейших напластований Новгорода. Расположение Ладоги и Новгорода на одной крупнейшей водной артерии, являвшейся важной торговой магистралью древности, в пределах одной исторически сложившейся территории, предполагает существование определенной взаимосвязи культуры указанных городов. В этой связи становится понятным обращение многих исследователей к ладожским и новгородским материалам с целью их сравнения и сопоставления. Проблема преемственности строительной культуры Новгорода решается неоднозначно. Многие исследователи (Равдоникас В.И., Арциховский A.B.,

Засурцев П.И., Кирпичников А.Н., Рябинин ЕА, Петренко В.П.) указывают на единый эволюционный ряд ладожских крупных построек, первоначально именуемых «большими домами», и новгородских пятистенных срубов. Другие - полностью отрицают сходство как самих построек, так и общей традиции домостроительства Ладоги и Новгорода (Кузьмин С.Л., Петров H.H.). В решении данной проблемы немаловажным является установление преемственности традиции домостроительства горизонтов Е и Д Ладоги (Носов E.H.) и выявление общих черт в одновременной застройке X в. Ладоги и Новгорода.

Рассмотрение ранних новгородских материалов по домостроительству позволяет сделать ряд наблюдений, связанных с дискуссионными вопросами. (Отметим, что по нашей классификации постройки не только больших, но и средних размеров соответствуют «большим домам» Старой Ладоги, а «действительно большие» ладожские постройки именуются нами постройками выдающихся размеров).

1. В ранних строительных ярусах Людина и Неревского концов Новгорода обнаружены многообразные по конструкции двухкамерные постройки: цельнорубленные пятистенные срубы, постройки с трехстенными прирубами, привходными настилами-помостами и постройки, сени которых образованы посредством выпусков боковых стен основного сруба. Цельнорубленные пятистены средних и больших размеров в X в. единичны. На протяжении X - первых десятилетий XI в. происходит вытеснение многообразных строений цельнорубленными пятистенными срубами.

2. Центральное положение отопительного устройства в новгородских постройках существовало изначально (эта планировка характерна для построек средних размеров: четырехстенов без сеней или с сенями и привходными конструкциями). В пятистенных и составных постройках преобладала угловая позиция печи. Ранние новгородские материалы по домостроительству отражают переходный этап, когда функции основных жилых комплексов на усадьбах от построек с печами в центре переходили к пятистенным домам с печами в углу. Рассмотрение динамики развития домов средних и больших размеров с центральным расположением печи позволяет говорить о постепенной утрате ими жилых и привилегированных функций.

3. Ранние жилые постройки Новгорода характеризуют идентичный ладожскому набор строительных приемов: фундаментные

площадки; лаги полов, уложенные на землю; низкий уровень расположения печных подов. Выявлены отдельные общие элементы и приемы, характерные для ладожских (IX в.) и новгородских (X в.) построек: прием наращивания бревен «в закрой», крыльца-пандусы.

4. Отмечено сходство ладожских и новгородских двухчастных и пятистенных построек X в. и клетей со сквозным креплением переводин.

5. Кроме того, отмечено сходство пропорций, размеров и приемов, использованных при сооружении действительно «больших домов» Ладоги и нестандартных построек Новгорода, хотя их разделяет значительный временной промежуток (около 100 лет).

В заключение предлагается вывод, согласно которому строительная культура древнего Новгорода сформировалась на основе традиций единого региона и явилась непосредственной преемницей и носительницей как существовавших традиций, так и разнообразных влияний, обусловленных особенностями расположения ранних городских центров Поволховья.

5.2. Ранняя застройка Людина и Неревского концов Новгорода.

В результате широкомасштабных археологических исследований на Неревском и Троицком раскопах исследованы важнейшие участки, расположенные в пределах древних Людина и Неревского концов Новгорода. Сопоставление материалов по домостроительству указанных раскопов представляет интерес для изучения строительной культуры первопоселенцев, а также для решения общих вопросов, касающихся происхождения и формирования города.

Заселение археологически исследованного участка Людина конца относится к 30-40-м гг. X в. Первоначально усадебная застройка возникла между Ярышевой и Черницыной улицами (усадьбы Р, Г, В). Древнейшие усадьбы были выстроены в один ряд вдоль Пробойной улицы, но очень скоро (в 50-е гг. X в.) под новые дворы была отведена территория, расположенная западнее и ранее занятая под распашку. В это же время застраивались усадьбы, расположенные южнее. К середине X в. относится и древнейшая застройка, выявленная на Неревском раскопе.

Заселение и освоение исследованных раскопками территорий Людина и Неревского концов происходило сходным образом: в короткие сроки застройка распространилась от центра города к периферии. При этом границы усадебных владений определились изначально и мало изменились в дальнейшем. Строительная культура X в. в разных концах города имела общие черты. Наблюдается значительная стабильность усадебной планировки, проявившаяся в по-

следовательном возведении в определенных зонах дворового пространства домов, схожих по планировке и назначению. Выявлено сходство планировочной структуры построек и используемых строительных технологий. Отмечена общность приемов благоустройства территории. В разных концах города использовались многообразные по конструкции ограждения: плетни, быстро сменившиеся частоколами, ограды «в заплот»; зафиксировано большое количество дворовых вымосток.

Лучшая сохранность ранних строительных горизонтов Троицкого раскопа позволила по-новому понять планировочную структуру ранних Неревских построек, ранее относимых к пятистенам: были идентифицированы составные пятистенные срубы, постройки с крыльцами-площадками и открытыми со стороны входа сенями. Под основаниями жилых домов обнаружены остатки фундаментных площадок.

Сравнение статистических данных для построек X в., открытых на Троицком и Неревском раскопах, демонстрирует идентичную картину. На долю строений малых размеров приходится 5859%, суммарное значение для построек средних и больших размеров - 41% на Троицком раскопе и 42% - на Неревском.

Сходство приемов домостроительства, высокий уровень строительного дела и его организации свидетельствуют о существовании единой развитой строительной культуры первопоселенцев, обладавших навыками усадебного и общественного строительства, чему не противоречат факты дальнейшей трансформации и унификации строительной культуры в рамках развивающегося средневекового города.

Глава 6. Эволюция застройки новгородской усадьбы X—XV вв.

В данной главе предпринята попытка изучения динамики застройки на примере одной из усадеб - целостного жилищно-хозяйственного комплекса. Для решения данной задачи выбрана усадьба П Ярышевой улицы. Заселение усадьбы происходило в 5060-е гг. X в. Планировка территории усадьбы была произведена в момент заселения, когда возникли восточная и южная линии частоколов. Западная граница была обозначена намного позднее — в 70-е гг. XI в. С этого времени границы усадьбы оставались практически неизменными. Площадь ее составляла 550 кв.м. На усадьбе П прослежено 29 строительных ярусов, которые по характеру застройки делятся на пять строительных периодов.

Рассмотрение усадебной застройки по периодам позволяет говорить о выраженной эволюции, проявившейся как в изменении на-

бора строений и технических приемов, использовавшихся при строительстве, так и в изменении планировочной структуры усадьбы и системы застройки в целом. Застройка усадьбы П, будучи абсолютно индивидуальной, лишь с некоторыми небольшими отклонениями отобразила все основные тенденции, присущие деревянной архитектуре Новгорода X—XV вв. и проиллюстрировала тесную взаимосвязь общих тенденций и характера и облика застройки каждого отдельного двора.

В заключении сформулированы основные выводы исследования, говорится о значительной трансформации строительной культуры средневекового Новгорода на протяжении X-XV вв. Предлагается разделение материалов по домостроительству Людина конца на пять культурно-хронологических этапов, каждому из которых соответствуют определенные черты.

Список опубликованных работ по теме диссертации

Работы, опубликованные в ведущих рецензируемых

научных изданиях

1. Фараджева H.H. Сведения о населении и усадьбах Славко-вой и Коржевой улиц по Актам передачи недвижимости кон. XVI -нач. XVII в. / Г.Е. Дубровин, H.H. Фараджева // Новгородский исторический сборник. - СПб., 2005 г. - Вып. 10 (20). - С. 176-194.

2. Фараджева H.H. Срубные постройки древнего Новгорода (вопросы сложения и эволюции) / H.H. Фараджева // Российская археология. - М., 2007 г. - № 1. - С. 115-125.

Работы, опубликованные по теме диссертации

3. Фараджева H.H. О некоторых спорных вопросах реконструкции новгородского жилища X-XIII вв. / H.H. Фараджева // Новгородский исторический сборник. - Л., 1984. - Вып. 2 (12). - С. 62-79.

4. Фараджева H.H. Некоторые вопросы домостроительства древнего Новгорода X-XIII вв. / H.H. Фараджева // Труды V Международного Конгресса археологов-славистов. — Киев, 1988. - Т.2. -С. 156-159.

5. Фараджева H.H. К вопросу о классификации срубных построек и жилищно-хозяйственных комплексов (по археологическим материалам Новгорода и Пскова) / H.H. Фараджева // Новгород и Новгородская земля. История и археология. - Новгород, 1992. -Вып. 6.-С. 51-61.

6. Фараджева H.H. Пятистенные срубные постройки древнего Новгорода. Проблемы их сложения и эволюции (по материалам Троицкого раскопа) / H.H. Фараджева // Новгород и Новгородская земля. История и археология. - Новгород, 1998. - Вып. 12. - С. 70-82.

7. Фараджева H.H. Срубно-столбовые постройки середины XI в., открытые на Троицком XI раскопе в 1997г. / H.H. Фараджева // Новгород и Новгородская земля. История и археология. - Новгород, 1998. - Вып. 12. - С. 127-132.

8. Фараджева H.H. Становление и развитие строительной культуры древнего Новгорода. / H.H. Фараджева // Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. Славянский средневековый город. - М., 1997. - Том 2. - С. 401-410.

9. Фараджева H.H. Древнейшие постройки Троицкого XI раскопа. / H.H. Фараджева // Новгород и Новгородская земля. История и археология. -Новгород, 1999. - Вып. 13. - С. 89-99.

10. Фараджева H.H. Типология и эволюция срубных построек древнего Новгорода / H.H. Фараджева // Новгород и Новгородская земля. История и археология. - Новгород, 2000. - Вып. 14. - С. 80 -99.

11. Фараджева H.H. Каталог деревянных сооружений, открытых на Троицком раскопе: структура и методика / H.H. Фараджева // Новгород и Новгородская земля. История и археология. - Новгород, 2003.-Вып. 17.-С. 187-194.

12. Фараджева H.H. Четырехстенные срубные постройки средневекового Новгорода (тенденции их развития) / H.H. Фараджева // Новгородские археологические чтения- 2. Материалы научной конференции, посвященной 70-летию Новгородской археологической экспедиции и 100-летию со дня рождения A.B. Арциховского. -Новгород, 2004. - С.182-191.

13. Фараджева H.H. К вопросу о синхронизации строительных ярусов Троицкого раскопа (по материалам I, II, IV-XI раскопов) / H.H. Фараджева // Великий Новгород и средневековая Русь. - М., 2009. - С. 282-294.

14. Фараджева H.H. Фундаментные конструкции деревянных построек Людина конца средневекового Новгорода / H.H. Фараджева // Хорошие дни. Памяти Александра Степановича Хорошева. -Великий Новгород - СПб. - М., 2009. - С. 563-575.

15. Faradjeva N.N. Buildings at Troitsky excavations / N.N. Farad-jeva // Wood use in medieval Novgorod (ed. By M. Brisbane and J. Hather). Oxbow Books. - Oxford, 2007, - P. 62-105.

Подписано к печати 07.04.2010. Формат 60x84/1/16 Бумага офсетная. Печать на ризографе. Гарнитура Times New Roman. Тираж 100 экз.

Отпечатано в Лаборатории множительной техники Учреждения Российской академии наук Института археологии РАН. 117036, Москва, ул. Дм. Ульянова, 19

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Фараджева, Наталия Николаевна

Том I

Введение.С.

Глава 1. Характеристика и анализ источника. Вопросы синхронизации строительных ярусов усадебной застройки Троицкого раскопа.С.

Глава 2. Классификация построек.С.

2.1. Типология построек.С.

2.2. Метрология построек.С.

Глава 3. Конструктивные элементы деревянных построек. С.

3.1. Строительная техника.С.

3.2. Фундаменты.С.

3.3. Полы. С.

3.4. Отопительные устройства.С.

3.5. Организация внутреннего пространства срубных домов. С.

3.6. Конструкции входов.С.

3.7. Конструкции сеней.С.

3.8. Конструкции крылец.С.

Глава 4. Основные типы срубных домов и их эволюция.С.

4.1. Четырехстенные постройки.С.

4.2. Пятистенные постройки. Проблемы их сложения и эволюции.С.

4.3. Нестандартные постройки.С.

4.4. Срубно-столбовые постройки.С.

Глава 5. Истоки и становление строительной культуры Новгорода

5.1. Новгород и Ладога.С.

5.2. Ранняя застройка Людина и Неревского концов Новгорода.С.

Глава 6. Эволюция застройки новгородской усадьбы Х-ХУ вв.С.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Фараджева, Наталия Николаевна

Изучение древнего домостроительства в качестве одного из аспектов материальной культуры прошлого имеет большое значение для решения общих вопросов истории древнерусских городов. Перед исследователями древнерусского жилища стоит множество проблем. Они относятся к вопросам общего свойства: касаются происхождения и развития форм жилища, сложения его конкретных типов, культурно-исторических традиций, проявившихся в облике застройки. Затрагивают они также и более частные сюжеты, к которым можно отнести, например, вопросы реконструкции древних сооружений.

Вероятно, излишне говорить о тесной взаимосвязи всего комплекса указанных проблем: например, представление о путях сложения и развития облика застройки во многом зависит от интерпретации конкретных артефактов и используемой тем или иным автором методики. Кроме того, специфика археологического материала, являющегося основным источником для изучения построек раннего времени, предполагает различную степень сохранности построек, что делает необходимым в той или иной степени этап реконструирования, даже если в поле зрения исследователя находятся вопросы, связанные исключительно с планиграфией сооружений и проблемы вертикального развития и облика древних строений не рассматриваются специально.

Древний Новгород является уникальным памятником для изучения ранних форм деревянной гражданской архитектуры Северо-Западной Руси. Высокая степень сохранности органических остатков в культурном слое памятника позволила сохранить остатки последовательно сменивших друг друга разновременных строительных ярусов застройки, представляющих собой ценный источник для изучения форм древней застройки и процессов ее развития. Конструкции построек, состав и планировка усадебных комплексов, формирование и развитие форм застройки тесно переплетены с общими проблемами истории и культуры средневекового Новгорода. Чрезвычайно важны они для решения вопросов, касающихся происхождения города, сложения его планировочной структуры, организации хозяйства и ремесла, а также датировки строительных ярусов, с которыми связаны комплексы вещевого материала.

Вплоть до недавнего времени основным источником по новгородскому домостроительству оставались материалы Неревского раскопа, введенные в научный оборот П.И. Засурцевым.1 Исследователь проанализировал 1100 сооружений, открытых на Неревском раскопе (900 из них являлось срубными домами), располагавшихся на территории семнадцати усадеб и предложил основные методологические принципы их изучения. П.И. Засурцевым были подробно описаны конструктивные приемы возведения жилищ, определены принципы членения домов в зависимости от назначения (хозяйственные, жилые, производственные), разаработана типология жилых построек. Кроме того, П.И. Засурцев проанализировал застройку усадебных комплексов Неревского конца и проследил ее развитие (Засурцев П.И. 1963. С.3-165). Исследователем выполнены реконструкции отдельных усадебных комплексов, сделанные как самостоятельно (Засурцев П.И. 1967), так и совместно с коллективом авторов (Засурцев П.И., Чистяков Г.П., Борисевич Г.В., Тюрин В.П.1961). Фундаментальные исследования П.И. Засурцева и введение материалов Неревского раскопа в научный оборот сделало их наиболее доступными для использования широким кругом специалистов.

Материалы Неревского раскопа положены в основу одного из основных разделов книги Ю.П.Спегальского «Жилище Северо-Западной Руси IX-XIII вв.» (Спегальский Ю.П. 1972), в которой предпринята попытка архитектурной интерпретации построек. Книга продемонстрировала неоднозначность трактовки археологического источника и существования зависимости представления о формах застройки от методики реконструирования и положила начало

1 Засурцев П.И. Постройки древнего Новгорода (Предварительная характеристика по материалам Неревского раскопа 1951-56 гг. 1959; Усадьбы и постройки древнего Новгорода. 1963; Новгород, открытый археологами. 1967; Архитектурная реконструкция новгородской усадьбы середины XIII в. (совместно с Чистяковым Г.П., Борисевичем Г.В., Тюриным В.П. 1961. острой дискуссии, коснувшейся разнообразных вопросов, в том числе вопросов происхождения и сложения типов древнерусского жилища; облика построек, их реконструкции и социальной принадлежности, механизмов эволюции застройки. С попыткой анализа дискуссионных проблем, связанных с реконструкцией построек и развитием их элементов вытупила автор настоящего исследования (Фараджева H.H. 1984). Однако многие спорные вопросы оставались до конца не решенными во многом из-за недостаточной сохранности сооружений, в том числе ранних ярусов застройки Неревского раскопа.

Значительный приток нового материала, полученного в результате многолетних археологических раскопок Новгорода в значительной мере пополнил источниковедческую базу для изучения домостроительства среднеекового русского города. Археологические исследования на Троицком раскопе, заложенном на территории Людина Конца древнего Новгорода, ведутся, начиная с 1973 г. и продолжаются вплоть до настоящего времени. С 1973 по настоящее время площадь, исследованная до материка, составила более 7 тыс.кв.м. Широкомасштабные исследования на Троицком раскопе поставили его на второе место после Неревского раскопа по масштабности исследований. Указанное обстоятельство во многом определяет ценность полученного материала т к. позволяет изучить застройку целых усадебных комплексов на протяжении обширного исторического периода.

Настоящая работа базируется на материалах Троицких I-XI раскопов, исследования на которых велись с 1973 по 1998 гг. Общая исследованная до материка площадь составила на данных раскопах 4956 кв.м. На данных раскопах в слоях, датируемых 30\40-ми гг. X — 70-ми гг. XV вв. выявлены остатки около 900 срубных построек различной степени сохранности почти 500 из которых оказались пригодными для статистической обработки. Постройки располагались на территории 14 средневековых дворов-усадеб, 6 из которых исследованы полностью(Прил.1, рис.1 а, 1). Данный материал составляет источниковедческую основу предлагаемой диссертационной работы.

Ранее материалы по домостроительству Людина конца рассматривались в ряде публикаций, затрагивающих отдельные проблемы, решаемые на базе ограниченной выборки. В книге «Усадьба новгородского художника XII в.» авторами была охарактеризована застройка усадьбы А во второй половине XII - начале XIII вв. (Колчин Б.А., Хорошев A.C., Янин В.Л. 1981. С.59- 81), а Г.В. Бо-рисевичем выполнена объемная реконструкция усадебного комплекса (там же, С.74). На основании различий в плотности застройки, планировке и размеров A.C. Хорошевым выделено три строительных горизонта для той же усадьбы А. Исследователь обозначил следующие периоды: 50-60- е гг. X - рубеж X-XI вв.; XI - первые десятилетия XIII вв.; превый десятилетия XIII - начало XV вв. (Хорошев A.C. Топография, стратиграфия, хронология и усадебная планировка Троицкого раскопа (усадьба А). 1994. С.63-66).

Материалы Троицкого раскопа использованы при характеристике строительной техники и конструктивных элементов в разделе «Жилище в Древней Руси». В данном разделе приводится общая характеристика новгородских построек и их элементов, предлагаются варианты реконструкций (Колчин Б.А, Раппопорт П.А., Борисевич Г.В. 1985. С. 147- 154; 187- 195). Большинство из конструкций при этом охарактеризовано совокупно, вопросы развития архитектурных форм не затрагиваются.

Краткий очерк, включающий характеристику основных типов домов в соответствии с предложенной авторами классификацией построек помещен А.Н. Сорокиным и A.C. Хорошевым в одной из глав сборника, вышедшего на английском языке: «The archaeology of Novgorod» (Khoroshev A.S.and Sorokin A.N. Buildings and Properties from Lyudin End of Novgorod. 1992. C.136-148). Несмотря на высокую информативность данного очерка, некоторые моменты систематизации материала и в силу этого предлагаемые наблюдения и выводы представляются нам не вполне удачными. Отдельные сюжеты, касающиеся характеристики элементов построек открытых на Троицком раскопе (в част

2 Анализ предлагаемой авторами типологии подробнее рассмотрен в главе 2 настоящей работы. ности — крылец) рассмотрены в в книге А.Н. Сорокина «Благоустройство древнего Новгорода» (М., 1995).

Автором настоящего исследования подготовлена и издана серия статей, основывающихся в основном на материалах по домостроительству Троицкого раскопа. В работах затрагиваются происхождения и сложения отдельных типов построек, динамики развития застройки средневекового Новгорода, воо просы систематизации материалов по домостроительству. Однако, к моменту написания большинства статей не была до конца доведена обработка источника и окончательно решены вопросы синхронизации и датировки строительных ярусов Троицкого раскопа.

Поэтому одной из первостепенных задач данного исследования является получение максимальной информации о всех постройках, открытых на Троицких (1-Х1 раскопах), в том числе, введение в научный оборот новых объектов, выявленных на основе обработки источника; разработка принципов систематизации материала по домостроительству; создание на основе предложенной

3 Фараджева Н.Н. Некоторые вопросы домостроительства древнего Новгорода X-XIII BB.1988.C.156-159; К вопросу о классификации срубных построек и жилищно-хозяйственных комплексов. 1992. С.51-61; Пятистенные срубные постройки древнего Новгорода. Проблемы их сложения и эволюции (по материалам Троицкого раскопа). 1998. С.70-82; Становление и развитие строительной культуры древнего Новгорода. 1997. С.401-410); Срубно-столбовые постройки середины XI в., открытые на Троицком XI раскопе в 1997г. 1998. С. 127-132; Древнейшие постройки Троицкого XI раскопа. 1999. С. 89-99; Типология и эволюция срубных построек древнего Новгорода. 2000. С. 80-99; Четырехстенные срубные постройки средневекового Новгорода (тенденции их развития). 2004. С.182-191; Buildings at Troitsky excavations 2007, P. 62—105; К вопросу о синхронизации строительных ярусов Троицкого раскопа (по материалам I, II, IV-XI раскопов). М., 2009. С. 282-294;. Фундаментные конструкции деревянных построек Людина конца средневекового Новгорода. 2009. С. 563-575. систематизации банка данных в виде иллюстрированного каталога-справочника.

Хорошая сохранность нижних строительных горизонтов Троицкого раскопа позволила по-новому интерпретировать известные ранее материалы по домостроительству, по-новому понять отдельные элементы строений и планировочную структуру ранних построек и вновь обратиться к проблемам происхождения и сложения строительной культуры Новгорода и ее эволюции во времени.

Обобщение массового материала по домостроительству в настоящей работе проводится на основе разработанной классификационной шкалы, принципы построения которой позволили распределить весь массив деревянных сооружений согласно планировочной структуре и размерам. Использование предлагаемой методики во многом облегчило решение основного круга проблем, связанных с обобщением обширного материала по домостроительству, его статистической обработкой и введением в научный оборот. Анализ статистической информации положен в основу при установлении общих закономерностей развития застройки. Отметим, что при анализе построек основное внимание уделялось динамике строительной культуры, рассмотрению изменений отдельных типов построек и слагающих их конструктивных элементов во времени, что в значительной мере определяет расставленные в работе акценты.

Рассмотрение данной темы в контексте эволюции деревянной архитектуры не безынтересно по многим причинам. Сложившиеся в историографии концепции относительно форм раннего домостроительства традиционно распадается на два направления. Одно из них акцентирует внимание на чрезвычайной устойчивости и неизменности строительных традиций, а, следовательно, и форм деревянных строений на протяжении многих столетий (Забелин И.Е. 1990. С.65-66,72). Приверженность к данной точке зрения обусловила и представление об однородности форм городской и сельской деревянной архитектуры (Костомаров Н.И. 1887. С.58). Устойчивость приемов, используемых в строительстве отмечал и Г.В.Борисевич, объясняя его техническими возможностями используемого материала и естественно-географическими условиями (Борисевич Г.В. 1982. С.273). Возможно, поэтому, при реконструкции разновременных строительных ярусов, открытых на различных участках Новгорода, исследователь (совместно с Чистяковым Г.П. и Тюриным В.П.) воссоздают чрезвычайно схожий по облику набор построек, и различие предлагаемых макетов сводится в значительной мере к отличиям в планиграфической картины на усадьбах (Засурцев П.И., Чистяков Г.П.,Борисевич Г.В., Тюрин

B.П.1961; Борисевич Г.В., Тюрин В.П., Чистяков Г.В. 1963).

Сторонники другого направления развивают идею, согласно которой формы жилища под влиянием различных воздействий могут заметно трансформироваться (Раппопорт П.А. 1975. С. 149,150; Рабинович М.Г. 1988. С.12.; Громов Г.Г. 1954. С. 12,13; Спегальский Ю.П. 1972. С. 182-229).

В большинстве работ, источниковедческой базой которых служит археологический материал по домостроительству, затрагиваются вопросы, связанные с эволюцией застройки. В серии фундаментальных работ по новгородскому домостроительству, П.И.Засурцев отмечает изменения в усадебной застройке, в размерах построек, в отдельных элементах их конструкций. Однако исследователь считает, что «все типы построек. сложились еще до возникновения Новгорода» (Засурцев П.И. 1963. С. 163), что, в частности, позволяет ему характеризовать двухчастные постройки раннего времени как двухэтажные дома, стоящие на высоких подклетах (Засурцев П.И. 1963. С.71,108).

Как живой, подвижный процесс охарактеризовано формирование типов построек в работах Н.И.Петрова, С.Л.Кузьмина (Кузьмин С.Л., Петров Н.И. 1990.

C. 61-64; Петров Н.И. 1990. С.90-95), однако отнюдь не все выводы, к которым они приходят, достаточно убедительны4.

Планомерные многолетние раскопки на территории средневекового Новгорода предоставили огромный материал по домостроительству. Остатки древних сооружений, относящихся к периоду 30/40-е гг. X в. - первая половина

4 Подробнее взгляды данных исследователей характеризуются в главах 4 и 5 настоящей работы.

XV в. разделены на 15-30 разновременных строительных ярусов, последовательно сменивших друг друга. Достаточно хорошо заметны изменения, относящиеся к планировке усадеб, набору построек, изменения в их планировочной структуре. Исследование усадебных комплексов, полностью исследованных в пределах Троицких раскопов, позволило рассмотреть динамику застройки в дополнительном ракурсе, и определить некоторые выраженные тенденции развития не только для отдельных типов построек и их элементов, но и установить их взаимозависимость и взаимозаменяемость в замкнутой системе единой хозяйственной единицы (двора-усадьбы). Рассмотрение вопросов эволюции деревянных построек, относящихся к периоду раннего средневековья, позволило говорить о значительных изменениях форм как отдельных строений, так и усадебной застройки в целом на протяжении X-XV вв.

Итак, материалы по домостроительству Людина конца средневекового Новгорода рассматриваются в предложенном контексте. Целью настоящего исследования является изучение развития застройки Людина конца средневекового Новгорода на основе данных о всех постройках, открытых на Троицких I—XI, их систематизация, статистическая обработка и введение в научный оборот.

Методологическую основу для выяснения закономерностей, касающихся происхождения и сложения отдельных типов построек, их развития и трансформации в составе разновременных усадебных комплексов, составляют разработанная классификационная шкала, на основе которой систематизированы и обработаны данные по всем деревянным постройкам, открытым в Людином конце средневекового Новгорода и анализ статистических данных.

Однако прежде чем перейти к рассмотрению конкретного археологического материала, необходимо более детально остановится на источниковедческом этапе работы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Постройки Людина конца средневекового Новгорода"

Заключение

В результате предпринятого исследования, основанного на предложенной систематизации археологических материалов по домостроительству Людина конца средневекового Новгорода, и распределения построек во времени в соответствии с разработанной классификационной схемой удалось выявить общие закономерности, характеризующие деревянную застройку и говорить о значительных изменениях строительной культуры Новгорода на протяжении Х-ХУ вв.

Комплекс рассматриваемых характеристик касается планировки построек, их размеров, конструктивных элементов и приемов, характерных для построек различного назначения, а также общего набора строений, слагающих разновременные усадебные комплексы. Совокупность данных характеристик тесно переплетена и взаимосвязана, поэтому изменения строительной культуры, обусловленные различными причинами, проявляются в модификации всех ее составляющих.

Проведенное исследование позволило охарактеризовать разновременные постройки, установить взаимозависимость признаков, характеризующих как отдельные дома, так и застройку в целом и проследить динамику развития строительной культуры во времени. На основании комплексного анализа имеющихся данных удалось выделить пять периодов, каждому из которых соответствуют определенные черты (Рис.48-52).

I этап (30\40-е гг. X в.- первая половина XI в.)

Многообразие конструкций ранних построек, постоянство усадебных границ и планировки, элементы благоустройства, а также идентичность ранних материалов по домостроительству Людина и Неревского концов Новгорода позволяют говорить о единстве и высоком уровне строительной культуры первопоселенцев. Уже на раннем этапе выявляется четкая дифференциация жилых и хозяйственных сооружений, проявившаяся в планировке, конструкциях и размерах домов, а также в используемой при их возведении технологии. Набор конструктивных приемов позволяет четко разграничить жилые и хозяйственные постройки. Четырехстенные строения малых размеров используются в это время преимущественно в качестве хозяйственных служб. Такие постройки ставятся без применения фундаментных площадок и не отапливаются. Более чем половина из них имеет повышенный уровень пола: настилы полов уложены на двухъярусные лаги, часто врубленные в стены посредством сквозных врубок.

Жилая застройка раннего времени представлена четырехстенными и пятистенными срубами, а также двухчастными постройками малого и среднего размера. Все постройки жилого назначения стоят на фундаментных площадках, настилы полов опираются на уложенные на землю лаги; многие сохранили остатки отопительных устройств, уплотнительные желобки в бревнах стен. Жилые постройки малых размеров с печью в углу возводятся в период заселения и крайне редко встречаются позднее 80-х гг. X в. Четырехстенные постройки средних размеров являются полифункциональными строениями, печь в них занимает центральное положение. В пятистенных (и составных) срубах независимо от их размеров и двухчастных постройках средних размеров доминирует угловое положение печи. Отметим, что цельнорубленные пятистены, хотя и были известны в X в. но еще крайне редки: только 4 сруба Троицкого раскопа сохранились достаточно для того, чтобы надежно' атрибутировать их в качестве цельнорубленных пя-тистенов. Их появление связано с серединой - последней четвертью X в.

Общее число двухкамерных домов, объединяющих пятистенные и составные срубы, а также постройки с сенями различных конструкций, выполняющих жилые функции, в X в. довольно велико и составляет около 39% (среди них преобладают дома малых размеров - 16; построек средних размеров насчитывается 13; построек больших размеров — 1).

На данном этапе хорошо заметен процесс сложения единой городской строительной культуры, проявившийся в постепенном исчезновении многообразных форм двухкамерных строений и возникновением однородного массива цельнорубленных пятистенных домов, используемых в качестве жилищ. В начале XI в. возникают отдельные пятистенные срубы больших размеров. В первой половине XI столетия наблюдается заметное снижение строительной активности, уменьшается общее количество построек, перестают возводить четырехстенные срубы средних размеров.

II этап (вторая половина XI в. — первая четверть XII в.)

Начиная с середины XI столетия фиксируется значительный рост строительной активности а также существенные изменения в составе набора строений, слагающих усадебные комплексы. Заметно увеличивается общее количество построек и среди них - число цельнорубленных пятистенных домов, окончательно утвердившихся в качестве основных жилых строений. В указанное время практически отсутствуют четырехстенные дома среднего размера: функция основных жилых домов на усадьбах выполняется исключительно пятистенными срубами (их доля составляет около 35% от всех определимых срубных строений). Появляются большие, тщательно отделанные пятистенные срубы больших и выдающихся размеров (владельческие дома). Пятистенные срубы жилого назначения с печами, расположенными в ближнем ко входу углу основного помещения, по-прежнему стоят на фундаментных площадках. Некоторые пятистенные дома среднего размера с центральным расположением отопительного устройства имеют хозяйственное назначение. Можно предполагать, что в это время возможно появляются отдельные пятистенные постройки на развитых подклетах.

Малые четырехстенные постройки выполняют в основном хозяйственные функции. Среди них появляются постройки с печами в центре. Облик застройки этого периода свидетельствует об усложнении форм хозяйственной деятельности, заметной имущественной и социальной дифференциации общества. В последней четверти XI в. возобновляется строительство малых четырехстенов с печами в углу, используемых в качестве жилищ рядового населения.

III этап (вторая четверть XII - первая четверть XIII вв.)

Данный период является порой расцвета усадебного строительства. Заметно увеличивается общее число построек и плотность дворовой застройки, наблюдаются значительные изменения в системе усадебного строительства в целом. Изменения эти проявляются, прежде всего, в заметном увеличении числа жилых четырехстенов средних, больших (и выдающихся) размеров. В указанное время крупные четырехстенные постройки сосуществуют с цельнорубленны-ми пятистенами примерно в равных пропорциях.

Пятистенные срубы по-прежнему переживают период расцвета. Во второй половине столетия увеличивается число пятистенных срубов больших и выдающихся размеров, являющихся владельческими жилыми домами (при некотором сокращении количества пятистенов средних размеров). Особенности внутренней планировки таких домов (отсутствие печи; печь в сенях) позволяет говорить о вертикальном развитии зданий: существовании в них развитых подклетов или двух этажей. Нижние этажи таких построек используются для хозяйственных и ремесленных нужд. Пятистенные срубы малых размеров, используемые в качестве второстепенных жилых домов на усадьбах, остаются одноэтажными: почти все они сохранили остатки печей в углу.

Широко используются новые технические приемы, позволяющие приподнимать уровень пола в жилых помещениях без сооружения фундаментных площадок (фундаментные площадки доживают лишь до середины XII в. в качестве атрибута основных жилых построек и не встречаются позднее). Полы укладывают на лаги, поднятые на подкладках, в жилых помещениях применяются двухъярусные лаги и прием крепления переводин в стенах домов посредством глухих врубок, увеличивается высота подпечного пространства.

В указанный период хорошо читается имущественная дифференциация: прослеживается выраженный разброс внутри различных групп построек, проявившийся в многообразии размеров и способов отделки домов; активизируется строительство производственных и ремесленных сооружений.

Во второй половине XII — начале XIII в. получают распространение новые принципы компоновки строений: появляются двойни, тройные связи, хоромные комплексы. В конце XII- начале XIII в. на отдельных усадьбах возникают сложные хоромные комплексы, ядром которых являются крупные четырехсте-ны. Они используются наравне с крупными пятистенными домами, разделяя с ними роль основных владельческих построек.

Заметное сокращение числа отапливаемых строений средних и больших размеров, упрощение фундаментов, появление и распространение новых принципов компоновки домов - все это является основанием для того, чтобы говорить об определенных технических переменах, наметившихся в конце XII -начале XIII вв. В это время получают распространение постройки, стоящие на высоких подклетах и двухэтажные дома.73

IV этап (вторая четверть — конец XIII в.)

Драматические события начала XIII в.: восстание 1207 г. с последующим изгнанием боярского клана Мирошкиничей, круг владений которых распространялся на усадьбы Людина конца, и последующая смена большинства дворовладельцев; ряд крупных пожаров, уничтоживших застройку на усадьбах Черницыной улицы), - не могли не сказаться негативно на интенсивности усадебного строительства и формах застройки. Начиная с 20-х гг. XIII в. на исследованной (в пределах Троицкого раскопа) части Людина конца наблюдается заметный спад строительной активности, продолжающийся почти до середины XIII столетия. В это время почти вдвое сокращается общее число построек, перестают возводиться четырехстенные постройки средних размеров и большие пятистенные дома.

73 Отдельные развитые в высоту постройки встречаются гораздо раньше - во второй половине XI в.

Начиная с середины XIII в. усадебное строительство вновь ведется довольно интенсивно. В указанный период происходят перемены радикально изменившие облик усадебной застройки. Несмотря на то, что количественное соотношение пятистенных и четырехстенных построек средних размеров остается прежним (в застройке XIII в. такие постройки встречаются примерно в равных пропорциях) решительно меняется роль, отводимая им в усадебном строительстве. Исчезают пятистенные срубы больших и выдающихся размеров, основная масса пятистенных домов рассматриваемого периода используется в качестве рядовых построек, преимущественно жилого назначения. Во многих из них прослежены остатки печей, что свидетельствует об одноэтажности строений. Иная ситуация отмечена у четырехстенных срубов: остатки печей выявлены только в малых постройках и практически не встречаются у четырехстенов средних размеров, скорее всего развитых по вертикали.

В четырехстенных домах малых размеров появляется южнорусский вариант внутренней планировки, при котором печь располагается в дальнем от входа углу.

V этап (ХГУ-ХУвв.)

На протяжении последующего времени усадебное строительство ведется довольно интенсивно. Исключение составляет вторая четверть XIV в., когда наблюдается заметное сокращение объемов строительных работ. Данное обстоятельство отчасти связано с плохой сохранностью строительных ярусов указанного времени.

В Х1У-ХУ вв. происходит окончательное утверждение возникших ранее тенденций: четырехстенные постройки практически полностью вытесняют пятистенные сооружения и становятся основным компонентом усадебной застройки. В связи с этим заметно увеличивается доля четырехстенных жилых построек среднего размера: их число составляет 34% от всех срубных домов (по сравнению с 12% в предыдущий период). Постройки больших размеров единичны. Отопительные устройства в постройках средних и больших размеров фиксируются довольно редко.

Заметное сокращение числа отапливаемых строений средних и больших размеров, упрощение фундаментов, появление и распространение новых принципов компоновки домов и исчезновение пятистенных срубов - все это является основанием для того, чтобы говорить о значительных технических переменах, обеспечивших изменение форм застройки. В это время, скорее всего, завершился и приобрел массовый характер процесс перехода от

74 строительства поземных жилищ к постройкам на высоких подклетах и двухэтажным домам, наметившийся еще в конце XII в. Большинство жилых домов средних размеров Х1У-ХУ вв. стоит на высоких подклетах. Широко практикуется плотная застройка усадеб с объединением построек в жилые и хозяйственные комплексы.75

Рассмотрение материалов по домостроительству Людина конца позволяет говорить о формировании и эволюции строительной культуры средневекового города и ее дальнейшем существовании в качестве единой культуры: изменения происходят одновременно на всей территории Новгорода, схожая картина, касающаяся изменений типов построек, используемых строительных приемов, принципов усадебного строительства наблюдается в синхронных строительных ярусах на всех новгородских раскопах.

74 В берестяных грамотах подклеты, охарактеризованные в качестве обширных помещений преимущественно складского назначения, упоминаются 4 раза. Самое раннее из них относится к концу XIII - началу XIV в. Берестяные грамоты №40 (Арциховский A.B. 1954. С.39,40), № 275\266 (Арциховский A.B. и Борковский В.И. 1963.С.101; Янин B.JL, Зализняк A.A. 2000. С.206), №363 (Арциховский A.B. М.1963. С.58,59), №411; Арциховский A.B., Янин В.Л. 1978. С.16,17).

75 Упоминания хором в берестяных грамотах относится к рубежу XIII-XIV и к первой половине XV вв. и встречается дважды: грамота №772 (Янин В.Л., Зализняк А.А.2000 С. 66).и грамота №300 (Арциховский A.B. и Борковский В.И. 1963. С.131).

На протяжении исследуемого периода (30\40-х гг. X - первой половины XV вв.) строительная культура древнего Новгорода претерпела значительные перемены, она явилась ярким отражением технических, социально-экономических, исторических и культурных изменений, происходящих в средневековом городе, что свидетельствует о ценности данного материала при рассмотрении широкого спектра общеисторических проблем.

Список научной литературыФараджева, Наталия Николаевна, диссертация по теме "Археология"

1. Архивные материалы (Архив ИА РАН)

2. Арциховский A.B. Отчет об археологических раскопках в Новгороде в 1951 г. Архив ИА, P-I, №587, приложения: чертежи, альбом фотографий.

3. Арциховский A.B., Колчин Б.А. Отчет Новгородской археологической экспедиции ИИМК АН СССР за 1952 г. Т.1,11. Архив ИА, Р-1 №№703,704.

4. Арциховский A.B., Колчин Б.А. Отчет Новгородской археологической экспедиции ИИМК АН СССР за 1953 г. Т.1,11. Архив ИА, Р-1 №№860,861.

5. Арциховский A.B., Колчин Б.А. Отчет Новгородской археологической экспедиции ИИМК АН СССР за 1954 г. Т.1,11. Архив ИА, Р-1 №№993, альбо-мы№№993а, 9936.

6. Арциховский A.B., Колчин Б.А. Отчет Новгородской археологической экспедиции ИИМК АН СССР за 1955 г. Т.1,11,III. Архив ИА, Р-1 №№1157, приложения: чертежи, фотографии.

7. Арциховский A.B., Колчин Б.А. Отчет Новгородской археологической экспедиции ИИМК АН СССР за 1956 г. Т.1,11. Архив ИА, Р-1 №1278. Прилож: чертежи, альбом фотографий № 1278а.

8. Арциховский A.B., Колчин Б.А. Отчет Новгородской археологической экспедиции ИИМК АН СССР за 1957 г. Т.1,11, приложения. Архив ИА, Р-1 №№1597,1598,1599,1600.

9. Арциховский A.B., Колчин Б.А. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1958 г. Т.1,11, приложения. Архив ИА, Р-1 №№1802,1803,1803а,18036.

10. Арциховский A.B., Колчин Б.А. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1959 г. Т.1,11,III. Архив ИА, Р-1 №№1940,1941.

11. Арциховский A.B., Авдусина Г.А., Колчин Б.А., Медведев А.Ф. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1960 г. Архив ИА, Р-1 №№2137,2137а.

12. Арциховский A.B., Колчин Б.А. Отчет о работе Новгородской археологической экспедиции за 1961 г. Архив ИА, Р-1 №№23 81,23 81а.

13. Арциховский A.B., Колчин Б.А. Янин B.JL, Авдусина Г.А. Отчет о раскопках Новгородской археологической экспедиции ИА АН СССР за 1962 г. Архив ИА, Р-1 №№2541, альбом 2542а.

14. Арциховский A.B., Янин B.JL, Колчин Б.А., Авдусина Г.А., Хорошев A.C., Ершевский Б.Д., Рыбина Е.А. Отчет о работе Новгородской археологической экспедиции за 1973 г. Архив ИА, Р-1,. Приложения: чертежи Р-1 , Р-1. Альбом фотографий.

15. Арциховский A.B., Янин В.Л., Колчин Б.А., Рыбина Е.А., Ершевский Б.Д., Хорошев A.C. Отчет о работе Новгородской археологической экспедиции за 1975 г. Архив ИА, Р-1 №5572. Приложения: альбом фотографий Р-1, №5572а.

16. Арциховский A.B., Янин В.Л., Колчин Б.А., Ершевский Б.Д, Рыбина Е.А, Хорошев A.C. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1976 г. Архив ИА, Р- I. №8023. Приложения: альбом фотографий №8023а.

17. Хорошев A.C., Дубровин Г.Е. Отчет Новгородской археологической экспедиции об исследованиях в Новгороде в 1993 г. Т II. Работы на Федоровском раскопе. Прил. Альбом чертежей к отчету. //Архив ИА, Р-1. №

18. Янин В.Л., Колчин Б.А., Ершевский Б.Д, Рыбина Е.А, Хорошев A.C. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1077 г. Архив ИА, Р-1. №12456, Приложения: альбом фотографий, чертежи №12456 а,б,в.

19. Янин В.Л., Колчин Б.А., Хорошев A.C., Рыбина Е.А, Ершевский Б.Д. Отчет Новгородской археологической экспедиции МГУ, ИА АН СССР и

20. НГИАМЗ за 1978 г. P-I, № 7194. Приложения Архив альбом к отчету за 1978 г.ИА, P-I, № 7194-6,чертежи P-I № 7194-в.

21. Янин В.Л., Колчин Б.А., Хорошев A.C., Рыбина Е.А, Ершевский Б.Д. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1079 г. Архив ИА Р-1, № 8048. Приложения: 4 альбома Архив ИА, Р-1 № 8048 а, б, в, г.

22. Янин В.Л., Колчин Б.А., Ершевский Б.Д., Миронова В.Г., Рыбина Е.А., Хорошев A.C. Отчет Новгородской археологической экспедиции МГУ и ИА АН СССР за 1980 г. (Троицкий V и Нутный раскопы). Текст, приложения. Архив ИА Р-1, № 8049 а,б,в,г.

23. Янин В.Л., Колчин Б.А., Ершевский Б.Д., Рыбина Е.А., Хорошев A.C. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1981г. Нутный и Троицкий VI раскопы. Архив ИА. Р-1. №9983, альбомы №9983в, чертежи №9983г.

24. Янин В.Л., Колчин Б.А., Ершевский Б.Д., Рыбина Е.А., Хорошев A.C. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1982г. Троицкий VI и Нутный раскопы. Текст фотографии, чертежи. Архив ИА. Р-1, №9925а-в.

25. Янин В.Л., Колчин Б.А., Рыбина Е.А., Хорошев A.C. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1983г. Т. 1. Троицкий VI и VII раскопы. Архив ИА. Р-1. № 11834; чертежи № 11834а; альбомы иллюстраций №№ 11834в; 11834г.

26. Янин В.Л., Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г. Отчет Новгородской археологической экспедиции о работах в сезоне 1984 г. Троицкие VII и VIII раскопы. Архив ИА. Р-1, №11168. Приложения: чертежи 11168в, альбомы иллюстраций 11168а,б.

27. Янин В.Л., Хорошев A.C., Рыбина Е.А., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1985 г. Троицкие VII и VIII раскопы/ Архив ИА РАН. Р-1, № 11362. Альбомы иллюстраций №11362а, б, в, г. Чертежи № 11362д.

28. Янин В.Л., Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1986 г. Троицкие VII и

29. VIII раскопы. Архив НА. Р-1, № 11363. Альбомы иллюстраций №11363а, б, в, г. Чертежи № 11363 д.

30. Янин B.JL, Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1987 г. Троицкие VIII и1. раскопы. Архив ИА. Р-1, № 12455. Альбомы иллюстраций №12455а, б, в, г. Чертежи № 12455 д.

31. Янин B.JI., Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1988 г. Текст, альбомы иллюстраций, чертежи. Архив ИА. Р-1, № 14049-14052.

32. Янин B.JI., Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1989 г. Текст, альбомы иллюстраций. Архив PIA. Р-1, №13925-13929. Чертежи № 14748.

33. Янин B.JI., Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1990 г. Текст, альбомы иллюстраций Архив ИА. Р-1, №15199-15202. Чертежи № 15203.

34. Янин B.JI., Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции о работах на Троицком раскопе в 1991 г. Архив ИА. Р-1, №16459. Альбом чертежей №16464; альбомы иллюстраций №№16460,16461.

35. Янин B.JI., Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н.

36. Отчет Новгородской археологической экспедиции за 1994 г. Архив ИА. Р-1, № 19947. Альбомы иллюстраций № 19948-19953. Чертежи № 19954.

37. Янин B.JL, Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции о работах на Троицком раскопе в 1995 г. Архив ИА. Р-1, № . Альбомы иллюстраций,чертежи.

38. Янин B.JL, Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции о работах на Троицком раскопе в 1996 г. Архив ИА. Р-1 Альбомы иллюстраций,чертежи.

39. Янин B.JL, Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции о работах на Троицком раскопе в 1997 г. Архив ИА. Р-1 Альбомы иллюстраций, чертежи.

40. Янин B.JL, Рыбина Е.А., Хорошев A.C., Гайдуков П.Г., Сорокин А.Н. Отчет Новгородской археологической экспедиции о работах на Троицком раскопе в 1998 г. Архив ИА. Р-1, №22136. Альбомы иллюстраций, чертежи №№22137-22142.1. Литература.

41. Авдусин Д.А. Происхождение древнерусских городов // ВИ. 1980. №12.

42. Алексйндровская Е.И., Александровский А.Л., Гайдуков П.Г., Кренке H.A. Лес, луг, пашня, городская застройка по данным исследования древнейшего культурного слоя и погребенной почвы Новгорода // Естественнонаучные методы в полевой археологии. М., 2000.

43. Арциховский A.B. Колонна из новгородских раскопок (XI в.) //Вестник Московского университета. М., 1954. №4.

44. Арциховский A.B. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1952 г. М., 1954.

45. Арциховский A.B. Археологическое изучение Новгорода //Материалы иисследования по археологии СССР, №55. Труды Новгородской археологической экспедиции. Том 1.М., 1956.

46. Арциховский A.B. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 19581961 годов. М., 1963.

47. Арциховский A.B., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 годов. М., 1958.

48. Арциховский A.B. и Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1956-1957 года. М., 1963.

49. Арциховский A.B., Янин B.JI. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 годов. М., 1978.

50. Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. Л., 1983.

51. Бассалыго Л.А., Сорокин А.Н., Хорошев A.C. Улицы Троицкого раскопа (топография, стратиграфия, хронология) // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Новгород, 1989.

52. Белецкий C.B. Культурная стратиграфия Пскова (археологические данные к проблеме происхождения города) // КСИА. М., 1980. Вып. 160.

53. Бломквист Е.Э., Ганцкая O.A. Типы русского крестьянского жилища середины XIX- начала XX в. // Русский историко-этнографический атлас. М., 1967.

54. Борисевич Г.В. Хоромное зодчество Новгорода //Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М. 1982.

55. Борисевич Г.В., Тюрин В.П., Чистяков Г.В. Опыт реконструкции деревянной жилой застройки древнего Новгорода // Архитектурное наследство. М., 1963. Вып. 15.

56. Битов M.B. Вопросы этнографической систематизации народного жилища. Вестник МГУ. Историко-филологическая серия. М.,1958. №4.

57. Гайдуков П.Г., Фараджева H.H., Дубровин Г.Е. Динамика застройки новгородской усадьбы X-XV вв. (по материалам усадьбы П Троицкого раскопа) // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып 11. Новгород., 1997.

58. Гайдуков П.Г, Дубровин Г.Е., Тарабардина O.A. Хронология Троицкого XI раскопа (тезисы доклада). // Новгород и Новгородская земля. История и археология (материалы научной конференции) Вып 15. Новгород, 2001. С.79-81.

59. Ганцкая O.A. Строительная техника русских крестьян // Русские. Исто-рико этнографический атлас. М., 1967.

60. ГолубеваЛА. Весь и славяне на Белом озере Х-ХШ вв. М, 1973.

61. Грацианская H.H., Листова Н.М., Токарев С.А. Типология народного жилища в странах зарубежной Европы. М., 1968.

62. Гринев H.H. Легенда о призвании варяжских князей (об источниках и редакциях в Новгородской первой летописи) // История и кулыура древнерусского города. М., 1989.

63. Гроздилов Г.П. Раскопки в Старой Ладоге в 1948. CA. 1950. Т. XIV.

64. Громов Г.Г. История крестьянского жилища Владимирского края IX-XIX вв. Автореферат канд. диссертации. М., 1954.

65. Громов Г.Г.Альбом Мейерберга как исторический источник по истории русского крестьянского жилища // Советская этнография. М., 1955. №1.

66. Даль В.И. «Фундамент» // Толковый словарь живого великорусского языка. Спб.-М. 1882. T.IV.

67. Жегалова С.К. Крестьянское жилище Русского Севера XVII — XVIII вв. // Памятники Отечества (альманах) №1(13). М., 1986.

68. Забелин И.Е. Домашний быт русского народа в XVI и XVII столетиях. Ч. I. М., 1895.

69. Забелин И.Е. Черты самобытности древне-русского зодчества. М., 1900.

70. Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. М., 1990.

71. Засурцев П.И. Постройки древнего Новгорода (Предварительная характеристика по материалам Неревского раскопа 1951-56 гг.) // МИА №.65. М., 1959.

72. Засурцев П.И. Усадьбы и постройки древнего Новгорода. // МИА №123. М., 1963.

73. Засурцев П.И. Новгород, открытый археологами. М., 1967.

74. Засурцев П.И., Чистяков Г.П., Борисевич Г.В., Тюрин В.П. Архитектурная реконструкция новгородской усадьбы середины XIII в. // Новгородский исторический сборник. Вып. 10. Новгород, 1961.

75. Засурцев ПЛ., Янин BJ1 Рецензия на книгу Спегальский ЮЛ Жилище СевероЗападной Руси IX-XLÜbb. //CA. 1975.Я, 1972. №3.

76. Захаров С.Д Древнерусский город Белоозеро.М.,2004.

77. Кирпичников А.Н., Рябинин Е.А., Петренко В.П. Некоторые итоги изучения средневековой Ладоги // Новое в археологии Северо-Запада СССР. Л., 1985.

78. Кирпичников А.Н. Раннесредневековая Ладога // Средневековая Ладога. Л., 1985.

79. Кирпичников А.Н. Ладога и Ладожская земля в VIII-XIII вв. // Славянорусские древности. Историко-археологическое изучение древней Руси. Л., 1988.

80. Кирпичников А.Н. Раскопки Староладожского «Земляного городища» в 2003 г. // Старая Ладога. Международная археологическая экспедиция-школа. СПб., 2004.

81. Кирпичников А.Н. Новые материалы о международных торговых связях средневековой Ладоги с Балтийским регионом и странами Востока // Северная Русь и народы Балтики. СПб., 2007.

82. Кирпичников А.Н. Новые археологические исследования раннесредневе-кового города Ладога (по данным раскопок 2007 г. // Санкт-Петербургский международный летний культурно-исторический университет Спб., 2008.

83. Кирпичников А.Н., Сарабьянов В.Д. Ладога древняя столица Руси. СПб., 1996.

84. Колчин Б.А. Топография, стратиграфия и хронология Неревского раскопа // Материалы и исследования по археологии СССР, №55. Труды Новгородской археологической экспедиции. Том 1. М., 1956.

85. Колчин Б.А.Дендрохронология Новгорода. Советская археология. №1. М., 1962.

86. Колчин Б.А.Дендрохронология Новгорода //Новые методы в археологии. Труды Новгородской археологической экспедиции. Материалы и исследования по археологии СССР. №117. М., 1963.

87. Колчин Б.А. Дендрохронология построек Неревского раскопа // Труды Новгородской археологической экспедиции. МИА №123. М., 1963.

88. Колчин Б.А., Хорошев А.С. Михайловский раскоп //Археологическое изучение Новгорода. М., 1978.

89. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII в. М., 1981.

90. Колчин Б.А, Раппопорт П.А., Борисевич Г.В. Жилище в Древней Руси. // Город, замок, село. М., 1985.

91. Корзухина Г.Ф. О времени появления укрепленного поселения в Ладоге (по археологическим данным) // СА. М., 1961. №3.

92. Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в ХУ1-ХУП вв. СПб., 1887.

93. Кудрявцев И.Н. Деревянные полуколонны из Новгорода и их СевероЕвропейские аналогии // Славяно-русские древности. Вып. 2. Древняя Русь: новые исследования. СПб., 1995.

94. Кузьмин С Л Малые дома Старой Ладоги УШ-1Х вв. (культурная принадлежность домостроительной традиции// Археология и история Пскова и Псковской земли. 1988.1. Псков, 1989.

95. Кузьмин C.J1. Ярусная стратиграфия нижних слоев Староладожского городища // Памятники старины. Концепции. Открытия. Версии. Т.1. СПб.-Псков, 1997.

96. Кузьмин C.J1. Ладога в эпоху раннего средневековья // Исследование археологических памятников эпохи средневековья. СПб., 2008.

97. Кузьмин СЛ., Мачинский А.Д Культурная стратиграфия Ладош УШ-Х вв.//Археология и история Пскова и Псковской земли 1988. Псков, 1989.

98. С.Л.Кузьмин, Н.И.Петров. «Большие дома» Северо-Западной Руси VIII-XI вв. // Новгород и новгородская земля. История и археология Новгород, 1990.

99. Лаушкин К.Д. Раскопки в Старой Ладоге // КСИА. 1960. Вып.81.

100. Маковецкий И.В. Архитектура русского народного жилища. М., 1962.

101. Миронова В.Г. Языческое жертвоприношение в Новгороде. CA. 1967. №1.

102. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. //Полное собрание русских летописей. Т.З. М.2000.

103. Носов E.H. Некоторые вопросы домостроительства Старой Ладоги // КСИА. М., 1977. Вып. 150.

104. Носов E.H. Поселение и могильник культуры длинных курганов на озере Съезжее//Краткие сообщения. Средневековые древности. М., 1981. Вып. 166.

105. Носов E.H. Новые данные о домостроительстве населения I тыс.н.э. в Приильменье // Проблемы изучения древнего домостроительства в VLU-XTV вв. СевероЗападной части СССР. Рига, 1983.

106. Носов E.H. Новгородское (Рюриково) городище. Л., 1990.

107. Носов E.H. У истоков Новгорода // VI Международный Конгресс славянской археологии. Труды. Том 2. Славянский средневековый город. М., 1997.

108. Носов E.H. У начала русской истории. Между Ладогой и Новгородом // Старая Ладога. Международная археологическая экспедиция-школа. СПб., 2004.

109. Носов E.H., Плохов A.B. Поселение и могильник на озере Съезжее //В печати.

110. Носов E.H., Петренко В.П. Об одном типе средневековых печей Повол-ховья //Краткие сообщения. М., 1986. №187.

111. Ожегов С.И.Словарь русского языка. М., 1975.

112. Ополовников A.B. Русское деревянное зодчество. М., 1983.

113. Ополовников A.B., Ополовникова Е.А. Избяная литургия. М., 2002.

114. Петренко В.П. Планировка и постройки Ладоги в X в. // Проблемы изучения древнего домостроительства в УШ-Х1V вв. Северо-Западной часта СССР. Рига., 1983.

115. Петренко В.П. Раскоп на Варяжской улице (постройки и планировка) // Средневековая Ладога. Л., 1985.

116. Петров М.И. К вопросу о формировании строительного яруса // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып.22. Великий Новгород, 2008.

117. Петров Н.И. Некоторые городские домостроительные традиции СевероЗападной Руси X-XI вв. // Города Верхней Руси. Истоки и становление (материалы научной конференции). Торопец, 1990.

118. Песселеп Н.И. "Постройки Бежецкого уезда. // Верхнее Волжская этнологическая экспедиция. Крестьянские постройки Ярославско - Тверского края. Л., 1926.

119. Пилецкий A.A. Система размеров и их отношений в древнерусской архитектуре // Естественнонаучные знания в Древней Руси. М., 1980.

120. Плохов A.B. Лепная керамика их раскопок в Великом Новгороде // Хорошие дни. Памяти Александра Степановича Хорошева. Великий Новгород -СПб. М, 2009.

121. В.И.Плужников. Термины Российского архитектурного наследия. М., 1995.

122. Рабинович М.Г. Древний ландшафт и жилище (О двух типах древнерусского жилища в Волго-Окском междуречье) // СЭ. 1969. №2.

123. Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. М., 1988.

124. Равдоникас В.И. Старая Ладога Часть 1 // СА. 1949. Т.Х1.

125. Равдоникас Вй Старая Ладога. Часть II / СА. 1950. М.-Л. 1949. Т.ХП .

126. Равдоникас В.И., Лаушкин КД Об открытии в Старой Ладоге рунической надписи на дереве в 950 г. // Скандинавский сборник. Вып. 4. Т.5. Таллин, 1959.

127. Раппопорт П.А. Древнерусское жилище // САИ. 1975. Вып. Е1-32.

128. Раппопорт П.А. Русское жилище в ХШ-ХУП вв. // Древнее жилище народов Восточной Европы. М., 1975.

129. Русов П.А. Новые данные о жилых постройках Минска ХП-ХШ вв. // Труды V Международного Конгресса археологов-славистов. Т.2. Киев, 1988.

130. Рыбаков Б.А. Архитектурная математика древнерусских зодчих. СА., 1957. 1.

131. Рыбаков Б.А.Русские системы мер длины Х1-ХУ вв. // Советская этнография. М., 1949. №1.

132. Рябинин Е.А. Новые данные о раннем Ладожском домостроительстве // Проблемы изучения древнего домостроительства в УШ-Х1У вв. Северо-Западной части СССР. Рига, 1983.

133. Рябинин Е.А. Новые открытия в Старой Ладоге // Средневековая Ладога. Л., 1985.

134. Рябинин Е.А. Новые данные о «больших домах» Старой Ладоги (по материалам раскопок Земляного городища в 1973-1985 гг.) // Старая Ладога и проблемы археологии Северной Руси. СПб., 2002.

135. Седов В.В. К вопросу о жертвоприношениях в древнем Новгороде //КСИИМК, Вып. 68. 1957.

136. Седов ВВ. Домостроительство кривичско словенского региона в УШ-Х вв. // Проблемы изучения древнего домостроительства в УШ-Х1У вв. Северо-Западной части СССР.1. Рига, 1983.

137. Смирнова Л.И. Костерезное ремесло средневекового Новгорода. Автореферат. М. 1998.

138. Сорокин А.Н. Благоустройство древнего Новгорода. М., 1995.

139. Спегальский Ю.П. Жилище Северо-Западной Руси IX-XIII вв. Л., 1972.

140. Степанов C.B. Некоторые данные о псковском жилище XI-XIV вв.

141. Археология и история Пскова и Псковской земли. Тезисы докладов научно-практической конференции. Псков, 1989.

142. Тарабардина O.A. Строительная древесина в средневековом Новгороде (по материалам Троицких XI и XII раскопов // Новгород и Новгородская земля. Истоия и археология. Вып 19. Великий Новгород, 2005.

143. Тарабардина O.A. Дендрохронология средневекового Новгорода. Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2007.

144. Тарабардина O.A. Дендрохронология средневекового Новгорода (по материалам археологических исследований 1991-2005 гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2007.

145. Тульчинский Г.Л., Светлов В.А. Логико-семантические основания классификации // Типы в культуре. Л., 1979.

146. Фараджева H.H. О некоторых спорных вопросах реконструкции новгородского жилища X-XIII вв. // Новгородский исторический сборник. 2(12), Л., 1984.

147. Фараджева H.H. Некоторые вопросы домостроительства древнего Новгорода X-XIII вв. // Труды V Международного Конгресса археологов славистов.-Киев, 1988. Т.2.

148. Фараджева H.H. К вопросу о классификации срубных построек и жи-лищно-хозяйственных комплексов (по археологическим материалам Новгорода и Пскова) // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 6. Новгород, 1992.

149. Фараджева H.H. Срубно-столбовые постройки середины XI в., открытые на Троицком XI раскопе в 1997г. // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Новгород, 1998. Вып. 12.

150. Фараджева H.H. Становление и развитие строительной культуры древнего Новгорода // Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. Славянский средневековый город. М., 1997. Том 2.

151. Фараджева H.H. Пятистенные срубные постройки древнего Новгорода. Проблемы их сложения и эволюции (по материалам Троицкого раскопа) // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып 12. Новгород, 1998.

152. Фараджева H.H. Древнейшие постройки Троицкого XI раскопа // Новгород и Новгородская земля. История и археология. -Новгород, 1999. Вып. 13.

153. Фараджева H.H. Типология и эволюция срубных построек древнего Новгорода // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып 14. Новгород, 2000.

154. Фараджева H.H. Каталог деревянных сооружений, открытых на Троицком раскопе: структура и методика // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Новгород, 2003. Вып. 17.

155. Фараджева H.H. К вопросу о синхронизации строительных ярусов Троицкого раскопа (по материалам I, II, IV-XI раскопов) // Великий Новгород и средневековая Русь. М., 2009.

156. Фараджева H.H. Фундаментные конструкции деревянных построек Лю-дина конца средневекового Новгорода // Хорошие дни. Памяти Александра Степановича Хорошева. Великий Новгород - СПб. - М., 2009.

157. Хорошев A.C. Происхождение и социально-политическая характеристика боярства Людина конца // Труды V Международного Конгресса археологов-славистов Т.2. Киев, 1988.

158. Хорошев A.C. Интерьер древнерусского жилища. Предметы жилого помещения // Древняя Русь. Быт и культура. М., 1997.

159. Хорошев A.C. Новгородские усадьбы X-XV вв. // Труды VI Международного конгресса славянской археологии. Т.2. Славянский средневековый город. Т.2. М.,1997.

160. Цауне A.B. Жилища Риги в XII-XIV вв. Рига, 1984.

161. Шаповалова С.А. Реконструкция новгородской усадьбы начала XIII в. // Новгородские древности. М., 2000.

162. Шарко Ш.А. Малороссийское жилище // Этнографическое обозрение. Кн. 47, №4. 1900.

163. Шенников A.A. Устройство и назначение поварни // Доклады отделений и комиссий Географического общества. Вып. 15. Л., 1970.

164. Шенников АА Средневековые жилые дома на Руси и в Скандинавии // Славянорусские древности. Историко-археологическое изучение древней Руси. Л., 1988.

165. Янин В.Л. Социально-политическая структура Новгорода в свете археологических исследований //Новгородский исторический сборник. Вып. 1 (11). Л., 1982.

166. А.В.Арциховского. Великий Новгород, 28 сентября — 2 октября 1992 г. Новгород, 1994.

167. Янин B.JI. У истоков новгородской государственности. Великий Новгород, 2001.

168. Янин B.JI. Очерки истории средневекового Новгорода. М., 2008.

169. Янин B.JI., Алешковский М.Х. Происхождение Новгорода (к постановке проблемы) // История СССР. №2. 1971.

170. Янин B.JI., Зализняк A.A. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1990-1996 годов. Т.Х. М., 2000.

171. Янин В.Д., Зализняк A.A., Гиппиус A.A. Новгородские грамоты на бересте Из раскопок 1997-2000 годов. T.XI. М. 2004.

172. Atlas Svekiges odlinghistoria at NM Mandelgren. Stockholm, 1887.

173. Berg Arne. Norske Ninntsmerker. Norske tommerhus fra mellomalderen. Band I. Ailment Oversun. Oslo, 1989.

174. Khoroshev A.S.and Sorokin À.N. Buildings and Properties from Lyudin End of Novgorod // The archaeology of Novgorod, Russia. Lincoln, 1992.

175. Leciejewicz Lech, Medieval Archaeology in Poland; Current Problems and Research Methods // Medieval Archaeology. Vol. 20. 1976.

176. Real Estate Transfer Deeds in Novgorod 1609-1616. Text and commentary by Ingegerd Nordlander. Stockholm, 1987.

177. Romana Barnycz-Gupieniec. Drewniane budownictwo mieszkalne w X-XIII wieku. Gdansk, 1974.

178. Podwinska S. Obrobka i zastosowanie surowcow // Historia Kultury material-nei Polski w zarysie od VII до XII wieku. Wroclaw Warszawa- Krakow — Gdansk, 1978.

179. Faradjeva N.N. Buildings at Troitsky excavations / N.N. Faradjeva // Wood use in medieval Novgorod (ed. By M. Brisbane and J. Hather). Oxbow Books. -Oxford, 2007.