автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Прагматический аспект переводов античных авторов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Прагматический аспект переводов античных авторов"

ТАУНЗЕНД Ксения Игоревна

На правах рукописи

ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПЕРЕВОДОВ АНТИЧНЫХ АВТОРОВ /на материале ранних английских переводов латинского сочинения Боэция «Об утешении философией»/

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2004

Диссертация выполнена на кафедре общей теории, истории и критики перевода Московского ордена Дружбы народов государственного лингвистического университета.

Научный руководитель

- кандидат филологических наук, профессор ЦвиллингМ.Я.

Официальные оппоненты

- доктор филологических наук, профессор Новодранова В.Ф.

- кандидат филологических наук, доцент Шмаков С.Я.

Ведущая организация - Региональный открытый

социальный институт (г. Курск)

Защита диссертации состоится ИО^^рД 2004 г. часов на

заседании диссертационного совета Д 212.135.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Московском ордена Дружбы народов государственном лингвистическом университете по адресу: 119992, Москва, ГСП-2, ул. Остоженка, 38.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского ордена Дружбы народов государственного лингвистического университета.

Автореферат разослан <<

Ученый секретарь диссертационного совета

2004 г.

Страхова В.С.

Реферируемая диссертация посвящена изучению прагматического аспекта переводов, выполненных в разные исторические периоды. Основным направлением исследования стало определение зависимости переводческой стратегии конкретных переводов от прагматических факторов, повлиявших на их создание.

Объектом исследования является характер поставленных переводчиками сверхзадач, их взаимосвязь с культурно-историческим контекстом эпохи и способы реализации в тексте перевода.

Предметом исследования являются лингвистические проявления избранной переводческой стратегии в текстах различных исторических переводов.

Актуальность диссертации обусловлена необходимостью дальнейшего развития диахронических исследований в современном переводоведении, проверки и подтверждения ведущей роли прагматического аспекта текста и перевода в истории. В рамках подобного подхода в данной работе рассмотрение конкретных переводов осуществляется с учетом широкого культурного экстралингвистического контекста, что позволяет объективировать оценку качества исторических переводов и обобщить данные самых разных дисциплин по изучению исторических текстов.

В соответствии с этим цель данной диссертации заключается в определении на диахронической шкале характера зависимости результата перевода от прагматических факторов его создания.

Поставленная цель достигается путем решения следующих задач:

• характеристика различных прагматических факторов, влияющих на процесс и результат перевода;

• выявление и описание лингвокультурных особенностей переводов античных авторов на разных исторических этапах развития английского

языка; ___

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

• определение переводческой стратегии исполнителей отдельных исторических переводов;

• исследование культурно-исторического контекста создания конкретных переводов и выделение экстралингвистических фактов и явлений, важных с позиций прагматики;

• установление роли различных прагматических аспектов перевода в диахронии

Научная новизна диссертации состоит в том, что:

• впервые диахроническое исследование ранних переводов проводится при комплексном рассмотрении коммуникативной ситуации их создания,

• на основании изучения прагматических аспектов предлагается собственное заключение о значимости конкретных исторических переводов;

• выделяется ведущая роль прагматики перевода в диахроническом измерении.

Теоретическая значимость диссертации заключается в распространении современного лингвопрагматического подхода к изучению межъязыковой коммуникации на исследование исторических переводов, что развивает диахроническое направление в переводоведении и представляет собой определенный вклад как в сравнительно-историческое и сопоставительное языкознание, так и в теорию перевода.

Практическая ценность настоящей работы определяется тем, что ее выводы могут найти применение в теоретических курсах по языкознанию, теории и истории перевода, а также на занятиях по истории английского языка и культуры.

Материалом для данного исследования послужили ранние английские переводы латинского сочинения Боэция «Об утешении философией». Путем использования минимального количества исходных текстов была предпринята попытка некоторого ограничения в рассмотрении

лингвосемиотической, текстологической и лингвокультурологической стороны текстов для выделения прагматических аспектов переводов. В диссертации проводится анализ древнеанглийского перевода короля Альфреда (IX в.), среднеанглийского перевода Джеффри Чосера (XIV в.) и ранненовоанглийских переводов Джорджа Колвила (1556 г.) и королевы Елизаветы I (1593 г.).

На различных стадиях работы в соответствии с поставленными задачами применялись следующие методы:

• сопоставительный анализ текстов оригинала и переводов;

• описательно-аналитический метод, необходимый для обзора критики переводов, а также культурно-исторических фактов, повлиявших на процесс и результат перевода;

• сравнительно-исторический метод;

• элементы контрастивного анализа латинских и английских лексических единиц и грамматических конструкций;

• элементы контекстологического анализа.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Наличие переводческой сверхзадачи, определившей всю стратегию выполнения конкретного перевода, является неизбежным на заре развития национального языка и культуры. При этом постановка переводчиком определенной сверхзадачи в случае перевода античного сочинения была вызвана огромным различием в уровне развития культур ИЯ и ПЯ (в пользу языка и культуры оригинала), этапом становления языка перевода, а также исторически сложившейся религиозной, научной и культурной зависимостью мировоззрения и бытия социума ПЯ от духовных ценностей, выработанных цивилизацией ИЯ.

2. Указанная переводческая сверхзадача является различной у конкретных исторических текстов, но при этом неизменно носит

экстралингвистический и экстрапереводческий характер. Подобные сверхзадачи были продиктованы следующими прагматическими факторами воздействия на переводческий акт: религиозное мировоззрение получателей перевода (DC век); этап развития национального языка и литературы в совокупности с распространенной практикой литературного творчества той эпохи (XIV век); социокультурный аспект появления нового сословия, определившего вкусы, запросы и, как следствие, литературную и переводческую традицию того периода (1556 г.); личные психологические, творческие интересы и потребности самого переводчика (1593 г.).

3. Данный ракурс исследования текстов отдельных исторических переводов через призму комплексного рассмотрения коммуникативной ситуации их создания (независимо от удаленности во времени) подтверждает важную роль изучения прагматики перевода в современном переводоведении. При таком подходе исследование прагматических аспектов перевода открывает область макропереводоведения, охватывающую самые разные проявления переводческой деятельности в процессе исторического становления и развития национальной самобытности народа.

Достоверность выводов и результатов исследования обеспечивается большим объемом проанализированного фактического материала (около 30 авторских листов) и тщательной проработкой научной литературы теоретического характера в области языкознания, теории перевода, филологии, истории языка и литературы, а также общей истории. Библиография включает 107 позиций.

Апробация работы. Тема диссертационного исследования разрабатывалась в соответствии с планом научно-исследовательской работы кафедры общей теории, истории и критики перевода МГЛУ. Основные

результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры в 1997 - 2004 гг. и на научных конференциях, таких как «Исторические исследования в современной англистике», МГЛУ, 2003 г.; «Несколькословные единицы номинации: от лексикологии к фразеологии», МГЛУ, 2004 г. Выводы, полученные при проведении исследования, нашли отражение в публикациях автора.

Основная цель, задачи и методы исследования определили структуру работы, которая состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка цитируемых источников и принятых сокращений и приложения.

Во введении приводится обоснование выбора темы настоящего исследования, ее актуальности и научной новизны, рассматриваются материал и методы, использованные в работе, отмечаются ее теоретическая и практическая значимость.

В главе 1 рассматриваются принципы, категории и объекты изучения лингвистической прагматики, их междисциплинарный статус и роль в процессе коммуникации. Отдельно разбираются концепции переводоведения относительно влияния прагматических факторов на процесс и результат перевода, а также на критерии оценки его качества.

Глава 2 посвящена описанию и анализу лингвокультурологических особенностей английских переводов античных авторов на разных исторических этапах развития национального языка и культуры. С учетом выявленной специфики проводится лингвопрагматический анализ латинского оригинала Боэция «Об утешении философией» применительно к потенциальной возможности его перевода на английский язык.

Основной задачей главы 3 является изучение разных переводов данного латинского сочинения на древне-, средне- и ранненовоанглийский, выявление переводческой стратегии каждого конкретного перевода и определение на основе выявленной стратегии и культурно-исторического контекста эпохи наличия экстрапереводческой сверхзадачи. Исследование ранних английских

переводов с учетом прагматических целей их создания завершается обобщающим диахроническим заключением о приоритете прагматических аспектов перевода не только на синхронной, но и на диахронной оси.

В заключении подводятся основные итоги проведенного исследования.

Библиография содержит перечень использованной литературы.

В списке цитируемой литературы и принятых сокращений приведены издания текстов оригиналов и переводов, отдельных художественных произведений, а также словарей и энциклопедических изданий как источников цитат для исследования.

В приложении в виде таблицы представлены для иллюстрации краткие отрывки латинского оригинала и соответствующих частей текстов всех исследуемых переводов с подстрочником на русском языке.

Основное содержание работы

Выделение лингвистической прагматики как направления исследований связано с ее междисциплинарным характером, что способствует всестороннему рассмотрению речевой деятельности в совокупности с ее участниками, механизмами их сознания, а также целым спектром лингвистических и экстралингвистических факторов ситуации общения. Подобный ракурс исследований приводит к интеграции всего релевантного для лингвистики знания в изучении самых разных аспектов коммуникации. Применительно к процессу перевода это означает, что сущность самого явления как акта межъязыковой и межкультурной коммуникации всегда включает прагматический аспект.

Основываясь на том, что «отличительным признаком перевода является его предназначение, его особая цель служить полноправной коммуникативной заменой оригинала», В. Н. Комиссаров обозначил телеологический подход к определению перевода, когда «перевод - это вид языкового посредничества, при котором на другом языке создается текст,

предназначенный для полноправной замены оригинала в качестве коммуникативно равноценного последнему» [2002. с. 52-53]. Здесь сразу необходимо отметить, что термин «текст» понимается чисто в прагматическом ключе как продукт речевого акта, который, как известно, является центральным объектом исследования в прагматике. Также рассмотрение перевода как процесса и результата создания текста включает в себя анализ не только готового текста, но и самой переводческой деятельности, а любая языковая деятельность прагматична по своей природе, так как всегда имеет исполнителей или коммуникантов, реализующих определенную цель в конкретной речевой ситуации. Включение в определение перевода понятия «предназначение» указывает на функциональный подход к главному объекту исследования в переводоведении и соответствует общей тенденции функционализма как одному из основных направлений развития современной науки вообще [Кубрякова, 1994; 2003].

Изучение истории переводческой деятельности показывает, что требования, которые предъявлялись к переводу в разные эпохи, были весьма различны, а иногда диаметрально противоположны, и, как следствие, не всегда означали точное, близкое следование оригиналу. В своем исследовании И. И. Чиронова убедительно демонстрирует, что «в настоящее время семантико-структурный параллелизм между ИТ и ПТ рассматривается как основа эквивалентности перевода, поскольку одним из главных нормативных требований к тексту перевода является достижение максимальной замещающей способности ПТ» [с. 150-151]. Таким образом, достижение максимальной эквивалентности оригиналу является современным требованием и критерием оценки качества перевода, а в диахроническом измерении при различных нормативных подходах чрезвычайно важным представляется рассмотрение перевода как самостоятельного коммуникативного акта, протекающего в конкретной

культурно-исторической ситуации и имеющего свою особую цель. Подобная цель, с одной стороны, носит экстралингвистический характер, но с другой стороны, затрагивает интересы прагматики, как междисциплинарной сферы, включающей лингвистические и экстралингвистические компоненты. Цель перевода включает мотивацию переводчика как отправителя текста на ПЯ и, будучи прагматическим фактором, она может подчинять себе другие компоненты содержания текста, как показывают типологии уровней эквивалентности. Такая цель перевода носит название «прагматической сверхзадачи» и бывает продиктована политическими, экономическими, религиозными, дидактическими стремлениями, влиянием литературной традиции и т.д. «Возможность существования таких целей связана с двойственным характером процесса перевода, который, с одной стороны, является центральным этапом межъязыковой коммуникации, а, с другой, -реальным коммуникативным актом на ПЯ. В этом процессе переводчик выступает в двойной роли: собственно переводчика и Источника, порождающего текст на ПЯ для последующего использования этого текста в определенных целях» [Комиссаров, 1980. с. 109]. Поэтому для оценки подобных переводов, выполненных согласно определенной прагматической сверхзадаче, В. Н. Комиссаров ввел понятие «прагматическая ценность», которое означает, что с учетом конкретной цели перевод может быть признан верным, правильным, если он соответствует поставленной сверхзадаче, даже в ущерб близости оригиналу. Введение термина «прагматическая ценность» представляется особенно важным и необходимым при изучении случаев диаметрального различия культур ИЯ и ПЯ, переводов, выполненных в иные, чем оригинал, исторические эпохи и особенно в ранние национальные периоды развития ПЯ.

Диссертационное исследование было проведено на материале ранних английских переводов латинского сочинения Боэция «Об утешении философией». Сочинение Боэция «Об утешении философией» было взято

нами потому, что, во-первых, этот оригинал является в своем роде уникальным по количеству переводов, выполненных с него в течение 1000 лет после его создания. Во-вторых, данный оригинал входит в выбранную нами для исследования группу текстов, а именно является нерелигиозным прозаическим (хотя с отдельными поэтическими вставками) художественным произведением, тогда как перевод религиозных и поэтических текстов характеризуется рядом особенностей, выделяющих эти тексты в отдельные группы. В ходе исследования мы провели лингвопрагматический анализ данного латинского сочинения, чтобы попытаться раскрыть коммуникативную интенцию автора, задуманный им коммуникативный эффект своего текста и его установку на получателя с учетом культуры И.Я. Это было необходимо нам для того, чтобы при сопоставительном анализе указанного оригинала с разными вариантами перевода проследить, как преломлялись данные прагматические характеристики в разные эпохи под влиянием прагматики перевода.

Аниций Манлий Северин Боэций (475 - 525) написал «Об утешении философией» в тюрьме примерно за полгода до своей смерти, когда по ложному обвинению в государственной измене он был казнен по приказу короля Теодорика, пребывавшего в арианской ереси. Сочинение состоит из 5-и книг, которые повествуют о диалоге Боэция с самой Философией, утешающей и укрепляющей его. Для примера возьмем первую книгу, в которой страдающему в заключении автору является Философия в образе необыкновенной женщины; он рассказывает ей о своих добрых делах на посту консула, жалуется на своих доносчиков, которые, будучи сами нечестными людьми, оклеветали его, излагает всю историю этого предательства и сетует на свою злую долю; она же призывает его забыть про бренный мир и вознестись разумом к созерцанию божественных истин. Произведение построено так, что стихотворные части, так называемые метры, чередуются с прозой. Язык сочинения отличается всеми богатствами и

достоинствами классической римской литературы. Недаром современник Боэция епископ Эннодий писал про него, что он «превзошел красноречие древних, подражая ему» [Britannica]. Важен также и тот факт, что два-три столетия спустя после смерти Боэций был канонизирован церковью под именем святого Северина. Основанием для этого послужила его мученическая смерть по приказу Теодорика, еретика-арианина, а также несколько религиозных трактатов, ошибочно приписываемых перу Боэция. В действительности же автор оригинала никогда не исповедовал христианство, как следует хотя бы из того, что это произведение, написанное незадолго до смерти, не содержит ни одного упоминания о Христе, но, напротив, наполнено языческими образами. Итак, сочинение Боэция «Об утешении философией» является непростым для перевода произведением, так как автор стремился передать общечеловеческую идею о превосходстве духовного над материальным посредством автобиографической, мифологической, аллегорической, философской и исторической линий сочинения, которые все построены на основе достижений римской цивилизации и являются неотъемлемой чертой национальной культурной специфики ИЯ. Все это, безусловно, требовало от переводчика не просто обширной прагматической адаптации оригинала к культуре ПЯ, но в первую очередь определения приоритетов в сохранении многочисленных смысловых и художественных линий сочинения, что могло быть выполнено только на уровне общей стратегии и определяющих задач каждого конкретного перевода.

1. Христианизация языческого оригинала в переводе короля Альфреда.

Одним из наиболее древних из дошедших до наших дней переводов сочинения Боэция является перевод на древнеанглийский язык короля Альфреда, выполненный им в конце IX века н.э. Взяв за основу христианскую сторону истории личности самого автора, король Альфред произвел

последовательную прагматическую адаптацию текста, направленную на христианизацию языческого оригинала, ориентируясь таким образом на религиозное мировоззрение своих сограждан. Благодаря подобной установке на конкретного получателя античная Philosophia в латинском оригинале превратилась в heofecund Wisdom (божественную мудрость) в древнеанглийском переводе, а различные мифологические и культурные реалии греко-римской античности были опущены древнеанглийским переводчиком IX века. Однако в целом король Альфред довольно близко следовал латинскому оригиналу, особенно в тех местах, которые не вступали в противоречие с христианским мировоззрением его сограждан. Проиллюстрируем это сравнением двух текстов:

латинский оригинал Боэция

древнеанглийский перевод короля Альфреда

Carmina qui quondam studio florente peregi,

Flebilis, heu, maestos cogor inire modos.

Ecce mihi lacerae dictant scribenda Camenae,

Et veris elegi fletibus ora rigant (Boethius, lib I. in. i) /Песни, которые некогда я сочинял с большимусердием, Теперь я, увы, жалкий вынужден взяться за скорбные размеры. Вот мне истерзанные Камены диктуют то, что должно быть написано,

И орошают лики горькими

DÁ liod í>e ic wrecca §ео lustbaerlice song, ic sceal nu heofíende singan. & mid swi&e un^eradum wordum gesettan. i>eah ic JJeo hwilum gecoplice funde, ас ic nu wepende & ¿jisciende of geradra worda misfo. (Alfred, 4)

/Песни, которые я, изгнанник, некогда с радостью пел, теперь я, скорбный, буду петь и неподходящими словами составлять. Хотя я раньше с готовностью сочинял, теперь же я, плачущий и рыдающий, отхожу от нужных слов, (перевод наш - К. Т.)/

рыданиями элегии, (перевод наш -

КТ.)/

Как видим, переводчик предлагает вариант довольно близкий оригиналу, однако, как и во многих других случаях, он опускает в переводе мифологический образ Камен и латинские литературно-поэтические понятия «размер», «элегия», как культурные реалии, чуждые получателю на ПЯ. Объяснение подобной стратегии короля Альфреда мы находим в широком культурно-историческом контексте эпохи создания данного перевода. Древнеанглийский перевод «Об утешении философией» Боэция был выполнен королем Альфредом наряду с такими работами, как «Монологи», «О видении Бога» Августина Блаженного, «Обязанности пастыря» папы Григория I. Подобный выбор произведений для перевода был обусловлен, с одной стороны, религиозным сознанием английского общества IX века и, с другой стороны, необходимостью дальнейшего укрепления позиций церкви и государства трудами правящего монарха - короля Альфреда. Таким образом, в древнеанглийском обществе IX века личность Боэция и его произведение рассматривались только с позиции церкви. Исходя из этого, король Альфред определил в качестве сверхзадачи христианизацию языческого оригинала в переводе. Стратегия по реализации такой цели заключалась в последовательной прагматической адаптации античного сочинения с учетом христианского получателя перевода.

Перенос античного философско-светского сочинения на религиозно-христианскую почву с соответствующими преобразованиями замысла автора - явление невозможное для современного перевода, однако весьма оправданное с точки зрения религиозного сознания IX века. Произошло своего рода смещение целевой установки, но именно это и сделало данный перевод прагматически адекватным. Таким образом, утверждение о «вольности» данного перевода [Семенец, Панасьев, 1989. с. 106]

представляется ошибочным, так как при этом не была учтена коммуникативная ситуация в Англии БС века.

2. Перевод как источник творчества Джеффри Чосера.

В среднеанглийский период великий поэт Джеффри Чосер, руководствуясь осознанием высоких литературно-художественных достоинств и глубины философского содержания латинского оригинала, превратил свой перевод в черновик поэта и писателя с целью последующего заимствования из него фрагментов для включения в собственные произведения. Это подтверждается сравнением целого ряда оригинальных работ Чосера с его переводом сочинения Боэция «Об утешении философией». Вот отдельные примеры: Таблица 1

Латинский оригинал Боэция

Nam si cuncta prospicit Deus, neque fallí ullo modo potest, evenire necesse est quod Providentia futurum esse praeviderit. Quare si ab aeterno поп facta hominum modo, sed etiam consilia, voluntatesque praenoscit, nulla erit arbitrii libertas: neque enim vel factum aliud ullurn, vel qualibet exsistere poterit voluntas, nisi quam nescia falli providentia divina praesenserit. Nam si res aliorsum quam provisae sunt, detorqueri valent, non jam erit futuri firma praescientia: sed opinio potius incerta: quodde Deo nefas credere judico... (Boethius, lib. V, pr. iii)

Среднеанглийский перевод Джеффри Чосера Поэма Чосера «Троил и Хризеида»

For vif so be that god loketh alle thinees biforn. ne god ne mav nat ben desseived in no manere, that mot it nedes been, that alle thinges bityden the whiche that the purviaunce of cod hath sevn bifora to comen. For which, vif that god knoweth biforn nat only the werkes of men, but also hir conseiles and hir For som men seyn. if god seth al bifora. Ne god mav not decevved ben. pardee. That moot it fallen, though men hadde it sworn, That ourvevaunce hath sevn bifore to be. Wherfor I seye, that from eterne ifhe Hath wist biforn our thought eek as our dede,

willes, thanne ne shal ther be no libertee We have no free chois, as these clerkes

of arbitre: neT certes. ther ne mav be rede.

noon other dede, ne no wil, but thilke For other thought nor other dede also

which that the diwne Durviaunce. that Might never be. but swich as

mav nat ben desseived. hath feled purvevaunce.

biforn. For yif that they mighten Which mav not ben decewed never-mo.

wrvthen awev in othre manere than thev Hath feled biforn. with-outen

ben purveyed, than sholde ther be no ignoraunce.

stedefast prescience of thing to comen, For ifther mighte been a variaunce

but rather an uncertein opinioun; the To wrvthen out fro goddes purvevinge.

whiche thing to trowen of god, I deme it Ther nere no prescience of thing

felonye andunleveful... (Chaucer, 7-19)

But it were rather an opinioun

Uncertevn, and no stedfast forseinge...

(TC, 974-989)

Таблица 2

Латинский оригинал Боэция

Herculein duri celebrant labores.

Ille Centauros domuit superbos,

Abstulit saeuo spolium leoni

Fixit et certis uolucres sagittis,

Poma ceraenti rapuit draconi

Aureo laeuamgrauior matallo,

Cerberam traxit triplici catena.

(Boethius, lib. IV, m. vii)

Среднеанглийский перевод «Рассказ монаха» из

Джеффри Чосера «Кентерберийских рассказов»

Hercules is celebrable for his harde Of Hercules the sovereyn conquerour

travailes; he dauntede the proude Singen his workes laude and heigh

Centaures, half hors, half man; and he renoun;

14

birafte the dispoylinge fro the cruel lyoun, that is to seyn, he slowh the Ivoun and rafte him his skin. He smoot the briddes that highten Arpyes with certein arwes. He ravisshede apples fro the wakinee draeoun. and his hand was the more hevy for the goldene metal. He drow Cerberus, the hound of helle. bv his treble cheyne. (Chaucer, 20-35) For in his tyme of strengthe he was the flour. He slow, and rafte the skin ofthe leon; He of Centauros leyde the boost adoun; He Arpies slow, the cruel briddes felle; He golden apples rafte ofthe draeoun; He drow out Cerberus, the hound of helle; (MnkT, 3285-3293)

Таблица 3

Латинский оригинал Боэция

Tu numeris elementa ligas, ut frigora flammis, Arida conveniant Hquidis...(Boethius, lib. Ill, m. ix)

Среднеанглийский перевод Джеффри Чосера Поэма Чосера «Птичий парламент»

Thou byndest the elementis by noumbres proporcionables, that the coolde thinges mowen accorde with the hote thinges, and the drye thinges with the moyste... (Chaucer, 20-23) Nature, the vicaire ofthe almyghte Lord, That hot, cold, hevy, lyght, moyst and dreye Hath knyt by even noumbres of acord... (PF, 379-381)

В таблице 1 приведена лишь небольшая часть монолога Троила, главного персонажа поэмы «Троил и Хризеида», о свободе воли и божественном предопределении. Однако отметим, что весь монолог почти полностью позаимствован Чосером из прозы Ш книги V сочинения Боэция. Параллельные места подчеркнуты в таблице в среднеанглийском переводе и тексте поэмы. Сравнение двух среднеанглийских текстов показывает, что Чосер вкладывает в уста своего героя идеи, порядок и логику их изложения, фразы и обороты из своего же перевода Боэция, но облеченные в

поэтическую форму. При этом он опускает в поэме собственное примечание из текста перевода, как разъясняющее смысл латинского оригинала, но неуместное в монологе поэтического персонажа. В целом же данный монолог наглядно показывает, насколько близко Чосер воспроизводит текст собственного перевода в своей поэме, что подтверждает использование им среднеанглийского перевода в качестве «черновика» для своих авторских произведений. В таблице 2 приведены первые строфы описания сюжета о 12-и подвигах Геракла, которые позаимствованы Чосером из метра VII книги IV сочинения Боэция, а последующие строфы, повествующие о гибели героя, согласно В.Ф. Брайану и Дж. Демпстеру [Sources and analogues of Chaucer's Canterbury Tales, 1941], основаны на начале девятой книги Овидия «Метаморфозы». «Отсутствуют, однако, перекликающиеся с Овидием фразы, чтобы доказать, что Чосер руководствовался напрямую именно этой версией мифа», - замечают исследователи, приводя соответствующий текст Овидия [Sources and analogues of Chaucer's Canterbury Tales, 1941. с 629 - перевод наш К.Т.]. Этого нельзя сказать о сочинении Боэция, когда Джеффри Чосер заимствует описание подвигов Геракла из собственного перевода с латыни, хотя и не так близко к источнику, как в монологе Троила. Здесь примечательно, на наш взгляд, что в поэтических строках «Рассказа монаха» английский поэт опирается больше на свои глоссы в переводе (выделены курсивом), поясняющие культурные реалии. Это показывает прагматическую направленность как перевода, так и поэмы на популяризацию античной мифологии в среднеанглийской культуре. В таблице 3 в поэме «Птичий парламент» в шутливом птичьем гомоне, приветствующем появление богини Природы, Чосер перефразирует предложение из своего перевода сочинения Боэция о божественной функции физического мира вокруг нас. Итак, все указанные выше заимствования из среднеанглийского перевода «Об утешении философией» в разные поэмы Чосера различаются по объему и тематике: монолог Троила перекликается с современной поэту

схоластической полемикой; «Рассказ монаха» излагает в поэтической форме античный миф; в поэме «Птичий парламент» философская мысль о божественном назначении природы встроена в общую сюжетную линию произведения. Хотя примеров подобного заимствования гораздо больше, чем мы имеем возможность привести в данной работе, всех их объединяет общий источник - среднеанглийский текст перевода Чосера и его функционирование в качестве «рабочей тетради» великого английского поэта.

Хотя у нас отсутствуют прямые свидетельства самого Джеффри Чосера о поставленной им сверхзадаче для перевода «Об утешении философией» Боэция, однако выбранная им стратегия максимально близкого воспроизведения оригинала в переводе и многочисленные факты последующего заимствования из этого перевода в оригинальные произведения являются весомым косвенным доказательством наличия подобной экстрапереводческой сверхзадачи. Выражаясь в современных терминах, среднеанглийский перевод Чосера возможно было бы условно классифицировать как филологический перевод, «как можно более полно отражающий не только содержание, но и форму оригинала» [Комиссаров, 2002. с. 144] с последующей целью создания литературных произведений. Слово «условно» намеренно подчеркнуто нами из-за невозможности отождествления современного состояния языка и коммуникативной ситуации в Англии XIV века: недостаточность ресурсов среднеанглийского языка не позволяла во многих случаях воспроизвести форму оригинала, не были еще сформированы нормы и узус языка перевода, большой культурный разрыв препятствовал часто более полному отражению содержания оригинала и т.д. Классификация перевода Чосера как филологического возможна лишь с точки зрения цели создания среднеанглийского перевода как источника гворчества великого английского поэта.

3. Перевод как особый вид литературного творчества эпохи английского Ренессанса.

В ранненовоанглийский период социокультурный фактор появления нового быстро растущего сословия тюдоровской буржуазии с ее незамысловатыми вкусами и запросами оказал решающее влияние на переводческую стратегию Джорджа Колвила, который дополнял, украшал, обновлял латинский оригинал в своем переводе, ориентируясь прежде всего на психологию потенциальных получателей из среды английской буржуазии XVI века. Проиллюстрируем это на примере:

Латинский оригинал Боэция Английский перевод Колвила

Novimus quantas dederit ruinas, Urbe flammata, patribusque coessis, Fratre qui quondam ferus interemto, Matris effuso maduit cruore, Corpus (et) visu gelidum pererans, Ora non tinxit lacrimis, sed esse Censor exstincti potuit decoris. (Boethius, lib. II, m. vi) We haue wel knowe what hurte kynge Nero dyd in his tyme, he brennid у noble Citie of Rome, he slewe all the fathers the counsalors and senators, he in his wodenes, slewe his owne brother. He imbrewed or bathed hym selfe in his mothers bloude whorne he kylled. He beholdyng euery parte of her colde deade body or corpus dyd neuer wepte, he was so hard hartyd, that it dyd not greue him to beholde as a huge, her goodlye dead corpus.* (Colvile, 47)

* Nero brenned the Cytie of Rome to leme therby, howe the Cytie of Troy brened. He killed his brother to the tente he hym selfe myghte raygne, without any doubt of hym, he kylled his mother and ripped her belye, to se the place wherin he was conceyued and laye.

В данном примере латинский оригинал повествует о злодеяниях императора Нерона: «Мы знали, какие разрушения принес, сжегши город и убив патрициев, брата однажды в жестокости умертвив, обагрился

истекшей кровью матери и, окидывая взглядом ее окоченевший труп, лицо не омочил слезами...» /перевод наш - К.Т./. Английский переводчик XVI века усиливает значение оригинала, как и везде в переводе, добавляя эпитеты и конкретные детали описания: «сжег знатный город Рим»; «убил всех отцов, и консулов, и сенаторов» (хотя Боэций нашел достаточным указать сам факт убийства патрициев, а Колвил подчеркивает также количество жертв); «созерцал все части ее холодного мертвого тела или трупа». Таким образом, и без того ужасная картина преступлений Нерона в изложении Боэция в переводе Колвила превращалась перед умственным взором английского читателя в еще более леденящее душу описание. Но этого, вероятно, было недостаточно в понимании переводчика XVI века и он добавил на полях историю, которая вполне могла заставить тюдоровского буржуа просто оцепенеть от ужаса: «Нерон сжег город Рим, чтобы этим узнать, как сгорела Троя. Он убил своего брата, чтобы самому править, без всякого сомнения он убил свою мать и разодрал ее чрево, чтобы увидеть то место, где он был зачат и лежал». /перевод наш - К.Т./ Такое примечание переводчика опирается на те же факты, которые указаны в оригинале и переводе, но предлагает дополнительные детали произошедшего и свое объяснение мотивов преступлений Нерона. Хотя данное пояснение на полях затрагивает события из истории Рима, его едва ли можно отнести к группе культурных реалий и их прагматической адаптации переводчиком, так как примечания из области культуры (напр. о 9-и поэтических музах, о подвигах Геракла и странствиях Одиссея) основаны на античной мифологии, отраженной в литературе и других памятниках искусства. А эти страшные подробности злодеяний Нерона не имеют под собой ни мифологических, ни исторических оснований, но исходят, вероятно, из области слухов или страшных рассказов, передаваемых из уст в уста.

Создание Джорджем Колвилем подобного эффекта своего перевода нельзя объяснить случайностью или незнанием исторических фактов, так как

в других группах примечаний: мифологических, философских, христианских - переводчик демонстрирует хорошее знание предмета и даже может сослаться на труды Аристотеля или Цицерона. Единственное объяснение расположения таких «страшных историй» среди прагматически оправданных примечаний на полях можно найти в установке Колвила на вкусы и запросы получателя - представителя английского среднего класса. Как показывает исследование широкого культурно-исторического контекста, усредненный тюдоровский буржуа в своем несколько грубоватом вкусе предпочитал остроту эмоций обоснованности исторических фактов и верности оригиналу. Исходя из такого прагматического фактора становится понятно, почему переводчик XVI века, аккуратно ссылающийся на античных ораторов и философов, вдруг помещает на полях своего труда этот страшный полувымысел, напоминающий овечью кровь, которую разливали на сцене тюдоровского театра для имитации убийства.

Подводя итоги анализа перевода Джорджа Колвила, следует заключить, что, сохраняя различные части содержания оригинала, переводчик последовательно привносит внутри текста и за его пределами собственные добавления: риторические повторы и противопоставления, пояснения значения художественных образов, эпитеты и конкретные детали описания, идиоматичные выражения, примечания из области мифологии, истории, философии, христианства и т.д. При этом разные виды добавлений создают в переводе различный коммуникативный эффект, отсутствующий в латинском оригинале. Так, риторика переводчика и раскрытие образно-метафорического компонента значения сочинения Боэция придают переводу назидательный и несколько прямолинейный характер; эпитеты, инверсии и большая, чем в оригинале, детализация описаний усиливают эмоциональное воздействие перевода; идиоматичность языка и примечания переводчика переносят латинский оригинал из ушедшей греко-римской античности в Англию эпохи Тюдоров. Однако все эти добавления Колвила обусловлены в той или иной

степени одним и тем же прагматическим фактором, а именно установкой переводчика на мировоззрение, фоновые знания, вкусы и запросы получателей перевода, которые в большинстве своем составляли нарождавшуюся английскую буржуазию середины XVI века.

4. Перевод королевы Елизаветы I как форма аристократического досуга.

Почти полвека спустя в 1593 г. королева Елизавета I выполнила перевод латинского сочинения Боэция «Об утешении философией» с целью подражания античному оригиналу, исходя из личного опыта в получении классического образования, а также собственных психологических и

творческих запросов. Проиллюстрируем это сравнением двух текстов:

латинский оригинал Боэция английский перевод королевы Елизаветы I

1.Haec dum mecum tacitus ipse reputarem, quaerimoniamque lacrimabilem styli officio designarem, adstitisse mihi supra verticem visa est mulier reverendi admodum vultus, oculis ardentibus et ultra communem hominura valentiam perspicacibus, colore vivido, atque inexhausti vigoris, quamvis ita aevi plena foret ut nullo modo nostrae crederetur aetatis, statura discretionis ambiguae. 2.Nam nunc quidem ad communem sese hominum mensuram coliibebat; nunc vero pulsare caelum summi verticis cacumine videbatur: quae cum caput altius extulisset, ipsum etiam caelum penetrabat, respicientiumque hominum frustrabatur intuitus. 3.Vestes erant tenuissimis filis,subtili artificio, indissolubilique materiae 1.While of al this alone in silence I bethought me, and tearesful complaint in stiles office ment, ouer my hed to stand a woman did apeare of stately face, with flaming yees, of insight aboue the comun worth of men; of fresche coulor and unwon strengh, thogh yet so old she wer, that of our age she seamed not be one; her stature suche as skarse could be deserad. 2.For sume while she skanted her to the comen stature of men, strait she semed with croune of hed the heauens to strike, and lifting up the same hiar, the heauens them selues she enterd, begiling the sight of lookars on. 3.Hr wides the wer of smalist thrides, parfaict for fine workmanship and

perfectae; quas uti post eadem prodente cognovi, suis manibus ipsa texuerat.

4.Quarum speciem, veluti fumosas imagines solet, caligo quaedam neglectae vetustatis obduxerat. (Boethius, lib. I, pr. i)

lasting substance, as, after by her selfe I knewe, was by her handes al wrought.

4.Whose forme, as to smoky imagis is wont, a certain dimnis of dispisid antiquitie ouerwhelmed. (Elizabeth, 2-3)_

Как видно из приведенной таблицы, перевод королевы имеет то же членение на предложения, что и оригинал, несмотря на то, что данные латинские предложения отличаются сложной разветвленной структурой. Иногда переводчик воспроизводит даже порядок слов оригинала (см. предложение 4). В своем переводе Елизавета I стремится сохранить отдельные грамматические конструкции, употребленные в сочинении Боэция. Например, в предложении 1 латинский оборот Nominativus cum infmitivo "adstitisse mihi supra verticem visa est mulier" соответствует английской конструкции "ouer my hed to stand a woman did apeare", которая также состоит из существительного в номинативе "a woman" и инфинитива "to stand", зависящих от личной формы глагола "did apeare". Аналогичным образом переводчик воспроизводит в предложении 2 еще один оборот Nominativus cum infmitivo "pulsare caelum summi verticis cacumine videbatur", которому соответствует английская конструкция "she semed with croune of hed the heauens to strike". В обоих случаях королева переводит указанный латинский грамматический оборот английским сложным подлежащим.

Также близко Елизавета I стремится передать лексические особенности оригинала. Это, в первую очередь, выражается в попытке воспроизвести различные оттенки значения. Так, в предложении 1 латинские синонимы "aevum" (время, вечность, жизнь) во фразе "ita aevi plena foret" и "aetas" (век, возраст) во фразе "ut nullo modo crederetur aetatis" переводчик передает в первом случае прилагательным "old" (so old she wer) и во втором -существительным "age" (that of our age she seamed not to be one). В предложении 4 еще одному латинскому синониму этого ряда "vetustas"

(древность, прошлое, век) во фразе "neglectae vetustatis" соответствует английское существительное "antiquitie" (dispisid antiquitie). Далее по тексту другой латинский синонимический ряд: 1) "acies" (проницательность, зрение, взгляд) во фразе "cujus acies lacrimis mersa caligarat"; 2) "visus" (взгляд, физическое зрение) во фразе "visuque in terrain defixo"; 3) "vultus" (лицо, выражение лица, взгляд) во фразе "meumque intuens vultum luctu gravem" -соответствует в английском переводе: 1) "sisght" (whose sisght, drowned in teares, was dimed); 2) "yees" (setteling my yees on ground); 3)"looke" (vewing my looke of hevy woe). Наряду с отражением различных оттенков значения оригинала в переводе Елизавета I также раскрывает в отдельных случаях внутреннюю форму слова, стремясь передать значения некоторых морфем. К примеру, в предложении 1 латинское прилагательное "perspicax" /*per+specio/ (oculis ardentibus et ... perspicacibus) со значением «зоркий, прозорливый, проницательный» переводчик передает английским существительным "insight" /*in+sight/ (of insight aboue the comun worth of men) со значением «проницательность, способность проникновения в сущность», что, надо признать, вполне соответствовало мифическому образу Философии у Боэция. Также в предложении 1 латинскому прилагательному "inexhaustus" /*in+exhaust/ (inexhausti vigoris) со значением «неистощимый» соответствует английское прилагательное "unwon" /*un+won/ (of unwon strengh) с аналогичным значением и всего слова, и отрицательного префикса шк В предложении 4 латинскому глаголу "obduxerat" /*ob+duco/ (caligo ... obduxerat) со значением «покрывать, обтягивать» соответствует английский глагол "ouerwhelmed" (a certain dimnis ... ouerwhelmed), имеющий значение «накрывать, заполонять» и раскрывающий внутреннюю форму латинского слова. Итак, перевод латинского оригинала «Об утешении философией» Боэция, выполненный королевой Елизаветой I в 1593 году, ясно показывает общую стратегию переводчика, нацеленную на наиболее полное воспроизведение формы и содержания оригинала.

Рассматривая культурно-историческую ситуацию создания данного перевода следует учесть, что в отличие от других переводов эпохи этот труд, во-первых, не был предназначен для печати (как явствует из отсутствия редактирования и каких-либо попыток к опубликованию ранее 1899 года), во-вторых, не содержит ни посвящения, ни предисловия с прямыми или косвенными указаниями на предполагаемого получателя, и, в-третьих, в нем сохранены без каких-либо пояснений и примечаний почти все культурные, мифологические и другие реалии оригинала, авторский символизм и художественные образы. Последний факт свидетельствует о том, что перевод Елизаветы I создавался с учетом такого потенциального получателя, глубина познаний и уровень классического образования которого были равны уровню самого переводчика. Таких людей в Англии конца XVI века были единицы, однако и те благодаря своей высокой образованности при необходимости обратились бы скорее к оригиналу, чем к переводу (а то, что основной массе английских получателей требовались детальные пояснения и примечания, явствует из различных способов прагматической адаптации текста, применяемых, к примеру, в переводе Джорджа Колвила). Исходя из всех перечисленных выше фактов, нам представляется наиболее вероятным вывод

0 том, что целью создания перевода сочинения Боэция королевой Елизаветой

1 было проведение интеллектуального досуга просвещенного монарха, и соответственно сверхзадачей переводчика стало выполнение своего рода лингвистического упражнения по подражанию античному оригиналу, или иными словами выполнение перевода ради собственно перевода. Если вспомнить личный опыт королевы в получении образования, ее любовь к поэзии и переводческой деятельности, высокое мастерство владения словом, применяемое для решения государственных задач, то, возможно предположить, что такой филологический перевод вполне мог соответствовать психологическим и творческим запросам личности уже немолодой королевы, пребывавшей в зените своей славы. Решение подобной

сверхзадачи личностного характера объясняет, по нашему мнению, избранную Елизаветой I стратегию, нацеленную на максимально близкое воспроизведение оригинала в переводе как поэзии, так и прозы «последнего римлянина».

Подводя итоги исследования, можно сформулировать следующие выводы:

1. Цели выполнения всех проанализированных переводов были связаны с наличием сверхзадачи, различной у отдельных текстов, но при этом неизменно имеющей экстралингвистический и экстрапереводческий характер.

2. Игнорирование прагматических факторов создания текста и оценка исторических переводов с современных позиций точного воспроизведения оригинала приводит к необъективности суждений и умаляет ту роль, которую данные переводы сыграли в развитии национального языка и культуры.

3. С точки зрения современности рассмотренные переводы иллюстрируют смену функции в диахроническом измерении, когда исторические тексты перестают выступать в наше время как полноправная замена оригиналу, но становятся образцами литературной и переводческой традиции каждой отдельной эпохи.

4. Изучение прагматических аспектов перевода открывает область макропереводоведения, охватывающую самые разные проявления переводческой деятельности в процессе исторического становления и развития национальной самобытности народа.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Роль переводов с латинского в развитии лексики английского языка // Интеграция лингвистического и экстралингвистического знания (английский лексикон и текст): Сб. науч. тр., вып. № 434. МГЛУ. - М., 1996. - 0,5 п.л.

2. Прагматический аспект переводов короля Альфреда // Лексика в разных типах дискурса: Вестник МГЛУ, вып. № 478. - М., 2003. - 0,4 п.л.

3. Прагматический аспект переводов Боэция на английский язык // Исторические исследования в современной англистике: Материалы науч. конференции (МГЛУ, 28 января 2003 г.). - М., 2003. - 0,4 п.л.

4. Прагматика перевода в историческом ракурсе // Перевод: взаимосвязь и взаимовлияние теории и практики. - М.: ВЦП, 2004. - 0,3 п.л.

Подписано в печать 14.10.2004 г. Формат 60x90,1/16. Объем 1,75 п.л. Тираж 100 экз. Заказ №435

Отпечатано в ООО "Фирма Блок" 107140, г. Москва, ул. Русаковская, д.1. т. 264-30-73 www.blok01centre.narod.ru Изготовление брошюр, авторефератов, печать и переплет диссертаций.

1119 6 23

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Таунзенд, Ксения Игоревна

Введение.

Глава 1. Лингвистическая прагматика в парадигме языкознания и теории перевода.

1.1.Междисциплинарный характер исследований в сфере лингвистической прагматики.

1.2.Прагматика перевода.

Глава 2. Лингвокультурологический аспект английских переводов античных латинских текстов.

2.1.Специфика переводов с латинского на разных исторических этапах развития английского языка и культуры.

2.2.Лингвокультурные особенности латинского оригинала

Боэция «Об утешении философией».

Глава 3. Прагматический аспект ранних английских переводов латинского сочинения Боэция «Об утешении философией».

ЗЛ.Христианизация языческого оригинала в переводе короля Альфреда

3.2.Перевод как источник творчества Джеффри Чосера.

3.3.Перевод как особый вид литературного творчества эпохи английского Ренессанса.

3.4.Филологический перевод королевы Елизаветы I как форма аристократического досуга.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Таунзенд, Ксения Игоревна

Вторая половина XX века ознаменовала собой общую тенденцию к интеграции гуманитарных познаний в современной науке в целом и в лингвистике в частности. Это стало возможным благодаря комплексному подходу к центральному объекту исследования в языкознании - языку, выходу за пределы рассмотрения его как знаковой системы sui generis и изучению языка как деятельности людей в познании и преобразовании мира. Результатом явилось расширение объекта исследования путем включения в него целого спектра феноменов и фактов, охватывающих языковые проявления человеческой личности и общества, и, как следствие, разработка междисциплинарных направлений исследования, таких как психолингвистика, социолингвистика, паралингвистика, прагмалингвистика, теория дискурса и т.д. И в этой связи лингвистическое переводоведение оформилось в самостоятельную дисциплину и получило стремительное развитие как изучающее межъязыковую коммуникацию во всей совокупности собственно языковых и экстралингвистических факторов. При этом в теории перевода было доказано и научно обосновано, что прагматические аспекты, охватывая весь процесс и результат межкультурной коммуникации, доминируют над различными другими аспектами собственно лингвистического характера. Через призму прагматики в современном переводоведении рассматриваются как сам процесс перевода, так и его результат, а также различные теоретические вопросы (проблема переводимости, установление эквивалентности оригинала и перевода, определение понятия «перевод» и другие).

Однако, несмотря на очевидный приоритет прагматического подхода в изучении различных сторон переводческой деятельности, его применение в переводоведении обнаруживается в основном при синхронном рассмотрении современных переводов. В диахроническом измерении прагматические аспекты учитываются недостаточно, и в противоположность научно обоснованным теоретическим положениям о главенстве прагматики предпочтение отдается текстологическим и лингвосемиотическим аспектам перевода. В результате игнорирование таких прагматических факторов, как мировоззрение и фоновые знания получателей перевода, господствовавшая литературная и переводческая традиция, этап развития и возможности языка перевода по отношению к языку оригинала, приводит к односторонности заключений и оценок исторических переводов, выполненных на ранних этапах развития национального языка и культуры. Наблюдаемое применение современных критериев оценки к переводам ранних эпох, отказ от рассмотрения их в культурно-историческом контексте создания не только умаляет ту роль, которую данные переводы выполнили в истории своей нации, но и сужает область их изучения, искажает реальные факты и тем самым обедняет диахронические исследования в переводоведении (см. примеры критики ранних переводов: Семенец, Панасьев, 1989; Ellis, 1989; Machan, 1989; Riddehough, 1946; Tatlock, 1950).

Подобное различие в подходах к рассмотрению современных и исторических переводов, где в случае первых изучаются прагматические аспекты всех элементов цепи межъязыковой коммуникации, а в случае % последних - наоборот - лингвистические стороны исследуются вне коммуникативной ситуации эпохи их создания, приводит к противопоставлению синхронного и диахронного ракурсов в переводоведении. В то время как современная теория языка опровергает такое противопоставление двух подходов как нецелесообразное и препятствующее адекватному пониманию и характеристике обеих систем, их взаимного обогащения и пополнения. Такое состояние исследований переводов в истории указывает на необходимость проверки и подтверждения ведущей роли прагматических аспектов текста и перевода в диахроническом измерении, что определяет актуальность настоящей в работы.

В этой связи при проведении данного исследования изучение каждого из ранних переводов проводилось с учетом культурно-исторического контекста эпохи, породившей его, а также различных языковых и экстралингвистических фактов, важных с точки зрения прагматики перевода. В соответствии с этим цель данной диссертации заключается в определении на диахронической шкале характера зависимости результата перевода от прагматических факторов его создания.

Поставленная цель достигается путем решения следующих задач: характеристика различных прагматических факторов, влияющих на процесс и результат перевода; выявление и описание лингвокультурных особенностей переводов античных авторов на разных исторических этапах английского языка; определение переводческой стратегии авторов отдельных исторических переводов;

• исследование культурно-исторического контекста создания конкретных переводов и выделение экстралингвистических фактов и явлений, важных с позиций прагматики; л ■ установление роли различных прагматических аспектов перевода в диахронии.

Научная новизна диссертации состоит в том, что:

• диахроническое исследование ранних переводов проводится в комплексном рассмотрении коммуникативной ситуации их создания;

• на основании изучения прагматических аспектов предлагается собственное заключение о результате конкретных исторических переводов;

• выделяется ведущая роль прагматики перевода в диахроническом измерении.

Материалом для данного исследования послужили ранние английские переводы одного латинского оригинала. Путем использования минимального количества исходных текстов была предпринята попытка некоторого ограничения в рассмотрении лингвосемиотических, текстологических и лингвокультурологических сторон текстов для выделения прагматических аспектов переводов, так как весь спектр влияния переводов античных авторов на развитие английского национального языка и культуры невозможно охватить в одном исследовании.

В диссертации проводится анализ древне-, средне- и ранненовоанглийских переводов латинского художественного сочинения. Объем исследуемого материала составляет примерно 30 авторских листов. За основу был взят перевод античного нерелигиозного прозаического текста. Поэтические, религиозные и научные латинские оригиналы и их переводы, а также средневековая латинская литература остаются за рамками данной работы, как представляющие отдельные сферы переводческой деятельности.

На различных стадиях работы в соответствии с поставленными задачами применялись следующие методы: сопоставительный анализ текстов оригинала и переводов; описательно-аналитический метод необходимый для обзора критики переводов, а также культурно-исторических фактов, повлиявших на процесс и результат перевода; сравнительно-исторический метод; элементы контрастивного анализа латинских и английских лексических единиц и грамматических конструкций; элементы контекстологического анализа.

Теоретическая значимость диссертации заключается в предпринятой автором попытке распространения современного лингвопрагматического подхода к изучению межъязыковой коммуникации на исследование исторических переводов, что развивает диахроническое направление в переводоведении и представляет собой некоторый вклад как в сравнительно-историческое и сопоставительное языкознание, так и в теорию перевода.

Практическая ценность настоящей работы определяется тем, что ее выводы могут найти применение в теоретических курсах по языкознанию и истории перевода, а также на занятиях по истории английского языка и культуры.

В соответствии с поставленной целью и способами ее достижения выбрана структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, еписка цитируемых источников и принятых сокращений и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Прагматический аспект переводов античных авторов"

Заключение

Данная диссертация посвящена диахроническому исследованию зависимости процесса и результата переводов, выполненных на ранних этапах развития национального языка и культуры, от прагматических факторов, повлиявших на их создание. Результатом работы явилось определение целей выполнения конкретных исторических переводов на основании выявления переводческой стратегии по их реализации в текстах в совокупности с учетом культурно-исторического контекста эпохи создания каждого из ранних переводов.

Подобный ракурс исследования текстов отдельных исторических переводов через призму комплексного рассмотрения коммуникативной ситуации их создания (независимо от удаленности во времени) позволил выявить важную научную роль изучения прагматики перевода в современном переводоведении. При таком подходе рассмотрение прагматических аспектов перевода открывает область макропереводоведения, охватывающую самые разные проявления переводческой деятельности в процессе исторического становления и развития национальной самобытности народа.

В процессе исследования нами было установлено, что цели выполнения всех проанализированных переводов были связаны с наличием сверхзадачи, различной у отдельных текстов, но при этом неизменно имеющей экстралингвистический и экстрапереводческий характер. Постановка переводчиком определенной сверхзадачи выполнения перевода была продиктована следующими прагматическими факторами воздействия на переводческий акт: религиозное мировоззрение получателей перевода; этап развития национального языка и литературы в совокупности с распространенной практикой литературного творчества той эпохи; социокультурный аспект появления нового сословия, определившего вкусы, запросы и, как следствие, литературную и переводческую традицию того периода; личные психологические, творческие интересы и потребности самого переводчика. Таким образом, наличие экстрапереводческой сверхзадачи, определившей стратегию выполнения перевода, представляется неизбежным на заре развития национального языка и культуры и вызвано следующими прагматическими характеристиками межъязыковой и межкультурной коммуникации при переводе античного автора на английский на раннем этапе существования последнего: огромное различие в уровне развития культуры ИЯ и ПЯ (в пользу языка и культуры оригинала), выражающееся в общем фонде познаний о мире, человеке и человеческом обществе, разнообразии отраслей и направлений науки и искусства, распространенности образованности, развитии национального самосознания и исторической памяти народа и т.д.; различие в этапах становления и развития ИЯ и ПЯ, когда язык оригинала является высоким образцом национального литературного языка, обладающего сформировавшейся нормой, узусом и жанрово-стилистическим разнообразием, а язык перевода находится на одной из донациональных или ранних национальных стадий своего формирования, не выработав еще единой литературной нормы, многих жанров и стилей; исторически сложившаяся религиозная, научная и культурная зависимость мировоззрения и бытия социума ПЯ от духовных ценностей, выработанных цивилизацией ИЯ, как часть общего контекста влияния греко-римской античности на всю европейскую цивилизацию.

Рассматриваемая с позиций современного переводоведения, подобная межъязыковая и межкультурная коммуникация не может иметь своей целью точное воспроизведение оригинала, требование чего предъявляется к большинству самых разных современных переводов. Однако следует учесть, что при их выполнении данные прагматические характеристики межъязыковой коммуникации отсутствуют. Из этого следует вывод о неприемлемости современных критериев оценки, выражающейся в терминах «вольный», «буквальный», по отношению к ранним переводам, так как при таком заключении игнорируются вышеуказанные прагматические условия, присутствующие в акте создания каждого из ранних переводов. С другой стороны, обусловленное данными прагматическими характеристиками обязательное наличие экстрапереводческой сверхзадачи, определившей стратегию выполнения перевода, указывает на необходимость рассмотрения и оценки ранних переводов относительно реализации поставленной сверхзадачи и цели создания конкретного текста.

Представляет несомненный интерес выявленная роль личности самого переводчика в определении характера экстрапереводческой сверхзадачи. Хотя данное исследование, основываясь на анализе 4-х различных переводов одного оригинала, не может быть всеобъемлющим и не претендует на статистическую достоверность, тем не менее, нам представляется важным наблюдение об обратной зависимости между ролью личности переводчика в определении целей и задач перевода и господством сложившейся литературной и переводческой традиции. Иными словами, при отсутствии сформировавшейся традиции переводчик сам определял сверхзадачу перевода и стратегию по ее реализации в тексте в соответствии с собственной ролью в истории своей страны и народа. Так, король Альфред как правящий монарх превратил древнеанглийский перевод в религиозно-дидактическое сочинение с целью проповеди о новопрославленном святом и утверждения христианской веры. Джеффри Чосер, великий национальный поэт, создал среднеанглийский перевод как рабочую тетрадь писателя с целью последующего заимствования из нее в собственные поэмы. Джордж Колвил, напротив, переводил Боэция в условиях широко распространенной традиции т.н. елизаветинского перевода и в соответствии с ней дополнял, украшал, обновлял оригинал в переводе, превращая его тем самым в яркое литературное произведение эпохи английского Ренессанса. Перевод королевы Елизаветы I, созданный также в период расцвета литературной и переводческой традиции, несмотря на это демонстрирует явное отступление от нее. Однако его ориентация исключительно на внутренние психологические и творческие потребности самого переводчика, отсутствие установки на потенциального получателя являются косвенным подтверждением нашего наблюдения, что в условиях господства сложившейся переводческой традиции переводчик определяет следование ей в качестве сверхзадачи выполнения перевода, в то время как любая другая цель сильно сокращает потенциальную аудиторию получателей перевода и низводит его до уровня индивидуальных интересов личности.

Диахронический подход к изучению переводов позволил также выявить смену функции текста, происходящую на временной оси, когда текст, созданный изначально как перевод с опорой на соответствующий оригинал, по прошествии времени перестает выступать как полноправная замена оригиналу и начинает восприниматься в своем народе как самостоятельное литературное произведение, отразившее определенную традицию и этап развития национального языка и культуры. Подобная утрата переводом своего предназначения замещать оригинал в принимающей культуре связана на диахронной оси с рядом собственно языковых и экстралингвистических факторов, а именно с различными сменяющими друг друга историческими этапами формирования и развития как самой нации, так и национального языка; постепенной выработкой литературной нормы, узуса, жанрово-стилистической дифференциации; возникновением разных традиций перевода, обусловленных широким культурно-историческим контекстом эпохи. Таким образом, указанная смена функции в диахроническом измерении выявляет тесную взаимосвязь художественного перевода и литературного творчества, с одной стороны, и показывает пути обогащения национальной литературы посредством перевода, с другой стороны. Из этого следует возможный вывод о том, что при анализе ранних переводов художественных произведений необходимо рассматривать их не только как собственно переводы конкретных оригиналов, но и как факт национальной литературы того или иного исторического периода.

Основываясь на сравнительно-историческом сопоставлении различных стадий развития языка в целом и перевода в частности, диахронический анализ неразрывно связан с установлением основных закономерностей, констант, характеризующих изучаемую область во времени. По результатам данного исследования ранних английских переводов на дихронной оси мы можем заключить, что прагматика выступает в качестве переводческой универсалии, неотъемлемой составляющей процесса и результата перевода как акта межъязыковой и межкультурной коммуникации. Таким образом, основной закономерностью переводческой деятельности можно считать то, что прагматические аспекты любого перевода подчиняют себе другие аспекты текста как в синхронии, так и в диахронии. В проведенном исследовании было продемонстрировано, что независимо от этапа развития ПЯ, от уровня различия культур ИЯ и ПЯ, возможностей. ПЯ в воспроизведении различных сторон оригинала прагматический аспект доминирует над лингвистическими аспектами в определении переводческой стратегии и ее реализации в текстах донациональных и ранних национальных переводов.

В этой связи нам представляется перспективным диахроническое исследование английских переводов как античной, так и средневековой латинской литературы различных жанров с целью изучения роли прагматических аспектов в зависимости от жанра оригинала, что не входило в задачи настоящей работы. Однако подобное выявление конкретных прагматических факторов воздействия на переводческий акт с учетом жанрово-стилистической дифференциации языка могло бы способствовать созданию иерархии различных прагматических характеристик, оказывающих неодинаковую степень влияния на процесс и результат перевода. Данные таких исследований станут несомненным вкладом в дальнейшее развитие диахронического подхода в современном переводоведении.

Список научной литературыТаунзенд, Ксения Игоревна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Античная культура. Литература, театр, искусство, философия, наука: Словарь-справочник / Под ред. В.Н. Ярхо. - М.: Высшая школа, 1995. -383 с.

2. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 136-137.

3. Арутюнова Н.Д. Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: «Лингвистическая прагматика». - М.: Прогресс, 1985. - С. 3-42.

4. Арутюнова Н.Д. Прагматика // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 389-390.

5. Баженова И.С. Эмоции, прагматика, текст. М.: Издательство «Менеджер», 2003. - 392 с.

6. Бархударов Л.С. Язык и перевод. М.: Международные отношения, 1975.-230 с.

7. Гадам ер Г.Г Актуальность прекрасного. Философия и герменевтика. -М.: Искусство, 1991. 367 с.

8. Гак В.Г. Высказывание // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С.90.

9. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: «Лингвистическая прагматика». — М.: Прогресс, 1985.-С. 217-237.

10. Ю.Добровольский Д.О. Семантика идиом как переводческая проблема // Перевод и лингвистика текста. М.: ВЦП, 1994. - С. 96-104.

11. П.Дорохова Ю.Э. Взаимодействие текстовых факторов и словарных соответствий при выборе переводческого эквивалента: Дис. . канд. филол. наук. -М., 2002. 173 с.

12. Дроздова Т.В. Предпонимание в процессе понимания научного текста // Лексика в разных типах дискурса. М., 2003. - С. 60-68 (Вестник МГЛУ; вып. 478).

13. Ишкова Т.Н. Концепт языковой личности в английском языке в сопоставлении с русским языком: На примере анализа вариантов переводов пьесы Б. Шоу «Пигмалион»: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2002. - 18 с.

14. Кириченко Н.А. Прагматически адекватный перевод // Вопросы теории и методики преподавания перевода. М., 1988. - С. 70-77 (Тр./МГИИЯ им. М. Тореза; вып. 319).

15. Комиссаров В.Н. Когнитивные аспекты перевода // Перевод и лингвистика текста. М.: ВЦП, 1994. - С. 7-22.

16. Комиссаров В.Н. Лингвистика перевода. М.: Международные отношения, 1980. - 167 с.

17. Комиссаров В.Н. Переводоведение в XX веке: некоторые итоги // Тетради переводчика. Вып. 24. М.: МГЛУ, 1999. - С. 4-20.

18. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. М.ЭТС, 2002. - 424 с.

19. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). М.: Высшая школа, 1990. - 253 с.

20. Косериу Э. Синхрония, диахрония и история // Новое в лингвистике. -Вып. 3: «Проблемы языкового изложения». М.: Прогресс, 1963. — С. 143-346.

21. Кубрякова Е.С. О типах дискурсивной деятельности // Лексика в разных типах дискурса. М., 2003. - С. 5-10 (Вестник МГЛУ; вып. 478).

22. Кубрякова Е.С. Парадигмы научного знания в лингвистике и ее современный статус // Изв. РАН. СЛЯ: 1994. № 2. - С. 3-15.

23. Кузнецов В.Г. Коммуникативная и прагматическая роль отношений противопоставления в тексте // Семантико-прагматические аспектытекста и перевода. М., 1987. - С. 88-95 (Тр./ МГИИЯ им. М. Тореза; вып. 297).

24. Латышев Л.К. К проблематике переводческих ошибок // Перевод и лингвистика текста. М.: ВЦП, 1994. - С. 87-95.

25. Латышев Л.К. Перевод: проблемы теории, практики и методики преподавания. -М.: Просвещение, 1988. 160 с.

26. Миньяр-Белоручев Р.К. Лингвистика перевода // Перевод и лингвистика текста. М.: ВЦП, 1994. - С. 136-143.

27. Моррис Ч.У. Основания теории знаков. Пер. с англ. // Семиотика / Сост., вступ. статья и общ. ред. Ю.С. Степанова. М.: Радуга, 1983. - С. 37-89.

28. Нойберт А. Прагматические аспекты перевода // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М.: Международные отношения, 1978.-С. 185-201.

29. Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. -М.: Наука, 1970.-604 с.

30. Общее языкознание / Под ред. А.Е. Супруна. Минск: Вышэйшая школа, 1983. - 456 с.

31. Остин Дж.Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 17: «Теория речевых актов». М.: Прогресс, 1986. - С. 22-129.

32. Падучева Е.В. Пресуппозиция // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 396.

33. Розенцвейг М.Ю. Проблемы языковой интерференции: Дис. . д-ра филол. наук. М., 1975. - 366 с.

34. Рычкова Н.В. Некоторые лингвистические и прагматические особенности перевода абстрактных существительных в общественно-политической лексике // Семантико-прагматические аспекты текста и перевода. М., 1987. - С. 53-58 (Тр./МГИИЯ им. М. Тореза; вып. 297).

35. Секирин В.П. Заимствования в английском языке. Киев: Вгаца школа, 1964.- 151 с.

36. Семенец О.Е. Панасьев А.Н. История перевода. Киев: Издательство при Киевском университете, 1989. - 296 с.

37. Серль Дж.Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып. 17: «Теория речевых актов». -М.: Прогресс, 1986. С. 151-169.

38. Стросон П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: «Теория речевых актов». — М.: Прогресс, 1986. - С. 130-150.

39. Текст и перевод / В.Н. Комиссаров, Л.А. Черняховская, Л.К. Латышев и др. М.: Наука, 1988. - 165 с.

40. Университетское переводоведение. Вып. 2. Материалы II Международной научной конференции по переводоведению «Федоровские чтения» 23-25 октября 2000 г. — СПб.: Филологический факультет СпбГУ, 2001.-410 с.

41. Уколова В.И. «Последний римлянин» Боэций. -М.: Наука, 1987. 159 с.

42. Федоров А.В. Язык и стиль художественного произведения. М.-Л.: Гослитиздат, 1963. - 130 с.

43. Цвиллинг М.Я. Переводоведение как синтез знания // Тетради переводчика. Вып. 24. М.: МГЛУ, 1999. - С. 32-37.

44. Цвиллинг М.Я. Туровер Г.Я. О критериях оценки перевода // Тетради переводчика. Вып. 15. М.: Международные отношения, 1978. - С. 3-9.

45. Чиронова И.И. Теоретические и практические аспекты дословности в переводе: Дис. . канд. филол. наук. -М., 2001. 171 с.

46. Чосер Дж. Кентерберийские рассказы. Пер. с англ. И.А. Кашкина, О.Б. Румера, Т.И. Поповой. -М.: Грантъ, 1996. 832 с.

47. Швейцер А.Д. Междисциплинарный статус теории перевода // Тетради переводчика. Вып. 24. М.: МГЛУ, 1999. - С. 20-31.

48. Швейцер А.Д. Перевод и культурная традиция // Перевод и лингвистика текста. М.: ВЦП, 1994. - С. 64-75.

49. Швейцер А.Д. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты. М.: Наука, 1985.-215 с.

50. Язык и стиль античных писателей / Отв. ред. А.И. Доватур. JL: ЛГУ им. А.А. Жданова, 1966. - 224 с.

51. Языки культуры и проблемы переводимости. М.: Наука, 1987. - 254 с.

52. Ярцева В.Н. История английского литературного языка IX XV вв. - М.: Наука, 1985.-247 с.

53. Adams J.K. Pragmatics and fiction. Amsterdam; Philadelphia: Benjamins, 1985.-78 p.

54. Amos F.R. Early theories of translation. N.Y.: Columbia university press, 1920.-184 p.

55. Atkins J.W.H. The language from Chaucer to Shakespeare // The Cambridge history of English literature / Ed. by A.W. Ward and A.F. Waller. -Cambridge: Cambridge university press, 1932. Vol. 3. P. 439-465.

56. Baker M. In other words. A coursebook on translation. London and New York: Routledge, 1994. - 304 p.

57. Bax E.B. Introduction // Boethius' Consolation of philosophy. Translated from the Latin by George Colville, 1556. London: David Nutt, 1897. - P. iv-xx.

58. Bindoff ST. Tudor England. England: Penguin Books, 1977. - 320 p.

59. Brewer D.S. The criticism of Chaucer in the twentieth century // Chaucer's mind and art / Essays ed. by A.C. Cawley. Edinburgh-London: Oliver and Boyd, 1969.-P. 3-28.

60. Brewer D.S. The relationship of Chaucer to the English and European traditions // Chaucer and Chaucerians. Critical studies in Middle English literature / Ed. by D.S. Brewer. London: Nelson, 1967. - P. 1-38.

61. Cicero M.T. De optimo genere oratorum // Opera quae supersunt omnia . Tomus III. Lipsiae, 1814. - P. 371-382.

62. Cohen J.M. English translators and translations. London: Longmans, Green and со., 1962.-56 p.

63. The compact edition of the dictionary of national biography. Vol. 1 (I-II). -Oxford: Oxford university press, 1975. P. 417.

64. Crane M.T. Elizabeth I // Dictionary of literary biography: Sixteenth-century British nondramatic writers. Second series / Ed. by D.A. Richardson. -Detroit: Gale research Inc., 1994. Vol. 136. P. 85-93.

65. Davis N. Chaucer and the fourteenth-centuiy English // Writers and then-background: Geoffrey Chaucer / Ed. by D.S. Brewer. London: Bell, 1974. -P.58-84.

66. Dictionary of literary biography: Sixteenth-century British nondramatic writers. First series / Ed. by D.A. Richardson. Detroit: Gale research Inc., 1993. Vol. 132. - P. xi-xvi.

67. Drew-Bear T. Ezra Pound's "Homage to Sextus Propertius" // American Literature. 1965. - N 2. - P. 204-210.

68. Dronke P. Chaucer and the Medieval Latin poets // Writers and their background: Geoffrey Chaucer / Ed. by D.S. Brewer. London: Bell, 1974. -P. 154-183.

69. Dwyer R.A. Another Boece // Romance Philology. 1965. - N 2. - P. 268270.

70. EUiot R.W.V. Chaucer's reading // Chaucer's mind and art / Essays ed. by AC. Cawley. Edinburgh-London: Oliver and Boyd, 1969. - P. 46-68.

71. Folia Translatologica. Translation strategies and effects in cross-cultural value transfer and shifts. Prague, 20-22 October 1992: The 8th International conference on translation and interpreting. Prague, 1992. Vol. 2. — 171 p.

72. Geoffrey Chaucer. A critical anthology / Ed. by J.A. Burrow. -Harmondsworth: Penguin Books, 1969. 323 p.

73. Hammond E.P. Chaucer. A bibliographical manual. N.Y.: Smith, 1933. -579 p.

74. Hargreaves H. From Bede to Wyclif: Medieval English Bible translations // Bulletin of the John Rylands Library. 1965. - N 1. - P. 118-140.

75. Heath J. Borrowing // The encyclopedia of language and linguistics / Ed. by R.E. Asher. Oxford: Pergamon Press Ltd., 1994. Vol. l. -P. 383-394.

76. Houghton W.E. S.E.M. "Translator" of Boethius // The Review of English Studies.-1931.-N26.-P. 160-167.

77. Jefferson B.L. Chaucer and the consolation of philosophy of Boethius. N.Y.: Haskell house, 1965. - 168 p.

78. Leech G.N. Principles of pragmatics. London and New York: Longman, 1983.-250 p.

79. Leonard S.A. The doctrine of correctness in English usage. 1700 1800. -Madison: University of Wisconsin, 1929. - 361 p.

80. Lindsay T.M. Englishmen and the classical Renascence // The Cambridge history of English literature / Ed. by A.W. Ward and A.R. Waller. -Cambridge: Cambridge university press, 1932. Vol. 3. P. 1-24.

81. Mathewson R. Taking liberties with Horace. Some practical considerations on translation // Greece and Rome. 1970. - N 2. - P. 142-165.

82. Matthiessen F.O. Translation: an Elizabethan art. Cambridge, Mass.: Harvard university press, 1931. - 235 p.

83. Mersand J. Chaucer's Romance vocabulary. N.Y.: The Comet press, 1939. -179 p.

84. Neale J.E. Essays in Elizabethan history. London: Cape, 1958. - 255 p.

85. Nida E.A. Language structure and translation. Stanford, CA: Stanford university press, 1975. - 284 p.

86. Partridge A.C. Tudor to Augustan English. A study in syntax and style from Caxton to Johnson. London: Evans, 1969. - 372 p.

87. Pym A. Book review // The Translator. Studies in intercultural communication. Manchester, UK: St Jerome Publishing, 1996. Vol. 2. - N 1. -P. 89-93.

88. Rastorguyeva T.A. A history of English. M.: Vyscshaya shkola, 1983. -347p.

89. Riddehough G.B. Queen Elizabeth's translation of Boethius' De consolatione philosophiae // The Journal of English and Germanic Philology. 1946. - N 1. - P. 88-94.

90. Schlaugh M. The art of Chaucer's prose // Chaucer and Chaucerians. Critical studies in Middle English literature / Ed. by D.S. Brewer. London: Nelson, 1967.-P. 140-163.

91. Semple W.H. St Jerome as a biblical translator // Bulletin of the John Rylands Library. 1965. - N 1. - P. 227-243.

92. Seijeantson M.S. A history of foreign words in English. London: Kegan Paul, 1935.-354 p.

93. Shepherd G. Religion and philosophy in Chaucer // Writers and their background: Geoffrey Chaucer / Ed. by D.S. Brewer. London: Bell, 1974. -P. 263-289.

94. Skeat W.W. Introduction to Boethius // The complete works of Geoffrey Chaucer / Ed. from numerous manuscripts by W.W. Skeat. Oxford: Clarendon press, 1926. Vol. 2. - P. iii-xl.

95. Soane G. Domestic manners and habits of the Anglo-Saxons // The whole works of King Alfred the Great: with preliminary essays illustrative of the history, arts and manners of the ninth century. N.Y.: AMS Press, 1969. Vol. 1.-P. 413-491.

96. Sources and analogues of Chaucer's Canterbury Tales / Ed. by W.F. Bryan and G. Dempster. Chicago: University of Chicago press, 1941. - 765 p.

97. Sullivan J.P. Ezra Pound and Sextus Propertius. A study in creative translation. Austin: University of Texas press, 1964. - 192 p.

98. Tatlock J.S.P. The mind and art of Chaucer. England: Syracuse university press, 1950.-114 p.

99. The Translator. Studies in intercultural communication. Manchester, UK: St Jerome Publishing, 1996. Vol. 2. - N 1. - 126 p.

100. Whibley C. Translators // The Cambridge history of English literature / Ed. ^ A.W. Ward and A.R. Waller. Cambridge: Cambridge university press,1932. Vol.4.-P. 1-25.

101. Winny J. Elizabethan prose translation. — Cambridge: Cambridge university press, I960. 151 p.

102. Wright t-.B. Middle-class culture in Elizabethan England. Chapel Hill: University of North Carolina press, 1935. - 733 p.

103. Цитируемая литература и принятые сокращения

104. Оригиналы, переводы и другие произведения как источники цитат

105. Alfred = King Alfred's Anglo-Saxon version of Boethius De consolatione philosophiae / Ed. with a literal translation into English by the Rev. S. Fox.-London, 1901.

106. Boethius = Anicii Manlii Severini Boetii De consolatione philosophiae // Patrologiae cursus completus. Series Latina / Accurante J.-P. Migne. Tomus LXIH: Manlii Severini Boetii Opera omnia. - Parisiis, 1847.

107. Caesar = Caesar C.J. De bello civili. Liber I. London, 1705.

108. Calvin = Calvin J. Institutio christianae religionis. Vienna, 1592.

109. Chaucer = Chaucer G. Boethius De consolatione philosophiae // The complete works of Geoffrey Chaucer / Ed. from numerous manuscripts by W.W. Skeat. Vol. 2: Boethius and Troilus. -Oxford, 1926.

110. Colvile = Boethius' Consolation of philosophy. Translated from the Latin by George Colville, 1556 / Ed. by E.B. Bax. London, 1897.

111. Edmundes = Observations upon Caesars Commentaries. By Clement Edmundes, Remembrancer of the Cittie of London. London, 1609.

112. Elizabeths — (^ueen Elizabeth's englishings of Boethius' De consolatione philosophiae. / Ed. from the unique MS, Partly in the Queen's fiand, by Miss £aroline Pemberton. London, 1899.

113. MnkT = Chaucer Q. The Monk's Tale I I The complete works of Geoffrey Chaucer / Ed. from numerous manuscripts by W.W. Skeat. VoL4: The Canterbury Tales. - Oxford, 1924.

114. Norton = Calvin Jean. The institution of Christian religion. Translated by T. Norton. London, 1578.

115. PF = Chaucer G. Parliament of Fowls // The complete works of

116. Geoffrey Chaucer / Ed. from numerous manuscripts by W.W. Skeat.- Vol. 3: The House of Fame, The Legend of Good Women, Parliament of Fowls. Oxford, 1926.

117. TC = Chaucer G. Troilus and Criseyda // // The complete works of

118. Geoffrey Chaucer / Ed. from numerous manuscripts by W.W. Skeat.- Vol. 2: Boethius and Troilus. Oxford, 1926.1.. Словари и энциклопедии

119. БСЭ = Большая Советская Энциклопедия. В 30 томах / Гл. ред. А.М. Прохоров. Изд-е 3-е. -М.: Советская энциклопедия, 1969-1978.

120. Латинско-русский словарь / Сост. И.Х. Дворецкий и Д.Н. Корольков. Под общ. ред. С.И. Соболевского. М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1949.

121. Новый Большой англо-русский словарь: в 3-х томах / Под общ. рук. Э.М. Медниковой и Ю.Д. Апресяна. М.: Русский язык, 1993.

122. СА = Словарь античности. Пер. с нем. М.: Эллис Лак; Прогресс, 1993.

123. An Anglo-Saxon dictionary based on the manuscript collections of the late Joseph Bosworth / Ed. and enlarged by T. Northcote Toller. London: Oxford university press, Humphrey Milford, 1898.

124. Britannica = Encyclopedia Britannica. In 23 volumes. — London: Encyclopedia Britannica Ltd., 1961.

125. A Middle-English dictionary. Containing words used by English writers from the 12th to the 15th century / Ed. by F.H. Stratmann. London: Oxford university press, 1963,

126. OED = The Oxford English dictionary. In 12 volumes. Oxford: Xl the Clarendon press, 1933.