автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Проблема создания "новых зон ответственности" НАТО и российская внешняя политика

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Ким Кван Хван

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СОЗДАНИЕ НОВЫХ ЗОН ОТВЕТСТВЕННОСТИ НАТО

1.1. ВОПШКПОВЕИПЕ «Р \{РЯЖЕ11НОН» МЕЖДУНАРОДНО-1ЮЛ1НПЧЕС 'КОИ СРЕДЫ ДЛЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НАТО ПОСЛЕ РАСПАДА СССР.

1.2. Переход альянса к стратегии «естес твенного расширения».

1 .3.110НЯ тш; «НОВЫХ Н)Н ОТВЕТСТВЕННОСТИ» II I1N ФОРМИРОВАНИЕ.

1.4. Российский ФАКТОР В ПОЛИТИКЕ СОЗДАНИЯ «НОВЫХ 'ЮН

ОТВЕ ГСТВЕППОСТН».

ГЛАВА 2. ВЛИЯНИЕ НОВОГО КУРСА НАТО НА ЭВОЛЮЩИЮ ВН ЕШНЕЙ Г1ОЛИТИКИ РОССИИ.

2.1. Теоретико-концептуальные сдвиги во внешней политике Рос с пи после mil.

2.2. Особенности восприятия политики стран Запада в России.

2.3. Основные направления российских дискуссии о национальных интересах н национальном безопасности России и 90-х it.

2.4. Современное российское восприятие «новых юн

ОТ BE ГСТКЕННОСТП».

ГЛАВА 3. ФОРМИРОВАНИЕ И ОСОБЕННОСТИ

ПАРТНЕРСКОГО ТИПА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ РОССИИ И НАТО В НАЧАЛЕ 2000-Х ГОДОВ.

3.1. 3\кп:п. с г: f г г г г; кооперационном модели отношении с Западом во ВНЕНПМ.ИО. III I IIMIX ком мышлении российской типы.

3.2. Д.1ЛП I \ШШ РФ К" ПОЛИТИКЕ РАСШИРЕНИЯ ЮН ОТВЕТСТВЕННОСТИ НАТ0.156 3.3. РОССИ II < КО-АМ Г РП КАПСКОЕ 1ПАНМОДЕПСТВПЕ ПРО III В I IIII.OB В

Афганистане как вариант сотрудничества со странами НАТО в «повои SOIIE OI BE ГСТВЕПИОСТИ»

ЗА КЛЮЧ ГНИ Е.

Введение диссертации2003 год, автореферат по политологии, Ким Кван Хван

В конце XX века в истории международных отношений произошли события, кардинальным образом изменившие сложившуюся расстановку сил. Переход стран Центральной и Восточной Европы к демократическому правлению, распад Советского Союза означали конец биполярной системы, в полюсах которой прежде располагались, с одной стороны, государства-члены НАТО во главе с США и, с другой, страны Варшавского Договора во главе с СССР. В результате, окончания «холодной войны» Россия потеряла статус сверхдержавы, оставшись в одиночестве без прежних вассалов-союзников, а североатлантический союз сохранил и укрепил свои позиции, при этом его члены получили двойную выгоду1. Во-первых, возникло огромное геополитическое пространство, где они получили гораздо больше возможностей отстаивать свои внешнеполитические и экономические интересы. Во-вторых, западный мир добился принятия своей идеологии бывшим противником, стяжав, таким образом, моральную победу. На этой волне альянс, будучи оборонительным по своим целям, но оказавшись в ситуации, когда главный противник самоустранился, приобрел новые, не свойственные прежде черты. Если раньше оборонительная доктрина альянса состояла по преимуществу в поддержании status quo и обеспечении непроницаемости границ от потенциального агрессора, то теперь стена отчуждения, уже более не укрепляемая со стороны востока, прорвалась под напором запада и открыла для последнего новые, пока не вполне исследованные горизонты возможностей. Создание «новых зон ответственности» альянса происходит, таким образом, само собой и вполне укладывается в сложившуюся парадигму непрепятствования, отсутствия фактора сдерживания. В этой ситуации субъект мировой политики принимает на себя тем больше «ответственности», чем меньше условий его ограничивают, т.е. по сути чем большей безнаказанностью он пользуется. Так, стоит задаться вопросом, была ли возможна акция НАТО в Югославии в 1999 году, если бы «успехи демократии» в России и в других странах — бывших членах Варшавского договора не устранили «угрозу с востока».

В то же время развитие интеграционных процессов в области экономических отношений между государствами-бывшими врагами, усиление роли региональных и международных организаций свидетельствуют о позитивных изменениях в отношения между НАТО и Россией, не говоря о странах бывшего социалистического лагеря, уже ставших и готовых стать членами североатлантического союза. Кроме того, события сентября 2001 г. в Нью-Йорке, бросившие Россию и США в объятия друг друга, на сегодняшний день способствуют еще большей интеграции. В этой ситуации слишком активная и безапелляционная линия по обеспечению своих интересов в зонах ответственности со стороны альянса наносила бы

1 Ср. Давыдов Ю.П. Расширение зоны ответственности атлантического мира //

США—Канада: жкономика, политики, культура. — 2000, № 3, с. 12.

2 Под новыми зонами ответственности в настоящей работе понимаются геополитические районы, на которые начиная со второй половины 90-х гг. Североатлантический альянс официально распространил свои гарантии безопасности (территории новых стран-членов НАТО) или которые США как лидер альянса де-факто включили в сферу своих стратегических интересов при явно выраженном или молчаливом согласии своих союзников по НАТО (см. также п.1.3). ущерб новой фазе мирного сосуществования бывших антагонистов . Отсутствие явного военного противостояния между демократическими и демократически ориентированными странами, вполне конструктивное обсуждение проблем прав человека на высшем уровне и его влияние на внешнюю политику, ослабление позиций тоталитарных режимов на мировой арене создают в международных отношениях некоторую неопределенность (так, Билл Клинтон, будучи президентом США, в связи с этим риторически сожалел о конце «холодной войны»4). По мнению одного из видных представителей школы политического реализма американского профессора Дж. Миршаймера, биполярную систему заменило анархическое мировое устройство5. Последнее характеризуется частыми этническими конфликтами, спорами о границе между соседними странами, социальными проблемами, которые неизбежно возникли в силу отсутствия балансирующих факторов (т.е. Советского Союза и Запада, или НАТО). Так, югославский конфликт 1999 года в полной мере продемонстрировал дезинтеграционные процессы на бывшем восточном направлении, вне действия сдерживающих факторов, и вектор поведения НАТО в такой ситуации, т.е. реализацию позиции Атлантического мира как силового центра и по-своему конструктивного, упорядочивающего начала. Другими словами, чем больше выгоды Запад получил от последствий распада Советского Союза, тем большую

3 Россия — США — НАТО: динамика современных взаимоотношений и возможности преодоления кризиса доверия. Н.Новогород, 2000, с. 54.

4 Цит. по: Иванов О.П. Позиция американской политической элиты по вопросу расширения НАТО на восток. Дисс. канд. политич. наук. М., 1998, с. 4.

5 Mearsheimer J. Back to the Future: Instability in Europe after the Cold war: International security. Vol. 15. N 1. 1990. Summer. P. 52. ответственность он брал на себя по установлению порядка на старом континенте.

Основные векторы внешней политики России в наступившей стадии отношений с ключевыми акторами реализуются по преимуществу как «ответ на вызовы», а не как собственная инициатива6, как «игра черными». Соответственно, действия НАТО, получившей большую свободу, в разыгрываемой глобальной шахматной партии следует воспринимать как игру белыми. Новые зоны ответственности альянса представляют собой наиболее острые и характерные моменты этой динамичной партии.

Война в Персидском заливе и югославские события показали, что основные принципы концепции политического реализма, несмотря на новые веяния, продолжают быть главенствующими в системе международных отношений: отстаивание геополитических интересов, использование военной силы в урегулировании конфликтной ситуации, ведущую роль ключевых акторов в мире или в определенном регионе7.

Несмотря на то что новая ситуация заставила западных стратегов пересмотреть проблему архитектуры безопасности Атлантического мира, речь могла идти лишь о замене существующих институтов или об их адаптации к изменившимся реалиям мира, но не о коренной реорганизации. Во время «холодной войны» НАТО занимала лидирующую позицию в архитектуре безо

6 Россия и международные режимы безопасности. Сб. работ участников проекта

Российская политическая культура и межд. право», отв. ред. Богатуров А.Д., М., 1998, с. 67.

7 Гаврилов В.А. Субнациональные акторы европейской безопасности: новые возможности и вызовы для России, в сб. Россия — США — НАТО: динамика современных взаимоотношений и возможности преодоления кризиса доверия. Н.Новогород, 2000, с. 91. пасности Запада, но по ее окончании смысл существования организации ставился под вопрос: причина её создания была связана с холодной войной непосредственно, но она уже завершилась победой Запада. Таким образом, проблема определения новых функций Альянса в изменившейся ситуации в Евроатлантическом регионе приобрела актуальное значение. После споров конца 80-х годов XX века большинство исследователей пришли к мнению, что НАТО должна адаптироваться к новым условиям мира8. Альянс больше не опасался тотальной агрессии со стороны какого-либо государства, ибо не существовало равносильного ему соперника. В новых условиях коренным образом изменился характер угрозы, которая стала многогранной и менее предсказуемой. Например, после того, как ожесточились боевые действия на территории Югославии (осенью и зимой 1991 года), трудно было предположить прямое военное вмешательство западных стран. Последующие события (бомбардировка сербских позиций в 1994-95 годах) показали, что угроза, о которой говорилось в «Новой стратегической концепции Союза», не носила лишь теоретический характер. Благодаря политической воле западных стран, проблема кризиса идентичности НАТО была разрешена9. Спустя четыре года союзники, используя военную силу в Югославии во второй раз, смогли еще отчетливее продемонстрировать, что Европа нуждается в этой организации.

Одновременно эти события показали, что Альянс, как один из важных элементов архитектуры безопасности бывшей биполярной s Howard М. "Military grammar and political; Can NATO survive if Cold war is won" NATO review. N 6. December 1989; Heisbourg F. "The three ages of NATO strategy" NATO review. N 2. April 1990. системы, не только сохранил, но укреплял свои позиции, приобретя волею ситуации и своей собственной волей некоторые новые векторы. Адаптация НАТО к изменившимся реалиям постбиполярного мира, логика и механизмы трансформации данной организации, а также интересы политики конкретных акторов, которые определяли развитие данных процессов, наиболее рельефно проявляются в создании новых зон ответственности. Изучение данного феномена чрезвычайно актуально для понимания того, как складывается, трансформируется и функционирует система международных отношений в постбиполярной эпохе. Создаваемые зоны ответственности в этом контексте представляются сферой, где наиболее иллюстративно проявляются сдвиги от «оборонительной» к «учредительной» позиции НАТО в отношении других акторов, в т.ч. России.

Официальной основой внешнеполитической стратегии России в постбиполярный период стала идея продвижения мирового сообщества к многополярности10. Сменив тоталитарный режим на демократическую ориентацию и утратив при этом место одного из двух мировых гегемонов, Россия стала приветствовать «демократию» в сообществе международных акторов. Руководство МИДа исходило из того, что международные отношения станут более благоприятными и удобными для всех, если вместо американской гегемонии они будут определяться целой группой силовых центров, в том числе и Россией. В этой ситуации акция НАТО в Югославии утверждала обратный принцип, что, соответственно, вызвало особую озабоченность российского

9 Meiers F.-J. "NATO's peacekeeping dilemma". Arbeitspapiere zur Inteinationalen Politik. N 4. Bonn, 1996. руководства, поскольку действия НАТО имели место вне зоны ее ответственности и без санкции Совета Безопасности ООН. Не случайно министр иностранных дел И.С. Иванов заявил, что подобные действия могут привести к дестабилизации всей стратегической обстановки в мире11.

Для общей коллизии, определяемой новыми ориентирами НАТО и новыми ответами, которые может дать Россия на внешнеполитические «вызовы», данная ситуация является знаковой: создание новой зоны ответственности как закономерная реализация «не только оборонительной стратегии», с одной стороны, и с другой — внешнеполитическая апория для России, не способной действовать по-старому (заявления о многополярном мире), но не вставшей на сторону НАТО по большинству ключевых вопросов, в т.ч. вопросов ценностей и морального оправдания их «защиты». Соответственно, для целей настоящего диссертационного исследования материал югославских событий 1999 г. имеет существенное иллюстративное и исследовательское значение.

При анализе любого внешнеполитического вектора вопрос о его возможности и оправданности оборачивается апелляцией к соответствующим национальным интересам, определяющим угол зрения и точку отсчета при анализе внешнеполитических «вызовов и ответов» на них. Так, в начале 90-х годов неоднократно предпринимались попытки создания высокоэффективного механизма выработки единой внешнеполитической стратегии. В ноябре 1992 года было подписано распоряжение Президента «Об обеспечении единой внешнеполитической линии Российской Федерации в

10 Кортунов С. Россия ищет союзников, Международная жизнь, № 5, 1996, с. 21. международных отношениях»12. Появление этого документа было связано с тем, что у российской элиты в начале 90-х годов существовали подчас несовместимые представления о государственных интересах в области внешней политики. Та же ситуация наблюдалась и в момент югославских событий. Разноплановость и противоречивость внешнеполитических установок различных групп российской элиты привела к крайне противоречивой линии страны на международной арене. В глобальном измерении, с одной стороны, в ней проявились попытки рациональной адаптации к мировым реальностям, учет ограниченных экономических и военных возможностей России, с другой — прежние ориентиры, без адаптации национальных интересов к произошедшим в стране демократическим переменам.

В исследованиях внешней политики концепт «национальных интересов» позволяет, на наш взгляд, встать на твердую методологическую почву и получить некую константную категорию, определяющую контур официальной позиции по тем или иным вопросам, и в частности, по созданию новых зон ответственности бывшим враждебным блоком.

В России понятие «национальные интересы» вошло в оборот как политиков, журналистов, так и ученых с конца «перестройки». До этого времени термин «национальный интерес» был известен российским политологам, однако, рассматривался как категория, присущая лишь западной и, прежде всего, американской внешнеполитической мысли. В процессе разработки альтернативных подходов к внешней политике сложилось

11 Цит. по: Балканский кризис: Истоки, состояние, перспективы: Материалы международного научного семинара в Н.Носгороде, Н.Новг., 2000, с. 147. различное понимание национальных интересов. В различной степени к этому понятию прибегают все, кто оценивает содержание внешнеполитической деятельности, причем для адекватного понимания «национальных интересов» значение имеет взгляд с позиции «изнутри», а не «извне».

Кроме того, значимым представляется вопрос о соотношении приграничного и внепограничного (территориального и внетерриториального) факторов, влияющих на внешнеполитическую линию России в отношении феномена новых зон ответственности НАТО. Так, у России нет непосредственных границ с республикой Югославией, однако, огромный комплекс других условий делает ее особым объектом внешнеполитической стратегии России — от генетического родства до осознавания роли форпоста в установлении возможного влияния в Центральной и Восточной Европе, в Средиземноморье и на Черном море, на Кавказе и Ближнем Востоке. Соответственно, необходимо признать, что России, как и Альянсу, свойственен концептуальный подход, определяемый не физической общностью территории и наличием непосредственных границ, а факторами внетерриториальными. С этим феноменом, на наш взгляд, тесно связан вопрос, широко обсуждаемый в связи с общими процессами второй половины 1990-х гг. — усложнившуюся взаимосвязь между глобализмом и

13 регионализмом как двумя тенденциями мирового развития . «Векторы» этих двух тенденций подчас носят противоположный характер, что вносит дополнительные сложности в осмысление их

12 Российские вести. 1992. 19 ноября

13 Ср. Гаврилов В.А. Субнациональные акторы европейской безопасности: новые возможности и вызовы для России, в сб. Россия — США — НАТО: динамики и баланса между ними. Так, значительная часть современных общественно-политических проблем (в Боснии, Косово) внетерриторальна в том смысле, что они не имеют решений, ограниченных строго фиксируемыми географическими рамками (на Балканах всегда существует угроза быстрого расширения зоны даже самых незначительных конфликтов), и кроме того, реальные центры принятия решений по разжиганию или преодолению конфликтов могут находиться далеко за пределами территории, непосредственно вовлеченной в конфликт. В некотором смысле глобализация «размыла» картографию, а вместе с ней — и четкие разграничительные линии между территориями. Движущими силами этого процесса обычно называют глобализацию экономических трансакций (инвестиций, финансово-торговых проектов, создания новых видов занятости) под воздействием международных банков и транснациональных корпораций; революцию в сфере коммуникационных технологий, приведшая к «сжатию времени и пространства»; расширение сферы деятельности международных организаций; взаимозависимость государств в обеспечении военной безопасности; трансграничный «экологический менеджмент», то есть контроль за загрязнением водоемов, территорий и за сохранением естественных природных ресурсов, находящихся на территориях соседствующих друг с другом стран14. Одним из важнейших последствий воздействия этих процессов на государство извне стало ограничение его

Си и и W этой точки зрения определенный модус российской внешней политики и новые вызовы НАТО можно толковать как динамика современных взаимоотношений и возможности преодоления кризиса доверия. Н.Новогород, 2000, с. 95. факты противодействия указанных тенденций — глобализма со стороны НАТО и регионализма со стороны России.

После событий в Персидском заливе и югославской акции, Афганистан фактически представляет собой третью по счету новую зону ответственности НАТО, созданную за короткий срок, с начала 90-х годов по сегодняшний день. Отсчет совпадает с периодом, прошедшим с момента самоликвидации Советского Союза и блока стран Варшавского Договора. Очевидный переход от оборонительной к предохранительной («наступательной») стратегии, совершенный в концепции НАТО, и исчезновение стран социалистического содружества тесно взаимосвязаны. При этом, ввиду трансформации понятия источников опасности — как для стран НАТО, так и для России — в осмыслении зон ответственности НАТО происходят изменения, которые можно проследить на примере опыта афганских событий.

Как в случае Югославскиих событий 1994-95 и 1999 годов, вектор поведения НАТО в Афганистане, по нашему мнению, можно истолковать как преодоление хаотических дезинтеграционных тенденций, реализацию позиции естественного силового центра и по-своему конструктивного, упорядочивающего начала. При этом в отличие от югославских событий, внешнеполитические шаги Россия в Афганистане обнаруживают совершенно иной подход к «новой зоне ответственности» Альянса. Это, по-видимому, свидетельствует о том, что понятие зоны ответственности НАТО в контексте новой российской политической реальности и новых отношений с альянсом неизбежно приобретает иное значение, лишенное враждебных и подозрительных коннотаций. Опыт афганских

14 Там же, с. 94. событий иллюстрирует «категорический императив» переосмысления прежнего понятия, будучи сам по себе новой политической и психологической реальностью.

Актуальность темы

Современный мир переживает фундаментальные и динамичные перемены, глубоко затрагивающие интересы Российской Федерации. После окончания «холодной войны» произошла глубокая трансформация международных отношений. Создание новых зон ответственности НАТО (как и расширение на восток) является свидетельством новой политической реальности. Война в Персидском заливе, где косвенно были задействованы ресурсы Альянса, и откровенные диктаторские действия в Югославии показали военную мощь союзников, которые, как считается в настоящее время, не имеют равносильного соперника. Внимание, которое НАТО уделяет зональным проблемам, свидетельствует о геополитическом измерении трансформации этой организации. Для России в международной сфере это означает новые вызовы (и, возможно, угрозы) ее национальным интересам, необходимость с ее стороны сформулировать адекватный внешнеполитический ответ. Указанные обстоятельства делают актуальной тему настоящего исследования, которое преследует целью внести свою лепту в обсуждение одного из проблемных вопросов российской внешней политики.

Степень изученности проблемы

Проблемы зон ответственности и адекватной внешней политики России, в основном, затрагиваются в работах, посвященных деятельности НАТО в условиях окончания «холодной войны». Следует отметить, что из-за быстроты происходящих событий, специалисты с большой осторожностью анализировали ход изменений, затруднялись давать какие-либо прогнозы. Поэтому подавляющая часть опубликованных работ к настоящему времени состоит из научных статей и коллективных монографий. Проблемы формирования зон ответственности и их значение для российского внешнеполитического курса обсуждаются в непосредственной связи с вопросами статуса Альянса, событиями в Ираке, Югославии, Афганистане, новой архитектурой европейской безопасности, концепцией государственных интересов России в новых условиях.

Прежде всего, зоны ответственности Альянса входят в круг вопросов, рассматриваемых авторами при изучении проблем самой постбиполярной НАТО15. Последние возникли под влиянием определенных политических событий. Большинство исследователей при их рассмотрении исповедуют позицию политического реализма. Анализ участия Североатлантического Альянса в разрешении двух югославских коллизионных событий и проблемы создания новых зон ответственности и расширения на восток находят свое отражение в западных исследованиях, ключевая позиция которых состоит в том, что НАТО, разрешая конфликтные ситуации в Европе и выражая намерение расширить границы гарантии безопасности, смогла преодолеть кризис идентичности16. Проблема

15 E.g. Howard, М. «Military grammar and political; Can NATO survive, if Cold war is won», NATO review, N 6 1989; O'Neill, R. «Shaping NATO for nineties», The Times 1 1989; Hoffman, E. «Gorbachev and the western Alliance: reassesing the anticipation strategy», The USSR and the Western Alliance, ed. R.Laird, S.Klark. London, 1992; Williams, P. «NATO crisis management» The Washington Quarterly. Vol. 12. N 2 1991, etc.

16 E.g. Santis H. «Romancing NATO; Partnership for peace and East European stability», The Journal of Strategic Studies 1995, Vol. 17. N 4; Asmus R., Kugler R., Larrabe S. «Building a new NATO», Foreign Affairs 1997; Serfaty S. «А European security. Multilateralism and western strategy» ed. Brenner M. New York, 1997, etc. трансформации НАТО рассматривалась реалистами в контексте укрепления достигнутых успехов. Это наиболее заметно в анализах исследователей, согласно которым участие Альянса в урегулировании югославского кризиса разрешило проблему идентичности этой организации.

Почти во всех научных работах западных исследователей расширение роли НАТО рассматривается в ракурсе победы либеральной идеологии. По мнению этих специалистов, организация как раз должна распространять свое влияние и зоны ответственности, чтобы обеспечивать безопасность Запада и его

11 либеральных ценностей .

Проблема НАТО после окончания «холодной войны» широко отражена в исследованиях российских политологов и историков. Научные публикации, посвященные этому вопросу, хронологически можно разделить на две части: 1) статьи, опубликованные в конце 80-х - начале 90-х годов, в которых взаимоотношения России с НАТО рассматриваются в контексте сотрудничества, предлагается идея вступления России в Альянс, а также парадигмы новой структуры безопасности в Европе; 2) научные публикации, изданные после силового участия НАТО в югославском конфликте и затем в кризисе 1999 года.

Интересно отметить, что исследования, которые велись в 1990-92 годах, в некоторой степени носят отпечатки эйфории и написаны в духе оптимистических прогнозов того времени. Их авторы не смогли предположить частичное игнорирование Западом

17 Sichennan Н. «Winning the Peace», Orbis Fall 1994; Heisbourg, F. «The three ages of NATO strategy» NATO review, N2 1993; Bell C. «Why an expanded NATO must include Russia. The future of NATO», The Journal of Strategic Studies. Dec. интересов России в построении новой архитектуры безопасности. Научные работы, изданные после 1993 г., в большей степени носят реалистический и многоаспектный характер. Особо привлекают внимание исследования А. Арбатова, Т. Юрьевой, Ю. Давыдова, Д. Тренина, Т. Пархалиной, Т. Бордачева, в которых одновременно четко очерчены политические тенденции в области безопасности и в Европе, и в России, предлагаются парадигмы, отвечающие реалиям безопасности в евроатлантическом регионе18.

Источники, использованные при анализе внешнеполитического курса России в условиях создания новых зон ответственности Альянса, можно разделить на следующие категории, или направлений: нормативные акты, документы законодательной и исполнительной властей, публикации

1994. Vol. 17. N 4; Ullman, R. The changed premises of European security // Conflict after the Cold war, ed, by Betts R. Columbia University, 1996, etc.

18 Арбатов А. Россия: национальная безопасность в 90-ые годы // МЭМО, 1994; Давыдов Ю.П. Расширение зоны ответственности атлантического мира // Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002. — 2002, М., т.2, с. 124-141; Данилов Д.А. Регионализм, глобализация и формирование большой Европы // Глобализация и регионализм. Черноморский регион — Балканы, М., 2001, с. 120-135; Коновалов А.А. (в соавторстве) Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Московский Общественный научный Фонд, научные доклады № 61. — М., 1998; Загорский А. Лукас М. Россия перед европейским вызовом. М., 1993; Иванов А.Г. Уроки Косово: НАТО и Россия, региональный и глобальный аспекты // Глобализация и регионализм. Черноморский регион — Балканы, М., 2001, с. 281-286; Кортунов А. Россия и Запад: модели интеграции. М., 1994; Тренин Д. Национальные интересы РФ. Внешнеполитическое измерение // Проблемы глобальной безопасности М., 1995; Юрьева Т.В. Некоторые аспекты внерегионального измерения Балканского кризиса // Глобализация и регионализм. Черноморский регион — Балканы, М., 2001, с. 330-341; Юрьева Т.В. Национальные интересы России: некоторые проблемы становления концепции (1991-2001) // Многоликая Европа: пути развития, М., 2002, с. 163-170; Yurieva T.V. Non-regional Dimension of the Balkan Crisis: Some Points for Discussion // European Union — Russia: Balkan Situation, Moscow, 2000, p. 159-165; Пархалина T.T. Расширение НАТО: Противоречит ли оно интересам России? // Создание новой системы Европейской представителей политических партий и общественных организаций, публикации аналитических центров, работы представителей академических кругов.

К первому направлению относятся публикации официальных государственных лиц, осуществлявших внешнюю политику, либо влиявших на ее развитие, в которых затрагиваются проблемы новых вызовов НАТО. Это работы Главы государства, членов Правительства и руководства Министерства иностранных дел Российской Федерации19.

Второе направление составляют работы академического направления, специально посвященные внешнеполитическим интересам России. Здесь наиболее авторитетными выступлениями следует считать статьи и монографии А.И.Уткина, Н.А.Нарочинской, М.Н.Росенко, Э.А.Позднякова, В.В. Шелохаева,

ЛА

В.В. Журавлева, А.И. Зевелева . Среди исследований проблем национальной безопасности России, где затрагивается аспект зон ответственности НАТО, следует выделить работы Л.Г.Ивашова, И.С.Даниленко, В.П.Зимонина, B.JI. Манилова, С.А. Модестова, безопасности и роль международных организаций. М., 1996; Бордачев Т. «Новый интервенционизм" и современное миротворчество. М., 1999, и др.

19 Ельцин Б.Н. Место и роль России в период формирующегося многополярного мира // Дипломатический вестник, 1998 № 6: Козырев А.В Стратегия партнерства // Международная Жизнь, № 5 1995; Примаков Е.М. Россия; реформы и внешняя политика // Международная жизнь, 1997 № 7; Иванов И.С. Концепция мира в XXI веке // Международная жизнь, 1999 № 10; Иванов И.С. Участник создания послевоенного миропорядка // Международная жизнь, 1999 № 8, (добавить последние пуликации — 20002002 гг.) и др.

ЛА

Уткин А.И. Мировой порядок XXI в. М., 2001; Нарочинская Н.А. Геополитические и историко-философские аспекты состояния русской нации. М., 2001; Поздняков Э.А. Нация, национализм, национальные интересы. М., 1994, и др.

И.Н. Панарина, А.И. Позднякова, Н.И. Турко , в которых сделаны акценты на геополитической проблематике.

К третьему направлению относится комплекс исследований, посвященных проблеме формирования многополярной мировой системы международных отношений, для которой фактор зон ответственности Альянса имеет непосредственное значение. Здесь нужно отметить работы А.А. Ранних, А.Г. Дугина, С.В. Кортунова, А.С. Панарина, К.В. Плешакова, С.М. Рогова, Н.С.Розова, К.Э.Сорокина22.

Важными источниками для изучения и анализа результатов внешнеполитического курса России в 90-е годы служат также работы зарубежных авторов, позволяющих более объективно оценить внешнеполитические шаги России в отношении НАТО и его действий23.

21 Ивашов Л.Г. Эволюция геополитического развития России: исторический опыт и уроки. Дисс. д.и.н. М. 1999; Даниленко И.С. Геополитика и безопасность // Кентавр 1994. Ms 2; Зимонин В.П Новая Россия в новой Евразии: проблемы комплексного обеспечения безопасности. М., 1997; Манилов B.J1. Национальная безопасность: ценности, интересы и цели // Военная мысль, 1995 № 5; Модестов С.А Формирование геополитического пространства России: теоретические основы и методология исследования. М., 1998; Скворцов А.С., Клокотов Н.П., Турко Н.И. Использование геополитических факторов в интересах решения задач национально-государственной безопасности // Военная мысль, 1995 № 2

22 Ранних А.А. Внешнеполитический механизм Российской Федерации // Внешняя политика Российской Федерации, М., 2000; Дугин А.Г. Основы геополитики: Геополитическое будущее России, М., 1997; Кортунов С.В. Разоружение и национальные идеи // Международная жизнь, 1996 № 7; Панарин А.С. Россия в цивилизационном процессе, М., 1995; Плешаков К.В. Компоненты геополитического мышления // Внешняя политика Российской Федерации, М., 2000.

23 Бжезинский 3. Геополитический вакуум // Кентавр, 1994 №4; Он же, Преждевременное партнерство // Политические исследования 1994 № 1; Он же, Геостратегия для Евразии // Независимая газета, 1997, 24 октября; McFaul М. Russia's Summer of Discontent // Current History, October. 1998; Clinton W. A Strategic Alliance With Russian Reform. U.S. Department of State

Вместе с тем следует отметить, что, несмотря на актуальность вопроса, концепция новых зон ответственности Альянса во внешнеполитическом курсе находится в стадии формирования. Практически не существует монографий или работ, специально посвященных этой проблематике, кроме указанной работы Ю.П.Давыдова (сноска 18). Главная причина настоящего состояния вопроса, на наш взгляд, заключается в том, что сам объект исследования — зоны ответственности в новых условиях российской внешней политики — имеет краткую историю и одновременно является весьма динамичным в меняющихся ориентирах (так, например, события октября 2001 г. в Нью-Йорке и последовавшие за этим афганские события существенно повлияли на направление вектора российской внешней политики в отношении НАТО). Так, по-прежнему крайними полярными точками зрения, проявленными в публикациях, остаются, с одной стороны, идея вступления России в НАТО, с другой стороны, полное неприятие сближения со странами Альянса и, соответственно, враждебное подозрительное отношение к зонам ответственности. С этой точки зрения конструктивным и плодотворным является опыт афганских событий, включенный в поле настоящего исследования.

Многие из имеющихся работ — как западных, так и российских, с нашей точки зрения, недостаточно учитывают то обстоятельство, что проблема зон ответственности НАТО в российской внешней политике есть по сути проблема старого и нового отношения к НАТО, т.е. проблема принятия Россией новых

Dispatch. April 5. 1993. Vol. 4. N 14; Rumer E. Russian National Security and Foreign Policy in Transition. Santa Monica, 1998, etc. ценностей. Именно в этом исследователем может быть проявлен реализм. Так, противостояние НАТО до сих пор является константой сознания многих политических деятелей и авторов, в то время как идея сотрудничества и партнерства (и более, того — самого вступления в Альянс) перестала быть фантастической и постепенно обретает сторонников. Какое значение будет иметь концепт зон ответственности НАТО в ситуации, если Россия будет членом (или союзником) Альянса? Имеющаяся литература пока не обозначила перспективу такого положения дел, хотя она уже различима сквозь призму афганских событий, заставивших Россию и НАТО взаимодействовать и искать союзничества.

Объект исследования — новые зоны ответственности НАТО, т.е. геополитические районы, на которые начиная со второй половины 90-х гг. Североатлантический альянс официально распространил свои гарантии безопасности (территории новых стран-членов НАТО) или которые США как лидер альянса де-факто включили в сферу своих стратегических интересов. Их появление рассматривается как своего рода вызов российской внешней политике, и, соответственно, российский внешнеполитический курс — как ответ на новые действия НАТО.

Предмет исследования

Предметом исследования является изучение создание новых зон ответственности НАТО в условиях окончания «холодной войны» (война в Персидском заливе 1991 и 1998 гг, югославские события 1995-96 и 1999 гг.) и внешнеполитическая линия России как ведущего актора международной политики за пределами НАТО, в условиях адаптации Альянса к новым отношениям с Россией.

Хронологические рамки — включают в себя период с 1991 г., момента распада биполярной системы, до 2002 г., завершения в основном операции по свержению режима талибов в Афганистане.

Цель и задачи исследования

Целью настоящей диссертационной работы является комплексное исследование проблемы двух контрадикторных тенденций, или векторов — со стороны востока падение тоталитаризма и общее ослабление и распад политико-экономико-военного блока во главе с Россией, со стороны запада — получение новых возможностей при отсутствии фактора угрозы с Востока. Проявлением этих тенденций являются создание новых зон ответственности НАТО, с одной стороны, и выработка адекватного ответа исходя из имеющихся возможностей, с другой стороны. Исходя из указанной цели, в исследовании ставятся следующие задачи: проанализировать возникшую тенденцию в стратегии НАТО (создание новых зон ответственности) и раскрыть внетренние и внешние причины такой стратегии; выделить наиболее значимые аспекты создания новых зон ответственности, затрагивающих интересы России на примере указанных регионов (Персидский залив (1991), Югославия (1995-96 и 1999), Афганистан (2001-2002); дать оценку разным аспектам проблемы создания новых зон ответственности НАТО в общем контексте мировой однополярной (двуполятной, многополярной) системы; предложить возможные парадигмы действий России на международной арене в условиях создания новых зон ответственности НАТО; исследовать применимость оппозиций «фактор сдерживания vs фактор автоматического распространения влияния в условиях несдерживания», «вызов vs ответ», «принцип территориальный vs внетерриториальный», «регионализм vs глобализм», «национальные интересы России vj интересы стран НАТО в зоне ответственности» и др.; предложить возможные варианты поведения НАТО в новой зоне ответственности — Афганистане (общая парадигма) на основании опыта действия в предыдущих случаях; сформулировать общие константные критерии анализа концептов «зона ответственности» («внешнеполитический вызов») и «внешнеполитические ответы» на основании имеющегося опыта в других зонах.

Базовые теоретические модели

Базовой теоретической моделью, которая была использована, является концепция неореализма, предполагающая признание баланса сил, баланса угроз и интересов, национальных интересов в качестве ключевых понятий. Неореалистический подход также предполагает приоритетное значение структурных характеристик международной системы, которые определяют её функционирование, по сравнению с национальным могуществом и национальными интересами отдельных государств и организаций. Кроме того, автор использует традиционный принцип историзма, предполагающий изучение проблемы в зарождении, становлении и развитии. Кроме того, следует указать на коммуникативный метод моделирования отношения между государствами, организациями, структурами, который свойственен всем без исключения трудам в данной области. Другими словами, отношения между указанными сущностями мыслятся и объясняются как отношения между мыслящими, понимающими и коммуникативно активными персоналиями.

Научная новизна исследуемой темы

Научная новизна исследумой темы состоит в том, что феномен новых зон ответственности НАТО возникает в непосредстввенной связи с самыми последними событиями, происходящими в мировой политике, и пока не объят во всей совокупности причинно-следственных связей и мотиваций. Настоящее диссертационное исследование рассматривает создание новых зон ответственности НАТО как знаковый феномен, характеризующий новую стадию функционирования НАТО как организации и, соответственно, новую фазу в отношениях «Россия—НАТО», проявленных во внешнеполитической активности России; определяет место данного феномена в условиях крушения биполярной системы и предлагает место для данного феномена в российской системе политических координат; последовательно связывает принцип адекватности ответа на внешний вызов с принципом обеспечения национальных интересов; последовательно реализует отказ от попыток симуляции объективного освещения событий; в этой связи признается существование объективности другого рода — наличия у субъекта международных отношений собственных интересов (национальных, организационных, и др.) и непременное следование им во внешнеполитической деятельности; в этой связи императивный характер приобретает общая гуманитарная контекстуализации этого вектора, т.е. соизмерение его с прочими «собственными» интересами, на основе общего гуманитарного сознания, — своего рода, победа сознания над объективностью; последовательно применяет метод коммуникативного моделирования действий международных политических акторов; предпринимает попытку прогнозирование в области создания зон ответственности НАТО и соответствующих внешнеполитичеких шагов России, в модели «вызов—ответ».

Научно-практическая значимость исследования

Материалы исследования могут быть использованы при подготовке общих и специальных лекционных курсов в учебных заведениях соответствующего профиля. Материалы работы могут лечь в основу специальных разделов при написании фундаментальных работ, учебников, учебных пособий по проблемам новейшей истории мира, безопасности и организаций, обеспечивающих международную безопасность, внешней политики России на новом этапе.

Структура работы

Работа состоит из трех глав, вступления, заключения и списка использованных источников. Общий план работы определяется по схеме: «вызов (где рассматриваются интенции альянса, Россия как объект в геополитике НАТО, 1-я глава) — ответ (где рассматривается российская внешняя политика, 2-я глава) — и гармонизация вызова и ответа (в ней рассматриваются новые парадигмы взаимодействия акторов, новое восприятие зон ответственности в российской внешней политике, 3-я глава).

В первой главе рассматриваются особенности геополитической ситуации, требующей от России новых адекватных ответов. Она состоит, на наш взгляд, прежде всего в том, что более не существует биполярной системы, на полюсах которой прежде располагались, с одной стороны, государства-члены НАТО во главе с США и, с другой, страны Варшавского Договора во главе с СССР. По окончании «холодной войны» возникло огромное геополитическое пространство, где государства НАТО получили гораздо больше возможностей отстаивать свои внешнеполитические и экономические интересы. Будучи прежде оборонительным по своим целям, альянс оказался в ситуации, когда главный противник самоустранился. Именно поэтому можно считать, что альянс приобрел новые, не свойственные ему ранее черты естественным образом. Строгую и правильную по своей архитектуре биполярную систему сразу по окончании холодной войны заменило на несколько лет анархическое мировое устройство. Оно характеризуется частыми этническими конфликтами, спорами о границе между соседними странами, социальными проблемами, которые неизбежно возникли в силу отсутствия балансирующих факторов (т.е. Советского Союза и Запада, или НАТО). Вектор поведения альянса в такой ситуации следует расценивать как реализацию позиции силового центра и по-своему конструктивного, упорядочивающего начала.

Основные векторы внешней политики России в наступившей стадии отношений с ключевыми акторами реализуются по преимуществу как «ответ на вызовы», а не как собственная инициатива. События в новых зонах ответственности альянса представляют собой наиболее острые и характерные примеры взаимодействия прежде враждебных сил.

События в Персидском заливе и в Югославии показали, что альянс, как один из важных элементов архитектуры безопасности бывшей биполярной системы, не только сохранил, но укреплял свои позиции, приобретя (уже своей собственной волей) некоторые новые функции. Именно в создании новых зон ответственности наиболее рельефно проявляются способы адаптации НАТО к изменившимся реалиям постбиполярного мира, логика и механизмы трансформации данной организации, а также интересы конкретных акторов. Изучение данного феномена может помочь ответить на вопрос, как складывается, трансформируется и функционирует система международных отношений в постбиполярной эпохе. В этом контексте создаваемые зоны ответственности представляются сферой, где наиболее наглядно проявляются сдвиги от «оборонительной» к «конструирующей» позиции НАТО в отношении других акторов, в т.ч. России.

Во второй главе рассматривается ответ России. Основой ее внешнеполитической стратегии в постбиполярный период стала «китайская» идея продвижения мирового сообщества к многополярности. Сменив тоталитарный режим на демократическую ориентацию и утратив при этом место одного из двух мировых гегемонов, Россия стала приветствовать «демократию» в сообществе международных акторов, создание целой группы силовых центров в мире. Для общей коллизии, определяемой новыми ориентирами НАТО и новыми ответами, которые может дать Россия на внешнеполитические «вызовы», данная ситуация, по нашему мнению, является знаковой: с одной стороны, создание новой зоны ответственности означает закономерную реализацию «не только оборонительной стратегии», и с другой — внешнеполитические сложности России означают (или означали длительное время) неспособность действовать по-старому (заявления о многополярном мире), но одновременно и неспособность встать на сторону НАТО по некоторым ключевым вопросам, в т.ч. вопросам ценностей и морального оправдания их «защиты», хотя процесс обретения общих ценностей идет по мере продвижения России по пути демократизации. При анализе внешнеполитической активности России вопрос оценки и истолкования ее шагов оборачивается апелляцией к соответствующим национальным интересам, определяющим угол зрения и точку отсчета при анализе внешнеполитических «вызовов и ответов» на них. Как в официальной, так и в неофициальной позиции по вопросам национальных интересов сказывается процесс постепенного изменения самоидентификации России, т.е. осознавания ею своего нового внутреннего статуса, целей и места в ином геополитическом пространстве. В создании современного образа «зоны ответственности НАТО» решающее значение приобретают подспудные механизмы смыслообразования, базирующиеся на традиционных для российского сознания концептах и традиционных национальных интересах. С этой точки зрения концепт новых зон ответственности НАТО является пробным камнем, характеризующим новую самоидентификацию и новый выбор соответствующих ценностей.

В сфере осознавания национальных интересов в настоящий момент происходят коренные изменения, затрагивающие традиционные шаблонные оценки и ценности. Последние теряют свою априорность, требуют нового оправдания. Выбранные ориентиры общественных ценностей (демократия, плюрализм, экономическая свобода и свобода слова и др.) неизбежно влекут за собой новое отношение к государствам, где данные принципы реализованы в гораздо более полной мере. Соответственно, новое отношение возникает и к таким концептам, как НАТО, внешняя политика государств альянса, новые зоны ответственности альянса. В контексте современной российской внешней политики с ее новыми приоритетами формирование новых зон ответственности альянса постепенно воспринимаются не как враждебные вызовы национальным интересам России, а как инструмент неизбежного (и, возможно, конструктивного) процесса глобализации, его адекватное проявление, требующее не противодействия, а адекватной оценки и, в крайнем случае, корректировки доступными средствами.

В общем смысле внешнеполитическая самоидентификация для России на сегодняшний день означает выработку определенной позиции по отношению к процессам глобализации и противостоящим ей процессам регионализации. Глобализация мировой экономики и регионализм, по отношению к которым создание новых зон ответственности НАТО можно рассматривать как частное проявление, являются основными тенденциями современности.

Таким образом, появление новых зон ответственности НАТО органично вписывается в тенденции развития мира после холодной войны. В этой ситуации все оценочные аспекты политики НАТО могут, по нашему мнению, обсуждаться с точки зрения концепций политического реализма, национальных интересов, мощи и безопасности.

В третьей главе высказывается мнение о том, что, несмотря на все сомнения и различия, принципиальное сотрудничество между

Россией и НАТО в условиях нестабильности оказывается возможным ввиду новой реальности, в которой оказался весь северо-атлантический регион, ранее поделенный на два враждебных лагеря, а ныне переживающий внутренние изменения вследствие распада социалистического блока. Важно здесь то, что импульс к сближению исходит с обеих сторон.

Внешнеполитические действия России как международного актора образуют значимую систему координат, будучи рассмотреными в категориях глобализации, регионализма, многополярности. Только так, на наш взгляд, могут быть адекватно осознано отношение современной России к к новым зонам ответственности Альянса. Многополярность, невозможная в условиях существования коммунистического блока, приветствуется Россией в современном состоянии мирового устройства, в свою очередь, глобализация как процесс интеграции мирового сообщества, имеющий при этом оборотную сторону, тем самым отвергается. Таким образом, принимается регионализм (синоним многополярности) как ориентир внешней политики и ценностная тенденция.

При этом конструктивный регионализм возможен только в том случае, если он реализуется в сообществе государств, имеющих общие ценности и общие интересы. В противном случае регионализм неизбежно оборачивается хаосом, который и был констатирован альянсом как реальность современного мироустройства после падения биполярной системы. Так, регионализм в сообществе государств альянса (так называемого «золотого милиарда») действительно имеет место, в то время как регионализм среди разновеликих общностей (европейских держав,

Соединенных Штатов, третьих стран, государств-изгоев и пр.) заведомо представляет собой деструктивную тенденцию. Соответственно, идеи регионализма, или многополярности, в современном состоянии мирового устройства, на наш взгляд, не вполне своевременны. Обособленность и автономность, содержащиеся в этом понятии, могут быть приняты только в случае нейтрализации различий посредством обретения общих ценностей (можно сослаться в данном случае на концепцию демократического мира, в котором государства не воюют между собой ввиду единых демократических ценностей). Только в таком случае регионализм обретает подлинную конструктивную основу и не представляет опасности всему сообществу. С этой точки зрения вполне оправданным звучит утверждение (парадоксальное с позиции современного регионализма), что подлинный регионализм возможен только в условиях глобализации.

Новые зоны ответственности альянса, рассматриваемые в указанной системе координат, являются конкретным проявлением современной, переходной стадии глобализации, преодоления избыточного регионализма, не перешедшего в стадию «глобализированного регионализма».

В работе говорится, что фактическое движение России к принятию данной точки зрения, несмотря на вектор к многополярности, обнаруживают афганские события (рассматриваемые в 3-й главе работы). Афганистан фактически представляет собой третью по счету новую зону ответственности НАТО, созданную за короткий срок, с начала 90-х годов по сегодняшний день. В отличие от югославских событий, внешнеполитические шаги России в Афганистане обнаруживают совершенно иной подход к «новой зоне ответственности» Альянса. Это, по-видимому, свидетельствует о том, что понятие зоны ответственности НАТО в контексте новой российской политической реальности и новых отношений с альянсом неизбежно приобретает иное значение, лишенное враждебных и подозрительных коннотаций. Опыт афганских событий иллюстрирует «категорический императив» переосмысления прежнего понятия, будучи сам по себе новой политической и психологической реальностью. Как показывает опыт афганских событий 20012002 гг., появление новых зон ответственности альянса способно соответствовать интересам как НАТО, так и России. Так, возникновение афганской зоны ответственности — одной в числе других «постсоветских» зон Альянса — с очевидностью не имеет однозначно враждебного для России смысла. Совпадения, обнаруживаемые между Россией и НАТО по некоторым ключевым вопросам ценностей и политики, дает основания утверждать, что в данном регионе новая зона ответственности НАТО позволяет России в полной мере обеспечивать свои государственные интересы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема создания "новых зон ответственности" НАТО и российская внешняя политика"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Переход стран Центральной и Восточной Европы к демократическому правлению, распад Советского Союза означали конец биполярной системы, на полюсах которой прежде располагались, с одной стороны, государства-члены НАТО во главе с США и, с другой, страны Варшавского Договора во главе с СССР. По окончании «холодной войны» возникло огромное геополитическое пространство, где государства НАТО получили гораздо больше возможностей отстаивать свои внешнеполитические и экономические интересы. Будучи прежде оборонительным по своим целям, альянс оказался в ситуации, когда главный противник самоустранился. Поэтому альянс естественным образом приобрел новые, не свойственные ему ранее черты. Строгую и правильную по своей архитектуре биполярную систему сразу по окончании холодной войны заменило на несколько лет анархическое мировое устройство. Последнее характеризуется частыми этническими конфликтами, спорами о границе между соседними странами, социальными проблемами, которые неизбежно возникли в силу отсутствия балансирующих факторов (т.е. Советского Союза и Запада, или НАТО). Вектор поведения альянса в такой ситуации следует расценивать как реализацию позиции силового центра и по-своему конструктивного, упорядочивающего начала. Другими словами, чем больше выгоды Запад получил от последствий распада Советского Союза, тем большую ответственность он брал на себя по установлению порядка в Европе и мире.

Основные векторы внешней политики России в наступившей стадии отношений с ключевыми акторами реализуются по преимуществу как «ответ на вызовы», а не как собственная инициатива. События в новых зонах ответственности альянса представляют собой наиболее острые и характерные примеры взаимодействия прежде враждебных сил.

События в Персидском заливе и в Югославии показали, что альянс, как один из важных элементов архитектуры безопасности бывшей биполярной системы, не только сохранил, но укреплял свои позиции, приобретя своей собственной волей некоторые новые функции. Адаптация НАТО к изменившимся реалиям постбиполярного мира, логика и механизмы трансформации данной организации, а также интересы политики конкретных акторов, которые определяли развитие данных процессов, наиболее рельефно проявляются в создании новых зон ответственности. Изучение данного феномена чрезвычайно актуально для понимания того, как складывается, трансформируется и функционирует система международных отношений в постбиполярной эпохе. Создаваемые зоны ответственности в этом контексте представляются сферой, где наиболее наглядно проявляются сдвиги от «оборонительной» к конструирующей позиции НАТО в отношении других акторов, в т.ч. России.

Основой внешнеполитической стратегии России в постбиполярный период стала «китайская» идея продвижения мирового сообщества к многополярности. Сменив тоталитарный режим на демократическую ориентацию и утратив при этом место одного из двух мировых гегемонов, Россия стала приветствовать демократию» в сообществе международных акторов, создание целой группы силовых центров в мире.

Для общей коллизии, определяемой новыми ориентирами НАТО и новыми ответами, которые может дать Россия на внешнеполитические «вызовы», данная ситуация является знаковой: создание новой зоны ответственности как закономерная реализация «не только оборонительной стратегии», с одной стороны, и с другой — внешнеполитические сложности для России, не способной действовать по-старому (заявления о многополярном мире), но еще не вставшей окончательно на сторону НАТО по некоторым ключевым вопросам, в т.ч. вопросам ценностей и морального оправдания их «защиты». При этом следует констатировать, что процесс обретения общих ценностей идет по мере продвижения России по пути демократизации.

Таким образом, появление новых зон ответственности НАТО органично вписывается в тенденции развития мира после холодной войны. Оценочные аспекты политики НАТО могут, по нашему мнению, обсуждаться с точки зрения политического реализма, национальных интересов, мощи и безопасности. В этом смысле поведение альянса можно назвать «естественным» в сложившихся условиях.

Несмотря на все сомнения и различия, принципиальное сотрудничество между Россией и НАТО в условиях нестабильности оказывается возможным ввиду новой реальности, в которой оказался весь северо-атлантический регион, ранее поделенный на два враждебных лагеря. В этой ситуации представляется важным то, что импульс к сближению исходит с обеих сторон. Так, в сфере национальных интересов стран НАТО (прежде всего США) в связи с событиями 11 сентября 2001 г. произошли изменения, значительно продвинувшие вперед искомое тождество интересов и несколько затушевавшие спорные позиции. В то же время общая динамика восприятия России со стороны НАТО, скорее, положительна, насколько можно судить по официальным документам и выступлениям.

При анализе внешнеполитической активности России вопрос оценки и истолкования ее шагов оборачивается апелляцией к соответствующим национальным интересам, определяющим угол зрения и точку отсчета при анализе внешнеполитических «вызовов и ответов» на них. В исследованиях внешней политики концепт «национальных интересов» позволяет встать на твердую методологическую почву и получить некую константную категорию, определяющую контур официальной позиции по тем или иным вопросам, и в частности, по созданию новых зон ответственности бывшим враждебным блоком. Как в официальной, так и в неофициальной позиции по вопросам национальных интересов сказывается процесс постепенного изменения самоидентификации России, т.е. осознавания ею своего нового внутреннего статуса, целей и места в ином геополитическом пространстве.

Национальные интересы, осознаваемые в результате процесса самоидентификации, представляют собой единственное основание внешнеполитической активности России. Российские представления о национальных интересах обнаруживают многоаспектность и многослойность. При этом права личности входят в качестве общего базового элемента в систему национальных интересов, оказывают на нее определяющее влияние, т.е. играют в определенной степени системообразующую роль. Интересы общества в целом в большей степени, чем индивидуальные интересы, находят свое отражение в национальных интересах. В создании современного образа «зоны ответственности НАТО» решающее значение приобретают подспудные механизмы смыслообразования, базирующиеся на традиционных для российского сознания концептах и традиционных национальных интересах. С этой точки зрения концепт новых зон ответственности НАТО является пробным камнем, характеризующим самоидентификацию и выбор соответствующих ценностей.

В сфере осознавания национальных интересов в настоящий момент происходят коренные изменения, затрагивающие традиционные шаблонные оценки и ценности. Последние теряют свою априорность, требуют нового оправдания. Выбранные ориентиры общественных ценностей (демократия, плюрализм, экономическая свобода и свобода слова и др.) неизбежно влекут за собой новое отношение к государствам, где данные принципы реализованы в гораздо более полной мере. Соответственно, новое отношение возникает и к таким концептам, как НАТО, внешняя политика государств альянса, новые зоны ответственности альянса. В контексте современной российской внешней политики с ее новыми приоритетами формирование новых зон ответственности альянса постепенно воспринимаются не как враждебные вызовы национальным интересам России, а как инструмент неизбежного (и, возможно, конструктивного) процесса глобализации, его адекватное проявление, требующее не противодействия, а адекватной оценки и, в крайнем случае, корректировки доступными средствами.

В общем смысле внешнеполитическая самоидентификация для России на сегодняшний день означает выработку определенной позиции по отношению к процессам глобализации и противостоящим ей процессам регионализации. Глобализация мировой экономики и регионализм, по отношению к которым создание новых зон ответственности НАТО можно рассматривать как частное проявление, являются основными тенденцими современности. Для России важно не только учитывать возможности глобализации — чтобы не упустить тактические выгоды, но и участвовать в создании, пусть и в далеком будущем, единой мировой экономики, чтобы не проиграть стратегически, т.к. в современном мире усиливающейся взаимосвязи государств и возрастающей роли новых технологий ни одна страна, ни одна национальная экономика, в том числе и российская, не может успешно развиваться не просто без сотрудничества с другими странами, но без глубокой интеграцией с мировыми рынками.

Глобализации мировой экономики предшествует, или, напротив, противостоит, регионализм. Регионализм также означает взаимозависимость стран и выход интересов хозяйственных субъектов за национальные границы, однако, ограничивает сферу их действия региональными рамками. Открытый регионализм, рассматривающий экономическое развитие и интеграционное взаимодействие стран данного региона в контексте развития мировой экономики, находится в русле экономической глобализации. Он служит своеобразной предпосылкой, этапом, предшествующим глобализации мировой экономики. При этом глобализация, превращающая все экономики в открытые, необратима, так же как и технологические сдвиги. Именно эти перемены и вызывают новую потребность в регулировании и социализации, только в значительно больших масштабах, нежели раньше. Поэтому регулирование сегодня все более тесно связывается с региональной интеграцией. Закрытый регионализм, напротив, противодействует глобализации, нацелен на защиту исключительно данного конкретного региона от негативных последствий глобализации, представляет собой расширенную до региональных пределов автаркическую политику «опоры на собственные силы».

В российском политическом дискурсе антитезой глобализации является многополярность. Данные понятия — глобализация, регионализм, многополярность — образуют значимую систему координат, в которой могут быть адекватно осознаны внешнеполитические действия России как международного актора, ее отношение к новым зонам ответственности Альянса. Многополярность, невозможная в условиях существования коммунистического блока, приветствуется Россией в современном состоянии мирового устройства, в свою очередь, глобализация как процесс интеграции мирового сообщества, имеющий при этом оборотную сторону, тем самым отвергается. Таким образом, принимается регионализм (синоним многополярности) как ориентир внешней политики и ценностная тенденция.

При этом конструктивный регионализм возможен только в том случае, если он реализуется в сообществе государств, имеющих общие ценности и общие интересы. В противном случае регионализм неизбежно оборачивается хаосом, который и был констатирован альянсом как реальность современного мироустройства после падения биполярной системы. Так, регионализм в сообществе государств альянса («золотого милиарда») действительно имеет место, в то время как регионализм среди разновеликих общностей (европейских держав, Соединенных Штатов, третьих стран, государств-изгоев и пр.) заведомо представляет собой деструктивную тенденцию. Соответственно, идеи регионализма, или многополярности, в современном состоянии мирового устройства, на наш взгляд, не вполне своевременны. Обособленность и автономность, содержащиеся в этом понятии, могут быть приняты только в случае нейтрализации определенной общностью ценностей (можно сослаться в данном случае на концепцию демократического мира, в котором государства не воюют между собой ввиду единых демократических ценностей). Только в таком случае регионализм обретает подлинную конструктивную основу и не представляет опасности всему сообществу. С этой точки зрения вполне оправданным звучит утверждение (парадоксальное с позиции современного регионализма), что подлинный регионализм возможен только в условиях глобализации.

Новые зоны ответственности альянса, рассматриваемые в указанной системе координат, являются конкретным проявлением современной, переходной стадии глобализации, преодоления избыточного регионализма, не перешедшего в стадию «глобализированного регионализма». По существу, процесс глобализации есть процесс обретения общих ценностей. Соответственно, российская позиция на сегодняшний день отличается некоторой противоречивостью: с одной стороны, декларируемый вектор на демократические ценности, с другой стороны, подспудное неприятие линии поведения, диктуемой необходимостью реализовать данные ценности. С этой точки зрения идеи о многополярности, на наш взгляд, представляют собой некоторый компромисс между тоталитарным прошлым и современной неспособностью к созданию по меньшей мере биполярного мирового устройства.

Фактическое движение России к принятию данной точки зрения, несмотря на вектор к многополярности, обнаруживают афгантские события. Афганистан фактически представляет собой третью по счету новую зону ответственности НАТО, созданную за короткий срок, с начала 90-х годов по сегодняшний день. В отличие от югославских событий, внешнеполитические шаги России в Афганистане обнаруживают совершенно иной подход к «новой зоне ответственности» Альянса. Это, по-видимому, свидетельствует о том, что понятие зоны ответственности НАТО в контексте новой российской политической реальности и новых отношений с альянсом неизбежно приобретает иное значение, лишенное враждебных и подозрительных коннотаций. Опыт афганских событий иллюстрирует «категорический императив» переосмысления прежнего понятия, будучи сам по себе новой политической и психологической реальностью.

Новые черты внешнеполитического мышления являются тем фактором, который обеспечивает новое осмысление зон ответственности НАТО и вводит данное понятие в новый контекст. Происходящие изменения сказываются на внешнеполитической активности и выражаются в качественно иных действиях. Так, наиболее значимые позитивные изменения произошли в последние годы, с момента ухода Б.Ельцина в отставку и избранием президентом России В.Путина (), а также с начальным этапом демократических преобразований в России и ее открытости миру.

На «западном» направлении произошла существенная переориентация внешней политики с задачи установления стратегического партнерства с США на стратегическое сближение с Европой.

На протяжении многих десятилетии внешняя (и внутренняя) политика СССР была обусловлена в значительной степени сугубо идеологическими факторами. Одним из немногих, но существенных достижений последнего десятилетия стал отказ от подобного рода обусловленности. За последние годы внешнеполитическая деятельность России, на фоне спонтанных перемен во внутреннеполитической жизни страны, стала в целом более предсказуемой и стабильной, а изменения в ней не носили радикального характера, констатируя, что внешнеполитический курс России стал более взвешенным и реалистическим. Характерна прагматизация внешней политики. Эйфория, основанная на вере в то, что отказ от «имперского наследия» немедленно приведет Россию в лоно западной цивилизации, сменяется ориентацией на отстаивание национальных интересов России, на необходимость сбалансированного внешнеполитического курса в отношении Запада и Востока. При этом возврат к холодной войне в отношениях с Западом на сегодняшний момент представляется полностью невероятным, несмотря на трудности и противоречия. Главным национальным приоритетом России стало укрепление национальной безопасности страны, которая сегодня является одним из самых слабых звеньев российской внешней (и внутренней) политики. Среди наиболее серьезных угроз национальной безопасности является международный терроризм, экспансия исламского фундаментализма и его распространение на территорию России;

В условиях изменившейся системе оценок внешнеполитического курса России и, соответственно, ее внешнеполитических объектов, новое значение приобретают зоны ответственности НАТО. Тесное сотрудничество с НАТО — вплоть до полноправного членства в этой организации — ввиду приведенных новых внешнеполитических ориентиров отвечает, по нашему мнению, насущным интересам России.

Как показывает опыт афганских событий 2001-2002 гг., появление новых зон ответственности альянса способно соответствовать интересам как НАТО, так и России. Так, возникновение афганской зоны ответственности — одной в числе других «постсоветских» зон Альянса — с очевидностью не имеет однозначно враждебного для России смысла. Совпадения, обнаруживаемые между Россией и НАТО по некоторым ключевым вопросам ценностей и политики, дает основания утверждать, что в данном регионе новая зона ответственности НАТО позволяет России в полной мере обеспечивать свои государственные интересы.

Список научной литературыКим Кван Хван, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Официальные документы законодательной власти

2. Военная доктрина Российской Федерации. Указ Президента от 22 апреля 2000 г.

3. Закон РФ от 5 марта 1992 г. N 2446-1 «О безопасности».

4. Конституция Российской Федерации, 1993.

5. Концепция внешней политики Российской Федерации // Дипломатический вестник. Январь 1993. Специальный выпуск.

6. Концепция национальной безопасности Российской Федерации (проект. Одобрен на совещании членов Совета безопасности Российской Федерации 5 октября 1999 г.).

7. Концепция национальной безопасности Российской Федерации (редакция Указа Президента Российской Федерации от 10 января 2000 г. № 24).

8. Концепция национальной безопасности Российской Федерации — М.: Московский общественный научный фонд, 1998. —40 с.

9. Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Указ Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 г. № 1300.

10. Новая стратегическая концепция Североатлантического союза, Вашингтон, 23-24 апреля 1999 г. // Сборник основных документов и материалов по Североатлантическому Союзу . — М., 1999.

11. Новая стратегическая концепция Североатлантического Союза, Рим, 8 ноября 1991 г. // Сборник основных документов и материалов по Североатлантическому Союзу . —М., 1999.

12. О национальной безопасности. Послание Президента РФ Федеральному собранию //Независимая газета, 14.06.96. с. 78.

13. Основные положения военной доктрины Российской Федерации. Указ Президента № 1839 от 2 ноября 1993.

14. Основные положения военной доктрины РФ // Красная звезда? 19.11.1993

15. Основополагающий Акт о взаимоотношениях, сотрудничестве и безопасности между организацией Североатлантического Договора и Российской Федерацией. Париж, 27 мая 1997 г.

16. Политика Национальной безопасности Российской Федерации (1996-2000) Документы НГ-сценарии, май 1996.

17. Положение о Совете Безопасности Российской Федерации. Утверждено Указом Президента Российской Федерации от 10 июля 1996 г. N1024.

18. Постановление о сотрудничестве со странами Центральной и Восточной Европы в новой геополитической ситуации,

19. Копенгаген, июнь 1991 // Сборник основных документов и материалов по Североатлантическому Союзу . — М., 1999.

20. Постановление Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. О парламентских слушаниях «О путях реализации Концепции национальной безопасности Российской Федерации» 2 декабря 1998, № 519-СФ.

21. Программа «Партнерство во имя мира», Брюссель, 11 января 1994 г. // Сборник основных документов и материалов по Североатлантическому Союзу . —М., 1999.

22. Римская Декларация о Мире и Сотрудничестве, Рим, ноябрь 1991 г. // Сборник основных документов и материалов по Североатлантическому Союзу . — М., 1999.

23. Хартия Европейской Безопасности. Независимая газета 23 ноября 1999/

24. Официальные выступления и публикации государственныхдеятелей

25. Горбачев М.С. Размышления о прошлом и будущем. — М.: ТЕРРА, 1998. —304с.

26. Иванов И. С. Концепция мира в XXI веке // Международная жизнь, 1999, № 10. — с.3-7.

27. Иванов И.С. Вступительное слово на пресс-конференции по итогам внешнеполитического 1998 года г. Москва, 22 января 1999 года//http://www.ln.mid.m/WEBSlTE/BRP4NSF/916befa9c677fc325 64fa004be0/fldc0773e03b9c68c325670c003f758?OpenDocument.

28. Иванов И.С. Выступление на российско-норвежском семинаре по вопросам политики безопасности (Осло, 4 декабря 1998 года) http://www.ln.mid.rn/WEBSITE/BRP J4J<SF/916befa9c677fc32564faO()4be9eO /ldbe76fde46e4ec32566dOO()41/f/a9?OpenDocument.

29. Иванов И.С. Европа в преддверии XXI века. Выступление в Королевском институте международных отношений 10 декабря 1998 г., Брюссель //http://www.ln.mid.rU/WEBSITE/BRP4NSF/916befa9c677fc325 64fa004be9eO/c9e56bfl8fa31c32566d70038dfc?OpenDocument

30. Козырев А. В. Вашингтонская встреча на высшем уровне: конец ядерной конфронтации // Международная жизнь, 1992, №7.

31. Козырев А. В. Преображение и кафкианская метаморфоза // Независимая газета, 20.08.1992. — с. 1,4.

32. Козырев А. В. Преображение. — М.: «Международные отношения», 1994. — 336с.

33. Козырев А. В. Стратегия партнерства // Международная жизнь, 1994, №5. —с. 5-15.

34. Концепция национальной безопасности Российской Федерации — М.: Московский общественный научный фонд, 1998, —40 с.34. политические исследования, 2000, №1. — с. 58-60.

35. Примаков Е. М. Внешняя политика России должна быть многовекторной // Красная звезда, 2.04.1996. — с. 3. 31

36. Примаков Е. М. Международные отношения на пороге XXI века: проблемы и перспективы // Международная жизнь, 1996, № Ю.—с. 3-13.

37. Примаков Е. М. Наша внешняя политика не может быть политикой второразрядного государства // Российская газета, 17.12.1996. —с. 1,7.

38. Примаков Е.М. Россия в мировой политике (к 200-летию А.М.Горчакова). Выступление 28.04.98 // http://www.ln.mid.ru/WEBSITE/BRP4NSF/ac3cac73a98bc58ec 32564fa004be9el/d742b6c576376be7432567c00293a7?OpenDocument.

39. Kozyrev A. Partnership or Cold Peace? // Foreign Policy, Summer 1995. —P. 3-14.

40. Kozyrev A. Russia and the World's New Security Agenda // International

41. Lukin V. Russia and Its Interests // Rethinking Russia's National Interests. Ed. by St. Sestanovich — Center for Strategic and International Studies, Washington, D.C, 1994.-P. 106-115.

42. Relations, vol. XIV, no. 1, April 1998. — Юр. 43-Kozyrev A. Russia: a Chance for Survival // Foreign Affairs, 1992,1 2. — P. 216.

43. Речи и публикации общественно-политических деятелей

44. Арбатов А. Г. Выбор без выбора. Российская Федерация в XXI веке не будет играть какой-либо существенной роли // «НГ-сценарии», апрель 1998 года, №4. — с. 13.

45. Бабурин С. Национальные интересы на рубеже XXI века // Наш современник, 1995, №2. — с. 173-176.

46. Жириновский В. В. Политическая классика. —М.: 1996.

47. Зюганов Г.А. Россия — Родина моя. Идеология государственного патриотизма. — М.: Информпечать, 1996, —400 с.

48. Зюганов Г.А. Россия и современный мир. — М.: Информационно-издательское агентство «Обозреватель», 1995. —95с.

49. Лукин В. Внешняя политика России. Тезисы доклада к V съезду объединения // ЯБЛОКО Подмосковья, 29.11.1997 (№37 (84)).

50. Лукин В.П., Уткин А.И. Россия и Запад: общность или отчуждение. — М.: Изд-во «САМПО», 1995. — 148 с.

51. Митрофанов А.В. Шаги новой геополитики. — М.: Русский вестник, 1997. —286с. 5 9.

52. Митрохин С.С. Политика государства и ценности общества // Полис: политические исследования, 1997, №1. — с. 34-36.

53. Митрохин С.С. Потенциал национальных интересов // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 57-58.

54. Политическая программа Объединения «ЯБЛОКО» http://www.yabloko.rU/Union/program//pp-22.html.

55. Программа Либерально Демократической Партии России (принята на VIII съезде ЛДПР 25 апреля 1998г.) Москва, 1998 http://www.ldpr.rn/prog/prog.htm.

56. Путин В. О задачах российской дипломатии. Выступление в МИД России 26 янв. 2001 // Международная жизнь 2001 N 2.

57. Сергеев И.С. Основы военно-технической политики России в начале XXI века // Красная звезда 9.12.1999.4. Монографии и статьиа) российских авторов

58. Аболин О.Ю. Отказ от принципа «абсолютного суверенитета» //Полис: политические исследования, 1995, №1. — с. 108-110.

59. Алексеева Т. А. Дилеммы безопасности: американский вариант // Полис: политические исследования, 1993, №6. — с. 92-96.

60. Алексеева Т. После «холодной войны»: поиск новых парадигм // Pro et Contra, 1997, т. 2, № 1. — с. 53-66.

61. Алексеева Т.А. Нужна ли философия политике? — М.: Эдиторал УРСС, 2000. — 128 с.

62. Алексеева Т.А. Рациональный эгоизм национальных интересов // Полис: политические исследования, 1995, № 1.

63. Ананьева Е. В английской усадьбе Чекере (Россия—Англия) // Международная жизнь 2002 N 1.

64. Андреев А.Л. Субъективность и объективность // Полис: политические исследования, 1995, № 1. — с. 104-105.

65. Антюхина-Московченко В. И. Основные закономерности развития современных международных отношений. —М.: Об-во «Знание» РСФСР, 1982.

66. Арбатов А.Г. Национальная идея и национальная безопасность // Мировая экономика и международные отношения, 1998, № 5-6. — с. 5-22, 5-20.

67. Арбатов А.Г. Российская национальная идея и внешняя политика (мифы и реальности). — М.: Московский общественный научный фонд, 1998 // http://www.mpsf.org/pub/arbatov/.

68. Арбатов А.Г. Россия: национальная безопасность в 1990-е годы // Мировая экономика и международные отношения, 1994, №7, 8-9. —с. 5-15. —с. 5-18.

69. Арин О.А. Россия в стратегическом капкане. — М.: Флинта,1997. —288с.

70. Арсеньев М. Экономическая безопасность // Обозреватель,1998, №5, —с. 40-42.

71. Балуев Д.Г. Завоевание будущего: внешняя политика России на рубеже веков: Монография. — Нижний Новгород: ИСИ ННГУ, 1999. — 122 с.

72. Балуев Д.Г. Информационная безопасность России // Нижегородский университет — Политика, 1999, № 1. — с. 2.

73. Баранов С.Д. Тезисы о факторах переориентации интересов России // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 73-74.

74. Барановский В. Разрешение конфликтов на территории бывшего Советского Союза // Международная безопасность и разоружение. Ежегодник СИПРИ. Специальное приложение к журналу «Мировая экономика и международные отношения». — М.: Наука, 1994. — с. 89-120.

75. Барановский В. Россия: конфликты и среда ее безопасности // Ежегодник СИПРИ, 1997. Вооружения, разоружения и международная безопасность/. — М.: Наука, 1997. — 373 с. — с. 119-140.

76. Безруков М.Е., Безрукова О. М. Советы по вопросам безопасности:

77. Березовский В., Червяков В. Текущие подходы к проблеме национальных интересов и национальной безопасности российской федерации. Центр политической конъюнктуры, 1994, февраль // http://www.ancentr.ru/texts/nation2.htm.

78. Благоволин С.Е. 90-е гг.: новые тенденции развития силы // Военная сила: размышления о ее свойствах и месте в современном мире / С. Е. Благоволин, Д. М. Проектор. — С. Ю. Казеннов и др. — М.: Наука, 1992. — 157с. — с. 22-38.

79. Благоволин С.Е. Национальные интересы России: геостратегические и внешнеполитические приоритеты // Полис: политические исследования, 1993, №6.

80. Богатуров А.Д. Национальное и наднациональное в российской политике // Международная жизнь, 1995, № 8. — с. 68-79.

81. Богатуров А.Д., Кожокин М., Плешаков К. В. Национальный интерес в российской политике // Свободная мысль, 1992, №5. —с. 34-44.

82. Богатуров А.Д., Кожокин М., Плешаков К.В. После империи: демократизм и державность во внешней политике России. — М.:РФН, 1992. —55с.

83. Борко Ю.А., Загорский А.В. Общеевропейский дом: что мы о нем думаем? — М.: Международные отношения, 1991. — 232 с.

84. Васильев А.И. Национальная и техногенная безопасность России (проблемы взаимосвязи). Монография. — М.: Манускрипт, 1998. — 263с.

85. Васильцов С.И. Политика как взаимодействие стихийного и рационального начал государственного бытия // Полис: политические исследования, 1995,№1. — с. 112-113.

86. Вахрамеев А.В. Геополитическое положение и внешняя политика России // Социально-политический журнал, 1998, №2. —с. 214-230.

87. Вачнадзе Г. Всемирное телевидение. Тбилиси, 1989.

88. Волобуев О.В., Дроздиев В.Д., Кулешов С.В., Черников Г., Шелохаев В.В. Национальные интересы России: историко-политологический аспект // Власть , 1996, № 11. — с. 56-62.

89. Гаврилов В.А. Субнациональные акторы европейской безопасности: новые возможности и вызовы для России, в сб. Россия — США — НАТО: динамика современных взаимоотношений и возможности преодоления кризиса доверия. Н.Новогород, 2000.

90. Гареев М.А. Национальные интересы и военная доктрина России // Полис: политические исследования, 1993, №6.

91. Гареев М.А. Приоритеты государственных интересов Российской Федерации // Международная жизнь, 1993, № 56. —с. 135-141.

92. Гельбрас В.Г. Китай в восточной политике России (суждения и оценки) // Полис: политические исследования, 1997, № 4. — с. 166-174.

93. Геополитическое положение России: сценарий накануне XXI века // Вестник Московского университета, серия 12. Политические науки, 1998, №3. — с. 99-114.

94. Глобализация и будущее национального государства. Материалы круглого стола 26-27.05.1998. — «Горбачев-Фонд» // http://gorbachev.inttrnst.ru/Site/GF/GF.nsf.

95. Головков Н. Дипломат на колеблющейся почве. Министр иностранных дел И. Иванов не намерен торговать национальными интересами России // НГ-фигуры и лица, 1999, №6(27). —с. 9-10.

96. Горяинов А. Н. Россия, новое политическое мышление, гуманитарные проблемы // Безопасность, 1994, № 1-2. — с. 4651.

97. Гранин Ю. Что впереди? Мировая глобализация и Россия / Свободная мысль XXI. 1999. № 9. с. 46.

98. Гречко П. К. К вопросу о понятии «национальная безопасность» // Социально-политический журнал, 1998, №3. —с. 94-106.

99. Гусаков Н.П., Зотова Н.А. Национальные интересы и внешнеэкономическая безопасность России. — М.: Компания «Евразийский регион», 1998.

100. Гусейнов А. А. Национальная фаза государственной истории // Полис: политические исследования, 1992, №5-6. — с. 16-19.

101. Гушер А. И. О характере внешнего вызова национальным интересам России // Международная жизнь, 1999, № 1. — с. 67-73.

102. Давыдов Ю. П. Россия и Европа в новом измерении // США — экономика, политика, идеология, 1995, № 5. — с. 2132.

103. Давыдов Ю.П. Расширение зоны ответственности атлантического мира // Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002. — 2002, М., т.2.

104. Давыдов Ю.П. Россия и НАТО: «после бала» // США — экономика, политика, идеология, 1998, № 1. — с. 3-18.

105. Данилов Д.А. Регионализм, глобализация и формирование большой Европы // Глобализация и регионализм. Черноморский регион — Балканы, М., 2001;

106. Дашичев В. Российско-белорусский союз в контексте национальной безопасности // Российско-белорусские отношения: проблемы и перспективы. Материалы «круглого стола» российских и белорусских ученых. — М.:АОЗТ «ЭПИКОН», 1998. — с. 58-87.

107. Дмитриев Т. Многосторонняя дипломатия США. М., 1981.

108. Дробот Г. Внешнеполитические ориентации формирующейся российской элиты // Мировая экономика и международные отношения, 1996. № 9. — с. 90-101.

109. Дугин А.Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. — М.: «Арктогея», 1997. — 608с.

110. Евтушенко А. КГБ СССР позаимствовал у США концепцию безопасности России // Эксперт, 7.04.1997 (№13). — с. 53.

111. Егоров Ю. Н. Фактор объединения // Полис: политические исследования, — с. 32-33.

112. Ерасов Е. Россия в евразийском пространстве // Общественные науки и современность, 1994, № 2. — с. 57-68.

113. Жинкина И. Ю. Стабильность международных отношений и внешняя политика России // США — экономика, политика, идеология, 1997, №4. — с. 22-34.

114. Жинкина И.Ю. О понятии «безопасность государства» // США — экономика, политика, идеология, 1995, №9. — с. 5767.

115. Загашвили В. Национальная экономическая безопасность // Общественные науки и современность, 1995, №2. — с. 15-24.

116. Загашвили В. С. Экономический национализм и национальные экономические интересы России // Мировая экономика и международные отношения, 1995, № 1. — с. 1627.

117. Загладин Н.В., Мунтян М.А. Теоретические подходы к внешнеполитической концепции РФ // Проблемы реформирования России и современный мир: Сб. ст. — М.: Изд-во РАГС, 1996. — 198 с.

118. Загорский А. Лукас М. Россия перед европейским вызовом. М., 1993.

119. Загорский А.В., Лукас М. Россия перед европейским вызовом. — М.: Международные отношения — Институт по исследованию проблем Восток —Запад, 1993. — 256с.

120. Задохин А.Г. Формирование национально- государственных интересов Российской Федерации: необходимые предпосылки и возможные приоритеты // Полис: политические исследования, 1995, №1. — с. 102-104.

121. Замятин Д.Н. Национальные интересы как система «упакованных» политико-географических образов // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 78-81.

122. Занегин Б.Н. Россия в геополитических координатах (к отношениям с США и КНР) « // США — экономика, политика, идеология, 1997, №7. — с. 69-81.

123. Зарецкий Ю. Опасность и безопасность: социальный аспект (Материалы семинара ИСПИ РАН) // Социально-политический журнал, 1995, № 5. — с. 220-225.

124. Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. — М.: АспектПресс, 1996. — 286 с.

125. Золотарев В.А. Военная безопасность Отечества (историко-правовое исследование). — М.: «Канон-Пресс» — «Кучково поле», 1998. — 462с.

126. Иванов А.Г. Уроки Косово: НАТО и Россия, региональный и глобальный аспекты // Глобализация и регионализм. Черноморский регион — Балканы, М., 2001.

127. Иванов О.П. Позиция американской политической элиты по вопросу расширения НАТО на восток. Дисс. канд. политич. наук. М., 1998.

128. Ильин В. В. Структурность политосферы // Полис: политические исследования, 1995, № 1. — с. 98-99.

129. Ильин М. В. Критерий современности в политике // Полис: политические исследования, 1995, № 1. — с. 80-87.

130. Ильин М.В. Движущие силы и противоречия политического развития на исходе XX столетия. Аналитический доклад международного фонда политических и социально-экономических исследований), http:// www.Region Lubbers.

131. Информационно-аналитический бюллетень. Специальный выпуск. «Национальная безопасность России: реальность и перспективы». — Клуб «Реалисты». — М.: 1996. — 240с.

132. Ионин J1. Прагматизм глобальной идеи // НГ-сценарии, 1999, №2, —с. 9, 15.

133. Исследования по безопасности. / Под ред. Е. П. Никанорова. — М.: Концепт, 1998. — 624с.

134. К концепции внешней политики России на пороге XXI века. Часть II. (некоторые теоретические вопросы и стратегия) // http://www.diplomat.m/russian/izdanmfa/dipvestnik/showtext.

135. Капустин Б. Г. Национальный интерес как консервативная утопия // Свободная мысль, 1996, № 3. — с. 13-30.

136. Капустин Б.Г. Идеология и политика в посткоммунистической России. — М.: Эдиторал УРСС, 2000, — 136 с.

137. Караваев В. П. Внешнеэкономическая стратегия России в 90-х гг. // Международная жизнь, 1992, № 7.

138. Кара-Мурза А. А. Между «империей» и «смутой» // Полис: политические исследования, 1995, №1. — с. 96-98.

139. Касаткин А. Приоритеты и другие слагаемые политического курса //Международная жизнь, 1994, №10.

140. Ким Кван Хван. Зоны ответственности НАТО в новой перспективе диалога «Альянс—Россия» // ОНЖ 2002 № 10 (33) с. 9-14.

141. Ким Кван Хван. Афганистан: новая зона ответственности НАТО и интересы России // ОНЖ 2003 № 4 (24) с. 10-18.

142. Клепацкий JI. Внешнеполитические ориентиры России // Международная жизнь, 1999, № 2. — с. 36-40.

143. Клименко З.В. Изменения во внешнеполитических устремлениях России и отклик избирателей // Полис: политические исследования, 2000, .№1. — с. 81-84.

144. Климов И.А. Национальные интересы — мобилизация ресурса инициативы и ресурса солидарности // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 74-77.

145. Кобринская И.Я. Внешняя и внутренняя политика России // Международная жизнь, 1993, №9. — с. 62-72.

146. Коллонтай В. О неолиберальной модели глобализации. — «Мировая экономика и международные отношения», 1999, N» 10, с. 3-13.

147. Колобов О.А., Балуев Д.Г., Кабешев Д.В., Рыхтик М.И., Хохлышева О.О. Запад: новые измерения национальной и международной безопасности. — Н. Новгород: изд-во ННГУ,1997, —348 с.

148. Коломийцев В. Меняющийся мир и национальные интересы России // Россия XXI век, 1993, № 4. — с. 90-94. :

149. Колчин С.В. Россия — ближнее зарубежье: взаимоотношения, интересы, цели политики // Мировая экономика и международные отношения, 1995, №4. — с. 4757.

150. Коновалов А.А. (в соавторстве). Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Московский Общественный научный Фонд, научные доклады № 61. — М.,1998.

151. Концепция «национальной безопасности» в современной американской политологии. Научно-аналитический обзор Новикова О. Н. —М.: ИНИОН, 1994. — 72 с.

152. Кортунов А. В. Россия и Запад: модели интеграции. — М.: РНФ, Серия «Доклады», №6, 1994. — 84с.

153. Кортунов А. Россия и Запад: модели интеграции. М., 1994

154. Кортунов С. Какая Россия нужна миру? // Pro et Contra, 1997, т. 2, № 1. —с. 21-37.

155. Кортунов С.В. Имперские амбиции и национальные интересы. Новые измерения внешней политики России. — М.: Московский общественный научный фонд, 1998 //http://www.mpsf.org/pub/kortunov/.

156. Кортунов С.В. Контроль за вооружениями и интересы России. Серия «Научные доклады», №46. — М.: Московский общественный научный фонд, 1997. — 216 с.

157. Кортунов С.В. Россия: национальная идентичность на рубеже веков. — М.:МОНФ, 1997. — 120 с.

158. КортуновА.В. Россия и реформы ООН. — М.: РНФ, Московское отделение, серия «Научные доклады» № 24, 1995.

159. Косолапов Н. Внешняя политика России: проблемы становления и политконформирующие факторы // Мировая экономика и международные отношения, 1993, № 2.

160. Косолапов Н.А. Интегральная идеология для России: интеллектуальный и политический вызов // Вопросы философии, 1994, № 1. — с. 3-25.

161. Косолапов Н.А. Национальная безопасность в меняющемся мире (к дискуссии о содержании понятия) // Мироваяэкономика и международные отношения, 1992, № 10. — с. 519.

162. Красин Ю.А. Национальные интересы: миф или реальность? // Свободная мысль, 1996, №3. — С.3-13.

163. Кривохижа В.И. Понятие «национальных интересов» в американских внешнеполитических исследованиях // США — экономика, политика, идеология, 1974, № 11. — с. 121-126.

164. Кривохижа В.И. Россия в новой структуре международных отношений (наброски к концепции национальной безопасности)//Полис: политические исследования, 1995, №3. —с. 9-23.

165. Кривохижа В.И. Россия в новом мире: время решений. — М.-.РИСИ, 1998. —490с.

166. Кувалдин В.Б. Глобализация и судьба нации-государства. — «Космополис», 1999. с. 119.

167. Кулагин В.М. Мир в XXI веке: многополюсный баланс сил или глобальный Pax democratica (Гипотеза «демократического мира» в контексте альтернатив мирового развития) // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 23-37.

168. Кулагин В.М. Современные теории международных отношений // Международная жизнь, 1998, № 1. — с. 81-91.

169. Кургинян С.Е. Лист Мебиуса // Россия XXI век, 1997, № 1 —2. —с. 4-41.

170. Кургинян С.Е., Бялый Ю. Бардахчиев Ю. Бой с тенью // Россия XXI век, 1997, №3-4. — с. 5-39.

171. Курило А.П., Стрельцов А.А. Информационная безопасность России в современных условиях и основныеподходы к ее обеспечению // Безопасность, 1995, № 11. — с. 97-105.

172. Лапкин В.В. Изменение ценностных ориентации россиян // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 84-85.

173. Лобер Б.Л. Безопасность России и геополитика и (заметки с конференции «Россия в современном мире: геополитика и внешнеполитические аспекты стратеги») // Кентавр, 1993,1. —с. 135-146.

174. Майоров Л.С. Приоритеты Концепции национальной безопасности России // Международная жизнь, 1997, № 10. — с. 18-29.

175. Максимычев И.Ф. Дилемма европейской безопасности и Россия // США — экономика, политика, идеология, 1995, №. — с. 49-57.

176. Макушкин А. Финансовая глобализация. — «Свободная мысль—XXI», 1999, № 10, с. 29-33.

177. Мартынов Б.Ф. Защита национальных интересов // Свободная мысль, 1997,№1.

178. Мартынов В., Арбатов А., Пикаев А. Россия в системе международной .безопасности и разоружения // Ежегодник СИПРИ, 1997. Вооружения, разоружения и международная безопасность. — М.: Наука, 1997. — с. 17-34.

179. Матвеева С.Л. Возможность нации-государства в России: попытки либеральной интерпретации // Полис: политические исследования, 1996, № 1.

180. Матвеева С.Л. Национальные проблемы России // Международная жизнь, 1993, №9.

181. Материалы конференция «Глобализация и будущее национального государства». 26-28 мая 1998 г. http://www.gorbachev.inttrust.ru Kelly К. New Rules for the New Economy. N.Y., 1998, p. 137;

182. Маценов Д. Интересы и безопасность России в постсоветскую эпоху //Мировая экономика и международные отношения, 1992, № 4. — с. 21-30.

183. Международные интересы России в начале XXI века. Семинар-дискуссия Института стратегий развития и национальной безопасности. Ноябрь 1996 г. http://www.ccsis.msk.ru/Russia/SEM4.htm.

184. Международные отношения: социологические подходы / руководитель авторского коллектива профессор П. А. Цыганков. — М.: Гардарика, 1998. — 352с.

185. Межуев Б.В. «Многополярный момент» и проблема общественного консенсуса в России // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 87-90.

186. Межуев Б.В. Понятие «национальный интерес» в российской общественно- политической жизни // Полис: политические исследования, 1997, № 1. — с. 5-31.

187. Мельников Ю.М. Внешнеполитические доктрины США. — М.: Наука, 1972, —495 с.

188. Мельников Ю.М. Имперская политика США: истоки и современность. — М.: Международные отношения, 1984. — 256 с.

189. Мельников Ю.М. Сила и бессилие: внешняя политика Вашингтона. 1945-1982. — М.: Политиздат, 1983. — 368 с.

190. Мендельбаум М. Российская внешняя политика в исторической перспективе // США — экономика, политика, идеология, 1998, № 10. — с. 80-94.

191. Мигранян A.M. Внешняя политика России: катастрофические итоги трех лет. Пора сделать паузу, поменяв и политику, и министра // Независимая газета, 10.12.1994.

192. Мигранян A.M. Подлинные и мнимые ориентиры во внешней политике // Российская газета, 4.08.1992. — с. 7.

193. Мирошниченко JI. Главные направления политики национальной безопасности России и ее обеспечение // Ориентир, 1997, № 1. — с. 48-50.

194. Митрохин В.И. Концептуальные основы стратегии национальной

195. Михеев В. Глобализация мировой экономики и азиатский регионализм — вызовы для России? «Проблемы Дальнего Востока», 1999, N 2, с. 22-33.

196. Молчанов М.А. Дискуссионные аспекты проблемы «национальный интерес» // Полис: политические исследования, 2000, № 1. — с. 7-22.

197. Мусихин Г.И. Деформация механизма формирования национального интереса // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 77-78.

198. Нарочницкая Н.А. Внешняя политика России. Альтернативная концепция // Кентавр, 1993, №4, 5. — с. 2937. —с. 16-31.

199. Нарочницкая Н.А. Россия — это не Восток и не Запад. Она нужна миру именно как Россия и должна оставаться ею // Международная жизнь, 1993, №9. — с. 44-51.

200. Наумов И.Н. Обсуждаем проект закона РФ «О национальной безопасности» // Безопасность, 1996, № 1-2. — с. 86-94.

201. Национальная безопасность России: преодоление стереотипов. Семинар-дискуссия Института стратегий развития и национальной безопасности. Октябрь 1997 г. http://www.ccsis.msk.ru/Russia/SEM2.htm.

202. Национальная безопасность: Россия в 1994 году. Спец. выпуск « Обозреватель — Observer «. — М., 1993.

203. Национальная доктрина России. Обозреватель — Observer. Спец. Выпуск, 1994, № 58. — М.: Агентство «Обозреватель», 1994.—508с.

204. Национальные интересы и национальная безопасность России в XXI веке. Семинар-дискуссия Института стратегий развития и национальной безопасности. Март 1996 г. //http://www.ccsis.msk.ru/Russia/SEMl.htm.

205. Национальные интересы и проблемы безопасности России. Доклад по итогам исследования, проведенного Центром глобальных программ Горбачев-Фонда в 1995-1997 гг. Москва, 1997 // http//www.nns.ru/analytdoc/doc97.html.

206. Национальные интересы СССР в Азии: теоретические и практические аспекты.—М.: «Наука», 1991. — 132 с.

207. Национальные интересы: теория и практика: Сб. ст. под ред. Э. А. Позднякова. — М.: ГПСИ ИМЭМО АН СССР, 1991.

208. Наш путь. Стратегические перспективы развития России в XXI веке. — М.: «АРКТОГЕЯ-центр», 1999. — 144 с.

209. Николаев А.И. Военные аспекты концепции безопасности России // Международная жизнь, 1993, № 9. — с. 16-21.

210. Николаев А.И. Сильная государственная власть — в интересах России // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 56-57.

211. Новиков А. Основные национальные ценности и интересы РФ // Ориентир, 1997, № 2. — с. 46-49.

212. Носов В.И. О соотношении национальных и государственных интересов // Россия и мировое сообщество в XX столетии: Сб. материалов Всероссийской научно-практической конференции. Под ред. В. А. Власова. — Пенза: Поволжский Дом изданий, 1998. — с. 38-40.

213. Окара А.Н. Национальные интересы в эпоху «столкновения цивилизаций» // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 85-86.

214. Особенков О. Приоритеты государства Российского на международной арене // Российская газета, 29.04.1993. — с. 1,7.

215. Палажченко П., Фурман Д. Новые пути во внешней политике // Независимая газета, 24.10.92. — с. 4.

216. Панарин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. — М.: Издательская корпорация «Янос», 1998. —392 с.

217. Панарин А.С. Россия в Евразии: геополитические вызовы и цивилизационные ответы //Вопросы философии, 1994,№ 12. — с. 19-31.

218. Панарин А.С. Россия в циклах мировой истории. — М.: Изд-во МГУ, 1999, —288 с.

219. Панарин А.С. »Вторая Европа» или «Третий Рим» // Вопросы философии, 1996, № 10. — с. 19-31.

220. Панов М.Е. К вопросу о методологических основах оценки безопасности // Геополитика и безопасность, 1995, № 3. —с. 31-45.

221. Пантин В.И. Логика разума или логика страстей // Полис: политические исследования, 1995,№1. — с. 100-102.

222. Пастухов В.Б. Национальный и государственный интересы России: игра слов или игра в слова (Реплика) // Полис: политические исследования, 2000, № 1. — с. 92-96.

223. Пахомов Ю. Украина и Россия на волнах глобализации / Полис. 1998 № 3 — С. 107-114.

224. Перевалов В.П. Соотношение государства, нации и народа в европейской истории Нового времени // Полис: политические исследования, 1995,№ 1. — с. 105-108.

225. Петров Ю.М. Реформирование России и проблемы национальной безопасности // Социально-политический журнал, 1997, № 2. — с. 10-16.

226. Петровский В.Е. Россия и региональные режимы безопасности: новые парадигмы // Политая, 1997, № 3. — с. 66-75.

227. Петяктева Н.П. Проблемы диалога цивилизаций // Вопросы философии, 1996, № 1. —с. 186-188.

228. Плешаков К.В. Компоненты геополитического мышления // Внешняя политика Российской Федерации, М., 2000.

229. Плешаков К.В. Наши национальные интересы в переходный период // Международная жизнь, 1991, № 10. — с. 15-37.

230. Пляйс Я. Теория и практика внешней политики современной России // Обозреватель — Observer, 1997, №1011, 1998 № 1 — с. 21-27.

231. Пляйс Я.А. Некоторые общие размышления об интересах нашей страны // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 63-67.

232. Пляйс Я.А. Новый этап внешней политики России // Обозреватель — Observer, 1999, № 10. — с. 40-41.

233. Пляйс Я.А. Стратегия внешней политики современной России //. Обозреватель — Observer, 1999, № 9. — с. 32-35.

234. Подвайский Д. Г. Россия в тупике вестернизации? // Безопасность, 1997, № 3-4. — с. 29-34.

235. Поздняков Э.А. Геополитика. — М.: АО Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995.

236. Поздняков Э.А. Нации. Национализм. Национальные интересы. — М.: АО Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1994. — 123 с.

237. Поздняков Э.А. Национальные, государственные и классовые интересы в международных отношениях // Мировая экономика и международные отношения, 1988, №5. — с. 3-17.

238. Поздняков Э.А. Политика и нравственность. — М.: Изд. группа «Прогресс» — «Культура», 1995. — 112 с.

239. Поздняков Э.А. Системный подход и международные отношения. — М.: Наука, 1976. — 158 с.

240. Покровский Н.Е. Глобализация и конфликт. — «Вестник МГУ», серия 18 «Социология и политология», 1999, № 2. с. .23 32.

241. Поляков JLB. Эпоха буржуазного прагматизма // Полис: политические исследования, 1995,№1. — с. 110-112.

242. Пономарева И.Б. Геополитические факторы внешней политики: современное видение // Мировая экономика и международные отношения, 1990, №1. — с. 35-48.

243. Попов Н.П. Внешняя политика России. (Анализ политиков и экспертов) // Мировая экономика и международные отношения, 1994, № 3. — с. 52-59. — № 4. — с. 5-15.

244. Пороховский А.А. Государственные интересы и национальная экономическая безопасность // США — экономика, политика, идеология, № 10. — С.3-9.

245. Портер Б.Д., Сейвиц К.Р. Империя былая и будущая: Россия и «ближнее зарубежье» //Мировая экономика и международные отношения, — с. 84-92.

246. Празаускас А. Этнонационализм, многонациональное государство и процессы глобализации. «Полис», 1997, №2 с. 95 105.

247. Проблемы глобальных и региональных интеграционных процессов (материалы к курсу лекций). — М.: Изд-во РАГС, 1996. —184 с.

248. Проскурин С.А. Национальная безопасность страны: сущность, структура, пути укрепления. — М.: Общество «Знание», РСФСР, 1991.

249. Проскурин С.А. Национальные интересы и внешнеполитические приоритеты России // Власть, 1996. № 8, —с. 51-58.

250. Проскурин С.А. Системный принцип формирования внешнеполитической стратегии // Полис: политические исследования, 1997, №1. — с. 37-40.

251. Проскурин С.А., Мединский В.Р. Международная безопасность и постиндустриальное общество // Социально-политический журнал, 1998, № 3-5. — с. 17-33. — с. 14-29. — с. 60-79.

252. Прохожев А.А. Национальная безопасность: основы теории, сущность, проблемы. — М.: Изд-во РАГС, 1996.

253. Прохоренко И.Л. Национальная безопасность и баланс сил // Баланс сил в мировой политике: теория и практика: Сб. статей под ред. Э. А. Позднякова, М.: ИМЭМО, 1993. — с. 66-91.

254. Прохоренко И.Л. Национальные интересы во внешней политике: проблемы концепции // Международная жизнь, 1991, №12.

255. Проэктор Д.М. Новое измерение российской политики безопасности на рубеже столетий. — М.: ИМЭМО РАН, 1997. —60с.

256. Пути мира на Северном Кавказе. Независимый экспертный доклад под ред. В. А. Тишкова. — М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1999.

257. Пушков А. Внешняя политика России // Независимая газета, 19.11.95, —с. 1,5.

258. Развитие политической науки: глобальный и региональный аспекты. «Вестник Московского университета». Серия 18. Социология и политология. 1999, № 4, с. 23 -24.

259. Ранних А.А. Внешнеполитический механизм Российской Федерации // Внешняя политика Российской Федерации, М., 2000;

260. Резничко В.Г. О военной доктрине Российской Федерации // Военная мысль, 1996, №2. — с. 9-13.

261. Рогов С. Какое место займем мы в мире // Красная звезда, 25.03.93. —с. 2-3.

262. Рогов С.М. Российско-американские отношения: итоги и перспективы // США — экономика, политика, идеология, 1996, № 11.— с. 6-27.

263. Рогов С.М. Россия и Запад // США — экономика, политика, идеология, 1995, №5. — с. 3-14.

264. Рогов С.М. Россия и НАТО // США: экономика, политика, идеология. Институт США и Канады, М., 1996.

265. Рогов С.М. Россия и США на пороге XXI века // Свободная мысль, 1997, №5. — с. 92-102.

266. Рогов С.М. Советский Союз и США: поиск баланса интересов. — М.: Международные отношения, 1989.

267. Российская Федерация: безопасность и военное сотрудничество. Спец. вып.: (журн.) «Обозреватель — Observer». —М.: Информ.-аналит. агентство «Обозреватель»: АО «РАУ корпорация», 1995. — 396с.

268. Россия — США — НАТО: динамика современных взаимоотношений и возможности преодоления кризиса доверия. Н.Новогород, 2000.

269. Россия и международные режимы безопасности. Сб. работ участников проекта «Российская политическая культура и межд. право», отв. ред. Богатуров А.Д., М., 1998.

270. Рубанов В.А. О национальной идее и будущем России // Международная жизнь, 1999, № 3. — с. 102-111.

271. Сабранская С. Американская политология и политические подходы к . понятию «национальные интересы» // Национальные интересы: теория и практика: Сб. ст. под ред. Э. А. Позднякова. — М.: ГПСИ ИМЭМО АН СССР, 1991. — с. 75-107.

272. Савельев В.А. Постблоковая геополитика: «танец динозавров»? // США — экономика, политика, идеология, 1996, №4. — с. 3-15.

273. Садыков М.Б. Единство интернациональных и национальных интересов в советском многонациональном государстве (теоретико-методологические проблемы). — Изд-во Казанского ун-та, 1975. — 215 с.

274. Серебрянников В. В. О политической безопасности России // Социально-политический журнал, 1997, № 3. — с. 28-39. •

275. Серебрянников В. В. Политическая безопасность // Свободная мысль, 1997, №1. — с. 18-32.

276. Серебрянников В.В., Холопьев А. Социальная безопасность России. — М.: 1996. — 352 с.

277. Симаков В. Об угрозах военной безопасности России // Обозреватель, 1999,№ 1. — с. 37-40.

278. Современные буржуазные теории международных отношений. Под ред. В.И. Гантмана. — М.: 1976.

279. Соединенные Штаты Америки. Конституция и законодательные акты. М„ 1993, с.25. Theories of International Relations. N.Y., 1972. p. 172.

280. Соков H. И. Многополюсный мир в зеркале теории международных отношений // США — экономика, политика, идеология, 1998, №7-8. — с. 19-28,19-31.

281. Соколов В.В. Национальные экономические интересы: выработка консенсуса // Мировая экономика и международные отношения, 1996, №3. — с. 5-18.

282. Соколов М. От мелкой фронды до крутого реверса // Коммерсант, ЗЛО. 1995 (№36). —с. 8-9.

283. Соловьев М.Д. Приоритет общечеловеческих интересов в современном мире. — Спб: Знание, 1991. — 31 с.

284. Сорокин К.Э. Геополитика Россия в «ближнем» и «среднем» зарубежье: праксиологическое измерение // Полис: политические исследования, 1995, №3. — с. 23-40.

285. Стратегическая концепция Североатлантического союза. Рим, ноябрь 1991 г.

286. Стратегия для России. Стратегия — 1. Некоторые тезисы для доклада Совета по внешней и оборонной политике // Независимая газета, 19.08.1992.

287. Стратегия для России. Стратегия — 2. Тезисы Совета по внешней и оборонной политике // http://www.svop.ru/dokladl7.htm.

288. Стратегия для России: повестка дня для президента-2000. Совет по внешней и оборонной политике // http://www.svop.ru/book2000.htm.

289. Титоренко В. Исламизм и интересы России // Мировая экономика и международные отношения, 1995, № 1. — с. 3441.

290. Тишков В. Этнонационализм и новая Россия // Свободная мысль, 1992. №4.

291. Тренин Д. Внешнеполитические проекты для России // Независимая газета, 17.02.00.

292. Трофименко А.Г. Россия на международной арене // США — экономика, политика, идеология, 1997, № 5. — с. 619.

293. Туровский С.Ф. Политико-географическое положение России и национальные интересы Российского государства // Кентавр, 1994, № 3, — с. 31-37.

294. Тышецкий И.Т. Проблемы безопасности в международных отношениях // Мировая экономика и международные отношения, 1990, №7. — с. 5-17.

295. Успенский Н., Вдовиченко J1. Угроза каждой стране, всему мировому сообществу // МЖ, 2002, №12.

296. Уткин А.И. Векторы глобальных перемен анализ и оценки основных факторов мирового политического развития // Полис: политические исследования, 2000, №1. — с. 38-54.

297. Уткин А.И. Россия и Запад: проблемы взаимного восприятия и перспективы строительства отношений — М.: РНФ, Московское отделение. Серия «Научные доклады», №25, 1995. —65с.

298. Федоров Ю., Аникина Т. О национально-государственных интересах России: внешний аспект // Обозреватель, 1993, №22. — с. 19-24.

299. Федоров Ю.И. Экономические «группы интересов» и внешняя политика // Международная жизнь, 1998, № 9. — с. 3-12.

300. Федотова В.Г. Судьба России в зеркале методологии // Вопросы философии, 1995, № 12. — с. 21-34.

301. Фельгенгауэр П. Российское общество приходит к консенсусу по вопросу о национальных интересах // Сегодня, 25.06.96. —с. 9.

302. Феоктистов Г. Г. Информационная безопасность общества // Социально-политический журнал, 1996, №5. — с. 211-217.

303. Флиер А .Я. Культура как феномен национальной безопасности //. Общественные науки и современность, 1998, №3. —с. 181-188.

304. Фролов А.В. Взгляды и концепции региональной безопасности в СССР и России. — М.: РНФ, Научные доклады, № 16, 1994. — 83с.

305. Ходаковский Е.А. Цивилизационный подход к разработке концепции безопасности России // Безопасность, 1995,11. — с. 54-58.

306. Хомяков П.М. Человек, государство, цивилизация и нация. Развенчание мифов и поиск гармонии? Технические реалии новой цивилизации и ее политические последствия http://www.imts.pccenter.ru/XOM/x-main.htm#xOOO 1.

307. Хромов Г. Ракетное нераспространение и государственные интересы российской федерации // http://www.roline.ru/sp/pir/ryak/20-21/polem/rhtml

308. Цыганков А.П. Г.Моргентау: взгляд на внешнюю политику // Социально — политический журнал, 1991, №1. — с. 41-51.

309. Цыганков А.П., Цыганков П.А. Плюрализм или обособленность цивилизаций? Тезис Хантингтона о будущем мировой политики в восприятии российского внешнеполитического сообщества // Вопросы философии, 1998, №2. —с. 18-34.

310. Цыганков П.А. Идентификация существования во внешней политике России: от идеологии «естественного партнерства» к прагматике национально — государственных интересов // Социально — политический журнал, 1995, №6. — с. 3-22.

311. Цыганков П.А. Международные отношения. — М.: Институт «Открытого общества», 1996.

312. Цыганков П.А. Российская идентичность и европейский порядок // Социально-политический журнал, 1996, №6. — с. 35-49.

313. Цыгичко В.И. Геостратегические аспекты национальной безопасности России // Военная мысль, 1996, № 5. — с. 21-26.

314. Цымбурский B.JI. Второе дыхание Левиафанов // Полис: политические исследования, 1995, №1. — с. 87-92.

315. Цюрупа А.И. Национальный инстинкт как предмет научного исследования // Полис: политические исследования, 1997, №1. — с. 42-44.

316. Чебанов С. Россия в Европе: новые вызовы безопасности. Материалы круглого стола // Мировая экономика и международные отношения, 1995, № 1. — с. 42-54.

317. Червяков В. Национальные интересы и национальная безопасность

318. Чешков М.А. Глобальное видение и новая наука. — М.: МГИМО, 1998.

319. Чугаев С. Главная угроза для России — состояние ее экономики и| общества, утверждается в «Концепции национальной безопасности РФ» //| Известия, 19.12.97. — с. 1.

320. Шаклеина Т.А. Российская внешнеполитическая мысль: в поисках национальной стратегии. Серия «Научные доклады», № 49. — М.: Московский общественный научный фонд, 1997. — 192 с.

321. Шевелев Э.Г. Системология национальной безопасности России: современное состояние и перспективы развития // Военная мысль, 1996,| — с. 20-25.

322. Шинковский М.Ю., Чащихин С.А. Глобализация и национальное государство // Азиатско-тихоокеанский регион. Экономика. Политика. Сотрудничество. 2000 № 1, стр. 11-30.

323. Широков Г.К., Лунев С.И. Россия, Китай и Индия в современных глобальных процессах. Серия «Научные доклады», № 69. —М.: Московский общественный научный фонд, 1998.

324. Шубин А.В. Исторические предпосылки распада союзного государства//Полис: политические исследования, 1997, №1. —с. 55-60.

325. Щипков В.И. О концепции национальной безопасности России (краткий обзор парламентских слушаний) // Безопасность, 1996, № 7 — 12. — с. 12-20.

326. Эксперты о внешней политике России // Социс 2002 № 3, с. 34-44.

327. Этап за глобальным: национальные интересы и внешнеполитические ориентации российской элиты: Доклад независимой группы экспертов (Богатуров А. Д., Кобринская И. Я. и др.). —М.: РНФ, 1993. — 107 с.

328. Юрьева Т.В. Национальные интересы России: некоторые проблемы становления концепции (1991-2001) // Многоликая Европа: пути развития, М., 2002, с. 163-170.

329. Юрьева Т.В. Некоторые аспекты внерегионального измерения Балканского кризиса // Глобализация и регионализм. Черноморский регион — Балканы, М., 2001, с. 330-341.

330. Yurieva T.V. Non-regional Dimension of the Balkan Crisis: Some Points for Discussion // European Union — Russia: Balkan Situation, Moscow, 2000, p. 159-165.1. Б) зарубежных авторов

331. Бжезинский 3. Геополитический вакуум // Кентавр, 1994 №4;

332. Бжезинский 3. Геостратегия для Евразии // Независимая газета, 1997, 24 октября;

333. Бжезинский 3. Преждевременное партнерство // Политические исследования 1994 № 1;

334. Глисон Г. Открытый мир: международные отношения и мировой рынок / Перевод с англ. — Екатеринбург: УРО РАН,1997. — 172 с.

335. Интрилигейтор М. Глобализация как источник международных конфликтов и обострения конкуренции. «Проблемы теории и практики управления», 1998, № 6, тж. http://www.ptpu.ru/ issues/698.

336. Робертсон Дж. Там нужно нечто большее, и быстро // Международная жизнь 2001, № 12.

337. Роупер Дж., Ван Хам П. Западная политика России // Мировая экономика и международные отношения, 1994, №.11. —с. 81-91.

338. Страус А. НАТО. С Россией или без нее? // Международная жизнь 1998, №4, с. 51-65.

339. A National Security Strategy for A New Century. Washington D.C. Web Edition, May 1997.346' A National Security Strategy of Engagement and Enlargement. The White House. Washington D.C.,1996. P.l.

340. Aron L. The Foreign Policy Doctrine ofPostcommunist Russia and Its Domestic Context // The New Russian Foreign Policy. Ed. by M. Mandelbaum. — USA: The Council on Foreign Relations,1998.—P. 23-63.

341. Asmus R., Kugler R., Larrabe S. Building a new NATO, Foreign Affairs 1997;

342. Bell C. Why an expanded NATO must include Russia. The future of NATO, The Journal of Strategic Studies. Dec. 1994. Vol. 17. N4;

343. Blum D. W. Disintegration and Russian Foreign Policy // Russia's Future: Consolidation or Disintegration. Ed. by D. W. Blum. —USA, Westview Press, 1994. — 174p. — P. 127-146.

344. Buszynski L. Russian Foreign Policy after the Cold War. — USA: Pralger Publishers, 1996. — 244p.

345. Buzynski L. Russia and the West: towards Renewed Geopolitical Rivalry? // Survival, 1995, v. 37,1 3. — P. 104-125;

346. Chafltz G. The Struggle for a National Identity in Post Soviet Russia // Political Science Quarterly, 1996/97, v.l 11, 1 4. — P. 661.

347. Checkel Jet. T. Ideas and International Political Change Soviet/Russian Behaviour and the End of the Cold War. — USA, Vail-Ballon Press, Binghamon, N.Y, 1997.

348. Cimbala S. NATO Enlargement and Russia. Stratftgie Review, Spring 1996. P. 27.

349. Clover Ch. Dreams of the Eurasian Heartland. The Reemergence of Geopolitics // Foreign Affairs, 1999, v. 78, 1 72. — P. 9-13.

350. Contemporary International Relations: a Guide to Theory. Ed. by A. J. R. Groom, Light M. — Printer Publishers, London, New York, 1994. —268 p.

351. Crow S. Russia Asserts. Its Strategic Agenda // RFE-RL Research Report, vol. 2, no. 50, December 17, 1993. — P. 1-7.

352. Davisha K., Parrot B. Russia and the New States of Eurasia. The Politics of Upheaval. — USA: Cambridge University Press, 1994, — 438 p.

353. Deudney D. Geopolitics and Change // New Thinking in International Relations Theory/ ed. by M. W. Doyle and G. J. Ikenberry. — Westview Press, USA, 1997. — 296 p. — P. 91-123.

354. Erickson J. Russia Will Not Be Trifled With: Geopolitical Facts and Fantasies // The Journal of Strategic studies, v. 22, June/September 1999,1 2/3. — P. 242-269.

355. Evans P. The Eclipse of the State? Reflections on Stateness in Era of Globalization // World Politics, v. 50, October 1997. — P. 62-87.

356. Fin De Siecle. К истории становления постиндустриальной хозяйственной системы (1973 2000). - «Свободная мысль». 1999. 1 8, с. 26.

357. Forde S. Varieties of Realism: Thucydides and Machiavelly // Journal of Politics, 1993, v. 54,1 2.

358. Harle V. Has Peace Research Obligations to Its Traditions // Essays in Peace Studies. Ed. by V. Harle, Finland, Tampere Peace Research Institute Avebury, 1986. — P. 3-29.

359. Hearings Before the Subcommittee on European Affairs of the Committee on Foreign Relations United States Senate. U.S. Government Printing Office, Washington D.C., 1995.

360. Heisbourg F. «The three ages of NATO strategy» NATO review. N2. April 1990.

361. Heisbourg, F. The three ages of NATO strategy, NATO review, N2 1993;

362. Hoffman, E. «Gorbachev and the western Alliance: reassesing the anticipation strategy», The USSR and the Western Alliance, ed. R.Laird, S.Klark. London, 1992;

363. Holcomb J. F. The Implications of Russia's Military Doctrine // Russia's new Doctrine: two views. — Strategic Studies Institute, US, Army War College, 1994.

364. Holden G. R. Russia After the Cold War. History and the Nation in Post-Soviet Security Politics. — Campus Varlag GmbH, Frankfurt am Main, 1994. — 206p.

365. Holton R.J. Globalization and the nation-state. London. 1998, pp. 80-107.

366. Hops T. Russian Identity and Foreign Policy in Estonia and Uzbekistan // The Sources of Russian Foreign Policy. Ed. by C. A.

367. Wallander. Harvard University Russian Research Center. — Westview Press, 1996. —P. 147-172.

368. Howard M. «Military grammar and political; Can NATO survive if Cold war is won» NATO review. N 6. December 1989;

369. International Theory: Positivism and beyond. Ed. by Smith St., Booth K., Zaiewski M. — Cambridge University Press, 1997. — 364 p.

370. Janos A. C. Paradigm Revisited. Productionism, Globality, and Modernity in Comparative Politics // World Politics, October 1997. —P. 118-149.

371. Jian Y. Idealism and American Foreign Policy in the Post-Cold War Era // International Studies, 1997,1 6-8. — P. 1-12.

372. Jimin S. The New Trend in the Russia's Domestic and Foreign Policy Shocks the West // International Studies, 1994,1 3.

373. Joffe J. Is There Life After Victory? The National Interest, Fall 1995. P. 25.

374. Jones Ch. Carr, Mannheim, and a Post-positivist Science of International Relations // Political Studies, 1997, v. XLV,1 2. — P. 232-246.

375. Kissenger H. Expand NATO Now. The Washington Post, December 19, 1994.

376. Kissinger H. Diplomacy. N.Y, 1994.

377. Kugler R. with Kozintseva M. Enlarging NATO. The Russia Factor. Rand, 1996.

378. Kullberg The End of the New Thinking: Elite Ideology and the Future of Russian Foreign Policy. — The Merson Center of the Ohio State University, 1993. — 32 p.

379. Leapman M. Barefaced Cheek. The Apotheosis of Rupert Murdoch. London Sydney 1983.

380. Litera B. The Kozirev Doctrine // Perspectives, winter 1994/95. N 4. Macmillan Publishing Company, 1993.

381. Malcolm N. New Thinking and After: Debate in Moscow about Europe // Russia and Europe: the End of Confrontation? Ed. by N. Malkolm, GBr., Pinter Publishers, Royal Institute of International Affairs. —P. 151-181;

382. Malcolm N., Pravda A. Democratization and Russian Foreign Policy // International Affairs, vol. 72, no. 3, 1996. — P. 537-552.

383. Malkolm N. Russian Foreign Policy Decision-making // Russian Foreign Policy since 1990. Ed. by P. Shear-man, University of Melboum, Westview Press, Boulder, San Francisco-Oxford, USA, 1995. —P. 23-52;

384. Mearsheimer J. Back to the Future: Instability in Europe after the Cold war: International security. Vol. 15. N 1. 1990.

385. Meiers F.-J. «NATO's peacekeeping dilemma». Arbeitspapiere zur Inteinationalen Politik. N 4. Bonn, 1996.

386. Nadkarni V. Soviet Perception of the East-West Balance: from the «Balance of — Power» to a «Balance of Interests» // Comparative Strategy, v. 10, 3, July-September, 1991. —P. 241256.

387. NATO: The Case for Enlargement. Institute for European Defence & Strategie Studies, 1993.

388. Neumann I. B. Russia And The Idea Of Europe: A «Study In Identity And International Relations London and New York: Routledge, 1996. — 254 p.

389. Nincic M. The National Interest and Its Interpretation // The Review of Politics, winter 1999, vol. 61, # 1. — P. 29-56;

390. Nye J. S. Redefining the National Interest // Foreign Affairs, July/August 1999, vol.78, #4. — P. 22-35;

391. O'Neill, R. «Shaping NATO for nineties», The Times 7, 1989;

392. Osiander A. Rereading Early Twentieth-Century IR Theory: Idealism Revisited // International Studies Quarterly (1998), v. 42. —P. 409-432.

393. Porter B. D. Russia and Europe After the Cold War. The Interaction of Domestic and Foreign Policy // The Sources of Russian Foreign Policy. Ed. by C. A. Wallander. Harvard University Russian Research Center. — Westview Press, 1996. — P. 121-145.

394. Prizel J. Russia's Foreign Policy Reconsidered // National Identity and Foreign Policy. Nationalism and Leadership in Poland, Russia and Ukraine. Ed. by J. Prizel. —Cambridge University Press, 1998.

395. RahrA., Krause J. Russia's New Foreign Policy. — Forschungsinstitut der Deutcher Gesellschaft fur Auswartige Politik E.V. — Bonn: Research Institute of the German Society for Foreign Affairs, Europe Union Verlag, 1995. — 76p.

396. Redefine the Security Interests of Russia in the post-Soviet Era. Major Finding of the International Seminar (17-19 February). Written by Leeuwe H., Venema A. — The Hague, the Netherlands, 1994.

397. Richter J. Russian Foreign Policy and the Politics of National Identity // The Sources of Russian Foreign Policy. Ed. by C. A.

398. Wallander. Harvard University Russian Research Center. — Westview Press, 1996. — P. 69-93.

399. Rogers P., Ramsbotham 0. Then and Now: Peace Research — Past and Future // Political Studies, 1999, vol.47, 1 4. — P. 740754;

400. Rumer E. Russian National Security and Foreign Policy in Transition. Santa Monica, 1998, etc.

401. Russia and Europe. Conference Proceedings. Ed. by J. M. Godzimirski. — Center for Russian Studies Norwegian Institute of International Affairs. — 64 p.

402. Russia in Search of its Future. Ed. by A. Saikal and W. Marley. — Cambridge University Press, 1995.

403. Russia: the Mediterranean and Black Sea Region. Ed. by N. A. Kovalsky. — Moscow: Russian Academy of Science, Institute of Europe, Council for the Mediterranean and Black Sea Studies, 1996. —267 p.

404. Sanders D. International Relations: neo-realism and neo-liberalism // A New Handbook of Political Science. Ed by Goodin E., Kliingenn, Oxford University Press, 1996. — P. 428-461.

405. Santis H. Romancing NATO; Partnership for peace and East European stability, The Journal of Strategic Studies 1995, Vol. 17. N4;

406. Schram S. F. Postmodern Policy Analysis: Discourse and Identity in Welfare Policy // Policy Sciences, 1993, v. 24. — P. 249-270.

407. Serfaty S. A European security. Multilateralism and western strategy, ed. Brenner M. New York, 1997, etc.

408. Sergounin A. Post-Communist Thinking in Russia: Changing Paradigms // Working Papers, 1997, l4, Copenhagen Peace Research Institute. — 64p.

409. Shearman P. Defining the National Interest: Russian Foreign Policy and Domestic Politics // The Foreign Policy of Russian Federation. Ed. by R. E. Kanet and A. V. Kozheniakin. — Great Britain: MACMILLIAN PRESS LTD, 1997. — P. 1-27.

410. Sichennan H. Winning the Peace, Orbis Fall 1994;

411. Smart Ch. The Imagery of Soviet Foreign Policy and the Collapse of the Russian Empire Westport. — Connecticut, London, PRAEGER, 1996—182 p.

412. Smith M. A. Russian Foreign Policy toward the Far Abroad, November 1997. — Conflict Studies Research Center, 1997. — 28 P

413. Sorokin К. E. Russia's Security in Rapidly Changing World. — Center for International Security and Arms Control, Stanford University, 1994. — 95 p.

414. Staar R F. Russia's National Security Concept // Perspective Volume VIII, Number 3 (January — February 1998) http://www.bu.edu/iscip/vol8/Staar.html.

415. Stopford R.J. Multinational corporations. «Foreign Policy», 1998 1999 Winter, pp. 12 -24.

416. The Cold War and After, Sean M. Lynne-Jones and Steven E. Miller, eds., London, 1994. P. 253.

417. The Culture of National Security. Norms and Identity in World Politics. Ed. by P. J. Katzenstein. — Columbia University Press, New York, 1996. —564p.;

418. Tuminez A. S. Russian Nationalism and the National Interest in the Russian Foreign Policy // The Sources of Russian Foreign Policy. Ed. by C. A. Wallander. Harvard University Russian Research Center. — Westview Press, 1996. — P. 41-68.

419. Ullman, R. The changed premises of European security // Conflict after the Cold war, ed, by Betts R. Columbia University, 1996, etc.

420. Viotty P. R., Kaupp M. V. Realism, Pluralism, Globalism. — New York: Macmillan Publishing Company, 1993.

421. Viotty P. R., Kaupp M. V. Realism, Pluralism, Globalism. — New York:

422. Wallander C. Coming into» Focus. Understanding Russia's Security Interests // Harvard International Review, winter 1996/97.

423. Wallander C.A. Ideas, Interests, and Institutions in Russian Foreign Policy // The Sources of Russian Foreign Policy. Ed. by C. A. Wallander. Harvard University Russian Research Center. — Westview Press, 1996. — P. 207-218;

424. Waller M J. Primakov's Imperial Line // Perspective Volume VII, No 3 (January-February 1997) http://www.web.bu.edu/iscip/voI7/Waller.html/

425. Walt St. International Relations: One World, Many Theories // Foreign Policy, Spring 1998. — P. 29-46.

426. Waltz K. Man, the State and War. NY, 1959.

427. Wight M. Theory of National Interests // Wight M. International Theory. The Three tradition. Ed. by Wight G., Porter В., Leicester University Press, Leicester and London for Royal Institute of International Affairs, London, 1991.

428. Williams, P. «NATO crisis management» The Washington Quarterly. Vol. 12. N 2 1991, etc.

429. Вестник Московского университета.441. Власть.442. Военная мысль.443. Дипломатический вестник.444. Красная звезда.445. Международная жизнь.

430. Мировая экономика и международные отношения.447. Наш современник.448. Независимая газета.

431. Нижегородский университет — Политика, 1999, № 1.450. Обозреватель.

432. Общественные науки и современность.

433. Объединенный научный журнал.453. Ориентир.

434. Полис: политические исследования.455. Российская газета.456. Россия XXI век.457. Свободная мысль.

435. Социально-политический журнал.