Принцип историзма и его роль в философии истории

Костин, Александр Борисович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Принцип историзма и его роль в философии истории

Год: 2005
Автор научной работы: Костин, Александр Борисович
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Воронеж
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

Диссертация по философии на тему 'Принцип историзма и его роль в философии истории'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Принцип историзма и его роль в философии истории"

На правах рукописи

КОСТИН АЛЕКСАНДР БОРИСОВИЧ

ПРИНЦИП ИСТОРИЗМА И ЕГО РОЛЬ В ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ

09.00.11. - социальная философия

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

с^СЬ^Г

Воронеж - 2005

Работа выполнена в Воронежском государственном педагогическом

университете

Научный руководитель: доктор философских наук,

профессор Шимина Аида Николаевна

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

профессор Курочкина Лидия Яковлевна

кандидат философских наук, доцент Колмаков Вадим Борисович

Ведущая организация: ГОУ ВПО Воронежская государственная

медицинская академия имени Н.Н. Бурденко

Защита состоится 25 февраля 2005 года в 14.00 на заседании диссертационного совета Д 212. 038. 01 при Воронежском государственном университете по адресу: 394000, Воронеж, проспект Революции, д. 24, ауд. 312.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета (проспект Революции, д. 24).

Автореферат разослан « ^^ » января 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

<^^

Комиссарова Э.С.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Выбор темы исследования «Принцип историзма и его роль в философии истории» обусловлен тем обстоятельством, что в условиях перехода общества на информационную стадию развития возникает необходимость в уточнении особенностей социально-исторических преобразований. Особого внимания при этом заслуживают исходные положения или принципы, лежащие в основании социальных теорий и, прежде всего, - принцип историзма. Под историзмом обычно понимают подход к действительности с точки зрения ее изменения во времени и развития.

Развитие общества существенно отличается от процессов развития, наблюдаемых в природном мире, и одним из основных признаков этого отличия является понимание людьми тех движущих сил, благодаря которым осуществляется исторический процесс. Хотя необходимо отметить, что это понимание возникает достаточно поздно, а степень понимания в значительной мере зависит от постулируемого в ту или иную эпоху места человека в историческом процессе. При этом история в качестве реального процесса коренным образом отличается от исторического знания и исторической науки.

Более того, если во времена господства марксистской философии под историей понимали реальный процесс общественных преобразований1, то современная философия все более склоняется к той точке зрения, которая была высказана Дж. Коллингвудом в его знаменитом труде «Идея истории»2. Коллингвуд определил историю как науку особого рода, задача которой -изучение событий, недоступных нашему наблюдению. Эти события исследуются логическим путем, в результате чего происходит некоторое реконструирование прошлого, причем сама реконструкция осуществляется в мышлении историка. Историк рассматривает не событие, а выраженную им мысль, поэтому его задача сводится к научно обоснованному реконструированию прошлого.

1 См.: Асмус В.Ф. Маркс и буржуазный историзм. М., 1933; Барг М.А. Категории и методы исто-

рической науки. М., 1984; Вазюлин В.А. Логика истории. М., 1988; Крутова А.Н. Человек и история. М., 1982; Марссв С.Н.' Диалектика логического й исторического и конкретный историзм К. Маркса. - М., 1984, Межуев В.М. Культура и история. М., 1977; Сайко С.П. Диалектика эмпирического и теоретического в историческом познании. Алма-Ата, 1975. ! Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография.. М., 1980.

3 Степин B.C. Философская антропология и философия науки. - М., 1992. - С. 18S.

и ценностями естественных наук1. Однако в течение XIX и XX вв., когда наука проходила стадию неклассической рациональности, принцип историзма претерпел значительные изменения, связанные со смещением познавательных акцентов в сторону культурно-исторического анализа. В связи с изменениями в структуре норм научного знания содержательное определение принципа историзма представляется достаточно актуальной задачей.

В настоящее время остается открытым вопрос о специфике использования принципа историзма в качестве инструмента гуманитарного познания. Многообразие исторического опыта, представленного в традициях и нравах людей, является важнейшей ценностью общественной жизни, но то, каким образом формируется исторический опыт, и какова его роль в созидании новых условий жизни, представляет собой одну из ключевых задач гуманитарного познания. Более того, в условиях российской действительности, где отношение к прошлому радикально меняется в зависимости от социально-политических преобразований, выяснение роли ценностных ориентаций исторического процесса можно считать необходимым.

В данной работе предпринята попытка анализа принципа историзма с позиций его генезиса, в частности, решения вопроса о том, каким образом меняются смысловые определения истории во времени.

Степень разработанности проблемы. Проблема исследования заключается в том, чтобы определить, какое место занимает принцип историзма в философии истории, и, следовательно, в процессе формирования исторического знания.

Становление принципа историзма неразрывно связано с историко-философским процессом. Уже в античную и средневековую эпохи сложились предпосылки для понимания истории в смысле единого, объединяющего людей процесса, который имеет пространственно-временную определенность, характеризуется смыслом и логикой своего становления. Поскольку характер исторического знания неразрывно связан с прошлым опытом и способами его сохранения в культуре, постольку центральная проблема исследования может быть обозначена как проблема классификации смысловых определений истории и их зависимости от временных модусов бытия - прошлого, настоящего, будущего.

Принцип историзма обязан своим происхождением эпохе Просвещения. Философия истории того времени выдвинула тезис об объективном характере исторического процесса. Дж. Вико и И. Гердер разработали теоретические концепции единой истории. И. Кант использовал понятие «историзм» в своей работе «Всеобщая естественная история и теория неба». Завершающим моментом развития классической философии истории можно считать философию истории Г. Гегеля, в основу которой были положены открытые им законы диалектики. Гегель систематизировал накопленные к тому вре-

1 Кант И. Соч.: В 6-ти т. - М., 1964. Т.1. С. 115.

мени представления об истории и показал диалектический характер исторического процесса.

В XIX веке для рационалистической философии наступила пора кризиса. Одной из причин крушения рационалистических идеалов Просвещения стала волна буржуазных революций, прокатившихся по Европе. В это время К. Маркс на основе материалистического понимания истории сформулировал принцип историзма, согласно которому любое явление следует рассматривать с учетом его генезиса. В марксистско-гегелевском подходе к истории доминирующее значение имели всеобщие (универсальные) законы развития - законы диалектики, а значимость отдельных культур и личностей оказывалась полностью детерминированной этими законами. Гегель полагал, что история человечества есть «прогресс в сознании свободы», и утвердил идею свободы в качестве всеобщей цели исторического развития.

Кризис рационалистической философии ознаменовался появлением таких философских течений, как философия жизни (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон, О. Шпенглер и др.); позитивизм (Дж. Милль, Г. Спенсер и др.); неокантианство (Г. Коген, П. Наторп, Н. Гартман, Э. Кассирер, В. Виндельбанд, Г. Риккерт и др.); неогегельянство (Дж. Р. Коллингвуд, Б. Кроче, Дж. Джентиле и др.); русская религиозная философия (B.C. Соловьев, Н.Ф.Федоров, Л.П. Карсавин, С.Л.Фраик, В.В. Розанов, С.Н.Булгаков, Н.А.Бердяев и др.), для которых проблема исторического знания рассматривалась в контексте идейной направленности самого философского течения.

Представители иррационалистического направления, прежде всего, -

A. Шопенгауэр и Ф, Ницше, подчеркивали спонтанный, неразумный характер бытия, в связи с чем Ницше видел в исторической телеологии, как и в христианстве, угрозу для жизни. Соответственно, говорить об объективных причинах событий и тем более - о целях развития, с точки зрения иррационализма, оказывается бессмысленным, ведь жизнь - это данность, но не цель.

B. Дильтей в отличие от Ф. Ницше считал, что история имеет для человека скорее позитивное, нежели негативное значение. Дильтей предложил различать «науки о природе» и «науки о духе», и проведенный им «водораздел» послужил началу самостоятельного развития гуманитарного знания и сопутствующей ему герменевтической методологии. О. Шпенглер, наряду с русским мыслителем Н.Л. Данилевским, внес особый вклад в становление циви-лизационного подхода к анализу общественного развития, в котором телеологическая модель исторического процесса (Гегель, Маркс) была заменена натуралистическим пониманием общества по аналогии с живым организмом. Но если Шпенглер пытался выявить культурное своеобразие отдельных цивилизаций, то представители социологического позитивизма Г. Спенсер и Дж. Милль, сравнивали общество с живым организмом и редуцировали особенности социальной жизни к биологическим признакам.

Взгляды В, Виндельбанда и Г. Риккерта иногда относят к разряду исто-рицистских. Идея историцизма обязана своим происхождением К. Попперу1,

1 Поппер К. Нишета историцизма // Вопросы философии. 1992. № 10. С. 30-37.

который обозначил этим термином любые попытки навязать истории какие-либо цели и смыслы. С позиций Поппера историцизмом следует считать исторические взгляды Гегеля и Маркса. К историцистам относят также видного социолога К. Манхейма, который вслед за немецким мыслителем Э. Трёль-чем считал, что «становление историзма связано с идеей эволюции - основополагающим принципом, раскрывающим становление поздней формы из ранней, а также взаимообусловленность отдельных линий эволюции» .

Говоря об эволюционном подходе к истории, следует упомянуть американского антрополога и культуролога Л.А.Уайта, который предложил различать в культуре два временных процесса: исторический и эволюционный. Исторический процесс имеет дело с событиями, детерминированными пространственно-временными координатами, тогда как эволюционный процесс -с событиями, которые не имеют прямой зависимости от места и времени, но определяются качественными изменениями форм и функций исследуемого ряда. Наряду с этими временными процессами, согласно Уайту, в культуре существует также третий - формально-функциональный процесс, который носит вневременной характер . Таким образом, вопрос об отношениях между историзмом и историцизмом в настоящее время остается открытым и оказывается тесно связанным с проблемой релятивизма научного знания.

Герменевтический подход в философии истории представлен именами Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера, П. Рикера и др. Герменевтика занимается проблемой истолкования исторических текстов. Исторические тексты существуют объективно, а вот средой, внутри которой создаются тексты и действует историк, является язык. Согласно Гадамеру, язык существует как «своеобразный опыт» мира, внутри которого только и оказывается возможным какое-либо отношение к традициям и историческому прошлому.

Известный американский представитель неопрагматизма Р. Рорти в ряде работ абсолютизирует субъективный характер исторического знания, аргументируя эти тем, что никакая идея не может быть обоснована опытным путем, и, следовательно, является порождением субъективного сознания. Согласно Рорти, философия должна отказаться от попыток «найти нечто столь прочное и неизменное, что могло бы служить критерием для суждений, ...от мысли, что существуют некие безусловные, транс-культурные моральные ценности, моральные нормы, коренящиеся в неизменной, внеисторической человеческой природе»3. Любое знание относительно, и релятивизм, по мнению Рорти, является единственной доступной человеку формой существования знания. К «релятивистам», с точки зрения Рорти, принадлежат М. Хай-деггер, Ж.-П. Сартр, Х.-Г. Гадамер, сам Рорти, Т. Кун и др. В предлагаемом исследовании проблема релятивизма исторического знания рассмотрена че-

1 Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. - М., 2002. С. 410.

Уайт Л А. История, эволюционизм и функционализм как три типа интерпретации культуры // Антология исследований культуры. Т.I. Интерпретация культуры. - СПб, 1997. С. 560-562.

Рорти Р. Релятивизм: найденное и сделанное // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст. М, 1997. С. 12,13-20.

рез призму человеческой субъективности и исторического самосознания. Важнейшим понятием, используемым для раскрытия особенностей принципа историзма, выступает понятие историчности, сформулированное в рамках экзистенциальной философии.

Из современных исследователей принципа историзма следует отметить Д.С. Лихачева, П.П. Гайденко, Л.А.Микешину, С.Н. Мареева, Б.И. Пружини-на, О.Н. Крутову, И.М. Савельеву, А.В. Полетаева и др.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является выяснение роли принципа историзма в философии истории и определение его значимости для общественного развития и научного познания Достижение указанной цели предполагает постановку следующих задач:

1. Соотнесение познавательной специфики принципа историзма с конкретно-историческими условиями его формирования;

2. Определение понятия исторического времени и изучение конкретного взаимоотношения временных модусов бытия - прошлого, настоящего, будущего - на каждом историческом этапе;

3. Описание объективных оснований принципа историзма и соответствующих им субъективных факторов;

4. Исследование сформулированного в экзистенциализме понятия историчности и выделение его существенных признаков.

Для решения этих задач необходимо:

- определить основные этапы развития принципа историзма в философии истории и описать конкретные особенности каждого этапа;

- проследить изменения исторического знания с позиций характерного для каждой эпохи понимания идеи истории;

- определить важнейшие методы исторического познания и особенности их применения в классическом и неклассическом типах рациональности;

- осмыслить преемственность культурно-исторического опыта в категориях прошлого, настоящего, будущего;

- проанализировать различные философские представления о смысле истории и определить наиболее существенные черты понятия современность;

- показать значимость духовно-нравственной стороны исторического бытия и рассмотреть влияние ценностных представлений на характер исторического знания;

- исследовать роль и значение языка в формировании исторического знания;

- показать, каким образом историческое самосознание становится принципом объяснения реальной истории, и дать содержательное определение принципа историзма.

Объект диссертационного исследования - процесс формирования и развития исторического знания.

Предмет диссертационного исследования - принцип историзма, выступающий в качестве основополагающего условия исторического познания.

Методологические основания диссертационного исследования

Методологической основой исследования выступают работы отечественных авторов (П.П. Гайденко, В.А. Лекторский, Л.А. Микешина, B.C. Степин и др.), посвященные изучению типов научной рациональности. Исходной основой исследования выступает предложенная B.C. Степиным концепция трех типов научной рациональности - классического, неклассического, постнеклассического. Рабочими методами исследования выступают ком-поративистский и герменевтический методы.

Для исследования классического периода в развитии принципа историзма методологическое значение имеет материалистическое понимание истории и адекватные ему специальные методы исторического исследования (критический метод, исторический и логический методы, метод восхождения от абстрактного к конкретному и др.). Автор опирается на принцип системности и придерживается культурно-исторического подхода, развиваемого в работах М.А. Барга, А.С. Панарина, В.М. Межуева, С.Н. Мареева, А.Ф. Лосева, И.А. Гобозова и др.

Для исследования неклассического периода в развитии принципа историзма методологическое значение имеет сформулированный И. Гердером принцип качественного своеобразия национальных культур, получивший развитие в цивилизационном подходе к истории. Автор придерживается сформулированной К.Ясперсом коммуникативной модели истории и использует метод интроспекции, метод отнесения к ценностям и др., представленные в работах М. Блока, Дж. Р. Коллингвуда, М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера, Р. Рорти, В. Виндельбанда, Г. Риккерта.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

1. Раскрыта познавательная специфика принципа историзма в классический и неклассический периоды его развития: исследовано смещение познавательных акцентов данного принципа с макроуровня исторической реальности на микроуровень;

2. Конкретизировано понятие исторического времени и показано, что принцип историзма содержит в качестве меры истории свойственные каждой конкретной исторической эпохе временные представления;

3. Определены объективное и субъективное основания принципа историзма: объективным основанием является исторический факт как социально-значимое событие прошлого; субъективным основанием выступает историчность человеческого бытия, понимаемая как изменение познания во времени;

4. Выявлена специфика научной ценности принципа историзма и показано, что в зависимости от исходных методологических оснований меняются критерии научности исторического знания: в частности, введение в принцип историзма установки на избирательность является научно обоснован-

ным лишь в том случае, когда эта избирательность детерминирована стремлением субъекта познания к объективной истине; в противном случае, введение установки на избирательность в принцип историзма оказывается научно неоправданным.

Положения, выносимые на защиту:

1. Принцип историзма - это методологическая основа исторического познания, которая представляет собой взаимосвязанное единство конкретных установок познания и познавательных приемов, позволяющих рассматривать историю как единый процесс развития. Принцип историзма не существует в некоторой застывшей форме, но по мере развития философии истории постепенно обогащается новыми представлениями, получаемыми в ходе философской рефлексии над действительными историческими связями и отношениями. При этом наблюдается сращенность исторического и морального сознания, а лейтмотивом исторического развития выступает нравственный идеал человека.

2. История как реальный процесс совершается во времени, поэтому историческое время является условием и формой исторического бытия. В качестве условия время определяет характер исторического познания, которое связано с прошлым посредством памяти, с будущим - через ожидание, с настоящим - через наблюдение, предполагающее оценку деятельности в категориях культуры. Важнейшим концептуальным определением (формой) исторического времени служит понятие современности, в котором аккумулируются конкретно-исторические ценности общественной жизни, и в каждую историческую эпоху устанавливается конкретное соотношение временных модусов бытия - прошлого, настоящего, будущего.

3. В развитии принципа историзма можно выделить два этана: классический и неклассический. Классическое понимание принципа историзма основано на марксистско-гегелевском подходе к истории, в котором основное внимание уделяется объективным законам и результатам развития, имеющим всеобщее значение. В этой традиции объективным основанием принципа историзма выступает исторический факт. В неклассический период понимание принципа историзма изменилось под влиянием концепции роста научного знания К. Поппера, который реабилитировал понятие случайности, поставив его в один ряд с закономерностью. В результате принцип историзма получил дополнительную установку познания - установку на избирательность, а универсальное значение прежних систем знания стало принципиально опровержимым.

4. Важнейшей характеристикой принципа историзма выступает историчность, которая представляет собой изменение познания во времени. Историчность выступает субъективным основанием принципа историзма и распадается на экзистенциальную и ситуационную, где экзистенциальная историчность выражает отношение человека к историческому времени, а ситуационная историчность представляет собой пространственно-временную и со-

циокультурную определенность ситуации и образует смысловое поле человеческого бытия.

Научно-практическая значимость работы. Материалы диссертационного исследования дают новые сведения о современном состоянии принципа историзма. Диссертационный материал и основные выводы исследования могут быть использованы при разработке спецкурсов, учебных курсов по истории философии, социальной философии, пособий, затрагивающих фило-софско-историческую тематику.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры философии Воронежского государственного педагогического университета, на заседании кафедры систематической философии Воронежского государственного университета. Различные аспекты исследования были изложены в выступлениях на научных конференциях, в том числе, на Третьем Российском Философском конгрессе (Ростов на Дону, 2002 г.), V Международной ярмарке идей: 30 академический симпозиум (Нижний Новгород, 2002 г.) и в публикациях автора. Основные положения диссертационного исследования излагались на семинарах и лекциях, которые автор проводил со студентами ВГПУ и ВИВТ в 2003-2004 гг.

Структура диссертационной работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, содержащего 199 публикаций, из которых 18 на иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, выявляется степень ее научной разработанности, определяются цели и задачи диссертационного исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определяются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Предпосылки становления принципа историзма в классической философской традиции» рассматривается возникновение и постепенная эволюция исторического знания, начиная с античной эпохи и заканчивая веком Автор показывает, каким образом в истории философии складывались представления о мировой истории, и уточняет особенности нравственных оснований и прагматических соображений, влияющих на характер исторического сознания в различные периоды его становления.

В первом параграфе - «Особенности формирования исторического знания в эпоху античности» проводится анализ первых представлений об истории в древнюю эпоху. Истоки этих представлений обнаруживаются в древней Греции. В поэме Гесиода «Труды и дни» нравственная составляющая человеческой жизни впервые получает историческое обоснование. Геси-од отождествляет историю с идеей ретроспективы человеческого рода и обращает внимание на упорядоченность и постепенную эволюцию нравственного сознания. «Отец истории» Геродот придерживался эпической формы изложения и рассматривал историю преимущественно с военно-политической точки зрения. Фукидид впервые связал исторический процесс

со временем, причем время у него приобрело форму объективного принципа, полностью не зависящего от событий и совершающих их людей.

Согласно Платону, центральным вопросом для определения человеческой природы является вопрос о справедливости. Платон обратил внимание на 2 составные части проблемы справедливости - государственные законы и нравственное понимание справедливости. Платон считал, что изменения в обществе происходят по причине раздоров во власти, а сами раздоры обусловлены естественными склонностями людей. Склонность к добродетели постепенно вытесняется склонностью к наживе, и это приводит к искажению идеи справедливости и отражается в государственных законах. Схема изменения форм правления, согласно Платону, обусловлена стремлением граждан обособиться от государства и детерминирована изменением ценностей общественной жизни. При аристократии высшей ценностью выступало всеобщее благо; тимократия отдавала предпочтение славе и честолюбию, олигархия -богатству, демократия - наслаждению, а тирания - власти.

Учение Аристотеля об обществе и государстве основано на концепции «природы» (как первоначале всего сущего). По мнению Аристотеля, «...природа дала человеку в руки оружие - умственную и нравственную силу, а ими вполне можно пользоваться в обратную сторону. Поэтому человек, лишенный добродетели, оказывается самым нечестивым и диким...»1. Поддерживая тезис Платона о справедливости как общем благе, Аристотель не принимает концепцию идеального государства, а уделяет основное внимание проблеме собственности. В работе показано, каким образом Аристотель обосновывает необходимость частной собственности, переосмысливает понятие всеобщего блага с точки зрения общей пользы и обращает внимание на первостепенную роль согласия между людьми, Завершающим состоянием человеческой природы, по Аристотелю, является состояние политическое или общественное, названное государством. Само государство существует как общение,, направленное на достижение всеобщего блага - справедливости и общей пользы.

Из сказанного видно, что в период античности историческое знание было неразрывно связано с проблемой человека. И в сельскохозяйственной, и в военно-политической и в государственной деятельности история понималась как проявление человеческой природы, и, прежде всего - нравов людей. Если у Платона понятие справедливости раскрывается в морально-нравственной плоскости, то Аристотель понимает справедливость в смысле общей пользы и разрабатывает конкретно-практическое направление философии.

Второй параграф - «Идея исторического времени в период Средневековья и Возрождения» посвящен анализу категории времени и изучению конкретного взаимоотношения временных модусов в историческом знании. В параграфе рассматриваются особенности христианского мировоззрения, выявляются обстоятельства формирования идеи мировой истории. Рассматривая духовно-психологический подход к проблеме времени и привлекая рабо-

1 Аристотель Политика Кн 1. Т. 11. С 445.

ты П.П. Гайденко, А.И. Бриллиантова, М.А. Барга, В.М. Межуева, диссертант показывает, каким образом временная проблематика постепенно заняла центральное место в понимании истории, вытеснив идеи судьбы и справедливости, характерные для античного мировоззрения.

В период средневековья время воспринималось как особая реальность, в рамках которой развертывается историческая драма. Средневековый историзм представляет историю с ярко выраженным эсхатологическим пафосом: завершение и конец истории человечества здесь представлены столь же «отчетливо», как и ее начало.

Особое внимание в параграфе уделяется взглядам Августина, который рассматривал время как принцип становления, где каждый настоящий момент неумолимо сменяется последующим. Время неразрывно связано с памятью, хранящей прошлый опыт, и с верой, которая всегда устремлена в будущее. Будущее дано человеку через ожидание, настоящее - через внимание, а прошлое - посредством памяти. Память - это такая способность души, в которой происходит измерение времени, поскольку память удерживает в себе то, что в эмпирическом мире течет и исчезает. Иными словами, у Августина время предстает как форма субъективного опыта человека, существующая посредством памяти. Таким образом, существует не время как таковое, а лишь способность души вызывать из небытия прошлое и, опираясь на его «образы», предсказывать последствия событий настоящего, т.е. будущее.

Августин, связывая время с памятью, одновременно наделяет его некоторой устремленностью в будущее. Ведь память существует не ради самой себя, а ради полноты настоящего, в котором соединяется прошлое и будущее. Таким образом, стремление христианства постигнуть природу индивидуальной человеческой души, исходя из ее связи со сверхкосмическим, личным Богом, привело к возникновению линейной концепции времени, где история предстала как развернутый из прошлого в будущее процесс.

В период Ренессанса Флавио Бьондо в работе «Десять книг истории от упадка Римской империи» утверждает идею трехчленного деления всеобщей истории: античность; «темный» (средний) век; новое время. Трактовка времени, данная Августином, в этот период, была подвергнута глубокому переосмыслению. Наиболее рельефно новый характер исторического времени обнаруживается в творчестве Никколо Маккиавели, который противопоставил современность ее историческому прошлому. Маккиавелли связал «современность» с действительной практической жизнью людей и дал характеристику чувства времени. Современность дана человеку, прежде всего, как самоощущение в мире. Маккиавели полагал, что люди действуют по-разному, стремясь добиться своих целей, но при этом оказывается, что один образ действий соответствует особенностям времени, а другой - нет. Поэтому пока время и обстоятельства благоприятствуют человеку, он преуспевает, но как только обстоятельства меняются, а образ действий остается прежним, преуспевание прекращается.

Таким образом, в историческом знании Средневековья и Возрождения постепенно сложилось представление о современности, имеющее важнейшее

концептуальное значение. Во-первых, современность всегда принадлежит настоящему времени и у современности обязательно есть будущее. Во-вторых, будущее связано с современностью посредством целей свободных человеческих действий. В-третьих, современность связана с прошлым, которое значимо для человека как память, содержащая опыт прошлых поколений. В-четвертых, понятие современности служит концептуальным определением исторического времени.

В третьем параграфе «Становление исторического сознания в эпоху Нового времени» уточняется понятие исторического сознания с рационалистической точки зрения. В параграфе рассматриваются взгляды на историю наиболее видных представителей эпохи Просвещения, которые анализируются в контексте «двойного масштаба» исторического времени (открытости в будущее и повторение былого). В целом в эпоху Просвещения человеческий разум был приравнен к естественному закону, согласно которому осуществляется историческое развитие.

Постановку вопроса о целях и задачах исторического познания, предпринятую Вольтером, можно считать началом становления исторической методологии. Вольтер понимал историю как объективный процесс, не зависящий от воли и желания отдельных людей. Люди могут делать все так, как им захочется, но если их поступки не соответствуют «духу времени», то это вызывает некое противодействие. Таким образом, Вольтер понимал историю как сферу свободной деятельности людей, а цели и задачи исторического познания выводил из практически важных для жизни государства вопросов.

Монтескье также подчеркивал объективность законов общественного развития. Он рассматривал законы общественной жизни как законы природы, продолжающие действовать в обществе. Но мир истории у Монтескье оказывается определенным образом раздвоенным. С одной стороны, он детерминирован географическими условиями, влияющими на нравы, обычаи и социальные порядки. С другой стороны, история зависит от человеческого разума, создающего законы гражданской жизни. Если эти законы разумны, то они тем самым выражают «законы природы». Поэтому дух законов, согласно Монтескье, есть высшая ценность цивилизационной жизни. Развитие идеи прогресса в параграфе показано на взглядах Гельвеция, Кондорсе, Тюрго и Руссо. Характерно, что прогресс понимается как нравственное совершенствование человеческого рода, где мерой истории выступает будущее, но не прошлое.

Согласно Гердеру, в историческом процессе наиболее важным является культурное своеобразие народов и исторических эпох. Конечные цели человеческого развития - гуманность и счастье - могут быть достигнуты как результат сознательного стремления народов к единству. Тем самым, Гердер приходит к своеобразному синтезу учения об историческом прогрессе с концепцией самостоятельных в своем развитии культурных миров.

В целом, в течение всего периода Просвещения в историческом сознании сохраняется, с одной стороны, представление об истории как направленном процессе, целью которого является построение справедливого общества

на принципах гуманизма, а с другой стороны, в понимании истории утверждается идея современности. История начинает мыслиться как естественный процесс, подчиненный рациональным законам, и понимается как особая реальность, творимая человеком.

В четвертом параграфе «Формирование принципа историзма в немецкой классической философии» раскрывается гносеологическое содержание принципа историзма.

Кант определил историческое знание как часть учения о природе. В параграфе рассмотрено кантовское понимание времени и показано, что время, выступающее как форма внутреннего созерцания, имплицитно содержит в себе идею множественности времен. Фихте сформулировал принцип последовательной смены исторических эпох и пришел к выводу о фатальной предопределенности исторического процесса. Шеллинг считал, что в истории действует необходимость, обеспечивающая внутреннюю связанность исторических явлений. Он отмечал, что люди действуют вполне сознательно, однако, в результате получается то, чего никто не замышлял.

Гегель полагал, что история есть поступательное развертывание мирово-I о духа, а предметом философии истории должно стать выяснение конкретных путей провидения и применяемых им средств. Гегель показал, что человеческие действия проистекают из двух причин - из идеи и из страстей -объединением которых является нравственная свобода в государстве1. Соответственно,, история есть развитие принципа, содержанием которого является сознание свободы.

Гегель понимал развитие вообще как ряд ступеней или ряд последовательных определений свободы, вытекающих из понятия предмета. При этом всякая ступень, отличающаяся от другой, имеет свой собственный определенный принцип (курсив - А.К.). Таким принципом, согласно Гегелю, в истории является определенность духа - особый дух народа. Действительная свобода граждан, достигнутая в государстве на конкретном историческом этапе развития, является признаком соответствующей исторической эпохи. Примечательно, что историческая эпоха понимается Гегелем как полная самореализация уникального народного духа во времени.

Далее в параграфе характеризуется разработанный Гегелем метод восхождения от абстрактного к конкретному; раскрывается значение категорий абстрактного, конкретного, абстрактно-всеобщего и конкретно-всеобщего; подчеркивается необходимость представления действительности, с одной стороны - как мира явлений, с другой - как мира сущности. Все эти моменты представляют собой гносеологическое содержание принципа историзма. Сам принцип включает в себя: во-первых, нравственную обусловленность всемирной истории народным духом; во-вторых, последовательное развертывание идей во времени, т.е. смену одного народного духа другим; в-третьих, идею свободы, которая, с одной стороны - выступает в качестве универсаль-

1 Гегель Г. Сочинения. Т. VIII. Философия истории. - М-Л, 1935. С. 20.

ного мотива исторических деяний, а с другой стороны - рассматривается как всеобщая цель исторического развития.

Таким образом, выявленные и систематизированные Гегелем установки и приемы мышления можно рассматривать как всеобщее условие познания действительности человеческим духом.

Пятый параграф «Принцип историзма в контексте материалистического понимания истории» посвящен марксистскому пониманию историзма, на основе которого раскрывается понятие исторического факта

Если у Гегеля основной движущей силой истории выступал народный дух, объективирующий себя в продуктах человеческого труда, то Маркс перенес основное внимание на экономические условия жизни, которые определяют не только характер общественного производства, но и направление исторического развития. Марксистский историзм в качестве центрального понятия содержит категорию развития, т е. качественно необратимого, направленного изменения объективного мира во времени. Подход к анализу объекта с позиций закономерного процесса его развития означает, что объект должен рассматриваться с точки зрения его внутренней структуры, причем не как механическое множество отдельных элементов, связей, зависимостей, а как внугренне связанное и функционирующее целое - как система.

В центре марксистской онтологии находится идея практики, а сам мир рассматривается как результат практической деятельности людей. Материальная действительность, понятая в смысле практики, находится, прежде всего, в состоянии, которое непрерывно изменяется благодаря человеческой деятельности и превращается в процесс становления и развития социальной реальности.

Марксистский исторический метод строится, таким образом, на понимании развития в качестве последовательной смены ряда этапов, каждый из которых рассматривается относительно завершенным и устойчивым. Этапы называются общественно-экономическими формациями, а сам метод носит название формационного подхода. Формационный анализ позволяет применить к познанию каждого исторического этапа целую систему точных методов научного исследования, делает его логически соизмеримым и сопоставимым с другими этапами развития

Второй важнейшей заслугой марксистского историзма после материалистического понимания истбрии можно считать требование единства исторического и логического методов познания. Это требование заключается в том, что действительность и понятие о ней, событие и его описание отнюдь не тождественны; они должны быть рассмотрены как противоположности единого целого - совместной практической деятельности людей.

В параграфе показано, что требование единства исторического и логического методов познания упирается в проблему исторического факта. Далее описываются особенности эмпирических и научных фактов; уделяется внимание вопросу о хронологической последовательности исторических событий и проблеме установления их реальной связи между собой; привлекаются категории единичного, особенного, общего и с их помощью конкретизиру-

ются причины исторических событий. На основе всех этих данных формулируется авторское определение исторического факта. Факты, с которыми имеет дело историческая наука, существенно отличаются от фактов, изучаемых естественными науками. Под историческим фактом обычно понимают логически обоснованный результат интерпретации события субъектом-исследователем (курсив - А.К.).

Вторая глава «Модификации принципа историзма в неклассической философии XIX-XX вв.» посвящена рассмотрению принципа историзма с позиций цивилизационного анализа исторического развития. Автор сосредоточивает внимание на специфике цивилизационного развития, обращается к проблеме ценностных и религиозных оснований исторической жизни, раскрывает понятие историчности человеческого бытия и проблему смысла истории.

В первом параграфе «Проблема исторического самосознания с позиций цивилизационного подхода к историческому развитию» рассматриваются особенности цивилизационного подхода и анализируются различные аспекты понятия «цивилизация». На основании работ А. Блока, Л.Е. Гришина, В.Ф. Шаповалова, И.А. Гобозова, А.С. Панарина, А.П. Бутенко и др. показывается наличие в современной философии истории двух альтернативных концепций цивилизации: всемирно-исторической и культурно-исторической. Всемирно-историческая концепция опирается на идеи прогресса и европоцентризма и в настоящее время представлена в работах Д. Белла, А. Тоффлера, З. Бжезинского, Ю. Хабермаса, Дж. Мартина и др. У этих авторов понятие цивилизации понимается как некоторая социальная целостность, искусственно созданная организация общества с относительно неизменными социальными структурами и нормативно оформленными отношениями между ними. Цивилизация принадлежит сфере исторической необходимости, сохраняет и воспроизводит социальный опыт, закрепленный в системе норм, регулирующих отношения между людьми.

Культурно-историческая концепция основное внимание уделяет специфике культурной жизни и самобытности отдельных народов. Здесь наличие общего языка, обычаев и жизненных ценностей обеспечивает восприятие этого опыта. Но это восприятие и его эффективное использование неразрывно связано с «жизненным нервом» цивилизации — человеком, который выступает носителем культурной жизни и исторического самосознания.

В культурно-исторической концепции понятие цивилизации рассматривается по аналогии с живым организмом. Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби единодушны в том, что каждая цивилизация, как и живой организм, проходит стадии зарождения, роста, расцвета и упадка. При этом отличительной чертой цивилизационной жизни выступает уникальная культура трго или иного народа. Понятие культурно-исторического типа, используемое Данилевским и Тойнби, утверждает внутреннее единство языка, традиций, моделей поведения, которое образует духовное ядро культуры. Это внутреннее единство определяется религией народа, его верой в свои силы. Только исторические народы создают цивилизации, а важнейшей чертой исторического народа является историческое

народа является историческое самосознание, т.е. устойчивое представление о собственных целях и задачах, которые история ставит перед конкретной социальной общностью.

В параграфе подробно анализируются взгляды Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, показывается первостепенная роль национального самосознания, которое Данилевский интерпретировал в его самобытности, а Леонтьев, напротив, - во всеобщности культурно-исторического содержания. Далее внимание переключается на работу О. Шпенглера «Закат Европы» и подчеркивается противопоставление Шпенглером культуры и цивилизации. Согласно Шпенглеру, каждая культура вырастает из некоего «первосимвола» и характеризуется особым «чувством жизни». Цивилизация же возникает на стадии затухания культуры и представляет собой объективный порядок и функционирование социальной системы. Сопоставляя взгляды Шпенглера с гегелевской идеей народного духа, автор приходит к выводу, что Гегель подчеркнул рациональный характер народного духа, а Шпенглер обратил основное внимание на символическую сторону культуры и магически-суеверную основу национального самосознания.

Обращаясь К ТсОрИй ЛОКЗЛЬКЫХ ЦИЕИЛИЗаЦИИ А. Тоикбп, аВТОр ПОКаЗЫвает, что развитие исторического самосознания достигает своего апогея в личностной духовности, поскольку историю делают личности, а социальный прогресс обусловлен духовной средой общества. Критерием роста цивилизации, по Тойнби, выступает личностный прогресс (курсив А.К.) в направлении самоопределения. Эю еще раз подтверждает идею Барга о том, что центральным вопросом цивилизационного подхода к анализу общественного развития является вопрос о характере и специфике субъекта истории, способного найти достойные ответы на вызовы исторической ситуации.

Представители данного подхода рассматривают субъекта в смысле целостного, живого человека, наделенного такими сущностными характеристиками, как ценности, цели, смыслы, значения. Соответственно, и историческое или гуманитарное знание не может быть полностью объективным, оно с необходимостью содержит порождаемый субъектом познания смысл исторического события, который не может быть ограничен чисто рациональными представлениями, но всегда содержит в себе некоторый «нелогический, иррациональный остаток».

Во втором параграфе «Ценностные основания исторического знания (неокантианство)» затрагиваются вопросы общей теории исторической рациональности и методологии исторической науки. При этом историческое знание рассматривается как гуманитарное и противостоит знанию естественнонаучному.

Первым из мыслителей, заговорившем о необходимости отличать естественнонаучное и гуманитарное знание, был В. Дильтей. Он предложил различать «науки о природе» и «науки о духе». Согласно Дильтею, человеческое бытие есть история, которая обнаруживает себя как одна из форм проявления жизни. Но история - это жизнь особого рода; жизнь в культуре, возможная только благодаря пониманию. По мнению Дильтея понять историю можно лишь путем интроспекции, т.е. психологического

но лишь путем интроспекции, т.е. психологического «погружения» в «дух» конкретной эпохи.

В отличие от Дильтея глава баденской школы неокантианства В. Виндельбанд полагал, что «науки о природе» отличаются от «наук о духе» не столько по предмету, сколько по методу исследования. Если у Дильтея понятие было лишь средством для взаимопонимания, а само понимание осуществлялось как интуитивное проникновение в жизнь, то Виндельбанд считал, что психологическое переживание исторических фактов есть лишь необходимое условие познания их культурного смысла и ценности. Метод наук о духе Виндельбанд определил как идиографический, т.е. «описывающий своеобразие». При этом понимание осуществляется как специфический познавательный процесс «отнесения к ценностям».

Ценности, по мнению Виндельбанда, представляют собой неизменные надвременные и внеисторические принципы, определяющие общий характер человеческой деятельности. Он считал, что ценность придает единичному факту «значение» и выделил логические, этические, эстетические и религиозные ценности, определив их в качестве ступеней духовной эволюции человека. Религиозные ценности у Виндельбанда занимают высшее место в ценностной иерархии, а опыт рассматривается как результат познания единичных явлений методом «отнесения к ценностям».

Г. Риккерт вслед за Виндельбандом полагал, что история представляет собой фундамент культуры, а культуру следует понимать как совокупность материальных и духовных благ. Культура - это особая сфера опыта, в которой единичные явления соотнесены с ценностями. Риккерт считал, что ценности определяют величину индивидуальных различий многообразных благ и указывают на наиболее «существенные», «представляющие интерес» их свойства. Именно «ценности» должны придать смысл познанию неповторимых фактов истории. Такие «ценности», согласно Риккерту, не объективны -в том смысле, что они не заключены в объекте как таковом, но они и не субъективны в том смысле, что они не коренятся в индивидуальной психике человека. «Сами ценности, - писал Риккерт, - не относятся ни к области объектов, ни к области субъектов. Они образуют совершенно самостоятельное царство, лежащее по ту сторону субъекта и объекта»1. Ценности трансцен-дентны человеческому опыту и основная их функция заключается в том, чтобы обеспечить существование мира культуры.

Задача субъекта познания состоит в обнаружении в истории некоего незыблемого, ценностного содержания. Для этого Риккерт разработал категорию «смысла» и показал, что смысл, а не ценность присутствует в реальном психическом акте и принимает форму оценки события. С другой стороны, смысл совпадает со всеобщим значением слов языка и выходит за пределы психического бытия в сферу «интеллигибельного бытия». Таким образом, в неокантианстве история рассматривается как социокультурный опыт человечества, переводится в духовную плоскость и становится частью субъектов' Риккерт Г. Философия жизни Киев 1998 С. 460

ного бытия, определяемого ценностными предпочтениями субъекта познания. Однако следует признать, что отсутствие четкой регулярной связи между субъектом истории и действительным историческим процессом является существенным недостатком данной точки зрения, ограничивающим возможности ее применения.

В целом, если говорить о ценностных основаниях принципа историзма, которые обнаруживаются уже у Платона в его учении о справедливости, и во всей истории философии от Августина до Маркса, то следует признать, что нравственный идеал человека присутствует в качестве лейтмотива исторического развития, а историческое самосознание обладает действительным бытием только тогда, когда существует носитель этого самосознания - субъект истории.

В третьем параграфе «Нравственный смысл принципа историзма в русской религиозной философии» речь идет о метафизических концепциях истории, разработанных в отечественной философской традиции. Тема нравственного обоснования смысла истории была предметом пристального внимания целого ряда выдающихся русских мыслителей - П.Я. Чаадаева, Н.Ф. Федорова, B.C. Соловьева, Л.П. Карсавина, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, В.В. Розанова и др. Они были единодушны в оценке истории как духовного прогресса человечества в направлении осознания людьми их духовной общности и единой для всех людей цели развития.

Обосновывая идею единства человеческой истории, П.Я. Чаадаев связывал историю человечества с историей христианства. Он полагал, что общечеловеческие ценности в историческом самосознании доминируют над национальными, а российское историческое самосознание представлено миссионерской сверхзадачей России в мировой истории.

Н.Ф. Федоров дал негативное обоснование идеалу духовного единства человеческого рода. Он считал, что у всех людей есть общий враг - смерть, и в борьбе с ним люди должны консолидировать свои усилия. Рассматривая проблему смысла истории, Федоров полагал, что в реальной истории смысла нет, поскольку фактически история существует как взаимное истребление людьми друг друга.

Основоположник философии всеединства B.C. Соловьев подошел к проблеме смысла истории с позитивной точки зрения. По его мнению, жизнь каждого народа - это лищь определенный аспект общей жизни человечества, а всеобщей идеей, объединяющей людей, может быть только идея Добра, имеющая триединое основание в чувстве стыда, чувстве жалости и в религиозном чувстве. В основе эволюции человечества, по Соловьеву, лежат этические принципы христианства.

Таким образом, русские религиозные мыслители доказывали непреходящий характер христианских ценностей, обращаясь к глубинным основаниям человеческой субъективности и, прежде всего - к вере. Первостепенное значение религиозной веры в понимании смысла истории объясняется тем, что морально-нравственные идеалы, провозглашаемые в религии, имеют аб-

солютный и безусловный характер и принадлежат сфере трансцендентного, надисторического бытия

Проблема отношения истории к абсолютному бытию интересовала Л.П. Карсавина, который сконцентрировал внимание на причинном подходе к истории. По его мнению, исторические факты для историка выступают лишь в форме знаков-символов внутренней реальности, которая всегда остается скрытой и требует определенной интерпретации. Он считал, что смысл истории невозможно понять чисто рациональными средствами. Для этого необходимо обратиться к духовно-нравственной жизни народа, т.к. только «всеединство в душе» открывает смысл истории.

С.Н. Булгаков также считал, что история человеческого рода немыслима вне ее отношения к абсолютному бытию. Но поскольку понимание Абсолюта различно у разных философов (Августин, Шеллинг, Гегель, Соловьев), то метафизика исгории будет зависима от исходных, мировоззренческих установок конкретной философской системы. Булгаков считал, что любое историческое событие следует рассматривать с точки зрения борьбы добра и зла, а вера в добро выступает предельным основанием человеческого бытия.

По мнению Н.А. Бердяева, смысл истории можно постигнуть только путем сопоставления и переживания двух противоположных моментов - момента непосредственного пребывания в истории и момента расшепленности с ней. Согласно Бердяеву, историческая реальность не тождественна психической. История - это сфера смысла, в которой раскрываются тайны человеческой судьбы и предназначения человека. Отдавая должное историческому материализму, Бердяев, тем не менее, считал, что экономические отношения в обществе обусловлены духозиым базисом. В истории, по его мнению, действуют некие надисторические силы - силы добра и зла, которые проявляют себя в экзистенциальном, духовно-личностном плане исторической реальности.

Таким образом, в русской религиозной философии принцип историзма утверждает некую неделимую целостность, «сращенность» исторического и морального знания в духовно-нравственном мире личности или человеческой общности. Имманентным основанием принципа историзма в индивидуальном сознании выступает неистребимая вера человека в неизменное и абсолютное бытие, которое противоположно по сути окружающей повседневности. Но эта непознаваемая трансцендентность, лежащая за пределами человеческого опыта, представляет собой сферу универсальных общечеловеческих ценностей-Истины, Добра, Красоты, которые могут рассматриваться лишь в качестве перманентных целей истории и никогда не достижимых идеалов. Данное положение сближает точку зрения русских религиозных мыслителей со взглядами неокантианцев.

Четвертый параграф «Научная ценность принципа историзма с позиций критического рационализма К. Поппера» посвящен полемике одного из выдающихся мыслителей XX века К. Поппера с классическими авторами - Платоном, Гегелем, Марксом. Поппер назвал гегелевско-марксистский историзм историцизмом, связав с этим термином какие-либо предсказания и

прогнозы общественного развития. По его мнению, любое представление о направленной эволюции общества нельзя считать строго научным, так как научному познанию доступны лишь опытные данные, а историческое знание не имеет непосредственного опытного подтверждения. История совершается методом «проб и ошибок», и относительно целей исторического развития ничего конкретного сказать нельзя. Следует отметить, что в марксизме проблема развития научного знания имеет, по преимуществу, прикладной характер и уступает центральное место вопросу об особенностях исторического развития. В творчестве К. Поппера, напротив, общественно-политическая проблематика и вопросы исторического развития находятся в зависимости от его концепции роста научного знания.

Под историзмом Поппер понимал «историческую обусловленность» тех или иных явлений, и вкладывал в это понятие: а) специфические начальные условия возникновения конкретного события; б) действие универсальных законов развития, под которыми понималось воздействие внешних обстоятельств. Не отрицая наличия таких универсальных законов, Поппер, тем не менее, категорически отказывался отождествлять универсальные законы с законами диалектики.

По его мнению, сформулировать некий универсальный закон развития человечества невозможно, поскольку этот закон должен нести в себе в качестве параметров - бесконечное число причин и обстоятельств, влияющих на возникновение и протекание какого-либо события, ведь мировая история многогранна и развитие ее элементов у разных народов крайне многолико. Влияние универсального закона, по Попперу, всегда носит частный характер и не может быть сформулировано в математически ясной форме. Поскольку точная формулировка такого закона невозможна, то люди и не должны пытаться это сделать. Согласно Попперу, «история - это лишь один великий факт, по отношению к которому, поскольку он уникален, невозможны никакие обобщения»1. Таким образом, Поппер жестко противопоставил объективное фактическое знание - рефлексивному. Рефлексивное знание наделено экзистенциальным смыслом и представляет собой какую-либо из тенденций исторического развития. Далее в параграфе критикуется рассуждение Поппе-ра о несостоятельности диалектической логики и приводятся доказательства использования самим Поппером диалектического инструментария.

Обращаясь к проблеме историцизма, поставленной Поппером, автор выявляет отличие исходных методологических оснований критического рационализма от марксистско-гегелевской методологии. Поппер считал основным критерием научности знания его опытную проверяемость, а поскольку история есть уникальный процесс, то и исторический опыт не подлежит точному воспроизведению. В марксизме историческое знание оценивается с позиций современности, и только в таком аспекте история может мыслиться как единый процесс.

' Поппер К. Нищета историцизма// Вопросы философии 1992 ХаЮ.С.31

Если говорить об экзистенциальном характере исторических тенденций, то здесь вклад Поппера в развитие принципа историзма оказывается весьма значительным. Поппер перенес основной акцент в познании истории с изучения исторических закономерностей на исследование уникального многообразия исторических факторов, т.е. сделал шаг от единства истории к множественности ее интерпретаций. Предложив ввести в историю установку на избирательность (т. е. писать такую историю, которая нам интересна), Поппер тем самым радикально изменил акценты принципа историзма. Его заслуга состоит в том, что он пересмотрел место случайности в историческом процессе. Если в марксистско-гегелевской методологии случайность считалась второстепенной по отношению к необходимости, то у Поппера, наоборот, именно случайность - свобода воли и интерес исследователя — оказываются решающим фактором в формировании истории и исторического знания. Таким образом, установка на избирательность, введенная Поппером в состав принципа историзма, существенно изменила и расширила его познавательную ценность.

В пятом параграфе «Идея всеобщей коммуникации (К. Ясперс) и диалоговое развитие принципа историзма» рассматривается коммуникационная модель истории, разработанная К. Ясперсом. История, согласно Яс-персу, движется под знаком единства и подчиняется представлениям и идее единства. Общая картина всемирной истории для Ясперса — это не застывшая целостность истории, воплощенная в «прочной систематике», а позиция философствования в безгранично открытом поле коммуникации. В центре внимания оказывается понятие «историчности» человеческого бытия. Историчность образует смысловое поле человеческого бытия и, согласно Ясперсу, представляет собой фундаментальное свойство человеческой экзистенции.

Историчность, с одной стороны, рассматривается как определенное отношение человека к историческому времени, а с другой стороны выражает пространственно-временную и культурную определенность исторической ситуации. Историчность есть пребывание человека в истории и его отношение к традициям. Человек - это существо, бытие которого всегда осуществляется в некоторой среде. В экзистенциализме и герменевтике такой средой становится язык как «опыт мира». Пребывание человека в истории, по мнению Ясперса, распадается на экзистенциальную и ситуационную историчность. Экзистенциальная историчность вырастает из осознания вечности человеческого существования и основывается на таких качественных характеристиках человеческой сущности, какими выступают вера и свобода.

Ситуационная историчность, напротив, связана с возможностями коммуникации между людьми и между поколениями. Коммуникацией Ясперс называет взаимодействие между экзистенциями. При этом ситуационная историчность является производной от экзистенциальной, она возникает в условиях человеческой общности и выражает атмосферу взаимопонимания между людьми. Особенности ситуационной историчности проявляются во многом под воздействием условий, в которых осуществляется коммуникация. На современном этапе истории ситуационная историчность зависит от техники,

науки и языка, выступающих в качестве средств человеческого общения. По мнению Ясперса, каждому участнику коммуникации принадлежит уникальное место в истории (его историчность), в результате чего связь между участниками становится конкретной и индивидуализированной, а не абстрактной и общезначимой. Сама коммуникация служит не только для понимания «другого в его инаковости», но и для постижения себя самого в собственной историчности.

Таким образом, можно утверждать, что Ясперс определил «средний» путь между альтернативными моделями истории - метафизической и объективистской. Этот путь строится на экзистенциально понятой историчности и характеризуется требованиями: а) открытости понимания; б) научной критичности. Целью этого пути можно считать обнаружение истины. Задача философии истории, таким образом, заключается не в поиске какой-то окончательной и универсальной схемы историко-философского процесса, а в овладении и соединении многообразных и конкретных «предметных схем» истории, на которые распадается «общая картина», и которые воплощают в себе определенные, четко фиксированные способы коммуникации с философской мыслью прошлого.

В шемтом параграфе «Роль и значение языка в понимании принципа историзма» речь идет об особенностях понимания истории как временности человеческого бытия, которая реализуется через обращение к языку.

В герменевтической философии проблема языка приобретает особую значимость. Герменевтика или философия понимания имеет дело с историческими текстами и рассматривает язык не только как средство интерпретации исторических текстов, но и как особую сферу человеческого опыта, внутри которой только и оказывается возможным какое-либо отношение к традициям и историческому прошлому. Проблема языка рассматривается на материале работ М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера, П. Рикера и Р. Рорти.

Хайдеггер охарактеризовал сложившуюся на западе культурную ситуацию в терминах «случайности» и «историчности». Эти понятия, по его мнению, заставляют людей признать ошибочность мнения о том, что существующий в данный исторический период порядок вещей «объективно закономерен». Говоря об исторической «эпохе», Хайдеггер обратил внимание на мировоззрение и язык. Эти вещи принадлежат самому существу эпохи и определяют ее историчность. Сама историческая эпоха мыслится им как определенный способ воздержания бытия от своего прямого обнаружения. Язык и мышление служат как раз тем, что «сдерживает» и «утаивает». Согласно Хайдеггеру, человек существует «вопрошая», и в его языковом поведении выражается историчность бытия. По Хайдеггеру, именно язык открывает человеку путь к познанию истины бытия, но этот путь открывается только в том случае, когда не субъективность диктует языку свои условия, а сам язык открывается «вопрошающему» человеку.

Согласно Х.-Г. Гадамеру, в языке заключен смысл истории, которая осуществляется как диалог настоящего с прошлым. Основные механизмы формирования опыта, по его мнению также заложены в языке. Язык задает

исходные схемы человеческой ориентации в мире, предваряя схватывание содержания в понятиях. Фундаментальной характеристикой человеческого бытия Гадамер вслед за Хайдеггером считает «историчность». Это определенность бытия местом и временем, т.е. той «ситуацией», в которой человек себя застает. Историчность реализуется путем обращения к языку, который рассматривается как аутентичный способ самораскрытия истины бытия.

Представитель современного неопрагматизма Р. Рорти полагал, что история дана человеку только посредством текстов и представляет собой пространство интертекстуального диалога и взаимообмена культур, разделенных между собою временными границами, но сохраняющих возможность взаимодействия и взаимовлияния друг на друга. Эти взаимовлияния осуществляются только в настоящем времени и имеют спонтанный характер.

Неопрагматистская герменевтика Р. Рорти анализируется путем сопоставления его взглядов с идеями М. Хайдеггера и Х.-Г. Гадамера. В параграфе показывается, что ничем не ограниченная «языковая» свобода субъекта приводит к тому, что истина теряет статус высшей научной ценности и лишается своих онтологических оснований.

В Заключении подводятся основные итоги исследования, обобщаются рыульшы, формулируююя выводы диссертации.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Костин А. Б. Принцип историзма и его роль а рациональной реконструкции исторического процесса // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы Третьего Российского Философского конгресса (1620 сентября 2002 г.), Т. 3: философия истории, Ростов н/Д; Изд-во СКНЦ ВШ. 2002. - С. 12.

2. Костин А.Б. Принцип историзма против историцизма // Законы развития человеческого общества: Материалы V Международной ярмарки идей: 30 академический симпозиум. - Н. Новгород: Изд-во Гладкова О В., 2002. - С. 111-113.

3. Костин А.Б. Конкретное применение принципа историзма в познании // Молодые философы Воронежа: Сборник научных трудов. /Под ред. А.В Шипилова. Вып. 2. - Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 2003. - С. 35-38.

5. Костин А.Б. Проблема социального субъекта в контексте философии культуры // Смысложизненные проблемы бытия человека: Международный сборник научных трудов. - Воронеж: Центрально-Черноземное, книжное издательство, 2004. - С. 139-144.

6. Костин А.Б. Роль языка в творчестве Мартина Хайдеггера // Материалы отчетной научной конференции профессорско-преподавательского состава ВИВТ за 2003 г.: Сборник научных трудов. Выпуск 2. - Воронеж, 2004. - С. 142-145.

Научное издание

Костин Александр Борисович

ПРИНЦИП ИСТОРИЗМА И ЕГО РОЛЬ В ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Лицензия ЛР № 040324

Подписано в печать 17.01.2005 г. Формат 60x84 1/16. Печать трафаретная. Гарнитура «Таймс». Усл. печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. 1,4. Заказ 5. Тираж 100 экз.

Воронежский госпедуниверситет. Отпечатано с готового оригинала-макета в типографии университета. 394043, г. Воронеж, ул. Ленина, 86.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Костин, Александр Борисович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПРЕДПОСЫЛКИ СТАНОВЛЕНИЯ ПРИНЦИПА ИСТОРИЗМА

В КЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФСКОЙ ТРАДИЦИИ.

§ 1. Особенности формирования исторического знания в эпоху античности.

§ 2. Идея исторического времени в период Средневековья и

Возрождения.

§ 3. Становление исторического сознания в эпоху Нового времени.

§ 4. Формирование принципа историзма в немецкой классической философии.

§ 5. Принцип историзма в контексте материалистического понимания истории.

ГЛАВА 2. МОДИФИКАЦИИ ПРИНЦИПА ИСТОРИЗМА В

НЕКЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ XIX-XX ВВ.

§ 1. Проблема исторического самосознания в рамках цивилизационного подхода к историческому развитию.

§ 2. Ценностные основания исторического знания (неокантианство).

§ 3. Нравственный смысл принципа историзма в русской религиозной философии.

§ 4. Научная ценность принципа историзма с позиций критического рационализма К. Поппера.

§ 5. Идея всеобщей коммуникации (К. Ясперс) и диалоговое развитие принципа историзма.

§ 6. Роль и значение языка в понимании принципа историзма.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Костин, Александр Борисович

1 См.: Асмус В.Ф. Маркс и буржуазный историзм. М., 1933; Барг М.А. Категории и методы исторической науки. М., 1984; Вазюлин В.А. Логика истории. М., 1988; Крутова А.Н. Человек и история. М., 1982; Мареев С.Н. Диалектика логического и исторического и конкретный историзм К. Маркса. - М., 1984; Межуев В.М. Культура и история. М., 1977; Сайко С.П. Диалектика эмпирического и теоретического в историческом познании. Алма-Ата, 1975. знаменитом труде «Идея истории»1. Коллингвуд определил историю как науку особого рода, задача которой - изучение событий, недоступных нашему наблюдению. Эти события исследуются логическим путем, в результате чего происходит некоторое реконструирование прошлого, причем сама реконструкция осуществляется в мышлении историка. Историк рассматривает не событие, а выраженную им мысль, поэтому его задача сводится к научно обоснованному реконструированию прошлого.

Историческая реконструкция выступает особым типом теоретического знания и оказывается тесно связанной с ценностными основаниями науки. В процессе исследования исторических объектов непосредственно затрагиваются гуманистические ценности общественной жизни, в связи с чем «возникает необходимость экспликации связей фундаментальных внутринаучных ценностей (поиск истины, рост знаний) л с вненаучными ценностями общесоциального характера» . Принцип историзма, сформулированный в эпоху классической рациональности, первоначально был детерминирован нормами и ценностями естественных наук . Однако в течение XIX и XX вв., когда наука проходила стадию неклассической рациональности, принцип историзма претерпел значительные изменения, связанные со смещением познавательных акцентов в сторону культурно-исторического анализа. В связи с изменениями в структуре норм научного знания содержательное определение принципа историзма представляется достаточно актуальной задачей.

1 Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. - М., 1980.

2 Степин B.C. Философская антропология и философия науки. - М.,1992. - С. 186.

3 Кант И. Соч.: В 6-ти т.-М., 1964. Т.1.С. 115. представленного в традициях и нравах людей, является важнейшей ценностью общественной жизни, но то, каким образом формируется исторический опыт, и какова его роль в созидании новых условий жизни, представляет собой одну из ключевых задач гуманитарного познания. Более того, в условиях российской действительности, где отношение к прошлому радикально меняется в зависимости от социально-политических преобразований, выяснение роли ценностных ориентаций исторического процесса можно считать необходимым.

В XIX веке для рационалистической философии наступила пора кризиса. Одной из причин крушения рационалистических идеалов Просвещения стала волна буржуазных революций, прокатившихся по Европе. В это время К. Маркс на основе материалистического понимания истории сформулировал принцип историзма, согласно которому любое явление следует рассматривать с учетом его генезиса. В марксистско-гегелевском подходе к истории доминирующее значение имели всеобщие (универсальные) законы развития — законы диалектики, а значимость отдельных культур и личностей оказывалась полностью детерминированной этими законами. Гегель полагал, что история человечества есть «прогресс в сознании свободы», и утвердил идею свободы в качестве всеобщей цели исторического развития.

Кризис рационалистической философии ознаменовался появлением таких философских течений, как философия жизни (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон, О. Шпенглер и др.); позитивизм (Дж. Милль, Г. Спенсер и др.); неокантианство (Г. Коген, П. Наторп, Н. Гартман, Э. Кассирер, В. Виндельбанд, Г. Риккерт и др.); неогегельянство (Дж. Р. Коллингвуд, Б. Кроче, Дж. Джентиле и др.); русская религиозная философия (B.C. Соловьев, Н.Ф.Федоров, Л.П. Карсавин, С.Л.Франк, В.В. Розанов, С.Н.Булгаков, Н.А.Бердяев и др.), для которых проблема исторического знания рассматривалась в контексте идейной направленности самого философского течения.

Представители иррационалистического направления, прежде всего, - А. Шопенгауэр и Ф. Ницше, подчеркивали спонтанный, неразумный характер бытия, в связи с чем Ницше видел в исторической телеологии, как и в христианстве, угрозу для жизни. Соответственно, говорить об объективных причинах событий и тем более - о целях развития, с точки зрения иррационализма, оказывается бессмысленным, ведь жизнь - это данность, но не цель. В. Дильтей в отличие от Ф. Ницше считал, что история имеет для человека скорее позитивное, нежели негативное значение. Дильтей предложил различать «науки о природе» и «науки о духе», и проведенный им «водораздел» послужил началу самостоятельного развития гуманитарного знания и сопутствующей ему герменевтической методологии. О. Шпенглер, наряду с русским мыслителем Н.Я. Данилевским, внес особый вклад в становление циви-лизационного подхода к анализу общественного развития, в котором телеологическая модель исторического процесса (Гегель, Маркс) была заменена натуралистическим пониманием общества по аналогии с живым организмом. Но если Шпенглер пытался выявить культурное своеобразие отдельных цивилизаций, то представители социологического позитивизма Г. Спенсер и Дж. Милль, сравнивали общество с живым организмом и редуцировали особенности социальной жизни к биологическим признакам.

Взгляды В. Виндельбанда и Г. Риккерта иногда относят к разряду историцистских. Идея историцизма обязана своим происхождением К.

Попперу1, который обозначил этим термином любые попытки навязать истории какие-либо цели и смыслы. С позиций Поппера историцизмом следует считать исторические взгляды Гегеля и Маркса. К историцистам относят также видного социолога К. Манхейма, который вслед за немецким мыслителем Э. Трёльчем считал, что «становление историзма связано с идеей эволюции - основополагающим принципом, раскрывающим становление поздней формы из ранней, а также взаимообусловленность отдельных линий эволюции»2.

Говоря об эволюционном подходе к истории, следует упомянуть американского антрополога и культуролога Л.А.Уайта, который предложил различать в культуре два временных процесса: исторический и эволюционный. Исторический процесс имеет дело с событиями, детерминированными пространственно-временными координатами, тогда как эволюционный процесс - с событиями, которые не имеют прямой зависимости от места и времени, но определяются качественными изменениями форм и функций исследуемого ряда. Наряду с этими временными процессами, согласно Уайту, в культуре существует также третий - формально-функциональный процесс, который носит вневременной характер3. Таким образом, вопрос об отношениях между историзмом и историцизмом в настоящее время остается открытым и оказывается тесно связанным с проблемой релятивизма научного знания.

1 Поппер К. Нищета историцизма // Вопросы философии. 1992. № 10. С. 30-37.

2 Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. -М., 2002. С. 410.

3 Уайт Л.А. История, эволюционизм и функционализм как три типа интерпретации культуры // Антология исследований культуры. Т.1. Интерпретация культуры. - СПб, 1997. С. 560-562. средой, внутри которой создаются тексты и действует историк, является язык. Согласно Гадамеру, язык существует как «своеобразный опыт» мира, внутри которого только и оказывается возможным какое-либо отношение к традициям и историческому прошлому.

Известный американский представитель неопрагматизма Р. Рорти в ряде работ абсолютизирует субъективный характер исторического знания, аргументируя это тем, что никакая идея не может быть обоснована опытным путем, и, следовательно, является порождением субъективного сознания. Согласно Рорти, философия должна отказаться от попыток «найти нечто столь прочное и неизменное, что могло бы служить критерием для суждений, .от мысли, что существуют некие безусловные, транс-культурные моральные ценности, моральные нормы, коренящиеся в неизменной, внеисторической человеческой природе»1. Любое знание относительно, и релятивизм, по мнению Рорти, является единственной доступной человеку формой существования знания. К «релятивистам», с точки зрения Рорти, принадлежат М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, Х.-Г. Гадамер, сам Рорти, Т. Кун и др. В предлагаемом исследовании проблема релятивизма исторического знания рассмотрена через призму человеческой субъективности и исторического самосознания. Важнейшим понятием, используемым для раскрытия особенностей принципа историзма, выступает понятие историчности, сформулированное в рамках экзистенциальной философии.

Из современных исследователей принципа историзма следует отметить Д.С. Лихачева, П.П. Гайденко, Л.А.Микешину, С.Н. Мареева, Б.И. Пружинина, О.Н. Крутову, И.М. Савельеву, А.В. Полетаева и др.

1 Рорти Р. Релятивизм: найденное и сделанное // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст. М., 1997. С. 12, 13-20.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является выяснение роли принципа историзма в философии истории и определение его значимости для общественного развития и научного познания. Достижение указанной цели предполагает постановку следующих задач:

2. Определение понятия исторического времени и изучение конкретного взаимоотношения временных модусов бытия - прошлого, настоящего, будущего — на каждом историческом этапе;

3. Описание объективных оснований принципа историзма и соответствующих им субъективных факторов;

Для решения этих задач необходимо:

- проследить изменения исторического знания с позиций характерного для каждой эпохи понимания идеи истории;

- осмыслить преемственность культурно-исторического опыта в категориях прошлого, настоящего, будущего;

- исследовать роль и значение языка в формировании исторического знания;

Объект диссертационного исследования — процесс формирования и развития исторического знания.

Предмет диссертационного исследования — принцип историзма, выступающий в качестве основополагающего условия исторического познания.

Методологические основания диссертационного исследования. Методологической основой исследования выступают работы отечественных авторов (П.П. Гайденко, В.А. Лекторский, JI.A. Микешина, B.C. Степин и др.), посвященные изучению типов научной рациональности. Исходной основой исследования выступает предложенная B.C. Степиным концепция трех типов научной рациональности - классического, неклассического, постнеклассического. Рабочими методами исследования выступают компоративистский и герменевтический методы.

Для исследования неклассического периода в развитии принципа историзма методологическое значение имеет сформулированный И. Гердером принцип качественного своеобразия национальных культур, получивший развитие в цивилизационном подходе к истории. Автор придерживается сформулированной КЛсперсом коммуникативной модели истории и использует метод интроспекции, метод отнесения к ценностям и др., представленные в работах М. Блока, Дж. Р. Коллингвуда, М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера, Р. Рорти, В. Виндельбанда, Г. Риккерта.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Принцип историзма и его роль в философии истории"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Принцип историзма выступает важнейшим атрибутом исторического сознания, которое неразрывно связано с особенностями понимания и объяснения исторического процесса в философии истории. История как реальный процесс развития общественной жизни совершается во времени, поэтому принцип историзма содержит в себе свойственные каждой конкретной исторической эпохе временные представления.

В эпоху античности центральной мировоззренческой идеей была идея всеобщего круговорота, в соответствии с которой и время рассматривалось как бесконечное движение по замкнутом кругу. В принципе историзма такое понимание времени нашло выражение в представлении о неизменной человеческой природе, которая воспроизводит наиболее значимые черты общественной жизни в процессе непрерывной смены поколений. История понимается как ретроспектива человеческого рода, а ее мерой выступает прошлое, т.н. «золотой век», когда человеческая природа мыслилась нравственно завершенной.

Средневековая философия полагала, что смысл истории заключается в нравственном развитии человеческого рода, а целью этого развития является соединение человека с Богом. Идея «стрелы времени» придала историзму новые очертания, и история стала мыслиться как развернутый из прошлого в будущее, направленный процесс, в котором существуют определенные этапы развития, получившие название исторических эпох. Августин связал исторический процесс с человеческой памятью и, руководствуясь христианской идеей, впервые заговорил о всемирной истории, которая, по его мнению, имеет начало и конец во времени. Он рассматривал время как протяженность человеческой души, которая благодаря вере устремлена к вечности, объединяющей прошлое, настоящее и будущее. Следовательно, принцип историзма приобрел еще один существенный признак -непоколебимую веру человека в единство человеческого рода.

В эпоху Возрождения возникла идея современности, а мерой истории стало настоящее. Принцип историзма соединил в себе античное и средневековое понимание времени. Было осознано, во-первых, что история устремлена в будущее, которое детерминируется прошлым опытом, но сам исторический процесс существует в настоящем времени и состоит из свободных действий людей. Во-вторых, в своих основных чертах исторический процесс постоянно повторяется, то есть в нем присутствует некая регулярность, связанная с естественными и природными особенностями человеческого бытия.

В Новое время формирующаяся наука поставила вопрос о естественных законах и целях исторического развития. Благодаря идее прогресса история стала мыслиться в качестве обусловленной природным порядком вещей закономерной смены форм исторической жизни, а мерой истории стало будущее. Наука заменила религиозное мировоззрение идеей непрерывной эволюции человеческого рода. Всеобщей целью исторического развития была признана свобода человека, а проблема исторического развития была сведена к вопросу о том, каким образом из свободы рождается необходимость. Идея свободы возвысила человека над реальной действительностью, и историзм превратился в некоторую установку сознания, позволяющую исследователю с позиций надвременной и надисторической сущности человеческого разума обнаруживать действие объективных закономерностей исторического процесса. Гегель абсолютизировал логическое познание и ввел в философию понятие всеобщей связи явлений, раскрыть которую можно только путем отбрасывания отдельных «несущественных» индивидуальных особенностей развивающегося объекта.

Альтернативная точка зрения на специфику исторического развития была сформулирована И.Гердером, который в качестве методологического принципа исторического познания рассматривал качественное своеобразие национальных культур. История понималась им не в смысле осуществления мирового разумного плана (Кант, Фихте, Гегель), а скорее в качестве естественного процесса, движущей причиной которого выступают живые человеческие силы.

В марксистской философии внимание к природной стороне исторического развития было выражено концепцией практики и требованием единства исторического и логического методов познания. При этом логическое рассматривается как результат исторического развития, а исторические факты выступают основой логического познания. По Марксу, история представляет собой объективный динамичный процесс, обусловленный характером производственной деятельности людей. Иными словами, открытие материалистического понимания истории обусловило существенный прорыв исторического знания из сферы гносеологии в сторону онтологического понимания, реализованного в XX веке экзистенциальными философами.

Вклад К. Поппера в развитие представлений об истории можно считать вторым (после материалистического пониманием истории) важнейшим условием современного состояния принципа историзма. Поппер считал, что историзм представляет собой историческую обусловленность явлений, а сама история как уникальный процесс совершается методом «проб и ошибок». Он выступил с резкой критикой исторической телеологии и реабилитировал понятие случайности, поставив его в один ряд с закономерностью. С позиций, попперовского историзма универсальное значение прежних систем знания стало принципиально опровержимым, а принцип историзма соединил в себе не только идею развитого знания в некоторой завершенной единой форме, но и многообразную панораму различных интерпретаций и преломлений этого знания в зависимости от «угла зрения». Таким образом, концепция роста научного знания открыла перед принципом историзма новые возможности, связанные, прежде всего, со становлением и развитием гуманитарного познания, где определяющим фактором истории становится культура.

Социокультурная обусловленность исторических явлений, дополненная ценностными представлениями о мире человеческих отношений, послужила новым фундаментом для диалогового, интерсубъективного развития принципа историзма. Особое значение в этом аспекте имеет сформулированная К. Ясперсом идея всеобщей коммуникации. Ясперс выдвинул требование открытости понимания на основе историчности, с одной стороны, и научной критичности, с другой. Любые возможности и способы историко-философской коммуникации, по его мнению, должны быть испытаны современной наукой.

Ясперс обратил особое внимание на то, что человек всегда существует в некоторой «среде» обитания, но познание условий среды еще не гарантирует истинности детерминируемого ими результата. В экзистенциализме серьезное внимание уделяется свободному выбору человека, когда из множества взаимосвязанных смыслов, представленных в исторических текстах, субъект выбирает лишь один — такой, который, с его точки зрения, выражает наиболее важные для современности значения истории.

С позиций историзма исторические тексты предстают как объективные «свидетели» своей эпохи и выражают самоощущение автора внутри истории. В тексте проявляются политические и социальные реалии исторического времени, но само их проявление всегда опосредовано познавательной деятельностью человека. Для интерпретации текста наиболее важными являются два обстоятельства. Во-первых, укорененность субъектов в культуре, так как и автор текста и интерпретатор обладают свойственными им формами историчности. При этом интерпретация необходимо предполагает внутреннюю свободу субъекта, поскольку смысл текста не воспроизводится, но всегда создается заново в пределах некоторой целостности. Язык в этом случае выступает как своеобразный «опыт мира», как некий горизонт онтологии, который в смысловом контексте обретает личностную форму. Во-вторых, историчность проявляется в экзистенциальном и в ситуативном смыслах. Экзистенциальная историчность образует смысловое поле человеческого бытия и определяет отношение человека к историческому времени. Ситуативная историчность имеет отношение, прежде всего к объекту познания и к условиям его существования. Наличие такой двойственной историчности, понимаемой как изменение познания во времени, многократно обогащает варианты интерпретаций одних и тех же событий, но только их критическое осмысление, детерминируемое принципом историзма, является условием наделения этих интерпретаций статусом научного знания.

Таким образом, роль принципа историзма в философии истории состоит в том, что этот принцип выступает методологической основой исторического познания и представляет собой некоторое взаимосвязанное единство конкретных установок познания и познавательных приемов, позволяющих рассматривать историю как единый процесс развития. Принцип историзма не существует в некоторой застывшей форме, но по мере развития философии истории постепенно обогащается новыми представлениями, получаемыми в ходе философской рефлексии над действительными историческими связями и отношениями, интерпретируемыми в русле некоторой философской традиции. Современность, с точки зрения принципа историзма, — это не только новый этап развития исторической действительности, на котором воспроизводятся уже известные закономерности истории, но и итог всего предшествующего развития, синтез всех предыдущих этапов.

Современная историческая ситуация в силу своей разнокачественности и многообразия, на первый взгляд, противоречит каким бы то ни было закономерностям истории и представляется всецело зависящей от случайностей и субъективного фактора. Такое представление в философии носит название релятивизма, зачастую отождествляемого с историзмом. Принцип историзма действительно позволяет реконструировать исторический объект с учетом его конкретных особенностей, но это не означает, что индивидуальные, единичные по своей природе черты объекта полностью исключают наличие в нем некоторого сущностного содержания и перспективистского смысла. Историзм всегда рассматривает объект в его органической целостности, в связи с чем целостное, концептуальное отображение объекта становится универсальной инвариантной характеристикой принципа историзма.

Список научной литературыКостин, Александр Борисович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Аврелий Августин. Исповедь Блаженного Августина, епископа Гиппонского. -М.: Renaissance, 1991.

2. Аристотель. Политика. В кн. Мыслители Греции. От мифа к логике: Соч.-М.- 1999.

3. Арон Р. Избранное: Введение в философию истории. М.- СПб., 2000.

4. Асмус В. Ф. Маркс и буржуазный историзм. М., 1933.

5. Бак Д.П., Кузнецова Н.И., Филатов В.П. Границы интерпретации в гуманитарном и естественнонаучном знании // Вопросы философии, 1998, № 5.

6. Барг М. А. Категории и методы исторической науки. М., 1984.

7. Барг М. А. Эпохи и идеи: Становление историзма. М.: Мысль, 1987.

8. Барг М.А. Цивилизационный подход к истории // Философия истории в России. Хрестоматия. Состав. Г.К. Овчинников. -М.: Логос, 1996.

9. Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990.

10. Блок М. Апология истории. М., 1973.

11. Блок А. Апология истории, или ремесло историка. 2-е изд. М., 1986.

12. Блум X. Страх влияния. Карта перечитывания. Екатеринбург, 1998.

13. Бриллиантов А.И. Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эригены. М., 1998.

14. Брудный А.А. Психологическая герменевтика. М., 1988.

15. Булгаков С.Н. Основные проблемы теории прогресса. Соч. В 2 т. М., 1993. Т. 2.

16. Бурдье П. За рационалистический историзм // S/L'97. Альманах Российско-французского центра социологических исследований. М., 1996.

17. Бурдье П. Начала. Choses dites. М., 1994.

18. Бутенко А.П. Философия истории и XX столетие (эскиз новой концепции) // Философия и общество. -М., 1997. № 5.

19. Бэкон Фр. Новый Органон. Л.: Соцэкгиз, 1935.

20. Визгин В.П. Научный текст и его интерпретация // Методологические проблемы историко-научных исследований. М., 1982.

21. Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. М. -Киев, 1994.

22. Виндельбанд В. Философия культуры и трансцендентальный идеализм // Культурология. XX век. Антропология. М., 1995.

23. Виндельбанд В. Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия. -М., 1993.

24. Вольтер. Бог и люди. В 2-т. Т. 1. М.: изд-во академии наук СССР, 1961.

25. Вольтер. Опыт о нравах (XI) //Вольтер. Соч. в 2-х т. Т.2. — М., 1961.

26. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988.

27. Гадамер Г.-Г. Риторика и герменевтика // Он же. Актуальность прекрасного. М., 1991.

28. Гайденко П.П. Время и вечность: парадоксы континуума // Вопросы философии. 2000. № 6.

29. Гартман Н. Проблема духовного бытия // Культурология. XX век. Антология. — М., 1995.

30. Гегель Г. Сочинения. Том VIII. Философия истории. M-JL, 1935.

31. Гегель Г. Соч.: В 14-ти т. Т.4. М., 1959.

32. Гегель Г. Энциклопедия философских наук: В 3-х т. Т.1. М., 1974.

33. Гегель Г. Работы разных лет. Соч.: В 14-ти т. Т.1. М., 1959.

34. Гердер И.Г. Еще один опыт философии истории для воспитания человечества // Избр соч. M.-JL, 1959.

35. Гердер И.Г. Идеи о философии истории человечества // Избр соч. -М.-Л., 1959.

36. Гесиод. Работы и дни. М., 1927.

37. Гизо Ф. Очерки истории Франции. Изд. 10, М., 1960.

38. Гобозов И. А.' Вопросы цивилизации на страницах французского журнала «COMMENTAIRE» // Философия и общество, М., 1997. №5.

39. Гринин Jl. Е. Формации и цивилизации // Философия и общество, М., 1997. №5.

40. Гулыга А.В. Гердер. М., 1963.

41. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. // Философия истории в России. Хрестоматия. Состав. Г.К. Овчинников. М.: Логос, 1996.

42. Гуревич А.Я. Теория формаций и реальность истории // Вопросы философии. 1990. № 11.

43. Гуревич П.С. Философия культуры. М., 1995.

44. Гусев С.С., Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии: Философско-гносеологический анализ. М., 1985.

45. Давыдов В. В. Виды обобщения в обучении. М., 1972.

46. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991.

47. Декарт Р. Рассуждение о методе // Избранные произведения. М., 1950.

48. Декарт Р. Соч. в 2-х томах. Т. 1. М., 1989. Т. 2. М., 1994.

49. Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950.

50. Джохадзе И. Неопрагматизм Ричарда Рорти. М., 2001.

51. Дильтей В. Категории жизни // Вопросы философии, 1995, №10.

52. Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт построения основ для изучения общества и истории // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. М., 1987.

53. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии, 1988, № 4.

54. Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения общества и истории. Пер. с нем. В.В. Бибихина, Е.В. Малаховой и др. // Собр. соч. Т. 1. Под ред. А.В. Михайлова, Н.С. Плотникова. М., 2000.

55. Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология, № 5, 1995.

56. Кант И. Соч.: В 6-ти т. М., 1964, т. 1.

57. Кант И. Соч.: В 6-ти т. М., 1964, т. 6.

58. Кант. И. Критика чистого разума / Пер. с нем. Н. О. Лосского. М.: Наука, 1999.

59. Карсавин Л. П. Философия истории // Памятники религиозно-философской мысли нового времени. Русская религиозная философия. СПб., 1983.

60. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980.

61. Кондорсэ М. А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума. М., 1936.

62. Косолапов В.В. Факт как основание научного знания // Логика научного исследования. М., 1965.

63. Краткий философский словарь. Под ред. М. Розенталя и П. Юдина. М.: Госполитиздат, 1955.

64. Кроче Б. Теория и история историографии. М., 1998.

65. Крутова А.Н. Человек и история. М., 1982.

66. Кузнецов Г. Идеи и образы Возрождения. М., 1979.

67. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.,1991.

68. Лекторский В. А. Рациональность, критицизм и принципы либерализма (взаимосвязь социальной философии и эпистемологии Поппера) //Вопросы философии. 1995. -№ 10.

69. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45., 1948.

70. Ленин В. И. Соч., 4-е изд., Т. 4., 1946.

71. Ленин В. И. Соч., 4-е изд., Т. 3., 1941.

72. Ленин В. И. Маркс, Энгельс, Марксизм. М.: Госполитиздат, 1946.

73. Леоне. Э. Современная философия истории. Таллин, 1980.

74. Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // См.: К. Леонтьев. Избр. -М., 1993.

75. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. Спб., 1998.

76. Лосев А.Ф. Античная философия истории. М.: Наука, 1977.

77. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М., 1982.

78. Макиавелли Н. История Флоренции. М., 1973.

79. Макиавелли Н. Государь/Пер. с итальян. К. А. Тананушко. Мн.: Современный литератор, 1999.

80. Мангейм К. Очерки социологии знания. Теория познания -Мировоззрение Историзм. М., 1998.

81. Мареев С.Н. Диалектика логического и исторического и конкретный историзм К. Маркса. М., 1984.

82. Мареев С.Н. Г. Риккерт и методология научного познания // Философия XX века (истоки и итоги). М., 2001.

83. Мареева Е.В. В. Виндельбанд и философия культуры // Философия XX века (истоки и итоги). М., 2001.

84. Маркс К. Критика политической экономии. Предисловие. М., 1955.

85. Маркс К., Энгельс Ф. "Восемнадцатое брюмера Луи-Бонапарта". Избранные произведения в двух томах, Т. I, 1955.

86. Маркс К., Энгельс Ф. «Введение» к «Критике гегелевской философии права», Соч., Т. I, 1955.

87. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные письма. М., 1948.

88. Маркс К. и Энгельс Ф., Избранные произведения в двух томах, Т. I, 1955.

89. Маркс К., Энгельс Ф. Избр. произв., 2 изд., Т. 2., 1955.

90. Маркс К., Энгельс Ф. Избр. произв., 2 изд., Т. 3., 1955.

91. Маркс К. Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., Т. 12., 1955.

92. Маркс К. Капитал, Т. I, 1955.

93. Маркс К. и Энгель Ф. Соч. Т. 8.

94. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21.

95. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 23.

96. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 37.

97. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46.

98. Межу ев В.М. Историческая теория Маркса и современность // Философское сознание: драматизм обновления. М., 1991.

99. Межуев В.М. Культура и история. М., 1977.

100. Межуев В.М. Философия истории и историческая наука // Вопросы философии. 1994. № 4.

101. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

102. Монтескье Ш. Л. О духе законов. М.: Мысль, 1999.

103. Нарский И. С. Западноевропейская философия 17 века. М.: Высшая школа, 1974.

104. Немировский А. И. У истоков исторической мысли. Воронеж. 1979.

105. Никитин Е.П. Исторические судьбы гносеологии И Философские исследования, №1, 1993.

106. Никонов К. М. Семинарские занятия по философии. М.: Высшая школа, 1991.

107. Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни. Соч. в 2 т., Т. II. -М., 1990.

108. Панарин А.С. Смысл истории // Вопросы философии. 1999. № 9.

109. Пас О. Освящение мига. М., 2000.

110. Печенкин А. А. Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. Хрестоматия. М., 1996.

111. Платон. Государство. /В кн. Мыслители Греции. От мифа к логике: Соч.-М.- 1999.

112. Плеханов Г. В. Соч.: В 4-х т. М., Т. 2., 1956.

113. Плеханов Г. В. Год на Родине: В 2 т. Paris, 1921. ТЛ.

114. Плеханов Г. В. "К вопросу о развитии монистического взгляда на историю". //Избранные философские произведения в 5 томах. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1956.

115. Плеханов Г.В. К вопросу о роли личности в истории // Избр. филос. произв. В 5 т. Т. 2. М., 1956

116. Плотников Н.С. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея. М., 2000.

117. Плотников Н.С. Реабилитация историзма. Философские исследования Германа Люббе // Вопросы философии. 1994. № 4.

118. Полибий. Всеобщая история: В 40 кн. / Пер. Ф. Г. Мищенка. М., 1890-1899.

119. Поппер К. Логика и рост научного знания. /Избр. работы. Под ред. В.Н. Садовского. М., 1983.

120. Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-х т. /Под ред. В.Н. Садовского. М., 1992.

121. Поппер К. Нищета историцизма. // Вопросы философии, 1992, №10.

122. Поппер К. Что такое диалектика? // Вопросы философии. 1995. № 1.

123. Портнов А.Н. Язык и сознание: основные парадигмы исследования проблемы в философии XIX XX вв. Иваново, 1994.

124. Ракитов А.И. Историческое познание. Системно-гносеологический подход.-М., 1982.

125. Ранович А. В. О раннем христианстве. М., 1959.

126. Рикер П. Существование и герменевтика // Феномен человека: Антология. М., 1993.

127. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995.

128. Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. М., 1995.

129. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998.

130. Риккерт Г. Философия жизни. Киев. 1998.

131. Рорти Р. Случайность, ирония, солидарность. М., 1996.

132. Рорти Р. Философия и зеркало природы. /Пер. с англ. и ред. В.В. Целищева. Новосибирск, 1997.

133. Рорти Р. Релятивизм: найденное и сделанное // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст. М., 1997.

134. Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. М.: "Канон-пресс", "Кучково поле", 1998.

135. Садовский В.Н. Карл Поппер и Россия // На пути к открытому обществу. Идеи К. Поппера и современная Россия. М., 1998.

136. Садовский В.Н. О Карле Поппере и судьбе его учения в России // Вопросы философии. 1995. № 10.

137. Сайко С. П. Диалектика эмпирического и теоретического в историческом познании. Алма-Ата, 1975.

138. Силин А. А. "Его величество случай". // Вестник Российской Академии Наук, т. 65, №7, 1995 г.

139. Современная западная философия. Словарь. — М., 1991.

140. Соловьев B.C. Русская идея. Соч. В 2 т. М., 1989. Т. 2.

141. Стам С. М. Культура Возрождения: вопросы содержания, эволюции, периодизации //Вопросы Истории, 1977, №4.

142. Станкевич JI. П. О социально-психологических противоречиях законов общественного развития. Философия и общество // научно-теоретический журнал. М., 1998 г. №2.

143. Степин B.C. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М., 2000.

144. Сыродеева А. Философия возможного // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст. М., 1997.

145. Творения Блаженного Августина. Исповедь. Киев, 1906.

146. Творения Блаженного Августина. Ч. III-VI. Киев, 1907-1910.

147. Тойнби А. Постижение истории. М., «Прогресс», 1990.

148. Туллмин С. Человеческое понимание. М., 1984.

149. Тюрго А. Избранные философские произведения. М., 1937.

150. Февр JL Бои за историю. — М., 1991.

151. Федоров Н. Ф. Соч. М., 1982.

152. Философия без оснований. Беседа М. Рыклина с Р. Рорти // Логос. 1996. №8.

153. Философия истории в России. Хрестоматия. Состав. Овчинников Г.К. М.: Логос, 1996.

154. Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983.

155. Философский словарь Владимира Соловьева. Ростов н/Д: Феникс, 2000.

156. Фихте. Основные черты современной эпохи. Спб., изд. 1906 г.

157. Фихте. Назначение человека. Спб., изд. 1906 г.

158. Фукидид. История. Ч. 1. JI. 1981.

159. Фуко М. Ницше, генеалогия, история // Философия эпохи постмодерна: Сб. переводов и рефератов. Мн., 1996.

160. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. Спб., 1997.

161. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Время и бытие: Статьи и выступления,- М., 1993.

162. Хайдеггер М. Путь к языку // Время и бытие: Статьи и выступления.-М., 1993.

163. Хайдеггер М. Введение к «Что такое метафизика?» // Время и бытие: Статьи и выступления.- М., 1993.

164. Хейзинга И. Осень средневековья. /Пер. Д.В. Сильвестрова. М., 1988.

165. Хейзинга И. Homo Ludens. М., 1997.

166. Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М., 1987.

167. Шаповалов В.Ф. Россия как цивилизация // Философия и общество, М., 1999. №3.

168. Шеллинг Ф.В.И. Сочинения в 2 т. М., 1987.

169. Шеллинг Ф.В.И. Система трансцендентального идеализма, М.: Соцэкгиз, 1936.

170. Шеллинг Ф.В.Й. Ранние философские сочинения / Пер. с нем. И.Л. Фокин. СПб.: Алетейя, Государственный Эрмитаж, 2000.

171. Шеллинг Ф.В.Й. Сочинения в 2 т.: Пер. с нем. Т. 2/ Сост., ред. А.В. Гулыга-М.: Мысль, 1989.

172. Шкода В.В. Комментарии // Мыслители Греции. От мифа к логике: Соч. М.-Харьков, 1999.

173. Шлейермахер Ф. Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи. СПб., 1994.

174. Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск, 1993.

175. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Т. 1., Минск, «Попурри», 1998.

176. Шопенгауэр А. Собр. соч. Т. 1. М., 1992.

177. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М.: Госполитиздат, 1953.

178. Юм. Д. Трактат о человеческой природе. Книга первая. О познании. М., 1995.

179. Юнг К. О современных мифах. М.: Практика, 1994.

180. Ясперс К. Истоки истории и ее цель // Смысл и назначение истории. М., 1991.

181. Ясперс К. Духовная ситуация времени // Смысл и назначение истории. М., 1991.

182. Baker Н. The Image of Man. A Study of the Idea of Human Dignity. N. Y., 1961.

183. CaiserK. Plato und die Geschichte. Stuttgart, 1962.

184. Carr D. Phenomenology and the Problem of History. A Study of HusserFs Transcendental Philosophy. Evanston. 1974.

185. Fritz K., von. The Theory of Mixed Constitution, N. Y., 1954.

186. Dilthey W. Introduction to the Human Sciences // Selected Works. Vol. 1. Princeton, 1991.

187. Goodman N. Fact, Fiction and Forecast. Cambr., Harvard Univ. Press, 1955.

188. Mandelbaum M. The Problem of Historical Knowledge. An Answer to Relativism. N.Y. 1938.

189. Mandelbaum M. The Anatomy of Historical Knowledge. Baltimora, London, 1977.

190. Putnam H. Reason, Truth and History. Cambridge., 1981.

191. Quinones R. The Renaissance Discovery of Time. N. Y., 1967.

192. Rorty R. Philosophy and the Mirror of Nature. Princeton. 1979.

193. Rorty R. Contingency, Irony, and Solidarity. Cambridge. 1989.

194. Rorty R. Response to Charles Hartshorne // Rorty and Pragmatism. The Philosopher Responds to His Critics. Ed. By H. J. Saatkamp. Nashvill: L., 1995.

195. Russel P. The Global Brain. J.P. Tarcher Inc., Los Angeles, 1983.

196. Sites of Vision. The Discursive Construction of Sight in the History of Philosophy. Ed. by D.M. Levin. The MIT Press. Cambr., Mass., L. 1997.

197. Southern R. Hugh st. Victor and the Idea of Development. Tr. R.H.S., ser.5. Vol.21, 1971.

198. Tillich P. History and the Kingdon of God. N.Y., 1997.

199. Tillich P. The Interpretation of History. Chicago, 1956.