Принцип соборного единства в истории философской мысли

Анисин, Андрей Леонидович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Принцип соборного единства в истории философской мысли

Год: 2011
Автор научной работы: Анисин, Андрей Леонидович
Ученая cтепень: доктора философских наук
Место защиты диссертации: Екатеринбург
Код cпециальности ВАК: 09.00.03

Диссертация по философии на тему 'Принцип соборного единства в истории философской мысли'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Принцип соборного единства в истории философской мысли"

на правах рукописи

Анисин Андрей Леонидович

ПРИНЦИП СОБОРНОГО ЕДИНСТВА В ИСТОРИИ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ

Специальность 09.00.03 - история философии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Екатеринбург 2011

2 4 мдр20П

4841244

Работа выполнена на кафедре философии и культурологии Института по переподготовке и повышению квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. А.М.Горького».

Научный консультант - доктор философских наук,

профессор

Блажевич Николай Викторович

Официальные оппоненты: - доктор философских наук, профессор

Худякова Галина Павловна

- доктор философских наук, профессор Гончаров Сергей Захарович

- доктор философских наук, профессор Трофимов Валерий Кириллович

Ведущая организация: - Институт философии и права УрО РАН

Защита состоится «21» апреля 2011 г. в 15-00 на заседании диссертационного совета Д 212.286.02 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. А.М. Горького» по адресу: 620000, Екатеринбург, проспект Ленина, 51, комн. 248.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. A.M. Горького».

Автореферат разослан «15» марта 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

доктор философских наук, профессор

ПХо 4-<-jOj0iWs О.Б. Ионайтис

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

Значимым фактором творческого развития современной философии в России является освоение того интеллектуального наследия, которое выработано в русской философской традиции 19-го - 20-го веков. Насильственно прерванная на Родине трагическими событиями начала 20-го века, она не продолжилась и на Западе дальше первого поколения эмиграции. Философская мысль, обращаясь к предельным основам бытия человека и мира, тем не менее, в своей конкретности нерасторжимо связана с духовной и культурной почвой, с языком и ментально-стью, с мировоззренческими установками и самосознанием народа. За последние два десятилетия много уже сделано для изучения и понимания отечественной философской традиции. Опубликованы труды русских мыслителей, вышли монографии и учебные пособия, посвященные истории русской философии, проводятся научные конференции на эту тему. При этом, несмотря на большой объем уже проведенных в этом направлении исследований, остаются не до конца раскрытыми и понятыми многие ключевые моменты истории русской философской мысли. Более того, в ряде случаев приходится говорить о непонимании и забвении некоторых существенных обстоятельств этой истории, об искажениях в восприятии некоторых сторон философских учений русских мыслителей. Актуальность представленного историко-философского исследования определяется, таким образом, прежде всего, необходимостью уточнения и углубления понимания логики развития и теоретических наработок отечественной философской традиции.

ваний ни для первой, ни для второй позиции. Как преемственность русской мысли по отношению к европейской философии, таки и ее существенное своеобразие не вызывают сомнения у историка философии. Если русские философы и критикуют часто западную философию, то именно потому, что осознают себя неотъемлемой частью мирового и европейского в частности философского процесса. Осмысление реальной преемственной связи и сложного процесса взаимодействия русской и европейской философских традиций составляет насущную задачу, стоящую перед современной философской мыслью России. Без обоснованного и развернутого историко-философского ответа на вопрос о месте русской философии в общеевропейском и общемировом духовном контексте невозможно говорить о дальнейшем ее развитии.

Одной из наиболее значимых и плодотворных философских наработок отечественной мысли является, на наш взгляд, идея соборности. Обращение к этой теме конкретизирует в рамках представленного исследования названные выше масштабные задачи. Принадлежа, по видимости, к достаточно узкому проблемному кругу, эта идея обнаруживает большой теоретический потенциал и синтетически воспроизводит многие принципиальные мировоззренческие и ментальные установки русской философской традиции. В то же время идея соборности обнаруживает родство и с теми концепциями духовного единства, которые разрабатывались в рамках западноевропейской философской мысли. Корни этой философской установки уходят в самые основы европейской культурной парадигмы. То развитие, которое получила идея соборности в русской философской мысли 19-го - 20-го веков, позволяет не только прояснить своеобразие русских начал философии, но и глубже понять европейский философский процесс.

В отличие от многих других ключевых понятий, предложенных русскими мыслителями, «соборность» оказывается вообще не переводима на другие языки. Кроме того, употребление этого понятия привычно (и не вполне точно) связывается исключительно с творчеством славянофилов и ассоциируется с некой уникальной самобытностью русской культуры, вплоть до того, что «соборность» вообще фактически объявляется этнографической особенностью русской мен-

тальности. Наконец, само содержание этого понятия располагает к тому, чтобы употреблять его неопределенно-поэтическим образом, - именно в качестве образа, а не понятия. Историко-философский анализ оснований и путей становления идеи соборности необходим для того, чтобы поставить на прочную основу употребление этого понятия, выявить его теоретический потенциал и обеспечить возможность использования этого потенциала в решении философских проблем. Духовный опыт, лежащий в основе русской философской традиции, выраженный в частности идеей соборного единства, мог бы не только стать плодотворным основанием разработки оригинальной мировоззренческой мысли, но и послужить творческому обновлению современной философии в целом.

Степень разработанности темы исследования

Характер присутствия темы соборного единства в контексте современной мысли определен, в целом, теми проблемами освоения отечественной философской традиции, на которые было указано выше. С одной стороны, понятие «соборность» вполне утвердилось в статусе одного из ключевых понятий этой традиции, а с другой стороны, - этому понятию явно недостает проработанной основательности. В первую очередь это обусловлено недостаточностью историко-философской разработки темы соборного единства. Как правило историко-философские исследования затрагивают тему соборности в качестве одного из моментов философского учения конкретного мыслителя или философского процесса в определенный период. Речь при этом идет исключительно о русской философии. На наш взгляд, горизонт исследования темы соборности должен быть расширен, и, соответственно этому, должна быть расширена источниковая база такого исследования.

софии также нашли отражение в ряде исследований. Учение о соборности Церкви, как первоисток философской идеи соборного единства, достаточно разработано в богословии, однако требует, на наш взгляд, более внимательного и глубокого философского анализа. Мы имеем богатый богословский материал на эту тему, но примеров философского осмысления, освоения этого материала не так много. Наконец, наименьшую степень научной разработки имеет тема собственно философских предпосылок развития идеи соборного единства, а также вопрос о месте этой идеи в контексте истории философской мысли.

При исследовании генезиса и сути учения о соборном единстве в рамках русской философии 19-го и начала 20-го века мы, помимо обращения к текстам первоисточников, опирались на работы JI.P. Авдеевой, В.Н. Акулинина, A.B. Ахутина, И.В. Басина, Т.И. Благовой, В.Н. Бодрова, В.И. Большакова, В.В. Горбунова, A.B. Гулыги, Е.В. Гутова, В.А. Дьякова, В.В. Зеньковского, A.B. Иванова, В.А. Китаева, В.В. Кожинова, В.И. Копалова, Н.О. Лосского, Ю.Б. Мелиха, В.Н. Назарова, А.И. Осипова, O.A. Платонова, Н.С. Семенкина, З.В. Смирновой, Е.А. Троицкого, A.B. Усачева, Н.Ф. Уткиной, Г.В. Флоровского, В.И. Холодного, С.С. Хоружего, Г.П. Худяковой, Н.И. Цимбаева, JI.E. Шапошникова.

Раскрывая социокультурные основания разработки идеи соборности в русской философии, мы обращались как к работам самих русских философов, пишущих о соборности, так и к исследованиям историков культуры и философии. Как наиболее важные следует назвать работы С.С. Аверинцева, К.С. Аксакова, H.H. Алексеева, H.A. Бердяева, Н.В. Бряник, Ю.П. Буданцева, О.Д. Волкогоно-вой, JI.H. Гумилева, Н.Я. Данилевского, A.JL Дворкина, Б.В. Емельянова, И.А. Есаулова, Вяч. Иванова, И.А. Ильина, митрополита Иоанна (Снычева), К.Д. Кавелина, A.B. Карташева, К.О Касьяновой, И.В. Киреевского, И.С. Колесовой, В.И. Копалова, A.A. Королькова, Н.П. Красникова, К.Н. Леонтьева, Д.С. Лихачева, Л.З. Немировской, П.И. Новгородцева, A.C. Панарина, O.A. Платонова, A.B. Предтеченского, П.Н. Савицкого, М.Б. Семочкиной, архиепископа Серафима (Соболева), Л.А. Тихомирова, В.К. Трофимова, Н.С. Трубецкого, A.C. Хо-

мякова, Д.А. Хомякова, М.Б. Хомякова, JI.B. Черепнина, игумена Иоанна (Эко-номцева), Е.Г.Яковлева.

Для раскрытия церковного учения о соборности нами были использованы исследования протопресвитера Николая Афанасьева, протопресвитера Александра Шмемана, протопресвитера Иоанна Мейендорфа, В.Н. Лосского, архиепископа Илариона (Троицкого), митрополита Антония (Храповицкого), работы по богословию A.C. Хомякова, а также работы митрополита Антония (Блума), архимандрита Иустина (Поповича), B.C. Бакулина, В.В. Болотова, протоиерея Сергия Булгакова, Л.П. Воронковой, Б.П. Вышеславцева, протоиерея Митрофана Зноско-Боровского, арихимандрита Иануария (Ивлиева), В.В. Ильина, Л.П. Карсавина, арихимандрита Киприана (Керна), И.В. Киреевского, диакона Андрея Кураева, К.Н. Николаева, А.И. Осипова, протопресвитера Михаила Помазанско-го, архиепископа Сергия (Страгородского), B.C. Соловьева, H.A. Струве, протоиерея Георгия Флоровского, П.А. Флоренского, протоиерея Фомы Хопко, С.С. Хоружего.

В раскрытии философских предпосылок развития идеи соборного единства мы опирались на первоисточники и историко-философскую литературу, относящиеся в основном в европейской традиции мысли, в той их части, которая посвящена осмыслению темы единства бытия в целом, а также различных видов и способов единства внутримирового сущего. Следует назвать тексты и исследования Пьера Адо, митрополита Антония (Храповицкого), Аристотеля, А. Бергсона, В.В. Бибихина, М. Бубера, епископа Василя (Родзянко), Б.П. Вышеславцева, Н. Гартмана, Г. Гегеля, Григория Богослова, Григория Нисского, псевдо-Дионисия Ареопагита, А.Б, Зубова, A.B. Иванова, Вяч. Иванова, И.А. Ильина, Л.П. Карсавина, Лао Цзы, Э. Левинаса, Г. Лейбница, А.Ф. Лосева, Н.О. Лосского, Л.А. Мясниковой, Николая Кузанского, П. И. Новгородцева, Григория Па-ламы, Платона, Плотина, Н.С. Плотникова, И. Пригожина, B.C. Соловьева, Л.А. Тихомирова, С.Л. Франка, М. Хайдеггера, A.C. Хомякова, Д.А. Хомякова, С.С. Хоружего, Ф. Шеллинга, Ю.А. Шичалина, В.Ф. Эрна.

При исследовании взаимоотношений идеи соборного единства с другими понятиями, составляющими традиционный философский тезаурус, мы использовали работы А.Н. Аверьянова, И.А. Акчурина, Ю.П. Андреева, В.И. Аршино-ва, Э.Я. Баталова, В.Г. Богомякова, С.А. Васильев, А.В. Гайды, Е.В. Гутов, П. Девиса, Н.Д. Зотова, Э.В. Ильенкова, И.Я. Лойфмана, В.В. Кима, Ю.Л. Климон-товича, Е.П. Никитина, Д.В. Пивоварова, Б.В. Раушенбаха, К.Г. Рожко, В.Н. Са-гатовского, В.Н. Согриной, С.П. Суровягина, Б.П. Токина, М.А. Хевеши, С. Хо-кинга, С.С. Хоружего, прот. И. Цветкова, С.М. Шалютина.

Цели и задачи исследования

Целью исследования является раскрытие исторической и концептуальной обусловленности, а также идейного своеобразия принципа соборного единства в истории философской мысли.

Исходя из сформулированной выше цели, определяются следующие исследовательские задачи:

1. Исследовать содержание и смысл христианского учения о соборности Церкви в его исторической динамике.

2. Выявить в античной и западноевропейской философии философские предпосылки развития принципа соборного единства.

3. Раскрыть социокультурные основания развития идеи соборного единства в русской философии.

4. Проследить процесс рецепции русским философским сознанием идеи соборности.

5. Исследовать влияние идеи соборного единства на русскую философию конца 19-го и начала 20-го века.

6. Вычленить концептуальную основу принципа соборного единства, выработанную в русской философской традиции.

7. Проанализировать соотношение между принципом соборного единства и принципом всеединства, обратившись к историческим истокам этих понятий.

8. Проанализировать место идеи соборности в системе философских понятий, осмысляющих принципы единства бытия.

9. Оценить раскрываемый в истории философской мысли теоретический потенциал идеи соборного единства.

Объект и предмет исследования Объектом исследования является философская мысль, обращенная к осмыслению духовных оснований единства в бытии, взятая в своей историко-философской динамике.

Предметом исследования является исторический генезис и внутренняя логика принципа соборного единства.

Методологические и теоретические предпосылки исследования В исследовании применяется традиционная историко-философская методология, которая получает уточнение и конкретную реализацию применительно к решаемым задачам. Прежде всего, необходимость раскрытия исторического генезиса понятия «соборность» диктует применение исторического метода. Понятие «соборность» должно быть понято в контексте конкретно-исторических условий его становления. Особенно значимо применение этого метода в раскрытии социокультурных оснований философской разработки понятия «соборность». Источниковая база диссертации включает, вследствие этого, помимо философских первоисточников и историко-философских работ, также и исторические и культурологические исследования, относящиеся к становлению и развитию духовной культуры Европы и России.

Как один из наиболее значимых для историко-философского исследования применяется сравнительно-аналитический метод. Именно он позволяет вычленить концептуальную основу принципа соборного единства из конкретно-исторического материала.

Помимо сравнительной аналитики философских учений, нами применяется и феноменологический метод в специфическом историко-философском понимании. Всякое философское построение является не только умственной конструкцией, не только результатом интеллектуального творчества, в нем всегда можно видеть также и непосредственное выражение определенного духовного опыта. Это «феноменологическое описание» соборности в творчестве русских

мыслителей рассматривается нами как основа не менее значимая для концептуализации принципа соборного единства, чем их систематические построения. Несомненно, что приоритет в «расшифровке» феноменологии духовного опыта принадлежит тем интеллектуальным конструкциям, которыми сам мыслитель пытается свой духовный опыт выразить, однако в истории философской мысли весьма нередки случаи, когда не столько конкретные концептуальные построения, сколько именно некий «дух философствования» того или иного мыслителя оказывал определяющее влияние на развитие философской мысли.

В качестве общефилософского метода применяется диалектический метод исследования, предполагающий историзм анализа, понимание реальности в ее живой динамике и единстве противоречивых тенденций. История идеи соборности понимается в исследовании как этап диалектического становления концептуальной модели реальности. Раскрытие диалектической взаимосвязи понятия соборность с другими философскими идеями, отражающими осмысление единства мира, рассматривается как условие возможности реализации теоретического потенциала этого понятия.

Основной методологической проблемой исследования и основой выстраивания его конкретной методологии является наличие «герменевтического круга» в самом его замысле. Обращаясь к выделенному нами предмету, нельзя не видеть, что, с одной стороны, знать сколько-нибудь ясно, что такое «соборность», возможно только из истории этого понятия, но с другой стороны, - чтобы в истории мысли выделить то, что относится к истории понятия, надо предварительно это понятие иметь. Употребление слова соборность не гарантирует причастность к осмыслению соответствующего понятия; отсутствие употребления этого слова еще не говорит о непринадлежности мысли к соборной логике единства. Исследование принципа соборного единства в истории философской мысли должно поэтому вновь и вновь вращаться в обозначенном выше кругу: опираясь на историю мысли, достигать определенной концептуализации идеи соборного единства, в свете этой концептуализации рассматривать далее историю философской мысли и на основе этого историко-философского анализа уточнять и

углублять концептуальную схему соборности для того, чтобы яснее видеть ее историческую динамику. При изложении результатов исследования в тексте диссертации сначала излагается история понятия, а затем раскрывается его концептуальное своеобразие в контексте общей истории европейской мысли. Однако такова только логика изложения результатов, сами же эти две стороны исследования - «внешне историческая» и «внутренне концептуальная» существуют в единстве на всем его протяжении. Таковы общие методологические предпосылки нашего исследования.

Основной теоретической предпосылкой исследования является парадиг-мальное единство русской и европейской философии. Несмотря на очевидные отличия этих философских традиций, обусловленные историческими, культурными, этническими факторами, европейская мыслительная традиция, органической частью которой является русская философия, имеет свои духовные основания в христианской вере и античном философском наследии. Тот потенциал, который имела возникшая в 19-ом веке оригинальная русская философия, во многом был обусловлен освоением и осмыслением в творчестве русских философов духовного опыта восточно-христианской религиозной и культурной традиции. Однако этот опыт не является ни чуждым, ни закрытым и для западноевропейской мысли. Понятие «соборность», относящееся к оригинальным философским наработкам русской мысли, способно быть осмысленным в рамках европейской философской традиции и эту традицию обогатить.

знания», предполагающая органическое, соборное единство всех сторон духовной жизни человека. Философские, религиозные, нравственные, эстетические, научные идеи рассматриваются нами не просто как соседствующие в социальном времени и пространстве, но и как формы проявления единого духа, задающего парадигмальную определенность социокультурной ситуации.

Научная новизна исследования

В исследовании впервые вычленен и содержательно раскрыт принцип соборного единства в истории философской мысли. Идея соборности, сформулированная в русской философии 19-го века, рассматривается как концептуальная основа общефилософского принципа, укорененного в европейской философской традиции и позволяющего по-новому подойти к постановке и решению существующих в этой философской традиции проблем.

Конкретные результаты, достигнутые по мере реализации замысла исследования таковы:

1. Вычленен историко-философский смысл экклесиологического понятия о соборном единстве. Учение о соборности Церкви раскрыто в качестве духовного архетипа идеи соборного единства в истории философской мысли.

2. Определены историко-философские основания и предпосылки развития принципа соборного единства в античной и западноевропейской философии. Идея первоначала, как ее понимает ранняя греческая философия, предполагает не только признание всеобщей субстанции, но и генетическое единство мира, и его актуальное единство, обеспеченное соотнесенностью с Логосом, как правящим началом бытия. «Единое семя Всего» и «всеобщий эквивалент», - эти аспекты понимания первоначала в ранних греческих учениях являются первыми предпосылками развития темы соборного единства в европейской традиции.

3. Раскрыта историко-философская значимость богословского осмысления догмата Троицы для становления в рамках европейской традиции соборной онтологии личности.

4. Раскрыта историко-философская обусловленность сложного процесса рецепции идеи соборности русской философской мыслью и влияние этой идеи

на русскую философию 19-го и 20-го веков. Определены социокультурные и историко-философские предпосылки как творческого развития идеи соборного единства, так и ее искажений в рамках русской философии.

5. Достигнута теоретико-философская концептуализация смыслового ядра идеи соборности в истории философской мысли, позволяющая связать воедино социокультурные, духовные и философские предпосылки этой идеи и высшую форму ее историко-философской разработки.

6. В контексте историко-философского процесса раскрыто концептуальное своеобразие идеи соборного единства через соотнесение ее с другими философскими понятиями, выражающими опыт осмысления единства в бытии. Определено, таким образом, исторически детерминированное место этой идеи в системе философских категорий.

7. Обосновано концептуальное размежевание принципа соборного единства и принципа всеединства в истории философской мысли.

8. Определено существенное своеобразие и возможные направления реализации теоретического потенциала принципа соборного единства. Наиболее значимо этот потенциал проявляется в осмыслении свободной самобытности личности, духовной детерминации межличностного единства и смысложизнен-ной проблематики, в раскрытии духовного смысла власти и права как базовых социальных феноменов.

Положения, выносимые на защиту

На основании проделанной работы и достигнутой в ходе нее научной новизны на защиту выносятся следующие положения:

1. Философская интерпретация понятия о церковной соборности состоит в том, что совершенная полнота и целостность духовного единства личностей в богочеловеческом организме Церкви имеют основание в соотнесенности каждой личности напрямую со Христом. Соборное единство, таким образом, личностно как в своих истоках, так и в своей динамике. Его истоком является осознание и переживание человеком уникальной самобытности собственной личности перед

лицом Абсолюта, ведет же человека это соборное единство к совершенной полноте личностного бытия.

2. Инвариантная основа идеи соборности в истории философской мысли предполагает, что созидаемое единство не обезличивает свои элементы, не уравнивает их смешением в общую массу, не сводит их бытие лишь к моментам в бытии целого, а с другой стороны, - уникальная самобытность членов не только не подрывает их общности, но и является онтологическим обеспечением их совершенного духовного единства. В качестве «философского вдохновения» идея соборности есть «единение без слитности и самобытность без раздельности».

3. Историко-философская значимость богословского осмысления догмата Троицы заключается в том, что концептуальная проработка различия «сущности» и «ипостаси» в рамках этого осмысления стала базой для выстраивания самого философского понятия о личности, не сводимой ни к природной заданно-сти, ни к внешним влияниям. Понимая личность человека как образ Божий, европейская мыслительная традиция рассматривает внутрибожественную любовь Лиц Троицы как первообраз всякого духовного единства в земном бытии и закладывает основания соборной онтологии личности.

4. Концептуальная схема принципа соборного единства, явившаяся итогом исторического развития философской проблематики, предполагает, что основой этого единства является «онтологическая вертикаль», соединяющая каждую уникальную личность со сверхбытийным Абсолютом. Преображение «горизонтальных» отношений переживается при этом как свободное самораскрытие личности в любви и общем духовном служении.

5. Принцип соборного единства и принцип всеединства в истории философской мысли имеют существенно различный характер историко-философской обусловленности, а также противоположны по своим теоретическим установкам. Эта противоположность выражается, прежде всего, в том, что соборное единство имеет личностный и свободный характер, тогда как всеединство безлично и тоталитарно по своей сути.

6. Аберрации смысла соборности в различных философских учениях имеют причиной либо утрату «онтологической вертикали», обмирщение и «заземление» смысла соборного единства, либо переосмысление соборности в духе всеединства. Эти две тенденции искажения смысла соборности тесно связаны друг с другом.

7. Теоретический потенциал принципа соборного единства обусловлен, прежде всего, своеобразной трактовкой темы личности и свободы, религиозной установкой на особую значимость «онтологической вертикали» для выстраивания всякого единства в мире, учением о любви как высшей основе единства, утверждением единства в вере и общем служении как духовных основ общества.

Научно-практическая значимость исследования

Достигнутые результаты позволяют глубже понять основания и логику развития русской философской мысли, ее место и роль в европейской традиции философии. Историко-философское исследование принципа соборного единства, раскрытие его философских предпосылок, существующих в европейской мыслительной традиции закладывает необходимую идейную основу для введения понятий «соборность», «соборное единство» в контекст современной философской мысли. Разграничение принципа всеединства и принципа соборного единства в истории философской мысли дает более точную картину становления этих философских идей и открывает возможности их творческого развития. Рассмотрение идей и достижений западноевропейской и русской философии в едином контексте европейской философской традиции, анализ взаимосвязи принципа соборного единства с другими выработанными в этой традиции понятиями позволяет полнее задействовать ее теоретический потенциал.

Результаты, полученные в ходе диссертационного исследования, могут быть использованы при построении историко-философских курсов по русской и европейской философии, для концептуальных разработок в области философской антропологии, социальной философии, философии религии, общественно-политической мысли, а также в дальнейших углубленных исследованиях истории европейской и русской философии.

Апробация результатов исследования

Результаты исследования нашли свое отражение в монографии «Принцип соборности бытия» (2006 г.). Отдельные аспекты исследуемой проблематики проанализированы в монографиях: «Истоки и судьба идеи соборности в России» (2005 г.), «Реальность текста» (2004 г.), «Семья как быт и бытие в истории и жизни» (2006 г.), учебном пособии «Онтологические основания общества и государства» (2004 г.), учебном пособии «Пути духовно-нравственного воспитания курсантов и слушателей образовательных учреждений МВД России» (2009 г.) и ряде статей, в совокупности полноценно отражающих основное содержание диссертации. В июне 2004 года материалы исследования и план диссертации были представлены на семинаре докторантов Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук при Уральском государственном университете. Ход и результаты диссертационного исследования регулярно обсуждались на заседаниях кафедры философии, истории, социологии и экономики, а также Ученого Совета Тюменского юридического института МВД России.

г.), «Православие, образование и воспитание в XXI веке» (Тюмень, 6-7 февраля 2007 г.), «Энциклопедическая наука: опыт прошлого и проблемы современности» (Тюмень, 22-23 мая 2008 г.), «Русская философия как ценностная основа воспитания духовности и субъектности личности» (Екатеринбург, 15-16 октября 2009 г.), «Традиция. Духовность. Правопорядок» (Тюмень, 12-13 мая 2006 г.; 18-19 мая 2007 г.; 16-17 мая 2008 г.; 22-23 мая 2009 г.; 21-22 мая 2010 г.),

а также на научных конференциях симпозиумах и круглых столах регионального и межвузовского уровня.

Основные результаты исследования отражены в восьми публикациях в изданиях, указанных в перечне ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора наук.

Структура работы Работа состоит из введения, четырех глав (всего тринадцать параграфов), заключения и списка литературы. Объем работы - 406 страниц, список литературы содержит 471 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, характеризуется степень ее научной разработанности, определяются цели и задачи исследования, формулируются методологические и теоретические предпосылки исследования, определяется его научно-практическая значимость.

В Главе 1 «Историко-философские предпосылки философской разработки понятия о соборном единстве» дается анализ историко-культурных, мировоззренческих и концептуальных оснований становления идеи соборного единства в европейской философской традиции.

§ 1 «"Соборность" как экклесиологическое понятие» посвящен анализу христианской концепции соборного единства Церкви, которая явилась исторически первым идейным истоком философской разработки этого понятия. Словом «соборная» передано на церковнославянском и русском языках одно из че-

тырех определений, которыми в Символе веры характеризуется христианская Церковь, названная в оригинале «каОоАлктр>, «кафолической». Смысл этого наименования со временем стал трактоваться по-разному на католическом Западе (сделавшем это слово своим самоназванием) и на православном Востоке. В западном понимании «католичность» тождественна «вселенскости», всеохватно-сти, всемирному распространению. Восточно-христианское понимание кафо-личности имеет другие акценты и более соответствует первоначальному смыслу этого понятия. В раннехристианских письменных памятниках слово «ка8о?акг|» относится не только к Церкви во всемирном ее смысле. «Кафолич-ной» в полном смысле этого слова именуется и отдельная местная церковь, независимо от размера и административной значимости, что противоречит католическому толкованию «католичности» как «вселенскости». Западное христианство, так же, как и вся европейская культура переняло римский правовой рационализм, юридический подход к человеку, миру и вопросам духовной жизни. Юридический дух питает и католическое понятие «католичности», и то понятие «соборности» (от слова собор), которое используется западным богословием. Под соборностью католики разумеют лишь коллективный принцип управления церковью в противоположность единоличной власти папы римского. Однако «ка-фоличность» Церкви в исходном и коренном понимании этого слова никак не связана с всемирным ее распространением, и даже не имеет прямого отношения к церковным соборам, хотя и переведена на русский язык словом «соборность». Кафоличность, соборность Церкви заключается по прямой этимологии слова (га9' оХоо - вообще, в целом; каЭ' ока - «по всему», «по целому») в адекватном отношении к целостности. Кафоличность есть выстроенность «по целому» (буквально - «вдоль целого»), целостная полнота, содержащая в себе все необходимое. И в то же время кафолическое единство не безлично и не замкнуто на себя. Кафоличность Церкви предполагает соединение личностей, сохраняющих в единстве различенность, предполагает внутреннюю иерархию, предполагает открытость для вступления в единство новых членов, предполагает множество Поместных Церквей и епархий, каждая из которых является кафолической общ-

ностью, и которые связаны не административно, а только духовно, - единством веры, любви и общего служения. Определяя философский смысл восточно-христианского учения о соборном единстве Церкви, можно сказать, что соборность есть одна из основополагающих характеристик церковной жизни, выражающая совершенную полноту и целостность духовного единства личностей в богочеловеческом организме Церкви, при этом совершенство, полнота и целостность церковного организма реализуются лишь через множество составляющих Церковь индивидуальных личностей, посредством соборования возрастающих в Ней до совершенства, полноты и целостности личного бытия. В качестве основы церковной соборности в христианском вероучении рассматривается соотнесенность каждого члена Церкви, каждой церковной общины, каждой епархии и Поместной Церкви и всей церковной Полноты взятой в целом напрямую со Христом. Церковь кафолична потому, что «где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18: 20). Эта тема прямой личностной соотнесенности с Абсолютом, тема «онтологической вертикали», качественно преображающей «горизонтальные» отношения внутри земной общности, является определяющей в православном учении о церковной соборности. Эта тема наиболее значима и в философском плане для дальнейшего развития идеи соборного единства.

§ 2 «Осмысление темы единства бытия в античном и библейском мировоззрениях» посвящен анализу историко-философских предпосылок развития идеи соборного единства в европейской философской традиции. У самых истоков этой традиции стоят проблемы, прямо относящиеся к теме осмысления принципов мирового единства. Идея первоначала, как ее понимает ранняя греческая философия, предполагает не только признание всеобщей субстанции, но и генетическое единство мира, и его актуальное единство, обеспеченное соотнесенностью с Логосом, как правящим началом бытия. «Единое семя Всего» и «всеобщий эквивалент», - эти аспекты понимания первоначала в ранних греческих учениях являются первыми предпосылками развития темы соборного единства в европейской традиции. С проблемой первоначала неразрывно связана и проблема соотношения единства и множественности в бытии. Утверждение

идеи первоначала ставит проблему осмысления соотношения единства этого первоначала и множественности проявлений бытия. Решение этой проблемы в рамках элейской школы есть утверждение единства и сведение всякой множественности к «мнению» и видимости. Парменид утверждает абсолютное, сплошное, неизменное и неразличимое единство бытия. Это учение является предпосылкой развития идеи всеединства в европейской философской традиции. Противоположное направление мысли, вылившееся в атомистику, утверждает множественность в самой основе бытия и ставит, таким образом, под угрозу мысль о единстве мира. Однако именно благодаря этому радикальному онтологическому плюрализму единство бытия получает в атомистике новое оригинальное обоснование. Единство мира мыслится здесь не как универсальная сущность, а как универсальная связь уникальных и индивидуальных замкнутых на себя элементарных сущностей, как их соподчиненность универсальной детерминации. Дилемма холизма и плюрализма воспроизводится и в дальнейшей европейской философии, развивающейся в поисках Единого и Все-объемлющего первоначала. Платон, начиная с поиска «истинного бытия», того смыслообраза (Чбш - вид) вещей, который бы существенно определял их зримое «наличное бытие», приходит и к утверждению иерархии идей, и к понятию о необходимом их генетическом единстве, и к духовному созерцанию Единого как абсолютного основания всякого бытия и единственного «истинного Бытия». Коренной интуицией древнегреческой философии, существенным образом определяющей основания и логику движения мысли древнегреческих философов, является восприятие мира «в виде чувственно-материального Космоса, движимого космической душой»1. Это языческое мироощущение вдохновлено интуитивно-мистическим переживанием соборного единства мира. Однако античный Космос - это мир без трансценденции, без «онтологической вертикали». Даже учение Платона о дуализме мира идей и мира вещей не выходит за рамки этого имманентизма: идеи соприродны душе человека, они не запредельны вещественному миру, а только

1 Лосев А.Ф. История античной философии в конспективном изложении. М.: Мысль, 1989. -С. 31.

составляют его подлинное основание и сущность, платоновское (и плотинов-ское) Единое имманентно миру. Такое мистическое переживание всеобщего взаимопроникновения в согласном единстве жизни Единого-Целого значительно ослабляет чувство личности и реальность свободы. Органическое единство античного Космоса, в отличие от соборного единства, имеет внешне принудительный характер для составляющих его членов (органов организма), оно слепо и безлично. Естественным продолжением этой точки зрения является возникновение и развитие логики «всеединства» с пантеистическим уклоном, которая рассматривает мир как несовершенное и сложное проявление во множественных вещах едино-простого совершенного Абсолюта. Еще одним направлением древнегреческой мысли, предвосхищающим идею соборного единства бытия, являются поиски некой «духовной общности», «духовного братства», связывающего людей не по принципу кровного родства, житейской выгоды или перед лицом опасности, связывающего неким «единством духа» и не «по нужде», а «по любви». Эти поиски находят свое выражение как в рассуждениях о высоком смысле «философской дружбы», так и в тех теориях государства, которые созданы классиками древнегреческой мысли. Государство в этих теориях имеет, прежде всего, нравственную основу, эти теории делают особый акцент на свободном характере единства людей в политическом сообществе.

В рамках библейского мировоззрения речь идет не о безличных мировых «субстанциях» или духовных «сущностях», речь идет о Боге-Личности. Личностный способ бытия утверждается, таким образом, на предельном онтологическом уровне. И разделение, и единство, и вражда, и любовь получают здесь статус не безличных «мировых сил», а личностных отношений на всех уровнях онтологии. Идея творения также весьма значима для темы соборности своей парадоксальностью: бытие мира имеет причину только в Боге, но при этом мир - совершенно иное бытие, чем Бог. В отличие от античного Космоса, который есть замкнутый внутрь себя мировой организм, библейский мир разомкнут по онтологической вертикали, его «органичность» есть следствие соподчиненности всех и каждого - Творцу. Единство мира обеспечено тем, что каждая вещь «обращена

лицом» к Богу. Именно такая логика единства создает возможность развития в философском мышлении идеи соборности.

§ 3 «Метафизические идеи христианской патристики как непосредственное основание понятия о соборном единстве» посвящен более подробному историко-философскому анализу некоторых тем в рамках христианской богословской мысли, которые послужили важными предпосылками развития идеи соборности в европейской философской традиции. Первостепенное значение здесь имеет осмысление догмата Троицы, который, не принадлежа сам по себе к сфере философской мысли, оказал вполне определенное влияние и на философию, и на европейскую культурную парадигму в целом. Учебники догматики фиксируют два момента этого догмата: во-первых, Бог есть три Ипостаси, единые по Существу, и во-вторых, эти Ипостаси имеют личные, или ипостасные, свойства, которыми отличаются друг от друга. В основе догмата Троицы лежит различение понятий итсостасц и ооспа, - «ипостась» и «сущность». И то, и другое слово обозначает «сущность» (в буквальном переводе на латынь: «субстанция» и «эссенция») , однако имеется некоторая разница в оттенках смысла, позволяющая на греческом языке эти понятия развести. «То, что он (Василий Великий - A.A.) называет «ипостасью», есть в существе дела «сущность» или «первая сущность», 7грсотг| оисла Аристотеля. Тем самым термин «сущность» (oüCTia) освобождается для однозначного определения того, что Аристотель называл «второй сущностью», то есть для общего или родового бытия, для качественной характеристики сущего»2. При этом надо учитывать, что дагя Аристотеля вполне реальным существованием обладает только «первая сущность», «вторая» же представляет собой, в конечном счете, абстракцию. Троическое богословие утверждает и для «второй» сущнос полне реальное, хотя и трансцендентное существование. В этом пункте можно видеть важную особенность Троического богословия и его новизну в чисто философском смысле. Кроме того, значимость каппадокийского богословского синтеза состояла еще и в том, что понятие ипо-

2 Флоровский Г.В. Восточные отцы IV века. - М.: Паломник, 1992 (репринт изд. - Париж, 1931).-С. 76.

стаси стало основой разработки понятия о личности, - категории совершенно чуждой, и даже просто незнакомой ни греческой философии, ни восточной духовной традиции, но одной из основополагающих ценностей европейской культуры. Тема личностного бытия чрезвычайно важна в историко-философском процессе становления принципа соборного единства в европейской традиции.

Все те качества, которые принадлежат к Божественной природе, являются общими для всех Трех Лиц, а Их личностные, ипостасные качества отличаются,

- такова формула догмата. Насколько о Боге вообще можно говорить, о качествах Божественной природы говорить можно много. А вот об ипостасных свойствах, отличающих ипостаси друг от друга, христианское богословие говорит предельно скупо: Отец - нерожден, Сын - рожден от Отца, Дух - исходит от Отца. Надо полагать, что этих личностных, ипостасных отличий существует бесконечное количество, - ипостаси друг от друга отличаются всем своим бесконечным личностным содержанием. Однако, в отличие от природы, личность не может быть определена неким набором качеств, раскрывающих ее содержание. Те личностные свойства, - которыми характеризуется личность, не столько показывают каково собственное внутреннее бытие личности, сколько указывают на уникальность этого бытия. Личность не состоит из качеств, она владеет ими. Кроме того, личностные свойства - это всегда свойства только этой личности и больше ничьи. А это значит, что говорить о них, подводя частное под общее, невозможно в принципе. Личность есть то, что принципиально не подпадает под обобщения. Личность проявляет себя в свободном владении и самовластном распоряжении своей природой. Вершина этого самовластного распоряжения всем собой

- любовь и самоотдача. Отрицание Триединства Абсолюта имеет в истории мысли своими последствиями либо отказ от Бога в пользу человеческой свободы и любви, либо отказ от свободы и любви в пользу Бога. Троица - принцип Любви, но вместе с тем, неотделимо от этого - также и принцип свободы. Если одинокая личность есть отрицание самой возможности отношений, если две личности - это жесткая замкнутость отношений друг на друга, то трое - это откры-

тость для свободы и полноты личностного бытия, трое - это нумерическое выражение соборности.

§ 4 «Тема соборного единства в западноевропейской философии» посвящен исследованию историко-философских предпосылок развития принципа соборного единства, имеющихся в западноевропейской философской традиции, а также характеру концептуализации и осмысления темы единства в бытии в рамках этой традиции. Существенным образом определяет парадигму западноевропейской мысли рационалистическая установка. Уже у Фомы Аквината мы находим учение о вере и разуме как двух независимых и самодостаточных путях познания, о том lumen naturale rationis (естественном свете разума), который обеспечивает разуму возможность двигаться в познании, опираясь только на самого себя. В средневековой философии рационализм присутствует как тенденция, в Новое время он делается самодовлеющей и всеподчиняющей мировоззренческой установкой. Рационалистическая философия во многом отходит от тех духовных оснований, которые обуславливают развитие идеи сборного единства, однако в философских построениях западноевропейских философов эти фундаментальные основы европейской культуры не могут не сказываться. Очень характерным примером является здесь монадология Лейбница. Монады, духовные атомы различной степени духовной просветленности, каждая из которых -отдельная и уникальная субстанция, соединены, тем не менее, в нерасторжимое единство наилучшим из всех возможных способов. Более того, связь монад друг с другом обеспечивается связью кавдой их них - с Богом. Каждая монада отражает в своем внутреннем бытии весь универсум, а высшие монады, духи, способны отражать также и самого Творца. Эта концепция обнаруживает в качестве тенденций многие существенные черты соборного единства. Свободно-личностный характер единства, любовь как связующая сила, «онтологическая вертикаль» как основа всех «горизонтальных» отношений, - все это в той или иной мере присутствует в монадологии Лейбница. О единстве мира, как оно мыслится здесь, мало сказать, что оно есть живое, органическое единство, мир предстает здесь не как организм, а как духовное единство личностных субстан-

ций. Однако и рационалистические установки накладывают несомненный отпечаток на строй мысли Лейбница: личностные субстанции понимаются им именно как монады, то есть единицы, обособленные друг от друга, их гармоническая согласованность задана помимо них, свыше. Ни действительного единства монад между собой, ни действительного их единства с Богом при этом не возникает. Последовательное развитие этой логики мы видим во всей новоевропейской философии вплоть до немецкой классики. Эта философия взыскует цельности и всецелостности, единения и всеединства, однако с самого начала имеет в себе корень розни и разобщения. От Канта к Гегелю разум все яснее и все глубже осмысляется как субъект-субстанция всякого бытия. У Канта эта мысль еще в зародыше, а Гегель высказывает ее в абсолютной форме. Попытки Шеллинга и Гегеля подойти к раскрытию некоего высшего «тождества», абсолютного единства как раз и составляют непосредственное историко-философское основание для развития темы соборного единства. Некоторые исследователи склонны даже преувеличивать значимость немецкой классики, и Шеллинга в особенности, для выработки славянофилами своей философской концепции. Однако, как показывает изучение текстов, для славянофилов в философии Шеллинга была значима, прежде всего, отрицательная, как выражается И.В. Киреевский, сторона, которая говорила об «ограниченности самомышления и необходимости божественного откровения, хранящегося в предании, и вместе с тем необходимости живой веры как высшей разумности и существенной стихии познавания»3. Именно эта сторона философской деятельности Шеллинга снискала высокие похвалы русских мыслителей, положительная же часть учения Шеллинга, его проект «новой системы» оценивались славянофилами куда как скромнее. Шеллинг выступает для них прежде всего как свидетель, показывающий изнутри западноевропейской традиции ограниченность рационализма и ставящий задачу перехода от чисто логической и потому отрицательной философии к положительному, цельному знанию. Особое место в историко-философском процессе развития идеи соборного единства занимает философия Гегеля. Единство мира, по Геге-

3 Киреевский И. В. Критика и эстетика. - М.: Искусство, 1998. - С. 355.

лю, - это диалектический разум, Абсолютная Идея в качестве субъект-субстанции мира. Только ценою полной «дематериализации» первоначала Гегелю удается мыслить порожденный им мир в реальном многообразии и движении, мыслить мир живым единством. Единству мира в системе Гегеля нисколько не мешает актуальная множественность вещей, напротив, именно эта множественность обеспечивает логическое единство мира. Множественность здесь становится не только преходящим моментом движения Единого первоначала, как мы видим это, например, в неоплатонизме, она способна выступать и как адекватное выражение Единого. В традиционной логике всеединства у неоплатоников и гностиков всякое различие и множественность рассматривались как результат деградации Всеединого Первоначала, восхождение же обратно к Единому мыслилось как стирание различий, упразднение всякой отдельности, как растворение всего в Едином. В системе Гегеля многообразие всего возникает как самораскрытие и самопознание Абсолютной Идеи, но при этом возникновение материального мира - в отличие от неоплатонизма - не есть «падение» Идеи в омертвелую разрозненность, оно является началом становления в ином, которое учиняет над собою Идея. И в своем высшем самораскрытии Абсолютная Идея не поглощает множественности и не стирает различий, но эта множественность во всех наличных различиях делается выражением диалектической логики Абсолютной Идеи, той диалектической логики, которая и есть сама Абсолютная Идея. Гегелевская «идеальность для-себя-бытия как тотальность» предполагает реальную множественность проявлений бытия, с одной стороны, и реальное единство этого бытия, с другой. Эта философия дает возможность понять мир как бесконечно развивающийся процесс, с одной стороны, и как всеобъемлющий неизменный принцип. Однако даже в этой своей высшей форме западный рационализм остается неспособным понять реальность свободы и личностного бытия. Только одну свободу знает Гегель: свободу целого; только одно остается на долю различающихся моментов этого целого: необходимость-, только одна существует на их уровне свобода: осознанная необходимость. И все-таки именно философия Гегеля является в рамках западноевропейской философской тра-

диции одной из важнейших опор для разработки идей соборного единства в качестве философского принципа. Прежде всего, это относится к гегелевской диа-лекгаке, раскрывающей живое единство бытия.

Глава 2 «Основания и пути становления идеи соборности в русской философской мысли» посвящена историко-философскому анализу русской философской традиции в той ее части, которая представляет непосредственный интерес в качестве одного из наиболее ярких примеров разработки идеи соборности в качестве общефилософского принципа.

§ 1 «Этнокультурные и социально-исторические основания развития идеи соборного единства в русской духовной жизни» посвящен выяснению основных социокультурных предпосылок развития в русской философии идей соборного единства. Идея соборности имеет на русской почве глубокие исторические корни. Общинность жизни, выражавшаяся в таком явлении как крестьянский лф, имела самым важным своим смыслом традиционализм, - власть обычая, в котором выражалось самосознание и самоопределение народа. Власть князя имела основание именно в этом народном обычае и призвана была быть его гарантом. Эта принципиально иная, чем на Западе, установка по отношению к власти напрямую связана с соборными принципами устроения и понимания общества. В контексте исследования особенный интерес представляет процесс формирования общественно-государственной идеологии, обеспечившей становление России. Теория «симфонии властей», воспринятая русским сознанием из Византии, предполагает с одной стороны независимость «священства» и «царства», основанную на размежевании сфер ведения, а с другой стороны, - их взаимную поддержку в рамках общего служения Богу. Идеал такой «симфонии» оказал существенное влияние на становление традиции русской общественно-государственной жизни, образуя ее исток. Архетипические черты этого идеала проявляются во всей русской истории, несмотря на все больший отход от него в реальной политической практике. Развитие самодержавной идеи от Ивана Грозного к Петру I обернулось подчинением Церкви государству. Начало соборности все более отодвигается при этом на задний план и окончательно затемняется на

уровне правящей верхушки общества, а в том образе соборности, который сохраняется в сознании народа, происходит существенный сдвиг акцентов - с «собирательности» и духовной свободы на единство и иерархический порядок. «Теория официальной народности», явившаяся продуктом «теоретизирования» со стороны государства, по существу, выдвигает самодержавную власть на роль ключевого культурного кода России. Параллельно с возведением слов «православие, самодержавие, народность» в ранг идеологической формулы шло и действительное осмысление этих начал русской жизни в трудах славянофилов. В рамках этого подхода самодержавие играло второстепенную роль, а акцент делался, в зависимости от обстоятельств, на одном из двух других элементов. Чаще таким коренным понятием выступало православие, порождая идеал единства православного государя и православного народа. Кратко можно сказать, что для славянофилов, православие определяет собою формирование русского народного духа, а русский народный дух находит свое высшее выражение в монархической идее. «Народность» в своем содержательном богатстве оказывается тем «средним термином», который связывает воедино всю «триаду»: в ней преломляется церковное понимание соборности, и она определяет соборные принципы государственности и общественности. В раскрытии соборных основ русской жизни славянофилы идут от различий в духовном облике между русским и западным человеком, от различий в исходных духовных ориентациях. Для Запада церковная жизнь имеет тенденцию устраиваться на манер государственной, напротив, на православном Востоке принципы церковной общественности всегда служили прообразом иных социальных образований. Таким образом, социокультурным основанием для глубокой разработки темы соборного единства в русской философии явилась «склонность русского народа взращивать те общественные формы, которые покоятся на братстве или зиждутся жертвой и любовью: приход, артель, землячество, монастыри, человеколюбивые учреждения, рождающиеся из жертвы, монархический уклад, немыслимый без жертвенной любви к родине и к царю (...) И в ряду этих нравственных образов красуется

своей мудростью древнее русское соединение и разделение церкви и государст-

ва» .

§ 2 «Восприятие идеи соборности русским философским сознанием: пути и проблемы» посвящен историко-философскому анализу процесса вхождения идеи соборности в русскую философию. Начинается он, безусловно, с богословских работ A.C. Хомякова. Именно они представляют собой тот мостик, который связывает экклесиологический и философский смыслы этого понятия, его церковное и философское употребление в некую непрерывную традицию, чем обеспечивается предметное наполнение и теоретический потенциал понятия. Заслуга Хомякова состоит в том, что он выдвинул на первый план в споре с западными вероисповеданиями понятие Церкви и сам факт церковной соборности, и, более того, - сформулировал ту мысль, что «все западные христианские общества суть ереси против Церкви». В противовес западному идеалу права, как равенства в свободе по всеобщему закону (И. Кант) Хомяков формулирует идеал соборности как единства в свободе по закону любви. Понятие соборность Хомяков использует исключительно в богословском, экклесиологическом контексте, однако достигает при этом философской концептуализации живой феноменологии опыт церковной жизни. Дальнейшее включение идеи соборности в контекст философской мысли было сопряжено с определенными сложностями. Показательной фигурой в сложном процессе рецепции понятия «соборность» русским философских сознанием является B.C. Соловьев. В тех проектах воссоединения церквей, которые он развивал в 80-е годы XIX века, очевидно, было больше католичества, чем православия, - хотя бы потому, что он фактически понимает воссоединение как присоединение Восточной церкви к Вселенскому телу католицизма. Однако этот католический образ единства оказывается у Соловьева вдохновлен принципами православной соборности. Прежде всего, церковное воссоединение является для него одним из внешних выражений и предпосылкой соединения всех людей в единый организм Богочеловечества. При этом единства Вселенской Церкви, для внешнего выражения Богочеловечества

4 Ильин И. А. О России -М: Студия ТРИТЭ, 1991 - с. 9.

ему недостаточно, с его точки зрения, необходима еще и вселенски единая множественность национальных государств. «Прежде чем объединиться в свободе, нужно объединиться в послушании»5, - считает Соловьев, но идеалом для него все-таки является именно духовное единство национальных самобытностей, «единство в свободе по закону любви». Позиция Соловьева обнаруживает тенденцию к обезличиванию членов: «целое первее своих частей и предполагается ими ... отдельно взятые они лишь абстракции»6, и таким образом, соборность радикально переосмысляется в духе всеединства. Начиная с Соловьева, в русской религиозной мысли отчетливо прослеживается тенденция перенесения религиозного идеала в историческую перспективу, в пространство земного бытия. В результате соловьевская утопия, а тем более - наследующие ей поиски «царства Божиего на земле», подменяют благодатную церковную соборность общественно-органическим холизмом, в перспективе переходящем в тоталитарность. Еще одно направление «заземления» идеи соборности обозначено работами Н.Ф. Федорова. Уникальность Федоровского учения состоит в том, что оно сращивает воедино русскую патриархальность, родовую общинность и западный субъективизм, доводя до крайности то и другое, создавая некий мегаобщинный супрагуманизм, научно-религиозную этику общинного сверхчеловечества. Вместо церковного идеала соборности, который предполагает онтологическую полноту всякой общности людей, независимо от ее размеров, лишь бы она была внутренне связана общностью веры и структурировалась изнутри властью неэкзальтированной любви, - вместо этого Федоров знает только одну общность, только одну целостность - всечеловеческой семьи, связанной восходящими и нисходящими родственными связями, и при этом всякий момент обособления есть предательство цельности и ее смерть. В отличие от понятия соборности, раскрытого Хомяковым, федоровские построения принципиально исключают свободу. Своеобразным следствием соловьевских и федоровских построений яв-

5 Соловьев B.C. Русская идея// Собр. соч. Т. 11.-Брюссель: Жизнь с Богом, 1969. - с. 113.

6 Соловьев B.C. Идея человечества у Августа Конта// Собр.соч. Т.9. - Брюссель: Жизнь с Богом, 1966.-с. 180.

ляются попытки синтеза социализма и христианства, - идеала коммунистической общности и идеала соборности.

§ 3 «Влияние идеи соборности на русскую философию конца XIX -начала XX века» посвящен историко-философскому анализу характера присутствия идеи соборности в том взлете русской мысли, который пришелся на начало XX века. «Философия всеединства» и «русский космизм» опираются во многом на своеобразное восприятие Соловьевым и Федоровым соборных принципов общности. Первая представляет больший интерес, поскольку она, в определенном смысле, дает метафизическое обоснование и идеям космизма, придавая этим идеям закономерную связность. Корнем и сутью всех систем всеединства является идея Единого (Платон, Плотин), однако, в учениях русских «всеедин-цев» присутствует и еще одно вдохновение, имеющее уже не рационально-понятийный, а чувственно-образный характер, - речь идет о Софии. Раскрытие образа Софии через понятие Церкви обуславливает определенную значимость софиологии в деле разработки соборных идей. Зачатком софиологических концепций П.А. Флоренского и С.Н. Булгакова является ипостасирование Церкви, придание ей свойств и черт ипостаси, Лика. В этом их существенное отличие от Соловьева, чья софиология питалась, скорее, детскими и юношескими мистическими вдохновениями, а разработка ее опиралась на метафизические, умозрительные идеи. Большое значение для разработки философского принципа соборного единства имеет развитие братьями Трубецкими идеи соборной природы всякого сознания и разума. Несмотря на глубокие западные корни самой идеи всеединства и столь же глубокие нецерковные (гностические) корни образа и понятия Софии, в русской «философии всеединства» происходит определенное переоформление этих идей в рамках опыта церковной жизни и под воздействием эюслесиологии. Мысль о соборном единстве, как задаче существования не только индивида, но и всего мира высказывает и Л.П. Карсавин, а своеобразная разработка понятия о личности составляет основной его вклад в процесс освоения русской философией идей соборности. Онтологической базой личности является Личность Христа, раскрывающая тайну триипостасного единства. Именно из

этих оснований вырастает карсавинский аналог идеи Софии - идея всеединой твари как «симфонической личности». При этом любовное внутреннее единство Церкви и всего человечества и их единение с Богом, свобода личности и обретение ею собственной внутренней целесообразной полноты, целостное совершенство и совершенность чего бы то ни было, - то есть все атрибуты соборности, достижимы лишь через жертву, зиждутся на жертве, вырастают из нее. Этот важный для понимания принципа соборности мотив не получал до Карсавина столь последовательной разработки. Еще большую значимость для развития темы соборного единства имеют работы С.Л. Франка. Идея «мы», прямое утверждение общественной соборности в качестве духовной основы общества является для Франка тем фундаментом, на котором зиждется вся его социальная философия и антропология. Основные черты соборности «как внутреннего слоя или корня общественности» Франк формулирует следующим образом: 1) Соборность есть «органически неразрывное единство «я» и «ты», вырастающее из первичного единства «мы». 2) «Соборное единство образует жизненное содержание самой личности (...) Всякое умаление действия соборности, всякий отрыв от нее испытывается личностью как умаление и обеднение ее самой, как лишение». 3) «Соборное целое (...) столь же конкретно-индивидуально, как и сама личность. Оно само есть живая личность». 4) «Быть может, самое существенное отличие соборности как внутреннего существа общества от внешнеэмпириче-ского слоя общественности заключается в ее сверхвременном единстве» Иначе говоря, «за наружным временным аспектом настоящего в общественной жизни таится, как ее вечный фундамент и источник ее сил, ее сверхвременное единство, первичное единство ее настоящего с ее прошлым и будущим»7. Эти высказывания образуют явную параллель с учением Хомякова о природе внутрицер-ковного единства. Более того, Франк конкретизирует соборность в качестве внутренней основы и корня всякой общественности именно через понятие Церкви, делая его понятием социально-философским8. Начатое в русской философии

7ФранкС. Л. Духовные основы общества. -М.:Республика, 1991. -сс.60-63.

8 Там же - с.93

начала XX века осмысление основ соборного единства позволило перейти от чисто поэтических высказываний на тему соборности к строгой разработке определенного варианта персоналистической и социальной философии на базе этого понятия.

Глава 3 «Концептуальное своеобразие принципа соборности в истории философской мысли» имеет целью прояснение внутреннего смысла и логики принципа соборного единства в рамках историко-философского процесса, а также анализ соотношения идеи соборности с традиционным терминологическим аппаратом философии.

§ 1 «Концептуализация соборности из феноменологии соборного единства в русской философии» посвящен раскрытию содержательного своеобразия идеи соборности в истории философии. Любовь и свобода выступают первичными характеристиками соборного единства, феноменологическими ликами соборности. В любви человек отвергается себя, отдает себя другому, жертвуя своей самостийностью, и в этой жертве - впервые обретает полноту себя, открывает для себя самого чудные, неисследимые глубины своей личности. Он живет любимым предметом, он дышит им, он им чувствует и действует. Собственно говоря, любовь есть преодоление предметности предмета и преодоление собственной ограниченности через самоотвержение. Самоотвержение не означает здесь уничтожения и стирания своей личности, а напротив утверждение полноты личностного бытия. И наряду с этим откровением бесконечной глубины личности любовь есть стремление к единству и само осуществляющееся единство личностей. Это единство имеет в своей основе обращенность каждой личности к абсолютному бытию, и потому любовь есть откровение вечности. Свобода есть наиболее глубокая онтологическая характеристика той богосообразной личности, которая открывается любовью. Свобода есть самораскрытие личности в любви, которое состоит в том, что личность обнаруживает способность самоопределения в бытии, способность решаться на поступок вопреки любым влияниям, имея опору для этого решения вне мира. Русские мыслители ясно показывают, что только через Бога и в Боге возможно соборное единство личностей,

только в этой перспективе существуют любовь и свобода как фундаментальные характеристики этого единства. В способности к жертвенной самоотдаче в высшей форме проявляется как любовь, онтологическое единение с другим, так и свобода, самовластие, распоряжение собой, собственной жизнью, осуществляемое личностной, природно не детерминированной волей человека. Жертва оказывается единственным способом обретения высших предметов, идей и идеалов. Если отношение к святыне безжертвенно, то отсутствует причастие к ней, пока нет жертвы, всякая «любовь», - это только «любование», всякая «общность» -только «общение», а всякое «служение» - только «служба». Жертве логически предшествует и сущностно ее обуславливает дар. Сознательное и добровольное исполнение закона жертвенной любви открывает, по мнению русских философов, возможность принятия дара свыше: обретения полноты личностного бытия и вхождения в соборное единство. Дар свыше должен быть подтвержден встречной жертвой, для того чтобы стать действительным и действенным: актуализация соборного единства возложена как задача на свободную волю человека. Соборное единство обретается свободном жертвенном служении человека, которое обращено к личностно открывающемуся Абсолютному Сверхбытию. Это служение есть высшее выражение любви и восхождение ее ко всеохватывающему совершенству.

§ 2 «Проблема соотношения идеи соборности с метафизикой всеединства в европейской философской мысли» посвящен концептуальному разграничению тенденций историко-философской разработки соответствующих понятий. «Соборность» нередко рассматривается как русский вариант выражения общемировой и общефилософской идеи «всеединства», однако имеются достаточно серьезные основания возразить против такой редукции. Прежде всего, идея всеединства входит в глубокое противоречие с базовыми христианскими идеями. В рамках христианства невозможны такие утверждения Плотина, как например: «мы все составляем одно, но мы не ведаем об этой общности», «ты сам стал Всем, ты и раньше Им был»; христианство подчеркивает историчность и онтологический характер перемены, происходящей с человеком, тогда как у

Плотина речь идет только о перемене взгляда. На примере учения о Логосе у Климента Александрийского, которое обнаруживает тенденцию к платоническому и гностическому всеединству, ярко видна несовместимость идей всеединства и христианства. Учение же этого мыслителя о Священном Предании обнаруживает резкое противоречие духу церковной соборности. Оборотной стороной всеединства всегда является гордыня и обособление. Анализируя отношение идеи всеединства к учению Григория Нисского, надо констатировать, что речь здесь может идти о влиянии, нисколько не отменяющем существенное христианское своеобразие мысли. Еще одна фигура, с которой традиционно связывается тема так называемого «христианского всеединства», - это псевдо-Дионисий Ареопагит. Действительно, «на Ареопагитиках лежит печать позднего неоплатонизма, прежде всего на языке»9, однако «заслуга автора Ареопагитик заключатся в том, что он раз и навсегда вышел за рамки платонических воззрений»10. Используя неоплатоническую терминологию, псевдо-Дионисий выражает ею совсем иной, христианский опыт бытия, принципиально отличный от умозрительной мистики всеединства. Идея всеединства предполагает утверждение того, что Все есть Одно, Одно есть Все, что каждое тождественно всему и Единому. В европейской философии метафизика всеединства обнаруживает устойчивую тенденцию к пантеизму. Эта тенденция «есть прямой путь соскальзывания к философской поверхностности, а затем и прямой некорректности»11. Понятие «соборность» имеет этимологический исток своего смысла в греческом слове кабоАдко«;, которое выражает признак причастности к существованию каб' оХа, «сообразно целому», к существованию «по полноте и совершенству». В отличие от «всеединства» речь идет не о всеохватности объединения, а о выстроенности по целому и о соответствии полноте. В отличие от метафизики всеединства, развивающей тему природного единства и построенной на мистике равенства части целому, на мистике присутствия всего во всем, соборность строится на соотне-

9 Флоровский Г.В. Восточные Отцы У-УШ веков. -М.: Паломник, 1992. - С. 100.

10 Мейендорф Иоанн прот. Введение в святоотеческое богословие. - Вильнюс; М.: Весть, 1992.-С. 290.

11 Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. - СПб.: Алетейя, 1994. - С. 41.

сенности друг с другом различающихся личностей и сообразовании их с над-мирным абсолютом. Принцип органического единства, развиваемый философией всеединства и космизмом, в отличие от соборности безличен и не имеет «вертикального измерения».

§ 3 «Идея соборности в категориально-понятийном пространстве мировой философии» посвящен анализу соотношения понятия «соборность» с традиционными философскими понятиями. Этимологически наиболее близко к «соборности» понятие «целого», которое неопределимо и не существует вне соотнесения с диалектической противоположностью: «частью». Ни понятие «целое», ни понятие «часть» не имеют оснований своего смысла в себе самих. Они только друг от друга, друг через друга получают этот свой смысл. Понятия «часть» и «целое» являются продуктом абстрагирования отдельных моментов живого опыта бытия. «Целое» есть некое совершенство и законченность. Цельность, а тем более, целостность выражают собой именно завершенность стремления, достигнутость цели. «Холизм» как позиция предполагает несводимость целого к его частям, обретение целым новых свойств по сравнению с его частями. Тут появляется возможность говорить о некой реальной диалектике целого и части, но эта реальная диалектика понятием холизма не вполне схватывается. Продолжением и уточнением холистской трактовки проблемы части и целого является системный подход. Системность как качество общности предполагает определенную степень господства целого над частью, - системы над элементами. Господства не в смысле подавления, но в качестве некоего правящего безличного начала. Еще один важный концепт, относящийся к способам выражения идеи единства бытия, это «тотальность». В этом понятии доводится до предела заложенная уже в «системности» тенденция к подавлению всякой свободы и индивидуальности. Высшим пунктом, до которого доходит рационализм в осмыслении принципов единства, является диалектика Гегеля. Диалектическое единство мыслится здесь как наиболее глубокое раскрытие сущности бытия. Основу такого единства образует собеседующий сам с собою Абсолют. Диалектическое единство есть единство внутренне неоднозначное и «самоподвижное». Однако

диалектика Гегеля оказывается, по существу, формой проявления внутреннего монолога замкнутой на себя Абсолютной Идеи. В рамках такого подхода невозможно осмысление личности как самобытной и самовластной в своей свободе единицы бытия. Понятие «органического единства» («органического целого») предполагает, что весь организм каким-то образом присутствует в каждом своем органе, и наоборот, - каждый орган живет жизнью всего целостного организма, чувствует его и связан со всем им. После преодоления механицизма такое единство для многих и надолго стало идеалом как в метафизике, так и - особенно - в социальной философии. В русской философии и общественной мысли до сих пор актуальна тема «общинности». Надо отметить, что эгоизм не менее примитивен, чем стадность, и общинность сама по себе нисколько не духовнее частной собственности. Положительный, социально продуктивный заряд апелляций к общинности в концепции славянофилов обусловлен интуицией соборного единства. Оценивая в целом соотношение соборности с традиционным философским инструментарием, можно указать, прежде всего, на динамический характер этого понятия. Все рассмотренные концепты дают лишь некую картину, они только описывают, как выглядит единство уже осуществленное, но ничего не говорят о том, как достигается это состояние. В отличие от них идея соборного единства указывает не только на особый характер отношений внутри единства, - эта идея раскрывает и условия и пути становления единства. Кроме того, в отличие от всех рассмотренных понятий, соборное единство - это единство личностное, она может иметь отношение и к безличному бытию, но адекватный свой смысл имеет только как связь личностей.

Глава 4 «Теоретический потенциал принципа соборного единства в истории философской мысли» имеет задачей содержательное раскрытие этого принципа в исторически сложившейся философской проблематике, а также осмысление историко-философских предпосылок его дальнейшего развития.

§ 1 «Принцип соборности в философском осмыслении мирового Целого: история и перспективы» рассматривает космологический аспект концепции соборного единства. Мир есть первый предмет философии в той мере, в ка-

кой вообще возможна очередность ее предметов. Это означает, что все другие ее предметы, включая и бытие человека, обретаются только в свете соотнесенности с этим предметом, с «совокупностью мирового сущего в целом». Хотя старая русская орфография разделяла на письме <ш/р» в вышеприведенном значении и тир» в смысле «лада, согласия, тишины, покоя», эти два слова - по существу суть одно. То, что греки именовали косгцо^'ом, то есть «красотой», по-русски именуется миром, и в этом можно видеть архетип восприятия человеком совокупности сущего. Даже в дуалистических и диалектических концепциях разлад и противоборство никогда не затмевают до конца той мысли, что началом бытия было согласие и сущностью его является Логос, как едино-связный смысл. Христианская идея творения в истории мысли обосновывает эту «мирность мира» не в качестве монолитного единства, а как реальное многоголосие и согласие, как соборное единство. К подобному же пониманию мира подводят и современные синергетические концепции. Выход за рамки классического материализма и детерминизма, признание «спонтанной активности материи», само понятие «синергии» ставят задачу нового концептуального философского синтеза. Принцип соборного единства определяет одно из возможных направлений разработки этого проблемного поля, - более перспективное, на наш взгляд, чем упоминаемые классиками синергетики монадология Лейбница и физика Лукреция12. Си-нергетическая парадигма в этом случае предполагает понимание мира как открытой системы, что позволяет, в конечном итоге, считать «свободу и творчество атрибутами бытия в целом (что, разумеется, не отменяет их качественной специфики на человеческом уровне)»13. Еще одной историко-философской предпосылкой дальнейшего развития принципа соборного единства являются уровневые концепции бытия. Принцип соборности позволяет мыслить мировое единство как реальную синергию физического, органического и духовного бы-

12 См. Пригожин И. Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой: Пер. с англ.. Изд. 4-е стереотипное. - М.: Едиториал УРСС, 2003. - С. 266-268.

13 Сагатовский В. Н. Социальная синергетика и концепция доопределения бытия [Электронный ресурс] / В. Н. Сагатовский. - Режим доступа: 1Шр://5оАк-rgi.narod.ru/avtori/sagat_soc sinerg.htm. свободный. - Загл. с экрана.

тия, подчеркивая как их онтологическую автономию, так и согласие, основанное на открытости друг другу по онтологической «горизонтали», так и Абсолюту в «вертикальном» измерении бытия.

§ 2 «Принцип соборности и проблема человека в истории философской мысли» анализирует концептуальные предпосылки темы соборности в историческом развитии антропологической проблематики. Это развитие подводит к тому, что человек объективно представляет собою экстраординарное бытие, «имеет трансцендентную природу»14. Все попытки редукции феноменальности человека к имманентно-природным основаниям терпят неудачу и основаны на скрытой подмене: сначала они неявно предполагают наличие уже человеческих качеств у «животных предков», а потом «выводят» эти качества как «результат» антропогенеза. Однако человек в своей экзистенции обнаруживает причастность к более высоким сферам бытия, чем те, которые явлены в животном. Духовность как особое качество бытия обуславливает как минимум такой же разрыв между человеком и животным миром, какой существует между живой и неживой природой. Смысл этой онтологической дистанции состоит в том, что в отличие и от физического бытия, и от бытия органического, которые целиком располагаются в пространственно-временном континууме, бытие духовное обладает определенной независимостью от пространства и времени. В качестве феноменологической основы и исходного пункта для осмысления специфики духовного бытия история философской мысли высвечивает тот факт, что человек парадоксальным образом «не умещается» в мире. Человек, окружаемый вещами, в соотнесении с ними выступает как вещь, - иная, чем те, по индивидуальности, но такая же по онтологическому статусу. Если же человек способен бытийствовать так, что его начинает окружать мир, то в этом случае можно и нужно говорить об отношении миров. Более точно выражаясь, можно сказать, что «мир» и «человек» образуют два существенно различных, но онтологически соразмерных модуса бытия. Физически-вещественное существование и органическая жизнь, как способы бытия присущи и миру, и человеку, присуще человеку и духовное бытие, но сам

14 Гуревич П.С. Философская антропология: Учебное пособие. - М.: Вестник, 1997. - С. 102.

человек есть неразрывное единство духа, души и тела, единый модус бытия, бы-тийствующий всеми этими способами. Существенной, конституирующей чертой и смыслом духовного бытия является его прямая обращенность к трансцендентному сверхбытию. В этой обращенности созидается мир духовных ценностей. Помимо того, уникальность человека еще и в том, что человек призван к самосозиданию, к свободному осуществлению собственной сущности. Это самоосуществление человек совершает, опираясь на свою природу, но свободно относясь к ней, свободно производя от нее свой поступок, самоопределяясь в бытии и свободно выстраивая, таким образом, свою сущность. Тот факт, что человек есть личность, ставит человека в определенном смысле вне мирового порядка бытия. Это и означает онтологическую свободу человека. Личность фундирована, в онтологической свободе своего присутствия среди сущего. Фундированность в свободе означает для человеческой личности невозможность успокоиться, однозначно вписав себя в структуры сущего, невозможность иметь некий ответ на запрос бытия, автоматически вытекающий из самого бытия. Реальная свобода свободного самоопределения человека в мире через поступок обретается принятием на себя ответственности за этот свой поступок. При этом высшая - абсолютная - ответственность дается любовью, которая, собственно, и есть недетерминированная связанность с бытием предстоящего сущего, полная внутренняя свобода при столь же внутреннем интимном нерасторжимом единстве с другим. Историческое развитие смысложизненной проблематики также образует существенную предпосылку раскрытия принципа соборного единства в области антропологии. Конечный итог этой разработки заключается в том, что смысл жизни обретается через осознанное принятие своего жизненного призвания и верность ему. Выделяя общий смысл того подхода к проблеме смысла жизни, который выработан отечественной философской традицией, можно сказать, что речь идет о самореализации человека в направлении к вечной жизни. При этом онтологическим фундаментом смысла жизни человека является соборность его личности, укорененность его свободы в трансцендентном Абсолюте и обращенность всей жизни к этому Абсолюту.

§ 3 «Принцип соборности в истории философского осмысления общественной жизни» посвящен анализу проявлений принципа соборного единства в истории социальной философии и оценке перспектив его дальнейшего развития. Одной из основополагающих тем для философского осмысления общества является власть. В западной мыслительной традиции все внимание концентрируется на силовом ее моменте, определяющей и отправной точкой становится здесь субъект власти с его волей, мощью и произволом. Тот глубокий онтологический смысл, который просматривается в греческом архц, совершенно утерян западной мыслью, и она этой потери чаще всего даже не сознает, будучи скована юридизмом и прагматизмом. Русская философия, основываясь на той же общеевропейской парадигме, оказывается во многом ближе к ее истокам. Прежде всего, русский язык отчетливо хранит память о том, что власть есть онтологическое начало общества и одновременно - причастность некоему Началу: власть -это «начальствование». Кроме того, власть есть владение ситуацией, которое сочетает в себе волевое ее определение и «вхождение в лад», обеспечение «лада» во взаимосвязи сущего. Власть и подчинение в рамках этого подхода оказываются соединены не противоборством и взаимным отрицанием, а существенно общим смыслом. Существенная реализация истинной власти разворачивается как созидание порядка и подчинение себя ему. Подчинение в своем истинном существе есть владение собой, самовластие, дающее возможность, собрав себя в целостное единство, подчинить это единство себя высшей власти. Философская проблематика права опирается на принципиальную онтологическую определенность человека, к которой относится различение сущего и должного. Сама проблема права возникает из необходимости оправдать жизнь, из сознания того, что как индивидуальное, так и социальное бытие человека должно быть исправлено. При этом «жизнь человека оправдывается только тогда, если душа его живет из единого, предметного центра, — движимая подлинной любовью к Божеству, как верховному благу»15. Права человека имеют основание в его обязанности «быть человеком», для того, чтобы «быть вправе» необходимо «быть в Праве» в смыс-

13 Ильин И. А О сущности правосознания.-М.: Рарогь, 1995.-С. 17.

ле стояния в Правоте, связи с Высшей Правдой и служения ей. Редукция понятия права к его формально юридической стороне при игнорировании этих его оснований ведет к правовому релятивизму и дегенерации правосознания. Попытка же полностью реализовать в нормах «положительного права» всю Высшую Правду неизбежно вырождается в тоталитаризм. Реальным противодействием обеим этим тенденциям может служить только ясное сознание духовных основ государственной и правовой системы при столь же ясном понимании различия законов духовной жизни от законов юридических. В конечном счете соборность есть тот абсолютный ориентир, наличие которого создает возможность принципиальной аксиологической мысли в социальной сфере.

В Заключении формулируется общие выводы исследования и определяются направления дальнейшей работы над темой.

Основные идеи и выводы исследования отражены в следующих публикациях.

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, определенных ВАК:

1. Анисин А.Л. К соборной онтологии личности // Вестник Тюменского государственного университета. - 2000. - №1. - С. 36-40.

2. Анисин А.Л. Онтологический статус личности // Философия образования. - 2006. - спец. вып. - С. 149-154.

3. Анисин А.Л. Концептуализация соборности из феноменологии соборного единства // Вестник Тюменского государственного университета. - 2007. -№ 1. - С. 118-124. (Материал сдан в редакцию в 2006 г.).

4. Анисин А.Л. К различению «всеединства» и «соборности» как онтологических принципов // Омский научный вестник. - 2007. - № 2(54) март-апрель. - С. 90-93. (Материал сдан в редакцию в 2006 г.).

5. Анисин А.Л. Идея всеединства и христианское мировоззрение // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. - 2007. -№ 16(94). - Философия. Социология. Культурология. Вып. 3. - С. 40-49.

6. Анисин A.JI. Соборность: феномен, понятие и принцип // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. - 2009. - № 33(171). - Философия. Социология. Культурология. Вып. 14. - С. 8-11.

7. Анисин А.Л. Иерархическая структура бытия и проблема единства сущего // Вестник Томского государственного университета. - 2010. - № 331, февраль. -С. 31-34.

8. Анисин А.Л. Концептуальные и реальные смыслы свободы // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. - 2010. - № 31 (212). - Философия. Социология. Культурология. Вып. 19. - С. 45-47.

Монографии:

9. Анисин А. Л. Принцип соборного единства в истории философской мысли : монография. - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2010. - 372 с.

10. Анисин А.Л. Принцип соборности бытия : монография. - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2006. - 272 с.

11. Анисин А.Л., Анисина С.С. Семья как быт и бытие в истории и жизни : монография. - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2006. -118с.

12. Анисин А.Л. Истоки и судьба идеи соборности в России : монография. - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2005. - 133 с.

13. Анисин А.Л. Реальность текста : монография. - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2004. - 135 с.

Другие публикации:

14. Анисин А.Л. Пути духовно-нравственного воспитания курсантов и слушателей образовательных учреждений МВД России: учебное пособие. - Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России, 2009. - 69 с.

15. Анисин А.Л. Онтологические основания общества и государства : учебное пособие. - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2004. - 72 с.

16. Анисин А.Л. Онтология духовности // Русская философия как ценностная основа воспитания духовности и субъектности личности : сб. науч. ст. 6 Все-росс. науч.-практ. конф., 15-16 окт. 2009 г., Екатеринбург / ГОУ ВПО «Росс. гос. проф.-пед. ун-т». - Екатеринбург, 2009. - С. 37-47.

17. Анисин А.Л. Идея соборности и догмат Троицы: богословские предпосылки философского принципа // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. Научный журнал. - 2009. - Т. 10. - Вып. 2. - С. 70-81.

18. Анисин А.Л. Принцип соборности: традиции и перспективы // Собор. Альманах религиоведения. Православная цивилизация в XXI веке : Выпуск 7. -Елец : ЕГУ им. И. А. Бунина, 2008. - С. 20-26.

19. Анисин А.Л. Универсализм русской онтологической мысли // Энциклопедическая наука: опыт прошлого и проблемы современности : материалы III всероссийской научно-практической конференции 22-23 мая 2008 г. - Тюмень : Изд-во ТюмГУ, 2009. - С. 70-75.

20. Анисин А.Л. Соборность как философский принцип // Научные исследования высшей школы : сборник тезисов докладов и сообщений на итоговой научно-практической конференции (8 февраля 2007 г.). - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД РФ, 2007. - С. 190-191.

21. Анисин А.Л. Взаимосвязь религии и философии как сфер духовной жизни человека // Православие, образование и воспитание в XXI веке (VI Рождественские образовательные чтения) : материалы всероссийской научно-практической конференции (6-7 февраля 2007 г.). - Тюмень : Изд-во ТюмГНГУ, 2007. - С. 66-69.

22. Анисин А.Л. Синергийная соборность бытия мира // Вопросы гуманитарных наук. - 2006. - № 4(25). - С. 50-55.

23. Анисин А.Л. Актуальность вечности // Традиция. Духовность. Правосознание : материалы всероссийской научной конференции (12-13 мая 2006 г.) / под общ ред. А. И. Числова, Н.В. Блажевича. - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2006. - С. 39-42.

24. Анисин А.Л. Возобновление философии как задача современности // Научные исследования высшей школы: Сборник тезисов докладов и сообщений

на итоговой научно-практической конференции (8 февраля 2006 г.). - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД РФ, 2006. - С. 194-196.

25. Анисин А.Л., Анисина С.С. Религиозный путь философии // Научные исследования высшей школы : сборник тезисов докладов и сообщений на итоговой научно-практической конференции (8 февраля 2006 г.) - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД РФ, 2006. - С. 196-197.

26. Анисин А.Л. К выработке принципа соборности в социальной философии // Философия и будущее цивилизации : материалы IV Российского философского конгресса (24-28 мая 2005 г.) - М., 2005.

27. Анисин А.Л. Консерватизм, традиция и онтологическая свобода человека // Современный российский консерватизм: политика, экономика, идеология : сборник тезисов докладов и сообщений на всероссийской научно-практической конференции (20-21 мая 2005 г.). - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2005. - С. 21-23.

28. Анисин А.Л. Традиционализм как надежда и альтернатива // Общее в судьбах и традициях народов Сибири : материалы круглого стола (10 ноября 2005 г.). - Тюмень : ТюмГНГУ, 2005. - С. 28-36.

29. Анисин А.Л. Идея соборности как принцип государственного строительства // Уральские философско-правовые чтения, IV сессия, 14-15 мая 2004 г. -Екатеринбург : Уральская академия государственной службы, 2004.

30. Анисин А.Л. Русская идея и вызов современности // XXI век: образование и духовно-нравственное воспитание (III Рождественские образовательные чтения): материалы всероссийской научно-практической конференции (2-6 февраля 2004 г.). - Тюмень : ТюмГНГУ, 2004. - С. 66-69.

31. Анисин А.Л. Право как проблема философии // Проблемы философии права и государства : сборник научных статей : выпуск 3. - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД РФ, 2004. - С. 3-7.

32. Анисин А.Л. Онтологическая взаимосвязь религии и морали // Религия и мораль : материалы всероссийской философско-теоретической конференции

(20-21 мая 2004 г.). - Тюмень : Тюменский государственный институт мировой экономики, управления и права, 2005. - С. 80-85.

33. Анисин A.JI. Смысл жизни и личность человека // Личность, творчество и современность : сборник научных статей. - Красноярск : Сибирский юридический институт МВД РФ, 2003. - Вып. 5.

34. Анисин А.Л. Сущность философии: сила соборного духа // Экология культуры : материалы региональной научно-практической конференции (11-13 ноября 2003). - Ноябрьск : Изд-во филиала ТюмГУ, 2003. - С. 140-152.

35. Анисин А.Л. Сущность власти // Проблемы философии права и государства : сборник научных статей. - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД РФ, 2003. - Вып. 2. - С. 3-6.

36. Анисин А.Л. Соборность духовной жизни // Научный вестник Тюменского юридического института МВД России : сборник научных трудов. - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2003. - Вып. 2. - С. 107-110.

37. Анисин А.Л. Идея соборности как онтологический принцип // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия : материалы III российского философского конгресса (16-20 сентября 2002 г.): в 3 т. - Ростов н/Д : Изд-во СКНЦ ВШ, 2002. - Т. 1 : Философия и методология науки, эпистемология, философская онтология, логика, философия природы, философия сознания, философия техники, философия образования. - С. 184-185.

38. Анисин А.Л. К предмету философии // Научный вестник Тюменского юридического института МВД России : сборник научных трудов. - Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2002. - С. 136-138.

39. Анисин А.Л. Проблема личностного бытия // Становление личности на современном этапе : материалы всероссийской научно-практической конференции (21 сентября 2000 г.). - Бийск : НИЦ БиГПИ, 2000. - С. 11-15.

40. Анисин А.Л. Соборное понимание общества как модель правосознания // Актуальные проблемы юриспруденции : материалы итоговой научной конференции. - Тюмень : Изд-во ТюмГУ, 1997. - Вып. 2. - С. 8-12.

41. Анисин А.Л. Основания и пути становления идеи соборности в русской духовной жизни : автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук : на правах рукописи. - Тюмень : Тюменский государственный университет, 1997. - 20 с.

Анисин Андрей Леонидович

ПРИНЦИП СОБОРНОГО ЕДИНСТВА В ИСТОРИИ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ

Автореферат

Тиражирование А.И. Стрельцова

Подписано в печать 21.02.2011 г. Формат 60x84/16. Уч-изд. л. 2,31. Заказ № 043. Тираж 150 экз.

Организационно-научный и редакционно-издательский отдел Тюменского юридического института МВД России 625049, г. Тюмень, ул. Амурская, 75.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Анисин, Андрей Леонидович

Введение Ф

Глава 1. Исторические предпосылки философской разработки понятия о соборном единстве

§ 1. «Соборность» как экклесиологическое понятие

§ 2. Осмысление темы единства бытия в античном и библейском мировоззрениях

§ 3. Метафизические идеи христианской патристики как непосредственное основание понятия о соборном единстве

§ 4. Тема соборного единства в западноевропейской философии

Глава 2. Основания и пути становления идеи соборности в русской философской мысли

§ 1. Этнокультурные и социально-исторические основания развития идеи соборного единства в русской .духовной жизни

§ 2. Восприятие идеи соборности русским философским сознанием: пути и проблемы 132 /

§ 3. Влияние идеи соборности на русскую-философию конца1 XIX

- начала XX века

Глава 3. Концептуальное своеобразие принципа соборности в истории философской мысли

§ 1. Концептуализация соборности из феноменологии соборного единства в русской философии

§ 2. Проблема соотношения идеи соборности с метафизикой всеединства в европейской философской мысли

§ 3. Идея соборности в категориально-понятийном пространстве мировой философии

Глава 4. Теоретический потенциал принципа соборного единства в истории философской мысли

§ 1. Принцип соборности в философском осмыслении мирового

Целого: история и перспективы

§ 2. Принцип соборности философской мысли и проблема человека в истории

§ 3. Принцип соборности общественной жизни в истории философского осмысления

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Анисин, Андрей Леонидович

Значимым фактором творческого развития современной философии в России является^ освоение того» интеллектуального наследия, которое выработано- в русской философской традиции 19-го - 20-го веков. Насильственно прерванная на Родине трагическими событиями начала 20-го века, она не продолжилась и на Западе дальше первого поколения эмиграции. Философская мысль, обращаясь к предельным основам бытия человека и мира, тем не менее, в своей конкретности нерасторжимо связана с духовной и культурной почвой, с языком и ментальностью, с мировоззренческими установками и самосознанием народа. За последние два десятилетия» много уже сделано для изучения и понимания отечественной^ философской традиции. Опубликованы труды русских мыслителей, вышли монографии и учебные пособия, посвященные истории русской! философии, проводятся научные конференции на эту тему. Ири этом, несмотря на большой объем уже проведенных в этом направлении исследований, остаются не до конца раскрытыми и понятыми многие ключевые моменты истории русской философской мысли. Более того, в. ряде случаев приходится говорить о непонимании и забвении некоторых существенных обстоятельств этой истории, об искажениях в восприятии' некоторых сторон философских учений русских мыслителей. Актуальность представленного историко-философского исследования определяется, таким образом, прежде всего, необходимостью уточнения и углубления понимания логики развития и теоретических наработок отечественной философской традиции.

Вопрос о соотношении русской философской мысли и европейской философии также остается весьма дискуссионным. Разброс мнений здесь самый широкий: от декларации полной зависимости русских мыслителей от западных предшественников до объявления русской философии совершенно особым, отдельным типом мировоззренческой мысли, лежащим и вне Запада, и вне Востока. Однако при обращении к творчеству русских мыслителей, при внимательном и непредвзятом анализе развития русской философии невозможно найти оснований ни для первой, ни для второй позиции. Как преемственность русской мысли по отношению к европейской философии, таки и ее существенное своеобразие не вызывают сомнения у историка философии. Если русские философы и критикуют часто западную философию, то именно потому, что осознают себя неотъемлемой частью мирового и европейского в частности философского процесса. Осмысление реальной преемственной связи и сложного процесса взаимодействия русской и европейской философских традиций составляет насущную задачу, стоящую перед современной философской мыслью России. Без обоснованного и развернутого историко-философского ответа на вопрос о месте русской философии в общеевропейском/ и общемировом духовном контексте невозможно говорить о дальнейшем ее развитии.

Одной из наиболее значимых и плодотворных философских наработок отечественной мысли является, на наш взгляд, идея соборности. Обращение к этой теме конкретизирует в рамках представленного исследования названные выше масштабные задачи. Принадлежа, по видимости, к достаточно узкому проблемному кру1у, эта идея обнаруживает большой теоретический потенциал и синтетически воспроизводит многие принципиальные мировоззренческие и ментальные установки русской философской традиции. В то же время идея соборности, обнаруживает родство и с теми концепциями духовного единства, которые разрабатывались в рамках западноевропейской философской мысли. Корни этой философской установки уходят в самые основы европейской культурной парадигмы. То развитие, которое получила идея соборности в русской философской мысли 19-го - 20-го веков, позволяет не только прояснить своеобразие русских начал философии, но и глубже понять европейский философский процесс.

В' отличие от многих других ключевых понятий, предложенных русскими мыслителями, «соборность» оказывается вообще не переводима на другие языки. Кроме того, употребление этого понятия привычно (и не вполне точно) связывается исключительно с творчеством славянофилов и ассоциируется с некой уникальной самобытностью русской культуры, вплоть до того, что «соборность» вообще фактически объявляется этнографической особенностью русской ментальности. Наконец, само содержание этого понятия располагает к тому, чтобы употреблять его неопределенно-поэтическим образом, - именно в качестве образа, а не понятия. Историко-философский анализ оснований и путей становления идеи соборности необходим для того, чтобы поставить на прочную основу употребление этого понятия, выявить его теоретический потенциал и обеспечить возможность использования этого потенциала в решении философских проблем. Духовный опыт, лежащий в основе русской философской традиции, выраженный в частности идеей соборного единства, мог бы не только стать плодотворным основанием разработки оригинальной мировоззренческой мысли, но и послужить творческому обновлению современной философии в целом.

Степень разработанности поставленных проблем не может быть оценена однозначно. С одной стороны, слово «соборность» нередко встречается в современных философских текстах, да и сам замысел нашей работы, выраженный в заглавии, предполагает широкую и разнообразную историко-философскую базу. Мы намерены рассмотреть предпосылки идеи соборности и пути формирования принципа соборного единства бытия на протяжении всей истории философской мысли, намерены обосновать общефилософскую значимость этого принципа.

С другой стороны, идея соборности никогда и никем не декларировалась прямо в качестве философского принципа. Некая интуиция такого статуса соборности явно присутствует в философской мысли современной России: словосочетание «принцип соборности» то и дело звучит в философской и околофилософской и даже публицистической литературе. Однако это выражение во всех случаях своего употребления является некоторой «поэтической вольностью», некоторым громким авансом, никак не подкрепленным настоящей философской разработкой понятия; В лучшем случае имеется в виду некоторый принцип жизни, некоторый менталитет народа, - и в этом смысле употребление слова «принцип» может быть признано в какой-то мере оправданным. Но в тех случаях, когда речь идет о принципе философии, слово «принцип» употребляется исключительно «для пущей важности», а имеется в виду вовсе не принцип, часто даже не понятие, а только некое расплывчатое представление о коллективном воодушевлении.

Очень показательно, например, употребляет это словосочетание Борис Гройс в своей статье «Поиск русской национальной идентичности». Он пишет: «В своих историко-богословских сочинениях Хомяков провозглашает ставший знаменитым принцип соборности (4). Соборность есть особое дорефлексивное состояние жизни тех, кто участвовал в первых христианских соборах и формулировал первые догматы христианской веры. Для Хомякова последняя истина христианства не в самих этих догматах, а именно/ в ä соборности, т.е. в той дорефлексивной жизни, из которой эти догматы родились»1. На цифру 4 при этом дана сноска: «A.C. Хомяков "Несколько слов православного христианина^ западных вероисповеданиях. По поводу брошюры г. Лоренси". - Полное собрание сочинений. Прага, 1867, т. 2». I

Однако в указанной работе Хомяков о соборности вообще не пишет. Статья посвящена вопросу о власти в Церкви' в ней говорится о церковных соборах различного уровня как альтернативе папскому монархизму. Соответствующее прилагательное употреблено всего один раз, когда в самом начале сочинения Хомяков берется отвечать «на несправедливое обвинение, направленное против соборной и православной Церкви» . А слова «соборность» он не употребляет в этой работе вообще, и уж тем более, не пишет о принципе соборности. Впрочем, было бы и затруднительно писать об этом, — статья написана по-французски (и Церковь в процитированном фрагменте названа в оригинале catolique), а слова «соборность» в

1 Гройс Б. Поиск русской национальной идентичности // Вопросы философии, 1992, № 9, С. 55.

2 Хомяков A.C. Сочинения в 2 т., Т. 2 Работы по богословию. - М.: Московский философский фонд, Изд-во Медиум, Журнал «Вопросы философии», 1994. - С. 27. хомяковском смысле ни на одном языке, кроме русского нет.

Недоумение вызывает и данное Б. Гройсом «определение»: «Соборность есть особое дорефлексивное состояние жизни тех, кто участвовал в первых христианских соборах и формулировал первые догматы христианской веры» (?!). Возможно, Б. Гройс именно так понял идеи A.C. Хомякова, однако сам Хомяков не ограничивал соборность временами первых соборов и уж тем более, не сводил ее к «дорефлексивности». «Церковь имеет то удивительное свойство, что она всегда рациональнее человеческого рационализма», - пишет он3.

Выражение «принцип соборности» стало уже очень привычным. По

Интернету4 в помощь студентам даже гуляет реферат «A.C. Хомяков: концепция живого ■знания и принцип соборности», однако в нем слово принцип», кроме названия, нигде дальше по тексту вообще не употребляется. Еще одним примером может служить статья В. М. /

Бобровника и Д. Н. Меркулова «Соборность как принцип», опубликованная 7 июля 2004 года на сайте http://www.rustrana.ru/. С некоторой натяжкой можно признать, что в ней, действительно, указывается на соборность как на некоторый принцип социальной жизни, однако настоящего осмысления этого принципа1 не происходит. Соборность связывается с собиранием Соборов и с общинным менталитетом русского народа. Соборность рассматривается авторами как, во-первых, «стремление русских крестьян к совместному труду и взаимопомощи», а во-вторых, как «особая религиозная черта в русских людях». О принципе соборности при* этом вообще речи не идет. И главная мысль статьи — в том, что «высшей формой человеческого объединения на нашей земле всегда был Собор. Ему соответствует такое русское национальное качество как соборность» (курсив по прежнему наш — A.A.).

Таким образом, приходится констатировать, что принцип соборности -это тема, к которой по-настоящему философская мысль еще не приступала.

3 Там же. - С. 122.

4 См. напр. сайт httpV/www.traktat.ru/.

Однако при этом понятие «соборность» все-таки имеет уже достаточно серьезную разработку в отечественной философской мысли. Эту разработку тоже нельзя считать удовлетворительной, непростительные огрубления смысла этого понятия' встречаются не только в журналистской1 речи-, (что вполне естественно, к сожалению), но и в работах высокообразованных авторов5. И, тем не менее, можно признать, что «соборность» обрела уже определенный философский статус.

Научная разработка темы соборности идет, главным образом, в этом направлении: «Что такое русская соборность?»6. Это видно и на примере упомянутой выше статьи В. М. Бобровника и Д. Н. Меркулова. Однако, на наш взгляд, понятие «соборность» имеет не узко национальный, а универсальный и общефилософский смысл. Тема соборного единства, как она присутствует в рамках философии (прежде всего, русской) напрямую укоренена в православной экклесиологии. И именно такая - узко конфессиональная, на первый, взгляд, — фундированность идеи соборности обеспечивает ей универсально-философский смысл. Во-первых, сама идея Церкви, предварительно ее характеризуя, означает сверхприродное и сверхкультурное единство людей, единство, которое соединяет людей поверх всех национальных, территориальных, социокультурных и прочих различий. А во-вторых, чтобы, иметь хоть какое-нибудь значение для мировой, общечеловеческой философии, философская мысль должна не повторять общие места, а являться самобытным освоением такого опыта бытия, который способен сообщить уже выработанным философским идеям новую глубину. Как это ни парадоксально (но с другой стороны вполне объяснимо), бытийный опыт православия почти никак пока не обогатил европейскую философию. Определенный интерес к восточно-христианской духовной традиции в европейской философии присутствует, однако реального

5 Несколько примеров подобного употребления слова «соборность» с достаточно негативной оценкой его смысла приводит Арсений Владимирович Гулыга: Русская идея как постсовременная проблема // Русская идея: Сборник произведений русских мыслителей / Сост. Е.А. Васильев; предисл. A.B. Гулыги. - М.: Айрис-пресс, 2002.-С. 16.

6 Троицкий Е. Что такое русская соборность. - М., 1993. освоения и осмысления своеобразия этой традиции нет. Те различия, которые существуют между западными - католическим и протестантским - и восточно-христианским пониманием Церкви, составляют не только яркое проявление разного духовно-бытийного фундамента этих культур,' но и во многом причину этой фундаментальной разницы. Именно поэтому историко-философский анализ темы соборного единства для того, чтобы обрести основы понимания места этой темы в рамках философского процесса, должен иметь началом прояснение экклесиологического смысла соборности.

Таким образом, характер присутствия темы соборного единства в контексте современной мысли определен, в целом, теми проблемами освоения отечественной философской традиции, на которые было указано выше. С одной'стороны, понятие «соборность» вполне утвердилось в статусе одного из ключевых понятий этой традиции, а с другой стороны, - этому понятию явно недостает проработанной основательности. В первую очередь это обусловлено недостаточностью историко-философской разработки темы соборного единства. Как правило историко-философские исследования затрагивают тему соборности в качестве одного из моментов философского учения конкретного мыслителя или философского процесса в определенный' период. Речь, при этом идет исключительно о русской философии. На наш взгляд, горизонт исследования темы соборности должен быть расширен, и, соответственно этому, должна быть расширена источниковая база такого исследования.

Те аспекты темы соборного единства, к которым обращаемся мы в нашем исследовании, имеют весьма различную степень научной разработанности. Наилучшим образом в историко-философской литературе освещено присутствие темы соборности в философии славянофилов. Несколько меньше исследовано влияние идеи соборности на русскую философию конца 19-го и начала 20-го веков. Социокультурные основания разработки идеи соборности в русской философии также нашли отражение в ряде исследований. Учение о соборности Церкви, как первоисток философской идеи соборного единства, достаточно разработано в богословии, однако требует, на наш взгляд, более внимательного и глубокого философского анализа. Мы имеем богатый богословский материал на эту тему, но примеров философского осмысления, освоения этого4 материала не так много. Наконец, наименьшую степень научной разработки имеет тема собственно философских предпосылок развития идеи соборного единства, а также вопрос о месте этой идеи в контексте истории философской мысли.

При исследовании генезиса и сути учения о соборном единстве в рамках русской философии 19-го и начала 20-го века мы, помимо обращения к текстам первоисточников, опирались на работы JI.P. Авдеевой, В.Н. Акулинина, A.B. Ахутина, И.В. Басина, Т.И. Благовой, В.Н. Бодрова, В.И. Большакова, В.В. Горбунова, A.B. Гулыги, Е.В. Гутова, В.А. Дьякова, В.В. Зеньковского, A.B. Иванова, Н.П. Ильина, В.А. Китаева, В.В. Кожинова, В.И. Копалова, Н.О.1 Лосского, Ю.Б. Мелиха, В.Н. Назарова, А.И. Осипова, O.A. Платонова, Н.С. Семенкина, З.В. Смирновой, Е.А. Троицкого, A.B. Усачева, Н.Ф. Уткиной, Г.В. Флоровского, В.И. Холодного, С.С. Хоружего, Г.П. Худяковой, Н.И. Цимбаева, JI.E. Шапошникова.

Раскрывая социокультурные основания разработки идеи соборности в русской философии, мы обращались как к работам самих русских философов, пишущих о соборности, так и к исследованиям историков культуры и философии. Как наиболее важные следует назвать работы С.С. Аверинцева, К.С. Аксакова, H.H. Алексеева, H.A. Бердяева, Н.В. Бряник, Ю.П. Буданцева, О.Д. Волкогоновой, JI.H. Гумилева, Н.Я. Данилевского, A.JI. Дворкина, Б.В. Емельянова, И.А. Есаулова, Вяч. Иванова, И.А. Ильина, митрополита Иоанна (Снычева), К.Д. Кавелина, A.B. Карташева, К.О Касьяновой, И.В. Киреевского, И.С. Колесовой, В.И. Копалова, A.A. Королькова, Н.П. Красникова, К.Н. Леонтьева, Д.С. Лихачева, Л.З. Немировской, П.И. Новгородцева, A.C. Панарина, O.A. Платонова, A.B. Предтеченского, П.Н. Савицкого, М.Б. Семочкиной, архиепископа Серафима (Соболева), Л.А. Тихомирова, В.К. Трофимова, Н.С. Трубецкого, A.C.

Хомякова, ДгА. Хомякова, М.Б. Хомякова, Л.В. Черепнина, игумена Иоанна (Экономцева), Е.Г.Яковлева.

Для раскрытия церковного учения о соборности нами были использованы исследования- протопресвитера, Николая. Афанасьева, протопресвитера Александра Шмемана, протопресвитера Иоанна Мейендорфа, В.Н. Лосского, архиепископа Илариона (Троицкого), митрополита Антония (Храповицкого), работы по богословию A.C. Хомякова, а также работы митрополита Антония (Блума), архимандрита Иустина (Поповича), Б.С. Бакулина, В.В. Болотова, протоиерея Сергия Булгакова, Л.П. Воронковой, Б.П. Вышеславцева, протоиерея Митрофана Зноско-Боровского, арихимандрита Иануария (Ивлиева), В.В. Ильина, Л.П. Карсавина, арихимандрита Киприана (Керна), И.В. Киреевского, диакона Андрея Кураева, К.Н. Николаева, А.И. Осипова, протопресвитера Михаила Помазанского, архиепископа Сергия (Страгородского), В:С. Соловьева, H.A. Струве, протоиерея Георгия Флоровского, П.А. Флоренского, протоиерея Фомы Хопко, С.С. Хоружего.

В раскрытии философских предпосылок развития идеи соборного единства мы опирались на первоисточники и историко-философскую литературу, относящиеся в основном в европейской традиции мысли, в той их части, которая посвящена осмыслению темы единства бытия в целом, а также различных видов и способов единства внутримирового сущего. Следует назвать тексты и исследования Пьера Адо, митрополита Антония (Храповицкого), Аристотеля, А. Бергсона, В.В. Бибихина, М. Бубера, епископа Василя (Родзянко), Б.П. Вышеславцева, Н. Гартмана, Г. Гегеля, Григория Богослова, Григория Нисского, псевдо-Дионисия Ареопагита, А.Б. Зубова, A.B. Иванова, Вяч. Иванова, И.А. Ильина, Л.П. Карсавина, Лао Цзы, Э. Левинаса, Г. Лейбница, А.Ф. Лосева, Н.О. Лосского, Л.А. Мясниковой, Николая Кузанского, П.И. Новгородцева, Григория Паламы, Платона, Плотина, Н.С. Плотникова, И. Пригожина, B.C. Соловьева, Л.А. Тихомирова,

CJI. Франка, М. Хайдеггера, A.C. Хомякова, Д.А. Хомякова, С.С. Хоружего, Ф. Шеллинга, Ю.А. Шичалина, В.Ф. Эрна.

При исследовании взаимоотношений; идеи соборного единства с другими понятиями, составляющими^ традиционный философский; тезаурус, мы использовали работы А.Н. Аверьянова, И.А. Акчурина, Ю.П. Андреева, В.И. Аршинова, Э.Я. Баталова, В.Г. Богомякова, С.А. Васильев, A.B. Гайды, Е.В. Гутов, П. Девиса, Н.Д. Зотова, Э.В. Ильенкова, И.Я. Лойфмана, В.В. Кима, Ю.Л. Климонтовича, Е.П. Никитина, Д.В. Пивоварова, Б.В. Раушенбаха, К.Г. Рожко, В.Н. Сагатовского, В:Н. Согриной^ С .П. Суровягина, Б.П. Токина, М.А. Хевеши, G. Хокинга, G.С. Хоружего, прот. И; Цветкова, G.M. Шалютина.

Исходя из всего вышесказанного формулируются цели и задачи исследования.

Целью исследования является раскрытие исторической^ и концептуальной обусловленности, а также идейного своеобразия принципа соборного единства в истории философской; мысли.

Исходя из сформулированной выше- цели, определяются7 следующие исследовательские задачи:

1. Исследовать содержание и смысл христианского? учения о соборности Церкви в его исторической! динамике:

2. Выявить в античной и западноевропейской философии философские предпосылки развития принципа соборного единства:

3. Раскрыть социокультурные основания развития идеи; соборного единства в русской философии;

4. Проследить процесс рецепции русским философским сознанием идеи соборности.

5. Исследовать влияние идеи соборного единства на русскую философию конца 19-го и начала 20-го века.

6. Вычленить концептуальную основу принципа соборногоединства, выработанную в русской философской традиции.

9. Оценить раскрываемый в истории философской мысли теоретический потенциал идеи соборного единства.

Объектом исследования является философская мысль, обращенная к осмыслению духовных оснований единства в бытии, взятая в своей историко-философской динамике.

Предметом исследования является исторический генезис и внутренняя логика принципа соборного единства.

Определяя методологические и теоретические предпосылки исследования, следует сказать, что в исследовании применяется традиционная историко-философская методология, которая получает уточнение и конкретную реализацию применительно к решаемым задачам. Прежде всего, необходимость раскрытия исторического генезиса понятия «соборность» диктует применение исторического метода. Понятие «соборность» должно быть понято в контексте конкретно-исторических условий его становления. Особенно значимо применение этого метода в раскрытии социокультурных оснований философской! разработки понятия «соборность». Источниковая база диссертации включает, вследствие этого, помимо философских первоисточников и историко-философских работ, также и исторические и культурологические исследования, относящиеся к становлению и развитию духовной культуры Европы и России.

Как один из наиболее значимых для историко-философского исследования« применяется сравнительно-аналитический метод. Именно он позволяет вычленить концептуальную основу принципа соборного единства из конкретно-исторического материала.

Помимо сравнительной аналитики философских учений, нами применяется и феноменологический метод в специфическом историко-философском* понимании. Всякое философское построение является не только умственной конструкцией, не только результатом интеллектуального творчества, в нем всегда можно видеть также и непосредственное выражение определенного духовного опыта. Это «феноменологическое описание» соборности в творчестве русских мыслителей рассматривается нами как основа не менее значимая для концептуализации принципа соборного единства, чем их систематические построения. Несомненно, что приоритет в «расшифровке» феноменологии духовного опыта принадлежит тем интеллектуальным конструкциям, которыми сам мыслитель пытается свой духовный опыт выразить, однако в истории философской мысли весьма нередки случаи, когда не столько конкретные концептуальные построения, сколько именно некий «дух философствования» того или иного мыслителя оказывал определяющее влияние на развитие философской мысли.

В качестве общефилософского метода применяется* диалектический метод исследования, предполагающий историзм анализа, понимание реальности в ее живой динамике и единстве противоречивых тенденций. История идеи соборности понимается в» исследовании как этап диалектического становления концептуальной модели реальности. Раскрытие диалектической взаимосвязи понятия соборность с другими философскими идеями, отражающими осмысление единства' мира, рассматривается как условие возможности реализации теоретического потенциала этого понятия.

Основной методологической проблемой исследования и основой выстраивания его конкретной методологии является наличие «герменевтического круга» в самом1 его замысле. Обращаясь к выделенному нами предмету, нельзя не видеть, что, с одной стороны, знать сколько-нибудь ясно, что такое «соборность», возможно только из истории этого понятия, но с другой стороны, - чтобы в истории мысли выделить то, что относится к истории понятия:, надо предварительно это понятие иметь. Употребление слова соборность не гарантирует причастность к осмыслению соответствующего понятия; отсутствие употребления этого слова еще не говорит о непринадлежности мысли к соборной логике единства. Исследование принципа' соборного единства в истории философской мысли должно поэтому вновь и вновь вращаться в обозначенном выше кругу: опираясь на историю мысли, достигать определенной концептуализации идеи соборного единства, в свете этой концептуализации рассматривать далее историю философской мысли и на основе этого историко-философского анализа уточнять и углублять концептуальную схему соборности для того, чтобы яснее видеть ее историческую динамику. При изложении результатов исследования в тексте диссертации сначала излагается история понятия, а затем раскрывается его концептуальное своеобразие в контексте общей истории европейской мысли. Однако такова только логика изложения результатов, сами; же эти две стороны исследования - «внешне историческая» и «внутренне концептуальная» существуют в единстве на всем его протяжении. Таковы общие методологические предпосылки нашего исследования:

Основной теоретической предпосылкой исследования является парадигмальное единство русской и' европейской философии. Несмотря* на очевидные отличия этих- философских традиций; обусловленные историческими, культурными, этническими факторами, европейская мыслительная традиция, органической частью которой является русская философия, имеет свои духовные основания в христианской вере и античном философском наследии: Тот потенциал, который имела возникшая в 19-ом веке оригинальная русская» философия, во многом был обусловлен освоением и осмыслением в творчестве русских философов духовного опыта восточно-христианской религиозной и культурной традиции. Однако этот опыт не является ни чуждым, ни закрытым и для западноевропейской мысли. Понятие «соборность», относящееся к оригинальным философским наработкам русской мысли, способно быть осмысленным в рамках европейской философской традиции и эту традицию обогатить.

Наконец, важной теоретико-методологической предпосылкой нашего исследования является утверждение принципиальной сущностной связи предмета и метода мысли. С одной стороны, конкретная определенность предмета диктует методологические принципы, с другой, - применяемая методология вполне определенно задает характеристики предметной области. В этом смысле наше исследование принципа соборного единства в истории философской мысли своими теоретическими и методологическими установками органически связано с самим этим исследуемым принципом. В частности на методологию исследования оказала влияние развитая в русской философии 19-го века концепция «цельного знания», предполагающая органическое, соборное единство всех сторон духовной жизни человека. Философские, религиозные, нравственные, эстетические, научные идеи рассматриваются нами не просто как соседствующие в социальном времени и пространстве, но- и как формы проявления единого духа, задающего парадигмальную определенность социокультурной ситуации.

Структура»работы определяется вышеназванными задачами. Первая глава нашей работы посвящена анализу исторических и идейных предпосылок философской разработки понятия о соборном единстве, а также рассмотрению оснований* и характера проявления темы соборного единства в рамках европейской философской традиции. Социокультурные предпосылки становления и процесс вхождения понятия «соборность» в русскую философию составляет тему второй главы. Также во второй главе рассматривается неоднозначиный характер развития идеи соборности в русской философии конца 19-го и начала 20-го века, особый интерес в этом смысле представляет русская философия всеединства. В третьей главе мы рассмотрим идейные основания для разработки идеи соборности в качестве философского принципа, то есть, во-первых, исходя из феноменологии раскрытого в русской философской» традиции опыта соборного единства бытия, раскроем основные черты логики этого единства, и во-вторых, выясним должное место идеи соборности в пространстве философской мысли через соотнесение ее с понятиями и принципами, составляющими традиционный философский* инструментарий. И снова 1 особое внимание будет уделено соотношению принципа соборности с приницпом всеединства, — этот вопрос составит тему отдельного параграфа. Четвертая глава будет посвящена раскрытию теоретического потенциала принципа соборного единства в том виде, как он был развит в истории философской мысли. В заключении будут еще раз подведены общие итоги нашего исследования.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые вычленен и содержательно раскрыт принцип соборного^единства в истории философской мысли. Идея соборности, сформулированная в русской философии 19-го века, рассматривается как концептуальная основа общефилософского принципа, укорененного в европейской философской традиции и позволяющего по-новому подойти к постановке и решению существующих в этой философской традиции проблем.

Конкретные результаты, достигнутые по мере реализации> замысла исследования таковы:

1. Вычленен историко-философский смысл экклесиологического понятия о соборном единстве. Учение о соборности Церкви раскрыто в качестве духовного > архетипа идеи соборного единства в истории философской мысли.

2. Определены историко-философские основания- и предпосылки развития принципа соборного единства в. античной и западноевропейской философии. Идея первоначала, как ее понимает ранняя греческая философия, предполагает не только признание всеобщей субстанции, но и генетическое единство мира, и его актуальное единство, обеспеченное соотнесенностью с Логосом, как правящим началом бытия. «Единое семя-Всего» и «всеобщий эквивалент», - эти аспекты понимания* первоначала в ранних греческих учениях являются первыми предпосылками развития темы соборного единства в европейской традиции.

3. Раскрыта историко-философская? значимость богословского осмысления догмата Троицы для? становления в рамках европейской традиции соборной онтологии личности.

4. Раскрыта историко-философская обусловленность сложного процесса рецепции идеи соборности русской философской мыслью и влияние этой идеи на русскую философию 19-го и 20-го веков. Определены социокультурные и историко-философские предпосылки как творческого развития идеи соборного единства, так и ее искажений в рамках русской философии.

6. В контексте историко-философского- процесса раскрыто концептуальное своеобразие идеи соборного единства через соотнесение ее с другими философскими понятиями, выражающими опыт осмысления единства в бытии. Определено, таким образом, исторически детерминированное место этой идеи в системе философских категорий:

8. Определено существенное своеобразие* и возможные направления реализации теоретического потенциала принципа соборного единства. Наиболее значимо этот потенциал проявляется в осмыслении свободной самобытности личности, духовной детерминации межличностного единства и смысложизненной проблематики, в раскрытии духовного смысла власти и права как базовых социальных феноменов.

На основании проделанной работы и достигнутой в ходе нее научной новизны на защиту выносятся следующие положения'.

1. Философская интерпретация понятия о церковной соборности состоит в том, что совершенная полнота и целостность духовного единства личностей в, богочеловеческом организме Церкви имеют основание в соотнесенности каждой личности напрямую со Христом: Соборное единство, таким образом, личностно как в. своих истоках, так и в своей динамике. Его истоком является осознание и переживание человеком уникальной самобытности собственной личности перед лицом Абсолюта, ведет же человека это соборное единство к совершенной полноте личностного бытия.

2. Инвариантная основа идеи соборности в истории философской мысли предполагает, что созидаемое единство не обезличивает свои элементы, не уравнивает их смешением в общую массу, не сводит их бытие лишь к моментам в бытии целого, а с другой стороны, — уникальная самобытность членов не только не подрывает их общности, но и является онтологическим обеспечением их совершенного духовного единства. В качестве «философского вдохновения» идея соборности есть «единение без слитности и самобытность без раздельности».

3. Историко-философская значимость богословского осмысления догмата Троицы заключается в том, что концептуальная!проработка различия «сущности» и «ипостаси» в рамках- этого осмысления стала базой' для выстраивания самого философского понятия о личности, не сводимой ни к природной заданности, ни к внешним влияниям. Понимая личность человека как образ Божий, европейская мыслительная традиция рассматривает внутрибожественную любовь Лиц Троицы как первообраз , всякого духовного единства в земном бытии и закладывает основания соборной онтологии личности.

Преображение «горизонтальных» отношений переживается при этом как свободное самораскрытие личности в любви и общем духовном служении.

7. Теоретический потенциал принципа соборного единства обусловлен, прежде всего, своеобразной- трактовкой темы личности и свободы, религиозной установкой на особую значимость «онтологической вертикали» для выстраивания всякого' единства в мире; учением о любви как высшей основе единства, утверждением единства в вере и общем, служении как духовных основ общества.

Научно-практическая значимость исследования определяется как самой постановкой главной его проблемы, так и достигнутой научной новизной. Полученные результаты позволяют глубже понять основания и логику развития русской философской мысли, ее место и роль в европейской традиции философии. Историко-философское исследование принципа соборного единства, раскрытие его философских предпосылок, существующих в европейской мыслительной традиции закладывает необходимую идейную основу для. введения понятий «соборность», «соборное единство» в контекст современной философской мысли. Разграничение принципа всеединства и принципа соборного единства в истории философской мысли дает более точную картину становления этих философских идей и открывает возможности их творческого развития. Рассмотрение идей и достижений западноевропейской и русской философии в едином контексте европейской философской традиции, анализ взаимосвязи принципа соборного единства с другими выработанными в. этой традиции-понятиями позволяет полнее задействовать ее теоретический потенциал.

Апробагщя результатов исследования существенным образом отражена в библиографии' диссертации, куда включены 45 работ автора-, посвященных осмыслению темы соборного единства в историко-философском и философско-теоретическом плане. По теме диссертации опубликовано 8 работ в изданиях, указанных в перечне ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени'доктора наук.

Результаты исследования нашли свое отражение в монографии1 «Принцип соборного единства в истории философской мысли» (2010 г.). Отдельные аспекты исследуемой проблематики' проанализированы в монографиях: «Принцип соборности бытия» (2006 г.), «Истоки и судьба идеи соборности в России» (2005 г.), «Реальность текста» (2004 г.), «Семья как быт и бытие в истории и жизни»' (2006 г.), учебных пособиях «Онтологические основания общества и государства» (2004 г.) и «Пути духовно-нравственного воспитания курсантов и слушателей образовательных учреждений МВД России» (2009 г.) и ряде статей, в совокупности полноценно отражающих основное содержание диссертации. В июне 2004 года материалы исследования и план диссертации были представлены на семинаре докторантов Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук при Уральском государственном университете. Ход и результаты диссертационного исследования регулярно обсуждались на заседаниях кафедры философии, истории, социологии и экономики, а также Ученого Совета Тюменского юридического института МВД России.

Идеи и выводы исследования были представлены и обсуждались на III Российском Философском конгрессе «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону 16-20 сентября 2002 г.), на IV Российском Философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 24-28 мая 2005 г), на Всероссийских конференциях: «Судьба России: духовные ценности и национальные интересы» (Екатеринбург, 21 -22 февраля 1996 г.), «Становление личности на современном этапе» (Бийск, 21 сентября 2000 г.), «XXI век: образование и духовно-нравственное воспитание» (Тюмень, 2-6 февраля 2004 г.), «Религия и мораль» (Тюмень, 2021 мая 2004 г.), «Духовно-нравственный потенциал России: связь поколений» (Тюмень, 31 января - 1 февраля 2005 г.), «Между прошлым и будущим: социальные отношения, ценности и институты в изменяющейся» России» (Екатеринбург, 2005), «Современный российский* консерватизм: политика, экономика, идеология» (Тюмень, 20-21 мая 2005 г.), «Этика; мораль, нравственность: Россия и современный мир» (Тюмень, 26—27 октября 2006 г.), «Православие, образование и воспитание в XXI веке» (Тюмень, 6-7 февраля 2007 г.), «Энциклопедическая наука: опыт прошлого и проблемы современности» (Тюмень, 22-23 мая 2008 г.), «Русская философия как ценностная основа воспитания духовности и субъектности личности» (Екатеринбург, 15-16 октября 2009 г.), «Традиция. Духовность. Правопорядок» (Тюмень, 12-13 мая 2006 г.; 18-19 мая 2007 г.; 16-17 мая 2008 г.; 22-23 мая 2009 г.; 21-22 мая 2010 г.), а также на научных конференциях симпозиумах и круглых столах регионального и межвузовского уровня.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Принцип соборного единства в истории философской мысли"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Главным итогом проведенного историко-философского исследования, является вычленение принципа соборного единства в процессе исторического развития философской мысли и содержательное раскрытие этого принципа в контексте исторически развиваемой философской проблематики. Такое историко-философское обоснование принципа соборного единства является закономерным и назревшим проектом в рамках философской разработки идеи соборности. Оно призвано было, во-первых, послужить преодолению приблизительности и необязательности в употреблении словосочетания «принцип соборности», и вместе с тем, во-вторых, выявить действительный философский потенциал идеи соборного единства.

Весьма значимым представляется также преодоление уже привычной тенденции (и даже тенденциозности) в-рассмотрении русской философской мысли. Речь идет о тенденции обособления (со знаком пляса или. минуса) русской философии от западноевропейской философской традиции. В "задачи нашего исследования не входило доказательство того, что русская! философия, будучи неразрывно связана с европейской философской; традицией, не сводится, тем< не менее, к этнографически окрашенному повторению сказанного на Западе, - скорее такое понимание явилось одной из наших теоретических предпосылок. Однако исследование истоков, и логики развития идеи соборного единства демонстрирует обоснованность и плодотворность такого подхода. Русская философия- не просто укоренена в общеевропейской философской традиции, она эту традицию творчески продолжает, ставя и решая именно те вопросы, которые лежат в основании европейской культурной парадигмы. При этом русская философия оказывается в ряде случаев более верна этим коренным вопросам, чем современная ей западноевропейская философия. Речь идет, прежде всего, о проблеме человека, его личности, свободы, о осмыслении проблем духовной жизни человека и общества. Идея соборности и развитый на ее основе принцип соборного единства фокусируют в себе эту основную европейскую философскую проблематику и позволяют по-новому подойти к ее разработке.

Подведем еще раз общие итоги« нашего историко-философского1 исследования принципа соборного единства, призванного' быть его теоретическим обоснованием. Прежде всего, в качестве духовного архетипа идеи соборного единства в истории философской мысли нами раскрыто христианское учение о соборности Церкви. Анализ экклесиологических идей-был осуществлен, исходя из целей и задач философского исследования, то есть в рамках анализируемого религиозного мировоззрения речь шла не о понимании Бога, а о понимании человеком самого себя, — в отношении к Богу, но исходя из проблематики собственно человеческого бытия. Результатом такого анализа стало вычленение историко-философского смысла экклесиологического понятия о соборном единстве:

Философская интерпретация понятия о церковной соборности состоит в том, что совершенная полнота и. целостность духовного единства личностей в богочеловеческом организме- Церкви имеют основание в соотнесенности каждой личности напрямую со Христом. Соборное единство, таким образом, личностно как в своих истоках, так и в ¡своей динамике. Его истоком является осознание и переживание человеком- уникальной« самобытности собственной личности перед лицом. Абсолюта, ведет же человека это соборное единство к совершенной полноте личностного бытия.

На основе такой философской интерпретации экклесиологических идей нами сформулирована инвариантная основа идеи соборности в истории философской мысли, которая предполагает, что созидаемое единство не обезличивает свои элементы, не уравнивает их смешением в общую массу, не сводит их бытие лишь к моментам в бытии целого, а с другой стороны, — уникальная самобытность членов не только не подрывает их общности, но и является онтологическим обеспечением их совершенного духовного единства. В качестве «философского вдохновения» идея соборности есть единение без слитности и самобытность без раздельности». Такая теоретико-философская концептуализация смыслового ядра идеи соборности в истории философской мысли позволила связать воедино социокультурные, духовные и философские предпосылки этой идеи и высшую форму ее историко-философской разработки.

Идеал «единения без слитности», действительно, вдохновляет европейскую культуру на всем протяжении ее существования. Этот идеал существенно отличает европейскую, христианскую в своих основах культурную парадигму от восточной мудрости, с легкостью жертвующей понятием «личность», более того, - этого понятия, по сути лишенной. Тенденции, которым противостоит идея соборности, присущи не только восточной культурной парадигме в лице Древней Индии и Древнего Китая, эти тенденции проявляют себя и в языческом, пантеистическом мировоззрении, а порою сказываются1 й в теистических концепциях, доводящих теоцентризм до перевернутого пантеизма (когда вместо «всё есть Бог» провозглашается: «Бог есть всё»). «Если уж единство; то полное слияние в одно; если уж «самобытность», то катастрофическое разделение, разрушение единства», - такова логика, противостоящая идее соборности. Эта логика находит свое концептуальное оформление в учениях о «всеединстве», которые всякую «самобытность» склонны рассматривать, во-первых, только в кавычках, а во-вторых, как грех против единства, как измену подлинной сущности бытия.

В' самих основаниях европейской культуры заложен конфликт безличного и личностного понимания единства, -будь то на уровне единства внутреннего мира человека, будь то на межчеловеческом, социальном уровне, будь то на уровне единства мирового целого. Античная мировоззренческая парадигма тяготеет к безличному всеединству, и тем не менее, дает определенные историко-философские основания и предпосылки развития принципа соборного единства в античной и западноевропейской философии. Идея первоначала, как ее понимает ранняя греческая, философия, предполагает не только признание всеобщей субстанции, но и генетическое единство мира, и его актуальное единство, обеспеченное соотнесенностью с Логосом, как правящим началом бытия. «Единое семя Всего» и «всеобщий эквивалент», - эти аспекты понимания первоначала в ранних греческих учениях являются первыми предпосылками развития темы соборного единства в европейской традиции.

Историко-философская значимость богословского осмысления догмата Троицы заключается в том, что концептуальная проработка различия «сущности» и «ипостаси» в рамках этого осмысления стала базой для выстраивания самого философского понятия о личности, не сводимой ни к природной заданности, ни к внешним влияниям. Понимая личность человека как образ Божий, европейская мыслительная традиция рассматривает внутрибожественную любовь Лиц Троицы как первообраз всякого духовного единства в земном бытии и закладывает основания соборной онтологии личности.

Таким образом, проведенный анализ позволил вычленить концептуальную схему принципа соборного единства, явившуюся итогом исторического развития философской проблематики. Эта концептуальная схема предполагает, что основой соборного единства является «онтологическая вертикаль», соединяющая«каждую уникальную личность со сверхбытийным Абсолютом. Преображение «горизонтальных» отношений переживается при этом как свободное самораскрытие личности в любви и общем духовном служении.

Особую значимость в контексте нашего исследования имел вопрос о соотношении принципа соборного единства с идеей всеединства и развиваемыми на ее основе концепциями. То, что «соборность» и «всеединство» имеют существенно различный характер историко-философской обусловленности, а также противоположны по своим теоретическим установкам, имеет принципиально важное значение для понимания логики историко-философского процесса как в общеевропейском масштабе, так и применительно к отечественной философской' традиции. Противоположность принципа соборного единства и принципа всеединства в истории философской мысли выражается,.прежде всего, в том, что соборное единство имеет личностный и свободный характер, тогда как всеединство безлично и тоталитарно по своей сути.

Присутствующая в историко-философском процессе тенденция к смешению и отождествлению понятий «соборность» и «всеединство» порой проявляется подспудно, порой выражается прямо и недвусмысленно, однако в любом случае она затемняет смысл этих идейных установок. С одной стороны, соборность начинает трактоваться как перенос акцента с личности1 на общность, а с другой стороны, в концепциях всеединства начинает появляться - вопреки внутренней логике этих концепций — тема личности и свободы. Такое «концептуальное сближение» является на* самом деле глубоким искажением-существа обеих идей.

Аберрации смысла соборности в различных философских учениях имеют причиной либо утрату «онтологической вертикали», обмирщение и «заземление» смысла1 соборного единства, либо, переосмысление соборности в духе всеединства. Эти две тенденции искажения смысла соборности тесно связаны друг с другом. В русской- философии и та и другая тенденции восходят к фигуре B.C. Соловьева, к той позитивистской установке, которую он - несмотря на всю свою «борьбу» с позитивизмом - усвоил и развил. Западный научный вариант позитивизма Соловьев дополнил религиозной компонентой, добавив к идее «позитивного синтеза» научного знания» идею «позитивного синтеза» религий, заменив не только человеческую личность обобщенным человечеством (вслед за О. Контом), но и Богочеловека -Богочеловечеством, а философию - теософией.

Сложный процесс рецепции идеи соборности русской философской мыслью и влияние этой идеи на русскую философию 19-го и 20-го веков определены именно коллизией между «соборностью» и «всеединством». Философская устремленность к раскрытию онтологических основ личностного бытия и свободы человека сочетается как в общеевропейской, так и в отечественной философской традиции с установкой на безличный синтез сущего в абсолютном тождестве бытия. Однако1 в. рамках русской философской традиции идея соборного единства получила, в« силу определенных социокультурных и историко-философских предпосылок, более глубокое и артикулированное раскрытие, чем на Западе. Такими предпосылками являются, во-первых, православная духовная традиция, а во-вторых, особенности национального менталитета русского народа. Благодаря православию русской философской культуре оказались весьма близки идеи, выраженные в церковном идеале соборного единства, - идеи духовного братства, построенного на личностном отношении к Абсолюту, идеи такой духовной общности, в основе которой лежит тайна- личности, и такого единства, которое утверждается не извне; не помимо, а только' через личностное самоопределение человека, находящегося в этом единстве.

Концептуальное своеобразие идеи соборного единства в контексте историко-философского процесса было раскрыто нами через соотнесение ее с другими философскими понятиями, выражающими опыт осмысления единства в бытии. Как выясняется при этом, понятие о соборном единстве органично вписывается в систему традиционных философских категорий, имея общую с ними укорененность в глубинных установках общеевропейской культурной парадигмы. Однако своеобразие духовных предпосылок идеи соборности задает ей особую логику, которая не сводится к комбинации привычных понятий. Соборное единство можно описывать с помощью этих понятий — «целостность», «системность», «органичность», «тотальность», «комплиментарность», «синергийность» и т.д., — но при этом каждый раз неизбежно происходит отсечение очень существенных смыслов. В то же время все эти понятия не чужды вовсе теме соборности, мы имеем дело с понятиями одного и того же философского языка, в котором «соборному единству» принадлежит свое собственное законное место. Это место весьма значимо, в отличие от других близких понятий, соборность предполагает особый акцент на духовных основах общности, на личностном характере возникающего единства. При этом понятие соборность не просто характеризует уже достигнутое единство, но и раскрывает динамику становления этого единства. Как было показано, в соотнесении- с идеей соборности понятия традиционного для европейской традиции философского инструментария могут быть осмыслены более глубоко. «Соборное единство» представляет собой онтологически более высокий принцип, чем единство механическое или даже органическое.

Онтологический принцип соборности есть, таким образом, фундаментальный способ понимания бытия как внутренне различенного, свободного единства, которое имеет в основании не прямое непосредственное соединение членов единства между собой, а связь каждого из них с трансцендентным и абсолютным первоначалом бытия. Эта онтологическая личностная связь ? с Абсолютом выступает как любовь, в ней обретается как высшая степень единства, так и предельно глубокая онтологическая,свобода. Принцип соборности указывает на любовь как.на ту силу, которой все сущее обеспечено и к самому своему бытию, и ко внутреннему своему единству, и к личностной уникальности, и. к единству со всем мировым сущим, и к обретению своего уникального места в мире. Абсолютным первообразом* соборного единства в мире является божественная Сверхсоборность, богословски обозначаемая через догмат Троицы, и открывающая первоначало Любви на сверхбытийном уровне.

Теоретический потенциал принципа соборного единства обусловлен, прежде всего, глубокой разработкой темы личности и свободы, религиозной установкой на 0006500 значимость «онтологической вертикали» для выстраивания всякого единства в мире, учением о любви как высшей основе единства, утверждением единства в вере и общем служении как духовных основ общества. Проблемы, которые открываются при этом, носят фундаментальный характер.

Исследование историко-философского процесса становления и разработки идеи соборности не дает оснований для понимания соборности в духе «всемства», поглощающего личность. Напротив, опора на принцип соборного единства в том' виде, как он был сформулирован в истории философской мысли Европы и России, актуализирует проблему осмысления личностного бытия, дает теме личности новое звучание, заостряя внимание именно на тех аспектах этой темы, которые составляют ее суть и смысл. Самобытность и свобода человеческого «я», его необъективируемая субъектность, нерасторжимая связь «я» и «ты», единство «мы» как форма личностного самоосуществления, - все эти моменты, на наш. взгляд, могли бы найти свое глубокое раскрытие в свете принципа соборного единства, в рамках соборной онтологии личности.

Тема «онтологической вертикали» в неменьшей степени, чем тема личности, принадлежит к мировоззренческим основам^ европейской культурной парадигмы. Принцип соборного единства' утверждает синергийный, диалогичный характер этой вертикали,, что позволяет осмыслить ее существенно глубже, понять единство мира в целом как единство живое, динамичное, но в то же время не бессмысленно-случайное, а связанное общей обращенностью внутренне самобытно различенного сущего к внеположенному Абсолюту. Такое понимание единства бытия противостоит в. истории философской мысли концепциям всеединства, исходящим из приоритета общего (всеобщего) над частным и, тем более, единичным. Отождествляя (в конечном счете) все со всем и совокупность сущего с самим Абсолютом, идея всеединства лишает, по существу, бытие мира вертикального онтологического измерения и уничтожает, таким образом, всякую основу для свободы в таком мире.

Особенно значимо проявляется принцип соборного единства в истории и теоретических перспективах осмысления общественной жизни. Фундаментальные категории социальной философии получают в свете этого принципа глубокое и системное осмысление. В рамках социальнофилософской проблематики принцип соборного единства выступает, прежде всего, как принцип общественного служения, фундирующий понятия «власти» и «права», являющийся единым* корнем противоположных понятий «социального равенства» и «социальной иерархии», принципа «свободы личности» и принципа «воли большинства».

Именно в тех направлениях, которые выше были обозначены в качестве перспектив, открываемых принципом соборного единства, видится нам проблематика дальнейших исследований. Прежде всего, необходимо обратиться к разработке проблем личности, самосознания и самопознания. Опираясь в этой разработке на исторически обоснованный принцип соборного единства, можно будет избежать уклона в, индивидуализм, являющийся тупиковым вариантом в трактовке человеческого бытия. В то же время принцип соборного'единства, как нам видится; способен предостеречь и уберечь от понимания индивидуального бытия как всего'лишь «проекции всеединого человечества», как момента в развитии «мирового разума» или «народного духа»,.как частного проявления «трансцендентального субъекта» или «интенциальности (неопределенно-личного)' сознания» и т.д. Главной задачей является здесь положительное раскрытие сути личностного бытия. Отрицательные характеристики, которыми по большей части ограничивалось в рамках проведенного исследования» рассмотрение темы личности, не могут, конечно, быть признаны достаточными. Отрицание индивидуалистических подходов с одной стороны и тоталитарных тенденций с другой определяют только предварительное условие действительного философского осмысления личностного бытия.

Историко-философская база принципа соборного единства, выявленная и проанализированная в нашем исследовании, должна позволить осмыслить тему личностного бытия таким образом, чтобы эта тема на деле стала основополагающей для философской мысли. Такое осмысление самобытности, но не самозамкнутости личности явилось бы, на наш взгляд, возвращением философии к ее исконной задаче, - служить самоопределению человека в бытии, быть самосознанием и самопознанием человека перед лицом мира, открывать человеку бесконечную глубину и экзистенциальную динамику его внутреннего бытия. Движение в этом направлении отвечает насущным потребностям современной философии и находится в созвучии с лучшими, наиболее яркими и творчески значимыми проявлениями мировой философской мысли.

Отдельного внимания и последовательного продолжения заслуживает намеченная в настоящем исследовании только в самых общих чертах разработка гносеологического аспекта принципа соборного единства. Проблематика самосознания и самопознания, обозначенная только что, является основой и для разработки общей теории познания, опирающейся на понятие о соборном единстве. Проблемы, возникающие здесь, касаются, прежде всего, осмысления» в новом свете гносеологической координации субъекта и объекта познания, а также их внутренней, структуры, анализа внутренней иерархической взаимосвязи познавательных способностей человека и раскрытия проблемы истины на основе принципа соборного единства.

Еще одно насущно важное направление дальнейших исследований темы соборного единства касается философского осмысления? духовной жизни человека: нравственности, религии, творчества, смысложизненной проблематики. Развитие этого направления стоит в прямой зависимости от обозначенных выше онтологических и гносеологических проблем, связанных с пониманием уникальной самобытности личностного бытия, основ межличностного единства, принципов координации человека с миром. Однако имеется и собственная непосредственная связь этого направления исследований с темой соборного единства.

Духовная жизнь человека является актуализацией и реализацией в человеческом бытии той самой «онтологической вертикали», которая составляет фундамент соборности как принципа единства. Конкретная проблематика духовной жизни призвана конкретизировать понятие онтологической вертикали» и, таким образом, содержательно обогатить принцип соборного единства, вычлененный нами в истории философской мысли. С другой стороны, этот принцип позволяет по-новому взглянуть на традиционную проблематику духовной жизни, существенно по-новому подойти к самому определению и содержательному раскрытию «духовного». Это раскрытие должно осмыслить факт радикального разрыва между материальным и духовным уровнями бытия, их принципиальную несводимость друг к другу, и в то же время обосновать существенное единство в мире и в человеке, - соборное единство человеческой природы и соборное единство мирового целого.

Список научной литературыАнисин, Андрей Леонидович, диссертация по теме "История философии"

1. Абрамов, А. И. Метафизика любви, и философия сердца в русской философской культуре / А. И. Абрамов* // Философия- любви. - М. : Политиздат, 1990.-Ч. 1.-С. 149-161.

2. Авдеева, JI. Р. Русские мыслители: Ап. А. Григорьев, Н. Я. Данилевский, H. Н. Страхов : Философская культурология второй половины XIX века / Л. Р. Авдеева. М. : Изд-во МГУ, 1992. - 195 с.

3. Аверинцев, С. С. К характеристике русского ума / С. С. Аверинцев // Новый мир. 1989. - №1. - С. 194-198.

4. Аверьянов, А. Н. Система: философская категория и реальность / А. Н. Аверьянов. М. : Мысль, 1976. - 188 с.

5. Адо, Пьер. Плотин, или Простота взгляда / Пьер Адо ; пер. с фр. Е. Штофф. М. : Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 1991. - 142 с.

6. Аксаков, К. С. О русском воззрении. Еще несколько слов о русском воззрении / К. С. Аксаков // Русская идея : Сборник произведений русских мыслителей / сост. Е. А. Васильев ; предисл. А. В. Гулыги. М. : Айрис-пресс, 2002.-С. 143-153.

7. Акулинин, В. Н. Философия всеединства: от B.C. Соловьева к П.А. Флоренскому / В. Н. Акулинин; отв. ред. Г. А. Антипов. Новосибирск, Наука. Сиб. отд-ние, 1990. - 154 с.

8. Алексеев, H. Н. Русский народ и государство / H. Н. Алексеев М. : Аграф, 19881-635 с.

9. Ю.Анисин А.Л. Актуальность вечности // Традиция. Духовность. Правосознание: Материалы всероссийской научной конференции (12-13 мая 2006 г.). — Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России, 2006.

10. Анисин А,Л. Возобновление философии как задача современности // Научные исследования высшей школы: Сборник тезисов докладов и сообщений на итоговой научно-практической конференции (8 февраля 2006 г.) Тюмень: Тюменский юридический институт МВД РФ, 2006.

11. Анисин A.JI. Время и современность // Традиция. Духовность. Правопорядок : материалы четвертой всероссийской научной конференции (22-23 мая 2009 г.). Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2009.-С. 32-33.

12. Анисин A.JI. Идея всеединства и христианское мировоззрение // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. — 2007. № 16(94). - Философия. Социология. Культурология. Вып. 3. - С. 4049.

13. Анисин A.JI. Идея соборности и догмат Троицы: богословские предпосылки философского принципа // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. Научный журнал. 2009. - Т. 10. - Вып. 2. - С. 7081.

14. Анисин A.JI. Идея» соборности как принцип1 государственного строительства // Уральские философско-правовые чтения, IV сессия, 14-15 мая 2004 г. — Екатеринбург: Уральская-академия государственной службы,2004.

15. Анисин A.JI. Иерархическая структура бытия и проблема единства сущего // Вестник Томского госуниверситета — 2010. №331, февраль. - С. 31-34.

16. Анисин A.JI. Истоки и судьба идеи соборности в России: Монография. Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России,2005.

17. Анисин A.JI. К предмету философии // Научный вестник Тюменского юридического института МВД России: Сборник научных трудов. Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России, 2002.

18. Анисин A.JI. К различению «всеединства» и «соборности» как онтологических принципов // Омский научный вестник. 2007. - № 2(54) март-апрель. - С. 90-93.

19. Анисин A.JI. К соборной онтологии личности // Вестник

20. Тюменского государственного университета, №1, 2000 г. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2000.

21. Анисин А.Л. Концептуализация соборности из феноменологии соборного единства // Вестник Тюменского государственного университета. 2007. - № 1.-С. 118-124.

22. Анисин А.Л. Концептуальные и реальные смыслы свободы / Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. — 2010. — Философия. Социология. Культурология. Вып. 19.

23. Анисин А.Л. Онтологизм русской философии // Научные исследования высшей школы : сборник тезисов докладов и сообщений на итоговой научно-практической конференции (6 февраля 2009 г.). — Тюмень : Тюменский юридический институт МВД РФ, 2009. — С. 186-187.

24. Анисин А.Л. Онтологическая взаимосвязь религии и морали // Религия и мораль: Материалы Всероссийской философско-теоретической конференции (20-21 мая 2004 г.). Тюмень: Тюменский государственный институт мировой экономики, управления и права, 2005:

25. Анисин А.Л. Онтологические основания общества и государства: Учебное пособие. Тюмень: Тюменский^ юридический институт МВД России, 2004.

26. Анисин А.Л. Онтологический статус личности'. // Философия образования. 2006. — спец. вып: - С. 149-154.

27. Анисин А.Л. Основания и пути становления? идеи соборности в русской духовной жизни: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук : на правах рукописи. Тюмень: Тюменский государственный-университет, 1997.

28. Анисин А.Л. Основания и суть русской соборности // Судьба России: духовные ценности и. национальные интересы: Тезисы II Всероссийской конференции (21 — 22 февраля 1996 г.). — Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1996.

29. Анисин А.Л. Право как проблема философии // Проблемы философии права и государства: Сборник научных статей, Выпуск 3. -Тюмень: Тюменский юридический институт МВД РФ, 2004.

30. Анисин А.Л. Принцип соборного единства в истории философской мысли : монография. Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России, 2010.-372 с.

31. Анисин А.JI. Принцип соборности бытия : монография. Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России, 2006. - 272 с.

32. Анисин A.JI. Принцип соборности: традиции и перспективы // Собор. Альманах религиоведения. Православная^ цивилизация в XXI веке : Выпуск 7. Елец : ЕГУ им. И.А. Бунина, 2008. - С. 20-26.

33. Анисин A.JI. Проблема личностного бытия // Становление личности на современном этапе: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (21 сентября 2000 г.). Бийск: НИЦ БиГПИ, 2000.

34. Анисин A.JI. Реальность текста: монография. Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России, 2004.

35. Анисин A.JI. Русская идея и вызов современности // XXI век: образование и духовно-нравственное воспитание (III Рождественские образовательные чтения): Материалы Всероссийской научно-практической конференции (2-6 февраля 2004 г.). Тюмень: ТюмГНГУ, 2004.

36. Анисин А.Л'. Синергийная соборность бытия мира // Вопросы гуманитарных наук. 2006. - № 4(25). - С. 50-55.

37. Анисин A.JI. Смысл жизни и личность человека // Личность, творчество и современность: Сборник научных статей, Выпуск 5. -Красноярск: Сибирский юридический институт, 2003.

38. Анисин А. Л. Соборное понимание общества как модель правосознания // Актуальные проблемы юриспруденции: Материалы итоговой научной конференции, Выпуск 2. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1997.

39. Анисин А.Л. Соборность духовной жизни // Научный вестник Тюменского юридического института МВД Россииг Сборник научных трудов, Выпуск 2. — Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России, 2003.

40. Анисин А.Л. Соборность: феномен, понятие и принцип // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. 2009. - № 33(171). - Философия. Социология. Культурология. Вып. 14. - С. 8-11.

41. Анисин А.Л. Сущность власти // Проблемы философии права и государства: Сборник научных статей, Выпуск 2. — Тюмень: Тюменский юридический институт МВД РФ, 2003.

42. Анисин A.JI. Сущность философии: сила соборного духа // Экология культуры: Материалы региональной научно-практической конференции (1113 ноября 2003). Ноябрьск, Изд-во филиала ТюмГУ, 2003.

43. Анисин A.JI. Традиционализм как надежда и альтернатива // Общее в судьбах и традициях народов Сибири: Материалы круглого стола (10 ноября 2005 г.). Тюмень: ТюмГНГУ, 2005.

44. Анисин A.JI. Универсализм русской онтологической мысли // Энциклопедическая наука: опыт прошлого и проблемы современности : материалы III всероссийской научно-практической конференции 22-23 мая 2008 г. Тюмень : Изд-во ТюмГУ, 2009. - С. 70-75.

45. Анисин A.JI., Анисина С.С. Проблема самоопределения России* в современном мире // Уральские философско-правовые чтения, IV сессия, 1415 мая 2004 г. Екатеринбург: Уральская академия государственной службы, 2004.

46. Анисин A.JI., Анисина С.С. Религиозный путь философии // Научные исследования высшей школы: Сборник тезисов, докладов и сообщений на итоговой научно-практической конференции (8 февраля 2006 г.) Тюмень: Тюменский юридический институт МВД РФ,' 2006.

47. Анисин А.Л., Анисина! С.С. Семья как быт w бытие в истории и жизни : монография Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России, 2006.-118 с.

48. Антоний, (Блум). Брак и семья / митрополит Антоний Сурожский ; сост. Е. Л. Майданович. Киев : Пролог, 2004. — 304 с.

49. Антоний, (Храповицкий). Новый опыт учения о Богопознании и другие статьи / митрополит Антоний (Храповицкий). СПб. : Библиополис, 2002.-416 с.

50. Аристотель, Сочинения в 4 т. / под общ. ред. А. Ф. Лосева. М. : Мысль, 1978. - Т. 4. - 830 с.

51. Аршинов, В. И. Синергетика эволюционный аспект / В. И. Аршинов, В. Г. Буданов // Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления / ред колл. B.C. Степин, Ю.В. Сачков и др. ; отв. ред. И.А. Акчурин, В .И. Аршинов. - М.: Арго, 1994. - С. 229-242.

52. Афанасьев, Н. Власть любви / прот. Николай Афанасьев // Православная мысль : Труды Православного богословского ин-та в Париже. -Париж : ИМКА-Пресс, 1971. -Вып. 14. С. 5-23.

53. Афанасьев, Н. Кафолическая церковь / прот. Николай Афанасьев // Православная мысль : Труды Православного1 богословского ин-та в Париже.- Париж :ИМКА-Пресс, 1957.-Вып. 11.-С. 17-44.

54. Афанасьев;. Н: Неудавшийся церковный округ / прот. Николай Афанасьев // Православная мысль : Труды Православного богословского инта в Париже. Париж : ИМКА-Пресс, 1953. - Вып. 9: - С. 7-30.

55. Афанасьев, Н. Церковь Духа Святого. / прот. Николай Афанасьев. — Рига : Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1994.-328 с.

56. Ахутин, А. В. София и черт (Кант перед лицом русской религиозной метафизики) / А. В. Ахутин // Вопросы философии. 1990. - № 1. - С. 51-69.

57. Бакулин, Б. С. Православное учение о Церкви // Выбор. 1988. - № 4.-С. 54-68.

58. Бакунин; М. А. Анархия и Порядок.: Сочинения / М. А. Бакунин. -М:: ЭКСМО-Пресс, 2000. 701 с.

59. Барабанов, Е. В. Русская философия и кризис идентичности / Е. В. Барабанов // Вопросы философии. 1991'. - № 8. - С. 102-116.

60. Барт, К. Познаваемость Бога / Карл Барт ; прим. С. В. Лезова // Путь.- 1992. -№ 1. С. 211—219.

61. Басин, И. В. Предыстория творческого пути князя С. Н. Трубецкого / И. В. Басин,// Вопросы философии. 1995: - № 9. - С. 106—119.

62. Баталов, Э. Я. Единство в многообразии — принцип живого мира / Э. Я: Баталов // Вопросы философии. 1990: - № 8. — С. 13—24.

63. Бахтин,, М. М<. Работы- 20-х годов / М. М. Бахтин. Киев : Next, 1994:-384 с.

64. Башляр, Г. Новый рационализм / Гастон Башляр. М. : Мысль, 1987.-374 с.

65. Бергсон, А. Творческая эволюция / А. Бергсон ; пер: с франц. В. А. Флеровой. М. : КАНОН-пресс; Кучково поле, 1998. - 384 с:

66. Бердяев, Н. А. О «вечно бабьем» в русской душе / Н. А. Бердяев // В. В. Розанов: pro et contra : Антология / сост.,.вступ. ст. и прим. В. А. Фатеева.- СПб.: Изд-во РХГИ, 1995. Кн. II. - С. 41-51.

67. Бердяев, Н. А. Русская идея / Н. А. Бердяев // Вопросы философии. — 1990. — №1. — С. 77-144.

68. Бердяев, Н. А. Философия свободного духа / Н. А. Бердяев. М. : Мысль, 1994. - 479 с.

69. Бердяев, Н. А. Царство Божие и царство кесаря / Н. А. Бердяев. // Путь : Орган русской религиозной мысли< : Кн. I (I-VI). М. : Информ-Прогресс, 1992. - С. 30-45.

70. Берман, Гарольд Дж. Западная традиция права: эпоха формирования, Гарольд Дж. Берман; пер. с англ. 2-е изд. - М. : Изд-во МГУ; ИНФРА-М -НОРМА, 1998.-623 с.

71. Бернал, Дж. Возникновенние жизни / Джон Бернал ; под ред. акад. А. И. Опарина. М. : Мир, 1969. - 356 с.

72. Бибихин; В. В. Узнай себя / В. В. Бибихин. СПб. : Наука, 1998.577 с.

73. Бибихин, В. В. Язык философии / В. В. Бибихин. М. : Прогресс, 1993.-416 с.

74. Благова, Т. И. Философия ранних славянофилов // Вестн. Моск. унта. Сер. 7. Философия. 1991. -№ 4. - С. 32-51.

75. Богомяков, В. Г. Сокровенное как принцип бытия : Монография / В. Г. Богомяков. Екатеринбург : Банк культурной информации, 1999. - 196 с.

76. Богомяков, В. Г. Сокровенное: кров и кровь бытия : Филос. эссе / В. Г. Богомяков. Тюмень : Рутра, 2000. - 85 с.

77. Бодров, В. Н. Сергей Булгаков: софиологическое видение мира / В. Н. Бодров // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 1989. — № 5. - С. 55-64.

78. Болотов; В. В. Лекции по истории древней церкви / В. В. Болотов; под ред. А. Бриллиантова. Репринтное издание. - М. : Спасо-Преображ. Валаамск. Ставропигиальн. монастырь, 1994. - Т. 3 -340 с.

79. Болыыаков, В. И. Русская соборность, общинность и державность : Историко-социологическишанализ / В. И. Большаков ; Е. И. Ермачков. М. : Ин-т соц.-полит. исслед. Рос. акад. Наук<; Акад. соц. наук, 1999. - 379 с.

80. Большая русская биографическая энциклопедия Электронный ресурс.'. Mt : IDDK ; Бизнессофт, 2006. - 4 CD (164839 стат., 15790 иллюстр.).

81. Болыпая Советская энциклопедия Электронный ресурс. М. : Большая Российская энциклопедия, 2003. - 3 CD.

82. Бряник, Н. В. Самобытность русской науки: предпосылки и реальность / Н. В. Бряник ; научн. ред. И. Я. Лойфман. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 1994. - 148 е.

83. Бубер, М. Я и Ты / Мартин Бубер. М. : Высшая школа, 1993. - 175с.

84. Буданцев, Ю. П. Соборность российской государственности : Историко-социологический анализ / Ю. П. Буданцев ; В. И. Большаков. М. : Ин-т соц.-полит. исслед. Рос. акад. Наук ; Акад. соц. наук, 1999. - 428 с.

85. Булгаков, С. Н. Православие : Очерки учения православной Церкви / прот. Сергий Булгаков. Париж : ИМКА-Пресс, 1989. — 408 с.93 .Булгаков, С. Н. Героизм и подвижничество / С. Н. Булгаков. М. : Русская книга, 1992. - 525 с.

86. Булгаков, С. Н. Свет Невечерний : Созерцания и умозрения / С. Н.

87. Булгаков. -М.: Республика, 1994.-415 с.

88. Булгаков, С. Н. Философский смысл троичности / С. Н. Булгаков // Вопросы философии. 1989. - № 12. - С. 90-98.

89. Булгаков, С. Hi Христианский социализм / С. Н. Булгаков. М. ; Новосибирск : Наука, 199 Г. - 347 с.

90. Бьюкенен, П. Дж. Смерть Запада / П. Дж. Бьюкенен ; пер: с англ. А. Башкирова. М. : ACT, 2003. - 448 с.

91. Василий, (Родзянко). Теория распада вселенной и вера отцов. Каппадокийское богословие ключ к апологетике нашего времени : Апологетика XXI-го века / епископ Василий (Родзянко). - М. : Православный паломник, 1996. - 237 с.

92. Введенский, А. Условия допустимости веры в смысл жизни / А. И. Введенский // Смысл жизни : Антология / сост. общ. ред. предисл. и прим. Н. К. Гаврюшина. М. : Прогресс-Культура, 1994. - С. 93-122.

93. Введенский, А. И., Лосев, А. Ф., Радлов, Э. Л., Шпет, Г. Г. : очерки истории русской философии / сост., вступ. ст., примеч. Б. В. Емельянова, К. Н. Любутина. Свердловск : Изд-во Урал, ун-та, 1991. - 592 с.

94. Вейсман, А. Д. Греческо-русский словарь / А. Д. Вейсман. -Репринт пятого издания, СПб., 1899 г. М. : Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1991. - 1370 с.

95. Вернадский, В'. И; Размышления натуралиста. Научная мысль как планетарное явление / В. И. Вернадский. М. : Наука, 1977. - Кн. 2.-191 с.

96. Владимир Вернадский : Жизнеописание. Избранные труды. Воспоминания современников. Суждения потомков. / Сост. Г. П. Аксенов. -М. : Современник, 1993. 688 с.

97. Власть // Современный философский словарь / под ред. В. Е. Кемерова-М.; Бишкек ; Екатеринбург : Одиссей, 1996. С. 77-80.

98. Волкогонова, О. Д. Евразийство: эволюция идеи / О. Д. Волкогонова // Вестн. Моск. ун-та. Сер.7. Философия. 1995. - № 4. - С. 2643.

99. Рецензия. / Б. П. Вышеславцев // Путь : Орган русской религиозной мысли. Париж. - 1930. - №20. - С. 107-111". - Рец. на кн. : Франк С. Л. Духовные основы общества. Введение в социальную философию / С. Л. Франк. - Paris : YMKA Press, 1930. - 317 p.

100. Вышеславцев, Б. П. Русский национальный характер / Б. П. Вышеславцев // Русский мир : Геополитические заметки по русской истории : Сборник / состав. К. Королева. М. : Эксмо ; СПб. : Terra Fantastica, 2003. -С. 621-640.

101. Вышеславцев, Б. П. Сердце в христианской и индийской мистике

102. Б. П. Вышеславцев // Вопросы философии. 1990. - № 4. - С. 62-87.

103. Вышеславцев, Б. П. Этика преображенного Эроса / Б. П. Вышеславцев: М:: Республика, 1994. - 368 с.

104. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод / Ханс-Георг Гадамер. М. : Прогресс, 1988. - 699 с.

105. Гартман, Н. Старая и новая онтология / Николай Гартман // Историко-философский ежегодник'88. М. : Наука, 1988. - С. 320-324.

106. Гегель, Г. В. Ф. Лекции по истории философии / под общ. ред. А.

107. B. Гулыги. М.: Мысль, 1999. - Кн. 1. - 352 с.

108. Гегель, Г. В! Ф. Наука1 логики / под общ. ред. А. В. Гулыги. М. : Мысль, 1999. - 1072 с.

109. Гегель, Г. В. Ф. Философия права / ред. и сост. Д. А. Керимов, В;

110. C. Нерсесянц. М. : Мысль, 1990. - 524 с.

111. Гегель, Г. В. Ф. Энциклопедия^ философских наук / отв. ред. Е. П. Ситковский. М. : Мысль, 1974. - Т. 1. Наука-логики. - 452 с.

112. Гегель, Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук / отв. ред. Е. П. Ситковский. М. : Мысль, 1977. - Т. 3. Философия духа. - 471 с.

113. Гоббс, Т. Сочинения в 2 т. // сост., ред. вступ. ст. и прим. В. В. Соколов. М. : Мысль, 1991.- Т. 2.-735 с.

114. Григорий, Нисский. Об устроении человека / Григорий Нисский ; пер., вступ. ст. и коммент. А. И. Сидорова. — СПб. : Аксиома, 1995. 220 с.

115. Гройс, Б. Поиск русской национальной идентичности / Б. Гройс. // Вопросы философии. 1992. - № 9. - С. 52-60.

116. Гулыга, А. В. Гегель / А. В. Гулыга. М. : Молодая гвардия, 1970.-272 с.

117. Гулыга, А. В. Русская идея и ее творцы / А. В. Гулыга. М. : Соратник, 1995. - 310 с.

118. Гулыга, А. В. Русская идея как постсовременная проблема / А. В. Гулыга // Русская, идея : Сборник произведений русских мыслителей / сост.

119. Е. А. Васильев ; предисл. А. В. Гулыги. М.: Айрис-пресс, 2002. - С. 5-24.

120. Гумилев, Л. Н. География этноса в исторический период / Л. Н. Гумилев. Л. : Наука, 1990. - 279 с.

121. Гуревич, П. С. Философская антропология.: Опыт систематики,/ П. С. Гуревич // Вопросы философии. 1995. - № 8. - С. 92-102.

122. Гуревич, П. С. Философская антропология : Учебное пособие / П. С. Гуревич. М. : Вестник, 1997. - 448 с.

123. Всеединство / Е. В. Гутов // Современный философский словарь / под ред. В. Е. Кемерова. М. ; Бишкек ; Екатеринбург : Одиссей, 1996. - С. 93-102.

124. Соборность / Е. В. Гутов // Современный философский словарь / под ред. В. Е. Кемерова. М. ; Бишкек ; Екатеринбург : Одиссей, 1996. - С. 486-491.

125. София / Е. В. Гутов // Современный философский словарь / под ред. В. Е. Кемерова М. ; Бишкек ; Екатеринбург : Одиссей, 1996. - С. 493505.

126. Давыдов, Ю. Н. Этика любви» и» метафизика своеволия / Ю. Н. Давыдов. М. : Молодая гвардия, 1982. - 317 с.

127. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка / В. И. Даль ; ред. К. В. Виноградова. М. : Русский язык, 1989. - Т. 2. - 779 с.

128. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка Электронный ресурс. -М. : MediaWorld, 2003. 1 СБ.

129. Данилевский, Н. Я. Россия и Европа / Н. Я1 Данилевский ; сост. послесл. икоммент. С. А. Вайгачева. М. : Книга, 1991. - 574 с.

130. Дворкин, А. Л. Иван Грозный как религиозный1 тип : Статьи и материалы / А. Л. Дворкин. Нижний Новгород : Изд-во Братства во имя св. Александра Невского, 2005. - 342 с.

131. Девис, П. Суперсила: Поиски единой теории природы / Пол Девис ; пер. с англ. Ю. А. Данилова и Ю. Г. Рудного под ред. Е. М. Лейкина. М. : Мир, 1989.-272 с.

132. Демин, В. Н. Русский космизм: от истоков к взлету / В. Н.< Демин // Вестн. Моск. ун-та Сер. 7. Философия. — 1996. - № 6. - С. 3-18.

133. Дильтей; В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформации / В. Дильтей ; общ. ред. Н. В. Мотрошиловой. — М.: Университетская книга; Мосты культуры/Гешарим, 2000. 464 с.

134. Дильтей, В. Собрание сочинений : В 6 т. / В. Дильтей ; пер. с нем. под ред. В. С. Малахова. М. : Мысль, 2000. — Т. 1 : Введение в науки о духе : Опыт полагания основ для изучения общества и истории. - 762 с.

135. Дильтей, В. Сущность, философии / В. Дильтей ; отв. ред. В. Д. Губин. М.: Интрада, 2001. - 160 с.

136. Диоген, Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Диоген Лаэртский ; ред., вступ. ст. А. Ф. Лосева ; пер. М. Л. Гаспарова. 2-е изд. - М. : Мысль, 1986. - 571 с.

137. Дионисий, Ареопагит. О божественных именах. О мистическом богословии / Дионисий Ареопагит. М. : Глаголъ, 1994. - 378 с.

138. Дионисий, Ареопагит. О небесной иерархии / Дионисий Ареопагит. М. : Глаголъ, 1997. - 190 с.

139. Достоевский, Ф. М. Post scriptum : сборник / Ф. М. Достоевский. -М. : Эксмо, 2007. 848 с.

140. Достоевский, Ф. М. Братья Карамазовы / Ф. М. Достоевский. М. : Правда, 1982. - 623 с. - (Достоевский Ф. М. Собр. Соч. в 12 т. ; т. 11)

141. Достоевский, Ф. М. Идиот / Ф. М. Достоевский. М. : Правда, 1982. - 320 с. - (Достоевский,Ф. М. Собр. Соч. в 12 т. ; т. 7).

142. Достоевский, Ф. М. Искания и размышления / Ф. М. Достоевский. М. : Сов. Россия, 1983. - 464 с.

143. Дьяков, В. А. Славянский вопрос в общественной жизни дореволюционной России / В. А. Дьяковг М. : Наука, 1993. — 205 с.1150.' Евлампиев, И. И: Божественное и человеческое в философии Ивана Ильина / И. И. Евлампиев. СПб. : Наука, 1998. - 512 с.

144. Емельянов, Б. В1. Николай Федоров и его «Философия общего дела» / Б. В. Емельянов, М. Б. Хомяков. Псков : Изд-во Псковс. обл. ин-та повыш. квалиф: работников образ., 1994. - 100 с.

145. Есаулов, И. А. Категория соборности в русской литературе / И. А. Есаулов. Петрозаводск : Изд-во Петрозавод. ун-та, 1995. — 559 с.

146. Зеньковский, В. В. История русской философии в 2 т. / В. В. Зеньковский. Париж : ИМКА-Пресс, 1989. - Т. 1. - 470 с.

147. Зеньковский, В. В. История русской философии в>2"т. / В. В. Зеньковский. Париж : ИМКА-Пресс, 1989. - Т. 2. - 478 с.

148. Зеньковский, В. В. Основы христианской философии / В. В. Зеньковский ; ред. колл. В. М. Бакусев и др. М. : Канон+, 1997. - 560 с.

149. Зеньковский, В. В. Проблема воспитания в свете христианской антропологии / В. В. Зеньковский. М. : Изд-во Св.-Владимирского Братства, 1993.-224 с.

150. Зеньковский, В. В. Современные учения о разуме / В. В. Зеньковский. — // Православная мысль : Труды Православного богословского ин-та в Париже. Париж : ИМКА-Пресс, 1957. - Вып. 11. - С. 73-84.

151. Зноско-Боровский, М. Православие, Римо-Католичество, Протестантизм и Сектантство / протоиерей Митрофан Зноско-Боровский. -М. : Изд-е Св.-Троицкого Ново-Глутвина монастыря, 1992. 158 с.

152. Зотов, Н. Д. Личность как субъект нравственной активности / Н. Д. Зотов. Томск,: Изд-во Томск, ун-та, 1984. - 249 с.

153. Зотов, Н. Д. О духовности и культуре / Н. Д. Зотов // Традиция. Духовность. Правосознание : Материалы всероссийской научной конференции. Тюмень : Тюменский юридический институт МВД России, 2006.-С. 20-21.

154. Зубов, А. Б. Религиозно-нравственные основания права (опыт христианского дискурса) / А. Б. Зубов // Православное учение о человеке : Избранные статьи. М. ; Клин : Синодальная богословская комиссия ; Христианская жизнь, 2004. - С.380-387.

155. Ианнуарий, (Ивлиев). Церковь Христова в посланиях святого апостола Павла / архимандрит Ианнуарий; (Ивлиев) // Альфа и Омега. — 2004. — № 1(39).-С. 13-24.

156. Иванов, А. В. Философско-богословская идея Софии: современный контекст истолкования / А. В. Иванов // Вестн. Моск. ун-та. Сер: 7. Философия. 1996. - № 2: - С. 3-18.

157. Иванов; В. Лики и личины России : Эстетика и, литературная теория / В. Иванов: М. : Искусство; 1995. - 669 с.

158. Иванов, В. О русской идее / Вяч. Иванов // Русская идея / сост. и вступ. ст. Ml А. Маслина. -М. .: Республика, 1992. С. 226-240.

159. Игнатов, А. «Евразийство» и поиск, новой * русской культурной идентичности / А. Игнатов // Вопросы философии. 1995. — № 6. — С. 49-64.

160. Идея гармонии в научной картине мира : Сборник научн. тр. / АН УССР, Инст-т филос. ; отв. ред. С. А. Васильев. — Киев,: Наукова думка, 1989.- 139 с.

161. Иеремия. Свобода и власть по учению святого апостола Павла / архиепископ Вроцлавский и Щетинский Иеремия // Православное учение о человеке : Избранные статьи. М. ; Клин : Синодальная богословская комиссия ; Христианская жизнь, 2004. - С. 24-31.

162. Иларион, (Троицкий). Без Церкви нет спасения / архиепископ Иларион (Троицкий). М. ; СПб. : Изд-во Сретенского монастыря ; Знамение, 2001. - 638 с.

163. Иларион. Слово о Законе и Благодати / сост., вступ. ст., пер. В. Я.

164. Дерягина ; реконстр. древнерусс. текста Л. П. Жуковской ; коммент. В. Я. Дерягина, А. К. Светозарского. М. : Столица ; Скрипторий, 1994. - 146 с.

165. Ильенков, Э. В. Диалектическая логика : Очерки истории и теории / Э. В. Ильенков. 2-е изд. доп. - М. : Политиздат, 1984. - 320 с.174: Ильенков, Э. В. Философия и культура / Э. В: Ильенков. М. : Политиздат, 1991. - 464 с.

166. Ильин В. Н. О небесной и земной соборности / В. Н. Ильин // Путь : Орган русской религиозной мысли : Кн. 1(1-VI). М. : Информ-Прогресс, 1992. - С. 716-720.

167. Ильин, И. А. О сущности правосознания / И. А. Ильин. М. : Рарогь, 1995.-234 с.

168. Ильин, И. А. Аксиомы религиозного опыта / И. А. Ильин. М. : Act, 2002. - 586 с.

169. Ильин, И. А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России / И. А. Ильин. М. : Рарог, 1992. - 271 с.

170. Ильин, И. А. О монархии и республике / И. А. Ильин // Вопросы философии. 1991. - №4. - С 107-151.

171. Ильин, И. А. О России / И. А. Ильин. М. : Студия ТРИТЭ, 1991.-31 с.

172. Ильин, И. А. О'русской идее / И. А. Ильин // Русская идея : Сборник- произведений русских мыслителей / сост. Е. А. Васильев; предисл. A. Bi Гулыги. М. : Айрис-пресс, 2002. - С. 402- 414.

173. Ильин, И. А. Религиозный смысл философии(/ И. А. Ильин. М. : Act, 2003. - 694' с.

174. Ильин, И. А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека : В 2 т. / И. А. Ильин. СПб. : Наука, 1994. - 544 с.

175. Ильин, Н. П. Трагедия русской философии / Hi П. Ильин. М. : Айрис-пресс, 2008. - 608 с.

176. Индивидуализм, коллективизм, соборность в структуре русской духовности : Тез. докл. респ. науч.—'георет. конф., 13—14 мая 1994 г. — Комсомольск-на-Амуре : Изд-во Комс.-на-Амуре гос. пед. ин-та, 1994. — 286 с.

177. Интервью с С. П. Курдюмовым / С. П. Курдюмов, Я. И. Свирский // Вопросы философии. 1991. - № 6. - С. 53-57.

178. Иоанн, (Снычев). Русская симфония : Очерки русской историософии / митр. Иоанн (Снычев). СПб. : Царское дело, 2004. - 496 с.

179. Исповедь / Августин Аврелий. История моих бедствий / П. Абеляр. М. : Республика, 1992. - 332 с.

180. Кавелин, К. Д. Наш умственный строй: статьи по философии русской истории и культуры / К. Д. Кавелин. M .: Правда, 1989. - 654 с.

181. Камю, А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство / А. Камю ; пер. с фр. М. : Политиздат, 1990. - 415 с.

182. Камю, А. Счастливая смерть : Роман ; Посторонний : Повесть ; Чума : Роман ; Падение : Повесть ; Калигула : Пьеса ; Миф о Сизифе : Эссе ; Нобелевская речь / А. Камю. М. : Фабр, 1993. - 574 с.

183. Кант, И. Метафизические начала естествознания / И. Кант ; под общ. ред. В. Ф. Асмуса, А. В. Гулыги, Т. И. Ойзермана. М. : Мысль, 1999. -1712 с.

184. Кант, И. Собрание сочинений в 8 т. / И. Кант ; под общ. ред. А. В. Гулыги. М. : ЧОРО, 1994. - Т. 3 : Критика чистого разума. - 739 с.

185. Карсавин, JT. П'. Католичество : Общий очерк / JI. П. Карсавин. — Фототипич. изд. Брюссель : Жизнь с Богом, 1974. — 151 с.

186. Карсавин, Л. П. Малые сочинения / Л. П. Карсавин. СПб. : Алетейя, 1994. - 532 с.

187. Карсавин, Л. П. О началах / Л. П. Карсавин // Символ : Журнал христианской культуры при Славянской библиотеке в Париже. Июль 1994. -№31.-С. 177-350.

188. Карсавин, Л. П. Религиозно-философские сочинения / Л. П. Карсавин. М.: Ренессанс, 1992. - T.l. - LXXII, 323 с.

189. Карсавин, Л. П. Святые отцы и учители Церкви (раскрытие Православия в их творениях) / Л: П! Карсавин. — М. : Изд-во МГУ, 1994. -176 с.

190. Карсавин, Л; П. София земная* и горняя / Л1. П. Карсавин // Вопросы философии. 1991. - № 9. - С. 175-190;

191. Карсавин, Л. П. Переписка А. Веттера с Л: Карсавиным / Л. П. Карсавин, Г.-А. Веттер ; подг. текста и предисл. Hi К. Гаврюшина,// Символ : Журнал христианской культуры- при Славянской библиотеке в Париже. -Июль 1994. -№ 31. С. 104-169.

192. Касьянова, К. О русском национальном характере / К. Касьянова. — М.: Академический проект, 2003. 560 с.

193. Катасонов, В. Н. Боровшийся с бесконечным : Философско-религиозные аспекты генезиса теории множеств Г. Кантора / В. Н. Катасонов. М. : Мартис, 1999. - 207 с.

194. Категории диалектики (теоретико-методологические проблемы) : Цикл лекций / И. Я. Лойфман, В. В. Ким, Ю. П. Андреев и др.; под общей ред. И. Я. Лойфмана. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2003. - 255 с.

195. Керимов, Т. X. Понимание / Т. X. Керимов // Современный философский словарь / под ред. проф. В. Е. Кемерова. М. : Бишкек ; Екатеринбург : Одиссей, 1996. - С. 367-368.

196. Киреевский, И. В. Критика и Эстетика / И. В. Киреевский. М. :1. Искусство, 1979. -439 с.

197. Киреевский, И. В. Разум на пути к истине : Философские статьи, публицистика, письма / И. В. Киреевский. М. : Правило веры, 2002. - 662 с.

198. Китаев, В. А. Славянофильство и либерализм / В. А. Китаев*// Вопросы истории. 1989. -№1. - С. 133-143.

199. Книга Правил святых апостол, святых Соборов Вселенских и поместных и святых отец : С алфавитным указателем, / изд-во «Руссюй Хронограф1991». М. : Руссюй Хронограф1991, 2004. - 448 с.

200. Кожинов, В. Грех и святость русской истории / Вадим Кожинов. М. : Яуза ; Эксмо, 2006. - 480 с.

201. Кожинов, В. Соборность поэзии Тютчева (К 190-летию со дня рождения поэта) / В. Кожинов // Наш современник. 1993. - № 12. - С. 167— 172.

202. Кожинов, В. Судьба России: вчера, сегодня, завтра / Вадим Кожинов. -М.: Воен. изд-во, 1997. 399 с.

203. Колесова, И. С. Принцип синергии-и соборность / И. С. Колесова // София : Рукописный журнал Общества ревнителей русской философии. — 2005. Выпуск 8. - С. 35-42.

204. Константин, (Горянов) еп. Религиозно-философская, антропология Виктора Несмелова / еп. Константин (Горянов) // Православное учение о человеке : Избранные статьи. М. ; Клин : Синодальная богословская комиссия ; Христианская жизнь, 2004. — С. 303-323.

205. Копалов, В. И. Курс лекций по русской философии истории : учебное пособие / В. И. Копалов. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2005. -258 с.

206. Копалов, В. И. Общественное сознание: критический анализ фетишистских форм / В. И. Копалов ; ред. Г. П. Орлов. Томск : Изд-во Томского университета, 1985. - 222 с.

207. Копалов, В. И. Русский национальный характер : Доклад на Первых Всероссийских Ильинских молодежных научно-богословских Чтениях (28-29 октября 2008 г.) Электронный ресурс. / В.И. Копалов. —

208. ПИА Русская линия. Режим доступа : http://rusk.ru/st.php?idar=l 14559. свободный. - Загл. с экрана.

209. Корольков, А. А. Пророчества Константина Леонтьева / А. А. Корольков. СПб. : Изд-во С.-Петербургск. ун-та, 1991. - 197 с.

210. Корольков, А. А. Русская духовная философия / А. А. Корольков.- СПб. : Изд-во РХГИ, 1998. 638 с.

211. Краус, В. Молчать о чем: изменение образа Людвига Витгенштейна от неопозитивизма к мистике / В. Краус // Вопросы философии. - 1996. - №5. - 110-117.

212. Критика немарксистских концепций диалектики XX века. Диалектика и проблема иррационального / под ред. Ю. Н. Давыдова. М. : Изд-во МГУ, 1988. - 447 с.

213. Кульман, Г. Г. Протестантизм и православие / Г. Г. Кульман // Путь : Орган русской религиозной мысли : Кн. I (I-VI). М. : Информ-Прогресс, 1992. - С. 610-612.

214. Кун, Т. Структура научных революций / Т. Кун. М. : Прогресс, 1975.-288 с.

215. Кураев, А. Дары и анафема. Что христианство принесло в мир? (Размышления на пороге III тысячелетия) / А. Кураев. М. : Эксмо ; Яуза, 2004.-288 с.

216. Курдюмов, С. П. Интервью / С. П. Курдюмов // Вопросы философии. 1991. № 6. - С. 53- 57.

217. Лакёр, У. Черная сотня: происхождение русского фашизма / У. Лакёр ; пер. с англ. М. : Текст, 1994. - 430 с.228'. Лао Цзы. Дао дэ цзин / вступ. ст., пер. и коммент. А. А. Маслова.- Ростов н/Д: Феникс, 2003. 480 с.

218. Левинас, Эммануэль. Избранное. Тотальность и Бесконечное / Эммануэль Левинас ; сост. С. Я. Левит; отв. ред. Г. М. Тавризян. М.; СПб. : Университетская книга, 2000. - 416 с.

219. Лейбниц, Г. В. Сочинения : В 4 т. / Г. В. Лейбниц ; ред., сост. вступ. ст. и прим. В. В. Соколов. М. : Мысль, 1982. — Т. 1. — 636 с. ; Т. 2. — 556 с.

220. Леонтьев, К. Н. Восток, Россия и Славянство : Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872 — 1891) / К. Н. Леонтьев ; общ. ред. сост. и коммент. Г. Б. Кремнева. М. : Республика, 1996. - 799 с.

221. Леонтьев, К. Н. Избранное / К. Н. Леонтьев. М. : Рарогъ ; Московский рабочий, 1993. - 342 с.

222. Леонтьев, К. Н: Избранные письма 1854-1891 / К. Н. Леонтьев. -СПб.: Пушкинский фонд, 1993. 637 с.

223. Леонтьев, К. Н. О всемирной любви / К. Н. Леонтьев // Русская идея / сост. и вступ. ст. М. А. Маслина. М. : Республика, 1992. - С. 147-170:

224. Лихачев, Д. С. Избранное. Великое наследие. Заметки о русском / Д. С. Лихачев. СПб. : Логос, 1997. - 560 с.

225. Лихачев, Д. С. О национальном характере русских / Д. С. Лихачев // Вопросы философии. 1990. № 4. - С.3-6.

226. Лихачев, Д. С. Прошлое будущему : Статьи и очерки / Д. С. Лихачев. - Л. : Наука, 1985. - 575 с.

227. Лихачев, Д. С. Раздумья о России / Д. С. Лихачев. СПб. : Логос, 1999.-666 с.

228. Лихачев; Д. С. Русская культура / Д. С. Лихачев. М. : Искусство, 2000. - 440 с.

229. Лойфман, И. Я. Дух диалектики (теоретико-методологические проблемы) / И. Я. Лойфман. Екатеринбург : УрГУ, 2000. - 104 с.

230. Лойфман, И. Я. Принципы, физики и философские категории : материалы спецкурса / И. Я. Лойфман ; отв. ред. М. Н. Руткевич. -Свердловск : Изд-во Урал.гос. ун-та, 1973: 136 с.

231. Лоргус, А. Дух и душа: природа и бытие / свящ. Андрей Лоргус // Православное' учение о человеке : Избранные статьи. М. ; Клин : Синодальная-богословская комиссия ; Христианская жизнь, 2004. - С. 168— 188.

232. Лосев,,А. Ф. Владимир Соловьев и его время / А. Ф. Лосев. — М. : Прогресс, 19901-719 с.246: Лосев, А. Ф. Из ранних произведений / А. Ф. Лосев. — М. : Правда, 1990. 655 с.

233. Лосев, А. Ф. История античной философии в конспективном изложении / А. Ф. Лосев. М. : Мысль, 1989. - 204 с.

234. Лосев, А. Ф. Родина / А. Ф. Лосев // Русская идея / сост. и вступ. ст. М. А. Маслина. М. : Республика, 1992. - С. 420-428.

235. Лосский, В. Н. Боговидение / В. Н. Лосский ; пер. с фр. В. А. Рещиковой ; сост. и вступ. ст. А. С. Филоненко. М.: Аст, 2003. - 759, 9. с.

236. Лосский, Н. О. Бог и мировое зло / Н. О. Лосский ; сост. А. П. Поляков и др. М. : Республика, 1991. - 622 с.

237. Лосский, Н. О. Идея конкретности в русской философии / Н. О. Лосский // Вопросы философии. 1991. - № 2. - С. 125-135.

238. Лосский, Н. О. Характер русского народа / Н. О. Лосский. — М. :

239. Издательский Совет Русской Православной Церкви ; Даръ, 2005. 336 с.

240. Лосский, Н. О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция / Н. О. Лосский. М. : Терра-Книжный клуб ; Республика, 1995. -399 с.

241. Лосский, Н. Понятие о личности по В. HI Лосскому / диак. Николай Лосский // Православное учение о человеке : Избранные статьи. -М. ; Клин : Синодальная богословская комиссия ; Христианская жизнь, 2004. -С. 324-329.

242. Лука, (Войно-Ясенецкий). Дух, душа и тело / архиеп. Лука (Войно-Ясенецкий). М. : Православный Свято-Тихоновский богословский институт ; Русское зерцало, 1999. - 175 с.

243. Лукач, Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены / Д. Лукач ; пер. с нем. ; общ. ред. и вступ. ст. и. С. Нарского и М. А. Хевеши. -М.: Прогресс, 1991. 412 с.

244. Макарий, (Оксиюк М. Ф.). Эсхатология св. Григория Нисского / митр. Макарий (Оксиюк). М.: Паломник, 1999. - 666 с.

245. Марсель, Г. Трагическая мудрость философии : Избранные работы / Г. Марсель ; пер. с фр. М. : Изд-во гуманит. литературы, 1995. — 216 с.

246. Матвейчев, О. А. Политические онтологики / О. А. Матвейчев. -М.: Соверо-принт, 2001. 168 с.

247. Мейендорф, И. Введение в святоотеческое богословие : конспекты лекцийV прот. Иоанн Мейендорф ; пер. с англ. Л. Волохонской. -Вильнюс ; М: : Весть, 1992. 359 с.

248. Мейендорф; И: Византия ^ Московская Русь : Очерки по истории церковных и- культурных связей в XIV веке / прот. Иоанн Мейендорф. -Париж : ИМКА-Пресс, 1990.-456 с.

249. Мелих, Ю. Б. Персонализм Л. П. Карсавина и европейская философия / Ю. Б. Мелих. М:: Прогресс-Традиция, 2003. - 271 с.

250. Мень, А. Православное богослужение. Таинство. Слово и< образ / прот. Александр Мень. М.: Слово, 1991. - 190 с.

251. Мясникова, Л. А. Опыт: обретение открытости и откровения / Л. А. Мясникова, В: Я. Нагевичене. Екатеринбург : Уральская академия госслужбы, 1997. - 96 с.

252. Мясникова, Л. А. Постижение подлинности бытия: я «сам по себе» и «в миру» / Л. А. Мясникова // Основания индивидуального бытия / Рос. филос. об-во и др. Екатеринбург : Банк культурной информации, 2002. -С. 77-86.

253. Назаров, В. Н. Каждый из нас в глубине своей есть София : Предисловие к публикации / В. Н. Назаров // Вопросы философии. 1991.9.-С. 171-174.

254. Никитин, Е. П. Духовный мир: органичный космос или разбегающаяся вселенная? / Е. П. Никитин // Вопросы философии. 1991. -№8.-С. 3-12.

255. Никитин, Е. П. Проблема самоутверждения личности в философии и психологии (к истории проблемы) / Е. П. Никитин, Н. Е. Харламенкова // Вопросы философии. 1995. - № 8. - С. 73-91.

256. Николаев, К. Н. Восточный обряд / К. Н. Николаев. — Париж : ИМКА-Пресс, 1950. 336 с.

257. Новгородцев, П. И. Об общественном идеале / П. И. Новгородцев. М. : Пресса, 1991. - 639 с.

258. Общественные движения в России в первую, половину XIX века : Статьи и материалы / сост. В. И. Семевский, В: Богучарский, П. Е. Щеголев. СПб. : Герольд, 1905. - Т.1 : Декабристы : М. А. Фонвизин, кн. Е. П. Оболенский и бар. В.' И. Штейгель. - 495 с.

259. Ортега-и-Гассет, X. Что такое философия? / X. Ортега-и-Гассет ; отв. ред. М. А. Киссель. М.: Наука, 199 К - 408 с.

260. Осипов, А. И'. Богословские- воззрения славянофилов / А. И. Осипов // Журнал Московской Патриархии*. 1994. - № 6. - С. 23-36.

261. Осипов, А. И. Путь разума в,поисках истины / А. И. Осипов. 5-е изд., испр. и доп. - М. : Изд-во Сретенского.монастыря, 2004. — 432 с.

262. Палама, Григорий. Триады в защиту священнобезмолвствующих / пер., послесл. и.коммент. В. Вениаминова. М. : Канон, 1995. — 384 с.

263. Панарин, А. С. Православная цивилизация в глобальном мире /

264. A. С. Панарин. -М.: Эксмо, 2003. 544 с.

265. Пащенко, В. Я. Социальная философия; евразийства / В. Я. Пащенко. М. : Альфа-М, 2003. - 368 с.

266. Переписка А. Веттера с Л. Карсавиным / Л. П. Карсавин, Г.-А. Веттер ; подг. текста и предисл. Н. К. Гаврюшина // Символ : Журнал христианской культуры при Славянской библиотеке в Париже. Июль 1994. -№31.-С. 104-169.

267. Петров, В. Л. Геополитика России (Возрождение или гибель?) /

268. B. Л. Петров М.: Вече, 2003. - 464 с.

269. Пивоваров, Д. В. Гносеология,религии : учебное пособие / Д. В.

270. Пивоваров ; Федеральное агентство по образованию, Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2009. - 380 с.

271. Пивоваров, Д. В. Душа и вера / Д. В. Пивоваров. Оренбург : ООИПКРО, 2003. - 223 с.

272. Пивоваров, Д. В. Онтология религии / Даниил Пивоваров. — СПб. : Владимир Даль, 2009 504 с.

273. Пивоваров, Д. В. Философия религии : учебное пособие / Д. В. Пивоваров. М. : Академический проект; Екатеринбург : Деловая, книга, 2006. - 640 с.

274. Планк, М. Религия и естествознание / Макс Планк // Вопросы философии. 1990. - № 8. - С. 25-35.

275. Платон, Сочинения : В.4 т. / общ. ред. А.Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. -М. : Мысль, 1990. Т. 1. - 860 с.

276. Платон, Сочинения : В 4 т. / общ. ред. А.Ф.г Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. М. : Мысль, 1991'. - Т. 2. - 528 с.

277. Платон, Сочинения : В 4 т. / общ. ред. А.Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. М. : Мысль, 1993. - Т. 3*. - 656 с.

278. Платон, Сочинения : В 4 т. / общ. ред. А.Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. -М.: Мысль, 1994. -Т. 4.-831 с.

279. Платонов, О: А. Русская цивилизация / О. А. Платонов. М. : Роман-газета, 1995. - 224 с.

280. Плотин, О благе или едином (VI 9 9.) / пер. с греч. и прим. М. А. Гарнцева // Логос : Философско-литератуный журнал. М., 1992. - № 3. - С. 217-227.

281. Плотин, Эннеады 1.8 51. / пер. Т. Ю. Бородай // Историко-философский ежегодник'89. -М.: Наука, 1989. С. 161—178.

282. Плотников, Н. С. С. Л. Франк о М. Хайдеггере / Н: С. Плотников // Вопросы философии. 1995. -№ 9. - С. 169-185.

283. Поляков, Д. Д. Соборность как основа философии образования о. Сергия Булгакова : монография / Д. Д. Поляков. Елец : ЕГУ им. И.А. Бунина, 2008. - 260 с.

284. Помазанский, М. Православное догматическое богословие в сжатом изложении / прот. Михаил Помазанский. — Новосибирск : Благовест ; Рига : Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1993.-240 с.

285. Православие и современность : Философско-социологический анализ / отв. ред. Б. А. Лобовик. Киев : Наукова думка, 1988. - 336 с.

286. Предтеченский, А. В. Очерки общественно-политической истории России в первой четверти XIX века / А. В. Предтеченский. М. ; Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1975. - 256 с.

287. Пригожин, И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс ; пер. с англ. — изд. 4-е стереотип. М. : Едиториал УРСС, 2003. - 312 с.

288. Пригожин, И. Философия нестабильности / И. Пригожин // Вопросы философии. 1991. - № 6. - С. 46-52'.

289. Раннехристианские апологеты 1Г — IV веков : Переводы и исследования. М:: Ладомир, 2000. - 189 с.

290. Ранович; А. Б. Первоисточники по истории раннего христианства: Античные критики христианства / А. Б. Ранович. — М. : Политиздат, 1990. 477 с.

291. Раушенбах, Б. В. О1 логике троичности / Б. В. Раушенбах // Вопросы философии. 1990. - №11. - С. 166-168.

292. Рожко, К. Г. Проблема уровней, и диалектика / К. Г. Рожко. -Тюмень : Изд-во Тюмен. гос. ин-та искусств и культуры, 1992. 44 с.

293. Россия и Европа : Опыт соборного анализа : Сборник / под общ. ред. П. В. Тулаева. М. : Наследие, 1992. - 652 с.

294. Савицкий, П. Н. Географические и геополитические основы евразийства / П. Н. Савицкий // Русский мир : Геополитические заметки по русской истории : Сборник / состав. К. Королева. — М. : Эксмо ; СПб. : Terra Fantastica, 2003. С. 799-809.

295. Савицкий, П. Н. Евразийство / П. Н. Савицкий // Русская идея : Сборник произведений русских мыслителей / сост. Е. А. Васильев; предисл. А. В. Гулыги. М. : Айрис-пресс, 2002. - С. 352-371.

296. Савицкий, П. Н. Континент Евразия / П. Н. Савицкий. М. : Аграф, 1997.-464 с.

297. Сагатовский, В. Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь / В. Н. Сагатовский. СПб. : Петрополис, 1994. - 218 с.

298. Сагатовский, В. Н. Социальная синергетика и концепция доопределения бытия Электронный ресурс. / В. Н. Сагатовский. Режим доступа : http://sofik-rgi.narod.ru/avtori/sagat soc sinerg.htm, свободный. -Загл. с экрана.

299. Сагатовский, В. Н. Уровни свободы и ответственности: системный синтез Электронный ресурс. / В. Н. Сагатовский: Режимдоступа : http://sofik-rgi.narod.ru/avtori/sagat urvn svobodi.htm, свободный. —1. Загл. с экрана:

300. Сартр, Ж. — П. Бытие и ничто : Опыт феноменологической онтологии / Ж.-П. Сартр ; пер. с фр. ; предисл.: примеч. В. И. Колядко. — М. : Республика ; Терра-Книжный клуб, 2000. 640 с.

301. Свенцицкая, И. С. Изгои Вечного города. Первые христиане в Древнем Риме / И. С. Свенцицкая. М. : Вече, 2006. - 400 с.

302. Селиванов, Ф. А. Избранное / Ф. А. Селиванов. — Тюмень : Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 1998. 240 с.

303. Семенкин, Н. С. Философия богоискательства: критика религиозно-философских идей софиологов / Н. С. Семенкин. М. :1. Политиздат, 1986. 172 с.

304. Семенова, С. Вера, пришедшая в «разум истины» / С. Семенова // Путь : Международный философский журнал. 1992. - № 2. - С. 202-247.

305. Серафим, (Соболев). Русская идеология / архиепископ Серафим (Соболев).- СПб. : Изд-во им. А. С. Суворина, 1992. 103 с.

306. Сергий, (Страгородский). Православное учение о спасении / архиепископ Сергий (Страгородский ). Репринт, изд-е. — М.: Просветитель, 1991.

307. Сигов, К. Проблема разрыва между онтологией и этикой в современных учениях о человеке / Константин Сигов // Православное учение о человеке : Избранные статьи. М. ; Клин : Синодальная богословская комиссия ; Христианская жизнь, 2004. - С. 340-356.

308. Словарь философских терминов- / науч. ред. проф. В. Г. Кузнецова. -М.: Инфра-М, 2005. 731 с.

309. Смирнова, 3. В. Русская мысль первой половины XIX века и проблема исторической традиции / 3. В. Смирнова // Вопросы философии. — 1995.-№9.-С. 95-105.

310. Смысл и значение православно-христианского ежедневного богослужения / Афонский Русский Пантелеймонов монастырь. — Издание 4-е. Брест : Б. и., 1994. - 112 е.

311. Соборность в России и современность : Тезисы и материалы региональной научной конференции, 25 октября 1997 г. / Ростовск. гос. ун-т. -Ростов н/Д : Гефест, 1997. 196 с.

312. Соборность, земство, демократия* : Материалы всероссийск. научно-практич. конференции, посвящ. памяти Дмитрия Николаевича Шипова, 3-5 декабря- 2003 г. / Смоленск, гос. пед ун-т ; ред. Г. Г. Сильницкий. Смоленск : Изд-во СГПУ, 2003. — Т. 1. - 184 с.

313. Соборность, земство, демократия : Материалы всероссийск. научно-практич. конференции, посвящ. памяти Дмитрия Николаевича Шипова, 3-5 декабря 2003 г. / Смоленск, гос. пед ун-т ; ред. Г. Г. Сильницкий. Смоленск : Изд-во СГПУ, 2003. - Т. 2. - 222 с.

314. Современный философский словарь / под ред. В. Е. Кемерова — М.; Бишкек ; Екатеринбург : Одиссей, 1996. 608 с.

315. Согрина, В. Н. Основные формы бытия / В. Н. Согрина. Тюмень : Изд-во Тюменск. гос. мед. академии, 2001. — 31 с.

316. Согрина, В. Н. Типология форм бытия : Автореферат. канд. филос. н. / В1 Н. Согрина. Тюмень : Изд-во Тюменск. гос. мед. академии, 2003. -19 с.

317. Сокулер, 3. А. Проблема обоснования знания : (Гносеологические концепции Л. Витгенштейна и К. Поппера) / 3. А. Сокулер. М. : Наука, 1988.- 176 с.

318. Солженицын, А. И. Собрание сочинений : В 30 т. / А. И. Солженицын ; ред.-сост. Н. Д. Солженицына. М. : Время, 2006. - Т. 8. : Красное колесо: Повествование в отмеренных сроках. Узел 1. Август Четырнадцатого : Книга 2. - 536 с.

319. Солженицын, А. И. Собрание сочинений : В 9 т. / А. И. Солженицын ; сост. и поясн. Н. Д. Солженицыной. М. : ТЕРРА-Книжный клуб, 2001. - Т. 7 : Публицистика : В Советском Союзе. 1967-1974 ; На Западе. 1974-1989. - 512 с.

320. Солженицын, А. И. Собрание сочинений : В 9 т. / А. И. Солженицын ; сост. и поясн. Н. Д. Солженицыной. — М. : ТЕРРА-Книжный клуб, 2005. Т. 8 : Публицистика : На Западе. 1990-1994. ; В России. 1994-2003.-576 с.

321. Соловьев, В. С. Великий' спор и христианская политика / В. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. - Т. 4. - С. 3-116.

322. Соловьев, В. С. Византизм и Россия / В. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. - Т. 7. - С. 285-328.

323. Соловьев, В. С. Духовные основы жизни / В1 С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. -Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. Т. 3. - С. 301—416.

324. Соловьев, В. С. Идея человечества у Августа Конта / В. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. — Т. 9. - С. 172- 194.

325. Соловьев, В. С. Красота в природе / В. С. Соловьев // Соч. в 2 т. / сост. общ. ред и вступ. статьи А. Ф. Лосева и А. В. Гулыги. — 2-е изд. М. : Мысль, 1990. - Т. 2. - С. 351-389.

326. Соловьев, В. С. Кризис западной философии (против позитивистов) / В. С. Соловьев // Соч. в 2 т. / сост. общ. ред и вступ. статьи А. Ф. Лосева и А. В. Гулыги. 2-е изд. -М.: Мысль, 1990. - Т. 2. - С. 3-138.

327. Соловьев, В. С. Критика отвлеченных начал / В. С. Соловьев // Соч. в 2 т. / сост. общ. ред и вступ. статьи А. Ф. Лосева и А. В. Гулыги. — 2-е изд. -М. : Мысль, 1990. Т. 1. - С. 581-756.

328. Соловьев, В. С. Оправдание добра. Нравственная философия / В.

329. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. - Т. 8. - С. 3-518.

330. Соловьев, В. С. Ответ Данилевскому / В. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М: Соловьева,и Э. Л! Радлова1. Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. - Т. 4. - С. 193-202.

331. Соловьев, В. С. Православна ли Восточная церковь? Краткий ответ / В. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. Брюссель : Жизнь с Богом, 1969. - Т. 11. - С. 86-88.

332. Соловьев, В. С. Россия и Европа / В. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. - Т. 5. - С. 82-147.

333. Соловьев, В. С. Русская идея / В. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. Брюссель : Жизнь с Богом, 1969. - Т. 11. - С. 89-118.

334. Соловьев, В. С. Славянофильство и его вырождение / В. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. - Т. 5. - С. 181-244.

335. Соловьев, В. С. Славянский вопрос / В. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. - Т. 5. - С. 58-74.

336. Соловьев, В. С. Смысл любви / В. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим: С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. - Т. 7. - С. 3-62.

337. Соловьев, В. С. Философские, начала, цельного' знания / В'. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим.-С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. - Т. 1. - С. 250-406:

338. Соловьев; В. С. Чтения о Богочеловечестве / В'. С. Соловьев // Собрание сочинений / под ред. и с прим. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. -Брюссель : Жизнь с Богом, 1966. Т. 3'. - С. 3-185.

339. Социальные идеи христианства в XX веке : Сборник обзоров / Ин-т философии ; ред.-сост. Р. А. Гальцева. М. : ИНИОН, 1989. - 114 с.

340. Социальные проблемы в религиозной жизни Запада (по материалам журнала «Чивилита каттолика» 1986-1989) : Научно-аналитический обзор / Акад. Общ. Н. при ЦК КПСС ; Ин-т научного атеизма ; В. Я. Дудкин. М. : ИНИОН, 1990. - 70 с.

341. Спиркин, А. Г. Основы философии : Учебное пособие для вузов / А. Г. Спиркин. М.: Политиздат, 1988. - 592 с.

342. Страхов, Н. Н. О книге Н. Я. Данилевского1 «Россия и* Европа». Наша культура и всемирное единство. Последний ответ г. Вл. Соловьеву / Н.

343. Н. Страхов // Данилевский Н. Я. Россия и Европа / Н. Я. Данилевский ; сост. послесл. и коммент. С. А. Вайгачева. М.: Книга, 1991. - С. 510-532.

344. Суровягин, С. П. Философия В. Соловьева и эзотерические учения: Учебное пособие / С. П. Суровягин. Тюмень : Вектор Бук, 1998. -132 с.

345. Суровягин, С. П. Философия семьи. Цель семьи. Главенство в семье. Любовь и брак / С. П. Суровягин. Тюмень : Вектор Бук, 2000. - 226 с.

346. Тихомиров, Л. А. Единоличная власть как принцип государственного строения / Л. А. Тихомиров. — М'. : Трим; 1993. 192 с:

347. Тихомиров, Л! А. Религиозно-философские основы истории / Л. А. Тихомиров ; сост. предисл. и прим. М: Б: Смолина. М. : Айрис-пресс ; Лагуна-Арт, 2004. - 688 с.

348. Троицкий, Е. Что такое русская соборность / Е. С. Троицкий. -М. : Ассоц. по комплекс. изуч. русск. нации, 1993. 104 с.

349. Трофимов, В. К. Душа России: истоки, сущность и социокультурное значение русского менталитета : монография / В. К. Трофимов. 2-е изд. испр. и доп. - Ижевск : ФГОУ ВПО Ижевская ГСХА, 2010.-408 с.

350. Трубецкой, Е. Н. Смысл жизни / Е. Н. Трубецкой. — М. : Республика, 1994.-432 с.

351. Трубецкой, Н. С. Европа и человечество / Н. С. Трубецкой // Русский мир : Геополитические заметки по русской истории : Сборник / состав. К. Королева. М.: Эксмо ; СПб.: Terra Fantastica, 2003. - С. 663-737.

352. Трубецкой, Н. С. О туранском элементе в русской культуре / Н. С. Трубецкой // Русский мир : Геополитические заметки по русской истории : Сборник / состав. К. Королева. М. : Эксмо ; СПб. : Terra Fantastica,, 2003. -С. 738-765.

353. Трубецкой, Н. С. Общеевразийский национализм / Н. С. Трубецкой // Русская идея : Сборник произведений русских мыслителей / Сост. Е.А. Васильев; предисл. A.B. Гулыги. М. : Айрис-пресс, 2002. - 372384.

354. Трубецкой, С. Н: Курс истории древней философии / кн. С. Н. Трубецкой. М.: Владос ; Русский двор, 1997. - 576 с.

355. Трубецкой, С. Н. О святой Софии, Премудрости Божией / С. Н. Трубецкой // Вопросы философии. 1995. - № 9. - С. 120-168.

356. Усачев А. В. Онтология в структуре русской религиозной философии : монография / А. В. Усачев. Елец ; Воронеж : Изд-во ЕГУ им. И.А. Бунина, 2006. - 296 с.

357. Уткина, Н. Ф. Тема всеединства в философии Вл. Соловьева / Н. Ф. Уткина // Вопросы философии. 1989. - № 6. - С. 59-75.

358. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка / Макс Фасмер ; пер. и доп. О. Н. Трубачева ; под ред. и с предисл. проф. Б. А. Ларина. М.: Прогресс, 1964. - Т. 1 : А-Д. - 564 с.

359. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка / Макс Фасмер ; пер. и доп. О. Н. Трубачева. М. : Прогресс, 1967. - Т. 2 : Е-Муж. -673 с.

360. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка / Макс Фасмер ; пер. и доп. О. Н. Трубачева. М. : Прогресс, 1971. - Т. 3 : Муза-Сят. - 828 с.

361. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка / Макс Фасмер ; пер. и доп. О. Н. Трубачева. М* : Прогресс, 1973. - Т. 4 : Т-Ящур: -855 с.

362. Федоров, Н. Ф: Сочинения / Н. Ф. Федоров ; общ. ред. А. В. Гулыги ; вступ. ст., прим. и сост. С. Г. Семеновой. — М. : Мысль, 1982. — 712 с.

363. Федоров, Н. Ф. Сочинения / Н. Ф. Федоров. М. : Раритет, 1994. -416 с.

364. Федоров, Ю. М. Сумма антропологии. Книга 3 : Антропологическая историософия / Ю. М. Федоров. Новосибирск : Изд-во СО РАН ; Гео, 2000. - 714 с.

365. Фейнберг, Е. Л. Интуитивное суждение и вера / Е. Л. Фейнберг // Вопросы философии. 1991. - № 8. - С. 13-24.

366. Философия : Энциклопедический словарь / под ред. А. А. Ивина. М.: Гардарики, 2004. - 1072 с.

367. Философия от античности до современности : Энциклопедия Электронный ресурс. М. : ДиректМедиа Паблишинг, 2003. - 1 CD, 98288 электр. с.

368. Фиолетов, Н. Н. Очерки христианской апологетики / Н. Н. Фиолетов ; авт. предисл. Г. Каледа. М. : Братство во Имя Всемил. Спаса, 1992.-192 с.

369. Флоренский, П.' А. Соч. в 4 т. / Флоренский П. А. М. : Мысль, 1994.-Т. 1.-797 с.

370. Флоренский, П. А. Соч. в 4 т. / Флоренский П. А. М. : Мысль, 1996.-Т. 2.-880 с.

371. Флоренский, П. А. Столп и утверждение истины / П. А. Флоренский // Соч. в 2 т. / вступ. ст. С. С. Хоружего ; журн. «Вопросы философии» и др. М.: Правда, 1992. - Т. 1., Часть 1. - 490 с.

372. Флоровский, Г. В. Восточные отцы IV века / Г. В. Флоровский. -Репринт, изд-е, ориг. Париж : ИМКА-Пресс, 1931. М. : Паломник, 1992. -240 с.

373. Флоровский, Г. В. Восточные Отцы V-VIII веков / Г. В. Флоровский. Репринт, изд-е, ориг. Париж : ИМКА-Пресс, 1933. -М. : Паломник, 1992. - 262 с.

374. Флоровский, Г. В. Евразийский соблазн / прот. Г. Флоровский // Новый мир.-1991.-№1.-С. 195-211.

375. Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1 : От эпических теокосмогоний до возникновения*. атомистики / изд-е подгот. А. В. Лебедевым. М. : Наука, 1989. - 576 с.

376. Франк, С. Л. Духовные основы общества : Сборник / С. Л. Франк ; сост. и авт. вступ. ст. П. В. Алексеев. — М. : Республика, 1991. 510 с.

377. Франк, С. Л. Новая этика немецкого идеализма / С. Л. Франк // Путь : Орган русской религиозной мысли : Кн. I (I-VI). М. : Информ— Прогресс, 1992. - С. 643-646.

378. Франк, С. Л. Реальность и человек : Метафизика человеческого бытия / С. Л. Франк. Париж : ИМКА-Пресс, 1956. - 416 с.

379. Франк, С. Л. Религиозно-исторический смысл русской революции / С. Л. Франк // Русская идея / сост. и вступ. ст. М. А. Маслина. -М.: Республика, 1992. 496 с.

380. Франк, С. JI. Религиозные основы общественности / С. JT. Франк // Путь : Орган русской религиозной мысли : Кн. I (I—VI). М. : Информ-Прогресс, 1992. - С. 14-29.

381. Франк, С. JI. Русское мировоззрение / С. JI. Франк ; сост., вступ. ст., прим. А. А. Ермичев ; прим. Б. В. Емельянов. СПб. : Наука; 1996. - 744 с.

382. Франк, С. JI. Сочинения / вступ. ст., сост., подгот. текста и прим. Ю. П. Сенокосова ; журн. «Вопросы философии» и др. М. : Правда, 1990. -607 с.

383. Франк, С. JI. Сущность и ведущие мотивы русской философии / С. JI. Франк // Философские науки. 1990. - № 5. - С. 83-91.

384. Фуко, М. Слова и вещи : Археология гуманитарных наук / М.Фуко ; пер. с фр., вступ. ст. Н. С. Автономовой. М. : Прогресс, 1977. -488 с.

385. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер ; пер. с нем. В. В. Бибихина. Харьков : Фолио, 2003. - 503 с.

386. Хайдеггер, М: Время и- бытие : Статьи и выступления / М. Хайдеггер ; сост., пер. с нем. вступ. ст., коммент. и указат. В. В. Бибихина. — М.: Республика, 1993. 447 с.

387. Хайдеггер, М. Гельдерлин и сущность поэзии / М: Хайдеггер ; пер. с нем. С. А. Никитина// Культуры в диалоге / отв. ред. А. С. Гагарин. — Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 1992. С. 172-182.

388. Хайдеггер, М. Работы-и размышления разных лет / М. Хайдеггер ; пер. с нем., сост., пер., вступ. статья, примеч. А. В. Михайлова. М. : Гнозис, 1993.-464 с.

389. Хайдеггер, М. Разговор на проселочной дороге : Сборник / М*. Хайдеггер ; пер. с нем. под ред. A. JI. Доброхотова М. : Высшая школа, 1991.- 192 с.

390. Халин, С. М. Метапознание: Некоторые фундаментальные проблемы / С. М. Халин. Тюмень : Мандр и Ка, 2005. - 144 с.

391. Хевеши, М. А. Онтологическая интерпретация марксизма. Работа Д. Лукача «К онтологии общественного бытия» / М. А. Хевеши // Историко-философский ежегодник / отв. ред. Н. В. Мотрошилова. М. : Наука, 1989. -С. 25-38.

392. Хокинг, С. Природа пространства и времени / Стивен Хокинг, Роджер Пенроуз ; пер. с англ. А. Беркова, В. Лебедева. СПб. : Амфора, 2007.-171 с.

393. Холодный, В. И. А. С. Хомяков и современность: зарождение иперспективы соборной феноменологии /В. И. Холодный. М. : Академический проект, 2004. - 528 с.

394. Холодный, В. И. Соборное мировосприятие : Теоретический и историко-философский аспекты проблемы : Автореферат дисс. . доктора философских наук : Специальность 09.00.03 История философии / В. И. Холодный. - М., 1994. - 42 с.

395. Хомяков, А. С. Семирамида : Исследование истины исторических идей / А. С. Хомяков // Русский мир : Геополитические заметки по русской истории : Сборник / состав. К. Королева. М. : Эксмо ; СПб. : Terra Fantastica, 2003. - С. 5-598.

396. Хомяков, А. С. Сочинения в 2 т. / А. С. Хомяков ; сост. В. А. Кошелева ; подгот. текста В. А. Кошелева, В. М. Лурье и др. М. : Моск. филос. фонд ; Медиум ; Журнал «Вопросы философии», 1994. - Т. 2: Работы по богословию. - 480 с.

397. Хомяков, Д. А. Православие, самодержавие, народность / Д. А. Хомяков. Монреаль : Изд-е Братства преп. Иова Почаевского, 1982. - 232 с.

398. Хомяков, М: Б. Deux ex machine : Рационализм и мистицизм в «Философии* Общего Дела» Н.Ф. Федорова / М. Б. Хомяков: Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 1995. - 196 с.

399. Хопко, Ф. Основы православия / прот. Фома Хопко ; пер. с англ. под ред. А. Трегубова. Минск : Полифакт, 1991. - 338 с.

400. Хоружий, С. С. Исихазм как пространство философии / С. С. Хоружий // Вопросы философии. 1995. - № 9. - С. 80-94.

401. Хоружий, С. С. После перерыва. Пути русской философии / С. С. Хоружий. СПб. : Алетейя, 1994. - 447 с.

402. Хоружий, С. С. Православно-аскетическая антропология и кризис современного человека / С. С. Хоружий // Православное учение о человеке : Избранные статьи. М. ; Клин : Синодальная богословская комиссия ; Христианская жизнь, 2004. - С. 154-167.

403. Хоружий, С. С. София — Космос — Материя : устои философской мысли отца-Сергия Булгакова / С. С. Хоружий // Вопросы философии. 1989. -№12.-С. 73-89.

404. Хоружий, С. С. Трансформация славянофильской идеи в XX веке / С. С. Хоружий // Вопросы философии. 1994. - № 11. - С. 52-62.

405. Хоружий, С. С. Философский процесс в России как встреча философии и православия / С. С. Хоружий // Вопросы философии. 1991. -№ 5. - С. 26-57.

406. Хоружий, С. С. Философский символизм Флоренского и его жизненные истоки / С. С. Хоружий // Историко-философский ежегодник / отв. ред. Н. В. Мотрошилова. М.: Наука, 1988. - С. 180-201.

407. Худякова, Г. П. Мировоззренческий рационализм и мировоззренческий нигилизм: пути их преодоления : Учебное пособие / Г. П. Худякова. Тюмень : Изд-во Тюменс. нефтегаз. ун-та, 1999. - 68 с.

408. Хюбнер, К. Критика научного разума / К. Хюбнер ; отв. ред. В. Н. Порус ; пер. с нем. И. Т. Карсавина. М. : Ин-т филос. РАН, 1994. - 326 с.

409. Цветков, И. Триипостасность как антропологическая парадигма / прот. И. Цветков // Православное учение о человеке : Избранные статьи. М. ; Клин : Синодальная богословская комиссия ; Христианская жизнь, 2004. — С. 330-339.

410. Цимбаев, Н.' И. Славянофильство: из истории русской общественно-политической мысли XIX века / Н. И. Цимбаев. М. : Изд-во-МГУ, 1986.-269 с.

411. Чаадаев, П. Я. Полн. собр. соч. и избр. письма в 2 т. / Чаадаев П. Я ; сост. И коммент. С. Г. Блинова, Л. 3: Каменской и др. М. : Наука, 1991. -Т. 1.-800 с.

412. Чичерин, Б. Н. Наука и религия / Б. Н. Чичерин. М.: Республика, 1999. - 456 с.

413. Шалютин, С. М. Человек-индивид: его сущность / С. М. Шалютин // Основания индивидуального бытия / Рос. филос. об-во и др. -Екатеринбург : Банк культурной инфомации,2002. С. 33-39.

414. Шапошников, Л. Е. В. С. Соловьев и православное богословие / Л. Е. Шапошников. М.: Знание, 1990. - 64 с.

415. Шапошников, Л. Е. Идеология славянофильства и современноеправославие / Л. Е. Шапошников. М.: Знание, 1985. - 126 с.

416. Шапошников, Л. Е. История русской религиозной философии / Л. Е. Шапошников, А. А. Федоров. М. : Высшая школа, 2006. - 447 с.

417. Шапошников, Л. Е. Консерватизм, модернизм и новаторство в русской православной мысли Х1Х-ХХ1 веков / Л. Е. Шапошников. СПб: :. Изд-во СПбГУ, 2006. - 327 с.

418. Шапошников, Л. Е. Православное богословие и философская апология религии (конец XVIII XX в.) / Л. Е. Шапошников // Философские науки. - 1989. - № 5. - С. 41-50.

419. Шапошников, Л. Е. Православный модернизм и движущих силах социального процесса / Л. Е. Шапошников. М. : Знание, 1988. - 64 с.

420. Шапошников, Л. Е. Русская религиозная философия Х1Х-ХХ веков / Л. Е. Шапошников. — Нижний Новгород : Волго—Вят. кн. изд-во, 1992.-236 с.

421. Шапошников, Л. Е. Философия и догматическое богословие в России / Л. Е. Шапошников. СПб.: Изд-во-С.-Петерб. ун-та, 1996. - 126 с.

422. Шапошников, Л. Е. Философия; соборности : Очерки русского самосознания / Л. Е. Шапошников. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996: — 200 с.

423. Шеллинг, Ф. В. Сочинения* / пер. с нем. М. И. Левиной, А. В. Михайлова. М. : Мысль, 1998: - 1664 с.

424. Шестов, Л. Сочинения в 2 т: / сост., научн. подгот. текста, вступ. ст. и прим. А. В. Ахутина. М: : Наука, 1993. - Т. 1. - 668' с.

425. Шмеман, А. Водою и Духом / прот. Александр Шмеман ; Вступление в Церковь / прот. Николай Афанасьев. — М. : Изд-во Православного Св.-Тихоновского гуманит. ун-та, 2004. 454 с.

426. Шмеман, А. Евхаристия. Таинство Царства / прот. Александр Шмеман. Париж : ИМКА-Пресс, 1988. - 314 с.

427. Шмеман, А. Исторический путь православия / прот. Александр Шмеман. Репринт, изд-е, ориг. Нью-Йорк : Изд-во им. Чехова, 1954. - М. : Паломник, 1993.-389 с.

428. Штейнер, Е. С. О личности, преимущественно в Японии и Китае, хотя, строго говоря, в Японии и Китае личности не было / Е. С. Штейнер // Одиссей. Человек в истории. 1990 / отв. ред. А. Я. Гуревич. М.: Наука,1990.-С. 38-47.

429. Штёкль А. История средневековой философии / Альберт Штёкль. Репринт, изд-е, Заказн. изд-е. - СПб. : Алетейя ; Университетская книга, 1996.-320 с.

430. Щербинин, М. Н. Искусство и философия в генезисе смыслообразования (Опыт эстетической антропологии) : монография / М. Н. Щербинин. Тюмень : Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2005. - 312 с.

431. Экономцев, И. Православие, Византия, Россия / игум. Иоанн Экономцев. М. : Христианская литература, 1992. - 230 с.

432. Энциклопедия Брокгауза и Эфрона Электронный ресурс. М. : IDDK ; Адепт, 2002. - 1 DVD.

433. Эрн, В. Ф. Сочинения / сост., подгот. текста Н. В. Котрелева и Е. В. Антоновой. М. : Правда, 1991. - 576 с.

434. Яковлев, Е. Г. Заглянуть в самую бездну: о некоторых онтологических чертах русского духа / Е. Г. Яковлев // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 1994. - № 2. - С. 45^17.

435. Ястребов, И. Б. Социальная философия католицизма в XX веке / И. Б. Ястребов. Киев : Выща школа, 1988. - 190 с.

436. Baudrillard, J. Die Simulation / Jean Baudrillard // Wege aus der Moderne : Schiusseltexte d. Postmodeme : Diskurssion. Weinheim : VCH ; Acta-Humanoria, 1988.-S. 153-162.

437. Cotier, G. Der Tod des Menschen. Eine Studie über Michel Foucaults Werk / Georg Cotier // Veränderungen im Menschenbild: Divergenzen der modernen Anthropologie. Freiburg ; München : Verlag Karl Alber, 1987. - S. 234-259.

438. Hagemeister, M. Nikolaj Fedorov : Studien zu Leben, Werk und Wirkung / Michael Hagemeister. München, Verlag Otto Sagner, 1989. — 550 s. -(Marburger Abhandlungen zur Geschichte und Kultur Osteuropas. Bd. 28).

439. Heidegger, M. Sein und Zeit / Martin Heidegger. 8 unveränderte Auflage - Tübingen, Max Neimeyer Verlag, 1957. -510 s.

440. John, of Pergamon. Man the Priest of Creation : A Response to the Ecological Problem / Metropolitan John of Pergamon // Living Orthodoxy in the Modern World / Edited by Andrew Walker and Costa Carras. London, 1996. - P. 61-74.

441. Seifert, Josef. Leib und Seele: Ein Beitrag zur philosophischen Anthropologie. Salzburg, München: Universitätverlag Anton Pustet, 1973. -LXXVT, 380 s.