автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Проблема "внутреннего человека" в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема "внутреннего человека" в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени""

На правах рукописи

РЕНОВ Денис Михайлович

ПРОБЛЕМА «ВНУТРЕННЕГО ЧЕЛОВЕКА» В РОМАНЕ М.Ю ЛЕРМОНТОВА «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ»

Специальность J0.01.01 —русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тверь 2006

Работа выполнена в учебно-научной лаборатории комплексного изучения проблем романтизма.

Научный руководитель доктор филологических наук,

профессор И.В.Карташова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

профессор А.А.Смирнов

кандидат филологических наук доцент И.А.Зайцева

Ведущее учреждение Псковский государственный

педагогический институт

Защита состоится 28 декабря 2006 г. в_на заседании диссертационного совета К.212.263.03 на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Тверском государственном университете: 170002, г.Тверь, пр. Чайковского, д. 70, корп. 4, ауд. 48.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Тверского государственного университета (г. Тверь, ул. Володарского, д. 44а).

Автореферат разослан_ноября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

С.Ю .Николаева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ «Герой нашего времени» стоит у истоков русской психологической прозы. В качестве такового он исследован в отечественном литературоведении очень обстоятельно. В данном аспекте к нему обращались многие известные ученые, в том числе В.В.Виноградов, Э.ГХерштейн, В.И.Коровин, Е.Н.Михайлова, Б.Т.Удодов, М.М.Уманская, У.Р.Фохт, Б.МЭйхенбаум и др. В их работах так пли иначе рассматривается поднятая еще Белинским проблема «внутреннего человека» в лермонтовском романе. Наблюдения, сделанные исследователями, представляются ценными и учитываются в данной диссертации. Однако сам вопрос, как и художественный мир романа, настолько сложен, что не может считаться исчерпанными.

Имеющая давнюю историю, проблема «внутреннего человека» получила новое звучание в литературе конца 18-го — начала 19-го века с ее острым осознанием переходности эпохи. Особый интерес она вызывала у романтиков, объявивших духовный мир человека величайшей ценностью.

Говоря о «внутреннем человеке» в «Герое нашего времени», исследователи чаще сосредотачиваются на изображении сложного противоречивого мира героя, «истории души» Печорина. Между тем, проблема «внутреннего человека», особенно в лермонтовской постановке и в связи с романтической традицией, на наш взгляд, имеет еще ряд аспектов.

Рассуждая о «внутреннем человеке», романтики прежде всего имели ввиду жизнь духа, находящуюся в сложном процессе движения и борьбы противоречивых тенденций. Представления о «внутреннем человеке» включали в себя неизбежность и необходимость самосозерцания, самопознания, самоанализа, устремленность мысли к центру «Я». Вместе с тем «внутренний человек» для романтиков — это сознание, ощущающее и воспринимающее внешний мир, и потому синтетическое в своей основе.1

1 См. об этом: Шеляинг. Систем» трансцендентального идеализма //Шаплииг, Соч. в 2-х т. М..19$7. Т.]. С.276-277.

В сипу того, что большая часть романа представляет собой дневник главного героя, здесь чрезвычайно важен образ воспринимающего сознания. Мир увиден глазами Печорина, другие персонажи проведены сквозь призму его восприятия. В лермонтоведении на это указывали И.А.Зайцева, С.Н.Никитин, М.Г.Качурин, М.А.Шнеерсон. И все же данный аспект романа представляется не вполне исследованным. Рассматривая дневник Печорина, лермонтоведы чаще полностью доверяют его анализу и самоанализу, объективности его оценок в отношении окружающих и себя самого. Вместе с тем «журнал» героя — это сложнейшее явление, в котором присутствует как строгий анализ событий, так и процессы, еще не вполне осознанные Печориным, которые обуславливают много слонность повествования. Эта многослойность, на наш взгляд, также еще недостаточно раскрыта в имеющихся работах.

Как известно, являясь неповторимой индивидуальностью, Печорин показан в романе и как человек исторический, как герой своего времени. Историческое в романе прежде всего выступает в своем духовном выражении, определяя некоторые черты сознания героя. Поэтому, говоря о «внутреннем человеке» в романе, представляется необходимым учитывать такие грани его духовного мира, которые определены временем. К подобным историческим приметам сознания Печорина, на наш взгляд, в особенности относится его ироничность, а также сосредоточенность на проблеме свободы воли и необходимости. О них говорилось неоднократно, однако чаще они рассматриваются в философском аспекте, нежели как черты сознания героя. Таким образом, роман Лермонтова, по-видимому, содержит целый ряд еще открытых вопросов, что и обуславливает актуальность обращения к нему.

Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы, учитывая и обобщая имеющиеся в науке суждения о психологизме лермонтовского романа, дать свое понимание проблемы «внутреннего челове-

ка» в «Герое нашего времени» и специально рассмотреть те ее грани, которые до сих пор не привлекали достаточного внимания исследователей.

В соответствии с поставленной целью были определены следующие задачи".

1 .Дальнейшее выяснение и уточнение роли романтической литературы в художественном решении проблемы «внутреннего человека» в рома* не «Герой нашего времени»,

2.Анализ дневника Печорина как личного документа, создающего субъективно окрашенную картину мира, выявление роли «психологической призмы».

3.Рассмотрение «многослойности» дневника Печорина, выявление психологического подтекста.

4.Анализ многогранности, сложности психологических мотивировок поступков героя.

5.Рассмотрение иронии героя как характерной черты его сознания.

В диссертации использованы традиционные историко-литературные и сравнительно-типологические способы анализа. При этом поставленные задачи диктуют необходимость детального «вчитывания» в текст, в связи с чем анализ порой соприкасается с эстетическим и психологическим комментарием к роману. В соответствии с поставленной целью главным предметом внимания оказывается дневник Печорина, т.е. главы «Тамань», «Княжна Мери» и «Фаталист».

Теоретико-методологической основой диссертации явились работы таких лермонтоведов, как В.В.Виноградов, Э.Г.Герпггейн, И.А.Зайцева, Е.Н.Михайлова, Б.Т.Удодов, М.М.Уманская, У.Р.Фохт, Б.М.Эйхеябаум, а также труды исследователей истории и теории романтизма: Н-Я.Берковского, В.В.Ванслова, Л.Я.Гинзбург, Н А.Гуляева, В.М.Жирмунского, И.В.Карташовой, Ю.В.Манна и др.

Научная новизна работы определяется сложностью, дискуссион костью поставленных в ней вопросов. Целый ряд аспектов лермонтовского романа до сих пор вызывает противоречивые, порой резко контрастные суждения исследователей. В диссертации делается попытка пересмотреть ряд устоявшихся концепций, связанных с проблемой «внутреннего человека» в «Герое нашего времени» и предложить новое решение некоторых ее аспектов.

Теоретическое и практическое значение работы заключается в возможности увидеть и по-новому осветить еще недостаточно акцентированные исследователями стороны «Героя нашего времени». Наблюдения и выводы диссертации могут быть использованы в вузовском преподавании при чтении общих и специальных курсов по «Истории русской литературы» и творчеству Лермонтова.

Апробация работы. Основные положения исследования изложены в выступлениях на конференциях: Мир романтизма {Гуляевские чтения) (Тверь,2002, 2004), семинаре молодых исследователей романтизма (Тверь,2003,2005), вторых герценовских чтениях (ТверьД005). Материалы исследования отражены в научных публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы, насчитывающего 283 наименования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, выясняется степень ее изученности, определяются цель и направление исследования, характеризуются методологические принципы.

Первая глава — «Роль романтической традиции в становлении психологической прозы Лермонтова)) - в целом носит обзорный характер и призвана подчеркнуть связь психологической прозы Лермонтова с предшествую-

щей литературой и, прежде всего, выявить ту роль, которую сыграли достижения романтизма в формировании самого интереса к проблеме «внутреннего человека» и в развитии психологического мастерства писателя,

В первом параграфе рассматриваются некоторые особенности романтических представлений о личности и способах ее художественного изображения. Стремление к многозначному и «диалектическому» показу человеческой души во всей ее реальной сложности и противоречивости являлось характерной чертой романтического искусства, отмеченной еще современниками. «Этот внутренний мир составляет предмет романтизма, и последний поэтому необходимо должен изображать его внутреннюю жизнь как таковую», - писал Гегель.2 Однако в романтических способах изображения внутренней жизни отчетливо обнаруживаются две тенденции. С одной стороны, очевидно стремление романтиков измерить всю глубину человеческой души, проникнуть в самые потаенные уголки внутреннего мира и максимально точно, адекватно выразить процессы, происходящие в нем (французский аналитический роман). В то же время романтики опасались вернуться к холодным, рациональным построениям классицизма, с которыми так отчаянно боролись. «Опрометчиво все время подвергать анализу ту часть собственного существа, что живет любовью, и вносить в страсти рассудочность, — писал Шатобриан. — Такое любопытство постепенно доводит до сомнения в великодушии; оно притупляет чувствительность и, можно сказать, убивает душу».3 Поэтому порой романтики предпочитают не прибегать к жесткому анализу тайн души, но лишь «дотрагиваться», указывать на них, признавая их непостижимую сложность.

В диссертации в общих чертах характеризуется своеобразие романтического понимания человеческой личности. Взгляд романтиков на человеческую природу был в немалой степени обусловлен их философскими воз-

1 Гегель. Сочинения. М., 1938. Т.12.С.85.

1 Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М .1980 С.393.

зрениями. В частности большую роль здесь сыграл тезис Шеллинга о едином источнике противоположностей, выдвинутый им в «Философских исследованиях о сущности человеческой свободы». По мнению романтиков, человек — существо, совмещающее в себе противоположные способности. В нем «содержится вся мощь темного начала и в нем же содержится вся сила света. В нем оба средоточия: и крайняя глубь бездны и высший предел неба».4 Таким образом, единство личности в романтизме является противоречивым. Идея о сосуществовании в душе человека противоположных начал была подхвачена многими романтиками, в том числе и отечественными: Батюшковым, Жуковским, Баратынским и др.

Романтизм обратился к новым сферам внутреннего мира человека. «Взамен просветительской ясности и стройности, «упорядоченности» духовного мира личности романтики выдвинули требование напряженности и интенсивности духовной жизни».5 Поэтому их герои нередко изображены в кульминационные и переломные моменты внутренней жизни. Также романтизм впервые обратился к изображению смутных, «неоформившихся» чувств, находящихся в сфере подсознания (романтическое «предчувствие», «томление»).

Настоящим открытием романтиков стал «психологический динамизм» . (термин П.А.Николаева). Подобно окружающему миру, где царит хаос, и все находится в постоянном движении, душевная жизнь представляет собой непрерывный поток. Август Шлегель, ведущий теоретик раннего немецкого романтизма, в «Чтениях о драматическом искусстве и литературе» призывал к изображению страстей в их развитии, начиная с самого зарождения. Движение душевной жизни становится одним из главных мотивов литературного произведения.

В работе также отмечено, как менялись в зависимости от общего движения романтизма способы изображения человека. По мнению исследова-

* Шеллинг. Философские исследования о сущности человеческой свободы, Спб.,1908. С.ЗО. ' Картэддоза Н-Б. Эподы о романтизме, Тверь. 2002. С. 107.

телей (Н.Я.Берковский, И .В.Картачю в а) проблема человеческого характера ранними романтиками осмыслялась преимущественно в философском, «трансцендентальном)» аспекте. Они берегли своих персонажей, в особенности положительных, от резкой характерности, что опять же связано с их философскими воззрениями. Человек, в котором заключены бесконечные возможности, не должен останавливаться на чем-либо. Характер стесняет личность, приводит ее к некоему отвердению, загоняя в определенные рамки. Духовный мир личности чаще всего представал вне воздействий конкретной жизни, связь между переживаниями героя н социальной действительностью была ослаблена.

В позднем романтизме наряду с углублением трагичности мировосприятия, наблюдается стремление к большей индивидуализации героя. В ряде произведений уже намечаются связи между личностью и окружающим миром, взятом не в его социальном, а в историческом содержании. Представители своего поколения, «сыновья» и герои века появляются в произведениях Байрона, Нодье.'Мюссе. С этими процессами связан и роман Лермонтова «Герой нашего времени».

Интерес к «внутреннему человеку» и все более углубляющееся внимание к этой проблеме выразились в интенсивном развитии автобиографических жанров. Обычай вести дневники, «журналы», «записки» был широко распространен в начале 19-го века в высшем культурном слое как европейского, так и русского общества. Эпохе были известны два основных типа дневников. Часть из них в основном отражала события внешней жизни. Таковы были дневники Батюшкова, Вяземского, Кюхельбекера, Однако, в истории литературы известны дневники, авторы которых были заняты именно тем, что фиксировали на страницах журналов движения своей души. Особенно это относится к дневникам Байрона, а также В.А.Жуковского, «Дневники молодого Жуковского - памятник ранних попыток русской мысли анализировать внутреннего человека», — пишет

Л .Я. Г инзбур г.6Путем самоанализа и наблюдений за окружающими автор дневника шел к психологическим обобщениям, которые впоследствии использует в своем поэтическом творчестве. Всю совокупность выразительных возможностей поэзии Жуковский направил на воссоздание внутреннего мира человека.

Второй параграф первой главы посвящен непосредственно формированию лермонтовской психологической прозы. Первым крупным прозаическим опытом Лермонтова стал его неоконченный роман «Вадим». Поэтика этого во многом незрелого произведения сохраняет близость к принципам Гюго и французской «неистовой словесности». Кроме того, сильна байроническая традиция, влияние которой сказывается прежде всего в образе центрального персонажа, как исключительной личности, чье превосходство над окружающими заявлено с первых страниц романа.

Проведенный в работе анализ показывает, что способы воплощения человеческой психологии, использованные Лермонтовым в его первом крупном прозаическом опыте, были весьма распространенными в литературе 30-х годов. Автор «Вадима» следовал уже сложившейся традиции. Главным средством раскрытия внутреннего мира героя является исповедь. Значение диалогической речи в изображении процесса духовной жизни невелико. Заметную роль играет авторская интроспекция, а также отражение внутренних переживаний через внешнее проявление.

В «Княгине Литовской» автор ставит перед собой иную задачу. От внутренней стороны человеческой жизни он переходит к изображению ее внешней стороны, то есть к описанию поступков и событий. Лермонтов отказывается от роли всезнающего повествователя и занимает позицию наблюдателя, очевидца. Главную роль играет событие, действие, основной психологической характеристикой героев становится их поведение — речь и поступки. Процесс интонационного обогащения языка, то есть процесс превращения

* Гинзбург ЛЛ. О психологической прозе. Л.,1971, С.40.

интонации в средство раскрытия внутреннего состояния, здесь только начинается. Часто, как будто не полагаясь на выразительность речи, Лермонтов сопровождает высказывание поясняющими ремарками.

Вместе с тем в ранней прозе Лермонтова отмечаются психологические находки, впоследствии развитые и усложненные в романе «Герой нашего времени».

Вторая глава диссертации - «Княжна Мери» как личный документ». Еще Белинский, рассматривая лермонтовский роман, выделял главу «Княжну Мери» как особо значимую в психологическом отношении. Именно в ней раскрывается вся сложность решения проблемы «внутреннего человека», поэтому в данной главе она становится главным объектом нашего внимания.

Первый параграф второй главы посвящен своеобразию избранной Лермонтовым формы повествования. Разумеется, специфика дневниковой формы в романе неоднократно привлекала к себе внимание исследователей, однако, как представляется, ее значение еще не вполне раскрыто. Чрезвычайно важным является то, что все, о чем узнает читатель во второй части романа, дано сквозь призму восприятия главного героя. Это мир, увиденный глазами Печорина. Каждая ремарка, каждое замечание более или менее явно обнаруживает его взгляд на окружающую действительность. Оценки, даваемые им людям и событиям, позволяют судить о скрытых наклонностях, предпочтениях, запросах. Как справедливо заметил Н.Н.Никитин, «характеристики, даваемые Печориным, субъективно окрашены, и это чувствуется не только в самом тоне его оценок, но и в том, о каких сторонах характера каждого из своих знакомых говорит Печорин: самый этот выбор как раз и определяется симпатиями или антипатиями Печорина к характеризуемому человеку»7. Особенно ярко это проявляется

т Никитин Н И. ОСрго Печорина ь конпгамщш «Героя нашего времени» // Литература » школе. 1941 г.

№4. С, 58.

в подаче Грушницкого, одного из главных действующих лиц «Княжны Мери». Его образ как «созданный» Печориным, специально рассматривается в работе. Обнаруживается намеренное снижение Грушницкого, что изначально продиктовано неприязненным отношением к нему со стороны главного героя. Выявляются средства, с помощью которых Печорин как автор дневника влияет на читательское сознание, настраивая его на определенную «частоту». Комические черты, намеренно подчеркнутые и преувеличенные автором дневника, становятся ведущими, в результате чего на протяжении почти всей главы Груш ниц кий предстает как «апофеоз мелочного самолюбия» (В.Г.Белинский).

Сопоставление характеристик Грушницкого и Вернера позволяет выявить те требования, которые лермонтовский герой предъявляет к окружающим и которые обуславливают его приятие или неприятие того или иного человека. Это утверждение яркой, неповторимой индивидуальности, отрицание стертости, шаблона, тривиальное™. Грушницкий неприятен Печорину тем, что постоянно примеряет на себя некую роль, прежде всего, роль героя романа. И только в сцене дуэли, как представляется, главный герой смог подняться над собственными антипатиями и показать соперника подлинно трагическим лицом. Неслучайно замечание И.Анненскоп>: «Смерть Грушницкого, во всяком случае, прекрасна. Так не высмеивают людей» ,3

Своеобразие дневниковой формы раскрывается в диссертации и при обращении к образу Веры. Дефицит информации об этой героине дает некоторым исследователям основание считать ее образ незавершенным или недостаточно выразительным. В документах автобиографического жанра выбор материала, степень освещенности чего или кого-либо завись от воли субъекта, ведущего повествование, в данном случае Печорина. Неяс-

1 Анненскнй М.Ф. К'ннги М.,1979, с. 139.

ность в изображении Веры продиктована тем, что в дневнике опущена предыстория их отношений.

Второй параграф второй главы посвящен открытиям Лермонтова в области психологической мотивировки. Долгое время в литературе существовала прямая связь между характером персонажа и его поступками. Определенные свойства порождали некие мотивы, из которых, в свою очередь, вытекал поступок. Лермонтов одним из первых в отечественной литературе показал, что человеческое поведение полидетермииировано, то есть обусловлено целым рядом факторов, находящихся часто в разной плоскости и в сложной зависимости друг от друга. Мотивы действия персонажей не статичны. Они сменяют друг друга в зависимости от ситуации: одни мотивы актуализируются, другие временно отступают на задний план, чтобы в определенный момент вновь появиться на авансцене. Лермонтов использует ситуационную мотивацию, то есть демонстрирует влияние внешних условий на деятельность человека. Внутренняя и ситуационная мотивации не изолированы друг от друга. Сиюминутное, актуальное поведение Печорина оказывается результатом непрерывного взаимодействия внутренних и внешних стимулов. В диссертации сделана попытка показать, как в одном поступке скрещиваются сразу несколько мотивов. С этой целью подробно рассмотрен один из наиболее драматичных эпизодов романа — дуэль Печорина с Грушницким.

Распространенное мнение о том, что Печорин всегда действует предельно расчетливо и, принимая решение, скрупулезно обдумывает каждый свой поступок, нам представляется неоправданным. Лермонтовский герой далеко не всегда может разобраться в мотивах собственных действий. Чаще он совершает поступки, заранее их не обдумывая, по крайней мере, до конца. Детальный анализ сцены дуэли и предшествующих ей событий по* зволяет утверждать, что ее трагический исход не входил в намерения Печорина, который действовал, стремительно реагируя на динамику самой

ситуации. В романе Лермонтовым развивается столь излюбленная романтиками идея о бесконечной сложности человеческой души, которая оказывается загадкой для самой себя. Это в полной мере относится даже к такому строгому аналитику, как Печорин.

Третий параграф второй главы является своеобразным продолжением второго и раскрывает роль любовной истории (отношения к двум женщинам) в изображении «внутреннего человека» в романе. Вопрос об истинном отношении героя к Мери до сих пор не нашел однозначного решения. В работе делается попытка уточнить развитие любовной коллизии. Обосновывается тезис о том, что взаимоотношения Печорина с княжной и Верой нельзя рассматривать изолированно друг от друга. Фиксируются оттенки, психологические нюансы, свидетельствующие об изменении отношения героя к обеим женщинам, о постепенном и неосознанном им самим увлечении Мери, готовом перейти, но не перешедшем, в подлинное чувство. Открытия, весьма близкие к толстовской диалектике души, Лермонтов делает именно в изображении любовной коллизии.

Казалось бы, сама по себе форма дневника предполагает максимальную степень откровенности. Однако, по справедливому замечанию М.Уманской, не стоит безгранично доверять всем признаниям главного героя, В диссертации выдвигается мысль о том, что анализ печоринского журнала необходимо проводить с учетом психологического состояния героя в данный конкретный момент времени. Содержащаяся в дневнике информация часто относится к самому ближайшему прошлому, случившееся описывается по «горячим следам». В этих случаях дневник достаточно ярко отражает сиюминутное настроение субъекта, который, что вполне естественно, может находиться под влиянием определенных эмоций.

Отсюда в диссертации указывается на роль неоднократных психологических умолчаний в дневнике Печорина. Обосновывается мысль о том, что богатство и сложность лермонтовского психологизма связаны с объе-

динением двух тенденций — аналитической и поэтики невыразимого. Это обстоятельство подтверждается путем сопоставления «Героя нашего времени» с французским «аналитическим» или исповедальным романом. При всей неоднократно указанной близости к последнему произведение Лермонтова отличается большей многослойностью изображения духовного мира личности, присутствием психологического контекста.

В третьей главе — «Приметы времени в сознании Печорина» — рассматриваются те грани печоринского сознания, которые, характеризуя его индивидуальный духовный мир, вместе с тем навеяны временем. Печорин — лицо типическое, несущее на себе печать конкретной исторической эпохи. Приметы времени в данной главе усматриваются в ироничности мышления главного героя, а также в соотношении в его сознании свободы и необходимости, которые обусловили сильное звучание в романе мотивов судьбы и рока.

В первом параграфе 3-й главы показывается, что ирония определяет как само качество сознания героя, так и его движение. Развивается положение о том, что в своем глобальном философском и психологическом значении лермонтовская ирония оказывается связанной с иронией романтиков. Поэтому анализ иронического сознания Печорина предваряется кратким рассмотрением некоторых особенностей романтической иронии. Акцент делается на ее способности создавать бесконечно сложную, неоднозначную картину мира. Во многом неверно истолкованная, на протяжении длительного периода романтическая ирония определялась как крайняя степень отрицания, бесконечная игра противоположностями, «высокомерная насмешка духа над прозой жизни» (Гегель). В отечественном литературоведении подлинный масштаб и сложность данному феномену вернули работы Н.Я.Берковского, Н.А.Гуляева, И.В.КарташовоЙ, Ю.В.Манна, А.Э.Соловьева. В настоящее время романтическую иронию все чаше рас-

сматриваюг как «один из краеугольных камней эстетики романтизма» (А. Д.Подольский).

Романтическая ирония тесно связана с философскими представлениями романтиков, в частности с идеей непрерывного развития и обновления все сущего. «Ирония есть ясное сознание вечной оживленности, хаоса в бесконечном его богатстве», — так звучит наиболее известное определение романтической иронии, данное ее основателем и теоретиком Фр.Шлегелем.' Мир не поддается исчерпывающему познанию в силу своей постоянной изменчивости, поэтому мысль о принципиальной незавершенности всего, что нас окружает, должна стать неотъемлемой частью сознания человека, сделав его восприятие более гибким. Иронический субъект понимает, что его суждения «схватывают» лишь отдельные мгновения в непрерывном течении жизни и не должны претендовать на роль абсолютных, окончательных истин. Отсюда острое неприятие романтиками разного рода догматов. Ирония предполагает в человеке готовность в любой момент взглянуть на окружающие его предметы по-новому.

Романтическая ирония не была принадлежностью лишь немецкой литературы, но проявлялась в различных национальных модификациях романтизма. Долгое время в отечественном литературоведении бытовало мнение, что русские романтики остались равнодушны к иронии Фридриха Щлегеля. В последние годы исследователи более гибко подходят к решению этого вопроса, говоря о своеобразном преломлении романтической иронии в русской литературе. Русскими романтиками «была подхвачена ее диалектика, оказавшаяся важной и ценной не только для собственно романтической, но и последующей реалистической литературы».10

Ироническое сознание Печорина в его связи с романтической иронией раскрывается уже в первой главе журнала. Ирония Печорина в «Тамани» -

0 Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М , 1980 С.61. " Карташова И.В. Указ. соч. С. 158.

это в первую очередь самоирония. Ее объектом становятся собственный восторг, очарование «ундиной», за которые он едва не поплатился жизнью. Ирония нисколько не обесценивает значительность переживаний героя. Она лишь не дает ему вознестись слишком высоко, мешает впасть в мелодраматизм. В конце главы ирония героя смешана с грустью.

Наибольший интерес для изучения иронии Печорина представляет центральная глава произведения — «Княжна Мери». В диссертации делается попытка пересмотреть традиционное мнение, сводившее иронию лермонтовского героя к реакции на социальное окружение, которое становится объектом его сатиры. По нашему мнению, печоринские описания «водяного» общества весьма далеки от обличительной сатиры светских повестей 30-х годов. Небрежные замечания Печорина о местной публике, раскрывают блеск его интеллекта, говорят о чувстве собственного превосходства и отражают взгляд человека, «жившего в большом свете и привыкшего баловать свое самолюбие». Иронические замечания, пожалуй, в большей степени характеризуют его внутренний мир, чем внешнюю действительность.

В большей степени ирония героя сосредоточена на Грушницком. Здесь она выступает как средство дискредитации противника. Характеризуя своего приятеля, Печорин в первую очередь указывает на неестественность, ходульность его поведения. Внешний .драматизм, напыщенность, сопровождающие слова и действия Грушницкого, высокопарная, цветистая манера изъясняться будут объектом его иронии на протяжении почти всей повести. Комментируя поведение соперника, автор дневника часто намеренно использует экспрессивно окрашенную лексику, яркие сравнения.

В «Княжне Мери» с наибольшей глубиной выражается своеобразие восходящего к романтизму иронического мышления. Не имея возможности устранить сам источник отрицательных эмоций, носитель иронического сознания стремится изменить свое отношение к нему. Приняв особую

точку зрения, позволяющую обнаружить положительные свойства в интересующем его предмете, который в действительности не претерпевает каких-либо изменений, индивид добивается снижения раздражающего эффекта. Для романтиков важен сам факт интеллектуальной победы. Новый взгляд на объект есть шаг к его преобразованию. В этом аспекте особенно важным оказывается эпизод погони Печорина за Верой. Ирония Печорина здесь демонстрирует подлинную свободу духа человека, способного подняться над собой, встать в какой-то момент выше собственного «Я»,

Об исторической обусловленности иронии Печорина, которая являлась типологической чертой целого поколения, свидетельствует близость сознания Печорина и путешествующего офицера, от лица которого ведется повествование в главах «Бэла» и «Максим Максимыч». Это типологическое сходство подвергается в диссертации специальному рассмотрению. Как и у Печорина, одной из форм выражения иронии путешествующего офицера является своеобразная игра с теми шаблонами и клише, которые укоренились в сознании современного ему читателя. Сочетание в «Бэле» жанров путевого очерка и авантюрной новеллы, на которое указывал В.А.Манунлов, иронически обыгрывается повествователем.

Характерное для романтической иронии соотношение снижающего и возвышающего момента, трагического и почти комического выявляется в тех фрагментах повествования путешествующего офицера, где речь заходит о Печорине (портрет, предисловие к журналу).

Второй параграф 3-й главы посвящен рассмотрению темы судьбы, рока, предопределения, которое занимает важное место в сознании героя в течение всего романа и которое вместе с тем было предметом пристального внимания современного Лермонтову русского общества. В этом аспекте рассматривается глава «Фаталист». Учитывая и продолжая наблюдения исследователей, мы стремимся внести некоторые уточняющие моменты в само содержание термина судьба, как он понимается Печориным.

Контекст, в котором герой употребляет слово «судьба», позволяет косвенно судить о том, какое значение вкладывается им в этот термин. Следуя логике суждений Печорина, мы приходим к следующему выводу. В мире присутствует некое разумное начало, трансцендентное по своему характеру. Руководствуясь собственными, лишь ему известными целями, оно влияет определенным образом на человеческое существование. На наш взгляд, термин «судьба» употребляется здесь именно в метафизическом смысле, как неподдающаяся познанию внешняя сила, влияющая своими действиями на ход человеческой жизни.

Высказывания Печорина, касающиеся этой силы, делятся на две группы. Часть из них допускает возможность человеческого волеизъявления, признавая право индивида самому решать свою участь, другие — превращают людей в слепых исполнителей чужих замыслов. Таким образом, к началу событий, описываемых в финальной главе романа, твердого, однозначного мнения относительно роли судьбы в жизни каждого человека у героя не было.

Еще В.Г.Белинский считал фатализм «основной идеей рассказа». Схожей точки зрения поддерживаются В.Асмус, Б.М.Эйхенбаум. Прямо противоположные выводы делают Э.Г.Герштейн, Ю.МЛотман, В.И.Левин. Вопреки попыткам многих исследователей зачислить лермонтовского героя в ряда сторонников или противников предопределения, сам Печорин «имея правило ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо», твердой позиции по интересующему его вопросу так и не выработал. «.,.. Не знаю наверное, верю ли я теперь предопределению или нет...» Эти слова являются прямым свидетельством того, что в Печорине нет категорического отрицания предопределения, как, впрочем, и полной уверенности в обратном. Скептицизм и сомнение, являясь характерной приметой человека переходной эпохи, какой была эпоха 30-40-х годов 19-го века, в романе Лермонтова становятся ярчайшей особенностью самосознания героя.

В заключении подводятся итоги проделанной работы и определяются перспективы дальнейшего изучения заявленной темы.

Основные положения диссертации отражены в публикациях;

1. Ренов Д.М. Традиция романтической иронии в романе М.ЮЛермонтова «Герой нашего времени» 11 Мир романтизма. Вып. 8 (32). Тверь, 2003. С.210-215.

4, Ренов Д.М. О некоторых особенностях психологизма в романе М.ЮЛермонтова «Герой нашего времени» // Мир романтизма. Вып. 10 (34). Тверь, 2004. С.77-84.

3. Ренов Д.М. Мотив судьбы в романе М.КХЛермонтова «Герой нашего времени» Н Романтизм: грани и судьбы. Вып. 5. Тверь, 2005. С.65-73.

4. Карташова И.В., Ренов Д.М. О некоторых особенностях иронии в романе А.И.Герцена «Кто виноват?» // Вторые герценовские чтения. Тверь, 2006. С.58-65.

5. Ренов Д.М. Любил ли Печорин княжну Мери? В печати.

Технический редактор Н.М. Петрив Подписано в печать 27.11.2006. Формат 60 х 84 '/t6. Бумага типографская X® 1. Печать офсетная. Усл.печл. 1,25. Тираж 100 экз. Заказ № 805. Тверской государственный университет Редакционно-юдательское управление Адрес: Россия, 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33. Тел. РИУ: (4822) 35-60-63.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ренов, Денис Михайлович

Введение.

Глава 1. Роль романтической традиции в становлении психологической прозы Лермонтова.

1.1.0 некоторых художественных достижениях романтизма.

1.2 Психологические искания Лермонтова в ранних неоконченных романах «Вадим» и «Княгиня Лиговская».

Глава 2. «Княжна Мери» как личный документ.

1.1. Специфика дневниковой формы.

1.2. Дуэль и сложность психологических мотивировок.

1.3 Роль любовной ситуации в раскрытии внутреннего мира Печорина.

Глава 3. Приметы времени в сознании Печорина.

1.1. Роль иронии в создании образа героя времени.

1.2. Мотив судьбы или свобода воли и необходимость в сознании Печорина.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Ренов, Денис Михайлович

Герой нашего времени» - уникальное явление не только русской литературы, но и всего мирового литературного процесса. Это «одна из самых удивительных книг во всей мировой литературе» (И.Андроников). Наряду с «Евгением Онегиным» А.С.Пушкина, «Мертвыми душами» Н.В.Гоголя лермонтовское произведение находится у истоков нового русского романа. «Эти произведения - те «три кита», на которых стоит вся последующая русская романистика второй половины Х1Х-го столетия, принесшая нашей отечественной словесности мировую славу»'.

Как всякое подлинно классическое произведение, «Герой нашего времени» живет интенсивной художественной жизнью, постоянно обновляясь в сознании новых поколений. Белинский глубоко справедливо (как доказало время) сказал о «Герое нашего времени»: «Вот книга, которой суждено никогда не стереться, потому что, при самом рождении, она была вспрыснута живою водою поэзии»2.

Одна из видных исследовательниц лермонтовского творчества, Э.Г.Герштейн, подводя итог своим многолетним научным изысканиям, приходит к выводу: «Роман Лермонтова -самое загадочное произведение русской литературы. До сих пор нет установившегося мнения об этой маленькой книге.» Далее она дает перечень до сих пор не решенных более или менее однозначно вопросов: «Что такое образ Печорина? Национальный тип или привнесенный с Запада? Ограничивается ли его значение короткой переходной эпохой - 30-х годов Х1Х-го века? Или он сохраняет свое влияние на литературу и жизнь следующих поколений? Положительное или отрицательное

1 Удодов Б.Т. Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени». М.,1989. С.З

2 Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13-ти т. М., 1954. Т.8. С.555 поколений? Положительное или отрицательное начало русской жизни воплощено в этом образе? А само произведение - самобытное или подражательное? Каким художественным стилем и методом написан роман - романтическим или реалистическим? И можно ли вообще называть «Героя нашего времени» романом? Можно ли так назвать собрание повестей?.» Вывод, к которому приходит исследовательница, звучит следующим образом: «Ни на один из перечисленных вопросов твердого ответа в литературоведении нет. Споры ведутся до сих пор.»3 С тех пор прошло уже тридцать лет, но положение мало изменилось.

С момента своего выхода в свет лермонтовский роман является объектом постоянной полемики, и самые жаркие дискуссии разгораются, как только речь заходит о центральном персонаже. Устами главного героя Лермонтов предвосхитил баталии, развернувшиеся в критике вокруг фигуры Печорина: «Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле. Одни скажут: он был добрый малый, другие - мерзавец. И то и другое будет ложно». Но исследователи порой забывают об этих словах. Их суждениям нередко присущи те самые категоричность и одномерность, которых опасался Печорин. У лермонтовского героя с самого начала появились яростные противники и не менее яростные заступники.

Печорин не имеет в себе ничего существенного, относительно к чистой русской жизни, которая из своего прошедшего не могла извергнуть такого характера, - писал С.П.Шевырев. -Печорин есть один только призрак, отброшенный на нас Западом, тень его недуга, мелькающая в фантазии наших поэтов.»4

3 Герштейн Э.Г, «Герой нашего времени» М.Ю.Лермонтова. М.,1976. С.5

4 «Москвитянин», №2,1841, С.536

На защиту Печорина встал Белинский, развернутая статья которого представляет, по справедливому замечанию Д.Е.Тамарченко, апологию героя. «. Он просто отказывается признать в Печорине те отрицательные черты, о которых сам герой романа рассказывает в своем дневнике».5 Тенденции, обозначенные двумя приведенными точками зрения, во многом продолжают существовать и по сей день. Смеем утверждать, что адекватная интерпретация образа центрального персонажа имеет первостепенное значение в постижении художественного целого лермонтовского романа. Поскольку основные споры ведутся вокруг личности Печорина, его духовного мира и противоречий характера, трактовка фигуры главного героя оказывается теснейшим образом связаной с проблемой «внутреннего человека».

Герой нашего времени» стоит у истоков русской психологической прозы. Как известно, по существу, это первый психологический роман в русской литературе. В качестве такового он очень обстоятельно исследован в отечественном литературоведении. В этом аспекте к нему обращались такие известные исследователи, как В.В.Виноградов, Э.Г.Герштейн, А.И.Журавлева, Е.Н.Михайлова, В.И.Коровин, Б.Т.Удодов, М.М.Уманская, Б.М.Эйхенбаум и др. Ими был сделан ряд ценных наблюдений над лермонтовским художественным решением проблемы «внутреннего человека». Однако сама проблема настолько сложна, а художественный мир романа столь многогранен, что они еще не могут считаться исчерпанными.

Имеющая давнюю историю, проблема «внутреннего человека» получила новое звучание в литературе конца 18-го - начала 19-го века с ее острым осознанием переходности эпохи. Осо

5 Тамарченко Д.Е. Из истории русского классического романа. М.-Л., 1968. С.68 бый интерес она вызывала у романтиков, объявивших духовный мир человека величайшей ценностью.

Говоря о «внутреннем человеке» в «Герое нашего времени», исследователи чаще сосредотачиваются на изображении сложного противоречивого мира героя, «истории души» Печорина. Между тем, проблема «внутреннего человека», особенно в лермонтовской постановке и в связи с романтической традицией, на наш взгляд, имеет еще ряд аспектов.

Романтики понимали внутренний мир человека как подлинную вселенную, прекрасную, беспредельную и таинственную. «Внутренняя Вселенная», которая еще великолепнее и достойнее восхищения, нежели внешняя, нуждается в ином небе, нежели то, которое простирается над нами, и в ином, более возвышенном мире, нежели тот, который обогреваем лучами солнца», -писал Жан-Поль6.

Рассуждая о «внутреннем человеке», романтики прежде всего имели ввиду жизнь духа, находящуюся в сложном процессе движения и борьбы противоречивых тенденций.

В трактате «Гений христианства» французский романтик Шатобриан писал: «В христианстве - от Моисея до Иисуса Христа, от апостолов до поздних отцов церкви - все являет нам внутреннего человека (выделено мн. - Д.Р.), все стремится рассеять мрак, которым он окутан.»4 Достоинство христианской религии Шатобриан видел в том, что она стимулирует индивида к самопознанию, побуждает его обратить взор внутрь себя. Понятие внутреннего человека связано с христианской идеей самосовершенствования, которая невозможна без постоянного само

6Цит. по: Эткинд. Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. М., 1998. С.11

4 Шатобриан. Ф.Р. де. Гений христианства. // Эстетика раннего французского романтизма. М., 1982. С.112 наблюдения, моральной оценки собственных поступков и мыслей, отчета перед своей совестью в содеянном.

Представления о «внутреннем человеке» включали в себя неизбежность и необходимость самосозерцания, самопознания, самоанализа, устремленность мысли к центру «Я». Вместе с тем «внутренний человек» для романтиков - это сознание, ощущающее и воспринимающее внешний мир, и потому синтетическое в своей основе.7

В силу того, что большая часть лермонтовского романа представляет собой дневник главного героя, в романе чрезвычайно важен образ воспринимающего сознания. Мир увиден глазами Печорина, другие персонажи проведены сквозь призму его восприятия. В лермонтоведении на это указывали И.А.Зайцева, С.Н.Никитин, Б.Т.Качурин, А.М.Шнеерсон. И все же данный аспект романа представляется не вполне исследованным. Кроме того, рассматривая дневник Печорина, исследователи чаще полностью доверяют его анализу и самоанализу, объективности его оценок в отношении окружающих и себя самого. Однако дневник Печорина - это сложнейшее явление, в котором присутствует как строгий анализ событий, так и отражение духовных процессов, которые еще не вполне осознанны героем. Эти процессы обуславливают «многослойность» повествования и, на наш взгляд, еще не достаточно раскрыты в имеющихся работах.

Применительно к «Герою нашего времени» проблема «внутреннего человека» была поставлена еще Белинским. «В основной идее романа г. Лермонтова лежит важный современный вопрос (выделено мн. - Д.Р.) о внутреннем человеке», - писал

7 См. об этом: Шеллинг. Система трансцендентального идеализма. // Шеллинг. Соч. в 2-х т. М.,1987. Т.1. С.276-277 о критик в своем кратком отзыве . Чрезвычайно важным представляется то, что данная проблема оказывается для Белинского глубоко актуальной, порожденной временем. Именно поэтому, считал критик, «Герой нашего времени» не мог оставить равнодушным современного читателя. В современном отечественном литературоведении понятие «внутренний человек» не имеет строго закрепленного за ним значения. Так, данный термин встречается в известной монографии Б.Т.Удодова. Исследователь пишет: «Лермонтов настойчиво идет ко все более глубокому постижению социальной обусловленности психологических типов. Его интересуют законы, по которым «внутренний человек» с его богатейшими общечеловеческими задатками и возможностями целостного существа превращается в «частичного», «обрубленного». и ограниченного «внешнего человека»9. Таким образом, Б.Т.Удодов понимает под «внешним человеком» исторически и социально обусловленный компонент человеческой личности. «Внутренний» же человек - духовный потенциал, изначально присущий индивиду. Его можно либо развить в определенном направлении, либо погубить. Данный термин используется и в монументальном исследовании Л.Я.Гинзбург «О психологической прозе». Содержание его значения здесь близко понятию «внутренний мир» человека (подробнее об этом говорится в первой главе нашей работы). Е.Г.Эткинд в специальной монографии «Внутренний человек» и внешняя речь» обращается к данному понятию, «имея в виду многообразие и сложность процессов, протекающих в душе». В изображении «внутреннего человека» исследователь отводит очень большую роль романтическому искусству. «Универ

8 Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: в 13-ти т. М.,1954. т.4. С.146

Удодов Б.Т. Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени». М.,1989. С.49 сум, обнаруженный (романтиками - Д.Р.) внутри, оказался не менее грандиозным, чем уже известная, воспетая поэтами и воодушевившая иудео-христианскую религию Вселенная». Эткинд обращает внимание на то, что, обладая собственной бесконечностью, «Внутренний Универсум» «соприкасается и с бесконечностью внешней»10.

Эти сложные процессы и связи отразились в лермонтовском романе. Как известно, являясь неповторимой индивидуальностью, Печорин показан и как человек исторический, как герой своего времени. Историческое в романе прежде всего выступает в своем духовном выражении, определяя некоторые черты сознания героя. Поэтому, говоря о «внутреннем человеке» в романе, представляется необходимым учитывать такие грани его духовного мира, которые определены временем. К подобным историческим приметам сознания Печорина, на наш взгляд, в особенности относится его ироничность, а также сосредоточенность на проблеме свободы воли и необходимости, которые чаще рассматривались в философском аспекте, нежели как черты сознания героя. Таким образом, роман Лермонтова, по-видимому, содержит целый ряд еще открытых вопросов, что и обуславливает актуальность обращения, к нему.

Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы, учитывая и обобщая имеющиеся в науке суждения о психологизме лермонтовского романа, дать свое понимание проблемы «внутреннего человека» в «Герое нашего времени» и специально рассмотреть те ее грани, которые до сих пор не привлекали достаточного внимания исследователей.

В связи с этим в работе ставятся задачи:

10Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. М.,1998. с.12

1.Дальнейшее выяснение и уточнение роли романтической литературы в формировании лермонтовского психологизма.

2.Анализ дневника Печорина как личного документа, создающего субъективно окрашенную картину мира, выявление роли «психологической призмы».

3.Рассмотрение «многослойности» дневника Печорина, выявления психологического подтекста.

4.Анализ многогранности, сложности психологических мотивировок поступков.

5.Рассмотрение психологической роли иронии и фатализма героя как характерных черт его сознания.

Научная новизна работы определяется сложностью, дискус-сионностью поставленных в ней вопросов. Целый ряд аспектов лермонтовского романа до сих пор вызывает противоречивые, порой резко контрастные суждения исследователей. В диссертации делается попытка пересмотреть ряд устоявшихся концепций, связанных с проблемой «внутреннего человека» в «Герое нашего времени», и предложить новое решение некоторых ее аспектов.

В диссертации использованы традиционные историко-литературные и сравнительно-типологические способы анализа. При этом поставленные задачи диктуют необходимость детального «вчитывания» в текст, в связи с чем анализ порой соприкасается с эстетическим и психологическим комментарием к роману. В связи с поставленной целью главным предметом внимания оказывается дневник Печорина, т.е. главы «Тамань», «Княжна Мери» и «Фаталист».

Теоретико-методологической основой диссертации явились работы таких лермонтоведов, как В.В.Виноградов, Э.Г.Герштейн, И.А.Зайцева, Е.Н.Михайлова, Б.Т.Удодов,

М.М.Уманская, У.Р.Фохт, Б.М.Эйхенбаум, а также труды исследователей истории и теории романтизма: Н.Я.Берковского, Н.Я.Дьяконовой, В.В.Ванслова, Л.Я.Гинзбург, Н.А.Гуляева, В.М.Жирмунского, Л.А.Капитановой, И.В.Карташовой, Ю.В.Манна и др.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема "внутреннего человека" в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени""

Заключение

Проведенный в работе анализ позволяет прийти к следующим выводам. Проблема «внутреннего человека», восходящая еще к «Исповеди» Августина Блаженного, приобрела особое значение в философии и художественном творчестве романтиков, увидевших бесконечную сложность, неисчерпаемость «вселенной» человеческого духа (романтическая философия Шеллинга, Гегеля, Новалиса, Фр. Шлегеля).

Эта устремленность к постижению глубин человеческого духа обусловила глубокий психологизм, к которому стремились как западноевропейские, так и русские романтики. Своей вершины развитие данной тенденции достигло в романе Лермонтова «Герой нашего времени», впитавшем в себя художественный опыт, плодотворные эстетические находки, сделанные предшественниками - философами и писателями - и, вместе с тем, существенно развившем и преобразовавшим их в соответствии с новыми творческими задачами, которые ставил перед собой русский писатель.

Романтизм обратился к изображению новых сфер внутреннего мира человека: кульминационным и переломным моментам душевной жизни, смутным, «неоформившимся» чувствам, находящимся в сфере подсознания (романтическое «предчувствие», «томление»), выяснению истинных мотивов, движущих его поведением, соотношению в сознании эмоционального и рационального начал.

Однако в романтических способах изображения внутренней жизни отчетливо обнаруживаются две тенденции. С одной стороны, это стремление измерить всю глубину человеческой души, проникнуть в самые потаенные уголки внутреннего мира и максимально точно, адекватно выразить процессы, происходящие в нем (французский аналитический роман, представленный именами Сенанкура, Шатобриана, Констана, Мюссе). В то же время, романтики опасались вернуться к холодным, рациональным построениям классицизма, с которыми так отчаянно боролись. Примечательно, что две эти тенденции - зачастую парадоксальным образом - «переплетались» в творчестве писателей. Исследование специфики их соотношения в произведениях конкретного автора представляет собой принципиальную важность для уяснения своеобразия его подхода к изображению внутреннего мира человека.

В зависимости от общего движения романтизма менялись способы изображения человека. По мнению исследователей (Н.Я.Берковский, И.В.Карташова) проблема человеческого характера ранними романтиками осмыслялась преимущественно в философском, «трансцендентальном» аспекте. Они «берегли» своих персонажей, в особенности положительных, от резкой характерности, что опять же связано с их философскими воззрениями. Человек, в котором заключены бесконечные возможности, не должен останавливаться на чем-либо конкретном, застывшем, ибо это «выхолащивает», сужает потенциальное (причем бесконечное) - богатство его внутреннего мира. Фиксированный, вполне исследованный, определенный и предсказуемый характер стесняет личность, приводит к некоему отвердению, загоняя в определенные рамки. Духовный мир личности чаще всего представал вне воздействий конкретной жизни, связь между переживаниями героя и социальной действительностью была ослаблена. Ранние романтики, скорее, не стремились показать ярко выраженную индивидуальность, гораздо большее внимание обращая на общие закономерности человеческой психологии.

Рассуждая о «внутреннем человеке», романтики прежде всего имели ввиду жизнь духа, находящуюся в сложном процессе движения и борьбы противоречивых тенденций. Представления о «внутреннем человеке» включали в себя неизбежность и необходимость самосозерцания, самопознания, самоанализа, устремленность мысли к центру «Я». Вместе с тем «внутренний человек» для романтиков - это сознание, ощущающее и воспринимающее внешний мир, и потому синтетическое в своей основе.

В позднем романтизме, наряду с углублением трагичности мировосприятия, наблюдается стремление к большей индивидуализации героя. В ряде произведений уже намечаются связи между личностью и окружающим миром, взятом не в его социальном, а в историческом содержании. Представители своего поколения, «сыновья» и герои века появляются в произведениях Байрона, Нодье, Констана, Мюссе, Ж. Санд. С этими процессами связан и роман Лермонтова «Герой нашего времени».

Интерес к «внутреннему человеку» и все более углубляющееся внимание к этой проблеме выразились в интенсивном развитии автобиографических жанров. Ими оказались личный дневник, записки, журнал, исповедь-воспоминание.

Проведенный в работе анализ (диахронический аспект), показывает, что способы воплощения человеческой психологии, использованные Лермонтовым в его первом крупном прозаическом опыте, были весьма распространенными в литературе 30-х годов XIX века. Автор «Вадима» следовал уже сложившейся традиции. Главным средством раскрытия внутреннего мира героя является исповедь. Значение диалогической речи в изображении процесса духовной жизни невелико. Заметную роль играет авторская интроспекция, а также отражение внутренних переживаний через внешнее проявление.

В «Княгине Лиговской» автор ставит перед собой иную задачу. От внутренней стороны человеческой жизни он переходит к изображению ее внешней стороны, то есть к описанию поступков и событий. Лермонтов отказывается от роли всезнающего повествователя и занимает позицию наблюдателя, очевидца. Главную роль играет событие, действие, основной психологической характеристикой героев становится их поведение - речь и поступки. Процесс интонационного обогащения языка, то есть процесс превращения интонации в средство раскрытия внутреннего состояния, здесь только начинается. Часто, как будто не полагаясь на выразительность речи, Лермонтов сопровождает высказывание поясняющими ремарками.

Вместе с тем, в ранней прозе Лермонтова отмечаются психологические находки, впоследствии развитые и усложненные в романе «Герой нашего времени». Само понятие «внутренний человек» в романе включает в себя и приметы, порожденные временем, которые становятся чертами сознания и определяют неповторимый облик героя. Лермонтов в своем романе продолжает, развивает и углубляет психологические открытия романтиков. Он синтезирует различные тенденции романтического способа изображения внутреннего человека.

Изучая своеобразие избранной Лермонтовым формы повествования, нам представилось чрезвычайно важным то, что все, о чем узнает читатель во второй части романа, дано сквозь призму восприятия главного героя. Оценки, даваемые Печориным людям и событиям, позволяют судить о скрытых наклонностях, предпочтениях, запросах. В главе «Княжна Мери» обнаруживается намеренное снижение Печориным образа Грушницко-го, что изначально продиктовано неприязненным отношением к нему со стороны главного героя. Комические черты, намеренно подчеркнутые и преувеличенные автором дневника, становятся ведущими в изображении этого персонажа. Сопоставление характеристик Грушницкого и Вернера позволяет выявить те требования, которые лермонтовский герой предъявляет к окружающим - утверждение яркой, неповторимой индивидуальности, отрицание стертости, шаблона, тривиальности. В записи о дуэли, как представляется, главный герой смог подняться над собственными антипатиями и показать соперника подлинно трагическим лицом.

Своеобразие дневниковой формы сказалось также на изображении Веры. В документах автобиографического жанра выбор материала, степень освещенности чего или кого-либо зависит от воли субъекта, ведущего повествование, в данном случае Печорина. Неясность в изображении Веры продиктована тем, что в дневнике опущена предыстория их отношений.

Анализ, проведенный во втором параграфе второй главы, показал, что Лермонтов мыслил человеческое поведение полиде-терминированным. Мотивы действия персонажей не статичны. Лермонтов использует ситуационную мотивацию, то есть демонстрирует влияние внешних условий на деятельность человека, при этом внутренняя и ситуационная мотивации не изолированы друг от друга. Распространенное мнение о том, что Печорин всегда действует предельно расчетливо и, принимая решение, скрупулезно обдумывает каждый свой поступок, нам представляется неоправданным. Лермонтовский герой далеко не всегда может разобраться в мотивах собственных действий. Чаще он совершает поступки, заранее их не обдумывая, по крайней мере, до конца. Анализ сцены дуэли и предшествующих ей событий позволил утверждать, что ее трагический исход не входил в намерения Печорина, который действовал, стремительно реагируя на динамику самой ситуации. В романе Лермонтовым развивается столь излюбленная романтиками идея о бесконечной сложности человеческой души, которая оказывается загадкой для самой себя. Это в полной мере относится даже к такому строгому аналитику, как Печорин.

Концептуальным представляется значение любовной истории (отношения к двум женщинам) для изображения «внутреннего человека» в романе. Взаимоотношения Печорина с княжной и Верой нельзя рассматривать изолированно друг от друга. Крайне важным является фиксация психологических нюансов, свидетельствующих об изменении отношения героя к обеим женщинам. Открытия, весьма близкие к толстовской диалектике души, Лермонтов делает именно в изображении любовной коллизии.

Сложность лермонтовского психологизма связана с объединением двух тенденций - аналитической и поэтики невыразимого, что подтверждается путем сопоставления «Героя нашего времени» с французским «аналитическим» или исповедальным романом. При всей неоднократно указанной близости к последнему, произведение Лермонтова отличается большей «много-слойностью» изображения духовного мира личности, присутствием психологического подтекста.

Рассмотрение граней печоринского сознания, которые, характеризуя его индивидуальный духовный мир, вместе с тем были навеяны временем, позволило сделать вывод, что таковыми являются ироничность мышления главного героя, а также соотношении в его сознании свободы и необходимости, которые обусловили сильное звучание в романе мотивов судьбы и рока.

В своем глобальном философском и психологическом значении лермонтовская ирония оказывается связанной с иронией романтиков Ироническое сознание Печорина в его связи с романтической иронией раскрывается уже в первой главе журнала. Ирония Печорина в «Тамани» - это в первую очередь самоирония, но она нисколько не обесценивает значительность переживаний героя. По нашему мнению, печоринские описания «водяного» общества весьма далеки от обличительной сатиры светских повестей 30-х годов. Иронические замечания, пожалуй, в большей степени характеризуют его внутренний мир, чем внешнюю действительность. В большей степени ирония героя сосредоточена на Грушницком. Здесь она выступает как средство дискредитации противника.

В «Княжне Мери» с наибольшей глубиной выражается своеобразие восходящего к романтизму иронического мышления. Важным оказывается эпизод погони Печорина за Верой. Ирония Печорина здесь демонстрирует подлинную свободу духа человека, способного подняться над собой, встать в какой-то момент выше собственного «Я». Об исторической обусловленности иронии Печорина, которая являлась типологической чертой целого поколения, свидетельствует близость сознания Печорина и путешествующего офицера, от лица которого ведется повествование в главах «Бэла» и «Максим Максимыч». Сочетание в

Бэле» жанров путевого очерка и авантюрной новеллы, иронически обыгрывается повествователем.

Наблюдения, сделанные во втором параграфе 3-й главы, показали, что термин «судьба» в главе «Фаталист» употребляется именно в метафизическом смысле, как неподдающаяся познанию внешняя сила, влияющая своими действиями на ход человеческой жизни.

Высказывания Печорина, касающиеся этой силы, делятся на две группы. Часть из них допускает возможность человеческого волеизъявления, признавая право индивида самому решать свою участь, другие - превращают людей в слепых исполнителей чужих замыслов. Таким образом, к началу событий, описываемых в финальной главе романа, твердого, однозначного мнения относительно роли судьбы в жизни каждого человека у героя не было.

Вопреки попыткам многих исследователей зачислить лермонтовского героя в ряды сторонников или противников предопределения, сам Печорин, «имея правило ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо», твердой позиции по интересующему его вопросу так и не выработал. Скептицизм и сомнение, являясь характерной приметой человека переходной эпохи, какой была эпоха 30-40-х годов Х1Х-го века, в романе Лермонтова становятся ярчайшей особенностью самосознания героя.

Как было показано в диссертации, в последнем романе М.Ю. Лермонтова осуществляется сложнейший синтез тенденций, рожденных в романтизме, и вместе с тем, эти тенденции поднимаются уже на принципиально новый философско-эстетический уровень. Тонкое, чрезвычайно усложненное изображение духовного мира личности в романе «Герой нашего времени» непосредственно предваряет расцвет психологизма в творчестве Достоевского и Толстого, в сущности, прокладывает ему дорогу.

Список научной литературыРенов, Денис Михайлович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Байрон Д.Г. Дневники. Письма. М., 1963.

2. Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе. М., 1977.

3. Бестужев-Марлинский А.А. Соч. в 2-х т. М.,1981.

4. Вяземский П.А. Эстетика и литературная критика. М.,1984.

5. Гегель. Лекции по эстетике // Сочинения. Т. 12. М.,1938.

6. Герцен А.И. Былое и думы. М.,2001.

7. Герцен А.И. Кто виноват? М.,1969.

8. Жуковский В.А. Баллады. Наль и Дамаянти. Рустем и Зораб. Дневники. Письма. Воспоминания современников. М., 1987.

9. Жуковский В. А. Поли. собр. соч.: В 12-ти т. Спб.,1902.

10. Констан Б. Адольф. Пер. Э. Липецкой. // Французская романтическая повесть. Л., 1982.

11. Кюхельбекер В. К. Сочинения. М., 1987.

12. Лермонтов М.Ю. Собр. соч. В 6 т. М.-Л., 19541957.

13. Литературная теория немецкого романтизма. Л.,1934.

14. Литературные манифесты западноевропейских романтиков М., 1980.

15. Мюссе А. де. Избранные произведения: В 2 т. М.,1957.

16. Погодин М.П. Повести. Драма. М.,1984

17. Погорельский А. Избранное. М.,1985.

18. Пушкин A.C. Собр. соч.: В Ют. М., 1975.

19. Рылеев К.Ф. Собр. соч. и переписка. СПб., 1905.

20. Сенанкур Э. П. де. Оберман. Пер. К. Хенкина. М., 1963.

21. Французская новелла XIX века. M.;JI., 1959.

22. Шеллинг Ф. В. И. Система трансцендентального идеализма. // Соч: В 2 тт. М, 1981.

23. Шлегель Фр. Эстетика. Философия. Критика. М., 1983 .

24. Эстетика немецкого романтизма. М., 1987.

25. Эстетика раннего французского романтизма. М.,1982.

26. Научно-критическая литература

27. Абрамович Г.Л. Критические мотивы в творчестве Лермонтова // М.Ю.Лермонтов. М.,1941.

28. Айхенвальд Ю. М.Ю. Лермонтов. // Лермонтов М.Ю. Иллюстрированное полное собр. соч. М.Ю. Лермонтова. / Ред. В.В. Каллаша. М., 1914-1915. Т. 6.

29. Айхенвальд Ю.И. Заметки о «Герое нашего времени» // М.Ю.Лермонтов. Стихотворения и поэмы. Герой нашего времени. М.,1998.

30. Андроников И.Л. Лермонтов. Исследования, статьи, рассказы. М.,1952.

31. Аникин A.A. Одна цитата: Тайна печоринского дневника.// Литература в школе. 2001, №8.

32. Анненкова Е.И. «Дума» М.Ю. Лермонтова в литературно-философском контексте 1830-х гг. // Литература в школе. 1997. № 6.

33. Анненский И. Юмор Лермонтова // Анненский И. Книги отражений. М.,1979.

34. Аринштейн Л.М. Неизвестная статья А.И. Герцена и М. Мейзербург о Лермонтове. // Лермонтов: Исследования и материалы. Л., 1979.

35. Архипов В. Л. М.Ю. Лермонтов: Поэзия познания и действия М., 1965.

36. Асмус В. Вопросы теории и истории эстетики. М., 1969.

37. Асмус В. Круг идей Лермонтова. // Литературное наследство. Т. 43-44. М., 1941.

38. Афанасьев В. Размышления над поэмой Лермонтова «Демон». // Литературная учеба. 2000. №3.

39. Баженова A.A. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. // История эстетической мысли. Т.З. М., 1986.

40. Бакинский В. Лермонтов и его герои. // Литературный современник. 1939, №9.

41. Батюшков Ф. Западные литературы накануне XIX века. М., 1924.

42. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.,1975.

43. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.

44. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

45. Белинский. В.Г. Поли. собр. соч.: В 13т. М., 1953-1959.

46. Вельская Е.А. Роман Шатобриана «Рене» (о характере исторической и эстетической интерпретации). // Литературные традиции в зарубежной литературе Х1Х-ХХ вв. Пермь, 1983.

47. Бенькович М. Из истории русского философского романа. Кишинев, 1989.

48. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л., 1973.

49. Бойко М.Н. Самосознание искусства: самосознание человека. Очерки русской эстетической мысли второй половины XIX века. М., 1997.

50. Бочаров С.Г. Психологическое раскрытие характера в русской классической литературе и творчество Горького. // Социалистический реализм и классическое наследие. М., 1960.

51. Бочаров С.Г. Характеры и обстоятельства // Теория литературы. В 3-х т. Т.1. М.,1962.

52. Бочарова А.К. Фатализм Печорина // Творчество М.Ю. Лермонтова. Пенза, 1965.

53. Бродский Н.Л. М.Ю. Лермонтов: Биография. М.,1945.

54. Бронштейн Н. Доктор Майер // Литературное наследство. Т.45-46. М.,1948.

55. Вайнштейн О.Б. Индивидуальный стиль в романтической поэтике. // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994.

56. Вайнштейн О.Б. Язык романтической мысли. М.,1994.

57. Вакенродер В.-Г. и русская литература первой трети XIX века. Сб. ст. Под. ред. Карташовой И.В.Тверь, 1995.

58. Ваислов В.В. Гармонический человек в мечтаниях романтиков // Гармонический человек. М.,1965.

59. Ванслов В.В. О традициях и новаторстве в искусстве // Проблема наследия в теории искусства. М.,1984.

60. Ванслов В.В. Эстетика романтизма. М.,1966

61. Вацуро В.А. Лермонтов и Марлинский // Творчество М.Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814 1964. М.,1964

62. Великая Французская революция и русская литература. Л., 1990.

63. Великовский С.И. Э. де Сенанкур и его «Обер-ман». // Сенанкур Э. П. де. Оберман. Пер. К. Хенкина. М., 1963.

64. Венгеров С.А. Эпоха Белинского. Общий очерк. СПб., 1910.

65. Виноградов А. История молодого человека. // Шатобриан Ф.Р. Рене, Констан Б. Адольф. М., 1932.

66. Виноградов Б.С. Образ повествователя в романе Лермонтова «Герой нашего времени» // Литература в школе. 1956 г. №1.

67. Виноградов В.В. Стиль прозы Лермонтова. // Литературное наследство. Т. 43-44. М., 1941.

68. Виноградов В.В. Язык и стиль русских писателей. М.,1990.

69. Виноградов И. Философский роман Лермонтова // Новый мир. 1964 г. №10.

70. Виноградов К.И. По живому следу. М., 1987.

71. Влащенко В. Почему Печорин не умеет плавать? // Вопросы литературы. Июль-август. 2004.

72. Волк С.С. Исторические взгляды декабристов. M.-Jl.,1958.

73. Волков И.Ф. Творческие методы и художественные системы. М., 1978.

74. Вольперт Л.И. Пушкин и психологическая традиция во французской литературе к. XVIII первой трети XIXbb. Тарту, 1989.

75. Габитова Р. Человек в философии романтизма. // Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. М., 1995.

76. Габитова P.M. Философия немецкого романтизма. М.,1978.

77. Гайденко П.П. Трагедия эстетизма. М.,1970.

78. Гайм Р. Романтическая школа М., 1891.

79. Галахов А.Д. Лермонтов. // Русский вестник. Т. 16, 1858. Авг. Кн.2.

80. Галкин А. Об одном символе в романе Лермонтова «Герой нашего времени». // Вопросы литературы, 1991. №8.

81. Герштейн Э.Г. «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова. М.,1976.

82. Гиллельсон М.И. П.А. Вяземский: Жизнь и творчество. Л., 1969.

83. Гинзбург Л. О литературном герое. Л., 1979.

84. Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности. Л., 1987.

85. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.,1971.

86. Гинзбург Л.Я. О романтизме // Французская романтическая проза. Л., 1982.

87. Гинзбург Л.Я. Творческий путь Лермонтова. Л.,1940.

88. Глухов В. «Герой нашего времени» и «Евгений Онегин» (К вопросу о творческом методе) // Творчество М.Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814 1964. М.,1964.

89. Горбачева Н.Б. Мотивы французской революции в незаконченном романе Лермонтова «Вадим». // Вестн. МГУ. Сер. 9. Филолог. 1989. №5.

90. Грехнев В.А. О психологических принципах «Княгини Лиговской» М.Ю. Лермонтова. // Рус. лит. 1975. № 1.

91. Грешных В.И. Мистерия духа. Калининград,2001.

92. Григорьев А. Лермонтов и его направление: Крайние грани развития отрицательного взгляда. // Собр. соч. А. Григорьева. М., 1915.

93. Григорьян К.Н. Лермонтов и его роман «Герой нашего времени». Л., 1975.

94. Григорьян К.Н. Лермонтов и романтизм. М.;Л.,1964.

95. Григорьян К.Н. О современных тенденциях в изучении романа Лермонтова «Герой нашего времени» // Русская литература. 1973. №1.

96. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М.,1965.

97. Гуляев H.A. Системность в романтизме и его основа. // Миропонимание и творчество романтиков. Калинин, 1986.

98. Гуляев H.A., Карташова И.В. Введение в теорию романтизма. Калинин, 1991.

99. Гуляев H.A., Карташова И.В. Некоторые элементы романтического эстетического сознания в современных зарубежных исследованиях // Художественное осмысление и действительность. М.,1988.

100. Гурвич И. Загадочен ли Печорин? // Вопр. лит., 1983, № 2.

101. Гуревич A.M. Романтизм в русской литературе. М., 1980.

102. Русская повесть XIX-го века. Сб. ст. JL, 1973.

103. Дашкевич Н.П. Статьи по новой русской литературе. СПб., 1914.

104. Дементьев Э.Г. Ранний французский романтизм. Вологда, 1988.

105. Дмитриев A.C. Проблемы иенского романтизма. М.1975.

106. Долинина Н. Печорин и наше время. J1., 1970.

107. Дурылин С.Н. Как работал Лермонтов. М.-Л.,1934.

108. Дурылин С.Н. Роман Лермонтова «Герой нашего времени». М., 1941.

109. Дьяконова Н.Я. Из наблюдений над журналом Печорина // Русская литература. 1969 г. №4.

110. Евзирихина В.А. Мастерство Лермонтова в «Герое нашего времени» («Тамань») // М.Ю.Лермонтов. Материалы и сообщения VI Всесоюзной Лермонтовской конференции. Ставрополь, 1965.

111. Евлахов А. Надорванная душа. М., 1915.

112. Есин А.Б. Психологизм русской классической прозы. М., 1988.

113. Елистратова А.А. Дневники и письма Байрона// Байрон Д.Г. Дневники. Письма. М., 1963.

114. Емельянова Т.П. Тип личности эпохи романтизма: взгляд с позиций исторической психологии // Романтизм: Грани и судьбы. Тверь, 1998.

115. Ермилова Л. Как построен «Герой нашего времени». // Литературная Россия. 1964. №40.

116. Ефимов А.И. История русского литературного языка. М., 1961.

117. Жук А. «Герой нашего времени» и проза Герцена 30-40-х годов // Филолог, науки. 1968. № 6.

118. Журавлева А.И. Лермонтов и Достоевский // Известия АН. Серия литературы и языка. 1964. Т.23. Вып.5.

119. Журавлева А.И. Лермонтов и философская лирика 30-х годов // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1964. №3.

120. Журавлева А.И., Турбин В.Н. Творчество М.Ю. Лермонтова. Семинарий для заочников. М., 1967.

121. Журавлева А.И. К пониманию идейного смысла «Родины» // Литература в школе. 1969. №1.

122. Журавлева А.И. Поэтическая проза Лермонтова. // Русская речь. 1974. №5.

123. Журавлева А.И. «Белеет парус одинокой.» // Русская речь. 1975. №3.

124. Журавлева А.И. Лермонтов. Путь к герою времени: Лирика, драма, роман // Театр. 1989. №11.

125. Журавлева А.И. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики. М., 2002.

126. Журавлева А.И. Печорин и печоринство в 18401850-е гг. Жизнь литературного образа в истории // Вестник МГУ. Филология. №6.

127. Журавлева А.И. Гамлетовский элемент в «Герое нашего времени» // Русская речь. 1994. №4.

128. Журавлева А.И. Сопряжение реальности с тайной в прозе Лермонтова («Тамань», «Фаталист», «Штосс») // Тар-ханский вестник. 2000.

129. Забабурова Н.В. Французский психологический роман: Эпоха просвещения и романтизма. Ростов-на-Дону , 1992.

130. Забабурова Н.В. Французский философский роман XVIII века: Самосознание жанра. // XVIII век: Литература в контексте культуры. М., 1999.

131. Зайцева И.А. Особенности художественного психологизма в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Филологические науки. 1982. №2.

132. Зайцева И.А. Формирование художественного психологизма в прозе Лермонтова. Дисс. канд. филолог, наук. М.,1983.

133. Замотин И.И. М.Ю. Лермонтов: Мотивы идеального строительства жизни. Варшава, 1914.

134. Заславский И.Я. М.Ю.Лермонтов и современность. Киев, 1963.

135. Зотов С.Н. Постмодернизм Лермонтова. // Лермонтов: Проблемы изучения и преподавания. Ставрополь, 1996.

136. К истории русского романтизма. М., 1973.

137. Канунова Ф.З. Повесть как литературный жанр. // Проблемы метода и жара. Вып. 3, Томск, 1976.

138. Канунова Ф.З. Эстетика русской романтической повести. Томск, 1973.

139. Капитанова Л.А. Повествовательная структура русской романтической повести (20-30гг. Х1Хв.). Псков, 1997.

140. Карельский A.B. От героя к человеку (развитие реалистического психологизма в европейском реализме 3060гг. XIX в.). // Вопр. лит. 1983. №9.

141. Карташова И.В. Взгляд на романтизм в канун XXI в. // Романтизм и его исторические судьбы. Тверь, 1998. 4.1.

142. Карташова И.В. Изучение романтизма в отечественном литературоведении. Гуляевская школа. // Романтизм: Грани и судьбы. Тверь, 1998.

143. Карташова И.В. Итоги изучения проблем романтизма в отечественном литературоведении. // Литературоведение накануне ХХ1в. М., 1998.

144. Карташова И.В. Лермонтов и Мюссе. // Романтизм: Грани и судьбы. Тверь, 1999.

145. Карташова И.В. М.Ю. Лермонтов. // Русский романтизм. Под ред. проф. H.A. Гуляева. М., 1974.

146. Карташова И.В. О некоторых загадках романтизма. // Мир романтизма. Тверь, 2000.

147. Карташова И.В. Об одном направлении литературного процесса эпохи романтизма. // Мотивы и сюжеты русской литературы: От Жуковского до Чехова. Томск, 1997.

148. Карташова И.В. Об эстетических и художественных открытиях раннего романтизма. // Романтизм: эстетика и творчество. Тверь, 1994.

149. Карташова И.В. Этюды о романтизме. Тверь,2001.

150. Касторский C.B. Герой нашего времени // М.Ю.Лермонтов. Сборник статей. М.,1941.

151. Качурин М.Г., Шнеерсон М.А. Изучение языка писателей. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1961.

152. Кийко E.H. «Герой нашего времени» и психологическая традиция во французской литературе. // Лермонтовский сборник. Л., 1985.

153. Клюева В.Н. О языке романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» // Русский язык в школе. 1962 г. №2.

154. Ключевский. Грусть. // Лермонтов М.Ю. Иллюстрированное полное собр. соч. М.Ю. Лермонтова. / Ред. В.В. Каллаша. М., 1914-1915. Т. 6.

155. Концепции человека в русской литературе. Воронеж, 1982.

156. Копытцева Н.М. «Герой нашего времени» М.Ю.Лермонтова. Поэтика психологического романа. Дис. . канд. филолог, наук. Л.,1977.

157. Копытцева Н.М. Проблема сюжета в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». // Филолог, науки. 1985, №4.

158. Коськина Е. В. Внутренний человек в русской языковой картине мира: образно-ассоциативный и прагмасти-листический потенциал семантических категорий «пространство», «субъект», «объект», «инструмент». Дисс. канд. фи-лол. наук. Омск, 2004

159. Корнилов И. О своеобразии социально-исторического аспекта в «Герое нашего времени» // Лермонтов. Проблемы изучения и преподавания. Ставрополь, 1996.

160. Коровин В.Н. Творческий путь Лермонтова. М.,1973.

161. Котляревский Н. М.Ю. Лермонтов. Личность поэта и его произведения. Спб.,1915.

162. Котляревский Н. Мировая скорбь в конце прошлого и в начале нашего века. СПБ., 1898.

163. Крупышев A.M. Малые жанры в создании сюжета романа и системе образа главного героя. // Вестн. Костромского ГУ им. Некрасова. Кострома, 1999. №9.

164. Купреянова E.H. Национальное своеобразие и мировое значение русского классического романа. // Мировое значение русской литературы XIXb. М., 1987.

165. Ладыгин М.Б. Романтический роман. М., 1981.

166. Ларионова Е.О. История одного примечания // Русская речь. 1995. №6.

167. Левин В.И. «Фаталист». Эпилог или приложение // Искусство слова. М., 1973.

168. Левин В.И. Об истинном смысле монолога Печорина // Творчество М.Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814-1964. М., 1964.

169. Левин В.И. Проблема героя и позиция автора в романе «Герой нашего времени» // Лермонтов и литература народов Советского Союза. Ереван, 1974.

170. Левина И.Н. Печорин: попытка самоопределения // Лермонтов. Проблемы изучения и преподавания. Ставрополь,1996.

171. Лермонтов М. 10. Его жизнь и сочинения. М.,1912.

172. Лермонтов: Исследования и материалы. Воронеж,1964.

173. Лермонтов. Исследования и материалы. Л.,1964.

174. Лермонтов. Исследования и материалы. Л.,1972.

175. Лермонтов: Исследования и материалы. Л., 1979.

176. Лермонтов. Pro et contra. M., 2002

177. Лермонтовская энциклопедия. M., 1981.

178. Леушева С. Лермонтов и Л. Толстой// Творчество М.Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814-1964. М., 1964.

179. Леушева С. Традиции Лермонтова в творчестве Толстого // Литература в школе. 1964. №5.

180. Липич В.В. Роман Лермонтова «Герой нашего времени» в контексте русской и западноевропейской литератур первой трети Х1Х-го века. Дис. . канд. филолог, наук. М.,1991.

181. Лисенкова H.A. Мотивационная сфера романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». (Повесть «Княжна Мери») // Творчество М.Ю. Лермонтова. Пенза, 1965.

182. Локс К. Проза Лермонтова // Литературная учеба. 1938. №8.

183. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. М.,1988.

184. Лотман Ю.М. Проблема Востока и Запада в творчестве позднего Лермонтова. // Лермонтовский сборник. Л., 1985.

185. М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., 1989.

186. Маймин Е.А. О русском романтизме. М., 1975.

187. Максимов Д.Е. Поэзия Лермонтова. М.-Л.,1964.

188. Манн Ю.В. В поисках живой души. М.,1984.

189. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. М.,1995.

190. Манн Ю.В. Завершение романтической традиции // Лермонтов и литература народов СССР. Ереван, 1974.

191. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М.,1976.

192. Мануйлов В.А. Лермонтов М.Ю. Жизнь и творчество. М.,1958.

193. Мануйлов В.А. Лермонтов. // История русской литературы. В 10 т. М., 1955. Т.7.

194. Мануйлов В.А. Можно ли назвать Печорина сознательным поборником зла? // Проблемы теории и истории литературы. Сб. ст. М., 1971.

195. Мануйлов В.А. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Комментарий. Л., 1975.

196. Маркович В.М. «Герой нашего времени» и становление реализма в романе. // Рус. лит. 1967. № 4.

197. Маркович В.М. «Герой нашего времени» и становление реализма в русском романе // Изв. АН. Каз. ССР. Сер. Общ. Наук. 1963. Вып.5.

198. Маркович В.М. «Исповедь» Печорина и ее читатели // Литературная учеба. 1984. №5.

199. Маркович В.М. Проблема личности в романе Лермонтова «Герой нашего времени» // Изв. АН. Каз. ССР. Сер. общ. наук. 1963. вып. 5.

200. Мезенцев П.А. История русской литературы XIX века. Первая половина. М., 1963.

201. Маркович Я. «Исповедь» Печорина и ее читатели. // Лит. учеба, 1984. №5.

202. Маслов М.М. Персонажи говорят своим языком // Литературная учеба. 1940. №7.

203. Мережковский Д. М.Ю. Лермонтов. Поэт сверхчеловечества. // Лит. обозрение, 1989. №10.

204. Метелева Г.Н. «Неистовство» 1830- х гг. и его связь с традициями европейского романтизма. // Традиции и взаимодействия в зарубежных литературах. Пермь, 1996.

205. Мильчина В.А. Эпопея человеческого сознания. // Шатобриан Ф.Р. де. Замогильные записки. Пер. О. Гринбенг и В. Мильчиной. М., 1995.

206. Милявская Н.К. Русская религиозная философия XX века. Об идее самопознания в творчестве Лермонтова. // М.Ю. Лермонтов: Проблемы изучения и преподавания. Ставрополь, 1997.

207. Мироненко Л.А. Богатство и сложность литературного процесса. // Вестн. МГУ. Сер. 9. Филолог. 1984, №5.

208. Мироненко JI.А. Жанрово-стилевые искания во французской романтической прозе. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. Киев, 2000.

209. Мироненко Л.А. Особенности индивидуальной романтической системы А. де Мюссе. Герой и жанр в творчестве 33-35гг. Дисс. канд. филол. наук. Донецк, 1975.

210. Михайлова E.H. Проза Лермонтова. М., 1957.

211. Михайловский Н.К. Герой безвременья. // Лермонтов М.Ю. Иллюстрированное полное собр. соч. М.Ю. Лермонтова. / Ред. В.В. Каллаша. М., 1914-1915. Т.6.

212. Москвин Г.В. Духовно-смысловые связи повестей романа Лермонтова «Герой нашего времени». Дис. . канд. филолог, наук. М.,2000.

213. Москвин Г.В. Библейские реминисценции в повести «Княжна Мери» // Вестник МГУ. Сер.9. Филолог. №3.

214. Мотивы и сюжеты русской литературы. Томск,1997.

215. Мотовилова Н.М. Нодье в русской журналистике пушкинской эпохи. // Язык и литература. Сб. ст. Л., 1930. Т.5.

216. Найдич В.В. Этюды о Лермонтове. СПБ., 1994.

217. Нейман Б.В. Женские образы в романе Лермонтова «Герой нашего времени» // Литература в школе. 1961 г. №1.

218. Недзвецкий В.А. «Герой нашего времени»: становление жанра и смысла // Изв. АН. Сер. яз. и лит. М.,1997. Т.56. №4.

219. Недзвецкий В.А. «Захватить все» (менталитет героя русского классического романа 19-го века). // Русская литература. 1991. №6.

220. Недзвецкий В. А. Русский социально-универсальный роман XIX в.: становление и жанровая эволюция. М.,1997.

221. Нетбай И. Кто такой Печорин? Что такое Печорин? // Вопросы литературы. Июль-август. 1999.

222. Никитин Н.И. Образ Печорина в композиции «Героя нашего времени» // Литература в школе. 1941 г. №4.

223. Одиноков В.Г. Художественная системность русского классического романа. Новосибирск, 1976.

224. Осмоловский О.Н. Достоевский и русский психологический роман XIX в. Дисс. . докт. филол. наук. Орел, 1999.

225. Осьмаков Н.В. «Герой нашего времени» Лермонтова в историко-функциональном аспекте // Литература народов Советского Союза. Ереван, 1974.

226. Овсяннико-Куликовский Д.Н. Лермонтов. СПБ.,1914.

227. Попов A.B. «Герой нашего времени»: Материалы к изучению романа М.Ю.Лермонтова // Литературно-методический сборник. Ставрополь, 1963.

228. Принципы психологизма в советской литературе. Л., 1970.

229. Проблема мировоззрения и мастерства Лермонтова. Иркутск, 1973.

230. Пронина В.А. Ирония и игровой образ в «Герое нашего времени» М.Ю. Лермонтова // Природа художественного целого и литературный процесс. Кемерово, 1980.

231. Прохоров Гр. М.Ю. Лермонтов и его значение в истории русской литературе. ПГ., 1915.

232. Рез З.Я. Лермонтов в школе. Л., 1964.

233. Решетова К.А. Изображение и психологический анализ в прозе Лермонтова. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1981.

234. Родзевич С.И. Предшественники Печорина во французской литературе. Киев, 1913.

235. Родзевич С.И. Лермонтов как романист. Киев,1914.

236. Роднянская И. Демон ускользающий. // Вопр. лит., 1981, №5.

237. Русский роман 40 60-х гг. XIX в. Сб. ст. Казань, 1980.

238. Рубанович А.Л. Эстетический идеал Лермонтова. Иркутск, 1968.

239. Русский романтизм. Под ред. Гуляева H.A. М.,1974.

240. Савинков C.B. Творческая логика Лермонтова. Воронеж,2004.

241. Сальников А.Н. Лермонтов, его мысли и взгляды. СПб., 1889.

242. Сасаки Т. Свобода и уединение у Печорина. // Мир романтизма. Вып. 5 (29). Тверь, 2001.

243. Сахаров В.М. Под сенью дружных муз. М.,1984.

244. Сацюк И.Г. Система мотивировок в прозе Лермонтова. // Филологические науки. 1987, №3.

245. Серман И.З. Михаил Лермонтов. Жизнь в литературе. 1836 1841. М.,2003.

246. Сиповский В.В. Очерки из истории романа. Т. 1. Вып. 2. СПб., 1910.

247. Смирнов A.A. Границы пушкинского романтизма. // Университетский Пушкинский сборник. Отв. ред. В.Б. Катаев. М., 1999.

248. Смирнов A.A. Романтическая трактовка пантеистической традиции в лирике Лермонтова. Перевод-переложение стихотворения Гете «Ночная песнь странника». // Мир романтизма. Отв. ред. И.В. Карташова. Т. 9 (33). Тверь, 2003.

249. Смирнов A.A. Поэтизация легенды в романтической лирике A.C. Пушкина. // Пушкин и Тургенев. Отв. ред. В.М. Маркович. СПб.; Орел. 1998.

250. Соколов А.Н. М.Ю.Лермонтов. М.,1952.

251. Соколов Л. Побежденный демон. Киев, 1914.

252. Соллертинский E.H. Пейзаж в прозе Лермонтова. // Творчество М.Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814-1964. М., 1964.

253. Соллертинский Е.Е. Русский реалистический роман первой половины XIX века. Проблемы жанра. Вологда, 1973.

254. Соловьев А.Э. Истоки и смысл романтической иронии // Вопросы философии. 1984. №12.

255. Соловьева H.A. XIX век: Романтическое сознание эпохи. // Вестник МГУ. Сер. 9. Филолог. М., 2001.

256. Спасович В. Байронизм Лермонтова. // Лермонтов М.Ю. Иллюстрированное полное собр. Соч. М.Ю. Лермонтова. / Ред. В.В. Каллаша. М., 1914-1915. Т.6.

257. Стороженко Н.И. М.Ю. Лермонтов. // Лермонтов М.Ю. Иллюстрированное полное собр. соч. М.Ю. Лермонтова. / Ред. В.В. Каллаша. М., 1914-1915. Т.6.

258. Страхов И.В. Психологический анализ в литературном творчестве. Саратов, 1973.

259. Тамарченко Д.Е. Свободный роман М.Ю. Лермонтова // Из истории русского классического романа. М.-Л., 1961.

260. Творчество Лермонтова: 150 лет со дня рождения. М., 1964.

261. Титов A.A. Лермонтов и «герои начала века». // Рус. лит. 1964, №4.

262. Титов A.A. Художественная природа образа Печорина // Жизнь и творчество М.Ю. Лермонтова. М.,1941.

263. Тойнбин И.М. К проблематике новеллы Лермонтова «Фаталист» // Ученые записки Курского педагогического института. 1959. Вып. 9.

264. Томашевский Б.В. Проза Лермонтова и западноевропейская литературная традиция // Литературное наследство. Т. 43-44. М., 1941.

265. Трапезникова Н. Эволюция романтизма в романе (проблема взаимосвязи направлений во французской литературе 60-80гг. Х1Хв.). Казань, 1980.

266. Тураев С., Усок И. Роль романтизма в становлении критического реализма. // Развитие реализма в русской литературе. Т.1. М., 1972.

267. Тураев C.B. Концепция личности в литературе романтизма. // Контекст 1977: Литературные теоретические исследования. М., 1977.

268. Турбин В. Пушкин. Гоголь. Лермонтов. М., 1978.

269. М.Ю.Лермонтов Исследования и материалы. Л.,1979.

270. Удодов Б.Т. М.Ю. Лермонтов: Художественная индивидуальность и творческие процессы. Воронеж, 1973.

271. Удодов Б.Т. Психологизм романа Лермонтова «Герой нашего времени». // Вопросы поэтики литературы и фольклора. Воронеж, 1976.

272. Удодов Б.Т. «Зачем я жил? Для какой цели я родился?» «Герой нашего времени» и проблемы полифонического романа. // Вестн. Воронежского гос. ун-та. Сер. 1. Гумани-тарн. науки. Воронеж, 1998. Вып. 2.

273. Удодов Б.Т. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». М.,1989.

274. Уманская М.М. «Роман судьбы» или «роман воли»? // Русская литература. 1967 г. №1.

275. Уманская М.М. Лермонтов и романтизм его времени. Ярославль, 1975.

276. Уразаева Т.Т «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова и исповедально-мемуарные опыты Стендаля. // От Карамзина до Чехова. Томск, 1993.

277. Уразаева Т.Т. «Герой нашего времени» и развитие исповедальной традиции в русской литературе. // Проблемы литературных жанров. Томск, 1987.

278. Уразаева Т.Т. «Журнал Печорина»: К проблеме исповедального повествования. // Проблемы метода и жанра. Вып. 13. Томск, 1986.

279. Уразаева Т.Т. Лермонтов: История души человеческой. Томск, 1995.

280. Уразаева Т.Т. Философско-эстетические проблемы художественного развития М.Ю. Лермонтова. // Автореф. дисс. . докт. филолог, наук. Екатеринбург, 1995.

281. Федоров А. Творчество Лермонтова и западные литературы. // Литературное наследство. М., 1941. Т. 43-44.

282. Федоров A.B. Лермонтов и литература его времени. Л.,1967.

283. Фишер В.М. Поэтика Лермонтова // Венок М.Ю.Лермонтову. М.-Пг., 1914.

284. Фохт У.Р. Лермонтов: логика творчества. М,,1975

285. Фридлендер Г. Лермонтов и русская повествовательная проза // Русская литература. 1965 г. №1.

286. Фридлендер Г.М. Поэтика русского реализма. Л.,1971.

287. Фридлендер Г.М. Русская и французская литературы XIX века. // Рус. лит. 1989. №1.

288. Фрич Е.В. Личность автора в дневниках начала Х1Хв. (На путях к психологизма Л. Толстого) // Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1974.

289. Цейтлин А.Г. Мастерство Тургенева-романиста. М.,1958.

290. Черный К.Г. Лермонтов и его роман // М.Ю.Лермонтов, Герой нашего времени. Ставрополь, 1947.

291. Чернышевский Н Г. Литературная критика: В 2 т. М., 1981.

292. Шаталов С.Е. Новые пути познания литературой человека и общества. // Мировое значение русской литературы XIXb. М., 1987.

293. Шевырев С.П. Стихотворения М. Лермонтова. // Москвитянин. 1841. Ч. 2. № 1.

294. Шкловский В. Заметки о прозе русских писателей. М., 1953.

295. Шнейдер Н.С. Три романа-исповеди: их авторы и герои. // Chateaubriand. Rene. Constant. Adolphe. Musset. La Confession d'un enfant du siècle. Moscow, 1973.

296. Шувалов C.B. М.Ю. Лермонтов: Жизнь и творчество. M., 1895.

297. Щеблыкин И.П. Лермонтов. Жизнь и творчество. Саратов, 1990.

298. Щеблыкин И.П. М.Ю. Лермонтов: Очерк жизни и литературного творчества. М., 2000.

299. Щемелева Л.М. Типы философского и психологического сознания в русской лирике Х1Хв. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1975.

300. Эйхенбаум Б.М. Литературная позиция Лермонтова // Литературное наследство. Т. 43-44. М., 1941.

301. Эйхенбаум Б.М. Статьи о Лермонтове. М.;Л.,1961.

302. Эйхенбаум Б.М. Лермонтов. Опыт историко-литературной оценки. Л., 1924.

303. Эйхенбаум Б. Литературная позиция Лермонтова. // Литературное наследство. М., 1941. Т. 43-44.

304. Эйхенбаум Б. О литературе. М., 1987.

305. Эйхенбаум Б. О прозе. Л., 1969.

306. Эйхенбаум Б. О смысловой основе «Героя нашего времени». // Рус. лит. 1959. № 3.

307. Эсалнек А.Я. Типология романа М., 1991.

308. Эткинд. Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. М., 1998.

309. Янушкевич A.C. Этапы и проблемы творческой эволюции В.А. Жуковского. Томск, 1985