автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Пожилые люди в крупном городе: условия жизни и механизмы адаптации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пожилые люди в крупном городе: условия жизни и механизмы адаптации"



САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

на правах рукописи

ШМЕЛЕВА ЕЛЕНА ВЛАДИМИРОВНА

ПОЖИЛЫЕ ЛЮДИ В КРУПНОМ ГОРОДЕ: УСЛОВИЯ ЖИЗНИ И МЕХАНИЗМЫ АДАПТАЦИИ

специальность 22.00.04 - социальная структура, социальные институты и процессы

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ

на соискание ученой степени кандидата социологических наук

САНКТ-ЛЕТЕРБУРГ 2005

Работа выполнена на кафедре прикладной и отраслевой социологии Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный руководитель:

доктор социологических наук, профессор Дмитрий Петрович Гавра

Официальные оппоненты:

доктор философский наук, профессор Игорь Петрович Яковлев

кандидат социологических наук, доцент Анна Гераклитовна Танова

Ведущая организация

Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена

Защита состоится 2005 года в ^ час. на заседании

диссертационного совета Д^12.233.13 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук в Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: ул. Смольного, д. 1/3.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан «¿Л ноября 2005 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

у^Т^Г^Хоколов Н.В.

г 1441 о$

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы и степень научной разработанности.

Пожилые люди в современной России являются одним го наиболее незащищенных социальных слоев. Они оказываются в ситуации потенциального социального неблагополучия и социальных рисков, что обусловлено комплексом факторов: ослаблением здоровья и способности самообслуживания, утратой трудоспособности, недостатком доходов для поддержания привычного уровня жизни, утратой сложившихся социальных связей с референтным трудовым и социально-профессиональным окружением. 1>ги риски усугубляются в условиях рыночных экономических отношений. Проблемы пожилых людей являются проблемами социальными, затрагивающими все общество. Актуальность темы диссертации обусловлена целями социального развития России, декларируемыми Президентом РФ в качестве особо значимых социальных ориентиров, и принципиально изменившейся за последние годы демографической ситуацией.

Демографические тенденции старения населения Российской Федерации полностью совпадают с прогнозами для постиндустриальных стран (изменение соотношения работоспособного населения и грутты людей пенсионного возраста, замена «I оризон-тальной» демографической организации общества (доминирование одного поколения и быстрое замещение его другим поколением) на «вертикальную», в которой длительное время будут сосуществовать несколько поколений, стремящихся к доминированию). В 1990-х годах произошло снижение средней продолжительности жизни в нашей стране, одновременно суммарный коэффициент рождаемости на каждую женщину детородного возраста упал ниже показателя (2,3), обеспечивающего простое воспроизводство населения. Подобная асимметрия при отсутствии взвешенной политики может привести, по мнению многих демографов, экономистов и социологов, к неоправданно большим перегрузкам системы социального обеспечения, экономики страны в целом Некоторые исследователи не видят в этих тенденциях явной угрозы благополучию общества или государства. Вывод очевиден — необходимо иметь объ-екшвные данные, ючную картину условий жизни, стандартов потребления (не юлько материальных ресурсов) и социального благополучия, социального здоровья пожилых людей. Только на первый взгляд кажется, что мы вполне обладаем этой информацией из-за иллюзии полноты информации о людях «третьего возраста», которые живут среди нас. Демографы дают точную информацию об их количестве, возрасте, уровне доходов и т.д. Но «тайной за семью печатями» остается ответ на вопрос о том, насколько успешно пожилые люди интегрируются в жизнь меняющегося социума, какими средствами они преодолевают (и могут ли вообще преодолеть?) социальную изоляцию своей возрастной группы, насколько адекватны стереотипы более молодых поколений в отношении старшей группы?

В период развертывания экономических и политических реформ начала 1990-х годов, приведших к принципиальному изменению характера социальных процессов в нашей стране, пожилые люди в качестве гауппы, иг-

ос«^

I библиотека I

I СПетерб^г-ЯАД

рающей важную роль в обществе, яа некоторое время перешли в периферийную зону внимания исследователей. Отчасти это было связано с возникновением сложностей для проведении объективных, полноценных научных исследований в указанный отрезок времени, поскольку скорость изменения фоновых условий существования пожилых людей и их социально-психологических характеристик многократно возросла. Другой причиной было переключение внимания социологов на вновь формирующиеся и играющие все более важную роль в стране социальные слои. Но в условиях выхода на социальную арену возрастных групп, попавших в так называемую «демографическую яму» начала 1990-х годов (что неизбежно проявится в некотором снижении уровня рождаемости в стране через 5-8 лет), и изменения возрастной структуры населения России в направлении его старения, исследование условий жизни старшего поколения, оценки им качества своей жизни, выбор адаптационных практик все в большей степени привлекает внимание как российских, так и зарубежных ученых.

По данным Санкт-Петербургского Комитета государственной статистики, в 2004 г. пенсионеры составляли не менее 27,5% от численности постоянного населения Сатгкт-Петербурга (это очень высокий показатель, поскольку в Российской Федерации пенсионером по возрасту является каждый пятый гражданин). В России жизнь пенсионеров имеет свои особенности. К их числу следует отнести последствия глубокого стресса, перенесенного пожилыми людьми1 в конце 1980-х - начале 1990-х годов, конфискационную экономическую реформу начала 1990-х гг., низкий по сравнению с уровнем доходов в стране уровень пенсий. В течение последнего десятилетия соотношение между прожиточным минимумом и доходами пенсионеров не обеспечивало большинству из них необходимого качества жизни.

Крайне редко в поле внимания исследователей попадает такая проблема, как самооценка пенсионерами степени своего социального благополучия и исследование структуры факторов, его определяющих. Комплекс причин, влияющих на восприятие пенсионерами качества жизни, варьируется в зависимости от региона проживания, хотя есть и универсальный набор показателей, делающих жизнь пожилого человека вполне достойной и благополучной. Федеральные и региональные структуры государственной власти не могут игнорировать интересы и потребности представителей старшего поколения, при этом неизбежно возникает вопрос об эффективности использования ресурсов, направляемых на обеспечение этой социальной группы

Исследование социально-культурных параметров оценки качества жизни самими пенсионерами является обязательным элементом выстраивания адекватной социальной политики в регионе по отношению к нетрудоспособному населению. Обладая

' Европейское бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) рассматривает возраст от 60 до 74 лет как «пожилой», 75-90 лет — «старый», старше 90 лет — «долгожители». Используемая в зарубежной социологической литературе классификация (65-74 года — «молодые пожилые», 75-84 года — «старые», от 85 лет — «очень старые») принципиально не отличается Но с учетом сформировавшегося негативного контекста использования в русском языке слов «старый», «старик» мы в данной работе будем использовать в основном понятие «пожилые люди» для обозначения категории петербуржцев, достигших пенсионного возраста, хотя полностью разделяем классификацию старшей возрастной группы, предложенной ВОЗ

этой информацией, региональные власти могут грамотно избежать конфликтов, порожденных недостаточным учетом проблем одной четверти населения такого значимого субъекта Российской Федерации, как Санкт-Петербург. Обращение к «исследованию случая», стандартов качества жизни в представлениях пенсионеров, проживающих в Санкт-Петербурге, определялось отнюдь не уникальностью ситуации, которая сложилась в этом субъекте Российской Федерации. Единство критериев оценки качества жизни для пожилых людей, проживающих на территории одного региона, крупнейшего мегаполиса, позволяет снять теоретические проблемы интеграции полученной информации. Общие признаки социальных процессов, происходящих в нашем городе, можно считать эталошгыми (т.е. типичными, теми, которые проявятся со временем в других крупных региональных промышленных центрах). Дополнительным аргументом для исследования стандартов социального благополучия пенсионеров этого региона была и возможность получения полной достоверной эмпирической информации.

Объектом данного диссертационного исследования выступают российские пенсионеры как социальная общность, обладающая сходными чертами во всех сферах жизнедеятельности, условиями и образом жизни, относительно устойчивой схожей системой социальных норм, стереотипов массового сознания и социальных интересов.

Предметом исследования является качество жизни пенсионеров Санкт-Петербурга в единстве его объективного и субъективного аспектов, позволяющее выявить представления данной социально-демографической группы о стандарте социального благополучия и социального здоровья, наиболее эффективных стратегиях и адаптационных практиках пожилых людей в условиях стабилизации российского общества, выстраиваемых ими на основе актуальных индивидуальных ресурсов.

В диссертационном исследовании сознательно ограничена группу лиц, относимых к пенсионерам. В работе речь идет исключительно о пенсионерах по возрасту (пожилых людях, достигших пенсионного возраста) безотносительно того, продолжают ли они трудиться или вышли на пенсию. Иные категории пенсионеров (пенсионеры по выслуге лет, военные пенсионеры, пенсионеры-инвалиды по болезни, инвалиды детства и т.д.) не рассматривались, поскольку они имеют иные социальные возможности, стандарты жизни и стратегии поддержания социального благополучия.

Основной целью диссертационного исследования является анализ качества жизни пожилых людей в крупном городе в единстве его объективных и субъективных характеристик, изучение динамики стандартов социального благополучия в представлениях пожилых жителей Санкт-Петербурга на рубеже 1990-х - 2000-х гг., что позволит сделать вывод о степени адаптации этой группы к новым экономическим, социальным и политическим условиям современного российского общества.

Выбор периода 1990-х - 2000-х гг. обусловлен несколькими причинами. Во-первых, принципиально отличаются исторический и политический контекст жизнедеятельности социальных групп в Российской Федерации в 1990-х и 2000-х гг. Во-вторых, стадия стабилизации, в которой находится теперь российское государство, позволяет выявить особенности и эффективность политики социальной поддержки пенсионеров,

з

которая является важным фактором обеспечения социального благополучия пожилых людей. В-третьих, именно на рубеже 2000-х гг. меняется стандарт социального благополучия пенсионеров в их собственных глазах и, как следствие, происходит изменение стратегий и адаптационных практик пожилых людей.

Реализация пели исследования предполагает постановку и решение следующих задач:

• Опираясь на анализ социального содержания процесса старения выполнить социологическое описание специфической социальной общности - пожилых людей;

• Дать аналитический обзор методик оценки качества жизни, системы критериев, характеризующих качество жизни пожилых людей;

• Разработать концептуальные основы социологической оценки социального здоровья и социального благополучия пожилых людей, опирающиеся на парадигму качества жизни;

• Проанализировать трансформацию показателей социального здоровья и социального благополучия пожилых пенсионеров, проживающих в Санкт-Петербурге в постперестроечный период на стадии либеральных реформ и на стадии стабилизации управленческих процессов;

• Выявить наиболее распространенные социальные практики (экономические, коммуникационные стратегии, стратегии поддержания физической активности, стратегии проведения свободного времени, наличие инновационных стратегий получения новых навыков и знаний), используемые пожилыми людьми в новых для них условиях изменения (и утраты некоторых) социальных функций.

Методологическая и методическая база исследования.

В рамках социальных наук в целом, и социологии, в частности, проблема социального благополучия и здоровья пожилых обычно трактуется с точки зрения обязательств государства по социальному обеспечению людей, которые долгие годы трудились, преумножая богатство своей страны. Достаточно часто исследователи акцентируют проблему соотношения предлагаемых государством гарантий социальной поддержки пожилых людей и их реальных потребностей. Следует отметить, что проблемы исследования старших поколений в традиционных, промышленных (Н. Смел-зер, К. Манхейм), а теперь и в информационных обществах (М. Кастельс, Э. Гидденс, О. Тоффлер) активно исследуются на протяжении нескольких десятилетий. Обычно тема социальной группы, объединяющей пожилых людей, исследуется в рамках теории социальной стратификации (Г. Мердок, М. Андерсон), концепции социализации и жизненного цикла (У. Рубинштейн, Д. Гласс, Е Кюблер-Росс, Э. Эриксон), геории социального неравенства, групп и организаций (Р. Таунсенд), теории семьи (Л. Стоун, У. Гуд, Я. Туровски, П. Стейн), теории народонаселения (Е. Голдсмиг, М. Райли, Г. Карт, М. Янг, Т. Шалер). Из исследований отечественных авторов советского времени, посвященных жизненному пути человека, пожилым людям, не потеряли своей актуальности публикации Л.Н. Когана и И.С. Кона.

Анализ англоязычной литературы убедил нас в том, что ключевым направлением исследований в постиндустриальных странах, как и в России, являются нормативные

4

аспекты оценки уровня и гарантий социального обеспечения пожилых людей. "Welfare states" демонстрируют высокую заинтересованность в судьбах своих нетрудоспособных граждан, что проявляется, в частности, в регулярном проведении слушаний по проблемам пожилых людей в парламентах зарубежных стран с привлечением независимых экспертов и использованием результатов опросов общественного мнения о состоянии системы социальной поддержки пенсионеров (например, за последние 5 лет более 30 слушаний в Конгрессе США были посвящены проблемам пожилых людей). К традиционным направлениям исследований относятся также изучение стандартов жизни пожилых людей (П. Уайтфорд, К. Бонд), уровень материального обеспечения и структура расходов пенсионеров (Д. Полин, К. МакГэрри, Р.Ф. Чейни), критерии качества жизни пенсионеров (Э. Уолкер), практика социальной помощи престарелым, исследование социальных факторов продолжительности жизни пенсионеров (Дж. Уилмоз, Ш.Хориуши).

В последние годы был опубликован ряд статей, которые согласуются с предложенной в диссертации системой оценок и моделей социальной адаптации пожилых людей. Кажущиеся на первый взгляд вторичными, не основными для решения материальных проблем пожилых людей такие программы, как создание парковых зон с учетом их потребностей, программ двигательной и физической активности, обеспечение неформальных социальных и коммуникативных сетей и т д. (С. Темпест, Ч. Бэрнет, Ч. Купланд, Д. Моррис, Д. и X. Тинсли. К. Кроскейс, Л. Купер, X. Томас, П. Офтиновски, Н. Кетинг, Т. ван Тилбург, М. Броз ван Гросн, Н. Селуин, С. Горард, Л. Маддлен, Дж. Форлонг, Дж Аронсон, Б.П. МакКормик, С.Ричардс), свидетельствуют о внедрении в повседневную практику межгрупповых контактов уважительного отношения к пожилым людям, готовность относиться к ним как к равноправным гражданам, обладающим собственным, поддерживаемым и одобряемым обществом стилем жизни.

Основными направлениями в исследовании условий и качества жизни, социального здоровья и благополучия пожилых людей в современных отечественных исследованиях, на наш взгляд, являются следующие: исследование социально-экономического статуса и положения пенсионеров (М.Б. Денисенко, Л.Г. Иванова, A.B. Писарев, Л.П. Храпылина, О.Ю. Косенко, H.H. Симонова), социальная политика государства по отношению к пожилым людям (Г.А. Парахонская, М. Роджерс, Н.С. Дегаева, Н.Е. У скова, Н.В. Цейтлер), формы социальной поддержки этой группы (Н.Ф. Дементьева, В.А. Вавилов, Е.А. Зарецкая, О.В. Краснова, И.А. Ленкова, Л.В. Митякина, Т. Толкунова, Н.П. Щукина, C.B. Марков), круг социальных контактов (Т.К. Арефьева, H.H. Симонова) и социокультурные стратегии пенсионеров (Е.С. Кузнецов, Ж.В. Хозина, Н. Павлинов, С. Топорков), способы адаптации пожилых людей к новым экономическим и политическим условиям (Н.С. Гончарова, Л.И. Савинов, Н.В. Герасимова, H.H. Цветаева), оценки возрастных психологических изменений (Н.Х. Александрова, И.М. Румянцева).

В последние два года заметно возрос интерес к изучению пожилых людей. Во многом это определяется запросом властных структур, которым для грамотного выстраивания социальной политики необходимо иметь точное представление об основных

5

параметрах этой социально-демографической группы. Но наметилась политически значимая тенденция оценивать пенсионеров не только как объект приложения усилий структур государственного социального патроната (О.В Краснова, Н.Г. Ковалева, И.Н. Бондаренко, Г.В. Морозов, В.Н. Пущина, Н.В. Гудков) или жертв произвола и насилия (М.В. Пучков). Во многих работах звучит призыв учитывать новые возможности общества, которые появляются у социума в связи с увеличением числа людей пенсионного возраста. Акцент делается именно на способности представителей старшего поколения положительно влиять на процессы в нашей стране, активно участвовать в общественной и политической жизни, параллельно решая важную задачу самореализации этих людей (Д.Г. Владимиров, A.B. Писарев). В последние 15 лет было защищено около двадцати диссертаций по социологическим наукам, посвященных социальной роли пенсионеров. Как показал анализ этих работ, их тематика практически полностью совпадает с темами монографических работ и научных публикаций в журналах (Н.В. Герасимова, Н.В. Гудков, H.JI. Кузьмичева, Л.Б. Кулемина, Е.В. Ма-лыхина, Нам Дэ Хи, И.В. Нечаева, В.В. Поляничко, Т.И. Саножникова, Н.И. Силина, Н.Е. Ускова, Н.П. Щукина, В.И. Явных). В этих работах анализируется преимущественно ресоциализация пожилых людей, широко представлены управленческие схемы, направленные на улучшение социального положения пенсионеров. В большинстве работ пожилые люди анализируются как объект деятельности государственных структур федерального уровня, особое внимание уделяется организации социальной работы в постперестроечной России.

Среди наиболее значимых современных работ в области методик оценки качества жизни следует отметить прежде всего методику ВОЗ, разработки К. Муздыбаева, П. Октябрьского, А. Ольховского, А. Ершова, Ю. Хайруллина, JI. Куликова, Л. Моргу-лец, Я. Яклоф. При подготовке диссертации использовались теоретические подходы А.Маслоу, Э.Аллрада, Р.Мосса, Дж.Шефера, С.Фолкмана и Р.Лазурус, Дж.Фейгин, Х.Гербо, Дж.Мак, С.Лэнслей и др. В числе наиболее важных отечественных работ в области оценки системы критериев, характеризующих качество жизни пожилых людей, отметим публикации Ю. Аверина, С. Айвазян, К. Муздыбаева, В. Бабинцева, Ю. Бахметьева, В. Бобкова, В. Бочкаревой, Л. Гордона, О. Даргель, Л. Кесельман, М. Мацкевич, Л. Куликова, публикации исследовательских коллективов Фонда «Институт экономики города», Центра стратегических разработок, ФОМ, ВЦИОМ. Периодизация политических поколений на основе этапов политической социализации представлена в работах Е. Шестопал, Н. Головина. При разработке методики эмпирического исследования социального здоровья и социального благополучия пожилых пере-буржцев были использованы разработки исследовательского коллектива ИСЭП РАН и ИРЭ РАН 1997-2001 гг. в составе проф. Е. Тишина, проф. Д.Гавры и к.э.н. С. Иванова.

Эмпирическую базу исследования составили опросы населения Санкт-Петербурга пожилого возраста, выполненные на базе независимого исследовательского Агентства «МАРКО» (2003-2004 гт ), руководителем которого является автор работы. В качестве эмпирического материала после проведения вторичного анализа использованы

6

данные реализованных в 1990-х годах в Санкт-Петербурге проектов, посвященных качеству жизни пенсионеров.

Основные положения, выносимые на защиту.

• Раскол в группе пожилых петербуржцев в настоящее время в меньшей степени отражает имущественное расслоение и в большей — расслоение по способам адаптации, в основе которых лежит различие уровня образования.

• Стратегии адаптации пожилых людей к социальным условиям в современной России в основном совпадают со стратегиями советского времени. В ближайшие годы доля сторонников активной жизненной стратегии среди пожилых людей будет возрастать, причина этого имеет внешний (мобилизационный) характер.

• Выбираемые пожилыми людьми стили жизни и стратегии адаптации связаны преимущественно с разными типами социальной и межличностной коммуникации.

• Основными коммуникативными стратегиями, определяющими качество жизни пожилых людей, являются (в порядке убывания значимости) «независимость» (сохранение достаточных ресурсов для удовлетворения витальных потребностей, здоровье, возможность обеспечивать себя самостоятельно), «гарантированная помощь младшего поколения» (признание материальной зависимости от детей, ожидание регулярной помощи извне), «территориальная дистанция межличностных отношений» (соблюдение баланса символической автономности и способности поддерживать позитивные социальные контакты с группами помимо своей семьи, возможность общаться на «своей» территории), «ретрансляция жизненной стратегии молодости в настоящее время» (отказ от ограничения интересов и круга общения рамками только своей семьи).

• Стратегия получения достаточных материальных средств для обеспеченной жизни большей частью пожилых петербуржцев связана не с собственными усилиями по зарабатыванию денег или поддержанию здоровья, поддержкой брачного партнера, а с проживанием в семьс и регулярной помощью детей.

• Реальный уровень солидарности и взаимопомощи внутри своей возрастной группы у пожилых людей низок, а потенциал самоорганизации этой социальной группы пока не проявился в достаточной степени.

• Обучение пожилых людей выполняет преимущественно компенсаторную функцию и субъективно воспринимается большинством из них как попытка уйти от каждодневной рутины не очень устроенного и некомфортного быта.

Научная новизна исследования. Основные элементы научной новизны состоят в следующем:

• Разработана структурная модель системы социального здоровья и социального благополучия пожилого населения современной России, опирающаяся на концепцию качества жизни.

• Обосновано применение методологического подхода, использующего социальные нормативы стандартов качества жизпи к оценке и управлению процессами обеспечения социального здоровья и социального благополучия пожилого населения.

• Разработан методологический и методический инструментарий эмпирической со-

7

циологической диагностики и мониторинга социального здоровья и социального благополучия пожилых людей.

• Выполнено детализированное социологическое описание условий жизни и механизмов адаптации пожилых людей проживающих в крупных городах в период социально-экономических реформ.

• Выявлены основные типы стратегий социальной адаптации пожилых людей к социальным условиям в современной России.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Основное теоретическое значение исследования, представленного в работе, заключается в том, что в диссертации впервые в отечественной социологической литературе предпринята попытка методологического обоснования проведения социологической диагностики социального здоровья и социального благополучия граждан пожилого возраста, проживающих в крупном промышленном центре (на примере Санкт-Петербурга).

Практическая значимость результатов исследования заключается прежде всего в том, что сформулированные в диссертации выводы и предложения могут быть использованы в качестве важнейшего элемента информационной базы для разработки мер в рамках реализации целевых медико-социальных программ в России и Санкт-Петербурге в частости. Основные положения диссертации могут быть учтены в процессе подготовки политических и управленческих решений, направленных на развитие гериартриче-ской службы и в целом системы социальной защиты россиян пожилого возраста.

Результаты исследования могут быть использованы в преподавательской работе при подготовке курсов по социологии, социальной работе.

Апробация работы. Материалы и основные результаты выполненного исследования были представлены на семинарах в «Городском гериаргрическом (медико-социальном) центре», обсуждались в рамках «круглых столов» и рабочих встреч с руководителями Комитета по труду и социальной защиты населения Администрации Санкт-Петербурга. Материалы исследования докладывались на научных конференциях факультета социологии СПбГУ в 2003-2004 гг.

Диссертация обсуждена я рекомендована к защите на заседании кафедры прикладной и отраслевой социологии социологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Структура работы строго соответствует поставленным задачам. Диссертация состоит из введения, двух глав (пяти параграфов), заключения, библиографии, приложения. Общий объем работы 173 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ.

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цель, задачи, объект и предмет исследования, его методологические основы. Показаны научная новизна и практическая значимость диссертации. Представлена структура работы и дан обзор основных источников, на которые она опирается.

Первая глава — «УСЛОВИЯ ЖИЗНИ РОССИЙСКИХ ПЕНСИОНЕРОВ В

8

ПЕРИОД ЭКОНОМИЧЕСКИХ РЕФОРМ» - посвящспа анализу теоретических наработок исследователей в оценке характеристик и стандартов жизнедсяхельноспи ■ социальной группы пожилых людей. В первом параграфе — «Российские пенсионе-

ры как социальная общность» — рассматривается история формирования понятий ( «старость», «пожилой человек», формулируется авторская позиция в дискуссиях о

сущности и содержании этого феномена. Автор обосновывает необходимость изменить отношение к данной социальной группе, поскольку достижение пенсионного возраста не означает уход с рынка труда или утрату дееспособности, происходи! смешение самого возрастного интервала, обозначающего старость. Пожилые люди могут оцениваться как относительно устойчивая социальная общность, основанная на естественном демографическом признаке — возрасте, обладающая сходством условий существования и жизнедеятельности, образом жизни, общностью ценностных систем и вполне осознанных интересов, чегкой идентификацией в системе «мы -они» («свои - чужие»), сформированная под воздействием объективных социальных процессов Пожилые люди, пенсионеры одновременно принадлежат к нескольким социальным группам, играют разные социальные роли, поэтому некоторые их стереотипы и повседневные практики могут приходить в противоречие с интересами данной социальной группы. В 1990-е гг происходил массовый отказ от существовавшей ранее модели самоидентификации, когда группа утратила на некоторое время способность к выработке собственного устойчивого образа. Дисфункция социальной интеграции в социуме пожилых людей сопровождается частичным ослаблением их социальных контактов, резким сужением социального пространства, проявляется в неадекватности при оценке роли «своей» группы в обществе. Социальное самочувствие пожилых людей коррелирует с приписываемыми им социальными ролями, формальными и неформальными нормами поведения. В работе анализируются проблемы «ложного комплекса идентификации», эффективности ресоциализации этой ¡руппы. В случае неудачной реализации этих новых норм и стратегий поведения пожилые люди достаточно легко возвращаются к ценностям, усвоенным в рамках первичной и вторичной социализации.

В рамках социологических теорий выделяются теории «освобождения» (старение определяется как отчуждение от прежних социальных функций, связанное с неизбежны приближением немощи и смерти), «активности» (включение в деятельность рассматривается как средство компенсировать мучительное переживание утраты допен-сионной сферы деятельности), «формирования субкультуры пожилых» (поддержание дружеских связей и создание новой системы социальных контактов с себе подобными позволяет сформировать новую систему ценностей и сохранить чувство психологической стабильности), «распределения материальных средств» (утрата статуса и финансовых средств после выхода на пенсию приводит к утрате контроля над членами своей семьи и относительной изоляции).

Необходимо изменить отношение к пожилым людям как к иждивенцам, сохранить их в составе рабочей силы. Пожилой возраст воспринимается даже самими пенсионерами как время утрат, сужается круг социальных контактов, растет социальная изоляция,

9

значимые межличностные контакты становятся напряженными, часто проявляется страх стать жертвами преступления, что негативно сказывается на социальном настроении, ограничивает деятельность этих людей. До 30% россиян склонны относился к людям пенсионного возраста как к «отжившему поколению»; активно развивается такое негативное явление, как эйджизм, дискриминация по возрастному признаку.

В этом параграфе анализируются основные точки зрения на категорию «поколение», обосновывается необходимость выделять три поколения в группе пожилых людей (до 1929 года рождения; 1929-1939 гг. рождения; 1939-1949 гг. рождения), что связано с принципиальным отличием в эти периоды условий первичной и вторичной социализации. Отличия установок этих поколений фиксируются по отношению к власти и характеру экономических отношений в обществе, доминирующему набору политических ценностей, особенностям политических взглядов, потенциально допустимому субъективно спектру политических действий. Автор указывает на сбой принципа преемственности поколений в 1990-2000-х годах, когда более молодые поколения перенимают опыт своих более успешных сверстников и более молодых когорт, а авторитет старшего поколения уничтожается, поскольку многие его ценности оказываются непригодными в условиях нового экономического и политического строя. Низкая способность к адаптации пожилых людей проявляется, в частности, в ослаблении сплоченности группы, в доминировании иррациональных устаревших норм.

В соответствии с общей тенденцией происходит разрушение относительной гомогенности социальной группы пожилых людей по материальному признаку. Но структурирование социальной общности пожилых людей должно учитывать три критерия; а) материальный уровень обеспечения; б) социальная активность, связанная с выбранной стратегией адаптации к новым условиям; в) психологическое благополучие как способность индивида наполнить смыслом жизнь в «третьем возрасте».

Во втором параграфе — «Условия, индикаторы и социальные качества жизни российских пенсионеров» — анализируются четыре подхода к определению сущности категории «качество жизни»: а) как показателя уклада, уровня, стиля или образа жизни стандартам своей социальной группы; б) как обобщающей, дополняющей или противоположной характеристики по отношению к «уровню жизни»; в) как основному эмпирическому индикатору, например, состоянию экологии или интенсивности стрессовых ситуаций в общественной жизни и т.д.; г) как средней степени удовлетворенности потребностей населения в товарах, услугах, безопасности проживания и возможности личностного развития.

В результате проведенного анализа в диссертации предлагаются следующие подходы пониманию категории «качество жизни пенсионеров». Во-первых, к объективным аспектам качества жизни пенсионеров можно отнести качество медицинского обслуживания, доступность необходимых лекарств и медикаментов, наличие надлежащего ухода. К субъективным аспектам — оценку объективных параметров и степень удовлетворенности индивидуальных потребностей. Обосновывается необходимость использовать интегративный подход, сочетающий оба эти аспекта. Во-вторых, в основу

ю

анализа должны быть положены как деятельноетный, так и системный подходы. Анализу подлежат как условия жизни всей группы, достаточно жестко детерминированные социально-экономическими обстоятельствами, так и отдельных индивидов, что связано с особенностями личности, условиями социализации (происхождением, воспитанием, образованием, потребностями, интересами, ценностями, моделями поведения). В-третьих, наиболее значимыми индикаторами оценки социального благополучия является ощущения счастья, удовлетворенность жизнью в целом, своим материальным и социальным положением, надежды на перемены к лучшему, настроение, усталость, отсутствие чувства отверженности другими людьми. Используемые большинством исследователей при оценке удовлетворенности жизнью «пирамида потребностей» А. Маслоу и классификация трех базовых потребностей Э. Аллардта («иметь», «любить», «бьпъ») не позволяют комплексно оценить качество жизни пожилых людей. Обосновывается целесообразность использования адаптированной к российским условиям методики LCI (Living Conditions Index) Это — иитегративный показатель, связывающий Индекс удовлетворенности с условиями жизни, показатели «уверенность в будущем», «стремление к переменам», ряд других показателей (здоровье, характер питания, образование, жилищные условия, отдых, личная безопасность, занятость, социальная защищенность, состояние экологии, уровень развития гражданского общества и т.д.). В оценке социального здоровья необходимо, помимо объективной стороны (качество медицинского обслуживания, досхугшость лекарств, наличие надлежащего ухода и т.д.), фиксировать и субъективную сторону (оценку объективных параметров и степень удовлетворенности индивидуальных потребностей).

Оценка уровня жизни предполагает исследование обеспеченности населения необходимыми материальными благами и услугами, достигнутый уровень потребления и степень удовлетворения рациональных потребностей. Использование понятия «уровень жизни» направлено на изучение и таких показателей, как условия жизни, труда, занятости, быта, досуга, здоровья, образования, среду обитания социальных групп и т.д. По критерию материальной удовлетворенности выделяется четыре уровня жизни: достаток (уровень, обеспечивающий не только материальные, но и образовательные, культурные и иные потребности индивида); нормальный уровень, который хотя и не предполагает создание условий для всестороннего развития личности, но все же обеспечивает полное восстановление физических, интеллектуальных и эмоциональных сил индивида); бедность (потребление жизненных благ на уровне относительного сохранения жизнеспособности человека и его способности к выполнению некоторой работы); нищета (минимально допустимый уровень поддержания жизнеспособности индивида, на грани физиологического выживания).

Теории среднего уровня, такие, как «теория практики адаптации», «теория стратегии совладания с жизненными трудностями», «концепция синдрома бедности» обладают хорошей эвристической способностью для объяснения социальных проблем людей старшего возраста. Пожилые люди находятся в ситуации, которые превышают их обычный адаптивный уровень в стрессовых ситуациях до выхода на пенсию. По-

11

мимо продолжительности бедствий (хронические, краткосрочные) следует учитывать такие показатели стрессообразующих факторов, как тип жизненных событий (имущественные, межличностные, связанные с утратой близких, ухудшением здоровья и т.д), интенсивность (острые, средние, умеренные, незначительные), величина потерь или угрозы, степень управляемости событий (контролируемые и неконтролируемые, поддающиеся адаптации и не поддающиеся), уровень влияния (макро- и микрострессоры). Следует выделять тип стрессообразующих факторов: относятся ли они к вызову (характер развития событий индивид не может предусмотреть заранее, но для избежания негативных последствий ему следует приложить существенные усилия), потере (индивиду нанесен ущерб) или угрозе потери (развитие событий грозит индивиду именно утратами). У пожилых людей преодоление стрессообразующих ситуаций значительно осложняется. Проанализированы основные стратегии совладения с жизненными трудностями (концепция Р. Мосса и Дж. Шеффера, альтернативный подход С. Фолкмана и Р. Лазуруса), дан обзор стратегий совладения со стрессовыми ситуациями пожилыми людьми в России, описан механизм психологического освоения новых поведенческих практик. Анализ бедности российских пенсионеров проведен с учетом объективной и субъективной стороны этого явления. Приведена трактовка понятий «абсолютной» и «относительной» бедности, проанализированы сущесттзующис в научной литературе подходы к причинам бедности, стратегии адаптации к новым условиям.

Социологи используют понятие «социальное самочувствие» как обобщенную характеристику эмоциональной самооценки качества жизни. Автор доказывает, что для этой пели более релевантным являются понятия «социальное благополучие», «социальное здоровье», поскольку в них фиксируются и объективные условия существования людей, и самооценка этих условий, и оценка соответствия социальных притязаний ресурсам группы, к которой принадлежит респондент, и степень удовлетворенности респондента своей жизнью. Социальное здоровье пожилых людей определяется как интегративный показатель состояния физического, психического, интеллектуального, духовно-нравственного здоровья, его социально-экономического благополучия. Необходимым параметром совокупного социального здоровья является способность населения объективно оценивать свое состояние и принимать меры к его улучшению.

Категория социального здоровья может пониматься в узком (показатели социально-экономического благополучия рассматриваются отдельно) и широком (помимо показателей собственно социальных составляющих здоровья включает и показатели социального благополучия) смыслах. При оценке социального здоровья пожилых петербуржцев необходимо учитывать две — объективную и субъективную — стороны. Первая связана с объективными параметрами физического и психического здоровья, экономического благосостояния, социальных условий жизни и социального статуса. Вторая - субъективная (личностная) определяется состоянием сознания социального субъекта, восприятием собственного положения в новых условиях, оценкой внешних условий существования, степенью комфортности человека в социальном окружении. Важнейшими направлениями социальной политики государства по отношению к по-

12

жилым людям являются социальная защита (обеспечение гарантий конституционно установленных прав пожилых людей как граждан страны), социальная помощь (забота о людях, которые оказались не в состоянии самостоятельно поддерживать нормальные жизненные условия), социальная поддержка (целенаправленная адресная система мер, ориентированная на создание условий социально-экономического пожилых людей как социально значимой для государства и общества категории населения).

Во второй главе — «Адаптация пожилых людей к новым социальным условиям: case study» — анализируется трансформация стандартов социального здоровья и благополучия пожилых пенсионеров, проживающих в Сапкт-Петербур! е в постперестроечный период на стадии либеральных реформ вплоть до сегодняшнего этапа стабилизации управленческих процессов. В первом параграфе вгорой главы — «Опыт изучения качества жизни пенсионеров в Санкт-Петербурге в 1990-х гг.» — анализируются результаты изучения потребностей и удовлетворенное ги жизнью пожилых людей в прошедшее десятилетие. В сознании пожилых людей здоровье и материальное благополучие неразрывно связаны. В'первой половине 1990-х годов пожилые горожане не были склонны проявлять особой заинтересованности в участии в общественной жизни. Хотя проблема состояния здоровья была актуальна для них в наибольшей степени, получение навыков управление своим телом и психикой не было значимым для большинства. Основными источниками улучшения жизни для пожилых людей выступали государственные органы социальной защиты, родственники, друзья. В общественные организации, в т.ч. церковные, к различного рода специалистам обращался каждый десятый. В наименьшей степени для улучшения своей жизни пожилые петербуржцы были склонны менять образ жизни, отношения с людьми, работу. В более пожилом возрасте потребность в друзьях и дружеской поддержке остается очень высокой, а возможности резко снижаются. Зафиксирован большой разрыв между мотивацией обладания социальными благами и мотивацией активного преобразования своей жизни. У пожилых людей доминировало убеждение в том, что их потребности, благополучие должен и будет обеспечивать кто-то другой (государство, близкие).

Среди социальных настроений пенсионеров Санкт-Петербурга во второй половине 1990-х годов преобладали негативные оценки своей жизни, депрессивное настроение, неэффективные повседневные практики, негативная оценка настоящего, идеализация прошлого, негативная оценка всех возможных перемен в жизни, отсутствие стратегических нланов на длительный отрезок времени, способность планировать жизнь только на 1-2 месяца. У значительной части пенсионеров наблюдалось особо острое переживание социальных неудач, одиночества, ненужности близким, отверженности со стороны общества и государства, ощущение себя несчастливыми, усталыми, психологически угнетенными, имеющими серьезные проблемы со здоровьем. Пенсионеры, как и большинство низкообеспеченных социальных ipynn, склонны использовать следующие стратегии: пассивное принятие существующего положения; ожидание чуда; попытка мужественно пережить лишения, относясь к ним как к временным испытаниям; обращение за помощью к родственникам, знакомым, в различные государст-

13

венные структуры, государственные и негосударственные социальные организации; отказ от платных услуг, работа на садовом участке, ремонт вещей и т.д.; стремление изменить что-то в себе, чтобы изменить ситуацию; оценка ситуации, разработка плана действий; попытка найти источник дополнительных доходов; акцентирование положительных сторон своей жизни, психологическая компенсация социального неблагополучия; обьявление виновными в сложившихся обстоятельствах конкретных людей; стремление скрьггь от окружающих свои затруднения, ограничения общения; продажа личных вещей, жесткая экономия; молитва, сон, принятие успокаивающих лекарств; фантазии на тему преодоления трудностей. Для пожилых петербуржцев особенно актуальным в конце 1990-х годов было обращение к «своему» депутату городского Законодательного собрания. Это культивировало патрон-клиентские отношения в избирательных округах и «привязывало» избирателей к «своему» депутату, но позволяло без многочисленных бюрократических «проволочек» решать материальные и социальные проблемы пожилых людей. Обычно сочеталось несколько стратегий. Действия большинства пенсионеров направлены не на преодоление бедности, а на выживание, доминировали индивидуалистические стратегии, приватные адаптациошгае практики.

Среди пожилых людей преобладает отношение к бедности как к неизбежное™ существования пожилых людей в нашей стране, но они считают, что их бедность вызвана низким уровнем пенсионного обеспечения, неэффективной деятельностью государства по управлению доходными отраслями промышленности, несправедливым распределением богатства в обществе, несовершенством общественного устройства в целом. Они не склонны считать себя ответственными за свое бедственное положение Пенсионеры, вышедшие на пенсию в 1990-х гг., перешли в категорию «новых бедных» именно в результате экономических реформ. Этот фактор наложился на явление депривации, связанное с изменением статуса и ресурсов после достижения пенсионного возраста.

Во втором параграфе второй главы — «Социальное здоровье и социальное благополучие пенсионеров Санкт-Петербурга в 2000-х годах» — анализируются субъективные оценки пенсионерами своей жизни. Успешно адаптировалась к новым условиям жизни меньшая часть пожилых петербуржцев, но доля крайне негативных оценок своей жизни пенсионерами меньше, чем доля позитивных. Материальная составляющая оценки качества своей жизни пенсионерами является важным, но не определяющим фактором. В механизме адаптации пожилых людей проявляются и элементы «синдрома концлагеря», при котором относительно снижается «порог чувствительности» к реальным обстоятельствам жизни, и потребность в реконструкции смысла своей жизни. Зафиксированное расхождение в оценках материальною положения и оценки собственной жизни демонстрирует сохраняющуюся потенциальную возможность проявления социального недовольства пожилых людей. Из социально-статусных характеристик уровень образования у пенсионеров в Санкт-Петербурге является наиболее важным фактором, характеризующим качество жизни (обладатели неполного среднего образования склонны оценивать жизнь как «неудовлетворительную» и «очень неудовлетворительную», пенсионеры с высшим образованием склон-

14

ны оценивать жизнь как «удовлетворительную» и «очень удовлетворительную»). Качество питания достаточно высоко оценивает практически половина пенсионеров, однако около 40% оценивают его как плохое, около 7% — как неудовлетворительное. Наибольшие сложности у пенсионеров вызывает оценка качества социального и медицинского обслуживания, возможность проведения ими полноценного отдыха в соответствии с собственными интересами.

Достаточно неплохо в целом оценивают пенсионеры свои жилищные условия. Жилищную политику в отношении пожилых людей правительство Санкт-Петербурга должно строить с учетом категорического нежелания большинства петербургских пенсионеров переселяться в социальные дома и дома престарелых, их скептического отношения к программе получения материальной поддержки и бытового обслуживания в обмен на завещанное жилье опекунам. Только каждый десятый пожилой человек считает, что государству следует отдавать свою жилплощадь в обмен на пожизненное содержание в домах престарелых. Подавляющее большинство петербургских пенсионеров предвзято относится к возможности переехать и в социальный дом. Подобное отношение связано с потребностью сохранять независимость даже в преклонные годы, с представлением о доме престарелых и о социальном доме (различие между этими категориями большинство пожилых людей не проводит) как о месте пребывания людей несостоявшихся, с низким статусом, ненужных, со страхом пережить унижения от посторонних людей и т.д.

При оценке своего здоровья по пятибалльной шкале только 1,6% пенсионеров-петербуржцев оценивают этот показатель «на пятерку». Считают свое здоровье хорошим 28,4% пожилых людей. Больше половины (53,7%) пенсионеров оценивают свое здоровье «на тройку», 16,2% — «на двойку». Значимыми возрастными границами являются шестидесятипятилетний (до этого возраста пенсионеры оценивают свое здоровье «на четверку») и семидесятилетний возраст (по его достижению пенсионеры склонны оценивать здоровье на «двойку» или «тройку»). Более оптимистично оценивают здоровье мужчины, люди, не считающие себя вправе претендовать на группу инвалидности, те, кто «очень удовлетворен» своей жизнью. Склонны считап. себя более немощными вдовы и люди, никогда не состоявшие в браке, инвалиды первой и второй групп, не удовлетворенные своей жизнью, не работающие пожилые люди. Большинство пожилых петербуржцев страдают одновременно 4-5 заболеваниями. В диссертации проанализированы данные по группам заболеваний, снижающих физическую активность пожилых людей.

Наиболее удовлетворены своей жизнью пожилые люди, воспитавшие троих и более детей (половина от данной группы), тогда как среди воспитавших одного ребенка удовлетворены своей жизнью 36,4%, среди воспитавших двух детей — 37,9%, среди не имеющих детей — только 25,3%. Уровень конфликтности в семье, где выросло больше двух детей, между поколениями значительно ниже, чем в малодетных семьях. Многодетные пожилые люди после ухода на пенсию в меньшей степени, чем другие, озабочены переосмыслением собственной жизни, т.к. бытовые проблемы, проблемы

15

давно выросших детей продолжают занимать существенную долю их внимания. Авторитет на производстве, профессиональные успехи, круг общения и прочие показатели, которые в значительной степени меняются после выхода на пенсию, для этих людей были компенсированы сознанием своей востребованности в семье. Большая часть многодетных семей сталкивалась в период воспитания детей с серьезными материальными трудностями, а потому уровень их запросов был несколько ниже. Многодетные пожилые люди в большей степени могут рассчитывать на материальную поддержку со стороны своих детей. Пожилые люди, сохранившие брачные отношения, с большей степени удовлетворены своей жизнью, чем люди разведенные или вдовы / вдовцы. Никогда не состоявшие в браке в большей степени затрудняются с оценкой качества своей жизни. Но совместное проживание со своими родственниками не является гарантией эмоционального, психологического благополучия пожилых людей. Семья как социальный институт переживает в России системный кризис. Не менее трети пожилых людей испытывают серьезные проблемы в отношениях с совместно проживающими с ними другими членами семьи. Конфликты с внуками распространены на порядок реже, чем с собственными выросшими детьми или супругами (уровень конфликтности с этими группами у пожилых людей примерно одинаков), они имеют значительно меньшую остроту и носят, в основном, ситуативный характер.

В третьем параграфе второй главы — «Социальные практики адаптации пожилых петербуржцев» — анализируются стратегии экономического обеспечения, стратегии поддержания своею здоровья и физической активности, коммуникационные стратегии, страт и ии отдыха и проведения свободного времени, стратегии получения нового знания и навыков. 83,4% пожилых петербуржцев рассчитывают в основном на свою собственную пенсию, в том числе 13,1 % считают существенным подспорьем пенсию своего мужа или жены. Собственную работу как основной источник стабильного дохода имеют только 17,9% пожилых петербуржцев, в т.ч. временно подрабатывает примерно 4% пожилых людей. 6,5% пожилых людей находятся фактически на полном содержании у других членов семьи. Абсолютно незначимым источником дохода для нынешних пенсионеров является их личная собственность — 0,2%.

Каждый пятый (18,8%) из числа опрошенных пенсионеров заявил, что ему не хватает денег до пенсии. Две пятых из числа опрошенных (42,8%) считают, что пенсии хоть и с трудом, но хватает на жизнь. 38,4% пожилых петербуржцев денег до следующей пенсии хватает. Относительно бла1 ополучными в материальном плане являются только 11,2% пожилых петербуржцев. Большинство пенсионеров отличаются заниженными социальными ожиданиями вследствие осознания практической невозможности улучшить свое материальное положение. Почти две трети пенсионеров считает, что материальное положение не меняется (61,3%), 29,6% считают, что оно ухудшается. Менее 10% считают, что оно улучшается. Наиболее активны в сохранении работы петербуржцы в возрасте первого пенсионного пятилетия (одна треть «молодых пенсионеров» работают), они неохотно меняют стиль своей жизни, сохраняют социальные амбиции, психологически не готовы к переходу к режиму жесточайшей

16

«экономии», характерной для неработающих пенсионеров.

С советских времен существенным материальным подспорьем выступала сельскохозяйственная продукция, получаемая с личных садово-огородных участков. 43,6% пенсионеров имеют садово-огородные участки, но продукцией с «шести соток» пользуются не более 37%. Доля одиноких пожилых людей, которые не ведут совместного хозяйства с другими членами семьи, составляет одну треть от числа пенсионеров. Треть пожилых людей, вырастивших детей, не имеют от них никакой материальной поддержки. 28,1% говорят о регулярной ежемесячной помощи. Около 40% получают помощь от случая к случаю. Наиболее регулярно получают материальную поддержку родители, воспитавшие троих и более детей. Помощь детей не ограничивается деньгами, т.е. речь идет именно о комплексной поддержке, об оказании бытовой помощи (стирка, уборка, приготовление еды, покупка продуктов), оплате коммунальных услуг, выполнении поручений, связанных с общением с государственными чиновниками.

Пожилым людям важно соблюдать баланс автономности, независимости и защищенности, возможности общения, подтверждения своей значимости для родных. Но только очень хорошие отношения с собственными детьми дают пожилому человеку ощущение счастья. Если он оценивает их как «достаточно хорошие», «не очень хорошие» или откровенно «плохие», пожилой человек крайне низко оценивает и свою жизнь в целом. Наличие близких родственников и друзей воспринимается как норма, которая не влияет на качество жизни, но отсутствие их переживается как жизненная неудача.

Субъективное право на автономию сопряжено в сознании пожилых людей с возможностью встречаться с другими людьми у себя дома, принимать гостей. Наиболее спокойно чувствуют себя люди, принимающие дома людей как минимум один раз в неделю. Этот показатель определяет временной баланс между потребностью сохранять независимость своей жизни и интенсивно, доверительно общаться с другими людьми.

Почти поголовное нежелание пожилых людей учиться, получить новые знания фиксирует низкий творческий потенциал в целом данной социально-статусной группы. Наибольший энтузиазм вызывает возможность получить дополнительные знания и навыки в хорошо известных им пракшческих областях, позволяющих удовлетворять витальные потребности (садоводство, огородничество, рукоделие, шитье, медицинские знания). Менее привлекательны новые навыки домашнего мастера, освоение логических интеллектуальных игр типа шахмат Крайне слабо востребованы навыки игры на музыкальных инструментах, что связано с медицинскими проблемами (частичная утрата слуха, заболевания суставов и т.д.). Скептически пенсионеры относятся и к получению новых знаний в области воспитания. Пожилые петербуржцы сохранили потребность в культурном развитии; они готовы читать художественную литературу, литературу по истории и культуре, но их значительно меньше привлекает страноведение (область интересов подрастающего поколения). Мало заинтересованных в изучении иностранных языков, в работе на компьютере и в сети Интернет (им пользуются 5% пожилых петербуржцев). Почти в равной степени для пожилых людей оказались привлекательны религия и магия, но интерес к ним ниже, чем к области психоло1 ии.

17

Полученные с помощью факторного анализа данные позволяют выделить четыре основных фактора (в порядке убывания их значимости) качества жизни пожилых людей. Первый фактор («независимость») основан на сохранении у части пожилых людей достаточных ресурсов для удовлетворения своих витальных потребное гей, в основе которых лежит здоровье, необходимое количество денег и возможность обеспечивать себя самостоятельно. Второй фактор («гарантированная помощь младшего поколения») основан на признании материальной зависимости от детей (следовательно, от возможности и их доброй воли помогать родителям, от хороших отношений). Этот фактор базируется на признании не только равенства сил и жизненных ресурсов со своим брачным партнером (а, точнее, отсутствия этих ресурсов), но и на признании собственного бессилия перед преступностью в любом се проявлении. Он фиксирует идеализированиую веру пожилых людей в способность и желание своих детей решать проблемы родителей, основанную на регулярности оказываемой помощи. Третий фактор («территориальная дистанция межличностных отношений») связан с потребностью пожилых людей в соблюдении баланса символической автономности своей жизни и способности поддерживать позитивные социальные контакты с группами, которые для пенсионеров помимо своей семьи часто ограничиваются только соседями. В представлениях этой группы позитивные контакты с соседями строятся на отсутствии недоразумений на «общей коммунальной площади» и возможности приглашать для общения людей на «свою» территорию Четвертый фактор («ретрансляция жизненной стратегии молодости в настоящее время») фиксирует склонность (или необходимость) ограничить круг общения и интересов своей семьей при условии ее достаточно большого размера. Выбор жизненной стратегии, основанной на стремлении постоянно осваивать внешний мир благодаря получению новых знаний, воспринимается некоторыми пожилыми людьми как следствие отсутствия заботы о детях и негативных внешних обстоятельств.

В начале 2000-х годов среди пожилых петербуржцев доминируют стили жизни и стратегии адаптации, связанные с типом коммуникации (интенсивность, направленность, формы общения). В меньшей степени они связаны со способом материального обеспечения. Стратегии могут быть связаны как с конструктивным, так и с деструктивным восприятием пожилыми людьми мира и самих себя. Они не отличаются принципиально от стратегий пенсионеров в советское время. Первая стратегия связана с попыткой максимально долго сохранять трудовую и социальную активность, не менять стиль жизни, присущий людям среднего возраста. Вторая стратегия предпола-1ает сохранение социальной энергии, неплохого здоровья и хорошей способности адаптироваться к новым условиям как общественной, так и собственной жизни, но направлена в основном на материальное обустройство собственной жизни, развлечения, достаточно часто — на образование. Третий тип стратегии связывает пожилого человека с обязательствами вечного помощника и работника в собственной семье. Четвертая стратегия связана с поддержанием своего здоровья, эти люди обладают в целом повышенной тревожностью.

Повышенные социальные риски для пожилых людей определяются тем, что новые экономические условия дают реальные преимущества только занятым на рынке труда или обладателям значительных капиталов. Имущественное расслоение среди пенсионеров пока не привело к радикальным различиям в уровне их социального благополучия Социальное обеспечение на должном уровне пожилых людей — прероттива государства, даже если оно не декларирует в качестве своей идеологии нормы социального государства или государства «всеобщего благосостояния» ("welfare state"). Необходимо формировать новый имидж пенсионеров в глазах всего общества и самих пожилых людей, при этом информационные проекты должны учитывать оба аспекта социальной значимости пожилых людей (они нужны и себе подобным, и работоспособному поколению). Раскол в группе пожилых петербуржцев в меньшей степени отражает имущественное расслоение и в большей — расслоение по уровню образования. Образование определяет тип жизненной стратегии людей пенсионного возраста (они обладают более высокими показателями социального здоровья), однако не гарантирует высокого уровня жизни и стандартов потребления." Социальный потенциал и социальное здоровье (за исключением физического самочувствия и активности) не менее чем у половины пожилых петербуржцев очень высоки, но уровень благосостояния большинства из них в 2005 г. не соответствует стандартам социального благополучия. Субъективно большая часть пожилых людей испытывает дискомфорт от осознания невозможности реализовать себя в области социального признания, сохранить как можно дольше материальную независимость, реализоваться в частной жизни, сохранить круг общения и т д. В ближайшие 5-10 лет доля сторонников активной жизненной стратегии среди пожилых людей будет возрастать, но основная причина этого будет иметь внешний (мобилизационный) характер, поскольку в категорию пенсионеров будут переходить люди, которые успели адаптироваться к новым экономическим условиям. Косвенным следствием этого может стать ситуация, когда относительный рост доходов пожилых людей приведет к фактическому росту доходов более молодых поколений за счет сохранения традиционной для России практики материальной поддержки в семье стариками своих детей и внуков.

Пожилые петербуржцы далеко не всегда успешно отвечаю! на вызовы нового времени. Во-первых, многие пенсионеры в вопросе своего материального содержания, как и прежде, ориентируются только на государство. Необходимо создавать альтернативные пенсионному обеспечению условия для роста финансового благополучия к старости. Но структуры государственной власти не должны снимать с себя ответственность за заботу об одиноких пенсионерах или инвалидах. Во-вторых, реальный уровень солидарности и взаимопомощи внутри своей возрастной группы у пожилых людей не очень высокий, для многих пожилых петербуржцев круг межличностной коммуникации крайне ограничен, а подчас практически полностью отсутствует. Эти негативные тенденции объективны, они связаны с общим снижением наличных ресурсов пенсионеров (физических, материальных, психологических и т.д.). В то же время потенциал самоорганизации пожилых людей крайне высокий. Необходимо раз-

19

вивать неформальные сети взаимопомощи и поддержки, создавать клубы по интересам, народные дома творчества и т.д. В-третьих, за последние 15 лет радикально и очень быстро меняется предметное и коммуникативное пространство города. Пожилые люди в силу специфики своего возраста с огромным трудом адаптируются к нему, что повышает риски коммуникационных конфликтов, изоляции / самоизоляции, психологического отторжения инноваций, элементарного травматизма. В-четвертых, при изменении соотношения между поколениями в сторону старения населения многократно возрастает роль пожилых людей не только как активного электората, но и как группы, способной внести существенный вклад в формирование гражданского общества Потенциал участия пенсионеров в работе не только политических партий или общественных организаций, но и ветеранских советов фактически не реализуется. Необходимо привлекать пожилых людей к так называемым общественным слушаниям для принятия решений о рсоганизации внутригородского пространства (транспорта, здравоохранения, коммуникаций, культурной среды и тд.). В-пятых, стереотипный образ обладателя «третьего возраста» как слабого, бесполезного и т.д. нередко поддерживается самими пожилыми людьми. Необходимо разработать комплексную региональную программу психологической поддержки пенсионеров, создать новый образ активного, деятельного, энергичного, мудрого пожилого человека, продвигать и транслировать его на самую широкую аудиторию всех возрастов, поскольку в настоящий момент значительно затруднена содержательная коммуникация между поколениями из-за нарастающего раскола ценностей. Необходима продуманная программа налаживания диалога и усиления солидарности между поколениями. В-шестых, многие пожилые люди относятся к образованию и самообразованию как к чему-то, не соответствующему их возрасту, считают себя уже неспособными к обучению. Необходимо сломать данный стереотип, создав в городе специальную программу обучения пожилых и на практике воплотив проект непрерывного образования через систему дистанционного обучения, телевизионных курсов, системы лекториев и клубов, «университетов для третьего возраста», тематика которых должна охватывать как можно более широкий круг проблем. В-седьмых, хотя оценка пожилыми людьми работы сотрудников социальных служб в целом положительная, необходимо создать систему их переподготовки с целью получения дополнительных знаний в области медицины и психологии, поскольку социальные работники помимо выполнения своих прямых обязанностей подчас являются именно теми людьми, кто входит в самый близкий круг общения пенсионеров. В заключении представлены основные выводы диссертационного исследования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Шмелева Е.В. Пожилые петербуржцы сегодня: основные факторы, определяющие качество жизни // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. №2.

2. Гавра Д.П., Шмелева Е.В. Тихая революция по петербуржеки // Актуальные проблемы современной политической науки. Выпуск 5. СПб.: Изд-во СПбГПУ, 2005.

20

3. Гавра ДЛ., Шмелева Е.В. Петербург: Элитное измерение. Июль-сентябрь 2002. СПб.: АМК «МарКо».

4. Гавра Д.П., Шмелева Е.В., Власова Т.И., Афанасьева Л.И. Барометр мнений лидеров Ленинградской области // Серия «Исследования региональной элиты». Апрель-май 2003. СПб.: АМК «МарКо».

Подписано к печати 01.11.2005 г. Формат 60 х 90 1/16. Отпечатано на ризографе. Тираж 100 экз. Печать и брошюровка выполнена в ООО Агентство «МарКо». г. С.- Петербург, Россия.

»24938

РНБ Русский фонд

2006-4 26122

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Шмелева, Елена Владимировна

Введение. С.

1 ГЛАВА. УСЛОВИЯ ЖИЗНИ РОССИЙСКИХ ПЕНСИОНЕРОВ

В ПЕРИОД ЭКОНОМИЧЕСКИХ РЕФОРМ

1.1. Российские пенсионеры как социальная общность. С.

1.2. Условия, индикаторы и социальные стандарты качества жизни российских пенсионеров. С.

2 ГЛАВА. АДАПТАЦИЯ ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ К НОВЫМ

СОЦИАЛЬНЫМ УСЛОВИЯМ: CASE STUDY

2.1. Опыт изучения условий жизни пенсионеров в Санкт-Петербурге в 1990-х гг. С.

2.2. Социальное здоровье и социальное благополучие пенсионеров Санкт-Петербурга в 2000-х гг. С.

2.3. Социальные практики адаптации пожилых петербуржцев . С.

Введение диссертации2005 год, автореферат по социологии, Шмелева, Елена Владимировна

Актуальность темы работы связана с тем, что течение многих столетий доля пожилых людей старше 60 лет составляла меньше 10% от числа всего человечества. В начале XXI в. в так называемых странах «первого эшелона», промышленно развитых странах, вступивших в фазу информационного развития, доля пожилого населения достигла 20%, а к середине столетия может превысить 30%. Согласно прогнозам демографов, медианный возраст населения этих стран может достигнуть 50 лет. Катастрофически падает показатель соотношения работоспособного населения и группы людей пенсионного возраста. Точное образное название этим процессам дал генеральный секретарь ООН Кофи Анан — «тихая революция». Итогом ее в постиндустриальном обществе станет окончательная замена «горизонтальной» демографической организации общества (доминирование одного поколения и быстрое замещение его другим поколением) на «вертикальную», в которой длительное время будут сосуществовать несколько поколений, стремящихся к доминированию и, главное, имеющих для этого достаточно ресурсов в области знаний, навыков, умений и финансовых средств. Современные информационные технологии (Интернет, мобильная связь и т.д.), создаваемые людьми достаточно молодыми и, по мнению большинства, для людей достаточно молодых, в действительности создают возможность для людей старшего возраста оставаться включенными в экономическое, социальное и политическое пространство.

Демографические тенденции старения населения Российской Федерации полностью совпадают с указанными прогнозами. В 1990-х годах в нашей стране произошло падение средней продолжительности жизни, одновременно суммарный коэффициент рождаемости на каждую женщину детородного возраста упал ниже показателя (2,3), обеспечивающего простое воспроизводство населения. Часто в семье на одного ребенка приходится несколько представителей старших поколений (родители, бабушки и дедушки), его опекающих. Подобная асимметрия при отсутствии взвешенной т> политики может привести, по мнению многих демографов, экономистов и социологов, к неоправданно большим перегрузкам системы социального обеспечения, экономики страны в целом. Другие исследователи, не видят в этих тенденциях явной угрозы благополучию общества или государства. Напрашивается очевидный вывод — необходимо иметь объективные данные, точную картину условий жизни, стандартов потребления (не только материальных ресурсов) и социального благополучия, социального здоровья ^ пожилых людей. Только на первый взгляд кажется, что мы вполне обладаем данной информацией. Эта иллюзия порождается видимостью полноты информации о людях «третьего возраста», которые живут среди нас. Пожилых людей, по нашему мнению, вполне можно назвать «неизвестным поколением». Демографы дают нам точную информацию об их количестве, возрасте, уровне доходов и т.д. Но тайной за семью печатями остается ответ на вопрос о том, насколько успешно пожилые люди интегрируются в жизнь меняющегося социума, какими средствами они преодолевают (и могут ли ^ вообще преодолеть?) социальную изоляцию своей возрастной группы, насколько вообще адекватны стереотипы более молодых поколений в отношении старшей группы? Эти вопросы, как и многие другие, остро встали перед исследователями именно сейчас, в начале 2000-х годов.

Экономисты в оценке роли пожилых людей в современном обществе чаще всего концентрируют внимание на двух проблемах: во-первых, на перспективах проведения так называемой «сберегающей пенсионной политики», постепенного перехода пенсионной системы "pay as you go" к накопительной компонентной схеме, повышения пенсионного возраста, повышения трудовой занятости пожилых людей; во-вторых, на учете структуры потребления этой группы, связанной с приобретением лекарств и платных медицинских услуг, средств на содержание жилья, оплату электроэнергии и т.д.

Самый элементарный анализ исследовательских проектов (контент-анализ тем научных публикаций) социологов показывает, что при достаточно т большом объеме демографических и статистических данных о пожилых людях, в 1990-х годах интерес к ним был значительно ниже, чем, например, к молодежи или отдельным профессиональным группам, не входившим в социальную структуру советского общества. Крайне слабо изучались региональные аспекты и стандарты социального здоровья и социального благополучия населения России, относящегося к «третьему возрасту».

В ситуации развертывания экономических и политических реформ начала 1990-х годов, приведших к принципиальному изменению характера социальных процессов в нашей стране, пожилые люди в качестве самостоятельной социальной группы, играющей важную роль в обществе, на некоторое время перешли в периферийную зону внимания исследователей. Отчасти это было связано с возникновением сложностей для проведении объективных, полноценных социальных и социологических исследований в указанный отрезок времени, поскольку скорость изменения фоновых условий существования пожилых людей и их социально-психологических характеристик многократно возросла. Другой причиной было переключение внимания социологов на вновь формирующиеся и играющие все более важную роль в стране социальные слои. Однако в условиях выхода на социальную арену возрастных групп, попавших в так называемую «демографическую яму» начала 1990-х годов (что неизбежно проявится и в некотором снижении уровня рождаемости в стране через 5-8 лет), и, как следствие, изменения возрастной структуры населения России в направлении его старения, исследование условий жизни старшего поколения, оценки им качества своей жизни, выбор адаптационных практик все в большей степени привлекает внимание как российских, так и зарубежных ученых. По данным Санкт-Петербургского Комитета государственной статистики, в 2004 г. пенсионеры составляли не менее 27,5% от численности постоянного населения Санкт-Петербурга (это очень высокий показатель с учетом того, что в Российской Федерации пенсионером по возрасту сейчас является каждый пятый гражданин — 20%). В России жизнь пенсионеров имеет свои особенности, которые обусловлены достаточно широким комплексом социально-экономических и социально-психологических факторов. К их числу следует отнести последствия глубокого стресса, перенесенного пожилыми людьми1 в конце 1980-х - начале 1990-х годов, когда была разрушена система ценностей, с которыми большинство из них прожили всю жизнь. К этому следует добавить конфискационную экономическую реформу начала 1990-х гг., обесценившую сбережения пожилых людей, и в целом низкий по сравнению с уровнем доходов в стране уровень пенсий. В течение последнего десятилетия соотношение между прожиточным минимумом и доходами пенсионеров не обеспечивало им необходимого качества жизни.

В методологическом и методическом аспектах необходимо учитывать то, что в рамках социальных наук в целом и социологии, в частности, проблема социального благополучия и здоровья пожилых обычно трактуется с точки зрения обязательств государства по социальному обеспечению людей, которые долгие годы трудились, преумножая богатство своей страны. Достаточно часто исследователи акцентируют проблему соотношения предлагаемых государством гарантий социальной поддержки пожилых людей и их реальных потребностей.

Следует отметить, что проблемы исследования старших поколений в традиционных, промышленных (Н. Смелзер, К. Манхейм) , а теперь и в информационных обществах (М. Кастельс, Э. Гидденс, О. Тоффлер) активно исследуются на протяжении нескольких десятилетий. Обычно тема

1 Европейское бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) рассматривает возраст от 60 до 74 лет как «пожилой», 75-90 лет — «старый», старше 90 лет — «долгожители». Используемая в зарубежной социологической литературе классификация (65-74 года — «молодые пожилые», 75-84 года — «старые», от 85 лет — «очень старые») принципиально не отличается. Но с учетом сформировавшегося негативного контекста использования в русском языке слов «старый», «старик» мы в данной работе будем использовать в основном понятие «пожилые люди» для обозначения категории петербуржцев, достигших пенсионного возраста, хотя полностью разделяем классификацию старшей возрастной группы, предложенной ВОЗ.

2 В публикациях отечественных авторов встречается, по крайней мере, три варианта написания фамилии этого известного социолога (К. Манхейм, К. Мангейм, К. Маннгейм). социальной группы, объединяющей пожилых людей, исследуется в рамках теории социальной стратификации (Г. Мердок, М. Андерсон), концепции социализации и жизненного цикла (У. Рубинштейн, Д. Гласс, Е Кюблер-Росс, Э. Эриксон), теории социального неравенства, групп и организаций (Р. Таунсенд), теории семьи (Л. Стоун, У. Гуд, Я. Туровски, П. Стейн), теории народонаселения (Е. Голдсмит, М. Райли, Г. Карт, М. Янг, Т. Шалер). Из исследований отечественных авторов советского времени, посвященных жизненному пути человека, пожилым людям, не потеряли своей актуальности публикации JI.H. Когана и И.С. Кона.

Анализ англоязычной литературы убедил нас в том, что ключевым направлением исследований в постиндустриальных странах, как и в России, являются нормативные аспекты оценки уровня и гарантий социального обеспечения пожилых людей. "Welfare states" демонстрируют высокую заинтересованность в судьбах своих нетрудоспособных граждан, что проявляется, в частности, в регулярном проведении слушаний по проблемам пожилых людей в парламентах зарубежных стран с привлечением независимых экспертов и использованием результатов опросов общественного мнения о состоянии системы социальной поддержки пенсионеров (например, за последние 5 лет более 30 слушаний в Конгрессе США были посвящены проблемам пожилых людей)1. К традиционным направлениям исследований относятся также изучение стандартов жизни л пожилых людей , уровень материального обеспечения и структура расходов

1 Assisted living: Examining the assisted living workgroup final rep: Hearing before the Spec. comm. on aging, U.S. Senate, 108th Congr., 1st sess., Washington, DC, Apr. 29, 2003. Wash.: Gov. print, off., 2003; Fitness and nutrition: The prescription for health aging : Hearing before the Spec. comm. on aging, U.S. Senate, 108th Congr., 1st sess., Washington, DC, Mar. 11, 2003. - Wash.: Gov. print, off., 2003; The cash balance condundrum : How to promote pensions without harming participants: Hearing before the Spec. comm. on aging, US Senate, 106th Congr., 2nd sess., Washington, DC, June 5, 2000. Wash.: Gov. print, off., 2000.

2 Whiteford P., Bond K. Trends in the incomes and living standards of older people in Australia. Canberra: Commonwealth of Australia, 2000. о пенсионеров1, критерии качества жизни пенсионеров2, практика социальной помощи престарелым3, исследование социальных факторов продолжительности жизни пенсионеров4.

В последние годы был опубликован ряд статей на английском языке, которые согласуются с предложенной нами в диссертационном исследовании системой оценок условий жизни и моделей социальной адаптации пожилых людей. Специально отметим, что важнейшим компонентом этих публикаций являются результаты эмпирических социологических исследований. Англоязычные исследователи активно обсуждают проблемы, которые кажутся, на первый взгляд, частными или несущественными. Однако именно предоставление посильной и хорошо оплачиваемой работы для стариков5, создание системы парков с учетом потребностей в пеших прогулках

1 Paulin D. Expenditure patterns of older Americans, 1984-1997 // Month, labor rev. Wash., V; 2000. Vol. 23, N 5. P. 3-28; McGarry K.; Schoeni R.F. Social security, economic growth, and the rise in elderly widows' independence in the twentieth century // Demography. Wash., 2000. Vol. 37, N2. P. 221-236.

2 Understanding quality of life in old age / Guest ed.: Walker A. // Ageing a. society. Cambridge, 2004. Vol. 24, N 5. P. 657-814.

3 Global aging crisis : Hearing before the Subcomm. on social security of the Comm. on ways a. means, House of representatives, 106th Congr., 2nd sess., Sept. 21, 2000. - Wash.: Gov. print, off., 2000.

Glendinning C.; Coleman A. Partnerships, performane and primary care: Developing A integrated services for older people in England // Ageing a. society. Cambridge, 2002. Vol.22,

N2. P.185-208.

4 Horiuchi Schiro; Wilmoth J.R. Deceleration in the age pattern of mortality at older ages // Demography. Wash., 1998. Vol.35, N 4. P. 391-412.

5 Impact of work on older adults / Ed.: Schaie K.W., Schooler C. N.Y.: Springer, 1998; Tempest S., Barnatt Ch., Coupland Ch. Grey advantage: New strategies for the old // Long range planning. Oxford, 2002. Vol.35, N 5. P.475-492; Mallier T., Morris D. Earnings trends among older employees in England and Wales, 1972-2001 // Ageing a. society. Cambridge, 2003.

Vol.23, N3. P.363-374. престарелых1, развитие программ двигательной и физической активности л даже если это будут вечеринки с танцами) , обеспечение неформальных социальных сетей в жизни престарелых3 и, более широко, создание адекватной модели коммуникации пенсионеров4, учет мнения престарелых о необходимости социальной помощи на дому5, учет региональных различий при выборе модели помощи пожилым людям6, оценки влияния качества отдыха на субъективное благополучие престарелых , — все это говорит о ^ внедрении в повседневную практику межгрупповых отношений уважительного отношения к пожилым людям, готовность рассматривать их

1 Tinsley H.A., Tinsley D.J., Croskeys C.E. Park usage, social milieu, and psychosocial benefits of park use reported by older urban park users from four ethnic groups // Leisure sciences. L., 2002. Vol.24, N 2. P.199-218.

2 Making a move: Care-home residents' experiences of relocation / Reed J. et al. // Ageing a. society. Cambridge, 2003. Vol.23, N2. P.225-241; Cooper L., Thomas H. Growing old gracefully: Social dance in the third age // Ageing a. society. Cambridge, 2002. Vol.22, N6. P.689-708.

3 Keating N., Otfinowski P. Understanding the caring capacity of informal networks of frail seniors: A case for care networks // Ageing a. society. Cambridge, 2003. Vol.23, N1. P.l 15-127.

4 Broese van Groenou M., Van Tilburg T. Network size and support in old age: Differentials by socio-economic status in childhood and adulthood // Ageing a. society. Cambridge, 2003. Vol.23, N5. P.625-645; Older adults' use of information and communications technology in everyday life / Selwyn N., Gorard S., Furlong J., Madden L. // Ageing a. society. Cambridge, 2003. Vol.23, N5. P.561-582.

5 Aronson J. Elderly people's accounts of home care rationing: missing voices in long-term care policy debates // Ageing a. society. Cambridge, 2002. Vol.22, N4. P.399-318.

6 Care management arrangements for older people in England: Key areas of variation in a national study / Weiner K. et al. // Ageing a. society. Cambridge, 2002. Vol.22, N 4. P.419-439.

7 McCormick B.P., McGuire F. Leisure in community life of older rural residents // Leisure sciences. L., 1996. Vol.18, N1. P.77-93; Richards S. Bridging the divide: Elders and the assessent process // Brit. j. of social work. Oxford, 2000. Vol.30, N1. P.37-49. как равноправных граждан, обладающих собственным, одобряемым и поддерживаемым обществом стилем жизни1.

Основными направлениями в исследовании условий и качества жизни, социального здоровья и благополучия пожилых людей в современных отечественных исследованиях, на наш взгляд, являются следующие: исследование социально-экономического статуса и положения пенсионеров2, социальная политика государства по отношению к пожилым людям3, формы

1 Spécial issue: Negotiating lifestyle options in later life // J. of communication. N.Y., 2000. Vol.50, N3. P.3-159.

2 Государственный доклад о положении граждан старшего поколения в Российской Федерации / Департ. по делам ветеранов, пожилых людей и приема населения; Под общ. ред. Кареловой Г.Н. М., 2001; Денисенко М.Б. Уровень благосостояния людей старших возрастов в городах Центральной России // Человеческий капитал в России в 1990-х годах. М., 2000. С.53-69; Иванова Л.Г. К вопросу о поколенном статусе пожилых людей в современном российском обществе // Феномен человека в психологических исследованиях и в социальной практике. Смоленск, 2003. С. 104-108; Писарев А.В. Пожилые люди в социальной структуре современной России / РАН. Ин-т социал.-полит. исслед. М., 2001; Пожилые люди Республики Беларусь: Стат. сб. / М-во статистики и анализа Респ. Беларусь. Минск, 1998; Современные проблемы старения населения в мире: тенденции, перспективы, взаимоотношения между поколениями. М., 2004; Храпылина, Л.П., Косенко О.Ю. Социальное положение пожилых людей в России // Социол. власти. М., 2003. N3. С. 140-148; Симонова Н.Н. Старение населения, занятость и социальная защита пожилых людей // Нетрудоспособное население в переходный период. М., 1998. С. 7-24.

3 Бергер Я. Социальная поддержка пожилых людей в современном Китае // Пробл. Дал. Востока. М., 2002. N1. С.107-119; N2. С.86-108; Парахонская Г.А. Адаптация пожилых людей в современных условиях и социальная политика: (На материалах Твер. региона) / Твер. гос. ун-т. Тверь, 2003; Пожилые люди: социальная политика и развитие социальных услуг / М-во труда и социал. развития Рос.Федерации. Департ. по вопр. социал.защиты. М., 2003. Вып. 2; Роджерс М. Развитие социальной политики в отношении пожилых людей в Америке // Социальная работа с пожилыми в США: Сб. ст.: Пер. с англ. Тула, 2002; Пожилые люди: социальная политика и развитие социальных услуг / Департ. по делам ветеранов, пожилых людей и приема населения; Сост. Дегаева Н.С. и др.; социальной поддержки этой группы1, круг социальных контактов2 и социокультурные стратегии пенсионеров3, способы адаптации пожилых

Редкол.: Ускова Н.Е. и др. М., 2003; Цейтлер Н.В. О социальном положении пожилых людей в Магаданской области // Вопр. статистики. М., 2000. N3. С. 60-63.

1 Дементьева Н.Ф., Вавилов В.А. Некоторые аспекты социального обслуживания пожилых людей на дому // Отеч. журн. социал. работы. М., 2002. N2. С.119-120; Зарецкая Е.А. Формы социального обслуживания пожилых людей // Сборник трудов молодых ученых Кемеровского государственного университета, посвященный 60-летию Кемеровской области. Кемерово, 2003. Вып.З. С.148-149; Краснова О.В. Законодательство и социальное обслуживание пожилых людей в Великобритании: достижения и ограничения // Социальное законодательство России и Великобритании. М., 2000. С. 104119; Краснова О.В. Практикум по работе с пожилыми людьми: опыт России и Великобритании / Департамент междунар. развития и др. М., 2001; Ленкова И.А. Социально-психологический анализ деятельности отделения дневного пребывания пожилых людей городского центра социальной работы // Психология, образование, социальная работа: проблемы и перспективы развития. Тверь, 2003. С.27-29; Митякина JI.B. Некоторые проблемы защиты пожилых людей // Гуманитарий. Саранск, 2003. N3. С.242-243; Толкунова Т. Региональная модель социальной работы с пожилыми людьми // XXVIII Огаревские чтения. Саранск, 1999. Ч.З. С.199-201; Щукина Н.П. Институт взаимопомощи в системе социальной поддержки пожилых людей. М.: Дашков и К, 2004; Марков C.B., Толкунова Т. Региональная модель социальной работы с пожилыми людьми //XXVIII Огаревские чтения. Саранск, 1999. Ч.З. С. 199-201. У

Арефьева Т.К. Одиночество пожилых людей: социальный аспект // Сборник научных трудов ученых и аспирантов социологического факультета Самарского государственного университета. Самара, 2001. С. 114-119; Симонова H.H. Социальная изоляция пожилых людей // Вестн. Рос. гуманит. науч. фонда. М., 1998. N4. С.69-75.

3 Кузнецов Е.С. Социокультурная деятельность пожилых людей // V Державинские чтения, февраль 2000 года. Тамбов, 2000. С. 13-14; Народный университет старшего возраста. Социально-образовательный проект // Новые знания. М., 1998. N3. С.21-24; Хозина Ж.В. Социально-культурная активность пожилых людей, находящихся в учреждениях для престарелых // Социально-культурная деятельность: поиски, проблемы, перспективы. М., 1999. С.46-59; Павлинов Н. Секрет долголетия: не ленись учиться // Новые знания. М., 1999. N2. С.44-45; Топорков С. Нужно ли учиться пожилым? // Новые знания. М., 1999. N3. С.42. людей к новым экономическим и политическим условиям1, оценки возрастных психологических изменений2.

В последние два года заметно возрос интерес к проблеме изучения пожилых людей. Во многом это определяется запросом властных структур, которым для грамотного выстраивания социальной политики необходимо иметь точное представление об основных параметрах этой социально-демографической группы. Но наметилась политически значимая тенденция оценивать представителей пенсионеров не только как объект приложения усилий структур государственного социального патроната3, не только как жертв произвола и насилия4. Во многих работах социологов звучит призыв учитывать новые возможности общества, которые появляются у социума в связи с ростом численности старших возрастных групп, акцент делается авторами именно на способности представителей старшего поколения положительно влиять на процессы в нашей стране, активно участвовать в

Гончарова Н.С. Образ жизни пожилых людей как социологической категории // Объед. науч. журн = Integrated sei. j. М., 2002. N25. С. 17-23; Савинов Л.И., Герасимова Н.В. Социальная адаптация пожилых людей к современной ситуации. Саранск: Изд-во Морд, ун-та, 2002; Цветаева H.H. Биографический дискурс советской эпохи // Социол. журн.= J. of sociology. М, 1999. N1/2. С.118-132. л

Александрова Н.Х. Возможности диссоциативного опросника (ДИС-В) при изучении особенностей личности пожилых людей // Приклад, психология. М., 2001. N1. С.30-40; Румянцева И.М. На закате «акмэ»: динамика психических процессов в старости и их коррекция при обучении пожилых людей иноязычной речи // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. М.; Пенза, 2003. С.69-70.

3 Подробно об этом см.: Краснова О.В. Условия и качество жизни в позднем возрасте // Психология возраста и старение. М., 2001. №4 (6); Ковалева Н.Г. Пожилые люди: социальное самочувствие // СоцИс. 2001. №7; Бондаренко И.Н., Морозов Г.В., Пущина В.Н., Гудков Н.В. Мониторинг положения пожилых людей в условиях рыночной экономики // Психология зредлости и старения. М., 2001. №2 (14).

4 В №10 ж-ла «Социологические исследования» за 2005 г. заявлена статья М.В. Пучкова под названием «Вы чье, старичье? Опыт анализа геронтологического насилия». общественной и политической жизни, параллельно решая важную задачу самореализации этих людей1.

В последние 15 лет было защищено около двадцати диссертаций по социологическим наукам, посвященных социальной роли пенсионеров. Как показал анализ этих работ, их тематика практически полностью совпадает с л темами монографических работ и научных публикаций в журналах . В этих

1 См.: Владимиров Д.Г. Старшее поколение как фактор экономического развития России // СоцИс. 2004. №4; Писарев A.B. Образ пожилых в современной России // СоцИс. 2004. №4; Пожилые люди в Российской Федерации: положение, проблемы, перспективы. Национальный доклад. М., 2002.

2 См.: Герасимова Н.В. Социальная адаптация пожилых людей к современной ситуации: Автореф. дис. канд. наук; Социологические науки : 22.00.04 / Морд. гос. ун-т им. Н.П. Огарева. Саранск, 2001; Гудков Н.В. Социализация пожилых людей в условиях перехода к рыночным отношениям: (На прим. Иван, обл.): Автореф. дис. . кандидата наук; Философские науки : 22.00.04 / Иван. гос. ун-т. М., 1999; Кузьмичева J1.H. Культурная специфика социальная адаптация и реабилитация пожилых людей в России: Автореф. дис. . канд. социол. наук: 22.00.06/ Рост. гос. пед. ун-т.- Ростов н/Д, 2003; Кулемина Л.Б. Социокультурная работа учреждений социального обслуживания с интеллигенцией пенсионного возраста: Управленческий аспект: Автореф. дис. . канд. социол. наук: 22.00.08. М., 2000; Малыхина Е.В. Организация социального обслуживания пожилых людей (На примере г. Москвы): Социологический анализ: Автореф. дис. канд. социол. наук: 22.00.04/ Социалыю-технол. ин-т Московского гос. ун-та сервиса. М., 2000; Нам Дэ Хи. Социальное благополучие пенсионеров как фактор устойчивости общественной системы: Автореф. дис. канд. социол. наук: 22.00.08. СПб., 1996; Нечаева И.В. Социальная адаптация сельских пенсионеров: Автореф. дис. . канд. социол. наук: 22.00.04/ Сарат. гос. техн. ун-т.- Саратов, 2003; Поляничко В.В. Социальная адаптация пожилых людей в стационарных учреждениях социального обслуживания: Социологический аспект: Автореф. дис. . канд. социол. наук: 22.00.04/ Моск. гос. ун-т сервиса. М., 2002; Сапожникова Т.И. Пожилые люди: участие в трудовой деятельности в условиях перехода российского общества к рынку: На материалах Читинской области: Автореф. дис. . канд. социол. наук: 22.00.04/ Бурят, гос. ун-т. Улан-Удэ, 2002; Силина Н.И. Пенсионеры как социально-демографическая группа российского общества и их электоральное поведение: Автореф. дис. . канд. социол. наук: 22.00.03/ Финансовая акад. работах анализируется преимущественно ресоциализация пожилых людей, широко представлены управленческие схемы, направленные на улучшение социального положения пенсионеров. В большинстве работ пожилые люди анализируются как объект деятельности государственных структур федерального уровня, особое внимание уделяется организации социальной работы в постперестроечной России.

Крайне редко в поле внимания исследователей попадает такая проблема, как самооценка пенсионерами степени своего социального благополучия и исследование структуры факторов, его определяющих. На наш взгляд, совершенно очевидно, что комплекс причин, влияющих на восприятие пенсионерами качества их жизни, определенным образом варьируется в зависимости от региона проживания. Хотя, безусловно, есть и общая составляющая, универсальный набор показателей, делающих жизнь пожилого человека если не счастливой, то вполне достойной и благополучной. Федеральные и региональные структуры государственной власти не могут игнорировать интересы и потребности представителей старшего поколения. Однако неизбежно возникает вопрос об эффективности использования ресурсов, направляемых на обеспечение этой социальной группы.

Исследование социально-культурных параметров оценки качества жизни самими пенсионерами является обязательным элементом выстраивания адекватной социальной политики в регионе по отношению к нетрудоспособному населению. Обладая этой информацией, региональная при Правительстве РФ. М., 2003; Ускова Н.Е. Институциональное обеспечение социальной активности пожилых людей: Геронто-социологический анализ: Автореф. дис. . канд. социол. наук: 22.00.04/ Каф. социологии и соц. работы Соц.-технол. ин-та Моск. гос. ун-та сервиса. М., 2000; Щукина Н.П. Институт взаимопомощи в социальной поддержке пожилых людей: Автореф. дис. д-ра социол. наук: 22.00.04/ Сарат. гос. техн. ун-т.- Саратов, 2004; Явных В.И. Роль социального обслуживания в адаптации пожилых людей в новых социально-экономических условиях: Автореф. дис. . канд. социол. наук: 22.00.04/ Моск. гос. ун-т сервиса. М., 2002. власть может грамотно избежать конфликтов, порожденных недостаточным учетом проблем одной четверти населения такого значимого субъекта Российской Федерации, как Санкт-Петербург. Невозможно правильно выстроить политику в отношении пенсионеров, если четко не осознавать, что делает их благополучными или несчастными. «Универсальный» рецепт «дайте народу денег» в данном случае не подходит. Действительно, с одной стороны, социальные и материальные ресурсы и адаптационные практики пожилых людей крайне ограничены и однообразны. Однако принцип «не хлебом единым» в отношении пенсионеров актуален как никогда. Осознание наполненности и осмысленности своей жизни, получение знаков уважения со стороны окружающих, сохранение тяги к новым знаниям и навыкам и многое другое, — именно эти субъективные моменты подчас перевешивают материальные невзгоды, делают пожилых людей в «третьем возрасте», возможно, более счастливыми, чем в молодости или в годы зрелости.

На наш взгляд, выбор индивидуальных практик адаптации к своему новому социальному положению, утрата идентификационных ориентиров со «своей» группой, способность к совместным действиям в значительной степени ослабляет влиятельность этой социальной группы. Подчас пожилые люди не осознают себя субъектами социального и политического действия, чувствуют одинокими и потерянными, хотя, как это ни парадоксально, наибольшим электоральным потенциалом в нашей стране до сих пор обладают именно пенсионеры (регулярность участия в выборах, стереотипность электоральных практик, четкое осознание «своей» партии).

Объектом данного диссертационного исследования выступают российские пенсионеры как социальная общность, обладающая сходными чертами во всех сферах жизнедеятельности, условиями и образом жизни, относительно устойчивой схожей системой социальных норм, стереотипов массового сознания и социальных интересов.

Предметом исследования является качество жизни пенсионеров Санкт-Петербурга в единстве его объективного и субъективного аспектов, позволяющее выявить представления данной социально-демографической группы о стандарте социального благополучия и социального здоровья, наиболее эффективных стратегиях и адаптационных практиках пожилых людей в условиях стабилизации российского общества, выстраиваемых ими на основе актуальных индивидуальных ресурсов.

Следует специально оговорить, что мы сознательно ограничили группу лиц, относимых к пенсионерам в данном исследовании. В работе речь идет исключительно о пенсионерах по возрасту (пожилых людях, достигших пенсионного возраста) безотносительно того, продолжают ли они трудиться или вышли на пенсию. Иные категории пенсионеров (пенсионеры по выслуге лет, военные пенсионеры, пенсионеры-инвалиды по болезни, инвалиды детства и т.д.) нами не рассматривались, поскольку они имеют иные социальные возможности, стандарты жизни и стратегии поддержания социального благополучия.

Следует подчеркнуть, что пенсионеры по возрасту, проживающие в Санкт-Петербурге, представляют собой не только социально-демографическую, но социально-территориальную общность. Это важно подчеркнуть, поскольку некоторые формы материальной поддержки пенсионеров государственными властными институтами в 1990-х гг. распространялись на пожилых жителей Санкт-Петербурга, но не распространялись на пенсионеров, проживающих совсем рядом, но уже на территории Ленинградской области. Да и стандарты жизни этой категории лиц, проживающих в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, различались существенно. Налицо проявление неравномерности экономического и социального развития территорий, различных типов поселений.

Обращение к «исследованию случая», реальных условий и стандартов качества жизни в представлениях пенсионеров, проживающих в Санкт-Петербурге, определялось отнюдь не уникальностью ситуации, которая сложилась в этом субъекте Российской Федерации. Хотя, действительно, на фоне многих других регионов петербургские пенсионеры выглядят относительно благополучно, поскольку им не задерживают выплату пенсий, депутаты городского законодательного собрания, имеющего региональный статус, до сих пор избиравшиеся по мажоритарной системе от каждого округа, оказывают им реальную поддержку, достаточно эффективно и без сбоев работает система медицинской помощи и социального обеспечения.

Единство критериев оценки качества жизни для пожилых людей, проживающих на территории одного региона позволяет снять теоретические проблемы интеграции полученной информации. Кроме того, общие признаки социальных процессов, происходящих в данном мегаполисе, можно считать эталонными (т.е. типичными, теми, которые проявятся со временем в других крупных региональных промышленных центрах). Дополнительным аргументом для исследования стандартов социального благополучия пенсионеров этого региона, определяемого ими самими, была и возможность получения полной достоверной эмпирической информации.

Основной целью данного исследования является изучение динамики стандартов социального благополучия в представлениях пожилых жителей Санкт-Петербурга на рубеже 1990-х - 2000-х гг., что позволит оценить качество их жизни, сделать вывод о степени адаптации этой группы к новым экономическим, социальным и политическим условиям современного российского общества.

Для достижения этой цели было необходимо решить следующие задачи: проанализировать основные концептуальные подходы к оценке когорты пожилых людей как социально-демографической и статусной общности; обобщить на примере Санкт-Петербурга практику региональных социологических исследований условий жизни пожилых людей в современной России; проанализировать критерии самооценки социального благополучия своей социальной группы пенсионерами по возрасту; выяснить наиболее распространенные социальные практики (экономические, коммуникационные стратегии, стратегии поддержания физической активности, стратегии проведения свободного времени, наличие инновационных стратегий получения новых навыков и знаний), используемые пожилыми людьми в новых для них условиях изменения (и утраты некоторых) социальных функций.

Выбор периода 1990-х - 2000-х гг. обусловлен несколькими причинами. Во-первых, принципиально отличаются исторический и политический контекст жизнедеятельности социальных групп в Российской Федерации в 1990-х и 2000-х гг. Во-вторых, стадия стабилизации, в которой находится теперь российское государство, позволяет выявить особенности политики социальной поддержки пенсионеров и оценить ее эффективность, которая является важным фактором обеспечения социального благополучия пожилых людей. В-третьих, именно на рубеже 2000-х гг. меняется стандарт социального благополучия пенсионеров в их собственных глазах и, как следствие, происходит изменение стратегий и адаптационных практик пожилых людей, направленных на изменение их социального статуса.

В качестве основы эмпирической базы исследования выступил проект «Образ жизни пенсионеров Санкт-Петербурга», проведенный под руководством автора исследовательской группой «Марко» в феврале 2003 г. (опрос проведен в виде личного стандартизованного интервью ("face to face") по месту жительства, объем выборки составил 1500 респондентов, выборка случайная, социально-демографические параметры респондентов репрезентируют пенсионеров, проживающих в Санкт-Петербурге, по половозрастной структуре). Также автор в качестве эмпирического материала после проведения вторичного анализа использовал данные реализованных в 1990-х годах в Санкт-Петербурге проектов, посвященных качеству жизни пенсионеров.

Основные элементы научной новизны состоят в следующем:

Разработана структурная модель системы социального здоровья и социального благополучия пожилого населения современной России, опирающаяся на концепцию качества жизни.

• Обосновано применение методологического подхода, использующего социальные нормативы стандартов качества жизни к оценке и управлению процессами обеспечения социального здоровья и социального благополучия пожилого населения.

• Разработан методологический и методический инструментарий эмпирической социологической диагностики и мониторинга социального здоровья и социального благополучия пожилых людей.

• Выполнено детализированное социологическое описание условий жизни и механизмов адаптации пожилых людей проживающих в крупных городах в период социально-экономических реформ.

• Выявлены основные типы стратегий социальной адаптации пожилых людей к социальным условиям в современной России.

Основное теоретическое значение исследования, представленного в работе, заключается в том, что в диссертации впервые в отечественной социологической литературе предпринята попытка методологического обоснования проведения социологической диагностики социального здоровья и социального благополучия граждан пожилого возраста, проживающих в крупном промышленном центре (на примере Санкт-Петербурга).

Практическая значимость результатов исследования заключается прежде всего в том, что сформулированные в диссертации выводы и предложения могут быть использованы в качестве важнейшего элемента информационной базы для разработки мер в рамках реализации целевых медико-социальных программ в России и Санкт-Петербурге в частности. Основные положения диссертации могут быть учтены в процессе подготовки политических и управленческих решений, направленных на развитие гериартрической службы и в целом системы социальной защиты россиян пожилого возраста

Результаты исследования могут быть использованы в преподавательской работе при подготовке курсов по социологии, социальной работе.

Апробация работы. Материалы и основные результаты выполненного исследования были представлены на семинарах в «Городском гериартрическом (медико-социальном) центре», обсуждались в рамках «круглых столов» и рабочих встреч с руководителями Комитета по труду и социальной защиты населения Администрации Санкт-Петербурга. Материалы исследования докладывались на научных конференциях факультета социологии СПбГУ в 2003-2004 гг.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры прикладной и отраслевой социологии социологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Структура работы строго соответствует поставленным задачам. Диссертация состоит из введения, двух глав (пяти параграфов), заключения, библиографии, приложения.

Список научной литературыШмелева, Елена Владимировна, диссертация по теме "Социальная структура, социальные институты и процессы"

1. Аверин Ю.П. Медико-социологический подход к исследованию качества жизни и его состояние в условиях современной России Ломоносовские чтения-2003: Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы. М., 2003. 18-

2. Айвазян А. Анализ синтетических категорий качества жизни населения субъектов Российской федерации: их измерение, динамика, основные тенденции: (По статист, данным за 1997-1999 гг.) Уровень жизни населения регионов России. М., 2002. N11. 5-

3. Айвазян А. Интегральные индикаторы качества жизни населения: их построение и использование в социально-экономическом управлении и межрегиональных сопоставлениях Центр, экон.-мат. ин-т РАН. М., 2000. -117 с. Айвазян А. К методологии измерения синтетических категорий качества жизни населения Экономика и мат. методы. М., 2003. Т.39. Вып.2. 33-

4. Айвазян А. Межстрановой анализ интегральных категорий качества жизни населения (эконометрический подход) РАН. Центр, экон.-мат. ин-т. М., 2001. 60 с. Айвазян А. Россия в межстрановом анализе синтетических категорий качества жизни населения Мир России Universe of Russia. М., 2001. Т. 4, N14. 59-

5. Айвазян А. Эмпирический анализ синтетических категорий качества жизни населения Экономика и мат. методы. М., 2003. Т. 39. Вын 3. 19-

6. Александрова А.Л., Овчарова, Л.Н. Бедность и льготы: мифы и реальность. М.: "СПРОС" КоифОП,2003.-48с. Александрова Н.Х. Возможности диссоциативного опросника (ДИС-В) при изучении особенностей личности пожилых людей Приклад, психология. М., 2001. N1. 30-

7. Алексеева О.А., Жеребий В.М., Землянская В.Н. Уровень жизни населения: временные и межрегиональные сопоставления Народонаселение. М., 2001. N4. 39-

8. Авдреев Е.М., Школьников, В.М., МакКи М. Продолжительность здоровой жизни Вопр. статистики. М., 2002. N11. 16-

9. Арефьева Т.К. Одиночество пожилых людей: социальный аспект Сборник научных трудов ученых и аспирантов социологического факультета Самарского государственного университета. Самара, 2001. 114-

10. Бабинцев В.П. Региональная программа улучшения качества жизни населения как социальный проект Проблемы государствен1ЮЙ службы и пути их решения на 157

11. Бабосов Е. Адаптация индивидов и социальных групц к трансформационным процессам постсоветского общества Социально-экономические проблемы переходного общества. Из практики стран СНГ. М., 2

12. Бачурин А. Экономическая и социальная политика государства по улучшению условий жизни Экономист. М., 2003. N8. 23-

13. Беляева Л.А. Социальный портрет возрастных когорт в постсоветское время СоцИс. 2004. №

14. Бергер Я. Социальная поддержка пожилых людей в современном Китае Пробл. Дал. Востока. М., 2002. N1. 107-119; N2. 86-

15. Бехметьева Ю.М. Жилье как показатель качества жизни населения Уровень жизни населения регионов России. М., 2003. N7. 47-

17. Прогноз уровня жизни населения России в 2001-2010 гг. ЭКО. Новосибирск, 2001. N7. 56-

18. Бирман И., Пияшева Л. Статистика уровня жизни населения России. М., 1998. 208 с. Бобков В.Н. Нути стабилизации и повышепия уровня жизни населения Уровень жизни населения регионов России. М., 2001. N9. 40-

19. Бобков В.Н., Литвинов В.А., Гулюгина А.А. Уровень жизни населения России в 2002 г Уровень жизни населения регионов России. М., 2003. N3. 29-

20. Бондаренко И.Н., Морозов Г.В., Пущина В.Н., Гудков Н.В. Мониторинг положения пожилых людей в условиях рыночной экономики Психология зредлости и старения. М., 2001. №2 (14). Бочкарева В.К. Интегральный показатель качества жизни Народонаселение. М., 2001. N3.C.102-

21. Бурлакова Е.В. Бедность в современной России: социологический анализ: Автореф. дис. кандидата наук; Философские науки: 22.00.04 Сарат. гос. техн. ун-т. Саратов, 1999. 28 с. Вавилина Н.Д. Бедность в России как социальное явление и социальная проблема Рос. акад. гос. службы нри Президенте Рос. Федерации. Сиб. акад. гос. службы. Новосибирск, 2000.-510 с. Вдовина М.В. Межноколенные конфликты в современной российской семье СоцИс. 2005. №

22. Владимиров Д.Г. Старшее поколение как фактор экономического развития России СоцИс. 2004. №4. 158

23. Гавра Д., Соколов Н., Мельник М., Минаков А. Политическое сознание пожилых петербуржцев: опровержение стереотипа единообразия Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 2000.

24. Гавра Д.П., Соколов Н.В., Мельник М.В., Минаков А.С. Россияне пенсиогнюго возраста как носители неоднородной политической культуры Политический имидж: манипуляции массовым сознанием. СПб., 2000. 57-

25. Гаврилова М.В. Лексическая единица «человек» в программах политических партий и выступлениях В.В. Путина ПОЛИТЭКС. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. Вып. 2. 153-

26. Галкин А.Д., Красин Ю.А. Россия: Quo vadis? М.: Изд-во ИС РАН, 2

27. Герасимова П.В. Социальная адаптация пожилых людей к современной ситуации: Автореф. дис. канд. наук; Социологические науки 22.00.04 Морд. гос. ун-т им. П.П. Огарева. Саранск, 2

28. Гидценс Э. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 1999. 543-

29. Глотов М.Б. Поколение как категория социологии Социс. 2004.

30. Головин Н.А. Теоретико-методологические основы исследования политической "секреты" социализации. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2

31. Гончаренко А.Б., Староверов О.В. Мобильность населения и качество жизни Экономика и мат. методы. М., 2002. Т.38, Вып 1. 24-

32. Гончарова И.С. Образ жизни пожилых людей как социологической категории Объед. науч. журн Integrated sci. j М., 2002. N25. 17-

33. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Потери и обретения в России девяностых: Ист.-социол. очерки экон. положения народного большинства. М.: Эдиториал УРСС, 2001. Т.2: Меняющаяся жизнь в меняющейся стране: занятость, заработки, потребление. 511 с. Горелов П.А., Красковский Ю.В., Яковлев И.В. Методологические проблемы оценки уровня и качества жизни населения Изв. Санкт-Петерб. ун-та экономики и финансов. Cn6.,2001.N2.C.107-

34. Городецкий А.П. Динамика условий жизни и ее оценка населением: (Социол. анализ) РАП. Ин-т соц.-полит. исслед. М., 2000. 21 с. Городецкий А.П. Дифференциация материального благосостояния населения в период реформ: Социол. анализ.- М., 2001. 32 с. Городецкий А.П. Обоснование приоритетов в области снижения смерт1юсти. М., 2003. 73 с. -Л 159

35. Гудков Н.В. Социализация пожилых людей в условиях перехода к рыночпым отпошениям: На примере Ивановской области: Автореф. дис. канд. социол. паук: 22.00.

36. Давыдович В.К., Марахов В.Г. Благо для всех не утопия Граждапское общество и реформа местного самоуправления в России. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2

37. Давыдянц Д.Е. Критерий, показатели и оценка социальпо-экопомической эффективности Вопр. статистики. М., 2002. N8. 73-

38. Дегтярев Г.П. Пенсионные реформы в России. М.: Academia, 2003. 335 с. Дегтярь Л.С. Российская пенсионная реформа в контексте мирового опыта: Науч. докл. РАН. Ин-т междунар. экон. и полит, исслед. М., 2002. 70 с. Дементьева Н.Ф., Вавилов В.А. Некоторые аспекты социального обслуживания пожилых людей на дому Отеч. журн. социал. работы. М., 2002. N2. 119-

39. Денисенко М.Б. Уровень благосостояния людей старщих возрастов в городах Центральной России Человеческий капитал в России в 1990-х годах. М., 2000. 53-

40. Джидарьян И.А. Счастье в представлениях обьщенного сознания Психологический журнал. 2000. Т.21.Хо

41. Дмитриев А.В. Качество жизни как научная проблема ЭНДИСИ. М., 2000. N5. 94-

42. Доброхлеб В. Старщее поколение в современной России. М., 2

43. Долотов В.А. Состояние пенсионного обеспечения и необходимость изменения оснований для оценки пенсионных нрав граждан и обязательств государства IV социологические чтения преподавателей, аспирантов и студентов: Посвящ. 150-летию со дня рождения М.М. г Ковалевского: (Доклады, выступления, сообщения), 25 дек. 2001 г., 23 анр. 2

45. Дубин Б. Поколение: социальные границы понятия Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2002. Nul. Елютина М.Э., Чеканова Э.Е. Пожилой человек в образовательном нространстве современного общества СоцИс. 2003. No

46. Ерощенков Изменения в пенсионной системе и социальная стабильность в стране Человек и труд. М., 2002. N1. 50-

47. Ершов А.Н., Хайруллина Ю.Р. Качество жизни и местное самоуправление в условиях .J 160

48. Жеребин В.М., Ермакова Н.А. Уровень жизни в едином интегральном ноказателе Народонаселение. М., 2001. N4. 82-

49. Жеребин В.М., Романов А.Н. Уровень жизни населения: Основные категории, характеристики и методы оценки М.: ЮНИТИ, 2002. 592 с. Журавлева И.В. Социальные факторы ухудшения здоровья населения Россия: трансформирующееся общество. М., 2001. 506-

50. Зайцев А.К. Качество жизни населения региона//Народонаселение. М., 2001. N1. 152-

51. Зарецкая Е.А. Формы социального обслуживания ножилых людей Сборник трудов молодых ученых Кемеровского государственного университета, посвященный 60-летию Кемеровской области. Кемерово, 2003. Вып.З. 148-

52. Захаров М.Л. Ненсионная политика: Мифы и реальность Вестн. Ун-та Рос. акад. образования. 2001. N4. 32-

53. Зурабов М. Старость должна перестать ассоциироваться с бед1юстью Человек и труд. М., 2001.N6.C.5-

54. Иванов В.И. Некоторые исследования проблем качества жизни Научные труды. Казань, 2001.Т.16.С.84-

55. Иванова Л.Г. К вопросу о поколенном статусе пожилых людей в современгюм российском обществе Феномен человека в психологических исследованиях и в социальной практике. Смоленск, 2003. 104-

56. Ильин В. Классовая структура: проблемы методологии анализа Рубеж. 2000. 15. 86-

58. Индекс человеческого развития: региональный аспект: Сб. ст. Под. ред. Саградова А.А. М.: МАКС Пресс, 2001. 87 с. Калачев И.В.; Зозуля Ю.В. Возрастание зависимости социального благонолучия общества от здравоохранения и образования Социальные взаимодействия в транзитивном обществе. Новосибирск, 2001. 238-

59. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура Пер. с англ. под науч. Ред. О.И. Шкаратана. М.: ГУ ВШЭ, 2000. 414-

60. Качество жизни: теория и практика социалыюй экономики: Сб. докл. междунар. науч.практ. конф. Под общ. науч. ред. Галкина Л.Г. Белгород, 2002. Ч. 1. -148 с. Кесельман Л.Е., Мацкевич М.Г. Межгенерационный сдвиг ивдивидуального оптимизма пессимизма в современном российском обществе Журнал социологии и социальной 161

61. Клинцова Н.Н. Качество жизни населения: Понятие, содержание,

62. Ковалев В.Н. Качество жизни в социологическом измерении (методология исследования) Социал. нолитика и социол. М., 2000. N1. 150-

63. Ковалева Н.Г. Пожилые люди: социальное самочувствие СоцИс. 2001. №

64. Крган Л.П. Человек и его судьба. М.: Мысль, 1988. 283 с. Козлова Т.З. Пенсионеры о себе РАН. Ин-т социологии. М., 2001. -108 с. Козлова Т.З. Самооценка ненсионеров СоцИс. 2003. N4. 58-

65. Козлова Т.З. Социальное время ненсионеров СоцИс. 2002. N6. 130-135. Кон И.С. В нонсках себя. М.: Политиздат, 1984. 335 с. Кондакова Н.И., Иванкова Э.В. Трудовая занятость ненсионеров Москвы СоцИс. М., 2001.N11.C.47-

66. Косов В.В. Динамика качества жизни в субъектах Российской Федерации и нанравленность социальной нолитики Мир России Universe of Russia. М., 2001. Т. 10, N 2. 50-

67. Краснова О.В. Законодательство и социальное обслуживание ножилых людей в Великобритании: достижения и ограничения Социальное законодательство России и Великобритании. М., 2000. 104-

68. Краснова О.В. Условия и качество жизни в нозднем возрасте Психология возраста и старение. М., 2001. №4 (6). Крунец Я.Н. Социальное самочувствие как интегральный ноказатель адантировангюсти СоцИс. 2003. №

69. Кузнецов Е.С. Социокультурная деятельность пожилых людей V Державинские чтения, февраль 2000 года. Тамбов, 2000. 13-

70. Кузьмичева Л.Н. Культурная специфика социальная адаптация и реабилитация пожилых людей в России: Автореф. дис.... канд. социол. наук: 22.00.06/ Рост. гос. пед. ун-т.- Ростов н/Д, 2

71. Кулемина Л.Б. Социокультурная работа учреждений социального обслуживания с интеллигенцией пенсионного возраста: Управленческий аспект: Автореф. дис. канд. социол. наук: 22.00.08. М., 2

72. Куликов Л.В. Детерминанты удовлетворенностью жизнью Общество и политика: Современные исследования, поиск концепций Под ред. В.Ю. Большакова. СПб.: Изд-во СПбГУ,2000.С.476-

73. Лазаревский А.А. Наизнанку и вверх ногами: (Пенсионная реформа в России на фоне зарубежного опыта) Финансы и кредит. М., 2002. N3. 11-17. 162

74. Ленкова И.А. Социально-нсихологический анализ деятельности отделения дневного пребывания пожилых людей городского центра социальной работы Психология, образование, социальная работа: проблемы и перспективы развития. Тверь, 2003. 27-29; Литвинов В.А., Гулюгина А.А. Анализ пенсионного обеспечения в Российской Федерации //Уровень жизни населения регионов России. М., 2001. N6. 5-

75. Маликов Н.С. К вопросу о содержании понятия «качество жизни» и его измерению Уровень жизни населения регионов России. М., 2002. N2. 17-

76. Маликов Н.С. Качество и уровень жизни населения России: тевденции и динамика Уровень жизни населения регионов России. М., 2002. N11. 41-

77. Малыхина Е.В. Организация социального обслуживания пожилых людей (На примере г. Москвы): Социологический анализ: Автореф. дис. канд. социол. наук: 22.00.04/ Социально-технол. ин-т Московского гос. ун-та сервиса. М., 2

78. Маматов А. Некоторые вопросы сопоставлепия уровня и качества жизни 0-во и экономика. М., 2001. N5. 171-

79. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., Юрист, 1

80. Маркарьян СБ. Работники «без возраста» в условиях «стареющего» общества Японский опыт для российских реформ. М., 2001. Вын.1. 48-

81. Марков СВ., Толкунова Т. Региональная модель социальной работы с пожилыми людьми XXVIII Огаревские чтения. Саранск, 1999. Ч.З. С 199-

82. Митякина Л.В. Некоторые проблемы защиты ножилых людей Гуманитарий. Саранск, 2003. N3. 242-243; Толкунова Т. Региопальпая модель социальной работы с пожилыми людьми XXVIII Огаревские чтения. Саранск, 1999. Ч.З. С199-

83. Мстиславский П.С Вопросы теории и методологии апализа качества жизни Уровень жизни населения регионов России. М., 2002. N 2. 5-17. 163

84. Муздыбаев К. Динамика уровня жизни в Петербурге. СПб.: Смарт, 1

85. Муздыбаев К. Изменения в качестве жизни населения в ходе либерализации экономики Превосходство в бизнесе: Современный и зарубежный опыт. СПб.: СШЭ, 2

86. Муздыбаев К. Измерение надежды Психологический журнал. 1999. Т. 20. N

87. Муздыбаев К. Переживание бедности как социальной неудачи: атрибуция ответственности, стратегии совладания и индикаторы депривации Социс. 2002. №

88. Муздыбаев К. Стратегия совладания с жизненными трудностями: теоретический анализ Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Т.1. №2. 102-

89. Муздыбаев К. Экономическая депривация, стратегия ее преодоления и поиск социальной поддержки. СПб.: СПб. филиал ИС РАН, 1

90. Мургулец Л.В., Яклоф Я., Кассель К., Селиванова И., Мургулец Л., Цымбал А. Опыт использования менодународной методики измерения качества жизни населения в России Гражданское общество и реформа местного самоуправления в России. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. 386-

91. Мягков СМ. Здоровье и продолжительность жизни населения Земли Вестн. Моск. ун-та. Сер.5, География. М., 2002. N1. 3-

92. Назарова И.Б. Здоровье российского населения: факторы и характеристики (90-е годы) СоцИс.2003.№1.С.57-69. Нам Дэ Хи. Социальное благополучие пенсионеров как фактор устойчивости общественной системы: Автореф. дис.... канд. социол. наук: 22.00.08. СПб., 1996; Народный университет старщего возраста. Социально-образовательный проект Новые знания. М., 1998. N3. 21-

93. Население: уровень жизни и здоровье: Проект «Таганрог IV, 1998 г.» Римашевская Н.М., Бочкарева В.К., Волкова Г.Н. и др.; РАН. Ин-т соц.-экон. пробл. народонаселения. М., 2001 .-181с. Нечаева И.В. Социальная адаптация сельских пенсионеров: Автореф. дис. канд. социол. наук: 22.00.04/ Сарат. гос. техн. ун-т.- Саратов, 2

94. Новые потребности и новые риски: реальность 90-х годов Быстрова А., Евдокимова Е., Еремичева Г. и др. Отв. ред. Травин И.И. СПб.: Норма, 2001. 284 с. Нугаев P.M., Нугаев М.А. Качество жизни в трудах социологов США СоцИс Соц. исслед. М., 2003. N6. 100-

95. Октябрьский П.Я. Уровень жизни населения в показателях отечественной и зарубежной статистики Комнаративистика: альманах сравнительных социогуманитарных исследований. 164

96. Ольховский А.С. Кредитные союзы как инструмент повышения качества жизни населения муниципальных образований Гражданское общество и реформа местного самоуправления в России. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2

97. Основные показатели доходов и уровня жизни населения по федеральным округам Российской Федерации в I квартале 2002 года Мониторинг доходов и уровня жизни населения. М., 2002. N1. 23-

98. Основные показатели доходов и уровня жизни населения по субъектам Российской Федерации в I квартале 2003 г Бобков В.П., Литвинов В.А., Гулюгина А.А. Мониторинг доходов и уровня жнзни населения. М., 2003. N 1. 48-

99. Павлинов Н. Секрет долголетия: не ленись учиться Новые знания. 1999. N2. 44-

100. Парахонская Г.А. Адаптация пожилых людей в современных условиях и социальная политика: (На материалах Твер. региона) Твер. гос. ун-т. Тверь, 2

101. Петренко Н.С. Некоторые аспекты концепции "хорошего общества" и понятие блага Филос. науки. М., 2001. N4. 29-

102. Писарев А.В. Благосостояние пожилого населения в современной России РАН. Ин-т социал.-полит. исслед. М., 2001. 42 с. Писарев А.В. Образ пожилых в современной России СоцИс. 2004. №

103. Писарев А.В. Пожилые люди в социальной структуре современной России РАН. Ин-т социал.-полит. исслед. М., 2

104. Писарев А.В. Факторы занятости в пенсионном возрасте Народонаселение. М., 2003. N2. 28-

105. Пожилые люди в Российской Федерации: положение, проблемы, перспективы. Национальный доклад. М., 2

106. Пожилые люди Республики Беларусь: Стат. сб. М-во статистики и анализа Респ. Беларусь, -v -Мипск, 1998. 160 с. Пожилые люди: социальная политика и развитие социальных услуг М-во труда и социал. развития Рос.Федерации. Денарт. по вопр. социал.защиты. М., 2003. Вып.

107. Поляничко В.В. Социальная адаптация пожилых людей в стационарных учреждениях социального обслуживания: Социологический аспект: Автореф. дис.... капд. социол. наук: 22.00.04/ Моск. гос. ун-т сервиса. М., 2

108. Попов А.А. Пенсионные системы США и России: эволюция и попытка реформ США. Канада: Экономика. Политика. Культура. М., 2001. N 4. 35—45. 165

109. Прохоров Б.Б.; Горшкова И.В.; Тарасова Е.В. Условия жизни населения и общественное здоровье Пробл. пропюзирования. М., 2003. Вып.5. 127-

110. Пучков М.В. Вы чье, старичье? Опыт апализа героптологического насилия СоцПс. 2005. No\

112. Разумов А.А. Работающие бедные в России Всерос. центр уровня жизни при М-ве труда и социал. развития Рос. Федерации. М., 2002. 257 с. Ренкас П.П.; Жохов А.П. Качество жизпи в Повгородской области: проблемы, успехи, перспективы повышения Экономика Северо-Запада: пробл. и перспективы развития. СПб., 2002. N3. 69-

113. Решетников К.В. Региональные особенности общественного здоровья в России в переходный период Пробл. пропюзирования. М., 2001. Вып.8. 49-

114. Ржаницына Л. Социальная тактика на современном этапе Экопомист. 2003. N8. 59-

115. Роджерс М. Развитие социальной политики в отношении пожилых людей в Америке Социальпая работа с пожилыми в США: Сб. ст.: Пер. с англ. Тула, 2

116. Российская социологическая энциклопедия Под общ. Ред. Г.В. Осипова. М., ПОРМАИПФРАМ, 1

117. Россия: трансформирующееся общество Под ред. В.А. Ядова. М., 2

118. Румянцева Е.Е. Стратегия преодолепия бедности. Мипск: Армита-Маркетипг, 2001. 286 с. Румянцева П.М. Па закате «акмэ»: динамика психических процессов в старости и их коррекция при обучении пожилых людей иноязычной речи Язык и мышление: психологические и лингвистические аснекты. М.; Пенза, 2003. 69-

119. Рыбина Г.А. Проблемы стабилизации уровня жизпи паселепия Россия в третьем тысячелетии: Политика. Право. Экономика. Бизнес. Образование. М., 2001. Вып.2. 289-

120. Савинов Л.П., Герасимова П.В. Социальная адаптация пожилых людей к современной ситуации. Саранск: Изд-во Морд, ун-та, 2

121. Санкт-Петербург. 1703-2

122. Юбилейный статистический сборник Под ред. И.И. Елисеевой и Е.И. Грибовой. СПб., 2003. 166

123. Силина Н.И. Пенсионеры как социально-демографическая группа российского общества и их электоральное поведение: Автореф. дис. канд. социол. наук: 22.00.03/ Финансовая акад. при Правительстве РФ. М., 2

124. Симопова Н.Н. Социальная изоляция ножилых людей Вести. Рос. гуманит. науч. фонда. М., 1998. N4. 69-

125. Симонова Н.П. Старение населения, занятость и социальная защита пожилых людей Нетрудоспособное население в переходный период. М., 1998. 7-

126. Смирнова Н.А. Роль качества занятости в повышении уровня жизни населения Всерос. центр уровня жизни при М-ве труда и социал. развития Рос.Федерации. М., 2001. 275 с Сморгунов Л.В. Качество жизни населения и эффективность деятельности органов мест1юго самоунравления в области социальной политики Гражд. форум. СПб., 2003. Вып.З.С.106-

127. Современные проблемы старения населения в мире: тенденции, перспективы, взаимоотношения между поколениями. М., 2

128. Социальное положение и уровень жизни населения России: Стат. сб. Гос. ком. Рос. Федерации по статистике. М., 1

129. Социальное положение и уровень жизни населения России: Стат. сб. Гос. ком. Рос. Федерации по статистике (Госкомстат России) Редкол.: Суриков А.Е.(пред.) и др. М., 2000. 502 с. Социальное расслоение и социальная мобильность. М., Наука, 1999. 23-

130. Социально-стратификационные процессы в современном обществе Кн. 1. М., ИС РАН, 1993. 36-

131. Староверов О.В. Социально-экономические проблемы стареющего населения: (На примере смены пенсионной системы) Экон. наука современ. России. М., 2001. N4. 75-82. 167

132. Стрижкова Л., Златоверховникова Т. Качество жизни в российских регионах (динамика, межрегиональные сопоставления) Экономист. М., 2002. N10. 67-

133. Суринов А.Е. Уровень жизни населения России: 1992-2002 г: (По материалам офиц. стат. наблюдений). М., 2003. 279 с. Тишков В. Кризис понимания России Эксперт. 2005. №13. 4-10 апреля. Тонилин А.В.; Шульга В.Я. Россия и СНГ: проблемы развития Народонаселение. М., 2001. N2. 45-52.. Топорков Нужпо ли учиться пожилым? Новые знания. М., 1999. N3.

134. Тощенко Ж.Т., Харченко Социальное самочувствие. М., 1

135. Уровень и качество жизни россиян на рубеже веков Уровень жизни населения регионов России. М., 2001. N5. 7-

136. Уровень и качество жизни россиян па рубеже веков: Итоги науч. деятельности ВЦУЖ за 2001 г. Всерос. центр уровня жизни при М-ве труда и социал. развития Рос. Федерации; Под науч. ред. Бобкова В.Н. М., 2002. 65 с. Уровень смертхюсти в России в сравнении с развитыми странами Харченко В.И., Акопян А.С, Михайлова Р.Ю., Михайлов А.Ю. Пробл. прогнозирования. М., 2002. Вын. 1. 78-

137. Ускова Н.Е. Институциональное обеспечение социальной активности пожилых людей: Геронто-социологический анализ: Автореф. дис. канд. социол. наук: 22.00.04/ Каф. социологии и соц. работы Соц.-технол. ин-та Моск. гос. ун-та сервиса. М., 2

138. Храпылина, Л.П., Косенко О.Ю. Социальное положение пожилых людей в России Социол. власти. М., 2003. N3. 140-

139. Цветаева Н.Н. Биографический дискурс советской эпохи Социол. журн. J. of sociology. М., 1999. N1/2. C.I 18-

140. Цейтлер Н.В. О социальном ноложении пожилых людей в Магаданской области Вонр. статистики. М., 2000. N3. 60-63. 168

141. Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. Теоретические и прикладные проблемы политической психологии. М.: РОССПЭН, 2

142. Шкаратан О.И. Социальные реалии России 2000-х. Предварительные итоги представительного исследования социальной стратификации (ноябрь 2002 г.). М.: Изд-во ГУВШЭ, 2

143. Щукина И.П. Институт взаимопомощи в системе социальной поддержки пожилых людей. М.: Дащков и К, 2

144. Экономика Северо-Запада: проблемы и перспективы развития: (IV регион, науч.-нракт. конф. (19-20 июня 2002 г., Санкт-Петербург)): Тез. докл. РАН. -Петерб. науч. центр. Отдние экономики и др. СПб., 2

146. Редкол.: Окрепилов В.В. и др. -116 с. Эрхард Л. Благосостояние для всех: Пер. с нем. М.: Дело, 2001. 235 с. Явных В.И. Роль социального обслуживания в адаптации пожилых людей в новых социально-экономических условиях: Автореф. дис. канд. социол. наук: 22.00.04/ Моск. гос. ун-т сервиса. М., 2

147. Aronson J. Elderly peoples accounts of home care rationing: missing voices in long-term care policy debates Ageing a. society. Cambridge, 2002. Vol.22, N4. P.399-

148. Assisted living: Examining the assisted living workgroup final rep: Hearing before the Spec, comm. on aging, U.S. Senate, 108th Congr., 1st sess., Washington, DC, Apr. 29, 2

149. Wash.: Gov. print, off., 2003; Bardasi E., Jenkins S.P., Rigg J.A. Retirement and the income of older people: A British perspective Ageing a. society. Cambridge, 2002. Vol. 22, N 2. P. 131-

150. Barnes S. The design of caring environments and the quality of life of older people Ageing a. society. Cambridge, 2002. Vol. 22, N 6. P.775-

151. Bender K.A. Pension integration and retirement benefits Month, labor rev. Wash., 2001. Vol. 124,N2.P.49-

152. Broese van Groenou M.; Van Tilburg T. Network size and support in old age: Differentials by socio-economic status in childhood and adulthood Ageing a. society. Cambridge, 2003. Vol.23, N5. P.625-645; Care management arrangements for older people in England: Key areas of variation in a national study Weiner K. et al. Ageing a. society. Cambridge, 2002. Vol.22, N 4. P.419-

153. Cooper L., Thomas H. Growing old gracefully: Social dance in the third age Ageing a. society. Cambridge, 2002. Vol.22, N6. P.689-

154. Fitness and nutrition: The prescription for health aging Hearing before the Spec. comm. on aging, U.S. Senate, 108th Congr., 1st sess., Washington, DC, Mar. 11,2

155. Wash.: Gov. print, off., 2003; 169

156. Glendinning C; Coleman A. Partnerships, performane and primary care: Developing integrated services for older people in England Ageing a. society. Cambridge, 2002. Vol.22, N2. P.I 85-

157. Global aging crisis Hearing before the Subcomm. on social security of the Comm. on ways a. means. House of representatives, 106th Congr., 2nd sess., Sept. 21, 2

159. Gustman A.L., Steinmeier Th.L. Research on pensions and social security NBER reporter. Cambridge (Mass.), 2

161. Horiuchi Schiro; Wilmoth J.R. Deceleration in the age pattern of mortality at older ages Demography. Wash., 1998. Vol.35, N 4. P. 391-

162. Impact of work on older adults Ed.: Schaie K.W., Schooler C. N.Y.: Springer, 1998. -330 p. Impact of work on older adults /Ed.: Schaie K.W., Schooler C. N.Y.: Springer, 1998; Iyenger Sh. Framing responsibility for political issues: The case of poverty Political Behavior. 1990. Vol.

163. Keating N., Otfinowski P. Understanding the caring capacity of informal networks of frail seniors: A case for care networks Ageing a. society. Cambridge, 2003. Vol.23, N1. P.I 15-

164. Kerbo H.R. Social stratification and inequality. N.Y.: McGraw-Hill, 1

165. Klimentova J. Reform of pension insurance in the years 1989 to 1996 and current problems in the system Eastern Europ. economics. Armonk (N.Y.), 2000. Vol. 38, N 3. P. 64-

166. Kolev A., Pascal A. What keeps pensioners at work in Russia? Evidence from household panel data Economics of transition. Oxford, 2002. Vol. 10, N 1. P. 29-

167. Kontorovich V. The Russian health crisis and the economy Commun. a. post-communist studies. Los Angeles, 2001. Vol. 34, N 2. P.221-

168. Kulik L. Marital relations in late adulthood, throughout the retirement process Ageing a. society. Cambridge, 2001. Vol. 21, N 4. P. 447-

169. Lewis O. The culture of poverty On understanding poverty: Perspectives from the social sciences Ed. by D.P. Moynihan. N.Y.: Basic Books, 1

170. Making a move: Care-home residents experiences of relocation Reed J. et al. Ageing a. society. Cambridge, 2003. Vol.23, N2. P.225-

171. Mallier Т.; Morris D. Earnings trends among older employees in England and Wales, 1972-2001 Ageing a. society. Cambridge, 2003. Vol.23, N3. P.363-374. McCormick B.P.; McGuire F. Leisure in community life of older rural residents Leisure sciences. L., 1996. Vol.18, Nl.P.77-93. 170

172. Muller K. Old-age security in the Baltics: legacy, early reforms and recent trends Europe Asia studies. Glasgow, 2002. Vol. 54, N 5. P. 725-

173. Older adults use of information and communications technology in everyday life Selwyn N., Gorard S., Furlong J., Madden L. Ageing a. society. Cambridge, 2003. Vol.23, N5. P.561-

174. Paulin D. Expenditure patterns of older Americans, 1984-97 Month, labor rev. Wash., 2000. Vol. 23, N5. P. 3-

175. Reynaud E. Social dialogue on pensions: the experience of industrialized countries Labour education. Geneva, 2000. N121. P. 6-

176. Richards S. Bridging the divide: Elders and the assessent process Brit. j of social work. Oxford, 2000. Vol.30, Nl.P.37-

177. Ronningen D.; Fredriksen D. Special tax rules for old-age pensioners Econ. survey. Oslo, 2002. N 2 P 49-

178. Scott J. Poverty wealth: Citizenship, deprivation and privilege. L.: Longman, 1

179. Sheldon K.M., Bettencourt B.A. Psychological need-satisfaction and subjective well-being within social groups Brit. j of social psychology. Leicester, 2002. Vol. 41, pt 1. P. 25-

180. Special issue: Negotiating lifestyle options in later life J. of communication. N.Y., 2000. Vol.50, N3.P.3-

181. Tempest S., Bamatt Ch.; Coupland Ch. Grey advantage: New strategies for the old Long range planning. Oxford, 2002. Vol.35, N 5. P.475-492; The cash balance condundrum How to promote pensions without harming participants: Hearing before the Spec. comm. on aging, US Senate, 106th Congr., 2nd sess., Washington, DC, June 5, 2

183. Tinsley H.A.; Tinsley D.J.; Croskeys C.E. Park usage, social milieu, and psychosocial benefits of park use reported by older urban park users from four ethnic groups Leisure sciences. L., 2002. Vol.24, N2. P. 199-

184. Understanding quality of life in old age Guest ed.: Walker A. Ageing a. society. Cambridge, 2004. Vol. 24, N 5. P. 657-

185. Whiteford P.; Bond K. Trends in the incomes and living standards of older people in Australia. Canberra: Commonwealth of Australia, 2

186. Wiatrowski W.J. Changing retirement age: ups and downs Month, labor rev. Wash., 2001. Vol. 124, N4. P. 3-12. 171