автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Проза и публицистика Эдуарда Лимонова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проза и публицистика Эдуарда Лимонова"

* I

о

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

А. А. ОРЛОВА

ПРОЗА И ПУБЛИЦИСТИКА ЭДУАРДА ЛИМОНОВА

Специальность 10.01.01 — русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербу рг 2005

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент

Ольга Владимировна Богданова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

старший научный сотрудник Сергей Акимович Кибальник, кандидат филологических наук, старший преподаватель Нонна Петровна Беневоленская

Ведущая организация: Снкт-Петербургский государственный

университет культуры и искусства

тационного совета К 212.232.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 11.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 7/9).

Автореферат разослан «_»_2005 года.

61

— 2005 года в 16.00 на заседании диссер

Ученый секретарь „ у

диссертационного совета

кандидат филологических наук, д о I [ ( т А . И. Владимирова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В истории отечественной литературы до Эдуарда Вениаминовича Лимо-нова (наст. фамилия — Савенко), пожалуй, еще не было личности, которую бы окружала настолько прочная дурная слава. На протяжении всей своей творческой деятельности Лимонов с необыкновенной активностью эпатировал общественность нарушением общепринятых табу, разрушением этических и эстетических канонов, глумлением над святынями и ценностями. Разумеется, и прежде талантливые русские литераторы позволяли себе всякого рода скандалы и выходки — но происходило это, как правило, в молодые годы, впоследствии же, с наступлением зрелости, «пощечины общественному вкусу» неизменно трансформировались в более или менее последовательную респектабельность. Уникальность лимоновского феномена связана прежде всего с тем, что, ворвавшись в большую литературу скандально-эксгибиционистским романом «Это я — Эдичка», опубликованным на Западе под заглавием «Русский поэт предпочитает больших негров», он так и не сошел с избранного им пути скандалиста и эпатера. Более того, достигнув пожилого возраста, он к чисто литературному куражу добавил еще и политического экстремизма, создав и возглавив радикально-маргинальную партию, вознамерившуюся изменить не только русский, но и мировой порядок (за деятельность в качестве вождя так называемого национал-большевизма Лимонова и арестовали российские спецслужбы, в результате он вынужден был провести более двух лет в Лефортовской тюрьме).

Именно политическая деятельность Лимонова, в ходе которой он выдвинул радикальные проекты трансформации наличного миропорядка, сделала особенно очевидной его непохожесть на других российских литераторов. Пытаясь осмыслить лимоновский феномен, критики выдвигают главным образом две версии. По одной из них, Лимонов является «успешнейшим менеджером самого себя»1, а зигзага его творческой и политической биографии объясняются трезвым расчетом, механикой негативного паблисити, в соответствии с ко-

'Голынко-Волфсон Д. Империя сытых анархистов: («Правая мысль» и «левая идея» в современной русской прозе) // Новое литературное обозрение. 2003. № 64. С. 175.

торой всякий скандал подогревает популярность художника. Вторая версия связывает Лимонова с постмодернистской игровой эстетической практикой, ставя его в один ряд с такими сугубыми ирониками, как В. Сорокин. Обе эти трактовки вызывают сомнения: Лимонов мало похож как на приспособленца-конъюнктурщика, так и на постмодерниста. И хотя конъюнктурные соображения никогда не были чужды автору «Эдички», расчетливость опытного про-моутера, хорошо знающего законы рынка, сочетается у Лимонова с редкой в современной литературе искренностью. Очевидно, что его скандальные акции обусловлены не столько расчетливым стремлением привлечь к себе внимание, сколько органически присущей ему жаждой правды, вернее, того, что ему представляется правдой. Далек Лимонов и от постмодерного отстраненно-ироничного эстетизма, в его политической деятельности бросается в глаза сугубая серьезность. Очень серьезным оказывается его отношение к окружающему миру — несовершенному и порочному, нуждающемуся в коренной переделке. Особенности лимоновского менталитета недвусмысленно указывают на связь с авангардистской психоидеологией.

Как известно, художник-авангардист, в отличие от постмодерниста, отвергающего любые претендующие на универсальность истины и иерархии ценностей, устремлен к радикальному переустройству бытия, отсюда и обостренный интерес многих представителей классического авангардизма к политике. «Предпосылкой авангарда стало „Бог умер" — художник должен теперь стать на его место <...>, — указывал Б.Гройс. — Вместо отображения мира авангард поставил себе задачу его окончательного разрушения и создания на его обломках нового и лучшего мира. Но создание нового мира невозможно без подчинения этой цели всего человечества или, по меньшей мере, населения целой страны со всеми ее ресурсами. Отсюда естественно возникает требование предоставления художнику абсолютной политической власти, которое прослушивается во многих манифестах авангарда»2. Специфика Лимонова состоит в том. что он. выросший и сформировавшийся как творческая личность в среде андеграундного неоавангарда 1960-х годов, где культивировалось неприятие утопии, глубоко проникся революционным духом и утопическим пафосом так называемого классического авангарда первой трети XX в., главным образом кубофутуризма. Внешне, с формально-технической точки зрения, проза Лимонова может показаться традиционно-реалистической. Но за кажущейся канонической традиционностью лимоновского письма обнаруживаются типично авангардистские психоидеологические принципы — в этом плане прежде всего выделяется организующий идейную структуру большинства его про-

2 Гр о й с Б. Сталинизм как эстетический феномен // Синтаксис. 1987. № 17. С. 104.

изведений непримиримый конфликт автора-демиурга с миром и установка на насильственное его (мира) пересотворение. Таким образом, политическая деятельность Лимонова оказывается достаточно органичным продолжением его художественного творчества.

Материалом настоящего диссертационного исследования является проза и публицистика Эдуарда Лимонова. Представляется, что лимоновская поэзия должна стать предметом отдельного исследования, поэтому стихотворные произведения не рассматриваются в рамках данной работы. Целью диссертации является объективный и беспристрастный научный анализ прозаических и публицистических текстов Лимонова. Как ни относиться к идейно-эстетическим принципам этого писателя, а особенно к его политическим доктринам, следует признать, что он принадлежит к числу наиболее значительных представителей русской литературы второй половины XX в. Необходимость в осмыслении феномена его творчества давно назрела — этим обусловлены как актуальность, так и научная новизна данного диссертационного исследования.

Особенностью большинства работ, посвященных Лимонову, является то, что их авторы абстрагируются от эмпирической реальности текстов писателя, подменяя анализ эмоциональными оценочными суждениями — либо откровенно комплиментарного, либо развенчивающего свойства. В данной диссертации развернут филологический анализ лимоновского дискурса, при этом ставится задача выявить контуры художественного мира прозы Лимонова, а затем, на этой основе и в этом контексте, осмыслить феномен его политической публицистики.

Лимонов — и как писатель, и как политик — всецело эгоцентричен, он сам находится в центре собственного внимания, крайне редко отвлекаясь на посторонние предметы. Основу идейной структуры большинства литературных произведений Лимопова составляет конфликт автобиографического (иногда автопсихологического) героя с миром. Соответственно, во главу угла диссертационного исследования ставится подробное рассмотрение характера протагониста и тех конкретных форм, которые принимает вышеназванная инвариантная коллизия. В этом плане политическая публицистика Лимонова во многих отношениях подхватывает и развивает основные мотивы, присутствующие в его художественной прозе.

Структура диссертации: помимо введения и заключения, работа включает в себя три главы. Первая глава посвящена анализу романа «Это я — Эдичка», в котором присутствуют или намечены буквально все мотивы и коллизии, развернутые в последующем художественном творчестве Лимонова, а также и в его политической публицистике. Во второй главе исследования

рассматривается лимоновская проза 1980-х годов. Третья глава диссертации содержит анализ публицистики Лимонова.

Методологической основой диссертации является сочетание методов мо-тивного и структурного анализа, историко-типологический подход к рассматриваемым проблемам совмещается со сравнительной характеристикой литературных и публицистических текстов.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материал, отдельные положения и заключительные выводы могут быть использованы для дальнейшего изучения творчества Лимонова и современного литературного процесса в целом. Результаты исследования могут быть внесены в вузовскую практику и использованы при подготовке общих и специальных лекционных курсов по проблемам современной русской литературы и публицистики.

Апробация работы. Важнейшие положения настоящего исследования изложены в ряде публикаций и в докладах на международных и межвузовских научно-практических конференциях.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава первая — «Роман Эдуарда Лимонова „Это я — Эдичка"». Роман «Это я — Эдичка», как и практически вся последующая проча Лимонова, автобиографичен. Действие происходит в Америке, а основу сюжета составляет история душевного кризиса автобиографического персонажа Эдички Лимоно-ва, от которого ушла красавица-жена Елена, не выдержав тягот эмигрантского нищенского прозябания.

Сам Лимонов не раз подчеркивал сугубую спонтанность и органичность своей литературной исповеди: «Выпав из всех коллективов, человек испугался и завыл. Так как Эдичка обладал определенными литературными навыками и талантом, то вопли его сложились в литературное произведенной. Этой же версии придерживаются и некоторые интерпретаторы Опч^ко пред-

принятый в первой главе анализ произведения позволяет сделать вывод, что ни о какой безыскусной и спонтанной фиксации «воплей» не может быть и речи — перед нами тщательно структурированный текст, в котором продумано все до мельчайших деталей.

Будучи поразительной по откровенности исповедью, «Это я — Эдичка» одновременно являет собой произведение, заранее задуманное как бестселлер. Автор, переживающий и анализирующий собственную душевную драму, оста-

3Лимонов Э. The Absolute Beginner, или Правдивая история сочинения «Это я — Эдичка» //Лимонов Э. Это я — Эдичка. М., 1991. С. 323.

ется при этом литератором до мозга костей и, стремясь к успеху у читателей, активно и расчетливо использует опыт писателей XX в., сумевших создать «культовые» книги, — Л. Селина, Ж. Жене, Г. Миллера. Не обходит Лимонов стороной и опыт соотечественников, сделавшихся кумирами, — в романе обнаруживаются следы прямого влияния В. Набокова и Вен. Ерофеева.

Однако воздействием вышеназванных писателей отмечены в основном частности, отдельные аспекты или детали лимоновского романа. Что же касается художественной идеи произведения, определившей принципы организации автобиографического материала, то она обнаруживает связь с психоидеологией русского классического авангарда. А основным претекстом романа «Это я — Эдичка», как констатируется в диссертации, необходимо признать «Облако в штанах» В. Маяковского: логика поведения лимоновского персонажа в общем и целом укладывается в рамки, очерченные идейной структурой этой поэмы.

Роман Лимонова начинается и завершается эпатажными декларациями рассказчика, настаивающего на собственной исключительности и жестко противопоставляющего себя жалкой обывательской массе. Однако обычный принцип романтического контраста, когда поэт противостоит филистерам, осложнен, как и в поэме Маяковского, специфической противоречивостью характера и позиции героя: презирающий толпу обывателей, он в то же время без этой толпы существовать не может, и гордое романтическое одиночество причиняет ему боль. Подобно лирическому герою «Облака в штанах», лимоновский протагонист, отвергнутый любимой женщиной (фактически ее «украли», соблазнив материальными благами), срывается в отчаяние и сумасшествие, а затем обрушивает проклятия на порочную цивилизацию — он убежден, что не имеет права на существование миропорядок, в котором возможны такие страдания. Ненависть Эдички направлена против богатых и благополучных хозяев этой жизни. Герой сознает сугубо личную подоплеку собственного револю-ционаризма, выводя «свою любовь к мировой революции из своей личной тра-гедш™4.

Революционно настроенный герой романа сближается с лево-радикальными партиями, принимает участие в собраниях и публичных акциях, читает сочинения Л. Троцкого, но собственная политическая доктрина Эдички весьма противоречива и туманна. С одной стороны, конечную цель борьбы герой видит в гармонизации бытия на основе взаимной любви: будущее царство истины и справедливости, о котором он грезит, вбирает в себя черты фаланстера и религиозной секты. С другой стороны, оды любви органично сочетаются

4Лимонов Э. Это я — Эдичка. С. 118. Далее роман Лимонова цит. по данному изданию, страницы указаны в тексте в скобках.

в романе с проповедью насилия. Симпатии героя отданы преступным элементам общества, а собратьям по эмиграции, подавленным и растерянным русским, Эдичка предлагает грабить и убивать. Сам он не расстается с оружием, считая его «священным и таинственным символом» (с. 93).

Своеобразие романа «Это я — Эдичка» во многом определяется тем, что типично романтическую сюжетно-композиционную схему, восходящую к «Облаку в штанах» Маяковского, у Лимонова осложняют инфантильно-нарцисси-ческие черты главного героя. В произведении моделируется ситуация, когда оставленный любимой женщиной герой, как точно указывает А. Шаталов, «практически становится подростком» . Отсутствие в позиции героя-рассказчика логики и объективности мотивировано в романе прежде всего его инфантильностью. Все фаланстеры и секты, о которых грезит Эдичка, призваны в первую очередь окружить его, измученного одиночеством, родительской заботой и лаской. Объектом «взрослой» нежности герой ощущает себя и в объятьях преступного темнокожего любовника Криса, который, будучи моложе Эдички, тем не менее называет его «беби». По справедливому замечанию П. Вайля и А. Гениса, в монологах лимоновского героя «призывов к христианскому всепрощению не меньше, чем к террору» , и эти противоречия — естественный атрибут инфантильного сознания.

С инфантильностью героя связан и его специфический эротизм. Среди многочисленных обид Эдички на мир особенно экзотической представляется та, которую условно можно назвать «гендерной». Герой одержим завистью к противоположному полу, полагая себя жертвой «несправедливости биологической» (с. 48). Последующие его гомосексуальные акции во многом обусловлены именно «вагинальным» комплексом. Эта проблема оказывается, по сути, единственной, которую Эдичка по ходу развертывания сюжета успешно разрешает: ближе к финалу он, обретя бисексуальность и устранив таким образом природную несправедливость, причинявшую дискомфорт, презентирует себя как андрогинное существо.

Однако В г]"*1 *']"'' рткиа Г£р011 ПО-ПрС21[СКС?»1у Д2Л5К ОТ КДС£Л° 1500 Е12уСТ"

раним его конфликт с враждебным и несовершенным миром.

Вторая глава («Автопсихологический герой и его конфликт с миром в прозе Эдуарда Лимонова 1980-х годов») содержит анализ произведений, созданных Лимоновым в 1980-е годы, в ходе которого выявляется основная инвариантная коллизия: автопсихологический герой прежде всего колеблется между утонченной богемной интеллигентностью и грубой уличной агрессивностью. Эта дилемма предельно эксплицирована в «харьковской» дилогии об от-

5Шаталов А. Русский поэт и Америка // Лимонов Э. Это я — Эдичка. С. 6.

6 В а и л ь П., Ге н и с А. В Москву! В Москву! // Искусство кино. 1992. № 7. С. 84.

рочестве и юности (т. е. в романах «Подросток Савенко» и «Молодой негодяй»), с рассмотрения которой и начинается данный раздел диссертации.

Пятнадцатилетний Эди-бэби, герой «Подростка Савенко», мучительно пытается отыскать место в жизни, выбирая между двумя открывающимися перед ним одинаково притягательными путями: поэзией (а шире—книжной культурой и интеллигентным существованием) и уголовщиной. Он одновременно и известный всему району вор, и начинающий литератор-интеллектуал. Колеблясь между преступным миром и миром культуры, герой с неизменным презрением относится к обыкновенным законопослушным гражданам, которых именует «козьим племенем»7. Не зная точно, кем ему стать, вором или поэтом, Эди твердо уверен, что никогда не будет пролетарием или служащим. Герой исповедует культ силы и высокой книжной культуры одновременно, презирая традиционную мораль.

Колебаниями между двумя различными поведенческими кодами осложняются и отношения автобиографического героя с женщиной, которая, как и Елена из романа «Это я — Эдичка», сочетает неотразимую внешнюю привлекательность и духовно-нравственную ущербность. Хулиган и вор, каким ощушает себя Эди-бэби, должен быть беспощаден к неверной подруге и ее любовникам, но причастность к изящному искусству не позволяет герою быть грубым и жестоким. При этом, если мир книг подростку Савенко оказывается сравнительно легко доступным в силу природных умственных способностей и утонченности, в мире грубой силы, где действует закон Колымы «ты умри сегодня, а я завтра» (с. 81), у него не слишком много шансов на успех: «Пальцы его рук слишком длинны, кожа на лице слишком нежная...» (с. 186). Дело не в недостатке физической силы (мускулы можно «накачать»), но в дефиците внутренней душевной грубости. Боль, которую причиняет герою любовь, незнакома приблатненным сверстникам, которые твердо знают, что настоящий мужчина должен властвовать над женщиной, а если она отказывается подчиниться, необходимо бросить ее. Лейтмотивом романа становится мысль о том, что женщин привлекает в мужчинах прежде всего сила и агрессивность. В этом плане ключевым элементом сюжета оказывается сцена изнасилования, выдержанная в традициях «грязного реализма»: красивая девушка, ставшая жертвой пьяной уличной шпаны, во время группового акта испытывает удовольствие, достигающее кульминации, когда за дело берется самый грубый и звероподобный из банды.

Именно роман «Подросток Савенко» помогает понять подлинную природу тех гимнов грубой животной силе, которые столь характерны для художе-

7Лимонов Э. Подросток Савенко. Краснодар, 1992. С. 2. Далее ссылки на это издание даны в тексте с указанием страниц в скобках.

ственных и особенно публицистических произведений Лимонова, он открывает мучительные невротические комплексы, составляющие основу навязчивого воспевания мужской победительной брутальности. Оды в честь звериной силы и жестокости слагает утонченный поэт с длинными пальцами и гладкими нежными щеками.

В романе «Молодой негодяй» двадцатичетырехлетний юноша Лимонов (этим претенциозным псевдонимом он заменил теперь неблагозвучную фамилию Савенко) сталкивается с теми же проблемами, которые мучили пятнадцатилетнего Эди-бэби. Автобиографический герой, чудом избежав тюрьмы за уголовщину, твердо решает стать поэтом, а не вором, и трансформируется из полупреступного подростка в богемного интеллектуала. Однако культивирование в себе утонченности, необходимой для достижения высот в искусстве, оборачивается утратой героем здоровой и грубой силы, без которой трудно преуспеть в жизненной борьбе и в отношениях с женщинами. В конфликтных ситуациях, сталкиваясь с подонками, герой слишком часто пасует, поскольку начинает размышлять и колебагься, вместо того чтобы бить. Точно так же интеллектуально-эстетическая изощренность наносит ущерб сексуальным способностям юноши Лимонова.

Таким образом, предпринятый анализ позволяет сделать вывод, что основу идейной структуры примыкающих друг к другу и образующих дилогию лимоковских романов об отрочестве и юности составляет одна основополагающая коллизия: все построено на напряженных колебаниях автобиографического героя, образно говоря, между бандой и богемой. Точнее говоря, герой, от рождения наделенный изяществом и утонченностью, не желает следовать природным наклонностям и творить искусство в органичной для него богемной среде. Он во что бы то ни стало хочет быть грубым и брутальным мачо, непобедимым в уличной драке, при том, что природа не наградила его необходимыми для этого данными.

В диссертации ставится вопрос о том, в какой мере упомянутые метания героя действительно были характерны для начальной поры жизни Лимонова. Анализируемые исповедально-автобиографические произведения в нарративном плане построены на сложном взаимодействии двух точек зрения: юного действующего лица и немолодого рассказчика, который воспроизводит свои прежние мысли и поступки через призму существенно иной позиции, что, естественно, ведет ко всякого рода аберрациям. В данном случае взгляд в свое прошлое бросает творческий индивид, переживший тяжелейшую персональную травму, связанную с уходом любимой женщины. Уход жены Елены стал для Лимонова крайне болезненным ударом по самолюбию и до предела обострил все его невротические комплексы. Дальнейшая жизнь писателя проходит

под знаком настойчивого, а порой маниакального стремления доказать собственную состоятельность — и не столько творческую, сколько собственно мужскую. Важнейшим регулятором творческого и жизненного поведения Лимоно-ва становится страх показаться слабым, его следствием оказывается настойчивая, даже навязчивая демонстрация силы. Очевидно, коллизия «утонченность — грубая сила» действительно имела немаловажное значение для отрока и юноши Лимонова. Вместе с тем, в диссертации высказывается предположение, что в рассмотренных романах автор существенно усилил роль этой антитезы.

Мотивный комплекс, доминирующий в «харьковских» романах, обнаруживается и при анализе большинства других лимоновских произведений 1980-х годов. Характерно, однако, что в них герой-протагонист как правило лишен свойственных подростку Савенко или юноше Лимонову колебаний между грубостью и утонченностью. Точнее говоря, амбивалентность обнаруживается, но лишь при сопоставлении ряда произведений — в пределах же одного отдельно взятого текста герой нередко демонстрирует цельность и однозначность характера.

В этом плане выделяется ряд произведений («Мой лейтенант», «Красавица, вдохновлявшая поэта», «Падение Мишеля Бертье», «Муссолини и другие фашисты» и др.), где герой демонстрирует грубую силу, он молодой варвар, наводящий страх на представителей изнеженной буржуазной цивилизации. Подчеркивается физическая мощь его тренированного тела, а также властный взгляд прирожденного лидера. Всякого рода предрассудки и запреты, священные для законопослушного большинства, для него не существуют. Для него жизнь - это беспощадная борьба, в которой нет места слабым, падающего необходимо подтолкнуть. Лейтмотив лимоновских произведений этого типа — мысль о преобладании в человеческой жизни биологических, животных инстинктов над социальными И духовно-нравственными началами. Отношения героя с окружающими принимают форму борьбы за первенство, и в этой борьбе он неизменно одерживает верх. Женщины покорно подчиняются его грубому напору, сразу чувствуя в нем природного вожака. Мужчины — раньше или позже — признают его право на лидерство. Герой демонстрирует свое первенство в различных областях, но едва ли не главной сферой для самоутверждения оказывается для него секс. Совершая многочисленные сексуальные акты, он не столько получает удовольствие, сколько доказывает свою силу и превосходство над остальными особями мужского пола. Чаще поверженными противниками героя оказываются люди старшего поколения, подчеркнуто немощные, старчески-дряблые буржуа. Но порой лимоновский автопсихологический персонаж вступает в схватку и с молодыми представителями одряхлевшей ци-

вилизации. Так происходит, например, в рассказе «Coca-cola Generation and Unemployed Leader», где свой гнев он обрушивает на подрастающее поколение, проникнутое, несмотря на молодость, буржуазным духом.

Однако такого рода произведения составляют только часть лимоновского творчества 1980-х годов. В диссертации рассматривается ряд других текстов этого периода, где автопсихологический герой демонстрирует существенно иные, знакомые по «Подростку Савенко», а особенно по «Молодому негодяю», черты характера: он цивилизованный и воспитанный человек, более того, утонченный рефлексирующий интеллектуал, а не грубый варвар. Сталкиваясь с грубостью и варварством, герой-протагонист оказывается в резкой оппозиции к воплощающим эти начала персонажам. Так происходит в рассказах «Мутант», «Между белыми», «On the Wild Side», где герой, персонифицирующий благородную воспитанность, осторожную цивилизованность и рафинированную интеллигентность, успешно противостоит всякого рода буйству. В особенно развернутом виде этот конфликт представлен в романе «Укрощение тигра в Париже». Здесь буйное начало воплощает Наталия Медведева, русская

певица и писательница, ставшая третьей женой Эдуарда Лимонова. Подчерки-

8

вается, что эта женщина — «тигр», «дикое животное» ; оппозиция «дикость — одомашненность» составляет основу идейной структуры романа. Герой произведения писатель Лимонов последовательно характеризуется как на редкость умеренный и аккуратный человек, который даже улицу всегда переходит «только на зеленый свет» (с. 64). Причиной конфликта, а потом и разрыва героя с Наталией Медведевой оказывается несовместимость его умеренности с ее безудержной стихийностью. Очень скоро писатель Лимонов понимает: «Нормальная, размеренная жизнь тигру скучна. Ему необходимы трагедии» (с. 122). Между тем, сам герой жаждет именно размеренной жизни, трагедии его пугают. Он называет ее «экстремисткой» (с. 31), она его — «занудой» (с. 101). Ко всему прочему, обнаруживается и сексуальная несостоятельность героя.

Предпринятый во второй главе диссертации анализ ряда текстов показывает, что зигзаги поведения героя лимоновских произведений 1980-х годов подчиняются специфической логике: в обстановке буржуазной умеренности авторский персонаж, как правило, начинает грубить и буйствовать; сталкиваясь же с подлинным стихийным буйством, он немедленно оказывается в оппозиции к его носителям, презентируя себя в качестве апологета законопослуша-ния. При этом очевидно, что буйство героя не вполне органично, а зачастую просто фиктивно; за агрессивностью он прячет свою ранимость и незащищен-

8Лимонов Э Укрощение тигра в Париже. М., 1994. С. 8. Далее ссылки на это издание даны в тексте с указанием страниц в скобках.

ность, хулиганство чаще всего становится формой самоутверждения. Произведения 1980-х, если их рассматривать как единый текст, рисуют драму слабого человека, который отчаянно и исступленно пытается быть суперменом.

В то же время, как и в романе «Это я — Эдичка», в большинстве лимо-новских произведений 1980-х годов одним из главных регуляторов поведения автопсихологического героя оказывается ненависть к враждебному миру и стремление ему отомстить. На материале ряда текстов (прежде всего романов «История его слуги» и «Палач») в диссертации показано, как быстро, порой почти мгновенно осуществляется трансформация самоощущения лимоновского протагониста: от гордого упоения своими победами над миром он переходит к горьким жалобам на обиды и несправедливость судьбы. Перед нами инфантильно-невротическое, крайне субъективное сознание, в координатах которого мир делается фатально несправедливым всякий раз, когда испытывает дискомфорт болезненно-утонченный герой. Ярость протагониста при этом обрушивается, как правило, не только на конкретные обстоятельства или лица, повинные в его несчастьях (нередко мнимых), но также и на все мирозданье в целом. Любая неудача и неприятность может быть воспринята героем как враждебный акт по отношению к себе со стороны несовершенного мира. Он помнит все нанесенные ему обиды и готов мстить за них миропорядку. Ценностные ориентиры лимоновского героя постоянно меняются, и он предъявляет миру все время разные претензии, оказываясь в оппозиции то к умеренности, то к буйству, то к счастливчикам, то к неудачникам. При этом лимоновский протагонист никогда не подвергает сомнению собственную правоту, твердо полагая именно себя центром мирозданья и точкой отсчета.

Ставший основой художественной прозы Лимонова конфликт героя с миропорядком далее находит специфическое развитие и продолжение в его политической деятельности и публицистике.

Глава третья —"Политическая публицистика Эдуарда Лимонова". К жанру политической публицистики Лимонов периодически обращался на протяжении всей своей творческой биографии, но в 1970—1980-х годах особой известности на этом поприще он не снискал. В диссертации кратко рассмотрены некоторые ранние публицистические тексты писателя, прежде всего статья «Исчезновение варваров», где Лимонов впервые продемонстрировал дар политического аналитика, однако главное внимание уделено изучению статей, которые автор «Эдички» публикует в отечественных печатных изданиях начиная с 1990 г.

Анализ лимоновских публикаций показывает, что на первом этапе своей публицистической деятельности будущий вождь НБП был далек от политического экстремизма. Выступая с позиции просвещенного патриотизма, Лимонов предлагает постсоветскому обществу не впадать в мазохистское самобичева-

ние и не преувеличивать свои грехи перед человечеством, поскольку многие другие страны, считающиеся вполне благополучными и цивилизованными, вели себя в XX столетии нисколько не лучше советской «империи зла». «Козырной картой» Лимонова-публициста стало, не в последнюю очередь, прекрасное знание подлинных реалий западной жизни. Он убедительно доказывает, что вожди российского либерализма склонны к идеализации Запада и нередко черпают свои представления о европейско-американском благополучии из кратких дипломатических и туристических вояжей. Лимонов резко критикует новых политических лидеров, представителей интеллектуальной элиты: профессора, литераторы, адвокаты, заменив на ключевых государственных постах партийных аппаратчиков, продемонстрировали вопиющую некомпетентность. Выдвиженцы перестройки, шельмуя без устали прежних порочных правителей, перестарались и уничтожили уважение народа ко всякой власти, тем самым разрушив фундамент и под собой. В результате гласностью воспользовались прежде всего демагоги, а свободой — уголовные преступники. Лимонов приводит суждения интеллектуалов, которые радостно приветствуют крушение государственной машины, и предупреждает их, что в условиях хаоса и анархии им первым может не поздоровиться от неуправляемой темной толпы. Он напоминает, что государственность существует, чтобы защищать законопослушную часть населения страны от буйного доминантного меньшинства.

Существенной ошибкой либеральных деятелей, одержимых мечтой о скором построении в России развитого капитализма, Лимонов считает недооценку роли национального характера, который складывается и шлифуется на протяжении столетий под влиянием климата, географического положения, истории, религии. Трезво оценивая возможности русского человека, Лимонов делает вывод о его неспособности к высокопроизводительному труду и медленному накоплению и приумножению прибыли. Постсоветское общество не должно тешиться иллюзиями о создании столь же эффективной экономики, как немецкая или американская, а потому не стоит ставить перед собой невыполнимые задачи: каждый народ, и русский в том числе, должен «жить, согласно его си-

9

лам и возможностями .

Можно констатировать, что в лимоновских публикациях 1990 г. безусловно преобладает позиция объективного и трезвомыслящего аналитика, который последовательно и решительно осуждает любые формы политического радикализма. Он защищает интересы мирного законопослушного большинства населения, отвергая великие потрясения во имя величия и стабильности России. Особый вес слову Лимонова на первом этапе его публицистической дея-

9Лимонов Э. Исчезновение варваров // Глагол. 1992. № 9. С. 96. Далее ссылки на это издание даны в тексте с указанием страниц.

тельности придавала непричастность к деятельности какой-либо из политических сил, неангажированность — он репрезентировал себя в качестве независимого писателя, не связанного с общественно-политическими или финансовыми структурами. Лимонов, в отличие от большинства других представителей литературной эмиграции третьей волны, жил исключительно за счет литературного труда и с гордостью повторял, что всему, чего добился в жизни, обязан только себе.

В диссертации подробно рассматривается произошедший в 1991 г. процесс резкой трансформации позиции Лимонова-публициста: апологет законо-послушания и идеолог стабильности за короткий срок превратился в исступленного политического экстремиста. Осмысление причин парадоксального перелома диктует необходимость обращения к художественным текстам Лимо-нова, а конкретно — к зигзагам поведения их автопсихологического героя: он, как подчеркивалось выше, то демонстрировал умеренность, оказываясь в оппозиции к буйству, то, наоборот, проявлял агрессивность, проклиная буржуазную законопослушность. Первые ростки экстремизма, которые позже расцвели столь пышно, возникают в статьях Лимонова в связи с освещением деятельности идеологов и вождей «перестройки» — здесь ему начинают изменять объективность и вера в исторический детерминизм. Тенденция к демонизации российских политиков либерального толка, злая воля которых якобы погубила процветающую стран)', усиливается и нарастает. Все чаще Лимонов выступает с подстрекательскими призывами к насилию, утверждая, что «чудовищный эксперимент перестройки можно искупить только кровью» (с. 153). Меняется и стилистика лимоновских статей, он говорит с читателем уже совсем другим топом: объективный аналитик, внимательный и спокойный наблюдатель уступает место пророку и проповеднику, народному вождю, который один знает, что нужно делать, и без каких-либо сомнений дает массам исчерпывающие указания. Теперь Лимонов слишком стремится к логической убедительности, его статьи напоминают митинговые выступления, он апеллирует в основном к эмоциям грубой и темной толпы.

В этом разделе диссертации подробно рассматривается и собственно политическая деятельность Лимонова, начавшаяся в 1992 г. После недолгого союза с вождями коммунистической партии и Фронта Национального Спасения Лимонов вступает в либерально-демократическую партию В. Жириновского, где ему сразу предложили министерский пост в теневом кабинете. Период ли-моновского сотрудничества с ЛДПР освещен в книге «Лимонов против Жириновского», анализ которой содержится в диссертационном исследовании. Это сочинение любопытно тем, что помогает глубже разобраться в личности самого Лимонова. Внешне текст книги строится на противостоянии автора и героя

(точнее, антигероя), но при более тщательном рассмотрении оказывается, что их связывают отношения эквивалентности, которая, вопреки воле Лимонова, предстает скорее как сходство, чем как контраст. Легко заметить, что практически все отрицательные черты Жириновского, на которых сосредоточено внимание Лимонова (прежде всего неуемное честолюбие, переходящее в тщеславие), в высшей степени характерны и для автора «Эдички».

Значительная часть третьей главы диссертации посвящена анализу деятельности Лимонова в роли лидера национал-большевистской партии, основанной в марте 1994 г. В работе показано, что многочисленные скандальные акции, предпринятые НБП якобы для защиты национальных интересов России, носили преимущественно пиаровский характер: благодаря этим хулиганским выходкам партия приобрела широкую известность. Достаточно долгое время Лимонов не афишировал подлинные цели возглавляемого им движения, озвучивая откровенно популистские лозунги с целью привлечь на выборах в Думу симпатии недовольной реформами части электората. Только к концу 1990-х годов, после ряда проигранных выборов, потеряв надежду войти во власть правовым путем, он начинает озвучивать подлинную, без камуфляжа и реверансов в сторону избирателей, идеологию национал-большевизма. Лимонов разворачивает грандиозную программу радикального переустройства основ не только национального бытия, но и всей современной цивилизации в целом. Более того, лимоновская программа вообще выходит за рамки социально-политического проекта и фактически нацелена на трансформацию самой человеческой природы.

В диссертации рассмотрен утопический проект, изложенный в книге «Другая Россия: Очертания будущего», которая была написана вождем НБП в Лефортово. Прежде всего Лимонов предлагает покончить с привычной для русских (и остального цивилизованного человечества) оседлостью и перейти на партизанско-кочевой палаточно-бивуачный образ жизни. Поскольку главным средоточием оседлости являются города (именно они диктуют людям основные цивилизованные привычки и стереотипы), предлагается программа их полной ликвидации — взамен появятся кочующие с места на место вооруженные коммуны. Другая важнейшая задача, по убеждению Лимонова, связана с необходимостью полной ликвидации семьи в современном ее виде, вместо нее должны возникнуть принципиально новые формы совместного жизнеустройства, основанные на промискуитете.

Опорой партии национал-большевиков, зодчими «другой России» Лимонов называет маргиналов, «буйных», доминантное меньшинство — они должны совершить революцию против власти дряблого законопослушного большинства и навязать ему свою «длинную волю». Однако ясно, что речь идет ис-

ключительно о молодежи. Революция, о которой грезит вождь НБП, должна не просто утвердить новый социально-экономический порядок, но призвана стать победой детей над отцами, покончить с «диктатурой среднего возраста»10. Молодежи Лимонов отводит ту же роль, которую в теории К. Маркса играл пролетариат.

Характерно то, что Лимонов не удовлетворяется ролью политика, общественного деятеля — многие тексты, написанные им в тюрьме, являют яркие образцы пророческого, мессианского самовосприятия. Вождь НБП прямо именует себя пророком нового миропорядка: «...судьба избрала меня объявить будущее» (с. 267). Соответственно, НБП, организованная поначалу как политическая партия, теперь, по мысли Лимонова, должна быть преобразована в могущественный религиозно-мистический орден, дабы стать инструментом обновления человеческого бытия.

В заключении подводятся итоги исследования. Констатируется, что основу содержания большинства литературных произведений Лимонова составляет принимающий различные формы конфликт автопсихологического героя с окружающим миром. Мир ведет себя враждебно по отношению к ли-моновскому протагонисту, точнее говоря, он отказывается воздать герою по заслугам, признав его безусловно лучшим, высшим существом, а значит, этот мир заслуживает наказания, т. е. полного разрушения. Конкретные претензии нарциссического протагониста к миропорядку постоянно меняются: он недоволен то умеренностью, то буйством окружающих, ему не хватает в одних случаях их ласки, в других — агрессивности. Той же противоречивостью отмечены и политические проекты, которые один за другим обнародует Лимонов, сделавшись политическим публицистом и общественным деятелем. В то же время Лимонов по-своему последователен, ибо сквозь всевозможные патриотические и космополитические декларации, сквозь разнообразные программы, призванные то укрепить государственность, то покончить с ней, постепенно проступает подлинная суть — невротические грёзы о праведном возмездии неблагодарный, не оценивший автора «Эдички» мир должен быть разрушен до основания. В этом смысле политическая деятельность Лимонова рассматривается в диссертации как неотъемлемая часть его творческой биографии.

Библиография состоит из двух разделов: источники и исследования по затронутым в диссертации проблемам и включает в себя наименования.

10 Лимонов Э Другая Россия: Очертания будущего. М., 2003. С. 163. Датве ссылки на это издание даны в тексте с указанием страниц.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Между бандой и богемой: Центральная коллизия автобиографической трилогии Э. Лимонова об отрочестве и юности // Постмодернизм: теория и практика современной русской литературы: Сб. статей. СПб., 2003. С. 30—35.

2. Образная система и интертекстуальные связи романа Э. Лимонова «Это я, Эдичка» // Материалы XXXIII Международной филологической конференции / С.-Петерб. гос. ун-т; Филол. ф-т. Вып. 11: Секция новейшей русской литературы. СПб., 2004. С. 14—21.

3. Публицистика Эдуарда Лимонова. СПб., 2004.64 с.

Подписано в печать 21.12.2004. Печ. л. 1,13. Авт. л. 1,02. Тираж 100 w Закат № 605. Филологический факультет СПбГУ. Университетская наб., д. 11. ОНУТ филологического факультета СПбГУ. Университетская наб., д. 11

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Орлова, Анжела Анатольевна

Введение.

Глава 1. Роман Эдуарда Лимонова «Это я — Эдичка»: парадоксы инфантильного сознания.

Глава 2. Автопсихологический герой и его конфликт с миром в прозе Эдуарда Лимонова 1980-х годов.

Глава 3. Политическая публицистика Эдуарда Лимонова.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Орлова, Анжела Анатольевна

Эдуард Вениаминович Савенко (литературный псевдоним — Эдуард Лимонов) родился 22 февраля 1943 года в городе Дзержинск (Черноречье) Горьковской (ныне Нижегородской) области. Отец — Савенко Вениамин Иванович, офицер Советской армии, мать — Раиса Федоровна Зыбина, домохозяйка. Окончил восьмилетнюю школу в городе Харькове. С 1962 года Лимонов начинает писать стихи, отмеченные несомненным влиянием русского поэтического авангарда, прежде всего Велемира Хлебникова, и входит в круг харьковской литературной богемы, где довольно близко сошелся с такими впоследствии известными личностями, как Вагрич Бахчанян и Юрий Милославский. В 1966 году Лимонов вместе с гражданской женой Анной Рубинштейн, художницей-экспрессионисткой, переехал в Москву и влился в московский андеграунд. Лимонов занимался в литературном семинаре А. Тарковского1, сблизился с поэтической группой «СМОГ», а также с «лианозовцами» — в особенности с их лидером Е. Кропивницким. Прозу Лимонов начал писать в 1968 году. В 1973 году Лимонов обвенчался с Еленой Щаповой, ставшей впоследствии героиней его произведений, а затем, в сентябре 1974 года, эмигрировал вместе с ней в США. В Америке Лимонов постепенно переходит со стихов на прозу. В 1976 году он создает самое известное свое произведение — роман «Это я — Эдичка», который впоследствии был переведен на 36 языков. Наиболее известные произведения Лимонова: «Дневник неудачника» (1979), «История его слуги» (1982), «Подросток

1 По свидетельству Н. Ивановой, которая посещала эти семинары, А. Тарковский чрезвычайно высоко ценил талант молодого Лимонова (см.: Иванова Н. Цветок зла: Эдуард Лимонов. «Книга мертвых» // Иванова Н. Скрытый сюжет: Русская литература на переходе через век. СПб., 2003. С. 451—454).

Савенко» (1983), «Палач» (1986), «Молодой негодяй» (1986), «У нас была великая эпоха» (1988). В середине 1980-х годов Лимонов окончательно перебирается из Нью-Йорка в Париж и в 1987 году получает французское гражданство. С 1990 года Лимонов активно работает в жанре политической публицистики, а затем становится публичным политиком. В конце 1994 года он создает национал-большевистскую партию (НБП) и начинает издавать партийную газету «Лимонка». С апреля 2001 года по июнь 2003 года Лимонов находился в заключении.

Разумеется, краткая биографическая справка не способна отразить то, чем Эдуард Вениаминович Лимонов столь резко отличается от других русских писателей — и не только современных. В истории отечественной литературы еще не было личности, которую бы окружала настолько прочная дурная слава. «Маргинал, пария, изгой, он ухитрился восстановить против себя культурно-общественный истеблишмент трех главных городов мира, где обитал, — Нью-Йорка, Парижа и Москвы», — справедливо отмечает В. Соловьев . Действительно, на протяжении всей своей творческой биографии Лимонов с необыкновенной активностью эпатировал общественность нарушением общепринятых табу, разрушением этических и эстетических канонов, глумлением над святынями и ценностями. Разумеется, и прежде талантливые русские литераторы позволяли себе всякого рода скандалы и эпатажные выходки — но происходило это, как правило, в молодые годы, впоследствии же, с наступлением зрелости, пощечины общественному вкусу неизменно трансформировались в более или менее последовательную респектабельность. Уникальность лимоновского феномена связана прежде всего с тем, что, ворвавшись в большую литературу скандально-эксгибиционистским автобиографическим романом «Это я — Эдичка», опубликованным на Западе под за

2Соловьев В. В защиту немолодого подростка: Казус Лимонова // Литературная газета. 2003. 19 марта. главием «Русский поэт предпочитает больших негров», он так и не сошел с раз и навсегда избранного пути скандалиста и эпатера. Более того, достигнув пожилого возраста, он к чисто литературному куражу добавил еще и политического экстремизма, создав и возглавив шутовскую радикально-маргинальную партию, вознамерившуюся изменить не только русский, но и мировой порядок, — за деятельность в качестве вождя так называемого национал-большевизма Лимонова в конце концов и арестовали российские спецслужбы, в результате он был вынужден провести почти два года в Лефортовской тюрьме.

Именно политическая деятельность Лимонова, в ходе которой он выдвинул радикальные проекты трансформации наличного миропорядка (и именно в тот момент, когда общество потянулось к стабильности), сделала особенно очевидной его непохожесть на каких бы то ни было других российских литераторов нашего времени — лимоновскому феномену действительно трудно подыскать аналоги.

Разумеется, можно было бы объяснить зигзаги литературной и политической биографии Лимонова трезвым расчетом, механикой негативного паблисити, в соответствии с которой всякий скандал подогревает популярность художника и спасает от забвения3. Действительно, конъюнктурные соображения никогда не были чужды автору «Эдички». Однако необходимо учитывать, что расчетливость опытного промоутера, хорошо знающего законы рынка, сочетается у Лимонова с редкой в со4 временной литературе искренностью. «.Я патологически честен» ,— заявляет Лимонов в одной из последних книг, и эту самопрезентацион

3 Подобную трактовку см., например: Урицкий А. Революция навсегда, или Робкая апология рынка // Новое литературное обозрение. 2003. №64; Гусейнов Г. Революционный символ и коммерция: Уточнение понятий // Новое литературное обозрение. 2003. № 64.

4Лимонов Э. Книга мертвых. М., 2001. С. 80. ную характеристику трудно оспорить. Он действительно правдив — разумеется, в той мере, в какой это вообще возможно для профессионального литератора и публичного политика (оба рода деятельности ставят индивида перед необходимостью так или иначе мифологизировать собственную личность и собственную биографию). И в этом плане трудно согласиться с исследователями, которые отказывают Лимонову в искренности, не обнаруживают в художественных текстах писателя исповедального начала, трактуя его автобиографизм как сугубо самопрезентационный, а зигзаги политической карьеры объясняя исключительно конъюнктурно-коммерческими соображениями5. Его скандальные акции

5 Так, например, А. Большев в содержательном исследовании, посвященном исповедально-автобиографическому началу в русской прозе второй половины XX века, утверждает, что «судить о личности Лимонова по романному Эдичке <.> бесполезно», ибо автор романа якобы тщательно прячет от читателя интимные и сокровенные стороны своей личности (Большев А. Исповедально-автобиографическое начало в русской прозе второй половины XX века. СПб., 2002. С. 3). Свой тезис Большев, к сожалению, никак не аргументирует. Д. Голынко-Волфсон доказывает, что цель Лимонова состоит в том, чтобы «уловить такую эстетическую конъюнктуру, где жизнестроительная героика была бы гарантом прочного коммерческого успеха»; по утверждению этого автора, Лимонов якобы достиг поставленной цели и является «успешнейшим менеджером самого себя» (Голынко-Волфсон Д. Империя сытых анархистов: («Правая мысль» и «левая идея» в современной русской прозе) // Новое литературное обозрение. 2003. № 64. С. 175). Но о каком «коммерческом успехе» можно говорить применительно к писателю, который, в отличие от множества действительно «сытых» коллег по перу, никогда не имел и не имеет до сих пор даже собственного жилья — если, разумеется, не считать камеры в Лефортово? обусловлены не столько расчетливым стремлением привлечь к себе внимание, сколько органически присущей ему жаждой правды (точнее говоря, того, что ему представляется правдой), романтической потребностью идти наперекор всему и всем: «Мне всегда хотелось быть тем базлаю-щим мальчиком из сказки Андерсена, который завопил: „А король-то голый!". И мальчику не важно, что будет потом, что все бросятся бить его — ведь боль побоев ничто по сравнению с неизъяснимым удовольствием возопить правду»6. В процитированном рассуждении обращает на себя внимание явное искажение воспроизводимого андерсеновского сюжета: мальчика в сказке, на которую ссылается Лимонов, никто, как известно, не бил — совсем наоборот. Но коррективы, которые вносит автор «Эдички», конечно же, не случайны: в отличие от героя сказки, ему-то в жизни действительно доставались в основном побои и брань.

Предпринимались и предпринимаются до сих пор попытки осмыслить лимоновский феномен в системе координат постмодернистской парадигмы7. Лимонов, увиденный под таким углом зрения, оказывается в одном ряду с сугубым постмодернистом В. Сорокиным — как известно, автор «Нормы» в начале XXI века, благодаря шумным акциям движения «Идущие вместе», тоже превратился в фигуру публичную, чуть ли не политическую: ему были вчинены судебные иски по обвинению в порнографии и глумлении над святынями. Однако очевидно, что сходство между Лимоновым и Сорокиным минимальное — даже самый беглый взгляд на лимоновское творчество убеждает в том, что перед нами не совсем постмодернист.

Разумеется, мы живем в эпоху доминирования постмодерна, нас окружает соответствующая социокультурная атмосфера, оказывающая влия

6Лимонов Э. Священные монстры. М., 2003. С. 6.

7 См., например: Кабаков А. Подросток Савенко и другие подростки // Московские новости. 1994. 27 февраля. ние на разные аспекты современной жизни. Практически все литературные тексты, рождающиеся в этой ауре, в той или иной мере ею насыщаются и несут на себе ее отпечаток. В силу этого обстоятельства вполне допустимо говорить о постмодернистских тенденциях применительно к большинству современных произведений — вне зависимости от субъективных пристрастий и сознательных целевых установок их авторов8. В этом смысле можно утверждать, что личность и творчество Эдуарда Лимонова также отмечены печатью влияния постмодернизма.

Однако, как представляется, в гораздо большей степени Лимонов связан с другой культурной формацией — авангардом, и это многое объясняет в творчестве и поведении писателя.

Как известно, одним из главных атрибутивных признаков постмодернизма является принципиальный отказ от попыток постулирования некоей универсальной и рационально постижимой истины. «Постмодернизм отождествляет такое постулирование с опасностями утопизма и тоталитаризма. Всякая иерархия ценностей снимается, отрицается во имя сосуществования разных культурных моделей и канонов, самоценных, самодостаточных и несводимых друг к другу»9. Постмодернист не воспринимает себя в качестве «творца гармонии» и не пытается преодолеть хаос бытия10. Разумеется, принадлежность к постмодерной психоидеоло

8 Курицын резонно предлагает в таких случаях говорить не о постмодернизме как таковом, а о «ситуации постмодернизма», которая так или иначе «отражается в самых разных областях человеческой жестикуляции» (Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М.: ОГИ, 2001. С. 9).

9Беневоленская Н. Специфика постмодернистского мироощущения. СПб., 2003. С. 4.

10 См. об этом: Липовецкий М. Русский постмодернизм: (Очерки исторической поэтики). Екатеринбург, 1997. С. 40—42. гии практически исключает для творческого индивида возможность какой бы то ни было политической ангажированности. Постмодернист может лишь играть в политическую деятельность — и не более того. Ибо мир для него есть лишь бесконечная игра и перекодировка знаков, за которыми бесполезно искать реальность. Постмодерн решительно отвергает «иллюзию „последней истины", „абсолютного языка", „нового стиля", которые якобы открывают путь к „чистой реальности"»11.

Именно таков Владимир Сорокин — писатель, не устающий повторять, что литература есть игра, которую не стоит переоценивать: «Это бумага, на ней какие-то типографские значки. На кого-то комбинация этих значков производит сильное впечатление <.>. Чтение для меня — забавный процесс, который раздражает нервные окончания, приносит удовольствие. То же самое я получаю и от кино, и от картин, и от женщины, и когда чай пью. <.> Писатели живут в мире литературных пространств или, проще говоря, в мире своих психосоматических пристрастий, они знают, как обустроить свою „психосоматическую, литературную Россию", но только не реальную. В этом большая разница»12. Аналогичным образом игровое начало безусловно преобладало и в деятельности других носителей постмодернистского мироощущения, когда они так или иначе оказывались причастными к политике, — ярким примером служит А. Синявский (Абрам Терц). Этот блистательный парадоксалист и ироник, с полным на то основанием называвший свою эстетику «эстетикой провокации»13, долго боролся против советской власти и коммупЭпштейнМ. Постмодернизм в России: Литература и теория. М., 2000. С. 15.

12 «В культуре для меня нет табу.»: Владимир Сорокин отвечает на вопросы Сергея Шаповала // Сорокин В. Собр. соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1998. С. 10.

13 Терц А. (Синявский А.) Собр. соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1992. С. 557. нистической идеологии, а потом печатался в коммунистических газетах, выступая уже против демократов и либералов14. Синявский-Терц именовал себя диссидентом, подразумевая не столько участие в антисоветском политическом движении, сколько принципиальную установку на инакомыслие: «Литература по своей природе — это инакомыслие (в широком смысле слова) по отношению к господствующей точке зрения на вещи. Всякий писатель — это инакомыслящий элемент <.>. Всякий писатель— это отщепенец, это выродок, это не вполне законный на земле человек»15. Постмодернист, совершая всякого рода общественно-политические акции, хорошо сознает их условно-игровой характер и не забывает, что обустраивает всего-навсего виртуальную «психосоматическую» Россию.

Между тем, в политической деятельности Лимонова16 бросается в глаза сугубая серьезность. Именно серьезным, а не отстраненно-ироничным оказывается вообще его отношение к окружающему миру — несовершенному и порочному, нуждающемуся в коренной переделке. Особенности лимоновского менталитета недвусмысленно указывают на связь с авангардистской психоидеологией.

Как известно, художник-авангардист — в отличие от постмодерниста — устремлен к радикальному переустройству бытия, отсюда и обостренный интерес многих представителей классического авангардизма

14 О сугубо игровом, постмодернистском характере зигзагов политической деятельности А.Синявского см.: Беневоленская Н. Эклектическое искусство Абрама Терца: (Постмодерн и тоталитарная культура). СПб., 2003.

15 Синявский А. Диссидентство как личный опыт // Синтаксис. 1986. № 15. С. 133.

16 О ней он сам подробно рассказывает в книге: Лимонов Э. Моя политическая биография. М., 2002. к политике. «Предпосылкой авангарда стало „Бог умер"— художник должен теперь стать на его место <.>, — указывает Б. Гройс. — Вместо отображения мира авангард поставил себе задачу его окончательного разрушения и создание на его обломках нового и лучшего мира. Но создание нового мира невозможно без подчинения этой цели всего человечества или, по меньшей мере, населения целой страны со всеми ее ресурсами. Отсюда естественно возникает требование предоставления художнику абсолютной политической власти, которое прослушивается во мно

17 гих манифестах авангарда» . По определению В. Тюпы, «авангардное письмо как преодоление общеупотребительного языка есть лишь отсвет более капитальной утопической идеи жизнестроения как преодоления объективно данного общего мира (не только материального, но и духов

1Я ного)» . И. Смирнов, доказывая в своей «Психодиахронологике», что основу каждого этапа культурного развития нации (и человечества в целом) составляет некий невротический комплекс, прослеживает связь классического авангарда с садизмом (поэтому авангард исследователь именует «садоавангардом»): «Даже при самом беглом взгляде на эстетическую практику зарождающегося авангарда нельзя не заметить, что она далеко превосходит литературу любой из предшествующих эпох по склонности к оправданию насилия, жестокости, разрушительности — всего того, что и научное, и повседневное сознание подразумевает обычно под „садизмом". <.> Задачей футуристического эпатажа было вызвать у читателей и зрителей агрессивные (ситуативно садистские) реакции, возбу

19 дить злобу, воспитать реципиентов-садистов» .

17Гройс Б. Сталинизм как эстетический феномен // Синтаксис. 1987. № 17. С. 104.

18 Тюпа В. Постсимволизм: Теоретические очерки русской поэзии XX века. Самара, 1998. С. 31—32.

19 Смирнов И. Психодиахронологика: Психоистория русской лите

Однако все эти характеристики относятся к так называемому классическому авангарду первой трети XX века, прежде всего кубофутуриз-му. Что же касается неоавангарда 1950—1960-х годов, в рамках которого и формировался, еще в качестве поэта, Лимонов, то это течение «отличается от своего историко-литературного прототипа полным и принципиальным отказом от утопизма»20. Представители российского неоавангарда (В. Соснора, Г. Сапгир, И. Холин, Вс. Некрасов, Г. Айги и др.) «не предпринимают попыток воздействовать на социальную реальность поП 1 средством художественного проекта» , ограничиваясь всякого рода формально-эстетическим экспериментаторством. Трудно обнаружить в творчестве названных писателей также и садизм как установку на насильственное овладение объектом.

Уникальность Лимонова и состоит, на наш взгляд, в том, что он, выросший и сформировавшийся как творческая личность в пост-утопическое время, в андеграундной среде, где культивировалось неприятие утопии, глубоко проникся революционным духом и пафосом классического авангарда. Внешне, с формально-технической точки зрения, проза Лимонова может показаться вполне традиционной, реалистической — не случайно он и сам любит называть себя реалистом22. Но за кажущейся канонической традиционностью лимоновского письма обнаруживается организующий идейную структуру большинства его произведений непримиримый конфликт автора-демиурга с миром и установка на насильственратуры от романтизма до наших дней. М., 1994. С. 182—185.

20Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература: В 3 кн. Кн. 1: Литература «Оттепели» (1953—1968): Учебное пособие. М., 2001.С. 260.

21 Там же. С. 260.

22 См., например: Глэд Д. Беседы в изгнании: Русское литературное зарубежье. М., 1991. С. 277. ное его (мира) пересотворение. В этом смысле политическая деятельность Лимонова оказывается достаточно органичным продолжением его художественного творчества. Надо признать, что Лимонов, при всей своей выставляемой напоказ ультрасовременности, глубоко архаичен, он действительно чувствует себя изгоем и парией, мальчиком из андерсеновской сказки, которого за его крики о голом короле не приветствуют, но бьют, — революционно-романтические порывы автора «Эдички» и вождя НБП не встречают понимания у подавляющего большинства современников. Репутация извечного скандалиста сложилась на основе этого непреодолимого конфликта с чуждым и чужим временем.

Разумеется, такой писатель не мог быть обделен вниманием критики — количество посвященных ему публикаций весьма велико. Однако знакомство с этими работами позволяет сделать вывод о том, что серьезное осмысление творчества Лимонова еще только начинается. Лимонов-ские тексты как бы провоцируют критика на сугубо эмоциональный отклик, ускользая от серьезного и объективного анализа. Авторы статей о Лимонове, порой сами того не замечая, невольно начинают либо развенчивать автора «Эдички», либо же, наоборот, защищать его от нападок. Это характерно и для работ, авторы которых подчеркнуто стремятся к объективности, — несмотря на очевидные усилия, декларируемая беспристрастность удается редко, получается либо грубый разнос, временами переходящий в брань23, либо откровенная приятельская комплиментарность24.

См., например: Пономарев Е. Психология подонка: Герои Э. Лимонова и низовая культура // Звезда. 1996. № 3; Вайль П., Генис А. «В Москву! В Москву!»: Эдуард Лимонов // Искусство кино. 1992. № 7.

24 См., например: Шаталов А. Если быть честным // Аврора. 1990. № 8; Могутин Я. Воспоминания русского панка, или Автопортрет бандита в молодости // Лимонов Э. У нас была великая эпоха. М., 1994. С. 158—187.

Данная тенденция еще больше усилилась в последние годы, когда Лимонов развернул свою активную политическую деятельность, выступив сначала в качестве противника демократизации на стороне консервативно-патриотических сил, а затем, уже в роли вождя партии маргинализи-рованных подростков, от имени агрессивно-доминантного меньшинства населения против национально-государственных устоев России и современного миропорядка в целом. Заключение Лимонова под стражу только подлило масла в огонь, окончательно воспрепятствовав спокойному и беспристрастному исследованию его литературной деятельности.

Серьезные ученые зачастую вообще отказываются от анализа лимо-новского дискурса. Так, в солидном и обстоятельном учебнике по современной русской литературе Н. Лейдермана и М. Липовецкого Лимонову посвящено 12 строк: предельно лаконичная характеристика творческого пути писателя завершается сожалением по поводу его эволюции «в идеоfj с лога посткоммунистического неофашизма» . Тем более не может быть и речи о сколько-нибудь серьезном анализе лимоновской публицистики — между тем мы уже подчеркивали, что она, как и политическая деятельность автора «Эдички» в целом, вне всякого сомнения, является достаточно органической частью его творческой биографии.

Материалом настоящего диссертационное сочинения является проза и публицистика Эдуарда Лимонова. С нашей точки зрения, лимонов-ская поэзия должна стать предметом отдельного исследования, поэтому стихотворные произведения не будут рассматриваться в рамках данной работы. Целью диссертации является объективный и беспристрастный научный анализ прозаических и публицистических текстов Лимонова. Мы убеждены, что и идейно-эстетические принципы, и политические доктрины писателя необходимо исследовать без гнева и пристрастия: ученый должен не сожалеть по поводу превращения творческого инди

25 Лейдерман Н., Липовецкий М. Указ. соч. С. 279. вида, ставшего объектом его изучения, в идеолога посткоммунистического неофашизма, а раскрывать и объяснять факторы, обусловившие данную эволюцию. Как бы мы ни относились к эстетическим и политическим доктринам Лимонова, следует признать, что он принадлежит к числу наиболее значительных представителей русской литературы второй половины XX века; необходимость в осмыслении феномена его творчества давно назрела — этим обусловлены как актуальность, так и научная новизна настоящего диссертационного исследования.

Особенностью большинства работ, посвященных Лимонову, является то, что их авторы абстрагируются от эмпирической реальности текстов писателя, подменяя анализ эмоциональными оценочными суждениями. В нашей диссертации развернут именно анализ основных лимонов-ских текстов, при этом ставится задача по возможности выявить контуры художественного мира прозы Лимонова как системы «невротических инвариантов»26, а затем, на этой основе и в этом контексте, осмыслить и феномен его политической публицистики.

Лимонов в своем творчестве всецело эгоцентричен, он сам находится в центре собственного внимания, крайне редко отвлекаясь на посторонние предметы. Основу идейной структуры большинства литературных произведений Лимонова составляет конфликт автобиографического (иногда автопсихологического) героя с миром. Соответственно, во главу угла диссертационного исследования ставится подробное рассмотрение характера протагониста и тех конкретных форм, которые принимает вышеназванный инвариантный конфликт. В этом плане политическая пуб

26 В этой работе единство поэтического мира писателя мы будем трактовать, в соответствии с концепцией А. Жолковского, «как систему инвариантных мотивов, реализующих некую излюбленную — „навязчивую"— тему» (Жолковский А. Михаил Зощенко: Поэтика недоверия. М., 1999. С. 26). лицистика Лимонова во многих отношениях подхватывает и развивает основные мотивы, присутствующие в его художественной прозе.

Первая глава диссертации посвящена анализу романа «Это я — Эдичка», в котором присутствуют или хотя бы намечены буквально все мотивы и коллизии, развернутые в последующем художественном творчестве Лимонова, а также в его политической публицистике. Во второй главе исследования рассматривается лимоновская проза 80-х годов. Наконец, третья глава диссертации содержит анализ публицистики Лимонова. В Заключении подведены итоги и намечены перспективы дальнейшего изучения лимоновского творчества.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проза и публицистика Эдуарда Лимонова"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Инфантильно-нарциссический эгоцентризм, присущий Лимонову, является причиной кричащих противоречий и метаний, которыми изобилует его творческая и политическая биография. В своих бесконечных претензиях к миру и людям Лимонов проявляет вопиющую непоследовательность — это стало особенно заметным благодаря его деятельности в качестве публичного политика. После яростных обличений идеологов перестройки, посягнувших на святая святых — национальный менталитет, Лимонов сам же клеймит этот менталитет и требует его полной трансформации. От высокопарных од в честь российского народа переходит к брани в его же адрес, именуя избирателей не иначе как баранами и козлами. Обвинив Жириновского в намерении разрушить уклад русской жизни, публикует собственную программу полного разрушения этого уклада. Со всеми своими друзьями и соратниками по литературе и политике Лимонов неизменно рвет отношения, обвиняя их в предательстве и прочих смертных грехах.

Тем не менее, в чем-то главном и сущностном он очень последователен, логичен и твердо хранит верность раз и навсегда избранному пути. В ранней книге «Дневник неудачника» четко и недвусмысленно сформулирована суть программы, которую двадцать лет спустя Лимонов развернет уже в качестве публичного политика и вождя российского национал-большевизма: «.С миром рассчитаться хочется сполна.<.> А вот систему эту с грохотом обрушить, камня на камне не оставить — все учреждения раздавить до боли в желудке хочется. Как по свежей травке босиком походить. <. .> И деньги эти отвратные уничтожить все. И банки сжечь дотла. И уйти из Вавилона этого, пусть травой порастет, обва

126 лится, разрушится, и океан его пусть слижет» ; «Девочки и мальчики —

126 Лимонов Э. Дневник неудачника. С. 109. подростки, на фотографиях стоя за корявыми задубелыми отцами и матерями, дают мне надежду. Глаза их туманно и восторженно направлены 1 в будущее. Ради них следует жить» ; «Эту цивилизацию нужно разрушить везде на Земле — ив России, и в Китае, и в Америке. Разрушить ее и объединить для этой цели всех, кто не удовлетворен. <.> Мы не отвечаем на вопрос, что мы построим на освобожденном месте. Мы говорим— „наша цель— разрушение"»128. В романе «История его слуги» намечены и конкретные сроки реализации глобальных проектов: «.Если вдруг у меня очень высокие мечты основать партию, или государство, или религию, то все должно быть закончено к 2001—2005 годам после

129

Рождества Христова, господа» . Именно в эти годы Лимонов впоследствии действительно основал партию, а затем провозгласил новую религию и взялся за создание собственного государства, Новой России, за что и был в апреле 2001 года посажен в Лефортово.

Арест известного писателя, имеющего также и французское гражданство, естественно, вызвал возмущение у ряда отечественных и западных либералов и правозащитников, увидевших в этой акции российских властей очередное посягательство на свободу слова. В открытом письме французских писателей в защиту Эдуарда Лимонова (его подписали и знаменитые русские диссиденты: Владимир Буковский, Александр Гинзбург, Мария Розанова), опубликованном в феврале 2002 года, подчеркивалось, что «место писателя, который не убил, не изнасиловал, не украл,— не в тюрьме».130 Не примыкая к политическим идеям Лимонова,

127 Там же. С. 216.

128 Там же. С. 232.

129 Л им о нов Э. Это я— Эдичка. История его слуги: Романы. С. 458—459.

130 Открытое письмо французских писателей в защиту Эдуарда Лимонова // <http://www.penrussia.org/limfr2.htm> авторы письма утверждали: «Но яростные вольности, которые он себе позволяет, — они-то и ценны для будущего всех русских»131.

Вопрос о правомерности заключения Лимонова под стражу, разумеется, выходит за рамки данного диссертационного исследования и относится всецело к ведению и компетенции судебных органов. Отметим только, что арестован и посажен Лимонов был не за свою литературную деятельность, а в качестве лидера экстремистской политической партии, которая, помимо всего прочего, обнародовала планы организации партизанской войны на территории сопредельного государства.

Да, безусловно, Лимонов — сугубый литератор, художник-авангардист, художником он остается и занимаясь политикой. И мы согласны с тем, что художник не подвластен земному суду. Однако здесь необходимо сделать существенную оговорку: никто не вправе ограничивать свободу художника — но лишь до тех пор, пока он не начнет переносить авангардный творческий импульс из области художественной формы непосредственно в реальность. Нам представляются резонными суждения Б. Гройса о том, что сталинская тоталитарная власть, например, ставила перед собой эстетические задачи и пыталась осуществить художественное преобразование мира по своим собственным представлениям, во многом созвучным с известными авангардистскими проектами: «По существу Сталин был единственным художником сталинской эпохи — ив этом смысле наследником Малевича или Татлина в гораздо большей степени, нежели более поздние музейные стилизации авангарда»132. Тот же исследователь указывает далее: «Очень многое в политике того времени невозможно правильно понять, если не учитывать чисто эстетических критериев, которыми руководствовались при принятии решений. Радикализм тоталитарного террора часто кажется иррациональным, и, дейст

I Т 1

Открытое письмо французских писателей.

132 Гройс Б. Сталинизм как эстетический феномен. С. 105. вительно, его нельзя целиком объяснить прагматическими соображениями, но он становится понятен как решение художника убрать из своего 1 произведения все, что мешает его совершенству» . Художником был и Гитлер, что точно отметил сам Лимонов: «Солдатом Гитлер был случайно, художником он родился. Хотел стать и стал. Весь его набор идей, мифы, которыми он питался, это идеи и мифы человека искусства»134.

Мы полагаем, что художник волен распоряжаться своими фиктивными виртуальными мирами, которые созидает в акте творчества. Здесь он полновластный господин и демиург. Но общество вправе пресечь де-миургические поползновения творческого индивида, когда он, оставив мольберт и резец, уже в качестве политика-экстремиста берется за пересотворение реальности. Это как раз тот случай, когда художника следует судить не по законам, им самим над собою признанным, а по законам государства, в котором он живет.

Однако, признавая за государством, и шире — за современной цивилизацией в целом, право защищать свои устои и базовые ценности от любых форм экстремизма, мы отнюдь не ставим под сомнение право творческой личности бросить вызов этой цивилизации и вступить с ней в борьбу. Как есть своя очевидная правда в позиции защитников наличного миропорядка, так есть правда, хотя и не столь очевидная, и в позиции его противников — в том числе и таких, которые устремлены к революционным потрясениям. Мы разделяем точку зрения тех современных мыслителей, которые трактуют революцию как объективно обусловленное и неизбежное историческое действо. «Разрушение обыденщины означает утверждение бытия (das sein), — указывает, например, И. Смирнов. — Революция превращает человека из бытового в бытийного <.>.

133 Гройс Б. Сталинизм как эстетический феномен. С. 107.

134 Лимонов Э. Гитлер: художник // Лимонов Э. Священные монстры. С. 83.

Революционные взрывы были предсказаны уже тем, что homo sapiens, направив свои действия против среды обитания, распространился из Аф

135 г\ рики по всему земному шару» . Этот же автор справедливо указывает, что уверенность господствующего ныне миропорядка в собственном совершенстве и всемогуществе иллюзорна: «.В последнее время на Западе homo socialis (или sozius) стал безраздельно преобладающим человеческим типом. <.> Но никогда прежде социальность не была так самодовольна (и, стало быть, иррефлексивна, т. е. глупа), как сейчас. Она кажется самой себе высшей формой жизни, она требует от нас political correctness и запрещает нам по вольному радикальному выбору укорачивать жизнь, навязывая нам диеты и предостерегая от курения. <. .> В процессе экономической глобализации социальное существо поняло себя как всечеловека. Ой ли?»136.

Эдуард Лимонов — тот самый разрушитель-еретик, которых воспел когда-то Е. Замятин в знаменитой статье «Завтра». Другое дело, что деструктивные импульсы автора «Эдички» и вождя НБП вряд ли стоит окружать романтическим ореолом, поскольку они, конечно же, обнаруживают болезненно-невротическую природу.

Основу содержания большинства литературных произведений Лимонова, как показано в диссертации, составляет принимающий различные формы конфликт автопсихологического героя (он, будучи одержим инфантильно-нарциссическим самообожанием, полагает себя безусловным центром бытия) с окружающим миром. Мир ведет себя враждебно по отношению к лимоновскому протагонисту — точнее говоря, он отказывается воздать герою по заслугам, признав его безусловно лучшим, высшим существом и осыпав всеми мыслимыми благами, а значит, этот

135 Смирнов И. Социософия революции. СПб., 2004. С. 10.

136 Там же. С. 10—12. мир заслуживает наказания, то есть полного разрушения. Конкретные претензии нарциссического протагониста к миропорядку постоянно меняются: он недоволен то умеренностью, то буйством окружающих, ему не хватает в одних случаях их ласки, в других — агрессивности. Той же противоречивостью отмечены и политические проекты, которые один за другим обнародует Лимонов, сделавшись общественным деятелем. Однако, как уже было сказано, по-своему он очень последователен, ибо сквозь всевозможные патриотические и космополитические декларации, сквозь разнообразные программы, призванные то укрепить государственность, то покончить с ней, постепенно проступает подлинная суть — невротические грезы о праведном возмездии: неблагодарный, не оценивший автора «Эдички» мир должен быть разрушен до основания. На обломках цивилизации останутся только толпы нестареющих подростков, восторженно и благоговейно приветствующих своего кумира и вождя Эдуарда Великолепного. В этом смысле политическую деятельность Лимонова необходимо рассматривать как неотъемлемую часть его творческой биографии — что мы и попытались сделать в настоящем диссертационном исследовании.

Список научной литературыОрлова, Анжела Анатольевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Лимонов Э. Американские каникулы: Рассказы. СПб: Амфора, 2002.

2. Лимонов Э. В плену у мертвецов. М.: Ультра. Культура, 2002.

3. Лимонов Э. Великая мать любви. СПб: Амфора, 2002.

4. Лимонов Э. Вы завернули не те гайки и повернули руль не туда: (Открытое письмо президенту РФ) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_ If sr/st04.html>

5. Лимонов Э. Выборы: организованное преступление // Независимая газета. 2003. № 172 (19 августа).

6. Лимонов Э. Генрих Сапгир // Кузьминский К., Ковалев Г. У голубой лагуны: Антология новейшей русской поэзии. Т. 1—19 // <http: // aptechka.agava.Ru/bluelagoon/bll—19.html>

7. Лимонов Э. Государство говорит: «Руки за голову!» // Завтра. 2002. № 27 (2 июля).

8. Лимонов Э. Двойник // Синтаксис (Париж). 1985. № 13.

9. Лимонов Э. Девочка-зверь. СПб: Амфора, 2002.

10. Лимонов Э. Дисциплинарный санаторий. СПб: Амфора, 2002. И. Лимонов Э. Дневник неудачника, или Секретная тетрадь. Нью-Йорк, 1982.

11. Лимонов Э. Дневник неудачника, или Секретная тетрадь. М., 2002.

12. Лимонов Э. Другая Россия: Очертания будущего. М.: Ультра. Культура, 2003.

13. Лимонов Э. Интервью и стихи // Московский автотранспортник. 1990. № П. Щ 15. ЛимоновЭ. История его слуги. СПб: Амфора, 2003.

14. Лимонов Э. Исчезновение варваров: Статьи и эссе // Глагол. 1992. №9.

15. Лимонов Э. Как мы строили будущее России. М.: Яуза, 2004.

16. Лимонов Э. Книга воды. М.: Ad Marginem, 2002.

17. Лимонов Э. Книга мертвых. М., 2001.

18. Л и м о н о в Э. Книга мертвых. СПб.: Лимбус Пресс, 2000.

19. Лимонов Э. Контрольный выстрел. М.: Ультра. Культура, 2003.

20. Лимонов Э. Коньяк «Наполеон»: Рассказы. Тель-Авив, 1990.

21. Лимонов Э. Коньяк «Наполеон». М., 1995.

22. Лимонов Э. Красавица, вдохновлявшая поэта // Синтаксис (Париж). 1991. №29.

23. Лимонов Э. Красавица, вдохновлявшая поэта //Юность. 1991. № 2.

24. Лимонов Э. Кровавый алюминиевый // Завтра. 2001. № 19 (7 мая).

25. Лимонов Э. Лимонов против Жириновского. М.: «Конец века», 1994.

26. Лимонов Э. Лимонов — Проханову // Завтра. 2001. № 24 (12 июня).

27. Лимонов Э. Мой отрицательный герой: Стихи 1976—1982 годов: Нью-Йорк — Париж // Глагол. 1995. № 1.

28. Лимонов Э. Молодой негодяй // Глагол. 1992. № 19.

29. Лимонов Э. Молодой негодяй. СПб.: Амфора, 2002.

30. Л и м о н о в Э. Моя политическая биография. М., 2002.

31. Лимонов Э. Моя политическая биография. СПб.: Амфора, 2002.

32. Лимонов Э. Муссолини и другие фашисты... Юбилей дяди Изи: Рассказы // Наш современник. 1992. № 3.

33. Лимонов Э. Охота на Быкова— расследование Эдуарда Лимоно- ва. СПб.: Лимбус Пресс, 2001.

34. Лимонов Э. «...очнуться, и бороться вместе за политические свободы, которые мы потеряли...» // <http://nbp-info.ni/new/lib/lim sr/ st07.html>

35. Лимонов Э. Палач. М., 2993 (журнал «Глагол»). II

36. Лимонов Э. Паиач. СПб.: Амфора, 2002.

37. Лимонов Э. Письмо в редакцию // Континент. 1980. № 26 (4).

38. Л и м о н о в Э. Подросток Савенко. Краснодар, 1992.

39. Лимонов Э. Подросток Савенко. СПб.: Амфора, 2002.

40. Лимонов Э. Последние дни супермена // Завтра. 1997. №34 (26 августа) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/st260897.html>

41. Лимонов Э. Привычная несправедливость: Этюды // Юность. 1994. № П. if, 44. Лимонов Э. Речь на могиле депутата КПРФ // Завтра. 1997. № 34 (26 августа).

42. Лимонов Э. Русское. Избранные стихотворения. Анн Арбор (США): Ардис, 1979.

43. Лимонов Э. Русское психо: Тюремные эссе. М.: Ультра. Культура, 2003.

44. Лимонов Э. Священные монстры. М.: Ad Marginem, 2003.

45. Лимонов Э. Смерть современных героев: Роман, рассказы. М., 1993.

46. Лимонов Э. Соч.: В 4 т. М., 1994.

47. Лимонов Э. Стена плача // День. 1991. № 21 (25 октября — 8 ноября).

48. Лимонов Э. Стихи // Аврора. 1990. № 8.

49. Лимонов Э. Стихи//Грани. 1975. № 95.

50. Лимонов Э. Стихи //Ковчег. 1978. № 1.

51. Лимонов Э. Стихи // Континент. 1978. № 15 (1).

52. Лимонов Э. Стихи// Левиафан. 1979. № 2 (апрель).

53. Л и м о н о в Э. Стихи // Лучшие стихи года по мнению литературных критиков Л. Барановой, В. Кожинова, И. Ростовцевой, П. Ульяшова. М.: Молодая гвардия, 1991. ф 57. Лимонов Э. Стихи//Синтаксис (Париж). 1986. № 15.

54. Лимонов Э. Стихи//Соло. 1993. № 10.

55. Лимонов Э. Стихи //Человек и природа, 1988. № 6.

56. Л и м о н о в Э. Стихи // Эхо. 1980. № 1 (9).

57. Лимонов Э. Стихи разных лет//Эхо. 1978, № 1,

58. Л и м о н о в Э, Стихотворения. М.: Ультра. Культура, 2003.

59. Лимонов Э. Три рассказа / Предисл. В.Шохиной // Конец века. 1992. №4.

60. Лимонов Э. Трое: не размыкая уст: (Кузьминский, Цветков, Лимонов). Лос-Анджелес, 1981.

61. Лимонов Э. Тюремный конфликт писателя с обществом // Литературная газета. 2001. 12—18 сентября.

62. Лимонов Э. Убийство часового. М., 1993.

63. Лимонов Э. Убийство часового: (Дневник гражданина). СПб.: Амфора, 2002.

64. Л имонов Э. Укрощение тигра в Париже. М., 1994.

65. Л и м о н о в Э. Укрощение тигра в Париже. СПб.: Амфора, 2003.

66. Лимонов Э.У нас была великая эпоха, СПб.: Амфора, 2003.

67. Лимонов Э. Устроителям книжной ярмарки во Франкфурте // Русский журнал. 2003. 8 октября.

68. Л и м о н о в 3. Фрагмент // Синтаксис (Париж). 19??, № 20.

69. Лимонов Э. Эпоха бессознания // Континент. 1980, № 25 (3).

70. Л и м о н о в Э. Это — репрессии // Завтра. 1998. № 52 (28 декабря).

71. Лимонов Э. Это я, Эдичка. Нью-Йорк, 1979.

72. Лимонов Э. Этоя — Эдичка. М., 1991.

73. Лимонов Э. Это я — Эдичка. История его слуги: Романы. М., 1993.

74. Лимонов Э. The Absolute Beginner, или Правдивая история сочинения «Это я — Эдичка» // Лимонов Э. Это я — Эдичка. М., 1991.

75. Лимонов Э. 21 стихотворение // Левиафан. 1980. № 3 (июль).

76. Лимонов Э. 316, пункт «В». СПб.: Амфора, 2003.

77. Лимонов Э., Дугин А. Русская интеллигенция гибнет. (1995) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/stO 1 .html> II

78. Альфонсов В. Нам слово нужно для жизни: В поэтическом мире Маяковского. Л., 1983.

79. Архангельский А. Между свободой и равенством: Общественное сознание в зеркале «Огонька» и «Нашего современника»: 1986— 1990 // Новый мир. 1991. № 2.

80. БасинскийП. Тело Эдуарда Лимонова // Литературная газета. 2003. № 16 (23—29 апреля).

81. Б е л о в В. Раздумья на родине: Очерки и статьи. М., 1986.

82. Бондаренко В. Эдуард Лимонов. М.: Палея, 1992.

83. Бондаренко В. Эдуард Лимонов // Бондаренко В. Пламенные реакционеры: Три лика русского патриотизма. М.: Алгоритм, 2003.

84. Бондаренко В. Униженный эстет как герой народного бунта: О поэзии Эдуарда Лимонова // НГ Ех libris. 2004. № 18 (20 мая).

85. БарсенковА. ,ВдовинА. История России. 193 8—2002. М., 2003.

86. Богданова О. Современный литературный процесс: (К вопросу о постмодернизме в русской литературе 70—90-х годов XX века). СПб., 2001.

87. Беневоленская Н. Специфика постмодернистского мироощущения. СПб., 2003.

88. Беневоленская Н. Эклектическое искусство Абрама Терца: (Постмодерн и тоталитарная культура). СПб., 2003.

89. БольшевА. Исповедально-автобиографическое начало в русской прозе второй половины XX века. СПб., 2002.

90. Б о льшев А., Васильева О. Современная русская литература (1970—90-е годы). СПб., 2000.

91. Бродский И. Э. Лимонов: Стихи с предисловием Иосифа Бродского // Континент. 1978. № 15.

92. БронскаяЛ. Эдуард Лимонов как зеркало русского постмодернизма // <http://www.kulichki.com/inkwell/hudlityruslit/linionov.htm> 16. «Быть как Байрон»: (Беседа Эдуарда Лимонова с Еленой Калашниковой) // Русский журнал. 2003. 26 декабря.

93. В гостях у Эдуарда Лимонова: (Беседа Эдуарда Лимонова с Александром Урусовым) // Славянское единство. 1999. № 10 (декабрь).

94. ВайльП. , ГенисА. Современная русская проза. Анн Арбор, 1982.

95. Вайль П., Генис А. «В Москву! В Москву!»: Эдуард Лимонов // Искусство кино. 1992. № 7.

96. Васильев И. Русский поэтический авангард XX века. Екатеринбург, 2000.

97. В ерт Н. История советского государства. 1900—1991. М., 2003.

98. Вишневский А. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. М., 1998.

99. Вознесенский А. Ultima Thule. Хули? В Туле? // Русский журнал. 1998. 27 февраля.

100. Вознесенский А., Лесин Е. Чернышевский нашего времени // НГ Ех libris. 2003. № 6 (20 февраля). 25. «Война, мясо и женщина — вот моя диета»: (Беседа Эдуарда Лимонова с Ириной Колесниковой) // Газета Ru. 2003. 26 декабря.

101. Вронская Д., Чугуев В. Кто есть кто в России и бывшем СССР: Выдающ,иеся личности бывшего Советского союза, России и эмиграции. М.: Терра, 1994.

102. ГалковскийД. Пропаганда. Псков, 2003.

103. ГенисА. Иван Петрович умер. М., 2000.

104. ГлинтерщикР. Очерки новейшей русской литературы: Постмодернизм. Вильнюс, 1996.

105. Глэд Дж. Беседы в изгнании: Русское литературное зарубежье. М., 1991.

106. ГоллербахЕ. Трепетный провокатор. СПб., 1993,

107. Г о л о в и н е , Приговор // Завтра. 2003. 25 апреля.

108. Голос из Лефортовской тюрьмы: (Эдуард Лимонов отвечает на вопросы «Независимой газеты») // Независимая газета. 2001. 14 июня.

109. Голынко-ВолфсонД. Империя сытых анархистов: («Правая мысль» и «левая идея» в современной русской прозе) // Новое литературное обозрение. 2003. № 64.

110. ГольдштейнА. Эдуард Великолепный // ГольдштейнА. Расставание с Нарциссом: Опыты поминальной риторики. М., 1997.

111. Горячие споры: Эдуард Лимонов: (Беседа Эдуарда Лимонова с Оксаной Щаповой и Иваном Юдинцевым). Ч. 1 // Горячие комментарии. Hot Com. Ru. (28 марта 2001 г), http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/ int09.html

112. Гройс Б. Сталинизм как эстетический феномен // Синтаксис. 1987. № 17.

113. Гройс Б. Полуторный стиль: Социалистический реализм между модернизмом и постмодернизмом // Новое литературное обозрение, 1995. № 15.

114. Гусейнов Г. Революционный символ и коммерция: Уточнение понятий // Новое литературное обозрение. 2003. № 64. 42. «Да литература-то... хер с ней»: (Беседа Эдуарда Лимонова с Юрием Рябининым) // Литературная Россия. 2003. № 11 (21 марта).

115. Д а р к О. В бой идет один подросток // < http: //www.rass.ru/krug>

116. Д е н и к и н А. Очерки русской смуты: В 3 т. М., 2003.

117. Для Лимонова и Путин вполне прозрачен: (Беседа Эдуарда Лимонова с Дмитрием Быковым) // Вечерний клуб. 2000. 11 марта.

118. Д о н д е А. Эдуард, Эдик и Эдичка,.. // Альманах «Панорама». 1983.

119. Ерофеев В. Русские цветы зла // Ерофеев В. В лабиринте проклятых вопросов. М., 1994.

120. Ерофеев Вен. Оставьте мою душу в покое: Почти все. М., 1995.

121. Если дурить, так дурить на полную катушку: (Беседа Эдуарда Лимонова с Екатериной Половинкиной и Сергеем Жариковым) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/int 1994.html>

122. Жданов В. Любовь в жизни Льва Толстого. М., 1993.

123. Жизнь у подножия вулкана: Эдуард Лимонов в период «пролетарской демократичности»: (Беседа Эдуарда Лимонова с Ярославом Могутиным) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/int01.html>

124. Жолковский А. Бунт «маленького человечка» // Огонек. 1991. №41.

125. Жолковский А. Блуждающие сны и другие работы. М., 1994.

126. Жолковский А, Михаил Зощенко: Поэтика недоверия. М., 1999.

127. Зорина К. Рецензия на книгу Э. Лимонова «316, пункт „В"» // Русский журнал. 1998. 15 октября.

128. Иванова Н. Цветок зла: Эдуард Лимонов. Книга мертвых // Иванова И. Скрытый сюжет: Русская литература на переходе через век. СПб.: Изд-во «Русско-Балтийский информационный центр „Блиц"», 2003.

129. Иезуитов Лимонов // Русские писатели: XX век: Биобиблиографический словарь: В 2 ч. / Под ред. Н. Скатова. Ч. 1. М.: Просвещение, 1998.

130. Изгоев А. Социализм, культура и большевизм // Вехи. Из глубины. М., 1991.

131. Интервью Эдуарда Лимонова журналу «ОМ»: (Беседовала Алена Полунина, 17—18 июля 2003 г.) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/ int22.html>

132. Кабаков А. Подросток Савенко и другие подростки // Московские новости. 1994. 27 февраля.

133. Казак В. Лексикон русской литературы XX века. М.: РИК «Культура», 1996.

134. КазинцевА. Придворные диссиденты и «погибшее поколение» // Наш современник. 1991. № 3.

135. КарабчиевскийЮ. Стальной хребет Эдуарда Лимонова // Деловой мир. 1992. № 56 (21 марта).

136. Кондаков И. Лимонов Эдуард // Русские писатели XX века: Биобиблиографический словарь / Гл. ред. и сост. П. Николаев. М.: Большая российская энциклопедия, 2000.

137. Кормильцев И. Балет «Лимонова» // Завтра. 2003. № 16 (6 мая).

138. К у р и ц ы н В. Книга о постмодернизме. Екатеринбург, 1992.

139. Курицын В. К ситуации постмодернизма // Новое литературное обозрение. 1995. № 11.

140. Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М.: ОГИ, 2001.

141. ЛейдерманН. , ЛиповецкийМ. Современная русская литература: В 3 кн. М., 2001.

142. Лейдерман Н,, Липовецкий М. Современная русская литература: 1950—1990-е годы: Учебное пособие: В 2 т. Т. 2: 1968—1990. М.: Академия, 2003.

143. ЛемихинМ. Инопланетянин Лимонов // Континент. 1987. № 52.

144. ЛемихинМ. Инопланетянин Лимонов // Стрелец. 1987. № 10.

145. Леонтьева Г. Три чашки кофе с Лимоновым // Смена. 1992. 4— 5 марта.

146. Лимонов в фотографиях (с комментариями, написанными им самим) //<http://imperium.lenin.ru/verbit/Limonov/foto.html>

147. Лимонов похоронил Эдичку: (Беседа Эдуарда Лимонова с Сергеем Михайловым) // Российская газета. 2003. 30 июня.

148. Лимонов (Савенко) Эдуард Вениаминович // Чупринин Новая Россия: Мир литературы: Энциклопедический словарь-справочник: В 2 т. Т. 1:А—Л.М.,2003.

149. Лимонов Э. Паблисити-фото / Беседу ведет А. Зотиков // Искусство кино. 1992. № 7.

150. Лимонов Эдуард // Всемирный биографический энциклопедический словарь. М.: Большая российская энциклопедия, 1998.

151. Лимонов Эдуард // Кто есть кто в России. М.: «РАУ-Корпорацрм», 1996.

152. Лимонов Эдуард // Проект «Лица русской литературы» <http:// gallery .vavilon.ru/people/l/limonov>

153. Лимонов Эдуард // Словарь поэтов русского зарубежья / Под общ. ред. В. Крейда. СПб.: Изд-во Русского христианского гуманитарного университета, 1999.

154. Лимонов Эдуард: Различные произведения в электронном виде // <http://lib.ru/PROZA/LIMONOV/>

155. ЛиповецкийМ. Изживание смерти: Специфика русского постмодернизма // Знамя. 1995. № 8.

156. Липовецкий М. Русский постмодернизм: (Очерки исторической поэтики). Екатеринбург, 1997.

157. Любимая девушка меня дождалась: (Беседу с Э. Лимоновым вел А. Стародубов) // Труд. 2003. № 123 (8 июля).

158. Матич О. «Палисандрия»: Диссидентский миф и его развенчание // Синтаксис. 1986. № 15.

159. Маяковский В. Поэмы. Пьесы. М., 1985.

160. Медведев Ф. Целую руку русской революции: Встреча с ним, с Эдичкой Лимоновым // Родина. 1991. № 11—12.

161. Могутин Я. Палачи и жертвы // Лимонов Э. Палач. М., 1993.

162. Могутин Я. Палачи и жертвы: Послесловие к роману Э. Лимонова «Палач» //Глагол. 1993. № 16.

163. Могутин Я. Страх. И кое-что еще // Новый взгляд. 1993. № 19.

164. Могутин Я. Страх—2: И это все о нем! // Новый взгляд. 1993. №39.

165. Могутин Я. Воспоминания русского панка, или Автопортрет бандита в молодости // Лимонов Э. У нас была великая эпоха. М., 1994.

166. Мое дело — сродни делу Чернышевского: (Беседа Эдуарда Лимонова с Александром Орловым) // Эхо. 2003. 4 февраля.

167. Муравьев В. Монолог о Вен. Ерофееве // Театр. 1991. № 9.

168. Мы будем во главе народного бунта. Но в рамках закона: (Беседа Эдуарда Лимонова с Верой Хейфец, ИА «Росбалт», 9 августа 2003 г.) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/int26.html>

169. М э т л о к Д . Смерть империи: Взгляд американского посла на распад Советского Союза. М., 2003.

170. Набоков В. Лолита. М., 1991.

171. Национал-большевизм — русский феномен: (Беседа Эдуарда Лимо- нова с Андреем Смирновым) // Завтра. 2004. 4 февраля.

172. Не будьте, как русские князья!: (Беседа Эдуарда Лимонова с Александром Прохановым, февраль 2002 г.) // <http://nbp-info.ru/new/lib/ lim_sr/intl 1 .html>

173. Немзер А. Литературное сегодня: О русской прозе. 90-е. М., 1998.

174. Нефагина Г. Русская проза второй половины 80-х— начала 90-х годов XX века. Минск, 1998.

175. Орлова А. Между бандой и богемой: центральная коллизия автобиографической дилогии Э. Лимонова об отрочестве и юности // Постмодернизм: теория и практика современной русской литературы: Сб. статей. СПб., 2004.

176. Орлова А. Образная система и интертекстуальные связи романа Э. Лимонова «Это я, Эдичка» // Материалы XXXIII Международной филологической конференции / -Петерб. гос. ун-т; Филол. ф-т. Вып. 11: Секция новейшей русской литературы. СПб., 2004.

177. Открытое письмо французских писателей в защиту Эдуарда Лимонова // <http://vvww,penrussia.org/limfr2.htm.>

178. Павлов П. ЖЗЛимонова, или Полная книга воды // < http: // www. russ.ru/krug> ПО. Парамонов Б. Конец стиля. СПб., 1997.

179. Петербург — это гниющая Венеция: (Беседа Эдуарда Лимонова с Андреем Дмитриевым) // Комсомольская правда. 2003. 24 июля.

180. Пирогов Л. Он не столько политик, сколько писатель // НГ Ех libris. 2003. № 6 (20 февраля).

181. Подросток Савенко 60 лет: (Беседа Эдуарда Лимонова с Валерием Выжутовичем) // Московские новости. 2003. 17 сентября.

182. Покажите мне героя!: (Беседа Эдуарда Лимонова с Олегом Головиным) // Завтра. 2000. 11 января,

183. Пономарев Е. Психология подонка: Герои Э. Лимонова и низовая культура // Звезда. 1996. № 3.

184. Пруссаков В. Осторожно: Эдичка!: Профессиональный негодяй в стране дураков // Юридическая газета. 1994. № 28.

185. Пять тезисов: Интервью Эдуарда Лимонова АПН (1998 г.) // <http:// nbp-info .ru/new/lib/lim_sr/int03 .html>

186. Радикальное решение квартирного вопроса: (Беседа Эдуарда Лимонова с Екатериной Бойцовой, Newslnfo) // <http://nbp-info.ni/new/lib/ lim_ sr/int090304.html>

187. Руднев В Словарь культуры XX века. М., 1999.

188. Русский футуризм: Теория. Практика. Критика. Воспоминания / Сост. В. Терехина, А. Зименков. М., 2000.

189. Саратовский централ: (Беседа Эдуарда Лимонова с Александром Орловым) // Ультра. Культура. 2003. 27 января.

190. Сарнов Б. Политолог. Эдичка// Новое время. 1993. № 7. 125. «Сижу я даже лучше, чем Гусинский»: (Беседа Эдуарда Лимонова с Глебом Пьяных) // Коммерсант. 2001. 11 мая.

191. Сильный писатель Эдуард Лимонов. (Часть первая): (Беседа Эдуарда Лимонова с Данилой Дубшиным) // Культура тела. 2003. № 8 (4 сентября).

192. Сильный писатель Эдуард Лимонов. (Часть вторая): (Беседа Эдуарда Лимонова с Данилой Дубшиным) // Культура тела. 2003. № 9 (9 октября). *р

193. Синявский А. Диссидентство как личный опыт // Синтаксис. 1986. №15.

194. Сироткин В. Демократия по-русски: Очерки и публицистика: Из цикла «Неизвестная Россия». 1990—1999. М., 1999.

195. Смирнов И. О нарциссическом тексте: (Диахрония и психоанализ) //Wiener Slawistischer Almanach. 1983. Bd. 12.

196. Смирнов И. Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней. М., 1994.

197. Смирнов И. Социософия революции. СПб., 2004.

198. Снечин Р. Делать жизнь с кого: Учебник от Эдуарда Лимонова // Литературная Россия. 2003. № 51 (19 декабря).

199. Со скепсисом к литературе: (Интервью Эдуарда Лимонова «Независимой газете») // Независимая газета. 2003. июль.

200. Соколов, Саша. Палисандрия: Роман. Эссе. Выступления. СПб., 1999.

201. Соловьев В. В защиту немолодого подростка: Казус Лимонова // Литературная газета. 2003. 19 марта.

202. Солженицын А. Публицистика: В 3 т. Ярославль, 1995.

203. Солженицын А. Россия в обвале. М., 1998.

204. Сорокин В. Собр. соч.: В 2 т. М., 1998.

205. Стране нужен злой юношеский дух // «Диалоги» Александра Паникина (2001 г.) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/int08.html>

206. СуконникА. Апология г-на Лимонова, или Почему я полюбил огонь конца мира (атомной бомбы? Всемирной революции?) // Су-конник А. За оградой рая. М., 1991.

207. Так победим!: (Беседа Эдуарда Лимонова с Михаилом Вербицким) //<http://imperium.lenin.ni/verbit/Limonov/interv-limonov.html>

208. Талантливый, но вредный: Эдуарда Лимонова, как и Сократа, обвиняют в дурном влиянии на молодежь: (Беседа Эдуарда Лимонова с Петром Акоповым) // Еженедельный журнал. 2003. 24 февраля.

209. Тексты Эдуарда Лимонова // <http://imperium.lenin.ru/verbit/ 1.imonov/limonov-teksty.html>

210. Терц А. (Синявский А.) Собр. соч.: В 2 т. М., 1994.

211. Топоров В. Руки брадобрея: Избранная публицистика. СПб., 2003.

212. Тю па В. Постсимволизм: Теоретические очерки русской поэзии XX века. Самара, 1998.

213. Тюремный обед: Интервью с Эдуардом Лимоновым Саратовской государственной телевизионной и радиовещательной компании (26 февраля 2003) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/int260203.html>

214. Тюрьма и воля Эдуарда Лимонова: (Беседа Эдуарда Лимонова с Надеждой Жуковской) // Русский деловой журнал «Ять». 2003. № 8 (август) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/int0803.html>

215. Урицкий А. Революция навсегда, или Робкая апология рынка // Новое литературное обозрение. 2003. № 64.

216. Харьков, Нью-Йорк, Париж, НБП: (Биография Эдуарда Лимонова) // <http ://www.temadnya.ru/spravka/3 Oj un2003/2790 .html>

217. Чарльзу уже досталось, на очереди — Туркмен-баши: (Беседа Эдуарда Лимонова со Светланой Лыжиной, Newsinfo, январь 2004 г.) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/int 140104.html>

218. Че Гевара записался на прием к Грызлову. Зачем?: (Беседа Эдуарда Лимонова с Ильей Тарасовым) // ПРАВДА.Ру. 2003, 8 июля // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/int21 .html>

219. Шар Гунов Стать пеплом Родины: От Аввакума до Эдуарда // НГ Ех libris. 2003. № 15 (24 апреля).

220. Шаталов А. Если быть честным // Аврора. 1990. № 8.

221. Шаталов А. Русский поэт и Америка // Лимонов Э. Это я — Эдич- ка.М., 1991.

222. Шаталов А. Крушение мифов // Лимонов Э. Исчезновение варваров. М., 1992.

223. Шаталов А. Приложение // Лимонов Э. Палач. М., 1993.

224. Шекман Я. Институт бунтовщика: К Лимонову накопились вопросы // НГ Ех libris. 2003. № 39 (30 октября).

225. Шоу-бизнес— гигантская соковыжималка: Интервью Эдуарда Лимонова для km.ru. (2 марта 2004 г.) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_ sr/int020304.html>

226. Штурман Д., Тиктин По горячим следам. СПб., 2003.

227. Эдуард Лимонов // <http://imperium.lenin.ru/verbit/Limonov/>

228. Эпштейн М. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX— ^> XX веков. М., 1988.

229. Эпштейн М. Искусство авангарда и религиозное сознание // Новый мир. 1989. № 12.

230. Эпштейн М. После карнавала, или Вечный Веничка // Ерофеев В. Оставьте мою душу в покое: Почти все. М., 1995.

231. Эпштейн М. Постмодернизм в России: Литература и теория. М., 2000.

232. Я живу в тюрьме, и здесь мое место: (Беседа Эдуарда Лимонова с Андреем Козенко, ИА «Росбалт», 14 августа 2002 г.) // <http://nbp-info.ru/ new/lib/lim_sr/int20.htm>

233. Я не умею трагически влюбляться: (Беседа с Э. Лимоновым, записал Евгений Берсенев) // <http://nbp-info.ru/new/lib/lim_sr/intl2.html> 169. «Я остался на стороне бунта»: Интервью Эдуарда Лимонова для GiF.Ru // Искусство России. 2003. Август.

234. Я преклоняюсь перед талантом // Авторский сайт Андрея Морозова «Интервью» (Июнь 1997 г) // <http://nbp-info.ru/new/lib/iim_sr/int02. html>

235. Ames M. I Fought The Law: Edward Limonov on Trial. // Exile. 2002. № 152 // <http://www.exile.ru/152/152010101.html>

236. Car den P. Limonov's Coming Out // The Third Wave: Russian Literature in Emigration / Ed. by O. Matich with M. H. Heim. Ann Arbor, 1984.

237. С arden P. Russian Literature in Emigration// The Third Wave: Russian 1.iterature in Emigration / Ed. by O. Matich with M. H. Heim. Ann Arbor, 1984.

238. Dolan J. The Young Scoundrel (Molodoy Niigodyay): A Novel by Eduard Limonov: A Note from the Translator // Deep South v.3. n.2, (Winter 1997). // <www.otago.ac.nz/DeepSouth/vol3no3/dolan-xlator-note.html>

239. Edward Limonov writes from his cell — answering readers' questions // Exile. 2001. № 117 // <http://www.exile.ru/117/limonov.php>

240. Free voices in Russian Literature 1950s—1980s: A bio-bibliographical guide / Ed. by Alexander Sumerkin. New York.: Russia Publ., 1997.

241. From salon to cell: Russia's enfant terrible on terror charges // Johnson's Russia List. 2002. July 10 // <http://www.cdi.org/russia/johnson/6347— 5.cfm>

242. Gessen K. Monumental Foolishness: The decline and fall of a man who once seemed poised to become the next great emigre writer // <http://slate. msn.com/id/2078955/>

243. International PEN Statement on the Detention of Russian Writer Eduard 1.imonov // <www.penclub.at/04032002.html>

244. Koldobskaia M. Eurasian Mentality versus «Head & Shoulders»: An article about eurasianism, Zavtra, Limonka, Elementy // New Times. 1997. May. P. 52.

245. Matich O. The Moral ImmoraUst: Edward Limonov's «Eto ja— Edi- chka» // Slavic and East European Journal. 1996.

246. Ryan-Hayes K. Limonov's «It's me, Eddie» and the autobiographical mode. Pittsburg: БШЕ8, 1993.

247. Wawro W. Limonov Eduard // <http://www.library.comell.edu/colldev/ comelllibreview6.htm#sobranie> i r