автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Развитие древнерусской литературы XII века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Развитие древнерусской литературы XII века"

$ 1 Г) Я '9 2

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА, ОРДЕНА'ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВСШЩКИ И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО' ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА ' •

Филологический факультет

На правах рукописи

ФИЛШШОВСКИЙ Гаркан Юрьевич

• РАЗВИТИЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХП ВЕКА Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 1992

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы филологического факультета Московского государственного университета зол. М.В. Ломоносова

-Официальные оппоненты:

доктор филологических наук Г.Н. Моисеева доктор филологических наук С.Н. Азбелев доктор исторических наук О.М. Ралов

Ведущая организация: МГПИ од. В.И. Ленина, г. Москва •

Зацкта состоится " с*? " Мри/Г^ 1992 года в ^ ^ часов на заседании Специализированного Совета (Д 053Л05-.П) при Московском государственном университете юл. М.В. Ломоносова:. ...

Адрес: 119899, Москва ГСП, Ленинские горы, М1У, I корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке филологического факультета.

Автореферат разослан " • Ду/^Л-^ 1992 г

Ученый секретарь

Сп'Л-пализнрЪванного Совета^"

кпкдлдат ф'.'лологическю: чаук (/ A.M. Песков

\

•• АТ

Б ■ л-";!

И1 век занимает особое, недостаточно еще исследован-■ ное место в сложении литературы средневековой Руси. О его видающемся значении можно судить, например, по созданным тогда шедеврам древнерусской словесности - "Повести временных лет", "Поучении" князя Владимира Мономаха, "Слову о полку Игореве", "Повести осЗ убиении Андрея Боголюбского". Если первые два произведения как бы открывают литературную панораму ХП века, то два последних - ее завершают. Мезду этими вехами растянуто полотно литературного процесса, целая полоса литературного развития с десятками больпих и малых, но равно значимых для истинного, глубокого погасания литературы эпохи памятников. Речь идет не о том, что названные шедевры (исключая "Повесть об убиении Андрея Боголюбского") недостаточно изучены, - напротив, большинство из них собрали около себя обширную исследовательскую литературу. Своеобразная, сложившаяся в отечественной науке ориентация на шедевры, например, "Слово о полку Игореве", да и сама необходимость их длительного фундаментального изучения отвлекла ученых от комплексного исследования беспрецедентного по уровню и значимости литературного процесса ХП века.

В настоящей работа раскрывается художественное свое- ' образие литературы Руси ХП века как особого этапа в развитии оригинальной русской литературы. Начальный период формирования литературы принято связывать с временем Киевской Руси и хронологически * определять Х1-ХШ вв. На этих широких временных рамках сходятся все источниковедн - и филологи, • и историки, историки искусства и культуры раннесредневеко-вой Руси. Вместе с тем давно уже ясно, что с конца XI -начала ХП века начинается качественно новый этап в процессе исторического и литературного движения Руси. С усилением и. соперничеством отдельных князей и целых кланов возникает то, что условно называют "периодом феодальной раздробленности". Борьба за традиционно старший Киевский стол . принимает форму вызова самой системе наследования власти в Киевской Руси, вызова традиционным приоритета!-! Киьва. Поддерживается такая линия поведения, бесспорно, развитием

княжеств и городов на всей территории Руси, освоением пространств Северо-Востока, перенесением сюда в ХП веке не только человеческих и культурных ценностей, но даже многих названий южно-русских городов - Переяславль, Владимир, Ярополч, Юрьев, Стародуб.

Бурное развитие Тустл в целом, а такие ее литературы в ХП веке неотде/дмо от комплекса предпосылок, причин, это движение во многом обусловивших. Разумеется эти побудительные причины охватывают и сферу сознания - исторического, общественного, государственно-политического, рост которого еще в середине XI века отразило знаменитое "Слово о Законе и благодати" митрополкта-руеина Илариона. Оно подчеркнуло не узко-национальный, а глобальный, общеевропейский и мировой характер исторических преобразований, в которые оказалась вовлечена Русь после принятия христианства в конце X века. Установление христианства на Руси, как государственной религии, растянулось фактически на весь XI век, и объяснялось это не только внутренними причинами. Ко второй половине XI века относится комплекс исторических событий глобального масштаба, которые,с одной стороны,накалили духовную атмосферу на Руси, с другой - создали предпосылки, дали толчок к появлению великой литературы ХП века. Во-первых, разделение Западной п Восточной христианских церквей, которое произошло мезду 1046 и 1085 гг.

Это даты жизненной активности ключевой фигуры церковной реформы на Западе - монаха Гильдебранда, с 1073 г. -папы Григория УП, отчего и реформа получила название "григорианской". Суть реформы заключалась в отделении священного и светского, до той поры слитых, и в утверждении верховенства священной власти, прежде всего папской над всеми светскими властодержца\'и. Раскол церквей отозвался, например, в поучении Феодосия Печерского 1069 г. "Слове о вере крестьянской и о латьшьской", я обращенном вместе с други-его поучениями как уве-деванке к ккязю Изяславу Ярославну ллеБзкс.\;у, записавшему прозападную позицию. Раскол

среда Ярославичей, который закончился изгнанием Изяслава из Киева на Запад в 1073 г., положил начало серьезных усобиц на Руси. В целях преодоления раскола в 1072 г. Яросла-вичи устанавливают объединительный культ святых князей-мучеников Бориса и Глеба, который явился своеобразной реакцией и на внутренние и на мировые дезинтеграционкые процессы. Произведения борисоглебского цикла, которые появились в конце XI - начале ХП века, имели важнейшее значение в становлении новой литературы Руси ХП века и дали ваяний толчок к ее самобытному развитию. Вместе с тем, как и "Слово" Илариона культ и жития Бориса и Глеба имели всеевропейское значение, выступив средневеково-христианским символом любви и братства, братолюбия, преодоления зла п разделения, почему и получили распространение в Константинополе, в Сербии, Чехии и Армении. Условия младохркстиак-ской Руси, нацеленной на положительное творчество, созидание, находящейся на подъеме, подталкивали книжников к реализации пробуренного исторического саг/осознания, не к рефлексии и философской полемике, а к созданию самобытной литературы, отразившей историю становления обновленной Руса.'

Во-вторых, важным для становления "самобытной литературы ХП. в. явлением из сферы общественного сознания был духовный кризис второй половины XI в. В княжение Изяслава Ярославича в Киеве резко возросло.значение Киёво-Печерско-го монастыря. В ответ на церковные реформы на Западе его игумен Феодосий Печерский принимает жесткий вариант Студийского Устава, выступает с полемическими посланиями к Изяславу, направленными против "распущенной" латинской церкви,-призывает к усилению аскезы.Ужесточение обыденной христианской дисциплины на Руси вызывает сопротивление не только в княжеской (Изяслав Ярославич), но и в народной среде. Последовала цепь народных восстаний, выступлений 1068, 1071 гг., в тем числе в защиту старой веры - язычества (например, на Волге, в Новгороде). Рост своеземных, антихристианских настроений способствовал во второй поло-

вине XI в. поднятазо объективного интереса к национальной тематике в целом в идеологии к культуре Руси. Только что, мзнеэ столетия назад принявшая христианство Русь начинает критически формировать его национальный вариант. Историки • Н.К. Никольский, М.Д. Приселков, В.LI. Истрин назвали кризис второй половины XI в. "упадком общественного настроения". Они придавали особое значение замене "оптимистического, бодрого" христианства эпохи крещения Руси Владимиром Снятсславичем "мрачными" религиозными доктринами 60-70-х гг. ХП в. К.К. Никольский отмечает, например: "Взгляд на клзнь становится мрачны;,?. Недавнее ликование народа, принявшего христианство, оказывается преждевременным".

Ко дело, конечно, не в эмоциях народной массы, а в изменении глобальной, исторической и идеологической ситуации, которое мы и отмечаем по целому ряду позиций. В.В. Ыавродкн видит кризис древнерусского христианства XI в. в усилении контактов с Византией, И.У. Будовниц ищет объяснение духовного передала второй половины XI в. в общественных отношениях и острых социальных столкновениях, по-тряслпх древнерусское государство в этот период. Прения . • развернулись еще и оттого, что Киево-Печерскпй монастырь, проповедуя сугубую аскезу, поднял лозунга борьбы за насаждение истинного христианства. Обострение борьбы мировоззрений, мирского и аскетического идеалов, не могло не отразиться в сфере литературы, тем более, что она, как и общественное, историческое, нравственное сознание Руси и ее народа находились на подъеме, в процессе становления. Разумеется, проблемы духовного кризиса второй половины XI в. . отнюдь не лежат всецело в церковной области, включая и гло-бачьный конфликт Западной и Восточной церкви, но связаны с сами:.; характером не вполне еще уста! явившегося христианства на Рус;*', гдо сильно eye было старое, дохристианское мировоззрение. Так;эл образом, важной предпосылкой возш:кнс-еон:<я лятгратуры ХП в. как национальной, самобытной были

р^циди^ы дохркстиенокого общественного созка-

ния,-заостренные против христианской дисциплины, аскезы и обращенные лицом к обряду, ритуалу, преданиям отечественной старины. Грани глобального перелома второй половины XI в. многообразны, но равно продуктивны для зарождающейся литературы.

В-третьих, в тш же 1054 году, когда патриарх Михаил Керуларий отослал папских легатов, положивших на алтарь св. Софии в Константинополе папскую буллу с ядовитыми оскорблениями Восточной христианской церкви, половцы в первый раз совершил набег на Русь. Ряд поражений Руси между 1051 и 1068, а затем, в особенности, в 90-е гг. XI в., остро поставили вопрос о преодолении усобиц и объединении сил для борьбы со Степью. Шедшие по нарастающей процессы духовной консолидации общества, его исторического и нравственного самосознания, привели с необходимостью к тому, что должно было обязательно произойти. В княжение Владимира Мономаха созываются не только регулярные княжеские съезды, в том числе знаменитый Любечский 1097 г., но создается уникальный сгусток литературного материала на-исторической основе - "Повесть временных лет" с включезшымг. в нее почти одновременно с ее возникновением "Повестью об ослеплении Василька Теребовльского" и "Поучением" князя Владимира Мономаха. ПерЕый из князей-писателей ХП века (чего не было в предшествующем XI столетии)'Етадимир Мономах сам покровительствовал, осуществлял контроль, редактирование грандиозной литературно-исторической эпопеи. Поощряемая им лично Выдубицкая литературная пкола создала и другие произЕедонля, прежде всего борксоглебского цикла. .Около III5 года, после нового перенесения мощей святых в III3 г., создается "Сказание о чудесах святых мучеников Романа л Давида", а также известное "Анонимное" сказани? о Борисе и Глебе, которое H.H. Вороник приписквач игумену Выдубицкого монастыря в Киеве Лазарэ из духовного скружо-нпя Владимира Мономаха. -----: Тома^ борьбы с пап овцами добавила энергии э интегра-

ционных процессах ка Руси, как в политической,' так и в духовной сфере. В литературе, в частности, она сформировала жанровую цепочку в летописании, положившую основу воинской повести, венцом которой в ХП веке стало "Слово о полку Игореве". Обострив тему княжеского единства, эта тема отразилась в ряде памятников литературы, например, в замечательной "Повести об ослеплении Василька Теребовльского". Героика борьбы со Степью легла в основу зарождающегося в ХП веке героического snoca. Образы степного противника легли в основу большого числа будущих былинных циклов. Водь с ПОЗ по 1120 гг. военная удача в борьбе со Степью неизменно сопутствовала Руси, закрепив за Мономахом славу победителя половцев, именем которого они "детей страиаху в ■ колыбели". Возникновение половецкой угрозы повлияло не только на кизнь и судьбы собственно Руси, но и на глобальные процессы общеевропейского масштаба. Перерезав старые торговые к военные пути Севера Европы на юг и юго-восток, новая ситуация конца XI века принудила их к переориентации в Балтийском регионе. Русь по-прежнему оставалась открытых культурным пространством Европы, но в связи с глобальны;.: i многосторонним изменением исторической обстановки к рубек; Х1-ХП веков, она вынувдена активно вырабатывать свой само битный путь, самоопределение, что не могло не сказаться и своеобразии культуры ir бурно развивающейся литературы. Молнии духовный., интеллектуальный толчок эпохи Владимира Моишаха придал динамизм литературному процессу, во ииогс •ояредош! йота пути, жанровую и стшювую самобытность лк те сатуры ХП иока. Литература Руси возникает к формируете! !!,г,ол'до i-acro 'в свяак с г.сторической темой, чему немало сп'.'г..)^т«ок1ло исторцчоск'оо сознаше христианского сроднс христианство kcjc историческая религия. К ХП бок* _:or>..r.!!v.:.n,;c\ncí! ород!гр1>еково~хр11ст1:аиская литература как ш Гуси, « repone осознала, что чем более глубоким,

кцра-ж?.; ÍH-.c-ii":.; r::vrcpi:a';c:.i она будет оплодотворяться, т-масн.гап она станет. Поэтому средксвоко

тая легенда в ХП веке стремится сознательно и неуклонно соединять в рамках одного литературного сюжета традиционные народные и христпанско-историческис мотивы. Наиболее ярко отразило симбиоз средневеково-христианской и народно-фольклорной культуры "Сказание о чудесах Владгаирской иконы Божьей Матери" середины ХП века. Многие нйти от него тянутся к "Слову о полку Игорзве" конца ХП в. Так, тока Креста, Воздвиженья Креста и Крестоцеловакия князей, ого нарушения, столь ватаая в "Повести об осдешгенш; Василька Теребозлъского", разрабатывается так&с з летописной статье 106В года в связи с преодолением половецкой опасности и внутренних усобиц. Преемственность образов и идей демонстрирует "Слово о полку Игореве" когща ХП в., автор которого постоянно отталкивается от исторического материала "Пов-зс-тк временных лот", созданной з начале столетия; несомненна преемственность л динамика внутри борисоглобского цикла.

В-четвертых, вахтой исторической предпосылкой консолидации, равно, как и динамики в становлении цивилизации Руси ХП зэка выступило освоение, формирование ее государственной территории. Двпг.ек!9 славян на сэверо-восто:? составляло кж бы последний запозданий этап длительного процесса, своего рода излет великого переселения народов. Явления эти, затронувшие, конечно яе, и сферу исторического ссззгтш, культуры и литературы, зюючаигсь'В комплекс уг? очоркеаявх глобальных интеграционных процессов, котор-к-Русь как бы органически противопоставляла дезпнтеграцис;--нсму вызову европейского Запаза. Ссво?Н2П северо-востока Руст: посвзцекы многие посютсдеигл Владимирской литера-:;*: второй пплсгзш ХП во;:а л прехде всего "Сказало о чу.'/-Вяадг.'лрской иконы Бс:;ьгй "атепи", "Сказа;;:": о ."ссн стог,оке:". Однако в качаю ХП г-з::а "Поучен::?" Мен включает перечень "путай", подавлях;со болилшетго торых ориентировано к северу, северо-западу, ссбо?г-Г;с?т^-ку. Послы братпл встречая? Мозссязха на Золго, ллсь-.'с к Слогу Святославичу сбсугяао® траптчс-скле события, игс"с-

шедшие под стенами Мурома.

Литература Руси ХП века своим развитием, обогащением противостояла дезинтеграционным процессам, центробежным тенденциям, переполнявшим средневековый мир как Руси, так и Европы, играла подлинно цивилизующую роль. Древнерусская литература ХП века питалась реалиями исторической действительности, преломленными в менталитете, христианско-сред-ненековсм мировоззрении эпохи.

Не случись греиизации болгарской книжности и культу-ри, латинизациичкникнссти и культуры западнославянских народов во второй половине XI века, вероятно, младохристиан-скал книжность Руси с рубежа XI-ХП вв. могла бы, как это случилось на европейском Западе, достаточно органично перерабатывать и усваивать богатое философское наследие классического мира. Однако, едва успев принять и усвоить христианство и соответствующий фонд книжности на церковнославянском языке, Русь оказалась в положении не столько воспреемницы, сколько практически единственной наследницы и распорядительницы судеб славянской книжности, литературы, культуры. Почти с самого своего зарождения литература Руси второй половины XI века - рубажа ХП в. не могла не быть литературой всей Руси, не узкокиевской, столичной, а в той же маре провинциальной, в какой - европейски-самобытной. Влияние глобальных исторических предпосылок, о которых ила речь выпнг, бремя исторической миссии, выпавшее на дата формирующейся литературы Руси, поддержанные к рубежу ХТ-ХЛ вв. новым историческим сознанием "всей Русской зем- ■ ли", а но изначально-киевской Русской зешш в ее узнал■по- -ьтааняп, обратило литературу Рус;! к тому еэ своеобразию, к;>т:ч>са она приняла в ХП в.

,\"г'1 ьпгг'ть и новизна исследования состоит в том, что лгт.-.ратурп г/похи становления, формирования художественного гвс"самобытности ХП века рассмотрена не только з г -.г ди|!-^.:::кс, ко и в диалоктико, взшслодеПствхи со

::г/с: "и^/нс-сро^-е^икстх: и народно-традиционных состазля-

гощих. Плодотворное влияние народной культуры, архаического, прежде всего обрядового и эпического фольклора, как выяснилось, сыграло решающую роль в сложении литературного своеобразия эпохи ХП века. Впервые в литературоведческой науке в целях углубленного исследования рассматриваемого периода'были привлечены в качестве источников малоизученные произвздения как бы "второго ряда", на деле - наглейшие составляющие единого и чрезвычайно важного по.своей значимости историко-литературного процесса ХП в., дающие ключ к раскрытию литературной специфики эпохи ее динамики. К ним относятся "Сказание о чудесах Владимирской иконы Божьей Матери", летописные рассказы 1149-1151 гг. о подвигах князя Андрея Боголюбского, "Сказание отца нашего Агаши", "Сказание о Леонтии Ростовском", "Сказание о победе над волжскими болгарами 1164 года и празднике I августа", "Слово"- Андрея Боголюбского о празднике I азгуста, "Хождение Богородицы по мукам", "Повесть об убиении Андрея Боголюбского". Подверглись углубленному анализу, во многом по-новому предстали уже достаточно изученные памятники: "Повесть временных лет", "Поучение" Владимира Мономаха,'"Сло- ' во о полку Игореве" и другие.

Цели и задачи исследования - выявить особенности, черты, составляющие литературного процесса ХП века через анализ конкретных памятников, воссоздать литературное лицо эпохи ХП века, адекватное средневеково-христианскому ее менталитету, но всегда заинтересованно обращенное в национально-историческое прошлое, нередко - дохристианское народно-культурное предание и обряд.

' Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. Общий объем диссертации 304 машинописные страниц;;.

Во введении рассмотрены вопросы периодизации начальных этапов становления русской литературы, формирования стиля и художественного своеобразия. Указывается на качественную неоднородность, сложность литературного процесса Х1-ХШ вв., который ранее характеризовался как литература

Киевской Руси- Отход от- этой формулы наметился и у Д.С. Лихачева, который выделил литературу второй чертверти ХП -начала Ж вв. как "периода феодальной раздробленности", и у В.В. Кускова, который определил литературу второй половник ХП - начала Ж вв. в связи с развитием преаде всего Владимиро-Суздальской Руси. В последние десятилетия два ведущих специалиста по средневековой культуре Руси академик Д.С. Лихачев и профессор Г.К. Вагнер выдвинули п обосновали свси теоретические концепции стилевой оригинальности литературы и культуры Руси ХП века. Д.С. Лихачев ввел разграничение художественных стилей XI в. "монументального историзма" и "динамического ыонументализма" ХП века.

Кзучешш начального периода становления и развития русской литературы посвящено немало работ, но труды академика Д.С. Лихачева занимают в этом плане особое место. Значителен вклад в теоретическое осмысление проблем возникновения и формирования ранней русской литературы. Они опирались на прочный фундамент более чем столетней работы десятков впда-ощихся ученых-медиевистов, огромное количество публикаций, конкретных исследований отдельных памятников, разного рода обобщаю'дих трудов. Д.С. Лихачеву удалось симулировать многие ссновопаяагавпдае подоненпя теории "аиров к стилей, другие вакнекше теоретические моменты, боз. которых невозмогло уяснить проблемы становлешш ранней русской литературы. К их числу относятся вопросы не только исторической, но, что очень существенно, и динамической нетчик;; литературы раннесреднсвековой Руси. Уг.е в своих поряах монохрафиях, пытаясь осмыслить главные закономерности сг::щоьло:п*.я литературы Руси, Д.С. Лихачев именно дана-м7ч^ск::«з аспекта про&тега стаи и в прямую связь с генези-сг.т оригинального, самобитного ачала в русской литературе вв. Эти вопросы волнуют ученого больше всего: "Рус-ена.-: литература возникла не сразу. Специфика литературы !:•;:•: худст-эствсшгаго творчества определялась постепенно, в

течение ряда столетий"*. В книге 1945 года о становлении национального самосознания Руси, где ученый впервые обращается к данным проблемам, уже в клаче динамической поэтики говорится о том, что развитое русской литературы и культуры в Х1-ХШ вв. представляет собой непрерывный поступательный процесс, достигший сазоего наивысшего уровня в канун монголо-татарского нашествия.

В русле своих глобальных теоретических разработок Д.С. Лихачев создал ряд монографий и исследований, где всякий раз его внимание в особенности концентрировалось на проблемах становления ранней литературы Руси: "Возникновение русской литературы" (1952), "Человек в литературе Дрегней Руси" (1958), "Развитие русской литературы X-ХУП вв. Эпохи и стили" (1973). Он, в частности, тгшет: "Только изучая движение литературы, мы можем понять и ее национальное своеобразие, национальный характер, - это п особенности исторического путл литературы, особенности ее развивающегося взаимоотношения с действительностью, особенности меняющегося положения литературы в обществе - ее общественной "позиции" и-той роли, которую она играет в низ- ' ни общества. Следовательно, для определения национального своеобразия литературы ванны не только постоянные неизменяемые моменты, ее общая характеристика как единого целого., во и самый характер развития, характер отношений, в которые вступает литература, - не только черты, присущие литературе как таковой, но и положение ее в культуре страны, ее взаимоотношение" со всеми другими сферами человеческой деятельности. Отличитатьныз особенности исторического пути литературы многое объясняют в ее националълсм кго?с5-разии и сами являются частьи этого свособра^л'"'.

* Лихачев Д.С. Возникновение русской литсра-уш. с. 13.

2 Лихачев Д.С. Развитие оуссксй литературы Х-ХУТ; вг. <-::с:с:

и стили. Л., 1973, с. 8.

Принципы динамической поэтики в приложении к материалу древнерусской литературы в той или иной мере разрабатывались и в других монографиях Д.С. Лихачева, включая его вашегашй труд "Поэтика древнерусской литературы" (1967). Крупным вкладом ученого явились главы "Поэтики", посвященные теории художественного пространства и художественного времени в древнерусской литературе и фольклоре. Фактически рассматривая аспекты динамики стиля произведений литературы Руси как момент связи их художественного пространства и вре:.:о!га, д.С. Лихачев уне в "Поэтике" подаечает, что "мир "Слова" (о полку Игорове) - ото большой мир легкого, незатрудненного действования, мир стремительно совершающихся событий, разворачивавшихся в огромном пространстве", и что "в "Слове о полку Кгореве" мы встречаемся с тем же представлением о пространстве, что и во всех остальных произволениях древнерусской литературы""''. Вместе с тем взгляды д.С. Лихачева претерпели определенную эволюцию. От идеи постепенности, непрерывности процесса становления, развития ранней русской литературы ученый переходит в своих более поздних трудах к мнению о скачкообразных движениях в формировании литературы Руси. Так в книге "Великий путь. Становление русской литературы Х1-ХУП вв." (1987) он пишет: "Литература возникла внезапно. Скачок в царство литературы произошел одновременно с появлением на Руси христианства и церкви, потребовавших письменности и "церковной литературы. Скачок е литературе был подготовлен всем предшествующим культурным развитием русского народа"**. Теоретические разработки Д.С. Лихачева о непрерывном и скачкообразном развитии древнерусской литературы на раннем этапе ее формирования испсл.ьзовачись в настоящей диссертации, в частности,

* Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Кзд. 2. .'Л.. 1979, Ь. 349.

Л::хат:ее Д.С. Великий путь. Становление русской литератур:: лХ-ХУП вв. i,I., Х987, с. 6.

ее первой главе, в характеристике комплекса произведений эпохи Мономаха начала ХП века и их значения в развитии литературы всего рассматриваемого столетия.

В работе 1973 г. "Зарождение и развитие жанров древнерусской литературы" Д.С. Лихачев, утверждал, что "Русская литература Х1-ХШ вв. находилась в процессе наирообра-зованпя"1, сделал акцент на памятники оригинальной литературы ХП з., з подавляющем большинстве - шедевры, которые стояли в стороне от традиционных жанров средневековой литературы, ломали существовавшие средневеково-христиакские жанровые каноны, выпадали из них ("Слово о полку Игореве", "Повесть временных лет", "Поучение" Владимира Мономаха и другие). Подобная постановка вопроса вплотную подводила к необходимости разработки проблем динамической поэтики литературы, прежде всего, ХП века, и с опорой не только на шедевры, но и на все многообразие литературных произведений этой эпохи. Такая позиция и была избрана в настоящей диссертации. Тем более, что некоторые ученые, например, А.Н. Робинсон в своей монографии "Литература древней Руси в литературном процессе средневековья Х1-ХШ вв." занял осторожную позицию о предпочтительном исследовании шедевров. Он считал, что ориентация на шедевры и их трактовка в русле определенных теоретических систем вполне может привести гс схематизации. При этом справедливо говорилось о потенциальной многозначности художественных ценностей, прежде всего выдающихся произведений литературы, суждения о которых могут меняться в зависимости от принятых исследовательских подходов. В связи с этим встал вопрос о более глубоком- исследовании имеющей свою стилевую определенность эпохи ХП века, ее литературных составляющих, к не только

Лихачев Д.С. Зарождение и развитие жанров древнерусской 'литературы. В кн.: Славянские литературы. ill Международ, ный съезд славистов. Варшава, август, 1973, Доклады советской делегации. М., 1973, с. 1о4.

шедевров, что уже делалось и неоднократно, но и различных малоизвестных памятников.Безусловно, в литературе Руси ХП века насчитывается достаточное количество "не шедевров", которые том не менее органично вписываются в литературную и общекультурную атмосферу христианского средневековья ХП в. и заслуживают отнюдь не меньшего внимания, чем "Слово о полку Игореве" и другие уникальные памятники. Их изучение представляет в настоящей диссертации подчас значительный интерес с точки зрения проникновения в малоис-следовашшй до сих пор ыир раннего русского средневековья ХП века. Отражению средневекового миросозерцания в памятниках литературы придавали особое значение и ученые XIX в. O.K. Буслаев к Л.Н. Веселовский и современные медиевисты А.II. Робинсон и В.В. Кусков. Этот мир средневекового человека, ого менталитет, преломленные в памятниках литературы, оплачены чрезвычайно специфическим смешение:.! элементов средневеково-христианской и народной культуры. Наследие дохристианского периода не могло не быть весьма ощутимым на раннем этапе сложения литературной культуры ХП в. Так, А.Н. Робинсон, говоря о символическом историзме мировосприятия средневекового человека, отмечает, что литература как форма идеологии "вырастала на почве объединения новой иностранной религии (византийского православия).со старым мифологическим ышшением древнерусской народности"^. Изучению связей литературы XII в. с народной культурой, архаическим фольклором посвящена вторая глава диссертации. Интересные разработки .по сходной тематике на материале западноевропейской литературы раннего высокого средневековья сделал подавно проф. А.Я. Гуревич. Oil опирался на плодотворные идеи и исследования школы"французской медиевистики с йчостлгймк именами Марка Блока и Лака л о Гоффа. Настоя-

т \

Гссдшсон A.h. литература древней Руси в литературном процессе сродиеяекозья XI-¿Ш вз. Очерки литературно-ис-тормчеекг-й типологии. ,'Л. , I960, с. 6.

щая диссертация во второй, третьей ее главах и заключении стремится восполнить существующий пробел в современном исследовании. литературы Руси ХП века, развивавшейся во многом в русле общего для европейских литератур процесса. Разумеется, речь не идет о каком-то слепом следовании неким канонам или правшам, а об общих закономерностях средневекового менталитета, глубинной общности наиболее существенных процессов литературного творчества. К тому яе'по проблемам западноевропейской средневековой народной культуры уяэ существует обширная исследовательская литература, чего никак нельзя сказать о проблемах взаимосвязей литературы и народной культуры раннесредневековой Руси. Мелщу тем их разработка не менее актуальна, чем материалов западноевропейского средневековья. Ведь абсолютно прав А.Я. Гуревпч, говоря, что средневековая Европа от Атлантики до Урала стала местом сложения большого Дома европейской цивилизации. чИменно в средневековую эпоху заложены основы современного мира, сформировались языки, на которых мы говорим н на которых мы думаем; возникли государства, в которых'ми яивем; слояиллсь навыки мышления - "культурные гены", традиции искусства и литературы, филос арии и науки*.

В первой главе разрабатываются проблемы исторической и динамической поэтики литературы Руси ХП века. Литературная панорама этого столетия впервые включает достаточно большое количество тлен авторов-писателей, публицистов, летописцев, книшиков, полемистов,- переводчиков. 3 их числе не только монахи или духовные владыки, но и люди светские,. дате князья Владимир Всеволодович Мономах, Андрей .Юрьевич Боголзобский, что говорит о все возрастающей роли СЕетокой мирской тематики в формирующейся средневековой литературе Руси. Создавалась Литература, а не отдельные

* Руревич А.Я. Европейское средневековье и современность.-

Европейский альманах 1990. История, традиции, культуры. - ГЛ., .1990, с. 142.

творения книжности и усилиями не избранных одиночек, а всех слоев общества.

Применительно к русскому средневековью ХП века уместно говорить о том ускоренном развитии литературы, о котором писал Г.II. Поспелов в книге "Стадиальное развитие европейских литератур", правда по поводу Франции ХП-ХШ вв. Относительно рассматриваемого периода А.Д. Михайлов в этом плане отмечал, что "ХП столетие не было, конечно, революционным или даже переломным, но убыстрение культурного развития в этот век неоспоримо"*. В работах Д.С. Лихачева мы находим наблюдения о стадиальном развитии литератур Руси, Византии, Болгарии: "Русь и Византия стояли на разных ступенях общественного развития. На Руси были свои общественные потребности в литературе. Значительно большая близость существовала, по-видимому, мезду Русью и Болгарией, но и тут были крупные различия . Могло ли ускоренное развитие ранней русской литературы быть вызвано именно стадиальным отставанием от византийской и литератур-посредниц -болгарской и иных западнославянских? По-видимому, да, но скорое всего, не только этим обстоятельством. Ванное значение могли иметь и те глобальные исторические факторы, о которых уже говорилось вначале. Для своего окончательного прочного' закрепления фоодалыю-христланская идеология нуждалась в произведениях, где бы христианский морально-нравствсшшй "пример", был персонифицирован с привлечением по поаможости,' в качестве основных действующих фигур ляд национально известных. Наиболее последовательно и убедительно подобная литературно-идеологическая тенденция воплотилась в "Новости временных лет". Как отмечал медиевис А.Я. Гурович, "условием осуществления духовенством своей

1 А.Д. Ксм'лзитарпй. В кн.: Гадьгёрлд Моклутский.

7.сток;я брпттсв. Гпзнь '.'е глина. Н., 1984, с. 20В.

о * -

Лихачев д.С. Зарождение и развитие .жанров.., с. 160.

миссии были его художественная адаптация к народу,, церковная' культура должна была включиться в фольклорную культуру"^. Особенности местного материала, ускоренного развития литературы Руси с неизбежностью диктовали усиление элемента самобытности, уже не вселенского., всемирно-христианского, а местного "историзма". По словам Д.С. Лихачева, "новая, явившаяся на Русь культура, очень высокая, создавшая первоклассную "интеллигенцию", налегла тонким слоём на народную культуру, - слоем хрупким .и слабил, - это имело не только плохие последствия, но й хорошие: образование новых форм, появление нетрадиционных произведений было этим сильно облегчено"2. . '

Отклонения от византийско-киевской традиции, в том числе и а художественной образности произведений имели своим истоком л форг-шрувдийся' собственно русский народный : вкус и йровишщальную редакцию византийской культуры, местный материал п традиции. Точно определил характер новой, ситуации,■возникшей в культуре Руси, литературе и искусстве на рубеже Х1-ХП ез. ,ггроф. Г.К. Вагнер: "На фоне постепенно ослабезаззщой лший монутлентального историзма заметно выделилась тенденция, которую за нетлением подходящего тергиЕа.можно было бы условно назвать "фольклоризующей"^. "Повесть временных лет" - общенациональная историческая, литературная эпопея, содержащая Предисторшз, Историю и Постлсторпз перехода Руси к нового типа историческому хри-' стиалсксму сознанию. Здесь отразилась вся Русь и во времени, и в пространстве, в ее исторических личностях и событиях, в .ее необозримых просторах, - в "Поучении" Мономаха,

Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народно!! культуры. . М., 1981, с.' 11-12.

^•Лихачев Д.С. Зарождение и развитие жанров.., с. 164. •

Вагнер Г.К. Канон л стиль в древнерусском искусстве ХП-".ЯП вв. М., 1987, с. 139. .

обращенном не столько в настоящее или прошлое, сколько в будущее Руси и ее народа. В плане философии истории Русь ХП века, начиная с "Повести временных лет" пошла по пути литературной, исторической эпопеи, построенной на материала национального предания. Та же тенденция проелвживается в "Сказании о чудесах Владимирской иконы Божьей Матери" середины века, и в "Слове о полку Игореве" конца столетия. Видимо, Русь рано свернула с пути историософской традиции классического типа, ярким и самобытным образцом которой бнло "Слово о Законе и благодати" середины XI века. Динамичное развитие Руси, ее государственности и культуры властно повлекло самобытную творческую книжность к историческому литературному повествованию, а не ученой схоластике, к опоре на конкретно-исторический и собственный же народно-поэтический материал. Творчество дивой истории в ХП в. шло рука об руку с творчеством живой литературы.

В условиях сложения новой художественной системы литературы Руси именно в XII в. под влиянием также находившегося в процессе формирования средневекового сознания идет динамичное привлечение, своеобразный "подъем наверх" все новых глубинных пластов-национально значимого материала, в том числе мифа, обряда и легенды. В эпоху раннего средневековья, нового "историзма" Руси XII в. выдвигалось непременное условие черпать от истоков, первооснов христианской книь'чости, большинство канонических текстов которой переводилось, било известно на Руси по ранним редакциям У-УП вв., а ни по современном христианизация Руси Х-Х1 вв. ви-' ::а;1тпйск;1М извода-'!. Критерий вечности, характерный для стиля "монументального историзма", будучи применен к первого токам, глубине прошлого, с неизбежностью иерго-дал д-.шачнку пространства и времени, формировавших-споосбраг;:® литератуон не XI, а ХП пока с присущим ей моргнем дадак&гя. 1)ое ото в полной мерз отразилось, в частно тя, но только в материале, но и л заглавии "Новости вгимеиних лс?": "О о повссти вреглоинше лет, откуда есть по-

шла.Русская земля, кто первее стал в Киеве княжкти, и от-КУЙУ русская земля стала есть".

Анализ сказаний о старых русских князьях, цикл которых выделяется особо в ПВЛ, показывает, что все их объединяет установка на новое историческое средневеково-хрпсти-анское сознание. Каждое из сказаний так называемой начальной летописи представляет собой средневеково-философскую притчу, построенную на противопоставлении в конечном счете мировоззрений - старого языческого и нового христианоко-средневекового миропонимания. Речь идет о целой анфиладе, выстроенной последовательности сказаний-притч с заложенным в каждой из них уроком, основанным на образно-художественной и нравственно-философской оппозиции. Урок в каздсы отдельном случае обращен и к историческому и к нравственному сознанию нового средневеково-христианского типа. Акцент всецело переносится в сферу средневековых представлений о пространстве и времени.

Внимательный исследователь И.П. Еремин тонко подметил, что летописец с непонятной настойчивостью стремится уложить события, сюжеты в канву погодного изложения. Между тем здесь ничего непонятного нет - монах-летописец строго следует средневеково-христианским представлениям о линейном, выстроенном времени,"как бы полемично заостряя противопоставление' с древне-языческим, цикличным', круговым, возвращающемся времени'. Ключевым, опорным моментом притч-сказаний ПВЛ специально избирается летописцем сюжетно значимый мотив движения. Он выступает при этом как существеннейший элемент поэтики средневекового художественного текста, который воплощает момент связи пространства и врвгана в поэтической структуре произведения. Появление движения составляет основное и принципиальнее стлпч"з с точки зрения поэтики как ПВЛ, так п вообще произведений литературы Руси ХП века от программных памятников литературы XI в. Собственно же программность может быть обнаружена и в произведениях ХП в., она не является прерогативой

литературы XI в. Так, она присутствует, например, в знаменитом поэтическом сказании ПВЛ о гибели князя Олега.

. Мотив возвращения к своему боевсму коню, желание уви- . деть останки боевого товарища по жарким битвам - один из многих подобных, земных, достаточно будничных дней долгой многотрудной'жизни князя Олега. Олега-язычника, Олега-воина. Но цепь земных дней разорвана, происходит трагическое - из черепа верного коня выползает змея и жалит князя. Олег умирает, он переходит в вечность. На стыке двух времен - жизнь человека. Движение Олега к останкам коня из обыденного поступка, одного из многих, становится неожиданно движением, шагом в вечность. Мотив последней поездки князя становится и сюжетным, образным, и философским узлом .притчи-сказания. Мирское цикличное время с позиций средне-веково-христяанского мировоззрения гибельно, как все мирское. Только вечность нетленна, блаженна, истинно духовна, только вечность,- от Бога. Человек живет, движется куда-то, но ему не дано знать куда, а Богу. Подлинное, время христианского средневековья - сакральное время церковного календаря или также точечное время чудесной событийности, когда чудесное, неземное время вторгается в жизнь человека. '

Грани выстроенной оппозиции представлений средневековья о времени гением автора (или авторов) ПЕЛ,, притч-сказаний о первых князьях Руси сплошь и рядом оборачиваются гранями жизни и смерти героев повествования; Сюжетная-' канва сказаний образно интерпретирует мотив движения в ■:.••:.'.-?' притчах, поворачивая материал разными -гранями как драго- ;.-'■, ценный камень. В русле средневековой концепции сакрального, избирательного, событийного времени летописец и нанизывает свои притчи-сказания, на сюжеты отечественной старины. Он выступает подлинным "летописцем", т.е. "писателем ' времени" в буквальном смысле. В подобном же.ключе рассмотрены знаменитые сказания ПВЛ о' гибели Игоря и местях кня- . гпни Ольги, а также сказание об.основании Киева. Летописец полемически противопоставляет образ Кия-перевозчика, по-'."-

■ строенный на циклической основе, иному - княжескому, кал - бы "распрямляя" время и пространство этого художественного образа в соответствии с линейными представлениями о времени, присущими христианско-средневековому мировоззрению. Сказание о Киев-перевозчике и родоначальнике - первое в ряду подобных легендарно-исторических миниатюр ПВЛ, своего рода камертон, задающий тон последующим средневеково-фило-софским притчам на сюжеты древней дописьменной истории Руси. •

В сказании о первой мести Ольги, подобно притче о смерти Олега, прослеживается проведенное через мотив движения противопоставление, метаморфоза двух мировоззрений двух миров. Волею Сйьги меняется ритуальное содержание движения послов - вместо того, чтобы быть возвратным - к жениху князю Малу вместе с невестой Ольгой, движение во времени становится "разомкнутым", линейным, уходящим в вечность. Вместо движения, пути свадебного оно становится погребальным. Образ ладьи на воде - корабль преобразуется в образ ладьи на горе - гроб. .

Не случайно подавляющее большинство сюжетов притч-сказаний ПВЛ заканчивается эпизодом гибели, смерти героя юл: героев повествования. Смерть - начало новой жизни пе-. реходом в вечность. Доктрина посмертного воздаяния человеку по его. трехам или добродетелям - ключевой момент христианского .морального;учения^ Естественно думать, что мо- . нахи-летописцы отбирали среда- всей массы доступных им• фольклорных материалов прежде всего те, которые подходили •им и с точки зрения исторических личностей и эпизодов, и по их пригодности для полемического христианского морального урока.- . . • ; .

Характерно, что во всех притчах-сказаниях ПВЛ присут-, ствует неизменно не просто мотив движения, но и какая-либо из мировых стихий: вода,земля, огонь, воздух. Летописец-полемист явно стремится использовать во всех отношениях подручный материал, близкий и понятный его читателям-оппо-

центам. Иначе он не ставил бы' себе писательские задачи: на первом месте должна была быть доступность не просто изло- ■ жения, но и круга понятий. Христианское морализирование в контексте глобального исторического полотна,' каким задумана "Повесть временных лет", необходимо было вводить исподволь и ненавязчиво. В "Слове о полку Игореве" конца ХП веда стихии природы активно помогают герою или противостоят" ему. Автор ПЗЛ подобных приемов не использует. Стихии природы выступают в притчах-сказаниях ПВЛ как носители жизни, равно как и смерти, они - суть воплощение вечно .изменяющегося в мире, символы вечных переходов, в особенности между мирами. Что характерно, мотив движения повсеместно введен авторами в сказаниях ПВЛ о временах языческой Руси, но уже не используется в сказаниях тоже фольклорного круга, но под датами, следующими за крещением Руси и Владимира Святославича (888 г.) - о поединке юноши-Кожемяки с печенежи-ном, о белгородском киселе, о поединке Мстислава с Редедей п др. Аспекты народного фольклорного сознания подчеркивал Д.С. Лихачев, говоря о взаимосвязях фольклора и литературы Руси в период ее возникновения: "Фольклор не только "породил" литературу, сделал возможным самое ее появление, но он и помогал литературе в ее развитии во все последующее время. Это■действенное начало. шедшее от устного народного творчества, было гораздо менее заметным, чем "влияние" литературы переводной, но оно было творческим, всего менее механическим и поэтому трудно уловимо для исследователя. Оно двигало литературу вперед, формируя -национальные черты русской литературы, создавая то, что было в литературе древней Руси неповторимым, своеобразным, народным"*. Мотив, движения, столь характерный для художественной системы литературы Руси ХП в., принимает в разных памятниках- разнообразные функциональные очертания. В сказании ШШ он тракту- .

* Лихачев Д.С. Возникновение русской литературы.., с. 30-31.

ется, например, в философском плане прстгазспостазлошя, сопоставления через взаимосвязанные категории пространства и вре?лони двух мировоззрений, двух типов сознания - дохристианского и средневоново-христианского. В "Сказании о чудесах Владимирской иконы Божьей Натори" и "Слове о полку Игореве" - уже во второй половине ХП в. взапмопереплетают-ся ряды исторической и фОЛЬКЛОрНО-МИфОЛОПГЧССКОЙ собнтнп-пости, причем стержневым моментом литературного синтеза опять же выступает мотив движения.

На ту же синтезирующую тенденцию в литературном процессе Руси XII века не могли не оказывать влияние и параллельно происходившие изменения в системе древнерусского фольклора, связанные с формированием героического эпоса. Ведь уже к концу ХП в., как убедительно показал В.II. Аникин ,.появляются сюжеты об Илье Муромце, в частности, "Илья Муромец и Соловей-Разбойник". Здесь усматриваются не только мотивы "путей"-переходов, столь характерные для литературы и фольклора ХП в., но и черты циклизация, появление эпического образа Киева, в том числе в памятниках литературы - "Слове о полку Игореве",- "Повести об убиении Андрея Боголюбского".

По-новому рассмотрена в диссертации "Повесть об ослеплении Василька Теребовльского", инкорпорированная.вместе с "Поучением" Мопомаха в "Повесть временных лет" в II16-1117 гг. Особое внимание уделено центральному эпизоду повести - о крестном пути князя Василысо после его ослепления. Вообще-тема Креста прослежена по.всему тексту произведения от крестной клятвы князей в Любече, нарушения кре-стоцеловапия преступным ослеплением Василька, образ Воздвижения Креста в кульминационной точке повести - сцене на "Звижденьском" мосту,- в городе "Звиядени" и, наконец, крестная месть Василька, кстати, также трехчастная, как и мости Ольги, когда на поле битвы он победил крэстопроступпн-ка Святополка и над ссчей встал образ небесного Креста Ео-:кия. Средневеково-христианские мотивы повести тесно перс-

платаются с моментами народной культуры (три мести героя, обрайы живой и мертвой воды,: рубеж двух миров и женщина- • держащая в.руках жизнь и смерть'героя). В символической • . образности средневековой прозы ХП века попадая в Повести об ослеплении Василька, "выкликающая" героя из смерти, - ' ' прототип знаменитой Ярославны "Слова о полку Игореве". К . ... ."литературе путей" ХП века, вкладывая в это понятие так&е '. средневековый смысл - нравственного пути духовного возрождения - относятся и "Поучение" Мономаха, и "Ховдении" Даниила Игумена в Святую Землю, и апокриф "Хождение Богородицы ,' по мукам", анализ которых содержит данная работа. Мотив . гадания на Псалтири выводит Мономаха к идее исповеди, которую он осуществляет .уже на склоне лет, в III7. году. Вскрытая в диссертации связь "Поучения" с "Повестью об ос-" леплении Василька Теребовльского" позволила, как уже. сказано выше, установить единство литературного комплекса ■".''.'"'.' эпохи Мономаха и его значение для формирования литературы • ХП в. Суть "Поучения" - указание путей преодоления зла, . . реализация в письменности, литературе- ХП в. не столько исторического, сколько обретенного нравственного самосознания Руси. Собственно "Поучение" (первая часть) с письмо к Олегу Святославичу объединяет глубинная-идея преодоления родовых уз-во имя высших" интересов - Русской зегллн, лшдей . и Добра, но ее. сопровождают.мучительные раздумья, внутренняя борьба. Решается эта тема на материале жизненного опы- .та Мономаха: I) отказ, от предложениябрата идти в прёступ- • ный поход на 'ослепленного Василька; 2) . отказ от кровной мести за гибель сына. Внутренняя борьба, раздирающая,- мучительная формирует основное содержание исповеди Моншаха, . предопределяя ее духовность. Вцентренравственнойсисте-. мы, отразившейся в "Поучении" - активность душ,-необходимость ее постоянной работы, труда. Впервые в литературе '.-■• Руси появляется образец своеобразной автобиографии,. но лишь для того, чтобы ОШГСШ ЗПИШ,;'походов,, борьба Л тру-' \ дов подкрепить нрамтвещ<ндшстиансще уроки Моншаха.; .

Созданные в начале ХП века произведения явили собой уникальные, непревзойденные образцы литературы, уровень которых остался недосягаемым на протяжении всего русского средаевековья. Они осуществили не просто рывок или скачок (по выражению Д.О. Лихачева) в царство Литературы, но настоящий прорыв в будущее.

Вторая глава посвящена вопроса:,1 взаимосвязи литературного творчества ХП века и мотивов народной культуры, архаического, обрядового и эпического фольклора. Исходным моментом, теоретической опорой исследования послужило высказывание Д.С. Лихачева: "Только современные произведениям народного творчества их отражения з письменности дапт нам возможность более или менее твердо судить о тем, какими они были"1. В условиях бурно развивающейся феодально-княжеской Руси литературное творчество направляется с узкой тропы византийско-болгарского книжного канона на широкий путь самобитного литературного развития. Важнейшее значение при этом имело обращение, направляемое часто князьями-покровителями, а подчас - редакторами и авторами, не к узкоцерковной, а к' светской, мирской теме, вплавленной в широкий контекст средиевекоЕО-христианской литературы. Не приходится' сомневаться, что и до ХП в. светские мотивы в литературе Руси существовали и в не дошедших до нас письменных фрагментах княжеского круга, л в устно-поэтических произведениях эпического и обрядового фольклора, о которых мы можем судить во многом реконструктивно. Важно одно, что литературное художественное творчество на Руси 'рассматриваемого период? имело свои точки соприкосновения с дейст- . витальностью, исторической почвой Руси X и XI ез., но только в ХП в. эта связь проявилась в разных'по жанрам литературных, письменных памятниках. Характерно, что наряду со.светскими мотивами литература Руси обрела ту особенную

1 Лихачев Д.С. Чо.г-овек в литературе Древней Руси. !.!.; Л., 1958, с. 70.

динамику, движение роста, развития, которые обеспечили ей дальнейшее полноценное существование. Эта черта, открывающая ХП век в русской литературе, является символичной. Вся эта литература как бы "на пути". Мотив движения в "Повести временных лет", "Поучении" Мономаха подхвачен хоженидап, апокрифами, сказаниями, нашел наиболее яркое проявление в •"Слове о полку Иххзреве". Герой новой литературы ХП века преадё всего активен, независимо от того, кто он - князь или монах-подвижник. Влияние активного начала, идущего от действительности и фольклора, народного традиционного творчества, преодолевает в характеристике героев черты вд-зантийско-христианского канона с их условно-созерцательной идеализацией внутренних духовных качеств, добродетелей. Характер динамики литературного процесса, во многом связанный с действенным началом, присущи устному народному творчеству, отраден в оценке литературы ХП в. как "целеустремленной". Д.С. ЛлхачеЕ-ввел термин "динамический мону-менталкзм" специально в применении к литературной эпохе ХП века. Исторические условия Руси ХП в. способствовали развита® эпического фольклора и литературн, их тесной взаимосвязи, единства и взаимодействия. Новые жанры образуются на стыке литературы и фольклора.Культура и литература питались в ХП в. собственными древними фольклорными, фольклорно-ллтературными, фольклорно-этногрэфшдесшыц ( в том числе обрядоеыми) традициями. В отрешении к нсториз-.му, пробужденному христианизацией Руси, потребностью высветить корни, истоки национальной жизни, государственности, культуры , авторы новых произведений выходили за рамки фактографии и углублялись в почву национального предания, легенды, фольклора и дажё глифа. Древнерусские авторы, писатели ХП в. соблюдали те реащьно-исторические формы,-в которых сохранялась в народной среде -культура-дописьменных. времен. В XII в. произошло как бы новое .открытие наследия языческой Руси, она была такая же "своя" культура, как ir •. новоосваиваемая христианская, только .намного органичнее, '

ближе и понятнее. Речь идет не о "двоеверии", как принято считать, а о "хозяйском" использовании в процессе развития новой цивилизации различных компонентов и даже уровней, но "своей" "изначальной", а не "чужой", привнесенной культуры. Ярчайший пример такого подхода дает "Слово о полку Игорзве", когда ого автор обращается к поэтическому наследию певца "напоследок языческих времен" - Бонна "вещего". Этот художественный опыт не уникален для литературы ХП в. -в "Сказании о чудесах' Владимирской иконы Есжъсй Матери" автор поступал аналогично, но с той разницей, что тремя десятилетия;,1и раньше.

При внимательном изучении этого памятника выясняете:;, что главное значение приобретает в нем, как впоследствии и в "Слове о полку Игореве",не столько сюжетная канва (передвижение чтимой иконы Богоматери с Киевского Юга на Владимирский Север), сколько глубина культурной панорамы, богатый фольклорно-исторический материал, пришедший из арсенала народного прошлого. 3 "Слове о полку Егорове" аналогичная культурная ситуация создана на фоне сюжета о походе Игоря Святославича на половцев. Авторы обоих произведений обогатили повествование неиспользованными залежами обрядовой к эпической поэзии своего народа. "Сказание" выделяется своей особой программностью - посвящено событию, которому князь Андрей Боголюбский'придавал -чрезвычайное значение: перемещался на Север общерусский центр.и с шел же связывалось движение чтимой иконы, причем в сказании говорилось, что-именно от иконы исходила мобильная инициатива -она трижды "сс'х-упала" с места в Вншгородском монастыре Ео^-гоматори. Политический центр Русл, переместившись в 1155 году из.Хиева-Вкагорода во Владтлир-на-Югязкме-Еогодобов, утвердился впоследствии в Москве. "Сказание о чудесах Владимирской иконы Божьей Матери" ХП в. обращает на себя внимание и хронологическим совпадением праздника перенесения иконы 23 июня с одним' из важнейших праздников древнего славянского земледельческого календаря - кануном дня Ивана К;;-

пала, весенне-летнего солцеворота, посвящением этого дня Аграфеке Купальнице. Выбор даты нового праздника державы Андрея Боголюбского пал на апогей весенне-летних русалий; поры обновления природы, возврата жизни, тепла, солнца. Русально-купальский фольклорный цикл, его богатейшее народно-поэтическое, глубже - языческое обрядовое наследство были призваны на службу развивающейся феодально-христк-анской культуре и литературе. Не случайно важнейший акт Андрея Боголюбского по укреплению новой политической организации Руси, его литературное оформление были приурочены к ватаейшему у восточных славян древнему календарному празднику обновления жизни и природы 23 июня. Тем самым сказание включает иную, помимо библейско-хриатиакской, систему ценностей в мире, опирающихся на древнюю восточнославянскую календарно-обрядовую традицию и поэзию, в основе которой лежит годовой цикл движения Солнца и жизни связанной с нал земной природы, их прославление. В движении Солнца в начале сказания ощущаются пережитки древней кмп-татквной магии. Древние языческие мотивы сопровождают движение иконы, проявляясь в различных эпизодах сказания. Связь солнца с водой в русально-купальской обрядовости основывается на древних представлениях об очистительной, обновляющей сущности этих стихий..Первая служба, которую сослужила НяадЕмирскак икона как подлинная героиня "Сказания" в ее языческом магическом выражении - это спасение всадника, погрязшего■посредине реки Вазузы. Несмотря на реальное название реки, образ всадника Всецело сшзолпчен, и такая символика, ее связь с водной стихией носит отнюдь не христианский, а древний языческий характер. Это образ • одного из спутников великой языческой Богини-Матери,'изображение которой встречается к,в XX в. в народно! вышивке , русского Севера. Значение образа коня; всадника в.русаль- '« но-купальской обрядовой поэзии хорошо известно исследователям древнего славянского фольклора. Эпизод сказания отражает типичное в древнем славянском обрядовом фольклоре

представление реки как рубежа жизни и смерти. Преодоление водного рубежа - традиционный символ обновления с древности и античности. В средневековой литературе Руси ХП в. эти архаические представления нашли широкое употребление в "Повести временных лет", "Слове о полку Игореве" и других памятниках. Ключ к пониманию не только первого, но и ряда последующих эпизодов Сказания дает архаический славянский обрядовый фольклор. Икона, а вместе с ней и княжеский поезд, преодолевают на пути препятствия, испытания, которым в сказании придан символический облик ведущих славянских языческих ритуалов. Общий архаический колорит поэзии "Сказания о чудесах Владимирской иконы Божьей Матери" и "Слово о полку Игореве" вызван намеренным обращением авторов к древним обрядам и обрядовому фольклору. В четвертой новелле сказания появляются женские образы попадьи и ее спутниц, путешествующих на колах, шесте с иконой. Не только русальские, но в целом троицко-семицкие фольклорные обряды были по-преимуществу женскими праздниками с характерными для них символами зелени, воды, животворящих сил природы, магией плодородия. Беременность попадьи, ее ритуальные игры с Конем в "Сказании" перекликаются с эпизодами древнего русальского обряда "проводы русалки", связаны с заклинанием плодородия, своего рода благопожеланив процветания, здоровья, успеха. Они переносятся в Сказании на новую державу Андрея Боголюбского, глубинный государственно-политический символический подтекст произведения. Подробный анализ "Сказания", его глубинных связей с архаическим обрядовым фольклором Руси содержится как в диссертации, так и в опубликованной книге "Столетие дерзаний" (Владимирская Русь в литературе ХП века).. Проведено также" сопоставление в отмеченном плане "Оказшшя" со "Словом о полку Игореве", отмечены линии литературно-художественной, поэтической их связи и преемственности. Отметим новизну данных разработок, важных для осознания "Слова .о полку Игореве" - крупнейшего поэтического памятника ХП ъека - в контексте литв-

ратуры, литературного процесса столетия.

• С точки зрения выявления эпических мотивов в литера- ■ туре ХП в., -их исследования диссертация опять же обрати-, лась к малоисследованным произведения;»!. Они оказались способны по-новому осветить эпический колорит как сказаний "Повести временных лет", так и "Слова о полку Игореве", вскрыть динамику становления, приметы эпической поэзии через указания на. этот счет, пришедшие от литературных произведений ХП века. Мотив движения, пути, который исследователи средневековой литературы и фольклора обозначают термином " Q U EST", встречается в большинстве произведений ХП в., в некоторых из них распространен эпический мотив "добывания Киева". В прославляющем героя финале двух выдающихся произведений-конца ХП в. "Слове о полку Игореве" и "Повести об убиении Андрея Боголюбского" звучит мотив пути в Киев, что служит указанием на формирование в конце ХП века эпического образа Киева в героическом эпосе Руси. Былину об Илье Муромце и Соловье-Разбойнике ("Первая поездка Ильи Муромца") относят к Владимиро-Суздальскшу периоду становления былинного эпоса. В литературе ХП в. героическая динамика проявилась прежде всего в образах князей и особое место среди них занимает образ юного Андрея Боголюбского в- летописных рассказах II49-II5I гг. Прижизненное прославление князя, преломляясь в литературных памятниках его эпохи, не давало места агиографическим мотивам, а привносило явственно эпические, фольклорные по своему происхождению образы, пронизанные пафосом активности, деятельности, дерзкого подвига. Участие фольклорной, эпико-архаи-ческой традиции здесь весьма ощутимо. Говоря о предпосыл- . ках возникновения официальной русской литературы, Д-G. Лихачев подчеркивай: "Подлинные корни литературы - в устном поэтическом творчестве". Три летописных рассказа о подвигах дерзкой храбрости князя Андрея Юрьевича явно навеяны образцами архаического эпоса, причем, возможно, в немалой мере и половецкого (в военных эпизодах князь Андрей-полу-

половец - неоднократно взаимодействует с половецкими отрядами, его выручают воины-половцы). В диссертации заново рассмотрены мотивы героической эпики "Слова о полку Игоре-в()" в связи с вновь привлеченными малоисследованными памятниками.

В третьей главе раскрывается вклад литературы ХП века в строительство новой духовности на Руси, рассматриваются памятники, как правило, малоизученные, но принципиально важные дяя понимания процесса развития, формирования своеобразия, литературной и культурной самобытности рассматриваемого периода.

Одними из самых значительных произведений ХП века по праву считается "Повесть об убиении Андрея Боголюбского". Будучи литературным современником "Слова о полку Игореве", она, тем не менее, оставалась малоисследованной. Рассказывая о выдающейся строительной деятельности владимирского князя, о его убийстве, повесть представляет собой не только исторический источник, но незаурядное художественное произведение. Его особенности впервые раскрываются в настоящей диссертации и книге "Столетие дерзаний". Первая часть повести посвящена описанию выдающегося княжеского строительства во Владимире и Боголюбове. Как и в других произведениях, в особенности владимирской литературной школы середины и второй половины ХП в.', автор повести вводит в художественную ткань повествования архитектурный образ, используя его композиционно, а также в символико-ме-тафорическом контексте. В подобном смысле был введен в концовку "Сказания о чудесах Владимирской иконы Божьей Матери" образ Золотых Ворот Владимира-на-Клязьме. Упоминаются Золотые ворота-Киева в завершающем "Повесть об убиении Андрея Боголюбского" плаче владимирских людей, встречающих тело убитого князя у Серебряных ворот города. О символическом кспользовашш образов, в том числе архитектуры в средние века писал А.П. Робинсон: "...образное воплощение символа сопровождалось изображением как бы реальных обсто-

ятельств, его окружающих; соединение символов и реалий создавало типичную для средневековья иллюзию действительности, - так зарождался художественный вымысел, типизирующий, в будто бы реально-исторических образах христианско-симво-лические'идеи и представления"*. В аналогичном средневеко-во-христианском плане введен в повесть символ-образ "золота", а также "золота, испытанного огнем" как синоним мученичества. Вообще образ-метафора "золото" встречается в по-зести 26 раз, а в "Слове о полку Игореве" - 22 раза. В "Повести" упоминаются златые сосуды, иконы, дарохранительницы, "и по столпомь ковано золотомъ и двери же и объдве-рье церкви златом же ковано; бяшеть же и сень златомь укт-рашена от верха и до деисиса". В "Слове о полку Игореве" названы: "златъ стремень", "злато и сребро", "седло злато", "терем златоверхий", "злат стол киевский".

Интересно, что и в "Слове" и в "Повести" образ-символ золота используется не только в контексте славы, но и плача: в "золотом слова" - плаче Святослава Киевского и в плаче Владимирских горожан. В обоих случаях символика золота амбивалентна: соотносится как с образом -.'Пического напоминания, так и с представлениями о золоте как символе загробного мира. Введение'символа-образа золота в контекст плача особенно подчеркивает момент соединения плача и славы, характерный для стилевой традиции древнерусских произведений конца ХП - начала ХШ вв. (об этом писал Д.С. Лихачев). Любопытно, что народная сцена, завершающая и "Повесть" и "Слово", впервые встречается в. финале "Сказания о чудесах святая мученика Романа и Давида", - произведения, написанного между III5 и III7 гг. Ни ранее, ни позже такого характера финальные народные сцены не встречаются в произведениях древнерусской литературы, - этс особенность

* Робинсон А.Н. Литература Древней Руси в литературном процессе средневековья Х1-2И1 вв. .., с. 206-207.

литературной школы именно ХП века.

Параллель "Повести" и "Слова о палку Игореве" состоит и в особенностях трехчастного построения, и в выделении ключевого образа в центральной части. Таковыми стали Куз-мище Кияниц и Святослав Киевский, - примечательно, что оба связаны с Киевом, лишний раз подчеркивая особенности эпического процесса конца ХП века с его циклизацией и эпическим образом Киева. Сопоставление "Повести об убиении Андрея Боголюбского" и "Слова о полку Игореве" - новый и плодотворный момент в исследовании проблем литературы ХП века, включенных в настоящую диссертацию. В равной степени актуальным представляется анализ эпических компонентов сюжета и композиции этих памятников, что несомненно отражает ва?лыэ для данной работы моменты взаимосвязей литературы и фольклора раннесредневековой Руси. Примечательна и структура плачей в "Повести" и в "Слове" - их в обоих произволениях три: русских жен, Святослава Киевского и Ярославны и соответственно в "Повести" - Андрея Боголюбского - предсмертный перед убийцами; Кусмнца Кпянина и владимирских людей' у Серебряных ворот. При всех структурно-фольклорных аналогиях, в обоих памятниках характер плачей остается вполне оригинальным, самобытным и неповторимым.

Примечательно, что повесть внесена в летописный свод 1200 г. (Киевскую летопись), подобно тему,'как другсэ замечательнее произведение ХП в. "Повесть об ослеплении Василька. Тере'бовльского" била включена в Ш6-Х117 гг. в '"Повесть временных лет". Оба произведения могут быть охарактеризованы в жалрозем отношении как "повести о феодальных преступлениях".-Их сопоставительный анализ молег в дальнейшем пролить свет на новые стороны литературного развития Руси..Пока повесть остается малоисследованной, в качестве литературного памятника она впервые исследуется в диссертации и к;: л го "Столетие дерзаний". Любопытны;! материал даст повесть и к проблема:«, связанны:,! с теорией эгш-

ческого повтора, его вариантов в повествовательной прозе 131 века. Данным вопросам в применении к "Слову о полку Игореве" посвящены работы Н.С. Демковой. В "Повести" осо-г був роль играют звуковые повторы. Они бу}свально'пронизывают всю первую часть. Здесь звуковые анафорические повторы начальных "у" в 44 строках текста встречаются 30 раз. Аллитерации па "у" в тексте объединяют отдельные слова, на-" пример "украси(въ), украшена - 8 раз, удиви (удивлению) -5 раз и т.д. Особенности структуры текста, обилие звуковых повторов говорят о ритмической организации прозаического текста "Повести", особенно ее первой части. Повтор - распространенный прием в русском фольклоре. Авторы "Слова о полку Кгоревэ" и "Повести об убиении Андрея Еогсшобского" кокк.» ХП б, находились под влиянием поэт»1ке устного народного творчества. Причем в "Повести" видно тяготение автора к эпическому повтору и б трактовка эпизодов повести, например, об убиении князя, где можно отметить тройной повтор - возвращения убийц к спальне князя Андрея. В "Слове о полку Нгор&ее" тройной, повтор находил, в частности, в плаче Ярославны, Вообще оба эти произведения, принадлежащие одной литературной эиохе, изобилую? схожем;: моментами их психика, композитен.. стиля и т.д. .В диссертации, вместе с тс-:,:, рлз::;,га^'р1зазтся взаимосвязь "Повссс;:" и "Длим Вячеслав:-. Чешского", обнаругзпжэдая шзше схсгк зжлшгя литературных и художественных особенностей Ъш" на автора ''Повести1'. Перед - тйотхгжй призер позднего (осли: уч-зсп. популярность "Жития Вячеслава Чешского" на Руси в • XI гоке) влияния раннего памятника славянской письменное?;; на сложеипе русской литературы. Можно дукеть, что автор "Поазс-ав* бше сторонником не только славянского единства, но человеком западной ориентации. В диссертации -подробно рассматриваются тексты "Повести" и "21чтия" в их сопостав- . ленли к параллелях.

В литературе Руси ХП века, начиная с ого середины, ■ создаются предпосылки своеобразной щклпзацет. Она спира-

ется на единство образа литературного героя: в сказаниях 1149-1151 о подвигах Андрея Юрьевича, в "Сказании о Леонтии Ростовском", "Сказаши о чудесах Владимирской иконы Божьей Матери", "Сказании о победе над волжскими болгарами 1164 года и празднике I августа" и, наконец, - "Повести об убиении Андрея Богодзобского" конца ХП века. Все они связаны образом центрального героя - князя Андрея Боголзобского. Зтот князь, как в свое время другой покровитель литературного дела, Владимир Мономах, также выступил и как автор. Ему принадлежит установление на праздник I августа Спаса и Богоматери - "Слово великого князя Андрея Боголобского о милости Божией". "Сказание о чудесах Владимирской иконы Божьей Матери" построена в Биде цепочки взаимосвязанных новелл, восходящей к древним традиция?,1 обрамленного рассказа. Моменты литературной циклизации наметились к концу ХП - началу ХНЗ в. и в композиционной структуре "Сказания о Леонтии Ростовском", Вслед за "Сказанием о чудесах святая мученика Рсмана и Давида" начала ХП века "Сказание о Леонтии Ростовском" перерастает в полноформатное "Питие" за счет прибавления новых клейм-новелл о чудесах у гроба Леонтия Ростовского. "Сказание о победе 1164 года над золж-■ скими болгарами и празднике I августа" явилось одним из первых образцов жанровой конткминации воинской повести и программного литературно-публицистического сказания, расцвет жанра которого связан на Руси с ХУ-ХУТ вв. Литература ХП века сэскм поиском, новаторством, жанровой, художественной новизной смотрела далеко вперед, прокладывала пути в будущее.

Историзм литературы ХП века, з особенности владимирской школы второй-половили столетия (следуя -градациям Мс-нсмаха), всегда актуален, обращен не столько в прсаясэ, сколько в будущее, публицистичен в лучшем значении! этого слова.'Уже рассказы летописи 1149-1151 гг., ссстаплошше в середине века по указанию непосредственно князя Андрея Юрьевича, продстааяют его как героя вызова, дерзкого иа-

руаштеля установленных норм княжеского.поведения. Так и литературу ХП века можно назвать литературой вызова, своей ' самобытностью, новаторством бросающей вызов византийско- • христианскому книжному канону. Не случайно поэтому и возникновение во второй половине столетия феномена литературной борьбы. Проявлениям ее посвящена последняя часть тре- -тьей. главы диссертации. Момент не столько полемики, сколь-" ко получения, дидактики, назидания звучал в посланиях Феодосия Печорского к князю Изяславу Ярославичу, митрополита Никифора к Владимиру Мономаху, но только в посланиях Кирилла Туровского к Андрао Боголюбскому впервые в литературе Руси звучит откровенно полемический пафос, резкая критическая направленность. К сожалению, из многих посланий Кирилла Туровского к князю Андрею Юрьевичу с уверенностью можно считать сохранившейся только известную притчу о слепце и хромце. В диссертации тема идейной, литературной борьбы времени Андрея Боголюбского раскрывается на неизданных, некомментированных текстах, в основном рукописного фонда, изобилующих разного рода полемически заостренными концовками к известным, но также малоизученным произведениям владимирской литературы второй половины ХП века -"Сказание,о победе над волжскими болгарами 1164 года и празднике I августа",' "Слову" Андрея Боголюбского о празднике I августа; "Сказанию■о Леонтии Ростовском". В них отразилась напряженность борьбы между консервативными,.про-византпйскимз группировками книжников и творцами новой литературы, политики, культуры и цивилизации на Руси. К сожалению, далеко не Есе источники по истории литературной и идейно-политической борьбы ХП в. дошли до нашего времени,-■ большое их число погибло, как, например, уничтожены бшш сочинения ешскопа-еретика Феодора Владимирского.'-' ставленника Андрея Боголюбского (он был казнен в Киеве, а его • произведения сожжены). В условиях гибели источников по ис-, тории литературы и культуры Руси ХП века (а-то, что утрата имели место, сомневаться не приходится) с особым вниманием "-.

необходимо было»отнестись к тем сохранившимся произведениям, в особенности малоизученным, которые и составили исследовательский материал настоящей диссертации.

3 заключении отмечается, что последние десятилетия в мировой и отечественной медиевистике прошли под знаком возрастающего интереса к народной культуре средневековья, которой прежде уделялось незаслуженно мало внимания. Ведущее место в данном процессе занимает французская школа видного медиевиста Марка Блока, достойным преемником которого является нынешний ее глава Как ле Гофф. 3 своей книге "Другой взгляд на Средние Века" Ле Гофф вслед за'своим учителем говорит о взаимодействии, взаимопроникновении двух различных культур в недрах средневековья, - господствующей, официальной "ученой" культуры, которую он иначе именует культурой клириков, и иной - народной или "фольклорной" культуры, традиционной культуры подавляющей массы населения, сохранившей во многом независимость и сало-бытность. Внимание Ле Гоффа сосредоточено не только на "фольклорной культуре", но прежде всего на явлениях "внутренней аккультурации", взаимного приноравливакия культур, что привело к серьезным переменам в средневековом, народном сознании (менталитете) на пороге ХЛ Еека. Выше уже отмечались исторические предпосылки подобных' перемен на примере Руси Х1-ХП вв. Новая, только что вышедшая статья Ле Гоффа рассматривает проблемы народной культуры, естественно с учетом западноевропейских источников. В своей работе "О неба на землю" (перемена в системе ценностных ориентация на христианском Западе ХП-ХШ вв.) французский ученый утверждает, что корни своеобразного "Ренессанса ХШ ясна" следует, искать в процессах, происходивших п последние десятилетия XI века. Для настоящей диссортаз*..!. особо сг.о-сматрлгасщей проблемы исторической дгага:.д"< трс^ьх. фольклорных влияний в литературней процессе Хй век«», £чс'-с-

ты Марка Блока и Ле Гоффа имеют особо важное значение*» Считалось, что отечественная литература не дает материала для изучения параллельных европейских процессов на почве • древней Руси. Однако выяснилось, что богатый фонд малоизученных произведений ХП в. позволяет провести подобные изыскания. Великий подъем в культуре и литературе Европы, начавшийся около 1100 года, для которого по Ле Гоффу центральным оказалось обращение к земному миру и его ценностям, нашел, как установлено в настоящей диссертации, достаточно полную аналогию в развитии бесспорно самобытной культуры и литературы средневековой Руси ХП в. Неоднократно высказываемое в научной литературе мнение об открытоета культуры как средневекового Запада, так и Востока Европы, включенности Руси в общеевропейский культурный ареал нашлс в диссертации яркое подтверждение на основе изучения литературного процесса Руси ХП века. Народные, светские, фольклорные мотивы служили в ХП в. рычагом глубинной интеграции с привлечением общеевропейской, а возможно даже общеиндоевропейской архаики.

Список печатных работ по теме диссертации ;

. - л, .

" -

I. Ранние "редакции "Повести об убиении Андрея Боголюбско-го". Рукопись депонирована в ИНИОН АН СССР № 2237 от 08.06.78 (1,6 п.л.). ■2. Хтонические мотивы в легенде о Всеславе Полоцком

(совм. с А.Л. Никитиным). В кн.: "Слово о полку Игорё-ве". Памятники литературы и искусства Х1-ХУП вв. М., 1978, с. 141-147 (0,5 п.л.). 3. Художественно-документальные жанрн Владимирской лите-'

* Как ле Гофф. С небэе на ззмлю. (Перемены в системе ценностных ориентация на христианском Западе ХП-ХШ вв.).. В кн.: Одиссей 1991. Человек в истории. М., 1991. с. 2547. См. тоже: Марк Елок. Феодальное общество. Т. I, ч. I, кн. 2. В кн.: Марк Блок. Апология истории. М., 19 с. 122-181.

ратуры 60-х гг. ХП века. - "Вестник МГУ", Филология, 1979, № 4, с. 37-44.(0,7 п.л.).

I. О некоторых особенностях стиля "Повести об убиении Андрея Богслюбского". - "Русская речь", 1979, # 6.

(0,4 п.л.).

5. О скульптурной программе храма Покрова на Нерли (совм. с Г.К. Вагнером). - "Искусство", 1980, Я 9, с. 56-60. (0,8 п.л.).

5. Сказание о Леонтии Ростовском. Текст и комментарий. 3 кн.: Древнерусские предания. Сост. В.З. Кусков. М., Советская Россия, 1982. (0,3 п.л.).

7. "Слово" Андрея Боголюбского о празднике I августа. В кн.: Памятники истории и культуры. Вып. 2. Ярославль, 1983, с. 75-84. (0,5 п.л.).

8. Нитие Леонтия Ростовского. - ТОДРЛ. Т. XXXIX. Л., 1985, с. 211-213. (0,2 п.л.).

9. Мотив движения в "Слове о полку Игореве" и литературе Руси ХП века. В кн.: Исследования "Слова о полку Иго-реве". Л., 1986, с. 58-64. (0,5 п.л.).

10. "Повесть об убиении Андрея Богсигобского" и русско-чешские литературные связи раннего периода. -"'-?,!> КС 5¿.о-vt'V^•¿<Л ¡11ЛЛТ1К-/Г, 1986, Лес. 31, £ I, с. П-17.' (0,8 п.л.).

II. Андрей Юрьевич Боголюбский. В кн.: Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. I, XI - перв. пел. Х.7У вв. Л.', 1987, с. -37-39. (0,2 п.л.).

12. Зитие Леонтия Ростовского. В кн.:- Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып.- I, XI— перв. пол.- Х1У вв. Л., 1987, е.-159-161. (0,2 и.).

13. Сказание о победе нал; волжскими болгаг->ми 1164 г. и празднике I августа. В кн.: Словарь кшы^ков и книжности Дровней Руси. Вып. I, XI - перв. тм. Х1У в?,., с.' 411-412. (0,2 п.л.).

14. Архитектурной образ в произвединиях ВладэдирсвоЛ литературы лП века. В кн.: Памятники истории и ку-ъту-

ры. Вып. 3. Ярославль, 1988, с. 62-69. (0,5 п.л.).

■15. Праздник Покрова и "Покров на Нерли". - Наука и религия. 1990. №9, с. 63-65. (0,3 п.л.).

15. Праздник иконы Владимирской Богоматери и древнерусские русалии. - Наука и религия. 1991. Я 6, с. 41. (0,2 п.л.).

17. Столетие дерзаний (Владимирская Русь в литературе ХП века). М.: Наука, 1991. (10 п.л.).

18. "Слово" Андрея Воголюбского о празднике I августа по списку 1597 года. В кн.: Ежегодник "Новые открытия, 1990". М.: Наука. (0,5 п.л.). В печати.

19. Владимир Мономах. Завещание потомкам. М.: Художественная литература. (10 п.л.). В печати.