автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Представления о знании в пятикнижии и книгах пророков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Представления о знании в пятикнижии и книгах пророков"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Аржанов Юрий Николаевич

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ЗНАНИИ В ПЯТИКНИЖИИ И КНИГАХ ПРОРОКОВ

Специальность 09.00.13 — религиоведение, философская антропология, философия культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Санкт-Петербург 2005

Работа выполнена на кафедре философии и культурологи Востока философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор философских наук, профессор Тантлевский Игорь Романович

доктор философских наук, профессор Светлов Роман Викторович

кандидат философских наук, доцент Пешков Андрей Иванович

Российская Национальная Библиотека

Защита состоится 19 мая 2005 года в 16 часов на заседании диссертационного совета К 212.232.08 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата философских наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделеевская линия, д. 5, Философский факультет, ауд. 167.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан 2005 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат философских наук, ст. преп.

У/у"'"

/ * КругловаН.В,

Актуальность темы исследования. Представления о знании в Еврейской Библии уже длительное время служат предметом внимания ученых и философов. Однако до настоящего времени не было проведено полноценного исследования данной темы, которое бы подробно рассматривало филологический материал и на его основе сделало бы обобщающие выводы. Необходимость такого рода исследования обусловлена несколькими факторами. Прежде всего рассмотрение вопроса о знании в Еврейской Библии вызвано потребностями истории религии, в которой до сих пор недостаточное освещение получает вопрос о том, какие семитские корни имеет интерес к знанию в различных гностических движениях на территории Палестины в период эллинизма. Поскольку вопрос о знании ставится в центр многих религиозных течений эпохи эллинизма, которые развиваются в контексте религии иудаизма, оправданным и совершенно необходимым становится изучение этой темы в предшествующей исторической стадии развития религии др. Израиля. При этом, в работах ряда западных ученых достаточное освящение получает вопрос об особенностях знания в Еврейской Библии в контексте так называемой литературы премудрости, в то время как остальные библейские книги по большей части остаются без внимания. В результате особенно актуальной становится изучение вопроса о знании в Еврейской Библии в книгах, прямо не связанных с литературой премудрости. Исследование данного вопроса позволяет заполнить существовавший до сих пор пробел в изучении истории эволюции представлений о знании в религии древнего Израиля и прояснить библейские истоки интереса к проблеме знания в религиозных течениях эпохи эллинизма.

Научная разработанность проблемы и научная новизна. В истории изучения представлений о знании в Еврейской Библии центральное положение традиционно занимали тексты так называемой литературы премудрости, в то время как другие библейские книги преимущественно оставлялись без внимания, несмотря на то, что в них также присутствуют высказывания на тему знания. В начале XX в. появляется исследование Э. Баумана, связанное с глаголом уй' «знать» и производными от него в Еврейской Библии. После этой статьи был опубликован ряд работ, в которых предпринимались попытки освятить особенности представления о знании в пророческих книгах Еврейской Библии (Д. Хенел, С. Мовинкель, В. Циммерли, Г.-В. Вольф). Акцент при этом делался на изучении различных «форм» пророческого знания, что имело значение для истории религии др. Израиля, однако упускало из поля зрения феномен знания в целом. В то же время появляется ряд филологических исследований (В. Райс, Й. Боттервек, Н. Шупак), где

предметом изучения становятся особенности функционирования тех или иных языковых единиц в тексте Еврейской Библии, которые имеют отношение к теме знания. Эти исследования, однако, не ставили своей целью освятить всю лексику, которая связана с данной темой, в связи с чем до сих пор оставался не до конца ясным вопрос о том, что составляет предмет изучения в разговоре о знании в библейском тексте. В связи с этим сохранялась потребность в такого рода исследовании, которое, с одной стороны, дало бы исчерпывающую картину филологического материала, на котором строятся наши представлении о феномене знания в Еврейской Библии, а с другой стороны, приводило бы общий анализ этого материала. Данная работа стремится восполнить этот пробел.

Цели и задачи. Работа ставит своей целью дать общую картину представления о знании в книгах Пятикнижия и Пророков в Еврейской Библии. Для достижения этой цели были поставлены и решены следующие задачи:

1. Дать исчерпывающее описание лексики, которая используется в текстах Пятикнижия и книг Пророков для передачи представления о знании.

2. Определить основные критерии, которые позволяют строить общую картину представления о знании в текстах Пятикнижия и пророческих книг, не внося в нее чуждых ей элементов.

3. Проанализировать эволюцию представлений о знании в Еврейской Библии и основные этапы этого процесса, отраженные в библейском тексте.

4. Определить основные социально-исторические факторы в религии др. Израиля, которые влияли на формирование и изменение представлений о знании, отраженные в библейских текстах.

5. Проанализировать прямые и косвенные свидетельства в библейском тексте, указывающие на существование в др. Израиле институциональных форм передачи знания (обучение и передача традиций).

6. Собрать путем сплошной выборки все свидетельства, содержащиеся в текстах Пятикнижия и книг Пророков, касающиеся знания, его приобретения и передачи.

7. Представить на основе собранных свидетельств общую картину представлений о знании в Еврейской Библии.

Материал исследования. Материалом для исследования послужил в первую очередь еврейский текст Библии. Также во время работы привлекались его основные древние переводы (на греческий, сирийский и латинский языки). Предметом изучения были прежде

всего тексты Пятикнижия и книг Пророков, но в качестве примеров и релевантного иллюстративного материала выступают и выдержки из книг Писаний, а также из апокрифической ветхозаветной литературы и еврейской и греческой литературы эпохи эллинизма.

Положения, выносимые на защиту. Анализ указанного материала позволяет сделать следующие заключения:

1. В Пятикнижии и книгах Пророков мы находим вполне оригинальное и разработанное представление о знании, которое связано с двумя основными темами: закона и истории. Эти темы составляют единое представление об «учении», или «традиции», которая служит предметом обучения и передачи от поколения к поколению.

2. В рассматриваемых текстах мы не находим идеи «адекватности» знания своему объекту. Субъект и объект знания не противопоставлены друг другу, в связи с чем лишается основания вопрос о «методе» знания, который может более или менее «точно» отражать предмет знания в сознании субъекта. Субъект и объект знания выступают в единстве, и в этом акте единения собственно и происходит процесс познания.

3. Рассматриваемые тексты говорят о знании человека в связи с его существованием, так что круг человеческих знаний соединяется с кругом его жизни и определяется им. Качество знания человека связывается с качеством его жизни. Человек как субъект знания не обладает специальными «органами» познания, но в акте познания участвует он весь как единое целое («синтетическое» представление о знании).

4. Знание в библейских текстах имеет «динамический» характер. Человек познает нечто через его использование или опыт совместного действия. В связи с этим существенную роль в процессе познания играют «знаки», служащие манифестациями предмета знания. Некоторые «знаковые» события становятся предметом воспоминания и обучения, т.е. «традиции».

5. О незнании говорится не только в негативном смысле. В Пятикнижии и книгах Пророков мы находим также указания на положительный смысл незнания как естественной ограниченности человеческих способностей.

Апробация работы. Основные положения работы выносились на обсуждение в ходе выступлений на XXXI Всероссийской филологической научно-методической конференции преподавателей и аспирантов (11-16 марта 2002 г., СПб), ХХХШ Международной филологической конференции (15-20 марта 2004 г., СПб), 2 Торчиновских чтениях по религиоведению и востоковедению (17-19

февраля 2005 г., СПб) и XXXIV Международной филологической конференции (14-19 марты 2005 г., СПб). По теме диссертации сделано четыре научных публикации общим объемом примерно 1.5 п.л. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры культурологи и философии Востока философского факультета СПбГУ 22 декабря 2004 г.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения. В конце приводится список использованной литературы, который включает в себя источники, справочную литературу и использованную научную литературу (163 наименования, из них 120 на иностранных языках).

Содержание работы

Во введении обоснована актуальность темы исследования, показана степень научной разработанности проблемы, определены основные цели и задачи исследования и сформулирована научная новизна диссертации. Во второй части введения приводится подробный обзор лексики, которая используется в Пятикнижии и книгах Пророков для выражения представления о знании.

Первая глава «Формирование традиции» посвящена вопросу складывания и эволюции представлений о знании в религии др Израиля. Поскольку текст Еврейской Библии служит отражением различных традиций в религии др. Израиля, в данной главе приводится обзор основных интеллектуальных течений и основных носителей традиции и свидетельства библейского текста о передачи традиции, т е. образовании.

В первой части приводится обзор истории формирования канона Еврейской Библии, рассматриваются основные носители интеллектуальных традиций и приводятся имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства о процессе обучения в др Израиле. При анализе тех или иных представлений в библейском тексте необходимо принимать во внимание, что сам текст служит плодом длительной работы по формированию, обработке и переработке различных традиций, и эта работа находит свое завершение в «каноническом» своде Еврейской Библии. В связи с этим процесс сложения канона следует рассматривать одновременно и как отражение влияний отдельных духовных и интеллектуальных течений в еврейском

обществе. Этот процесс канонизации начинается в период образования единого централизованного государства Израиль в Х1-Х вв. до н.э. и развития письменности на его территории, а завершается примерно в 1 в. н.э.

Свидетельства библейского текста и релевантные материалы дают нам возможность выделить несколько групп внутри общества др. Израиля, которые были носителями различных интеллектуальных и духовных традиций, нашедших свое воплощение в тексте Еврейской Библии. Среди них необходимо отметить прежде всего класс писцов, который формируется при царском дворе в Иерусалиме. Институты обучения писцов можно рассматривать как первые школы в др. Израиле, в которых, по мнению ряда авторитетных исследований (в частности, Г. фон Рада), формировалась и копировалась так называемая литература премудрости. Писцов можно рассматривать как хранителей и интерпретаторов отдельных литературных традиций, вошедших в канон Танаха. Второй влиятельной интеллектуальной группой следует признать священников-левитов, в обязанности которых входило также обучение законам и их толкование в ходе проповедей во время храмового богослужения. Третьей группой выступали пророки. Для истории формирования библейского текста особое значение имеют так называемые «письменные» пророки, традиции которых вошли в его состав. Три перечисленных группы соединяются в единое духовно-интеллектуальное течение в период вавилонского изгнания, который оказывается важным стимулом к оформлению канонического текста Пятикнижия.

В разговоре о системе образования в др. Израиле необходимо учитывать практически полное отсутствие свидетельств самого библейского текста, что требует обращения к свидетельствам египетских и месопотамских источников, с одной стороны, и к данным более поздних еврейских источников, с другой. Аргументами в пользу существования в др. Израиле каких-то форм обучения служит, во-первых, сам факт длительной истории передачи и сохранения текста Танаха, а во-вторых, обнаруженные в ходе археологических раскопок надписи, датируемые не позднее X в. до. н.э. Два возможных указания на процесс обучения мы находим в книге пророка Исайи. На основе свидетельств книги Притч, а также релевантных египетских источников, можно говорить о существовании в Иерусалиме школы писцов, которые осуществляли административную работу и занимались составлением официальных документов. Косвенные данные свидетельствуют также о системе образования детей царя и священников. Более свободные формы обучения практиковались в среде пророков. В общем образовании ключевую роль играла семья, и основной формой обучения была устная передача исторических

преданий и положений права от отца семейства детям. Важной составляющей религиозного образования были публичные проповеди священников-левитов при Иерусалимском Храме во время больших праздников. Описания этих проповедей, а также другие свидетельства библейского текста указывают на то, что основным содержанием такого общего образования были юридические нормы и исторические традиции.

Во второй части главы рассматривается первая составляющая комплекса общего образования — закон Сначала приводится короткий очерк основных юридических традиций, нашедших свое отражение в тексте Танаха, затем рассматривается развитие понятия «закон» в книге пророка Осии, во Второзаконии и в так называемой «священнической» традиции.

В число основных сводов законов в составе Танаха входят Декалог, «Книга Завета» (Исх. 20:22-23:33), законодательное ядро книги Второзаконие, «священнический кодекс». Существенное влияние на формирование законодательных представлений оказывают пророческие тексты. В период вавилонского плена различные законодательные традиции объединяются в единое представление о «законе», которое начинает ассоциироваться с корпусом Пятикнижия. Начиная с самых ранних пророческих текстов понимание «закона» в Еврейской Библии оказывается связанным с представлением о «договоре» между Богом и израильским народом.

Среди ранних пророческих книг особое место занимает книга пророка Осии, в которой понятие «закон» ( выступает в

связи с выражением «знание Бога» Последнее

стало предметом спора двух немецких ученых Э. Баумана и Г.-В. Вольфа, писавших о проблеме знания в библейском тексте. Э. Бауман полагал, что для определения его значения необходимо обратиться к первым главам книги, в которых «знание» служит синонимом отношений любви и заботы в браке, так что глагол «знать»

выражает не «когнитивную», а скорее «волевую» функцию человека. Г.-В. Вольф, с другой стороны, указывал на связь выражения

с юридическими положениями, которые в целом соотносятся с Декалогом, и с представлением о «договоре» между Богом и израильским народом. Принимая в расчет наблюдения Э. Баумана над семантическими особенностями глагола следует согласиться с

Вольфом, что выражения связаны между собой и

служат указанием на устное «предание», носителями которого выступали священники. Вольф также обращает внимание на большое количество языковых перекличек между книгой пророка Осии и книгой Второзаконие (в частности, антонимом глаголу уй' «знать»

выступает глагол «забывать»), и полагает, что понятие в

книге Осии может быть рассмотрено как прообраз того «учения», которое в более систематической форме было изложено авторами Второзакония.

Идея обучения лежит в основании всей книги Второзаконие и определяет ее стиль и содержание. Моисей представлен в ней как первый учитель народа, сообщающий народу своеобразный эталон знания, который необходимо повторять и актуализировать в последующих поколениях. Фигура Моисея, таким образом, становится первым звеном непрерывной цепи устной традиции, к продолжателям которой причисляют себя и авторы Второзакония. Эта традиция определяется в тексте Втор, как и рассматривается, с одной

стороны, как неизменное учение, а с другой стороны, как живая духовная традиция, открытая для новых толкований и дополнений. Поскольку человеческое знание представляется ограниченным, то «учение» также рассматривается авторами Втор, как

своеобразная граница человеческих способностей постижения мира, а также как ограничение человеческой жизни в целом. «Учение», или «закон», представляется основой всего человеческого существования — представление, которое в литературе премудрости соединяется с идеей мудрости как основы мироздания (Иов 28, Прит. 8), что выражается в позднейшей еврейской литературе в представлении о том, что Тора (как Закон и как текст Пятикнижия) пронизывает все творение и служит основой его гармонического устройства.

И в книге пророка Осии, и во Второзаконии (а также в книге пророка Иеремии, связанной с традицией Втор.) основными знатоками и учителями «закона» выступают священники. Эта связь

«закона» и священников несколько отличным образом раскрывается в так называемей «священнической» традиции. В этой традиции центральное место занимает дихотомия святость — нечистота, которая определяет остальные темы. Жизнь отдельного человека и всего общества в целом разделяется в ней на две сферы: «святого» и «нечистого», что в конечном счете отражает границу между жизнью и смертью. Такое разделение всей человеческой жизни придает «закону» более конкретную функции регулирования человеческого существования в его балансировании между двумя сферами и определения ясной границы между ними в отдельных жизненных ситуациях. Основная роль священников как толкователей «закона» выражается также в способности отделять священное от нечистого и прояснять границу между ними. Пример такого рода толкования мы находим в книге пророка Аггея 2:11-13. При этом, два представления о понятии которые мы находим в традиции Втор, и в

«священнической» традиции, не столько противопоставлены, сколько дополняют друг друга.

В третьей части рассматривается вторая составляющая общего образования в др Израиле — исторические предания. Древнему Израилю принадлежит особое место в формировании самого представления об истории, хотя следует признать, что в других древних культурах (в частности, в вавилонской и египетской) элементы исторических представлений также существовали.

В первом разделе приводится общий обзор исторических традиций в Еврейской Библии. В ней выделяются исторические традиции, вошедшие в Пятикнижие (так называемая «несвященническая» традиция, «священническая» и традиция книги Второзаконие), комплекс так называемой «второзаконнической истории» (который отразил влияние исторических представлений пророков) и комплекс книг так называемого «хрониста». Исторические представления в Библии отчасти могут быть соотнесены с другими ближневосточными культурами прошлого (в частности, идея «правремени», влияние богов на ход человеческой истории, особое положение царей), однако ни в одной культуре др. Ближнего Востока мы не встречаемся со столь объемными историческими текстами, как в Еврейской Библии, а также не находим идеи особой миссии одного народа.

Второй раздел посвящен разбору основных точек зрения исследователей на истоки оригинальных исторических представлений в др. Израиле. Исследователи сходятся во мнении, что появление больших исторических комплексов в составе Еврейской Библии было во многом вызвано историческими катастрофами 722 г. (падение Самарии) и 586 г. до н.э. (разрушение Иерусалима и Храма). Взгляд библейского историка это взгляд из перспективы постигших народ бедствий. В связи с этим Я. Лссман полагает, что историческое мышление в др. Израиле уходит своими корнями в правовые нормы необходимости наказания преступных действий. Это заключение в целом согласуется с точкой зрения Г. фон Рада, который связал исторические взгляды в Библии с характерным для всей Библии убеждением о связи действия и воздаяния за него (нем. Tun-ErgehenZusammenhang). В. Циммерли, соглашаясь в целом с выводами Г. фон Рада, полагает, что за этой связкой правовых и исторических представлений стоит общее понимание природы человеческого знания как знания «динамического», и приходит к заключению, что корни понятия «истории» скрываются в феномене «знака» как источника знания. Ряд событий рассматривается в библейском тексте не просто как факты прошлого, но как то, что определяет судьбу народа на всем

протяжении его истории, т.е. как своеобразные «знаки» и символы, которые сохраняются в «культурной памяти» (Я. Ассман) народа и служат моделями для осмысления событий настоящего.

Третий раздел посвящен разработке исторических представлений в традиции книги Второзаконие. Основу «историософии» Втор, составляет мотив памяти о событиях прошлого как основы праведной жизни народа и его благополучия. В этой книге Моисей обращается к тому поколению евреев, которые были детьми тех, кто вышел из Египта, и которые одновременно были свидетелями великих дел, совершенных Богом во время освобождения израильского народа из рабства и во время странствия по пустыне. Это поколение израильтян наделяется особым опытом, которое составляет их преимущество перед другими поколениями — они своими глазами видели совершенные Богом чудеса, были свидетелями великих событий, и эти события должны служить источником их знаний о Боге и характере Его отношений с израильским народом. Знания «поколения пустыни» имеет, таким образом, уникальный характер (и налагает на них сугубую ответственность), но одновременно оно универсально, так как должно служить основой знания и для последующих поколений израильтян, которые через обучение должны приобщаться опыту своих предков. Поколение свидетелей чудесных событий призывается в книге Втор, к тому, чтобы сохранить в памяти все увиденное и передать свой опыт детям. Опыт странствий по пустыни рассматривается как первая и основная «школа» народа, наставление, которое должно сохраняться в памяти и передаваться от одного поколения к последующему. Книга Второзаконие также предлагает целый ряд приемов, которые должны поддерживать память в поколениях израильтян. Их можно объединить в три большие группы приемов мнемотехники: (1) вещественные знаки, служащие напоминанием о событиях прошлого; (2) праздники, в которых символически повторяются эти события; (3) рецитация текста законоположений и исторических преданий, которая также должна служить цели обучения последующих поколений.

В следующем разделе приводится основные случаи употребления так называемой «формулы знания», в которой находит завершенное выражение представление об истории как особого рода «знании». Эта формула складывается из глагола в различных формах и сочетания «что Я ЙХВХ». Она представлена в основном в истории Исхода и странствий по пустыне и в книге пророка Иезекииля, где приобретает наиболее устойчивую форму (также она встречается во Втор, и у «второ-Исайи»). Среди истоков формулы исследователи называют традицию «священной войны», в которой происходит манифестация силы Бога одной из воюющих сторон. В. Циммерли

полагает, что формула уходит своими корнями в представление о «знаке заверения», характерное для Еврейской Библии. Важнейшей составляющей формулы служит представление об имени ЙХВХ (Тетраграмма) как проявлении силы Бога Формула знания в смысловом отношении наиболее тесно связана с историей исхода из Египта, и служит лейтмотивом этой истории как в ее «иесвященнической», так и в «священнической» версии (в последней она выступает в более связанном виде). События спасения из Египта дают своего рода «модель» спасения Богом израильского народа из тяжелого положения, которая накладывается на последующие события израильской истории, в частности на историю странствий по пустыне, в котором «формула знания» уже несет в себе смысл воспоминания о событиях Исхода. Использование формулы в книгах пророка Исайи («второ-Исайи») и Иезекииля несет в себе то же значение. Наиболее устойчивую форму она получает в книге пророка Иезекииля, и В. Циммерли выдвигает достаточно убедительные аргументы в пользу того, что использование «формулы знания» в других текстах несет на себе следы влияние книге Иез., хотя, несомненно, необходимо учитывать и другие влияния. Основным контекстом формулы в книге Иез. служит провозглашение наказания со стороны Бога на различные народы, однако она звучит и в контексте грядущего спасения израильского народа.

В последнем разделе части приводятся свидетельства текстов Пятикнижия и книг Пророков о знании, которое относится к окончанию истории («эсхатологическое» знание). Эти свидетельства объединяют три основных традиции. Среди них наиболее поздняя — «священническая» традиция, где указания на будущее звучат в контексте надежды на спасение израильского народа из тяжелого положения, в котором он оказался в период вавилонского плена. Прообразом и моделью такого спасения служит Исход Израиля из Египта, и он также дает модель «знания» о спасительной силе Бога, которая переносится на будущее. Вторая традиция служит продолжением представления первых пророков о грядущем наказании Богом израильского народа («День ЙХВХ»), после которого произойдет обновление отношений между ними. В книгах Осии, Иезекииля, и в особенности в книге пророка Иеремии это осмысляется в терминах заключения нового «союза», или «договора», (bent) между Богом и израильским народом, причем заключение этого «договора» должно сопровождаться изменением познавательных способностей народа. В книге Иеремии этот «новый договор» представлен как изменение всего мироздания, о чем также говорится в книге Исайи. Третьей традицией служат мессианские представления, связанные с фигурой царя и с ожиданием прихода в конце дней справедливого царя

— потомка Давида, который будет наделен особой мудростью, проявляющей себя прежде всего в судебной сфере.

Во второй главе «Характеристика знания в Пятикнижии и книгах Пророков» приводится общая картина свидетельств текстов Пятикнижия и книг Пророков о знании, его основных носителях, его характере и объектах. Отдельно рассматривается проблема незнания. Характерные особенности проблемы знания анализируются с помощью ограниченного количества примеров, однако за этим обзором стоит работа по отбору всего комплекса высказываний по данной теме в указанных источниках.

Говоря о феномене знания в Еврейской Библии, необходимо иметь в виду его основную характеристику — это знания опытное. В связи с этим в центр разговора о знании должна быть поставлена категория «жизни», существования человека. Связь знания с существованием выражает себя прежде всего в том, что библейский текст не говорит о «проблеме» знания, т.е. о его правильном методе. Акт познания не расщеплен на познающий субъект и познаваемый объект, что не оставляет места для вопроса о методе. Это требует осторожности в использовании таких понятий, как «субъект» и «объект» в разговоре о знании в Еврейской Библии.

В первой части речь идет о характеристиках познающего субъекта. В нескольких случаях в этом качестве выступают животные (ср. Ис. 1:3; Иер. 8:7), чему посвящен первый раздел части. Животные преимущественно выступают носителями гармонического устройства мира и живой природы, что служит отражением правильного устройства общества. «Знание» животных определяется пространством их существования и служит выражением способности ориентироваться в этом пространстве.

Во втором разделе речь идет о познавательных способностях человека. Ветхозаветная антропология не проводит разделения между телесным, душевным и духовным уровнем человека, но говорит скорее о человеческом существовании в целом, а в разговоре о знании соединяет все стороны человека в единое представление. Библия не относит акт познания к некоему «внутреннему» измерению в человеке, но «синтетически» (Г.-В. Вольф) соединяет и его душевно-духовный, и телесный уровень. При этом можно выделить ряд ключевых понятий, которые используются в Еврейской Библии в разговоре о знании. Евр.

«душа» охватывает все потребности и желания человека. Понятие «дух, вдохновение» может служить выражением любой силы, идущей от человека или наполняющей его. Евр. basar «тело, плоть» относится ко всем слабым сторонам человеческого

существования. Основным органом разумной деятельности выступает «сердце» выполняющее роль центра, в котором сходятся все

жизненные функции человека. И акт познания совершается в этом единстве различных сторон человеческого существования. Познание осуществляется не через какие-то специальные органы, но через вовлеченность всего человека в стихию жизни и взаимодействие с окружающим миром. О познании можно говорить в связи с этим как об «обращенности» человека к миру. Этот момент выражен с особенной силой в понятии «лицо» (евр. ратт от глаг. рпк «поворачиваться к»). Среди других органов восприятия чрезвычайно важную роль в Еврейской Библии играют «глаза» которые выражают

прежде всего отношение человека к тому, что он знает. О речи и слухе в библейском тексте говорится прежде всего в связи с усваиванием каких-то сведений от других людей, т.е. об обучении. Хотя о перечисленных органах восприятия можно говорить особо, выделяя их специфические функции в библейском тексте, так или иначе в акте познания в Еврейской Библии выступает все человеческое тело, человек как целое.

В библейских текстах можно обнаружить несколько категорий людей, которые выделяются на общем фоне по характеру своих знаний (Г. фон Рад говорит о «харизме» отдельных людей). В связи с детьми говорится о недостаточном знании, которое восполняется по мере воспитания и взросления ребенка. Процесс приобретения детьми полноценного знания передается в библейских текстах в терминах приобретения способности «различать добро и зло». Развитие детьми этой способности служит основанием для получения ими статуса полноценного члена израильского общества. Второй категорией людей, которую особо выделяют библейские тексты, служат «мудрецы». «Мудрыми» в текстах Пятикнижия и книг Пророков называются прежде всего искусные ремесленники. О «мудрых» говорится также как о советниках царя, и их знания и мудрость рассматривается в контексте политической активности. Особыми знаниями, или особой «харизмой», обладают цари. Несмотря на примеры критического отношения к самому институту царя в Еврейской Библии, в целом цари выступают на линии специальных «избранников» Бога, с которыми Бог устанавливает особенные отношения и кого наделяет особым знанием. В ряду царей по своей мудрости и знанию выделяются Давид и Соломон. Особые знания царя проявляются прежде всего в судебной сфере. Знания священников связаны с осуществлением культа. В «священнической» традиции они определяются как способность «отличать чистое от нечистого». В традиции Второзакония они выступают носителями и толкователями «закона» Священникам также принадлежит «священный

жребий» (урим и туммим). Знание пророков в Библии определяется прежде всего с помощью глаголов зрения. Библейских пророков (которые выделяются на фоне всего др Ближнего Востока явлением «письменных» пророков) отличает настрой на возвещение чего-то принципиально нового, что должно изменить сам характер человеческого знания. Особую группу в библейских текстах составляют люди, которые обладают способностью получать знания у духов умерших (евр уёс1с!'огит «знахари» и гр'т «слабые» или «целители»). В Библии признается сам факт такого рода знаний, однако эти знания рассматриваются как нечто запретное, и эту двойственность необходимо учитывать.

В третьем разделе рассматриваются немногочисленные свидетельства Пятикнижия и пророческих книг, где говорится о знании Бога. В этих текстах Бог выступает не просто одним из субъектов знания, но Тем, Кому знание принадлежит в самой своей основе. В этом проявляется связь знания с существованием. Поскольку Бог выступает в Библии источником всего существующего, постольку Ему принадлежит и полнота знания. О знании Бога в библейских текстах не говорится специально, однако можно сказать, что это «знание» составляет фон всего текста. О знании Бога говорится в основном в контексте Его влияния на человеческую историю. Эти «вторжения» Бога в историю дают человеку возможность познавать Бога. Хотя в более поздних текстах содержатся указания на знание Богом тайн, которые Он может открывать отдельным людям, эти представления находятся на периферии текстов Пятикнижия и книг Пророков.

Во второй части рассматриваются основные особенности приобретения знания в Еврейской Библии. Можно выделить три основных области, в которых реализуется акт познания, и они составляют предмет рассмотрения трех разделов данной части: (I) функционирование органов чувств, (2) практическое обращение с вещами и людьми, (3) праведное поведение.

(1) В связи с органами чувств библейский текст говорит не просто о технической стороне восприятия, но собственно о знании, «синтетически» (Г.-В. Вольф) соединяя орган чувственного восприятия, его функцию и результат его функционирования (воспринимаемое). Особое место в библейском тексте отводится зрению. Зрительное восприятие прежде всего характеризует внимание человека к реальности, не отвлечение от реальности, но, наоборот, привлечение к ней. Глаголы с значением «видеть» могут прямо принимать на себя значение «знать, узнавать», в некоторых случаях видение выступает основой знания, глаголы «видеть» и «знать» могут использоваться параллельно, в нескольких случаях «знать»

предшествует «видеть». Это говорит о том, что в библейских текстах между знанием и видением существует «тесное родство» (И. Зеелигман), которое близко к синонимии При сравнении с глаголами «слышать» зрение выступает более надежным и полным знанием. Когда Бог открывает людям какое-то знание, об этом чаще всего говорится в терминах созерцания (особое место занимают пророки, для которых глаголы «видеть» играют роль

terminus technicus в обозначении их знаний).

Глаголы с основным значением «слышать» могут также выступать прямо в значении «знать» или же использоваться параллельно с глаголами знания: слух может выступать основанием для познания или синонимом знания. Губы и язык (в прямом и переносном смысле) в ряде примеров служат обозначением способности понимания. О слухе говорится в основном в контексте приобретения знания от или через других людей, в связи с чем глагол sama' «слушать» играет центральную роль в передаче традиции от одного поколения к другому.

В восприятии на вкус особенно полно проявляется связь человека с окружающей его действительностью. Соединение мотивов знания и пищи нередко встречается в библейской повествовании. В Быт. 2-3 (история «рая») приобретение первыми людьми знания происходит через поедание плода дерева. В Иез. 2-3 пророк съедает свиток, который содержит его пророчества.

В эротической сфере представление о познании получает свое наиболее полное выражение Об эротическом знании говорится в истории рая в Быт. 2-3 и в книге пророка Осии — двух достаточно ранних текстах (VIII—VII вв. до н.э). В истории рая поедание запретного плода, дающего знание, сопровождается эротическими мотивами, и с этим эпизодом соседствует первое использование глагола в значении полового акта. В первых главах книги Осии отношения Бога и израильского народа представлены в образе брака. В этих свидетельствах содержится ядро библейского представления о знании, знание представляется как влечение к познаваемому и соединение с ним.

(2) Характерное для всего библейского текста «динамическое» (Т. Боман) мышление реализуется в представлении о знании в том, что акт познания совершается прежде всего через практическое обращение с познаваемым.

Человеческое знание может проявлять в способности или неспособности совершать какие-то действия В ряде примеров глаголы Ъуп и yd' могут выступать в значении «мочь» Этот смысл нередко возникает в сочетаниях глаголов знания с глаголами же, однако и в сочетаниях с формами существительного они несут в себе

динамическую составляющую. В ряде примеров глагол в сочетании с существительными и прилагательное указывают на

профессиональные навыки человека. При этом практическое обращение с объектом знания служит не просто выражением знания, но его существенной составляющей.

Мы можем говорить о знании более или менее «полном» как о степени приближенности и вовлеченности субъекта познания в функционирование объекта. Указания на «изучение» и на получение более надежного и полного знания в Еврейской Библии связаны прежде всего с приближением к тем явлениям или событиям, которые служат объектом знания. Для этой цели человек может либо прибегнуть к проверке свидетельств, которые он получает опосредованно, либо к «испытанию» самого объекта знания, которое позволит последнему проявить себя в действии. Знание с помощью проверки основывается на каких-то вещественных свидетельствах, которые обозначаются в библейском тексте понятием «знак» (евр. 'о/), а также сочетанием глагола ус!' с предлогом Ъ «в, через». Знаки могут выполнять достаточно формальную функцию, подтверждая надежность каких-то сведений, но могут также служить и собственно знанием человека. Чаще всего функцию знака в этом случае выполняют определенные действия объекта познания, которые дают человеку ощутимое подтверждение скрытого для его взгляда.

То же стремление к приобретению надежного знания через ощутимые «знаки» проявляется в связи с знанием Бога в том, что определенные явления или события истории могут выполнять функцию «проводников» знания о Боге. Для Еврейской Библии нехарактерно стремление отвлечься от видимых явлений мира в размышлении о Боге — знание о Боге неотделимо от знания о мире и реализуется «через» знание о явлениях мира. Роль такого рода проводников знания о Боге исполняют отдельные исторические события, в которых проявляется сила и власть Бога Израиля (прежде всего это события спасения израильского народа из египетского плена). Эти события дают модели осмысления других жизненных ситуаций. Знание, которое приобретается с помощью отдельных исторических событий не имеет характера отвлеченного размышления, но дает человеку опыт соучастия в определенных событиях.

(3) Динамический характер знания проявляет себя в библейских текстах также в области нравственности. Если применительно к окружающему миру можно говорить об использовании человеком предметов или участии в определенных событиях, то применительно к другим людям знания человека проявляют себя в опыте совместного существования с другими людьми. О «знаниях» человека в области нравственности говорится прежде всего как о его способности к

совершению добра. Действия человека также оказывают непосредственное воздействие на его жизнь. Неправедное поведение вызывает наказание, а праведное — вознаграждение, что определяет принцип «воздаяния» за те или иные действия. В основании этого принципа лежит общее представление о динамическом характере человеческих знаний.

Знание Бога также определяется в библейских текстах в терминах праведного поведения. Совершение добрых дел связывается с полнотой и радостью жизни (как вознаграждением за добро). Правильное «знание» Бога как праведная жизнь передается в терминах движения: знать Бога как «ходить» по Его «пути» и следить за своим собственным «путем». Эта тема занимает важное место в книгах ранних пророков в др. Израиле.

Третья часть главы посвящена рассмотрению основных объектов знания в Пятикнижии и книгах Пророков. Они могут быть объединены в три большие группы: мир, человек и Бог. Все группы характеризуются общим представлением о знании как обращении с познаваемым.

В познании мира ключевую роль играет использование человеком тех или иных предметов или явлений. Знание или незнание служит мотивом, который сопровождает ряд тем в библейском тексте, в частности, тему земли, которую Бог дает для жизни еврейскому народу, а также рассказ о манне. О познании нередко говорится в связи с темой пищи. О знании вещей говорится как об умении обращаться с ними, и глаголы знания нередко используются в сочетании с существительными для передачи значения профессиональных знаний человека. «Динамический» аспект в знании мира проявляется также в том, что знание должно приносить человеку определенную пользу и выгоду, так что человек умный в библейских текстах предстает также и как человек достаточный и счастливый. Некоторые еврейские глаголы (прежде всего skl в породе Hiphil) и существительные (производные от глагола skl и существительное ¡йНууаИ) сочетают в себе значение знания и успеха, достатка.

В знании человека на первый план выступает общение с ним. В библейском тексте мы не встречаем примеров исключительно информативного знания о человеке или группе людей, но всегда речь идет об опыте взаимодействия с ними. В контексте межличностных связей глаголы знания нередко выступают параллельно с глаголами, имеющими значение проявления заботы (прежде всего Высшим

выражением такого совместного существования людей друг с другом служат отношения в браке и семейные отношения. Глагол в различных формах может служить обозначением дружеских

отношений, а также родственных связей между людьми. В связи с этим глагол может также выступать обозначением половых отношений. Использование глагола в данном контексте по отношению к женщине может также иметь в библейских текстах и социальное значение: женщина ставится в зависимое положение от мужчины, однако при этом может претендовать на защиту и заботу. Эти коннотации можно также обнаружить в тех примерах, где говорится о «знании» человека со стороны Бога. «Знание» Богом человека служит выражением Его заботы, а также нередко как непосредственное воздействие на внутреннее состояние человека. Бог также может «испытывать» человека для получения знания о нем. В библейском тексте мы находим несколько примеров особенного «знания» Богом людей, при котором Бог устанавливает с ними специальные отношения и выделяет из среды других людей (Авраам, Моисей, Давид и др.). Можно сказать, что знание Богом человека охватывает всего человека, все его помыслы и действия.

Когда объектом знания выступает Бог, то мы также не находим указаний на отвлеченное знание. Эти знания развиваются в диалоге, и человек «познает» Бога в том случае, если Бог сам открывается человеку. Путем к знанию Бога могут служить явления мира или события истории. Присутствие Бога в человеческой жизни нередко передается с помощью понятия «имени» Бога, которое человек может «познать». Знание Бога или Его имени направлено прежде всего на действия, которые совершает Бог. Другими «средствами» знания Бога могут служить сновидения, священный жребий (урим и туммим) и пророческие видения. Пророки в библейских текстах обладают особыми знаниями от Бога. Способом получения знания у них также нередко выступают сновидения, однако в большом количестве примеров мы не имеем возможности определить характер их «откровений» и можем только указать на значение зрительного элемента в восприятии. Представление о «знании Бога» также занимает центральное место в самих пророческих текстах, где оно служит синонимом праведного поведения.

В четвертой части рассматривается проблема «незнания» в текстах Пятикнижия и книг Пророков. В этих текстах незнание выступает не только отрицательным понятием. Оно имеет и положительный смысл, который добавляет существенный элемент в наши представления о знании в Еврейской Библии.

Положительный смысл незнания раскрывается как ограниченность человеческих познавательных способностей. Знание в библейских текстах имеет ограниченный характер, и знание этих границ служит его важной составляющей, придающей знанию

завершенность. Библейский текст говорит об ограниченности человеческих знаний по сравнению с знанием Бога, однако не доходит до полного агностицизма, но говорит о том, что человек склонен неверно понимать, что такое знание само по себе. Эта тема занимает особенно важное место в книгах пророков Исайи, Иеремии и Иезекииля Авторы говорят о том, что человек в своем самомнении может считать свою мудрость безграничной, однако ему не следует забывать о своем положении в мироздании. В книге Исайи извращенное представление о знании выступает параллельно с нравственной деградацией. Однако эти высказывания не отрицают самого права человека на знание и мудрость, но только указывают на необходимость помнить об их ограниченности. Эта ограниченность задана границами круга жизни человека. Полное знание принадлежит для библейских авторов только Богу, поскольку Ему принадлежит и все существующее. Ощущение пределов знания должно служить источником не отчаяния, а, наоборот, уверенности В книге Второзаконие открытое человеку знание отождествляется с «учением» (евр. torah), которое изложено в самой книге. Выход за отведенные человеку границы ставит под угрозу его жизнь, в связи с чем во Втор, и «священнической» традиции налагается запрет на попытки получить запретное знание от мертвых.

Опасность для человека представляет не только выход за границы отведенного ему круга знания, но и неверное использование открытых ему знаний, и в этом контексте понятие незнания получает отрицательный смысл. В традиции Второзакония «незнание» связывается с беспамятством, забвением великих дел Бога в истории. То же представление мы встречаем в книге пророка Осии, который говорит о незнании также как о блуде (ср. также Иер.). Незнание также приравнивается в библейских текстах к неспособности совершать добро.

Положительное и отрицательное представления о незнании объединяются общим взглядом на знание как на качество существования человека. Пророки Исайя и Иеремия говорят в ряде примеров об отсутствии у израильского народа способности воспринимать глазами и ушами, и это служит, с одной стороны, следствием его неправедной жизни, а с другой стороны, наказанием от Бога. Это искажение познавательных способностей человека может служить причиной его гибели. Однако пророки говорят также о том, что наказание, которое наводит Бог, может восстановить истинное знание. В истории рая (Быт. 2-3) говорится о приобретении первыми людьми знания как о потере прежнего качества жизни, а в книге пророка Исайи предсказывается исправление способностей восприятия

человека как изменение всей природы и восстановление того состояния, которое было утрачено первыми людьми.

В заключении подводятся основные итоги проведенного исследования. Отмечается, что тема знания находится в центре внимания Еврейской Библии, хотя и не образует в ней специальной «проблемы». Эта тема оказывается зачастую растворена в других темах, так что вопрос о знании в той или иной мере затрагивает все содержание библейских текстов. Однако при этом, мы можем говорить о знании в Пятикнижии и книгах Пророков как о вполне самобытном явлении, заслуживающем отдельного изучения.

Содержание диссертационного исследования нашло отражение в

следующих публикациях:

1. Аржанов Ю.Н. Описательность как категория языка Ветхого Завета // Материалы XXXI Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Вып. 7: Влияние Библии на литературные языки. Филологический факультет СПбГУ, 2002. С. 10-15.

2. Аржанов Ю.Н. Первые описания перевода ветхозаветного текста // XXXIII Международная филологическая конференция. Вып. 9: Влияние Библии на литературные языки; Сравнительные и междисциплинарные исследования. 15-20 марта 2004 г., С.Петербург. Отв. ред. Г. А. Лилич. Филологический факультет СПбГУ, 2004. С. 3-5.

3. Аржанов Ю.Н. Образы переводчиков в Ветхом Завете и «Письме Аристея» // Страницы, № 9:3. М.: Бнблейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2004. С. 323-329.

4. Аржанов Ю.Н. «Через что узнаю я...?»: Быт. 15 и представления о познании в Ветхом Завете // Страницы, № 9:4. М.: Библейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2004. С. 483-514.

Подписано в печать 21.03.05. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,16. Тираж 100 экз. Заказ № 27.

Типография Издательства СПбГУ. 199061, С-Петербург, Средний пр., 41.

s

,1239

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Аржанов, Юрий Николаевич

ВВЕДЕНИЕ.

1. Общие замечания.

2. Лексический обзор.

1) Глаголы.

2) Существительные.

ГЛАВА I. ФОРМИРОВАНИЕ ТРАДИЦИИ.

1. Передача традиции.

• 1) Формирование канона Танаха.

2) Носители традиции.

3) Обучение в древнем Израиле.

2. Закон.

1) Законодательные традиции в Еврейской Библии.

2) «Знание Бога» в книге пророка Осии.

3) «Закон» в книге Второзаконие.

4) Священники как толкователи Закона

3. История.

Ф 1) Исторические традиции в Еврейской Библии.

2) Истоки исторического мышления др. Израиля.

3) История как память: традиция Второзакония.

4) История как источник знания о Боге.

5) Эсхатологическое знание.

ГЛАВА II. ХАРАКТЕРИСТИКА ЗНАНИЯ В ПЯТИКНИЖИИ И КНИГАХ

ПРОРОКОВ.

1. Субъект познания.

1) Животные.

2) Человек. a) Человек в целом. Органы восприятия. b) Отдельные категории людей.

3) Бог.

2. Путь познания.

1) Познание через органы чувств. a) Зрение. b) Слух, речь. c) Вкус, пища. Эрос.

2) Познание через действие. a) Способность к действию. b) Знание через испытание. c) Знаки.

1) Знание Бога через события.

3) Практическая нравственность. a) Способность к совершению добрых дел. b) Богопознание через праведность.

3. Объект познания.

1) Мир.

2) Человек.

3) Бог.

4. Незнание.

1) Положительный смысл незнания.

2) Отрицательный смысл незнания.

3) Знание как качество существования.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Аржанов, Юрий Николаевич

1. Общие замечания

1) Актуальность темы исследования

Представления о знании в Еврейской Библии1 уже длительное время служат предметом внимания ученых и философов. Однако до настоящего времени не было проведено полноценного исследования данной темы, которое бы подробно рассматривало филологический материал и на его основе пришло к обобщающим выводам. Необходимость такого рода исследования обусловлена несколькими факторами. Прежде всего рассмотрение вопроса о знании в Еврейской Библии вызвано потребностями истории религии, в которой до сих пор недостаточное освещение получает вопрос о том, какие семитские корни имеет интерес к знанию в различных гностических движениях на территории Палестины в период эллинизма. Поскольку вопрос о знании ставится в центр многих религиозных течений эпохи эллинизма, которые развиваются в контексте иудаизма, оправданным и совершенно необходимым становится изучение этой темы в предшествующей исторической стадии развития религии др. Израиля. При этом, в работах ряда западных ученых большое внимание уделяется вопросу об особенностях знания в Еврейской Библии в так называемой литературе премудрости, в то время как остальные библейские книги по большей части остаются без внимания. В результате особенно актуальной остается изучение вопроса о знании в Еврейской Библии в книгах, прямо не связанных с литературой премудрости. Исследование данного вопроса позволяет заполнить существовавший до сих пор пробел в истории эволюции представлений о знании в религии древнего Израиля и прояснить библейские истоки интереса к проблеме знания в религиозных течениях эпохи эллинизма.

1 В данной работе понятия «Еврейская Библия», «Танах» и «Ветхий Завет» используются как полные синонимы. В основном, следуя утвердившейся научной норме, будет применяться обозначение «Еврейская Библия», однако в силу стилистических причин могут быть использованы и другие понятия.

2) Теоретико-методологические основы исследования

Попытка систематически представить свидетельства текстов Еврейской Библии о знании стоит перед необходимостью учитывать одно важнейшее обстоятельство. Отличительной особенностью представления о знании в библейских текстах служит отсутствие отвлеченного размышления о знании как проблеме , и это требует уточнения методологических основ данной работы. Если в текстах, которые служат предметом исследования, вопрос о знании не получает систематического осмысления и освещения, то есть ли у нас основания систематически представлять свидетельства этого текста? Не будет ли насилием над материалом вносить системность туда, где она отсутствует изначально?

На этот вопрос может быть дано два положительных ответа, продиктованных сферой исследования — научной или философской. Если мы находимся в плоскости науки, то сама природа научного исследования подразумевает упорядочивание материала и только требует добросовестной проверки правильности и оправданности нашего метода. Философский же взгляд на материал заставляет нас, с одной стороны, констатировать, что библейский текст не дает нам примера отвлеченного размышления на тему знания, однако, с другой стороны, само представление о знании в нем присутствует, и оно достаточно подробно, чтобы говорить о его своеобразии. Т.е. говоря о знании в Еврейской Библии, мы вправе говорить о том, что она содержит вполне оригинальное представление, которое, однако, может быть систематически исследовано и представлено не на основе заложенной в самом материале методологии, но на основании избранного нами научного подхода к материалу, который дает нам право его упорядочивать. В Еврейской Библии мы не находим проблемы знания, но находим комплекс высказываний на эту тему,

2 Даже в литературе премудрости, хотя и говорится о достоинствах обладания мудростью, о необходимости ее приобретения, о своеобразных парадоксах знания (особенно Эккл.), мы нигде не находим формулировки отвлеченного вопроса о знании (ср. Boman 1965: 173; von Rad 1970: 25-26; Crenshaw 1998: 115-16). Это очень существенная характеристика, смысл которой будет подробнее раскрыт во II главе, поэтому здесь мы ограничимся только указанием на нее. который может быть систематизирован и представлен как единый взгляд на проблему, характерный для той литературы, которая становится предметом анализа.

Однако если мы вносим в анализ материала определенный метод мысли, то необходимо определить, чем он будет руководствоваться, и это заставляет нас вернуться к философскому своеобразию материала, которое, как было сказано выше, характеризует отсутствие «проблемности», отвлеченного размышления о знании как «проблеме». Эта характеристика говорит о том, что для Еврейской Библии в процессе познания нет «опосредованности», пространства между субъектом и объектом познания, которое заполнялось бы каким-то методом мысли. Такая характеристика, которая вначале была сформулирована как отрицательная (отсутствие проблемы) в действительности заключает в себе положительный смысл: знание в Еврейской Библии отличается непосредственным соединением с познаваемым, что не открывает пространства для метода знания. Она дает основание для дальнейшей систематизации рассматриваемого материала и возможность строить общую картину.

Приводимое ниже исследование будет иметь характер наблюдения над материалом, при котором будет сделана попытка выявить и предъявить его наиболее существенные черты, которые будут описаны с помощью ограниченного количества примеров, однако следует оговориться, что за ними стоит работа по собиранию всех высказываний на тему знания в текстах Пятикнижия и книг Пророков. Филологически этот метод может быть определен как метод «сплошной выборки» примеров из исследуемого материала.

Несмотря на то, что мы не находим в ней специального размышления о знании, тема знания, несомненно, имеет важнейшее значение для Еврейской Библии. Именно то, что эта тема не становится предметом специального рассмотрения для библейских текстов, показывает, что она вбирает в себя все

3 Этот подход может быть определен как «феноменологический». М. Шелер, говоря об особенностях феноменологической философии, указывает, что ее существо составляет «установка наблюдения» за изучаемым феноменом и стремление «очистить» его от всего, что составляет его функции, но не относится к сущности, которое должно «впервые предъявить предмет для усмотрения» (Шелер 1994: 198, 212). или большую часть остальных тем, характерных для библейского текста. Однако говоря о «знании», мы имеем в виду прежде всего характер восприятия, и это позволит нам затронуть большую часть вопросов только вскользь, останавливаясь только на том, каким образом они составляют предмет знания для ветхозаветного человека.

3) Цели и задачи

Работа ставит своей целью дать общую картину представления о знании в книгах Пятикнижия и Пророков в Еврейской Библии. Для достижения этой цели были поставлены и решены следующие задачи:

1. Дать исчерпывающее описание лексики, которая используется в текстах Пятикнижия и книг Пророков для передачи представления о знании.

2. Определить основные критерии, которые позволяют строить общую картину представления о знании в текстах Пятикнижия и пророческих книг, не внося в нее чуждых ей элементов.

3. Проанализировать эволюцию представлений о знании в Еврейской Библии и основные этапы этого процесса, отраженные в библейском тексте.

4. Определить основные социально-исторические факторы в религии др. Израиля, которые влияли на формирование и изменение представлений о знании, отраженные в библейских текстах.

5. Проанализировать прямые и косвенные свидетельства в библейском тексте, указывающие на существование в др. Израиле институциональных форм передачи знания (обучение и передача традиции).

6. Собрать путем сплошной выборки все свидетельства, содержащиеся в текстах Пятикнижия и книг Пророков, касающиеся знания, его приобретения и передачи.

7. Представить на основе собранных свидетельств общую картину представлений о знании в Еврейской Библии.

4) Материал исследования

Материалом для исследования в данной работе служат две первые части канона Еврейской Библии — Пятикнижие и книги Пророков. Такой выбор обусловлен стремлением раскрыть тему знания на материале библейских текстов, оставив в стороне, во-первых, литературу премудрости (которая, разумеется, будет также привлекаться в работе в виде параллельных и релевантных примеров), а во-вторых, литературу, связанную с эпохой эллинизма.

Следует оговориться, что Еврейская Библия представляет собой собрание из 39 книг4, имеющих различные жанровые и тематические особенности и возникших в разное время. Столь большой объем текстов изначально требует при анализе ограничивать себя их частью. При этом, за основу как правило берется либо хронологический, либо жанровый критерий. Но необходимо признать, что говорить о хронологии применительно к библейскому тексту можно только в общих чертах. В современной библейской науке существует определенный консенсус в этой области, однако разброс мнений достаточно велик.

Жанровый критерий также достаточно проблематичен. В Еврейской Библии мы находим только один жанр, прямо связанный с проблемой знания — литература премудрости5. Однако литература премудрости представляет собой совершенно особенное явление, требующее специального и подробного рассмотрения, и оно достаточно хорошо изучено6, чтобы мы могли опираться здесь на основные результаты исследований, не обращаясь специально к этой области. Говорить же о знании, не сосредотачиваясь исключительно на литературе премудрости, представляется достаточно обоснованным: как будет показано ниже, в Пятикнижии и книгах Пророков проблема знания раскрывается в двух основных областях — закона и истории, которые если и не

4 Или 36, если рассматривать книги Самуила, Царей и Хроник как три цельных сочинения.

5 Книги Притчей, Иова, Экклезиаст и некоторые псалмы, а также не входящие в канон книги Премудрости Соломона и Премудрости Иисуса сына Сирахова, или бен Сиры

6 Наиболее полное и практически ставшее классическим исследование феномена «премудрости» и связанного с ним жанра «литературы премудрости» — книга Герхарда фон Рада «Мудрость в [древнем] Израиле» („Weisheit in Israel"), вышедшая в 1970 г. См. также библиографию в Müller/Krause 1977: 920-22. полностью отсутствуют в литературе премудрости, то находятся в ней на периферии. Все это позволяет обособить литературу премудрости в самостоятельную тему, которая оставляет место для размышления о проблеме 7 знания за ее пределами.

В связи с этим, поскольку и хронологический, и жанровый критерий не дают нам прочного основания для обособления материала исследования, был избран другой путь, связанный с составом канона Танаха. Сам феномен канона и его формирование будут рассмотрены в I главе работы, здесь же только можно отметить, что ограничение себя при рассмотрении темы знания двумя первыми частями канона Еврейской Библии позволяет ограничить себя также и в хронологическом, и в жанровом отношении. С точки зрения истории библейских текстов время их канонизации служит также и моментом окончания процесса «роста» текста и начала процесса его «передачи» (трансмиссии), а это дает право отделить две первые части канона, которые в целом складываются к III в. до н.э., от эпохи эллинизма и обширной литературы интертестаментального периода. С другой стороны, в третью часть о канона (Писания) входят и книги премудрости , и отделение этой части дает нам возможность оставить за скобками данное явление. Это, разумеется, не означает, что тексты Писаний будут полностью исключены из работы, однако основное внимание в ней будет уделено текстам Пятикнижия и книг Пророков.

Следует добавить, что при рассмотрении еврейского текста за основу было взято 5-ое издание Biblia Hebraica Stuttgartensia (1997 г.). Все переводы библейских отрывков, которые приводятся в работе, сделаны автором.9 При текстологическом анализе еврейского текста использовался прежде всего

7 В заключении к своей работе «Мудрость в [древнем] Израиле» Г. фон Рад пишет, что он ограничил свое исследование книгами, которые традиционно причисляются к «книгам премудрости» (Прит., Иов, Эккл. и т.д.), однако о явлении мудрости и, шире, интеллектуальной работы, можно говорить также применительно к так называемым «историкам» (т.е. авторам исторических традиций, как-то: «Яхвист» в тексте Пятикнижия, «девторономист» в комплексе ИисН — 2 Цар. и др.) (von Rad 1970: 367-374, см. также прим. 9 на стр. 373-74).

8 Некоторые исследователи не ограничивают «литературу премудрости» только третьей частью канона Еврейской Библии и обнаруживают элементы «направления» этой литературы в Пятикнижии (Steck 1982: 298f)-Г. фон Рад относил к этому «направлению» историю Иосифа (Быт. 37-50) (von Rad 1970: 67f)- Ее влияние прослеживают в истории Рая (сада Эден: Быт. 2-3).

9 При этом принимались во внимание Синодальный перевод, перевод Пятикнижия И.Ш. Шифмана и переводы отдельных библейских книг, выполненные в последние годы Российским Библейским Обществом. критический аппарат BHS. В работе также привлекаются основные древние переводы библейского текста на греческий (Септуагинта), сирийский (Пешитта) и латинский (Вульгата) языки.

5) Научная разработанность проблемы и научная новизна

Размышление об особенностях «знания» ветхозаветного человека может быть в той или иной мере связано со всей историей осмысления и комментирования Еврейской Библии.10 Новый период начинается с возникновением так называемого «библейского богословия» в рамках зародившегося в XVI в. движения Протестантизма (см. Zimmerli 1980: 426).

Протестантское «библейское богословие» провозгласило принцип такого исследования библейского текста, которое основывается только на самом тексте (принцип sola scriptum), т.е. с необходимостью привлекло внимание к особенностям словоупотребления в нем и связанного с этим мировоззрения.11

При этом, однако, Ветхий Завет рассматривался только в его отношении к

Новому и толковался по преимуществу из перспективы последнего. Тем не менее, импульс «библейского богословия» дал начало исследованию исторического контекста Ветхого Завета, а позднее и так называемой исторической критике» (одним из основоположников которой можно считать

Б. Спинозу). Последняя начинает развиваться с XVIII в. (труды Ж. Астрюка,

Де-Ветте, Эвальда и др.) и так или иначе затрагивает вопросы о «знании» в

12

Еврейской Библии в комментариях к отдельным библейским отрывкам.

Первой попыткой систематического анализа темы «знания» в Еврейской Библии становится вышедшая в 1908 г. статья Э. Баумана «ГТ и его производные» (Е. Baumann, «UT und seine Derivate»; см. Baumann 1908). Хотя Бауман ограничивает себя исследованием только одного корня (который,

10 Начало которой находятся уже в тексте самой Еврейской Библии (ср. Fishbane 1996: 34f.), в древнейших переводах (прежде всего в Септуагинте) и в сочинениях интертестаментального периода (рукописи Мертвого Моря, Филон, Иосиф Флавий и т.д.). См. HBOT 1/1. п Ср. высказывания философа XVII в. Б. Спинозы: «Все познание Писания должно заимствоваться из него самого», в связи с чем необходимо обращать внимание на «природу и свойства языка, на котором книги Писания были написаны» («Богословско-политический трактат» [1670 г.]; см. Спиноза 1998: 173).

12 Ср. размышление Ю. Вельгаузена о выражении «знание добра и зла» в Быт. 3: Wellhausen 1905: 299-301. правда, занимает центральное положение в разговоре о «знании»), он приходит к очень важным выводам относительно вопроса о «знании» в целом. Он полагает, что центральное значение корня UT и его производных составляет отнюдь не информативное «знание о чем-то», но прежде всего отношение к предмету знания и живая связь с ним.

Бауман отмечает особое место проблемы знания в книгах пророков — тема, которая становится предметом двух исследований, вышедших в последующие годы. Одним из них была монография 1923 г. «Познание Бога у письменных пророков» Д. Хенела (J. Hanel, Das Erkennen Gottes bei den Schriftpropheten; см. Hanel 1923). В ней автор исследует основные «формы восприятия», которые мы встречаем в книгах пророков. Этой же теме посвящено вышедшее в Осло в 1941 г. исследование С. Мовинкеля «Познание Бога у ветхозаветных пророков» (S. Mowinckel, Die Erkenntnis Gottes bei den alttestamentlichen Profeten\ см. Mowinckel 1941).

В 1940^41 гг. была также опубликована замечательная статья Вильгельма Райса «"Не знать Бога" в Ветхом Завете» (W. Reiss, «„Gott nicht kennen" im Alten Testament»; см. Reiss 1940/41). В ней Райе анализирует основные выражения, которые сопровождают указание на «незнание» в Ветхом Завете, и сам феномен «незнания», который является не просто обратной стороной «знания», но раскрывает последний в новом свете.

В 1951 г. выходит в свет работа И. Боттервека «"Знать Бога" в словоупотреблении Ветхого Завета» (J. Botterweck, «„Gott erkennen" im Sprachgebrauch des Alten Testaments»; см. Botterweck 1951), которая представляла собой переработанный вариант его докторской диссертации, защищенной чуть ранее в университете Бонна. Несмотря на то, что в заглавии говорится об общем «словоупотреблении», в действительности автор ограничивается, как и Э. Бауман и большинство исследователей, только корнем 1Л\ В работе приводится очень большое количество примеров, которые соседствуют с выводами самого общего характера. В целом для автора выражение «знание Бога» в Ветхом Завете представляется практически полным синонимом понятия «религия». Й. Боттервек также является автором короткой и очень содержательной статьи (1982 г.), посвященной корню ¿И\ в 3 т. «Богословского словаря Ветхого Завета» (ThWAT), в которой он подвел основные итоги исследований на тот момент (см. Botterweck 1982).

В 1952 г. Т. Боман выпустил ставший классическим труд «Еврейское мышление в сравнении с греческим» (Th. Boman, Das hebräische Denken im Vergleich mit dem griechischen; см. 4-ое изд.: Boman 1965). Хотя Боман прямо не рассматривает др.евр. лексику, связанную с «знанием», он затрагивает ряд вопросов, имеющих отношение к теме нашей работы.

Через два года в 1954 г. была опубликована монография В. Циммерли «Знание Бога по книге пророка Иезекииля» (W. Zimmerli, Erkenntnis Gottes nach dem Buch Ezechiel; см. Zimmerli 1954), которая была посвящена исследованию основных форм и истоков так называемой «формулы знания» в книге пророка Иезекииля (см. об этом ниже). При этом автор предлагает чрезвычайно важные наблюдения, касающиеся общей природы знания в Еврейской Библии, и к данному исследованию ниже еще необходимо будет вернуться.13

В 1968 г. выходит книга Р. Дентана «Знание Бога в Древнем Израиле» (R.C. Dentan, The Knowledge of God in Ancient Israel, см. Dentan 1968). Автор рассматривает выражение «знание Бога» как синоним «религии» (ср. Боттервек).

Книга Дентана становится последней полноценной монографией, посвященной теме «знания» в Еврейской Библии. После нее появляется ряд статей, которые рассматривают отдельные вопросы и пассажи, имеющие отношение к нашей теме. Нет необходимости приводить их все, поскольку они будут появляться в работе в связи с соответствующими проблемами или текстами. Однако на некоторых статьях все же необходимо сделать остановку, поскольку при рассмотрении отдельных сюжетов или проблем они затрагивали и общие вопросы.

13 Циммерли также принадлежит короткая статья 1974 г. «Истоки Богопознания в Ветхом Завете» (см. Zimmerli 1974).

Выше уже отмечалась статья И. Боттервека в «Богословском словаре Ветхого Завета». В 1933 г. в 1 т. «Богословского словаря Нового Завета» (ThWNT) вышла статья Р. Бультмана о глаголе yi уиакткш и однокоренных ему словах, в которой он посвящает отдельный параграф значению этого глагола в Септуагинте и стоящему за ним еврейскому глаголу 1Л\ Обзор Бультмана интересен прежде всего тем, что автор сравнивает ветхозаветное словоупотребление с текстами Нового Завета, сочинениями гностиков и раввинистическими текстами.

Среди многочисленных статей, посвященных проблеме знания в книге пророка Осии, особое место занимает статья Ганса-Вальтера Вольфа 1952—53 гг. «"Знание Бога" у Осии как прообраз богословия» (H.W. Wolff, «„Wissen um Gott" bei Hosea als Urform von Theologie»; см. Wolff 1952/53). Статья вызвала широкий резонанс и стала поводом к оживленной дискуссии, о содержании которой будет подробнее сказано ниже в соответствующем разделе.

Кроме того, необходимо также упомянуть еще одну статью, содержание которой выходит за рамки узкой тематики — это статья 1977 г. И.Л. Зеелигмана «Познание Бога и историческое сознание в древнем Израиле» (I.L. Seeligmann, «Erkenntnis Gottes und historisches Bewußtsein im alten Israel»; см. Seeligmann 1977). Автор делает в ней важнейшие обобщения, касающиеся связи знания и зрительного восприятия в Еврейской Библии, а также доказывает, что в Пятикнижии и в ряде других текстов мы можем увидеть указания на особый опыт (и соответственно, особого рода знания) одного из поколений евреев, который по-разному осмысляется в различных текстах.

Выше отмечалась тесная связь проблемы «знания» в Еврейской Библии с темой «мудрости». Работы, посвященные теме «мудрости» и литературе премудрости в Ветхом Завете, чрезвычайно многочисленны, и все они в той или иной мере затрагивают проблему знания. Однако в большей части этих работ она рассматривается в связи с жанром практических жизненных наставлений, который главенствует в литературе премудрости и который только отчасти имеет отношение к теме нашего исследования. Тем не менее среди огромного объема монографий и сборников работ, посвященных теме премудрости в Еврейской Библии, следует особенно отметить две книги, в которых специальное внимание уделено проблеме знания в целом. Она, несомненно, занимает важнейшее место в книге Г. фон Рада «Мудрость в [древнем] Израиле» (G. von Rad, Weisheit in Israel,; см. von Rad 1970), который также уделяет ей внимание в двухтомном «Богословии Ветхого Завета» (см. von Rad 1992; 1993). В частности, фон Рад впервые, насколько об этом можно сейчас судить, указал на то, что знание о Боге в Еврейской Библии неразрывно от исторических представлений. Второе исследование также в основном посвящено литературе премудрости, однако выходит за рамки этой темы — это вышедшая в 1998 г. монография Д. Креншоу «Образование в древнем Израиле» (J. Crenshaw, Education in Ancient Israel; см. Crenshaw 1998). К этому исследованию необходимо будет обратиться в первой главе нашего исследования.

В отечественной библейской науке автору не известно ни одно исследование, которое имело бы прямое отношение к теме нашей работы.14 Можно отметить только отдельные высказывания в работах И.Ш. Шифмана, И.М. Дьяконова и И.Р. Тантлевского, которые в дальнейшем будут упомянуты в нашей работе.

Из всех перечисленных исследований лишь несколько ставят вопрос о самом феномене знания в Еврейской Библии. Основная их часть либо представляет собой филологические исследования, которые ограничивают себя определенным кругом лексики (при этом на первом плане оказывается глагол 1ГР) и не выходят к решению общих вопросов (в частности, Р. Бультман, ср. Shupak 1993). Другая группа исследователей ставит общий вопрос о природе ветхозаветного знания, однако при этом в основном отходит от рассмотрения конкретного языкового материала и лишают себя тем самым «голоса» самого еврейского текста (в частности, Й. Боттервек, Д. Хенел, Р. Дентан и др.).

14 Следует отметить только книгу И. В. Кирсберга (Кирсберг 2003), которую, однако, нельзя рассматривать как удовлетворительную с научной точки зрения.

Исключениями на этом фоне служат исследования В. Райса, В. Циммерли, И. Зеелигмана и некоторых других, на которые работа будет во многом опираться.

Однако необходимость нового исследования в этой области вызвана практически полным отсутствием работ, которые рассматривали бы феномен знания в Еврейской Библии. Для этого, как представляется, прежде всего необходимо обратиться к тому, в каких выражениях сам библейский текст говорит о знании. В то время как практически все исследователи (за исключением, возможно, только В. Райса и В. Циммерли) ограничивали себя глаголом УТ и его производными (ср. Войепуеск 1951: 9; Викшапп 1957: 696; МагЬбск 1994а и др.), еврейский текст предлагает гораздо более многообразный набор языковых средств, который будет кратко рассмотрен ниже.

2. Лексический обзор

1) Глаголы

Наиболее употребимым в выражении представления о знании служит глагол 1ГР в различных породах. Для древнееврейского языка в той форме, в какой он дошел до нас в библейских текстах, корень UT является непроизводным.15 В 1930-40 гг. английский ученый Д. У. Томас в серии статей предпринял попытку связать древнееврейский корень с похожим арабским корнем wd' 'быть спокойным, пребывать в неподвижности' (Thomas 1934 и др. его статьи). Эти попытки не внесли полной ясности в этимологию слова, и сделанные предположения нуждаются в дальнейшем обосновании.16 Однако в своих работах Д. У. Томас предложил новые лексические параллели в арабском

15 См., однако, предположение Й. Хенела: «Не исключено, что i7T происходит. от слова Т» (HSnel 1923: 225 Anm. 2; ср. Botterweck 1951: 15).

16 См. Johnstone 1991;Emerton 1991. См. также критику самого метода Томаса П. Экройдом в: Ackroyd 1968: 5ff. языке, которые могли прояснить ряд библейских пассажей , где глагол ГТ

18 вызывал трудности для понимания и перевода. В BHS мы встречаем 1058 случаев использования глагола ¿ГГ в различных породах и производных от него слов, а также 51 случай использования соответствующего корня в арамейских частях Библии (см. Lisowsky: 368-369, 572-580). Корень JJT встречается практически во всех книгах ВЗ, за исключением книг пророков Авдия и Аввакума, Плач и Эсфирь. Глагол ¿ГП используется в породах Qal, Niphal, Piel, Puai, Hiphil, Hophal и Hithpoel.

Вторым по частоте использования выступает глагол ]Т1.19 В качестве основного в нем выступает значение «быть внимательным, обращать внимание» (ср. Schmid 1994: 306). Он используется в породах Qal, Niphal, Polel, Hiphil и Hithpolel. Из примерно 250 случаев его использования только 33 приходятся на книги Пятикнижия и Пророков (Lisowsky: 211—213; Schmid 1994: 306). В литературе премудрости он используется как почти полный синоним глагола ГТ (выступая при этом в одинаковом значении «познавать» в породах Qal и Hiphil).

Глагол в породе Hiphil имеет значение «понимать, осознавать».

Помимо древнееврейского, он встречается только в арамейском и сирийском языках.21 Из 58 случаев использования глагола ЬЭЮ в породе Hiphil только 19 относятся к первой и второй части канона (Lisowsky: 1374). 13 раз глагол в

17 В первую очередь это касалось Быт. 18:21; Исх. 2:25; 3:7; Суд. 8:16; 16:9; 1 Сам. 2:12; 6:3; 21:3; 22:6; Ис. 8:9; 9:8; 53:3, 11; Иер. 2:16; 14:18; 15:12; 24:1; 31:19; Иез. 19:7; Ам. 3:3; Ос. 6:3; 9:7; Дан. 12:4; Иов 20:20; Прит. 10:9 и ряда мест из Псс (см. Thomas 1934; Barr 1987: 19ff; Johnstone 1991: 59-60; Botterweck 1982: 483).

18 Некоторые результаты его исследований были приняты и нашли свое отражение в последнем издании словаря древнееврейского и арамейского языка Ветхого Завета под редакцией Л. Келлера и В. Баумгартнера (KBL). В нем выделяется три (омонимичных) глагола первый из которых наделяется общим значением 'знать', второй связывается с арабским глаголом wada'a в значении 'класть', третий — с угаритским глаголом yz' в значении 'страдать' (KBL: 390-392). Другие словари продолжают объединять все случаи употребления корня JJT в одно словарное гнездо (ср. GesB: 287-288; BDB: 393-396).

Форма глагола, по всей видимости, является производной от предлога (конструктная форма ]*5) «между», «посреди».

20 По-видимому, глагол следует рассматривать как непроизводный, а существительное как образованное от него (см. KBL: 1328; обратную связь предлагает Коепеп 1993: 781).

21 В арамейских частях Библии он встречается один раз в Дан. 7:8 (в породе Hithpaal) в значении «воспринял, увидел». В так называемом «имперском» арамейском языке он представлен в «Учении Ахикара» (147; см. Ахикар: 504) в породе Ithpeal в значении «обдумывать» или «увидеть». В сирийском языке он используется в породе Pael в значении «сообщать» и в Ethpeal и Ethpaal в значении «понимать, воспринимать» (DicSyr: 377). форме причастия используется в Псалтыри как технический термин, обозначающий вид псалмов.

Глагол ПЭП и производные от него в Пятикнижии и Пророках сближаются по своему значению с глаголами .УТ и и имеют значение «практического знания, понимания». Глагол используется по преимуществу в третьей части канона и выступает важнейшим понятием литературы премудрости.

К этим глаголам по своему значению приближается ряд глаголов зрительного восприятия. Среди них центральное место занимает ПК"!, который имеет основное значение «видеть», однако может выступать и в значении «познавать, узнавать» (прежде всего в породе С>а1). В породе ГПрЫ1 он выступает в значении «делать видимым» и как производное от этого — «сообщать» (ср. N1., Ри. и НорЬ.). Синонимом служит глагол ПТП, субъектом которого в основном выступают Бог или пророки. Глагол ПТП используется в первых двух частях канона только в породе С>а1 и в основном в пророческой литературе

Ывс^ку: 471-72). Глагол "О] в Пятикнижии (см. особенно Быт.) выступает в значении «видеть», в литературе Писаний (особенно Псс. и Иов) он приобретает общий смысл «знать, узнавать», в котором элемент зрительного восприятия практически отсутствует (КВЬ: 699700). Глагол ""1ГЭФ в породе (}а1 также может иметь значение «наблюдать, смотреть за кем-то, присматривать» и выражает «заинтересованное» наблюдение за предметом. В значении «осматривать» в смысле «проверять» выступает также глагол Нр2 в породе 0»а1 (поскольку результат этой проверки в основном оказывается отрицательный, и это вызывает неудовольствие проверяющего, в качестве одного из значений глагола закрепилось — «призывать к ответу, наказывать»).

22 Некоторые исследователи рассматривают его как своеобразный terminus technicus для обозначения пророческого знания (Jepsen 1977: 832).

23 Исходное значение глагола остается предметом спора, однако наиболее вероятно, что им следует признать — «внимательно осматривать» (André 1987: 709; KBL: 955).

Некоторые похожие по своему значению выражения мы находим в сочетаниях различных глаголов с существительным ИЬ 'сердце, разум', прежде всего выражения 'обращать внимание на чтото', которое предполагает в первую очередь способность (или неспособность) увидеть что-то, хотя в некоторых случаях они могут относиться к тому, что человек способен слышать.

При обозначении восприятия на слух основную роль играет глагол ¿02J, который встречается во всех частях Еврейской Библии и всех без исключения книгах (Lisowsky: 1464-73) и используется преимущественно в породах Qal, Ni. и Hi. Его поэтическим синонимом служит глагол производный от существительного ]TÑ¡ 'ухо', который выступает (только в породе Hiphil) в основном параллельно с глаголом в начале поэтических отрывков. Также по преимуществу в поэтических текстах используется глагол 2Е?р, который в породе Hi. имеет значение «слушать, воспринимать на слух».

Глагол GUCD имеет основное значение «воспринимать на вкус», переносное — «понимать, осознавать». В последнем смысле он используется только в двух случаях, которые относятся к книгам Писаний.

Ряд глаголов указывают на опытное знание, познание объекта через опыт обращения с ним. Глагол ]ГО в породе Qal имеет значение «испытывать, подвергать проверке» и используется в прямом смысле применительно к проверке ценных металлов (как синоним глагола Однако в абсолютном большинстве случаев (23 из 24) он указывает на знание о человеке, его истинных или тайных замыслах через испытание, проверку (Lisowsky: 207).

Его синонимом выступает глагол ПО] в породе Piel. Большинство случаев его использования приходится на книгу Втор, и зависимую от нее литературу (22 случая из 36; см. Lisowsky: 932). В значении «испытания» как «изучения, исследования» выступает глагол 1рП. Он используется в породах Qal (22 примера), Ni. (4) и Pi. (1). По своему значению он близок глаголам из предыдущей группы, в особенности *Тр2.

Стремление к опытному знанию выражается прежде всего с помощью глагола ЕЛ "Т. В качестве основного в нем предположительно следует признать значение «искать» (Wagner 1974: 313; Gertner 1962: 4). С помощью глагола ЕЛ "Г в Танахе передается очень большой спектр человеческих эмоций и интересов (см. Wagner 1974: 318f). В более поздних библейских текстах (например, в книге Эзры) этот глагол все чаще используется в значении «изучать, исследовать» (особенно применительно к изучению Торы), а в постбиблейскую эпоху он окончательно утверждается в нем (Gertner 1962: 6-9; Stemberger 1996: 234). Похожий спектр значений мы встречаем также у глагола Е?рЗ, который используется в Танахе только в породах Piel и Puai.

К этой группе глаголов примыкают также два слова, имеющие достаточно специальное значение. Один из них, глагол ]ЭГ1, обозначает такую «проверку» объектов, которая определяет их объем и количество, рассчитывает их (в породах Pi., Pu. и Ni.). Переносный смысл «проверять внутреннее состояние человека» он получает в породе Qal и используется только в книгах Писаний. Второй глагол ЧрЗ относится к культовой практике и означает проверку правильности принесения жертвоприношений. Он используется только в породе Piel и встречается всего 9 раз во всем Танахе. В книгах Писаний он имеет переносное значение «размышлять созерцая» (KBL: 151).

Среди глаголов, обозначающих размышление, обдумывание, сопровождающих процесс познания, центральное место занимает глагол ЗЕ?П.24 Значение «считать», которое проявляет себя в породах Piel и Niphal, сближает его с глаголами "TpD и рГ) (см. выше), а также "1D0 и ilJft, однако, как полагают исследователи, это единственный глагол, который имеет смысл технически

24 Зейбольд выделяет в нем два «конституирующих момента» — счета и планирования, которые могут быть объединены третьим значением глагола «ткать, сопрягать», т.е. в основании его находится идея «соединения» разнородных составляющих, которая находит свое выражение, во-первых, в счете, а во-вторых, в планировании как сопряжении различных явлений (Seybold 1982: 245-246). рационального акта счета (Seybold 1982: 247). Производным от этого служит значение «ценить, оценивать что-то или кого-то», признавать за кем-то его заслуги и т.п. Второе основное семантической поле глагола — «рассчитывать, планировать, замышлять», которое по преимуществу имеет негативный оттенок, если субъектом выступает человек (Seybold 1982: 249).

Тот же негативный оттенок присутствует в глаголе ПЭТ, когда он используется для обозначения «замыслов» человека. Общее нейтральное звучание имеет глагол Он совмещает в себе значения «размышлять, планировать» и «советовать» (в породе Qal) и используется по преимуществу в контексте политического управления, когда речь идет о «решениях» царя и «советах», которые он принимает (особенно это характерно для исторических книг), однако может служить обозначением замыслов и любого другого человека. Обращение за советом передается также с помощью глагола который в основном выступает в значении «спрашивать, стремиться узнать».

Основное значение «размышлять, обдумывать» имеет также глагол ""ОТ, который принято переводить как «помнить». Однако в большом количестве случаев речь идет о размышлении не о событиях прошлого, а о настоящем, тогда же, когда речь идет о прошлом, о нем также «вспоминается» как о чем-то, важном для настоящего момента (Clements 1974: 574-75). Глагол "DT используется в породах Qal, Niphal и Hiphil.

Значение «размышлять» имеют также глаголы ¡ПГТ (в 2 примерах говорится о «размышлении» над Торой, сопровождающемся тихим чтением текста) и ГГС) (встречается только 1 раз).

25 26

В представлении об обучении, наставлении, т.е. передаче знания основное положение занимают глаголы и ГТТ в породе Hiphil. Первый Обзор терминов, выражающих представление об обучении в Еврейской Библии, см. также в: Crenshaw 1998: 205-219; von Rad 1970: 75ff.

26 Значение передачи знания может иметь также и ряд глаголов, которые были перечислены выше, когда они используются в каузативных породах Hiphil и (в меньшей степени) Piel. Поскольку передача знания от человека используется в породах Qal («учить, изучать»), Puai («быть наученным») и Piel («обучать»), причем в породе Pi. он встречается в основном во Втор., Иер. и Псс. Второй глагол27 является однокоренным с центральным для Танаха понятием ГП1П «учение, наставление».

В значении «обучать» может выступать также глагол ПО4 в породах Qal и

28

Piel. В центре его семантического поля находится представление о наказании. Близкий смысл несет в себе глагол 1ГТТ ("1ГТТII в KBL). В породе Hiphil он имеет значение «наставлять» с оттенком «предостерегать», «предупреждать» и встречается 13 раз, из которых 10 раз в книге пророка Иезекииля.

С этой группой также связаны два глагола, которые появляются в тексте Танаха только несколько раз. Глагол встречается в породе Piel 3 раза, из которых в одном случае имеет смысл «ясно излагать», а в двух других — «ясно написать». Глагол (в KBL это ]]£? II) используется только один раз в породе Piel в значении «повторять, рецитировать» (Тору). Ряд глаголов, имеющие значение «наставлять, обучать», не используются в Пятикнижии и Книгах пророков, например, («учиться» в Qal и «учить» в Piel).

2) Существительные

Основное производное существительное от i?"!4 — ПУП. В соответствии с выделением трех омонимичных глаголов 1ГР, словарь Келлера и Баумгартнера выделяет три производных от них существительных (KBL: 228-29; остальные словари, соответственно, объединяют все три в одно, см., например, GesB: 166) к человеку происходит по преимуществу путем устного сообщения, значение «передавать знание» могут иметь глаголы (в породе Hi.) и "IDO (в породе Pi.) «говорить, сообщать».

27 KBL выделяет три корня ГП'' с различными значениями (531; ср. Lisowsky: 678—79). Словарь Гезениуса предлагает объединять их в одно словарное гнездо, утверждая, что для выделения трех корней нет достаточных оснований (BDB: 434-35).

28 Из 31 случая использования его в породах Qal и Piel только в 7 он выступает прямо в значении «обучать» (по преимуществу это примеры из Писаний), во всех остальных случаях говорит о наказании и обучении через наказание (в особенности это касается обучения детей).

29 В соответствии с выделением трех омонимичных глаголов ГТ KBL выделяет три производных от них существительных Гф"П (228-29; остальные словари, соответственно, объединяют все три в одно, см., например, GesB: 166) и наделяет значением «знание, понимание» только первое из них. и наделяет значением «знание, понимание» только первое из них. Оно встречается в Еврейской Библии 90 раз, из которых только 25 относятся к первым двум частям канона. В литературе премудрости термин П1П становится практически синонимичным существительному ПфрП. Также существуют формы Л1П, IH и IHft , которые используются достаточно редко (последние две только в книгах Писаний).

От глагола существует два основных производных существительных — ЛГЭ и ГфЛП, которые служат указанием прежде всего на способность понимания, а не столько тех знаний, которые человек имеет или получает.

Производное от глагола существительное встречается только один раз в Пророках (где имеет значение «практическое разумение, жизненная мудрость», которые могут принести в жизни успех), остальные случаи его использования приходятся на Писания.

Также в основном в литературе премудрости используется и существительное ПфЭП. В Пятикнижии и Пророках оно в основном имеет значение «практического знания», знания своей профессии (особенно это касается книг Исход, Самуила и Царей), и только в нескольких примерах может быть переведено как «мудрость».30

В значении «мудрости» и «знания» используется также слово ПКТ, производное от глагола KT «бояться, испытывать страх». На первый план в нем выходит не собственно знание человека о Боге, но прежде всего соответствующее положение его перед Богом — такое положение, которое служит условием его знаний (Fuchs 1982: 871 f).

Среди существительных, связанных с восприятием через органы чувств, прямо указывает на сенсорное восприятие прежде всего существительное

30 В близком к ПфЭП смысле «жизненной мудрости» выступает существительное ГР2ЛП, которое только два раза встречается в пророческих книгах (при этом Мих. 6:9 представляет сложный в текстологическом отношении случай). В этом слове соединяются представления о «жизненной мудрости» и «благополучии» (ср.

Hi.). В рукописях Мертвого моря (ср. CD 11:3; 1QS Х:24; XI:6 — DSS, I: 46, 48; И: 14) оно выступает как практически полный синоним слов ГШ! и ПОЭП.

Его основное значение — «вкус», а в переносном смысле он может также обозначать «восприятие, знание» в целом.31

От глагола УЕЮ существует производное слово ГИЛОф, которое в библейском тексте используется в значении «нечто услышанное, новости». С отрицательной коннотацией оно может означать «слухи, пустые плетни». В более поздний период понятие HI^QC? приобретает значение «передаваемого

32 знания, традиции».

В значении «нечто увиденное», «видение» выступает существительное ]iT!l, производное от глагола ЛТП. Как и глагол, от которого он образован, термин ]1Ш относится прежде всего к пророкам и пророческому знанию, и в ряде случаев он уже не связан прямо с представлением о зрении, а имеет общее значение «знание».

В значении «нечто увиденное» может выступать также существительное 1U, которое прежде всего относится к человеку, который был свидетелем тех или иных событий, однако по принципу метонимии может быть отнесено к знанию об этих событиях.

Единственным существительным, образованным от глаголов с значением «исследовать», служит существительное "1рП, производное от глагола "1рП. Оно имеет общий смысл «исследование, изучение» и может метонимически переноситься на объект исследования, получая значение «нечто изученное, узнанное».

Среди существительных, имеющих отношение к размышлению, осмыслению, наиболее часто используются производные от глагола fJT существительные П^У (в словаре KBL П^Г I) и n^Uift. Оба они имеют

31 В таком переносном смысле оно как правило не употребляется в родственных древнееврейскому семитских языках, однако встречается в более поздних стадиях развития еврейского языка (KBL: 377; ср., напр., в сирийском языке: Die Syr: 179).

32 В частности, в таком смысле оно используется уже в свитках Мертвого Моря, а также в арабском языке, см. KBL: 1555. нейтральное значение «совет» и могут использоваться как в положительном, так и в отрицательном смысле.

В значении «план, замысел» используется также существительное ГПШО (в качестве варианта встречается форма ГОфПО), производное от глагола ПСУП. Основным значением его выступает «мысль, помысел». Второе значение — «намерение, план», которое, как и в случае с может приобретать как положительное, так и отрицательное звучание.

В основном в отрицательном смысле используется понятие ПОТО, производное от глагола DOT. В нескольких примерах оно выступает в нейтральном смысле «замысел» (прежде всего речь идет о Боге), однако в большинстве примеров, связанных с планами людей, оно имеет отрицательную коннотацию. Из 19 примеров его использования только 4 относятся к Пророкам (все в книге Иеремии; в Пятикнижии не встречается). В литературе премудрости оно используется в нейтральном смысле «знание, разумность» и выступает в качестве синонима ПЭТ.

Понятие ПОПУ выступает в текстах Пятикнижия и Пророков в отрицательном смысле «хитрость, лукавство» (2 случая), а в Писаниях — в значении «разумность, разумение» (3 примера и один по конъектуре, все в книге Притч).

Также необходимо упомянуть здесь существительное Ч2Г, производное от глагола "12Г «образовывать, формировать». Его основное значение, вытекающее из смысла глагола — «форма, образ». Однако в четырех случаях он выступает в специфическом значении «образ мыслей», «склонность» (KBL: 429).

Важнейшими производными от глагола "DT служат существительные "DT и ]"ПЭТ. Первое имеет значение «припоминание, упоминание» и чаще всего связано с упоминанием имени того или иного человека или места. Существительное ]"ЛЭТ может иметь как отвлеченное значение «памяти», так и обозначать конкретные «памятные знаки».

Существительное ГПЧП занимает, несомненно, центральное положение в

11 представлении об обучении, передаче знания и традиции. С течением времени оно становится также обозначением первой части канона Еврейской Библии. Более конкретный смысл несет в себе термин "Ю^Е, который является производным от глагола НО"' ("Ю4 I в КВЬ). Он связан в первую очередь с наказанием и «практической тренировкой» как способом обучения. Близким синонимом слову НО^Ю служит понятие производное от глагола п рЬ получать, принимать», которое только однажды встречается в Пятикнижии и один раз в книгах Пророков.

Такова общая картина той лексики, которая используется в Пятикнижии и Пророках для обозначения представления о знании в различных его аспектах. В этом обзоре уже можно было увидеть основные особенности представлений о знании в Еврейской Библии. Подробнее о них пойдет речь в основной части работы.

33 По мнению большинства ученых, оно является производным от глагола ЛТ (Л"Р III в K.BL), хотя некоторые исследователи считают его заимствованным из аккадского языка (см. KBL: 1710).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Представления о знании в пятикнижии и книгах пророков"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Представление о «знании», несомненно, находится в центре библейского текста, несмотря на то, что оно не образует внутри него специальной «проблемы». Еврейская Библия говорит о знании человека в связи с его существованием, так что круг человеческих знаний соединяется с кругом его жизни, охватывает всего человека. В связи с этим рассмотрение темы знания в данной работе носило характер не столько анализа, сколько «наблюдения» — в попытке представить с различных сторон феномен знания так, как он представлен в тексте Еврейской Библии.

Приведенные в работе примеры позволяют сказать, что вопрос о знании может быть поставлен не только в связи с литературой премудрости в составе Танаха. Литература премудрости (которая также по необходимости привлекалась в работе) говорит о знании в стиле практических жизненных наставлений, который в целом отсутствует за ее пределами и оставляет место для других тем. Тексты Пятикнижия и книг Пророков говорят о знании в контексте двух основных вопросов, рассмотренных в соответствующих разделах I главы: «закона» и «истории», которые могут быть объединены в общее представление о «традиции», или «учении» (евр. ГГТ1Л).

Это представление о «традиции», определяющее вопрос о знании за рамками литературы премудрости, указывает также на другую особенность данной темы: тексты Танаха не только говорят о тех или иных «учениях» или «традициях», но и сами по себе является результатом развития определенных традиций в рамках религии др. Израиля. Это развитие получило свое выражение в каноническом тексте Еврейской Библии, и история сложения библейского канона служит также и историей оформления тех или иных представлений внутри библейского текста. В связи с этим, в частности, материалом для исследования послужили две первые части канона Танаха, что позволило ограничить его как в жанровом (без литературы премудрости), так и в хронологическом отношении (до эпохи эллинизма, в связи с чем основным историческим контекстом исследуемых текстов стали период монархии в др. Израиле и эпоха вавилонского изгнания).

В очерченных границах феномен познания в Пятикнижии и книгах Пророков проявляет следующие особенности, которые на основе примеров подробно были рассмотрены во II главе работы:

1. Поскольку знание человека связано с его существованием, в акте познания оказываются задействованы все стороны человека, так что мы не можем выделять в нем какие-то специальные «органы» познания. Хотя чаще всего в этом качестве выступает «сердце», оно не отделено от остальных органов, и восприятие имеет «синтетический» характер. В Еврейской Библии мы также не находим четкого противопоставления воспринимающего субъекта объекту его восприятия.

2. В связи с этим, говоря о знании, библейский текст в первую очередь говорит об органах чувств. Среди них основное положение занимают глаза — о зрительном восприятии говорится как о наиболее непосредственном и приближенном к воспринимаемой реальности. Зрительное восприятие выступает основой для более надежного знания в тех случаях, когда зрение сравнивается с восприятием на слух. В традиции Второзакония поколение детей вышедших из Египта евреев наделяется зрительным опытом, который делает их носителями уникального знания о Боге, и это знание должно быть передано следующим поколениям.

Восприятие на слух также рассматривается в контексте целостного взгляда на человека, при котором равное место занимают все его органы. Однако нередко при сравнении со зрением слух рассматривается как основа для знания опосредованного, удаленного от объекта восприятия. В связи с этим глаголы с значением «слушать» занимают центральное место в представлении о передаче тех или иных знаний от одного поколения к другому, т.е. в сфере обучения. В традиции Втор, уникальный зрительный опыт «поколения пустыни» противопоставляется восприятию на слух, которое позволяет последующим поколениям также разделить этот опыт и которое таким образом становится основополагающим в представлении о «традиции».

Вкусовые и эротические ощущения в Еврейской Библии имеют общую характеристику, которая вносит важную составляющую в тему знания: о вкусе и эросе говорится как о таком восприятии действительности, которое прямо соединяет воспринимающего с объектом его восприятия — особенность, которая в той или иной мере прослеживается и в других сторонах представления о знании. О знании через вкусовые и эротические ощущения говорится в истории Рая, которая представляется ключом к библейской антропологии. Образы брака и эротической любви также определяют одну из основополагающих библейских категорий — «договора» (евр. ГР~"Ш) между Богом и израильским народом.

3. Познание в Пятикнижии и книгах Пророков имеет ярко выраженный «динамический» или «функциональный» характер: восприятие предметов, явлений или лиц всегда в той или иной мере связано с действиями — или воспринимающего (использование вещей, участие в событиях, опыт общения и совместной жизни с человеком), или воспринимаемого (действия человека или Бога, раскрывающие замыслы последних). Основным путем к познанию в связи с этим становится стремление вызвать объект познания к тому, чтобы проявить себя в действии.

В Пятикнижии и книгах Пророков такое изучение (или «исследование») окружающего мира находит свое оформление в том, что о знании говорится прежде всего как о знании «через» какие-то события, явления или действия, которые рассматриваются как своего рода источники или «инструменты» знания. Последние определяются в библейском тексте как «знаки» (евр. ГПК). Через попытки вызвать объект познания к действию («испытание») или «знаки» (которые в основном являются действиями) ветхозаветный человек получает скрытое от его глаз знание о том, что служит причинами тех или иных явлений и процессов в мире — т.е. знание о закономерности и порядке мира.

Знание закономерностей тех или иных процессов в мире, полученное через «испытание» предметов действительности и разного рода знаки, также дает представление о следствиях человеческих действий, т.е. служит основой идеи воздаяния («связь действия и воздаяния»), которая в свою очередь определяет представления о нравственности в Еврейской Библии.

4. Говоря о знании Бога, тексты Пятикнижия и Пророков никогда не подразумевают теоретического знания о Нем или Его природе или свойствах. Знание Бога раскрывается также в терминах действий, которые направлены либо со стороны Бога на человека, либо со стороны человека на другого человека или на Бога. Во втором случае правильные с точки зрения нравственных идеалов действия человека рассматриваются как его правильное «отношение» к Богу, или «знание» Его. В первом случае те или иные события в жизни израильского народа предстают как «знаки», раскрывающие отношение Бога к людям и дающие такое «знание» о Боге, которое должно передаваться последующим поколениям. Отдельные события в связи с этим выстраиваются в цепь «истории», которая в свою очередь служит основой для обучения потомков («традиция»),

5. О незнании человека в Пятикнижии и книгах Пророков говорится не только в негативном смысле. Поскольку знание связано с кругом жизни человека, оно оказывается в определенном смысле ограничено этим кругом, причем «ограниченность» выступает не отрицательным качеством, но естественной составляющей человеческой способности восприятия. Библейские авторы (даже более поздние) никогда не сомневаются в возможностях человеческого знания настолько, чтобы доходить до полного агностицизма. Несмотря на то, что полное знание приписывается только Богу, знания человека также рассматриваются как надежные в тех границах, которые отводит человеку его жизнь. Традиция Втор, ассоциирует круг открытых для человека знаний с «учением» (евр. ГП1П), которое изложено в самой книге.

6. При этом, как указание на открытое человеку знание, так и указания на «незнание» человека (в положительном и отрицательном смысле) так или иначе связаны с разговором о качестве жизни человека. Если «незнание» человека в виде отрицательной категории раскрывается в текстах Пятикнижия и Пророков прежде всего как неправедная жизнь, то человеческое «знание» определяется в терминах праведной жизни, которая приносит человеку достаток, успех и полноту его существования. В связи с этим о грядущем полном «исправлении» человеческого знания, которое должно наступить в эсхатологической перспективе, в Библии (прежде всего в пророческих книгах) говорится как о коренном изменении качества человеческой жизни, равно как и всего мира.

Все эти «наблюдения» над феноменом знания в текстах Пятикнижия и Пророков не только позволяют нам говорить об оригинальном представлении о знании, которое мы находим в этих текстах, но также и лучше понять важнейшие категории, которые мы в нем находим, поскольку вопрос о знании оказывается связан с большинством центральных тем Еврейской Библии. В частности, приведенные соображения, позволяют говорить об «истории» в библейском тексте прежде всего как об «актуализации» опыта одного из поколений евреев через «обучение» последующих. Об «обучении» — как в первую очередь о восприятии на слух. О «договоре» (или «завете», евр. ГН~Ш) между Богом и израильским народом как о «брачных» отношениях. Значение зрительного восприятия помогает лучше понять значение зрительного элемента в знаниях пророков.

Таким образом, говоря о феномене знания, мы говорим о корне важнейших идей библейского текста, так что сам «вопрос» о знании зачастую оказывается растворен в других темах. Однако это не мешает говорить о феномене знания в Пятикнижии и книгах Пророков как о вполне самобытном явлении, заслуживающим размышления и изучения.

Список научной литературыАржанов, Юрий Николаевич, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Быт. — Бытие Наум - — книга пророка Наума

2. Исх. — Исход Авв. - книга пророка Аввакума

3. Лев.— Левит Соф. — книга пророка Софонии

4. Числ. — Числа Агг. — - книга пророка Аггея

5. Втор. — Второзаконие Зах. - книга пророка Захарии

6. ИисН- — Иисус Навин Мал. — книга пророка Малахии

7. Суд,- книга Судей Пс.— Псалтирь, псалом1

8. Сам. — 1 Самуила (1 Царств) Иов — книга Иова

9. Сам. — 2 Самуила (2 Царств) Прит. — книга Притч1Цар. — 1 Царей (3 Царств) Руфь- — книга Руфи

10. Цар. — 2 Царей (4 Царств) Песн. — Песнь Песней

11. Ис.— книга пророка Исайи Эккл. — Экклезиаст

12. Иер. — книга пророка Иеремии Плач - — Плач Иеремии

13. Иез. книга пророка Иезекииля Эсф.- — книга Эсфирь

14. Ос. — книга пророка Осии Дан,- — книга пророка Даниила

15. Иоиль — книга пророка Иоиля Эзр. — книга Эзры (Ездры)

16. Ам. — книга пророка Амоса Неем. — книга Неемии

17. Авд. книга пророка Авдия 1 Хр.- — 1 Хроник (1 Паралипоменон)

18. Ион. - книга пророка Ионы 2 Хр. - — 2 Хроник (2 Паралипоменон)

19. Мих. — книга пророка Михея

20. МТ — Масоретский текст (по изданию ВНБ)

21. Номера псалмов приводятся в работе по Масоретскому тексту (ВНв), в скобках указываются номера по нумерации Септуагинты (принятой в русском Синодальном переводе).2. Источники:a) Библия: еврейский текст и переводы

22. BHS — Biblia Hebraica Stuttgartensia. Ed. К. Elliger et W. Rudolf. 5. Editio. Stuttgart: Deutsche Bibelgesellschaft, 1997.

23. X— Septuaginta. Ed. A. Rahlfs. Stuttgart: Deutsche Bibelgesellschaft, 1979. S — Syriac Bible Peshitta. United Bible Societies, 1979.

24. V — Biblia Sacra Iuxta Vulgatam Versionem. Praep. R. Gryson. 4. Auflage. Stuttgart: Deutsche Bibelgesellschaft, 1994.b) Другие источники

25. H3 — Новый Завет. Греч, текст по изданию: Novum Testamentum Graece. Ed. E. et E. Nestle, B. et K. Aland. Ed. XXVII. Stuttgart: Deutsche Bibelgesellschaft, 1999. ПАв — Пирке Авот. Пер. П. Криксунова. М., 1990.

26. ПАр — Письмо (псевдо-)Аристея. Греч, текст по изд.: The Letter of Aristeas: A Linguistic Study with Special Reference to the Greek Bible. By H.G. Meecham. Manchester, 1935. P. 5^41.

27. Платон — Платон. Собрание сочинений в 4-х тт. Под ред. А.Ф. Лосева и др. М., 1990-1995.

28. УПП — О Ба'лу. Угаритские поэтические повествования. Пер. с угаритского, введение и комментарий И.Ш. Шифмана. М., 1999.

29. Филон — Филон. Толкования Ветхого Завета. Пер. и комм. A.B. Вдовиченко и др. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2000.

30. TNTP — Targum Neofiti 1: Exodus. Transl. by M. McNamara. Targum PseudoJonathan: Exodus. Transl. by M. Mäher. Edinburg, 1994.3. Справочные издания:

31. ABD — Anchor Bible Dictionary. Vols. 1-6. D. N. Freedman (ed.-in-chief). New York: Doubleday, 1992.

32. DicSyr — A Compendious Syriac Dictionary. Founded upon the Thesaurus Syriacus.

33. Of R. Payne Smith, ed. by J. Payne Smith. Oxford, 1967.

34. EJ — Encyclopaedia Judaica. Vols. 1-16. 4th edn. Jerusalem, 1971.

35. EKL — Evangelisches Kirchenlexikon: Internationale theologische Enzyklopädie.

36. Hrsg. von E. Fahlbusch u.a. 3. Auflage. B. I-V. Göttingen, 1986—97.

37. GesB — Gesenius W. Hebräisches und Aramäisches Handwörterbuch über das Alte

38. Testament. Bearb. von F. Buhl. 17. Auflage. Berlin, Göttingen, Heidelberg, 1962.

39. GesK — Gesenius' Hebrew Grammar. As edited and enlarged by the late E. Kautsch.

40. Repr. of the 2. English Edition. Oxford, 1957.

41. HBOT 1/1 — Hebrew Bible / Old Testament: The History of its Interpretation. Ed. by M. Saebo. Vol. I: From the Beginning to the Middle Ages. Part 1: Antiquity. Göttingen, 1996.

42. HWP — Historisches Wörterbuch der Philosophie. Hrsg. von J. Ritter. Band I-IX. Darmstadt: Wissenschaft. Buches, 1971-1995.

43. NBL — Neues Bibel-Lexikon. Hrsg. von M. Görg und В. Lang. В. I—III. Zürich, 1991, 1995, 2001.

44. THAT — Theologisches Handwörterbuch zum Alten Testament. Hrsg. von E. Jenni. Band I—II. 5. Auflage. Gütersloh: Keiser Verlag, 1994.

45. ThWAT — Theologisches Wörterbuch zum Alten Testament. Hrsg. von G.J. Botterweck und H. Ringgren. Band 1-Х. Stuttgart, Berlin, Köln: Verlag Kohlhammer, 1973-2000.

46. ThWNT — Theologisches Wörterbuch zum Neuen Testament. Hrsg. von G. Kittel. Band I-IX. Stuttgart: Kohlhammer, 1957-1973.

47. TRE — Theologische Realenzyklopädie. Hrsg. von G. Krause und G. Müller. В. I— XXXVI. Berlin, New York: de Gruyter, 1977-2003.

48. Комментарии к библейским книгам:

49. Andersen/Freedman 1980 — Andersen F.I., Freedman D.N. Hosea. The Anchor Bible Commentary (ABC). Vol. 24. New York, 1980.

50. Blenkinsopp 2000 — Blenkinsopp J. Isaiah 1-39. ABC, Vol. 19. New York, 2000. Blenkinsopp 2002 — Blenkinsopp J. Isaiah 40-55. [ABC, Vol. 19А]. New York, 2002.

51. Braulik 1986 — Braulik G. Deuteronomium 1-16:17. Neue Echter Bibel. Würzburg, 1986.

52. Cassuto 1967 — Cassuto U. Commentary on the Book of Exodus. Transl. by J. Abrahams. Jerusalem, 1967.

53. Wolff 1990 — Wolff H.W. Dodekapropheton I: Hosea BKAT, Band XIV/1. 4. Auflage. Neukirchener, 1990.5. Научная литература:

54. Аверинцев 1971 — Аверинцев С.С. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность» (Противостояние и встреча двух творческих принципов) // Типология и взаимосвязь литератур древнего мира. М., 1971. С. 206-266.

55. Аверинцев 2004 — Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. СПб, 2004.

56. Арутюнова 1999 — Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2-е изд. М., 1999.

57. Ауэрбах 1976 — Ауэрбах Э. Мимесис: Изображение действительности в западноевропейской литературе. М., 1976.

58. Бердяев — Бердяев Н. Смысл истории. М., 1990.

59. Бубер 1995 — Бубер М. Образы добра и зла / Два образа веры. М.: «Республика», 1995. С. 125-156.

60. Булгаков 1999 — Булгаков С.Н. Философия имени. СПб: «Наука», 1999.

61. Вайс 2001 — Вайс М. Библия и современное литературоведение: Метод целостной интерпретации. М. —Иерусалим, 2001.

62. Вейнберг 1993 — Вейнберг Й. Рождение истории: Историческая мысль на Ближнем Востоке середины I тысячелетия до н.э. М., 1993.о

63. Вейнберг 2002 — Вейнберг И. Введение в Танах. Ч. I (Пространство и время Танаха), ч. II (Пятикнижие — через испытание к свершению). М.— Иерусалим: Мосты культуры—Гешарим, 2002.

64. Гиршман 2002 — Гиршман М. Еврейская и христианская интерпретации Библии в поздней античности. Пер. с англ. Г. Казимовой. М.—Иерусалим, 2002.

65. Гранде 1998 — Гранде Б.М. Введение в сравнительное изучение семитских языков. 2-ое изд. М., 1998.

66. Долгопольский 1998 — Долгопольский С.Б. Риторики Талмуда. СПб, 1998.

67. Дьяконов 1967 — Дьяконов И.М. Языки Древней Передней Азии. М., 1967.

68. Емельянов 2003а — Емельянов В.В. Древний Шумер. СПб: «Петербургское востоковедение», 2003.

69. Емельянов 2003Ь — Емельянов В.В. Ритуал в Древней Месопотамии. СПб: «Петербургское востоковедение», 2003.

70. Кирсберг 2003 — Кирсберг И.В. Феноменология жизни: Ветхий Завет и первые христиане. М., 2003.

71. Конт 2001 — Конт О. Дух позитивной философии. СПб, 2001.

72. Кузищин 2002 — Кузищин В.И. (ред.), История Др. Востока. 3-е изд. М., 2002.

73. Кучеренко 2001 — Кучеренко А. Глаза в древнееврейской картине мира // Библия: Литературные и лингвистические исследования. Выпуск 4. М.: РГГУ, 2001. С. 196-210.

74. Леви-Брюль 1999 — Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1999.

75. Мень 1987 — Светлов Э. свящ. А. Мень. Вестники Царства Божия: Библейские пророки от Амоса до Реставрации (УШ-1У вв.). Брюссель: «Жизнь с Богом», 1987.

76. Мень 2000 — Мень А. прот. Исагогика: Ветхий Завет. М., 2000.

77. Немировский 2001 — Немировский А.И. Мифы древности (Научно-художественная энциклопедия): Ближний Восток. М., 2001.

78. Реале/Антисери — Реале Д., Антисери Д., Западная философия от истоков до наших дней. Т. I (Античность). СПб, 1994. Т. II (Средневековье). СПб, 1997. Т. III (Новое время: От Леонардо до Канта). СПб, 1996. Т. IV (От романтизма до наших дней). СПб, 1997.

79. Ромашко 2000 — Ромашко С.А. Язык и речь в Ветхом Завете // Язык о языке. Под ред. Н.Д. Арутюновой. М., 2000. С. 543-557.

80. Спиноза 1998 — Спиноза Б. Богословско-политический трактат. Пер. с лат. М. Лопаткина. Минск, 1998.

81. Тадмор/Надель 2001 — Тадмор X., Надель Р. Библейский период // История еврейского народа. Под ред. Ш. Эттингера. М.—Иерусалим, 2001.

82. Тантлевский 1994 — Тантлевский И.Р. История и идеология Кумранской общины. СПб: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994.

83. Тантлевский 2000а — Тантлевский И.Р. Введение в Пятикнижие. М., 2000.

84. Тантлевский 2000Ь — Книги Эноха: Арамейские фрагменты из Кумрана. Еврейская книга Эноха, или Книга Небесных Дворцов. Сефер Иецира, Книга Созидания. М.—Иерусалим: Мосты культуры—Гешарим, 2000.

85. Тов 2001 — Тов Э. Текстология Ветхого Завета. М., 2001.

86. Фрезер 1990 — Фрезер Д.Д. Фольклор в Ветхом Завете. М., 1990.

87. Шелер 1994 — Шелер М. Феноменология и теория познания / Избранные произведения. М., 1994. С. 195-258.

88. Шифман 1987b — Шифман И.Ш. Ветхий Завет и его мир. М., 1987.

89. Шифман 1987а — Шифман И.Ш. Культура древнего Угарита (XIV-XIII вв. до н.э.). М., 1987.

90. Шифман 1988 — Шифман И.Ш. Библейское и античное восприятие мирового порядка (К проблеме типологии культур) // Древний Восток и Античная цивилизация: Сборник научных трудов. JL, 1988. С. 41-47.

91. Шифман 1993 — Учение: Пятикнижие Моисеево. Пер., введение и комм. И. Ш. Шифмана. М.: Республика, 1993.

92. Шиффман 2000 — Шиффман JI. От текста к традиции: История иудаизма в эпоху Второго Храма и период Мишны и Талмуда. Пер. с англ. А.М. Сиверцева. М.—Иерусалим: Мосты культуры—Гешарим, 2000.

93. Элиаде 1994 — Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.

94. Юркевич 1990 — Юркевич П.Д. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению Слова Божьего / Философские произведения. М., 1990. С. 69-103.

95. Ясперс 1994 — Ясперс К. Смысл и назначение истории. 2-ое изд. М.: Республика, 1994.

96. Ackroyd 1968 — Ackroyd P.R. Meaning and Exegesis // Words and Meaning: Essays presented to D.W. Thomas. Cambridge, 1968. P. 1-14.

97. Albertz 1992 — Albertz R. "Ihr werdet sein wie Gott" (Gen 3,5) // Was ist der Mensch.? Beiträge zur Antropologie des Alten Testaments (H.W. Wolff zum 80. Geburtstag). F. Crüsemann u.a. (Hg.). München, 1992. S. 11-27.

98. Albertz 1996 — Albertz R. Religionsgeschichte Israels in alttestamentlicher Zeit. Teil 1: Von den Anfängen bis zum Ende des Königszeit. 2. Auflage. Göttingen, 1997.

99. Albertz 1997 — Albertz R. Religionsgeschichte Israels in alttestamentl icher Zeit. Teil 2: Vom Exil bis zu den Makkabäern. 2. Auflage. Göttingen, 1997.

100. Alter 1981 — Alter R. The Art of Biblical Narrative. New York: Basic Books, 1981.

101. André 1987 — André G. ips // ThWAT. B. VI (1987). Sp. 708-723.

102. Assmann 1992 — Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis: Schrift, Erinnerung und politische Identität in frühen Hochkulturen. München, 1992.

103. Barr 1987 — Barr J. Comparative Philology and the Text of the Old Testament. Eisenbrauns, 1987.

104. Barton 1996 — Barton J. The Significance of a Fixed Canon of the Hebrew Bible//HBOT I/l.P. 67-83.

105. Baumann 1908 — Baumann E. UT und seine Derivate // Zeitschrift fur die Alttestamentliche Wissenschaft, 28 (1908). S. 22-41, 110-143.

106. Baumann 1955 — Baumann E. „Wissen um Gott" bei Hosea als Urform von Theologie? Eine Antwort // Evangelische Theologie, 15 (1955). S. 416-425.

107. Bird 1994 — Bird P.A. Genesis 3 in der gegenwärtigen biblischen Forschung // Jahrbuch für Biblische Theologie, 9 (1994). S. 3-24.

108. Blum 1984 — Blum E. Die Komposition der Vätergeschichte. Neukirchen, 1984.

109. Blum 1990 — Blum E. Studien zur Composition der Pentateuch. Berlin, 1990.

110. Boman 1965 — Boman Th. Das hebräische Denken im Vergleich mit dem griechischen. 4. Auflage. Göttingen, 1965.

111. Botterweck 1951 — Botterweck G.J. „Gott erkennen" im Sprachgebrauch des Alten Testaments. Bonner Biblische Beiträge, 2. Bonn, 1951.

112. Botterweck 1982 — Botterweck G.J. 1TP // ThWAT. B. III (1982). Sp. 479-512.

113. Bultmann 1957 — Bultmann R. jlvojctko) ii ThWNT. B. I (1957). Sp. 688-719.

114. Catanzaro 1963 — Catanzaro C. J. de. Fear, Knowledge and Love: A Study in Old Testament Piety // Journal of Theology, 9 (1963). P. 166-173.

115. Childs 1962 — Childs B.S. Memory and Tradition in Israel. London, 1962.

116. Clements 1974 — Clements R.E. IDT // ThWAT. B. II (1974). Sp. 571-599.

117. Cooper 1994 — Cooper A. Creation, Philosophy and Spirituality: Aspects of Jewish Interpretation of Psalm 19 // Pursuing the Text: Studies in Honor of B.Z. Wacholder on the Occasion of His Seventieth Birthday. Sheffield, 1994. P. 15-33.

118. Crenshaw 1986 — Crenshaw J.L. The Expression mi yödea' in the Hebrew Bible // Vetus Testamentum, 36 (1986). P. 274-288.

119. Crenshaw 1998 — Crenshaw J.L. Education in Ancient Israel: Across the Deadening Silence. Doubleday, 1998.

120. Dahood 1939 — Dahood M. Qohelet and Recent Discoveries // Biblica, 39 (1958). P. 302-318.

121. Daniels 1990 — Daniels D.R. Hosea and Salvation History. BZAW, 191. Berlin—New York, 1990.

122. Davies 1973 — Davies W.D. Christian Origins and Judaism. New York, 1973.71. de Vaux 1997 — Vaux R. de. Ancient Israel: Its Life and Institutions. Transl. by J. McHugh. Michigan, 1997.

123. Demsky 1971 — Demsky A. Education (Jewish) // EJ. Vol. 6 (1971). Col. 38198.

124. Dentan 1968 — Dentan R.C. The Knowledge of God in Ancient Israel. New York, 1968.

125. Eichrodt 1959 — Eichrodt W. Theologie des Alten Testaments. Teil I: Gott und Volk. 6. Auflage. Göttingen, 1959.

126. Emerton 1970 — Emerton J.A. A Consideration on Some Alleged Meanings of yd' in Hebrew // Journal of Semitic Studies, 15 (1970). P. 145-180.

127. Emerton 1991 — Emerton J.A. A Further Consideration of D.W. Thomas's Theories about yäda' // Vetus Testamentum XLI, 2 (1991). P. 145-163.

128. Engnell 1955 — Engneil I. "Knowledge" and "Life" in the Creation Story // Wisdom in Israel and in Ancient Near East. Presented to H.H. Rowley. Ed. by M. Noth and B.W. Thomas. Leiden: Brill, 1955. P. 103-119.

129. Ernst 1994 — Ernst A.B. Weisheitliche Kultkritik: Zu Theologie des Sprüchebuchs und der Prophetie des 8. Jahrhunderts. Neukirchen-Vluyn, 1994.

130. Fishbane 1996 — Fishbane M. Inner-Biblical Exegesis // HBOT 1/1. P. 33-48.

131. Fuchs 1982 — Fuchs H.F. KT // ThWAT. B. III (1982). Sp. 869-893.

132. Gertner 1962 — Gertner M. Terms of Scriptural Interpretation: A Study in Hebrew Semantics // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. Vol. XXV, Part 1. Oxford: Oxford University Press, 1962. P. 1-27.

133. Gese 1974 — Gese H. Geschichtliches Denken im Alten Orient und im Alten Testament / Vom Sinai zum Zion: Alttestamentliche Beiträge zur biblischen Theologie. München: Keiser Verlag, 1974. S. 81-98.

134. Gese 1991 — Gese H. Die Komposition der Abrahamerzählung / Alttestamentliche Studien. Tübingen: Mohr, 1991. S. 29-51.

135. Giles 1991 — Giles T. Knowledge as a Boundary in the Organization of Experience — Deut. 8:3, 16 // Irish Biblical Studies, 13 (1991). P. 155-169.

136. Goldingay 1972 — Goldingay J. 'That you may know that Yahweh is God': A Study in the Relationship between Theology and the Historical Truth in the Old Testament // Tyndale Bulletin 23 (1972). P. 58-93.

137. Good 1981 — Good E.M. Irony in the Old Testament. Scheffield, 1981.

138. Hänel 1923 — Hänel J. Das Erkennen Gottes bei den Schriftpropheten. Berlin, Stuttgart, Leipzig, 1923.

139. Holt 1987 — Holt E.K. ETiT1?« DJH und TOn im Buche Hosea // Scandinavian Journal of the Old Testament, 1 (1987). P. 87-103.

140. Huffmon 1992 — Huffmon H.B. Prophecy (Ancient Near Eastern) // ABD. Vol. 5 (1992). Col. 477^482.

141. Jagendorf 1984 — Jagendorf Z. "In the morning, behold, it was Leah": Genesis and the Reversal of Sexual Knowledge // Prooftexts: A Journal of Jewish Literary History, 4 (1984). P. 187-192.

142. Jepsen 1977 — Jepsen A. n?n // ThWAT. B. II (1977). Sp. 822-35.

143. Johnstone 1991 — Johnstone W. YD' II, "Be humbled, humiliated"? // Vetus Testamentum, XLI, 1 (1991). 49-63.

144. Kedar 1981 — Kedar B. Biblische Semantik. Stuttgart: Kohlhammer, 1981.

145. Kegler 1992 — Kegler J. Beobachtungen zur Körpererfahrung in der hebräischen Bibel // Was ist der Mensch.? Beiträge zur Antropologie des Alten Testaments. München, 1992. S. 28-41.

146. Keiser 1984 — Keiser O. Einleitung in das Alte Testament: Eine Eifuhrung in ihre Ergebnisse und Probleme. 5. grundlegend neubearb. Auflage. Gütersloh, 1984.

147. Koch 1984 — Koch K. Geschichte, Geschichtsschreibung, Geschichtsphilosophie II: AT // TRE. B. XII (1984). S. 565-69.

148. Koch 1993 — Koch K. Gesetz I // TRE. B. XIII (1993). S. 40-52.

149. Koenen 1993 — Koenen K. ^Dü // ThWAT. B. VII (1993). Sp. 781-795.

150. Kraus 1972 — Kraus H.J. Hören und Sehen in der Althebräischen Tradition / Biblisch-theologische Aufsätze. Neukirchen-Vluyn, 1972. S. 84-101.

151. Krings/Baumgartner 1972 — Krings H., Baumgartner H.M. Erkennen, Erkenntnis // HWP. B. II (1972). Sp. 643-662.

152. Lang/Riedl 1991 — Lang B., Riedl J. Gotteserkenntnis // NBL. B. I (1991). Sp. 928-931.

153. Lemke 1981 — Lemke W.E. The Near and the Distant God: A Study of Jer. 23:23-24 in its Biblical Theological Context // Journal of Biblical Literature, 100 (1981). P. 541-555.

154. Lindblom 1955 — Lindblom J. Wisdom in the OT Prophets // Wisdom in Israel and in Ancient Near East. Presented to H.H. Rowley. Ed. by M. Noth and B.W. Thomas. Leiden: Brill, 1955. P. 192-204.

155. Lohfink 1991 — Lohfink N. Deuteronomistisch // NBL. B. I (1991). Sp. 413414.

156. Maier 1996 — Maier J. Early Jewish Biblical Interpretation in the Qumran Literature // HBOT 1/1. P. 108-129.

157. Marböck 1994a — Marböck J. Erkennen (AT) // BTW. Sp. 136-138.

158. Marböck 1994b — Marböck J. Weisheit // BTW. Sp. 586-590.

159. McKenzie 1955 — McKenzie J.L. Knowledge of God in Hosea // Journal of Biblical Literature, 74 (1955). P. 22-27.

160. Meinhold 2002 — Meinhold A. Zur Wiesheitlichen Sicht des Menschen: Gesammelte Aufsätze. Leipzig, 2002.

161. Mowinckel 1941 — Mowinckel S. Die Erkenntnis Gottes bei den alttestamentlichen Propheten. Oslo, 1941.

162. Müller 1991 — Müller H.-P. Mythische Elemente in der jahwistischen Schöpfungserzählung // Mythos-Kerygma-Wahrheit. Berlin, New York: de Gruyter, 1991. S. 3-42.

163. Müller/Krause 1977 — Müller H.-P., Krause M. DDn // ThWAT. B. II (1977). Sp. 920-944.

164. Norden 1913 — Norden E. Agnostos Theos: Untersuchungen zur

165. Formengeschichte Religiöser Rede. Leipzig—Berlin, 1913.

166. Noth 1963 — Noth M. Geschichte Israels. 5. Auflage. Göttingen, 1963.

167. Ottosson 1973 — Ottosson M. ^DK // ThWAT. B. I (1973). Sp. 252-259.

168. Pannenberg 1982 — Pannenberg W. Dogmatische Thesen zur Lehre von der Offenbarung // Offenbarung als Geschichte. Hrsg. von W. Pannenberg. 5. Aufl. Göttingen, 1982. S. 91-114.

169. Pedersen 1955 — Pedersen J. Wisdom and immortality // Wisdom in Israel and in Ancient Near East. Leiden: Brill, 1955. P. 238-246.

170. Perlitt 1986 — Perlitt L. Deuteronomium // EKL. B. I (1986). Sp. 823-25.

171. Preuß 1991 — Preuß H.D. Theologie des Alten Testaments. Band I: JHWHs erwählendes und verpflichtendes Handeln. Stuttgart: Kohlhammer, 1991.

172. Preuß 1992 — Preuß H.D. Theologie des Alten Testaments. Band II: Israels Weg mit JHWH. Stuttgart: Kohlhammer, 1992.

173. Reiss 1940/41 — Reiss W. „Gott nicht kennen" im Alten Testament // Zeitschrift für die alttestamentliche Wissenschaft, 58 (1940/41). S. 70-94.

174. Reiterer 1995 — Reiterer F.V. DD II ThWAT. B. VIII (1995). Sp. 122-174.

175. Ringgren 1973 — Ringgren H. p II ThWAT. B. I (1973). Sp. 621-629.

176. Ringgren 1982 — Ringgren H. Israelitische Religion. 2. Auflage. Stuttgart, 1982.

177. Saldarini 1989 — Saldarini A.J. Pharisees, scribes and Sadducees in Palestinian Society. Edinburg, 1989.

178. Schmid 1994 — Schmid H.H. p // THAT. B. I (1994). Sp. 305-308.

179. Schmidt 1987 — Schmidt W.H. Alttestamentliche Glaube in seiner Geschichte. 3. veränd. Auflage. Berlin, 1987.

180. Schmidt 1998 — Schmidt W.H. Einsicht als Ziel prophetischer Verkündigung // Ich bewirke das Heil und erschaffe das Unheil (Jesaja 45,7): Studien zur Botschaft der Propheten (Festschrift L. Ruppert). Würzburg, 1998. S. 377-396.

181. Schottroff 1964 — Schottroff W. „Gedenken" im Alten Orient und im Alten Testament: Die Wurzel zakar im semitischen Sprachkreis. Neukirchener, 1964.

182. Seeligmann 1977 — Seeligmann I.L. Erkenntnis Gottes und historisches Bewußtsein im alten Israel // Beiträge zur alttestamentlichen Theologie (Festschrift W. Zimmerli). Göttingen, 1977. S. 414-445.

183. Sellin/Fohrer 1969 — Einleitung in das Alte Testament. Begr. von E. Sellin, neubearb. von G. Fohrer. 11. Auflage. Heidelberg, 1969.

184. Seybold 1982 — Seybold K. Hüft // ThWAT. B. III (1982). Sp. 243-261.

185. Shupak 1993 — Shupak N. Where Can Wisdom be Found? The Sages Language in the Bible and in Ancient Egyptian Literature. Göttingen, 1993.

186. Smend 1977 — Smend R. Essen und Trinken — ein Stück Weltlichkeit des Alten Testaments // Beiträge zur alttestamentlichen Theologie (Festschrift W. Zimmerli). Göttingen, 1977. S. 446^159.

187. Smend 1978 — Smend R. Die Entstehung des Alten Testaments. 3. Auflage. Kohlhammer, 1978.

188. Steck 1982 — Steck O.H. Strömungen theologischer Tradition im Alten Israel / Wahrnehmungen Gottes im Alten Testament: Gesammelte Studien. München, 1982. S. 291-317.

189. Stemberger 1996 — Stemberger G. Introduction to the Talmud and Midrash. Transl. and ed. by M. Bockmuehl. 2nd edition. Edinburg, 1996.

190. Stöbe 1991 — Stöbe H.J. Schicksal Erkennen — Schuld Bekennen: Gedanken im Anschluss an Lev 5, V. 17-19 // Prophetie und geschichtliche Wirklichkeit im alten Israel (Festschrift S. Herrmann). Kohlhammer, 1991. S. 385-397

191. Tantlevskij 1997 — Tantlevskij I.R. Elements of Mysticism in the Dead Sea Scrolls (Thanksgiving Hymns, War Scroll, Text of Two Columns) and their Parallels and Possible Sources // The Qumran Chronicle, Vol. 7, No. 3/4 (1997). P. 193-213.

192. Thiel 1995 — Thiel W. Die Erkenntnisaussage in den Elia- und Elisa-Überlieferungen H Von Gott reden: Beiträge zur Theologie und Exegese des Alten Testaments (Festschrift S. Wagner). Hrsg. von D. Vieweger und E.-J. Waschke. Neukirchen, 1995. S. 255-69.

193. Thomas 1934 — Thomas D.W. The Root J?T in Hebrew // Journal of Theological Studies, 35 (1934). P. 298-301.143. van Oyen 1967 — Oyen H. van. Ethik des Alten Testaments. Gütersloh, 1967.

194. Wagner 1974 — Wagner S. CZTn // ThWAT. B. II (1974). Sp. 313-329.

195. Wanke 1980 — Wanke G. Bibel I // TRE. B. VI (1980). S. 1-8.

196. Wellhausen 1905 — Wellhausen J. Prolegomena zur Geschichte Israels. Berlin, 1905.

197. Westermann 1981 — Westermann C. Geist im Alten Testament // Evangelische Theologie 41 (1981). S. 223-230.

198. Wolff 1952/53 — Wolff H.W. „Wissen um Gott" bei Hosea als Urform von Theologie //Evangelische Theologie 12 (1952/53). S. 533-554.

199. Wolff 1955 — Wolff H.W. Erkenntnis Gottes im Alten Testament // Evangelische Theologie, 15 (1955). S. 426-451.

200. Wolff 1994 — Wolff H.W. Antropologie des Alten Testaments. 6. Auflage. Gütersloh, 1994.

201. Würthwein 1998 — Würthwein E. Der Text des Alten Testaments: Eine Einführung in die Biblia Hebraica. Stuttgart: Deutsche Bibelgesellschaft, 1998.

202. Zenger 1970 — Zenger E. Gott // Die Bibel und unsere Sprache: Konkrete Hermeneutik. Wien: Herder, 1970. S. 15-28.

203. Zenger 2001 — Zenger E. u.a. Einleitung in das Alte Testament. 4. Auflage. Stuttgart: Kohlhammer, 2001.

204. Zimmerli 1954 — Zimmerli W. Erkenntnis Gottes nach dem Buch Ezechiel: Eine theologische Studie. Zürich: Zwingli-Verlag, 1954.

205. Zimmerli 1974 — Zimmerli W. Die Quellen der alttestamentlichen Gotteserkenntnis // Theologie und Wirklichkeit: Festschrift für W. Trillhaas zum 70. Geburtstag. Hrsg. von H.W. Schütte und F. Wintzen Göttingen, 1974. S. 226-240.

206. Zimmerli 1975 — Zimmerli W. Grundriß der alttestamentlichen Theologie. 2. Auflage. Stuttgart u.a.: Kohlhammer, 1975.

207. Zimmerli 1980 — Zimmerli W. Biblische Theologie I // TRE. B. VI (1980). S. 426-455.