автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Рассказы Элизабет Боуэн

Полный текст автореферата диссертации по теме "Рассказы Элизабет Боуэн"

На правах рукописи

Лавлинский Денис Викторович

Рассказы Элизабет Боуэн (литературный контекст и особенности поэтики)

Специальность 10.01.03 — литература народов стран зарубежья (литература стран германской и романской языковых семей)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

О 3 [,;;.Р 20:1

Воронеж-2011

4839752

Работа выполнена на кафедре зарубежной литературы ГОУ ВПО «Воронежский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Светлана Николаевна Филюшкина.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Сергей Петрович Толкачев.

Защита состоится 2 марта 2011 года в 15-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.038.14 в Воронежском государственном университете по адресу: 394000, Воронеж, пл. Ленина, 10, ауд. 18.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

кандидат филологических наук, доцент Галина Викторовна Яковлева.

Ведущая организация: Орловский государственный университет

Автореферат разослан

января 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

О.А. Бердникова

Общая характеристика работы

Англо-ирландская писательница Элизабет Боуэн (1899-1973), автор нескольких романов и сборников рассказов, не относится к числу первых величин в литературе Великобритании. И тем не менее ее творчество в последние годы воспринимается в английских литературных кругах как одно из необычных и ярких явлений в отечественной словесности. Мастерство Элизабет Боуэн, например, высоко ценит самый крупный на настоящий момент ирландский прозаик Джон Бэнвил. Обзор творчества Элизабет Боуэн присутствует в «историях английской литературы». Так, например, в книге С. Коллинза «Английская литература двадцатого века» (English literature of the Twentieth Century, 1956) ее произведения рассматриваются в одной главе с произведениями Грэма Грина. Из года в год в Англии растет число литературоведческих работ о писательнице. По крупицам воссоздается ее биография. Особого внимания заслуживают ее детские годы, ставшие для будущей писательницы трагическими.

Элизабет Боуэн родилась в Херберт-плейс, неподалёку от Дублина, 7 июня 1899 года. Первые годы ее жизни сложились весьма драматично. Так, в 1905 году заболевает психическим расстройством ее отец, а спустя еще несколько лет умирает от рака мать. Тринадцатилетняя Элизабет вынуждена переехать в Англию на воспитание к тетушкам. Там, закончив в 1916 году свое образование, она пытается посвятить себя творчеству. Попробовав свои силы в изобразительном искусстве и потерпев неудачу на этом поприще, Элизабет Боуэн обращается к литературе, и уже в 1923 году публикуется ее первый сборник рассказов «Столкнувшиеся» (Encounters). В это время писательница знакомится со многими известными интеллектуалами, в их числе — философ Исайя Берлин, оксфордский преподаватель, литературный критик лорд Дэвид Сесил. Она активно поддерживает связь с членами так называемой группы «Блумсбери», в которую входили

Вирджиния Вулф, Клайв Белл, Роджер Фрай, Литтон Стрэчи, Леонард Вулф, Десмонд Маккарти.

Помимо литературной деятельности Элизабет Боуэн принимала активное участие в общественно-политической жизни страны. Так, в годы второй мировой войны она совмещает работу в министерстве пропаганды с обязанностями бойца отряда местной противовоздушной обороны. Кроме того, писательница читала лекции в университетах, в результате чего была удостоена звания доктора наук сначала в Тринити-колледж в Дублине (1949), а затем и в Оксфордском университете (1952). К общим ее достижениям можно отнести также звание кавалера Ордена Британской империи, которое она получила в 1948 году и престижную премию Джеймса Тейта Блэка (James Tait Black Memorial Prize), отметившую в 1969 году ее роман «Eva Trout».

Элизабет Боуэн принадлежат десять романов («Отель» (The Hotel, 1927), «Последний сентябрь» (The Last September, 1929), «Друзья и родственники» (Friends and Relations, 1931), «К северу» (То the North, 1932), «Дом в Париже» (The House in Paris, 1935), «Смерть сердца» (The Death of the Heart, 1939), «Зной дня» (The Heat of the Day, 1949), «Мир любви» (A World of Love, 1955), «Девочки» (The Little Girls, 1964), «Ева Траут» (Eva Trout, 1968)), шесть сборников рассказов («Столкнувшиеся» (Encounters, 1923), «У Энн Ли» (Ann Lee's, 1926) «В объятьях Чарльза» (Joining Charles, 1929), «Посмотрите-ка, сколько роз» (Look At All Those Roses, 1941), «Демон-любовник» (The Demon Lover, 1945), «День во тьме» (A Day in the Dark, 1965)) и многочисленные критические эссе, путевые очерки и воспоминания.

Творческое наследие Элизабет Боуэн, таким образом, обширно, но его судьба очень своеобразна. Как отмечает Крис Хопкинс, для читателей имя Элизабет Боуэн все еще мало знакомо. Но в литературоведческой среде (особенно английской и американской) она имеет широкую известность как значительный автор XX века. Ее романы и новеллы являются объектом пристального внимания и активного исследования. К концу XX века

4

появляется все больше критических работ, посвященных ее творчеству, выходят новые издания ее произведений. Тем не менее, до сих пор в англоязычном литературоведении нет однозначной оценки ее творчества. Причина этого, видимо, заключается в специфике самого творческого наследия писательницы, главной чертой которого является «неопределенность». Так, показательным в этом случае может быть тот факт, что до сих пор университетские программы игнорируют творчество Боуэн, по причине того, что очень трудно установить, в рамках каких курсов необходимо изучать ее творчество: в курсе о современной беллетристике или же о модернизме.

Однако именно неопределенность и загадочность Боуэн вызывают живой интерес в литературоведческой среде. В результате появляется все больше и больше вариантов интерпретации ее творчества. Однако большинство работ, посвященных писательнице, носит либо описательный, либо слабо аргументированный (или тезисный) характер. В жанровом отношении эти работы представлены как монографиями, так и отдельными статьями. При этом число последних значительно больше. Возможно, это объясняется наметившейся в последнее время тенденцией - обращаться лишь к отдельным произведениям или отдельным аспектам творчества писательницы. Такой подход, на наш взгляд, часто препятствует формированию общего представления о литературном наследии Элизабет Боуэн в целом, так как мысли, высказанные в этих работах, не затрагивают вопросов развития и динамики ее писательского таланта. Более того, нередко эти суждения противоречат друг другу. (Например, нам известно около пяти интерпретаций рассказа «Демон-любовник».) Кроме того, во многих работах не проводится дифференциация двух ведущих в творчестве Элизабет Боуэн жанров - романа и короткого рассказа. Исследователи, определяя специфику ее литературного наследия, либо не заостряли на этом внимания, воспринимая как одно целое, либо обращались преимущественно к большим прозаическим формам. Работ же, посвященных новеллистике Боуэн,

определению ее специфики и развития практически нет. Существует ряд статей, исследующих лишь отдельные рассказы Боуэн (Т. Рид, Роберт Л. Колдер, Д. Коутс, М Видней, С Дилон).

В целом же, несмотря на наличие отдельных работ и содержащиеся в них убедительные оценки и трактовки, как мы уже отмечали, короткие рассказы Элизабет Боуэн в английском литературоведении не стали предметом всестороннего анализа. Эта часть ее творческого наследия осталась малоизученной.

В российском литературоведении интерес к этой писательнице только зарождается, о чем говорит предельно малое количество работ, посвященных ей. Это всего две статьи - И.М. Левидовой и С.Н. Филюшкиной.

Сказанное выше определяет выбор темы данной диссертации.

Актуальность настоящей работы видятся в необходимости возвращения имени автора, занимавшего определенное место в развитии английской литературы XX века (С. Коллинз еще в 1956 году писал о значимости Элизабет Боуэн, сравнивая ее с Грэмом Грином); оценка вклада Элизабет Боуэн в развитие жанра психологической новеллы минувшего столетия позволит углубить представления о специфике этого жанра в целом.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в отечественном литературоведении подвергается анализу рассказы Э. Боуэн, составляющие приметную часть английской психологической новеллистики XX века, представленную такими именами, как К. Мэнсфилд, Дж. Джойс, В. Вулф.

Целью исследования является определение и характеристика места и значения психологической новеллистики Боуэн в английской малой прозе XX века на основе выявления специфики идейно-художественных исканий писательницы.

Для достижения этой цели планируется решить следующие задачи:

- выявить эстетические взгляды Боуэн, ее отношение к жанру новеллы;

- определить в рассказах Элизабет Боуэн черты психологической новеллы, для которой характерно изображение психологической ситуации, эмоциональное насыщение детали, пейзажа, интерьера, символики и лейтмотивов;

- сопоставить рассказы Элизабет Боуэн с новеллистикой Кэтрин Мэнсфилд, Джеймса Джойса, Вирджинии Вулф;

- показать особенности сюжетно-композиционной организации новелл Боуэн, определяющие самобытность ее художественной манеры;

Объектом исследования является своеобразие новеллистического наследия Элизабет Боуэн.

Предмет исследования - изображение человека в новеллах Элизабет Боуэн, его отношения с миром, типология героя, зримость примет реальной жизни и выход за ее пределы, особенности художественно-композиционной организации новелл, поэтика стиля.

Основным материалом исследования служат рассказы из сборников «Столкнувшиеся» (Encounters, 1923), «У Энн Ли» (Ann Lee's, 1926), «В объятьях Чарльза» (Joining Charles, 1929), «Посмотрите-ка, сколько роз» (Look at All Those Roses, 1941), «Демон-любовник» (The Demon Lover, 1945), «День во тьме» (A Day in the Dark, 1965).

Методологическая основа исследования: наряду с общей опорой на историко-литературный принцип исследования ведущим в работе является структурно-функциональный анализ текста, то есть анализ структуры произведения с выявлением его основных функциональных элементов. Используется также герменевтический принцип, а соотнесение текстов Элизабет Боуэн с текстами других писателей определяет присутствие в данной работе также метода сравнительного анализа. Мы опирались на работы таких исследователей, как A.A. Бурцев, И.О. Виноградов, Е.Ю. Гениева, В.В. Кожинов, И. Левидова, Е.М. Мелетинский, В.И. Оленева, М.А. Петровский, В.П. Скобелев, В.Е. Хализев, М. Бидней, С. Диллон, Т. Дьюкс,

Р. Колдер, С. Коллинз, М. Кристин, С. Озборн, Т. Рид, С. Фергюсон, Д.В. Фраустино, В. Харрис, К. Хопкинс, Р. Хугланд, М. Эллманн.

Теоретическая и научно-практическая ценность работы состоит в том, что заключенный в ней материал углубляет знания о литературной ситуации в Англии в начале XX века, результаты же, полученные в ходе анализа новеллистики Элизабет Боуэн, расширяют представления о многообразии форм бытования малого прозаического жанра. Материал диссертации может быть использован в вузовском преподавании курсов английской литературы и спецкурсов по поэтике новеллы.

Положения, выносимые на защиту:

• Малая проза Элизабет Боуэн является важным вкладом в англоязычное новеллистическое наследие.

• Эстетические взгляды Элизабет Боуэн, а также ее художественная практика формируются в русле современной ей литературной ситуации, которая характеризуется повышенным интересом к внутреннему миру человека в процессе его повседневной жизни, к изображению едва уловимых изменений в его психологическом состоянии. В этом аспекте рассказы Элизабет Боуэн обнаруживают свое сходство с новеллистикой Кэтрин Мэнсфилд. Однако Боуэн вносит в изображение дух неопределенности, своеобразную морально-психологическую размытость и тем самым отказывается от той категоричности оценок, которая присутствует в текстах ее старшей современницы.

• В ряде своих рассказов Боуэн следует за традициями «Дублинцев» (1904-1914) Джеймса Джойса. При этом писательница снимает ту предельную обобщенность тем и мотивов, которая присутствует в рассказах ее соотечественника, в результате чего характерные для Джойса мотивы духовного «паралича» и «омертвения» принимают облик метафоры, передающей психологическое состояние отдельных конкретных персонажей, а не «ирландского мира» в целом. Вообще тема Ирландии в рассказах Боуэн активно не педалируется. Кроме того, практически в каждом рассказе Боуэн

легко можно выявить то, что Джойс назвал «эпифанией». Однако если у автора «Дублинцев» «эпифания» представляет собой лишь сюжетно-композиционный элемент, то в новеллистике писательницы нередко «озарение» (как процесс) становится сюжетом всего произведения.

• Элизабет Боуэн не оставила целостной теории новеллы. Свои взгляды она выразила в форме «свободных» реплик и замечаний, отраженных преимущественно в предисловиях к ее сборникам. Так, писательница замечает, что рассказ близок к поэзии. Он должен возникать на основе сильного «впечатления». Главная цель - передать это впечатление. Важным для Боуэн является понятие «сцена» как структурно-композиционный элемент, определяющий место и время действия, его участников. Но при всей сосредоточенности автора на изображении материально-конкретного мира и повседневных переживаний в лучших рассказах внезапно раскрывается иной, не бытовой, а бытийный уровень человеческой жизни. Подобный выход за пределы конкретной действительности осуществляется благодаря концентрации писательницы на реакциях персонажей на изображаемую ситуацию, что определяет особый, если воспользоваться терминологией Сюзанны Фергюсон, «гипотетический» сюжет, представленный в тексте имплицитно.

• Боуэн удается построить некоторые свои рассказы, опираясь на художественно-эстетические принципы импрессионизма как явления изобразительного искусства. В результате рассказы начинают функционировать подобно полотнам художников, где визуальный образ и создает основной, внутренний сюжет, не имеющий четких интерпретаций.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в докладах на научных конференциях в Воронеже («Культура общения и ее формирование», 2008), Москве («Пуришевские чтения» - МПГУ, 2009) и Владимире (Международная научная конференция Российской ассоциации преподавателей английской литературы, 2009), а также в четырех научных публикациях в сборниках научных трудов.

Структура и объем работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 212 наименований (в том числе 100 на английском языке).

Основное содержание работы

Во Введении дается обзор существующей по исследуемому вопросу литературы, определяются цели, задачи, актуальность исследования, его новизна и практическая значимость, методологическая основа, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Английская новелла XX века в свете критических оценок и теории жанра» состоит из двух параграфов.

1.1. Основные тенденции в осмыслении проблем английской новеллистики в работах западных и российских исследователей.

Суть данного параграфа заключается в следующем. Как известно, в Англии применительно к малой прозе (в том числе и принадлежащей Э. Боузн) используется определение short story - короткий рассказ (существует тенденция выделять и long short story - длинный короткий рассказ). Сам по себе термин story был введен англо-американским писателем Г. Джеймсом (1883 г.) До него в англоязычной литературе использовался близкий по смыслу термин tale. Вместе с тем применительно к зарубежному малому жанру в литературоведении (в том числе и русском) активно привлекается как синоним термин «новелла»; он покрывает широкое поле произведений малой прозы в разных странах. В целях краткости мы будем следовать этой традиции, хотя и признаем, что в ряде случаев «рассказ» и «новелла» различны.

Большинство исследователей (Е.М. Мелетинский, В.П. Скобелев, А. Скотт, Д. Хэд) указывает на теоретическую важность жанра новеллы для изучения литературы в целом (представления о литературном процессе и сущности прозаического повествования).

Вместе с тем пока нет исчерпывающего ответа на вопрос о жанровой специфике малой прозы как таковой. Общими критерием для всех представляется небольшой объем произведения (В.В. Кожинов, A.B. Михайлов, Г.Н. Поспелов, А. Скотт, Р. Кэссил, Г. Шоу). Интересной попыткой, однако, является тезис И.А. Виноградова о том, что объем произведения выступает как «наиболее очевидное выражение качественных особенностей»1. Эту мысль активно развивает В.П. Скобелев.

В этой ситуации важным объектом исследования и представляется новеллистика Э. Боуэн, демонстрирующая поиски автора в области структурной организации произведения.

1.2. Теоретические воззрения английских новеллистов. Эстетическая позиция Элизабет Боуэн.

Рубеж XIX-XX веков в истории Англии стал, как и для всего мира, переломным. Если в 80-е годы XIX столетия большинство англичан все еще питало иллюзии по поводу незыблемости викторианства, диктовавшего свои нормы и правила практически во всех сферах жизни человека, то к концу века ситуация радикально изменилась. Совершенно очевиден стал кризис как внешней, так и внутренней политики. А начало первой мировой войны окончательно поставило точку в летописи эпохи викторианства. В обществе начинают распространяться упаднические настроения, связанные с утратой чувства стабильности, порожденного викторианским жизненным укладом. Возникает ощущение катастрофичности и бессмысленности бытия. Меняется и само отношение к личности. Ее сознание ощущается все более уязвимым и как результат - неустойчивым.

Своего рода нестабильность, крайнюю неоднородность авторских позиций мы также можем обнаружить и в литературе, как одном из основных способов отражения действительности. Так, в это время сосуществовали и находили своего читателя писатели совершенно противоположных взглядов и литературных предпочтений. При этом трудно выделить какое-либо

1 Виноградов И.А. О теории новеллы. // И.А. Виноградов // Вопросы марксисткой поэтики. - M., 1972. - С. 248-249.

ведущее направление. Очевидно было только то, что литература викторианской эпохи уходила навсегда в прошлое, как неспособная адекватно оценивать и изображать действительность. Необходимы были новые формы и способы изображения и осмысления окружающей реальности. Поэтому литература Англии конца XIX - начала XX веков - это литература экспериментирующая и ищущая.

Серьезные изменения произошли также в жанровой системе. Прежде «популярный» и «авторитетный» жанр романа уступил место малым формам и, в первую очередь, рассказу. Такое смещение является вполне закономерным, если учитывать запросы времени. Неустойчивость, противоречивость жизни требовала и неустойчивых, а значит, предельно свободных форм ее изображения. Рассказ явился в этом смысле идеальной формой, способной отразить кризисное состояние общественного сознания. Кроме того, жанр рассказа стал в это время пользоваться необычайной популярностью среди писателей. Их привлекала его необычайная пластичность, экспериментальный потенциал, а также то, что он позволял без ограничений и временной дистанции обращаться к читателю и быстро реагировать на изменения в общественной жизни.

Но следует отметить, что перед каждым писателем, обращавшимся в своем творчестве к короткому рассказу, возникали определенные трудности. Как мы помним, данный жанр в Англии в начале XX века оставался все еще довольно молодым и не имел сколько-нибудь сложившейся теоретической базы. Необходимость ее создания в данной ситуации всецело ложилась на плечи именно писателей. Так, многие из них в различных работах (статьях, предисловиях, размышлениях персонажей, эссе) пытаются теоретизировать по поводу короткого рассказа. В ряду этих писателей особое место занимают Джеймс Джойс, Вирджиния Вулф и Сомерсет Моэм. Выбор этих имен определяется тем, что эстетические взгляда одного из них (Дж. Джойс), изложенные в довольно ненавязчивой форме, оказали влияние на все дальнейшее развитие не только английской, но и мировой литературы, а

теоретические суждения остальных (В. Вулф и С. Моэм) явились своего рода фактом сосуществования двух полярных друг другу тенденций в новеллистике Великобритании первой половине XX века.

Размышления Дж. Джойса представляют собой размышления о литературе в целом. Он излагает их в разных по жанру работах: эссе, статьи, фрагменты отдельных рассказов и романа «Портрет художника в юности» (1907-1914). Главным его достижением становится ввод в литературную практику такого понятия, как «эпифания», которая в дальнейшем становится не только средством создания характеров героев, но в большей степени -обязательным, ключевым сюжетно-композиционным элементом в современной литературе.

В ином ключе рассуждает Вирджиния Вулф. Ее размышления вошли в многочисленные эссе, которые она писала в течение всей своей жизни. Важными для нас являются «Современная проза» (1919) и «Мистер Беннет и миссис Браун» (1923). В них писательница последовательно отказывается от привычных форм повествования, изображения действительности и человеческой личности. Она утверждает, что герой произведения должен быть живым, для этого необходимо следить за каждым поворотом его души, за каждой его реакцией. Литература должна обратиться прежде всего к эмоциям, реакциям героя, причем не описывать их, как это делали раньше, а пытаться их передать. Исходя из этого, Вулф приходит к мысли, что сюжетом может бьггь только психологическая реакция персонажа на внешние объекты, то есть то, что истинно вскрывает сущность действительности.

Совершенно противоположную точку зрения высказал Сомерсет Моэм в своей книге «Подводя итоги» (1938). В ней Моэм позиционирует себя прежде всего как приверженец «фабульного рассказа». Писатель считает, что в основе рассказа всегда должен быть захватывающий сюжет с обязательным новеллистическим поворотом. При этом все персонажи должны быть четко продуманными и законченными. Все в тексте обязано служить достижению

одной цели - выражению авторской мысли, которая в свою очередь также должна быть предельно ясна и четко сформулирована. Таким образом, в вопросе о поэтике малого прозаического жанра Сомерсет Моэм остается на позициях классического психологического рассказа, продолжая тем самым развивать традиции мопассановской новеллы.

Усвоив содержание этих двух ведущих тенденций в области английской новеллистики, Элизабет Боуэн, вырабатывает особую, «пограничную», позицию. Она не создает целостной теории, свои взгляды на новеллу она выражает в форме «свободных» реплик и замечаний.

Так, писательница утверждает, что рассказ очень близок к поэзии. Он должен возникать на основе сильного «впечатления» или «восприятия», на основе «созерцания» некой ситуации. Следовательно, главная цель -передать это впечатление. Для достижения этой цели необходимо, чтобы в ткань повествования проникла «центральная эмоция». Однако тут же Боуэн замечает, что в центре повествования должен быть «кризис», то есть переломный момент в ситуации или настроении всего рассказа. При этом герой должен быть вовлечен в эту ситуацию или обрести это настроение. Рассказ не должен давать всесторонний портрет и анализ героя, он сосредоточивается на одной черте характера, на одном чувстве, на одном впечатлении или поступке, то есть стремится к концентрированности и центробежности, как главных признаках жанра рассказ.

Кроме того, вводится понятие «сцена» как основополагающее в поэтике писательницы. По сути это то же самое, что и сцена в драматургии и театре, а именно: структурно-композиционный элемент, определяющий место и время действия, «декорации», состав и количество действующих лиц, специфическую ситуацию, лежащую в основе сюжета, наконец, сам сюжет. Такой подход, безусловно, заставляет автора концентрироваться на детальном изображении внешнего, предметного мира. В связи с этим Боуэн акцентирует внимание на развитии визуального начала в рассказе.

Наконец, завершая свои рассуждения, писательница в ряде работ называет еще два важных элемента жанра малой прозы - фантазия и неразрывно связанная с ней фантастика. При этом «сверхъестественность» для нее не прихоть, а то, что рождается в «ее ощущении жизни».

Таким образом, анализируя рассказы Элизабет Боуэн невозможно не учитывать ее эстетическую позицию в области жанра малой прозы. В противном случае, как нам представляется, мы рискуем не заметить того своеобразия ее новелл, что позволяет говорить о ней как самобытном, независимом писателе. Попытки дать такой анализ предпринимаются нами в последующих разделах диссертации.

Глава II. Рассказы Элизабет Боуэн в контексте «малой» психологической прозы (К. Мэнсфилд, Дж. Джойс, В. Вулф).

В центре внимания литературы с древнейших времен находится человек. В связи с этим развитие словесности возможно рассматривать как развитие способов изображения человеческой личности и в этом смысле одним из главных путей развития мировой литературы был путь психологизации героя. Так, во второй половине XIX века психологизм в мировой литературе формировался под влиянием творчества двух писателей - Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского. В их текстах человеческий характер представал, прежде всего, как динамичная система. Совершенно иной подход в осмыслении человеческой личности демонстрирует литература рубежа Х1Х-ХХ веков. В это время подвергается коренному изменению традиционное понимание человека и характера его взаимоотношений с реальностью, что было вызвано не только общественно-политическими изменениями в мире, но и бурным развитием аналитической психологии (3. Фрейд, К. Юнг). В результате цельная личность предстала сотканной из этих комплексов, а ее поступки и поведение явились их внешними проявлениями._Именно такую личность пытается изобразить литература порубежья и начала XX века. Теперь в художественных произведениях исследуется не столько психология, характер героя, сколько его сознание и подсознание. При этом

следует заметить, что новые тенденции усваивает не только модернистская литература, но и литература, стоящая на позициях классического реализма. Так, отчетливо это можно наблюдать на примере английской новеллистики, сформировавшейся как раз в период становления новой психологической прозы.

Английский психологический рассказ как жанр на рубеже веков представлял собой довольно пестрое, разнородное явление. С одной стороны, мы можем обнаружить рассказы, демонстрирующие интерес к душевным противоречиям и подробностям психического процесса в рамках реалистического воспроизведения действительности (рассказы Кэтрин Мэнсфилд, Сомерсета Моэма, сборник Джемса Джойса «Дублинцы»), а с другой - произведения, в которых действительность предстает как результат познания этой действительности субъектом (рассказы Вирджини Вулф). Эти две крайние точки в раскрытии психологизма в литературном произведении можно также обнаружить в рамках творчества одного писателя - Элизабет Боуэн.

2.1.Э. Боуэн и К. Мэнсфилд.

В данном разделе анализируются рассказы «Усталость Розабел», «Чашка чаю» К. Мэнсфилд и «Завтрак», «Все зло от мужчин» Э. Боуэн. Сопоставительный анализ новелл обеих писательниц демонстрирует, с одной стороны, их чрезвычайную близость как в содержании так и в форме выражения. Боуэн, вслед за Мэнсфилд, обращается к повседневной жизни обычного человека, детально воссоздавая реалии его быта. Оба автора, подобно А.П. Чехову, используют деталь, портрет, интерьер, пейзаж, чтобы запечатлеть едва уловимые изменения в настроении героя.

С другой стороны, обращение к названным структурным элементам в рассказах Э. Боуэн служат развитию некоего внутреннего действия -изменению и динамике психологической ситуации, в которой находится герой. Это оставляет возможность иного прочтения.

2.2. Э. Боуэн и Д. Джойс.

В этом параграфе проводится сопоставительный анализ новелл Д. Джойса («Несчастный случай», «Облачко») и Э. Боуэн («Мертвая Мейбл», «Учительница танцев», «Житье человеческое»). Доказывается сходство рассказов Э. Боуэн с новеллистикой Д. Джойса. Это проявляется в общности сюжетов, типа героев, а также тем и мотивов. Однако следует заметить, что писательница, наделяя, как и Джойс, героев индивидуальными чертами, а также погружая их в реальную жизненную ситуацию, в своих текстах смягчает критическое звучание джойсовского рассказа. Так, например, мотивы духовного «паралича» и «омертвения» начинают функционировать в ее произведениях («Учительница танцев») как метафоры, отражающие психологическое состояние героя в данный конкретный момент, а не всего дублинского мира в целом, что мы видим у Джойса.

Кроме того, практически в каждом рассказе Боуэн легко можно выявить то, что Джойс назвал «эпифанией». Однако если у него «эпифания» представляет собой лишь сюжетно-композиционный элемент, то в новеллистике писательницы нередко «озарение» (как процесс) становится сюжетом всего рассказа. И в этом случае «эпифания» обеспечивает не столько завершенность авторской концепции, как у Джойса, сколько предельную открытость произведения в сюжетно-фабульном и идейном смыслах. У Джойса «эпифания» служит углублению, заострению авторской оценки изображаемого, а Боуэн ищет в «озарении», охватившем героя, эстетический «резерв» и источник более тонкой сюжетно-композиционной организации текста.

2.3. Э. Боуэн и В. Вулф.

Ряд рассказов Э. Боуэн («Таинственный Кер», «Соловей», «№16», «Плющ оплел ступени») характеризуются предельной открытостью и и неисчерпаемостью поставленных проблем. Подобная неопределенность отсылает к творчеству Вирджинии Вулф, которая утверждала невозможность объективного отражения действительности в тексте. Своего рода иллюстрацией этих тезисов является ее рассказ «Ненаписанный роман». В

нем она выявляет несостоятельность автора в попытке приблизиться к истине.

По сути рассказы Боуэн, сохраняя внешнюю форму традиционной психологической малой прозы, следуют этой радикальной теоретической установке. В ее рассказах господствует стихия намека, брошенных мимоходом авторских суждений, которые позволяют сделать неоднозначные выводы. Однако ее рассказы не только не распадаются, но, напротив, функционируют как единое целое, благодаря особому сюжетостроению, подробный анализ которого дается в третьей главе.

Третья глава «Своеобразие поэтического мастерства и стиля Элизабет Боуэн» состоит из двух параграфов.

3.1. Сюжетно-композиционная организация рассказов Э. Боуэн.

В этом параграфе анализируются лучшие рассказы Э. Боуэн («Соловей», «Таинственный Кер», «Плющ оплел ступени»). Среди новелл Э. Боуэн особое место занимает рассказ «Соловей». В нем повествуется о том, как через несколько дней после окончания второй мировой войны в один из парков Лондона прилетает соловей и начинает петь. Этот небольшой событийный материал позволяет писательнице выстроить «сцену», определяющую время и место действия, а также конкретную ситуацию (песня соловья). Герои же - случайные люди, оказавшиеся в этот момент в парке, точнее их поведение, вписываются в рассказ как ряд эпизодов. При этом персонажи не имеют развернутых портретов и характеристик, интересны не они, а их реакции на трели соловья.

Боуэн фиксирует совершенно парадоксальную ситуацию. На фоне общей радости, почти эйфории изображается полная растерянность каждого человека в отдельности. После долгих лет войны мир кажется чем-то нереальным и зыбким, и даже пугающим. В результате настроение растерянности и глубокого пессимизма в рассказе сменяется ощущением настоящей трагедии (потеря человека). Это нагнетание все более острых реакций героев и образует в рассказе еще один, помимо внешнего, сюжет,

представленный в тексте имплицитно. При этом главными сюжетообразующими компонентами оказываются реакции героев на некий внешний «раздражитель», обретающий в контексте рассказа символическое значение. Этот «раздражитель» - соловей формально может претендовать на место главного героя, так как является, во-первых, своеобразным центром и двигателем сюжета, а во-вторых, именно он, скрепляя эпизоды между собой, обеспечивает цельность и внутреннюю логику развития произведения. Автор, подобно кинокамере, повсюду следует за ним, останавливая свой взгляд на различных визуальных объектах. При этом если движение соловья обеспечивает в рассказе общее движение и развитие, то локальное, преимущественно формальное объединение сцен в тексте происходит благодаря именно визуальным объектам. Эту схему Боуэн, безусловно, заимствует у Вирджини Вулф, которая выстраивает свои рассказы как некую смысловую или ассоциативную цепочку, применяя такой прием, как «поток сознания». Например, в рассказе «Пятно на стене» вполне конкретный предмет - пятно - вызывает в сознании автора массу ассоциаций. Но есть существенное отличие в сюжетостроении двух писательниц. Вулф в своих текстах оставляет ведущую роль за субъектом, точнее, сознанием субъекта, постигающего природу объекта. У Боуэн же происходит смещение акцента с познающего субъекта на объект. При этом не субъект познает, а скорее объект дает возможность познать ту или иную истину. Такой подход позволяет писательнице, во многом следуя эстетическим установкам своей старшей современницы, избежать крайних форм субъективности и добиться объективного отображения действительности.

Подобная сюжетно-композиционная организация также встречается в рассказе «Таинственный Кер», в основе которого лежит не человеческий характер или необычный случай, а прежде всего некая «ситуация», на которую реагируют персонажи. Их реакции и составляют сюжетное развитие психологического рассказа Боуэн как жанра. При этом особое место в ее произведениях занимает визуальный ряд (в данном случае лунный пейзаж и

его метаморфозы), в котором и обеспечивается выход от частного, бытового к всеобщему, бытийному. Но даже в этих выходах нет категоричности. Так, образ вымышленного города Кера многозначен: это и надежда на возрождение, и вместе с тем символ гибели всего человечества. Боуэн не дает конкретных ответов и однозначных трактовок, что обеспечивает открытость финала, как обязательного элемента в поэтике ее рассказов.

Еще один вариант построения подобного «двухуровнего» сюжета можно обнаружить в рассказе «Плющ оплел ступени». В нем благодаря созданию конкретного исторического фона, перемещению на него смыслового акцента, частная история приобретает значение общемировой. Поступки главных героев, их слова, жизнь в целом при постоянной проекции на этот исторический фон достигают высокой степени обобщения. В результате, рассказ как жанр проявляет в этом случае способность вместить в себя содержание, характерное для эпического произведения - осмысление хода человеческой истории. Благодаря тому, что это содержание представлено в тексте имплицитно, рассказу удается сохранить свою жанровую идентичность и функционировать как целостное произведение.

Иными словами, мы вновь имеем дело с опытом построения двух сюжетных линий. Но если в приведенных выше примерах второй -внутренний - сюжет задавался, благодаря созданию вполне конкретной ситуации, то в данном случае - благодаря конкретному историческому времени, заданному как фон.

3.2. Лейтмотивы, аллюзии, принцип парадокса.

Помимо особого сюжетостроения, в текстах Элизабет Боуэн находят свое воплощение и другие, более локальные, структурные единицы. Так, в поэтике рассказов Боуэн значимое место отводится мотиву дом, приобретающему в ее текстах особое значение. Он может выступать и как примета времени («Соловей», «Плющ оплел ступени», «На площади»), и как способ передачи психологического состояния героя («Возвращение»,

«№16»), и как способ открытия иного образа жизни («Житье человеческое», «Попугай»).

Также особое значение в рассказах Боузн имеет диалог. Создаваемый по принципу умолчания, он может служить и как средство самовыражения героя («Соловей»), и как способ постижения неведомых прежде истин («Таинственный Кер»). Кроме того, сама форма диалога порой может являться средством изображения некоторых явлений действительности: например, разобщенности людей и как результат всеобщей глухоты («Очаг в квартире»).

Особым звучанием рассказы Боуэн также наполняют различного рода аллюзии. Они могут возникать как результат субъективного авторского мышления («Таинственный Кер») или как своеобразный «первоисточник» («Слезы, пустые слезы»). Также аллюзии в некоторых случаях способны придавать ироничный тон повествованию (чаще всего это связано с литературными текстами), а в некоторых философский, если возникают христианские тексты («Попугай», «Гость»),

Наконец, важную роль в новеллистике писательницы играет сверхъестественное начало, которое чаще всего и обеспечивает выход героев за пределы конкретной реальности. При этом следует отметить, это начало может бьггь представлено в тексте различными способами. Например, в виде фантастического сюжета. Так, в рассказе «Демон-любовник» используется известный балладный сюжет о возвращении мертвого жениха за своей невестой. Этот сюжет воспроизводится на фоне конкретного исторического времени (годы первой и второй мировых войн). Соотношение этого фона и «страшной истории» в результате позволяет говорить о данной новелле как аллегории, в основе которой лежит попытка осмыслить ход истории. При этом только внутритекстовая датировка позволяет нам максимально приблизиться к замыслу рассказа в целом.

Однако сверхъестественность может вводиться в текст неявно, в виде особого мистического настроения, которое создается благодаря детально

прописанному пейзажу, интерьеру, а также изображению игры света и тени Добиться такого эффекта писательнице позволяет прежде всего ее особая импрессионистическая манера письма. Вообще следует заметить, что импрессионизм Боуэн представляет собой более сложное явление, чем, скажем у Вулф, которая усвоила прежде всего его литературный вариант. Боуэн же удается построить некоторые свои рассказы («Таинственный Кер», «№16»), опираясь на художественно-эстетические принципы импрессионизма как явления изобразительного искусства. В результате рассказы начинают функционировать подобно полотнам художников, где визуальный образ и создает основной, внутренний сюжет, не имеющий четких интерпретаций.

В Заключение подводятся итоги исследования.

Основные положения диссертационного исследования представлены в следующих публикацих:

1.Лавлинский Д.В. Диалог в рассказах Элизабет Боуэн / Д.В. Лавлинский // Культура общения и ее формирование: Межвузовский сборник научных трудов. - Воронеж: «Истоки». - 2008. - Вып. 20. - С. 155-157.

2. Лавлинский Д.В. Живопись словом в рассказах Э. Боуэн / Д.В. Лавлинский // Взаимодействие литературы с другими видами искусства: XXI Пуришевские чтения: сборник статей и материалов международной конференции.- Моск. пед. гос. ун-т. - М., 2009. - С. 54-55.

3. Лавлинский Д.В. Воплощение принципов изобразительного искусства в рассказах Э.Боуэн / Д.В. Лавлинский // Вестн. Воронеж, гос. ун-та. Сер.1, Гуманитар, науки. - 2010. - №2. - С. 48-52.

4. Лавлинский Д.В. Жанрообразующие принципы рассказов Элизабет Боуэн / Лавлинский Д.В. // Молодой ученый. — 2010. — №12. Т.1. —- С. 185-188. Работа N8 3 опубликована в издании, соответствующем рекомендованному Высшей аттестационной комиссией РФ «Перечню рецензируемых научных журналов и изданий».

Подписано в печать 26.01.11. Формат 60x84 '/16. Усл. печ. л. 1,2 Тираж 100 экз. Заказ 100.

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Издательско-полиграфического цешра Воронежского государственного университета. 394000, Воронеж, ул. Пушкинская, 3

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Лавлинский, Денис Викторович

Введение.

Глава 1. Английская новелла XX века в свете критических оценок и теории жанра.

1.1 Основные тенденции в осмыслении проблем английской новеллистики в работах западных и российских исследователей.

1.2 Теоретические воззрения английских новеллистов.

Эстетическая позиция Элизабет Боуэн.

Глава 2. Рассказы Элизабет Боуэн в контексте «малой» психологической прозы (К. Мэнсфилд, Дж. Джойс, В. Вулф).

2.1.Э. Боуэн и К. Мэнсфилд.

2.2. Э. Боуэн и Дж. Джойс.

2.3. Э. Боуэн и В. Вулф.

Глава 3. Своеобразие поэтического мастерства и стиля

Элизабет Боуэн.

3.1. Сюжетно-композиционная организация рассказов Э. Боуэн.

3.2. Лейтмотивы, аллюзии, принцип парадокса.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Лавлинский, Денис Викторович

Англо-ирландская писательница Элизабет Боуэн (1899-1973), автор нескольких романов и сборников рассказов, не относится к числу первых величин в литературе Великобритании. И тем не менее ее творчество в последние годы воспринимается в английских литературных кругах как одно из необычных и ярких явлений в отечественной словесности. Мастерство Элизабет Боуэн, например, высоко ценит самый крупный на настоящий момент ирландский прозаик Джон Бэнвил.1 Обзор творчества Элизабет Боуэн присутствует в «историях английской литературы». Так, например, в книге С. Коллинза «Английская литература двадцатого века» (English literature of the Twentieth Century, 1956) ее произведения рассматриваются в одной главе с произведениями Грэма Грина. Из года в год в Англии растет число литературоведческих работ о писательнице. По крупицам воссоздается ее биография.

Будущая писательница родилась в Херберт-плейс, неподалёку от Дублина, 7 июня 1899 года. Первые годы ее жизни прошли попеременно то в Дублине, то в Боуэнз-корт, фамильном особняке, располагавшемся в графстве Корк. В 1905 году ее отец заболевает психическим расстройством. В результате мать и дочь по рекомендации врачей вынуждены отправиться в Англию и жить там до 1912 года, то есть до того, момента, как улучшится здоровье отца.

Но едва он покидает клинику, как в семье происходит еще одна трагедия. Заболевает и умирает от рака мать Элизабет: будущей писательнице в тот момент было 13 лет.

Позже в своих мемуарах «Семь зим» (Seven Winters, 1942) она вспоминала ранние подростковые годы как время постоянных недоговорок: отцовские приступы сумасшествия именовались «болезнью», а мать, умиравшая от рака в больнице, находилась «на отдыхе после лечения».

1 Так, например, в 1999 г. Джон Бэнвил выступил в роли автора сценария фильма «Последний сентябрь» ("The Last September"), снятый по одноименному роману Э. Боуэн.

Заботливые родители пытались таким образом избавить ребенка от столкновения со страданиями взрослого мира. Но результат оказался совершенно противоположным. Недомолвки, «спасительная» ложь причиняли еще больше страдания детскому сердцу. Эта сложная психологическая ситуация, впоследствии найдет отражение в, первых крупных произведениях писательницы. После смерти матери Элизабет начала заикаться и осталась заикой на всю жизнь (это не помешало ей в 1950-х годах вести передачи БиБиСи).

После смерти матери Элизабет жила в Харпенден-Холле, Хартфордшир. В 1914 году она поступила в школу Даун Хаус (Downe House) (графство Кент). Одновременно с этим она проходит обучение в Центральной школе искусств и ремесел (Central School for Arts and Crafts) в Лондоне.

Закончив в 1916 году свое образование, Элизабет Боуэн вернулась в Дублин, где поступила работать в военный госпиталь медсестрой. Но уже через два года она вновь оказалась в Англии, на этот раз поступив в Школу искусства при Лондонском окружном совете ( London County Council School of Art). Попробовав свои силы в изобразительном искусстве и потерпев неудачу на этом поприще, Элизабет Боуэн обращается к литературе, и уже в 1923 году при содействии довольно известной на тот момент романистки и литературного критика Роуз Маколей публикуется ее первьш сборник рассказов «Столкнувшиеся» (Encounters). В этом же году она выходит замуж за Алана Чарльза Кэмерона, педагога-администратора. Вместе с ним в 1925 году она переезжает в Оксфорд, где знакомится со многими интеллектуалами, в их числе— философ Исайя Берлин, оксфордский преподаватель, литературный критик лорд Дэвид Сесил. Здесь она написала свои первые четыре романа: «Отель» (The Hôtel, 1927), «Последний сентябрь» (The Last September,1929), «Друзья и отношения» (Friends and Relations, 1931), «К северу» (То the North, 1932). ч

В это время Элизабет Боуэн активно поддерживает связь с членами так называемой группы «Блумсбери», группы, объединившей известных английских интеллектуалов, критиков;, художников, писателей; таких как Вирджиния Вулф, Клайв Белл, Роджер Фрай, Лиггон Стрэчи, Леонард Вулф, Десмонд Маккарти. Часто- на встречах «блумсберийцев» появлялись поэт Т.(2. Элиот, писатель Форстер; философ,! Бертран Рассел. Члены, этой группы были по своим? политическим и эстетическим взглядам либералами и верили« в то, что высшей ценностью является; человеческая личность* с ее уникальным восприятием мира, ее свобода. Они всегда были сторонниками всего нового в философии, психологии и искусстве. В результате, как замечает A.A. Аствацатуров, группа «Блумсбери» «оказала огромное влияние на английскую культуру XX века»(16, С.209-210). Это влияние также обнаруживается и ^творчестве Элизабет Боуэн. Все ее произведения — как малой, так и крупной прозаической формы - пронизывает неиссякаемый интерес к человеческой личности, ее сложности и неповторимости, ее уникальности.

Помимо литературной» деятельности Элизабет Боуэн принимает активное участие в общественно-политической жизни страны. Так, в годы Второй мировой войны онаг совмещает работу в министерстве пропаганды, где в ее обязанности^ в частности, входит изучение ирландского общественного мнения, прежде всего— относительно проблемы нейтралитета Ирландии; это сочетается с обязанностями бойца отряда местной противовоздушной обороны. Позже она два года была членом комиссии, занимавшейся проблемой смертной казни, что было связано с посещением тюрем, изучением преступности и уголовного законодательства. Кроме того, писательница читала лекции в университетах, в результате чего была удостоена звания доктора наук сначала в Тринити-колледж в Дублине (1949), а затем и в Оксфордском университете (1952). К общим ее достижениям можно отнести также звание кавалера Ордена Британской империи, которое она получила в 1948 году и престижную премию Джеймса

Тейта Блэка {James Tait Black Memorial Prize), отметившую в 1969 году роман «Eva Trout». .

Элизабет Боуэн уделяла большое внимание не только своему творчеству, но творчеству других писателей. Так, ей принадлежит довольно большое количество критических статей и эссе, посвященных как отдельным авторам, так и осмыслению хода литературного процесса в целом. Это нашло отражение в ее книгах «Английский романисты» (English Novelists, 1942), «Избранные впечатления» (Collected Impressions, 1950), «По зрелом размышлении» (Afterthought, 1962). Наконец, Боуэн принимала активное участие в литературных дискуссиях, результатом которых стала книга «Зачем я пишу: обмен мнения мнениями между Элизабет Боуэн, Грэмом Грином и B.C. Причеттом» (Why Do I Write: An Exchange of Views between Elizabeth Bowen, Graham Greene and V.S. Pritchett, 1948).

Как писатель Элизабет Боуэн достаточно плодовита. Ей принадлежат десять романов («Отель» (The Hotel, 1927), «Последний сентябрь» (The Last September, 1929), «Друзья и родственники» (Friends and Relations, 1931), «К северу» (То the North, 1932), «Дом в Париже» (The House in Paris, 1935), «Смерть сердца» (The Death of the Heart, 1939), «Зной дня» (The Heat of the Day, 1949), «Мир любви» (A World of Love, 1955), «Девочки» (The Little Girls, 1964), «Ева, Траут» (Eva Trout, 1968)), шесть сборников рассказов («Столкнувшиеся» (Encounters, 1923), «У Энн Ли» (Ann Lee's, 1926) «В объятьях Чарльза» (Joining Charles, 1929), «Посмотрите-ка, сколько роз» (Look At All Those Roses, 1941), «Демон-любовник» (The Demon Lover, 1945), «День во тьме» (A Day in the Dark, 1965)) и многочисленные критические эссе, путевые очерки и воспоминания.

Творческое наследие Элизабет Боуэн, таким образом, обширно, но его судьба очень своеобразна. Как отмечает Крис Хопкинс, для читателей имя Элизабет Боуэн все еще мало знакомо. Но в литературоведческой среде (особенно английской и американской) она имеет широкую известность как значительный автор XX века. Ее романы и новеллы являются объектом пристального внимания и активного исследования. К концу XX века появляется все4 больше: критических работ, посвященных ее творчеству, выходят новые издания се произведений.

Тем-; не менее,, до сих: пор. в англоязычном, литературоведении, нет однозначной: оценки- ее творчества. 13 русском же оно. практически-неизвестно. В России переведен только один сборник ее рассказов, сопровождаемый вступительной статьей: И. Левидовой, ставшей единственной на сегодняшний день попыткой оценить творчество писательницы.

Причина подобного забвения и одновременно с ним - интереса, видимо, заключается- в специфике самого творческого наследиям писательницы, главной чертой которого является« «неопределенность». Причем, неопределенность позиции во всем. Начиная с национальной идентичности Боуэн (до сих пор решается» вопрос, к кому причислить ее, к английским писателям или же ирландским) и заканчивая определением, ее авторского стиля. Так, показательным в этом?случае может быть тот факт, что до сих пор университетские программы игнорируют творчество Боуэн, по причине того, что очень трудно установить, в рамках каких курсов необходимо изучать ее творчество: в курсе о современной беллетристике или же о модернизме.

Однако именное неопределенность и загадочность Боуэн вызывают живой интерес в литературоведческой среде. В результате появляется? все1 больше и больше вариантов интерпретации ее творчества. Но тут же следует отметить, что большинство работ, посвященных писательнице, носит либо описательный, либо слабо аргументированный (или тезисный) характер.

В жанровом отношении эти работы > представлены- как монографиями, так и отдельными статьями. При этом число последних значительно больше. Возможно, это объясняется наметившейся в последнее время тенденцией -обращаться лишь к отдельным произведениям или отдельным аспектам творчества писательницы. Такой подход, на наш взгляд, часто препятствует формированию общего представления о литературном наследии Элизабет Боуэн в целом, так как мысли, высказанные в этих работах, не затрагивают вопросов развития и динамики ее писательского таланта. Более того, нередко эти суждения противоречат друг другу. (Например, нам известно около* пяти интерпретаций рассказа «Демон-любовник».) В результате накопленные знания'и наблюдения с трудом поддаются систематизации и обобщению.

Поэтому в данном разделе работы, не имея* возможности выделить хоть сколько-нибудь значимые этапы в развитии изучения творчества писательницы, мы остановимся на основных проблемах, освещаемых в трудах западных и отечественных литературоведов.

Так, первым, кто обратил внимание на творчество Элизабет Боуэн, был С. Коллинз. Стоит заметить, что он был современником писательницы и давал свои оценки еще при ее жизни. В уже упомянутой нами книге «Английская литература двадцатого века» (English literature of the Twentieth Century, 1956), в девятой главе, которая посвящена английскому роману 1900-1950 годов, исследователь пишет о том, что романы Элизабет Боуэн и Грэма Грина связаны с военной тематикой, и далее посвящает целую главу творчеству этих писателей. С. Коллинз ставит их имена рядом, хотя тут же отмечает, что Элизабет Боуэн - писательница не такого масштаба, как Грэм Грин. Но их объединяет «пристальное внимание к человеческому сердцу, и оба они ощущали давление времени на человеческий характер. И все-таки Элизабет Боуэн особенно чувствовала духовное разложение среди остатков эдвардианцев, когда условия, которые их создали, изменились. Она относится с интересом к столкновению устаревшей добродетели старого поколения и торопливой незрелости молодежи, ее это забавляет. У нее более широкий подход в изображении классовых различий, чем у сатириков (144, с.257).

Говоря о поэтике прозы Элизабет Боуэн, исследователь замечает, что здесь нет прямого контекста, только намеки и подтекст. Ее рассказы, считает Коллинз, производят впечатление чего-то неразрывного, без обозначенных границ, как сама жизнь. В них трагедия и комедия всегда: вместе, они неразрывны. Границы; изображаемого смутны. «Течение жизни то отливает, то приливает, чувствуется^ вторжение, прошлого, давление «непонятных внутренних желаний мертвеца», распыленное влияние настоящего.»2 ("There is continuous ebb and flow, the inrush of the past, the pressure: of "unapprehendable inner wills of the dead'', the; diffused influence of present.") (144, c.258) Персонажешписательницы;G. Коллинз сравнивает с «островами», которые изолированы, но все же между ними есть, «временные мосты» (144, с.258).

В чем-то ему вторит другой исследователь - Вильям Хит. В своей работе «Романы Элизабет Боуэн:, введение» (Elizabeth В о wen: An Introduction to her Novels, 1961) он отмечает интерес писательницы к изображению английского среднего класса, при этом главным мотивом, как и Коллинз, он называет противостояние невинности и опыта (молодой, постепенно разочаровывающийся герой приходит к компромиссу, позволяющему ему принять несовершенный мир). И в этом смысле творчество Элизабет Боуэн рассматривается^ русле традиций классического реализма (171, с.87).

Позднее, с опорой на биографическую книгу Виктории Глендининг «Элизабет Боуэн: портрет писателя» (Elizabeth Bowen: Portrait, of a Writer, 1978) (164), Хермион Ли, анализируя- творчество писательницы, уделит внимание прежде всего тому, как Боуэн раскрывает тему "вывиха, беспокойства и предательства" ("dislocation, unease, and betrayal") (186, c.l2) как главных примет современности.

Иной смысл увидят в произведениях Боуэн Филлис Ласснер и Рене Хугланд. В их работах (Филлис Ласснер "Elizabeth Bowen. Savage" (1989), Рене Хугланд «А Elizabeth Bowen: Reputation in Writing» (1994)) отчетливо зазвучит мысль о феминизме Боуэн. Так, например,. Рене Хугланд, размышляя о причинах забвения, и последующего интереса к писательнице, замечает: «Элизабет Боуэн была одной из самых уважаемых англо

2 Здесь и далее, где приводится английский текст, перевод - наш. ирландских писательниц; этого века. Но после ее смерти в 1973 году ее имя было практически забыто. Однако; вскоре интерес к ее работам возобновился. Это случилось благодаря тому, что читатели1 восприняли ее как.феминистку, вопреки- мнению. самой; писательницы,, которая* воспринимала себя: в первую5 очередь как писателя; а потом уже как женщину» ("Elizabeth5 Во wen was, one once one of the: most respected. female Anglo-Irish writers of this century. After her death in 1973 concern in. her writing dropped: dramatically, until1 her name: is almost.unremembered. Recently,.however, there has been a slight rise in interest in her works. This is due to the feministic way in which she presents herself in her writing, despite the fact that she considered herself to be an author before she was a woman".) (173; c. 11); .

Анализируя личность и творчество Элизабет Боуэн, Рене Хугланд и другие исследователи уделяют большое внимание: ее личным: отношениям главным образом для того, чтобы отметить большой круг знакомств с гомосексуалистами в литературной среде. Опираясь на этот факт, литературоведы пытаются трактовать: произведения Элизабет Боуэн именно: в русле гомосексуальности, феминизма и всего;, что с: этим связано; Так, Томас Дьюкс видит в рассказе «Демон-любовник» попытку женщины убежать- от гетеросексуальности. Исследователь также предполагает, что Элизабет Боуэн хотела; показать и рассмотреть в своих романах таких, как «Отель» (1927); «Последний сентябрь» (1929) и «Смерть сердца» (1938); отношения между женщинами разных возрастов (156). Еще один пример трактовки произведений Элизабет Боуэн в духе феминистских идей можно обнаружить в статье Кристин А. Миллер «Даже в убежище небезопасно: О бомбардировке домов в романах Элизабет Боуэн военной поры» (Even а Shelter's Not Safe": The Blitz on Homes in Elizabeth Bowen's Wartime Writing"). Bi этой работе- исследовательница на, примере романов Элизабет Боуэн развивает мысль о том, как менялась общественно-политическая: роль женщины во время Второй мировой войны. Эти изменения, с ее точки зрения были связаны с бомбардировкой Англии. Разрушение домов приводило к разрушению главной • общественной роли женщины - хранительницы домашнего очага, и вынуждало ее принимать активное участие в общественно-политической-жизни-страны (195).

Своеобразным результатом подобных трактовок текстов Элизабет Боуэн стало причисление ее произведений к лесбийской литературе, о чем свидетельствует предисловие Карлы Джей к книге Рене Хугланд. Подобный подход, на наш взгляд, является • ошибочным, так как в этом случае творчество Боуэн значительно упрощается и лишается- того загадочного обаяния, природа которого вызывает и по сей день живой интерес. Кроме того, если Боуэн и писала о феминизме, то, как отмечает Джордж Грин в своей работе «Сыщик, который ставил жучки на чайные чашки» (The Sleuth Who Bugged Tea Cups), это был не «феминизм в традиционной манере» -англо-ирландская писательница размышляла прежде всего о «тотальных изменениях в мировой перспективе для женщин» ("She's not just writing about feminism in a traditional manner, especially for her time period. She was writing for a total change in the worldly perspective of woman".) (166).

Еще один способ прочтения предлагает Нил Коркоран. В своей работе «Элизабет Боуэн: вынужденное возвращение» (Elizabeth Bowen: The Enforced Return, 2004) он выделяет три главных фактора, определивших содержание произведений Боуэн. Это - Ирландии, детство и война. Отталкиваясь от того факта, что писательница активно проявляла себя как в личной, так и общественной жизни, исследователь задается целью вписать ее творчество в исторический контекст. Так, уделяя много внимания, по сравнению с предыдущими исследователями, внимания анализу «внелитературных» текстов Боуэн, (в частности, ее докладам о нейтральной Ирландии правительству Черчилля и дневникам периода любовных отношений с канадским дипломатом Чарльз Ритчи), Коркоран показывает, как в ее произведениях сливается личная жизнь и история (147).

Отвергать подобный подход, безусловно, нельзя. Элизабет Боуэн действительно была свидетельницей и первой мировой войны, и англоирландского противостояния, и ирландской гражданской войны, наконец, второй мировой. Причем в конце первой мировой войны, она была сестрой-в госпитале, а в годы второй - совмещала работу в министерстве пропаганды с обязанностями бойца отряда местной противовоздушной обороны. Однако мы не найдем в ее'произведениях- военных сцен. Как отмечала сама-Боуэн, она описывает, прежде всего, военное время, атне войну. Полсловам?Майкла Д. Сторей, «в ее- коротких рассказах и романах разрабатывается- тема-психологического? шока, социального и культурного вывиха и других ужасных последствий, которые приносит война» (". her short stories and novels explore themes of psychological shock, social and cultural dislocation, and other deleterious effects brought about by war".) (209).

Помимо тематики в творчестве Элизабет Боуэн исследователей интересует своеобразное использование писательницей различных литературных традиций. Трудно определить ее место в художественной прозе Великобритании, поскольку в своих романах и рассказах писательница комбинирует широкий диапазон мотивов и образов, заимствованных у самых разнообразных и, казалось бы, мало совместимых авторов. Так, И. Левидова в качестве писателей, оказавших влияние на Боуэн, называет имена Джейн Остен, Генри Джеймса, а также Вирджинии Вулф. Крис Хопкинс же дает более пространный список имен: Джейн Остен, Антон Чехов, Джордж Элиот, Постав Флобер, Томас Гарди, Редьярд Киплинг, Генри- Джеймс, Джеймс Джойс, Марсель Пруст, Вирджиния Вулф (174, С.146): Мауд Эллмман в книге «Тень на странице» (The Shadow across the Page, 2003) также устанавливает в творчестве писательницы «следы» влияния Флобера, Джеймса, Джойса, Беккета, Форстера и Вулф (157).

Но при этом все исследователи подчеркивают принципиальную самостоятельность Элизабет Боуэн как писателя. Более того, Хопкинс утверждает, что «использование разнообразных традиций не только во всем-творчестве, но даже в рамках одного произведения это и есть основополагающая часть ее художественного метода.» ("Her variousness and utilization of a range of traditions not only across her career but sometimes within a single work is an essential part of her method.") (174, c.146) И далее он справедливо замечает, что «Элизабет Боуэн «даже не пытается соединить все влияния, методы и способы в гладкий, однородный текст, а позволяет им в различной степени работать вместе или друг против друга» ("She does not even attempt to combine all her varying influences* and modes into a smooth, homogenous text, but allows them; in varying degrees, to work with or against each other.") (174, c.146). Далее он пишет, что ее стиль чаще угловат, чем плавен, поэтому ее трудно читать, «порой приходиться делать паузу или перечитывать предложение или весь абзац снова» ("One often needs to pause and reread a sentence or paragraph to check that one has taken it aright.") (174, c. 146-147). Соглашаясь с этим, Сьюзан Озборн утверждает, что подобная угловатость языка не есть неумение Боуэн «писать», это скорее художественный прием, который и составляет специфику ее стиля- (200, с. 117).

Однако стоит заметить, что все, сказанное выше, относится ко всему творчеству англо-ирландской писательницы в целом. В рассмотренных работах не проводится дифференциация двух ведущих в творчестве Элизабет Боуэн жанров - романа и короткого рассказа. Исследователи, определяя специфику ее литературного наследия, либо не заостряли на этом внимания, воспринимая как одно целое, либо обращались преимущественно к большим прозаическим формам. Работ же, посвященных новеллистике Боуэн, определению ее специфики и развития, практически нет. Существует ряд статей, исследующих лишь отдельные рассказы Боуэн. Так, в работах Тони Рида ("Summary of Critical Interpretations of Bowen's "The Demon-Lover." In Demon-lovers and Their Victims in British Fiction") (203) и Роберта JI. Колдера (" "A More Sinister Troth": Elizabeth Bowen's "The Demon Lover" as Allegory") (141) дается анализ рассказа «Демон-любовник». При этом приводятся^ все возможные варианты интерпретации данного рассказа: от готической новеллы до особым образом выстроенной аллегории.

Джон Коутс в статье «Споры о морали в «страшных» рассказах Элизабет Боуэн»' (The Moral Argument of Elizabeth Bowen's Ghost Stories), выявляет и анализирует «страшные» рассказы Элизабет Боуэн. В своих рассуждениях он приходит к выводу, что мистический сюжет служит писательнице не в качестве способа заинтриговать, и развлечь читателя, а как возможность отразить надлом в сознании человека начала XX века (146).

Фрейдистский подход к изучению художественного текста демонстрирует Мартин Видней в работе «Ностальгический нарциссизм в комическом и трагическом преломлении: две попытки Элзабет Боуэн переработки лирики Теннисона» (Nostalgic Narcissism in Comic and Tragic Perspectives: Elizabeth Bowen's Two Fictional Reworkings of a Tennyson Lyric). Устанавливая связь рассказов Боуэн с лирикой Теннисона, исследователь определяет разрушительность нарциссизма - как одной из черт человека викторианской эпохи - в системе межличностных отношений (121).

Наконец, определенный интерес представляет работа Сары Диллон «Элизабет Боуэн: «Демон-любовник» и «Таинственный Кер»» (Elizabeth Bowen: "The Demon Lover" and "Mysterious Kor"). В этой статье исследовательница устанавливает два типа рассказа в новеллистике писательницы: рассказ с традиционным сюжетом и рассказ, выстроенный как череда моментальных снимков ("snapshot") (155).

В целом же, несмотря на наличие отдельных работ и содержащиеся в них убедительные оценки и трактовки произведений, как мы ,уже отмечали, короткие рассказы Элизабет Боуэн в английском литературоведении не стали предметом всестороннего анализа. Эта часть ее творческого наследия осталась малоизученной.

В отечественном же литературоведении имя англо-ирландской писательницы упомянуто лишь в двух небольших работах. Одна из них представляет собой предисловие, посвященное русской версии сборника «Плющ оплел ступени», который вышел в Советском Союзе в 1984 году. Автор этого предисловия, как уже говорилось, — И. Левидова; пытаясь дать оценку творчеству англо-ирландской писательницы, она вслед , за своими западными коллегами, затрагивает, те же вопросы. Так, оценивая «новеллистическое искусство» Элизабет; Боуэн; И. Левидова называет писательницу мастером «сознательно и выверено работающим над формой, стремящимся к, такому соотношению образа, ритма, интонации,, которое приближает ее прозу - по читательскому восприятию - к поэзии» (56, С.5). Развивая; эту мысль, исследовательница в: качестве, главной особенности новеллистики Боуэн называет «слияние объективного взгляда* с импрессионистическим восприятием, внимания к конкретным жизненным подробностям — с поэтической фантазией, позволяющей увидеть реальность в неожиданном ракурсе» (56, с.9).

И. Левидова отмечает и тот факт, что в рассказах писательницы зачастую отсутствует фабула, а «сюжет обычно связан с повседневным течением жизни» (56, с.5). В центре новеллы не крупные события, а эпизоды и происшествия «на поверхностный взгляд малозаметные и крепко вмонтированные в быт повороты в душевной жизни, в человеческих взаимосвязях» (56, с.5). При этом все ее рассказы сосредоточены вокруг притягивающей к себе действие ситуации, которую сама; писательница называет «кризисом», или, как уточняет И.Левидова, «вспышкошвидения». Герои же, как справедливо пишет автор статьи, также возникают лишь мимолетно и, возникнув; существуют «в» кругу самых реальных будничных дел и забот и подспудных, неясных устремлений, той самой «бессмертной, тоски», которая может принимать формы причудливые, смешные и жалкие» (56, с. 12).

В; анализируемой статье также затрагивается вопрос и о тематике рассказов Боуэн. И. Левидова, рассматривая новеллы, вошедшие в, сборник, делит их на новеллы, посвященные теме детства, и новеллы, посвященные военной теме. К «детским» рассказам она относит такие произведения-; как «Мария», «Гость», «Слезы, пустые слезы». В этих новеллах, по словам русской исследовательницы,' писательница проявляет себя прозорливым психологом, «удивительно чутко и сострадательно прислушивается к тому, что происходит в душе маленького человека, будь это предчувствие страшного горя или склонность к беспричинным слезам» (56, с,11). Но в то же время в новелле «Мария» мы можем встретиться с гротескной резкостью, «без чувствительности и прекраснодушия» (56, с.11).

Теме войны, а точнее военной Англии, посвящена целая «новеллистическая сюита». Так, И. Левидова называет «один из самых значительных рассказов этой книги, очень характерный для Элизабет Боуэн» - «Таинственный Кер» (56, с.11). Эта тема раскрывается и в новелле «Соловей», новелле «наиболее импрессионистической, «этюдной». написанной очень негромко, легкой и беглой кистью и все же надолго остающейся в памяти» (56, с.11).

Несмотря на небольшой объем, статья И. Левидовой содержит ряд ценных замечаний по поводу творчества англо-ирландской писательницы и намечает основные проблемы, требующие дальнейшего исследования.

В 2005 году вышла еще одна небольшая работа, посвященная творчеству Элизабет Боуэн, а точнее подробному анализу одного ее рассказа - статья С.Н. Филюшкиной «Война и мир в рассказе Элизабет Боуэн «Соловей»». В ней также отмечается, что эта писательница не открыла принципиально новых путей в литературе, но, являясь «тонким и умелым мастером психологического рассказа», «выработала свои особые приемы» (98, с.173). Для, рассказов Элизабет Боуэн, как замечает С.Н. Филюшкина, характерно, что сюжетом движет не событие, а «эмоциональная реакция» персонажей на него: «Реакции неожиданные, глубоко субъективные, уводящие в мир развивающихся по своей логике индивидуальных судеб, расцвеченных житейскими подробностями, то предельно конкретными, то зыбкими, рождающими ощущение тайны» (98, с.173).

С.Н. Филюшкина выделяет свойственные не только рассказу «Соловей», но и всей новеллистической поэтике Элизабет Боуэн приемы. Это и использование несобственно-прямой речи, подтекста, всевозможные детали, описание быта, пейзажные зарисовки, фиксация душевных состояний героев.

Но главное, на что обращает внимание С.Н. Филюшкина в этой статье, это изучение создания»эффекта двух смысловых «стержней», как бы двух нравственно-философских и психологических «полюсов»: «это искренний порыв людей к счастью? и их душевная'напряженность, беспокойство, даже смятение» (98, с.175). Так,' в- начале новеллы «преобладают лирически-восторженные ноты» (98, с. 174). При этом все: и люди, и улицы, и предметы быта - «предстают равным образом одухотворенными, объединенными общим чувством облегчения и восторга» (98, с. 174). Но с развитием действия появляется «дымка печали и скепсиса». И именно эта «дымка печали и скепсиса», по мнению С.Н. Филюшкиной, свойственна всему авторскому осмыслению жизни, человеческого бытия, независимо от мира и войны, а пение соловья только помогает героям новеллы острее ощутить дисгармонию жизни.

Таким образом, в статье С.Н. Филюшкиной представлен уже более детальный анализ новеллы Элизабет Боуэн. Внимание исследователя привлекают мельчайшие детали, приемы, с помощью которых писательница создает свою новеллу и пытается отразить свое мироощущение.

Подводя итог всему выше сказанному, заметим: англо-ирландская писательница не является автором первой величины но, несомненно, что ее творчество - одна из интереснейших страниц английской литературы. Ее книги и сборники новелл стали объектом активного изучения зарубежных исследователей. Но несмотря на это, еще многие проблемы, связанные с ее творчеством, не решены и остаются открытыми для дальнейшего исследования. В российском литературоведении интерес к этой писательнице только зарождается, о чем говорит предельно малое количество работ, посвященных ей.

Сказанное выше, определяет выбор темы данной диссертации.

Актуальность настоящей работы видятся в необходимости возвращения имени автора, занимавшего определенное место в развитии английской , литературы XX века (С. Коллинз еще в 1956 году писал о значимости

Элизабет Боуэн, сравнивая ее с Грэмом Грином); оценка вклада Элизабет Боуэн в развитие жанра психологической новеллы минувшего столетия позволит углубить представления о специфике этого жанра в целом.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в отечественном литературоведении подвергается анализу рассказы Э. Боуэн, составляющие приметную часть английской психологической новеллистики XX века, представленную такими именами, как К. Мэнсфилд, Дж. Джойс, В. Вулф.

Целью исследования является определение и характеристика места и значения психологической новеллистики Боуэн в английской малой прозе XX века на основе выявления специфики идейно-художественных исканий писательницы.

Для достижения этой цели планируется решить следующие задачи:

I - выявить эстетические взгляды Боуэн, ее отношение к жанру новеллы;

- определить в рассказах Элизабет Боуэн черты психологической новеллы, для которой характерно изображение психологической ситуации, эмоциональное насыщение детали, пейзажа, интерьера, символики и лейтмотивов;

- сопоставить рассказы Элизабет Боуэн с новеллистикой Кэтрин Мэнсфилд, Джеймса Джойса, Вирджинии Вулф;

- показать особенности сюжетно-композиционной организации новелл Боуэн, определяющие самобытность ее художественной манеры;

Объектом исследования является своеобразие новеллистического наследия Элизабет Боуэн.

Предмет исследования - изображение человека в новеллах Элизабет ¡> Боуэн, его отношения с миром, типология героя, зримость примет реальной жизни и выход за ее пределы, особенности художественно-композиционной организации новелл, поэтика стиля.

Основным материалом исследования служат рассказы из сборников «Столкнувшиеся» (Encounters, 1923), «У Энн Ли» (Ann Lee's, 1926), «В объятьях Чарльза» (Joining Charles, 1929), «Посмотрите-ка, сколько роз» (Look at All Those Roses, 1941), «Демон-любовник» (The Demon Lover, 1945), «День во тьме» (A Day in the Dark, 1965).

Методологическая основа исследования: наряду с общей опорой на историко-литературный принцип исследования ведущим в работе* является структурно-функциональный анализ текста, то есть анализ структуры произведения с выявлением его основных функциональных элементов. Используется также герменевтический принцип, а соотнесение текстов Элизабет Боуэн с текстами других писателей определяет присутствие в данной работе также метода сравнительного анализа. Мы опирались на работы таких' исследователей, как A.A. Бурцев, И.О. Виноградов, Е.Ю. Гениева, В.В. Кожинов, И. Левидова, Е.М. Мелетинский, В.И. Оленева, М.А. Петровский, В.П. Скобелев, В.Е. Хализев, М. Видней, С. Диллон, Т. Дьюкс, Р. Колдер, С. Коллинз, М. Кристин, С. Озборн, Т. Рид, С. Фергюсон, Д.В. Фраустино, В. Харрис, К. Хопкинс, Р. Хугланд, М. Эллманн.

Теоретическая и научно-практическая ценность работы состоит в том, что заключенный в ней материал углубляет знания о литературной ситуации в Англии в начале XX века, результаты же, полученные в ходе анализа новеллистики Элизабет Боуэн, расширяют представления о многообразии форм бытования малого прозаического жанра. Материал диссертации может быть использован в вузовском преподавании курсов английской литературы и спецкурсов по поэтике новеллы.

Положения, выносимые на защиту:

• Малая проза Элизабет Боуэн является важным вкладом в англоязычное новеллистическое наследие.

•' Эстетические взгляды Элизабет Боуэн, а также ее художественная практика формируются в русле современной ей литературной ситуации, которая* характеризуется повышенным интересом к внутреннему миру человека в процессе его повседневной жизни, к изображению-едва уловимых изменений в, его психологическом состоянии. В этом аспекте рассказы Элизабет Боуэн обнаруживают свое сходство с новеллистикой Кэтрин Мэнсфилд. Однако Боуэн вносит в изображение дух неопределенности, своеобразную морально-психологическую размытость и- тем самым отказывается от той категоричности оценок, которая присутствует в текстах ее старшей современницы.

•• В ряде своих рассказов Боуэн следует за традициями «Дублинцев» (1904-1914) Джеймса Джойса. При этом писательница снимает ту предельную обобщенность тем и мотивов, которая присутствует в рассказах ее соотечественника, в результате чего характерные для Джойса мотивы духовного «паралича» и «омертвения» принимают облик метафоры, передающей психологическое состояние отдельных конкретных персонажей, а не «ирландского мира» в целом. Вообще тема Ирландии в рассказах Боуэн активно не педалируется. Кроме того, практически в каждом рассказе Боуэн легко можно выявить то, что Джойс назвал «эпифанией». Однако если у автора «Дублинцев» «эпифания» представляет собой лишь сюжетно-композиционный элемент, то в новеллистике писательницы нередко «озарение» (как процесс) становится сюжетом всего произведения.

• Элизабет Боуэн не оставила целостной теории новеллы. Свои взгляды она выразила в форме «свободных» реплик и замечаний, отраженных преимущественно в предисловиях к ее сборникам. Так, писательница замечает, что рассказ близок к поэзии. Он должен возникать на основе сильного «впечатления». Главная цель — передать это впечатление. Важным для Боуэн является понятие «сцена» как структурнокомпозиционный элемент, определяющий место и время действия, его участников. Но при всей сосредоточенности автора на изображении материально-конкретного мира и повседневных переживаний в лучших рассказах внезапно раскрывается иной, не бытовой, а бытийный уровень человеческой жизни. Подобный выход за пределы конкретной действительности осуществляется благодаря концентрации писательницы на реакциях персонажей на изображаемую ситуацию, что определяет особый, если воспользоваться терминологией Сюзанны Фергюсон, «гипотетический» сюжет, представленный в тексте имплицитно.

• Боуэн удается построить некоторые свои рассказы, опираясь на художественно-эстетические принципы импрессионизма как явления изобразительного искусства. В результате рассказы начинают функционировать подобно полотнам художников, где визуальный образ и создает основной, внутренний сюжет, не имеющий четких интерпретаций.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в докладах на научных конференциях в Воронеже («Культура общения и ее формирование», 2008), Москве («Пуришевские чтения» - МПГУ, 2009) и Владимире (Международная научная конференция Российской ассоциации преподавателей английской литературы, 2009), а также в четырех научных публикациях в сборниках научных трудов.

Структура и объем работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 212 наименований (в том числе 100 на английском языке).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Рассказы Элизабет Боуэн"

Заключение

Начало XX столетия в истории английской литературы ознаменовалось небывалым расцветом жанра короткого рассказа. Эта популярность была обусловлена рядом причин. Среди них, прежде всего, необходимо-выделить ту культурно-историческую ситуацию, которая сложилась в начале века в. Великобритании.- Так, в это время происходят коренные изменения в-социально-политической жизни страны. Викторианство, сделавшее в- XIX веке Англию ведущей- мировой державой, обнаружило свою полную несостоятельность в условиях нового времени. И если рубеж веков еще можно охарактеризовать как период кризиса этой идеологии, то уже к началу Первой мировой войны уместней говорить об ее окончательном уходе в прошлое.

Этот уход, в свою очередь, привел к изменениям и в общественном сознании англичан. Если в эпоху викторианства царствовало иллюзия общей стабильности, то теперь в сознании людей стало преобладать ощущение растерянности, полной бессмысленности и бесполезности собственного существования. Подвергалась переосмыслению и деформации* прежняя система ценностей. Иное содержание приобрели и представления о человеке. Если в XIX веке утверждалась прежде всего его целостность, созидательность, способность определять собственную' судьбу, то в начале следующего столетия человек стал восприниматься как слабое, безвольное существо, обнаруживающее свою полную несостоятельность перед лицом времени. Кроме того, определенную роль сыграло и бурное развитие психологической науки, что было связано, в первую очередь, с деятельностью таких ученых, как Зигмунд Фрейд и Карл Юнг. Углубив, с одной стороны, знания о структуре личности, их учения в то же время выявили (или даже определили?) нестабильность и уязвимость человеческого сознания.

Все эти изменения нашли свое отражение в искусстве, в частности в5« литературе. Новые исторические веяния-требовали, новых, форм выражения; Английский роман, достигший небывалого расцвета в XIX веке, был не способен быстро реагировать, на.запросы врёмени, так. как одним из условий создания .крупной прозаической'формы, является временная дистанция: К тому же художественные средства; которые долгое время были в арсенале" писателей-романистов; сама: форма романа: обнаруживали: . свою, несостоятельность при изображении сложной действительности; В результате свою новую жизнь получил жанр короткого рассказа.

Этот малый прозаический жанр привлекал писателей не только возможностью; быстро реагировать на те или иные изменения в жизни, но< прежде всего своей открытостью; и как следствие экспериментальным потенциалом. При этом их творческие искания- и эксперименты- нередко оказывались весьма сложными для восприятия читателей. Возникала необходимость теоретического обоснования собственного метода. Так, ряд писателей (Дж. Джойс, В. Вулф, С. Моэм); в различных по жанру текстах (эссе, вступительные статьи, фрагменты художественных произведений) пытались теоретизировать: по поводу жанра малой прозы,, формулируя и обосновывая свои- эстетически взгляды. Не стала исключением? и англоирландская писательница Элизабет Боуэн.

Ее: размышления; о ■ коротком рассказе, относясь, с одной стороны, к жанру в целом, в большей степени являются своеобразным теоретическим комментарием к ее собственным опытам в новеллистике.

Так, высказывая ряд мыслей в русле классического психологического рассказа, Боуэн одновременно? с этим обнаруживает связь с литературой модернистского толка. Например, она утверждает, что рассказ должен возникать- на. основе сильного «впечатления» или «восприятия» момента жизни. Главная цель рассказа, при этом - передать впечатление.; Причем основными средствами ее достижения, а также средствами обеспечения концентрированности текста, по мнению писательницы, являются центральная эмоция» и «внутренняя спонтанность лирики». Также Боуэн, отказывается от классической схемы построения^ рассказа в целом, утверждая, что произведение должно возникать как некая «сцена», определяющая пространство и время,, а самое главное — определенную психологическую ситуацию. Сюжетом же в этом случае является вовлечение героя, в эту ситуацию или приобретение им некоего настроения. При этом в центре повествования, как замечает вслед за Джойсом писательница, должен быть «кризис», или «вспышка видения» (в джойсовском варианте -«эпифания»), то есть переломный момент в ситуации или настроении всего рассказа.

Утверждение главенствующей роли «сцены», обосновывает следующий тезис, выдвигаемый писательницей: в основе рассказа всегда лежит нечто «зримое». Визуальное начало, как и в рассказах В. Вулф, оказывается определяющим и дополняющим в ткани повествования. Кроме того, как и В. Вулф, писательница отказывается от прямого авторского вмешательства в текст рассказа, тем самым подчеркивая самостоятельность художественного произведения и неисчерпаемость его содержания.

Наконец, Элизабет Боуэн констатирует необычайную близость жанра короткого рассказа с поэзией. Однако тут же она замечает, что эта близость не означает, «что рассказ не подчиняется общим законам* повествования». Иными словами, англо-ирландская писательница не обрывает связей с традициями классического' короткого рассказа, как это, например; делает Вирджиния Вулф. Доказательством этой мысли может служить ряд рассказов Элизабет Боуэн, напрямую соотносящихся с новеллистикой Кэтрин Мэнсфилд, чье творчество развивало прежде всего традиции чеховского рассказа.

Так, сопоставительный анализ новелл обеих писательниц демонстрирует чрезвычайную близость как в содержании так и в форме выражения. Боуэн, вслед за Мэнсфилд, обращается к повседневной жизни обычного человека, детально воссоздавая реалии его быта. При этом особый интерес писательница проявляет к его внутреннему миру. Благодаря использованию таких художественных средств, как портрет, описание интерьера, пейзаж, а также различного - рода детали, Боуэн, оставаясь в рамках реального, конкретного мира, удается запечатлеть едва < уловимые изменения в настроении героя.

Но если рассказы Мэнсфилд в своем идейном содержании отличаются категоричностью, то Боуэн* избегает прямых оценок и формулировок, тем самым оставляя возможность иного прочтения своего произведения.

Помимо Кэтрин Мэнсфилд, рассказы Элизабет Боуэн обнаруживают связь с новеллистикой Джеймса Джойса. Это проявляется в общности сюжетов, типа героев, а также тем и мотивов. Однако следует заметить, что писательница, наделяя этих героев индивидуальными чертами, а также погружая их в реальную жизненную ситуацию, в своих текстах смягчает звучание джойсовского рассказа. Так, например, мотивы духовного «паралича» и «омертвения» начинают функционировать в ее произведениях как метафоры, отражающие психологическое состояние героя в данный конкретный момент.

Кроме того, практически в каждом рассказе Боуэн легко можно выявить.то, что Джойс назвал «эпифанией». Однако если у него «эпифания» представляет собой лишь сюжетно-композиционный элемент, то в новеллистике писательницы, нередко озарение (как процесс) становится сюжетом всего рассказа: И. в этом случае «эпифания» обеспечивает не столько завершенность авторской концепции, как у Джойса, сколько предельную открытость произведения в сюжетно-фабульном и идейном смыслах.

Предельная открытость рассказов Боуэн также является результатом влияния эстетических взглядов Вирджинии Вулф. Это влияния проявляется, прежде всего, на внешнем облике малых произведений Элизабет Боуэн, тех произведений, который по праву считаются лучшими в ее творчестве («Таинственный Кер», «Соловей», «№16», «Плющ оплел ступени» и другие).

Эти тексты не являются чем-то совершенно оригинальным. Они представляют собой своеобразную контаминацию усвоенных писательницей традиций классического психологического рассказа и тех новых веяний, которые рождались в литературе модернизма. Так, в этих рассказах вновь-воссоздается обыденная, повседневная жизнь простых, ничем* не примечательных людей. Но наряду с детальным изображением материально-конкретного мира и повседневных человеческих переживаний в рассказе внезапно раскрывается иной уровень существования. Текст наполняется совершенно не характерным для жанра малой прозы содержанием. Так, в рассказах начинают звучать бытийные проблемы: судьбы цивилизации, осмысление хода истории («Таинственный Кер»), жизнь и смерть («Гость»), человек и время («№16», «Плющ оплел 'ступени»). Подобный выход за пределы конкретной действительности в рамках рассказа осуществляется благодаря* особому построению сюжета, в основе которого лежит не человеческий характер или необычный случай, а прежде всего «ситуация» (полнолуние «Таинственный Кер», песня соловья «Соловей»), на которую реагируют персонажи. Сумма этих реакций образует внутренний или, если воспользоваться терминологией Сюзанны Ферпосон, «гипотетический» сюжет, представленный в тексте имплицитно и выявляемый как результат взаимодействия- всех структурных компонентов текста. Так, в поэтике рассказов Боуэн значимое место отводится концепту дом, приобретающему в ее текстах особое значение. Он может выступать и как примета времени, и как способ передачи психологического состояния героя, и как способ открытия иного образа жизни.

Также особое значение в рассказах Боуэн имеет диалог. Создаваемый по принципу умолчания, он может служить и как средство самовыражения героя, и как способ постижения неведомых прежде истин. Кроме того, сама форма диалога порой может являться средством изображения некоторых явлений действительности: например, разобщенности людей и как результат всеобщей глухоты.

Особым звучанием рассказы Боуэн также наполняют различного рода аллюзии. Они могут предавать как ироничный тон повествованию (чаще всего это связано с литературными текстами), так и философский (христианские тексты).

Наконец, важную роль в новеллистике писательницы играет сверхъестественное начало, которое чаще всего и обеспечивает выход героев за пределы конкретной реальности. При этом следует отметить, это начало может быть представлено в тексте различными способами. Непосредственно, в виде фантастического сюжета («Демон-любовник»), или проявляться в результате особого детального описания пейзажа, городских улиц, интерьера дома. Добиться такого эффекта писательницы позволяет прежде всего ее особая импрессионистическая манера письма. Вообще следует заметить, что импрессионизм Боуэн представляет собой более сложное явление, чем, скажем у Вулф, которая усвоила прежде всего его литературный вариант. Боуэн же удается построить некоторые свои рассказы («Таинственный Кер», «№16»), опираясь на художественно-эстетические принципы импрессионизма как явления изобразительного искусства. В результате рассказы начинают функционировать как полотна художников, где визуальный образ и создает основной, внутренний сюжет, не имеющий четких интерпретаций.

Список научной литературыЛавлинский, Денис Викторович, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Боуэн Э. Плющ оплел ступени / Э. Боуэн. - М.: Известия, 1984. - 240с.

2. Боуэн Элизабет Демон-любовник / Элизабет Боуэн // Шедевры английского готического рассказа, антология. — Т.1 — М.: Слово, 1994. — С. 393-402.

3. Вулф В. Флаш. Рассказы. Повесть / В. Вулф М.: Известия, 1986. -С.224.

4. Вулф В. Миссис Дэллоуэй / В. Вулф. СПб.: Издательская Группа «Азбука-классика», 2010.

5. Вулф В. На маяк / В. Вулф. СПб.: Издательская Группа «Азбука-классика», 2010.

6. Джойс Дж. Дублинцы. Портрет художника в юности. Стихотворения. Изгнанники. Статьи и письма / Дж. Джойс.- М.: НФ «Пушкинская библиотека»: ООО «Издательство ACT», 2004. 7902.с.

7. Мопассан Г. д. Рассказы / Г. д. Мопассан. М.: Худ. лит., 1950. - 172 с.

8. Моэм С. Рассказы / С. Моэм. М. : Радуга, 1979. - 528 с.

9. Мэнсфилд Кэтрин Рассказы / Кэтрин Мэнсфилд. М.: Гос. издат-во Художественной литературы, 1958. - 336с.

10. Bowen Elizabeth The collected stories of Elizabeth Bowen / Elizabeth Bowen. London: Cape, 1980. - 784p.

11. Joyce James Dubliners / James Joyce. London: Penguin Books, 1992. -318 p.

12. Mansfield Katherine Collected Stories of Katherine Mansfield / Katherine Mansfield. Wordsworth Editions, 2006. - 663 p.

13. Woolf Virginia Monday or Tuesday / Virginia Woolf. Montana: Kessinger Publishing, 2004.-48 p.

14. Английская новелла XX века / пер. с англ., сост. и вступ. статья В. А. Скороденко. М.: Худ. лит., 1981. - 639 с.

15. Андреев Л.Г. Импрессионизм / Л.Г. Андреев. М., Изд-во Моск. Ун-та, 1980.-250 с.

16. Аствацатуров A.A. В поисках индивидуальности / A.A. Аствацатуров // Миссис Дэллоуэй / В. Вулф. СПб.: Издательская Группа «Азбука-классика», 2010. - С. 209-218

17. Аствацатуров A.A. По ту сторону вещей (О романе Вирджинии Вулф «На маяк») / A.A. Аствацатуров // На маяк / В. Вулф. СПб.: Издательская Группа «Азбука-классика», 2010. - С. 5-10

18. Бахтин М, М. Формы времени и хронотопа в романе / М. М. Бахтин // Эпос и роман / М. М: Бахтин. СПб. : Азбука, 2000: - С. 9-193.

19. Болыпакова А. Ю. Современные теории жанра в англо-американском литературоведении / А. Ю. Большакова // Теория литературы. Роды и жанры (Основные проблемы в историческом освещении). T.III. - М. : ИМЛИ РАН, 2003. - С. 99-130.

20. Борев Ю. Б. Эстетика. Теория литературы: энциклопедический словарь терминов / Ю. Б. Борев. М.: Изд-во «Астрель», 2003. - 575 с.

21. Бочаров С. Г. Пруст и «поток сознания» / С.Г. Бочаров // Критический реализм XX века и модернизм. М., 1967. — С. 194-234.

22. Бурцев A.A. Судьбы английского короткого рассказа / A.A. Бурцев //Вопросы литературы. №6. - 1987. - С.257-264.

23. Бурцев А. А. Английский реалистический рассказ конца XIX начала XX века: проблемы типологии и поэтики / А. А. Бурцев. - Иркутск: ИГУ, 1991.-336 с.

24. Васильева И.Н. В высшей степени современное искусство / И. Н. Васильева // Making It All Right: Moden English Short Story. M., 1978. -172c.

25. Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины / Л. В. Чернец, В. Е. Хализев, С. Н. Бройтман; под ред. Л. В. Чернец. М.: «Академия», 1999. - 556с.

26. Верли М. Общее литературоведение / М. Верли. М.: Изд. иностранной литературы, 1957. - 243с.

27. Виноградов И.А. О теории новеллы / И.А. Виноградов // Вопросы марксисткой поэтики // И.А. Виноградов. М., 1972. - 422с.

28. Водолажченко Н. В. Поэтика готической новеллистики Дж.Ш. Jle Фаню (на примере цикла «В зеркале отуманненом»): автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.В. Водолажченко. Великий Новгород, 2008. -25 с.

29. Гаврилюк A.M. Послесловие/ A.M. Гаврилюк // Моэм С. Дождь. Рассказы/ С. Моэм — Львов: Вища шк. Изд-во при Львовском ун-те, 1986. С.352-363.

30. Гвоздикова Е.О. Символ в поэзии Поля Верлена, Артюра Рембо и Стефана Малларме: Дис. Канд. Филол. наук / Е.О. Гвоздикова. -Воронеж, 2002. 232с.

31. Гениева Е.Ю. Джеймс Джойс / Е.Ю. Гениева // Джойс Д. Дублинцы. Портрет художника в юности. М., 1982. - С. 7-38.

32. Гениева Е.Ю. Она и музыка и слово / Е.Ю. Гениева // Флаш. Рассказы. Повесть / В. Вулф М.: Известия, 1986. - С. 5 - 1 7.

33. Гениева Е.Ю. Литературная ситуация на рубеже веков: Английская литература на рубеже XIX и XX веков. / Е. Ю. Гениева // История всемирной литературы: В 8 томах. Т.8. - М.: Наука, 1994. - С. 368-369.

34. Гинзбург Л. О лирике / Л. Гинзбург. Л.: Советский писатель, 1974. -408 с.

35. Гинзбург Л. О психологической прозе / Л. Гинзбург. Л.: Художественная литература, 1977. - 443 с.

36. Грешных В.И., Яновская Г.В. Вирджиния Вулф: лабиринты мысли. Серия «Мировая классика: интерпретации» / В.И. Грешных,Г.В. Яновская. Калининград: Изд-во КГУ, 2004. - 146 с.

37. Гуляев Н. А. Теория литературы / Н. А. Гуляев. М. : Высш. шк., 1985. -217 с.

38. Есин А. Б. Психологизм / А. Б. Есин // Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины /

39. JI. В. Чернец, В. Е. Хализев, С. Н. Бройтман; под ред. Л. В. Чернец. -М.: Высш. шк., 2004. С. 236-251.

40. Жантиева Д. Г. Джеймс Джойс / Д.Г. Жантиева. М.: Высшая школа, 1967.-94 с.

41. Жирмунскнй В. Потика русской поэзии / В. Жирмунский. .СПб.: Издательская Группа «Азбука-классика», 2001. - 496 с.

42. Жуковская О.И. Поэтика малой художественной прозы Вирджинии Вулф: автореф. дис. . канд. филол. наук / О.И. Жуковская. Великий Новгород, 2008. - 23 с.42.3ападное литературоведение XX века: Энциклопедия. M. : Intrada, 2004. - 560 с.

43. Зарубежная литература XX века / под ред. Л. Г. Андреева. 2-е изд., испр. и доп. - М. : Высш. шк.; Академия, 2000. - 559 с.

44. Ивашева В. В. Судьбы английских писателей / В. В. Ивашева. М. : Изд-во «Советский писатель», 1989. - 443 с.

45. Катарский И. Новелла Кэтрин Мэнсфилд / И. Катарский // Mansfeld Katherine Selected stories / Katherine Mansfeld. — Moscow: Foreign Languages Publishing House, 1957. C.3-15.

46. Ковалев Ю.В. Заметки об английской новелле / Ю.В. Ковалев // Английская новелла. Л., 1961. - с. 530-556.

47. Кожинов В.В. Сюжет, фабула, композиция / В.В. Кожинов // Теория литературы. В 3 кн. Кн.2. - М., 1964. - 521с.

48. Кожинов В.В. Новелла / В.В. Кожинов // Словарь литературоведческих терминов / Л.И. Тимофеев, C.B. Тураев. М.: Просвещение, 1974. - С. 239-240

49. Кожинов В.В. Рассказ / В.В. Кожинов // Словарь литературоведческих терминов / Л.И. Тимофеев, C.B. Тураев. М.: Просвещение, 1974. - С. 309-310.

50. Конькова М.Н. Поэтика жанра рассказа в творчестве А. Байетт: автореф. дис. . канд. филол. наук / М.Н. Конькова. Екатеринбург, 2010.-23с.

51. Краткая литературная энциклопедия в 9 томах / А, А. Сурков. М.: Сов. энциклопедия, 1962.

52. Литературный энциклопедический словарь / В.М. Кожевников, П.А. Николаев, Л.Г. Андреев. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - 750с.

53. Левидова И. Англичане в дни мира и войны / И. Левидова // Боуэн Элизабет Плющ оплел ступени / Элизабет Боуэн. М.: Известия, 1984. -С. 5-13.

54. Левидова И. Английский рассказ в 70-е годы / И.А. Левидова // Вопросы литературы , 1984. - с.43-72.

55. Лотман Ю. М. Структура художественного текста / Ю. М. Лотман. -М.: Искусство, 1970. 384 с.

56. Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа / Е. М. Мелетинский. М.: Наука, 1986. - 319 с.

57. Мелетинский Е.М. Историческая поэтика новеллы / Е.М. Мелетинский. М., 1990. - 280 с.

58. Мирский Д. С. Джеймс Джойс / Д.С. Мирский // Литературно-критические статьи. -М.: Сов. писатель, 1978. С. 182-203.

59. Михайлов A.B. Новелла A.B. Михайлов // Краткая литературная энциклопедия в 9 томах / А, А. Сурков. Т. 5. - М.: Сов. энциклопедия, 1962.-Стлб. 306-308.

60. Михальская Н. П. Английский роман XX века / Н. П. Михальская, Г. В. Аникин. М., 1982. - 192 с.

61. Михальская Н. П. История английской литературы / Н. П. Михальская, Г. В. Аникин. -М.: Academia, 1998. 510 с.

62. Моэм У.С. Подводя итоги / У.С. Моэм. М.: Высшая школа, 1991. -559 с.

63. Никола М. И. Экфрасис: актуализация приема и понятия / М.И. Никола // Взаимодействие литературы с другими видами искусства: XXI ПУРИШЕВСКИЕ ЧТЕНИЯ: сборник статей и материалов международной конференции. Москва, 2009. - С. 25-26.

64. Нинов А. Рассказ / А. Нинов // Краткая литературная энциклопедия в 9томах / А, А. Сурков. Т. 5. - М.: Сов. энциклопедия, 1962. - Стлб. 190193.

65. Оленева В. Современная американская новелла. Проблемы развития жанра / B.C. Оленева. Киев, 1973. - 256с.

66. Оленева В.И. Модернистская новелла США. 60-70-е годы / В.И. Оленева. Киев: издательство «Наукова думка», 1985. - 297 с.

67. Петровский М.А. Морфология новеллы / М. А. Петровский //Ars Poética- Вып. 1. М., 1927. - С. 69-100.

68. Пивоварова E.JL Поэтика цикла рассказов У.С. Моэма «Трепет листа: маленькие истории островов южного моря»: автореф. дис. . канд. филол. наук / E.JI. Пивоварова. Воронеж, 2008. - 21 с.

69. Пивоварова E.JI. Поэтика цикла рассказов У.С. Моэма «Трепет листа: маленькие истории островов южного моря»: монография / E.JI. Пивоварова. Воронеж: издательство «Истоки», 2009. - 139 с.

70. Поспелов Г. Н. Проблемы литературного стиля / Г. Н. Поспелов. М. : МГУ, 1970.-330 с.

71. Поспелов Г.Н. Рассказ / Г.Н. Поспелов // Литературный энциклопедический словарь / В.М. Кожевников, П.А. Николаев, Л.Г. Андреев. М.: Сов. энциклопедия, 1987. — С. 318.

72. Пучкова Г.А. О жанровых особенностях английского рассказа конца XIX начала XX века / Г.А. Пучкова // Типология и взаимосвязи в русской и зарубежной литературах. — Красноярск, 1976. - с 70-85.

73. Решетова З.П. Рассказы Уильяма Сомерсета Моэма (Проблематика и поэтика жанра): автореф. дис. . канд. филол. наук / З.П. Решетова. -Нижний Новгород, 1994. 19 с.

74. Русская новелла: Проблемы типологии и истории : сб. ст. СПб. гос. ун-т, 1993. -274'с.

75. Скобелев В.П. Поэтика рассказа / В.П. Скобелев. Воронеж: ВГУ, 1982. - 155с.

76. Словарь литературоведческих терминов / Л.И. Тимофеев, C.B. Тураев. М., Просвещение, 1974. - 509 с.

77. Смирнов И.П. Короткие/(длинные) нарративы // На пути к теории литературы / И.П. Смирнов. СПб.: Академический проект, 2001. -352с.

78. Смирнов И.П. Олитературенное время. (Гипо) Теория литературных жанров / И.П. Смирнов. СПб.: Изд-во РХГА, 2008. - 264с.

79. Смирнова Н. В. О взаимодействии словесного и изобразительного / Н. В. Смирнова // Зарубежная литература: контекстуальные и интертекстуальные связи : сб. науч. тр. / под ред. А.В.Маркина. -Екатеринбург: УГУ им. А. М. Горького, 2000. С. 6-17.

80. Современная английская новелла / пер. с англ., сост. и вступ. статья В. А. Скороденко, Д. Шестаков. М., 1969. - 494 с.

81. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник / A.B. Дранов и др. -М.: Интрада-ИНИОН, 1999. 319 с.

82. Таганов А.Н. Проблемы взаимодействия искусств в творчестве Марселя Пруста / А.Н. Таганов // Взаимодействие литературы с другими видами искусства: XXI ПУРИШЕВСКИЕ ЧТЕНИЯ: сборник статей и материалов международной конференции. Москва, 2009. -С. 15-16.

83. Теоретическая поэтика: понятия и определения / автор-сост. Н. Д. Тамарченко. М. : Рос гос. гуманит. ун-т, 2002. - 467 с.

84. Теория литературы. В 2-х т. Т.1. / под ред. Н. Д. Тамарченко. М. : Центр «Академия», 2004. - 512 с.

85. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика / Б.В. Томашевский. -М.: Аспект Пресс, 1996. 333с.

86. Тюпа В. И. Новелла и аполог / В. И. Тюпа // Русская новелла: Проблемы типологии и истории : сб. ст. СПб. гос. ун-т, 1993. - С. 1417.

87. Тюпа В. И. Анализ художественного текста / В. И. Тюпа. М.: Изд. центр «Академия», 2006. - 336 с.

88. Удодов Б.Т. Пушкин: Художественная антропология / Б.Т. Удодов. -Воронеж: Изд-во Воронежского государственного университета, 1999. -304 с.

89. Урнов Д.М. Формирование английского романа эпохи Возрождения / Д.М. // Литература эпохи Возрождения и проблемы всемирной литературы. М., 1967. - С. 416-438.

90. Уэллек Р. Теория литературы / Р. Уэллек, О. Уоррен; вступ. ст. А. А. Аникста; коммент. Б. А. Гиленсона. М.: Прогресс, 1978. - 325с.

91. Филюшкина С. Н. Зарубежная литература XX века: раздумья о человеке: Воронеж: ВГУ, 2002. - 166 с.

92. Фортунатов Н.М. Особенности построения чеховской новеллы (К проблеме художественного метода А.П. Чехова): автореф. дис. . д-ра филол. наук / Н.М. Фортунатов. М., 1979. - 25с.

93. Фрейденберг О. М. Система литературного сюжета / О. М. Фрейденберг // Монтаж: Литература. Искусство. Театр. Кино / отв. ред. акад. Б. В. Раушенбах. М.: Наука, 1988. - С. 216-237.

94. Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра / О. М: Фрейденберг; послесл. Н. В. Брагинской. М. : Лабиринт, 1997. -445 с.

95. Хализев В. Е. Теория литературы / В. Е. Хализев. 2-е изд. - М.: Высш. шк., 2002. - 437 с.

96. Хоружий С. Вместо послесловия / С. Хоружий // Джойс Дж. Улисс. -М.: Изд-во «Республика», 1993. С. 550-555.

97. Цилевич Л.М. Жанрово-стилевое единство чеховского рассказа / Л.М. Цилевич // Жанрово-стилевое единство художественного произведения // Л. М. Цилевич. Новосибирск: НГПИ, 1989. - С. 6985.

98. Чеботаева Е. В. Эстетические искания К. Мэнсфилд в переходную эпоху рубежа XIX-XX столетий / Е. В. Чеботаева // XIX Пуришевские чтения: переходные периоды в мировой литературе и культуре: сб. ст. и мат. М. : МПГУ, 2007. - С. 256-257.

99. Черноземова Е.И. Живопись, сохраненная в слове: Возвращение Апеллеса / Е.И. Черноземова // Взаимодействие литературы с другими видами искусства: XXI ПУРИШЕВСКИЕ ЧТЕНИЯ: сборник статей и материалов международной конференции. Москва, 2009. - С. 29-30.

100. Шайтанов И. О. Проблемы жанровой поэтики / И. О. Шайтанов // Литературоведение на пороге XXI века : материалы межд. науч. конф. -М. : Рандеву-АМ, 1998. С. 42-52.

101. Шершевская М. Кэтрин Мэнсфилд / М. Шершевская // Мэнсфилд Кэтрин Рассказы / Кэтрин Мэнсфилд. М.: Гос. издат-во Художественной литературы, 1958. - С. III-XVIII.

102. Шкловский В. Б. Связь приёмов сюжетосложения с общими приёмами стиля / В. Б. Шкловский // О теории прозы / В. Б. Шкловский. М.: Советский писатель, 1983. - С. 26-62.

103. Шубин Э. А. Современный русский рассказ (Вопросы поэтики жанра) / Э. А. Шубин. Л.: Наука, 1974. - 184 с.

104. Энциклопедический словарь английской литературы XX века / под ред. А. П. Саруханян. М.: Наука, 2005. - 541 с.

105. Эйхенбаум Б. М. О прозе / Б.М.Эйхенбаум. Л. : Худ. лит., 1969.-504 с.

106. Эпштейн М.Н. Новелла / М.Н. Эпштейн // Литературный энциклопедический словарь / В.М. Кожевников, П.А. Николаев, Л.Г. Андреев. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С. 248.

107. Allen W. The Short Story in English / W. Allen. Oxford, 1981. -173p.

108. Austin A. E. Elizabeth Bowen / A.E. Austin. Boston: Twayne, 1989. -100 p.

109. Bates H. The Modern Short Story/ H. Bates. London, 1942. - 23 lp.

110. Baldwin D. The Tardy Evolution of the British Short Story / D/ Baldwin // Stuides in Short Fiction. Boston: Twayne, 1993. - P. 23-33.

111. Beachcroft T. Modest Art. A Survey of the Short Story in English / T. Beachcroft. London, 1968. - 286p.

112. Bennet E.A. History of German Novelle / E.A. Bennet. Cambridge, 1961.-320p.

113. Bonheim H. The Narrative Models: Techniques of the Short Story / H. Bonheim. Cambridge, 1982. - 232p.

114. Bowen Elizabeth Afterthought Pieces about Writing / Elizabeth Bowen. London: Longmans and Co, 1962. - 220p.

115. Bowen Elizabeth The Faber Book of Modem Short Stories // Collected Impressions by Elizabeth Bowen / Elizabeth Bowen. New York: Knopf, 1950.-P. 38-46.

116. Bowen Elizabeth Virginia Woolf // Collected Impressions / Elizabeth Bowen. London: Longmans Green and Co, 1950. -pp.71-78.

117. Bowen Elizabeth Stories by Katherin Mansfield // After-thought. Pieces about Writing Elizabeth Bowen / Elizabeth Bowen. London: Longmans Green and Co, 1962. -P.53-75.

118. Bowen Elizabeth Preface / Elizabeth Bowen // The Demon Lover and other Stories / Elizabeth Bowen. New York: J. Cape, 1952. - P.216-223.

119. Bowen Elizabeth Soures of Influence // After-thought. Pieces about Writing Elizabeth Bowen / Elizabeth Bowen. London: Longmans Green and Co, 1962. — P.205-209.

120. Bowen Elizabeth Advice // After-thought. Pieces about Writing Elizabeth Bowen / Elizabeth Bowen. London: Longmans Green and Co, 1962. - P.210-215.

121. Bowen Elizabeth The Faber Book of Modern Short Stories // Collected Impressions / Elizabeth Bowen. — London: Longmans Green and Co, 1950. -P.38-46.

122. Bowen Elizabeth Ann Lee's // After-thought. Pieces about Writing Elizabeth Bowen / Elizabeth Bowen. London: Longmans Green and Co, 1962. - P.89-94.

123. Bowen Elizabeth Encounter's // After-thought. Pieces about Writing Elizabeth Bowen / Elizabeth Bowen. London: Longmans Green and Co, 1962. - P.82-88.

124. Bowen Elizabeth Stories by Elizabeth Bowen // After-thought. Pieces about Writing Elizabeth Bowen / Elizabeth Bowen. London: Longmans Green and Co, 1962. - P.75-81.

125. Bowen Elizabeth Truth and Fiction // After-thought. Pieces about Writing Elizabeth Bowen / Elizabeth Bowen. London: Longmans Green and Co, 1962.-P.l 14-143.

126. Bowen Elizabeth Notes on Writing a Novel // Collected Impressions / Elizabeth Bowen. London: Longmans Green and Co, 1950. -P.249-263.

127. Bowen Elizabeth She // After-thought. Pieces about Writing Elizabeth Bowen / Elizabeth Bowen. London: Longmans Green and Co, 1962. -P.107-113.

128. Bowen Elizabeth Preaface // A day in the dark: and other stories / Elizabeth Bowen. London: Cape, 1965. -P.7-9.

129. Brown Terence Introduction- / Terence Brown // Dubliners / James Joyce. London: Penguin Books, 1992. - P. VII-XIVI.140. • Burgess A. Re Joyce / A. Burgess. New York: W.W. Norton & Company, 2000. - 276 p.

130. Calder Robert L. 'A More Sinister Troth': Elizabeth Bowen's 'The Demon Lover' as Allegory / Robert L. Calder // Studies in Short Fiction (Newberry College, Newberry, SC). 1994. - Vol. 31. Iss. 1. - pp.91 - 97.

131. Canby H.S. The short story in English / H.S. Canby. New York: General Books, 2009. - 23 8p.

132. Cassil R. Writing Fiction / R. Cassil. New York, 1963. - 324p.

133. Collins A.S. English Literature of the Twentieth Century / A.S. Collins. Lnd: University tutorial press LTD: Clifton House, Enston Road, 1956.-410p.

134. Coates John The Conservative Quest: Themes of Rootedness and Order in the Novels of Elizabeth' Bowen // Social Discontinnity in the Novels of Elizabeth-Bowen / John Coates New York, 1998. - pp.I-XII.

135. Corcoran Neil Elizabeth Bowen: The Enforced Return / Neil Corcoran. Oxford University Press, USA, 2008. - 220p.

136. Coroneos C. The theory in it / C. Coroneos // Essays in criticism. -Oxford, 1988. Vol.38, N 3, - P.258-265.

137. Craig P. Anglo-Irish connections / P. Craig // TLS: The time lit. suppl. -L., 1986.-Oct. 17.- N4359.-P. 11-52.150; Cuddon- J. The Penguin Dictionary of Literary Terms and: Literary Theory / J. Cuddon: — Lndi: Penguin Books, 1992. 1051 p:

138. Cullingford Elizabeth 'Something Else': Gendering Onliness in Elizabeth. Bowenls Early Fiction / Elizabeth Cullingford; // Modern Fiction? Studies (Dept of English, Purdue Univ., West Lafayette). 2007. - Vol. 53 . Iss 2. - P.276-305.

139. Davenport G.T. Elizabeth Bowen and the Big House / G.T. Davenport // Southern Humanities Review. no, 8.- 1974. - P. 27-34.

140. Davin D. English Short Stories of Today / selected' by D. Davin. -Oxford Un. Press, London, Toronto, 1958. -246 p.

141. Dorsch T. S. English Short Stories of Today / selected by T. S. Dorsch. Oxford Univ. Press, 1965. -250 p.

142. Dillon Sarah Elizabeth Bowen: "The Demon Lover" and "Mysterious Kor" / Sarah Dillon // A companion to the British and Irish short story. -N.Y.: Wiley-Blackwell, 2008.-pp.236-243.

143. Dukes Thomas Elizabeth Bowen (1899-1973) / Thomas Dukes // Literature: сайт. URL: http://www.glbtq:com/literature/bowen e.html (дата обращения: 2.11.2009);

144. Ellmann Maud Elizabeth Bowen: Shadow across^ the-Page / Maud Ellmann. Edinburgh: Edinburgh. University Press, 2003; - 241 p.

145. Esty Jed Virgins; of Empire: The;; Last September, and the Antidevelopmental Plot / Jed" Esty // Modern Fiction Studies (Dept of English, Purdue Univ., West Lafayette). 2007. - Vol. 53. Iss 2. - P. 257275.

146. Farrell Marcia Elizabeth Bowen: a selected bibliography / Marcia Farrell // Modern Fiction; Studies (Dept of English, Purdue Univ., West Lafayette). 2007. - Vol. 53. Iss 2. - P. 370-401.

147. Fegan Melissa Elizabeth Bowen: The Enforced .Return? / Melissa Fegan //Modernism/Modernity (Baltimore; MD). 2006: - Vol. 13. Iss. 2. -P. 403-405.

148. Ferguson С. Suzanne Defining the Short Stoiy (Impressionism and Form) / Suzanne C. Ferguson // The new Short Story Theories. New York: Ohio Univ. Press, 1994. - P. 218-230.

149. Glendinning Victoria Elizabeth Bowen: Portrait of a Writer / Victoria Glendinning. New York: Knopf, 1978. - 33 lp.

150. Glendinnig Victoria Lovers and shadow-lovers / Victoria Glendinning //TLS: The times lit. suppl.-L., 1987.-Apr. 17.-N 4385.-P. 414.

151. Greene George Elizabeth Bowen: the Sleuth Who Bugged Tea Cups / George Greene // VQR (Virginia Quarterly Review): сайт. URL: http://www.vqronline.org/articles/1991/autumn/ greene-elizabeth-bowen/ (дата обращения: 3.11 2009).

152. Gonzalez Alexander G.Elizabeth Bowen's "Her Table Spread": A Joycean Irish story / Alexander G. Gonzalez: сайт. URL: http://fmdarticles.eom/p/articles/mi m2455/is n3 v30/ai 14336484/?tag=co ntent:coll (дата обращения: 3.04.2010 ).

153. Gunsteren J. v. Katherine Mansfeild and literary impressionism / J. v. Gunsteren. Amsterdam: Rodopi, 1990. -271 p.

154. Harness P. Afterword / P. Harness // Joyce J. Dubliners. L., CRW Publishing Ltd., 2005. - P. 249-259.

155. Harris V. Wendell Vision and Form (The English Novel and the Emergence of the Short Story) / Wendell V. Harris. New York: Ohio Univ. Press, 1994.-pp. 182-191.

156. Heath William Elizabeth Bowen: an introduction to her novels / William Heath. Univ. of Wisconsin Press, 1961. - 180 p.

157. Hildebidle J. Five Irish writers; The errand of keeping alive / J. Hidebidle. L.: Harvard univ. press, 1989. - 245 p.

158. Hoogland Renee A Elizabeth Bowen: Reputation in Writing / Renee Hoogland. New York:Univ.Pr., 1994. - 369p.

159. Hopkins Chris Elizabeth Bowen / Chris Hopkins // Modem Fiction Studies (Dept of English, Purdue Univ., West Lafayette). 2001. -Vol. 21, Iss. 2.-pg. 114-141.

160. Head Dominic The Modernist Short Story. A Study in Theory and practice / Dominic Head. USA: Cambridge University Press, 1992. — 241 p.

161. Hughes Douglas A. Cracks in the Psyche: Elizabeth Bowen's "The Demon Lover" / Douglas A. Hughes // Studies in Short Fiction. 1973. - № 10.-P. 411-413.

162. Inglesby Elizabeth C. 'Expressive Objects': Elizabeth Bowen's Narrative Materializes / Elizabeth C. Inglesby // Modern Fiction Studies (Dept of English, Purdue Univ., West Lafayette). 2007. - Vol. 53. Iss 2. -pp.306-333.

163. Jarett M. Ambiguous Ghosts: the Short Stories of Elizabeth Bowen / M. Jarett // The Journal of the Short Story in English. no. 8. - 1987. - P. 71-79.

164. Keating P. The Haunted Study. A Social History of English Novel 1875-19141 P.Keating. -Fontana Press, L., 1991. 533p.

165. Kedra-Kardela A. Boundary-crossing in Elizabeth Bowen's short story "The happy autumn fields" / A. Kedra-Kardela // Dangerous crossing: Papers on transgression in lit. a. culture. Umea, 1999. - P. 177-185.

166. Kenney Edwin J. Elizabeth Bowen / Edwin J. Kenney. Bucknell University Press, 1974. - 107 p.

167. Lassner Phyllis Elizabeth Bowen. Savage / Phyllis Lassner. MD: Noble, 1989.-176 p.

168. Lassner Phyllis Elizabeth Bowen: A study of the short fiction. N.Y.: Twayne Publishers, 1991.-192 p.

169. Lassner Phyllis British women writers of World War II: battlegrounds of their own / Phyllis Lassner. London: Macmillan Press, 1998. - 293 p.

170. Lazauras A. and Smith M. Glossary of Literature and Composition / A. Lazauras and M. Smith. New York, 1973. - 312 p.

171. Lee Hermione Elizabeth Bowen / Lee Hermione. Vintage, 1999. -265p.

172. Leibowitz J. Narrative Purpose in the Novella / J Leibowitz. Mouton, 1974-137 p.

173. Levi P. Miscellaneous Mulberries / P. Levi // Lit. rev. L., 1986. - N 101.-P. 25-26.

174. Literary Terms : A dictionary / By K. Beckson and A. Ganz. N.Y. : Farrar, 1983.-280 p.

175. Lynch G. The One and The Many: English-Canadian Short Story Cycles / G. Lynch. University of Toronto Press, 2001. - 232 p.

176. Maugham W. S. Points of View / W. S. Maugham. London, 1960. -277 p.

177. Matthews B. The Philosophy of the Short Story / B. Matthews. New York: Longmans, 1901. - 83 p.

178. Miller Brook The Impersonal Personal: Value, Voice, and Agency in Elizabeth Bowen's Literary and Social Criticism / Brook Miller // Modem Fiction Studies (Dept of English, Purdue Univ., West Lafayette). 2007. -Vol. 53. Iss 2. - P.351-369.

179. Miller Jane Re-reading Elizabeth Bowen / Jan Miller // Raritan: a quarterly review (Rutgers Univ., New Brunswick, NJ). 2000. - Vol. 20. Iss. 1.-P.17-31.

180. Mooney Sinead Unstable compounds: Bowen's Beckettian affinities / Sinead Mooney // Modem Fiction Studies (Dept of English, Purdue Univ., West Lafayette). 2007. - Vol. 53. Iss 2. - P. 238-256.

181. O'Connor F. The Lonely Voice / F. O'Connor. New York: Harper & Row, 1985-220p.,

182. O' Faolain S. The Short Story / S.' O'Faolain. London: Collins, 1948. -320 p.

183. Osborn Susan Elizabeth Bowen: new directions for critical thinking / Susan Osborn // Modern Fiction Studies (Dept of English, Purdue Univ., West Lafayette). 2007. - Vol. 53. Iss 2. - P. 225-237.

184. Osborn Susan Reconsidering Elizabeth Bowen / Susan Osborn // Modern Fiction Studies (Dept of English, Purdue Univ., West Lafayette). -2006. Vol. 52. Iss 1. -P.187-199.

185. Pratt M.L. The Short Story: The Long and the Short of It / M. L. Pratt. -May, 1994.- 180 p.

186. Rau Petra The Common Frontier: Fictions of Alterity in Elizabeth Bowen's The Heat of the Day and Graham Greene's The Ministry of Fear / Petra Rau // Literature and History. 2005. - Vol. 14. Iss. 1. - P.31 -55. "

187. Reed Toni Summary of critical interpretations of Bowen's "The Demon-Lover" // Demon-lovers and Their Victims in British Fiction / Reed Toni. University Press of Kentucky, 1988. - P. 87-92.

188. Reid I. The Short' Story // I. Reid //The Critical Idiom. № 37. -London, 1977.-P.3-12.

189. Scott A. Current Literary Terms / A. Scott. London, 1965. - 324p.

190. Shaw H. Dictionary of Literary Terms / H Shaw. New York, 1972. -452p.

191. Shumaker J. Bruised Boys and "Fallen" Women: The Need for Rescue in Short Stories by Elizabeth Bowen / J. Shumaker // The South Carolina Review. no. 1. - 1999. - P. 88-98.

192. Stewart Victoria 'That eternal "now'": memory and subjectivity in Elizabeth Bowen's Seven Winters / Victoria Stewart // Modern Fiction Studies (Dept of English, Purdue Univ., West Lafayette). 2007. - Vol. 53. Iss 2. - P.334-350.

193. Wilson A. Introduction / A. Wilson // The Collected Stories of Elizabeth Bowen / Elizabeth Bowen. London: Cape, 1980. - P. 7-11.