Проблемы богатства и бедности в общественной мысли Италии XIV - первой половины XV вв.

Гордиенко, Андрей Борисович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Проблемы богатства и бедности в общественной мысли Италии XIV - первой половины XV вв.

Год: 2005
Автор научной работы: Гордиенко, Андрей Борисович
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Ставрополь
Код cпециальности ВАК: 07.00.03

Диссертация по истории на тему 'Проблемы богатства и бедности в общественной мысли Италии XIV - первой половины XV вв.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы богатства и бедности в общественной мысли Италии XIV - первой половины XV вв."

На правах рукописи

Гордиенко Андрей Борисович

ПРОБЛЕМЫ БОГАТСТВА И БЕДНОСТИ В ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ ИТАЛИИ XIV - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XV В.

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (история средних веков)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Ставрополь-2005

Диссертация выполнена в Ставропольском государственном университете

Научный руководитель- доктор исторических наук, профессор

Краснова Ирина Александровна

Официальные оппоненты - доктор исторических наук, профессор

Эльфонд Ирина Яковлевна, кандидат исторических наук, доцент Селицкий Александр Игоревич

Ведущая организация - Армавирский государственный

педагогический университет

Защита состоится 28 октября 2005 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.256.03 Ставропольского государственного университета по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1а.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета.

Автореферат разослан «_»_2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук,

профессор И.А. Краснова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования. Изучение обозначенной в теме исследования проблемы представляется весьма своевременным. Нельзя преуменьшить значение эпохи Возрождения для формирования западной культуры и менталитета западного общества. Именно в исследуемый нами исторический период были заложены алгоритмы отношения ко многим явлениям, существующим в современном мире. Это, в частности, коснулось и вопросов о роли земных благ в человеческой жизни, успехе и неудаче, богатстве и бедности.

Наследие этической мысли Возрождения актуально в свете реалий современной России, стремящейся к интеграции в европейское сообщество и дальнейшему развитию рыночной экономики. Успешное функционирование последней невозможно без складывания в социуме специфического менталитета, делающего возможным внутреннее приятие обществом процесса обогащения. Для того чтобы лучше понять истоки формирования такого менталитета, важно изучить плоды творчества интеллектуалов, фиксирующих данное явление.

Научная новизна исследования состоит в попытке проанализировать вопрос о моральной оценке значения земных благ в человеческой жизни в Италии раннего Возрождения на основе сравнения источников, исходящих из разных сред городского социума (интеллектуальной, торгово-предпринимательской, церковной). Сопоставление этих источников, иллюстрирующих взгляды выходцев из разнообразных социально-профессиональных страт, помогает установить, как осуществлялся культурный диалог между ними. Важным видится и стремление увязать морально-этические максимы, выражаемые в трудах итальянских горожан, с опытом их повседневного существования и обыденными представлениями.

Кроме того, работа отличается специфическим подходом к изучению прослойки светских интеллектуалов (гуманистов), которая рассматривается и как общность, объединенная особыми внутригрупповыми

взаимоотношениями, и в связи с социальным окружением (клириками и купцами).

Историография темы. Необходимо отметить, что вопрос об отношении гуманистов к проблеме собственности и обогащения активно обсуждался еще в отечественной и зарубежной исторической науке XIX в.

К культурно-историческому течению принадлежат концепции

1 2 швейцарского историка Я. Буркхардта , немецкого исследователя Г. Фойгта ,

французского ученого Ф. Монье . Они трактуют эпоху Ренессанса, как

особый культурно-исторический тип, создавший условия для формирования

новой личности, оценивающей действительность с антропоцентрических и

мирских позиций. Положительные и светские трактовки стяжательства,

встречающиеся в трудах итальянских горожан рассматриваемого периода,

выступают частью процесса этой переоценки.

В историографии XIX в. также складывается религиозно-

романтическое течение. Его представители старались сгладить противоречия

между церковной идеологией и этикой гуманизма, отрицали

принципиальную новизну ряда установок последней. Ярким подтверждением

этому служит концепция французского исследователя Э. Жебара. Ученый

хотя и не отрицал наличия рациональных и антропоцентрических мотивов в

оценке явлений действительности (в том числе, обогащения) у ренессансной

личности, но не считал, что эти мотивы противоречили религиозному духу

эпохи в Италии4.

Начало XX в. в зарубежной историографии отмечено новым этапом осмысления рассматриваемой проблемы. Среди концепций этого периода, тяготеющих к «медиевизации» Возрождения, выделяется система взглядов голландского историка культуры Й. Хейзинги. Исследователь близок представителям религиозно-романтического направления, ибо склонен преуменьшать светскую составляющую этической программы гуманизма.

1 Буркхардт Я. Культура Италии в эпоху Возрождения. СПб, 1876.

2 Фойгт Г. Возрождение классической древности, или первый век гуманизма. М, 1884-1885. Т. 1-2.

3 Монье Ф. Опыт литературной истории Италии XV века, Кватроченто . СПб, 1904.

4 Жебар Э. Начала Возрождения в Италии. СПб, 1900. С. 221, с. 387-388.

Однако труды Хейзинги отличает большая глубина анализа, признание переходности эпохи, неоднородности культурного наследия Возрождения. Он критикует Я. Буркхардта за излишне резкое противопоставление Ренессанса и Средневековья (по принципу «свет - тень») и отказывает гуманистам в претензиях на формирование нового мировоззрения, в том числе, и по отношению к стяжательству1.

Идеям, изложенным выше, наследует концепция современного американского историка Чарльза Тринкауса. Ученый ставит под сомнение ярко выраженную светскую направленность воззрений гуманистов. Ренессансный индивидуализм для него - возврат к раннехристианской традиции, к патристике2.

В историографии 20 - 40 гг. XX вв. развиваются и течения, противостоящие тенденциям «медиевизации» Возрождения. Одним из таких течений является вектор поисков, заданный искусствоведами, социологами культуры и искусства. Яркими представителями социологического направления выступают немецкие исследователи Альфред фон Мартин и Фредерик Антал. Первый считает носителей культурного наследия гуманизма непосредственными выразителями интересов ранней буржуазии, причем не делает скидок на специфические черты торгово-предпринимательской прослойки Италии XIV - XVI вв., которую еще нельзя обозначить этим термином3. Второй прямо связывает ренессансные рациональность и прагматизм с настроениями части влиятельных купцов и предпринимателей .

В рассматриваемый период зарождается антропологическое направление, восходящее к французской школе «Анналов» и концентрирующееся на исследовании социальной психологии. К

1 Хейзинга Й. Осень средневековья. Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV в.в. во Франции и Нидерландах. М, 1988. С. 354-355. С. 357.

2 Trinkaus Ch. In Our Image and Likeness: Humanity and Dignity in Italian humanists Thought. Chicago, 1970. V.I. P. 199.

3 Martin A.von. Soziologie der Renaissance. Zur physiognomic und rhythmic burgerlicher kultur. Stuttgart, 1932. Р. V. P. VIII.

4 Antal F. Die florentiniche Malerei und ihn sozialen Hintergrund. Berlin, 1958. Р. 229.

обыденному сознанию и гуманистов, и купцов обращались виднейшие представители этой школы - Ф. Бродель и Ж. Ле Гофф. Последний доказывал, что психологическая атмосфера, создаваемая слоями населения, связанными с процессами накопления капитала, существенно отличалась от способов восприятия жизни в Средневековье, если брать во внимание их рациональное отношение к пространству и времени, к богатству и накоплению, индивидуалистические начала их сознания, что подготовило почву для становления светской ренессансной культуры1.

Эти воззрения развивает концепция французского исследователя более позднего периода - К. Бека. По мнению ученого, светские интеллектуалы, разделяющие установки, характерные для рыночного менталитета, осмысливали импульсы, исходящие из торгово-предпринимательской среды и вырабатывали на этой основе стройные этические и философские системы2.

1 Le Goff J. Marchands et banquiers du Moyen Age. P., 1972. P. 75-76.

2 Bec Ch. Les marchands ecrivains. Affaires et humanisme a Florence (1375-1434). P., 1967. P. 369-371.

начали осмысление окружающей социальной действительности, в том числе процессов накопления капитала, с антиаскетических и светских позиций1. Среди исследований, развивающих концепцию Барона, выделяются

2 3

работы Д. Хея , Л. Мартинеса .

Вместе с тем, некоторые историки второй половины XX в., не являясь учениками и прямыми последователями Г. Барона, плодотворно работают в сходном направлении, изучая разные аспекты влияния гуманистической идеологии на общество. Характерна позиция влиятельного итальянского историка Э. Гарэна. Возрождение является для исследователя особой культурно-исторической эпохой, гуманистической по общей идейной направленности. Гражданственность, подчеркивающая «социальный характер подлинно человеческого бытия», выступает у Гарэна неотъемлемым качеством идеологии гуманизма4. Он считает, что светское отношение к обогащению, декларируемое в трудах гуманистов, неотделимо от общей переоценки последними земной жизни, возвеличивания идеала гражданской активности5.

Концепция Э. Гарэна плодотворно развивается его учениками и последователями. Стоит, в частности, выделить воззрения итальянского исследователя Ч. Вазоли и взгляды историка А. Тененти. Первый поднимает важный вопрос о существенной роли риторической и филологической традиции гуманизма в борьбе со схоластическими и аскетическими представлениями за новые способы интерпретации явлений окружающего мира (в том числе и обогащения)6. Второй уделяет особое внимание гуманистической идеологии, изучая ее в контексте духовной и общественной жизни эпохи. Он считает гуманистов предвестниками «искусства жизни» (в

1 Baron H. The Crisis of the early Italian Renaissance. Civic humanism and republican liberty of the age classicism and tyranny. Princeton, 1966. Р. 273-274; Baron H. A new attitude toward wealth // Social and economic foundations of the Italian Renaissance. New York, 1969. Р. 180-182.

2 Hay D. The Italian Renaissance in its historical background. London-New York, 1961.

3 Martines L. The social world of the florentine humanists (1390-1460). Princeton, 1963; Martines L. Power and imagination. City-states in Renaissance Italy. New York, 1988.

4 Гарэн Э. Проблемы итальянского Возрождения. М., 1986. С. 43.

5 Garin E. L' umanesimo italiano. Filosofia e vita civile nel Rinascimento. Bari, 1965. P. 54-56

6 Vasoli C. Studi sulla cultura del Rinascimento. Maduria, 1968. P. 428.

противовес средневековой христианской традиции «искусства смерти»), настаивает на их обращенности к земному миру и нуждам человека1.

Концепции Г. Барона и Э. Гарэна подверглись критике в рамках культурно - исторического подхода. Так, американский ученый П.О. Кристеллер резко преуменьшает значение гуманизма, как ведущего идейного течения Ренессанса. Он трактует данное понятие достаточно узко, ограничивая его «studia humanitatis» . Еще более резок в оценках американский исследователь Д. Сейгель. Вслед за Кристеллером он отрицает мировоззренческое и философское значение гуманизма, сводя его к риторическим упражнениям3. Оба исследователя не видят принципиальной новизны в этических поисках ренессансных интеллектуалов и не придают значения неортодоксальным оценкам обогащения, имеющимся в их трактатах.

Однако идеология ренессансного гуманизма изучалась не только школами Г. Барона, Э. Гарэна, П. Кристеллера. Примечательна концепция итальянской исследовательницы Д. Де Розы. Являясь представительницей

1 Tenenti A. Il senso della morte e l' amore della vita nel Rinascimento (Francia e Italia). Torino, 1957.

2 Kristeller P.O. Studies in Renaissance thought and letters. Roma, 1969. P. 264.

3 Seigel J. Civic Humanism or «Ciceronian Rhetoric»? The Culture of Petrarch and Bruni // Past and present, 1966. № 34. P. 29-33.

4 Saitta G. Il Pensiero italiano nelFUmanesimo e nel Rinascimento. Bologna, 1949. V. I. P. 320.

школы известного историка Элио Конти, она анализирует этические воззрения ранних флорентийских гуманистов (в частности, Колюччо Салютати) с антропологических позиций. Взгляды Салютати, излагаемые в его трактатах и письмах, рассматриваются в связи с его обыденными представлениями, его повседневным поведением в разных средах: политической, гуманистической, семейной1.

Специфический взгляд на проблему представляют ученые, исследующие социально-экономическую жизнь итальянского общества XIV-XV в.в.

2 3 4

Показательны работы Дж. Брукера , Р. Голдсвейта , Ф. Амес-Льюиса . Через анализ частных хозяйственных и социальных вопросов (от общественного статуса человека искусства в эпоху Возрождения до строительства в ренессансной Флоренции) они выходят на общие проблемы восприятия тех или иных экономических процессов (в том числе, накопления капиталов) в обыденном сознании, показывая реабилитацию данной сферы земной жизни в трудах светских интеллектуалов и записках купцов.

Особую позицию занимает английский историк П. Берк. Он совмещает методы социологического и статистического анализа с подходами, характерными для урбанистической антропологии. Берк пытается установить взаимосвязь между представлениями, бытующими в обществе ренессансной Италии и повседневным опытом, считая, что эти представления репрезентовались в обыденной жизни через комплексы общественных отношений.

Важно обращение ученого к изучению социального состава гуманистического движения. Берк расширил спектр исследований, охватив нетосканских гуманистов, и установил, что далеко не все они принадлежали к элите городов-государств. Историк отметил неодинаковую степень

1 De Rosa D. Coluccio Salutati: il cancelliere e il pensatere politico. Firenze, 1980.

2 Brucker G. Renaissance Florence. New York,1969

3 Goldthwaite R. The building of Renaissance Florence. An economic and social history. Baltimore- London, 1980

4 Ames-Lewis F. The intellectual life of early Renaissance artist. New Heaven- London, 2000.

практицизма у разных ренессансных мыслителей на разных этапах их жизненного пути1.

2 3

период выступают историки М.С. Корелин и А.Н. Веселовский . Их концепции близки культурно - историческому направлению, в частности, концепции Я. Буркхардта. Историки разделяют идею последнего о светскости и индивидуализме, как наиболее характерных показателях морального климата эпохи, помогших «построить новое мировоззрение, которое было бы основано на новых индивидуальных потребностях развития личности»4. По их мнению, стремление к обогащению получило выражение, как одна из граней данного развития.

Принципиально иной поход у отечественного историка А. К. Дживилегова. Его научная деятельность пришлась на кон. XIX - пер.пол. XX вв. Дживелегов был одним из первых исследователей Возрождения, применивших марксистскую методологию для детального изучения эпохи. Ценно понимание им факта, что в итальянских городских коммунах шло развитие торговой и промышленной жизни, подрывающее основы средневекового общества - иерократию, аскетизм, феодализм5. Так формировалась основа для зарождения гуманистической культуры и ренессансной личности, положительно оценивающей процессы обогащения6.

Важнейшим историком, обратившимся к проблемам истории Ренессанса в советское время, является М.А. Гуковский. Концепция ученого базируется на марксистской методологии и определяет Возрождение «как переворот в сфере социальной, экономической, политической и культурной, т.е. как

1 Burke P. Culture and society in Renaissance Italy. 1420-1540. New York, 1972. P. 67.

2 Корелин М.С. Очерки итальянского Возрождения. М, 1910.

3 Веселовский А.Н. Характеристика литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV -XV столетия// Веселовский А.Н. Италия и Возрождение. - Сочинения. СПб., 1908. Т.3.

4 Корелин М.С. Указ. соч. С. 6.

5 Дживелегов А.К. Начало итальянского Возрождения. М., 1924. С. 8-11.

6 Там же. С. 7.

переворот универсальный»1. Последователь Гуковского, В.И. Рутенбург, усматривает этот переворот в Италии в образовании новых форм производительных сил (мануфактура), производственных отношений (капиталистическая эксплуатация), государства (синьория), раннебуржуазной культуры (литература, искусство, философия, наука) .

Примерно в один период (70-е г.г. XX в.) начинают свою научную деятельность ряд исследовательниц идеологии гуманизма: Л.М. Брагина, Н.В. Ревякина, М.Л. Абрамсон. Они во многом наследуют концепциям школ Э. Гарэна и Г. Барона. Ученые едины в признании роли гуманизма как ведущего идейного течения Ренессанса. При этом Л.М. Брагина заостряет внимание на антифеодальном и антропоцентрическом характере воззрений гуманистов, определявших их отношение к накоплению капиталов . Н.В. Ревякина подчеркивает социальный характер этической мысли Возрождения, наложивший отпечаток на интеллектуальные поиски деятелей гуманизма . М.Л. Абрамсон считает, что новый тип личности, сформировавшийся под влиянием процессов первоначального накопления капитала в городской среде ренессансной Италии, своей предприимчивостью и прагматизмом повлиял на характер осмысления действительности светским интеллектуалом, но это влияние было не прямым, а опосредованным5.

Ярким представителем культурно-исторического подхода в отечественной историографии Возрождения является Л.М. Баткин. Он рассматривает Ренессанс, как особый тип культуры, а гуманистов - как сообщество людей, объединенных специфическими внутригрупповыми интересами. Общими для них, по Баткину, являлись не стройная система этических представлений (в том числе, в отношении стяжательства) и единая идеология, а научные интересы и плюралистический способ мышления6.

1 Гуковский М.А. Итальянское Возрождение. Л, 1990. С. 11.

2 Рутенбург В.И. Италия и Европа накануне Нового времени. Л., 1974, С. 261-262.

3 Брагина Л.М. Итальянский гуманизм. Этические учения XIV - XV веков. М., 1977. С. 194-201.

4 Ревякина В.В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV - первой половины XV в. М., 1977. С. 210.

5 Абрамсон М.Л. От Данте к Альберти. М.: Наука, 1979. С. 29.

6 Баткин Л.М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М., 1995. С.60.

Современный этап развития отечественных исследований проблемы демонстрирует многообразие подходов. Отечественный исследователь О.Ф. Кудрявцев обращается к изучению хозяйственного мышления в средние века и приходит к выводу, что оно не приобрело самостоятельного значения в рассматриваемую эпоху, ибо не было эмансипировано от религии, политики, права1. Тем более плодотворны интеллектуальные искания гуманистов в этом направлении.

Медиевист И.А. Краснова, работая в русле антропологического подхода, характеризует отношения итальянских горожан, непосредственно связанных с процессами обогащения, к разным сферам хозяйственной жизни . И.Я. Эльфонд подчеркивает огромную роль философского и риторического наследия античности в формировании гуманистической этики . Н. И. Девятайкина заостряет внимание на антиаскетическом характере этической

системы гуманизма .

Источниковая база исследования. Источники, используемые в диссертационном исследовании, условно можно разделить на ряд блоков, руководствуясь критерием принадлежности авторов к одной из социальных групп, внутри которых шла интенсивная выработка этических представлений, воздействовавших на сознание человека эпохи. Каждый из блоков включает произведения в характерных для эпохи литературных жанрах.

Первый и самый многочисленный - труды гуманистов. Этот блок является наиболее важным, ибо демонстрирует теоретическую грань осмысления проблемы богатства и бедности, успеха и неудачи земного пути

1 Кудрявцев О.Ф. Собственность как нравственно-правовая проблема в идеологии христианского средневековья // Культура и общественная мысль. Античность. Средние века. Эпоха Возрождения. М., 1988. С. 76-86; Кудрявцев О.Ф. Жажда наживы и религиозное благочестие (о принципах хозяйственного мышления в средние века). С. 36-62.

2 Краснова И.А. Деловые люди Флоренции XIV-XV в.в. - Ставрополь-М., 1995. Ч.1-2.

3 Эльфонд И.Я. Леонардо Бруни и греческая философия // Античное наследие в культуре Возрождения. М, 1984. С. 58-66.

4 Девятайкина И.Я. Мировоззрение Петрарки: этические взгляды. Саратов, 1988. С. 11. С. 45-49.

в обществе ренессансной Италии. Он объединяет произведения в жанрах трактата1,

эпистолы2, надгробной речи3, жизнеописания4 и новеллы5.

Следующий блок включает труды горожан, преимущественно принадлежавших к торгово-предпринимательской прослойке. Он содержит

6 7 8 9

переписку , жизнеописания , купеческие записки , исторические хроники . Это вторая по важности группа источников, ибо служит показателем обыденных представлений, царящих в городском социуме, который являлся

1 Петрарка Ф. Моя тайна // Петрарка Ф. Канцоньере. Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру. Книга писем о делах повседневных. Старческие письма. Вступ. статья и составитель О. Дорофеев. М., 1997. С. 267400; Петрарка Ф. Об уединенной жизни // Петрарка Ф. Сочинения философские и полемические. Сост., пер. и комментарии Н.И. Девятайкина, Л.М. Лукьянова. М., 1998. С. 61-127; Петрарка Ф. О средствах против превратностей судьбы // Петрарка Ф. Сочинения философские и полемические. С. 128-218; Bruni L. Panegirico della citta di Firenze. Firenze, 1974; Бруни Л. Против лицемеров // Итальянские гуманисты XV века о церкви и религии. Под ред. М.А. Гуковского. М., 1963. С. 45-55; Brum L.A. Istoria fiorentina. Premessovi un discorso su Leonardo Brum Aretino per C. Monzani. Firenze, 1861; Barbara F. De re uxoria liber // Prosatori latini dell'Quattrocento. A cura di E. Garin. Milano; Napoli; Torino, 1976. V.I. P. 103-125; Montemagno B. da. De nobilitate // Prosatori latini dell' Quattrocento. V.II. P. 142-165; Браччолини П. Застольный спор о жадности, расточительстве, о брате Бернардино и других проповедниках // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.). Под ред. Л.М. Брагиной. М., 1985. С. 72-107; Браччолини П. Против лицемеров // Итальянские гуманисты XV века о церкви и религии. С. 55-92; Alberti L.B. I libri della famiglia // Alberti L.B. Opere volgari. A cura di C. Grayson. Bari, 1966. V. I. P. 3-344; Alberti L.B. De Iciarchia // Alberti L.B. Opere volgari. V. II. P. 187-288; Филельфо Ф. Флорентийские беседы об изгнании. Книга третья: о бедности // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.). С. 110-120; Palmieri M. Vita civile. A cura di G. Belloni. Firenze, 1982; Валла Л. Элеганции // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.). С. 121-137; Ринуччини А. Диалог о свободе // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.). С. 162-186.

2 Петрарка Ф. Книга писем о делах повседневных // Петрарка Ф. Эстетические фрагменты. М., 1982. С. 47233; Петрарка Ф. Старческие письма // Петрарка Ф. Эстетические фрагменты. С. 256-311; Salutati C. Epistola III. A ser Tangerdo Vergiolesi // Salutati C. Epistolario di Coluccio Salutati. A cura di F. Novati. Roma, 1891-1911. V.I. P. 130-134; Salutati C. Epistola IV. A Niccolo ser Dami // Salutati C. Epistolario di Coluccio Salutati. V.I. P. 134-140; Salutati C. Epistola V. A Francesco Brum // Salutati C. Epistolario di Coluccio Salutati. V.I. P. 140-143; Bracciolini P. Epistola XXXII // Bracciolini P. Opera omnia. A cura di R. Fubini. Torino, 1964-1969. Lib. 3. P. 272275; Bracciolini P. Epistola II. Londra, 21 gennaio 1420 // Bracciolini P. Lettere. A cura di H. Harth. Firenze, 19841987. V.I. P. 5-7; Bracciolini P. Two letters about classical manuscripts (1416 & 1427) // The Renaissance in Europe: An anthology. Ed. by P. Elmer. New Haven-London, 2000. P. 16-19; Vergerio P.P. Epistola LVIII // Vergerio P.P. Epistolario di Pier Paolo Vergerio. A cura di L. Smith. Roma, 1934. V.I. P. 127-131; Vergerio P.P. Epistola LVIIII // Vergerio P.P. Epistolario di Pier Paolo Vergerio. V.I. P. 131-137.

3 Ринуччини А. Речь Аламано Ринуччини на похоронах Маттео Пальмиери, сочиненная им и публично произнесенная 16 апреля 1475 года // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.). С. 186-189.

4 Боккаччо Дж. Жизнь Данте // Боккаччо Дж. Малые произведения. Сост., предисл. и общ. ред. Н. Томашевского. Л., 1975. С. 523-605.

5 Боккаччо Дж. Декамерон. Пер. с ит. Н. Любимова. СПб., 1998.

6 Epistola №5. Simone Nori a Pietro de' Medici a Florence. Bruges, 23 jullet 1447 // Correspondance de la filiale de Bruges des Medici. Publiee par A. Grunzweig. Bruxelles, 1931. P. 6-7.

7 Bisticci V. da. Vita di messer Lionardo d'Arezo // Bisticci V. da. Le vite. Ed. critica A. Greco. Firenze, 1970. V.I. P. 462-483; Bisticci V. da. Vita di Matheo Palmieri, fiorentino // Bisticci V. da. Le vite. V.I. P. 563-567.

8 Velluti D. La cronica domestica scritta tra il 1367 e il 1370. A cura di I.Del Lungo e C. Volpi. Firenze, 1914; Morelli G. Ricordi. A cura di V. Branca. Firenze, 1956; Питти Б. Хроника. Пер. с ит. З.В. Гуковской. Л, 1972.

9 Виллани Дж. Новая хроника, или История Флоренции. Пер., ст. и примеч. М.А. Юсима. М., 1997; Cavalcanti G. Istorie fiorentine. Firenze, 1838. V. I-II.

одной из питательных сред для формирования этической системы гуманизма в отношении смысла земного пути человека.

Третий по значению блок составляют источники, пришедшие из

1 2 3

клерикальной среды. Он включает письма , трактаты и проповеди . Данный вид источников иллюстрирует традиционный взгляд на проблему богатства и бедности, выработанный в русле ортодоксального католицизма, взгляд, в значительной степени расходившийся с видением гуманистов и купцов и подчеркивающий новизну воззрений последних.

Отдельной, вспомогательной группой использованных в исследовании произведений, являются труды античных авторов в жанре трактата и речи . Они не являлись непосредственным ответом на этические запросы средневекового человека, но существенно повлияли на авторов источников первой группы.

Объект исследования - проблемы отношения к земным благам, богатству и бедности и формам социальной реализации, составляющим основу жизненного пути человека, в общественной мысли Италии эпохи раннего Ренессанса.

Предметом исследования выступает комплекс социально-значимых идей (об активной и созерцательной жизни, успехе и неудаче, о степени свободы в распоряжении материальными благами и труде), помогающих

1 Сиенская Екатерина. Письма // Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Ч. 2. С. 131-134.

2 Августин Аврелий. О граде Божьем //Августин Аврелий. Творения. Сост. и подготовка текста к печати С.И. Еремева. СПб.; Киев. 1998. Т. 3. Кн. I - XII; Аквинский Фома. Сумма против язычников. Пер., вступ. ст., коммент. Т.Ю. Бородай. Долгопрудный, 2000; Иннокентий III. О презрении к миру // Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Под ред. С.М. Стама. Саратов, 1988. Ч. 2. С. 116-130; Пассаванти Я. Зерцало истинного покаяния // Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Ч. 2. С. 135-151; Dominici G. Regola del governo di cura familiari. A cura di D. Salvi. Firenze, 1860.

3 San Bernardino da Siena. Predica XVII. Qui in questa predica tratta de'reggimenti e delli stati, e con quanta giustizia debba reggiare chi a offizio // San Bernardino da Siena. La prediche volgari. A cura di Luciano Banchi. Siena, 1880 - 1888. V. II. P. 21-49; Bernardino da Siena. Predica XXXVIII. Dei mercanti e d'maestri e come si deve fare le mercanzie // San Bernardino da Siena. La prediche volgari. V.II. P. 225-252; San Bernardino da Siena. Predica XL. Qui tratta elemosino e a chi si de'dare la limosina // San Bernardino da Siena. La prediche volgari. V.III. P. 284-317;San Bernardino da Siena. Predica XLI. Similemente della elemosina e della utilita e frutto che seguita a chi la fa // San Bernardino da Siena. La prediche volgari. V.III. P. 318-349.

4 Аристотель. Этика // Аристотель. Этика. Политика. Поэтика. Категории. Вступ. ст. Д. Миртов, пер. Э. Радлов, С.А. Жебелев, Н. Платонова и др. Минск, 1998. С. 139-408; Сенека Л.А. О стойкости мудреца // Сенека Л.А. Философские трактаты. Пер. и комментарии Т.Ю. Бородай. СПб., 2000. С. 66-85; Цицерон М.Т. Речь в защиту Публия Сестия // Цицерон М.Т. Речи в двух томах. Пер. В.О. Горенштейна. М., 1993. Т. II. С. 103-154.

выявить степень утилитарности обыденных представлений и этических установок в городской среде Италии XIV- пер. пол. XV в.в.

Цели и задачи исследования. Целью данной работы является анализ эволюции взглядов на земные блага и пути их достижения как деятелей итальянского гуманизма XIV - пер. пол. XV в.в., так и представителей городских сообществ, не являющихся профессиональными интеллектуалами и носителями идей культуры Возрождения. Имея ее в виду, можно сформулировать следующие задачи:

- рассмотреть проблему реабилитации земной жизни в трактатах гуманистов и записках купцов;

- определить факторы, которые влияли на характер человеческого существования, согласно воззрениям ренессансных мыслителей, представителей церкви и выходцев из деловой среды;

- выявить степень свободы в распоряжении благами материального мира, допускаемую светскими интеллектуалами и купцами, непосредственно занятыми накоплением капиталов;

- проследить процесс складывания светских оценок богатства и бедности среди гуманистов, в сопоставлении с воззрениями других слоев городского социума;

- дать оценку трудовой этике деятелей гуманизма, сравнив ее положения с взглядами купцов и клириков;

- выявить суть представлений гуманистов и купцов об успехе и неудаче, связав их с общими воззрениями на место обогащения в системе жизненных императивов человека, характерными для ренессансных мыслителей и деловых людей;

- показать историческое значение этических установок деятелей гуманизма, затрагивающих проблемы накопления капиталов.

воззрений на проблему богатства и бедности. Именно Италия является страной, где гуманистическое движение зародилось и проявило себя в наиболее яркой и законченной форме, органически опираясь на социальный опыт светского осмысления действительности. Особое место в работе уделяется городскому обществу Флоренции. Этот тосканский город был влиятельным центром гуманистической культуры и, одновременно, средоточием развитой торговли и производства с элементами предкапитализма.

Хронологические рамки исследования. Обозначенный в теме диссертации период эволюции гуманизма, также избран не случайно. XIV -пер. пол. XV в.в. - время, когда шло поступательное развитие светской составляющей ренессансной мысли Италии. Именно тогда идеалы активной вовлеченности индивида в общественную жизнь нашли свое яркое выражение.

Развитие дискуссии об этических императивах повседневного поведения шло на фоне экономического роста. Торгово-предпринимательская прослойка занимала все более важную роль в жизни социума. Это побуждало многих гуманистов, нередко тесно связанных с данной средой, осмысливать место торговцев и предпринимателей и рода их деятельности в системе общественных отношений.

Методологическая база исследования. В качестве вектора интеллектуальных поисков, предпочтительного для решения вышеуказанной проблемы, перспективным представляется исследование на стыке интеллектуальной и новой культурной истории, исторической антропологии. В работе исследуется не только сознание и поведение итальянских горожан XIV - XV в.в., комплексы их повседневных представлений, связанных с реакцией на обогащение или бедность, но и способ взаимодействия их в развивающейся общественной системе и изменяющейся культурной среде, которая эту систему поддерживает и санкционирует. В качестве методов широко применяются историко-генетический и историко-сравнительный

(при рассмотрении эволюции гуманистических и христианских воззрений на богатство и бедность), наряду с казуальным (при анализе сходства и различия воззрений на проблему обогащения разных слоев городского социума) и семиотическим (при анализе стиля жизни гуманистов и купцов).

Научное и практическое применение результатов исследования. Практическая значимость исследования в огромной степени обусловлена его результатами. Материалы диссертации можно использовать для разработки спецкурсов по темам, связанным с эволюцией этической мысли Возрождения, различными аспектами функционирования гуманистического движения, социальной психологией итальянских горожан эпохи Ренессанса.

Апробация исследования. Материалы, наработанные в ходе изучения темы, были использованы для подготовки докладов на международной научной конференции «Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения» (Армавир, 2002 г.), III всероссийской конференции «Феодальное общество: идеология, политика, культура» (Москва, 2002 г.), прошедшей в СГУ конференции «Университетская наука -региону» (Ставрополь, 2001 г.).

Структура работы. Основная часть диссертации включает две главы, каждая из которых состоит из трех параграфов. Она предваряется введением и завершается заключением. Имеется также список использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, дается постановка проблемы, обзор литературы и источников, ставятся цели и задачи исследования, очерчиваются его территориальные и хронологические рамки, обозначается научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава «Роль земной жизни и труда в обществе итальянских городов-государств XIV - первой половины XV вв.» включает три параграфа. В первом из них «Vita attiva» и «vita contémplate» в оценке гуманистов и деловых людей» анализируется разработка проблемы активной и

созерцательной жизни в общественной мысли Италии означенного периода. При этом используются источники, исходящие из клерикальной, гуманистической и деловой среды.

Становится понятным, что церковные мыслители рассматривают проблему активной («vita attiva») и созерцательной («vita contemplativa») жизни с наиболее консервативных позиций. Их представления во многом основываются на догматах аскетической доктрины, ставшей сердцевиной средневекового католицизма и восходящей к взглядам отца церкви -Августина Блаженного. Мыслитель обосновывал несовершенство мирского существования, ставшего следствием первородного греха, видя смысл жизни в стремлении к Царствию небесному, просветленному слиянию с Богом. Соответственно лучшим способом земного бытия являлось монашеское уединение.

В средневековой теологической традиции заряд негативизма по отношению к земной жизни неизмеримо вырос (об этом свидетельствует трактат папы Иннокентия III «О презрении к миру или о ничтожестве человеческого состояния» (XII в.)). Вместе с тем, стоит отметить некоторое смягчение аскетического неприятия материального мира в рамках томистских доктрин. Видный религиозный мыслитель Фома Аквинский и его последователи, под влиянием меняющихся социальных условий (развитие городов и торговли), частично реабилитировали ряд сфер земного существования (например, занятие ремеслом). Однако преимущества монашеского уединения не ставились ими под сомнение.

В Италии XIV-XV вв., социуме развитой городской культуры, далеко зашедшего социального расслоения и экономики с элементами предкапитализма назрела необходимость переоценки этих религиозно-этических императивов. Последовательной светскостью и антропоцентризмом отличались воззрения гуманистов. Они чутко реагировали на новые импульсы повседневной жизни, выражаемые в обыденном сознании горожан.

Представления светских интеллектуалов на проблему активной и созерцательной жизни прошли в своем развитии несколько этапов. Первый, представленный концепциями гуманистов XIV в. (Джованни Боккаччо, Франческо Петрарки), характеризуется обоснованием этической ценности уединенного досуга, заполненного штудиями и размышлениями. Здесь сказывается инерция средневекового мышления, увлечение ренессансных мыслителей стоической доктриной, а также сама специфика их научного труда. Однако понимание созерцательной жизни постепенно очищается Боккаччо и Петраркой от налета негативных по отношению к материальному миру представлений, характерных для аскетизма. Они доказывают, что уединение может быть связано не только с молитвенным трансом, но и с интенсивной интеллектуальной деятельностью. Это расходилось с представлениями, бытующими в среде итальянских горожан рассматриваемой эпохи, которые по-прежнему нередко отождествляли уединенную жизнь с монашеским бытом.

Новая стадия развития исследуемого сегмента этической мысли итальянского гуманизма наступает во Флоренции рубежа XIV-XV в.в., на пике гражданской активности. Флорентийские гуманисты данного периода (Колюччо Салютати, Леонардо Бруни, Маттео Пальмиери и др.) делают решительный выбор в пользу существования в мире людей и служения общественному благу. Они обосновывают преимущества активной жизни и критикуют жизнь созерцательную, ассоциирующуюся с аскетическим самоотречением монахов. Ренессансные мыслители Флоренции акцентируют внимание на творческой самореализации индивида через преобразование мира. Видимым же выражением этой самореализации является слава. Именно гражданские гуманисты выдвигают мысль о связи между совершенствованием личности и ее деятельностью в обществе.

Воззрения флорентийских интеллектуалов обнаруживают много черт сходства с ментальными установками наиболее динамичной части горожан -торговцев и предпринимателей. Последние также нередко отличаются

коммунальным патриотизмом и самодостаточной вовлеченностью в земные дела, ставшей смыслом жизни. Однако у флорентийских гуманистов более выражен акцент на достижении социальной гармонии, гражданском служении и творческой самореализации через «vita attiva». Купцы же, чья рефлексия и склонность к теоретическому анализу явлений социальной жизни не была столь глубокой, декларируя на дидактическом уровне приверженность общему благу, порой забывали о нем в своей повседневной практике, следуя эгоистическим или семейным интересам. Причем, обыденное сознание горожанина не всегда фиксировало этот разлад.

Важной вехой в эволюции гуманистических представлений о достоинствах активного и созерцательного существования стала концепция знаменитого ренессансного интеллектуала Леона Баттисты Альберти. Наряду с общественным благом, предметом всех человеческих устремлений, Альберти вводит новое этическое измерение - благо семьи. Такой подход является более близким запросам горожан, нежели концепции гражданских гуманистов. Купцы также высоко ценили служение семейному благосостоянию и фамильной репутации, ставшее важной гранью «vita attiva».

Свидетельством того, что идеи, выдвинутые знаковыми представителями гуманизма, плодотворно перерабатывались менее известными мыслителями, является трактат Бонаккорсо Монтеманьо «О благородстве». Автор, флорентийский гуманист второго круга, говорит о социальном измерении «vita attiva», веря, что незнатный человек может добродетельно жить и реализовать себя в обществе.

Однако представления о важности уединения в человеческом существовании не исчезают полностью с умственного горизонта Италии кон. XIV - пер. пол. XV вв. При этом оценки созерцательной жизни во многом лишаются трансцендентного оттенка. Для гуманистов она сопрягается со сладостным интеллектуальным трудом на досуге. Для горожан в целом - с отдыхом, посвященным общению и увлечениям, пребыванием на вилле ради

смены образа жизни и релаксации.

Во втором параграфе первой главы («Этические представления о труде») прослеживается процесс реализации идеалов «vita attiva» в повседневной практике жителей городов-государств, выражающийся в формировании специфических воззрений на трудовую активность.

В рамках традиции ортодоксального католицизма выработалось несколько оценок труда. Он понимался как наказание за первородный грех (представление, основанное на концепции Августина), искупительное испытание (постулат, распространенный средневековыми теологами, имевшими в виду тяжелый земледельческий труд), преобразование мира (в томистской доктрине деятельность ремесленника по преобразованию материи сравнивалась с деятельностью Бога). Однако в русле аскетической традиции не был сформирован до конца взгляд на трудовую деятельность, как творческий самодостаточный процесс.

В этической мысли Средневековья труд осмысливается через понятия otium и negotium, заимствованные из античной философии. Под otium древними римлянами понималось отдохновение от трудов, под negotium -активная вовлеченность в общественные дела. Для средневековых теологов первое понятие было связано с молитвенным трансом, а второе - с суетной и тяжелой трудовой активностью, зачастую не приносящей морального удовлетворения. В ренессансной Италии складываются мирские оценки трудовой активности. Глубиной их разработки отличаются концепции светских интеллектуалов Возрождения.

Петрарка и Боккаччо заложили основы трудовой этики итальянского гуманизма. Именно они сформировали гуманистические представления об otium и negotium, четко разграничив их как сферы самовыражения и зарабатывания денег для повседневного существования. Государственная служба и иные виды деятельности, связанные с получением заработка, оцениваются как условие поддержания должного уровня жизни и обеспечения своих увлечений (negotium). А интеллектуальный труд на досуге

ассоциируется с самовыражением и раскрытием потенциальных способностей (otium). Гуманистическое понимание трудовой деятельности расходится с ее негативными оценками, как наказания за первородный грех, звучащими из уст представителей ортодоксального католицизма. Причем, ренессансные интеллектуалы XIV столетия трактуют рассматриваемый вопрос смелее, чем купцы, для многих из которых otium по-прежнему сопряжен с монашеским уединением (лишь малая часть деловых людей, испытавшая непосредственное воздействие гуманистической культуры, связывает время досуга с литературными и эрудитскими штудиями).

Следующий этап в формировании трудовой этики гуманистов связан с рубежом XIV-XV в. в. Начиная с представителей флорентийского гражданского гуманизма, влияние ренессансных мыслителей на жизнь общества рассматриваемой эпохи растет. Ряд гуманистов занимает важные государственные должности в итальянских городах XV в., другие -проявляют искреннюю заинтересованность в разрешении проблем социума посредством написания этических трактатов, ориентированных на практические нужды. Все это отчасти разрушает барьер между otium и negotium. Самовыражение уже не связывается исключительно с отвлеченными штудиями. При этом представления об ученом досуге не исчезают полностью. Более того, они объединяют гуманистов, как особое сообщество светских интеллектуалов.

В системе взглядов гуманистов находится место и для общеэтических оценок труда, как созидательного процесса. Наиболее рельефно это проявляется у представителей гуманизма XV в. В отличие от мыслителей, тяготеющих к ортодоксальной католической традиции, зачастую склонных игнорировать позитивный аспект трудовой активности, гуманисты приходят к пониманию труда, как важного для человека и общества явления. Трудовая деятельность помогает раскрытию задатков индивида, которые заложены в нем от природы. В то же время, труд необходим и для социума, ибо обеспечивает его стабильность и процветание.

Такой подход имеет сходство и различия с представлениями, бытующими в деловой среде. Купцы признавали важность труда для личности и общества в целом. Однако стоит отметить практический, утилитарный характер многих купеческих воззрений. Для предпринимателя труд прежде всего является источником прибыли, опыта и деловой репутации. Кроме того, он служит средством, создающим коммунальные блага, увеличивающим благосостояние социума. Акцент на творчестве, плодотворном раскрытии собственных потенций в процессе трудовой деятельности, у деловых людей выражен слабее, чем у гуманистов.

В третьем параграфе первой главы («Человек и Фортуна в воззрениях гуманистов и горожан») мы обратились к вопросу о свободе воли представителей городского социума ренессансной Италии, вовлеченных в водоворот мирской активности и сформировавших светские воззрения о труде.

Взгляд на Фортуну, как богиню, олицетворяющую изменчивость мира, уходили корнями в античное прошлое, но сохраняли влияние на умы европейцев на протяжении всего Средневековья. Не в силах бороться с этим культом, многие католические теологи включали Фортуну в систему христианского миросозерцания. Но она выступала лишь орудием Божественного провидения.

В Италии XIV - XV в.в., в условиях кипучей деятельности во всех сферах функционирования социума, Фортуна получает независимость. Она воспринимается как символ постоянного изменения земного мира. Фортуна и Божественный промысел зачастую выступают у горожан и гуманистов раздельно. Ряд деловых людей проявляют волю к борьбе против злой судьбы, вырабатывая мирские способы противостояния ей. Ренессансные мыслители демонстрирую более широкий спектр взаимоотношений с Фортуной - от сопротивления до подчинения. Но критерием выбора тактики выступают у них потребности человека.

И гуманисты, и купцы секуляризуют факторы, определяющие земной

путь индивида, делают их более зависимыми от человеческой воли. Взаимоотношения горожан с Фортуной более свободны, чем их взаимоотношения с Богом.

Вторая глава, «Восприятие богатства и бедности в трактатах итальянских гуманистов и записках ремесленников и купцов», включает три параграфа. Они посвящены тому, как в городском сообществе Италии раннего Возрождения относились к материальным благам, важному фактору мирского существования.

Первый параграф («Взгляд гуманистов на роль материальных благ в жизни человека») посвящен дидактическим и этическим оценкам обогащения в произведениях ренессансных интеллектуалов и купцов. Декларируется отход представителей этих социальных сред от неприятия накопления капиталов, характерного для выразителей идей аскетизма. Для последних стяжательство олицетворяло скверну материального мира, привязывало к земной жизни и было губительно для души. Несмотря на наличие компромиссных точек зрения, процесс реабилитации деловой активности не произошел в рамках церковной традиции в течении рассматриваемого периода. Однако данный процесс нашел свое выражение на светском поле - в трактатах гуманистов и записках купцов.

Эволюция гуманистических воззрений по вышеназванному вопросу прошла несколько этапов. Первый связан с деятельностью гуманистов XIV в. Петрарка и Боккаччо во многом смотрели на материальные блага со светских позиций, до определенной степени оправдывая владение ими. Однако, отношение данных мыслителей к накоплению капиталов несвободно от настороженности.

Следующий этап в рассмотрении проблемы связан с концепциями деятелей гражданского гуманизма. Леонардо Бруни и Маттео Пальмиери исходят из представлений о позитивной социальной роли богатств в жизни города-государства. У авторов заметно осторожное оправдание индивидуального интереса и стремления к обогащению для личных нужд при

условии главенства общего блага. В большинстве же случаев, личные и общественные потребности выступают в концепциях гражданских гуманистов в нерасторжимом единстве. Важной заслугой Бруни и Пальмиери в вышеуказанной дискуссии является выдвижение представления о богатстве, как способе испытания человеческой добродетели и средстве, обеспечивающем процветание общества.

Ряд авторов купеческих записок, также разделяющих чувство коммунального патриотизма, тем не менее, в ряде случаев ставили личный интерес над общественным или, по крайней мере, не затушевывали противоречия между ними. Кроме того, они гораздо увереннее гуманистов оправдывали обогащение ради личной выгоды, ставшее смыслом жизни.

Новый этап обсуждения данной темы характерен детальной разработкой идей, высказанных деятелями гражданского гуманизма, рассмотрением их сквозь призму потребностей повседневного существования. Леон Батиста Альберти формирует особую этику щедрости и бережливости, применительно к хозяйственной сфере жизни, венецианский гуманист Франческо Барбаро обращается к семейно-брачным отношениям с прагматических позиций, Бонаккорсо да Монтеманьо поднимает проблему бедности в социальном контексте, флорентийский мыслитель Поджо Браччолини всесторонне изучает вопрос о моральности всякого обогащения. Своим вниманием к хозяйственной стороне жизни, смелостью оценок и практическим характером, трактаты вышеперечисленных гуманистов близки купеческим запискам, но не тождественны им. Ренессансных мыслителей отличает стремление органично ввести обогащение в круг явлений городской жизни, в то время как купцы фиксируют уже сложившиеся в обществе установки, не всегда способствующие социальной гармонии и стабильности.

Второй параграф данной главы («Парадигмы поведения светских интеллектуалов и деловых людей: жажда наживы и альтруизм») рассматривают то, как этические и дидактические представления гуманистов и выходцев из купеческой среды реализуются в повседневной жизни.

Необходимо отметить неодинаковый уровень прагматизма разных гуманистов и купцов в обыденном существовании. У светских интеллектуалов проявления предприимчивости и жадности были преимущественно связаны с утверждением в качестве представителей интеллектуальной элиты. Примеры бескорыстия более характерны для внутригруппового общения гуманистов. У купцов стяжательство проявлялось в процессе деловой активности, нередко включавшей ростовщичество и финансовые аферы. С щедростью же сопряжена сфера благотворительности. Тем не менее, представители вышеназванных социальных слоев лишь в моменты крайнего смятения иногда были способны поменять свое сопряженное с конкурентной борьбой существование на упорядоченный быт монаха, принявшего обет бедности.

Стоит выделить разные мотивы проявления стяжательства у гуманистов и купцов. Последние часто рассматривали обогащение как самоцель, средство обретения положения в обществе, доброй репутации и лишь иногда видели его фактором личностного совершенствования. У светских интеллектуалов же богатство зачастую - лишь условие обеспечения научных штудий, служащих раскрытию потенций индивида.

Третий параграф второй главы («Представления об успехе и неудаче в обществе городов-государств ренессансной Италии») затрагивает вопрос о том, какую роль играло обогащение в системе жизненных устремлений итальянского горожанина XIV- пер. пол. XV вв.

Нами установлено, что в русле средневековой аскетической традиции, еще сохранявшей свое влияние на рассматриваемый социум, не было выработано критериев мирского преуспевания индивида, ибо всякое посюстороннее счастье виделось ущербным и несовершенным. Поэтому показатели успеха и неудачи у гуманистов и купцов были рационализированы из повседневного опыта. Деловые люди, связавшие жизнь с торговлей и предпринимательством, считали успешным стабильное финансовое и общественное положение, рассматривая банкротство, как

худшее из зол. Гуманисты же, посвятившие себя научным штудиям, считали неудачной ситуацию, когда интеллектуал не мог посвятить себя самореализации, не всегда связывая ее с финансовым фактором. Таким образом, они проявляли меньший утилитаризм в подходе к данному вопросу.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования.

Осмысление процесса обогащения в общественной мысли Италии XIV-XV вв. имело объективные предпосылки. Высокий уровень развития городов, наличие в них крупного торгового и банковского капитала, производства с элементами предкапитализма вовлекали итальянцев периода раннего Возрождения в отношения, которые разительно отличались от принятых в средневековом обществе с его хозяйственной замкнутостью, низкой социальной мобильностью. Новые явления социальной жизни диктовали необходимость светской переоценки прежних этических императивов в отношении многих процессов повседневности (в том числе, обогащения), закрепляемых догмами ортодоксального католицизма. Наибольшую смелость в этой переоценке проявили деловые люди, непосредственно связанные с накоплением капиталов, и ренессансные интеллектуалы, увлеченные светской по духу античной философией.

И гуманисты, и пополаны считают время земной жизни сферой, принадлежащей человеку. Оно наделяется самостоятельной ценностью, а не является лишь преддверием загробного воздаяния. Однако этически приемлемый вектор мирской активности у светских интеллектуалов и купцов несколько разнится. У последних она направлена не только на общее, но в значительной степени и на личное благо.

В большинстве случаев делая выбор в пользу «vita attiva», и купцы, и представители гуманизма, задаются вопросом о факторах, влияющих на особенности земного пути человека. Это направление интеллектуальных поисков выражается в дискуссиях о Фортуне. Через образ античной богини осмысливается сама изменчивость мира, уже не полностью подвластного воле Божественного провидения. И светские интеллектуалы, и деловые люди

избирают разную тактику взаимоотношений с Фортуной, но всегда демонстрируют стремление влиять на собственную судьбу.

В центре этических исканий гуманистов и земных интересов купцов постоянно оказываются блага материального мира. И деловые люди, с имманентно присущей им жаждой наживы, и ренессансные интеллектуалы, стремящиеся осмыслить социальное значение обогащения, оценивают проблему богатства и бедности преимущественно со светских позиций. Они превосходят в смелости суждений просвещенных клириков, стремящихся сгладить противоречия между аскетической доктриной католицизма, критикующей стяжательство, и требованиями жизни.

Немаловажно и то, что деловые люди, наряду с деятелями гуманизма, привносят свои воззрения, декларируемые в назидательных и теоретических сочинениях, в повседневную действительность, формируя специфические представления о труде, успехе и неудаче, жадности и бескорыстии. И ренессансные мыслители и представители купечества, нарушают традиционный уклад средневековой жизни. Они представляют социуму итальянских городов-государств новый тип деятельности, основанный на рациональном преобразовании окружающего мира, будь то творчество или стремление увеличить свой доход, попутно очищая труд от налета негативных представлений. При этом у купцов выражен акцент на личной выгоде, а у гуманистов - на внутреннем саморазвитии.

Основные итоги исследования изложены в следующих публикациях автора:

1. Гордиенко А.Б. Отношение итальянских гуманистов XV в. к институту монашества // Актуальные проблемы исторической науки: Материалы 44 научно-методической конференции «Университетская наука - региону». -Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. С.203-207.

2. Гордиенко А.Б. Критика быта монахов и повседневных норм жизни монастырей в сочинениях итальянских гуманистов XIV-XV вв. // Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения:

Сборник материалов межрегионального научного семинара. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. С. 74-78.

3. Гордиенко А.Б. Поджо Браччолини о роли богатств в повседневной жизни человека // Материалы международной научной конференции «Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения». - Армавир: Издательский центр АГПИ, 2002. С. 76-79.

4. Гордиенко А.Б. Этическая оценка богатства в произведениях итальянских гуманистов XIV-XV вв. // Феодальное общество: идеология, политика, культура. Материалы III всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. - М.: МГПУ, 2002. С. 106-111.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Гордиенко, Андрей Борисович

Введение

Глава 1. Роль земной жизни и труда в обществе итальянских городов-государств XIV — первой половины XV вв.

1.1 «Vita attiva» и «vita contemplativa» в оценке гуманистов и деловых людей.

1.2 Этические представления о труде.

1.3 Человек и Фортуна в воззрениях гуманистов и горожан

Глава 2. Восприятие богатства и бедности в трактатах итальянских гуманистов и записках ремесленников и купцов.

2.1 Взгляд гуманистов на роль материальных благ в жизни человека.

2.2 Парадигмы поведения светских интеллектуалов и деловых людей: жажда наживы и альтруизм.

2.3 Представления об успехе и неудаче в обществе городов-государств ренессанснои Италии.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Гордиенко, Андрей Борисович

Актуальность. Изучение обозначенной в теме исследования проблемы представляется весьма своевременным. Нельзя преуменьшить значение эпохи Возрождения для формирования западной культуры и менталитета западного общества. Именно в исследуемый нами исторический период были заложены алгоритмы отношения ко многим явлениям, существующим в современном мире. Это, в частности, коснулось и накопления капиталов. В Италии XIV - XV вв., обладающей высокой городской культурой и далеко зашедшей в своем развитии экономикой с элементами предкапитализма, вопрос об этической оценке имущественного расслоения, богатства и бедности стоял с невиданной остротой. Неудивительно, что в трудах выдающихся интеллектуалов эпохи, деятелей гуманизма, мы встречаемся с детальной разработкой проблемы. В этических трактатах гуманистов отражается процесс складывания нового отношения к материальным благам, отличного от их резкого неприятия, укоренившегося в средневековой аскетической доктрине. Здесь мы можем проследить, как формируется светская и во многом положительная оценка обогащения. Интеллектуальные поиски деятелей гуманизма представляют собой важную страницу в складывании этики капиталистических отношений. Свое явное выражение этот процесс получает уже в Новое время. Уклад итальянского общества эпохи Ренессанса еще нельзя назвать капиталистическим, многие тенденции экономической и социальной жизни не получили своего завершения. Однако это не мешает плодотворным исканиям гуманистов, оценивающим новые для себя явления городской жизни. Бесценное наследие этической мысли Возрождения актуально в свете реалий современной России, стремящейся к интеграции в европейское сообщество и дальнейшему развитию рыночной экономики. Успешное функционирование последней невозможно без складывания в социуме специфического менталитета, делающего возможным внутреннее приятие обществом процесса накопления капиталов, его материальных и моральных издержек. Для того чтобы лучше понять истоки формирования такого менталитета, важно изучить плоды творчества интеллектуалов, фиксирующих данное явление.

Историография темы. Необходимо отметить, что вопрос об отношении гуманистов к проблеме собственности и обогащения активно обсуждался в отечественной и зарубежной исторической науке. Медиевисты XIX в. не посвящали этой теме специальных исследований, но косвенно затрагивали ее в общих монографиях по культуре Возрождения. В историографии данного периода господствовали как либеральные (связанные с применением методологии позитивизма), так и консервативные тенденции. Именно на их основе формируются два подхода к рассмотрению проблемы: культурно-исторический и религиозно-романтический.

К последнему принадлежат концепции швейцарского историка Я. Буркхардта, немецкого исследователя Г. Фойгта, французского ученого Ф. Монье. Они трактуют эпоху Ренессанса, как особый культурно-исторический тип, создавший условия для формирования новой личности, оценивающей действительность с антропоцентрических и мирских позиций. Акцент на реI нессансном индивидуализме характерен для Я. Буркхардта1. Г. Фойгт подчеркивает роль наследия античности в формировании новой культуры, придавшего последней светский характер2. Ф. Монье, не отрицая индивидуализм ценностей ренессансной личности, преуменьшает роль гуманистов в их формировании, считая деятелей гуманизма узкой прослойкой ученых-профессионалов (этот подход оказал влияние на концепцию современного американского историка П. Кристеллера) . Для представителей направления вообще характерна недооценка роли гуманизма, как ведущего идеологического течения Возрождения.

Затрагивают ученые и характеристики ренессансной личности, связанные с реакцией на накопление капиталов. Буркхардт отмечает эгоизм и рас

1 Буркхардт Я. Культура Италии в эпоху Возрождения. СПб., 1876. С. 374-375.

2 Фойгт Г. Возрождение классической древности, или первый век гуманизма. М., 18841885. Т. 1.С. 5-7.

3 Монье Ф. Опыт литературной истории Италии XV века, Кватроченто. СПб., 1904. С. 93. четливость итальянских горожан XIV-XV в.в., соединяющих в своем внутреннем мире «честолюбие и выгоду, холодный расчет и страсть». Неотъемлемыми составляющими новой личности автором признаются предприимчивость и прагматизм, заставляющие преодолевать серьезные препятствия d погоне за прибылью1. Г. Фойгт полагает, что подобные качества были присущи и ренессансным интеллектуалам. «Желание иметь по возможности независимое положение, которое уже Петрарка так высоко ценил, осталось отличительной чертой и его последователей»2,- пишет ученый. Необходимость бороться за покровительство влиятельных особ и самомнение, которое, по Фойгту, расцвело в сердцах светских интеллектуалов от осознания ценности своих знаний, сделали страсть к стяжательству важной частью существования гуманистов.

Наряду с течением, которое рассматривало культуру Ренессанса с позиции ее антропоцентрической и мирской направленности, в историографии XIX в. формируется религиозно-романтическое направление. Его представители старались оттенить светские стороны ренессансного мировоззрения, сгладить противоречия между церковной идеологией и этикой гуманизма, отрицали принципиальную новизну ряда установок последней. Ярким подтверждением этому служит концепция французского исследователя Э. Жеба-ра. Критикуя представления о расхождениях между светской по духу гуманистической идеологией и церковной доктриной, он пишет: «Это мнение односторонне, как всякое абсолютное суждение, высказанное по поводу какого-нибудь значительного периода истории»3. Жебар подчеркивает, что уклон в сторону практицизма и свободомыслия, который можно наблюдать в творениях гуманистов, подготовлен самим характером религиозности итальянцев, чуждой догматизма и глубокой4. Будучи умеренным представителем рассматриваемого течения, он не отрицает рационального характера моральных

1 Буркхардт Я. Указ. соч. С. 374.

2 Фоигт Г. Указ. соч. Т.2. С.331.

3 Жебар Э. Начала Возрождения в Италии. СПб., 1900. С. 387.

4 Там же. С. 388. установок итальянца эпохи Ренессанса, в частности, по отношению к накоплению капиталов. По мнению исследователя, для итальянского горожанина было характерно «постоянное искание материального обеспечения, искание, достигавшее степени искусства, несомненно, носившего чисто светский характер»1. Согласно Э. Жебару, этот дух утилитаризма передается и выходцам из гуманистической среды, отражаясь в их литературном наследии и обыденном поведении.

Начало XX в. в зарубежной историографии знаменуется новым этапом в рассмотрении проблемы. События первой мировой войны и порожденные ими противоречия в общественной жизни оказали влияние на развитие медиевистики. Усиливается интерес к социальным предпосылкам культуры Возрождения, ее характеру. Получают известность работы исследователей, принадлежащих к религиозно-романтическому направлению, Дж. Тоффани-на, К. Бурдаха, Ж. Маритэна, Э. Жильсона, либо отрицающие светский характер ренессансной культуры, либо стремящиеся преуменьшить ее достижения.

В общем русле тенденций к принижению принципиальной новизны Возрождения, особое место занимает концепция голландского историка культуры Й. Хейзннги, отличающаяся от взглядов представителей религиозно-романтического направления глубиной и масштабностью авторского анализа. Он критикует Я. Буркхардта за излишне резкое противопоставление Ренессанса и Средневековья (по принципу «свет — тень»). Хейзинга утверждает, что переход от одной культуры к другой столь плавен, что трудно определить само понятие «ренессансная культура»2. Гуманизм выступает не резким переворотом, порвавшим с традицией, а способом сосуществования и взаимодействия с ней. Хейзинга отказывает гуманистам в претензиях на формирование нового мировоззрения, в том числе, и по отношению к стяжательству. Говоря, например, об этических трактатах Петрарки, историк замечает,

1 Жебар Э. Указ. соч. С. 221. ч 1 w

Хейзинга И. Осень средневековья. Исследование форм жизнешюго уклада и форм мышления в XIV и XV в.в. во Франции и Нидерландах. М., 1988. С. 354-355. что «темы, которые в них затронуты, еще совершенно в рамках средневековой мысли»1.

Идеям, изложенным выше, наследует концепция современного американского историка Чарльза Тринкауса. Последний, хотя и считает вслед за Я. Буркхардтом, индивидуализм и антропоцентризм важнейшими чертами ре-нессансного мировоззрения, но дает им особую трактовку. Тринкаус ставит под сомнение ярко выраженную светскую направленность воззрений гуманистов. Ренессансный индивидуализм для него - возврат к раннехристианской традиции, к патристике. Американский исследователь подчеркивает ряд антропоцентрических моментов в концепциях «отцов церкви» (индивидуальное спасение и т.д.) и проводит параллели с взглядами деятелей гуманизма. «.Соображения ранних гуманистов о состоянии человека, от Петрарки до Баллы, неотделимы от возрождения более ранней христианской традиции антропоцентрической теологии»2, - пишет он. Касаясь оценки интеллектуалами Возрождения проблемы богатства и бедности, американский историк также нередко подчеркивает в их воззрениях христианские мотивы. Рассматривая концепцию флорентийского гуманиста Поджо Браччолини, Тринкаус особо выделяет в ней мотив критики жадности. Историк утверждает, что мыслитель сознает моральную пагубность этого порока, «его опасности и духовную недостаточность его наград» . Таким образом, исследователь полностью игнорирует новые, светские мотивы в оценке стяжательства, прозвучавшие в трактатах самого Поджо и произведениях других деятелей гуманизма.

В историографии 20 - 40 гг. XX вв. развиваются и течения, противостоящие тенденциям «медневизации» Возрождения, трактующие ренессанс-ную культуру с позиции ее светскости и антропоцентризма. Одним из таких течений является вектор поисков, заданный искусствоведами, социологами

1 Хейзннга Й. Указ.соч. С. 357.

2 Trinkaus Ch. In our image and likeness. Humanity and divinity in Italian humanistic thought. Chicago, 1970. V.l. P. 199.

3 Ibid. Vol. l.P. 258-259. культуры и искусства. Ярким представителем социологического направления выступает Альфред фон Мартин. Как и другие ученые, работающие в этом русле, немецкий исследователь стремится установить взаимосвязь между особенностями социально-экономического развития ренессансной Италии и формированием гуманистической культуры, причем нередко рассматривает эту взаимосвязь, как прямую. Задачей своего исследования фон Мартин ставит изучение «проблемы существующих отношений между капиталистическим классом имущих и гуманистическим слоем образованного населения»1. Он считает гуманистов непосредственными выразителями интересов ранней буржуазии, причем не делает скидок на специфические черты торгово-предпринимательской прослойки Италии XIV - XVI вв., которую еще нельзя обозначить этим термином. «В более или менее «эстетической» эпохе Ренессанса ставится вопрос об общественной реальности, о выступающем впервые в истории слое «имущих и образованных». При этом, в первую очередь нужл но говорить об имущих, а затем об образованных» , - пишет фон Мартин. Налицо полное отождествление установок ренессансных мыслителей и представителей торгово-предпринимательскон среды, в том числе, в отношении обогащения. Фон Мартин утверждает, что сущность буржуазии проявляется «в созданной буржуазией культуре», коей он считал ренессансную. Сам же Ренессанс был для ученого выражением буржуазных «динамизма и порядка» в противовес «статике» и «хаотичности» феодального общества3.

Концепция фон Мартина получила развитие в трудах его ученика — немецкого искусствоведа Ф. Антала. Он непосредственно сообразует ренессансную реалистичность, рациональность, акцент на активном распоряжении человеком благами материального мира с настроениями части влиятельных купцов и предпринимателей. «Рациональный элемент в сознании крупной буржуазии переживал теперь свое сильнейшее выражение. Образ мыслей

1 Martin A.von. Soziologie der Renaissance. Zur physiognomic und rhythmic bürgerlicher kultur. Stuttgart, 1932. P. V.

2 Ibid. P. VIII.

3 Баткин JI.M. О социальных предпосылках Итальянского Возрождения // Проблемы итальянской истории. М., 1975. С. 253. этого класса отличался, особенно в его высших слоях, почти пуританской трезвостью»1, - пишет исследователь. Таким образом, все сферы деятельности гуманистов - от выработки новых мировоззренческих установок, до «БШсНа Ьшпап^иБ», связаны с потребностями социальной элиты городов-государств Аппенинского полуострова. Опираясь на представления об этой связи, Ф. Антал трактует и эволюцию гуманистических взглядов на человека и общество. В частности, поворот к платонизму и изысканным, но отвлеченным штудиям, произошедший в гуманизме вт. пол. XV в., он объясняет воздействием на ренессансную мысль установок другой части элиты - старой феодальной и придворной знати, нобилитета, которая смешивалась с новыми буржуа. «Чувство собственного достоинства крупной пуританской буржуазии все больше теряло свою силу сопротивления по отношению к изысканности и блеску аристократического и придворного» , - пишет искусствовед. Антал устанавливает прямую взаимосвязь между социальными процессами и сферой интеллектуальной деятельности, неоднократно подвергаясь жесткой критике за упрощения и схематизм.

Исследованиям Ф. Антала наследуют более поздние работы историка искусства А. Хаузера. Последний находит непосредственную зависимость рационалистических мотивов в художественной и интеллектуальной жизни Ренессанса от особенностей развития итальянской экономики XIV — XVI вв. (предкапиталистические элементы), выдвинувших на первый план идеи расчетливости и планирования. «Они (т.е. рационалистические принципы в науке и искусстве — авт.) выражают ту же неприязнь к непредвиденному и не поддающемуся контролю, что и экономика этого периода, с ее акцентом на планировании, целесообразности, расчетливости; они являются порождением того же духа, что делает их методами в организации труда, в ведении торговли, в кредитной системе и двойной бухгалтерии, в способах управления, в дипломатии и воине. Иррациональное перестало производить какое-либо

1 Antal F. Die florentiniche Malerei und ihn sozialen Hintergrund. Berlin, 1958. P. 229.

2 Ibid. P.231. глубокое впечатление»1, - пишет Хаузер. Универсальный процесс рационализации, по мнению исследователя, затронул все сферы общественной жизни -от хозяйственной до нравственной. «Предприимчивый дух пионеров потерял свой романтический, рискованный, пиратский характер, захватчик стал организатором и бухгалтером»2, - замечает А. Хаузер. Ученый считает, что эти проявления утилитаризма постепенно сформировали новую мораль. «Капиталистический дух Ренессанса состоит в мотиве прибыли и так называемых «добродетелях среднего класса»: стяжательстве, трудолюбии, бережливости и респектабельности. Но даже эта новая мораль является только еще одним выражением универсального процесса рационализации»3, - делает вывод Хаузер. Данные этические установки отчасти отразились и в гуманистических трактатах, ибо влияние этих императивов на городское сообщество Италии рассматриваемого периода было огромным.

В 30 г.г. XX в. зарождается еще один историографический подход, усматривающий в этических установках разных слоев итальянских горожан XIV — XV в.в. элементы светскости и прагматизма. Это антропологическое направление, восходящее к французской школе «Анналов» и концентрирующееся на исследовании социальной психологин. К обыденному сознанию и гуманистов, и купцов обращались виднейшие представители этой школы — Ф. Бродель и Ж. Jle Гофф. Последний, в своей монографии «Купцы и банкиры средневековья», стремился показать мировосприятие этой среды на повседневном уровне через социально — экономическое бытие4. Он доказывал, что психологическая атмосфера, создаваемая слоями населения, связанными с процессами накопления капитала, существенно отличалась от способов восприятия жизни в Средневековье, если брать во внимание их рациональное отношение к пространству и времени, к богатству и накоплению, индивидуалистические начала их сознания. По мнению Jle Гоффа, это были «предкапи

1 Hauser Л. The social history of art. London. 1951. V. I. P. 277.

2 Ibid. V. I. P. 284.

3 Ibid. V. I. P. 285.

4 Le Goff J. Marchands et banquiers du Moyen Age. P., 1972. талисты», обладающие высоким достоинством, уверенностью в себе, свободные от присущих средневековому человеку чувства, зависимости, стремления опираться на авторитет1. Именно в среде крупного купечества стало формироваться положительное отношение к крупным состояниям, стремление к приобретению которых критиковалось церковной доктриной. Масштабный прорыв к светскости и индивидуализму в рассмотрении этой и других проблем повседневности, состоявшийся благодаря деловым людям, по Ле Гоффу, подготовил почву для становления ренессансной культуры. «Он (т.е. крупный купец - авт.) благоприятствовал Ренессансу в интеллектуальном плане, удовлетворял его персональные нужды, позволяя его представителям стать гуманистами»2,- пишет историк.

Этим воззрениям наследует концепция французского исследователя более позднего периода - К. Бека. Он прямо отождествляет этические императивы гуманистов в отношении обогащения с ментальными установками купеческой среды, причем последовательно отстаивает свою позицию, делая это на примере ренессансной мысли Флоренции. «Флорентийские деловые люди и гуманисты имеют много общего: образ жизни, интересы, идеалы»3,-пишет Бек. Он дает широкую картину взаимосвязей деятелей гуманизма и представителей торгово-предпринимательской прослойки. Столь тесное сотрудничество, по Беку, порождало исторические персонажи, обладающие двойственной природой и признаками обеих социальных сред. «.Все флорентийские гуманисты могут с полным правом назвать «братьями» какого-нибудь Палла Строцци или Джаноццо Манетти (выходцы из знатных купеческих фамилий - авт.). И эти последние - они гуманисты или торговцы?»4 -восклицает французский исследователь. По мнению Кристиана Бека, светские интеллектуалы, разделяющие установки, характерные для рыночного менталитета, осмысливали импульсы, исходящие из торгово

1 Lc Goff J. La civilization de Г Occident medieval. P., 1967. P. 426.

2 Le Goff J. Marchands et banquiers du Moyen Age. P. 75-76.

3 Bee Ch. Les marchands ecrivains. Affaires et humanisme a Florence (1375-1434). P., 1967. P. 369.

4 Ibid. P. 371. предпринимательской среды и вырабатывали на этой основе стройные этические и философские системы, включающие накопление капиталов в круг морально оправданных сфер человеческой жизнедеятельности.

Огромный вклад в рассмотрение изучаемой проблемы внесли исследователи идеологии гуманизма: Г. Барон, Э. Гарэн, П. Кристеллер, их ученики и последователи. Плодотворное и масштабное развитие данного направления интеллектуальных поисков началось в 50-60 г.г. XX в. Исследования, начатые в русле культурно-исторического подхода, перешагнули эти рамки. Они поражают многообразием трактовок проблемы социальных предпосылок ре-нессансной культуры.

Важную роль здесь сыграла концепция американского историка Г. Барона. Исследователь исходил из представлений о тесной взаимосвязи интеллектуальной жизни с повседневным существованием итальянского социума. На примере флорентийского гуманизма он показывает, как ренессансные мыслители проходят путь от отвлеченных штудий до активной вовлеченности в дела общества. Барон утверждал, что на пике противостояния Флоренции с герцогством Миланским (рубеж XIV — XV вв.) у тосканских интеллектуалов, захваченных волной патриотизма, возрос интерес к изучению социальной жизни, обоснованию преимуществ демократического коммунального устройства1. При этом они используют научный инструментарий античных философов, в частности, концепцию Аристотеля. Данный факт придает этическим поискам невиданную глубину. Происходит общая переоценка ценностей, в результате которой флорентийские интеллектуалы пятнадцатого столетия «рассеяли предрассудки гуманистов XIV в.», все еще остававшихся в плену аскетических догм2. Таким образом, по Барону, формируется гражданский и светский взгляд на явления окружающей действительности. Благодаря флорентийским гуманистам XV в. (Леонардо Бруни, Маттео Пальмиери, Поджо

1 Baron H. The Crisis of the early Italian Renaissance. Civic humanism and rcpubHcan Iiberty of the age classicism and tyranny. Princeton, 1966. P. 273-274.

2 Baron H. Л new attitude toward wealth // Social and economic foundations of the Italian Renaissance. New York, 1969. P. 180.

Браччолшш и др.) складывается положительное отношение «к миру материальных благ и производственных процессов»1. Историк считает, что вышеперечисленные мыслители смогли очистить обогащение от налета негативных оценок. Причем, их воззрения оказали огромное влияние на дальнейшую эволюцию гуманизма. «Эти флорентийские концепции играли важнейшую роль в развитии мысли в Италии» , - пишет Г. Барон. Таким образом, по мнению американского историка, отношение гуманистов XIV — XV вв. к проблеме богатства и бедности зависело от степени развития гражданской традиции в той или иной области Италии. Но, в любом случае, критерием оценки накопления капиталов нередко выступала его полезность для общества, что было существенным шагом в сторону светскости.

Концепция, выдвинутая Гансом Бароном, открыла новую главу в изучении этической мысли гуманизма. У американского исследователя появилось много единомышленников и последователей, которые углубили ряд направлений научного поиска, намеченных Бароном. Подтверждением этому служат и взгляды американского историка Д. Хея. Последний разделяет мнение Ганса Барона о выработке положительных светских идеалов в области этики, осуществляемой флорентийскими гуманистами рубежа XIV - XV в.в. Хей отмечает, что во многом благодаря их усилиям «монах больше не монополизирует добродетель». Историк говорит о переоценке с мирских позиций многих областей человеческого существования в традиции флорентийского гуманизма, переоценке, которая «коснулась исключительной черты христианского самоотречения - отношения к богатству»3. Д. Хей отмечает положительный и антнаскетнческнй взгляд на обогащение у ведущих ренессансных мыслителей Флоренции - Колюччо Салютати, Леонардо Бруни, Маттео Пальмиери. Историк отдает дань огромному влиянию их концепций на гуманистическое движение и общество рассматриваемой эпохи, соглашаясь с Г.

1 Baron H. A new attitude toward wealth. P. 182.

2 Baron H. Franciscan poverty and civic wealth in humanistic thought// Speculum. Ajournai of medieval studies, 1938. V. XIII. P. 26.

3 Hay D. The Italian Renaissance in its historical background. London; New York, 1961. P. 126.

Бароном. Однако Хей делает несколько оговорок, расходящихся с подходом последнего. Он утверждает, что существовало ряд обстоятельств, препятствующих более масштабному воздействию теорий флорентийский мыслителей на итальянский социум вт. пол. XIV - пер. пол. XV вв. Прежде всего, это сосредоточенность вышеуказанных гуманистов на изучении античного наследия при меньшем внимании к народному языку и народной культуре. Исследователь выделяет данный фактор, как мешающий соприкосновению концепций деятелей гуманизма с «популярными движениями общественного мнения». Кроме того, Хей говорит и о другом обстоятельстве, снижающем светскость и влиятельность взглядов гуманистов. Он отмечает, что иногда ренессансные мыслители не проявляли исключительную оригинальность и отстаивали «позиции, которые были обоснованы ранними теологами»1. Но главным в концепции Д. Хея представляется признание важной роли гуманистов в формировании мирских критериев для подхода к проблеме богатства и бедности.

Однако многие историки не только конструктивно критиковали концепцию Ганса Барона, но и плодотворно разрабатывали ряд ее положений. Примером этого могут служить взгляды американского исследователя JIaypo Мартинеса. Последнему показалась справедливой мысль Барона о тесной связи теории флорентийских гуманистов с жизнью коммуны и чаяниями горожан. Но JI. Мартинес утверждает, что деятели гуманизма явились выразителями интересов не всего общества городов ренессансной Италии, а его господствующего слоя. «Все гуманисты, каков бы ни был их характер, заключили прямой альянс с властью»2, - отмечает историк. Он доказывает, что этические и образовательные идеалы, вырабатываемые в русле гуманистической традиции, адресовались представителям социальной элиты. Именно аппели-руя к нуждам представителей господствующего слоя, гуманисты начали «своевременное оправдание своего мирского видения общественной жизни и

1 Hay D. Op. cit. P. 129.

2 Martines L. Power and imagination. City-states in Renaissance Italy. New York, 1988. P. 197. ее психологии»1. Данная переоценка ценностей коснулась и проблемы обогащения. Мартинес отмечает положительный и отрицательный взгляд на это явление в итальянской гуманистической мысли. Однако обе позиции были преимущественно светскими и приспособленными к потребностям социальной и экономической элиты. Это проявлялось даже в самых резких оценках стяжательства. «.Критика была слишком дружелюбной, представленной в слишком цицеронианской манере»2, - замечает Мартинес. Автор выделяет прагматическую составляющую воззрений ренессансных мыслителей, которые старались показать полезность для правящего слоя с одной стороны, вырабатывая систему представлений об его этичном поведении, с другой, стремясь доказать свою необходимость в качестве преподавателей «БШсНа Ьи-тапиа^Б». Это накладывало отпечаток на гуманистические взгляды на богатство и бедность. По мнению исследователя, последние несли отпечаток утилитаризма даже в случае критики стяжательства. Важно и то, что Лауро Мартинес обратился к повседневной жизни итальянских гуманистов (на примере Тоскани) и проследил истоки формирования состояний знаковых для ренес-сансной мысли фигур, выявив их прагматизм и связи с представителями господствующего класса3.

Вместе с тем, некоторые историки рассматриваемого периода, не являясь учениками и прямыми последователями Г. Барона, плодотворно работают в сходном направлении, изучая разные аспекты влияния гуманистической идеологии на общество. Характерна позиция влиятельного итальянского историка Э. Гарэна. Возрождение является для исследователя особой культурно-исторической эпохой, гуманистической по общей идейной направленности. Гуманизм, обращенный и к сфере образования, и к сфере идеологии, становится сердцевиной новых представлений. Гражданственность, подчеркивающая «социальный характер подлинно человеческого бытия», выступает

1 Martines L. Power and imagination. P. 201-202.

2 Ibid. P. 212.

3 Martines L. The social world of the florentine humanists (1390-1460). Princeton, 1963. у Гарэна неотъемлемым качеством гуманистической идеологии1. Гражданские мотивы обнаруживаются им уже в творчестве Петрарки, а спад идейного течения связывается с концом пятнадцатого столетия, когда в этической системе гуманизма возобладали пессимистические и индивидуалистические тенденции. «Такой перемене ориентации не в последнюю очередь способствовали изменения в политической жизни Италии, постепенное утверждение единовластных правителей, чьи заслуги могут показаться даже выдающимися; но в то время и самые гениальные тираны были врагами всякой свободы»2, - пишет Э. Гарэн. Мысль о связи общественной мысли итальянского Возрождения с политическим развитием городов-государств Аппенинского полуострова обозначенного периода, высказанная еще Г. Бароном, оказалась здесь плодотворно осмысленной. Однако Гарэн не уделяет достаточного внимания анализу социальных и экономических предпосылок формирования новой культуры. Он считает, что светское отношение к обогащению, декларируемое в трудах гуманистов, неотделимо от общей переоценки последними земной жизни, возвеличивания идеала гражданской активности. Этот же процесс переоценки рассматривается преимущественно в историко-культурном, а не социально-экономическом контексте. Тем не менее, исследователь отмечает положительное отношение итальянских гуманистов к богатству, служащему во благо обществу, и трудовой деятельности, направленной на его приобретение3.

Концепция Э. Гарэна плодотворно развивается его учениками и последователями. Стоит, в частности, выделить воззрения итальянского исследователя Ч. Вазоли. Он поднимает важный вопрос о существенной роли риторической и филологической традиции гуманизма в борьбе со схоластическими и аскетическими представлениями за новые способы интерпретации явлений окружающего мира. Итальянский исследователь высоко оценивает концепцию Г. Барона за попытку увязать систему гуманистических воззрений с

1 Гарэн Э. Проблемы итальянского Возрождения. М., 1986. С. 43.

2 Там же. С. 110.

3Garin Е. L' umanesimo italiano. Filosofía е vita civile nel Rinascimento. Bari, 1965. P. 54-56. органическим развитием флорентийского общества»1. Сам же Вазоли пытается проследить, как в речах, панегириках, памфлетах ренессансных мыслителей отразились изменения, происходящие в итальянском социуме изучаемой эпохи. Так, одним из мотивов ярчайшего произведения флорентийского гуманиста Леонардо Брунн «Восхваление Флоренции» он видит утверждение величия «купцов, банкиров и смелых предпринимателей, которые имели в своих палаццо и своих храмах обильные богатства, захваченные на отдаленных рынках Франции, Фландрии и Англии»2. Ч. Вазоли отмечает чуткое внимание ренессансных интеллектуалов к разным сторонам земной жизни, в том числе, социально-экономической, проявляемое в попытках по-новому оценить процессы накопления капиталов, поставить их на службу обществу. Гражданские мотивы, характерные для трудов флорентийских гуманистов, заставляют их восхвалять богатство, приносящее пользу Республике.

Влиятельным последователем Э. Гарэна является итальянский ученый А. Тененти. Он также понимает Возрождение, как целостную культурно-историческую эпоху, обладающую самодостаточностью и новизной. Исследователь пытается выделить элементы этой новизны в мировоззрении разных слоев общества ренессансной Италии. Особое внимание он уделяет гуманистической идеологии, изучая ее в контексте духовной и общественной жизни эпохи. Автор видит основой гуманистических воззрений реабилитацию земного существования во всех проявлениях, противопоставляя ей трансцендентные и загробные ценности средневекового аскетизма («искусства смерти»)3. Обостренное чувство жизни, по Тененти, было связано с возросшей ролью торгово-предпринимательских элементов города. «Итальянский гуманизм конца Треченто — начала Кватроченто выступает, по большей части, в качестве осознания торговым обществом идеалов преимущественно практи

1 Vasoli C. Studi sulla cultura del Rinascimento. Maduria, 1968. P. 49-50.

2 Ibid. P.53.

3 Tenenti A. II senso della morte e 1' amore della vita nel Rinascimento (Francia e Italia). Torino, 1957. P. 165. ческнх и мирских»1, - пишет он. Одна из граней осмысления этих идеалов — признание самостоятельной ценности земного успеха и материальных благ. Вместе с тем, автор подчеркивает, что широкие слои городского населения, не получившие гуманистической образованности, и даже некоторые светские интеллектуалы сохраняли приверженность традиционной религиозности2. Однако, меняющиеся условия социальной действительности, объективно обращающие человека Ренессанса к осмыслению процессов повседневного мирского существования (в том числе - накопления капиталов), обуславливали оформление новых этических ценностей не сводимых ни к античным, ни к средневековым. ¿Гуманисты предполагали следовать в основном традиционной религии и вновь открытой античности, но реальность, которую они хотели защищать, была ни христианской, ни языческой, она вытекала из их мирской активности и общества, которое их окружало»3, - пишет Тенентн.

Концепции Г. Барона и Э. Гарэна подверглись критике в рамках культурно — исторического подхода. Так, американский ученый П.О. Крнстеллер резко преуменьшает значение гуманизма, как ведущего идейного течения Ренессанса. Он трактует данное понятие достаточно узко, сводя его к «studia humanitatis», отказывая в претензиях на комплексное осмысление действительности. «Гуманизм зародился и развивался в рамках ограниченной обласл ти риторических и филологических штудий» , - пишет Кристеллер. Исследователь признает за гуманистами лишь право новаторства в риторических и филологических дисциплинах. Гуманистическое движение видится Кристел-леру замкнутым и чисто образовательным, попытки же его представителей выработать целостные этические и философские концепции признаются неоригинальными5. Руководствуясь своей концепцией, историк не уделяет серьезного внимания интеллектуальным поискам гуманистов в области этического осмысления проблемы богатства и бедности. С другой стороны, на

1 Tenenti Л. Op.cit. Р. 168.

2 Ibid. Р. 21-22.

3 Ibid. Р. 183.

4 Kristeller P.O. Studies in Renaissance. Thought and letters. Roma, 1969. P. 264.

5 Ibid. P. 263. уровне обыденных представлений, он отмечает стремление светских интеллектуалов добиться обогащения и прочного положения в обществе. «.Гуманисты лелеяли амбицию достижения для себя сравнимой социальной позиции (сравнимой со знатью — авт.), и, по крайней мере, некоторые из них преуспели»1, - пишет Кристеллер.

Необходимо отметить, что концепция американского историка нашла своих последователей. Характерны воззрения ученого из США Джерольда Сейгеля. Основные положения теории П.О. Кристеллера у Сейгеля развиты и полемически заострены. Ученый не считает, что между концепциями ренессансных мыслителей и социальным развитием итальянских городов-государств существует прямая взаимосвязь. Он отрицает преобладание политических и гражданских мотивов в воззрениях флорентийских гуманистов рубежа XIV - XV вв. (в частности, Леонардо Бруни), к которым аппелирует Ганс Барон. «Он (т.е. Бруни — авт.) обсуждал политические вопросы всякий раз, когда они были соответствующими литературным задачам»2, - замечает

Сейгель. Вслед за П.О. Кристеллером он отказывает гуманизму в мировоззренческом и философском значении, сводя его к риторическим упражнениям. Историк видит гуманистов частичными наследниками средневековой традиции красноречия и филологии, развитой Петраркой и оплодотворенной античными знаниями. Говоря о роли последних, Джерольд Сейгель настаивает на особом влиянии идей Цицерона на ренессансную мысль. «Основным принципом цицеронианской литературной культуры была комбинация риторики и философии. Этот идеал проявляется почти во всех его писаниях, которые трактуют основные интеллектуальные вопросы»3, - замечает историк. Именно данная комбинация, по Сейгелю, была характерна для трактатов гуманистов на моральную тему. Главным в них являлось желание показать ту или иную проблему с разных сторон, зачастую выдвигая противоположные М' 1 Kristeller P.O. Renaissance thought. II: Papers on Humanism and the Arts. New York, 1965. P.

48.

2Seigel J. Civic Humanism or «Ciceronian Rhetoric»? The Culture of Petrarch and Bruni // Past and present, 1966. № 34. P. 25. 3 Ibid. P. 32. тезисы и демонстрируя красноречие при их защите, а не теоретическое осмысление импульсов, исходящих из повседневной действительности. Отсюда вытекает противоречивость некоторых гуманистических трудов. «Совершенно неверно интерпретировать их (т.е. противоречия - авт.), как результат борьбы между традиционными средневековыми аскетическими идеалами и современным утверждением материального мира»1, - пишет Сейгель. Он отрицает присутствие у деятелей гуманизма обновляющей, светской идеологической и этической программы, которая бы помогала анализу явлений материального мира (в том числе - обогащения) с целью выработки адекватных реальности моральных принципов.

Вместе с тем в послевоенной и современной историографии нашлось место и «компромиссным» точкам зрения. Подтверждением этому являются исследования итальянского ученого Дж. Саитты. Последним признается универсальный переворот, совершившийся в идеологии и культуре Италии XIV - XV вв., переворот, двигателем которого в немалой степени выступил ре-нессансный гуманизм. Утверждение этой мысли существенно отличает Саит-ту от представителей школы П.О. Кристеллера, склонных преуменьшать роль данного течения. Соглашаясь с американским исследователем в обозначении филологических и риторических начал гуманизма, итальянский историк показывает, как данное направление вышло за рамки узкой специализации. Оно приобрело мировоззренческие функции. «Таким образом, очевидно, что эта чудесная энергия поднялась из филологии более практичной, и что ари-стотелизм Бруни и эпикуреизм Филельфо и Баллы положили начало открытию человека, как самодостаточного»2, - замечает Саитта. Главным достижением гуманистической мысли он считает прорыв к антропоцентризму и рациональности, произошедшей в разных сферах ренессансного мировоззрения и приведший, в конечном итоге, к разрыву со средневековой религиозностью. Констатация развития рациональных начал в философии Возрождения,

Seigcl J. Ор. cit. Р. 36.

2Saitta G. И Pensiero italiano neirUmanesimo с nel Rinascimento. Bologna, 1949. V. I. Р. 320. вообще, занимает важное место в концепции Саитты. Последний прослеживает их эволюцию от формирования принципов самопознания личности у гуманистов XIV в. до натурализма мыслителей XVI в. Сутью же этой эволюции является развитие «свободного итальянского духа», раздвигающего клерикальные барьеры. Данная эмансипация, по Саитте, представляет главное достижение Возрождения. Автор отмечает «живое чутье» гуманистов, которое «человеческий дух, вопреки диктующей природе, выражает, как свободу»1. Исследователь считает, что масштабный процесс рационализации коснулся также вопроса о роли материальных благ в жизни индивида. Он, в частности, замечает: «Дух мирской и светский, который приходит, развиваясь с непреодолимой силой посредством экономики, побуждает людей разбивать границы, как было хорошо сказано, статичной хозяйственной системы, основанной на скромности потребностей» . Джузеппе Саитта признает, что в русле ренессансной общественной мысли идет выработка мирских и положительных оценок обогащения. Он показывает отражение этого процесса в гуманистических трактатах и провозглашает его связь с нуждами повседневного существования3. Это отчасти сближает концепцию Саитты с взглядами Г. Барона и его последователей. Но итальянскому историку не хватает достаточной глубины в анализе социально-экономических предпосылок формирования ренессансных взглядов на богатство и бедность. Он зачастую связывает эволюцию гуманистических воззрений с феноменами, принадлежащими сфере духовной жизни, хотя и подчеркивает светский характер новой культуры. Это характерно для многих представителей культурно — исторического направления.

1 Saitta G. Op. cit. V. I. P. 410.

2 Ibid. V. I. P. 319.

3 Ibid. V. I. P. 319-320. P. 377. P. 410. флорентийских гуманистов рубежа XIV-XV вв. (в частности, Коллюччо Са-лютати) с а1прополоп1ческих позиций. Взгляды Салютатн рассматриваются в связи с его повседневным поведением в разных сферах: политической, гуманистической, семейной. Де Роза полагает, что этические построения тосканского гуманиста отражали попытку систематизировать импульсы, исходящие из пополанской среды, ставшей играть значительную роль в жизни города в момент конфликта с Миланской тирании. Именно в этой системности заключалась новизна гуманистических идей1. Помимо обоснования преимуществ коммунального правления, по Де Розе, у тосканских интеллектуалов имелись и другие точки соприкосновения с городской и купеческой средой. Например, идея критики аристократических привилегий, апология положения в социуме и достатка, приобретенного благодаря собственным заслугам, была близка представлениям флорентийской предпринимательской среды. В то же время, исследовательница отмечает, что гуманисты, как представители интеллектуальной элиты испытывали презрение к «мышлению чрезмерно скаредному и буржуазному, к жадности ради мелочной личной прибыли, также как и к экономическому карьеризму нарождающегося среднего класса»3.

Иной взгляд у ученых, исследующих социально-экономическую жизнь итальянского общества XIV-XV в.в. Через анализ частных хозяйственных вопросов они выходят на общие проблемы восприятия тех или иных экономических процессов (в том числе, накопления капиталов) в обыденном сознании. Результатом нередко являются ценные исследования социальной психологии разных слоев общества итальянских городов — государств. Показательна система взглядов американского историка Дж. Брукера. Последний обращается к чертам подъема и упадка во флорентийской экономике XV в. При этом он связывает экономические процессы с социальными и культурными. Уделяется внимание и тому, как отражается накопление капиталов в

1 De Rosa D. Coluccio Salutati: il cancellierc e il pensatere politico. Firenze, 1980. P. 106.

2 Ibid. P. 128.

3 Ibid. P. 132. обыденных представлениях горожан и концепциях гуманистов. Ученый говорит об огромной роли светских интеллектуалов «в стимулировании изменений в методах, которыми флорентинцы оценивали свой мир и себя»1. БруI кер смотрит на этические императивы деятелей гуманизма с позиции их тесной связи с реалиями городского опыта, обусловившей положительное отношение к стяжательству. Он отмечает, что ренессансные интеллектуалы Флоренции «рассматривали приобретение богатств не как препятствие к познанию и спасению, но напротив, как средство, используемое в поощрении обучения и морали» . И в этом был ответ на исторический вызов, заключав* шийся в коренных изменениях итальянского социума. Дж. Брукер критикует Ганса Барона за излишне тесную привязку роста гражданской и мирской проблематики в гуманистической мысли с конкретными событиями флорентийской истории (противостояние герцогству Миланскому). «.Флорентийская культурная революция раннего Кватроченто являлась не просто ответом на отдельный момент кризиса, специфическое катализирую-+ щее событие. Это был последовательный процесс, вызванный несколькими факторами и обстоятельствами»3, - пишет он. Важнейшим из этих факторов стала открытость социума Флоренции, делавшая возможной активную вовлеченность светских интеллектуалов в его функционирование.

Ярким примером эволюции от анализа частных проблем к исследованию глобальных социальных процессов является концепция американского уче-41 ного Р. Голдсвейта. Он обращается к изучению строительства в ренессансной

Флоренции, его социального контекста, причин и следствий. Исследует Гол-дсвейт и атмосферу во флорентийском обществе XIV - XV вв., отношение жителей коммуны к большим тратам их богатых сограждан на постройку роскошных особняков. При этом он подходит к вопросу об общей оценке обогащения разными представителями социума итальянских городов рас-^ сматриваемой эпохи. Исследователь отмечает, что налет негативного отно

1 Brucker G. Renaissance Florence. New York,1969. P. 231.

2 Ibid. P. 235.

3 Ibid. P. 237. шения к богатству во флорентийском обществе был весьма силен вплоть до пятнадцатого столетия. «Хотя примеры престижности частного строительства могут быть найдены до XV в., состоятельные флорентинцы обычно находились под сильными ограничениями против слишком заметной траты своих богатств»1, - пишет Р. Голдсвейт. Он считает, что проблема накопления капиталов долгое время оставалась болевой точкой в процессе эволюции общественной морали городов-государств Аппенинского полуострова. Именно в этой области, по Голдсвейту, происходила борьба между старыми аскетическими представлениями и новыми установками, рационализированными из повседневного опыта. В Италии XV в. наступает перелом в этой борьбе. «Ветры перемен, тем не менее, медленно очищали атмосферу сомнений от-носителыю богатства» , - утверждает исследователь. Он отмечает процесс морального оправдания ряда сфер жизни итальянского городского социума, связанных с экономическими отношениями, в том числе и сферы финансовых, банковских операций, сопряженных с сужением денег, наиболее критикуемым в традиции ортодоксального католицизма. Стремление разбогатеть перестает оцениваться исключительно отрицательно, появляется и система представлений о его социальной уместности. Немаловажную роль в выработке этих представлений сыграли ренессансные мыслители. Голдсвейт отмечает, что они теоретически осмысливали многие светские установки в отношении накопления капиталов, сформированные в торгово-предпринимательской среде. «Некоторые интеллектуалы пришли на помощь этим купцам, поддерживая их в деле оценки богатства, что подорвало христианский идеал бедности»3, - пишет он. Однако Ричард Голдсвейт утверждает, что гуманисты не столько выступали апологетами стяжательства, сколько стремились органично ввести накопление капиталов в круг явлений городского существования. «То, что они делали, в известном смысле, явилось

1 Goldthwaite R. The building of Renaissance Florence. An economic and social history. Baltimore; London, 1980. P. 77.

2 Ibid. P. 78.

3 Ibid. P. 79. только поиском места для купца в традиционной системе ценностей»1, - отмечает американский ученый. Он говорит о важном месте концепций деятелей гуманизма в процессе обмирщения обыденных представлений итальянских горожан в отношении богатства и бедности.

Современный американский исследователь Ф. Амес-Лыоис также анализирует частную проблему ренессансной истории, постепенно приходя к глобальным обобщениям. Он изучает социальный статус итальянских деятелей искусства раннего Возрождения. Ценной чертой данного исследования является попытка сравнить положение художника и архитектора с положением гуманиста, проследить эволюцию отношения к ним общества вышеуказанной эпохи. Он отмечает больший престиж ренессансных мыслителей в XIV в., ибо представители мира искусства все еще часто рассматривались как ремесленники. Однако в пятнадцатом столетии ситуация меняется. Люди искусства все теснее вовлекаются в социальную жизнь, причем, не только доказывая общественную полезность собственной деятельности, но и успешно реализуя себя в других сферах. Амес-Лыоис рассказывает о ряде художников и скульпторов, занимавших посты в городском управлении, подвизавшихся л на ниве дипломатии и шпионажа . Это сближает по статусу гуманистов и представителей художественной интеллигенции. Согласно Ф. Амес-Льюису, последние стремятся к приобретению знатных титулов, реализации карьерных планов и обогащению. «Тем не менее, стремление добыть благородный титул становится все большим, не только из-за личного тщеславия и амбиций, но и также из-за того, что достижение уровня знатности даровало более высокий статус их искусству и их деятельности, как мастеров»3,- замечает исследователь. Художники, как и гуманисты, предрасположены «к проявлению личной и профессиональной амбициозности»4. По мнению историка, и первые, и вторые, ценя земное существование, исходят из светской системы

1 Goldthwaitc R. Op. cit. P. 80.

2 Ames-Lewis F. The intellectual life of early Renaissance artist. New Heaven; London, 2000. P. 65.

3 Ibid. P. 62.

4 Ibid. P. 70. координат. Это проявляется, в частности, в положительном отношении к обогащению. Демонстрируя страсть к стяжательству, многие из художников и архитекторов уже в начале XV в. сколачивают солидные состояния, позволяющие им строить роскошные особняки и хранить большие коллекции произведений искусства.

Особую позицию занимает английский историк П. Берк. Он стремится совместить методы социологического и статистического анализа с подходами, характерными для урбанистической антропологии. Берк пытается установить взаимосвязь между представлениями, бытующими в обществе ренес-сансной Италии, и повседневным опытом, считая, что эти представления ре-презентовалнсь в обыденной жизни через комплексы общественных отношений.

Важно обращение исследователя к социальному составу гуманистического движения. Берк расширил спектр исследований, охватив нетосканских гуманистов, и установил, что далеко не все они принадлежали к социальной элите городов-государств. Историк отметил неодинаковую степень практицизма у разных ренессансных мыслителей на разных этапах их жизненного пути. «Не каждый член творческой элиты, чьи достижения признаны теперь, имел легкие времена в свою эпоху»1, - пишет Берк. Он также подчеркивает сложность в выявлении прямого взаимовлияния между воззрениями деятелей гуманизма и ментальными установками какого-либо отдельного социального слоя. «Долгим, но более верным способом поиска взаимосвязей между мировоззрением и социальной группой, или скорее решения, были ли они связаны, является эмпирический, количественный. Он состоит в том, чтобы, исследуя одного индивида за другим, смотреть, какие из членов социальной общности тяготели на практике к принятию определенного синдрома»2,- заявляет историк. Он признает относительность ценности произведенных в этом направлении научных изысканий (в том числе и своих) и выводит от

1 Burke P. Culture and society in Renaissance Italy. 1420-1540. New York, 1972. P. 67.

2 Ibid. P. 205. ношение гуманистов к богатству и бедности скорее не из ментальных представлений какой-либо одной прослойки общества, а из самой атмосферы в социуме итальянских городов-государств. Берк видит две тенденции в рассмотрении данной проблемы ренессансными мыслителями. Гуманисты оценивали обогащение с позиции щедрости и с позиции бережливости, но при этом преимущественно исходили из мирских соображений1.

Необходимо отметить, что рассматриваемый вопрос плодотворно анализировался в рамках отечественной историографии. Начало обсуждения проблемы восходит к XIX столетию. Яркими ее исследователями в данный период выступают историю! М.С. Корелин и А.Н. Веселовский. Их концепции близки культурно - историческому направлению, в частности, концепции Я. Буркхардта. Историки разделяют идею последнего о светскости н индивидуализме, как наиболее характерных показателях морального климата эпохи, помогших «построить новое мировоззрение, которое было бы основано на новых индивидуальных потребностях развития личности» . По их мнению, стремление к обогащению получило выражение, как одна из граней данного развития. При этом, рассматривая влияние гуманизма на формирование новой общественной морали, М.С. Корелин склонен преуменьшать значение гуманистического движения3, а А.Н. Веселовский - подчеркивать его связь с атмосферой в городском социуме ренессансной Италии4.

Принципиально иной поход у отечественного историка А.К. Дживилего

• ва. Его научная деятельность пришлась на кон. XIX - пер.пол. XX вв. Важной заслугой данного исследователя является пристальное внимание к социально-экономическому контексту складывания новой культуры. В своем интересе он опирался на идеи, высказанные в трудах К.Маркса и Ф.Энгельса. Последние рассматривали Возрождение, основываясь на общих представле

1 Burke P. Op. cit. Р. 201-202.

2 Корелин М.С. Очерки итальянского Возрождения. М., 1910, С. 6.

3 Там же. С.22.

4 Веселовский А.Н. Характеристика литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV - XV столетия// Веселовский А.Н. Собрание сочинений. СПб., 1908. Т.З. С. 121-124. ниях об эпохе перехода от феодализма к капиталистической эре. Этот процесс, согласно марксистским воззрениям, в XIV - XVI вв. еще не приобрел законченные формы, но уже сопровождался глубинными социальными изменениями. Одно из таких изменений - перерастание бюргерства в раннюю буржуазию. Новый социальный слой порождает новую идеологию, направленную на подрыв феодально-католической системы мировоззрения. К.Маркс и Ф.Энгельс подчеркивали в «Манифесте Коммунистической партии», что рождающееся капиталистическое общество в силу своей специфики разрушает все сословные преграды и узы личной зависимости, сложившиеся при феодализме. Именно пафосом борьбы с проявлениями последних проникнута позитивная идеологическая программа предбуржуазин, которая объединила вокруг себя разные слон социума. Проявился этот пафос и в антропоцентрических концепциях ренессансных интеллектуалов.

Вышеперечисленный комплекс идей оказал огромное влияние на А.К. Дживелегова. Он был одним из первых исследователей Возрождения, применивших марксистскую методологию для детального изучения эпохи. Исследователь уделил серьезное внимание взаимовлиянию гуманистической мысли и социально-экономических процессов, происходивших на Аппенинском полуострове в XIV - XVI вв. Вот какова его трактовка рассматриваемой эпохи: «Возрождение - культурный переворот, стоящий в тесной связи с переворотом хозяйственным, выражающийся в росте индивидуализма и мирской точки зрения, в упадке церковной идеи и в усилении интереса к древности»1. Согласно Джнвилегову, этот переворот был подготовлен всем предыдущим развитием городской жизни в XII — XIII вв. «Лаборатория культуры Возрождения — город. Возрождение противоположно средневековой культуре, как городской строй противоположен феодальному укладу»2, - пишет историк. Ценно понимание Дживелеговым факта, что в итальянских городских коммунах шло развитие торговой и промышленной жизни, подрывающее основы

1 Дживелсгов А.К. Начало итальянского Возрождения. М., 1924. С. 37.

2 Там же. С. 7. средневекового общества - нерократию, аскетизм, феодализм. В этих условиях формируется светский тип личности, человек, который «сбросил с себя старые путы»1. Он также отмечает, что жители города-коммуны, активно вовлеченные в хозяйственную деятельность, «легко пришли к пониманию огромного социального значения капитала». Гуманисты, по Дживелегову, осмысливают эти тенденции городской жизни зачастую постфактум, формируя стройные доктрины на основе сложившихся представлений2.

Интерес к социальным предпосылкам ренессансной культуры, спровоцированный трудами А.К. Дживелегова, проявился в работах отечественных ученых более позднего периода. Важнейшим советским историком, обратившимся к проблемам истории Ренессанса, является М.А. Гуковскнй. Его концепция базируется на марксистской методологии и определяет Возрождение «как переворот в сфере социальной, экономической, политической и культурной, т.е. как переворот универсальный»3. Ломка прежних отношений во всех областях жизни общества, по мнению историка, диктовала необходимость формирования нового взгляда на действительность, закрепляемого в идеологической сфере. «Старое феодальное мировоззрение отходит в прошлое, совершенно неприемлемо как целое, явно несовместимо с тем, что происходит в реальной жизни»4, - пишет исследователь. Именно гуманисты, согласно мнения Гуковского, направляли вышеозначенные процессы в теоретическое русло. Он напрямую связывает этические концепции ренессансной мыслителей, обращенные к человеку и со светских позиций оценивающие его деятельность, с запросами социальной элиты итальянских городов, которая «активно интересуются созданием идеологии, не только соответствующей их вкусам и симпатиям, но и более или менее приемлемой для широких народных масс»5. Отсюда, антропоцентрическая направленность гуманистических учений, ценящих способности личности независимо от ее социально

1 Джнвелегов А.К. Указ. соч. С. 19.

2 Там же. С. 59.

3 Гуковский М.Л. Итальянское Возрождение. Л., 1990. С. 11.

4 Там же. С. 249.

5 Там же. С. 521. го происхождения. Гуковский упоминает, что в разработке новых императивов повседневного поведения человека, гуманисты затрагивают проблему накопления капиталов1. Несмотря на различия в подходах, ученый отмечает оправдание стремления к материальным благам у ренессансных мыслителей.

Видным исследователем различных проблемных вопросов ренессансной истории является советский историк В.И. Рутенбург. Он развил высказанную М.А. Гуковским мысль о Возрождении, как универсальном перевороте. Детализируя ее, Рутенбург усматривает этот переворот в Италии в образовании новых форм производительных сил (мануфактура), производственных отношений (капиталистическая эксплуатация), государства (синьория), ранне-буржуазной культуры (литература, искусство, философия, наука). «Без всего этого немыслимо итальянское Возрождение» , - заключает он. Ученый пытается проследить, как изменения базиса (производительных сил и производственных отношений) влекут за собой изменения надстройки (мораль, политика, культура). Историк считает идеологию гуманизма, выдвинутую ренес-сансными интеллектуалами, ответом на меняющиеся условия социальной действительности. «Типичное отражение этих сдвигов прослеживается в эволюции взглядов на богатство, деньги, прибыль»3, - замечает Рутенбург. Проникновение товарно-денежных отношений в городскую жизнь диктовало необходимость пересмотра прежних аскетических воззрений на проблему обогащения. По мнению историка, гуманисты являются наиболее видными выразителями этой тенденции, высказывающими и осмысливающими императивы, сходные ментальным установкам торговцев и предпринимателей.

1 Гуковский М.А. Указ. соч. С. 536.

2 Рутенбург В.И. Италия и Европа накануне Нового времени. Л., 1974. С. 261-262.

3 Там же. С. 207. ей Возрождения в Италии»1. Ученые отмечают, что именно на этическом поле, благодаря стараниям светских интеллектуалов, идет выработка новых моральных критериев для жизнедеятельности итальянских горожан Х1У-ХУ в.в. При этом Л.М. Брапша заостряет внимание на антифеодальном и антропоцентрическом характере воззрений гуманистов, определявших их отношение к накоплению капиталов: богатство должно служить потребностям гармонично развитой личности и сообщества граждан, но не являться самоцелью2. Н.В. Ревякина подчеркивает социальный характер этической мысли Возрождения, наложивший отпечаток на интеллектуальные поиски деятелей гуманизма. По мнению исследовательницы, последние не являлись непосредственными выразителями представлений деловых людей городов-государств ренессансной Италии, но осмысливали со светских позиций новые явления повседневной действительности, в том числе накопление капиталов, социальное расслоение. Причем ответы гуманистов на насущные этические вопросы могли не совпадать с ответами купцов3. М.Л. Абрамсон исследует проблему установления взаимосвязей между социальным опытом функционирования итальянских городов-государств XIV - XV в.в. и этическими концепциями мыслителей Возрождения. Она считает, что новый тип личности, сформировавшийся под влиянием процессов первоначального накопления капитала в городской среде ренессансной Италии, своей предприимчивостью и прагматизмом повлиял на характер осмысления действительности светским интеллектуалами, но это влияние было не прямым, а опосредованным. М.Л. Абрамсон настаивает на наличии особых закономерностей, определяющих развитие ренессансной культуры, имманентно присущих ей4.

Ярким представителем культурно-исторического подхода в отечественной историографии Возрождения является Л.М. Баткнн. Он рассматривает Ренессанс, как особый тип культуры, а гуманистов - как сообщество людей,

1 Брапша Л.М. Итальянский гуманизм. Этические учения XIV - XV веков. М., 1977. С. 3.

2 Там же. С. 200.

3 Ревякина В.В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV -первой половины XV в. М., 1977. С. 207.

4 Абрамсон М.Л. От Дайте к Альберти. М., 1979. С. 29. объединенных специфическими внутригрупповыми интересами. «.Не усмотреть ли существо этой загадочной «ренессансности» не столько в тех или иных конкретных идейных, этических, мировоззренческих, вообще предметных позициях, сколько в самом способе вырабатывать, занимать, соотносить такие позиции?»1 - замечает Л.М. Баткин. По мнению исследователя, в зависимости от своего социального положения гуманисты могли занимать разные позиции в оценке явлений действительности (в том числе и обогащения). Общими для них являлись не стройная система этических представлений и единая идеология, а научные интересы и плюралистический способ мышления2.

Современный этап развития отечественных исследований общества ре-нессансной Италии демонстрирует многообразие подходов к проблеме оценки богатства и бедности разными слоями городского социума.

Своеобразием отличается концепция отечественного ученого О.Ф. Кудрявцева, работающего на стыке новой интеллектуальной и новой культурной истории. Рассматривая трактаты гуманистов и представителей церкви, он пытается обозначить процесс формирования светских этических ценностей в культуре Возрождения. Обращаясь к оценкам обогащения в средние века, ученый утверждает, что хозяйственное мышление означенного периода не приобрело самостоятельного значения, ибо не было эмансипировано от религии, политики, права3. Кудрявцев признает важность усилий гуманистов в придании мирского измерения оценкам хозяйственной жизни4. Однако он считает, что накопление капиталов не стало для них самостоятельной ценностью, чему имелись объективные социальные предпосылки. «Производство еще не подчинило себе человека настолько, чтобы идея прибыли стала основной целью его хозяйственной деятельности

1 Баткии Л.М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М., 1995. С. 10.

2 Там же. С.60.

3 Кудрявцев О.Ф. Собственность как нравственно-правовая проблема п ндеолопш христианского средневековья (до Фомы Аквииского) // Культура и общественная мысль. Античность. Средние века. Эпоха Возрождения. М., 1988. С. 76-86.

4 Кудрявцев О.Ф. Реиессанснын гуманизм и «Утопия». М., 1991. С. 171. новной целью его хозяйственной деятельности и его помыслов»1,- пишет Кудрявцев. Лишь с окончательным оформлением капиталистических отношений вышеуказанная эмансипация становится возможной.

Важен вклад в рассмотрение проблемы медиевиста И.А. Красновой, которая, работая в русле антропологического направления, дает богатую палитру отношения итальянских горожан к разным сферам хозяйственной жизни. Жажда наживы, по ее мнению, выступает неотъемлемой чертой обыденного сознания торговцев и предпринимателей городского социума ренессансной Италии . Историк утверждает, что специфика самого купеческого труда, основанного на приложении интеллектуальных усилий для организации торговли и производства способствовала формированию у деловых людей рациональности и прагматичности. «В процессе отделения руководящей деятельности от физического труда предусматривалось преобладание рациональных начал над чувствами и эмоциями, выработки индивидуалистических позиций, воспитывающих самостоятельность воли»3, - пишет она. Вовлеченные в деловую активность купцы, секуляризуют широкую сферу человеческих отношений, связанных с обогащением, формируя представление о самостоятельной ценности стремления к достатку. «.Накопленное богатство и достигнутое процветание не просто выглядело в сознании деловых людей как позитивное начало, оно расценивалось как признак благосклонности свыше»4, - отмечает Краснова.

Ряд ценных наблюдений по вопросу оценки обогащения в социуме ренессансной Италии делают И .Я. Эльфонд и Н.И. Девятайкнна - исследовательницы идеологии гуманизма, в рамках которого происходило теоретическое осмысление импульсов, исходящих из городской среды.

И.Я. Эльфонд обращается к изучению этических воззрении флорентийских гуманистов рубежа Х1У-ХУ вв. Исследовательница подчеркивает ог

1 Кудрявцев О.Ф. Ренессанснын гуманизм н «Утопия». С. 174.

2 Краснова И.А. Деловые люди Флоренции Х1У-ХУ в.в. Ставрополь; М., 1995. 4.1. С. 7475.

3 Там же. С. 62.

4 Там же. С. 70. ромную роль философского и риторического наследия античности в формировании этики флорентийского гуманизма1. Однако, она утверждает, что заимствования из древнегреческой философии, в частности, учения Аристотеля, не носили характер подражания, а диктовались запросами гуманистов и нуждами повседневности2. Перекликался с аристотелевской доктриной и взгляд ряда флорентийских гуманистов (например, Леонардо Бруни) на проблему обогащения. По замечанию И .Я. Эльфонд, они видели высшей этической ценностью общее благо3, основанное на служении индивида социуму, в том числе, на принесении корыстных интересов в жертву процветанию коммуны. Однако исследовательница говорит об интересе светских интеллектуалов к хозяйственной сфере жизни общества, что выразилось в обращении к античным трудам, анализирующим ее проблемы, в частности, псевдоаристотелевской «Экономике»4.

Н.И. Девятайкина заостряет внимание на антиаскетнческом характере этической системы гуманизма. Она утверждает, что уже в концепциях ранних гуманистов (в частности, Франческо Петрарки) происходит отход от «церковно-средневековых представлений о смысле человеческого бытия»5. Анализируя воззрения на обогащение в рамках аскетической традиции, она говорит о некотором смягчении негативных оценок этого явления, начиная с Фомы Аквинского, тем не менее, не повлиявшем на общую оценку данного феномена6. Заслуга ранних гуманистов, по Девятайкиной, состоит в принципиально новом, светском подходе к оценке процессов накопления капиталов, когда жажда наживы критикуется из мирских побуждений, соображений ее вреда для раскрытия человеческих потенций7.

1 Эльфонд И.Я. Леонардо Бруни и греческая философия // Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984. С. 58.

2 Там же. С. 60-61.

3 Там же. С. 62.

4 Там же. С. 64.

5 Девятайкина И .Я. Мировоззрение Петрарки: этические взгляды. Саратов, 1988. С. 36.

6 Там же. С. 40.

7 Там же. С. 180-181.

Источниковая база диссертации. Источники, используемые в диссертационном исследовании, относятся к разряду нарративных. Условно их можно разделить на ряд блоков, руководствуясь критерием принадлежности авторов к одной из социальных групп, внутри которых шла интенсивная выработка этических представлений, воздействовавших на сознание человека эпохи. Каждый из блоков включает произведения в характерных для эпохи литературных жанрах. Первый и самый многочисленный - труды гуманистов. Он объединяет произведения в жанрах трактата (в форме диалога или повествования), эпистолы, надгробной речи, жизнеописания и новеллы. Второй блок включает труды горожан, преимущественно принадлежавших к торгово-предприннмательской прослойке (переписка, жизнеописания, купеческие записки, исторические хроники). Третий — источники, пришедшие из клерикальной среды (письма, трактаты, проповеди). Отдельной, вспомогательной группой использованных в исследовании произведений, являются труды античных авторов в жанре трактата и речи. Они не являлись непосредственным ответом на этические запросы средневекового человека, но существенно повлияли на авторов источников первой группы. Рассмотрим каждый из блоков.

Труды гуманистов. В произведениях деятелей гуманизма изменения, происходящие в итальянском обществе XIV — XV в.в., осмысливаются с невиданной глубиной и смелостью, благодаря образованности и эрудиции авторов. В полной мере это затрагивает комплекс проблем, касающихся накопления капиталов. Внутри данного блока источников целесообразно ввести классификацию по жанрам и по степени их важности для иллюстрации взглядов на обогащение, царящих в гуманистической среде. Обратимся к гуманистическим трактатам. Последние наиболее ценны системностью изложения, возможностью рассмотреть взгляды автора на проблему богатства и бедности во всей их полноте. Это заметил еще итальянский историк середи- 1 ны XX века Дж. Саитта. Последний писал, что гуманистический дух является более ярким и более органичным в моральных, педагогических, этических трактатах, нежели в эпистолах»1.

Трактаты. Наиболее распространенной формой гуманистических трактатов выступает диалог. Заимствовавший свою структуру из античной традиции, он не совпадает со своим древним собратом. Главным в ренессансном диалоге является не сделанный по правилам формальной логики вывод, а сам процесс сопоставления различных мнений в поиске истины. По замечанию отечественного исследователя JI.M. Баткина, этот жанр как нельзя лучше высвечивает глубинный смысл ренессансной культуры2. Масштабные произведения в форме диалога создаются уже представителями гуманизма XIV в. Рассмотрим использованные в исследовании трактаты гуманистов в хронологической последовательности.

Характерно творческое наследие Франческо Петрарки (1304-1374 г.г.). Это один из первых гуманистов Возрождения, сформулировавший п своих произведениях ряд подходов, ставших ведущими. Наиболее ранним трактатом Франческо Петрарки, использованным в данном исследовании является его труд «Моя тайна» (1342-1343 гг.)3. Он имеет форму диалога между Августином (Августин Блаженный - наиболее влиятельный из отцов церкви) и Франциском (Франческо Петрарка). Из уст первого мы слышим высказывания в духе аскетической традиции, из уст второго — в духе светском и мирском. Для нас это произведение ценно, как показатель противоречивости становления новой жизненной позиции, на которой строятся взгляды гуманистов.

Ряд произведений, использованных в работе, не соблюдают форму диалога, имея повествовательный характер. Подтверждением этому служит трактат Франческо Петрарки «Об уединенной жизни» (1346 г.). Он состоит Saina G. Op. cit. P. 320. Баткин JI.M. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. С. 239. Печрарка Ф. Моя тайна // Петрарка Ф. Канцоньере. Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру. Книга писем о делах повссдксрньгу. Стартеект?с гтсьмз. Нступ. статья и составитель О. Дорофеев. М., 1997. С. 267-400. нз девяти частей (или глав) и предисловия, обращенного к епископу Филиппу Кабассолю. Трактат написан на латыни. Он дает представление не только о взглядах Петрарки на уединенную жизнь, но и о его социальной позиции, отношении к городу, о его воззрениях на природу человека. После написания сочинение неоднократно расширялось и дополнялось. Текст сохранился в оригинале. Автор в основном ориентируется на русский перевод трактата1, имея в виду и оригинальный текст2.

В ходе исследования также анализируется труд Петрарки «О средствах против превратностей судьбы». Это самый большой по объему и самый популярный при жизни автора трактат. Он состоит из 253 диалогов на десятки философских, социальных, политических, житейских, любовных и даже медицинских тем3. Начат в 1354 г., завершен в 1360 г., несколько лет дополнял-ся4.

Рассматриваемое латинское сочинение Петрарки представляет собой дискуссию между вымышленными персонажами, заимствованными у стоиков. В первой книге - Разумом и Радостью или Разумом и Надеждой, во второй - Разумом и Скорбью или Разумом и Страхом. Несомненно влияние на Петрарку стоической доктрины и ортодоксально-католических воззрений в момент написания им трактата. Вместе с тем, на страницах последнего озвучиваются и подлинно новые, ренессансные идеи. Труд «О средствах против превратностей судьбы» служит свидетельством эволюции гуманистической идеологии и раскрывает взгляд ранних гуманистов на проблему роли Фортуны в жизни человека.

Интересен ряд произведений Леонардо Бруни (1374-1444). Автор трудов — виднейший представитель ренессансной мысли Флоренции. Он прославил

Петрарка Ф. Об уединенной жизни // Петрарка Ф. Сочинения философские и полемические. Сост., пер. и комментарии Н.И. Девятайкина, JI.M. Лукьянова. М., 1998. С. 61-127.

2 Petrarca Fr. De vita solitaria // Petrarca Fr. Prose. A cura di G. Martellotti, P.G. Ricci, E. Carrara, E. Bianchi. Milano; Napoli, 1955. P. 288-405.

3 Петрарка Ф. О средствах против превратностей судьбы // Петрарка Ф. Сочинения философские и полемические. С. 128-218.

4 К XIV в. относятся четыре списка трактата. Одна из первых печатных публикаций труда вышла в Берне в 1610 г. ся на административной службе, занимая должности от папского секретаря до канцлера Флорентийской республики. Неудивительно, что в концепции Брунн идеи гражданственности приобретают законченную форму и оказываются выраженными наиболее рельефно.

Светская и гражданская направленность взглядов Леонардо Бруни проявляет свои новые грани в сочинении «Восхваление Флоренции» (1404 или 1405/6)1. Жанр панегириков, в котором оно написано, восходил к античной у традиции. Так, гуманист взял за образец «Панатенайкос» Элия Аристида . Автор очерчивает различные аспекты совершенства Флоренции - от рациональной планировки до славной истории и сбалансированного государственного устройства. Для нас интересна обращенность Бруни к исследованию функционирования флорентийского социума и этические акценты, которые он расставляет при рассмотрении явлений земного существования.

Получили известность и произведения с ярко выраженным антиаскетическим характером, вышедшие из-под пера гуманиста. Ценен небольшой латинский трактат Леонардо Брунн «Против лицемеров», написанный в марте 1417 г3. Он породил целую серию аналогичных сочинений ренессансных интеллектуалов. Бруни выстраивает систему критики аскетической доктрины, живым воплощением которой является монашество. Порицание последнего ведется в общей форме, без указаний на отдельные случаи, что только подчеркивает глобальность подхода.

Идеи, заложенные в ранних произведениях, в полной мере раскрылись в хронике коммунальной жизни, вышедшей из-под пера Леонардо Бруни. Она была написана гуманистом в 1437-1444 г., как официальным историографом республики, и включает 12 книг. Произведение проникнуто духом воинствующего республиканизма и горячего флорентийского патриотизма. Для нас

1 Bruni L. Panegírico della citta di Fircnze. Fircnze, 1974.

2 Бралша JI.M. Социально-политические идеи в итальянском гуманизме XV века // Культура Возрождения и общество. М., 1986. С.9.

3Брунн JL Против лицемеров // Итальянские гуманисты XV века о церкви и религии. Под ред. М.А. Гуковского. М., 1963. С. 45-55. хроника интересна оценками процесса накопления капиталов, встречающимися в сочинении, и системой приоритетов автора, очерченной оценочными суждениями по поводу тех или иных событий и явлений. Данный латинский шк труд Бруни имел огромный успех у современников. Об этом свидетельствует тот факт, что в 1473 г. хроника была переведена гуманистом Донато Аччай-уоли (1429-1478) на итальянский язык. Именно с этим переводом ведется работа в данном исследовании1. Автор последнего также обращался к латинскому тексту трактата2.

Еще одним примером трактата повествовательного по форме и имеюще-^ го этический характер, является труд «О браке» венецианского гуманиста

Франческо Барбаро (1390 - 1454). Его автор принадлежал к олигархическим кругам своего города и занимал ряд видных должностей в государственном управлении. Тем не менее, важную роль в жизни гуманиста играют научные штудии. Его учителями являются известные педагоги своего времени — Гуа-рино да Верона и Гаспарино Барцицца. В 1415 г. Барбаро посещает Флорен-^ цию. Здесь он познакомился с кругом тосканских гуманистов, находящихся под покровительством меценатов-олигархов Медичи (Леонардо Бруни, Ник-коло Никколи и др.). Именно по возвращении из Флоренции у Барбаро рождается замысел трактата «О браке». Последний был создан во вт. пол. 1415 — пер. пол. 1416 гг., рассматриваясь как подарок по случаю свадьбы Лоренцо Медичи. Трактат написан на латыни. Он включает разделы о способности угодить супругу, о любви в браке, о скромности, о воспитании детей3. Рассуждения Барбаро содержат много наблюдений, основанных на повседневном опыте. Трактат дает нам бесценные сведения о жизненных императивах человека переходной эпохи, отразившего и ментальные установки торгово

Bruni L.A. Istoria florentina. Premessovi un discorso su Leonardo Bruni Aretino per C. Mon-zani. Firenze, 1861. fc 2 Одно из ранних печатных изданий трактата на латыни вышло в Страсбурге в 1610 г. Мы ориентируемся на публикацию начала прошлого века: Bruni L. Historiarum florentini populi libri duodecim. A cura di E. Santini. Cittadi Castello, 1927.

3 Barbara F. De re uxoria liber // Prosatori latini delI'Quattrocento. A cura di E. Garin. Milano; Napoli; Torino, 1976. V.I. P. 103-125. предпринимательской прослойки, с которой он был связан генетически, и воззрения светских интеллектуалов.

Своеобразной формой диалога представляется трактат «О благородстве» * Бонаккорсо Монтеманьо (ок. 1391 - 1429). Его автор, пистоец по рождению, многие годы свое жизни провел во Флоренции. Здесь Монтеманьо приобрел статус преуспевающего юриста, сблизился с гуманистическим движением. Выполнял он и ряд общественных поручений. В частности, в 1425 г. Бонаккорсо отправился послом республики в Лукку.

Труд «О благородстве», написанный предположительно в 1428 г., пред-^ ставляет собой самое значительное произведение Монтеманьо. Он состоит из двух речей, воспроизводящих выступления в сенате двух юношей, добивавшихся руки Лукреции - дочери сенатора Фемистия Феликса. Поскольку Лукреция сказала, что выберет более благородного, то каждый из выступающих излагает свое понимание благородства. Публий Корнелий Сципион, происходящий из знатного и богатого рода Корнелиев, защищает благородство на* следственное, а Гай Фламиний, имеющий родителей менее знатных и богатых, но честных - благородство, добываемое собственными заслугами. Окончательного решения ни сенат, ни Лукреция не выносят. В предисловии, где автор говорит о своем намерении осветить предмет, в высшей степени достойный обсуждения, и где кратко изложено содержание работы, свою точку зрения на проблему он не высказывает. В связи с этим возникают гипотезы о его незаконченности1. Трактат Монтеманьо, написанный на хорошей латыни и имеющий античный антураж, произвел глубокое впечатление на современников2.

1 Ревякина Н.В. Поджо Браччолшш и проблема благородства в гуманистической литературе итальянского Возрождения XV в. // Культура эпохи Возрождения. Л., 1986. С. 203.

2 В XV в. было сделано два перевода труда на итальянский, один из которых приписывается ученому и собирателю рукописей Джовашш Ауриспе. К обсуждению темы благород ства обратились известные гуманисты — Поджо Браччолиии, Кристофоро Ландино, Барто-ломео Платина. Причем, трактат Платины был написан под непосредственным влиянием произведения Монтеманьо.

РОССУ, rocv длг-ст :. см и д'л

Для нас интересна полемически заостренная речь Гая Фламиния, введенная в современный научный оборот Э. Гарэном1. Оратор затрагивает в ней проблемы накопления капиталов, выступая за приоритет полезных для общества дел над знатным происхождением и солидным состоянием. И, хотя, данную точку зрения нельзя отождествить с мнением автора, ценна попытка обратиться к теме богатства и бедности со светских позиций, не прибегая к помощи религиозно-аскетической традиции.

Наиболее ценным из источников рассматриваемого жанра представляется труд «Об алчности» виднейшего флорентийского гуманиста XV в. - Под-жо Браччолини (1380-1459 гг.), ученого, литератора, папского секретаря и канцлера Флорентийской республики (с 1453-1459 гг.). В его диалоге «Об алчности» всесторонне рассматривается проблема нравственной оценки обогащения. По структуре произведение представляет собой беседу между гуманистами-секретарями папской курии - Антонио Лоски, Чннчо деи Рус-тичи, Бартоломео да Монтепульчано и клириком, близким к гуманистическим кругам, Андреа Константинопольским. Работа над трактатом велась в 1428-1430 г.г*. Произведение служит незаменимым источником при рассмотрении проблемы, заявленной в диссертации. Трактат «Об алчности» является одним из ярких примеров латинских трудов ренессансных интеллектуалов, обращенных к непосредственным нуждам общества, полностью посвященных теме обогащения.

Montemagno В. da. De nobilitate // Prosatori latini dell' Quattrocento. V.II. P. 142-165. Трактат не раз дополнялся и перерабатывался. В результате до нас дошли две редакции. Первая - 1429 г. (публикации 1511,1513 и 1538 г.г.) —была широко известна многим гуманистам. Сохранилось 11 рукописных списков. Вторая редакция — своеобразный итог совместного творчества автора и его критиков. Она опубликована Поджо в 1430 г. Русскоязычный перевод, сделанный Г.И. Самсоновой, ориентируется на первую редакцию: Браччолини П. Застольный спор о жадности, расточительстве, о брате Бсрнардино и дру-^ тих проповедниках // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.).

Под ред. JI.M. Братиной. М., 1985. С. 72-107. Именно этот перевод преимущественно анализируется в ходе исследования. Автору знаком и латинский текст трактата: Bracciolini Р. De avaritia// Bracciolini P. Opera omnia. Con una promesse R. Fubini. Torino, 1964. V.I. P. 131.

Антимонашеская полемика, начатая Леонардо Бруни, находит выражение в диалоге Поджо Браччолшш «Против лицемеров» (1449 г.)1. Он представляет собой разговор между Браччолшш, его другом и предшественником на посту канцлера - Карло Марсупнни и Джиралмо Аретино - аббатом одного из монастырей в Ареццо, сочувствующим гуманистическому движению. Произведение написано под явным влиянием инвективы с тем же названием Леонардо Бруни, но дает более глубокое и разностороннее осмысление проблемы отношения к аскетическим ценностям. Для нас этот диалог важен, как свидетельство антицерковной направленности взглядов гуманистов, а также как показатель формирования светского взгляда на действительность.

Определенную ценность имеет серия диалогов «О семье», созданная видным итальянским гуманистом XV века — Леоном Баттистой Альберти (1404-1472 гг.). Первые три книги трактата «О семье» были написаны в Риме в 1433 - 1434 г.г., четвертая - во Флоренции в 1441 г2. Персонажами вышеуказанной серии диалогов выступают разные члены семьи Альберти - сам

Леон Баггиста, его брат Риччардо, его отец Лоренцо и многие другие3. Для нас ценны выдвигаемые в произведении идеалы рачительности и хозяйственности, ибо они указывают на определенную связь гуманиста с пополан-ской городской средой, подчеркивающуюся еще и тем, что сочинение написано на вольгаре.

Пристальным вниманием к хозяйственной сфере жизни человека отличается и трактат Леона Баттисты Альберти «Домострой»4. Он создан в 1470 г., в последние годы жизни гуманиста. В произведении затрагиваются разные вопросы хозяйствования, причем методы последнего нередко переносятся на управление государством. Сочинение также написано на вольгаре и имеет форму диалога между членами фамилии Альберти. В «Домострое» идеи, из

1 Браччолшш П. Против лицемеров // Итальянские гуманисты XV века о церкви и рели* пш. С. 55-92.

2 БрапшаЛ.М. Альберти - гуманист // Леон Баттиста Альберти. Сб. ст. М., 1977. С Л 2.

3 Alberti L.B. I libri della famiglia // Albert! L.B. Opere volgari. A cura di С. Grayson. Ban, 1966. V. I. P. 3-344.

4 Alberti L.B. De Iciarchia//Alberti L.B. Opere volgari. V. II. P. 187-288. ложенные в трактате «О семье», приобретают законченную форму. Оба труда вошли в одно из ранних изданий моральных сочинений автора, вышедшее в 1568 г. (Венеция).

Плодотворно используется в работе и творчество знаменитого деятеля гуманизма XV века - Франческо Филельфо (1398-1482 гг.). Гуманиста характеризует яркий педагогический талант и интерес к моральной философии (произведения — «Наука о морали», «Миланские застолья»). Филельфо преподает риторику, греческий язык, философию в Милане и Флоренции, проявляя недюжинные способности.

В работе анализируется отрывок одного из самых значительных трудов гуманиста - «Флорентийских бесед об изгнании», написанных во второй половине 30-х годов XV в. Они состоят из трех книг: «О тяготах изгнания», «О бесчестии», «О бедности». Последняя из них и является предметом нашего рассмотрения1. Диалог «О бедности» выступает как рассуждения, ведущиеся несколькими гуманистами (Леонардо Бруни, Поджо Браччолини, Джаноццо Манетти) и представителями богатых семей Флоренции (Ринальдо дельи Альбицци, Палла и Нофри Строцци, Родольфо Перуцци, Никколо Луна). В произведении высказываются самые разные мнения относительно бедности и богатства, носящие, однако, более умеренный и не столь противоречивый характер, как в диалоге «Об алчности» Поджо. Для нас диалог ценен, как свидетельство интенсивности ведущихся гуманистами этических поисков, неудовлетворенности ренессансных мыслителей прежними представлениями, основанными на католических догматах.

Интересно творческое наследие представителя гражданской мысли Флоренции - Маттео Пальмиери (1406-1475). Произошедший из семьи флорентийских аптекарей, он посвятил всю свою сознательную жизнь ученым штудиям и общественному служению. В течение 40 лет своей карьеры (с

1 Филельфо Ф. Флорентийские беседы об изгаашш. Книга третья: о бедности // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.). С. 110-120.

1432 по 1475 г.) он занимал свыше 50 различных должностей1. Не удивителен интерес Пальмиери к социальной проблематике. Его диалог «О гражданч ской жизни», написан около 1439 г. на вольгаре . В нем автор старается обрисовать контуры идеального государственного устройства, когда общественный интерес сопряжен с частным. Трактат Пальмиери представляет собой ясное выражение гражданского сегмента гуманистической мысли, чем и ценен.

Важно для анализа рассматриваемой проблемы произведение «О красотах латинской речи» (или «Элеганции»), написанное в 1440 году Лоренцо * Валлой (1405/07-1457). Характерной чертой его творчества можно считать филологический критицизм, с помощью которого мыслитель рассматривает широкий круг проблем. В шести книгах трактата «О красотах латинской речи» мыслитель рассматривает важные грамматические вопросы. Для нас интересны ряд предисловий к книгам «Элеганций», которые полны автобиографических отступлений и иллюстрируют внутригрупповые взанмоотноше-ния гуманистов3.

Особое место среди гуманистических трактатов занимает «Диалог о свободе» флорентийского мыслителя Аламанно Ринуччини (1426-1499 гг.). Автор произведения - видный политический деятель и гуманист из кружка греческого ученого Джовашш Аргиропуло. Диалог создан в 1479 г. В нем осмысливается уединенный образ жизни автора, явившийся следствием пребы-вання на вилле после конфликта с Лоренцо Медичи4.

Хотя труд, написанный во второй половине XV в., формально не принадлежит к означенному в теме диссертации периоду, использование его представляется правомерным, ибо трактат органически связан с флорентий

1 Брапша Л.М. Статьи и комментарии // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век). С. 326. 1» Palmieri М. Vita civile. A cura di G. Belloni. Firenze, 1982.

3 Валла Л. Элеганции // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.). С. 121 - 137.

4 Ринуччиии А. Диалог о свободе // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.). С. 162-186. ской гражданской традицией начала столетия. Он затрагивает типичную для ренессансной мысли Флоренции проблему активной и созерцательной жизни и дает возможность проследить эволюцию взглядов. ^ Эпистолы. Вторым по значимости для рассмотрения означенной проблемы видом источников, вышедших из-под пера гуманистов, является их переписка. Эпистолы ренессансных интеллектуалов проигрывают трактатам в системности изложения, глубине теоретического осмысления этических вопросов, но дают нам важные сведения о повседневной жизни деятелей гуманизма, обыденном уровне их представлений. Рассмотрим произведения ^ данного жанра в хронологической последовательности.

Наиболее ранние эпистолы, используемые в работе - письма Франче-ско Петрарки. Они сгруппированы в два сборника, составленных еще самим автором («Книга писем о делах повседневных», «Старческие письма»). Поговорим о первом. Работа над «Книгой писем» последовательно велась Петраркой с 1345 по 1340 г.г1. Яркой ее особенностью является единство и внутрен-^ няя завершенность. Письма неоднократно печатались, начиная 1470 г2.

Не менее важно и второе собрание эпистолярного наследия Петрарки. Работа над «Старческими письмами» началась в конце 1361 г. Рассматриваемый сборник включает 130 писем в восемнадцати (по другому счету — семнадцати) книгах3. На этот раз Петрарка не успел их ни довести до содержательной связанности, ни отшлифовать. Публикации «Старческих писем» зачастую фрагментарны. Относительной полнотой отличается базельское издание данных эпистол XVI века4.

1 Известно четыре редакции «Книги писем.». Последняя, увидевшая свет в 1366 г., включала 24 части и 350 эпистол. Полностью или сокращенным это собрание дошло до нас в более чем 50 рукописных списках.

2 Целиком эпистолы вошли только в издание Джузеппе Фракассетн (1859 - 1863). В 1933 - 1941 гг. многолетними трудами Витторино Росси, а после его смерти - Умберто Боско,

• создано полное критическое издание. Именно на него ориентируется русский перевод писем, вышедший в 1982 г.: Петрарка Ф. Книга писем о делах повседневных // Петрарка Ф. Эстетические фрагменты. М., 1982. С. 47-233.

3 Петрарка Ф. Старческие письма // Петрарка Ф. Эстетические фрагменты. С. 256-311.

4 Бибихин В.В. Комментарий // Петрарка Ф. Эстетические фрагменты. С.349.

Оба собрания переписки Петрарки представляют собой большую ценность для решения проблем, обозначенных в исследовании. В письмах поэта поднимаются и доступно излагаются многие вопросы, которые стояли в центре этических исканий ранних гуманистов. Кроме того, эпистолы приоткрывают нам мир повседневных взаимоотношений светских интеллектуалов, их обыденных представлений.

Ярким примером гуманистической переписки являются письма флорентийского гражданского мыслителя Колюччо Салютати (1331 — 1406). Колюч-чо является автором многих теоретических трактатов - «О достоинстве права и медицины» (1400 г.), «О тиране» (1400 г.), «О роке, судьбе и случайности» (1396 - 1399 гг.), «О жизни в миру и монашестве» (1381 г.). Наряду с этим, важное значение имеют его эпистолы.

Широкому распространению писем Салютати среди итальянских горожан способствовало то, что он долгие годы занимал должность канцлера Флорентийской республики (1375 - 1406)1. Непреходящее значение идей, высказанных прославленным гуманистом, оказывало влияние на потомков, вызывая неизменный интерес. Свидетельством этому служат многочисленл ные публикации его переписки . Для нас эпистолярное наследие Салютати интересно, как выражение гражданской составляющей этической программы гуманизма и как свидетельство о характере внутригрупповых отношений ре-нессансных мыслителей.

1 Немецкий исследователь Г. Фойгт отмечает, что данные эпистолы даже повлияли на дипломатию своего времени, введя моду на письменные сношения между первыми лицами итальянских государств: Фойгт Г. Указ. соч. Т. 1. С. 192.

2В 1741 - 1742 гг. Ригаччи издал 2 тома избранных писем Салютати. Почти одновременно подобные попытки предпринимались немецким исследователем Ренессанса Мегусом. Издание последнего было рассчитано на 5 томов, из которых вышел только первый, содержащий 31 письмо. Классической публикацией переписки Салютати считается плод усилий итальянского профессора Франческо Новатн, который проделал колоссальный труд по собранию н изданию эпистол гуманиста в 1891 - 1911 г.г. Именно на данную публикацию ориентировано это исследование: Salutati С. Epístola III. A ser Tangerdo Vergiolesi // Salutati С. Epistolario di Coluccio Salutati. A cura di F. Novad. Roma, 1891-1911. V.I. P. 130134; Salutati C. Epístola IV. A Niccolo ser Damí // Salutati C. Epistolario di Coluccio Salutati. V.I. P. 134-140; Salutati C. Epístola V. A Francesco Bruni // Salutati C. Epistolario di Coluccio Salutati. V.I. P. 140-143.

Ярким и живым стилем отличаются письма Поджо Браччолини. Особенно ценна его переписка с флорентийским гуманистом, коллекционером античных рукописей - Никколо Никколи (ок. 1364 - 1437). Она дает нам чет-^ кую картину внутригрупповых отношении светских интеллектуалов, их штудий на досуге. Все это неизменно привлекало современников и потомков Поджо, свидетельством чему служит переиздание его эпистол1.

В отличие от писем Петрарки и Салютати, переписка известного ренес-сансного педагога Пьера-Паоло Верджерио (1370-1444) не отличается ярко выраженной направленностью на широкий круг читателей. Мыслитель прн-* надлежит к третьему поколению итальянских гуманистов, которые, унаследовав идеи основателей гуманизма, творчески их развивало и пропагандировало. Последний из видов интеллектуальной деятельности стал для Верджерио основным. Один из самых известных теоретических трудов мыслителя, «О благородных нравах и свободных науках» (ок. 1402 г.), имел педагогический характер и служил распространению «studia humanitatis» в обществе ^ итальянских городов-государств.

Письма Верджерио, тем не менее, преимущественно имеют личный характер. Для нас они — неоценимый источник, который показывает гуманн-стическую среду изнутри, источник, в полной мере оцененный потомками. Об этом свидетельствуют переиздания эпистолярного наследия гуманиста2.

Новеллы. Менее используемым в работе, но важным жанром пронзве-^ дений, написанных гуманистами, являются новеллы. Они ценны близостью к обыденному сознанию итальянских горожан, народной смеховой культуре.

1 Одно из масштабных ранних изданий переписки Браччолини было предпринято Тонелли в 1832 - 61 гт. (Флоренция). В то же время, собрания сочинений Поджо выходили и раньше (Базель, 1538 г.). В данном исследовании использовались собрание сочинений гуманиста под редакцией Р. Фубини и издание его переписки конца прошлого века: Bracciolini Р. Epístola XXXII // Bracciolini P. Opera omnia. Л cura di R. Fubini. Torino, 1964-1969. Lib. 3. P. 272-275; Bracciolini P. Epístola II. Londra, 21 gennaio 1420 // Bracciolini P. Lettere. Л cura di H. Harth. Firenzc, 1984-1987. V.l. P. 5-7. ^ 2 Говоря о ранних изданиях переписки Верджерио, необходимо упомянуть о публикации

1887 г. (Венеция) под редакцией Комби. Нами используется более полное издание под редакцией Л.Смита (Рим, 1934 г.): Vergerio P.P. Epístola LVHI // Vergerio P.P. Epistolario di Pier Paolo Vergerio. A cura di L. Smith. Roma, 1934. V.l. P. 127-131; Vergerio P.P. Epístola LVIIII // Vergerio P.P. Op. cit. V.l. P. 131-137.

Оригинальным сборником новелл является величайшее творение известного представителя раннего гуманизма, Джованни Боккаччо (1313-1375), «Декамерон» (1348-1353). Оно состоит из 100 рассказов, сгруппированных по дням произнесения и темам, и описывает события, якобы имевшие место во Флоренции во время эпидемии чумы 1348 г1. Новеллы открывают нам дорогу в мир повседневных представлений итальянских горожан, которые узнавали себя в героях «Декамерона» и с удовольствием читали произведение2. Для нас оно ценно, как содержащее типичные для городской среды мнения в отношении богатства и бедности.

Жизнеописания. Наряду с новеллами, ценными источниками, обращающимися к повседневному уровню сознания итальянских горожан вообще и ренессансных интеллектуалов в частности, являются жизнеописания. Этот жанр представлен трудом Дж. Боккаччо «Жизнь Данте» (между 1357-1362 л гг.) . Эта первая биография поэта, содержащая очерк его жизни и творчества. Она написана с душевной теплотой и глубоким почтением. Эта хроника жизни интересна нам, как кладезь информации о представлениях самого Боккаччо, касающихся мирского предназначения индивида и места интеллектуала в социуме.

Надгробные речи. Вспомогательным источником по проблеме служит речь Аламанно Ринуччинн на похоронах флорентийского гуманиста Маттео Пальмиери4. По замечанию американского исследователя Макманомана, подобного рода произведения являются ценным свидетельством эволюции ре

1 Подробнее о структуре и замысле произведения: Бранка В. Боккаччо средневековый. М., 1983; Cottino-Jones M. Order from chaos. Social and aesthetic harmonies in Boccaccion's Decameron. Washington, 1982.

2 Сочинение вошло в широкий оборот еще при жизни автора. Из ранних изданий произведения наибольшей известностью пользовалось второе (Венеция, 1471 г.). Первый перевод «Декамерона» на русский был сделай профессором Веселовским в 1891 г. Нами используется перевод Н. Любимовой: Боккаччо Дж. Декамерон. Пер. с ит. Н. Любимова. СПб., 1998.

3 Боккаччо Дж. Жизнь Данте // Боккаччо Дж. Малые произведения. Сост., преднсл. и общ. ред. Н. Томашевского. Л., 1975. С. 523-605.

Ринуччини А. Речь Аламано Ринуччинн на похоронах Маттео Пальмиери, сочиненная им и публично произнесенная 16 апреля 1475 года// Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.). С. 186-189. нессансных воззрений1. Нравственный идеал Ринуччнни основывается на последовательной гражданственности. В полной мере это проявляется и в вышеуказанной речи, которая служит источником информации о том, каковы V* были взгляды гуманистов на жизненное предназначение человека.

Купеческая литература. Немаловажную группу источников представляют собой произведения, вышедшие из торгово-предпринимательской среды и написанные преимущественно на итальянском (volgare). Видный историк итальянского языка Арриго Кастеллани счёл необходимым разграничить специфическую область, относящуюся к подобным трудам на " имеющих ха-^ рактер главным образом домашний", в отличие от деловых бумаг, имеющих характер специфически коммерческий и банковский" и от тех, что имеют "официальную" или "смешанную природу"2. Нами использована классификация по жанрам, частично воспроизводящая деление исследователя. Она включает купеческие записки (домашние хроники, diari, ricordi - первая и вторая группа источников по системе Кастеллани), исторические хроники, * тяготеющие к традиции средневековых анналов (третья группа), жизнеописания, письма. Расположим эти виды по значимости для решения проблем исследования.

Записки деловых люден. Произведения данного жанра являются наиболее ценными для иллюстрации взглядов на накопление капиталов, царящих в городской среде. Они несут информацию, как через описание конкретных событий, дающих представление о нравах в социуме, так и через практические рекомендации и оценки авторов. Рассмотрим произведения вышеуказанного жанра в хронологическом порядке.

Характерна «Домашняя хроника» Донато Веллути, охватывающая период с 1340 по 1370 г3. Донато ди Ламберто Веллути (1313 - 1370 гг.) — выхо

1 Мс. Manamon S. J. Continuity and change in the ideals of humanism, the evidence from Flor-1k entine funeral oratory // Life and death in fifteen century Florence. Durham; London, 1989. P.

72-73.

2Castellani A. Nuovi testi fiorentini del Dugcnto. Firenze. 1952. T. I-II.

3 Vclluti D. La crónica domestica scritta tra il 1367 e il 1370. Л cura di I.Del Lungo e C. Volpi. Firenze, 1914. дец из богатого купеческого клана, имеющего дворянские корни. Он писал свой труд между 1367 и 1370 годами, посвятив пожилые годы описанию рода Веллути. Интересно, что в первой половине XVI в. праправнук Донато Вел-лути, Паоло, разбирая семейные архивы, нашел рассматриваемую хронику, заинтересовался ею и написал продолжение1. В исследовании используется часть хроники, созданная Донато Веллути. Именно в ней рассматриваются события периода, попадающего в фокус нашего внимания. Произведение Веллути ценно, как источник информации об обыденных представлениях, царящих в торгово-предприннмательской среде.

Определенное сходство с трудами Веллути имеют «Воспоминания» торговца Джованни Морелли, включающие в себя период с 1348 г. по 1411 г2. В центре произведения чаще всего оказывается не род, а малая супружеская семья или личные потребности самого Джованни. Воспоминания Морелли отражают миросозерцание среднего слоя итальянских торговцев и предпринимателей, которым приходилось вести жесткую конкурентную борьбу. Итальянский историк JI. Пандимнльо оценивает эти мемуары, как переход от средневековой традиции к воззрениям эпохи Возрождения, поскольку автор далеко уходит от примитивной книги расчетов и обнаруживает склонность к культуре, отдавая предпочтение светским авторитетам перед церковными3.

Схожей по форме с трудами Морелли и Веллути является «Хроника» Бонаккорсо Питтн (1354 - 1430), выходца из богатой и знатной флорентийской семьи. Она охватывает период с 1373 по 1428 г. «Хроника» Питти делится на три смысловых блока. В первом содержится предисловие, перечисление предков и членов семьи автора, перемежающееся замечаниями. Вторая часть описывает события жизни Питти. Особое место занимают старческие записки купца. Здесь много места уделено простому перечислению произошедших событий или осмыслению прошлого. «Хроника» Питти важна для

1 Vclluti P. Addizioni // Vclliti D. La crónica domestica scritta tra il 1367 e il 1370. P. 316-336. л

Morelli G. Ricordi. Л cura di V. Branca. Firenze, 1956.

3 Pandimiglio L. Giovanni di Pagolo Morelli e la ragion di famiglia // Studi sul Medioevo cristiano oíTerta a Raffaello Morghcn. Roma, 1974. II. P. 553-556. нас, как яркое выражение авантюристической составляющей воззрений ре-нессансных предпринимателей. Ее автор демонстрирует нам черты подлинно ренессансной личности, неизменно привлекая внимание потомков1.

Исторические хроники. Ряд источников, вышедших из городской среды, являют собой исторические хроники и обращаются к событиям государственной важности. Они представляют палитру существующих в социуме городов-государств представлении об обогащении через обращение к фактам истории, но проигрывают купеческим запискам в назидательности и поэтому выступают вторыми по значимости из жанров купеческой литературы. Классифицируем труды вышеуказанного вида по хронологическому принципу.

К ранним образцам исторических хроник, использованных в работе, относится произведение Джованни Вилланн. Автор хроники, точный год рождения которого неизвестен, коммерсант, ведший различные операции в структуре компании Барди, активный политический деятель, умер в 1348 г. Хронист проявляет чрезвычайный интерес к социально-экономическим вопросам, эволюции быта и нравов, костюма, что не интересовало обычного средневекового анналиста. Произведение Вилланн привлекает нас не только детальностью описания флорентийской жизни XIV в., но и авторскими интонациями. Хронист является выходцем из купеческой среды, что накладывает отпечаток на расставляемые им акценты. Благодаря названным выше особенностям труд Виллани оказался востребованным потомками .

Немаловажным подспорьем в изучении атмосферы, которая царила в социуме итальянских городов-государств, является «История Флоренции»

1 Первое издание «Хроники» было осуществлено во Флоренции в 1720 г. В 1905 г. она переиздавалась с небольшими исправлениями Альберто Бакки делла Лега. С этого издания был сделан русский перевод: Питти Б. Хроника. Пер. с ит. З.В. Гуковской. Л, 1972.

2С изобретением книгопечатания произведение Вилланн начинает активно издаваться. Первые десять книг «Хроники» увидели свет в типографии Е. Джапетги в Венеции в 1537 г. Книги XI и XII вышли во Флоренции в 1554 г., в типографии Лоренцо Торрентнно. XIX в. изобилует публикациями «Хроники». Наиболее распространенным нз них стало издание в 8 томах с примечаниями И. Мутье, под редакцией Дж. Антонелли (Флоренция, 1823 г.). На этот текст ориентировалось большинство последующих многочисленных перепечаток «Хроники», в том числе издание под редакцией А. Ракели (Villani G. Croniche. Trieste: Lloyd Austríaco, 1857), положенное в основу русскоязычного перевода: Виллани Дж. Новая хроника, или История Флоренции. Пер., ст. и примеч. М.А. Юсима. М., 1997.

Джовашш Кавальканти1. Историческая хроника описывает события, относящиеся к 1420 -1447 гг. Ее автор - выходец из знатнейшего рода, давшего прославленного Гвидо Кавальканти и других выдающихся личностей. В жизни этому историку пришлось поменять политическую ориентацию: он начал как сторонник Медичи, прославляющий добродетели этого рода в «Историях», а закончил противником правящей фамилии в «Новых трудах», жестко ее критикуя2. На столь резкую перемену в немалой степени повлияли перипетии личной судьбы Джовашш. Он подвергся тюремному заключению по приговору медичийской администрации. Историк воспроизводит нравы, царящие во многих слоях общества, в частности, олигархических кругах. Однако оценки людей и событий часто даются с противоположными знаками.

Жнзнеопнсанил. Особым жанром второго блока источников является биографическая литература. Она так же, как купеческие записки и исторические хроники ориентирована на описание реалий повседневности, но несет больший налет субъективизма. Наиболее ценны здесь «Жизнеописания прославленных людей XV века» Веспасиано да Бистиччи (1421-1488 гг. )3. Последний держал мастерскую по переписке книг и активно общался с деятелями культуры Возрождения. На склоне лет Бистиччи решил написать сочинение, посвященное увековечиванию памяти людей, заслуги которых он посчитал замечательными и многих из которых он знал лично. Это ценнейший источник по истории раннего Возрождения. Из него мы, в частности, узнаем о деятельности Маттео Пальмнери, Леонардо Бруни - знаменитых флорентийских гуманистов4. Несмотря на некоторые моменты идеализации, труд Бистиччи дает нам картину жизни мыслителей. Кроме того, благодаря нему мы узнаем об отношении горожан к гуманистам.

1 Cavalcanti G. Istorie florentine. Firenze, 1838. V. I-II.

2Monti A. Les chroniques florentines de la première révolté populare a la fin de la commune (1345-1434). Lille, 1983. P. 849.

3 Bisticci V. da. Le vite. Ed. critica A. Greco. Firenze, 1970. V. I.

4 Bisticci V. da. Vita di messer Lionardo d'Arezo H Bisticci V. da. Le vite. Ed. critica A. Greco. Firenze, 1970. V.I. P. 462-483; Bisticci V. da. Vita di Matheo Palmieri, florentino // Bisticci V. da. Le vite. V.I. P. 563-567.

Переписка. Рассматривая источники, вышедшие из городской среды, необходимо отметить и эпистолярные произведения, игравшие вспомогательную роль при изучении проблемы. Нами использовано письмо служаще-^ го компании Медичи, Симоне Нори. Последний адресует его своему патрону

Пьетро, отцу знаменитого Лоренцо Великолепного. Медичи — знаменитая флорентийская фамилия, переселившаяся во Флоренцию в конце XII века из местечка Муджелло. За годы активной коммерческой деятельности они накопили солидное состояние и преуспели в международной торговле, ведущейся через сеть представителей за границей. Наибольшего могущества Медичи добиваются при Козимо (1389 - 1464) и его внуке Лоренцо (1448 — 1492). Причем, они проявили себя не только как искушенные политики и коммерсанты, но и как меценаты. Неудивительно, что интерес к знаменитому семейству у потомков высок1. Переписка Медичи дает нам великолепную картину реализации купеческого рационализма, демонстрирует методы ведения деловых операций.

Труды представителен церкви. Особую группу источников по проблеме составляют произведения деятелей ортодоксального католицизма и теологов, являющихся предтечами данной традиции. Данный вид источников включает труды в виде письма, проповеди и трактата. Последний из жанров наиболее важен системностью изложения и теоретической глубиной осмысления проблемы богатства и бедности. Рассмотрим использованные в работе ^ трактаты представителей церкви в хронологической последовательности.

Трактаты. В исследовании анализируются произведения виднейших христианских теологов - Августина Блаженного (354 -430) и Фомы Аквин

1 Первые основательные жизнеописания представителен клана Медичи появляются в XVIII в. Столетием позже широко вводятся в научный оборот источники, касающиеся вышеуказанной фамилии. Так, тосканским герцогом Леопольдом II публикуется собрание сочинений Лоренцо (Флоренция, 1826 г.). На протяжении последующих десятилетий потребность в таких изданиях только росла. Следствием этого явились публикации документов, касающихся семейства. В их ряду стоит переписка филиала компании Медичи в Брюгге со своим руководством, использованная в данном исследовании: Epístola №5. Simone Non a Pietro de' Medici a Florence. Bruges, 23 jullet 1447 // Correspondance de la filiale de Bruges des Medici. Publice par Л. Grunzweig. Bruxelles, 1931. P. 6-7. ского (1221 — 1274). Рассматриваются трактат первого - «О граде Божьем»

1 О

413-427 г.г.) и труд второго - «Сумма против язычников» (1256-1259 г.г.). Произведение Августина ценно систематическим изложением основ аскетической доктрины, повлиявшим на умы средневековых теологов. Аквинат же реабилитирует ряд сфер земной деятельности, но продолжает находиться под сильным влиянием догматов аскетизма. Рассматриваемый трактат демонстрирует нам возможности эволюции социальной этики в рамках последней.

Иной характер имеет труд Иннокентия III «О презрении к миру». Автор трактата, папа Иннокентий III (граф Лотарио ди Сеньи) родился около 1160 г., будучи понтификом с 1198 по 1215 г.

Труд «О презрении к миру, или о ничтожестве человеческого состояния» Иннокентий написал между 1194 и 1195 г.г3. Для нас трактат важен, как ясное выражение аскетической доктрины, создание в период могущества последней над сознанием человека Средневековья. Характерно, что сходным образом этот труд воспринимали и многие гуманисты (Д. Манетти, Ф. Петрарка), вступая с его автором в заочную полемику.

В исследовании используются и трактаты представителей церкви — современников ренессансных гуманистов. Ярким примером этому служит труд доминиканского проповедника Якопо Пассавантн «Зерцало истинного покаяния». Благодаря вниманию к нуждам сограждан и услугам, оказываемым правительству Флорентийской республики, Пассаванти приобрел известность и умер в почете и славе в 1357 году.

В трактате автор представляет не углубленную теологическую разработку проблемы покаяния, а скорее простое воспроизведение уже существующей доктрины, написанное понятным языком и по правилам традиционной

Августин Аврелий. О граде Божьем //Августин Аврелий. Творения. Сост. и подготовка текста к печати С.И. Еремева. СПб.; Киев. 1998. Т. 3. Кн. I —XII.

2 Аквинский Фома. Сумма против язычников. Пер., вступ. ст., коммент. Т.Ю. Бородай. Долгопрудный, 2000.

3 Трактат состоит из трех книг. Русский перевод первой из них ориентируется на французское издание данного труда XIX века (Париж, 1855 г.): Иннокентий III. О презрении к миру// Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Под ред. С.М. Стама. Саратов, 1988. Ч. 2. С. 116-130. логики. Однако резкость аскетических оценок смягчена. Произведение интересно, как свидетельство об определенной гибкости представителей клира XIV - XV вв., стремившихся приспособить ортодоксально-католические воззрения к нуждам современности. Перевод наиболее показательных глав трактата на русский, вышедший в 1988 г., ориентируется на итальянское издание «Зерцала» XIX в. (Флоренция, 1856 г.)1.

Важен труд доминиканского монаха - проповедника Джованни Домнни-чи (1357 - 1419). Последний написал «Правила управления семейными делами» в период с 1400 по 1405 г.г2. Появлению на свет этого произведения предшествовала просьба вдовы Бартоломеи дельи Альберти, которая обратилась к популярному представителю клира за инструкциями по воспитанию детей и управлению хозяйством. Образованный доминиканец Джованни До-миничи, по мнению итальянского историка Пино Прати, пытался совместить идеи христианства, античной философии и некоторые положения гуманизма3. Для нас трактат ценен тем, что иллюстрирует степень секуляризации церковной мысли, произошедшей под влиянием глубинных общественных изменений.

Проповеди. Источники данного жанра являются вторыми по значению для исследования означенной проблемы. Они в меньшей степени, чем трактаты предлагают концептуальные подходы к решению проблемы богатства и бедности, но ценны ориентацией на повседневные нужды горожан.

Огромное влияние на ренессансное общество Италии XIV - XV вв. оказали не только монахи доминиканского ордена, но и францисканцы. Доказательством этого факта является популярность францисканского проповедника Бернардино Сиенского (1380 — 1444). Бернардино прошел с проповедями через всю Италию, причем не только увлекал горожан своими увещеваниями, но и обращался к их конкретным проблемам. Это принесло проповеднику Пассаванти Я. Зерцало истинного покаяния // Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Ч. 2. С. 135-151.

2 Dominici G. Regola del govemo di cura familiari. Л cura di D. Salvi. Firenze, I860.

3 Prati P. Giovanni Dominici с rUmanesimo. Napoli, 1965. прижизненную славу. О нем неоднократно пишут образованные современники — Веспаснано да Бистиччи, Маффео Веджо, Джаноццо Манетти, Поджо Браччолини. Умер Бернардино по пути из Милана в Аквилу, похоронен в Аквиле. Однако известность пережила францисканца. В 1450 г. он был канонизирован.

Для нас представляет интерес проповеди монаха, изложенные на вольга-ре и обращенные к насущным нуждам итальянских горожан XV в1. Бернардино старается использовать хозяйственную этику Фомы Аквинского для того, чтобы сгладить противоречия между жесткими аскетическими догматами * и требованиями жизни в обществе, подверженном проявлениям стяжательства и социальному расслоению. Многим эта попытка представляется оригинальной и ценной, о чем свидетельствуют частые переиздания трудов Бернардино2.

Письма. Среди религиозных источников, использованных в диссертации, присутствуют и произведения эпистолярного жанра. Фрагментарность ^ изложения отличает их от трактатов и проповедей. В работе анализируются письма яркой представительницы аскетической доктрины Екатерины Сиенской (1347 - 1370). Она уже в 14 лет вступила в общину «кающихся сестер св. Доминика», в дальнейшем проявляя крайнюю экзальтированность. Приобретя духовный авторитет, Екатерина составляла проповеди и письма, которые диктовала ученикам3. Для нас они представляют свидетельство огромно

1 San Bernardino da Siena. Predica XVII. Qui in questa predica traita de'reggimenti e delli stati, e con quanta giustizia debba reggiare chi a offizio // San Bernardino da Siena. La prediche vol-gari. A cura di Luciano Banchi. Siena, 1880- 1888. V. II. P. 21-49.

Bernardino da Siena. Predica XXXVIII. Dei mercanti e d'maestri e come si deve fare le mercan-zie // San Bernardino da Siena. Op. cit. V.II. P. 225-252.

San Bernardino da Siena. Predica XL. Qui tratta elemosino e a chi si de'dare la limosina // San Bernardino da Siena. Op. cit. V.III. P. 284-317.

San Bernardino da Siena. Predica XLI. Similemente délia elemosina e della utilita e frutto che seguita a chi la fa // San Bernardino da Siena. Op. cit. V.III. P. 318-349.

2 Собрание сочинений Бернардино выходит уже в XVII в (S. Bernardino da Siena. Opera omnia. Lugduni, 1650). В XIX - XX db. издаются сборники проповедей монаха на вольгаре (Сиена, 1884 г.; Пистона, 1934 г.; Милан, 1936 г.).

3 Ряд писем Екатерины переведен на русский язык в 1988 г.: Сиенская Екатерина. Письма // Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Ч. 2. С. 131-134. Именно они использоваго влияния аскетической доктрины на сознание средневекового человека, инерция которого проявляется и в Италии эпохи Возрождения.

Труды античных авторов. В качестве вспомогательного источника в работе используется произведения античных мыслителен, творивших в области риторики и моральной философии1. Светский и социальный характер их воззрений оказал влияние на сознание гуманистов. Трактаты античных авторов помогают установить, насколько концепции интеллектуалов раннего Возрождения ориентировались на проблемы повседневности и были самостоятельны, в какой степени эти концепции заимствовались из наследия * древних. Данный вид источников ценен как свидетельство диалога, ставшего лейтмотивом культурных процессов эпохи, повлиявшего на характер формирования ценностей ренессансной личности.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются проблемы отношения к земным благам, богатству и бедности и формам социальной реализации, составляющим основу жизненного пути человека, в ** общественной мысли Италии эпохи раннего Ренессанса. Детализируя данный подход, можно сказать, что предметом видится комплекс социально-значимых идей (об активной и созерцательной жизни, успехе и неудаче, о степени свободы в распоряжении материальными благами и труде), помогающих выявить степень утилитарности обыденных представлений и этических установок в итальянской городской среде XIV- пер. пол. XV в.в.

Цели и задачи исследования. Учитывая объект и предмет диссертационного исследования, будет уместно определить общую направленность интеллектуальных поисков. лись в диссертационном исследовании. Русский перевод ориентируется на итальянское издание переписки Екатерины 60-х гг. прошлого века (Сиена, 1967 г.).

1 Аристотель. Этика // Аристотель. Этика. Политика. Поэтика. Категории. Вступ. ст. Д.

Миртов, пер. Э. Радлов, С.А. Жебелев, Н. Платонова и др. Минск, 1998. С. 139-408; Сенека Л.А. О стойкости мудреца // Сенека Л.А. Философские трактаты. Пер. и комментарии Т.Ю. Бородай. СПб., 2000. С. 66-85; Цицерон М.Т. Речь в защиту Публия Сестия // Цицерон М.Т. Речи в двух томах. Пер. В.О. Горенштейна. М., 1993. Т. II. С. 103-154.

Целью данной работы является анализ эволюции взглядов на земные блага и пути их достижения как деятелей итальянского гуманизма XIV - пер. пол. XV в.в., так и представителей городских сообществ, не являющихся профессиональными интеллектуалами и носителями идей культуры Возрождения. Имея ее в виду, можно сформулировать следующие задачи:

- рассмотреть проблему реабилитации земной жизни в трактатах гуманистов и записках купцов;

- определить факторы, которые влияли на человеческое существование, согласно воззрениям ренессансных мыслителей, представителей церкви и выходцев из деловой среды;

- проследить процесс складывания светских оценок богатства и бедности среди гуманистов, сравнив их воззрения с взглядами представителей церкви и купечества;

- проанализировать, как взгляды на обогащение, провозглашаемые в гуманистических трактатах, проецировались на повседневную жизнь в социуме итальянских городов-государств;

- дать оценку трудовой этике деятелей гуманизма в сравнении с взглядами купцов и клириков;

- выявить суть представлении гуманистов и купцов об успехе и неудаче, связав их с общими воззрениями на место обогащения в системе жизненных императивов человека, характерными для ренессансных мыслителей и деловых люден;

- установить степень влияния этических концепций представителей гуманизма на итальянское общество XIV - XV вв.;

- обозначить этапы развития гуманистической мысли в отношении богатства и бедности;

- показать историческое значение этических воззрений деятелей гуманизма, затрагивающих проблемы накопления капиталов.

Территориальные границы исследования. Закономерным выглядит выбор городов-государств Аппенинского полуострова XIV - пер. пол. XV в.в. в качестве примера среды, где шла интенсивная выработка новых воззрений на проблему богатства и бедности. Именно Италия является страной, где гуманистическое движение зародилось и проявило себя в наиболее яркой и законченной форме. Ренессансный антропоцентризм, обращенность к нуждам повседневной жизни человека характеризует концепции итальянских гуманистов, отличающиеся разработанностью и глубиной.

К тому же, ренессансные мыслители Италии, формируя этику хозяйственных отношении, опирались на богатый опыт функционирования городов-государств, опередивших в своем экономическом развитии многие области Европы. Воззрения разных слоев городского общества, вовлеченных в процессы накопления капиталов, отличались смелостью и давали пищу для дальнейших размышлений в русле гуманистической традиции.

Особое место в исследовании занимают воззрения горожан Флоренции. Город на Арно являлся центром гуманистической культуры и одновременно местом, где интенсивно развивались торговля и банковское дело, сукноделие. Все это создавало почву для глубокого осмысления проблемы богатства и бедности. Неудивительно, что много трудов, освещающих данную тему, вышло из-под пера флорентийских гуманистов и тосканских купцов.

Хронологические рамки исследования. Обозначенный в теме диссертации период эволюции гуманизма, также избран не случайно. В исторической науке о Ренессансе он соотносится с ранним Возрождением (Треченто - начало Кватроченто). XIV — пер. пол. XV в.в. — время, когда шло поступательное развитие светской составляющей ренессансной мысли Италии. Именно тогда идеалы активной вовлеченности индивида в общественную жизнь, его гармоничного развития в сотрудничестве с другими нашли свое яркое выражение. Отчасти этому способствовала сама атмосфера нтальянских городов, многие из которых имели в рассматриваемый период демократическое коммунальное устройство, отчасти - стремление светских интеллектуалов утвердить себя в качестве полезной для социума прослойки, выработав условия идеального человеческого общежития. Развитие дискуссии об этических императивах повседневного поведения шло на фоне экономического роста. Торгово-предпринимательская прослойка занимает все более важную роль в жизни социума. Это побуждает многих гуманистов, нередко тесно связанных с данной средой, осмысливать место торговца и предпринимателя и рода его деятельности в системе общественных отношений.

Во второй половине пятнадцатого столетия ситуация кардинально меняется. В ряде городов (например, Флоренции) демократическое социальное устройство сменяется олигархическим. В сфере экономики проявляются первые признаки надвигающегося кризиса, который в полной мере разразился в XVI-XVII вв.

Неблагоприятные условия рыночной и политической коныоктуры отражались в сознании итальянских горожан. Данные изменения были видны ренессансным интеллектуалам Италии. Трактаты деятелей гуманизма вт. пол. XV — XVI в.в. нередко полны пессимизма в оценке общественных явлений или вообще отходят от разработки социальной проблематики (Марсилио Фи-чино, Кристофоро Ландино). Из вышеперечисленного становится понятным, что наиболее явно гражданский дух гуманизма проявился именно в XIV — пер. пол. XV в.в. В данный период ренессансные мыслители плодотворно сращивали теорию с социальной практикой, разрабатывая непротиворечивые этические концепции.

Методологическая база исследования. В качестве вектора интеллектуальных поисков, предпочтительного для решения вышеуказанной проблемы, перспективным представляется исследование на стыке интеллектуальной и новой культурной истории, исторической антропологии. В работе исследуется не только сознание и поведение итальянских горожан XIV - XV в.в., комплексы их повседневных представлений, связанных с реакцией на обогащение или бедность, но и способ взаимодействия их в развивающейся общественной системе и изменяющейся культурной среде, которая эту систему поддерживает и санкционирует. В качестве методов широко применяются исто-рико-генетический и историко-сравнительный (при рассмотрении эволюции гуманистических и христианских воззрений на богатство и бедность), наряду с казуальным (при анализе сходства и различия воззрений на проблему обогащения разных слоев городского социума) и семиотическим (при анализе стиля жизни гуманистов и купцов).

Научное и практическое применение результатов исследования. Практическая значимость исследования в огромной степени обусловлена его результатами. Материалы диссертации возможно использовать для разработки спецкурсов по темам, связанным с эволюцией этической мысли Возрождения, различными аспектами функционирования гуманистического движения, социальной психологии итальянских горожан эпохи Ренессанса, историей духовной и интеллектуальной жизни общества рассматриваемого периода.

Также, информация, имеющаяся в исследовании, может быть применена для написания научных статей, затрагивающих означенный круг проблем.

Положения, выносимые на защиту. С учетом целей и задач исследования, а также характера источниковой базы, задействованной в работе, целесообразно выдвинуть следующие тезисы:

- процесс обмирщения разных сфер функционирования итальянского социума XIV - XV вв. отразился в воззрениях как ренессансных интеллектуалов, так и купцов, выдвинув на первый план идеи вовлеченности в гражданскую активность;

- общая переоценка земного существования в русле приоритета активной жизни («vita attiva») затронула проблему богатства и бедности, побудив гуманистов и деловых людей рассматривать этот вопрос со светских позиций, противостоя аскетическим идеалам;

- гуманистов и выходцев из разных слоев городского общества волнует вопрос о судьбе человека, степени его свободы в распоряжении материальными благами, что находит свое выражение в дискуссиях о Фортуне; на смену представлениям об абсолютной предопределенности человеческого существования постепенно приходит картина действительности, полной случайностей, ставшей более свободной для проявления волн индивида;

- ренессансные интеллектуалы по-светски оценивают накопление капиталов не только на уровне формирования теоретических концепций, но и на уровне повседневности, создавая специфическую трудовую этику, нередко проявляя стяжательство и стремление преуспеть в обыденной жизни, сходное с утилитарными установками купцов.

Структура работы. Основная часть диссертации включает две главы, каждая из которых состоит из трех параграфов. Она предваряется введением и венчается заключением. Имеются также список использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблемы богатства и бедности в общественной мысли Италии XIV - первой половины XV вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Рассмотрев взгляды итальянских горожан XIV - XV вв. на разные аспекты проблемы обогащения, можно прийти к выводу о наличии целого пласта этический мысли, анализирующего данный процесс. Невиданный интерес к последнему обусловлен объективными причинами. Высокий уровень развития городов, наличие в них крупного торгового и банковского капитала, производства с элементами предкапитализма вовлекали итальянцев периода раннего Возрождения в отношения, которые разительно отличались от принятых в средневековом обществе с его иерархичностью, хозяйственной замкнутостью, низкой социальной мобильностью. Итальянские горожане зачастую оказывались в центре бурных процессов, протекающих в разных сферах общественной жизни, занимались многообразными видами деятельности. Вырабатывались новые черты социальной психологии, побуждающие пристально анализировать земную действительность, руководствоваться в своих поступках практическими побуждениями. Данный анализ и переоценка ценностей происходили и в торгово-предпринимательской среде, и в рамках прослойки светских интеллектуалов, и у представителей клира. Непосредственно касалось это и проблемы накопления капиталов, актуальной для городов-государств Италии XIV — XV вв. в связи с ростом практики деловых отношений.

Ренессансные мыслители, как представители интеллектуальной элиты, проявляют наибольшую последовательность в переосмыслении прежних, основанных на установках средневекового аскетизма, моральных императивов. К этому их толкает и увлечение светской по духу античной философией, и реакция на нмпульеы динамично меняющейся действительности. В результате, гуманисты выстраивают целостную этическую систему, основанную на приоритете активной жизни, вовлеченности в дела социума. Свое яркое выражение данный акцент получил в воззрениях деятелей флорентийского гуманизма рубежа XIV - XV вв. Социум Флоренции данного периода являл собой образец общества, сплоченного под эгидой коммунального патриотизма, общества, где еще действенны идеалы гражданской свободы. Именной на подобной почве могли возникнуть концепции гармоничных социальных отношений, основанных на отождествлении общественного и личного блага, провозглашающие служение социуму единственной формой полноценного существования. Влияние этих идей ощущалось и в воззрениях гуманистов рассматриваемого периода, формально не принадлежащих к флорентийской гражданской традиции. Это говорит об антиаскетической и антропоцентрической направленности всего этического учения итальянского гуманизма.

Восходящие к концепции Августина Блаженного взгляды средневековых церковных мыслителей, негативно оценивающих любое мирское призвание, ставящих монастырское уединение, посвященное молитвам и постам, неизмеримо выше любой общественной деятельности, приходят в противоречие с требованиями повседневной жизни. Вырабатываемые гуманистами этические максимы дают одну из моделей объяснения процессов повседневности, отчасти базируясь на опыте обыденного поведения горожанина, который должен проявлять предприимчивость и активность, чтобы преуспеть в городском социуме Италии XIV — пер. пол. XV вв. Но видение ренессансных мыслителей придает решению проблемы теоретическую глубину и масштабность, обогащает его знанием античной философии. Для большинства гуманистов рассматриваемого периода активная деятельность - способ раскрытия своих потенциальных способностей через служение обществу. В таком взгляде много от гражданской этики Аристотеля, но примечателен особый акцент на социальной активности и коммунальном патриотизме. Подобный подход имеет черты сходства и различия с взглядами пополанов и представителей клира.

Купеческие записки также демонстрируют нам готовность итальянского горожанина эпохи Ренессанса к напряжению сил и активной деятельности, которая видится основным содержанием мирского пути. И гуманисты (концепция Альбертн), и пополаны считают время земной жизни сферой, принадлежащей человеку. Оно наделяется самостоятельной ценностью, а не является лишь преддверием загробного воздаяния. Однако этически приемлемый вектор мирской активности у светских интеллектуалов и купцов несколько разнится. Она направлена не только на общее, но в значительной степени и на личное благо.

Установки деловых людей на коммунальное благосостояние тесно связаны с импульсами повседневного существования. В идеальных дидактических представлениях заметно понимание необходимости соблюдения общественного блага, вплоть до жертв ради общего благосостояния. Но данные императивы далеко не всегда совпадали с обыденным поведением горожан. Зачастую на первый план выходили узкоэгоистические и семейные интересы. Причем, далеко не всегда сознание деловых людей фиксировало этот разлад и прибегало к рефлексии.

Гуманисты же доходят до уровня обобщений, охватывающего городской социум в целом. По их мнению, деятельность личности должна быть неразрывно связана с потребностями общества и диктоваться ими. В стремлении построить непротиворечивую картину социальных отношений гуманисты нередко закрывают глаза на несовпадение запросов горожанина и коммуны. Они акцентируют внимание на обязанностях гражданина перед социумом, во многом наследуя традиции аристотелевской философии.

Итальянские торговцы и предприниматели более трезвы в оценках окружающих их общественных реалий и выборе способов полноценного существования. Благо коммуны, по их представлениям, должно было базироваться на процветании горожан. В случае ущемления прав последних коммунальными институтами, пополаны склонны были их критиковать.

В то же время, являясь теснее связанными с обыденным уровнем представлении и, нередко, менее эрудированными, купцы порой проявляли непоследовательность в отстаивании ценности «vita attiva». Иногда их мучили угрызения совести за тесную и не всегда соответствующую нормам благочестия вовлеченность в мирские дела, что находило свое выражение во внешних проявлениях - покаянных поступках, уходе в монастырь, паломничествах и других подвигах аскезы.

Светские интеллектуалы здесь более последовательны. Гуманисты XV века вели развернутую антимонашескую полемику, а представители раннего гуманизма (Дж. Боккаччо, Ф. Петрарка), выдвинувшие идеал уединенной жизни, преимущественно видели ее, как ученое отшельничество, а не как монашеские бдения.

Среди церковных мыслителей Италии XIV - XV вв. мы наблюдаем разнообразие оценочных суждений по проблеме активной и созерцательной жизни - от крайне аскетических и мистически окрашенных (Екатерина Сиенская) до адаптированных к реалиям жизни социума городов-государств (доминиканские и францисканские проповедники). При этом, трактаты, письма и проповеди представителей религиозной мысли все же более близки к ортодоксальной католической традиции по сравнению с взглядами гуманистов и купцов. Если последние, не отрицая церковных догматов, обращались к нуждам действительности и стремились выработать этически приемлемую, светски окрашенную линию повседневного поведения, клирики были озабочены приспособлением установок ортодоксального католицизма к новым реалиям. Особенно в этом преуспели францисканские и доминиканские проповедники, вынужденные бороться за умы паствы и реагировать на ее запросы. Они реабилитируют многие виды мирской активности, признают, что человек может праведно жить не только за стенами монастыря. Но во многом такой подход имеет характер уступки. С оговорками одобряя деятельность человека в миру, проповедники сужают ее сферу и не ставят под сомнение преимущества пути самоограничения и монашеских бдений. Вместе с тем, в Италии в XIV — XV вв. существовали и религиозные мыслители, представлявшие аскетическую доктрину в чистом виде, с колоссальным зарядом неприятия земной жизни. Воззрения гуманистов и пополанов имеют более светскую окраску.

Характерно, что концепции активной и созерцательной жизни представителей трех рассматриваемых сред, проецируясь на повседневность, формировали специфические представления о труде. При этом, последние опиралась на понятия otium и negotium, заимствованные из античной философской и риторической традиции. Под первым в древности понимался досуг, посвященный отдохновению, под вторым - трудовая активность и общественная карьера.

В Средневековье, под влиянием аскетической доктрины, данные представления претерпевают трансформацию. Для церковных мыслителей otium заключался в молитвенном экстазе, уединенном общении с Богом. Negotium же был заполнен нелегким трудом, ставшим бременем повседневной жизни. Для традиции ортодоксального католицизма вообще характерен налет негативизма в оценках трудовой деятельности. Последняя понималась аскетами, как наказание за первородный грех. Такая оценка была смягчена, но не полностью изменена рядом религиозных мыслителей (Фома Аквннский, францисканские и доминиканские проповедники) и являлась господствующей для средневековой церковной традиции.

Деловые люди ренессансной Италии отчасти оставались в плену традиционных представлений, отчасти переосмысливали их. Otium у купцов иногда связывался с монашеским уединением. В то же время, он порой понимался и как пространство отдыха, развлечений и штудий, которым предавались во время, свободное от дел. Negotium был заполнен деловой или политической активностью. Но последняя приобретала в купеческих записках положительный смысл. Труд, понимаемый как многоплановая деятельность по управлению делами и руководству, служил средством личного и семейного обогащения, которое являлось для купцов основной целью всякой активности. В то же время, в произведениях деловых людей проявлялся, но не получил завершения, мотив оценки трудовой деятельности, как созидательной и общественно-полезной.

Наибольшую трансформацию представления об otium и negotium претерпели в трактатах и повседневной практике гуманистов. Первый стал пространством, заполненным интеллектуальным трудом, ставшим основным видом деятельности ренессансных мыслителей. Второй также подразумевал трудовую активность, но не творческую, а направленную на повышение материального благосостояния. Особенно выраженным противопоставление между otium и negotium было у ранних гуманистов (Боккаччо, Петрарка), которые стремились подчеркнуть ценность для горожан своей интеллектуальной деятельности, протекающей на досуге. Ренессансные мыслители последующих поколений, получившие признание в социуме, стирают границу между otium и negotium и приходят к пониманию труда, как универсального процесса, созидательного для личности и человеческого сообщества. Они высказывают свою точку зрения смелее, чем превозносящие молитвенный otium клирики, и подходят к проблеме глубже, чем отдающие предпочтение труду ради обогащения купцы.

Необходимо отметить, что ренессансные интеллектуалы XIV — XV вв., сделавшие в большинстве случаев выбор в пользу активной жизни, задавались вопросом о факторах, влияющих на земное существование. Сходные ментальные установки были присущи купцам, по роду деятельности подверженными нестабильности экономической и политической ситуации в городах-государствах Италии рассматриваемой эпохи. Свое видимое выражение данные искания получили в дискуссии о роли Фортуны в жизни индивида.

Образ этой античной богини, отвечающей за надличностные обстоятельства, которые меняют человеческое существование, сохранялся и в обществе Средневековья, и в социуме Ренессанса. Вынужденные мириться с данным обстоятельством, апологеты религиозной догматики включили представления о Фортуне в систему христианского мировоззрения. Она выступила орудием Божественной воли, исполнительницей Божественного провидения.

Однако, в Италии XIV - XV вв. Фортуне придается и другое значение. В трудах гуманистов и купцов она зачастую отделяется от провидения, предстает самостоятельной величиной, олицетворяющей изменчивость и нестабильность окружающей действительности. Картина мира перестает быть абсолютно заданной, в нее вносится элемент случайности. Отношения итальянского горожанина с Фортуной являются более свободными, нежели его отношения с Богом. Судьбе можно противостоять, используя приобретенные знания и навыки, волю и жизненный опыт. Это понимание было характерно и для гуманистов, и для купцов. Произведения последних пестрят практическими рекомендациями по защите от неблагоприятных обстоятельств. Гуманистические трактаты осмысливают проблему на теоретическом уровне, демонстрируя многообразную палитру взаимодействия с Фортуной: от борьбы до подчинения.

Критерием отношения к последней у гуманистов выступают потребности личности. Если, по представлениям светских интеллектуалов, Фортуна способствует развитию потенций индивида, декларируется подчинение ей. В противном случае - провозглашается необходимость борьбы со злой судьбой или миннмализации нанесенного ущерба. Этот подход разительно отличается от философского безразличия стоиков или покорности адептов ортодоксального католицизма. Он подразумевает деятельную самореализацию человека в полном неожиданностей земном мире, ориентируясь на личность, которая рассчитывает на свой ум и свои способности.

Взгляд на горожан в их повседневном существовании близок, но не тождественен. В отличие от гуманистов, они чаще воспринимают Фортуну в ее разрушительной ипостаси и разрабатывают тактику противостояния ей. Ре-нессансные мыслители подходят к вопросу более глубоко и дискуссионно, представляя разные модели поведения под гнетом жизненных обстоятельств. Кроме того, на деловых людей, теснее гуманистов связанных с обыденными установками городской среды, отчасти продолжают оказывать влияние представления о Фортуне, как орудии Божественной волн, каре за грехи, характерные для Средневековья. Но многие пополаны находят в себе силы бороться с неблагоприятными обстоятельствами даже в этом случае. И светские интеллектуалы, и выходцы из торгово-предпринимательской среды верят в способность человека к проявлению свободной воли и разума в меняющемся мире.

Мы установили, что гуманисты, теоретически осмыслив импульсы, исходящие из городского окружения, выдвинули в качестве ведущего этического императива идеал активной жизни. Последний отчасти был основан на обыденных представлениях жителей коммуны, в частности, торговцев и предпринимателей, но не сводился к обобщению и систематизации их. Кроме того, обращенные к нуждам повседневного существования, гуманисты, наряду с купцами, признавали возможность человека избирать собственную стратегию поведения в ходе земного существования, выстраивать вокруг себя рационализированную, подвластную воле индивида реальность. Небезынтересно узнать, каковы взгляды ренессансных интеллектуалов на актуальную для современного им социума проблему - процесс обогащения. Пристально анализирующие окружающую действительность, приветствующие активную вовлеченность в дела общества, они не могли обойти вниманием важные для его функционирования явления (социальное расслоение, развитие торговли, производства, банковского дела, ростовщичество).

Указанные выше процессы нарушали замкнутую структуру средневекового социума. Зачастую, они негативно оценивались представителями церкви, существенно влиявшими на состояние общественной морали. Католическая религия, выполнявшая в средневековом обществе мировоззренческие функции, несла в себе заряд негативного отношения к накоплению капиталов. Этот взгляд восходил к учению Августина Блаженного. Последний, стремясь очиститься от скверны материального мира, пребывание в котором явилось следствием первородного греха, выдвинул идеал «святой нищеты».

Живым воплощением его послужило монашество с обетом бедности. Восхваление последней, наряду с порицанием богатства, стало общим местом многих религиозных трактатов и проповедей. Необходимо отметить, что ряд представителей клира, начиная с Фомы Аквинского, пытались смягчить столь категоричную позицию под влиянием происходящих в социуме процессов (рост городов, ремесел, торговли). Преуспели в этом и многие религиозные мыслители Италии XIV - пер. пол. XV вв. Францисканские и доминиканские проповедники оправдывают занятие ремеслом, честную торговлю и предпринимательство. Однако, отношение к двум последним видам деятельности несет отпечаток настороженности. Торговцев и предпринимателей постоянно подозревают в обмане, сфера их морально оправданной активности сужается. Многие францисканцы и доминиканцы мирятся с наличием крупных финансовых средств у влиятельных горожан, при условии скромности в быту обладателей богатств и их участия в благотворительности. Но порицаются неправедно нажитые капиталы (например, ростовщичеством) и бросающаяся в глаза роскошь. Налицо компромиссный, а иногда и негативный подход к обогащению у представителей клира Италии рассматриваемого периода.

Заслуга ренессансных интеллектуалов состоит в формировании светского взгляда на проблему богатства и бедности, взгляда, который рационализирован из опыта повседневной жизни. Гуманисты по-разному рассматривают данный вопрос, но несомненно большая степень свободы от представлений о греховности обогащения. Источником этой свободы является городская среда. Деловые люди итальянских городов-государств зачастую именно в накоплении капиталов видели смысл земной жизнедеятельности. Богатство выступало зримым показателем общественного признания и Божественного благоволения. Светские интеллектуалы, однако, отходят от утилитарности и прагматичности купцов, стараясь объективно оценить происходящие процессы и сформировать гармоничные идеалы человеческого общежития. Богатство оценивается гуманистами положительно, если служит во благо раскрытия способностей личности или процветания социума. Оно является средством, а не целью.

Характерно, что подобный взгляд накладывал отпечаток и на повседневную жизнь деятелей гуманизма, влияя на формирование их воззрений на успех и неудачу. Опираясь на светские представления об активной и уединенной жизни, гуманисты выделяют две стези самореализации — ученый досуг и общественную деятельность. Обогащение в разной степени сопутствует этим видам активности. Мир внутригруппового общения и штудий на досуге у светских интеллектуалов более свободен от проявлений стяжательства. Реальность же взаимодействия гуманистов с внешними социальными структурами благоприятствовала выражению утилитарности и прагматизма, ибо была полна конкуренции. Несмотря на это, творческое раскрытие собственных способностей занимало важнейшее место в системе приоритетов гуманистов и считалось показателем успеха. Богатство служило лишь подспорьем на данном пути. Алчность не должна была притуплять разум человека и мешать проявлению его дарований.

Рассмотрев подходы представителей разных слоев общества Италии эпохи раннего Ренессанса к оценке проблемы обогащения, попытаемся поговорить о социальных истоках культуры Возрождения. На примере отдельного сегмента общественной мысли мы можем предполагать, что этика итальянского гуманизма была связана с импульсами повседневности, теоретически осмысленными сквозь призму специфических знаний о мире. Гуманисты обращались к анализу актуальных явлений действительности (в частности, обогащения) и повседневных установок горожан. Однако это не лишает их воззрений самостоятельной ценности. На путях освоения античных знаний и адаптации их к реалиям современного социума, ренессансные интеллектуалы приобретали уникальный, отличный от средневекового опыт рефлексии.

Список научной литературыГордиенко, Андрей Борисович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Пропзвсдеппп гуманистов. 1. Гуманнстнческне трактаты.

2. Петрарка Ф. Об уединенной жизни // Петрарка Ф. Сочинения философские и полемические. Сост., пер. и комментарии Н.И. Девятайкина, Л.М. Лукьянова. М., 1998. С. 61-127.

3. Alberti L.B. De Iciarchia // Alberti L.B. Opere volgari. A cura di C. Grayson. Barí, 1966. V. II. P. 187-288.

4. Alberti L.B. I libri della famiglia // Alberti L.B. Opere volgari. A cura di С. Grayson. Ban, 1966. V. I. P. 3-344.

5. Barbara F. De re uxoria liber // Prosatori latini dell'Quattrocento. A cura di E. Garin. Milano; Napoli; Torino, 1976. V. I. P. 103-125.

6. Bruni L.A. Istoria florentina. Premessovi un discorso su Leonardo Bruni Aretino perC. Monzani. Firenze, 1861.

7. Bruni L. Panegírico della citta di Firenze. Firenze, 1974.

8. Montemagno B. da. De nobilitate // Prosatori latini dell'Quattrocento. A cura di E. Garin. Milano; Napoli; Torino, 1976. V. II. P. 142 165. Palmieri M. Vita civile. A cura di G. Belloni. Firenze, 1982. 2. Эпистолы.

9. Петрарка Ф. Книга писем о делах повседневных // Петрарка Ф. Эстетические фрагменты. Пер., вступ. статья и примечания В.В. Бибихина. М., 1982. С. 47233.

10. Bracciolini Р. Epístola XXXII // Bracciolini Poggio. Opera omnia. A cura di R. Fubini. Torino, 1964-1969. Lib. 3. P. 272-275.

11. Bracciolini P. Epístola II. Londra, 21 gennaio 1420 // Bracciolini P. Lettere. A cura di H. Harth. Firenze, 1984-1987. V.I. P. 5-7.

12. Bracciolini P. Two letters about classical manuscripts (1416 & 1427) // The Renaissance in Europe: An anthology. Ed. by P. Elmer. New Haven-London, 2000. P. 16-19.

13. Salutati С. Epístola V. A Francesco Bruni // Salutati C. Epistolario di Coluccio Salutati. A cura di F. Novati. V.I. P. 140-143.

14. Vergerio P.P. Epístola LVIII // Vergerio P.P. Epistolario di Pier Paolo Vergerio. A cura di L. Smith. Roma, 1934. V.I. P. 127-131.

15. Vergerio P.P. Epístola LVIIII // Vergerio P.P. Epistolario di Pier Paolo Vergerio. A cura di L. Smith. Roma, 1934. V.I. P. 131-137.3. Новеллы.

16. Боккаччо Дж. Декамерон. Пер. с нт. Н. Любимова. СПб., 1998.4. Жизнеописания.

17. Боккаччо Дж. Жизнь Данте // Боккаччо Дж. Малые произведения. Сост., пре-дисл. и общ. ред. Н. Томашевского. Л., 1975. С. 523-605.5. Надгробные речи.

18. Пнттн Б. Хроника. Пер. с ит. З.В. Гуковской. Л, 1972. Morelli G. Ricordi. A cura di V. Branca. Firenze, 1956.

19. Velluti D. La crónica domestica scritta tra il 1367 e il 1370. A cura di I. Del Lungo e C. Volpi. Firenze, 1914.

20. Velluti P. Addizioni // Velluti D. La crónica domestica scritta tra il 1367 e il 1370. A cura di I. Del Lungo e C. Volpi. Firenze, 1914. P. 316-336.2. Исторические хроншен.

21. Виллани Дж. Новая хроника, или История Флоренции. Пер., ст. и примеч. М.А. Юсима. М., 1997.

22. Cavalcanti G. Istorie fiorentine. Firenze, 1838. V. I-II.3. Жизнеописания.

23. Bisticci V. da. Vita di Matheo Palmieri, florentino // Bisticci V. da. Le vite. V.l. P.563.567.4. Переписка»

24. Epístola №5. Simone Non a Pietro de' Medici a Florence. Bruges, 23 jullet 1447 // Correspondance de la filiale de Bruges des Medici. Publiee par A. Grunzweig. Bruxelles, 1931. P. 6-7.

25. Произведения представителен церкви.1. Трактаты.

26. Августин Аврелий. О граде Божьем // Августин Аврелий. Творения. Сост. и подготовка текста к печати С.И. Еремева. СПб.; Киев. 1998. Т. 3. Кн. I -XII. Аквинскнй Фома. Сумма против язычников. Пер., вступ. ст., коммент. Т.Ю. Бородай. Долгопрудный, 2000.

27. Иннокентий III. О презрении к миру или о ничтожестве человеческого состояния // Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Под ред. С.М. Стама. Саратов, 1988. Ч. 2. С. 116-130.

28. Пассаванти Я. Зерцало истинного покаяния // Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Под ред. С.М. Стама. Саратов, 1988. Ч. 2. С. 135-151. Dominici G. Regola del governo di cura familiari. A cura di D. Salvi. Firenze, 1860.2. Проповеди.

29. Bernardino da Siena. Predica XXXVIII. Dei mercanti e d'maestri e come si deve fare le mercanzie // San Bernardino da Siena. La prediche volgari. Л cura di Luciano Banchi. Siena, 1880- 1888. V.II. P. 225-252.

30. San Bernardino da Siena. Predica XL. Qui tratta elemosino e a chi si de'dare la limosina // San Bernardino da Siena. La prediche volgari. A cura di Luciano Banchi. Siena, 1880- 1888. V. III. P. 284-317.

31. San Bernardino da Siena. Predica XLI. Similemente della elemosina e della utilita e frutto che seguita a chi la fa // San Bernardino da Siena. La prediche volgari. A curadi Luciano Banchi. Siena, 1880- 1888. V. III. P. 318-349. 3. Письма.

32. Сиенская Екатерина. Письма // Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Саратов, 1988. Под ред. С.М. Стама. Ч. 2. С. 131-134.

33. Труды аптпчпых мыслителей.1. Трактаты.

34. Аристотель. Этика // Аристотель. Этика. Политика. Поэтика. Категории. Вступ. ст. Д. Миртов, пер. Э. Радлов, С.А. Жебелев, Н. Платонова и др. Минск, 1998. С. 139-408.

35. Сенека JI.A. О стойкости мудреца // Сенека JI.A. Философские трактаты. Пер. и комментарии Т.Ю. Бородай. СПб., 2000. С. 66-85.2. Речи.

36. Цицерон М.Т. Речь в защиту Публия Сестия // Цицерон М.Т. Речи в двух томах. Пер. В.О. Горенштейна. М., 1993. T. II. С. 103-154.

37. Литература. Абрамсон М.Л. От Данте к Альберти. М., 1979.

38. Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления. М., 1978.

39. Баткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989.

40. Баткин Л.М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М., 1995. Вернадская Е.В. Гуманизм и политическая практика итальянских государств (конец Х1У-ХУ в.) // Культура Возрождения и общество. М., 1986. Бибихин В.В. Новый Ренессанс. М., 1998.

41. Брагина Л.М. Альберти гуманист // Леон Баттиста Альберти. Сб. ст. М., 1977. С. 10-49.

42. Брашна Л.М. Гуманистическая мысль Италии XV века // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.). Под ред. Л.М. Брагиной. М., 1985. С. 5-36.

43. Брашна Л.М. Итальянские гуманисты XV в. о городской цивилизации // Город как социокультурное явление исторического процесса. М., 1995. С. 151160.

44. Брашна Л.М. О некоторых спорных вопросах социальной психологии флорентийского купечества XV в. // Культура и общество Италии накануне Нового времени. М., 1993. С. 51-63.

45. Брашна Л.М. Социально-политические идеи в итальянском гуманизме XVвека // Культура Возрождения и общество. М., 1986. С. 7-19.

46. Брашна Л.М. Самосознание флорентийцев по сочинениям гуманистов XV в.

47. Город в средневековой цивилизации Западной Европы. М., 1999. Т. 3. С.299.306.

48. Брашна Л.М. Итальянский гуманизм эпохи Возрождения: Идеалы и практика культуры. М, 2002.

49. Брашна Л.М. Итальянский гуманизм. Этические учения XIV XV веков. М., 1977.

50. Бранка В. Боккаччо средневековый. М., 1983.

51. Буркхардт Я. Культура Италии в эпоху Возрождения. СПб., 1876.

52. Вайман С.Т. Реализм как исторический антипод религии. Эподы о поэтике Боккаччо. Воронеж, 1966.

53. Данилова И.Е. Альберти и Флоренция. М., 1997.

54. Данилова И.Е. Брунеллески и Флоренция. Творческая личность в контексте ренессансной культуры. М., 1991.

55. Данилова И.Е. Итальянский город XV века: реальность, миф, образ. М., 2000. Девятайкина Н.И. Петрарка как философ и полемист // Петрарка Ф. Сочинения философские и полемические. М., 1998. С. 3-57.

56. Де Санктис Ф. История итальянской литературы. М., 1963. Т. I. Дживелегов А.К. Начало итальянского Возрождения. М., 1924. Жебар Э. Начала Возрождения в Италии. СПб, 1900.

57. История менталыюстей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996.

58. Кнабе Г.С. Древний Рим история и повседневность: очерки. М., 1986. Коплстон Ф.И. Аквинат: введение в философию великого средневекового мыслителя. Долгопрудный, 1999.

59. Корелнн М.С. Очерки итальянского Возрождения. М., 1910.

60. Корелин М. Ранний итальянский гуманизм и его историография. М., 1892.1. Вып. II.

61. Котелышкова Л.А. Феодализм и город в Италии в Х111-ХУ веках. М., 1987. Краснова И.А. Деловые люди Флоренции Х1\/-ХУ в.в. Ставрополь М., 1995. 4.1-2.

62. Кудрявцев О.Ф. Ренессансный гуманизм и «Утопия». М., 1991.

63. Кузнецов Б.Г. Идеи и образы итальянского Возрождения. Наука Х1У-ХУ1 вв.в свете современной науки. М., 1979.

64. Ле Гофф Ж. Другое средневековье: время, труд и культура Запада. Екатеринбург, 2000.

65. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М., 1978.

66. Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. М., 1979.

67. Монье Ф. Опыт литературной истории Италии XV века: Кватроченто. СПб.,1904.

68. Петров М.Т. Итальянская интеллигенция в эпоху Ренессанса. Л., 1982. Реале Дж., Антнсери Д. Западная философия от истоков до наших дней. СПб., 1994. Т. 2.

69. Ревякнна Н.В. Поджо Браччолинн и проблема благородства в гуманистической литературе итальянского Возрождения XV в. // Культура эпохи Возрождения. Л., 1986. С. 201 217.

70. Ревякина Н.В. Гуманистическое воспитание в Италии XIV-XV веков. Иваново, 1993.

71. Ревякнна Н.В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV первой половины XV в. М., 1977.

72. Ревякина Н.В. Человек в гуманизме итальянского Возрождения. Иваново, 2000.

73. Ревуненкова Н.В. Ренессансное свободомыслие и идеология Реформации. М., 1988.

74. Репина Л.П. Вызов постмодернизма и перспективы новой культурной и интеллектуальной истории // Одиссей. Человек в истории. 1996. М., 1996. С. 2338.

75. Рутенбург В.И. Возрождение и религия (в связи с периодизацией эпохи) // Типология и периодизация культуры Возрождения. М., 1978. С. 16-25. Рутенбург В.И. Италия и Европа накануне Нового времени. Л., 1974. Рутенбург В.И. Титаны Возрождения. Л., 1976.

76. Стам С.М. Культура Возрождения: вопросы содержания, эволюции, периодизации // Вопросы истории, 1977. № 4. С.75-93.

77. Сунягин Г.Ф. Промышленный труд и культура Возрождения. Л., 1987.

78. Тарле Е.В. История Италии в средние века. СПб, 1906.

79. Фоигт Г. Возрождение классической древности, или Первый век гуманизма. М., 1884-1885. Т. 1-2.

80. Харитонович Д.Э. Эстетические аспекты ремесленной деятельности (на материале средневековых ремесленных трактатов) // Культура и искусство западноевропейского средневековья: Материалы научной конференции (1980 г.). М., 1981. С. 180-202.

81. Черняк И.Х. Гуманизм эпохи Возрождения и христианская мысль древности // Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984. С. 27-40. Черняк И.Х. Поджо и зарождение гуманистической критики Библии // Культура эпохи Возрождения. Л., 1986. С. 217-223.

82. Шастель А. Искусство и гуманизм во Флоренции времен Лоренцо Великолепного: Очерки об искусстве Ренессанса и неоплатоническом гуманизме. М.; СПб, 2001.

83. Штейнберг Д.Р. Проблема соотношения раннего итальянского гуманизма и христианства в трудах современных исследователей // Средневековый город. Вып. 13. Саратов, 1998. С. 177-189.

84. Эльфонд И .Я. «Восхваление города Флоренции» как источник для изучения нсторико-полнтической концепции гуманиста Леонардо Бруни // Проблемы всеобщей истории. М., 1976. С. 286-305.

85. Эльфонд И.Я. Леонардо Бруни и греческая философия // Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984. С. 58-66.

86. Эльфонд И.Я. Политическая борьба во Флоренции XIV в. в трактовке Леонардо Бруни Аретино // Средневековый город. Вып. 13. Саратов, 1998. С. 109-121.

87. Alexander S. Lions and foxes. Men and ideals of the Italian Renaissance. New York, cop. 1974.

88. Ames-Lewis F. The intellectual life of early Renaissance artist. New Heaven; London, 2000.

89. Antal F. Die florentiche Malerei und ihn sozialer Hintergrund. Berlin, 1958. Baron H. A new attitude toward wealth // Social and economic foundations of the Italian Renaissance. New York, 1969. P. 173-182.

90. Baron H. Franciscan poverty and civic wealth in humanistic thought // Speculum. A jornal of medieval studies, 1938. V. XIII. P. 1-37.

91. Baron H. From Petrarch to Leonardo Bruni: studies in humanistic and political literature. Chicago; London, 1968.

92. Baron H. The Crisis of the early italian Renaissance. Civic humanism and republican liberty in the age of classicism and tyranny. Princeton (N.Y.), 1966. Bec Ch. Les marchands écrivains. Affaires et humanisme a Florence. 1375-1434. P., 1967.

93. Bonora E. Retorica e invenzione. Studi sulla letteratura italiana del Rinascimento. Milano, 1970.

94. Branca V. Discussioni sul Rinascimento. Firenze, 1962. Breisach E. Renaissance Europe 1300-1517. New York, 1973. Brucker G. Renaissance Florence. New York, 1969.

95. Brucker G. The civic world of early Renaissance Florence. Princeton (N.J.), cop. 1977.

96. Burke P. Culture and society in Renaissance Italy. 1420-1540. New York, 1972. Burke P. The historical anthropology of early modern Italy: Essays on perception and communication. Cambridge, 1987.

97. Bush M.L. Renaissance, Reformation and outer world. 1450-1600. London, 1967. Camporeale S.J. Lorenzo Valla. Umanesimo e teología. Firenze, 1972.

98. Carbonara C. Il secolo XV e altri saggi. Napoli, 1969.

99. Castellani A. Nuovi testi fiorentini del Dugento. Firenze. 1952. T. I-II.

100. Cattaneo E. Citta e religione nell'eta dei Comuni. Milano, 1979.

101. Chamberlin E.R. The world of Italian Renaissance. London, 1982.

102. Cochrane E. Historians and historiography in the Italian Renaissance. Chicago;1.ndon, 1981.

103. Cottino-Jones M. Order from chaos. Social and aesthetic harmonies in Boccac-cion's Decameron. Washington, 1982.

104. Cutolo A. Viaggio nel medioevo italiano (476-1453). Milano, 1956.

105. De Roover R. Business, banking, and economic thought in late medieval and earlymodern Europe. Selected studies. Chicago; London, 1974.

106. Di Napoli G. Lorenzo Valla. Filosofía e religione neH'umanesimo italiano. Roma, 1971.

107. Durant W. The Renaissance. A history of civilization in Italy from 1304 — 1576 A.D. New York, 1953.

108. Fanfani A. Cattolicesimo e protestantesimo nella formazione storica del capitalismo. Milano, 1934.

109. Fanfani A. Le origini dello spirito capitalistico in Italia. Milano, 1933.

110. Fanfani A. Storia del lavoro in Italia. Dalla fine del secolo XV agli inizi del XVIII.1. Milano, 1943.

111. Ferguson W.K. The Renaissance in historical thought. Five centuries of interpretation. Boston, 1948.

112. Fois M. Il pensiero cristiano di Lorenzo Valla nel quadro storico-culturale del suo ambiente. Roma, 1969.

113. Fubini R. Quattrocento florentino: política, diplomazia, cultura. Pisa, 1996.

114. Fubini R. L'umanesimo italiano e suoi storici. Origini rinascimentali critica moderna. Milano, 2001.

115. Gadol J. Leon Battista Alberti. Universal man of the early Renaissance. Chicago; London, 1969.

116. Gaeta F. Lorenzo Valla. Filología e storia nelP umanesimo italiano. Napoli, 1955. Garin E. La cultura del Rinascimento. Profilio storico. Bari, 1973. Garin E. La cultura filosófica del Rinascimento italiano: Ricerche e documenti. Firenze, 1979.

117. Garin E. L'Eta nuova. Ricerche di storia della cultura dal XII al XVI secolo. Napoli, 1969.

118. Garin E. L'umanesimo italiano. Filosofía e vita civile nel Rinascimento. Bari, 1965.

119. Green V. Renaissance and Reformation: A survey of European histoiy between 1450 a 1660. London, 1982.

120. Greenfield C.C. Humanist and scholastic poetics, 1250-1500. Lewisburg, 1981. Guar M. Intellettuali, potere e circolazione delle idée nell' Italia moderna (15001700). Torino, cop. 1980.

121. HaleJ.R. Renaissance Europe, 1480-1520. London, 1972. Hauser A. The social history of art. London, 1951. V. 1.

122. Hay D. The Italian Renaissance in its historical background. London; New York, 1961.

123. Hudson W.H. The story of the Renaissance. New York, 1924.

124. Hunska S. «And rich man also died, and he was buried in hell» The social ethosin medicant sermons. Helsinki, 1997.

125. Kajanto L. Poggio Bracciolini and classicism: A studi in early Italian humanism. Helsinki, 1987.

126. Kerrigan W., Braden G. The idea of the Renaissance. Baltimore; London, 1989. Kristeller P.O. Renaissance thought. II: Papers on humanisme and arts. New York, 1965.

127. Marsh D. The Quattrocento dialogue: Classical tradition and humanist innovation. Cambridge (Mass.); London, 1980.

128. Martin A.von. Soziologie der Renaissance. Zur physiognomic und rhythmic bürgerlicher kultur. Stuttgart, 1932.

129. Martines L. Power and imagination. City-states in Renaissance Italy. New York, 1988.

130. Martines L. The social world of the florentine humanists (1390-1460). Princeton, 1963.

131. Monti A. Les chroniques florentines de la premiere révolté populaire a la fin de la commune (1345-1434). Lille, 1983.

132. Mordenti R. Les livres de famille en Italie // Annales. Historie, sciences sociales, 2004. №4. P. 785-804.

133. Prati P. Giovanni Dominici e TUmanesimo. Napoli, 1965.

134. Roeder R. The man of the Renaissance. Four lawgivers: Savonarola, Machiavelli, Castiglione, Aretino. New York, 1933.

135. Romano R. Tra due crisi: L'ltalia del Rinascimento. Torino, 1973.

136. Rummel E. The humanist-scholastic debate in the Renaissance and Reformation.1. Cambridge, 1995.

137. Saitta G. II pensiero italiano neirUmanesimo e nel Rinascimento. Bologna, 1949. V. I.

138. Sapori A. Compagnie e mercanti di Firenze antica: Con un'App su la Banca Medici. Firenze, 1978.

139. Sapori A. L'eta délia Rinascita. Secoli XIII XIV - Milano, 1958.

140. Seigel J. Civic Humanism or «Ciceronian Rhetoric»? The Culture of Petrarch and

141. Bruni // Past and present, 1966. № 34. P. 3-48.

142. Sellery G. The Renaissance. Its nature and origins. Madison, 1950.

143. Shepherd G. Vita di Poggio Bracciolini. Firenze, 1825.

144. Schiavone M. Problemi ed aspetti dell'umanesimo. Milano, 1969.

145. Struever N.S. The language of history in the Renaissance; rhetoric and historicalconsciousness in Florentine humanism. Princeton (N.Y.), 1970.

146. Strocchia Sh. Death and ritual in Renaissance Florence. Baltimore, London, 1992.

147. Tenetti A. Il senso délia morte e 1' amore della vita nel Rinascimento (Francia e1.alia). Torino, 1957.

148. Thomson S. Europe in Renaissance and Reformation. London, 1963. Trinkaus Ch. In our image and likeness. Humanity and divinity in Italian humanistic thought. Chicago, 1970. V.l.

149. Wilcox D. The development of Florentine humanist historiography in the fifteenth century. Cambridge (Mass.), 1969.-V

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы богатства и бедности в общественной мысли Италии XIV - первой половины XV вв."

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Гордиенко, Андрей Борисович

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Гордиенко, Андрей Борисович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблемы богатства и бедности в общественной мысли Италии XIV - первой половины XV вв."

Список научной литературыГордиенко, Андрей Борисович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

Похожие темы диссертаций