автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Проблема единства сборника Н.В. Гоголя "Арабески"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Джафарова, Камилла Камильевна

ВВЕДЕНИЕ

Г Л Л В Л I. «МЫСЛЬ ИСТОРИЧЕСКАЯ» В СБОРНИКЕ «АРАБЕСКИ»

1.1. Диалектизм оричого мышления Гоголя

1.2. Вопрос о законах истории и концепция личности в «Арабах»

1.3. ория ивременнь

ГЛАВА II. ПРОБЛЕМЫ ИСКУССТВА В «АРАБЕСКАХ»

2.1. Отношение тва к девительни

2.2. Этичие проблемы тва

2.3. етичие взгляды Гоголя в «Арабах»

ГЛАВА III. ЖАНРОВО-КОМПОЗИЦИОННОЕ ЕДИНСТВО СБОРНИКА «АРАБЕСКИ»

3.1. «Арабески» и эстетическое учение немецких романтиков.

3.2. «Араби» как жанровая форма

3.3. Араби и грот

3.4. Соотношение материального и идеального начал и его функции вздании грота

3.5. Часть и целое, единичное и общее как универсальный принципдержания и композиции «Арабк»

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Джафарова, Камилла Камильевна

У сборника «Арабески» самая странная судьба из всех гоголевских сборников. Кроме того, что он - наименее среди них изученный, долгое время он не рассматривался как сборник, можно сказать, почти с самого момента его выхода в свет в 1835 г. Сам Гоголь положил этому начало, когда «изъял» три повести из «Арабесок» и поместил их в третьем томе своего собрания сочинений, изданного в 1843г., образовавшем в дальнейшем петербургский цикл. Поэтому и в литературоведении повести «Невский проспект», «Портрет», «Записки сумасшедшего» традиционно рассматриваются внутри петербургского цикла, а статьи - как часть критико-публицистического наследия Гоголя.

Странная судьба сборника объясняется «странностью» самого сборника. При первом знакомстве с ним удивляешься как разнообразию жанров, помещенных в нем (это и научные статьи и повести, и главы из исторического романа), так и разнообразию тем (литература, история, музыка, живопись, архитектура и др.). Здесь нет того очевидного единства тематики и стилистики, которое присутствует в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», «Миргороде» и делает эти сборники монолитными по сравнению с хаотичными, на первый взгляд, лишенными одноплановости «Арабесками».

Сборник был опубликован в первой половине января 1835 года, цензурное разрешение - 10 ноября 1834 г. «Арабески» вышли в двух частях, в их состав входили следующие произведения:

Часть первая: Предисловие

Скульптура, живопись и музыка О средних веках Глава из исторического романа О преподавании всеобщей истории Портрет (повесть)

Взгляд на составление Малороссии Несколько слов о Пушкине Об архитектуре нынешнего времени Ал-Мамун (историческая характеристика)

Часть вторая: Жизнь

Шлецер, Миллер и Гердер Невский проспект (повесть) О малороссийских песнях Мысли о географии (для детского возраста) Последний день Помпеи (картина Брюллова) Пленник (отрывок из исторического романа) О движении народов в конце V века Записки сумасшедшего

И тем не менее сборник «Арабески» - не случайное издание имевшихся под рукой произведений, а результат целенаправленного творчества: ведь Гоголь специально готовил именно сборник, о чем можно судить по записи, сделанной им в записной книжке, датируемой автором августом 1834 г. В ней составлен перечень произведений, которые должны были войти в готовящийся сборник [4,116-117], а также по письмам к М. Погодину и Максимовичу (письма к Погодину от 14 декабря 1834 и 22 января 1835, к Максимовичу от 22 января 1835 г.). Судя по перечню, Гоголь обдумывал и порядок расположения произведений; в нем справа проставлены цифры и можно предположить, что это - порядковые номера произведений. Некоторые исправления также свидетельствуют о том, что Гоголь обдумывал порядок расположения в сборнике.

Изначально Гоголь представлял себе сборник как определенное единство. Что же формировало это единство?

В своей работе мы исходим из такого понимания художественной целостности, которая подразумевает органическое единство, нераздельную и диалектическую общность всех составляющих компонентов и уровней произведения, прежде всего содержания и формы. Понятие органической формы, существовавшее еще в античной эстетике (Аристотель сравнивал поэзию с «единым живым существом», назначение которого - «производить удовольствие» [14,118]), возродили немецкие романтики, эстетические открытия которых были близки Гоголю: «Всякая истинная форма органична, то есть определяется содержанием художественного произведения» (А. Шлегель) [84,131].

Теоретической базой для нас в данном случае служат исследования М. Бахтина, который настаивал на единстве формы и содержания, вводя такие термины, как «оформленное содержание», «формообразующая идеология»: «В каждом мельчайшем элементе поэтической структуры, в каждой метафоре, в каждом эпитете мы найдем химическое соединение познавательного определения, этической оценки и художественно-завершающего оформления» [111,156-157]. Как пишет В. Е. Хализев: «Именно целостность воспринимаемого составляет главный источник его эстетического постижения. Целостностью называют то трудно определимое качество предмета, которое вызывает у воспринимающего единую реакцию на него, порождает впечатление» [168,16-17].

По отношению к сборнику «Арабески» понятие художественной целостности обладает особым значением и актуальностью, в силу необычной творческой судьбы этого сборника. А. Белый указывал на формосодержа-телыюе единство всех произведений Н. Гоголя: «Творения Гоголя имеют одну особенность: анализ сюжета, тенденции, стиля их являет имманентность друг другу: сюжета, тенденции, стиля; тенденция — красочна; краска - осмысленна; слоговые особенности обусловлены стилем мысли; видишь, как форма и содержание рождены формосодержательным процессом» [20,16].

Специфика целостности «Арабесок» заключается не только в оригинальности и новаторской форме этого сборника. Их циклическая форма уже сама по себе по-своему парадоксальна: цикл — это некое целое, единство, и одновременно оно включает в свой состав произведения, обладающие самостоятельностью и законченностью. В своей работе мы попытались рассмотреть функции и смысловое наполнение категорий «единичное» и «общее»,

часть» и «целое» как на содержательном уровне сборника, так и на композиционном. Крайне важным становится в данном случае понятие «границы»: «Границы между произведениями вместе с тем не всегда обладают полнотой определенности. Порой они оказываются подвижными, в какой-то мере даже размытыми. Важнейшей формой размывания границ между литературными произведениями является их циклизация» [168,183].

В нашей работе мы пытались проследить, какие новые, дополнительные значения, смыслы рождаются в результате «размывания границ» между произведениями.

В задачи диссертации входит определение идейно-художественных доминант, формирующих единство сборника «Арабески». Для рассмотрения указанной цели автор выделяет два основных аспекта исследуемого цикла — предметно-содержательный и структурный. Историко-философские и эстетические искания Н. В. Гоголя введены в культурный и общественный контекст эпохи, и автор стремится доказать, что сборник «Арабески» является отражением противоречивого процесса формирования мировоззрения писателя и его творческого метода.

Актуалг.ностг, исследования обусловлена важностью научного осмысления поставленной проблемы. Как правило, в большинстве работ, посвященных исследованию творчества Н. Гоголя, художественные произведения сборника - повести «Невский проспект», «Портрет» и «Записки сумасшедшего» исследуются в рамках петербургского цикла. Статьи из «Арабесок» привлекаются, когда речь идет об эстетических, исторических взглядах писателя, или о его мировоззрении в целом. Например, В. Гиппиус в своей монографии «Гоголь» рассматривает отдельно произведения об искусстве в главе, посвященной эстетике Гоголя, отдельно - статьи, посвященные исторической теме, в главе об исторических взглядах писателя, хотя и указывает на некоторые связи и переклички этих работ между собой. В другом исследовании этого же автора - «Творческий путь Гоголя» - статьям из «Арабесок» отведена специальная глава, но сам сборник не описан в качестве самостоятельной единицы гоголевского творчества, как, например, другие гоголевские сборники. Подобный подход к изучению творчества Гоголя наблюдается в основательных работах Н. Котляревского «Н. Гоголь. Очерк из истории русской повести и драмы», Г. Л. Гуковского «Реализм Гоголя», С. И. Машинского «Художественный мир Гоголя» и др., хотя в них и содержатся глубокие замечания по поводу отдельных произведений и проблем сборника «Арабески».

10. В. Манн убедительно доказывает, что существует глубокая и тесная связь между научной мыслью Гоголя, представленной в таких работах из сборника «Арабески», как «О преподавании истории», «Последний день Помпеи», «О средних веках», и его творчеством, что отдельные методы и приемы научного познания, сформулированные Гоголем в статьях «Арабесок», во многом совпадают с его же принципами художественного освоения действительности, не затрагивая при этом проблему целостности сборника «Арабески» [102].

Арабески» как самостоятельный объект исследования предлагает рассматривать И. М. Губарев: «Композиция и состав сборника тщательно продуманы Гоголем, и «Арабески» являются одним из оригинальнейших по жанру и содержанию произведений великого художника. Гоголь нашел гибкую литературную форму, которая позволила ему высказать все, что его волновало в период больших творческих исканий и размышлений над своим творчеством» [52, 24]. Но показательно, что сама работа данного автора посвящена петербургским повестям.

И. В. Карташова в своем исследовании «Гоголь и романтизм» уделяет «Арабескам» специальный раздел, в котором выявляет некоторые жанрово-композиционные особенности сборника, сближающие его с романтическими циклами, и выделяет три основных направления, в которых «развертывается энциклопедическое содержание «Арабесок»: история, современность, искусство - и устанавливается их контрастное соотношение» [75,24]. Единство «Арабесок» не является здесь предметом специального изучения, целью автора является выяснение роли цикла в эволюции метода писателя.

В. Д. Денисов в диссертации «Арабески» Н. В. Гоголя и русская литература конца 20-х г. и начала 30-х г. XIX века» подходит к изучению целостности сборника с точки зрения связей гоголевского сборника с «изданиями подобного типа» - с авторскими альманахами того времени, прозой Веневитинова.

В диссертации Т. Г. Черняевой «Литературно-эстетическая и журналь-но-критическая программа Н. В. Гоголя середины 1830-х годов (от «Арабесок» к «Современнику»)» высказана чрезвычайно продуктивная, на наш взгляд, мысль об «эстетической содержательности жанровой природы «Арабесок», которые являются, по мнению исследователя, «своеобразным журналом одного писателя» [174, 3]. Работа содержит также весьма ценное замечание о «соотнесенности между собой статей и повестей» сборника, но автор ее не ставит перед собой задачи выявления общности содержательных и формальных основ единства сборника.

Целостность художественного произведения также остается в литературоведении до сих пор спорной темой, требующей своего решения [47; 63; 111; 149; 168; 170]. Выводы и положения по данной малоисследованной и во многом противоречивой теме призваны помочь в решении вопроса о самой сути художественного творчества, степени их нераздельности, а также показать место сборника «Арабески» в идейно-художественной эволюции Н. В. Гоголя и в литературном процессе 30-х годов XIX века.

Научная новизна и методика исследования состоит в рассмотрении «Арабесок» как самостоятельного, хотя и чрезвычайно оригинального произведения, целостность которого впоследствии была разрушена самим автором. Для решения поставленных задач мы стремимся провести метод последовательно системного исследования сборника «Арабески». Разнообразные по форме и проблематике сочинения, входящие в его состав, анализируются прежде всего в соотнесении друг с другом, а также с другими произведениями Гоголя и основными принципами его творчества.

Методологической и теоретической основой диссертации явились труды исследователей, посвященные проблеме художественной целостности, принципам и приемам анализа литературного произведения, определению понятий «тема», «мотив», «композиция» и «структура», - А. и Ф. Шлегелей, М. М. Бахтина, Л. Ф. Лосева, Б. В. Томашевского, Ю. М. Лотмана, В. Е. Ха-лизева, Б. Л. Успенского, М. М. Гиршмана, Н. Д. Тамарченко, С. II. Бройтма-на, М. Л. Сапарова, В. И. Тюпы, И. Л. Есаулова. Использованы материалы и положения, содержащиеся в исследованиях А. Белого, В. В. Гиппиуса, А. В. Михайлова, Г. А. Гуковского, Ю. В. Манна, С. Г. Бочарова.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что наблюдения и выводы, сделанные в нем, расширяют и углубляют наши представления об историко-философских и эстетических взглядах Н. В. Гоголя, о становлении и специфике его творческого метода.

Практическое применение результаты работы могут найти в общих и специальных курсах по истории русской литературы первой половины XIX века. Практическая ценность диссертации заключается в возможности дальнейших исследований на основе сделанных в ней выводов.

Структура диссертации определена объектом исследования, целью и задачами работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема единства сборника Н.В. Гоголя "Арабески""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В нашей диссертации мы рассматриваем целостность сборника «Арабески» на содержательном и жанрово-композиционном уровне. В качестве основных тематических направлений цикла следует выделить два: историческое и эстетическое. В своей работе мы попытались показать, что интерес Гоголя к истории был обусловлен как причинами личного порядка, так и общим господством «исторического направления» в культуре. Поэтому исторические «штудии» писателя рассмотрены в контексте современной ему литературы и общественной мысли.

В исторических взглядах Гоголя, отразившихся в «Арабесках», предметом нашего рассмотрения стали такие аспекты изучения истории, как философский подход к истории, диалектический метод в исторической науке, воспитательная роль истории, принцип преемственности, вопрос об исторических закономерностях, о роли личности в истории, сопоставление прошлых эпох с современностью.

Историческая тема в сборнике «Арабески» реализуется разнообразшл-ми способами. Во-первых, исторической теме посвящены отдельные, специальные статьи: «О средних веках», «Шлецер, Миллер и Гердер», «О движении народов в V веке», «О преподавании всеобщей истории». В этих работах историческая тема присутствует явно, «лежит на поверхности». Подобным же явным способом, но уже в художественной форме, историческая проблематика развивается в эссе «Жизнь» и двух исторических отрывках. Во-вторых, странное, парадоксальное сосуществование в рамках цикла научных статей, исследований по истории, с одной стороны, и трех повестей на материале современной Гоголю жизни о судьбах частных, «маленьких» во всех смыслах людей - с другой, наводит на мысль об особом видении Гоголем всеобъемлюще большого исторического времени, его непрерывности и нреемственности. Необычная композиция сборника создает дополнительные смыслы. В самом деле, какими бы частными, незначительными в контексте всеобщей истории ни казались герои «Невского проспекта», «Портрета» и «Записок сумасшедшего», для Гоголя они - такая же часть общемирового исторического процесса, как те исторические деятели, которых он упоминает в «Арабесках».

Но не только композиционное совмещение произведений в рамках сборника позволяет судить о взглядах Гоголя по вопросам философии истории. С одной стороны, в научных статьях из «Арабесок» настойчиво проводится мысль о необходимости для историка понять тайный смысл мировой истории, постичь ее движущие силы. Следовательно, Гоголь принимает и разделяет историософские взгляды немецких философов-идеалистов и романтиков об универсальности истории, о наличии в ней закономерных связей и причин. Больше того, он отдает предпочтение тем историкам, кто сумел в своих трудах ухватить эту «всеобщую идею», подкрепив ее конкретными примерами. Не отказывается Гоголь и от откровенного провиденциализма: не один раз в «Арабесках» он ссылается на промысел. С другой стороны, уже некоторые современники Гоголя уловили в его произведениях ощущение бессмысленности, алогичности, абсурдности человеческого существования. (Станкевич и Шевырев) Очевидно, что, соглашаясь в целом с философией истории в вопросах о целесообразности, путях развития и стадиях эволюции мирового исторического процесса, вместе с тем Гоголь не решил для себя окончательно вопрос о месте отдельного человека, индивидуума со всеми своими частными проблемами в этом огромном потоке всеобщей истории. И в оценке истории, как и при оценке искусства, решающим для него остается критерий нравственный.

Это такой взгляд на историю, когда важно, чтобы при рассмотрении глобальных событий и проблем истории не потерять из вида лицо отдельного живого человека. Г. В. Флоровский в работе с красноречивым названием

Смысл истории и смысл жизни» считает, что провиденциализм и немецкий романтизм с идеей мирового развития, которая является, по мнению Фло-ровского, лишь видоизмененной разновидностью провиденциального взгляда на историю, лишают отдельную человеческую жизнь свободы, а, следовательно, и смысла [167]. Мысль Гоголя не столь категорична, она даже словесно не оформлена. Точку зрения автора можно охарактеризовать как колеблющуюся: в научно-цублицистических статьях он склоняется скорее к историческим воззрениям немецкого идеализма с идеей мирового духа, управляющего историей. Но и в них Гоголь настойчиво повторяет требование подкреплять свои теоретические доводы конкретными примерами, лицами. В трех повестях мы как раз и видим в лицах весь ужас современного кризиса. Ничтожность, беззащитность и неприкаянность современного человека, гибель красоты и искусства в современном мире, власть золотого дьявола, торжество пошлости и бессмысленность существования («без толку, без смысла», «как странно играет нами судьба наша») заставляют серьезно усомниться в том, что в мире все происходит в соответствии с законом целесообразности. В образной форме, почти интуитивно, Гоголь восполняет пробелы в историко-философских системах с точки зрения нравственной. К. Мочульский очень точно отметил, что Гоголь был гениально одарен в нравственной сфере [127].

Таким образом, единицей измерения эпохи, да и истории в целом для Гоголя становятся не только такие категории, как «государство», «народ», но в первую очередь человек. Такое гносеологическое осмысление истории существует в сборнике в согласии с эстетическими и этическими принципами Гоголя. Первые наиболее четко сформулированы в статье «Последний день Помпеи». Подобный подход к вопросам истории, когда современность буквально сталкивается лицом к лицу с прошлым, встречается у Гоголя не только в «Арабесках». В «Миргороде» наследниками Тараса Бульбы Гоголь сделал двух Иванов, в «Вечерах.» современный Федор Иванович Шпонька внес дисгармонию в поэтичный мир прошлого Диканьки и ее окрестностей.

Но если в первых двух сборниках соединение столь противоположных но духу персонажей и сюжетов в рамках одного цикла служило в первую очередь моральной цели - укорить современность («бей в прошлом настоящее»), то в «Арабесках» в результате нарочитого и причудливого скрещивания несовместимых, на первый взгляд, проблем, героев, ситуаций возникает более обширное и сложное по рисунку смысловое поле. Во-первых, в «Арабесках» сохраняет свою актуальность морально-дидактическая установка, характерная для двух других гоголевских сборников, о которой говорилось выше,-показать, до какой «мелочности, ничтожности» мог дойти человек в современную эпоху, «когда давит на нас .дробь мелочей». Но одновременно в этом этическом модусе повествования в сборнике намечается встречная тенденция, вытекающая из постепенной эволюции антропологических взглядов Гоголя.

Этический идеал Гоголя отражен в эссе «Жизнь» и повести «Портрет». Главное событие в мировой истории, по мысли автора, - рождение Иисуса Христа. «Христоцентристская концепция истории», которую разделяли многие известные современники Гоголя [66], отвечала моральным исканиям Гоголя, поиску им гуманистического зерна в истории. «Се человек» - перед этим принципом меркнут все остальные. Гоголь предлагает задуматься над вопросом о границах, пролегающих между «значительными» и «незначительными» лицами истории. И оказывается, что разница лишь в масштабе, а как следствие - и в эстетической привлекательности потребностей, желаний («страстей», «задоров») этих персонажей. Следовательно, отличия здесь количественные, но не качественные. Не то, чего желает человек, а то, чем он способен пожертвовать, возвышает его в глазах Гоголя, поэтому он заставляет в эссе «Жизнь» все древние цивилизации «склонить голову» перед гуманной идеей христианства.

Другая установка - гносеологическая, вытекающая из общей историософской теории с представлением о бесконечном и закономерном развитии человечества; ее сформулировал сам Гоголь: «В какой степени прошлое является ступенью нашего собственного возвышения?» Гоголь настойчиво проводит в сборнике мысль о всеобщности, универсальности мировой истории. В такой истории любое явление современной действительности представляет из себя результат предшествующего духовного и материального опыта всего человечества.

Эстетическая тематика сборника находится в тесной связи с исторической. Гоголь рассматривает искусство в историческом освещении и стремится к постижению истории через искусство («Скульптура, живопись и музыка», «Об архитектуре нынешнего времени», «О малороссийских песнях»). В то же время и эстетические, и исторические проблемы освещаются Гоголем прежде всего с точки зрения нравственной. В «дерзновенном смешении» тем, жанров и стилей прослеживается и традиция риторическая: основная цель автора - удивить, поразить.

Кроме теории исторической эволюции искусств, в «Арабесках» затрагиваются проблема взаимодействия искусства и действительности, вопрос о соотношении классической и романтической форм искусства и выработке новой, синтетической формы. Оценка творчества Пушкина в статье «Несколько слов о Пушкине» - лучшее свидетельство зрелости и глубины эстетической концепции Гоголя в «Арабесках».

Соотнесение между собой произведений, входящих в состав цикла, позволяет уточнить представления о характере эстетических воззрений писателя, избегающего любой односторонности в вопросах соотношения искусства и жизни, материального и идеального начал.

В третьей главе, посвященной проблеме жанрово-композиционного единства, устанавливаются некоторые типологические переклички и параллели с эстетикой немецкого романтизма. По нашему мнению, принцип универсализма, лежащий в основе идеи сборника, восходит к романтическому учению об универсуме, о «полном единстве знаний», объединяющем науку и искусство.

Ключевую роль в образовании единства сборника выполняет его заглавие, свидетельствующее о доминировании жанрового принципа в формировании «Арабесок». Для Гоголя, так же как и для романтиков, «понятие арабесок связано с исканием новой формы и композиции художественных произведений, с попыткой теоретически осмыслить новое. ощущение художественной формы» (А. Михайлов). По нашему мнению, «Арабески» являются своеобразным экспериментом в поисках новой романной формы, здесь прослеживается модель, предложенная Ф. Шлегелем: «Роман в форме организованного хаоса». В пользу этой версии говорит и тот факт, что именно в «Арабесках» у Гоголя впервые появляется герой-протагонист, с трагической концепцией которого связано очень сильное гротескное начало.

В создании трагического мироощущения в сборнике большую роль играет особое, гротесковое, освещение, характерное для повестей и исторических отрывков из сборника.

Понятия «арабеск» и «гротеск», родственные и долгое время употреблявшиеся как синонимичные, в сборнике существуют еще во многом в синкретичной форме. Па наш взгляд, гротеск в «Арабесках» является не только формой художественной образности, но и лежит в основе композиционного решения материала сборника. Гротеск здесь является глубоко миросозерцательным приемом, углом зрения, который открывает широкие возможности для реализации универсализма.

Основные особенности гротескового мышления - текучесть и амбивалентность - наиболее полно осуществляются в базовых принципах (основных противоречиях - С. Бочаров) гоголевского творчества: 1. соотношения материально-телесного и идеально-духовного; 2. частного и общего.

Гротеск, гротесковое снижение становятся в произведениях сборника важнейшим средством преодоления односторонности как крайнего идеализма, так и крайнего материализма.

Метод познания, эксплицитно декларируемый в публицистических работах из «Арабесок», рекомендуемый и для исторических исследований, и для искусства - диалектическое единство общего и частного, типического и индивидуального, - имплицитно содержится в самой ткани художественных произведений. Пространственная позиция автора в трех повестях находится в соответствии с высказанными в различных статьях сборника рекомендациями по поводу точки зрения историка и художника («О преподавании всеобщей истории», «Последний день Помпеи», «Об архитектуре» и др.) В «Невском проспекте», «Портрете», «Записках сумасшедшего», статьях взгляд автора постоянно перемещается, «отдаленные виды» чередуются с приближением к героям вплотную.

Такое же чередование прослеживается в порядке расположения произведений в «Арабесках». В структурной организации цикла особая роль, на наш взгляд, принадлежит последнему произведению цикла, которое является своеобразной кульминацией основной экзистенциальной идеи целого. Максимальное приближение к герою происходит в «Записках сумасшедшего». Здесь минимальная единица истории — Поприщин — является абсолютным центром повествования, одновременно и субъектом, и объектом, что само по себе уже парадоксально, ведь но своей «малости» - не только социальной, но и духовной - он превосходит всех героев «Арабесок». В тот самый момент, когда авторский взгляд достигает этой последней, неделимой, единицы истории, в нарративном построении повести (и всего сборника в целом) начинается обратное движение. Последние строки повести, когда уже неясно, чьи эти слова - самого Попршцина, его души, отделившейся от тела, или автора - пространство вновь расширяется, точка зрения снова перемещается вверх, и уже звучит впервые после статьи о Пушкине слово «Россия».

Парадоксальность сборника «Арабески» и парадоксальное в толковании Ф. Шлегеля восходит к магистральному для немецкой идеалистической философии учению о диалектическом единстве противоположностей. И один из ключевых моментов этого учения — вопрос о соотношении общего и частного - одновременно становится и важнейшей проблемой, и структурным приемом сборника, и методом познания. Это происходит благодаря изначальной авторской установке, при которой «философская система устанавливает гносеологическое понимание искусства как особой формы познания (целостно-образного)» [104, 85]. Что обращает на себя внимание в этом сборнике, так это то, что одна важная идея -«одним взглядом обнять весь мир», «как будто бы он силился иметь сто аргусовых глаз» - повторяется почти во всех статьях сборника, совершенно разных по своему предмету, - «Шлецер, Миллер и Гердер», «Об архитектуре», «О преподавании всеобщей истории», «Последний день Помпеи». Но именно в этих же работах Гоголь последовательно и настойчиво говорит о необходимости исследовать «все находящееся в мире, спокойно, поочередно». Главным недостатком работ по истории Гердера он считает то, что у него «если событие колоссально и заключается в идее- оно у него развертывается все, со всеми своими сокровенными явлениями, но если слишком коснулось жизни и практического, оно у него не получает определенного колорита. Если оно нисходит до частных лиц и деятелей истории, они у него не так ярки как общие группы; они принимают слишком общую физиономию; они у него или добрые или злые; все бесчисленные оттенки характеров, все смешение и разнообразие качеств. все эти оттенки у него исчезли». В статьях, посвященных искусству, - «Об архитектуре», «Последний день Помпеи» - Гоголь проводит ту же мысль: искусство конца XVIII - нач. XIX в. подготовило «раздробленную разработку в частях», и задача современного искусства видится ему в том, чтобы «эту раздробленную мелочь искусства превратить в великое». Сравнивая картину «Последний день Помпеи» Брюллова с полотнами других художников, Гоголь указывает на главный, с его точки, зрения недостаток предшественников Брюллова: «Общее выражение этих поразительно и исполнено необыкновенного единства; но в них вообще только одна идея этой мысли. Они похожи на отдаленные виды: в них только общее выражение. Мы чувствуем только страшное положение всей толпы, но не видим человека, в лице которого был бы весь ужас им самим зримого разрушения». Гоголь стремится в «Арабесках» к абсолютно универсальному постижению бытия путем синтезирования всех возможных способов мышления и познания: опытно-эмпирического, аналитического, абстрактного, образного, эмоционально-интуитивного. Гносеологический принцип является в сборнике одновременно аксиологической установкой и композиционным средством, являя тем самым неразрывное единство формы и содержания у Гоголя, на котором настаивал А. Белый. Это то самое «химическое соединение познавательного определения, этической оценки и художественно-завершающего оформления» в целостности эстетического факта, о котором писал М. Бахтин.

Этой же цели служит слияние науки и искусства на религиозно-нравственной основе.

Таким образом, еще более проясняется целостный замысел сборника «Арабески»: писатель формирует универсальную картину мира, «эту великую всеобщность» (Л. Тик), складывая ее из бесчисленной «дроби познаний ума» (Гоголь) на основе нетрадиционных принципов связи, сформированных самим писателем в статье «О преподавании всеобщей истории»: «Связь эту не должно принимать в буквальном смысле. Она не есть та видимая, вещественная связь, которую часто насильно связывают происшествия, или система, создающая в голове, независимо от фактов и к которой после своевольно притягиваются события мира. Связь эта должна заключаться в одной общей мысли». Нам представляется, что такое понимание законов сцепления в сборнике «Арабески» созвучно предложенному А. Шлегелем понятию «органической» формы искусства: в отличие от «механической» формы, которая путем внешнего воздействия придается какому-либо материалу «. без отношения к его сущности», «органическая» форма является прирожденной, она строит материал изнутри и достигает своей определенности одновременно с полным развитием первоначального зачатка» [84, 132].

Список научной литературыДжафарова, Камилла Камильевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Гоголь И. В. Поли. собр. соч. Т. III. М.-Л. Издательство АН СССР,1938.

2. Гоголь Н. В. Поли. собр. соч. Т. XI. М.-Л. Издательство АН СССР,1937-1952.

3. Гоголь II. В. Собр. соч. в 7т. Т. 6. М., 1986.

4. Гоголь II. В. Сочинения. Под ред. II. Тихонравова, Изд. 1-е. Т. 5. Изд.

5. Книжн. Маг. В. Думнова, 1889.

6. Арабески. Разные сочинения Н. Гоголя. СПб., ч.1, 1835.

7. Гоголь II. В. Поли. собр. соч. В 23 т. Т. 1. М., 2001.

8. Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996.8. «Атеней»,1830, № 2.

9. Агаева А. И. Соотношение субъективного и объективного в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» и «Миргороде» Н. В. Гоголя. Ав-тореф. дисс. канд. филол. наук. Баку, 1971.

10. Аксаков К. С., Аксаков И. С. Литературная критика. М., 1982.

11. Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1989.

12. Анненкова Е. И. II. В. Гоголь и Т. II. Грановский. Концепция средних веков.// Традиции и новаторство в русской классической литературе. (.Гоголь.Достоевский.) Межвуз. сб. научных трудов. СПб., 1992.

13. Анненский И. Книги отражений. М., 1979.

14. Аристотель. Об искусстве поэзии.//Соч.: в 4-х т. Т.1 М., 1975.

15. Барабаш Ю. «Страшная месть» в двух измерениях. Миф и (или?)история./Вопросы литературы. 2000. № 3.

16. Бахтин М. «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса». М., 1990.

17. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. с. 206.

18. Белинский В. Г. Поли. собр. соч. Т. I.

19. Белинский В. Г. Собр. соч. в 3 т. М., 1948.

20. Белый Л. Мастерство Гоголя. М., 1996.

21. Бергсон Л. Творческая эволюция. М., 2001.

22. Берковский II. Я. Романтизм в Германии. Л., 1973.

23. Бонди С. Поэмы Пушкина. // Пушкин Л. С. Собр. соч. в 10 т. Т. 3.1. М., 1975.

24. Ботникова Л. Б. Э. Т. Л. Гофман и русская литература 1 половины

25. XIX в. (К проблеме русско-немецких литературных связей). Воронеж, 1977.

26. Бочаров С. Г. О художественных мирах. М., 1985.

27. Бочаров С. Г. Загадка «Носа» и тайна лица. // Гоголь: История и современность. М., 1985.

28. Бройтман С. II. Историческая поэтика. М., 2001.

29. Вайскоиф М. Сюжет Гоголя. Морфология. Идеология. Контекст.1. М., 2002.

30. ВакенродерВ. Г. Фантазии об искусстве. М., 1977.

31. Вацуро В. Э. «Подвиг честного человека».// «Прометей», 1968, № 5.

32. Венгеров С. Очерки по истории русской литературы. СПб., 1907.

33. Вересаев В. В. Гоголь в жизни.// Вересаев В. В. Собр. соч. в 4 т. Т.3.4. М., 1990.33. «Вестник Европы», 1827, № 4.

34. Виноградов В. В. Гоголь и натуральная школа. Л., 1925.

35. Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка1. ХУ11-Х1Х вв. М., 1982.

36. Виноградов В. В. Поэтика русской литературы. Избранные труды.1. М., 1976.

37. Виноградов В. В. Этюды о стиле Гоголя. Л., 1926.

38. Войтоловская Э. Л., Степанов Л. II. II. В. Гоголь. Семинарий. Л.,1962.

39. Воропаев В. Л. Воронений и «его» Гоголь.// Вопросы литературы.2002. №3.

40. Воропаев В. Л. Гоголь в критике русской эмиграции./Русская литература. 2002. № 3.

41. Галич Л. Опыт науки изящного, начертанный Л.Галичем. СПб.,1825.

42. Гегель. Соч., т. 12. М., 1940.

43. Гете И.-В. «Об искусстве». М., 1975.

44. Гиппиус В. В. Гоголь. Л., 1924.

45. Гиппиус В. В. От Пушкина до Блока. М.-Л., 1966.

46. Гиршман М. М. Идеи Л. Л. Потебни и филологический подход кизучению словесно-художественного образа.// Филол. науки. 1988. № 1.

47. Гиршман М. М. Избранные статьи. Художественная целостность.

48. Ритм. Стиль. Диалогическое мышление. Донецк, 1996.

49. Гоголь и Италия. Материалы международной конференции. М.,2004.

50. Гоголь и мировая культура. Вторые гоголевские чтения. Сб. докладов. Под. Ред. Викуловой В. П. М., 2003.

51. Горбанев И. Л. Вершины русского романа. «Евгений Онегин». «Герой нашего времени». «Мертвые души». Махачкала. 2001.

52. Григорьев А. А. Искусство и нравственность. М., 1986.

53. Губарев И. М. Петербургские повести Гоголя. Ростов., 1968.

54. Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М.,1957.

55. Гуковский Г. А. Пушкин и русские романтики. М., 1965.

56. Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. М. Л., 1959.

57. Гуминский В. М. «Тарас Бульба в «Миргороде» и «Арабесках».//

58. Гоголь: История и современность. М., 1985.

59. Гуе М. Гоголь и николаевская Россия. М., 1957.

60. Давыдов. Д. В. Сочинения. М., 1962.

61. Денисов В. Д. «Арабески» II. В. Гоголя и русская литература конца20.х начала 30-х годов XIX века. Автореф. дисс. канд фи-лол. наук. Л., 1989.

62. Евангельский текст в русской литературе ХУП-ХХ вв. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Петрозаводск, 2001.

63. Елистратова А. А. Гоголь и проблемы западноевропейского романа.1. М., 1972.

64. Ермилов В. В. Гений Гоголя. М., 1959.

65. Есаулов И. А. Спектр адекватности в истолковании литературногопроизведения («хМиргород» I I. В. Гоголя). М., 1997.

66. Жан-Поль. Приготовительная школа эстетики. М., 1981.

67. Замотин И. И. Три романтических мотива в произведения Гоголя.1. Варшава, 1902.

68. Зеньковский В. История русской философии. «Эксмо-Пресс», «Фолио», 2001.

69. Золотусский И. Час выбора. М., 1976.

70. Золотусский И. Гоголь. М., 1984.

71. Золотусский И. Поэзия прозы: Статьи о Гоголе. М., 1987.

72. Иваницкий А. И. Гоголь и Гофман: гротеск и его преодоление.// Гоголь и мировая культура. Вторые гоголевские чтения. Сб. докладов. Под общей ред. В. П. Викуловой. М., 2003.

73. Искусство и художник в русской прозе первой половины XIX века.1. Л., 1989.

74. К истории русского романтизма. М., 1973.

75. Карамзин И. М. Избранные сочинения. В 2т. М., 1964.

76. Карташова И. В. «Портрет» Н. В. Гоголя и эстетические принципы

77. Вакенродера // Филологические науки. 1984, № 4.

78. Карташова И. В. Гоголь и романтизм. Автореф. дисс. доктора филол. наук. М., 1983.

79. Киреевский И. Поли. собр. соч. в 2-х т., т. I. М., 1911.

80. Киреевский И. Поли. собр. соч. в 2-х т., т. II. М., 1911.

81. Ковалев 10. В. Эдгар Алан По. Новеллист и поэт. Л., 1984.

82. Козлов В. П. «История государства Российского» Н. М. Карамзинав оценке современников. М., 1989.

83. Косминский Е. А. Изучение истории западного средневековья.//

84. Вестник АН СССР. 1945. № 10-11.

85. Котляревский Н. Гоголь. Очерк из истории русской повести и драмы. Петроград, 1915.

86. Литературная энциклопедия. Издательство «Коммунистическая1. Академия». Т. 3. 1930.

87. Литературная энциклопедия терминов и понятий.//Под ред.

88. А.Н. Николюкина. М., 2001.

89. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М.,1980.

90. Лобыцына М. В. Своеобразие русской фантастической повести1820-1830 гг. (Н. В. Гоголь и В. Ф. Одоевский). Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1991.

91. Лосев. А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. // Сост.1. Тахо-Годи А. А. М., 1993.

92. Лотман 10. М. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов.1. Гоголь. М., 1988.

93. Лотман Ю. М. История и типология русской культуры. СПб., 2002.

94. Лотман Ю. М. Пушкин. Биография писателя. Статьи и заметки.1960-1990. «Евгений Онегин». Комментарий. СПб., 2003.

95. Лотман 10. М. Пути развития русской прозы 1800-1810 годов.

96. Уч. Зап. Тартуск. Ун-та», вып. 104, 1961.

97. Лотман 10. М. О русской литературе: Статьи и исследования. СПб.,1997.

98. Лотман 10. М. Сотворение Карамзина. М., 1987.

99. Макогоненко Г. П. Гоголь и Пушкин. М., 1985.

100. Малкина В. Я. Поэтика исторического романа. Проблема инварианта и типология жанра. Тверь, 2002.

101. Мандельштам И. Е. О характере гоголевского стиля. Гельсингфорс,1902.

102. Мандельштам О. Э. Шум времени. М., 2002.

103. Манн 10. В. В поисках живой души. «Мертвые души»: писателькритика читатель. М., 1984.

104. Манн Ю. В. Гоголь критик и публицист.// Гоголь П. В. Собр. соч.в 7 т., т. 6. М., 1986.

105. Манн 10. В. Динамика русского романтизма. М., 1995.

106. Манн 10. В. Заметки о «неевклидовой геометрии» Гоголя, илисильные кризисы, чувствуемые целою массою»/ Вопросы литературы. 2002. JN¡!2 4.

107. Манн Ю. В. О гротеске в литературе. М., 1966.

108. Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме. М., 1996.

109. Манн Ю. В. Русская литература XIX века. Эпоха романтизма. М.,2001.

110. Манн 10. В. Русская философская эстетика (1820-1830-е годы). М.,1969.

111. Манн. 10. В. Русская литература XIX века. Эпоха романтизма. М.2001.

112. Манн 10. В. «Сквозь видный миру смех.»: Жизнь П. В. Гоголя,1809-1835. М., 1994.

113. Маркович В. М. «Петербургские повести» Гоголя. Л., 1989.

114. Маркович В. М. И.С.Тургенев и русский реалистический роман1. XIX века. ЛГУ, 1982.

115. Маркович В. М. Тема искусства в русской прозе эпохи романтизма

116. Искусство и художник в русской прозе первой половины XIX века. Л., 1989.

117. Машинский С. И. Художественный мир Гоголя. М., 1971.

118. Медведев П. И. Формальный метод в литературоведении. (Бахтинпод маской. Маска вторая). М., 1993.

119. Мережковский Д. С. В тихом омуте. М., 1991.

120. Милованова О. Проблемы художественного историзма в русскойкритике пушкинской эпохи (1825-1830). Изд-во Саратовского ун-та, 1976.

121. Михайлов Л. В. «Приготовительная школа эстетики» Жан-Полятеория и роман.// Жан-Поль. Приготовительная школа эстетики. М., 1981.

122. Михайлов Л. В. Гоголь в своей литературной эпохе. // Гоголь: история и современность. М., 1985.

123. Михайлов Л. В. Обратный перевод. М.: Языки русской культуры,2000.

124. Михайлов Л. В., Попов 10. И. Примечания.// Шлегель Ф. Эстетика.

125. Философия. Критика. В 2-х т. Т. 2. М., 1983.

126. Михайлов Л. В. Языки культуры. Учебное пособие но культурологии. М.: Языки русской культуры, 1997.

127. Мочульский К. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995.

128. II. В. Гоголь: Загадка третьего тысячелетия. Первые гоголевскиечтения. Сб. докладов. М., 2002.

129. Набоков В. В. Лекции по русской литературе. М., 1998.

130. II. В. Гоголь. Материалы и исследования. Под редакцией В.В. Гиппиуса. В 2-х т. М.-Л., 1936.

131. Недзвецкий В. Л. Русский социально-универсальный роман XIXвека. Становление и жанровая эволюция. М. Изд. МГУ, 1997.

132. Николаев Д. П. Сатира Щедрина и реалистический гротеск. М.,1977.

133. Одоевский В. Ф. О литературе и искусстве. М., 1982.

134. Очерки по истории русской журналистики и критики. В 2-х т. Л.,1950-1965.

135. Павлинов С. II. Философские притчи Гоголя. Петербургские повести. М., 1997.

136. Переписка I I. В. Гоголя. В 2-х т. М., 1988.

137. Петров С. М. Исторический роман Л. С. Пушкина. М., 1953.

138. Петров С. М. Русский исторический роман XIX века. М., 1964.

139. Пинский Л. Е. Реализм эпохи Возрождения. М., Гослитиздат, 1961.

140. Письма Н.В. Гоголя. Под ред. В. Шепрока. Т. 1. Спб. Изд.1. Л.Ф. Маркса, 1901.

141. Поспелов Г. II. Творчество Гоголя. М., 1953.

142. Потебня Л. Л. Слово и миф. М., 1989.

143. Поэтика русской литературы. (К 70-летию Ю. В. Манна) М., 2001.

144. Пушкин А. С. Собр. соч. в Ют. Т.6. М., 1974.

145. Розанов В. В. Несовместимые контрасты жития. М., 1990.

146. Розанов В. В. Сочинения. М., 1990.

147. Русская критика от Карамзина до Белинского. М., 1981.

148. Сакулин П. Н. Солнечный талант. Несколько штрихов к портрету1. Гоголя. М., 1909.

149. Сапаров М. Л. Размышления о структуре художественного произведения I ! Структура литературного произведения. Л., 1984.

150. Семенов В. Ф. II. В. Гоголь — историк-медиевист.// Из истории западно-европейского средневековья. М., 1972.

151. Синявский А. Д. (Лбрам Терц) В тени Гоголя. М., 1990.

152. Скотт В. О сверхъестественном в литературе /Юн же. Собр. соч.: В20 т. Т. 20. M.; JI., 1965.

153. Советский энциклопедический словарь. М., 1984.

154. Степанов Н. Л. II. В. Гоголь. М., 1955.

155. Тамарченко II. Д. Теория литературных родов и жанров. Эпика.

156. Серия «Лекции в Твери». Тверь, 2001.156. «Телескоп», 1832, ч. II,Кч 19.

157. Теоретическая поэтика: Понятия и определения: Хрестоматия /авт.-сост. И. Д. Тамарченко.

158. Тойбин И. М. «История государства Российского» H. М. Карамзинав творческой жизни Пушкина.// «Русская литература», 1966, № 4.

159. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика (1925). М., 1996.

160. Традиции и новаторство в русской классической литературе

161. Гоголь.Достоевский.) Межвузовский сборник научных трудов. Л., 1992.

162. Турбин В. Пушкин. Гоголь. Лермонтов. М., 1978.

163. Тынянов 10. Н. Литературная эволюция. Избранные труды. М.,2002.

164. Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.

165. Тюпа В. И. Аналитика художественного. Введение в литературоведческий анализ. М., 2001.

166. Успенский Б. А. Поэтика композиции. СПб., 2000.

167. Федоров В. Эстетическая функция контраста в «Тарасе Бульбе»

168. И. В. Гоголя // Федоров В. Статьи разных лет. Донецк, 2000.

169. Флоровский Г. В. Смысл истории и смысл жизни.// Русская философия (конец XIX середина XX века) Антология / Сост.178

170. JI. Г. Филонова. М., 1996.

171. Хализев В. Е. Теория литературы. М., 2002.

172. Ханмурзаев К. Г. Немецкий романтический роман. Генезис. Поэтика. Эволюция жанра. Махачкала, 1998.

173. Храпченко М. Б. Творчество Гоголя. М., 1954.

174. Цилевич. Л. М. Принципы анализа литературного произведениякак художественной системы.//Филологические науки. 1988. № 1.

175. Чаадаев П. Я. Избранные сочинения и письма. / Сост., встуи. ст. иприм. Проскуриной В. Ю. М., 1991.

176. Черепнин Л. В. Исторические взгляды классиков русской литературы. М., 1968.

177. Черняева Т. Г. Литературно-эстетическая и журнально-критическая программа Н. В. Гоголя середины 1830-х годов. (От «Арабесок» к «Современнику») Автореф. дисс.канд. филол. наук. Томск, 1979.

178. Чижевский Д. И. Неизвестный Гоголь.// Русские философы (конец

179. XIX середина XX вв.) Антология. Выи. 3. /Сост. Л. Г. Филонова. М., 1996.

180. Шамбинаго С. Трилогия романтизма (Н. В. Гоголь). М., 1911.

181. Шатин Ю. В. «Капитанская дочка» А. С. Пушкина в русской исторической беллетристике 1-й половины XIX века. Новосибирск, 1987.

182. Шенрок В. И. Материалы для биографии Гоголя. Т 1-4. М., 18921897.

183. Шлегель Ф. Эстетика, философия, критика. В 2-х т. Т. 1. М., 1983.

184. Шлегель Ф. Эстетика, философия, критика. В 2-х т. Т. 2. М., 1983.

185. Эйдельман Н. Я. Пушкин. История и современность в художественном сознании поэта. М., 1984.

186. Эйдельман Н. Я. Последний летописец. М., 1983.

187. Эйхенбаум Б. М. О прозе. Л., 1969.

188. Язык Гоголя./ Под. ред. Кожина Л. Н М., 1991.

189. Якобсон Р. О. Работы по поэтике. М., 1987.

190. Янушкевич Л. С. Особенности прозаического цикла 30-х годов и

191. Вечера на хуторе близ Дикапьки» II. В. Гоголя. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Томск, 1971.